Потеряшка (СИ) [Чайная_Заварка] (fb2) читать онлайн

Мир рухнул. Пал. Сломался. Сдался. Очерствел.

Да, очерствел. Последнее слово как-никак по-особенному идеально подходит для описания того, что происходило сейчас на душе теперь уже вдовца.

Великий демон и один из лучших стратегов поставил на кон слишком многое, чтобы спасти то, что еще дороже всего мира для него — семью. Агхонион впервые не сомневался, делая ставку и… боялся. Дико, до ледяной кожи, страшился потерять свое самое главное сокровище — истинную любовь, что давалась лишь раз в жизни, а лишиться ее было равносильно смерти. Но в тоже время потеряв что-то, многие становятся сильнее, если не сломаются.

Он жил в мире, где жестокость является нормой, но вместе с тем и презирается.

Ад был не таким, каким о нем говорили наивные люди. Тут не было каких-то котлов с чертями, что помешивали своеобразный «супчик» из людей в кипятке. Кто будет заниматься такой ерундой?

Его дом был больше похож на обычный человеческий мир, но с каменной почвой и кроваво-красным небом. Тут были день и ночь, лето и зима. Все, как обычно.

Единственное «но» - летом камень мог нагреваться до такой степени, что вполне можно изжариться, если подобрать неправильную обувь. Впрочем, этим никого напугать было невозможно и именно в летнюю пору все летали по воздуху, лишь бы не касаться докрасна раскаленного камня.

Зимой же, становилось холодно и все дружно материли и поминали недобрым словом неработающее, словно по заказу, отопление. Порой адской администрации били морду и тогда они начинали торопиться и в Аду вновь становилось тепло. Только по домам. Снаружи же царил холод и лёд.

А какую красоту являла серебристая луна на невероятном вечно закатном небе! Демоны — ночные хищники и соответственно любили это время суток так же, словно совы, ведь утром вставало кровавое солнце и неимоверно пекло, коварно вовлекая в расслабляющий сон, что крайне мешало работать! Ночь же была очаровательна тем, что лунный свет отражался от скалистой породы, приятно радуя глаз и в тоже самое время совершенно не отвлекая от работы.

Но в одной вещи люди были правы — демоны и ангелы исконные враги.

Демоны считают ангелов задирами, лгунами и трусами, которые прикрываются пустыми словами из разряда: «Все во имя веры и Бога!». Со стороны они выглядят, словно говорят: «Во имя добра, убьем нечестивых!». Ангелы просто зарвались. Решать судьбы других, хоть и плохих людей они не имеют права. Демоны это замечают и не игнорируют, нередко подшучивая над «говорунами в перьях».

Ангелы же считали демонов греховными по рождению, нагло игнорируя тот факт, что Люцифер изначально был ангелом, которому их Бог отвел “важное” второе место… после своего любимчика, как всегда. Это-то тогда и взбесило левую руку Бога.

Еще все ангелы, словно один забыли историю Адама и Евы. Их ведь сотворил тот же Бог и как всегда не уследил за своим творением, потому что… наскучило. Прошло слишком много времени.

Целые скалы под воздействием простой воды и казалось бы незамысловатого времени, опадают могучими глыбами, после раздробляются на камни, а в конце становятся лишь пустым песком. Песком, радующим глаз, но бесполезным.

Так и получается, что могучие, высокие и величавые скалы становятся песком из-за времени, что единственное имело по-настоящему важную власть и высокую цену.

Для каждого семья и родня своя. Особенная, с некоторыми изюминками и родовыми традициями, чего, уж, греха таить. Аристократия все-таки! А это значит нужно и выполнять свои обязанности… Порой… Чисто для вида… И чтобы не забыли…

Почему? Что я сделал не так?

Внешне гордый, но внутри желающий выть от отчаяния, мужчина постоянно задавал себе эти вопросы, неторопливо и нещадно отрубая крылья и головы стражникам ангелов, освобождая себе путь и оставляя позади тропу из трупов. Какое забавное созвучие «труп» и «тропа»! Наверное, он посмеялся бы, если бы то, что Агхонион затеял провернуть, точно получилось бы, но это было не так. Ошибиться он себе не позволил ни за какие сокровища мира.

Легион Тьмы — Элитный спецотряд, но даже он сейчас не мог открыться полностью, им нужна была сила для отхода. Причем не в крайнем случае, а в ближайшем времени.

Как двери не могут быть открыты для посетителей после конца рабочей смены, также и Пустыня Праха не пропустит ни одного ангела на территорию Ада, в то же время защищая территорию Рая от разрушений со стороны демонов.

Но везде есть исключения!

Легион Тьмы… Те, у кого одного не заменит и тысяча бойцов. Те, кто не боится умереть, а вместо того, чтобы жить, играет…

Ведь жизнь по сути игра. Программа, созданная кем-то. Сами подумайте:

Мы растем, обучаемые родителями, бабушками, братьями, сестрами, крестными, дядями или тетями, а может и всеми вместе, постепенно набираясь знаниями, чтобы пойти в детский сад.

Короче говоря, получаем инструкции и правила, что нельзя нарушать или последуют соответствующие санкции.

В начальной школе мы учимся счету и алфавиту, а уже в школе нас с вами продолжают тренировать и учить дальше, расширяя уже имеющийся кругозор, заложенный до этого и так будет продолжаться и дальше, после нашей смерти. Вы живы лишь потому, что постоянно получаете знания. Но мы с вами получили самые бесценные дары именно с рождения. Нам дано дышать, думать, помнить и чувствовать.

Со временем мы обретаем более четкую манеру общаться, кроме истошных детских криков, являющимися негативной реакцией от воздействия окружающего мира. Смех, правда есть, что у детей, что у взрослых и наверное, это что-то, да значит!

Улыбка… Ее улыбка была такой светлой и, к сожалению, излишне наивной. Надежда такая дрянь, что подыхает всегда последней и в мучительных муках, когда сил сопротивляться отчаянию уже просто нет.

Так мы переходим на новый уровень этой странной и совершенно безумной игры. Ведь кто согласится играть в игру без правил? Только сумасшедшие…

Уверена, что вы никогда не задумывались о том, что случится, если окажется, что психи окажутся правыми. Ведь, например животные имеют особое шестое чувство. У нас его нет, а у них это прирожденный бонус за то, что лишены общения словами, а соответственно и нормальной передачи данных между собой.

Психи… Может быть они всегда были нормальными, а мы с вами наоборот, были ненормальными, просто нас было больше и мы оказались сильнее?

Все возможно.

Повезло, что это мерзкое ангельское поселение находится на краю территорий светлых, а то у меня не было бы и шанса, — с омерзением думал мужчина, ломая кости соперникам с такой легкостью, словно это был осенний лист. Жаль, но в данный момент имелась одна пренеприятнейшая схожесть между этими двумя… Что осенний лист, что одинокий воин могут сломаться от одного действия. Природа — от времени или чужих рук, демон же, от смерти дорогих ему нелюдей.

Каждый может сломаться от этого. Конечно, потом боль утихнет, оставаясь одним большим, рваным шрамом, что он будет скрывать, а если обнаружат, то будет бессовестно лгать о том, что получил его на войне. Чужие так и подумают, но не его немногочисленные друзья.

Я ведь просто попросил ее не уходить от меня! Так сложно было немного подождать или хотя бы предупредить!

Он искал ее…

И нашел…

Когда он осматривал очередное здание или улицу в надежде уловить такой тонкий, дурманящий запах его женщины.

Дура!

В воздухе сейчас смешалось слишком много ароматов:

Боль потери чувствовалась излишне четко, сплетаясь с его собственным чувством, но он привычно погасил чувства стальной волей.

Страх… эта эмоция была сладостью для демона вроде него, но не сейчас. Он излишне углубился в свои чувства.

Кровь… Она была везде здесь, что неудивительно. Ему было противно даже ступать по гравиевым дорожкам, ныне окрасившись в красный цвет. Трупы валялись везде. Перья летали в воздухе, словно выбитые из большой перины, но это все не то!

Агхонион осторожно прикрыл глаза и еще раз вдохнул поистине отравляющий аромат, а вместе с ним и запах той, что искал. Незамедлительно бросился туда и из-за некоторого возбуждения увидеть свою любовь, не заметил еще нескольких ударов. Впрочем, этот городок был относительно мирным. Хотя нет, не так. Они не ожидали. Элемент внезапности дал Легиону Тьмы несомненно огромное преимущество, но ангелы тоже не дураки и надо признать их заслуги по достоинству, если у этих пернатых оно вообще есть, но будем говорить лаконично и по сути — организация у белокрылых на высоте!

Темноволосый мужчина в очередной раз расправляет черные кожаные крылья и с легкостью и грацией хищника приземляется перед домом, из которой идет ее запах.

Отличия в крыльях тоже несомненно один из главных козырей. У демонов они преимущественно темного оттенка и состоят из кожи и костей, у ангелов из перьев, что подразумевает собой линьку в определенный период и категорический запрет на полеты под дождем. Когда перо намокает, оно становится тяжелым, именно поэтому дожди ангелы не любят в отличии от демонов.

А еще эта слабость дико бесит всех, как на подбор белокрылых, но они никогда в этом не признаются.

Агхонион сбегает по лестнице так быстро, словно от этого действия зависела бы её жизнь.

И тут же замирает в дверях. Такое до отвратности милое белое здание, оформленное в стиле классицизма, а внутри — тюрьма.

Уверенно трясет головой, стараясь отогнать гадкие мысли и продолжает путь, но вновь останавливается, когда приходит в комнату… где стоял одинокий гроб.

«Чур мне розовый гробик!» — порой шутливо говорила она и сейчас эти слова резанули по нервам больно, как никогда.

Зачем ты пришла к ним? Ах, да, совсем забыл, Ангел мой, ты теперь не ответишь. Теперь уже навсегда мой мертвый ангел, — повторил мужчина отдаленным эхом, осторожно прикасаясь к ее мертвенно-бледной фарфоровой коже, ровные стежки хирургическими нитками на шее, когда ее тело приводили в порядок для похорон…

Для него мир изменился навсегда…

***

Стол из красного дерева с резными ножками и позолотой снова был забит под завязку алкоголем, а на полу валялись уже пустые бутылки. Я сижу в своем кабинете и пью за день рождения моей дочери — Айсуры. Ей сегодня должно было исполниться семнадцать. Ключевое здесь «Должно было», так как ее убили ровно тринадцать лет назад вместе с ее матерью. А ведь моей маленькой Асси было всего-навсего четыре года… И снова меня накрывает осознанием, что я один.

За этими мыслями я не замечаю, как дверь в мой кабинет открывается и впускает моего друга, который наверняка попытается успокоить и пожалеть. Жалеть демона? Я порой задаюсь вопросом: «А не псих ли он?». Обычно демоны не терпят жалости. Я так вообще из древних! Эта мелочь меня вообще бояться должна! И почему я вообще общаюсь с этим низшим?!

Наверное, я просто еще не забыл о том, как смеялась моя девочка рядом с этим растяпой. Когда я говорил Асси, что «с этим демоном нельзя общаться» она всегда отвечала своим по-детским высоким и звонким, но серьезным голоском: «А тебе нельзя курить, но я к тебе с претензиями не пристаю же!», а спустя несколько минут добавляла: «Не забудь съесть мятную жвачку. Хоть она и не перебивает запаха сигарет, но это хотя бы можно терпеть».

Моя вредина…

Тем временем вошедший наглец начал теребить меня за плечо. Увы, но такое я не замечать и терпеть не могу:

— Прекрати, — произнес резко и раздраженно, с неудовольствием отметив, что горло ощутимо дерет.

— Опять горе запиваешь? — сочувствующе произнес Нибрас. Он являлся, в смысле является низшим демоном, ответственным за развлечения в преисподней. Конечно, если не будет меня бесить. Настроение и так ниже плинтуса.

— Тебе-то что? — произнес я, стараясь вложить в голос как можно больше раздраженности и злобы, чтобы эта заноза отстала. Но к моему удивлению он не стал мне что-либо говорить в ответ.

— Просто в гроб и то краше кладут, — он усмехнулся уголком губ, но всего лишь на мгновение, совсем скоро остановившись около входа, закрыв дверь и оперевшись о стену плечом.

Шутник.

Я добавил ледяным тоном, стараясь отбить всякое желание беспокоить меня и шутить над моим внешним видом, — Зачем пришел?

— Я…понял, что для тебя эта потеря слишком велика но… может тебе хотя бы попробовать расслабиться и, ну, завести любовницу, — Произнес он, неловким жестом потирая шею, что столовой выдавало неуместность этого вопроса.

— Уже, — равнодушно ответил, беря в руку очередной стакан с виски и молча отсалютовал им с легкой ироничной усмешкой нежданному гостю.

— Как? — Он убрал руку с шеи, заинтересованно склонив голову и взглядом карих глаз выражая ничем не прикрытый интерес, — А разве ты не говорил, что…

— Для меня единственной женщиной всегда была только моя жена, — Раздраженно прервал я мальца, — Остальные для меня лишь заменимые пустышки.

Демоны, знаете ли не обязаны хранить верность и после смерти, но своего любимого ангелочка с нашей дочкой я не забуду никогда.

— Ты снова меняешь женщин, как перчатки, — Это не было вопросом, а скорее уточнение, ведь он уже давно прекрасно понял меня.

Да, я помню все, словно это произошло вчера

— Я вряд ли смогу оправиться от потери своей семьи минимум ближайшую тысячу лет, — холодно произнес я, стараясь отгородиться хотя бы тоном голоса.

— Не хочешь выговориться? — Обычно этот парень с причудливыми кудрявыми рыжими волосами и веснушками, что необычно для демона, говорил с детским задором и весельем. Сейчас же, он казался мне очень серьезно настроенным мужчиной. Наверное поэтому я сделал то, чего так хотел сейчас…

— Зачем я отпустил их? — простонал я и уронил голову на руки, попутно задевая несколько бутылок, услышав противный, резкий, долбящий по мозгам звон. Мне было плевать на уже давно грязную рубашку, рукава которой сейчас из-за разлитого алкоголя стали мокрыми. Тем более все равно, что мои длинные черные, словно тьма, мироправителем которой являюсь, волосы испачкались. «Плевать на все, ведь их больше нет…» — билась одна истеричная мысль. Но постепенно боль от утраты затмила привычная ярость на ангелов. «Да, как они воор-рбще посмер-рли навр-редить моей семьр-рье?!»

— Ладно, я не совсем просто так, — круто завернул тему Нибрас, поведя плечом.

— Ну, — лениво отозвался я, принимая вертикальное положение и подперев щеку рукой.

Ответственный за веселье в Преисподней, демон сделал несколько шагов ко мне и передал черное письмо, перевязанное алой атласной лентой и скрепленное воском, на котором отпечатался знак одного небезызвестного правителя Ада.

Задумчиво нахмурился, недоверчиво осматривая письмо с обоих сторон, но все-таки сломал печать, прочитав белые руны на черном фоне… Любит же наш правитель древние языки! Вот потому-то мне и пришлось их учить, иначе как прикажете прочитать все эти его замудренные послания?

А говорилось там… О том, что мне пора кончать бухать…

И где эта… как её… мужская солидарность, во! Так где она?

«Это что такое? Мне намекают на мою несостоятельность?!» — Сразу раздражился я, но быстро остыл, взяв себя в руки.

— Ну? Что там? — Малец подался вперед, наивно полагая, что я отвечу.

— Не твое дело, — грубо ответил, резко поднявшись и твердой походкой, несмотря на количество выпитого, пошел приводить себя в порядок. Надо и меру знать. Тем более, что мне прямым языком сказали, что есть дело.

Если честно, то в каком-то смысле я понимаю, что данные руны знают далеко не все и именно поэтому Нибрас не смог ничего прочесть — не знал. Да, и потом возник бы вопрос с печатью, что тоже важно…

Нет, я понимаю, что больно, что все раны когда-нибудь затянутся. Мои оставят незримые, но ощутимые шрамы далеко за ребрами. Там, где никто не увидет, а почувствовать такое нереально, потому что… я не подпущу никого так близко. Слишком рискованно. Тем более, что в данный момент я просто смертельно устал…