Хроники Долгой Ночи (СИ) [Nikolas Deadman] (fb2) читать онлайн

***********************************************************************************************

Хроники Долгой Ночи

https://ficbook.net/readfic/8038102

***********************************************************************************************

Направленность: Смешанная

Автор: Nikolas Deadman (https://ficbook.net/authors/3177518)

Беты (редакторы): LeftSaymon, XaQap

Фэндом: Warcraft,Игра Престолов(кроссовер)

Рейтинг: R

Размер: Макси, 468 страниц

Кол-во частей: 106

Статус: закончен

Метки: Первый раз, Смерть основных персонажей, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП, Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Мистика, Экшн, Повествование от первого лица, Дружба, Любовь/Ненависть, Беременность, Смерть второстепенных персонажей, Элементы гета, Элементы слэша, Элементы фемслэша

Описание:

Живые не смогли остановить мертвых, и теперь они вынуждены бежать, бежать в Эссос, а может ещё дальше! Рано или поздно, когда бежать уже будет некуда, случится битва, Великая Битва за Рассвет…

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Однажды я подумал, что будет, если взять, и соединить несколько популярных вселенных в эпичной битве? На мой взгляд получилось нечто особенное. Сразу хочу сказать, что в центре внимания находится придуманное мною королевство Эрнедон, а остальные миры взаимодействуют с ним. Сразу хочется сказать, что фанфик еще продолжает писаться, и поэтому вы все можете предлагать мне интересный для вас, мои читатели, исход событий, или предложить мне персонажа. Сразу хочу предупредить - книга разбита на акты, и первый полностью посвящен новому королевству, дабы не заставить вас думать, что мир высосан из пальца.

========== Предисловие. О землях ==========

Вы начинаете знакомство с новым для вас миром. Миром войн, чувств и героев. Нельзя начать знакомство с историей государства, не назвав вам, дорогие читатели, основные места действий.

Итак, первым под мое «перо» попадет Эрифос — северный континент, на котором будет происходить основная масса событий. Он протянулся от земель Юга, великих Талширских пустынь и Пламенных холмов, до неизведанного Заокраинного Севера, хотя немногие упоминания о северных районах содержатся в свитках и записях странника Бенедикта Эльгера, легендарного путешественника из времен Разорения.

Через весь континент протянулась горная цепь, которую местные жители назвали в честь правящих королей — Гонардов — Гонардской горной цепью. Горами опоясана Великая долина, в которой расположилось княжество Унферт, а восточнее этого пояса лежат Костяные леса, доходящие до Аллебоских гор, за которыми у моря обосновалось богатое герцогство Торо, промышляющее судоходством и морской торговлей. А дальше, далеко-далеко на юг, до побережья пролива Колец тянется королевство Эрнедон — зажиточная и благодатная земля.

За Гонардской горной цепью расположилась плодородная область — Загорье, некогда независимое королевство, подчиненное королями Эрнедона задолго до начала повествования.

Люди здесь живут разные. В Загорье, Унферте и у границ Костяного леса живут высокие и крепкие северяне. Жизнь их изредка была суровой, недолгое пасмурное лето сменяется холодной и долгой зимой, но в Загорье и в Великой долине лето длится нескольким дольше, да и условия позволяют в некоторых, особо плодородных районах, снимать до двух урожаев в год. Недра северных земель не богаты на золото и драгоценные камни, основное богатство региона — знаменитая черная сталь. Руда, добываемая в шахтах, выплавляется только в кузнях преимущественно в районе замка Рагнарек, находящегося на востоке Загорья.

Северные люди суровы, но зачастую безрассудны и просты. Их регион сложно назвать богатым, или процветающим, — на это повлияло немало факторов. Войны, которые не раз проходились по землям северян, зачастую, полностью опустошая богатейшие и крупнейшие города Загорья — Ман-Блу, Маргетри, Фолк. Особняком в этих землях стоит Златоград, торговый город на юге Загорья, история которого началась еще до основания королевства Эрнедон. «Золотой город» — как его, с завистью э, называют жители остального континента. И правда, из непримечательных городов Загорья, пожалуй, только он выделяется развитой инфраструктурой и богатыми торговыми связями.

Загорье и Унферт — регионы древних замков. Многие из них были построены много столетий назад и ни разу не обновлялись. Укрепления их стары, как сам мир, порой, доходит до того, что укрепления рассыпаются от ветхости, не получая должного ухода. «Молодым» замком можно назвать Рагнарек, являющийся домом для относительно нового рода Эрганов. Замок построен в Гонардских горах, укрепления его не раз проверялись на прочность, подвергаясь штурму, но защитники всегда справлялись с захватчиками. Нельзя и обойти стороной самый большой замок континента — Маграо, построенный последним королем Загорья Аргосом Суанор около четырех веков назад. Аргос погиб в войне с Эрганами, и они забрали себе корону Загорья, но взять Маграо армии Эрганов не смогли. Осаждавшие замок силы всегда оказывались ни с чем, и замок нарекли «проклятым на неприступность». Но прошёл век величия Суаноров и Эрганов, и Гарольд XIII Гонард, приложив колоссальные усилия, все же покорил эти земли.

Южане и жители центральных равнин — спокойный народ, основой жизни которого являются земледелие и торговля с соседями. Хоть ростом они и ниже северян, но, в отличие от последних, они более разумны и расчетливы. Города их обнесены новыми каменными стенами, и многочисленные домики из дерева и камня окружают городские цитадели и донжоны замков. Здесь располагается столица Эрнедона — Рэгм, город, построенный более тысячи лет назад на закате эпохи Разорения. За тысячу лет Рэгм не раз был разрушен, но жители отстраивали его вновь и вновь, никогда не теряя надежды.

Жители Унферта — жители северных гор. Они подчинены князьям, постоянно враждующим с соседним Эрнедоном. Столица Унферта — Утумно, гигантская старая крепость, башни которой поднимаются выше облаков. Население княжества проживает в основном в пределах Великой долины и занимается сельским хозяйством, и, пожалуй, выращивает один из главных продуктов для купцов остального мира — высокогорный унфертский чай.

История Эрифоса протянула свои корни в седую древность, во времена, когда на континенте господствовали стремительные кочевники, перегонявшие свои огромные армии по континенту в поисках пищи и корма для скота. В древних записях их называли «грязным народом» и сведений об их существовании сохранилось крайне мало. Известно лишь, что более двух тысяч лет назад появились на берегах континента воинственные северяне, и за несколько лет они разбили «грязный народ», заставив их бежать в Великую долину и Талшир, ознаменовав при этом начало Эпохи Разорения.

В ходе завоеваний северяне проходили все дальше на юг, где постепенно оседали и смешивались с местными народами. Воинственные северяне ассимилировались в более мирных и сдержанных южан. Именно в то славное время были основаны первые замки Эрифоса: Фолк, цитадель Маргетри и Утумно. На центральных равнинах Эрифоса образовывались деревеньки и около полутора тысяч лет назад закончилась эпоха Разорения. Началась эпоха королей…

Не будем касаться этой вехи истории, ибо рассказ затянется и утомит вас раньше времени. Лучше зададимся вопросом — откуда пришли северяне?

Оромания — небольшой континент к югу от Эрифоса, отделенный от него группой Ороманских островов и Туманным проливом. Для жителей Эрифоса этот континент не остался даже в мифах, чего уж говорить о письменных заметках. Корабли, плывшие на юг, пропадали в водах туманного пролива, и никто не мог объяснить причину данного феномена. Так или иначе, Оромания закрыта для посторонних глаз…

К востоку от Эрифоса расположился Ваармос, континент, не уступающий Эрифосу в размерах, но, в отличие от Оромании он более изведан, и государства континента, в частности герцогство Нимар, имеют тесные торговые связи с королевствами Эрифоса. Континент густо населён, но есть место, которое жители Ваармоса называют Покинутой пустошью. Она располагается за Нимарской грядой, опоясывающей Ваармос с севера на юг, и никто не знает, почему люди в древнейшие времена покинули эти места…

Вернемся к истории современного, если можно так сказать, Эрнедона. Более двухсот лет назад началась эпоха, которую историки королевства окрестили Темным правлением. И в Унферте, и в Эрнедоне, к власти пришли слабые лидеры. В Эрнедоне эту эпоху начал Гарольд XIV Гонард, сын Джона Гонарда, прозванного Великим, а в Унферте князей из рода Валар свергли их же воеводы, и первым князем стал Ховард I, прозванный в народе Клеймителем.

Локальные стычки и столкновения этих государств стали происходить с пугающей частотой, что в итоге привело к войне, продолжающейся уже около семнадцати лет. Началась она с того, что Дорий II, князь Унферта, с сыном Ховардом решили объехать все свои владения. Во время своего похода они застали эрнедонских крестьян за рубкой леса на территории княжества. Не знавший пощады, Дорий приказал отрубить нарушителям головы и вместе с поленьями послал их ко двору короля Гарольда Последнего. Недолго думая, Гарольд созвал знамена и выступил против Унферта, начав войну, продолжающуюся и по сей день…

Собственно с этого я бы и хотел начать повествование…

========== Глава 1. Кузнец, извозчик и грезы о мечте ==========

Рэгм… Нет, пожалуй, в мире более величественного города, чем Рэгм. Построенный на закате эры Разорения, он пережил десятки войн и полсотни королей. Башни его возвышаются над окружающей город равниной, с самой высокой точки — Зрячей Башни, просматривается даже граница примыкающего к городу, и охватывающего его с запада и севера Королевского леса. От южных врат Рэгма далеко на юг тянется Золотой тракт, огибающий столицу мятежного лорда Монроя — Корд.

Почему же мятежного? Лорд Дэв Монрой — бывший десница покойного короля Гарольда XV Последнего, назначенный им же регентом при малолетнем короле Джеймсе Первом, сыне Гарольда. Но не согласившийся с этим решением брат покойного короля Балерн собрал группу лордов, и с помощью их гвардии совершил переворот и узурпировал престол. Опасаясь за жизнь Джеймса, лорд Монрой немедленно покинул столицу и созвал знамена в городе Корд. Началась гражданская война… Как ни странно именно «мятежный лорд», в итоге оказался тем кто сохранил верность.

***

Вернемся к Рэгму. Город опустел. Многие люди покинули его после начала гражданской войны, кто-то отправился на юг, кто-то отправился в леса, но город, несмотря на приход осени, постепенно начинает оживать и наполняться жизнью. Жители окрестных деревень, привлеченные наличием работы и еды, потихоньку начинают переселяться в Рэгм с целью пережить холодную зиму и спастись от мародеров, в избытке расплодившихся на окрестных дорогах и дорожках.

Итак… Наступила осень. Видневшиеся за чертой города леса окрасились в яркие цвета, а народ, словно подгоняемый первым северным ветерком, все быстрее и быстрее перебирался в Рэгм. Осенние ночи на этой части континента, были необыкновенно холодны, поэтому жителям нижнего города, сплошь и рядом состоящего из обветшалых деревянных домов, приходилось достаточно нелегко выгрызать у жизни кусок в таких условиях.

***

Ночь.

Со скрипом, увязая в мерзлой грязи, по городу едет тележка, погоняемая мужчиной средних лет с длинной, но тем не менее ухоженной бородой, в которой уже затесались редкие седые волосы. Изо рта извозчика валил густой пар, да и одет он был совсем не по погоде.

— Добрый день, старатель! — крикнул извозчик, по-доброму улыбнувшись трудяге.

— Я привез почту — с усталостью в голосе добавил он, потирая окоченевшие руки.

Услышав извозчика, Родан радостно крикнул:

— Добрый! Давай уже сюда!

Извозчик покладисто протянул конверт, заглянув в который, Родан мгновенно посмурнел, печально оглядев его замызганную одёжку, как будто уставший мужчина был в чем-то виноват:

— Это всё? Здесь нет даже половины тех денег, что я получил в прошлом месяце!

— Увы, тяжёлые времена, — проговорил Бэр, именно так звали извозчика, взглянув на него в ответ, — мне заплатили лишь малую часть моего жалованья.

— Но не огорчайся, дружище. Давай я тебе хлеба и молока дам!

— А давай, — немного просветлев, согласился он.

Извозчик протянул кувшин молока и буханку хлеба Родану и, распрощавшись, лихо погнал коней вперёд, тихо напевая себе под нос известную нынче песню: «Долой войну, победа нам нужна».

Родан ещё некоторое время смотрел вслед этому добряку, на самом деле, он его давно знал, мужчина был другом его семьи, когда их отец ушёл на войну.

Проводив взглядом окончательно скрывавшуюся в дали сгорбленную фигурку, Родан решил перекусить. Съев ломоть хлеба и выпив немного молока, Родан вернулся к работе, но тяжёлые думы еще долго не могли оставить его в покое. Если он заплатит налоги, то будет голодным, а не заплатит — отправят в шахты, а там, как многим известно — долго не живут.

Прошло около двух месяцев…

Родан решил рискнуть и всё же не оплатил налоги — ему не хотелось кормить воинов на никому не нужной войне. Он знал, что скоро за ним пришлют, но он совершенно не боялся этого. За прошедшее время он сковал несколько тесаков и наконечников для копий, надеясь на то, что народ, идущий с ним, найдет себе какое-никакое оружие. Стрелы и доспехи из кожи делали другие кузнецы и кожевники. Сковав несколько кольчуг из стали, он понял, что они могут собрать народ для побега. Себе же Родан сковал увесистый моргенштерн, так как понимал, что в бою он не одолеет меченосца, а такое оружие даст ему много шансов на победу, ибо сил ему было не занимать. В конце второго месяца вновь приехал Бэр. Было настолько холодно, что его седые волосы за, казалось бы, недолгий путь уже покрылись инеем.

Он, сиплым от холода голосом, проговорил:

— Я собрал народ, сорок три человека. Крепкие на вид, но все голодны и измучены, если ситуация не исправится, и мы не сможем найти провизию и деньги для похода, то о нем можно будет забыть…

Родан опешил. Оставить идею — значит добровольно согласиться на пожизненное закабаление. Он сел на кровать, вытащил из-под себя длинный и на вид тяжелый сверток.

— Бери! — сказал Родан.

— Что там такое? — с некой долей изумления вымолвил Бэр.

Родан улыбнулся, развернул сверток, и к лику Бэра предстали несколько блестящих, острых как бритва тесаков.

— Что ты задумал? — спросил Бэр, взяв в левую руку на удивление тяжелый клинок.

— Пошли! — крикнул Родан и выбежал из дома.

Бэр сел в телегу, закурил трубку, и погнал рысью за Роданом. Догнал он его через пару минут, Родан был вспотевший из-за недолгой пробежки.

— Садись, старатель, куда держим путь? — спросил Бэр.

— В гильдию, в торговую гильдию…

Они ехали медленно, дабы не привлекать к своей персоне много внимания. Под плащами у них были припрятаны ножи. Родан не знал что делать, если они встретят стражников, то неизменно проиграют им, ибо боевого опыта у него не было, а Бэр, если и принимал участие в боевых действиях, то это было очень давно.

— Приехали, — сказал Бэр и остановил коня.

Родан развернулся лицом к гильдии, слез с телеги и взору его предстало здание из камня и дерева, которое было явно выше чем большинство городских зданий. У входа в гильдию стоял одинокий стражник, вооруженный алебардой и небольшим круглым щитом.

Бэр повел Родана в переулок, они подошли к дубовой двери, очевидно это был запасной вход в гильдию.

— Руби! — сказал Бэр и пошел к стражнику.

Родан начал рубить дубовую дверь, но результата пока не было — лишь немного щепок упало на мерзлую землю…

Бэр, на удивление самого себя, совершенно спокойно шел к охраннику, в его голове созрел хитроумный план, который можно было исполнить благодаря его таланту и некой актерской игре. Бэр, зайдя за поворот здания, резво подбежал к стражнику, и очень быстро, немного заикаясь, начал докладывать ему:

— Там, з-з-за углом, кто-то дверь ломает в гильдии…

Стражник не стал долго думать и с алебардой наперевес помчался в переулок… Родан рубил дверь, но подвижек в этом деле не было. Он уже замерз, устал, а промерзшая деревянная дверь все никак не поддавалась ни ему, ни его кованому топору.

— Стой! Положи топор на землю, ублюдок! — раздался крик за спиной Родана.

Он обернулся, бросил топор на землю, поднял руки вверх, и подумал: «Неужели он меня продал»… Как только он подумал о том, чтобы дать стражнику последний бой, из угла выскочил Бэр и безмолвно пронзил шею стражника. Захлебываясь кровью, стражник упал на землю. Родан был испуган, впервые он увидел смерть человека. Бэр присел перед трупом, вытащил связку ключей, растолкал «потерявшегося» Родана и побежал с ним к входу в здание. Они долго пытались подобрать необходимый для открытия замка ключ. Спустя пару минут нужный ключ был найден, и дверь отворилась… Взору Родана предстал огромный зал, по углам которого были свалены товары разного сорта: шкуры, вина, пряности, вяленое мясо и, самое главное, оружие.

— Вот это да! — не скрывая удивления вымолвил Бэр.

Они начали погружать товар в телегу, в закромах коморки гильдмастера они нашли сундук, наполненный доверху золотыми монетами.

— Все, надо делать ноги, — шепнул Родан и, взяв с Бэром тяжелый сундук, покинул гильдию.

Они молча сели в телегу. Бэр взял в руки поводья и быстро повел телегу к дому Родана.

— Классно мы это провернули! — улыбаясь, сказал Бэр, раскупорив одну бутылочку вина, найденного в кладовке гильдии.

— Да… неплохо, — сказал уставший Родан. — Но пути назад уже нет, Бэр…

— Я знаю, но что поделать? Мы даже не пешки в этой игре, мы просто пыль. Не мы оставляем след в истории, не мы вершим судьбы людей. Может, жить коротко — это реально хорошо?

Вскоре подъехали люди Бэра, которых он обещал с утра. Они стали загружать инструменты из кузницы. Когда всё было готово, они выехали. Родан поехал на крепком коне. От его бывшего хозяина он узнал, что кличка коня — Эльдар. Люди, одетые в броню, издалека были похожи на рыцарей, но проехав между ними и послушав их лексику можно было понять, что они самозванцы. Но самозванцами, следующими далеко и самыми благими намерениями. Неожиданно Бэр, измученный собственным любопытством, догнал Родана и хриплым от холода голосом спросил:

— В чём твой план?

— Совершим налёт на мельницу, заберём всё полезное для жизни. Дальше на север. Слышал о деревне Ман-Блу?

Вдруг из-за спины Родана послышался хриплый голос:

— Да, конечно. Я оттуда родом. Но она достаточно далеко. Кстати, я Рэймар, сын тамошнего купца, правда покойного уже как девять лет, Ман-Блу.

— Я тоже оттуда. Но можно прорвать оцепление и пройти по полупустому Зачарованному тракту, — проговорил Родан.

Дальше вопросов не было. Бэр в задумчивости отъехал в сторону. Рэймар же остался вблизи. Наверное, он надеялся ещё поговорить, но вопросов от Родана больше не последовало. Все равно, так или иначе, они были уже возле одинокой мельницы, стоявшей в полузаросшем районе города, прилегающем к не пользующемуся у купцов и путешественников популярностью Зачарованному тракту.

Родан понимал, что двигаться в северную часть Загорья — не самое приятное занятие, к тому же именно оно соседствует с необузданными регионами Заокраинного Севера. Описание этих северных районов редко встречается, да и не везде, к тому же. Известна лишь его малая часть под покровительством таинственного герцогства Нимар. О территориях севернее Загорья, гор Княжеский Глаз и Аллеборских гор известно очень немного. В свитках монаха-путешественника Бенедикта Эльгера, пропавшего на севере, есть единственные главы описания Заокраинного севера. Там же, кстати, этот монах-путешественник и пропал.

Вот и мельница показалась у них на глазах. Родан, проглотив собственный страх, вышел из леса первым. Его храбрость подогревало осознание того, что на улице еще глубокая ночь, и за ними после ограбления гильдии никто не хватится. За ним вышло ещё несколько человек, явно уже готовым к решительным мерам. Лучники прикрывали их и сторожили повозки.

Вдруг из-за поворота показались бегущие в их сторону несколько десятков человек. Это были обещанные ещё в начале плана сорок один человек. Они несли вещи, вели лошадей и скот.

— Пришли, — вымолвил Бэр.

Пришлось отряду вновь вернуться в лес и вооружаться им пришлось в полной тишине. Они боялись разбудить мельника, который, по рассказам многих бойцов, любил выпить и спать до самого позднего утра. Вскоре все люди были готовы к нападению и, по команде Родана, все новоявленные бойцы вышли из леса.

Важная задача была именно у конников. Их было всего четырнадцать, но их сил хватило, чтобы молниеносно, без лишнего шума, разгромить пару сонных стражников. Пешие воины налетели на амбар и скотный двор. Зерна бы хватило на целую деревню и больше, но времени на погрузку этого зерна было в обрез. Подогнав телеги, лошадей и лишних, охранявших повозки, людей, лучники стали набивать в мешки зерно. Из мельницы они вытащили весь инструмент и разобрали многие механизмы. Родан, убедившись, что погрузка идет полным ходом, стал подниматься на верх мельницы, но мельник, вооружённый молотом и серпом, преградил ему путь новоявленному мятежнику.

Схватка была долгой и очень тяжелой для Родана. Мельник с криком сбил мужчину с ног, но серп не смог пробить толстую броню его, скованную в единственном экземпляре специально для восстания. Родан контратаковал, но мельник, лишь немного пошатнувшись, продолжил бой. Нанеся несколько небрежных ударов, мельник отступил и стал защищаться. Но именно тяжелая атака Родана стала решающей. Он со всего маху вбил свой моргенштерн ему в харю и, выдернул его, выкинул то, что осталось от мельника, в окно. На чердаке было много припасов: хлеба, вяленого мяса, рыбы, сыра — всего того, что могло бы понадобиться Родану в долгом походе. Набив провизией походную сумку, мужчина начал спускаться вниз и тревогой осматривая то, во что превратилась некогда благоухающая мельница.

Покинув здание и убедившись, что последним его покинул, Родан все-таки поджёг мельницу и пламя, раздуваемое холодным ночным ветром, быстро охватило её по самую крышу. Перекинувшись на амбар, огонь стал распространяться на другие дома.

Вскоре они услышали тревожный рог. Пожарные бригады и солдаты выехали из стен цитадели и направились к мельнице. Обеспокоенный этим Бэр подошёл к Родану и сказал:

— Отряд готов. Можем выдвигаться.

Набитые провизией и вещами повозки пришли в движение. Люди, оседлав коней, выехали за ними. Передвигаться приходилось в ускоренном темпе — даже упавшие мешки они не собирались поднимать с земли. И вот, почти на самом рассвете, перед ними показалась юго-западная крепостная стена.

— Атакуем! — приказал Родан.

С криками и размахивая оружием, люди накинулись на стражу, еще не отошедшую после и без того недолгого ночного сна. Задавив своим числом немногочисленных стражников, мятежники быстро покончили с ними, потеряв всего лишь двух своих собратьев.

— Откройте ворота, мать вашу! — приказал Родан, услышав вдали приглушенные ветром крики.

Вскоре они увидели с башен приближение отряда стражи. По приказу Родана они поставили бочки с порохом под ворота. Закрыв ворота, они подожгли дорожку из пороха, ведущую к бочке. Последовал оглушительный взрыв. Стража позади, но на их пути лежит неизведанный Зачарованный тракт. Они могут не вернуться…

========== Глава 2. Дэйкер ==========

Как приятно просыпаться рано утром в лесу от запаха грибной похлёбки и пения птиц. Наверное… Но не каждое утро. С такими мыслями Дэйкер, проснувшийся пару минут назад и никак не желающий подниматься, все же встал со своего спальника.

Дэйкер не был рослым и мускулистым воином. Его призванием с малых лет была разведка. Он родился в семье потомственного лазутчика, героя многих войн и одного из самых лучших шпионов в истории Унферта. Не такой рослый, но гибкий и сильный он обладал природным чутьем и тактическими знаниями, чем заслужил уважение практически всех воевод королевства. Ему предлагали замки, чин воеводы, но он все отказывался, ибо не хотел, чтобы от него зависели чьи-то жизни. Многие уже шутили, что Дэйкер примет воеводство только по приказу князя, которому, как водится, невозможно отказать. Он уже дослужился до разведчика-мастера и не так часто, но участвовал в конфликтах, отдавая предпочтение обучению молодежи. Пока он только охранник земель западного удела. Его отряд — это мальчишки, которые кроме кухонного ножа в руках оружия не держали: пастухи, мальчишки конюхи, бывшие поварята, укравшие круг сыра и отправленные на службу. Вам покажется дикостью - воров отправлять в армию, но все же участь лазутчика и разведчика в это время не самая завидная.

Дэйкер встал, размял ноги, спину, и подошел к костру, у которого проснувшиеся мальчишки разливали грибную похлебку. Грибы, собранные Терри, перед едой надо тщательно проверять, ибо однажды половина из его ребят отравилась, при том насмерть. А Терри лишился всего лишь кисти левой руки. Поучительный и грустный случай так и для Терри, так и для самого Дэйкера, поленившегося в тот день собрать грибов в лесах.

Они отправлялись домой. Их вахта закончилась, скоро их должны были сменить новые воины, а их самих расквартировать в Утумно. Дорога была относительно недалекая, но пару часов на неё придется убить. Сев на коня, Дэйкер и его спутники отправились в путь. Утумно они видели уже издалека, ведь башни города возвышались над облаками, и вообще не увидеть Утумно очень трудно. Город имеет более чем тысячелетнюю историю. Его основали герцоги рода Айрес, высшие и благороднейшие правители прошлого. Но войны с пиратскими ордами сделали своё — род пал. С 5-го столетия город был во власти пиратов, а через 300 лет его отбил род Дендри. Князь Ховард IV, пришедший к власти более двадцати лет назад печально влияет на благосостояние города и княжества в целом — величие Унферта угасает с каждым днем.

Они миновали ворота и спустя час достигли центра огромного города. Особенность его была в том, что город представлял собой муравейник, ибо построен он был в скале, а донжон его представлял ту самую хорошо обработанную скалу, только уже укрепленную и обнесенную крепостными камнями для красоты и устойчивости. Город был многоуровневым — первый уровень начинался у самой земли — подножия этой скалы и обрамляющих ее стен, а заканчивался шестым уровнем, где располагался вход в покои князя. С первого по четвертый уровень были построены мосты, соединявшие основной город и башни с соседними скалами, горными плато и выдолбленными в горах тропинками, по одной из которых как раз и пришел отряд Дейкера.

Он жил на пятом уровне, где располагались дома богатых и опытных солдат, и бараки рядовых и ещё не проявивших себя бойцов, составлявших из себя основу гарнизона города. Дейкер не направлялся домой, так как должен был доложить о результатах службы лично князю. Его ребята, распрощавшись с командиром, направились в сторону казармы, в свою же очередь Дейкер направился к княжескому чертогу.

Виды, открывающиеся с шестого уровня крепости, были просто чарующими — из замка можно было посмотреть даже дальние границы княжества, скрытые за лесами и небольшими горными хребтами. Воздух на такой высоте был настолько свежий, что пьянил и сбивал с ног, однако на такой высоте было относительно прохладно.

Он спешился у входа и открыл двери. Взору его предстал чертог, ничем не примечательный, совершенно обычный. В середине его горел костер, а воеводы и князь Ховард сидели вокруг него и что-то оживленно обсуждали.

— Оооо, следопыт Дейкер, вы очень вовремя! — с душой высказал Ховард, вставший, и пожавший ему, простому следопыту, руку.

Ховард IV не был плохим человеком, но он был плохим королем. Он был добр к своему народу, уважал солдат, но ничего не смыслил в экономике и политике. Именно он развязал войну, продолжающуюся и по сей день, а ведь крестьяне Эрнедона всего лишь спилили пару деревьев, за что и были обезглавлены. Ховард любил женщин и вкусное вино, и зачастую пропадал на пьяных пирах, совсем забывая об управлении государством.

— Мой князь, я пришел сдать дежурство и попросить у вас заслуженный отдых, — вымолвил Дейкер, протянув свиток со сведениями князю.

— Хорошо, очень хорошо — хвалил Ховард писанину Дейкера. — Но ты еще нужен нам, точнее воеводе Фенеру…

— Зачем, мой князь? — спросил Дейкер, не скрывая своего удивления и небольшого возмущения.

Ховард отошел к большому дубовому столу, за ним к нему прошли воеводы, что потом сделал и сам Дейкер.

— Смотри, следопыт, ты знаешь как пройти через горы в город Голденград? — спросил князь, уставив свой взгляд на Дейкера.

— Да, но… Там отряд Родрика, вырезает под корень все армии, будь то войско Эрнедона, будь то силы нашего княжества. Загорье закрыто, мой князь…

— Мой мальчик, тактика не твое однако! — со смехом добавил Ховард, следом за ним смеяться стали все воеводы. — Первая армия будет небольшой, и мы пошлем ее для того, чтобы обратить взор короля Балерна на осажденный Голденград — самый богатый город королевства кстати! А в этот момент мы выведем нашу главную армию, и пронесемся по землям Балерна, как лавина!

Дейкер задумался, на его плечах была судьба королевства, но он не мог отказать князю, и, спустя пару минут размышлений вымолвил:

— Я согласен…

========== Глава 3. Деревня ==========

Погода на тракте менялась день ото дня, но все более отчетливо ощущалось приближение зимы. Днем отряд заливали дожди, изредка переходящие в град, ночью же отряду приходилось разжигать костры в глубине леса, ибо заморозки могли запросто убить их, а тракт постоянно патрулировали отряды, посланные найти отряд Родана. Так, или иначе, просто идти по дороге они не могли — шанс оказаться найденными был очень велик, что заставляло их передвигаться в полной тишине на приличном расстоянии от тракта. Пару недель они передвигались так, а тракт все и не думал заканчиваться.

Но все же, стоит признать, что лес был необыкновенной красоты. Многовековые дубы и сосны, пережившие не одного правителя, росли повсеместно, переплетаясь и спутывая собственные кроны. Опасной живности никто на удивление не встретил — по пути попадались лишь зайцы и олени, правда вид их оправдывал название Зачарованного тракта — зайцы были размером с добрую бочку эля, а олени своим видом внушали страх, хотя сами сбегали при первом контакте с людьми.

По истечению шестнадцатого дня пути стали отчетливо видны белые снеговые шапки, становившиеся с каждым часом все ближе и ближе. По ночам стали редеть факелы, а это означало только одно — все ближе и ближе граница с княжеством Унферт…

Граница всегда была опасным местом, так как всегда здесь происходили крупные стычки и сражения. Вдали виделся крупный пограничный город Эрно, в который заворачивал Зачарованный тракт, но даже этот факт никак не влиял на то, что тела убитых, их скелеты никто не выходил убирать. Грязные, одетые в ржавые брони они лежали повсеместно. Отряд не стал тормозить, ведь уже на глазах у них маячил заветный Загорский проход.

Даже не заночевав и не сделав привал в страхе того, что отряды короля догонят их, они двинулись в проход. Загорский проход некогда был главной торговой артерией, связывающей Загорье с главной частью королевства Эрнедон. Но восстание Родрика Эргана сделало свое дело — слугам короля Балерна путь в Загорье отныне закрыт. Осталась лишь неухоженная дорога, из щелей которой то и дело лезет трава. Горное ущелье сравнительно легко далось им. Преодолев с десяток километров по ущелью они наконец-то вышли на равнину.

— Привал! — крикнул Родан, и обессилившие люди упали на голую землю, даже не обратив внимание на то, что она была холодной и грязной из-за дождей. Чуть позже отряд сместился ближе к небольшой роще, где люди на скорую руку разбили лагерь и принялись разжигать костры.

— Мы скоро будем на месте, Бэр. Какова вероятность что люди, живущие в этом городке, нас кокнут? — с усмешкой Родан спросил у Бэра.

Бэр поднял свои уставшие глаза и ответил:

— Друг мой, шансы примерно равные, но я думаю, что золотко, которые мы бережно несем уже третью неделю заставит их одуматься. Плюс ко всему мы идем с благими намерениями, Да и король слабоват, не сможет выставить сильное войско.

— А мы сможем? — перебил Родан, вопрошающе взглянув на Бэра.

Хотел только Бэр ответить Родану, как оба услышали стук копыт и звук этот становился все ближе и ближе.

— Занять круговую оборону! — отдал приказ Родан, после чего все попрятались за повозки, держа наготове оружие. Появились всадники, доспехи которых были чернее ночи, но по мере приближения к лагерю они заметно сбавили ход коней, а когда отряд Родана находился от них не более чем в пяти метрах все окончательно остановились. Впереди всех располагался один конник, который, спустившись с коня, сказал:

— Я сэр Родрик Эрган, рыцарь Эрнедона в изгнании и защитник этих земель, это мои братья Йен и Эндор. Куда направляетесь?

Прежде чем ответить, Родан осмотрел Родрика. Его рост был самым великим из всех, что он, когда-либо видел. Взлохмаченные его волосы развевались по ветру, а суровое, но приятное лицо было грязным и уставшим. Братья его более скромны на вид. Эндор был простым с виду человеком, высоким конечно же, но не как его гигант-брат. Его нельзя было назвать воином, но и простаком. Он обладал суровым лицом молодого северянина, но имел волосы короче и светлее, отличные от всех людей рода Эрганов. А вот Йен уже был ростом, немного не дотягивающимся до Родрика, и, как казалось, самым весёлым — он бесконечно улыбался. Волосы его — средней длины, и не так сильно волнисты, он заслуживал право называться «лохматиком». Он сходу, даже не спросив имени странников, спросил:

— Что, вечно будешь слюни глотать? Отвечай же моему брату!

Родан понял, что хамить не лучшее решение из всех, которых он может принять, и сказал:

— Мы хотели добраться до Ман-Блу, и можете верить — у нас только благие намерения!

— Постой, не те ли вы безумцы, что решились вынести торговую гильдию? — со смехом добавил Йен.

— Хм, слухи уже дошли? — спросил Родан, не скрывая удивления.

— Ну гости — это хорошо, все-таки они нужны, чтобы периодически наводить дома порядок! — отшутился Йен, вызвав улыбки и смех почти у всего отряда.

— Неделю как, не смотря на нашу изолированность. Итак, сколько вы вынесли? — спросил Родрик, пристально осмотрев сложенные сундуки и товары.

— Ну, может тысяч десять-двенадцать, не было времени пересчитать…

— Солидно, солидно… Смотрю оружие у вас лежит, провиант — что, все в народ пустить планируете?

— Наша задача помочь людям, и, думаю, ваша тоже…

— Ты совершенно прав, мой дорогой друг! Ахахахах, если вы не против, мой отряд заночует рядом с вами, а утром мы выдвинемся к городу. Посмотрим чего вы стоите, и поможем выгнать старосту города, проскочил слух о том, что под королем он, продажный ублюдок.

— Будьте как дома! — смиренно сказал Родан.

— Мы и так дома, друг мой…

Рыцари расположились рядом с лагерем Родана, а сам он не заметил как заснул…

***

Утро было морозным и свежим. Потушив костры отряд мгновенно снялся с места, в то же время отряд Родрика уже ожидал их в полном обмундировании. Конники двигались в стороне от отряда Родана. По мере того, как они шли Родан все больше понимал, что завидует уровню организации и красоте доспехов отряда Родрика. Они словно черная туча двигались в стороне от них, периодически запевали песни, то веселые, то грустные.

Городок Ман-Блу показался на горизонте спустя пару часов. Цель достигнута, город в шаговой доступности. Население городка насчитывало до пяти тысяч человек. Помимо

того вокруг было много деревень. Всего же в районе Ман-Блу проживало не более тридцати тысяч человек. Войдя в город, отряд не увидел хорошей жизни. Везде валялись ржавые инструменты. Тощие люди ходили еле-еле, передвигая своими костлявыми ногами.

— Даже скота нет. Всех пережрали. — подметил Бэр.

Молчаливо они шли до самой площади. Выйдя туда, они услышали крик глашатая:

— Все мужчины, возрастом от четырнадцати лет, призываются королем Балерном Первым для участия в войне против…

На этих словах глашатай, разрубленный пополам, упал. Взади стоял Родрик, со смехом добавивший:

— Как же меня бесят эти королевские подстилки.

Подозвав Родана жестом, Родрик отошел. Родан понял, что ему надо сказать речь, благодаря которой жители проникнутся к нему и может быть поддержат:

— Жители Ман-Блу! Вы много лет живете под гнетом властьимущих, богатых и сильных. И я жил так, жалованья не хватало, но работать заставляли. И тогда я подумал, зачем жить так? Надо что-то менять. Да, я не великий человек, граждане, да, у меня не было великих побед за плечами и больших денег в кармане. Я простой кузнец, моё имя Родан, и я хочу спросить у вас, вы хотите что-то менять? Вам нужен лидер, вышедший из простого народа?

— Да! — раздались крики толпы.

Одобрительные крики народа воодушевили Родана, он сошел с помоста, подошел к Бэру и сказал:

— Откройте амбары старосты и чиновников, раздайте народу продукты в разумных количествах. Родрик!

Гигант повернулся к нему лицом, и спросил:

— Чего?

— Возьми своих лучших воинов, и пошли поговорим с отработавшим свое время старостой…

— Знаешь, я не подчиняюсь ничьим приказам, но мне в радость рубить королевскую свиту. Пошли!

Конники спешились и двинулись в сторону ратуши. Гарнизон сопротивления не оказывал — завидев знакомые доспехи и легко узнаваемого Родрика они сразу бросали оружие и сдавались. Даже построившиеся перед ратушей два десятка стражников бросили оружие и не стали оказывать сопротивление. Родрик, Родан, Йен и Эндор поднялись по ступенькам и вошли в ратушу. Из углов вылетело двое стражников. Первому Родрик махом снес голову,

а второй пал жертвой топора Йена. Родан, подойдя к старосте, сказал:

— Вы объявляетесь в преступлениях против народа. Каков приговор, сир Родрик?

— Виновен! — сказал Родрик, и разрубил верхнюю часть тела старосты пополам, от макушки головы до ребер. Кровь и кусочки мозга брызнули в лицо Родану, и на секунду ему стало плохо.

Он скинул старосту с насиженного им места, сел на него, несмотря на то, что оно было испачкано кровью и сказал:

— Родрик, нам нужно поговорить наедине…

========== Глава 4. Первые решения ==========

Родан сидел за столом и ломал голову над свитками, лежащими по все площади стола. Читать он умел плохо, как и все представители рабочего класса в королевстве, но в кузнице он мог разобрать то, что писали ему люди короля. Родрик стоял рядом и, очевидно, заскучал.

— Дай мне! — рявкнул Родрик и вырвал свиток из рук Родана. Родан был возмущен, но впрочем не отказался бы от помощи.

— Что там? — спросил Родан, расчищая стол от прочих свитков.

— Ты почти десять минут пытался прочесть простое поздравление с днем рождения, поздравляю! — со смехом ответил Родрик.

Родан залез под стол, где под ногами у него стоял сундук, оставшийся от бывшего старосты. Он приоткрыл старый сундук, и к своему удивлению обнаружил в нем скромное количество золота, серебра и украшений, очевидно принадлежавших бывшему старосте. Родан поставил на сундук на стол, повернул его к Родрику и сказал:

— Тут у нас небольшой, но приятный сюрприз!

Родрик осмотрел содержимое и с каменным лицом сказал:

— Да на это можно такого накупить…

— Да, не густо, но все же у нас есть еще золото, с него еще можно что то поиметь!

— Знаешь, Родан, я не правитель, но мнение свое о том, как управлять государством у меня есть. Нужны припасы, скот, оружие, ибо уверен я, что для такого случая король Балерн соберет войско, и тут уже моего отряда будет мало. Мы не бессмертны, Родан. Нам нужны деньги, и, думаю, нам может помочь кредит. С этим нам могут помочь в Голденграде.

— Они дадут нам кредит? — спросил Родан.

— Нет, но у них есть связи с теми, кто дает эти кредиты. Лично у меня на слуху Железный Банк Браавоса, сам я там не был, но знаю, что Златоград и Браавос — торговые партнеры. Послать бы туда человека с даром убеждения…

— Этим и займемся, но сейчас надо решить, как правильно израсходовать деньги! — сказал Родан, и направился к выходу из ратуши.

Они вышли на улицу. Люди Родана и Родрика, жителигородка беспорядочно стояли на площади перед ратушей, ожидая дальнейших распоряжений. Родрик сошел со ступеней, подошел к своим братьям, и начал что то им говорить. Родан стоял на ступенях, осматривая усталые лица людей. В них еще теплилась надежда, и он хотел эти надежды оправдать. Обдумав все, Родан начал говорить:

— Граждане, все мы знаем, что нас ждет, и в каком мы сейчас положении. Для начала нам нужно восстановить забытые шахты, и начать добывать руду. О припасах позаботится Родрик…

Родрик обернулся лицом к Родану и одобрительно кивнул, но, выдержав небольшую паузу, решил ответить:

— Со сталью проблем не будет, милорд, мой отец, Виктор Эрган, владеет самыми крупными шахтами по добыче руды в королевстве, и я думаю, ради сыновей он кое-как поможет мне черной сталью…

— Тогда Родрик, направляйтесь в Рагнарек, в Златоград за припасами отправится Реймар и Бэр.

На площади закипела жизнь, казавшиеся полуживыми люди начали собирать инструмент. Сам же Родан принялся раздавать рабочим инвентарь и деньги. Отправив их, он дал

поручения гонцам. Когда все поручения были выполнены, он с радостью

вымолвил:

— Наконец-то.

Люди быстро начали расходиться по делам. Ремёсла, кузницы — все отрасли местного хозяйства стали работать. Родан шёл по центральной улице деревни и осматривал. Телеги с рабочими выехали в назначенный срок. Вместе с толпой доверенных крестьян он отправился в амбар для переписи провизии. Зайдя вовнутрь, он подивился скудности запасов. Два мешка зерна уже источали гнилой запах, а остальные — были иссушенные и пахли как портянки золотаря.

— Плохо дело. Отправляйте возниц в Златоград, договоритесь о поставке провизии, времени мало.

Родан вышел из амбара и пошёл к выходу из города. Его терзали сомнения на счет их шансов пережить зиму и возможную войну с Эрнедоном, но отступать он уже не мог.

На выезде из Ман-Блу бойцы Родрика оседлали своих лошадей, и ждали приказа командира, Родрик же, завидев Родана, направился к нему. Родан осматривал дороги, наконец-то оживленные, по которым в разные стороны направлялись телеги. Пустые — следовали на юг, за припасами, а к северу шли телеги груженые — в шахты, на лесопилки и к замку Рагнарек.

— Удачи тебе, Родрик! — сказал Родан, и пожал Родрику руку.

— И тебе, Родан, смотри мне, не похерь тут все…

Он сел на своего коня, осмотрел городишко, и, обернувшись к своим воинам, крикнул:

— Мы едем на север!

Черная, как туча, армада конников рванула за своим предводителем и скоро исчезла за холмом.

========== Глава 5. Винглаф ==========

По разрушенному войной королевству вести разлетаются, на удивление быстро. О восстании в Ман-Блу говорили везде: на рынках, на собраниях и просто на многих сходках люда. Народ сплетничал, обсуждал сложившуюся в королевстве ситуацию, а кто-то даже зарекался о повторении подобных событий в Рэгме.

Правда говорили эти люди недолго, ибо языки их по приказу короля выдирали под корень и обжигали рот кипятком. Вестники, глашатаи и даже обычные люди уже через неделю знали в подробностях о событиях, произошедших в Загорье. Кто-то говорил, что это разбойный захват власти, а кто-то — что это люди-освободители, пришедшие спасти их народ от узурпаторов.

Сказать, что король был в ярости — ничего не сказать. Его двор то и дело оглушали крики о предательстве, несостоятельности генералов и лордов. Король упразднял рода, лишал почестей знать и лично казнил ответственного за ситуацию в Загорье генерала Рассела. И только один человек при дворе стороной обошел все выходки короля, то был его сын — Винглаф.

Утро в конце осени в их местах всегда морозное. Но этот день выдался очень

холодным. Винглаф давно проснулся, но даже в мехах не мог согреться, а желания покидать свое ложе так и не появлялось. Он, укутавшись в одеяло и дрожа от холода, позвал слугу…

— Сэм, сэм!

В комнату спустя минуту поднялся молодой парень, лет пятнадцати от роду, черноволосый и кудрявый, лицо его источало позитив, который, к сожалению, никак не мог обогреть прозябшего Винглафа.

— Чего изволите, милорд? — жизнерадостно сказал юноша, открывая шторы.

— Налей мне горячего вина, и неси мне сюда мои теплые одеяния! — властно сказал Винглаф попутно встав с кровати и изящно потянувшись.

— Будет сделано, мой лорд. У меня к вам весточка, от короля, милорд, у вас через час — собрание совета семерых. Вы догадываетесь, что участвуете в заседании?

— А раньше ты никак не мог мне этого сказать? Разбудить там, или что-то?

— Милорд, я бы с радостью, но ваше превосходительство вчера решило подольше поспать и сказало мне не будить даже по самому важному вопросу…

— Да уж, ну ничего, по крайней мере ты мои поручения исполняешь отлично. Неси мне одеяния и теплую воду, омоешь меня и отправимся на совет.

Винглаф слыл резким и неприятным человеком в народе. Многие его боялись, ибо необузданный нрав и чувство безответственности, а так же то, что он являлся сыном короля, давали ему право на разного вида дерзости, которые даже самый титулованный военачальник себе не позволил бы.

Единственный человек, которого Винглаф хоть как-то ценил, это Сэм. Он сам не знал почему, но он уважал этого слугу, делился с ним едой. Он хотел посвятить его в рыцари, но не мог, ибо законы Эрнедона позволяют посвящать в рыцари только знатных людей или героев, а Сэм был не из знати, и даже не героем.

С помощью слуги он быстро оделся и в его сопровождении покинул свои покои, находившиеся близ королевского чертога. На улице было свежо и морозно, холодный ветер бил в лицо Винглафа, заставляя прибавлять шаг с каждым своим порывом. Он направлялся к чертогу, крыша которого была полностью усыпана снегом.

На площадь, находившуюся перед чертогом, обычных людей не пускали, но стражников на ней было навалом, и каждый стражник считал своим долгом поклониться крон-принцу. Здание представляло собой ратушу, сложенную из серого камня, а полотна, украшавшие чертог, несли на себе эмблему Гонардов — королевского рода, правящего Эрнедоном уже более полутора тысячи лет. Сам герб представлял собой латную перчатку, держащую окровавленную корону в руках.

Стражники со скрипом отворили тяжелые двери и пред его глазами предстал широкий и длинный зал, наполненный лордами и их слугами. Король Балерн восседал на троне во главе зала, слушая доклады лордов и задавая вопросы по интересующим его темам, но с приходом Винглафа в зале все мгновенно замолчали, обратив на него внимание.

— Мой король, прошу меня извинить за опоздание. Приветствую вас, милорды! — мрачно сказал Винглаф, проходя к своему месту в зале.

— Ничего, сын мой, мы только начали. — спокойно сказал Балерн, после чего лорд Аллендер продолжил свой доклад.

Винглаф внимательно осмотрел зал. Пустовало в нем всего одно место, которое обычно занимает Роун Макхейг, находящийся со своим войском в Талшире.

Вблизи короля сидел его самый лучший друг и советник — Бэйл Рэндэл, молодой лорд, С раннего детства Бэйл перевезён отцом в замок Маграо под опёку леди Элины, так как замок Амбор находился недалеко от границы с враждебным княжеством Унферт. Он был воспитанником лорда Эктора Суанор, до рождения его дочери — Антеи.

Позже Эктор погиб на войне, а юноша стал воспитанником сира Роба Уинслоу, а в десять лет сдружился с Антеей. Он был к ней очень привязан, и вскоре влюбился в цветущую молодую девушку. В день своего совершеннолетия просил благословения у леди Элины на брак с Антеей, но получил отказ. На этом черная полоса в его жизни не закончилась. Через месяц его отец погиб, а сам он покинул Маграо и по праву наследства стал лордом замка Амбор.

Рядом с ним восседал лорд Михаэль Боле, владелец замка Боле, находящимся на границе герцогства Торо. Он был построен сиром Аром Боле около тысячи лет назад. В ходе великой войны неоднократно переходил из рук в руки, а после долго восстанавливался. В начале войны с княжеством Унферт лорд Бастиан Боле принял сторону короля, а после его смерти замком стал владеть лорд Михаэль, сын Бастиана. Молодой, красивый и амбициозный юноша сидел в белоснежных одеяниях. Он сильно выделялся из серой толпы прочих лордов.

— Мой король, я хочу доложить о сложившейся ситуации! — громко начал лорд Рэндэл, встав со своего места.

— Я вас слушаю, лорд Рэндэл.

— Потеря Загорья может отразиться на вашей репутации, ваше высочество, вас могут сочти слабым, а в сложившейся ситуации я вижу много вариантов событий, но все они не порадуют ни вас, ни меня, мой король…

— И что же вы предлагаете делать, лорд Рэндэл?

— Сира Роуна здесь нет, но у вас на службе много талантливых воевод, готовых принести вам победу!

Винглаф обратил внимание на своего отца. Тот сидел, почесывая свой подбородок, спрятанный под густой и не особо ухоженной бородой, при этом смотря на Винглафа с некой задумчивостью в глазах.

— Я уверен, что в этом зале есть человек, который готов принести мне победу над мятежниками, не так ли это, милорды? — спросил король, осмотрев зал.

Лорды одобрительно закивали, но особо бурной реакции не слова короля не последовало. Король встал с трона, жестом подав сигнал Бэйлу о том, что тот может присесть и, пройдя пару шагов, остановился напротив лорда Боле, после чего громко и уверенно начал свою речь:

— Разруха, мятежи, войны — все это мы застали, и через все мы это прошли. Я знаю каждого из вас по имени, знаю всех ваших детей, и помню заслуги каждого лорда передо мной. И в войне с этими оборванцами мне не хочется терять вас, милорды. Вы моя опора, мои люди. Хотя есть в этом зале человек, которому я доверяю и всей душой люблю. Именно он поведет нашу армию на Загорье, вернуть под контроль захваченные разбойниками земли. Сын мой, эта честь выпадет на твою долю…

Винглаф сидел и ловил на себе взгляды лордов. Кто-то считал слова короля справедливыми, кто-то наоборот думал, что молодой принц забирает себе всю славу, хотя с заданием этим мог справиться любой из них. Винглаф переварил слова отца, и вымолвил:

— Это будет честь для меня, мой король…

— Отлично, сын мой, когда сможешь выступать?

— Сразу, как буду уверен, что войска мои готовы к долгому переходу и, вероятнее всего, сражениям.

— Лорд Рэндэл, лорд Боле, лорд Шеран — сможете ли вы дополнить своими силами армию моего сына? — спросил король, обернувшись к названным лордам.

— Это будет для нас честью! — почти хором ответили все трое.

Совет продолжался еще очень долго, Винглаф постепенно терял суть происходящего. Он не знал, волнение ли это, или же сон его пытался сморить. В мыслях он почему-то думал, что уже не вернется из похода в Загорье…

========== Глава 6. День, который изменил всё ==========

Родан и не заметил как пролетели первые две недели его правления. Он по самые уши был погружен в работу, а Бэр и Рэймар до сих пор не вернулись из Златограда. Пришла зима, и её приход подарил новоиспеченному королевству пару существенных проблем. Отсутствовало достаточное количество продовольствия, хотя, как и обещал Родрик, с земель богатых Эрганов в Ман-Блу начали прибывать скромные обозы с провизией, которой, впрочем, не особо хватало для того, чтобы накормить народ полностью. Несмотря на все это в городе развивалась жизнь — кипело ремесло, заготавливалась древесина, в кузнях, работавших дни и ночи напролет, ковалось оружие для ополчения.

Немного людей захотело воевать, и лишь пару окрестных лордов, довольно бедных и замученных войнами Балерна, согласились отправить своих людей на войну. Жалкая пара тысяч, именно столько воинов были готовы к возможному противостоянию с королевскими армадами.

***

Утро. Морозный ветер ударил в лицо Родана и он, раздражённо подозвал слугу, и приказал ему пойти за едой и питьём, поплотнее укутываясь в одеяло из мехов. Не знаю, сколько бы он ещё провалялся, но советник прервал покой Родана, войдя в покои и пустив солнечный свет в них. Он был человеком средних лет, рыжим, с небольшой бородкой, в которой уже были видны седые волоски.

— Милорд, просыпайтесь…

— Темир, зачем так рано?

— Сегодня у нас запланированный объезд земель. Уже свита собралась — пара десятков бравых мужей.

— Совсем забыл, не то еще понимание событий у меня, Темир, не то. Понимаешь?

— Конечно, но все-таки вам нужно учиться управлять королевством. А теперь к делу. Жители сообщили о разбойниках на дороге, это напрямую угрожает нам и нашим обозам, которых и так мало. Надо найти этих разбойников, и наказать за их преступления.

Темир покинул покои, громко затворив за собой дверь. Родан поднялся с ложа, облачился в пригодные для верховой прогулки одеяния и, глотнув молока из кувшина, покинул свои покои. Он еще не привык к такой жизни — не хотел заводить пажей, ибо одеться он спокойно может и сам.

Крепкий мороз исколол всё лицо, пробирая даже до костей. Шел легкий снег, хотя погода была ясная, солнечная. Ночью, похоже, на город обрушился мощный снегопад, и толщина покрова была равна почти целой кисти руки. Город встретил его шумом, доносившимся из кузниц и амбаров, повозки, очевидно прибывшие спозаранку, в спешном темпе разгружали.

Вооруженная охрана Родана ожидала во дворе. Отряд был легко вооружен, но из-за обилия теплых одеяний, они показались Родану крепкими и дарили чувство безопасности. Коня вывели сразу же. Родан сел на него и крикнул:

— За мной!

— Да, милорд! — раздался одобрительный крик солдат, поскакавших за своим предводителем.

Первые пару часов они ничего не видели. Следы, если они и были, уже замёл снег, который даже не смотря на ясную погоду продолжал медленно падать. Искать кого-то на равнине не было смысла, поэтому путь лежал через чащу леса по дороге, ведущей в порт Сер-Наст и неприступный замок Маграо.

Несколько стражников, покинув строй, начали отдаляться от основной группы. Когда они были около мостика, проложенного через небольшую речку, они остановились и, жестами показав, что у них есть подозрения, спешились и спустились под мост.

— Чего они там увидели? — спросим Родан, обращаясь к Темиру.

— Пока не знаю, милорд, но…

— Тревога! — послышался истошный крик из-под моста, скоро прекратившийся. Кто-то стал подниматься на мост, держа в руках голову стражей Родана.

— Парни, а вот и наша добыча! — заорал разбойник, и с топором наперевес рванул к конникам. Следом за ним из-под моста рванули еще добрый десяток человек, а из-за деревьев, камней и ям, находящихся вдоль дороги, появилось еще больше разбойников.

— В атаку! — закричал Родан, и его конники рванули на врагов, успевших в короткий срок их окружить. Темир, будучи неумелым воином, рванул в общей гуще кавалеристов, лишь бы не попасть в лапы бандитов.

Завязался бой. Орудуя монгерштерном, Родан снес бандита, не сумевшего заблокировать такой тяжелый удар. Множество бандитов с копьями и топорами выли и визжали, неслись в атаку, как в последний раз. Они, можно сказать, чуяли запах крови. Он их пьянил.

— Биться до конца! — заорал Родан.

Родана начали снимать с лошади, и он, уже не найдя в себе силы сопротивляться, выпал из седла. Разбойник, сделавший это, достал нож, но тут же пал от руки рыцаря, проткнувшего его копьем. Половина его свиты уже была перебита, как и половина разбойников, но те еще продолжали давить числом. Родан мысленно взмолился — у него не осталось сил, он начинал бояться…

***

Раздался звук горна и с тропинки, поворачивающей на Маграо сразу после моста, появились всадники. Они были одеты в серые доспехи и белые плащи, а также неплохо вооружены. Их знамя было украшено изображением орла.

Разбойники, поняв, что ловить тут нечего, начали убегать в лес, но подоспевшие всадники начали рубить их направо и налево.

Родан сел на коня, и, заметив, очевидно, лидера отряда, направился туда.

— Кто вы? — спросил Родан.

— У меня к вам тот же вопрос? — ответил голос, явно принадлежавший молодой девушке.

— Я Родан, господин Ман-Блу, владелец всех принадлежавших Ман-Блу земель и поселений. Прошу вас, мой спаситель, покажите мне свое лицо…

Девушка сняла шлем. Её лицо было молодым и прекрасным — красота прелестницы очаровала Родана. Её золотисто-русые волосы распустились из косы и развевались на холодном ветру, путаясь и обрамляя лицо прекрасной девушки.

— Я Антея, дочь леди Элины из рода Суанор. Так это вы, Родан, тот самый Ман-Блуанский мятежник? Если это так, то я очень рада нашему знакомству, и, позвольте мне пригласить вас посетить наш замок! — воодушевленно сказала Антея, глядя прямо в глаза Родану.

— Сочту за честь, госпожа! — проговорил он — Далеко ли до вашего замка?

— Не очень, а верхом это вообще плевое дело, лорд Родан.

Услышав эти слова, Родан обрадовался. Он познакомился с замечательной девушкой, которая оказалась наследницей огромного замка. Не имея намерений тянуть с этой формальностью, они выдвинулись в путь.

Вскоре кончился лес, началась заснеженная тропа, которая, в принципе, была протоптана многочисленными следами повозок, коней и людей. Тропа поднималась на холм, въехав на который Родан увидел море… Впервые в своей жизни… Это зрелище было просто волшебным, а эмоциям его не было предела. Высокие, грохочущие волны бились о каменные и песчаные берега.

— Миледи… Это удивительно! — с восторгом сказал Родан.

— Я знаю, но понимаете, приелся мне этот вид, я живу тут с рождения…

— Понимаю, миледи. А вон там, на самом конце полуострова, ваш замок? — спросил Родан, увидев на полуострове какие-то укрепления.

— Да, милорд, мой родной замок, Маграо.

После этих слов отряд поскакал по тропинке в направлении крепости. Путь к замку выдался долгий и нудный, ибо Родан пытался заговорить с Антеей, но на очевидные и простые вопросы девушка отвечала с уклончивой язвительностью. Темир же нашёл общий язык с бойцами, но всё равно чувствовал себя одиноким в массе шутящих друг над другом кавалеристов.

Через пару часов пути они вплотную приблизились к огромному замку. Маграо — родовой замок рода Суанор. Для того, чтобы понять, что он неприступен, достаточно только осмотреть его. Чёрные как уголь стены, в два раза больше стандартных, катапульты, онагры, баллисты на башнях отнюдь не сулили добрых намерений защитников. Гигантский донжон, высившийся у подножья скалы, как бы издали уже предупреждал о бессмысленности намерений нападающих.

Их отряд въехал в замок. Изумительный снаружи, он ничем не мог удивить внутри. Обычные серые стены, заколоченные прилавки, множество торговых лавок на главной замковой площади. Главный вход в донжон тоже оставлял желать лучшего.

Войдя в главный зал, Родан с Антеей подошли к женщине. Эта женщина лет тридцати пяти — сорока с длинными светлыми волосами являлась матерью Антеи — леди Элиной Суанор. Впрочем эта на вид сильная женщина была бледна, что наталкивало на мысли о том, что она редко покидает замок.

— Приветствую миледи — выпалил Родан, сев на одно колено — я Родан, сын Ортенга, правитель Ман-Блу…

— Не продолжайте, вы явно натворили много плохих дел, а моя дочь очевидно вовремя к вам подоспела, не дав завершиться и без того бессмысленному мятежу! — строго прервала Рода леди Элина.

— Мама, он лишь благодетель, он спасает народ…

— От чего, от голода? От войны кто спасёт народ? Винглаф уже выступил, силы Родрика нам не помогут, а у него только…

— Да, да, всего-то пару тысяч человек. Но и вы поймите, путь к свободе это не путь к злу. А если дело не прогорит? — вмешался Родан

— У тебя всё если да если. Сегодня можешь провести ночь у нас, но на утро… Ты и твои люди покинете замок.

Элина сильно любила свою дочь, в конце концов — это было последнее, что напоминало ей ее любимого мужа — лорда Эктора Суанор. Она всегда видела Антею на троне, рядом с красивым королем, который будет ее любить и защищать.

Родан не решил спорить. Он молча покинул зал, в душе проклиная эту трусливую женщину. Ночь прошла спокойно, и на утро отряд Родана покинул замок. Перед отъездом к Родану подошла Анталия и сказала:

— Вы хороший человек, Родан, сын Ортенга, я буду ждать встречи с вами. Желаю вам удачи.

— Спасибо, миледи, я уже начинаю ждать следующей встречи! — торжественно сказал Родан, поцеловав руку Антеи. Она, исполнив чудный реверанс, ушла, а Родан, лучезарно улыбнувшись, запрыгнул на коня и крикнул:

— Солдаты, нам пора домой…

Конники выехали со двора и быстро направились в сторону Ман-Блу.

========== Глава 7. Браавос ==========

Никогда еще Бэру не приходилось отплывать настолько далеко от дома, более того — море он не видел ни разу в жизни. Он плавал лишь по обмелевшим речушкам, да и то — только на лодке.

Корабль покачивался, скрипел, но, тем не менее, выглядел вполне прилично. Красивый белый парус, раздуваемый ветерком, и ласково подгоняющий корабль вперед, нес на себе знамя Златограда — богатейшего города в Эрнедоне, имеющего отношения со всеми известными торговыми гаванями мира. Вольные города, Королевская Гавань, Пелагир — далеко неполный список торговых партнеров хватких Златоградских купцов.

— Бэр, а ты уверен, что таким сомнительным людям, как мы, Железный банк выдаст кредит? — спросил Рэймар, сидевший с бледным от морской болезни лицом.

— Я не знаю, друг мой, но вероятность этого события имеется, но у нас довольно неплохие шансы, на мой взгляд…

— Знаешь, у меня проскочила одна мыслишка! — на выдохе произнес Рэймар.

— Ну? — нетерпеливо потребовал Бэр, пристально взглянув на затихшего собеседника.

— Я поговорил с матросами, и они сказали, что их город, как и близлежащий Эссос, полон наемников, готовых продать свои услуги за приличные, но не заоблачные деньги!

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Предлагаю попросить чуть больше, чем планировалось, и вернуться домой уже с небольшой армией крепких парней.

— Неплохая мысль, но… Ладно, я подумаю над этим…

Покачивание постепенно сходило на нет. Спустя пару часов даже по ощущениям можно было сказать, что корабль очень сильно замедлился, что насторожило как Бэра, так и Рэймара. Бэр уж было решил подняться на палубу, как звонкий голос сверху окрикнул их:

— Приплыли, готовьтесь к высадке!

Бэр и Рэймар спешно покинули каюту, поднялись на палубу и увидели пролив между двух скал, соединяющий море и городскую гавань, при том, что скалы между собой соединялись ногами статуи огромных размеров. Нигде еще Бэр и Рэймар не видели такого грандиозного сооружения.

— Это — Титан, — сказал капитан корабля, стоящий рядом с ними. — Символ Браавоса. Он возвещает о нашем прибытии…

— Это… потрясающе! — восторженно сказал Рэймар, на минуту забыв про приступы тошноты.

— Ходят легенды, которые гласят, когда Браавосу грозит опасность, у Титана загораются глаза, он спускается в море и сокрушает противников города! — сказал капитан, после чего отошел в сторону, оставив Рэймара и Бэра наблюдать за этим грандиозным зрелищем.

Вскоре, после того как корабль миновал короткий пролив, их глазам во всей красе предстал город. Он был воистину огромен и представлял из себя десятки, если не сотни островов, соединённых между собой мостами. Каналы, как артерии пересекали весь город, который даже на вид был больше Рэгма в несколько раз.

Впереди виднелась пристань, и корабль медленно приближался к ней. Воды, окружающие корабль, были очень грязны и мутны — виден был след влияния городской среды на воды гавани. Совершив маневр, корабль изящно пришвартовался к пристани, опустился помост, и Бэр с Рэймаром покинули судно.

У обоих разом подкосились ноги, привыкшие к постоянной качке, но наконец-то голову и мысли ничего не штормило, а свежий и соленый морской воздух добавлял ясности в голове.

— Мы отплываем обратно через пару дней, сразу как наберем товаров для торговли в Златограде.

— Я вас понял, если что, мы не против…

Капитан кивнул, и отправился по своим делам, Бэр и Рэймар же направились вглубь города. Повсюду суетились люди, бродячие торговцы предлагали свои товары — от приевшихся на борту устриц и рыбы, до изысканных, не встречающихся в Эрнедоне фруктов. Каждый метр городской земли удивлял путешественников, а красота его мостов и каналов, пусть и полных не самой чистой водой, заставляла замирать их от восторга.

— Знаешь, а тут довольно неплохо, Рэй, осталось только найти банк…

— Да, красиво, но надо поспрашивать местных о его месторасположении.— сказал Рэймар, осматривая прохожих.

Пройдя еще пару улиц, они остановились у места, напоминающего трактир.

— Если можно что-то узнать, так именно в таком месте.

— Почему ты так уверен? — спросил Бэр.

— Трактиры же, ни разу не был в таких? — переспросил Рэймар, удивленно глядя на Бэра.

— Не думаю…

Рэймар вошел в трактир, а Бэру ничего не осталось, как пойти за ним. Заведение оказалось очень шумным — играли музыканты, смеялись смуглые мужчины и женщины, слышался стук бокалов и бесчисленное количество разговоров.

Однако внимание Бэра привлек только один человек, чернокожий, окруженный множеством девиц, одетый в изумрудные одеяния, одним своим видом показывая то, что он очень богат.

Бэр присел к нему за стол, заняв последний свободный стул, Рэй же расположился у стойки трактирщика, внимательно наблюдая за действиями Бэра.

— Вы говорите на общем языке? — спросил Бэр, уловив на себе возмущенный и одновременно недопонимающий взгляд чернокожего человека.

— Да, я говорю на общем языке, а теперь скажите мне, почему вы нарушаете мой покой? — возмущенно ответил человек, отпив вина из бокала.

— Нам нужно найти Железный банк, мы не знаем, где он… А по вашему статному виду я могу сделать вывод, что вы определенно знаете где банк.

— Знаете, чужеземцы, в этом городе о местонахождении банка знает каждый ребенок, это чуть ли не главная после Титана достопримечательность Браавоса.

Человек выложил на стол карту города, лежащую у него во внутреннем кармане изумрудной накидки, и в несколько движений нарисовал путь от трактира до Железного банка.

— Спасибо, вы нас очень выручили! Как вас звать? — спросил Бэр, осмотрев карту.

— Мое имя Салладор Саан, один из лучших мореходов местных вод. Если понадоблюсь — ищите меня здесь, но через два дня я планирую отплыть к Ступеням, заняться там своими делами.

— Буду знать…

Бэр начал направляться к выходу, Рэй, завидев это, рванул за ним, задевая посетителей заведения. На улице было ясно и немного прохладно, морской бриз ощущался очень глубоко даже в центре города.

— Нашел Банк? — спросил Рэймар, вытерев пот, накопившийся на его лице после посещения довольно душного помещения.

— Да, он совсем недалеко, пошли!

В спешке они начали отдаляться от трактира, пересекая один за одном мосты и небольшие улочки. Небольшой ветерок поднимал пыль, немного затрудняя дыхание и продвижение героев. В конце улицы, за одним из мостов виднелось высокое здание — их конечная цель, Железный банк.

***

— Добрались! — восторженно сказал Рэй, когда они оба были уже вплотную к банку.

Здание Железного банка было воистину огромно, множество окон выходили на улицу и в них были видны редкие фигурки людей. Путешественники двинулись к главному входу, и, еще раз осмотрев здание, вошли через главные двери.

Внутри банк был прост, но в чем-то грандиозен — каменные, выложенные из полированного камня полы, высокие потолки и огромные окна поражали их.

— И что нам делать? — спросил Рэй, осматривая красоты огромного зала.

Не успел Бэр ответить, как за спиной его кто-то сказал:

— Приветствую вас, уважаемые путешественники!

Они обернулись и увидели перед собой высокого мужчину средних лет, с проскакивающей сединой в волосах, которые, впрочем, были не особо видны из-за огромной колпакообразной шляпы. Борода его была длинной и связанной в косичку, а одет он был довольно изысканно, но не ярко.

— Меня зовут Тихо Несторис, я официальный представитель банка Браавоса, чем наш банк может вам помочь? — закончил фразу незнакомец.

— Добрый день, как мне вас удобнее будет называть?

— Зовите просто Тихо, я тут не лорд какой-нибудь.

— Хорошо, Тихо, нам нужна финансовая помощь вашего банка! — выпалил Бэр, решив говорить прямо и без утайки.

— Ну, тогда записывайтесь в очередь, таких как вы у нас много ожидают…

— Вы не понимаете! — сказал Рэймар — Это неимоверно срочно дело, Тихо, оно требует срочной помощи…

Тихо осмотрел их, и, немного подумав, сказал:

— Пройдемте в мой кабинет, мы обсудим вашу ситуацию.

— Вы очень великодушны! — воодушевленно добавил Бэр, после чего он и Рэй двинулись за Тихо, повернувшим к широкой винтовой лестнице, ведущей на верхние этажи здания.

Они поднимались недолго, и вошли в следующую дверь, ведущую на второй ярус здания. И вот, пройдя коридор, они зашли за Тихо в его кабинет.

Стол был завален бумагами, перьями для писания, печатями, на стенах висели карты миров и континентов, о которых ни Бэр, ни Рэймар не слышали даже. Континенты и, очевидно, страны на них, были закрашены разными цветами. Названия, написанные на общем языке, ничего не могли прояснить. Мир оказался куда больше, чем они думали.

— Что означает красный цвет на карте? — спросил Бэр, оглядываясь на Тихо, убиравшего бумаги на столе.

— Красный, аааа… Им зарисовывают города и страны, с которыми мы сотрудничаем, и с которыми торгуют купцы Браавоса.

«Златоград, Гондор, Семь Королевств, Пентос, Залив Работорговцев» — прочитал про себя Бэр, хотя список стран был более широким.

— А черный штрих поверх красной маркировки?

— Должники наши, не отвлекайте, ни один документ не должен утеряться.

«Семь Королевств, Драконий Камень».

Про закрашенные черным страны он не стал спрашивать, ибо это определение было подписано сразу же с датой гибелью государства.

«Азерот, Лордерон, Валирия» — прочитал самые первые названия Бэр.

— Присядьте! — властным тоном сказал Тихо, после чего Бэр, повернувшись, заметил уже идеальную чистоту на столе у Тихо, и уже севшего Рэймара, не проявившего интерес к картам.

Бэр сел перед Тихо, сложил руки и стал ждать слов Тихо.

— Расскажите мне, о что у вас там за ситуация. Я постараюсь вас выслушать, и от ваших слов зависит мое решение по кредиту вам.

Собравшись с мыслями, Бэр начал:

— Мы родом с континента Эрифос, из королевства Загорье…

Тихо обратил внимание на карту Эрифоса, после чего сразу и довольно резко сказал:

— Так так, но на карте нет никакого Загорья! Есть такой регион, Загорье, но оно, насколько мне известно, относится к королевству Эрнедон. Или это не то Загорье?

— То самое, Тихо, но недавно произошел мятеж, и моего друга выбрали правителем этого нового королевства. Нам очень нужна ваша помощь, ваши деньги для того, чтобы дать отпор войскам короля, узурпировавшего трон…

— То есть вы просить Железный банк о кредите, дабы совершить мятеж против законного, пусть и узурпировавшего трон короля?

— Не знаю, но это похоже на то…

Тихо надул щеки и выдохнул. Такой случай был не первым в его практике, ибо до этого он уже согласился на выплаты лорду Станнису Баратеону, который в итоге погиб в битве за Винтерфелл. И сейчас ему не верилось в успех организации этого мятежа.

— А что вы предложите взамен? Мне нужны гарантии того, что выплаты по кредиту будут выполнены вовремя, друзья мои…

Бэр и Рэймар задумались, ибо на данный момент им нечего было предложить взамен Тихо Несторису. Собравшись с мыслями, Рэй начал:

— Тихо, мы лишь простые люди, поднявшие голову и вставшие с колен. Еще пару недель назад мы и не могли представить, что посетим Браавос, город, о котором мы и не слышали вовсе. Мы хотим помочь простым людям, подарить им нормальный мир, нормальное королевство! Я готов кровью подтвердить свои благие намерения!

— Нет, нет, и нет, никакой крови, найдите место для ночлега, и завтра я дам вам ответ…

========== Глава 8. Турнир ==========

Утро в Ман-Блу выдалось необычайно холодным. Стражники, желающие погреться, считали мгновения до смены караула и возможности увидеть костер, посидеть рядом с ним и выпить немного вина. Даже под двумя одеялами Родан прозябал. Не позавидуешь беднякам с окраин, живущим в неутепленных домах.

Темир ввалился в комнату раньше обычного, неся в своих руках свечу и поднос, на котором стоял глиняный кувшин. По комнате разлился чудный запах, пряный запах горячего талширского вина.

— Вставай, правитель. Я принёс горячее вино, если надо помочь с одеянием, я внизу. — сказал Бэр и вышел из комнаты.

Родан встал, потянулся, осмотрел город из окна чертога и, глотнув вина из бокала, он неспешно приступил к одеванию.

Сегодня у него было запланировано собрание старейшин. Примерно через десять минут он спустился и увидел Темира. Лицо которого было чем-то омрачено. Пожав друг другу руки, они оба двинулись в зал.

Пройдя чуть дальше по коридору и отворя массивную дверь, Родан попал в зал. Он представлял собой огромную прямоугольную комнату с длинным столом по центру. Впрочем, большая часть мест была пуста и старейшины, занимавшие малую часть стола, почтительно встали и поклонились Родану.

Вдоль стен по всему залу лежала уйма разного барахла начиная от верёвок и пустых винных бочек и заканчивая книжными полками и сундуками.

Пройдя к своему месту, Родан поклонился старейшинам и сел.

— Приветствую вас, докладывайте о вопросах в порядке их поступления. — сказал Родан.

— Армия Винглафа идёт сюда, нужны войска, а для войск ден…

— Деньги… вы знатные люди, как вы можете не знать способов их добычи.

Прервал старейшину Тиама Родан.

— После того, как Бэр и Рэймар покинули Златоград от них больше нет вестей, господин. Вариантов их судьбы, сложившихся у меня в голове, очень много. — доложил староста Дэрек.

— Можно ли еще взять кредит у других стран? — поинтересовался Тельрог.

— А не проще ли устроить турнир с ярмаркой. Я уверен, что подобное

мероприятие вполне окупится. Ну, по крайней мере на первое время — мы что-то заработаем и привлечем народ в город, развлечем их.

— Остановимся на этом. — сказал Родан — Сколько это выйдет в деньгах и по времени?

— Две-три недели. По деньгам — пока не скажу, всё раскроется позже. — Ответил Темир, записывая на бумагу первое решение совета…

***

Три недели прошли достаточно быстро. Ристалище было построено, а шатры для торговцев и шутов были размещены вокруг него. День турнира выдался солнечным и морозным. Пусть было холодно, снег всё равно не мешал приезду рыцарей, разных судеб и мастей. Десять, двадцать, тридцать… — всё больше рыцарей приезжало на турнир.

Вот и первое состязание. На центр ристалища вышел герольд и начал речь:

— Дамы и господа, турнир в честь нового короля объявляется открытым.

Раздались аплодисменты, люди были довольны удачным началом.

— И справа от меня находится рыцарь из рода Сивк и замка Локк — Непр!

Из-за угла выехал рыцарь в кольчуге и шлеме с острым концом, украшенным конским длинным волосом.

— А слева от меня находится странствующий рыцарь из замка Рагнарек, из славного рода Эрган — сир Родрик.

Из-за другого угла выехал рыцарь огромных размеров в чёрной, как уголь исполинской броне. Конь в размере не уступал хозяину. Непр по сравнению с ним казался карликом.

Когда Родрик снял шлем, Родан сразу узнал его. Они встречались у выхода из горного прохода. Родрик изменился. Его щетина с тех времён стала в разы больше, почти дойдя до размеров небольшой бороды.

— Сколько в нём? Метра два есть? — засуетились дамы вокруг Родана.

— Два метра двадцать пять сантиметров, если кому-то интересно, — сказал рыцарь, оказавшийся Йеном, братом Родрика — и он намерен победить, но только не меня. — с усмешкой добавил Йен.

Рыцари разъехались. Минута тишины. Герольд взмахнул рукой и дунул в горн. Под звуки горна оба рыцаря галопом помчались друг на друга. До удара осталось пара мгновений и вдруг… Непр, под треск копья, вылетел из седла, а Родрик под аплодисменты уехал в шатёр для победителей.

Было ещё много состязаний, но поистине Родана впечатлил бой сэра Ипсилона из Маграо и Стэфэна из Варнис. В итоге в следующий этап состязаний прошли восемь человек.

Ставили на Йена, который с особой ловкостью выбил из седла сира Мэйсона, странствующего рыцаря-роялиста. Родрика обижали по ставкам, он всех впечатлил, но чувство боязни пред ним сыграло свою роль. Родан не выделял для себя фаворита, но в мыслях он уже знал победителя. На поле вышел герольд и объявил:

— Слева от меня выходит, сир Родрик Эрган, из замка Рагнарек.

И снова он, исполин в чёрной, будто угольной броне.

— И справа от меня находится сир Йен Эрган — брат сира Родрика. Сходитесь. — сказал герольд и в спешке покинул поле.

Они сшиблись, но никто из них не преуспел в ударе. Родрик помчался обратно и наткнулся на копьё Йена, но чудо — он не вылетел из седла. Вернувшись обратно, Родрик с копьём наперевес помчался в атаку. Йен был менее проворным и вылетел из седла. Родрик спустился с коня, подошёл к брату, осмотрел его и с улыбкой на лице сказал:

— Никого кроме меня, да?

— Иди к черту, братец! — посмеялся Йен.

Таким вот необычным получился первый день турнира. Родан лёг спать достаточно поздно, ибо дурные мысли не давали ему заснуть. Убедившись в том, что у него не получится заснуть, Родан принялся за давно начатое письмо, адресованное Антее. Закончив его, Родан спустился с башни и пошёл на голубятню.

Отправив письмо, Родан лёг спать. Ночь же в целом прошла спокойно. Утро выдалось холодным. Темир пришёл разбудить Родана, но не нашёл его в постели. Родан был на заднем дворе, тренировал свой навык ведения боя.

— Привет, старатель! — вымолвил Темир — Видно ты уже привык к ранним подъёмам.

— Чуть — чуть, просто не спится.

— Сегодня ответственный день, полуфиналы и финал, а позже — пир. Буквально через полчаса они были на ристалище. В полуфинале встречались, сир Родрик и сир Ипсилон, где выиграл Родрик, и лорд Бриан с лордом Дэмиэном. В итоге в финал вышли Родрик и Дэмиэн. Пришло время финала. Гости, изрядно опьяневшие из-за большого количества выпитого, уже не стояли на ногах. Всадники сшиблись. И короткую, но уверенную победу одержал, сир Родрик. «Пришло время для знакомства», — подумал Родан и спустился к нему.

— Ты отличный боец, достойный награды. — сказал Родан, протянув Родрику руку.

Родрик протянул руку Родану. Рукопожатие было долгим и сильным, после этой формальности Родан вручил Родрику золотой меч. Впереди их ждал пир. Они прошли в шатер, где Родрик, обернувшись, сказал:

— Мой отец поможет вам, но есть одно условие…

========== Глава 9. Пир. ==========

Родрик зашёл в свою комнату сразу после награждения. В ней сидели его второй брат, Эндор и сестра — Кэтрин. В комнате Родрик огляделся и разом упал на свое ложе, смяв покрывало на нем.

— Тяжко… — проговорил он.

— Отдыхай, братишка, — усмехнулась Кэтрин.

Кэтрин — самая младшая из рода Эрганов, но она умна не по годам. Для своих братьев она скорее старшая сестра, наставница, чем младшая. Глаз да глаз за такой нужен. Красива, умна, добра — да, ну и повезёт мужу с ней.

— Пир вечером, надо…

— Одеться? — прервал свою сестру Родрик. — Ничего, сестричка, я не иду. Не люблю я эти бурные и красочные мероприятия.

— Как хочешь! — ответил Эндор. — Местные лорды привозят дочерей на выданье. Говорят, даже леди Антея прибудет вечером. Ух, попытаю удачи.

— А ну быстро собрался и ушел в гардероб. Портные Рагнарека изготовили тебе наряд по размеру, отцу пришлось хорошую сумму заплатить за такую красоту.

— Кэтрин…

— Родрик, живо.

— Живо, так живо. — уступил Родрик, поднялся с кровати и пошёл за сестрой.

Наряд, на удивление самого Родрика, не вызывал у него отвращения, и даже немного нравился ему. Он хорошо сидел как вторая кожа. Родрик не ощущал в нем себя, как шут. Он вышел из гардеробной комнаты, чтобы показаться Кэтрин.

—Смотри, как ты хорошо выглядишь, братец! — с восторгом сказала сестра.

— Ну, я не чувствую себя непривычно, и этот плащ подходит вроде… Твоя взяла, сестра…

— Вот что я тебе говорила? Всем понравится! — добавила она.

Родрик прошелся по комнате, после чего, обернувшись, спросил:

— Как там отец? Как Дрим поживает? Я его не видел года три, наверное…

Кэтрин повернула к нему голову, и спокойно сказала:

— У отца все хорошо, сожалеет о том, что ты сам не захотел говорить с ним. А Дрим растет, учится, у него получается — он способный малый.

— Я рад, Кэтрин, ну что, пойдем? — спросил Родрик.

— Да, пора уже, Эндор наверное заждался…

***

Наступил вечер и долгожданный пир начался. Рыцари, лорды окрестных земель и лорды далеких земель, присягнувшие Родану, в окружении охраны стекались в чертог, где уже были богато накрыты столы. Они были полны различных яств: вин, пирогов, мяса и других вкусностей. Родан, дождавшись момента, когда поток гостей стал иссякать, встал, поднял бокал и заговорил.

— Уважаемые гости, дамы и господа, хочу поблагодарить вас за то, что вы прибыли на мой скромный праздник. Надеюсь, мы проживём долго и дружно на этой земле, а войны обойдут нас и вас стороной. Слава Вашим домам!

Осушив бокал до дна, Родан сел. Родрик сидел по правую руку от него, но в отличие от хозяина пиршества не стал допивать свое вино. Оно, на удивление самого Родрика, быстро пьянило его, отчего он боялся последствий. Но между ними осталось ещё одно место, место для самого особенного гостя в жизни Родана.

Двери зала отворились, после чего в зал вошла Антея. В прекрасном чёрном платье, с замысловатой причёской она грациозной походкой, двинулась к Родану. Посчитав, что такой гость заслуживает его личного приглашения, Родан вскочил с места и подошел к Антее.

— Мы наконец-то встретились, госпожа… — сказал, раскрасневшись Родан.

Антея улыбнулась и тихо, мило вымолвила:

— Да, милорд, я тоже рада нашей встрече…

Они смотрели друг другу в глаза, все присутствующие на пиру люди наблюдали за этой милой картиной. Набравшись смелости, Родан сказал:

— Миледи, позвольте попросить вас занять место рядом со мной!

— Ахахахха, милорд, это честь для меня…

Он протянул ей руку, она ответила взаимностью. Родан взял Антею за руку провел до её места, после чего пир продолжился. Гости вкушали еду, пили вина. Их развлекали музыканты, играющие то веселую, то грустную музыку.

Родрик, воспользовавшись моментом, встал и направился к выходу из чертога. Он прошел к порогу, достал из кармана мантии трубку, подкурил табак с юга Пламенных полей, используя факел, и закурил. Дым наполнял его легкие, отчего Родрику было легко и спокойно.

Единственное, что Родрик любил делать не связанное с войной — периодически покуривать трубку. Он, осмотревшись, заметил девушку, одетую просто, но со вкусом. Она стояла одна на ступеньках, опершись на стол и немного дрожав.

— Миледи, вам холодно? — спросил Родрик, подойдя к девушке.

Она обернулась, и взгляд её упал на грудь Родрика. Она поняла, кто перед ней, и удивленно сказала:

— Вы, верно, сир Родрик Эрган? — спросила девушка.

— Вы правы, позвольте узнать мне и ваше имя? — с интересом спросил Родрик.

— Меня зовут Роза, я служанка леди Антеи, милорд…

— Зовите меня Родриком, Роза. Итак, вам холодно? — спросил Родрик, улыбнувшись.

— Да, пожалуй…

Родрик, ни секунды не медля, снял с себя мантию и плащ, обернул в них Розу и спросил:

— Позвольте я сопровожу вас на пиршество, миледи?

— Милорд, я не люблю такие мероприятия, но если человек высшего сословия зовет меня, имею ли я право отказать?

— Если этот человек я, то можете. Если хотите, можем прогуляться по площади, перед чертогом. Несмотря на то, что город небольшой и дружный, вор и насильник всегда найдется…

Роза посмеялась, и, смущенно сказала:

— Пойдемте, Родрик…

Они долго гуляли по площади, и, несмотря на сильный мороз, Родрик не замечал того, что сильно замерз. Ему понравилась девушка, такого чувства он давно и долго не испытывал. Они говорили, спорили, смеялись над нелепыми шутками друг друга.

Кэтрин, не завидев одного из братьев в зале, вышла из чертога, но увидев Родрика, гуляющего в компании Розы, улыбнулась и вернулась на пир. Скука донимала её, но видя в кои-то веки, довольного и разговорчивого Родрика, она радовалась.

«Какие глаза, какая начитанность», — думал о Розе Родрик.

Родан гулял с Антеей по балкону. Их долгий разговор никто не прерывал. Они видели Родрика и Розу, нарезавших круги по площади, смеющихся и счастливых. Выждав момент, Родан сказал:

— Я пленён вами, и, пожалуй, влюблён в вас.

Антея рассмеялась. Это, как понял Родан, очень скромное признание. Но она ответила взаимностью.

Близился рассвет. Родрик с братьями и отрядом готовился к отъезду. Родан подошёл к Родрику и сказал:

— Возвращайся, здесь тебе всегда рады.

Отряд Родрика двинулся с места. Глазами их провожала Кэтрин. Она осталась в замке и провожала их до того, пока отряд полностью не скрылся за горизонтом.

Комментарий к Глава 9. Пир.

Жду лайки и критику за выложенные главы.

Буду очень благодарен за оценку и за справедливую критику.

========== Глава 10. Винглаф в горах. ==========

Перевал Сет-Горн был уже недалеко. Войско, возглавляемое Винглафом, шло уже несколько недель, замедляясь по ходу приближения к хребту. И вот, спустя несколько дней пути армия, наконец, встала.

Метель была неимоверно сильна, препятствуя нормальному продолжению пути, и отряд Винглафа застрял в снегах на две недели. Им нечего было противопоставить буйству природы, поэтому мужчинам оставались лишь досадливо покусывать локти.

Солнышко неспешно выплыло, предвещая начало нового дня. Винглаф проснулся и долго не мог встать, постоянно падая обратно, словно в надежде укрыться от нестерпимого холода. Мороз заставлял его всё больше укутываться в одеяло.

Слуга опоздал, придя чуть позже назначенного срока. Молодой, ещё не видавший войн, паж стоял, держа на руках мантию Винглафа. Процесс одевания прошёл достаточно быстро, ведь холод заставлял их быстрее одеваться. Так и не перекинувшись словами, они разошлись. Каждый по своим делам.

Винглаф вышел из шатра, его невыспавшемуся взору предстал уже ставший привычным лагерь. Палатки, заботливо укутанные снегом, дорожки, кое-как расчищенные для передвижения, а количество костров, поддерживаемых с целью обогрева, не поддавалось подсчёту.

Солдаты воодушевлённо встречали Винглафа, каждый считал для себя честью заговорить с молодым и амбициозным принцем. Увязая в снегу и с каждым шагом приближаясь к главному шатру, в котором расположились лорды и воеводы, он все больше обмерзал и постоянно прибавлял ходу, переходя с быстрого шага на бег.

Винглаф, наконец достигнув места назначения, окоченевшими руками отодвинул ткань, закрывающую вход в сторону и зашёл внутрь. Генералы сидели вокруг костра, разведённого посреди палатки и оживленно что-то обсуждали, не забывая при этом пить вино, которого (для личного пользования) лорды взяли в избытке. Завидев Винглафа благородные мужи неспешно встали, поклонились, и снова заняли свои места, терпеливо ожидая слов Винглафа.

— Доброе утро, глубокоуважаемые лорды, прошу меня извинить, мой паж немного опоздал, из-за чего я не проснулся вовремя. — уважительным тоном сказал Винглаф, попеременно переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Мой принц, солдаты готовы к выступлению, ибо ждать мы больше не можем. С каждым днем все больше и больше людей собираются вокруг этого выскочки — Родана. — тревожно доложил лорд Велон.

— Отлично. Через неделю мы преодолеем гору и сломим мятежников —

заявил Винглаф.

— Не всё так просто, мой принц. Перевал занесён снегом еще более глубоко, чем сейчас у нас, вблизи лагеря. Солдаты устанут от подъёма, а если мятежники решат биться с нами, дождавшись пока наша измученная армия перейдет перевал, даже количество не сможет нам помочь! — возразил лорд Винрих, нахмурившись.

— Он прав, милорд. Проще идти через Загорский проход, эта долина куда безопаснее, а ещё, там расчищены и протоптаны пути, в Эрно ещё торгуют с Златоградом, караваны купцов проходят если не ежедневно, то раз в пару дней точно. — сказал лорд Аям, в поддержку Винриха.

— Они будут ждать нас там, плюс ко всему в Загорском проходе, настоящее раздолье для действий конницы Родрика, а эти ребята, как минимум, доставят нам огромные проблемы. Перевал наиболее безопасен для нас в таком случае, там не имеет значение преимущество конницы. — уверенно подытожил Винглаф, ожидая того, что лорды быстро с ним согласятся.

Однако, у недовольству мужчины, дискуссия продолжалась ещё очень долго, но, в конце-концов лорды не могли не согласиться с Винглафом, имевшим до невозможности упертый характер.

— Милорды, метель ослабла… — произнес гвардеец, охранявший вход в шатер.

Одушевлённый новой, пусть и маленькой победой, Винглаф покинул шатёр, надеясь увидеть нормальную погоду впервые за пару недель пути.

Метель действительно пошла на убыль, в небе не было видно облаков, оно было ясное и чистое, что не могло ни удивлять Винглафа, ведь всего час назад его чуть ли не сдувало ветром. « Нельзя упускать такой момент, это знак» — подумал Винглаф.

Солдаты тушили костры и готовились к наступлению. Лорды покидали шатёр, облачались в доспехи и собирали своих воинов под знамёна. Велоти, Винрихи, Аямы, Шейны, Меллоны, Боле, Рэндлы — все собрались под знамя сына короля.

Винглаф зашел в шатер, где его ожидал Бэйл Рэндэл, очевидно прибывший в лагерь за пару минут до окончания совета.

— Наконец-то вы пришли, мой принц…

— Не ожидал я тебя увидеть здесь, лорд Рэндэл, с чем пожаловали в эти снежные края?

— Разговор у меня есть к вам, милорд, и своих дел много пожалуй. — спокойно сказал Бэйл, наливая себе вино из глиняного кувшина.

— Итак, я кажется все понял, вы из-за девушки? — спросил Винглаф.

— Ну, не только из-за нее…

Бэйл отпил вина из бокала, встал напротив принца, севшего на свое походное ложе.

— Ну что ж, лорд Рэндэл, вы хороший человек, отец о вас хорошо отзывается, но…

— Что но? — удивленно и с ноткой возмущения спросил Бэйл.

— Мне приказано всех мятежников уничтожить, и мне известно, что та, за которую вы простите, связана с главным мятежником и даже пирует у него в замке, если его можно таковым назвать, конечно…

— То есть, милорд, вы хотите сказать, что Антея будет казнена наравне со всеми мятежниками? — уже не скрывая своего гнева спросил Бэйл, чем изрядно припугнул Винглафа.

— Лорд Рэндэл, думаю вам не стоит напоминать, с кем вы разговариваете…

— Не стоит, милорд, но я вас уверяю, если ваш план подразумевает казнь Антеи и ее матери за пусть и не гласную, но поддержку мятежа, то мои солдаты покинут расположение вашей армии и мне наплевать на последствия.

— Ну заберешь ты свои две тысячи, и что? — надменно спросил Винглаф, усмехнувшись над словами Бэйла.

— Ну смотри, ты ведешь почти восемь тысяч человек, и тут резко пара тысяч из них пропадает, при чем резко, неожиданно, перед самым разгаром битвы…

В воздухе повисла напряженная пауза, в ходе которой как и Бэйл, так и Винглаф бурили друг друга глазами, полными взаимной неприязни и непонимания. Прождав минуту и поняв всю сложность ситуации Винглаф сказал:

— Вы умеете убеждать, лорд Рэндэл, ни одного волоска не упадет с головы Антеи, но каждого солдата Суанор, встреченного в рядах повстанцев, мы нещадно вырежем и похороним в единой братской могиле…

— Да хоть в десяти могилах, главное не троньте её…

Бэйл одернул плащ и резко покинул шатер Винглафа. Нельзя было сказать, что между ними была некая взаимная неприязнь, но тщеславие Винглафа уязвлялось с каждым, пусть и небольшим подвигом лорда Рэндэла, а тот в свою очередь не особо ценил напыщенность своего принца, принимая её за представление, где Винглаф был в самой главной роли.

Винглаф не стал медлить, ибо пурга могла подняться в любую минуту, похоронив план Винглафа по разгрому мятежников. Он вышел из шатра, после чего паж сразу же подогнал к нему коня.

— Вперёд, за короля и королевство! — крикнул Винглаф, сев на коня и первым направившись на перевал. Солдаты, последовав примеру командира, рванули за ним, собрав свои скромные вещи в недолгую походную сумку.

Дружный крик солдат раздался по всей долине. Оставляя позади родные края, Винглаф обернулся. Он либо вернётся героем, либо не вернётся вообще…

Комментарий к Глава 10. Винглаф в горах.

Критику и лайки пожалуйста

========== Глава 11. Родрик меняет курс. ==========

Пара дней прошла после того, как Родрик с братьями и своим отрядом покинули Ман-Блу. Отряд двигался на юг, к шахтам Нерано. Холодная и снежная погода затормозила движение тяжёлой кавалерии Родрика.

Кони вязли в глубоком снегу, хотя совсем недавно дорожка была протоптана ими же, а недавние снегопады, видимо, напрочь ее замели. Кони ржали, слышалась брань всадников, но медленно и терпеливо всадники продвигались вперед.

— Тяжко, очень тяжко, Родрик! — со вздохом сказал Йен, но слова его приглушила буря.

— Чего говоришь? — ответил криком Родрик, обратив свой усталый взгляд, полный страха и злобы, к брату.

— Тяжело нам, нужен привал! — продолжил Йен, сорвавшись на крик.

— Терпите, осталось немного. — подбодрил брата Родрик.

Однако он соврал, и повезло, что шлем полностью скрывал его лицо, не выдавая настоящих эмоций. Заснеженная дорога, завывающий холодный ветер, подталкивающий их в спины, серьезно притормозили продвижение отряда. После пересечения поля отряд вошел в заснеженный лес, после чего Родрик, сняв свой шлем, крикнул:

— Разбейте лагерь, привал!

Рыцари в спешились и второпях начали разбивать лагерь и разводить костры. В лесу ветер и снегопад их не особо донимал, но холод, царивший на улице, продирал бойцов до костей. Родрик нарезал круги вокруг костра, осматривая рыцарей, отдыхающих после изматывающего марш-броска.

— Родрик… — послышался голос за его спиной.

Он обернулся, и взору его предстали Йен и Эндор, на лицах их отчетливо был виден страх, и непонимание, ведь они осознавали, что Родрик чего-то не договаривает.

— Чего вы хотите? — грозно спросил Родрик, повернувшись лицом к разведенному костру.

— Мы погибаем, Родрик! Бойцы измотаны, лошади устали, зачем нам эти шахты? — сказал Эндор, не скрывая своего искреннего возмущения.

— Твоя политика невмешательства уже похожа на безумие. Мы братья, но ты не говоришь, почему уводишь наш отряд в горы… — продолжил Йен, укоризненно глядя на брата.

— Я знаю. Но…

— Что, но Родрик? Нам нужен ответ, почему мы бежим? — прямо сказал Эндор, подойдя вплотную к брату.

Он смотрел в глаза своему брату, но он не мог его ненавидеть, он просто его не понимал. Родрик не прятал глаз, не отворачивался от него, что немного вогнало Эндора в ступор. Пусть он и был высоким мужчиной, как и все мужчины из Эрганов, но Родрик был почти на голову выше, что немного смущало Эндора.

— Брат, ты так молод, ты многого не понимаешь ещё…

— Я как раз все понимаю и знаю.

— И что ты знаешь? — спросил Родрик, немного поразившись прибавившейся в словах Эндора резкости.

— Я знаю тебя, брат, ты не стал бы уводить отряд в горы накануне важной битвы, если бы тобой что-то не двигало.

— Да, ты прав… Это наш отец…

— Наш отец?! — гневно и не скрывая удивления воскликнул Йен, тоже подойдя к Родрику вплотную.

— Он сказал, что не может жертвовать нами, ибо в бою против превосходящего войска короля мы проиграем и, вероятнее всего, погибнем! — заключил Родрик, снова отвернувшись к костру.

Йен положил руку на плечо Родрику, тяжко вздохнул, и показалось, что даже ветер, свистящий в высоте крон деревьев, успокоился, дабы Йен мог сказать Родрику важные слова.

— Мы не можем так бежать, понимаешь? Родан добродушен и благочестив, а мы в свое время дали клятву защищать Загорье. Ты помнишь, через что мы прошли? Помнишь, сколько крови пролили? Сколько вынесли? Все рыцари, окружающие нас, были рядом, и шли за тобой, прорубая путь к свободному, процветающему Загорью, принося бессмертную славу своим родам. Так же, как и мы… Помнишь, как звучит девиз нашего рода?

— Память останется…

— Да, именно, и вот теперь пора напомнить о том, какой грозной силой могут быть Эрганы, напомнить, как армия, черная как туча, сметала замки, города, громила королевские войска и войска вассалов короля. Ты наш брат, Родрик, но с тобой, или без тебя, мы отправимся помогать Родану! — заключил Йен, и направился к своей лошади, привязанной к дереву.

Эндор снова осмотрел Родрика, печально вздохнул, и направился к Йену. Душа Родрика раскололась пополам, ибо воспоминания лезли к нему в голову и не собирались её покидать. Он вспомнил всё: момент изгнания, потерянных друзей, сестру, Родана и многое другое. Вспомнил братьев, когда-то поверивших в него и покинувших дом. Собравшись с мыслями, он развернулся и направился к братьям.

Ветер полностью утих, и порывы его совсем не ощущались. Снег падал медленно, небольшими хлопьями, а мороз неприятно, но уже не так сильно обжигал лицо.

Братья, заметив приближение Родрика, обернулись и посмотрели на него. Он больше не выглядел задумчиво, в его глазах читалась уверенность, с которой Родрик прожил всю жизнь.

— Если нам и суждено умереть, то только вместе, и во славу нашего Рода, братья… — спокойно сказал Родрик, положив свои руки им на плечи.

Они спокойно кивнули, и положили свои руки на плечи ему, хотя мерзлые латы обжигали кожу рук.

— Какой план, брат? — спросил Йен, уже улыбаясь и глядя в глаза своему брату.

— Мы едем на запад, в порт Сер-Наст.

— А что там? — с интересом спросил Эндор.

— Там, по сведениям отца, скоро высадится вспомогательный отряд короля, тысячи три, может четыре, полностью пехотный отряд… — немного таинственно, тихо и спокойно сказал Родрик, улыбнувшись, как бы намекая на дальнейший ход действий.

***

— Коня мне, коня. — Скомандовал Родрик, принявший окончательное решение. Конь был приведён спустя пару минут, но уже полностью облачённый в боевые доспехи. Родрик сел на него и поскакал по лагерю, держа в руках знамя, к которому стремились уже собранные рыцари.

— Как будем ехать? — спросил Йен, скакавший по правую руку от Родрика.

— Мы едем через лес, нельзя, чтобы нас заметили.

Тушили костры, палатки и сидения оставляли на месте, дабы полностью облегчить и без того облаченных в тяжеленные латы коней. Марш-бросок через лес был и без того рискованной затеей, а лишний груз мог очень помешать движению тяжелой конницы. Если им повезет, то через лес путь займет не более чем полдня.

— Снимаемся, в путь! — скомандовал Родрик и первым рванул вглубь чащи леса.

Следом в чащу поскакали Эндор и Йен, после этого весь отряд колонной направился на войну со своим лидером. Родрик чувствовал единство с каждым бойцом, конь нес его вперед, продвигаясь все глубже и глубже в лес, преодолевая глубокие сугробы. Эрганы вступают в войну…

***

— Бэр! — крикнул Рэймар, завидев на вдалеке любимые заснеженные пейзажи Загорья.

— Да, я тоже вижу…

Они возвращались из Браавоса, но плыли они не одни, а в сопровождении наемников, именующих себя «Гонимыми ветром». Сумму они запросили немалую, но обещали показать, «что» они способны делать за такие деньги. Корабли медленно, но верно приближались к берегу, на землю близ города Маргетри, дабы обеспечить эффект внезапности, который был так нужен в этой войне.

— Мы должны зайти в тыл войскам короля, но как это сделать, я не понимаю…

— А что если Родан случайно проиграет битву? — спросил Рэймар, не особо понимавший в тактике.

— В смысле? — спросил Бэр.

— Ну как, они начнут отступать, и, их будут преследовать, и оставят тылы открытыми…

— Посмотрим, мой молодой друг, посмотрим…

Комментарий к Глава 11. Родрик меняет курс.

Лайки пожалуйста. Буду очень признателен.

========== Глава 12. На встречу со смертью. ==========

Снег… Не знал Родан еще таких снегопадов, хотя зим в его жизни было немало. Снегопад, начавшийся ещё до отъезда Родрика, потихоньку начал утихать только через два дня, а ветер, сбивающий с ног, практически сошел на нет, иногда только штиль перебивался резкими порывами и краткосрочными буранами.

Известия о том, что Винглаф преодолел перевал ошарашила каждого жителя Загорья, и лишь упорно оборонявшийся замок лорда Крина, расположенный у самого перевала, сдерживал наступление королевских войск.

Ман-Блу ускоренно переходил в осадное положение, какие-то люди покидали город в надежде спастись на побережье, а кто-то остался в Ман-Блу, ибо верили в силы нового короля. Мысли о приближающейся к городу армии крон-принца перевалу Сет-Горн не давали покоя Родану. Под знамёнами его собралось около трёх с половиной тысяч человек, чего было явно недостаточно для того, чтобы дать отпор Винглафу.

Антея покинула город вслед за Родриком, что очень огорчило Родана. Он уже начал скучать по ней, да так скучать, ощущая будто частицу его сердца оторвали. Но он понимал, что ей было страшно, ибо все опасались, что беспощадный Винглаф пройдётся по Загорью огнём и мечом, выжигая деревни и убивая всех на своей пути.

***

Родан направлялся в чертог, где оставшиеся лорды собрались, дабы решить, какую тактику военных действий, направленных против войск Винглафа, необходимо было принять. В чертоге было не так много лордов, ибо большая их часть, оставив немного бойцов Родану, покинули Ман-Блу дабы защитить свои замки от войск роялистов. Крины, чей замок разорил Винглаф, Сеттеры, Рэфты, Моры и многие другие — все откликнулись на призыв о помощи. Гвардейцы, охраняющие вход в чертог, открыли ему врата, после чего Родан оказался в большом чертоге. Лорды, громко спорящие о правильности их выбора, мгновенно замолчали, встали и поклонились своему предводителю.

— Нам нужно решить, что делать дальше, ибо враг наш близко! — громко заявил Родан, ознаменовав начало собрания.

Зал охватила суета. Она сменялась то полной тишиной, то мощным гулом обсуждающих новости лордов. Споры и словесные перепалки не утихали ни на минуту. Несмотря на то, что времени было неумолимо мало, лорды и не думали прийти к единому решению. «Почему Родрик уехал?» — вертелось в голове у Родана. Он был потерян, его переполняло волнение и страх, охвативший его полностью с головы до пят.

— Встретим их на склонах гор, пока те еще не отошли от замка! — кричали одни.

— Нет, у стен замка! — еще громче отвечали другие.

Лорды спорили, иногда переходя на крик и оскорбляя друг друга. Неожиданно двери чертога растворились, и в них, запыхавшись, вошел лорд Аарон Дэмфейр со своим кузеном, лордом Генрихом Лехбах. Они учтиво откланялись Родану, после чего лорд Аарон начал:

— Мой лорд, у нас для вас очень плохие новости…

— Докладывайте! — сказал Родан, испытывая ничего, кроме полного отчаяния.

— В Сер-Насте высадилось еще одно войско, тысячи четыре, не меньше. Они готовятся атаковать Маграо.

— Откуда вы знаете, что именно этот замок они атакуют в первую очередь? — спросил Родан, испытав неподдельный страх за свою возлюбленную.

— Мы не знаем, но корабли высадили пару отрядов возле замка Маграо, и сейчас они разоряют окружающие Маграо земли, и, кстати говоря, строят укрепления…

Родрик задумался, и уже не слышал ни криков в зале, и доклада лорда Аарона Дэмфейра. С Сер-Наста надвигалась ещё одна рать, а разделить свои силы не представлялось возможным, ибо он сам осознавал, что разделенные силы легче перебить. Родан должен был принять невероятно тяжёлое решение. Он встал с трона, и решил обойти зал. Его охватил страх и отчаяние, он привёл ни в чём не повинный народ к войне и гибели.

Стыд… нет, он его не испытывал. Ведь он принёс процветание народу, пускай оно и было временным… Шум в зале прекратился, но он не услышал этого, ибо мысли, переполнявшие его изнутри, никак не покидали его, и не давали нормально соображать. Неожиданно ему на плечо упала рука, холодная, и холод этот заставил разум Родана немного остыть.

Он обернулся, а перед ним стоял Бэр, дрожащий от холода. Справа от него стоял Рэймар, обросший черной густой бородой за время этого путешествия. Оба были красные от мороза, а снег на их одежде интенсивно таял в теплом чертоге.

— Друг, мы вернулись. — сказал Бэр осипшим от холода голосом.

Они оба обернулись к залу. Лорды молча сидели, ожидая слов Бэра и Родана.

— С нами из Браавоса приплыли наемники, Гонимые ветром. Добрая тысяча человек! — восторженно доложил Бэр.

— Это очень неплохо, но где они? — спросил удивленный Родан.

— Мы стоим на северном тракте, в месте развилки Рагнарека и Маргетри.

— Это же фактически за спиной у войск Винглафа! — восторженно сказал Аэрон, и лорды довольно подхватили его восторг.

— Значит мы выступаем, незамедлительно! — приказал Родан, осмотрев зажегшиеся глаза лордов.

Он покинул чертог под одобрительный гул лордов, но на душе его было очень неспокойно. Первая, и возможно, последняя его битва, сильно волновала его, Родан боялся, ведь до этого он лишь убил пару стражников, и то под прикрытием своих людей.

Спустя пару часов Родан уже сидел во главе колонны воинов, отправлявшихся навстречу собственной смерти. Он смотрел на людей: женщины прощались с мужьями, братьями, сыновьями, дети давали отцам прощальные подарки. Город готовился к возможной осаде. Слышался плач, крики, истерики особо впечатлительных дам.

« Настал решающий час», — думал Родрик, — «час истины и геройства. Вскоре всё закончится. Пришло время для величайшей битвы!»

— Мои воины, вы дали клятву, так идите исполните её! — крикнул Бэр, осмотрев построившуюся рать.

Ворота отворились. Большая колонна лёгких конников помчалась по дороге к перевалу. За ней спешила пехота, охранявшая обоз. Родан скакал, эти мгновения длились почти вечно…

Комментарий к Глава 12. На встречу со смертью.

Ребят, сейчас мне очень важна ваша критика, и лайки.

Надеюсь я что-то заслужил.

========== Глава 13. Сер-Наст. ==========

Родрик и его рыцари были в миле от Сер-Наста. Привал. Солдаты чистили оружие и молились. Вроде им удалось подойти незаметно, но в городе — армия короля, в которой каждый воин готов жестоко убить любого человека, встреченного на земле мятежников.

Эндор и Йен подошли к Родрику. Он стоял, прислонившись к дереву и внимательно всматривался вдаль.

— Брат, что на горизонте? — спросил Эндор.

— Я бы вас не звал, если бы мог все детально увидеть сам… — устало и почти шепотом ответил Родрик.

Родрик был фактически слеп на один глаз. В битве, произошедшей три года назад возле Роудс-Бридж, его отряд нанес первое поражение Роуну МакХейгу в его блистательной карьере. Но в ходе мощной рукопашной схватки горящая стрела метка угодила в прорезь для глаз в шлеме Родрика и от жара горящей стрелы он получил серьезный ожог правого глаза, от которого до сих пор не смог оправиться. Незаметно это повреждение, ибо глаза его выглядят здоровыми, но правым глазом он практически ничего не видит.

— Сейчас посмотрю, ждите. — шепнул Йен и занял место Родрика возле дерева.

Он стоял так пару минут, потом развернулся, подошел к братьям и сказал:

— Высадка идет полным ходом, армия врага принимает походное построение и сильно вытягивается по Северному тракту, лицами развернувшись на север…

— Я не хотел вести вас на бой, но вы очень упрямы, братья…

— Я бы не допустил твоей единоличной славы, брат! — сказал Эндор, засмеялся отряхнул от снега свои доспехи.

— Что предлагаешь? Какая тактика? — спросил Йен, переведя взгляд на своего брата.

— Напролом…

— Как, так просто взять и пойти в бешеную атаку? — не скрывая удивления спросил Йен.

— Глупо, опасно, в нашем стиле. — сказал Эндор, снова усмехнувшись.

Они направились обратно к своим рыцарям, в полной тишине стоявшим в глубине леса. Тишина эта обрывалась лишь редким ржанием лошадей. Кони, как и оседлавшие их рыцари, были облачены в черные, как туча, латы, и лишь тканевые покрывала, несущие на себе гербы своих родов.

Родрик, подошел к своей лошади, достал из сумки, висевшей на боку у лошади, кожаный мешок и чаши. Он раздал чаши братьям, и налил в них содержимое мешка. Он поднял чашу с налитой туда жидкостью и тихо шепнул:

— Для храбрости, и за нас, конечно…

Они выпили, но храбрости ничуть не прибавилось. Посмаковав напиток, Йен решился спросить:

— Очень вкусно и сладко, что это такое?

— Медовуха из среднего Загорья. Помнишь замок Доссиаф?

— Конечно помню, только вспоминать уже нечего…

Подождав две минуты в полной тишине, допив свой напиток, Родрик откинул чашу в сторону и сказал:

— Йен — правый фланг, Эндор — левый фланг, я возьму центр, атакуем клином с копьями и щитами наперевес. Идём вперед турнирным ударом на полном ходу.

Они молча кивнули друг другу, а конники, окружавшие их, уже сели на своих лошадей и начали построение.

— Максимально тихо, нельзя дать перестроиться их копейщикам… — Сказал Родрик и двинулся вперед, к границе леса. Конница в полной тишине покинула лес. Построились по две шеренги по триста конников в каждой.

— Мы дали клятву защищать людей Загорья, смерть и слава, на смерть! — прокричал Родрик, подняв свой огромный меч и ознаменовав начало лобовой атаки.

Конница понеслась, оставляя лес далеко за собой. Мгновения длились словно вечность. Кони тяжело дышали, спотыкались, но продолжали скакать. Центр Родрика вышел вперёд, образовав запланированный клин.

Кони с рыси перешли на галоп. Снег падал и ветер продолжал бить в лицо через щели забрала.

Полетели стрелы и редкие фигуры всадников упали. Показалась армия роялистов. Плохо укомплектованная, но во много раз превосходящая по численности, она стояла на поле, растянувшись по тракту, опоясывая почти весь город.

«У нас есть преимущество», — думал Родрик, тяжело дыша и крича при этом. Войска роялистов были слишком растянуты, что делало их уязвимыми для атаки.

Часть солдат роялистов, не испугавшись несущейся кавалерии, вышли из строя и, с копьями наперевес и плотной стеной из щитов, заняли оборону чуть дальше основных сил. Осталось пару секунд до удара, но эти для обеих сторон длились как вечность…

Удар кавалерии о плотный пехотный строй был такой силы, что многие тяжёлые конники перелетели через толпу, не удержавшись на своих конях, но усидевшие на своих конях всадники неслись, сшибая всех на своё пути.

Лучники роялистов, покинув строй, встали вблизи города и, натянув тетиву, приготовились вести огонь.

— Огонь! — кричал командир роялистов, опьяненный запахом битвы, разыгравшейся менее, чем в ста метрах от них.

— Там наши люди! — ответил полевой, но, как можно понять, опытный командир.

— Мне наплевать, огонь, стрелять по готовности!

Лучники отпустили тетиву, и первые стрелы полетели в сторону конников, сметающих бойцов авангарда. Стрелы принесли мало успеха, и убили в основном только их бойцов. Всадники пробили путь из авангарда и неслись на основные полки.

Лицо командира исказилось от зловещей улыбки, до испуганного младенческого лица. Поспешив к своему коню, он спешно покинул поле боя, скрывшись на улочках города-порта. Многие солдаты, испугавшись надвигающейся на них конной рати, бросили оружие и бежали за своим командиром.

Последовал второй удар, конница достигла основных сил роялистов, но удар уже не был столь сильным, как первый, ведь силы роялистов уже спешно отступали в город, а оставшиеся бойцы неуверенно пятились назад. Черные, как тучи, рыцари сметали всех воинов врага.

— Не отставать! — кричал Родрик, разрубая попавших под его коня солдат.

Войска роялистов бежали, на особо трудных участках началась рукопашная схватка. Спешенные рыцари, и рыцари, удержавшиеся в седле, рубились направо и налево, умело воспользовавшись замешательством и паникой в рядах противника, по сторонам летели отрубленные головы, руки, ноги, слышались стоны умирающих и раненых бойцов.

Родрик, скакал сквозь ряды роялистов, прорезая в них бреши, как нож прорезающий масло. Навстречу ему выбежала пара копейщиков, выставив копья вперед, и, напоровшись на копья, не пробившие броню, Родрик выпал из седла.

Поднявшись, он поднял меч, лежавший рядом с ним, и понёсся в бой. Прорубив себе путь в самую гущу схватки, он вступил в единоборство с мечником, которого, впрочем, быстро победил, разрубив его напополам в районе ребер. Вокруг него носились конники, сбивая нападавших на Родрика бойцов короля.

Редкие фигурки выживших воинов-роялистов бегали по полю, пытаясь спастись от солдат Родрика, но смерть все равно настигала их. Поле было усеяно тысячами трупов, изрубленных и затоптанных кавалерией Родрика.

Время пролетело невероятно быстро и битва была закончена. Родрик, сняв шлем и осмотревшись, начал кричать:

— Йен! Эндор!

Никто не откликался на крики. Родрик суетливо ходил по полю, пытаясь найти своих братьев, и лишь спустя пару минут к нему прибежал пеший рыцарь, тревожным голосом доложивший:

— Милорд, вы должны это увидеть.

Взяв ближайшего коня без всадника, Родрик помчался за рыцарем и, проскакав пару минут по красному от крови снегу, увидел картину, которую не желал бы никогда увидеть. Сидевший на коленях Йен рыдал, держав за руку лежащего рядом с ним рыцаря. На спине рядом с ним лежал Эндор, в нескольких местах проткнутый стрелами и копьями. Родрик сел рядом с Йеном. По щеке у него катилась скупая слеза.

— Нет, нет…

Он не знал, сколько прошло времени. Он просто сидел, положил одну руку на плечо Йена.

========== Глава 14. Снежная битва. ==========

Горы… Какой же величественный, не поддающийся сравнению ни с чем, вид. И лишь одно омрачало вид прекрасного, белоснежного хребта. Черный дым, как свидетельство разорения замков и деревень, вставших на пути у своенравного Винглафа.

Навстречу войску Родана то и дело попадались крестьяне, спасавшиеся от армии крон-принца. Бэр покинул войско совсем недавно, ибо наемники, вставшие недалеко от предполагаемого места битвы, не могли идти в атаку на неизвестного противника без приказа своего нанимателя.

Войско шло медленно, каждый километр пути по заснеженным полям давался неимоверно трудно. Порой поднимались холодные ветра, а с ними приходили и снежные бураны, в которых видимость падала до такой степени, что копейщики порой не могли увидеть острие своих копий.

— Милорд, милорд! — донесся крик, заставивший Родана перепугаться не на шутку.

К Родану, выскочив из леса, несся всадник, даже не думающий сбавить ход при встрече основных сил.

— Я слушаю…

Немного отдышавшись и собравшись с духом, разведчик вымолвил:

— Армия Винглафа в миле отсюда, идут в полной боевой готовности, видимо знают о вашем приближении!

— Боец, ты проделал славную работу, а теперь займи свое место в строю и готовься к битве.

Боец кивнул и поскакал к основным силам. Родан, поняв, что сражение неизбежно, поднял высоко над головой моргенштерн, дав всем понять, что пора перестроить армию в боевые порядки.

Лорды Дитрем Малколм и Аарон Дэмфэйр были у Родана уже спустя пару минут, взволнованные, но решительные, как никогда.

— Милорд, какой план? — уверенно спросил Аарон, осмотрев горизонт.

— Вперед пошлем авангард, копейщиков, а пока они будут биться, наши лучники будут нести роялистам смерть с небес. Ты, Аарон, возглавишь левый фланг, а ты, лорд Дитрем, правый. Обеспечьте надежную стену из щитов, ибо чем больше они потеряют сил и людей, завязнув в нашей обороне, тем больше у нас будет шансов одержать верх в сражении.

— Звучит разумно, но сир, если нам не смогут и наемники помочь? — спросил Дитрем, тревожно осмотрев перестраивающиеся войска.

— Тогда будем надеяться на чудо, лорд Малколм. — тревожно заметил Родан, увидев наконец-то вражеские силы на горизонте.

Они шли медленно, не нарушая боевые порядки, в центре которых располагалась тяжелая пехота, а по бокам этих порядков располагались кавалеристы, но в небольшом количестве.

***

— Мой принц! — послышалось Винглафу.

— Я слушаю, лорд Боле…

— Мятежники приняли боевое построение, но их ощутимо меньше, чем нас, мой принц! — воодушевленно провозгласил Михаэль Боле.

— Отлично, раздавим их, и положим конец этому мятежу.

Гвардейцы Винглафа, оседлав лошадей, рванули на передовую, что чуть позже сделал и сам принц, не любивший во время сражений отсиживаться в тылу.

Во главе своих людей в задних, резервных полках, к битве готовился Бэйл, ожидавший легкой победы Винглафа, но в глубине души, внутри себя он понимал, что победа лишь добавит тщеславия и без того себялюбивому Винглафу.

— Михаэль, что делать будем? — спросил Бэйл, растормошив бедного Михаэля, для которого это был первый серьезный бой.

— Принц приказал ждать, значит ждем…

***

— Милорд, войска роялистов шагают навстречу с копьями наперевес! — доложил лорд Крин, чью тревогу было видно невооруженным глазом.

— Я вижу, займите свою позицию в войске, милорд…

Войска Винглафа были все ближе и ближе, авангард готовился принять основной удар армии противники. Лучники уже были готовы, но пока не отпускали тетиву.

Спустя пару минут в рядах авангарда уже кипела схватка и он медленно сдвигался, отступал в сторону главных сил. Вот и пал штандарт Крелов. Войска Винглафа, совершив двойной охват, начали двигаться к основным силам.

— Не отступать! — кричал Родан.

Аарон напутствовал воинов, зная, что большинство из воинов не переживут этот день. Войска Винглафа прорвались через авангард и на полном ходу неслись на основные силы Родана. Удар о них был настолько силён, что первые ряды солдат повалились и оказались затоптанными наступающей армадой.

Это было страшным моментом. Родан затерялся в гуще схватки, не понимая, где он. Он рубил направо и налево, пробиваясь ближе к штандарту, находившемуся в самом центре войск. Он видел Винглафа. На белом коне, статный и облачённый в позолоченные доспехи, он мчался на левый фланг. Накатываясь снова и снова, враги несли потери, но отбивали каждый метр позиций. Роялисты одерживали уверенную победу.

Родан, ощутив боевое безумие, аффект, наполнивший его с ног до головы, помчался на бойцов врага, атаковал своим моргенштерном наступающих бойцов, у которых не особо получалось парировать тяжеленные удары Родана. Он не чувствовал усталости, лишь новые и новые силы появлялись с каждым ударом.

Неожиданно он ощутил, что натиск ослаб, и услышал знакомый горн, ознаменовавший атаку Бэра и его наемников.

***

— Твою мать, откуда здесь еще воины? — заорал Бэйл, завидев, что в тыл их войска ворвались легкие кавалеристы в неизвестных одеяниях.

Бэйл поднял меч, и гвардейцы, окружившие своего господина, помчались в атаку на наемников. Михаэль, возглавив фалангу копейщиков, двинулся следом. Он чувствовал, как ноги его дрожали, и он еле держался на них.

Бэйл, ворвавшись в битву, сразу же выпал из седла, ибо лошадь его напоролась на копье, мгновенно упав и скинув своего наездника. Бэйл почувствовал резкую боль в руке и груди, при чем рука болела настолько сильно, что он не мог держать в руках щит. Отбросив его, Бэйл ворвался в бой, и орудуя мечом начал биться с наемниками.

Все ближе и ближе была фаланга, но конные лучники Гонимых атаковали их с расстояния, нанося пусть и небольшие, но все же ощутимые потери.

Бэйл слыл искусным фехтовальщиком, и в битве умело это показывал даже несмотря на то, что одна его рука была сломана. Он рубил и рубил врагов, но неожиданно жгучая боль пронзила его правую руку, держащую меч. Бэйл посмотрел на руку, и увидел стрелу, насквозь пробившую его плечо.

— Бэйл, тебе нужно отступать! —услышал он голос Михаэля, чья фаланга уже достигла поля боя.

Бэйл кивнул головой, и рванул в брешь расступившейся для него фаланги. Сразу же фаланга сомкнулась, и начала давить уступающих им в численности наемников.

***

— Нужно отступать! — кричал Рэймар, поняв, что наемникам не пробиться дальше.

Бэр, услышав это, задумался, но раздумья эти не были долгими и он скомандовал:

— Отходим, отступайте через границу леса! Рвемся к основным силам!

Наемники, пешие и конные, побежали в лес, в надежде прорваться к основным силам. Фалангисты побежали за ними, нарушив строй и смешавшись с войсками других лордов.

Конные лучники, прорываясь через лес, постоянно оборачивались, и пускали пару стрел в лица догоняющих их фалангистов, потерявших в лесу свое преимущество.

— Бэр, смотри, левый фланг падает! — крикнул Рэймар, сразу же свернувший из леса, дабы атаковать в тыл наступающих на левый фланг основных сил Родана.

Бэру ничего не оставалось, как повернуть следом за Рэймаром, и следом за ним все наемники направились в атаку на тыл роялистов.

***

Винглаф, до сих пор не выпавший с коня, рубил направо и налево, прорубая себе путь к штандарту Дэмфэйра. Его гвардейцы искусно фехтовали, скашивая воинов Родана десятками, но и сами погибали, оказываясь в окружении после того, как пробились в ряды мятежников.

— Мой принц! — услышал Винглаф, впавший в безумие.

Из леса к ним в тыл выскочили кавалеристы, смявшие задние ряды и рвущиеся к Винглафу.

— Гвардейцы! — тревожно скомандовал Винглаф — Назад, нужно прикрыть тыл!

Винглаф рванул навстречу рвущимся к нему кавалеристам, держа в руках копье и меч, полностью обагренный кровью. Он скакал, не замечая даже своих бойцов, и, ощутив, что лошадь спотыкнулась и начала падать, изловчился спрыгнуть с лошади и начал рваться к наемникам Бэра. Бежал и бился он недолго, ибо дорогу ему перекрыл молодой воин, держащий в руках короткий топорик и небольшую саблю.

— Как тебя звать, юный воин? — спросил Винглаф. Он пытался отдышаться и грамотно оценить ситуацию.

— Я Рэймар, сын Роджера.

— Наверное ты знаешь, кто стоит перед тобой?

— Конечно, но никогда не думал, что мы сойдемся с вами в сражении против друг друга…

Винглаф поднял с земли щит, приготовил меч, и стал ожидать атаки Рэймара. Рэймар рванул вперед — Винглаф не прогадал, и, уйдя в сторону, он умело отпарировал атаку Рэймара. Шаг в сторону, шаг назад — ни одна атака не доходила до Винглафа.

— Давай я дам тебе немного форы! — сказал Винглаф, откинув в сторону щит.

Рэймр продолжил атаковать, небрежно и быстро, и Винглаф, уставший постоянно уворачиваться от этих атак, достал нож, заблокировал атаку Рэймара, и сразу же вонзил нож в затылок воину. Нож вошел полностью, и окончание его умудрилось даже выйти прямо из лба. Рэймар сразу упал, как подкошенный, и Винглаф, найдя глазами своих гвардейцев, кинулся к ним на помощь.

***

Родан, поняв, что роялисты одерживают верх, ничего не мог предпринять. Как бы упорно не стояли они, с каждой минутой роялисты отбивали метр за метром своих позиций.

— Родан, Родан, они бегут! — послышался голос Бэра, охрипший от криков и холода.

Родан поднял глаза, и увидел, как войска Винглафа, в том числе и сам он бежали в лес, спасаясь от чего-то. Подняв глаза, он понял от чего — с перевала им в спину зашла еще одна армия, но Родан не знал, чья это была армия. Тяжелые конники давили отступающих роялистов, постепенно загоняя их в леса.

— Ура! — заорал Родан, и выжившие воины, окружавшие его, подхватили этот крик, и побежали в атаку на бегущие силы.

Звуки боя затихали, и через пару минут они совершенно стихли, освободив место крикам умирающих и раненых воинов.

— Родан, тебе надо это видеть. — восторженно сказал Бэр, подведя коня Родану.

Родан сел на коня, и, спустя пару минут они с Бэром оказались на месте. К лесу, и камням, занявши круговую оборону, стояли выжившие воины Боле и Рэндэлов. Они плотно прижались друг к другу, ощетинившись копьями и щитами.

— Лорд Рэндэл, какая встреча! — издевательски крикнул Родан, осмотрев испуганную, загнанную в угол армию.

Бэйл, уже перевязанный, вышел из строя, и ответил:

— Поздравляю с победой, молодой воин, как тебя величать?

— Родан, сын Ортенга…

— Слушай, Родан, сын Ортенга, нам не нужно это кровопролитие, мои солдаты будут биться на смерть, а я погибну с ними. Зачем тебе нужна эта жертва?

— И что ты предлагаешь? — спросил Родан, улыбнувшись.

— Ты знаешь кто я, а значит знаешь, что я значу для короля, возьми меня в плен, а моих воинов, и воинов лорда Боле отпусти…

— А где сам Михаэль, я бы не отказался и от такого пленника…

— Он погиб, милорд…

Бэйл врал, ибо понимал, что два великих лорда, взятых в плен, могут серьезно укрепить позиции мятежников. Михаэль стоял за ним, в обмундировании простого копейщика, и был ошарашен его словами.

— Что делать, Бэр? — с интересом спросил Родан у Бэра.

— Его предложение выгодно, ибо он имеет невероятную ценность для короля, он его друг…

Родан посмотрел на Бэйла, и крикнул:

— Мы согласны, а ваши воины должны незамедлительно покинуть Загорье. И никогда не возвращаться, как минимум до конца этой войны…

Бэйл кивнул, и вернулся в строй, где каждый воин кланялся, ибо был поражен жертвой своего господина. Михаэль подогнал лошадь к Бэйлу и сказал:

— Надеюсь ты знаешь, что делаешь…

— Знаю, теперь ты должен довести моих людей до дома и доложить королю о битве…

Он покинул строй, и почетно капитулировал Родану.

***

Родан, отправив Бэйла в сопровождении Бэра и своей охраны в Ман-Блу, пошел к лагерю, где расположилась армия его спасителей. Он никогда не видел эти знамена, этих гербов, но оружие и доспехи очень сильно напоминали снаряжение княжества Унферт.

Родан подошел к наскоро поставленному шатру, и, зайдя в него, увидел лордов, один из которых, завидев Родана, подошел, протянул руку, и лучезарно улыбнувшись, сказал:

— О, вы видимо Родан! Приятно познакомиться, меня зовут Дэйкер…

========== Глава 15. Отступление. ==========

— Бегите, спасайтесь! — орал Винглаф, уводя свои войска к противоположной границе леса.

Позор, только позор ждал его на родине. Поражение было неимоверно унизительным для молодого принца, оно ущемило его самолюбие и дало трещину в сверкающем фасаде его таланта. А он бежал вместе со всеми, спотыкаясь, увязая в глубоком снегу.

Преследование прекратилось, но остатки некогда великой армии роялистов продолжали отступать. Люди падали, бросали раненых насмерть замерзать в глубоких сугробах среди деревьев.

— Милорд, мы у границы леса… — устало доложил лорд Винрих, которому повезло иметь под собой еще живую лошадь.

Остатки некогда великой армии остановились у границы леса. Начали наскоро разводить костры, дабы обсохнуть и обогреться после битвы и изнурительного отступления. Лишь около полутора тысяч воинов прорвалось из этого ада, мясорубки, устроенной для них войсками мятежников.

Побледневшие, упавшие духом и изнеможенные пехотинцы не стояли на ногах, лошади многих конников пали или пошли на обед воинам, ибо вся провизия осталась в захваченном обозе. Много лордов положили свои головы на поле брани, и солдаты, оставшиеся без предводителей, прибились к отрядам других лордов.

Винглаф, наконец-то обогревшись у первого костра, шёл по построенному наскоро лагерю, осматривая солдат. Тяжело было видеть свою армию, точнее то, что от нее осталось, в таком печальном виде.

— Мой принц, мой принц! — услышал Винглаф и, обернувшись, увидел перед собой молодого парня, чьи ресницы и молодые, молочные усы, были покрыты инеем — видно было, что искал он его довольно долго, хоть и лагерь был небольшим, но довольно сильно растянутым вдоль границы леса.

— Чего изволишь? — хрипло спросил Винглаф, поняв, что потерял голос от постоянных криков и холода.

— Ваше высочество, вас просят подойти…

— Кто? — удивленно спросил Винглаф.

— Выжившие лорды, господин.

Двинувшись за слугой, Винглаф уже примерно представлял суть будущего разговора. Его попросят начать отступление, обвинят в поражении, и даже представить это он не мог спокойно. Он сын короля, знаменитый Винглаф, человек, которого все боялись, и, услышал его имя, боялись и трепетали. Он не понимал отца, завоевавшего корону, пусть и у малолетнего племянника с его регентом, ведь и без этого им жилось хорошо, а теперь имя его, и его отца порочат и втаптывают в грязь при каждом удобном случае.

Винглаф подошел к костру, приятно согревающим лицо, вокруг которого сидели последние выжившие лорды из всех, кто согласился отправиться в этот поход. Только лорд Цедий, лорд Аям и лорд Винрих остались живыми в битве, которую они не должны были проиграть…

— Вас так мало? — начал Винглаф, обеспокоенный количеством выживших.

— Конечно, ведь это было полное безумие с твоей стороны, Винглаф! — грубо отрезал лорд Винрих, подкинув ветку в костер.

— Молчи Винрих, ты же знаешь, что это не было безумие! Откуда я знал, что княжество атакует нас в спину, что их воевода отследит наши следы на перевале…

— А что это было, проявление геройства? Я так не думаю. Я сына потерял в этой бойне, и почти всех своих людей.

— Приношу свои извинения. Есть ещё вопросы у вас, милорд? — агрессивно спросил Винглаф, понимая, что не может уже сдерживать эмоции.

— Я не закончил, ты невозможно горд и тщеславен. Я сожалею от том, что когда-то присягнул твоему отцу, и согласился идти под началом его выблядка сына…

Не дав Винриху договорить, Винглаф достал меч и одним махом вонзил его в живот Винриху. Он упал и, немного похрипев, испустил дух. Аям и Цедий с испугом посмотрели на Винглафа, поняв, что агрессивные высказывания в его сторону могут стоить им жизни. Они промолчали, и в итоге, не дождавшись инициативы лордов, Винглаф спросил:

— Есть ещё вопросы? В данный момент меня интересует то, что нам предпринять! Я уже ошибся один раз, и не хочу единолично принимать решение. — сказал Винглаф, присев около лорда Аяма.

— Как нам выбраться, если мы не можем даже собраться с силами. Солдаты могут дезертировать в любой момент, по крайней мере мне так кажется. Но в моей голове крутятся несколько вариантов…

— Вы не поверите, но мне очень интересно, каких же?

— Ну, например двигаться на север, к Маргетри, до сих пор лояльному короне.

— Нельзя, нам некуда будет отступать в случае падения города, а я думаю, что Родан решит, что крепость на границе с Заокраинным севером очень выгодно располагается. — спокойно ответил Винглаф, помешав угольки сломанным древком от копья.

— Тогда можно атаковать Ман-Блу…

— Сразу нет, его сейчас охраняют будь здоров, и город расположен в относительной близости от места сражения. Их конница сметет нас быстрее чем мы сможем построить хоть что-то для штурма… — снова отрезал Винглаф.

— Ну тогда, есть идея, но я не знаю, стоит ли говорить. Короче, слушайте, замок Маграо, там стоят наши корабли и отряды грабят земли, принадлежащие леди Суанор. Мы можем выманить армию миледи и разбить их в открытом бою. После этого мы просто сядем на корабли, и уплывем…

— Если мы разобьем гарнизон замка в открытом бою, то, наверное сможем взять замок, и вернуть себе доброе имя! — воодушевленно провозгласил Винглаф, уже не замечая того, что он мертвецки замерз.

— Да, но зачем нам замок? — спросил уже лорд Цедий, остававшийся молчаливым во время всего разговора.

— Птички мне нащебетали, что наш Родан неровно дышит в сторону Антеи, дочери леди Элины. Взяв её в плен, мы сможем вертеть этого мятежника как хотим и где захотим. Страшная эта сила, любовь, хахахахах. — со смехом добавил Винглаф, принявшийся поедать поджаренное мясо лошади.

— Значит Маграо? — переспросил Аям.

— Да, значит Маграо… — спокойно, не показывая никакой эмоции, высказался Винглаф.

Мясо коня, без соли, вина, казалось ему невероятно вкусным, очевидно голод и усталость сказались на его восприятие блюд. Пояснив лордам суть плана и доев свой кусок конины, Винглаф покинул кострище, направившись к центру лагеря.

Солдаты отдыхали, смотря на Винглафа то воодушевлённым, то устало злым взглядом. Он взял рог, висящий у него на бедре, и пару раз дунул в него, ожидая что бойцы откликнутся на его зов. Медленно, но все же бойцы начали стекаться к Винглафу, окружая его и вопрошающе смотря на него.

— Я вас не заставляю, но и не хочу отпускать каждого из вас. — начал Винглаф — Мы пережили нечто, а поэтому пора славно завершить эпос о нашем походе в Загорье. Мы движемся к замку Маграо, там стоят наши корабли, погрузившись на которые мы покинем эту страну. Кто согласен со мной на последний марш-бросок в этой компании?

Войны воодушевлённо закричали, понимая, что принц предлагает единственное верное решение. Винглаф шёл среди них, они смотрели на него, как будто он сотворил что-то необыкновенное, или же устало съедали его глазами, убивая его мысленно за каждого погибшего друга.

Пехотинцы были построены спустя полчаса, их ждал долгий путь, а буран, поднявшийся только что, сильно будет затруднять передвижение и так уставших бойцов. Покидая лагерь, Винглаф обернулся и осмотрел Сет-Горн. На нём было расположено огромное количество шатров и палаток, огоньки факелов и костров сверкали повсеместно. Войско Родана не снималось с места. Вьюга поднялась и солдаты, подгоняемые ей, быстро исчезли в снегопаде…

Комментарий к Глава 15. Отступление.

Ребят, очень нужна ваша критика. Не оставайтесь в стороне. Мне очень интересно ваше мнение.

========== Глава 16. Маграо. ==========

Они похоронили Эндора прямо на поле боя, соблюдая старинные традиции рода Эрганов. Отряд Родрика, потерявший около двух сотен человек, встал лагерем возле города и рыцари, собственно как и их командиры, никуда не спешили.

Все без исключения находились в трауре, ибо каждый член отряда знал всех в лицо, по имени, ведь они были настоящей семьей, боевым братством.

Родрик сидел в шатре, осушая очередной кувшин вина. Душа его болела, и сам он страдал и скорбел по Эндору, погибшему в таком юном возрасте.

— Брат, вернулся разведчик, у нас есть пара новостей, хорошая и плохая…

— Начинай с хорошей! — грозно и небрежно ответил захмелевший Родрик.

— Родан одержал победу над Винглафом у подножий перевала Сет-Горн, правда не без помощи войск княжества Унферт…

— А они то как тут оказались? — спросил Родрик, повернув голову к Йену.

— В письме не уточняется. — ответил Йен, выкинув первое письмо в костер.

— Что там с плохой новостью? — с интересом спросил Родрик.

— Винглаф прорвал окружение, и, собрав в кулак все уцелевшие силы роялистов осадил замок Маграо…

— Так… и что дальше? — ответил Родрик, сильно поморщив лоб от непонимания.

— Леди Элина вывела свой отряд, но Винглаф разгромил вылазку и чуть не ворвался в замок. Они готовятся к штурму! — провозгласил Йен, выкинув второе письмо в костер.

Родрик встал, посмотрел на брата, и, подняв свой меч, сказал:

— Прикажи подать мне коня, через полчаса мы выступаем к Маграо!

План Винглафа, как оказалось, был очень удачным. Он разгромил в бою вылазку воинов из Маграо, тем самым оставив их в очень маленьком количестве защищать осажденный город. Все таки было что-то в этом юноше интересного, загадочного, но все же безрассудного и глупого.

***

Без остановки отряд Родрика скакал почти целый день, не сбавляя скорости и не делая привалов. Каждый час приближал падение Маграо, первого падения в его истории. Когда замок был уже в прямой видимости, путь до Маграо составлял уже менее часа, но, как подумал Родрик, без хорошего плана атаковать превосходившие их числом отряды Винглафа, пусть и разбросанные по всей площади вокруг замка, очевидное безумие.

Остановились они почти за две мили от замка, после чего рыцари практически одновременно спешились и завалились на все, что было рядом, ибо были полностью обессиленными после долгого перехода.

Родрик сел на камень, с которого хорошо просматривалось каменистое поле, окружавшее замок, оскверненное пожарами и кровью, принесенными туда роялистами.

С камня хорошо виднелись позиции Винглафа, и несколько лагерей, разбросанных вокруг Маграо. Он принялся начищать свой меч, морально подготавливаться к битве. Всадники, несмотря на усталость, осознавали груз ответственности, и усиленно готовились к атаке — начищали оружие, натягивали крепче ремни седел, ибо прошлая битва показала, что при сильном столкновении большинство всадников вышибало из седла.

Рыцари Родрика полировали свои чёрные доспехи, простые фирды и пешие хускарлы, набранные в Сер-Насте, собирались и на импровизированных чучелах пытались отточить свой навык ближнего боя.

— Ну как ты? — послышался Родрику голос, исходящий из-за спины. Обернувшись, Родрик увидел Йена, держащего в своих руках факел. Родрик настолько сильно был занят своей работой, что не заметил, как начала наступать ночь.

— Не особо, брат. Этот марш бросок меня полностью доконал…

— Переживёшь, тактика какая? — с легкой усмешкой ответил Йен.

— Я думаю — начал Родрик, внимательно всматриваясь вдаль — Придётся делиться на малые группы по полсотни человек в каждой. Атаковать в разброс придётся, если верить слухам, то вокруг замка много небольших лагерей. Перед воротами стоит один большой — главный

лагерь. Я направлю туда свой отряд и попытаюсь одолеть принца. Дели отряды, выступаем в ночи.

— Лаконично, что ж, чувствую у меня прибавилось работки, пойду я…

Поговорив с Йеном о построении, Родрик убрал меч за спину и пошёл к берегу моря. Оно всегда влекло его, он хотел путешествовать, но не мог, ибо опасностей, угрожающих безопасности простых загорских людей с каждым годом было все больше и больше.

Ближе к ночи конники, разделённые на небольшие отряды, двинулись в путь. Чёрные доспехи всадников делали их ещё сильнее невидимыми в ночи, чем увеличивали необходимый эффект внезапности.

Замка они достигли только с наступлением глубокой ночи, ибо раскрывать свое преимущество внезапности не представлялось разумным. Замок был воистину огромен и окружён множеством лагерей и линий обороны в случае вылазки защитников замка.

Кони с рыси перешли на шаг, Родрик решил еще раз оценить позиции врага. Родрик забрался на близлежащий холм и начал осматривать позиции врага.

— Йен, — шепнул вернувшийся Родрик — стражи не так много, наверное большая часть армии спит. Не дайте им проснуться… Начать атаку.

Первые группы помчались к крайним лагерям. Стали слышны крики и стоны первых жертв атаки. Вторая волна била в более центральные лагеря. Стрелы летели, но пущенные наугад, они не долетали до цели.

Всадники появлялись из темноты, налетая на проснувшихся воинов и поджигая палатки, где после долгого перехода и битвы отдыхали выжившие бойцы. Последняя волна била в оставшиеся лагеря, кроме большого.

Штандарты лордов падали, палатки и укрепления горели, образовывав вокруг Маграо яркое огненное кольцо, осветившее даже относительно далекие стены замка. Солдаты, патрулирующие укрепления, помчались на помощь людям в лагере, но большинство стало жертвой этой кровавой бойни.

— Пошли! — крикнул Родрик, и основная часть войска его рыцарей двинулась в атаку.

Они с галопа налетели на лагерь Винглафа, начав убивать, жечь и грабить осаждающих замка. Спешившись, поняв, что в лагере, где большинство палаток поставлены вплотную друг к другу не будет места, чтобы развернуться, Родрик пошёл в бой. Битва достигла своего пика. Из шатра воеводы выбежал лорд Аям и налетел на Родрика, не ожидавшего такого дерзкого нападения.

Аям движением своего клевца сбил с Родрика шлем, оглушив его ударом. Отражая удар за ударом, Родрик постепенно подходил спиной к горящей палатке. Пытаясь сделать очередной удар, Аям выполнил неосторожный выпад, а Родрик, уловив момент, реверсировал удар и поменялся местами с Аямом. Не успев обернуться, Аям пал от удара Родрика мечом ему по спине. Из рассечённой спины фонтаном хлынула кровь, окропив лицо Родрика кровью. Аям упал прямо на горящую палатку и, загоревшись, начал истошно, но не долго кричать.

— Эй, Родрик, мать его, Эрган!

Обернувшись, Родрик увидел Винглафа… Осмотрев Винглафа, Родрик сказал:

— У тебя ещё есть шанс на спасение, просто сдавайся и, так и быть, верну тебя к твоему отцу.

— Ты сомневаешься в моих силах, богатырь? Зря очень зря. Ты просто огромный, неповоротливый глупец, решивший сойтись со мной в схватке.

Винглаф обнажил клинок и поднял щит, лежащий на земле рядом с ним.

— Начнём! — крикнул он. Родрик неспеша и немного прихрамывая, двинулся к нему. Винглаф же на полной скорости налетел на Родрика. Начав наносить быстрые удары,

Винглаф надеялся на то, что Родрик устанет прежде, чем достанет его, и был прав. Родрик уже порядком устал во время сражения, но Винглаф почти добивал в нём последнюю

энергию.

Солдаты вокруг них уже завершали бой и потихоньку переключались на их поединок, но вступать в него никто не решался. Отбив очередную атаку, Родрик поскользнулся на льду и упал, опёршись на одно колено.

— Вот и всё! — сказал Винглаф и нанёс колющий удар Родрику по груди.

Стук. Винглаф ошарашенными глазами смотрел на меч, который не пробил доспеха Родрика.

Ехидно улыбнувшись, Родрик схватил латной перчаткой меч Винглафа за лезвие и, порезавшись, вырвал меч из рук Винглафа и нанёс ему удар рукояткой меча по лицу. Кровь капала у Родрика из руки, но он не замечал этого. Адреналин в нём давно закипел и он, будто опьяневший, двинулся к Винглафу.

Винглаф с разворота кинул снег в лицо Родрика, поднял горящую толстую доску и нанёс ему удар под коленку. Родрика ослепило от боли. Он сел, опершись на здоровую коленку и тяжело дыша. Винглаф с разбегу попытался нанести удар Родрику доской в лицо, но Родрик рукой остановил этот удар.

Почувствовав жжение и запах жареной плоти, а позже жуткую боль, Родрик отпустил доску. Винглаф со всей силы нанёс удар Родрику по грудной клетке доспеха. Снова Родрик ничего не почувствовал. Винглаф, сплюнув кровь, и удивленно осмотрев Родрика, вымолвил:

— Да что же с тобой делать?

Родрик опустил голову, пытался мысленно заглушить боль, но у него ничего не выходило. Он поднял глаза, и первое, что увидел — это пятку сапога Винглафа.

Удар пришелся прямо в лицо, и от боли у Родрика на секунду перехватило дыхание. Он лёг на землю, пытаясь отойти от сильнейшей боли, охватившей позже все тело. Пытаясь сплюнуть кровь, Родрик поперхнулся и начал вставать, не замечая бегущего Винглафа. В прыжке Винглаф наступил Родрику на голову и вдавил её в снег.

— Прощай. — сказал Винглаф, отдышавшись и подняв копьё.

Родрик, уже теряя сознание от боли, заметил щит Винглафа и, протянув руку, достал его и нанёс ему удар по ноге.

Винглаф вскрикнул и сел на колени. Из очевидно сломанной щиколотки сочилась кровь.

Родрик начал подниматься, попутно избивая его щитом. Родрик отошёл от Винглафа, но взяв алебарду, начал быстро приближаться к нему.

Винглаф начал вставать, как вдруг получил удар алебардой в живот. Провернув алебарду, Родрик, насадив Винглафа на неё, начал поднимать алебарду всё выше.

— Я неповоротливый да, я? — кричал Родрик, лицо которого заливалось

кровью Винглафа.

Пройдя несколько метров, Родрик кинул алебарду и насаженного на неё Винглафа на колья, окружавшие лагерь. Родрик выпрямился в полный рост и под радостные крики воинов двинулся к королевскому шатру. Осмотрев его, он сказал:

— Всё что найдёте — всё ваше.

Он поднял свой меч и сел. Солнце начало подниматься и озарять светом полуостров. Ближе к рассвету, с первыми лучами солнца его нашел Йен, сразу же схвативший Родрика за здоровую руку со словами:

— Пошли…

— Куда?

— Ты сам всё увидишь…

========== Глава 17. Долгожданная встреча. ==========

Родрик и Йен шли по разграбленному и горящему лагерю. Родрик сильно хромал, губа его кровоточила после удара Винглафа, Йен же, не получивший серьезных ранений, спокойно шел рядом, иногда поддерживая хромающего брата.

Они вышли к границе лагеря, где находилась окруженная почти полусотней стражников, карета. По знаменам, украшавшим ее, сразу стало понятно, что карета приехала из замка.

— Смотри, сама леди Элина решила почтить нас своим присутствием. — шепнул Йен Родрику, опершемуся на частокол.

Из кареты вышла леди Элина, а за ней на землю спустился Антея, которая, на удивление Родрика, была без своей служанки.

Посчитав эту формальность необходимой, Родрик поклонился.

— Миледи… — вымолвил Йен и, поклонившись, поцеловал руку и леди Элине и Антее.

Родрик повторил эту процедуру за Йеном более знающим этикет, ибо большую часть своей жизни провел в замке.

— Спасибо вам, спасибо за всё. — Сказала Антея, очевидно много пережившая во время осады.

— Я вам бесконечно благодарен. Я сир Дерек Уинслоу. — представился рыцарь в сверкающей броне, поверх которой был надет белый плащ с символикой рода Суанор, и, сняв шлем, пожал руку Родрику и Йену.

— Где Винглаф, хочу видеть его! — заявила Элина, по голосу которой было видно, что она готова была своими руками задушить принца.

— Где-то там, на колышках висит, обгорел весь, мой братец постарался. — с усмешкой добавил Йен, указав рукой в сторону лагеря, где погиб крон-принц.

— Скажешь тоже, я сам чуть не погиб. — устало, немного улыбнувшись добавил Родрик.

— Зря вы так глупо поступили. Его можно было взять в плен и обменять на мир в нашем королевстве! — заявила Элина, глазами успевшая прожечь дыру в голове Йена.

— При всем моем уважении к вам, миледи, но мне хочется заметить, что Винглаф бы его в плен не взял… — возразил сир Дерек.

— Не велика потеря… Хотя, потеря конечно велика, но лишь с физической точки зрения. — ехидно ответила Элина.

— Мама, хоть поблагодари их. Они спасли нас от позорного плена, и возможно, смерти! — сказала Антея, надеясь образумить свою упрямую мать.

Элина, гордо подняв голову, громко и напоказ сказала:

— Спасибо…

— Милорд. — прервал леди Элину, слуга Родрика, Борча. — К нам движется войско!

— Друга или врага? — Спросил Родрик, ожидая услышать хорошие новости.

— Друга видимо, развеваются стяги Родана, Аарона и…

— Кого?

— Унфертского княжества, мой господин…

Вскоре и сам Родан подошёл к ним. Рядом с ним ехали Бэр и Дэйкер, невооружённые и одетые по парадному.

— С победой вас, сир Родрик, вы таки смогли украсть большую часть славы себе! — с гордостью и добротой произнес Родан, обняв своего нового друга.

— Спасибо, милорд…

— Вы совершили невероятное! — с изумлением подметил Бэр — Вы взяли Сер-Наст и сняли осаду Маграо, имея за всю кампанию всего около тысячи человек. Это просто изумительно, лорд Эрган, ваш отец наверное гордится вами.

— Мы старались. — гордо сказал сказал Йен, положив руку на плечо своему брату.

Родан, поняв, что к нему есть некие вопросы, но не услышав их, сказал:

— Пройдемте в шатер принца, нужно придумать, как завершить эту войну. Сир Родрик, Бэр, Дэйкер, леди Элина, Антея и сир Уинслоу, пройдемте…

***

Они зашли в шатёр, уже разграбленный отрядом Родрика. Вокруг было всё разгромлено, разбиты зеркала, перевернуты сундуки, и в некоторых местах в шатре были прорези, из которых, очевидно, выжившие роялисты пытались бежать. На пустом столе лежала уже никому не нужная карта Загорья, которой пользовался Винглаф, вся в разводах, ибо Винглаф всегда носил её с собой и часто ставил на неё чашу с вином.

Они расположились вокруг стола, Йен поставил стул Родрику, чтобы тот сел, и после этого начался совет. Родан, уловив на себе внимание лордов, начал:

— Друзья, мы должны закрепить успех, силы Балерна истощены, лорды Загорья, игнорировавшие нас, откликнулись, почувствовали, что за нами сила.

— Нет смысла, наши силы тоже истощены! — воскликнула леди Элина — Мы не должны продолжать войну, потери нашего рода, ваших армий и так очень велики.

— Мы и не просим вас, миледи, выделить нам войска, всего то вам надо укрепить границы земель вашего дома. — выступил в поддержку Родана Дэйкер. — Я привел сюда почти пять тысяч человек, с ними мы справимся и без вашей помощи.

— А, тогда я согласна, но в активных боевых действиях я, и мои люди участвовать не будут.

Наступила тишина. Никто долго не мог проявить инициативу. Вдруг встал сир Дерек, и посмотрев на леди, сказал:

— Миледи, пусть я и нахожусь на вашей службе, прошу вас отпустить меня с ними, в замке я засиделся, а помощь моя не лишней будет…

— Хорошо, но ты, Родан, отвечаешь за него головой! — грозно ответила, Элина, которая, впрочем, зла на того не держала, и даже наоборот, за тот прием, его отношение к его дочери, он ей нравился.

Проблема была в другом. Сир Дерек был любовником Элины, хоть и был младше её почти в два раза. Но она, несмотря на ветреность молодого рыцаря любила его, и растворялась в нем полностью.

Развернув карту к себе, Дэйкер начал показывать на ней что-то, что вызвало любопытство у всех присутствующих.

— Фолк, Роудс-Бридж, Маргетри… это, по-моему, ключевые города в этом регионе. Маргетри — северная граница, город-переправа через реку Горную, а дальше заокраинный север, Роудс-Бридж и Фолк — наши южные врата и путь в Златоград, думаю объяснений в этом вопросе не надо. Взяв их, мы обеспечим себе опору в регионе.

— Пожалуй, — сказал Родрик — но как брать то. Силы-то, каковы?

— Мы с Дэйкером привели с собой пять с половиной тысяч воинов — тысячу двести конных, остальные — пехота, плюс около трёхсот наемников. — сказал Родан, лучезарно улыбаясь.

— Ну, у меня под тысячу, пять сотен конных, пехоты так же, но ее я могу вам ее отдать. У кого-то ещё есть? — добавил Родрик.

— Я выделю вам солдат гарнизона, немного, дабы Дерек не был белой вороной в вашей черной стае. — язвительно добавила леди Элина, очевидно намекнув на черный отряд Родрика.

— Вот от кого, так от вас я не ожидал! — воскликнул Бэр.

Три города, три армии. В голове Родана не укладывалось. Всего тысяч семь или меньше.

— Как делим города? — спросил Дерек.

— Монеткой! — со смехом добавил Йен, не ожидая, что его слова всерьез воспримут.

На том и порешили. Родан отправлялся в Маргетри, Родрик и Йен в Фолк, Бэр в Роудс-Бридж. Не из лёгких план, хотя и Роудс-Бридж находится на одной дороге с Фолком, поэтому потом армия Бэра частично перейдет к Родрику.

— Давай поднимем чаши за павших! — провозгласил Йен, разлив в чаши вино из бочки Винглафа, на удивление нетронутой мародерами.

Подняв чаши вина за погибших, все в тишине покинули шатер. Только Родрик остался в шатре. Родан, заметив это, спросил:

— Что не идёшь?

— Отдыхаю.

— Ладно, мы выступаем через пару часов, твое право решить, когда выступает твой отряд. Сняв потихоньку доспехи, Родрик лёг на лавку и уснул.

Родан шёл по лагерю. Догорали палатки, последние тела убитых увозили за черту замка. Замок Маграо поистине огромен. Да него идти пару километров, но вид его пугает даже видавших виды ветеранов.

— Ты куда? — услышал Родан.

— В замок, за благословением… — с тревогой ответил Родан, увидев Бэра.

— Удачи! — крикнул Бэр и двинулся в сторону шатра.

Родан сел на коня и поскакал. Лагерь всё больше отдалялся от него. Разговор его ждёт не из лёгких. Леди, уехавшая на полчаса раньше, уже была в замке и сама ожидала его.

========== Глава 18. Пути расходятся. ==========

Родан подъехал к воротам замка. Огромные дубовые врата, очевидно пережившие не одну осаду, выстояли снова, и свидетельством этого факта выступал сожжённый таран, лежащий по левую сторону от ворот. Сосульки, свисавшие с решёток и выступов башен уже закапали, солнышко начинало немного греть, в Загорье приходила весна.

Стражам было приказано пустить Родана в замок. Тяжёлые, стальные ворота стали отворяться, после чего Родан спокойно проехал в замок. Внутри замка всё напоминало об осаде. Колья на улицах, камни, пущенные из онагров по городу, пусть и немногочисленные разрушения встречались редко. Замок был заговорён на вечную неприступность…

Родан спешился и продолжил путь по улицам пешком. Подойдя к донжону, Родан остановился. Стражники пристально следили за ним. Родану отворили сразу после того, как он назвал свое имя, и он оказался в уже знакомом зале. Леди Элина сидела у камина, подписывая какие-то письма, стопкой лежащие рядом с ней.

— Проходи, я жду…

Родан не стал медлить и подошёл к Элине. Она была спокойна, и, когда она подняла глаза, Родан понял, что миледи не настроена проводить с ним серьёзную беседу. Это обнадежило его, заставило его поверить в лучший исход событий.

— Миледи, я человек прямой, и чего тут таить — я прошу руки вашей дочери! — неуверенно выдавил из себя Родан.

— Присядь, Родан. — спокойно сказала Элина.

— Благодарю. — ответил Родан, немедля присев на стул, стоящий напротив леди.

Руки и ноги его дрожали, язык заплетался, он даже не мог сформулировать свои слова.

— Вы показали себя, Родан, сын Ортенга, как достойный воин, смелый и решительный правитель. Но я, как мать, хочу знать, любите ли вы мою дочь? Будете ли вы к ней добры и будете ли верны ей? — спросила Элина и, подняв глаза, начала внимательно смотреть на Родана.

— Миледи, с первых минут встречи с вашей дочерью я был поражен, ибо никого красивее её в жизни не видел. Я утонул в её глазах, и взлетел в небеса от наплыва чувств. Я готов доказать свою любовь…

— Не надо ничего доказывать, я живу не первый десяток лет, и влюбленных я вижу сразу. Да и моя дочь уже просила согласиться. Вы получаете моё благословение, но не стоит обольщаться. Если вы обидите мою дочь, я вас уничтожу…

— Даже не думайте об этом, ваша дочь будет счастлива со мной… Кстати, где она? — удивленно спросил Родан.

— В вашем лагере, помогает раненым, поит и кормит бойцов. А теперь идите, у меня много работы. — умиротворенно ответила Элина.

У Родана будто камень с души упал. Ноги еле держали его, когда он хотел покинуть зал, они тряслись и он не помнил, как покинул это место.

Он шёл по улицам Маграо в приподнятом настроении. В городе прекрасно пахло хлебом из только что заработавшей пекарни. Солнце уже сильнее грело и по улице волной стекали ручьи. Чуть накрапывал дождь, смешанный со снегом — это было приятно и освежающе, но все же Родан понимал, что размытые дороги сильно усложнят передвижение армии. Сир Дерек Уинслоу, окруженный более чем сотней рыцарей, встретил его у выхода из крепости.

— Ну как? — спросил он, не скрывавший своего позитивного настроя.

— У меня все получилось… — с выдохом ответил Родан, наконец-то подняв глаза и посмотрев в лицо Дереку.

— Я тебя поздравляю, леди очень трудно угодить. Мне даже пришлось убить пару человек…

Родан удивлённо покосил взгляд на Дерека.

— Шутка, просто шутка. Не принимай всерьёз. Твой конь уже готов, думаю нам пора вернуться в лагерь. — сказал Дерек и жестом скомандовал подвести коня Родану.

— Как прибудем в лагерь, сразу выступаем, пока погода хоть как-то нам благоприятствует. — приказал Родан, после чего его отряд направился в сторону лагеря.

***

Родрик проснулся спустя полдня. Рука его была уже кем-то перебинтована, а бок его болел от того, что Родрик его отлежал на жёсткой лавке. Доспехи были аккуратно сложены рядом с углом палатки. Рядом с собой он видел женский силуэт, сидящий на стуле прямо перед ним. Собравшись с мыслями, и немного прохрипев от пересохшего горла, Родрик спросил:

— Кэтрин, это ты?

— Да, брат мой, это я… — ответила Кэтрин с заплаканным голосом.

— Ты из-за Эндора? Он храбро сражался и храбро погиб, каждый день я корю себя из-за этого…

— Он так молод был! — прервала его Кэтрин, любившая самого младшего в компании этих трех раздолбаев чуть ли не больше всего.

— Прости Кэтрин, я не смог…

— Ты мог бы написать письмо, сразу! А о смерти брата я узнаю от простых рыцарей, которые соболезнуют мне, а я не понимаю почему… Ты издеваешься?

По лицу Родрика прокатилась скупая слеза. Он чувствовал и осознавал вину за гибель брата, которого он так и не смог отговорить от идеи этой битвы. Он молча сидел, после чего Кэтрин, просидевшая еще около десяти минут, сказала:

— Ладно, Родрик, я пойду…

Кэтрин не спеша покинула шатёр. Родрик попытался встать, но желание поспать ещё долго не отпускало его. Он одел уже начищенные, как он заметил, доспехи и вышел из шатра. Погода на улице заставляла желать лучшего. Вместо снега шёл дождь, ручьи текли отовсюду, земля в некоторых местах из-за костров отмёрзла и превратилась в грязевое месиво.

Люди Родана уже давно покинули лагерь, уведя с собой отряды Дэйкера и Дерека Уинслоу. Рыцари Родрика еще сидели, отдыхали после битвы, ожидая приказа своего господина.

— Выступаем через час…

Рыцари в спешке принялись за подготовку. Послышалось скрежетание шлифовального колеса, люди затачивали мечи и тушили костры. Лошади, как видел Родрик, уже были загружены. Родрик начал осматриваться. Вокруг него творилась полная неразбериха. Он слышал стоны раненых, среди которых ходила Антея и Роза, которую он был рад увидеть больше всего.

Они первыми подошли к нему, лучезарно улыбаясь и перешучиваясь между собой.

— Сир Родрик, воды? — спросила Роза, протянув Родрику глубокую деревянную чашу, до краев наполненную водой.

Родрик осмотрел их. Благородные леди, ходившие по грязному лагерю уже более полудня, сами были испачканы, но не боялись этого, а наоборот, помощь в чем-либо приносила им удовольствие.

— Немного. — сказал Родрик и получил из рук Розы чашу. Испив её, Родрик жестом показал, что не против получить вторую чашу.

— Пейте. — улыбнулась Роза, и, выждав, пока Родрик выпьет, продолжила разговор.

— Нет ли у тебя серьёзных ран?

— Нет, а что было, то уже залатали. — с теплотой ответил Родрик.

— Хорошо… — улыбнувшись, ответила Роза.

Родрик, посмотрев на Розу, лишний раз убедился, что по уши влюбился в эту юную и прекрасную девушку.

— Антея, миледи, позволите ли вы мне забрать вашу служанку на пару слов? — набравшись смелости спросил Родрик.

Она улыбнулась и сказала:

— Ну, если она сама не против, то можете пройтись с ней.

Они улыбнулись друг другу, а Роза, подойдя к Родрику, укуталась в его плащ, ибо на улице было очень холодно, а солнце уже начало садиться. Они пошли в сторону шатра, оживленно беседуя, смеясь, обсуждая Родана и Антею. Лицо его сохраняло полное спокойствие, хотя на душе его бурлил фонтан чувств.

Они вошли в шатер, после чего Родрик налил по чаше вина себе и Розе, сел на лавку. Сразу же с ним рядом села Роза, взявшая в руку чашу и отпившая из неё немного вина. Он смотрел в её живые, прекрасные карие глаза, пухлые нежные губы и гладкую кожу, которую так и хотелось потрогать.

— Родрик, зачем вы меня позвали? — нежно, тихо и чувственно спросила Роза.

Он взял ее за руку, еще раз посмотрел в ее глаза и, собравшись с мыслями, начал говорить:

— Роза, с самой первой встречи вы запали мне в сердце. Я никогда не ожидал обрести любовь, и вот обрел ее, в самом неожиданном месте, в самое неожиданное время. Я никогда не чувс…

— Тихо… — шепнула Роза, приложив палец к губам Родрика, после чего она его аккуратно поцеловала. Поцелуй был долгим и нежным, Родрик наслаждался каждым мгновением этого события.

— А что скажет твой отец? Я простолюдинка, и меня не примут ко двору. — уже грустно сказала Роза, когда поцелуй закончился.

— Ты знаешь же, как я живу. Я не бываю дома, не вижусь с родными, и все не потому что отец меня не простил, а потому что мы друг друга недопонимаем. И если выбор станет между семьей и любовью — я выберу тебя, Роза.

Она улыбнулась и прижаласьголовой к его груди. Дыхание его учащалось, хотя и под слоем стали оно практически не ощущалось.

— Ты обещаешь вернуться домой, ко мне? — спросила Роза, подняв голову.

— Да, обещаю… — сказал Родрик, еще раз нежно поцеловав Розу.

Когда все закончилось, она встала с лавки, поправила волосы и сказала:

— Родрик, мне пора, уже темно, госпожа ждет меня…

Родрик еще раз обнял ее, после чего она, лучезарно улыбнувшись, вышла из шатра. Он вышел из шатра чуть позже, ибо должен был найти Бэра, войска которого должны были выступать одновременно с его отрядом. Он нашёл его в небольшом шатре вблизи южного частокола. Бэр стоял, согнувшись над картой и, как было видно, изучал её до малейшей подробности.

— Что ищешь? — с интересом спросил Родрик.

— Путь к Бриджу. — Ответил Бэр, не отвлекаясь от просмотра карты.

— Так — напрямик. Не надо умничать. Начался разлив рек, и ты вряд-ли пересечёшь реку по бродам. Придётся нам обоим брать Роудс-Бридж.

Родрик посмотрел карту. И правда, все броды затопит, а идти в верховье реки займёт до двух месяцев.

— Мне двигаться около недели до Роудс-Бридж. У тебя армия в основном из-за пехоты.

— Ну и что, — сказал Бэр — ну мне две недели, может они сдадут крепость тебе?

— Я в этом не уверен. Пора выдвигаться, Бэр! — провозгласил Родрик.

На выходе из шатра Родрик встретил Йена. Тот прощался Антеей, Кэтрин и Розой, обнимаясь и целуя им руки. Подойдя, Родрик положил руку на плечо к брату и сказал:

— Пора, брат.

Подойдя к Антее, он поцеловал ей руку и двинулся прочь. Родрик долго искал своих рыцарей. Они находились на выходе из лагеря, уже готовые к отправке.

— За короля и королеву! — крикнул Родрик и, сев на коня, поскакал.

Рыцари помчались за ним, образовав колонну, растянувшуюся почти на полкилометра. Свежий, весенний воздух обдувал голову Родрика. Йен мчался рядом с ним. Но по привычке, он посмотрел вправо и не увидел Эндора. Ярость и горе наполнили сердце Родрика, и он, готовый убивать, продолжил дорогу.

========== Глава 19. Далекая угроза. ==========

Джон, крепко сжав в своих руках Длинный коготь и не переставая дрожать от холода, несся прочь от городских стен, где уже царила бойня между мертвыми и живыми. Последние, неся тяжелые потери, в панике отступали на городские улицы, где была построена еще одна линия обороны. Окраины Королевской Гавани горели, а люди, не успевшие их покинуть, стали частью армии Короля Ночи.

Джон не отступал, нет, он бежал, дабы предупредить всех, что армия мертвецов преодолела стену. Смертельно раненные Визерион и Дрогон упали в Блошином Конце. Их огромные туши в предсмертной агонии раздавили и сожгли огромное количество домов и людей, при этом сильно затруднив движение нежити по этой части города.

— Не отступать! — скомандовал Серый Червь, и оставшиеся в живых Безупречные образовали стену щитов в надежде прикрыть отступление Джона.

Джон, добежав до позиций, увидел Арью, всю в крови, но не раненую, как сначала подумал Джон.

— Арья, что ты тут делаешь? Беги на корабли! — приказал Джон.

— Я хочу и могу сражаться лучше, чем большая часть воинов в твоей армии, Джон! — грубо отрезала Арья, обнажив Иглу.

У Джона не было времени спорить с Арьей, и он, обнажив меч, стал ожидать приближения армии упырей. Жители города, окрестных земель, и просто бегущие из захваченных мертвецами земель люди массово погружались на корабли, любезно предоставленные почившим Эуроном Грейджоем, и отплывали на Драконий Камень, где потом выживших, согласно плану, должны были перевезти в Эссос.

— Где Клиган? — спросил Джон, еще раз осмотрев Арью.

— Не выжил. Он и его брат, сражаясь друг против друга, погибли…

— А Серсея?

— Серсея уже никогда не станет для нас проблемой, — ухмыльнулась Арья.

На улице показались мертвецы, видимо, от отряда Серого Червя больше ничего не осталось.

Талли, Старки, возглавленные Джейме Ланнистеры, Аррены — все объединились для того, чтобы дать отпор нежити на улицах города.

Первые мертвецы достигли укреплений, но сразу же стали жертвами копейщиков и лучников, снабженных обсидиановыми наконечниками для своего оружия. Но рати мертвецов не иссякали, и малые группы превращались в большие потоки, идущие к месту, где раньше располагалась септа Бэйлора. Там начиналась линия обороны, протянувшаяся до Грязных врат, откуда корабли, лодки и плоты вывозили выживших людей.

— Люди, в атаку! — скомандовал Джейме, поведя свою кавалерию и выживших дотракийцев в лобовую атаку на мертвецов, пытающихся найти более простой вариант добраться до живых.

***

— Подрик, Джендри! — послышался голос Бриенны, сражающейся с мертвецами бок о бок сиром Джорахом Мормонтом.

— Да, миледи? — покорно ответил Подрик, которого Бриенна схватила за плечо.

— Бери Джендри, и отступайте к основным силам, скажите, что холм Висеньи пал! — крикнула она, и тяжело оттолкнула от себя Подрика, сразу же ринувшись в битву.

Джендри бился, орудуя своим молотом, но силы его были уже на исходе. Выполнив очередной взмах своего тяжелого молота он повалил на землю сразу нескольких мертвецов, как вдруг услышал крик…

Он развернулся, а перед глазами его предстал сир Джорах, насквозь пронзенный ледяным мечом. Джендри был растерян — мертвецы окружали его, а Ходок закрыл ему путь к отступлению. Неожиданно руки ходока были обрублены, и тело Джораха бесконтрольно упало на землю. Ходок тут же рассыпался, а Джендри, подняв голову, увидел Бриенну, которую он не слышал, хоть и понимал, что она кричит. Она оттолкнула его, и сразу же десяток мертвецов набросился на нее, повалив и начав рвать на куски.

Подрик, увидев что за Джендри бежит стена мертвых сразу же помчался на утек, но атлетичный Джендри быстро догнал его, а страх и адреналин, сопровождавшие их с самого начала битвы, лишь добавляли скорости.

***

— Джон, Джон! — заорал Тормунд, показавшийся за спиной у Сноу.

Джон повернул голову, и, увидел окровавленного Тормунда, понял, что холм Рейенис пал.

— Отходим к пересечению Крюка и Грязной улицы, это последний рубеж! Подожгите тут все! — крикнул Джон, и срубив очередного мертвеца, помчался со своими бойцами прочь.

Они долго бежали, много людей отстало и было разорвано мертвецами на части.

***

В Речном порту корабли быстро покидали гавань. Моряки работали до изнеможения, погибая от усталости и холода. Холодный ветер сбивал с ног, а кромки льда, образовавшегося с приходом мертвых, мешали нормально переплыть залив. Дейнерис, командовавшая эвакуацией, с тревогой смотрела на город, понимая, что орды мертвых близко.

— Санса, твое место на корабле, уходи, — сказала Дэни, пытаясь сохранять спокойствие.

Санса, кивнув головой, зашла на судно, которое начало медленно покидать порт. Каюта, предоставленная ей, была битком набита людьми, испуганными и замерзшими, но даже вдалеке от берега Санса не чувствовала себя спокойно, наоборот, сильный страх переполнял ее каждое мгновение.

«Дэни, я жду тебя», — послышался голос у голове у Дейнерис. Она покинула свое место, и решила пройтись, и с каждым метром голос в голове усиливался и становился все более четким. В спешке прошла пару домиков, и, пройдя переулок, услышала оттуда еще более отчетливое «Я жду тебя»…

Она, немного взволновавшись, зашла в переулок, и, углубляясь в него начала замечать в темноте странный силуэт в темном плаще, стоявший в тени здания. Она поняла, что бежать уже смысла нет и, проглотив комок в горле, заговорила:

— Вы кто? Что вам от меня нужно?

Человек снял с себя капюшон, показав свое лицо. Оно не было особо старым, но седые волоски отчетливо проявлялись в волосах неизвестного. На нем было среднее количество морщин, и подбородок скрывала густая борода.

— Меня зовут Медив, — глухо протянул незнакомец. — А вы, как я понимаю, Дейнерис Таргариен, Бурерожденная? Приятно наконец-то с вами познакомиться лично.

— Вы знаете меня? — удивленно спросила Дейнерис.

— Видите ли, я вижу все, что происходит в этом мире. Но сейчас, Дейнерис, нам нужно спешить, тьма надвигается! — хрипло проговорил Медив.

— Что?! Чего вы хотите?

— Я хочу, чтобы ты отвела меня к вратам, надо спасать твой народ… — спокойно сказал Медив, еще раз посмотрев на Дейнерис.

Она посмотрела на него, но уже не боялась, уж больно сильно она чувствовала, что незнакомец имел только благие намерения. Еще раз обдумав это, она кивнула, и пошла к выходу из переулка, Медив направился следом за ней, опираясь на свой посох.

***

— Кто это? — спросил Тирион, наблюдавший за погрузкой людей.

Медив, игнорируя взгляды и разговоры двинулся к вратам, после чего произнес тихо и спокойно:

— Шараваллон, Миэрин. Шараваллон, Миэрин…

Арка Грязных врат начала заполняться чем-то, похожим на стекло, но в отражении она видела Миэрин, до сих пор ожидающий ее возвращения. Люди, потерявшие дар речи от увиденного, не рисковали приближаться, но Медив, на секунду прервавшись от повторения заклинания, крикнул:

— Все в портал, это вас спасет…

Никто не решался заходить туда и Дени, поняв, что люди пойдут только за своим предводителем, сильно боясь вошла в портал. Она оказалась в Миэрине, городе, некогда освобожденном ей, и люди, завидев ее возвращение, с радостными воплями окружили ее.

Следом за ней вышел Тирион, а за ним нескончаемым потоком появились люди. Спасенные, но еще испуганные люди были в исступлении от такого чуда, ведь никто никогда не видел такой дивной и сильной магии.

— Дейнерис, что будем делать дальше? — спросил Тирион, неуверенными глазами еще раз осмотрев портал.

— Спасать людей, и надеяться, что мертвые не захотят как-нибудь покинуть Вестерос…

***

Санса, понимая, что она в безопасности, спокойно выдохнула. Люди продолжали бояться, но постепенно этот страх сходил на убыль. Она боялась за Джона, своих друзей, сестру, оставшуюся сражаться в городе. Впервые она пожалела, что с детства училась быть леди, а теперь она никак не может помочь своим друзьям.

Она услышала крики на палубе. Обеспокоенные, нервные и истошные вопли заставили её сильно испугаться, но, не успела она подняться и узнать, что произошло, корабль с грохотом остановился. В каюте стал отчетлив запах соленой воды, а в щели борта корабля она заметила, что корабль быстро тонет. Люди, поддавшись панике, начали бежать на палубу, увлекая Сансу в этот испуганный поток.

Она растерялся, не заметив, как ледяная вода уже была у неё в ногах, а люди, не замечающие ее, проносясь толкали ее и в итоге она оказалась на полу, полностью в холодной воде. Люди, спасавшиеся из носовой части корабля, уже полностью затопленной ледяной водой продолжали бежать по Сансе, наступая на неё и не давая встать, прыгали на лед, неокрепший в некоторых местах, проваливались под него и тонули.

Когда Санса всплыла, она поняла, что вода уже находится у потолка кормовой части корабля, а люди, не успевшие её покинуть, кричали, толкались, не давая никому выплыть на поверхность. Спустя минуту Санса, когда корабль полностью скрылся под водой, Санса сделали последний вздох и начала плыть к выходу.

От холодной воды начались судороги, и она поняла, что спасения не будет… Она дергалась, барахталась и вскоре, когда воздух кончился окончательно, мучения и дух покинули её тело.

***

— Джон! Джон! — услышал он голос Джендри.

Сноу обернулся, увидев перед собой усталых и грязных Подрика и Джендри, и, сам отдышавшись, спросил:

— Что случилось?

— Холм Висеньи пал, Мормонт и Тарт мертвы, а мертвецы заходят вам в тыл по Стальной улице.

— Все в порт, отступаем, отступаем! — крикнул Джон, не став долго думать.

Джейме продолжал рубиться на смерть с мертвыми, его гвардейцы, окружив его, несли потери, но стойко сдерживали натиск мертвых.

— Джейме, отходим, отходим! — приказал Джон, со своими всадниками прорвавшийся к ним.

— Джон, уходите, я их задержу…

— Ты не сможешь, — сказал Джон, срубив очередного мертвеца.

— Я — нет, но у меня есть хороший план…

— Какой мать его план? — спросил Джон.

— Однажды я не дал сжечь безумному королю этот город, видимо теперь именно мне предначертано сделать это…

Джон, поняв что хочет сделать Джейме, кивнул ему головой, и во главе своих всадников начал отступать к Грязным вратам. Ворота были заперты намертво, дабы из города мертвые не смогли через них выйти. Ступени были разрушены, и с обеих сторон к стенам были приставлены лестницы, по которым защитники должны были покинуть крепость. Джон забрался на стену, и увидел, что кораблей у пристани нет. Вдали мелькали фигурки кораблей, отплывающих на Драконий Камень, но они были видны у самого горизонта.

Вдруг Джон увидел человека, в длинной черной накидке, из рук которого исходило голубое свечение и какими-то рунами или символами, а люди потоком входили в грязные врата, не выходя из них. Джон спустился, посмотрел на человека, повторявшего раз за разом неизвестные ему слова, после чего, поняв что выхода нет, покорно вошел в портал, где как в окне был виден Миэрин…

***

Джендри и Подрик, отставшие от основной группы, неслись сломя голову, но усталость уже брала свое, а последние бойцы, поднявшись на лестницу, не дождались их и скинули лестницы.

Они, свернув в переулок, решили передохнуть, а масса мертвецов, видимо не заметив их, неслась в сторону Грязных врат.

— Видимо это конец, дружище! — печально и устало проговорил Подрик, сев на землю.

Джендри задумался, в таких ситуациях мозг лучше работает, как говорил сир Давос. Жаль его нет рядом, он командует переправой на Драконьем камне. Неожиданно он дернулся, в голову его пришла идея, которая могла спасти им жизнь.

— Ты готов к последней на сегодня пробежке? — спросил Джендри и обнадеживающе улыбнувшись.

— А что, у нас есть выбор? — спросил Подрик.

Джендри встал, убрал молот на спину, и помчался, за ним рванул Подрик, убравший меч в ножны. Они бежали долго, мышцы сводило, но Джендри по переулкам, до которых уже дошла белая мгла, чисто инстинктивно вел Подрика к тайному проходу, по которому когда-то сир Давос забрал его из Королевской гавани…

***

Джейме шел по тронному залу, его гвардейцы баррикадировали вход в красный замок, им нужно было дать как можно больше времени своему командиру. Он спустился в подземелье, и не прогадал, ведь думал он о том, что сестра его тоже хотела сжечь город в случае осады.

Повсюду лежали готовые фитиля, а глиняные горшки с диким огнём, были давно разложены в подземельях, которые вели почти ко всем частям города. Джейме посмотрел на факел, взял его в руку, бросил его в к ближайшему горшку, и стал ожидать. Послышался первый взрыв, и звук быстрого распространения пламени, а Джейме, закрыв глаза, вымолвил:

— Я иду к тебе, любимая…

Он пустил слезу и зеленое пламя полностью охватило его тело.

***

Джендри, выбив молотом решетку, ведущую из прохода, вышел на берег, где завалялись старые лодки, немного припорошенные снегом. У берега был лед, на сотни метров простирающийся до вод Черноводной. Подрик выскочил следом, после чего над ними раздался взрыв. Повернув голову к небу, они увидели, как Красный Замок исчезает в зеленом пламени, и начинает разрушаться.

— Подрик, берем лодку, и бежим к воде! — заорал Джендри, опасаясь падения разрушенных частей замка на берег.

Они вдвоем перевернули небольшую лодку, и начали толкать ее к воде, где, достигнув кромки льда, они оба запрыгнули в лодку, начав грести. Отплыв почти на полкилометра от берега они откинули весла, и в изнеможении завалились в лодке. Джендри, повернув голову к городу, увидел зеленое пламя, пожиравшее его до самого основания, а на холме рядом с городом стоял он, Король Ночи в окружении сотен тысяч своих мертвых воинов…

***

Медив, поняв что больше никого эвакуировать не надо, прекратил читать заклинание, после чего вошел в медленно закрывающийся портал, ведущий в Миэрин.

Комментарий к Глава 19. Далекая угроза.

Лайки пожалуйста. И критика главы мне интересна.

========== Глава 20. Граница. ==========

Прошёл месяц с момента последней встречи Родана и Родрика. Войско Родана и Дэйкера, пополняющееся войсками примыкающих к Родану лордов, медленно приближалось к Маргетри — крупнейшему городу на севере королевства, на его границе с Заокраинным севером. Дороги, тропинки и сам Северный тракт из-за таяния снегов и начавшихся дождей превратились в грязевое месиво, что ещё больше замедляло ход войска. Реки разлились, затопляя обширные территории нового королевства. Повозки вязли в трясинах, бывало, что и солдаты объединенной армии шли по колено в воде.

Родан ехал во главе колонны и тоже испытывал эти мучения. Каждой ночью, когда порой серьезно подмораживало, грязь и вода застывали, превращаясь в лёд, после чего двигаться дальше было невозможно — нужен был обогрев и просушка вещей у костра.

Маргетри уже был на виду у войска. Из далека он казался маленьким городком, но с каждым часом он становился всё больше и больше.

***

— Родан! — громко начал Дэйкер, ехавший рядом с ним. — Из-за разлива реки город практически полностью окружен водой.

— Вижу, но ждать спада воды мы не можем, надо как можно скорее взять эту крепость! — заключил Родан, разом прикинув план осады замка.

Им везло в коей-то мере, ведь от розлива реки только северная часть города, вплотную прилегающая к реке была затоплена, южная его часть выделялась тем, что в некоторых местах к стенам вели участки земли, пропитанные водой, но удобные для подвода войск. Дэйкер поднял руку вверх, и войско наконец-то встало. Люди начали в спешке разгружаться, ставить палатки, шатры для лордов, готовить оружие и еду.

— Направьте дровосеков в лес, к вечеру хочу увидеть десяток готовых лодок! — в приказном тоне Родан заявил лордам.

Шатёр расположили на самом высоком месте в центре лагеря. Внутри он был по-богатому обставлен утварью и всякими воинскими принадлежностями. Карта Винглафа лежала на столе, множество пометок, оставленных Дэйкером уже были вычеркнуты, ведь по пути лояльные королю лорды сдавались сразу, как видели огромную армию. Трудно было разобраться в неразборчивом почерке Винглафа, но Родан, обучившийся читать, вскоре смог это сделать.

Через полчаса, в сопровождении вооруженной охраны, к Родану зашёл лорд Бэйл Рэндэл. Бэйл, поступком своим заслуживший уважение у Родана, содержался в почетном плену, а сам Родан часто гордился тем, что взял в плен лучшего друга короля. Ему всего двадцать лет, но после смерти отца от рук княжеских, Бэйл присягнул новому королю, и своими знаниями и заслугами заслужил почетное право сидеть по правую руку от короля и вкушать с ним лучшие яства на пирах.

У Родана было много причин его недолюбливать. Ведь Антея и Бэйл — друзья с раннего детства, а до этого Бэйл пытался ухаживать за ней. Но и сейчас Бэйл остался ей хорошим другом.

— Лорд Рэндэл, дорогой мой друг, что же мне с вами делать? — спросил Родан, озарившись ехидной улыбкой.

— Вы вольны делать со мной то, что хотите, милорд, — спокойно и неэмоционально ответил Бэр.

— Присаживайся, лорд Рэндел, — сказал Родан, пододвинув стул для лорда Рэндэла.

— Итак, — начал Бэйл, — вы планируете взять этот город, и завершить войну? — с улыбкой спросил Бэйл, ожидая подробностей от Родана.

— Ну, да, а войска нашего товарища, славного Дэйкера вернутся в свое княжество с хорошими известиями…

— Вы должны понимать, король разъярён гибелью сына, благородного принца Винглафа и так просто это не оставит!

— Хороший был бой тогда, к сожалению его я не достал, но я обязательно передам привет сиру Родрику от вас! — весело и грубо ответил Родан.

— Вы недооцениваете мощь королевства, король Родан, сир Роун МакХейг сейчас вернется из Талшира, и обрушит всю мощь его армии на вас.

Сир Роун МакХейг — лучший полководец Эрнедона. Недостаток силы он компенсировал неимоверным талантом и за карьеру лишь один раз проиграл в бою, том самом бою, где Родрик ослеп на один глаз.

— Во первых, я ещё не король, а во вторых, никакая армия не совладает с мощью рода Эрганов, на сколько я помню, вы все в королевстве от упоминания о их богатстве и военной силе трепещете.

— Глупо полагаться на верность вассала, когда единственным из его дома вам помогает его старший сын, который между прочим в ссоре с отцом. — уверенно, размеренно парировал угрозы Родана Бэйл.

— Решение о вашей дальнейшей судьбе я приму завтра. Можете расположиться где хотите, солдаты проследят, чтобы для вас были соблюдены хорошие условия… — сказал Родан, поняв, что не готов тягаться в споре с Бэйлом.

Бэйл вышел с крайне довольным лицом, понимая, что Родан не настолько хорош, как думали многие. Родан оказался обычным человеком, со своими взглядами, но все же — просто человеком, готовым спрятаться за спину друга, если иного выхода не будет.

— Вечером начнем штурм замка… — спокойно скомандовал Родан, после чего Дэйкер и Дерек Уинслоу, сопровождавшие его на протяжении всего пути, ушли.

***

Наступила ночь. Воздух наполнился морозной свежестью, а лёд вокруг затопленной стороны замка окреп и стал толще. Солдаты и рыцари выдвинулись к замку под покровом ночи. Легковооружённые фирды с верёвками и крюками пошли вдоль стен по льду — с северной стороны, где враг меньше всего ожидал нападения.

Лестницы для атаки несли крайне медленно, спотыкаясь и скользя на новом льду.

Фирды, закинув крюки, медленно стали забираться по стене. Дозорные на городских башнях то ли спали, то ли были настолько слепы, что мимо глаз была пропущена маленькая армия Родана. Со стуком лестниц первые стражи появились на стенах, но рыцари уже забирались по лестницам, устраивая на стенах резню среди гарнизона.

Постепенно, на некоторых участках стены закипела мощная рукопашная схватка. Дерек с группой лучников пробился в надвратную башню и, быстро перерезав её сонный гарнизон, начал поднимать ворота.

Гигантские стальные решётки начали подниматься, открывая путь в замок, только с виду казавшийся неприступным.

— В атаку! — Скомандовал Родан, поведя в бой основную армию.

Легковооружённая конница Родана ворвалась в замок, где на городских улицах уже давно кипела схватка, в которой медленно, но верно сторонники Родана одерживали верх…

***

Утро. Бэйл, впервые выспавшийся за последний месяц, проснулся от громких криков, исходящих из пределов шатра. Выйдя на порог, он увидел Родана, грязного и окровавленного. Тот с усмешкой кинул голову наместника Маргетри и сказал.

— Мир так мир, лорд Рэндэл. Мы согласны, а вы можете быть свободны, кто-то же должен привезти останки сына королю.

» Город взят. Конец войне», — подумал Бэйл, и со вздохом ответил:

— Вы еще вспомните мои слова, милорд…

========== Глава 21. Присяга. ==========

— Что? Родрик взял Фолк без боя? — Воскликнул Родан от удивления.— Да, они сдались, увидев головы защитников Роудс-Бриджа. — ответил Бэр, в руках которого находилось письмо с разломанной гербовой печатью дома Эрган.

— Война окончена… Пожалуй, это хорошо. — сказал лорд Вешер, с неким недоверием к этой, на удивление прекрасной новости.

Этот день настал. Родан почувствовал себя, наконец, полностью счастливым. После возвращения в Ман-Блу его времяпрепровождение скрасила Антея, прибывшая из Маграо несколько дней назад. Он гулял с ней, говорил на разные темы, но в спорах дискуссиях она всегда была сильнее его. В наслаждении её обществом он видел спасение от будничной суеты, охватившей его после возвращения в Ман-Блу.

Все в городе готовились к коронации. Чертог богато украшали, искали способы добавить туда больше света и красок. Кэтрин уже давно шьёт братьям наряды на это событие, а сами братья, согласно письму, уже как раз были на подходе к столице.

Лорды всех замков округи собирались и из-за традиций Родана. Их часто отрывали от важных дел, чтобы он встретил каждого лорда лично. Но на эту встречу Родан вышел сам и весьма охотно занял свое место во дворе, на главной площади, выложенной новой брусчаткой, перед чертогом. Из-за ворот послышался тяжёлый стук копыт, а пыль, поднятая гостями, поднималась высоко над воротами и оповещала об их прибытии.

Спустя пару минут гости оказались на площади. Всадники Родрика, как всегда в чёрных полированных доспехах въехали во двор. Послышались отдельные аплодисменты из толпы, которые чуть позже превратились в шквал похвалы и всеобщего одобрения. Спешившись, все пятьсот всадников преклонили колено пред Роданом.

Родрика не сложно было отыскать глазами среди этой толпы, ибо он был выше всех почти на голову, а то и на две. Родрик, сняв свой топфхельм, начал подходить ближе к Родану и сняв латную рукавицу, пожал руку будущему королю. Повернувшись к Антее, Родрик сел на одно колено и, изрядно наклонившись, поцеловал руку ей. Многие рыцари последовали примеру своего командира, так как сами представляли свой род и должны были выразить свое уважение от имени их отцов.

— Наконец-то ты тут, Родрик, ты опоздал! — довольно серьезно начал Родан.

— Но счет по взятым крепостям у нас неравный, твоя одна, а моих то две. — не менее грозно и пафосно добавил Родрик.

Они смотрели друг другу в глаза, и, неожиданно для всех, залились смехом и крепко обнялись.

— Я рад видеть тебя, мой дорогой друг. — со смехом обмолвился Родан, успевший даже соскучиться по этому угрюмому здоровяку.

— Я тоже, Родан…

Все улыбались, а Йен, стоявший за спиной Родрика, и недоумевающий, вымолвил:

— Родрик, я не догоняю, это была шутка? Могли бы дольше друг перед другом мериться крепостями, я бы еще в это пафосное горнило дров подкинул!

Все залились смехом, и Родан обнял и младшего Эргана.

— Все прошло успешно? — спросил Родан, ожидая услышать очередной поток хороших новостей.

— Да, милорд, мои всадники даже пару раз объехали Златоград, заставив тамошних купцов довольно сильно обгадить штанишки. Поэтому этот город теперь станет нашим союзником и связующим звеном в этом, как оказывается, огромном мире.

— Хорошо, вы можете расходиться по своим домам, твоя сестра ждет тебя, а для твоих бойцов мы присмотрели хорошие места для ночлега.— тепло ответил Родан.

— Благодарю, мой господин…

Люди начали расходиться. После короткого разговора ушёл Родрик и Кэтрин, направившиеся в дом, предоставленный и обустроенный людьми Родана специально для Эрганов. Потом компанию покинули Бэр и лорд Дитрэм Малкомл, начавшие разговор о Дэйкере, покинувшем армию Родана буквально неделю назад и уведшем свои силы обратно в Унферт.

Родан с Антеей ушли немного позже, оставив Йена среди лордов, стоявших в полном исступлении от видимой мощи армии молодых Родрика и Йена.

Вечером лорды должны были присягнуть Родану. Съезд их был настолько масштабен, что в отстроенном для приёма их чертоге для всех не особо хватало мест. Да и с проживанием их было довольно много проблем, ибо покоев в чертоге было не так много, но зажиточные граждане и честью уступили свои дома на пару дней, пока лорды будут пировать в чертоге.

***

Кэтрин долго гуляла по городу, покупая у местных лавочников любимые лакомства братьев. С приходом мира в Ман-Блу их стало гораздо больше, ибо город, отстроенный за несколько месяцев практически с нуля, был привлекателен, а новый рынок как никогда был необходим в полностью зависимом от Златограда регионе.

Ближе к обеду она вернулась в их опочивальню. Родрик и Йен молча сидели, играя в шахматы и попивая медовуху, бочонок которой Родрик хранил, как зеницу ока.

— Привет, братики. — проговорила Кэтрин, с теплотой обняв каждого из них за плечи.

Это голос Родрик хотел услышать больше всего за последние два месяца, ибо последняя их встреча была омрачена смертью Эндора, и сестра тогда ушла в слезах от Родрика.

— Я вот вам вкусностей принесла. — спокойно и нежно произнесла Кэтрин, выкладывая из корзины на стол всякую всячину.

Она знала, что братья, не смотря на привычный им образ жизни обожают мёд, виноград, орехи и ягоды, которых у местных лавочников было в достатке, с ягодами конечно беда — весна только началась, а вот Талширский виноград уже давно начал плодоносить.

— Вот спасибо, сестрёнка! — довольно воскликнул Йен, накинувшись на еду.

— Не за что. — ответила Кэтрин, улыбаясь и гладя его по голове.

— А где отец? Он приехал? — устало спросил Родрик, угрюмо, но довольно в душе осматривая принесенные угощения.

— Нет, но он прислал письмо. Я не открывала, на обороте сказано, лично тебе передать.

Достав из кармана на своем платье письмо, Кэтрин отдала его Родрику, который, впрочем, неспешно открыл его и зачитал первые строчки про себя. Глаза его задвигались, загорелись, и он начал читать вслух:

» Сын, я рад за тебя. Ты добился многого, но и потерял не мало. Я до сих пор оплакиваю смерть вашего брата и своего сына вообще. В Рагнареке подрастает Дрим, проблем поубавилось, но я стар. Я не смогу приехать на присягу и последующую после коронацию, а потому и прошу тебя занять моё место и присягнуть Родану от моего имени. Я верю в тебя, в твои силы. Кэтрин рассказала мне про девушку, я думаю, что наши с тобой обиды исчезнут, если я благословлю тебя и приму ее, какой бы она не была. Твоя мать бы гордилась тобой.

Виктор Эрган».

Кэтрин смотрела на Родрика удивлённо и, поняв что ожидает Родрика, воскликнула:

— Ты? Перед королём? Я костюм не дошила. Столько лордов будет…

Родрик взял в рот крупную виноградину, встал, подошёл к Кэтрин и обнял её.

— У тебя всё получится. Да и вдобавок, Родан мой друг, а перед ним хоть в халате можно появиться. — спокойно шепнул он ей на ухо.

Родрик подошёл к двери, но голос Кэтрин заставил его обернуться:

— Ты куда?

— Проветрюсь, обдумаю свои слова…

Родрик вышел из опочивальни громко закрыв за собой комнаты. Йен продолжал уплетать орехи и, прожевав, сказал с очередной усмешкой:

— Он не меняется…

— Да, это уж точно. Ешь давай, тебя тоже прихорашивать будем.

***

Родрик шёл по улице, не собираясь обдумывать речь. Он думал лишь о прошедших днях. Вокруг было много грязи, по ней ездили телеги и бегали ребятишки, по обеим сторонам улочек были расставлены лавки, у которых по обыкновению последних месяцев толпилось немало люда. Люди, увидя Родрика, оборачивались и что-то кричали ему в след. Вскоре, подышав, Родрик пошёл к Йену и Кэтрин.

***

Вечер выдался очень пасмурным и прохладным. Лорды спешили в большой чертог, чтобы присягнуть новому королю. Капал мелкий дождь, дорога и без того напоминавшая грязевое месиво, просто превращалась в скользкое болото.

Родан сидел на большом деревянном троне, украшенном множеством драгоценных камней, добытых из сундука Винглафа. По правую руку от него сидела Антея на троне поменьше, но лучше украшенном драгоценностями, а по левую — Бэр, первый советник и первый его помощник в делах и политике. Лорды заходили в зал немного намокшие, но к моменту прихода последнего лорда все давно высохли. Родан, осмотрев зал, заметил Родрика, стоявшего рядом с Кэтрин, и Аэрона, побрившегося и наконец-то сменившего свой кожаный доспех на парадное одеяние.

Лорды начали в порядке очереди подходить к Родану. Присяга длилась около полуминуты, а Родан говорил запланированный текст, только менял названия замков и знатных фамилий. Барроутеры, Сивки, Гонны, Лиллоны, Дрантоны — всё больше лордов появлялось у Родана. Вот и Бэр подошел к Родану и, поклонившись, сказал несколько слов:

— Король Родан, я выражаю вам своё почтение и присягаю вам на верную службу, пока вы не освободите меня от клятвы, или же это сделает смерть.

— Вы проявили себя, как достойный воин и умный человек и я с радостью приму вашу клятву. Вы получаете от меня в подарок замок Маргетри…

Ошарашенный словами нового государя, Бэр вернулся в ряды лордов. Потихоньку очередь уменьшалась и, наконец, к Родану и Антее подошли Родрик и Кэтрин, а за ними в гордом одиночестве шёл Йен. Преклонив колено, Родрик начал говорить свои слов клятвы.

— Я сир Родрик из рода Эрган, выражаю вам своё почтение и, как старший сын в семье, по причине отсутствия отца, даю священную клятву дома Эрган служить вам до конца жизни своей.

Дослушав клятву, Родан, подумав, сказал:

— На полях сражений вы известны как смелый и умелый воин, сир Родрик Эрган. Я принимаю вашу клятву и в знак признательности за проявленную доблесть я награждаю вас городом Сер-Наст.

— Вы весьма великодушны, мой король. Надеюсь, ваше правление будет столь же прекрасным, как и ваша королева.

Антея впервые за вечер посмотрела в глаза Родрику и улыбнулась. Сир Джейсон Бакстер получил Роудс-Бридж, а Борча, сопровождавший Родрика с первых дней похода — Фолк. Когда вереница лордов иссякла, и Родан, поняв, что больше клятв за вечер он не услышит, встал со своего трона и величественно провозгласил:

— Спасибо вам за ваши добрые слова, прошу вас пройти в зал для проведения небольшого пира.

Лорды гурьбой двинулись в зал, прихватив за собой жён и пажей. Родан сидел во главе стола и осматривал стол. Родрик о чём-то оживлённо спорил с Кэтрин. Антея, как обычно, говорила с Клети, Аэрон и Бэр стояли у камина и молча смотрели на огонь. Через час лорды стали расходиться и вскоре эта «репетиция» завтрашнего пира была закончена. Родрик, постояв в одиночестве, не решаясь уйти один, осмотрел зал, надеясь найти Розу. Завидев её рядом с Дереком Уинслоу, Родрик немедля подошел к ней, и сказал:

— Не соизволите ли вы пройти со мной, миледи?

Роза рассмеялась, глаза её загорелись, и она, дождавшись кивка Антеи покинула зал, держа Родрика за руку.

Родан и Антея покинули зал последними. Поднимаясь по лестнице в опочивальню, они шли молча. Родан запер за ними дверь и практически без памяти упал на кровать рядом с Антеей и мгновенно заснул.

========== Глава 22. Путеводная. ==========

— Джендри, Джендри! — оклинул Подрик, повернувшись мужчине, который и не думал отводить взгляд от пожарища, продолжая смотреть на тлеющие руины Королевской гавани.

— Что? — спросил Джендри, переведя на него усталый взгляд.

— Эту устье Путеводной. Нам нужно обогреться и сделать привал, иначе мы замерзнем еще до момента нашего прибытия на Драконий камень.

— Хорошая идея, если конечно мертвецы еще не прошли на юг Королевских земель! — дрожащим голосом и со стуком в зубах заключил Джендри.

Они повернули лодку и начали активно грести в надежде преодолеть медленно течение Черноводной, бьющее лодке в правый бок, и среднее течение Путеводной, затрудняющее движение вперед. Проплыв почти сотню метров против течения они выдохлись, повернули к левому берегу и, преодолев пока еще тонкую кромку льда, развернувшуюся у берега, взошли на сушу.

— Нам надо развести костер. — устало прошептал Подрик, снимая с пояса небольшой топорик.

— Отличная идея, принеси дров, а я пока попытаюсь высечь искры…

Они прошли в глубь леса, где свет от костра точно бы затерялся в тени деревьев. Подрик по пути обрубал тонкие, еще не промерзшие ветки, Джендри же должен был собирать их и нести хворост вслед за Подриком. Спустя полчаса такой ходьбы у обоих заболели ноги, еще не восстановившиеся после битвы, да и к тому же от холода начались судороги.

— Привал, разводи костер…

Подрик начал складывать наиболее тонкие и сухие ветки в кучу, надеясь, что костер сможет загореться. Он уже чувствовал, что замерзает, но не хотел сдаваться, вдобавок Джендри наконец-то начал высекать первые искры из промерзлых камней. Пошел первый дымок, и Подрик, не на шутку обрадованный этому событию, начал быстро раздувать, подкладывая к небольшому огоньку ветки.

Костер схватился и быстро разгорелся, после чего Джендри положив в костер ветки побольше, которые, в принципе, очень быстро схватились огнем и разгорелись. Они начали греться, и им казалось, что большего блаженства они доселе не испытывали.

— Есть хочется… — печально заключил Подрик, вытянув свои руки поближе к языкам пламени.

— У нас хотя бы теперь есть костер, думаю это пока наш предел мечтаний…

— Надо передохнуть, а после двигаться на юг, в этих лесах много небольших деревень, надеюсь крестьяне что-то забыли там, иначе мы пропали.

Джендри устало кивнул, продолжая зевать не то от холода, не то от желания поспать.

***

Костер прогорел быстро, после чего Подрик и Джендри, не став долго засиживаться на мерзлой земле, вернулись к реке и стали двигаться по её течению, ожидая увидеть в верховьях реки хоть какое-нибудь поселение. С противоположной стороны реки слышались крики, массивный топот, рык и шелест — мертвые всё-таки двинулись на юг.

Шел снег, крупными хлопьями падающий на голову героям и тающий практически мгновенно. Деревья, живые и поваленные в реку, были покрыты инеем, покрывающим все деревья полностью.

— Смотри! — довольно окликнул Подрика Джендри. — Там пара тройка домишек, думаю нам стоит туда заглянуть.

Они, пройдя по сугробам еще около километра, оказались в небольшой, очевидно совсем недавно покинутой крестьянами деревне. Забытые ящики, бочки, затушенные наскоро костры, брошенные на холоде лошади — все свидетельствовало о том, что крестьяне в серьезной спешке покинули поселение.

— Тройка лошадей есть, это уже хорошо! — шепнул Подрик, переглянувшись с Джендри.

Они прошли к лошадям, привязанным к телеге, и, пройдя дальше, увидели жителей деревни. Разорванные на части, с выпадающими из тела кишками, безголовые дети и взрослые беспорядочно лежали в десяти метрах от крайнего в деревеньке дома. Лицо их несло в себе непередаваемый страх, очевидно их кто-то очень напугал перед смертью.

— Давай поищем припасы и поскорее покинем это место, мертвые уже здесь. — спокойно сказал Джендри, пряча за спину свой молот.

Джендри вышел к телеге, оставленной возле дома, Подрик же решил осмотреть дом, по виду сильно напоминавшее амбар. Открыв ящики, Джендри увидел сложенные вещи, инструменты, и только в последнем ящике он нашел хлеб, немного хлеба, неимоверно нужного им обоим.

— Дружище! — крикнул Подрик, вызвав возмущение у Джендри, мгновенно приложившему палец к губам, показав что лишний шум им не нужен.

Где-то вдали послышалось карканье ворон, поднявшихся в небо и направившихся на юг. Джендри спрыгнул с телеги, прошел к дому, из которого послышался голос Подрика, и, увидев то, что хотел показать ему Подрик, приятно, довольно улыбнулся. Глазам их предстали, пускай и не законченные, но все же теплые одежды из шкур, в которых они могли бы согреться.

— Одевай быстрее, и поедем…

— Куда? — удивленно спросил Подрик, просунув руку в рукав.

— К Штормовому Пределу, а оттуда в Дорн, предупредим народ и спасемся, если переплывём Ступени.

— Я понял, ну чего же мы ждем? — довольно спросил Подрик, но неприятно знакомый рык заставил обоих заткнуться.

— Иной здесь… — совсем тихо и умирая от страха шепнул Подрик.

— Или Иные. — добавил Джендри, и на носочках стал идти к двери, дабы увидеть ситуацию на улице.

Белый ходок, окруженный десятком мертвецов, приближался к лошадям, держа наготове свой ледяной меч. Понимая, что если лошадей убьют, у них не останется шансов на безопасное бегство из Штормовых земель.

— Дай топорик. — Шепнул Джендри, старающийся на поддаваться страху.

Подрик протянул топорик в руки Джендри, после чего Джендри бросил топор в сторону леса. Послышался стук — топор упал, ударившись о деревце, на что молниеносно отреагировали мертвецы. Они побежали к месту падения топорика, Ходок, осмотревшись, пошел за ними, оставив телегу и лошадей в одиночестве.

— Бежим! — рявкнул Джендри, дернув Подрика за плечо.

Они быстро пересекли двор, мертвецы же, заметив их, начали быстро приближаться к ним. Джендри начал распутывать веревки, пытаясь отвязать телегу и лошадей от забора. Подрик, схватив меч, рубанул по веревке:

— Гони, гони! — закричал Подрик, сев по правую руку от Джендри.

Джендри, взяв поводья в руки, хлестанул ими лошадей, которые сразу же рванули, унося героев от опасности. Подрик и Джендри, преодолевая километры лесныхтроп, приближались к Штормовым землям, где их ждал очередной сюрприз…

***

— Кто вы такой? — недоумевающе спросил Джон, раз за разом осматривая Медива.

— Меня зовут Медив, маг Кирин-Тора, защитник Азерота. — спокойно сказал Медив.

— И что, Азерот больше не нуждается в защите? — ещё раз переспросил Джон, которого очень интересовали мотивы Медива.

— Собственно Азерота больше нет… — тихо, с небольшой грустью заключил Медив.

Джон посмотрел на него с пониманием, хотя до сих пор не особо доверял этому человеку. Он, собравшись с мыслями, проговорил:

— Я соболезную…

Медив взмахом руки дал Джону понять, что не хочет говорить на эту тему, после чего он сам проговорил:

— Соболезнования мне не помогут, мне поможете вы, а я могу помочь вам, Джон.

— Расскажите зачем вы здесь, после чего я вас выслушаю…

Медив, опираясь на посох, подошел к Джону, и уверенно громко начал рассказ:

— Существовало королевство Штормград, цветущая и богатая земля, но туда пришла Скверна, магия, питающаяся самой жизнью, и её тогдашние слуги — Орда, разорили королевство, вскоре павшее после смерти моего друга, Андуина Лотара.

— Постойте! — прервал Тирион. — Я слышал о Штормграде, но не слышал ничего о скверне, да и в Цитадели об этом ничего не говорится.

— Да, могу подтвердить! — с серьезным тоном проговорил Сэм.

— Вероятно, доселе ваш мир не встречался с такой темной магией, и не был готов к этой встрече. Результат вы видите сами…

— Да, видим, но все же, почему вы решили нам помочь? — повторяя за Джоном, но более настойчиво сказала Дэни.

— Было второе королевство, его называли Лордерон, и его поработили силы похожие на те, что напали на вас…

— Какие силы? — с тревогой и интересом спросил Джон.

— Мы называем их нежить, и я уверен, если они встретятся с силами Короля ночи, то гонимые общим интересом они раздавят вас и превратят людей в своих безвольных рабов.

— Постой, постой, а где располагается ваш мир? — с практически младенческим интересом спросил Джон.

Медив, немного постояв и, очевидно обдумав свои слова, сказал:

— В Вестеросе у вас есть термин, Закатное море, а вот у нас его называют Запретным, откуда, еще в незапамятные времена, приплыли ваши люди, лидера которых звали Старк.

— Вы говорите о том самом Старке, пропавшем в Закатном море? — в полном удивлении спросил Тирион.

— Да, но не в этом проблема. Выжившие люди Восточных королевств переселились на Калимдор, и выжившие ищут союзников для отпора злу, повисшему над этим миром…

— Медив, что именно вы хотите от нас? — с неким подозрением спросила Дейнерис.

***

Медив прошелся по залу, загадочно осмотрел людей, присутствующих на совете, и, развернувшись к ней, ответил:

— Я хочу, чтобы вы стали частью Союза, направленного против зла, готового поработить наши миры.

— У нас у самих, как видите, почти нет сил и возможностей для противостояния этому злу…

— У вас нет, а вот у народов этого континента есть! — уже громко, уверенно ответил Медив, которого уже начал напрягать этот опрос.

Дейнерис встала, и подойдя к Медиву, сказала:

— Я вам доверяю, но ваши рассказы совершенно безумны… Мне не хочется верить, что привычный нам мир стал в два раза больше…

— Он намного больше, дорогая, намного…

Тирион, окончательно потерявший дар речи, решил спросить, ибо надо было утолить свою любознательность:

— И какие же еще миры есть?

— Помимо моего и вашего мне известно о двух мирах, Арда, где добро и зло сражаются с момента зарождения мира, и человеческий мир Эрифос, который никак нам увы помочь не сможет… Хотя мне подсказывает что-то, что мистическая область, сокрытая туманом южнее Эрифоса сыграет свою роль в этой войне…

— Это удивительно…

— Удивительно это или нет, но я должен вас покинуть, ибо представители всех народов моего мира собрались, дабы заключить союз, о котором я вам говорил…

Дейнерис, встав с мягкого кресла, подошла к Медиву посмотрела ему в глаза и проговорила:

— Я отправлюсь с вами, мне нужно увидеть это, и тогда, возможно, мы примем точное решение…

— Дени! — сказал Медив, аккуратно прикоснувшись к её округлившемуся животу. — Я не могу вас взять, вы в положении, а телепорт может случайно навредить ребенку. Джон, вы пройдете со мной?

Джон задумался, но другого выхода он не видел. Подойдя к Давосу, Сэму и Тормунду, он уверенно сказал:

— Мне придется пройти с ним, но будьте спокойны, со мной все будет хорошо. Помогите Дени в мое отсутствие. Медив, я отправлюсь с вами!

— Встань рядом. — спокойно проговорил чародей, начав рисовать какие-то символы на земле.

Руку его пронзили потоки синего света, которые, изгибаясь, все как один сходились в один пучок, который Медив держал в своей руке, произнося непонятные Джону слова.

— Как мне знать, что ты меня не обманешь? — испуганно спросил Джон, осматриваясь, не заступил ли он на границу круга.

— Ничего ты не знаешь, Джон Сноу… — сказал Медив, оставив Джона в исступлении перед тем, как обоих накрыл синий свет…

========== Глава 23. Коронация. ==========

Наступило утро. Первые лучи рассветного солнца пробили узкие щели между занавесками и разбудили Родрика, сонно перевернувшегося на другой бок. Кровать была для него необыкновенно маленькой и нижняя часть его ног полностью свисала над полом. Роза уже не было рядом с ним, видимо она ушла помогать Антее в подготовке к коронации. Так и не преодолев свою сонливость, Родрик отвернулся от окна и постарался заснуть еще раз.

Неожиданно для себя он услышал скрип двери и плавные шаги, неторопливо направляющиеся к его кровати. Он почувствовал лёгкий толчок в бок, но не среагировал. Второй толчок он тоже оставил без внимания, лишь поплотнее укутавшись в меховое одеяло. Услышав, как назойливый посетитель, будто бы удаляется, Родрик уж было успокоился, но шаги вдруг резко стали ускоряться в его сторону, а затем, после очередного сильного толчка, Родрик наконец-то упал с кровати.

— А ну живо встал! — услышал Родрик голос, очевидно принадлежавший Кэтрин, поступком этим растрепавшей свои прямые длинные волосы.

— Хорошо, хорошо, командир… — сказал Родрик сквозь сон.

Родрик поднялся с пол и стал одеваться. Парадная рубаха, сапоги, мантия, штаны — уже всё это лежало на дубовой козетке. Одевшись, Родрик неторопливо вышел из комнаты.

В гостиной сидел Йен, как понял Родрик, сонный и хмельной. Видимо, Кэтрин разбудила его раньше, ибо Йена, как говорила сестра, всегда было проще поднимать с постели. Вид его был довольно удручающим. Он был одет в парадную одежду и мантию с гербом Эрганов, но его, уже снова отросшие волосы, были очень спутаны и взлохмачены, лицо было такое кислое, будто он съел что-то отвратительное, мерзкое. Сев на кресло, стоящее напротив Йена, Родрик недовольно, в своей манере, заговорил:

— Доброе утро. Ты как?

Йен повернул голову к Родрику и впервые за утро подал признаки жизни.

— Доброе, хотя и не такое, как мы любим. Голова болит…

— А я тебе говорила, не надо перебарщивать с вином! — с осуждающим видом сказала Кэтрин, вошедшая в гостиную из своей комнаты.

— Да ладно тебе Кэтрин, мы же живы.

— Конечно, живы, но похожи на два чучела. — сказала Кэтрин и, резко протянув руку, к тумбе, схватила гребешок.

В такие моменты Йен хотел прыгать из окна. Он не имел привычки расчёсываться, а поэтому его волосы часто спутывались в колтуны. Их приходилось выстригать, ведь они не поддавались ни гребню, ни, тем более, простенькой деревянной расческе. Однако девушке было всё равно, поскольку она уверенно подошла к Йену и начала заниматься его длинными каштановыми волосами. Йен хныкал, но терпел эту, неприятную процедуру.

— Ну как ты? — язвительно спросил Родрик у очевидно страдающего Йена.

— Знаешь, из всех моих ранений — это самое больное…

Кэтрин пнула Йена и он улыбнулся.

— А ты смейся над ним, смейся, — игриво проговорила Кэтрин Родрику, — сейчас я с ним закончу и перейду к тебе.

Улыбка Родрика исчезла у него с лица. Пожалуй, больше всего он боялся именно сестру. После того, как она расчесала обоих, им наконец-то принесли завтрак и они продолжили разговор.

***

Родан проснулся очень рано. Антеи рядом с ним уже не было, очевидно, она начала уже прихорашиваться для коронации. Конечно, сегодня же он её коронует! В приподнятом настроении, пускай и сонный, Родан спустился вниз, где его уже ждала целая делегация пажей и старейшин. Бэр стоял во главе их, и, осмотрев своего друга с ног до головы, начал разговор:

— Ваше величество, вас должны уже начинать наряжать, а вы, как я вижу, ещё спите? Вы должны были приготовить речь подданным.

— Это уже не проблема. Я занялся этим вчера.

— Проблем не будет? — для полной уверенности переспросил Бэр.

— Нет, я подтянул грамоту, если ты об этом, — обиженно и сонно промолвил Родан.

— Тогда приступаем, — сказал, как бы отдавая сигнал пажам, Бэр.

Пажи как стервятники накинулись на Родана и уволокли гардеробную. Как же они его «истязали»: постригали, брили, множество раз примеряли наряд для коронации. Родан вышел к Бэру, полностью облаченный в дорогие одежды, а голову его венчала корона, отлитая в замка Рагнарек по заказу самого Родана.

— Ну как я выгляжу? — спросил Родан, осмотрев себя с ног до груди.

— Ну, если бы у соития было имя, я бы назвал его в твою честь! — отшутился Бэр, после чего они оба засмеялись, отправившись в чертог, контролировать подготовку к вечерним торжествам.

***

Роза уже рано утром зашла к Родану и Антее, надеясь пораньше разбудить свою госпожу и подготовить ее к коронации.

— Госпожа, просыпайтесь… — тихо, подталкивая Антею, шепнула Роза.

Антея медленно открыла глаза. Родан спал рядом, а Роза уже достала её накидку.

— Ты нашла место для подготовки? — спросила Антея, засыпая прямо на ходу.

— Конечно. А вы во мне сомневались? — нежно улыбнувшись, ответила Роза.

Одев накидку и для бодрости умывшись холодной водой, Антея вышла из чертога и пошла за Розой. Они прошли пешком по городу минут десять, после чего свернули к дому у окраины города, на удивление богато украшенному, и несущему на себе знамена, но в темноте их было очень трудно различить. Роза постучала в дверь и, немного постояв, они услышали шаги, приближающиеся к выходу. Дверь начала отворяться и Антея увидела Кэтрин, одетую и, очевидно уже давно ожидавшую их.

— Проходите быстрее, пока мои братья спят. — прошептала она.

В полной тишине зашли в дом, по которому раздавался басистый храп, исходящий из комнаты, где спал Йен.

— Ой, так неудобно, — шепнула Кэтрин. — Пойду, разберусь. Проходите в ту комнату, в полной тишине, пожалуйста.

Антея и Роза зашли в комнату, а через пару минут услышали шаги лёгкие и потяжелее, видимо Кэтрин разбудила Йена. Вскоре они услышали грохот, как будто кто-то большой упал на пол, и через минуту к ним зашла Кэтрин.

— Ух, разбудила. Родрик, блин, большой, трудно разбудить. Кое-как столкнула! — со легким полусмешком шепнула Кэтрин.

Из гостиной послышались тяжёлые шаги и разговор, наверно Родрик вышел к Йену в гостиную.

— Так, нам надо выбрать платье, хм, у нас есть двадцать четыре платья, которые мы привезли с собой. Нам их сшили лучшие портные Маграо и благо Кэтрин помогает нам. — шепнула Роза, открывая гардероб.

— Надо выбирать… — удрученно шепнула Антея.

Кэтрин ходила по комнате, и, достав гребешок, пошла к братьям. Из гостиной послышались стоны и Йена и Родрика вперемешку с упрёками Кэтрин. Все платья нравились Антее, но в свой своеобразный финал она и Розой добавили только два: красное волнистыми белыми узорами, и черное, с шитьём из золотой нити. В итоге Анталия выбрала чёрное платье.

Кэтрин вернулась через полчаса, но несмотря на это разговоры братьев продолжались, что позволяло наряжать Антею понемногу переговариваясь, но только исключительно перешептываясь между собой.

— Извините за братьев, за такими только глаз да глаз нужен.— Сказала Кэтрин, войдя в комнату и закрыв за собой дверь.

— Я заметила в Родрике очень странную особенность — он отстранён от общества. — приметила Антея.

— Есть такое, просто у него было не очень лёгкое детство.

— А пояснить можешь? — с интересом спросила Роза, расчёсывая Анталию.

— В детстве, до рождения Эндора, Родрика очень любили все, а после

появления Эндора Родрик ушёл на второй план.

— Как несправедливо! — возмущенно ответила Роза, показывая свое полное небезразличие к Родрику.

— В итоге Родрик на улицах познакомился с кузнецом Гором. Он научил его первичным знаниям в военном деле. Родрик проводил с Гором всё время с утра и до поздней ночи. Гор научил Родрика народной медицине, читать, писать…

— Читать и писать? Он был образован? — с приятным удивлением и улыбкой спросила Антея.

— У нас в Рагнареке закон такой — все придворные должны владеть грамотой. А он придворный кузнец. Когда родилась я, Родрик вернулся в замок и взял на себя ответственность за моё воспитание, уж больно хотел помочь стареющему отцу. Справился, наверное…

— Он, можно сказать, вырастил тебя? — спросил Роза, которая уже закончила с расчёсыванием и приступила к закручиванию волос.

— Конечно. Но он не переставал ходить к Гору. А когда Родрику исполнилось восемнадцать, Гор сковал Родрику прочнейшие доспехи из чёрной стали и его знаменитый полутораметровый меч.

— Ух, не хотелось бы мне злить Родрика! — с кроткой улыбкой отшутилась Антея. — Но хорошо, что мы друзья.

— И вот, вскоре Гор умер, а Родрик ушёл в себя, но до сих пор так и не вернулся. А после вообще не стал подчиняться королю Балерну, и был изгнан…

***

Родрик и Йен сидели, медленно уплетая свой завтрак и говорили о жизни, чего в последнее время им очень не хватало.

— Жалко, что я ещё не путешествую! — заявил Родрик.

— Довольно долго мы были изгнанниками, а сейчас мы просто налаживаем жизнь.

— Пора наряжаться, брат. Рыцари короля должны быть в доспехе и плаще. — Уверенно сказал Родрик и двинулся в свою комнату.

Доспехи уже были идеально начищены, видимо Кэтрин не спала всю эту ночь, ибо желала, чтобы братья выглядели статно и элегантно на коронации. Он не изменял себе, не стал по случаю празднества наряжаться в что-то яркое, и не стал брать яркий плащ, не сменил доспех, оставив все в фамильных черных цветах рода Эрганов.

Через час оба брата, уже в полном облачении, сидели в гостиной. Дело клонилось к вечеру. Пора собираться. Дверь комнаты сестры скрипнула и начала отворяться. Вдруг из неё появилась Анталия и Клети, за ними вышла Кэтрин. Все прекрасно выглядели. Анталии особенно шло чёрно-золотое платье, Розе — красное, а Кэтрин — бежевое. Йен на миг обомлел, чуть ли не оттопырив свою челюсть и не выронив ее из рта смотря на них.

— Что смотрите, пошли! — в приказном тоне заявила Кэтрин.

Родрик и Йен встали с кресел, и пошли за девушками.

— За нашей спиной, Кэтрин, у тебя талант. — Сказал Родрик, поражаясь своей молодой сестра.

Они вышли на улицу, где их уже ждала карета, пажи подвели Родрику и Йену лошадей.

***

Родан, нетерпеливо кусая ногти, готовился к вступительной речи в тронном зале. Его окружала толпа верных слуг и советников. Родан перечитывал речь, составленную собой и перепроверенную Бэром. Зал чертога наполнялся очень быстро. Родрик и Йен, вошедшие в зал в числе последних, встали, как и обговаривалось, между тремя тронами: короля, королевы, десницы.

«Соберись, думай о хорошем!» — про себя говорил Родан, пытаясь настроить себя, но волнение было сильнее.

Заиграла музыка. Флейтисты, барабанщики, трубачи, гусляры — они все играли с душой, затянув простенькую мелодию, постепенно, с каждой сыгранной нотой, наполняющуюся каким-то непередаваемым величием. Родан вышел в зал под одобрительный гул лордов, присутствующих на торжестве. За ним шёл Бэр и Аэрон Дэмфэйр, неся символы первых королей древнего королевства Рэйдан. Короны для короля и королевы, сделанные точно по образцу и чертежам первой короны древних Загорских королей.

Бэр и Аэрон вышли вперёд и встали напротив тронов: Аэрон — напротив трона королевы, Бэр — трона короля. Музыка стихла, и Бэр начал говорить.

— Вы, Родан, сын Ортенга, правитель Ман-Блу и всей Загорской области, намереваетесь стать королём свободного и независимого Загорского королевства. Как король, вы должны защищать права простого люда. Клянётесь?

— Клянусь.

— Клянётесь ли вы защищать и соблюдать права знати этих земель?

— Клянусь.

— Клянётесь ли вы быть милосердным и жить праведно?

— Клянусь.

— В таком случае, Родан сын Ортенга, я провозглашаю вас королём Роданом I, законным правителем Загорского королевства.

Родан встал на колени. Бэр подошёл к Родану ближе и возложил корону на голову Родана. Он встал обернулся лицом к залу и вознес одну руку в небо, ожидая одобрения лордов. Лорды начали громко аплодировать, но сразу шумы стихли, как дверь зал отворилась.

В зала вошла Антея. Она шла спокойно, опустив голову, и сильно волновалась. Родан взял её за руку и подвёл к Аэрону, который возложил корону ей на голову. Родан поцеловал её, а Бэр на весь зал провозгласил.

— Да здравствует король и королева!

Родрик посмотрел на Розу. Она ему улыбнулась, а он, немного погодя, сдержанно улыбнулся в ответ. Родрик, вся жизнь которого прошла в непрерывной борьбе за свободу этой земли, наконец то был спокоен, доволен этим результатом. Он нашел свое истинное счастье.

Родан, усадив Анталию на трон, снова обернулся к залу, и, проглотив комок в горле, возникший от серьезного волнения, громко и почти уверенно начал:

— Жители королевства, мои верные подданные, сегодня я дал клятву и постараюсь её сдержать, во что бы то ни стало. Королевство будет процветать, мы забудем о войнах. Мы станем едины, а единство побеждает даже самого лютого врага. Я долго думал о назначении десницы и, наконец, пришёл к решению. Им станет мой друг, и верный соратник — Бэр.

Тельрог явно не был готов к этому, но подошёл к Родану и получил от него перст десницы, украшенный сапфиром, как символом верности и мудрости.

— Такой красивой королеве явно понадобится умелый охранник, а посему я и назначаю своего друга, не раз показавшего себя в боях — Родрика Эргана. Но, это будет не последнее его назначение, ибо я назначаю его маршалом королевства к тому же.

Родрик сделал вид, что не обратил внимания на слова, но поменялся с Йеном местами, встав рядом с троном королевы. Антея посмотрела на Родрика и тоже лучезарно заулыбалась, в очередной раз смутив его.

Родан долго говорил, назначал своих лордов, заведующих отраслями экономики королевства. В итоге от зала старейшин не осталось и следа. Появился вместо него совет лордов. Лорд-строитель, лорд-корабельщик, лорд-командующий и так далее. Потом начался пир, шедший до самого утра.

Комментарий к Глава 23. Коронация.

Думаю вам будет приятнее, если после каждой главы я буду прикреплять краткие биографии персонажей, встреченных по ходу повествования, и географию мира расписывать.

Вот и первый персонаж!

Сир Бэйл Рэндэл.

Лорд замка Амбор, сын лорда Брюса Рэндэла.

С раннего детства перевезён отцом в замок Маграо под опёку леди Элины, так как замок Амбор находится недалеко от границы с княжеством Унферт. Был воспитанником лора Эктора Суанор, до рождения его дочери - Антеи. После он стал воспитанником сира Роба Уинслоу ( Отца Дерека), а в 10 лет сдружился с Анталией. Привязался к ней, а в 16 лет понял, что влюблён в неё. В 18 лет просил благословения, но получил отказ, а через месяц его отец погиб, а сам Бэйл покинул Маграо и стал лордом замка Амбор. Стал другом короля Балерна, получал множество привелегий. С начала восстания Родана был отправлен вместе с Винглафом подавлять мятеж.

Ему 20 лет. Любимого оружия нет, ибо он считает, что всего можно добиться переговорами, хотя в королевстве он слывет одним из самых умелых фехтовальщиков.

Как вам идея? Стоит продолжать?

========== Глава 24. Калимдор. ==========

Джон, наконец-то коснувшись земли после процесса телепортации, сразу же упал как подкошенный, не сумев правильно сгруппировать ноги. Медив, для которого этот процесс очевидно не был в новинку, твердо стоял на ногах, и, осмотревшись вокруг, наконец-то обратил внимание на Джона, лежащего у его ног.

— И где мы? — спросил Джон, до сих пор недоумевающий и не верящий в происходящее.

— Это Оргриммар, Джон Сноу, именно здесь соберутся народы для создания нового Альянса.

Джон осмотрелся, и был поражен. Укрепления, строения, башни — всё было достаточно грубо построено, но почему-то внушало чувство того, что-то, кто это строил, вообще не нуждается в громадных укреплениях. Как только они подошли к вратам, Джон был настолько удивлён, что уже не в силах вымолвить ни слова, остановился.

Его взору предстали Орки, зеленые, орки темного цвета, немного синего, трехметровые и представляющие из себя скалу из мышц.

— Чего смотришь, Джон? — медленно, совершенно спокойно протянул Медив.

— Ничего, просто…

— Никогда не видел орков, Сноу? — прервал Медив.

— Нет, не видел. — ошеломленно ответил Джон.

— Ну пошли, увидишь остальных, — еще раз совершенно спокойно, немного ехидно улыбнувшись ответил Медив, оставив Джона в полном шоке.

Джон не мог на них налюбоваться, и не знал что делать, бояться их, или же чувствовать некую гордость от того, что он первым из известного ему мира стал свидетелем существования другой расы. Они прошли ворота, и глазам Джона уже во всей красе предстал Оргриммар.

Огромный, но неаккуратный, он простирался на многие километры, зажигая пожар интереса в глазах у Джона, ему не терпелось осмотреть каждый уголок, хотя он и понимал, что не за этим он сюда и прибыл.

Мимо него проходили представители различных рас, заставляя Джона все больше и больше удивляться происходящему вокруг него.

— Это кто? — удивленно спросил Джон, указывая на широких существ не очень большого роста.

— Это Дворфы, мой дорогой друг, лучшие кузнецы нашего мира, — спокойно, сдержанно ответил Медив.

— А эти? С длинными ушами и светящимися глазами?

— Это ночные эльфы, — коротко и ясно заключил Медив.

Они быстро шли в центр города, где даже с окраин виднелся дворец с красной крышей, обнесенный деревом и шкурами животных. Чем ближе к дворцу они продвигались, тем больше орков они встречали, и тем меньше они встречали представителей других рас. У входа во дворец к ним подошел старец, очевидно знакомый с Медивом.

— Медив, мой дорогой друг, рад что ты цел, твой план удался? — спросил старец, пожав Медиву руку.

— Да, я привел представителя Вестероса к нам на совет, ибо всё несколько хуже, чем мы предполагали, Кадгар.

— Тогда самое время пройти на съезд, вы вовремя…

Медив кивнул, и все трое направились в дворец. Когда огромные деревянные двери растворились, глазам Джона предстал величественный чертог, раз в пять, а может и десять больше чертога Винтерфелла.

Огромный стол, протянувшийся практически от входа до самого окончания зала, был полузаполнен представителями различных рас, среди которых он, наконец-то, увидел привычных ему людей.

— Джон, займи место за столом, а я пройду к нашим лидерам. Удачи… — еще раз сдержанно приказал Медив.

Джон, пройдя несколько десятков метров по залу, наконец-то дошел до места, где сидели люди, и, немного побаиваясь, сел рядом с ним, уставившись глазами в кисти своих рук, которые он сложил на столе. Все вокруг переговаривались, но языка Джон не понимал, и от этого ему было очень некомфортно, ибо он даже не мог вникнуть в суть происходящего.

— Джон — сказал Медив, положив руку на плечо Джона. — Я сяду рядом с тобой, буду тебе переводить язык этих рас на общий, который мало чем отличается от вашего…

Джон кивнул и они оба начали ожидать старта собрания.

***

Все присутствующие за столом мгновенно замолкли. Джон, заметив этом, осмотрел присутствующих, головы которых были повернуты в сторону окончания стола. Красивая, стройная женщина, встав со своего места, начала говорить, но языка Джон совершенно не понимал.

— Кто это? Что она говорит? — спросил Джон, переведя свой неспокойный взгляд на Медива.

— Это Джайна Праудмур, она у нас является главой Альянса. Говорит она пока немного, только приветствовала всех присутствующих, и, видимо сейчас будет выносить вопросы, которые требуют коллективного решения… — как обычно неэмоционально пояснил Медив.

Джон молча сидел до конца речи Джайны, не решаясь спросить что-либо.

Медив, повернувшись к Джону, начал вводить его в курс дела:

— Ну, собственно, как я и полагал, основной темой её речи является объединение с целью оказания сопротивления войскам Нежити и, по моим исправлениям, армии мертвых Короля Ночи.

— Спасибо…

— Собственно, пока атаковать никто не будет, и армии Альянса должны применить тактику сдерживания, но мы будем посылать экспедиции в Азерот и Вестерос, с целью спасения выживших. А такие отдельные личности, как я и Кадгар будут искать союзников…

— Понял…

— Точно? — с интересом и уверенностью переспросил Медив.

— Да, да, я точно понял! — громко, надеясь посеять ясность в уме Медива, ответил Джон.

***

Речи продолжались еще почти час, но Медив ничего не говорил Джону, что немного было странным, ведь за время это сменилась далеко не пара представителей различных рас. Когда речь закончил человек, сидящий рядом с Джоном, Медив повернулся и снова перевел текст:

— Джон, из речи Вариана Ринна стало понятно, какую тактику изобретут силы Альянса. И да, Джон, на решение нам дали несколько недель, но лучше подумать заранее, конечно. Думаю тебе здесь ничего не будет интересно более. Возвращаемся?

— Да, конечно, нужно многое обсудить. — быстро проговорил Джон, волнение которого полностью сошло на нет.

Медив, не обращая внимание на работу совета, отошел к окну, и посохом своим нарисовал на полу какие-то руны, уже знакомые Джону. Джон снова вошел в круг, и, ничего лишний раз не спрашивая у Медива, закрыл глаза и обоих снова накрыл голубой свет.

***

Подрик и Джендри, уже сбавили ход лошадей, дав им возможность отдохнуть и перевести дух, просто сидели рядом молча, ибо самим им надо было перевести дух.

Ноги уже более менее восстановили чувствительность, а теплая одежда, найденная в мертвой деревне, не позволяла им замерзнуть.

— Джендри, похоже мы уже в Штормовых землях…

Джендри, находящийся в полусонном состоянии, очнулся и осмотрелся. Они были у самой южной границы Королевского леса, а впереди им открывался прекрасный вид на Штормовые земли. Заснеженные, они на многие километры простирались далеко вперед, позволяя свободно осматриваться. Это давало путешественникам хорошее преимущество.

Штормовой Предел был уже в зоне видимости, он не горел, что давало слабую надежду на то, что они смогут спокойно перевести дух внутри замка. Джендри остановил телегу, посмотрел на задумчивое лицо Подрика, и спросил:

— Под, что делать будем?

Подрик осмотрелся, и лицо его стало еще более задумчивым. Таким Подрика Джендри не видел никогда с момента их знакомства, и вот, спустя пару минут, Подрик, не переводя взгляда на Джендри, сдержанно сказал:

— Поворачивай в замок, нам нужен отдых…

Джендри свернул в сторону замка, и лошади, медленно, но верно начали свое движение к вратам крепости. Спустя два часа, проведенных в полной тишине по причине того, что Подрик заснул, они были у врат. Раздался звук горна, одиночный, хорошо знакомый Джендри, звук, означающий, что к стене вернулись люди.

Ворота стали медленно открываться, а и взору Джендри, а позже и проснувшемуся Подрику открылся внутренний двор замка, полный солдат и обычных людей, ищущих спасения в стенах это несокрушимой крепости.

— Подрик? Подрик? — послышался знакомый голос из толпы.

Подрик, мгновенно потерявший сонливость, повернулся в сторону толпы и увидел Бронна, к удивлению Подрика спасшегося из горящей Королевской Гавани. Подрик спустился с телеги, и крепко обнялся с Бронном, ибо рад был увидеть живым старого друга. Джендри, спустившись с телеги, почувствовал резкую слабость, накатившую на него на фоне изнеможения, поскольку за последние четыре дня он практически не спал и постоянно подвергался нагрузкам, почти не ел, что окончательно подкосило его.

Он упал, а Подрик, заметивший это, испуганно схватил Джендри под руку, не дав ему упасть окончательно, поднял его и, дождавшись пока Бронн возьмет под опору вторую руку Джендри, двинулся в сторону главной башни замка.

***

Джендри очнулся после долгого сна и чувствовал себя не так плохо, как чувствовал накануне. Ноги уже не так болели, а нос пробивал приятный запах похлебки, стоящей рядом с кроватью Джендри.

Он мгновенно схватился за деревянную ложку, отломил кусок хлеба и начал жадно поедать яства, которых так не хватало ему во время путешествия. Дверь потихоньку начала отворяться, и Джендри, обернувшись, увидел Подрика, лицо которого расплывалось в улыбке.

— Дружище, ты цел! — довольно и радостно воскликнул Подрик.

— Да, да, живой… — спокойно и ещё сонно ответил Джендри, улыбнувшись.

Следом за Подриком внутрь зашел Бронн, а за ним еще некий мужчина, облаченный в доспехи, несущие на себе герб Баратеонов.

— Меня зовут Кайл Раннер, я кастелян этого замка…

На вид это был крепкий мужчина среднего роста, с виду широкоплечий, мощный, но довольно молодой на вид, что было видно по его относительно юному и смазливому лицу.

— Где я? Что это за место? — спросил Джендри, отставив миску в сторону и повернувшись лицом к своим гостям.

— Это покои лорда Штормовых земель, просто я услышал рассказ Подрика о том, кто является твоим отцом, и поэтому принял решение разместить тебя в покоях Баратеонов, как последнего, в ком течет кровь этого рода! — торжественно проговорил Кайл, посмотрев на родовой герб Баратеонов, находящийся прямо над кроватью.

— Понятно… — заключил Джендри, ожидая хоть какой-то информации от своих гостей.

— Ну, мне надо идти, оборона, оборона, оборона! — быстро и громко произнес Кайл, уже покидая покои.

Бронн тоже не стал задерживаться, и, разведя руками, весело проговорил:

— Ну, собственно, куда я без главного.

Подрик остался наедине с Джендри, снова взявшим тарелку в руку и принявшимся доедать похлебку.

— Я рад, что тебе стало лучше, хорошо поспал? — спросил Подрик, отойдя от двери и встав напротив Джендри.

— Да, но, сколько я проспал?

— Почти полдня, даже чуть больше…

— Как полдня? — недовольно перебил Джендри.

— Ты был очень плох и тебе нужен был отдых, поэтому мы тебя и уложили.

— Секунду, о какой обороне идет речь? — переспросил Джендри, пытаясь утолить свое непонимание.

— Оборона замка! Кастелян не намерен сдавать его так просто…

— Надо бежать, замок они не удержат! — собрав свои силы громко возразил Джендри.

— Я понимаю, но он помешан на этой обороне, верит, что именно на Штормовом пределе эта война кончится, а его имя воспоют в песнях.

— Надо спасать людей… Подрик, если не сложно, подай мою одежду, отправляемся на стены…

Комментарий к Глава 24. Калимдор.

Лайки, комментарии и критику пожалуйста.

========== Глава 25. Разбойники знакомятся с Родриком. ==========

Антея встала очень рано, непривычно даже для своей королевской жизни. Солнце ещё даже не показалось из-за горизонта, за дверью слышался могучий сап Родрика.

Она тихо встала с постели и пошла к гардеробной, но, облачившись в походный плащ, снова легла в кровать к Родану, имеющего привычку очень крепко спать.

Роза зашла в комнату уже через десять минут, не дав Антее вдоволь поваляться и понежиться в теплой кроватке.

— Госпожа, вы ещё не собрались? — возмущённо прошептала Роза.

— Рано ещё, Роза, но ладно, напомни о нашем плане… — сонно со вздохами шепнула Антея.

— Надо посетить Корсхолм, Родан попросил тебя посетить это поместье, оценить ход ремонта мельницы и амбара.

— Недалеко, одним словом, Роза. А стражу брать будем? — ещё раз, сохраняя возмущение, спросила Антея.

— У нас есть один стражник. Спит в коридоре, на тумбочке.

— Госпожа, может, вы ему хоть постелите матрас в коридоре, а то всю ночь на жёсткой тумбочке, я бы тоже озлобилась.

— Посмотрим…

Они недолго собирались. Антея быстро надела походный костюм и взяла кухонный ножик на «всякий случай». Оглядевшись Антея вышла за Розой в коридор. Родрик уже не спал и собирался в путь.

— Госпожа, мне надо отойти за конём и латами, они дома, сестра моя обещала почистить латы к моему приходу.

— Иди, ждём минут десять. — лаконично отрезала Антея.

Родрик ушёл и захлопнул за собой дверь. Антея и Роза, пройдя метров двадцать по коридору, вышли в конюшню, где их ждали уже заранее приготовленные Клети лошади.

Родрика пришлось недолго ждать. На своём коне он появился в полном боевом облачении. Начищенные до блеска сестрой доспехи полностью скрывали Родрика с головы до пят.

В полной тишине компания двинулась в путь. Девушки увлечённо разговаривали, Родрик в полной тишине ехал впереди.

— Родрик, расскажи что-нибудь! — сказала подъехавшая сбоку Роза, в то время с другого бока пристроилась Антея.

— Ну, я помню мое первое убийство, то был бой с авангардом короля Балерна. Я парня пополам разрубил, кишки его вывалились, и крови было море…

— Родрик, фууу, мы же к тебе всем сердцем, а ты к нам как? — сказала Антея, лицо которой заметно изменилось не в лучшую сторону.

— Извините, но я не создан для разговоров.

— Но ты наш друг, а для меня даже чуть больше! — смущенно заявила Роза.

— Может быть. Ладно, слушайте…

Родрик начал рассказ о своих приключениях, о знаменитом походе за Рибер, о присяге, так и не данной Балерну. Девушки слушали и только что и успевали задавать вопросы. Корсхолм был уже довольно близко.

— Смотри, Родрик, какой цветок! — восторженно крикнула Антея и сошла вместе с Розой с дороги. Родрик, ожидая их, увидел несколько фигур в лесу и впереди.

— Леди, быстро прячетесь!

— Кто там?

— Разбойники, точно разбойники… — беспокойно прикрикнул Родрик. Родрик обнажил меч и спешился. Трое разбойников шло впереди и несколько поджидало в лесу.

— Что могли забыть на этой дороге рыцари? Отвечай! — грозно заявил самый массивный на вид разбойник.

— Назови своё имя путник, и я скажу, что я тут делаю. — спокойно, сдержанно сказал Родрик, положив руку на меч, прикрепленный к поясу.

— Я — Яр Кровопускатель, гроза восточного удела этого леса. Говори же! — рявкнул разбойник, переложив свою палицу с руки на руку.

Родрик был наслышан о Яре, но никак не ожидал встречи с ним. Он и его банда орудуют здесь очень давно, но славятся они тем, что не берут в плен и занимаются людоедством.

— Я Родрик, сын Виктора Эргана. Еду на север с целью повидать родню в Рагнареке! — соврал Родрик, заметив, что из лесу показались уже все разбойники.

Их он насчитал девять, а вместе с теми, что уже стояли на дороге, целых двенадцать.

— А я наслышан, что вы покинули Ман-Блу в сопровождении двух дев. Мне кажется, они просто прячутся где-то позади, и, пожалуй, мы давно не пробовали молодого мяса.

Родрик почувствовал накал обстановки. Бандиты обнажили клинки, достали копья и дубины. Родрик, обнажив свой меч, выставил его перед собой, что заставило разбойников немного притормозить.

— Вас двенадцать, я один. Честно ли?

— Нет, конечно, взять его! — сказал Яр.

Двое разбойников из его окружения двинулись к Родрику. Поняв, что конфликта не избежать, Родрик сильнее стиснул меч в руке и взмахнул им. Удар был такой силы, что меч разрубил даже древки копий вместе с их владельцами. Два разбойника, разрубленные пополам, развалились на части.

— Убейте его!

Разбойники побежали со всех сторон, пытаясь нанести удар по Родрику. Чёрная сталь доспехов Родрика много прочнее обычной стали, поэтому Родрик получал минимум повреждений.

Первый разбойник налетел на Родрика, орудуя копьём. Поймав момент, Родрик поставил подножку разбойнику, и отрубил голову в падении.

— Кто ещё? Вас девять! — ехидно прикрикнул Родрик.

Ещё раз разбойники налетели на Родрика. Орудуя топором, один разбойник подсёк Родрика, но не успел добить. Родрик, упёршись на колено, отразил удар, остановив топор, взявшись за древко, и пронзил мерзавца. Меч глубоко вошёл в тело разбойника, и Родрик, почувствовав прилив адреналина, поднял разбойника, насаженного на меч, прямо над головой, окропив его кровью свой шлем и лицо через щели забрала.

Трое разбойников, разбежавшись, сбили Родрика с ног и повалили на землю. Родрик не мог встать. Один из разбойников достал нож и хотел добить Родрика ударом в забрало, но получил кулаком по лицу. Родрик начал вставать, тяжко дыша и сдерживая боль, появившуюся во всем теле.

— Убейте его, убейте его! — кричал Яр.

Родрик поднял рядом лежащее копьё и сбил с ног одного из бандитов. Один из них прорезал Родрику подколенное сухожилие, заставив Родрика согнуться. Двое подбежали к Родрику, но были схвачены им за шею. Родрик поднял их не так высоко, но силой кинул их на землю, и добил копьём.

— Родрик! — с испугом крикнула выбежавшая Роза.

Один разбойник отвлёкся и побежал на неё. Антея выбежала вслед за ней. Разбойник, издав дикий крик, приближался к девушкам.

— Достал! — сказал Родрик, и метнул копьё вслед.

Разбойник почти добежал до цели. Но вдруг наконечник копья вылез у него из груди, забрызгав кровью лицо и одежду девушкам. Разбойник, издав предсмертный писк, упал.

— Вот вас и четверо! Не считая командира-труса.

Разбойник, которому Родрик разбил лицо, встал и налетел на Родрика. Родрик, подняв меч топорик, всадил его прямо в лицо разбойнику.

— Три! Сразу двое попытались налететь на Родрика, но Родрик увернулся, и поднял свой меч.

— Идите сюда!

Один налетел на Родрика, но Родрик, нырнув под плечо разбойника, увернулся и в повороте рассёк спину разбойнику. Ещё один, которого Родрик до этого сбил копьём, налетел на Родрика со спины, но Родрик снёс того рукой. Разбойник лежал. Родрик подошёл к нему и прыгнул подобно Винглафу, раздавив голову разбойнику.

— Один.

Последний разбойник разбежался, но Родрик увернулся. Разбойник врезался в камень и начал возвращаться. Родрик поднял ногу и снёс разбойника ударом ногой в лицо. Родрик занёс меч над разбойником. Вдруг ему на спину прыгнул Яр, всю драку отсидевший в стороне, наблюдая за происходящим.

— А вот и я!

Родрик пытался сбросить Яра, но безуспешно. Он крепко вцепился в Родрика и пытался повалить того на спину.

Антея, понимая, что Родрик измотан и может погибнуть, рванула к ним.

— Вы куда, госпожа? — обеспокоенно крикнула Роза.

— Он погибнет! — крикнула Антея и достала свой ножик.

Родрик вертелся и крутился, но сбросить Яра не мог. Вдруг Яр ослабил хватку, а после вообще отпустил Родрика. Родрик обернулся, не понимая, что произошло.

Антея стояла с окровавленным ножом, а Яр лежал на животе, мёртвый. Родрик поднял меч, и прихрамывая начал двигаться к разбойнику. Разбойник, лежавший на земле, начал ползти в лес, попытался уйти и не стать очередной жертвой меча Родрика.

Родрик догнал его и вонзил меч в живот и поднял насаженного на меч разбойника в воздух. Сбросив разбойника, Родрик сел на камень.

Роза и Антея подбежали к нему.

— Спасибо… — почти прошептал Родрик.

— За что? — спросила Анталия.

— За Яра.

— Ты спас нас, ты молодец, ты мастер. — заявила Роза.

Родрикпонимающе кивнул головой и сказал:

— Всё кончено. Домой…

========== Глава 26. Новая угроза. ==========

Бэр, покинувший Ман-Блу с целью посетить подаренный ему замок Маргетри около месяца назад, в данный момент, находясь вместе с патрульным отрядом решил осмотреть северные окрестности крепости. Перейдя мост через реку, эта разношёрстная компания вышла к самой границе королевства, за которую, если уж быть совсем честными, не рисковал выходить даже самый бравый воин.

Погода была прекрасной — нежно-голубое небо с небольшим количеством прозрачных облачков, летающих туда-сюда, яркое, порой даже слишком солнышко, и легкий ветерок, несущий на своих плечах крупицы живительной влаги, спасающей от коварной жары. Дело, потихоньку близилось к ночи, и солнце, падающее за западную линию горизонта, где море и уже темнеющие небеса сходились в одну длинную линию, начало медленно гаснуть, заставляя отряд развести развестись костер.

— Господин, не нравится мне все это. — прошептал воин, сидящий рядом с Бэром, неуверенно посмотрев на мужчину.

— Дружище! — сказал Бэр, доставая флягу с вином. — Сказки о Севере, как по мне, всегда были вымыслом. Просто представь! Если мы освоим север. Каким-то жалким небылицам сразу придет конец!

Бэр отпил из фляги вино, показавшееся ему очень приятным и терпким на вкус, хотя его качество было оправдано ценой, ибо за бочонок этого терпкого вина он отвалил немалую сумму упитанным торговцам, с пивными брюшками, прибывшим в Маргетри из Златограда.

Его свита окружила костёр и оживлённо переговаривалась, споря о том, правда ли, или ложь скрыта в этих сказках-легендах-небылицах, но, поддавшись убежденности своего командира в их правдивости, они быстро пришли к выводу, что эти домыслы и вправду являются не более чем старинными, как сам мир, сказками.

Латники сидели рядом со своим лошадями, и, вальяжно развалившись на лежаках, попивали вино, бочонок которого Бэр предусмотрительно прихватил из города, обчистив перед этим погреб городского старосты, а лучники, все как один, захмелевшие от пары чаш, начищали наконечники стрел, стригли перья и, пожалуй, вели себя молчаливее всех. То и дело, кидая по сторонам довольные взгляды.

Граница севера всегда была очень опасна, а то, что отряд Бэра впервые выбрался за реку для осмотра северных границ, в глубине души на шутку пугало каждого из присутствующих, хотя они сами в этом никогда бы не сознались, и только сам Бэр, не знающий дурной славы этих мест, сохранял невозмутимость. Мужчина, сжав кулаки и оглядываясь на их беспокойные лица, больше всего на свете, желал передать её каждому бойцу.

— Командир, отряд вернулся с запада. Поселения заброшены, а в некоторых. И того хуже. Жители вырезаны самым жутким способом.

— Надо уходить. Последние путники и старожилы, отказавшиеся покинуть свои землянки, говорят о мифическом городе воров Карсоне… — беспокойно заговорил латник, откладывая чашу с вином в сторону…

— Крис, прекращай! Жителей убили голод, болезни и разбойники. — заявил Бэр, недовольно посмотрев на нарушителя шаткого спокойствия, пару минут назад воцарившегося в лагере.

— Нет, командир, это не слухи. Я напуган, о да, я напуган. — всё более распаляясь проговорил Крис, молодой латник из отряда Бэра.

— Не надо бояться, сынок, — хмельно сказал Борлод, седой мужчина лет пятидесяти. — Нас около тридцати человек, тридцать хорошо вооружённых поддатых воинов!

— Помните нападение на меня и Родана? Там нас тоже было тридцать, и все бы закончилось, если бы не отряд Антеи… — с упреком проговорил Бэр, подливая себе еще вина, хотя чувствовал, что уже порядком захмелел.

С наступление полночи отряд, проигнорировав опасения молодого латника, начал потихоньку засыпать, не ожидая никакой беды этой ночью. Часовые, выбранные Бэром накануне, разошлись по лагерю и заняли свои посты. Бэр, ощущая головокружение, потерял покой, а плохое предчувствие, пришедшее с алкогольной легкостью, напрочь убивало его желание спать.

Он, пьяно ухмыльнувшись и поняв, что надо избавиться от уже лишнего вина, поднялся с лежака и, не боясь опасностей, которые может таить в себе ночной лес, двинулся в его сторону, дабы найти удобное место, чтобы сделать свое благое дело.

Вековые сосны стояли вдоль реки, скрывая в себе полный сумрак опасностей, боязнь к которым, к несчастью мужчина, полностью глушил выпитый алкоголь.

Бэр пьяно огляделся. Здесь должен был стоять один из часовых, но в момент прихода мужчины его не было на месте, но этому он не придал большого значения.

Бэр зашёл в близлежащий куст и приступил к работе. Отлив, он отошёл к месту, где по плану должен был стоять часовой. Пройдя метров десять, пробираясь через колючие кусты, он вышел на освещенное светом звезд место, раскинувшееся среди крон деревьев. Часовой до сих пор отсутствовал на месте, что уже показалось странным. Вокруг было много следов в грязи и сосновой хвои, но самым странным было то, что следы были разными. Никто не хотел его запутать и единственное, что Бэр смог понять в таком состоянии, что людей тут было не менее десятка. Бэр стал ходить по кругу, осматривая кусты, деревья и камни, не теряя надежды найти часового, так странно пропавшего здесь.

— Сэми, Сэми! — обеспокоенно крикнул Бэр, обнажив висящий на поясе меч.

В кустах Бэр приметил какой-то блеск, слабо сверкающий в темноте. Присмотревшись, он заметил меч, обагрённый кровью, лежащий на хвое, но хозяина рядом не было. Бэр осмотрелся. За деревом Бэр заметил силуэт, неподвижно стоящий у дерева в темноте. Бэр, в котором алкоголь гасил чувство страха, начал медленно приближаться к силуэту в темноте.

То был воин, прибитый копьем к дереву, а верхняя часть головы чуть выше переносицы была срублена и лежала на лезвии топора, вбитого в ствол дерева. Бэр одернулся, и уж было решил возвращаться в лагерь, но…

Из лагеря послышались крики, дикие и жалобные. Мерзкие звуки кровавой бойни доносились до Бэра со стороны лагеря, но помочь он не мог, ибо страх неожиданно для него пересилил алкоголь и стал неимоверно сильным. Он услышал шаги и крики, приближающимися к нему со стороны бойни, устроенной у привала его отряда.

Шаги приближались к нему быстро, заставив Бэра сломаться и думать быстрее, не обращая внимания на охмеление. Бэр достал меч и в полной темноте стал ожидать худшего.

Из леса появился человек, бегущий без оружия в руках, и, когда человек стал совсем близко, Бэр признал в нем Криса, латника его отряда. Лицо его было ошарашенным, а лицо все было в крови, но видимых ран на его теле Бэр не приметил.

— Мой лорд, на нас напали, в лагере резня. Почти всех убили… — испуганно, на грани визга заорал Крис.

— Бежим, твою ж мать, мы не должны попасть в плен!

Они побежали вдоль реки. Река была широкой и глубокой, с сильным течением, так что переплыть её не представлялось возможным. Они выбежали из леса и оказались на равнине, откуда Маргетри довольно хорошо просматривалось, и бежать до него, по ощущениям, было недолго.

Из куста, стоявшего на границе леса, выскочил разбойник, лысый, с татуировкой на всё лицо, вооружённый двумя топорами. С криком он налетел на Бэра и Криса. С первых минут он уверенно захватил контроль в бою, нанося быстрые удары с плеча. Крис попытался увернуться, но берсерк вбил топор ему в лицо.

Использовав момент, Бэр срубил руку берсерку, а потом и голову. Бэр снова побежал. Разбойников ещё не было видно, но приближающиеся крики уже слышались из леса, что сильно его пугало. Вскоре даже редкие деревья закончились, и Бэр выбежал на открытую поляну, по которой текла река, протекающая через Маргетри.

«Старость — не радость», — подумал Бэр, уже изрядно уставший и чувствующий, что силы его покидают. Разбойники стали выбегать из лесу, догоняя Бэра. «Я успею, успею», — думал Бэр…

***

— Как это он не вернулся из дозора? — с неприятным удивлением заявил Родан, отложив письмо в сторону.

Ни Родрика, ни Антеи с Розой, ни Бэра не было в замке. Пропажа Бэра была огромной неожиданностью для Родана. Ман-Блу на глазах опустел: для Родана исчезли самые дорогие ему люди.

— Просто неясно. Он взял с собой около тридцати человек, но никто из них не вернулся.

— Так отправьте кого-то на поиски Бэра.

— Никто не пойдёт. — сдержанно заявил Аэрон, надеясь отговорить Родана от этой затеи.

— Кажется, я знаю, кого отправить… — уверенно сказал Родан, ежесекундно подумав о Родрике, которого, впрочем, тоже не было в городе.

Родан задумчиво сел на трон. Вельможи и лорды-советники сидели, то опустив голову, то смотрев на него. Кэтрин стояла в углу зала и в её глазах проступали слёзы. Пропажа брата и двух подруг сломили её. Но она хорошо держалась. Молчание в зале долго продолжалось. Вельможи не выходили из зала, но и не предлагали идей.

В зал вбежал Йен. Он был весь взъерошен, лоб его был покрыт потом, что создавало впечатление того.

— Ваше величество, они вернулись. Антея и Роза, Родрик с ними…

Кэтрин, мгновенно изменившись в лице, на полной скорости выскочила из зала.

— Где они? — ошарашенно спросил Родан.

— У нас дома, и они ждут вас…

— Какое совпадение, я их тоже жду!

Родан встал с трона и покинул зал. Он двинулся из зала и вышел на улицу. Двое стражников сразу подошли к нему сзади, но и они еле поспевали за ним. Дом Эрганов был окружён всевозможным людом. Даже мелкие торговцы и городские стражники покинули свои посты с целью посмотреть и разузнать подробности произошедшего. Родан зашёл в дом. Борча стоял на входе в комнату Родрика. Лицо у него было растерянное и испуганное.

— Что произошло, Борча?

— На них напали. Родрик, расправившись с дюжиной разбойников, не смог идти, и Роза с Антеей на лошадях перевезли его.

Родан отодвинул Йена и вошёл в комнату. Родрик лежал на кровати, доспехи его лежали на полу, а Кэтрин перевязывала ему ногу. Люди молча смотрели на Родрика, среди них Родан нашёл Антею.

Он подошёл к ней, преодолев скопившийся в комнате люд. На лице её были видны засохшие капельки крови. Родан обнял её, спустя полминуты объятий, спросил:

— Кровь?

— Не моя, разбойника, Родрик спас нас.

Кэтрин подошла к ним спустя пару минут.

— Заражения нет, вы правильно сделали, что обработали рану. Спасибо вам, но теперь он должен поспать.

Уже глубокой ночью они пришли в свои покои. Антея сразу легла спать, а Родан, подписав пару писем, лег рядом. Приобняв её, Родан очень скоро заснул.

Утро было тёплым и солнечным. Родан проснулся с первыми лучами солнца, а после вышел из комнаты. В зал чертога он пришёл почти сразу. Его там ждал Аэрон, которого Родан попросил быть там с рассветом.

— Какие приказания?

— Вызови Родрика.

— Но он болен.

— Пусть постарается.

Аэрон поговорил со стражниками, и они покинули чертог, очевидно уйдя за Родриком. Сам Родрик появился спустя час. У него была трость, на которую он опирался при ходьбе. Кэтрин шла рядом с ним. Заметив Родана она выбежала к нему и гневно высказалась:

— Как ты можешь? Он ранен, он спас твою жену, а ты его от постели оторвал.

— Кэтрин, дело срочное, а я доверяю только ему.

Кэтрин отошла в сторону, взяла стул и поставила его напротив трона. Родрик шёл медленно, но его длины шагов хватало для того, чтобы быстро преодолеть зал.

— Сильно тебя. Кто это? — с уважением спросил Родан.

— Тот, кто это сделал, уже мёртв. Яр Кровопускатель хотел доказать свою исключительность, ну и съесть вашу жену, я сделал всё, что мог. — тихо и тяжело дыша пояснил Родрик.

— Ты молодец, но есть ещё одно дело. Бэр пропал…

— Как это пропал? — сказал Родрик, не скрывая удивления.

— Он отправился в разведку за север Маргетри. И не вернулся.

— И что вы хотите сказать мне, мой король?

— Нет в королевстве таких храбрых людей, которые хоть на каплю сравнятся с тобой в силе и бесстрашии…

— Вы предлагаете мне отправиться на поиски, где я сам могу стать добычей?

— Не могу отрицать факт.

— Ладно, я возглавлю поиски и экспедицию на север. Сколько людей у меня в распоряжении?

— Пять тысяч воинов, плюс твой отряд. — довольно сказал Родан.

— То есть, он отправится на поиски, даже не зная где искать? — с очевидным недовольством переспросила Кэтрин.

— Да, именно так.

— Король, пусть Йен останется вместо меня охранять королеву.

— Конечно! — мне больше некому доверить эту задачу…

— Я пошлю письмо отцу, пусть собирает знамёна, если я, конечно, буду в них нуждаться. И ещё одному человеку…

— Какому же?

— Дэймону Торо…

Комментарий к Глава 26. Новая угроза.

Сир Дэймон Торо.

Сын лорда Бастиана Торо, владельца замка Морской Рассвет и герцога одноименного герцогства Торо. Является превосходным фехтовальщиком, и владеет мечом “Рассвет”, подаренным ему Родриком во время похода их армий за Рибер. Является героем войны против княжества Унферт, но после того, как Родрик не присягнул Балерну пошел за своим другом, став после этого героем других сил - Сопротивления.

Ему 25 лет, он не женат, но ухаживает за сестрой Родрика, Кэтрин.

В начале повествования находится в замке Морской Рассвет, готовя силы для нового выступления.

========== Глава 27. Последний Альянс. ==========

В этот раз телепорт сработал как надо для Джона - после окончания процесса он твердо встал на ноги, немного покачнувшись, но не упав окончательно. Их не было чуть более двух часов, и большинство присутствующих в зале на момент отбытия Джона в Калимдор остались тут. Джон сразу же словил на себе удивленные взгляды его соратников, по лицам которых легко читались нотки изумления.

- Что там произошло? - спросил Тормунд, немного встряхнув еще не пришедшего в себя Джона.

- Все, что говорил Медив, правда… - громко провозгласил Джон, надеясь донести эту мысль до каждого присутствующего в зале человека.

- Так что с Альянсом? - прямо спросила Дени, сидящая на своем Миэринском троне.

- Ничего нового, только лишь увидел лица других членов Альянса. Я не смог дать там свой ответ, и поэтому мне нужно обсудить с вами наши дальнейшие действия.

В зале повисло недолгое молчание, прерываемое лишь редким кашлем и чиханием присутствующих. Сэм с интересом перелистывал географические карты и свитки, ожидая найти там информацию о Азероте.

- Я не вижу препятствий! - уверенно заявила Дени - Но нам надо решить, как вести войну у нас, ибо до этого Азерота, как я думаю, прилично плыть.

- Да, расстояние немаленькое. - спокойно ответил Медив.

В зале закивали, ибо в сложившейся ситуации именно это решение могло спасти мир от вуали смерти, повисшей над всеми живущими.

- Медив, передайте своим, что мы согласны вступить в Альянс, но действовать мы будем не сразу, нам надо собрать свои силы.

- Как вы видели, спешить надо, но время у вас еще есть. Я буду навещать вас иногда, докладывать обо всем, что происходит в известном мире…

Он повернулся к Дени, еще раз осмотрел ее и, когда руки его приложились к ее округлившемуся животу девушки, глаза Медива на миг озарились синим светом. Убрав руку, он, легко, почти незаметно улыбнувшись, сказал:

- У вас будет мальчик, Дейнерис…

Он задумчиво отошел от нее, и, нарисовав уже всем знакомые руны, исчез в голубоватом сиянии портала.

В зале воцарилась тишина, никто не знал с чего начать разговор. Джон, поднявшись по ступеням к трону Дейнерис, развернулся лицом к залу и заговорил со присутствующими:

- Я сожалею…

- Почему? - спросил Тирион, не понимая негодования Джона.

- Я заставил вас всех сражаться с противником, которого нам было не одолеть, мы все заведомо знали, что Король ночи сильнее нас… И даже сейчас мы не знаем, что творится на Драконьем Камне, куда пропали наши союзники. Не известно, где Теон, Эд, Давос и Арья…

- Вообще-то известно. - спокойно сказала Дейнерис, протянув Джону письмо с печатью Дома Сивортов.

Джон быстро развернул небольшой свиток, и, понимая, что письмо уже несколько раз было прочитано вслух для каждого из присутствующих:

“Джон, на Драконьем Камне все хорошо, мертвецы двинулись на юг в сторону Штормового Предела, количество выживших огромное, на всех провианта не хватит. Теон и Железный флот займутся переправой людей в Эссос, но это займет очень много времени. Арья здесь, прибыла на последнем прибывшем корабле. Скорбный Эд возглавил оборону замка, но лед уже подступает к замку со стороны материка. Если он окрепнет… Да помогут нам Старые и Новые Боги.

Давос Сиворт”.

- Надо что то решать, плавание каждого корабля в Залив работорговцев займет мучительно много времени. - Сказал Джон, похмурив брови от наплывшего потока мыслей.

Тирион, поднявшись к Джону, громко начал предлагать ему свой план действий:

- Мы выжили, и это уже хорошо. Но если мы сможем убедить города и страны Эссоса в том, что война против общего врага является нашей общей целью…

Он подошел к карте Эссоса, висящей за спиной у Дейнерис на стене, Дени встала с трона и повернулась, а Джон, подойдя ближе к ней, приобнял ее, и все присутствующие в зале начали смотреть за Тирионом, осматривающим карту. Спустя минуту, он, снова развернувшись к людям, продолжил:

- Тирош, Лис, Браавос, Волантис, Мир, Новый Гис, Кварт, Лхазар и Вайес Дотрак… Если мы сможем объединить усилия всех вольных вольных городов и государств, то мы сможем дать отпор нашему врагу…

- А как ты заставишь их действовать в наших интересах? - спросил Джон, задумчиво вглядываясь в лицо Тириону.

- Я сам не знаю… Но мне стоит отправиться в долгое путешествие, ибо если мы будем сидеть на месте, не найдется тех, кто согласится стать нашим союзником…

- Тирион, что ты задумал? - спросила Дейнерис, тепло посмотрев на своего десницу.

- Знаете, один мудрец сказал, чтобы решить любую проблему, надо только найти силы, и встать…

- И кто это сказал? - с интересом спросил Сэм.

- Я! - громко и с улыбкой ответил Тирион.

- Один ты годами будешь путешествовать по Эссосу. Я думаю, что нужно разделить твои полномочия…

- И как же? - спросил Тирион.

Джон, осмотрев всех присутствующих, пояснил:

- Я с Тормундом отправлюсь на север, в Дотракийское море, Иббен, Лорат и Квохор, это рискованно, но думаю имя Дейнерис помнят в тех местах, и поддержат нас. Ты, Тирион, возьми Сэма и отправляйся в Вольные города. А ты, Даарио Нахарис возьмешь Вариса, и отправитесь на юг и юго-восток, в Новый Гис, Кварт и прочие земли в том районе.

- Звучит разумно, Джон. Я отправлюсь через пару дней, советую и вам отдохнуть, но не медлить с выступлением… - заключил Тирион.

После дискуссии все начали расходиться, а Джон, обняв Дейнерис, ибо рад был тому, что она жива и здорова. Дел было неимоверно много, что не позволило им больше времени уделить друг другу, и Джон, поцеловал Дени, вышел из зала, оставив ее в полной тишине…

Подрик с Джендри, проходя через темные коридоры Штормового предела, постоянно переговаривались, обсуждая последние события. Снаружи были слышны шумы, крики, скрип колес, и, выйдя на балкон, Джендри наконец-то сам увидел укрепления замка в полной красе. Бойцы бегали по стенам, двору замка, а сам двор, помимо них, ломился от количества крестьян, ищущих спасения за стенам замка.

- Этого не хватит. - удрученно проговорил Джендри.

- Почему? - спросил Подрик, для которого эти укрепления казались неприступными.

- Помнишь ли, сколько нас было во время защиты столицы?

- Да, но…

- Подрик, этого количества крайне мало… - прервал Джендри, переведя свой удрученный взгляд к лицу своего друга.

Подрик тяжело вздохнул, он чувствовал, как ему не хватало мужественной Бриены, которая всегда была примером для него. И единственное, что заставляло его быть храбрым, это то, что они с Джендри черпали эту храбрость друг из друга, эта дружба не давала им обоим пасть духом.

- На что смотрите?

Ребята обернулись, увидев перед собой довольное лицо Кайла, и как обычно загадочное лицо Бронна, по которому нельзя было понять, что планировал этот хитрый наемник, сменивший за свою жизнь далеко не одного господина.

- Просто осматриваемся, как вас удобнее называть? - спросил Джендри у Кайла.

- Ой, зовите просто Кайл, вы вроде не лорд, да и я не лорд, думаю так нам обоим будет удобнее! - улыбнувшись почти до ушей пояснил Кайл.

- Я понял, но Кайл, не проще ли покинуть крепость, пока мертвые не пришли сюда?

- Мой господин говорит, что в этой крепости кроется наше спасение…

- А кто ваш господин? - спросил Подрик, чье удивление на лице невозможно было не заметить.

- Она как раз послала за вами, хочет увидеть того, в ком течет кровь Роберта Баратеона.

Не понимая происходящего они двинулись за Кайлом, направившимся в главный зал замка. Бронн молча следовал за ними, сохраняя предельное спокойствие и сдержанность.

- Бронн, кто этот господин замка? - спросил Подрик, надеясь внести ясность в их действия.

- Мне не велено об этом говорить, друзья, как бы я не хотел этого делать. - прямо и резко ответил Бронн, показав, что не будет с ними разговаривать на эту тему.

Под длинным ступеням они поднялись в чертог, и стражники, отворив им большие дубовые двери, впустили их в зал. Кайл и Бронн остановились перед дверьми, не собираясь входить в зал.

- Вы не идете? - спросил Джендри.

- Нет, госпожа требует личной аудиенции с вами. - снова улыбчиво ответил Кайл.

Они вошли в зал, за ними закрылись двери, и, осмотрев зал, они увидели то, что заставило Джендри ужаснуться - перед ними, смотря в огонь, стояла женщина в красном, которая после закрытия дверей начала свою речь:

- В огне я всегда видела истину, в огне я видела наше спасение… Я использовала свою непоколебимую Веру в Владыку Света, чтобы вершить судьбу королевства. И сейчас, мое сокровище, сын самого Роберта Баратеона, явился ко мне сам, но не думай, не думай, что мне нужна твоя кровь, как тогда… Владыка выбрал тебя, и именно ты, человек, в котором течет кровь королей, сможешь дать отпор нежити…

Джендри стоял в оцепенении, Подрик стоял, не понимая ничего из слов женщины в Красном. Она обернулась, и Джендри увидел лицо, которое он больше всего не хотел видеть в этом городе. Перед ним стояла Мелисанда, Красная Женщина, которая когда то чуть не сожгла юношу в жертву своему богу…

========== Глава 28. Моё имя еще запомнят. (Конец первого акта) ==========

Бэйл Рэндэл, прибывший в столицу буквально с полчаса назад, сразу же направился в чертог, и уже шёл по большому чертогу Рэгма. Он нёс королю не самые приятные известия. Родан был коронован, Винглаф был убит, а Загорье покинуло состав и без того разваливающегося королевства. Просто букет плохих, неожиданных для короля новостей.

Спустя много коридоров перед ним предстала дверь королевских покоев. Бэйл, как друг и доверенное лицо короля, уже давно привык заходить в них без стука, но сейчас он жутко

пожалел о наличии этой привилегии. Пред ним предстала жуткая картина. Все покои переворочены вверх дном, король лежит на кровати, окружённый чуть ли не десятком шлюх, а во всей комнате царит до резкости и тошноты запах перегара и начавших тухнуть яств.

- Мой король, мой король. У меня новости для вас.

Балерн недовольно повернулся лицом к Бэйлу, начал открывать глаза и поняв, что лежит полностью голым, накрылся одеялом, желая скрыть срам от глаз своего друга.

- Ты не мог чуть позже придти, у меня дела…

- Я вижу у вас там десять дел пьяных лежат, давайте пройдём в мой рабочий кабинет, мой король.

- Конечно. Лорд Рэндэл, ты молодец, что приехал. - со вздохом ответил Балерн.

Бэйл ушёл в свой кабинет. За полгода, пока он был в разъездах и успел побывать в плену, его кабинет кто-то убирал, видимо по приказу короля, заботившегося о комфорте своего десницы. Балерн зашёл к Рэндэлу буквально через полчаса с наполненным до краев кувшином вина.

- Ты что-то хотел мне сказать, Бэйл?

- Вы наверное наслышаны о Загорье? Так вот, абсолютно все слухи правдивы. Родан короновался, буквально пару недель назад, Родрик в финальной битве этой войны сразился с вашим сыном, и сразил его…

Король сразу поменялся в лице. Он сел, а Бэйл посчитал нужным наполнить бокал короля вином. По щеке короля катилась скупая слеза. Винглаф его единственным сыном, наследником престола.

- С ним достойно обошлись? Он молил о пощаде? - плача спросил Балерн.

- Пощады он не просил, и бился достойно до самых последних секунд. Могу поклясться, что видел Родрика сильно потрепанным после этой схватки…

- Хвала богам, хвала богам…

- Останки вашего сына я привез сам, Родан великодушно выделил мне для этого дела повозку. - Спокойно и сдержанно ответил Бэйл, стараясь посеять в сердце короля тоже самое спокойствие.

Король встал и протянул Бэйлу руку.

- Спасибо, старый друг…

- Да какой я старый! - засмеялся Бэйл.

- Ты был в опасном месте, и, как передал мне лорд Боле, сам сдался в плен, чтобы спасти своих и чужих воинов. Я награжу тебя. Что ты хочешь? Новых земель? Деньги? Хочешь, я найду тебе достойную жену? Даже одобрю любой брак.

- Нет, король, вы же знаете, всю жизнь я любил одну…

- Да забудь ты об этой Антее. Она выбрала другого. Этого самозванца Родана.

- Значит, мой удел прожить жизнь одному. Единственное что меня пугает меня, так только то, что я единственный сын своего отца.

- Но награда всё равно нужна. Раз жить тебе одному, то живи на просторе. А потому я присоединю к землям Рэндэлов ещё территорий.

- Мой король, на самом деле все равно где жить, одиноким на просторе, или одиноким в покоях метр на метр.

Бэйл и Балерн долго говорили, но разговор этот был прерван слугой короля, вбежавший в кабинет практически сломя голову.

- Ваше Высочество, сир Роун МакХейг здесь.

Король и Бэйл вышли из кабинет на балкон, с которого открывался прекрасный вид на внутренний двор замка. Сир Роун ехал на белом коне по улицам. Жители встречали его с триумфом, героя многих войн некоторые в королевстве почитали даже больше короля Балерна.

- Он опасен, народ любит его, что будет, если? – спокойно поинтересовался Бэйл Рэндэл.

- Он никогда не предаст меня. Скорее Родрик захочет мне присягнуть, чем это случится. - с искренним смехом ответил Балерн.

Роун слез с коня и в сопровождении личной гвардии по ступенькам поднялся в чертог. Рэндэл и Балерн со своими стражниками спустились вниз, где Балерн занял своё место на троне. Роун зашёл в зал и широкой походкой двинулся к королю. Перед королем он низко поклонился, и, убедившись, что вельможи и мелкие лорды, присутствующие в зале, обратили на него внимание, громко и уверенно провозгласил:

- Ваше величество, мятежник Дэв Монрой разбит и бежит на юг. Скоро я выдавлю его в пустыни Талшира, а после соберу все свои силы в кулак и изгоню его с Эрифоса.

- Замечательно, лорд МакХейг. Вы проделали шикарную работу, но у меня для вас другое задание, к которому вы сможете приступить после вашего отдыха, разумеется.

- Какое же? - не меняя торжественного выражения лица поинтересовался Роун.

- Вы должны отправиться в Загорье…

- Я наслышан. Соболезную вашей утрате, - возмущенно перебил Роун – Но на данный момент я не могу приступить к выполнению этой важной миссии, моё войско стоит в степях на границе с Талшир, все ждут меня для того, чтобы начать наступление на последние позиции лорда Рабара Талшир. Поэтому я прошу вас извинить меня, но обещаю, что через пару месяцев я разверну войска по направлению Загорья.

Король сидел в ступоре от сказанного. Не зная чего ответить, Балерн спокойно произнес:

- Вы свободны сир Роун.

МакХейг снова низко поклонился королю и пошёл к выходу. Бэйл, раннее прошедший с Роуном не одну военную кампанию, устремился за МакХейгом.

- Приветствую, друг. – Заговорил Бэйл, догнав Роуна и положив руку ему на плечо.

- А, ты. Приветствую тебя, лорд Рэндэл. Вижу, что ты всё один, как дела?

- Не так хорошо, как хотелось бы.

- Снова по ней убиваешься? Не стоит, прощай. – в своей манере перебил Роун, открыл дверь и покинул чертог.

Бэйл стоял в полном недоумении. Роун, которого он очень хорошо знал и считал чуть ли не своим вторым отцом, сильно изменился спустя один год после их последней встречи. Видимо, что-то там, в Талшире, произошло что то, что сильно задело его за живое.

Бэйл вернулся в покои. На столе его стояла уже приготовленная еда и пару свитков.

Начав есть, Бэйл стал осматривать свитки. Налоги, жалобы, прошения - ничего необычного, что могло бы привлечь его внимание он не увидел. Но, как это обычно бывает, внимание Бэйла отвлёк свиток со знакомой печатью, печатью самой леди Элины Суанор. Бэйл открыл конверт, где лаконично было написано:

« Лорд Рэндел, в свете последних событий я прошу вас приехать в замок Маграо как можно скорее».

- Ронни!

Ронни, слуга Бэйла, быстро зашел в покои.

- Чего изволите, милорд?

- Через пару дней, когда я скажу, меня должна ждать лошадь, гружёная провизией и деньгами.

Ронни кивнул головой, и сразу же покинул покои Бэйла. Рэндэл сидел у камина до поздней ночи, но уснуть не мог, множество лезущих в голову мыслей не давали ему спать. Лишь после того, как он достаточно выпил, его разморило, и он, не замечая того сам, сладко уснул.

Он проснулся в районе полудня следующего дня. Горячее, летнее солнце пробивалось сквозь ставни, пробивая в местах своего падения капельки пота на лице Бэйла. Умывшись, Бэйл облачился в дорогую мантию с гербовой вышивкой, и, даже не позавтракав, направился в тронный зал. С балкона, откуда открывался вид на бедные районы, он решил осмотреться. Улицы Рэгма в этих районах были полупусты и заброшены. Ни людей, ни животных не видно. Даже ярмарочная площадь, некогда пестревшая народом, пустует. Балерн сидел на троне, печально вглядывавшись в лица присутствующих. Сын его мертв, Загорье окончательно независимо, даже город Эрно, не входящий в состав Загорья, присоединился к королевству Родана – всё это не давало ему спать, а потому он проводил свои дни за бутылкой, хотя и до этого король проводил время за распитием спиртного.

Двери зала отворились. Роун МакХейг вошёл в зал и уверенной походкой, с

каменным лицом, он быстро преодолел зал и начал докладывать:

- Мой король, мои войска в столице закончены, а мое войско войско стоит в песках. Я должен спешить, ведь Рабар Талшир набирает силы день ото дня. Когда сепаратисты будут разбиты, я выставлю их головы на пиках от Талшира до Рэгма, дабы никто не смог усомниться в вашем могуществе, а после я вернусь, мой король.

- Вы свободны, желаю вам только удачи и силы, сир МакХейг… - Сказал Балерн, которому почему-то вновь вспомнились похороны сына, прошедшие глубокой ночью по старинному обычаю Балернов. Останки Винглафа были сожжены, а пепел был развеян по ветру.

МакХейг поклонился и покинул зал, оставив Балерна в одиночестве. Редкие вельможи появлялись в зале с докладами, но они не моги принести хоть какие-то краски в жизнь Балерна. Он уж было начал засыпать, но вскоре услышал знакомый голос:

- Король, просыпайтесь.

Бэйл стоял перед ним со свечой в руках.

- Чего хотел, старый друг?

- К сожалению я вынужден буду вас покинуть, не сегодня, но через пару дней я как минимум на месяц уеду в Загорье.

Король присмотрелся к внешности Бэйла впервые за все время, прошедшее с его возвращения. Онбыл причёсан, а его щетина переросла в бородку за время путешествия.

Плащ с эмблемой его дома был не зеленого цвета, как он привык, а черного, вероятно Бэйл решил немного изменить свой стиль.

- И зачем же?

- Это долгий пересказ, я сам до конца не разобрался… - неуверенно и быстро проговорил Бэйл.

- Бэйл, сам понимаешь, что в королевстве хаос, отряды Бенедикта Торо громят наши войска на подходе к Мольсанскому хребту, его сын, Дэймон, с отрядом рыцарей пересёк границу и движется к Загорью, что-то затевают, Родрик и Дэймон друзья детства, герои среди сепаратистов.

- Вероятно, но…

- Талширы безумно давят на позиции Роуна, а в Унферте собираются полчища для продолжения войны.

- Я понял, но…

- И ты собираешься меня оставить в такое время?

- Нет, я же говорю, я не надолго, мой король…

- Вот и хорошо, пройдёмся.

Балерн встал с трона и двинулся к выходу. Уставший Бэйл двигался за ним, но

сам еле успевал.

- Мой король! Мой король! - послышался голос за спинами Бэйла и Балерна.

Оба они развернулись, взору их предстал стражник, с запыханным лицом и отдышкой, который спустя несколько секунд начал докладывать:

- У ворот стоит карета, в ней некий человек называет себя представителем Железного Банка Браавоса, пустить его к вам?

- Не слышал о таком? - поинтересовался Балерн, переведя взгляд на Бэйла.

- На самом деле впервые слышу…

- Ладно, пустите его, только одного, и с охраной! - громко приказал Балерн.

Спустя минут двадцать в чертоге, в сопровождении личной гвардии Балерна, оказался человек, с длинной бородой, завязанной в косу, в высокой шляпе и длинной мантии. Это был человек приятно румяный, в руках он держал книгу, и, пожалуй, производил на Балерна очень хорошее впечатление.

- Я Тихо Несторис, представитель Железного Банка, и у меня к вам есть серьезный разговор. - спокойно начал Несторис.

Балерн и Бэйл напряглись, ожидая чего то неприятного, но Балерн, хорошо подумав, довольно громко и грозно произнес:

- Я вас слушаю, Тихо.

- Видите ли, недавно, почти с полгода назад мы одолжили довольно крупную сумму денег вашим врагам, королевству Загорья, которое поклялось возместить наши траты сразу же по окончанию войны. Война, насколько я знаю, закончилась почти полтора месяца назад, а мы ни писем, ни уж тем более денег не получили, а наши извещения в том королевстве оставляют без ответа…

- Вы спонсировали наших врагов, не является ли это основанием для того, чтобы повесить вас сейчас же? - резко перебил Бэйл.

- Нет, нет, ну что вы, дослушайте для начала. - со смехом, не приняв угрозы Бэйла всерьез ответил Тихо.

Балерн, посмотрев на Бэйла, кивнул и махнул рукой, что Бэйл расценил, как просьбу о молчании.

- Вот, мы любим наши деньги, и будет крайне неприятно, если наши должники будут жить себе, поживать, и долги не отдавать. Понимаете о чем я?

- Примерно да, но что вы хотите? - с интересом спросил Балерн, глаза которого зажглись от мыслей о том, что теперь и кредиторы Загорья отвернутся от Родана.

- Ситуация в вашем государстве не очень радужная, я верно говорю?

- Ну да…

- Так вот, король Балерн, мы готовы предоставлять вам некоторую помощь от банка, а вы должны эту помощь потратить на то, чтобы Загорское королевство отдало нам долг, либо на то, чтобы оно было разрушено… Если наша помощь будет потрачена с умом, то считайте ее подарком и, пожалуй, гарантом нашего дальнейшего сотрудничества…

- Мы согласны! - сразу же выпалил Балерн, что Несторис встретил с довольной улыбкой.

- Вы приняли верное решение, господин.

- Вам предоставить покои в этом замке? - довольно спросил Балерн.

- Это было бы просто замечательно…

Стражники сопроводили Тихо в коридоры чертога, дабы выделить ему подобающие покои, а Бэйл, вздохнув, заговорил с королем:

- Я, пожалуй, отправлюсь сегодня, у меня появился один очень недурный план…

- И что это за план? - не скрывая интереса спросил Балерн.

- Мой король, после осуществления этого плана мое имя точно запомнят!

- Хорошо, отправляйся…

Бэйл направился к выходу из чертога, двери за ним закрылись, и Балерн остался в один. Но он уже не был в печали, он улыбнулся, налил себе вина, подошел к огромному окну, из которого была видна Гонардская горная цепь, поднявшаяся выше облаков. За ней лежало плодородное Загорье, которое Балерн ненавидел всем сердцем. Он отпил вина, посмаковал его терпкий вкус, и тихо проговорил:

- Игра окончена, Родан, сын Ортенга…

Комментарий к Глава 28. Моё имя еще запомнят. (Конец первого акта)

Критику и Лайки пожалуйста. Мне это очень интересно узнать.

========== Акт Второй. Глава 29. Дружба превыше всего. ==========

Прошло целых три месяца с момента пропажи Бэра. Ман-Блу стал процветающим городом. Рыночную площадь заполонили лавки торговцев. Люди не боялись ходить по улицам, а их лица светились от счастья. Родан и Антея жили спокойной, размеренной, полной радости жизнью. Ничто не предвещало никакой беды.

— Просыпайся, вставай! — сквозь сон Родрик услышал голос, принадлежавший его сестре.

— Нет, я, пожалуй, посплю подольше…

— А ну быстро встал! — крикнула Кэтрин.

Родрик лениво начал подниматься с кровати, но никакой охоты вставать не было. Его нога до сих пор болела, не давая возможности совершать долгие переходы. Разрезанные коварным разбойником связки под коленом до сих пор давали о себе знать.

— Кэтрин, если сегодня приезжает Дэймон, это не значит, что страдать должен я. — с едва заметным недовольством сказал Родрик, прекрасно осознавая, насколько глубоко Дэймон запал молодой девушке в сердце.

Родрик и Дэймон — давние друзья. Во время изгнания Родрик не раз бывал в замке Торо, да и Дэймон был в Рагнареке в день десятилетия Кэтрин… Девушка ждала этой встречи больше всего на свете, они не виделись семь лет, за которые Кэтрин… успела по нему соскучиться. Да-да… даже семь лет назад Дэймон показался ей, десятилетней девочке, чем-то вроде идеала. Конечно, высокий рыцарь в сияющих доспехах на белом коне заставит любую девочку увидеть в нём принца.

Родрик начал примерять доспехи, ибо по обычному плану до встречи с Дэймоном он должен был охранять королевскую чету. За месяцы, проведённые в Ман-Блу, доспехи приобрели новую гравировку с надписью «Память останется» — девизом дома Эрганов. К сожалению мужчины, легче они от этого ничуть не стали и Родрик уже чувствовал, что для таких тяжёлых доспехов он «довольно стар», даже в свои двадцать семь. Было время, безусая юность, когда он, полный сил, считал, что рыцарь может всё. Он одевал свои доспехи и мчался рубить головы неприятелям, размахивая мечом направо и налево, а потом с удовольствием начищал их, попивая эль в кабаке разоренного им же города, не чувствуя при этом ни капли сожаления.

— Давай, он приедет с часу на час. — суетливо поторопила Родрика Кэтрин.

— Сестра, иди, надень своё самое лучшее платье из всех, попудри носик, сделай причёску, как раз время скоротаешь. — с заботой в голосе проговорил Родрик, посмотрев на девушку.

— Я и без тебя знаю. Завтрак на столе, И Йен уже там.

С этими словами Кэтрин вышла из комнаты. Родрик вышел следом за ней, но она уже исчезла в дверях своей спальни. Йен сидел за столом, недовольно помешивая кашу в глиняной тарелке. Родрик сел напротив него и, посмотрев ему в глаза, заговорил.

— Доброе утро. Чем недоволен?

— Кашей. Она конечно вкусная, но мы сыны знатного лорда, а едим кашу! Это не дело! Где мой виноград? Жареная баранина? Эль? — уже со смехом воскликнул Йен.

— Мне кажется, или кто-то из нас совсем зажрался? Ешь кашку, а то расти не будешь. Этот Дэймон только приезжает, а она уже дом перевернула. Ты представляешь, что будет, если у неё что-то с ним получится?

— Ну и? — спросил Йен, положив после этого ложку каши в свой рот и начав ее пережёвывать.

— Она же покинет нас! Но есть плюс, хотя наверное это все-таки минус, мы будем есть мою стряпню, или, наконец, заведём добрую служанку.

— Да хватит тебе о грустном.

— Это факт, брат! — сказал Родрик, попутно выпивая кружку парного молока.

Сидели они недолго, молча, но когда каша в тарелках закончилась, Йен беспокойно заговорил:

— Ты точно этого хочешь?

— Да. Я в тебе не сомневаюсь. Ты станешь для Антеи новым щитом и мечом.

— Да ладно тебе, скажешь тоже…

— Может, и скажу… — безэмоционально произнес Родрик, после чего встал, а затем направился к двери, распахнул её, покинул дом и направился к чертогу.

Улицы города были тщательно прибраны и вымощены. Родрик шёл и до сих неузнавал это место — из деревни оно превратилось в преуспевающий город, столицу нового, сильного королевства.

— Родрик, Родрик, подожди! — послышался голос, который мужчина мог бы слушать часами.

Он обернулся и увидел как позади него, еле успевая, бежала Роза. В руках у неё была корзинка полная трав.

— Для чего столько? — спросил Родрик, поцеловав Розу в щеку.

— Госпоже для принятия ванн и тёплых примочек. Она малость простужена, а эти травы обладают лечебными свойствами.

— Это же ацелас? Так им же свиней кормят. — с усмешкой проговорил Родрик.

— Странное название, у нас его называют Королевский синелист. Ты где вообще это услышал? — спросила Роза, и лицо её тоже озарила улыбка.

— В Златограде, торговцы с какой-то далекой страны рассказали…

— Не важно, вещь целебная, этому с детства учат.

— Давай корзину, милая, я помогу донести.

Роза без лишних вопросов отдала корзину Родрику и они продолжили путь. Чертог за время правления Родана никак не изменился. Всё те же дубовые стены, те же окна. Как бы Родан не пытался его переделать, у него всегда не хватало времени на эту, казалось бы, простую вещь.

Стражники без вопросов пустили их. И внутри самого чертога они разошлись в разные стороны. Роза ушла в сторону кухни, Родрик же направился к лестнице на второй ярус, подъем на который неимоверно трудно давался Родрику. Как только Родрик поднялся на второй ярус чертога, ему навстречу вышел Родан с Антеей, одетые по парадному и, как ни странно, очень мило смотрящиеся вместе.

— Пора… — сказал Родан.

— Куда? Вроде рано ещё, я только подошёл, и…

— На площадь, пока ты ходил отряд Дэймона уже прибыл к городу! — добавил Родан, в ту же секунду, направившийся к выходу из чертога.

— Быстрее, Родрик. — сказала Антея, улыбчиво оглядев его.

Родан и Антея вышли из чертога, сели в карету, а Родрик вышел вслед за ними, сел на приведенную пажом лошадь, после чего они, в сопровождении дюжины стражников, устремились на площадь. Она была богато украшена, люди толпились вокруг неё в надежде увидеть легендарного сына Бенедикта Торо. Родрику не составило труда отыскать Кэтрин и Йена в толпе. Они стояли впереди трона, как доверенные люди короля, которым дана честь первым встретить гостя.

Люди начали быстро смещаться от ворот к городскому центру, следя за передвижением колонны воинов сира Дэймона. Люди кричали, толпились, в надежде отыскать глазами Дэймона Торо.

— Одна из живых легенд! — сказала Антея, удивившись такой реакции простолюдинов на приезд давнего друга Родрика.

Дэймон — действительно легенда Эрифоса. Сын великого лорда Бенедикта Торо, в свои двадцать пять лет смог участвовать в большинстве сражений герцогства Торо и в битвах кампании Родрика. Более он известен тем, что сразил в битве за Аскадинский лес лорда Бэна Боле, временно обезглавив его род, ибо сын Бэна, Михаэль, был довольно молод для того, чтобы возглавить дом.

Отряд рыцарей въехал на площадь во всеоружии. Конники в красивых, стальных, украшенных золотыми вензелями доспехах выглядели намного привлекательнее, чем суровые всадники Родрика. Впереди их ехал всадник в доспехах медного цвета. Плащ на нём был зеленый, а голову рыцаря скрывал — закрытый рогатый топфхельм.

Отряд встал посреди площади. Сначала отдельные лица, потом и все конники начали спешиваться. Рыцарь в рогатом топфхельме снял шлем и слез с коня. Дэймон Торо и вправду слыл красавцем, но никто и подумать не мог, что таким. Он двинулся по площади к Эрганам, и Родрик заметил, что Кэтрин дрожит. Он подошёл к Родрику и просто по-дружески обнял его, но обхвата Дэймона не хватило, чтобы сделать это полностью. После он подошёл к Йену, но ему он просто пожал руку в знак почтения и уважения. Проходя мимо Кэтрин, он остановился, мило улыбнулся и заговорил:

— Кэти, это ты? Ты говорила, что ради меня станешь самой красивой на свете принцессой, и я вижу, что ты держишь слово.

Он поцеловал руку Кэтрин и, сделав шаг назад, добавил:

— Я так рад вас видеть!

Он двинулся к королю и королеве. Родан сделал серьёзное лицо, но это не смутило Дэймона, подошедшего к нему:

— Выражаю вам свою бесконечную поддержку и почтение! — сказал Дэймон, низко поклонившись, а потом двинулся к королеве.

— Леди Антея, мы не виделись раньше? Хотя, если бы и виделись, то я бы запомнил. Вы прекрасны госпожа, и, пожалуй, все слухи о вашей красоте правдивы и более скажу, полностью не передают всю вашу красоту.

Антея улыбнулась, но её красивая улыбка не смутила Дэймона, а лишь вызвало у него некое приятное чувство.

Родан подошёл к Дэймону и тепло заговорил с ним, как будто они были старыми хорошими друзьями:

— Выражаю тебе свою признательность, за то, что откликнулся на призыв о помощи.

— Ничего сложного, просто дружба превыше всего. — сказал Дэймон, переведя взгляд на молчаливого Родрика.

— Долгий же вы путь проделали… Вы наверное очень устали? — поинтересовался Родан.

— Да, конечно. Но для начала я хочу представить вам своих товарищей, с которыми я прошел не один поход.

К ним подошла пара богато снаряженных рыцарей, которые сразу перед Роданом сняли свои шлема.

— Это сир Джейсон Бакстер, из славного рода Бакстеров! — торжественно заявил Дэймон, указав на высокого беловолосого рыцаря с голубыми глазами, одетого в броню, похожую на доспех Дэймона.

— Приятно познакомиться, Джейсон! — мило сказала Антея, которой Джейсон поцеловал руку.

— А это лорд Карл Мэтьюз, лучший полководец моего герцогства!

— Ну скажешь тоже, просто везет иногда… — проговорил Карл.

Он был мужчиной средних лет, с густой, но не особо ухоженной бородой, в простом сером доспехе.

Разговор продолжался недолго. Простой люд начал расходиться по своим повседневным делам, а Родан с Дэймоном отправились на их совместный ужин, за которым они планировали обсудить условия похода. Впрочем, Дэймон быстро притёрся к Кэтрин и шёл с ней до самого чертога. Родрик, убедившись в том, что его отсутствие уже никто не заметит, подошел к Розе:

— Милая, пошли ко мне…

Роза, увидев одобрительный жест своей госпожи, кивнула, взяла Родрика за руку, и они двинулись к нему домой, где оба, за полдня неимоверно уставшие, улеглись спать.

========== Глава тридцатая. Осада Штормового Предела. ==========

— Мы не можем вечно сидеть за стенами замка! — грозно заявил Джендри, ожидая посеять в голове Мелисандры хоть какое-то благоразумие.

Женщина в красном, без конца смотрящая в огонь, молчала, а лицо её постоянно менялось. Время от времени, она то смеялась, то напряженно смотрела в пламя, то улыбалась, то мгновенно грустнела.

— Ты слышишь меня? — раздраженно добавил Джендри.

Она обернулась, и своим глубоким взглядом, пугающим и таинственным, будто заглядывающим прямо в его душу, посмотрела ему прямо в глаза.

— Я видела наше спасение: твое, Джендри, спасение Подрика, спасение народа и себя… В этом заключается моя миссия…

— Ты совсем тронулась? — спросил Подрик, лицо которого из удивленно-непонимающего искривилось до злобного и недовольного.

Только Мелисандра хотела ответить разбушевавшемуся Подрику, неожиданно раздался звук горна…

— Один… — произнес Джендри, взмолившись про себя Семерым.

Раздался второй горн, но это точно не могли быть одичалые, хотя в такой ситуации Джендри и Подрик хотели верить только в лучшее. Раздался третий горн… Этот протяжный звук испугал верных друзей.

— Они здесь… — задумчиво проговорила Мелисандра, снова отвернувшись к пламени.

Не заставив себя долго ждать, в большом зале появился Кайл в сопровождении стражи, уже облаченный в боевые доспехи.

— Моя госпожа, мертвые идут… Какие будут приказания? — воодушевленно проговорил Кайл, посмотрев на свою госпожу.

— Собери на площади всех детей, что есть в замке, они необходимы Владыке для ритуала. Солдаты пусть готовятся к битве, к великой битве, в которой они обретут славу и бессмертие…

Кайл учтиво поклонился, и отправился к выходу, оставив пару стражников для защиты Мелисандры. Она, вдоволь насмотревшись на огонь, не сказав ни слова юношам, начала идти в сторону выхода. Вдруг Джендри, понявший замысел женщины, недовольно крикнул:

— Ты, спокойно спишь, зная, что по твоей вине, для бога, в которого люди не верят, погибают невинные?

— Мальчик, Владыка света говорит мне, что надо делать, я вижу эти символы в пламени…

— Да в пекло твое пламя! В пекло Владыку! Если хоть один ребенок погибнет, я убью тебя, тварь! — крикнул Джендри, достав из-за спины свой боевой молот.

Стражники посмотрели на Мелисандру, ожидая приказа. Она, одобрительно кивнув им в ответ, посмотрела на ребят и громко произнесла:

— А ведь ты мог завершить войну раньше… И тогда королевство… Единое… Под стягом Станниса могло бы дать серьезный отпор мертвым, даже не пустив их южнее стены… А сейчас, что ж… Сейчас ты мне уже не нужен…

Мелисандра вышла из зала, а стражники, обнажив мечи, начали приближаться к Джендри и Подрику.

— Я возьму того, что справа. — спокойно проговорил Подрик, обнажив свой меч.

— Хорошо, мой левый тогда. — ответил Джендри, приготовивший свой боевой молот.

Стражники с ревом налетели на ребят, но первые их выпады остались безрезультатными. Джендри, понимая, что выносливости его для долгого боя не хватит, ибо тяжесть молота была довольно велика, старался не делать лишних движений, надеясь вперед себя измотать соперника. Подрик же умело парировал удары стражника, используя все уроки, что когда-то ему успела дать Тартская дева. Джендри, вознеся молот над головой, постарался атаковать, но стражник увернулся, и молот оставил множество трещин в каменном полу. Осознавая, что стражник постарается контратаковать, Джендри резко отскочил, вовремя увернувшись от атаки.

Тем временем Подрик, уже порядком уставший, начал медленно отступать в сторону большого камина, надеясь подловить стражника на выпаде. Стражник рубил и рубил, Подрик парировал как мог, и, почувствовав жар камина прямо за спиной, приготовился к рывку. Очередной выпад стражника Подрик умело спарировал, схватив громилу за руку и толкнув в сторону огня. Стражник ударился головой о козырек камина, и бесконтрольно упав, закинул ноги в жаровню, а одежда, надетая под броню, загорелась и огонь начал распространяться по телу. Не желая видеть страдания человека, Подрик занес меч над шеей мужчины, и пронзил её, прервав его страдания.

Джендри, заметив появившуюся одышку, решил действовать. Однако сил у стражника хватало для того, чтобы отбивать разъяренные удары юноши… Джендри уже не чувствовал усталости, он бил и бил, ожидая осечки врага, и, стражник, заблокировав удар молота, получил сапогом в грудь. Закованный в латы, он не удержал равновесие, упал на спину, а Джендри, учуявший запах своей победы, с разбегу вдарил стражнику молотом в грудь, смяв стальной доспех и сломав ребра стражнику. Стражник, не снимая шлема, закашлялся, а капли крови, выскочившие из щели забрала, окропили смятое железо. Джендри подошел к стражнику, занес свой молот высоко над головой, и со всей силы нанес удар по голове рыцаря, вмяв шлем вовнутрь и превратив содержимое головы в кровавую кашу из мозга, костей и крови.

— Ты как? Ты как? — послышалось Джендри сквозь поток эмоций и ярости, застилавшей ему глаза.

Джендри обернулся, и взору ему предстал Подрик, схватившие его за плечи и активно трясший. Джендри не реагировал, лицо его сохраняло яростное выражение лица, у Подрика даже складывалось впечатление, что мышцы лица у Джендри сведены. Собравшись с мыслями, Подрик влепил пощечину другу, отчего Джендри сразу обернулся, и, очевидно, начал приходить в себя.

— Брат, что с тобой?

— Все нормально, нормально, боевое безумие, видимо… — тяжело дыша, тихо промолвил Джендри.

— Пошли, остановим эту сумасшедшую! — сказал Подрик, протянув Джендри молот.

— Что это? — удивленно поинтересовался Джендри, принявшись осматривать врученный ему молот.

— Это, друг мой, молот твоего отца, Роберта Баратеона! — довольно провозгласил Подрик, легко улыбнувшись.

Джендри принялся осматривать семейную реликвию Баратеонов. Молот украшали витые гравировки, он был невероятно красив… И пусть весь молот был в боевых вмятинах и, царапинах, это лишь украшало его. У Джендри загорелись глаза, в его руках было легендарное оружие, некогда принадлежавшее его настоящему отцу. Он протянул Подрику молот со словами:

— Я не Баратеон, Подрик, молот принадлежит этому роду, этому замку…

— Да брось ты, род вымер, и ты, вероятно, последний, в ком течет кровь Баратеонов. Как мне кажется, чисто по моральным соображениям, его нельзя оставлять в заведомо павшем замке.

— Даже если так, я его не достоин, я не сделал даже половины того, что сделал при жизни мой отец…

— Я его заберу, Джендри, а когда придет время — отдам его тебе. А теперь бежим, уж больно мы задержались…

Джендри, взял свой молот в руки, подошел к двери чертога, постарался её открыть, но врата оказались запертыми.

— Нас заперли! — злобно крикнул Джендри Подрику, надевавшему ремешки молота на плечи.

— Ломай, чего ты ждешь? — ответил Подрик.

Джендри, занеся молот, нанес мощный удар по центру врат. Врата содрогнулись, заскрипели, но устояли после мощного удара. Джендри раз за разом наносил удары, врата тряслись и скрипели, постепенно уступая силе молодого сына Роберта Баратеона…

Мелисандра вышла на балкон, с которого открывался вид на внутренний двор замка, куда стражники уже согнали детей. Родители их рвались во двор, но стражники стояли стеной, не пуская никого из родителей к детям. Слышался плач, крики, ребята дрожали от холода, младенцы, вырванные у матерей из рук, хныкали на руках у других детей. Мелисандра не обращала на эту скорбную картину никакого внимания. Она гордо вышла на балкон, положила руки на заснеженные перила, и громко начала свою речь:

— Люди, вы становитесь свидетелями снисхождения Владыки Света. Вечная ночь, пришедшая к нашим дверям, сегодня будет повержена Владыкой и воинами, несущими его волю!

Часть солдат начала одобрительно стучать оружием, Кайл Раннер, наблюдающей за всей картиной рядом с Мелисандрой, уже не улыбался, ибо начал осознавать, что впустил в замок монстра. Жаль… Иначе он не мог — ведь любая возможность для его людей пережить эту войну радовала его, даже не смотря на то, что сделает эта жрица. Но плач детей, звенящий в ушах у Кайла, кардинально изменил его мнение о подходах к решению проблем. Он отвернулся, ибо сил его не было на то, чтобы смотреть, как дети стоят на куче хвороста, приготовившись к сожжению.

— Куда вы, Кайл? — проговорила Мелисандра, обратившая внимание на поспешный уход кастеляна замка.

— В пекло это… В пекло… Уводи детей с двора, никто из них не должен погибнуть здесь…

Он вышел в коридор, где сразу же на него набросилась пара верных Мелисандре стражников, вернувших его к жрице. Она подошла, погладила Кайла по лицу, и вымолвила:

— Смотри Кайл, как это прекрасно!

Факельщики начали приближаться к вязанкам хвороста, игнорируя стенания детей. У Кайла непроизвольно начали течь слезы, он боялся за судьбы малышей. Мелисандра воздела руки и тут же упала… За спиной её стоял Джендри. Это он опустил свой молот ей на спину.

— Вы выбрались всё таки… — промолвила жрица, изо рта которой текла кровь.

— С момента нашей встречи во мне затаилось желание убить тебя… За сира Давоса!

Джендри вознес молот и ударил ей по ноге, раздробив кости.

— За пиявок!

Молот со всей тяжестью обрушился на вторую ногу жрицы. Она неожиданно взвыла, принеся этим удовольствие Джендри.

— За Станниса, каким бы он не был, но он был моим дядей, за малышку Ширен, которую ты погубила во имя своего Владыки! — снова сказал Джендри, ударив Мелисандру в грудь.

Жрица еще больше захрипела, но, к удивлению всех присутствующих на балконе не умирала. Стражники, держащие Кайла, были в шоке, и один, отпустив Кайла, бросился на помощь госпоже, но Подрик, с мечом наперевес преградил ему путь. Подрик уже приготовился к очередной дуэли, но неожиданно стражник упал, и в спине у него Подрик увидел нож, а за спиной у него стоял Бронн, который сразу же бросился к стражнику, держащему Кайла, и перерезал воину горло. Джендри стоял, опираясь на свой молот, ожидая последних слов Мелисандры. Она, обливаясь кровью, тихо промолвила:

— Владыка… прости… меня…

Джендри кивнул, не став дожидаться продолжения речи. Он занес молот над головой жрицы, и обрушил всю тяжесть молота на голову Мелисандры, превратив голову в кровавую кашу, растекшуюся по каменному полу. Все воины, стоявшие на стенах, обратили внимание на суматоху, начавшуюся на балконе, но никто ничего не предпринимал. Кайл, освободившись из захвата, выпрямился, и, посмотрев на двор, громко приказал:

— Бросить факелы! Детей освободить! Воины, готовимся к бою…

Воины, поначалу впавшие в ступор, не сразу бросились исполнять приказ, но Бронн, поняв это, громко крикнул:

— Все слышали приказ кастеляна? За дело!

После этих слов солдаты бросились к ребятам, разрезали путы и отпустили детей к родителям. Хворост, сложенный во дворе, мгновенно расхватали и отнесли на стены, надеясь поджечь его и скинуть со стен на головы наступающих мертвецов. Кайл, убедившись в том, что приказ исполняется верно, подошел к Джендри, и уверенно, уже не улыбаясь спросил:

— Какие приказания, мой господин?

— В смысле? Какой я господин? — удивленно переспросил Джендри.

— Вы сын Роберта Баратеона, племянник Ренли и Станниса, последний из всех, в ком течет кровь Роберта. И пока я жив, я обязан подчиняться вашему приказу…

Джендри был в ступоре, а Подрик, стоявший рядом, похлопал его по плечу, и по-доброму сказал:

— Дружище, соберись с мыслями. Прошлая жизнь осталась в прошлом и теперь ты должен стать во главе выживших…

— Да? — со вздохом ответил Джендри — Если ты будешь рядом, то я готов идти даже на смерть!

— А я собирался уходить? — мягко улыбнулся Подрик.

Джендри с Подриком обернулись лицом к Кайлу, и Джендри, наконец-то поверивший в себя, приказал:

— Отправляйтесь на стены, Кайл. Возглавьте оборону. Подрик, здесь, в Штормовом пределе, есть подземелья, ведущие к морю. Проконтролируй переправу людей небольшими группами по прибрежному льду. Мы будем держаться сколько сможем…

Кайл и Подрик кивнули, и оба ушли с балкона. Джендри, оставив командование на плечах Кайла, немедля убежал в зал. Он зашел в него через сломанные двери, и направился к камину, рядом с которым находились доспехи его отца…

Кайл поднялся на стены, и глазам его предстала белая мгла, надвигающаяся прямо к стенам замка. Солдаты бегали по стенам, поднося кипящее масло, факелы и большие котлы, в которых горели сложенные дрова. Стрелы с обсидиановыми наконечниками были в избытке, но все равно на всех мертвецов этих стрел не хватит. Недостаток обсидиановых наконечников окупали подожженным оружием, которое воины предварительно смазывали маслом.

Из мглы слышались треск, хруст десятков, если не сотен тысяч мертвецов. Эта толпа нелюдей заглушали все посторонние шумы, что создавало гнетущую атмосферу.

— Лучники, наложить стрелы! — громко приказал Кайл, и часть лучников наложила обсидиановые стрелы на тетиву, оставшиеся без стрел лучники просто подожгли стрелы.

Опережая мглу, некоторые мертвецы вырвались вперед, приближаясь к стенам замка.

— Стрелять по готовности! — еще раз приказал Кайл, и первая туча стрел обрушилась на мглу.

Раздался единый, пугающий скрежет мертвых, от которого часть воинов готова была лезть на потолок. Земля содрогалась, и из мглы вышли мертвые великаны, мамонты и слоны, доставшиеся мертвецам после поражения Золотых мечей. Великаны несли в руках вырванные с корнем стволы деревьев, которые высотой достигали стен замка.

— Храни нас Семеро… — произнес Кайл, как вдруг его внимание привлек к себе Джендри, появившийся на стене в доспехах своего отца, Роберта.

Лучники продолжали вести беспорядочный огонь, раз за разом продолжая понемногу прореживать ряды мертвых, приближающихся к стене. Великаны, не обращали внимание на шквальный огонь живых. Первый великан достиг стены и кинул на неё ствол дерева, по которому первые мертвецы начали взбираться на стены. Оказавшись на стенах, мертвые начали нападать на плохо вооруженных лучников, сея панику в их рядах. Джендри и Кайл, окруженные гвардейцами, бросились к этому участку стены, а пара лучников в перчатках схватила за ручки котел с горящим маслом и побежали за ними.

Джендри, орудуя молотом, ворвался в сражение, свалив несколько мертвецов, вселяя этим мужество в отступающих со стены бойцов. Лучники, воспользовавшись суматохой, опрокинули котел с маслом на дерево, спалив его и лезущих по нему мертвецов.

— Смотри! — услышал Джендри обеспокоенный голос Кайла.

Джендри обернулся и увидел, что все больше и больше деревьев появлялось у стен, а количество мертвецов на них росло с каждой секундой.

— Обрушить огонь на головы мертвых! — крикнул Джендри, после чего Кайл, сопровождающий его, махнул рукой, и со стен второго яруса, и внутреннего двора первого катапульты, заряженные горящими камнями и ветками, начали обстрел мертвецов. Ворота первого яруса трещали, великаны, держащие ствол дерева, использовали ствол как таран, а силы их удара хватало для того, чтобы заставить содрогнуться даже такие массивные врата.

Подрик, держа в руках меч и факел, пробирался по подземелью, которое уходило всё глубже и глубже под основание крепости. За ним бежали люди, несущие свои скромные пожитки, замерзшие и уставшие. Подрик осознавал, что на его плечах лежит судьба нескольких тысяч человек, и он не мог ошибиться.

Даже глубоко в пещере слышались вопли мертвецов, штурмующих замок, что подгоняло людей, суетливо пересекающих подземелье. Спустя несколько минут в нос Подрику ударил соленый морской запах, что свидетельствовало о том, что море было уже очень близко. Вот и решетка, ключи от которой хранились у кастеляна замка, и как удобно, что им был Кайл, заблаговременно отдавший связку ключей юноше. Подрик отворил решетку, и оказался на берегу Залива Разбитых кораблей. Как и предлагал Джендри, от холода берега этого неспокойного залива замерзли, что позволяло небольшими группами переправлять людей на большую землю.

— Бегите на юг, большими группами не ходите, лед ещё недостаточно прочный для того, чтобы выдержать всех вас…

Подрик, посмотрев, как первые люди начали переправляться через воды залива, подошел к мужчине, держащему ворота решетки, протянул ему связку ключей со словами:

— Как все люди покинут подземелье, запри решетку, с ключом делай все, что душе вздумается.

— А как же вы? — спросил мужчина, в голосе которого было слышно сочувствие.

— Моя задача была вывести людей. Её я выполнил, а теперь я должен вернуться на стены.

Мужчина кивнул и Джендри, преодолевая поток спасающихся людей, побежал к выходу из подземелья.

Тем временем мгла уже достигла стен, и вся масса мертвых, уже не обращая внимания на отдельные очаги сопротивления обороняющихся на внешней стене, начала рваться во двор первого яруса, где выжившие организовали стену щитов, намереваясь как можно дольше сдерживать мертвых.

— Приготовить всех лошадей, что имеются в замке во дворе второго яруса! — отдал приказ Кайл, понимая, что замок им уже не удержать.

Джендри, приготовив свой молот, встал за рядами копейщиков, приготовившись биться с теми, кто прорвется через стену щитов. Перед вратами выстроилась фаланга с копьями наперевес, ожидая их скорого падения. Катапульты посылали за стены горящие снаряды, но мертвые не боялись смерти, они нескончаемым потоком наступали и не думали пятиться назад.

Первые мертвецы, спрыгнув со стен, начали подниматься и двигаться в сторону фаланги, но их количества не хватало для того, чтобы сокрушить эту стену щитов.

— Джендри, Джендри, все люди за решеткой. Переправа идет успешно. — запыхавшись доложил Подрик, вернувшийся из подземелий.

— Спасибо, друг…

Они оба встали плечом к плечу, Подрик обнажил меч, и, осмотрев Джендри, сдержанно сказал:

— Броня отца тебе идет…

— Спасибо. — лаконично ответил Джендри, отвлекшийся на грохот.

Повернув голову они заметили, что врата пали. Мертвые великаны и мертвецы ворвались на площадь, врезавшись в фалангу и не обращая внимание на обсидиановые копья и горящие стрелы, падающие на них со стен второго яруса. Кайл, поняв что оборона первого яруса прорвана, что есть мочи выкрикнул:

— Все назад, отходим, на второй уровень!

Копейщики, не нарушая общего построения, начали спиной двигаться к воротам, отворившимся сразу после отдачи приказа. Джендри и Подрик, смешавшись с общей массой копейщиков, начали отступать, отбивая яростные атаки мертвых. Великан протянул руку к Джендри, но Подрик, не растерявшись, воткнул свой меч в руку великана, и тот, почувствовав боль от раны, нанесенной «Верным клятве», дернулся, но разъярившись выхватил из строя сразу двух бойцов, бросив обоих через стену.

Вскоре они оказались за стеной, а из надвратной башни полилось горящее масло и посыпались горящие поленья, ибо нужен был заслон, необходимый для отступления последних выживших и безопасного закрытия врат.

Когда врата были заперты, Джендри и Подрик, завидев Кайла, подошли к нему, и удивленный огромным количеством лошадей во внутреннем дворе, задал вопрос:

— Зачем столько? Их же на каждого выжившего хватит, еще и останется…

— Я не собираюсь погибать в этих стенах, замок пал, и единственный шанс выжить — это совершить вылазку, и прорваться на юг. Нас тут около полутора тысяч, должно хватить…

Джендри кивнул, и сразу же Подрик подвел им трех лошадей, оседлав которых, они встали в колонну. Как сказал Джендри, осталась почти сотня живых лошадей, которых было решено оставить и взять с собой. Кайл, увидев, как трещат врата, поднял меч, и, достав рог, затрубил в него. Ворота пали, и конница помчалась к выходу из замка, снося и срубая мертвецов сотнями. Джендри, проносясь мимо великана, нога которого была обглодана почти до костей, махнул со всей силы молотом, нанеся по мощнейший удар по колену великана. Великан, не удержав равновесие, завалился на своих же мертвецов. Подрик, орудуя «Верным клятве» срубал попадающих под копыта его лошади мертвецов.

Конники, неся тяжелые потери, прорвались из стен замка, где лошади, ощутив свободу, начали нести своих наездников, почти не теряя скорости, но из-за этого они часто спотыкались, убивая себя и конника в придачу. От полутора тысяч уже не осталось и следа. Лишь несколько сотен воинов, образовав клин, вырвалось из окружения. Они помчались на юг… Мертвецы не могли догнать разогнавшихся кавалеристов, и, в итоге остановились, расходясь, освобождая путь для своего господина. Король Ночи вышел вперед, и пустым взглядом посмотрел на выживших. Великий Иной вознес руки к небу, и рыцари, погибшие в ходе обороны замка, начали вставать вновь…

— В пекло, уходим, уходим! — приказал Джендри. — Скачем на юг!

========== Глава 31. Выступление Родрика. ==========

Родрик не спал уже с раннего утра. В его лагерь стягивались отряды солдат, присланных лордами окрестных земель. Родрик метался с места на место. Сначала он пошёл на городской рынок, выкупить заказанный для близких подарок на прощание, потом в чертог на встречу с Дэймоном Торо, но того в чертоге не оказалось. Родрик продолжил поиски и в середине дня нашёл Дэймона на площади. Там же находились и Родан с Антеей.

— Я тебя везде ищу, Дэймон. Выступление уже через пару часов, войска должны быть готовы и построены за северной стеной.

— Я уже сделал это. Я отдал приказ сиру Бакстеру, и он уже занимается этим делом. — Сказал Дэймон, которого, видимо, Родрик отвлёк от беседы с Кэтрин.

— Родрик, не надо на этом заострять внимание, — улыбаясь пояснил Родан, понимая беспокойство воина.

Родрик не стал спорить с королём и двинулся в сторону лагеря своих рыцарей. Дэймон, поняв, что свою задачу переложил на неопытного лорда Бакстера, решил догнать Родрика, семимильными шагами пересекающего городскую площадь.

— Постой, постой, Родрик!

Родрик обернулся, услышав запыхавшегося Дэймона.

— Ты же занят был?

— Ну, куда ты без меня? — живо поинтересовался Дэймон.

Лагерь расположился на приличном расстоянии за городом. Из-за этого Родрику с Дэймоном пришлось взять лошадей. Верхом это расстояние они преодолели минут за десять. Оружие Родрик держал наготове. Память о прошедших встречах с разбойниками ещё свежа, да и раны болели. Верный меч находился за спиной, шлем немного закрывал обзор, но, по крайней мере, обеспечивал хоть какую-то безопасность.

Лагерь находился в поле, окружённом лесом и густым кустарником. Вокруг леса сооружен небольшой вал с множеством заостренных кольев, воткнутых в землю. Воины Родрика уже собирались в путь: тушили костры, проверяли сбрую лошадей, снимали палатки и точили оружие. Борча, поставленный во главу отряда на время отсутствия Родрика, внимательно наблюдал за процессом. Родрик с Дэймоном, постепенно продвигаясь в глубь лагеря, наблюдали за процессом и движением рыцарей по лагерю. Увидев Борчу, Родрик слез с коня и, подойдя к нему вплотную, довольно спросил:

— Когда начались сборы?

— С рассветом, сир.

— Продолжайте в том же духе, выступаем через час.

Родрик шёл по лагерю. Солдаты то и дело поглядывали на него, некоторые одобрительно кивали, другие же просто смотрели. Солдаты лордов, присланные накануне, не особо воспринимали Родрика за предводителя. По просьбе Родана к ним были приставлены младшие сыновья лордов, получившие в качестве символичной награды небольшие земельные наделы, о которых при дворе своих отцов они могли только мечтать. Отряд Родрика же, отличавшейся от всех своей чёрной окраской всего, даже шатров, окружали палату Родрика, куда он и Дэймон направились для обсуждения плана военного похода. Родрик в сопровождении своего друга зашёл шатёр. На стуле около сундука сидел Кори, слуга Бэра, оставленный в день его вылазки в замке, и как видно, неплохо подвыпивший вчера.

— Милорд, я снарядил вашего коня, собрал походную сумку и наточил меч. Я готов выступать.

— Ты не едешь… — промолвил Родрик, не хотевший этим обидеть молодого парня.

— Почему, я готов сражаться с этими уродами, убившими Бэра.

— Никто не говорил, что Бэр мёртв, а ты молод и взять тебя на смерть выше моих сил.

— Но…

— Исполняй приказ!

Рэймар вышел из шатра и помчался прочь из лагеря, осыпая проклятиями каждого встречного воина на пути его. Через пару минут к Родрику зашёл Борча.

— Зря вы так, милорд. — удрученно промолвил он, протирая тряпкой свой кинжал.

— Это не твоё дело, Борча, через час все должны выстроиться в колонну по четыре и выехать к Ман-Блу.

— Исполняю…

Родрик сел на стол, налил себе кружку эля и стал медленно пить. Эль успокаивал душу и Родрик предался размышлениям… Дэймон в это время снял прекрасную мантию, тонкую льняную рубаху и обнажил свой торс. У Дэймона было тело воина, испещренное царапинами, шрамами, и ранами, полученными в ходе многочисленных битв.

— Дружище, кто тебя так? — спросил Родрик, отпив эль из кружки.

— Проблем было много… Сам знаешь… Подай пузырек из моего сундучка… — со вздохом промолвил Дэймон.

Родрик прошелся до противоположного ему угла шатра, открыл сундучок, увидев множество небольших колбочек, полных белой жидкости. Родрик, взяв колбочку, протянул её Дэймону, который, сразу открыв её, выпил.

— Маковое молоко? Ты все никак с него не слезешь? — проворчал Родрик.

— Не нуди… Эта боль до сих пор не дает мне покоя…

— Говорят, что каждая рана делает тебя опытнее…

— Видимо я очень опытный, ты это хочешь сказать? — улыбнувшись проговорил Дэймон.

— Ну, вообще я думал, что ты гей. — с улыбкой сказал Родрик, надеясь разрядить обстановку.

— Смотри, чтобы Кэтрин этого не услышала, ахахахахха! — рассмеялся Дэймон, почувствовав облегчение после начала действия макового молока.

Они долго болтали, но этот диалог был бессмысленным. Дослушав рассказ Родрика о убийстве Винглафа, Дэймон, надев чистую льняную рубаху, проговорил:

— Кэтрин права. Ты, Родрик, наследник дома Эрганов. Тебе продолжать род, хотя, особой охоты на это у тебя нет, я так понимаю? У вас хотя бы есть Йен, а по старшинству он должен стать наследником после Родрика.

— Йен далек от правления, он неуемный комедиант, шутник, но единый поступками со мной. Остается только Дрим…

***

Ровно в назначенный срок Родрик вышел из шатра. Длинная колонна из конных воинов выстроилась перед ним. Паж подвёл к Родрику коня и подал меч. Ничего не говоря, Родрик залез на коня и знаком указал, что войска отправляются в путь. Колонна двинулась, подняв пыль под копытами коней. Они скакали чуть больше двадцати минут, пока не остановились перед северной стеной и Северным трактом, ведущим в Маргетри. Войска Родана были построены по обе стороны дороги, а отряд Дэймона находился впереди всех, растянувшись в длинную шеренгу. Завидев приближающийся отряд Родрика, многие воины повернули голову, некоторые расступились, но, так или иначе, отряд Родрика уже был на построении. Отряд расположился длинной шеренгой впереди войск герцогства Торо, и Родрик вместе с Борчей и парой слуг двинулся к королю и воеводам.

Короля окружали несколько человек: Антея, сидевшая на переносном троне рядом с Роданом, Кэтрин, стоявшая рядом с Йеном и Аэроном Дэмфэйром, а напротив них - Дэймон. Родрик спешился и пошёл к королю.

— Ваше величество, отряд под командованием Родрика Эргана прибыл и ждёт приказаний.

— Хорошо. Дэймон Торо и Родрик Эрган, вы, отправляетесь на опасную миссию далеко на север. У вас есть шанс проститься с дорогими вам людьми.

Первым начал Родрик. Жестом он подозвал пажей, несущих прощальные подарки.

— Сестра, тебе я дарю платье, которое, я надеюсь, будет на тебе в день моего возвращения.

Паж передал платье в руки Родрика, а тот, в свою очередь, передал платье Кэтрин, уже расплакавшейся и рвущейся обнять любимого брата.

— Брат, тебе я дам нож из лучшей чёрной стали, и, надеюсь, королева обретёт в тебе верного защитника.

Йен подошёл к Родрику и принял столь дорогой подарок.

— Ваше величество, я преподношу вам описание жизни великих королей прошлого. В этой книге есть всё о древнейших правителях Загорья. Надеюсь, вы почерпнёте для себя много полезного и станьте ещё мудрей.

Родан встал, подошёл к Родрику, и принял этот дар, после чего Родрик обратился к Антее и Розе:

— Мои дорогие, я буду по вам очень скучать. Поэтому, что бы вы не забыли обо мне, я дарю вам эти кулоны на золотой цепочке. Они с секретом. Нажмёте нам маленькую жемчужину с боку, перламутровая крышка откроется, а внутри - мой портрет. Носите и помните обо мне…

Обе девушки в слезах бросились в объятия к Родрику. Родрика эта сцена тронула, и он долго не хотел их отпускать. Антея уже отошла, а Роза до сих пор обнимала его, не желая отпускать любимого. Он, поняв, что момент настал, достал серебряную цепочку, которую, по старинной традиции каждый Эрган дарил любимой, предлагая этим свою руку и сердце. Роза прекрасно это знала и расплакалась от неожиданности.

— Ты примешь мое предложение? — мягко спросил Родрик.

Роза, вытирая слезы, закивала и прыгнув к нему на шею, поцеловал, заставив всех присутствующих умиляться от этой картины.

Родрик отошел в сторону, после чего подошел Дэймон. Родану он подарил картину, на которой был изображён замок Торо - Морской Рассвет. Анталии — великолепное ожерелье, полностью покрытое драгоценными камнями. Он подошёл к Кэтрин:

— Моя госпожа, вы сдержали своё обещание, вы стали прекрасной леди. Я тоже держу обещания. Вы согласны стать моей женой, леди Кэтрин из рода Эрганов? — сказал Дэймон и встал на одно колено.

Родрик удивлённо посмотрел на Дэймона, а после и на Кэтрин, растерянную и пораженную данной выходкой. Глубоко в душе Родрик уже знал ответ на этот вопрос…

— Конечно, я согласна! — сказала Кэтрин. Дэймон встал и поцеловал Кэтрин. Поцелуй длился долго, после чего Родрик с Дэймоном откланялись и пошли к лошадям. Войско начало перестраиваться, после чего выдвинулось в путь. Родрик и Дэймон ехали во главе колонны, растянувшейся на много километров. Говорили о жизни, а Дэймон не умолкал о своей будущей свадьбе. На такой, немного грустной ноте, закончился очередной день в жизни Родрика. Он не знал, что в последний раз видит многих своих друзей…

Комментарий к Глава 31. Выступление Родрика.

Роза.

Родилась в деревне близ Маграо в бедной семье. О родителях ее ничего не известно, известно лишь, что ее, еще в малом возрасте, забрал в замок лорд Эктор Суанор (отец Антеи), дабы она прислуживала его дочери. Вместе с Антеей она выучилась грамоте, и была свидетельницей того, как рос Бэйл Рэндэл и того, как он ухаживал за юной наследницей замка Маграо. Роза выросла очень красивой девушкой, зачастую ее красоту сравнивали с красотой Антеи, а многие даже превозносили ее выше госпожи.

Ей девятнадцать лет, она проживает в замке Маграо.

========== Глава 32. Волантис. ==========

Карета, покинувшая Миэрин несколько недель назад, медленно неслась по полустепям южного Эссоса, приближаясь к Вольным городам. Погода благоприятствовала путешественникам — за все время пути ни дождя, ни песчаных и пыльных бурь не было. Тирион, глядя на степи и бегущую вдали речушку, медленно попивал вино, не обращая внимание на своего спутника — Сэма Тарли, читающего без конца с самого начала путешествия. Заметив знакомые пейзажи, что свидетельствовало о том, что Волантис был очень близок, Тирион перевел на Сэма взгляд, после чего, отпив вина из графина, томно заговорил:

— Сэм, ты напоминаешь меня в юном возрасте.

— Почему же? — удивленно спросил Тарли, не отрывая взгляда от книги.

— Я тоже был любознательным юношей, любил читать, узнавать что-то новое из книг, пополнять так сказать свой багаж знаний.

— Но как я понимаю, Тирион, больше всего вы любили только секс и вино?

— Ну, и золото. Без золота у меня бы не было ни книг, ни секса, ни вина! — усмехнулся Тирион, отпив из графина еще несколько глотков.

Сэм, улыбнулся, приятно удивив Тириона, не ожидавшего такой реакции на его относительно плоскую шутку.

— Итак, через сколько мы будем в городе? — с мягкой улыбкой на лице поинтересовался Сэм.

— Час, может меньше, осталось преодолеть этот редкий лес, и ты увидишь знаменитый Длинный мост, ну и может, самые приятные кабаки Эссоса.

— Меня это не интересует, у нас много дел… Договориться с Триадой Волантиса дело не из лёгких.

— Да брось, любого мужчину интересует то, что у женщины между ног. — уверенно проговорил Тирион.

— Любого неженатого мужчину, это во первых…

— Поверь, Сэмвэлл, женатый мужчина в первую очередь направляется в бордель.

— Я не из той касты. У меня есть Лилли…

— Один мудрец сказал, одна щель хорошо, а когда за ночь их сразу пять — еще лучше! — пристально посмотрев на Сэма выразился Тирион.

— И кто это сказал? — с неким интересом спросил Сэм.

— Я… — обмолвился Тирион, не выдержав паузы.

Сэм улыбнулся и снова опустил глаза в книгу, вновь оставив Тириона в одиночестве. Тирион, не став мешать Сэму, решил смотреть в окошко, пытаясь рассмотреть в окружающих карету просторах хоть что-то интересное. Чаще стали появляться люди, вспаханные поля и дорога стала более ухоженной, что свидетельствовало о том, что они приближались к городу. Их стало меньше трясти, и шум постоянно скрипящей кареты сменился на разговоры людей, уже повсюду окружающих карету.

— Погляди, Сэм! — восторженно произнес Тирион, указав Сэму на окно.

Сэм отложил книгу в сторону и выглянул в окошко. Длинный мост… Он был далеко не таким, каким он себе его представлял. Мост был не особо красив, старые многоуровневые здания лишь портили этот хороший вид. Хотя, по мнению Сэма, сооружение действительно впечатлило его своими размерами.

***

Они приехали на городскую площадь, откуда открывался прекрасный вид на дворец Триад, правящих в Волантисе с момента паденияВалирийского Фригольда. Они избирались сроком на один год, и зачастую это не давало им возможности претворить все свои идеи в жизнь, вдобавок эта ситуация осложнялась тем, что в городе соперничали два политических клана — «Тигры» и «Слоны». Первые выступали за усиленную военную экспансию в соседние земли, вторые в свою очередь предпочитали военной экспансии торговую.

Тирион и Сэм, вдоволь насмотревшись на улицы города, вышли из кареты, остановившись рядом со ступенями дворца. Тирион, как человек, уже бывавший в Волантисе, не особо дивился местным особенностям, к примеру татуировкам на лицах рабов.

— Чего смотришь, Сэм?

— Странно… видеть эти татуировки, хоть я и читал о них.

— Знаешь, что самое важное я почерпнул из книг и своей жизни? — с вопрошающим и довольно игривым голосом поинтересовался Тирион.

— И что же?

— То, что написано в книге, в жизни может выглядеть совершенно иначе, это может сильно напугать или поразить тебя… Надо быть готовым ко всему.

Сэм и Тирион быстро поднялись по ступенькам, проходя через множество стражников с зелеными татуировками в виде шрама на лице.

— Кто это? — не скрывая удивления спросил Сэм.

— Это тигровые плащи, рабы-гвардейцы, охраняющие Триаду и порядок в городе.

Сэм понимающе кивнул и молча направился за Тирионом. Перед входом во дворец они остановились, ибо путь им преградил богато одетый, румяный и черноволосый мужчина, держащий в руках тонкий сборник, где, очевидно, он делал какие-то записи.

— Приветствую вас, добрый человек.

Мужчина обратил внимание на карлика, но привычной шутливой и веселой реакции на Тириона не было, ибо имя Тириона давно было у всех на слуху. Да и значок десницы, сверкающий на ярком солнце заставлял любого человека относиться к карлику более менее серьезно.

— Вы — Тирион Ланнистер? Десница Дейенерис, из Дома Таргариен?

— Да, именно так…

— Что вы хотели узнать, лорд Ланнистер? — поинтересовался мужчина, сразу открыв свой дневник.

— Нам нужна аудиенция у Триархов, вы слышали о ситуации в Вестеросе? — сказал Тирион, ожидая, что мужчина ответит положительно.

— Хм, Триархи не дают аудиенции просто так, но Вестеросская трагедия давно у них на слуху. Им интересны подробности, ибо дискуссии их об этих событиях очень сложны, и блещут недостатком фактов.

— Можете спросить Триархов, готовы ли они принять нас, для обсуждения этого вопроса? — поинтересовался Тирион, надеясь на лучший исход событий.

— Думаю да, им будет интересно знать… Ибо сейчас в Триархии два «Слона», уж сильно сетующих на то, что такой торговый партнер, как Семь Королевств, просто взял и исчез. Да и «Тигр» обеспокоен этой проблемой, ведь за ним идет зима, а с ней всё замерзает…

Мужчина, сделав очередную запись, зашел во дворец. Тирион, посмотрев на изнывающего от жары Сэма, кивнул, и оба они молчаливо стали ожидать возвращения волантийца. Спустя почти полчаса появился посланник, который, найдя Тириона на ступеньках, доложил:

— Триархи готовы вас принять прямо сейчас, пройдите за мной…

Тирион, увидев как Сэм обнадеживающе улыбнулся, прошел в двери, и, дождавшись Сэма, запер их за собой. Внутренняя обстановка дворца поражала воображение обилием декора из золота и серебра; внутренние галереи были украшены изящными скульптурами и великолепными картинами в золочёных рамах. Даже Тирион был поражен этим богатством, так как сильно отвык от них за последние годы. Сэм приоткрыл рот от удивления, ведь чертог Тарли не был на столько богат.

Они поднялись по длинной лестнице, которую Тирион преодолел довольно легко из-за невысоких ступенек, а вот Сэму пришлось вспотеть, так как лишний вес Тарли не давал активно двигаться, и при малейшей нагрузке Сэм надсадно пыхтел и мок. Тигровые плащи отворили им дверь и, войдя в них, спутники оказались в большом чертоге, во главе которого стояли три равных трона, на которых восседали Триархи. Тирион подошел вплотную к тронам, Сэм встал за его спиной.

— Уважаемые гости! Перед вами славные Триархи Волантиса… Добрый триарх Тристан зо Молар, Щедрый триарх Хиздан эл Ромасен, и Мужественный триарх Набатен зо Лорак. — громко возвестил посол.

— Приветствуем вас, гости, назовите имена свои, мы должны знать, с кем имеем дело! — громко сказал Набатен зо Лорак.

Тирион, осмотрев Триархов ещё раз, мысленно обдумал свои слова, и уверенно начал:

— Я, Тирион из Дома Ланнистеров, как вы наверное уже догадались, мудрые Триархи. А это — мой спутник Сэмвэлл Тарли.

— Вы верно подметили, вас мы знаем, десница Дейенерис из Дома Таргариен. Итак, что вы хотели с нами обсудить? — произнес Хиздан эл Ромасен.

— Вы разумеется слышали о том, что произошло в Вестеросе. Семи Королевств больше нет, армия мертвых смела его, уничтожив всех живущих там людей и животных. И есть вероятность того, что мертвые найдут путь в Эссос, чего мы и опасаемся. Наша поредевшая армия не сможет сражаться со все армадой мертвых…

— И что вы предлагаете? — резко прервал Набатен.

— Вы, волантийцы, очень богаты, очень могущественны… У Волантиса сильное войско и связи. Если вы станете нашим союзником, мы сможем повлиять на решение других городов, государств, островов и регионов. А вместе наша армия сможет дать отпор мертвым…

Триархи, ничего не ответив, начали оживленно перешептываться. Сэм смотрел на Тириона, но взгляд этот был неуверенным, по лицу его было видно, что он боится и опасается неудачного окончания переговоров. Спустя пару минут вдоволь наговорившиеся Триархи посмотрели на своих гостей, после чего Добрый Тристан, до этого момента сохранявший молчание, серьезно спросил:

— А какая нам выгода, лорд Ланнистер?

Тирион, не став долго думать, проговорил:

— Ваша выгода, жизнь… Самое ценное из всего, что есть у каждого у нас. Никакие деньги, никакие рабы не смогут принести нам сладость этой жизни. У вас есть дети, мудрые Триархи?

— Есть, у каждого из нас. — утвердительно ответил Набатен.

— Вы хотите, чтобы дети ваши выросли, завели своих детей, и память о вас, мудрые Триархи, жила? Память о тех, кто смог сделал вклад в общую победу…

— Да, конечно хотим.

— Тогда, мудрые Триархи, хотите ли вы стать частью союза? — спросил Тирион, поняв, что взял ситуацию под свой контроль.

Триархи не ответили, но стали оживленно перешептываться, активно жестикулируя и иногда шепот переходил на редкие выкрики то Хиздана, то Набатена. Когда их дискуссия закончилась, Тристан, обратив на гостей внимание, произнес:

— Мы думаем, что союз с вами будет выгоден для Волантиса. Но у нас есть пара условий, которые ваше государство должно соблюсти для того, чтобы наш союз был долгим, крепким, и, как надеемся мы, продуктивным.

— Говорите же, что это за условия? — произнес Тирион, догадываясь, какие условия могут предложить Триархи.

— У нас два условия, которые вы должны будете исполнить. Первое — это свободное перемещение купцов Волантиса по территориям Залива Работорговцев, ведь после того, как в прошлый раз, когда наш город вел активные агрессивные действия против Миэрина… Ваша госпожа закрыла залив, его воды и земли от нас, пригрозив смертью. От этого мы потеряли немало золота.

— Условие принимается, а второе условие как звучит?

— Условие старое, но ещё на слуху у вас, как я помню. Мы просим открыть бойцовые ямы в ваших городах. Господам нашим всегда был интересен этот кровавый спорт, приносящий им большие деньги…

— С этим, Добрые триархи, будет сложнее. Сколько вы дадите времени на обдумывание?

— Сколько хотите, время пока играет против вас! — с улыбкой, очень громко произнес Тристан.

Тирион откланялся, махнул рукой Сэму, который, увидев этот жест, поспешно двинулся за Тирионом. Когда они покинули дворец, Сэм, сохранявший молчание на протяжении всего разговора, с довольно напряженным лицом спросил:

— И что теперь делать?

— Для начала я и ты направимся в кабак, где ты напишешь Дейенерис письмо, изложишь требования. И будем ждать ответа, иного выбора у нас нет. — сдержанно сказал Тирион, понимая, что вероятность положительного ответа госпожи очень мала…

========== Глава 33. Ясные дни, темные дела. ==========

Путь у Бэйла выдался трудным. Один по Зачарованному тракту он скакал около двух недель, а после ему пришлось скрытно перейти Загорский проход и, чтобы остаться незамеченным даже убить нескольких человек. По равнине, снижающейся от гор к морю, путь сира Бэйла выдался долгим и тяжелым из-за дождей. Полуостров у замка Маграо уже покрылся зеленью, и солёные волны бились о его прибрежные скалы.

Место встречи Бэйла и Элины представляло собой большой холм, покрытый травой и россыпью камней. Морской ветер, обдувающий полуостров Маграо со всех сторон развевал длинные волосы и бороду Бэйла, отпущенную за последние полгода. Глаза его были прищурены. От прежнего ясноокого Бэйла мало чего осталось, и лишь теплота больших зеленых глаз, до сих пор искрившаяся в них, позволяла узнать людям своего старого знакомого.

Бэйл спешился на россыпи, где для подачи сигнал должен был зажечь костёр, чтобы дым и свет от костры были видны в стоящем неподалёку замке Маграо. На совершенно пустом полуострове было трудно найти хворост, ибо как на зло на нем не росло ничего, кроме сорной травы и того, что крестьяне посадили на этих ветреных полях, так что Бэйлу пришлось даже сжечь несколько бумаг и старое, запасное седло.

Он сел на холодный камень, подложив плащ под свое седалище, достал трубку, подаренную королем Балерном на двадцатилетие Бэйла, засыпал в трубку любимый табак, привезенный работорговцами из далеких Летних островов, и закурил. Дым медленно распростерся по легким Бэйла, принеся некую лёгкость и умиротворение, хотя один эффект от табака отталкивал Бэйла. За полгода этой привычки зубы его стали желтеть, что не особо радовало наследного лорда Амбора. После перекура он достал из сумки кусочек засушенного мяса, которое он уже не мог терпеть из-за постоянного употребления, но другой еды у него пока не было.

Леди Элина появилась только поздней ночью. Она сама оседлала скакуна, надев на себя мантию поверх походного платья, да так, что лицо и почти все тело скрывалось. Её сопровождали почти два десятка человек, среди которых Бэйл рассмотрел белоснежные доспехи сира Дерека Уинслоу, а следовательно и его самого тоже. Она слезла со своего коня, откинула капюшон мантии и подошла к Бэйлу, с вечера смолящего табак:

— Лорд Рэндэл. — учтиво поприветствовала Элина Бэйла.

Бэйл недолго думая подошёл к Элине и почтительно поцеловал ей руку.

— Моя госпожа, леди Элина, я вроде знаю сира Дерека, а вот остальных нет. Представьте мне ваших спутников.

— Это не имеет смысла, лорд Рэндэл, их имена вам ничего не скажут, а следовательно и нам тоже…

— Но я настаиваю, я почти три недели вместо того, чтобы вкушать яства со стола короля ехал в Загорье, чтобы от меня таили имена свидетелей нашего разговора? — прервал Бэйл, вызвав этим непонимание и недовольство Элины.

— Твоя взяла, Бэйл. Это сир Энтони Блэир, лорд замка Пешт. — Сказала леди Элина, указывая на высокого маститого лорда.

Ему было, на вид, лет тридцать, но его суровые глаза, точнее один глаз, повидали много.

— Это сир Эрл Станд, лорд замка Гармыш. Справа от него стоит лорд Эктос Дерроу, а за мной лорд Виктус Правен. Это мои верные советники и помощники в делах, наши союзники, Бэйл.

— Каких делах, какие союзники? — напряженно и в тоже время очень удивленно спросил Бэйл, теряясь в догадках о том, что творится в голове у Элины.

— Вот как раз по этому поводу мы с вами и встречаемся, мой малыш Бэйл. Родан… Он меня бесит, на самом деле, а этот Бэр дерзок, не воспитан, они два друга, каждой твари по паре в этом мире.

— Тогда зачем вы отдали за него свою дочь? — с улыбкой ответил Бэйл, подумав об Антее.

— Усыпить бдительность этого крестьянского сына. И пропажа этого Бэра, его друга, не случайна…

— Их трое на самом деле. Есть еще сир Родрик Эрган, он, пожалуй, вполне может считаться врагом, вы и сами это знаете.

— Я знаю, но моя дочь, сама того не ведая, сдружилась с ним. Родрик к ней привязан, любит её служанку, а потому я предполагаю его переход на нашу сторону.

Бэйл на мгновение задумался. Родрик всегда был человеком слова, но привязан к Антее и Родану клятвами обоюдно. И если станет выбор между ними, он выберет Родана, ибо Родрик жизнь положил на изгнание Гонардов из Загорья, а восстание против Родана вернет власть короля Эрнедона в эти места. От раздумий Бэйла отвлек голос Дерека Уинслоу, разорвавшего ночную тишину:

— Леди Элина, вы сомневаетесь в моих навыках? Даже если Родрик будет на их стороне, я одолею его в схватке! — громко и высокомерно заявил сир Дерек.

— Глупец, — сдержанно начал лорд Блэир — он непобедим, это гигант, закованный в броню из чёрной стали, владеющий навыками любого боя и не знающий жалости.

— А я согласен с Дереком! — сразу же заявил лорд Эрл Станд.

— Постойте! — прервал всех Бэйл. — Родрик не встанет на нашу сторону, ибо не позволит впустить роялистов в королевство. На него можно только надавить, и то вероятность мала… Думаю сестра его, Кэтрин, подойдет. И тут мы подстрелим и второго зайца — любящего маковое молоко Дэймона, обещавшего взять Кэт в жены.

— Сестра? Кэтрин? Она его слабость, а если на слабое место надавить, то… —

— То он взбесится и насадит всех нас на меч или алебарду, как и Винглафа и

главу старейшин в Сер-Насте. — Проговорила Элина, резко оборвав слова своего любовника Дерека.

— Я, кажется, начал понимать суть. Вы хотите свергнуть Родана, как я понял. Как вы планируете это сделать? — тихо и размеренно спросил Бэйл.

— Ну, дочь госпожи знают и любят при дворе, а если это использовать против Родана, когда придет время… — Предложил лорд Правен.

— Антея не игрок, она не сможет вести политическую игру, где многое завязано на деньгах, уме и сноровке.

— Так поэтому я вас и позвала, вы поможете моей дочери. Вы преуспели при дворе Балерна, преуспеете и здесь. А потом я пересмотрю и своё решение по поводу вашего брака с моей дочерью…

Бэйла застопорило. Ему предстоит учить Антею навыкам в политическом заговоре, лавируя над пропастью, где его ждёт непременная, мучительная смерть. А с другой стороны, Бэйл с малых лет поклялся, что добьётся руки прекрасной Антеи, а такой прекрасный шанс он пропустить не может, попросту не имеет права.

— Я согласен, миледи… Когда приступать? — прокашлявшись от уже горчащего дыма, проговорил Бэйл

— Хоть сейчас, до Ман-Блу часов десять пути…

— Вы хотите сказать, миледи, что чем раньше, тем лучше? — задумчиво пробормотал Бэйл, убрав трубку за пазуху.

— Не опаздывай, каждая минута стоит моему кругу общения ограничением действий. Через месяц жду тебя в Маграо.

Лорды стали расходиться к своим лошадям, Элина легко поклонилась и тоже пошла к своему коню. Сир Дерек Уинслоу долго стоял на месте, и, дождавшись момента, когда леди сядет на коня, в конце концов, сказал:

— Удачи тебе, лорд Рэндэл! — и тоже пошёл к коню.

Кортеж вскоре скрылся за воротами замка. Бэйл долго стоял на холме, собирая свои скромные пожитки и готовясь к отъезду. Он осмотрел замок Маграо еще раз и поехал прочь…

Ночь. Начал моросить небольшой дождик, который монотонно шел и не думал останавливаться. Стены Ман-Блу, по которым медленно, постоянно меняя факелы, ходили стражники, давали слабое освещение окрестностей. Антея и Клети, новая служанка её, совершали ночную прогулку совершенно одни. Впрочем, двигались они строго по назначенному маршруту к старой мельнице.

— Миледи, кто вам написал? — дрожащим от холодного дождя голосом спросила Клети.

— Сама всё увидишь… — Ответила Антея, сама не знавшая о человеке,

написавшем письмо.

Клети не была дивной красавицей. Её довольно жидкие соломенные волосы были собраны в неопрятную причёску, лицо было усыпано спелыми прыщами, а лоб постоянно блестел от проступающего пота. В чём она преуспела? В искусстве наполнения ванной и массажа для госпожи. Её прислала мать Антеи после того, как Роза, ставшая невестой Родрика, получила от Антеи свободу и право переехать жить в дом к Эрганам.

До мельницы оставалось совсем немного — её очертания уже хорошо просматривались сквозь дождливую погоду и легкий туман.

В окнах мельницы было видно небольшое свечение, которому стражники не придавали внимания, ибо у местных жителей в привычке был тот факт, что путники зачастую останавливались заночевать в заброшенной мельнице. Уже через пару минут мельница показалась во всём своём былом величии. Она, пусть и заброшена, но огромна и в своё время была дивно украшена. Идеальное место для тайной встречи. Они спешились и подошли к двери. Дверь мельницы была не заперта, и они беспрепятственно прошли внутрь мельницы. Горел костёр, за счёт чего мельница была ярко освещена, а спиной к ним сидел человек в мантии с капюшоном. Записка от матери Антеи, леди Элины, гласила о том, что их ждёт приятный сюрприз.

— Кто тут? — настороженно спросила Антея.

— Старый друг… — мягко и с добротой ответил неизвестный человек.

Он встал, развернулся и снял свой широкий капюшон, скрывавший всё лицо. Сюрприз заставил девушку действительно обрадоваться. Человеком в капюшоне оказался Бэйлом Рэндэлом, пусть заросшим и усталым на вид.

— Да ну, это ты! — воскликнула Антея и подбежала к Бэйлу.

— Конечно, кто же ещё? — сдержанно проговорил Бэйл.

Клети же более сдержано отреагировала на Бэйла, но он, в принципе, сам проявил инициативу, поцеловав руку служанки, которую, как и Розу, знал с самого детства, после чего спокойно обнял её.

— А где Роза? Отдыхает? — поинтересовался Бэйл.

— Нет её, скоро станет леди Эрган. — рассмеялась Антея, вызвав тем самым улыбку у самого Бэйла, засиявшего при виде своей первой и единственной в жизни любви.

— Какими судьбами Бэйл? — проговорила Антея, заботливо убрав засаленные волосы с лица Рэндэла.

— Я здесь по делам, от самого Балерна.

— Ах, да, ты же теперь его фаворит, ходят слухи, что ты отказался от сана десницы короля. Почему?

— Должность десницы забирает последнее свободное время и личную свободу. — сдержанно проговорил Бэйл, вызвав у девушек легкую улыбку.

— Ты не женат ещё? — спросила Клети, улыбаясь во весь рот.

— Нет, и, вроде, не собираюсь, трудно любить всю жизнь кого-то одного… — сказал Бэйл, посмотрев на Антею, стеснительно спрятавшую свой взгляд.

— Ну, так что за дело? — довольно оживленно поинтересовалась Антея.

— Тут всё очень запутано, но ты знаешь меня, мою прямоту в общении…

— Так что же? — спросила Антея, не подозревая о гнусности намерений

Бэйла.

— Меня прислали сюда для того, чтобы свергнуть Родана…

У обеих девушек сошла вся краска с лица. Клети стояла, открыв рот, а Антея, немного подумав, влепила громкую пощёчину Бэйлу. Губа Бэйла распухла и начала кровоточить.

— Очень тёплый приём, очень… — сказал Бэйл, сплюнув кровь на землю перед собой, немного запачкав ею свои походные сапоги.

— Я считаю своим долгом доложить об этом Родану! — громко возвестила Антея, ещё раз ударив Бэйла по губе и щеке, тем самым усилив открывшееся после первого удара кровотечение.

— Думаешь, только Балерн хочет свержения этого короля? Если бы не твоя мать, я бы здесь не появился вовсе…

Фраза, сказанная Бэйлом, заставила Антею ежесекундно побледнеть. Она села на лавку и горько заплакала. Клети села рядом с ней и начала её успокаивать. Слёзы капали на платье Антеи, но она не обращала на это внимания. Бэйл же стоял и с сожалением смотрел на это, кровь закапала на его мантию, оставив множество тёмных кровяных пятен.

— Зачем, зачем ей это надо? — сквозь слёзы пролепетала Антея.

— Родан не тот правитель, который может справиться с этим королевством. Твоя мать считает его ненадёжным и в плане личной жизни, он может и любит тебя, дорогая, но не надолго это.

— Не верю!

— Ты не хочешь верить! — неожиданно для себя перешел на крик Бэйл.

— Бэйл, ты ведь шутишь? Да? — переспросила Клети.

Бэйл молча посмотрел на Клети, дав понять, что ни малейшего намёка на шутку в его словах нет.

— Твоя мать и Балерн, с помощью одного нашего сильного покровителя, даже разбойникам платят в надежде на то, что ситуация в Загорском королевстве накалится до предела, а лорды, поняв, что Родан не держит ситуацию под контролем, взбунтуются и станут требовать смены власти. А что будет, если хоть один разбойник расскажет о том, что подвигло его на грабежи и безрассудное насилие? — спокойно задал вопрос Бэйл, рукой пытаясь остановить поток крови.

— Ты хочешь сказать, что моя мать служит Балерну?

— Да, он обещал помилование и привилегии тем, кто согласится помочь ему. Для твоей матери пути назад нет.

Антея замолчала. Плакать он уже прекратила, но лицо её было совсем красное от слёз. Она не могла проглотить комок в горле, и Клети, поняв это, тихо спросила:

— И что же ты нам предлагаешь?

— Встаньте на мою сторону, и я обещаю, всю жизнь вы проживёте, как королевы, я найду вам хороших мужей, земли, всё, чтобы жить беззаботно. И ваши родные будут жить в богатстве до конца своей жизни, и умрут своей смертью.

Антея в свою очередь задумалась. В голову её лезли мысли о разных событиях, к которым приведёт предательство. Но мысли о том, что её мать могут казнить за измену, полностью поменяли её решение.

— Я, согласна…

— Вот и хорошо. — Сказал Бэйл, у которого кровь ещё текла из рассечённой губы и прилично запачкала его мантию.

— Бэйл, свержение короля предлагает расправу над его подчинёнными? — сказала Клети, подумав о Родрике и Аэроне, буйный нрав которого нравился Клети с незапамятных времен.

— С непокорными — да, но если я подумал правильно о «твоих» подчинённых — то они будут самыми непокорными в этой войне. Если они сложат оружие я постараюсь, я даже готов поклясться и выбить им всем помилование.

— Спасибо. — Проговорила Антея, утерев с щеки последнюю слезу и направившись к выходу из мельницы.

Они собрались уходить, но она развернулась, достала платок и приложила его к губе Бэйла. Он обнял её со словами:

— Мир?

— Конечно. — ответила Антея и прижалась к груди своего самого лучшего друга.

Антея направилась к выходу. Бэйл долго смотрел ей вслед и перед её выходом громко крикнул:

— Умей искать друзей, друг…

Она вышла из мельницы. Клети, немного подождав, спросила:

— Ты её ещё любишь?

— Больше всего на свете…

Клети посмотрела на Бэйла и, попрощавшись, вышла из мельницы…

========== Глава 34. Истории комедианта. ==========

— Просыпайся, Йен, ты должен быть у Антеи засветло. Ты, забыл что-ли, горе-стражник! — услышал сквозь сон голос Кэтрин Йен.

— Родрик справится и без меня. — недовольно пробормотал Йен сквозь сон.

Спал Йен крепко и разбудить его было всегда трудно.

— Нету Родрика, уехал, забыл что-ли? — грозно высказалась Кэтрин, стянув одеяло с Йена.

Йен поднялся, Кэтрин смотрела на него глазами матери, постоянно ругавшейся на Йена за мелкие пакости. В углу комнаты стояли его доспехи, начищенные до блеска, Кэтрин действительно хорошо постаралась, чего Йен, даже сонный, никак не мог не заметить. Завтрак был на столе, и он был куда лучше, чем в день приезда Дэймона. Его ожидал его любимый эль, духовитый аромат которого бодрил любящего выпить Йена. Свежий хлеб, сложенный ровными кусками на деревянном подносе с кусочками поджаренного бекона, а венчал это приятное зрелище запечённый кролик, украшенный ягодами.

Кэтрин, убедившись в том, что брат её уже не уляжется вновь спать, вышла из гостиной, оставив Йена наедине с его роскошным завтраком. Йен по привычке налил себе полный кубок эля, осушил его крупными глотками за несколько секунд, после чего налил еще эля, но пил его уже медленно, запивая им яства. С костлявым кроликом мужчина разобрался в два счёта, вытер руки об салфетку, накинул поверх доспехов свой плащ и направился на улицу.

На улице лил сильный дождь, крупные капли отчаянно стучали по лужам, которые стали внезапно образовываться в разных частях дороги. Йен медленно шел по дороге, чем ближе он был к чертогу тем луж становилось всё меньше. Стражники без колебаний открыли перед Йеном дверь, и он зашёл внутрь чертога. Родан стоял возле камина, и с интересом смотрел в пламя. Антеи с ним рядом не было.

— Мой король, где ваша королева?

Родан развернулся лицом к Йену, осмотрел Йена и сонно заговорил:

— Королева в спальне, располагайся у входа и двигайся за ней в любое место, куда она захочет идти.

Йен хотел пройти к королевским покоям, но, увидев, как Родан пристально смотрит в пламя, не удержал в себе желание поинтересоваться в том, что было интересного в этом пламени.

— Мой король, на что смотрите? — с улыбкой спросил Йен.

— В пламя… Вычитал в книге какой-то, что если в него посмотреть, попытаться понять его, то можно услышать мистические голоса. Мол Владыка огня, или Света, короче не важно как его там, заговорит с тобой или же покажет тебе истину…

— Да бред это все, мой король. Как-то решил я проверить, заговорят ли со мной высшие сил, Бог там какой нибудь… Помолился и понял, что я сам Бог!

— Почему же? — с интересом спросил Родан.

— Потому, что я понял, что говорю сам с собой. — выпалил Йен, вызвав у Родана искреннюю улыбку, перешедшую в короткие смешки.

— Ладно, Йен, иди к королеве.

— Выполняю.

Йен поднялся на второй ярус чертога и встал у двери. Дверь в спальню была приоткрыта, может Йену и хотелось посмотреть на то, что там происходит… Увидеть нагую королеву было чем-то изысканным в его понимании, но он не решился. Проколоться в первый день на службе — дорогого стоит. У двери он простоял не больше полутора часов, а после королева вышла из комнаты.

— Йен? Ты всё же пришел сегодня, наконец-то. Собирайся.

— Да я уже собран, только куда мы направимся? — поинтересовался Йен, разминая немного затекшие ноги.

— В данный момент на голубятню, отправить письмо матери. Позже я и Клети планировали посетить городскую библиотеку.

— Я полностью в вашем распоряжении, — громко заявил Йен, выпрямившись и подняв голову, чем вызвал улыбку у Антеи.

Они вышли буквально через полчаса. Стражники без проблем выпустили их из чертога, хотя видеть Родрика в качестве охранника для них было куда спокойнее. Уже начинало подмораживать, поэтому Антея и Клети были одеты потеплее, а Йену же приходилось замерзать. Доспех его покрылся инеем, а сам он содрогался от каждого маленького ветерка. Библиотека, пожалуй, осталась самым ветхим зданием в Ман-Блу. В некоторых местах крыша обвалилась, а стены были покрыты мхом и трещинами, забитыми

грязью.

В библиотеке сидел пожилой хранитель, лет семидесяти, читал какой-то трактат и что-то усердно жевал. При виде королевы он попытался встать и поклониться, но она жестом показала, что это необязательная формальность.

— Я не хочу быть такой старой, умереть некрасивой, — сказала Антея, пройдя мимо старика, постоянно подносящего свечу к трактату, ибо разобраться в рукописи при малом освещении он не мог.

— Йен, а ты как думаешь, когда придёт твоё время? — поинтересовалась Клети, и сразу же чихнула из-за пыли, витающей в помещении.

— У меня такое предчувствие, что это время близко… Но я не печалюсь, говорят смерть забирает самых лучших, поэтому я упорно грешу на протяжении всей жизни! — плоско отшутился Йен, но даже этой шутки хватило для того, чтобы девушки улыбнулись.

Они сели за стол, но Йен расположился рядом, не садясь с ними за стол. Клети достала какой-то пыльный трактат с нижней полки и присела рядом с Антеей. Йен до жути не любил читать. Чтение быстро его утомляло, он начинал терять суть рассказа и всего повествования в целом. Рядом с ним лежала стопка бумаг и старых писем, положенных, как видно, совсем недавно. Печать Муров, печать Стросов, печать Рэмэйнов — все они были датированы еще до рождения его самого, чем привлекли внимание Йена, и он с живым интересом стал их перечитывать.

Антея поднялась со стула, потянулась за трактатом, но достать не могла. Йен подошёл, взял трактат, стёр с него пыль и передал королеве. « Дома Эрифоса» — таково название трактата. Девушки оживлённо читали, что-то переписывали и, открыв страницу, где на гербе был изображен стальной окровавленный кулак, они приумолкли.

— Герб Эрганов, — незамедлительно подумал Йен.

Девушки через пару минут посмотрели на Йена, а после Клети спросила:

— Почему кулак?

— Потому что сила, — произнес Йен, с детства заучивший фразу, неоднократно повторенную для него отцом.

— У вас красивый девиз, даже очень. — произнесла Антея, продолжая при этом читать трактат, из которого, впрочем, были вырваны несколько страниц.

— Память останется! — гордо провозгласил Йен слова девиза дома Эрганов.

— Память о чём? — вновь спросила Антея, желая утолить свой интерес к дому Эрганов.

— О Великой войне. Род Эрганов только начал своё существование, но сразу столкнулся с проблемами. Началась война, и каждая сторона, и герцогство Торо, и Эрнедон, и Талширы хотели иметь у себя Загорье под властью. Глава рода — Дасти Эрган, поняв, что независимость была необходимым условием для процветания Загорья, в горах основал крепость Рагнарек, а после объявил войну против всех.

— И что же? — прервав Йена переспросила Антея.

— Война началась отлично. Войска Эрганов разгромили силы роялистов у Фолка, Эрно и Маргетри и подошли к маленькому, на тот момент, Ман-Блу.Но король Эрнедона и герцог Бастиан Торо объединились и дали решающий бой. Сам бой выиграли Эрганы, но Дасти погиб, сразив Бастиана, от руки короля Гарольда Восьмого. Силы Эрганов, лишённые предводителя, отступили и сдались, но король Эрнедона был неумолим. Были казни, людей вешали, жгли, топили, ослепляли, а Рагнарек сожгли и разрушили до основания. Род, правда, не упразднили, что и решило судьбу нашу. Рагнарек был отстроен на костях, и мы взяли девиз: «Память останется». В надежде на то, что мы вернём себе былое величие и

отомстим обидчикам.

— Это так тяжело, замок на костях… — промолвила Клети.

— Печально, но факт. — иронично высказался Йен — А какой девиз у твоего рода?

— Стремимся к лучшему. По-моему, вполне оправдано, моя мать из дочери бедного лорда превратилась в одну из самых влиятельных женщин королевства, которую боятся и уважают все вокруг.

— Не смею спорить. — заключил Йен и замолчал, снова принявшись неспешно перебирать старинные письма.

В библиотеке после этого разговора они не задержались. Йен шутил по-обычному, девушки смеялись и могли пустить колкость в ответ. Голубятня была недалеко от библиотеки, но из-за морозного ветра для Йена дорога до неё стала трудной. Когда письмо Родрику и матери было отправлено, они двинулись к чертогу. Они шли, беседуя о людях:

— Что можешь сказать о лорде Руперте из Эрно? — спросил Йен, знающий Руперта с малых лет.

— Да ничего, обычный лорд, да дико богатый. Он даже к моей матери сватался, но она отказала ему.

— Да у неё, я смотрю, привычка всем отказывать. — сказал Йен, намекая на Бэйла Рэндэла, отличного собеседника по мнению самого Йена.

— Если я тебя правильно поняла, то мама правильно сделала. Он друг — и большим быть не может…

Они прошли до чертога в полной тишине, но у ступеней его компанию встретил лорд Аэрон, раскрасневшийся и уставший на вид. Он, отдышавшись, громко произнес.

— Наконец-то я нашел вас, Йен. Как представитель Эрганов в столице вы должны пройти со мной на совет, созванный нашим королем…

Антея кивнула головой, и Йен, недовольный этим стечением обстоятельств, покорно двинулся за Аэроном, направившимся в Зал Союзных Лордов.

***

Родан, пришедший в зал немного раньше, чем требовалось, молчаливо сидел на троне, осматривая прибывающих на внеплановый совет лордов. Генрих Лейбах, кузен Аэрона, стоял рядом с троном и говорил с лордом-строителем Барретом, активно жестикулируя, но при этом говоря достаточно тихо.

Краем уха Родан слышал, что говорили они о захудалой крепости Парсон, укрепления которой давно нуждаются в ремонте. Опорные лорды были в зале.

Лорд-экономист Оррис и лорд-торговец Гириод скучно докладывали об экономической ситуации, впрочем, дела в экономики страны шли хорошо и не нуждались в изменениях. Доклад лорда-корабельщика Стамфорда был куда более интересным, но более проблематичным — флот строился, развивался, но чрезвычайно медленными темпами. Когда подошла очередь лорда-командующего Ванора, Родан оживился, ибо именно его доклада он ожидал больше всего.

— Ваше величество, достопочтенные лорды, предлагаю выслушать вам мой доклад о военной ситуации, происходящей внутри нашего королевства. С Родриком и Дэймоном нас

покинуло около восьми тысяч воинов, осталось лишь пять тысяч. Это я говорю не случайно, ведь с уходом Родрика в лесах активизировались разбойники, разорено уже пять деревень и четыре поместья мелких лордов, все лорды из поместий мертвы. Я, конечно, не верю в это, но действия разбойников кто-то координирует. В ответ же нам надо скоординировать

действия наших войск, разделить их на отряды с командиром…

— То есть вы предлагаете установить в королевстве воеводство? — прервав Ванора высказался Родан.

Дверь зала отворилась, и в помещение вошли Йен с Аэроном, оба замерзшие и усталые — было очевидно, что оба спешили на этот совет.

— Да, и провести новый набор с сёл и поместий, а лорды покрупнее пусть вышлют нам по нескольку десятков человек для патрулирования дорог в лесах.

— Допустим, а кормить воевод кто будет? Им платить надо, а сумма то немаленькая… — недовольно заявил Оррис.

— Я говорил с Гириодом, можно ввести пошлины на торговлю с заморскими королевствами, с герцогством Нимар и Тогарским княжеством, к примеру, это и будет платой, и, собственно, процент от добытых у разбойников вещей…

— Выполняй! Через неделю я должен слышать результаты проделанной работы.

— Служу королю. — ответил Ванор и сел рядом с Барретом.

Лорд Лейбах, записав поручения на бумажный свиток, сказал:

— Собрание окончено, расходитесь по своим делам.

Лорды встали и неспешно покинули зал. Родан заметил, что Йен, Генрих и Аэрон остались, очевидно желающие что-то сказать королю.

— Я не доверяю воеводам, — заявил Йен — Им очень трудно угодить.

— А ты предлагаешь мне самому сесть на коня и искать шайки по лесам?

— Конечно нет, но воеводы очень трудно управляемы…

— Посмотрим, посмотрим, пошли на башню чертога. — добро приказал Родан.

Йен без лишних слов пошёл за Роданом. Длинная винтовая лестница, ведущая наверх, тяжело далась Йену, движения которого стесняли невероятно тяжелые доспехи. Родан был уже давно наверху к моменту подъема Йена. Ман-Блу с башни отлично просматривался, создавая приятное впечатление.

— Мы подняли этот город с самых низов! — заявил Родан, вдыхая полной грудью прохладный осенний воздух.

— И это правда, друг мой.

— Но я чувствую, что очень скоро я умру, здесь.

— Нет, король, вы молоды и сильны, народ вас любит.

Родан стоял молча, вздохнул, а после покинул башню, оставив Йена одного. Родрика нет, Бэра тоже — вся его опора пропала, только Йен остался, куда уж без него.

Путь до чертога выдался долгим и, на удивление, совершенно безрадостным. Двое стражников шли за ним, да и те были хоть как-то веселы. Родан вошёл в чертог, поднялся на второй ярус и вошёл в комнату. Антея сидела на кровати, Клети расчёсывала её волосы.

— Добрый день, дорогая.

— И тебе добрый, только вечер уже, долго у тебя совет шёл. Решили что-нибудь?

— Я не знаю, совсем не уверен, думаешь, я хороший король? — спросил Родан у Антеи, налив себе вина в кубок.

— Может быть, всё может быть. Некоторые любят тебя, а некоторые готовы вонзить тебе нож в спину. — задумчиво ответила Антея.

Клети неожиданно закончила укладку волос.

— Готово, госпожа, можно собираться.

— Куда же? — незамедлительно поинтересовался Родан.

— На конную прогулку. — ответила Клети, заводя Антею в примерочную.

— Вечер же, не боитесь разбойников? — спросил Родан — Йен отдыхает, вы сами его отпустили.

— Мы будем в черте города. — Услышал Родан голос Анталии, доносившийся из примерочной.

Родан посмотрел на камин. В нём что-то догорало. Всмотревшись, Родан увидел остатки бумаги и печать от письма, правда герб узнать он не мог, печать уже растопилась на огне. Не придав значения этому письму, Родан сел за стол и начал писать. На столе творилась полная неразбериха. Родан увидел незаконченное письмо Клети, адресованное Родрику, но читать его не стал. Антея и Клети вышли из примерочной спустя пару минут в своих походных платьях. Антея подошла к Родану, поцеловала его и с Клети покинула комнату.

Родан долго сидел в комнате. Письма, свитки, жалобы и прошения забили до отказа голову Родана, он надеялся дождаться жена до своего отъезда, и ждал. Анталия не возвращалась довольно долго…

— Домин! — позвал Родан своего нового слугу, взамен погибшему при Маргетри Слуду.

— Вы вызывали меня, ваша светлость?

— Собери свиту, найди коня. Мы на смотры…

— Куда же?

— В Парсон, осмотрим ход ремонтных работ. Аэрон должен остаться за главного. Передай моё распоряжение ему лично.

— Мой король, слушаю и выполняю! — сказал Домин и выбежал из комнаты.

Комментарий к Глава 34. Истории комедианта.

Лайки и критику. Даже короткую, мне приятно будет)

========== Глава 35. Смена курса. ==========

— Чёрт, Родрик! — зашёл в шатёр к Родрику Дэймон — Это уже трагедия! Бэра и его отряда нигде нет, ветер крепчает, а столкновения с разбойниками всё чаще и чаще! Надо возвращаться в на юг, перетерпеть зиму, и отправиться снова…

Родрик сидел у костра, горевшего посередине шатра. Он отрастил густую бороду и волосы. В доспехах он был похож на одичавшего рыцаря. В руках его была записка, на которой Дэймон увидел печать королевы, красующуюся на самом краю конверта.

— Я знаю Дэймон, вероятно Бэр уже погиб, но нас не за этим отправляли. Мы идём к горам, чтобы исследовать их подножья. Найти деревни. Купцы герцогства Нимар тут часто проходят, и нередко навещают эти промерзлые поселки.

— У них договор с разбойниками, часть прибыли за проход. — недовольно заявил Дэймон, выпив чашу макового молока.

Родрик поднялся со стула. Его меч висел у него за спиной, а в доспехах он становился много выше Дэймона. Он молча передал письмо Дэймону, после Дэймон сказал:

— От Антеи и Кэтрин. Интересно… интересно… разбой в Загорье? — с непониманием спросил Дэймон, положив письмо на стол.

— Да, разбойники терроризируют окрестности королевства, нападая на заставы, небольшие замки и деревни.

— Надо вернуться. Мы увели большую часть людей на войну, безоружные мало что могут противопоставить разбойникам! — напряженно заявил Дэймон, присевший на соседний с Родриком стул.

— Приказ есть приказ, моя задача его исполнить, — спокойно ответил Родрик, поднявшись с своего места.

Родрик спешно вышел из шатра. Дэймон, немного погодя пошёл за ним. Метель бушевала уже несколько дней, заставив людей Родрика осесть в сорока лигах от Маргетри. Лагерь был достаточно большой. Центр его находился в маленькой заброшенной деревеньке, где в ратуше заседали командиры. В лагере бурлила жизнь. Несмотря на сильный мороз люди занимались повседневными делами: чистили доспехи, точили оружие, подковывали лошадей и ели.

Родрик и Дэймон вошли в ратушу. В ней заседал совет лордов, установленный в армии приказом Родана. Лорды почтительно склонились перед вошедшими командирами.

— Докладывайте! — Заявили в один голос Родрик и Дэймон, после чего, понимая комичность момента, с улыбкой начали переглядываться друг с другом.

Лорды мгновенно замолчали. Видимо никто не получал новых известий от разведчиков. На помощь местных жителей уповать не приходилось — все массово бежали на юг, спасались отраспоясавшихся бандитов, вырезающих целые деревни.

— Разведка? Где отряды? — Сердито спросил Родрик, ожидая, что услышит хоть что-то от лордов.

— Все вернулись, но путного ничего не сказали! — заявил Борча, контролирующий деятельность всех разведчиков королевской армии.

Дэймон стал ходить туда сюда, Родрик же стал рассматривать карты монаха Бенедикта. Карта была небрежно нарисована, а некоторые пометки на ней вообще говорили, что севернее — город воров, во что очень не хотелось верить Родрику и его лордам, не говоря уже о простых бойцах. Молчание продолжалось долго. Неожиданно для всех двери ратуши распахнулись и в них вбежал сир Уэйн Гэррет. Среднего роста, широкоплечий и неровно выбритый он представлял собой больше простого солдата, чем лорда, пускай и мелкого.

— Милорды, срочные известия!

Все обратили на Уэйна внимание, он поднес руки к огню, и, когда чуть-чуть прогрел их, открыл рот, дабы начать разговор. Внезапно в шатер забежал сир Джейсон Бакстер и остановился рядом с лордом Мэтьюзом.

— Мой отряд окольными путями шёл к северу, леса — обитель разбойников,

поэтому мы шли по равнине Монсолт два дня на конях, — сказал Уэйн, начиная наносить на карту штрихи и пометки.

— Ну и? — задал вопрос Дэймон, сев и закинув свои ноги на стол.

— Вы не поверите! Через два этих проклятых дня мы вышли к промёрзшим болотам, в которых я потерял трёх людей. Но дальше мы столкнулись с отрядом разбойников, и вот, нашли кое что…

Солдат Гэррэта внёс мешок в ратушу. Аккуратно положив его на стол, он начал раскрывать мешок. Кости, целый человеческий скелет находился у в мешке у Гэррэта. Лорды с недоумением начали рассматривать скелет, не понимая, что этим хочет сказать Уэйн. Родрик, подержав в руках череп, недоуменно спросил:

— И что? Что это?

— Смотрите на перстень! — заявил Гэррет, не зная что делать, гордиться тем, что именно он раскрыл загадку пропажи Бэра, или же грустить от того, что один из самых важных людей в королевстве погиб.

Родрик поднял костлявую руку скелета, на котором виднелся грязный перстень с плохо просматриваемой гравировкой.

— Бэр… — Сказал Родрик и сел во главе стола, приняв позу мыслителя.

— Можно идти и манатки собирать? — спросил лорд Мэтьюз.

Лорды закопошились, оживленно спорили, но никто ничего не предлагал. Как только некоторые из них встали и направились к выходу, Уэйн Гэррэт отошел от карты и провозгласил.

— Всё!

Родрик подошёл к карте. На ней, к северо-западу в неделе пути от лагеря, виднелся город воров. Карсон…

— Нет, нет. Бэр будет отомщён! — громогласно заявил Дэймон.

— Ты не знал его. На каком основании ты будешь за него мстить? — недовольно, но сдержанно поинтересовался Борча.

— На таком, что это был друг моего названного брата…

В зале воцарилась гробовая тишина, которую закончил Мэтьюз со словами:

— Ну вот…

Родрик возмущённо посмотрел на Мэтьюза. Этот лорд был ему противен с самого начала похода, ибо часто напрягал Родрика дурными вопросами и пессимистическими прогнозами касательного будущего этой военной кампании.

— Лорд Мэтьюз, вам есть что-то сказать? — спросил Дэймон, увидев растущее в зале напряжение.

— Нечего, милорд… — тихо пролепетал Мэтьюз.

Родрик молча встал и подошёл к карте. Карсон был в десяти днях пути от них, но Родрику тяжело представлялся этот путь.

— Лорды, собираемся с силами и выступаем на закате.

Лорды тихо встали, поклонились и вышли из зала — никто не хотел перечить Родрику, вид и нрав которого всех устрашали. Остались только Родрик, Уэйн, Джейсон и Дэймон. Джейсон с Дэймоном осматривали карту в надежде найти обходные пути на север. Уэйн сразу же налил себе полную чашу вина и осушил её, после чего повторил процедуру. Родрик сел во главе стола и начал говорить:

— Я чую беду на юге. Но и на севере дела не очень — обезглавим разбойников, лишив их столицы, и они перестанут воевать и даже могут покориться мне. Как там говорится у них — «Победитель получает все»?

— Нам! — с улыбкой добавил Дэймон.

— Собирайте воинов, выступление вечером. Надо успеть собраться и отослать письма. Хорошей идеей было скупить всех коней по ходу движения нашей армии, и теперь у нас полностью конная армия! — довольно заявил Джейсон, потирающий замерзшие руки в надежде их согреть.

— Почти десять тысяч конников? Карсон — город, и для взятия нужны осадные орудия. — ответил Уэйн, краснощекий не то от холода, не то от выпитого вина.

— Вокруг много лесов, или же можно дать разбойникам генеральное сражение, или же вызвать их командира на поединок. Будем надеяться, что получится. — сказал Родрик, после чего встал и вышел из ратуши.

Дэймон долго смотрел вслед Родрику.

— Если я попаду в ловушку, он меня спасёт? — спросил Уэйн.

— Конечно, сначала зарубит врагов, потом тебя. За то, что попался! — сказал Дэймон, вызвав громкий смех Джейсона Бакстера.

Родрик долго шёл по лагерю. Метель стихла, крупные снежинки медленно падали на землю, солнце то появлялось, то исчезало за облаками. Мощный порыв ветра, поднявшийся ни с того ни с сего, сорвал с копья флаги королевства Рэйдан и дома Бакстеров.

— Плохой знак, командир! — крикнул Родрику солдат, незнакомый ему.

— Я знаю…

Родрик продолжил путь по лагерю. С холма вдали виднелся Маргетри, окружённый замёрзшей рекой, а ещё дальше, вверх по реке, великая Рагнарекская горная цепь. Шатёр Родрика уже начали убирать, но внутри чётко просматривалась чья-то тень.

Родрик зашёл в шатёр. В плаще спиной к нему стоял человек, которого Родрик очень хорошо знал.

— Хлат Мун, какая встреча! — не скрывая радости, промолвил Родрик.

Хлат — разведчик, ассасин, введённый лордом Виктором в лордство над поселением близ Рагнарека. Никто не знает, откуда он, но кожа его смуглая и, поэтому все считают, что он из Талширского королевства. Длинные чёрные волосы, видневшиеся под накидкой Хлата, были неухожены, и в них было много грязи.

— Родрик, я тоже ждал нашей встречи. Какими судьбами вас сюда занесло?

— Мы двигались на север в поисках пропавшего лорда Маргетри Бэра. Сейчас же мы идём к Карсону, ждём лорда Грэма Вурра с подмогой и отряды леди Анессы.

— Карсону? Ах да, мифы в наше время редко врут, — с полным спокойствием сказал Хлат.

— Может с нами двинешься? Нам нужен грамотный лазутчик! — сказал Дэймон, вошедший в шатёр. Он был рад встрече, ибо Хлат был старым другом как Родрика, так и Дэймона.

— А сколько платишь? — спросил Хлат.

— Ты лорд, а ведёшь себя, как наёмник! — возмутился Дэймон.

— Тогда я наёмный лорд. Я иду с вами, для этого я пришёл из Корда.

Родрик начал собирать вещи, позже позвал оруженосца с конём.

— Выезжаем!

За Родриком рванул весь его крылатый отряд, позже к которому присоединилась остальная часть войск. Девять тысяч конников мчались на север, оставляя далеко за спиной родные края.

========== Глава 36. Разбой в Загорье. ==========

Замок Парсон представлял собой поистине жалкое зрелище. Каменные бастионы были частично, а то и полностью разрушены. Стены крошились, а надвратные башни были в полном запустении. Ржавые ворота еле поднялись перед приездом Родана, решившего почтить своим королевским присутствием этот край.

Лорд Сэмуэл Парсон сам лично вышел встретить короля. Двор лорда был немногим лучше состояния самого замка, но во дворе хотя бы восстанавливали донжон. Вся свита лорда преклонила колени перед Роданом. Он спешился и подошёл к своему вассалу. Худому, бородатому лорду Сэмуэлу никак не дать его двадцати восьми лет, выглядел он значительно старше.

— Лорд Парсон, приветствую вас. Ваша крепость оставляет желать куда лучшего. — поприветствовал Родан лорда Парсона.

Лорд поднялся, распрямился, и оказалось, что он был немногим ниже Родана. Лицо его источало страх и волнение. Не каждый же день отчитываешься перед своим королём.

— Прошу меня извинить. Каменоломни далеко, доставляют грузы только на повозках по размытым дождями дорогам. — хриплым голосом проговорил Сэмуэл.

Родан ещё раз осмотрел двор. Недалеко виднелись несколько торговых лавок, чуть дальше ходили редкие фигурки жителей.

— Пожалуй, но месяц прошёл. Месяц, лорд Парсон. Ман-Блу отстроилось полностью за два месяца.

— Ваше величество, пройдёмте в чертог, я расскажу вам всё за столом.

Лорд подождал, пока Родан пройдёт вперёд, после пошёл за ним. Внешний облик чертога был неимоверно ужасен. В некоторых местах вместо решётки в окне не было ничего, дверь в чертог была вся трухлявая, но гостевой зал удивил Родана, так как был чисто прибран и подготовлен к приёму. Один длинный стол, протянувшийся от двери до трона лорда, ломился от всевозможных яств: жареных в меду поросят, кур, нашпигованных зеленью и репой, вин, фруктов и хлеба с мёдом.

Лорд Сэмуэл сел во главе стола, посадив на почётное место короля. Свита Родана, пробывшая в пути два с половиной дня, принялась за пищу. Родан с пищей и вином решил повременить и принялся расспрашивать лорда Сэмуэла, уже с особым аппетитом накинувшегося на поросёнка.

— Лорд Парсон, деньги были, куда вы истратили их?

— Они закончились, доставка провианта и материалов на восстановление — нынче дорога. — пояснил Сэмуэл, прожёвывая мясо.

Родан приумолк. Лорд Парсон, съев мясо, принялся за солонину и хлеб, после чего подозвал виночерпия.

— Налей вина королю! Живо.

Родан задумался. Виночерпий шёл долго, видимо, прошел к бочке наполнять кувшин. В голову королю нему пришла странная мысль. Точно, Аэрон просил отменить плату за перевозку камня лорду Парсону, и возложить её на казну. Родан поднял голову и довольно грозно проговорил.

— Не надо вина! Я люблю говорить на свежую голову.

— Хорошо! — сказал лорд Парсон. — Вы выделите ещё денег на ремонт?

— Где деньги, лорд? Плата перевозчикам отменена, у вас денег должно остаться ещё на ремонт крыши.

Парсон заметно переменился в лице. Люди Сэмуэла Парсона смотрели на Родана как на врага, руки их тянулись к мечам. Родан привёл с собой около ста пятидесяти человек, поэтому защитники не спешили атаковать.

— В вашем поместье разбойных нападений больше всего в королевстве. А потому пропажа денег вызывает подозрения! — продолжил Родан, наконец-то взявший кубок с вином в руки.

— Я, я не понимаю о чём вы говорите! — заявил Сэмуэл.

— Тогда проведите нас в свой кабинет, мы посмотрим на письма, документы… Что-то же вы должны иметь за душой, как оправдательные документы?

— Мне нечего скрывать. Пройдём.

Лорд Парсон пошёл к винтовой лестнице, ведущей в покои лорда. Комната была богато украшена предметами из резного дерева и многочисленными картинами.

— Обыскать! — приказал лорд Дэмфэйр, сопровождавший Родана в этом путешествии, солдатам.

Родан одобрительно кивнул, солдаты, как стервятники, налетели на вещи. Богато украшенная комната за минуту превратилась в свалку. Люди скидывали вещи и наряды из шкафов, разрезали обивку стульев и диванов.

— Ничего нет. — Доложил подошедший солдат.

— Хорошо, вам повезло, лорд Сэмуэл…

Родан развернулся, но вскользь заметил картину, у краюшка которой

виднелся кусочек листа.

— Снимите картину!

Сразу трое воинов сорвались с места и сняло картину. Бумажка, висевшая за уголком, оказалась письмом. От кого неизвестно, но работа чистая — Сэмуэлу поручалось платить разбойникам для подрыва ситуации в королевстве.

— Лорд Парсон, вы арестованы за предательство! — незамедлительно сказал Родан, после чего Парсона схватили под руки и повели вниз.

Они начали спускаться по лестнице. Снова зал, солдаты Парсона стояли, не опуская оружие, а при виде закованного Парсона с визгом налетели на свиту короля. Завязалась драка. Зарубленные солдаты падали, истекая кровью. Лорд Парсон, воспользовавшись своей временной свободой, схватил нож и побежал на Родана. Родан не успевал достать меч, но Аэрон, не терявший ни секунды, вовремя пронзил мечом Сэмуэла в бок. Он упал на спину и перестал дышать.

— Ну, что, ваше величество, против вас заговор? — задал вопрос Аэрон, доставший тряпку для того, чтобы вытереть меч от крови.

— Милорд! — прервал Родана криком Генрих Лейбах.

— Я слушаю…

— Замок Ротекор атакован разбойниками. Это что, правда заговор? — беспокойно доложил Генрих.

— Видно, что да. Готовь коней.

***

Загорье. Оно всегда казалось Родану огромным, несмотря на то, что на самом деле оно не такое уж и огромное. Большая его часть покрыта лесами и плодородными лугами, множеством быстрых речушек, как вены пронизывающими Загорье, и горами. Длиннейшая и высочайшая горная цепь отделяла Загорье от мира, лишь Загорский проход и перевал Сет-Горн оставались единственными артериями, соединявшими Загорье с остальным королевством.

Отряд Родана находился в пути уже около десяти часов. Шайки разбойников после смерти лорда Парсона как ветром сдуло, но, вероятно, они перешли в другие области Загорья. Известия об осаде замка Ротекор приходили каждый час и по мере приближения к замку стычки с разбойниками становились всё чаще. Отряд Родана после отбытия из замка пополнился ещё отрядами восьми лордов, подчинённых ранее лорду Парсону. Теперь отряд Родана достиг в численности около пятисот человек. Тракт был завален телами убитых людей и сломанными телегами, запах мертвечины резал глаза, и дышать было практически невозможно.

— Ваше величество! — закричал Домин.

— Слушаю.

— Впереди деревня, разрушена разбойниками, ни одной живой души. — доложил Домин.

— Хорошо. Осмотрите постройки и обустройте в них привал на ночь. Завтра продолжим путь.

Люди Родана с факелами и оружием бросились к домам. Осмотр их был недолгим. Засад не было, во многих домах мебель стояла на месте, что позволяло людям Родана спокойно рассчитывать на ночлег. Лорды вместе с Роданом расположились в самом большом деревенском доме под охраной множества бойцов, окруживших дом. Постелей в доме не было и лордам пришлось спать в своих походных одеялах на полу, Родан последовал их примеру, но, видимо, спать на досках он за год правления совсем отвык. Родан не мог заснуть — у него то болели от досок бока, то, попадали занозы в руки и ноги. Дурные мысли вечно лезли в голову к нему и не могли оставить его очень долго. Он начал засыпать. Но… на самом деле заснул он очень поздно и сразу увидел сон.

Он стоял на краю скалы и смотрел на горящее королевство. Люди отворачивались от него. Родрик стоял рядом с ним, положа руку на плечо Родану, но земля под ним провалилась, и Родрик свалился в пропасть. За Роданом земля продолжала проваливаться, и он бежал, добежав до Антеи, он встал, посмотрел на неё, но она лишь холодно толкнула его в пропасть. С криком он начал падать, но сквозь сон услышал знакомый голос. Упал…

— Милорд, милорд, просыпайтесь, атакуют! — кричал Домин.

Родан быстро пришёл в себя, после чего сразу схватил меч и побежал к выходу. Лорды тоже проснулись, оделись и помчались за Роданом. На улицах творилась неразбериха. Были слышны крики людей. Некоторые вопили от боли и звали на помощь, некоторые с криком осыпали ругательствами разбойников и призывали биться. Стражники сбежались в круг, окружив лордов, создали, как казалось Родану, нерушимый заслон. Из-за угла налетели первые разбойники. Грязные, немытые и одетые в лохмотья они с криком налетели на стражников, орудуя топорами, вилами, а те кто побогаче — трофейными секирами и мечами убитых ранее ими воинов. Трое разбойников бешено влетели в строй солдат, повалив некоторых из них и создав небольшую брешь.

Из домов выскочили ещё человек двадцать, только других на вид. Они были одеты в кожаные доспехи и в меха, лиц их были раскрашены в разные цвета, и вооружение их было более тяжёлое — от мечей до двуручных топоров и молотов. Они с ходу налетели на брешь в обороне людей Родана.

— За короля! — закричал Домин и налетел на варвара.

Люди с криком налетели на разбойников, началась битва. Лорда Солихама первым же ударом разрубило от головы до живота, и его уже бездыханное тело упало, обильно фонтанируя кровью. Родан ушёл от удара молотом самого грозного разбойника, и в развороте нанёс тому удар мечом в спину, после чего отбежал в сторону и начал рубить остальных разбойников. Он видел, как одного из его рыцарей сразу четверо разбойников насадили на пики и подняли в воздух. Со всех сторон к ним неслись ещё разбойники. Родан нанёс ещё удар по наступающему берсерку, отрубив ему руку, а затем и голову.

— Не хватает Родрика! — крикнул Аэрон, пронзив очередного воителя.

— Тут уж не поспоришь! — ответил Родан, тут же получивший удар молотом в нагрудный доспех.

Доспех помялся и сдавил грудную клетку Родану, сильно усложнив дыхание. Берсерк шёл всё ближе и Родан, дотянувшись до упавшего меча, нанёс ему удар в паховую область, разрубив её почти пополам. Берсерк взвыл, кровь обильно полилась на землю, после чего Родан встал и срубил разбойнику голову.

Всё меньше стражников оставалось в отряде. Большинство лордов уже полегло в бою, Домина Родан уже не видел, а Аэрон стоял среди трупов, пытаясь отбиться от разбойника, вооружённого пикой. Разбойники окружили отряд Родана. Большинство солдат уже начали читать молитвы, положение казалось Родану безвыходным.

— Я и не думал о таком конце, мой король! — крикнул Родану, лорд Аэрон, оставшийся в живых после дуэли с разбойником.

— Смерть — ещё не конец! — ответил Рэймару выживший лорд Лейбах.

Вдруг в разбойника, идущего на Родана вонзилось копьё, после чего он с визгом упал. Полетели стрелы, многие разбойники попадали. Из-за домов к разбойникам рванули всадники, оставленные Роданом за деревней на тракте для того чтобы охранять лошадей.

Около сотни всадников налетели на разбойников по всей деревне и началась жуткая резня над разбойниками. Их давили, резали, сносили на полном ходу.

— За короля и королевство! — крикнул Аэрон и побежал в атаку.

За ним побежали выжившие стражники, добивая остальных разбойников. Родан ходил по полю брани в надежде найти Домина. Он лежал у стены, его разрубленный бок сильно кровоточил, а сам он был бледен, умирал.

— Друг, друг. Ты будешь жить! Я тебя спасу! — сказал Родан, но посмотрев на рану, он понял, что это не так.

— Мой король, если мне быстро зашьют рану, то выживу, а если нет — дело дрянь. — проговорил Домин и надрывно закашлял.

— Я обещаю, твои родные будут жить в достатке до конца жизни!

— Нет у меня родных, мой кор… — Не успел договорить Домин и испустил дух. Родан заплакал. Скупые мужские слёзы текли по его лицу, Домин был молод, не успел даже обзавестись семьёй и погиб, так подло погиб. Он поднял меч и пошёл в центр деревни.

Из дома выскочил разбойник, но Родан сразу ударом разрезал ему шею. Ещё один выбежал из-за телеги, но Родан ударил его подвернувшимся под руку копьём и срубил голову. Он увидел, что пара разбойников прячется в стоге сена, поднял факел и поджёг его. Разбойники, объятые пламенем, выскочили из стога, после чего Родан наконец-то вышел к центру деревни.

На площади стояли выжившие воины Родана, Аэрог поднимал на столб знамя королевства Рэйдан. Из пятисот бойцов отряда в живых осталось не более сотни.

— Мой король, разбойники бегут! — доложил обессиленный и окровавленный лорд Лейбах.

— Я вижу…

Родан начал ходить по площади и осматривать тела павших. Некоторые из них были до жути изуродованы оружием разбойников, некоторые были разрублены или же лежали с раздробленными конечностями. Горящие телеги, наполненные походным скарбом, источали зловонный запах и чёрный дым от них даже в ночи был сильно заметен и поднимался в небеса. Дым щипал глаза и не позволял глубоко вдыхать воздух.

— Мой лорд, мой лорд! — услышал Родан из-за спины.

— Что ещё?

Родан обернулся. Перед ним стоял крупный воин, вооруженный двуручным топором и одетый в кольчужный хаубек.

— Моё имя — Гоен. Я прибыл с вестью о том, что осаждающие замок разбойники атакованы…

Родан был ошарашен. У кого-то нашлись силы для того, чтобы атаковать разбойников у стен, но об этом никто не знает. Конспирация этих людей неимоверно высока.

— А вы знамя нападавших часом не видели? — поинтересовался Родан у Гоена, лицо которого от дыма покрылось чёрной копотью.

— Видел, чёрная лань на зелёном фоне! — ответил Гоен.

Родан на всей скорости понёсся к лошади, люди его последовали примеру своего короля.

— Так кто это? — спросил Гоен, остановив Родана перед отъездом.

— Бэйл Рэндэл. — Ответил Родан и на коне помчался в сторону замка, уводя за

собой значительную часть рыцарей.

Гоен стоял на месте. Его отряд остался с ним, хотя в полуразрушенной деревне, наполненной разбойниками это было вполне опасно.

— Выступаем за ними! — крикнул Гоен.

— Но сэр, мы же… — сказал Робби, оруженосец Гоена.

— Не тыкай меня в дерьмо, в которое я влез за деньги леди Элины. Пока мы на стороне Родана, дальше — как деньги будут…

Отряд Гоена сорвался с места и рванул к замку, в гущу схватки…

***

— Выходим, разбить сепаратистов! — крикнул Бэйл, выводя из леса вверенных ему людей леди Элины.

Полторы тысячи воинов, выкрикивая ругательства и проклятия разбойникам, вышли из леса вслед за Бэйлом. Замок горел, очевидно, разбойники приняли очередную попытку штурма. Деревня к северу от Ротекора была охвачена пожаром, из неё доносились приглушённые боевыми барабанами крики, видимо, там уже началась битва.

— Турр, веди кавалерию на правый фланг, атакуй, как только я зайду за стену, не щади никого, каждый выживший может спокойно выдать свой секрет повиновения.

— Есть, милорд.

Турр начал отклонятся, за ним рванула вся кавалерия Рэндэла. Пехотные полки, построенные в три квадрата авангарда и длинной шеренгой основного полк продолжали идти вперёд. Разбойники сразу заметили войска Рэндэла.

— Готовьтесь дать им тёплый приём, уничтожить каждого сторонника Бэйла! —

крикнул главарь разбойников, размахивая топором, верхушку которого венчал череп одного из когда-то убитых им воинов.

Бэйл поднял меч и двинулся вперёд. Обнажив оружие вперёд выдвинулись и остальные полки Рэндэла.

— Поднять щиты! — отдал приказ Бэйл.

Воины подняли щиты и Бэйл слился с общей массой наступающих. Полетели стрелы. Некоторые воины с криком от боли упали, но наступающую орду это не остановило. Разбойники стояли на месте, но, как только полки Бэйла приблизились к ним не более чем на сто метров, с визгом помчались вперёд.

— Огонь! — закричал Бэйл.

Из леса полетели камни, пущенные спрятанными требушетами, и огненные стрелы из баллист. Разбойники падали, некоторых давило камнями напрочь, но разбойники не останавливались и, нарушая строй, отдельными частями столкнулись с полками Бэйла и позже всё воинство массой навалилось на бойцов Бэйла.

— Держать щиты! — крикнул Бэйл, оттолкнув разбойника щитом от себя.

Разбойники прыгали на щиты, но оказывались на них и либо соскальзывали, либо падали в самую гущу воинства Бэйла. Люди, терпя боль и усталость от сдерживания орды, упорно стояли на месте, не уступая ни шага от своих позиций.

— Толкай их! — закричал Бэйл и вытолкнул щитом разбойника от себя.

Многие воины сделали что-то похожее, после чего расступились и пикинёры, шедшие во втором ряду, опустив копья нанесли удар. Бэйл выбежал из строя, обнажив свой меч. Разбойник набежал на Бэйла, но сразу получил рубящий удар в живот и кишки его выпали из живота, и разбойник с визгом от боли упал наземь. Люди Бэйла побежали за ним, отталкивая разбойников от щитов, после чего нанося удары копьями. Крики, вопли, дикий ор стояли по всему полю. Бэйл налетел на очередного берсерка, умело отразив удар его топором, и нанёс удар в бок.

Рэндэлы — превосходные фехтовальщики, известные на весь Эрифос своим мастерством. Дом Рэнделов принимал участие во всех войнах, в которых их бойцы не раз проявляли свою отвагу на полях сражений. Бэйл — не исключение, его знаменитый бой за Амбор до сих пор в памяти многих людей.

— Не отступать! — грозно крикнул Бэйл, пронзив очередного разбойника.

Неожиданно для всех орда разбойников начала пятиться назад, многие побежали. Из-за холма на правом фланге начали появляться всадники со знамёнами Рэндэлов, а со стороны деревни чётко просматривался отряд рыцарей под знамёнами Родана.

— Валите их, валите! — приказал Бэйл.

Уже через полчаса все наступающие силы Бэйла стояли под замком, сам же Бэйл стоял на стене с лордом Джоном Хоксом осматривали кровавое месиво. Сзади послышался стук латных сапог, а затем и знакомый Бэйлу голос:

— Бэйл Рэндел, какими судьбами тебя занесло в Загорье? — сказал Родан, обратив на себя внимание Бэйла и Джона.

Бэйл обернулся. Родан стоял перед ним в окровавленных смятых доспехах, за ним шло около пяти воинов, как видно, измученных за время битвы.

Рыцарь Гоен стоял за всеми, видимо, готовился сказать что-то важное.

— Я гостил у леди Элины, да там получили известие, что замок Ротекор осаждён разбойниками, вышел со своим отрядом, и людей Элины прихватил. Как видишь — успешно…

— А зачем тебе было заходить с юга, если Маграо к западу от Ротекора? — недоумевая спросил Родан.

— Манёвры, Родан, манёвры! — воодушевлённо ответил Бэйл, поняв, что Родан принял враньё за чистую монету.

— Ты забыл добавить «вашу светлость» или же «ваше сиятельство». — заявил Родан в надежде на то, что сможет хоть как-то унизить Бэйла.

— Ты король, но не мой король… — сказал Бэйл.

Бэйл почувствовал, что сболтнул лишнего, но лицо Родана так и осталось безмятежным. Он начал молча приближаться к Бэйлу, но как только они встали вплотную, заговорил снова:

— Бэйл, ты герой дня, если верить твоим рассказам, и, пожалуй, самый острый на язык человек дня. Я лишь могу предложить в качестве награды тебе место на пиру, посвящённому этой победе.

Бэйл осознал, что это блестящий шанс найти наладить контакт с заговорщиками в городе, готовыми действовать в любой момент с его приказа.

— Я отправлюсь с вами, Родан, но моё пребывание в Ман-Блу не займёт долгого времени. — приятным от удивления голосом проговори Бэйл.

Сочтя нужным формальность, Бэйл поклонился Родану и, получив ответное действие, отошёл к рыцарю Гоену. Родан остался с лордом Хоксом, видимо, для обсуждения восстановления укреплений. Гоен стоял на бастионе у ведра с камнями, опёршись на маногел.

— Лорд Рэндэл, я рад вас видеть! — прокричал Гоен.

— Все формальности соблюдены, Гоен? — спросил Бэйл, выдержав недолгую паузу.

— Да, все разбойники умерщвлены, Турр лично сразил Хорса Потрошителя! — доложил Гоен, указывая на Турра, держащего в руках мешок с головой Хорса.

— Отлично Гоен, твоё золото ожидает тебя в лагере. Турр пройдёт с тобой и передаст его тебе.

Гоен и Турр ушли к лестнице и покинули башню. Бэйл смотрел вдаль. Полуостров, на котором находился замок Маграо, был в прямой видимости Бэйла, чётко просматривались вдали и чёрные фигурки отряда Элины, движущегося вдаль.

— Удался манёвр? — послышался сзади голос Бэйла.

— Да, конечно! — обернулся Бэйл и увидел лорда Джона.

— Теперь Элина движется на восток, к Эрно, а ты примешься строить козни против Родана в его городе. Ты истинный гений! — высказался Джон, похвалив действия умелого интригана Бэйла.

— Гении умирают в нищете и одиночестве…

========== Глава 37. Холод приближается к Дорну. ==========

Студёные, невыносимо холодные дни настали в местах, никогда, до этого, не знавших холодов. Дорнийские марки, отродясь не замерзавшие и давно не видевшие снегов, были покрыты пушистым снежным покрывалом, пусть и не особо глубоким, но, тем не менее, мешающим лошадям преодолевать эти некогда засушливые степи. Наступила долгая-долгая ночь, печальные времена, когда надежды на единственный лучик света, который когда-нибудь пронзит облака и осветит путь спасающихся людей, больше не было.

Отряд, возглавляемый Джендри, пересек границу Штормовых земель сравнительно недавно. Обессиленные, промёрзшие до костей и уставшие воины спасались от смерти, пробираясь через завьюженные поля, тянущиеся от горизонта до горизонта, куда ни брось взгляд. Здесь не было ничего, кроме брошенных замков и покинутых деревень, разоренных мародерами. Целью отряда был богатейший Рогов Холм, который, по предположению Джендри, остался без хозяина в ходе вторжения Дейенерис Таргариен. Рогов Холм, показался спустя две недели после того, как отряд покинул Штормовой Предел. Его украшали огни, из чего следовало, что замок не был заброшен. Словно в пику догорающему Пределу, в нем еще теплилась жизнь.

— Джендри! Замок в непосредственной близости. Что делать? — спросил Подрик, настороженно оглядываясь по сторонам, в ожидании приказа своего командира.

Джендри обернулся и увидел Пода, успевшего обрасти небольшой бородкой. Его лицо было красным от холода, а на лбу, проглядывались неглубокие шрамы — свидетели недавних сражений.

— Нам нужно передохнуть, отправляемся в замок…

Отряд, услышав приказ командира, поскакал к стенам замка. Пересекая заснеженные поля они подъехали к запертым вратам. Они стояли пару минут, прежде чем в окнах надвратной башни появилась молодая девушка, одетая в платье и меха. Волосы ее были аккуратно убраны на южный манер, а сама она выглядела весьма мило и ухоженно.

— Кто вы? — раздался высокий голос молодой девушки.

— Защитники Штормового Предела, — ответил Джендри, продолжая смотреть на девушку.

— С какой целью вы прибыли в мой замок?

— Найти крышу над головой, еду, воду, отдых. Никакого разбоя, мы просто спасаемся…

— Назовите ваши имена! — приказала девушка, выглянув из бойницы.

— Меня зовут Джендри Уотерс, это мой друг и помощник Подрик Пейн, а вот мой военный советник — Кайл Раннер…

Силуэт девушки пропал из виду, но спустя пару минут ворота отворились, открыв путь вовнутрь для всадников Штормовых земель. Джендри и Подрик спешились, Кайл Раннер же отправился строить бойцов для приветствия впустившей их в замок госпожи. Джендри, держа коня за поводья, решил оглядеться, эти же действия решил выполнить Подрик, который глазами таки нашел госпожу, спускающуюся со стены по каменной лестнице. В сопровождении стражников она подошла к юношам, уставшим, небритым и замерзшим от путешествия, осуществляемого без должного отдыха.

— Приятно познакомиться, я Талла Тарли, дочь Рендилла и Мелессы Тарли…

Джендри, соблюдая законы приличия, поцеловал руку миледи, а Подрик, немного застопорившись, повторил эту процедуру чуть позже.

— Мы благодарны вам, леди Талла. Есть ли у вас возможность разместить наших бойцов в замке?

Талла отошла к вельможам, сопровождавшим её наравне со стражей. Пару минут они переговаривались, но громких выкриков и возмущения не было — это приятно обнадеживало замученных путников. Когда беседа закончилась, миледи вернулась и, мягко улыбаясь, проговорила:

— В замке с лихвой хватит места для вас всех. Ваших людей накормят, напоят. Но вскоре, как вы сами понимаете, нам придется покинуть замок и отправиться в Дорн…

— А что в Дорне? — недоуменно задал вопрос Подрик.

— В Дорне, из Соленого копья организована эвакуация людей в Эссос. Сначала на Ступени, потом, когда люди окажутся в безопасности, будем их эвакуировать в Миэрин.

— Миэрин? В город Дейенерис?

— Да, все выжившие в Королевской Гавани каким-то магическим образом оказались там…

— Хорошо…

— Милорд, бойцы построены и готовы выполнить ваши приказы! — доложил Кайл, перебив слова Джендри.

Джендри обернулся и взору его предстали построенные бойцы, державшие своих лошадей за поводья. Обернувшись к Талле, Джендри заметил взгляд Подрика, не отрывающийся от миледи. Он легко улыбнулся, и, уверенно проговорил.

— Миледи, где прикажете расположиться?

— Ваших бойцов разместят мои советники, а вас я лично провожу в соответствующие покои.

Джендри кивнул, после чего он, Кайл и Подрик двинулись за госпожой. Они вошли в чертог, внутри которого были заготовлены укрепления. Баррикады в коридорах… всё свидетельствовало о том, что жители были готовы к внезапному нападению мертвых.

Они прошли по коридору на второй ярус, где, пройдя половину его, остановились у комнат.

— Вот здесь располагайтесь, вам принесут одеяния. На ужин вас пригласят чуть позже, а солдат ваших обязательно накормят. Провизии мы запасли в замке предостаточно.

— Миледи, комната прекрасно убрана, кто тут жил до нас? — поинтересовался Кайл, войдя и осмотрев комнату изнутри.

— В этой комнате жил мой брат, Дикон, а в соседней Сэмвэлл…

— Сэм Тарли? Собственной персоной? — поинтересовался Джендри, вызвав этим улыбку госпожи.

— Да, он. А откуда вы знаете его?

— Вместе с ним воевали, храбрый и умный юноша…

— Храбрый? Что? — удивленно спросила Талла.

— Вы не поверите, но Сэм очень много от вас скрывал. — проговорил улыбающийся Подрик.

Талла улыбнулась, глядя на Подрика, подошла к выходу и проговорила:

— Вас позовут на ужин, буду рада видеть вас…

Дверь закрылась и Кайл, осмотревшись, произнес:

— Ну, тут два ложа, вы у нас друзья вроде как, вам будет сподручнее.

Джендри кивнул Кайлу, одобрив его слова, после чего кастелян вышел, аккуратно закрыв дверь.

Подрик, подойдя к кровати, со всего маху плюхнулся на кровать, вызвав скрип деревянных ножек, но не сломав ее.

— На такой мягкой кровати я не спал даже когда служил Тириону Ланнистеру.

Джендри, легко сняв с себя доспехи Роберта Баратеона, сел на кровать и, прочувствовав всю мягкость перин, прилег, свесив ноги на пол.

— Да уж, я ни разу не спал на таких кроватях вообще…

Ощутив мимолетную слабость, что Джендри, что Подрик мгновенно заснули.

***

— Просыпайтесь, просыпайтесь, господа!

Джендри поднялся и взору его предстал Кайл, одетый в дорогие одежды и прекрасный парадный плащ. Он был гладко выбрит и причесан, таким видеть его ни Подрик, ни Джендри не привыкли. Начали приносить одежды, принадлежности для бритья и горячую воду.

— Спасибо, спасибо…

Подрик сразу же взял лезвие, необходимое для бритья, и направился в противоположный конец комнаты, желая принести себя в полный порядок. Джендри в ходе путешествия обзавелся густыми усами и довольно колкой щетиной, но брить ее он не хотел — ему нравилась эта небрежность.

Джендри оделся в дорогие одежды, надел чистые сапоги и стал ожидать Подрика, только-только успевшего выбриться. Юноша надел дорогую мантию с гербом дома Тарли, дорогие шелковые штаны и кожаные сапоги, принесенные слугами Таллы.

— Чего ты так прихорашиваешься? — с улыбкой проговорил Джендри, надеясь вывести друга на чистую воду.

— Да какая разница? — серьезно ответил Подрик.

— Госпожа тебе приглянулась, да? — еще сильнее улыбаясь произнес Джендри.

Подрик посмотрел в лицо Джендри, улыбнулся и кивнул. Щеки его покраснели, хотя в комнате не было холодно, видимо он немного стеснялся этого. Джендри похлопал Подрика по плечу, улыбнулся и произнес:

— Не волнуйся, госпожа добрая, может что и выйдет у вас…

— Спасибо дружище! — улыбаясь ответил Подрик, зачесав свои волосы гребешком.

Все трое покинули покои и вельможа, ждавший их у выхода, повел их через запутанные коридоры замка. Спустя пару минут блужданий вельможа вывел гостей к высоким дверям, ведущим в главный зал замка. Они гордо вошли в зал, леди Талла, завидев их, встала со своего места, и рукой указала гостям место в гостиной. Подрик сел по левую руку Таллы, Джендри и Кайл сели рядом. Стол был полон яств, помимо Джендри, Подрика и Кайла за столом сидели придворные, с которыми госпожа, к удивлению гостей, часто принимала пищу.

Подрик, наложив себе практически всё, что было на столе, горкой на тарелку начал молча есть, не поднимая глаз и ничего не говоря. Джендри, поняв, что нужно как-то подтолкнуть Подрика к диалогу, наколол аппетитную сосиску на нож и решил начать разговор.

— Леди Талла, вы гостеприимная хозяйка. Стол Ваш изобилен и все яства такие вкусные… Простите нас за наши далеко «не лордские» нравы. Не привыкли мы к такой жизни на самом деле…

— Ничего, я привыкла. Как видите, не все за этим столом лорды и миледи. — с улыбкой ответила миледи.

— Ну, это похвально, хоть септа бы вас и отчитала…

— А вы, Подрик, из дома Пейнов. Королевский палач кем вам приходится? — поинтересовалась Талла, переведя взгляд на Подрика.

Подрик на секунду застыл, не понимая, к нему обращаются или нет. Он проглотил то, что усердно пережевывал несколько минут и потом, наконец-то, поднял глаза, выпрямился и ответил:

— Он мой дальний родственник. Даже запамятовал в каком мы родстве. Миледи, простите за вопрос, а где вся ваша родня?

Талла вытерла платком края своих губ и, вздохнув ответила Подрику:

— Про моего отца вы наверное слышали, и про брата тоже… Матушка, услышав это, не выдержала и умерла… Только Сэм у меня остался, но я много лет уже не видела его.

— Я сожалею, но с полной уверенностью могу сказать, что Сэма вы еще увидите, я вам обещаю. — произнес Подрик и миледи, посмотрев в его глаза, мило улыбнулась.

Подрик смутился, немного покраснел и снова опустил голову в тарелку, протянув руку к кубку с вином. Когда Подрик отпил вина, к нему пришла некая лёгкость, приятно расслабившая его, добавившая ему смелости в разговоре. Почувствовав положительный эффект от вина, он выпил еще немного, но, почувствовав, как немного пьянеет, прекратил пить дабы сохранить самообладание.

Кайл ел не отвлекаясь, постоянно подливая себе вина в кубок. Джендри, поняв, что контакт между его другом и миледи налажен, отвлекся на других присутствующих. Джендри приметил, что пара служанок строят ему глазки, но интереса для него они не представляли.

— Миледи, почему вы и ваши люди не покинули замок раньше? — спросил Подрик, отложив столовые приборы в сторону.

— Наш замок является перевалочным пунктом на пути в Дорн. Люди могут тут передохнуть, поесть. Они до сих пор приходят в замок, и, думаю, вскоре и нам пора будет его покинуть, как бы мне этого не хотелось…

— Да, это нужно сделать, если вы хотите выжить.

Неожиданно заиграла музыка — вдоволь наевшиеся музыканты решили развлечь присутствующих в зале, сыграв что-то из старых баллад. Кто-то встал из-за стола, начав танцевать. Впервые за многие месяцы Джендри и Подрик чувствовали себя удовлетворенными, довольными происходящим и чуточку счастливыми. Джендри, немного захмелевший и согревшийся от вина, встал со своего стула и отправился к служанкам, ибо желание повеселиться в юноше не желало успокаиваться.

— Вы не хотите потанцевать со мной, миледи? — поинтересовался Джендри, кое-как сломавший свою стеснительность.

— Да, я с радостью…

Подрик поднялся со стула, выпрямился, протянул руку Талле, приглашая миледи на танец. Миледи взяла Подрика за руку, и они закружились в танце, увидев который, Джендри довольно улыбнулся, искренне радуясь за своего друга.

Кайл продолжал сидеть за столом и когда Джендри, вдоволь наплясавшись, вернулся, произнес:

— В таком дивном месте даже забываешь, что смерть и холод следуют за нами по пятам. Ты просто понимаешь, что все хорошо, и в мире, несмотря на ночь, есть небольшой луч света… Он не на небе, а в людях…

— Да, есть такое, друг мой. Кстати, а где Бронн? — поинтересовался Джендри, улыбка которого медленно расползалась от уха до уха.

— Кстати да… Сбежал походу, ну ничего, спасся скорее всего. Такие как он всегда выживают.

Подрик с госпожой Таллой уже не вернулись за стол. Открыв двери чертога они покинули зал, и куда направились они известно только Семерым.

Джендри продолжал есть и пить, понимая, что в ближайшее время он нигде не сможет так вкусно поесть, как тут… В теплом месте, единственном светлом месте в этих ночных, заснеженных просторах.

Комментарий к Глава 37. Холод приближается кДорну.

Приятного чтения, жду критики.

========== Глава 38. Комедия близится к завершению. ==========

Весь Ман-Блу собрался для чествования победителей и нового героя — Бэйла, принёсшего победу королевству над объединёнными силами разбойников. Оставшиеся в живых воины Родана с триумфом вошли в ликующий город, оставляя за своей спиной страшные испытания выпавшие на их долю за последний месяц.

Благодарные жители вручали всадникам цветы, они сыпались на них прямо из окон. Родан чувствовал огромную поддержка народа. Бэйл же, напротив, чувствовал в людях искрящееся лицемерие, двуличность и злобу, которую горожане скрывали и он боялся этой толпы, имеющую возможность превратиться в неконтролируемую массу, сметающую всё на своём пути.

— Не бойся, сегодня ты герой! — довольно проговорил Родан, выехав вперёд, на площадь.

Площадь была полна люду, стекавшегося на неё с окрестностей города. Королева Антея с наперсницей Клети стояли впереди толпы. Люди уже преклонили колени, приветствуя своего короля. Родан спешился, после него слез с коня и Бэйл. Оба воина шли к королеве.

Бэйл понял, что Антея долго стояла в ожидании встречи, она немного озябла на холодном ветру, и от того вздрагивала от малейшего дуновения ветра. Клети было чуть хуже, ведь шубы, которая была у Антеи, у неё не было. Обе девушки стояли с белыми лицами и розовыми щеками, то зевая, то дрожа от холода.

— Моя королева! — сказал Родан Антее и крепко обнял.

— Моя королева! — проговорил Бэйл, поцеловав руку сначала Антее, затем и Клети.

Родан заметил едва скрываемую девушками радость от, как ему казалось, долгожданной встречи. Виду он не подал, ожидая скорого ответа своей жены.

— Мы всем двором молились за твоё возвращение, мой король, и увидеть лорда Рэндэла в качестве вашего спасителя мне также очень приятно! — заявила Антея.

Бэйл изумился подобной реакции Антеи на его присутствие, но виду не подал, и, немного подумав, красиво и лаконично ответил:

— Я просто оказался в нужное время в правильном месте, моя королева.

— Сир Рэндэл был просто необходим в такой ситуации, думаю, что наш своеобразный союз будет крепок! — заявил Родан с усмешкой.

Родан взял Анталию за руку и пошёл с ней в сторону чертога. Почти неделя разлуки, как думал Родан, наверно, заставила её соскучиться по нему. Жаль, что Родану было неизвестно, что никто его совсем не ждёт в этом городе.

Бэйл же чувствовал поддержку всего городского люда: от знати, уже почти целиком участвующей в заговоре и от простолюдинов, поддерживающих его после победы над разбойниками. Он никогда не бывал в Ман-Блу. Бэйл никогда не интересовался этим маленьким городом, полным трупов и грязи. Но он не узнаёт этот город сейчас. Мощёные дороги, большие каменные и деревянные дома, чистые улочки и переулки — всё это говорило об удаче Родана на поприще управления.

Они разошлись перед дворцом: Родан с Анталией вышли к чертогу, Клети же вызвалась проводить Бэйла до его временного жилища в Ман-Блу. Они шли по улицам, полным лавок и магазинчиков, кузней и ткацких мастерских. Бэйла подивило количество товара, находящегося на прилавках. Мясо, хлеб, вино, оливки, дорогие ткани и инструмент были бережно разложены по столам и прилавкам, люди толпились вокруг них, видно, что жители живут в большом достатке.

— Клети, что же он такое сделал, чтобы поднять из грязи это поместье? — спросил Бэйл, когда они встали перед входом в большой дом, соседствующий с домом Эрганов.

Кэтрин, завидев их, вышла на улицу, поприветствовать подругу и героя дня.

— Ничего он такого не сделал, просто взял всё под контроль. — спокойно проговорила Клети, заметив шедшую к ним Кэтрин.

— О чём говорите? — спросила Кэтрин, встав напротив Бэйла.

Бэйл ещё не видел Кэтрин, но был сражен её с виду простой, но глубокой красотой.

— А где же твой брат? — заранее зная ответ спросил Бэйл у Кэтрин, надеясь завязать беседу.

— В чертоге, охраняет королевскую чету. Родрик, как ты наверное уже знаешь, пропал на севере, ища Бэра! — с долей грусти добавила Кэтрин.

— А что если он не пропал? — Добавил Бэйл.

— Откуда ты знаешь? — удивлённо спросила Кэтрин.

Заметив в её глазах луч надежды, Бэйл не сдержался и сказал:

— В перехваченной переписке глав разбойников я увидел пометку о том, что Родрик стремительно движется к Карсону!

— Когда? Как? — радостно переспросила спросила Кэтрин.

— Меньше двух дней назад…

Бэйл понял, что Кэтрин приняла очередную ложь за чистую монету. Клети, знавшая правду, для вида скорчила удивлённо-радостное лицо.

— Бэйл, это правда? — спросила она, дабы поддержать ложь.

— Да, именно поэтому они взбесились, требуя увеличить им плату за услуги.

Бэйл со своими спутниками зашёл в дом. В доме всё было, как у обычных людей, поскольку Бэйл с детства не привык к роскоши в замке Маграо. На деревянном столе, покрытом домотканой скатертью стояла кружка, доверху наполненная редким, талширским чаем, рядом с которой находилась хлебница, в которой были аккуратно уложены только что испечённые булки, от которых шёл ароматный дымок, придававший комнате чудный запах выпечки.

— Присаживайтесь. Подди, ещё чаю! — попросил Бэйл своего пажа.

Из другой комнаты к ним зашёл юноша лет шестнадцати. На вид он был молод, лицо его было покрыто сеточкой прыщей. Однако, в целом, лицо парнишки внушало только доверие.

— Хорошо. — повиновался Подди и направился в кухонную комнату.

Они долго сидели, смеялись и разговаривали. Вечером их ждал торжественный приём, назначенный Роданом в честь победы над разбойниками. Бэйл, как человек получивший звание «народный герой», был обязан на нём присутствовать, хотя и не очень этого хотел. Вероятно, Родан назначит воевод с посыла лорда Ванора, хотя именно их можно подкупить. Вскоре они разошлись. Девушки пошли по своим делам, Бэйл снял парадную мантию и лёг на кровать. Сон начал медленно побеждать его сознание, но вдруг в комнату вбежал Подди и Бэйл заметил, что на улице темно и идет снег.

— Господин, к вам гостья! — заявил Подди.

— Кто же? — спросил Бэйл, старательно протирая глаза.

— Сама королева, мой лорд! — сказал Подди.

Бэйл лишь поплотнее укутался в одеяло, чтобы Антея не увидела его наготы и снова задремал. Он спал недолго. Разбудил Бэйла недолгий, но громкий кашель. Кашель призывал Бэйла обратить на Антею внимание.

Она сидела в кресле. Красивая, в роскошном красном платье она просто

заворожила Бэйла, заставив его внимательно её послушать.

— Бэйл, наконец-то ты в городе официально, и ходить к тебе будет куда проще! — с улыбкой проговорила королева.

— Йен на улице? — спросил Бэйл, тяжело зевнув.

— Да, а что? — в недоумении спросила Антея.

— Ты подставляешь меня под удар. Родан может заревновать, а с ревнующими королями, как и с геморроем трудно совладать. Он начнёт подозревать, лезть, куда не надо…

— Ты, верно, не рад меня видеть? Не думала я, что золото матери тебя так может изменить! — прервала Бэйла королева.

— Только не надо думать, что я тут из-за денег! Отвернись! — громко заявил Бэйл, начав одевать штаны.

На самом деле Бэйл не стеснялся её, а наоборот. Все детство они провели вместе, в одном замке, играли вместе, росли вместе — им нечего было скрывать что-то друг от друга. Когда она повернулась, Бэйл уже был в штанах и рубахе.

— Ну и что? Титул, замок, влияние? — еще раз поинтересовалась девушка, пристальным взглядом осматривая своего друга.

— Это всё ради тебя! — завопил Бэйл, одновременно смутив и напугав Антею, после чего она со скоростью стрелы выбежала из комнаты, не желая продолжать этот бессмысленный по её мнению разговор.

Бэйл сел на кресло, задумался над сказанными им словами и понял, что совершил глупость, нагрубив самому дорогому для него человеку. Подди пришёл спустя пару минут, принеся с собой парадное облачение Бэйла и письмо от лорда Рассела. Одевшись, он сел за новый рабочий стол, принявшись за чтение.

«Лорду Бэйлу Рэнделу.

Я всё понимаю, милорд, но вашей выходке можно дивиться! Просить собрать знамёна, притом, что мы почти не имеем сил и времени для этого, лорды бунтуют. Да, если ваш ум и смог поднять из дна ваш Амбор, но у нас этого ума, не достаёт. Дробежские знамёна выставят всего тысячу конных воинов.

Лорд Томас Рассел, замок Дробеж»

— Что такое, милорд? — спросил Подди.

— Снова этот лорд Рассел! Этот лорд — напыщеннее Михаэля Боле и многим своенравнее меня!

Лорд Томас Рассел — самый молодой законный лорд в Эрнедонском королевстве. В его семнадцать лет, он уже повидал сражения, в одном из которых отец его, Дракс Рассел, был награжден лично королем, и в награду получил то самое Загорье, за утрату которого его и казнили. Томас был умён, рассудителен и уравновешен, что и сделало его в молодости уважаемым лордом в округе Амбора, но никто не знал, чего ожидать от парня, чьего отца фактически ни за что обезглавили на городской плахе.

Бэйл встал, закрыл за собой дверь и покинул дом. Сразу же за ним двинулась сопровождавшая его охрана, которая состояла из стражников, которых возглавил Турр. Это заставляло Бэйла чувствовать себя более свободнее во вражеских стенах. Пиршественные залы были в получасе ходьбы от окраин Ман-Блу. Бэйл и его спутники уже успели достаточно замёрзнуть. На окраинах было много нищих, просящих подаяний, одиноких матерей с детьми, у которых больше нет кормильца. Бэйл часто тормозил, раздавая милостыню. Каждый человек был по своему жалок и беден, потому Бэйл и не мог оставить их без ничего. Один нищий сидел на снегу, у него не было глаза и руки, он держал свою дрожащую единственную руку протянутой, обернувшись во множество тряпичных одеяний.

— Как же тебя так? — спросил Бэйл, насыпая бедняку пригоршню монет.

— За Сет-Горн, мечник Винглафа отсёк мне руку, а глаз я потерял за доносы. Они были моим единственным видом заработка! — прояснил нищий.

Бэйл понимающе посмотрел на него, добавил монету и пошёл дальше. Сзади него послышался крик

— Вы очень милосердны, милорд! — хрипло прокричал нищий.

— Ты меня совсем не знаешь… — себе под нос проговорил Бэйл и пошёл к чертогу.

Встретили его радостно и торжественно. Огромное количество местных окружных мелких лордов, купцов и прочих людей с тугими кошельками стоя рукоплескали Бэйлу, что заставило его немного смутиться, хотя он понимал, что это всего лишь его очередная роль. Роль куда более ничтожная для бывалого интригана в королевских делах.

Пройдясь по залу под бурные овации, он подошёл к столу короля и королевы. Родан сидел, вальяжно развалившись на своём стуле, украшенном позолотой и драгоценными камнями, Антея же сидела, отвернув голову от них обоих. Родан протянул бокал вина Бэйлу в знак почёта и уважения.

— Речь! Речь! — практически в один голос закричали люди.

Бэйл вышел в центр зала, лёгкой походкой стал ходить в разные стороны, иногда попивая вино из бокала, собирая строчки, приходящие на ум, в единый текст.

— Милорды, купцы и состоятельные люди, миледи, мы собрались здесь для празднования победы нашего короля над силами бандитов, грабящих ваши поля, деревни и замки, режущих, как скот, мужчин и продающих женщин и детей в рабство. На самом то деле героев тут несколько — Турр, мой личный охранник, возглавляющий конницу в тот день, леди Элина, предоставившая к моей свите ещё воинов и, безоговорочно, наш король, собравший рать и завершивший тот бой. Я лишь человек, оказавшийся в нужное время и в

нужном месте. Поднимем же бокалы за павших, за уже мёртвых героев, и за живых, продолжающих биться за короля. Слава павшим воинам! — провозгласил Бэйл и осушил бокал до дна.

— Слава! — хором сказали лорды и стали медленно пить.

Уже через час в зале царил беспорядок. Лорды, допившиеся до неимоверности, уже плясали под музыку с молодыми дамами и кухарками, но всё было в меру. Бэйл соревновался с лордом Мэтью Бросом в мастерстве пития, но выиграть опытного Мэтью, пускай и молодого, в этом деле не смог.

Король и королева давно покинули пиршественные залы, направившись в опочивальню. Клети беседовала с Кэтрин и не намеревалась подходить к Бэйлу, что и заставило его в одиночку, но вместе со стражниками, покинуть

зал. Придя домой, он моментально лёг спать, не зная о том, какой сюрприз ему принесёт следующий день…

***

Йен проснулся довольно поздно, так как Кэтрин знала о том, что королева сама приказала ему взять день выходной. После вчерашнего у него гудела голова, он не мог собрать воедино воспоминания о вчерашнем вечере, но точно помнил, как вернулся домой.

Он потянулся. Из гостиной уже пахло вкусненьким, видимо Кэтрин на славу потрудилась ради брата. Она никогда не доверяла кухаркам, готовила с детства сама, получая многочисленные похвалы за свои кулинарные шедевры. Многие лорды не понимали этого, так как дочь знатного лорда должна искать себе подходящую партию для заключения выгодного брака, но всё сводилось лишь к тому, что у Эрганов свои причуды, никому не ясные до сих пор.

Йен оделся быстро, без лишних движений. Длинная рубаха, чёрные домотканные штаны и плащ Эрганов — всё делало из него приличного лорда, не воина, которым он хотел быть. Он приоткрыл дверь, надеясь понаблюдать за действиями сестры, но дверь так громко скрипнула, что сразу выдала брата.

— О, Йен, присаживайся, медовое печенье, яблочный пирог? Чего тебе? — заботливо спросила Кэтрин.

— Спасибо большое, и того и того, пожалуйста.

Кэтрин стала быстро наливать ему молока. В мгновение ока перед юношей уже был готов его завтрак. И только Йен приготовился вкушать пищу, как в дверь постучались. Йен встал и пошёл открывать дверь. На пороге стояли два маститых воина, закрывавших собой, как понял Йен, саму королеву, решившую почтить Эрганов своим присутствием.

— Проходите! — вежливо сказал Йен.

Он знал, что королевам отказывать нельзя. Антея вошла в дом, подбирая свою длинную, доходящую до пола соболью шубу. Кэтрин с радостью выбежала встречать подругу, закончив дела вовремя.

— Тея! Как я рада! Как вы, какими судьбами?

— Я просто хотела передать, что Йен может и завтра отдохнуть, я и Родан никуда не собираемся, максимум посещу Бэйла и всё! — медленно доложила королева, нащупав в кармашке шубы флакон.

— Правда? Это действительно хорошо, тогда вечером меня не жди! — заявил Йен, отвернувшись от Антеи.

Кэтрин ушла из комнаты почти сразу после получения ответа. Это был идеальный момент. Нащупав крышку от флакона, Антея уже в кармане открыла его и со скоростью степного гепарда капнула ядом в молоко. Йен повернулся. Капля яда успела раствориться в молоке и Йен, не ожидая опасности, выпил весь стакан залпом, до дна.

— Пожалуй, мне пора идти, король ждёт меня. — заявила Антея.

Королева беспрепятственно покинула дом Эрганов. Йен остался сидеть в кресле, но через пару минут в его конечностях началось покалывание, он почувствовал головокружение. Собрав все силы в кулак, пошатываясь он встал и пошёл в комнату.

— Твою мать…

Совершенно беззвучно, Йен упал, не дойдя и метра до кровати. Начались приступы

рвоты. Исторженное содержимое желудка мерзко воняло, было коричневого цвета с примесями крови. На крик брата вбежала Кэтрин.

— Что с тобой? — истошно орала Кэтрин, зажав нос пальцами, дабы не чувствовать зловонный запах рвоты.

— Воды, воды…

Йен упал и начал трястись в конвульсиях, то корча лицо боли, то умиротворённо падая навзничь. Кэтрин, не одетая, босиком, выбежала из дома, направившись к соседнему дому Бэйла. Бэйл, одетый в халат, сам открыл ей дверь, он выглядел стройно и подтянуто, пускай до сих пор был небрит и не стрижен.

— Зови всех, Йен…

— Что с ним? — спросил Бэйл, взяв за плечи ревущую Кэтрин.

— Он отравился, умирает! — закричала она и бросилась обратно в дом.

Бэйл спешно оделся в холщовые штаны, кожаные сапоги, послал за помощью своих стражей. «Опять она меня подводит!» — про себя гневно думал Бэйл. Он вбежал в прихожую Эрганов. Запах рвоты, жутко напоминающей гниль, уже стоял у входной двери, но у Бэйла не было времени на то, чтобы жаловаться на запах. Йен лежал на полу, мокрой от жара головой он опёрся на кресло, изо рта его текла коричневая пена, а из носу понемногу сочилась кровь. Встать Йэн уже не мог.

— Что это? — вопила Кэтрин.

— По всем признакам — «Агония», быстро готовь тёплую воду, делай противоядие!

— Как? — в слезах спросила Кэтрин.

— На рынке у травника нужна аскдианская трава, горный мох, гриб шекка и

чеснок!

Кэтрин хотела покинуть комнату, но на пути её встал Родан, за которым была добрая половина лордов и служителей чертога и Анталия, прячущая от всех взгляд.

— Клети…

— Я всё слышала! — ответила девушка и побежала за травами.

— Что стоите, помогайте. — сказал Бэйл, пытаясь самостоятельно поднять крупного Йена.

Стражники во главе с лордом Барретом двинулись к нему, без особого труда подняв Йена и закинув того на кровать. Глаза юноши почти не шевелились, он был на грани смерти, полученная доза яда могла спокойно убить его.

Неожиданно для всех Йен схватил за руку одного из стражников, сжав тому руку так, что был слышен хруст сломанной кости. Они оба завопили не своим голосом от боли. Кэтрин смотрела на стражей, держащих Йена, но позже перевела взгляд на Антею, одиноко стоящую в угле комнаты.

— Ты, ты это сделала! — утвердительно заявила Кэтрин, показывая на королеву пальцем.

Родан злобно посмотрел на Кэтрин, после чего заявил, отчего Кэтрин сильно перепугалась.

— Да как ты смеешь? Она королева, почётного роду, а ты говоришь, что отравила! Не смей! — гневно заорал он.

— Она была тут перед завтраком Йена, после которого он и слёг, я клянусь, я бы не стала травить брата! — плача отвечала Кэтрин.

Родан изменился в лице. Оно стало мягче, он подошёл к Кэтрин, обнял её и спросил Антею.

— То что она говорила, правда?

Не зная, что сказать, она лишь неоднозначно покивала головой, заставив Родана сделать свой самый безумный поступок.

— Антея Суанор из замка Маграо, именем короля вы временно будете арестованы по

подозрению в отравлении Йена Эргана, вам есть, что сказать?

Королева просто повертела головой, дав понять всем, что у неё нет ничего в доказательство своей невиновности, после чего её обступили стражи и повели темницу.

Йен кричал, рвал одеяло и простынь, плевался и бил всех, иногда содрогаясь в очередной конвульсии.

— Бэйл! Как это понимать? — спросила Клети, вбежавшая в дом с охапкой трав.

— Она сама себя подставила…

***

Йену становилось всё хуже. Жар ничем не удавалось сбить, яда оказалось очень много, хоть и Анталия не планировала убивать Йена. Лучшие алхимики пытались изготовить заветное противоядие, но успеха добиться никто не смог. Он кричал, шесть воинов держали его, не давая ему встать. Продолжались приступы рвоты, кожа побледнела и он был уже готов к, казалось, уже неминуемой смерти.

— Да когда он наконец перестанет орать? — держа больные уши выкрикнула Клети.

— Не знаю, он умирает, противоядие не готово! Он умрёт: полчаса, час максимум, не больше! — заявил Бэйл, спокойно покуривая трубку.

Табак заставлял его успокоиться, он специально покупал его у богатых Талширских купцов за большие деньги. Чувство дыма во рту щекотало нервы, заставляло его расслабляться и забывать о проблемах, уже по уши окруживших его.

— Ты же говорил, что…

— Он не умрёт? Твоя госпожа тут постаралась, не я! — ответил Бэйл Клети.

— Ну, так она на глаз.

— Щедрый у неё глаз, щедрый…

Они долго стояли молча. Мимо них проносились врачеватели, в доме всё было перевёрнуто, напоенный маковым молоком страж, которому Йен сломал руку, спал в некогда любимом кресле Родрика.

Родана не было уже пару часов. Весть о возможном предательстве любимой жены ошеломила его и никто, кроме его стражей, отправившихся с ним, не знал о том, где он.

Йен чувствовал скорый конец. Его тело неконтролируемо трясло, ему хотелось есть, но всё содержимое желудка немедленно выходило наружу. Он вспоминал всех: сестру, братьев, отца и то самое путешествие: которое сделало их легендами. Он чувствовал то, как он неконтролируемо проваливался в сон, который грозился стать более долгим, чем кома.

— Не закрывай глаза! Не закрывай! — орал подоспевший Бэйл.

Кэтрин кричала и плакала пуще всех. Она почти через себя пропускала боль брата, и боялась, боялась потерять ещё одного близкого ей человека. Она бегала быстрее всех, принося требуемые врачевателями вещи. Но время неумолимо действовало против них.

Йен почувствовал неимоверную слабость и, в очередной потерпев сильнейшую боль, закрыл свои глаза. Бэйл сел. Люди стали сходиться к Йену, но Кэтрин, почти обезумев от горя, накинулась на тело брата, взяв его большую руку своими маленькими пальчиками и начала тихо плакать.

Йен очутился в полностью белом помещении, полном других людей. Боль прошла, он наконец-то вздохнул полной грудью, но со вздохом сразу провалился в лабиринт, в котором сидел Эндор.

— Брат, ты как тут? — спросил Йен.

— Я пришёл тебя встретить, у нас все тебя ожидают.

— Кто это все? — спросил Йен, пребывая в полном недоумении.

— Праотцы, прадеды, пращуры — сам Дасти Эрган хочет с тобой побеседовать о твоих заслугах! — восклицая сказал Эндор.

— Я что, умер? — пугаясь этого вопроса спросил Йен.

— Пока нет, но путь туда короче, чем путь обратно. Йен задумался. Уйти в небытие — значит отдохнуть от жизни воина, а с другой — он хотел жить и боялся за Кэтрин, которая возможно вот-вот потеряет всех своих братьев.

— Нет, Эндор, я лучше домой! — сказал Йен и бросился в объятия к Эндору, но не успел — Эндор растворился в воздухе, а за ним образовался вход в лабиринт. Он блуждал по коридорам, натыкаясь на знакомые лица, но игнорируя их, дабы не стать жертвой очередной смертельной ловушки. Он видел яркий свет, становящийся всё ярче и ярче. Выход… Лорды стояли, окружив кровать и подняв вверх мячи и опустив свои шапки. Кэтрин плакала, не отходила от брата.

— Теперь пусть он сам борется за жизнь, а не мы! — сказал Бэйл, закрыв лицо рукой.

Он понимал, что Антею в случае доказательства её виновности как минимум могут изгнать из королевства, а если ещё о заговоре прознают… Хоть будет повод сблизиться с ней, но лорды будут шептаться за его и её спиной. И пусть! Он единственный человек, который по настоящему понимает и, наверное, по настоящему любит её.

Кэтрин не могли оттащить от бледного тела её, как все уже думали, умершего брата. Она держала его, несмотря на то, что весь он был в собственной рвоте. Люди начали расходиться, видимо уже надежды не было.

Девушка почувствовала лёгкое шевеление руки Йена, и сразу открыла свои глаза, надеясь на чудо. Йен смотрел на неё, немного приоткрыв оба глаза. По щекам его катились слёзы, он уже не чувствовал прежнюю боль, она уже успокоилась.

— Ты жив! — с радостью выкрикнула Кэтрин и обняла брата за шею.

— Всё кончено, боль ушла… — спокойно промолвил Йен и обнял сестру, но сил у него не было вообще, поэтому он сразу опустился на подушку, мокрую от пота.

Бэйл, уже потерявший надежду и успевший заснуть, открыл свои глаза и тихо наблюдал за этой миловидной сценой. Клети стояла рядом с самого начала, держа уже потушенную трубку Бэйла, поглядывая то на них, то на Бэйла.

— Ну что с ними? — спросила Клети у Бэйла.

— Все живы здоровы, только вот…

Все они услышали скрип открывающейся входной двери, множество шагов, движущихся по направлению к комнате. В дверном проёме показался Родан с десятком вельмож и мелких лордов. В руках их были мешки, запах от которых стоял отвратительный и щемил всем присутствующим глаза.

— Миледи и лорды, я нашёл пропавшего лорда Малколма! — грозно заявил Родан, указав на

мешки с, как оказалось, костями Дитрема.

Бэйл встал с кресла, приблизился к Родану, почти встав вплотную он заговорил:

— Думаешь, это я? Или твоя жена? Нет, никто из нас этого не мог сделать чисто физически!

— Ложь! — закричали лорды.

— Враньё! — подхватили стражи.

— Идёшь со мной! — заявил Родан.

— Ты и меня в кандалы закуёшь? — спросил Бэйл.

— Нет, если ты такой праведный, то будешь свидетелем по делу королевы. На твоих руках будет её кровь, если ты не сумеешь убедить голосующих. — Заявил Родан и вышел вон.

Бэйлу ничего не оставалось делать, как просто последовать за разъярённым королём.

========== Глава 39. Дотракийское море. ==========

Джон проснулся от сильного толчка, только не мог понять, кто это пытается его растолкать в столь поздний час. Уже месяц он и Тормунд путешествовали по Дотракийскому морю, но ничего, кроме бесконечной стены из травы, иногда прерывающейся на ручьи и полусухие речушки, они не встречали.

— Да, да, кто это? — недовольно проворчал Джон, потирая глаза.

— Мать твою, Ворона, поднимайся…

Джону даже не нужно было объяснять о том, кто это был. По брани, в которой постоянно присутствовало что-то, напоминающее слово «ворона», Джон сразу признал в нарушителе спокойствия Тормунда.

— Что случилось, Тормунд? — приподнявшись произнес Джон, которого до сих пор удивлял его столь ранний подъем.

— Тише, тише… Они рядом…

Джон, не поняв, кто такие они, уже стал готовиться к худшему, но желание узнать, что к чему происходит в округе, заставило его покинуть место ночевки и отправиться вслед за Тормундом, тихо крадущимся к краю оврага. Джон, положив руку на Длинный Коготь, уж было хотел ожидать худшего, но сонная пелена, застилавшая ему глаза и уши, спала, и позволила ему услышать крики, топот копыт по дороге и самое главное — ржание сотен, если не тысяч лошадей. У края оврага Тормунд лег, а Джон, со всей своей неуклюжестью завалился рядом, заставив Тормунда обратить на себя внимание.

— Джон, походу у тебя не только член маленький… — шепнул он, отвернувшись, наблюдая за проходящим внизу, у основания оврага, кхаласаром.

— Тормунд, и что ты нам предлагаешь? — поинтересовался Джон, настойчиво глядя на своего друга.

— Я предлаг… — голос Тормунда резко прервался после глухого удара.

Джон, развернулся назад, и успел заметить только пятку сапога дотракийца, летящую ему прямо в лицо…

***

Помутнение в рассудке у Джона прошло спустя несколько часов. Он был выспавшимся, но лицо, а больше всего нос, ещё болели от удара. Тормунд сидел в углу палатки, привязанный к бочке и сверлящий Джона своим злобным и осуждающим взглядом. Яркий свет немного проникал в шатер, отчего можно было судить, что на улице день, в крайнем случае начало вечера. Теплый и легкий воздух обдувал Джону лицо, освежая его после долгого сна. Только Джон хотел потянуться, как понял, что руки его связаны, а сам он привязан к несущему столбу.

— Я же говорил, тише. — промолвил Тормунд, почмокивая сухим от жажды ртом.

— Успокойся, мы попали в кхаласар, уже полдела сделано…

— Какой успокойся, Джон, сейчас нас будут иметь эти волосатые мужики со смуглой кожей… Южане, как я говорю, и…

— Не будут они нас иметь, чего ты боишься?

— Я не боюсь за себя, боюсь за них, моя одичалая задница может этих смуглых мальчиков покалечить.

Джон улыбнулся и посмотрел наверх, где в самой макушке шатра красовалась круглая дыра, подобие вертикального окна, на краю которого сидел ворон. Он не улетал, просто смотрел на них, как будто что-то разглядывал в их побитых лицах. За пределами шатра послышались голоса, стремительно приближающиеся ко входу.

Языка Джон не понимал, но по тону Джон осознавал, что разговор им предстоит не из легких. В шатер зашел высокий смуглый мужчина, с глазами оливкового цвета и длинными волосами, заплетенными в толстую косу. Джон слышал об этой традиции — чем длиннее коса дотракийца, тем больше, значит, он побед одержал в своей жизни. С дотраком была женщина средних лет, побитая и немного седая на вид, но было видно, что он не из народа этих кочевников.

Дотракиец заговорил с Джоном быстро, грозно, но ясности для Джона это не прибавило — он полностью не понимал этого языка. Неожиданно, после смачного подзатыльника, женщина заговорила с Джоном на общем языке:

— Это кхал Пхармо, и его интересует, почему вы, двое белолицых, следили за движением его кхаласара?

— Мы не следили, мы просто смотрели…

Тормунд немного напрягся, веревки натирали ему руки и он, понимая, что руки ему не освободить, решил попытаться встать, и, найдя опору, начал медленно подниматься, поднимая и себя, и бочку, наполненную чем-то жидким. Джон и женщина беседовали, кхал внимательно смотрел на Джона, не замечая того, как Тормунд пытается встать.

Сноу, заметив махинации Тормунда краем глаза, отвел взгляд, ибо нельзя было отвлечь внимание дотракийца на своего друга. Тормунд, преодолевая тяжесть, встал с земли и, приблизившись к кхалу, окликнул его. Кхал обернулся и сразу же получил от одичалого удар лоб в лоб, пошатнулся и Джон, уловив момент, выпрямил согнутую ногу, споткнувшись о которую кхал упал.

Поняв, что это есть возможность для спасения, Тормунд развернулся спиной и упал бочкой на кхала, разбив её о тело мужчины. Веревки ослабли, и Тормунд, освободившись от них, свернул кхалу шею. Джон ошарашенно посмотрел на друга, облитого забродившим молоком кобылиц — любимым напитком дотракийцев.

— Пахнет отвратительно, Тормунд! — проговорил Джон, и Тормунд, взял аракх, перерезал веревки, сдерживающие Джона.

— Это ему не пригодится. — довольно проговорил Тормунд, срезав косу с головы кхала.

Снаружи послышались гневные крики, и Джон, поняв, что дотракийцы, что-то заподозрили, схватился за стоящее в углу копье, ожидая, что кочевники ворвутся в шатер. Он и Тормунд отошли к краю шатра, и сразу же у входа материализовались почти с десяток вооруженных аракхами дотракийцев. Про себя Джон помолился Старым Богам и тут всех поразил яркий голубой свет…

***

Практически все дотракийцы, находившиеся в составе громадного кхаласара, стояли перед шатром, обнажив свои аракхи и готовясь к бою. Они ожидали, что посланные кровные всадники кхала Пхармо разберутся с нарушителем спокойствия, и сразу, после того как они вошли в шатер, его изнутри озарило голубоватое свечение, и крики посланных вовнутрь кровных прекратились.

Ожидание убивало каждого стоящего перед шатром дотрака, но неожиданно занавес шатра поднялся, и из него выбежало десять блеющих овец, разбегающихся в разные стороны. За ними из шатра появились Джон и Тормунд в сопровождении женщины, но занавес не опускался, и вот ко всем вышел мужчина с густой ухоженной бородкой и длинными волосами, одетый в накидку, капюшон которой закрывал глаза мужчины.

Дотраки, подумав, что их воины пали смертью от рук Джона и Тормунда, бросились на них. Целая толпа, несколько десятков, а то и сотен дотраков неслись, громогласно крича, приготовив к бою свои аракхи.

Неожиданно Джон и Тормунд расступились и Медив вышел вперед них, снял капюшон и дотракам открылись его светящиеся синие глаза, и, что-то тихо прошептав, Медив направил руку на дотраков, и столп синего света пронзил почти с пару десятков крепких мужчин, обратив их в юных, прекрасных дев. Направив руку в другую сторону, Медив, в очередной раз прошептав что-то под носом, выпустил луч света, обративший еще десяток кочевников в овец.

Ошарашенные дотракийцы остановились, некоторые испуганно побросали свои аракхи, ибо никто из них никогда не видел такой сильной магии.

— Они ваши… — тихо промолвил Медив, снова опершись на свой посох, отданный перед чарами Тормунду.

Дотраки, обращенные в женщин и овец, разбежались по огромной толпе кочевников, уж было готовых преклонить колени перед героями. Джон, выпрямившись, встал перед дотраками, и начал громко говорить что-то о смерти, угрозах с запада, а женщина переводила дотракийцам все, что говорил Сноу.

— Не знал, что ты так умеешь, Синеглазый Колдун! — удивленно, но не скрывая радостной улыбки сказал Тормунд.

— Я умею много больше, чем ты можешь себе представить, Рыжеволосый Дикарь. — с легкой, едва заметной улыбкой проговорил Медив.

— Ну, а почему ты не показываешь этого, не используешь?

— Иногда доказывать, что ты лучший, это просто оскорбление…

— Но ты можешь так раскидывать этих мертвецов, поджигать, превращать и хрен пойми чего ты можешь с ними делать. И одолеть этого Короля Ночи! — восторженно заявил Тормунд, глядя на Медива глазами, горящими будто от детского любопытства.

— Я не знаю… Короля ночи питает сама Смерть, он сеет её, а она его подпитывает… Смерть всегда есть, была и будет, а следовательно послаблений ждать не придется… — сдержанно произнес Медив, заставив Тормунда задуматься.

Джон вернулся к Медиву и Тормунду спустя полминуты, и Джон, на лице которого было больше уверенности и силы, чем когда-либо, произнес:

— Медив, кочевники хотят вас видеть…

Медив вышел к ним и осмотрел лица — сухие, усталые и очень испуганные лица кочевников. В них не читалось ничего, и никто ничего не говорил, и Медив решил поинтересоваться у Джона, что же хотят эти дотраки:

— Что они хотят, Эйгон?

Джон возмутился — ему не нравилось это имя, но отказаться от прошлого он не мог, ровно так же, как и принять настоящее.

— Они хотят, чтобы вы убедили их…

— А… Только это. — тихо промолвил Медив и вознес обе руки к небесам.

В небе собрались тучи и из них резко вырвались две молнии, поразившие руки Медива. Дотраки, окончательно потеряв дар речи, мгновенно сели на колени перед Медивом, и тот, развернувшись к Джону и Тормунду, проговорил:

— Как я уже говорил, они ваши…

Медив отошел в сторону и вдруг обратился в ворона, и тут уже Джон открыл рот от удивления и ему только и оставалось, что смотреть на улетающего в небеса Медива…

========== Глава 40. Цена мечты - кровь… ==========

Бэйл шёл за Роданом, но не успевал за ним. Широкий шаг короля, и его стражников всё больше удалял их от Бэйла. Рядом с Бэйлом шли ещё и Клети с Турром, немного прихрамывающим после потасовки в кабаке на окраине города.

Люди уже не так смотрели на Бэйла с уважением. Некоторые смотрели с опаской, кто-то в глазах выражал свою ненависть к нему, другие же просто прятали взгляд от них.

У чертога в две шеренги были выстроены стражники, сделавшие из своих копий арку, в которую всем и надлежало пройти. Знамёна лордов широко развевались на зимнем ветру. Ветер заставлял всех воинов неизменно дрожать.

В зале судьи стоял один резной трон, на котором восседал верховный судья. Толстый мужчина со множеством прыщей на выпуклом лбу, он чуть ли не заставил Бэйла смеяться. Конечно осознав важность этого заседания, Бэйл успокоился.

— Вы к относитесь к стороне обвинения или защиты? — высокомерно спросил подошедший к ним со спины герольд.

Высокого роста, тощий и слишком молодой для должности герольда юноша не внушал должного уважения и доверия.

— Я…

— К защите нас! — перебив Бэйла сказала Клети.

Они сели в одиноком ряду, в то время как соседний ряд наполнялся купцами и мелкими лордами, готовыми поддержать идею о казни королевы.

— Нам крышка! — в панике проговорила Клети.

— Нет, я славно трудился ради королевы… — проговорил Турр и посмотрел на вход.

Отворились двери. В них вошло около двадцати лордов, все они были намного знатнее и могущественнее всех тех, кто был против королевы. Бэйл встал с сиденья. Напротив него встали два лорда, не нашедшие места в задних рядах. Это были Аэрон Дэмфэйр, десница короля и Генрих Лейбах.

Аэрон и Генрих — двоюродные братья, в свои двадцать пять лет отвоевавшие уже и в Талшире, и в Унферте. Мать Генриха — Мелла Дэмфэйр вышла замуж за лорда Малколма Лейбаха, погибшего год назад в битве за Сет-Горн, что и сделало Генриха главой рода.

— Лорд Рэндэл, приятно вас видеть! — заявил Аэрон.

— Так далеко от родины! — договорил Генрих.

— Мне то как вас приятно видеть! — сказал Бэйл, которого жутко нервировала привычка братьев договаривать, иногда, друг за другом.

Бэйл пожал обоим братьям руку. В обоих случаях рукопожатие было долгим и крепким, братья будто соревновались в силе, хотя победу Бэйл бы отдал Аэрону, которому от отца достались сильные руки и высокий рост.

— Мне так руку мог только Родрик жать! — с улыбкой проговорил Бэйл.

— Он далеко отсюда! — заявил Генрих.

— И, на много сильнее каждого из нас сжимает руку. — не менее улыбчиво добавил Аэрон.

Дверь зала отворилась. В зал ввели Антею, одетую, как грешницу, в крестьянскую длиннополую рубаху, порванную в некоторых местах, которые королева отчаянно пыталась скрыть. Бэйл был в ярости. Королеву выставили на посмешище в зале суда, в холод, в драной рубахе.

На лице Родана не читалось эмоций вообще. Он сидел, молча смотря в лицо судье, надеясь на снисходительность его в отношении своей жены, хотя он сам виноват в том, что она стоит здесь. Он повернул голову к королеве, и обомлел. Он не надеялся больше заслужить доверие жены, боялся за неё, но твёрдо держался.

Судья, тяжко вздохнув и отодвинув стул, встал, начав процесс суда.

— Уважаемые господа, прошу засвидетельствовать вас свершение правосудия в этом зале в отношении подозреваемой в умышленном отравлении лорда Йена Эргана, леди Антеи Суанор! — громко, немного шепелявя, проговорил толстый судья.

Бэйл чуть ли не взорвался от сдерживаемого им смеха. Мужчине казалось, что каждый второй подбородок судьи повторяет слова и трясется при каждом движении мышц лица. Заметившая это Клети пнула Бэйла в ногу и он, поняв, что не особо правильно ведет себя, успокоился, да и пинок девушки был довольно болезненным для того, чтобы продолжить смеяться.

— Ваша честь! — начал говорить помощник. — Доказательств по делу мало, но количество свидетелей огромно, просим выслушать их!

Судья жестом одобрил слова герольда и в зале начались долгие разговоры. Каждый обвинитель обливал грязью Антею, которой нельзя было этому мешать, порой обвинения доходили даже до колдовства, убийств и некромантии, что заставляло Бэйла сдерживать смех, похожий на кость, застрявшую у него в горле.

— Кто-то хочет ещё что-то добавить? — спросил судья.

В зале настало гробовое молчание, сменявшееся то кашлем, то плачем королевы.

— В таком случае… — Ваша честь! — собравшись с мыслями выкрикнул Бэйл.

— Да.

Родан повернулся лицом к Бэйлу, приготовившись к пламенной речи, но стыд поглотил короля настолько, что он не мог и слова сказать в зале.

— Королева невиновна. Некромантия, убийства — вы хоть сами верите в подобное. Зачем королеве убивать лучшего бойца в городе — её охранника? Я тоже не знаю, но, погодите — лорд Траст. Как вы тут оказались, вы же королеву в глаза не видели — а тут заявили об колдовстве. И королева не могла иметь яд тогда.

— Почему же? — с вниманием спросил судья.

— Она была… у меня! — надеясь спасти ситуацию и до конца не понимая, что говорит, выпалил Бэйл.

Все в зале были ошеломлены. Родан посмотрел в сторону Бэйла и было хотел его убить, но решил дослушать речь. В зале начались крики, лорды орали и называли королеву шлюхой.

— Тишина в зале суда! — крикнул судья, снова плюнув на пергаменты, лежащие под его засаленными руками.

— Уверяю вас, ничего между нами не было, мы просто говорили и играли в… слова, пили чай, она ругала меня за частое курение табака из моей злосчастной трубки… Вы знаете, мы росли вместе и долго не виделись… Я ведь королеве друг детства, как никак… — проговорил Бэйл первое, что пришло на ум.

— Слушаю дальше! — злобно, сквозь зубы, сказал Родан.

— Если вы мне не верите, то я докажу это клятвой на крови! — сказал Бэйл и выхватил нож из ножен.

Бэйл, стиснув зубы, разрезал кожу на ладони от большого пальца до мизинца, кровь обильно закапала на пол. Тур быстро схватил тряпку и, уж было забыв про хромоту, подбежал к своему господину, дабы начать перевязывать руки Бэйлу.

Судья недолго думал. Он начал говорить чётко, громко.

— Раз все документы рассмотрены и показания выслушаны, то я готовоправдать королеву, так как клятва на крови очень серьёзный довод для оправдания. Но если вы солгали — все боги этого мира покарают вас! — сурово проговорил судья.

Бэйл чуть ли не подпрыгнул от радости, и бросился к королеве, но тут судья обернулся и сказал.

— Все люди грешны, и королева не исключение. Она будет острижена, дабы смыть с себя грехи прошлого. — прорычал судья и с удовлетворением сел смотреть на постриг, ибо слыл убежденным развратником и любителем наказывать людей.

К ним двинулись служители суда, Антея вцепилась в свои длинные, нежные, шёлковые волосы, не желая отдавать их по прихоти старого жирдяя. Бэйл выхватил меч из ножен. То же действо совершил и Турр, а после и все лорды защиты во главе с Генрихом и Аэроном.

— Если хоть один волос упадёт с её головы! — сказал Бэйл — Я буду клясться уже не на своей крови, я перережу тех, кого смогу, пусть меня казнят, но она не будет посрамлена пока я жив.

Родан встал, посмотрел на братьев Аэрона и Генриха, которых очень уважал с первой встречи, но вопрос так и вертелся у него на языке…

— Что вы делаете, лорд Дэмфэйр? Вы забыли, кто тут король? — ехидно улыбаясь проговорил Родан, положив руку на свой меч.

— Я давал обоюдную клятву и вам, мой король, и королеве… Вы потом сами спасибо скажете мне…

Родан замолчал, ибо не знал, что говорить, и что предпринять в данном случае. Бэйл одел на Анталию свою мантию, прикрыв женщину от холода, взял на руки и в сопровождении симпатизирующих ему лордов вынес из зала.

— Молодец! — с ухмылкой проговорил Родан.

— Король, вашу королеву забрали! — сказал судья.

— Мою королеву? — спросил Родан и в очередной раз неимоверно ехидно улыбнулся судье.

***

Они молча шли по коридорам чертога, ожидая внезапной атаки гвардейцев Родана, но атак не последовало и они покинули это серое здание. Бэйл увидел лошадь на привязи усадил на неё королеву. Путь бунтарей по ночным улицам легко дался им. Турр, внушавший собой угрозу любому, шёл сбоку от них, что-то говорил себе под нос, но некоторые крестьяне растворяли ставни своих окон, услышав или увидев передвижение его отряда.

— Аэрон, Генрих, возьмите своих гвардейцев и окружите дом. Никого не впускать! — прокричал уставший Бэйл.

— Да ну, зачем? Мы перешли черту, Бэйл Рэндэл, и теперь моя обязанность — покинуть вас. — доложил Аэрон, остановившись и убрав свой меч в ножны.

— Да, я не могу перечить королю, простите, лорд Рэндэл, — дополнил Генрих, выйдя из строя со своими воинами.

Бэйл осмотрел их. Они были немного смущены, но старались делать грозные и уверенные лица, ибо верили, что сделали благое дело и король, все-таки любящий свою жену, не накажет их за то, что они не позволили её посрамить.

— Прощайте, господа! — сказал Бэйл, протянув руку каждому.

Антея, спавшая в седле взятой ими лошади, начала просыпаться и сопеть от холода, что заставило их быстрее двигаться. Братья уже покинули их, забрав своих бойцов, но воинов для защиты периметра у него хватало.

— Турр, ни в коем случае не пускай их, только Родана, только его…

Бэйл внёс Антею в дом и положил на свою кровать, укрыв несколькими одеялами. Она спала до утра, не открывая глаз и почти не шевелилась. То, как поступил с ней Родан, нельзя назвать поступком любящего мужа и уж тем более благородного короля. Она открыла глаза ближе к обеденному часу, застав Бэйла спящим в своей парадной одежде на кресле. Она легко коснулась его руки и он проснулся. В глазах его заиграл свет.

— Бэйл, спасибо. — тихо промолвила Антея, залившись слезами.

— Успокойся, Тея! Мы в порядке! — сказал Бэйл, назвав Анталию именем, которым он всегда называл её в детстве.

Она взяла его за окровавленную руку, рана ещё кровоточила, но Бэйл не почувствовал боли. Напротив, он почувствовал некое облегчение и даже расслабление, забыв о боли на несколько минут.

Вдруг со скрипом растворилась дверь комнаты, Турр вошёл, стараясь не громыхать своими тяжёлыми латными сапогами.

— Господин, король требует аудиенции.

— Пусть входит, я жду его в парадной! — отдал приказ Бэйл и пошёл за Турром, оставив Антею в одиночестве.

Бэйл стоял у окна когда вошёл Родан. Он курил свою длинную трубку, пускал дым в приоткрытые ставни и не замечал Родана. С Роданом вошёл его верный телохранитель, младший сын лорда Немора Норрингтона — Гаррет и несколько бойцов.

— Бэйл Рэндэл, ты переходишь границу своих полномочий, ты гость, а не король, пойми это и постарайся вести себя согласно правил. Понял? — спросил Родан, буквально распилив Бэйла глазами.

— Понял, но, ты тоже переходишь границу! — собрав смелость в кулак сказал Бэйл.

— Не понял…

— Что тут непонятного, ты заковал свою жену из-за пустякового обвинения, достаточно скоропалительного, чтобы рассматривать его на уровне суда, и ты просто трус!

Бэйл осознал, что немного сказал лишнего, но дальше разговор стал только ухудшаться.

— Как ты говоришь с королём, тварь? — раздельно и грозно спросил Гаррет Норрингтон, схватив при этом рукоять меча.

Турр немедля обнажил свой полуторный меч, направив его на Гаррета.

— На твоём месте я бы этого не делал. — ровно ответил Турр.

— Гаррет, опусти меч! — крикнул Родан, посмотрев на своего телохранителя.

Гаррет отпустил рукоятку, после чего и Турр опустил меч, но не стал убирать его в ножны.

— В тебе много от отца, Бэйл Рэндэл, только он везде знал меру. Брюс был великим лордом, хоть лично я его не знал. Ты ещё мальчик, Бэйл, мальчик, плохо играющий с чувствами, и это моё личное дело, как я буду обращаться с моей женой.

Бэйл обернулся к Родану, и, посмотрев ему в глаза, уловил лёгкую нотку ненависти, пролетевшей в них, после чего пустив дым в лицо Родану.

— Я не хочу войны, но рано или поздно рати МакХейга пройдутся по вашим землям, силы лордов Гонардов, Рэндэлов, Боле, Уоллесов, Райсов соберутся в один кулак, сокрушающий любую сталь…

— А силы моего одного лорда пройдутся по вам чёрной тучей, исполнив свою давнюю месть, ведь память останется и будет жить! — заявил Родан, но Бэйл остался непреклонен.

— А вы что можете предложить, кроме трусливых обещаний послать на нас своего цепного пса.

Родан замолчал и понял, что Бэйл все-таки загнал его в ловушку, и, чтобы сохранить лицо и жизнь своих бойцов, предпочел выслушать слова лорда Рэндэла.

— Я завтра же покину город, надеюсь, что наших встреч будет очень мало, или вообще не будет…

— Я бы мог тебя казнить, Бэйл Рэндэл, но жизнь тебя уже наказала!

Родан развернулся и ушёл, забрав с собой всех своих воинов. Бэйл попросил Турра стоять у входа в дом и подготовить лошадей. Он вернулся в комнату. Антея сидела на кровати, смотря в пол. Бэйл снова сел напротив, положив ей руку на плечо.

— Я уезжаю, Тея, и, наверно, мы нескоро увидимся, но я буду писать и искать любую возможность для встречи с тобой…

Антея не дала ему договорить. Она резко бросилась к нему, поцеловала его в губы и повалила на кровать. Бэйл был счастлив, но не понимал, почему она решилась на это сейчас. Она продолжила его целовать, понемногу снимая с него одежду. Бэйл наконец-то поверил в свою удачу и начал снимать с Антеи накидку, а после, перевернул её на спину и перешёл к делу.

— Я люблю тебя, Тея! — сказал Бэйл.

— Да я ведь давно уже это поняла… — тихо, нежно, с усмешкой прошептала королева.

***

Бэйл не ложился спать, хотя очень устал. Антея уже спал, он специально дождался момента, когда его любимая заснет. Было темно, и он не хотел беспокоить мирно спящую рядом Антею, а отдал приказ слугам в полной тишине собрать его вещи. Он принялся писать письмо ей, которое, по его плану, она должна была прочитать после того, как он покинет город.

Турр быстро собрал всё необходимое, вызвал конюхов и отдал приказ снарядить лошадей и расположился в гостиной для дальнейших поручений. В комнате Бэйла всё было вверх дном. Вещи были раскиданы по разным углам, собирать их было трудно, так как Бэйл пользовался лишь свечой, которая давала тусклый свет.

Ещё до первых лучей Бэйл и его свита были готовы. Отряд, насчитывающий около ста человек, ждал за городом. Лично с Бэйлом были лишь гвардейцы, да и то двадцать человек, но очень хорошо вооружённых. Турр сидел на коне, поглаживая его за гриву и пытаясь усесться покрепче.

Бэйл стал выходить из дома, но сразу вернулся в комнату. Антея ещё спала, повернувшись к нему лицом. Он подошёл к ней, склонился над её щекой и аккуратно, чтобы не разбудить, поцеловал в щёку.

— Прощай, Тея. — прошептал Бэйл и закрыл за собой дверь комнаты.

Он вышел на улицу. Гвардейцы почтительно склонили головы, мальчишка конюх сразу подвёл Бэйлу коня, полностью укомплектованного для длительной поездки.

— Едем! — скомандовал Бэйл и конь медленно понёс его из города.

Узкие улицы, окружавшие его, по мере приближения к главным вратам становились шире, и людей становилось немногим более, но это были в основном нищие. Крепкий мороз стоял на улице, и Бэйл успел продрогнуть до момента их прибытия к вратам.

Из надвратной башни появился пузатый стражник, лицо которого почти до огромного живота было скрыто под густой бородой. Он держал в руках факел, выглядел уставшим, но исправно нёс свои обязанности.

— Кто тут? — сонно проговорил он.

— Лорд Бэйл Рэндэл и его свита, требуем открыть врата перед нами! — крикнул Бэйл, остановив своего коня.

Стражник ушёл, а через минуту врата начали открываться и свита медленно двинулась в путь, навстречу остатку их отряда.

— Милорд, впереди! — доложил Турр, указывая мечом на фигуру, появившуюся из-за угла ворот.

Впереди них стоял Гаррет Норрингтон, одетый в белоснежные одеяния с доспехом поверху, державший в руках факел и свёрнутый клочок пергамента, видимо с письмом от Родана.

— Вы рано…

— Лорд Норрингтон, вас разве не учили приличию, могли бы и не задерживать нас. Отряд ждёт у мельницы, поэтому мы спешим к ним, а потом…

— Куда же вы потом? — прервал Гаррет Бэйла.

— В Маграо, позже мы переберёмся в наши земли, и, надеюсь, больше сюда не вернёмся.

— Тут как раз таки и проблема твоя, лорд Рэндэл. Родан подписал приказ о том, что ты навечно изгоняешься из королевства, поэтому ты поедешь сразу домой.

— Ну, посмотрим…

Бэйл неодобрительно дернул лошадь, и она рысью рванула вперёд, чуть не сшибив лорда Гаррета.

— Я слежу за тобой, лорд Рэндэл…

Отряд порядка получаса пробирался через сугробы, наметённые почти под полметра в высоту, пока наконец не добрались до мельницы. Часть отряда Бэйла сидела вокруг костров, пела песни и выпивала, но по приезду Бэйла все встали и начали приветствовать своего господина.

— Собирайтесь, мы уезжаем! — крикнул Бэйл и отряд начал мгновенно свертывать лагерь.

Бэйл зашёл в мельницу. В центре горел костёр, вокруг него сидело несколько лордов, в том числе и лорд Дэмфэйр и лорд Лейбах. Солдаты кидали старые карты в костёр, заметая последние следы своего пребывания здесь. Аэрон встал мгновенно по приходу Бэйла, Генрих ринулся за ним.

— Лорд Рэндэл, вы добились своего, теперь вы вне закона, и ваша любовь останется здесь навсегда. — недовольно начал Аэрон Дэмфэйр, изо рта которого валил густой пар.

— А в свете последних событий мы тоже скорее всего попадем в опалу, поэтому нам надо ненадолго уйти в свои земли, дать королю остыть…

Бэйл подумал, ища нужные слова для ответа, но ничего не найдя в своей сонной голове, сказал…

— Вы свободны, милорды, но когда ваши внуки спросят вас, что вы делали во время возвращения истинного хозяина этих земель, вы просто ответите, что стояли и смотрели на это. Прощайте…

Аэрон и Генрих вышли из палаты Бэйла, с улицы послышался стук копыт — братья увели своих людей. Когда Бэйл вышел из мельницы, было уже засветло, отряд был собран и укомплектован. Бэйл сел на коня, снял с пояса меч и прикрепил его к седлу.

— Солдаты, в путь!

Бэйл и его отряд двинулись через лес, постепенно удаляясь от города. Река была лёгким препятствием для них, так как полностью замёрзла, и вскоре отряд вышел на тракт, ведущий к Маграо.

— Отряд, я и Турр отправимся в Маграо, вы отправляйтесь в Рэгм, доложите о ситуации, потом в Амбор. Добог — ты за главного. Лично отправишь мне письмо в Маграо о ситуации в столице. До встречи!

Турр и Бэйл почти в тишине двинулись к Маграо и через час уже были у места, где начинается полуостров. Ничего не изменилось. Те же заснеженные склоны, те же скалистые берега, те же деревеньки — богатые и нищие.

— Турр, я знаю тебя уже порядка пяти лет, и, пожалуй, ни разу не интересовался тобой. Где твоя семья? — спросил Бэйл у Турра.

— Нет никого, я один остался…

— А жена, дети были?

— Всё было, и ушло, милорд, мне неприятна эта тема…

Бэйл быстро смекнул, что своими вопросами раздосадовал Турра, и не стал продолжать разговор. Тракт, ведущий к Маграо, был протоптан множеством следов, и замок уже виднелся вдали. Элина ждала его давно. Похоже он свою работу выполнил с лихвой, и остался в приятном плюсе…

========== Глава 41. Далекий воинственный Север… ==========

Вечер. Страшная метель бушевала уже несколько дней, сильно замедляя ход армии Родрика и Дэймона. Сильнейший ветер сбивал с ног слабых воинов и срывал знамёна, что многие считали дурным знаком того, что их военную кампанию ждёт поражение.

Дэймон шёл во главе колонны, растянувшейся на пару километров, рядом ехал Хлат Мун, Родрика же рядом с ними не было. Он отбыл около двух дней назад со своим отрядом к горному хребту, и абсолютное отсутствие вестей об их передвижении пугало даже старых ветеранов.

Замёрзшее болото они преодолели около недели назад, после чего воины подверглись нападению варваров, но их малочисленную рать они быстро разбили. Догнав Дэймона, лорд Хлат Мун спросил…

— Ни Родрика, ни вестей с юга — это какая-то трагедия!

— Не переживай, Родрик не падёт, даже если на него налетит сир МакХейг со всеми силами, но…

Дэймона перебил крик приближающегося Уэйна Гэррета. Одетый в кольчужный хаубек поверх меховой ткани, Уэйн выглядел полнее, но на самом деле он был достаточно жилист. Уэйн кричал, но звук его голоса еле доходил до них. Ветер уносил крик в другую сторону. Только когда Уэйн приблизился слова стали более менее понятны.

— Милорд! Карсон, он уже за холмом!

— За мной! — крикнул Дэймон и вереница его лучших конников ринулась за ним.

Они взобрались на вершину холма быстро, и Карсон предстал перед ними, как на ладони. Огромный, с высокими каменными стенами и башнями… Город заставил лишиться решительности Дэймона, никогда не отступавшего перед лицом опасности.

— Город сходу не взять! Готовьте колья, рубите лес…

— Милорд! — перебил Уэйн.

— Стройте таран, осадную башню…

— Милорд!

— Готовьте стрелы, масло, камни для катапульт…

— Милорд!

— Что? — прервался Дэймон.

— Осада не состоится… — сказал Уэйн и указал пальцем на ворота Карсона.

Ворота были открыты, из них неровной толпой валила пехота, и тут из-за дальнего бугра показалась конница варваров. Дэймон обнажил оба своих меча, Хлат достал свой клевец, а Уэйн Гэррет обнажил свой лёгкий короткий меч.

— В атаку! — закричал Дэймон.

Не успели они помчаться вперёд, как лёгкая конница варваров молниеносно преодолела разрыв между ними. Дэймон закрыл глаза, предчувствуя собственную гибель. Варвары разомкнутым строем ворвались в почти сомкнувшийся отряд Дэймона, а после и в основные силы, но ощутимого эффекта атака не нанесла, всадники только смешали строй воинов.

Дэймон спешился, подрезав ноги лошади варвара, обезглавил его, кинул

один из мечей в конника с топором и попал тому в грудь. Меч глубоко вошел в тело варвара и он со свинячим визгом свалился со своего коня, а Дэймон, не теряя ни минуты, выдернул меч из него и помчался в сторону основных сил.

Сир Джейсон Бакстер, орудуя шипастой палицей, размозжил череп одному из варваров, увернувшись, латной перчаткой разбил лицо другому и проломил согнувшемуся разбойнику хребет.

Хлат на коне ударом клевца сбил разбойника с ног, но и сам выпал из седла из-за угрозы удара копьём.

Дэймон не понимал, сколько он бежит. Он разгорячился так, что забыл про лютый мороз, вымораживающий все внутри Дэймона при дыхании, вокруг него неслись воины, орали и бились. Летели отрубленные конечности, слышались стоны раненых. Разбойники с раскрашенными лицами бросали горящие черепа в строй, видимо, для деморализации солдат. Дэймон в прыжке вонзил одному из метателей меч в спину, но тут же почувствовал

боль в спине и начал неконтролируемо падать и задыхаться.

— Что, не ожидал, южанин? — заорал варвар с огромным молотом в руках.

Латы на спине Дэймона смялись, прижав Дэймона грудной клеткой к броне, моментом стеснив дыхание. Варвар нанёс удар в сторону лица, но Дэймон увернулся от, казалось, смертоносной атаки. Взяв в руки выпавший меч, Дэймон нанёс удар в стопу варвара, пронзив её насквозь. Взяв второй меч, Дэймон сразу двумя мечами проткнул живот варвара.

— Слишком предсказуемо… — надменно произнес Дэймон, сразив варвара.

Уэйн Гэррет бился сразу с двумя варварами, и, казалось бы, уступал им в драке.

— Гэррет, уходим к основным силам, авангард разбит! — заорал Дэймон, сбросив с себя смятый нагрудник.

Уэйн одобрительно кивнул головой, срубив очередного разбойника и махнув рукой своим людям, призывая их к отступлению. Из темноты к нему кинулся варвар и вонзил маленький топорик в его спину. Уэйн изогнулся, но сразил варвара, а сам тут же получил удар копьём в грудь и упал.

— Уэйн! Уэйн! — кричал Дэймон.

Он было хотел броситься к телу Гэррета, окружённому врагами, но его одёрнули за плечо и он посмотрел за спину. Джейсон Бакстер — седой в висках, с щетиной, покрытой инеем, с окровавленным мечом в руках, звал его с собой. Недолго думая Дэймон побежал и вошёл в строй, расступившийся для прохода господина.

— В фалангу! В фалангу! — кричал Дэймон.

Передний строй почти мгновенно опустил щиты и выставил копья, а задние строи подняли щиты для защиты от стрел.

— Арбалет! — приказал Дэймон.

Дэймону дали его личный арбалет. С золотой резьбой, с резными углами и гербом Торо на боку он явно принадлежал его отцу. Прицелившись, Дэймон выстрелил в одного из метателей.

— В яблочко! — крикнул Хлат.

Конница Мэтьюза выскочила из строя и протаранила наступающих, разбойники с бешенным криком налетели на копья.

— Толкай их! В атаку! — крикнул Джейсон.

Люди начали давить наступающих, всё больше разбойников натыкались на копья. Холм недалеко, с холма гнать куда проще. Дэймон выбежал из строя и в прыжке рубанул по шлему разбойника, вбив меч ему в голову, при этом успев вторым мечом сразить копьеносца варваров.

— Мы на вершине! — кричал он.

С вершины снова просматривался Карсон, и уже поредевшие орды наступающих. В лесу, стоявшем близ Карсона, загорелись огоньки, похожие на факела…

***

— Лорд Эрган! — кричал бежавший к Родрику сир Тайлер Росбер.

— Что?

— Карсон, уже за лесом. Час пути, не более.

— Созывай знаменосцев…

На открытом воздухе вокруг костра расположились двенадцать лордов из окружения Родрика. Лорд Деккер Кэролайн — верный знаменосец его отца, участник войны на стороне короля Родана, лорд Дэйв Вильямс — самый харизматичный из всех лордов, и безоговорочно верный своей вассальной клятве и множество других лордов присутствовали у костра. Родрик сидел близ лорда Вильямса, безустанно говорившего о Карсоне, да так, как будто он сам его видел.

— Лорды, давние друзья, мы стоим на перепутье. Мы либо сокрушаем Карсон с севера, либо идём навстречу к Дэймону Торо и основной армии. Решайте!

Родрик сел на бревно, поскрипывая латами, начал чистить меч и периодически пить тёплый эль из кувшина. Лорды кричали, огрызались, общее решение всё дальше ускользало от них.

— Милорд, вам письмо. — ответственный за птичник отдал послание и отвлек Родрика от дискуссии.

— Кто?

— Сама королева и её подружка, как её там, Келли, нет, Кэтти, а может…

— Клети, давай сюда!

Родрик сначала начал распечатывать письмо Антеи к нему. Печать была сделана надёжно, и Родрику пришлось вскрывать письмо ножом.

«Дорогой Родрик. Ты запаздываешь с возвращением домой. У нас явно теплее, чем у вас там, на севере, хотя, откуда же мне знать. Родан разбил разбойников у Сэмуэла Парсона, а Бэйл Рэндэл — у замка Ротекор. Они грабят всех, и в королевстве просочился слух, что против Родана зреет заговор…»

Он не дочитал письмо Антеи, а, смяв, бросил в огонь и даже не стал приступать к дальнейшему прочтению. Бэйл Рэндэл! Как только в своих мечтах Родрик не убивал его: вешал, жёг, рубил.

— Выступаем к Карсону в боевых порядках! — приказал Родрик, встав с места.

— Но милорд…

— Живо! — прервал Родрик Дэйва Вильямса.

Конники в боевых построениях начали въезд в лес, Родрик ехал во главе колонны, держа в руках факел и свой гигантский меч. Его чёрные конники слились с ночью и только факела отличали их от темноты…

***

— Дэймон, Дэймон! Это Родрик! — радостно кричал Джейсон.

Конники Родрика стеной мчались на разбойников, не готовых к такой массированной атаке кавалерии.

— В атаку! — крикнул Дэймон, и конница их сразу же ринулась на врага.

Конники Родрика устроили резню, обагрив кровью снег, превратив поле в кровавое месиво. Ударом меча Родрик разрубил на части сразу двух бандитов и свернул к воротам, не успевшим закрыться перед его войсками.

— Прекратить бойню! — скомандовал Родрик, когда войска его встали у полуразваленной городской ратуши.

Огромные горы трупов лежали на снегу. Родрик на коне не сразу принялся объезжать поле боя, так как пытался навскидку определить количество убитых, но уму эта цифра не поддавалась. Разрубленные, придавленные, затоптанные тела лежали на полях, покрытых красным от крови снегом.

Ворота города были раскрыты для них. Везде стояли солдаты Эрганов, подняв вверх копья, создав арку для прохода Дэймона и его свиты.

Разбойники массово сдавали оружие, отправляясь на дальнейшее место их заточения, хотя такое количество не уместить ни в одну тюрьму. Родрика не было на площади. Лорд Мэтьюз уже оживлённо спорил с лордом Вильямсом, рассказывая о своих подвигах на поле брани, Хлат Мун под руки нёс раненого Джейсона, конница Родрика спешилась и начала

рассредоточиваться по всему городу.

— Где он? -спросил Родрик, пытаясь глазами найти Дэймона

— В башне, вместе с лордом Кэролайном пытается взять в плен главу разбойников.

Родрик, выхватив меч, начал бежать по лестнице, ведущей в пиршественный зал главы. Дэймон и Хлат уже стояли в зале, перед ними высился здоровенный варвар, немного седой, но, на удивление, крепкого телосложения и минимумом морщин.

— Приветствую вас, южане, меня зовут Нейт! — громко сказал он, и все люди в зале мгновенно замолчали…

***

Нейт долго стоял на одном месте, ожидая вопросов союзников, но их не следовало. Родрик осматривал золото, ожидая найти метки знатных домов, но их на золотых и серебряных монетах не было. Дэймон осматривал кучи разбросанных по столам бумаг, но язык был либо не ясен, либо письмо не имело отношения к делу.

— Как я уже говорил, я Нейт, хозяин Карсона, что вы хотите узнать?

Родрик в ярости мечом разрубил каменную вазу и заговорил:

— Кто?

— Что кто? — спросил Нейт, повернувшись к нему лицом.

— Кто вам платит, или платил за этот мятеж? — крикнул Родрик, перевернув полку.

— И почему? — спросил Дэймон.

Нейт немного задумался, наверно, обдумывая слова.

— Никто, золото приходило к нам с юга, от верхушки лордов, и, разумеется, они нам не докладывались! — ответил Нейт.

— Покажите письма! — приказал лорд Вильямс.

— За мной! — сказал Нейт и повёл их за собой в соседний зал.

Они долго шли по длинному коридору, правда, уже охраняемому гвардейцами Торо. Перед ними предстала огромная дверь, ведущая в арочный зал. По центу него стоял стол, везде стояли воины Эрганов и Торо, лишь пара рыцарей Мэтьюза стояли у книг, листая и переворачивая их.

— Вот они! — сказал Нейт, показав на небольшую стопку писем, лежащих рядом с голубятней.

Они начали читать, сравнивать почерк, но ничего не могли найти.

— Это почерк лорда Грега Маграма! — крикнул Родрик.

— Нет, Элины! — возразил Дэймон, держась за бок и тяжело дыша.

— Бросьте, это же лорд Кэрриест. — сказал лорд Вильямс.

Нейт думал. Союзники начали спорить, каждый искал более выгодного соперника, в целом, из-за личных побуждений.

— Южане, это писал один человек, уродуя писание! — сказал Нейт.

Родрик вышел из зала, Дэймон долго смотрел ему вслед, но не захотел идти за ним.

— Нейт, а что было целью этих… заговорщиков? — спросил Дэймон.

— Всего то расшатывание нашего могущества…

Родрик вышел на площадь перед ратушей. Рыцари мгновенно пристроились к нему сзади, приготовившись к обходу города. Родрик двинулся вперёд. Карсон был поистине огромен. Высокие стены и башни окружали город со всех сторон, защищая его со всех сторон.

Родрик, минуя собравшихся рядом с разбойными главарями лордов, свернул на, как ему казалось, главную улицу города, идущую от площади до северных ворот. Мирные жители город с недоверием смотрели на них, солдаты лордов уже патрулировали город и, как понял Родрик, уже угрожали жителям. Торговые лавки были закрыты, везде, даже в центре улицы горели костры, вокруг которых грелись так и разбойники, так и рыцари Родрика.

— Милорд, милорд! — услышал Родрик крик и обернулся, увидев перед собой

мелкого рыцаря Лобра Мэйсона, сквайра Эрганов.

— Доложи.

— Дэймон призывает вас в зал, обсуждать…

Родрик, не дойдя до конца улицы, развернулся и двинулся к ратуше. Солдаты ели успевали за его исполинскими шагами, а после поворота они вообще исчезли из виду. Он снова вошёл в ратушу…

В этот раз Дэймон, Джейсон Бакстер, лорд Вильямс и множество других лордов сидели за одним столом, во главе которого восседал Нейт.

— Присаживайтесь, прошу вас! — громко сказал Нейт, указав на соседний стул.

Родрик тяжёлыми шагами прошёлся вдоль лордов, подошёл к стулу, хотел его отодвинуть, но сквайр Мэйсон опередил его и подвинул стул, после вставза Родриком. Родрик снял меч, положил на стол. Меч казался просто огромным даже по сравнению с боевыми молотами некоторых глав варваров.

— Слушаю тебя, Нейт. — спокойно сказал Родрик, снимая латные рукавицы.

— Южане, вы собрались за этим столом для обсуждения важного вопроса — мира между нами. Мы наёмники, наша боевая прыть зависит от золота и голода, и, конечно, от ваших женщин. Но сейчас совсем другая ситуация. Один из вас, южан, платил нам, и, в итоге, подставил мой народ под удар, «словоблудная» мразь лорд использовал нас как щит. Я не склоню перед вами колени, но если я попрошу извинений, мой народ будет прощён? — сказал Нейт, обводя глазами зал.

Воцарилась тишина. Родрик заметил в глазах Хлата Муна волнение, Дэймон усиленно стучал пальцами по столу, будто настукивая какую-то мелодию. Джейсон держался за плечо, немного кровоточащее от раны, но молчание недолго длилось. Из-за стола встал огромный берсерк, впереди него сидящий варвар пулей вылетел из-за стола и двинулся к Нейту, держа оружие наготове. Родрик насторожился.

— Ты, подлое отродье вшивой дешёвой шлюхи, диктуешь свои извинения победителям. Мы не склоняемся перед этими южными щенками, только ты можешь прогибаться перед ними…

Нейт ударил разбойника ножом в рёбра, мгновенно убив варвара, чем вызвал гнев берсерка. Нейт уже приготовился к удару, но резко разбойника ударом меча разрубило от плеча до паха. Родрик стоял, опустив меч. По мечу текла кровь, берсерк немного пискнул и развалился надвое.

— По-моему, с тобой тут не все согласны. — холодно сказал Родрик, начав вытирать меч от крови.

— Допустим, что вы и собираетесь мирно жить с нами, но веры у нас к вам нет! Вы столько дерьма понатаскали к нам в королевство, вы грабили, жгли, убивали! — заявил лорд Вильямс.

— Он прав, чёрт возьми, пусть я и не из этих краёв, но я знаком с разбоем во всех его проявлениях! — сказал Дэймон.

Лорды начали орать, обличая Нейта во многих разбойных грехах, хотя он к ним даже отношения не имел. Родрик посмотрел на зал, потом на Дэймона и с грохотом кинул меч на стол, заставив замолчать весь зал.

— Вы прощены. Но одними клятвами дело не обойдётся…

— Южанин, слово варвара — святая правда! — положив кулак на сердце, вымолвил Нейт.

— Хотелось бы верить… — недоверчиво добавил Дэймон.

В зале снова воцарилась тишина. Лорды молча переглядывались друг с другом, только Хлат беспокойно рылся в сумке.

— Южане, а теперь к моей просьбе. Это лорд предал нас, теперь месть моя святая обязанность перед павшими!

— Да! — заорали все варвары в зале.

— И потому предлагаю свою помощь. У меня в распоряжении добрый десяток тысяч воинов, вооружённых, злых, сильных…

— И вонючих! — добавил Мэтьюз, надеявшийся на разрядку обстановки в зале.

Лорды и варвары посмотрели на Мэтьюза, после чего он замолчал, поняв, что ляпнул лишнего.

— Продолжай. — спокойно сказал Родрик Нейту.

— Мы пройдём с вами на юг, и убьём того, кто сделал это с нами, южные лорды давно позабыли о том времени, когда мы ордами ходили на юг, сжигая города…

— А вы хотите сделать именно это? — спросил Дэймон.

— Нет, мы просто найдём мразь…

В зале опять стало тихо уже в какой раз. Служивые зала даже припустили гигантские свечные люстры с потолка, чтобы сменить прогоревшие свечи. Молчание закончилось, как только Хлат достал сложенный клочок бумаги из сумки.

— Милорд, от короля…

Родрик сел на стул, не обращая внимания на возникшую сумятицу среди лордов.

— Что написал Родан? — спросил Дэймон.

Родрик не ответил и с тяжёлым вздохом перевёл взгляд на Нейта.

— Призывай свои банды, мы едем на юг…

Родрик встал с кресла и вышел из зала. Хлат побежал за ним. Письмо лежало на столе. Дэймон поднял его и увидел надпись — «Восстание воевод».

— Твою ж мать…

Родрик двинулся к выходу из зала, Дэймон попытался встать со стула, но неожиданно нога его подкосилась и он, скорчившись от боли, упал на пол. Удивленные лорды и прислуга их сбежались к нему, и, убрав край плаща с мантии, они увидели обломанный кусок стрелы, торчащий из левого бока Дэймона.

— Милорд, Дэймон не сможет идти! — обеспокоенно сообщил Джейсон Родрику.

— Я вижу, придется ждать…

Комментарий к Глава 41. Далекий воинственный Север…

Ребята, прошу вас, прочитайте главу и напишите мнение. Я буду очень рад.

========== Глава 42. Драконий камень. ==========

Теон проснулся и впервые почувствовал себя выспавшимся. Огонь камина и свечи, дающие довольно слабое освещение, почти прогорели, а сам Теон почти замерз, даже укрываясь под двумя одеялами. Немного принюхавшись, он повернул голову — на столе рядом с его ложем в глиняном кувшине стояло горячее вино… При контакте с холодным воздухом пар от кувшина поднимался вверх и скручивался в затейливые петли. Теон быстро оделся, ибо холод, царивший в его спальне, не давал ему покоя. Пройдя к столу, он налил вина в кубок, взял кусок хлеба и начал есть, запивая вином.

Раздался стук в дверь, услышав который Теон обернулся, и, будучи еще довольно сонным и замерзшим, крикнул:

— Войдите!

В покои вошел Эд, краснощекий и замерзший. Он весь дрожал и первое, что сделал дозорный — это подошел к камину, в котором пока ещё теплился слабый огонь. Эдд начал греться, интенсивно потирая руки друг о друга. Теон наблюдал за этим зрелищем около минуты, и, проглотив уже пережеванный хлеб, спросил у Эда:

— Что случилось?

Эд, потер согретые руки о свой холодный зад, повернул голову к Теону и блаженно произнес:

— Сир Давос вызывает тебя, говорит что-то важное.

— Так, где он? — поинтересовался Теон, натянув меховые перчатки на руки.

— В Палате Расписного Стола. Кроме Давоса там Арья и Бран.

— Хорошо… — ответил Теон, отпив еще глоток горячего вина.

Теон покинул свои покои, оставив Скорбного Эда в них одного. Преодолев коридоры и галереи он вышел во внутренний двор замка, освещенный огнем множества костров, сиявших в эту Долгую ночь, уже безраздельно царствующую на территории Семи Королевств.

Он прошел до Каменного Барабана, поднялся до самой верхушки башни и, отворив дверь, увидел Давоса, стоящего в окружении лордов, среди которых он увидел Арью и Брана, отрешенно сидящего в стороне от них. Лианна Мормонт, раненная при осаде Королевской Гавани, уже присутствовала на собрании, тепло одетая и краснощекая. Все немного дрожали. Лютый холод, накрывший Драконий Камень, усиливался с каждым днем.

— О, Теон Грейджой, мы ждали вас. — проговорил Давос, стоявший во главе Расписного Стола.

— Простите за опоздание. — немного виновато проговорил Теон, прошел столу и расположился примерно в середине его.

— Итак, глава всего имеющегося у нас флота на месте, и теперь, я считаю, можно обсудить наши дальнейшие действия. — проговорил Давос, осмотрев фигурку Драконьего Камня на расписном столе.

В зале все разом замолчали, ожидая услышать что-то из уст своего командующего. Но Давос молчал, он не знал, что делать, что предпринять для того, чтобы спасти выживших из королевской гавани. Теон посмотрел в восточное окно — его флот, состоящий из нескольких сот судов, стоял на якоре у восточного берега острова, не такого холодного, как западный.

— Вы знаете, милорды и миледи, какая ситуация сложилась на островах. Количество спасенных людей просто огромно, и мы не можем накормить даже половину этих людей. Отправлять их за Узкое Море — большой риск, ибо пираты и работорговцы из Вольных городов и с Островов Василиска будут только рады поживиться парой сотен, а то и тысяч людей. Но и долго находиться тут мы не можем. Лед Черноводного залива начинает замерзать, а мертвецы, по данным патрульных кораблей, ожидают часа, когда лед достигнет берегов Драконьего Камня…

— Это будет довольно скоро. — холодно подчеркнул Бран, безмятежно любующийся пламенем, горящим в камине.

— Мы знаем, что наши сюзерены в Миэрине — почему они не могут нам помочь? — поинтересовалась Лианна, обеспокоенная этим довольно печальным ходом событий.

— Вы не успеете спасти всех! — раздался незнакомый никому голос и лорды, посмотрев на противоположный конец стола, увидели мужчину, скрывающего своё лицо капюшоном.

Никто не знал, что делать — атаковать неизвестного, незнамо как пробравшегося в Зал Расписного Стола, или же выслушать его мнение, ибо в словах его, пускай и довольно очевидных, звучала некая мудрость, слышалось некое очарование, а ледяное спокойствие его было сравнимо только со спокойствием Брана. Арья взялась за Иглу, но не решалась напасть на незнакомца.

— Постойте, кто вы? — поинтересовался Давос, желающий снизить накал, возникший в палате.

Мужчина снял с себя капюшон, показав всем присутствующим свое лицо. Он, не дав даже осмотреть себя, спокойно произнес:

— Меня зовут Медив, я Верховный маг Азерота и Хранитель Каражана и Защитник королевства Штормград, к вашим услугам…

— Мы о вас не слышали, господин. А посему нам интересно, для чего вы здесь, и как вы сюда попали? — удивленно поинтересовался Давос.

Медив, осмотрев всех присутствующих в зале, сделал круг вокруг стола и, осмотрев его, встал туда, где появился, и спокойно начал беседу:

— У меня нет времени рассказывать о месте, откуда я явился, и у вас тоже времени нет…

— Да, вы правы. — произнес Теон, пытающийся как можно внимательнее вслушиваться в слова Медива.

— Я являюсь тем человеком, который спас ваших королей, королев, предводителей и друзей из Королевской Гавани… У меня есть идея, которой вы должны следовать, если хотите жить и спасти своих людей…

— Как? Что надо делать? — поинтересовалась Арья, убравшая руку с Иглы.

Медив, начертив в воздухе какие-то символы, толкнул их в воздухе, и они, достигнут середины стола, превратились в неосязаемое изображение, состоящее из синих лучей и похожее на арку. Все в зале были шокированы, и даже Давос, который видел что-то похожее на магию в исполнении Мелисандры, наблюдавший воскрешение Джона Сноу, был в легком шоке, не говоря уже о неимоверном чувстве удивления, нахлынувшем на него.

— Это портал… Через него я хочу переправить ваших людей в безопасное место.

Взмахом руки Медив заставил изображение вертеться в пространстве, дабы все присутствующие смогли подробнее рассмотреть мельчайшие детали сооружения.

— Вы тоже связаны с Тьмой, Хранитель. Мне очень жаль Лотара, а вам жаль, что вы успели проститься с ним… — холодно произнес Бран.

Медив резко повернул голову в сторону Брана и лицо его из спокойного превратилось в лицо, полное шока и недоумения, он не ожидал услышать здесь эти слова.

— Да, ты прав. Но все-таки, из Света рождается Тьма, а из Тьмы…

— Льется Свет. — закончил Бран, и уголки рта Медива изогнулись, изобразив лёгкую улыбку на его холодном лице.

Никто в зале не понимал, что происходит, слова Медива и Брана были странными, но общались они так, будто являлись старыми друзьями и давно знали друг друга. Но, решив, что времени на разговоры нет, Давос решил прервать эту непонятную беседу:

— Что нам нужно делать, Медив?

— Вам нужно построить арку, через которую я перенаправлю ваших людей в Миэрин, во временно безопасное место…

— Временно? — прервал Давос слова Медива.

— Они смогут переправиться в Эссос… Не знаю когда, но смогут.

Изображение потухло, и Давос, вновь направив свой взор на Расписной Стол, и, спустя две минуты снова заговорил:

— Выбора у нас нет… Сколько времени уйдет на строительство? — обратился Давос к Медиву.

— Неделя, может больше, может меньше…

— Хорошо, я буду на этом острове, а теперь, оставьте меня и Теона наедине. — проговорил Медив, вызвав негодование в Палате.

Милорды начали косо смотреть на чародея, приняв его слова за шутку. Но лицо Медива было неимоверно серьезным, и посмотрев на Давоса, кивнувшего им в ответ, они вместе с ним вышли, оставив лишь Медива и Теона в зале. Теон непонимающе смотрел на Медива, а тот в свою очередь, пройдя несколько метров, принялся осматривать многочисленный флот Грейджоев.

— Вы что-то хотели, Медив? — с неким напряжением в голосе поинтересовался Теон, подойдя к Медиву вплотную.

— Много страданий выпало на твою жизнь, принц Железных Островов… Много…

Теон опустил грустно опустил голову — вновь вспоминать о его прошлом в качестве Вонючки ему не хотелось, до сих пор не зажили старые раны. Медив протянул свою руку к Теону и приложил свою руку к его груди. Глаза его загорелись пульсирующим синим светом, было ощущение, что этот свет вырвется из оболочки глаз и пронзит тело Теона. Но этого не следовало — Теон лишь почувствовал, как его тело наполняется силой, боль от старых ран уходила, а Медив продолжал очень тихо и медленно повторять слова, значения и перевода которых Теон не понимал, да и не знал впринципе. Даже то, что осталось на месте его члена, отрезанного мерзавцем Рамси много лет назад, перестало болеть и будто и не было той самой травмы. Теон лишь закрыл глаза и наслаждался этим спокойствием и блаженством, павшим на его тело и дух. Настал момент, когда Медив убрал руку, и тогда лишь Теон спокойно, добро спросил:

— Что ты сделал?

— Я лишь помог тебе, юный адмирал…

Теон немного постоял, и заметил, что палец, освежеванный Рамси в Дредфорте, зажил, а зубы, выбитые им же, появились снова. И более того, в месте, где Рамси ничего не оставил, Теон вновь почувствовал наличие того, что он потерял. Теон, на сдержавшись, протянул руку туда и, нащупав возвращенный член, со слезами на глазахпосмотрел на Медива, лицо которого не менялось и оставалось холодным, бледным и безмятежным.

— Спасибо, Хранитель! — вымолвил Теон, уж было хотевший броситься на колени перед Медивом, но тот вовремя остановил его.

— Ты мне нужен для более великой цели, Теон, от неё может зависеть победа в этой войне…

— И что же это за цель? — поинтересовался Теон, утирая слезу со своих глаз.

— Вот она. — проговорил Медив, указав рукой на корабли железнорожденных.

— Флот? Зачем вам нужен мой флот? — удивленно спросил Теон, готовый отдать уж было все этому доброму чародею.

Медив прошел к Расписному Столу, оперся на свой посох, и, нарисовав пальцем магические фигурки кораблей возле Драконьего Камня, передвинул их к Ступеням, прямо к Солнечному Копью, оставив малую часть кораблей у Драконьего Камня.

— Зачем вам Ступени? Солнечное копьё?

— А ты не догадываешься? Люди бегут от холода и смерти на юг, и в Солнечном Копье Дэймон Сэнд организовал эвакуацию людей на Ступени. Кораблей у Дорнийцев мало, поэтому…

— Я вас понял, Медив, а эти корабли зачем? — спросил Теон, показав рукой на оставшиеся корабли.

— Ты сам не плывешь в Дорн, твоя дорога лежит далеко на восток, к берегам, к которым пристают только самые терпеливые и безумные купцы Эссоса. Следуй на восток, не поворачивая и не меняя курс, держась широты чуть южнее Браавоса.

— Зачем?

Медив посмотрел на Теона, тяжко вздохнул и проговорил:

— Друг мой, есть один континент, Эрифос. Твой дядя кстати доходил до туда, но никому об этом не рассказывал, ибо все, что его встретило, это враждебно настроенные воины чужого королевства. Твоя цель — голый мыс, покрытый травами, и замок на нем, Маграо… Будь с кораблями там через восемь лун, и на исходе последней, ты увидишь этот замок в огне…

Теон кивнул головой и Медив, начертив символы на земле, мгновенно исчез, оставив Теона в полном одиночестве.

Медив появился в главном чертоге Драконьего Камня, где находились Давос и Эд, молча попивающие горячее вино, сидя у огромного камина. Увидев его резкое появление оба чуть ли не подавились вином, и Давос, набравшись смелости в очередной раз, спросил:

— Вы часом не знакомы с Мелисандрой? Хотя, её магия не стоит рядом с вашей…

— Я слышал о ней, но теперь о ней больше никто не услышит…

— В смысле? — поинтересовался Давос, которого обрадовали слова Медива.

— Буквально пару недель назад Джендри Уотерс наказал жрицу за её преступления…

— Постойте, Джендри? Он жив? — радостно воскликнул Давос, которому Джендри был как сын.

— Да, жив… А вам стоит уже начать работу. — холодно проговорил Медив и, обратившись в ворона, вылетел из окна чертога.

Эд, увидев это, выпил чашу вина целиком, протер глаза, и то-ли с удивлением, то-ли с ужасом проговорил:

— Ну все, маги-птицелюди… Походу на Стене совсем крыша поехала…

========== Глава 43. Эдвард Мур. ==========

Элина, покинула главный зал замка Маграо с твердым намерением отобедать. Девушка уверенно направлялась в обеденный зал, путь до которого лежал почти через весь чертог.

Интерьер приятно-теплого зала, при выходе за дверь, сменился холодными коридорами, которые Элина, подгоняемая жуткой прохладой, проскочила довольно быстро.

Стражники, охраняющие вход в обеденную комнату, завидев бегущую девушку, церемонно согнули спины в поклоне, оперевшись на свои пики. Элина осмотрела комнату, а затем, её взгляд резко изменился, приобретя тёплые нотки — возле камина стоял мужчина, которого миледи, стыдясь этого чувства, любила чуть ли не больше, чем собственную дочь. Он с задумчивым видом, что-то пил из кубка, с удовольствием на лице, смакуя каждый глоток.

— Сестренка, а я давно тебя жду. — проговорил мужчина, наконец разворачиваясь к ней лицом.

— Эдвард! — воскликнула Элина, бросаясь в объятия к своему брату.

Эдварду, хотя по виду и не скажешь, шёл уже четвертый десяток, сплетники шептались, что мужчина продал душу за молодость. Как бы то ни было выглядел он: подтянуто, свежо и молодо. Гладко выбритое лицо, без единой морщинки. Ниспадающие на плечи кудрявые волосы, черные как ночь. Он не имел видимых шрамов, а те что были скрыты за одеждой — лишь украшали его. Мужчина, ни разу за свою жизнь не участвовал в войнах, поскольку сыновей, готовых продолжить его род - него не было, а молодая жена родила девочку, что, к счастью, либо, тут уж как посмотреть - несчастью, но не позволило Балерну призвать Эдварда и его людей на войну.

Эдвард, подавшись вперед, обнял любимую сестру, которую, в последнее время, к сожалению, видел не так часто, как бы ему хотелось. Элина редко покидала пределы замка, а сам Эдвард, или постоянно занят, например возрождением некогда запустевшего семейного замка — Ризмонта, либо по горло загружен делами семейными.

— Какими судьбами, дорогой брат? — спросила Элина, широко улыбаясь, что было ей совсем не свойственно, ведь её улыбку редко мог увидеть даже её любовник - Дерек.

— Ну, во-первых по нашему делу, а во-вторых.. Я что, не могу посетить любимую сестру просто так?

— Признайтесь, братец, вы просто хотите поесть?

— Что..

— Да шучу я, шучу.. Присаживайся. - бросила девушка, немного покраснев.

Король, за время правления Эдварда в замке Ризмонт, пожаловал роду Муров ряд привилегий в своем королевстве. Всё это - за участие Эктора, мужа Элины, в войне.

— Элина, разбойники и наемники ушли в леса, и мои посланники возвращаются на конях, к которым привязаны их головы. — озабоченно заявил Эдвард, накалывая жирную хорошо прожаренную сосиску на нож.

— С чего бы это вдруг? — поинтересовалась Элина, начав при этом накладывать в тарелку всевозможные вкусности.

— Откуда же мне это знать, сестренка. А как с твоей частью плана? — улыбнувшись, добавил Эдвард.

— Мой человек работает в поте лица, братец…

— А кто же это? Нашли более опытного подхалима? — спросил Эдвард, вальяжно рассевшись на стуле, положив сосиску на хлеб и откусив кусок от своего лакомства.

— Он не подхалим, братец, это тот самый Бэйл Рэндэл…

Эдвард подавился вином, и, подняв глаза, посмотрел на Элину. Её глаза загадочно-игриво смотрели на брата — он никак не ожидал услышать имя десницы короля в качестве своих помощников.

— А, так это ваш злой гений! Помню его еще мальчиком, сидящим на коленях у лорда Эктора. Я его последний раз видел, по моему, когда ему было лет пятнадцать, я в кабак хотел его сводить, так сказать, расплескать семя не по годам активного юноши. Но, кстати, сестра, вероятно, он действует только ради твоей дочери… Видимо правда её любит. Я бы на твоём месте пересмотрел решение. Он молод, красив, богат — о таком муже все мечтают…

— Бэйл очень умён, да, он любит только Антею, и я не сомневаюсь в его верности к ней. — спокойно, глядя в тарелку произнесла Элина.

— Так пересмотри решение. Кстати, Балерн изъявил о готовности встретиться на нейтральной территории. Например, около Эрно.

— Лорд Руперт сразу раскроет нас. Эрно — город торговый, слухи поползут.

— Ничего, в тряпках приедешь, до восемнадцати лет в них ходила, а день для

переговоров не потерпишь. — проговорил Эдвард, протерев руки об ноги.

— Пройдем в мой кабинет. — улыбаясь, предложила Элина.

Они вышли вдвоём. Стражники как Эдварда, так и Элины пристроились к ним сразу же после того, как они покинули обеденный зал. В замке кипела жизнь: кузнецы ковали свои изделия, пекари пекли хлеб, ткачи изготавливали ткани и базар, полностью просматриваемый из окна кабинета, казался настоящим муравейником из людей.

Спустя десять минут они оказались в кабинете Элины, но спокойно поговорить им не удалось…

— Леди Элина! — забежал с криком в комнату к ней её слуга Гир.

— Слушаю…- Прибыл лорд Тарчиас из замка Стронве, требует аудиенции. За ним пришла ещё толпа малоземельных лордов.

— Тарчиас? Хм, пожалуй, пусть пройдёт. Вызови сюда казначея.

Тарчиас появился через пару минут с толпой злобных на вид лордов. Все они были обезоружены перед входом в замок, но большая толпа всё равно пугала Элину и она приказала усилить охрану покоев. Тарчиас стрелой влетел в кабинет Элины и начал дикий ор:

— Разбойники! Они напали на деревню. Несколько сотен, несколько банд. Благо лорды внемли моим просьбам объединиться.

— И что?

— Разбойники разбиты, и знаете что?

— Что же?

— Мы нашли у них золото, ваше золото… — сказал Тарчиас и кинул ей на стол окровавленную монету.

— Это ничего не доказывает. — громко заявил Пуллон, казначей замка Маграо.

— А это доказывает! — сказал Тарчиас, достав письмо, смятое в кармане его мантии.

Элина перепугалась. Это письмо от отряда разбойников, которое она передала главе банды.

— Здесь говориться о цене найма, о том, что против нашего короля заговор назревает, и даже королева Антея в числе заговорщиков, не говоря уж о тебе и Бэйле Рэндэле. — уверенно заявил Тарчиас, стукнув кулаком по столу.

— Как вы смеете? Это не доказано! — закричала Элина.

— Нет, нет, доказано. Я покажу письмо королю, а он уж решит, доказано это, или нет.

— Ты не посмеешь! — не сдержавшись, испуганно и немного визгливо проговорила Элина.

— Посмею! — заорал Тарчиас, еще раз ударив рукой по столу.

Эдвард не сдержался и, мигом выхватив меч из ножен, молниеносным ударом его секиры срубил Тарчиасу кисть руки. Кровь брызнула на стол, Элина схватила письмо из отрубленной руки и бросила его в огонь. Лорды достали спрятанные ножи и начали кидаться на подчинённых

леди Элины.

Эдвард, искусно орудуя мечом, ударом в живот добил Тарчиаса и приступил к уничтожению других лордов. Стражники уже убили значительную часть лордов, а Пуллон, несмотря на возраст, орудуя снятым со стены факелом, убил ещё одного лорда. Уже через пару минут комната вся оказалась залитой кровью лордов. Дюжина трупов лежала на полу, заливая комнату.

— Что делать с ними? — дрожащим голосом спросил Пуллон.

Элина немного отходила от шока, а после сказала:

— В лес всех, подделайте всё так, будто разбойники устроили резню над лордами.

— Выполняю.

Эдвард и Пуллон вышли из комнаты, после чего вереницей забежали слуги и начали убирать трупы и мыть комнату. Элина покинула место кровавой резни и двинулась к тронному залу. В зале сидел Эдвард, попивая вино и напевая песни. Вино, видно, уже хорошо опьянила его, хотя пьянствовать он не любил, наверное день у него особенный выдался.

— Ну и какие мысли тебе в голову лезут? — спросил он.

— Пути назад нет… — спокойно ответила Элина и села на трон.

========== Глава 44. Падение Простора. ==========

Уже несколько недель Тирион и Сэм находились в Волантисе, но один ворон с ответом на требования Триархов не вернулся. Тирион со скуки постоянно пропадал в кабаках, пробуя лучшие вина и другие одурманивающие напитки из Вольных городов, а Сэм уже успел перечитать все, что взял с собой в дорогу. Библиотек в Волантисе он не знал и поэтому постоянно сидел в комнате, периодически прогуливаясь по городским улицам, но недалеко отходя от их жилья.

Что заставило сегодня Сэма проснулся очень рано? У него появилось желание посетить Великий Храм Р`глора, находящийся практически в самом центре Волантиса. Часто Сэм становился невольным свидетелем проповеди последователей Владыки света, которые, на взгляд Сэм, были более убедительными, чем слова Мелисандры из Асшая. Он достойно приоделся и, убедившись, что Тирион крепко спит, вышел из комнаты, направившись к храму.

Пройдя множество городских кварталов, он вышел к огромному зданию, где уже с утра собралась толпа граждан, ожидающих проповеди Верховного Жреца Бенерро. Сэм встал среди толпы, подойдя как можно ближе к ступеням храм, люди толпились, переговаривались между собой, и спустя почти час из Храма вышли жрецы и их личная гвардия, «огненная рука», одетые в очень богатые доспехи, а наконечники их копий были в форме языков пламени.

После того, как жрецы выстроились на ступенях, появился Бенерро, человек худой, с белой, практически молочной кожей, лицо которого было покрыто татуировкой в виде языков пламени. Он вознес руки к небесам, и начал проповедь, встреченную толпой очень живо и добро. Очень многого Сэм не понимал, но голос его звучал настолько громко и убедительно, что даже для Сэма он казался божественным. Проповедь вскоре закончилась и толпа начала расходиться и Сэм, приняв решение поговорить с Бенерро, двинулся к ступеням. Стражи вышли навстречу, но Бенерро жестами подал сигнал стражам, и те остались на месте, а сам жрец спустился к Сэму и, остановившись в пару ступеней от него, спокойно и уверенно заговорил на общем языке:

— Сэмвелл Тарли, я ждал нашей встречи с вами…

— Правда? Откуда вы знаете мое имя? — поинтересовался Сэм, удивившись этому факту.

— Я увидел его в пламени, и то, что тебе предстоит сделать. Цель твоя велика, а посему во имя Владыки я должен поспособствовать исполнению твоей цели.

— Да я даже не знаю о чем вы говорите! — уже испуганно возразил Сэм.

— Пройдем в храм, сир Тарли…

Бенерро, сложив свои руки за спиной, двинулся в храм, а Сэм, простояв пару секунд в недоумении, подгоняемый интересом и страхом двинулся за жрецом, незаметно для себя преодолевая десятки ступенек вверх. Он оказался в храме — повсюду горели костры, и жрецы смотрели в пламя, ища мудрости в стихии своего Владыки.

Они подошли к огромному камину, и Бенерро, встав напротив него, подозвал жестами Сэма, готового под землю провалиться от изумления — храм был неимоверно красив изнутри.

— Твоя цель велика, твой замысел — тоже… Я хочу стать частью твоей истории, победить Тьму и быть достойным вознестись к своему владыке.

— Что это за замысел, Бенерро? — поинтересовался Сэм.

Бенерро взял Сэма за руку и подвел к пламени, после чего начал пристально всматриваться в это самое пламя. Сэм решил посмотреть пламя, и почти сразу у него перед взором предстали события грядущего будущего.

Неизвестная земля, огромные замки и города, сметающие все на своем пути рыцари, одетые то в черного цвета броню, то в доспехи, на плащах которых были девять скрещенных колец. Он видел меч, закаленный докрасна, которым одинокий воин рубил десятки, а то и сотни мертвецов.

Сэма одернуло и он увидел, как Бенерро смотрел на него пристально, а лицо его расплывалось в загадочной улыбке…

***

Тирион проснулся ближе к обеду, но Сэма рядом не обнаружил. На окне сидел ворон, но от помутнения в сознании после вчерашнего вина он не сразу придал этому значения. Он поднялся с кровати, плеснул себе немного вина, и, поняв, что ворон не улетает, присмотрелся к нему. К лапке ворона было привязано письмо, и к Тириону разом пришло озарение — пришел ответ от Дейенерис. Тирион судорожно развернул письмо, сел на стул, и принялся читать.

«Тирион Ланнистер, предложения Триархов рассмотрены и обговорены лично мною с моими советниками. В сложившейся ситуации мы можем принять их условия, ибо союз наш очень важен в грядущей войне.

Дейенерис Таргариен»

Тирион был неимоверно рад такому стечению событий, и теперь ему осталось лишь дождаться Сэма, а после добраться до Дворца Триархов. Дальше по плану его был Тирош и Лис, а с поддержкой волантийцев у них были огромные шансы на успех.

— Где же этот Сэм? — проговорил Тирион, понимая, что медлить нельзя ни в коем случае. Триархи уже заждались их появления. Почти сразу же, как Тирион проговорился, в дверь без стука ввалился Сэм, лицо которого было полным удивления и улыбка его расползалась от уха до уха. Он не чувствовал одышки, хоть и преодолел множество ступеней пока поднялся на третий этаж кабака, в котором они сняли комнату.

— Что с тобой, Сэм? — поинтересовался Тирион, оставивший кубок с вином в сторону.

— У меня для вас хорошие новости, Тирион!

— Правда? И у меня для тебя уйма хороших новостей… Пришло письмо от Дейенерис, и она согласилась на союзные условия с Волантисом.

— Ну, мои новости менее масштабные, но кое-что хорошее есть. Жрецы Владыки Света пойдут за нами, и их гвардия тоже, их лидер Верховный Жрец Бенерро говорит, что это главное сражение в их жизни, в истории этого мира. Жрецы со всего мира отправятся в Миэрин, а сам Бенерро пойдет с нами и частью людей из Огненной Руки.

— Отличная новость! Просто прекрасная! Но сейчас нам снова пора в путь, Триархи заждались…

Сэм кивнул, сбросил с себя мешок, из которого вывалилось несколько книг, вероятно подаренных Сэму в храме. Они были изысканно переплетены и на каждой красовались руны Р`глора. Тирион, решив, что перед походом к Триархам напиваться вином не лучшая идея, вышел из комнаты, а Сэм, аккуратно сложив книги, побежал за Тирионом, боясь потерять его в толпе.

Они быстрыми шагами преодолели огромный город, дойдя почти до его центра за полчаса, не более, и снова они оказались перед Дворцом Триархов. Тирион поднялся по ступеням наверх, где подошел к уже знакомому мужчине, который, завидя приметного карлика, улыбаясь спросил:

— Не уж то вы пришли? Я то думал вы решили уехать, да и Триархи вас заждались.

— Как видите мы тут, а значит у нас есть для Триархов много хороших новостей.

Мужчина махнул им рукой, двери за ним отворились и они снова оказались во дворце. Триархи Хиздан, Набатен и Тристан так же сидели в своих креслах, и сразу после того, как на глазах их появился Тирион, они заметно оживились, а на лице у Хиздана на лице читалась неприкрытая радость по случаю их прихода, хотя Тирион и понимал, что жажда наживы у этих людей зачастую сильнее чувства долга и справедливости.

— Мы ждали вас, лорд Ланнистер! — громко поприветствовал гостей Мудрый Набатен.

— Простите за задержку, видимо ваши условия вызвали нешуточные споры в Миэрине. — уверенно начал Тирион, всю дорогу готовившийся к речи.

— Да? В таком случае нам очень интересно, что же ответила вам ваша госпожа. — проговорил Тристан, переглянувшись с остальными триархами.

Тирион достал из кармана свернутое письмо, протянул его Тристану, и он, прищурив глаза, начал читать послание. Дочитав, он передал его Набатену, а то в свою очередь после передал его Хиздану. Тириону казалось странным это растягивание момента, да и повисшая в зале тишина не давала ему покоя, а после Триархи встали со своих мест и принялись оживленно обсуждать письмо, но обсуждение было не долгим, после которого Тристан подошел к Тириону, протянул руку и проговорил:

— Уговор дороже денег. Мы согласны на союз…

— С вами приятно иметь дело! — довольно проговорил Тирион, после чего со всей имеющейся у него силы пожал руку Тристану.

***

Джендри проснулся от резких и громких звуков, но это не было стуком в дверь. Кто-то носился по коридорам, кричал. Джендри быстро накинул на себя плащ, чтобы скрыть свою наготу, выглянул в коридор, по которому, как оказалось, бегали солдаты Тарли.

— Что случилось? — быстро спросил Джендри, схватив одного из бойцов за руку.

— Они тут, они тут! — закричал боец, вырвался из рук Джендри и помчался к концу коридора.

Джендри вернулся в комнату, суетливо начал искать доспехи своего отца и, после того, как нашел их, как можно скорее постарался их надеть. Кайл Раннер появился спустя пару минут, вооруженный и испуганный, в руках его был факел и готовый меч. Подрика с ним не было, вероятнее всего он был с госпожой Таллой.

Кайл помог Джендри надеть оставшиеся части доспеха, нацепить плащ, после чего они оба выбежали из комнаты. Они направились к стенам замка, где уже собрались все имеющиеся у Тарли бойцы. Лучники подготовили стрелы, мечники построились на стенах перед ними, а кавалерия Тарли построилась у южных ворот замка, ожидая своего отбытия в Дорн.

Джендри поднялся на надвратную башню, где находились и Талла, и Подрик, а за стенами к ним приближалась несметная орда мертвых, границ которой не было видно. Ночь уже не кончалась, а мертвые грозились обеспечить то, что она окажется бесконечной, и последней для большинства людей.

Веяло нестерпимым холодом, морозный ветер резал лицо, страх переполнял каждого человека в городе. Талла, ощущая неимоверный страх, взяла Подрика за рука, а Джендри решил в первый раз за последние месяцы разглядеть своего друга — он заметно похудел за последние месяцы, видимо недосып, недоедание и постоянные марш-броски давали о себе знать. Лицо его впервые за многие месяцы излучало не только страх и грусть, а еще и некоторую радость, пусть на закате жизни, но он все-таки нашел свою любовь.

— Тебе пора уходить… — спокойно проговорил Подрик, надеясь посеять это спокойствие в сердце Таллы.

— Я не могу оставить своих людей, свой замок! Тебя… — со слезами на глазах проговорил Талла, бросившись в объятия к Подрику.

— Госпожа, нам пора уходить. — холодно произнес стоящий за её спиной конный воин.

— Мы сдержим их сколько сможем, потом двинемся на юг, к истокам Зеленокровной, а потом я надеюсь, мы увидимся с вами. — произнес Кайл, отвлекшийся на эту милую сцену.

— Я буду ждать вас. — слезно затянула Талла, нежно поцеловала Подрика, вызвав этим добрую улыбку Джендри, радующегося за своего друга.

Талла покинула стену, и вскоре они услышали, как южные врата закрылись за спиной покинувших замок кавалеристов. Лучники уже начали огонь, но не такие высокие по сравнению со Штормовым Пределом стены Рогова Холма не могли надолго удержать орду мертвых. Первые мертвецы оказались на стенах очень скоро, а великаны, держащие в руках вырванные с корнем деревья, одним махом дюжинами сметали со стены бойцов, не готовых к такому массовому штурму. Подрик, орудуя Верным клятве, рубил мертвецов, прорываясь к Кайлу и Джендри, сдерживающих мертвецов на надвратной башне.

— Надо бежать, бежать! — крикнул Подрик, наконец-то пробившийся к башне.

Не успел он услышать ответа, как после сильного удара он уже летел со стены на площадь перед вратами, на щиты копейщиков Талли. Конники Раннера построились на центральной площади, надеясь дать свой последний бой, прорвавшись за стены, как это было при Штормовом Пределе.

Джендри, увидев падение Подрика, рванул к лестнице, но дорогу ему преградил Иной, с легкостью расправившийся почти с десятком бойцов Тарли. Подрик, оклемавшись после падения со стены, на удивление его самого ничего себе не сломавший, начал осматриваться, и, заметив Джендри перед Белым Ходоком, попытался встать, но дыхание его было сбитым — видимо он ушиб легкие при падении, или же все-таки сломал пару ребер.

— Кайл, походу нам конец! — устало проговорил Джендри, приготовив к бою свой молот.

— Еще нет, господин! — заорал рыцарь, и бросился на ходока.

Ходок одним махом отразил удар Раннера, разбив его меч на мелкие осколки.

Раннер сразу прыгнул вперед, и не прогадал — ходок хотел разрубить Кайла, лишенного оружия, ударом с разворота.

Стоило только ходоку отвлечься, Джендри со всей силой нанес удар по ходоку своим молотом, но при касании с его кожей молот так же рассыпался, и ходок сразу же с огромной силой пнул юношу так, что он отлетел на много метров назад. Ходок, приготовив свой ледяной меч, двинулся к Джендри, не успевшего встать из-за тяжести доспехов, но Кайл, понимая, что парень может погибнуть, прыгнул на спину ходоку, вцепился ему в шею.

Иной начал извиваться, пытаясь сбросить рыцаря со своих плеч, а сам Кайл, руки которого покрылись волдырями от ледяной кожи ходока, чувствовал, что сил его на исходе, и в итоге отпустил его. Ходок зловеще развернулся, а Кайл, улыбнувшись, сжал кулак и со всей силы ударил ходока по лицу, но достаточного эффекта это не принесло, и ходок, занеся меч, пронзил Кайла насквозь, провернул меч и выпустил рыцарю внутренности.

Кайл упал, а Джендри, так и не успевший встать, уже готовился к неминуемой смерти. Ходок приблизился к нему, занес свой меч, Джендри закрыл глаза… Он не умер, он не почувствовал боли, и открыл глаза — ходок рассыпался прямо у него на глазах, а за его спиной стоял Подрик, держащий свой меч в том месте, где у ходока находилось сердце. Подрик подал Джендри руку и оба они подбежали к умирающему Кайлу.

— Лихо вы с ним… — захлебываясь собственной кровью проговорил Кайл.

— Нет, это все ты, без тебя я бы уже погиб, Кайл…

Джендри протянул Кайлу руку, тот схватил ее и прижал к своему сердцу, а глаза его были полны боли и слез. Сплюнув кровь, он проговорил:

— Для меня было честью знать настоящего сына Роберта Баратеона… И мои люди пойдут за вами до самого конца…

Джендри начал чувствовать, что хватка Кайла ослабевает, и через пару мгновений она ослабла навсегда. Подрик, поняв, что Кайл мертв, дернул Джендри за руку, тот встал и оба они по лестнице спустились с надвратной башни, уводя своих бойцов вглубь замка. За спиной их послышался грохот, что сигнализировало о том, что ворота были уничтожены, и теперь масса нежити мчится вглубь крепости, сметая всё на своем пути.

Джендри и Подрик, превозмогая усталость добежали до площади, где построенная конница уже ожидала своих командиров. Конь Джендри с прикрепленным к нему молотом его отца стоял во главе, рыцарь, державшие коня за поводья, поклонился Джендри, и отошел, после чего юноша оседлал коня, и взял в руки молот своего отца.

— Время пришло, друг мой! — крикнул Подрик, приготовив свой меч к битве.

— Никогда не знал, что подружусь с тобой, Подрик, но сейчас могу с полной уверенностью сказать, что если бы не ты, я бы не прошел такой длинный путь…

— Я тоже. — проговорил Подрик, улыбнувшись и опустив забрало своего шлема.

Джендри поднял тяжеленный молот вверх и конники рванули за ним к выходу из замка. Мертвецы, мчащиеся навстречу коннице, были сметены, но и многие всадники не удержались на своих лошадях, и пали с них, став жертвой неослабевающей армады Тьмы. Выжившая пехота Тарли понеслась вперед за конницей, добивая оставшихся мертвецов. Кавалерия прорвалась сквозь ворота, и взору всадников предстали предстала армия мертвых во всей красе — десятки, если не сотни мертвых гигантов, лютоволков, медведей, шли среди наступающих вихтов, а на пригорке, стоящем невдалеке от замка, стоял сам Король Ночи, наблюдающий за битвой со стороны. Его окружала чуть ли не сотня Иных, и прорваться к нему не представлялось возможным. Атака начала захлебываться, все выжившие прорвались от замка не более чем на двести метров, но в итоге оказались окружены.

Джендри, упав с лошади, потерял Подрика из вида, но времени заскучать у него не было — сразу же на него напал Иной. Джендри пытался увернуться от его ударов, пытаясь сберечь молот отца от разрушения, но когда он понял, что сил на то, чтобы увернуться уже не было, выставил молот перед собой и Иной занес свой меч…

Послышался стук, звонкий, будто стекло ударилось о сталь. Иной смотрел в глаза Джендри, а тот в свою очередь осматривал молот, уцелевший после контакта с ледяным клинком. Прозвучал горн… Громкий и протяжный, он заставил Иного отвлечься, а Джендри, воспользовавшись моментом, нанес шипом удар по Ходоку, после которого тот рассыпался. Теперь уже Джендри посмотрел на холм, с которого на мертвецов неслась конница, знамена которой Джендри не мог разглядеть, но по мере приближения их, один из солдат Джендри закричал:

— Это Хайтауэры! Хайтауэры!

Конники пронеслись к выжившим, дав им время на то, чтобы вновь оседлать лошадей, и приготовиться к битве. Мертвые шли плотной стеной, отчего и конница разбивалась об их натиск…

***

Медив шел по стенам замка, уж более не интересным мертвецам, покинувшим замок вслед за последними живыми. Он видел сотни трупов живых, и тысячи трупов мертвых, вглядываясь в лица которых Медив поражался тому, до какой степени ужасна магия Нежити. Дойдя до надвратной башни, Медив отбросил посох в сторону и проговорил:

— Давай, у тебя еще есть силы…

Он потер свои руки, начертил под ногами руны, и глаза его вновь засверкали нестерпимым голубым светом. Он вознес руку в небо, и в ночном небе появились сверкающие грозовые тучи. Из небес по земле ударили молнии, начавшие образовывать огромную грозовую стену, через которую мертвецы не могли проникнуть. Медив пошатнулся — заклинание отняло у него слишком много сил, ибо силы его очень уменьшались на территории Долгой Ночи. Щит продолжал стоять, и Медив, тратя свои последние силы продолжал обеспечивать его работу.

— Они не могут пройти! — заорал Подрик, дернувший Джендри за плечо.

Джендри с изумлением смотрел на эту магию, но, придя в себя, сразу же запрыгнул на живого коня, и с конницей Хайтауэров они помчались через город на юг. На стене он приметил мужчину, вознесшего руки к небесам, но не придал этому значение. Когда он преодолел врата заметил, что колдуна уже нет на вратах, а щит начал медленно падать, пропуская мертвецов вслед за выжившими. Конники неслись без оглядки, отрываясь от мертвых, и вскоре, когда Рогов Холм был уже позади, они остановились, убедившись, что мертвые не преследуют их.

Джендри и Подрик, поняв, что их от смерти спасли два раза за последний час, решили найти своего спасителя. Они шли среди многочисленных знамен Хайтауэров и среди лучше всего одетых рыцарей они увидели Лейтона Хайтауэра, который, спустившись с коня, подошел к юношам и устало и тихо спросил:

— Кто вы? И откуда у вас доспехи Роберта?

— Я Джендри, сын Роберта Баратеона, а это Подрик Пейн. Мы движемся из Королевской гавани… А вы из Староместа? — не менее устало, но более удивленно спросил Джендри.

— Староместа больше нет… — с грустью проговорил Лейтон, посмотрев на горящий Рогов Холм.

========== Глава 45. Восстание воевод. ==========

— Милорд, воеводы вернулись! — крикнул лорд Мирэг Эдварду, мирно спящему на своём кресле.

Эдвард после Эрно немного оброс, но это не делало его хуже, а, наоборот, даже красило его.

— Всех сюда! Ты, как там тебя? Гимми?

— Джимми! — недовольно ответил паж.

— Неважно! Разливай вино, говорить будем! — весело приказал Эдвард, чувствующий, что наконец-то поймал удачу за хвост.

В шатёр вошли пять воевод, но вперед всех прошел воевода Хэйс Колодор, очевидно, верховный воевода королевства. Он был мужчиной средних лет, гладко выбритый и приятный на лицо, нельзя было сказать, что он низкий, но его размеры были реально очень маленькими. Он был одет в длинный кольчужный хаубек, тянущийся почти до колен, а за спиной его висел фамильный меч Колодоров.

— Лорд Мур, достаточно неожиданно видеть вас в стане восставших, хотя, если посмотреть на вашу родословную, то тут всё становится понятно! — сказал Хэйс, подойдя к Эдварду.

— Ну, вас же тоже золото толкает на клятвопреступление! Я же просто помогаю сестре, так что…

— Просто сестре понадобился человек с уже грязными руками, но чистой совестью. На таких удобно скидывать проблемы…

— Джимми, налей лордам вина, пусть успокоят нервы! — приказал Эдвард, изумившийся подобной дерзости Хэйса.

— За короля! — поднял чашу Эдвард.

— За короля! — хором повторили воеводы и начали пить вкуснейшее вино из винограда, выращенного в степях Пламенных полей.

Началось молчание, продлившееся несколько минут. Воеводы разбежались по шатру: кто-то изучал карту, кто-то изучал старые письма. Неожиданно для всех в палату вбежал сир Эден Малдервин, запыхавшийся и покрасневший то ли от холода, то ли от того, что долго бежал.

— Милорд, к нам гости!

— Знамя? — поинтересовался захмелевший Эдвард.

— Боле! Стяг Боле! — ещё раз повторил Эден и сел на бочку.

Эдвард встал с кресла и пошёл прочь из шатра. На улице шёл дождь со снегом, но из-за холодного ветра капли дождя быстро застывали и коркой покрывали доспехи Эдварда. Дороги уже таяли, превращаясь в грязевое болото. Эдвард быстро преодолел лагерь и остановился, увидев Михаэля.

Михаэля был с виду молодой симпатичный юношей лет двадцати, немногим младше Бэйла, с небольшой щетиной и короткими волосами, которые он старался тщательно зачесать то вверх, то набок. Он был одет в лёгкие доспехи и латные сапоги, на плечах у него висел плащ с гербом дома Боле — чёрным лисом на жёлтом фоне. Михаэль был племянником Балерна, и, вероятно, единственным его наследником на престол.

— Сам лорд Михаэль Боле! Я слышал, что ты был покалечен в Талширской кампании Роуна МакХейга! — легко произнес Эдвард.

— А я слышал, что ты спился! — крикнул Михаэль в ответ.

Оба они напрягли взгляд, упёрлись глазами друг в друга, но после минутного молчания со смехом обнялись.

— Рад тебя видеть, Михаэль! — сказал Эдвард и повёл его к шатру.

История дружбы Михаэля и Эдварда, несмотря на юный возраст Михаэля, продолжительная, но тесных отношений они между собой не имели. Они познакомились во время подавления мятежа лорда Рассела, отца Томаса.

— Я слышал, что мне обещана твоя племянница, Антея, не так ли? — спросил Михаэль, при этом поправляя развалившиеся от ветра волосы.

— Да, конечно, дабы объединить наши дома и дать будущему королю красивую жену! — преисполненный гордостью сказал Эдвард.

— Да, я слышал о её красоте, но мне не доводилось её видеть!

— И ты не пожалеешь, если её увидишь…

Они вошли в шатер. Лорды и воеводы, к удивлению Эдварда, сидели за общим столом мирно, разбирая карты и ожидая своего командира. При виде Михаэля и Эдварда все встали и поклонились, после чего Михаэль и Эдвард сели во главе стола и Эдвард начал говорить:

— Уважаемые лорды, воеводы, братья по крови и цели! Настал день, который перевернёт историю Эрифоса…

— Постойте! А если наш план будет раскрыт и уничтожен? — спросил Хэйс, вызвав этим перешептывания за столом.

— Не будет! — самоуверенно, задрав голову вверх, заявил лорд Михаэль. — Я протащил через Сет-Горн две тысячи конных и пять тысяч пеших, они ждут приказа у городка Мелебор.

— В нашем случае минута промедления смерти подобна. Михаэль, пока стой на месте. Я пойду к Ротекору, лорд Джон Хок — к Ман-Блу, остальные — к югу, на Фолк.

— Что делать с Дэмфэйром и Лейбахом? — с невероятно умным и задумчивым видом спросил Хэйс.

— Если они окажут сопротивление — убить! — сразу же отрезал Михаэль.

Лорды начали расходиться, Михаэль вышел первым, Эдвард побежал к коню, его люди были уже выстроены для перехода.

— По коням! — приказал он.

Кавалеристы рванули к своим коням, начались общие сборы. Примерно три тысячи человек собралось под знаменем Эдварда, но их было очень мало для уничтожения войска Родана, поэтому вся надежда была на Михаэля. Ротекор был в часе пути от них, но из-за грязи и воды они могли застрять в лесу.

— Чем так важен этот замок? — спросил Михаэль, уже готовый к отъезду.

— Наверное, тем, что он является опорным постом на пересечении Талширского и Зачарованного трактов. Поэтому важно взять его, для контроля поставок, конечно, это будет нелегко.

— И что? — спросил Михаэль.

— Жди письма…

Они разъехались. Михаэль и его гвардейцы рванули к выходу и исчезли в нарастающей массе солдат. Эдвард ждал всеобщего построения, и, наконец, дождался его и отдал приказ к началу похода.

Воины ровным строем двинулись за ним. Оставшиеся с ним воеводы завершали колонну, возглавляя элитную рыцарскую конницу. Лорды ехали рядом со своими воинами и несли знамёна своих домов. Дугласы, Смайроны, Хеллиты — самые крупные лорды, откликнувшиеся на призыв, ехали вокруг Эдварда. Роуд Дуглас — давний друг Эдварда, ехал почти вплотную с ним, держа наготове свою фамильную секиру.

— Тихо, очень тихо! — сказал Роуд, осмотрев тёмный лес вокруг них.

— И не говори…

Они продолжили путь к замку. Луна была уже высоко, но звёзд не было вообще, только редкие светящиеся огоньки проглядывали сквозь лёгкие перистые облака. Роуд остановился и слез с коня.

— Ты куда? — спросил Эдвард.

— Мне что, нельзя сходить отлить? — возмущённо спросил Роуд, направившись к кустам. Армия встала, Эдвард достал меч, принялся чистить его кусочком тряпки, завалившейся у него в мешке.

Роуд встал вплотную у кустам, уже протянул руки к гульфику, но из куста выскочила глефа со стягом лорда Хэйса, которая вспорола живот Роуду. Порванные кишки лорда упали на землю, Роуд завалился на них. Кровь его начала заливать ещё не растаявший снег.

— Нас атакуют! — испуганно закричал Эдвард доселе никогда не участвовавший в сражениях.

Из леса выскочили сотни воинов, вооружённых копьями и глефами, полетели стрелы. Люди Эдварда начали перестраиваться в стену щитов, но было слишком поздно. Воины неизвестных врагов врывались в строй воинов и буквально срезали их.

Крики, стоны, лязг лат и звук бьющихся мечей — всё перемешалось в голове Эдварда. Один из нападавших налетел на него, но Эдвард вовремя среагировал и парировал удар копья и нанёс сокрушительный удар по голове воина. Меч его застрял в шлеме, лошадь рванула вперёд и Эдвард выпал из седла. Пикинёр налетел на Эдварда и он, подняв рядом лежащее копьё, пронзил ему живот навылет.

— Держитесь! — шепнул, как молитву, Эдвард, испуганно проносясь через сражающихся воинов.

Полетели огненные стрелы. Эдвард, выдернув меч из черепа ранее убитого им воина, начал впадать в боевое безумие. Нечто одёрнуло его руку, и он почувствовал боль в руке, как будто его укололи чем-то горячим.

Он оказался в окружении. Стрела торчала из его плеча, он терял силы. По одному воины подходили к нему, но ему всё-таки удавалось их одолевать. Тут он почувствовал резкую глухую боль в спине, потерял дыхание, будто кто-то огрел его булавой по спине. Он сел на колени, но никто из воинов не подступался к нему. Вышли лишь два человека, в которых он узнал Родана и Хэйса.

— Хэйс, сукин ты сын…

Хэйс посмеялся и Родан, ухмыльнувшись, нанёс Эдварду удар кулаком в лицо, после чего Эдвард потерял сознание и упал на землю.

***

Родан сидел на стуле, смотря на спящего в гнилой соломе Эдварда. Он ничего не говорил, пытки всё более ужесточались, но Эдвард не развязывал язык и молчал. Они были в Чествике, крупной деревне близ Ризмонта, Эдварда держали в подвале, полуголодного и избитого.

Вооружённый отряд короля Родана двигался к Ризмонту, родовому замку Муров, рода дяди и матери Антеи. Родан хотел вершить королевский суд над изменщиками, хотя сам понимал, что семья Эдварда к мятежу не причастна, но это была единственная возможность разговорить Эдварда. В деревне и за её окрестностями разместилось более пяти тысяч королевских воинов Родана, с юга к Ризмонту двигались Аэрон и Генрих, уже разбившие мятежных воевод на юге.

Родан сидел на своём походном троне, королевская жизни не ублажала его, наоборот, всё более старила его, он стал хуже выглядеть. Годы его пришли намного раньше, чем он предполагал, и он всё острее чувствовал приближение своей смерти. Меч его лежал у ног, лорды и знатные рыцари, закованные в геральдические доспехи, всё время суетились, лорд Хэйс стоял рядом с Роданом, подавая ему куски пергамента. Он писал, писал смертный приговор участникам бунта, но подписать приговор Эдварду он никак не решался.

— Милорд, войска ждут вашего приказа, к Ризмонту надо подойти с северной стороны, там стены ниже и ворота слабее, Лейбах и Дэмфэйр обеспечат надёжное прикрытие! — заявил Малколм, забирая неподписанный приказ Эдварда.

— Я надеюсь. Так, все по местам! — громко крикнул Родан.

Лорды всполошились, начали ровно вставать перед ним, сверкая, как понял Родан, новыми латами, рыцари победнее встали позади, но головы их, облачённые в рогатые топфхельмы и бацитенты, всё равно выглядывали из-за ровных спин лордов.

— Лорд Эйстер! Выйдите сюда! — приказал Родан.

К Родану вышел жирный лорд, чьё волосатое пузо в некоторых местах проглядывало из-под рвущейся дорогой рубахи под кольчужной курткой. Борода его была слипшаяся от пролитого на неё эля, во рту, как успел заметить Родан, не хватало зубов.

— Да, мой король! — сказал с одышкой лорд Эйстер, поклонившись и едва не упав при этом.

— Твои люди станут авангардом при атаке на Ризмонт, а люди лорда Хэйса обеспечат нас прикрытием в случае неудачи. Атакуем сейчас же! — приказал Родан.

Лорды вышли из деревенской ратуши, оставив Родана наедине с Эдвардом. Родан понимал, что Эдвард не спит, притворяется для того, чтобы не говорить с Роданом.

— Лорд Мур, даже ради своей жены и ребёнка ты не можешь просто раскрыть людей, состоящих в заговоре… Ладно… будь, что будет… до встречи…

Родан вышел из ратуши, егогвардейцы на белых конях, частично закованных в латы, уже ждали его, деревня постепенно пустела, люди уходили в сторону Ризмонта.

— Брэм, Норти, охраняйте пленного! Остальные — в путь! — приказал Родан, запрыгнув на коня.

Гвардейцы, оставив оружие наготове, ровной колонной выстроили своих коней за Роданом. Он взял узду в руки и его конь рысью понёсся в сторону замка.

Замок предстал перед ними спустя полчаса. Он был небольшим, но хорошо укреплённым на случай осады.

Армия Родана гигантской дугой огибала замок, знамёна Дэмфэйра, освещённые факелами, хорошо просматривались с близлежащих холмов. Катапульты, уже заряженные камнями, облитыми зажигательной смесью, стояли, направив свой взор на стены и башни замка.

— Почему не атакуем? — спросил Родан, уставив свой взор на воине, стоящем у катапульты.

— Там мирные, их…

Родан вырвал у него факел из рук и подпалил камень, и другим осадным рабочим осталось лишь перерубить канат. Озаряя всё небо, огненные шары летели в замок. Крошились стены, загорелись восточные ворота замка, огромный пожар охватил деревянные здания бедной части города.

— Таран, несите таран! — суетно приказал Хэйс.

Сомкнув щиты, люди Родана начали двигаться к северным вратам. В центре толпы люди несли таран, тоже защищённый сверху щитами. Оставшиеся защитники пытались стрелять в ответ, но их было слишком мало для сопротивления. Родан повел коня к воротам, таран уже начал выносить их, замок горел, были слышны крики умирающих, стоны и мольбы женщины, прячущихся за стенами замка.

— Без пощады! — закричал Родан.

Ворота скрипели, трещали, шатались — они буквально разваливались на глазах, в некогда толстых дубовых досках виднелись опалённые трещины, сквозь которые можно было рассмотреть внутренний двор замка. Солдаты наваливались на врата, треск становился всё сильнее, и наконец, правая сторона ворот сошла с петель и завалилась.

— Руби их! — закричал лорд Эйстер, понёсшийся на врагов высоко задрав над головой меч.

Воины ворвались во двор, перед ними стояли последние защитники замка, еле одетые, наспех вооружённые и сонные, перед всеми стоял начальник стражи замка мастер Реук, высокий, атлетичный, несмотря на свой возраст, было ему далеко за сорок.

— Мы не хотим лишней крови, мастер Реук, её итак много было пролито! — крикнул Родан, пришпорив лошадь.

— Я скорее умру, чем сдам замок лорда! — хрипло крикнул Реук в ответ Родану.

Воины за мастером сомкнули щиты и выставили копья вперёд, образовав нерушимый заслон. Воины Родана построились за ним, ожидая одобрения на атаку.

— Мастер, десятки погибнут в случае боя! — последний раз крикнул Родан.

— Десятки моих, и сотни твоих, король Родан! — ответил Реук и обнажил меч.

Родан стоял на месте. Едкий дым наполнял его лёгкие, он чувствовал, как кожа на незакрытых доспехами местах покрывалась копотью и пеплом, воины протирали слезящиеся от дыма глаза, в замке было жарко от пламени.

— Что делать милорд? — спросил лорд Малколм.

— Атакуйте…

Воины с криками и ругательствами полетели на воинов Мура, но раздавить числом их не получалось, воины мчались мимо Родана, но и он сам вскоре решил атаковать защитников. Конники налетали на выставленные копья и падали навзничь, пехотинцы врывались в строй, но оказывались мгновенно зарубленными.

Родан соскочил с коня, достал меч и рванул вперёд к выскочившим из строя защитникам. Первый стоял к нему спиной, умело орудуя булавой, но он вовремя развернулся, и, увидев Родана, нанёс удар, но промахнулся и сделал несколько шагов из-за тяжести булавы, чего хватило на удар Родана в спину воина. Кровь фонтаном начала бить из раны, он встал на колени и после упал на землю.

— Бросайте в них факелы! — крикнул Эйстер.

Воины начали забрасывать защитников факелами, некоторые солдаты в строю корчились от ожогов, строй начал нарушаться. Первые воины ворвались в него, завалив пару воинов на землю, образовав брешь, в которую устремились все воины Родана.

Реук срубил первого, второго, но старость его брала своё, он уже выглядел усталым и испуганным. Он отошёл к стене, но воин с копьём со спины пронзил его ногу. Реук развернулся, но не достал мечом до копейщика, далее последовал ещё удар топором, мечом, его окружили и зарубили в толпе.

Эйстер, тяжело ходя из-за веса, перешёл к драке с мечником, но не удержался и налетел на меч, разом вспоровший его пузо от рёбер до пояса. Эйстер не издал ни малейшего звука и упал.

Родан проследовал к входу в чертог, уже никто не преграждал ему путь, мечники шли за ним, попутно добивая служителей лорда Мура. Он поднялся на этаж выше и услышал тихий и ласковый голос женщины, напевающий песню. Родан мечом приоткрыл дверь. Он оказался в спальне Эдварда. Его жена Лора тихо убаюкивала младенца, их сына, комната была задымлена и она не поворачивала к ним голову, продолжая напевать колыбельную. Родан подошёл к ним, занёс меч над головой, и, как только леди Лора повернула к нему голову, со всей силой нанёс удар…

***

С момента ухода Родана прошла пара часов. Эдвард плакал, зная, что обрёл на мучения или даже смерть свою семью. Вероятно, что замок уже захвачен, его люди мертвы и он скоро будет казнён, так как станет ненужным Родану из-за своей несговорчивости. Он поднялся и подошёл к решётке. Гвардеец, одетый в белоснежные доспехи, стоял к нему спиной, преградив проход в подвал.

— Парень, парень! — подозвал Эдвард.

Гвардеец не пошевелился и даже не стал отвечать, Эдвард понял, что затея совсем не исполнится. Он стал бить кулаком по клетке, скрипеть цепями, создавая неприятный шум в подвале. Гвардеец развернулся к нему лицом, подошёл к решётке и попытался рукой достать до лица Эдварда, надеясь его успокоить.

Эдвард схватил руку гвардейца и вывернул её, держал так до тех пор, пока не услышал хруст руки солдата. Он прижал мужчину к клетке, выхватил нож из пояса воина и пронзил его ниже рёбер. Гвардеец, заливаясь кровью, повис на клетке, Эдвард придерживал его рукой, пытаясь найти глазами ключи на его поясе.

Эдвард отпустил его, и, пока тот падал, сорвал руками вязанку ключей с пояса. Решётку он открыл спустя пару минут, пока полностью не освободился от цепей, начал рыскать по мешку гвардейца, забрал его меч и кольчугу, которую Эдвард надел под рубаху. Взяв меч в обе руки, он стал выбираться из подвала.

Выбрался он в подсобную ратуши. Дверь в подсобную была вся треснутая, в нескольких трещинах был возможен просмотр всего зала. В зале никого не было, лишь один гвардеец сидел подле очага, помешивая похлёбку, предназначенную для гарнизона.

Эдвард бесшумно приоткрыл дверь, зал был небольшой, Эдвард двигался к гвардейцу на цыпочках, пытаясь не издавать лишнего шума. Его босые ноги чувствовали холодный каменный пол зала, множество мелких камней и древесной трухи, соломы и кусочков пищи от трапезы Родана. Пара шагов оставалась до гвардейца, но Эдвард всей ногой наступил на острый камень и пискнул, но этого писка хватило для того, чтобы гвардеец развернулся и обнажил меч.

Эдвард начал пятиться назад, гвардеец с мечом налетел на него, нанося многочисленные удары, которые Эдвард еле успевал отражать. Удары становились всё сильнее, Эдвард никак не мог начать атаку, меч был непривычно тяжёлым для него, Эдвард почти терял его в руках. Гвардеец, найдя опору, выбил меч и руки Эдварда, и меч предательски полетел в огонь. Эдвард поднял деревянный табурет и начал бить им гвардейца, хоть и табурет крошился в щепки после каждого удара.

— Парень, ты нарываешься! — крикнул Эдвард и ударил ногой котёл, перевернув содержимое на гвардейца.

Гвардеец завопил от боли, на улице послышались крики других воинов, Эдвард отбежал к дверям, подпёр их столом и скамьёй. Гвардеец продолжал кричать, Эдвард поднял горячий котёл и начал бить парня по голове, раздробив её на мелкие куски, но при этом он обжёгся о горячие края котла.

Проломив мечом соломенную крышу ратуши, Эдвард вылез на крышу и спрыгнул на конюшню, а проломив крышу — упал вовнутрь конюшни. Резкая удушающая боль охватила его тело, он чувствовал удушье, чувствовал боль в левой ноге, но двигать ногой он мог. Найдя опору, Эдвард поднялся на ноги, взял выпавший из рук меч, потом двинулся к лошадям, стоявшим в отдельном загоне.

Из-за стога сена выскочил мальчишка конюх, но Эдвард не пропустил мальчика, толкнул в стог и ножом перерезал горло парню. Крики гвардейцев приближались, и Эдвард вскочил на первого попавшегося коня и на нём выскочил из конюшни, сбив с ног несколько гвардейцев. Деревню он быстро покинул, некоторые гвардейцы, вскочив на лошадей, ринулись в погоню за ним.

Конь бешено ржал и гнал вперёд, иногда скользя по густой грязи, дорога из деревни была полностью размыта и каждый шаг лошади оставлял след в грязи, Эдвард схватил поводья и повёл коня в лес. Гвардейцы не отставали от Эдварда ни на шаг и постепенно догоняли его, некоторые из них держали в руках луки и небрежно пускали стрелы Эдварду вслед. Эдвард видел еле заметную из-за деревьев реку, он чувствовал, что загнал коня. Конь уже задыхался и сбавлял темп.

У реки его конь неожиданно завалился, скинув Эдварда из седла, из его голени торчала стрела, конь еле дышал, Эдвард понёсся к реке, а стражники почти догнали его. Набрав приличную скорость, Эдвард прыгнул в ледяную реку, поплыл, кони гвардейцев перед рекой остановились.

Когда Эдвард переплыл реку, гвардейцы по ту сторону реки уже развернули коней, поехав, как понял Эдвард, к ближайшему мосту. Он побежал в лес. Ночной мороз ранней весной в Загорье всегда был, и будет. Одежда Эдварда встала колом, он бежал, сломя голову, он не чувствовал усталости, лишь холод, пронизывающий его тело.

========== Глава 46. Несокрушимая Армада. (конец второго акта) ==========

Солнечная, ясная и сухая погода пустынь Талшира была просто невыносима даже для повидавших все прелести войны солдат армии Роуна МакХейга. Знойная, палящая пустыня, воздух которой был разбавлен соленым запахом Дрожащего моря, вызывала жажду у всех, кто принимал участие в кампании легендарного воеводы.

Роун слыл, лучшим воеводой королевства, за всю карьеру свою потерпевший лишь одно поражение — от армии Родрика, напавшей на его войска во время марш-броска на юге, возле ущелья Врата Златограда. Сейчас Родрика нет, и никто не мог помешать его войскам дожать последние оборонительные рубежи Талширов в этих забытых всеми существующими богами пустынях.

Армия шла вдоль моря много дней и ночей — столица Талширского королевства, славный портовый город Дарион, находился в паре дней пути. По ходу продвижения войска случались мелкие стычки. В небольших замках, каждый житель пытался хоть как-то остановить продвижение армии роялистов, разоряющих и без того бедные и бесплодные песчаные пустоши.

Роун старался внимательно рассматривать в карты. На ходу пожилому человеку было трудно напрягать свои глаза. Далее его путь лежал в Загорье, но по сведениям любимца короля Бэйла Рэндэла, там можно справиться и без его войск, хотя, как думал сам Роун, присутствие его войск там не помешало бы.

— Привал! Привал! — громко приказал Роун.

Вся пятнадцати тысячная армада начала медленно останавливаться, полностью встав лишь тогда, когда приказ достиг крайних границ армии. Роуну наскоро разбили шатер, снесли туда все необходимые вещи, но сам он в шатер не направился, ибо решил пройтись со своей свитой до моря.

С утеса открывался великолепный вид на песчаный пляж и примыкающий к нему Южный Океан, но далеко на юге, практически на горизонте, до облаков поднимался Мистический туман, прячущий в себе что-то, о чем до сих пор никто не знает. Не раз собирались экспедиции, не раз туда заходили купеческие корабли, корабли искателей приключений, но ни один корабль больше не покидал пределов туманности.

— Вы никогда не думали, что ждет нас там, лорд Вархарт? — поинтересовался Роун, прищурив глаза.

— Честно, мне кажется, что нас там никто не ждет. — с улыбкой ответил Вархарт, хлебнувший какой-то жидкости из фляги.

Ветер развевал волосы знаменосцев, обдувал их сухие, изможденные лица, уставшие мышцы и кости каждого из лордов и бойцов.

— Хорошее заключение, милорд, но думаю нам всем нужен хороший отдых, завтра будет финальный марш-бросок, мы должны дойти до Дариона в течении одного, максимум двух дней… Возвращаемся в лагерь.

Милорды кивнули, и двинулись за своим командиром. По мере приближения к лагерю лорды разошлись по своим знаменам, а Роун, сам неимоверно уставший, но не показывающий этого, завалился на свое походное ложе, расположенное в самом центре шатра.

Огонь рядом с ним слабо горел — неимоверно жаркие дни в Талшире постоянно сменялись аномально холодными ночами, и огонь всегда был верным другом у каждого бойца. Представив свой очередной триумф, Роун начал закрывать свои сухие, усталые очи, проморгав самое главное… Из туманности появились сотни, если не тысячи кораблей, направляющихся к большой земле.

***

Близился рассвет, и температура на полуострове Талшир начала медленно подниматься. Первые лучи солнца уже озарили лагерь, но часть их была задержана горными пиками южной части Гонардской горной цепи. Корабли были практически у берегов полуострова, а неизвестные люди на них начали готовиться к высадке.

— Маршал Конрад Браун! — послышалось седовласому мужчине, возрастом не более сорока лет, повидавшему много за свою жизнь.

Лицо его обрамляло множество глубоких ран и порезов — свидетелей долгих тренировок и многочисленных битв, преимущественно с нечеловеческими расами на крайнем востоке Эссоса и северо-востоке Ультоса.

Он был рыцарем древнего ордена, возникшего еще во времена Долгой ночи. Некоторые первые люди, бежавшие в страхе из Вестероса во время Войны за Рассвет, переплыли Эссос, и проплыв еще множество морских миль достигли плодородных островов, названных впоследствии Ороманскими, в честь главы Первых людей, приведшего сюда выживших.

Острова были окружены мистическими туманами, но с южной стороны их почти не было видно. Земли были полны дичи и плодородных черноземных почв. Первые люди решили на них обосноваться, оставив разоренный на тот момент Вестерос лишь в своей памяти. Но Ороман, глава Первых людей, не мог смириться с тем, что множество людей погибает в Вестеросе, и со своими друзьями основал Рассветный Орден, целью которого было искоренение любой угрозы для человечества.

Вскоре Ороман посадил на корабль самых верных и сильных воинов, и уплыл, оставив во главе своего сына, ставшего впоследствии первым магистром Рассветного Ордена. Сейчас Орден столкнулся с серьезными проблемами. За тысячи лет население его выросло в сотни, если не в тысячи раз, и мест на островах для людей стало мало, и зачастую людям не хватало банального пропитания для своих нужд. Орден начал воевать с известными землями — на Востоке Эссоса, на Архипелаге Тысячи Островов, но успеха в этих завоеваниях не было, ибо завоеванные земли и оставленные колонии неизменно разорялись. И сейчас магистр, скрепя сердце, решил захватить земли северного континента — Эрифоса, ибо жить на переполненных островах уже не представлялось возможным.

— Чего тебе? — холодно ответил Конрад, начищающий свой меч.

— Мы совсем близко к берегу, но там замечена неизвестная армия, что предпринять? — спросил молодой сержант Ордена.

— Магистр возложил на меня задачи, которые я должен исполнить любой ценой, во имя наших жителей. Армию врага — уничтожить…

Сержант кивнул, опустил свой шлем, и спустился в трюм. Корабли начали переходить на весла, а рыцари ордена приступили к облачению в тяжеленные доспехи. Панцирная конница построилась в трюме кораблей, ожидая момента высадки. И вот, первые корабли достигли берегов континента…

***

Роун быстро проснулся, услышав тревожный рог своих сил. По лагерю носились испуганные бойцы, бежавшие в сторону моря, и Роун, успел нацепить лишь мантию, схватил меч и сел на своего коня. Воины Руна были отлично подготовлены, и даже без своего командира смогли построиться по линии фронта, растянувшегося на многие километры с запада на восток.

— Копейщики вперед, лучники в тыл, конница по бокам! — заорал Роун, и наконец-то достиг вершины песчаного холма, с которого вчера он наблюдал за морем.

Увиденное заставило его содрогнуться — сотни кораблей, плывущие из Тумана, подходили к берегам, и с палубы их на землю ступали отлично укомплектованные рыцари, которые, заметив войска Роуна, мгновенно принимали боевые порядки, и готовились к битве. Паруса, мантии поверх кольчуг, щиты — все возможные поверхности украшала незнакомая Роуну эмблема — солнце, находящееся в окружении двух черных скрещенных колец. Почти две сотни кораблей уже пристали к берегам Талшира, и, но кавалерии, как заметил Роун, у захватчиков не было. На самом большом корабле он заметил мужчину, стоявшего в окружении почти десятка латников.

— Видимо там их командир, милорд! — проговорил лорд Вархарт, при виде этой армады дрожащий, как осиновый лист.

— Это будет тяжелая битва… В атаку, не дать им высадиться! — грозно закричал Роун, и войска одобрительно закричали, побежав в атаку на построившихся захватчиков.

Войска МакХейга покатились с холма, как водопад, несущий смерть, но неожиданно на носу каждого корабля появилось по человеку, держащему в своих руках рог. Они синхронно поднесли его к губам и раздался содрогающий небеса звук, от которого можно было оглохнуть каждому. Сонные воины Роуна впали в ступор, но продолжили слепо нестись на армаду захватчиков.

***

— Они наступают! — волнующимся от возложенной на них ответственности, а не от страха, голосом, проговорил сержант.

— Я вижу, подать сигнал кавалерии! — приказал Конрад, и сержант, взяв в руки факел, начал делать четкие, медленные движения, являющиеся сигналом для других кораблей.

Носы кораблей развалились от мощного удара, исходящего изнутри корабля, и на берег, из глубины трюма, рванула панцирная кавалерия. Пехота Ордена, завидев это, расступилась, пустив конницу на врага, своей атакой потерявшего преимущество возвышенности. Конники неслись, создав нерушимую стену из стали и копий, а пехота неслась за ним, постоянно пополнялось подкреплением с продолжающих прибывать кораблей. Многие бойцы Роуна попятились и побежали назад, нарушая строй и создавая в нем бреши.

— Роун, отступайте! — сказал Вархарт, окончательно испуганный видом наступавшей армии.

— Нет, мы не можем…

— Можете! Если вас убьют или захватят в плен случится непоправимое… — гневно прервал Роуна лорд Вархарт.

Поняв, что лорд прав, Роун сел на коня, и со своей свитой помчался на восток, в Риге, до которого было более месяца пути. Вархарт, оставшись за главного, встал во главе конницы и, схватив знамя, помчался на конницу.

Конница Ордена опустила копья и разрезала строй роялистов, как горячий нож разрезает масло, раздавила их, а пехота, достигшая выживших, принялась беспощадно их добивать. Конница Вархарта и Ордена столкнулась на холме, что давало небольшое преимущество роялистам, атаковавшим с возвышенности. Но вскоре и они оказались сметены нескончаемым потоком солдат и рыцарей.

***

Конрад Браун на коне въехал в бывший лагерь Роуна, где солдаты Ордена нещадно истребляли выживших самыми изощренными способами. Конрад приказал жечь как можно меньше костров, ибо в условиях этой жары было невозможным терпеть жар кострища. Маршал слез с коня и вошел в шатер Роуна, выделявшийся на фоне всех других шатров своими размерами и красотой, и стал ожидать. Вскоре к нему привели Вархарта, выжившего после битвы с конницей Ордена.

— Это их командир, повел в атаку конницу с холма… — доложил рыцарь, державший окровавленного Вархарта под руку.

Конрад встал с ложа Роуна, подошел к Вархарту, остановился перед ним, и заговорил:

— Вы знаете, кто мы?

— Нет…

— Ну так вот, я маршал Рассветного Ордена, Конрад Браун. А вас как величать?

— Сир Элдер Вархарт…

— Так вот, лорд Вархарт, я — это длань Ордена, и эта длань легла на ваши земли, необходимые нам для жизни…

Конрад слыл жестоким человеком, не чурающимся пыток и убийств в военное время, но в целом он было довольно добрым… Правда мужчина скрывал эту черту характера за суровым лицом старого воина. Он не был психопатом, не был сторонником убийств, но его вера, его идеалы и его жизнь резко изменили его.

— Как ты попал в плен, лорд Вархарт? — поинтересовался Конрад, отпивший вина из кувшина Роуна Макхейга.

— Я сдался на милость победителю…

— Так вот оно что, лорд Вархарт. Те кто сдаются сами, позорят имя своих отцов, и имена ваших благородных домов… Что ж, что ж… Такие трусы не должны плодиться, лорд Вархарт…

— Что? Нет! Не надо! — завопил лорд, пытаясь вырваться из рук рыцарей.

Молодой сержант стоял в ступоре, ибо он впервые видел, как оскопляют человека за трусость. Конрад достал из углей раскаленный докрасна нож, дождался, пока с лорда снимут штаны, и отрезал ему член с яйцами, бросив их в огонь. Лорд Вархарт завопил, упал на землю, и проговорил:

— Убейте меня…

Конрад, увидев это, немного смягчился, и жестом подал сержанту знак добить оскопленного лорда. Сержант, достав меч, пронзил измученного лорда, Конрад улыбнулся, подошел к карте, разложенной на маленьком столе, и произнес:

— Так, так… Королевства Эрнедон, Загорье, княжество Унферт и два не самых больших и важных герцогства… Хм, Златоград, Рэгм, Утумно — сколько же у нас возможностей! Но для начала — пройдем на север. — приказал Конрад, пальцем проведя линию от Талшира, до находящегося севернее его Загорья…

========== Акт третий. Глава 47. Святая война. ==========

Родан гордо въезжал в город, встречающий его, как победителя разбойников и мятежников. Личный триумф был по нраву королю. Он чувствовал себя героем, чуть ли не живым богом, хотя понимал, что без своих лордов он бы не смог добиться такого успеха. А потому они ехали рядом с ним, во главе колонны, направляющейся к ристалищу, на территории которого должен был состояться турнир в честь короля-победителя. Лишь Аэрона Дэмфэйра не было с ним — лорд остался со своими солдатами в Ризмонте — искать сбежавшего Эдварда Мура.

Король и его свита въехали на площадь, на которой собрались многие жители Ман-Блу, выкрикивающие одобрительные слова в адрес своего короля. Войска Родана и люди его лордов построились за королем, а тот в свою очередь двинулся к Антее, ждавшей его на каменном постаменте, где обычно собирались глашатаи. Родан поднялся по ступеням, но не увидел ни рядом, ни в толпе лиц Кэтрин и Йена Эрганов, очевидно проигнорировавших возвращение короля.

— Милая. — ласково произнёс Родан, подошел к Антее, прижал её к своей груди и нежно поцеловал в щеку.

— Мой король… — тихо промолвила Антея, понимая, что страсть между ними прошла, или, по крайней мере, у неё по отношению к нему её точно не было.

Родан отошел от своей королевы, ибо нужно было поприветствовать своих советников, союзных лордов, оставшихся в Ман-Блу на время его отсутствия. Телохранитель Родана, сир Гаррет Норрингтон, шел прямо за королем, вежливо поклонился королеве, и сразу же отошел в сторону. Антея решила осмотреть толпу, и, неожиданно для себя, в толпе увидела знакомые глаза, и милое, доброе лицо, взгляд которого тоже был направлен на неё. Это был Бэйл, спрятавший лицо за плотным капюшоном.

— Ристалище готово? — поинтересовался Родан, оказавшись в компании советников.

— Да милорд, все в лучшем виде. Мы готовы устроить великий турнир в вашу честь прямо сейчас! — доложился старец, указав пальцем на район расположения ристалища.

— Мои лорды! — развернувшись, уверенно начал Родан — все мы устали, а ваши солдаты тем более. Предлагаю вам пройти со мной на турнир, участие в котором сможет принять каждый. Для всех и каждого будет накрыт стол, согрета кровать, вы можете ни в чем себе не отказывать.

Солдаты лордов ответили одобрительным гулом, а сами лорды ограничились смешками и тихими аплодисментами. Родан с Антеей спустились с постамента после чего направились к ристалищу, многие последовали их примеру, и лишь Гаррет Норрингтон, заметивший направленный в толпу взгляд королевы, двинулся туда, надеясь разглядеть то, что так рьяно рассматривала Антея. Он начал всё дальше продвигаться в сторону небольшой улицы, не понимая, что его водят за нос…

***

— Ну что, лорд Рэндэл? Всё в силе? — поинтересовался лорд Хэйс Колодор, недавно предавший лорда Мура, как оказалось, для отвода глаз.

— А что может быть не так? — с улыбкой произнес Бэйл, углубившись в переулок, оставив Хэйса и его людей.

Им ничего не оставалось, как следовать далее, на ристалище, где уже начал собираться народ. Лорды, рыцари, простые воины, для которых честью было увидеть турнир, что уж говорить об участии в нем. Все больше знакомых лордов встречалось Хэйсу, но один человек, одетый в явно большие для него доспехи, привлек внимание корыстного лорда.

***

— Долго еще ждать? — спросил Турр, обращаясь к лорду, наблюдающему за городом с холма.

— Я не знаю… Нам нужно дождаться сигнала и момента, когда врата города будут открыты для нас. — спокойно проговорил Михаэль Боле, всё-таки приведший свои войска к стенам Ман-Блу.

***

Йен медленно шагал по улицам города, осматриваясь и ища знакомые лица в толпе. Этих было много, но это были явно не те люди, с которыми бы Йену хотелось говорить, и вообще, скрашивать их присутствием свой вечер. Сестра осталась дома с Розой, вернувшейся из Рагнарека после того, как познакомилась с отцом Родрика. Рыцарь надел на себя доспехи и по обыкновению взял с собой свой здоровенный меч.

— Все таки ты жив? — проговорил Генрих Лейбах, подошедший к Йену со спины.

Йен развернулся лицом к лорду, и сразу же, не придав словам значения, выпалил:

— А я смотрю, лорд Лейбах, вы таки ждали смерти самого лучшего фехтовальщика королевства?

— Не знаю, по-моему твой брат то еще живой! — со смехом проговорил Генрих, протянув руку Йену.

Они крепко пожали друг другу руки, и двинулись к ристалищу, до которого уже было рукой подать. То самое ристалище было реально огромным — мест на нем могло хватить чуть ли не на добрую тысячу человек, а те, кто не вместились на нем, могли принять участие в скромных турнирах на ярмарке, расположившейся с южной стороны ристалища.

Они разошлись сразу же, как ступили на территорию ристалища. Йен начал оглядываться, хотел найти себе место, но неожиданно для себя поймал взгляд короля, жестами подзывавшего Йена к себе. Пройдя несколько ярусов ступенек, рыцарь предстал перед Роданом и Антеей, восседавших на главенствующих местах верхнего яруса.

— Мой король… Моя королева… — почтенно высказался Йен, поклонившись каждому из них.

— Наконец-то! Давно мы тебя не видели! — радостно сказал Родан и обнял Йена.

Йен смотрел на Антею, а та в свою очередь прятала взгляд, не желая видеть ненависть, проснувшуюся к ней у своего уже бывшего друга.

— Располагайся рядом с нами, мы тебе всегда рады… — проговорил Родан, указав на свободное место слева от королевского трона.

Йен кивнул и без лишних слов сел рядом с Роданом. Король в свою очередь взял рог, до краев наполненный вином, спустился на ярус ниже, и объявил:

— Да начнется же турнир!

По ристалищу разнесся одобрительный гул, и герольд, взяв с собой длинный список, вышел к центру арены.

***

Гаррет плутал по переулкам уже почти полчаса. Его почему-то не заботило, что король остался без защиты. Он осматривался, пытаясь найти хоть какие-то следы. Переулки приводили к тупикам, или же к выходу на другие улицы, что Норрингтону не очень нравилось. Еще раз осмотревшись, Гаррет увидел на земле что-то, что не могло не привлечь его внимания. В переулке, рядом с выходом на главную городскую улицу, на земле он увидел прогоревший табак. Уж было он хотел побежать на ристалище, но оттуда сразу же послышались крики, лязганье лат и бой мечей.

— Твою же мать! — выругался Гаррет и, вытащив свой полуторный меч, рванул на ристалище.

***

Родан наблюдал за ходом поединка. Некий рыцарь, несущий на себе знамя дома Парсон, пытался выбить из седла лорда Хэйса, ни с того ни с сего заявившегося на турнир. Поединок был неимоверно скучным, и Родан, заметив редкие клубы дыма на противоположной стороне ристалища, начал вглядываться в лица сидящих там людей. Увидев у одного из них трубку, Родан встал, а человек, держащий её, перевел взгляд на короля. Приглядевшись Родан сразу признал Бэйла Рэндэла. Рэндэл, легко улыбнувшись, приложил трубку к виску, якобы поприветствовав Родана.

Сразу же после этого жеста лорд Хокс, сидящий рядом с Роданом, резко выхватил кинжал, и вонзил Родану в спину. Почувствовав резкую боль, Родан упал на деревянные ступени. Солдаты лордов, присутствующих на турнире, резко выхватили оружие и накинулись на гвардейцев Родана, его советников и лордов, а арбалетчики, построенные на крыше ристалища, начали обстреливать мирных граждан, гуляющих по ярмарке. Люди начали в панике разбегаться, но охраняющие ярмарку воины набросились на них, разрубая всех от мала до велика. Площадь окропилась кровью, и вскоре воины вышли на улицы города, где их союзники уже устроили безумие…

***

Гаррет бежал по улице, как вдруг солдаты ни с того ни с сего начали выхватывать оружие и нападать на граждан и гвардейцев короля, патрулирующих улицы небольшими группами. Поняв, что начался мятеж, Гаррет крепче схватил свой меч, и с ревом накинулся со спины на рыцарей, прижавших королевских гвардейцев к стене. Пара ударов — пара трупов, так его учили всю жизнь.

— Пошли, чего встали! — приказал Гаррет, вглядевшись в ошарашенные лица гвардейцев.

Они, с оружием наготове, двинулись к ристалищу, подбирая выживших гвардейцев и прорубаясь через отряды неприятеля, заполонившего городские улицы. Чем ближе они были к ристалищу, тем больше трупов и крови они видели на улице — убитые старики, женщины и дети лежали повсюду, и зачастую их тела, наваленные в кучу, путались под ногами у бегущих гвардейцев.

Начались первые пожары — обезумевшие солдаты начали закидывать факелами дома, намереваясь выкурить оттуда спрятавшихся людей.

— Милорд! Группа мятежников приближается с Глиняной улицы!

— Еще группа с Торговой!

— Походу нас окружают! — отчаянно завопил последний гвардеец, выставивший копье из строя.

— Занять оборону, будем с боем пробиваться на ристалище! — гневно приказал Гаррет, приготовив свой меч.

***

Йен, увидев то, как Хокс пронзил ножом Родана, вскочил со своего места, достал меч, и разом разрубил предателя. На трибунах мятежные лорды и их рыцари резали, били, стреляли сторонников, сбрасывая их тела с ристалища на землю, прямо на голову не успевшего покинуть арену Хэйса Колодора. Йен увидел, как Генрих отбивается сразу от трех рыцарей, рванул к нему, оставив раненого короля и королеву одних, но тут же Йена с ног сбил рыцарь Хокса.

— Да почему сегодня-то? Не завтра, не послезавтра, а, сука, сегодня! — истерично смеясь добавил Йен.

— Твое последнее слово? — проговорил безымянный рыцарь, занеся свой меч над головой Йена.

— Мне бы хотелось услышать твое для начала…

Рыцарь усмехнулся, нанес удар, но Йен убрал голову, и удар пришелся на прочнейший наплечник, выкованный из черной стали. На нем осталась вмятина, и Йен, поняв, что это его шанс, схватился латной рукавицей за меч, не дав рыцарю нанести повторный удар, а сам при этом выхватил с пояса нож, который всадил рыцарю в шею.

Генрих еще был жив, но сил его были на исходе, но вовремя подоспевший Йен сразу же срубил одновременно двух мятежников, а с последним подуставший Генрих справился уже без особого труда. Йен схватил Генриха за плечо, и громко, потрясенным от увиденного голоса начал:

— Надо идти к корол…

Не успел Йен закончить фразу, как в глаз Генриха попала стрела, пробившая голову насквозь. Генрих сразу же упал на ступени, а Йен, поняв, что остался один, побежал к Родану. Родан чувствовал резкую, страшную боль, пронзившую все его тело, он смотрел на Антею, как вдруг его тело пронзило еще несколько очагов боли. Повернув голову, он увидел наконечники стрел, торчащие из плеча и обеих ног. Силы у него еще были, и он пополз к жене, ожидая, что умрет на руках у любимой.

Йен бежал по ступеням, до Родана осталось чуть меньше десяти метров, как вдруг на него накинулся Бэйл, орудующий сразу двумя мечами. Он наносил быстрые удары, заставляя Йена отступать ближе к границе ристалища. И вот, подгадав момент, Бэйл помчал на Йена, спарировал тяжеленный удар меча, и столкнул молодого рыцаря со стены. Йен упал на телегу с фруктами, сломал её и испачкал себя сочными плодами. Он чувствовал, что повредил ногу и ушиб органы, он не мог встать… сильно устал, а вокруг него носились мятежники, убивая последних мирных жителей.

Родан из последних сил подполз к Антее, она, спустившись с трона, села перед ним, и начала медленно гладите его лицо.

— Антея… — тихим, умирающим голосом промолвил Родан.

— Да, Родан. — холодно отозвалась королева, видевшая, что в глубине души её муж уже всё понял.

— Я люблю тебя…

— Знаешь, я думала, что из нашей страсти выльется хоть что-то, но когда ты отправил меня под суд я лишь убедилась в обратном! — жестко высказалась Антея, достала нож из спины Родана и с огромным наслаждением перерезала Родану горло.

— Эй, вы, помогите мне выбраться! — закричал лорд Хэйс, до сих пор находившийся на арене по причине того, что дверь с обеих сторон была завалена трупами.

Бэйл прошел до края арены, посмотрел на Хэйса, и наконец-то, злорадно произнес:

— Привет тебе от лорда Эдварда Мура!

После этих слов лучники выпустили стрелы в Хэйса, изрешетив его до состояния ежа. Антея пораженно смотрела на горы трупов, а Бэйл довольно кивал головой, понимая, что его миссия завершена.

***

Йен поднялся с телеги спустя минуту, сразу же обратив на себя внимание всех присутствующих во дворе мятежников. Они, выхватив оружие, начали двигаться к рыцарю, а Йен, вцепившись в свой меч, стал ожидать скорой смерти. Первый воин набросился на него, но тут же Йен ушел в бок, и ловким ударом рассек нападавшему спину, второго Йен просто разрубил пополам, со всей силой нанеся удар по его деревянной палице.

Толпа была все ближе и ближе, и тут, неожиданно для Йена, мятежники отвлеклись от него, а часть их вовсе начала бежать. Появился Гаррет, окруженный чуть ли не двумя десятками королевских гвардейцев, и сразу же принялся кромсать проявивших нерасторопность в сражении противников. Когда с ними было покончено, Гаррет схватил Йена за плечо, и гневно выпалил:

— Где король, Эрган?

— Он мертв, он мертв… Нам нужно уходить самим! — дрожащим от боли и страха голосом промолвил Йен, указав мечом на верхушку ристалища.

Гаррет, видя ошарашенного и испуганного Йена, которого он всегда знал, как вечно неунывающего парня, решил проверить, и, пару мгновений спустя мягко спросил:

— Что будем делать?

— Спасем мою сестру и жену брата, для начала…

***

Они побежали по городским улицам, по которым текла кровь и бегали испуганные люди, поскальзываясь на чужих кишках и коже. Выйдя на главную улицу, Гаррет остановился — его очень пугали звуки, доносящиеся от городских врат. Треск становился всё сильнее и сильнее, как вдруг ворота сломались, и в город ворвалась конница под знаменем Михаэля Боле, ехавшего во главе колонны.

— Малец, слушай сюда! — приказал Гаррет, дернув Йена за плечо.

— Да… Я слушаю…

— Забери половину моих людей, и иди спасать свою сестру… Мы их как-нибудь задержим! Йен кивнул, и обещанная половина гвардейцев рванула за ним в переулок, оставив Гаррета сдерживать конницу Боле.

Конница обрушилась на выживших, как водопад, сбивая гвардейцев, давя их и разрубая пополам. Гаррет бился как мог, но битву для него оборвал удар меча, разрубивший ему голову от макушки до черепа…

***

Кэтрин и Роза прятались дома, периодически выглядывая в окно, но на улице все было неизменно — солдаты рубили каждого встречного, оставляя тела просто лежать на улице. Послышался стук в дверь, и Кэтрин, обняв Розу, как казалось ей, в последний раз, двинулась с ножом к двери.

Открыв дверь, она резко бросилась на гостя, но тот остановил ее руку, и когда она открыла глаза, то увидела Йена, за спиной которого стоял десяток гвардейцев.

— Вещи можешь не собирать… Мы уходим! — приказал Йен, увидев порубленные тела гвардейцев Эрганов, защищавших дом.

Кэтрин побежала за Розой и из дома сразу же направилась в конюшню, откуда выгнала большое количество лошадей, которых с лихвой хватало на всех гвардейцев.

— Погнали! — приказал Йен, и за ним, создав круг вокруг Розы и Кэтрин, рванули гвардейцы.

На пути встречались только мятежники, но они не могли остановить продвижение конников, а у Северных врат почти никого не осталось — дома горели, трупы лежали вповалку, а редкие фигурки мятежных солдат насиловали женщин в переулках.

— Нет времени им помогать! Бежим!

Выскочив в проломанные ворота, всадники помчали на северо-восток, к Рагнареку, но, когда они развернулись, с холма увидели горящий город, крики из которого доходили до Йена, даже находящегося во многих километрах от стен Ман-Блу.

========== Глава 48. Падение Дорна. ==========

Джендри молча ехал во главе усталой и грязной конницы Баратеонов, тускло смотрящейся на фоне не менее уставших, но более достойно выглядевших солдат Лейтона Хайтауэра. Подрик ехал по правую руку от Джендри, обреченно опустив голову, понимая, что мертвецов уже никто не сможет сдержать.

Границу Дорна они пересекли две недели назад, и вместо знойных пустынь их встретили заснеженные поля, края которым не было видно. Иногда случалось чудо — немного теплело, и снег подтаивал, а вода смешивалась с песком и эти поля превращались в грязевые потоки, текущие в сторону не замерзавшей Зеленокровной. Снегопады и дождь со снегом постоянно сменяли друг друга, а при каждом дуновении ветра доспехи покрывались тонкой ледяной коркой, приносящей определенный дискомфорт бойцам.

На дорогах всё чаще встречались люди, бегущие с северных областей Вестероса. Старики, женщины и дети сидели в повозках, вооружившиеся чем попало мужчины охраняли обозы, зачастую растянувшиеся на многие километры. Никто не знал, где сейчас идет армия Короля Ночи, но в глубине души каждый понимал, что его силы близко.

— Смотри! — добро произнес Подрик, потрепав усталого, обросшего Джендри за плечо.

Джендри, подняв усталые глаза, посмотрел туда, куда рукой указывал его друг, и увидел шпиль Башни Копья, главной достопримечательности Солнечного Копья. В условиях надвигающейся ночи Шпиль окружили источниками света, дабы свет его указывал выжившим людям путь к спасению. Джендри и Подрик поскакали вперед, за ними помчалась вся их кавалерия, внезапно нашедшая в себе хоть какие-то силы.

— Лорд Хайтауэр! — крикнул Джендри, заметив среди конников Простора своего спасителя.

— Я слушаю, юноша…

— Думаю тут наши пути расходятся, уводите своих людей, а я своих…

— Да вас впринципе никто и не держал, Джендри.

Юноша понимающе кивнул, и, ускорив ход коня, помчался в сторону столицы Дорна. Конники быстро преодолели путь до города, и то, что они увидели там, заставило заматеревших воинов обомлеть. Тысячи, если не сотни тысяч выживших людей толпились по всему городу, ожидая отплытия на Ступени. Корабли уходили, груженые под завязку, скрипя от натуги, погруженные в воду существенно выше ватерлинии.

И что действительно поразило Джендри и Подрика, так то, что среди людей они увидели зверей, спасающихся среди живых — медведи, лисы, олени и многие другие животные, не побоявшиеся подойти к людям, хотели покинуть уже мертвый континент.

У причала они увидели молодую, смуглую девушку, неимоверно красивую и изысканную, глаза её были глубоки, волосы её были темны и длинны, от нее веяло истинным Дорном. Она раздавала приказы окружавшим её людям, а гвардейцы, сопровождавшие её, только и успевали, что отгонять от девушки рвущихся к ней людей.

Джендри и Подрик, спешившись, через толпу стали пробираться к девушке, намереваясь узнать, кто она такая. Неожиданно, прямо из толпы в объятия к Подрику прыгнул Бронн, который с улыбкой проговорил:

— Вот вы пройдохи, выбрались все-таки!

Бронн обнял и Джендри, на лице наемника читалась неподдельная радость, хотя Подрик знал, что этому наемнику не всегда стоит доверять.

— Бронн, а я смотрю, что ты тоже выжил. Почему неуплыл? — поинтересовался Подрик, улыбаясь так, как давно не улыбался.

— Оказывается госпожа помнит меня после моих прошлых подвигов в Дорне. Ну тогда, когда я приплыл с Джейме в Дорн, найти его дочь. Она запомнила меня, как умелого бойца и любовника, и вот теперь я командую частью её войск, и на досуге ублажаю её. Баба — огонь! Либо я уже старею, либо она настоящая львица в душе! Когда я устаю, она говорит, мол только начала… — со смехом ответил Бронн, посмотрев в сторону госпожи.

— А кто это? — Недоумевая спросил Джендри, улыбнувшись после рассказа наемника.

— Элия Сэнд, дочь Оберина Мартелла. После убийства Дорана Мартелла её оставили тут за главную, можете обратиться к ней.

— Там смотрю очередь к ней. — удрученно проговорил Джендри, в очередной раз переведя взгляд на толпу.

— А я вам на что? Пошли, я проведу вас к ней. — восторженно сказал Бронн, по-дружески положив руку на плечи к Подрику.

Через толпу они двинулись к причалу, на котором находилась Элия. Люди постоянно задевали Джендри, при этом все по-предательски расступались перед Подриком и Бронном. Доспехи сильно стесняли движения, замедляли ходьбу, но Джендри смог прибавить шагу и растолкать испуганных людей. Они ступили на причал, где стражники, завидев Бронна, расступились, пропустив наемника и его спутников к Элии. Увидев Бронна, Элия улыбнулась, подозвала его к себе, и страстно поцеловала, и этот поцелуй, почему-то, вызвал необъяснимое отвращение у Джендри и Подрика, у которых в один момент завтрак попросился наружу.

— Какой раз ты ко мне подходишь за последний час, а? — мягким голосом поинтересовалась Элия, положив руку на плечо к Бронну.

— Ну так, успеваю соскучиться! — со вздохом и улыбаясь ответил Бронн.

— А это кто? — спросила Элия, посмотрев на измотанных Джендри и Подрика.

— Это мои старые друзья, Элия. Вместе мы защищали Штормовой Предел, с Подриком так вообще были лучшими друзьями Беса Ланнистера. И да, у того, что помускулистее к тебе есть какие-то вопросы.

Элия, убрав руку с плеч Бронна, вплотную подошла к Джендри, сделала более серьезное лицо и спросила:

— Кто ты, юный воин?

— Меня зовут Джендри Уотерс, я сын Роберта Баратеона. Я привел выживших воинов из Штормовых Земель и Дорнийских Марок…

— Ты мне уже нравишься, Джендри Уотерс, но мне было достаточно твоего имени. Что у вас был за вопрос? — прервала Элия юношу, вызвав у того милое смущение.

— Мне нужно, чтобы вы обеспечили переправу моих воинов на Ступени, и далее, в Эссос…

— Ха, тогда вставайте в очередь, не вижу оснований переправить вас раньше! — резко ответила Элия, дав Джендри и Подрику понять, что раньше других они Вестерос не покинут.

Уж было Джендри собрался уходить, как его чуть ли не сбил воин Мартеллов, тяжело дышавший после долгой пробежки.

— Миледи, на горизонте несколько сотен кораблей! — доложил боец, сев перед Элией на колени.

— Какое знамя на парусах этих кораблей? — сухо ответила Элия, посмотрев на север.

***

Корабли пристали спустя полчаса. С большинства сразу были спущены помосты, и железнорожденные начали зазывать людей на корабли. С самого большого из них на землю ступил Давос Сиворт, приведший Железный Флот на юг по совету Медива.

Элия и Бронн покинули причал, быстро пересекли толпу, за ними бежали гвардейцы и Подрик с Джендри. Элия, сблизившись с Давосом, протянула ему руку, Бронн сдержанно остался в стороне.

— Спасибо, вы очень помогли нам, наших сил не хватало… — благодарно промолвила Элия, пожав руку Луковому рыцарю.

— Все мы боремся за жизнь, и я хочу внести свой вклад… Посильный вклад. — мягко ответил Давос, встретившись глазами с ещё бегущим Джендри.

Давос отошел от Элии и Бронна, пошел на встречу к Джендри, и, подойдя к нему вплотную, крепко его обнял. Пожалуй за жизнь этого юноши Давос боялся больше всего, ибо сильно привык к нему, много ему помог, и был добр к нему, как к собственному сыну. У обоих проступила слеза, но Джендри тут же вытер ее, а Подрик, немного потерпев, подошел к Джендри, и вновь тряхнув за плечо, пальцем указал на корабль, где за всем происходящим наблюдала Арья.

Джендри резко покинул объятия старого друга, и побежал к кораблю, откуда на встречу к нему бежала счастливая Арья. Она прижалась к его груди, скрытой под мощным доспехом, а он своими руками обнял её, и, даже не до конца, понимая это, потянулся к её губам, Арья ухмыльнулась и ответила на поцелуй.

Теперь уже Подрик радовался за друга, а Давос молча наблюдал то за поцелуем Джендри и Арьи, то за переправой.

— Думаю нам нужно в замок, обсудить кое-что. — прервала Элия размышления Давоса.

Давос кивнул. Все вместе: Бронн, Подрик, Арья и Джендри двинулся за Элией Сэнд.

***

Пройдя солидное расстояние, они оказались в чертоге, перевернутом вверх дном — все сокровища дома Мартелл были вывезены намного раньше, чем многие люди. В центре его горел костер, вокруг которого до сих пор лежали изысканные ковры и подушки, на которых можно было сидеть.

— Постойте, у меня вопрос. Я слышал, что переправой должен был командовать Деймон Сэнд, но мы его не увидели. — начал Давос, блаженно потирая замерзшие руки у костра.

— Деймон сейчас командует сооружением оборонительных укреплений вокруг города, может быть ближе к ночи вы его и увидите. — ответила Элия, взяв со стола кувшин с вином.

Она выпила первой, и после этого передала его Бронну, а тот передал его Давосу — и так кувшин пошел через руки всех присутствующих. Арья, Джендри и Подрик оживленно болтали о чем-то, эту болтовню невозможно было разобрать.

— Сколько у вас было кораблей? — спросил Давос, отпив вина.

— Сначала полторы сотни, и лодки, потом пришел флот Редвинов, и количество кораблей выросло до четырех сотен. А вы сколько привели? — игриво спросила Элия, улегшись на ногу к Бронну.

— У нас две с половиной сотни судов, всё, что осталось от великого флота Эурона Грейджоя.

— Это хорошо. — произнесла Элия — Но куда нам деваться потом?

— Плыть в Миэрин, там наше спасение… — не успел закончить Давос, как его слова были прерваны тревожным рогом, звук которого доносился из Башни Копья.

С улицы послышались крики — люди начали бешено рваться к пристани.

— Они уже здесь… — поникше проговорила Элия.

Бронн заметно поменялся в лице, поднялся со своего места и подошел к окну. Взору его предстала жуткая картина — простые люди неслись к воде, затаптывая упавших и сбивая с ног солдат, пытающихся прорваться к границе города, дабы принять бой с несметной ордой мертвецов.

На горизонте виднелся отряд Лейтона Хайтауэра, до этого момента вальяжно двигающийся в сторону города, но теперь рыцари перешли на галоп, и все равно буран достиг их намного раньше, и из бойни, начавшейся в буране, из нескольких тысяч воинов выжили лишь единицы, чудом покинувшие ледяную смерть.

— Нужно дать им бой, сдерживать их как можно дольше! — сорвалась на крик потерянная Элия.

— Вы не сможете! — грозным голосом проговорил Медив, неожиданно появившийся в углу зала.

Все в зале обомлели, даже видевшие его Давос и Арья. Медив подошел к окну, наблюдая за тем, как строятся воины всех выживших домов. Немногие, нашедшие в себе мужество мужчины, вооружились чем попало и присоединились к войскам, направляющимся к границе города. Конница Баратеонов ожидала приказа Джендри, до сих пор находящегося в чертоге, а большинство Железных людей, взяв в руки обсидиановое оружие, построились на пристани, став живым щитом между мертвыми и кораблями.

— Что нам делать, Медив? — спросил Давос, подойдя к чародею вплотную.

— Я постараюсь их сдержать, а мой друг Кадгар поможет людям покинуть Вестерос. Ваша задача — быть готовыми на случай, если армия мертвых прорвет мою защиту. — холодно произнёс Медив, ни разу не посмотрев на Давоса.

Давос сразу же вышел из чертога, за ним бросился Бронн, а Элию, только собравшуюся направиться к выходу, с голосом, полным надежды, окликнул Подрик:

— А леди Талла Тарли жива, госпожа?

— Да, она и её люди покинули пристань два дня назад. — спешно ответила Элия, после чего сразу же покинула чертог.

Джендри, выпив еще вина, вскочил, но его дернула за руку Арья, волнение которой было видно невооруженным глазом. Она ещё раз прижалась к нему, и тихо прошептала:

— Не умри там, Джендри.

— Не переживай, я прошел такой путь, что мне кажется, что я уже всё переживу.

Она снова его поцеловала, а Подрик, уже стоявший вооруженным у выхода, недовольно крикнул:

— Джендри, нам пора!

Джендри отпустил руку Арьи и побежал за Подриком, а Арья, тяжело вздохнув, помчалась к пристани помочь железнорожденным. На улице сразу у входа в чертог были построены конники Баратеонов и Тарли, и Джендри, сев во главе колонны, вознес свой молот к небу, воодушевив бойцов, и помчал во главе их к общей армии, уже построенной у границ города.

Медив переместился в Башню Копья, откинул посох в сторону от себя, и вознеся руки мощным заклинанием взорвал верхушку башни, мешающую ему дальше колдовать. Он начал чертить руны, и, вскоре, тяжко, и так громко, что почти каждому бойцу и человеку показалось, что он слышит слова чародея, произнес:

— Сада фаг… Милаар… Каладор!

В небесах собрались тучи, которых не было минуты назад. Из них начали неконтролируемо бить молнии, а сами тучи начали разгонять наступающую мглу, не дав ей поглотить армию союзников. Молнии начали безостановочно бить в землю, образуя небесный громовой щит, который Джендри и Подрик уже видели во время осады Рогова Холма.

— Так это был он… — прошептал Подрик, и перегляделся с ошеломленным Джендри.

Мертвецы начали биться о щит, но чудовищная мощь разрядов молнии поджигала их или напрочь разрывала по кускам. Мертвецы начали бежать по границе щита, пытаясь найти проход, и тут же Давос увидел, что тот самый проход был — скала, примыкающая к порту.

— Падение им нипочем, воскреснут… Медив, опускай завесу, опускай! — сначала тихо, а потом сорвавшись на крик проговорил Давос.

Медив посмотрел на северную часть порта, и действительно увидел скалу, с которой мертвецы спокойно могли атаковать мирных жителей и охраняющих их железнорожденных.

Он опустил руки, и щит начал опускаться, мертвецы неконтролируемо побежали в сторону защитников города…

***

Арья добежала до пристани, где услышала грохот. Повернул голову к источнику звука, она увидела разлетевшийся по кускам шпиль Башни Копья. Жители сбивали её с ног, некоторые наступали, но она продолжала двигаться к занявшим позиции железнорожденным. Неожиданно из воздуха появился молодой маг, который, встав перед обескураженными от этого зрелища людьми, громко произнес:

— Слушайте меня, сейчас я открою проход в Миэрин. Не бойтесь, если хотите жить, вы должны войти туда… Проходите небольшими группами, моих сил на массовое перемещение может не хватить…

Маг развернулся к людям спиной, и начал рисовать большой рунический круг, и, когда закончил, попросил выживших заполнить его до краев, но так, чтобы части тела не выходили из пределов круга. Люди суетливо зашли в круг, после чего все исчезли, вызвав бурю эмоций у оставшихся людей. Через пару мгновений маг возвратился, произнес что-то себе под нос, и жестами скомандовал людям снова войти в круг, при том его самого уже в нем не было. Люди снова испарились, а Арья смотрела на это, пытаясь понять, что происходит.

— Ты кто? — тревожно поинтересовалась испуганная девушка.

— Меня зовут Кадгар…

Тем временем молнии, сдерживающие мертвых, как поняла Арья, прекратились, и она вернулась в строй железнорожденных…

***

Мертвые неслись, а буран, до этого сдерживаемый магией Медива, подгонял их. Цунами из мертвых обрушилось на первые строи, как водопад, попросту сметая и раздавив встречавших их воинов. Задние строи построились в фалангу, но врезавшись в неё армии мертвых даже не остановилась.

— Пошли, пошли, пошли! — приказал Джендри, и его конница понеслась навстречу мертвым. Подрик дико заорал, поднял свой меч к небу, и спустя пару мгновений конники столкнулись с потерявшей силу, но не количество, волной мертвых. Давос уже ожидал скорой смерти, как вдруг в толпу мертвых ударила огромных размеров молния, разнеся несколько сотен вихтов в прах.

Испуганные воины на секунду воспряли духом, но увидев мертвых великанов, давящих и разрывающих на части попавших к ним под ноги бойцов, воины массово начали бежать в город, оставляя сохранивших мужество рыцарей на верную смерть. Подрик и Джендри рубились спина к спину, не подпуская друг к другу мертвых, но каждого убитого вихта заменяло десять других, а конница Джендри начала резко редеть.

Медив телепортировался с башни в гущу сражения, окружил себя щитом, и тут же произнес заклинание:

— Раущ… Солкуро!

После этих слов мертвых пронзил белый свет, шедший прямо из-под земли, и почти на всей линии фронта мертвецы на расстоянии до десяти метров от выживших рассыпались в прах. Новые мертвецы продолжали наступать, а Медив, почувствовав слабость, осыпал мертвых редкими разрядами молний, исходящих у него из рук, оперся на посох. К нему начал приближаться великан, который, подойдя в плотную, со всего маху зарядил дубиной по сфере, откинув её, и находящегося там Медива на пару десятков метров.

Сфера, столкнувшись со стеной здания, рассыпалась, и Медив выпал из нее. Из носа его потекла кровь, которую он не видел у себя почти всю жизнь. Он поднялся, и начал идти в сторону великана, а тот в свою очередь с адским ревом бежал на чародея. Медив поднял руку к небесам, и из неба в громадного вихта ударила молния, разорвавшая его на мелкие куски за долю секунды.

— Отступаем! Бежим! — испуганно и устало закричал Джендри, поняв, что за городом им мертвецов не сдержать.

Элия Сэнд, сразив очередного мертвеца, помчалась к Бронну, который, неожиданно для самого себя, смело сражался с наступающими вихтами. Элия почти добежала до него, как вдруг наемника ударом гигантской дубины в лепешку превратил великан. Кровавые ошметки мозга, черепа и мяса Бронна прилетели ей в лицо, и она, потерявшаяся в пространстве от испуга, помчалась за отступающими бойцами. Великан начал догонять её, но Медив, вовремя заметив это, послал еще молнию, разорвавшую великана и окружавших его вихтов на части.

Не более сотни выживших конников Джендри въехали на площадь, где до сих пор толпилось несколько десятков тысяч человек. За ними появились другие выжившие воины, но их было очень мало, вскоре появились сам Давос и Элия, выжившие в мясорубке, начавшейся на улицах города.

— Не пропускать мертвых к людям! — приказала Арья, достав свой кинжал из валирийской стали.

Железнорожденные начали обстреливать появившихся в порту мертвецов из луков, а с еще не покинувших порт кораблей Железного флота начался обстрел мертвых огненными камнями из катапульт. Мертвые накинулись на защитников, не оставляя тем никаких шансов, люди начали прыгать в воду, не дожидаясь телепортации, кто-то кидал в воду бочки и ящики, пытаясь хоть как-то спастись.

Арья пыталась прорваться к Джендри и Подрику, защищающим Кадгара, и еще один мертвый великан, ворвавшись на площадь, кинул в Кадгара дубину, на время оглушив его. Телепорт перестал работать, и люди, поняв, что они обречены, начали массово прыгать в воду, цепляться за уходящие корабли или же совершать самоубийства, дабы не погибнуть от рук вихтов.

— Сир Давос! Сир Давос! — закричал Джендри, завидев своего наставника.

Не успел Давос ответить, как его пронзило ледяное копье, пущенное одним из белых ходоков. Железнорожденные начали отступать, а Медив, появившись на секунду, прикоснулся к оглушенному Кадгару, и сразу же исчез. Джендри, увидев смерть своего старого друга, пал духом, но почувствовал, как кто-то тянет его к морю. Повернув голову, он увидел Подрика, который тянул его к берегу, где Арья переворачивала последнюю лодку. Арья запрыгнула в лодку, а Джендри с Подриком принялись толкать её, и как она оказалась в воде, сразу же запрыгнули в неё, начав грести. Лодка медленно начала удаляться от берега, где мертвецы устроили бойню над последними выжившими.

Джендри обнял Арью и зарыдал — смерть Давоса тронула его до глубины души, а Подрик начал всматриваться в толпу мертвых, и заметил Короля Ночи, который, по своему обыкновению, вознес руки к небу, пополняя свою армию почти сотней тысяч мертвецов…

========== Глава 49. Месть движется на юг. ==========

До Маргетри оставалось не более десяти лиг. Погода с каждым днем становилась все теплее и теплее, снегопады сменялись дождями. Значит на юге уже вовсю царила весна. Армия Родрика маршировала две недели, постепенно вбирая в себя все больше и больше новых сил — разбойники и варвары, подчиненные Нейту, жаждали наказать зажравшихся южных лордов, купивших их верность и подставивших при первой возможности.

— Родрик, Родрик! — Дэймон недавно поправился после серьезного ранения.

Родрик остановил колонну, двигающуюся за ним, подождал Дэймона. Лошадь двигалась медленно, ведь быстрая езда причиняла боль плохо заживающей ране. Дэймон вплотную приблизился к Родрику, достал из походной сумки тоненький свернутый лист бумаги с целой печатью лорда Дэмфэйра.

— Что это? — недоумевающе поинтересовался Родрик, приняв свернутый лист из рук своего друга.

— Не знаю, самому интересно. В первый раз письма приходят не от короля…

Родрик сломал печать, развернул письмо, на котором неразборчивым почерком было написано немного текста. Сразу понятно: лорд Аэрон спешил с донесением.

— Что там? — поинтересовался Дэймон, видя, как лицо Родрика меняется далеко не в лучшую сторону.

Родрик повернулся лицом к Дэймону, поднес письмо ближе к глазам, и начал громко зачитывать:

«Лорд Эрган, я пишу вам в этот скорбный час, дабы сообщить вам самые неприятные новости за последнее время. Два дня назад, во время турнира, состоявшегося в честь победителя воевод — Родана, в городе началось восстание, в ходе которого Родан, наш король, был зверски убит сторонниками короля Балерна. Лорд Михаэль ввел свои войска в город и вырезал население под корень. От Ман-Блу осталось только название и пустые дома, от которых веет трупным смрадом. О судьбе Йена, Антеи, Розы и Кэтрин ничего неизвестно, но недавно в мой осажденный замок прилетела голова моего брата Генриха, запущенная в город из катапульты… Это конец, сир Родрик. Вашей армии путь домой заказан — лорд МакХейг и Михаэль Боле ввели свои армии в Загорье…»

Родрик бросил письмо на землю и стал ожидать реакции Дэймона, лицо которого стало преображаться из нерешительно-усталого, в лицо мужчины, полного гнева и уверенности. Дэймон тяжко вздохнул, приблизился еще ближе к Родрику и сурово произнес:

— Давай накажем этих сукиных детей…

Родрик кивнул, поднял свой меч высоко в небо и рванул на своем коне в сторону Маргетри, уже видневшийся на горизонте. За ним выдвинулась вся кавалерия Эрганов и Торо, чуть позже присоединилась вся конница варваров, а пехота перешла на ускоренный марш.

***

К закату армия построилась перед Маргетри, но ворота города никто не планировал открывать. На звук горна Эрганов никто не откликался, а стражники, охранявшие надвратную башню, без конца носились в разные стороны, и причина этой беготни была не ясна Родрику.

— Чего же они ждут? — поинтересовался Родрик, переглянувшись с не менее озадаченным Дэймоном.

— Может взять замок штурмом? — грозно произнес Нейт, осматривая укрепления замка.

— Нет, не выйдет! Замок был построен для того, чтобы сдерживать вас, и гарнизон у него соответствующий. Могут погибнуть тысячи бойцов! — резко прервал Родрик, спустившись с коня.

— Смотрите, кто-то вышел на башню! — раздался голос лорда Хлата Муна.

На башне появился мужчина, одетый в доспехи и меха, вокруг него собралась вооруженная охрана, а в бойницах показались лучники, сразу же занявшие свои позиции на стенах крепости.

— Кажется нас ожидали, — с усмешкой произнес сир Бакстер, на всякий случай опустив забрало шлема на лицо.

Родрик, не побоявшись возможного обстрела, пошел в сторону крепостной стены. Дэймон, озадаченно покрутив головой, быстро пошел за ним. Как только они приблизились к навесному мосту через реку Ледяную, в землю перед рыцарями воткнулось около десятка стрел.

— Кажется, они сигнализируют нам о том, что дальше идти нельзя! — спокойно произнес Дэймон, направив свой взор в сторону городских стен.

Родрик снял шлем левой рукой, воткнул меч в земле перед собой, подав этим действием сигнал защитникам, что намерен вести разговор.

— Что вам нужно, Родрик Эрган? — послышался голос кастеляна, трусливо спрятавшегося за бойницей.

— Вообще-то он сир… — резко начал Дэймон, но Родрик заставил друга замолчать, положив свою исполинскую руку ему на плечо и неодобрительно помотав головой.

Дэймон отошел за спину Родрика, и только после этого рыцарь решил дать ответ кастеляну замка:

— Мы вернулись из нашего похода на север. Солдаты хотят попасть домой, к женам и детям…

— А я вижу, что войска у вас прибавилось, раза в три так… Зачем нам эти бандиты? — испуганно крикнул кастелян, наконец-то появившись на глазах у Родрика.

— Они идут с нами, дабы попасть на королевский суд…

— Что-то я не верю вам, лорд Эрган, пока они не уйдут, мы не откроем вам врата на юг…

Родрик развернулся к Дэймону, но тот стоял, опустив глаза на землю, ясно дав понять, что ему нечего предложить своему другу. Лорды, отправившиеся с Родриком в поход, смотрели на него с неким страхом и недопониманием. Он вернулся в к своим вассалам и друзьям, ибо остро чувствовал необходимость совета с их стороны.

— Что нам делать? — озадаченно произнес Родрик, убирая за спину свой меч.

— Штурмовать замок не выход! — ещё раз, но уже более убедительно произнес Хлат Мун.

— А если переплыть реку у её истоков? — моментально предложил Джейсон Бакстер.

— Нет, нет и нет. Ледяная у истоков — буйна и быстра, потеряем много времени и людей в переправе. А если нас успеют атаковать до момента окончательной переправы — пиши пропало. — пояснил лорд Вильямс, обратив свой взор на горы, откуда Ледяная и брала свое начало.

Вся компания затихла, и лишь редкие перешептывания между собой и едва уловимые крики защитников замка прерывали повисшую тишину. Неожиданно, Дэймон переменился в лице, начал издавать довольные смешки, что удивило и немного смутило окружавших его людей, после чего он, поняв, что внимание людей захвачено, проговорил:

— Помните, древний обычай… Спасительный поединок?

— Даааа… но… — протянул Родрик, но тут же был перебит довольным Дэймоном.

— Я предполагаю, что наш лучший воин сможет выйти против их лучшего воина. И тем самым мы избежим никому не нужного сражения! — заключил Дэймон и начал ожидать реакции лордов на его слова.

— Они могут не согласиться, для них это бессмысленно! — ответил Джейсон, и многие после его слов начали одобрительно кивать.

— Командованию — да, а вот воинам их — нет! Можем сыграть на их трусости, всё — таки твое имя у каждого на слуху. — поддержал Дэймона Хлат.

— Ладно, давай попробуем… — произнес Родрик, немного сомневаясь в таком простом решении конфликта.

Оба они вернулись к навесному мосту. Кастелян до сих пор ждал их на надвратной башне, а мост уже был в приподнятом состоянии, дабы не допустить проникновения армии Родрика в замок.

— Итак, что вы решили, лорд Эрган? — волнуясь спросил кастелян, подав лучникам сигнал наложить стрелы.

— Мы решили… вызвать вас на «Спасительный поединок»! — взорвался Родрик. — Какой смысл умирать вашим воинам, если мы можем отпустить их домой, к детям, женам, матерям…

Кастелян, услышав эти слова, покинул стену, и в течении получаса на ней никто не появлялся… Пока в один момент ворота не начали отворяться.

***

Родрик стоял на мосту, наблюдая за тем, как к нему приближался крупный воин, вооруженный двумя секирами и закованный в мощные стальные доспехи. По мере приближения к Родрику он скинул со своих плеч плащ, доходивший до земли, и, не дойдя до рыцаря пяти метров, остановился.

— Как звать тебя, храбрый воин? — учтиво поинтересовался Родрик, удивившись, что защитники реально вознамерились победить его.

— Меня зовут Оден, сын Орана! — грозно ответил берсерк, со скрежетом потирая лезвия топоров друг о друга.

— Мое почтение тебе, Оден, сын Орана. У тебя есть дети, викинг?

— Да, трое сыновей и дочь в Фолке…

— Будь уверен, Оран, что они будут знать о тебе, как о смелом воине, и ни в чем не будут нуждаться…

Берсерк выпрямился, покрепче стиснул топоры в руках, и, издав яростный рёв, помчался на Родрика, еще не доставшего свой меч. Родрик, испытав прилив адреналина, схватил опускающиеся на его голову топоры за древки, и, поняв, что не вырвет их из рук силача, начал разводить тому руки, приближаясь к нему все ближе и ближе.

Родрик был выше его почти на голову, но все равно вид берсерка немного устрашал его, и рыцарь, еще раз посмотрев на его лицо, с размаху нанес своей головой удар по носу Одена, отчего тот пошатнулся и сделал пару шагов назад, чего хватило Родрику, чтобы достать меч и надеть шлем.

Оден быстро оправился от удара, и сразу же начал наносить тяжелые удары один за другим, от которых Родрик едва успевал уворачиваться. Он умело парировал могучие замахи берсерка, и чувствовал, как тот начинает медленно уставать.

Услышав очередной крик Одена, Родрик пошел к нему навстречу, и, подловив на выпаде, выставил ногу, сбив Одена с ног. Родрик начал приближаться к берсерку, занося меч все выше и выше над головой, но Оден, вовремя пришедший в себя, откатился в сторону, и удар Родрика пришелся в деревянный мост, войдя в который меч застрял.

— Ну что, сын сучий, тебе конец! — радостно завопил Оден, помчавшись на обезоруженного Родрика.

Рыцарь, снова подловив момент, увернулся от топоров, а Оден, развернувшись, получил в живот мощные удары латными рукавицами, которые довершились еще тремя ударами в лицо, почти лишившими его зубов.

Оден упал на спину, а Родрик, выдернув меч из ствола дерева, начал приближаться к обессиленному берсерку. Оден, увидев приближающегося Родрика, попытался встать, что вышло у него успешно, и еле-еле побежал к деревянным вратам замка.

— Хах, и это ты называешь битвой? — недовольно произнес Родрик, вынув длинный нож с пояса и метнув его вслед Одену.

Оден чувствовал, что спасся, как вдруг его спину пронзила жуткая боль, которую он не смог стерпеть. Он бездыханно упал перед открывающимися вратами, к которым уже походкой победителя шел Родрик, вытирая свой меч от грязи.

Рыцарь вальяжно вытащил окровавленный нож из спины Одена, и сразу же за ним на мост вступило все оставшееся войско. Родрик, не опасаясь засад и лучников, вышел на предвратную площадь, на которую уже спустя полминуты вступили его воины. Кастелян смотрел на Родрика с неописуемым страхом, а солдаты стояли, опустив оружие.

— Загорцы! Кончай мятежников! — неожиданно приказал Родрик, и проходящие через город войска накинулись на солдат и местных жителей, принявших этот мятеж против Родана.

Кастелян не успел ничего сказать, как сразу же его напополам своим фирменным ударом разрубил Родрик, а Дэймон, возглавивший кавалерию, помчался выкашивать городские улицы. Вошедшие в город варвары начали жечь, грабить и убивать всех, кого видели, насиловать женщин, детей и даже мужчин, а потом убивая всех, не делая исключений ни для кого. Родрик рубил немногочисленных воинов, решивших достойно пасть от его руки, но с площади он не уходил.

— Надо прекратить это безумие! — закричал Вильямс, пораженный резней, начавшейся в городе.

— Они прекратили вырезать население Ман-Блу, лорд Вильямс? — спросил Родрик, опьяненный запахом гари и крови.

— Нет, точнее, только когда население закончилось…

— Вот и мой ответ вам, милорд… — холодно отрезал Родрик.

Родрик прошел по залитым кровью улицам города, поднялся на южную стену, где его уже ожидали Хлат Мун и Дэймон, чистящие свои мечи от крови после славной резни. Глазам его предстал оттаявший Северный тракт, но путь их лежал на юго-запад, к замку Рагнарек.

========== Глава 50. Кровавый Рассвет в Златограде. ==========

Армада Ордена уже две недели маршировала на Север, ориентируясь на Гонардскую горную цепь, протянувшуюся строго с севера на юг. Армия растянулась на добрые десять километров, а по мере приближения к северным областям климат сменялся из пустынного и полупустынного Талширского на умеренный, дождливый и прохладный Загорский климат.

По ходу движения армия разоряла деревни и замки, но манил Орден один город, корабли которого они часто перехватывали в морях. Златоград… Как же прекрасно звучит название этого города, пленники из которого рассказывали о нем, как о величайшем и богатейшем городе в Эрифосе. Конрад уже представлял, как отправит Магистру благую весть о том, как взял «Золотой город».

— Сержант! — окрикнул Конрад молодого бойца, недавно убившего лорда Вархарта.

Сержант развернул коня, и начал приближаться к Конраду. Конрад видел в юноше хорошего бойца, но сильно жалел, что до сих пор не знал его имени, и немного презрительно обращался к нему лишь по званию, хотя, если бы из всей армии он мог бы взять в путешествие одного человека, то именно этого молодого сержанта Конрад бы и взял с собой.

— Да, Великий Маршал? — весьма испуганно и потерянно спросил юноша.

— Как вас зовут, сержант? — гордо поинтересовался Конрад, добро оглядев своего подчиненного.

— Моя мать назвала меня Кори, из обедневшей семьи Блэр…

— Приятно наконец-то узнать ваше имя. Но теперь нужно перейти к делу — я просил вас послать разведчиков к предполагаемому месту расположения Золотого Города. Они вернулись?

— Да, маршал, город находится за той скалой. — протяжно проговорил Кори, указав рукой на дальнюю скалу, до которой было не менее трех часов пути.

— К вечеру будем там значит… Отдай приказ воинам, пусть держат оружие наготове. — приказал Конрад, после чего начал отдаляться от сержанта.

Кори вернулся к полевым командирам, собравшимся в центре основных сил, отдал распоряжения, и направился к авангарду, ближе всего подступившему к окончанию скалы. Долина была прекрасна — все вокруг расцветало, а горы, окружавшие долину с двух сторон, не давали дождям заливать ее земли.

— Лейтенат, мы видим его! — послышалось Кори, задумчиво скачущему среди воинов Ордена.

Кори среагировал молниеносно — сразу же направил лошадь к холму, откуда доносился крик воинов. За Кори вдогонку поскакали его личные гвардейцы — Каменная Гвардия, лучшие конники, закованные в тяжеленные панцирные доспехи. Их было вокруг Кори не более дюжины, а в составе войска — всего полтысячи.

Кори быстрее взобрался на холм, откуда ему открылся шикарный вид на море и примыкающий к нему громадный Златоград. Гвардейцы на лошадях выстроились вокруг Кори, ожидая приказа своего командира.

— Стоять, ждать всех… — холодно приказал сержант, спустившись с коня.

***

Всё войско Ордена оказалось под стенами через пару часов. Они заполонили практически все пространство перед городом, от южных холмов до дороги на Фолк. Из города по полной доносились крики людей и тревожный горн, который, ради устрашения, трубачи Ордена легко глушили грозным воем тысяч армейский рогов.

— Брать штурмом? — улыбаясь, спросил Кори, но сразу после его слов врата города стали открываться, и из них стала выходить вооруженная пехота.

Они шли организованно, подняв свои копья вверх, а на стенах начали выстраиваться лучники.

— Нельзя лезть под стены… Потеряем много людей от обстрела их лучников. Арбалетчиков вперед, фалангу за ними, пехота вступит в бой последней. Конницу в бой не пускать, её у нас не так много.

Кори выслушал приказ маршала Конрада, но не прошло и двух минут, как он оказался среди фалангистов, построившихся вокруг городских стен.

— Огонь! — махнул рукой Кори, и арбалетчики, а за ними и выставленные во фланг онагры и баллисты, выпустили свои снаряды по городу и построившимся перед ним войскам.

***

— Не отступать! — заорал Гэри Стрикленд, видя, как его Золотые мечи понесли первые потери.

Фаланга Золотых Мечей вышла навстречу неизвестному противнику, разорившему до этого весь Загорский Юг. Болты продолжили поражать неприкрытые щитами тела Золотых мечей, но потери по мере приближения минимизировались, ибо врагу пришлось оставить осадные орудия. Арбалетчики отступили за фалангу Ордена, и тогда Гэри, подняв вверх свой меч, закричал:

— В атаку! Выпустить слонов!

Все наемники разом ринулись в атаку, двигаясь плотным строем и с копьями наперевес. Из врат показалось четыре массивные туши, двигающиеся прямиком на фалангу Ордена.

— Держать строй! — приказал Кори, и все бойцы разом уперлись, оставляя меньше шансов противнику сбить себя с ног.

Фаланга врезалась в фалангу, первые копья сломались об щиты, первые жертвы начавшейся мясорубки упали под ноги своих боевых товарищей. Копья пробивали животы, вспарывая их и выпуская кишки, прокалывали ноги, после чего так и рыцари Ордена, так и наемники падали навзничь.

— Слоны, сержант! К нам идут слоны!

— Баллисты, цельтесь в животных! — скомандовал Конрад, наблюдающий за битвой с холма.

Первый слон вошел в фалангу очень тяжело, огромное количество копий и стрел пробили его кожу, практически сразу же выведя его из строя, но остальные слоны вошли в строй как планировал Гэри. Огромные животные смешали центральный фланг, позволив ворваться в него Золотым мечам.

— Твою мать! — выругался Кори и сквозь строй фалангистов начал прорываться к бреши в рядах армии Ордена.

Слоны уже не могли пробиться сквозь стену щитов и копий, рыцари Ордена не пропускали их дальше ценой своих копий и жизней.

Спешенные Каменные Гвардейцы пытались пробиться к своему командиру, а сам Кори, преодолев значительное расстояние, с мечом ворвался в гуще сражения, развернувшегося в бреши.

Первый наемник бросился на Кори, но сноровки и скорости молодого рыцаря хватило для того, чтобы разрубить нерасторопного противника. Рыцари, окружавшие Кори, пачками гибли от разъяренных слонов, рвущихся вглубь продавленной фаланги. Кори начал двигаться к слону, периодически убивая нападающих на него Золотых мечей.

— Далеко собрался? — послышалось Кори, но обернуться он не успел, ибо сразу после этих слов последовал глухой удар, после которого рыцарь пошатнулся.

Он почувствовал, что шлем его смят, и с огромным трудом снял его. Кори развернулся лицом к нападавшему. Перед ним стоял мужчина средних лет, с густыми светлыми волосами, но грязным, усталым лицом.

— Как тебя звать? — поинтересовался мужчина у Кори, которого до сих пор беспокоил серьезный шум в голове.

— Сержант Ордена Кори Блэр, к вашим услугам! — на выдохе и с улыбкой произнес Кори, крепко сжав свой щит и меч.

— Мое имя Гэри Стрикленд, какой смертью хочешь умереть, юноша? — с издевкой спросил наемник, выставив свой меч вперед.

— Ну, у себя дома, рассказывая детям, как побеждал своенравных наемников! — крикнул Кори, и понесся навстречу Гэри.

Гэри откинул дубину, и взял в свободную руку щит. Хотелось бы Кори выпрыгнуть для усиления тяжести его удара, но вес доспеха не давал ему этого сделать.

Сержант замахнулся щитом, но наемник выставил щит вперед, и бой их начался от звонкого удара щит в щит, от которого у обоих заложило уши. Вокруг началась резня, войска Ордена начали выдавливать наемников из бреши, но это не беспокоило ни сержанта, ни капитана наемников, умело парирующих удары друг друга.

Гэри, увернувшись от очередного замаха Кори, щитом ударил того в колено, отчего юноша почувствовал резкую боль, начал хромать, но, собрав силы в кулак, устоял на ногах и продолжил сражение.

— Больно, да? — язвительно поинтересовался Стрикленд, постучав мечом об щит.

— Тебе будет больнее! — заорал Кори, рванув на наемника.

Гэри отражал быстрые удары молодого сержанта, и, к собственному удивлению, не видел на нем ни нотки усталости, хотя сам прилично устал в ходе дуэли.

За спиной Кори лежал мертвый слон, похоронивший под собой с десяток бойцов Золотых мечей и рыцарей Ордена. Поняв, что загнал молодого рыцаря в угол, Гэри начал наносить быстрые удары, заставляя отступать все ближе и ближе к брюху мертвого слона.

Кори чувствовал, что отступать уже некуда, но не стал форсировать события, позволив наемнику совершить якобы решающий удар. Гэри, увидев в лице Кори безысходность, замахнулся мечом и щитом, но более ловкий и молодой рыцарь увернулся, оказавшись за спиной у совершившего рывок Стрикленда.

Наемник не успел развернуться и Кори, замахнувшись, нанес мощный колющий удар в спину Гэри, прибив того к брюху слона. Сержант просунул меч еще глубже, и Гэри, ошарашенный силе молодого воина, умер, повиснув на мече. Видевшие эту дуэль бойцы Ордена одобрительно заорали, и Кори, пару секунд передохнув и, вытащив меч из слона и наемника, скрылся в фаланге.

— Вперед! — крикнул он, высоко подняв меч над своей головой.

Фаланга начала медленно двигаться в сторону городских стен, преодолевая ослабевающее сопротивление Золотых мечей. Часть их уже бежала с поля боя, завлекая за собой большие массы бойцов. Вскоре все остатки наемников бежали с поля боя, но преследовать рыцари их не стали — лучники на стенах начали обстрел, не подпуская рыцарей ближе.

***

Кори устало плел по разбитому недалеко от стен лагерю, осматривая бойцов. Среди них было много раненных, усталых, но победа в этой битве красила каждого — несмотря на потери все были довольны победой.

Перед ним предстал шатер Маршала, очевидно ожидавшего его с докладом о потерях и результате сражения. Кори, пригнув голову, прошел под низкими сводами шатра, и увидел Конрада, стоявшего в окружении командиров, в большинстве своем имеющих более высокое звание в рядах Ордена.

— Сержан Блэр, наконец-то вы тут! — громко произнес Конрад, широко расставив свои руки.

— Да, простите за опоздание…

— Какой ценой Ордену далась эта победа? — холодно спросил Маршал, подойдя вплотную к усталому и грязному сержанту.

— Ценой девяти с половиной тысяч бойцов, мой маршал…

Конрад отошел к карте, сложив руки у подбородка. Его лицо выглядело удрученным и усталым — он не ожидал, что начало компании так дорого обойдется для Ордена.

— Девять с половиной тысяч? Ты шутишь?

— К сожалению, нет, противник пытался задавить нас числом, их было тысяч двадцать, не менее, Великий Маршал. Слоны продавили центральный фланг, который понес львиную долю потерь…

Маршал начал демонстративно сбивать фигурки, обозначающие армию Ордена, с карты. И, когда сбил половину из них, наконец-то остановился. Рыцари, окружавшие его, молча наблюдали за этим, но ничего не предпринимали.

— Нас приплыло сорок тысяч, сорок, сержант Блэр! А сейчас осталось двадцать пять! Мы не прошли даже половины нашего пути…

— Вы можете послать письмо магистру, в Оромании своего часа ждет без малого шестьсот тысяч наших бойцов. Задавим врага числом, заодно и решим вопрос с перенаселением. — удрученно ответил Кори, понимая, как наказать его могут за эти слова.

В зале воцарилась тишина, никто не хотел вставлять какую-либо реплику после довольно жесткого высказывания юного рыцаря. Конрад, совершенно не испытав злобы после слов Кори, поднял голову и проговорил:

— Вы свободны, сержант Блэр.

Кори, откланявшись, вышел из шатра и направился к своей палатке, установленной вблизи от шатра. Его гвардейцы готовили похлебку на костре, ароматом своим вызывающую слюни и немыслимый аппетит.

— Командир, что будет дальше? — поинтересовался один из гвардейцев.

— Не знаю, Донелл, но я точно уверен, что Златоград мы не возьмем…

========== Глава 51. Созвать знамена! ==========

Конец весны выдался на удивление жарким. С каждым днем становилось все меньше осадков, привычных для Загорья, а температура поднималась день ото дня. В воздухе пахло гарью или ароматами цветущих растений.

В Рагнареке было совсем не жарко — легендарный замок, находился в горной долине в Гонардских горах на высоте полутора тысяч метров, постоянно обдувался холодными ветрами, для которыхтеплый воздух Загорья не был помехой.

Известия о восстании в Ман-Блу не на шутку встревожили жителей Рагнарека, вассалов дома Эрганов и особенно самих Эрганов. Глава дома, лорд Виктор Эрган, отец Родрика, Йена, Кэтрин и покойного Эндора, день ото дня проводил в скорби.

Пропажа Родрика, и вероятная гибель Йена и Кэтрин в потопленном в крови и сожженном Ман-Блу сломили стареющего правителя, которому уже давно перевалило за пятьдесят. Он не был седым — фамильные, густые черные волосы до сих пор украшали его голову, хотя да, много седых волосков было видно на нем. Рядом с ним был только младший сын — Дрим, родившийся незадолго до того, как Родрик отправился в изгнание.

Виктор сидел во главе большого стола, его опорные лорды, прибывшие в замок накануне, сидели по обе стороны стола, но никто не мог ничего предложить, только постоянные соболезнования слышались из их бесполезных уст.

— Лорд Эрган! — начал молодой лорд Киллиан Грейвз, сидевший почти у самого окончания стола.

— Я слушаю вас, лорд Грейвз, — холодно отозвался Виктор, спину которого приятно согревало тепло от камина.

— Я понимаю сложившуюся ситуацию, но я тут не для того, чтобы плакать и говорить вам слова соболезнования, я тут для того, чтобы образумить вас, милорд! Они убили, или же взяли в плен, и покалечили ваших детей, а вы бездействуете!

Наконец-то лорд Виктор поднял глаза, обратив внимание на решительный вид и грозную речь лорда Грейвза. Он почувствовал, к чему ведет молодой вассал, но вариант этот ему не нравился, хоть и шанс на успех был велик.

— Милорд, послушайте меня, я предлагаю созвать знамена, а не предаваться скорби! — громко и уверенно завершил Киллиан, наконец-то присев за свое место.

В зале начался гул — лорды живо переговаривались, спорили, но в большинстве своем слова лорда Грейвза никто в серьез не воспринимал, и наоборот, они считали эти слова шуткой или же попыткой подмазаться к сюзерену.

— Молчать! — ещё громче приказал Виктор, ударив кулаком по столу. Лорд Грейвз хоть что-то смог предложить, при том, что этот вариант является единственно правильным в сложившейся ситуации…

Не успел лорд Виктор закончить, как вдруг двери чертога отворились, и в чертог вбежал стражник, поправляющий сползший на лоб шлем. С лицом, украшенным широкой улыбкой, стражник мягким голосом, но громко доложил:

— Милорд, на горизонте войско!

— Чье оно? — с волнением в глазах спросил Виктор, встав со своего места.

— Знамя Эрганов, Торо, Мэтьюзов, Вильямсов и Мунов четко рассмотрел, остальные нет…

Виктор резко сошел со своего места, и двинулся прочь из чертога. Сразу же за ним вышел лорд Грейвз, за ним поднялись все оставшиеся лорды, оставив чертог полностью пустым.

Преодолев узкие улочки огромного замка, Виктор вышел к главным вратам, за которыми начинался Нижний город, из которого слышались радостные крики жителей, приятно удивленных возвращению своих героев.

— Открыть ворота! — воодушевленно приказал Виктор, занявший место напротив надвратной башни.

Тяжелые ворота стали медленно открываться, и после того, как они открылись, несколько десятков всадников заехали на замковую площадь. Среди них нельзя было не узнать Дэймона Торо, одетого в свои доспехи медного цвета с зеленым плащом и шлемом, верхушка которого украшалась чем-то наподобие конской гривы, сразу же обнаружил свое присутствие Хлат Мун, одетый в Талширские доспехи с легким тюрбаном на голове, и конечно же, исполин Родрик в незаменимых черных латах.

Всадники спешились и сразу направились в сторону Виктора, приятно шокированного этим событием. Родрика он не видел уже более восьми лет. На площадь выбежал малыш Дрим, который, заприметив Родрика, радостно бросился к нему с радостными возгласами:

— Братик, братик!

Он подбежал к Родрику, а тот, наклонившись, поднял его на руки и крепко прижал к себе. По малышу Дриму Родрик скучал больше всего, даже по отцу, которого он не видел восемь лет, он так не скучал. Последняя его встреча с младшим братом состоялась три года назад, когда Кэтрин с Дримом вышли провожать покидавшего замок вслед за Родриком Йена.

Спустя минуту Родрик поставил брата на землю, и со своими друзьями и лордами двинулся к отцу. Он сблизился с Виктором вплотную и, посмотрев усталыми глазами в лицо своему отцу, обнял его, а Виктор обнял сына в ответ, прослезившись после долгой разлуки.

Дэймон улыбаясь наблюдал за этим воссоединением, и, когда отец и сын закончили свои объятия, подошел к Родрику и спросил:

— Что делать с войском?

— Прикажи рыцарям Эрганов, чтоб вернулись домой, к женам и детям, а остальные пусть разбивают лагерь за стенами Нижнего города.

Дэймон кивнул и направился к лордам, после чего лорд Вильямс, сев на коня, покинул пределы замка.

— Сын мой, наконец-то ты вернулся…

— Да, отец, но обстоятельства возвращения не столь приятны, как хотелось бы! — холодно отрезал Родрик, направившись с отцом в сторону чертога.

— Я понимаю. Как дела на севере? — поинтересовался Виктор, ожидая узнать подробности северного похода своего сына.

— Мы нашли Карсон…

— Да ладно? — удивленно перебил сына Виктор.

— Да, и привели с собой почти десять тысяч варваров, готовых мстить южанам за то, как их подставили под удар.

— Это определенно хорошая новость…

Они молча дошли до чертога, где Родрик занял место по правую руку от отца. Дэймон сел напротив Родрика, и прибывшие в чертог лорды — участники северного похода, смешались с остальными вассалами Эрганов и заняли места по всей площади стола.

Виночерпии сразу же подали вино и закуски, а пара слуг подкинула несколько поленьев в ослабшее пламя камина.

— Итак, сын мой, ты неспроста вернулся в Рагнарек? — поинтересовался Виктор, с улыбкой глядя на Родрика.

— Да, отец, как я уже говорил, повод для возвращения не самый приятный. Нашего короля, которому я принес вассальную клятву за наш род, безжалостно убили, а о судьбе моего брата и сестры, о Розе, ничего неизвестно… Мы не можем сидеть сложа руки в данной ситуации! — грозно закончил свою речь Родрик, при этом осушив бокал вина полностью.

Лорды не рискнули перечить Родрику, страх и уважение перед ним серьезно играли на их отношении к его словам. Кто-то мимолетно перешептывался, но в целом, в зале сохранялась тишина, которую своими словами решил прервать Дэймон:

— Я не ваш лорд, не ваш земляк, вы не обязаны слушать мои слова, но я люблю эту землю, чту её традиции, а мои воины рады сражаться на вашей стороне. Я пойду за Родриком до самого конца, каким бы не был наш конец…

Все одобрительно закивали — слова не менее известного своими боевыми заслугами Дэймона многие воспринимали даже лучше, чем речь жестокого Родрика, которого, впрочем, лорды все равно любили. Хлат Мун разложил карту по на столе с обозначенными на ней местами, где по сведениям разведки расположилась армия роялистов. Дэймон достал из внутреннего кармана своей мантии пузырек с маковым молоком, разом выпил его, чем вызвал очередной внутренний приступ недовольства у Родрика, считающего эту привычку более пагубной, чем положительной.

— Итак, — заманчиво начал Хлат, наклонившись над столом и пальцем указывающий на Роудс-Бридж. — Здесь расположилась армия Роуна МакХейга, по каким-то причинам покинувшего Талширское Королевство, и, если верить разведке её количество около двадцати пяти тысяч человек, и она окопалась, значит, они в курсе, что мы наступаем с севера.

— Так… — задумчиво протянул Виктор, всматриваясь в пометки Хлата.

— Тут, возле Загорского прохода, расположилась армия Михаэля Боле и самого короля Балерна, число я не могу назвать, но думаю она не уступает армии Роуна в численности.

— Что ты предлагаешь? — спросил Виктор, осмотрев лица лордов.

— Надо ускориться, и разбить их армии порознь, не ожидать их объединения.

В зале снова повисло молчание — лорды то и дело пододвигали к себе карту, дабы подробнее рассмотреть план лорда Муна. Родрик сидел спокойно, не проявляя эмоции и медленно попивая вкусное, пряное вино. Виктор, неожиданно выпрямившись, поднял голову, и грозно, громко приказал:

— Созвать знамена!

Все лорды, для которых слова лорда Эргана прозвучали, как гром среди ясного неба, обратили на своего сюзерена внимание. Они были удивлены и напуганы, но в лице большинства из них чуть позже наконец-то появился запал, говорящий об их решимости.

— Что сидите? Отправляйте птиц в замки! — Виктор холодно и сильно окрикнул лордов.

Все разом вскочили, кроме тех, кто был с Родриком в северном походе, ибо все войска их были здесь, в Рагнареке. В чертог вошел Нейт, который сразу сел, схватил кувшин с вином и начал жадно пить:

— Ну и жара у вас тут! Своим варварам я отдал приказ ставить лагерь у подъема в горы дабы никто не ворвался к вам в долину.

— Спасибо, Нейт, теперь ждем…

***

Неделя прошла с приказа Виктора. Первые отряды начали прибывать в замок уже пару дней назад. Наконец-то пошли дожди, заливающие долину почти каждый день. Лагерь постепенно расширялся, а крылатый отряд Родрика по разрешению Виктора перенес временный лагерь в замок.

Силы Дэймона и Родрика совершали каждодневные вылазки, во время последней Дэймон дошел до стен разоренного Ман-Блу, но столкнувшись с подавляющими силами роялистов отступил обратно к Рагнареку.

Варвары Нейта нападали на караваны, везущие провизию из Загорского прохода, но их боевые навыки не давали им возможности противостоять обученным гвардейцам Балерна, постоянно оказывающимся рядом с местами движения караванов.

Эта ночь выдалась особенно дождливой — дождевые капли бились об окна, но складывалось ощущение, будто на улице начался камнепад. Порывистый ветер срывал знамена с копий, заваливал палатки в лагере за стенами города, но солдаты упорно восстанавливали их и пережидали бурю.

Родрик сидел с отцом и Дэймоном в чертоге, попивая вино и наблюдая за разбушевавшейся стихией.

— Никто не знает, где королева… — удрученно начал Родрик, смотря на ее портрет, нарисованный в книге «Семьи Загорья».

— Я предполагаю, что Бэйл, являющийся её давним поклонником, вывез её к матери в Маграо, дабы получить благословение, мол спаситель и все дела… — продолжил Дэймон.

— Ага, сварливая Элина в жизни не одобрит её брак с этим лизоблюдом королевским! — с усмешкой начал причитать Виктор.

— Постойте! Я что-то слышу… — тихо доложил Дэймон, стоящий возле окна.

За окном, очень тихо слышался звук рога, приглушаемого бурей, а свидетельствовало это о том, что кто-то прибыл к воротам замка.

— Пошли, надо посмотреть, кто это… — проговорил Родрик и мгновенно покинул чертог.

Ветер и дождь сразу же ударили ему в лицо, а еле-еле поспевающие за ним Дэймон и Виктор, с прибившимися к ним парой стражников, чуть ли не были сбиты этим порывом ветра. На удивление, по мере приближения к предвратной площади дождь и ветер стали стихать, но не исчезать полностью — ливень сменился неприятной моросью, а ветер, сшибающий с ног, стал более мягким, но всё равно достаточно сильным.

— Открыть ворота! — приказал Родрик, оказавшийся на площади раньше всех.

На площадь стали стягиваться воины Эрганов и некоторые до сих пор не спящие вассалы, среди которых Родрик сразу же заметил Хлата и лорда Мэтьюза. Ворота медленно отворились, и в сопровождении двух десятков варваров на площадь вошла группа людей, среди которых Родрик сразу же узнал черные доспехи Йена. Он шел пешком, ведя лошадь с сидящими на ней двумя девушками. Окружало их порядка десяти гвардейцев Родана, очевидно переживших резню в Ман-Блу. С помощью Йена девушки спешились, и одна из них, откинув колпак, сразу же бросилась к Родрику.

— Роза! — воскликнул он, и, сдержав в себе слезу счастья, бросился ей навстречу.

Роза нежно обняла Родрика, поцеловала его, а Кэтрин направилась к отцу, стоящему рядом с её Дэймоном. Обняв отца, она сразу же повисла на шее у Дэймона, прижавшего её к своей груди. Несмотря на холодный дождь, им двоим стало неимоверно тепло, а Родрик с Розой, вдоволь нацеловавшись, подошли к Йену. На лице его прибавилось шрамов, а сам он сильно оброс густой, черной бородой, доходившей ему до плеч. Родрик, осмотрев брата, крепко обнял его, ибо уже не верил, что когда-либо встретит его.

— Как вы добрались? — поинтересовался Родрик, когда объятия закончились.

— Сначала мы хотели напрямик добраться до замка. Но часть лошадей пала, и мы лесами сначала добрались до замка Анессы Хогард, но он оказался разгромлен, а население его перебито. Переждав пару недель в нем, мы двинулись пешком в замок через леса, ибо нас до сих пор искали всадники Боле и Рэндэла…

— Спасибо тебе… — с чувством проговорил Родрик, положив руку на плечо к брату.

Они направились в чертог, достигнув которого Йен отлучился от компании, направившись в донжон, в котором он не был восемь лет. Комната не была изменена, и, как заметил рыцарь, в ней постоянно делали уборку, как знали, что когда-нибудь он вернется из похода. Йен снял доспехи, как вдруг послышался стук в дверь, после которого в комнату вошел Хлат Мун.

— О, старый друг! — воскликнул Йен, не ожидав его здесь увидеть.

— Да, наконец-то мы встретились. — довольно произнес Хлат, и мужчины заключили друг друга в объятия.

— Какими судьбами? — поинтересовался Йен, отвернувшись, дабы снять нагрудник.

— Помогал твоему брату на севере! — с улыбкой произнес Хлат, подойдя вплотную к спине Йена.

— Да, без тебя — никак…

Йен развернулся, но его слова прервал Хлат, жадно поцеловавший его. Йен сразу же оттолкнул Хлата, отчего тот ударился о дверь гардероба, а Йен, серьезно разозлившись, произнес:

— Ты что делаешь? Ты что, мужеложец? Ещё раз так сделаешь, я тебя оставлю без зубов!

Хлат, потерев рукой больную спину, вышел из комнаты, оставив злого и недоумевающего Йена одного. Когда доспех был полностью снят, рыцарь надел на себя мантию, и спустился в чертог, где Кэтрин, Роза и гвардейцы Родана грелись перед огромным камином и отвечали на вопросы Виктора…

***

— Значит, вы тоже не знаете, где королева? — спросил Родрик у Йена, когда допрос окончился.

— Да, меня скинули с ристалища, когда я хотел помочь Родану и Антее… Больше я их не видел.

— Иди отдыхай, мне нужно переговорить с Дэймоном.

Дэймон стоял рядом с Кэтрин, нежно обнимая её и прижимая к себе. Родрик подошел к ним, положил руку на плечо Дэймону и кивком головы показал, что нужно отойти в сторону. Они отошли, оставив Розу и Кэтрин одних, и Родрик сказал:

— Дэймон, у меня есть важная просьба…

— Какая? — недоуменно поинтересовался Дэймон.

— Когда мы будем проходить перевал Сет-Горн, ты и твои люди покинут армию…

— Что…

— Не перебивай, дослушай. Ты заберешь с собой Кэтрин и Розу в свое Герцогство, где они будут в безопасности. Если мы проиграем — из замка нет возможности сбежать в случае осады…

Дэймон кивнул и Родрик пошел к Розе, одиноко стоявшей около окна. Она смотрела на улицу, где продолжала идти постепенно стихающая морось. Он нежно обнял её, она прижалась к его груди, после чего Родрик взял Розу за руку, и повел к отцу. Виктор, заметив приближение сына, отвлекся от лордов и пошел к Родрику на встречу.

— Отец, у меня к тебе просьба…

— Для тебя, все что угодно, сын мой. — добро проговорил Виктор, понимая, что сейчас попросит Родрик.

— Перед тем, как я уйду на войну, мы хотим стать мужем и женой, отец. — спокойно проговорил Родрик, а Роза, услышав это, всплакнула, и крепко обняла своего любимого.

***

Отец сочетал браком Родрика и Розу в Зале Славы, где испокон веков проводили свадебные церемонии мужчины Эрганов. Родрик впервые за последний год надел парадное одеяние, а Роза — наверное самое лучшее платье из гардероба Кэтрин.

Они держались за руки и приносили клятвы любви друг другу, а в зале, помимо Виктора, были только Дэймон с плачущей от счастья Кэтрин, Йен, довольно наблюдавший за братом со стороны, и Дрим, дергающий молодую Розу за платье и нежно называющий её «сестренкой».

Комментарий к Глава 51. Созвать знамена!

Дорогие читатели, прошу прощения у вас за долгое отсутствие. На майских праздниках получил серьезную травму ноги и сейчас лежу в больнице. Ноутбук привезли только вчера, поэтому вот - новая глава! Если не трудно, напишите отзыв и не поскупитесь на лайк) Удачного прочтения)

========== Глава 52. Последняя твердыня Вестероса… ==========

Жители Драконьего Камня уже забыли, как выглядит солнечный свет. Метели заносили улочки замка, а лёд замерзающего Черноводного залива медленно подбирался к берегам острова, обрекая выживших людей на смерть.

Метели становились всё сильнее, а вдали, там, где лед был более крепким, со стороны Королевской Гавани выстраивались тысячи, нет, десятки тысяч мертвецов, бесцельно блуждающих по мертвому континенту.

Периодически с берега по приближающимся льдам стреляли огромными камнями катапульты, но и это не могло препятствовать приближению смерти. Портал был построен, но Медив пропал, просто исчез, как он это любит делать.

Эдд находился в Палате Расписного Стола, Бран сидел рядом с ним, а окружали их десятки командиров, заменивших собой невероятно умного Давоса Сиворта, отплывшего на юг, помогать бегущим из Солнечного Копья людям.

— Бран… Ты можешь хоть что-то сказать? Приоткрой завесу… Что нам делать? — почти обреченным голосом спросил Эдд.

Бран медленно повернул голову в сторону Эдда, пустым взглядом осмотрел его, и спустя минут так же холодно ответил ему:

— Эдд, важно ли то, что будет потом? А выход скоро сам к нам явится…

Эдд, которого холод и бессмысленность речей Брана давно начала выводить из себя, схватил стул и кинул его на Расписной Стол, немного повредив изображенные на нем Долину Аррен и Речные Земли. Лорды молча наблюдали за Эддом, часть из них спешно покинула помещение.

Вдруг, после вспышки света из портала вышел Медив, невероятно бледный и очень усталый на вид. Маг еле стоял на ногах и едва мог опираться на свой посох. Пара командиров сразу же подскочили к Медиву, дабы помочь ему добраться до стула.

Эдд достал флягу с вином, поднес её чародею, но тот жестом показал, что ему вино ни к чему. Даже сидя на стуле Медив опирался на посох и прятал лицо под колпаком, для всех стоящих людей были видны только подбородок и лохматый конец его рыжеватой короткой бороды.

— Медив, ты где был? — тепло спросил Эдд, положив руку на плечо магу.

Медив поднял голову, на лице его было видно много небольших свежих шрамов, а посох его треснул в нескольких местах. Чародей тихо, почти шепотом начал говорить:

— Их не остановить теми силами, что есть у нас…

— Всмысле? — испуганно переспросил Эдд, встав с колена.

— Их сотни тысяч, если не миллионов… Солнечное Копье пало, даже помощь меня и моего друга не смогла спасти город и живых… Мы практически бессильны. — заключил Медив слегка покивав головой.

— А где Альянс? — не менее холодно поинтересовался Бран, заставший этим вопросом Медива врасплох.

— Мертвые, ведомые Саргерасом, Кел Тузедом, Артасом и Абаддоном уничтожили Огриммар… Ворвались в него, и даже магия Джайны Праудмур не смогла помочь сдержать их… От ночных эльфов почти ничего не осталось… Выжившие бегут на кораблях и порталах…

Медив замолчал. Для многих сказанные имена ничего не значили, но все понимали, что ситуация плоха, как никогда. Эдд в тишине прошелся вокруг стола, и, наконец-то, спросил:

— Ты в состоянии эвакуировать людей с Миэрин?

Медив слабо кивнул, это пугало Эдда — маг был на вид неимоверно обессилен, что ставило под сомнения его магические способности в данный момент.

— Собрать всех выживших у портала, начнем эвакуацию. — приказал Эдд, и все люди одновременно покинули Палату, оставив его, Брана и Медива одних.

Эдд вскоре тоже двинулся за всеми, но прихватил с собой Брана, а Медив же, нарисовав под ногами многочисленные руны, вновь исчез в портале, в этот раз ведущим к одной из башен, стоящей прямо над утесом, о берега которого билась ледяная, но ещё не замерзшая вода.

Эдд вышел с Браном на улицу, где уже массово собирались люди. Никто не брал лишнего — всё что успели, то и схватили с собой в новые земли. Огромная каменная арка стояла посреди замковой площади, занесенной снегом и обдуваемой холодными ветрами со всех сторон. На небе не было видно ни звезд, ни луны, зато Медив, стоящий у края башни, украшенной десятками факелов, виднелся отчетливо.

— Шараваллон… Миэрин! — громко произнес Медив, и портал начал заполняться светом, который вскоре начал гаснуть, открыв за собой вид на дворцовую площадь восточного города.

— Хвала Хранителю… — холодно произнес Бран, посмотрев в портал.

***

Люди начали организованно заходить в портал. Выжившие безупречные не допускали давки, да и ситуация пока не располагала к тому, чтобы бежать и сносить все впереди себя.

— Пошли, Бран. — спокойно произнес Эдд и начал толкать коляску Брана к порталу.

Холодный ветер начал усиливаться, а крупный снег валился уже с удвоенной силой. Когда почти половина людей оказалась по ту сторону портала, а Эдд с Браном почти дошли до арки, раздались три горна, сигнализирующих о том, что лёд достиг берега. Люди, услышав эти зловещие звуки, волной побежали к порталу, сметя контролирующих проход безупречных.

— Проводи его! — приказал Эдд безупречному, встреченного в этой толпе.

Солдат кивнул, взял коляску Брана и спустя пару минут вошел с ним в портал.

— Все на стены! На стены!

Безупречные, дотракийцы и выжившие воины вестероса побежали с Эддом к стенам. Дотракийцы, патрулирующие берег, уже неслись к замку, ворота для них еще были открыты. Вдали виднелось, как по одному мертвецы пересекают некрепкий лед, встают на берег, но дальше они не шли.

— Чего же ждут, твари? — задался вопросом боец, стоявший по правую руку от Эда.

— Собирают силы, и ждут пока лёд станет еще крепче…

Температура продолжала стремительно падать. Бороды, усы, брови и волосы охраняющих стену мужчин за несколько секунд покрывались инеем, вода во флягах замерзала за считанные минуты, а самих солдат продирало до костей. Мертвецы, простояв на одном месте около получаса, двинулись вперед — к замку.

— Лучники! Огонь! — громко приказал Эдд, и обсидиановые стрелы полетели в сторону мертвецов.

Редкие фигурки мертвецов начали падать, но орда все равно приближалась к городу, издавая жуткие крики, от которых леденило кровь и душу.

— Смотрите, что там такое! — спросил воин, указав Эдду на берег.

По берегу шел к стенам замка огромный слон, на котором восседал белый ходок. Другие белые ходоки ехали рядом, но больше слонов видно не было.

На горизонте появились великаны, которые, к большому удивлению защитников, не проваливались под лед. Люди продолжали хаотично бежать в портал, сбивая друг друга и продолжавших охранять портал безупречных.

***

Издав страшный рев, мертвый слон помчался в сторону врат замка, мертвецы побежали за слоном, издавая оглушающие крики.

— К вратам! Половина людей — к вратам! — заорал Эдд, обнажив свой меч.

Часть воинов уперлось в врата, ожидая сдержать удар мертвого, но могучего животного. Слона продолжали расстреливать из луков, но он неумолимо приближался к воротам.

Спустя мгновение мертвое животное вынесло ворота и людей, державших их. Мертвецы ворвались на замковую площадь, а мертвый слон помчался в сторону портала, очевидно пытаясь разрушить последнюю надежду живых на спасение.

— Командир! Людей все еще много. — доложил один из Безупречных, приготовившись к бою.

Попадающие под ноги слону люди гибли или получали серьезные травмы, но остановить животное никто не мог.

Медив, заметив приближение слона, вызвал молнию, временно перестав держать портал в рабочем состоянии. Молния пронзила слона, разорвав животное на куски.

Не медля чародей принялся восстанавливать портал. Люди продолжили бежать в него, постепенно уменьшая свою численность на Драконьем Камне.

Мертвецы врезались в строй живых, постепенно снижая численность защитников замка. Конница дотракийцев не могла нормально развернуться на площади, но фаланга Безупречных успешно отражала пока еще слабые атаки мертвецов.

— Отходим к порталу! Отходим! — произнес Эдд, увидев, что людей перед порталом почти не осталось.

Дотракийцы верхом достигли портала довольно быстро, а вот безупречным и вестероссцам это давалось очень трудно. Безупречные медленно отступали назад, фланг вестероссцев панике бежал к порталу, теряя десятки и сотни человек от рук наступающих мертвецов.

Эдд с безупречными терпеливо отступал к порталу, и, вскоре, с последними безупречными вошел в него…

***

Медив уже не мог держать портал. У него кончились силы, и он, видя как мертвецы догнали воинов Вестероса у самого портала, прекратил читать заклинание. Обессиленно, слушая крики не успевших сбежать и погибающих бойцов, Медив сел на холодный пол башни, как вдруг почувствовал, что башню начало трясти.

Он резко вскочил, посмотрел вниз, и увидел, как великаны огромными камнями забрасывают башню, создавая в ней дыры, от которых ее начало кренить в сторону моря. Медив начал рисовать руны, дабы спасти себя, но, неожиданно, башню мощно тряхнуло, отчего она начала падать в море, завлекая обессиленного чародея с собой. Медив, прижав к груди посох, сдался и упал в ледяную пучину…

========== Глава 53. Темно-ясные новости. ==========

Полуостров Маграо… Такой чарующей красоты Бэйл никогда в жизни не видел. Шум моря, омывающего полуостров со всех сторон, соленый ветер колышет зеленые высокие травы, шелестят редкие деревья, а венчает все это замок, находящийся в самом окончании этого травянистого края.

Карета Бэйла в сопровождении его войск медленно приближалась к замку Маграо. Он нес леди Элине приятные известия, о которых, впринципе, и так говорило все королевство. Антея сопровождала Бэйла от самого Ман-Блу, и на её лице не читалось никаких признаков беспокойства, страха или чего-то в этом духе — миледи была невероятно красива и спокойна все дни путешествия.

— Волнуешься? — спросил Бэйл, отложив книгу в сторону.

— Нет, с чего бы это? — мило улыбнувшись поинтересовалась Антея, подняв свои глаза.

— Не знаю, мать ты не видела давно, и тут вот, возвращаешься домой…

— Да брось ты! — усмехнулась Антея, снова обратив свой взор на книгу.

Пару минут Бэйл молча наблюдал за тем, как Антея читает, аккуратно переворачивая странички книги. Замок был буквально в получасе езды, и ему хотелось побольше провести времени с ней, ведь в Маграо она больше внимания будет уделять матери.

— Жарковато тут… — произнес Бэйл, пытаясь обратить внимание Антеи на себя.

— Да, есть такое. — почти шепотом высказалась Антея, не поднимая на Бэйла глаз.

— Мда… — грустно заключил Бэйл, плеснув себе вина в чашу.

До замка они доехали спокойно, без лишнего шума. За пределами кареты слышались крики, и вскоре чуть впереди послышался скрип открывающихся тяжеленных врат. Они были в замке.

Площадь была полна людей — леди Элина, надевшая, наверное, один из своих самых красивых и праздничных нарядов, стояла рядом с Дереком Уинслоу в окружении десятка стражей и сотни мирных граждан, пришедших встретить свою любимицу Антею.

Бэйл вышел первым на улицу, но граждане никак не отреагировали на приезд лорда замка Амбор. Лорд Рэндэл кивнул Элине, и подал руку спускающейся Антее, которую народ встретил криками и овациями, что не могло не радовать девушку.

Антея направилась в сторону матери, Бэйл же, дождавшись Турра, пошел за своей подругой, ожидая наконец-то получить заслуженную похвалу от миледи. Леди Элина, переговорив с Антеей, обратила внимание на подошедшего Бэйла, протянула ему руку, и Бэйл почтительно эту руку поцеловал.

— Лорд Бэйл Рэндэл, вы молодец! Я горжусь вами! — громко и довольно показно произнесла Элина, надеясь на то, что жители города поддержат молодого лорда.

— Это было не то, чтобы легко, миледи, но я справился. — спокойно и гордо сказал Бэйл, увидев, как за спиной Элины улыбнулась Антея, да и у самой госпожи Элины была видна небольшая, довольная улыбка.

— Лорд Рэндэл, примите мои поздравления, эта победа больше чем на половину ваша! — громко выступил Дерек Уинслоу, подойдя к Бэйлу вплотную.

— Спасибо Дерек, только вот в битве я не видел тебя, не уж то струсил? — с усмешкой выговорил Бэйл.

Дерек несколько секунд осуждающе смотрел на Бэйла, но вскоре с улыбкой обнял своего друга, с которым он рос в этом замке. Люди наконец-то зааплодировали Бэйлу, признав в нем героя, спасшего их от якобы «тирана» Родана.

— Бэйл, располагайтесь в замке в своих покоях. А для каждого вашего воина у нас есть место в замке. Вечером вас ждут на пир, посвященный победе. — проговорила Элина, и, развернувшись пошла в чертог.

Солдаты Бэйла, ожидая приказа своего лорда, построились на площади. Бэйл не стал подходить к бойцам, он лишь подошел к Турру, и тихо приказал:

— Проведи солдат в казармы, надеюсь ты помнишь, где они?

— Конечно, милорд.

Турр направился к солдатам, оставив Бэйла одного. Бэйл безмятежно кивнул, и сразу же, ни с того, ни с сего, почувствовал сильную усталость, а это говорило о том, что Бэйлу нужно было идти в свои покои, отдохнуть.

Он тяжело поднимался по ведущей в покои лестнице. Жара, царившая на улице, не давала идти быстро, пробивала пот из тела, а в воздухе царила духота, свидетельствовавшая о том, что близится дождь.

Как же он скучал по дождям в Маграо! Когда он был маленьким, он часто поднимался на самые высокие башни замка, поднимающиеся почти на тысячу футов в высоту, откуда он, скрепя сердце, наблюдал за грозами, каплями дождя, падающими вниз. Иногда он прятал фрукты и овощи с ужина, чтобы скинуть их с башни, а после рассматривать, что происходит после таких падений.

Эти воспоминания приятно грели Бэйлу душу, но все-таки он больше всего любил Морскую башню, не самую высокую, но невероятно красивую, располагающуюся там, где волны бились о стены той самой башни.

Именно там он познакомился с Антеей. Ему было пять лет, когда молодая Элина вывела маленькую, трехлетнюю Антею на Морскую Башню, где он, малыш Бэйл, наблюдал за морскими волнами, бьющимися о стены башни. Он до сих пор помнит её каштановые волосы, помнит, как Элина, заменившая Бэйлу мать, подошла тогда к Бэйлу, взяла за руку, и увела обоих детей в замок.

Охранявший вход в покои стражник при виде Бэйла сразу же открыл двери в комнату. Бэйл, пройдя под низкой аркой, оказался в своей комнате, в комнате, в которой Бэйл вырос. Все напоминало ему о безмятежном детстве, проведенном под крылом славного лорда Эктора.

Убранная перина стояла возле камина, как Бэйл и любил, ибо не особо переносил холод. Множество книг до сих пор было уложено на полках, а в открытом шкафу было много нарядов, очевидно занесенных туда перед приездом Бэйла. Но Бэйла это не волновало, от усталости он почти не стоял на ногах. Он, сняв только сапоги, завалился на перину и мгновенно заснул.

***

— Милорд, милорд! — послышались Бэйлу крики, сопровождаемые интенсивными и громкими стуками в дверь.

Бэйл недовольно потер глаза, поднялся с перины, прошел до походной сумки, небрежно брошенной на полу, достал из нее трубку с небольшим мешочком табака, засыпал табак в трубку, и закурил. Когда табак приятно наполнил его лёгкие, Бэйл ответил на зов:

— Войдите!

Дверь в комнату отворилась и в покои ввалилась целая вереница слуг, кто-то нес тазы с горячей водой, у кого-то в руках были лезвия для бритья, полотенца и уйма всего, что должно было сделать из заросшего Бэйла вновь ухоженного десницу короля Балерна.

— Ну что ж, приступайте. — спокойно произнес Бэйл, в очередной раз потянув легкими дым тлеющего табака.

***

Элина сидела во главе стола в чертоге, красиво украшенном после победы над Роданом. Её окружали преданные ей лорды, прославленные воины и доверенные люди. Антеи в зале до сих пор не было, как и Бэйла. Дерек сидел по правую руку от Элины, и основательно заливал в себя вино, привезенное по этому случаю из знойных степей Пламенного поля.

Одна из дверей, ведущих из замка в чертог, отворилась, и к людям вышел Бэйл, причесанный, подстриженный и наконец-то лишившийся своей неопрятной бороды. Он прошел через лордов, встретивших своего координатора и предводителя овациями и восторженными возгласами, сел рядом с Дереком, оставив Антее место рядом с матерью.

Глаза Бэйла разбегались — стол ломился от всевозможных яств — зажаренные поросята, баранина и говядина, пироги и превосходно пахнущие закуски, некоторые из которых были заправлены винами, которые, кстати, так же стояли на столе. Бэйл невольно пустил слюну, ибо запах был настолько приятным, что кружил голову, да и так вкусно и качественно он не ел с момента пира в Ман-Блу.

— Миледи, вы великолепно выглядите! — почтительно произнес Бэйл, поцеловал руку Элине.

— Спасибо, лорд Рэндэл, вам тоже наряд идет намного больше, чем доспехи. — мягко отблагодарила Элина Бэйла, сделав небольшой глоток вина из своего кубка.

Отворилась еще одна дверь, ведущая на верхние этажи чертога, где и располагались покои миледи и её дочери. Появилась Клети, одетая в простой наряд, но Бэйл знал, на всех пирах подружки-служанки Антеи никогда не прислуживали и имели право отдыхать. За ней, в изысканном черном платье, обшитом золотыми нитями, в зал грациозной походкой вошла Антея.

Её шелковистые волосы были убраны в простую, милую прическу. Бэйл вновь почувствовал себя мальчишкой, почувствовал знакомое жжение в области ниже пояса, но, кстати говоря, ему показалось, что Антея как-то пополнела в области живота… Значения этому он придавать не стал.

Антея села по левую руку от матери, а Клети расположилась рядом со своей госпожой. Убедившись, что все, кто были важны для этого пира, собрались, Элина встала, подняла свой кубок и начала говорить заранее заготовленную речь:

— Дорогие гости, мы собрались здесь, чтобы отметить великую победу над тиранией, над мятежником-простолюдином, возомнившем, что может править нами. Я искренне сожалею, ведь часть из тех, с кем мы писали эту историю, погибла в боях, в интригах, и сегодня мы должны вспомнить их имена, их вклад в нашу общую победу. Слава павшим и слава победителям!

Элина вознесла кубок, и гости, встретив слова госпожи одобрительными возгласами, начали пить из своих кубков. Заиграла музыка, лорды начали есть и обговаривать свою дальнейшую жизнь. Бэйл молча пил и ел, наслаждаясь каждым кусочком изысканных блюд, поданных к столу.

— Дерек, много гостей в замке? — поинтересовался Бэйл, разрезав кусок карамельного яблока.

— Очень, но знаешь, даже половины комнат не занято, как думаю я, замок строился для пиров, дабы гости всего королевства собирались именно в нем.

Бэйл улыбнулся и продолжил ворковать с Дереком, но все равно взгляд его был прикован к Антее, отдавшей предпочтение не изысканным винам, а теплому молоку с медом. «Странно» — подумал Бэйл, но снова не придал своим догадкам какое-либо значение.

Бэйл решил осмотреться — пил был в самом разгаре, но Элина разговаривала с мужчиной в длинном балахоне, из которого торчало множество перьев. Скорее всего это был птичник, что-то докладывающий своей госпоже. Элина обернулась, глазами своими нашла Бэйла, и жестом подозвала его к себе.

Бэйл, взяв кубок, пошел за миледи, попутно попивая вино небольшими глотками. Они вышли из чертога, оставшись у балкона, с которого хорошо просматривался весь замок.

— Читай! — холодно и громко произнесла Элина, протянув Бэйлу стопку писем.

Бэйл взял четыре письма в руки, на одном из них была надломанная печать Эдварда Мура, все-таки спасшегося от преследования Родана. Письмо гласило о том, что Эдвард жив и здоров, что не было интересным для Бэйла.

— Печать Златограда? Редко же нам пишут эти торгаши…

— Вот и я подумала так же. — резко прервала Бэйла Элина.

Бэйл развернул небольшой свиток, поднес ближе к пламени факела, дабы лучше разглядеть то, что было написано там:

«Всем лордам и миледи королевства, с юга на Загорье движется огромная, неизвестная армия, уничтожающая все на своем пути. Мы потеряли всю нашу армию в битве с ними, но они не стали брать город, и направились на север.

Золотой Магистр Рэй Стронг»

— Ну как тебе? — волнующимся голосом произнесла Элина.

— Я не знаю, наши объединенные силы стоят около Роудс-Бридж, и командиры скорее всего строят укрепления. А силы Балерна вот-вот войдут в Загорье.

Он посмотрел на другой конверт, с печатью самого короля. В письме говорилось о том, что все участники заговора против Родана прощаются за прошлые грехи. Но последний сверток, с надломанной печатью лорда Мун, больше всего интересовал Бэйла, и он, раскрыв его, принялся громко и вдумчиво читать:

«Леди Элине Суанор.

Родрик вернулся из северного похода, приведя с собой тысячи варваров, жаждущих мести за то, что вы подставили их в Ротекоре. Недавно вернулся Йен с сестрой и женщиной Родрика, но они не знают о предательстве Антеи, думают, что лорд Рэндэл взял её в плен. Под стягом Эрганов собралось почти тридцать тысяч человек, выступать будут со дня на день.

Лорд Хлат Мун»

— Это… Тревожно… — произнес Бэйл, не зная что предпринять в данной ситуации.

— Да, Бэйл, абсолютно тревожно…

— Я думаю, что это нужно обсудить утром, миледи.

— Хорошо, милорд.

Они вернулись на празднество. Многие лорды уже были неимоверно пьяны — они танцевали на столах, падали со стульев, но все равно в зале царила атмосфера веселья. Неожиданно Антея вскочила со своего места, и побежала в сторону уборной, располагавшейся на поляруса выше чертога. Бэйл побежал за ней, и застал её изрыгающей рвотные массы в собственный ночной горшок.

— Тея, что с тобой, что? — обеспокоенно произнес Бэйл.

Антея, встав и вытерев рот заранее заготовленным полотенцем, висящим на стуле, подошла к Бэйлу вплотную, и произнесла:

— Ты станешь отцом, Бэйл Рэндэл…

Бэйл чуть ли не упал, но найдя опору в виде тумбы, устоял на ногах и, проглотив ком в горле, произнес:

— Что?

========== Глава 54. Под черным флагом. ==========

Лодка, на которой спаслись Арья, Джендри и Подрик уже несколько дней блуждала по морским просторам. По мере приближения к Эссосу температура медленно поднималась, что свидетельствовало о том, что мертвые не идут за ними по пятам.

Еды почти не было, воды тоже, были только полные фляги с вином, которые никто не решался пить, опасаясь того, что пить от него захочется только больше.

Юноши гребли посменно, когда кто-то уставал — менялись, и зачастую ложились спать — Подрик калачиком сворачивался на дне лодки, а Джендри ложился на ноги к Арье, которая к тому же накрывала его своим плащом.

— Джендри, ты не знаешь, сколько еще грести? — поинтересовался Подрик, потирая обессиленные плечи.

— Не знаю, нас отнесло далеко к северу от Ступеней, не факт, что мы плывем к Эссосу.

— Будет смешно, если мы плывем строго на север! — серьезно высказалась Арья, приобняв уставшего Джендри.

— Думаю надо перекусить, а то совсем загнемся… — произнес Подрик, и полез к носу лодки, где лежал собранный мешок с провизией, завалявшийся среди сброшенных в одну кучу лат.

В небольшом мешочке было всего по чуть-чуть — немного сыра, который они хранили еще с Рогова Холма, немного вяленого мяса, яблоки. На несколько дней им бы хватило.

— Возьмите. — тихо проговорил Подрик, протянув по кусочку сыра и по яблоку Арье с Джендри.

— Спасибо, Под. — ответил Джендри, откусив кусок от яблока.

Они стали молча есть. Подрик молча смотрел на водную гладь, на рыб, поднимающихся к самой поверхности, и, когда он повернул голову к восходящему солнцу, увидел паруса корабля, направляющегося прямо к ним.

— Смотрите, там! — крикнул Подрик, потянувшись за мечом.

Арья и Джендри пристально стали всматриваться вдаль, наблюдая за приближением неизвестного судна. Джендри схватил свой молот, а Арья приготовила Иглу, но корабль не тормозил, а шел напролом, на лодку. Когда он почти вплотную приблизился клодке, а столкновение стало неизбежным, Подрик решительно крикнул:

— В воду, прыгайте в воду!

Подрик первым прыгнул в ледяную воду, за ним нырнула Арья, а Джендри, практически со слезами оглядев доспехи отца, прыгнул последним. Лодка с треском разломилась, а доспехи Подрика и латы отца Джендри, Роберта, камнем пошли ко дну.

Подрик всплыл, держа в руках Верный Клятве, который серьезно оттягивал ему руку, не давая нормально держаться на плаву. Джендри плыл рядом и почти полностью уходил под воду, так как не мог снять повешенный за голову молот, а Арья, видя это, пыталась как-то срезать ремень.

С корабля к ним упал канат. Обвязав тонущего Джендри, Арья с Подриком схватились за канат, и, собрав последние силы, вцепились в него так, чтобы удержаться, пока их поднимают из ледяной воды.

Подняли их быстро, небрежно оставив их мокрых, голодных лежать на полу. Джендри бесконечно плевался морской водой, а Арья хлопала ему по спине, пытаясь хоть как-то помочь. Подрик осмотрелся — их окружало два десятка мужчин, одетых пестро и разнообразно.

— Ребят, кажется мы не до конца спасены… — быстро и с истерической усмешкой промолвил Подрик, рассматривая окруживших их пиратов.

Спустя минуту их подняли и под руки повели в каюту капитана. Они вошли без стука, и поставили на колени, а темнокожий мужчина, стоявший у повешенной на стене карты, довольно добро спросил:

— Итак, кто вы такие?

— Меня зовут Санса… — тихо проговорила Арья, надеясь скрыть свое настоящее имя.

— Меня зовут… Джон. — немного запнувшись, выразился Подрик, пытаясь усесться поудобнее.

— Я Джендри Баратеон…

— Что ты, во имя седьмого пекла, сказал? — сказал пират, развернувшись к ним.

— Я Джендри…

Пират вышел из тени, и оказался полным, бородатым темнокожим мужчиной, одетым в желтую рубаху и красные расписные шаровары.

— Наконец-то тот, из-за которого мой друг Давос чуть не оказался прахом, здесь, кстати, где он? — спросил удивленный пират, подняв юношу с колен.

— Он погиб, пару дней назад, защищая жителей Солнечного Копья… — вмиг погрустневшим голосом проговорил Джендри.

— Да, было в нем что-то такое… Всё для других, для себя по минимуму… Я Салладор Саан, давний друг Давоса. — проговорил пират, протянув руку Джендри.

Джендри протянул руку в ответ, и Салладор крепко сжал руку юноши. Подрика и Арью тоже подняли с колен, после чего они принялись с интересом рассматривать интерьер каюты капитана.

— Присядьте, теперь вы мои гости. Эй ты, принеси вина и еды! — приказал Салладор пирату, приведшему выживших к нему.

Джендри расположился напротив Салладора, по обе стороны от него сели Арья и Подрик, до сих пор не понимающие, что происходит. Через пару минут им принесли вино и многие яства — мясо, рыбу, фрукты, но в основном все это было копченым или вяленым, чтобы не протухнуть во время длительного путешествия. Путники жадно накинулись на еду, вино и простую воду, чем вызвали удивление и умиление Салладора.

— Давайте выпьем за Давоса Сиворта, хороший был человек, хороший был друг… — грустно произнес Салладор, наполнив свою чашу вином.

Все наполнили свои чаши, выпили, и пират, осушив до дна свою чашу, спросил:

— Куда путь держите?

Подрик первый поднял голову, посмотрел в казалось бы добрые глаза пирата и, прожевав все то, что набил себе в рот, произнес:

— В Эссос, потом мы хотели найти пару тройку добрых коней и добраться до Залива Работорговцев.

— Да уж, у вас, ничего нет же, каких вы лошадей добудете за ничего? — поинтересовался Салладор, глаза которого странно, интригующе засверкали.

— Мы не знаем, что-то бы придумали…

— Ага, придумали бы. Моего имя боялись все купцы Вестероса, корабли боялись ходить по морям, когда в моря выходил Салладор Саан… А теперь что? Нет Вестероса, нет кораблей, а грабить хорошо защищенные караваны Вольных городов себе дороже нынче. Вот мы и плывем на юг, к Летним островам. — заявил пират, осмотрев карту еще раз.

— Зачем? — вступил в разговор Джендри, чье лицо все было в масле от копченой рыбы.

— Скажем так, славно пиратствовать в Летнем море.

Джендри подошел к карте, встав от Салладора по левую руку, посмотрел на нее и спустя пару минут размышлений и мыслей, очень навязчиво лезущих в голову, снова обратился к Саану:

— Вы можете высадить нас, скажем, вот тут!

Джендри ткнул пальцем в место, где красовался Волантис, и Салладор, посмотрев на юношу, кивнул, после чего добавил:

— Давос пытался спасти тебя ценой своей жизни… Может, я и отдам ему долг, в последний раз помогая тебе.

Джендри вышел на палубу и за ним сразу же выскочила Арья. Она встала рядом с ним, наблюдая, как корабль быстро несется, преодолевая небольшое сопротивление волн. Воздух был соленым, но теплым, что говорило о том, что корабль уже очень далеко от Вестероса. Джендри приобнял Арью, и вскоре к ним вышел Подрик, который, улыбнувшись, проговорил:

— До Волантиса не более недели пути, потом нас высадят на побережье с запасом еды и воды.

Джендри кивнул, и посмотрел на Арью, с неким энтузиазмом наблюдающую за водной гладью, и лежащими на горизонте пляжами и скалами Эссоса.

— Почему ты так смотришь туда?

— Я была там однажды, в Браавосе, славное место, знаешь ли.

— Когда-нибудь побываем там оба, леди Старк! — усмехнулся Джендри, и сразу же получил локтем в бок от Арьи.

***

Неделя пролетела незаметно, самым примечательным было лишь то, что у Подрика развилась морская болезнь и его рвало почти каждый час. По мере приближения к Волантису жара усиливалась, и когда корабль вошел в устье Ройны температура начала медленно падать.

Салладор разбудил ребят поздней ночью. Арья, Джендри и Подрик, загрузив в лодку все свои пожитки, спустились на воду, после чего Джендри, благодарный Салладору за его деяние, тихо сказал:

— Спасибо вам!

— Надеюсь, мы ещё увидимся. Сочтемся так сказать! — со смехом сказал Салладор, и его корабль стал удаляться в темноту…

========== Глава 55. Король крови и руин. ==========

Армия Родрика покинула Рагнарек почти сразу после его свадьбы. Жара и периодические ливни серьезно замедляли ход армии, но силы упорно продолжали двигаться в сторону Ман-Блу.

Варвары совершали диверсии, вылазки, пытаясь узнать что-то о расположении войск соперника, но пойманные ими бойцы либо ничего не знали, либо отказывались говорить. Йен сопровождал Родрика с самого начала пути, хотя тот, к удивлению самого Йена, больше уделял внимания Розе и Дэймону, что немного обижало рыцаря.

Воспоминания о детстве постоянно лезли в голову. Йен вспоминал, как ужинал при дворе, мылся в лордских банях, в то время как Родрик приходил домой грязный, не ел во время трапез, а большую часть своего времени проводил в тренировках. Но он любил брата, он его уважал, и в трудную минуту всегда поддерживал.

Вспоминались первые дни изгнания Родрика, когда Йен, не взяв с собой ничего кроме меча, доспехов и запаса пошлых шуток, помчался за покидающим Рагнарек братом, а позже и Эндор отправился за ними.

— О чем думаешь, Йен? — вежливо, но холодно поинтересовался Родрик, видя задумчивое лицо брата.

— О всяком…

— А что для тебя всякое?

— Честно? Вспоминаю всё, чего мне не хватает. Мамы, Эндора, и…

— Кого и?

— Антеи. С ней не было скучно, надеюсь, она пережила резню…

— Я тоже… — тихо проговорил себе под нос Родрик, искренне надеясь, что королева пережила бойню в столице Загорья.

Под знамена Родрика встала гигантская армия — только от Эрганов пришло почти пять тысяч человек, а остальные лорды предоставили ещё десять.

— Лорд Эрган, Ман-Блу в паре часов впереди. Ни в городе, ни в его окрестностях врага или живых людей обнаружено не было, — доложился Родрику разведчик, отправленный вперед несколько часов назад.

— Хорошо…

Армия медленно шла по Северному тракту, не опасаясь засад и непогоды. Известия, присылаемые из осажденного замка лордом Аэроном Дэмфэйром, немного теплили душу — все враги собрались в одном месте, у Роудс-Брижд. На пути лежал Ман-Блу, сожженный дотла, потопленный в крови сторонников Родана и мирных жителей, и, в конце концов, практически стертый с лица земли.

***

Город появился на горизонте ближе к вечеру. Дневная жара наконец-то начала спадать, поднялся легкий ветерок, качающий зеленые кроны высоких деревьев. Родрик, подняв кулак вверх, приказал армии остановиться.

— Черный отряд, за мной, в город! — громко крикнул Родрик, и сразу же помчал в сторону города.

Воины начали расходиться, ставить палатки по обе стороны от тракта, разжигать костры и разводить стражников вокруг лагеря. Родрик, взяв с собой только Йена, Дэймона и свою личную гвардию, мчался в сторону сожженного города. У выбитых тараном врат они остановились — уже тут чувствовалась вонь, исходящая от города — многие недели оставленные на улице трупы разлагались под палящим солнцем.

— Что стоим? — тихо спросил Йен.

— Странные ощущения… Отряд, большими группами разведать город! Не спешиваться! — грозно приказал Родрик, и всадники, разъехавшись по разным улицам, въехали в город.

Родрик, Дэймон и Йен спокойно ехали по улице, закрыв носы, дабы хоть как-то пересилить сводящий с ума трупный смрад. Они свернули к ристалищу, где количество тел, порою сваленных в огромные кучи, заметно возросло.

— Смотри, Родрик! — указал спешившийся Дэймон.

Среди тел, почти у самого ристалища, стоял одинокий крест, но которого была повешена корона. Родрик спешился, вслед за ним спешился Йен и все трое двинулись к наскоро сколоченному кресту, перед которым находилась неаккуратная земляная насыпь. Родрик уже не обращал внимания сильный трупный смрад, чего не могли сделать Йен и Дэймон, обвязавшие походные платки, смоченные вином, вокруг лиц. Перед могилой Родрик остановился, достал свой меч, воткнул в землю и сел на одно колено, дабы отдать честь павшему королю.

— Прости меня, Родан…

Йен подошел к брату со спины и аккуратно положил руку к нему на плечи. Дэймон подошел вплотную к кресту, осмотрел его и, не обращая внимание на тихую молитву Родрика, снял с креста корону. Родрик сразу же обратил свой взор на Дэймона и, не поняв действий своего друга, спросил:

— Зачем ты это делаешь?

— Нам это еще понадобится, брат… — спокойно и приглушенно ответил Дэймон, покрутив корону в своих руках.

Родрик поднялся с колен, и Йен, для которого Родан тоже был дорогим человеком, коснулся креста, и тихо, но довольно серьезно произнес:

— Память останется… Ты останешься у нас в памяти…

— И те, кто убил тебя, тоже… Их головы, головы их детей и женщин станут ценой нашей мести. Пока они живут, ты не будешь отомщен, и я клянусь, что никто не выживет! — произнес Родрик, разрезав ладонь, закрепив свою клятву собственной кровью.

Кровь медленно потекла по руке, и Родрик, не вытирая её, положил руку на меч, по лезвию которого кровь стекла прямо на могилу Родана. Йен повторил за своим братом, и когда за кинжалом потянулся Дэймон, Родрик взял его за руку и по-доброму сказал:

— Нет, брат, это не твоя война, не твой король…

— Но я все войны проходил с тобой, думаю эта война станет для меня не последней.

Родрик кивнул и Дэймон нанес себе порез, дополнивший коллекцию ран Дэймона. Окропив кровью могилу Родана, друзья вернулись к лошадям и направились к выходу из города. Всадники уже ждали их у врат, но ничего не говорили — видимо Ман-Блу точно приобрело статус города-призрака…

***

Компании Родрика не было уже несколько часов. Наступила довольно прохладная, но привычная для Загорья ночь. Воины разожгли костры, готовили на них похлебку и поджаривали ещё свежий хлеб, а лорды, собравшиеся у вокруг обложенного камнями костра, точнее от оставшихся от него углей, медленно крутили насаженного на вертел кабана, аромат от которого пробивал слюну у каждого из присутствующих. Жир вытекал из туши и капал на угли, шипел, и каждая капля сопровождалась появлением небольшого пламени на костре.

Дэйв Вильям, стоящий чуть дальше от собравшихся в круг лордов, молча ожидал возвращения Родрика. События, происходящие в Загорье, волновали его так же сильно, как и самого Родрика, но Дэйв понимал, что не обладает даже третью славы, которая есть Родрика — от него ничего не зависело в этой войне.

— Лорд Вильямс, почему вы не со всеми? — спросил Джейсон Бакстер, подошедший к одинокому лорду.

— Что-то не весело мне в такое время, — холодно выразился Дэйв, глядя в темную, непроглядную даль.

— Пойдем ко всем, выпьем вина, поедим мяса. Когда ещё наступят такие спокойные дни?

— Ты считаешь поход сам по себе спокойным действием? — резко ответил Дэйв, но договорить ему не дал приближающийся к лагерю шум копыт.

Спустя пару минут из темноты показались всадники Родрика, во главе которых был сам сын Виктора Эргана. Все солдаты были неимоверно уставшими, голод сбивал их с ног, но все они были рады, что покинули пахнущий трупами Ман-Блу.

— Милорд… — поприветствовал Родрика Дэйв.

Родрик спешился и быстро прошел мимо Дэйва и Джейсона, за ним спешились и Йен с Дэймоном, но они не спешили за рыцарем, а в руках Дэймона красовалась уже знакомая Дэйву корона Родана.

— Вы нашли могилу короля? — не отрывая глаз от короны, спросил лорд Вильямс.

— Да. Соберите всех лордов в шатре, милорд! — приказал Дэймон, и сразу же пошел за Родриком, чей силуэт уже скрылся внутри шатра, и только гигантская тень его позволяла увидеть, чем Родрик занимался.

Йен и Дэймон зашли в шатер, в центре которого горел небольшой костер, поддерживаемый находящимися в шатре Розой и Кэтрин. Роза уже заключила в объятия вернувшегося Родрика, а Кэтрин, завидев Дэймона, мгновенно ринулась к своему принцу.

Спустя пару минут в шатре появились приведенные лордом Вильямсом лорды. Они расположились вокруг костра, а Родрик, подняв с земли ящик с нарядами Розы, поставил его во главе этого круга. Убедившись, что все собраны, Дэйв набрался смелости и наконец-то спросил:

— По какому поводу вы вызвали нас?

— Нужно решить, что делать. Я бы мог и не спрашивать, но какой я после этого предводитель?

— И что вы предлагаете, милорд? — спросил лорд Росбер.

— Я бы предложил разбить нашу армию на части. Часть пойдет спасать лорда Аэрона Дэмфэйра, часть — к Роудс-Бридж, дать главный бой лоду МакХейгу.

— Глупо… Очень глупо… — произнес Дэймон, положив корону на стоящий в углу стол.

— Почему?

— Порознь у врагов больше шансов нас разбить. Ну разобьешь ты осаждающих Дэмфэйра воинов Балерна, но вторая часть сил потерпит поражение в битве при Роудс-Бридж. Идти надо вместе, а варвары будут продолжать грабить и убивать патрули роялистов.

Лорды одобрительно закивали, хотя многим тактика Родрика нравилась, ибо многие битвы он выигрывал именно так.

— Ты прав Дэймон, у меня уже нет сил спорить… Вы свободны. — спокойно ответил Родрик, взяв чашу с вином из рук Розы.

— Подождите, не думайте расходиться! — громко произнес Дэймон, и почти заснувший Йен отошел от этого приятного сиюминутного сна.

Дэймон вернулся к столу, поднял с него корону, осмотрел её и со вздохом произнес слова, которые он начал продумывать сразу, как корона оказалась у него в руках:

— Милорды, мы потеряли короля… Точнее нет, нас лишили короля. А какое королевство без короля? Я знаю Родрика много лет, много лет и вы знаете его, я знаю, что он готов сделать для этих земель… Ты был рожден воином, воином, способным завоевать корону. Как же хорошо, когда твой названный брат — король…

Закончив свою небольшую речь, Дэймон достал меч, сел на одно колено, воткнул меч в землю и прислонил к рукояти голову, при этом левой рукой протянув Родрику корону.

— Я не могу…

— Я согласен! — перебил лорд Вильямс. — Никого храбрее и достойнее я никогда не видел, для меня будет честью идти за этим человеком.

Лорд Вильямс достал меч и сел на колено наподобие Дэймону. Все лорды начали следовать его примеру, и, когда на коленях перед Родриком оказались все присутствующие, Йен, сохранявший все время молчание, достал меч, и сел на колени со словами:

— Наверное придется делать новые трон, ибо не каждый королевский стул выдержит эту задницу.

Кэтрин смущенно засмеялась, этот смех подхватили многие лорды, и даже Родрик, молча наблюдающий за всеми, выдавил из себя улыбку. Дэймон поднялся с колен, поднес корону к голове Родрика и аккуратно, бережно её возложил. Родрик встал с ящика, поправил корону, непривычно давящую ему на голову, а Дэймон, которого Родрик был выше почти на пол головы, ошарашено смотрел на друга, невероятно величественно выглядящего с короной на голове.

Лорды начали покидать шатер и, когда за всеми хотел выйти и Йен, Родрик с улыбкой обратился к нему:

— Братец!

— Я слушаю, — устало промолвил Йен.

— Нормальная у меня задница! — улыбаясь произнес Родрик.

Йен улыбнулся, посмотрел на брата и миниатюрную на его фоне Розу, а потом ухмыльнувшись ответил:

— Ты сам по себе большой, я про это.

Он вышел из шатра, и Родрик, оставшись наедине с Розой, Дэймоном и Кэтрин, снял корону, налил себе вина и, сильно зевнув, заговорил:

— Сегодня ночью Дэймон покидает нас…

— Как? — испуганно произнесла Кэтрин, прижавшись к Дэймону покрепче.

Роза посмотрела на Родрика, после чего новый король Загорья продолжил:

— Не расстраивайся, ты едешь с ним… И ты Роза, тоже… —

Роза ошарашено посмотрела на лицо мужа, говорившего это как можно более серьезно. Она понимала, что Родрик не шутит, и в голову её лезло огромное количество вопросов, но, собравшись с мыслями, она задала только один:

— Что это значит, любовь моя?

— Это значит, что я хочу уберечь тебя… В Рагнареке тебе нельзя оставаться, в случае нашего поражения роялисты осадят его, а бежать оттуда некуда… Я не хочу тебя терять…

Роза расплакалась и прижалась покрепче с Родрику. Он обнял её, но не мог заплакать — он был растроган, но закаменевшее сердце не давало ему показывать эти эмоции. Он любил Розу, но сейчас эта любовь могла погубить их обоих.

***

Ранним утром, как только первые лучи появились на горизонте, войска Дэймона покинули лагерь, а Родрик и Йен отправились за ними, дабы проводить их до холмов Винглафа, на которых когда Родан нанес сыну короля поражение.

Войска маршировали к перевалу Сет-Горн, довольно благоприятному для перехода летом. Когда холм начал переходить в подъем в гору, Родрик и Йен спешились, а к ним подошли покидающие их Дэймон, Роза и Кэтрин. Кэтрин бросилась на шею к обоим братьям, по щекам её текли слезы, где-то в душе она понимала, что встретятся они очень не скоро.

— Не умирать, ни в коем случае… — произнесла она, вытерев слезы.

— Знаешь, смерть забирает самых лучших, поэтому я никогда не рвусь в их число! — улыбнувшись произнес Йен, вытерев единственную слезу, покатившуюся у него по щеке.

Кэтрин улыбнулась, и все они отвлеклись на Родрика, целующего плачущую Розу. Они долго стояли вдвоем, и когда хвост колонны войск Дэймона прошел мимо них, Дэймон произнес:

— Нам пора…

Кэтрин села на коня, а Родрик никак не мог проститься с любимой.

— Помни, ничего не важно в этом мире кроме нас. Верь в нас, и мы снова увидимся… — произнес Родрик, утерев Розе слезы и посадив её на коня.

Дэймон подошел к Родрику вплотную и обнял его так крепко, как никогда не обнимал.

— До встречи, брат.

— Надеюсь, до скорой… — опечалено произнес Родрик, отпустив Дэймона.

Дэймон подошел к Йену, и бессловесно протянул ему руку. Йен пожал руку старому приятелю, с которым, к глубочайшему сожалению, у него не сложилось крепких дружеских отношений.

Герцог Торо вернулся к своему коню, сел на него, и поскакал за медленно уходящими войсками. Девушки недолго смотрели на братьев, они понимали, что минута промедления стоит многим людям жизни. Они, развернув лошадей, поскакали за Дэймоном, а Родрик с Йеном, почувствовав себя невероятно одинокими, сели на своих коней и направились обратно к лагерю.

========== Глава 56. Кхал всех кхалов. ==========

Почти месяц прошел с момента последней встречи Джона и Тормунда с Медивом. От чародея не было никаких вестей, а ворона, в обличье которого маг являлся им, тоже давно никто не видел. Джон не отрицал, что кочевники подчиняются ему только из-за того, что боятся Медива, магия которого поразила их, но больше, конечно испугала.

Кровные всадники редко далеко отходили от Джона и исполняли все его приказы, что вызывало небывалый смех от Тормунда, которому, впрочем, нравился уклад жизни дотракийцев. Он говорил, что они похожи на одичалых, только, как выразился он, «специфического южного разлива». Дотракийцы тоже кочуют в поисках пищи и грабежей, живут войнами и набегами.

Джон пытался следить за своим внешним обликом, но это не особо получалось — воды в степях было совсем немного, да и та уходила на то, чтобы утолить жажду. Не до умывания и мытья… Порой Джону казалось, что от него стало пахнуть, как от Тормунда, и поэтому он сбросил с себя свои одеяния, и постоянно разъезжал с голым торсом. Волосы у новоявленного кхала стали грязными и лохматыми, а сам он стал завязывать их в косу, дабы стать ближе к своим воинам.

— Знаешь, Джон, пусть ты и малыш на вид и очень бледен, но уж очень похож на этих кочевников, — с улыбкой заявил Тормунд, пьющий из рога забродившее молоко.

— А ты не боишься, что тебя в твоих плотных одеждах и под алкоголем солнечный удар свалит? — в ответ поинтересовался Джон, глядя на своего друга.

— Нет, почему так должно случиться-то? — недоверчиво ответил Тормунд, для которого все эти мифы о палящем солнце были в новинку.

Впереди виднелась невысокая скала, за которой дорога сворачивала влево. Джон знал, что за этой скалой раскинулся Вейес Дотрак, в котором, может быть, воинственные кочевники их всех перебьют. Кхаласар завернул за Джоном, и глазам его предстали огромные статуи лошадей, вставших на дыбы и передними копытами своими касающимися друг друга, образуя причудливую арку, через которую лежал путь в город. Джон проехал под аркой, и глазам его предстал город, начинающийся метров через пятьсот от этих арочных статуй.

— Тормунд, убери меч, в Вейес Дотраке нельзя обнажать оружие! — произнес Джон, ловивший на себе недоверчивые взгляды проезжающих и проходящих мимо дотракийцев.

Город освещали последние лучи заходящего солнца, что означало только одно — в городе началось веселье, которого Джон и Тормунд не видели никогда. В городе творилось что-то непонятное — повсеместно дрались напившиеся кочевники, тела потерявших сознание и убитых в драках дотракийцев лежали на улицах, повсюду происходили совокупления, насилие над женщинами, а забродившее дотракийское молоко лилось практически изо всех щелей.

— Джон, а мне тут уже нравится! — с азартом в глазах проговорил Тормунд, уже представивший себя частью этого веселья.

Джон развернулся к своим кровным всадникам, которых он отобрал хоть по какому-то знанию общего языка, осмотрел их не менее азартные лица и проговорил:

— Можете веселиться, пить и отдыхать, но через пару дней мы выступаем…

Кровные синхронно кивнули головой, развернулись, и практически в один голос начали передавать слова кхала передним рядам дотракийцев, а те, в свою очередь, передавали задним.

Кхаласар начал медленно рассасываться кто-куда, а Джон и Тормунд, взяв с собой только кровных, направились к храму Дош Кхалин, отстроенному после того, как Дейенерис сожгла его несколько лет назад.

Храм находился в самом центре города, но стоял в отдалении от зданий минимум на несколько сот метров. На площади почти не было людей, что позволило Джону, Тормунду и кровным галопом помчаться в сторону храма. Перед входом компания спешилась, отдышалась от поднятой лошадьми пыли, и вслед за Джоном поднялась по ступенькам к двери храма.

Джон скрепя сердце отворил дверь, вошел вовнутрь, и перед ним предстали женщины, старые и молодые, но и несколько мужчин, очевидно других находящихся в городе кхалов, затесалось в эту женскую компанию. Все недоверчиво и агрессивно посмотрели на Джона, после чего самая старая на вид женщина что-то проговорила на дотракийском, но Джон не понял ни слова, и тогда лишь она перешла на общий язык:

— Что ты здесь делаешь, бледный человек?

— Я одолел в бою кхала Пхармо, и теперь его кхаласар — мой, что дает мне право находиться здесь…

— Бледный человек, приплывший из соленого моря, не может быть кхалом! — продолжила старуха, и после этих слов один из кхалов смачно и показательно плюнул на пол.

— Это все знают! — подтвердила молодая девушка, сидящая по левую руку от старухи.

— У нас другие традиции. Победитель забирает всё, — уверенно сказал Джон, посмотрев на Тормунда.

Кровные ближе встали к Джону, Тормунд по привычке положил руку на пояс, но тут же вспомнил, что меч свой оставил у лошади по просьбе Джона. По лицам кхалов было видно, что они напряглись и агрессивно были настроены по отношению к Джону.

— Даже если так, то что привело вас в Вайес Дотрак? — спросила старуха, поднявшись со своего места.

— Мы родом из-за соленого моря, с континента, на который Дейенерис Таргариен увела когда-то вашу орду… Мы противостояли армии мертвых, и многие ваши кхалы погибли в той битве…

— Мы знаем, бледный кхал. Посмотри на эту кхалиси — сказала старуха, указав на ту самую девушку, сидящую от нее по левую руку — Это Ройла, жена одного из Кхалов, пошедших за Дейенерис, и теперь она тут, по вине вашей госпожи… Пхармо забрал её из одного из вольных городов на Ройне, когда ей было четырнадцать лет.

Ройла смотрела на незваных гостей, но когда она осмотрела Тормунда, ее лицо поморщилось от смущения, и Джон посмотрел на лицо своего рыжего друга, и оно было таким же, когда тот видел «большую» бабу. Джон если сдержал свою улыбку, и после снова принялся слушать речи противной старухи.

— Стойте, вы не дослушали. Мертвые придут в Эссос, и я хочу попросить вас выступить с нами против мертвых.

Высокий, смуглый кхал с длинными волосами встал, подошел к Джону вплотную и что-то сурово и громко проговорил, украсив свои речи плевком Джону под ноги. Джон не знал, чем ответить на такую дерзость со стороны кочевника, чуть ли на голову не выше самого Джона, но Тормунд ответил, не дождавшись слов Джона:

— Знаешь как сделать твою кожу, цветом моего дерьма, еще чернее?

Все резко посмотрели на Тормунда, а лица кровных, Джона, старухи и Ройлы были ошарашены после таких слов в адрес кхала. Кхал подошел к Тормунду, Джон уже думал напрыгнуть на него со спины, чтобы уравнять шансы, но тут же одичалый со всего маха врезал ему в шею, отчего кхал, задыхаясь, согнулся, и Тормунд, схватив того под руку и за голову, подвел к горнилу, и прижал лицо кхала к углям. Криков почти не было, задыхающийся кхал заживо был зажарен в огне. Тормунд отошел от тела, встал в воинственную позу, и резко проговорил:

— Этот пах вкусно, но под конец навалил в штаны и испортил впечатление. Кто следующий?

Кровные Джона посмотрели на своего кхала и Джон крикнул:

— Закройте двери!

Кровные подперли двери, и приготовились драться с обозленными и не менее ошарашенными кхалами. Их было около десятка, а с Джоном был Тормунд и три кровных, но Джон мог полагаться на то, что силы и умений их хватит для того, чтобы одолеть безоружных кхалов. Тормунд резко схватил в руки стойку, на вершине которой красовался котелок, наполненный горящими углями, высыпал уголь на доски и приготовился к драке. Кровные закрыли собой Джона, и дотраки с привычными криками накинулись на нежданную компанию. Сразу же Тормунд проломил голову первому попавшемуся кхалу голову, но его второй кхал, подбежавший одновременно с первым, схватился за стойку, и попытался ее вырвать, но Тормунд, увидев угли, пнул их в кхала и на ковер, который моментально вспыхнул вместе со штанами кхала. Старуха, наблюдавшая за этим зрелищем, увидев пожар, проговорила:

— Что, опять?

Кровные накинулись на кхалов, не менее сильно крича и размахивая кулаками направо и налево. Джон накинулся с кулаками на кочевника, но тот сразу же сбил Джона с ног и начал душить. Джон повернул голову в сторону и увидел раскаленные камни, лежащие рядом с уже горящим ковром.

Приготовившись взвыть от ожогов, Джон схватился за камень, и резким ударом ударил кхала в висок, мгновенно убив казалось бы крепкого мужчину. Тормунд уже принялся помогать еще живым кровным, яростно размахивая своей стойкой и нанося тяжелые удары по спинам кочевников.

Становилось трудно дышать. Едкий дым вызывал у Джона кашель, но он не чувствовал боли от раскаленного камня, которым он продолжил добивать безоружных кхалов.

— Откройте дверь! Все на выход! — приказал Джон, обильно прокашлявшись.

Кровные убрали подпорки и начали выводить женщин на улицу, но вдали, уже за пламенем, слышались крики, которых Джон не понимал.

— Тормунд, если не выживу, принимай командование на себя! — крикнул Джон и прыгнул в пламя.

— Стой, южанин! — ответил Тормунд, но в ответ слышал лишь потрескивание пламени.

Тела кхалов, погибших или вырубленных в результате драки, уже начали обугливаться, что испугало одичалого, и сам он, не дождавшись Джона, выбежал на улицу. Его борода и волосы частично опалились, он пытался потушить тлеющие волоски, но получалось это, мягко говоря, плохо — пышная, рыжая борода уцелела лишь кусками. Неожиданно из храма выбежала Ройла, немного обожженная, но это были незначительные ожоги. Тормунд бережно накинул на неё плащ, ибо часть вещей на ней успели изветшать и обгореть, открыв нагие части тела.

Храм с треском горел и крыша его начала проваливаться вовнутрь. На площади собрался народ, удивленный тому, что храм сгорает уже второй раз за последние пару лет. Все кочевники прекратили веселье и переместились к храму.

Неожиданно горящая дверь отворилась, и из пламени вышел Джон, держащий в руках раскаленный докрасна Длинный Коготь. Меч светился ярким, красно-пламенным светом, что сразу же натолкнуло Тормунда на мысль о легенде, которую он слышал еще будучи ребенком. «И вытащил он меч из пламени, и нарек его Светозарным» — так гласило предание.

На Джоне подчистую выгорела вся одежда, и он стоял, светив своим достоинством перед всеми. Тормунд не заметил, как все вокруг него сели на колени, преклоняясь перед своим новым лидером, новым кхалом всех кхалов. Джон спустился по горящим ступенькам, и кровный протянул ему свой плащ, дабы скрыть наготу. Нет, нагота у дотраков не считалась грехом, но кровные понимали, что лидер их по другому воспитан и обучен другим традициям.

— Опять светишь своим маленьким дрыном? — с улыбкой проговорил Тормунд, посмотрев на обернутого в плащ Джона.

— Извини, больше у меня нет, — ухмыльнувшись проговорил Джон.

Джон отвлёкся, глядя на ошарашенных, но сразу же подчинившихся, дотракийцев. Он выпрямился, осмотрел направленные исключительно на него взоры, и, поняв, что кочевники устали сидеть на коленях, жестом руки показал то, что тем могут расходиться по своим делам. Джон обернулся к Тормунду, и, посильнее укутавшись в плащ, проговорил:

— Завтра днем выступаем к Миэрину…

========== Глава 57. Пробуждение зверя… ==========

— Лорд Боле, пройдите к нам, тут за столом кабана нарезают уже! — крикнул лорд Мейн не выходя из-за стола.

Михаэль стоял на выходе из шатра и задумчиво всматривался в ночной лес, из которого постоянно доносились тревожные звуки. Загорские леса всегда были опасны, особенно в военное время. Глухие, и в тоже время не такие уж не непроходимые они представляли существенную опасность для всех армий, людей, рискующих проходить вблизи этих лесов по ночам. Но армия Михаэля стояла здесь уже не одну неделю — несгибаемый лорд Аэрон Дэмфэйр никак не хотел сдавать Фэйртон, свой наследный замок.

— Не знаю, как-то странно сегодня мне, волнение накатывает… — все-таки ответил Михаэль, повернувшись лицом к лорду Мейну.

— Мой господин, садитесь за стол, выпейте вина со своими подданными, и сомнения сразу уйдут. Не зря мудрецы говорят — истина в вине! — с легким смешком проговорил Мейн, надеясь приободрить своего сюзерена.

— Думаю, ты прав… Ладно. Эди, плесни-ка мне вина в чашу! — приказал Михаэль своему пажу, почти заснувшему в скуке от бездействия господина.

***

В лагере было тихо. Часть бойцов спокойно спала в своих палаткам или же просто на голой земле, ибо жаркая летняя погода срединного Загорья позволяла спать под открытым небом и не замерзнуть. Остальные же бойцы либо стояли в дозоре, наблюдая за городскими стенами, либо готовили еду в больших кострах, не особо заботясь о том, совершит ли Аэрон очередную вылазку, или нет. По обрывочным данным у Аэрона было немногим более пятисот человек в замке, в то время как у Михаэля, прибывшего в лагерь пару дней назад из-под Эрно, было в распоряжении около четырех тысяч воинов, не считая личной гвардии лорда Боле.

Лорды ели, пили и развлекались в большом шатре, поставленном почти в самом центре лагеря осаждающих. Михаэль наблюдал за этим весельем и не понимал, откуда столько радости, когда по данным разведки, армия Родрика была от них в паре дней пути, а подкрепление в виде отряда Бэйла Рэндэла запаздывало. Михаэль плеснул себе вина, осмотрел довольные и сытые лица своих подчиненных, поднял бокал, но неожиданно его слух насторожило ржание лошадей и крики со всех сторон лагеря.

***

Родрик молча наблюдал за лагерем Михаэля с холма. Йен, Джейсон Бакстер и лорд Вильямс стояли по обе стороны Родрика, но никто не брал на себя права начать диалог с новым королем Загорья. Все они были уставшими — расстояние, которое его армия должна была преодолеть минимум за пару дней, Родрик и его всадники преодолели менее чем за полдня. Марш-бросок стоил его воинам многих сил, и поэтому сейчас Родрик дал им возможность отдохнуть перед битвой.

— Брат, что мы будем делать? — поинтересовался Йен, приблизившись к Родрику вплотную.

— Я думаю смести лагерь, стереть его с лица земли.

— Их многовато, не находишь? Может, как при Маграо? — перебил Йен, пытаясь блеснуть своими познаниями тактики.

— Вы как думаете? — спросил Родрик у Джейсона и лорда Вильямса.

— Я не эксперт в массированных конных ударах, но слова Йена мне приглянулись. — спокойно ответил лорд Вильямс, кивнув головой и направившись к лошади.

Джейсон лишь непонятливо развел руками, давая понять, что не хочет рисковать жизнями чужих солдат, предлагая свой, возможно не самый лучший план.

— Ладно, делимся на малые группы, и заходим в лагерь со всех сторон. Я направлю свой удар со стороны главного шатра. Я отправлю к каждому гонца, по его приезду вы должны атаковать…

Все понимающе кивнули, и вернулись к тяжелым латным конникам, облаченным в черные доспехи, и принялись делить их на небольшие группы. Вскоре с Родриком осталось лишь пара сотен всадников, но этого ему вполне хватало для того, чтобы посеять панику в рядах противника, никак не ожидавшего атаки.

— Гонцы, поехали! — приказал Родрик, и воины рванули к позициям, где расположились оставшиеся части его армии.

Сам Родрик, достав свой огромный меч, первым ринулся в бой. Конники помчались за ним, и многие успели его опередить. Послышались крики со стороны лагеря, и редкие стрелы, не наносящие особо сильного урона, полетели в сторону рыцарей. Родрик ворвался в лагерь, но пока его встретили лишь разрубленные тела тех, кто первыми встал на защиту лагеря. Вскоре количество солдат увеличилось, но и из леса и с холмов на лагерь начали накатываться конные отряды Загорского королевства.

Родрик спешился, ибо рисковать своим конем, пробираясь через плотные ряды копейщиков, он не хотел. Он срубил первого бойца, обагрив свой меч первой в этом бою кровью, и почти сразу же на него выскочила почти дюжина копейщиков. Родрик посмотрел на них и ехидно улыбнулся — копья их были ненамного длиннее его меча, а в глазах он видел их неописуемый страх.

Первые два побежали на него сломя голову, но обоих снес проезжающий мимо всадник, и Родрику осталось лишь добить одного из них. Остальные налетели на Родрика, пытаясь пробить толстенный доспех наконечниками копий. Схватив древко одного из копий, Родрик снес полголовы копейщику, после чего оставшиеся бойцы трусливо побежали прочь. Один из них спотыкнулся, и, поняв, что Родрик стоит за его спиной, обернулся с криками:

— Пощадите, у меня две дочери в Рэгме…

— А у меня желание тебя убить! Есть еще вопросы? — злобно проговорил Родрик, практически с легкостью подняв бойца одной рукой, держа того за шею.

— Прошу!

Родрик не стал дальше слушать мольбы бойца, и мощным броском насадил того на колья, выставленные в лагере. Он продолжил движение в сторону главного шатра, где уже часть кавалеристов приняла бой с гвардией Боле.

***

Михаэль, успев взять только меч, выбежал на улицу, где прорвавшие заслон конники устроили резню на поляне перед шатром. Михаэль крепко сжал в руках свой меч, а за спиной он услышал, как недавно пирующие лорды тоже обнажили мечи. Михаэль видел, как его гвардейцы бьются из последних сил, но бежать к ним он не мог — шанс погибнуть от рук выскочившего из темноты всадника был очень велик.

Он повернул голову — на него, приготовив копье, несся конный латник. Собрав всю смелость и силу в кулак, Михаэль побежал на встречу коннику, и когда тот уже был готов копьем сразить Михаэля, тот в быстром подкате со всей силы рубанул лошади по ногам, от чего животное упало, придавив всадника к земле. Михаэль, отряхнув свою мантию, быстро подбежал к всаднику и что есть силы ударил по закованной в латы груди, и в этот раз латы не выдержали, а меч вошел глубоко в тело жертвы.

— Гвардейцы, держаться вместе! — приказал Михаэль, когда выдернул меч и всадника.

Часть всадников разбивалась о стену щитов и копий, но защитников становилось все меньше и меньше, а сам Михаэль уже устал придумывать способы умерщвления тяжелых латников.

И вот, кроме него, пары сражающихся гвардейцев и одного конника из армии Родрика никого не осталось — видимо вектор атаки сместился в другую часть лагеря, где располагалась большая часть защитников.

Раненые отползали в сторону, пытаясь спастись от неминуемой смерти, ибо все понимали, что ждет их за убийство короля Родана. Последний конник яростно сражался сразу с двумя гвардейцами, и Михаэль, заметив это, снова разбежался и выполнил очередной мастерский подкат под ногами лошади. Когда живот ее был прямо над его головой, Михаэль выставил меч, выпустив кишки и кровь себе на лицо. Конник упал с умирающей лошади и тут же был добит гвардейцами.

Михаэль сел на поваленный забор, и начал старательно вытирать лицо от крови и грязи, а когда глаза его были протерты, он поднял голову и увидел перед собой огромного рыцаря в черных доспехах…

***

Последние гвардейцы с криком понеслись на Родрика, но тот мастерским ударом разрубил одного из них пополам, а второй, увидев это, бросил меч и встал перед Родриком на колени, прося о пощаде, но Родрик не слушал его, а лишь не менее легким ударом снес ему голову.

— Лорд Михаэль Боле… Какая встреча! — ехидно и немного восторженно проговорил Родрик, вытерев свой меч от крови гвардейцев.

— Лорд Родрик Эрган, — приветственно кивнул Михаэль, в мыслях прокручивая сценарий возможного боя.

— Итак, два героя войны, вот только один воевал за одну сторону, а один за другую, сходятся в одной схватке, которую, возможно, опишут барды. Я уже представил название: «Первый капля врагов рода Эрганов».

— Слишком пафосно…

— За то правда! — грозно проговорил Родрик, наставив на Михаэля свой меч.

Михаэль вздохнул, достал из ножен уже убранный меч, и приготовился к дуэли. Родрик молниеносно атаковал ударом из-за головы, от которого Михаэль легко увернулся, но сразу же Родрик схватил того за шею и кинул в сторону, на десяток мертвых тел. Прокатившись по ним, Михаэль попытался встать, но поскользнулся на грязи, образовавшейся из лужи крови.

Родрик вызывающе выпрямился во весь рост, достал кинжал, который взял в левую руку, расставил обе в руки, в каждой из которых был острейший клинок. Полутораметровый, тяжеленный меч в правой, и небольшой нож в левой. Михаэль поднялся, поднял свой меч и меч мертвого бойца, и пошел к Родрику. Тотхолодно смотрел на Михаэля, не опускал забрало своего шлема, и Михаэля, тяжело дыша, спросил:

— Почему ты не опускаешь забрало?

— Я хочу, чтобы ты видел, кто тебя убивает, и что я буду испытывать, пока убиваю тебя, лорд Боле…

Михаэль встал перед Родриком, приготовил оба меча к бою, и быстро двигаясь, оттолкнулся от тела мертвой лошади, напрыгнул на Родрика, но скользящий удар прошел мимо цели, лишь оцарапав лицо Родрика чуть ниже правого глаза. Король Загорья мастерски отражал удары Михаэля, а тот в свою очередь начал уставать. Михаэль еще раз выпрыгнул, но руку его вовремя остановила бросившая меч рука Родрика, а левой рукой он нанес удар кинжалом в бедро, которое кинжал с легкостью пробил насквозь.

От боли Михаэль выронил один из мечей, и Родрик ударом латной рукавицей по животу отправил того на землю. Родрик направился за лежащим в стороне мечом, и, когда взял его, обернулся. Взору его предстал Михаэль, который бесстрашно встал, опираясь на меч. Сильно хромая, он пошел к Родрику, и тот схватил молодого лорде и кинул от себя на несколько метров.

Михаэль ударился о колесо телеги, боль охватило все его тело, кровь текла из ноги, носа и рта, но он не хотел сдавать и просить пощады. Родрик направился к Михаэлю, держа в руках свой меч, но неожиданно остановился. Перед ним из леса возникли десятки, нет, сотни бойцов Бэйла Рэндэла.

***

— Сир Родрик Эрган! — крикнул Бэйл — Не вижу смысла сегодня проливать больше благородной крови. Ты убьешь его, а мои бойцы убьют тебя…

Родрик, услышав за собой приближение кавалерии, довольно приготовил меч к бою. Михаэль трусливо полз в сторону Бэйла, постепенно отдаляясь от Родрика, не принимавшего активных действий без своих воинов. Когда Михаэль почти дополз до позиций Бэйла, пара крепких бойцов подняла его и унесла с поля боя. Бэйл, убедившись, что Михаэль в безопасности, развернулся и громко приказал:

— Убейте его…

Десятки солдат выбежали из леса навстречу Родрику, и тот, не растерявшись, поднял лежащее рядом колесо от сломанной телеги, и, раскрутив его, метнул в наступающих, сбив с ног несколько человек. Родрик помчался навстречу наступающим и, получая легкие, не пробивающие его броню удары, принялся рубить бойцов Бэйла. Они кучей наваливались на него, но этого было мало — практически монолитный доспех Родрика очень трудно было пробить.

Копейщик Бэйла, заметив, что в районе у подмышки есть небольшой зазор, нанес удар копьем — не особо точный, но лезвием копья он поцарапал кожу Родрика.

Из темноты на бойцов Бэйла налетели всадники Родрика, мгновенно обратив нападавших в бегство. Йен спустился с коня, и срубил последнего отступающего бойца Бэйла.

— Ты как? — спросил Йен, положив руку на плечо тяжело дышавшему Родрику.

— Лучше, чем когда-либо! — со смехом произнес Родрик.

— Отлично…

— Потери? Пленные? — стандартно спросил Родрик, ожидая, что Йен уже подвел подсчет, как всегда это было в отряде.

— Потери минимальны, пара сотен конников. А пленных… Ну в районе тысячи, люди Аэрона Дэмфэйра их охраняют.

— Тогда пошли пройдем, посмотрим на счастливчиков.

***

Они долго шли по лагерю, стоящему кругом вокруг всего замка. Палатки, шатры и укрепления горели, пленные воины лорда Боле стояли на коленях, просили пощады, но рыцари Родрика и солдаты Аэрона крепко держали их, не давая вырваться. Особо буйных закалывали, резали в пример другим, дабы никто не пытался убежать.

Основная масса пленников находилась на площади, в окружении копейщиков и лучников Аэрона.

— Что нам с ними делать? — спросил Аэрон, закончивший осмотр пленников и укреплений лагеря.

— Ну, что ж, для начала, каждого второго умертвить на месте. — холодно произнес Родрик, и Йен, услышавший это, вздрогнул и ужаснулся от слов брата.

— Родрик, зачем? Они сдались в плен… Нельзя так делать! — возмущенно отреагировал Йен, чем вызвал недовольство у Родрика.

— Что? Я не расслышал… По-моему, мы воздаем им по заслугам. И да, раньше нам не нужен был повод для того, чтобы убивать людей…

— Раньше, это было раньше, брат. Они лишь исполняли приказы…

— А мирные жители Ман-Блу, чем они перед ними провинились? — спросил Родрик и Йен, заметив дикий и злой взгляд своего брата, понял, что его не переубедить, да и в целом он был прав.

— Делай, что считаешь нужным. Но людей, стоящих на коленях, я убивать не буду. — ответил Йен, и демонстративно воткнул меч в землю перед Родриком.

Король понимающе покивал, и отошел к пленникам, за спиной которых уже выстроились бойцы. Они стояли через одного и молчали, никто не говорил, дабы обреченные на смерть солдаты до последнего сомневались в своей участи.

— Исполнить приказ! — рявкнул Родрик.

Его рыцари и бойцы Аэрона начали вырезать бойцов Михаэля Боле. Кому-то перерезали горло, с хрустом ломали шею, закалывали копьями и отрубали голову с нескольких ударов.

Некоторые солдаты старались вырваться, но их сразу же убивали. С удовольствием и блеском в глазах солдаты Родрика вырезали пленников, и когда половина большая часть пленников была вырезана, Аэрон подошел к Родрику, и спросил:

— Что делать с остальными?

— Ну, есть у меня одна традиция… — ехидно улыбнувшись, проговорил Родрик.

***

На утро Бэйл, взяв с собой лишь отряд тяжелой кавалерии, направился к лагерю, дым из которого был виден на всю округу. Конники держались близко, страх перед внезапным нападением Родрика был слишком велик.

Михаэль был отдан лучшим лекарям его армии, но точных прогнозов по его выздоровлению еще не было — раны, полученные в бою с Родриком были слишком сильны.

На утро поднялась сильная жара, и с лагеря повеяло гнилью и гарью, что вызывало у многих бойцов приступы рвоты и сильнейшего головокружения.

— Командир! — послышалось Бэйлу с правого края колонны, и он, развернувшись к источнику звука, увидел легкого конника, подзывающего к себе своего лорда.

— Я слушаю… — спокойно проговорил Бэйл, на деле павший духом и сильно удрученный.

— Вам надо это увидеть.

Всадник поскакал в сторону лагеря по лесному тракту, и по мере приближения к лагерю вонь усиливалась, и когда всадник остановился, на глаза Бэйлу и его воинам предстало поистине ужасное зрелище. Воины Михаэля Боле с распоротыми животами висели на деревьях, привязанные к ним за собственные внутренности и веревки. У многих не было глаз, освежеваны руки, ноги, отрезаны носы и уши, и самое ужасное, что некоторые были еще живы.

— Добейте их… Пусть не мучаются… — пустив слезу жалости и ужаса вымолвил Бэйл, не в силах наблюдать за мучениями истерзанных воинов.

Повешенные на своих внутренностях воины висели так до самого входа в лагерь, в который, пускай и с опаской, Бэйл въехал в числе первых. Тела мертвых лежали в кучах, некоторые горели, некоторые попросту гнили под палящим солнцем, но у многих, как заметил Бэйл, отсутствовали кожа, глаза и внутренности.

Воины спешились и начали двигаться к королевскому шатру, к которому была выложена дорожка из тел. Все прикрывали носы, ибо вонь была непередаваемая и сводила с ума. У шатра Михаэля Бэйл остановился и после долгих размышлений все-таки решил зайти.

Внутри воняло не меньше, чем на улице, но там не было тел, а по самому центру стоял огромный сундук. Бэйл аккуратно отворил его, и увиденное в нем содержимое заставило его изрыгнуть завтрак наружу. Сундук был доверху набит вырезанными глазами, и испуганный Бэйл вышел на улицу, сел на коня, и со своими воинами помчался к замку, врата которого были открыты.

Фэйртон пустовал, никаких признаков жизни не было. Только трупы, горы трупов на улицах и площади, выложенной содранной, человеческой кожей.

— Родрик поработал на славу… — проговорил Бэйл, прикрыв нос рукой.

— Что вы сказали, милорд? — переспросил всадник.

— Мне кажется, мы разбудили зверя…

========== Глава 58. Рассвет на юге, тьма на севере. ==========

Йен обожал Загорье — прекрасный и сказочный край, полный лесов и гор, но погода в этом благодатном крае всегда была переменчивой, от чего молодой рыцарь часто нервничал. Погода менялась неимоверно быстро, и даже сегодня, жаркое, солнечное утро, с наступлением которого отряд Родрика покинул лагерь, сменилось дождливым, хмурым днем, переходящим в прохладную ночь, сопровождаемую не менее хладной моросью.

Родрик отправил его, Хлата и десяток лучших лазутчиков проверить сведения, добытые из шатра Михаэля Боле. Уж больно не хотелось Родрику верить в то, что с юга движется огромная армия, уничтожавшая все на своем пути.

— Хлат, какой у тебя план? — спросил Йен, снимая свои доспехи.

— Переплывем реку чуть восточнее Роудс-Бридж, а дальше будем двигаться к югу, — спокойно произнес Хлат, глядя в сторону построенных укреплений армии Роуна МакХейга. Солдаты ставили частоколы, устанавливали катапульты и гарпуны — линия обороны неимоверно устрашала так и Йена, так и окружающих его лазутчиков.

— Ты закончил? — поинтересовался Хлат, видя, как Йен присыпает доспехи травой и мокрой, рыхлой землей.

— Да, можем идти…

Хлат начал наблюдать за действиями защитников и через пару минут медленно, гуськом покинули лес. Йен тяжко, согнувшись в три погибели, побежал за ним и другими лазутчиками. Когда между ними и частоколом осталось не более тридцати метров, Хлат лег на сырую землю и, обильно пачкаясь, начал ползти в сторону укреплений. Они обошли колья и сразу же прижались к невысокому частоколу, на многие километры протянувшемуся с запада на восток вдоль реки Дождливой. Йен был немногим выше этого частокола, а поэтому ему приходилось пригибаться, дабы не раскрыть их операцию.

— Йен?

— Что? — недовольно ответил рыцарь.

— Аккуратно выпрямись и посмотри, что творится за забором.

Йен развернулся к забору лицом и приподнял голову. Суета в лагере была неописуемая — огромное количество людей готовилось к битве, строились укрепления внутри лагеря, опытные бойцы обучали более молодых биться копьем и мечом. Вдали виднелся Роудс-Бридж, освещенный десятками огней, а по мосту, соединяющему две части этого замка, постоянно двигались колонны вражеских войск.

— Что видно? — спросил Хлат, сильно дернув Йена за руку.

— Да нихрена, конечно к восточной стороне несут огромное количество бревен…

— А это уже отличная новость, молодец… Пошли… — прошептал Хлат, направившись к ещё не заделанной бреши в частоколе.

Бойцов рядом с брешью не было — все были заняты либо постройкой орудий, либо спилом леса и постройкой тех самых частоколов. Хлат беззвучно пробежал внутрь лагеря, за ним рванул Йен и другие лазутчики. Йен волновался — это волнение подкашивало его ноги, он дрожал, ибо понимал, что ждет их в случае провала.

Обегая бревна, готовые орудия и палатки они оказались рядом с рекой, где Хлат сразу же вошел в воду и поплыл. Йен зашел по пояс за ним, смерил расстояние до другого берега — не менее пятидесяти метров плавания ожидало его и других лазутчиков. Выдохнув, Йен нырнул и поплыл вслед за Хлатом. Течение сбивало его, мешало плыть, на половине пути он почувствовал, что устал, и от холодной воды начало сводить его ноги. Собрав все силы в кулак, Йен таки добрался до берега, где оставшиеся лазутчики спокойно лежали, распластавшись по мокрому песчаному берегу.

С южной стороны реки укреплений было немного — до места, где выплыли лазутчики они не доходили, но хорошо просматривались вдали. Они были гораздо массивнее и грандиознее, стоило отдать должное лорду МакХейгу — что, что, а воевать он умел как никто другой.

Йен нащупал на поясе свой меч, плотнее застегнул ремень, и Хлат, вытерев волосы капюшоном, бессословно побежал в темноту. Чуть подышав, за ним побежал и Йен, но догнать, его, бесспорно, не мог. Хлат постепенно сбавлял шаг, давай лазутчикам догнать его и вскоре отряд достиг окраины леса.

Обессиленные бойцы упали к корням и стволам деревьев, но Хлат, сохраняя немыслимое спокойствие лица, лишь открыл флягу, отпил из неё и неторопливо повесил на пояс. Йен, поняв, что ему нужно срочно отлить, решил отойти на пару деревьев в сторону от отряда. Перебирая бессильными ногами и переступая корни деревьев, Йен зашел за дерево, потянулся к веревке на своих портах, но неожиданно к его лицу из темноты прикоснулось лезвие меча, а позже из темноты вышел мужчина в тяжелых доспехах, чью грудь украшало знамя в виде окольцованного черного солнца…

***

Отряд связали очень быстро — не прошло и минуты. Никто не оказал сопротивления, не стал драться с превосходящими силами, только пару трусливых визгов. Их повели вглубь леса, где вдалеке, за стволами деревьев, четко просматривались огни.

— Кто вы? — спросил Йен, агрессивно пытаясь распутать руки.

— Я не вправе об этом говорить. С вами поговорит наш маршал, — холодно отозвался боец, держащим руку на рукояти меча.

Хлат шел рядом с Йеном, но активных действий не принимал и постоянно молчал — то, что он попал в плен для него было неимоверным личным позором. Неизвестные солдаты шли, окружив пленников, и переговаривались друг с другом на непонятном языке. Огни становились всё ярче, сквозь темноту и гул дождя до них доносились крики и скрип колес. Вскоре они покинули лес, оказавшись в лагере неизвестной армии. Бойцы отрабатывали основы боя, строили стену щитов, из которой, как иглы у ежа, торчали длиннейшие копья. По лагерь носились конники, передавая донесения командирам, обычные бойцы рубили деревья, настилали их на землю, размытую после долгого вечернего дождя.

Минут десять двигаясь по лагерю, они приблизились к огромному шатру, вокруг которого стояли десятки стражников и горели большие костры, поддерживаемые толстенными поленьями, заранее спрятанными в соседствующей с шатром палатке. Дождь уже сходил на нет, а ветер успокаивался, отчего Йену показалось, что погода взбунтовалась против него — когда он на улице непрерывно идет дождь, а когда есть шанс высохнуть дома — погода резко улучшается.

Боец покинул пленников и вошел в шатер. Йен, понимая, что с ними могут сделать всё, что угодно, начал придумывать последние слова, но вдруг из шатра появился тот самый боец, который, поняв что дождь закончился, снял шлем и произнес:

— Выберите главного, его ждет маршал…

Лазутчики, не долго думая, указали пальцем на Йена, а один, ожидая, что за полезную информацию ему сохранят жизнь, выкрикнул:

— Берите этого! Он брат короля Загорья!

Охранявший его пикинер древком нанес удар по спине лазутчика, отчего тот упал лицом в грязь, а командир, оставив Йена одного, вдавил голову труса в грязь, и держал, пока тот не перестал двигаться и дышать.

— Больше всего мы не любим трусов. Прошу нас извинить…

Стражники прибились к Йену и провели его в шатер.

***

В шатре было сухо и тепло. В нем стоял стол, вокруг которого на резных стульях сидели одетые в доспехи мужчины разного возраста, говорящие на непонятном Йену языке. На огромном стуле, верхушка которого была украшена вырезанной из дерева эмблемой окольцованного солнца, сидел довольно поднаторевший мужчина, лицо которого было покрыто десятками глубоких и не очень шрамов.

— Кто вы? — спросил мужчина с небольшим акцентом.

— Я не собираюсь об этом говорить, пока не узнаю, кто такие вы.

— Хах, меня зовут Конрад Браун, я маршал Рассветного Ордена, домом которого являются Ороманские острова…

— Какие, мать его, острова? — не скрывая удивления высказал Йен.

— Острова к югу от Талшира, скрытые туманом…

Йен был глубоко ошарашен этой новостью — он был на самых южных берегах Эрифоса, и видел тот самый загадочный туман, но не представлял, что там может скрываться.

— Лорд Браун…

— Позвольте, я не лорд, я маршал!

— Маршал Браун, какая цель вашего вторжения? — поинтересовался Йен, ожидая получить от старого рыцаря ясный ответ.

— Вторжение? Вы о чем? Это всего лишь разведка, легкая прогулка…

— Вас тут не меньше двадцати тысяч, вы называете это разведкой?

— Не придирайтесь к словам, юный воин… Нас отправил магистр Ордена, дабы мы нашли пригодные для жизни места…

— Даже так? Тогда у меня к вам предложение… — игриво начал Йен, ожидая, что сможет подловить маршала на жадности.

— Какое? — не скрывая удивления и восхищения дерзким рыцарем ответил Конрад.

— Мой брат — король, король всех земель к северу от этой реки… Вы знаете, на сколько огромен этот материк… Весь материк занимает одно королевство — Эрнедон, армии которого и строят укрепления против вашего натиска. Мы можем вам помочь, уважаемый Маршал.

Конрад задумался — возможность заиметь сильного союзника в новой земле казалась ему более чем приятной, да и земли Загорья не смогли бы вместить и прокормить всех жителей Оромании. Приближенные маршала молчали, и он, ещё раз осмотрев их задумчивые лица, проговорил:

— Я от лица Рассветного Ордена выражаю свою согласие… Мы начнем штурм на закате следующего дня.

— Отлично, тогда можно послать птицу своему брату? — довольно произнес Йен, которому мгновенно развязали путы.

Комментарий к Глава 58. Рассвет на юге, тьма на севере.

Ребят, вы читаете главу, я понимаю. Но можно ли увидеть ваше мнение, рекомендации и похвалы. Я немного прошу, даже пары слов. Заранее спасибо.

Сейчас ухожу писать огромную главу, надеюсь за три-четыре дня управлюсь. Простите за ожидание.

========== Глава 59. Комедиант. История одной битвы. ==========

Йена, Хлата Муна и их отряда не было в лагере уже больше суток, что предоставляло Родрику пищу для не самых приятных размышлений. Он не мог падать духом, но даже вероятность того, что его брат погиб или попал в плен пугала его. Теперь, когда Родрик стал королем, ему нужно стать опорой для лордов, их оплотом силы и веры.

Дождь, продолжавшийся всю ночь, окончательно размыл дороги, но, как это обычно бывает в Загорье, этот дождь сменился на головокружительную жару. Порывистый ветер сменился на штиль, который, порой, прерывался на короткие, освежающие порывы летнего ветерка.

Роудс-Бридж лежал прямо перед ними. Укрепленный с двух сторон и охраняемый почти двадцатитысячным войском он казался более, чем неприступным. Осадные орудия стояли за частоколом, построенным вдоль всей линии обороны, а действиям панцирной конницы Родрика мешали вкопанные в землю заостренные бревна.

Патрули королевских сил ежечасно проходили вблизи от позиций Родрика, провоцирую их на начало битвы, но солдаты Загорья терпеливо ожидали и терпели насмешки. Родрик лично осматривал готовящиеся к бою войска и в уме набрасывал план боя, но четких действий в голове не складывалось — все сводилось к тому, что рано или поздно ему придется бросить в лобовую, сокрушительную атаку панцирную кавалерию Эрганов.

— Ваше Величество! — услышал Родрик голос Аэрона Дэмфэйра, на груди которого вновь красовался значок десницы.

— Я вас слушаю, лорд Дэмфэйр, — спокойно ответил Родрик, даже не посмотрев в сторону своего десницы.

— С южной стороны прилетела птица с прикрепленным к лапке письмом. Печать мне неизвестна, и поэтому я не стал её ломать, оставил письмо в вашем шатре.

Новость заинтриговала Родрика, он оставил Аэрона на позициях, а сам направился к своему шатру, стоявшему довольно близко к границе лагеря. Лучшие стражники сопровождали его, хотя Родрик считал это лишним, но осознание своего королевского титула заставляло его следовать хоть каким-то королевским правилам.

Двое охранявших шатер гвардейцев раскрыли раскрыли перед своим королем закрывающие вход ткани. Стражники остались снаружи, оставив своего короля одного в шатре.

Родрик осмотрелся — на столе, помимо бочонка с его любимой медовухой, были разложены карты, остатки от его утренней трапезы, которые он забыл приказать убрать. На верхушке бочонка лежал небольшой свиток.

— Хитро придумано, Аэрон, — с улыбкой произнес Родрик, поняв, что Аэрон положил свиток на место, к которому Родрик идет в первую очередь.

Он взял послание, плеснул медовухи в большую чашу, разломал печать и развернул свиток. Текст был написан очень коряво, но именно по этому почерку Родрик распознал, что письмо прислал именно Йен:

«Родрик, мы проверили правдоподобность письма лорда Златограда. Это правда. С юга движется крупная армия рыцарей, именующих себя Рассветным Орденом. Пишу из их стана, но не бойся — я договорился с ними о сотрудничестве. Наши враги теперь и их враги, брат. Узнать их легко — каждый их воин либо несет щит с эмблемой ордена, либо же поверх доспехов одет плащ или мантия с эмблемой ордена. Запомни — эмблема, это черное солнце, вокруг которого вращаются множество колец.

Они начнут атаку на закате этого дня.

Йен Эрган»

Родрик отложил письмо в сторону и разом осушил всю чашу до дна. Новый король предусмотрительно сжег письмо, ибо подозревал, что в рядах его армии есть хоть один человек, но симпатизирующий старому королевству. Родрик встал со стула и покинул палату. Аэрон всё так же стоял на холме, наблюдая за тем, как патрульные вызывающе ведут себя, называя как Родрика, так и его солдат «шлюхиными детьми» и «ублюдками».

— Лорд Аэрон, у меня к вам есть разговор… — суетливо начал Родрик.

— Я вас слушаю, мой король! — ответил Аэрон, жестами подав сигнал лучникам открыть огонь по провокаторам.

***

— Бэйл, что нам теперь делать? — спросил Михаэль, вокруг которого крутилось огромное количество лекарей и их помощниц.

— Я не знаю, друг мой, мы просто оказались между двух огней, с которыми нам скорее всего не совладать на данный момент, — волнующимся голосом произнес Бэйл, опершись на спинку кровати Михаэля.

Бэйла пугали новости о том, что армия Родрика стоит буквально в полутора милях от Роудс-Бриджа, а с юг, за Фолкским лесом стоит не менее смертоносная армия неизвестного государства. Роун МакХейг практически не спал, все время он следил за тем, чтобы создать несокрушимую линию обороны.

Но все же, опасность в виде беспощадного Родрика и неумолимых захватчиков с юга пугала каждого защитника — новости были слишком свежи и выжившие, сумевшие спастись с южных, разоренных земель, рассказывали страшные истории о захватчиках. Некоторые выжившие чудом спасались из плена, в который они попадали, убегая с поля боя, за что их в этом плену оскопляли и пытали самыми жестокими методами. Молодые парни бежали с юга седыми, измученными, и зачастую, достигнув Роудс-Бридж, кончали жизнь самоубийством.

— Ты покинешь замок по реке, как и большинство лордов и женщин с детьми, можешь не беспокоиться за свою жизнь.

— Я не волнуюсь за свою жизнь, Бэйл, я жалею о том, что не смогу помочь вам в битве…

— Поправляйся, и тогда ты поможешь нам в грядущих войнах. — проговорил Бэйл и, похлопав Михаэля по плечу, ушел.

Он вышел из донжона на улицу, прошел через северные врата Роудс-Бридж и взору его предстал холм, на котором уже строилась армия Родрика. Солнце уже заходило за горизонт, а построение армии Родрика на холме свидетельствовало лишь о том, что битва произойдет ночью.

— Лорд Рэндэл, вы что здесь делаете? Десница короля должен находиться в замке. — окрикнул Бэйла лорд МакХейг, подъехавший к нему со спины на белом коне.

— Я не могу прятаться в замке, когда гибнут мои люди. Я встану в первых рядах… — высокомерно, но довольно испуганно ответил Бэйл, для которого это было чуть ли не первое сражение, если не считать Сет-Горн, конечно, но ту битву он даже вспоминать не хотел.

— Если вы погибнете, король мне голову снесет. Я не могу так рисковать. — сдержанно проговорил Роун, посмотрев в сторону холма.

— Вы и не рискуете, ибо не можете отказать приказу десницы. — волнительно отрезал Бэйл, сразу направившись вперед.

Колонны королевских войск покидали построенные наскоро врата и строились за стенами, за и перед кольями, препятствующим продвижению кавалерии. Лучники строились за частоколом, к катапультам подвозили камни, а кавалерия и более тяжелые силы строились прямо у стен замка. Бэйл положил свои руки на мечи — меч своего отца, и меч, когда подаренный ему отцом Антеи, Эктором, и направился за врата, занять свое место в первых рядах защитников.

***

Йен наблюдал за приготовлениями армии короля Балерна к бою. Самого короля не было на месте, но наличие бесстрашного МакХейга пугало его. О его талантах еще не знает Орден, хотя, по их рассказам, они с легкостью разбили его в Талшире.

Рыцари Ордена медленно покидали лес, строясь буквально в полумиле от укреплений южного частокола. Фалангисты занимали первые ряды и сразу же за ними строилась тяжелая пехота Ордена. Лучники и арбалетчики строились между рядами наступающей армии, а последние осадные орудия поставили у самой границы леса.

— Ты Йен? — спросил рыцарь, подошедший к задумавшемуся воину.

— Да, а вы кто? — переспросил Йен, оглядев молодого на вид рыцаря.

— Я лейтенант Кори Блэр, а вы по приказу маршала вступаете под мое командование. — заявил Кори, после чего Йен одобрительно кивнул, а Хлат Мун с лазутчиками, сидевшие в стороне, поднялись со своих мест, ожидая приказа новоявленного командира.

— Я слушаю вас, командир. — проговорил Йен, неудобно поерзав в не самых больших доспехах Ордена, предоставленных ему.

— Мы отправляемся к фалангистам, наша задача — прорвать оборону, или по крайней мере проделать брешь в ней.

Кори вышел из леса, без лишних слов за ним направился Йен, а потом и все остальные лазутчики во главе с Хлатом принялись догонять своих командиров.

***

— Родрик, какой план битвы? — спросил лорд Вильямс, выглядевший, пожалуй, самым озадаченным на собравшемся в шатре у короля совете лордов.

— Пока без понятия, мне нужен ваш совет… Что делать? — удрученно поинтересовался Родрик, смотря на разложенную карту Роудс-Бридж с нанесенными на нее видимыми укреплениями.

— Мои бойцы могут вступить в бой первыми, нести в их ряды панику, смешать их силы, открыв для вас дорогу к частоколу. Пока передние ряды будут биться, часть задних рядов снимут колья, и тогда вы сможете провести кавалерию, Родрик. — произнес варвар Нейт, чьи силы были чуть ли не самыми многочисленными в армии лордов Загорья.

— Хорошее предложение, но там есть катапульты и лучники, вы понесете потери…

— Наши потери окупятся, если вы вырежете защитников замка под корень. Поэтому не переживайте за нас.

— Значит варвары пойдут в атаку первыми. Потом нас ждет частокол, который преодолеть без дополнительных средств не получится. Тараны готовы? — спросил Родрик у Дэмфэйра.

— Да, сразу, как варвары доберутся до частокола за ними сразу двинутся тараны, которые должны сломать врата и отдельные части этой преграды.

— Хорошо… Думаю, пора… — произнес Родрик и виночерпий налил ему крепленого вина в чашу.

Все лорды подняли чаши вслед за своим королем и выпили всё их содержимое. И лишь Нейт пил эль, ибо не признавал вино напитком варвара. Когда пустые чаши и кубки оказались на столе, Родрик поднял свой меч, повесил его за спину и двинулся к выходу из шатра.

На улице была теплая ночь, облака скрывали звездное небо, отчего ночная тьма становилась более непроглядной. Войска Родрика не зажигали факела, ибо хотели устрашить силы роялистов, напав на них из кромешной темноты. Варвары беспорядочно выстроились около основания холма, откуда до построенных королевских сил было не более пятиста метров.

Варвары начали орать, бить в барабаны и усиленно дуть в горн, возвещая о начале своей атаки. Родрик смотрел на Роудс-Бридж с вершины холма, его окружила его панцирная кавалерия, готовая идти в бой за своим королем. Почувствовав, что первые капли прохладного дождя упали к нему на лицо, Родрик опустил забрало, и погладил волнующегося коня.

По сигналу горна многотысячная армада варваров пошла в свое наступление…

***

Бэйл, напуганный дикими криками и барабанным боем, обнажил оба своих меча, и уперся обеими ногами, опасаясь того, что его собьют в первые же секунды боя. Земля дрожала, дрожали и защитники, но никто не бежал, а лишь плотнее становился строй защитников.

Из-за стен полетели стрелы и камни, пущенные из катапульт, но не было видно, попал хоть один снаряд, или нет. Спустя минуту лучники выпустили еще стрелы, а еще спустя минуту показались первые варвары, показавшие себя в свете факелов.

— Держать оборону! — заорал Бэйл, и первые линии защитников ощетинились копьями.

Варвары как водопад обрушились на первые ряды обороны, мгновенно смяв их, а Бэйл, рванувший на варваров, отлетел обратно и оказался под ногами у орущих дикарей. Трупы их заваливали Бэйла, ногами они вставали на его грудь, ноги и голову, ему становилось трудно дышать, а сам он не понимал, как далеко уже продвинулись дикари.

Бэйл не выпускал из рук мечи, пытаясь хоть как-то подрубать ноги бегущих варваров. Неожиданно, когда Бэйл почти задохнулся, в варваров, стоящих на нем, полетели арбалетные болты и стрелы, его из-под тел потянула рука. Грязный, чуть ли не задохнувшийся Бэйл посмотрел на своего спасителя — им оказался Турр, все время находящийся в замке и охранявший лорда Боле.

— Милорд, как знал, что с вами не ровен час, да что-то случится. Уходим…

— Я не пойду, буду сражаться до конца! — проговорил Бэйл, когда Турр уже довел его до врат, а защитники сомкнули щиты за ними.

Он вырвался из рук своего телохранителя, очистил мечи о свои штанины, и встал в один ряд к копейщикам, несущим тяжелые потери. Турр встал рядом с Бэйлом, обнажив свой полуторный меч. Поток варваров не иссякал — они орали, беспорядочно носились, прорываясь все глубже и глубже в ряды обороны. Бэйл выскочил из ряда копейщиков и ловким ударом срубил голову крупному варвару. На него начали сбегаться десятки варваров, но он, раскручиваясь и уворачиваясь от их ударов, принялся кромсать неумелых берсерков.

Копейщики, видящие то, как в одиночку Бэйл уже одолел полтора десятка варваров, воодушевленно начали идти по трупам вперед, но крайние фланги и частично центр были полностью продавлены наступающей армадой, прижаты к частоколу и истреблены.

Огонь лучников не особо помогал — задние ряды варваров прикрывались щитами. Часть варваров начала отрезать головы защитникам и перебрасывать их за частокол, устрашая защитников, оставшихся за стенами.

Бэйл, разменяв уже третий десяток мертвых варваров на своем счету, на секунду огляделся. Взору его предстали варвары, которые срубали или же выкапывали из свежей земли колья, и относили их в сторону.

— Не дать им сломать колья! Их кавалерия пройдет и уничтожит нас! — заорал Бэйл, прорываясь через ряды варваров.

— Зачем ему нужен телохранитель? — отшутился Турр, стоя среди копейщиков и наблюдая, как его господин, раскручиваясь рубит наступающих варваров.

Варвары подняли один из кольев, и сразу же ворвавшийся Бэйл отсек одному из них руки, запрыгнул на кол, придавив его к земле, и парой ударов пресек жизни полдюжины дикарей. Он не сразу обратил внимание на то, что был окружен, а варвары быстро неслись на него. Неожиданно появившийся Турр располовинил первого дикаря и, дернув Бэйла за плечо, крикнул:

— Милорд, уходим! Все за стену!

Бэйл кивнул, и помчался за Турром. Когда они пересекли врата, последние защитники начали медленно отступать к замку. Врата стали закрываться, и те, кто не успели зайти вовнутрь остались на верную смерть.

Бэйл сразу же сел на камень, предназначенный для катапульты, повернул голову в сторону южных укреплений, и как же он не ожидал увидеть то, что и они горят ярким пламенем…

***

Рыцари Ордена медленно приближались к построившимся войскам МакХейга. Стрелы постоянно осыпали строй солдат, но фалангисты, высоко подняв щиты, не получали сильного урона. Баллисты и катапульты Ордена уже начали обстрел частокола, который в некоторых местах завалился и загорелся.

Йен медленно шагал в рядах тяжелой пехоты, Кори шел впереди него, а солдаты Ордена на неизвестном языке что-то напевали. Фалангисты успешно вступили в бой, ибо копья их были длиннее и не подпускали к себе воинов МакХейга.

— Лейтенант, я думал, что это будет труднее…

Раздался мощный взрыв, который не дал Йену договорить. Часть тяжелой пехоты повалило не землю, а фалангисты потеряли почти половину личного состава, а остальная часть оказалась отрезанной от основных сил. Образованные после взрыва рвы горели ярким зеленым пламенем и обычным пламенем, на расстоянии обжигая лицо и раскаляя доспехи.

МакХейг, наблюдавший за битвой с вершины южного донжона Роудс-Бридж, довольно, но сохраняя спокойствие и не давая волю эмоциям, наблюдал за тем, как горели воины Рассветного Ордена. Месть была практически совершена, на памяти его до сих пор жило воспоминание о высадке армии Ордена в Талшире.

— Гоните этих фалангистов в пламя! — приказал Роун, и сразу же раздался рог, сигнализирующий наступление.

— Отличная идея была, генерал, купить этот, как его, дикий огонь у западных алхимиков! — проговорил лорд Ньюман, стоящий от Роуна по правую руку.

— Да, Железный банк нам сильно в это помог! — воодушевленно проговорил Роун.

Дождь, поначалу лишь изредка капавший с небес, превратился в ливень, что было на руку Рассветному Ордену. Водоносы медленно тушили подходы ко рву, а мастера наскоро колотили помосты для прохода пехоты и конницы.

Копейщики Роуна стеной наваливались на фалангистов ордена, от чего задние ряды их падали в горящий ров, люди горели, не по-человечески орали, но не отступали, а в отдельных местах тела доверху заполняли горящий ров. Радостные крики защитников замка начали сменяться упорными выкриками — все были уже на пределе, многие поскальзывались на грязи, и оставшиеся в живых фалангисты уперлись в защитников. Пламя уже начало затухать, и первые помосты начали появляться над рвом, ставшим могилой для многих тысяч воинов Рассветного Ордена. По помостам организованно начали наступать тяжелые пехотинцы, а с восточной стороны, вдоль реки, за разрушенный частокол ворвались легкие конники Ордена.

Родрик приблизился к частоколу. Редкие выстрелы из луков его не беспокоили — они были не в состоянии пробить его доспех. Небольшие тараны ломали врата и отдельные участки частокола. Пленников варвары приставляли к стенам и, держа руки и ноги их, приказывали тем, кто нес таран, с разгона бить прямо в тела несчастных. Их ужасные крики приносили Родрику удовольствие, и сам он лично отдал несколько подобных приказов. Конница строилась перед вратами, тяжелая пехота строилась за ней.

— Приготовиться! — приказал Родрик, достал свой меч.

С треском ворота пали, и спустя пару минут пал и частокол в нескольких местах. С криками тяжелая кавалерия рванула в проломы, за ними побежали варвары и тяжелая пехота Эрганов.

Лучники начали бежать, но конники, стеной мчащиеся в погоню за оборонявшимися, начали сносить и добивать отступающих. Единицы успели спастись.

Бэйл снова обнажил оба своих меча, но его взор отвлек последний лучник, бежавший к в его сторону. Он сильно хромал, из ноги его торчала стрела, и Бэйл, видя, как его настигают конники Родрика во главе с самим им, помчался к нему навстречу, и, когда расстояние между ними было не более метра, в спину прилетело копье, пробившее паренька насквозь. Он упал прямо перед Бэйлом, а сам он, поняв, что уже не успеет вернуться к своим, выставил мечи и приготовился к своему, вероятно, последнему бою.

Всадники приближались к нему и он принялся вспоминать свою жизнь, любимую Антею и лучших друзей. Он тяжко вздохнул и приготовился к смерти, как вдруг в лобовую атаку на кавалерию Родрика вылетели конники Бэйла.

Конники сшибались друг с другом, падали с лошадей и вместе с ними в грязь. Бэйл еле еле успевал уворачиваться от сшибающих все на своем пути всадников, от летящих стрел и копий, разящих мечей и падающих трупов. Бэйл, продолжая орудовать своими мечами, умело парировал удары всадников, сразил пару пеших воинов.

— Милорд! — послышался дикий крик Турра, за которым последовал глухой удар в затылок, от которого шлем смялся и Бэйл упал, как подкошенный.

Он поднялся спустя пару минут, из носа и ушей его текла кровь, голова гудела, а смятый шлем больно давил в затылок. В горле его совсем пересохло, он через боль снял помятый шлем с головы и сел на колени, откинув голову назад, дабы поймать хоть какие-то капли дождя. Ливень смыл с его лица грязь и кровь, открыв свежие царапины и начавшие заплывать синяки. Один глаз его не видел вообще ничего, ибо заплыл и залился кровью. Бэйл осмотрелся — вокруг него повсюду были горы трупов, люди бегали, сражались между ними, а замок, находящийся у Бэйла за спиной, горел, а перед стенами его прорвавшаяся конница Эрганов давила и резала всех на своем пути. Он повернул голову — взору его предстал сам Родрик, гордо восседающий на своем жеребце, обнаживший меч и скачущий прямо на Бэйла. Он поднялся с колен, убрал в ножны один из мечей и начал ожидать.

Конь Родрика тяжело мчал вперед, приближая короля к его главному врагу. Родрик занес свой меч, но Бэйл резко выполнил подкат, рубанув по копыту жеребца, отчего тот резко свалился, увлекая за собой в грязь своего наездника…

Родрик успел спрыгнуть с коня до того, как-то всей своей массой упал на землю. Он резко встал, ибо ожидал, что Бэйл на волне успеха помчит на него в атаку. Но Бэйл стоял, уже обнажив свой второй меч, в атаку не шел, и лишь пытался как-то раскрыть заплывший глаз.

— Лорд Рэндэл, не думал, что встречу тебя здесь… — устало произнес Родрик, мысленно подавляя ноющую боль, полученную в ходе падения.

— Я тоже не думал, думал что тебя убьют раньше… На севере… — хрипло произнес Бэйл, размазывая капли дождя, падающие ему на лицо, с кровью и грязью.

— Ты стоишь здесь, на пороге смерти, и говоришь самому опасному человеку в мире, что хотел его смерти всю жизнь… А я когда-то уважал тебя! — произнес Родрик, приготовив свой меч.

Бэйл понесся на него, и Родрик, достав из ножен кинжал, пошел на встречу. Они столкнулись, и Родрик мощным выпадом сбил Бэйла с ног, но тот быстро поднялся, и снова напрыгнул на короля Загорья. Быстрые и ловкие удары Бэйла Родрик умело парировал тяжелыми размашистыми движениями, но Родрик уставал, уставал быстро.

Совершив очередной разворот вокруг Родрика, Бэйл резким ударом пробил доспех, нанеся рыцарю неглубокую колющую рану в районе пояса. Родрик почувствовал, как теплая кровь легко побежала по его ноге, но в порыве безумия Родрик не ощущал боли.

— Я думал ты более умелый! — проговорил Бэйл, почувствовавший второе дыхание.

— Заткнись! — рявкнул Родрик, бросив в того кинжал.

Бэйл увернулся, на секунду потеряв Родрика из виду, и когда снова обратил взор к Родрику, его встретила подошва стального сапога рыцаря. Бэйл упал, в зубах его царила каша из крови, грязи и пары сломанных зубов, и он, видя приближение Родрика, поднял кусок грязи и метнул Родрику в лицо.

Грязь залепила щели забрала, и дезориентированный Родрик попытался снять шлем, но Бэйл, не теряя ни минуты, мощным ударом рубанул по бедру Родрика, пробив латы и немного прорезав ногу. Меч застрял в латах Родрика, и тот, почувствовав, как Бэйл суетливо пытается выдернуть меч, локтем ударил того по спине. Бэйл попятился назад, а Родрик сняв шлем, разбежавшись, врезал этот шлем в здоровый глаз Бэйла, отчего тот упал в мокрую грязь.

— Я какое-то время тоже думал, что ты более умелый… — ехидно произнес Родрик, очищая забрало от грязи.

Бэйл попытался открыть глаза, но не мог — второй глаз был разбит и так-же заплыл. Он не видел ничего, лишь размытый, освещаемый огнем горящих орудий и частокола огромный черный силуэт. Он поднялся, опираясь на свои мечи, а Родрик ходил вокруг него, но не атаковал, лишь ждал того, что сможет показать ослепленный Бэйл.

— Где Антея? Она жива? — спросил Родрик, нанеся плашмя удар по бедру Бэйла.

— В Маграо, я отвез её к матери, спас от смерти! — ответил Бэйл, махнув мечом в сторону Родрика.

Родрик издевательски улыбнулся, занес свой меч, но тут же оказался сбит конем, с которого слез Турр. Родрик завалился в грязь, но быстро начал подниматься.

— Милорд! Идите ко мне!

Бэйл пошел на голос своего телохранителя и тот, достигнув Бэйла, посадил его на коня и оба они помчались к бреши в частоколе. Бэйл обессилено обнял шею коня и Турр, поняв, что господину нужна срочная помощь, повернул свою лошадь и коня Бэйла в сторону Маграо…

***

— Милорд… Я думаю сражение проиграно. Ваша лодка и лорд Боле ожидают вас под мостом. — Произнес лордНьюман, дрожащий то-ли от страха, то-ли от холодного, пробирающего до костей дождя.

— Я не брошу своих людей! — рявкнул МакХейг, опершись руками на бойницу.

— В королевстве проживают многие миллионы людей, но ни один не обладает вашим талантом… Уходим! — убедительно добавил Ньюман и Роун, обреченно опустив голову, без слов развернулся и направился к спуску.

Йен прорубался сквозь ряды защитников, не обращая внимания на то, что земля под ним превратилась в скользкую кашу из крови, дождевой воды и земли. Войска МакХейга медленно пятились назад, как вдруг врата, единственный путь к отступлению, стали закрываться.

Множество солдат, издавая жалобные крики и визги, поскальзываясь на грязи и спотыкаясь о тела павших, стали отступать. Врата закрылись и выжившие, укрывшись за щитами, уперлись в врата. Йен вышел вперед, рыцари Ордена за ним пытались отдышаться. За Гонардской горной цепью уже поднималось солнце, первые лучи его приятно обожгли лицо Йена, а дождь, шедший почти всю битву, медленно прекращался.

Осмотрев испуганные лица обреченных на верную смерть воинов, Йен задал свой вопрос, который всегда задавал перед начинающейся бойней:

— Итак, почему все войны идут из-за женщин?

В ответ Йен не услышал ничего, лишь редкие смешки в рядах рыцарей Ордена, придумавших свой, наверное, более смешной ответ. Йен крепче стиснул меч в своих руках, и, выпрямившись, ехидно и с довольной победной улыбкой произнес:

— Потому что нарожали дураков!

Смешков в рядах Ордена прибавилось в разы и Йен, выставив вперед свой меч, помчался на защитников. Кори, пораженный смелостью загорского рыцаря, тут же помчал за ним, а через мгновение уже все воины Ордена неслись на павших духом роялистов.

Йен врубился в ряды неприятеля одним мощным ударом, разрубив древки копий и защитников, их державших. Бойцы под натиском Ордена прижались к вратам, стенам и башням замка, теряя ежеминутно десятки, если не сотни бойцов. Кровь лилась рекой, разможженые и отрубленные головы постоянно попадали под ноги, а выпущенные внутренности так и норовили спутать ноги то защитникам, то наступающим.

Йен прорубался все ближе и ближе к вратам, и, когда понял, что врагов вокруг него больше нет, обессилено воткнул меч в землю, снял с пояса флягу с Пламенным вином и сделал несколько освежающих глотков.

Защитники не спешили открывать врата, лишь изредка они пытались осыпать наступающих стрелами, ибо ничто уже не могло сдержать их натиска.

— Надо прорваться в замок, лейтенант… — устало, с тяжким выдохом высказал Йен, повесив флягу обратно на пояс.

— Ну, для этого у нас есть «Миледи»! — посмеялся Кори, воткнув меч рядом с левой ногой.

Йен поднял свои усталые глаза, и, так и не придумав в голове, что может означать это слово, спросил:

— Что за «Миледи»?

— Солдаты её называют так между собой, а вот по-настоящему её называют бомбарда…

Йен услышал тяжелый скрип колес. Солдаты Ордена медленно расступались и к воротам замка на толстенных деревянных колесах десяток лошадей тянул за собой длинную, стальную трубу.

— Наблюдай и восхищайся! Гордость наших алхимиков! — почти с ребяческим восторгом ляпнул Кори, видя, как пара крепких воинов загоняет круглое, каменное ядро в глотку «Миледи».

Факелом солдат поджег торчащий из вершины фитиль, и спустя полминуты Йена оглушил мощный, не поддающийся объяснению взрыв, полностью разбивший врата на щепки. Из жерла «Миледи» шел дым, а солдаты загоняли в нее второе, запасное ядро.

— В атаку! — скомандовал Кори, и рыцари помчались в пролом, убивая всех на своем пути. Маршал Браун верхом на белом коне въехал в замок, а Йен старательно добивал остатки роялистов.

С северной стороны послышался треск, и в северные врата ворвалась кавалерия Эрганов, Родрик лично возглавлял атаку и сам въехал на мост, по центру которого стояли последние защитники. Их было не более двух сотен, и Родрик, подняв свой меч, помчался на них, рубя каждого без пощады и сострадания.

Выжившие прыгали в реку, но арбалетчики и лучники находили их и расстреливали. Вода окрасилась в красный цвет, а трупы защитников поплыли прямиком в Дрожащее море.

Родрик спешился — Кори Блэр, смотрел на него со страхом — никогда до этого он не видел более огромного человека.

— Поздравляю вас с победой! — проговорил Родрик, протянув Кори руку.

— И я вас, ваше величество! — суетно проговорил Кори, став первым, кто установил союз между Орденом и Загорским королевством…

========== Глава 60. Залив Работорговцев или столкновение двух миров. ==========

Миэрин, переполненный спасенными жителями Вестероса, начинал задыхаться. Жаркая погода, всегда имевшая свое место в Заливе Работорговцев, была непривычной для жителей умеренного Вестероса и, пожалуй, только дорнийцы и жители Дорнийских Марок лучше всего приспособились к жаркому климату.

Дени самой было очень трудно — за время пребывания в Вестеросе она привыкла к холодному Северу, и пришедшей позже на юг зиме, пусть и не такой холодной, какой она была в Винтерфелле. Беременность её уже вступала в последнюю стадию, ее большой, округлившийся живот, постоянно заставлял болеть спину, и она, понимая, что скоро наступят роды, практически не покидала пределы пирамиды. Вокруг неё крутились десятки слуг, следя за каждым движением Мисы, постоянно поднося ей яства и помогая передвигаться.

Сейчас она безмятежно наблюдала за городом, переполненным спасенными людьми. Город жил — наскоро строились дома для беженцев, по полной работали кузни и хлебопекарни, но ресурсов не хватало, еды оставалось буквально на пару месяцев. Лишь вернувшийся из путешествия в Юнкай и Астапор лорд Варис, приведший с собой караваны с зерном и хлебом, оставлял хоть какую-то надежду.

От Джона не было вестей. Они пропали сразу же, как он и Тормунд вошли в Дотракийское море. Но Тирион и Сэм, которые по последним сведениям Паука находились полпути между Лисом и Тирошем, продолжали прикреплять к Альянсу Вольные города.

Даарио, узнав о новом романе Дени, сначала ушел с Варисом на юг и, доехав с Пауком до Астапора, покинул его, отправившись, по его словам, на встречу новым приключениям.

— Моя королева… — обратился Варис к Дени, аккуратно приобнимающей свой живот.

— Варис! С какими вестями ты сегодня пришел ко мне? — нежно улыбнувшись, проговорила Дейенерис.

— С вестями добрыми, и недобрыми, но я уверен, что мне есть чем вас обрадовать!

— Не томите, лорд Варис, я слушаю…

Варис, передохнув после долгого подъема на пирамиду, вытащил из рукавов свои руки, в каждой из которых было по небольшому клочку бумаги. Варис бережно развернул бумаги своими вспотевшими ладошками, еще раз их все прочитал, и подойдя вплотную к Дейенерис, произнес:

— Джон пишет вам, моя королева…

Дейенерис резко переменилась в лице, посмотрела на Вариса и с голосом, полными надежды и уверенности, спросила:

— Как он?

— Он в Вайес Дотраке и, видимо, его там признали дотракийцы. Последние их кхаласары, не подчиненные вами несколько лет назад, перешли под наш контроль. Он, и часть его кхаласара уже движутся к нам.

— Хорошо, лорд Варис… А что за вторая новость?

— Кварт отказался с нами сотрудничать, выбравшийся из темницы Ксаро Ксоан Даксос установил там свою власть.

— Что? Он жив? — потрясенно спросила Дени, как вдруг рог, доносившийся со стороны бухты, прервал ее слова.

Варис подошел к госпоже, взял её под руку, и повел в бухту, откуда до сих пор доносилось звучание рога.

***

Не прошло и часа, как они оказались в бухте. Все войска живых собрались на портовой площади, приготовив оружие и защитные орудия. С юга залива Работорговцев к пристани плыли корабли, сотни, если не тысячи кораблей. Большие, некоторые просто поражали людей своей красотой и величием.

Стоявший на пристани Эд держал меч в ножнах, будто ожидал чего-то, а Бран сидел рядом с ним. За ними полукругом стояли Безупречные, приготовившие свои копья для возможной битвы. Дени смотрела за приближением кораблей рядом с Варисом, но когда самый большой корабль подошел к пристани, вышла вперед, прошла через заслон безупречных и встала рядом с Эдом.

Корабль пришвартовался прямо перед ними и, спустя минуту, по опущенному помосту спустилась привлекательная молодая женщина, светлые волосы которой развевались по ветру. В руках её был красивый, изогнутый рунический посох, светившийся неким чарующим светом. За дамой с корабля спустился странный человек. Хотя… полностью человеком его нельзя было назвать. У него была светло-фиолетовая кожа испещрённая руническими узорами, и самое удивительное — у него были крылья, а глаза его светились странным, золотым светом.

После по помосту спустился мужчина лет сорока, держащий посох, похожий на тот, что с собой всегда имел Медив.

Они встали в ряд перед Дени и Эдом, и Эд, уж было захотевший что-то сказать, был перебит женщиной, красота которой поразила наверно каждого присутствующего в порте мужчину.

— Приветствую вас… Меня зовут Джайна Праудмур. Это мои спутники из Калимдора, Кадгар и Иллидан.

— Кто вы? — спросила потрясенная Дени, пытаясь переварить эту встречу и, особенно, внешний вид Иллидана.

— Мы жители Азерота. Вам должен был о нас рассказать Медив, он приходил со странным на вид мужчиной, невысоким, но довольно интересным на вид.

— Это был Джон, мой мужчина… — уверенно перебила Дени, как только услышала мнение Джайны о Джоне.

— Простите меня в таком случае.

— Постойте, как вы говорите с нами, на нашем языке? — спросила Дейенерис.

— С вашего момента знакомства с Медивом прошло много месяцев, пришлось взять у него пару уроков.

— Сколько вас? — холодно спросил Эд, наконец-то убрав ладонь с рукояти меча.

— Нас прибыло… Много…

— Это сколько?

— Прибыло почти три тысячи кораблей. Воины и простые жители. Многие корабли битком, точное количество выживших мы не считали…

Неожиданно в небе раздался громкий звук, будто крик орла усилился в десять, а то и больше раз. Дени, как и все жители Миэрина, подняли голову и увидели, как небо над городом рассекают огромные существа. С земли было видно, что тело их было наполовину птичьим, в том числе крылья и головы их. Изумленная Дейенерис опустила глаза обратно к Джайне, которая, насладившись зрелищем, произнесла:

— Это грифоны, не обращайте внимание, госпожа… Думаю стоит сразу спросить у вас, позволите ли вы нам, членам нашего Альянса, остаться на ваших землях. Пропитание мы сможем себе добыть, и может, помочь с этим и вам…

— Да, оставайтесь. — вдохновленно произнесла Дени после секундного ступора.

— Спасибо… Мы можем с вами поговорить? — еще раз поинтересовалась Джайна, подойдя к Дени вплотную.

— Пройдемте.

Иллидан, Кадгар и Джайна пошли за Дейенерис, под руку направившейся с Варисом в Великую пирамиду. Эдд решил не следовать за своей госпожой, его мучило любопытство и страх перед новым миром, так нежданно постучавшемся в двери его мира. Безупречные выстроились вдоль всего порта, командиры отрядов раздавали инструкции своим подчиненным.

С кораблей начали опускаться трапы, и один за одним на берег начали сходить солдаты, одетые в причудливую броню с конским волосом, торчащим из верхушки шлемов. Обычные, мирные люди, неся свои скромные пожитки, выходили вслед за ними, присоединяясь к общему потоку, двигающемуся в сторону врат Миэрина. Солдаты Дейенерис сопровождала гостей к границе города, где часть их распределят в построенные лачуги, а часть отправят на юг, в Астапор и Юнкай.

Эд осмотрел всю береговую линию, и, повернув голову снова на пристань, увидел огромных, зеленых и бурых существ, лишь очень отдаленно напоминающих людей. У них были клыки, острые зубы, они были под два с половиной или даже три метра ростом, всадники их ехали на огромных волках, гораздо больше, чем самый большой лютоволк. Один из них, всадник на огромном волке, имел длинные, завязанные в косу черные волосы, за спиной его висел не менее огромный молот, и он, подъехав вплотную к Скорбному Эдду, грозно спросил:

— Что смотришь, человек?

— Вы… Вы кто? — ошеломленно произнес Эд.

Орк рассмеялся, исплевав наверное всех, кто окружал и проезжал мимо него.

— Мы — орки, человек! А теперь скажи, где могут расположиться мои племена?

— Пройдите дальше по пристани, вас сопроводят… — запинаясь от волнения, проговорил Эд.

Орки долго шли по пристани, и сразу же за ними пошел не менее странный народ — крепкие на вид, коренастые, широкие в плечах, но очень маленького роста, люди. Они несли с собой оружие, инструменты, и длинные трубки с деревянной ручкой, для которых Эд никак не мог придумать применения. Народы продвигались по Миэрину, вызывая у местных людей шок, страх и даже радость.

Когда поток пришельцев ослаб, Эд увидел, как среди всей толпы, в окружении большого количества конников, идет высокий, светловолосый мужчина, к которому то и дело прибегали с вопросами и донесениями представители всех рас.

Когда он сравнялся с Эдом, бывший дозорный повернул голову и произнес:

— Ну хоть кто-то здесь похож на человека…

Мужчина улыбнулся, подошел к Эду вплотную и протянул руку со словами:

— Я Андуин Ринн, лидер Альянса. Не подскажешь, воин, куда ушли мои спутники.

Эд, мгновенно подумав о Джайне, Иллидане и Кадгаре, указал рукой на Великую Пирамиду Миэрина.

Мужчина развернулся посмотрел в небеса и, улыбнувшись, просвистел, после чего с неба спикировал один из грифонов. Андуин кивнул на прощание Эду, залез на грифона и, подняв всю завалявшуюся пыль в округе, поднялся в небеса. Эд продолжил с незатухающим интересом наблюдать за высадкой, и с каждой минутой, каждое новое существо уже не пугало его, а восхищало, будто маленького ребенка.

***

— Где Медив? — добро спросил Кадгар, встав перед севшей на свой трон, устеленный мягкими одеялами, Дейенерис.

— Мы его не видели очень давно, а вы, собственно кем приходитесь этому чародею?

— Я? Скажем так, я его ученик. Именно я открыл портал из Солнечного Копья и спас часть жителей его.

— В таком случае я вам весьма признательна, Кадгар.

В зале установилось молчание. Джайна и Иллидан рассматривали карту Эссоса, Кадгар то появлялся, то исчезал в открывающихся порталах, и вскоре, подняв пыли и погнав по залу воздух, на балкон приземлился грифон, с которого спустился молодой Андуин. Он величественно прошел по залу, поднялся по ступеням к трону Дейенерис и, сев на колени, поцеловал кхалиси руку со словами:

— Госпожа, вы неимоверно добры к моему народу. Я в неоплатном долгу перед вами.

— Наш союз обещает быть плодотворным. — довольно произнесла Дейенерис, жестами сопроводив Андуина к Джайне и Иллидану.

— Мы ознакомились с картой, госпожа, и теперь у нас вопрос. Сколько вы можете выставить воинов? — уверенно начала Джайна, посмотрев на Дени.

— Здесь у нас тридцать тысяч, не больше, но сейчас прибудут союзные нам армии, о количестве которых я не осведомлена.

— Хорошо… У вас проблемы такие же, как и у нас. Вместе мы сможем решить эти проблемы.

— Что у вас за проблемы, леди Джайна? — спросил Варис, сложив руки в свои широкие рукава.

— Нас тоже преследует Смерть…

Зал озарил яркий свет, до боли знакомый всем присутствующим, и из портала тяжелой, хромой походкой, вышел Медив, бледный, как мертвец, с мокрыми, покрытыми инеем волосами. Он опирался на свой посох, который, пожалуй, был единственной преградой между ним и полом. Кадгар бросился к своему наставнику, закинул руку того себе на плечо, и, прочитав легкое и быстрое заклинание, мгновенно высушил волосы Медива. Медиву сразу подали стул, на который то незамедлительно сел. Он трудно дышал, весь дрожал и дергался так, будто пробыл на морозе несколько недель.

— Медив, что с вами? — спросила Дени, спустившись к магу.

— Я упал в воду после падения Драконьего Камня, а дальше…

Все обратили на него внимание, и даже холодный, нелюдимый и жестокий Иллидан на секунду замолчал, дабы услышать рассказ Медива.

— Ничего не помню… Помню как оказался на льдине, пару минут назад, и все…

Все были в смятение, но магу сразу подали теплые одеяла и горячее вино, хотя последнее он принял нехотя, но пил его он жадно до такой степени, что капли текли по густой бороде и капали на мантию.

Дейнерис чувствовала себе не очень хорошо. Огромный живот кхалиси внезапно опустился и вдруг, когда никто это не ждал, у женщины отошли воды. Дейенерис испуганно посмотрела на Вариса, Джайну, и те, не теряя не минуты, бросились помогать ей. Безупречные принесли носилки, на которую положили уже корчившуюся от схваток женщину, и, Медив, резко вскочив, прикоснулся к её животу. Он начал читать заклинание, его руки мягко, бережно оглаживали живот роженицы, а глаза как обычно светились голубым светом.

— Теперь всё будет хорошо, Дени… — возвращаясь на стул произнес усталый Медив.

Её унесли в покои, где их уже ожидал не один десяток женщин, дождавшихся наконец-то родов кхалиси. Кадгар, Иллидан и Джайна покинули покои, за ними следом вышел Варис и безупречные. Они все молча, почти без слов сели за стол, где пил и ел Андуин, и, спустя несколько часов измученных криков Дени, послышался громкий, но долгожданный детский плач…

========== Глава 61. Комедиант, Зверь и Лейтенант. ==========

Армия союзников покинула Роудс-Бридж пару дней назад, предоставив тела убитых и горящий замок неизвестной судьбе. В мясорубке, как силы Родрика, так и силы Ордена понесли ужасные потери, половина их воинов осталась гнить под палящим, Загорским солнцем.

Усталые, изможденные рыцари Ордена гордо шагали, не нарушая строй и, иногда, запевая песни. С войсками Родрика случилось что-то странное: остатки варваров разбрелись, растянув далеко неровную шеренгу на многие километры, пехота вассалов Родрика медленно шла параллельно шеренгам Ордена, и только личный, Черный отряд Родрика, верхом на лошадях и закованный в латы, сохранял строй и даже вызывал восхищение вымуштрованных солдат Ордена.

Родрик отпустил силы Эрганов после битвы — он чувствовал, что его отчий дом в опасности, и замок Рагнарек с его уходом остался почти без защиты. Лишь семь тысяч из покидавших Рагнарек двадцати пяти осталось рядом с Родриком. Йен не отходил от своего брата ни на шаг — недоверие к силам Ордена всё ещё было достаточно велико, а то, что у них было больше воинов еще сильнее пугало младшего Эргана.

— Ваше Величество! — обратился лейтенант Блэр, завидев вдали огромных размеров замок.

— Я слушаю вас, лейтенант.

— Вы сказали, что мы должны пойти за вами в этот замок, вы уверены в его защитниках? Это не мой вопрос, это вопрос Маршала. — задумчиво высказался Кори, не поворачивая к Родрику лица.

— Не знаю… Но ближе у нас союзников нет.

Кори кивнул и развернул свою лошадь в обратную сторону. Обернувшись, Родрик увидел, как лейтенант докладывает что-то Маршалу, выглядевшему, мягко говоря, не важно. Он изнывал от жары, хотя, по логике вещей, в Оромании большая часть островов — степи, и там должно было быть явно жарче.

***

Замок медленно, но верно приближался к ним. Соленый запах прибившегося к стенам замка моря освежал мысли, облегчал дыхание, а трава, зачастую поднимавшаяся выше голов изнеможенных солдат, начала уменьшаться и в паре миль до стен Маграо почти полностью была выкошена.

Жители замка мирно пасли скот, возделывали свои скромные наделы, а вдоль дороги стали появляться лачуги и торговые лавки, вокруг которых крутилось множество крестьян.

— Большой замок… — удивленно проговорил Кори, затаив дыхание, ибо не мог полностью насладиться красотой и величие огромной крепости, некоторые башни которой казалось бы доставали облаков.

— Это вы ещё не видели Утумно, лейтенант. — спокойно проговорил Йен, улыбнувшись после такой, детской реакции на замок.

Армия медленно шла к вратам замка, но теперь разбредшиеся до этого части вернулись в колонну, растянувшуюся на многие километры. Родрик, подъехав к вратам вплотную, остановился, подал рукой сигнал остановиться всей колонне.

— Разбейте лагерь вдоль стен замка. — холодно приказал Родрик, и лорды, почувствовав приближающийся момент для отдыха, поскакали вдоль колонны, дабы донести эту новость для всех частей её.

***

— Чего же они ждут? — спросил Дерек, приобнимая таящую в его крепких объятиях Элину.

— Я не знаю, знали бы они, что мы связаны с мятежом — напали бы намного раньше. — прямо выразилась миледи.

— Подземелья закрыты? — взволнованно проговорил Дерек, чье лицо обжигало яркое, горячее солнце.

— Да, никто туда не попадет.

Они услышали приближающиеся шаги. Дерек сразу отпустил Элину, выпрямился и заложил руки за спину. Элина успела лишь поправить свои волосы, и сразу же в зал вошел стражник, который, не теряя ни минуты, суетливо спросил:

— Миледи, они у врат…

— Откройте им, пусть в последний раз насладятся нашим гостеприимством.

Стражник улыбнулся и ушел, громко хлопнув дверью чертога. Элина, посмотрев на Дерека, как девчонка бросилась к нему, нежно поцеловала и, когда поцелуй подошел к концу, проговорила:

— Иди к Бэйлу, передай, пусть переберется к своим воинам в подземелье…

***

Ворота перед Родриком стали медленно открываться. Взору короля предстала предвратная площадь, на которой, к удивлению, Родрик еще ни разу не бывал. Их никто не встречал, не было ни миледи, ни рыцарей, но и никто не препятствовал тому, чтобы часть армии спокойно вошла в замок.

Родрик поскакал вперед, за ним, ни минуты не стерпев, рванули Йен, испытывающий что-то неприятное по отношению к этому замку, Кори, не устающий оглядывать огромный замок, маршал Конрад и вереница других, подчиненных Родрику и Ордену лордов.

— Странно это, брат, нас никто не встречает… — проговорил Йен, которого ни на секунду не покидало чувство того, что в замке происходит что-то недоброе, злое.

— Забыл что-ли? Леди Элина Суанор неимоверно горда, даже для того, чтобы встретить лично короля Загорья. — холодно и довольно самоуверенно проговорил Родрик, остановив коня у самых врат чертога.

— Может быть… — проговорил Йен, но в душе он не был ни на йоту спокоен.

Они спешились у самых ступеней, маршал Конрад, недоверчиво осмотрев стражников, двинулся в чертог. За ним двинулись все окружавшие его рыцари, ошеломленный лейтенант Блэр, а спутники Родрика же, напротив, ждали приказа своего короля, почему-то стоявшему на первой ступени в замешательстве.

Лорд Вильям, лорд Грейвз, лорд Хлат Мун, Джейсон Бакстер и Йен спокойно наблюдали за тем, как Родрик осматривает замок изнутри. Ворота чертога открылись и, дождавшись пока последние рыцари Ордена войдут в зал, Родрик начал подниматься по ступеням.

***

Миледи как всегда сидела на своем месте — на огромном троне Большого Чертога Маграо. Рыцари во главе с маршалом встали перед ней ровно, выпрямившись во весь рост и убрав свои руки от мечей. Элина недоверчиво осматривала своих гостей, и, как это было ожидаемо, за рыцарями в чертог вошел Родрик со своей свитой. Из двери, ведущей вглубь чертога, появился Дерек, чем принес Элине некое спокойствие, хотя её чертог и был полон врагов.

— Зачем вы пожаловали, Ваше Величество? — намеренно подавляя гордость и улыбку начала Элина.

— Леди Элина, как бы это странно не звучало, я рад вас видеть.

— Вы не ответили на вопрос, мой король! — напыщенно прервала Родрика Элина, недовольно начав стучать кончиками пальцев по подставкам для рук.

— Моя армия разгромила сторонников Балерна, не без помощи наших новых южных друзей, и теперь нам и нашим воинам нужна помощь, миледи. Кров, немного еды, и ваша защита. — спокойно проговорил Родрик, ожидая, что миледи не сможет отказать своему королю.

— Я наслышана о ваших победах, мой король, а так же я наслышана о ваших союзниках, разграбивших все южное и среднее Загорье. Вы предлагаете взять ваши слова о союзе с ними на веру?

— Видимо так, миледи. Но что мы можем сделать для того, чтобы вы позволили нам отдохнуть у вас? — подавляя уже свою гордость, злость и напрашивающиеся сами по себе крепкие слова, выразился Родрик.

— Миледи! — начал Конрад Браун. — Мы гарантируем вам, что те, кого вы разрешите оставить в замке, сдадут оружие и будут следовать вашим правилам.

Миледи замялась и не спешила со своим ответом. Она не ожидала, что Родрик явится с новыми союзниками, прослывшими в Загорье убийцами и мародерами. Одолевавшие её сомнения не давали правильно сформулировать ответ и, только посмотрев на напряженного Дерека, миледи проговорила:

— Родрик Эрган, король Загорья, часть ваших людей и все лорды могут остаться в замке, остальные же присоединятся к ночующей за стенами армии… Как там вас?

— Рассветный Орден… — замявшись проговорил Кори, опередив своего маршала.

— Вот к ним. Но, так и быть, ваше командование и лучшие рыцари могут остаться в замке при условии сдачи оружия. Сейчас мои слуги проводят вас, мои гости. — высказалась Элина, и рыцари, изрядно откланявшись, начали покидать чертог вслед за слугами.

Родрик не спешил за всеми, и, дождавшись пока в зале останется только он и его вассалы, подошел вплотную к миледи, сел на колено, и проговорил:

— Я выражаю вам благодарность, миледи, и соболезную утрате мужа Антеи… Кстати, где она?

— Она сейчас в садах, если хотите, можете посетить её…

— Я очень хочу…

— Дерек, проводите короля в сады. — проговорила Элина и, дождавшись пока внимание всех будет сконцентрировано на покидающем чертог короле, незаметно кивнула Хлату, с улыбкой принявшему этот жест.

Слуги забирали вассалов Родрика по одному, ибо каждому гостю хватило бы покоев в этом огромном замке. В чертоге остался только Йен, который не хотел покидать зал без своего брата.

***

Родрик спокойно шел Дереком, уводящим его все глубже и глубже в замок. И вот, приоткрыв дверь, Дерек указал Родрику путь в сады, лежащие прямо за ней. Родрик спокойно зашел в сад, переполняемый запахом цветущих растений, цветов, ягод и фруктовых деревьев. Осмотревшись, он заметил Антею, сидящую у небольшого фонтана, тихо и безмятежно смотрящую в воду. Живот ее был немногим больше, чем когда он видел её в последний раз, и Родрик понял, что Антея носит в себе наследника Родана.

— Тея… — тихо произнес Родрик, подойдя к миледи вплотную.

Антея, услышав знакомый голос, повернула голову в сторону Родрика. Она до сих пор не верила своим глазам и ушам, ибо никогда не ожидала его больше увидеть. Когда он покинул Ман-Блу меньше, чем полгода назад, слухов о нем больше не было, и вот, недавно лишь она услышала о его возвращении в Рагнарек и слышала бред тяжелораненого Бэйла, которого после битвы за Роудс-Бридж привез Турр. Изрезанный, израненный и полуслепой из-за заплывших глаз, он еле узнал Антею, пришедшую к нему с ужином. Она до сих пор помнит кровавые слезы своего друга, потекшие после того, как тот гладил ее округлившийся живот. Ему было мучительно больно от ран, но он терпел, и был как никогда счастлив тому, что Антея носит его ребенка.

— Я уже не ожидала снова тебя увидеть, дорогой друг. — произнесла Антея, поднявшись с фонтанчика и обняв Родрика.

Она не была на него зла, и напротив, хотела лишь добра этому погрязшему в войнах рыцарю. Её пугали мысли о том, что в любом случае Родрик должен погибнуть на этой войне, но все, как один, клялись ей, что убьют Родрика быстро, без мучений и издевательств.

— Как ты? Вернее вы? — с улыбкой произнес Родрик, посмотрев на округлившийся живот Антеи.

— Все хорошо, Родрик, всё очень хорошо…

***

Йен не мог найти себе место. Он простоял в чертоге несколько часов, и, устав стоять в доспехах в жарком чертоге в компании постоянно злой Элины, покинул покои, направившись за слугой в покои, предоставленные для него и Родрика.

В покоях не было ничего особенного, только сильно различающиеся кровати — большая, резная и богато украшенная была скорее всего приготовлена для Родрика, и небольшая, но не менее красивая, приготовленная для Йена.

Он, с трудом сняв нагрудник и все оставшиеся доспехи, спиной лег на кровать, оставив ноги свисать на полу. На тумбе рядом с кроватью стоял кувшин, из которого издавался чудный, пряный запах. Йен, не совладав со страстью, потянул за кувшином руку, взял его своей уставшей рукой, и отпил.

Вино, оказавшееся в кувшине, оказалось согретым из-за высокой температуры в покоях, но от этого его чудный вкус не терялся, а лишь наоборот, обретал новые, приятные нотки.

Послышались тяжелые шаги. Йен поднялся с кровати, сел на её край и, поставив кувшин на место, стал ожидать появления своего брата. Дверь отворилась, и Родрик, на вид не менее уставший чем Йен, тяжелыми шагами прошаркал по покоям, молча скинул с себя доспехи и, тяжко вздохнув, лег на перину. Кровать заскрипела под его массой, но вскоре этот скрип стал приглушать басистым храпом Родрика.

Йен улыбнулся, но мысли его были до сих пор полны сомнений, которые, с медленно наступающим опьянением, начали уходить на задний план. Рыцарь, осушив кувшин до дна, лег на кровать, укутался в меховое одеяло и заснул…

***

— Милорд! Милорд! — увидев замок, окликнул Теона один из его матросов.

«Морская сука», названная Теоном в честь своего первого корабля, гордо рассекала волны уже два месяца, но земля, обещанная неизвестным магом, только сейчас появилась на горизонте. Теон прошел по палубе, поднялся в «воронье гнездо» и, посмотрев на яркую звезду, увидел под ней замок, устрашающе огромный, размерами в три, а то и во все пять раз больше проклятого Харренхолла.

— Держите курс к замку, ждем момента, когда он загорится…

========== Глава 62. Последний Ланнистер. ==========

Узкое море… Не самое большое и теплое море из всех морей, известных Тириону, но сейчас оно стало ещё меньше и холоднее — с Вестероса наступали льды, а за ними шла сама смерть. Корабль Тириона отплыл из Лиса пару недель назад, и по мере приближения к Тирошу всё чаще корабль встречал и огромные, и малые куски льда, но самое ужасное — проплывающие мимо судна тела утонувших и вмерзших в лед людей, спасавшихся с Вестероса.

Тирион уже видел Тирош, не такой большой, как Волантис, но и не такой маленький. Весь остров окружали сотни, если не тысячи кораблей, которые, наполнившись людьми, спешно, плотным потоком отплывали в Эссос. Карлик молча наблюдал за проплывающими мимо кораблями, смотрел в уставшие, измученные постоянным бегством от армии мертвых, лица живых жителей Семи Королевств, никак не похожих на смуглых или чернокожих жителей Тироша.

— Они спасают наших людей… — произнес Тирион Сэму, наконец-то отошедшему от морской болезни.

— Милорд, вы сами говорили когда-то, война идет за саму жизнь, и даже работорговцы ценят свои шкуры, и шкуры этих людей…

— Я надеюсь, ты прав…

Они проплыли мимо большого, окруженного сотнями кораблей острова, и глазу путешественников открылись ледяные пейзажи, постепенно приближающиеся к берегам Тироша. Патрульные корабли жителей Тироша постоянно плавали рядом со льдами, надламывая кромку их, замедляя движение глыб к берегам Эссоса.

Корабль вошел в порт. Он был полон людей, товаров — ничего не говорило о том, что город вот-вот подвергнется осаде со стороны мертвецов. Единственное, что свидетельствовало о том, что на юг пришла зима — это причудливые теплые одежды.

Тирошийцы мельком осматривали корабль Тириона — редко они видели, чтобы кто-то заплывал в эти воды, а не пытался их покинуть. На причал опустился помост, спустившись по которому, Тирион и Сэм оказались в городе, никак не ожидавшем их появления.

— Милорд, нам надо идти! — проговорил Сэм, потрепав за плечо засмотревшегося на испуганных людей Тириона.

— Да… Да… Пошли… — с некой грустью и страхом проговорил Тирион, уверенной походкой двинувшись вперед, к стремительно редеющему Тирошу.

Спустя пару часов они были в практически опустевшем городе. Люди большими потоками шли навстречу гостям, направляясь к вратам, ведущим в основные тирошийскую гавань. В городе осталось совсем немного людей, стражников вообще не было видно, наверное все были заняты охраной западного побережья острова.

— Слишком тихо…

— Это нам на руку, будет проще найти командование.

Они шли по запутанным улицам, и чем глубже они заходили в город, тем меньше людей и больше стражи они встречали на своем пути. Привыкший к холоду Сэм спокойно осматривал не препятствующих их продвижению стражников, в глазах которых не читалось ничего, кроме тихого ужаса и пожирающего их изнутри страха. Они вышли одну из городских площадей, наполненной стражей, охраняющей огромный шатер, из которого лился яркий, синий свет.

Огромная, почти целая армия стражи стояла вокруг него, а к входу вела целая арка копий, скрещенных стражниками в небе. Тирион быстро направился в шатер, Сэм, не став медлить, пошел вслед за карликом, но, к своему собственному удивлению, не мог его догнать.

Тирион приоткрыл занавесь шатра, и яркий, пульсирующий голубой свет на секунду ослепил его.

— Лорд Ланнистер? Это правда вы? — послышался тихий, мягкий женский голос.

— Вы кто?

Свет начал меркнуть, и Тирион увидел мужчину средних лет, что-то колдовавшего напротив входа. Стоявшая рядом с ним девушка пристально смотрела на Тириона, и, спустя пару секунд неловкого молчания, проговорила:

— Я Талла Тарли, дочь Рендила Тарли…

— Что? — послышался голос Сэма, в миг появившегося из-за занавеси.

Талла, прослезившись, бросилась на шею к Сэму, прижав своего брата к груди крепкими, долгожданными объятиями.

— Как ты спаслась? — произнес Сэм, тоже заплакав вслед за сестрой.

— Баратеоны, и их последние силы, во главе с Джендри и Подриком, защищали замок в минуты, когда я его покидала…

— Они живы? — удивленно спросил Сэм.

— Да, живы, буквально несколько недель назад, может месяц, принимали участие в защите Солнечного копья, а дальше не знаю. — проговорил томный женский голос.

— Элия Сэнд… Для меня честь познаком…

— Не надо, Тирион. Мой отец погиб, защищая вашу жизнь…

— И надеюсь, когда-нибудь я смогу вам достойно отплатить за это. — произнес Тирион, вызвав легкую, едва уловимую улыбку у Песчаной Змейки.

— Мы долго вас ждали… — холодно произнес мужчина. — Меня зовут Кадгар, если имя вам не знакомо, то скажу так, я ученик Медива…

— Того самого чародея? — с улыбкой задал вопрос Сэм, помня, как тот маг умудрился спасти их всех в Королевской Гавани.

— Я понимаю, что вы имеете ввиду, но я не могу открыть портал… У меня не хватит сил… Что-то их подавляет…

— Милорды, миледи! — произнес стражник, вбежавший в шатер.

— Что? — спросила Талла, отпустив своего брата.

— Они уже близко…

***

Тирион даже не успел понять, как он оказался на побережье. Единственное, что он успел понять, как сам, не зная почему, рванул за выскочившей из шатра Элией Сэнд, а Кадгар, выбежав за ними, оседлал огромное существо, с задней половиной тела, как у кошки, и передней половиной, как у орла, с огромными когтистыми лапами и пернатыми крыльями. Существо взлетело, ошарашив Тириона, и он, пару мгновений постояв в оцепенении, помчался за Элией и её стражниками.

Сэм остался со своей сестрой. Он хотел помочь защитникам, но понимал, что пользы от него было бы мало — уж очень он неуклюж и неповоротлив.

Тирион забрался на бочку, ибо не мог разглядеть то, что творилось на побережье. Взору его предстали вмерзшие в лед корабли, которые буквально пару часов назад спокойно плавали между островами и льдинами, откалывая от них по кусочку. Тьма скрыла весь берег и порт, откуда доносились крики умирающих и раненых. Бой мечей и копий слышался всё реже, и только оглушающий рев мертвецов усиливался с каждой минутой.

— Тирион, будьте осторожны, в этих бочках дикого огня столько, что могло бы разорвать всю столицу! — проговорила Элия, приготовив свое копье к бою.

— Спасибо, снова тот, в ком течет кровь Мартелл меня спасает…

— Оставьте свою учтивость для Семерых! — самоуверенно сказала Элия, как вдруг, неожиданно появился Кадгар, спикировав с небес на своем грифоне и поразив тьму сотней молний, вырывающихся у него из рук.

Передние ряды ощетинились копьями и мечами, лучники выпустили первые стрелы в приближающуюся темноту. Темнота начала озаряться яркими, кислотно-зелеными вспышками, за которыми следовали нечеловеческие вопли. Тирион достал свой обсидиановый нож, подаренный ему Сансой накануне её гибели, и, проглотив слюну и страх, приготовился к бою.

Из темноты появились первые мертвецы, волной надвигающиеся к передовым позициям. Копейщики уперлись друг в друга, дабы первые ряды не оказались затоптанными наступающей армадой, а мечники, вставшие чуть позади, приготовились рубить прорвавшихся за фалангу мертвецов.

Грифон Кадгара приземлился рядом с Элией и Тирионом, и маг, спустившись, волнующимся голосом проговорил:

— Надо бежать… Легион тоже здесь…

— Какой легион? — спросила Элия, как вдруг из темноты яркий, зеленый огонь пронзил строй копейщиков, образовав брешь, в которую без проблем начали заползать мертвые.

Из темноты, вперемешку с вихтами и белыми ходоками, начали появляться уродливые существа, никак непохожие на людей. От них за милю веяло смертью, а трупный запах начал подниматься не сравнимый ни с чем.

Из темноты, прямо в середину обороняющихся, приземлился демон, с красной кожей, рогами и крыльями из кожи. Существо схватило копейщика, и, почти не обращая внимание на удары копий, откусило ему голову. Урод был в два, а то и в три раза выше обычного человека, а меч его был больше двух высоких мужчин. Он начал рубить всех, испепелять защитников зеленым пламенем, как вдруг грифон, оседланный Кадгаром, впился когтями ему в лицо.

Кадгар свалился с грифона, резко поднявшегося в воздух, а демон, поверив в удачу, занес свой меч над магом.

— Каладор! — заорал Кадгар и небесный щит из сотен молний разделил поле боя надвое.

Люди бежали в город, а Элия, окруженная мертвецами, продолжала сражаться, не замечая, как защитники, забыв про неё, уносятся прочь. Тирион, обернувшись, заметил её, стоящую на бочках с диким огнем, понесся к Кадгару, вновь оседлавшему грифона, и, приблизившись к нему, закричал:

— Кадгар! Нужно её спасти!

Маг поднял голову, и, посмотрев на обессиленно сражающуюся Элию, проговорил:

— Она не так важна, как вы, или даже мой грифон!

— Милорд, я вас прошу! — произнес Тирион, подняв с земли факел.

Кадгар кивнул головой, и после того, как грифон прижался животом к земле, Тирион сел, приобняв Кадгара сзади. Грифон резко начал набирать высоту, а маг то и дело выкидывал молнии наступающей армаде. Когда они поднялись практически до облаков, грифон спикировал, чуть не скинув с себя Тириона и Кадгара, и, оказавшись прямо над Элией, сделал круг, крыльями сбив с горы бочек наступающих мертвецов и вурдалаков.

— Залезай! — крикнул Тирион, спустившись за израненной Элией.

Он подставил руки, и, наступив на них, как на лестницу, Элия забралась на грифона и уже сама протянула руку к Тириону. Кадгар не давал мертвецам подобраться к нему ближе, стараясь не задеть бочки осыпал их молниями и редким пламенем.

— Что? Ноги подводят? — крикнула Элия, заметив, что Тирион не спешит забираться на грифона.

Только Тирион захотел подать Элии руку, как ветер, и волна мертвецов, прорвавшихся через штормовой щит Кадгара, сбили бочки, и те, покатившись, увлекли Тириона за собой. Тирион исчез в потоке раскатившись, как цунами, волне бочек, и, очнувшись через пару минут, понял, что окружен стеной мертвых. Рядом с ним лежал только факел, а мертвые медленно двигались к Тириону.

— Вот так значит прервется мой род, да… Последнего Ланнистера сожрут мертвецы? — произнес Тирион, выплюнув кровь изо рта. — Это конечно не восемьдесят лет с девкой на члене, но…

Тирион вновь обнажил кинжал и со всей силы приложился им о бочку. Вязкая, зеленоватая жидкость полилась из бочки, и Тирион, дождавшись пока мертвые почти вплотную подойдут к нему, кинул факел под ноги…

Грифона, несущего на себе Кадгара и Элию, резко одернуло — огромный, громкий взрыв озарил ночное небо над Тирошем, и часть обломков даже догнала грифона, упавна восточные гавани, с которых уже отплывали последние жители.

Сэм, посмотрев в небо, заметил грифона, и, понадеявшись на то, что Тирион пережил бой, приобнял замерзшую сестру и улыбнулся.

***

Король Ночи шел по полю боя к армии, неожиданно присоединившейся к нему в этой битве. Взору его предстали тысячи монстров, демонов, полутрупов из костей и гнилого мяса, великанов из десятков человеческих тел, а впереди их стоял огромный демон с горящим черепом и рогами, редкие волосы падали на его лицо из-под шлема, а доспехи были черны, как ночь.

— Наверное, вы поняли, что мы вам не враги в этой войне… — громогласно проговорил Саргерас, воткнув свой огромный меч перед Королем Ночи.

Миллионы мертвецов смотрели на демоном, не издавая ни малейшего звука, будто ждали приказа своего командира. Но Король Ночи холодно смотрел на Саргераса, и, подняв свои руки, заставил тело каждого жителя и защитника Тироша вновь подняться, дабы пополнить ряды его армии. После он опустил руки, и, сев на свою мертвую лошадь, безмолвно, издавая лишь зловещее потрескивание, двинулся в сторону восточного берега. Мертвые, смешавшись с войсками Пылающего Легиона, пошли за своим лидером, и Саргерас, посмотрев Королю Ночи вслед, направился за ним, сеять смерть и разрушение в Эссос.

========== Глава 63. Комедиант. Последняя битва Загорья. (Конец 3-го акта) ==========

Темнота, сырость и таинственность подземелий Маграо не давала Бэйлу покоя. Он много ходил в разные стороны, пил занесенное в подземелье Дереком вино и иногда лишь, когда одиночество ему совсем надоедало, заговаривал с Турром. Странные чувства терзали Бэйла, не давали ему сомкнуть буквально на днях раскрывшиеся глаза, до сих пор залитые кровью и слезами. Люди его сбились со счета времени, но, если учесть то, что они спустились в подземелье днем, и прошло уже много часов, все сошлись на мнении, что время близится к рассвету.

Бэйл надел на себя свои очищенные доспехи, до сих пор хранящие на себе следы недавних битв. Мечи его висели за спиной, а шлем, смятый в ходе битвы за Роудс-Бридж, Бэйл оставил на месте в угоду лучшего обзора в битве.

Послышался скрип, за которым последовали шаги, громкие и тихие — кто-то определенно спускался по длинной каменной лестнице, ведущей в подземелье. Спустя минуту в дверном проеме появился Дерек, который, миновав проем, подошел вплотную к Бэйлу и шепотом, дрожащим голосом, проговорил:

— Пора…

Бэйл кивнул и, дождавшись пока его люди в полной тишине обнажат мечи и копья, стал спокойно подниматься по лестнице.

***

— А почему вы не спите, Борча? — спросил лейтенант Блэр, оставленный командованием Ордена за пределами городских стен с остальной армией.

— У нас всегда караул. В любом месте, в любое время. Мое время началось только вот, буквально с час назад. — ответил уставший на вид рыцарь, попивая теплое, подслащенное медом молоко.

— Вы не против, если я составлю вам компанию? — поинтересовался Кори, сев рядом с костром напротив Борчи.

— Конечно не против, в этих караулах порой очень скучно…

Борча продолжал всматриваться вдаль, лишь изредка отвечая на вопросы Кори, вальяжно развалившегося перед пламенем.

— Знаешь, я родился в бедной семье, пошел на службу лет в четырнадцать, лишь успел усвоить грамоту…

— Тихо! — громко рявкнул Борча, подняв свою руку вверх.

— Я тоже это слышу! — обеспокоенно ответил Кори, в миг поднявшись и побежав в сторону лагеря Рассветного Ордена.

Борча с криками начал поднимать спящих товарищей, в то время как несшие караул всадники уже оседлали своих коней и с опаской поглядывали на восток, откуда на них неслась огромная рать, несущая на себе герб короля Балерна.

***

— Просыпайся! Просыпайся! — закричал Йен, пытаясь растормошить спящего Родрика.

Родрик недовольно проворчал, протер глаза и, услышав крики и звонкие стальные удары, будто десятки мечей бьются друг о друга, резко подскочил с ложа, посмотрел на брата и, собравшись с мыслями, спросил:

— Что случилось?

— Это ловушка, брат! Ловушка!

Не дав Йену проорать последние слова, в комнату ворвался десяток мечников, облаченных в доспехи Рэндэлов и Суанор. Пара из них сразу бросилась на братьев и Йен, в последний момент успев кинуть меч Родрика в руки брату, мощным ударом разрубил бойца от плеча до пупка, окропив лицо себе и подоспевающим сзади бойцам кровью. Родрик, не мешкая, махнул мечом, разрубив одним ударом троих воинов пополам, и, отдышавшись, пошел на встречу к остальным мечникам. Лишь один помчался вперед, но Родрик увернувшись подставил подножку, упав после которой мечник напоролся на выставленный меч Йена.

— Я даю вам мгновение на бегство… — проговорил сонным голосом Родрик, после чего поднял меч и поравнялся с Йеном в стойке.

Мечники покинули комнату так же быстро, как и вошли в нее, оставив в ней тела и свои брошенные мечи.

— Быстрее, надевай доспехи! — крикнул Родрик, бросившись к своему нагруднику.

Они быстро, помогая друг другу, начали напяливать на себя громадные, монолитные латы, и Йен, первее облачившись, проговорил:

— Я на верхний уровень… Проверю, жив ли Аэрон, Вильямс и Хлат.

— Беги, а я помогу нашим внизу…

Йен выбежал из покоев, направившись на верхние уровни чертога. Родрик же, увидев начавшуюся в замке и за его пределами резню из окна своих покоев, надел свой шлем и начал спускаться, преодолевая сопротивление редких, оставшихся на своем посту стражников.

***

Лорд Вильямс, окруженный десятком врагов, уже не мог сражаться и пал на колени, после чего окрыленный победой Бэйл с наслаждением обезглавил его своими мечами. Аэрон, спрятавшись за спинами гвардейцев раздавал редкие удары, лишь изредка вступая в открытый бой с роялистами.

— Лорд Дэмфэйр, наконец-то я вас встретил… Жаль, что не в вашем замке. — довольно проговорил Бэйл, даже красными глазами своими выражая свою радость от очередного, удавшегося плана.

— Мои стражники - одни из самых лучших в Заг…

Кинжал, пронзивший голову Аэрона и вышедший через глаз, не дал ему договорить. Тело десницы бесконтрольно рухнуло на каменный пол и из темноты появился Хлат, протирающий свой кинжал от крови.

— Идите, я буду ждать выживших тут.

Бэйл понимающе кивнул, хотя и осознавал, что доверять бывшему наемнику не стоит. Не став прятать мечи в ножны, Бэйл последний закрыл за собой дверь, оставив Хлата в одиночестве.

***

Маршал Конрад проснулся моментально, как только первые звуки резни донеслись до казармы, в которой расположились он и его лучшие воины. Не успев толком собраться, воины, схватив все, что было под руками, будь то вилки или табуретки, понеслись к выходу, помочь тем, кто ночевал в дальних казармах.

— Маршал, вам лучше остаться тут! — заорал рыцарь, появившийся из-за угла дома.

Конрад улыбнулся и, пафосно достав припрятанный под одеждами кинжал, покинул казарму.

По улице ручьями текла кровь, тела убитых и умирающих лежали кучами повсеместно, порой негде было ступить. Рыцари Ордена, вооруженные лишь ножами, стульями и скамьями, неожиданно для нападавших оказывали сопротивление. Они подбирали оружие мертвых роялистов, а Конрад, приняв меч из рук своего воина, принялся умело вырезать наступающих роялистов.

— Надо прорываться на площадь! — приказал Конрад.

Рыцари, образовав монолитную стену из щитов и ощетинившись поднятыми с земли копьями и мечами, начали медленно двигаться к вратам.

За стенами виднелся яркий, пламенный свет — лагерь уже, скорее всего, горел, и Конрад, понимая это, с удвоенной яростью и силой врубался в нападавших, не оставляя им никакого шанса.

— Великий Маршал! — послышалось Конраду, испуганно озирающемуся по сторонам.

К нему подбежал рыцарь, молодой, очевидно долго бежавший, ибо пот покрывал все лицо воина и падал ему на плащ и бородку.

— Я вас слушаю…

— Врата, они рвутся к вратам. Хотят нас отрезать…

— Солдаты Ордена, бежим! — вознеся к небу меч, заорал Конрад, поведя выживших за собой к вратам замка.

***

Родрик спускался по длинной винтовой лестнице, ведущий в главный чертог замка. Никто ему не преграждал ему путь — ни стражники, ни баррикады, а только многочисленные трупы подчиненных ему, королю Загорья, лордов. Лорд Мэтьюз, лорд Хиллард со своим сыном, и многие, многие другие. Опасаясь, что дверь чертога окажется заперта, Родрик разбежался и силой выбил ее, ворвавшись в зал, где было абсолютно пусто.

— Элина, ты редко покидаешь этот зал со своим трахателем, как там его, «Недодереком» Уинслоу… Покажись!

Никто не ответил на слова, и лишь спустя пару минут король Загорья услышал, как одна из дверей чертога отворяется…

***

— Кори! — истошно завопил Борча, почувствовав, как лезвие меча тяжко рассекло его спину.

Лейтенант обернулся и увидел, как загорец падает, истекая кровью и выкрикивая ругательства в адрес пронзившего его мечника. Подняв щит и приготовив меч, Кори помчался в атаку, как вдруг с неба на лагерь посыпалась туча стрел, убивая так своих, так и чужих воинов. Борча уже не кричал — и его, и того, кто воткнул меч ему в спину, поразили десятки стрел.

Конница Боле, Рэндэлов, Макхейга и короля Балерна Гонарда сметала лагерь Рассветного Ордена на глазах, и немногие выжившие начали стекаться в лагерь загорцев, тоже несущих огромные потери. Лишь Черный конный отряд — личная гвардия короля Родрика Эргана достойно сражалась, сдерживая нескончаемый натиск роялистов.

Черные латники, еще раз лавиной пройдя по наступающим, вернулись в осажденный лагерь, докуда еще не докатилась вся армия короля Балерна. Джейсон Бакстер, сняв свой шлем, помчался к Кори и, добравшись до него через тела мертвых и живых наступающих врагов, устало, еле дыша проговорил:

— Отходим в замок… Это наш единственный выход…

Лейтенант кивнул и, опустив забрало на лицо, громко, на грани срыва голоса, приказал:

— Загорцы, рыцари Ордена, отходим в крепость!

Джейсон подвел Кори коня, оседлав которого, тот встал во главу конников Родрика и помчался к замку через поле, по которому до замка им надо было скакать не менее мили… Мили, полной врагов и засад.

***

Йен, неаккуратно переступая ступеньки, заваленные трупами и отрубленными частями тел, поднялся в верхние покои чертога, где сразу же на глаза ему попалось тело лорда Вильямса, голова которого лежала в метре от самого тела.

Йен вновь обнажил меч и, пройдя десять метров, вошел в крупную гостиную, заваленную телами лордов Загорья и их гвардейцев. Аэрон лежал посреди комнаты, а из головы его торчал кинжал с подозрительно знакомой рукоятью. Не успев нормально рассмотреть кинжал, Йен получил глухой удар в спину, поваливший его на пол. Он почувствовал, как руки его были заломаны и мгновенно связаны тканью.

Немного повертевшись и произнеся про себя все известные ругательства, он наконец-то перевернулся на спину и увидел Хлата Муна, сидящего на табурете перед обездвиженным Йеном.

— Хлат? Какого, мать его, хрена? — ошарашенно произнес Йен, попробовав разорвать ткань, опутавшую его руки.

— С такого Йен… Ты знаешь меня, мою натуру… Мне просто обещали больше.

— А, так ты - продажный сучонок, оказывается…

— Не дерзи мне, рыцарь, я могу тобой воспользоваться как захочу сейчас, а ты даже ничего не сможешь мне сделать. — довольно проговорил Хлат, показно подержавшись за свой член сквозь штанину.

— Так убей меня, что мешает? — спросил Йен, понимая, чем он может поплатиться за свою дерзость.

— Я люблю тебя, юный воин, а поэтому не могу видеть твоих мучений, — произнес вставший Хлат, который, подойдя к Йену, склонился и поцеловал обездвиженного рыцаря.

Йен ничего не мог поделать. Ему было не то чтобы неприятно, он испытывал отвращение, но и не мог как-то этому помешать. Когда губы их разъединились, Хлат спокойно поднялся с колен, и взяв в руки факел, провел им по занавеске, которая почти мгновенно вспыхнула, а вслед за ней гореть начал ковер.

— Прощай, юный Эрган… — с некой печалью произнес Хлат, оставив Йена заживо сгорать в этих покоях.

Хлат закрыл за собой дверь, и Йен, почувствовав спиной приближение огня, и кашляя от едкого дыма, начал ползти к двери. Он никогда не боялся так, как это делал сейчас, и даже шутки о смерти в огне не спасали положение, страх одолевал его.

Огонь уже лизал кончики его пальцев, и, понимая, что это его последняя возможность спастись, Йен выгнул руки над пламенем. Острая, невыносимая и жгучая боль пронзила его сразу, но ткань никак не хотела сгорать.

Рыцарь принюхивался к запаху собственной, жареной плоти, и, почувствовав, как повязка ослабла, он покатился в сторону. Оперевшись на обожженые руки, он поднялся и, увидев кувшин, опустил в него зажаренные кисти. Резкая, щипающая боль заставила Йена дрожать, как от неприятных мурашек, и он, вытащив руки из воды, выбежал из горящих покоев в коридор.

Он попытался взять свой меч в руки, но как только он касался его, рука сама разжималась, не давая обхватить его со всей силой.

— Я его убью… — измученно шепнул Йен, срезав по лоскуту ткани с плащей мертвых стражников и перебинтовав ей свои покрывшиеся ожогами и волдырями руки.

Наконец-то он смог поднять свой меч. Повесив его за спину, Йен семимильными шагами понесся в чертог, куда скорее всего направился его брат…

***

Родрик держал свой меч наготове. Дверь медленно отворялась, и из-за нее лился яркий, рыжий свет, исходящий от факелов. В чертог вошло полдюжины человек, из которых Родрик сразу же узнал Бэйла, а тот в свою очередь, с ужасом повернул голову в сторону короля Загорья.

— Убить его! — приказал Бэйл, и его лучшие гвардейцы понеслись в атаку на Родрика.

Родрик занес меч, и сразу же разрубил от головы до паха одного из нападавших, остальные же, окружив его со всех сторон, принялись наносить удары, не пробивающие его броню. Гвардеец замахнулся своим мечом, и Родрик, схватив лезвие латной рукавицей, потянул бойца на себя и, отойдя в сторону, натолкнул его на своего, после чего пронзил обоих сбитых с ног гвардейцев. Оставшиеся двое бросили на Родрика испуганный взгляд и тот, замахнувшись, обезглавил еще одного.

Бэйл уже обнажил свои верные мечи. Он боялся, но на бой его двигало осознание того, что Родрик убьет Антею и Элину, прячущихся в Морской Башне. Последний гвардеец пал так же быстро, как и все остальные, Родрику понадобился лишь один удар и крепкий выпад для того, чтобы располовинить бойца. Тело его развалилось в воздухе, внутренности выпали на пол, и Родрик, пройдя по ним, направился в сторону Бэйла.

— Родрик, не обязательно нам сражаться… Твои люди и ты могут уйти! — попытался найти компромисс Бэйл, но Родрик неумолимо приближался к нему.

Бэйл попятился назад и, развернувшись, побежал к трону. Подумав, что Бэйл уходит, Родрик помчался за ним. Бэйл слышал, как Родрик приближался к нему, и, добежав до главенствующего в чертоге трона, резко запрыгнул на него, и, оттолкнувшись от пинки его, вылетел на Родрика, нанеся тому резкий удар локтем. Родрик пошатнулся, а Бэйл, приземлившись всем пластом на пол, резко поднялся, дабы нанести обескураженному королю Загорья финальный удар.

Родрик не был поражен, но кровь, заполнившая его рот, отвлекала его, он почувствовал, что лишился зуба. Сплюнув кровь и осколки зуба, Родрик обернулся на Бэйла, стремительно несущегося к нему.

Бэйл опустил свой меч, но Родрик выставил наручи, которые клинок лорда Амбора пробить не смог. Родрик поднялся с колена, и, схватив Бэйла за шею, поднял того в воздух и проломил его телом стол. У Бэйла перехватило дыхание, но он вовремя успел увернуться от меча Родрика, пробившего стол.

— Бэйл, зачем сражаться? — произнес Родрик, видя, как Бэйл, потирая окровавленные заплывшие глаза пытается встать.

— Во имя любви… Тебе ли не знать… — опустошенно ответил Бэйл, приготовив к бою свои мечи.

Родрик улыбнулся и, достав свой стилет, направился к Бэйлу. Тот выставил мечи, но одним взмахом Родрик выбил их из рук израненного Бэйла. Он занес свой стилет, но Бэйл, собрав в кулак последние силы, остановил кинжал в паре сантиметров от своего живота. Родрик давил со страшной силой, и Бэйл понимал, что лишь отсрочивает свою смерть. Он ослабил хватку, и кинжал вошел ему в живот, а Родрик, взяв Бэйла за голову, проговорил:

— Ты достойно сражался, лорд Рэндэл, взамен я достойно похороню тебя и не позволю издеваться над твоим телом…

Бэйл попытался потянуться к запазухе, но не мог, и Родрик, видя это, сунул свою руку туда. Он нащупал трубку с небольшим, приятно пахнущим мешочком, и, приоткрыв его, увидел последние крохи табака. Засыпав их в трубку, Родрик подпалил табак, и поднес к истекающему кровью Бэйлу. Бэйл вдохнул в себя дым табака, и, когда трубка стала горчить, сплюнул горькую слюну и произнес:

— Спасибо…

Только Родрик занес свой меч, в спину его кто-то толкнул, и Родрик, пошатнувшись, сделал пару шагов в сторону. Он повернул голову, и увидел перед собой Турра и Дерека, обнаживших свои мечи.

— Бегите милорд… Мы с ним разберемся…

Не вынимая кинжала из живота, Бэйл еле еле поднялся со скамьи, схватил оба своих меча и хромыми шагами покинул чертог, оставив Родрика наедине со своими лучшими бойцами.

***

Рыцари Ордена, возглавляемые Маршалом Конрадом, несли тяжелые потери, но верно пробивались к предвратной площади, откуда до сих пор доносились крики людей и звон бьющихся друг о друга мечей.

Подняв голову, Маршал увидел, как чертог замка горит, а огненные обломки то и дело падают на улицу, периодически задевая не особо удачливых воинов Ордена и роялистов. На улице уже начинало светать, первые лучи солнца прорывались сквозь горные хребты, лежащие далеко на востоке.

— Мы на месте! — прокричал рыцарь, завернув прямо на площадь.

Глазам выживших рыцарей предстала бойня… Десятки, сотни трупов, сваленных в десятки холмов, часть застилавших всю площадь тел, и фаланга Ордена, прижавшаяся к вратам.

— В атаку! — приказал Конрад, после чего рыцари, издав дружный крик, атаковали роялистов в тыл.

Конрад рубил направо и налево, но силы уже покидали его — старость начала брать свое, он уже не чувствовал себя так хорошо, как это было в молодости. Даже опыт не помогал ему — все больше легких, царапающих ударов пропускал он, теплая кровь сочилась по его телу, но Маршал не чувствовал усталости, боли, а лишь продолжал рубиться насмерть.

От боя его отвлек тяжелый скрип, услышав который, Конрад огляделся и увидел, как тяжелые врата начали закрываться, отрезая выжившим путь к отступлению. Только Маршал хотел прорваться к вратам, как резкая боль в спине заставила его упасть. Повернуться он не мог — что-то мешало ему это сделать. Со всех сторон начали сбегаться выжившие рыцари, отгоняя врагов от своего лидера.

— Милорд… Милорд… — проговорил рыцарь, оттащивший маршала вглубь фаланги.

— Не дать закрыть ворота… Если лейтенант Блэр жив, командование передать ему… — слабо прошептал Конрад, протянув свой перстень рыцарю.

Глаза Маршала сомкнулись. Рыцари, встав плотнее друг к другу, начали петь голосами, переполненными страха, слез и дикой, праведной ярости.

***

— Освободите мне путь, рыцари… Ваша кровь тут не должна пролиться, — проговорил Родрик, в мыслях осознающий, что драки избежать не получится.

— Дальше пути нет, да и назад тоже, — проговорил самоуверенный Дерек, чьей мечтой всегда была победа над величайшим рыцарем Загорья.

— Сир Уинслоу, вы молоды и сильны, зачем обрывать свою жизнь ради пары ничего не значащих для вас лордов?

— Да пошел ты! — заорал Дерек и, обнажив свой меч, понесся на Родрика.

Турр не спешил вступать в драку, но, увидев, как Родрик легко парирует своим мечом удары Дерека, помчался на помощь к рыцарю. Оба они принялись наносить быстрые и тяжелые удары по королю Загорья. Не все удары Родрик успевал отбивать, но доспех из черной стали сдерживал точные попадания рыцарей. Турр, запрыгнув на стол, оттолкнулся от него, прыгнув на Родрика и повалив его на соседнюю скамью. Не успевший воспользоваться моментом Дерек сразу же получил плашмя мечом по ноге и, немного похромав, снова бросился в бой.

Они продолжали давить на Родрика, с каждой секундой заставляя его отступать все ближе и ближе к стене. Уставая отбивать удары рыцарей, Родрик пригнулся, позволив им двоим нанести сильный удар, который Родрик еле еле остановил своим мечом. Они не убрали лезвия, а лишь продолжили давить на меч, заставляя Родрика все ниже и ниже садиться на колени.

— Ну вот и все! — сдержанно произнес Турр, как вдруг меч Дерека упал, а сам он, издавая истошные крики, начал пятиться назад.

— Нет, не все… — проговорил Йен, подкравшийся к ним двоим.

Йен вальяжно пнул отрубленные кисти Дерека к ногам Турра, а Дерек продолжал кричать, заливая пол фонтанами крови из обрубленных рук. Не в силах терпеть эти крики, Йен одним ударом срубил голову Дереку.

— Думаете я буду просить пощады? Ошибаетесь… — испуганно проворчал Турр, понимая, что на этом его путь завершается.

— Мы даже не сомневались в твоих словах. — произнес Родрик, направив на Турра свой меч.

Турр встал в боевую позу, и братья разом обрушились на него. Отбив пару ударов, Турр подставился под мощный замах Родрика, который одним ударом выбил меч из рук рыцаря. Турр понял, что это конец и, расставив руки, приготовился к смерти. Занеся мечи, Родрик и Йен разом проткнули Турра и, по традиции, подняли его тело вверх, окропив себя и свои доспехи кровью.

Когда они сбросили тело с мечей, Родрик посмотрел на Йена и, не теряя ни секунды, обнял своего брата.

— Я рад, что ты жив…

— Я тоже, брат…

Их объятия не были долгими. С улицы, там где ступени вели в чертог, послышались приближающиеся крики и звон кованых сапог, бегущих по камню.

— Беги, брат. Твоя цель ждет тебя там, в замке… — проговорил Йен, аккуратно положив свою руку на плечо к брату.

— Я не могу оставить тебя…

— Я задержу их. Ты достойно меня подготовил, — отрезал Йен, переведя свой взгляд на врата чертога.

Родрик кивнул и быстрыми шагами направился к двери, за которой скрылся Бэйл. Йен стер кровь Турра со своего лица и увидел, как дверь чертога открылась, а в зал ворвалась пара дюжин солдат, с ужасом наблюдавших мертвые тела их героев, их лучших воинов.

— Ну что, я вас жду! — произнес Йен, сквозь боль сжавший рукоять своего меча.

Они помчались к нему навстречу, и Йен, ринувшись на них, перевернул стол на первых, рубанул по тем, что успели упасть, и принялся биться против продолжающих прибывать бойцов Бэйла и Элины.

Силы медленно покидали его, он уже не мог быстро бегать от человека к человеку, а ударов, пробивающих черный доспех, становилось все больше. Почти дюжина полегла от его руки, но убыли врагов Йен не заметил, а силы уже покидали его. На спину к нему запрыгнул боец, который, обняв одной рукой Йена за шею, всадил рыцарю нож в ключицу.

— Сука… — заорал Йен, как вдруг почувствовал, как воин камнем рухнул с его спины.

Он огляделся — у трона стоял Хлат Мун, бросающий в наступающих свои ножи. Йен приблизился к Хлату вплотную, как вдруг тот бросил в центр зала кувшин. Из него полилась зеленая жижа, которую Хлат искусно поджег также брошенным факелом. Огонь охватил центр зала, столы и скамьи, тела мертвых и живых, отрезав путь роялистам до Йена и Хлата.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Йен, выдернув нож из своей ключицы.

— Ради любви… Уходи, я их задержу… — со слезами на глазах произнес Хлат, похлопав Йена по нагруднику.

Йен, понимая, что Хлат только что спас ему жизнь, и, вероятно своей жертвой спасет его еще раз, благодарно поцеловал его. В этот раз он уже не чувствовал отвращения, и даже чувства долга не было у него на душе, он просто был благодарен Хлату за все. Их губы разомкнулись, и Хлат, утерев слезу на своем лице, проговорил:

— Не потрать жизнь зря… Я люблю тебя, Йен Эрган…

— Прости… — произнес Йен, и бросился к выходу из зала.

Хлат поднял с земли последний кувшин с диким огнем, в последний раз в жизни подумав о чём-то своем, бросился в огонь…

***

Ворота продолжали медленно закрываться, а рыцари, неся большие потери, прорывались в надвратную башню, дабы остановить закрытие врат.

— Смотрите, там! — указал копейщик на поле за вратами, где, поднимая пыль, к замку неслась конница.

— Любой ценой открыть врата! — заорал Йен, появившийся на площади из ниоткуда.

Пересиливая боль обожженных рук, он стиснул крепче свой меч и помчался к каменной лестнице, с которой продолжали падать тела убитых рыцарей и воинов леди Элины.

Врата закрылись… Кори, увидев это, полностью пал духом и понял, что они оказались в ловушке — ничто не защищает их от прямого столкновения со всей армадой короля Балерна.

— Скачите к вратам, терять вам уже нечего! — заорал Нейт, жестом приказавший варварам остановиться.

Кори, понимая их жертву, устало, с тяжелым выдохом кивнул и, дернув лошадь за по поводья, поскакал к замку, уводя всю кавалерию под стены замка.

— Я тоже задержу их! — выразился сир Джейсон и, не дождавшись приказа Кори, развернул своих кавалеристов в сторону наступающего врага.

***

Варвары плотно встали, выставив вперед свои мечи, копья и топоры, но ноги у них дрожали — сам Нейт, обнаживший два своих топора, был бледен и устал на вид. Конница роялистов быстро приближалась к ним и, когда до столкновения осталось не более сотни метров, конники опустили копья.

— Стоять насмерть! — приказал Нейт, встав в первую линию со своими бойцами.

Кавалерия врезалась в строй варваров, полностью сметя первые линии, растоптав и изрезав их, но дальше они не смогли прорваться — кони завязли в плотных строях выживших дикарей. Спустя мгновение в конников Балерна влетели кавалеристы сира Джейсона, скачущего впереди всех в своих доспехах медного цвета.

— Держаться! Держаться! — заорал Джейсон, тут же получивший копьем в грудь, и упавший с коня в единую, трупную массу…

***

Бэйл бежал по длинным коридорам, держась за живот, из которого до сих пор торчал воткнутый кинжал. Он боялся его вытаскивать — велик риск был истечь кровью и скорее умереть. Покои Элины остались далеко позади и он, пробежав замковые сады, оказался в Морской Башне.

Перейдя порог башни, Бэйл окровавленной рукой оперся на стену, обильно измазав её. Он сделал ещё несколько шагов, прежде чем к нему вышла испуганная Антея, держащая в руках маленький кинжал.

— Бэйл, что с тобой? — голосом, полным слез и страха, проговорила Антея, опустив кинжал.

— Я в порядке… — устало и больно сказал Бэйл, неожиданно потеряв равновесие и аккуратно опустившись на холодный каменный пол.

Антея села на колени и отодвинула руку Бэйла от раны — кинжал, прикрытый его плащом, красовался на его животе, как символ победы Родрика и состоявшейся мести его. Бэйл отхаркивал кровь на пол, но всегда, какая бы боль его не мучала, он старался смотреть в глаза своей любимой женщине, носящей его ребенка.

— Бэйл… — проговорила Антея, взяв окровавленную руку своего умирающего друга. — Не умирай, умоляю…

— Антея… Прости. — прокашлявшись, запачкав себя и Антею кровью, шепнул Бэйл, начав опускать голову.

— Милый… Не надо… — заплакав, еле еле проговорила Антея, утерев кровь с уголков рта Бэйла.

Он, чистой от крови рукой, мягко взял Антею за руку, и, прижав её к своей щеке, нежно поцеловал пахнущую травами и его кровью ладонь. По лицу его пробежала слеза, которую Антея, почти сразу заметив, стерла.

— Ты не любишь меня… Не оправдывайся. А я, конченый, сражаюсь за мечту! Зачем так жить? — с трудом вымучивал слова Бэйл, продолжая держать её руку.

Антея переменилась в лице — она правда не любила Бэйла, он был ей не более, чем лучшим другом, другом детства, братом, а то, что было между ними полгода назад, зимой, в небольшом домике на окраине Ман-Блу, было просто благодарностью ему за спасение, правда, с наступившими, «спорными» для неё последствиями. Она носит его ребенка — и радость, и страх, а ведь бастард — это клеймо на всю жизнь, и лишь Бэйл может уговорить короля присвоить ему имя предков. Хотя — нет, что-то у нее к Бэйлу и есть, но…

— Бэйл, правда, ты хороший человек. Я люблю тебя, как брата, и я рада, что у нас будет ребенок! — проговорила Антея, приложив руку Бэйла к своему округлившемуся животу.

Уголки рта Бэйла изобразили легкую, измученную улыбку и он, легко погладив живот Антеи, почувствовав, как медленно проваливается в вечный сон, покорно опустил голову. Антея, приложив руки к лицу, громко и протяжно зарыдала, начала дергать Бэйла за руку, но он не поднимался, но все еще продолжал дышать.

Не в силах ожидать прихода Родрика, она схватила факел и ступенькам поднялась на башню, откуда увидела несколько десятков кораблей с изображением кракена на своих парусах, быстро приближающихся к берегу…

***

Йен продолжал прорываться к входу в башню. Десятки рыцарей шли за ним, добивая тех счастливчиков, что не пали от руки лорда Эргана. Раны Йена с каждым метром становились все глубже, царапины превращались в порезы, порезы в рассечения, и их становилось все больше и больше, но он не сдавался и продолжал идти вперед, все больше окропляя свой меч кровью врагов.

На него бросались, но не могли остановить, и вот, спустя пару минут, он оказался в пустой башне, полной трупов и крови.

— Откройте врата… — вымученно проговорил Йен, сев на тело одного из стражников.

Кори, с ужасом наблюдавший за тем, как варваров и кавалеристов Джейсона Бакстера вырезают, как скот, услышал тяжелый, скрипящий звук. Он обернулся, и, увидев расширяющуюся щель в воротах, громко приказал:

— В замок, уходим в замок!

Конники Ордена и короля Родрика рванули в образовавшийся проход в замок. Фалангисты Ордена, прижавшиеся к вратам, мгновенно расступились, и несколько тысяч кавалеристов, скачущие с оружием наперевес, врезались в последние отряды Бэйла Рэндэла и леди Элины, практически полностью подавив этим сопротивление в замке.

Йен спустился со стен, и Кори, спешившийся где-то в центре площади, заваленной трупами, рванул к герою, спасшему его последние оставшиеся силы.

— Йен Эрган, солдаты мне рассказали… Вы герой…

— Лейтенант! — послышался суровый мужской голос из-за спины Кори.

— Что?

Кори и Йен развернулись лицом к рыцарю, держащему в руках перст Маршала Конрада.

— Последним указом маршала было назначение вас командующим. Маршал Кори Блэр…

Рыцарь сел на колени и протянул перстень огорченному новостью о смерти маршалу Кори. Маршал принял дар из рук бойца и, сняв тяжелую латную перчатку, примерил перстень.

— Готовимся к прорыву! — неожиданно закричал Йен, увидев, как с кораблей, несущих эмблему кракена, десант истребил охраняющих берег патрульных леди Элины.

***

Родрик тяжело шел по длинным коридорам, следы Бэйла вели его к той самой, Морской Башне замка Маграо. Он держал наготове свой меч, кровь его кипела, а сам он был готов убивать всех, кто встанет у него на пути.

— Стой! — услышал он сквозь гнев, застилавший ему слух и глаза.

Он обернулся назад — за ним, стоя в дверном проеме, стояла Элина, руки и ноги которой тряслись, что было видно даже с расстояния нескольких метров.

— Какая встреча, я как раз собирался вас убить! — с истерическим, злобным смехом произнес Родрик, подойдя к миледи вплотную.

Он резко схватил её за шею, но Элина не хотела спокойно принимать свою судьбу. Она билась в истерике, пытаясь вырваться, но Родрик, подняв её в воздух, выкинул миледи в окно.

Даже секунды не отдохнув, Родрик двинулся в сады, где Клети, очевидно последний защитник на его пути, оказалась разрублена одним, тяжелым ударом. Тело её развалилось напополам в районе ребер, и кишки ее, вывалившись из тела, упали на прекрасные цветы.

Родрик вошел в башню, где увидел лежащего у стены Бэйла, не подающего никаких признаков жизни. Улыбнувшись, Родрик начал подниматься наверх, и Бэйл, так вовремя пришедший в себя, еле еле пополз за ним, желая помешать Родрику убить свою любимую.

***

Ворота стали открываться в последний раз. В замок неслись отборные части гвардии короля Балерна, с легкостью одолевшие варваров и вырезавшие все спящее войско Рассветного Ордена. Йен, опустив забрало, подняв меч к небу, произнес так громко, как только мог:

— На смерть, воины Загорья!

Несколько тысяч рыцарей, последних уцелевших в этой кровавой бойне, издали громкий выкрик, и Йен с находящимися по левую и правую руки Кори и лордом Киллианом Грейвзом соответственно, рванули навстречу наступающей армаде.

Проскакав не более двухсот метров, они врезались в наступающих роялистов, остановив их, и даже обратив часть армии в бегство.

— Влево! Уходим к кораблям! — приказал Кори, повернув своего коня к северному берегу полуострова.

***

Родрик устало поднимался все выше и выше, но выхода наверх он уже не видел. Кровь его остывала, он начинал чувствовать усталость и, когда он достиг ведущей наверх двери, был полностью обессилен. Он резко распахнул тяжелую деревянную дверь, и увидел Антею, прижавшуюся к каменной бойнице.

— Родрик, Родрик… — взмолилась Антея, видя, как её уже бывший друг заносит над головой свой меч.

Он остановился, занеся над головой свой тяжеленный меч. В голове его перемешалось все. Приятные моменты, связанные с Антеей так и лезли в голову. Но как только вспоминал о её причастности к убийству Родана, так сразу мысли его становились яснее… Он не мог её убить — рука просто не давала зарубить беременную, молодую и прекрасную леди. Ненависть к самому себе начала все больше и больше проявляться у него. Убить её — это его долг, его клятва, а выходит — цель его жизни.

— Прости меня… — пустив слезу произнес Родрик, повторно занеся над головой свой меч.

Антея закрыла глаза и стала ожидать смерти. Она рыдала, но уже не молила о пощаде, но звук посторонних, еле слышимых шагов насторожил её, и, когда удара не последовало, она услышала крик Родрика, открыв глаза, она увидела, как бледный, как смерть, Бэйл пронзил бедро Родрика кинжалом, отчего тот пошатнулся в сторону моря, а лорд Амбора, собрав последние силы в кулак, разбежался и врезавшись в Родрика всей своей массой, столкнул того с башни, в море…

Бэйл лег на спину, прикрыл открытую рану своей рукой, и Антея, глядя на него как на героя, села рядом, взяла того за руку, молясь лишь о том, чтобы Бэйл дожил до утра.

***

Родрик стремительно падал с башни. Время необыкновенно медленно летело, позволяя ему вспомнить всю свою жизнь, все свои подвиги и грехи, но мощный удар о водную гладь прервал эти мысли. Он не потерял сознание, нет, он начал пытаться избавиться от доспехов, своей личной реликвии, своего сокровища, которое он бы просто так не отдал, но теперь Родрик понял, что как и все, боится за свою жизнь.

Глубина была небольшая, но сил на то, чтобы всплыть не хватало. Он не мог раскрутить доспех, а меч лежал на дне рядом с ним. Дыхание начало покидать его, как вдруг в воду прыгнул молодой на вид мужчина, держащий в руках петлю. Обвязав Родрика верёвкой, Теон подёргал за неё и, подав сигнал своим железнорожденным, стал вытаскивать их обоих на берег. Родрик был в беспамятстве и последнее, что он успел — это вцепиться в свой меч.

— Тяжелый, сука… — завопили моряки, когда Теон появился на суше, вытаскивая Родрика на берег.

Все отошли и смотрели на него, ожидая увидеть чудо, явление Утонувшего Бога воочию. Пролежав на песке не больше минуты, Родрик, сквозь обморок почувствовал, как вода подступает к горлу, с кашлем выплюнул её, и услышал незнакомый себе язык, а ведь окружавшие его железнорожденные все как один твердили: «Что мертво, умереть не может»…

Послышался стук копыт, от которого, по ощущениям всех моряков, тряслась земля. Из-за холма появились всадники, в доспехах, черных, как ночь, и последние рыцари армии Ордена. Видя, как Родрик поднимается несмотря на рану в ноге, железнорожденные расступились, и король Загорья вышел к Йену, остановившему своих людей перед моряками.

Увидев знакомые флаги, Кори на общем, вестеросском языке проговорил:

— Зачем вы здесь железнорожденные?

— Один человек сказал, что вы нуждаетесь в помощи, и видимо не прогадал…

Кори кивнул и на более понятном Родрику языке Эссоса отдал приказ рыцарям Ордена и самого Родрика:

— На корабли! На корабли!

***

Они отплыли в самые последний момент — лишь лучники короля Балерна успели достать пару кораблей своими меткими выстрелами. Кори о чем-то беседовал с Теоном и, спустя несколько часов, когда замок Маграо остался за горизонтом, вернулся к Родрику.

— Ваше Величество, нам надо плыть в Оплот Рассвета - нашу столицу. Опасения наши подтвердились, и древняя угроза грядет с запада… Необходимо собрать свои силы…

— Но вы, как я вижу, с нами плыть не собираетесь, маршал Блэр?

— Нет, — с усмешкой проговорил Кори, глядя на спускаемую на воду шлюпку. — Если эта угроза хоть на немного правда, я отправлюсь с частью железнорожденных в Эссос, на войну…

Родрик протянул маршалу Кори руку, и тот, пожав руку Королю Загорья, поклонившись, направился к лодке. Йен подошел к брату, и вдруг голос Кори прервал Йена, не успевшего сказать ни слова:

— Ты идешь?

Родрик посмотрел на Йена, в глазах которого читалась решимость и страх, много страха. Родрик, проглотив ком в горле, спросил:

— Зачем?

— Брат, я вырос из того юноши, что покинул с тобой Рагнарек, и теперь я чувствую, что именно это приключение является моей судьбой…

Родрик, не проронив и слова, обнял своего брата, и, открепив ремень, отдал тому свой любимый кинжал, выкованный из черной стали кузнецом Гором, когда-то заменившим Родрику отца. Йен, ответно обняв брата, произнес:

— Не умирай… Ближе тебя у меня никого нет.

Родрик кивнул, и Йен, спустившись по веревке к лодке к Маршалу Кори Блэру, отплыл к остановившимся неподалеку двум десяткам кораблей. Родрик долго смотрел вдаль, видя, как его брат, и лучший друг покидает родные края, идя на войну, с которой вернуться он может совсем в другом обличии…

========== Глава 64. Конец долгой войны. (4-ый акт) ==========

Холод, сильный и пронизывающий до костей ветер, царивший на самых высоких уровнях огромного замка Утумно, никогда не нравился Дейкеру. С тех пор, как он покинул Загорье, прошло два года, а князь Ховард, увидев в руках у Дейкера голову и меч принца Винглафа, сразу же пожаловал того в воеводы, что автоматически причислило его к высшим слоям княжеского общества.

Снеговые шапки, лежащие на верхушках башен и главного чертога Утумно, высеченного в многокилометровой скале, постоянно сходили, заваливая небольшие улочки верхних уровней города.

Вести, пришедший из Загорья пару месяцев назад, не на шутку обрадовали князя Ховарда, но у Дейкера на душе было неспокойно — смерть Родана и почти всех его союзников, пропажа Родрика и Йена, означали только одно — Загорское королевство пало, не успев расцвести.

Князь же видел в этих событиях только выгоду — понесшие серьезные потери королевские силы не смогут оказать должное сопротивление войскам молодого князя.

***

— Милорд, просыпайтесь, князь Ховард вызывает вас в чертог! — послышался голос слуги Дейкера, стоявшего прямо в дверном проеме.

— Какой сейчас час, Реми? — недовольно проворчал Дейкер, силой потянув на себя третье одеяло.

— Ещё затемно, сир, но князь требует вас прямо сейчас… — спокойно продолжил Реми, зажигая свечи в комнате.

Дейкер раскутался из своих одеял и Реми, разведя небольшое пламя в камине, поднес воеводе парадные одеяния. Сопящий, засыпающий на ходу Дейкер, еле еле одевал на себя каждую вещь, и, наконец-то увенчав свой образ дорогим длиннополым плащом с меховым воротником, был готов. Пройдя многие коридоры каменного чертога, в которых страшно завывал и свистел ветер, он спустился в большой зал Темного Чертога.

***

Вопреки своим собственным ожиданиям, чертог не был полупустым: сонные, усталые и прозябшие до костей бояре сидели за длинным дубовым столом, во главе которого восседал князь Ховард.

Дейкер, пройдя через двери, низко поклонился Ховарду, надеясь, что тот не так сильно отчитает его за опоздание на столь важный, пословам Реми, совет.

— Вы опоздали, воевода Дейкер… — спокойно, не отрывая глаз от лежащей на столе карты, произнес Ховард.

— Простите, Ваше сиятельство, я долго не мог собраться.

— Присаживайтесь, — холодно проговорил князь, подняв свою голову и направив взор на собравшихся бояр и воевод.

Дейкер сел по правую руку от князя, туда, куда на радостях тот посадил его после той, победоносной кампании. Он налил себе вина из кувшина, стоявшего напротив и преломил хлеб с боярами — давняя Унфертская традиция, означающая дружбу и учтивость за столом.

— Я, думаю, вы понимаете, для чего я вас собрал здесь? — произнес Ховард, предварительно смочив горло горячим, согревающим душу вином.

В ответ князь ничего не услышал — лишь неловкое, покорное молчание. Он сел на свой трон, закинул ногу на ногу и, ещё раз осмотрев зал, произнес:

— Загорье дало свой финальный бой королю Балерну, и проиграло, забрав с собой многие и многие тысячи воинов Эрнедона. Звездочеты из Небесной Башни предсказали нам скорое поражение Балерна, звезды сошлись. Это наш шанс!

В зале оживились все, даже самые никудышные и простые на вид бояре и воеводы. Они спорили, переходили на крик, и тут Ховард, не выносивший посторонней болтовни, ударом кулака об стол прервал разговор бояр:

— Я не разрешал говорить! Я собрал вас тут для того, чтобы созвать наши знамена, и отправиться на юг, на последнюю битву с Эрнедоном!

— Мой князь, мы не можем недооценивать силу лорда МакХейга, а численность боеспособного населения Эрнедона в разы больше нашей! А вдруг, перед захватчиками, люди королевства сплотятся и дадут нам отпор? — прервал князя Дейкер, не поднимая своей головы.

— Я предвидел этот вопрос, мой дорогой Дейкер, и заявлю тебе, что у нас есть свой человек в их королевстве, который постарается связать их силы на северо-востоке.

— И кто же это? — спросил Дейкер, в чьих глазах заиграл огонь интереса.

— Молодой и амбициозный Томас Рассел…

***

Дейкер покинул чертог, когда солнце уже высоко поднялось над окружавшими Утумно горами. В голове, кроме сварившейся из мозга каши, ничего не было. Князь, совершенно наплевав на возражения и советы своих бояр и воевод, отдал приказ созвать знамена и выступать на юг, в финальное наступление на Рэгм.

— Милорд, мне собирать ваши вещи? — спросил Реми, увидев лицо озадаченного Дейкера.

— Да… к вечеру позаботься о том, чтобы мы оба были готовы к долгому переходу.

— Куда? Почему вечером? — спросил Реми, сняв плащ с плеч своего господина.

— Князь отправляет меня к Аллеборским горам, в замок Дробеж. Говорит некий лорд Томас Рассел готовит свои силы к восстанию против Балерна.

— Милорд, а князь уверен в этом лорде Расселе?

— Не знаю… А теперь, Реми, дай мне поспать… — спокойно произнес Дейкер, завалившись на свою кровать.

***

Он проснулся, когда солнце уже начало заходить за Гонардские Горы. Ветер уже не так сильно завывал, а ужин уже любезно поджидал Дейкера на тумбе рядом с кроватью. Что в Реми не отнять, так это умение готовить так, как не умеют готовить лучшие кухарки в Утумно. Закончив трапезу, Дейкер самостоятельно облачился в свои одежды и, увидев собранные в углу комнаты вещи, громко крикнул:

— Реми!

Слуга моментально появился в комнате, покорно склонив свою голову перед своим господином.

— Чего изволите, милорд? — спокойным голосом проговорил Реми, наконец-то подняв голову.

— Возьми несколько золотых, и приведи себе и мне по девке. В походе нам будет не до этого скорее всего.

— Вам, как обычно? — спросил Реми, уже не раз радовавший своим выбором воеводу.

— Иначе и быть не может! — с улыбкой ответил Дейкер, плеснув вина в свой бокал.

Реми, улыбнувшись от такой милости господина, схватил у него из рук с десяток золотых монет и помчался по коридору.

Дейкер спокойно расхаживал по комнате, и, когда холод начал заставлять его дрожать, сел на кровать и накинул на себя одеяло, как плащ.

Долго ждать Реми не пришлось — за девками юноша бегает как нельзя быстро. Дверь со скрипом отворилась и Реми, с лицом, выражающим предвкушение удовольствия, завел в комнату двух молодых девушек, совсем юных на вид, но неимоверно привлекательных.

— У тебя прекрасный вкус, Реми… — произнес Дейкер, поднявшись со своей кровати.

Он подошел к стройной рыжей девушке с длинными, шелковистыми волосами, яркими голубыми глазами и пухлыми, сочными губами. Сделав круг вокруг нее, Дейкер со взглядом чуткого ценителя проговорил:

— Как тебя звать, юная дева?

— Мэри… — спокойно, но с тихой грустью на лице проговорила девушка.

Он кивнул ей и, сделав пару шагов в сторону, подошел к девушке с белой, как снег, кожей. длинными черными волосами и зелеными глазами. Дейкер знал, что это любимица Реми, и поэтому даже не думал о том, чтобы «обокрасть» любовь своего верного слуги.

— Реми, выбери себе любую деву… У тебя есть пару часов для того, чтобы вдоволь развлечься.

Как и думал Дейкер, юноша взял за руку темноволосую девушку и, учтиво поклонившись, покинул покои. Мэри стояла на одном месте, ни на сантиметр не сдвинувшись с момента своего прихода в покои Дейкера.

— Как ты дошла до жизни такой? — спросил Дейкер, налив вина в чаши, стоящие на подносе у камина.

— Отец мой давно ушел на войну, милорд, а мать умерла от истощения и изнеможения, пытаясь прокормить меня и сестру… — с грустью почти прошептала Мэри, приняв бокал вина из рук Дейкера.

— А где ваша сестра? — спросил Дейкер, аккуратно отпив пару глотков из чаши.

— Дома, ждет моего возвращения с работы…

Дейкер спокойно сопроводил девушку до своей кровати, усадил её, и, присев рядом, обнял её за плечи. Девушка повернулась лицом к Дейкеру и, спустя пару секунд, поцеловала того в губы. Поцелуй не был столь неожиданным, сколько приятным. Дейкер расслабился и, приобняв девушку за спину, завалился с ней в теплые, меховые одеяла…

Хороший секс… Как же давно не испытывал столь острых и приятных эмоций Дейкер… Поразительно… впервые он почувствовал себя усталым после соития. Мэри лежала на нем, её большая, упругая грудь упёрлась Дейкеру в плечо, и они, обессиленные, просто лежали и целовались, не обращая внимания на полет времени.

Тут дверь резко отворилась и Реми, взъерошенный и усталый на вид, с возгласами забежал в комнату с криками:

— Милорд, ваш отряд уже собран, пора!

***

Не прошло и получаса, как он, Реми и та, черноволосая девушка, были на нижнем уровне города, где уже были построены почти три тысячи свежих конников.

— Милорд, мы готовы выступать! — произнес конник, скрепя своими сверкающими латами.

Дейкер, посмотрев на прижавшегося к девушке Реми, вновь обратил свой взор на всадников и, крепче сжав в своих руках поводья, крикнул:

— На войну!

Всадники ринулись за Дейкером в долгий путь, лежащий через Унфертские равнины до самых восточных, Аллеборских гор…

========== Глава 65. Встреча в Миэрине. ==========

С каждым днем в Миэрине становилось всё холоднее и холоднее. Жара, некогда царившая в Заливе Работорговцев на протяжении многих тысяч лет, начала уходить, отступая под натиском магического холода и скверны, идущих прямиком за мертвецами и армадой Пламенного Легиона. Все больше людей, дворфов, ночных эльфов и других рас покидали город, отправляясь на север и восток — искать спасения у Костяного хребта и в Дотракийском Море.

Дени, наблюдая за всем этим, каждый день проводила в тревоге и тихом ужасе, хотя, чувствовала она себя самой счастливой женщиной во всем мире. Маленький Джорах, рожденный ею чуть более чем два месяца назад и названный в честь её лучшего друга и защитника, радовал всех гостей в Великой Пирамиде.

Малыш не обладал привычной для Таргариенов внешностью — наоборот, его редкие, черные волосы делали его более похожим на отца, Джона, по которому Дени скучала. Джайна редко покидала Пирамиду, общение с Дейенерис доставляло ей удовольствие, и, порой, ей казалось, что Дени станет ей хорошей подругой.

***

— Моя королева, — спокойно, вложив кисти рук в рукава своей рубахи начал разговор Медив. — Жители Вольных городов начинают прибывать к стенам Миэрина. Браавос, Пентос и даже Квохор откликнулись на просьбу о помощи после падения Тироша.

— Мы сможем прокормить эту массу людей? — спросила Дени у Медива, безмятежно наматывающего круги вокруг стола, за которым собрался совет.

— Да, миледи, у нас есть такая возможность…

— Миледи, в наши армии вливаются все новые и новые части, нам может не хватить обсидиана, чтобы вооружить их всех. — беспокойно доложил король Андуин Ринн, принявший командование над всеми войсками в отсутствие Джона.

Дени вопросительно посмотрела на Кадгара и тот, нарисовав уже привычные всем руны, испарился в портале, предположительно отправившись в Йи-Ти.

— Что вы еще можете доложить? — проговорила Дейенерис, как вдруг послышался колокольный бой, означающий прибытие очередных беженцев.

Бой продолжался долго, и шел необычно долго, с Северных врат, откуда обычно этот бой не был слышен, ибо все беженцы приходили с востока.

— Надо проверить, что там! — проговорила Дени, и все, поднявшись со своих мест, начали идти к Медиву, уже рисовавшему огромный круг, способный вместить всех присутствующих в зале.

Они исчезли и Дени, пожираемая изнутри любопытством и страхом, вернулась в покои, где тихо и безмятежно спал маленький Джорах.

***

Джон вел своего коня к вратам Миэрина, охраняемым чуть ли не армией тех, кого Джон давно видел в Огриммаре. Орки, дворфы, люди и эльфы, разбившие свои палатки и шатры, протянувшиеся на десятки километров от врат, со страхом и любопытством смотрели на Джона, приведшего за собой почти сотню тысяч дотракийцев.

Он поднял руку, отдав этим жестом приказ колонне остановиться. Тяжелые, огромные врата стали медленно отворяться и Джон, подмигнув Тормунду, повел коня в город.

У врат стояли десятки безупречных, живым щитом окруживших делегацию лордов, королей и королев, собравшихся встретить лично мужа Дейенерис. Джон спешился и, увидев в этой толпе Скорбного Эда, приблизился к нему и обнял старого друга. Удивлению Тормунда не было предела — его глаза удивленно смотрели то на грифонов, гнездящихся на крышах домов, то на Иллидана, то на огромных орков, строящих укрепления на улицах города.

— С возвращением, мой король… — проговорил Варис, легко поклонившись усталому на вид Джону.

— Спасибо лорд Варис. А они, как я понимаю, прибыли сюда в полном составе? — спросил Джон, осмотрев уже знакомые лица.

— Да, Джон, все прибыли сюда в полном составе… — холодно произнес Медив, увидев которого Джон, не минуты не думая, бросился обнимать.

— Я рад тебя видеть тут. — высказался Джон, выпустив Медива из своих объятий.

Лицо мага озарилось легкой улыбкой и он, не переставая загадочно смотреть на одетого по дотракийски Джона, произнес:

— Ваша королева ждет вас…

— Джон? — послышался из толпы легкий голос, принадлежавший, очевидно, молодой девушке.

Он обернулся к месту, откуда он услышал этот знакомый до боли звук и неожиданно из толпы выбежала Арья, за которой хвостом следовали Джендри и Подрик, обросшие, усталые, но живые.

— Сестренка! — проговорил Джон, заключив Арью в объятия. — Как вы выжили?

— Я просто успела уплыть на Драконий Камень, а вот история этих двух тебя поразит! — радостно проговорила Арья, убрав руки с шеи и плеч Джона.

— Я скоро вернусь, или, лучше, направляйтесь в Пирамиду…

Джон вернулся к Медиву и тот, начертив руны на земле, перенес их в тронный зал, после чего удалился, дабы не мешать воссоединению королевской четы. Джон прошел в покои и увидел Дени, умиротворенно склонившей голову над кроваткой, откуда сквозь тишину покоев доносился спокойное дыхание малыша.

Дени повернула голову и, увидев Джона, тихо заплакала от счастья — его возвращения она ждала почти полгода, а Джон, подойдя ближе к кроватке, увидев черновласого младенца также пустил слезу, приобнял Дени и, прижав свою голову к её лбу, нежно поцеловал мать своего ребенка. Ей было непривычно видеть Джона таким, но она не могла не признать — завязанная на дотракийский манер коса Джону шла куда больше, чем убранные назад волосы.

— Я так скучал по тебе… — тихо прошептал Джон, лицом своим окунувшись в белокурые локоны Дени, поцеловав её шею и губы, столь нежные и желанные им.

— Я тоже, Джон. — так же тихо шепнула Дени, всем телом прижавшись к Джону.

***

Неспокоен был ныне Залив Работорговцев. Корабль, на котором Йен когда-то покинул родной Эрифос, быстро нес их к огромному на вид городу. Он был явно меньше Маграо, но на вид был куда интереснее и красивее этого Загорского, исполинского замка. Общение с моряками и Кори дало свои плоды — за полтора месяца плавания Йен почти знал общий язык, мог немного говорить на нем и полностью понимать то, что ему говорят.

Он волновался — никогда ранее он так далеко не уплывал и не уходил от дома, а новые люди, новые, не менее страшные войны, пугали его, не давали спать по ночам. Кори же сохранял полное спокойствие, он будто чувствовал, что эта война — его призвание, и шел он на неё с полной уверенностью и безумным, на взгляд Йена и почти всех железнорожденных, бесстрашием.

Трап медленно спустился на причал и Йен, ступив на землю, тяжело споткнулся, едва не свалившись с причала в море. Медленно спустился с трапа Кори и десятки его латников, очевидно больше привыкших к морским приключениям.

— Что, рыцарь, ножки подводят? — ехидно посмеявшись подколол Йена Кори.

— Да так, разминаю, чтобы потом тебя их в задницу загнать. — с не менее ехидной улыбкой проговорил Йен, как вдруг к нему подошел мужчина с длинными, свисающими почти до плеч волосами, убранными назад и бородкой, в которой четко прослеживались седые волоски.

— Кто вы? — задал вопрос незнакомец, положив свою руку на убранный в ножны меч.

Не став медлить и придумывать ответ, Йен сразу же, не обдумав ничего более, произнес:

— Я Йен Эрган, сын Виктора Эргана и брат короля Загорья Родрика Эргана, это мои друзья — маршал Рассветного Ордена Кори Блэр и…

— Хватит, рыцарь. — прервал незнакомец Йена, увидевшего, как Кори приложил ладонь руки ко лбу.

— А кто вы? — спокойно задал вопрос Йен, выпрямившись во весь рост.

— Меня зовут Эдиссон Толлет, но все называют меня Скорбный Эдд. Я тут командир городской стражи, и, раз уж вы в такое время прибыли в город, стало быть с какими-то намерениями, о которых мне положено у вас разузнать. — уверенным тоном проговорил Эдд, подивившись огромному росту молодого на вид рыцаря.

— От мужчины, именующего себя Теоном Грейджоем, я и мои друзья из Ордена узнали о надвигающейся войне, в которой, думаю, наша помощь лишней не будет…

— Постойте, так откуда вы? — спросил Эдд, в голове прокручивая все известные миру королевства, но никак не находя в их списке Загорья.

— Ну, это долгая история…

***

— Итак, вы сказали нашему кастеляну, что прибыли из очень далеких земель, я прав? — проговорил Джон, занявший свое место на троне в Великой Пирамиде.

У Йена разбегались глаза — какой-то получеловек-получерт стоял рядом с тем, кто именует себя королем этих земель, загадочный колдун, все время похаживающий со светящимися глазами и орк, на две, а то и на три головы выше самого Йена.

— Да, ваша светлость, я прибыл из Эрифоса.

— А где этот Эрифос? — спросил Джон, осматривая экипировку разоруженных рыцарей Ордена.

— Далеко на востоке, я полагаю… — холодно произнес Медив, вплотную приблизившись к неожиданным гостям.

— Рассветный Орден, да? Откуда вы такие? — уточнил Варис, для которого любая новость, которая каким-то магическим образом проскользнула мимо его ушей, была ценной.

— Да, вы правы. А родом мы из далеких Ороманских островов, но предки наши были неимоверно близки с вашими предками. — ответил Кори, не показывая своего искреннее удивление, ибо орков и дворфов он никогда не видел, впрочем, как и большинство присутствующих в зале представителей рас.

— Что вы имеете ввиду? — с загоревшимся в глазах интересом произнес Джон.

— Первые рыцари Ордена бежали из Вестероса восемь тысяч лет назад. Они спасались от ходоков, вихтов и мороза, но навсегда поклялись искоренить эту угрозу. Большая часть жителей Ордена — потомки Первых Людей…

В зале воцарилась тишина — выжившие северяне и одичалые, потомки Первых Людей, были поражены этой новостью, а остальные были не менее поражены — то, что далеко востоке расположилось воинственное государство, пусть и ставящее перед собой благую для живых цель.

— А сколько у вас воинов? — спросил Джон, спустившись по ступенькам и встав прямо перед Йеном и Кори.

— Когда я покидал Ороманию с Маршалом Брауном, в Оплоте Рассвета и на всей территории Оромании было около полумиллиона воинов. — произнес Кори, вызвав в зале всеобщее удивление, страх и даже восторг.

***

Все в зале обсуждали возможный союз с Орденом, оставив самих Орденцев и Йена без внимания. Спустя пару минут Джон, досконально обсудив всё с Варисом, Андуином и Джайной, вернулся к путешественникам и, встав перед Йеном, осмотрел исполинского рыцаря снизу вверх и произнес:

— Нам все ясно с рыцарями Ордена… Но ты, почему решил нам помочь?

Йен замялся, он честно не знал чего и говорить. Его жизненной целью всегда было превосходство над Родриком, ведь если говорят о роде Эрганов, все всегда вспоминают Родрика, но никогда ни Йена и уже почившего Эндора. Йен был героем, но теневым, героем про которого никогда не вспоминают в историях, их не увековечивают в песнях. Но сейчас, когда он увидел, какая участь ожидает всех живых, он решил, что должен положить свою жизнь, свои старания на победу, какой бы она не была.

— За свою жизнь я сделал много плохого, но все зверства совершал ради жителей Загорья, которым я принес клятву, защищать их и оберегать от любых угроз. По вашим словам, эта армия зла угрожает всему живому… Выходит, я тут для того, чтобы исполнить свою клятву…

Джон легко улыбнулся и, спустя пару мгновений, протянул Йену руку, не зная, насколько долгой станет их дружба…

========== Глава 66. Мертвые мечты. ==========

Три месяца, что прошли с момента бойни, состоявшейся в замке Маграо и близ его стен, для Бэйла пролетели очень незаметно. Первый месяц он почти в беспамятстве пролежал в своих покоях, окруженный лишь служанками, лекарями и близкими друзьями. Роун МакХейг лично навестил Бэйла, когда тот пошел на поправку, а Михаэль, наконец-то оправившийся от ран, прибыл в замок Песчаное Горло когда Бэйл уже самостоятельно мог ходить.

Маграо лишь виднелся вдали, но никто более не хотел туда ехать — после той битвы, когда погибли почти все жители замка и его окрестностей, выжившая Антея приказала оставить замок и уехать в родовое имение рода Суанор — замок Арден, находящийся в паре миль от Песчаного Горла. Маграо стал огромным, ужасающим замком-призраком.

Антея все три месяца не снимала черных нарядов — смерть матери, одной из своих лучших подруг и Дерека, росшего вместе с ней и Бэйлом, сильно огорчили госпожу. Траур продолжался и сейчас, но Бэйл, уже встретившийся со смертью в замке, но спешил его соблюдать — он пил, веселился и днями напролет раскуривал табак из своей любимой трубки.

Никто не подозревал, что в глубине души Бэйл был разгромлен. Признание Антеи настолько поразило его, что вся радость, свалившаяся на него в последние месяцы, была лишь маской, благодаря которой никто не беспокоил его, а лишь поддерживал его пьянства и веселые пирушки.

***

Он сидел на балконе, рассматривая море, волны которого бились о северные стены замка, и курил трубку, запивая едкий запах табака дорогим вином, привезенным Михаэлем из Пламенных Полей. Никто его не беспокоил, и даже раны, полученные в ходе битвы с Родриком, не ныли, позволяя Бэйлу дышать полной грудью и есть столько, сколько он хотел.

— Милорд! — услышал Бэйл, сомкнувший свои усталые глаза.

Он развернулся и увидел перед собой взъерошенного, усталого воина Суанор, стоявшего перед ним без доспехов — видно было, что солдат сильно спешил.

— Я слушаю вас, — умиротворенно проговорил Бэйл, поднявшись со своего мягкого стула.

— Время пришло, милорд. — уверенно доложил солдат и Бэйл, быстро переменившись в лице, протянул солдату кувшин с вином, дабы тот утолил жажду.

После этого они быстро начали спускаться во двор замка, где лорд Песчаного Горла Кристоф Аллен уже отдал приказ подготовить сиру Рэндэлу лошадь.

Бэйл молниеносно вскочил на своего скакуна, и покинул замок, направившись в лесное имение Антеи. В голове его все перемешалось, он боялся, но знал, что миледи справится, хотя больше боялся он за себя, за свою дальнейшую жизнь.

Врата Ардена были открыты — Бэйла здесь уже ждали, и вельможи, ни секунды не медлив, подхватили спешившегося Бэйла и увели в замок. Его усадили у самих покоев Антеи, в которые то и дело бегали служанки, а крик её был слышен чуть ли не на весь чертог этого небольшого замка.

Бэйл приложил руки к голове и опустил её, само ожидание убивало его больше, чем самый острый клинок в мире. Спустя пару часов ожидания, уже почти заснувшего Бэйла растормошила женщина с добрым, улыбающимся лицом, которая тихо проговорила:

— Милорд, войдите.

Бэйл тяжко вздохнул, потер свои сонные глаза и, собравшись с мыслями, вошел в покои Антеи.

Она лежала на своей огромной перине, прикрытой большой, полупрозрачной занавеской, а служанки с приходом Бэйла покинули покои, оставив лорда Амбора наедине со своей госпожой.

Он приоткрыл занавески и увидел Антею, качающую на руках младенца, её ребенка. У Бэйла по щеке покатилась слеза и он, полный любви и заботы к ней, сел на край кровати, приобняв Антею и своего новорожденного сына.

— Он похож на тебя, Бэйл, — тихо прошептала она спустя пару секунд после того, как Бэйл сел рядом с ней.

— Спасибо… Спасибо… — спокойно, едва не плача шепнул Бэйл, укутавшись у Антеи в волосах.

Она никак не реагировала на действия Бэйла, но знала, что любит их общего сына куда больше, чем его отца, который несмотря на это навсегда останется ей другом.

— Ты можешь дать ему имя, Бэйл, как отец, — прошептала она, положив голову на его плечо.

Бэйл ни на секунду не сомневался в выборе имени своему сыну и, аккуратно приняв младенца из рук матери, прижал его к себе и прошептал:

— Брюс… Брюс Рэндэл…

— Хорошее имя, в честь отца… А почему Рэндэл? Он разве не будет бастардом?

— Тея, вспомни, кем я прихожусь королю… По моей просьбе Балерн сразу же узаконит моего наследника…

Он отдал Брюса обратно на руки к Антеи, и она легла с ребенком, повернувшись к Бэйлу лицом. Младенец уже спокойно спал, но неожиданно голос служанки оборвал наслаждение Бэйла:

— Милорд, вам пора, госпоже надо отдохнуть…

***

Он гостил в Ардене не более недели, и уехал, увозя маленького Брюса с собой в Песчаное Горло, где для приема малыша уже были готовы кормилицы и няньки. Антея никак не могла оставить ребенка — она была обещана Михаэлю Боле, племяннику короля, а ребенок мог серьезно попортить эти планы.

Михаэль не видел Антею ни разу в своей жизни и сейчас, после отъезда Бэйла, когда ребенок уже никак не мог помешать планам госпожи, с её согласия покинул отстроенный Эдвардом Муром Ризмонт, знакомиться со своей невестой.

В карете, плетущейся по ровной дороге, без малейших камней и ям, отец и сын ехали до Горла пару часов, и младенца не укачало. Бэйл смотрел за малышом в оба глаза, постоянно смыкающихся из-за недосыпа. Когда они преодолели ворота, в карету вереницей ворвались няньки и кормилицы, оттолкнув ошарашенного Бэйла в сторону и запеленав малыша в теплое, шерстяное одеяло, ибо холод, присущий середине осени в Загорье, мог застудить малыша.

— Милорд, кроватка в покоях готова, мы отнесем младенца туда… — сказала самая старая и добрая на вид сиделка, пропустившая через себя, наверное, не один десяток малышей.

Бэйл спокойно кивнул и, повернув голову, увидел ожидающего Эдварда Мура, двинувшегося к Бэйлу с широко распростертыми руками. Они крепко обнялись и Эдвард, не успевший присутствовать на родах своей племянницы, произнес:

— Поздравляю тебя, папаша!

— А ты, как я понял, теперь у нас дедушкой заделался! — с улыбкой выдал Бэйл, наблюдая за тем, как служанки аккуратно несут маленького Брюса в чертог.

— Да, да, есть такой косяк за мной. Пригласишь своего старого друга на бокал вина? — спросил Эдвард, улыбаясь и хлопая Бэйла по плечу.

— Конечно, пошли выпьем…

Они шли через чертог, где лорд Аллен принимал своих слуг и выслушивал их жалобы и прошения. Когда зал был позади, и впереди остались лишь покои Бэйла, Эдвард поинтересовался:

— Как тебе лорд Аллен?

— Хороший человек, терпит все мои утехи, которых сейчас, видимо, станет куда меньше…

— Куда уж не терпеть любимого десницу своего короля! — посмеялся Эдвард, приоткрыв дверь покоев.

Покои за неделю постоянно убирались, за что Бэйл не мог не хвалить лорда Аллена, следящего за порядком в замке. Перина была застелена, а кормилица сидела на краю её, обнажив грудь и кормя Брюса. Ребенок не плакал, но Бэйл понимал, что никакая кормилица не заменит ему родную мать. Они молча дождались окончания кормления и служанка, заправив грудь под одеяния, подошла к Бэйлу со словами:

— Малыш заснул, теперь я приду вечером, покормить маленького перед сном…

— Хорошо, но будьте готовы помогать мне в любую минуту!

Служанка, поклонившись обоим лордам, тихо покинула комнату, лишь аккуратно скрипнув входной дверью. Бэйл прошел до тумбы, расположенной рядом с его кроватью и, взяв из неё два кубка и кувшин, направился к Эдварду. Лорд Мур спокойно, умиротворенно смотрел на своего внука, спокойно спящего и тихо сопящего своим носиком.

— А он на тебя похож, Бэйл. — шепнул Эдвард Бэйлу, разливавшему вино в хрустальные кубки.

— Да, многие так сказали уже.

Бэйл вышел из комнаты и попросил служанок принести закусок, соленых, как море, и жирных, как лорд Аллен. Они не заставили себя долго ждать — на деревянных подносах в комнату тихо внесли копченые колбаски, рыбу и сушеные фрукты.

— Пошли на балкон, там спокойнее… — произнес Бэйл, взяв наполненные кубки с собой.

С балкона открывался прекрасный вид на закат. Прекрасное, стремительно холодеющее море, билось о стены замка, некоторые соленые брызги долетали даже до балкона, приятно освежая присутствующих.

Бэйл и Эдвард сели напротив друг друга, Эдвард принял кубок с вином из рук Бэйла и немного отпил.

— Вино у тебя доброе, отец, — с улыбкой выдал Эдвард, похлопав Бэйла по плечу.

— Спасибо, не пью дерьма! — ответил Бэйл, достав из кармана трубку.

Не став дожидаться момента, когда Бэйл закурит, Эдвард шлепнул Бэйлу по рукам, отчего тот удивленно посмотрел на Эдварда, но, кстати, трубку он убрал сразу.

— Что такое?

— У тебя ребенок спит в покоях, а ветер с балкона всё несет к нему, — произнес Эдвард, отпив вино из кубка.

Бэйл улыбнулся и, отпив уже свое вино, надкусил кусок копченой рыбины.

— Ты не расстраивайся, лорд Рэндэл. Ты невероятно красив, умен и знатен, твоя любовь ещё найдет тебя, будь уверен! — обнадеживающе выдал Эдвард, вызвав легкую улыбку у Бэйла.

— Я понимаю… Но надо как-то забыть «эту» любовь, для этого нужно время…

— Ты скоро уедешь в Амбор? Я правильно понимаю? — поинтересовался Эдвард, откинув свою голову назад.

— Дня через два, пока не так холодно и не дождливо. Надо поправить свои дела, написать королю письмо с прошением о законном статусе моего сына, и, в принципе, всё. Нужен покой… — умиротворенно произнес Бэйл, глаза которого стали смыкаться.

— Ты давно спал? — спросил Эдвард, видя усталое, измученное лицо Бэйла.

— Ну, я спал, но пару часов там, может меньше…

— Пошли, пошли. Мне все равно спешить на пир надо, Михаэль вот вот приедет, все дела. Антея ждет.

— Конечно, Эдвард, только это, тихо уходи…

Бэйл проводил Эдварда до двери и, пожав тому руку, закрыл за ним дверь, и направился к кроватке своего сына. Малыш Брюс спал, прижав свои ручки к лицу, и Бэйл, погладив своего сына по животику, присел рядом. Он долго смотрел на сына, и, когда он гладил ручки его, сын сквозь сон обхватил палец Бэйла своей маленькой рукой, и Бэйл остался в кресле, сидеть рядом со своим ребенком.

По лицу его катились слезы, гори и радости, счастья и грусти — он был безмерно рад рождению сына, был счастлив, что пережил ту битву, забравшую у него самых верных и близких друзей, хотя, он до сих пор считал своим другом Михаэля, который, зная о чувствах Бэйла к Антее, все равно поехал свататься к ней. Впервые за последние месяцы он чувствовал, как ныли его шрамы, полученные в боях с загорскими войсками, и раны физические начинали сливаться с ранами душевными, смешиваясь и создавая невероятную симфонию боли, всецело поглотившей его.

***

Утро было пасмурным и холодным, отчего Бэйл проснулся еще затемно, а малыш на удивление хорошо спал, впервые за первую неделю своей жизни не проплакав ночи напролет. Прикрыв сына еще одним одеялом, Бэйл зажег свечу и сел за письменный стол, достал лист бумаги и полную чашу чернил, расчехлил свое любимое перо, кончики которого были покрыты золотой краской и начал писать письмо, адресованное королю:

«Ваше Величество, мой дорогой друг.

Я пишу тебе, в этом праздный для нас час, дабы сообщить о своей личной радости. За месяцы моих странствий, ратных подвигов и умных махинаций я был много раз ранен и возлежал с многими женщинами, одна из которых родила от меня сына пару недель назад.»

Бэйл понял, что горло его пересохло и, сходив на балкон за оставленным там вечером кувшином с вином, продолжил писать:

«Вы говорили мне о наградах, сулили мне горы злата и серебра, новые земли и почести, триумфы, которые до нас никто не знал. Но я прошу у тебя только одного, мой король. Подари моему сыну почетный статус, дабы он не прожил всю жизнь с клеймом бастарда. Признай его моим законным наследником.

Десница Короля Балерна, Бэйл Рэндэл, лорд замка Амбор.»

Свернув письмо в небольшой свиток и скрепив его гербовой печатью, он покинул комнату, поручив служанкам в полной тишине собрать его вещи. Спустившись по ступеням и преодолев чертог, Бэйл вышел во двор, куда уже падали первые лучи осеннего солнца. Он прошел двор замка, и, разбудив птичника, передал ему письмо со словами:

— Лично королю Балерну, как можно скорее…

========== Глава 67. Восстание Томаса Рассела. ==========

Итак, спустя годы, проведенные на западе такого разного и воинственного Эрифоса, мы отправимся далеко на восток, к подножью Аллеборских гор, в места, где множество рек, сливаясь практически в одном месте, образуют самую великую реку Эрифоса, Гидру. Земли эти живописны и полны живности, ибо война с княжеством Унферт до сих пор не постучалась в этот регион королевства Эрнедон. Часть земель покрыта густыми лесами, полными птиц и зверей; маленькие деревеньки, разбросаны тут и там; много быстрых, чистых как слеза, ручьев… Часть территории занята болотами, через которые порой трудно пройти даже по знакомым, полусухим тропам, а южнее расположились пашни и пастбища, вторые по размеру в королевстве, уступающие лишь далеко ушедшим вперед Пламенным Полям.

А кто же такой Томас Рассел? Говорить о нем можно много, но в первую очередь хочется сказать, что он сын казненного за утрату Загорья лорда Дракса Рассела. Мальчик рос практически беззаботно, воспитывался огромным количеством вельмож, много времени проводивший в странствиях по бассейну Гидры, в то время, как отец его считался лордом-покровителем Загорья.

Когда отец Томаса был публично казнен, новоиспеченный лорд, чудом не потерявший своих прав на замок и земли предков, быстро вернулся в Дробеж, укрепленный город, в центре которого находилась огромная замковая цитадель, находящийся на слиянии многих рек и ручьев, некоторые из которых проходили прямо по городским улицам. Часть домов этого города стояла на воде, на сваях из почти не гниющей аллеборской пихты.

Томас хотел начать войну с королем Балерном, воспользовавшись тем, что король вел войну на три фронта: на юге с регентом молодого Джеймса Гонарда, смещенного Балерном многие годы назад, Дэвом Монроем; на севере с княжеством Унферт; и западе — с образованным Загорским королевством. Но мать Томаса, Хелен Рассел, поговорив со своим единственным сыном, всё же смогла уговорить молодого, амбициозного лорда не начинать войну.

И сейчас, когда Томасу исполнилось шестнадцать лет, его ненависть к Балерну крепла с каждым днем, а недавняя смерть матери, которой он поклялся не начинать войну, развязала лорду замка Дробеж руки…

***

Раннее, холодное утро, привычное для северных областей бассейна Гидры, заставило каждого в Дробеж надеть траур. Похороны Хелен Рассел, любимицы народа, запланированные с утра, не могли никого оставить равнодушным.

Десятки мужчин несли лодку, на которую было уложено тело сохранившей свою красоту даже к сорока годам Хелен, а люди, стоявшие по обе стороны широкой, Ярмарочной улицы Дробежа, бросали последние полевые цветы и даже монеты, ибо в этих краях было поверье, богатые проводы на тот свет позволят усопшему жить в красоте и богатстве на небесах.

Томас, не чураясь физической работы, лично нес лодку своей матери, а люди, видя поникшее лицо его, выражали слова сочувствия, и некоторые даже приближались к нему очень близко, похлопать или погладить того по плечу. Он был не против, и даже стража по его приказу шла позади, не отгоняя людей в сторону и бережно обходя большую часть цветов и монет.

Спустя около получаса ходьбы, когда спины и руки тех, кто несли лодку, заныли уже на столько, что сил уже не оставалось, они подошли к берегу Торговки, крупной судоходной реки, протекающей прямо через город, спустили лодку на землю и Томас, наконец-то выпрямившийся и размявший сведеную спину, с факелом в руках встал перед спускаемой на воду лодкой.

— Прощай, мама… Никого ближе, чем ты, у меня уже не будет… — с грустью, проглатывая комок в горле и сдерживая слезы, произнес Томас, опустив факел на лодку.

Пламя схватилось быстро — хороший знак, но людям Томаса теперь надо было как можно быстрее отправить лодку по течению. Торговка сворачивала прямо за городской стеной, и, когда горящая лодка, подхваченная течением, скрылась за поворотом реки, огорченный Томас медленно направился в замок, его стражники отправились с ним, а вельможи, некоторые из которых помнят Хелен еще молодой, пятнадцатилетней девушкой, выданной за Дракса Рассела, до сих пор стояли и оплакивали смерть своей госпожи.

Томас был единственным ребенком своих родителей — двое других детей родились мертвыми и в то, что Томас родится живым и здоровым, почти никто не верил, но чудо, зимой, ознаменовавшейся началом войны с княжеством Унферт, родился маленький лорд. Томас унаследовал бледную кожу и черные, прямые волосы матери, и лицо отца — довольно суровое, но не лишенное приятной мужской привлекательности, вдобавок украшенное молодостью, что делало Томаса завидным женихом.

***

Преодолев город и войдя в цитадель, Томас оказался в донжоне, в Палатах Гидры, главном чертоге замка Дробеж. Стражники расположились вокруг стен Палат, представлявших собой круглый зал с шестью каминами и огромным круглым столом по центру.

Посередине стола была круглая дыра, в которой, на безопасном расстоянии от деревянных столов, всегда разводился костер, освещавший почти весь стол. В костре зачастую жгли смоченные в благовониях травы, отчего в зале почти всегда стоял чудный запах. Потихоньку в зал стали стягиваться лорды, вельможи, учителя и советники Томаса, и он, жестом рук, приказал слугам принести угощения и вина гостям, прибывшим на похороны его матери.

— Приветствую вас, лорды, советники, старые друзья… В этот тяжелый для всех нас час, я ищу вашей поддержки, я рад всех вас видеть… — спокойно произнес Томас, отпив вина из своей чаши.

Из-за стола поднялся довольно полный и высокий лорд, волосы его были редки и спутаны, лицо было усталым и заросшим, но Томас сразу признал в нем давнего друга своего отца, лорда Вентера.

— Милорд, мы любили и уважали ваших родителей, и любим и уважаем вас… Вы росли на моих глазах, милорд, и сейчас, когда пришло ваше время, я с полной уверенностью отдам свою жизнь за вас. Выражаю вам мои искренние соболезнования…

— Но вы, мальчик мой, еще не лорд… — справедливо отметил Мейс, советник и учитель Томаса. — Чтобы подтвердить ваше лордство, вам теперь надо ехать в столицу к королю Балерну, который, не побоюсь этого слова, давно точит зуб на наш род.

Лорды одобрительно закивали и Томас, осмотрев все их лица, сложил руки у себя на груди и громко произнес:

— Теперь, дорогой учитель, нам больше не нужно это право, ровно так же, как и не нужен этот король…

Удивлению и ошеломлению лордов не было предела, и только лорд Вентер, положивший руки на стол, одобрительно покивав, поднял чашу в воздух и громким голосом, ежесекундно прервав разговоры в зале, произнес:

— За короля Томаса Рассела, Речного Короля!

Лорды, смотря на авторитетного Эйда Вентера, подняли свои чаши, ибо знали, почему Томас произнес эти слова. Они любили молодого лорда, ибо он правда, рос у них на глазах, а смерть его отца на плахе поразила каждого из них.

— За Речного Короля! — произнесли все присутствующие в зале.

Улыбнувшийся Томас, довольный единогласному решению лордов, поднялся со своего места и, пройдя к висящей за его троном карте, развернулся к собравшимся на совет и, убедившись, что в зале наступила полная тишина, начал свою речь:

— Дорогие друзья, всё началось далеко отсюда, когда ныне покойный Родан перешел Гонардские горы и практически без боя взял столицу региона, Ман-Блу. Именно тогда моего отца обезглавили на плахе, и именно тогда я стал вынашивать этот план… Я клялся матери, что не пойду на запад мстить, но я не могу исполнить эту клятву, как бы я не любил свою маму…

— И что же вы предлагаете, ваше величество? — спросил лорд Вентер.

— Созвать знамена, всех лордов, которые могут откликнуться на мой зов, зов Речного Короля! — произнес Томас, проведя своей рукой по всему бассейну Гидры.

— Здравая мысль, но для того, чтобы все лорды собрались в Дробеже, понадобятся недели, если не месяцы, а сколько сейчас людей в городе, способных воевать за вас?

— На данный момент? Ну тысячи четыре точно…

— Тысячу триста конных, две с половиной пеших. — с хрипом произнес Мейс, и лорды, переглянувшись, вновь обратили свой взор на Томаса.

Томас не обращал на них внимания, а лишь чертил что-то, и, когда он закончил… Перед лордами Томас представил лист со множеством линий и стрелок, исходящих от Унферта и Дробежа. Не выдержав тишины, сидящий в самом углу лорд Варан, отставив опустевший кубок в сторону, произнес:

— Ваше Величество, как вы собираетесь сражаться с королем, если даже у лорда Михаэля боле раз в пять больше воинов, чем у нас?

— Я не могу раскрыть все подробности моего плана, дорогой лорд Варан, но у нас есть помощники, которые ждут моей вести о том, что мы выступаем.

— И когда же мы выступаем? — спросил Мейс, поднявшийся со своего места.

— С закатом… — отрезал Томас, сорвав карту и кинув обрывки ее в костер.

***

С закатом все воины Томаса были готовы выступать. Конники поили лошадей, а пехотинцы старательно начищали сапоги и набивали их тканями, спасающими их от холода. Все улицы были убраны от монет и цветов — их собрали и по традиции выбросили в реку. Томас, впервые в своей жизни надевший доспехи своего отца и взявший в руки его меч, довольно легкий и сбалансированный на его взгляд. Он был из черной стали, и вид его приятно удивлял Томаса, как ребенка, впервые увидевшего снег.

Лорды покинули Дробеж ещё днем — нужно было как можно скорее собрать силы и выступать за молодым королем, а учитель Мейс, разославший всем отсутствующим лорда весть о сборе знамен в Дробеже, остался в городе, замещать Томаса, пока тот на войне.

— Мой мальчик… — произнес Мейс. — Вы мне почти как сын, берегите себя, и, вот вам это чудное произведение.

— «Тактика» Дасти Эргана? — с тепломответил Томас, обняв старика, который тоже чем-то заменил ему отца.

— Да, мой мальчик, читайте, и может, вам пригодится это…

— Наследникам его это особо не помогло, учитель, бьют напролом и всей мощью, хотя, тактика действенная, пусть и кровопролитная, — со смехом произнес Томас, поднявшийся на коня.

— Возвращайся домой, Томас, твои родители хотели бы этого…

Посмотрев на своего учителя Томас кивнул, и, опустив шлем, рысью преодолел городские врата. Поток воинов, последовавший за своим королем, был не таким длинным, как ожидал Мейс, но довольно приличным — все воины были отлично собраны, сыты и вооружены.

Томас, немного прозябая от ночного холодка, скакал вдоль Торговки, в лес, через который лежал их путь к равнинам Боле, первой его цели…

========== Глава 68. Отступление Альянса. ==========

В Миэрине день ото дня становилось всё холоднее. Выжившие люди, многие из котором чудом успели бежать из захваченных врасплох Вольных Городов, рассказывали о страшных тварях, несущих смерть вместе с вихтами и высасывающих жизнь с помощью страшной темной магии. Волантис, Тирош, Мир, Лис и даже Пентос пали, а жители их бежали в Миэрин, где, по их мнению, они будут под надежной защитой Драконьей Королевы.

***

Глубокая ночь, но представители Альянса, заседавшие с раннего вечера в Великой Пирамиде, не знали сна и покоя. За большим столом, поставленном Безупречными в тронном зале, забыв прежние разногласия восседали Таргариены, Баратеоны, Старки, люди и орки, ночные эльфы и просто значимые люди. Джон, восседая во главе стола и потирая свои сонные глаза, молчаливо наблюдал за дискуссией. И, когда глоток прохладного вина наконец-то освежил его рассудок, Джон начал вслушиваться. Первым его слух разрезал голос Скорбного Эдда:

— Бой нужно дать в городе! У нас достаточно людей, чтобы сдерживать осаду.

— И у нас будет поддержка кораблей, установим на них осадные орудия, и обрушим на них огонь… — спокойно проговорил Теон, надкусив ломоть свежего хлеба.

— Вздор! — резко возразил Йен. — Кавалерию нельзя развернуть в городе, её действия будут неуклюжими и скомканными.

— Да… Да… Этот странствующий рыцарь прав… — сонно протянул Джон, который последнее время плохо спал из-за плача своего сына. — Помните, что было в Винтерфелле? Мы отправили дотракийцев на убой, в узкое поле, где их ждала только смерть…

Неожиданно для Джон, дискуссия прекратилась и все понимающе закивали головой. За окном завывал ветер, который, неожиданно, разразился грифоньим криком и один из них приземлился на балкон. Андуин Ринн, спустившись с грифона, направился к пламени, приставил к нему руки и стал дрожать. Щеки его были красными, а с замерзших волос и бровей активно капала вода.

— Где вы были, Ваше Величество? — спросила Джайна, медленно повернув свою голову в сторону Андуина.

— Летал… — дрожащим голосом проговорил Андуин, отойдя от огня.

— Где? — грозным голосом проговорил Иллидан, положив свои руки на стол.

— Решил проверить рассказы людей о продвижении мертвецов… Они быстро движутся, без устали и передышек, тормозя лишь для того, чтобы уничтожить очередное поселение. Они стремительно приближаются к Квохору…

Зал наполнился ошеломленными возгласами, некоторые просто потеряли дар речи. То, что мертвецы идут через север, а не как планировалось, через Валирию, серьезно меняло суть дела. Если нежить пройдет через дотракийское море и выйдет к Хребту Костей, то дальнейшее сопротивление не будет иметь смысла — им просто некуда будет отступать.

— Думаю, теперь мы точно знаем, где дадим бой мертвым… — проговорил Джон, потерев свои руки.

— И где же? — спросил Медив, возникший у Джона за спиной.

— В Дотракийском Море, у Вайес Дотрак…

***

Арья засуетилась сразу же, когда увидела, что люди, орки и прочие расы стали сбегаться к глашатаю. Джендри, решивший сопроводить Арью до пристани, так же засуетился, но виду не подал — уж часто Арья его упрекала в том, что тот довольно боязливый. Подрика с ними не было давно — он вместе с отрядом конников Лордерона отправился прикрывать отступление людей через северную часть Валирии. Арья, схватив Джендри за руку, начала пробираться через поток людей, стремительно набиравший силу и, спустя минуту или две, она, взобравшись на ящики с товаром одного местного торговца, услышала слова:

— По приказу короля Джона Сноу и королевы Дейенерис Таргариен, все мирные жители по суше должны уходить дальше на восток, в земли Йи-Ти, где знать радушно согласилась предоставить выжившим убежище. Да хранят вас ваши Боги.

— Они уже близко, — шепнул Джендри, но Арья, не дослушав его, шлепнула парня по плечу.

— А так же, каждый мужчина, достигший совершеннолетия и до глубокой старости, обязан отправиться с армией в качестве её нового бойца.

— Видимо у войска своя дорога, — проговорила Арья, заметив, как быстро люди стали покидать скопление.

— Да, своя… — послышалось Арье из-за спины, отчего та повернулась и увидела рыцаря, ростом своим не уступавшего Псу и может даже, самому Григору Клигану.

— Вы кто? — спросил Джендри, осмотрев рыцаря.

Воин принялся снимать свой шлем и, после долгих терзаний и резких вздохов, рыцарь открыл лицо. Перед лицом Арьи и Джедри предстал парень, возрастом не более двадцати одного года, как им показалось.

— Я забыл представиться, меня зовут Йен… — на ломанном общем языке и с сильнейшим акцентом проговорил рыцарь.

— Вы не из этих мест, сир Йен? — спросила Арья, с восторгом осматривая его черные, как ночь, доспехи.

— Да, не из этих. Мои земли далеко на востоке. Можете не представляться, я вас знаю, меня прислали за вами…

***

Спустя около получаса они были в пирамиде. Йен сильно вспотел — тяжесть доспехов с трудом позволяла подниматься на вершину сооружения, но он справлялся с этой задачей, пусть и довольно трудно. Иллидана, Андуина и Кадгара уже не было с собравшимися, и Йен, введя в зал Арью и Джендри, склонив голову, проговорил:

— Молодежь доставлена!

— Сам ты молодежь, мы с тобой одного возраста, сэр Йен.

— В душе мне пятьдесят и я уже копаю репу у себя в поместье. — плоско отшутился Йен, но шутка эта вызвала искреннюю улыбку у Арьи и Джендри.

Он осмотрелся — в зале было еще много людей, дворфов и орков, Джон, убедившись в том, что Арья в безопасности, снова принялся раздавать приказы.

— Вы сир Йен? — послышался тонкий и приятный женский голос сбоку от Йена и тот, повернув голову, увидел перед собой Джайну Праудмур.

Он часто её видел, но никогда не вглядывался в её спокойное, умиротворенное лицо, удивительной красоты. Но сейчас, когда она вплотную стояла и смотрела на него, Йен понял, что красота её сравни божественной, по крайней мере для него, конечно. Его осенили странные ощущения — он почувствовал, как плоть его отвердела, благо через латные штаны и кольчугу этот срам никто не мог увидеть.

— Да, миледи, я сир Йен… — расплывшись в глупой улыбке проговорил он, понимая, как нелепо выглядит в данный момент.

— Король Джон приказал мне следовать за вами, мол у вас был какой-то план. Не так ли это, сир Йен?

— Да… Так… Всё верно, миледи… — уже смущенно ляпнул Йен, более менее собравшись с мыслями.

— В чем же заключается ваш план? — спросила Джайна, положив руку на свой посох.

— Нам выделят отряд, пятьсот конников в легких латах, наша задача — отвлекать своими действиями армию мертвых, или хотя бы часть её. А такой маг, как вы, миледи, нам бы очень пригодился.

— А вы забавны, сир Эрган. Когда выступаем?

— Как можно скорее… — произнес Йен, уже окончательно набравшись уверенности в общении с миледи.

***

Не прошло и часа с разговора Йена и Джайна, как они, преодолев весь город, вышли к городским вратам. Всадники, выделенные Джоном в отряд Йена, уже ожидали их, полностью собранные и готовые выступать. Впервые Йен почувствовал себя хоть как-то близко к авторитету брата. К нему самому в плане лидера — примерно в его возрасте Родрик ушел из дома и собрал свой первый отряд, а теперь и сам Йен стал командиром.

— Каковы ощущения? — спросила Джайна, посмотрев на очевидно взволнованное лицо Йена.

— Не знаю… Как-то возвышенно… — спокойно, но довольно уверенно выговорил Йен.

— Ты когда-нибудь командовал, юный воин? — обратилась Джайна к Йену, лучезарно улыбаясь.

— Ну, было когда-то. Давайте поговорим не об этом? Вы лучше скажите, вы любите вино? — спросил Йен, наконец-то решив предложить миледи выпить.

— Я ни разу не пила его, и честно, не понимаю тех, кто любит алкоголь…

— А как трезво воспринимать этот мир? — с улыбкой добавил Йен, вызвав смешок и одобрительные кивки у Джайны.

Он протянул ей флягу, в которую перед отъездом набрал прекрасного красного вина из Бора. Джайна подняла голову и посмотрела на лицо Йена — он даже не повернул свое лицо к ней, но уголки его лица изображали улыбку. Она приняла флягу из его рук, сделала маленький глоток и удивилась — вино было изыскано пряным на вкус, и когда холодное, освежающее вино оказалось у неё в животе, она почувствовала легкость и подъем своего настроения.

— Теперь я поняла, кажется…

— Йен Эрган плохого не советует, миледи! — довольно проговорил Йен.

Он сделал пару шагов ближе к конникам. Они, посмотрев на Йена, снова приступили к своим делам — было видно, что никто не знал его и пока не считал авторитетом. Собрав всю уверенность в кулак, Йен громким голосом приказал:

— Подайте мне коня!

Спустя минуту ожидания, когда Йен уже не ожидал увидеть хоть какую-то отдачу со стороны бойцов, тощий смуглый парень, очевидно местный, миэринский человек, вывел к рыцарю крупного, не закрытого в доспехи коня. Нащупав на поясе мешок, Йен достал из него золотую монету, протянул юноше и сел на коня. Джайна села на свою лошадь, и, подведя её ближе к Йену, спросила:

— Какие приказы будут, командир?

— Мы едем в Квохор! — скомандовал Йен и, дернув свою лошадь за поводья, рванул из города, уводя своих людей далеко на север.

***

— Джон, нам пора уходить… — проговорила Дейенерис, держа на руках маленького Джораха.

— Да, дорогая, скоро будем выезжать…

В зале, помимо них, присутствовали Арья, Джендри и Медив, таинственно расхаживавший кругами вокруг стола. Он, опираясь на свой посох, что-то бубнил себе под нос, и Арья, уже видевшая его, спросила:

— Как ты пережил штурм Драконьего Камня?

Медив резко остановился и, не повернув голову, проговорил:

— Девочке будет не интересен этот рассказ…

Удивлению Арьи не было предела, Медив назвал её так же, как когда-то называл Якен Хгар и Добрый Человек из Черно-Белого дома. Переборов свой интерес, Арья замолчала, решив не отвлекать таинственного мага.

— Ваше Величество! — обратился Медив к Джону.

— Я слушаю вас…

— Вам лучше пойти со мной. Часть дотракийцев осталась в Вайес Дотраке, и люди, бегущие через Дотракийское море, скорее всего остаются там, ищут убежища и защиты. Вы должны организовать прием беженцев и переправу их за Хребет Костей.

Джон, услышав, как ему показалось, довольно умные мысли Медива, кивнул и посмотрел на Дени.

Королева стояла склонив голову, на лице её читалась грусть, но виду кхалиси не подавала. Джон понимал, что снова они расстаются, даже не успев как следует насладиться обществом друг друга. С армией Дени не пойдет — подвергать риску её и своего сына Джон хотел меньше всего, и поэтому кхалиси с мирными гражданами отправится в Йи-Ти.

— Я жду вас, господин… — тихо проговорил Медив, уже начертив на полу руны, с помощью которых они переместятся в Вайес Дотрак.

Джон быстро двинулся к Дени и, обняв ее, так же быстро направился к Медиву. За долю секунды они оба испарились в воздухе и Дени, поняв, что теперь ей самой предстоит бежать, в Йи-Ти.

***

— Иллидан, нам пора… — проговорил Андуин, взяв в свои руки холку грифона.

— Куда? — спросил Иллидан, повесив меч себе за спину.

— Нужно разведать Стальной тракт, отступать скорее всего придется через него и крепость Каякаяную. Думаю, так же стоит пролететь над Торговым Городом и Джогос-Нхай.

Иллидан, посмотрев на молодого короля, провозглашенного лидером Альянса совсем недавно, после смерти его отца, Вариана Ринна, хлебнул вина из хрустального кубка и, расправив свои крылья, первый вылетел из Великой Пирамиды.

— Догнать бы… — с усмешкой ляпнул Андуин, после чего дернул грифона за холку и тот взлетел, унося молодого короля все выше и выше в небеса.

***

Джендри шел по опустелым улицам, а Арье почти бежала за ним, она не успевала за его быстрыми и длинными шагами. Город пустел на глазах — широким, запутанным потоком жители его и беженцы из других городов спасались, оставляя в домах большую часть своих вещей. По улицам бегали мародеры, но всем было не до них — каждый думал о спасении своей жизни. С пристани уходили корабли, и последний, высадив рыцарей Рассветного Ордена во главе с Кори Блэром, стремительно направился на юг. Стройными шагами, распевая громкие и поднимающие дух песни, они прошли мимо Джендри и Арьи. Не найдя в себе сил молчать, Джендри крикнул им вслед:

— Куда движутся столь доблестные воины?

Отряд рыцарей остановился. Из самого начала колонны к ним направился рыцарь в начищенных и сверкающих даже в эту пасмурную погоду доспехах. Подойдя к ним вплотную, рыцарь снял шлем и с долей возмущения в словах ответил:

— Мы отправляемся на войну, юноша, как и все.

Джендри, понимая, что любая помощь будет необходимой для войны с мертвыми, проговорил:

— Вы возьмете меня с собой?

Кори осмотрел Джендри, за спиной которого висел боевой молот, осмотрел Арью, взглядом своим пожирающую своего мужчину, своих воинов, повернувших головы к беседующим.

— Сержат Солар, у нас будет комплект лишних доспехов для юноши?

Джедри всмотрелся в строй — он уже не казался таким большим, ибо по центру его Джедри заметил довольно большую телегу, в которой компактно были сложены вещи рыцарей. Спустя пару минут, сопровождаемых ругательствами Брогдона и лязгом перекладываемых лат, послышались крики оружейника:

— Да, комплектик завалялся!

— Добро пожаловать в наши ряды, как там тебя? — восторженно проговорил Кори.

— Меня зовут Джендри Баратеон, сын короля Роб…

— Добро пожаловать в наши ряды, Джендри Баратеон! Я Кори Блэр, маршал Рассветного Ордена, и теперь ты следуешь с нами. Займи свое место в строю.

— Маршал, дайте мне время попрощаться.

— У тебя минута, а то не догоним ваших…

Джендри повернулся к Арье. Она стояла, не то полная слез, не то серьезно пытающаяся их скрыть. Подбежав к ней, он поцеловал её, и, после короткого и нежного поцелуя, проговорил:

— Ты должна идти на юг, защищать королеву Дейенерис и её малыша. Я найду тебя, когда вернусь, обещаю…

Он выпустил Арью из своих объятий и направился в строй, оставив ее одну на опустевшей площади. Рыцари любезно расступились перед ним, предоставив новоиспеченному брату Ордена место в их строю.

— Рыцари, за мной! — произнес Кори и отряд, провожаемый одиноким взглядом Арьи, отправился к городским вратам.

***

— Это будет страшная битва… — произнес Кадгар, сидя на вершине скалы и провожая армию Альянса взглядом.

— Да, человек, никогда я ещё не видел такого войска, но мне страшно. Да, мне страшно, ибо врагов наших, по рассказам разведки и Андуина, больше чуть ли не в сотни раз… — проговорил Тралл, сидя рядом с Кадгаром.

— Не будем гадать, дорогой друг. Нам пора, а то уйдут без нас…

— Тебе то что, сколдовал что-то, и сразу оказался в начале армии.

Они улыбнулись друг другу и Кадгар опять бросил взгляд на армию, стремительно уходящую вдаль, на войну со Смертью в самых ее жутких обличиях.

========== Глава 69. Запомните - не убивать Михаэля Боле! ==========

Прекрасные, пока ещё зеленые луга полей, лежащих между горами Глаз Унферта и Великим Зачарованным Лесом, всегда радовали взор Михаэля. Они были полны быстрых ручьев, текущих, словно медленная и мелодичная песня, невысоких холмов, лишь изредка изуродованных дорогами, вдоль которых до сих пор лежали кости воинов так и королевства Эрнедон, так и княжества Унферт.

Лишь сейчас, на удивление самого Михаэля, большую часть своей жизни прожившего в военное время, стало тихо. Ни битв, ни провокаций княжества — ничего из того, что заставило бы его беспокоиться, не происходило. И сейчас он, здоровый, молодой и красивый крон-принц, едет в свои земли, с самой красивой на его взгляд женщиной. Его не волновало то, что она вдова Родана, он думал, что она чиста, да и такая красота, по его мнению, прощала все её прошлые грехи.

Они покинули Загорье три недели назад и сейчас уже приближались к замку Боле, до которого осталось не более двух дней пути. Замок Бэйла, Амбор, они миновали пару дней назад, но не стали утруждать лорда Рэндэла своим присутствием.

Смотря на Антею, влюбленный по уши Михаэль не переставал улыбаться. Ему нравилось в ней всё: маленький, аккуратный нос, длинные ухоженные волосы, пухлые губы и фигура молодой девушки.

— Что читаешь? — обратился к Антее Михаэль, видя, как она уже пару дней читает толстый фолиант.

— Историю дома Боле, не уж то ты не узнал этот трактат? — с улыбкой ответила Антея, которой, кстати, тоже нравился Михаэль, лишенный злобы и мании величия, на её взгляд.

— Ну конечно, же, я так, тему для разговора искал, — с улыбкой выкрутился Михаэль, наполнив свой кубок медовухой, захваченной из разоренного лагеря Родрика.

Он снова стал любоваться Антеей, аккуратно, тоненькими пальчиками переворачивающей лист за листом.

— Я слышал, что Бэйл Рэндэл обзавелся малышом-бастардом… — спокойно начал Михаэль и Антея, закрыв книгу, обратила на него внимание.

— В смысле? Почему я об этом ничего не знаю? — соврала Антея, которую взволновали новости о её сыне.

— Ну, наверное Бэйлу стыдно перед тобой. Многие знают, насколько ты дорога ему, и как он лелеет мечты о тебе. И тут — сынок-бастард. Хотя уже не бастард, конечно…

— В смысле? — ещё раз, радуясь в душе, спросила Антея.

— Из письма моего дяди, короля Балерна, я понял, что он без раздумий ответил согласием на просьбу своего десницы. Теперь у Бэйла есть наследник, как я понял, малыш Брюс Рэндэл. Благородно конечно, что Бэйл взял себе своего сына от какой-то пастушки и даже узаконил его, но это глупо, натерпится же он с ним… — закончил свои рассуждения Михаэль.

— Почему обязательно пастушки? — возмущенно спросила Антея. — Вдруг дочь богатого купца, дочь мелкого или даже крупного лорда?

— Ну конечно… — с усмешкой ответил Михаэль.

Карета их резко остановилась — за окном забегали солдаты, по силуэтам их было видно, что бегут они вперед по дороге, обнажив свое оружие. В окно постучались — Михаэль незамедлительно открыл дверь, как вдруг солдата, стучавшего к ним, в шею поразила стрела и тот упал, захлебываясь собственной кровью.

— Сиди тут, нас кто-то атакует! — скомандовал Михаэль Антее, схватил меч и щит, выпрыгнул из кареты.

Накрывшись щитом, он быстро пробежал все расстояние от кареты до построенных впереди частей. Впереди, меж двух холмов, расположились лучники, осыпающие пехотинцев Боле градом из стрел. Рядом с ними стояли мечники и копейщики, но из-за высокой, ещё не пожухшей травы и холмов, нельзя было определить их точное количество. Из Загорья с Михаэлем пришли почти восемь тысяч воинов, из отправлявшихся туда пятнадцати. Почти все его войска выстроились на тракте, обнажили свои клинки и достав прочее оружие, готовились к битве.

— Что за знамена? — выкрикнул Михаэль, которому было трудно разобрать стяги, поднятые над головами воинов.

— Похожи на лося Расселов! — ответил один из лучников, пустивший ответную стрелу в сторону неприятеля.

— Похоже все-таки молодой Томас решился повоевать! В атаку! — скомандовал Михаэль и вся беспорядочная масса рванула в сторону пятившихся назад пехотинцев.

***

— Похоже там уже началась жара, — доложил лорд Вейдт Томасу, наблюдавшему за обозом, оставшимся без охраны.

— Я слышу, лорд Вейдт, седлайте коня, у нас тут легкая добыча нарисовалась, — приказал Томас и, дождавшись пока пузатый лорд оседлает своего рысака, обнажил меч.

Четыре сотни конников, ожидающих приказа своего короля, с глазами, полными воинственности и надежды, обнажили свои мечи. Томас опустил забрало своего шлема и рванул вперед — вверх на холм. До сражающихся людей лорда Боле с его людьми, выступившими в качестве приманки, было около мили, что позволяло им быстро разорить богатый на вид обоз.

Конники взобрались на холм — высокая трава места доставала до тела лошади, но это не мешало им, конники со всей скоростью рванули с холма на немногочисленную стражу, охранявшую обоз. Многие стражники побросали оружие сразу же, как увидели несущуюся с холма орду конников. Томас не отставал от более опытных конников — его степной конь был резвее многих других лошадей, и, спустившись с холма, Томас в первых рядах врезался в редкий строй защитников.

Он не мог не признать того, что уважал и восхищался Родриком Эрганом, постоянно использовавшим конный таран для своих атак на силы врага. Томас понимал, что до великого, воспетого в песнях рыцаря ему далеко, но хотел хоть как-то быть ближе к нему, встать хотя бы на границе лучей его славы.

***

Он махнул своим мечом по первому попавшемуся воину — прорубив шлем, меч глубоко вошел в мозг и череп до такой степени, что брызги и кровавые ошметки достали даже несущегося на полной скорости Томаса. Рука его лишь крепче обхватила меч — это был его первый убитый, и он подарил ему уйму адреналина, вскипевшего у него в крови. Он начал рубить налево и направо, вспоминая, что говорили ему учителя, периодически он забывал про пощаду, добивая даже безоружных воинов.

— Быстрее, грабьте обоз! То, что не сможем унести, сжечь! — скомандовал Томас, подняв забрало.

Многие воины спешились и, схватив с лошадей мешки, начали набивать их всеми богатствами, что лежали в телегах. Золото, драгоценные камни, сталь, провизия, вина и даже наряды леди Антеи — все находило себе место в мешках рыцарей Томаса.

— Милорд, кажется они возвращаются! — заорал Вейдт, перерезав глотку напавшему на него бойцу.

— Поджигайте телеги и уходим в лес, к основным силам! — скомандовал Томас, повернув свою лошадь обратно в сторону холма, с которого они пришли.

Поля озарились высокими языками пламени — десятки телег загорелись неимоверно быстро, позволяя конникам Томаса, прикрытым жаром огня, быстро бежать по холму обратно в лес.

***

Конники, перепрыгнув наваленные перед лесом кучи хвороста, рванули в чащу леса, где, через деревья, просматривался небольшой мост, охраняемый десятками воинов Томаса. Замыкающие конники бросили факелы в хворост, отчего тот вспыхнул, и кавалерия Михаэля Боле, почти догнавшая груженных награбленным добром всадников лорда Рассела.

— Суки! — выкрикнул Михаэль, видя, как последние конники исчезают в лесной чаще.

— Милорд, надо спасать оставшееся добро… — крикнул один из рыцарей Михаэлю, в глазах которых читалась ярость и страх.

— Да, верно, а ты выходит, что просто так повоевали… — обреченно и устало вымолвил Михаэль, развернув своего коня в сторону обоза.

***

Томас спустился с коня сразу же, как отряд его пересек реку и присоединился к другим, оставшимся в лесу воинам. Солдаты, увидев возвращение своего короля, воспряли духом, а захваченные сокровища еще больше приободрили солдат.

— Половину забирайте себе, другую половину я беру для себя и для нашего, общего дела.

Воины с радостью встретили щедрость от своего короля, накинулись на сброшенные в кучу мешки и принялись разбирать захваченные сокровища. Томас даже и не думал забирать золото себе — всё он планировал потратить на покупку кораблей, с которыми ему было бы сподручнее пересекать бассейн Гидры. В Дробеже никогда не было своего флота, пусть он и был крупным торговым городом.

Томас положил шлем рядом с собой и сел на камень, густо поросший травой и зелёным влажным мхом. Наконец-то он отбросил меч в сторону и заметил, как окровавленные руки его дрожали, болели — никогда прежде ему не приходилось убивать, но теперь, когда он встал на путь войны, это придется делать как нельзя чаще.

— Это был ваш первый бой? — обратился к Томасу конник, кладущий несколько золотых монет в свои карманы.

— Да… — устало покивал Томас, вытирая кровь тряпкой со своих дрожащих рук.

— В таком случае, вам нужно бабу, Ваше Величество, — игриво заключил всадник, отчего Томас улыбнулся и, покивав, снова направил свой взгляд на руки.

— Я знаю одно местечко, государь. Пока мы тут, можно наведаться туда. Крупная деревня, Заводь Короля, рыбацкие угодья. Там трактир, в котором сам король иногда, бывает, может купите пару пышногрудых красоток в свой гарем. Есть там девушка, рыжая, с сиськами, как моя голова. А стройная! Уххх, наконец-то можно с ней развлечься.

— Ты говоришь с королем, солдат, знай свое место! — рявкнул подошедший лорд Вейдт.

— Пусть говорит, он меня заинтересовал, — спокойно перебил лорда Томас, убравший свой меч в ножны.

Вейдт покорно отошел обратно к делящим добро рыцарям и конник, вновь войдя во вкус, заговорил:

— А пиво там какое! А угощения! Если заведение до сих пор держит старый пройдоха Морант, то за качество угощений я отвечаю вам головой!

— Хорошо говоришь, воин! — довольно проговорил Томас, кинув солдату еще одну золотую монету. — А далеко ли до этой деревни?

— Да бросьте, час езды по этому тракту, не более!

Томасу хотелось выпить — первое убийство совершенно отняло у него силы и радость, а рассказ конника позволил ему поверить в то, что от этого легко можно избавиться. Он поднялся с камня, потер руками свой измоченный влажным мхом зад и, тяжело вздохнув, произнес:

— Ладно, возьми два десятка моих лучших всадников и поехали, сегодня можно пировать!

Конник, расплывшись в улыбке, помчал к общей массе, а Томас, оседлав лошадь, стал ожидать их, предвкушая свою первую бурную ночь в таком формате.

***

— Сколько мы потеряли? — в гневе выпалил Михаэль, схватив за шею одного из охранников обоза.

— Почти шесть сотен человек, милорд. Мы не ожидали столь стремительного натиска…

В ярости Михаэль бросил стражника в грязь, но не стал его наказывать дальше — он понимал, что стражник сам чудом выжил и не бросил оружие при виде неприятеля. Глаза Михаэля и его воинов слезились от едкого и вонючего дыма, поднимающегося от сгоревших обозов, лишь пару возов уцелело в этой суматохе, да и то, с менее ценными трофеями.

— Как я понимаю, золото и украшения они унесли почти все? — задал вопрос Михаэль, увидев на земле покрытую копотью монету.

— Да, милорд. Что не унесли — подожгли, лишь бы нам не досталось…

— Пошлите весть королю. Пусть знает, что в бассейне Гидры началось восстание.

Михаэль, одернув свой плащ, широкими шагами направился к карете, охраняемой чуть ли не сотней его лучших воинов. Они быстро расступились перед ним, и, войдя в карету, Михаэль вновь воссоединился с Антеей, с тревогой поглядывающей на него и на ситуацию за окном.

— Что произошло, лорд Боле? — спросила она тонким, дрожащим от страха голосом.

— На нас напали! — резко ответил Михаэль, начав пить вино прямо из горла своего кувшина.

— Я поняла, а кто это был?

— Глупый, своенравный и в скором будущем мертвый Томас Рассел!

========== Глава 70. Ледяной страх Комедианта. ==========

Погода ухудшалась с каждым днем — становилось все холоднее и холоднее. Крепчали ветра, а в ночи, когда все, прижавшись друг к другу ложились спать, издали, со стороны запада, доносились страшные вопли, которые, как казалось, вблизи с их источником должны были содрогать небеса. Некогда знойные дотракийские поля, полные трав и обитающих в них животных, превратились в ледяную пустошь, полную только снега и крови…

***

Полторы недели пути из Миэрина на удивление быстро прошли. Общение с Джайной, как казалось Йену, вышло на новый уровень — без неё эти дни были бы долгими и тихими, а время бы он проводил в привычном для себя пьянстве. По дороге ничего не встречалось — лишь бегущие на восток люди и оставленные деревни, в которых можно было заночевать и перевести свой дух.

— Сколько до Квохора? — резко спросил Йен, ресницы и усы которого покрылись инеем, а бородка, отпущенная еще с битвы при Маграо, частями превратилась в сосульки.

— Менее пары часов, за теми холмами! — сквозь бурю проорал волантийский наездник, укутанный во всевозможные меха.

Отряд его был разношерстный — почти пять сотен человек, в состав которых входили: дотракийцы, волантийцы, браавосийцы, северяне, андалы, и даже пара лхазарян откликнулась на этот зов. Но каждого, абсолютно каждого бойца в отряде удивляла Джайна, которая за время путешествия ни разу не одела на себя шубы — она будто не чувствовала страшного холода, пронизывающего каждого человека в отряде.

— Привал! — громко приказал Йен, увидев, как перекресток дорог замыкается в деревне, лежащей перед ними в паре сотен метров.

Всадники моментально спешились и привязали своих лошадей к заборчикам и столбам, прикрыли их легкими одеялами и сами принялись разводить костры, дабы обогреть себя и по быстрому сготовить что-то вкусное. Спешившись, Йен сразу же направился к Джайне, ведь каждой миледи, по закону Эрнедона, рыцарь должен был помочь спуститься с коня, но она, не дождавшись Йена, легко с него спрыгнула, даже не поведя ни одним мускулом лица.

— Вот это женщина… — буркнул себе под нос Йен, в котором очередной раз заиграл животный инстинкт.

— Будешь бубнить себе под нос или пойдем греться, юный рыцарь? — игриво произнесла Джайна, взяв свой посох в ладонь.

— Пошли, пошли! — вырвавшись из секундного ступора, заключил Йен.

Оба они направились в дом, стоявший ближе всего в дороге, ведущей в Квохор. Из окна домика идеально просматривались поля, безжалостно обдуваемые смертельно-морозным ветром, а вдали до сих пор слышался чей-то страшный, протяжный вой. Джайна долго и упорно вглядывалась вдаль, но никаких изменений не происходило и Йен, не выдержав этого молчания, произнес:

— Миледи, не хотите ли вы поиграть со мной?

— Не до этого сейчас, лорд Эрган…

— А вы представьте, что сейчас наступает наша последняя ночь, миледи, и через пару часов мы уже можем погибнуть?

Джайна замялась — она не могла отрицать, что молодой, немного дикий и не в меру озорной Йен привлекал её, но она не могла подать виду, или же просто боялась это сделать. Спустя минуту бесцельного наблюдения за ветром, она повернула голову к Йену и проговорила:

— Давайте, сир Йен…

Йен, окрыленный согласием госпожи на одну из его самых любимых игр, достал из мешка, принесенного им в дом, кожаный мешок, от которого доносился запах того самого, борского вина.

— Суть игры в том, что я буду угадывать факт из вашей жизни, миледи, и если я прав, вы пьете, а если ошибся, пью я.

— Справедливое предложение, Йен, давайте попробуем.

Йен наполнил две деревянные чаши вином и, подав одну из них Джайне, с улыбкой произнес:

— Начнем с вас, миледи, вы новенькая в этой игре.

— Вы выросли не в полной семье. — уверенно сказала она, направив свой взор на Йена.

Он, озадаченно покачав головой, сделал глоток из чаши.

— Так, у вас есть друг, может быть, брат, которому вы хотите подражать, и хотите хотя бы половину его заслуг…

Йен снова поднял чашу вверх и, испив из нее, поставил на стол. Джайна долго придумывала вопрос и, когда придумала, сухо произнесла:

— Первого человека ты убил до пятнадцати лет?

— Мне было четырнадцать. Я ушел на войну с братом. А после одной из битв, брат позволил мне казнить одного из пленных… — проговорил Йен и снова отпил из чаши.

— В первый раз ты почувствовал, что влюблен надолго. Это случилось примерно в возрасте первого убийства…

— А вот тут вы неправы миледи, пейте. После того самого убийства Родрик отвел меня в бордель, снял мне пару девочек, и именно тогда я понял, что надолго не могу пока влюбляться.

Джайна отпила вина из своей чаши и Йен, собравшись с мыслями заговорил:

— Вы когда-то до этого очень сильно любили…

Джайна бессловесно отпила из своего бокала. Хотел было Йен задать очередной вопрос, как вдруг дверь домика отворилась, и солдат, вбежавший в дом почти на полном ходу, начал докладывать:

— Милорд, по дороге идут люди…

Солдат вышел из домика и Йен, посмотрев на Джайну, потянулся к её губам, но дама с улыбкой отодвинула его и первая покинула домик.

— Ладно, попытка первая не считается, это был просто пристрельный выстрел… — произнес Йен, направившись вслед миледи.

***

По дороге, которая должна была принести их в Квохор, по направлению к деревне, бежали люди, со всех сторон окруженные копейщиками. Лишь по мере приближения их стало ясно, что это Безупречные. Йен выбежал на встречу к ним. Копейщик, возглавлявший бегущих людей, начал приближаться к самому Йену.

— Что происходит? Кто вы? — проорал Йен через бурю, надеясь, что крики его донесутся до отступающих.

— Квохор горит, с нами дети и женщины, пропустите, они идут за нами…

Посмотрев на холмы, за которыми дорога сворачивала в Квохор, Йен увидел, как лавина мертвых поглотила последних отступающих.

— Сколько вас? — спросил Йен, схватив за доспех Безупречного.

— Почти две тысячи. — доложил солдат, сбив руку Йена со своего плеча.

— Мы задержим их, только дайте хотя бы часть своих воинов в помощь!

Безупречный кивнул и, развернувшись, повел сопровождающих войско Безупречных назад.

— Всадники! Седлайте коней! — отдал приказ Йен, запрыгнув на своего коня, привязанного к забору.

Всадники разбежались к своим лошадям быстрее, чем мог бы представиться себе Йен. Спустя полминуты все всадники построились в центре деревни и, увидев, как Йен поскакал за уже строившимися Безупречными, впали в ступор.

— Чего ждете, за ним! — скомандовала Джайна, и всадники, обнажив свои клинки, помчались за своим командиром.

***

Йен молниеносно домчал до Безупречных. Глазами он смерил войско — примерно тысяча воинов осталось, дабы прикрыть отступление людей. Рыцарь обнажил свой меч, снял из-за спины тяжелый, но необходимый для битвы щит, а конь Йена испуганно ржал и пятился назад.

Из темноты слышался оглушающий рёв. Йен, пожалуй, впервые в своей жизни ощутил настоящий животный страх. За холмами виднелись вспышки пламени — очевидно, Квохор горел, но держался, поэтому поток наступающих мертвецов был не очень плотным и редким.

— В атаку! — скомандовал Йен, и безупречные помчались на мертвецов, пронзая их копьями с наконечниками из обсидиана.

Дождавшись конницы, Йен сразу же помчал вперед, давя мертвецов под копытами своего скакуна и разрубая их на части. Конники неслись за Йеном, но несли потери. Ряды безупречных, и всадников стремительно редели.

Только он хотел срубить очередного мертвеца, как почувствовал, что его выбрасывает из седла. Конь упал, скинув Йена с себя, и мертвые, полугнилые вихты накинулись на него, но от смерти Йена спасла Джайна, поразившая огненным заклинанием нависших над ним вихтов.

Он поднялся с земли, нашел среди тел свой меч, и, увидев, как наступление безупречных захлебнулось, а всадники завязли в усиливавшемся потоке мертвецов, Йен выкинул щит и достал кинжал брата. Крепче сжав меч и нож своими руками, рыцарь помчался на прорвавшихся мертвецов, и, получая лишь мелкие порезы, срубал каждого встречного мертвеца — доспехи из черной стали выдерживали почти все удары, но редкие, проникающие они все равно приносили дискомфорт.

Бежать в холм было трудно, труднее было только отмахиваться от мертвецов, бегущих на него со всех сторон.

— Джайна! — заорал Йен — Похоже черная сталь может убивать их!

— Я уже поняла! — крикнула Джайна в ответ, отбросил магическим порывом ветра десяток мертвецов.

Йен продвигался вперед, он уже не чувствовал усталость, лишь гнев, будивший в нем зверя, подобно его брату. Он не знал, сколько уже убил мертвецов, но понимал, что далеко впереди многих воинов, что неимоверно льстило ему. Он был уже на вершине холма, как вдруг увидел, как один из Безупречных несся на него со страшными воплями.

— Ты что, мы же на одной стороне! — крикнул Йен, как вдруг мертвец копьем прорезал ему руку.

Теплая кровь побежала под доспехами по коже, но остановить рассвирепевшего рыцаря уже было нельзя. Йен, схватив вихта-Безупречного за горло, поднял того в воздух и разрубил пополам, бросил в сторону и после, усталой походкой, разрубая редких мертвецов, поднялся на холм.

Увиденное им, ошарашило его: до горизонта, а может и дальше, тянулась бесконечная армада нежити. Он почувствовал испуг, и поняв, что его бойцов почти не осталось, прокричал:

— Отступаем!

Запрыгнув на первого попавшегося коня, Йен помчал по полю боя, помогая отбиться от мертвых чудом выжившим бойцам. Они помчались с холма, как вдруг на Йена напрыгнул мертвец, повалил его с лошади и Йен, поднявшись, начал биться, постепенно пятившись назад.

— Да сколько вас тут! — устало закричал он, как вдруг нападавших поразил пламенный луч, и те разом загорелись.

Развернувшись, он увидел Джайну, примчавшуюся его спасать. Радость его была бы бесконечной, но вокруг миледи стали подниматься мертвые, которые, сразу же воскреснув, набросились на нее. Она была готова к смерти, как вдруг Йен набросился на них со спины, и, получив несколько ранений, разрубил всех нападавших.

— Спина к спине! — произнесла Джайна, развернувшись, прижалась к спине Йена.

***

Мертвецы нескончаемым потоком понеслись на них, но вместе, прикрывая спину друг другу, они кое-как отражали эти атаки. Отразив очередную атаку мертвеца, Йен не заметил, как мертвец с копьем наперевес мчится на него. Парировать атаку уже было поздно и мертвец со всего маху всадил копье в нижнюю часть живота Йена. Копье вошло не так глубоко, но довольно крепко засело в доспехе, а сам Йен, выплюнув изо рта кровь, убил мертвеца.

Он обломал древко копья — нельзя было усиливать кровотечение, так учил его брат. Сразу же за ударом копья в лопатку Йена вонзился кинжал. Вскрикнув от боли, и убив мертвеца, Йен поднялся с колена. Все больше и больше ран сыпались на него, он уже не слышал криков Джайны — боль заглушала всё, даже её крики. Он не мог отступать, от него зависела безопасность Джайны, прикрыть её спину он считал своим долгом. Терпеть уже было невозможно, а последний удар, сумевший даже пробить грудную пластину доспеха, вообще сбил Йена с ног, и он, сев на колени, понял, что умирает.

— Йен, Йен… — послышалось ему через пелену застилавшей ему слух и зрение боли.

Джайна, воткнув посох в землю, создала сферу, через которую мертвецы не могли пробраться к ним. Йен развернулся на спину, и она, сняв с него шлем, увидела его лицо — оно было измазано в крови, устало. Дыхание Йена было тяжелым и еле ощутимым…

***

Джайна услышала ржание лошадей и крики людей — через мертвецов к ним кто-то прорывался. Она опустила сферу и, отбросив мертвецов в сторону одним мановением руки, поднялась с колен, и стала звать на помощь.

Всадники подняли Йена одну из лошадей, и, так же забрав Джайну, помчались прочь, спасаясь от приближающейся армады мертвецов.

Спустя час непрерывных скачек, они наконец-то остановились на холме, где несколько солдат бережно спустили с лошади Йена, а Джайна, сев перед ним на колени, магией сняла с него продырявленный во многих местах доспех. Тело его было изранено, на нем почти не было живого места.

— Он мертв… Миледи… Он мертв… — проговорил Подрик, отряд которого еле еле успел спасти их от, казалось бы, верной смерти.

Джайна заплакала, прижала свою голову к телу умершего Йена и обняла его, сдавив всеми своими силами…

========== Глава 71. Накануне Битвы за Эссос… ==========

Армия постепенно, день за днем, частями стягивалась к Вайес Дотраку. Но вместе с войсками в город пришли холода, которых тут не было снезапамятных времен, с момента основания города первыми кочевниками. Впервые многие дотракийцы увидели снег, а выжившие дош кхалин предсказывали конец света, ибо снег победил травы, густо растущие по всему Дотракийскому морю.

У Джона не было времени на предсказания, не было времени на сон, еду — все силы, физические и умственные, он тратил на то, чтобы организовывать оборону города и участвовать в строительстве укреплений. Тормунд был с ним неотступно и много помогал Джону, без него он бы не выдержал такого напряжения.

Направляясь по лагерю, построенному вокруг Вайес Дотрака, Джон видел, как прибывают отряды Альянса, но внимание его привлекли воины Рассветного Ордена, среди которых затесался и Джендри, переодетый в доспехи рыцарей этого таинственного ордена.

— Джендри! — воскликнул Джон, широко раскинув свои руки.

— Ваше Величество! — покорно и с улыбкой произнес Джендри, не скрывая собственной радости.

— Да брось, называй меня просто, Джон. Как дорога?

— Холодно, очень холодно…

Не теряя ни минуты к ним подошел Кори Блэр, который, очевидно, хотел что-то узнать у Джона, и когда между ними осталось пару метров пространства, Маршал Ордена с ходу крикнул:

— Ваше Величество, вы продумали план битвы? Где встанут мои воины?

— Да… Да… — на секунду замялся Джон, пытаясь вспомнить, куда он определил рыцарей — Ваша позиция на том дальнем холме, на левом фланге.

— Неплохо, Ваше Величество. Позвольте моим воинам отдохнуть, мы проделали долгий путь.

— Конечно, пару часов у вас есть.

Кори и Джендри, откланявшись Джону, ушли в сторону бойцов Ордена, часть которых от усталости повалилась на землю. Снег начал усиливаться и Джон, почувствовав это, направился в шатер. Проделал недолгий путь, он оказался внутри, где Джона молчаливо ожидал Медив, кругами расхаживающий вокруг жаркого и большого костра.

— Ваше Величество… Я чувствую, как они приближаются… Совсем рядом с нами.

— Да, вы абсолютно правы! — послышался голос из-за спины Джона.

Медив, и Джон направили свой взгляд на выход, и, увидев перед собой Андуина с красным, обмороженным лицом.Они любезно пригласили его сесть около костра.

— Говорите, Ваше Величество… — холодно произнес Медив, направив свой взор на молодого короля.

— Мы пролетали над ними, над армией… Не буду таить и давать никому не нужные надежды — они будут здесь через день. Максимум к вечеру завтрашнего дня…

Джона одернуло — пусть укрепления были почти готовы, а армия Альянса почти полностью была в городе, он боялся. Чудом пережив битву за Винтерфелл, Джон понимал, что для большей части живых завтрашний день будет последним, и, тяжко вздохнув, Джон произнес:

— Пусть все воины, кто этого пожелает, отдохнут и проведут сегодняшнюю ночь, словно это их последняя ночь в жизни. Ты передашь приказ, Андуин?

— В этих землях вы король, Джон, поэтому я вам повинуюсь…

Андуин покинул шатер, оставив Джона и Медива наедине.

— Что будешь делать ты во время битвы? — спросил Джон, глядя, как Медив пристально смотрит в пламя.

— Моя цель помочь вам всеми доступными заклинаниями… Именно этим я и займусь, Джон Таргариен…

Джон кивнул и Медив, что-то нарисовав под собой, покинул Джона, оставив того в полном одиночестве. Время летело быстро — Джон даже успел задремать сидя на деревянной лавке, но спать было нельзя.

***

— Вот он, Вайес Дотрак! — восторженно произнес Подрик, пытаясь приободрить Джайну.

Они без перерыва скакали неделю, везя с собой замороженное магией Джайны тело Йена, что немного отягощало жизнь и без того уставшим конникам. Видя их, люди Альянса одобрительно хлопали, ведь отряд помог не одной тысяче людей добраться до убежища, помог спастись от смерти. Глыба льда, в которую было заморожено тело Йена, приковывала внимание всех и каждого — для многих было странным и непонятным то, что тело какого-то безымянного воина так бережно доставили в лагерь, не предав огню или просто не оставив на поле боя.

— Подрик, мать его, Пейн! — послышалось Подрику, когда отряд его заворачивал мимо насыпи, со всех сторон обложенной хворостом.

Юноша повернул свою голову в сторону насыпи — с вершины её к нему несся Джендри, полностью облаченный в доспехи Рассветного Ордена. Подрик спешился и побежал навстречу другу и, сблизившись, они крепко обнялись — оба были рады увидеть друг друга живыми и здоровыми.

— Ты, смотрю, сменил свои доспехи? — с улыбкой произнес Подрик, похлопав Джендри по холодному латному наплечнику.

— А ты смотрю исхудал! Что ж, тебя стоит поздравить! — не менее улыбчиво и мягко заметил Джендри.

— Где король, Джендри? — спросил Подрик, понимая, что мало времени осталось перед битвой.

— В большом шатре почти у самых врат Вайес Дотрака…

— Если верить слухам, через несколько часов нас ожидает битва похлеще той, что мы пережили в Винтерфелле и Королевской Гавани?

— Ты только не думай, что суровость этой битвы позволяет кому-то из нас умереть. Мы ещё должны испить эля за нашу победу! — произнес Джендри, и Подрик, мягко покивав своему другу в ответ, взяв коня за поводья, направился к шатру.

Орки, проходящие мимо них, несли огромные бревна, камни для метательных орудий, наскоро сооруженных дворфами из деревьев, добытых в округе города и привезенных из Миэрина. Вооруженные самопалами дворфы стояли на каждом углу, будто ждали часа, когда прозвучат три предвещающих смерть горна.

Шатер был виден почти из всех точек лагеря — он заметно возвышался над всеми шатрами в округе. Постоянно в шатер входили люди, орки, с той же частотой они этот шатер и покидали, очевидно, получая очень важные требования от короля и его советников.

Джайна и Подрик спешились прямо у входа в шатер. Ни секунды ни медля, Подрик направился ко входу в шатер и, буквально через минуту появился снова, но уже с Джоном и Медивом, направивших свой суровый взгляд на замороженного Йена.

— Подрик сказал, что вы желаете меня видеть, леди Джайна… — произнес Джон, от холода и сильного ветра щуривший свои глаза.

— Ваше Величество, от многих я слышала, что вас воскресили после получения серьезных ран… Я умоляю вас, скажите, как это получилось? — грустным голосом проговорила девушка, магией растопив лед, сковавший тело Йена.

— Сейчас посмотрим на него… — задумчиво буркнул под нос Медив, склонившись над телом.

Он приоткрыл глаза Йена, тщательно осмотрел их, пощупал его заледеневшие руки и, поднявшись, произнес:

— Он мертв, глаза голубые, но от рождения, закатаны вверх… Магия Короля Ночи над ним не властна…

Джон, посмотрев на Джайну, направил свой взор в сторону Вайес Дотрак и, пару секунд обдумав свои слова, проговорил:

— Из Волантиса спаслись жрецы Рглора во главе с Бенерро, если у них получится, считайте, вам очень повезло. Они восседают около сгоревшего храма Дош Кхалин…

Не дослушав Джона до конца, Джайна приказала всадникам везти тело Йена за ней, в центр Вайес Дотрака.

— Подрик, времени мало… Они скоро будут здесь.

***

Джон и Подрик вошли в шатер, под завязку набитый людьми и представителями прочих рас. Джон расположился во главе стола, на котором находилась наскоро начерченная Андуином карта. Джон осмотрел всех присутствующих в шатре — он был безмерно рад видеть своих старых друзей: Тормунда, вернувшегося из Браавоса по морю Сэма Тарли, Скорбного Эдда, Подрика Пейна. Он радовался тому, что совет не стали игнорировать ставшие ему друзьями члены Альянса: молодой и мудрый Андуин, загадочный и наводящий ужас Иллидан, более-менее приятный и забавный Кадгар, огромный, но внушающий доверие орк Тралл, говорящий загадками Медив, дворфы и ночные эльфы, с которыми Джон так и не удосужился пообщаться лично, и многие прочие представители рас, воюющих со смертью.

— Дорогие друзья. Уже скоро состоится битва, я хочу обсудить с вами последние детали плана.

— А у нас есть четкий план? — возразил Эдд, удрученно мотающий головой.

— По-моему, главным планом для каждого будет пережить эту ночь, Ваше Величество. — произнес Андуин, потиравший свои замерзшие руки.

Все присутствующие одобрительно покивали головой — слова Андуина Ринна все понимали, как нельзя кстати. Положив руки на карту, Джон произнес:

— Сколько у нас бойцов, готовых к битве?

— Несколько сотен тысяч воинов Альянса — люди, орки, дворфы, эльфы и прочие там гномы. — с улыбкой произнес Иллидан, вызвав слабую улыбку почти у всех присутствующих, кроме гномов, разумеется.

— А их сколько? — спросил Джон у Андуина, единственного, кто летал над армией нежити.

— Миллионы, если не десятки миллионов…

Все замолчали. Цифра, озвученная Андуином, всех несказанно напугала, но Джон, понимая, что возможно для многих это будет последней ночью, начал говорить:

— Друзья, в этот час, возможно один из последних часов нашей жизни, я хотел бы поднять с вами вино за тех, кто пал, и за тех, кого мы будем сражаться. За всех моих друзей, имена которых я бы мог перечислять бесконечно…

— За Рэксара, героя Орды! — сразу же выпалил Тралл, подняв чашу, многим казавшуюся котелком.

— За Гренна и Пипа… — вымолвил Эдд, опустив голову.

— За Тириона Ланнистера, самого большого человека из всех… — со скупой слезой произнес Сэм.

— За Бриенну Тарт, лучшего рыцаря в истории. — с грустью высказался Подрик, нащупав на поясе ее «Верный клятве».

— За моего отца, Вариана Ринна. — с добротой произнес Андуин.

— Я бы испил за большую бабу. — с грустью начал Тормунд — Но имя её уже вспомнил юноша, поэтому я пью за Манса Налетчика, того, кто по настоящему умел вести за собой народ!

— За Ллейна Рина, моего друга… — впервые с грустью проговорил Медив, который, впрочем, не прикоснулся к чаше.

— Я пью за Андуина Лотара, героя, и моего друга! — произнес Кадгар, подняв свою чашу.

— За всех. — тихо проговорил Джон.

— За всех! — хором вырвалось у присутствующих, и практически все осушили свои чаши до дна.

Не успели они поставить чаши на стол, как вдруг послышались те самые, страшные три горна, от которых у некоторых по коже пробежали мурашки.

— Все знают свои места? — с тревогой произнес Джон, осмотрев всех присутствующих.

— Да, Ваше Величество…

— Вы точно устоите в небесах? — обратился Джон к Андуину и Иллидану, собравшимся оказывать поддержку с воздуха.

— Да!

— Ваше Величество, я обязан вас уведомить, что расположусь на вершине Матери Гор. Там мне будет проще остановить надвигающуюся бурю. — произнес Медив, сразу же испарившись после этих слов.

Все покинули шатер. Джон направился к центральному флангу, где были построены основные силы людей. Дворфы с самопалами выстроились позади пехоты и на насыпях, дабы им было удобнее отстреливать наступающих мертвецов, а копейщики плотным строем заняли позиции в авангарде основных сил. Он поднял голову вверх — в небесах, пока еще видимых из-за отсутствия пурги, парили грифоны и сам Иллидан.

Подрик направился к той самой насыпи, на которой стояли, построившись, бойцы Рассветного Ордена, а Джендри, увидев несущегося к ним Подрика, подвинулся, дабы освободить своему другу место в строю. Оба они направили свой взор в даль, в которой белые, покрытые снегом поля, скрывались под черной лавиной из мертвых…

***

Джайна застала горн уже в палате у Бенерро, когда тот обхаживал тело Йена, говоря заклинания на общем языке, и языке, непонятном Джайне. Жрицы старательно штопали его раны, срезали торчащие во все стороны волосы. Девушка понимала, что её помощь понадобится в городе и на поле боя, но она не могла оставить Йена, фактически спасшего ей жизнь.

— Его жизнь в руках Владыки Света, госпожа… — покорно произнесла жрица после того, как Бенерро сжег клок волос Йена.

— Вам надо выйти отсюда, госпожа… Всем нам…

Жрицы, взяв Джайну почти под руки, вышли из палат, а Бенерро, сделав пару кругов вокруг стола, покинул палаты сам, аккуратно закрыв за собой дверь. Жрицы оставили Джайну в одиночестве сидеть возле двери. Она положила свои руки к голове и пустила слезу — ей было жаль молодого парня, погибшего ради незнакомой женщины вдали от своего дома. Но, неожиданно, слезы её прервал резкий выкрик из-за двери, сопровождаемый словами:

— Блять… Что ж так холодно-то…

========== Глава 72. Битва за Вайес Дотрак. Начало. ==========

С приближением армады мертвых мороз только усиливался, а ветер становился всё более жестким и порой казалось, что он может сбить с ног. У живых складывалось ощущение, что земля дрожит под их натиском, но… На самом деле у солдат дрожали ноги, не то от холода, не то от неописуемого ужаса.

Пурга уже скрыла за собой войско нежити, которое стремительно приближалось к армии живых. Наверное каждый ощутил холодное дыхание смерти перед собой и, когда казалось, что пурга вот вот накроет армию живых, в тёмном небе стали образовываться тучи, из которых беспорядочно били молнии, а пурга, достигнув границы этих туч, резко остановилась, выпустив вперед себя всю армию мертвецов.

Кадгар, Джон и Тормунд, изо всех сил пытаясь вообразить, на сколько сильна остановившая буран магия. Они обернулись в сторону Матери Гор и, увидев, как из пика её беспорядочно в небеса вылетают молнии. Все поняли, что именно Медив остановил пургу.

***

— Обидно будет здесь сдохнуть, не правда ли? — дрожащим голосом спросил Подрик, образовавший с воинами Ордена единую стену щитов.

— Да, ведь эля мы так и не испили… — удрученно добавил Джендри, крепче стиснув в руках меч и щит.

Мертвецы приближались. Теперь уже точно казалось, что земля дрожит, а некоторые солдаты начали поспешно покидать строй, надеясь убежать от надвигающейся лавины.

— Стоять на месте, сукины дети! — заорал Кори — Мы, воины Рассветного Ордена, дать первыми бой этим упырям для нас честь побольше, чем похвала Магистра. Крепче держите копье, точнее рубите мечом, а если вы умрете, я клянусь, что сожгу ваши тела! Я горд с вами сражаться…

Кори закончил свою речь необыкновенно спокойно и, надев на голову шлем, под одобрительные крики рыцарей встал в самый первый ряд. Когда между живыми и армадой нежити осталась лишь сотня метров, Джон, обнажив клинок, громким криком приказал:

— Поджигай! Поджигай!

Кадгар, услышав это, пламенным лучом поразил кучу хвороста, а воины, стоявшие в первых рядах, подожгли смазанные диким огнем лоскута. Наполненная деревом и тканью траншея загорелась, и первые мертвые, не успев остановиться или же просто оказавшись вытолкнутыми своими же, попадали в яму и почти сразу сгорели до тла.

— Огонь! — взволнованно приказал Джон.

— Огонь! — воскликнул Андуин, пролетев на своем грифоне над армией Альянса.

Дворфы и гномы залпом поразили мертвецов из своих самопалов, десятки катапульт и онагров опрокинули на мертвых зажженные камни, а лучники всех рас принялись поливать мертвых дождем из стрел. Адские вопли, оглушающие почти каждого воина в строю, становились все громче и громче, как вдруг часть пламени за долю секунду потушили заклинания одного из подчиненных Саргераса, а Белые Ходоки беспрепятственно раздвинули пламя перед собой, открывая мертвым путь к позициям живых. Армада вновь набрала скорость и, преодолев первую линию частокола, с грохотом врезалась в армию Альянса.

***

Первые строи оказались напрочь задавлены под натиском мертвых, кровь и части тел летели в разные стороны, окрасившийся кровью снег таял, а земля под ногами медленно, но верно превращалась в грязь.

— Держать позиции, братья! — заорал Кори, когда первые мертвецы преодолели засеянный кольями подъем на холм.

Рыцари уперлись друг в друга, дворфы повторили свой залп из самопалов, и резко, неожиданно для новенького Джендри, задние ряды просунули через небольшие бреши в строю копья, превратив строй в ежа. Джендри, сразу же подхватив мысль, лишь крепче уперся ногами в землю и обхватил второй рукой щит. Стоявший рядом Подрик повторил за своим другом и мертвецы, преодолев последние метры между ними и рыцарями, наткнулись на копья и с бешеной скоростью столкнулись со щитами Ордена. Некоторые мертвецы пытались забраться на щиты, но лучники людей, ночных эльфов и дворфы с самопалами, занявшие позиции в центре холма, отстреливали их.

— Пора? — заорал один из рыцарей первых рядов.

— Еще нет! — скомандовал Кори, и рыцари только крепче вцепились в щиты.

На землю то и дело падали сломанные копья, но рано или поздно их заменяли новыми. От бессилия некоторые бросали копья, на которые было насажено немало мертвых, и сразу же им подавали новые копья — фаланга Ордена работала как единый, слаженный организм. Напор усиливался — все больше мертвецов преодолевало колья и со страшной силой наваливалось на щиты и вдруг, когда силы уже начали покидать Джендри, Маршал Кори истошно, с помесью страха и натуги, заорал:

— Отбросим их!

Рыцари, оттолкнувшись от земли и щитов своих товарищей. Задние ряды, оттолкнули мертвецов от своих щитов, на долю секунды схватили мечи и начали рубить потерявших равновесие мертвых.

— Толкай! — снова приказал Кори, и рыцари, вновь оттолкнувшись от щитов товарищей и от земли, врезались в мертвых, повалив многих из них и зарубив своими клинками.

— Вот и минус твоего молота! — со смехом выдал Подрик, мечом разрубив пополам одного из мертвых.

Джендри, успев за долю секунды поднять меч одного из мертвых рыцарей, принялся рубить мертвых со страшной силой, как будто у него открылось второе дыхание.

— Согнать их с холма! — вновь заорал Кори, и рыцари, стиснув щиты, выскочили на мертвецов, повалив их сотнями на колья, и тела их, многократно изрубленные рыцарями, покатились вниз, под ноги наступающим.

По строю рыцарей прокатилось многократное «Да», и они, восстановив строй, выставили копья, ожидая новую партию мертвых.

***

Джон, видя как авангард живых оказался разбит за считанные минуты, непрестанно наблюдал за действиями Ордена, откинувшего волну мертвых, первую докатившуюся до основных сил.

— А они хороши! — громко заявил Тормунд, как вдруг лавина мертвых опрокинулась на центральный фланг армии живых.

Обнажив Длинный Коготь, Джон яростно врубился в завязших в жестокой обороне и орков, и людей, и мертвых. Одичалые Тормунда обрушились на нежить, а сам он, найдя в пылу сражения Джона, стал сражаться рядом с ним.

Кадгар безустанно продолжал посылать на мертвых огненные заклинания, постепенно ослабляя натиск на наиболее продавленные мертвецами фланги. Молнии, зарождавшиеся в тучах, продолжали бить по группам мертвых, но и Медив и Кадгар понимали, что так просто мертвых не сдержать.

Услышав орлиный крик, Джон поднял голову в небо и увидел, как Андуин, спикировав на своем грифоне, сбил с ног целый поток мертвых, а лапами своими грифон поднял чуть ли не десяток тварей, скинув их на головы наступавших.

Послышался оглушительный грохот, после которого целая куча мертвых разлетелась на мелкие куски, а Джон, услышав его, на секунду подумал, что оглох, и обернувшись, увидел что-то наподобие самопала дворфов, в несколько десятков раз больше.

— Что это за хрень? — обернувшись, спросил Джон, спрятавшись за щитами своих воинов.

— Не знаю, чудики из ордена называют ее «Миледи», — ответил Тормунд, вытащив из-за щитов и зарубив одного из мертвецов.

— Классная штука, — отдышавшись, проговорил Джон, как вдруг люди, державшие щиты рядом с ним разлетелись в разные стороны, а в брешь рванули мертвые.

Он повернул голову к бреши, и увидел великана-вихта, орудовавшего гигантским стволом дерева, вырванного, как понял Джон, с корнем. Он и Тормунд рванули вглубь обороны, на вторую линию, где уже были построены свежие части живых. Мимо Джона и Тормунда на прорывавшихся мертвых понеслись дотракийцы, которые, предварительно обстреляв вихтов из луков, с грохотом и криками врезались в их строй. Великан следовал за Джоном и Тормундом, и, когда он их настиг, с неба спикировал Иллидан, одним махом обезглавивший громадного вихта и присоединившийся к дотракам, прикрывающим отход основных сил.

«Миледи» выстрелила еще раз и дотраки, несущие большие потери, поскакали обратно к своим. Тысячи мертвых, пробежав по полю, усеянному трупами солдат Альянса, врезались во вторую линию обороны живых. Джон, отбивая атаку за атакой, всё посматривал на левый фланг, на котором до сих пор, не отступая, стоял Рассветный Орден.

***

Правый фланг продолжал стоять на позициях, лишь задние ряды короткими шагами по плану начали отступать. Сэм, руки которого дрожали от страха и гнева, сдерживал натиск мертвых и бился, бился так, как никогда не бился до этого. Эдд продолжал прикрывать неуклюжему Сэму спину, хотя сам уже получил несколько ранений и чувствовал, как устает. Внутренности людей лежали на снегу, земле и грязи, части тел их и кишки заплетали ноги, а мертвые, повалив еще живых бойцов, заживо сжирали их.

— Сэм! Сэм! — услышал он через пелену страха голос Эдда.

Обернувшись, Сэм увидел, как штандарт их фланга падает и мертвецы, налетая десятками на живых, приближались к нему. Грифоны, десятками пролетая над полем боя, сбрасывали камни на мертвых и раскидывали их мощными налетами, но это не помогало — когти грифонов не могли убить вихта, только разорвать.

Единственное, что хорошо получалось у них — это рассеивать плотные группы мертвых, которые уже, впрочем, поняли, как справляться с летающими тварями. Расступаясь перед их ударом, мертвые набрасывались на грифона, нанося удары или цепляясь за шерсть и перья его. Несколько из них уже погибло и камнем рухнуло на землю и один, погибнув прямо в воздухе от полученных ран, бесконтрольно упал на готовую сделать выстрел «Миледи», перевесив дуло ее и вогнав его в землю.

Пушкари Ордена и те, кто окружали «Миледи», бросились в рассыпную, после чего последовал взрыв, от которого часть людей разорвало на части, но большинство из них разлетелось в разные стороны.

Сэм поднял свой обсидиановый топор, как вдруг почувствовал, что мертвый вогнал клинок ему в ногу. Теплая кровь побежала по его ноге и он, не в силах стоять, упал, и десятки мертвецов словно коршуны принялись рвать его тело.

— Сэм, Сэм! — со слезами и яростью заорал Эдд, которого впервые охватил настолько реальный страх, что он, видя смерть своего друга, побежал, спасать свою жизнь.

***

— Сигнал, я вижу сигнал! — заорал Подрик, видя, как факельщики, стоявшие на дальних холмах разожгли костры.

— Это призыв оставить первую линию обороны… Рыцари…

Державшие оборону воины вопрошающе посмотрели на Кори, на самом деле не знавшего, что приказать своим людям. Он, взвесив в голове все решения, громогласно крикнул:

— Не отступать! Занять круговую оборону! Если мертвые хотят нас убить, им придется поработать!

Рыцари резко перестроились — их было от силы тысячи полторы, но сначала битвы они умудрились потерять не больше пары сотен бойцов. Построившись в круг и ощетинившись копьями, воины Ордена продолжали сдерживать мертвых, так и не сумевших взять героически оборонявшийся холм.

— Мы отрезаны, Маршалл… — доложил Джендри, но Кори ответил не сразу, взгляд его был прикован к Королю Ночи, безмятежно шедшему среди мертвых в окружении гвардии из белых ходоков.

— Кажется, сейчас будет что-то интересное… Быстро, выкинуть погибших из строя!

На свой страх и риск рыцари стали выталкивать трупы за пределы строя, пополняя уже и так приличную гору из мертвых, окружившую гору со всех сторон.

Пройдя по полю и встав где-то в районе того места, где раньше стоял авангард, Короля Ночи остановился и, посмотрев в сторону отступающих войск Альянса, поднял свои руки в небо…

========== Глава 73. Мертвецы в городе. ==========

Волнуясь, переживая и тяжело дыша, Джайна вошла в палаты. Увиденное не могло её не поразить — бледный, не до конца осознавший то, что жив, дрожащий от холода Йен поднялся со стола и сел, свесив на пол свои заледенелые ноги. Изо рта его валил густой пар, а пальцы не сгибались — видимо то, что он провел несколько дней в глыбе льда ещё давало о себе знать.

Ошарашенными глазами он смотрел на не менее удивленную Джайну, он рвано дышал и тер свое, некогда пробитое вихтом плечо, заледенелой рукой.

Джайна после минутного ступора сорвалась с места, сняла со своих плеч плащ и укрыла Йена, прижимая того к своей груди. Она была поражена. Впервые она увидела, как простой смертный возвращается к жизни.

— Ты как? — дрожащим голосом прошептала она, растирая его бледные плечи.

— Что… со… мной… было? — медленно проговорил Йен, сильно прокашлявшись.

— Ты был… мёртв, — спокойно заключила женщина, увидев, как резко Йен переменился в лице.

Руки Джайны источали необыкновенное тепло и, почувствовав, как плечи его наконец-то задвигались более или менее привычно, Йен приобнял девушку. Он обонял её дивный запах, сохранившийся даже после такого долгого путешествия. Глаза его невольно смотрели на собственное тело, полное заштопанных ран, а новость о собственной смерти вовсе не могла оставить его в покое.

— Я не помню этого, Джайна. Я вспоминаю, как получил удар клинком, и всё — беспамятство, темнота… За порогом смерти ничего нет, только тьма.

Лишь хотела Джайна ответить Йену, как снаружи послышались крики. Джайна прошла к двери и, приоткрыв её, увидела, как люди в ужасе разбегаются, спасаясь от чего-то.

— Битва уже идет? — сообразил Йен, когда Джайна в ужасе захлопнула дверь.

— Да…

— Тогда помоги мне надеть доспех! — резко возразил Йен, быстро встав на свои уже согретые ноги.

Одеть надо было только то, что было выше пояса — ноги его были уже закованы в латы с той самой, страшной ночи. Нагрудник, наручи, наплечники, латные рукавицы и шлем — все было беспорядочно сброшено в кучу, а меч Йена одиноко стоял возле камина. Пару раз взмахнув рукой, Джайна подняла доспехи и их части в воздух, и те, вплотную подлетев к Йену, начали сами надеваться на него. Спустя пару минут магических манипуляций Йен стоял полностью облаченный в латы, а Джайна, порывшись в своей походной сумке, протянула ему флягу, в которой ещё оставалось пару глотков крепленого вина.

Йен улыбнулся и, до дна осушив флягу, уверенно обнял Джайну и губы их соприкоснулись. Такого нежного и холодного поцелуя у Джайны никогда не было — молодой рыцарь прижал леди к себе, но даже через холодную кожу и мерзлые латы она чувствовала его тепло, чувствовала то, как билось его сердце.

Когда поцелуй подошел к концу, Йен выпрямился и приложил свою голову ко лбу Джайны. Она обняла его за шею и, притянув к себе ещё раз, шепнула на ухо:

— Не смей умирать, только не в этот раз…

Йен, молча кивнул, надел свой шлем, схватил меч и вышел на улицу, оставив Джайну в полном одиночестве.

***

То, что творилось на улицах Вайес Дотрака поразило его, и смогло даже напугать. Прямо из земли наружу выбирались мертвые, захороненные за многие десятки или даже сотни лет назад. Люди, не успевшие покинуть город до начала битвы, не знали куда бежать, где найти спасения. Увидев тело мертвого дотракийца, Йен поднял с земли его аракх, взял его в левую руку, оставив свой меч в правой.

— Не могли ведь похоронить где-нибудь в стороне. Теперь будете второй раз закапывать. — скупо отшутился Йен, разрубив первого мертвеца на своем пути.

Мертвые небольшими группами рванули на Йена, но тот, парируя их удары легким аракхом, завершал дело своим мечом, который, на удивление, мог их убить. Люди пробегали мимо Йена, демонстрируя свои раны и ссадины, полученные в попытках вырваться из лап вихтов.

Смотреть на то, как нежить нещадно разрывает на части всех: детей, стариков и женщин, Йен спокойно не мог, хотя привык видеть такое на войне. Неожиданно, аракх его загорелся, и Йен, осмотревшись, понесся через темноту, прорубаясь через группы вихтов, в последний момент спасая уцелевших в начавшейся мясорубке. Кровь текла по улицам города, порой ноги его запутывались во внутренностях, а ноги часто попадали в тела через огромные раны.

— Бегите, в сторону скал, спасайтесь! — заорал Йен, как вдруг мертвецов, набежавших на него, словно цепью поразила молния.

В очередной раз осмотревшись, Йен увидел Медива, неизвестным образом оказавшемся на крыше одного из домов. Чародей раскидывался различными заклинаниями, прикрывая движение Йена вглубь города, и рыцарь, наконец-то поверив в свой успех, приготовив свой огненный аракх и меч, ворвался в толпу вихтов. Раз за разом убивая одного за одним, раскручиваясь с оружием наперевес, Йен несся вперед, не останавливаясь и не отдыхая.

***

Сотни, тысячи мертвых помчались на площадь, словно единый разум направлял их, и Йен, видя это, тяжело вздохнул со словами:

— Ну я же только воскрес!

Первые мертвецы налетели на него, но Йен, в стиле Родрика, одним ударом разрубил их, а своим огненным аракхом он стал поджигать окружавших его мертвецов. Мистически взлетев над площадью, Медив раскинул руки и громко, да так, что голос его был слышен Йену, окруженному воющими вихтами.

— Милар… Каладор… Мирамэл…

Все больше непонятных слов проговаривал маг, тучи над его головой становились все гуще, а молнии внутри них сверкали всё чаще и чаще. Мертвецы практически повалили Йена, но то, удержав равновесие, отскочил в сторону, где его, магическим щитом накрыла Джайна, все-таки покинувшая пределы палаты. Отдельными лучами пламени она обстреливала мертвецов, но те, поняв что до Йена через магический купол не добраться, помчали на Джайну.

— Нет! Опускай щит! Стой!

Мертвецы, словно волна неслись на Джайну, но та непреклонно держала купол над Йеном и уничтожала группы мертвых своими заклинаниями. Они становились все ближе и ближе, Джайна, под громкие крики Йена, закрыла глаза, как вдруг Медив со всей силой и яростью воскликнул последнее в заклинании слово:

— Садафаг!

Тысячи, нет, десятки тысяч небольших молний поразили мертвецов по всему городу, разорвав их на части или же попросту спалив их дотла. По Вайес Дотраку слышались радостные крики уцелевших. Медив обессиленно пал на землю. Джайна и Йен понеслись к нему, а чародей, поднявшись на одно колено, нарисовал руны и бесследно исчез в портале. Они поняли, куда бежал Медив, лишь когда с вершины Матери Гор снова тучи начали теснить буран, нагоняемый Королем Ночи.

— Что делать дальше? — спросила Джайна, проверяя, нет ли у рыцаря новых ран.

— Не знаю, но я точно отправляюсь помогать армии сдерживать нежить…

— Я с тобой! — возразила Джайна и Йен, видя на что способна волшебница, устало покивал головой.

***

Только они приблизились к границе города, как перед ними, спикировав с самых небес, появился Андуин на грифоне. Не став спешиваться, предводитель Альянса усталым, севшим от холода голосом проговорил:

— Что произошло в городе?

— Мертвые восстали, но Хранитель уничтожил их всех… — спокойно заключила Джайна, видя, что количество живых грифонов немного убавилось.

— Хвала Хранителю, — высказался Андуин. — Нужна твоя помощь в битве, они прорвали первую линию обороны, свои позиции не оставил только тот самый Рассветный Орден…

— Летим! — проговорила Джайна, после этого забравшись на грифона Андуина и сев у него за спиной.

— А как же я? — воскликнул Йен, широко раскинув свои руки.

Андуин издал громкий свист, и с неба, спустя несколько секунд, на землю приземлился грифон, необыкновенно красивый и величественный, но уже достаточно потрепанный во время битвы. Непонимающими глазами Йен посмотрел на Андуина и тот, хрипло посмеявшись, произнес:

— Тут либо милю бежать, либо посидеть на мягкой спине и полетать пару минут.

— А за что держаться? — задался вопросом Йен, все-таки забравшись на грифона.

— За что угодно, только не делай ему больно! — ответил Андуин и взлетел, через пару секунд испарившись в облаках.

— Ну давай, это несложно… — успокоил себя Йен, дернул грифона за холку, и тот, взмахнув крыльями, поднялся в воздух.

***

Сердце Йена провалилось в пятки — никогда раньше он не летал, да и не думал об этом. В принципе, этот мир уже бы ничем его не удивил после воскрешения, но полет… Потоки холодного ветра били ему в глаза, единственное, что не прятал его шлем. Дернув за холку в правую сторону, Йен неожиданно направил грифона вправо. Наконец-то сообразив, как им управлять, Йен пролетел прямо под облаками, опустился несколько ниже, дабы не мешать обзору, и спустя минуту увидел армию Альянса.

Она была воистину огромна — сотни тысяч воинов, построенных в ряды, колонны, шеренги, медленно двигались в сторону битвы, границы которой были видны издали. Как лавина мертвецы набегали на живых, постоянно заставляя их пятиться назад, и, пролетев над сражающимися сторонами, Йен повернул голову в право. Взгляду его предстал холм, на котором пара тысяч воинов Ордена до сих пор держали оборону даже находясь почти в миле от основных сил.

— Вниз, вниз давай! — приказал грифону Йен и тот резко стал снижаться.

Дворфы, стоявшие по центру занявших круговую оборону рыцарей Ордена, расступились и Йен, вновь выхватив меч и аракх, отпустил грифона. Пробравшись через стройные ряды Ордена и найдя уже знакомого ему Кори, Йен занял позицию рядом с ним.

— С возвращением! — ошарашенно прокричал Маршал, помнивший, как недавно тело мертвого Йена провезли мимо его позиций.

— Я тоже рад тебя видеть! — довольно крикнул Йен, разрубив несущегося на щит вихта.

— Рад видеть тебя живым! — крикнул Подрик, оттолкнувший от себя вихта щитом.

— А я был бы рад познакомиться. — с досадой произнес Йен, всей силой навалившись на щит Кори.

Мертвецы продолжали наступать, а пурга, уже еле еле сдерживаемая Медивом, становилось только ближе. Король Ночи медленно двигался в сторону позиций Альянса, казалось бы, забыв про героически оборонявшихся рыцарей Ордена. Йен, видя это, задал Кори вопрос:

— А вы не задумывались, как его убить?

========== Глава 74. Великий прорыв Ордена. ==========

Тучи, сдерживающие усиливающуюся пургу, начали рассеиваться, и Джон, видя, как пурга начинает медленно приближаться, устало посмотрел в сторону Матери Гор, с вершины которой редко продолжали подниматься молнии. Джон перевел взгляд на Кадгара, который с не менее тревожным взглядом смотрел на Медива, магия которого слабла у них на глазах.

Наступающая тьма сильно ослабляла Медива, он чувствовал, как слабеет, сил уже не оставалось на то, чтобы держать завесу, но он продолжал изматываться себя, держаться из последних сил. А удерживать пургу становилось всё труднее и труднее, и чародей, окончательно потеряв свои силы, камнем упал на землю.

***

Тучи рассеялись окончательно, и пурга на полной скорости начала приближаться к позициям Альянса. Сначала в ледяной стене исчез отряд Рассветного Ордена, до сих пор сдерживающий позиции на холме.

— Мы потеряли Хранителя… — удрученно проговорила Джайна перед тем, как пурга накрыла всю армию Альянса.

Вихты и вурдалаки с удвоенной яростью, подгоняемые бурей и белыми ходоками, продолжали врезаться в ряды живых, постепенно заставляя оставлять позиции одну за одной. Джон сражался в первых рядах, видел, как погибают его люди, как их сжирают заживо, вырезают как скот, затаптывают насмерть.

— Кадгар! — заорал Джон, и чародей мгновенно оказался рядом с Джоном.

— Я слушаю вас, Ваше Величество! — громко отозвался Кадгар, огненным лучом испепелив десяток вихтов.

— Забрось меня к нашим дотракийцам! — приказал Джон, разрубив прорвавшегося через отцепление вихта.

Кадгар посохом своим начертил на земле руны и, поймав пучок голубого света, перенес Джона к дотракийцам. Кочевники, держа в руках горящие аракхи, громкими возгласами встретили своего кхала. Юноша подвел к Джону лошадь, и, сев на неё, Джон вновь обнажил свой меч. Издав громкий крик, он поскакал вперед, а дотракийцы рванули за ним, к холму, за которым шло сражение…

***

— Йен! Толкай! — бросив копье в вихта, заорал Йен.

Рыцари синхронно оттолкнули от себя мертвецов, стоявшие за щитоносцами копейщики вонзили свои копья и мечи в потерявших равновесие вихтов и вурдалаков. Сил на продолжение битвы у многих рыцарей уже не было, но конца армаде мертвых никто не видел — битва обещала быть долгой. Круг медленно сжимался — рыцари потеряли почти половину личного состава, и с каждой волной потерь становилось все больше и больше. Из-за пурги они не видели, что надвигается на них, но до сих пор знали, где стоит Король Ночи.

— Маршал! Мы не продержимся! Надо прорываться! — прокричал Джендри, обессиленно взмахнув своим молотом.

Кори задумался — прорываться, значит покинуть выгодную позицию и иметь повышенные шансы на погибель. Он видел глаза своих воинов — усталые, полные ужаса и страха, и понимал, что никак не хочет подвергать их жизнь опасности. Но все-таки, остаться тут — погибнуть так же, как и в случае прорыва, только несколько позже.

— Новичок прав, нужно прорываться! — приказал Кори, как вдруг, сквозь вопли вихтов, до него стали доноситься знакомые крики и возгласы.

Со стороны восточного холма стали появляться огни… тысячи огней. Было видно, что они неслись на армаду мертвых. Натиск на холм начал ослабевать, и всем уже стало ясно, что кто-то атакует вихтов. Йен на секунду прислушался к приближающимся криками и, наконец-то уловив их, радостно воскликнул:

— Это дотракийцы!

Огни приближались, и вскоре мимо холма стали проноситься первые прорвавшиеся конники. Они сметали вихтов, затаптывали их, а Джон, наконец-то достигший холма, прокричал:

— Рассветный Орден, приказываю отступать!

Джон помчался за своими дотракийцами, которых уже осталось не так много. Они неслись через строи мертвых, постепенно приближаясь к позициям Альянса.

— За ними, быстрее! — громко приказал Кори, после чего рыцари, мгновенно перестроившись, начали спускаться с холма.

Они медленно шли к позициям Альянса, не нарушая строй и не переходя на бег, хотя вихты, не попавшие под дотракийский натиск, уже приближались и заняли холм, который так старательно удерживал отряд Ордена. Йен осматривался по сторонам — в пурге он никак не мог увидеть, где находится Король Ночи, как вдруг, проходя рядом с остатками «Миледи» в пурге он увидел «его», окруженного десятком белых ходоков. Джендри, увидев то, как Йен смотрит в сторону Короля Ночи, устало прокричал:

— Ты же не думаешь об этом?

— Нет, я уже принял решение! — обнажив аракх, злобно воскликнул рыцарь.

Растолкав рыцарей Ордена, он помчался в бой, попутно истребляя всех встречных вихтов. Не зная почему, Джендри рванул за ним, игнорируя приказ командира Ордена, но неожиданно он почувствовал, как кто-то схватил его плечо. Он начал падать, а хватка неизвестного становилась все крепче. Джендри повернул голову и увидел, как Подрик, уставший и обессилевший, пытается поднять его.

— Зачем? Он не справится один! — недовольно воскликнул Джендри, убрав руку Подрика со своих рук.

— И вдвоем бы вы не справились! А тебе рано умирать… Ты же мой друг! — высказался Подрик, и Джендри, покивав, поднялся и побежал за Подриком, обратно в строй рыцарей.

***

Йен продолжал бежать — на его пути мертвых становилось все больше, но он, в очередной раз схватив боевое безумие, истреблял всё на своем пути. Он уже не замерзал, а наоборот, чувствовал, будто горит изнутри. Первый Иной вышел к нему навстречу, и Йен, замахнувшись арахком, встретил своим клинком его ледяной меч, от которого аракх просто рассыпался. Шокировано Йен посмотрел в голубые глаза ходока, и в последний момент подставил свой меч…

Стук…

Удивленный Йен продолжал смотреть на ходока, не менее удивленно смотрящего на него — меч Йена не развалился при касании ледяного меча.

— У каждого существа есть свой Хранитель, говорят. Видимо у твоего руки из задницы растут. — презренно отшутился Йен, разрубив тело иного.

Несколько Иных начали двигаться к рыцарю, язвительно смеющемуся над сложившейся ситуацией.

— Наверное смеяться вы не умеете, но я обязан пошутить! У нас, Эрганов, есть чудесное умение выходить из безвыходных ситуаций. А ведь лучше всего на самом деле мы умеем в них попадать…

Иные продолжили обступать Йена и тот, достав подаренный Родриком стилет из черной стали, проговорил:

— Неблагодарнаяпублика!

Он сделал резкий выпад вправо, но ходок увернулся и Йен, воспользовавшись моментом, выскочил из окружения. Он выставил свой меч вперед, убрал левую руку со стилетом за спину, встал в широкую стойку и краем глаза увидел, как армада мертвецов приближается к нему.

Йена удивило спокойное лицо Короля Ночи, даже не думавшего отступать. Первый иной замахнулся своим клинком, но Йен, заблокировав удар своим мечом, вогнал стилет в тело ходока, отчего тот рассыпался на маленькие ледышки.

Второй ходок повторил участь первого, а третий, обернувшись и увидев приближающуюся армаду вихтов, спокойно встал, ожидая, когда армада растопчет рыцаря.

Воин тяжко вздохнул, приготовил к бою меч, как вдруг с неба в мертвецов начали врезаться грифоны, орлы, а ходока, не ставшего атаковать Йена, своими мечами разрубил спикировавший Иллидан.

Йен вновь помчался на ходоков, прорубаясь через мертвецов и вурдалаков, скелетов и послушников Нежити. На грифонах восседали лучницы-эльфийки, расстреливающие мертвецов своими стрелами. Иллидан, увидев, как Йен прорывается через ряды мертвых, полетел вслед за ним, добивая тех, кто остался после рыцаря.

— Я уже тут! — заорал Йен, когда Король Ночи был в буквально десяти шагах.

Иллидан поравнялся с Йеном, ступил на землю и первый напрыгнул на Великого Иного. Спарировав первый удар, Иной с легкостью вонзил свой ледяной меч в Иллидана, отчего тот согнулся и упал, навсегда. Йен посмотрел на Короля Ночи, выставил свой меч и стал ждать.

Сохраняя бесконечное спокойствие, Иной нанес удар, который Йен остановил выставленным мечом. Силы у главного Ходока было немерено — сил Йена не хватало на то, чтобы сдержать клинок, и Великий Иной, не дождавшись пока Йен оставит хватку, пнул его в грудь так, что Йен отлетел на добрые десять метров в сторону, обратно к своим силам. Он осмотрелся — вокруг него остались лишь один грифон и пара эльфиек, дрожащих от холода, страха и усталости.

Вихты остановились, образовав вокруг выживших большой круг. Они уже не бежали в сторону позиций Альянса, они просто встали. Король Ночи вышел вперед — за его спиной мгновенно появились Саргерас, Артас и Кел-Тузад, куда-то пропавшие перед самым началом битвы.

— Вы достойно сражались! — холодно произнес Артас — Но теперь ваши жизни принадлежат нам…

Из-за холмов, лежащих на севере, послышались глухие взрывы, еле различимые в пурге и вое вихтов, но спустя пару секунд в армии вихтов в десятке мест эти мертвые разлетелись на мелкие куски, а на холме стала появляться конница, знамена которой Йен в пурге никак не мог отличить.

***

Теон сидел на коне, облаченный в свои туго набитые мехами латы. За месяцы плавания, и месяц в теплой, даже горячей Оромании, он отвык от холода, но сейчас, когда он смотрел на тянущуюся до горизонта армаду мертвых, прилив адреналина не давал ему замерзнуть.

Пять тысяч тяжелых конников, отправленных с Теоном в Эссос, все как один восседали на закованных в латы лошадях и ждали приказа Маршала Терри, находящимся по левую руку от Теона.

— Так это правда… — тихим и дрожащим голосом проговорил Маршал, выведя своего коня вперед.

Теон, видя, как выросло количество вихтов, полными ужаса глазами смотрел на конников, по виду которых нельзя было сказать то, что они боятся. Бомбарды Рассветного Ордена расстреливали мертвых, начинающих подниматься на крутой холм, и Маршал, подняв высоко над головой свой меч, воскликнул:

— Вперед, за Рассвет! Прогоним Долгую Ночь!

Как лавина рыцари, обнажив свои сверкающие клинки, помчались с холма, снося и уничтожая вихтов, вырвавшихся вперед. Стеной тяжелые латные конники вонзились в армию нежити, смяв их передние полки, но и сами потеряли немало своих людей. Сотнями рыцари падали с лошадей и становились жертвами недобитых мертвецов, но армия неслась, продолжая прорубать себе проход к основным силам Альянса…

***

С началом атаки рыцарей Ордена, вихты набросились на выживших и Йен, разрубив десятки наступающих вурдалаков, в разбеге запрыгнул на грифона, который сразу же взлетел, оставив погибать оставшихся в окружении лучниц-эльфиек. Йен пролетел над рыцарями Ордена, и, выставив меч, заставил грифона развернуться и полететь под наклоном прямо над головами мертвых, разрубая их своим мечом.

Теон бился вместе с рыцарями, не отставал от них, и вскоре, увидев как силы Ордена прорвались и начали скакать в сторону позиций Альянса, бросил меч и достал лук, принявшись расстреливать из него догоняющих конников мертвецов.

Одинокий Кел Тузад шел по полю, редкими заклинаниями останавливая несущихся прямо на него рыцарей, а Йен, развернув грифона, полетел на него. Тузад не обращал на приближающегося грифона никакого внимания, и очередным своим заклинанием выстрелил в сторону отступающих конников, заживо разложив их тела до состояния давно гнившего и воняющего трупа. В ужасе Теон наблюдал за подобной магией и, крепче схватившись за поводья, галопом проскакал через пехоту Альянса, расступившуюся перед конниками Рассветного Ордена.

Выставив меч, Йен на грифоне продолжал приближаться к Тузаду, поднимавшему из тел живых скелетов. Йен замахнулся и, пролетев над Тузадом, с наслаждением снес ему голову, окропив его гнилой кровью землю, тела мертвых вихтов и людей. Грифон крыльями своими раскидал окруживших тело Кел Тузеда вихтов и Йен, на секунду спешившись, поднял его голову и вновь воспарил в небе.

***

— Джон, мы уже чуть ли не сотню тысяч потеряли, надо отступать! — заорал Тормунд, борода которого давно покрылась инеем.

Мертвецы вновь со страшной силой врезались в строи Альянса, и Джон, стоявший в первых рядах, отчаянно продолжил биться, понимая, что Тормунд прав — тут мертвецов остановить нельзя. Происходящее пугало всех и каждого, но вдруг в небесах, родившись из самой пурги, появился грифон с Йеном на спине, демонстрирующим отрубленную голову Кел-Тузада защищающимся.

— Он убил Кел Тузада! Он убил Кел-Тузада! — кричали все жители Азерота, смотрящие на Йена, как на героя.

— Он убил его… — тихо проговорила Джайна, видя, как Йен приземляется рядом с ней.

Джон сразу же побежал к Йену, ставшему героем в глазах его воинов, и сблизившись с ним, проговорил:

— Сколько их?

Отдышавшись, дрожащим от холода голосом, Загорский рыцарь проговорил:

— Нет конца и края этой армии… Они воскрешают давно умерших, наших убитых… Я не знаю как их победить. Иллидан мертв, государь.

После этих слов, Йен обессиленно пал на колени перед Джоном, который уж было хотел поднять рыцаря, но позади послышался знакомый голос:

— Джон, Джон!

— Теон Грейджой, приятно тебя видеть! — проговорил Джон, крепко обняв Теона, как старого друга.

— Я привел ещё рыцарей, но, видимо этого количества будет очень мало, да и наверное половина их уже погибла.

— В любом случае… Нужно отступать, и как можно быстрее… Оставьте Вайес Дотрак, отправляемся через Каякаяную в Йи-ти.

Сотни тысяч воинов начали покидать задние ряды, оставляя передние без прикрытия. Они оставляли осадные орудия, шатры, палатки, лишь бы оставалось больше времени на то, чтобы покинуть поле боя.

— Надо уходить! — заорал Кадгар, заклинания которого слабели на фоне усталости.

— Я знаю… — послышался усталый голос, и, развернувшись, все увидели Медива, бледного, как труп, но уверенно стоявшего на ногах.

— Хранитель, надо что-то…

— Я знаю, что нужно делать… — перебил Медив Джона и, раскинув руки, начал произносить непонятные слова.

Джон и Теон, сев на коней, начали покидать поле боя, уходя вслед за уже отступившими дотраками, Джайна, Андуин и Йен верхом на грифонах полетели в сторону Матери Гор. Все остальные командиры, до сих пор находящиеся в сражении, еле вырвались и побежали за Джоном, стремительно удалявшимся в сторону Вайес Дотрака.

— Садафаг… Милар… Каладор! — вырвалось у чародея из уст и из неба в землю ударили молнии, которые, объединившись в одну, образовали щит, рассекший поле боя надвое, врезавшись в который вихты загорались или отлетали в сторону.

Люди, орки и гномы оббегали Медива по сторонам, и, когда никого не осталось между ним и мертвыми, чародей все равно остался на поле боя, держать щит. Лишь Кадгар, появившийся из портала рядом с ним, закричал:

— Сколько вы будете держать щит!

— Столько, сколько смогу… — тихо, холодным и усталым голосом проговорил Медив, по лицу которого катилась слеза.

Кадгар встал рядом с ним, ожидая, когда обессиленный чародей падет на землю и он, его ученик, сможет спасти их, перенеся сразу в Каякаяную.

Битва за Восток была завершена…

========== Глава 75. Страсть и злость Томаса Рассела. ==========

Так сложилось, что до этого дня, Томас ещё не был с женщиной… Все чувства его стали настолько яркими, будто всполохи пламени. Он теперь — мужчина, король мира! И даже тот факт, что любовь дамы куплена за звонкую монету, никак не смущал его. Раз за разом он входил в неё, не чувствуя усталости и волнения, целовал её пухлые, сочные губы и припадал к её пышной, белой груди.

Когда они приехали в заведение, Томас не сразу заметил «её» — он жадно припал к элю и смотрел, как его воины один за одним разбирают полуголых, заигрывающих с ними женщин. Он же, в окружении пары своих советников продолжал пить. Но чудо… Сквозь грязных, похотливых мужчин и обнаженных, настырно ведущих себя шлюх, он увидел «её». Молодую, стройную, рыжую девушку с кудрявыми волосами почти до пояса, одетую в более скромные, не вызывающие одежды, но с «приятным» для глаз вырезом на груди, открывающим «одну» из прелестей женского тела.

Крупными глотками выпив эль, Томас под восторженные возгласы лордов-советников поднялся со своего места и направился к ней.

Приблизившись, он увидел её глаза — зеленые, глубокие и сверкающие, в которых было много грусти и раздумий. Лицо её было гладко, чисто и прекрасно — Томас чувствовал, как ему становилось жарко. Бросив золотой на стол хозяину заведения, юный король схватил деву за руку и отвел в комнату.

И вот они здесь… Полностью раздетые, усталые после длительного соития, лежат в обнимку, то и дело продолжая целовать друг друга. Свою обнаженную грудь она прижала к его телу, ногу закинула ему на бедро, тихо, покорно обняла за шею и продолжала его целовать. И вновь Томас, почувствовав силы, подмял её под себя. Но она, перевернув кавалера на спину, села на него сверху, что ещё больше понравилось Томасу. Когда он закончил, устало легла на него и обняла за шею. Томас, наконец-то выпустив последний пар, устало проговорил:

— Я, немного, взволнован… Как вас зовут?

Девушка продолжала молчать, но, спустя примерно с полминуты повернула к нему голову и произнесла:

— Мила…

— Мила… Красивое имя тебе дали родители. — тихим, сонным голосом проговорил Томас, в очередной раз поцеловав девушку.

Он стал внимательнее рассматривать её. На спине у Милы красовалось много синяков, порезов, да и на ногах их прилично доставало. Томас стал мягко, едва нажимая, поглаживать её спину, и, когда почувствовал, как девушка начала сопеть, произнес:

— Оставайся со мной на ночь, это особенная ночь для меня…

Сквозь дрёму Мила покивала головой и, часто задышав, окончательно провалилась сон, оставив Томаса засыпать одного…

***

Утро было довольно пасмурным — с улицы веяло прохладой и мокрыми травами, скорее всего ночью, ближе к рассвету, прошел дождь. Томас проснулся раньше Милы, но не хотел её будить, хотя увидел, как на столе рядом с ним уже лежало письмо. Аккуратно подвинув девушку, Томас поднялся с кровати, в полной тишине оделся и сел за стол. Печать княжества Унферт трудно было не узнать, но приятным был тот факт, что она была не надломана, то есть, письмо Томас получил из первых рук. Сломав печать, король развернул свиток, хлебнул вина из своей чаши и начал читать:

«Королю Томасу Расселу.

Я Дейкер, воевода княжества Унферт, спешу уведомить вас, что со своим отрядом встал у истоков реки Блеклой, где мост пересекает ее ручьи на Амборском тракте. Ищу нашей личной встречи, князь лично послал меня к вам. Не спрашивайте откуда я знаю, где вы развлекались всю эту ночь.

Дейкер, воевода Унферт»

Томас резко поднялся со своего места и бросил свиток в костер. Наскоро он надел на себя свои верхние одежды и обул сапоги, от стука которых Мила наконец-то проснулась. Было поздно — Томас покинул комнату, оставив ей несколько драгоценных камушков, добытыми в обозе Михаэля Боле.

Спустившись вниз, юноша обнаружил своих людей, в полной тишине пьющих эль и пиво за одним, большим столом. При виде своего короля все встали и поклонились, а лорд Вейдт лично похлопал ставшего мужчиной Томаса по плечу.

— Я не хочу прерывать заслуженный вами отдых, но по коням, господа! Путь у нас не самый далекий, но в важности его не сомневайтесь.

Солдаты и лорды поднялись со своих мест и по одному начали покидать гостиную. Лошади их были бережно привязаны к заборам под навесом дома, отчего стояли сухие, а мальчишка-конюх, увидев собирающихся отъезжать воинов, прокричал:

— Я покормил их и почистил, господа!

Улыбнувшись, Томас бросил мальцу золотой, отчего мальчик радостно помчался в сторону деревни, ибо кабак стоял на самой ее окраине. Отвязав лошадей, они поскакали за Томасом, подорвавшимся, как зверь за добычей. Спустя пару часов изнурительных скачек, лошади их наконец-то достигли моста, на подъезде к которому сидели несколько воинов в шлемах, из которых торчал густо набитый туда мех.

— Я ищу Дейкера, получил его письмо утром! — властно проговорил Томас, спустившись со своей лошади.

— Если так, то здесь я, Ваше Величество! — громко доложил Дейкер, выйдя из-за дерева.

Воевода вплотную приблизился к молодому королю, протянул ему руку для теплого рукопожатия, и когда Томас крепко сжал Дейкеру руку, проговорил:

— Простите за спонтанное появление. Если удобно, можем пройти в мой лагерь, он находится чуть глубже, в лесу, что довольно прекрасно в сложившейся ситуации, когда вас ищет со всем войском Михаэль Боле.

— Давайте лучше поговорим тут, Дейкер? — с тревогой проговорил Томас, глазами своими попытавшись найти хоть какие-то намеки на лагерь в глубине леса.

— Ваше слово, закон! Итак, в сложившейся ситуации, когда мой сюзерен идет на юг с двадцатитысячным войском, мне хочется предложить вам свою помощь.

— Помощь в чем? — - вмешался лорд Вейдт, но Томас взмахом руки намекнул на то, что лезть в его разговор нельзя.

— Вы хотите убить лорда Боле, и я хочу этого. Если мы объединим наши силы, я уверен, что наши шансы на победу возрастут.

— А какая вам и нам выгода? — спросил Томас, которого на самом деле тронули слова Дейкера.

— Ну, нам, как воинам княжества, нужно связать руки Михаэлю. Если он не придет на помощь королю, то мой князь сможет с большей долей вероятности дожать короля Балерна и завершить войну. А вам плюс — месть, убьете лорда Боле, а потом, может, лично обезглавите самого Балерна.

Томас, недолго подумав, повернул голову в сторону лорда Вейдта, который сразу же покивал в знак согласия. Юноша еще раз посмотрел на Дейкера и, протянув ему руку, произнес:

— По рукам!

Довольно пожав руку Томасу, Дейкер что-то сказал своим воинам, ожидающим на мосту и те, рванув в северную часть леса, на какое-то время испарились. В полной тишине они простояли почти час — лишь изредка Томас заговаривал со своими воинами, а те в свою очередь спорили о том, стоит ли доверять извечному врагу. Когда солнце высоко поднялось над деревьями, стало понятно — наступил полдень, и как по часа из леса сначала появились конники со знаменами княжества, и чуть позже — пехота. Полки сразу же выстроились на дороге, первые шеренги встали прямо перед мостом, напротив отряда Дейкера и Томаса Рассела.

— Теперь мы можем идти? — взобравшись на приведенного коня произнес Дейкер.

— Да, возвращаемся в Заводь! — приказал Томас, направившись к своей лошади.

***

Обратно им пришлось двигаться куда дольше времени, чем понадобилось с утра. Наверное, все объяснялось наличием медленной пехоты, пусть и было её не особо много. Огней деревни почти не видно, хотя Томас уже узнавал окружающие её пейзажи — тонкие, плакучие ивы, склонившие головы над многочисленными, чистыми, как слезы, ручьями. Он ждал поворота — место, где преодолев густые заросли, тракт сворачивал влево и от самого поворота была видна деревня.

Когда поворот был преодолен, глазам Томаса предстала… сожженная дотла деревня, с телами, лежащими повсеместно — во дворах, на улицах и даже на скотных дворах. Лошадь Томаса галопом рванула в деревню, и всадникам ничего не оставалось, как поскакать за своим королем. Король остановился у деревянной, ведущей в кабак арки, на которой были повешены пять девиц. В потемках Томас не мог различить, что написано на табличках, висящих у них на груди, но когда лорд Вейдт подсветил факелом, Томас с легкостью прочитал:

— Они ублажал клятвопреступников!

Томас въехал на постоялый двор, на котором тел было ещё больше, чем на арке. Хозяин заведения копьем был прибит к балке.

— Объехать деревню! Найти выживших! — приказал Томас, закрыв нос из-за сильной трупной вони и гари, раздражающей глаза.

Подчиненные Томасу всадники покинули двор, за ними отправилась часть всадников Унферта, а сам король, спешившись, отправился на задний двор. Переступив десятки трупов, Томас увидел «её»… Ту самую Милу, рыжую и прекрасную, разорванную на несколько частей, лежащих по разные стороны двора. Левая рука её оказалась прямо под ногами Томаса, еле еле сдержавшего рвотные позывы. По щеке его покатились слезы, но, услышав зов Дейкера, он мгновенно вытер слезы платком, подаренным мамой перед самой смертью.

— Ваше Величество! С вами всё в порядке? — спросил Дейкер, видя, как Томас согнулся над оторванной головой какой-то девушки.

— Да, лорд… Вы что-то хотели?

— Туда ножом к вратам заведения прибито было…

Томас развернулся и вырвал свиток из рук Дейкера, аккуратно развернул грязный лист бумаги и громко зачитал текст:

«Мятежнику Томасу Расселу.

Твои шлюхи обагрили землю своей грязной кровью. Скоро я приду за тобой.

Михаэль Боле».

— Кратко, зато ясно. — прокомментировал Дейкер, как вдруг на постоялый двор вернулись всадники, часть которых с собой привезла маленьких детей на своих лошадях.

Грязные, измученные и скорее всего голодные дети смотрели жалобными глазами на Томаса, и когда тот подошел к всаднику, дабы помочь спустить маленькую девочку, та задала вопрос, от которого у Томаса сгорело все внутри:

— Господин, а где мама?

Не зная что ответить, Томас застопорился, как вдруг Дейкер, достав из кармана деревянную игрушку, проговорил:

— Мама отправилась в замок господина вам за едой, и попросила вас привезти, малышка…

— У нас есть еще кое-что! — доложил всадник, когда Томас уже хотел мечом изрубить деревянное ограждение.

***

Спустя пару минут они въехали во двор, где на коленях сидели воины Боле, грязные и усталые, некоторые были ранены и потеряли довольно много крови.

— Где вы их достали? — спросил Томас, обойдя всех пленников.

— Эти пять, — указал воин, — пытались изнасиловать маленьких детей, но мы, видимо, вовремя успели. Остальные мародерствовали и уродовали тела умерших…

Томас сел на корточки перед насильниками и, пристально посмотрев одному из них в глаза, выхватил меч и изрубил его, на десятки частей, рубил пока рука не устала и он уже не мог держать меч.

— Четверых оставшихся оскопить под корень, раздеть догола и привязать к деревьям, пусть красуются. Мародеров — лишить рук и насадить на кол по всей территории деревни. Лорд Боле будет рад. — с упоением произнес Томас, убрав меч в ножны.

***

Михаэль вернулся в Королевскую Заводь рано утром, забрать оставшихся бойцов и собрать сведения о передвижениях неприятеля. В оговоренное время никто к повороту не явился и Михаэль, взяв с собой самых верных людей, рванул в деревню. Сразу же внимание его привлек насаженный на кол человек, оставленный по центру дороги. Увидев у него эмблему Боле, Михаэль с ужасом понял, что опоздал…

— Кажется, мы преодолели точку невозврата в этой войне… — проговорил Бэйл, наконец-то догнавший рысака Михаэля.

========== Глава 76. Альянс оплакивает павших ==========

Джон с недоверием приближался к Каякаяной. Он знал, что большая часть его сил уже была в крепости, или же успешно преодолела её. По мере удаления от разорённого Вайес Дотрака становилось теплее, но все же холод не отступал — травы пожухли, с редких деревьев опали листья, небольшие, окрестные ручьи замерзли до самого дна.

От Медива и Кадгара не было вестей. С того момента, как последний остался сдерживать мертвецов близ Вайес Дотрака, прошло уже три недели… Три недели бесконечного отступления, во время которого обессиленные солдаты замертво падали от усталости и напряжения. Андуин регулярно пролетал на запад — нужно было знать, на сколько близко к ним были мертвецы.

«Это конец, мы проиграли», — про себя рассуждал Джон. Он сетовал на то, что не смог одолеть Короля Ночи так давно: ни в вылазке за Стену, когда погиб Визерион; ни в битве за Винтерфелл. А самое главное — он не одолел его в Королевской Гавани, когда все армии Вестероса встали под его командование. Его терзали смутные сомнения касательно своего предназначения, он регулярно пил, стараясь хоть как-то оправдать свои действия. Единственным, кто хоть немного поддерживал Джона, разбавлял его саморазрушающее общество, был Тормунд, неотступно следующий за своим королем и лучшим другом.

Перед вратами Каякаяной Джон остановился — его пугали воинственного вида девы с проколотыми сосками, охранявшие врата и поглядывающие на лидера Альянса с недоверием.

— Вот это бабы! — воскликнул Тормунд, глазами сняв с них то, что было, хотя, если говорить уж совсем честно, одеяний этих осталось совсем немного.

Джон взглянул на похабно улыбающегося Тормунда и сам улыбнулся, наверное впервые с момента отъезда из Миэрина. Врата были открыты, а за ними Джон видел довольно причудливый интерьер крепости. Поддавшись любопытству, Сноу въехал в крепость. Его грела мысль о том, что правитель Каякаяной любезно предоставил лидерам Альянса покои, в которых те могли отдохнуть, хотя, тут благодарить стоило Медива, имевшего необыкновенный дар убеждения.

— Нужно найти дворец… — тихо проговорил Джон, но, увидев, как из глубин улочек города появляются его воины и пережившие битву лорды, направил коня туда, завлекая Тормунда в нескончаемый поток людей, как муравьев, бегающих по Каякаяной.

Пересекая улицу за улицей, они вышли на довольно приличного вида площадь, где, напротив статуи девы-воина, располагался крупный дворец и были построены пешие полки маршала Рассветного Ордена Кори Блэра. Встречавшие их воины, люди и лорды приветствовали смелых воителей, ибо то, как Орден выдерживал атаки мертвых заслуживало уважения. Гордые и воинственные дотракийцы дарили им своих прекрасных лошадей, выражая свое бесконечное почтение, а не менее любящие помахать топором и молотом орки даже перестали называть их «мелкозубыми» — для них воины Ордена стали героями среди всего рода человеческого.

***

Увидев уставшего, потрепанного Джона, Йен, которого после битвы прозвали Небесным Воином, направился к королю. Сблизившись с лошадью Джона, Загорский рыцарь помог Джону спешиться, но ноги совершенно не держали короля. Взяв его под руку, Йен направился во дворец, где в большом зале уже собрались оставшиеся в живых лидеры Альянса. С трудом преодолев грубые каменные ступеньки, Йен и Джон, а также еле поспевающий за ними, и не менее уставший Тормунд, буквально ввалились в довольно аскетичный зал.

— Ваше Величество… — поклонилась Джайна, глаза которой были красные и распухшие от недосыпа.

Йен посадил Джона на мягкое кресло, в котором Джон, наконец-то развалившись, проговорил:

— Простите меня…

— За что вас прощать, Ваше Величество? — задался вопросом Андуин, нарезавший яблоко свои боевым ножом.

— Это был мой план… Мы стольких потеряли… — с тяжким вздохом, почти засыпая проговорил Джон, выпрямив свои уставшие и замерзшие ноги.

Ещё раз Джон осмотрел всех присутствующих в зале — среди многих, он никак не мог найти Сэма, Тралла и Иллидана.

— А где Сэм? — встревоженно спросил Джон у Эдда, не поднимавшего свою голову с момента прихода Джона.

— Его нет, Джон, он погиб… Простите меня…

— Что? — взвыл Джон, приложив руки к своему лицу и неожиданно для всех заплакав.

В зале воцарилась тишина, сквозь которую слышались редкие всхлипы Джона, потерявшего своего лучшего друга. И лишь Йену было некомфортно видеть и спокойно наблюдать за тем, как сильный в его глазах человек рыдает, и он, сев перед Джоном на колени, схватил короля за плечо со словами:

— Мой король, не время предаваться слезам…

— Я не ваш король, Загорский рыцарь! — убрав руки от своего лица проговорил Джон.

Достав свой меч из ножен, Йен двумя руками, положив рукоять на правую, а лезвие на левую руку, протянул Джону свой клинок со словами:

— Так станьте же моим королем… Более мужественных королей я никогда не видел, а уж поверьте, я видел много королей…

Намек Йена Джон понял мгновенно и, с трудом поднявшись с приятного, мягкого кресла, обнажил Длинный Коготь со словами:

— Именем Воина обязую тебя быть храбрым. Именем Отца обязую тебя быть справедливым. Именем Матери обязую тебя защищать невинных. Встань же, Йен Эрган, Небесный Воин, рыцарь Семи Королевств, Альянса и первый рыцарь моей гвардии…

Мечом свои Джон прикоснулся к плечам и голове Йена и тот, поднявшись с колена, добро посмотрел на Джона, короля, ради которого он обязан теперь умереть. Встав по правую руку от Джона, Йен убрал меч в ножны, а король, потерев усталое и красное от слез лицо, проговорил:

— А Тралл? Иллидан?

— Тралл погиб в числе первых, государь. Он, как настоящий орк, встретил свою смерть в самом пылу сражения, в первых рядах. — с грустью проговорил Андуин, тяжко выдохнув после этих слов.

— Иллидан погиб на моих глазах, Ваше Величество… Его убил Король Ночи. — спокойно доложил Йен, ребра которого до сих пор болели после удара Великого Иного.

Джон понимал, что на смерти двух героев Альянса ему наплевать — душа его рвалась из-за Сэма, его лучшего друга, погибшего в лапах мертвецов. В мыслях он уже думал, что говорить Лили и малышу Сэму, когда встретит их в Торговом Городе, и думы эти удручали его все больше. Проглотив ком в горле, Джон потер согревающуюся ногу, и произнес:

— Сколько воинов мы потеряли в битве?

— Около ста восьмидесяти тысяч воинов, Ваше Величество… Они просто раскрошили нашу оборону… — доложил Андуин, не раз пролетавший над полем битвы.

— Я уже не знаю, кому молиться… Йен, налей мне вина, надо выпить за павших.

Йен покорно спустился по ступенькам к столу, взял ближайший к краю стола кувшин, наполнил чашу Джона до краев. Эдд, Андуин, Тормунд, Кори Блэр, Подрик, Джендри, Теон и Джайна — единственные выжившие лидеры Альянса, сами наполнили свои бокалы, и, бессловно осушив их до дна, сели на свои места, после чего Джон усталыми глазами осмотрел их, но взгляд его остановился именно на Джендри. Бастард Роберта Баратеона, сидевший между Подриком и Тормундом, откинул свою голову на спинку стула, закрыл глаза, и уже казалось, что он вот вот задремлет.

— Джендри Уотерс, встаньте передо мной. — приказал Джон, и Джендри, потерев свои сонные глаза, шаткой походкой двинулся к королю.

Преклонив перед Джоном колено, Джендри поднял голову и тихим, сонным голосом произнес:

— Я вас слушаю, мой король…

— Ты проявил себя, как достойный воин, помог многим людям спастись от плена. Ты сделал это со своим другом, который, в отличии от тебя, носит благородное имя. Встань, Джендри Баратеон, сын Роберта Баратеона. — великодушно возвестил Джон, и Джендри, легко улыбнувшись, поднялся с колена, низко поклонился своему королю и отправился на свое место.

***

Почти два часа они безмолвно просидели в зале, смотря друг на друга и периодически наполняя свои чаши вином, а подносы вкусностями, которые были любезно предоставлены правителем Каякаяной. Развалившись на кресле, захмелевший от вина, Йен храпел на весь зал, но никто не слышал этого — усталость их намного пересиливала могучий храп рыцаря, а глаза невольно слипались сами по себе. За окном уже смеркалось, как вдруг вспышка голубого света заставила всех, кроме, разумеется Йена, вырваться из дремы, и направить свой взор на источник света. Вполне ожидаемо, из портала появились Медив и Кадгар, у последнего, кстати, бородка была полностью покрыта инеем, но мгновенно оттаяла в теплом зале.

— Медив! — проговорил Джон, еле проснувшись. — Мы давно ожидали тебя.

— Я вижу, вижу… Иначе я представлял исход сражения…

Медив не мог сосредоточиться на своих мыслях из-за храпа Йена, и, взмахнув рукой, он направил луч света в рыцаря, отчего тот мило засопел, как младенец.

— Ну наконец-то! Я думал сойду с ума! — воскликнул Андуин, надкусив кусок недоеденного им же яблока.

— Мы должны были остановить мертвых, а это пришлось делать мне… — холодно отозвался Медив, обернувшись к Кори Блэру, глубоким взглядом своим заставив дрожать молодого Маршала.

— А я то, что? — сухо и сонно произнес Кори, закинув ногу на ногу.

— Я должен отправиться на твою родину, Маршал Блэр… Поскольку у меня есть доказательства того, что мертвые вернулись, я должен предупредить Орден, дабы те подготовились с надвигающемуся холоду.

— А откуда вы знаете, где находится Оплот Рассвета? — произнес Кори, обратив свой взор на светящийся посох чародея, рисующий непонятные руны на земле.

— Знаю… — сухо отрезал Медив, мгновенно испарившись в потоке из десятков голубых лучей.

Кадгар, осмотрев всех присутствующих в зале и выпив немного вина из чьей-то чаши, до сих пор дрожащим от холода голосом произнес:

— Я в Торговый Город, убедить генерала Пол-Ко начать строить арку…

Нарисовав руны на полу, чародей так же быстро испарился, как и явился, после чего Джон, поднявшись со своего кресла, в полной тишине, без лишних слов, покинул зал.

— Думаю, собрание можно считать законченным! — заявил неожиданно проснувшийся Йен, так же тяжко поднявшись и покинув зал вслед за Джоном.

***

Тяжелыми шагами он преодолел ведущие на второй ярус ступени. Его постоянно шатало, мотало из стороны в сторону, ноги сводило при каждом резком движении, но осознание того, что в комнате его ждет теплая кровать грело ему душу. Стражницы открыли перед ним дверь, и Йен вошел в покои.

Они были немного аскетичны, но правитель Каякаяной внял просьбам Йена внести в комнату кровать побольше. Он снял с себя латы, надетую под них обшитую мехом рубаху, как вдруг в комнату постучались.

— Войдите! — отозвался Йен, аккуратно положив рубаху на край кровати.

Он обернулся. По центру комнаты, прямо перед ним, стояла Джайна, усталыми глазами своими рассматривающими полное царапин, порезов и зашитых ран тело Йена.

— Госпожа… — произнес он, вплотную сблизившись с ней.

— Ничего не говори. — произнесла Джайна, бросившись в объятия к Йену, объятия, перешедшие в поцелуй спустя пару мгновений.

Они завалились на кровать, где Йен старательно пробовал снять с Джайны походное платье, попутно сам путаясь в своих же штанах. Прижав её к себе, Йен снял с пояса кинжал Родрика и, не удержавшись, распорол узелки на её корсете. Леди была смущена, но, на удивление Йена, которому за такие поступки раньше неплохо перепадало по лицу, не стала сопротивляться, а лишь взмахом руки скинула с рыцаря портки.

Она перевернула Йена на спину и забралась на него, а он сам почувствовал, как в изможденном теле его откуда-то появились силы для страсти. Йен не мог оторвать глаз от её лица, от её прекрасных, но в тоже время грустных глаз, блестящих в свете факела. Руки его невольно блуждали то по её груди, то немного задерживались на бедрах. Сама леди, так нежно стонала, продолжая двигаться на нем, что это ещё сильнее возбуждало рыцаря.

Спустя время, они просто обнимались, ибо силы их истощились окончательно, а сам Йен, прижав Джайну к себе, уже начинал засыпать.

— Сир Йен, я дорога вам? — задумчиво произнесла Джайна, толкнув рыцаря в бок.

— Да… Да… — сонным голосом прошептал рыцарь.

— Я не первая женщина, спавшая с вами, не правда ли? — устало улыбнувшись, произнесла Джайна, но ответа со стороны рыцаря не последовало.

Она приподнялась, глаза Йена были закрыты и он, тихо сопев, уже сладко спал. Джайне ничего не оставалось, как накрыть себя и его одеялом, и, обняв Йена, самой попробовать заснуть.

***

Яркие солнечные лучи, впервые пробившиеся через густые облака, разбудили Йена. Он повернулся на бок, но не увидел рядом Джайны — даже её вещей не было в комнате. Улыбнувшись, он снова сомкнул глаза, спасаясь от холода поджал под себя ноги и ещё сильнее укутался в одеяло. Борода, смявшись о теплое меховое одеяло, неприятно лезла в лицо, а часть волосков даже щекотала глаза.

— Твою ж мать…

Йен поднялся с кровати и встал перед зеркалом. Лицо его, полное неглубоких, покрытых коркой царапин, оказалось полностью скрыто за густой, растущей в разные стороны бородой. Он вернулся к поясу, к которому была прикреплена бритва, снял её и, в последний раз посмотрев на свою бороду, принялся состригать беспорядочно торчащие волосы.

Йен аккуратно срезал каждый волосок со своего лица, но результат ему всё равно не нравился. Лишь после третьего пореза он наконец-то понял, что довольно неплохо выбрит, и теперь ему следует отправиться к королю.

Джона он застал в надвратной башне, с которой открывались прекрасный вид на восточные пики Костяных гор и равнины Джогос Нхай. Джон опирался на бойницу, а лицо его было не то чтобы раздраженным… Скорее всего он просто не выспался, вокруг него никого не было, а солдаты Альянса непрерывным потоком покидали стремительно пустеющий город.

— Сир Эрган, вы соизволили встать до нашего отъезда? Похвально! — с усмешкой проговорил Джон, сложив свои руки в районе груди.

— Простите, Ваше Величество, трудный период жизни…

— От чего ты бежишь, Йен? — по-доброму начал Джон, застав Йена врасплох столь неожиданным вопросом.

— Честно… Мой король, я родился в именитой семье, воины из которой наводили страх на всех, кто думал ей угрожать. Но есть человек особенный, легенда моих земель… Мой брат, Родрик. Он куда больше и старше меня…

— Больше? Не думал, что увижу кого-то больше, чем вы, сир Эрган! — удивленно перебил Йена Джон, выпрямившись и потерев испачканный о бойницу локоть.

— Так вот — продолжил Йен — Мой брат настоящий герой, борец с несправедливостью, с трусами и подлецами. И всегда, когда говорят о нас, имеют ввиду именно его. Когда я плыл сюда, я думал, что тут обрету бессмертную славу, а сейчас, увидев Короля Ночи и его армаду, я как обычный смертный думаю, как бы выжить… Выжить и помочь живым одолеть этих тварей.

— Благородно, сир Эрган, очень благородно. Вы боитесь смерти? — выпалил Джон, после чего лицо Йена неприятно переменилось.

Рыцарь не знал, что и говорить. До того, как его убили вблизи Квохора, он совершенно не боялся смерти, шел подобно несокрушимой скале, был постоянно в пылу сражения, а сейчас, воскреснув и поняв, что на самом деле за порогом смерти нет ничего, кроме тьмы, он действительно понял, что боится смерти.

— Да, Ваше Величество, я боюсь смерти. По ту сторону ничего, сплошная темнота… Как же вам объяснить… — с необыкновенно задумчивым лицом замялся Йен.

— Я знаю, каково это, не утруждайтесь…

Они долго говорили — Йен неустанно твердил о своих странствиях, прошедших бок о бок с братьями, а Джон, слушая его, не забывал сравнивать его приключения с собственной жизнью.

— Ладно, сир Эрган, нам пора двигаться со всеми…

Менее, чем через час, Йен сел на коня по правую руку от Джона, продолжавшего наблюдать за движением войск Альянса, и, увидев пристроившегося Йена, с улыбкой проговорил:

— Если верить легендам, сир Эрган, это наш финальный рывок… Дальше, чем от вас, бежать уже некуда. Познакомишь меня со своим братом?

— Мой король, конечно… — со вздохом ответил Йен, весело представив то, какова будет реакция Джона на огромного Родрика.

***

— За кем наблюдаете? — послушалось Джону и Йену из-за спины.

Голос был очень знакомым, что заставило Джона и Йена развернуться к источнику голоса. Увидев перед собой Рассветный Орден, Джон нисколько не удивился, а впереди остановившейся колонны на лошадях находились Кори, Подрик и Джендри, сонные на вид, но улыбавшиеся во весь рот.

— Думаем вот, с кем идти было бы поприятнее. Ну, если вы не против, то мы присоединимся к вам.

— Конечно, Ваше Величество! — с улыбкой проговорил Кори.

— Как раз поговорим о наших приключениях, — язвительно добавил Джендри, отчего у Маршала резко переменилось лицо.

Только Джон и Йен заняли свое место во главе колонны, как сбоку послышались крики Тормунда:

— Южане, вы что, уезжаете без меня?

Тормунд занял свое место у сбоку от Джона, и Кори, наконец-то убедившись в том, что никто более к нам не присоединится, громко и уверенно приказал:

— Отряд Ордена, походным маршем двигаемся до Торгового Города!

Кони их медленно поскакали вперед, и тысячи рыцарей, вклинившись за ними в единую колонну войск Альянса, зашагали на восток, все ближе и ближе продвигаясь к своей Родине, Оплоту Рассвета…

Комментарий к Глава 76. Альянс оплакивает павших

Дорогие Друзья, читатели, я бы хотел получить от вас критику.

Не будьте равнодушны к моей просьбе, и оставьте краткие или нет отзывы на эту главу.

Очень люблю вас, и благодарен тем, кто продолжает читать работу.

========== Глава 77. Последние войны. ==========

Осень, короткая и пасмурная, незаметно прошлась по королевству. Листья опали, травы пожухли и всё чаще, по утрам, покрывались хрустящим инеем, а лужи, остававшиеся после дождей, прятались под тонкой ледяной коркой, которую с огромным удовольствием давили крестьянские дети.

Для Рэгма, столицы королевства Эрифос, и для его Величества Балерна осень ознаменовывалась другими событиями. Именно с концом осени в столицу прибывает всё больше и больше людей, ищущих защиту, кров и питание в холодные зимы Эрифоса. Учащались преступления — грабежи, убийства и разбой на дорогах, темных улочках столицы и ее окраинах. Эти происшествия серьезно били по престижу городской стражи, приказом короля не вступающей в гражданские конфронтации.

***

Десятки лордов съехались в столицу королевства по призыву Балерна, самого недавно вернувшегося из потопленного в крови Загорья. Сбор их был назначен в пышном, королевском чертоге, на закате последнего дня осени, что не помешало многим лордам прибыть гораздо раньше срока, дабы обсудить в высшем свете ситуацию в государстве, войны и налоги. Но даже в срок, король так и не появился, что породило тихие шутки в его адрес, которые лорды аккуратно шептали друг другу на уши, опасаясь того, что стражники услышат их непристойный юмор.

Подумав, что король еще долго не почтит их своим присутствием, лорд Маглас, временно заменивший воюющего с речными мятежниками Бэйла Рэндэла на посту десницы при дворе, потянулся к кувшину с вином, так аппетитно расположившемуся на краю огромного овального стола. Не успел Маглас схватиться за кувшин, как дверь чертога отворилась, и в сопровождении личной гвардии в зал вошел Балерн. Пройдя за спинами поднявшихся со своих мест лордов, слыша от них исключительно добрые слова приветствия, короля сел на трон, за которым, в камине, горело яркое, жаркое пламя, греющее королю и его гвардейцам спины. Дождавшись, пока лорды займут свои места, Балерн заговорил громким хмельным голосом:

— Приветствую вас, мои верные вассалы. Я созвал вас для того, чтобы обсудить, и возможно решить некоторые навалившиеся на королевство проблемы.

— Правильно, Ваше Величество! — начал лорд Бастиас, ведающий денежной ситуацией в королевстве. — Прибывшим в столицу крестьянам практически нечего есть…

— Давай не о крестьянах, лорд Бастиас, меня в данной ситуации никак не интересует то, что находится у них в животах! — резко прервал своего вассала Балерн, хлебнувший вина из трофейногорога.

— И какой вопрос вы хотите вынести совет, Ваше Величество? — задал вопрос лорд Фростинер, старый, как мир, но очень богатый, ибо в землях его располагались соляные копи, снабжающие солью почти все регионы королевства.

— Утром ко мне пришло донесение, от северной разведки… Армия князя Ховарда в размере около двадцати тысяч человек идет в наступление. Они уже у северной границы Королевского Леса…

«Что? Как? Сколько-сколько их там», — далеко не все вопросы, вырвавшиеся из уст лордов, нешуточно напуганных такой вестью. Не став дожидаться, пока испуганные и возмущенные лорды вдоволь наговорятся, Балерн ударом кулака об локоток трона разом прервал дискуссию и, попросив слугу подлить в рог вина, серьезно продолжил говорить:

— Они будут здесь через три недели, если конечно, метели и густые леса не задержат их продвижение.

— Каковы будут распоряжения, мой король? — с тревогой спросил лорд Маглас, разложив перед собой чистый бумажный лист.

— Созвать знамена! — произнес Балерн, поднявшись с трона и изрядно пошатнувшись.

— Будет исполнено, государь! — почти хором, но довольно вяло и угрюмо ответили лорды, понимающие, чем грозит вторжение князя Ховарда.

— Глашатаям в городе передать эту информацию. Всех мужчин в возрасте от четырнадцати и заканчивая дряхлыми старцами вооружить и хоть как-нибудь обучить искусству боя! — закончил Балерн, обойдя всех лордов за их креслами.

Совет продолжался — Балерн неустанно твердил о победе над Талширским королевством, приписанной войскам Роуна МакХейга, хотя, на деле, разгромили это пустынное государство неизвестные захватчики. А вот победу над этими завоевателями Балерн не стесняясь приписал себе — гению тактики, искусства войны, совершенно забыв про главного архитектора победы над Родриком и неизвестными рыцарями — лорда Бэйла Рэндэла, едва не погибшего в ходе последней, спланированной им же битвы. Только хотел Балерн приступить к рассказу о том, как лорд Фростинер, неожиданно поднявшись со своего места, серьезно произнес:

— Ваше Величество, что стоит делать с восставшим лордом Расселом? Оценить его мятеж как особо опасный для государства?

— Да, лорд Фростинер, я часто думаю над этой проблемой. Этот молокосос, Томас Рассел, почему-то обладает довольно серьезным влиянием в бассейне Гидры. Все больше и больше лордов и крестьян присоединяется к его мятежу, а недавние победы над моим племянником, крон-принцем Михаэлем, лишь укрепили их веру в народного мстителя. А еще меня пугает, лорд Фростинер, что совсем недалеко, за Аллеборскими горами, к морю прижалось герцогство Торо, маркиз которого, Дэймон, так и точит на меня зуб после смерти Родрика Эргана…

— Постойте, смерти Родрика Эргана? Кто смог убить этого несокрушимого рыцаря? — перебил лорд Амрус, сидящий в самом углу чертога.

— Лорд Бэйл Рэндэл скинул облаченного в доспехи рыцаря в море, с огромной высоты. Шансов выжить у него не было… — соврал Балерн, которому было известно, что последних выживших, в том числе и огромного рыцаря в черных доспехах, спасли неизвестные моряки на кораблях, паруса которых украшало изображения кракена.

— Если так, то нам надо вознести величайшие почести лорду Рэндэлу… — произнес Маглас, сделав очередную запись в свитке.

— Продолжим… После смерти Родрика, я уверен, Дэймон Торо точит зуб на корону, и с удовольствием использует шанс в виде молодого, амбициозного бунтовщика с армией и золотом. А ваши земли, лорд Фростинер, прижаты к Гидре с юга, и заканчиваются в горах, как раз за которыми лежит герцогство. Определенно, после окончания войны с княжеством, мы переключим свой взгляд туда.

Стоило только Балерну закончить свою речь, как дверь чертога отворилась, и в зал вошел лорд Марвин Блэкмун. Мужчина среднего роста, довольно худой и подтянутый, с приятным, но украшенным несколькими шрамами лицом, возрастом не более сорока лет, хоть уже и наполовину седой. В руках он держал два мешка, а лицом своим выдавал то, что сильно доволен чем-то. Балерн с интересом стал вглядываться в мешки, и заметил, что на дне их видна старая, запекшаяся кровь, а пахло от мешков слабым трупным смрадом.

— Ваше Величество, ваша миссия выполнена… — произнес Марвин, преклонив колено перед королем и протянув ему оба мешка.

Стражники спустились по ступеням и, приняв мешки из рук лорда Блэкмуна, отправились к королю. От запаха, исходящего от мешков, Балерн прикрыл нос рукой, но увиденное в мешке приятно поразило короля.

— Головы регента Дэва Монроя и якобы «истинного короля» Джеймса Гонарда? — громко и довольно произнес Балерн, одарив благосклонным взглядом своего вассала.

— Мы взяли Корд неделю назад, Ваша милость. Я лично вынес приговор и обезглавил ваших врагов…

— Да здравствует единый король! — громко возвестил лорд Маглас, что спустя пару мгновений повторили все присутствующие в зале лорды…

Тем временем в Загорье…

Под шквальным ветром, сбивающим некоторых солдат с ног, и необыкновенно мощным снегопадом, воины Роуна МакХейга понесли лестницы к стенам Рагнарека, родного замка Йена, Родрика и Кэтрин, давно не бывавших в доме своих предков. Редкие стрелы были выпущены в сторону нападавших, вопреки ожиданиям Роуна, что принесло лишь единичные потери. Спустя пару минут воины главного воеводы королевства уже стояли на стенах, но не встретили сопротивления — более того, со стены было видно, что город никто не охраняет.

— Странно… — буркнул под нос Роун, когда врата барбакана открылись спустя пару минут после начала штурма.

Во главе своих кавалеристов он въехал на узкие улочки города, и, затерявшись в задних рядах кавалеристов на случай засады, направился к донжону, в окнах которого теплился яркий свет. Проехав врата цитадели крепости, конники спешились, и, зайдя вовнутрь донжона, увидели перед собой собранных жителей города, видимо отказавшихся покидать свой дом, в котором большинство из них родилось и прожило всю свою жизнь.

Победным шагом Роун вступил в чертог, и, сам увидев перед собой сотни мирных жителей, скрепя свое холодное сердце, произнес:

— Рубите их, как воины Родрика убивали ваших друзей!

Воины с криками и воплями набросились на людей, понесшихся в разные стороны. Их закалывали, рубили, до смерти забивали палицами, а женщин, встреченных на своем пути, насиловали, и только затем жестоко убивали. Роун чувствовал запах крови, с детства пьянящий его, и теперь, когда эта жажда была утолена, он, взяв с собой своих лучших гвардейцев, направился на верхние уровни, где и располагался чертог Эрганов.

Преодолев сотни ступенек, Роун с гвардейцами вышли к массивной двери, никем не охраняемой и не запертой. Широко распахнув огромные двери, воевода ввалился в чертог, в котором находились лишь Виктор Эрган и младший сын его, Дрим.

— Лорд Эрган, как любезно то, что вы не оказали сопротивление, да и еще не бежали, как все ваши воины! — самодовольно начал Роун, пройдя к Виктору вплотную.

— Ну конечно… Сбежали.

— Почему вы не покинули Рагнарек до нашего прихода? — еще раз задал вопрос Роун, жестко схватив маленького Дрима за руку и притянув того к себе.

— Как я могу бросить замок своих предков? Хоть что-то достойное на конец моих лет…

Роун улыбнулся и, достав нож и поднеся его к горлу плачущего ребенка, с ехидной улыбкой проговорил:

— Почему бежали ваши воины?

— Лорд МакХейг, они не бежали вообще-то…

Тремя днями ранее…

— Лорд Грейвз! — обратился Виктор к вассалу, единственному вернувшемуся из похода Родрика.

С момента своего возвращения лорд Киллиан Грейвз всегда находился в подавленном настроении — он чувствовал себя так, будто подвел своего господина, короля Загорья Родрика. Но исполняя его приказ, он увел всех оставшихся всадников дома Эрган в Рагнарек, где они бы еще больше пригодились в грядущих воинах.

— Ваша милость? — поклонился Киллиан, оставив с сторону чашу с элем.

— Пришли донесения с юго-запада, в них говорится, что Роун МакХейг с огромным войском преодолел Ман-Блу и через пару дней будет здесь…

— Мне подготовить оборону? — с тревогой поинтересовался Киллиан, осмотрев всех оставшихся под командованием Виктора лордов.

— Нет, уводи людей… Все войска, мирных жителей, ценности и инструмент… Уходите за Маргетри, где вас не достанет ни одна королевская армия. В Карсоне вас достойно примут…

— Почему я? — уже удивленно спросил лорд Грейвз.

— Если мой старший сын доверил вам увести армию домой, значит он вам доверяет. А следовательно вам доверяю я.

Лорд Грейвз, еще раз откланявшись, направился к выходу, но у самых дверей остановился, и, развернувшись лицом к своему сюзерену, произнес:

— А как же вы?

— Я не могу оставить замок своих предков… А Дрима они не станут трогать, он мал еще…

***

Дослушав рассказ Виктора об отступлении жителей и воинов Рагнарека, Роун от ярости покраснел, и, убрав от шеи Дрима нож, сквозь зубы проговорил:

— Прекрасный план, лорд Эрган, только вот, ваш род прекратил свое существование!

После этих слов взбешенный Роун перерезал горло Дриму, и мальчик, в крови и слезах, захлебываясь собственной кровью, упал перед отцом, мужественно сдерживающим слезы.

— Ублюдок! — воскликнул Виктор, обнажив свой меч.

Он понесся на Роуна, как вдруг копье, выставленное стражником, насквозь пронзило лорда Эргана, а оставшиеся гвардейцы с наслаждением воткнули свои копья в тело старика. Захлебываясь кровью, Виктор пал рядом с телом сына, в последний раз положив на него свою уже оледеневшую руку.

Роун посмотрел на мертвых Эрганов с невообразимым удовольствием, после чего, опрокинув жаровню с горящими углями на пол, громко приказал:

— Сжечь тут все! Предать огню город и цитадель! Всех вырезать! До рассвета все должно быть исполнено, ибо мы возвращаемся в столицу…

***

Как и приказал Роун, с рассветом Рагнарек горел — пламя поднималось очень высоко, дома рушились, а люди, связанные и оставленные гореть заживо, визжали нечеловеческими криками, заглушающими даже обрушение домов и славное потрескивание гигантского костра. Когда от крепости, дома одного из самых великих родов Эрифоса, остались лишь обожженые камни и пепелища, довольный Роун развернул свою лошадь и, в окружении своих вассалов и вельмож, во главе огромной армии двинулся обратно — в Рэгм.

========== Глава 78. Потопить мятеж в крови! ==========

Зима уже начала вступать в свои законные права — начались снегопады, сопровождающиеся быстрыми порывами холодного ветра, некоторые реки промерзли на столько, что по ним могла спокойно перейти небольшая армия. Тракты заполнились людьми, бегущими из своих глухих деревень в замки, что мешало единой армии Томаса и Дейкера спокойно направляться к замку Боле, лежащему за рекой Верхней — крайней северной рекой в бассейне Гидры.

Михаэль Боле за пару недель собрал все свои силы, но даже огромная армия не помогла ему поймать небольшое войско мятежников, так удачно скрывавшееся в лесах и болотах. Роялисты гоняли их по всему северному бассейну Гидры, но Томас, отлично знавший эти места, постоянно уводил своих воинов тайными тропами, лежащими в глубоких болотах и дремучих лесах.

***

Армия Томаса встала в лесах, ибо идти в холодную ночь уже никто не мог. Обессиленные воины только успели поставить палатки и развести костры, как сразу немощно повалились в неглубокий снег, давая измученным мышцам хоть какой-то отдых. По лагерю распространялся аромат жареного мяса, сытной похлебки, что варили для солдат и хлеба, пускай даже немного зачерствевшего.

Шатер Томаса стоял в самой глуши леса, откуда вообще не приходилось ждать атаки со стороны войск Михаэля. Молодой король Гидры с самого установления шатра находился в нем же, даже не думая о том, чтобы отдохнуть после долгого пути, а Дейкер, видя усталое лицо Томаса, изредка посмеивался, ибо ему, бывшему лазутчику и бойцу, такие переходы казались до оскорбления малыми.

— О чем думаете, Ваше Величество? — произнес Дейкер, видя, как старательно Томас передвигает фигурки армий неприятеля на карте.

— По данным моей разведки, лагерь часть армии Михаэля Боле встал на северной границе этого леса. Там не более трех тысяч бойцов против наших восьми, а самое главное — это единственные силы Боле на северном берегу! — с довольным лицом произнес Томас, сбивая с карты фигурку, изображающую замок Боле.

Услышав слова Томаса, Дейкер резко поднялся со своего места, прошел к столу с картой и, легко подвинув Томаса воспроизвел все действия короля самостоятельно. План битвы казался ему довольно симпатичным, да и плюс к этому до войск Михаэля, преследующих Томаса, было около двух дней пути.

— Ты предлагаешь мне пойти на них в лоб, через реку, а сам, как я понял, по льдам реки Верхней переберешься на другой берег и атакуешь их в тыл? Заманчивый план, да и замок Боле остается без защиты. Ты не чувствуешь подвоха?

— Нет, совершенно нет! — воскликнул Томас, с довольным лицом отпив вина из трофейной чаши — Если только кони лорда Боле отрастят крылья, они смогут добраться до нас!

***

Бэйл, все время получавший информацию о армии Томаса, каждый раз, когда в руки к нему попадало очередное, доставленное вороной письмо, с улыбкой читал каждое слово, ибо предсказуемые действия его он видел за два шага вперед. Именно Бэйл предложил Михаэлю разделить его армию надвое, отправив одну часть за реку под своим командованием, а вторую заставить гоняться за Томасом. Его тешило и теплило предчувствие того, как молодой король сам придет к нему в лапы, атакует меньшее войско Михаэля, в то время как с юга появится войско самого Бэйла, а с севера — оставшиеся силы лорда Боле.

— Надо бы удвоить жалованье этим лазутчикам. — довольным голосом произнес Бэйл, испив вина из кубка.

Когда вино оказалось внутри Бэйла, живот его по обыкновению заболел — ранение, нанесенное ему Родриком в битве за Маграо, до сих пор давало о себе знать. Подержавшись за ноющий живот, Бэйл выпрямился, и, в очередной раз посмотрев на карту, окликнул гвардейца, охранявшего вход в шатер Бэйла:

— Сир Эред, войдите сюда!

В шатре появился статный, высокий рыцарь, не лишенный шрамов на лице и теле, молодой на вид, но все же, пожилого возраста. Выпрямившись при виде своего лорда, сир Эред проговорил:

— Какие пожелания будут, господин?

— Передай моё донесение птичникам и лордам. С утра выступаем к броду Боле, — спокойно протянул Бэйл, положив в руку к Эреду два бумажных свитка.

Поклонившись, Эред покинул шатер и Бэйл, сняв с себя только лишь сапоги, запрыгнул на своё походное ложе, расположенное вблизи огня, и, спустя пару минут, заснул крепким сном.

***

— Выходим! — произнес Томас, обнажив свой меч при виде шатров на противоположном берегу реки.

Конники и пехотинцы, аккуратно проходя по льдам реки Верхней, вышли за своим королем, самым первым ступившим как и на лёд, так и на северный берег. До рассвета было совсем немного времени — из-за далеких Аллеборских гор виднелись первые лучи солнца, уже дававшие смутное освещение в это темную, зимнюю ночь. Лорд Вейдт, неотступно следовавший за Томасом от самого начала похода, и сейчас сопровождал его — его лошадь расположилась аккурат под правую руку короля. Когда до лагеря осталось не более полусотни метров, Томас тихо шепнул лорду Вейдту:

— Веди конницу на лагерь! Мы присоединимся в случае, если станет по настоящему жарко. Хотя, вскоре войска Дейкера должны подойти… Вперед!

— Всадники Гидры, в атаку! — заорал Вейдт, обнажив свой фамильный клевец.

Галопом почти вся кавалерия рванула в лагерь, но ни криков, ни звуков бьющейся друг о друга стали не было слышно. Томас внимательно вслушивался в практически мертвую тишину, как вдруг из лагеря стали возвращаться целые и невредимые конники, во главе которых неизменно скакал лорд Вейдт.

— Что случилось? — спросил Томас, не понимая, что за уловка Михаэля сработала в этот раз.

— Лагерь пуст, полностью. Я нашел это… — удрученно пробормотал Вейдт, протянув при этом скомканный лист бумаги Томасу.

Еле раскрыв лист замерзшими пальцами, Томас принялся читать письмо, на котором красовалась аккуратная печать лорда Бэйла Рэндэла.

«Лорду Арчибальду Грэмсону.

Ночью выводите людей из лагеря к реке. Михаэль сдержит отряды лорда Рассела, когда те появятся из лесов. А вторую часть армии мятежников мы окружим на броде.

Лорд Бэйл Рэндэл»

— Что там написано? — произнес лорд Вейдт, когда Томас с лицом, будто потерпел жуткую неудачу, разорвал письмо.

— Кажется, нас поимели… — удрученно произнес Томас, как вдруг резкий, свистящий звук отвлек его внимание.

Он и его воины подняли свой взгляд в небо, откуда тот звук и доносился, как вдруг лорд Вейдт, что-то рассмотревший в черном звездном небе, заорал:

— Поднять щиты!

С небес на воинов Томаса градом обрушились стрелы. Десятки людей попадали замертво, и Томас, понимая, что армия лорда Боле близко, как никогда, обнажив свой меч, гневно воскликнул:

— Отступаем, уходим в леса!

Конники собрались вокруг своего короля, и, когда они пересекли реку, Томас обернулся назад — позади них, словно стеной, конница Михаэля Боле разнесла всю пехоту молодого Речного короля. Они скакали что есть мочи, и единственное, что оставалось Томасу — уводить своих оставшихся людей в Дробеж, спасаться от преследования роялистов, оставить на верную смерть воинов княжества…

***

— Они на том берегу! — донесся до Дейкера крик его воинов, первых сошедших на толстый лед Верхней.

Дейкер не спешил отдавать приказов — в начавшемся снегопаде он сам не мог ничего различить, но, когда его конь оказался на льду, глазам его открылся противоположный берег, на котором построился небольшой отряд со знаменами Боле.

— Атаковать! — громко и уверенно приказал Дейкер, обнажив собственный меч и ожидая того, что армия Томаса уже пересекла реку и атакует обороняющихся роялистов в тыл.

Княжеская пехота и кавалерия с криками понеслись в сторону противоположного берега, в ответ им с берега лучники-роялисты пустили десятки стрел, но они никак не помешали движению войск Дейкера.

С наслаждением Дейкер наблюдал, как его воины врезались в пятивших назад солдат Михаэля Боле, он даже на мгновение забыл, что конница Томаса Рассела должна была напасть с севера. Позади него послышались крики и, обернувшись, Дейкер увидел, как задние ряды его воинов атакуют неизвестные пехотинцы, а в небе ярким светом горели пущенные из луков горящие стрелы.

— Милорд, нас атакуют с тыла! — проорал боярин Матиас, пробегавший мимо Дейкера по льду в восточную сторону.

Только Дейкер хотел побежать за своими бойцами, как из леса и холмов стали появляться всадники, несущие на себе гербы Рэндэлов и Боле. Кони из сразу же вступили на толстый лед и галопом понеслись на княжеские войска — кольцо окружения сомкнулось. Солдаты прижались друг к другу, более смелые понеслись навстречу собственной смерти, но никому не было суждено сойти со льдов реки Верхней.

— Не сдаваться! Держаться до последнего! — сурово закричал Дейкер, как вдруг ногу его пронзила горящая стрела.

Испытывая невыносимую боль, Дейкер выдернул стрелу из своего бедра, и, подняв глаза, понял, что до столкновения с конницей Боле осталось совсем немного…

***

Бэйл важно ехал по полю боя, наблюдая за тем, как воины его и Михаэля собирают трупы павших в одну, громадную кучу. Он спокойно покуривал трубку, тряпочкой протирал окровавленные мечи, а Михаэль, спешившийся на северном берегу, близ создаваемой кучи из трупов, с гордостью за ней наблюдал.

— Почти пять тысяч! Поздравляю с победой, крон-принц! — воодушевленно окликнул Михаэля Бэйл, почтительно приложив трубку к своему виску.

— Это победа по большей части ваша, лорд Рэндэл! — ответил спускавшийся с берега Михаэль.

Когда они сблизились, Бэйл аккуратно спешился, и, пройдя чуть ближе к горе трупов, произнес:

— Сожги их всех, пусть этот костер будет виден далеко в Унферте и в бассейне Гидры…

— Но надо догнать Томаса Рассела! — резко возразил Михаэль, рукой своей указав на речные леса.

— Парень не дурак, он знает леса, как свои пять пальцев, и преследовать их — самоубийство, Михаэль. Лучше созови своих лордов и готовься к тому, что через пару недель сюда явится все войско Томаса Рассела, — спокойно парировал Бэйл, как вдруг на глаза к нему попалось тело Дейкера, воеводы, некогда победившего армию Винглафа.

— Тот самый! Какая удача, Бэйл! — довольно и широко улыбаясь произнес Михаэль, победоносно подняв с земли трофейный меч Дейкера…

========== Глава 79. Трезвые - не сражаются, пьяные - не отступают. ==========

С каждым днем в столицу прибывало всё больше беженцев, спасающихся с северных районов Королевского и Зачарованного лесов. Армия князя, по рассказам спасавшихся людей, стояла лагерем буквально в дне пути от столицы.

Метели продолжали вымораживать город, подмерзала вода в колодцах, а люди, ежечасно строящие укрепления города, порой коченели насмерть, но не покидали своих постов.

Перед городом, вблизи стен его, был вырублен лес, дрова которого пошли на строительство укреплений и костры, но цель вырубки была другая — необходимо было улучшить обзор, дабы видеть приближение армии княжества.

Унфертский тракт пустовал — похоже все, кто могли спастись и убежать уже были в городе или гораздо южнее его, в более теплых Пламенных Полях и за рекой Рибер, южном и крупнейшем притоке реки Гидра.

***

— Мой король! — проговорил вернувшийся со стен лорд МакХейг. — Они будут здесь с часу на час…

— Хорошо, пусть приходят, — холодно и высокомерно заявил Балерн, чьи щеки были красными от холода и крепленого вина.

— У нас меньше людей, полностью готовых к битве, ополчение, которого мы набрали в большом количестве, не выстоит против их натиска.

— И что вы хотите, лорд МакХейг? Вроде вы главный воевода королевства, а не я…

— Ополчение поставить на стены, где эти бездари смогут хоть как-то пригодиться, мой король, — предложил Роун, фанатично уверенный в своем плане.

— Будь, что будет…

Дверь резко отворилась и в покои короля вошел лорд Блэкмун, красный, как наливное яблоко, с ещё нерастаявшим снегом на голове. Встав у камина и развернувшись к нему спиной, лорд Блэкмун бросил на Роуна неприязненный взгляд, от которого лорду МакХейгу стало некомфортно. Роун знал, что лорд Блэкмун метит на его место, и после его победы над восставшим регентом Монроем шансы себялюбивого лорда значительно укрепились. Немного постояв у пламени, лорд Блэкмун выпрямился и, набрав в легкие побольше теплого воздуха, произнес:

— Укрепления готовы, войска построены, Ваше Величество! Мы готовы достойно встретить князя Ховарда!

Наблюдая за тем, как Блэкмун распинается перед королем, Роун с трудом сдерживал смех. Должность при дворе, которую МакХейг годами зарабатывал, ведя свои войска в бой против противников короны, молодой Блэкмун надеялся получить лизоблюдством. «Смешно, посмотрим, каков ты на деле», — подумал лорд МакХейг, постучав пальцами по рукояти своего меча.

— Какие шансы сдержать натиск? — хмельным голосом задал вопрос король, обратившись сразу к обоим лордам.

— Не так мно…

— Все шансы, государь, я уверен в ваших воинах! — резво перебил Роуна лорд Блэкмун, нешуточно разозлив воеводу.

— А вы всегда перебиваете людей, стоящих выше вас в королевстве? — спокойно, подавляя свой гнев и пытаясь не нагрубить благородному лорду, произнес Роун.

— Нет, но людей, потерявших мое доверие довольно часто… — уже менее уверенно произнес Блэкмун, подойдя к статному лорду МакХейгу вплотную.

МакХейг видел, как Блэкмун положил кисть на рукоять своего стилета, а сам, недолго думая, отпив вина и закусив его краюхой свежеиспеченного хлеба, произнес:

— Если бы не король, я бы выпустил твои кишки…

Прозвучал колокол, сигнализирующий о том, что захватчики уже были вблизи от города.

Лорд Блэкмун опустил свою руку и, улыбнувшись во весь рот, произнес:

— Давай посмотрим, насколько ты умелый в бою, лорд МакХейг.

Он быстро оставил покои, а Роун, увидев, как король осушает уже пятую чашу вина подряд, добро и немного задумчиво произнес:

— А не много ли вы выпили, Ваше Величество?

Король, немного пошатываясь и распространяя вокруг себя неприятный аромат спирта, прошел ближе к Роуну и, положив ему руку на плечо, трудно разбираемым голосом вымолвил:

— Нельзя воевать трезвому… Ты либо испугаешься и побежишь, либо сдохнешь от мучительной боли. А так, вино притупляет боль и страх, поэтому…

Не договорив, король взял со стола свой топор и, дождавшись Роуна, покинул собственные покои.

***

Роун в сопровождении личной охраны пробирался через забитые перепуганными людьми улицы города. Крестьяне бежали от стен, сбивали с ног бегущих к укреплениям солдат, толкались, затаптывали друг друга на смерть, тормозили движение отряда самого главного воеводы королевства.

— Толкайте людей в ответ, насрать на них! — гневно приказал Роун и гвардейцы его, услышав приказ, подняли щиты и начали сбивать с ног врезавшихся в них крестьян.

Люди падали им под ноги, они кричали, хватались за ноги идущих по ним гвардейцев, но те даже не смотрели на них, а особо буйным доставалось по роже то сапогом, то древком копья. Так или иначе отряд был у стен спустя полчаса от начала колокольного боя.

По заледенелым ступеням Роун поднялся на стену и, увидев тысячи появлявшихся из Королевского леса факелов, немного улыбнулся, хоть и понимал, что выиграть получится чуть ли не чудом. Он осмотрелся — король в окружении своей личной гвардии гордо стоял на барбакане. Лорда Блэкмуна нигде не было видно. Лишь пару минут, приглядевшись сквозь ночную мглу, Роун МакХейг приметил знамя Блэкмуна, находящееся на самой передовой. «Надеюсь он там и подохнет», — мысленно уточнил Роун, в глубине души представляя, как самодовольного лорда разрубают сотнями мечей.

— Стрелы наложить! — громко приказал Роун, и лучники, стоящие на всем участке стены, достали из колчанов стрелы и аккуратно наложили их на луки.

***

— Светлейший князь! — обратился воевода Талос к Ховарду, гордо восседавшем на своем скакуне в окружении своей дружины.

— Я вас слушаю, воевода! — сквозь метель проорал Ховард, ехидно улыбаясь, наблюдая за тем, насколько плохо были готовы укрепления к наступлению его армии.

— Ваши воины ждут приказов…

— Дайте залп из наших катапульт, снаряды предварительно можете поджечь! — скомандовал Ховард, после слов которого ближайшая катапульта выпустила загоревшееся ядро в позиции войск королевства Эрнедон.

За этим залпом последовали и другие — чёрное, непроглядное небо в миг озарилось десятками огней, стремительно приближавшихся к войскам Эрнедона. Когда они столкнулись с землей, до княжеских войск стали доноситься первые крики раненых и умиравших, и, вдоволь насладившись тем, как огненные ядра разом сносят десятками воинов короля Балерна, Ховард вынес вперед свой меч с криком:

— В атаку!

Неровным строем княжеская пехота помчалась в сторону города, за ними в небольшие зазоры между строями ринулась легкая конница. Солдаты завязали в снегу, лошади спотыкались о запорошенные снегом камни, но армия все равно неотступно продолжала следовать вперед…

***

— Обрушить на них смерть с небес! — холодно и грозно выкрикнул Роун и лучники дали свой первый залп.

Сотни стрел полетели на армию неприятеля, первые фигурки камнем завалились в снег, но от второго залпа эффекта было ещё меньше — солдаты подняли щиты и прикрывали свою голову и тело. Первые ряды уже приняли бой с наступающей армадой, но бой этот был недолгим — часть солдат либо сразу убили, либо кто-то испугался смерти и начал отступать.

— Стойте, выблядки! — прокричал лорд Блэкмун, уже через пару секунд сменивший свое мнение об отступавших.

Он смотрел, как на него, практически галопом, неслась кавалерия Унферта, и, успев проговорить только: «Вот срань», — Блэкмун оказался сбит с ног и затоптан копытами десятков, если не сотен лошадей. Знамя Блэкмунов пало, но дальше прорыв войск княжества захлебнулся — уж больно сильным оказалось сопротивление центрального фланга, составленного из воинов МакХейга и гарнизона Рэгма.

***

— У них баллиста! — завопил стоящий рядом с Роуном лучник.

Вдруг, огромная стрела, пущенная из этой самой баллисты, пронзила сразу троих человек.

Прорвавшиеся ближе всего к стена города лучники княжества Унферт принялись обстреливать стены, и Роун, поняв, что становится легкой мишенью, спрятался за бойницу, а лучники, продолжавшие стрелять в наступающих, так и продолжали падать, как подкошенные, от вражеских стрел.

— Масло на стены, масло! — прокричал Роун, заметив, что часть воинов Унферта таки прорвалась к стенам замка.

Мечники Эрнедона и ополченцы по обледенелым лестницам стали взбегать на стены, первый котел с кипящим маслом занял свое место рядом с воеводой королевства. Поднявшись, Роун увидел, как Балерн с испугом наблюдает за тем, как воины Унферта без труда раздавили силы, занявшие позиции вне города.

— Бежать в город, отступать! — приказал Роун, понимая, что живыми люди ему нужны больше, чем мертвыми.

Тяжелые ворота со скрипом стали отворяться, и первые воины стали проходить через арку.

— Лестницы! — послышалось лорду МакХейгу, и он, посмотрев в сторону Зачарованных Врат, увидел, как пара лестниц уже заняла свои места меж бойниц.

— Копейщики, меченосцы — к вратам! — уже завопил Роун, заметив таран, который к стенам тащили десятки лошадей.

— Он сломает врата за считанные минуты… — обреченно проговорил Балерн, направившись вместе с мечниками к вратам.

Лестницы начали подниматься и на участок стены Роуна. Мгновенно по ним стали взбираться пехотинцы княжества, но первых мечники окатили добротной порцией кипящего масла, отчего они, издавая нечеловеческие крики, упали в вниз. Лучники и арбалетчики княжества уже не стесняясь обстреливали стены города, потихоньку уменьшая число не особо удачливых воинов. Пара мужчин принялась поднести еще один котел с маслом, как вдруг одного из них прямо в шею поразил арбалетный болт. Котел с грохотом упал на лестницу, окатив своих же, поднимавшихся вверх мечников, маслом.

***

— Великий князь, подступы к замку взяты, с успехом штурмуем стены! — окрыленно доложил воевода Талос.

— Дружина, готовьтесь к атаке! — скомандовал князь Ховард и тяжелые конники, надев свои шлемы, вслед за князем помчались к стенам.

***

— Их не сдержать, милорд! — доложил мечник, срубивший спрыгнувшего на стену пехотинца.

— А мы сдержим! — произнес Роун, обнажив свой меч и приготовившись к битве.

Десятками, если не сотнями, стали солдаты Унферта взбираться на стены, постепенно овладевая ими и сбрасывая со стен прижатых к краю защитников. Метель усиливалась, лицо Роуна покрылось корочкой льда, но он чувствовал, как кровь приливает к его рукам, и первым ринулся в бой на ступивших на стену рыцарей Унферта.

Снаряды катапульт, передвинутых уже в ближе к стенам, пролетали над головами защитников и падали на городские дома, в которых начинались пожары. Послышался тяжелый треск — пали Амборские Врата. Лавиной скопившиеся воины Унферта начали проникать в город.

Оглядевшись, Роун заметил, как король сражается в первых рядах несмотря на свою физическую форму и умения. Но все же голой отваги не хватало для того, чтобы остановить наступающих. Тысячи ополченцев помчались на стены и к вратам, постепенно своим количеством тесня нападавших.

— Отступаем вглубь гор…

И тут с запада, из глубин Королевского леса послышался до боли знакомый Роуну МакХейгу горн…

***

— Лорд Рэндэл! — произнес прискакавший к Бэйлу рыцарь. — Они уже ворвались в город!

— Значит мы как раз во время! Труби наступление! — приказал лорд Амбора и конница его, выстроенная ровно даже несмотря на то, что стояла в лесу, понеслась на задние ряды наступавших унфертцев.

Кони с трудом преодолевали снег, но, когда они достигли протоптанных войсками Унферта троп, кавалерии стало гораздо легче. Всадники Бэйла стали набирать скорость и вскоре они были уже у катапульт, наскоро брошенных своими хозяевами. Войска княжества, заметив у себя в тылу несколько тысяч всадников, начали перестраиваться, но было уже поздно — кавалерия Бэйла вошла в пехоту, как горячая моча сквозь снег.

Навстречу коннице Бэйла рванула дружина князя — десятками мелких клиньев они вмазались в конников лорда Рэндэла, несколько смяв их наступление, но на некоторых участках конники продолжили теснить пехоту.

Обнажив оба своих меча, Бэйл проносился по полю боя, срубая княжеских воинов одного за одним, и когда количество убитых перевалило за три десятка, он увидел его… Самого князя, разъезжавшего в длинной кольчуге, поверх которой была надета толстая геральдическая ткань. Своим мечом князь лично оборвал жизнь нескольким лучшим всадникам Бэйла, и он, не в силах наблюдать за тем, как воины его погибают от рук известного на весь Эрифос князя-развратника, крепко сжав оба своих меча помчал к нему.

«Ну давай, ты можешь» — утешал себя Бэйл, отдававший должное умению князя сражаться. Когда их кони сблизились, Бэйл, понимая, что не сможет нормально управлять лошадью с двумя мечами в руках, резко спешился и, не дожидаясь удара князя, рубанул по шее его лошади.

— Князь Ховард, какая встреча! — проговорил Бэйл, позволив князю подняться с земли после падения лошади.

— Лорд Рэндэл, а голос-то отцовский! — ехидно ответил Ховард, вспоминая, как лично обезглавил отца Бэйла, бывшего лорда Амбора Брюса Рэндэла.

Ослепленный ненавистью, Бэйл помчался в атаку с мечами наперевес, но князь даже в тяжеленной кольчуге был довольно ловким и смог парировать выпады Бэйла. Ховард занес меч и выкинул тяжелый, размашистый удар, но Бэйл, скрестив мечи, смог заблокировать клинок князя, после чего сам, ловко двигаясь и раз за разом, нанося удары, раскручиваясь, словно в быстром танце, продолжил атаковать.

Поле боя моментально обрастало горами трупов — даже конница Бэйла, завязнув в пехоте княжества Унферт, начала нести тяжелые потери, а дружинники князя, видя, как тот схлестнулся в поединке с самим лордом Рэндэлом, непременно бежали на помощь. Бэйл не обращал на них внимания — лишь некоторые могли выстоять больше, чем две его атаки, да и то, погибали после третьей.

— Ну что, что тебе дала твоя атака? — спросил Ховард, практически доставший Бэйла концом своего меча.

— А тебе пять тысяч в бассейне Гидры? — с улыбкой парировал Бэйл, чем вызвал у князя массу вопросов.

— Он мертв?

— И сожжен в горе трупов! — злобно добавил Бэйл, ударом своим выбив щит из рук князя.

Отбив одним мечом несколько выпадов лорда Рэндэла, Ховард поднял небольшой топорик и, сразу метнув того в Бэйла, помчался в атаку. Замахнувшись, Ховард почти врубил меч в шлем Бэйла, но тот, в очередной раз скрестив свои клинки, заблокировал удар.

Ховард продолжал давить на мечи Бэйла, уже севшего на одно колено, но тут, уже со стороны Зачарованного леса и Зачарованных врат, послышался другой горн, с детства знакомый уже самому лорду Рэндэлу.

***

Из-за стен и леса стали появляться войска, принадлежащие дяде Антеи, лорду Эдварду Муру, прятавшемуся в Амборе у Бэйла. Он вернулся в Загорье пару месяцев назад, аккурат тогда, когда сам Бэйл его покинул. И сейчас, вняв просьбам лорда Рэндэла, лорд Мур вел свои войска в бой.

Заметив, как Ховард отвлекся на приближающихся всадников, Бэйл резко отпрыгнул назад и, отбив очередной выпад князя, резко бросился на него. Левый меч Бэйла пробил тело князя Ховарда насквозь, и, прижав умирающего к себе, лорд Рэндэл тихо, на ухо ему произнес:

— За моего отца, ублюдок.

Бэйл провернул меч в теле Ховарда, после чего тот камнем рухнул на землю. Со стен, и от окруживших его всадников послышались одобрительные возгласы. Видя смерть собственного князя, воины начали отступать, но проносившиеся через их строи конники Бэйла и Эдварда не давали никому уйти… Битва, как и долгая, продолжавшаяся двадцать лет война, была закончена…

***

С окончанием битвы успокоилась даже метель. Обессиленные воины, убрав свое оружие в ножны, упали на землю или же просто сели на лежащие кучами трупы. Бэйл, следуя своей давней традиции, забил табаком трубку. Подкурив угольком от лежащего рядом факела, Бэйл начал раскуривать табак, как обычно успокаивающий его после битвы и в трудных ситуациях.

— Бэйл, мать его, Рэндэл! — донеслось до Бэйла из-за спины.

Он поднялся с трупов и, развернувшись, увидел перед собой следующих вместе Роуна МакХейга и его Величество, короля Балерна.

— Ваше Величество! Лорд МакХейг! — учтиво поклонился Бэйл старым друзьям, которых не видел многие месяцы.

— Как вы добрались? Вы же с Михаэлем? — задался вопросом Роун, пораженный появлению Бэйла на поле боя.

— Две недели назад мы разбили войска мятежников на Верхней и я, увидев письма от Ховарда к Дейкеру, сразу же собрал конников и по картам речных земель рванул к вам. Вроде успел, тютелька в тютельку! — с улыбкой ответил Бэйл.

— Ваше Величество! Милорды! — произнес Эдвард Мур, наконец-то вернувшийся с погони за отступающими.

— Мы рады вашему, кхм, воскрешению, лорд Мур! — высказался король Балерн, отдав должное лорду за спасение столицы и, скорее всего, победу в войне.

— Это Бэйлу спасибо, если бы не его письма мне, я бы не приехал…

— Слава лорду Рэндэлу! А теперь, лорд МакХейг, у меня для вас последнее дело… — задумчиво произнес Балерн.

— Всё во имя короля! — отозвался воевода, пнув тело мертвого князя Ховарда по голове.

— Твоя задача взять половину наших сил и отправить в Унферт, устанавливать нашу власть… Кому она достанется я объявлю на пиру в честь наших спасителей, нашего десницы, лорда Бэйла Рэндэла, и лорда Эдварда Мура!

Улыбаясь, король и лорд МакХейг покинули компанию Бэйла и Эдварда, вскоре от Бэйла отошел и сам лорд Мур.

— Наконец-то… Мир… — устало проговорил Бэйл, вальяжно усевшись на тело князя Ховарда и вновь закурив трубку…

========== Глава 80. Королевство Рек и Востока. ==========

Зима, достигшая Аллеборских предгорий, отличалась суровыми морозами, в этих, соседствующих с горами местах, постоянно валили снега и с ног людей сбивали ледяные ветры. Михаэль чувствовал, что выбрал не лучшее время для похода, но он не мог дать лорду Расселу время на то, чтобы лорд успел собрать войска в Дробеже.

После битвы на реке Верхней прошло две недели. Через заснеженные поля и леса армия Михаэля вышла к Аллеборским горам. Окрыленный победой Михаэль, носящий на поясе трофейный меч убитого в той битве Дейкера, жаждал перекрыть Фростинерскую переправу, являющуюся вратами из бассейна реки Гидра в богатые земли богатого лорда Эйма Фростинера. Вперед, сквозь метели и пургу, Михаэля двигала информация о том, что молодой Томас Рассел, таки добравшийся до своей крепости Дробеж и, собрав там почти всех прибывших вассалов, двинувшийся на восток, пополнить запасы и золото в землях Фростинера. От своих лазутчиков принц знал, что в Дробеже собралось не более пятнадцати тысяч человек, из которых Томас забрал с собой лишь девять, оставив три тысячи в замке и еще три тысячи отправив охранять важнейшие переправы, ведущие вглубь земель Гидры: переправу Рассела и переправу в замок Конбор, контролирующий мост через реку Буйную.

***

Эта ночь выдалась особенно холодной, но, на удивление Михаэля, совершенно безмятежной и безветренной, да и намека на приближение метелей и буранов не было. Приказав сделать привал возле места, где Верхняя впадает в саму Гидру, Михаэль с его личной гвардией отправились вперед, разглядеть Фростинерскую переправу с холма. Проехав пару миль, конный отряд взобрался на тот самый холм, с востока граничащий с Аллебоскими горами. Невдалеке виднелся тот самый Путь Утренней Зари — единственный путь из Королевства Эрнедон в мятежное Герцогство Торо.

— Смотрите, милорд… — почти шепотом обратился к Михаэлю рыцарь, показав пальцем в сторону леса, начинавшегося сразу за переправой.

Из глубин леса стали появляться огоньки. Десять, двадцать, сто, тысяча… Великоемножество огней, скорее всего являющихся факелами в руках несущих их людей, продолжали появляться из леса.

— Они уже здесь, — проговорил Михаэль, бережно похлопав свою лошадь по шее.

По непрочному льду, небольшими группами, солдаты Томаса Рассела стали переправляться через реку. Когда первые люди сошли на берег, Михаэль услышал тревожный зов еще одного всадника:

— Милорд, посмотрите, там!

Михаэль обратил свой взор на Путь Утренней Зари, из тени которого на белый снег стали выезжать конники.

— Спешиваемся, лошадей уведите за холм. Здесь что-то темное происходит! — с тревогой приказал Михаэль, слезая со своей лошади.

Всадники почти синхронно начали спешиваться, часть их принялась отгонять лошадей с верхушки холма, но не так далеко, чтобы, в крайнем случае, до них было проще добраться. Стоя по колено с снегу, Михаэль продолжал наблюдать: то за переправой армии лорда Рассела, то за приближением к ним конников из Герцогства Торо. Воины Рассела уже начали ставить палатки и шатры, зажигать костры, как вдруг, отделившись от их общей массы, навстречу коннице Торо вырвались конники из земель Гидры, несущие длинные знамена, которые было невозможно разглядеть на таком расстоянии. Михаэль уж было думал послать конника с приказом готовить войска к битве, как вдруг из горного прохода вслед за конницей показались целые полки немаленького войска.

— Сидим тут, хочу посмотреть, что здесь происходит…

***

Томас, скрепя сердце и, подавив волнение внутри себя, впереди своих всадников мчался навстречу конникам Дэймона Торо. Он не ожидал, что молодой маркиз так быстро откликнется на его письмо, но все же стоит отдать Дэймону должное — за три недели он смог не то, что принять решение о встрече, но ещё и собрать войско. Когда между ними осталось не более десяти метров, конники обеих сторон остановились, но, поняв, что под ними сейчас с полметра снега, сдвинули коней на колею Восточного Тракта, по которому довольно часто двигаются торговые караваны.

Томас, не выдержав возникшей паузы, первым выехал навстречу маркизу Торо, взяв собой только лордов Вентера и Вейдта. Дэймон Торо навстречу к молодому королю выехал в сопровождении своих вассалов, и его сразу можно было узнать по не менее легендарным, чем сам маркиз, доспехам медного цвета со шлемом, увенчанным окрашенной в синей цвет конской гривой.

— Неплохая сегодня погодка, не находите ли, маркиз Торо? — любезно произнес Томас, в душе осознавая, насколько сильно он замерз.

— Да, приятная безоблачная ночь… Можете отбросить формальности, титулоупотребление и так далее. Для вас я просто Дэймон, для удобства общения. Надеюсь, я могу называть вас просто Томас? — поинтересовался Дэймон, с легкостью сняв с головы свой шлем.

— Ваше право, марк… ой, Дэймон! — неловко отсмеявшись, ответил Томас, с трудом потянув свой шлем со своей головы.

— Так-то лучше. Итак, зачем ты вызвал меня сюда, Томас? — с улыбкой спросил Дэймон, передав шлем одному из своих спутников.

Томас замялся — честно, он даже не обдумывал то, что скажет при встрече, на которую он, кстати говоря, даже не надеялся. В Дэймоне он видел много плюсов: хороший военный опыт, статус легенды многочисленных битв совместно с Родриком Эрганом и без него… Это придало бы его бойцам уверенности и усилило бы их дух. Дэймон — воин, которых Томасу категорически не хватало для противостояния мощи армий Бэйла Рэндэла и Михаэля Боле. Это ум и опыт, которых до сих пор так сильно не доставало молодому Томасу Расселу. Хорошенько обдумав, Томас уверенно, будто готовил эту речь часами, произнес:

— Вы знаете меня…

— Не знаю, — перебил Дэймон, приятно улыбнувшись, дав понять, что готов слушать дальше.

— Вы знаете, что мы боремся за правое дело — против королевского гнета, постоянных войн и того, что им сопутствует. Мы боремся за справедливость, свободу и надежду, давно оставивших уже наше королевство. В вас я вижу того человека, который сможет помочь мне выиграть нашу общую войну, возродить ту самую надежду на мир…

— Какую надежду ты хочешь возродить? На что надеяться мне, человеку, потерявшему лучшего друга и не сумевшего никак ему помочь? На что надеяться его сестре, в один миг потерявшей всю свою семью: отца, братьев и родной дом? Жене моего друга, только познавшей, что такое настоящая любовь? Моему отцу, от старости теряющему рассудок и веру в нашу победу? Нет, король Томас, надежду не для кого возвращать…

— Но вы же надеетесь… — растерянно буркнул Томас, искренне желая, чтобы серьезно настроенный Дэймон снизошел до него.

— Я надеюсь? Да… Ты прав, юный король. Я надеюсь, что моя жена, носящая под сердцем моего ребенка, сможет родить здорового малыша, надеюсь на то, что вернусь к ним, надеюсь на то, что смогу выиграть в войне и убить тех, кто принес мне боль… А видя тебя, Томас, я понимаю, что таких же людей, надеющихся на лучшее и сражающихся за светлое будущее, намного больше, чем один я.

— Дэймон, мне приятно слышать это… Но теперь, когда мы, наконец-то поняли друг друга, я предлагаю тебе союз, Речное королевство и Герцогство Торо — чем не великая сила, способная свергать династии?

Тут уже задумался Дэймон — предложение молодого короля было ожидаемым, но всё же, трудным для мгновенного принятия решения. Слабый, больной отец Дэймона, герцог Бенедикт Торо, совсем недавно передал свои полномочия сыну, и только теперь маркиз понял, что такое ответственность за государство. В Томасе он видел молодого себя — гордого, сильного духом, способного на великие дела и умного юношу, нашедшего в себе силы мстить тем, кто когда-то лишил его родного отца. По одному в этой войне не победить. Дэймон прекрасно осознавал этот факт, да и правление было совершенно не его стезей. Почесав покрывшуюся инеем бородку, Дэймон удивительно задумчиво спросил:

— Что для вас союз? Объединение исключительно для войны, или же быть вместе, до конца, в дальнейшем?

— Кхм, если для вас наш союз может значить нечто большее, чем просто союз против наших врагов, то я со всей присущей королю ответственностью заявляю, что готов пойти на этот шаг для нашего, общего блага.

— Да будет так! — громко, вообще не задумываясь, произнес Дэймон, увидев в решительном Томасе настоящего лидера, если, конечно, многому того научить.

Дэймон и его спутники спешились, подошли вплотную к лошади Томаса, тоже спешившегося вслед за Дэймоном. Маркиз Торо ещё раз посмотрел в еле покрывшееся волосками первой бородки молодое лицо Томаса и, беззвучно покивав, преклонил колено перед королем Томасом Расселом.

— Да здравствует король! — праздно и громко произнес Дэймон, что, спустя пару секунд повторили его вассалы.

— Встаньте, герцог Дэймон Торо, правитель Герцогства Торо, входящего в состав великого королевства Рек и Востока! — провозгласил Томас, глядя на то, как медленно и величаво поднимается его новый подчиненный.

***

— Милорд, кажется тот человек, что прибыл из герцогства, преклонил колени перед Расселом… — шепнул всадник справа от Михаэля, усердно всматривающийся вдаль.

— Я вижу… Отправляемся обратно в лагерь, надо отправить много писем… — шепотом приказал Михаэль, наблюдающий за тем, как армия Торо сливается с войском Рассела.

В лагерь они прибыли быстро — мороз подгонял их, порой Михаэлю казалось, что он отморозил себе все конечности. Спешившись, он направился в свой шатер, разведенный у самой реки, в месте, где лед был наиболее тонким, а по центру вообще виднелся незамерзающий островок воды.

Пройдя вовнутрь, Михаэль сразу же бросился к вину, гревшемуся рядом с пламенем, разведенным внутри шатра. Покашляв от едкого дыма, принц отпил вина и, бросив взгляд на наскоро собранный стол, направился к нему. Достав из сундука несколько бумаг, Михаэль бережно взял в руку перо и первым делом написал Бэйлу Рэндэлу, по слухам уже покинувшего столицу после победы над войсками Унферта.

Завернув тонкий свиток и скрепив его печатью, юноша принялся за второе письму, которое уже должно было отправиться к любимой его, Антее, недавно порадовавшей Михаэля новостью о том, что носит его ребенка. Он помнил этот день — следующий после победы над Дейкером, на рассвете, когда Бэйл уже собирался на подмогу столице, птичник принес ему счастливую весть. На его удивление, лучший друг и соратник его, Бэйл, не разделил с ним радость и чашу вина за будущего ребенка, а лишь как-то зажато, и даже грустно улыбнулся, не объяснив причину этим переменам.

Когда и это письмо было готово, Михаэль аккуратно завернул свиток и оставил на столе — птичник всегда забирал письма принца утром, когда все ещё спали. Выпив немного горячего вина и, с улыбкой представив, какой прекрасный ребенок будет у него и Антеи, Михаэль лег на свое ложе, укрылся меховым одеялом и, прогнав лезущие дурные мысли о встрече Торо и Рассела, безмятежно заснул…

***

Томас проснулся рано — лучи солнца ещё даже не появились из-за вершин Аллеборских гор. Он увидел лица новых стражей, исправно сменившихся среди ночи, и, смочив горло холодным, как лед вином, поднялся с постели. Облачившись при помощи ночных слуг в доспехи, Томас тяжело вздохнул и вышел из шатра. На улице до сих пор властвовала ночь, но просвет, еле видневшийся за горами, давал понять — утро наступит совсем скоро.

Из шатра Дэймона Торо, расположенного буквально в метрах десяти от шатра Томаса, валил яркий свет, издаваемый пламенем. Пройдя по притоптанному снегу, Томас отодвинул занавесь шатра и оказался внутри. Взгляду его предстал Дэймон, расхаживающий по шатру в обычной рубахе, сквозь которую Томас видел многочисленные ранения герцога. Он пил что-то из маленькой, прозрачной бутылочки, что-то напоминающее немного густое молоко, и после каждого глотка казалось, что движения герцога становились более расслабленными.

— Герцог Торо, от чего вы не спите? — произнес Томас, дождавшись, пока Дэймон обратит внимание на его приход.

— О, Ваше Величество, с чем пожаловали? — ответил Дэймон, поставив флакон на небольшой столик.

— Да… Хотел обсудить то, куда двинет наша армия утром. Но пока наблюдал за вами, герцог, единолично решил, что двинемся мы на юг.

— Отчего это на юг? — поинтересовался Дэймон, сев на бочку в метре от яркого и жаркого пламени.

— На юге есть интересный город, через который проходят все торговые суда королевства Эрнедон.

— Вы говорите о крепости Эрнепорт, дома для рода Брайсон? — прервал Дэймон Томаса, но, решив дослушать, сразу же замолчал.

— Да, Дэймон, именно он… — вспомнив про отказ от формальностей, проговорил Томас.

— Я помню этот город, у меня с ним связано много неприятных воспоминаний и глубоких ран, так физических, как и душевных…

— Мне очень интересно, Дэймон, продолжайте, до рассвета у нас есть время…

— Будете вино? — предложив Дэймон, на что Томас лишь молча покивал.

Дэймон поднялся и шаткой походкой прошел к кувшину, стоявшему близ его расправленного ложа. Взяв кувшин в левую руку, и что-то из деревянной миски в правую, Дэймон вернулся к Томасу, с нетерпением ожидавшего рассказа Дэймона. Плеснув вино в чашу своего короля и поделившись с ним парой длинных кусков сухого крепко соленого мяса, герцог сел и, направив глаза в пламя, с грустью начал свой рассказ:

— Мне было лет семнадцать, не помню, но точно не старше, чем ты… Как раз тогда началась эта срань с восстаниями, долгими войнами и всем другим… Ну, ты понимаешь. Первыми отделились Талширы, за ними войну начал Дэв Монрой, желавший восстановить на троне уже покойного Джеймаса Гонарда, а потом мой отец и мой старший брат решили пойти по стопам мятежников… «Давай! Возьми Дэймона с собой! Пусть станет настоящим мужчиной!» — говорил мой отец, отправляя моего старшего брата, Джерома, на войну… Он и взял меня с собой, молодого, неопытного, не убивавшего ни разу в жизни. Поначалу всё шло отлично, только меня долго тошнило от вида крови и трупов, а потом… Потом нас разбили, разбили именно лорды Брайсон и молодой МакХейг. Только нас, благодаря высочайшему знатному происхождению оставили в плену, убив всех воинов, многих из которых я знал лично…

— И что было потом? — произнес Томас, еле откусив кусок сухого мяса, безусловно вкусного, но очень соленого.

— Мы прожили в плену месяц, но предложений о выкупе от нашего отца не поступало… Решив, что выкупа не будет, Брайсон принялся за пытки и издевательства. Я не мог сопротивляться, ибо на тот момент был довольно мал и не умел биться, поэтому мне доставалось не так много, лишь плеть и редко — палка и порезы в воспитательных целях… А вот мой брат… Он до последнего сопротивлялся, сопротивлялся до тех пор, пока его не лишили пары пальцев и, наверное половины зубов… Но и это не заставило Джерома сломаться, он держался, как мог держался… Мужественнее Джерома не видел никого, может, только хоть как-то близкого к нему… Потом его оскопили… Под самый корень, настолько гладко и ювелирно, как только это можно сделать. — У Дэймона потекли слезы… Не ожидал Томас увидеть, как легенда Эрифоса, победивший в десятках сражений и победивший в немалом количестве дуэлей, плачет. Но юноша понимал его. Пережить такие потрясения в возрасте, в котором сейчас находился Томас, трудная задача. Томас понимал, попади он в такую ситуацию, наверное бы сошел с ума, но, прогнав эти мысли, он вновь вслушался в грустный рассказ Дэймона. — Я почти месяц вставал на защиту брата, даже после оскопления не потерявшего свое достоинство… Но они били меня больше сознательно, давая ране Джерома зажить… Потом мои пытки вновь сменились на палку, ножи и плеть, а его эти ублюдки облачили в женское платье и выставили на всеобщее обозрение… Но и это не помогло им, и тогда, когда прошло почти два с половиной месяца, а выкупа за нас не пришло, лорд Брайсон «великодушно» приказал Джерому заработать на наше спасение… Для того, чтобы брат согласился, лично лорд Брайсон принялся вырезать у меня на спине свой герб, три золотых монеты… Не в силах видеть мои мучения, Джером согласился, и тогда его насильно повели к войскам Роуна МакХейга, стоящим под стенами города, к воинам самого Брайсона, к самым его развратным купцам и вассалам… Его насиловали до такой степени, что он уже не мог стоять… Его забирали с утра, возвращали к глубокой ночи, в новом платье и с горстями золотых в руках и карманах. На утро платье меняли, забирали золото и вновь уводили брата на промысел… Я помню, что даже не мог ему помочь, ибо кости мои были поломаны от пыток… Твою ж мать, насколько надо быть извращенцами и уродами, чтобы насиловать мужчину! Я не понимаю этого…

— И что случилось потом? — грустно произнес Томас, понимая, что это, пожалуй, самая трудная история в его жизни.

— После двух недель такого заработка у брата вообще не осталось зубов, он частично поседел, вообще не поднимался и с трудом ел… В один из дней я заметил, как у него во рту отсутствовал язык… Он уже не ходил по-маленькому и большому в угол — только под себя… Но в один момент лорд Брайсон зашел к нам в клетку, и, осмотрев наши измученные лица сказал, что золото за нас было получено и заработано, и нас сразу же выставили за стены города, с одной лошадью, скудным запасом провизии, парой золотых и письмом, из которого следовала информация о том, что нас не следует трогать под страхом смерти… Мои сросшиеся кости болели каждый день, но больше болела душа, ибо вид моего брата был настолько удручающий, что я сам пускал слезу и представлял, как вбиваю меч в самый череп лорда Брайсона… По дороге нас раз за разом встречали разбойники, сначала забравшие лошадь, потом забравшие припрятанные под одеждой золотые, и регулярно трахавшие моего брата… От него осталось мало человеческого уже тогда. И вот, спустя пару недель после освобождения, мы оказались около Пути Утренней Зари, где я бессильно упал от жажды, бессилия и боли. Повезло нам лишь тем, что Путь каждый час патрулировали наши отряды… Я проснулся в своих покоях, вымытый, перевязанный, как будто того кошмара и не было… Но Джером — он настолько обезумел, что не носил ничего, кроме женских платье, не стриг своих длинных волос, и уже не был похож на мужчину…

— Так он жив? — пораженно спросил Томас, осушив свою чашу до дна.

— Спустя полтора года, когда я уже полностью восстановился и победил во многих сражениях, мой брат одной из ночей направился к морю, отплыл на лодке настолько далеко от берега, что шансов найти тела бы не было, привязал себя к камню и прыгнул в воду… Именно после это мой отец начал сходить с ума… И я поклялся — я не буду измываться над павшими, побежденными, но буду убивать всех, кто служит Балерну, а в первую очередь — я вырежу весь род Брайсонов!

Томас, дослушав историю Дэймона до конца, поднялся со своего места, посмотрел за занавес — рассвет уже был в самом разгаре. Вернувшись к Дэймону, Томас похлопал того по плечу и, гневно и уверенно произнес:

— Тогда выступаем! Порадуем лорда Брайсона ваши возвращением, герцог Торо!

========== Глава 81. Он опять нас поимел… ==========

С приближением к югу погода становилась определенно мягче, чем на Аллеборских равнинах и в северной части бассейна Гидры. Армия короля Томаса всё быстрее и быстрее пробиралась через снега, уже менее плотные и глубокие, чем в его родных краях, да и Соляной Тракт, являющийся важной торговой артерией королевства никогда не пустовал, отчего протоптанных путей, оставленных колесами повозок и следами путников, становилось только больше. Войско на многие километры растянулось по тракту — Томасу постоянно приходилось держать разведку в лесах и позади всей его армии. Со временем с тракта пропали все караваны — скорее всего в Эрнепорте уже знали о приближении мятежников. И вот, когда Эрнепорт оказался всего в миле от передовых частей армии Томаса Рассела, юный король наконец-то отдал приказ о постройке лагеря.

***

— Ваше Величество! — обратился к Томасу Дэймон, проводивший своих воинов к местам их стоянки.

Томас в сопровождении своих гвардейцев находился на холме, с которого открывался удобный обзор на городские укрепления. Эрнепорт окружали высокие и толстые стены, на которых, как заметил Томас, постоянно перемещались стражники, на отдельных башнях красовались баллисты и катапульты, направленные в сторону Соляного Тракта.

— Нас ожидают, герцог Торо… — удрученно проговорил Томас, обернувшись к своему союзнику лицом.

— Смотрите, врата! — громко проговорил всадник, усердно всматривающийся в заснеженные поля, расположенные перед замком.

Врата Эрнепорта стали медленно отворяться и, когда они были широко распахнуты, из города появилась группа всадников. Они сразу же, без лишних задержек, двинулись в сторону холма, на котором и расположились мятежники. За ними направлялась небольшая тележка, запряженная двумя лошадьми, но то, что везла эта телега, никак нельзя было распознать.

Преодолев небольшую деревеньку, являющуюся, скорее всего, пригородом огромного порта, отряд конников сбавил ход и, когда до холма осталось не более двадцати метров, конники встали. Лучники Томаса заняли свои позиции и наложили стрелы на тетиву, но молодой король жестом приказал им опустить луки, и, сев на свою лошадь, медленно принялся спускаться с холма навстречу отряду. За Томасом через пару мгновений выдвинулись его гвардейцы, лорды Вейдт и Вентер, а Дэймон, дождавшись, пока ему вновь подведут лошадь, направился за ними следом.

— Мы ждали вас, лорд Рассел! — обратился мужчина, из-под шлема которого торчала длинная, куцая черная борода.

— Вы говорите с королем Томасом Расселом, правителем земель Гидры, государем Герцогства Торо. Имейте честь обращаться к нему, как к королю…

— Он не наш король, лорд… Кажется имя вашего рода Вентер! — произнес всадник, посмотрев на знамя, которое находилось в руках у знаменосца лорда Вентера.

— Кажется, мой вассал выразился, король Гидры. А Эрнепорт стоит в устье Гидры, что относит вас к моим землям… — произнес Томас, сняв с головы свой шлем.

— Думайте, как хотите… Я приносил клятву другому королю! — резко выразился конник, сняв свой шлем.

Взору Томаса и его спутников предстал молодой мужчина, лицо которого было довольно мягким, но черная борода, куцо поросшая на его лице, придавало ему некую брутальность. Его длинные волосы были собраны в хвост, а зубы, которые виднелись через его ехидную улыбку, были неприятно черны.

— Назовите ваше имя, мне нужно знать того, с кем веду разговор, — проговорил Томас, в душе осознавая то, что говорит с знатным человеком.

— Мое имя — Морд Брайсон, я младший сын лорда Пэтона Брайсона, правителя Эрнепорта и всех прилежащих земель. Я…

— Я помню тебя мальчуганом, бросающим в меня грязь и гнилые фрукты в момент, когда мне ломали кости! — не сдержавшись, перебил Морда Дэймон, в гневе сжав поводья своей лошади.

— Ах да… Не узнал вас без крови на лице и не вопящего во весь голос. Как там поживает братец? — злорадно улыбнувшись, проговорил Морд.

Томас серьезно посмотрел на Дэймона и тот, увидев укоризненный взгляд своего короля, решил сдержаться и услышать то, что скажет сын лорда Брайсона.

— Вы ждали нас, не правда ли? — спросил Томас, рассмотрев за спинами всадников сундук, привезенный на той самой телеге.

— О да, узнав о том, что ваша армия движется к нашим землям, отец приказал немедленно набить тот сундук золотом до самого верху. Я думаю, что это более чем достойная цена за мир в землях моего отца.

Пара всадников спешилась и, спустив сундук с телеги, поднесли их к копытам коня Томаса. Они раскрыли сундук, и тот правда оказался доверху забит золотыми монетами, среди которых даже затесалось несколько крупных самоцветов. Глаза Томаса загорелись, он знал, что этого золота хватит на все, что только пожелает душа: корабли, наемников, подкупы и диверсии. Но, вспомнив пронзительный рассказ Дэймона, Томас поднял глаза, и, улыбнувшись, произнес:

— Я обещал одному человеку надеть на пику голову каждого Брайсона, которого увижу, и вот, этот момент настал… Лучники, залп!

Сразу же лучники, ожидавшие приказа своего короля уже более десяти минут, пустили свои стрелы. Туча из сотен стрел поразила каждого всадника, а те, кто начали бежать, не успели проскакать и десяти метров. Морд, стоявший ближе всего к королю Томасу, получил только две стрелы, и, выбравшись из-под туши его мертвой лошади, трусливо пополз в сторону врат замка. Посмотрев на Дэймона, Томас с улыбкой кивнул, и маркиз Торо, не медлив не секунды, спешился, обнажил свой меч и начал двигаться в сторону ползущего лорда.

— Я никогда не убиваю упавших, слышал об этом? — гневно произнес Дэймон, приставив свой холодный меч к шее Морда.

— Что… Сдохни ублюдок! — вырвалось у Морда, и Дэймон сразу же пронзил его шею, с наслаждением повертел в ней мечом, еще больше разворошив эту смертельную рану.

— Пошли, Дэймон, посмотрим, что творится в городке, — произнес Томас, спешившийся и направившийся в пригород Эрнепорта.

***

При виде их люди с криками и визгами разбегались, отчего Томасу и Дэймону на душе становилось тепло, а сопровождавшие их гвардейцы не стеснялись припугивать плохо спрятавшихся крестьян. Пройдя практически весь городок, на самом краю они увидели деревянную башню, скрытую за частоколом. Знамена её несли на себе колосья пшеницы, сложенные и образующие собой лучи солнца, и Дэймон, посмотрев на них, произнес:

— Хэллеры, вассалы Брайсонов, ну, не имею ничего против пролить и их кровь.

Дверь поддалась людям Томаса не сразу — пришлось выламывать её бруском, найденным возле брошенных торговых лавок. Стражников во дворе не было — лишь десятки испуганных крестьян, столпившихся возле общего костра.

— Простых людей не трогать, запрет под страхом смерти! — приказал Томас и сразу же направился к дверям дубового чертога.

На удивление всех они оказались незапертыми — да и внутри никого не было, а единственным ориентиром в темном зале был свет, лившийся со второго яруса. Первыми на него поднялись гвардейцы с мечами наперевес, но уже спустя полминуты сверху послышалось:

— Ваше Величество, можете подниматься!

Томас и Дэймон вместе поднялись на второй ярус, освещаемый огнем десятков свечей и факелов. Стены чертога изнутри были каменными, отчего стало ясно, почему из, казалось бы деревянной трубы, высоко в небо столбом поднимался дым от камина. Они посмотрели во главу комнаты — за столом сидел мужчина, возрастом не более пятидесяти лет, у которого среди полуседых волос на макушке уже красовалась сверкающая лысина. Испуганными глазами он смотрел на гвардейцев Томаса и на самого короля, а когда увидел знакомые, но уже возмужавшие глаза Дэймона, его видимый страх сменился на неприкрытый ужас.

— Лорд Амрос Хэллер? — произнес Дэймон, держась за рукоять своего меча.

— Да, маркиз Торо, это я…

Томас не стал наблюдать за тем, как Дэймон разговаривает с лордом, а, взяв двух гвардейцев, направился в соседнюю комнату. В ней было совершенно темно — ни окон, ни щелей в старых стенах, отчего Томас взял в руки факел и решил пройтись по покоям. Обойдя их вдоль и поперек, Томас сел на перину, оказавшуюся довольно мягкой, чтобы на ней спал такой жесткий на вид мужчина.

— Хех, южане! — рассмеялся Томас, как вдруг, в полной тишине услышал неровное дыхание, исходящее прямо из-под кровати.

Он передал факел гвардейцу и, сев на колени, резко отодвинул свисавшее до самого пола одеяло. Из темноты в лицо Томаса прилетела книга, и он, сунув руку в темноту, своей ладонью обхватил чью-то тонкую ручку, дергающуюся из раза в раз, когда юноша тянул её к себе.

— А ну помогите мне! — прикрикнул Томас, игнорируя очевидно женские крики и стоны, исходящие из темноты.

Один из гвардейцев сел на колени рядом с Томасом и, прощупав в темноте руку юноши до ладони, жестко вцепился в руку прячущейся под кроватью девушки. Они разом вытащили девушку из-под кровати, и посадив ее на кровать, Томас приказал зажечь все свечи в комнате. Одна за одной зажглись десятки свечей и юноша, наконец-то увидев свою обидчицу, сел перед ней на стул, широко раздвинув свои ноги.

Девушка прятала лицо за своими длинными черными волосами, через которые всё равно можно было увидеть то, как слезы капают ей на колени. Она была одета в теплое бирюзовое платье, руки её ухоженные, а кожа гладкая, за исключением тех мест, за которые Томас и солдат вытягивали её из-под ложа.

— Так и будешь молчать, юная леди? — постаравшись сделать максимально жесткий голос, произнес Томас.

— Я не знаю, что говорить… — всхлипывая произнесла девушка, подняв голову и убрав свои волосы от лица.

Томас посмотрел на её лицо — оно было невероятным… Нежные, голубые глаза, в которых можно было утонуть, словно в море, гладкая, нежная белая кожа, покрасневшая вокруг глаз из-за слез, аккуратный нос и пухлые, алые губы, так и манящие к себе. Девушка испуганно смотрела на Томаса, напряженно искавшего в кармане платок, подаренные ему некогда своей матерью. Наконец-то нащупав его в кармане своей мантии, Томас вытер слезу с щеки девушки и, с милой улыбкой глядя ей в лицо, проговорил:

— Как вас зовут, миледи?

— Анна, Анна Хэллер, Ваше Величество… — до сих пор испуганно говорила девушка, уже неотступно смотрящая прямо глаза Томасу.

— Гвардейцы, сопроводите миледи Хэллер в мой личный шатер. Если хоть пальцем её кто-то тронет, лишится и пальцев, и головы! — приказал Томас, поднявшись со стула.

Гвардейцы дождались, пока Анна накинет на себя свою меховую мантию, и сразу же повели её вниз. Лорд Амрос, увидев то, как дочь его уводят гвардейцы Томаса, резко вскочил со своего места с криками:

— Оставьте её, заберите меня, Ваше Величество!

Томас обернулся и, посмотрев на лорда, молящего оставить его дочь в покое даже своим взглядом, спокойно проговорил:

— Лорд Хэллер, с ней всё будет хорошо, ведь вы отправитесь с ней. Дэймон, вместе со стражниками сопроводи доброго лорда в мой шатер… Скоро здесь будет жарковато!

***

На вечер следующего дня армия Томаса заняла деревню, ставшую удобной опорной базой для дальнейшего штурма Эрнепорта. Дэймон лишь иногда появлялся в лагере, но Томаса, почему-то это не интересовало так, как организация его первой осады. Лорды, глядя на укрепления города, плевались и орали друг на друга, споря о целесообразности затеи штурма. Но Томас, по заветам отца твердо стоявший на своем, не мог отказаться от захвата крупнейшего в королевстве Эрнедон порта.

— У меня есть одна идея, связанная со штурмом стен, — прокашлявшись, произнес Дэймон, впервые появившийся на собрании лордов за последний день.

— И? — неприязненно отреагировал лорд Вейдт, который яростнее всех сетовал на неприступность Эрнепорта.

— Город практически не защищен с моря… И лед они ломают чуть выше по течению Гидры… Если собрать отмороженных до мозга и костей ребят, штук двадцать, скорее всего я смогу овладеть участком стены, прилегающим к реке. Там ворота стоят — Бедные Врата, ведущие в нищие райончики Эрнепорта, и если я открою эти врата — замок падет за час, может два.

— Постой, а как же твой отряд проберется за стены? — задался вопросом Томас, в уме перебирающий самые интересные и невообразимые варианты.

— Помните, как во время мятежа Родрика мы взяли замок Рэймз, стоящий на реке Болотной?

— Что? Это правда? Вы проплывете под водой? — воскликнул лорд Вентер, до сих пор не верящий в тот самый штурм.

— Ну, мой хороший друг говорил, талант нельзя пропить, — ехидно произнес Дэймон, мгновенно покинув шатер.

— Кхм… Готовьте войска, ведите их к Бедным Вратам. Для видимости обстреляйте город, отведите внимание от отряда Дэймона.

***

Когда солнце зашло за горизонт, часть армии под предводительством лорда Вентера выстроилась перед главными, Соляными Вратами Эрнепорта. Онагры редко обстреливали город, а в ответ настенные орудия обрушивали стену огня на осаждающих.

— Лорд Вентер ведет осаду… А наши врата ещё не открыты! — доложил разведчик, наблюдавший с холма за битвой, Томасу.

Маневр удался — основная армия молодого короля незаметно снялась с места и через лес, огибающий город с западной стороны, приблизилась к бедному пригороду Эрнепорта. Часть армии вошла в город под прикрытием небольших домиков и узких улочек, а Томас в сопровождении своих личных гвардейцев вывел крестьян, прятавшихся в своих полуразваленных домах.

— Твою ж мать… Где этот герой? — буркнул Томас, посмотрев в сторону городских стен.

Ждать чуда пришлось недолго — лишь король упомянул Дэймона, как на барбакане во всей своей красе предстал герцог Торо, держащий в руках горящее знамя Брайсонов. Ворота медленно, с тяжелым, режущим слух скрипом, стали отворяться, открывая армии мятежников широкие городские улицы, ведущие в порт и расположенный подле него дворец.

— В атаку! Первыми — кавалерия, потом пехота! — с громким криком скомандовал Томас, в миг оказавшись на подведенном к нему коне.

Тысячи конников, слившись в единую, несущую смерть массу, стеной стали вваливаться в город, вырезая всех тех, кто встал у них на пути. Люди спасались бегством, прыгали в воду, узкие переулки, но всадники и пехотинцы не трогали простых граждан, и пострадали лишь те, кто попал под копыта лошадей. Дэймон, стоя с горящим знаменем на вершине барбакана, спокойно наблюдал за падением главного торгового порта королевства Эрнедон, и, улыбнувшись от удовольствия, сбросил горящее знамя вниз.

Неожиданно все воины, приведенные Дэймоном в армию мятежников, озверели — нарушая строй они набросились на жителей города, стали жечь, грабить, жестоко убивать каждого встречного человека, не щадя ни стариков, ни детей, ни женщин. В начавшемся хаосе люди, прыгнувшие в ледяную реку, возрадовались тому, что заранее покинули сушу, но тут же их радость прервали десятки лучников и арбалетчиков, принявшихся обстреливать беззащитных, плывущих прочь от берега в ледяной воде, крестьян.

Томас, под которым в начавшемся хаосе стрелой была убита лошадь, уже сражался пешим, и, видя, как войска Торо истребляют городское население под корень, ужаснулся. Ему было противно убивать беззащитных граждан, но, он не мог не признать, что осознание того, что в твоих рука находится чья-то жизнь, не могло не искушать. Появлялось все больше и больше солдат лорда Брайсона, но они уже не могли остановить рвущихся ко дворцу мятежников. Мельком Томас приметил Дэймона, переодевшегося в сухие доспехи, натуго забитые мехами, и рвущегося вслед за своими воинами в бой в числе первых.

Кровь в жилах Томаса продолжала закипать — дыхание учащалось, но при этом оно становилось глубже, руки его перестали трястись, зрение и рассудок будто помутнели. Он не осознавал, что творится вокруг, лишь понимал, что бой продолжается до сих пор, а он стоит среди толпы, грязный и уставший. Что-то в нем начало ломаться — мгновенно подняв свой меч, юноша помчался на ближайшего к нему вражеского воина, но того сбила лошадь, и тело переломанного человека отлетело в сторону. Тяжело дыша, Томас вонзил свой меч в тело сбитого воина несколько раз, и потом, обернувшись, срубил несущегося на него всадника Брайсонов.

Томас шел вперед — в самую гущу схватки, продолжая рубить и резать всех встречных людей, будь то воин, то крестьянин. Когда до площади осталось меньше сотни метров, Томас, опьяненный жаром битвы, как-то расслышавший в начавшемся хаосе плач, с разворота рубанул по источнику звука…

Меч его глубоко вошел в ребенка, уже не плачущего, а падающего навзничь, практически наполовину разрубленного мечом Томаса. Снова у короля затряслись руки, меч гулял из стороны в сторону и Томас, сев над телом убитого ребенка, огляделся — тысячи его воинов слились с солдатами Торо в единой, кровавой бойне, учиненной над жителями и защитниками Эрнепорта.

— Остановите это! Под страхом смерти приказываю прекратить резню над жителями города! — закричал Томас, сняв шлем и от безысходности схватившись за голову.

Рыцари и простые воины стали опускать свое оружие, давая гражданам убежать и спрятаться в районах города, не затронутых резней и начавшимися пожарами.

— Поднимайтесь, Ваше Величество… — спокойно проговорил лорд Вентер, нашедший Томаса в этой кровавой бойне.

Лорд Вентер поднял Томаса с колен и вложив меч молодого короля в ему в ножны, вместе с ним короткими шагами направился к дворцу.

***

Дэймон стоял перед дворцом в самых первых рядах. Увидев Томаса, ещё не отошедшего от произошедшего убийства, склонил голову в знак приветствия и пропустил своего короля вперед. Взору Томаса предстал дворец, перед которым были построены последние его защитники — человек триста, не больше, все напуганы, что было видно по их глазам даже на большом расстоянии.

— Меня зовут Томас Рассел, сын Дракса Рассела, я лорд Дробежа и правитель Королевства Рек и Востока. Вам нет смысла сражаться, мы отпустим вас, ваши семьи, позволим вам сражаться на нашей стороне и разделить все богатства наших походов. Но мы отпустим вас при одном условии, — с улыбкой и облегчением проговорил Томас, поглядывая на Дэймона — Вы выдадите мне вашего лорда, лорда Брайсона и всю его семью. Вам нет смысла умирать.

Томас вернулся в строй в окружении своих людей. Дэймон, преодолев плотную толпу из воинов, подошел к Томасу, протиравшему свой меч и руки от крови, и довольно, с ехидной улыбкой на лице, проговорил:

— А вы, государь, для своего возраста смыслите в переговорах. Но я не уверен, что они сдадут своего лорда…

— Подождем пару минут, я уверен в своих словах! — с улыбкой ответил Томас.

Ждать пришлось и вправду недолго — лорда, старшего его сына, дочь и их детей вывели на площадь их же бойцы и знаменосцы, не желавшие погибать за просто так, по прихоти прячущегося за их спинами лорда.

— Они твои… Все защитников помиловать и предоставить судьбе! — проговорил Томас, сразу же направившийся во дворец в окружении своих гвардейцев.

Дэймон, обнажив оба своих меча, направился к лорду Брайсону, связанному и сидевшему на коленях перед ним. Глаза его были закрыты — он не хотел, чтобы лорд преждевременно узнал того, кто его убьет. На голове маркиза Торо был шлем — уж больно он хотел поиграть с тварью, лишившей его брата.

— У меня для тебя загадка, ублюдок. И пока ты её отгадываешь, я буду убивать членов твоей семьи за каждую ошибку или подсказку. Итак, как меня зовут? — спросил Дэймон, скрестив оба меча на шее старшего сына лорда.

— Откуда я знаю? — небрежно рявкнул лорд, и Дэймон, тяжко вздохнув, дернув на себя мечи, перерезал его сыну горло.

— Ублюдок! Как ты смеешь? — завопил лорд, после чего Дэймон сразу же снес голову его престарелой жене.

— Я не ублюдок, лорд Брайсон, но мы виделись, лет десять назад, может больше. Я, кажется, имел честь побывать у вас в плену…

— Да кто у меня только не бывал только! Лорд Яво Премли?

— Ответ неверный, ублюдок! — рявкнул Дэймон и без сожаления разрубил дочь лорда Брайсона — У тебя тут родня заканчивается, не заставляй меня пресекать твой род!

Дэймон посмотрел на оставшихся — это были дети, обычные дети, две девочки и парень, сидевшие на коленях и плачущие от вида мертвой матери. Ему приходилось раньше убивать детей, но это не приносило ему удовольствие, лишь разочарование, но сейчас… Сейчас Дэймон определенно с наслаждением их убьет в память о брате.

— Ты, ты вроде из мятежников, ну тот, Андри Вейдт, мать его… — всхлипывая произнес лорд, давно позабывший о тех братьях-маркизах, попавших к нему в плен.

— И ты получаешь дубль… Ой, теряешь! — произнес Дэймон и арбалетчики, стоявшие за герцогом, залпом расстреляли двух парней.

— Ублюдок, сука! Я убью тебя, мразь! — завизжал Брайсон, повернув голову в сторону довольного Дэймона.

— Кажется, я говорил по поводу ублюдков… — тихо произнес Дэймон на ухо лорду, после чего направился к девочке лет десяти, плачущей и смотрящей прямо в лицо герцогу.

Он смотрел в её глаза, глаза полные слез и ненависти, точно такие же, когда он видел своего брата в плену и после него. Дэймон погладил девочку за щеку и, резко обхватив её голову, с хрустом сломал ей шею. От этого хруста лорд Брайсон дернулся и, Дэймон, живший более десяти лет в ожидании этого момента, склонился над ним, держа в руках свой меч.

— А я напомню тебя, кто я такой… — проговорил Дэймон, сняв с себя шлем.

Медленно он начал спускать повязку с лица лорда Брайсона, а тот, усердно проморгавшись после липкой, неприятной ткани, с ужасом посмотрел в лицо герцога:

— Торо… Твою ж мать… Дэймон Торо…

Дэймон, схватив лорда за его потную шею, вогнал меч ему в сердце и с наслаждением наблюдал за последними секундами его жизни. Когда последний из рода Брайсон пал, Дэймон довольно вынул меч из его сердца и пошел во дворец.

— Что делать с телами? Это благородные лорды… Может похоронить? — обратился к Дэймону рыцарь, смотрящий мертвые тела.

— Скормите их тела свиньям, там их место. — довольным голосом произнес мужчина, наконец-то отомстив за все свои мучения.

***

Два дня они просидели в Эрнепорте — запасов провизии в нем было хоть отбавляй, а торговые караваны, приходящие в город и из него уходящие каждый день, не думали останавливаться. Томас не брал с них дополнительную плату, дабы не спугнуть потенциальных разносчиков слухов для его армии. Весь лагерь, в том числе и пленники мятежной армии, переместились в город — обезопасить каждого человека в условиях грядущей войны Томас избрал главной задачей на зиму. В принципе — в Эрнепорте можно было переждать зиму и буйное начало весны, но известия о том, что Бэйл Рэндэл недавно вывел из Амбора огромную армию не могли радовать молодого короля.

С замиранием души Томас мог наблюдать только за ней… За молодой Анной, постоянно расхаживающей по дворцу и ежедневно прогуливающейся под сопровождением охраны по внутреннему двору. В морозы на её белой коже появлялся румянец, и Томасу так и хотелось согреть девушку. Она не шла с ним на контакт — общалась только, когда он от неё что-то хотел.

— Долго сиськи будете мять, Ваше Величество? — окликнул Томаса Дэймон, приметивший короля за наблюдением гуляющей Анны.

— Мять сиськи? Это что такое? — удивленно произнес Томас, обнаруженный герцогом врасплох.

— У-у-у, это солдатское наречие! — посмеялся Дэймон. — Я слишком долго был в походах и понабрался у них. Мять сиськи означает — ломаться, не решаться на что-либо.

— Ну и солдатская терминология… А что сделать надо? — произнес Томас, накинув на свои замерзшие ноги меховой плащ.

— Ну, я своей жене, леди Кэтрин Торо, когда-то сказал, что она станет самой великой принцессой, и я стану её мужем. Правда ей было лет десять тогда, но обещание свое она выполнила с лихвой.

Томас и Дэймон улыбнулись друг другу — впервые Томас видел своего вассала таким счастливым. Даже то, что они были далеко от его дома, не могло омрачить его хорошее настроение после победы над родомБрайсонов. Только Томас хотел спросить, что же такое пьет Дэймон, с барбакана Соляных Врат прозвучал колокольный бой…

***

Спустя буквально десять минут они уже были на стене и их глазам открывалось развертывание армии Михаэля Боле и Бэйла Рэндэла. Армия была настолько огромна, что численности её хватило на то, чтобы окружить город со всех сторон, не давая защитникам покинуть его.

— Как? Он же недавно…

— Он нас опять поимел. — спокойно заключил Томас, с ужасом наблюдая за тем, как войска Бэйла поджигают Соляной Городок, родину Анны…

========== Глава 82. Возвращение героя. (конец 4-го акта) ==========

Рассвет. На юге Пламенных Полей, прилегающих прямо к Туманному Морю, рассвет всегда был сигналом для землепашцев, садоводов — всех тех, кто каждый день кормит практически все королевство. О плодородности Пламенных Полей слагали песни, легенды, ибо то, что земля тут была самой тороватой во всем известном мире, никак не подвергалось сомнению. За год старатели здесь снимали два урожая, а в особо долгое лето могли снять и три. Нигде, как в Пламенных Полях так не почитают землю, относятся к ней, как к божеству, кормящему всех голодных и обездоленных.

Этот рассвет не стал исключением — даже несмотря на то, что зимой Пламенные Поля заливаются прохладными дождями, фермеры и рабочие вышли на поля, обрабатывать землю и собирать ранний зимний урожай картофеля.

— Милорд, ваша лошадь и охрана готовы… — доложил слуга лорду Фэйту, со стен своего замка наблюдая за тем, как работали крестьяне.

— Я скоро спущусь, пару минут они подождут, — холодно ответил лорд.

Он восхищался своими владениями — земля Фэйтов прилегала к Туманному морю и окончанию острых, как бритва, Талширских скал, а дальше — чуть ли не самые плодородные земли в Пламенных Полях. С высоты покоев, располагавшихся в донжоне замка Харбон, лорду Эону Фэйту казалось, что будто крестьяне — муравьи, огромными группами копошащиеся в земле.

Лорд, испив крепленого вина, изготовленного из его собственного винограда, спустился вниз по крутым ступенькам и, преодолев обширный и душный изнутри чертог, вышел во внутренний двор замка. Десяток стражников, облаченных в легкие латы и уже оседлавших своих лошадей, терпеливо ожидали своего господина, запланировавшего объезд своих владений. Мальчишка-конюх сразу же подвел к лорду его любимого гюнтера, оседлав которого Эон довольно мягко приказал своим стражникам:

— Отправляемся…

Группа через врата покинула замок, а стражники, сбившись вокруг своего господина, то и дело поглядывали по сторонам. Эон понимал, что не обязательно стоило брать с собой стражу, ибо крестьяне любили лорда за щедрость и доброту, и не смогли бы ему навредить.

***

Поля начинались сразу же за вратами, но интересовали лорда в этот день не поля, а побережье, до которого надо было ехать еще несколько минут. Они начали взбираться на холм, дорога на который была размыта недавно прошедшим ливнем и трудно давалась даже умело подкованным лошадям. Когда лошади все же добрались до вершины холма, Эон обратил внимание на Туман, лежащий далеко юге. Никто оттуда не возвращался, но этот туман так и манил к себе всех путешественников, и, увы, пока оттуда только явились лишь враждебные воины, вырезавшие все пустынное королевство Талшир.

Спустившись с холма и оказавшись на длинном песчаном пляже, отряд спешился и лорд, отряхнув свой плащ от грязных брызг, оставшихся после покорения холма, направился в лежащую на берегу рыбацкую деревушку.

— Милорд, мы так рады вас видеть! — обратился к Эону старейшина, знавший о запланированном приезде лорда из письма.

Вдали виднелось одинокое суденышко, видно до сих пор не вернувшиеся с ночной рыбалки в открытом море. Рыбаки старательно погружали сети, провиант и прочие инструмент на небольшие рыбацкие суда, пришвартованные в приятном на вид маленьком порту.

— Я тоже рад видеть вас, старейшина. Как успехи в вашем промысле? — задал вопрос Эон, пожав мужчине руку.

— Пройдемте в амбар, милорд.

Следуя за старейшиной лорд Фэйт направился в деревянный амбар, стоящий практически у воды, а точнее на ней самой, на вбитых в песок массивных деревянных сваях. От воды сваи поднимались на полтора человеческих роста, и морская вода практически не затекала в амбар. Старейшина достал приличную связку ключей, но нужный для амбара он нашел практически сразу. Отперев дверь, мужчина со скрипом отворил её, и в нос лорду и его стражникам бросился резкий запах рыбы. Он не был противен — наоборот, очень пряный, запах рыбы смешивался с ароматами копчения, трав и специй.

— Тут мы храним рыбу, милорд. Часть засаливаем и оставляем в бочках в центре этого помещения. А за этой шторкой — копченая рыбка, предназначенная для продажи, потребления и ваших пиров, — праздно доложил старейшина, отодвинув тканую занавеску.

— Да-да, я помню, ваша копченая рыба на пирах расходится на «ура»! — улыбнулся Эон, насладившись запахом копченой рыбы.

— Только руками не касайтесь, милорд, долго будете вымывать её запах со своей кожи. И вообще, давайте выйдем, а то напрочь провоняем…

Как только они вышли из амбар, к ступенькам, ведущим в него, подбежал юноша рыбак. Он пытался отдышаться — видно, что юноша долго бежал.

— Брэм, что такое? — спросил старейшина у запыхавшегося юноши.

— Там… Там… — произнес парень, показывая пальцем в сторону Тумана.

Лорд обернулся в сторону моря — что-то черное, похожее на парус корабля вырвалось из тумана и стремительно двигалось к берегу.

— Корабль… Из туманности… Сир Роберт Холл! — прикрикнул Эон, глазами ища своего стражника.

— Я тут, милорд, — произнес Роберт, не менее удивленный подобным видом.

— На всех порах скачи в Харбон, собери всех стражников и готовых сражаться крестьян. В последний раз, когда из тумана появился корабль, на западе королевства было под корень вырезано Королевство Талшир.

Рыцарь кивнул, а лорд Фэйт, обеспокоенный тем, что атака идет именно на его земли, в спешке приказал рыбакам и крестьянам свалить все дерево к берегу.

***

Спустя пару часов корабль виднелся уже в паре миль от берега. Паруса продолжали уверенно гнать его вперед, а рыбаки, вооружившиеся чем попало, ожидали высадки неизвестных. Из-за холма появились лучники, мечники, копейщики и конники лорда Фэйта, и сир Холл, собравший их, мгновенно присоединился к своему лорду, обрадовавшемуся скорому прибытию его сил.

— Теперь у нас есть шанс! — посмеялся лучник, обнажив свою первую стрелу.

Не успел он наложить стрелу на тетиву, как из тумана появились еще корабли. Десять, двадцать, тридцать… сотни кораблей, двигающихся куда легче и быстрее, чем массивное судно с черным парусом.

— Пошлите весть птичнику, пусть разошлет во все части королевства… Они вернулись! — выкрикнул испуганный лорд Фэйт, обнажив свой меч.

Один всадник сразу же поскакал в Харбон, а остальные остались испуганно наблюдать за тем, как громоздкий парусник неуступно продолжал приближаться к берегу.

— Стрелы наложить! — приказал Эон, спрятавшись за спину своих воинов.

Корабль медленно приближался к берегу, и вот, спустя минуту, деревянный нос корабля пропахал мягкий, влажный песок суши. С него никто не спускался — напротив, на палубе никого не было видно.

— Ждем, ждем!

Послышался удар, затем еще один, после которого раздался громкий треск, будто звук ломающихся досок. После третьего удара нос корабля развалился, и из образованной дыры на сушу стали появляться неизвестные воины.

— Огонь! Огонь! Огонь! Стрелять по готовности! — испуганно вымолвил Эон, наблюдая за высадкой до боли знакомых ему воинов.

Все они были одеты в черные, как ночь, доспехи и двигались слаженно, прикрывая себя щитами и бросая в ближайших лучников копья. Когда, казалось, последний воин покинул судно, из пролома появился рыцарь-исполин, при виде которого уже все поняли, кто заявился в королевство.

— Это Родрик, мать его, Родрик Эрган! Он же подох в Маграо! — не веря своим глазам произнес лорд Фэйт, руки которого непроизвольно задрожали.

Родрик шел по берегу даже не прикрываясь щитом — его доспехи лучники пробить не могли, ибо доспех его был неимоверно толстым и тяжелым, единственным в своем экземпляре. Стрелы отлетали от его нагрудника, шлема, а рыцари, смотря на уверенную героическую проходку своего командира, прикрывшись щитами двигались прямо за ним.

На палубе судна стали появляться лучники и арбалетчики Рассветного Ордена, всё время прятавшиеся в трюме во избежание обстрела со стороны роялистов. Они сразу же открыли огонь по оборонявшим берег воинам, и, когда их огнем была убита почти половина всех лучников лорда Фэйта, Родрик поднял свой меч в воздух с криками:

— В атаку! За Загорье! За ваших павших братьев!

Разбив строй, рыцари Родрика обрушились на оборонявшихся, а сам черный рыцарь, взмахнув своим мечом, первым же ударом разрубил копейщика с его копьем пополам. Они врубались в защитников, нарушая их порядки и обращая их в бегство, но впереди стояли более подготовленные бойцы — личная гвардия Фэйта, уже обнажившая свои мечи. Родрик обернулся — ближайший корабль Ордена был от берега не более, чем в миле, после чего он обернулся к роялистам и, подняв к небу свой меч, с криками помчался прямо на стену щитов.

Когда он опустил меч, щит, на который пришелся удар, раскололся и упал на землю с частью отрубленной руки гвардейца. Взяв героизм своего лорда в пример, рыцари Загорья не менее тяжело обрушились на гвардейцев. Они столкнулись щитами — часть воинов с обеих сторон повалилась на землю, но большинство из них были мгновенно подняты с неё и продолжили биться, остальным не повезло — их либо затоптали насмерть, либо зарубили десятками мечей. Сразив очередного гвардейца, Родрик услышал рог Ордена — высадка началась. Сотни рыцарей помчались на разрушенные строи роялистов, сминая их и обращая в бегство.

Поверив в свои силы, или же просто обезумев от страха, лорд Фэйт помчался на Родрика и тот, услышав дикие крики Эона, развернулся и выставил вперед свой меч. Эон сразу же отбил его в сторону, но Родрик ударом латной рукавицы лишил лорда сознания. Он упал на землю, но почти сразу же пришел в себя — размытым от крови и потери ориентации зрением он смотрел прямо на Родрика, приставившего свой огромный меч к его животу.

— Подожди, подожди!

— Не сегодня, Эон Фэйт. — холодно выразился Родрик, вонзив свой меч в живот лорда.

Издав жалобный писк, лорд Фэйт практически мгновенно испустил дух, а Родрик, подняв свою голову и наконец-то оглядевшись, понял, что битва была завершена — от сил лорда Эона ничего не осталось.

— Не трогать крестьян! Они ещё нам пригодятся! — скомандовал Родрик, вернувшись к берегу в ожидании того, когда им уже подадут лошадей.

***

Спустя час Родрик наконец-то оседлал своего коня, подаренного ему лично Магистром Рассветного Ордена, и в окружении своих легендарных всадников в числе первых направился в Харбон. При виде конников крестьяне, продолжавшие покорно обрабатывать уже ничейную землю, изрядно пугались, но не бежали — все, как один понимали, что спастись в чистом поле невозможно.

Замок Харбон виднелся издалека — крупный, но не очень красивый он возвышался над некоторыми окрестными скалами, прижатыми к нему с юга и востока, а главный донжон был куда выше самой высокой в округе скалы. Перед замком не строились войска, ворота продолжали быть открытыми и Родрик, лично приметив это, при приближении к вратам убрал ладонь с рукояти меча.

Во дворе их ожидали — десяток вельмож, пара стражников и сир Холл, отправившийся в замок во время битвы. Родрик спешился, снял свой шлем с головы и, прикрепив его к седлу лошади, направился к сиру Роберту Холлу.

— Хорошая была битва, сир. Вот только вас я там не увидел… — холодно проговорил Родрик, предусмотрительно поглядывая по сторонам.

— Если бы я был там, то никто бы не смог отправить послание во все уголки нашего королевства… — дрожащим голосом, понимая, что последует за этим, проговорил сир Холл.

— А вы правы, сир Холл, абсолютно правы. Но я не убью вас, ибо вы исполняли последнюю волю своего господина, и теперь Харбон перешел мне на правах захватчика. И вы пошлете ворон в еще пару мест.

— Вы собираетесь держать меня в плену? — поинтересовался Роберт, облегченно вздохнув после слов Родрика.

— Это не плен, теперь вы мой первый меч и глава личной стражи в Харбоне. Пройдемте в донжон.

***

По длинной винтовой лестнице они поднимались на самую верхушку главной башни Харбона. Родрик основательно устал — движения его стесняли доспехи, которые были все так же тяжелы, как и всегда. Мужчина то и дело отирал пот со своего лба и щек, поправлял мокрые от пота волосы, и потирал от соленых капель глаза. Сир Холл, добравшись до самой верхушки, открыл массивную дубовую дверь и вывел Родрика на крышу донжона.

— Видишь это? — поинтересовался Родрик, показав пальцем в сторону моря.

У Роберта все сжалось внутри — по морю в сторону берега плыли сотни кораблей, везущих на себе десятки тысяч воинов. Часть армии уже высадилось и маршировало в сторону Харбона, и сир Холл, осмотрев все практически все детали армии Ордена, повернулся к королю Загорья и произнес:

— Тысяч пятьдесят? Не меньше?

— Восемьдесят, — ехидно произнес Родрик, положив свою руку на каменную бойницу.

Роберт понимал, для чего двигалась вся эта армада — отомстить за Загорье, Родана и сожженный дотла Рагнарек. Но только Родрик знал истинную причину своего прибытия. Ему её поведал Магистр, сказавший, что войны, ведущиеся в Эрифосе — ничто по сравнению с той войной, которая приближается с запада. Именно поэтому Магистр дал Родрику армию, дабы тот подчинил себе весь Эрифос и подготовил почву для войны… Последней войны за Рассвет.

========== Глава 83. Золотая империя Йи-Ти встречает Альянс. (начало 5-го акта) ==========

Костяные горы уже давно лежали за спиной у последних колонн Альянса. Самая большая армия, которую когда-либо видел Джон, ударными темпами приближалась к Торговому городу, глава которого — генерал Пол-Ко, внял предостережениям Кадгара и любезно согласился принять у себя силы Альянса.

Маршала Блэра давно не было со всеми — более двух недель назад он, взяв с собой несколько тысяч всадников, отправился в Джогос Нхай, спасать живущих там кочевников от смерти.

Красивые, ухоженные дороги, ведущие в Торговый город, были практически пустыми — видимо слухи о надвигающейся угрозе разошлись быстрее, чем это можно было представить. Лишь изредка встречались итийцы — да и то, следовавшие в Торговый город в поисках спасения. Первый раз в своей жизни Йен видел итийцев — людей относительно низких с узкими глазами, черными волосами и все без исключения вызывали у него детские смешки.

И вот, спустя несколько недель в пути, Альянс достиг Торгового города. У большей части армии Альянса разом раскрылись рты — такого большого города, наверное, они никогда не видели. Прост до абсолюта, грязен до абсурдности и беспорядочен донельзя, но что-то было в этом городе, что-то чувствовалось в нем необычного. Войска, достигнув северных границ города, по приказу возглавившего колонну Джона остановились, начали разбивать лагерь, и лишь некоторые, лучшие бойцы своих отрядов, отправились в сам город вслед за королем и его людьми.

— Подайте мне моего грифона! — приказал Йен, и Андуин, с улыбкой посмотрев на заматеревшего рыцаря, поднял голову в небо и издал громкий свист.

С небес на землю спикировал тот самый грифон, спасший Йена во время битвы за Вайес Дотрак. Андуин провел своей дланью по холке чудного зверя и, обернувшись, проговорил:

— Сир Эрган, прошу вас!

Йен подошел к грифону вплотную и почти так же, как и Андуин, аккуратно потрепал зверя по холке.

— У нас, в Эрифосе, такие звери не водятся, но я бы с удовольствием заимел такого, если выживу в этой войне, — тепло проговорил Йен, до глубины души пораженный красотой и величием грифона.

— Он твой, ты можешь дать ему имя, — тепло ответил Андуин, видя, как доброе желание рыцаря крепнет с каждым днем.

— Эндор… В честь брата… Спасибо тебе, король Андуин, — спокойно проговорил Йен, глубоко в душе страдая от воспоминаний о погибшем на поле боя Эндоре.

Рыцарь неуклюже забрался на спину грифона и, вспоминая, как управлял этим зверем ранее, аккуратно потянул перья вверх. Грифон, правильно воспринявший эту команду, воспарил в небо, и Йен, крепко вцепившись в шею зверя, начал осматривать огромный Торговый город.

***

Джон, Тормунд, Эдд, Подрик и Джендри, возглавившие колонну избранных воинов, старательно искали центр, преодолевая одну кривую улицу за другой. Итийцы, лишь завидев движущуюся колонну, покорно расступались, чем позволяли намного быстрее передвигаться по беспорядочному городу. Всё чаще встречались чернокожие люди, вестероссцы, жители запада Эссоса и залива Работорговцев, отчего всем выжившим воинам становилось понятно — беженцы всего Эссоса, отправленные с Дени, все-таки добрались до Йи-Ти.

Неожиданно для всех Подрик сорвался с места и на всех парах рванул в сторону расступающейся толпы.

— Подрик! — крикнул Джон, чуть было не отправивший солдат за юношей.

Когда толпа перед мужчиной расступилась, взору Джендри предстала Талла Тарли, которую Подрик сдавил в своих объятиях так сильно, и в тоже время нежно, что можно было услышать стук замирающего сердца обоих.

— Кто это? — спросил Джон у Джендри, искренне улыбнувшемуся впервые за последние месяцы.

— Леди Тарли, мы останавливались у неё, в Роговом Холме, во время бегства на юг.

Тем временем Подрик посадил Таллу на лошадь и стал возвращаться к своим друзьям. Джон, как только Талла и Подрик приблизились, по-доброму проговорил:

— Для меня честь познакомиться с леди Тарли. Вы сестра Сэма Тарли, не так ли?

— Да, Ваша Светлость… А где Сэм? — безмятежно проговорила прижавшаяся к Подрику девушка.

— Я вам позже всё расскажу. А сейчас — проведи нас к дворцу Пол-Ко, — с грустью произнес Джон, внутри которого все сжалось после воспоминаний о смерти Сэма.

Колонна снова двинулась вперед, в центр Торгового города. Всё больше людей при виде Джона выкрикивали «Ваша Светлость», «да здравствует Король», и многие приятные слова, от которых становилось тепло на душе.

Преодолев последний поворот, колонна вышла на дворцовую площадь. Тут уже рты от удивления раскрылись абсолютно у каждого человека — огромный дворец, воздвигнутый с южной стороны площади, был удивительно красив, это сооружение выделялось из всего городского пейзажа. Перед входом во дворец красовалась до сих пор возводимая арка гигантских размеров, а перед ней во всем своем величии расхаживал Медив, периодически что-то бурчащий себе под нос и создающий всё новые и новые заклятия для этой арки.

Навстречу колонне двинулся отряд солдат Йи-Ти. Они быстро разогнали толпу зевак, добрались до прибывших и один из солдат, сняв свой шлем, на удивление для всех заговорил на общем языке:

— Вы король Сноу?

— Да.

— Тогда вы и ваши доверенные люди, которых юный чародей при переговорах назвал лидерами Альянса, должны проследовать за мной.

— Тут не все люди, солдат, — осмотревшись, добавил Джон.

— А мне маг сказал, что у вас каждая минута на счету…

— Я уже всех доставил, — тихо проговорил Медив, выкинув из портала Теона, Джайну и Андуина.

Солдат развернулся и пошел в сторону дворца, Джон направился за ним, и, спустя пару секунд, за королем вышли и его люди. Врата перед ними были раскрыты сразу же, после чего отряд спешился и по длинным ступенькам направился во дворец. Преодолев сотни похожих, как две капли воды, ступеней, они вошли в зал, богато украшенный всеми видами драгоценностей и шелков.

Во главе его на огромном троне восседал тот самый Пол-Ко, мужчина лет сорока пяти, такой же внешности, как и все итийцы, но с большим количеством седых волос на голове и причудливой бородкой в виде чесночной головки. За столом перед ним восседали те, кого они отправили с народом: Дейенерис, сразу кинувшаяся к Джону, Арья, не сумевшая усидеть на месте при виде Джендри, уже знакомая Подрику и Джендри Элия Сэнд, Бран и многие, многие другие.

Джон обнял сорвавшуюся с места Дени и, прижав её к своей груди, нежно проговорил:

— Теперь мы до конца будем вместе, я вас не покину…

Арья и Джендри уже давно целовались, даже не думая постесняться нежностей при таком большом количестве народа. Но, если серьезно, девочка соскучилась по юноше, покинувшему её ещё в Миэрине несколько месяцев назад.

— Дорогие гости, мы вас так заждались! — праздно проговорил Пол-Ко на общем языке, жестами левой руки приглашая всех сесть за стол.

Прибывшие заняли свободные места за столом, убрали оружие в сторону, а Джон, положив перед собой Длинный Коготь, сел в главу стола, напротив самого Пол-Ко. Все затихли — ожидали, кто первым возьмет слово в начинавшихся переговорах. Слуги мгновенно стали разносить яства по столу, разливать вино и другие напитки. Уставшие, и жившие долгое время в походном режиме, лидеры Альянса жадно набросились на еду, а особенную улыбку вызвал Тормунд, взявший в каждую руку по огромной, прожаренной свиной ноге. Хлебнув вина из хрустальной чаши, Джон напряженно потер глаза, и, спустя минуту, наконец-то заговорил с генералом.

— Генерал, я вижу, вы верите в наступающую опасность?

— Не то чтобы я верю, Ваше Величество, но мы что-то неладное заподозрили после того, как наши партнеры, Вольные города, пропали из виду…

— Сколько итийцев пойдет за нами в портал, генерал? — посчитал нужным спросить Джон.

— Все, кто будет в Торговом городе — сотни тысяч.

— Город готов к битве? — спросил Андуин, которого не оставляли мысли о том, что мертвецы в отличие от людей вообще не отдыхают.

— Как никогда раньше, — самодовольно ответил генерал, не подвергавшим свой военный талант каким-либо сомнениям.

— Но вы, верно, не только из-за благородных побуждений предлагаете нам помощь? — поинтересовалась Дени, по опыту своему вообще не доверявшая зажиточным людям, главам городов и торговцам.

— Справедливо замечено. Давно у нас в Йи-Ти идет противостояние, три претендента на трон, и я один из них, дорогие гости…

— Я, кажется, понял. Вы хотите, чтобы мы поддержали вас после Великой Войны? — произнес Джон, не переставая есть всё, что аппетитно выглядит.

— Именно.

— Тогда хочу вас заверить, что никого не останется в Эссосе после нашего бегства… Всех убьют, превратят в мясо для мертвой армии. Но готов дать вам клятву, в случае победы мы поможем вам всё восстановить, — произнес Джон, наполовину обнажив Длинный Коготь из ножен, дабы закрепить свою клятву.

— Я вам верю, король Джон…

***

Наступившее утро переполненный Торговый город встретил спокойно. Рабочие вновь приступили к стройке арки, солдаты и инженеры второпях возводили и укрепляли защитные сооружения: рвы, частоколы, волчьи ямы и многое, многое другое, что могло хоть как-то остановить армию мертвых.

— Миледи! — обратился слуга Пол-Ко к Дени, умиротворенно наблюдавшей за тем, как войска Альянса готовят город к обороне.

— Что ты хочешь? — холодно ответила Дени, раздраженная тем, что в редкую минуту отдыха её прерывают столь резко и неожиданно.

— Прибывают люди из Кварта, вы вроде довольно близко с ними знакомы, возьмите визирей, стражников и встретьте их.

— Мой сын спит, может проснуться в любой момент.

— Ваше Величество, ваши няньки идеально присмотрят за ребенком.

Дени нечего было возразить — они понимала, что слуга прав, и спустя десять минут она со своими стражниками отправилась к западным вратам. При виде Дени и её стражников люди расступались, и вот, преодолев огромный город, они оказались на тракте.

Приближение квартийцев нельзя было не заметить — уж больно пестрые они выбирали наряды даже в условиях военного времени.

Судьба сыграла с Квартом злую шутку — за всю историю своего существования город, расположенный за Красной пустошью, вершил судьбы многих путников и беженцев. Полезных на их взгляд людей они впускали в город, а вот неугодных — оставляли умирать за его стенами от жажды и жары. И вот, теперь уже квартийцы бегут, просят убежища в Торговом Городе.

Дени при виде знамен квартийцев заволновалась — уж больно плохие воспоминания всплывали у неё в голове. Она продолжала глубоко вдыхать в себя холодный воздух, тереть свои замерзшие руки друг о друга. Впереди всей колонны пара добрых, степных лошадей тащила на себе богато украшенную карету, которая, подъехав к границе города, остановилась прямо напротив Дени.

Двери кареты стали отворяться и из неё появился тот, кого Дейенерис никогда более не желала видеть, тот, кто чуть ли не лишил её всего. Высокий, темнокожий мужчина, именующий себя Королем Кварта, Ксаро Ксоан Даксос, некогда запертый Дени в собственном хранилище, гордо двигался к ней в окружении собственной стражи. За спиной Ксаро плелась девушка, хорошо знакомая Дени — Дореа, которую, видимо, Ксаро до сих пор не выкинул на улицу.

— Кхалиси, как же приятно видеть вас снова! — язвительно и ехидно проговорил Ксаро, приблизившись к Дени вплотную.

— Не могу сказать того же самого о вас, Ксаро Ксоан Даксос, — холодно произнесла Дейенерис, в голове перебиравшая всевозможные варианты его спасения из пустой сокровищницы.

— Ты, верно, не ожидала того, что я смогу когда-либо выйти из хранилища?

— Вы словно читаете мои мысли…

— Когда вы закрыли нас, вы забрали с собой мой золотой ключ от двери, и умудрились его продать моему хорошему другу-корабельщику. Он знал, что отпирает этот ключ, и уже на следующий день пришел к нам, спас от верной гибели, и был щедро вознагражден.

— При следующей возможности убить вас я изберу более быстрый метод, будьте уверены, — спокойно ответила Дени, уже приготовившись уходить.

Она заметила напряжение среди своих стражей, и стражей Ксаро, которых было куда больше, чем её. Многие воины уже схватились за мечи, глаза Дени бегали по их рукоятям, но никто не шел на конфликт — очевидно мечники ждали приказа Ксаро.

— Следующего раза не будет, кхалиси, я не из тех, кто прощает обиды своим врагам.

Мечники, под испуганные крики разбегающейся толпы, налетели на охранников Дени, вставших плотной стеной перед своей госпожой. Она попятилась назад, и, видя, как первые её бойцы пали, напрочь изрубленные мечами, быстрыми шагами пошагала вглубь города.

— Схватить её. Будет сопротивляться, убейте! — скомандовал Ксаро, и мечники, закончившие со стражей Дени, помчались за ней самой.

Пробежав не более сотни метров, Дени упала и повернула свою голову назад — мечники Кварта быстро приближались к ней, расталкивали людей в разные стороны, переворачивали тележки и небольшие повозки. Спереди послышался звонкий звук — будто железо бьется о камень, и, повернув свою голову, она увидела перед собой два кованных сапога и протянутую руку. Дени схватила руку и начала подниматься, и, наконец-то посмотрев на лицо того, кто ее поднял, узнала в спасителе Кори Блэра, за которым стояла минимум сотня рыцарей Рассветного Ордена. Квартийцы при виде их остановились, и тут же, самый старый из них на вид выкрикнул:

— Кто бы вы ни были, не смейте нам мешать исполнить приказ!

— Рыцари Ордена! Подарите безумцам быструю смерть! — скомандовал Кори, обнажив свой меч.

Подняв щиты и выставив копья, рыцари двинулись навстречу агрессивным квартийцам, и, достигнув их, практически сразу же пронзили половину из них копьями. Оставшиеся мечники побросали оружие и сели на колени, и Кори, подойдя к их выжившему командиру, потрепал того по голове и тихо произнес:

— Урок окончен. Можете быть свободными.

Рыцари безмятежно прошли через выживших мечников, оставив тех сидеть на коленях среди тел своих товарищей. Они спокойно двигались в сторону Ксаро, а Дени, едва отошедшая от внезапной атаки, уже уверенно шла впереди рыцарей.

— Когда вы успели вернуться? — спросила она до сих пор немного подрагивающим голосом.

— Буквально с полчаса назад. Генерал направил нас к вам, думал понадобится помощь, и вот, как видите, понадобилась. Ах да, Терри! — скомандовал Кори, и из строя рыцарей появился средних лет мужчина, у которого не было почти половины зубов, а оставшиеся были почти полностью черными.

— Я слушаю вас, Маршал…

— Возьми двадцать добрых ребят и накажи тех мечников, как у нас в Ордене наказывают за трусость.

— Прям так и наказать? — переспросил Терри, посмотрев в сторону до сих пор сидящих на коленях квартийцев.

— Ну, если бы мы наказывали их за покушение на жизнь королевы, пришлось бы их убить. А лишние трупы в условиях этой войны нам не нужны, — с улыбкой произнес Кори, после чего Терри, забрав с собой часть воинов, направился обратно к воинам Ксаро.

Они вновь встали напротив Короля Кварта. Он не дрожал, но по нему было видно, как его гложет страх. Дени и Кори вплотную приблизились к нему и Ксаро, гордо выпрямившись, произнес:

— Теперь вы точно меня убьете?

— Я бы с радостью, но Маршал Блэр высказал умную мысль — больше трупов нам не нужно. Да и как нам управлять квартийцами без Короля Кварта. Только не считайте это окончанием нашей вражды, с окончанием войны вы будете продолжать ненавидеть меня, а я… Забуду про вас, Ксаро Ксоан Даксос. — холодно произнесла Дени, жестами призвав Ксаро и Дорею двигаться за ней, вглубь города.

***

— Да ладно! Вы все вернулись! — радостно воскликнул Джон, едва завидев Кори Блэра, только проводившего Ксаро в зал на встречу с Пол-Ко.

Мужчины крепко обнялись и улыбнулись друг другу.

— Давай пройдем в гостиный зал, там должны быть наши люди. У нас есть много вопросов к вам, Маршал.

— Да, а если там будет вино — то цены этому дворцу не будет, — устало промолвил Кори, потерев кровавое пятно на своем наплечнике.

Поднявшись по нескольким десяткам ступенек, Джон и Кори вошли в зал, освещенный тремя каминами и десятками свечей. У камина, на большом кресле, восседал Йен, смотрящий в пламя, словно загипнотизированный кем-то. Друг перед другом молча сидели Тормунд и Эдд, они пили вино из изысканных хрустальных чаш, но Тормунд, кстати, дико морщился после каждого глотка, ибо не уважал вкус этого, на его взгляд, «южного пойла». Теон преспокойно наблюдал за чем-то из окна, периодически надкусывая находящееся у него в руках манго.

С прибытием Джона и Кори все оживились — Йен наконец-то отвлекся от пламени, Теон выбросил манго в окно, а Эдд, едва заметив прибывших, достал из-под стола ещё пару чаш. Мужчины стянулись в центр комнаты, за большой стол, составив компанию уже находившихся там Тормунду и Эдду. Эдд разлил всем присутствующим вина в чаши и подвинул поближе к каждому, а Теон, похлопав в ладоши, тут же вызвал многочисленных слуг, мгновенно начавших накрывать стол.

— Как все прошло? Сколько ты привел людей с равнин? — спросил Джон, отпив вина и закусив его свежим хлебом.

— Тысяч семь, не больше. Нас поджимали новости о том, что армия Нежити уже преодолела Каякаяную и могла перекрыть нам тракт и, следовательно — путь в Торговый Город. Женщины, мужчины, дети — кого мог, всех собрал…

— И долго еще идти мертвым на твой взгляд? — спросил Тормунд, пристальным взглядом своим впившись в Кори.

— Если такими темпами будут идти — к вечеру завтрашнего дня…

— Твою ж мать! — стукнул по столу Эдд, все время до этого сетовавший на то, что устал, и не хочет подыхать в бою от изнеможения.

— Деваться нам уже некуда, будем принимать бой, — спокойно выразился Йен, подбросивший и поймавший ртом крупную виноградину.

— У нас не хватит оружия, чтобы всех солдат приготовить к бою против вихтов, надеюсь вы не забыли, что их обычная сталь не берет? — проговорил Джон, положив свой валирийский меч перед собой на стол.

— Нет, но постойте, как ваши мечи, Кори, убивают вихтов? Только не говори, что у вас всех они из валирийской стали! — резко спросил Теон, направив свой взор на меч Кори, висевший у него на спинке стола.

— Ну, это не тайна. Однажды, лет двести назад, тогдашний Магистр, прознав о гибели Валирии, послал туда крупную экспедицию. Пять кораблей, из которых вернулся один, и то — с менее чем с половиной экипажа, да и тех пришлось убить, дабы не пустить никаких зараз в Орден. Найденные в руинах Валирии свитки поразили нас, но для того, чтобы выплавлять сталь у нас не было практически ничего. Мы нашли выход из этого положения — у нас, в Оромании, есть множество вулканических островов, и наши кузнецы научились использовать их жар для того, чтобы закалять мечи рыцарей…

— Звучит потрясающе, но как закалять мечи в вулкане? — произнес Джон, наконец-то принявшись за поданного к столу цыпленка.

— Наши умельцы очень оригинально решили этот вопрос, Ваше Величество. В вулканических пещерах они установили множество рычагов с железными цепями, и потом практически готовые мечи опускают в магму. Температура её не плавит мечи, но раскаляет будь здоров, и путем прочтения валирийских заклинаний и закалки в недрах вулкана получается наше оружие. Звучит, конечно, сложно и невообразимо, но вы недооцениваете наших кузнецов!

Все смотрели на Кори, принявшегося за обе щеки уплетать прожаренную свинину, и он, заметив это внимание, никак на него не отреагировал.

***

Джендри и Арья, забравшись на одну из крыш дворца, безмятежно лежали на ней и смотрели в небо. И вот, Джендри, не сумев продолжать держать романтическое молчание, повернулся на бок, лицом к Арье.

— Помнишь, я пытался предложить тебе стать моей женой, в Королевской Гавани, перед твоим отплытием?

— Давай не будем начинать этот разговор, — спокойно произнесла Арья, аккуратно пихнув юношу в плечо.

— Нет, послушай… Всю жизнь мы прожили, убегая от кого-либо, путешествуя по миру и с кем-то безустанно воюя. Я знаю, что жизнь простого лорда, если рядом не будет тебя, для меня ничто.

— Что ты хочешь?

— Я хочу бежать с тобой, когда все закончится. Ты же не останешься на месте, отправишься искать приключения, и я уверен, что хочу искать их вместе с тобой.

Арья улыбнулась и поцеловала Джендри, не дав ему договорить свои мысли. Он обнял её и крепко прижал к себе, как вдруг с северной границы города послышались звуки труб, возвещающих о прибытии мертвых…

========== Глава 84. Ты ее больше никогда не увидишь… ==========

Зима отступала. В этом году приход весны был столь резким, что для многих наступившие её последствия стали неожиданностью. Разлившиеся реки затопили всё побережье Гидры. Под удар стихии попали: часть осадного лагеря Бэйла Рэндэла и Михаэля Боле, городская гавань, практически все помосты и пристани скрылись под водой. Растаявшие снега размыли дороги и поля, сделав невозможным дальнейший штурм города, отчего лагерь роялистов, заливаемый ручьями и дождями, не решался на захват полузатопленного Эрнепорта. Но тепло никак не приходило в эти края — по ночам до сих пор подмораживало, от холода на водной глади появлялась тоненькая кромка льда, полностью таявшая утром.

***

Десятки воронов каждый день приносили новые известия к Бэйлу, ломающего голову над планом штурма города. Они, зачастую, не несли в себе ничего важного, кроме просьб, запоздалых поздравлений с окончанием зимы и отчетов о состоянии Амбора. Но ворон, прилетевший в лагерь накануне, заставил Бэйла вчитываться в каждое слово письма по нескольку раз, и все равно каждый этот раз ничего, кроме шока и непонимания, ничего не давал лорду Амбора.

— Михаэль, наконец-то ты тут, прочитай, что пишет твой дядя-король! — заявил Бэйл, едва завидев появившегося в шатре Михаэля, принесшего на своих сапогах и плаще уйму грязи. Пахло от него, как от винодела — запах вина и другого алкоголя словно въелся в кожу парня, отчего у Бэйла складывалось к Михаэлю отвращение. Юноша принял из рук Бэйла небольшой свиток, почерк которого говорил о том, что-либо писарь попался не самый лучший, либо написано письмо было в дикой спешке. Сосредоточив свой взор на грязном, полностью изгаженном чернилами листе, Михаэль принялся читать про себя:

«Лорд Бэйл Рэндэл.

Наши худшие опасения подтвердились — состоялось возвращение Родрика из дома Эрганов. Он привел с собой почти сотню тысяч человек и уже пересекает Пламенные Поля. Приказываю, именем Балерна, из дома Гонардов, правителя королевства Эрнедон, тебе и твоим людям явиться в Корд, на северный берег Рибера, где расположены наши основные силы.

Король Балерн Гонард»

— И давно оно пришло? — испуганно произнес Михаэль, бросив свиток в огонь.

— Только что… Думал и тебе придет, — заключил Бэйл, обратив свой взор на крон-принца.

— Мои письма приходят в замок Боле, напрямую к моей жене…

— Видимо, она теперь знает о том, что за нами всеми идут.

— Да, наверное…

Михаэль посмотрел на карту — переход им предстоял долгий, да и оставить многотысячную армию мятежников здесь, снять осаду города — означает падение замка Боле и, может быть, замка Амбор. Но, неожиданно, Михаэлю в голову закралась дурная мысль, которую он бы не хотел озвучивать, но ревность, выпитое вино и молодость били ему в голову, не давая ясно думать и рассуждать разумно.

— С каких это пор ты снова так беспокоишься об Антее? — задался вопросом Михаэль, развернувшись к Бэйлу своим недовольным лицом.

— Я рос с ней, Михаэль, она мне словно сестра. Я не могу за неё не переживать в любом случае…

— А я слышал другую историю, достопочтеннейший лорд Рэндэл… — прервал Бэйла Михаэль, демонстративно и злобно разбив сосуд с вином, после того как налил его себе в чашу, конечно.

«Что он слышал… Не сдавайся, не ведись на провокации, он выпил и всего-то», — про себя думал Бэйл, наблюдая за тем, как Михаэль становится всё более мерзким в его глазах.

— Когда Эдвард Мур напивается, его уста становятся кладезем полезной информации. И тут эти уста не подвели меня… Сколько раз?

— Что, сколько раз? — гневаясь проговорил Бэйл, понимая, на что намекает Михаэль.

— Сколько раз ты спал с этой шлюх…

Не дав договорить Михаэлю, Бэйл ладонью нанес юноше удар по щеке, отчего губа того распухла и начала кровоточить. Бэйл бережно помассировал свою ладонь и обратил взор на Михаэля, платком Антеи вытиравшего кровь с губы и продолжавшего пить вино. Стражники крон-принца уже давно наставили на Бэйла оружие, но стражники Бэйла тоже не дремали и быстро обнажили свои мечи.

— Хороший удар… Хороший… Но ты, сучий потрох, ударил принца!

— И ударю ещё раз, если будешь в таком тоне отзываться о жене, женщине, готовящейся стать матерью твоих детей.

— Она уже стала матерью твоего, кусок дерьма. И теперь я прослежу, чтобы ты, ублюдок, никогда не увидел Антею. А когда я взойду на престол, я упраздню титул твоего сына и лишу его всех прав, сделаю вновь бастардом…

Бэйл схватился за рукоять меча — руки его даже не дрогнули от мысли о том, что он может в мгновение ока снести принцу голову. Он напряженно смотрел на Михаэля, в глазах которого гуляла ненависть к лорду Амбора, но принц даже не думал браться за меч.

— Уходи… — глухо проговорил Бэйл, убрав ладонь с рукояти меча.

— С радостью… Но мои воины не пойдут с твоими…

— Да, по приказу десницы короля, твои войска уйдут первыми, — произнес Бэйл, понимавший, что потерял одного из своих лучших друзей…

***

— Мой король! — разбудил Дэймон Томаса, плотно укутанного в меховые одеяла.

— Да… Что случилось? — сонно прошептал Томас, поднявшись со своего ложа и свесив ноги на пол.

— Вам надо это увидеть лично, и прочитать тоже! — проговорил Дэймон, за которым в покои разом ввалились десятки слуг с одеждами и доспехами молодого короля.

Его облачали в спешке — Томас даже подумал, что готовится штурм города, хотя, наверное, при таких обстоятельствах скорее всего бы ещё с улицы бы он услышал возбужденные крики своих воинов.

Но этого не следовало — ни марша, ни криков, лишь простая тишина, заставлявшая насторожиться юного короля. Когда на его поясе был закреплен ремень, Томас бережно вложил в ножны свой фамильный меч и в сопровождении стражи направился за Дэймоном. Покинув дворец, они направились к стенам Соленого Тракта, на которых, как заметил Дэймон, собралось огромное количество народа.

Поднявшись на барбакан главных врат, Томас направил свой взор в сторону главного лагеря лордов Рэндэла и Боле, иувиденное поразило короля. Знамена Боле в лагере осаждающих отсутствовали напрочь, а солдаты Бэйла Рэндэла и его вассалов спешно снимали свои палатки и шатры с мест и принимались строиться в походное положение.

— Что это значит? — удивленно спросил Томас, но сразу же Дэймон подал ему клочок бумаги с неизвестной надломанной печатью.

Томас развернул свиток и, потерев свои сонные очи, принялся читать:

«Маркизу Дэймону Торо.

Я вернулся, брат. Со мной пришел Рассвет, и он сейчас захлестнул Пламенные Поля.

Родрик Эрган».

— Лаконично, но красиво… — произнес Томас, посмотрев на расплывшееся в улыбке лицо Дэймона.

— Они уходят, чтобы сдержать его силы. Это наш шанс, Ваше Величество! — воскликнул лорд Вентер, только только вошедший на барбакан.

— Да… Это наш шанс…

***

Весь город стоял на ушах — не уж-то неотступный и неубиваемый лорд Рэндэл отвел свои силы от города, переполненного мятежниками. Пара дней, прошедших с момента снятия осады прошла куда суетливее, чем сама осада — все готовились к намеченному королем Расселом выступлению из Эрнепорта. Но, кстати говоря, выступление должно было идти не на север, к замкам Бэйла и Михаэля, а на запад, по реке Гидре и её самому большому притоку — реке Рибер, никогда не замерзающей полностью даже в самые лютые зимы.

— Герцог, зачем вы вывели меня сюда в такую рань? — спросил Томас, пришедший на полузатопленную пристань в сопровождении лордов и гвардии.

— Пару недель назад, когда осада только началась, я отправил письмо домой…

— И что? — произнес Томас, за словами которого послышался барабанный бой, идущий со стороны реки, заворачивающей за восточной стеной города.

— А вы знали, что у Торо самый большой в королевстве флот? — ехидно произнес Дэймон, улыбаясь и пристально вглядываясь в водную гладь.

Все последовали примеру герцога глаза которого были прикованы к восточной стене, из-за которой непрерывно доносился бой барабанов. Казалось, что даже река затихла в этом ожидании, не пели птицы, люди не дышали, а Томас, преисполненный приятным чувством гордости, аккуратно косил свой взгляд в сторону Анны, укутанной в шубу с эмблемой её рода на спине.

— Вот они… — в изумлении проговорил Дэймон, когда носы первых кораблей появились из-за стены.

Огромные, но аккуратные на вид суда Торо, подгоняемые попутным ветром и десятками весел, синхронно гребущих и придающих кораблю скорости, направлялись к середине реки. Было видно, что с одного из кораблей на воду уже спустили шлюпку, на которую выгрузились несколько человек, и, как было видно по шубам и платьям, две леди.

— Хорошее подкрепление, герцог! — похвалил Дэймона лорд Вентер, сложивший руки у себя на животе.

Когда шлюпка пристала к берегу, десяток гвардейцев Томаса сразу же ринулись помогать сойти на берег воинам Торо и двум прекрасным на вид женщинам, одна из которых, как понял Томас по прилично округлившемуся животу, была на сносях. Беременная сразу же кинулась в объятия Дэймона, что позволило Томасу понять, что перед ним сама Кэтрин Эрган, сестра того самого Родрика, жена герцога Торо, а черноволосую девушку с белой кожей и нежными чертами лица, оставшуюся стоять на месте, зовут Роза. При виде Томаса Кэтрин поклонилась, и, легко улыбнувшись, произнесла:

— Молодые нынче короли пошли. Остается надеяться, что умные!

***

До отплытия осталась одна ночь, бессонная ночь, в которую Томас вообще не мог сомкнуть глаз. Он боялся, боялся как никогда, ибо план, предложенный на совете Дэймоном, звучал грандиозно, но очень рискованно. Переправить только кавалерию, которой, кстати, по сравнению с пехотой у Томаса было относительно немного, звучит отлично только при том условии, что им удастся зайти в тыл роялистам, а если нет… Эти мысли тяжело лежали на сердце Томаса и он, понимая, что перед походом лучше выспаться, вышел из бывших покоев лорда Брайсона в направлении кладовой, где, как ему казалось, должно остаться крепленое вино.

Стража не следовала за ним по его же приказу, да и прислуга спала — была глубокая ночь, а добросердечность молодого короля не позволяла ему держать своих слуг без сна и отдыха. Приоткрыв скрипучую дверь, Томас уверенно вошел в кладовую, и пройдя несколько переполненных шкафов с провизией, наконец-то подошел к глиняным кувшинам, стоявшим на бочках с вином. «Даже если не крепленое, выпью пару чаш и спать», — про себя подумал Томас, как вдруг за его спиной что-то глухо упало на пол. Сняв с цепи подвешенную свечу, юноша углубился в кладовку и, повернув туда, где должно было лежать свежее зерно, в свете свечи заметил Анну.

— Миледи, не ожидал вас увидеть тут ночью… — робко произнес Томас, пытаясь перестать глупо улыбаться.

— Простите, Ваше Величество… Мои слуги спали, а мне захотелось чего-то сладкого на ночь…

— И поэтому у вас в руках кувшин с вином? — чуть ли не смеясь приметил юноша, глядя на левую руку Анны.

— Мои слуги спят, мой король, и когда я нашла тут засахаренные сливы, решила попробовать вино… Отец не разрешает мне его пить, и я подумала…

— Анна, если хотите выпить и поесть сладостей, прошу в мои покои, без злобного умысла.

Девушка, подняв глаза, улыбнулась и ухватив корзину со сливами и кувшином вина в руках, направилась за Томасом. Они проболтали до самого утра — говорили, порой ни о чем, девушка смеялась над неловкими шутками Томаса, а он, над тем, как Анна кашляет после каждого глотка вина. Но, когда за горизонтом появились первые лучи солнца, она попрощалась с Томасом, а то, проводив её взглядом, заснул в первые пару минут одиночества.

========== Глава 85. Война Проклятых ==========

Торговый город стоял на ушах — население бесперебойно прибывало на площадь перед дворцом, уже не обращая внимание на следующих к северным окраинам воинов. Солдат сбивали с ног, не пропускали, паника начала охватывать даже матерых воинов Альянса, в какой-то момент оказавшихся задавленными в толпе.

Многозначно посмотрев на Джайну, Йен оседлал грифона и взлетел к облакам, где глазам его предстала наступавшая белая мгла, уже сдерживаемая Кадгаром. Первые линии обороны, скрытые за частоколами и рвами, уже поливала мертвых огненными стрелами, не позволяя им ближе подобраться к позициям Альянса. По улицам, как нож разрезая толпу, неслась конница и пехота Рассветного Ордена, а Андуин, воспаривший в небе гораздо раньше самого Йена, где-то над облаками готовил стаю грифонов к атаке.

Фаланга Ордена, не пропуская через себя людей, тяжелыми шагами приближалась к границе города, где, в окончании Стального Тракта, они должны были занять позиции между домами, не пропустив мертвых вглубь города. Джон, прибывший на позиции совместно с Маршалом Блэром, Эддом и Подриком, всмотрелся вдаль, не переставая испуганно сжимать в руках Длинный Коготь. Конница Ордена под командованием Джендри встала во фланге основных сил, дабы, в случае всеобщего отступления, как-нибудь задержать мертвых.

— Ваше Величество! — обратился Теон к Джону, продолжавшему наблюдать за приближением мертвых.

— Да, Теон…

— Сколько тут наших воинов?

— Несколько десятков тысяч, остальные все уже стоят у портала или на пути к нему, нам нужно сохранить большую часть нашей армии… — вдыхая холодный воздух проговорил Джон, обнажил меч и поскакал к позиция пехоты Лордерона.

— Будем надеяться, что этого нам хватит… — устало произнес Теон, выехав вслед за скрывшимся в рядах Альянса Джоном.

***

Люди, заполонившие каждую улицу и переулок Торгового Города, продолжали ждать открытия портала. Давка не прекращалась, а сотни тысяч воинов, оставшихся в тылу у прикрывающих их сил Альянса, едва ли могли остановить миллионы оставшихся в живых, толкающих и давящих друг друга в борьбе за самое близкое к порталу место.

Неторопливо описав вокруг арки круг, Медив, встал перед ней и, задумчивым взглядом оглядев тысячи испуганных лиц, широко расставил свои руки. Руны на сооружении засветились ярким, голубоватым светом, после чего Медив грозным, отдающимся эхом в небесах голосом произнес:

— Шараваллон… Оплот Рассвета!

Арка начала покрываться голубоватой пеленой, за которой открывалось побережье моря, с которого отлично просматривался огромный, обнесенный исполинскими каменными стенами город. Собрав всю смелость в кулак и прижав к сердцу маленького Джораха, Дени вошла в портал и оказалась на побережье теплого моря.

Перед ней стояли тысячи воинов, облаченных в доспехи Рассветного Ордена, которые, образовав своими копьями арку над ведущей в город дорогой, никак не отреагировали на её появление.

За ней из портала Арья выкатила кресло с Браном, появился Ксаро в сопровождении Дореи, в сопровождении своих гвардейцев появилась Элия Сэнд, многие лорды и миледи, и только потом в портале появились огромные группы людей, окруженные конвоем воинов Альянса.

— Миледи, вы, верно, Дейенерис Таргариен? — послышался хриплый голос, очевидно принадлежавший довольно старому мужчине.

— Да, м-м-милорд? — смущенно произнесла Дени, повернув голову к седовласому старику, облаченному в доспехи Ордена.

— Какой я милорд? Я Магистр Рассветного Ордена, и имя мое — Вульф Стамминг.

— Магистр, что делать с людьми? — произнесла Дени, глядя на то, как тысячи и тысячи выживших организованно покидают портал.

— Они займут место на северном побережье, а вы и ваши лорды будут в Оплоте Рассвета. И да, ваш паланкин, миледи, готов…

Ощутив все тепло Ороманских Островов, Дени наконец-то скинула с себя привычный теплый плащ и, нежно посмотрев на необычайно спокойного малыша-Джораха, двинулась в паланкин.

***

Возглавивший первую линию обороны Тормунд уже бился с мертвыми, периодически срубая тех, кто прорвался через частокол. Поток мертвых усиливался, и даже град из стрел и пуль из дворцовых самопалов не мог их сдержать. Сомкнутые щиты не помогали, мертвые алчно вгрызались в строй Альянса, сея в них резню и панику.

— Тормунд! Надо держаться до последнего! — воскликнул прибывший на позиции Джон, за словами которого послышался грохот бомбардного залпа.

Пять бомбард, спасенных после битвы за Вайес Дотрак, заняли свои позиции недалеко от первых рядов обороны, а рыцари, обслуживавшие их, только и успевали подносить новые ядра. Только Джон замахнулся на первого приблизившегося вихта, как спикировавший с небес грифон Йена сбил мертвеца и толпу следующих за ним вихтов одним заходом, а сам Небесный Рыцарь махом своего меча разрубал то одного, то двух и более мертвецов за один заход.

— Поджигайте ров! — заорал Джон, и воин, следовавший за ним, поджег крупную кучу хвороста.

— Джайна, сигнал дали, поджигай ров! — заорал Андуин, пролетевший над поливавшей мертвецов огнем чародейкой.

Она повернула голову в сторону рва и, взмахнув рукой, запустила огненный шар в сваленные стволы деревьев. Вспыхнув, ров поджег многих мертвецов, а огонь, распространившись от одного конца рва, до другого, обжигал защитникам лицо и кожу рук и заставлял прищуриваться каждый раз, когда глаза поднимались в сторону пламени.

— Твою ж мать! — выругался Йен, едва увернув грифона от языков пламени.

Пролетев ещё сотню метров, рыцарь направил грифона к земле, и, наконец-то приземлившись, направился к передовым частям Альянса. Подняв с земли щит павшего бойца Лордерона, он врубился в мертвецов, стремительно прорывавшихся ко второй линии обороны.

Джон бился из последних сил, порой ему казалось, что рука уже не могла держать меч, а сам он уже не мог стоять на ногах. Разрубив очередного вихта, Джон выпрямился — ров был практически потушен, а мертвые, завалив его своими же телами, беспрепятственно приближались к границе Торгового Города. Следующий мертвец, врезавшись в Джона, вонзил в него свой короткий меч. Он упал, зажав свою рану, теплая кровь заструилась по его пальцам, а мертвец, на секунду застыв, помчался добивать Джона. Едва успев протянуть свою руку за мечом, как вдруг истлевшие кости мертвеца упали на Джона, и чья-то рука потянула его за плечо.

— Поднимайтесь, Ваше Величество… — послышалось Джону сквозь пелену боли и ужаса.

Джон повернул свою голову в сторону знакомого голоса. Йен пытался оттащить Джона от передовой, но тот, пребывающий в шоке от боли и страха, неожиданно охватившего его с головой, никак не пытался подняться, лишь вяло ерзал ногами, немногим помогая Небесному Рыцарю.

Подняв свой взор к небесам, Йен, превозмогая усталость и боль, издал громкий свист. В ночном небе к ним стал приближаться черный силуэт, который, по мере приближения к Йену, стал более похож на грифона Йена. Пока он пикировал с небес, рыцарь, прикрывая Джона, рубил мертвецов направо и налево, как вдруг в спину ему мертвец вонзил кинжал.

— Сука! — вырвалось у Йена, разрубившего этого мертвеца одним махом.

Пару солдат, отвлекшихся от битвы, начали поднимать Джона на спину приземлившегося грифона, а Йен, выдернув кинжал из доспехов, прикрывающих лопатку, тяжко вздохнул, занял свое место в седле, приобнял раненого короля и воспарил в воздух.

***

— Рыцари Ордена! На смерть! — воскликнул Джендри, подняв над головой свой молот и первым поскакав на прорывавшихся мертвых.

Отступающая пехота просачивалась через кавалерию и фалангу Ордена, вставшую по всей ширине Стальной улицы Торгового Города. Джендри, проносясь по полю боя на своем скакуне, пытался найти глазами Тормунда, Эдда и Джона и Теона, сражавшихся на первой линии обороны с самого начала битвы.

Спустя долю секунды, по ощущениям длившейся чуть ли не вечность, кавалерия со всего маху врезалась в вихтов, мгновенно остановив их продвижение. Десятки всадников от мощи столкновения свалились с лошадей, перелетели мертвых и упали в самую их гущу, вскоре разбитую пробивавшейся кавалерией. Джендри со всей Баратеоновской яростью разбил молотом вихтов, сбивая или кроша мертвецов десятками за пару махов.

— Фаланга! Сомкнуть щиты! — приказал Кори Блэр, едва завидев, что некоторые вихты прорвались через стену лошадей и копий.

Фаланга ощетинилась копьями, а мертвые, врезавшись в них, то развалились на части, то, сумев пробежать между копьями, врезались в стену щитов, из-за которой стали сыпаться разящие удары мечей и топоров.

Наступление конницы начало захлебываться, большая её часть уже слегла на поле боя, а те, кто выжили, еле могли вырваться из окружившей их армады мертвых. Конница начала просачиваться через фалангу, Джендри, преодолев строй, спешился и вернулся к Кори и Подрику, крепко вцепившемуся в свой щит.

— Держитесь, не все ещё преодолели портал! — заорал Кори, разрубив мертвого, бившегося о щит ближайшего к нему рыцаря.

Вся армада обрушилась на фалангу, похоронив под собой все передние ряды фалангистов, лишь единицы успели отбежать вглубь строя. Буран уже окутал фалангу, и Кори, понимая, что мертвых здесь им не удержать, вместе с Подриком и Джендри прорвался через строй и, посмотрев на крышу дома, с которой по мертвецам непрерывно вели обстрел лучники, крикнул:

— Поджигай! Поджигай!

Джайна, появившаяся из-за спин лучников и лучниц-эльфиек, направила созданный огненный шар в дом. Шар, врезавшись в буран, мгновенно развеялся, и Кори, поняв, что план отхода уже не сработает, посмотрел на спины фалангистов, продолжавших сдерживать мертвых ценой собственной жизни.

— Джайна, подрывай ров! Подрывай! — заорал он, рванув в сторону от рва, лежащего прямо у них под ногами.

Огненный шар врезался в ров и произошел взрыв, оглушивший Подрика, Джендри и Кори в сторону, отрезав при этом фалангистам путь к отступления. Тяжко поднявшись с земли и вытерев потёкшую из ушей кровь, Джендри нашёл глазами Подрика, взрывом прибитого к земле чуть поодаль от него, а Кори видно не было — скорее всего его отбросило дальше по Стальному Тракту, в то время как они двое лежали в каком-то переулке.

— Опять мы двое, в горящем городе, кишащем мертвецами… — устало прошептал Джендри, похлопав севшего у стены Подрика.

— У нас всего несколько минут, потом они преодолеют ров и нам придется уже навечно остаться в Эссосе! — прервал Подрик, шатко поднявшись и потянув Джендри за собой, вглубь улиц.

***

Медив чувствовал, что силы его почти покинули, а людей, ожидавших отправки, до сих пор было фантастически большое количество. Он держал портал из последних сил, как вдруг в глазах его потемнело, и, пошатнувшись, маг упал на землю. Портал начал закрываться, люди, охваченные паникой, сшибая стражников и друг друга, понеслись в портал.

Едва портал закрылся, как вновь, но уже другой голос пронзил небеса громогласным криком:

— Шараваллон… Оплот Рассвета!

Теон, обратив свой взгляд на место упавшего Медива, увидел Кадгара, держащего портал. Едва он заметил смену мага на посту спасителя всех живых, как буря, уже никем не сдерживаемая, полностью накрыла Торговый Город, посеяв ещё большую панику среди людей.

Солдаты уже не могли сдержать поток, многие падали под ноги и оказывались затоптанными десятками тысяч пар ног. Холод пробирал беженцев до костей, а итийцы, никогда не видевшие снега и не ощущавшие таких холодов, порой падали в обморок и мгновенно замерзали в начавшемся буране. Понимая, что от холода и давки погибнет огромное количество людей, Кадгар, выставив в сторону Стального тракта руку, вновь принялся разгонять пургу. Он чувствовал невероятную боль, пронзившую все его тело от кончиков пальцев до макушки головы, ибо держать открытым портал и отгонять магический буран — отнимало чрезвычайно много сил.

— Некомбатанты кончились! — доложил прибывший на площадь Кори Блэр.

— Забери его, — устало и обреченно произнес Кадгар.

Пара рыцарей, увидев жест своего Маршала, подняли Медива на руки и направились к порталу, в который ровными шеренгами продолжали входить тысячи и тысячи воинов Альянса.

— Всего несколько тысяч! — выкрикнул Андуин, приземлив грифона подле Кадгара.

Из переулка, ведущего на площадь перед аркой, вырвались Подрик и Джендри, которые, обернувшись, увидели преследующих их вихтов и снова побежали в сторону арки.

— Кадгар, мы не сдержим их! Кадгар…

— Садафаг… Милар… Каладор! — прервав возгласы Андуина тяжко, едва слышно, проговорил Кадгар.

Облака разверзлись десятками молний, которые вскоре объединились в единый энергетический купол, врезавшись в который вихты отлетали в сторону. Когда лавина из мертвецов достигла площади, отлетать было уже некуда — те, кто стояли впереди, оказались прижаты к щиту, на них громоздилось все больше и больше мертвых, и вскоре, когда мертвые доверху прилипли к куполу, даже свет звезд не проходил вовнутрь, и единственное, что освещало площадь — слабый голубоватый свет портала…

— Отступайте… — вяло проговорил Кадгар, опустившись на одно колено.

— Мы тебя не бросим! — заорал Андуин, видя, как слабнет купол и портал одновременно.

— Я их задержу и запечатаю портал, дабы Саргерас долго не смог его использовать в своих целях…

— Король Андуин, все воины вошли в портал! — закричала Джайна, встав у самой арки, у голубой пелены, ведущей в Ороманию.

Кадгар больше ничего не говорил, ему не хватало сил даже на простые слова и Андуин, положив чародею руку на плечо в знак прощания, со своим грифоном направился к Джайне, став последним живым, покинувшим Торговый Город…

***

Когда они вышли из портала пелена сразу же стала падать, и вскоре портал исчез, похоронив за собой изможденного Кадгара. Андуин сразу же пал на теплый песок, лежащий у него под ногами, Джон, уже перевязанный лекарями Рассветного Ордена, опираясь на Йена встречал выживших сидя на лошади.

Позади короля стояли его верные люди, чудом уцелевшие в битве. Подрик и Джендри сидели на песке, уставшие и забитые, никто не обращал на них внимания, и никто не поинтересовался, как они смогли преодолеть лабиринты Торгового Города. Тормунд, Теон и Эдд с изумлением осматривали стоящий вдали Оплот Рассвета, красотой и размера своими во много раз затмевавший Королевскую Гавань и Старомест вместе взятые.

— Андуин, где Кадгар? — еле произнес пришедший в себя Медив, лишь немного приоткрыв свои глаза.

— Он остался… Прикрывать нас… — с мокрыми глаза ответил Андуин, смотря в сторону портала и сидя на коленях перед чародеем.

Из полузакрытых глаз по лицу Медива протекла блестящая слеза и он вновь закрыл глаза.

— Это было его предназначение… — холодно произнес Бран, смотря на удрученного и разбитого Андуина, сложившего свои руки на лице.

— Хватит пускать слюни! Все — срочно в Оплот, в скором времени нам всем придется совершить ещё одно, скорее всего последнее путешествие…

***

Кадгар, не смотря на то, что портал уже закрылся, до сих пор продолжал держать купол, как вдруг через него беспрепятственно прошел Король Ночи, оставив за своей спиной следовавшего за ним со своими прихвостнями Саргераса. Он подошел к чародею вплотную и, посмотрев в его лицо, вознес руки в небо…

Десятки тысяч в один миг начали подниматься, задавленные в панике, погибшие в битве и те, кто были погребены в Торговом Городе многие сотни и тысячи лет назад. Все, кто погибли в давке на площади поднялись, из-под земли и дворца вылезли тысячи истлевших скелетов, и все, как один, направились к Кадгару. Многие вихты обнажили свои клинки, а Кадгар, понимая, что сейчас последует, повернул голову к Королю Ночи, спокойно, не выказывавшему никаких эмоций, наблюдал за обреченным чародеем.

Первый кинжал пронзил Кадгара в районе живота, другой — в спину, и так по одному вихты подходили к магу, нанося все больше и больше ран. Когда их количество перевалило уже за два десятка, Кадгар опустил одну руку, и энергетический купол начал меркнуть, а мертвецы, по друг другу забравшиеся на самую его вершину, то и дело стали падать с высоты, но продолжали вставать и никак не дохнуть.

— Мой конец, это начало твоего конца… — из последних сил, выплевывая кровь на свое же лицо и одежду, произнес Кадгар, упав на ледяную землю.

Купол померк, и последнее в жизни, что увидел чародей — стену мертвых, падающих на него с небес…

Комментарий к Глава 85. Война Проклятых

Все ближе и ближе финал дорогие читатели. Прошу от вас комментариев и терпения!) Люблю вас за преданность к моей работе!

========== Глава 86. Две встречи, два решения ==========

Горячие и душные в период ранней весны Пламенные Поля всегда слыли недружелюбными для прохода армий, поэтому войны затрагивали их настолько редко, что сейчас местные крестьяне и лорды позабыли последнюю затронувшую их войну. Жгучий и душный воздух господствовал от южного побережья Эрифоса, омываемого Туманным Морем, до севера Пламенных Полей, обозначенных рекой Гидра с её главным притоком — полноводным и быстрым Рибером.

По мере приближения несгибаемой армии Рассветного Ордена к замку Корд, являвшемуся самой удобной переправой через полноводный и глубокий Рибер, погода стала резко меняться — участились дожди, всё чаще по ночам приходил холодный весенний воздух, да и сама Пламенная степь сменилась на бескрайние, густые леса.

Дороги, смывшие с себя последние следы снега, лишь изредка выпадавшего в северной части полей, оставались размытыми и трудно проходимыми, отчего колонна Ордена растянулась на многие десятки километров. Орудия застревали в грязи и лужах, рыцари, попав в это неглубокое болото, выдергивая ногу оставляли свои сапоги в грязи, но, по приказу командиров, доставали их и засовывали свои ступни в грязные, полные воды и дерьма, стальные сапоги.

***

— Сир Родрик, разведчики докладывают, что Корд в часе пути от нас, — доложил Родрик. Маршал Пламм, едва лишь получивший свиток от одного из прибывших всадников.

— Это все, что они доложили? — резко произнес Родрик, не поворачивая своей головы в сторону Маршала.

— По северную сторону реки заметны бойцы со знаменами короля Балерна, лордов Рэндэла, МакХейга, Боле и Мура. Они укрепляют северный берег реки…

— Черный Отряд, за мной! — прервав маршала Пламма, громко приказал Родрик, опустив забрало своего шлема.

— Сир! — выкрикнул вслед Маршал, но зов его остался без ответа и Пламму ничего более не осталось, как наблюдать за стремительным движением рыцарей.

Рыцари Родрика, возглавлявшие колонну войск Ордена, рванули вслед за своим командиром, направившимся к видимой вдали границе леса. Спустя десять минут отряд покинул лес и оказался в поле, за которым уже виднелась река и лежащий за ней Корд. Свежий, речной ветер приятно обдувал сухие, усталые лица всадников, а единственным, кроме топота копыт, гуляющим по полю звуком был шелест высоких приятно пахнущих трав.

Когда до широко моста — единственной на многие километры сухопутной переправы на северный берег реки Рибер, осталось не более мили, Родрик, резко остановившись посреди дороги, посмотрев на одного из своих всадников, спокойно приказал:

— Адам, мой рог!

Рыцарь, всё время скакавший по правую руку от Родрика, снял со своего пояса самый обычный рог, украшенный лишь кулаком, сжимавшим корону — фамильным гербом Эрганов. Набрав в себя побольше воздуха, Родрик поднес рог к губам и дунул в него с такой силой, что у некоторых окружавших его всадников заложило уши.

***

Главный чертог Корда был полон лордами и миледи, одетыми далеко не в праздные одежды и распивающими крепленое вино — известия о неизвестных захватчиках с юга смогли сплотить королевство, как никогда раньше во время правления Балерна. Все боялись — это было видно по их глазам, поведению и тому, как все прикладывались к вину и закускам.

— Ваше Величество! — обратился Бэйл, поклонившись королю Балерну так низко, насколько это было возможно.

— Дорогой десница, ты принес новости с реки? — улыбаясь, ответил Балерн, налегающий на вино во много раз сильнее перед битвами.

— Да, по задумкам Роуна МакХейга мы организовали линию обороны, которую будет неимоверно трудно преодолеть. Колья готовы, частоколы, волчьи ямы, крепостные орудия и смола.

— Лорд Рэндэл, я не считаю лорда Эргана глупцом, и поэтому не думаю, что он начнет атаку в лоб, — резко возразил МакХейг, тяжко вздохнув после того, как оглядел карту Корда и прилежащих ему земель.

— Я знаю, как атакует Родрик, и поэтому…

До короля и лордов донесся резкий звук с улицы.

— Это рог, до боли знакомый всем, кто вставал на пути у Родрика, — стукнув по столу выразился Михаэль.

— Посмотри в окно и доложи, сколько их там! — приказал Роун гвардейцу, стоявшему у смотрящего на мост окна.

Воин без возражений посмотрел в окно и, в мыслях своих посчитав количество облаченных в черные латы всадников, обернулся к лордам и миледи.

— Ну что? — с нетерпением и страхом в глазах проговорил Балерн.

— Около полутысячи, но к мосту едут всего пять всадников…

— Ваше Величество, я имею смелость предположить, что они едут с переговорной миссией!

— с хмурым лицом обратился к королю лорд Роун.

— Мы все так думаем… Ладно, вы, лорд Роун, а также лорды Рэндэл, Боле и Мур пойдут со мной и пятью гвардейцами на мост.

***

— Командир, вы уверены, что они выйдут? — спросил Адам у Родрика, воткнувшего знамя с гербом Эрганов в землю перед мостом.

— Ты не представляешь, на сколько эти сволочи любят свою жизнь…

Не дав Родрику закончить свою мысль, врата стали медленно открываться, и рыцарь, повернув голову, довольно посмотрел на Адама. Навстречу им выехали десять всадников, которые, доехав до середины моста, спешились и прошли еще метров на десять вперед.

— Оставьте свои клинки здесь, дадим им понять, что сейчас никто не хочет умереть…

Рыцари Родрика, удивленно-непонимающим взглядом посмотрев на своего командира, воткнули свои мечи и копья в землю, спешились и пошли вперед, навстречу королевской делегации Балерна. Преодолев пол моста буквально за минуту, всадники предстали перед королем Балерном и его свитой, а Родрик, выйдя вперед, снял с себя свой шлем и положил его на землю, перед собой.

— Сир Родрик, вы неожиданно для нас живы, и вновь полны стремления вогнать наши тела в землю, — первым начал Балерн, уверенно глядя в лицо Родрика.

— Балерн, не знаю, как вас назвать, король или лорд. Вроде король на языке не вертится, но, раз уж вы предстаете королем для этих людей, сегодня я, так и быть, назову вас так.

— Как учтиво с вашей стороны, сир Родрик! — язвительно выразился Балерн, покосившись в сторону лесной дороги, на которой появились первые отряды Рассветного Ордена.

— Я предлагаю вам одно возможное решение начавшейся войны… Вы выдаете мне тех, кто участвовал в заговоре против короля Родана, именуемого Первым, королем Загорья. Из тех, кто мне известен, это лорды Боле, лорд Мур, многие другие мелкие лорды и, разумеется, вы, лорд Рэндэл.

Рыцари Родрика и он сам перевели взгляд на Бэйла, твердо стоявшего на земле и до этого момента лишь изредка поглядывая на всадников, отдав предпочтение оценке вытекавшей на речные поля армады Ордена.

— Ты думаешь, я так просто отдам тебе своего наследника, своего десницу и тех, кто ни разу не предал меня, даже находясь в королевстве Загорья? Ты видишь эти укрепления? — гневно проговорил Балерн, бросив свой взгляд в левую сторону от себя, на береговые укрепления Корда.

— Да, успел оценить их пока ждал вас. Недооцениваете вы ни нас, ни наших могущественных друзей, — с усмешкой заключил Родрик, обернувшись в сторону прибывающих отрядов Ордена.

На секунду он, как и все присутствующие на переговорах люди, застыли, увидев то, как быстро Орден готовится к наступлению. Рыцари принялись возводить шатры, везущие осадные бомбарды телеги были распределены Маршалом по всему видимому берегу, вдали уже повалились первые деревья, из которых рыцари планировали смастерить лодки для переправы и лестницы для штурма стен.

— Серьезная у вас сила! — не скрывая восхищения, произнес Роун.

— Какая разница, если по южную сторону этой реки — все до единого будущие трупы, — спокойно проговорил Бэйл, повернув свое лицо к Родрику.

— Наконец-то ты подал голос… У тебя есть свои мысли, или тебе кто-то советовал это сказать? — грубо высказался Родрик, желая возмутить известного своей вспыльчивостью Бэйла.

— Сир Родрик, — не дал сказать Бэйлу король Балерн, — если это все ваши требования, то мы ничего на них не ответим.

— Готовьтесь к битве, король…

Балерн, развернувшись, быстрыми шагами направился к лошадям, но, не дойдя до них пары метров, остановился.

— Сир Родрик Эрган! — резко обратился король, вновь повернувшись к Родрику.

— Я слушаю вас, король…

— Я помню тебя юнцом, едва надевшим доспехи, что и сейчас на тебе. Ты стал мятежником, покинул дом, одержал много славных побед — стал лидером, достойным почестей. Если ты погибнешь, вам будут оказаны все почести, лорд Родрик Эрган, глава Дома Эрган…

— В смысле глава? Что ты хочешь сказать? — гневно воскликнул Родрик, но Балерн уже залез на своего коня и повернул его морду в сторону городских врат.

Рыцари Родрика уже направились к своим лошадям, а сам лорд Эрган, не дождавшись ответа от Балерна, о чем-то беседовавшего со своей свитой, развернулся и направился вслед за своими воинами. Не дав пройти Родрику и пяти метров, Бэйл, не став сразу возвращаться в замок, крикнул:

— Лорд Эрган!

Родрик развернулся и увидел, как спешенный Бэйл приближается к нему. Уж было подумав, что десница набросится на него с оружием, Родрик завел руку за спину, к своему запасному кинжалу, но, едва лишь приблизившись к рыцарю, Бэйл бросил на землю обнаженный меч.

— Что вы хотите, лорд Рэндэл? — холодно произнес Родрик, максимально устрашающе посмотрев на Бэйла.

— Я хотел поговорить с вами, с глазу на глаз. Все таки, как лорды, мы не можем, наверное, друг другом не восхищаться…

— И чем же ты восхищаешься во мне, лорд Рэндэл? — проговорил Родрик, убрав руки из-за спины.

— Всем, тем как ты сражаешься, твоими тактическими навыками…

— В таком случае есть и то, чем я могу восхититься в вас, лорд. Твоя выживаемость заставляет меня считать тебя чуть ли не бессмертным. Я пронзил тебе стилетом, глубоко вогнал его в живот, но ты не пал, и даже смог сбросить меня с башни, находясь при смерти.

Бэйл покивал головой и, неожиданно, Родрик протянул ему руку. Бэйл снял перчатку с руки и положил свою ладонь на запястье Родрика, сжал его, а мятежный рыцарь, тяжко вздохнув, сжал запястье Бэйла.

— Ты мой самый интересный соперник, лорд Рэндэл, но клянусь, при нашей следующей встрече я тебя убью…

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ОПЛОТЕ РАССВЕТА

Джон, оседлав вороного жеребца, любезно предоставленного Магистром Рассветного Ордена Вульфом Стаммингом, в компании выживших друзей, жены, высоких лордов и самого магистра направлялся в Оплот Рассвета, еще больше растущий по мере приближения. Когда они вплотную приблизились к вратам, Джон изумился — врата были настолько огромны, что в них могла въехать целая осадная башня, не задев арки своей верхушкой.

— Вот это зрелище! — изумился Эдд, толкнув Джона в плечо.

— Лучше посмотрите на Тормунда, — со смешком выдал Джендри, отчего все повернули голову к одичалому, раскрывшему рот настолько широко, что даже спрашивать не приходилось о его изумлении.

Не дав гостям вдоволь насладиться высотой и красотой стен города, врата с тяжелым скрипом стали открываться. Перед беженцами предстал новый мир — город был не таким, к каким привыкли герои Альянса: дома, построенные преимущественно из белого и серого камня, множество торговых лавок, кузниц и харчевен, полных людей, люди, как муравьи перемещающиеся по городским улицами. Едва лишь завидев Магистра люди разбежались по сторонам, освобождая магистру и его гостям дорогу, и все, как один, когда Вульф проезжал мимо них выкрикивали одобрительное «Магистр».

— Смотри, Джендри! — Подрик, указал на кузню, у входа в которую на крюках висели начищенные до зеркального блеска стальные мечи.

— Это… Бесподобно… — выдал Джендри, крепче сжав Арью в своих объятиях.

Проехав многие километры городских улиц и дорог, лидеры Альянса оказались на площади Магистра, во главе которой стоял огромный, во многие разы превосходящий Красный замок и дворец Пол-Ко вместе взятые, дворец Магистра, окруженный монолитной стеной цитадели.

— Отдайте своим людям приказы, Ваше Величество, и вместе со своими доверенными людьми следуйте во дворец, — произнес Вульф, начавший пересекать ров через деревянный подвесной мост.

Джон, спешившись, оперся на шедшего все время рядом Йена, посмотрел в лица тех, кто прошел с ним весь это чудный и опасный путь. Его радовало то, что многие выжили, но и огорчал тот факт, что еще больше людей погибло.

— Где Медив? — спросил Джон, не увидев чародея среди лидеров Альянса.

— Смерть Кадгара огорчила его, и поэтому он решил уединиться, подумать о былом и предстоящем, — донесла Джайна, спешившись вслед за Джоном.

— Тогда Подрик, Арья, Джендри, Теон — я делаю вас главными по переправе. Магистр сообщил, что надежная база для высадки на северном континенте у нас есть, и что туда уже две недели переправляют жителей Ордена. Всех людей необходимо доставить туда в ближайшее время.

— Слушаюсь, Ваше Величество! — поклонился Джендри, уводя названных с собой людей и часть гвардейцев в сторону улицы, ведущей на северный берег Рассветного Острова.

Преодолев глубокий, защищающий монолитные, громадные стены цитадели, ров, Джон и его люди вошли во внутренний двор крепости. Ничего, кроме казарм, арсенала и казначеи в этом дворе не было, и гости, вдоволь насмотревшись на внутренний двор, двинулись к Магистру Вульфу, ожидавшему их у самого входа во дворец.

— Я уж думал, что вы надолго задержитесь, Ваше Величество. Пройдемте в Рассветный Дворец, я приказал приготовить нам всем сытный ужин, он поможет важным переговорам между нами, — произнес Вульф, рукой своей указывая в сторону дворцовых дверей.

Поднявшись почти по сотне длинных невысоких ступеней, Вульф, Джон и его люди оказались о высоких расписных врат.

— А теперь, гости из далеких земель, вы увидите самое великое зрелище в своей жизни! — торжественно произнес Вульф, после слов которого врата чертога стали отворяться.

Глазам лидеров Альянса открылся огромный, превосходный зал, красотой своей, размерами и богатством во много раз превосходящий все известные Джону чертоги. Огромные, белокаменные колонны, в два ряда стояли по всему залу, между каждой пары колонны находились огромные статуи, и самая большая из них стояла в самом начале зала.

— Магистр, кто эти люди? — смущенно спросил Джон, поглядывая на огромные статуи.

— Это величайшие Магистры Рассветного Ордена, это первый, безымянный Магистр! — величественно провозгласил Вульф, указав на самую большую статую.

Они быстрыми шагами преодолели зал и, поднявшись по крутой винтовой лестнице на второй ярус дворца. Тут уже Вульф сам открыл двери и гости его оказались в трапезной. В центре помещения стоял длинный, округлый стол, полный яств и угощений, вин и пива.

— Присаживайтесь, дорогие гости. А вы, новоиспеченный Маршал Блэр, садитесь по правую руку от меня, у меня очень много вопросов к вам.

Джон приобнял Дени и маленького Джораха и посадил их подле себя самого. Йен присел рядом с Джайной, приобнял её, а она, на удивление Йена, не пыталась от него отстраниться, как делала это в последние несколько месяцев. Андуин занял свое место рядом с Джоном и Дени, Тормунд, Эдд и Бран — на самом краю стола. Когда все наконец-то уселись, Вульф, подняв свой доверху наполненный вином бокал, заговорил:

— Давайте выпьем за то, что вы все спаслись и оказались здесь, в Оплоте!

Все выпили вина из своих кубков, и только Тормунд отдал предпочтение пиву, бочонок которого одиноко красовался в центре стола.

— Мы благодарим вас, Великий Магистр, вы спасли нас…

— Не за что, — с довольным лицом проговорил Вульф. — Но я человек прямой, и поэтому сразу скажу вам свои требования…

Джон заметил, как лицо Дени напряглось, и сама она положила вилку с наколотой на неё сосиской на тарелку, и, повернув к магистру голову, проговорила:

— И какие у вас требования?

— Наши острова перенаселены, порой не хватает ни еды, ни территорий для миллионов жителей, а я, как магистр Ордена, давно веду политику расширения наших территорий. Понимаете, наши отряды высаживались в архипелаги Тысяч Островов, Людоедских Песках, правда там ничего, кроме враждебных шрайков, не было. В Соториосе, Ультосе селились наши люди, но ничего, кроме смерти, там не находили.

— И все-таки, что вы хотите, Магистр? — спросил Джон, переглянувшись с сидящим напротив Кори Блэром, приятно улыбавшемся Джону во все зубы.

— В ходе этой войны погибли многие ваши лорды, Великие Лорды, позволю себе заметить. И я, предлагаю вам передать под правление Ордена часть этих земель… Я не предполагаю их выход из состава ваших королевств, этими землями будут управлять именитые Маршалы, которые будут служить вам. И мы предлагаем выдать нам пару крепостей в каждом королевстве, для того, чтобы заселить туда миротворческие легионы Ордена.

— Для чего? — произнесла Дени, непонимающе глядя на Магистра.

— Вы пропустили вторжение мертвых из-за Войны Пяти Королей, вторжения вас, Кхалиси, а легионы будут поддерживать порядок в королевстве.

— Мы согласны… — произнесла Дени, вызвав приятный шок у всех. — Мы отдадим вам Долину Аррен и Простор, заброшенную крепость Кастамере в Западных землях, замок Дредфорт на Севере, Замок Блэкмонт и Драконий Камень. И, думаю, вы будете не против, если мы получите от нас замки на Стене.

— Этого более чем достаточно, юная королева… Кори Блэр, мне нужно поговорить с вами наедине, после ужина!

========== Глава 87. Возмездие или Битва на Пламенных Полях ==========

Наступило утро: прохладное и ветреное, потихоньку моросил мелкий дождик, который, в принципе, в послерассветный час закончился. С каждой минутой становилось все жарче и жарче, грязь понемногу начала подсыхать, а скошенная рыцарями мокрая трава спутывала ноги, но издавала приятный, чарующий аромат.

Легионы Ордена готовились к предстоящей битве всю ночь — инженеры засыпали камнями и щепками размытые ночным дождем дороги, строили лодки и помосты для переправы, из стволов спиленных деревьев тесали тараны и осадные кошки. Как только первые лучи солнца пробились через горизонт, силы Ордена занялись построением — лейтенанты и сержанты строили своихбойцов в квадраты, конница целиком заняла позиции за пехотой, а инженеры, закончив последние приготовления, выстроились перед бомбардами, онаграми и баллистами, стоящими вряд вдоль всего берега.

Родрик не спал всю ночь — его терзали тяжелые мысли касательно неизвестной ему судьбы отца, брата, сестры и любимой жены, хотя слухи о том, что Дэймон жив и здоров, а так же воюет в рядах мятежного лорда, назвавшего себя королем Рек и Востока. Он медленно, при помощи прислужников Ордена, одевал доспехи, ставшие невыносимо тяжелыми для его лет, и иногда, сидя перед костром и попивая вино, Родрик подумывал о том, чтобы оставить войны в прошлом, жить нормально, продолжить род Эрганов.

— Сир Родрик, мы начинаем… — доложил рыцарь, очевидно посланный к Родрику Маршалом Пламмом.

Родрик кивнул посланному к нему рыцарю, залпом осушил наполненный вином кувшин, взял в руки лежащий на столе меч и вышел за воином вслед. Пройдя через построенные легионы Рассветного Ордена, Родрик вышел к Маршалу, наблюдавшему за противоположным берегом Рибера.

— Сир Родрик, мы вот вот начнем, — как-то неуверенно проговорил Пламм, не отрывавший глаз от сил короля Балерна.

— Так чего же мы ждем! — грозно проговорил Родрик, обнажив свой меч и небрежно бросив ножны в скошенную траву.

***

Этой встречи Бэйл боялся всегда — битва с заклятым врагом, показавшим себя намного лучше, чем сам лорд Амбора. Руки его немного тряслись, он чувствовал дрожь по всему телу, и понимал — этот бой сможет быть для него последним. Он сам облачился в очень легкие доспехи, ибо понимал, что меч Родрика пробьет любую броню, а лишняя ловкость Бэйлу в этой битве не помешала бы.

Оба своих меча Бэйл повесил на пояс, небольшой, словно свечка, клинок, он припрятал за спиной, пару небольших метательных ножиков развесил по всему поясу, снял мешающий битве плащ и вышел из покоев.

Внутренний двор Корда был забаррикадирован так, что казалось штурм вести будут великаны, а воинов на стенах замка и в самом замке, казалось бы, было не меньше, чем снаружи. Когда Бэйл и его гвардейцы преодолели арку барбакана, на лошади его догнал сир МакХейг, который, по мере приближения к Бэйлу, выкрикнул:

— Лорд Рэндэл, левый фланг под вашим командованием, поспешите.

— К чему такая спешка? — немного дрожащим голосом ответил Бэйл, встав перед лошадью сира Роуна.

— Эти фанатики не спали ночь, чтобы подготовиться к битве и построились ещё до рассвета, лорд Рэндэл.

— Подайте мне лошадь! — приказал Бэйл, к которому спустя мгновение уже подвели крупного боевого гюнтера.

— Удачи вам в битве, надеюсь, что вечером, мы отпируем в чертогах этого замка, — добро произнес Роун, как вдруг с взрыв поразил позицию близ них.

Бэйл как можно быстрее поскакал в сторону своих позиций, подгоняемый собственным страхом и ответственностью перед людьми, вверенными в его командование. Едва лишь он достиг левого фланга, с противоположного берега раздался оглушительный грохот — десятки бомбард выполнили свой первый залп. В небо поднялись огненные снаряды — онагры произвели залп вслед за бомбардами. Прибрежные укрепления исчезали в огне, грязи и дыме, часть снарядов долетала до основных сил Бэйла, принося большие потери и панику.

— Обрушить на них небеса! — с яростным криком приказал Бэйл, и все катапульты и баллисты, имевшиеся у него в распоряжении ответили на залп Рассветного Ордена собственным залпом.

***

Малая часть бомбард и онагров была разрушена в первые ответные залпы, но постепенно так и огонь их катапульт, так и орудий Ордена стал сходить на нет. Северный берег частично исчез в дыму и пламени, хотя частично было видно, что от укреплений не осталось и следа, а снарядов для катапульт роялистов не было, в принципе, как и ядер для бомбард.

— Легионы Рассветного Ордена, на том берегу стоят те, кто хотят забрать ваши жизни и обречь на голод и нищету ваши семьи и потомков. Начать атаку!

Инженеры принялись откатывать орудия за пехоту, а после, когда последняя бомбарда заняла свое место в тылу, инженеры и простые солдаты принялись переносить лодки к реке. На берегу появилось несколько длинных помостов, которые планировали пустить на воду и скрепить, когда часть берега будет захвачена.

Организованно отряды загружались в лодки, и, подняв со дна весла, со старанием и особым рвением рыцари принялись грести к берегу, куда уже стягивались редкие, прорвавшиеся сквозь пелену едкого дыма и огня, воины. Неожиданно Родрик, всё время стоявший на одном месте и за время обстрела ни разу не шелохнувшийся, сорвался с места и направился к лодке.

— Сир Родрик, сир Родрик, вы куда? — выкрикнул Пламм, оставаясь на месте.

— Уж поверьте, Маршал, мое присутствие сделает берег нашим через пару минут! — уверенно откликнулся Родрик, уже спустившийся по берегу к полузаполненной лодке.

Погрузившись в лодку, Родрик поднял весло, и, к неимоверной гордости и восхищением у простых воинов, сам принялся грести, пересиливая тяжесть доспехов и накопившуюся усталость.

Первые лодки уже достигли берегов и рыцари, преисполненные священным для них долгом и приказом Магистра, обнажили клинки, сошедшие на берег фалангисты строились в отдельные квадраты, постепенно соединяясь и отцепляя за собой береговую линию. Под шквальный огонь лучников воины Ордена поднимались вверх, к основным силам врага, лишь изредка встречая сопротивление со стороны роялистов.

— Ввести фалангу на мост, готовьте бомбарду! — скомандовал Пламм, видя, как сотни и тысячи рыцарей ступают на северный берег Рибера.

***

Воины Бэйла пятились назад, дрожали и суетливо лязгали своими клинками, не давая Бэйлу сосредоточиться и успокоиться самому. Вот на равнине появились первые рыцари Ордена, чьи доспехи ярко сверкали на стремительно тухнувшем солнце. Небо затягивало черными тучами, первые капли дождя уже окропили пропитанную кровью и пеплом землю.

— Приготовить оружие! — приказал Бэйл, понимая, что в условиях начавшегося ливня его бойцы не смогут ничего сделать.

Трусливо некоторые воины бросили свое оружие в грязь, покинули ряды и принялись спасаться, оставшиеся смельчаки лишь крепче прижались к друг другу, но все равно трусливо пятились назад.

— Стоять, всем стоять! Сомкнуть щиты, сжать мечи, копья и топоры в руках! Сейчас вы деретесь на за своего лорды, не за тех, кто подгоняет вас. Вы деретесь за свою землю, которую у вас отнимут в случае поражения, за своих жен, которых изнасилуют в случае поражения, за себя самих, ибо к вам пощады не будет в случае поражения! Вы хотите проиграть? — громко прокричал Бэйл, обнажив оба своих меча.

— Нет! — громогласно выкрикнули десятки тысяч вверенных Бэйлу воинов.

Бэйл развернулся в сторону берега, поднял к небесам правую руку и издал протяжное:

— Во имя Короля!

Он и тысячи солдат стеной рванули на строящихся рыцарей Рассветного Ордена. Рыцари сомкнули щиты и прижались друг к другу и, когда до столкновения остались считанные секунды, стоявшие позади бойцы просунули свои копья между телом и щитами рыцарей передней линией.

— Стоять, блять, стоять! — выругался Бэйл, резко остановившись перед самым копьем, но многие его воины не смогли остановиться или поскользнулись на грязи и напоролись на длинные, острые копья.

Из-за спин фалангистов Ордена в передние ряды полетели стрелы, от которых Бэйл спасся в самый последний момент, укрывшись за щитами своих воинов. «Не зря взял», — произнес про себя Бэйл, сняв с пояса небольшой флакон «дикого огня» и бросив его в щиты атакующих рыцарей.

— Факелы, бросайте туда факелы! — приказал Бэйл, мечом своим указывая облитую жидкостью цель.

Десятки факелов поразили щиты рыцарей, и один, попав в жидкость, воспламенил все, чего дикий огонь успел коснуться: щиты, копья, самих людей. Почувствовав, что это единственный шанс их пробиться вглубь их строя, Бэйл с мечами наперевес помчался вперед, не обращая внимание на горящие, брошенные копья, и, когда он достиг щитов, то напрыгнул на них и толкнул рыцаря через щит обеими ногами, упал и сразу же поднялся. Гвардия его, обегая самого Бэйла, ворвалась в небольшую брешь, увеличивая её с каждым новым убийством.

Подняв оба своих меча, Бэйл врубился в рыцарей Ордена с такой яростью, которую никогда не испытывал. Он умело маневрировал от копий, уклонялся от десятков мечей и булав, рубя и пронзая всех, кого мог.

***

Родрик ступил на берег и сразу же направился наверх, к правому флангу Роуна МакХейга и Эдварда Мура. Десятки стрел пронзали окружающих его рыцарей, но самому сиру Эргану они не приносили вреда, и даже не могли пробить его доспех. Достигнув места, где начиналась рукопашная схватка, Родрик обнажил меч, растолкал занявших позиции рыцарей, и, замахнувшись, с яростью и злостью разрубил королевского воина вместе с щитом надвое. Рыцари помчались за прорубающимся к штандарту лорда МакХейга Родриком, убивая все больше и больше роялистов на своем пути.

— Огонь! — скомандовал Маршал Пламм, и рыцари, щитами и телами прикрывавшие бомбарды, расступились перед ее выстрелом.

Первым же выстрелом огромное ядро сокрушило врата, оставив от них лишь щепки и небольшие дощечки. Когда дым рассеялся, рыцари увидели, как на них скачут тысячи конников, закованных в монолитные латы, ведомые самим королем Балерном.

— Стоять на смерть!

Рыцари подняли щиты, выдвинули вперед свои копья и приготовили мечи, но конницу это не пугало. Когда всадники столкнулись с передними рядами занявшей мост фаланге десятки конников с криками вылетели из седла, копья не всегда могли пробить доспехи гвардейцев Балерна, а передние ряды Ордена мгновенно оказались сметены и разбиты. Сотни воинов оказались раздавленными живыми и мертвыми конниками, а те, кто выжили, со спешкой прыгали в глубокую реку в надежде спастись. Рыцари пятились назад, почти тысяча человек оказалась растоптанной в первую минуту боя, и, когда на мосту больше не осталось воинов Ордена, Балерн поднял забрало и увидел, как Черный Отряд несется на его королевскую конницу.

На полном ходу рыцари вонзились в конницу роялистов, уничтожая всех на своем пути и скидывая всадников с лошадей на землю и в реку. Сир Адам, едва лишь завидев Балерна, понесся к нему напролом, как вдруг в его лошадь врезалась лошадь одного из гвардейцев короля, и Адам пал на землю.

Конница рыцарей Рассветного Ордена накатила на роялистов второй волной, но никто даже не думал сдаваться, а действия конницы короля подпитывала пехота, подступающая из Корда.

Родрик продолжал прорубаться, ибо усталости он уже не чувствовал, его переполнило безумие, а рыцари Ордена, следующие за Родриком по пятам, подняв щиты продолжали биться с пока ещё превосходящими силами роялистов. Штандард МакХейга был прямо перед Родриком, всего в нескольких шагах, а сорвать его — значит сломать боевой дух роялистов на этом фланге.

— Сир Родрик Эрган! Давно я ожидал вас! — выкрикнул лорд Роун, прикончив рыцаря Ордена, прорвавшегося к королевскому воеводе.

— А я ожидал твоей смерти, сука! — вырвалось у замахнувшегося Родрика.

Роун поднял свой меч к небу, но лезвие, столкнувшись с громадным мечом Родрика, сломалось, и черностальный меч вонзился в Роуна чуть левее шеи, обрубив воеводе ухо и разрубив до нижнего ребра. Неожиданно для Родрика, со смертью МакХейга никто не стал отступать, и многие с удвоенной яростью клином врубались в атакующих рыцарей Ордена, а сам сир Эрган, парируя град из клинков и топоров, начал пятиться назад. Наступление стало захлебываться…

***

Бэйл чувствовал себя богом — никто из рыцарей не был ему ровней в искусстве фехтования, и он разил всех десятками ударов, передвигаясь, словно в быстром, изящном танце. Рыцари врага медленно отступали назад, к берегу, и, выйдя к спуску, Бэйл направил свой взор на реку — понтонный мост уже был готов, и отряды Рассветного Ордена пересекали непрерывным потоком.

— Не отступать! — прокричал Бэйл, остановив очередной удар своими мечами.

Тысячи рыцарей Ордена продолжали подниматься от берега, они падали и поскальзывались, скатывались вниз, но неизменно продолжали идти. Переправившиеся инженеры уже засыпали особо скользкие участки подъема щепой и мелкими камнями. Очередной воин набросился на Бэйла, нанося беспорядочные легко парируемые удары. Сделав пару движений, Бэйл выбил меч из руки воины, но тот сел на землю и закрылся щитом. Без отдышки Бэйл, преисполненный яростью, принялся рубить щит, как вдруг из ближайшего к его позициям леса послышался горн. Спустя пару секунд горн повторился, но то был уже другой звук, отлично знакомый Родрику и лидерам роялистов.

***

— Пришло время нашей мести, воины Королевства Рек и Востока! — воодушевляющим голосом проговорил Томас, выводя своих конников и конников Дэймона Торо из леса.

Тысячи конников под командованием юного короля вырвались из леса и врезались в тыл и лагерь обороняющихся. Подбодренные этим рыцари Ордена усилили натиск, Бэйл получил мечом по лопатке, и, схватившись за кровоточащее место, побежал к тыловым частям, сметенным в первые минуты.

Балерн, увидев то, как войска Томаса Рассела устроили резню на левом фланге, на секунду впал в ступор, чего хватило Адаму для того, чтобы вонзить меч в ногу обреченному королю.

— Схватить его! — приказал Адам, и рыцари Черного Отряда, спешившись, подхватили раненного короля под руки и унесли в лагерь.

***

— Не ослабляйте натиск! — прокричал Родрик, разрубив древко штандарта надвое, после чего все воины правого фланга приступили к беспорядочному отступлению вслед за лордом Эдвардом Муром, забравшим всю свою гвардию, пехоту и конницу с поля боя.

Родрик продолжал добивать отступавших, как вдруг за спиной кто-то прокричал:

— Ваше Величество! Ваш конь!

Родрик обернулся — сир Адам подводил к нему закованного в латы жеребца, запрыгнув на которого, король Загорья принялся преследовать отступавших воинов, без пощады разрубая каждого встречного. Конница и пехота Ордена огнем и мечом проходила через замок Корд, вырезая всех выживших подчистую, насилуя женщин и даже некоторых мужчин.

Бойня началась и в лагере — едва лишь прорвавшись в него Бэйл сразу же принял бой с заполнявшими лагерь воинами Томаса Рассела. Бэйл видел, как конница Михаэля Боле отступала вдоль городских стен, а конница Эдварда Мура уже исчезала в лесах и камнях, лежащих на горизонте. Он продолжал рубиться с всадниками, забирая жизни уже далеко не первого десятка врагов, но усталость продолжала накапливаться, и Бэйл, сразив очередного воина, опустил голову.

Ему казалось, что он не слышал ни звуков, ни собственной боли, ничего, и лишь подняв глаза он увидел, как Черный Отряд Родрика идет наперерез отряду Михаэля Боле…

— За мной, гвардейцы, за мной, иначе я трахну ваших жен и матерей! — выругался Бэйл, помчавшись в сторону битвы между Бэйлом и Михаэлем.

***

— Сир Адам, подайте мне копье! — ехидно произнес Родрик.

Когда Адам подал Родрику древко, Бэйл поднял его в на плечо и принялся целиться в коня Михаэля. Он запустил копье так сильно, что оно практически насквозь пробила коня, и Михаэль с криком пал на землю. Крон-Принц не мог подняться — невыносимая боль пронзила обе его ноги, рука не слушалась и дыхание было спертым.

— Оставьте принца мне, остальных убейте, — спокойно скомандовал Родрик, спустившись с коня и медленно направившись в сторону покалеченного Михаэля.

Бэйл видел это и пробивался через ряды врагов всё ближе и ближе к Родрику, но дальше и дальше от стремительно гибнущих собственных гвардейцев. Он рубил в разные стороны, зачастую просто не заметив, куда и по кому бьет, но он продолжал бежать, подгоняемый страхом за свою жизнь, и жизнь своего друга.

Издевательски медленно Родрик поднял с земли корчащегося от боли Михаэля, отдал его под руки своим воинам и, обнажив меч, приставил острый конец клинка к шее принца, стоя со спины.

— Стой, Родрик, он тут не причем! — прокричал вперед Бэйл, за которым рыцари разом сомкнули щиты, а те, рыцари, что были впереди, плотно встали впереди него, наставив десятки клинков.

Родрик улыбнулся и, облегченно вздохнув, произнес:

— Во имя жителей Ман-Блу и короля Родана Мана, Первого этого имени, я привожу твой смертный приговор в исполнение.

Как только Родрик закончил, острие меча вонзилось Михаэлю в шею и, пройдя путь от легких и желудка, вышло около члена.

— Сволочь! — на издыхании выкрикнул Бэйл, отбивая атаки рыцарей, сжимавших кольцо вокруг лорда Амбора.

Едва лишь Бэйл коснулся щита рыцаря, его со всей силой вытолкнули в сторону, и Бэйл, получив вслед ещё и удар древком копья по голове, сел на одно колено. Тень приближавшегося Родрика стала всё больше и больше пугать молодого лорда, но он не собирался бросать оружие, и, увидев как Родрик сначала заносит меч, а потом уже опускает, вынес свои скрещенные мечи в небо, остановив удар Родрика.

Бэйл чувствовал, как устает и лезвие меча Загорского короля опускается всё ниже и ниже, и, ни секунду не подумав, Бэйл отпрыгнул в сторону и метров на пять смог отбежать, нанеся королю Загорья легкий удар по голени. Меч даже на чуть не пробил доспех, а Родрик, улыбнувшись в лицо Бэйлу, стал медленно надвигаться на лорда Амбора. Бэйл один из своих мечей в ножны, поднял с земли покрытое грязью и кровью копье и посмотрел в яростные глаза Родрика.

— Пора это закончить, — спокойно проговорил Бэйл, широкими и быстрыми шагами разгоняясь в сторону Родрика.

Король Загорья приготовил к поединку меч, как вдруг Бэйл, при разбеге оттолкнувшись от тела мертвой лошади, со всей силы вколол копье в грудину доспеха Родрика. Копье не смогло пробить доспеха, оно лишь треснуло от столкновения, и Бэйл, увернувшись от размашистого удара Родрика, своим мечом всей силой приложился по наплечнику Родрика.

— Хорошая попытка, — с улыбкой произнес Родрик, почувствовав, как теплая кровь струится по его руке.

Бэйл, увидев размазанную кровь на краюшке лезвия своего меча, принялся наносить быстрые удары, которые Родрик с легкостью парировал то мечом, то своим стилетом. Родрик уставал все больше и больше с каждым ударом, и вдруг Бэйл, завидев мёртвую лошадь ногами Загорского Короля, понесся вперед и столкнулся с Родриком, вынудив того пятиться назад и, в итоге, споткнуться о тушу лошади.

Сразу же Бэйл побежал добивать Родрика, и, сняв с него шлем, занес свой меч высоко в небо. Выждав момент, Родрик, держа этот план в голове последние пару секунд, схватил щит и краем его со всей силы вмазал по икре Бэйла. Ногу десницы поразила резкая, страшная боль, из-за которой Бэйлу не удалось устоять на земле, и он упал.

Родрик поднимался медленно, тяжело, ему никто не помогал. Бэйл, упершись на оба своих меча, всё-таки поднялся с земли, встал на одну ногу и выставил один меч вперед.

— Ты можешь сдаться, лорд Рэндэл… — тяжко, устало произнес Родрик, обеими руками держа свой меч.

— Для меня сдача означает смерть, и поражение тоже означает смерть, если моему сыну будут рассказывать об отце, то пусть говорят, как он героически принял смерть в дуэли с сильнейшим противником.

— Сын… Я пропустил такую важную формальность… Как его звать?

— Брюс, в честь моего отца… — с болью проговорил Бэйл с глазами, залитыми кровью и слезами.

— Брюс Рэндэл не пострадает за грехи своего отца, я вам клянусь, — сказал Родрик, осознавая то, что ему предательски жаль сына Бэйла, но, увы, ни капли не жаль его самого.

Только Родрик подошел к Бэйлу, как тот сделал выпад на больную ногу, скорчился от боли, но нанес несколько ударов, один из которых король Загорья заблокировал и Бэйл, бросив на землю один из мечей, вонзил спрятанный кинжал Родрику в плечо, аккурат туда, куда Бэйл нанес один из своих ударов, все-таки пробивших броню.

От боли Родрик бросил меч наземь, пнул Бэйла в больную ногу и повалил лорда на землю. Сняв латную рукавицу, Родрик начал наносить удары Бэйлу по лицу. На лице врага появлялись всё больше и больше гематом, ему выбили несколько зубов, и в итоге, сломали Бэйлу руку и пару ребер.

— Подайте мне меч! — приказал поднявшийся Родрик.

Один из рыцарей сразу же поднес Родрику лежащий в паре метров от него меч, и Бэйл занес его над телом полумертвого Бэйла.

— Именем Родана Первого Мана, Первого этого имени, я, Родрик Эрган, второй король Загорья, приговариваю тебя к смерти… У вас есть что сказать, лорд Бэйл Рэндэл?

— Ты меня все равно не послушаешь… Твой долг священен, выполняй… — тяжко, практически прошептал Бэйл, отведя свои заплывшие глаза в сторону.

Родрик улыбнулся — возмездие его было близко, как никогда, и когда он уже думал прикончить Бэйла, из толпы раздался до слез радости знакомый голос:

— Сир Родрик Эрган!

Он опустил меч в стороне от Бэйла и обернулся в сторону источника голоса. Дэймон шел к нему победной походкой, очищая кинжал от крови и насвистывая что-то себе под нос. Когда они встали вплотную перед собой, Дэймон убрал кинжал и посмотрев на Родрика, крепко прижал к себе.

— Ты мог бы и подождать, брат… — мягко проговорил Родрик, поглядывая на истекающего кровью Рэндэла.

— Я не намерен ждать этого, ибо, если ты не помнишь, мы дали клятву…

— То было в нашей молодости, и клятвы этим не имеют веса в данной ситуации.

— Мы не прольем кровь павшего, покалеченного, раненного или просящего пощады! — громко произнес Дэймон, показав разрез на ладони, которым они и закрепили данную клятву.

— Но…

— Его будут судить, и казнят на плахе, ты лично казнишь! — похлопав Родрика по плечу, с улыбкой произнес Дэймон.

— Родрик, милый… — послышался нежный голос из-за спины Родрика.

Дэймон улыбнулся, и Родрик обернулся — взору его предстала Роза, настойчиво попросившая Дэймона взять её с собой. Сняв вторую латную перчатку Родрик кинулся в объятия к Розе и она, посмотрев на него и на Бэйла, произнесла:

— Он был мне другом… Я бы не хотела видеть его смерть, любимый…

— Я не терял надежды снова тебя увидеть, — дрожащим голосом произнес Родрик, кивая и целуя свою жену.

— А я каждое мгновение думала о том, что ты приедешь и заберешь меня лично…

***

Бэйла унесли в замок, как и практически всех раненных людей, будь то роялист, то солдат Ордена или мятежников.

— Ты точно уверен? — суетливо спросил Дэймон у Родрика.

— Да… Парень должен мстить за отца, за своего я отомстил лично, — спокойно проговорил Родрик, наблюдая за тем, как Томас Рассел и его свита приближаются к ним.

Как только Томас ступил на землю, все в округе сели на колени, все, кроме Родрика, никогда не преклонявшего колени ни перед кем.

— Это честь для меня, познакомиться с вами наконец-то! — праздно высказался Томас, то и дело сжимая руку Родрика.

— И мне с вами, Ваше Величество! У меня есть для вас сюрприз, — дабы не медлить, сразу же проговорил Родрик.

Люди его расступились, и за Родриком показался Балерн, склонивший голову над пнем, как над плахой. Томас улыбнулся и, пройдя пару шагов в сторону короля, лишившего Томаса отца и молодости, обнажил свой меч. Балерн молчал, ничего не говорил, не язвил и не орал на всех, никого не проклинал — он понял, что просто проиграл…

И вот, спустя пару мгновений, жизнь в теле Балерна перестала течь, ровно также, как и перестал существовать королевский род Гонардов, правивший полторы тысячи лет…

========== Глава 88. Да здравствует Король! ==========

Королевская династия Гонардов угасла… С момента основания королевства Эрнедон и до сегодняшнего дня — почти полторы тысячи лет, Гонарды находились у власти, удерживали трон в самые трудные годы, не чураясь при этом обманов, убийств и хитростей, сводящих их оппонентов в могилу.

Десятки войн с соседями то разоряли Эрнедон, то приводили королевство к процветанию, прославляя того или иного короля. Но сейчас, когда последний человек, носящий имя Гонарда, сложил голову в битве на Пламенных Полях, последняя надежда на возрождение рода остается на Антею, носящую под сердцем ребенка от племянника короля, почившего крон-принца Михаэля.

Королевский город Рэгм встретил победителей спокойно, хотя в эмоциях и глазах людей читались неопределенные эмоции — кто-то боялся Родрика, страшился овеянного жестокими мифами Рассветного Ордена, но всё же большая часть была рада видеть тех, кто смог обезглавить тиранов, в свое время обирающих с народа всё, что только можно было побрать.

Колонна армии победителей растянулась на многие километры, и, когда войска триумфально преодолели широкие городские улицы, Маршал Пламм дал приказ войскам Ордена организовать лагерь за стенами города и дал им заслуженную возможность повеселиться, испить вина и провести время в борделях и кабаках. В главный город — твердыню Рэгма, вошли лишь личные гвардии Томаса Рассела, Родрика Эргана и Маршала Пламма, десятки пленников, среди которых, в тесной стальной клетке, везли избитого, изнывающего от жажды, жары и ран Бэйла Рэндэла.

Люди, несмотря на приближенность Бэйла к бестолковому, по мнению крестьян, королю, почему-то любили десницу, неоднократно исправлявшему ошибки Его Величества и его вельмож. И сейчас, когда победители с триумфом проводили клетку Бэйла через улицы, люди бросались к клетке, дабы приободрить бывшего десницу и дать ему воды.

— Отгоните людей от этой мрази! — выругался Родрик, не потерпев такой снисходительности крестьян к своему врагу.

— Постойте, лорд Эрган, — вежливо попросил Томас. — Простой народ любит этого человека, а мы здесь чужие. Если сейчас мы заставим умирать их любимчика на их же глазах — я уверен, что признания в глазах крестьян мы не увидим.

— И что вы предлагаете делать, лорд Рассел? Гладить его по головке и сосать его член, когда он попросит? — снова не сдержался Родрик, хотя понимал, что в словах юного лорда много правды и смысла.

— Этого, лорд Эрган, я точно не предлагаю, но я вижу смысл в том, чтобы показать людям наше милосердие, — спокойно пояснил Томас, развернув своего коня в сторону окруженной людьми клетки.

Томас преодолел сдерживаемую гвардией толпу людей, снял с пояса сверкающую железную флягу и, посмотрев на Бэйла, протянул ее сквозь железные прутья. Лорд Рэндэл еле приоткрыл глаза, посмотрел на флягу и принял ее из рук Томаса.

— Спасибо… — тяжко пробормотал Бэйл, открыв флягу и начав жадно пить залитое в неё вино.

— Возьми и это, — проговорил Томас, протянув краюшку хлеба в грязную руку Бэйла.

Одобрительные гулы слышались ото всюду — Родрик, Дэймон, Маршал Пламм, лорды-вассалы Томаса и Роза были крайне удивлены тому, как народ принял милосердный жест молодого лорда, и когда Томас вернулся, люди уже иначе смотрели на него и его компанию.

Людей к Бэйлу уже пропускали без проблем — женщины смачивали лоскуты ткани и промывали грязную кожу бывшего десницы, детишки проносили через толпу угощения. Когда союзники достигли цитадели стражники остановили поток граждан, а гвардия победителей без проблем вошла в крепость.

Внутри замка стояли десятки вельмож, придворных и всех тех, кто хоть как-то относился к королевскому роду. Мелкие, живущие при замке лорды выстроились перед дверью чертога, а стражники их держали оружие в ножнах и даже не смели приложить свои руки к клинкам, опасаясь того, что может произойти в результате.

— Мы приветствуем вас, и с почетом сдаем вам город! — произнес высокий худощавый мужчина, с короткой ухоженной бородкой и короткими черными волосами.

— Как мне к вам обращаться? — уверенно спросил Томас, опередив желавшего высказаться Родрика.

— При прошлом короле я был градоначальником, лордом-торговцев, и зовут меня лорд Стэн Мэрримэн.

— Хорошо, лорд Мэрримэн, а теперь соберитесь в чертоге, у нас много вопросов, на которые понадобится также немало ответов.

***

Чертог был готов спустя десять минут — такой спешки никто никогда не видел, даже привыкший к фантастически быстрым сборам армии Ордена Маршал Пламм. Трон пустовал — да и никто не планировал занимать это украшенное камнями и золотом кресло из дерева и стали.

Родрик и Роза сели напротив Томаса и Дэймона, уже не отходившего от своего короля ни на шаг, лорд Вентер и Вейдт, с самого начала следовавшие за молодым лордом, сели сразу за маркизом Торо. Вельможи, стражники и придворные заняли все свободные места, набились по всему зала, заполнив места в углах и перед окнами, а лорды, присутствовавшие в городе, толпились у самого выхода.

Поняв, что все давно в сборе, Родрик уверенно взял первое слово:

— Мой язык не повернется назвать вас дорогими друзьями, да и ваши уста не назовут меня другом. Но сейчас я перед вами, как хозяин положения. Мы уничтожили самую великую династию этого королевства, и не намерены дальше сидеть…

— Родрик, постой, — добро начал Дэймон, посмотрев в лицо старого друга. — Мы не с того начинаем наше сотрудничество с нашими новыми советниками.

Родрик успокоился, покомфортнее расположился на своем стуле, облокотился на его спинку и испил немного вина. Дэймон поднялся со своего места, подошел к трону, потрогал его покрытые златом подлокотники, и, развернувшись, проговорил:

— Как уже сказал мой друг, лорд Родрик Эрган, мы сделали то, чего никто не мог и представить. Разбили самую великую династию в истории, победили самого талантливого воеводу, и все потому, что сделали это… Вместе… Единство помогло нам преодолеть все трудности, и сейчас, если мы встанем под один стяг, мы сможем исправить все ошибки прошлых лет за более короткий срок. И, как говорится во многих трактатах, объединение исходит от главного столпа мироздания — хорошего, мудрого и справедливого короля…

***

Родрик уж было начал думать, что Дэймон вновь произнесет его имя и возведет на престол, как наиболее достойного. Но Дэймон на секунду замолчал, и, неожиданно, со своего места поднялся лорд Вентер, который, обнажив свой меч, громко и грозно проговорил:

— Я знал лорда Томаса с самых малых лет! Не смотрите на его молодость — за ней скрывается сила, мощь и необузданный напор, которого всегда не хватало нам в делах королевских. Это взвешенный, справедливый и мудрый юноша, прошедший через абсолютно многое и готовый к этому…

— Да! — неожиданно раздалось из разных уголков зала.

— Он прошел не через одну битву, и проявил милосердие к врагам, щедрость к друзьям и ум — в делах политических. Не буду вам ничего за него обещать, я держал этого мальчика на руках, когда он еще не отвык от молока матери, и видел силу в глазах его еще тогда…

Все замолчали — слова лорда Вентера были взвешенными, а Томас, находившийся в ступоре от такой пламенной речи своего вассала, от смятения вжался в кресло — он не ожидал того, что многие воспримут его кандидатуру лучшей. Неожиданно свой огромный меч обнажил Родрик. Он прошелся по залу к месту Томаса, стукнул кончиком меча о каменный пол и сел на одно колено перед Томасом со словами:

— Я видел многих людей, многих лордов и тех, кто считал себя претендентом на трон, и в тебе, юноша, я пока не вижу серьезных минусов…

— Я прошел с тобой через множество битв, видел, как ты решаешь насущные проблемы, слышал, как ты говоришь, — начал Дэймон, обнажив свой меч. — И теперь пришло время твое, время нового короля.

После того, как Родрик и Дэймон преклонили колени вопросов уже не оставалось — не то, чтобы все любили Родрика Эргана и Дэймона Торо, но во всем известном мире они слыли героями, и их нельзя было не уважать. Многие лорды сразу же обнажили мечи и преклонили колени перед Томасом, все, кто были в зале поклонились, и Дэймон, поднявшись с колена, вложил меч в ножны и громко проговорил:

— Да здравствует Король Томас Рассел, первый этого имени, король Эрнедона, герцогства Торо, княжества Унферт, Загорского королевства, южного королевства Талшир и покровитель Златограда!

— Да здравствует король! — произнесли поднявшиеся с колен и выпрямившиеся придворные и лорды.

— Теперь ваше место во главе этого чертога… — проговорил лорд Мэрримэн, указав на трон.

Томас поднялся со своего места и под одобрительные выкрики взошел по ступеням к трону, подобрал свой походный плащ и занял свое, королевское место…

***

Несколько часов прошло с этого момента — жаркие споры по вопросам послевоенного устройства не утихали ни на минуту, а Родрик и Маршал Пламм без конца твердили о надвигающейся угрозе в Запада, но о ней пока никто не хотел и слышать. И вот, когда наконец-то дискуссия в зале сошла на нет, Томас задал последний вопрос:

— Что будем делать с последними из тех, кто насолил в жизни нам?

— О ком идет речь, Ваше Величество? — ответил Дэймон, у которого на памяти осталось лишь имя заточенного Бэйла.

— Лорд Эдвард Мур и миледи Антея Боле, укрывшиеся, по данным наших разведчиков, в замке покойного лорда Михаэля Боле.

— Я настаиваю на их немедленной поимке и казни! Эти ублюдки не должны жить после того, как убили своего короля и его вассалов, многие из которых были моими друзьями… Я дал священный обет, поклялся на крови… — грозно произнес Родрик, стукнув по подлокотнику своего кресла.

— Я солидарен с моим братом, эту заразу надо немедленно искоренить, — заключил Михаэль, посмотрев на Родрика и взявшуюся за его руку Розу.

— Так и быть, мои силы, и ваши, лорд Эрган и маркиз Торо, отправятся в замок Боле с самого утра! — распорядился Томас, поднявшись с трона.

— А как же коронация? — резко вырвалось у лорда Вейдта.

— Пусть будет готова к моему возвращению, пусть все лорды королевства приедут в Рэгм! — окончательно отрезал Томас, быстрыми шагами покинувший чертог.

========== Глава 89. Падение Рассветного Ордена ==========

Джон не спал всю ночь — дурные мысли без конца лезли в голову, дурные сны накрывали его с головой каждый раз, когда он смыкал свои глаза. Дени мирно спала рядом, положив свою руку к нему на грудь и мило сопев при этом, а Джорах очень тихим спокойным для младенца сном спал в свой кроватке. «Джон, Джон, тебе надо выспаться», — ещё раз про себя повторил Джон, но спокойствия ему это не придало. До первых лучей солнца, озарившего Оплот Рассвета, он так и не смог сомкнуть глаз, а Дени, приласканная теплым ороманским солнцем, продолжала спать. Поняв, что отлежал себе всю спину и ноги, Джон аккуратно вылез из-под объятий Дени, облачился в свои одежды и аккуратно, допуская лишь небольшой скрип, покинул свои покои.

— Ваше Величество! — резко произнес Йен, напугав пока ещё сонного Джона.

— Сир Йен, вы вовремя проснулись, — спокойным голосом произнес Джон, немного улыбнувшись при этом.

— Ну, если то, что я делал, можно назвать сном, Ваше Величество, — отсмеялся Йен, поправив на себе грудные латы.

— И чем же вы занимались всю эту ночь? — улыбнувшись спросил Джон, направившись подальше от покоев.

— Ну, мы с вами взрослые люди, и леди Джайна тоже взрослая женщина! — с приятной язвительностью пояснил Йен, вызвав одобрительный смешок Джона.

Они прошли по длинной винтовой лестнице в нижний чертог. Сотни, если не тысячи послушников Ордена собирали реликвии, и что-то закладывали под полы здания, а Магистр Вульф в сопровождении десятка Маршалов наблюдал за этим с высокого, белокаменного магистерского трона. Медив, оправившись после битвы за Торговый город, то появлялся, то исчезал, унося реликвии Ордена в неизвестном направлении.

— Ваше Королевское Величество, Джон Сноу! Я рад вас видеть! — праздно объявил Магистр, поднявшись со своего трона.

— Великий Магистр, смотрю вы тоже не спали всю ночь, — произнес Джон, направившись по ступенькам к Вульфу навстречу.

— Много новостей пришло мне в последние дни, и одна из них несомненно порадует вашего вассала, Джон, — ответил Вульф, протянув свернутое письмо в руки удивленного Йена.

Йен быстро развернул клочок бумаги и, всмотревшись в написанное, громко вслух зачитал всем присутствующим:

«Магистру Стаммингсу.

Великий Магистр, спешу вас обрадовать тем, что мои войска совместно с рыцарями лорда Родрика Эргана победили в битве и молниеносно закончили войну. Поспешите с переброской людей, оружия и реликвий.

Маршал Вэйн Пламм, Рэгм, столица Единого Королевства».

Прочитанное не могло не обрадовать Йена — Родрик одолел их врагов, свершил возмездие за всех павших в Загорье друзей, брата и обычных людей, а главное сейчас — расчистил путь уставшим войскам беженцев Альянса и крепким силам Рассветного Ордена.

— Вы меня вызывали? — прервал размышления Йена появившийся из боковой двери Андуин, пришедший в сопровождении Джайны, с улыбкой спрятавшей свой взгляд от Йена.

— Да, вы, как я понял, лидер тех, кто называет себя Альянсом, не считая сил Вестероса и Эссоса, конечно, — произнес Вульф, наконец-то спустившийся со ступеней.

— Если судить по-вашему, то да…

— Хорошо, Андуин, уводите всех гражданских, военных и все силы Ордена, кроме моей личной гвардии в портал, построенный на северном берегу нашего острова. Проследите, чтобы корабли с оружием, припасами и реликвиями отплыли сиюминутно. По словам Медива печати портала, через который вы пришли, практически сломаны, и вам надо срочно уходить.

— Магистр, я видел, сколько оружия вы собираетесь увезти, сколько так называемых бомбард, если мест не хватит? — поинтересовался Андуин, когда они уже преодолели врата чертога.

— Обязательно увезите бомбарды, а оружие, если не хватит мест, дайте каждому крестьянину, горожанину или бойцу, пусть хоть по три каждый несет. На том материке не готовы к войне, и наше оружие поможет им и вам сдержать агрессию мертвых…

Магистр поднял кисти своих рук в небо, и с ближней башни сразу же послышался колокольный бой, а люди, услышав его, сразу же сорвались со своих мест и направились к северному берегу.

— Магистр, — начал Джон. — У вас огромное население на островах, одна армия чего только стоит. Со всех ваших островов людей не собрать за столь короткий срок…

— Ещё до вашего прихода я издал указ о том, чтобы люди собрались на трех основных островах, на которых уже были построены порталы. Многие не успели, но все наши войска сосредоточены тут, на острове Магистра. На двух других — островах Маршала и Светлом собрались в основном крестьяне… Это тяжелое решение для меня, почти половина наших людей погибнет, но только это я могу сделать для того, чтобы спасти Орден…

Едва лишь Магистр закончил свою речь, с южных стен раздался протяжный рог, затем второй, затем третий, что было сигналом к тому, чтобы жители острова ускорились в пути до портала.

— Идите, я буду в чертоге и сопровожу вашу жену и ребенка на корабли! — выругался Вульф, в спешке направившийся в чертог.

Джон обнажил свой меч, вслед за ним свой клинок обнажил и Йен, десятки гвардейцев и рыцарей, собравшихся на площади. Они побежали в сторону стен, как вдруг с северной части города, с улицы, ведущей к Эрифосским Вратам, появились сотни конников, во главе которых стоял Кори Блэр. В рядах конников Джон мгновенно приметил Джендри и Подрика, а сам Кори, едва лишь завидев Джона, выкрикнул:

— Бери лошадь и бегом на берег, встретим мертвых у портала, пока стены готовятся к штурму.

Ближайший конник спешился и отдал своего коня Джону, а Йен, издав протяжный свист, призвал парящего в небесах грифона. Оседлав своих зверей, Джон и Йен разными путями направились к Южным Вратам — Джон слился с толпой мчащихся конников, а Йен, потрепав по холке грифона, поднялся высоко в небо и медленно следовал по направлению за движением конницы. Южные врата были открытыми, и конники, преодолев их, выстроились плотной стеной за пределами города. Кори, с Джоном вставшим во главе колонны, на мгновение застыли.

Руны, оставленные Медивом на вратах, светились кислотным, зеленым светом, а портал медленно заполнялся такой же зеленой пеленой, от которой так и веяло смертью. Грифон Йена приземлился на один из шпилей барбакана, и Кори, дождавшись, пока первые вихты вывалятся из портала, воскликнул:

— Мы ждали этого восемь тысяч лет, а теперь наш враг стоит прямо на нашем пороге. Вперед, рыцари Рассветного Ордена! За Рассвет в Долгой Ночи!

Сотни конников, воодушевленных словами Маршала Блэра, помчалась за ними в сторону берега и мертвецов, бездумно мчащихся к ним навстречу. Джон старался не отставать, и это у него успешно получалось, но видя, как рыцари на ходу перестраиваются в два клина, решил отойти от краев и спрятаться в глубине строя. Он не прогадал — крайние рыцари мгновенно опустили копья.

Они прорезали строй мертвых, как горячая моча прорезает толщу снега, но не нарушили строя и смогли прорваться к порталу. Едва лишь допортала осталось десять метров, как из него вырвался великан, который, взмахнув огромным, вырванным стволом дерева, сбил почти десяток всадников, сломав клин и смешав дальнейшие ряды. Второй клин, сделав круг вокруг портала, так же разбился о растущий поток мертвых, и упорный натиск превратился в дикую рукопашную схватку.

— Джон! — прокричал Джендри, сбив несущегося на Джона мертвеца своим молотом.

— Хороший удар, лорд Баратеон, — на секунду улыбнувшись произнес Джон.

Великан продолжил крушить рыцарей десятками, но, когда почувствовал приближение собственного конца, как по велению господина запустил ствол дерева в дальних всадников. Едва лишь он совершил бросок, с неба спикировал Йен, который одним махом своего меча срубил истлевшую голову великана.

Опустившись практически до самой земли, грифон схватил своими лапами несколько мертвых и, по указанию Йена, пролетая над морем скинул их в пучину стремительно холодеющих вод.

— Маршал Блэр, надо отступать, потеряем всех конников! — выкрикнул Подрик, поразивший ближайшего к себе мертвеца.

— Ждем, ждем! — выкрикнул Кори в ответ, еле удержавшись в седле после удара вихта.

Количество конников стремительно уменьшалось, а утро, едва лишь начавшись, уже начало переходить в ночь. «Он несет с собой смерть, холод и вечную ночь» — подумал Джон, то и дело поглядывая то на стену, то на Кори. Спустя пару минут со стен Оплота Рассвета раздался одинокий залп, и Кори, развернув свою лошадь, резко выкрикнул:

— Отходим! Все назад! К воротам!

Оставшиеся в живых всадники развернули своих лошадей и поскакали в сторону крепостных врат. Подрик и Кори соединились с Джоном и Джендри, а грифон Йена продолжал прикрывать отход конницы, то и дело сбивая с ног догонявших измотанных коней вихтов. Как только последний конник пересек врата, раздался оглушительный залп, а с башен крепости в небо ворвались горящие снаряды онагров.

Подрик и Джендри спешились и сразу же направились на стену, а Кори, бросив на стены тяжелый взгляд, не спешившись направился в сторону чертога, оставив Джона одного. Не найдя в голове другого решения, Джон спешился и направился за последними конниками на стены.

Едва лишь Джон забежал на стену, как к нему сразу же подбежал Тормунд, за которым следовал испуганный и уставший на вид Эдд.

— Джон, где тебя, мать его носит? — выругался Тормунд, то и дело поглядывая на приближающуюся армаду мертвых.

— Я… Я был за стеной… — устало вымолвил Джон, присев на кучу круглых ядер для бомбарды.

— Достойно, а теперь обнажи меч и готовься защищать стену. Эти рыцари дают им легендарный отпор одними лишь бомбардами, но этого мучительно мало! — встряхнув Джона произнес Тормунд, встав в передние ряды собравшихся на стенах мечников.

По мере приближения мертвецов лучники и арбалетчики Ордена дали залп, убивший сотни вихтов, но это никак не останавливало армаду, и спустя пару минут мертвые уже вплотную прижались к стенам города.

***

Кори миновал пустые улицы довольно быстро — на удивление его самого бегство людей оказалось столь быстрым и стихийным, что город был освобожден менее, чем за час. Он понимал, что этому помогло и строение Оплота Рассвета — он располагался на узком полуострове на крайнем западе острова, постепенно расширяясь в сторону восточной стороны. Когда его конь оказался на площади, Кори спешился, вбежал по ступенькам к дверям чертога и вошел в опустошенный зал, где на троне в компании Дейенерис восседал Магистр.

— Великий Магистр! — прямо с порога выкрикнул запыхавшийся и перепачканный грязью и кровью Кори. — Вам и леди Таргариен надо немедленно бежать!

— Надо, Маршал Блэр, леди и её чаду нужно покинуть город…

— В смысле, Магистр? — поинтересовался Кори, вплотную приблизившись к трону.

— Магистр Рассветного Ордена не может так просто сдать город. Я останусь для того, чтобы задержать мертвых, Магистр…

— Твою мать, какой нахрен магистр? — выругался Кори, переполненный смешанными эмоциями.

Вульф поднялся со своего трона, спустился по ступенькам к усталому и удивленному Кори. Он поднял кисть своей руки на уровень груди и аккуратно снял массивный, серебряный перст и протянул его в руки Кори.

— Ты, практически вырос на моих глазах, боец. Воевал с Великим Маршалом Конрадом Брауном в Людоедских Песках, Ультосе и Тысяче Островов, выжил в походе на Эрифос, а потом усталый, потерявший многих бойцов, направился на войну с нежитью. Госпожа Дейенерис всё рассказала мне, и даже то, как под твоим командованием держалась тысяча воинов Ордена в Вайес Дотраке. Ты первый из нас встретил угрозу, для устранения которой наши предки и основали Рассветный Орден, и ты дашь ей решающий отпор. Возьми! — протянув широкий на вид свиток, закончил свою речь бывший Магистр.

— Что это? — спросил Кори, осмотрев целую, всё ещё теплую печать.

— Мой приказ, чтобы у других Маршалов не было вопросов.

Кори снял с руки перст Маршала и, тяжело дыша от волнения, надел перст Магистра на безымянный палец. Вульф довольно посмотрел на Кори, и тот, насмотревшись на простое лишь на вид украшение, произнес:

— Прощайте, Вульф Стаммингс…

— Да придет Рассвет в твоей войне, — заключил Вульф, направившийся сразу после этого к трону.

Дени прижала к себе ребенка и вслед за Кори покинула чертог Магистра. Кори понял, что у него всего одна лошадь, и она не вытянет на себе двух людей с младенцем. Тяжелые мысли нахлынули на новоиспеченного Магистра, но залп бомбард с Южной Стены заставил его мгновенно одуматься.

— Миледи, садитесь! — произнес Кори, переняв ребенка из рук Дени.

— А как же вы? — поинтересовалась кхалиси, забравшись на закованную в латы лошадь.

— Я помогу моим братьям на стене, — спокойно выразился Кори, передав Дени маленького Джораха.

***

Мертвецы друг по другу взбирались на стены города, и даже град стрел, кипящего масла и огня не мог их остановить. На отдельных участках стены уже завязалась битва, умолкла почти половина бомбард, а фалангисты, не нашедшие себе места на стенах, заняли позиции на улицах.

Джон крепко сжал в руках Длинный Коготь, и, когда первый вихт появился за бойницами, силой разрубил ему голову. С яростным ревом Тормунд вступил в бой с вихтом, сбившим со стены пару оборонявшихся рыцарей. Подрик и Джендри бились спиной к спине в паре метров от них, а Эдд, усталый и испуганный на вид, прорывался к прижатому к стене Йену, опрометчиво оставившего своего грифона вне битвы.

— Суки! Я бы пошутил, да мертвым насрать на мои шутки! — вырвалось у Йена, как вдруг стена огня с улицы поразила большую часть мертвых.

Йен удивленно посмотрел вниз — Джайна безустанно продолжала насылать заклятия на мертвых и, когда Небесный Рыцарь уже хотел прорываться на встречу Скорбному Эдду, чародейка зачитала очередное заклинание. Меч Йена неожиданно вспыхнул, и рыцарь, безустанно удивлявшийся любой магии даже после своего воскрешения, в очередной раз был приятно удивлен колдовством Альянса. Своим огненным мечом он рубил дальше, чем мог видеть, его бой превращался в танец, несущий смерть всем, кто встанет на его пути.

— Джон, мы не сдержим стену! — вырвалось у Тормунда из уст перед тем, как самого Джона на землю повалил вихт.

Вихт продолжал упорно давить Джона, гнилыми зубами своими он пытался грызть лицо Сноу, как вдруг мертвец рассыпался, и поднявший глаза Джон завидел Кори, протянувшему ему руку, дабы поднять с холодной стены.

— Вставайте, Ваше Величество, не время отдыхать! — выкрикнул Магистр, за руку потянув Джона на себя.

— Да, не время… — покивал Джон, яростным взглядом своим осматривая рождающий всё новых и новых вихтов портал.

Кори бросил взгляд на стремительно редеющие отряды Ордена и, понимая, что стену им не сдержать, выкрикнул:

— Рыцари, покинуть город! Бежать к кораблям!

Воины будто ожидали приказа своего командира — почти моментально выжившие сбежали по лестнице на улицы.

— Йен, седлай своего грифона, отступаем! — приказал Джон Йену, сражавшемуся на самой высокой башне барбакана.

Подрик, Джендри, Кори, Тормунд и Эдд спустились по ступенькам со стены быстрее Джона, в мыслях своих искавшего способ задержать мертвых. Пнув котел с кипящим маслом на землю, Джон заставил вихтов затормозить перед ним.

Йен в очередной раз просвистел, но грифон так и не появлялся. «Сука» — громко вторил про себя Йен, прижатый мертвыми к краю барбакана. Краем глаза он посмотрел вниз — под ним ничего, кроме армии мертвецов не было, и даже если он выживет при падении — то будет разорван тысячами мертвых. Но краем глаза он увидел и то, что заставило его улыбнуться и Йен, широко расставив руки, прыгнул с башни, оставив окруживших его вихтов и Иных в замешательстве. Но неожиданно он, воспарив в небо на своем грифоне, облетел башню с криками:

— Пососите мой дрын, ублюдки!

Джон, запрыгнув на одну из оставленных отступающими рыцарями лошадей, галопом рванул за ожидающими его друзьями, и, когда они преодолели Эрифосские врата, массивная решетка за ними заперла мертвецов в Оплоте, как и задумал Вульф Стаммингс…

***

Король Ночи неспешно шагал по чертогу Магистра, всё ближе и ближе приближаясь к одиноко сидящему Вульфу.

— Не думал я, что встречу нашего главного врага. Восемь тысяч лет… И именно я… — тяжко проговорил бывший Магистр, достав из-под своих одежд горн.

Он затрубил, что есть мочи, но Король Ночи никак не реагировал, ровно так же как и тысячи ворвавшихся в город вихтов. Великий Иной встал перед Вульфом, казалось бы, не испытывавшем ни капли страха. Король Ночи обнажил свой ледяной клинок, занес его над Вульфом, как вдруг раздался грохот, и Вульф, улыбнувшийся в последний раз, исчез в языках пламени…

***

Джон в спешке взошел на последний отходящий корабль, но неожиданная серия взрывов заставила Джона и его друзей обернуться, а Кори, едва завидев, как весь Оплот Рассвета исчезает в языках зеленого и обычного пламени, застыл в исступлении, понимая, что это и был последний подвиг Магистра Вульфа Стаммингса.

— Великий Магистр… — обратился рыцарь к Кори, застывшему от ужаса и усталости.

— Что? Я не… Ах да, что вы хотите, боец? — запнулся новоиспеченный Магистр, едва не забыв о том, что теперь носит перст.

— Держим путь в Пламенные Поля?

Кори посмотрел в небо, на воспарившего в небесах на своем грифоне Йена, и, посмотрев в сторону видневшихся вдали Южных Эрифосских Гор, задумчиво произнес:

— Да… Туда мы и направимся.

— Держим путь на Пламенные Поля?

========== Глава 90. Последний грех Проклятого (конец 5-го акта) ==========

Никогда ещё Бэйлу не приходилось сидеть за решеткой — даже когда он попадал в плен с ним обходились, как с ценным пленником, которому никак нельзя было навредить. Сейчас же он — израненный и кое-как заштопанный местными лекарями, лежал в углу холодной камеры с ужасным питанием только по вечерам. Он не мог встать — сломанная нога, которую даже ничем не зафиксировали, постоянно болела и при малейшем движении боль становилась невыносимой.

На улице стремительно холодало, что было странным для середины Эрифосской весны, обычно теплой и ясной — благоприятной для земледелия и прочих крестьянских забот. Но сейчас было далеко не так — недавней ночью даже шел снег, замерзли маленькие ручейки и лужи, а стражники безустанно болтали об вторжении многомиллионных полчищ с юга. «Самое интересное пропускаю», — утешал себя Бэйл каждый раз, когда думал об навалившиеся на новую верхушку королевства проблемы.

Бэйл не сдавался, терпел унижения охранников и заплутавших рыцарей Ордена, и, когда уже силы начали его оставлять, ночью, из темного угла камеры его к себе призвал голос…

***

— Бэйл Рэндэл, сын Брюса Рэндэла, услышь мой зов…

Испугу Бэйла не было предела — он даже на мгновение забыл о боли и смог подтянуть свое тело к стене и опереться на неё. Из темноты на него смотрели два светящихся голубым светом глаза, а потом, когда Бэйл уже хотел позвать стражу, то из темноты появился человек в мантии, сложенной будто из черных вороньих перьев.

— Ты… Вы, кто? — ошалело спросил Бэйл, когда мужчина, скрывавший лицо под капюшоном, присел рядом с Бэйлом.

— Давай сначала спросим, кто есть ты? — раздался тихий, задумчивый голос мужчины, осматривавшего кривые швы на теле Бэйла.

— Вы сами назвали меня по имени… А вашего я так и не услышал…

— Я Медив, Хранитель Мира, маг-защитник Альянса, — перебил Бэйла Медив, потянувший свою руку к сломанной ноге пленника.

Только Бэйл хотел остановить руку мага, как ногу, а затем и тело его пронзила страшная боль, а потом он почувствовал хруст, после которого боль в ноге прекратилась вообще. Кривые швы и гематомы затянулись, и Бэйл, окончательно потеряв дар речи от увиденного и перестав отличать сон от реальности, произнес:

— Я сплю, да?

— Вы не спите, но пришел бы я позже на пару часов — заснули бы вечным сном, ибо раны ваши загноились и вы умерли бы до рассвета, — холодно ответил Медив, опершийся на стену рядом с Бэйлом.

— Откуда вы знаете меня? — произнес Бэйл, наконец-то полностью выпрямив ранее сломанную ногу.

— Я знаю всех в этом мире, знаю всё в этом мире… И знаю, что ты не лучший человек в этом мире…

— Я… Старался… Я думал жить по заветам отца…

— И ради безответной любви ты страдал, делал всю грязную работу в этом королевстве. Ты убивал, строил козни и распускал злобные слухи… Бился с теми, кого на самом деле считал правыми, убивал их. Ты практически умирал, получал сотни ран, но вставал и продолжал биться, и все это — ради слепой любви…

— Я…

— Ты неплохой человек, Бэйл Рэндэл. Ты просто окружил себя теми, кто тебя сделал таким человеком, — вновь перебил Медив, протянувший Бэйлу флягу.

— Что здесь? — произнес Бэйл, почувствовав вес очевидно полной до краев фляги.

— Вино… Но не смей его пить, лорд Рэндэл, ты нужен этому миру, нужен…

— Яд?

— Да, и он предназначается для той, что сломала жизнь тебе и многим другим…

Бэйл замолчал — в душе он глубоко ненавидел Антею, ставшую причиной большинства его бед. Она отвергла его, но в благородном порыве подарила ему сына… «Я не могу, не могу», — вторил он про себя, как вдруг Медив, словно чувствовавший его переживания, произнес:

— Если это не сделаешь ты, более жестоко «это» сделает Родрик. А он уже осадил замок Боле, лорд Рэндэл…

Бэйл поднялся с холодного пола, сделал круг по камере, и, когда он развернулся лицом к Медиву, тот уже держал в руках два свитка с начерченными по обе стороны рунами.

— Что это?

— Этот свиток, перенесет тебя в замок, в покои к ней… Второй свиток отнесет тебя домой, к сыну и прислуге…

Бэйл опустил свой взгляд на свитки, а когда поднял глаза — Медива перед ним уже не было, лишь черный ворон, пристально наблюдающий за действиями пленника. Бэйл разложил свиток на полу и, закрыв глаза, подумал о покоях Антеи… Когда глаза его были раскрыты — перед ним открылось новое помещение, с изящной мебелью и Антеей, смотрящей на Бэйла, как на восставшего из мертвых…

***

— Ваше Величество! — доложил Дэймон Томасу, наблюдавшему за штурмом с холма. — Защитники оставляют стены, бегут к донжону замка. Врата будут открыты с минуты на минуту.

— А как же лорд Эрган? — надев на голову шлем, поинтересовался Томас.

— Он в первых рядах штурмует замок, жив, здоров, испачкан кровью! — довольно произнес Дэймон.

— Тогда займи свое место рядом со мной, герцог, мы отправляемся в бой! — скомандовал Томас, и всадники его направились в замок, к открывавшимся вратам.

***

Родрик продолжал рваться к донжону, убивая одного воина за другим. Он не щадил никого, и воины его следовали примеру командира — в городе началась резня, сравнимая даже с бойней в Маграо. Защитники сбивались в группы, но не могли дать отпор великому воину, а когда в замок на полных парах влетели гвардейцы во главе с королем, большинство воинов побросало оружие на землю, ожидая получить хоть какое-то снисхождение со стороны победителей.

Родрик добрался до площади перед донжоном — последние защитники прижались к вратам его, выставив свои мечи и копья в направлении противника. Родрика уже обуревала ярость берсерка — он не чувствовал усталости, страха, и единственное, что переполняло его — жажда крови врагов.

— Не устал? — услышал Родрик за спиной.

— Дэймон, видел, как твои люди взяли врата… Ты готов? — проговорил Родрик, приготовив к бою свой меч, с которого практически ручьями стекала кровь.

— Я думал ты не спросишь, — с улыбкой проговорил Дэймон перед тем, как они оба понеслись на защитников.

***

— Как ты тут оказался? — испуганно спросила Антея, прижавшись к телу не менее удивленного Бэйла.

— Нет времени объяснять, Тея… — произнес Бэйл, отодвинув девушку чуть дальше от себя.

Тея, поддерживая руками свой живот, прошлась по комнате вслед за Бэйлом, смотрящим на прорывающихся к вратам башни захватчиков.

— Что произошло?

— Он убьет тебя, и твоего не родившегося ребенка! Понимаешь? — бешено выкрикнул Бэйл, обернувшись к Антее.

— Да… Понимаю…

— Ты, твою ж мать, должна была уйти из замка до начала штурма, как только вернулся Эдвард Мур с известиями о поражении короля и смерти Михаэля! Или вас снова спасать должен был я? — вырвалось у Бэйла, переставшего контролировать свои слова.

— О чем ты говоришь? — непонимающе произнесла Антея. Аккуратно, поддерживая свой живот, она присела на свое ложе.

— Я, Пекло, о том, что если происходит у кого-то беда, кого зовут? Конечно же, Бэйл Рэндэл, он же бессмертный, богатейший, человек крепкой выдержки твою ж мать! — продолжал давить на Антею взбешенный Бэйл.

У девушки потекли слезы, но Бэйл не был намерен остановиться, он хотел справедливости, хотел победить самого себя и в последний раз высказать всё, что у него скопилось за долгие годы Тее. Он присел рядом, взялся за голову и, опустив свой взгляд на колени, проговорил:

— Я не знаю, чем я заслужил это… Я же просто любил, чисто любил, и ничего не хотел от жизни более… Быть может, не было бы этой любви, я был бы просто неприметным лордом, живущим более чем неприметной жизнью… Любила ли ты так, как я любил тебя, Антея? Конечно же нет…

Антея резко обняла Бэйла и прижалась своими губами к его губам. Он был не в силах противостоять, но понимал, каждая минута приближает смерть Антеи и его самого от рук Родрика. Он перестал целовать её, аккуратно приложил свою руку к её животу и словно почувствовал, как бьется сердце у ребёнка и как пинается её малыш. Пересилив боль души и не пустив слезы, он потянулся к фляге с отравленным вином. Бэйл раскупорил флягу, тяжко вздохнул и протянул её Антее:

— Раз уж твоему ребенку не суждено родиться, выпей вина, для храбрости…

Антея, по доброму посмотрев на Бэйла, приняла флягу из рук и сделала несколько крупных глотков…

***

Родрик и Дэймон ворвались в чертог, как вдруг в плечо Дэймона вонзилась стрела, а из-за угла появился сир Эдвард Мур, поджидавший их появления с самого начала штурма. Он встал к Родрику вплотную, бросил лук на землю и, встав в широкую стойку, проговорил:

— Сир Родрик, ты знаешь, нет чести в сражении с неравным по силе и умениям соперником.

— Допустим, — холодно ответил Родрик, то и дело поглядывая на поднимавшегося с земли Дэймона.

— У меня нет семьи, твои Загорский король лишил их жизни, мою жену и маленького ребенка, последний мой родственник — племянница, которую ты поклялся жестоко убить… Сделай это быстро, — проговорил Эдвард, сбросив с себя защищавший сердце нагрудник.

Родрик понимающе кивнул и, когда Эдвард широко расставил руки, вогнал свой стилет ему прямо в сердце.

— Ты в порядке? — согнувшись над Дэймоном, произнес Родрик.

— Да, иди, заверши это дело… — устало и с болью в глазах выразился Дэймон, оставшийся ожидать лекарей на месте.

Родрик посмотрел в сторону лестницы — длинной и винтовой, ведущей на верхние ярусы замка. Приготовив меч, он переступил тело мертвого Эдварда и поднялся на первую ступеньку…

***

— А помнишь, как мы подшутили над Дереком Уинслоу? — произнес Бэйл, ещё чувствовавший пульс обнимавших его рук. — Подбросили ему козьего дерьма в стальные сапоги в день, когда его взял на обучение мастер меча Ризвер.

— Помню… — слабо шептала засыпавшая Антея, хватка рук которой постепенно ослабевала.

— Я помню, как вернулся из Амбора, после похорон отца… Мы не виделись два года, мне, кажется, было лет четырнадцать, а тебе — без малого тринадцать. Ты встретила меня во дворе замка в платье, практически расцветшая, прекрасная, как ясное зимнее утро… — По лицу Бэйла потекли слезы. — Ты стояла в том бордовом платье, ярко улыбаясь смотрела на меня… Именно тогда я влюбился…

Он почувствовал, как руки её безвольно опустились, и больше не было её тихого сопения, не было всхлипов, не было пульса её рук. Бэйл опрокинулся на кровать, прижал свои ладони к глазам и застонал, зарыдал как мог рыдать потерявший почти всё мужчина. Снизу слышались голоса — знакомый голос Эдварда и грубый голос Родрика, что подгоняло Бэйла в его действиях.

— Прости, прости меня, любимая, прости… — сквозь слезы и всхлипы проговорил Бэйл, припав к холодным ногам Антеи.

Он поднялся с кровати, аккуратно положил Антею на кровати и в последний раз поцеловал её холодные губы. Шаги приближались к двери, и Бэйл, развернув свиток, подумал о кроватке своего сына…

***

Родрик одним ударом выбил дверь и ворвался в покои, но то, что он увидел, не могло его обрадовать. Антея не дышала, аккуратно лежала на кровати, а на тумбе рядом с ней стояла фляга. Руки её обнимали живот, словно она защищала своего не родившегося ребенка, и Родрик, увидев это, сил на колени перед её телом. Он снял шлем — по щеке его потекла слеза, а руку свою он положил на холодеющее тело. «Я должен был, это мой долг», — про себя твердил Родрик, как вдруг голос Томаса, появившегося за его спиной, заставил его отринуться от скорби:

— Она решила умереть спокойно, дорогой друг… Ожидание смерти — сильнейший стресс…

— Я знаю, Ваше Величество… Но я плачу не от того, что не успел, а от того, что она когда-то была мне другом, — поднявшись, произнес Родрик.

— Что сделать с телом? — спросил Томас, ожидая последней воли Родрика.

— Прошу вас, Ваше Величество, похороните её достойно… А замок сожгите, дотла, как они сожгли Рагнарек.

***

Бэйл открыл свои глаза — он был в своих покоях, таких же убранных, как и в день его отъезда, почти год назад. Кроватка со спящим Брюсом стояла рядом с его периной, а служанка, покачивающая кроватку, чуть ли не упала в обморок при виде появления Бэйла «из пустоты».

— Мэг, идите спать, я вернулся… Скажите всем… — вытерев последнюю слезу, проговорил Бэйл, присев рядом с люлькой.

Мэг поклонилась своему господину и вышла из покоев. Бэйл смотрел на спящего сына долго, пока сам, как подкошенный, не свалился в перину, не подозревая, что ждет его в ближайшие месяцы…

========== Глава 91. Последний Союз (Начало финального акта) ==========

Спустя пару дней, следующих за появлением Альянса в Южных Пламенных Полях, Джон с уже вел многомиллионную колонну живых на север. Невыносимая жара, свойственная, скорее пустыне, чем благодатной, плодородной степи, донимала людей каждую минуту, хотя недостатка воды никто не испытывал. Изредка шли мелкие, освежающие дожди, за которыми приходила невыносимая духота, сбивающая с ног и людей, и скот. Порой, поглядывая в небо, Джон завидовал Йену и Андуину, покоряющим прохладные, ветреные небеса, на своих грифонах.

— Джон, это тебе, — отвлек Джона Эдд, протянувший Джону скомканный клочок бумаги.

Джон раскрыл свиток, но абсолютно ничего не понял — в письме, как понял Джон, от Маршала Пламма, кто-то призывал Альянс направляться к некоему замку Корд, где его уже ждал лорд Эрган и сам Маршал.

— Какой-то Эрган, какой-то Пламм… Постой, а какое благородное имя носит наш Небесный Рыцарь? — произнес Джон, отдав свиток обратно Эдду.

— Джон, сир Йен Эрган, — немного посмеявшись проговорил Эдд, кося глазом в сторону небес.

— Точно, тот самый брат-великан, — улыбнулся Джон. — Эдд, передай свиток Магистру Блэру, он должен знать, куда двигать армию.

— Меня пугают эти воины, — проговорил Тормунд, видя, как сотни тысяч воинов Рассветного Ордена в ногу маршируют по жаре, ни секунды не отдыхая и не отставая.

— Как безупречные, только с яйцами! — отшутился Джендри, встретивший после этого недовольный взгляд Дейенерис.

Эдд покинул общество Джона и окружавших его людей, направившись во главу колонны Ордена. Тормунд ближе пристроился к лошади Джона, Джендри и Арья, оба разделившие одну лошадь, немного ускорились — новые земли будто раскрепостили молодых людей.

Подрика почти никогда не видели — в условиях приближавшегося конца света общество любимой Таллы Тарли он считал куда приятнее и выгоднее. Не приходилось в ближайшее время увидеть Теона — он увел весь флот и часть армии в Загорье, к ныне заброшенному замку Маграо.

***

— Великий Магистр! — обратился Эдд к Кори, гордо направлявшему свою лошадь к лесу, за которым, как говорили карты, лежала река Рибер.

— Скорбный Эдд! Не загнал лошадь, пока объехал нашу колонну? — добро спросил Кори, остановивший колонну взмахом своей руки.

— Вы преувеличиваете размер вашей армии, Магистр, — смерив видимую часть армии, проговорил Эдд.

— Если верить сведениям моих Маршалов, то под моим началом движется армия, чуть ли не в два раза большая, чем войско Альянса, — с ноткой высокомерия выговорил Кори, осмотревший сверток, скомканный в руках у Эдда. — У вас что-то для меня?

— Да, сначала это прислали на руки Королю и Королеве, но им не ясны многие названия. Просят вас помочь, — проговорил Эдд, протянув свиток Кори.

Кори стал вчитываться в текст, и, бросив свиток на землю, сразу же схватился за карту. За просмотром карты он провел времени куда меньше, чем за чтением, после чего с радостью выдал:

— Этот лесок мы преодолеем за пару часов, а потом встретимся в нашими союзниками.

***

Томас волновался — известия о том, что с юга движутся многомиллионные толпы заморских переселенцев не на шутку взволновали его. Он вновь отложил коронацию, собрал свиту из своих лучших воинов и самых верных лордов и сразу же выступил к Корду. Он пожалел, что не поверил Пламму и Родрику Эргану с самого начала, и сейчас королевство совершенно не готово было принять многие миллионы беженцев. Лорд Вентер все успокаивал Томаса: «Ничего, Пламенные поля всех прокормят», или же: «По словам ваших вассалов сюда идет мирный народ», но особого эффекта эти слова не принесли — Томас все глубже и глубже погружался в думы.

По Родрику ничего нельзя было сказать — он сохранял полное спокойствие и порой блистал редкой улыбкой. И даже сейчас, когда разведчики доложили о подходе исполинской армии Рассветного Ордена и сил Альянса, он ничего не делал — лишь сидел на камне и своим стилетом нарезал дольками яблоки, захваченные в амбарах радушно принявшей их накануне деревни.

— Лорд Родрик, так говоришь, у Рассветного Ордена есть миссия? — спросил Томас, от скуки спешившийся и составивший компанию одинокому рыцарю.

— Да, мой король, и от этой миссии зависит судьба всего мира, Ваше Величество, — спокойно проговорил Родрик, бросив огрызок в сторону реки.

— Идут, идут! — прервал едва завязавшуюся беседу воин, дежуривший у самого начала моста.

— Маршал Пламм, герцог Торо, лорды Эрган, Вентер и Вейдт — по коням и за мной, узнаем, что за миссия у этих людей, — приказал Томас, легко и изящно запрыгнувший на своего коня.

Он первый повел коня в сторону моста, за ним направились все названные люди, кроме Родрика и Дэймона, оставшегося ждать своего друга, пока тот не усядется на коня. Волнение окончательно победило молодого короля, но Томас старался не подавать виду, хотел выглядеть суровым и смелым, подавая своим воинам личный пример. И вот, когда они пересекли мост, с лесной тропы появились первые отряды беженцев…

***

— Они уже ждут! — произнес Кори, покинувший колонну Рассветного Ордена.

Джон и Дени посмотрели на Кори, окруженного лишь парой собственных гвардейцев, и Джон, не удержавшись, спросил:

— Я думал мы войском подойдем туда…

— Войско будет, Ваше Величество, но этот народ крайне недоверчив, поэтому возьмите лишь своих самых доверенных людей, — изложил Кори, оставшись ожидать сбора вассалов Джона.

— Найдите мне лорда Баратеона, Пейна, Скорбного Эдда, Андуина Лотара, Тормунда и Йена Эргана! — приказал Джон, пытаясь в небесах найти грифона Небесного Рыцаря.

Спустя полчаса все были на месте — запыханный, едва успевший запрыгнуть в свои штаны Джендри, причесанный и краснощекий Подрик и Тормунд, от которых немного разило вином, усталый на вид Эдд, и Андуин с Йеном, появившиеся из облаков.

— Отправляемся с Магистром Блэром, говорить будем мы, если попросят — выскажитесь… — произнес Джон, повернув узды своего коня в направлении ожидавшего их Кори.

Вместе они миновали всю колонну Рассветного Ордена, и, спустя десять минут непрерывных скачек, оказались у моста, прямо перед его Величеством, королем Томасом Расселом.

***

Герои долго бурили друг друга взглядом, и никто не думал взять на себя инициативу. Оглядевшись, Джон понял, что рядом с ними нет Йена, а Подрик прямо-таки засыпал в седле своей лошади.

— Меня зовут Томас Рассел, я король Объединенного Королевства Эрнедон, — спокойно проговорил Томас, поняв, что это намного легче, чем он думал изначально.

Томас спешился и направился к Джону, вслед за ним спешился Дэймон и Пламм, а Родрик так и не слез со своего коня — он верно чего-то ждал.

— Я Джон Сноу, король Семи Королевств, избранный лидер Альянса всех живых, — сказал Джон, спешившись и сразу же протянув Томасу руку.

— Пламм! — вырвалось у Кори, направившегося в объятия к своему старому другу.

— Магистр Блэр! — улыбнулся Маршал, по-братски обняв Кори.

Кори Блэр и Дэйв Пламм — всегда были друзьями, они выросли в одном районе Оплота Рассвета, вместе отправились в Орден, под началом Маршала Брауна воевали в Ультосе и Людоедских Песках, где пути друзей разошлись: Кори получил укус шрайка и надолго загремел к лекарям, а Дэйв — стал правой рукой старого и жестокого Брауна.

— Ты стал покрепче на вид, Кори…

Неожиданно орлиный крик прервал едва завязавшуюся беседу, и на землю спикировал Йен. Родрик переменился в лице. Разумеется, он узнал доспех своего брата, но то, как он появился на грифоне — заворожило Эрифосского героя. Йен перекинул правую ногу на землю, Родрик спустился со своего коня, и оба они направились навстречу друг к другу.

Лица героев Альянса переменились — Родрик только на вид был выше огромного, по их мнению, Йена на голову. Но когда они сблизились и, лязгая латами обнялись опасения всех подтвердились — Родрик и вправду был ощутимо выше Йена.

— Гора… — пробормотал под нос Джендри, глубоко в памяти затаивший страх перед старшим Клиганом.

— Йен, на твоем лице и руках прибавилось шрамов, и… Ты стал мужчиной! — посмеялся Родрик, положив руки брату на плечи.

— Ну, есть такое, — смутился Йен. — Как тебе мой грифон?

Родрик подвинул Йена в сторону и направился к грифону, а Джон, не в силах больше тянуть, проговорил:

— Сюда движется Смерть и Холод, Король Томас…

— В каком смысле? — спросил Томас, перебив Джона.

— В прямом… Мертвые восстали, и единственный шанс их остановить — объединиться и дать им бой, последний бой… В месте, через которое им будет трудно пробиться, — продолжил Джон, посмотрев в сторону юга.

— Король Джон, я, кажется знаю, где мы дадим бой вашим мертвецам. Но сначала пройдемте в замок, вы все мне расскажете…

========== Глава 92. Последний план ==========

В чертоге Корда повисло тяжелое молчание — никто не решался взять на себя инициативу в переговорах. Словно малые дети Тормунд и Джон посматривали на Родрика, нарезавшего круги вокруг центрального стола. Для Джендри он казался призраком прошлого, ибо в отличии от многих он видел Григора Клигана лично, но Родрик казался Джендри выше Горы чуть ли не на голову. Виночерпии разносили вина, мед и воду лордам, ставили на стол хлеба и небольшие закуски для южных гостей.

— Ваше Величество, — смятенно начал Джон. — Я должен поблагодарить вас за это гостеприимство.

— Не стоит, король Сноу. Но я всё же не услышал о ваших приключениях, именно тех, кто заставил ваш бесчисленный народ бежать в мои земли, — уверенно произнес Томас, накалывая поджаренную сосиску на вилку.

— Нас преследует холод, смерть и мертвые, которые приводят с собой вечную ночь, государь, — пояснил Джон.

Едва он сказал последнее слова, со стороны вассалов Томаса по залу прокатились смешки. Лорд Вейдт улыбнулся, улыбку так же не смог сдержать и старый лорд Вентер, Фростинер чуть ли не подавился вином, но Томас, сам не доверяя словам чужеземца, все-таки учтиво произнес:

— Ваши слова похожи на сказку, которыми сварливые старухи пугают детей на ночь, и… Нам для принятия решения нужны более веские доказательства, Ваше Величество.

Родрик посмотрел на Томаса и одобрительно покивал ему. Йен, почувствовав, что никаких существенных доказательств у Альянса нет, вышел вперед, чем обратил на себя внимание всех присутствующих в зале людей.

— Я знаю, что вам нужны доказательства. Многие слышали обо мне, как о брате рыцаря, прошедшего с ним весь его путь, — произнес Йен.

— Йен Эрган, я мечтал о встрече с вами ровно так же, как и с вашим братом. История о том, как вы врывались в строи Роуна МакХейга при замке Сердце Гор в моем детстве заставляла меня радоваться, и привила мне любовь к рыцарству и песням о доблестных рыцарях.

— Король Томас, меня определенно тронули ваши слова, — довольно произнес Йен. — Но я не закончил свои слова. Не думаю, что кто-то из вас поставит мои слова под сомнения. Я воевал на стороне этих людей в чужих землях…

— Никто не смеет подвергать ваши слова сомнению, сир Йен, но правда ли его Величество Джон Сноу говорит правду о мертвых, или же просто украшает свою речь, — уточнил Томас, выпрямившись на главенствующем троне в чертоге.

— Он говорит правду, король Томас, в последний раз, когда я видел их, армия насчитывала десятки миллионов… И убить их может только огонь, валирийская сталь, черная сталь, оружие, закаленное в пламени огненных гор и драконье стекло…

— Десятки миллионов? — немного задумавшись проговорил Томас.

— Да, и мне повезло, что я не стал частью их армии, — проговорил Йен, ослабив крепеж своего нагрудника. — Они безжалостны, ими движет только желание убивать…

Нагрудник Йена упал на землю и он, сорвав с себя рубашку, явил Томасу, Родрику и другим вассалам свои раны. Несколько десятков ран, небрежно заштопанных, но сросшихся и, как было понятно, не убивших Йена. Но Родрик смотрел на раны, коснувшиеся самого сердца, которые никак не могли оставить его брата в живых…

— Как? — ужаснулся Родрик, поднявшись со своего места.

— В битве у Эссоского города Квохор меня много раз ранили, что обернулось моей смертью… И благодаря леди Джайне Праудмур я вернулся к жизни с помощью магии света.

— Невозможно! — возразил Дэймон, вспомнив про свои раны.

— Все возможно в этом большом мире… — грозно произнёс Медив, возникший из ниоткуда за спиной Томаса.

Привыкшие к таким появлениям чародея герои Альянса улыбнулись. Родрик подскочил со своего кресла, положил кисть на рукоять меча, Дэймон от удивления и страха вжался в свое сидение.

— Не пугайтесь, это далеко не единственное заклинание из всех, что я могу использовать…

— Кто ты? — произнес Томас, когда Медив встал напротив его трона.

— Я твой друг, и имя мое Медив… И я здесь для того, чтобы подтвердить слова юного рыцаря и спросить, готовы ли вы к Последней Войне?

В зале повисла тишина, и вдруг, Родрик, едва отошедший от вида покрытого ранами тела Йена и телепортации Медива, произнес:

— У меня есть три встречных вопроса, Медив. Когда они придут? Что мы можем предпринять? И…

— Напором их не остановить, сир Родрик, сын Виктора, внук Харана Эргана…

— Тогда, несите карту, — спокойно произнес Томас, как вдруг Медив, едва лишь взмахнув рукой, магией нанес карту Эрифоса на стол.

***

Все лорды поднялись со своих мест и столпились вокруг стола. Красота и детальность карты были неоспоримыми, даже изображения на ней двигались — казалось, что карта живая. С юга к Корду прилегала многомиллионная армада выживших, с севера двигались отряды лорда Киллиана Грейвза, покинувшего Карсон при первой новости о возвращении своего сюзерена. Родрик пораженно смотрел на Амбор, у которого рядом собирались войска, и имя Бэйла Рэндэла, написанное светящимися, голубоватыми символами, никак не оставляла его в покое. Но вскоре все присутствующие собрались у противоположной трону части стола — фрагменту с нанесенной на него Ороманией. Она не была скрыта туманом, но словно покрылась ледяной коркой, как и море вокруг Оромании, и корка медленно ползла в сторону южных берегов Эрифоса.

— Я поражен, Медив, — поблагодарил чародея Джон.

— Да, это великолепный дар, Медив, — воодушевленно произнес Томас.

— И что же ты предлагаешь делать? — добавил Родрик, нависнув над ледяной Ороманией.

— У вас есть обсидиан? Огненные горы? — спросил Джон, как вдруг на карте появились десятки подписанных поселений.

— Да, есть, король Джон, — подтвердил Томас. — Великий Нимарский вулкан — на самой северо-восточной границе нашего королевства, рядом с герцогством Торо.

— Я проконтролирую добычу и процесс создания оружия! — воодушевленно вызвался Пламм, как и все в Ордене знавший тайну переплавки огненной стали.

Кори не стал препятствовать порыву своего Маршала — он понимал, что отсутствие Маршала будет не более, чем едва заметным, а то, что Магистр неожиданно пропадет в неизвестных краях — ударит по боевому духу рыцарей Рассветного Ордена. Все одобрительно покивали и Пламм, поклонившись и Джону, и Томасу, вновь занял свое место.

— Черная сталь, я слышал у вас её много? — продолжил Джон, поглядывая на вновь облаченного в доспехи Йена.

— О да, король Сноу, у нас черной стали, как дерьма в помойной яме, — улыбаясь, выразился Родрик.

— Действительно, месторождения разбросаны по всему Рагнарекскому Хребту, но самые крупные разрабатываемые месторождения черной руды находятся в землях лорда Эргана, прямиком у замка Рагнарек.

— Я пойду туда! — вырвалось у Джендри, с детства работавшего с металлом.

Родрик задумался — он не хотел оставлять короля в трудную минуту, но то, что чужеземец хочет отправиться в Рагнарек, пусть и с благой целью, его не радовала, и, спустя пару мгновений, Родрик спокойно добавил:

— Тогда мой путь лежит подле тебя, юноша…

— Джендри…

— А насрать, Джендри, — выругался Родрик, похлопав лорда Баратеона по плечу.

— Почему вы, Джендри? — спросил Томас, оторвав свои глаза от карты.

— Я с детства работаю со сталью. Когда я бью молотом по наковальне — заготовка поет! — похвалился Джендри, вызвав улыбку у всех присутствующих.

***

Обсуждение длилось много часов — огромное количество задач пало на плечи каждому, и, особенно, Рассветному Ордену. Рыцари Ордена, как самые стойкие и исполнительные из всех воинов Альянса, получили два приказа — прикрывать отход людей на север и выжигать все оставленные земли: деревни, города, и даже могильники и кладбища, освобождать тюрьмы и конвоировать заключенных в Рэгм.

— Сколько у нас воинов? — поинтересовался Джон, глядя на отмеченные на карте войска Томаса, и свои собственные силы.

— Вместе с силами Пламма — около полумиллиона Рассветных Рыцарей, — произнес Кори, сам поразившись мощи Ордена, собранной в единый кулак.

— Мой Альянс, совместно с городами и государствами Эссоса выставит больше двухсот тысяч воинов, — заключил Джон, посмотрев на карту.

— Я не знаю, честно, но со всего королевства добрая сотня тысяч наберется, а может и в разы больше, — добавил Томас, приложивруку к подбородку и закатив глаза в думах.

— А как же войска лорда Рэндэла — под его командованием собрались почти тридцать тысяч воинов, готовых биться, — добавил Медив, поглядывая то на Томаса, то на Родрика.

— Пусть сдохнет ублюдок! — выругался Родрик, стукнув кулаком по столу.

— Он то сдохнет, но его крестьяне и тысячи воинов присоединятся к мертвым, и нужно ли это вам? — спросил Медив, заставив Томаса задуматься.

— Нет, я так полагаю, — наперед ответил Джон, чем, в принципе, попал в мысли Томаса и немного подогнал Родрика к решению.

— Сплавьте оружие его воинам, дабы они дали сопротивление мертвым. И, по возможности, уговорите их присоединиться к нам… — приказал Томас, бросив неловкий и добрый взгляд в сторону Родрика, кивнувшего своему королю.

— Будет сделано, Ваше Величество, — поклонились все присутствующие.

— А есть у вас место, где мы можем дать бой и укрыть живых людей? — проговорил Подрик, опередивший мысль Джона.

— Есть одна идея, — улыбнулся Родрик, пальцем проведя по карте до узкого, длинного Унфертского прохода…

***

Следующее утро. Половина лордов уже была перенесена Медивом в разные места, но Йен и Дэймон остались при своих королях. Утро их, как и ночь, прошли спокойно, в скоротечном пьянстве и рассказе о стыдливых распутствах, о которых уже женатому на юной Кэтрин Эрган Дэймону было не так легко говорить.

— Сир Дэймон! — возвестил воин, вошедший к ним в комнату.

— Я слушаю тебя.

— Король вызывает вас, — доложил воин, закрыв за собой дверь.

Уже через пару минут он был перед Томасом, снарядившем своих гвардейцев в дальний, как казалось по их большим походным мешкам, путь.

— Мой король… — поклонился Дэймон.

— У меня мало времени, маркиз Торо. В мое отсутствие прими на себя мои обязанности.

— И куда вы, мой король? — спросил Дэймон, в душе благодаривший короля за такую честь.

— В Эрнепорт, маркиз, — пояснил Томас.

— А-а-а, так вы за Анной? — язвительно спросил Дэймон, сложив руки у себя на груди.

— С чего вы взяли?

— Ну, с того, что с ней вы отлично поладили, и, мне кажется, вопрос о будущей королеве еще тогда был снят, — посмеялся Дэймон.

Томас улыбнулся и по-братски обнял Дэймона, запрыгнул на коня и повел гвардию в земли Гирды. Едва лишь спины последних гвардейцев исчезли, над головой Дэймона прозвучал орлиный крик и, подняв голову к небесам, маркиз приметил Йена, воспарившего в облака на своем грифоне, а через город и вокруг него огромным потоком двинулись беженцы Альянса, двигавшиеся в сторону княжества Унферт.

— Да уж, южанин, такую армию ты не видел! — похлопал по плечу Дэймона Тормунд, компанию которому составил Эдд.

— Я видел, что творят армии поменьше, и боюсь представить, что сможет предложить куда большая армия…

========== Глава 93. Воины Света - на страже отступления ==========

Пламенные поля уже не были такими жаркими и душными — наоборот, с каждой милей, которую рыцари Ордена проходили в направлении южного побережья, становилось только холоднее. Холод шел с Туманного Хребта, Южных Пламенных Полей и Талшира, где, по рассказам спасшихся жителей впервые прошли снегопады.

С момента, когда Магистр отдал приказ двигаться на юг, прошла пара недель. До побережья оставалось не более дня пути, но уже на Тракте пока единой армии Ордена встречались бегущие с юга крестьяне, горожане и лорды со всеми своими семьями и воинами — приказ Короля Томаса, очевидно, все восприняли довольно серьезно.

— Остановиться! — неожиданно выкрикнул Кори, подняв руку вверх после своих слов.

Следовавшие за ним Маршалы остановили свои полки и стали ожидать, пока Магистр обернется в их сторону. Ждать долго не пришлось — Кори развернулся, едва только у них зародились первые мысли по поводу довольно неожиданного приказа.

— Маршалы Хоуп, Зейдер, Люгер — уводите всю пехоту обратно на север…

— Но Великий Магистр, мы проделали такой путь, — резко возразил Маршал Хоуп.

— Здесь моя ошибка, братья. Мертвые скоро будут на материке, а наша пехота будет загнанная и усталая, — произнес Кори, глазами смерив лишь видимую часть всей армии Ордена.

— И что это значит, Великий Магистр? — произнес Маршал Люгер.

— Мертвым не нужно отдыхать, и они могут двигаться даже ночью, а мы — нет… — задумчиво заключил Кори, легко покачав своей головой.

— Так точно Магистр! — разом выкрикнули Маршалы, уже принявшиеся разворачивать своих коней.

— Пусть наши воины посильно помогут инженерам Альянса, Эрнедона и нашим старателям готовить Унфертский проход к битвы. По пути, по возможности, спасайте людей и сжигайте могильники, увозите любую провизию, скот и ценности в Унферт.

Маршалы Люгер и Зейдер понимающе кивнули головой, а Хоуп, едва лишь дослушав Кори, погнал коня в замыкающую часть многотысячной колонны, путь до которой, возможно, занял бы час или более.

— Маршалы Маграм, Рэйдэр, Гласс, Сторфон, Бэррэд, Хэмдал и Рамбор — собрать всю конницу под своим знаменем! — громко выкрикнул Кори, сразу после слов которого названные Маршалы разъехались в разные стороны, оставив Магистра наедине со своей гвардией — легендарными в рядах Ордена Воинами Света.

Ближние к Кори строи пехоты уже развернулись и шагали — очевидно новости о приказе распространились среди рыцарей куда быстрее, чем Маршал Хоуп добрался во главу колонны и они сами организованно направились к северу.

Вскоре к Кори стали съезжаться конники со всех уголков его необъятной армии — десятки тысяч всадников, среди которых затесались около пятнадцати тысяч тяжелых латников, а в сумме количество конных в рядах Ордена достигало около пятидесяти тысяч. На сборы ушел почти час — Кори даже успел справить нужду и выпить вина, прежде чем последние конники присоединились ко всей массе. Кори вновь забрался на коня и, выпрямившись в седле, громко приказал:

— Маршалы Маграм, Рэйдэр и Гласс — ваша задача взять треть всадников и полностью опустошить Талшир, дабы мертвым ничего не досталось. Гоните на север живых, жгите могильники и забирайте все сокровища и реликвии.

— Повинуемся, Великий Магистр! — синхронно ответили Маршалы и ежесекундно испарились в огромной, конной армии.

— Бэррэд и Хэмдал — за вами Пламенные Поля с той же самой задачей! — скомандовал Кори, и Маршалы, поклонившись, направились вслед за ранее названными командирами.

— Сторфон и Рамбор — двигаетесь на юг и полностью опустошаете города близ Туманных хребтов.

— А куда двинетесь вы, Магистр? — поинтересовался Маршал Рамбор, прежде чем направиться вслед за испарившимся Маршалом Сторфоном.

— Я с Воинами Света отправлюсь на Южное побережье, где помешаю планам нежити лично…

— Но именно там они и появятся в первую очередь! — возразил Рамбор.

— Не привык я отсиживаться за вашими спинами, — улыбнулся Кори, после чего Рамбор, кивнув, направился за ожидающим его Сторфоном вглубь конной армии.

Спустя час никого, кроме Воинов Света, вокруг Кори не было, лишь крестьяне, большими и малыми группами бегущие на север.

***

Уже на следующее утро Магистр и его пара тысяч всадников наконец-то достигли Южных берегов Эрифоса, достигли мест, где они высадились несколько недель назад. Кори не поверил своим глазам — места, ранее полные людей, цветущие и полные урожая, ныне пустовали. Люди бежали, уведя свои семьи, скот и увезя с собой урожай, ничего не оставив возможным мародерам и ворам.

— Пресекайте любые случаи мародерства, попавшихся лишать кисти рук. Грабителей на дорогах лишайте жизни через сожжение. Насильников — оскопляйте под корень и оставляйте на произвол судьбы, — приказал Кори, вдоволь насладившись соленым запахом стремительно холодевшего моря.

— Будет исполнено, Магистр, но в целом, какая задача? — произнес гвардеец, стоявший ближе всего к Кори.

— Приказы те же, что и всем всадникам, но только одно условие — опустошаем окрестности и встречаемся тут через два дня. На закате второго дня мы отправимся на север, и ждать не будем…

***

И снова отряд поделился — все разъезжались в разные стороны, постепенно откалываясь от Магистра. На исходе дня последняя сотня рыцарей во главе с Кори наконец-то добрались до Харбона, места, где началась высадка Родрика, места, где Альянс впервые ступил на земли Эрифоса. Побережье было полно людей — то были инженеры и рыцари Ордена, оставленные Кори оборонять берег от мертвецов, если те доберутся до Эрифоса раньше, чем ожидал Альянс.

Кори преодолел весь лагерь под одобрительные выкрики своих воинов, и, когда его отряд поравнялся с огромным шатром, спешился и направился вовнутрь. Стражи поклонились своему Магистру и раздвинули занавеси перед ним, после чего Кори, немного присогнувшись, оказался один на один с Маршалом Виллером. Маршал при виде Кори трепетно поклонился и, плеснув в кубок вина, чуть ли не дрожащим голосом произнес:

— М-магистр, вы почтили нас своим присутствием?

— Вы дрожите от холода, или боитесь меня? — улыбнулся Кори, оставив вопрос, заданный Маршалом, без ответа.

— Да… я и не знаю, это моя первая встреча с вами лично, Магистр Блэр…

— Не стоит, Маршал, чуть меньше месяца назад я был таким же, как ты, а пару лет тому — просто солдатом. Докладывайте, Маршал! — приказал Кори, склонившись над свежей картой побережья.

Маршал протянул Кори чашу с вином и, дождавшись пока он утолит свою жажду, Виллер спокойно стал докладывать:

— Лед движется медленно, периодически от него откалываются куски, на которых держатся сотни и тысячи мертвецов, и куски эти прибивает к берегу, Магистр…

— Потери?

— Двести восемьдесят пять солдат, Магистр, потерь было бы больше, если бы бомбарды не уничтожали до половины от этих плавучих ледяных скал…

— Прикажи сворачивать лагерь, мы уходим на север! — приказал Кори Виллеру и тот, легко поклонившись, покинул шатер.

***

Недолго пришлось Кори проводить время в тепле и в компании с горячим и ароматным вином — по сигналу рога лагерь снялся менее, чем через час, и единственное, что успел сделать Магистр — прогуляться вдоль берега.

— Нам пора уходить, Великий Магистр! — произнес рыцарь, подошедший к Кори со спины.

Он развернулся — колонна Ордена уже поднималась в холм, за которым лежал Пламенный Тракт, ведущий прямиком к Рэгму. Несколько лошадей тянуло на себе неподъемные бомбарды, а рыцари, замыкающие колонну Ордена, на плечах своих несли провиант и вели преступников, пойманных в окрестных землях.

— Что делать с теми, кто в условиях бегства людей преступил закон? — спросил Маршал Виллер, подскочивший вплотную к Магистру.

— Они сильно затормозят наше движение, — спокойно высказался гвардеец, плюнув в землю от неприязни.

— На следующем привале умертвить, воинам нужно почувствовать кровь и завестись, — скомандовал Кори, бросив горсть песка в сторону ледяного моря.

Движение отряда близилось к завершению — они почти достигли намеченного места, и единственное, что им оставалось делать — ждать прибытия всадников со всего берега.

— Привал! — скомандовал Кори и часть бойцов Ордена, несших ящики с провиантом и оружием, попросту повалилась на землю.

Многие бросились разводить костры, ставить палатки и просто полежать в тени деревьев, положив голову на их корни и свои плащи. Виллер уже успел донести приказ Магистра касательно преступников сержантам Ордена, и те, кто ещё не потерял силы во время перехода, принялись вырезать провинившихся. В лагере поднялся крик, плач, и Кори, в душе осознававший всю жестокость этих мер, решился направиться к месту казни.

Едва он вышел, как сразу же его глазам предстали его воины, пытавшие и убивавшие мародеров, пойманных патрулями Ордена. За действом наблюдали заведенные рыцари, державшие под руки избитых до полусмерти мужчин и женщин, среди которых Кори заметил молодую девушку. Ноги совсем ее не держали, по лицу ее сбегали струйки крови, капавшие на землю и на ее порванную во многих местах одежду.

— Как тебя звать, доблестный рыцарь? — спросил Кори у рыцаря, державшего избитую девушку.

— Уилл, Великий Магистр…

— За что понесет наказание эта девушка? — спросил Кори, ожидая, что рыцарь просветит его в чем-то.

— Сержант Макс, когда отдал её на произвол жестокой судьбы, сказал, что это была раба знатного лорда, которая после его бегства пыталась соблазнить охранника каравана, пока ее уже мертвые дружки пытались ограбить повозку с провиантом…

Кори приложил пальцы к подбородку девушки и приподнял её голову — из-за крови ничего нельзя было разглядеть. Он приложил ухо к её носу и, почувствовав слабое дыхание, произнес:

— Солдат, если вы не против, я заберу эту рабу себе, помощь мне всегда пригодится.

— Магистр, вы еще спрашиваете? — недолго поколебавшись ответил Уилл, направившись с девушкой на руках в шатер Кори.

Он занес девушку и положил её на ложе Магистра, как тот сам и указал, после чего удалился. Кори набрал воды из кувшина и, склонившись над девушкой, пролил ей на лицо струю холодной воды, заставившей её немного прийти в себя.

— Твое имя, раба? — сухо проговорил Кори, сердце которого сжималось от жалости, по отношению к ней.

— К-К-Кора, — слабо произнесла девушка.

Кори протянул ей ремешок и, дождавшись пока она возьмет его в руки, взял в руки иглу и нить. Вода смыла кровь почти всю кровь с лица девушки, и единственное, что оставалось — зашить рассечение, красующееся на лбу Коры после избиения.

— Для чего это? — сквозь боль вымолвила девушка, покрутив ремень в своей руке.

Кори безмолвно продемонстрировал ей иглу и девушка, поняв, что ждет ее, засунула ремень себе в рот.

— Я конечно не лекарь, но нас учат помогать братьям в бою… Мое имя Кори, — спокойно сказал Кори, вонзив иглу в кожу девушки.

Она взвыла — слезы, смешанные с кровью и грязью, по лицу её стали стекать на постель Кори, а то, как она вцепилась зубами в ремень, заставило Кори подумать, что девушка прокусит ее и раздробит себе все зубы.

Когда он закончил, девушка ещё долго не вынимала ремень изо рта — ей было больно, хоть и Кори, на удивление, довольно неплохо зашил рассечение. Он вновь набрал воды, смочил в ней кусок ткани и аккуратно стал стирать грязь и кровь с ее лица. Став понимать, почему жалость проснулась именно к этой девушке, Кори принялся прогонять эти мысли от себя, хотя стыдиться тут нечего — в отличии от знакомых ему Ночных Дозорных в Рассветном Ордена целибата не было. В глазах Кори не было ещё столь красивой девушки, как представшая перед ним Кора — немного темная, скорее загоревшая кожа, волнистые каштановые волосы, пухлые губы и большие глаза, в которых можно было утонуть. Она была относительно худой, но не лишенной все качеств красоты женского тела.

— Кори, значит, забавно… — сквозь боль улыбнулась девушка.

— Ну, у нас немного похожие имена, — произнес Кори, бросив кровавую тряпку в пламя костра. — Поешь, — уже холоднее проговорил Кори, желая скрыть возникшее желание.

Он протянул девушке кусок хлеба и солонины, рядом с ложем поставил кубок, наполненный вином.

— Благодарю тебя Кори…

— Великий Магистр, теперь ты служишь Великому Магистру, — важно выдал Кори, немного улыбнувшись в конце фразы.

— Спасибо, Великий Магистр.

— Ложись спать, утром у меня много работы, а вечером завтрашнего дня мы будем выступать на север…

========== Глава 94. Новый кузнец спасает Загорье ==========

Погода окончательно испортилась — вновь в Эрифос пришли снега, при том неожиданные, ибо наступили они в начале лета. Заморозки погубили большую часть заготовленных посевов, лед сковал многие реки и небольшие озера. А в Загорье, местах более холодных, чем все королевство Эрнедон, и в Рагнарекском плато, снегопады были настолько сильными и порывистыми, что людей сбивало с ног, а кто-то попросту умирал от холода.

Родрик никогда не видел в Рагнареке столько народа — кузнецы и рудокопы с юга, с Талшира, герцогства Торо, Королевских земель и Гидры, и трудолюбивые и изобретательные дворфы, трудились не покладая рук днями и ночами. Медив проделал великую работу — побывал в каждом замке, крупном городе и деревне, забрал кузнецов, кожевников, старателей, способных обрабатывать дерево и орудия труда.

— Джендри, малыш, иди отдохни! — подошел Родрик к Джендри, не покидавшему рабочее место уже целый день.

— Кто будет ковать оружие для нашей армии? — еле еле выдал юноша, силой ударив молотом по заготовке.

— Тут чуть ли не десятки тысяч кузнецов, думаешь некому? Быстро в мой шатер, выпей вина и поспи! — приказал Родрик, дернув Джендри за плечо.

Джендри не мог противиться воле хозяина этих земель, к тому же Родрик был человеком, как минимум ростом неимоверно пугающим Джендри. Трясясь от холода и мороза, забиравшегося словно под кожу, он направился к шатру, а Родрик, проводив взглядом молодого лорда Баратеона, неожиданно для всех встал к заготовке, взял в руки молот и нанес сильный удар по заготовке. От звука удара даже у Родрика заложило уши, а люди, привыкшие видеть Родрика суровым воином и лордом, застыли от удивления:

— Что уставились, за работу! — приказал Родрик, перевернул заготовку и ещё раз силой стукнув по ней молотом.

***

Джендри преодолел практически весь лагерь и наконец-то оказался у огромного шатра из черной ткани. Из щелей шатра валил яркий свет, и, когда Джендри приоткрыл занавеси шатра, лицо его мгновенно согрелось от жара разведенного внутри костра. На глаза ему сразу же попались деревянная тарелка с похлебкой и глиняный кувшин с чашей, и, когда юноша приблизился к содержимому, в нос ему ударил чудный пряный запах горячего вина.

Едва он успел попробовать вино на вкус, как голос, принадлежавший Арья, из угла шатра позвал его:

— Милорд…

Джендри выпил чашу до дна, и, сбросив себя плащ, направился к своей любимой.

***

— Милорд, снегопад усиливается! — доложил лорд Грейвз Родрику, никак не ощущавшему мертвецкий холод.

С Родрика ручьями тек пот, мокрая рубаха прилипла к его горячему телу, борода, отпущенная рыцарем за время длительных походов, обмокла и слиплась.

— Киллиан, старый друг! — выпрямился Родрик, протянув руку старому другу.

Они пожали руки и крепко обнялись, Киллиан даже не обратил внимание на то, что одежды Родрика насквозь мокры и грязны.

— Ты привел всех? — едва сдерживая улыбку произнес Родрик, поглядывая в сторону конной гвардии Киллиана.

— И еще варваров Карсона, милорд…

— Войска? — спросил Родрик, сбросив практически готовый меч в горнило.

— Семь тысяч варваров и практически все силы Эрганов, находящиеся в Рагнареке до нападения Роуна МакХейга, — исправно доложил Киллиан, протянув Родрику флягу с вином.

Родрик жадно осушил флягу до дна, вернул её лорду Грейвзу и, достав раскалившийся докрасна меч, вновь нанес мощный удар по черной стали.

— Навыки, которые ты получил от кузнеца Гора в детстве остались? — улыбнулся Киллиан.

— А кто, ты думаешь, после каждой битвы чинит мой доспех? — язвительно ответил Родрик, указав на сложенные в углу кузни латы.

— И все же, снегопад усиливается, дай своим людям отдых, или они ещё до прихода тех тварей умрут от бессилия…

***

Джендри проснулся слишком рано — солнце только начинало появляться за заснеженными пиками Рагнарекских гор. Арья спала рядом, тихо и мило сопела, но, хорошо зная её, Джендри сомневался, что она на самом деле спит. Он откинул от себя одеяло и сразу понял, что на улице царит мертвецкий холод, способный повалить вполне здорового человека. Костер уже не горел, тепло и свет исходили только от почти расплавившихся свеч, и поэтому Джендри со скоростью сокола бросился натягивать на себя портки. Едва натянув их, он обернулся к кровати, где Арья, уже пробудившаяся после недолгого сна, с улыбкой смотрела на него.

— Что? — спросил Джендри, надев на себя рубаху.

— Он казался мне больше, — пошутила Арья, накинув на себя второе одеяло.

— Тут просто холодно! — едва не обидевшись произнес Джендри, запрыгнув в свои сапоги.

— Ну конечно, — улыбнулась Арья, приманив Джендри к себе жестом руки.

— Не сейчас, у нас много работы… — отрезал юноша, накинув на себя теплую мантию с плащом.

Джендри посмотрел на Арью и, махнув рукой, направился к выходу из шатра.

***

Он не сразу заметил, что стих бой молотов, лязг тяжелых лат и стали, скрип телег, потрескивание костров и горнил, перекрикивания носящихся по лагерю людей. Сразу же он наступил в сугроб, который, казалось, за ночь вырос в разы, и уже доходил выше колен молодому лорду.

Вдали виднелись редкие огоньки отдельно стоящих кузниц, в которых, видимо, работа продолжалась всю ночь ввиду их защищенности от снегопадов. Большинство шатров и палаток были заметены снегом, редкие фигурки людей разводили костры и раскапывали свои лагеря.

Джендри вошел в кузню — горнило всё ещё было раскалено, а Родрик, принявший работу за юношей, уже мирно дремал на постеленном в углу матрасе.

— Лорд Эрган, просыпайтесь! — растормошил Джендри Родрика, сквозь сон отмахивавшегося руками.

— Джендри, мать его, я тебя спать отправил…

— Да, лорд Эрган, но вы сами легли спать, и я хорошо отдохнул…

Джендри отошел от Родрика и, подняв лопату с земли, зачерпнул сваленный рядом с наковальней уголь и швырнул его в печь, еле еле раздул пламя ручными мехами и, подняв куски необработанной, дробленой руды, бросил их в плавильный котел. Родрик поднялся с матраса и, испив холодной воды дабы промочить горло, направился к Джендри, наблюдавшему за тем, как начинала плавиться черная сталь.

— Всегда поддерживай температуру, не давай прогореть даже половине углей, — подметил Родрик, встав прямо за спиной юноши.

— Я уже разобрался, — указал Джендри на свиток, лежащий на крышке пустой бочки.

— Помоги надеть доспехи…

— А сам не можешь? — улыбнулся Джендри, по доброму хлопнув Родрика по плечу.

— Сам я буду это делать долго, а нам, как сам знаешь, нужна скорость…

Джендри кивнул и поднял с пола наручи Родрика.

***

Полностью облаченный в доспехи, Родрик вышел из кузни. Впервые он понимал, что ему нечего опасаться, ибо он доверял своим людям, и верил всем тем, кто собрался под Рагнареком в столь трудный час. Он сразу же почувствовал мертвецкий холод, но, к счастью, на улице почти не было ветра и не шел снег, порой казавшийся бесконечным.

— Коня мне! — приказал Родрик, едва лишь пройдя десяток метров по лагерю.

Стражники, едва заслышав слова Родрика, мигом убежали в неизвестном направлении, и, спустя пару минут, привели здорового жеребца.

— Он меня выдержит?

— Мы выбрали самого крепкого, милорд… Ваш конь же остался в Унферте, к сожалению…

— Ничего, верю, верю вам.

Родрик аккуратно запрыгнул на своего коня и погнал его через лагерь, к руинам видневшегося вдалеке Рагнарека. Дороги уже были расчищены, люди суетливо носились по лагерю, грузили на повозки готовое оружие, поддерживали сотни костров. То и дело в лагерь приходили обозы с добытой в шахтах черной рудой, а воины, прибывшие для охраны лагеря, упражнялись с готовыми мечами и копьями.

Родрик промчался по холодной, заснеженной пустыне, и, спустя около получаса таки достиг Рагнарека, до сих пор разрушенного после вторжения Роуна МакХейга. Стены города, башни, каменный дома и донжон никогда ранее не блистали своей красотой, но сейчас, после того пожара, они стали полностью черными от копоти и дыма. Не осталось ни одного деревянного дома, постройки или даже отдаленного сарая — от такого жара сгорело всё, что только могло.

Рыцарь спешился и повел коня через город, который, казалось бы, до сих пор разил нос гарью и трупными смрадами. Родрик снял свой шлем, вдохнул поглубже и понял, что это ему только кажется. Он чувствовал себя дома, пусть и дома, как такового, больше не было. Родрик в своей жизни плакал лишь однажды, и сейчас, глядя на руины города, едва сдерживал слезы боли и отчаяния. Он вошел во внутренний двор цитадели, и, привязав коня к железному пруту оплавившихся врат, вошел в донжон. Преодолев длинную лестницу, он поднялся в Высокий Чертог, который, как показалось ему, почти не был тронут. Немудрено, ведь ещё прапрадед Родрика, лорд Дасти Эрган, заложивший новую цитадель Рагнарека, весь Высокий Чертог, все предметы, находившиеся в нем, приказал вытесать из камня. И лишь огромный, овальный Стол Вечной Памяти, составленный из дуба, дотла сгорел. Пройдясь по всему залу, он вышел к главенствующему Трону Камня и Железа. Едва Родрик успел прикоснуться к нему, со стороны балкона послышался голос:

— Я знал, что ты придешь…

Родрик повернул голову к балкону — Йен, усталый и удрученный с виду, наблюдал за внутренним двором замка.

— Брат! — выговорил Родрик, направившись к Йену с широко распростертыми руками.

Братья обнялись, и Родрик, едва лишь подняв глаза, приметил грифона, мирно спавшего на огромном выступе замка.

— Ты что тут делаешь?

— Я часто здесь бываю, брат, очень часто. Здесь на меня накатывают воспоминания, я вспоминаю отца, погибших братьев, но с трудом могу вспомнить нашу мать… — произнес Йен, присев на одно из каменных кресел.

— Наша мать… Я помню её, очень хорошо помню, — с грустной улыбкой и померкшими глазами проговорил Родрик, посмотрев на место, сбоку от Трона.

— Мне было сколько, когда умерла наша мама? Года три?

— Четыре, брат. Мне двенадцать, Эндору девять, а малышке Кэтрин всего один год… Хорошо хоть отец оправился, взял в жены дочь лорда Харрина, но и она умерла во время родов малыша Дрима…

— Какая она была, Род? — сказал Йен, выпив немного вина из кожаной фляги.

Родрик вздохнул, мысленно заглянул в прошлое и, с небольшим слезным проблеском в глазах, произнес:

— У неё были большие глаза, большие зеленые глаза, глядя в которые ты мог мгновенно успокоиться. Длинные, волнистые, черные, как уголь, волосы, гармонирующие с ее бледной кожей.

— А ты не Розу описываешь, случаем? — спросил Йен, немного улыбнувшись.

— Действительно, наша мать была очень похожа на неё, — улыбнулся Родрик, присев на Трон.

— А умерла она от горячки, в голодную зиму… — проговорил Медив, появившийся за спинами у обоих братьев.

— Я в первый раз чуть ли не убил тебя, да и во второй как-то желание не пропало, чародей, — жестко выговорил Родрик, протянув руку Медиву.

— Сколько оружия уже готово? — холодно высказал маг, пожав руку Родрика.

— Многим более половины, ещё успеем сделать свыше, дабы вооружить ополчение…

— Не успеете, — разом отрезал Медив, бросив свой взгляд в сторону южных окон донжона.

========== Глава 95. Чего не сделаешь ради любви? ==========

Внезапные снегопады, засыпавшие все земли Гидры и Востока, застигли Томаса и его свиту врасплох и серьезно затруднили их продвижение к Эрнепорту. Холод, неведомой силой гонимый с юга, уже успел сковать реки, а с каждым днем, с каждой милей к югу, лед становился только толще, а снега — всё глубже.

Людей на дорогах почти не было — многие либо сбежали, либо, нарушив приказ короля и послушавшись своих лордов, остались в замках или бежали с ними другими тропами — далекими или морскими, пока недосягаемыми для мертвых и их Армады. Путь выдался долгим и неимоверно тяжелым, по дороге встретились места, в которых Томасу ранее довелось побывать в ходе своих походов — до сих пор не восстановленная Королевская Заводь, издалека был виден сожженный дотла замок Боле, Северный брод, где голову сложил первый союзник Томаса, воевода Дейкер, и полупустой Дробеж, из которого Томас забрал своего учителя и наставника, старого Мейса.

Рыцари Рассветного Ордена встречались повсеместно — по приказу своего Магистра они жгли могильники, угоняли скот, провиант и инструмент в Унферт, где уже, под руководством Медива, Джона и Андуина готовилась самая великая оборона, которую когда-либо видел мир. И вот, три недели, путешественники добрались до заснеженных полей, за которыми лежал Эрнепорт…

***

— Ваше Величество! — доложился гвардеец Томасу, дрожащему от холода и пытавшемуся согреть руки у костра.

— Говори…

— Мой отряд побывал за Эрнепортом, пересек заледеневшую Гидру и обнаружил мертвых, практически преодолевших Пламенные Поля, государь…

— Сколько им до Эрнепорта? — с волнением выдал Томас, поглядывая на спокойного Мейса.

— Они не останавливаются, мой король, кто бежит, кто идет, но факт того, что они будут здесь к ночи, остается неизменным…

— У вас час на отдых, и потом все отправятся в город, забрать выживших и всё, что можно спасти от лап нежити, — властно приказал Томас, поднявшись и ближе встав к костру.

— Повинуюсь, государь.

Рыцарь отошел от Томаса к своим конникам, передал приказ и те, по-разному отреагировав, спешились и присоединились к костру, где воины, не отправившиеся на вылазку, сразу же плеснули им горячей, ароматной похлебки. Немного погревшись, Томас отошел в сторону, прислонился к дереву и склонил голову, полную тяжелых мыслей и дум, о которых молодой король никому не мог рассказать.

— Мальчик мой, ты уверен, что нам стоит сделать это? — произнес Мейс, подошедший к Томасу со спины и положивший руку ему на плечо.

— Учитель, если это наши последние дни, я бы хотел провести их с той, что смогла разбавить мое одиночество и успокоить бушующую кровь.

— Эх, молодость, я понимаю тебя, малыш Том, — улыбнулся старик, назвав Томаса так, как всегда называл в детстве. — И всё же, если вы победите, что ты сделаешь в первую очередь, как взойдешь на трон официально?

Томас задумался — столько уроков преподнёс ему мудрый наставник, что сейчас король замешкался и не знал, что и ответить.

— Я… Я… Я думаю, что мне нужен надежный советник, десница, разбирающийся в политике, финансах, и, что немаловажно, любимый народом…

— Верно, Томас, но знаешь ли ты такого человека лично? — добро проговорил старик, убрав руку с плеча своего воспитанника.

— Хм, — вновь озадачился Томас, — Только одного, учитель…

— Кто же это?

— Бэйл Рэндэл, но он наш враг, непримиримый враг…

— Твоя мать была любима многими, Том, ибо она была женщиной, способной примирить враждующих лордов, или сама примириться с врагом. Думаешь, лорд Варан и лорд Вейдт раньше бы пошли вместе, под одним знаменем? Да они бы в первую очередь перерезали бы друг друга за прошлые обиды, но оба, в свою очередь, равносильно ненавидели лордов Серого Камыша. Твоя мать смогла усадить всех за стол переговоров и примирить…

— Что вы хотите этим сказать, учитель? — спросил Томас, чувствуя, как слова наставника успокаивают его.

— Лорд Рэндэл ничего плохого не сделал вам, он лишь исполнял приказы своего короля. Если у вас будет хоть малейшая возможность примириться с ним, примирить его и лорда Родрика Эргана — воспользуйтесь. Нужно уметь прощать — так говорила ваша мать, мой любимый ученик, — закончил Мейс, обняв своего подопечного, во многом заменившего ему сына.

Они обнялись и Томас, находившийся в беспокойстве на протяжении всего пути, наконец-то почувствовал себя легче. Едва они выпрямились, с юга подул холодный ветер, заставивший обоих сильнее укутаться в плащи и вернуться к костру. Трапеза уже была закончена, и гвардейцы, снарядив лошадей и повесив на пояс мечи, терпеливо ожидали своего короля.

— Поехали, — спокойно, превозмогая стук зубов, проговорил Томас.

***

Врата Эрнепорта открылись, как только знамена Томаса Рассела преодолели Торговый Городок, в котором, когда-то, юный король и встретил Анну. Десяток стражников, охранявших барбакан, склонили головы перед королем, и Томас, не спешиваясь, через полупустой город направился ко дворцу.

— Ваше Величество, смотрите! — окликнул Томаса гвардеец, указав на южный берег Гидры своей рукой.

Томас оглянулся — за холодной, скованной льдом рекой к ним медленно приближался белый буран, за которым совсем ничего не было видно. С его приближением становилось только холоднее, и гвардейцы, чьи доспехи уже были разрисованы ледяными узорами, а плащи, вобравшие в себя влагу растаявших от костра снегов, давно околели и едва лишь могли двигаться.

— Быстрее, — выкрикнул Томас, спешившись прямо перед дверью дворца.

— Что там, Ваше Величество? — спросил гвардеец, помчавшись вслед за своим королем.

— Если то, о чем я думаю, у нас мучительно мало времени!

Рыцари, сопроводив короля до дверей, остались снаружи, отправив лишь двух воинов в сопровождении Томаса. Втроем они взбежали по ступеням, преодолели пару коридоров и длинный, заснеженный балкон, за которым и лежали покои Анны. За дверью теплился свет и Томас, преисполненный героизмом, прилившим к мозгу и месту ниже пояса, первым ворвался в комнату.

— Ваше Величество, что вы тут делаете? — с испугом и удивлением спросил лорд Амрос Хэллер, поднявшийся со стула.

— Вы ослушались моего приказа и не отправились в Унферт? — запыханно, немного задыхаясь, проговорил Томас.

— Ваше Величество, прошу меня извинить, но это наш дом, мы привязаны к этому месту, и верить мифической угрозе…

Едва лорд успел закончить свою речь, как мгла, за которой ничего не было видно, полностью накрыла дворец Эрнепорта. Томасу показалось, что внутри его все упало, руки его задрожали и он, набравшись смелости, направился к Анне, сидевшей на своем ложе и поглядывавшей на усталого Томаса с улыбкой и яркими, сверкающими от слез радости, глазами. Он взял её необыкновенно теплую руку и Амрос, находившийся в ступоре от подобной выходки молодого короля, произнес:

— Ваше Величество, бегите, мои люди задержат тех, кто придет из тумана…

— Папа? — со слезами на глазах проговорила Анна, вырвав руку из хвата Томаса.

— Уходи с королем, он сможет тебя защитить, дочка, — с любовью и теплотой в глазах проговорил Амрос, обняв Анну и погладив ее черные, как ночь, волосы.

Анна расплакалась и один из гвардейцев, подумав о том, как хрупкая девушка перенесет холод, сорвал с себя плащ и накинул на нее.

— Уведите её! — суетливо приказал Томас, бросив взгляд, полный любви и страха, на плачущую Анну.

— Ваше Величество, я надеюсь, что вы сможете её защитить, — спокойно, утерев скупую слезу, стекавшую по небритой щеке, проговорил Амрос.

— Рядом со мной ей ничего не грозит, лорд Хэллер…

— Я вижу, как вы на неё смотрите, Томас, и, если у вас что-то сложится, я благословляю вас, Томас…

Юноша кивнул Амросу и, резко развернувшись, выбежал вслед за ушедшими конниками. Он спустился по ступеням и, когда дверь перед ним отворилась, глазам предстали рыцари, чьи бороды, усы и волосы покрылись инеем, а с южной стороны реки все отчетливее стали доноситься визги и рев приближающихся мертвецов.

Анну уже усадили на лошадь и там, спрятав свое лицо за шарфом, продолжала пускать слезы от прощания с отцом. Томас постарался вздохнуть, но не смог — ледяной воздух настолько обжигал горло и легкие, что невыносимыми становились самые малые вдохи.

— Уходим, — прохрипел Томас, едва лишь запрыгнув на своего коня.

Конники развернулись и помчались за Томасом, погнавшим свою лошадь так, как никогда не гнал ранее. Сквозь мглу уже виднелись темные, приближающиеся к городу по льдам силуэты, многие из которых ревели и неслись по направлению к стражникам, построившимся на причалах и пристани.

Конники рванули по городским улочкам, и, когда они преодолели врата, те закрылись за ними, обрекая защитников на верную смерть. Томас скакал, как мог скакать максимально испуганный человек, его рыцари не отставали ни на метр, и, вскоре, они смогли обогнать мглу, так внезапно остановившуюся, едва достигнув северных окраин Торгового Города.

— Все на месте? — выкрикнул Томас, мглу, за который явно слышались вопли и звуки начавшегося сражения.

Воины огляделись — и тут один, осмотревшись вокруг себя, с испугом доложил:

— Анны нет, милорд, тут её нет…

Не став даже думать, Томас, развернув своего коня, рванул во мглу. Проскакав пару минут и преодолев полностью Торговый городок, он выскочил на равнину, где в непроглядной пурге вдали всё же виднелся небольшой силуэт. Лошадь неожиданно сбросила Томаса, и он, отряхнувшись от снега и обнажив меч, помчался к Анне, сквозь шум и свист пурги звавшей на помощь. Ноги завязали в снегу, он постоянно спотыкался, но, спустя пару мгновений, заключил таки миледи в объятия, закрыл глаза и оказался в… Утумно, столице Унферта…

***

Он осмотрелся — вокруг никого не было видно, лишь огромные окна, по которым Томас и признал город, вершина которого — башня, с которой просматривается почти вся долина бывшего княжества. Постепенно все гвардейцы Томаса появлялись в башне и, спустя пару минут, из портала вышел Медив, под руки ведший за собой закоченевшего Мейса.

— Медив, вы как раз вовремя…

— Вовремя, ха-х, вовремя, если бы я это всё смог предотвратить, Ваше Величество. А сейчас — отдыхайте. Неделя другая у вас точно есть…

========== Глава 96. Бэйл созывает знамена ==========

Амбор необыкновенно быстро заполнился людьми — неожиданно быстро наступившая зима и новости о страшных захватчиках, идущих с юга, заставили лордов, крестьян, воинов и ремесленников бежать в огромный замок, способный вместить в себя огромную массу народа. Тысячи приходили в Амбор каждый день, что становилось головной болью для поникшего духом Бэйла, редко покидающего свои покои и решавшего важные дела прямо из них.

Он не поверил приказу Томаса Рассела — он не считал его своим королем, во многом был обижен на него, да и новости о захватчиках не особо воспринимал — его острый ум требовал доказательств, а не простых слов южных захватчиков-рыцарей. Каждый раз, когда вассалы и советники призывали его отправиться в Унферт, он ловил себя на мысли, что это ловушка, попытка поймать и судить Бэйла, наказать его за грехи, оставить его сына без титула и отца. Бэйл сам рос без матери и, почти, без отца, которого он помнил лишь отрывками. Он не мог этого допустить, просто не мог…

***

Каждый день он жалел об Антее — он понимал, что совершил верный поступок, избавил себя от груза, отягощавшего его долгие годы, но убить чувства в своем сердце он уже никак не мог. Он пил, много пил — вечерами, когда замок ложился спать и время замирало, он выбирался на балкон своих покоев, укутывался в теплый плед, спасавший его от начавшихся заморозков, брал с собой кувшин крепкого, выдержанного вина или абсента, и напивался до состояния, в котором ему уже было все равно, виноват он, или нет.

Он едва мог встать, дойти до своей перины и укутаться в теплое одеяло, не дававшее ему простыть в столь холодные летние дни. Но эта ночь, когда среди лета на Амбор обрушился страшный снегопад, выбила Бэйла из привычной колеи и заставила отодвинуть вино в сторону, дав его думам о Альянсе выйти на новый уровень.

— Милорд, нам негде укрыть всех желающих, палаты сносит ветрами и заметает снегом! — доложил лорд Неруб, трясущийся от холода и натиравший замерзшие плечи.

— Я не могу возвести сотни домов за одну ночь, лорд Неруб! — грозно рявкнул Бэйл, покинув покои вслед за лордом и оставив двухлетнего Брюса с няньками.

— Я понимаю вас, мой лорд, но не лучше ли…

— Нет, не лучше, Неруб, это совсем не лучшая затея, — грубо прервал Бэйл.

— Слушаюсь…

Преодолев лестницу и большой Амборский чертог, они подошли к вратам. Поклонившись, стражники открыли врата и пристроились вблизи своего лорда, отправившегося к недовольным, насмерть замерзавшим людям. Стражники с улицы мгновенно окружили Бэйла стеной щитов и копий, а воины, ослушавшись приказа командиров, открыли свои казармы и пустили в них людей. Повсеместно жглись костры — десятки, если не сотни огней озарили город. Жгли все, что могло гореть — прилавки, ткани, редки бревна и поваленные заборчики, обломанные копья, отобранные у затоптанных стражей.

— Поднимемся на смотровую вышку, надо оценить масштаб с высоты! — приказал Бэйл, после чего стражники, развернувшись в сторону людей, выстроили арку из копий и щитов.

По лестнице Бэйл взбежал на самый верх каменной вышки, и, когда он поднял люк, его встретили уже знакомые, светящиеся голубым светом глаза…

***

— Стойтетут! — приказал Бэйл, оглянувшись вниз, на своих воинов.

— Но милорд… — возразил Неруб, краем глаза приметивший голубые глаза чародея.

— Мои приказы не обсуждаются! — тут же рявкнул Бэйл, захлопнув люк за собой.

Бэйл, заперев за собой люк, выпрямился перед Медивом, отвернувшимся от лорда в сторону Унфертских гор, видневшихся далеко вдали, едва ли не на горизонте. Он молчал, но Бэйл чувствовал, словно чародей лезет к нему прямо в голову, пытаясь достать что-то оттуда, что-то узнать.

— Теперь ты веришь, юный лорд? — не поворачиваясь к Бэйлу, произнес Медив.

— Во что верить? В капризы погоды? Я уверен, что такое случалось и в далеком прошлом, Медив…

— Ты либо слеп, либо действительно не хочешь верить, и я знаю почему, — грозным тоном прервал Медив, хотя на лице его не читалось ни капли напряжения.

— Я верю вам… Я многим вам обязан, но…

— Ты боишься… Это хорошо, ибо того, кто смерти не боится, она находит рано или поздно, и, чаще всего, перед смертью, эти люди больше всего просят пощады.

— Что будет с моим сыном если я погибну? Я не хочу, чтобы он вырос таким, каким стал я! Одиноким, без отца, матери и любви! — отчаянно произнес Бэйл, стукнув кулаком по ледяной бойнице.

— А с чего ты, лорд Амбора, взял, что твой сын вырастет? — спокойно заключил Медив, наконец-то обернувшись лицом к Бэйлу.

Бэйл притих — слова Медива, уже зарекомендовавшего себя, как провидца, видящего людей насквозь, ошеломили мужчину. Он молча смотрел на мага, ожидая, что тот продолжит разговор, но никакого продолжения не следовало, а в глазах Медива читались лишь спокойствие и уверенность.

— Медив, я убил её, чего ещё от меня хотят? — едва сдержав слезы, проговорил Бэйл.

— Никто не говорит о её смерти, лорд Рэндэл, я говорю о том, чтобы не дать прибавить к её смерти еще миллионы, многие миллионы…

Бэйл тяжко вздохнул и опустил голову — тяжелее мыслей на его душе, пожалуй, никогда ранее не было.

— У меня есть кое-что для вас, лорд Рэндэл, — с легкой улыбкой проговорил Медив, отодвинув одну из сторон своего плаща.

Бэйл поднял свои глаза — Медив, сохранив спокойствие в лице, протягивал ему два его меча, утерянных в битве на Пламенных Полях. Он чувствовал всё — ужас, напоминавший его о лишениях после той битвы, благодарность за возвращение семейной реликвии, и радость, разумеется. Он вновь выпрямился, принял мечи и вложил их в пустые до этого момента ножны, и, словно повинуясь внутреннему голосу, неожиданно сел на колени и проговорил:

— Благодарю вас, добрый маг…

— Поднимись, лорд Рэндэл, тут не за что вставать на колени, — приподнял Бэйла Медив, похлопав по плечу напоследок.

— Что мне делать? — произнес Бэйл, отряхнув прилипший к колену снег.

— Принять верное решение, Бэйл…

Медив кивнул и, отойдя чуть в сторону, посохом очертил вокруг себя несколько рун, и исчез, словно его тут и не было.

***

Бэйл ничего не рассказал лордам и стражам, даже то, откуда у него появились мечи и куда бесследно пропал тот странный человек. Беспокойная ночь только начиналась, и, такая формальность, ничего существенно не изменившая, быстро сползла с языков суеверных лордов.

В сопровождении десятков стражей Бэйл лично наведался в каждый уголок города, встретил голодных и замерзших людей и впустил их в замок — греться у костров и каминов. Купцы, зажиточные люди и мелкие лорды, имевшие в городе крупные, каменные дома с прислугой, либо добровольно, руководствуясь моралью и примером своего господина, либо под страхом оружия, впускали людей в дома.

Бэйл вернулся в чертог заполночь — когда лично убедился, что на улице не осталось никого, кроме стражи, гревшейся у горячих костров. В сопровождении лорда Неруба, Ханта и Вестхилла, десятка советников и прислужников он поднялся в тронный зал чертога, где, сев на главенствующее место, произнес:

— Хорошая работа, эту ночь мы должны пережить…

— Что прикажете делать, мой лорд? — обратился к Бэйлу Саймон Вестхилл, лорд замка Западная Башня.

— Зови писаря, пусть пишет новый указ…

— Будет сделано, милорд, — с улыбкой отреагировал лорд Вестхилл.

***

По звону колоколов люди стали собираться вокруг лобных мест, куда с самого утра сбежались глашатаи и стражи. Каждому глашатаю выдали запечатанный свиток, печать на котором призывалось сломать только на глазах у людей, дабы те уверовали в истинность слов лорда Рэндэла.

Сам Бэйл вышел к ближайшему сбору уже облаченный в доспехи, в окружении десятка гвардейцев, собранных с ним по первому зову. И вот, когда звон колоколов прекратился, глашатай неспеша надломил печать, раскрыл свиток и, набрав в легкие побольше воздуха, громко и уверенно принялся вещать:

— По приказу лорда Бэйла Рэндэла — очистить город — большая часть людей разразилась выкриками и громкими вздохами — Забрать с собой все, что представляется возможным, в первую очередь еду и необходимые вещи. В сопровождении с вами в Унферт все пехота лорда Рэндэла, которая, несомненно, обеспечит вашу безопасность. К ночи город должен быть опустошен.

Едва лишь глашатай закончил речь, десятки людей бросились в разные стороны, лишь отдельные кучки зевак остались на месте — вероятнее всего обсудить приказ лорда и то, что его к этому подтолкнуло.

— Все прошло гладко, — произнес лорд Неруб, стоявший справа от Бэйла.

— Как нельзя лучше, — прокомментировал Бэйл, резко развернувшись и взбежав по ступеням в чертог.

Лорды и гвардия взбежали за Бэйлом, впервые за многие дни, проведенные в замке после возвращения из похода, выглядевшего бодрым и ясным. Едва все завалились в чертог, Бэйл, остановившись, громко приказал:

— Созвать все знамёна, что есть у нас, всю конницу с земель, подвластных Амбору!

— Будет сделано, — прокомментировал лорд Вестхилл.

— Установите точку сбора, руины замка Горные Врата, у самого подножья Унфертского хребта. На все приготовления и сборы там я даю три дня, а дальше мы отправимся на войну! — провозгласил Бэйл, вызвав смешанные эмоции у всех присутствовавших в зале.

— Что делать с вашим сыном, лорд Рэндэл? — спросил лорд Неруб.

— Отправьте его со всеми людьми в Унферт, там будет безопаснее, — скрепя сердце заключил Бэйл, посмотрев на огромную карту.

***

Уже через час, когда вороны были отправлены, а люди стали массово покидать Амбор, несколько тысяч конников Бэйла, собранных сразу же после оглашения приказа, ожидали приказа своего господина. Осмотрев колонну, Бэйл направился к лорду Вестхиллу, гордо наблюдавшему за собранными в столь короткий срок силами.

— Сколько здесь?

— Пять с половиной тысяч копий, милорд, еще больше присоединятся к нам у Горных Врат, как я думаю…

— Надеюсь этого хватит…

Бэйл выехал вперед, к всадникам, вооруженным черной сталью и оружием рыцарей Ордена, присланным несколько дней назад из Унферта по приказу короля Томаса. Они гордо смотрели на своего командира, и, мысленно себя приободрив, Бэйл громко выкрикнул:

— Всадники Рэндэла, лордов Вестхилла, Неруба и Ханта! Вы поклялись биться за своего господина до самого конца, и я хочу проверить вашу клятву на деле! За мной, биться за живых!

Бэйл галопом ринулся в открытые врата, и колонна рыцарей, последовав примеру своего командира, рванула за ним, оставляя стремительно опустевший Амбор без какой-либо защиты. Они преодолевали заснеженные поля, равнины, ручьи и реки, всё ближе и ближе двигаясь к месту последней битвы для многих из них…

========== Глава 97. Накануне Битвы за Рассвет ==========

Спустя неделю непрерывного галопа через заснеженные дороги Загорья, северные земли Эрно и крайние, восточные земли лорда Рэндэла, Родрик, Джендри, Арья, Йен и Теон, сопровождаемые всеми силами Эрганов и их вассалов, среди которых, как обычно, горделиво красовался полулегендарный Черный Отряд, наконец-то достигли Унфертского прохода.

Никогда ранее Родрик не забирался так далеко в Унферт — он, его братья и Черный Отряд подходили максимум до его начала, Унфертского ущелья, где их постоянно ожидали крупные отряды ныне покойного князя Ховарда. Но сейчас, когда ущелье и сам Унферт заняли король Томас, силы Альянса и Рассветного Ордена, впервые их встретили восторженные крики, приветственные возгласы и громкая похвала.

Отряд вошел в ущелье длинной колонной, возглавляемой самим Родриком, ранее видевшем скалы Унферта лишь издали, но даже сегодня, смотря на них, он едва мог узнать их грандиозные выступы. Повсеместно, среди камней, земли и снега были воткнуты заостренные бревна, пики, частоколы, закрывавшие собой огромные, засеянные палатами и шатрами Рассветного Ордена, горные равнины.

— Какова максимальная ширина ущелья? — спросил Родрик у Йена, в детстве читавшего куда больше, чем сам Родрик.

— Не более двух третей мили в самом широком участке, — прокомментировал Йен, продолжая озираться по сторонам.

Громадные механизмы, возведенные инженерами Ордена, поднимали на выступы, как естественные, так и вырубленные в скале киркой и магией, бомбарды и снаряды для них. Инженеры поднимались вверх то по лестницам, то по спущенным вниз со скал веревкам. Безупречные наравне с рыцарями устраивали ловушки, скрывали волчьи ямы и рвы под хворостом и снегом, а оставшиеся орки, слывшие куда сильнее, чем люди, вручную подносили бревна и ядра для бомбард.

Проехав пару миль по ущелью, Родрик наконец-то приметил Кори, который, не чураясь работы и потери сил, помогал рыцарям вкапывать бревно.

— Великий Магистр! — с улыбкой выкрикнул Родрик, ожидая, что Кори отвлечется и ответит ему.

Магистр обернулся и, едва завидев Родрика, потер руки и проговорил:

— Бойцы, вкопаете это бревно и можете отдохнуть. Главное — доставьте катапульты, баллисты и требушеты к ночи на установленные позиции.

— Будет сделано, Магистр, — устало, но почти в голос повиновались рыцари, продолжив закапывать бревно глубже в мерзлую землю.

Кори направился к Родрику, и, когда они наконец-то сблизились, он, улыбнувшись, по-доброму произнес:

— Я думал, ты не узнаешь меня, лорд Эрган.

— Не узнать тебя, когда вокруг стоит чуть ли не сотня Воинов Света, из которых десяток точно держат знамена Магистра? — ехидно проговорился Родрик, ещё раз оглядев медленно двигающихся за Магистром гвардейцев.

Кори обернулся — Родрик действительно был прав, и гвардия Рассветного Ордена всё-таки по-настоящему окружила место, где он помогал простым инженерам. Он улыбнулся и, вздохнув, обернулся к Родрику:

— Чародей сказал, где место сбора?

— Да, первый замок за ущельем, Княжеский Ключ, вроде…

— Несколько миль напрямик, дорогой друг, я присоединюсь позже, когда буду уверен, что укрепления готов, — громко, пытаясь перекричать поднявшийся ветер и снег, проорал Кори, развернулся и указал путь в сторону Унферта.

— Ну что, в замок? — спросил Джендри, голос которого глухо доносился из-за ткани, которой он закрыл всю нижнюю часть лица.

— Да, пока тут все не закоченели… — скомандовал Родрик, после чего конь его перешел на рысь и понес путников к выходу из ущелья.

***

Замок предстал перед ними во всей красе — огромный, закрывавший собой почти весь выход из ущелья, сужавшегося при своем окончании до полумили. Везде: перед стенами замка, вдоль почти отвесных горных склонов, в провалах — почти вплотную друг к другу стояли палатки, шатры, отовсюду были видны наскоро возведенные укрепления, а бомбарды, украшавшие всё ущелье по ходу продвижения Черного Отряда, тут были только на стенах, да и то, осталось их немного, и большую часть укреплений составляли катапульты и баллисты.

— Это лучшая оборона, что я когда-либо видел… — произнес Родрик, сняв шлем и ещё раз осмотрев все, что было видно в начавшейся пурге.

Раздался рог. Стали раскрываться замковые врата, высокие, обшитые сталью, неимоверно тяжелые и приводимые в движение огромными, сложными механизмами. Как по сигналу из замка вышла колонна рыцарей Ордена, которая, по мере её окончания, растянулась минимум на полмили.

— Лишь ничтожный процент рыцарей, видимо с работой не справляются, — предположил Йен, который, взглянув в небеса, громко просвистел.

Спустя пару минут, с небес спикировал грифон и Йен, бросив лошадь, запрыгнул на спину мифического для Эрифоса зверя, невысоко воспарил над Родриком и выкрикнул:

— Я разведаю ситуацию, узнаю, насколько близки мертвые к нам…

— Ты успеешь к совету? — выкрикнул Джендри, на долю секунды опередивший Родрика.

— Мой грифон летает куда быстрее лошади, до Амбора я долечу не более, чем за пару часов.

— Да хранят тебя Души Эрганов! — выкрикнул Родрик, мимо которого уже прошел последний, замыкающий колонну, строй рыцарей.

— Память останется! — ответил Йен, подняв кулак вверх и, через несколько секунд, исчезнув в облаках.

Дождавшись, пока колонна рыцарей Ордена минует замыкающих колонну Черных Всадников, Родрик вновь погнал коня к вратам. По мере приближения к барбакану Родрик наконец-то смог разобрать знамена, украшавшие бойницы: Таргариены, Старки, узаконенные Мартеллы в лице Элии, знамя Баратеонов от Джендри, Грейджои, королевское знамя Томаса Рассела, под которым поместились несколько главенствующих в новом королевстве знамен — Эрганы, Торо, Грейвзы, Хэллеры, Вентеры и Вейдты. Но все полотна меркли перед знаменем Последнего Альянса — огромным полотном, поместившим на себя все без исключения гербы, от Азерота, лежащего далеко на западе, до Эрифоса, пока восточного края известного мира.

Едва лишь отряд приблизился к вратам, как тут же они стали растворяться, а внутри Родрик разглядел лицо Томаса, очевидно заранее узнавшего о прибытии своего самого легендарного вассала. Отряд въехал в замок, спешился, и, построившись, все члены Черного Отряда склонили колени перед королем Томасом.

— Встаньте, путники, — добро приказал Томас, направившийся к Родрику в сопровождении Розы, Дэймона и Кэтрин, если верить новостям, уже подарившей наследника маркизу Дэймону Торо.

Спустя пару мгновений во двор замка в спешке выбежал Джон Сноу, Дейенерис и Эддисон Толлет, которому по приказу королевы вернули благородное имя, ибо Ночной Дозор, как организация, уже давно перестал существовать.

Томас обнял Родрика, Джендри, всё искавшего глазами оставшегося при короле Подрика, пожал руку Теону и Арье, которая с самого начала требовала не называть её леди. Роза бросилась на шею к Родрику и, поцеловав его, встала рядом, ожидая, пока её муж поговорит с королем.

— Всё оружие было доставлено, всего хватило? — спросил Родрик у Томаса, едва закончившего приветствие полевых командиров Черного Отряда.

— Даже осталось, Родрик, часть мы увезли Рэндэлам.

Родрик, существенно переменившись в лице, спросил:

— И Рэндэлы явились?

— Он прислал почти десять тысяч пехотинцев и всех мирных крестьян, что были в Амборе, сам же он, согласно докладу его вассала, лорда Паскаля Пенуворта, собрал всю свою конницу и ускакал куда-то на север.

— А как же его сын?

— Он здесь, в ближайшие часы отправим его в Утумно, как и всех неспособных сражаться…

— Хорошо, Томас, — спокойно проговорил Родрик, своими эмоциями и словами дав понять, что ему все равно.

— Отдохните, через несколько часов протрубят в Рог Расселов, который обязует всех лордов и героев явиться в Зрячую Башню, на совет.

— Повинуюсь, мой король, — поклонился Родрик.

***

Родрик за Розой направился к Кэтрин, улыбавшейся и радующейся тому, что её брат вернулся целым. Она обняла Родрика и, когда она наконец-то разжала свои сильные объятия, на Родрика прыгнул сам Дэймон.

— Мой гигантский брат! Пошли, поедим, посмотрим на твоего племянника, — улыбнулся маркиз, похлопав Родрика по плечам.

— А где Йен? — немного взволнованным голосом проговорила Кэтрин.

— Полетел разведать обстановку, узнать, сколько мертвым до нас.

— Сам то как думаешь? — вырвалось у Дэймона, уже серьезного, сменившего улыбку на камень скул и подбородка.

— К середине ночи, не более. Хотя, они сами приносят ночь…

Они вошли в чертог, поднялись в покои к Дэймону и Кэтрин, откуда отчетливо слышался громкий детский плач, оханье и сюсюканья нянек. Едва дверь отворилась, сиделки и няньки, поклонившись, молча покинули покои.

— Ты не допускаешь их к воспитанию детей, да? — с улыбкой проговорил Родрик, медленно, скрепя восторженное сердце, подходя к кровати.

— Я даже кормлю сама, братец, — проговорила Кэтрин, подняв малыша из кроватки. — Возьми, это твой племянник, маленький Джером Торо.

Родрик, сняв с себя толстые, меховые перчатки, принял хныкающего младенца на руки. Едва попав на руки к дяде, малыш перестал плакать и, как показалось Родрику, чуть улыбнулся после того, как ручками схватился за густую черную бороду своего великана-дяди.

— Привет, малыш… — умиротворенно проговорил Родрик, от радости и умиления чуть ли не пустивший слезу.

— Как тебе он? — едва ли не шепотом спросила Кэтрин.

— Глаза Дэймона, носик вроде тоже, а вот губы вроде от нас, Эрганов принесла, да и волосы однозначно будут черны, как и у всей нашей семьи! — восторженно высказался Родрик, протянув младенца обратно Кэтрин.

Едва она положила малыша в кроватку, Родрик, повернувшись к довольному на вид Дэймону, обнял его, крепко сжал своими руками, громко и задорно проговорив:

— Ай да Дэймон, ай да пройдоха, настоящего пацана заделал, да ещё какого! Если он будет богатырем, я готов буду обнимать тебя каждый день, брат!

— Я понял… Брат… Отпусти только… — едва не задохнувшись, проговорил Дэймон.

***

Джендри и Арья молча следовали за Джоном и Дени, направлявшимся и ведшим молодых людей за собой куда-то вглубь замка по коридорам, полным факелов и баррикад. Скорбный Эдд и Теон покинули их еще во дворе — лорду Железных Островов хотелось лично осмотреть все замковые укрепления.

В замке, на удивление промерзших насквозь Арьи и Джендри, было довольно тепло, и вкусно пахло почти во всех коридорах — видимо перед финальным сражением всем дадут плотно и вкусно поесть, для многих в последний раз в жизни. После очередного поворота они оказались около массивной дубовой двери, и Джон, приоткрыв её, пригласил Джендри и Арью пройти в зал. Они оказались в небольшом зале, почти пустом, и единственным интерьером, который в нем был — резной стол, ломившийся от дорогих яств, многократно приумноженных магией Джайны и Медива.

Джендри остановился едва лишь преодолев порог зала — он решил осмотреть всех присутствующих: в самом углу, в окружении бородатых седовласых служителей гордо восседал Пол-Ко, распивавший вино и что-то рассказывающий о своих планах на будущее. Ксаро Ксоан Даксос, рядом с которым не было сопровождавшей его всю дорогу Дореи, одиноко пил сидя по центру стола. У камина, протянув ноги и наслаждаясь чудным вином с Пламенных Полей, восседал Маршалл Пламм, получивший право отдохнуть перед битвой с нежитью. Рядом с ним восседал Бран, холодно смотрящий в самую глубь пламени, а новоявленная леди Элия Мартелл стояла рядом, прислонившись к стенке близ камина. «А, вот и они», — про себя проговорил Джендри, едва завидев Подрика с Таллой, сидящих где-то в середине стола, рядом с Джайной и Андуином, что-то преспокойно обсуждавших.

— Арья, иди к брату, я поговорю с…

— Я понимаю, — с улыбкой прервала она Джендри, поцеловав в щеку и направившись к Брану.

Джендри, подойдя к Подрику со спины, улыбнулся и хлопнул его по плечам, немного испугав и заставив резко обернуться.

— Джендри, мать твою… Джендри! — сменив неожиданный негатив на радость воскликнул Подрик, едва ли не подпрыгнув от приятного сюрприза до самого свода зала.

— Привет, дорогой друг, — с легкой улыбкой произнес Джендри, понимая насколько он устал.

Они крепко обнялись и Джендри, облизнувшись от вида угощений на столе, сел рядом с Таллой и Подриком, в ближайшую миску начал накидывать всё, что аппетитно выглядит и пахнет, плеснул в кубок вина до самых краев и принялся жадно есть, скомкано и сжато отвечая на довольно частые вопросы Подрика.

— Джендри, а где Йен? — робко спросила Джайна, обратив взор на только только прибывшего юношу.

— Полетел на разведку, госпожа, сказал будет здесь к совету, может раньше, — прожевав всю набитую в рот пищу, ответил Джендри.

— Я сам летал в ту сторону пару дней назад. Под защитой гор я осмотрел всё их войско, растянувшееся чуть ли не на тысячи мили, от Эрно и до самих Пламенных Полей, мой дорогой друг. Будет чудом, если мы сможем хоть что-то противопоставить этой армаде, — спокойно проговорил Андуин, но спокойствием этим он нагонял страха не меньше, чем если бы говорил это угрожающе, под раскаты грома при свете единственной свечи.

— Ну, у нас выгодная позиция, король Андуин, это должно нам помочь, — попытался обнадежить себя и всех присутствующих Джендри, но Джайна лишь ухмыльнулась, а Ксаро, едва обратив на Джендри внимание, лишь удрученно повертел головой.

— Ну конечно, поможет, — печально ухмыльнулся Андуин, вновь опустив глаза, уставив свой взор в кубок, наполненный вином.

***

— Эдд, сколько тут живых? — прокричал Теон, надеясь, что его слова хоть как-то донесутся до Толлета через усиливающуюся пургу.

— Тут? Вся армия Альянса, все, что мы смогли собрать…

— Но тут же миллионы! — перебил Теон Эдда, задумчиво вглядывавшегося вдаль, в сторону ущелья.

— Ты сам видел, сколько их было только при битве за Вайес Дотрак и Торговый Город… На каждого нашего бойца, не побоюсь таких предположений, может выйти отряд в пятьдесят, а то и более вихтов, не считая демонов, приведенных, как там его… Сархерас… Самхерас… Короче насрать, их тоже немерено! — удрученно, с ноткой отчаяния и страха проговорил Эдд.

— Я всё понимаю, но…

— Они воскрешают мертвых, лорд Грейджой, всех мертвых, и даже тех, кто лежит под землей давно, а их, как известно, ещё больше, чем было в живых людей до начала этой войны. Я даю тебе вероятность одного к тысяче, что мы выстоим сегодня ночью…

Слова Эдда прервав пронзительный грифоний крик, доносившийся высоко, из едва видимых за пургой облаков. Спустя долю секунды перед Эддом и Теоном спикировал Йен, который, оставив своего грифона, с широко распростертыми объятиями двинулся к Эдду.

— Привет, старый друг, — проговорил Йен, похлопав краснощекого от холода Эдда по плечам.

— Что узнал? — без любезностей начал Эдд, так же, по-дружески похлопав по плечу Йена.

— Мертвые близко, они будут здесь через три, может четыре часа. С ними идет ещё более страшная буря, но она, почему-то, медленнее армии мертвых.

— Медив… Он продолжает сдерживать буран, — предположил Эдд, переведя взгляд на вершину скалы.

— Он там?

— Да, готовится к битве…

Едва Эдд договорил, раздался горн, который Йен никак не мог не узнать.

— Рог Рассела? К чему бы это? — удивленно спросил Йен.

Врата стали медленно отворяться и через замок, вокруг его стен, где расстояние между скалами и стенами было не более десяти метров, в сторону южного выхода из Унфертского Ущелья направились огромные колонны. Сразу же Йен приметил рыцарей Рассветного Ордена, синхронно марширующих и распевающих песни, силы Расселов, Эрганов, войска Альянса, орков, последних Ночных Эльфов, Торо и даже силы под знаменами Бэйла Рэндэла.

— Скоро всё начнется, поспешим, Йен! — резко поторопил Йена Эдд, направившийся по стенам в сторону Зрячей башни.

***

— Что-то они долго, — проговорил Томас, руки которого тряслись от волнения и страха.

— Горн прозвучал не более пяти минут назад, мой ученик, они явятся, как только соберутся, — приободрил молодого короля Мейс, поглаживающий свою седую длинную бороду.

— Анна, что думаешь? — спросил Томас у девушки, положив ей руку на её небольшую ладошку, холодную и дрожащую, которая, с касанием Томаса, стала резко теплеть.

— Твой учитель — мудрый человек, думаю его надо послушать…

Едва ли Анна договорила, дверь восточная дверь Зрячей башни отворилась, и первыми в зал вошли Родрик, Дэймон, оставившие свои жен в покоях — подальше от военных планов, страха и интриг. Следом за ним по лестнице взбежали Эдд, Йен и Теон, красные от холода и сразу же вставшие к камину — хоть как-то обогреться. И вот, спустя минуту отворилась западная дверь башни — широкими шагами в зал вошли все те, кто был в пиршественном зале: Джендри, Подрик, Арья, Джон, Дени и все остальные. Последним, кто зашел в зал башни, был Маршал Пламм сразу же заперший за собой дверь.

— А где Великий Магистр? — спросил Пламм, заняв стоячее место за большим столом с развернутой на нем картой Унфертского ущелья и всех прилегающих к нему земель.

— Когда я видел его в последний раз — он лично контролировал постройку укреплений, сказал явится, как только убедится в их надежности, — ответил Родрик, стараясь посеять спокойствие в мысли Маршала.

Пламм кивнул и уставил свой взор на карту. Она была отлично выполнена, неимоверно детально нарисована, а каждый отряд живых был искусно вытесан из небольших камушков.

— Друзья, мы собрались в этот тяжелый час вместе, дабы дать отпор армаде, уничтожающей все на своем пути, — начал Томас, собрав всю уверенность и смелость в кулак.

Южная дверь отворилась — из нее, в сопровождении пяти Маршалов явился Магистр Кори, прозябший до самой глубины души, но по его движениям, голосу это никак не распознавалось.

— Простите за опоздание, горн до меня дошел не сразу, гонец оповестил меня и я сразу же рванул в замок…

— Ничего, мы только начали, — по-доброму произнес Томас, предложив Магистру встать рядом с собой.

Кори молча обошел стол, встал рядом с Томасом и, как и многие присутствующие, с задумчивым видом склонился над картой.

— Я не хочу повторять наши ошибки при битве за Винтерфелл и Королевской гавани, — первым начал Джон. — Нам нужно держать все силы в ущелье, и всеми силами сдерживать мертвых…

— Я помогу вам своими заклятиями, и буду сдерживать буран, — произнес Медив, указав на свое место на скале.

— Тебе хватит сил? — сразу же спросил Йен, на памяти которого до сих пор свежим оставался момент его бессилия, когда чародей падал в обморок от истощения своих сил.

— Единственное, что может нам помешать, это то, что на меня начнут охоту…

— Кто? — поинтересовался Джон, ни разу лично не видевший демонов.

— Саргерас, мой давний враг… Если в какой-то момент пропадет магическая защита — советую вам держаться до её восстановления. Или же искать новый источник защиты, — с задумчивым видом пояснил Медив.

Ещё раз пробежавшись глазами по карте, Андуин, обратил свой взор на Томаса и, не медля, уверенно произнес:

— Мои грифоны смогу смешивать строи вихтов, но не более, они бесполезны, ибо не могут убивать мертвых…

Джендри, будто ожидавший этого момента, улыбнулся и, сняв с плеч большой походный мешок, бросил его на пустую часть стола.

— Теперь есть, король Андуин, — с улыбкой проговорил юноша, став раскрывать мешок.

Просунув руку глубоко в мешок, он, нащупав нужную вещь, резко вынул похожие на длинный, изогнутый клинок, лезвия.

— И что это, Джендри? — спросил Андуин, приняв из рук юноши одно такое лезвие.

— Смотрите! — проговорил Джендри, сняв чехол с тупой части лезвия.

Клинок был полым, а чехол, снимавшийся лишь частично, оказался крепкой тканью, пока непонятно для чего предназначенной.

— Рыцари и лично я привезли много таких клинков, их я предлагаю надеть на когти грифонам, и перевязать этой тканью. Теперь грифоны смогут убивать мертвых своими лапами, король Андуин, — выговорился Джендри, неимоверно довольный собой.

— Браво, лорд Баратеон, — улыбнулась Дейенерис.

— Я знал, что из юнца что-то да выйдет! — посмеялся Джон, дружески похлопав Джендри по плечу.

— Спасибо, Джендри Баратеон! — произнес Андуин, уважительно пожав руку молодому Баратеону.

— А теперь поговорим о нашем построении, — начал Томас, несколько ночей обдумывавший план предстоящей битвы.

Томас начал двигать камушки по ущелью, и только сейчас многие заметили, что каждый камушек несет на себе герб рода, и больше всего камней, как и численность войск числилась за Рассветным Орденом. Когда Томас закончил двигать камни, все вновь сгорбились над картой, и Джон, покивав головой, произнес:

— Весь центральный фланг за Рассветным Орденом. Левый фланг отходит силам Королевству Эрнедон, и правый — Альянсу.

— Расположение выбрано отличное, король Томас, но они волной обрушатся на нас, смешают строи, — раскинув руками предположил Кори.

— Я возглавлю авангард, Великий Магистр, пять моих оставшихся легионов встанут на пару сотен метров перед вами, и между нами будет лишь поле с ловушками. Мы остановим поток и начнем медленно отступать, завлекая вихтов на волчьи ямы и под огонь бомбард, катапульт, наших лучников, арбалетчиков и дворфов с самопалами, — вызвался Пламм, и Кори, выслушав своего друга до конца, одобрительно кивнул.

— Тормунд и Киллиан Грейвз возглавят конницу дотракийцев, итийцев и загорцев, а так же к ним под командование пришли все варвары-северяне из Карсона. Все они будут атаковать по сигналу Медива из Загорского Прохода, — доложил Джон, очертив на карте засадные полки Альянса.

После долгой дискуссии, когда была распита целая бочка вина, неожиданно Бран, молчавший весь совет, произнес:

— Охота будет не только на вас, Медив, но и на меня. Я — Трехглазый Ворон, носитель старой магии этого мира, его память и будущее. Но не будьте уверены, что если они добьются своих целей, то резко остановятся и бесцельно разбредутся по миру. Пока Королю Ночи существует угроза — он не успокоится, а мы все — угроза для него.

— Значит приманить его… — предположил Родрик, передвинув камушек его Черного Отряда к замку.

— Не думаю, что это выйдет, но если получится отрезать ему выход из ущелья, хотя бы на несколько минут, мы обрушим на него все наши силы, — уверенно предположил Дэймон.

— Я подумаю, что можно с этим сделать, — добавил Медив, начавший чертить под собой руны.

— В случае успеха, я обрушу на него всю тяжелую конницу Рассветного Ордена, все полсотни тысяч, если не больше…

— Будь, что будет, а теперь, вы можете разойтись, дабы отдохнуть перед тремя сигналами. Поешьте, выпейте чего покрепче, попрощайтесь с близкими людьми. Мои друзья, буду с вами на чистоту, даже в случае победы из нас многие не вернутся, проведите эти часы с пользой…

***

Едва лишь зал опустел, Йен, последний покидавший его человек, сразу же направился к покоям Джайны, располагавшимся, по словам Андуина, в восточном крыле замка у самой кухни. Только в поисках восточного крыла рыцарь потратил порядком десять минут, а вот комнату близ кухни он нашел сразу же — запах яств выдал её местоположение.

Он встал перед дверью, собрался с мыслями и постучал. Спустя минуту дверь стала отворяться, и, когда Джайна полностью растворила проход, Йен улыбнулся и произнес:

— Привет, я скучал…

Джайна легко улыбнулась и, подняв свои глаза к Йену, тихо произнесла:

— Я тоже скучала…

Она бросилась к нему и поцеловала, так нежно, как будто это была их последняя ночь. Он обнял её и поднял с земли, и, пронеся её через всю комнату, завалился на кровать. Моментально страх перед смертью пропал, и он чувствовал себя счастливым с ней, осознавая, что именно она, та самая, за которую стоит умереть и завязать с гулянками, выпивкой, стоит по-лордски остепениться…

***

— Джон, — тихо проговорила Дени, почувствовав его теплое дыхание у себя на спине.

— Дени, — прижал он её к себе, не желая отпускать и прощаться.

Она повернулась к нему — это, наверное, был их самый лучший секс, и она не хотела принимать то, что скорее всего она больше не увидит Джона. Дейенерис, пустив небольшую слезу, крепче прижалась к Джону и, почувствовав на себе всю его любовь и нежность, произнесла:

— Я не хочу тебя терять…

— Дени, не говори так, не смей даже думать об этом, — перебил Джон, взяв Дени за руку.

— Но если вы…

— Если мы проиграем, под Утумно есть подземный ход, и туда ты должна будешь забрать нашего сына, сына Кэтрин и Дэймона, многих детей и способных сражаться мужчин. Подземелья ведут далеко за горы, там вы и спасетесь, — пытаясь обнадежить Дени, проговорил Джон.

Она прижалась к нему с ещё большей силой — лишь она знала, что нет ей ничего дороже на свете, кроме Джона и её с ним сына, но потерять хоть одного из них — окончательно её выведет из себя, разобьет на мелкие кусочки. Они любили друг друга, и кроме этой любви им ничего не надо было во всем мире…

***

Родрик, Дэймон, Кэтрин и Роза засели у себя в покоях — им не хотелось разъединяться в эту ночь, они все прошли вместе, стали друг другу братьями и сестрами. Родрик, обнимая сидящую на его коленях Розу, большими глотками пил крепленое вино, а Дэймон, улыбнувшись, разбавил свое вино маковым молоком, убивавшим его физическую боль.

— Ну вот и все, — легко и обреченно улыбнулся Родрик, посмотрев на свою сестру так, будто никогда более её не увидит.

— Не говори так, братец, я тебя с того света достану, — улыбнулась Кэт, хотя в душе понимавшая, что брат её по своей натуре будет рваться в бой в числе первых и иметь огромную возможность погибнуть.

— Брат, мы будем биться спина к спине, как всегда, как бились всю жизнь, — спокойно проговорил Дэймон, до дна осушивший бокал вина с маковым молоком.

Кэтрин смотрела на Розу, которая, уловив её взгляд, смутилась, но, поняв чего хочет леди Кэтрин Торо, взяла Родрика за руку и, склонившись над его ухом, проговорила:

— Родрик, пошли в мою комнату…

Родрик, не допив свое вино, встал с кресла и, повинуясь Розе, за руку с ней прошелся в покои. Как Родрик затворил за собой дверь, Роза развернулась и обняла Родрика со словами:

— У тебя будет наследник… Наш малыш…

Сказать, что Родрик был счастлив — всё равно, что ни сказать ничего. Он моментально поднял Розу под потолок и аккуратно, нежно обнял, боясь сделать какое-либо лишнее движение.

— Ты рад?

— Конечно рад, это самое лучшее, что мне доводилось услышать, милая…

Едва они поцеловались, взгляд Родрика упал на кроватку, стоявшую в углу комнаты. Он чуть подвинул Розу в сторону, и, пройдя до угла, склонился над малышом, которому было не более двух лет от роду.

— Это кто?

— Лорд Брюс Рэндэл, любимый. Я вызвалась ухаживать за ним, ведь скоро у нас самих будет малыш…

Поддавшись чарам своей жены, и умилением от ребенка своего заклятого врага, Родрик забыл о своей ненависти ко всему, что связано с Бэйлом и, улыбнувшись, ласково погладил ребенка по голове.

***

Подрик и Талла ушли, Арья и Джендри уединились где-то, Теон за чашей вина нашел себе компанию в Элии Мартелл, а ведь ему всегда нравились бойкие женщины.

Кори, вернувшись в свои покои, обнаружил Кору, которая встретила своего «господина» вином и улыбкой. Они много общались во время путешествий, много говорили, и Кори, никогда ранее так близко не общавшийся с женщинами, почувствовал, что его влечет к ней. Уже через неделю они спали вместе, а сейчас, когда для многих наступает последняя ночь, они встретились для того, чтобы провести эту ночь, как в последний раз…

Томас и Анна разговаривали, пили вино, досыта наедались перед битвой, и, когда он почувствовал, что момент настал, он обнял её и поцеловал, как вдруг, когда ему показалось, что он самый счастливый во всем мире, с вершины Зрячей Башни и со всех, окружающих Унфертское Ущелье скал раздались сигналы. Один… Второй… Третий…

Пришло время…

========== Глава 98. Силы живых готовятся принять удар ==========

Почти в один момент с началом колокольного боя замковые врата растворились, и в сторону выхода из ущелья направились десятки тысяч воинов. Кто-то оседал рядом с замком, кто-то, оставив позиции, шел на передовую, но никто не смел смещать с позиций Рассветный Орден, всей своей армадой занявший полностью центральный фланг. Силы Альянса в передние ряды выпустили орков в тяжелых доспехах, единственных, кто мог сдержать массированный удар и остановить поток мертвецов. Томас же решил, что лучше всего сдержать мертвых смогут пехотинцы Торо, слывшие лучшими пехотными войсками во всем королевстве. За передними линиями строились все остальные войска — вставали плотно, дабы мертвые не могли вклиниться и разъединить строи живых.

***

Кори покинул замок, как только услышал тяжелый колокольный бой, возвещавший о прибытии армии мертвых. Едва он вывел коня за стены, к нему сразу же прибились сотни Воинов Света, затерявшихся в общей массе маршировавших к передовой воинов, и, когда Магистр убедился, что большая часть его гвардии с ним, то галопом поскакал к передовой. Перед лошадью Великого Магистра войска покорно расступались, позволяя беспрепятственно добраться до первых линий обороны. Едва Кори поравнялся с катапультами, установленными за первой линией обороны, взор его пал вдаль, откуда продолжали доноситься вопли и визги, издаваемые приближающимися мертвецами.

— Дайте залп по полю, — спокойно приказал Кори, поняв, что не может ничего разобрать в начавшемся снегопаде и темноте.

— Но Великий Магистр, там никого нет, да и шанс задеть авангардные полки Маршала Пламма очень велики…

— Мы ничего не видим, горящие снаряды станут отличным фонарем в этой ночи, и они, вероятно, смогут немного рассеять наступающую гору мертвых, — пояснил Кори и инженер, кивнув, отправился оглашать приказ Магистра.

Мужчина поднялся на огромный валун, единственный оставшийся здесь после подготовки живых к битве, от своих помощников получил в руки два факела. Поначалу он поднял руки вверх, дабы огонь факелов был виден всем, или же, по крайней мере, большинству осадных инженеров.

Спустя пару секунд он взмахнул факелами и опустил их к земле, что означало только одно — был дан приказ выполнить одиночный залп. Первые камни были зажжены практически мгновенно и, спустя буквально десять секунд после первого сигнала, катапульты дали первый залп в темноту.

Огненные валуны осветили небо ярким, огненным светом, и, когда они вонзились в землю, почти половина из них потухла, но другая без проблем продолжала гореть, освещая все подступы к авангарду Пламма.

«Начинается», — с дрожащим сердцем и руками подумал Кори, спешившись и крепко сжав в руках свой меч.

***

Джон, едва проводив Дени и своего сына в Утумно, вернулся во внутренний двор замка, где его уже ожидали Эдд и Теон, трясущиеся, но полные уверенности и решимости выжить этой ночью.

— Джон, где ты ходишь? Магистр и король Томас уже давно покинули замок! — заявил Эдд, удрученно посмотрев за ворота крепости.

— Они ушли, но я то ещё нет, господа, — опередив слова Джона объявил Родрик, явившийся замка в сопровождении захмелевшего на вид Дэймона Торо.

— Лорд Родрик, составите мне компанию? — улыбнулся Джон, похлопав Родрика по стальному наплечнику.

— Даже на поле боя, дорогой друг, а Дэймон, к сожалению, высказал желание биться бок о бок с нашим королем. Я думаю, что вам на фланге понадобится помощь лучших рыцарей королевства Эрнедон, — отшутился Родрик, едва лишь увидев, как Черный Отряд собирается за воротами крепости.

— Это будет честью для нас! — произнес Джон, одним легким движением запрыгнув на коня.

— Как и для меня. Хочется все-таки проверить перед смертью слова брата, мол вы достойнейший правитель из всех, которых он увидел.

Джон, Родрик, Теон и Эдд дружно посмеялись, и, пропустив вперед очередную колонну сил Альянса, вчетвером они рванули на передовую.

Черный Отряд присоединился к ним сразу же, как они миновали врата, и, спустя пару минут галопа по каменной дороге, от них отсоединился Дэймон — ставка короля Томаса была в зоне видимости и он не мог бросить короля в битве.

— Вы можете идти с ним, это ваше право, — произнес Джон, видя, как долго взглядом Родрик провожал стремительно удалявшегося Дэймона.

— Он присягнул этому королю, а я напрямую не присягал ему, поэтому имею сражаться под знаменами того, за кого пожелаю, — холодно отрезал Родрик, опустив забрало и повернув коня за Джоном.

Воины уже плотно заняли большую часть ущелья, на что ушлопочти половина общих сил живых. Те, кто не нашли свое место в массированной обороне Альянса, уже начали строиться в замке и за ним, а кто-то и вовсе готовился идти на помощь при первой возможности.

— У нас есть шанс, Джон? — спросил Эдд, когда они наконец-то достигли ставки Альянса.

— Если сможем убить Саргераса и Короля Ночи — возможно, а так, скорее всего лишь малая наша часть доживет до рассвета…

***

— Андуин, какой у нас план? — спросил Йен, только что надевший последний коготь на лапу грифона.

— Вклиниваться в армаду мертвых и рассеивать их поток, дабы упрощать задачу пехоте в сдерживании вихтов, — ответил Андуин, хлебнув вина из кубка и протянув его Йену.

— Грифонов осталось не так много, Андуин, не хотелось бы, чтобы род этих величественных созданий прервался, — проговорила Джайна, прогладив холку грифона Йена.

— У нас нет выбора, если мы не остановим смерть тут — то уже никто её не остановит…

Йен задумчиво покивал головой — осознание того, что он станет участником битвы, в которой будет решаться судьба мира, сильно подкашивало его ноги, заставляло дрожать, но тут же легкие объятия Джайны заставляли его успокоиться и задуматься о лучшем исходе. Рыцарь всё чаще вспоминал свой путь — от сына лорда, росшего в шелках и богатстве, к рыцарю-мятежнику, воевавшему в составе отряда, навевавшего страх по всему королевству. Потом Родан, королевская гвардия Загорского короля, мятеж и отправка в Эссос, где его убили, воскресили и нарекли Небесным Рыцарем — героем Альянса, убившим демона и лично приблизившимся самому Королю Ночи.

Отношения с леди Джайной, растопившей сердце гуляки и распутника, извечного шутника, а после и возвращение в Эрифос, где Йен встал в один ряд со всеми героями Альянса и королевства Эрнедон. Мог ли он подумать об этом, когда убегал за братьями из Рагнарека многие годы назад? Нет, наверное.

— О чем задумался, друг? — потрепал Йена Андуин, улыбавшийся несмотря на то, что все осознавали обреченность их положения.

— Да так, ничего в общем. Мы летим? — переспросил Йен, посмотрев на продолжавшие строиться за стенами последними отрядами Альянса Живых.

— Да, бери Джайну и высади её около ставки Великого Магистра, там её помощь будет самой необходимой.

Йен кивнул, запрыгнул на грифона и, дождавшись, пока Джайна сядет позади него и обнимет его за плечи, потянул грифона за холку, заставив воспарить и присоединиться к плеяде из десятков грифонов, поднявшихся в небо по сигналу Андуина.

***

— Король Томас, король Томас! В небо! — пикой ткнул в небеса гвардеец, дав Томасу понять, что над ними что-то пролетает.

Томас сразу же поднял голову в небо — над ними, высоко в небесах, кричали и кружили десятки грифонов.

— Отличная видимость, однако, — проговорил Томас, сразу же вспомнив Медива, расположившегося на вершине одной из обрамлявших ущелье гор.

— Вы боитесь, мой король? — спросил лорд Вентер, начав медленно раскрывать флягу.

— Нет… Хотя, да… А… что это меняет?

— Возьмите! — проговорил лорд Вентер, протянув флягу Томасу.

Томас отхлебнул — напиток показался ему крайне крепким и противным, он чуть сразу же не вызвал у короля рвоту прямо у всех на глаз, но, выдержав это испытание, юноша сделал еще пару больших глотков.

— Что это за дрянь, лорд Вентер? — протерев губы, проговорил Томас.

— Это абсент, крепкое пойло, но помогает собраться с мыслями, — рассмеялся мужчина, лично испив из фляги и даже не поморщившись.

Томас улыбнулся — пусть противный привкус до сих пор оставался у него на языке, но сам напиток, все же, действительно успокоил шалящие нервы. Руки почти перестали дрожать, и Томас, наконец-то почувствовав землю под ногами, крепко вцепился в рукоять своего меча.

Вдали до сих пор слышались душераздирающие крики, становившиеся все ближе и ближе к живым с каждой минутой. Пропитанные маслом снаряды катапульт ещё горели и давали слабый свет на поле, но дальше, чем на полсотни метров от них всё равно ничего не было видно.

— Надеюсь, все готовы встретить свою судьбу? — уже более менее уверенно проговорил Томас, скрепя сердце ожидавший увидеть армаду смерти.

***

Джендри и Подрик едва смогли протолкнуться к Кори — он гордо стоял на месте, вглядываясь в даль и лишь изредка осматривая укрепления. Только по его виду было ясно, что он уверен в своих силах, в своих воинах и в том, что они приготовили своими руками самую лучшую оборону в мире.

— Великий Магистр, мы на месте, — произнес Джендри, приготовив к бою свой молот.

— Где нам быть? — спросил Подрик, крепко сжавший в руках Верный Клятве.

— Будьте тут, мне хорошие бойцы не помешают…

Едва Кори произнес первые слова, из темноты, навстречу горящим ядрам и армии живых, из темноты появились первые мертвецы, но это была лишь часть огромной лавины, готовой накатиться на авангард Маршала Пламма.

========== Глава 99. Катастрофа… ==========

Буран, стремительно приближавшийся к позициям Альянса, остановился столь же резко, как и начался, и мертвые, не став ожидать продвижения пурги, всей армадой вырвались из темноты.

— Маршал, они приближаются! — криком доложил рыцарь, едва заметив наступление волны из мертвых.

— Подавай сигнал, быстро, быстро! Стрелять по готовности! — судорожно приказал Пламм, которого неожиданно стал переполнять ужас.

Мертвые падали, сметали друг друга, но поток, создаваемый наступающими позади вихтами, продолжал нести их вперед, образовывая волну чуть ли не в десять метров высотой. Снаряды, пущенные ранее по приказу Магистра, были сметены в долю секунды и мрак, развеваемый огнем, тут же опустился на поле, скрыв всю армаду зловещей, непроглядной пеленой.

— Залп, залп, залп! — скомандовал Кори, обнажив меч и рванув к первым рядам своей фаланги.

Бомбарды, катапульты, онагры, баллисты и требюше выдали самый мощный залп из тех, что Кори довелось видеть ранее. Небо вновь озарилось яркими огнями, но снаряды, едва достигнув волны, тут же исчезли в ней, никак не затормозив и не разбив её.

— Фаланга, готовься! — выкрикнул Пламм, обнажив меч и приготовившись встретить вихтов в числе первых.

Копья опустились и рыцари скрылись за щитами, лучники продолжили обстреливать приближавшуюся волну, всё растущую в размерах и ревом своим оглушающую абсолютно каждого воина.

— Не отступать… — обреченно вырвалось у Пламма, когда между ними и мертвецами осталось не более полусотни метров.

Рыцари пятились назад, молились всем известным миру богам, но всё равно продолжали стоять, не бросая щиты и копья перед наступавшими мертвецами. Кори продолжал в дрожи наблюдать за приближением вихтов, то и дело виня себя в том, что разрешил Пламму возглавить авангард.

— Родрик! Тебе под силу? — едва дрожащим голосом проговорил Джон, обнажив Длинный Коготь.

— Я никогда не сомневался в своих силах, но… Посмотрим, что будет, — спокойно ответил лорд Эрган, уже давно державший наготове свой меч.

До столкновения остались считанные секунды… И вдруг, когда на копья впередистоящих фалангистов наткнулись первые вихты, волна из мертвых начала рушиться.

— Твою мать… — в последний раз проговорил Пламм перед тем, как волна накрыла собой весь авангард живых.

***

Томаса охватил неописуемый ужас — почти два десятка тысяч рыцарей Рассветного Ордена были рассеяны за несколько секунд, они просто исчезли в наступающей волне, игнорировавшей десятки залпов всех подготовленных к бою орудий.

— Приготовиться… — уже спокойно проговорил Кори, и факельщик, услышав приказ Магистра, моментально махнул факелами.

Фаланга Рассветного Ордена моментально ощетинилась десятками тысяч копий, орки подняли свои щиты и уперлись в землю, а пехота Торо синхронно с рыцарями Ордена приготовила к бою свои короткие, крепкие копья.

— Лорд Вентер, дайте ещё этого абсента, — сказал Томас, моментально протрезвевший от шока и ужаса.

Лорд безмолвно протянул юноше полупустую флягу и Томас, сделав глубокий вдох, сделал ещё несколько крупных глотков.

Мертвые уже неслись по полю, неумолимо приближаясь к ловушкам и основным силам Альянса живых.

— Первая пошла, — улыбнулся Кори, и большая часть бегущих во главе армады вихтов провалилась в волчьи ямы.

— Хранитель, поджигай! — пролетая над Медивом, выкрикнул Андуин.

Чародей, прочитав заклинание, призвал молнию, которая, поразив заваленную хворостом и вихтами волчью яму, подожгла всё, что было в ней и рядом, заставив армию мертвых остановиться.

— Залп, залп! — скомандовал Кори.

— Огонь! — вырвалось у Джона.

— Обрушить на уродов небеса! — захмелевшим голосом скомандовал Томас.

Не щадя снарядов и собственных сил, орудия накрыли армию вихтов огненным дождем, за раз уничтожавшим десятки, а то и сотни мертвецов. Едва лишь отгремел второй залп, вихты вновь понеслись вперед, заваливая горящую яму и гася своими телами пламя, позволяя задним рядам беспрепятственно продолжать наступление.

— Поднимай! — скомандовал Кори, лично схватив лежащий на земле канат.

Сотни рыцарей схватились за десятки канатов и, приложив все свои силы, потянули их на себя, вырвав из земли огромный, лежачий частокол. Вихты продолжали приближаться, никак не реагируя ловушки и густо усеянный по всему полю частокол. Они врезались в бревна, падали в ямы десятками, но, почти преодолев поле, они наконец-то оказались перед установленным частоколом.

— Лучники, арбалетчики, стрелки! — прокричал Томас, обнажив меч и неожиданно для своих вассалов направившись к передовой.

Стрелы и болты засверкали в небе и поразили сотни вихтов, пытавшихся прорвать невысокий частокол. Они визжали, орали так, что закладывало уши, и, вскоре, первый мертвец ступил на землю перед фалангой.

«Началось», — подумал Кори, обнажив меч и встав за спиной у фалангиста.

Под напором мертвых часть бревен рухнула и армада всей своей силой врезалась в первые ряды Альянса. Передние ряды копейщиков Торо оказались моментально задавленными, десятки орков в первые минуты получили десятки, а то и сотни ран, многих загрызли и сожрали заживо, а фаланга Ордена, упершись в свои задние ряды, начала работать, как единый организм.

— Стоять, стоять! — выкрикнул Кори, пронзив прорвавшегося через щиты мертвеца.

Джендри и Подрик, проследовавшие за Магистром до передовой, моментально вцепились в щиты, не давая мертвым прорваться через оборону Ордена.

— Если мы тут помрем, друг, знай, через подземку Красного Замка я вел нас наугад! — отшутился Джендри, застонав от усталости и бессилия.

— Ты серьезно? — улыбнулся Подрик, через щит которого разом перепрыгнул вихт, тут же оказавшийся зарубленным мечом Магистра.

— Вы здесь воевать, или языком чесать пришли, голубки? — отшутился Кори, бросив острое древко обломанного копья в мертвеца.

***

Родрик, не нашедший в себе силы наблюдать за тем, как войска его союзников гибнут, через строи защитников рванул к передовой, увлекая за собой Джона и всех, кто окружал их в ставке. Едва лишь рыцарь достиг битвы, над его головой спикировали грифоны, лапами своими принявшиеся сносить и рвать вихтов на части.

— Йен, — улыбнулся Родрик, занеся меч и разрубив надвое первого встречного вихта.

Орки вокруг него гибли десятками, но вихты, постепенно оттесняя обороняющихся, продолжали нести огромные потери. Родрика постепенно окружали, пытались хоть как-то пробить его доспех, но рыцарь раз за разом заносил свой меч, продолжая разрубать вихтов десятками.

Постепенно его взгляд направлялся к Джону, сражавшемуся более изящно и красиво — каждое движение его было выверено, просчитан каждый шаг, и удары, сыпавшиеся на него со многих сторон, он парировал так же легко, как и двигался.

— Родрик! — с ужасом выкрикнул Эдд, указав мечом за спину загорского лорда.

Родрик резко ступил в сторону, и землю рядом с ним встряхнул тяжелый удар огромной дубины. Он обернулся — за спиной у него стоял гигант-вихт, готовый вновь атаковать великого воина. «Думай, думай» — про себя произносил Родрик, приготовив к бою свой меч. Гигант вновь вбил дубину в землю, и Родрик, не дав её поднять, со всей силы рубанул по огромной руке вихта, наполовину отрубив её и не позволив схватиться за оружие вновь.

Десятки стрел уже поразили взвывшего от боли великана, и Родрик, воспользовавшись моментом, рванул к нему под ноги и со всей силой вонзил меч в живот вихту. Гигант согнулся — черная сталь действительно может навредить вихтам, и Родрик, выдернув меч из живота мертвеца, отшагнул в сторону и вонзил клинок в череп вихту, отчего тот рассыпался и разом пал на землю.

— Пустяк, — тяжело дыша, проговорил Родрик, постепенно пятясь назад, к ещё не затронутым битвой рядам воинов.

— Родрик, мать твою, хватит геройствовать! — прокричал Эдд, срубив мертвеца одним мощным ударом.

Джон уже скрылся за стеной щитов, Теон продолжал орудовать копьем и Родрик, медленно отшагивающий назад, решил осмотреться. Волна мертвых наконец-то снесла частокол и обрушилась на Рассветный Орден, стоявший насмерть, не отступавший и не бросавший оружие. Они гибли сотнями, но на место каждого павшего в строй приходил новый, свежий воин.

Эдд парировал удар за ударом, но мертвецы непрерывным потоком продолжали атаковать его, и, отпарировав один удар, Эдд пропустил атаку, направленную в его бок. Едва он успел скорчиться от боли, десяток мертвых завалил его, придавил к земле.

— Эдд! — вырвалось у Джона, уже собравшегося нестись на помощь к старому другу.

Эдду было больно — мертвые кусали его, пытались зубами вырвать плоть, как вдруг он ощутил, что напор их ослаб, и многие вихты безвольно придавили его к земле, а позже его что-то потянуло, чья-то рука.

— Мне кричишь отступать, а сам сражаешься насмерть! — устало проговорил Родрик, закинув раненного Эдда на себя.

Мгновенно за ними сомкнулись щиты, и Родрик, спустив Эдда с плеч, приказал:

— Быстро в замок его, зашейте его рану!

Рыцари моментально подхватили Эдда и потащили к лошадям, оставшимся около ставки.

— Спасибо Родрик! — поблагодарил воина Джон, ожидавший прорывавшихся через щиты мертвецов.

— Ваше Величество, предлагаю обрушить на них бревна!

Джон кивнул, и, дождавшись, пока отправленный им лучник подаст сигнал, вновь вступил в бой. В небо взлетела горящая стрела, и инженеры, оборонявшие самые первые бомбарды, только заприметив ее пуск, зажгли бревна и спустили их со скалы. Десятки, если не сотни вихтов были задавлены или сбиты бревнами с ног, загорелись и завизжали от боли, а защитники, почувствовав ослабший натиск, во главе с королем Джоном и Родриком рванули в небольшое контрнаступление с целью восстановить позиции.

***

— Гвардейцы, помогите копейщикам! — прокричал Томас, лично выбежав на помощь к теснимым пехотинцам Торо.

— Ваше Величество, остановитесь! — призвал Томаса испуганный лорд Вейдт.

Первый вихт выбежал на Томаса, но юноша не сплоховал — парировав удар и отрубив мертвецу руку, Томас после пронзил вихта мечом и ударом ноги оттолкнул от себя. Гвардейцы, подняв щиты и мечи, образовали, казалось бы, нерушимый заслон вокруг своего короля, но вихты, подгоняемые злой, страшной волей, продолжали рваться к Томасу и дальше — вглубь позиций Альянса.

— Мой король… — прокричал Вейдт, моментально получивший разрез на шее, через который почти фонтаном на Томаса брызнула кровь, запах и вид которой заставили короля протрезветь.

— Лорд Вейдт, — уже более спокойно произнес Томас, бросившись к умирающему вассалу.

Лорд уже никак не реагировал на слова короля, и, последнее, что он сделал — пал перед ним на колени, а после, посмотрев юноше в глаза, завалился на холодную, заснеженную землю. Томас крепко сжимал в руках меч, но руки будто не слушались его, а сам Томас едва мог соображать — запах крови и вид начавшейся мясорубки выбил его из строя и даже смог отрезвить.

Несколько вихтов, зарубившие и разорвавшие на части пару гвардейцев Томаса уже рвались к королю, но сам он никак не реагировал — никак не мог побороть начавшийся шок. Мертвец уже занес меч, как вдруг его одним ударом разрубил Дэймон, появившийся так резко, что сам никто не заметил этого.

— Ваше Величество, успокойтесь, — пытался сам отдышаться Дэймон, при этом трепя Томаса за голову. — Сражайтесь, пока нас всех не перебили…

Томас сделал глубокий вдох — маркиз Торо был прав, их окружали, а смерть короля может серьезно поколебать уверенность воинов Эрнедона. Встав плечом к плечу с Дэймоном, Томас еще раз вдохнул свежий, морозный воздух, смешанный с запахом гари, крови и пота, но все равно придававший ясности мыслям и планам. Мечом своим он разил мертвых каждый раз, когда они прорывались через стену щитов и приближались к ним, и вскоре Томас почувствовал, что страх ушел на второй план, оставив место лишь желанию победить…

***

— Милорд, Черный Отряд готов! — произнес воин Родрику, ногой раздавившему скелету череп.

— Коня, — устало молвил Родрик.

Моментально ему привели скакуна, а задние ряды сразу расступились перед Черным Отрядом Родрика. Он поднял меч, и латные всадники, встав стеной за своим командиром, рванули вперед, на наступавших вихтов.

Удар был настолько сильным, что несколько лошадей перевернулись вместе со своими всадниками, а часть их перелетела через место столкновения в самую гущу мертвых.

Конники неслись, сметая вихтов и разрубая их на части, и, когда они поравнялись с еще державшимися передними рядами Рассветного Ордена, Родрик махнул мечом и отряд завернул в право — отгонять вихтов от копий фалангистов.

Никто этого не ожидал — лавина мертвых, раз за разом накатывавшая на фалангу, моментально была разбита фланговым ударом тяжелой панцирной кавалерии, а знамя Эрганов победно развевалось в руках у одного из рыцарей Черного Отряда.

Когда отряд обогнул позиции Ордена, оставшаяся часть конников, как кинжал вонзилась в тыл наступавших на позиции эрнедонцев мертвецов. Вихты не сразу понимали, что их атакуют со спины, и конники, понимавшие, что идут на последний бой, давили вихтов и пронзали их своими клинками, как в последний раз. При виде приближающегося Черного Отряда копейщики расступились, позволив всадникам скрыться за позициями живых.

Только когда отряд достиг ставки, Родрик наконец-то обернулся — было видно, что только половина отряда уцелела, что никак не могло радовать лорда Рагнарека.

***

— Джайна, спускайся! — прокричал Йен, едва лишь нашлась свободная секунда, необходимая для высадки леди Джайны.

Грифон завис над землей, и Джайна по крылу стала сползать с грифона, как вдруг птица взвыла и дернулась, отчего девушка упала на холодный камень, а Йен, едва лишь удержавшись в седле, оказался пленником летящего в никуда грифона. Его трясло из стороны в сторону, рыцарь не мог понять, что произошло, как вдруг грифон в воздухе резко развернулся, окончательно выбросив Йена из седла на щиты воинов Рассветного Ордена в самую мясорубку.

«Вроде все кости целы», — подумал про себя Йен, только поднявшись с заваленных им рыцарей. Грифона он не видел — значит он не упал, а лишь куда-то улетел, сбросив с себя своего хозяина. Он выпрямился — боль почти вся ушла, а то, что с холма за в сотне метров от него кто-то посылал десятки заклинаний в вихтов, внушало уверенность в том, что Джайна жива и не пострадала в результате падения.

Сделав глубокий вдох, Йен обнажил свой меч и рванул к передовой, откуда до сих пор горделиво возвышалось знамя Магистра.

Под ним же Йен и нашел Кори, усталого, но до сих пор стоявшего на ногах.

— Пусть атакуют с тыла! — проговорил Йен, вцепившись в щиты рядом с Подриком и Джендри.

— Ещё рано…

— Но мы несем потери! — выкрикнул Йен.

— Мы будем нести потери, но ни один мертвец не прорвется в Унферт, к живым. Рассвет придет со своими героями! Рыцари стоять, стоять до последнего! — выкрикнул Кори, оттолкнув и пронзив вихта.

Не успел Магистр покончить с вихтом, как все рыцари, окружавшие Кори, а потом и те, кто стояли далее, раздались криком, песнями и похвалами. Песни и крики как волна доползли до замка и вышли за него, к силам, не нашедшим себе место в ущелье.

— Магистр ещё жив, — холодно проговорил Бран, словами этими надеясь посеять спокойствие в сломленную Кору.

Они держались уже час, но последние минуты каждый рыцарь, и остальные воины, продолжал кричать: «Орден стоит». Отчего создавался шум, поднимавший дух и частично глушивший визги мертвецов.

========== Глава 100. В момент, когда никто не верил ==========

Пурга, сдерживаемая Медивом всеми его силами, продолжала набирать мощь — чародей чувствовал, как последние силы оставляют его. Он будто чувствовал, как приближается Король Ночи, а осознание того, что с ним идут Саргерас и Артас Менетил, прозванный в Альянсе Абаддоном, продолжало подстегивать Медива.

Нельзя было умирать — если Медив погибнет, Саргерас одним махом высосет жизнь из воинов Альянса, что сразу же будет означать поражение в войне. Воспоминания о Андуине Лотаре, Ллейне Ринне и Кадгаре оставались единственной силой, державшей чародея на ногах, помогавшей каждый раз насылать всё новые и новые заклинания на помощь живым.

— Они не кончаются! — завопил обессилевший Подрик, рука которого уже сама не могла двигаться и отпустить щит.

— Держаться! — приказал Кори, при каждом замахе чувствовавший, как его меч становится всё тяжелее.

— Если в момент безысходности не уметь шутить над этой самой безысходностью, то и сама эта тварь станет непреодолимой, — истерически улыбнулся державший копье Йен.

— Ты это к чему? — устало промямлил Джендри, отлынувший от щита, уступив место свежему воину Ордена.

— Я, конечно, не орёл, но за вином летаю быстро! — впервые за долгое время вновь отшутился Йен, спрятавшийся за стройными рядами фалангистов.

Кори, Джендри и Подрик улыбнулись — в такой час короткая и добрая шутка приятно сказалась на них. Перед Кори воины расступались — он понимал, что от него, обессиленного и замерзшего, пользы на поле боя не больше, чем от грудного ребенка. Они взбежали на ставку, несколько возвышавшуюся над полем боя и с которой было видно почти всё ущелье, существенно сужавшееся по мере углубления в Унферт.

— Буран уже на позициях, где был авангард Пламма, — произнес Йен, которого не могло не пугать приближение белой мглы.

— Хранитель слабеет… — удрученно пояснил Кори, глядя на скалу, лежавшую далеко, вглубь самого ущелья.

— Мать твою, Кори Блэр! — послышался резкий, басистый голос Родрика.

— Родрик, что ты тут делаешь? — вырвалось из уст у Магистра, дабы не упасть опершегося на свой меч.

— Их не сдержать, мы несем страшные потери. Воины Ордена, как я вижу, тоже…

— Они единственные, кто ни на шаг не сдвинулся с места! — резко ответил Кори, пытавшийся отдышаться и отойти от нахлынувшего на него шока.

— Брат мой, — Родрик положил руку на плечо Кори. — Я потерял половину людей из своего отряда. Я знал имя, историю и мотивы каждого из них. Силы Эрнедона, Альянса тоже несут потери, а на второй линии обороны мы можем распечатать ещё несколько наших ловушек.

Кори успокоился — слова Родрика источали мудрость и холоднокровное спокойствие, и, покивав головой, Магистр Рассветного Ордена скомандовал:

— Отступаем, на вторую линию, ровными колоннами по одному, обходя ловушки!

Едва заслышав приказ своего Магистра, рыцари стали медленно отшагивать назад и, когда они доходили до ставки — разворачивались и друг за другом бежали в по небольшому, усеянному снегом и ловушками полю из камней и земли. Воины второй линии расступались, и Кори, хлопнув Джендри по плечу, еще раз громко и сурово приказал:

— Бегите, по отмеченным кольями тропам!

***

— Смотрите! Воины Ордена — отходят! — устало проговорил воин, тут же бросившись в сторону второй линии обороны.

— Стоять, уходим организованно! — приказал Джон, уже подгоняемый потоком из отступающих.

Люди, орки, дворфы и эльфы спасались так быстро и хаотично, что многие забыли о ловушках. Едва лишь первая сотня выбежала на поле — мгновенно открылась волчья яма, в которую, с криками и просьбами о помощи свалились сотни отступающих. Кто-то пытался устоять на краю, но их они падали, подталкиваемые отступающими с самых передовых позиций.

— Безмозглые ублюдки! — выкрикнул Родрик, взяв лошадь и лично поскакав по намеченной тропе, дабы показать её отступающим воинам Альянса.

За ним массово побежали люди — кто-то падал, и оказывался затоптанным тысячами ног, были и те, кто оступался и падал через прикрытие в другие ямы с кольями.

— Найдите Джона с Теоном! — проговорил Кори, направив в толпу с десяток своих гвардейцев.

— Медив, призови штормовой щит, дай передовым силам отступить! — прокричал Андуин, зависший над чародеем на своем грифоне.

Широко раскинув руки, Медив принялся грозно и громко произносить:

— Садафаг… Милар…

Взрыв… Взрыв столь мощный и сильный, что сбил Медива с ног, находясь при этом в нескольких десятках метрах от самого мага. Пурга мгновенно сорвалась с места и со страшной скоростью помчалась на ещё державшихся воинов живых, и тут Джайна, никогда ранее не пробовавшая на деле заклинания Медива, раскинула руки и громко выкрикнула:

— Садафаг… Милар… Каладор!

Небо разразилось сотней молний, которые, переплетясь друг с другом, врезались в землю, образовав грозовой щит.

— А теперь все, бежим! — скомандовал Кори, помчавшись за своими воинами по одной из безопасных троп.

Рыцари фаланги, державшиеся в самых первых рядах, оттолкнув от себя оставшихся в живых мертвецов, рванули назад, периодически оборачиваясь, не давая вихтам атаковать со спины. Джайна держалась, как могла, и Йен, видя страдания любимой, помчался к ней, навстречу вихтам…

***

— Спустя столько лет, и вот мы снова встретились… — послышалось Медиву сквозь пелену контузии.

Голос был ему до боли знаком, столь же громкий, басистый и зловещий, как тогда, многие годы назад. В тот день Медив потерял контроль над собой и поддался голосу, захватывающему его разум и тело под свой контроль. Чародей поднял голову — зрение возвращалось, и сквозь снег, заметавший вершину скалы, он увидел приближающийся к нему силуэт, горящий ярким пламенем, то ярко-оранжевым, то кислотно-зеленым.

— Саргерас, ты нашел меня, — холодно проговорил Медив, опершись на свой посох.

— Когда-то ты сильно мне помог, пустил Скверну и орков в этот цветущий мир. А потом смог сопротивляться мне, и позволил изгнать меня, а ведь мы были непобедимы! — грозно провозгласил Саргерас, бросив в Медива огромный шар из огня и Скверны.

— Не было нас, ты захватил меня, и хотел поработить мир, — проговорил Медив, разбив шар ответным, штормовым заклинанием.

Едва лишь Медив хотел ответить Саргерасу, тот мгновенно поднял его в небо и отшвырнул в сторону, в камень. От боли чародей чуть не потерял сознание, но, всё-таки, смог пересилить нахлынувшие страдания и перебороть себя. Медив вновь поднялся и, вознеся посох к небу, направил молнию в падшего титана, отчего тот лишь пошатнулся.

— Ты думаешь, меня смогут одолеть твои фокусы, серый маг? — усмехнулся Саргерас, направив позеленевшую молнию в Медива.

Маг кое-как успел увернуться, а взрыв, порожденный скверными молниями Саргера, расколол гору. Медив вновь поднялся, хотя и понимал, что сил на то, чтобы одолеть титана у него не хватит.

— Я думал, что вы дадите хороший бой, а вы лишь решили сдержать нас в этом бесполезном сражении. Вы даже не можете объединиться перед нашей угрозой! — ехидно проговорил Саргерас, занеся свой меч над Медивом.

Медив не знал, как остановить демона, и, когда он со всего маху нанес удар, чародей призвал сферу, в последний момент остановившую лезвие огромного клинка. Медив держался, как мог, но титан давил на меч так, будто это совсем не отнимает у него сил, и с каждой секундой давление увеличивалось.

В момент, когда чародей уже был готов принять свою судьбу, меч неожиданно перестал давить на купол, и, переведя дыхание, Медив увидел, как грифон, оседланный Андуином, когтями своими вцепился в огромного демона. Король рубил лицо и шлем Саргераса, и, когда ярость и страх перед демоном заполнили Андуина, он махом своего меча срубил рог со шлема титана.

— Сукин сын! — выругался Андуин, как вдруг Саргерас махом сбил и его, и грифона в себя, телекинезом направив их в скалу.

От удара Андуин потерял сознание, а грифон, затормозивший при столкновении крыльями, упал рядом со своим наездником.

— Малыш Андуин, такой же слабый и недальновидный, как его дед и отец, — грозно проговорил Саргерас, протянув свою руку в сторону потерявшего сознание мужчины.

Глаза его засветились зеленым и из Андуина начали выходить потоки энергии — демон высасывал жизненные силы и душу короля. Только Саргерас хотел полностью иссушить тело Андуина, своего хозяина закрыл грифон, который через пару секунд пал, истлевший и иссушенный до ужасного состояния.

— Глупое существо…

Не успел титан выругаться, как с ног его сбили десятки молний. Медив, собравшийся с мыслями, был вновь готов дать бой…

***

— Фалангой окружить леди Джайну! — глядя на то, как чародейка сдерживает армаду, с ужасом приказал Магистр Кори.

Рыцари, только услышав слова своего предводителя, сразу же окружили холм Джайны плотным кольцом и щитов и копий. Йен прорубался к ним, с каждым ударом и шагом становясь все ближе и ближе, но мертвые, прорывавшиеся через магический заслон Джайны, бросались на него с удвоенной яростью. Не в силах наблюдать за тем, как брат его буквально тонет в потоке мертвых, Родрик рванул за Йеном.

— Лорд Эрган, мать вашу, куда вы несетесь? — вырвалось у Томаса, едва отдышавшегося после отступления.

— Мой брат, однажды он уже умирал… — холодно отрезал Родрик, растолкав фалангистов и бросившись на прорвавшихся через ловушки вихтов.

— Холм в полусотне метров от нас, Ваше Величество, прикажите послать с Родриком гвардейцев? — спросил Дэймон, неспособный оторвать глаз от силуэта удаляющегося друга.

— Как бы я не уважал этого великого воина, сотня гвардейцев сейчас куда ценнее, маркиз…

Дэймон, не дождавшись решения Томаса, рванул за Родриком.

— Король Томас, Альянс восстановил позиции, Рассветный Орден тоже, — доложил Джон, опершись на «Длинный Коготь», дабы не упасть на землю от усталости.

— Будем держаться, сколько сможем… — трагично добавил Томас, наблюдая за тем, как десятки и сотни мертвецов, прорвавшись через ловушки, начинают врезаться в строи живых.

«Я смогу, смогу!» — повторял про себя Йен, когда до Джайны и окружавших её рыцарей оставалось не более двух десятков метров. Он прорывался, как вдруг сразу трое мертвецов врезались в него, сбив с ног и начав ковырять его толстенные доспехи. Руками Йен сразу же закрыл щели забрала, через которые мертвецы могли сразу же проткнуть его череп.

— Вставай, малыш! — проговорил Родрик, разрубив всех троих одним махом и чуть задев доспехи брата.

— Давай, твой меч нам ещё нужен, — протянул руку Дэймон, наконец-то догнавший Родрика.

Йен поднялся и, придя в себя после небольшого шока, резко выкрикнул:

— Спина к спине!

Родрик, Йен и Дэймон развернулись — мертвые окружали их, приближались небольшими группами или вообще по одному, но их было настолько много, что только от их примерного подсчета ломалась голова. Медленно они стали отшагивать к стене щитов вокруг Джайны, продолжая рубить и протыкать нападавших мертвецов.

Родрик замахнулся на вихта — Йен сразу же убил того, кто нацелился ударить в спину наклонившегося брата, а Дэймон — сразу же страховал Йена, обладавшего менее толстыми доспехами. Самого Дэймона уже спасал справившийся со своим вихтом Родрик.

Гвардейцы расступились — Родрик, Йен и Дэймон скрылись за щитами, а сам Небесный Рыцарь вплотную подошел к Джайне, трясущимися руками продолжавшей источать задерживающее вихтов заклинание.

Мертвых накопилось огромное количество — даже фаланга рыцарей не могла их сдержать, а великаны и твари, будто связанные из десятков человеческих тел, попросту сметали рыцарей, игнорируя удары копий, мечей и попадания стрел.

Оборона рушилась, Родрик и Дэймон сражались с прорвавшимся великаном, а рыцари, постепенно нарушавшие строй под таким страшным давлением, отчаянно сражались с вонзавшимися в строй вихтами. Тех, кого не могли остановить рыцари — неизменно останавливал Йен, получавший всё новые и новые раны, неглубокие, но болезненные и неприятные.

— Давайте, жрите нас, полутрупы! — завопил Йен, разрубив напополам очередного мертвеца.

Неожиданно купол словно разрезали пополам и в свете огня мелькнуло что-то, летевшее в сторону Джайны с неимоверно большой скоростью. Йен не успел среагировать — ледяное копье, пущенное самим Королем Ночи, моментально подкосило чародейку и заставило бесконтрольно упасть на холодный камень.

— Джайна! — ошалело заорал Йен, помчавшись к своей любимой.

Он сел на колени, поднял ее на руки, а Родрик с Дэймоном, понимая, что будет с чародейкой, встали перед ними, защищая от атак прорвавшихся вихтов.

— Йен… Ты тут… — истекая кровью, проговорила Джайна, легко взяв молодого рыцаря за руку.

— Держись милая, ты только держись, сейчас тебе помогут, — плакал и качал её тело Йен, дрожа и скуля так, как это может делать убитый горем человек.

— Мне не помочь… Но знай, с тобой я, спустя долгое время, почувствовала себя любимой, поверила в то, что воин может быть честным… Полюбила тебя, мой шутник… — слабо проговорила Джайна, закатив глаза и отпустив руку Йена.

— Джайна, Джайна, не смей! Нет! Не уходи… — взвыл рыцарь, прижав голову девушки к своим губам.

***

Саргерас поднялся на ноги — атака Медива была столь же неожиданной, сколько и неприятной для титана. Он выпрямился, немного отдышался и, посмотрев на поднимавшего Андуина Медива, выстрелил в него зеленым пламенем со словами:

— Вы слабы… Слабы силой, и духом настолько, что не можете примириться перед самой смертью…

Медив поднял посох и пустил навстречу пламени молнии, которые, объединившись где-то между им и падшим титаном, создали нестабильную, готовую подорваться, сферу. Чародей уж было хотел согласиться, как вдруг, за ущельем, с восточной стороны Унфертских гор, прозвучали десятки, если не сотни труб…

***

На западном холме, по обе стороны от Амборского тракта возникли всадники, тяжелые и легкие, но неизменно все несли на себе герб лорда Бэйла Рэндэла. Конница выстроилась на холме, и Бэйл, сняв свой шлем, решил оценить размер армии мертвых. Медив не врал — армада простиралась далеко, до самого горизонта, и не думала заканчиваться даже за ним сами. Орды вихтов бешено рвались в Унфертский проход, через падающий магический щит, но и не меньшая часть вихтов уже готовилась встретить конницу Бэйла около подножья холма.

Тяжело вздохнув, Бэйл проговорил:

— Панцирная кавалерия встретит мертвых лоб в лоб, легкая конница пойдет вслед за латниками. Наша задача — остановить натиск вихтов и по возможности прорваться в ущелье.

Он чувствовал, как его вассалы, простые всадники и даже те, кто лично вызвался биться бок о бок с Бэйлом — дрожали не только от холода, но и от неописуемого страха.

— Эта армия движется только с одной целью — уничтожить все живое, превратить в мясо для своей армии. Они убьют ваших детей, ваших жен, вырежут всю вашу родню… Мы идем биться за жизнь! За мной, славные воины Амбора! — вознес один из своих мечей к небесам Бэйл.

Бэйл повел своего коня вперед, за ним рванули все его всадники, все восемнадцать тысяч отборных кавалеристов с его земель. Бэйл крепко обхватил оба своих меча, и, когда расстояние между конниками и мертвецами стало минимальным, широко раскинул руки, приготовившись к замаху. Кавалеристы опустили длинные копья, разогнав своих лошадей так сильно, как никогда ранее этого не делали. Конники задних линий обнажили мечи, топоры и клевцы, готовясь добивать тех, кто уцелеет после натиска панцирной кавалерии. «Я выживу», — проговорил про себя Бэйл перед тем, как его конь ворвался в неплотный строй вихтов.

Удар был такой силы, что многих кавалеристов передних линий вырвало из седла, или копья их сломались, врезавшись сразу в нескольких вихтов. Всадники продолжали нестись, сбивая и затаптывая всех, кто попадется им на пути, а Бэйл то и дело разил своими мечами в разные стороны.

Вихты ничего не могли сделать — даже великаны и мясники падали, сраженные десятками копий, но и силы Бэйла были ограничены — уже многие тысячи погибли в только начавшейся для них битве.

— В ущелье, в ущелье! — громко заорал Бэйл, развернув своего коня вправо, к видневшимся вдали позициям Альянса.

Конники продолжали сносить мертвецов, нести ужасные потери, ни в коем случае не сдаваясь и не бросая оружие. Они шли за своим лидером, лордом Амбора Бэйлом Рэндэлом, всегда ставившим жизнь и желания других много выше, чем жизнь и желания самого себя.

А битва только начиналась…

========== Глава 101. Ты доверяешь мне? ==========

Родрик продолжал биться, защищать убитого горем брата, игнорировавшего все призывы образумиться и собраться с мыслями. Йен вцепился в тело убитой Джайны всей своей богатырской силой — он не хотел её отпускать даже когда Родрика и Дэймона со всех сторон облепили прорвавшиеся через редких защитников мертвецы.

— Мы все тут погибнет! — заорал Дэймон, разрубив тело приближавшегося мертвеца в одеждах дотракийца.

— Йен, дурная голова, очнись! — не успел закончить Родрик, как вдруг с ног его сбило сразу несколько мертвецов.

— Родрик! — не успел среагировать Дэймон, которому путь к Родрику преградили сразу несколько мертвецов.

Наконец-то Йен пришел в себя — рев брата, заглушающий визг вихтов, моментально отрезвил убитое горем сознание рыцаря. Йен все-таки бросил тело Джайны на землю, поднял меч и бросился к прижатому к земле вихтами брату, но мертвые, будто направляемые чье-то волей, бросались Йену в ноги, не давали ему пробраться ближе к Родрику.

Родрик пытался подняться, но вихты старательно не давали ему даже сдвинуться с места. Он голыми руками ломал их черепа и шеи, отбрасывал в сторону, пытался перевернуться со спины на живот, дабы упереться руками, но каждый раз мертвецы целили кинжалами в прорези забрала и места, где хоть на долю секунды мелькали слабые места доспеха. Он уже не видел неба, задыхался под тяжестью и напором вихтов, как вдруг часть мертвых безвольно свалилась с него, и руку Родрика, торчащую из груды тел, резко кто-то схватил и выдернул наружу.

— Вставайте, лорд Эрган, нам ещё рано умирать, — услышал Родрик знакомый голос.

Он направил свой взор к своему спасителю и не мог поверить — перед ним стоял сам Бэйл Рэндэл, окруженный десятком своих кавалеристов. Осмотревшись ещё раз, Родрик заметил, что всадники Амбора смели наступающие силы вихтов, дав Родрику, Йену и Дэймону пару минут форы перед приходом ещё одной волны мертвецов.

— Ты… — устало проговорил Родрик, опершись на свой меч.

— Да, это я. Поговорим потом, сейчас нам нужно отступать! — резво скомандовал Бэйл, подведя спасенным свободных лошадей.

— А где их всадники? Или же вы специально для нас держали свободных скакунов? — проговорил Дэймон, удивившись такой щедрости со стороны своего заклятого врага.

— Вы столкнулись с ними лоб в лоб, маркиз Торо, часть всадников просто вылетела из седла, — проговорил Бэйл.

Родрик уже запрыгнул на коня, Йен и Дэймон запрыгнули следом, и Бэйл, дождавшись пока все выжившие найдут себе свободного коня, скомандовал:

— Быстрее, к позициям!

Бэйл разом погнал коня галопом, за ним рванули все выжившие, и спустя минуту конники уже преодолели стену щитов Рассветного Ордена и вышли к оставшимся в живых конникам Амбора. Бэйл спешился, осмотрелся и, тяжело вздохнув, удрученно спросил у ближайшего к себе всадника:

— Сколько нас осталось, назови хотя бы примерную цифру?

— На вид, не более пяти тысяч, может больше, а может и меньше.

Позади послышались звуки срабатывающих ловушек и рев первых добравшихся до фаланги мертвецов. Бэйл посмотрел в сторону Родрика — он, стоявший вокружении Йена, Дэймона, Томаса и Джона и десятка других лордов, что-то разъяснял Магистру Рассветного Ордена.

— Постойте! У меня есть, что предположить! — выкрикнул Бэйл, с полной уверенностью направившись в сторону тех, что когда-то поклялись его убить.

Все резко замолчали и повернулись к Бэйлу, а Родрик, сняв шлем, первым заговорил с Бэйлом:

— И что же ты хочешь предложить?

— Поставьте два ряда лучников сразу же за несколькими рядами фалангистов. Пусть ведут бесперебойный огонь по мертвецам, постепенно разгружая нагрузку на фалангу. Когда эти ваши вихты будут прорывать строй, лучники должны будут отступить на пару строев назад. Огонь из орудий должен быть бесперебойным, даже из тех, что остались за наступающей армадой. В случае ослабления натиска мы должны будем выводить лучших мечников вперед, дав нашим фалангистам смениться и передохнуть. Я лично буду возглавлять выживших мечников Амбора, — резко, быстро и уверенно проговорил Бэйл, указывая своим мечом в сторону уже принявших бой передовых позиций.

— Звучит разумно, — прокомментировал Кори, покивав головой и посмотрев на Бэйла, которого видел впервые в своей жизни.

— Да, план не то, чтобы очевидный, но мы и такой не смогли придумать, — проговорил Джон, после чего Кори сразу же скрылся за стройными рядами рыцарей Ордена.

Все, покивав, начали расходиться по разным флангам, но Родрик, продолжая едва ли не сжирать Бэйла глазами, оставался на месте.

— Слушай, сейчас не время, чтобы вспоминать старые обиды… Я не прошу прощения, не пользуюсь моментом. Мне важно только знать, доверяешь ли ты мне? — спокойно проговорил Бэйл, протянув Родрику руку.

Родрик застыл на месте — он был благодарен Бэйлу за спасение, но осознавал, что он ещё является тем, кто активно участвовал в заговоре против Родана, резне в Маграо, войнах против союзников Эрганов и, вообще, имел за своей душой и именем много злодеяний. Но, осознав, в каких условиях они находятся, Родрик пожал Бэйлу руку, с уверенностью и холодом проговорив:

— Сегодня… Доверяю.

— Тогда пошли, возглавим наших мечников, — хлопнув по наплечнику Родрика, проговорил Бэйл, обнажив после оба своих легендарных меча.

***

— Джон, они продолжают прорываться! — проговорил Теон, продолжавший копьем протыкать со всех сторон подступающих вихтов.

— Наша задача сдерживать их, третья линия обороны и все последующие будут строиться! — скомандовал Джон, Длинным Когтем сразив вихта-итийца.

Мертвые бешено рвались вперед, врезались в оборону и разрывали на части бедняг, попавших в самое острие их атаки. Дворфы не успевали сделать и пары залпов, как перед ними моментально разрушалась оборона, и им приходилось отступать всё дальше и дальше, останавливаться, ещё по разу стрелять, и вновь бежать.

— Залп, залп! — скомандовал Джон, и бомбарды, катапульты, баллисты, лучники, арбалетчики и дворфы с самопалами выстрели практически одновременно.

Мертвецы повалились на землю, часть их разорвалась на части, и Джон, почувствовав момент, скомандовал:

— Мечники, вперед!

Джон первым преодолел обессилевшую стену щитов и ударом меча обезглавил вихта. Теон занес свое копье и метнул его в приближающегося мясника, обнажил меч и сблизился с Джоном, защищая спину своего короля от незримого им нападения. Дворфы и лучники отстреливали мертвых по мере своих сил, а воины, стоявшие позади, сменяли впередистоящих, обессилевших воинов, переживших натиск мертвецов. Джон тяжело дышал — он устал, руки его не слушались, но он всё равно продолжал сражаться, не отступал ни на шаг, а Теон то и дело добивал тех, кто забегал во фланги и тыл Джону.

***

— Альянс применил тактику Рэндэла! — проговорил Джендри, подтолкнув Кори в плечо.

— Арбалетчики — залп! Фаланга — выпад вперед, давите ублюдков! — резко скомандовал Кори, рванув вперед, к спинам передней линии фаланги.

Родрик, Йен и Бэйл приготовились — приказ Магистра означал смену строя, и требовал активного применения пехоты без длинных копий.

— Как же трудно дышать, — угрюмо прохрипел Бэйл, которому холодный воздух невыносимо обжигал горло.

— Привыкай! — рявкнул Йен, обнажив меч и ещё раз свистнув в небо.

В небе послышались крики десятков грифонов, и Йен, улыбнувшись, довольно произнес:

— Наконец-то…

Грифоны резко спикировали над головой рыцарей, и, выставив вперед свои лапы, смели набегающих вихтов, позволив фаланге без проблем оттолкнуть от щитов оставшихся на ногах после налета мертвецов.

— Сменить строй, пехота — в атаку! — прокричал Кори, выставив меч и оттолкнув фалангиста в сторону.

Фалангисты подняли копья и расступились, пустив вперед отборных пехотинцев, Воинов Света, личную гвардию Магистра. Они действовали, как единый организм, перемещались в латах так легко и ловко, что не верилось, что их движения хоть как-то стеснены или заторможены мертвецким холодом.

Размахивающий своим огромным мечом Родрик вырвался далеко вперед, а Бэйл, раскручивающийся в своей манере и ловко подсекающий каждого приблизившегося вихта, быстро сравнялся с Родриком. Его бой был похож на танец, мечи в его руках казались невесомыми, но такими же смертоносными, как и огромный, двуручный меч лорда Эргана.

— Тебе не холодно? — сквозь стучащие от холода зубы рявкнул Родрик.

— Нет, я быстро двигаюсь и поэтому согреваюсь. А ещё — я выпил! — вырвалось из уст Бэйла, увернувшегося от удара приблизившегося вихта.

— Где твои доспехи, любое попадание станет может серьезно тебя ранить! — продолжил критику Родрик, разом располовинив троих мертвецов.

— Я… «убивает мертвеца»… Всегда признавал только легкий, более подвижный доспех… Если бы я был в доспехах тяжелее, мог бы я… «Увернулся от прыгнувшего вихта»… Достойно тебе противостоять? — бодро ответил Бэйл.

— Могу признать, что если бы я носил доспех менее толстый и более легкий — у тебя было бы больше шансов, лорд Рэндэл, — согласился Родрик.

Они огляделись — поток мертвых усиливался, и они, сметая сплоченные группы Воинов Света, стали приближаться к сражающимся бок о бок врагам.

— Спина к спине! — приказал Бэйл, начав медленно отшагивать в сторону восстановленной фаланги.

Родрик повернулся спиной к Бэйлу, отражавшему десятки сыпавшихся на него ударов, приготовил меч и зашагал за отступающим лордом Амбора. Фалангисты сразу же расступились перед ними и, только успел Родрик с Бэйлом отдышаться, огромный, белый буран накрыл фалангу…

***

— Ваше Величество! — прокричал лорд Вентер. — Передние ряды перестроились!

— Продолжаем держать позиции, пока я не прикажу! — гневно приказал Томас, державший наготове меч.

Воины продолжали сражаться, пехотинцы Торо расступались перед несущимися монстрами, пуская их на копья и летящие стрелы, а Йен, оседлавший своего грифона, вернувшегося после своего длительного отсутствия, возглавлял налеты всей стаи на мертвецов. Белая мгла, накрывшая всю вторую линию, продолжала продвигаться вперед, что сильно затрудняло атаки обезумевшего от горя Небесного Рыцаря.

— Смотрите, Ваше Величество? — произнес Дэймон, прибывший к Томасу после перестройки рядов.

— Что там?

— Какой-то бирюзовый свет… Он приближается! — прищурившись, выкрикнул Дэймон, обнажив меч и приготовив поднятый с земли щит.

— Гвардейцы, защитить короля! — скомандовал лорд Вентер, встав перед Томасом в числе самых первых.

Свет продолжал приближаться и, когда расстояние между источником этого света и передними рядами сократилось до минимума, Дэймон разглядел всадников, от которых и исходило это мертвенное свечение. Они прорезали оборону, как раскаленный нож прорезает масло, и, игнорируя атаки простых мечников, неслись к Томасу.

Возглавлял их рыцарь, чье лицо было скрыто огромным, рогатым шлемом, из-под которого проявлялись спутанные, седые волосы. Огромный всадник несся, разрубал людей десятками, и, когда он вплотную приблизился к позициям Томаса, лорд Вентер выкрикнул:

— За Короля!

Гвардейцы, лорд Вентер и Дэймон занесли свои клинки и атаковали демона, но удары по нему были тщетны, хотя и его всадники при точном попадании клинков падали замертво и рассыпались в прах. Дэймон разбежался и, силой оттолкнувшись от трупа, атаковал Артаса. Абаддон спарировал атаку Дэймона Фрострном, от касания которого рассыпался меч Дэймона, а рука его заледенела и перестала ему подчиняться.

Один за другим гвардейцы падали замертво перед Артасом, и лорд Вентер, оставшись между Томасом и демоном, занес меч и атаковал. Абаддон лишь улыбнулся и, увернувшись, вонзил Фростморн в старого лорда так глубоко, что лезвие вышло из спины, а рана мгновенно заморозилась.

Томас, прикончив последнего сопровождавшего Абаддона всадника развернулся — все, кто окружал его в ставке, были мертвы, лишь Дэймон корчился от боли среди истерзанных тел.

— Томас Рассел, за твоей душой пришел сам Король-Лич! — грозно проговорил Артас, занеся меч над юношей.

Не успел Абаддон нанести удар, как Дэймон, собравшийся с силами, влетел в него со спины, сорвал с головы шлем, и упал на холодную землю.

— Ты ещё кто? — проговорил Артас, развернувшись к поднимавшемуся Дэймону.

— Ну ты и урод, прямо-таки, как моя задница после двухнедельного верхового путешествия, — устало проговорил Дэймон, легко улыбавшись и обеими руками держась за рогатый шлем.

Абаддон начал наносить удары, Дэймон же парировал их шлемом, а Томас, наконец-то пришедший в себя, вонзил Абаддону меч в спину.

— Пустяк, — проговорил демон, вынув меч из раны.

— Как же тебя убить, урод? — проговорил Дэймон, видя, как Абаддон раскрошил меч Томаса за считанные секунды.

Абаддон направился к Томасу, и Дэймон, понимая, что ему ничего не остается, закрыл собой тело короля. Клинок вонзился в Дэймона в районе сердца, и маркиз, успев лишь слегка улыбнуться, безвольно повис на мече Артаса Менетила. Томас огляделся — на помощь ему неслись несколько десятков воинов, но они бы не успели, и единственное, что осталось сделать юноша — поднять ближайший к нему щит.

— Прощай, юный король, — усмехнулся Абаддон, в очередной раз занося меч над Томасом.

Только меч начал опускаться, как вдруг Томаса в сторону оттолкнул Бэйл, остановив тяжелый удар своими, скрещенными мечами.

— Твоё оружие, смертный… Что это за магия? — удивленным и грозным голосом проговорил Артас, выдернув меч от блока Бэйла.

— Эти мечи выкованы так давно, что даже наша семья забыла их историю! — произнес Бэйл, проведя серию быстрых и опасных ударов.

— Древняя магия? — усмехнулся Артас, парировав все выпады Бэйла.

— Явно древнее, чем ты сам, ублюдок! — гневно выругался Бэйл, ещё раз сделав несколько выпадов в сторону демона.

Бэйл продолжал атаковать, бился как мог, и, когда Абаддон в очередной раз отразил атаку Бэйла, он рванул вперед и, перепрыгнув подсекающий ноги Фростморн, мечом, лежащим в левой руке, пронзил сердце демона. Артас пошатнулся и Бэйл, тяжело дыша, загнал меч ещё глубже в тело демона, заставив того выронить меч и сесть перед лордом Амбора на колени.

— Ты же смертен, человек…

— Один мой друг говорил, трезвые не сражаются, пьяные — не отступают! — резко и ехидно отметил Бэйл, мечом правой руки в развороте обезглавив Абаддона.

Обезглавленное тело продолжало стоять, и Бэйл, выдохнув, выдернул из мертвого тела меч, заставив демона рухнуть на землю. Он поднял голову — в прорванный всадниками Аббадона «просвет» со всей яростью вгрызлись тысячи вихтов, не давая перестроиться и вырезая всех, кто встанет у них на пути.

— Король Рассел, вам нужно скомандовать отступление к третьей линии обороны, — посоветовал развернувшийся Бэйл.

Томас покивал и, сняв с пояса фамильный рог Расселов, протрубил в него так, что показалось будто горы вокруг него содрогнулись.

— Уходим, Бэйл Рэндэл… — отдышавшись, спокойно произнес Томас, сожалеющий о том, что у него нет возможности проститься ни с Дэймоном, ни с поддержавшим его в числе самых первых лордом Вентером.

***

— Фланг Эрнедона отступает! — проговорил Джендри, молотом своим прибивший мертвеца к земле.

— Верно, пора и нам… — Кори застыл на месте от того, что увидел через пелену пурги.

Мертвые, собрав всю свою мощь, новой волной неслись на рыцарей Ордена, и, протрезвев от страха, Магистр скомандовал:

— Бежим, бежим!

Родрик, отбросив мертвого вихта от себя на пару метров в сторону, посмотрел вперед — волна из тысяч, если не десятков тысяч вихтов неслась к позициям Ордена.

— А вот этого я не ожидал! — громко выкрикнул Родрик, помчавшись вслед за отступающими рыцарями.

— Заманить их к ловушкам! — приказал Кори, забежав на узкую, безопасную тропу.

Волна уже настигла не особо быстрых рыцарей и всей массой обрушилась на них, но, когда вихты достигли очередного поля с ловушками, последние воины Альянса скрылись за стройными рядами третьей линии, предпоследней во всей линии обороны.

***

Потери Рассветного Ордена, мужественно сдерживающего центральный фланг ценой фантастических потерь, перевалили за две сотни тысяч, чего уж там говорить о силах Эрнедона и Альянса… Но…

Король Ночи, такой же хладнокровный и жестокий, медленной походкой уже вошел в ущелье и, встав над телом покойного Маршала Пламма, победоносно вознес к небесам свои руки.

Мертвые Пламм, Джайна, лорды Вентер и Вейдт, Дэймон Торо и сотни тысяч погибших открыли свои голубые глаза, вылезли из гор нагроможденных тел и медленно, угрожающе двинулись в сторону позиций живых, встречающих мертвецов копьями, мечами и шквалом бомбард, катапульт и баллист.

— Да он издевается… — гневно проговорил Кори, заметив среди вихтов «пополнение», в виде только что умерших, воинов Рассветного Ордена…

========== Глава 102. Резня в тылу ==========

Колонна беженцев медленно отдалялась от ущелья, из которого даже за многие километры были слышны крики, многочисленные залпы из бомбард и сопровождавшие их взрывы. Женщины, старики и дети понимали, что скорее всего большая часть их защитников уже мертва, а то, что видимые части войска Альянса, стоявшие за замком Княжеский Ключ, уже начали строиться, уже было знаком того, что первые линии обороны пали.

— Дейенерис, — робко произнесла Арья. — Ты веришь в победу?

— Я уже ничего не знаю, в любом случае — мы постараемся спастись…

Арья устало покивала головой — никогда ранее она так не боялась, как сейчас. Руки её дрожали, ноги не несли её, и сама она хотела рвануть в бой, спасать всех так же, как и рыцари, погибавшие в ущелье. Роза и Кэтрин, заняв место в карете и забрав малышей Джерома и Брюса, ехали впереди всей колонны, а Эдд, сопровождаемый в Утумно Теоном, тяжело обмяк на лошади.

Ветер усиливался — обернувшись, Арья едва увидела сокрытый белой мглой замок, не были видны воины Рассветного Ордена, а визги вихтов, казалось бы, уже глушили залпы многочисленных орудий. Арья прислушалась — ей казалось, что из лесов, окружавших Унфертский тракт, доносились шорохи и крики, но в темноте ничего не было видно, хотя девушка все равно положила руку на свой валирийский клинок.

Теон отошел от Эдда и сам вгляделся в лес — пустота, черная мгла, и он, взяв факел, бросил его в темноту. То, что увидел Король Железных Островов, заставило его ужаснуться — из тьмы появлялись вихты, поднятые магией Короля Ночи, а в лесах Унферта мертвецов было много…

— Стражники! Готовьтесь к бою, зажечь факелы! — выкрикнул Теон, обнажив свое копье.

— Теон, что происходит? — прокричала Дени, выглянув из окошка своей кареты.

— Мертвые, он поднял мертвых! — вырвалось у Теона, с замиранием души ожидавшего продолжения битвы.

— Тео-о-он, — жалобно протянул Эдд, спустившийся с лошади и обнаживший меч.

— Толлет, скройся, ты нам не поможешь! — тревожно выкрикнул Теон, вонзив копье в первого, выбежавшего из темноты, вихта.

— Я могу сражаться, — проговорил Эдд, заняв позицию по левую руку Теона.

Стражники начали строиться вокруг колонны, готовить оружие к битве, а вихты, преодолевая глубокие сугробы и посыпавшиеся на них стрелы, продолжали приближаться к живым.

— Как их много!

— Мы не выживем…

Стражники боялись дрожали так сильно, как только мог дрожать испуганный напрочь человек, Теон чувствовал прилив адреналина, и, когда первые вихты появились из темноты, он первым бросился в атаку. Едва он приблизился к вихтам, как с неба спикировал грифон, лапами своими сбивший десятки мертвых и остановившийся где-то в стороне.

— Ну что, выродки, папочка Йен пришел вас кончать! — выкрикнул рыцарь, помчавшись в бой со своим грифоном.

Вихты продолжали атаковать колонну, но большая часть их мгновенно переключилась на Йена, кромсавшего вихтов пачками и не дававшего им подойти ближе к карете Розы и Кэтрин. Вскоре над ними воспарило еще несколько грифонов, отделившихся от общей группы в ущелье, и лапами своими они рвали мертвых десятками, но и этого было мало — всё больше и больше вихтов появлялось из лесной чащи и сугробов.

Арью окружали — она не могла отбиться от всех нападавших на неё мертвых, и Эдд, едва заметив это, как мог помчался к ней на помощь. Он занес меч, и разом срубил троих мертвецов, рукой вытянул Арью из груды тел, и, совсем не ожидая этого, получил клинком в спину.

— Эдд! — громко выкрикнула Арья, пронзив вихта, ранившего лорда Толлета.

— Беги, спрячься среди солдат, — еле еле проговорил Эдд, согнувшись от боли, застилавшей ему глаза.

Арья посмотрела на Эдда, опираясь на меч, поднимавшегося с земли, и, утерев слезу усталости, боли и страха, помчалась к воинам.

— Я меч во тьме, я — дозорный на стене, я щит, охраняющий царство людей. Я отдаю свою жизнь и честь Дозору в эту ночь, и все грядущие! — переходя с шепота на крик, произнес клятву Эдд, приготовив меч, принял свой последний бой…

***

— Держитесь! Защищайте детей, женщин и стариков! — кричал Теон, сдерживая мертвых практически в одиночку.

Он устал, копье уже не лежало в руках, но мужчина продолжал стоять насмерть. Йен вырезал мертвецов с неописуемой жестокостью, на нем не было шлема, и поэтому Теон видел его безумное, злобное лицо. Рыцарь врывался в мертвецов, сбрасывал их с себя и коваными сапогами давил их головы, но даже то, что на него отвлеклась львиная доля вихтов, никак не облегчало участь воинов, охранявших колонну.

— Я вас всех перебью, уроды! — проорал Йен, вбив стилет из черной стали в череп вихта.

Мертвые прорывались — началась паника, но бежать людям было некуда, и Арья, поняв, что здесь она — единственный защитник живых, подняла меч у одного из погибших воинов. Вихты понеслись на неё, едва успев заметить, и Арья, глубоко выдохнув, взмахнула мечом так, что сразу пара вихтов пали перед её ногами, разрубленные напополам. Краем глаза она увидела, как мертвяк собирается ворваться в карету Кэтрин и Розы, и тут же, достав с пояса валирийский кинжал, метнула в сторону вихта. Голова его была прибита к дверям, заблокировав выход, а тело безвольно повисло на прибитой к двери башке.

— Отличный бросок, Арья! — прокричал Теон, бросившийся девушке на помощь.

Многие кареты уже были разгромлены — никто не мог выжить в столь неожиданной засаде. Ледяной ветер усиливался, и с каждым его порывов казалось, что убьёт воинов не вихт, а именно холод, пронизывающий до костей.

На секунду Арья отвлеклась — карета Брана находилась там, где десятки вихтов уже резали и рвали на куски людей. Она не думала долго — занеся меч, она понеслась на мертвяков, увлекая за собой Теона и вдохновившихся духом девушки бойцов. Она сражалась так, как никогда, меч в её руках был максимально легким, а бушующий адреналин освежал мысли и планы в её голове.

— Открыть карету! — проговорила Арья, и солдаты силой вырвали дверь.

Бран уже ожидал их — он сам забрался на свое кресло, сам закрепил ноги и, когда перед ним отворились двери, проговорил:

— Зачем? Я только заторможу вас…

— Бран, надо спасаться, — проговорила Арья, жестами указав воинам спустить Брана.

Они помчались — крупный воин толкал коляску в окружении десятка гвардейцев, но все они неизменно погибали под натиском мертвецов, и в итоге сам воин пал, заколотый сразу тремя ржавыми клинками. Отступающие развернулись — нельзя было бросать Брана, и, когда сама Арья схватила коляску, юноша взял Арью за руку и сжав её, проговорил:

— Бегите, я отвлеку их…

— Нет, Бран…

— Уходи, Арья, твоя смерть будет абсолютно ненужной, — холодно проговорил Бран.

Арья, пустив слезу, обняла брата и, вновь обнажив меч, помчалась к остальным воинам. Бран спокойно проводил её глазами, и, когда Теон почти скрылся в темноте, проговорил:

— Береги её, Теон Грейджой. Лучше тебя этой ночью никто этого не сделает…

Теон кивнул и, приготовив копье, скрылся в темноте, и Бран, сложив руки на животе, встретил смерть со спокойствием, таким же ледяным, как и сама Смерть.

— Йен, мы справимся, тебе надо помочь своим людям! — прокричал Теон рыцарю, который, как казалось многим, вообще не уставал.

— Еще пару минут…

Поток мертвых ослабевал — похоже все они разбрелись, или же большую их часть защитники колонны уже одолели, и Йен, заметив, как стремительный поток сменился агрессивными единицами.

— Ну все, я полетел, надеюсь вы справитесь! — прокричал Йен, в одном прыжке оседлав своего грифона и воспарив в небеса.

***

— Какие потери? — спросила Дейенерис у воинов, отправленных посчитать убитых.

— Сотни, госпожа. Пол-Ко, Ксаро, Талла Тарли…

— Как, она погибла? — вырвалось у Арьи, представившей реакцию Подрика на это.

— К сожалению да… Погибло много людей, нам нужно уходить…

Дени кивнула и колонна, собравшись в целые кареты, на всех парах рванула в ближайший замок, ибо вероятность добраться до Утумно была крайне мала…

***

— Медив, ты считаешь, что сможешь одолеть меня? — проговорил Саргерас, отразив очередное заклинание чародея.

— Я могу сделать абсолютно многое… — холодно проговорил Медив, в душе понимая, что возможностей победить у него крайне мало.

Андуин уже начал приходить в себя — запах гнили бил ему прямо в нос и заставлял поскорее проснуться. Едва открыв глаза, он увидел своего полуразложившегося грифона. Он лежал прямо перед ним, что позволяло предположить, что перед смертью грифон спас своего наездника.

— Прощай, старый друг, — с грустью проговорил Андуин, ладонью своей обхватив лежащий рядом меч.

Едва лишь Андуин поднялся, Медив выстрелил в Саргераса таким мощным разрядом, что тот еле спарировал его потоком скверны, и потоки магии сошлись посередине, между ними. Андуин крался — секунда промедления означала смерть для него, и, когда он оказался за спиной падшего титана, то разбежался и силой вонзил меч в спину демона. Крик, с которым Саргерас встретил удар, невозможно было передать — у Андуина заложило уши, а клинок взорвался прямо у него в руке, отбросив короля на добрый десяток метров.

«Это твой шанс,» — подумал Медив, опустив руки…

Скверна прошла сквозь него, голубые глаза окрасились в кислотно-зеленые, и он начал превращаться в демона. Сначала лицо покрылось язвами, а потом, когда скверна начала биться с его разумом, на Медиве преобразилась одежда, он вырос до трех человеческих ростов, сравнившись с Саргерасом, а вся спина покрылась острыми, как новое копье, шипами. Изо лба его торчали огромные, завитые рога, и Медив, почувствовав момент, медленно двинулся к раненому Титану.

Скверна продолжала поглощать его разум, но Медив держался достойно, не позволяя Саргерасу поработить его.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся демон. — Ты не можешь сопротивляться вечно…

Медив встал перед Саргерасом, и, преодолев потоки магии, положил руки на голову демону:

— Не смогу… Из света, рождается тьма, а из тьмы — льется свет! — с яростью проорал Медив, вспомнив заклинание, каким Кадгар когда-то одолел его самого.

Скверна мгновенно покинула тело Медива, и вся поглощенная энергия направилась в Саргераса, обезумевшего от осознания того, что он проиграл. Он не мог вырваться, не мог ничего сделать, и Медив, вновь озарившийся ярким, голубым светом, стал выкачивать жизнь у опустившегося на колени демона.

— Этот мир принадлежит добру, не смей сюда возвращаться, — спокойно проговорил Медив, убив жизнь в теле демона, а после — разрядом молнии разорвав пустую оболочку.

***

Он приблизился к Андуину — мужчина уже стоял на ногах, и, отряхиваясь от снега и грязи, продолжал отборно материться.

— Ты здоров? — спокойно спросил Медив.

— Да…

— За тобой летят, — улыбнулся чародей, увидев в небесах грифонов Йена.

— Карета подана, а ты давай — отгони буран! — приказал Андуин, запрыгнув на первого приблизившегося к нему грифона.

Медив прошел к краю скалы и, раскинув руки, начал читать свое очередное, грандиозное заклинание…

========== Глава 103. Последний Рывок ==========

После падения третьей и четвертой линий обороны беззащитным остался и сам Княжеский Ключ, запирающий вход в долину Унферта. Последние силы Рассветного Ордена, Альянса и Эрнедона стояли насмерть, не отступали, даже осознавая то, что битва проиграна. Лорд Грейвз прорвался в ущелье из Загорского прохода, потеряв почти половину своей армии, к погибшим так же присоединился Тормунд, павший с лошади и не успевший покинуть поле боя.

Бэйл бился с Родриком и Джоном плечом к плечу — впервые в своей жизни он начал осознавать то, что Родрик действительно непобедим, хотя и имеет много слабых сторон. Они сражались спина к спине, отгоняли вихтов друг от друга, а полки Рассветного Ордена, бесперебойно вступающие в кровопролитную битву, продолжали сдерживать мертвых, периодически взрываясь и начиная идти в контрнаступление.

— Мы их не удержим! — потерянно прокричал Кори, пронзив несущегося на него вихта.

В небе вновь воспарили грифоны, которые продолжали резко пикировать в армию мертвых и рассеивать целые строи. Рыцари продолжали биться насмерть, обессилевшая фаланга отбрасывала мертвых от себя и пронзала их остриями своих копий.

— Родрик! — зависнув над братом, прокричал Йен. — Пурга, отступает!

Родрик поднял голову в небо — в пылу сражения он не сразу заметил, как непроглядная мгла начала отступать и вновь зашла за ущелье, обнажив усеянное телами людей и вихтов поле боя.

— Хранитель вернулся… — устало, еле дыша, проговорил Джон, тут же выпрямившись и приготовив меч к очередной дуэли.

Из небес продолжали усиленно бить молнии, и Родрик, схватив Бэйла за руку, помчался за фалангу, к последней ставке живых. Они прибыли к ставке одновременно с Джоном и вернувшимся после долгого отсутствия Андуином. Кори и Томас уже ждали их в шатре, а рыцари Ордена, огибавшие ставку по обе стороны, продолжали наступать.

— Мы не сдержим их, — устало проговорил Кори, вытирая кровь со своего лица.

— Я знаю, но победить… Победить мы можем, — холодно добавил Медив, появившись в ставке, как всегда появлялся из ниоткуда.

— У нас нет шанса… — произнес Джон, рукой указав на наступавшие из ущелья Орды мертвых.

— Если я смогу преградить вход в ущелье, вы прорветесь к Королю Ночи? — спокойно спросил Медив, бросив на героев усталый взгляд.

— У нас в запасе стоят почти пятьдесят тысяч всадников, плюс вся выжившая конница Альянса и Эрнедона, — задумавшись, произнес Кори.

— Тогда идите, возглавляйте вашу финальную атаку, другой возможности не будет… — произнес Медив, покинув ставку и заняв место на выступе склона.

— Чего встали, бежим! — резко прокричал Родрик, бросившись к своему Черному отряду, стоявшему на отдыхе поодаль.

Кори в сопровождении Воинов Света помчался к латной коннице Ордена, Джон — к дотракийцам и последним всадникам Альянса, и Томас — к коннице королевства Эрнедон. Медив огляделся и, убедившись, что конница была переведена в боевую готовность, широко расставил руки со словами:

— Садафаг… Милар… Каладор!

Огромные, непрерывные молнии разрезали небеса и врезались в скалы, расположенные у южного входа в Ущелье, там, где ранее стоял отряд Пламма. От силы взрыва, вызванного молниями, от скал откололись огромные куски, полностью перекрывшие ущелье и, совместно с грозовым щитом, преградившие проход всей армады мертвых.

— В атаку! — приказал Кори, вознеся меч к небесам.

— Черный отряд, за Эрнедон и Загорье! — гневно проорал Родрик.

— За всех, кого мы потеряли! — устало скомандовал Томас, заметив, как Бэйл одобрительно кивнул после слов короля.

— За Жизнь! За Свет! За наши семьи! — скомандовал Джон.

***

Рыцари разразились бешеным криком, кони дружно ржали, и Кори, опустив меч, первым погнал своих латников в битву. К Рассветному Ордену присоединились тысячи конников живых, и армада, обогнув пехотные полки, со всей силы врезалась в наступающие силы…

Удар был настолько мощным, что мертвые, рассеиваемые на подходе молниями и бомбардами, в большинстве своем полностью разлетелись на куски, раскрошились под давлением десятков тысяч копыт, и, в итоге, преодолев замок, конники ворвались в ущелье. Грифоны летели над конницей, и, ускоряясь, со всей силой сметали вихтов с пути конницы.

— Я вижу его! — окликнул Джон Родрика, мечом своим разрубившего сразу троих мертвецов.

Король Ночи, попавший в ловушку людей, преспокойно уничтожал каждого, кто смел к нему приблизиться. Он был на пути у Бэйла, и, когда лорд Амбора оказался вблизи него, Великий Иной пронзил его лошадь и сбросил на землю.

— Идем! — вырвалось у спешившегося Родрика, зазвавшего Джона за собой, в последний бой.

Бэйл еле поднялся — боль сковала его тело, но вид приближающегося Короля Ночи мгновенно отрезвил его, и, подняв оба своих меча, он моментально заблокировал удар ледяного клинка.

— Не сегодня, — улыбнулся Бэйл, как вдруг тут же получил удар ногой в грудь и отлетел на добрый десяток метров.

Родрик влетел в Короля Ночи, но не смог взять его напором — несмотря на то, что Родрик был на две, а то и три головы выше Великого Иного, и на вид явно сильнее физически, но на деле все пошло не по плану. Родрик замахнулся так, будто хотел разрубить всадника вместе с лошадью, но Иной спарировал удар так, что меч Родрик остался заблокированным. Рыцарь со всей силы, обеими руками давил на клинок, как вдруг Король Ночи отпустил одну руку от меча и со всего маху врезал Родрику так, что гигантский рыцарь упал на землю практически без чувств.

Джон остановился — на его глазах Король Ночи разделался с двумя лучшими мечниками здешних мест, но он не мог не использовать этот шанс. Вцепившись обеими руками в Длинный Коготь, он помчал на Великого Иного…

***

Йен, Андуин и Кори, продолжавшие вести за собой кавалерию и пехоту живых, остановились так же резко, как и начали наступление. Штормовой барьер падал, мертвые, забравшись друг на друга, продолжали перебираться через куски разрушенных скал.

— Что движет этими уродами? — устало проговорил Йен, скрывшись за спинами подоспевших фалангистов.

— Не знаю, но если это наш шанс, то мы должны сейчас сдержать эту волну, — удрученно заключил Кори, находившийся в шоке и ужасе от размеров бегущей на ни волны.

***

Джон сцепился с Великим Иным так, как никогда не делал этого раньше — все уроки, полученные от многочисленных мастеров и в не менее многочисленных битвах, всплывали прямо по ходу поединка. Он уворачивался, парировал, но и сам никак не мог подобраться к Королю Ночи. Родрик начинал приходить в себя — его закованная в черные латы туша начинала шевелиться, а вот от Бэйла никакой реакции не было.

Он лежал поодаль от них — вокруг него сражались пехотинцы и конники с вихтами, умудрившимися пережить налет многотысячной конницы живых. Он чувствовал, что ударом ноги Король Ночи сломал ему несколько ребер, дыхание было неимоверно сдавленным, голова кружилась и темнело в глазах. Руки, словно сведенные, вцепились в мечи, и Бэйл, приподнявшись, глазами принялся искать Джона. Родрик уже поднялся с земли и защищал спину короля Семи Королевств, но он никак не мог справиться с напором набегавших мертвецов.

Джон продолжал отбивать удары Короля ночи, но чувствовал, как усталость и холод берут верх над ним, и, вскоре, мощным ударом ноги Великий Иной пнул Джона, заставив того упасть в стороне от него. В глазах мужчины мгновенно помутнело от боли, он понимал, что не может встать, как вдруг Король Ночи, бросив холодный взгляд в сторону Джона, начал поднимать к небу свои руки. «Только не это», — подумал Джон, понимая, что мертвых на поле боя сейчас больше, чем осталось в живых…

— Не сегодня! — хрипло выкрикнул Бэйл, в прыжке накинувшись на спину Короля Ночи.

Он обнял его со спины, своим захватом заблокировав ему руки, и сцепил пальцы, не давая Королю Ночи разорвать захват. Осознав, что голова лорда Амбора находится прямо за его затылком, Великий Иной начал откидывать голову назад, нанося Бэйлу удары прочной, как лед, головой, и ледяными шипами, оставлявшими на лице глубокие порезы.

— Ну же, я долго не выдержу… — уже теряя сознание от холода и боли прокричал Бэйл.

— Я могу ранить тебя! — произнес Джон, подняв с земли меч.

— Я… «получил по лицу в очередной раз»… Убей мразь! — проговорил Бэйл, уже закрывая глаза.

Джон разбежался и, за секунду до того, как Бэйл расцепил руки, вонзил меч туда, где у людей находится сердце. Меч вошел глубоко, и Джон понял, что острием он так же задел и самого лорда Рэндэла. Король Ночи застыл на месте, и, бросив на Джона холодный взгляд, рассыпался на мелкие кусочки. Вынув Длинный Коготь из кровоточащей раны, Бэйл пал на землю, и уставил в небо свои усталые, полные боли глаза.

***

Вихты, уже придавившие Родрика к земле, мгновенно развалились на части и обмякли на нем, после чего рыцарь резко вырвался из кучи тел и, осмотревшись, увидел, как мертвые разваливаются на части, а редкие, оставшиеся в живых рыцари обессиленно падают на землю.

— Джон! — выкрикнул Родрик, едва завидев то, как мужчина согнулся над чьим-то телом.

На земле, рядом с Джоном лежал Бэйл — у него были заплывшие глаза, много гематом на лице, порезы, царапины, и рана на животе, не смотря на то, что Джон старался ее зажимать, продолжала обильно кровоточить.

— Давай, Бэйл, ты герой, не смей умирать, — улыбнулся Родрик, приподняв голову измученного Бэйла, уложив под неё подобранный поблизости плащ рыцаря Ордена.

— Только от твоей руки, — улыбнувшись во все оставшиеся зубы, проговорил Бэйл, протянув Родрику руку.

Родрик сидел на коленях и понимал, что его заклятый враг сейчас начал терять этот статус, и рыцарь, сняв перчатку, крепко сжал руку умирающего лорда.

— Мы тебя вытащим, вытащим… — проговорил Джон перед тем, как Бэйл умиротворенно закрыл глаза.

***

— Держаться, не отступать! — выкрикнул Йен, когда волна приблизилась к ним менее, чем на пару десятков метров.

Многие воины закрыли глаза — смерть казалась неминуемой, и, когда пришел момент, все как один рванули в атаку, но волна тут же обмякла, развалилась грудой истлевших тел, и глазам воинов открылись Амборские равнины, на которых стремительно погибали вихты.

Томас, опустив свой меч, обессиленно сел на землю, и, покивав головой, произнес:

— Победа…

Воины Альянса и Эрнедона вознесли свое оружие к небесам, запели песни, начали обниматься и прыгать, пинать развалившиеся тела вихтов. Подрик и Джендри, посмотрев друг на друга, заключили друг друга в крепкие, братские объятия, а Кори, осмотрев поле боя, со слезами сел на колени и заорал так, что у многих заболели уши.

Рассветный Орден не праздновал — за победу была заплачена неимоверно высокая цена. Рыцари сели на землю, кто-то лег на груды тел, многие зарыдали, у тех, что ещё были силы — пошли по полю, искать своих товарищей или то, что от них осталось…

Йен осмотрел поле боя — Рассветный Орден, вступивший в битву почти с полумиллионом солдат, предался трауру… Ибо осталось их не более семидесяти тысяч, измученных, усталых рыцарей…

Тяжело вздохнув, Йен преклонил колено перед простым рыцарем, стоявшим подле него, за Йеном повторил Андуин, а после и все солдаты Альянса склонили колени перед Рассветным Орденом, сдержавшим мертвых…

Йен поднял голову в небо — мгла рассеивалась, и в Унферт приходил Рассвет, то, за который и погибли сотни тысяч живых…

========== Глава 104. Какими разными бывают слезы! ==========

Прошло два месяца…

Зима, так неожиданно пришедшая в Эрифос вместе с Королем Ночи, закончилась так же резко, как и началась — уже через неделю сошли снега, согрелась земля Пламенных Полей и Земель Гидры, а через месяц все следы прошедшего нашествия были смыты вновь наступившим, необычайно жарким летом.

Останки мертвецов были сожжены на костре, самом великом из всех, что когда-либо видел Эрифос, а мертвые воины живых достойно захоронены близ Унфертского Ущелья, в битве за которое эти воины отдали свои жизни. Лишь некоторых захоронили в отчих домах — лорда Вейдта, Вентера, прах Маршала Пламма развеяли близ берегов разрушенной Оромании, а тела иноземцев, отдавших свои жизни в битве, Медив сам разнес по миру, лично захоронив каждого в их родной земле.

Люди медленно отчаливали от берегов Эрифоса — по словам Медива зима отступала повсеместно, и десятки, если не сотни кораблей, отплывали в родные края ежедневно. Лишь герои оставались в землях Эрнедона — им выпала честь побывать на великом событии, рождении новой династии…

***

Рэгм был полон люда — со всего королевства люди съехались, дабы выразить почтение новому королю. Кто бы мог подумать, что Томас Рассел, мятежник, начавший войну с парой тысяч воинов под командованием, станет королем нового, объединенного королевства? Что бы вы не сказали, именно Томаса сейчас облачали в одежды, сшитые лучшими портными в Эрнедоне, причесывали и умывали так, что юноша не раз пошутил о том, что от блеска его кожи зрение потеряет не один гость.

Когда его наконец-то нарядили, Томас вздохнул и, поднявшись со стула и встав перед зеркалом, стал любоваться на то, что из него сделали слуги. Было лучше, чем он мог себе представить — всё сидело наилучшим образом. Парадный плащ, расшитый гербом Расселов, совсем чуть-чуть касался земли, а массивные на вид, черные сапоги на самом Томасе казались неимоверно приятными, да и нога в них лежала, как надо.

— Томас, все уже готовы, — хриплым голосом проговорил Мейс, одним глазком заглянув в комнату, в которой Томаса готовили к коронации.

— Учитель… — обернулся парень. — Я волнуюсь, боюсь…

— Верно, плох тот король, который не боится ничего, — мудро разъяснил старик, как вдруг Томас, полный чувства страха и радости одновременно, бросился в объятия к своему учителю.

— Спасибо, именно благодаря вам я стал тем, кто я есть, — тепло проговорил Томас, разжав свои крепкие объятия.

— Иди, Томас. Сегодня твой самый важный день в жизни, — спокойно закончил Мейс, взглядом проводив своего ученика до дверей.

Едва лишь Томас успел выйти, как слуга, ожидавший Томаса у самой двери для подачи сигнала, мгновенно бросился к тронному залу. Заиграла громкая мелодия — музыканты играли, казалось бы, самую важную партию в своей жизни, и Томас, гордо подняв голову, под аплодисменты сотен собравшихся в зале людей, медленно, в такт звукам, направился к трону.

На ступеньках его уже поджидали великие лорды Эрнедона — лорд Родрик Эрган, правитель Загорья и земель Карсона, лорд Киллиан Грейвз, за заслуги получивший право на правление в Пламенных Полях, Кэтрин Торо, которой предстояло править герцогством Торо до совершеннолетия ее сына Джерома, лорд Арнет Вардум, верховный правитель Талшира и Бэйл Рэндэл, великий лорд, правитель Великих Равнин Амбора и Унфертской долины.

По древней традиции великие лорды должны были благословить нового короля на правление, и сейчас Томас шел, зная, что никто из них не откажет ему в этой чести.

Родрик гордо возвышался над остальными лордами, стоявшими даже на несколько ступенек выше, Томас не привык видеть его в парадных одеждах и довольно улыбавшимся. «Его путь окончен, он получит свой отдых», — про себя подумал юноша, прежде чем ступить на первую ступеньку. Киллиан Грейвз и лорд Вардум поклонились сразу же послеРодрика, и Томас, сделав еще один шаг, поравнялся с улыбавшимся во все зубы Бэйлом. Непривычно было его видеть здоровым, хоть Томас и понимал, что спасение Рэндэла от смерти — дело рук вовремя подоспевшего Медива, и сейчас Бэйл, отпустивший свое прошлое и прощенный за многие свои грехи, аккуратно и учтиво поклонился своему новому королю.

Перед троном его ожидали Джон, Андуин и Кори Блэр — в трех руках они держали корону Эрнедона и, когда Томас преклонил перед ними колени, все трое аккуратно поместили её на голову юноши. Томас дрожал — перед ним лежал большой, полный интриг и событий путь, но когда за его спиной прекратились аплодисменты, он выпрямился, развернулся и увидел, как весь зал в благоговении преклонил колени перед новым королем и… Королевой, которую к Томасу под руку вел сам Мейс.

Анна сама по себе была очень красива, но рыжее платье, длинная накидка и высокая, замысловатая прическа делали её красивой до невозможности. Томас спустился со ступеней и протянул девушке руку — она, посмотрев ему в глаза, улыбнулась и взошла за ним к трону, где их ожидал уже одинокий Джон, державший корону меньших размеров, украшенную крупным красным рубином.

— Принесите свои клятвы, — почувствовав легкую дрожь в коленях, проговорил Джон.

— Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый… — начали Томас и Анна.

— Я — её, и она моя…

— Я — его, и он мой…

— С этого дня и до конца моих дней, — закончили они, и сразу же скрепили обеты нежным поцелуем, сорвавшим аплодисменты у всего зала.

Родрик то и дело посматривал на Розу, наблюдавшую за ним из толпы, поддерживая свой округлившийся живот. Йен, наконец-то постриженный и выбритый, стоял подле неё рядом с Джендри, облаченным в доспехи дома Баратеонов, рядом с которым красовалась строго одетая Арья, и Подриком, которого Дени на радостях назначила лордом Западных Земель. Теон аккуратно приобнимал улыбавшуюся Элию, а Медив, впервые за последние годы почувствовавший превосходство добра в этом мире и настоящее, человеческое счастье, хлопал вместе со всеми — никакие заботы этого мира его сейчас не беспокоили.

— А когда будет пир? — с улыбкой спросил Йен у Розы, сразу же ткнувшей Йена в живот.

***

На пир все собрались чуть позже, вечером, в этом же чертоге. Столы ломились от угощений, слуги то и дело успевали выкатывать новые винные бочонки из погреба Рэгма, а Йен, изрядно перебравший, как в старые добрые, собрал вокруг себя целую толпу, которую он развлекал различными шутками и байками о комичных ситуациях в своей жизни.

— Лорд Эрган, мы можем переговорить, — тихо проговорил Бэйл, позвав Родрика отойти от общих столов.

Родрик поднялся — он понимал, что разговор будет не из легких, но Бэйл выглядел столь уверенно, что лорд никак не мог ему отказать. Они зашли за колонну, и Бэйл, повернувшись к Родрику, проговорил:

— Я сожалею… У меня не было времени, чтобы сказать это тебе раньше… Я был уродом, убивал ради недостижимого, сеял зло ради мечты и лживых обещаний.

— Но сына то мечта тебе подарила? — улыбнулся Родрик, положив руку на плечо раскаявшегося Бэйла.

— Почему ты так решил?

— У него её глаза, Бэйл, эти вещи видно сразу, — по-доброму пояснил Родрик.

— И все же, я не хочу, чтобы мое прошлое как-то повлияло на будущее королевства, на наши кое-как возникшие взаимоотношения…

— Ты искупил вину за Родана в ущелье, в битве на Пламенных Полях, в Маграо — ты искупил вину своей кровью, — проглотив ком в горле, проговорил Родрик. — Ты искупил вину, когда потерял её… Зная, как ты её любил, я не могу представить то, как ты решился на такое…

— Откуда ты…

— Трубка, у неё в комнате была твоя трубка, единственное, что мы у тебя не отобрали, когда бросили в камеру, — улыбнулся Родрик, пытаясь приободрить погрустневшего Бэйла.

— А что это тут делают мой верный десница и легендарнейший лорд Эрнедона? — проговорил захмелевший Томас, поправив значок десницы на груди у Бэйла.

— Да мы… Просто говорили, — улыбнулся Бэйл, стерев пену от эля с небольшой бородки короля.

— Пойдемте веселиться дальше, у нас впереди вся ночь и жизнь! — рассмеялся Томас, завлекая обоих лордов обратно, ко всем пирующим.

***

Неделю спустя…

Сер-Наст, место, в котором Родрик когда-то впервые поддержал Родана в открытом сражении, и до недавнего времени населенный лишь горсткой людей, вновь расцвел. Огромный порт, полный кораблей и товаров, готовился отпустить последних гостей Эрнедона домой, в их родные земли.

Солдаты, оставшиеся с Джоном и Андуином, медленно погружались на последние корабли Альянса, стоявшие на длинном, освобожденном от посторонних причале. Друзья прощались — многие, скорее всего, больше не увидятся друг с другом, и Джон, подойдя к Родрику, протянул ему руку со словами:

— Я был рад знакомству, великий воин…

Мужчины обнялись — Родрик чувствовал, как к его глазам подступают слезы, но он не мог пустить их на глазах у всех. Он учтиво поклонился Дени и Медиву, Андуин так же, как и Джон, сжал руку Родрика, и отошел в сторону. Джендри, Арья и Подрик, попрощавшись со всеми, зашли на борт флагманского корабля и уже принялись махать обретенным на чужбине друзьям. У Джендри наворачивались слезы — за прошедшие тут месяцы он полюбил этих людей, свыкся с этими краями, но он не мог тут остаться — отчий дом звал так и его, так и Арью, после смерти почти всех близких оставившую амбиции воина и решившую вернуться домой, возрождать Винтерфелл и земли Старков.

— Я буду ждать вас у нас, — улыбнулся Джон.

— Долговато плыть, дружище, — с улыбкой ответил Родрик.

— При особой просьбе короля я могу помочь вам с перемещениями, — по-доброму, непривычно для многих, добавил Медив, одиноко двинувшись в сторону корабля.

Джон, низко поклонившись всем, кто прибыл провожать его: Родрику, Кэтрин, Томасу, Йену и всем другим — моментально развернулся. Но, пройдя пару метров, он направил свой взор в сторону Йена со словами:

— Ты с нами?

У Родрика екнуло сердце — он развернулся и, увидев в глазах брата слезы и холодную решимость одновременно, проговорил:

— Это так?

Кэтрин плакала навзрыд, она уже вцепилась в Йена, и, казалось бы, не хотела отпускать.

— Брат, я здесь достиг всего… Мое имя воспоют в песнях, приравняют к тебе… Но тут я не нашел себе счастья, но, когда я прибыл в те места, то увидел короля, которому поклялся служить… Я хочу исполнить данную клятву…

Родрик бросился обнимать Йена и Кэтрин, и он уже не мог сдерживать слезы. Он плакал от радости, от осознания того, что его младший брат, некогда бежавший за ним из отчего дома, вырос и может сам решать, где и кому служить, и плакал от горя, от предвкушения долгой разлуки, которая, возможно, затянется на всю жизнь.

— Я люблю тебя, братишка, — сквозь всхлипы выдавил Родрик, прижав голову брата к плечам.

— И я тебя, Род, — ответил Йен, покинувший объятия брата и сестры и направившийся к кораблю.

Уже спустя пару минут корабли один за другим принялись покидать бухту Сер-Наста, отчаливать в свои родные земли. Йен до последнего махал Родрику, Кэтрин и всем друзьям и рыцарям с кормы.

Постепенно все расходились — и лишь Родрик, Томас, Бэйл и Кэтрин стояли, прощаясь со своим прошлым и входя в будущее, в эпоху нового королевства.

***

Йен не мог жить в новом мире, отпустить прошлое, и поэтому он уплыл, покорять новые земли, нести доброе имя Эрганов далеко на запад… Наступила новая эпоха, время Расселов, Таргариенов и Риннов, разделивших между собой мир, но не забывших героев, на чьих плечах этот мир был завоеван.

Комментарий к Глава 104. Какими разными бывают слезы!

Ну вот и всё… Сюжет завершен, и впереди остается только эпилог, который я напишу со дня на день. Спасибо всем тем, кто был с моей работой от начала и до конца. Спасибо всем тем, кто присоединился по ходу её написания, и тем, кто помогал мне в ее продвижении. Огромное спасибо моим бетам, проделавшим огромную работу с моим текстом.

Скоро новый труд, новая работа, всем добра и сил!

========== Эпилог ==========

История, начатая мной почти полгода назад, наконец-то подошла к своему завершению. Для кого-то она взяла свое начало из Рэгма, где обычный, но сильный волей кузнец решил кардинально изменить свою жизнь и жизнь тех, кто согласился ему в этом помочь. Кто-то попал на страницу прямиком из жарких битв с ледяным, смертоносным соперником. Персонажи сходились, расходились, погибали и воскресали из мертвых, пропадали и возвращались — но всё же путь каждого из них свился с другими нитями, и привел героя туда, где он должен был оказаться.

Многие из вас, дорогие читатели, задумались: «Что же случилось с персонажами в дальнейшем?» И вот я, ваш покорный автор, поспешу дать вам ответы на многие оставшиеся ответы.

***

После победы над мертвыми Рассветный Орден не был распущен по подобию Ночного Дозора. Легендарным победителям армии мертвых нельзя было так просто прекратить свое существование. Сам Магистр Кори Блэр, под командованием которого Орден и сдержал натиск мертвецов в Унферте, стал легендой, и имя его вошло в списки величайших Магистров Рассветного Ордена, но культ и почитание его имени даже при жизни были самыми массовыми среди жителей Ордена и всех других земель.

Рассветный Орден никогда не признавал целибат — иначе как бы на островах скопилось такое большое количество жителей. Именно это и позволило Кори взять в жены полюбившуюся ему Кору, которая, впоследствии, подарила ему трех замечательных детей. Свадьба их и все торжества проходили в Орлином Гнезде, и все высшие лорды и миледи присутствовали там. Джону и Дейенерис порой казалось, что на их коронацию съехалось меньше гостей и простых людей. Правление Кори было долгим и относительно спокойным, пока однажды, теплым, летним вечером, он не умер в окружении своей семьи и самых близких к нему Маршалов Ордена, на глазах их передав символы магистерской власти своему старшему сыну — Маршалу Конраду Блэру…

***

Силы Альянса разбрелись по миру — люди, дворфы и многие другие выжившие остались в Эссосе. Большая часть людей, последовав за своим королем Андуином Ринном, остались в опустевшем во время нашествия вихтов Йи-Ти, а все богатства утраченной Золотой Империи отошли новым хозяевам ее земель.

Андуин, не став строить свою резиденцию в руинах прошлых городов, отдал приказ о строительстве новой столицы Альянса — величественного города Твердыня Магии. Лишь многие годы спустя он взял в жены простую девушку и, спустя еще несколько лет, разжился наследниками.

Ночные эльфы и орки, никогда не любившие спокойно жить и сидеть на месте, объединились и ушли в джунгли Соториоса и Ультоса, и, кстати говоря, в отличии от людских колоний поселения переселенцев не сгинули, и существовали многие тысячи лет наравне с другими людскими королевствами.

И только гномы и дворфы могли встретиться в любом месте мира — в Унферте, Загорье, Костяном Хребте, долине Аррен и многих других местах, где они могли заниматься своим любимым делом…

***

Семь Королевств возродились — на трон взошли те, кого так долго ждал истерзанный войнами и голодом народ. Джон и Дейенерис старались править мудро, пытались подавать пример своему сыну Джораху так, чтобы вырастить из него достойного короля. Как и было обещано, Король и Королева отписали Рассветному Ордену земли Простора, Долины Аррен и Дара, Магистр Блэр назначил в каждый замок отдельного лорда, а сам он осел в Орлином Гнезде, принадлежавшем когда-то канувшим в небытие Арренам. Эти земли не вышли из состава Семи Королевств, но были достаточно независимы, а Магистр Ордена, пользуясь собственным авторитетом, даже имел право оспаривать некоторые решения Короны, беспокоящие или не устраивающие жителей Ордена или самого Магистра.

Подрик занял Утес Кастерли — королева сдержала обещание и за подвиги, совершенные в годы странствий, наградила его титулом Хранителя Запада. Объединились Дорн и Железные Острова — единственные их наследники, Теон Грейджой и Элия Мартелл, сочетались браком сразу же, как только вернулись в родные края. Речные земли, так и не обретшие достойных хозяев, были разделены между выжившими лордами, и теперь являлись просто опорным для королевства регионом, дорогой, перепутьем, из которого можно было попасть на юг, на север, на восток и на запад.

Сбылась мечта Роберта Баратеона — у него был сын, у Неда — дочь, и Арья, которую смерть всех близких заставили пересмотреть свои жизненные принципы и задуматься о судьбе дома Старков, обрела счастье и покой с Джендри Баратеоном, лордом Штормовых Земель, и брак их объединил Дома Старков и Баратеонов, и дети их правили Севером и Штормовыми землями, оставаясь при этом верными памяти своих предков.

Медив наконец-то обрел покой — за все свершения король Джон назначил чародея Великий Мейстером. Его путь был завершен, и возрождение из мертвых было не бессмысленным… Но каждый раз чародей отправлялся в места гибели своих друзей — отдать дань памяти и попросить прощения — иначе он попросту не мог.

***

В Эрнедоне на долгие годы воцарился покой — Томас Рассел, правивший Эрнедоном до самой своей смерти, до последних дней чтил заветы своего учителя и слушал советы Бэйла Рэндэла, о назначении которого на пост десницы король ни разу не пожалел. Анна подарила Томасу троих сыновей и дочь — Родрика, Дэймона, Дэйкера и Милену, при том Родрик Рассел, впоследствии ставший королем Родриком Расселом, Первым этого имени, женился на дочери лорда Родрика Эргана. Всю жизнь Томас жил так, как пожелал бы ему жить его учитель, и старался передать всю мудрость детям, что, впринципе, у него отлично получилось…

Родрик… у него была на удивление долгая жизнь, хотя травмы, полученные в ходе долгих путешествий, заставляли страдать его почти каждый день. Он прожил счастливые годы, и Роза ему в этом помогла — лорду Эргану она подарила четверых сыновей и двух девочек. Родан Эрган — старший сын Родрика Эргана, готовился принять бразды правления Загорьем. Дэймон и Эндор, средние сыновья Родрика, сколотили свой Черный Отряд, занимавшийся поимкой разбойников и защитой людей от их нападений, а самый младший сын Родрика — Джон, отправился в Семь Королевств по приглашению своего тезки — наподобие Йена стать рыцарем Короля и Королевы. Дочки Родрика удачно вышли замуж — старшая Дейенерис Эрган стала женой Родрика Рассела, и младшая, после долгих уговоров у своего отца, стала женой Брюса Рэндэла…

Сам же Бэйл, казалось бы отпустил прошлое, женился на простой женщине, подарившей ему двух замечательных дочек, которых лично Брюс учил читать и писать.

***

Родрик чувствовал, как его время уходит — ноги еле еле носили его по земле, и здоровье ухудшалось с каждым днем. Он хранил последний подарок Медива — портал, способный перенести его в любую точку мира…

Открыв глаза, он оказался перед Железным Троном… Седовласый Джон тут же узнал не менее постаревшего Родрика, и спустившись к нему, обнял со словами:

— Привет, старый друг…

Из-за трона появился Йен — все такой же высокий, седых волос на его голове было явно меньше, но юношеский веселый задор в глазах был всё тот же, что и двадцать пять лет назад, в момент их прощания. Йен и Родрик сблизились и, посмотрев друг другу в постаревшие веки и застланные слезами глаза, тепло обнялись, как в старые добрые времена…

Родрик умер в Рагнареке в возрасте шестидесяти одного года, в кругу семьи, близких друзей и советников.

***

Бэйл всегда знал, что Брюс начнет задавать вопросы о матери — и с каждым днем, по мере взросления, этих вопросов становилось всё больше и больше. Лорд Амбора держался, как мог, но, понимая, что закат его жизни близится с ужасающей скоростью, однажды позвал сына на долгую охоту.

Они скакали несколько дней, пока однажды не выехали к руинам замка Боле.

— Отец, это же замок Б…

На глаза мужчине бросился холмик, густо украшенный роскошными цветами и огороженный от всего невысокой каменной россыпью. Эти цветы высаживались здесь каждый год по приказу Бэйла, назначенные люди раз в месяц ездили на холм, убирали и украшали его.

— Папа, кем была моя мама? — через ком в горле спросил Брюс, увидев, как отец его сел перед холмиком на колени.

— Твоя мама была необыкновенной женщиной… — тяжело, сквозь слезы, Бэйл начал свой долгий, полный слез и отваги, рассказ…

Конец.

Комментарий к Эпилог

Работа закончена, дорогие читатели.

Ещё раз вас всех благодарю за поддержку, за преданность моему делу.

Если вас не затруднит, черканите отзыв по работе, самый небольшой - я буду рад…

До встречи, я скоро вернусь.

Ваш Николас Дэдмэн.