Невеста для Бастарда (СИ) [Evgeny V] (fb2) читать онлайн

====== Часть 1 ======

— Бас!!! — во всю глотку закричал друг и напарник.

Молодой парень, разбирающий дно машины, вылез из-под неё и удивленно посмотрел на орущего.

 — Ты чего орёшь? Окончательно поехал не в ту сторону?

 — Там Ладу привезли, мужик говорит, глохнет через каждые пять минут. Возьмёшь?

 — Так посмотреть для начала надо, — парень, названный Басом, перегнал сигарету из одного угла рта в другой и вытер руки тряпкой. Выйдя из гаража он с непривычки пощурился, солнце било прямо в глаза.

 — Влад, ты че такой тормозной в последнее время? Капот открой, не беси меня! Сам знаешь, если я выйду из себя, это плохо закончится! — прикрикнул на друга Бас.

Зная то, что он может вспыхнуть за секунду, Влад суетливо сделал то, что ему было велено. Бас склонился над «внутренностями» машины, что-то открутил и принялся осматривать. Хозяин автомобиля уже пожалел, что решил сэкономить и не поехал в сервис.

 — Ром, — позвал друга Влад.

Тот отозвался не сразу. Лишь через минуту дошло, что зовут его. Настолько привыкший к прозвищу, парень практически забыл своё настоящее имя.

 — Свечам зажигания пиз… конец, — окоротил себя Бас, не желая потерять клиента.

 — Чего? — хозяин Лады мало что понял и Рома закатил глаза, не представляя, как можно объяснить такую простую вещь.

 — Короче 2100 за свечи плюс полторы сверху за работу. Если такой расклад устраивает, то через два часа всё будет готово. Оплата вперёд.

Мужчина опасливо посмотрел на него, взвешивая все за и против. С одной стороны доверия к этим странным ребятам не было, а с другой не хотелось платить сумму в два раза большую в сервисе.

 — На, — протянул он механику несколько купюр. Тот отсчитал нужную часть и протянул её напарнику, а другую убрал себе в карман. Стоило только ему зыркнуть на Влада, тот сразу же помчался в магазин за свечами. Через обещанные два часа работа была закончена и парни позволили себе передохнуть, с размаху рухнув на ветхий диван. Бас лениво пнул валявшуюся под ногами гайку, а Влад прихлебывал что-то горячее из бумажного стаканчика.

 — Мне ребята вчера донесли, что крысы с третьего квартала в твоё отсутствие совсем оборзели, — Влад отставил стакан в сторону и, сцепив руки в замок, уставился на друга, — вчера вечером их у нас на районе накрыли, пытались свои условия диктовать

 — Нехорошо, нехорошо, — раздраженно прицокнул языком Рома, — значит, пора снова наводить порядок и выносить мусор вперёд ногами.

Друг захрустел костяшками пальцев, предчувствуя вечернюю драку. Если уж Бас разозлился, быть главарю третьего района битым. Рома не посягал на чужое, но и своё отдавать не собирался.

 — Собирай наших к 8, — он вышел из оцепенения. — Вы с парнями идёте на северный и восточный сектора, а я на южный.

 — Один? — недоверчиво спросил друг. — Он же самый большой по площади.

 — Меньше, чем северный и восточный в сумме, — Бас затушил окурок и дал понять, что разговор окончен.

Он встал с дивана и прошёл в самый дальний угол гаража к чему-то крупному, накрытому темной тканью. Сдёрнув материю, Рома восхищенно выдохнул, оглядывая своего железного коня. Мотоцикл разве что фарами не подмигивал после долгого простоя без дела. Бас криво усмехнулся. Пришёл его час.

 — Всё, практику ты не прошёл! Гуляй лесом!

Дверь кабинета с грохотом распахнулась и мужчина средних лет выпнул молодого практиканта, кидая ему вслед его вещи. Ошалевший парень не сразу понял, что произошло. Вслед за мужчиной выбежала девушка.

 — Пап! — закричала она. — Ты что творишь?

 — А что не через окно? — спросил другой мужчина из кабинета напротив. — Постеснялся?

 — А вот об этом не подумал, — Артем сделал шаг вперёд, но практикант уже сверкал пятками.

 — Папа! Крестный! — разрывалась девушка.

Олег молча продолжал набирать что-то на клавиатуре, даже не обернувшись в их сторону. Был слишком занят.

 — Папа, да он просто посмотрел на меня! И то случайно! — возмущалась Варя.

 — Вот он, — отец указал на друга, — тоже когда-то случайно просто посмотрел на Яну. А потом, твою мать, я не заметил как без жены остался!

 — Я вообще-то всё слышу, — зло процедил Олег, не прекращая щелкать мышкой.

 — Так не слушай! — рявкнул Артем и завел дочь в кабинет, плотно закрывая дверь.

Варя уселась на стул и укоризненно, также как и мать, посмотрела на отца.

 — Зачем ты так, а? — заступилась за крестного девушка. — Для чего ворошить прошлое? Что случилось, то случилось и никто не виноват.

 — Конечно, никто, — бубнил Артем и потянул галстук, ослабляя его. — Всё, Варя. Я не собираюсь обсуждать это.

 — А я тем более не хочу копаться в грязном белье своих родителей! Но ты сам поднял эту тему!

Отец и дочь в унисон тяжело вздохнули. Когда-то давно, когда Варя была совсем маленькой, крестный увёл у отца её мать. Хотя увёл — слишком громкое слово. Папа, не в силах терпеть холод мамы из-за того, что она любила другого, сам подал на развод и отправил её к Олегу в военную часть, где он служил на тот момент. Спустя какое-то время общение между друзьями нормализовалось, но уже не было таким, как прежде. Многолетнему доверию пришёл конец, отец не мог простить другу этого и где-то в глубине души прочно сидела эта обида, хоть он и всячески отрицал. Но разве есть вина крестного в том, что мама любила его и рискнула, поехав к нему? Это было не его решение.

 — Пап, — позвала Артема дочь и замялась. — Дай денег на методички? На курсах требуют. Готовиться-то к поступлению нужно…

 — Варь, — мужчина расстегнул кошелёк, перевернул вниз и из него весьма символично высыпалось пару монеток мелочи, — нет у меня. Аванс через неделю. Попроси у крестного, ему раньше выдают, а я ему потом верну.

 — Ты же знаешь, он не возьмёт, — покачала головой девушка. — Но и просить у него я не хочу. Нужна тысяча, а он даст две. Ну и куда мне их девать-то, а? Потеряю ещё.

 — А ты обратись к маме, — хмыкнул Артем, — она научит тебя тратить деньги.

По всем известному закону, стоит только вспомнить о человеке и он появится.

 — Варь, ты когда домой? Если что, я уже собираюсь и можем поехать вместе, чтобы такси не гонять, — Олег облокотился на дверной косяк.

 — Да, я сейчас, — Варя подхватила сумку.

 — Через 10 минут внизу, не торопись.

Попрощавшись с Артемом, Варя поцеловала его в щеку и, накидывая пальто на ходу, понеслась по лестнице. Всю дорогу до дома Олег молчал.

 — Крестный, ты из-за папы? — не выдержала девушка. — Так ты не слушай его. Сам же знаешь, что он как ляпнет, так хоть стой, так падай.

Мужчина засмеялся. Варя была такая же, как и её мать. Яна всегда и за всех беспокоилась и стремилась сделать так, чтобы всем было хорошо. Вот и дочь выросла такая же. Даже внешне Варя походила на маму, хотя в детстве была просто копией Артема.

 — Нет, моя хорошая, — проговорил Олег, тронутый заботой крестницы. — Думаю, что с тобой делать.

 — В смысле?

 — Мама же хочет дедушку навестить, на неделю точно там останемся. А ты же с нами ни в какую.

 — У меня школа и курсы, — перебила его Варя, — мне нужно готовиться к поступлению.

К экзаменам девушка относилась со всей серьёзностью, настроенная поступить на бюджет. Большая часть её жизни была посвящена учебе и пока у всех её сверстников бурлила юношеская любовь, Варя считала, что всё это ерунда и обнималась с учебниками. Впрочем, любовь крутить ей не дал бы строгий отец, ревностно выслеживающий всех даже потенциальных кавалеров дочери. Как бы это ни звучало, но всем было удобно, что Варя выросла тихой домашней девочкой и не шлялась вечерами непонятно с кем и где. Так на сердце было спокойнее. Конечно, у неё были друзья, но все эти дети были из приличных семей, такие же, как и сама Варя.

 — Я не хочу оставлять тебя одну в городе.

 — А я и не одна, — возразила девушка, — папа тут.

 — От твоего папы сейчас толку-то… — Олег потёр глаза. — У него заседания одно за другим, он дома хорошо если раз за эту неделю окажется.

 — Ну мы же всё это уже обсуждали! — Варя начинала психовать. — Ничего плохого не случится, я буду каждый день утром и вечером отзваниваться по видеосвязи, даже мама согласилась!

 — Ладно, успокойся. Пошли наверх, а то мама там наверное уже седьмой чемодан пакует, тащить всё это у меня нет никакого желания.

Дома Яна отчитывала за какую-то очередную провинность Егора. Полина, младшая сестра, сидела рядом и ехидно улыбалась, наверняка она же и настучала на брата.

 — Что на этот раз? — спросил Олег, встав позади сына и ободряюще положив руку ему на плечо.

 — Ушёл с двух последних уроков и лазил по деревьям за школой! — возмущённо воскликнула мать. — Вот что мне с ним делать, а? Скажи мне, почему у меня таких проблем с девчонками нет? Почему у всех всё хорошо, учителя их хвалят, один ты как разбойник у меня?

 — Может, как раз потому, что он не девчонка? — Олег приподнял брови и подтолкнул Егора в сторону его комнаты. Как только мальчик скрылся за дверью, он продолжил: — Я знаю, что ты хочешь лучшего для него. Но оставь пацана в покое.

 — По твоему я должна закрывать глаза на его прогулы и гладить по головке?!

 — Прогуливать, конечно, нельзя. Но и не будь так строга к нему. Я помню один очень интересный случай, — мужчина ухмыльнулся, — когда посреди рабочего дня Артем притащил тебя в офис потому, что ты сбежала со школы сразу же после первого урока. Сколько тебе было? 16, кажется?

 — 15, — буркнула Яна. — Тоже мне, вспомнил что 20 лет назад было. Ты ещё мамонтов сюда приплети.

 — Одно другому не мешает, — парировал Олег.

Варя, стараясь не мешать крестному и матери, тихо надела пальто и уже застегивала сапоги, как услышала удивлённый возглас Яны:

 — Так, красавица, а ты куда собралась? Время видела? Полшестого, на минутку.

 — У меня же сегодня курс по истории.

 — Какой курс? Сегодня ты никуда не идёшь.

 — Почему? — девушка старалась говорить спокойно и не устраивать скандал, хотя очень хотелось.

 — Потому что темнеет рано, встречать тебя некому. Мы через полчаса уезжаем, а папа работает допоздна. Нечего одной шататься, вчера такая массовая драка была, что даже патруль их разнять не мог.

 — А я ни с кем там не дралась! И я могла бы вызвать такси.

 — Варя, всё! Я сказала нет.

Варя беспомощно посмотрела на крестного, но он только пожал плечами, мол, мама права. Предатель! Разъяренная девушка забежала в комнату и, психуя, кинула сумку на постель. В ней что-то хрустнуло — наверное, сломалась одна из ручек. Она нервно измеряла комнату шагами, двигаясь туда-сюда и очень сильно напоминая маятник. Глупый, глупый, глупый запрет! Неужели мама не понимает, как это важно для неё? А что, если Варя не поступит? Это конец! Учиться на коммерции позор для неё! Это означало, что она ничего из себя не представляет, не может добиться поставленной цели и все деньги на репетиторов и курсы были потрачены зря! Но и ослушаться маму девушка не могла. Или… или могла? В конце концов, она же не развлекаться идёт! Это, можно сказать, инвестиция в светлое будущее.

Варя достала из сумки телефон и набрала смс-ку подруге: «Передай Раисе Викторовне, что я задержусь на полчаса. Но я буду»

Когда за мамой и Олегом закрылась дверь, она выждала 15 минут и, подхватив вещи, пулей вылетела из дома и бегом понеслась по улицам, периодически сбивая кого-то с ног. Конечно же, Варя извинялась, но на ходу. А бежала она так быстро, что извинения тонули в оживленных разговорах прохожих. Сердце гулко стучало и от бега, и от страха. Ещё никогда девушка не перечила матери. Она и слова против не смела сказать, а сейчас… Ух, как злость взыграла!

В класс Варя залетела опоздав всего на пятнадцать минут, а не на тридцать, как думала. В течение двух часов она конспектировала каждое слово преподавателя и к конце лекции рука просто отсыхала. Но всё же Варя была довольна, что ничего не упустила и пробелов по этой теме не будет. Выходя из здания, она тревожно вгляделась в тьму. Было страшно — никогда она ещё не шлялась по темноте одна. Телефон, жалобно мигнув два раза красным светом, отключился. Девушка с шумом втянула холодный воздух. Отовсюду мерещились маньяки, пьяницы и прочие не слишком приятные люди. Но делать нечего, придётся идти. Чем дольше она тут стоит, тем больше шансов нарваться на какую-нибудь маргинальную личность. Опустив нос в шарф, Варя быстрым шагом шла по улицам, но даже при таком темпе идти нужно было ещё минут двадцать. Начинался мелкий противный дождь, капая за шиворот. Когда до дома оставалось пройти буквально пару дворов, девушка заметила у кустов какое-то движение и вылезли тени, но старалась не придавать этому значения. Мало ли, может, кошка какая пробежала… А тени тем временем как назло преобразовались в силуэты и неспешно двинулись за девушкой. Та старалась подавить первую волну паники, но не получалось. «Не бежать, только не бежать, — думала Варя, ускоряя шаг, — нельзя показывать им свой страх»

 — Ты смотри как резво двинулась, — раздался за спиной мерзкий хохот.

 — Ден, так она наверняка ещё школьница, — разочарованно протянул второй.

 — И от этого только интереснее!

Она не выдержала и рванула бежать. Дождь усиливался и в конце концов превратился в ливень, лишив шанса разглядеть дорогу.

 — Куда?! — один из них в два прыжка догнал Варю и встал перед ней. Она развернулась назад, но другой перекрыл ей путь отступления. Только девушка хотела вырваться между ними, как тот, что с мерзким голос перехватил её поперек талии и сжал в стальных тисках. Варя громко заорала, но это не дало никакого результата, лишь бездушно погас свет на втором этаже соседнего дома.

 — Будешь орать – перережу глотку, — угрожающе прошипели ей на ухо и зажали рот. Чужие пальцы больно впивались в щёки.

В этот момент она поняла, что мама была права, когда просила дочь остаться вечером дома. Мама всегда права. Но Варя не собиралась смиренно принимать ситуацию и резко пнула держащего по коленкам. Удар получился ощутимым, тот взвыл и отпустил девушку. Но убежать снова не удалось. Сильный толчок в спину сбил её с ног, взмахнув руками в попытке удержать равновесие она упала в грязь и на что-то битое. Пальто затрещало по швам, рукава задрались в правую руку впились десятки мелких осколков, обдавая конечность огнём. Один из напавших придавил Варю сверху своим весом, а другой сверху держал за руки и снова накрыл рот ладонью. Неизвестно откуда взявшимся ножом первый распорол на ней тонкую кашемировую водолазку и порвал остатки до конца руками. Девушка закрыла глаза и попыталась отключить сознание в надежде на то, что запомнит как можно меньше ужасов из этого вечера. В ней смешалось всё: боль, страх, отчаяние, унижение, печаль и безысходность. А в первую очередь она поняла, как велика цена её глупости и упрямству.

Вдруг Варя почувствовала, что на неё больше никто не наваливается. От неожиданности девушка открыла залитые дождем глаза и потерла их. Тушь грязными ручейками стекала по лицу, смешиваясь с остальной косметикой.

Неподалеку от неё один из нападавших трусливо жался у дерева и прикрывал разбитый нос рукой. Второй валялся на земле и пытался встать, но ему не давал какой-то высокий парень. Разглядеть его лучше из лежачего положения не получалось. Он схватил неудавшегося насильника за волосы, приподнял его голову, а сам чуть пригнулся к земле, оперевшись другой рукой о колено.

 — Вы что, псы, вообще страх потеряли?! — зло проорал он. Голос был грубоват. — Вы че на чужом районе трётесь? Я разве не предупреждал, что если увижу ещё хоть раз — размозжу ваши тупые бошки?

Затем последовал неслабый удар головой об асфальт. Удерживаемый парень заорал и, кажется, у него хрустнул нос.

 — Или вы новые шестёрки Сиплого?

Парень у дерева испуганно закивал головой, желая избежать расправы.

 — Ну допустим тебе я верю, — высокий распрямился, — а этого вчера мои пацаны повязать пытались. Да?! — он пнул того в бок.

 — Я всё понял, Бас, понял!

 — Хлебало прикрыл и свалил отсюда, пока я тебе хребет не переломил! Сиплому можешь передать, чтобы он не испытывал моё терпение! Ещё хоть раз он или кто-то из его шайки заявится на мою территорию, я сам наведаюсь к нему в гости и исход точно будет печальным.

Бас схватил лежавшего на земле парня за шкирку и, грубо поставив на ноги, толкнул в спину. Он и его друг поспешили скрыться. Парень окинул взглядом неторопившуюся подниматься Варю и опустился рядом с ней на корточки. Девушка была напугана, доверия к нему не было. Она попыталась отползти, но уперлась спиной в бетонную стену. Бас взял её за подбородок и аккуратно повернул лицом на свет фонарей, чтобы получше разглядеть.

— Хорошенькая, — выдал он через несколько секунд и криво улыбнулся, — даже слишком. У нас таких любят, но мои ребята не трогают девушек со своего района. А вот Сиплый и его падальщики ничем не гнушаются. Неспокойно сейчас, сама что ли не видишь? Куда одна поперлась в такое время?

Варя молча таращилась на него, молясь, чтобы он смилостивился и просто отпустил её. Парень отодвинул рукой угольно-темные пряди волос, спадающие на виски из-под шапки, модель которой подразумевала носить её на затылке. Неестественно бледные губы снова изогнулись в усмешке.

 — Ладно, вставай, чего разлеглась-то? — Бас подал ей руку и помог встать, потянув на себя. И вдруг издал тихий возглас: — Ооо…

Варя стыдливо попыталась прикрыться, но нечем. От пальто тоже остались одни лоскутки. Бас стянул с себя кожаную куртку, под которой оказалась лишь тонкая футболка. Нацепив её на девушку, он повёл её куда-то в сторону. Она безвольно подчинилась. Неподалеку стоял мотоцикл и парень усадил её спереди, а сам тянулся к рулю сзади.

 — Что-то ты контуженная слегка, рухнешь еще сзади, — пояснил он свои действия, — у меня нет ни времени, ни желания искать тебя по кустам. Далеко живешь, а, птица-говорун? — Бас намекал на то, что не услышал от Вари и слова. Она что-то пробубнила, но тот, как ни странно, всё понял. Через три минуты парень припарковался у подъезда, а Варя судорожно сжимала руль, обалдев от того, как он разогнался. Раньше девушка думала, что довольно агрессивно водит её мать, но поняла, что сильно заблуждалась.

 — Тебя как звать-то?

 — Варя.

 — Варвара, значит…

Но уезжать Бас не спешил. Он решил проводить девушку до квартиры, а то с её «везучестью» вполне вероятно, что и в родном подъезде её мог украсть какой-нибудь бабайка.

 — А я Рома, — вдруг выдал парень, пока они ждали лифт.

 — Почему тогда этот назвал тебя Бар… Бас… Бесом, что ли…

Он рассмеялся.

 — Басом. Прозвище такое.

 — Странное.

 — Скорее обидное. Но ничего, я привык.

 — Почему? — отойдя от первого шока, Варя заметно оживилась.

 — Потому что полностью — Бастард (с английского — ублюдок)

Стоя у двери своей квартиры, Варя вернула новому знакомому куртку и тут же повернулась к нему спиной, не желая сверкать бюстгальтером.

 — Спасибо, — проговорила она, — что заступился. Ты ведь мог просто проехать мимо.

 — Не мог, — отозвался Рома. — Кто-то должен следить за порядком.

 — Обычно этим занимаются органы.

 — Органам до этого нет никакого дела.

 — Ладно… Уходи. Мне нужно внутрь.

 — Понял, — он приподнял руки вверх и двинулся в сторону лестницы, — мама учила не открывать дверь при незнакомых дядьках. Правильно. Молодец.

Как только шаги Баса послышались на этажах ниже, Варя провернула ключ в замке два раза и сползла вниз по стенке прямо в коридоре, вместе со слезами выплескивая накопившееся эмоциональное напряжение.

====== Часть 3 ======

Бас тупо смотрел в ночное небо и вдыхал сигаретный дым всё глубже с каждой затяжкой. В ушах до сих пор стоял истошный крик той девчонки, а перед глазами маячил её испуганный взгляд. На душе было противно: наверняка же она ещё школьница, как эти твари могли покуситься на неё? Рома в очередной раз убедился в том, что все люди пропитаны гнилью. И, как ни прискорбно, даже он сам. Это как заразная болезнь, вакцины от которой не придумано. Стоит лишь коснуться морального урода хоть пальцем, как ты сам станешь таким.

В детстве старший брат внушал Басу, что нужно очень тщательно выбирать себе друзей, ведь это те люди, которые будут прикрывать твой тыл в любой ситуации. Либо верные друзья, либо никакие. Эта фраза так плотно засела в сознании маленького Ромы, что он стал очень внимательно приглядываться к своему окружению. Вскоре он понял, что недоволен своими приятелями. Один порвал его футболку для занятий на физкультуре и не признался, второй подставил перед учительницей, третий украл несколько ручек из пенала. Бас обособился, ведь сколько он не пытался завести хотя бы знакомых, все они показывали себя далеко не с лучшей стороны. Чем старше он становился, тем ярче видел людские пороки и убеждался в том, что одному ему лучше. Конечно, хорошие люди были на этом свете, но их такое ничтожное количество, что они не встречались Роме. Лишь не так давно он познакомился с Владом, который в связи со слишком юным возрастом был немного глуп и наивен, поэтому не успел отравить душу, парню и было-то всего семнадцать лет. Возможно, познакомься они раньше, то смогли бы стать хорошими друзьями. Влад и принимал Баса как друга, но тот не подпускал его слишком близко к себе, боясь очередного удара.

Окончательно веру во всё хорошее подорвал именно… брат! Человек, который учил его морали, сам оказался той ещё свиньей. Ещё недавно всем на районе заправлял он, а Бас был так, сторонний наблюдатель и старался не лезть в его дела. А потом девушка брата забеременела. Старший, такой же раздолбай как и младший, не желал связывать себя обязательствами. Вот только избавиться от проблемы он решил очень грязным способом. Как только девушка посмела попросить брата хоть посмотреть на ребёнка, он взбесился и начал орать, что не просил её рожать. На следующий день девушка пошла гулять с коляской и брат специально сбил её на машине. Она сильно ударилась головой и умерла от кровоизлияния в мозг, а брат скрылся.

Те, кто помогали ему на районе были крайне недовольны этим поступком и решили выместить злость на Роме и его матери. Они караулили его по дороге из школы (тогда он учился в выпускном классе), ломились в квартиру вечерами и поджигали подъезд. Мать плакала, не имея сил противостоять здоровым амбалам, а полиция не желала разбираться с местными мелкими бандитами и списывала всё на ложный вызов. Нет поножовщины — нет дела.

Пока в один прекрасный день (а точнее вечер) эту поножовщину не устроил Бас. Когда он услышал, что ему в очередной раз выносят дверь, а мать спряталась в спальне, то понял, что невозможно больше отсиживаться. Он выскочил на лестничную клетку, один против пятнадцати парней, ничего не имея в руках для самозащиты.

 — Ну?! — гаркнул Рома. — Дальше что, а?! Бить меня за грехи брата пришли? Попробуйте, посмотрим, что из этого выйдет!

Кто-то размахнулся, метя кулаком аккурат в нос. Но Бас вовремя присел и кулак просвистел над головой. А затем резко распрямился, ударив бьющего ногой в грудь. Тот ошалело покачнулся и только приятели спасли его от полета по лестнице. Рома с вызовом смотрел на толпу. Один из них вдруг махнул рукой:

 — А, чёрт с ним. Пошли отсюда.

Они могли бы замочить его толпой, но почему-то не стали. Бас не собирался влезать в районные разборки, но… Понял, что не знает, куда себя деть. Всю наглость и амбиции надо было куда-то вымещать. Он сам не понял, как получилось так, что собрал ребят близких себе по возрасту и принялся выбираться на вылазки, а без его позволения никто и чихнуть не смел.

 — Бас, — позвал его кто-то и парень обернулся. Ему навстречу шёл Влад.

 — Где остальные?

 — На восточном секторе зависают. Разогнали кучку обалдуев Сиплого и теперь слоняются без дела.

 — Пусть. Ты чего не с ними?

 — Шумные они через чур, — Влад поморщился.

 — А ты как хотел? — усмехнулся Рома. — Привыкнешь.

Влад вошёл в их компанию совсем недавно, каких-то полгода назад. В целом он был всем доволен и не чувствовал себя чужим, но многое было ему непривычно и в какой-то степени непонятно.

 — Здесь относительно спокойно, — зачем-то сказал Бас, хотя отчитываться перед Владом не собирался. — Вот только два упыря на девчонку напали, понятно, чего они от неё хотели. А она смешная такая, — он вдруг издал короткий смешок, — я вроде помог ей, а она всё равно пятится от меня и сопротивляется. Она как волчонок. Испуганная, но диковатая немного, того и гляди укусит.

Рома резко замолчал, болтливость была ему несвойственна. И правда, чего это он тут разговорился?

 — Симпатичная? — спокойно спросил друг, делая вид, что не замечает лёгкой перемены в Басе.

 — А я откуда знаю? — огрызнулся он в привычной манере, чтобы тот ничего не подумал. — Я что, разглядывал её?

 — Эй, не кипятись. Я просто спросил.

Возникла неловкая тишина.

 — Ладно, — махнул рукой Бас, — я здесь больше не нужен, поэтому я домой. Если что, пацаны маякнут.

 — Я тоже, — кивнул Влад, — завтра физика первым уроком, проспать нельзя. Если ещё хоть одну н-ку получу, эта грымза точно допуск без родителей не даст.

Рома усмехнулся. Вот заботы у кого-то… Ему бы тоже хотелось думать о том, как не проспать физику, а не вот это всё. Парень кинул последний взгляд на окна девушки, которой помог. Там мелькнул женский силуэт и тут же пропал во тьме погашенного света.

 — Вот ты дура, конечно. Я родителей твоих знаю, адекватные вроде люди. В кого ты-то пошла? Как так можно было руку поранить?

 — Умный, блин, сильно, заткнись. Лучше б ты так мозгами на физике разбрасывался, очередной трояк в журнале сверкает.

 — Ну не всем же пятерками пространство захламлять.

Влад и Варя могли бы препираться так ещё долго, если бы в узком коридоре их не остановила завуч. Она начала спрашивать о пропусках одноклассника, но тот не мог дать вразумительного ответа, почему так часто отсутствовал на уроках.

 — Вот скажи мне, Максимов, почему тебя на прошлой неделе на геометрии не было? Она же у тебя четвертым уроком в расписании.

 — Ну я шёл.

 — И почему не дошёл?

 — Не поверите, Ирина Николаевна. Поклонницы кругом каааак окружили, да кааак потащили к выходу. Я один беззащитный парень, а их много!

 — Всё паясничаешь. А я о серьёзных вещах с тобой разговариваю. Ты как полугодие закрывать собираешься?

 — Как-нибудь.

 — Вот всё у тебя через как-нибудь и идёт. Не испытывай моё терпение, Влад, оно на пределе. Ты знаешь, мне ничего не стоит вызвать инспектора ПДН на твою голову.

 — Да-да-да, — протараторил Влад. Бестолковая беседа начала его утомлять. Завуч талдычила ему что-то ещё пару минут, пока он в наглую не развернулся и ушёл, увлекая за собой одноклассницу.

 — Это неуважение! — возмутилась девушка. — Она с тобой разговаривала!

 — И что? Она каждый день со мной разговаривает, а ничего нового я не слышу.

 — Потому что надо нормально посещать школу, а не как ты! Что такого может заставить тебя сбегать посреди учебного дня?

 — А что заставляет твоего братца? — парень неосознанно огрызнулся. Слишком многое подруге знать было не нужно. Да и не только ей.

 — Стрелочник, — внешне спокойно ответила Варя, но Влад видел, что её упоминание о брате задело. Он уже сто раз пожалел о своих словах. Егор, вообще-то был довольно неплохим парнем и Влад сам не знал, зачем приплел его.

 — Не обижайся, — слегка толкнул он плечом одноклассницу.

 — Отстань от меня! — пихнула его Варя.

 — Да что ж ты ядовитая-то такая! Я извинился уже!

 — Вот и пойду своим ядом в кого-нибудь другого плескать!

 — Ну Варя!

Но девушка даже не обернулась и уже отошла к одной из своих подруг. Вокруг них тут же собралась кучка других девчонок и они принялись обсуждать результаты теста по английскому. Варя получила четыре, но на фоне общих двоек и троек это был просто шикарный результат.

 — Эй! — дёрнул его за джемпер пробегающий мимо его собственный младший брат.

 — Чего тебе?

 — Что, динамит тебя Варька? — хихикнул мальчишка.

 — Никто никого не динамит, умник.

 — Да видел я!

 — Так, шёл бы ты отсюда! Дома поговорим!

Но брат уходить не хотел, подшучивая над старшим, пока наконец не напросился и Влад не отвесил ему крепкий пинок. По-братски, разумеется.

На уроке Варя, обычно сидящая с ним рядом, отсела. Влад вздохнул и посмотрел на пустое место рядом с собой. Ох, обидчивая какая. Вот вечно с этими девками какие-то проблемы. Не так посмотрел, дыхнул или, упаси Боже, чихнул в её сторону. Потом хоть в ногах валяйся, но прощения тебе нет! А самое любимое — когда она обижается и не говорит на что, типа сам догадайся. А когда не догадываешься, обижается ещё сильнее! Поэтому у Влада и не было девушки. Он их попросту не понимал, да и одной истерички в виде Вари хватало с головой.

 — Максимов! — рявкнул над ухом учитель химии.

 — Чего? — раздражённо ответил он, забывшись, что перед ним стоит учитель.

 — Какой вопрос я сейчас задал?

 — Если учесть на каком уроке мы находимся, то, очевидно, связанный с химией.

 — Вы посмотрите, какой сообразительный мальчик! А чтобы ничего не приходилось учитывать, надо слушать, а не в облаках витать. Какая тема урока? Не отвечаешь — два в журнал.

Влад молчал.

 — Алкены, — раздался сзади шёпот Вари.

 — Алкены, — повторил парень.

 — Молодец, Грач. Только вопрос был адресован не тебе, но раз ты так рвёшься в бой, то иди-ка, моя красавица, решать задачу. А тебе двойка.

 — Да хоть шесть двоек! — Влад с психу смахнул всё с парты в портфель и, схватив его, вылетел из класса. Остаток урока он провел на подоконнике перед кабинетом.

 — И что это было? — спросила вышедшая со звонком Варя.

 — И что это было? — передразнил её, махнув руками, парень. Сейчас опять обидится, развернётся и уйдёт.

 — Завтра собрание, — девушка проигнорировала его выпад, — физичка и химик с потрохами тебя сожрут.

 — Моих не будет. Да и им в любом случае всё равно, они привыкли к моим выходкам.

 — Скажи, — после недолгой паузы решилась Варя, — а действительно, почему ты постоянно прогуливаешь?

 — Не прогуливал бы. Но я… занят.

 — Ох ты занятой, блин. Ну что, идём на русский? Или дела не пускают?

 — Язва, — прошипел одноклассник и поплёлся за подругой.

Она неловко двинула рукой и рукав её рубашки задрался, обнажая тугую повязку. Девушка поспешила прикрыть её и правильно сделала: в школе разговор короткий, никому нет дела до того, как ты поранился. Сам факт наличия повязки на запястье для многих подразумевал суицид и разбираться с этим никому не хотелось, пусть этим занимается комиссия ПДН.

 — Так что с рукой?

 — Да там… такая ситуация… — мямлила Варя. — Это… У меня вчера должен был быть курс, мама и крестный уехали, папа допоздна на работе и встречать меня некому. Естественно, мама меня никуда не отпустила. Но учить же надо? Я попросила подружку принести конспекты. Она подошла к моему подъезду, я спустилась, а там на меня стая собак накинулась. Пальто разодрали, а я на стекло упала. Вот и вот так.

Рассказ получился неправдоподобный и нескладные, но Влад, кажется, поверил. По крайней мере, ничего не сказал.

Не хотелось никому рассказывать о своей глупости и о том, что из этого вышло. Это стыдно, это позорно, это унизительно.

 — Так, Максимов, Грач! После уроков будете в любовь играть, а сейчас поиграем в тест формата ЕГЭ. Звонок давно прозвенел, бегом в класс!

Влад с шумом выдохнул, проигнорировав остроумное, как казалось учительнице, замечание про любовь.

Бас с трудом открыл глаза и поморщился от запаха гари.

 — Мам, ты опять что-то сожгла? — он вышел на кухню и зевнул.

 — Это были блины, — вздохнула женщина. — Прости, сынок, но завтракать нечем. Я истратила сюда последние яйца.

Рома постарался улыбнуться, чтобы мать не расстраивалась так сильно. Она никогда не была хорошей кулинаркой и в детстве основными блюдами были яичница, макароны и какой-нибудь немудреный суп с картошкой и морковкой. Хотя он полагал, что это было не столько из-за маминого неумения готовить, сколько из-за постоянной нехватки денег. Когда Бас стал старше и пошёл подрабатывать механиком в большом гараже (единственное, что досталось в наследство от отца), то стало легче. Но мать всё равно продолжала готовить что попроще, устав портить другие продукты.

 — Ничего, мам, — спокойно произнёс парень, — возьми у меня из кошелька сколько тебе нужно.

Рома слегка прикусил губу. Там было немного — всего три тысячи. На еду этого хватит, а на коммуналку — нет. Бас мысленно прикинул, сколько примерно нужно поработать. До зарплаты матери ещё полторы недели, это время надо было на что-то жить.

 — Во сколько вчера вернулся?

Парень мысленно вздохнул. Обычно после этой фразы всегда начинался скандал.

 — В одиннадцать.

 — Да? А мне показалось, что дверь хлопнула во начале третьего.

 — Показалось, — пожал он плечами и налил себе воды.

 — Не стыдно матери врать? Опять со своими уродами колесил и не пойми чем занимался?!

 — Не опускайся до оскорблений.

 — Это ты, сын мой, опустился на дно! Во что ты превратился, а? Не учишься, толком нигде не работаешь, ни девушки, ни цели в жизни! Связался с этими придурошными маргиналами и слоняешься целыми днями без дела, я не удивлюсь, если и дурь куришь! Одумайся!

Рома умолчал о том, что главный придурок и маргинал на районе — он. Такой же как и братец. Гены, ничего не поделаешь.

 — Такой же, как твой брат! — закричала женщина, словно читая мысли сына. Бас принял это за оскорбление и злость мгновенно забурлила в нём. Подавив её нечеловеческим усилием воли, он молча пошёл к выходу и вдруг остановился, кинув матери через плечо:

 — Да, такой же. И даже хуже.

====== Часть 4 ======

Яна посмотрела на огромные коробки, стоящие посреди двора.

 — И что нам с этим делать? — спросила она у дочери. Варя пожала плечами, смотря на коробки с таким же негодованием, как и мама. Женщина вздохнула и достала телефон, набирая мужу. Она вкратце объяснила Олегу, что заказанный месяц назад шкаф наконец доставили, но, как оказалось, доставка не была включена в стоимость и, соответственно, не оплачена. Варя не слышала, что крестный ответил маме, но судя по её недовольному лицу что-то не очень хорошее.

 — Они с папой стоят в пробке уже час и не знают, когда будут.

 — Может, попросить деда приехать? — предложил Егор.

 — Ага, третьим к ним в пробку? А то им, поди скучно, а с дедом-то точно веселее будет. Особенно если учесть то, какие у него взаимоотношения с твоим папой, — девушка дёрнула плечами, чувствуя, что замерзает. Осенние морозы в этом году были как никогда ранними и крепкими, кашемировое пальто уже не грело.

Отношения у Олега и отца Яны так и не сложились, Виктор по-прежнему был куда более лоялен к Артему. При Яне они вели себя более-менее прилично, но стоило ей отлучиться, как отец смотрел на Олега так, словно вот-вот свернёт ему шею, а крестный глазами искал выход. Как он пережил неделю нахождения у тестя 24/7 оставалось загадкой. Варя хмыкнула, представляя, какие отношения будут у её папы и будущего мужа. Вряд ли намного лучше, ведь Артему так и казалось, что вокруг дочери крутятся одни недостойные её мудаки.

Из подъезда соседнего дома вышла тучная женщина, на которую ни Варя, ни Яна не обратили бы никакого внимания, не начни она громко орать:

 — Нет, ну ты только посмотри! Нарожала-то, а теперь стоит, позорит на всю Москву! От отцовская порода, за версту Щегольскими несёт!

Полина взяла мать за руку и отошла за её спину, напуганная агрессией от чужой женщины.

 — Надо будет, так ещё десяток нарожаю! — неожиданно огрызнулась Яна. — Тебе-то что?

Варя удивлённо посмотрела на маму, но та махнула рукой, мол, все вопросы потом.

 — А ничего! Самой-то не стыдно, а? Когда мать в последний раз навещала? Замуж выскочила и всё, так можно забыть, кто тебя восемнадцать лет кормил-поил? Неблагодарная свинья ты, Яна!

Она задохнулась от возмущения и уже приготовилась высказать всё, что думает, но ей не дал громкий возглас с другого конца дома, который нарастал по мере приближения:

 — А можно не орать?!

Все обернулись на звук. У Вари лицо тут же стало красным и запылало огнём от стыда. К ним приближался Бас, крутя на пальце ключи от мотоцикла. Вот только подойдя ближе он свернул к кричащей женщине.

 — Какие-то проблемы? — поинтересовался парень, склонив голову. — Их обычно решают дома, а не криком через всю улицу. Время — десять утра, многие ещё спят. И кто здесь свинья?

Женщина хотела что-то сказать и уже открыла рот, но Бас так зло зыркнул на неё, что она молча скрылась в подъезде. А вот теперь он подошёл к ним и Варя накинула на лицо волосы. Вот только Рома смотрел на неё так, словно видел её впервые. Девушка рискнула и посмотрела ему прямо в глаза и увидела в них немой вопрос, что-то вроде «И что ты хочешь, чтобы я сделал?». Она не знала, какое чувство было сильнее: облегчение или разочарование? И тут поняла, что злость. Злость на саму себя. С чего бы ему вообще было запоминать её? Грязную, зареванную, растрепанную, одним словом — страшную. Да и вообще, у него наверняка уже есть ТАКАЯ девушка, что Варе до неё как до Африки пешком. А хотя какое ей дело?! Почему она вообще думает об этом?!

 — Помочь? — услышала девушка знакомый грубоватый голос, обращенный к её матери.

 — Шкаф тяжелый, да и…

 — Нет, ну понятно, что за один раз я его не затащу, а вот в несколько заходов — вполне.

Бас, не слушая возражения Яны, достал из кармана нож и ловким движением руки перерезал бечевку, связывающую несколько коробок в одну. Подхватив несколько штук поменьше, он резво двинулся на восьмой этаж, отказавшись воспользоваться лифтом. За пять раз он перетащил всё, как и обещал.

 — Спасибо, — искренне поблагодарила его Яна и попыталась дать деньги, но Рома покачал головой и сделал такое лицо, словно та нанесла ему смертельную обиду.

 — Я сделал это потому, что просто захотел помочь, — слегка оскорбленно произнёс парень.

 — Ладно, — вздохнула мать и зашла в квартиру. И тут же высунулась обратно. — Варя, ты идёшь?

 — Да, мам, сейчас. У меня тут где-то ключи из пальто выпали, — девушка внимательно осматривала лестничную клетку.

 — Эти? — издевательски спросил Бас, покачивая ключи от Вариной квартиры на указательном пальце, — в углу валялись.

Варя молча потянулась за ними, но Рома резко отвёл руку назад и сжал их в кулаке. Девушка, продолжавшая двигаться по инерции, споткнулась о его ногу и уткнулась носом ему в плечо. Тот довольно хмыкнул.

 — Варвара, — медленно тянул он с наслаждением каждую букву.

Она была приятно ошарашена, но виду не подала. Вот ещё, пусть его самолюбие тешит кто-нибудь другой!

 — Да. Отдай ключи.

 — Я их не держу, — Рома хлопнул девушку по карману. Она опустила руку и ощутила холодный металл, в очередной раз удивлённая им. Как он смог так незаметно это сделать?

 — Я думала, ты забыл меня, — ляпнула Варя и тут же пожалела об этом.

 — С чего бы? — Бас в одно мгновение оказался опасно близко и прошептал на ухо: — Не каждый день спасаешь таких красавиц.

 — Подхалимничаешь, чудовище?

 — А, нет. Кажется, за милой мордашкой притаился огнедышащий дракон и вот-вот начнёт отплевываться огнём.

Варя насупилась и молча сверлила его взглядом.

 — Чего ты хочешь? — спросила девушка, видя, что знакомый не собирается уходить. Бас, отряхивающий куртку от побелки (а не стоило прислоняться к стене), хитро посмотрел на Варю.

 — Пойдём гулять? — предложил он.

 — Чего?

 — По улице как неприкаянные пошатаемся, — объяснил ей как слабоумной Рома, — но только не сейчас. Вечером. Пока что у меня дела.

Варя не успела сказать и слова, как Бас, махнув ей рукой на прощание, съехал по перилам на этаж ниже. И вовремя.

 — Что ты тут? — выглянула мать.

 — Иду.

Закрыв за собой дверь, девушка нащупала вкармане бумажку с написанными на ней цифрами — номер Баса. Она вздохнула и поймала себя на мысли, что ей очень хочется пойти, вот только мама не отпустит. Мало того, что вечером, так ещё и с Ромой! Точно не с ним.

Варя уселась за стол и принялась задумчиво комкать и расправлять бумажку. Она была так расстроена и поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как кто-то встал позади неё и стал наблюдать.

 — Что случилось?

Девушка повернулась на звук и промычала что-то невразумительное. Разговаривать ни с кем не хотелось.

 — Рассказывай, — Олег сел на диван рядом и пытливо посмотрел на крестницу, — если хочешь, конечно.

 — Катька позвала к себе вечером, — на ходу выдумывала девушка, — а у меня нет никаких дел и я бы хотела пойти, но мама… И ведь ничего особенного не будет. Мы бы просто посидели у неё, а потом её брат отвёз бы меня домой.

 — Даааа, тут проще с полицией договориться, чем с твоей мамой. Но я попробую что-нибудь придумать, ладно?

Мужчина тяжело вздохнул и приготовился к разговору с женой. Он совершенно не разделял методов воспитания касаемо старшей, но вмешаться не мог. Стоило только сказать что-то поперек, как Яна тут же начинала грозить Артемом, чьи взгляды недалеко ушли. Эти двое не разрешали бедной девочке абсолютно всё, да и она, наученная опытом, ни о чём их уже и не просила. Это делалось из банального родительского страха «убьют, украдут, изнасилуют». Гулять она ходила редко, исключительно в женской компании и в определённые часы, пока на улице не стемнеет, всех парней от неё успешно отгонял отец. Одна только недавняя выходка на работе чего стоила. Правда, пару раз крестный замечал её с каким-то парнем, но Варя уверила его, что это одноклассник. Олегу было горько наблюдать за всем этим, родители фактически лишали свою дочь юности. Так и просидит до старости с книгами. Абсолютно каждый из них творил в 17 лет невесть что и по страшному чудил, но разве не для этого дана человеку молодость? Но на все доводы Артем обрубал разговор резким: «Вот вырастет твоя дочь, можешь разрешать ей хоть голой по улице бегать. А со своей я сам разберусь»

С большим трудом Олегу удалось уговорить Яну отпустить дочь к подруге. Для этого пришлось пообещать сходить на родительское собрание к Егору вместо неё.

 — До десяти, — хмуро кинула женщина.

 — До одиннадцати, — попытался муж.

 — А я сказала до десяти! Иначе вообще до восьми!

Когда Олег зашёл в комнату к крестнице, он застал её чертящей какие-то графики. По выражению лица было видно, что она чем-то недовольна и расстроена. Но при таком образе жизни он тоже был бы недоволен! Мужчина уже представлял, какие скандалы с женой предстоят ему через пару лет, когда подрастёт Егор и начнёт гулять допоздна. Тут уже Олег не собирался давать слабину и был решительно настроен отбить право сына на первые самостоятельные ошибки и шишки.

 — Варя, до десяти.

 — Что? — не поняла девушка.

 — Мне удалось заключить сделку с мамой, — хмыкнул мужчина, — она отпускает тебя до десяти, но… — он понизил голос, — Варя, если вы собираетесь погулять, то давай осторожнее, ладно? Не мелькай под окнами.

 — Крестный, — девушка расплылась в улыбке в счастливой улыбке и кинулась ему на шею, благодарная до безумия. Огорчало только одно — она соврала ему. Когда-нибудь она, возможно, расскажет правду, но не сейчас…

Варя посмотрела на Олега. Если воспоминания об отце из детства были чуть смазанными и непонятными, то о крестном весьма четкие. Он был с ней рядом всегда, сколько девушка себя помнила и относился к ней с огромной любовью, несмотря на то, что именно из-за неё Олег не мог быть с мамой сразу. Варя очень любила своего папу, но иногда жалела о том, что роли распределились именно так. Почему, ну почему Олег не может быть её родным отцом, а Артем крестным? Её отношение к ним обоим не поменялось бы, но всем было бы легче.

Когда Олег оставил её одну, Варя дрожащими руками набрала номер.

 — Да? — Бас ответил так быстро, что девушка не успела подготовиться и придумать, что сказать, поэтому растеряно молчала. Послышался тихий смешок. — А, Варя? Тебя несложно узнать по характерному молчанию, птица-говорун несчастная.

 — Я никуда с тобой не пойду! — возмутилась она. — Ты издеваешься надо мной?

 — Я больше не буду, — со смехом протянул парень. — Я заскочу за тобой часов в семь, идёт?

 — Только не к моему дому!

Назвав место для встречи, Варя села и тупо уставилась на циферблат часов, не зная, чем себя занять. Оставшееся время ползло мееедленно-мееедленно, стрелка никак не хотела приближаться к семи. За это время Варя успела сходить в душ, чуть не подраться с Егором, дважды изменить макияж и трижды переодеться, убедить маму в том, что всё будет хорошо, не будет никаких мальчиков кроме брата подружки и пообещала отвечать на телефон с первого же гудка. На место девушка пришла даже раньше, но Рома уже ждал её, облокотившись на дерево.

 — Чш, — шикнул он, как только Варя открыла рот, чтобы поздороваться, — подожди. Ты помолчи, не нарушай традицию.

 — Да ты обещал не издеваться! — воскликнула Варя и обиженно нахмурилась.

 — Всё-всё, это был последний раз, — он потянул её куда-то за собой и они пошли неспешным шагом. — И всё же. Куда тебя понесло в тот вечер?

Твою мать! Мочало, мочало, начинай сначала!

 — Не куда, а откуда, — она нахмурилась, не желая вспоминать, — с курсов я шла.

 — А провожатого себе найти не судьба?

 — В следующий раз тебя дёрну, ты же у нас гроза района, — Варя была недовольна.

 — Ладно, язва, иди сюда. Научу кое-чему.

Он поставил её напротив себя.

 — Смотри. Если противник нападает спереди, то для начала слегка подпусти его к себе, ты мелкая, тебе можно. А затем, — Бас положил её руку себе на запястье и одним движением показал, как нужно вывернуть, — делаешь так и другой рукой бьёшь в кадык — тут и силы не надо, чтобы из строя вывести — а коленом в пах. И всё.

 — А сзади?

 — Если сзади, то примерно по той же схеме. Но сначала с размаху наступаешь на ногу, а затем с локтя в кадык.

Рассказывая всё это, Бас повернул её к себе спиной и, показывая как нужно делать, вдруг резко развернул к себе. Варя, оказавшаяся в жалком миллиметре от его лица ойкнула от неожиданности. Рома усмехнулся и откинул мешающую ей прядь волос за ухо. Несмотря на опасную близость, Бас приближался ещё.

 — А если так, то впивайся ногтями в глаза и не думай, — рассмеялся Рома и отодвинулся, встав сбоку. — Тоже неплохая самооборона, знаешь ли.

Гуляли они недолго. Через час у Баса зазвонил телефон и по отдельным фразам девушка поняла, что у него появились какие-то срочные дела. Не желая смущать ни себя, ни его Варя придумала отмазку о недоделанных уроках и попросила проводить её домой.

 — Мы увидимся ещё? — спросил Рома у подъезда.

 — Если захочешь, — пожала плечами она.

 — Отлично, — парень засиял, — если есть желание, познакомлю тебя со своими пацанами. Тогда тебя точно ни одна гнида тронуть не посмеет.

Бас оглянулся. Девушка вдруг исчезла. Как так? Ещё миллисекунду назад она стояла здесь, а сейчас как в воздухе растворилась! Разгадка нашлась быстро. Варя присела и спряталась за кустом и за кем-то наблюдала. Рома проследил за её взглядом.

А наблюдала Варя за отцом, появившимся из-за угла дома. Он был не один, а вёл за руку какую-то женщину с тёмными волосами. Она была старше мамы, но младше отца, ей было где-то около сорока. Артем остановился у подъезда, что-то спросил у своей спутницы и когда та, улыбаясь, кивнул, зашёл с ней внутрь. Варя поднялась, отряхнула брюки от пыли и растерянно посмотрела на Рому, словно тот мог дать ответы на роящиеся вихрем в голове вопросы. А затем разразилась истерическим смехом, не в силах успокоиться.

====== Часть 5 ======

— Варя, как в школе дела? — выдернул из мыслей голос отца.

 — Как всегда, — сухо ответила Варя и даже не подняла на него глаза. Яна заметила в тоне дочери что-то нехорошее и удивленно посмотрела на неё, но девушка в ответ только села ещё ближе к крестному, что вызвало ещё большее удивление. Когда приходил Артем, дочка не отлипала от него, стараясь провести с ним как можно больше времени и тараторя без остановки. Раз в три-четыре дня она оставалась ночевать у отца. Артем не жалел денег и каждые три года по мере взросления дочки переделывал выделенную ей комнату. Варя просто обожала отца, а сейчас вела себя так, словно он ей чужой. Мужчина глотнул воды из стакана и сделал вид, что ничего не заметил. Мало ли, может, у дочери просто плохое настроение.

 — Кстати, что-то ты давно ко мне не заходила. Неделю точно.

 — Дела.

 — Может, сегодня? У меня как раз выходные.

 — Нет.

Повисла тишина и все трое — Артем, Яна и Олег уставились на Варю, стараясь не дать челюстям упасть на пол. Яда в голосе девушки было хоть отбавляй, отец того и гляди им отравится.

 — Полина, пошли-ка проверим, что там Егор делает, — чувствуя, что обстановка накалилась, Олег взял младшую дочь за руку и вышел с ней из гостиной. А Яна наоборот осталась, чтобы в случае чего оказать поддержку бывшему мужу. Очевидно, что между отцом и дочерью пробежала чёрная кошка, вот только когда успела? Последний раз они виделись позавчера, Артем привёз Варе книги, которые она хотела и всё было хорошо.

 — А когда? — предпринял ещё одну попытку мужчина. Он вновь приложился к стакану — в горле было сухо.

 — Никогда, — Варя ответила так, словно это было само собой разумеющимся.

 — Подожди, малая, — остановил Яну Артем, видя, что она хочет вмешаться. Они давно не были были вместе, но это прозвище было дано ей ещё задолго до женитьбы и к нему привыкли все.

 — Что случилось, Варя? — он попытался выровнять голос. — Я обидел тебя?

 — Нет, — девушка отвечала нарочито равнодушно и делала вид, что книга ей куда интереснее бестолкового разговора, — просто не хочу находиться в квартире, по которой шарилась твоя… женщина, — она буквально выплюнула это слово, сдержавшись от ругательства, — мне противно и мерзко.

Артем был ошарашен, его взгляд от неожиданности тут же расфокусировался. Он медленно повернулся к бывшей жене. Слишком медленно.

 — Зачем. Ты. Ей. Рассказала? — сквозь зубы процедил он. — Я собирался сделать это сам.

 — Ты знала?! — Варя тоже развернулась к матери.

 — Я не поняла, а почему это вы орёте на меня?! — возмутилась Яна. — Во-первых, я ничего ей не рассказывала, я же обещала тебе. А во-вторых, чего ты от неё хотел, какой реакции, а? Она всего лишь ребёнок. Я не знаю, как она узнала, но где-то вы прокололись. В общем, разбирайся с дочерью теперь сам. Намутил дел, скрывал от неё полгода, вот и разгребай сам. Я тебе тут не помощник.

Яна вышла вслед за Олегом, оставляя Варю и Артема наедине. Это было весьма рискованной затеей, нельзя было гарантировать, что обиженная дочь не расцарапает ему что-нибудь.

 — Родная… — начал было оправдываться отец, потирая глаза, но девушка перебила его:

 — Я видела вас вчера вечером, когда возвращалась из гостей. И хочу сказать, что она мерзкая.

 — Ты её даже не знаешь.

 — И знать не хочу! Пап, я не против, честно. Удачи там тебе с ней, поженитесь, нарожайте десяток детей и прочее, но ко мне больше не приближайся. Мне неприятно.

Девушка тоже собралась выйти.

 — Вот зачем ты так? — голос Артема дрогнул, словно из него разом вышибли весь воздух. Слышать такие слова от дочери было невыносимо больно. Ведь всё, что он делал, было только для неё. Как она не понимает, что никакая из женщин не сможет занять её место? Сначала Артем большую часть жизни посвятил её матери, а затем, даже несмотря на разрыв, им обеим. Где же он так оступился, что теперь слышал такие слова. Да, сейчас у него появилась женщина, но разве это что-то меняло?

 — Ты сам знаешь.

 — Варь, послушай, — Артем взял дочь за руку, но та резко выдернула её и посмотрела на него хищным взглядом.

 — Не трогай меня!

 — Варя!

 — Отпусти, сказала!

На крики прибежал Олег. Друг беспомощно посмотрел на него, безмолвно прося как-то воздействовать на Варю, объяснить ей всё.

 — Дай ей остыть, — проговорил Олег и подтолкнул крестницу по направлению к её комнате, — приходи лучше завтра. А ещё лучше, она сама к тебе придёт.

У себя Варя безвольно рухнула на диван, уткнувшись носом в колени. Накопившаяся боль искала выход, но со слезами уходить не желала, а только нарастала. Девушка думала об отце и этой женщине всю прошедшую ночь. Она просто не могла поверить, что её папа, такой родной и горячо любимый, больше не её. Раньше у него в мыслях была только она и, может быть, мама, а теперь их вытеснила какая-то посторонняя тётка. Она хозяйничала у отца в квартире, он касался её отвратительного тела руками, тратил на неё заработанные тяжким трудом деньги. Ещё чуть-чуть и папа начнёт отдаляться от Вари! Она станет не нужна ему, чужая бабёнка будет ему важнее. А сколько было историй, когда новые женщины настраивали мужчин против своих детей? Да сотни! Эта подлая тварь забрала у неё отца! Лучше самой отказаться от него сейчас, пока он не сделал это первый. Но всё из-за неё! Она во всём виновата! Из-за этой женщины произошла крупная ссора между отцом и дочерью, из-за неё их крепкая связь рвётся!

Варя прикусила кулак, чтобы не зарыдать в голос и мама не услышала ненужные звуки из комнаты. Девушка вспоминала эпизоды из детства. Она, маленькая, осталась ночевать у Артема, а следующим утром нужно в школу. Мама снова беременна, ей тяжело водить дочку, а Олег занимается непослушным Егором. Её папа, ещё такой молодой и весёлый, утром неумело пытался заплести непоседливой дочке косички, но плюнул на это дело и собрал хвост. По дороге в школу он нёс её рюкзак, размером с саму Варю и слушал выученный накануне стих. Потом он забрал её со школы и пошёл с ней гулять, а Варю чувствовала к отцу просто нечеловеческую любовь и, когда он оставлял её с мамой и уходил, безумно скучала по нему. Варя помнила, какой гордостью светились его глаза, когда после девятого класса она получала красный аттестат. А затем они вместе с мамой вспоминали, как Артем сидел на том же месте, вот только наблюдал за получавшей аттестат Яной, а через два года смотрел на её последний школьный вальс. Затем мысли перескочили на совсем раннее детство, может, года 3-4 и Варя с ужасом поняла, что в этот период жизни совсем не помнит отца, будто его и не было. Помнит маму, показывающую уточек ей в парке, помнит крестного, читающего ей на ночь и лучащиеся добротой глаза бабушки. А папу — нет. Только бесконечное ожидание чего-то.

 — Ягодка моя, — мама появилась из ниоткуда и кинулась к плачущей дочери. Прятать слёзы было уже бессмысленно, поэтому Варя просто уткнулась матери в плечо. Яна прижала дочь к себе, изо всех сил желая, чтобы эта дурацкая ситуация поскорее разрешилась и все снова были счастливы.

 — Всё хорошо? — в комнату заглянул Олег.

 — Как видишь, беда, — горестно вздохнула женщина.

Крестный присел рядом. Варя, не отлипая от матери, протянула ему руку и сильно сжала большую ладонь, ища утешения от них обоих. Олег погладил её по подрагивающей от всхлипов спине.

 — Ян, тебя, кажется, Полина зовёт. Сходила бы ты, а то опять разревется, что ты её не любишь, придётся и вторую успокаивать.

 — Подождёт, — махнула рукой она, — первой я сейчас нужнее.

 — Яна, — настойчиво повторил муж и она поняла, что мужчина хочет просто поговорить с крестницей наедине и найти пути решения проблемы. Когда мать ушла, Варя улеглась к крестному на колени, как делала, когда была совсем маленькой.

 — Ты же мой вечный ребёнок, — прошептал Олег и погладил её по голове. Иногда он жалел, что Варя не его по крови, так сильно он любил эту девочку, которая навсегда останется для него ребёнком.

 — Почему он так со мной, крестный? Почему какая-то женщина ему стала дороже меня? Я была плохой дочерью? Я обижала его? Что я сделала? Я же так старалась быть хорошей во всем!

 — Как ты вообще могла такое подумать? Ты что? Дороже тебя у папы никого нет, он любит тебя до безумия, даже не каждый отец на такое способен. Ты же его солнышко, его отдушина, он за тебя в огонь и воду готов.

 — Но я видела, как он вёл себя с ней!

 — И что? Пойми, Варя, одну простую вещь. Никто и никогда не заменит отцу ребёнка. Он скорее откажется от своей жизни, чем от него. Поверь, я знаю о чём говорю.

Олег внимательно посмотрел на Варю, словно раздумывая, сказать или нет. Достаточно ли она взрослая или не стоит подвергать её психику лишним нагрузкам?

 — Когда-то очень давно, ещё до встречи с твоей мамой у меня была дочка, её звали Лиза. И ей было пять лет, когда она умерла.

На этих словах Варя ахнула, блестящие от слез глаза стали вдвое больше, а руку крестного она сжала ещё сильнее. Он обнял поднявшуюся с его колен крестницу.

 — Что же… Как же… — растерянно бормотала девушка.

 — Погибла в аварии. Зима, скользкие дороги. Машина слетела в кювет и моментально загорелась. Знаешь, я до сих пор безумно по ней скучаю и тоскую. У меня внутри до сих пор болит, что я не смог уберечь собственного ребёнка. Это была замечательная девочка, очень добрая и умненькая. Но спустя многие годы я попал в ту же аварию, что и Лиза. Вот только я смог выжить благодаря мыслям о твоей маме, а она нет. Но если бы у меня была возможность обменять свою жизнь на её, я бы не задумываясь сделал это. Теперь ты понимаешь, насколько велика сила отцовской любви? Твой папа любит тебя не менее сильно.

Он взял лицо Вари в ладони и утер соленые слёзы. А затем взял её за руки, собираясь сказать кое-что ещё.

 — Твои родители никогда не делали этого, а я расскажу. Ты уже большая, должна понять. У твоего папы в прошлом очень тяжелая жизнь, никто из нас не пережил и десятой доли того, что выпало ему.

 — У тебя умерла дочь, — возразила Варя, не желая слушать то, как крестный заступается за друга. — С этим ничего не сравнится! У него не было таких проблем!

 — У него были такие, что мне и не снились, Варя. Он тоже потерял ребёнка. Когда ему было всего 17, как тебе, его первая девушка забеременела, мать убила её в приступе ярости. Артем был одержим идеей отомстить, убить её сожителя и его родители приняли решение переехать в Москву от греха подальше. Здесь он встретил твою маму совсем маленькой и решил взять под своё крыло, потому что её мать не сильно отличалась от матери его умершей девушки. Когда Яна была беременна тобой, мать избила её. Тогда мама очень испугалась, что с тобой может что-то случиться. Вот, собственно, мама беременна от твоего отца… Правда, твои родители далекооо не сразу полюбили друг друга, — он как-то печально улыбнулся, — но полюбили, поженились, родилась ты. И… Не сочти за бред, но через три месяца твой папа умирает.

 — Что? — Варя не поняла, что он сказал. То есть как это… умирает? При одной мысли об этом девушке становилось плохо. Как так? Её папы не могло не быть…

 — Мы так думали. На трассе нашли его машину, а в ней труп без лица. Мы до сих пор не знаем, что произошло, только то, что Артем получил сильную травму головы и потерял память. Три года он жил в каком-то селе, а потом вернулся и они как-то пересеклись с твоей мамой. А теперь самое главное, слушай внимательно. Он вспомнил всё, когда увидел тебя. Когда ты закричала «Папа». Ещё плюс один довод, верно? И больше он не пожелал расставаться с тобой. А потом папа серьёзно заболел, у него нашли опухоль и врачи не могли понять, как её лечить и удалять и что это вообще за тварь. Мы боялись, что он умрёт. Но он смог выкарабкаться. Вот только затем ещё один удар — твоя мама разлюбила его. А он её нет, но смог отпустить. Так вот к чему я тебе всё это рассказал. Видишь, сколько всего ему пришлось пережить? Неужели он не заслуживает хоть немного счастья? Если ему хорошо с этой женщиной, ты и правда против этого?

 — Нет…

 — Так помирись с отцом. Он не заслуживает этих резких слов.

Варя вскочила и пулей вылетела из квартиры. Добежать нужно было всего лишь до дома напротив, а по ощущениям, что на соседний континент. Запыхавшись, она не смогла с первого раза попасть ключами в замок квартиры отца. Самого Артема девушка обнаружила в спальне, смотрящего в стену.

 — Пап, — выдохнула она, пытаясь отдышаться.

Он мгновенно подскочил и умоляюще посмотрел на дочь, коснуться её мужчина не решился. Но Варя сама обняла его, прижимаясь всем телом. Теперь, зная историю жизни отца, которую он никогда не рассказывал, она смотрела на него совершенно по-другому. Девушка не представляла, как он пережил всё это и искренне жалела его, а себя мысленно обзывала дурой и эгоисткой.

 — Прости меня, прости, — шептал отец, боясь, что дочь снова оттолкнет его, — честное слово, я дурак. Не подумал о том, как ты это воспримешь, я же не думал…

 — Папа, — перебила его дочь и при этом её голос наполнился каким-то глубоким, до этого неизвестным чувством, — не нужно. Это ты меня прости. Я жуткая эгоистка.

 — Варя, она тут ничего не трогала, — отец словно не слышал её и продолжал оправдываться, — за всё время тут было только две хозяйки, твоя мама и ты. Других тут больше не будет, поверь. Она тут больше не появится, я тебе обещаю.

 — Ты… Что ты сделал? Расстался с ней?

 — А разве ты не этого хотела? — Артем был в растерянности. Вдруг он опять сделал что-то не то?

 — Пап, я… Папа, не надо было! Звони ей, скажи, что передумал, пошутил или ещё что-нибудь! Скорее!

 — Нет, доченька, — он покачал головой и слегка улыбнулся, — не хочу. Может, когда-нибудь потом. Когда ты станешь старше.

 — Папа, я всё поняла! Давай сейчас!

 — Не хочу, сказал. Я не был так уж сильно влюблен в неё. Да, с ней приятно провести время, но… Просто как-то грустно стало жить одному, вот и захотелось одиночество скрасить. Ты же уже совсем большая, всё реже и реже заходишь. Ещё пару лет и боюсь, что совсем перестанешь.

 — Я никогда, папочка… Никогда, слышишь? Не оставлю тебя.

После слов отца о том, что отец чувствует себя одиноко, кошки на душе заскребли ещё сильнее. Варя, отзвонившись маме, сказала что останется у Артема на все его выходные, то есть на два дня. Остаток дня они провели вдвоём, разговаривая о каких-то мелочам. Вечером, когда девушка уже собиралась ложиться спать и пожелала папе спокойной ночи, у неё вдруг зазвонил телефон. «Бас», — высветилось на экране.

 — Алло, — осторожно произнесла она.

 — Спишь уже, прилежная ученица? — весело спросил он.

 — Нет, но уже собиралась.

 — Какая ты скучная! Время только одиннадцать. Ладно, как насчёт того, чтобы встретиться завтра?

 — Не думаю, что у меня получится, — Варя закусила губу. — У меня тут произошла семейная ссора и… — она осеклась, понимая, что Басу это не нужно и не интересно. Но она ошиблась.

 — Из-за чего?

 — Я видела папу с другой.

 — Он изменяет твоей маме?

 — Что ты, они давно в разводе.

 — И в чём же тогда причина?

 — Я… Я испугалась, что стану не нужна ему. Глупо, да?

 — Есть немного, — согласился Рома. — Но это нормально, наверное, для твоего возраста.

Они немного помолчали.

 — Мне кажется, я буду хреновым родителем, — нарушил тишину парень.

 — Трудно возразить, если вспомнить, кто ты есть.

 — Главный идиот на районе, — хмыкнул он. — Воспитать себе подобного я не хочу.

 — Я не это имела ввиду. Зачем же ты так? Не нужно принижать себя. Ты хороший, в общем-то… Наверное, — Варя сильно смутилась от своих слов и покраснела. Как хорошо, что Рома её не видел, иначе точно бы издеваться начал!

 — Ладно, покровительница всех убогих, — рассмеялся парень в трубку, — иди спать. Спокойной ночи.

 — Спокойной… — прошептала она в ответ гудкам.

====== Часть 7 ======

Бас слегка пошатнулся и только стенка послужила ему опорой, не давая упасть. Он облокотился на неё, пережидая головокружение. Перед глазами все плыло и смазывалось, тело горело огнём. Так плохо он себя не чувствовал даже по утрам после масштабных пьянок, похмелье казалось так, детской шалостью. Температура, казалось, не собиралась останавливаться на отметке сорок, ртуть стремилась, наверное, покинуть градусник. Рома забеспокоился: матери не будет дома до вечера, а если он здесь двинет кони, то ребёнок испугается. Собравшись с силами, он двинулся на кухню и, дойдя, принялся хаотично перебирать содержимое аптечки. Прочитать надписи на упаковках не удавалось, буквы скакали перед глазами. Плюнув на это дело, Бас выпил первое попавшееся лекарство. Он кинул расфокусированный взгляд в окно и понял, что дело совсем плохо. Из-за температуры он начал бредить, ему мерещилась спешащая к его дому Варя. Но так ведь быть не может, верно? Скорее всего, это просто очень похожая на неё девушка. Размышления прервал звонкий детский голосок, доносящийся из комнаты Ромы.

 — Иду, — проговорил он больше для себя, чем для ребёнка, зная, что малыш его не услышит.

Варя нервно барабанила пальцами по столу. Покрутив телефон в руке, она набрала его номер ещё раз, но бездушная железяка сообщила, что абонент вне зоны действия сети. Девушка почувствовала нарастающее в груди волнение и не обрадовалась этому.

Рома пропал. Просто исчез, будто его и не было никогда в этом городе. И ведь как всё было хорошо сначала! Пару дней назад они договорились встретиться на привычном месте. Бас искренне хотел помочь новой знакомой в сложившейся ситуации с отцом, они собирались обсудить это. Не без помощи Олега Варя отпросилась у мамы погулять, опять наврав про подругу и про то, что будет под тщательным присмотром её брата, вовремя пришла к назначенному месту, а Баса, который всегда приходил раньше минут на десять, не было. Девушка долго ждала его. Десять минут. Двадцать. Сорок. Час. В конце концов начался дождь и Варя психанула и пошла назад. Дома она поняла, как сильно злится на Рому. Она схватила телефон и в ярости набрала его номер, собираясь высказать всё, что думает о нём. Короткие гудки только сильнее разозлили. И лишь сегодня Варя поняла, что что-то не так. Раньше Бас периодически мелькал где-то на районе и девушка замечала его, теперь же отключенный телефон и его отсутствие…

И что ей делать? От отчаяния хотелось рассказать всё Олегу, тот был способен отыскать кого угодно и где угодно. Но Варя тут же отмела эту идею. Тогда точно не видать ей больше Баса… Точно! Влад!

Она вспомнила, как случайно проговорилась другу о том, что гуляет вечерами с парнем, у которого прозвище Бастард.

“ — С кем? — округлил глаза друг. — С Басом?

 — Да, — отпираться было поздно. — Ты знаешь его?

 — Зря ты это сделала, Варя, — покачал головой парень, проигнорировав её вопрос.

 — Сделала что?

 — Связалась с ним. Это не приведёт ни к чему хорошему»

Варя набрала однокласснику и в процессе подумала о том, что к странному отчуждению Ромы от неё мог приложить руку Влад.

 — Это ты, Влад?! — рявкнула девушка в телефон.

 — Твою мать, а кого ты услышать-то хотела, когда звонила по моему номеру? — его голос был слегка злым и уставшим.

 — Ты что-то сказал Басу, что теперь он не желает даже видеть меня?!

 — Что я должен был сказать ему, а? Разбирайтесь сами. И не ори на меня! Я сам твоего Баса уже пару дней точно не видел и не слышал. Бросил всё и исчез, гаденыш…

 — Бросил что?

 — Всё, мне пора.

 — Подожди! Скажи мне его адрес. Пожалуйста.

Тяжелое сопение на том конце.

 — Влад, пожалуйста. Я прошу тебя.

 — Он действительно так нравится тебе? — вдруг спросил друг.

 — Что? Нет! Просто… Один раз он очень помог мне и если у него случилось что-то серьёзное, я не могу не помочь ему.

 — Смотри, Варя, — парень тяжело вздохнул, — ты не знаешь, во что можешь втянуться.

Он назвал ей адрес. Девушка принялась быстро собираться. Мама вернётся только вечером, дома был только Олег, а отпроситься у него не проблема.

 — Крестный, я гулять! — крикнула она, обуваясь.

 — На созвоне, — произнёс он, не отвлекаясь от ноутбука. Вот и всё, никаких проблем.

На улице она пыталась сориентироваться, куда ей нужно идти. Это оказалось непростым делом, но через пару минут она поняла, что до дома Баса идти минут 15, но если поспешить — 10. Оказавшись в нужном месте, Варя вычислила, что, исходя из количества квартир, ей нужно на третий этаж. Она взлетела буквально за секунды, но сколько бы она ни звонила в звонок и не сбивала кулаки в кровь, ей никто не открывал.

 — Чего шум подняла, ненормальная! — выглянула из квартиры напротив неприятная женщина. — Нет там никого! Ленка ушла ещё с утра, а младший её, дурак редкостный, наверняка опять народ пугает.

 — Рома? — сама не зная зачем, уточнила девушка.

 — Он самый! Старшего у них в тюрьму упекли, так и второму туда же дорога, ещё придурошней, чем братец!

 — Зачем же вы так?

За Рому стало невероятно обидно. И почему все о нём так плохо отзываются? Ну да, он кто-то вроде главного на районе, но не делает же никому ничего плохого! Он не заслужил этого!

В замке квартиры Баса послышалось копошение, словно кто-то никак не мог попасть в скважину. Соседка тут же скрылась. Спустя пару минут дверь распахнулась и Варя обомлела. Перед ней едва стоял на ногах Рома, на его лбу проступила испарина, взгляд был мутным. Дыхание было настолько тяжелым и хриплым, что его, наверное, было слышно и в соседней квартире. Парень смотрел на неё и явно не понимал, кто перед ним находится. Вдруг он сделал неосознанный шаг вперёд и, споткнувшись о порог, полетел вниз. Изучить лестничную клетку поближе ему не дала Варя, одной рукой опершись на стену, чтобы иметь хоть какую-то поддержку, а другой подхватила Баса. В другой ситуации она бы устыдилась такого близкого телесного контакта, но сейчас не время для этого.

 — Осторожнее давай, — девушка позволила облокотиться Басу на неё и заводила в квартиру. Ощущалась тяжесть мужского тела, но не помочь нельзя. В квартире Рома отошёл от нее и шатающейся походкой двинулся в одну из комнат. Нет, вы только посмотрите какой! Даже в таком состоянии пытается себя показать! Варя последовала за ним и была шокирована ещё раз. Бас лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку, а позади него сидел… ребёнок. Мальчик лет трёх, чем-то походящий на Рому. Неприятно кольнуло в груди, тут же захотелось развернуться и уйти, но при взгляде на бледного Баса и ощущении жара, исходящего от него, этого не позволяла сделать совесть.

Варя присела на край кровати и закопошилась в сумке. Она зачем-то всегда носила с собой просто немыслимое количество лекарств, жаропонижающее тут уж точно должно быть. Боковым зрением девушка заметила, что малыш смотрит на неё с испугом.

 — Приподнимись немного, — попросила Варя, найдя нужную таблетку. Но Бас всего лишь перевернулся и хрипло рассмеялся, глядя в потолок. Ясно, бредит.

 — Ооох, как так-то? В бреду мне явилась. И даже тут красивая, добрая, всепонимающая. Прям идеал! Да не бывает таких людей, не бы-ва-ет!

 — Да пей ты!

Кое-как Варе удалось «скормить» ему жаропонижающее. Как только она собралась идти в аптеку, у неё зазвонил телефон.

 — Крестный?

 — У тебя всё хорошо?

 — Да.

 — Домой когда собираешься?

 — Уже пора? — девушка уже придумывала отмазку, почему её не будет дома ещё как минимум полчаса.

 — Гуляй, если хочешь. Мне-то что. Но до восьми чтоб была дома, ладно? Лучше лишний раз маму не провоцировать.

 — Конечно-конечно! — Варя была рада тому, что у неё ещё куча времени. — Спасибо, Олег!

 — Я ещё позвоню, — предупредил он.

 — Открой рот, я сказала!

 — Ты мне опять эту дрянь брызгать будешь! — возмутился Рома.

 — Буду! Полегчало, смотрю? Час назад ты сговорчивее был!

Мальчик подвинулся к Басу, словно вставая на его защиту. Парень рассеянно потрепал его по волосам, отводя взгляд от Вари. У той снова стало сухо во рту и погано на душе.

 — Ты… Где простыл-то? — чужим голосом спросила она.

 — Мелкий с площадки заразу притащил. Он оклемался быстро, а я всё никак.

 — Он похож на тебя, — горько заметила Варя.

 — Главное, чтобы только внешне, а не характером.

 — Извини, если лезу не в свое дело, но… Как так?

Бас склонил голову.

 — Что «так»?

 — Ну, он уже большой, а тебе всего двадцать, кажется.

 — Это не мой ребёнок. Это племянник.

Варя не смогла скрыть страшного облегчения, которое почувствовала в ту же секунду и с шумом выдохнула.

 — А как его зовут? Или, наверное, мне лучше спросить у него?

 — Он тебя не услышит, — покачал головой Бас и повалил племянника себе на колени, заглядывая ему в глаза.

 — Почему?

 — Такое строение уха, нужно делать операцию и ставить аппарат. Но ни у меня, ни у мамки таких денег нет и никогда не будет. Она им вообще-то и занимается, а я только сижу иногда.

Варя замолчала, переваривая всю несправедливость жизни. Почему этот улыбчивый и солнечный малыш лишён возможности слышать? Внутри вновь заскреблись кошки от невозможности помочь. Девушка примерно представляла, сколько будет стоить такая операция и понимала, что взять такие деньги ей просто неоткуда. Даже если попросить у Олега и отца и они выложат зарплату за полгода, этого не хватит.

 — И как же вы общаетесь с…

 — Ваней. Он не совсем глухой, у него примерно 20% слуха осталось. Приходится очень сильно повышать голос, что-то жестами показываем.

Мальчик улыбнулся Роме и тот улыбнулся ему в ответ. Вдруг Ваня потянул что-то в рот, но Бас быстро среагировал и отнял это.

 — Ай, — произнёс он гораздо громче обычного и погрозил пальцем. Он задумался о чём-то своём и его глаза застекленели при взгляде на племянника. Варя хотела спросить о родителях Вани, но не стала, боясь задеть больную мозоль. Кажется, соседка говорила что-то о том, что старшего брата посадили…

 — Сколько я должен тебе за лекарства? — оклемался Бас. — Возьми там на кухне, кошелёк на окне лежит.

 — Нисколько, — отказалась Варя, — можешь считать это оплатой за то, что помог нам со шкафом. Ладно, пора мне. Лечись.

Девушка встала и расправила полы пальто, но Рома удержал её, взяв за запястье.

 — А как ты вообще додумалась прийти ко мне?

 — Вообще-то ты, сволочь бездушная, оставил меня мокнуть под дождём. Два дня назад мы договаривались о встрече, ты не пришёл и я заволновалась.

 — Чёрт, прости. Я… И как у тебя с отцом?

 — Всё хорошо, не думай об этом. Выздоравливай, — она легко освободилась от его руки и, помахав на прощание, ушла.

По дороге домой Варя была сама не своя. После этой встречи с Басом она чувствовала себя иначе, что-то бесповоротно поменялось в ней. Но что? И почему глупое сердце так трепещет, словно загнанная в клетку птичка?

====== Часть 8 ======

Влад положил одну ногу на колено и перехватил книжку поудобнее. «Война и мир» — значилось на обложке. Бас хмыкнул. Та ещё скукотень, но в школьные годы приходилось читать и ему.

 — Хватит тебе так рассерженно сопеть, — нарушил тишину Рома, заглядывая в капот очередной машины, — раздражает. Ну да, потрепали тебе шкуру в моё отсутствие. А ты как думал, когда пришёл в уличную компанию? Что мы тут оригами складываем?

Влад резко стянул тёмные очки и зашвырнул их в дальний угол гаража. Под левым глазом красовался фиолетовый синяк, сам он был слегка припухшим. Нос был заклеен пластырем, а разбитая губа тоже конкретно припухла.

 — Дело не в том, что мне разбили лицо, — парень старался говорить спокойно, но злость так и сквозила в голосе. Он вскочил на ноги и выдохнул, стараясь привести мысли в порядок и не натворить дел. Причём для него самого всё может кончиться весьма плачевно. Никто не рисковал связываться с Басом, ведь все знали, что если его разозлить, он может снести бошку и заявить, что так и было. Как-то раз один мужик с другого конца города вздумал продавать у Баса на районе лёгкие наркотики, что Роме очень не понравилось. Если было нужно что-то подобное, здесь уже был свой поставщик и это не тот мужик. Сначала Рома в сдержанной форме объяснил, что к чему и посоветовал больше сюда не соваться. Мужчина не послушал и продолжил сбывать с рук дурь. На второй раз пришлось доходчивей доносить до него то, что доводить Баса до точки кипения не стоит угрозами и порчей имущества, но не помогло и это. И тогда разозленный Бас избил неудавшегося наркодилера так, что бедолага допрыгался до открытой черепно-мозговой травмы. Никто не знал, что сказал ему после Рома, но заявление на него не было написано.

Именно поэтому Сиплый и его банда с соседнего района, которые очень уж хотели диктовать свои условия и у них на районе, никогда не совершали налёты при Басе. Они нападали исподтишка, когда по каким-то причинам Рома упускал контроль над улицами и фактически отсутствовал. Сиплый боялся Рому, хоть и всячески доказывал обратное. Он видел Баса всего пару раз и больше не желал, такой угрозой от него несло за версту.

“ — Ты прекрасно знаешь правила улицы, — процедил Рома в их первую с Сиплым встречу, — их попросту нет, тут царит самосуд. Не заставляй меня пользоваться этим, я не хочу пачкать руки в крови.

 — Красиво говорить умеют все, — хмыкнул Сиплый, ещё не зная, как расправляется со своими неприятелями Бас.

 — Вот и проверим мои слова, — глаза парня недобро сверкнули и он, подойдя вплотную к собеседнику, перешёл на шепот: — Если ты выведешь меня окончательно, то, поверь, ни один судмедэксперт не разгадает тайну твоей смерти. Все примут это за суицид»

Следующим днем Сиплый отправил двоих из своих шестерок разобраться с Басом, посчитав это слишком мелким делом для того, чтобы марать руки. Вот только один из них неделю пролежал в больнице и утверждал, что сам ударился лицом о железный лист, а второй попросту перестал выходить на связь.

 — А в чём? — прервал размышления Влада Рома. Он отвлёкся от созерцания содержимого капота и поднял на друга глаза, прищурившись. — В чём тогда дело? Я же сказал, что через пару-тройку дней урегулирую все вопросы!

 — В том, что ты чёртов эгоист! — Влад не выдержал и заорал, толкнув Баса в плечо.

Тот сжал руки в кулаки, пытаясь успокоить бушующий внутри гнев и то и дело повторяю про себя, что друг всего лишь импульсивный подросток. Подросток — это, по сути, большой ребёнок. А детей бить нельзя.

 — Никогда. Так. Больше. Не. Делай, — раздельно выдавил из себя Рома.

 — Ты никого не предупредил о том, что снова собираешься исчезнуть! Ты знал, что Сиплый что-то темнит и готовится! Знал! И пропал в тот момент, когда он очередную вылазку совершил! Ты… Ты козёл, Бас! Хочешь контролировать всё на районе, а ответственности ноль!

 — Мог бы, предупредил! — в тон ему заорал Бас, вспоминая, как два дня не мог даже встать с постели или протянуть руку к телефону. — Ты-то что об ответственности знаешь? Вы их загасили, молодцы! А я в няньки к пятнадцати здоровым лбам не нанимался и ни за кем сопли подтирать не буду!

 — В этом и вся твоя поганая натура, — Влад ткнул в Баса пальцем, — мы все до одного за тебя, готовы оказать любую помощь и ввязываемся абсолютно во всё, что касается тебя даже не задумываясь. Но как только ты нужен кому-то из нас или всем сразу — тебя нет! Ты всегда ни при чем и открещиваешься, что никому ничего не должен. Я не знаю, за какие такие заслуги тебя тут выбрали главным, но ты точно не заслуживаешь.

Рома ничего не ответил, а юный друг ждал его реакции. Но Бас только поджёг сигарету, делая глубокие затяжки и выпуская сизые кольца дыма.

 — Раз я такая сволочь, — наконец произнёс парень, — зачем же ты тогда пришёл ко мне?

 — А я и сам не знаю, — Влад нахмурился, — место себе не мог найти. Мне казалось, хоть у тебя в компании я пойму что и к чему. Думал, что хоть вы занимаетесь и не самыми хорошими делами, но здесь все друг за друга.

Они молча сверлили друг друга взглядами. По глазам своего собеседника Рома видел, что у него осталась куча невысказанных претензий и упреков. «Давай, пока я сегодня добрый», — подумалось про себя. И действительно, сегодня Бас был спокоен как никогда в своей жизни. Ещё неделю назад он решил бы проблему своим привычным способом — кулаками.

 — Я никого насильно не держу, что-то не нравится — ты знаешь, что делать.

 — Конечно, проще всего выгнать самого проблемного.

 — Я никого не гоню. Но недовольство здесь выражаешь только ты.

 — Потому что остальные боятся, что ты их инвалидами сделаешь!

Бас прищурился и, выкурив сигарету досамого фильтра, выкинул остаток.

 — А ты, выходит, не боишься?

 — Ну что-то же ты сказал Варьке, что она тоже не боится, — прошипел Влад.

Рома оторопел и неосознанно сделал шаг назад.

 — Что? Причём тут она? И как ты…

 — Неважно, что я и как. Важно только то, что в конце концов ты угробишь её. Один только Сиплый чего стоит и он ничем не погнушается, чтобы уделать тебя. Разборки твои, а пострадает Варя.

 — Со мной — нет, — Бас сам не знал, зачем запротестовал. Он не имел никаких видов на Варю, понимая, что совсем не пара ей. С древних времен деление на слои так никуда и не делось. А даже если бы и нет? Что он может дать ей? Ничего.

 — Вот именно, что пока она с тобой. А когда ты наиграешься, а? Что с ней будет, ты не подумал?

Рома был не из тех парней, который любил сорить девушками направо и налево, но… Они быстро надоедали ему. Все они были одинаковые, как под копирку. Ни в одной не было чего-то цепляющего, а каждая была готова отдаться уже за красивые глаза. Чем, кстати, Бас весьма успешно пользовался, не желая обременять себя чем-то. Таких как он в народе прозвали очень емким словом мудак, но ему было всё равно. Если бы Рома оскорблялся за каждое высказывание о нём, то впору и повеситься. А парня очень давно ничего не задевало.

 — Послушай, — Бас устало потёр глаза, утомлённый наскучившим ему разговору, — если ты бесишься из-за Вари, то зря. Я не претендую на неё от слова совсем.

 — Чего? — возмутился Влад. — Она не нравится мне! То есть она, конечно, умная, красивая и все дела… Но не для меня. Если бы я хотел с ней встречаться, то, поверь, начал бы уже давно.

 — А что ты тогда хочешь от меня?! К чему устроил мне тут всё это?! — внезапно заорал Бас. Он снова разозлился буквально за секунду, как по щелчку пальцев. Разгон от адекватного, казалось бы, человека до того, что сам Аид сиротливо прятался в своём царстве, был небольшим. Рома рявкнул так, что затряслись стены. Одним махом руки он смёл все со стола и сейчас тяжело дышал, пытаясь усмирить свой гнев.

А из-за чего, собственно, взбесился? Почему-то слова о том, что он не претендует на Варю дались с большим трудом. Мозг зачем-то стал рисовать картинки, где девушка просто сидит рядом, держит его за руку и всё просто замечательно. «Она НИКОГДА не будет твоя, — издевался внутренний голос, — Влад ошибся. Это ОНА поиграется тобой и бросит, ОНА выпьет тебя как глоток воды. Ей не нужно такое отребье»

Влад поспешил ретироваться, зная наперёд, что сейчас будет просто нечто. Роме нужно было выместить свой гнев, а, что бы ни говорил Влад, попасть под горячую руку не хотелось.

К вечеру гараж был убит в хлам, кулаки Баса кровоточили, но не помогало даже это. Ещё утром он не сильно задумывался о Варе, а сейчас готов был убить каждого, кто хоть напомнит ему о ней. И от этого бесился ещё больше.

В последней надежде охладиться, Рома сел на мотоцикл и рванул куда глаза глядят. Он нарезал круги по городу несколько часов до самой ночи, но жар в груди не утихал. Остановившись, парень не сразу понял, что оказался у дома Вари. Снова! Парень поднял глаза в надежде увидеть хоть её силуэт в окне. А вместо этого ощутил лёгкое прикосновение к плечу. Злость и недовольство как рукой сняло и впервые за прошедший день, не считая утра, Бас ощутил покой на душе.

 — В моей неподготовленности к тесту по истории будешь виноват ты, — Варя зевнула. Как никак, а на дворе первый час ночи.

 — А ты зачем вскочила? Сидела бы да зубрила, отличница несчастная.

Девушка ощутила на плечах тяжесть кожаной куртки. Бас снова спасал её от дурости и не давал замёрзнуть. Вот только сам рисковал снова слечь с температурой, оставшись в одной футболке.

 — Ты только переболел, — недовольно заметила она. — Снова хочешь?

 — Отличница, а что у тебя по биологии? — рассмеялся Рома.

 — Пять. А причём тут это?

 — Да при том, что даже я, никогда не претендующий на медаль, знаю, что люди в 80% случаев заболевают из-за вирусов, а не холода.

 — Одно другому не мешает.

Повисла тишина, но, как ни странно, она не была гнетущей или неловкой. Наоборот, словно заняла своё место. Обоим было хорошо помолчать, наблюдая за как никогда яркими звёздами.

 — А ты так и не ответила, зачем на улицу-то выбежала?

 — Вообще-то я уже собиралась спать, но заметила тебя на улице. Даже через бетонные стены твоя злость ощущалась, нервный какой-то, недовольный, маешься то и дело. Подумала, что что-то случилось.

 — Устал просто за день, — соврал парень.

Он сделал вид, что смотрит на небо, а сам то и дело косился на девушку, думая о словах Влада. Такая она мелкая (ну буквально по плечо ему) и беззащитная, что, казалось, дунь на неё и она рассыпется пеплом. Переломить её ничего не стоило, и от этого всё внутри заныло. Рома, никогда не испытывавший подобное, не знал, что ему делать с этим чувством. Словно безрукому с рождения приделали конечности и он теперь не знал, что делать с руками. Вдруг Варя резко повернулась и посмотрела прямо на него. Бас не ожидал такого поворота и инстинктивно подался назад, облокотившись на мотоцикл. Девушке его реакция показалась смешной и она рассмеялась так звонко и заразительно, что он не смог сдержать улыбку. Её смех проникал внутрь и заполнял каждую молекулу, против воли примагничивая к себе. Нет, не безрукий. Слепой. Он слепой, которому вернули зрение. Перед ним открылся огромный и яркий мир, которого он был лишён раньше. Но… Страх перед этим миром оказался сильнее. Мучительно хотелось назад в темноту, чтобы не нажить себе проблем.

 — Не боишься получить от родителей?

 — Нет. Мама забрала мелких и уехала на выходные к деду, папа сказал, что уезжает на эти дни в командировку. Но что-то мне подсказывает, что он просто хочет провести субботу и воскресенье со своей любовницей.

 — То есть ты одна дома? — его тон был странным.

 — Нет. Со мной крестный, но он очень устал и уже спит.

 — Как это? — не понял Бас.

 — Что «как это»? Он живёт там, это его квартира.

 — А… — всё равно не понял. Варя говорила, что её родители развелись из-за того, что её мать хотела замуж за другого, но почему они тогда жили у её крестного?

 — Он женился на маме, — поняв ход мыслей Ромы, пояснила девушка.

 — А, отчим.

 — Язык не поворачивается так его назвать, — призналась она, — в моём понимании отчим — это кто-то чужой. А какой же Олег мне чужой? Я лет до пяти думала, что папа и крестный — это одно и то же.

 — Насчет отчима ты права, — Бас отвернулся от Вари и встал по направлению ветра чтобы закурить, а она не пропахла табаком, — я своего ненавидел. Когда мама вышла замуж второй раз, мне было 10, а брату 14. При матери этот мужчина был ангелом во плоти и души в нас не чаял, а как только она уходила, то лупил нас почем зря просто за то, что мы существуем на этом свете. Я не знаю, как получилось так, что мама заметила это только через три года, но сразу же с ним развелась. Только мы с братом этой дряни глотнули по полной, — Бас хрипло рассмеялся, послышались нотки отчаяния, — наверное, поэтому и выросли такими придурками.

 — Бас, — произнесла Варя и встала напротив него. Она произносила его имя по-особенному, не как все. Букву «с» она превращала в шипящий звук и растягивала, словно не хотела заканчивать его имя.

 — Я не знаю твоего брата, — продолжила девушка, — но я знаю тебя и могу с уверенностью сказать, что ты гораздо лучше, чем думаешь о себе.

Варя вдруг слегка коснулась его щеки. Бас крайне не любил, когда вторгались в его личное пространство, но сейчас чувствовал себя так, словно этого прикосновения ждал всю жизнь. Некстати Роме подумалось о том, что зря он вчера не побрился и теперь Варе приходилось колоть пальцы об его щетину. Буквально через секунду девушка отдернула ладонь, словно парень был облит кислотой и теперь ей разъедало кожу. Хм, неприятно…

«А чего ты хотел?», — спросил он сам себя. Даже если она и считает его хорошим, то только лишь потому, что многого не знает о нём. Варя думает, что всё, что делает Бас — гоняет местную мелкую шпану. Ну и пусть думает так как можно дольше… Как можно дольше будет рядом. Ведь как только она всё поймёт, то точно не захочет и видеть его.

 — Ты так относишься к учёбе, словно это единственное, что есть на свете, — решил перевести тему Рома. — На какой факультет поступать собираешься?

 — На филологический.

Бас неоднозначно дёрнул плечами и никак не отреагировал.

 — Не понял? — спросила Варя и только спустя секунду поняла, что, не подумав, оскорбила его.

 — Я необразованный, а не тупой, — огрызнулся Рома, — если не ошибаюсь, то что-то с русским и литературой связано.

 — Да, — подтвердила Варя. Ей очень хотелось спросить кое-что, но она боялась снова обидеть его. Папа говорил, что сейчас она очень похожа на свою мать в 17 лет. Яна была такая же, сначала ляпнет, а потом подумает. Лишь после рождения ребёнка она научилась быть более осторожной в словах.

 — Ты так многозначительно молчишь, — хмыкнул Бас. Проницательный, однако.

 — Почему ты не стал учиться дальше? Не поступил?

 — Поступил, — пожал плечами Рома, — на инженера год отучился, написал свою первую курсовую в конце года, а летом забрал документы.

 — Но почему?!

 — Да не знаю я. Просто так решил. Не хотел я учиться, понимаешь? И сейчас не особо хочу. Мне не хватает терпения сидеть на парах, учить что-то, да и выше тройки у меня никогда не было. Не моё вот это вот всё. Я вообще не знаю, что в этом мире моё.

Он скрестил руки на груди и посмотрел в никуда. Варя видела перед собой совершенно другого Рому. Именно Рому, а не Баса, как десять минут назад. Перед ней был не Бас, ужас всего района, а совсем юный мальчик, потерявший себя в этой жизни.

 — Так, всё, — тон получился резковатый, возвращая привычного Баса, — давай домой. Ты уже спишь на ходу.

 — Не сплю, — вяло попыталась возразить Варя.

 — Ну да, медленно моргаешь, — хмыкнул Рома. — Проводить до двери?

 — Да.

Они ооочень медленно поднимались, словно не специально зависая на каждой ступеньке секунд на пять. И всё равно через мучительно короткие пять минут оказались на нужном этаже. Вот только уходить Варя не спешила, она облокотилась спиной на дверь и разглядывала плитку у себя под ногами. Молча протянула парню куртку.

 — Пока? — спросил Рома.

 — Мы увидимся завтра? Ты обещал.

 — Как пожелаешь, юная леди, — он снова хмыкнул, — а теперь иди спать.

Бас первый повернулся к ней спиной и также, как несколько дней назад, съехал по перилам.

 — Пока, Бас, — сказала она скорее самой себе.

Варя мышкой прошмыгнула в квартиру и, стараясь не шуметь, пошла на кухню за стаканом воды. После неожиданных полуночных разговоров в горле была пустыня Сахара. По дороге к себе в комнату она мимолетом заглянула в спальню мамы и крестного. Олег спал, что не могло не радовать. Если бы он проснулся и всё узнал, то Варя точно утратила бы его доверие и встречам с Ромой придёт конец.

Утром девушка задумала встать пораньше, чтобы разогреть крестному завтрак и дать ему поспать лишние полчаса перед работой. Сегодня у него будет сложный день, судебные заседания всегда вытягивали кучу сил и нервов. Варя жалела его. А также помнила те месяцы, когда мама была беременна Полиной и не могла водить её в школу, а папа был на работе, то этим занимался Олег. Он просыпался спозаранку, чтобы собрать двух детей в сад и школу. Завтрак он готовил только для Вари, ведь Егор завтракал сразу по приходу в сад. Затем он неумело заплетал ей ненавистные косы. Конечно, получалось не так красиво, как у мамы, но девочка уже тогда ценила заботу крестного.

На кухню вышел помятый Олег, очевидно, всё равно не выспавшийся.

 — Не стоило тебе вставать так рано в выходной, — произнёс он, усаживаясь за стол, — я мог бы приготовить себе сам.

 — Это вместо спасибо? — беззлобно спросила Варя, подвигая к нему тарелку.

 — Извини, спасибо.

И всё. Больше за утро он не сказал ей и слова, что было странно, но Варя списала всё на усталость от плохого сна.

 — Удачного дня, — пожелала она, провожая в коридоре уже одетого в костюм крестного. Тот только угукнул. И девушка опять не обратила на это внимание, ей хотелось улечься спать. Легла она поздно, а встала рано, организм требовал восполнить недостающие часы. Олег рассеянно приобнял крестницу на прощание и собрался уходить. Он вставил ключ в замок, но вдруг развернулся и спросил:

 — Так значит, Бас?

====== Часть 9 ======

— Крестный…

Страх накатил такой волной, что Варя была не в состоянии с ним справиться. От осознания всего ужаса она присела на корточки и загребла руками волосы. Пол плыл перед глазами, желудок подкатил куда-то к горлу.

 — Ну, успокойся, — приподнял её за локоть Олег, — я же не ору на тебя. Отец, конечно, уже вам обоим бы головы пооткручивал, но я, благо, не он.

Мужчина провел крестницу в гостиную и усадил её на диван. Девушка медленно раскачивалась взад-вперёд. Как такое могло произойти? Он же спал! Или… Или нет?..

 — Варя, не молчи. Рассказывай, у меня всего полчаса свободных.

Она, поежившись, обняла себя руками за плечи и пожала ими.

 — Хватит пожимать плечами, — крестный терял терпение, — не заставляй меня звонить матери. Тогда точно дома будешь до пенсии сидеть и даже в школу под конвоем ходить.

 — А… А что ты хочешь знать? Я не знаю с чего начать.

 — Кто это вообще такой? Откуда он вылез?

 — Бас… То есть Рома. Через две улицы от нас живёт. Механиком подрабатывает, — она выдавала какие-то отдельные факты из его жизни, словно зачитывала биографию.

 — Так, с этим разобрались. Хорошо, — он нервно покрутил ремень часов на запястье. — То есть к нему ты бегала, когда нам вешала на уши лапшу про подругу?

Варя молчала. Что сказать? «Да, крестный я обманула тебя ради парня. А если придётся, обману ещё не раз!», так что ли?

 — Понятно, — Олег тяжело вздохнул. — Я сейчас задам максимально неловкий вопрос и сам очень хотел бы избежать его, но… Ответь мне честно. У вас с ним было… что-то?

 — Что? — тупо моргнула девушка. Она действительно не понимала, чего от неё хочет крестный. А когда поняла, то возмущённо вскрикнула от возмущения. Да как… Как он мог такое подумать!

 — Нет! Конечно нет!

Олег барабанил пальцами по обшивке кресла и не знал, что ему делать. С одной стороны ему не хотелось выдавать Варю. Рассказать Яне это всё равно, что сразу лишить её встреч с этим парнем. А кто знает, что крестница чувствует к нему? Возможно, это просто дружба, а возможно это нечто большее и перенести разлуку будет нелегко. Мужчина как никто другой знал как тяжело терять свою любовь. А если она первая, так тем более. «Можно подумать, из первой любви выйдет что-то хорошее, — язвительно хмыкнул внутренний голос, — посмотри вокруг. Хоть кто-то из твоего окружения остался со своей первой любовью? Нет, она только оставила шрамы». Но разве смысл жизни не в том, чтобы самостоятельно набить первые шишки? Родителям всегда будет больно смотреть, как ударяется и падает их чадо. Но если она не сможет учиться на своих ошибках сейчас, то во взрослой жизни будет ещё труднее. Если Варя не начнёт переходить допустимые границы, то только она должна решать, нужен ей этот парень или нет.

Но и врать родной жене не хотелось. Зная взрывной характер Яны это могло перерасти в такой скандал, какой ему и не снился. Тем более это её дочь, не его… Мать должна знать, что происходит в жизни её ребёнка и только Яна и Артем должны принимать решения по поводу воспитания Вари. Но… Пошли они к черту со своим воспитанием! Кого они хотят вырастить? Вечного ребёнка, неспособного принимать решения самостоятельно? Хотят, чтобы она выпала из социума? Возле Вари не всегда будут только интеллигенты, отобранные родителями. Это было рискованное решение и он ещё не знал, к чему оно приведёт и как сильно придётся жалеть.

 — Маме, конечно, надо бы знать… — начал Олег, но крестница не дала ему договорить и словно сошла с ума.

При этих словах Варю действительно накрыло. Нет! Нет, она не могла лишиться встреч с Басом! Единственное, что радовало её в эти серые дождливые дни. Хотя, если быть откровенной, в этой серой жизни! До знакомства с ним не происходило ничего нового, всё по чётко отработанной схеме. Дом — школа — репетиторы — курсы — дом. Изредка удавалось вклинить прогулки с девочками. Перед Ромой же она была чистым холстом, а он художником, рисующим на ней яркими красками.

Варя упала на колени у ног Олега и сама не различала, что говорит.

 — Олег, пожалуйста, не надо! — сквозь внезапно появившиеся слезы умоляла она. — Пожалуйста, я прошу тебя! Не говори ей, не надо!

 — Да успокойся же ты! — мужчина поднял её с пола и слегка тряхнул за плечи, пытаясь привести в чувство. — Вот же вторая версия своей матери, такая же истеричка. Успокойся, говорю, и послушай! Я никому ничего не скажу. Но мы с тобой договоримся, что с этого момента ты мне больше не врёшь. Я должен точно знать где ты и с кем. И на днях мне нужно увидеться с твоим… Как его? Рома? Понять хоть, что за… человек.

Девушка подняла опухшее от слез лицо на крестного. Она не верила своим ушам. Что он только что сказал? Он… разрешил ей видеться с Басом? Такого не может быть! Наверное, она ослышалась.

 — То есть… То есть… — бормотала она, убирая мешающие волосы назад. — Я могу встретиться с ним сегодня, как и хотела?

 — Можешь. Только, пожалуйста, будь умной девочкой и не заставляй меня переживать и жалеть о своём решении.

Мужчина посмотрел на время и, сунув ключи от машины в карман пиджака, поспешил уйти. Он уже почти опоздал.

Варе больше не шёл сон, а чем себя занять она не знала. Сначала она хотела позвонить Владу, чтобы он пришёл и подсказал, что делать, но тут же отмела эту идею. Друг почему-то неадекватно реагировал на всё, что было связано с их общим знакомым.

 — Когда-нибудь я точно занесу твой номер в черный список, — раздался сонный женский голос на том конце через пару гудков.

 — Выспишься ещё, — огрызнулась Варя, — любишь химию у меня списывать, люби и по утрам рано вставать.

 — В субботу?!

 — Да. Приходи ко мне, нужна помощь.

 — По поводу чего?

 — Это… Это личное.

 — Нет, ну, а какого ты мне звонишь в восемь утра, раз это личное?!

 — Просто приходи и не задавай лишних вопросов!

Да, наглость Варя определённо унаследовала от отца.

 — Ну ты даёшь, — Катя обалдело уставилась на подругу и даже отставила в сторону чашку с недопитым кофе.

 — Всё плохо, да? — Варя комкала край футболки. Если уж одноклассница и по совместительству лучшая подруга так реагирует, значит дело — труба.

Девушка не решилась рассказать Кате всё. Она опустила подробности знакомства с Басом, как, впрочем, и его личность. Просто сказала то, что Олег поймал её на ночном похождении.

 — В твоём случае — не особо, — Катя отхлебнула из кружки, — повезло, что крестный у тебя адекватный и понимающий. Мои бы точно посадили под домашний арест лет так на 100.

 — Это ещё папа не знает, — угрюмо возразила Варя, — а узнает, так точно всех поубивает.

 — Ну, тебя-то он любит, так что за себя можешь не переживать.

 — Вот спасибо, утешила.

Девушка замолчала, обдумывая прошедшую ночь. Бас был открыт перед ней так, как не открывался никогда. Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела, чувствовала всю его тоску и печаль, накопившуюся за многие годы. Конечно, он ещё очень многое ей не рассказал, но ещё не вечер. Варя уже видела в нём то, что не видели другие.

Вот только одно омрачало и не давало покоя. Может, Рома и открылся ей больше, чем другим, но он видел в ней только понимающего слушателя, друга, товарища и прочие синонимы. Но не более. Зачем она ему? Скучная, серая, неинтересная. Всё, что раньше интересовало Варю — учёба. А у Баса за день происходит столько всего, сколько у неё не произойдёт за всю жизнь. Ох, как бы ей хотелось влиться в его будни и хоть чуточку заинтересовать парня…

 — Ау, — Катя пощелкала пальцами перед лицом подруги, — контакт установлен?

 — Да… Да…

 — И что я сейчас спросила?

 — Ммм… Вопрос?

 — Гениальное умозаключение. Варя, что с тобой происходит-то? Ты даже в школе какая-то невнимательная стала. Дураку понятно, что это из-за этого парня. Кто он? Мне интересно. Я знаю его?

 — Не думаю, — покачала головой Варя. — Он старше нас на три года, Рома.

 — Хм… Рома, — девушка задумчиво побарабанила по столу, — я знаю только одного Рому, но мы не знакомы лично. Скорее всего это не он, ты бы с таким не связалась.

 — Почему?

 — Да с ним жизни спокойной не будет. И все проблемы одним способом решает — кулаками. Что-то не по его — на в морду! — и вопрос закрыт. От него все соседние районы орут, у него и прозвище соответствующее.

 — Бастард, Бас… — прошептала Варя, прижав палец к губам.

 — Да, — прищурилась Катя, — а откуда ты знаешь? Только не говори мне, что это… Нет, Варя! Как ты только умудрилась!

 — А что такого? — вспылила девушка и вскочила на ноги. — Почему вы все так реагируете? Подумаешь, гоняет шпану на районе и держит около себя пару ребят, которые благоговеют перед ним! Но что с того-то, а? Он что, убил кого-то или что?

 — Убить не убил, но не одного человека покалечил! Одному так череп проломил, что он до сих пор овощем лежит! — Катя заорала в тон подруге и тоже подскочила, опираясь на стол.

 — Что? — ноги мгновенно подкосились.

 — Что слышала! Это он тебе сказал, что ничем таким не занимается? Выбелить себя пытается! Поздравляю, подруга, ты попала. Ежу понятно, ради какой цели он это делает.

 — Что ты несёшь?

 — Не будь дурой, Варя! В постель он тебя затащить хочет. А если Бас чего-то захотел, то получит это даже через чужие кровь и слёзы. Пару ребят он около себя держит… Наивная. Он окружил себя бандой из пятнадцати человек и они волками кидаются на всех, в чью сторону Бас только махнет рукой.

 — Ты-то откуда всё это знаешь?

Катя опустилась на стул и, шумно сглотнув, приложила руку ко лбу и слегка поморщилась.

 — Он же в нашей школе учился, как раз в одном классе с моей старшей сестрой. Ты не помнишь, какой скандал поднялся три года назад?

 — Нет…

 — Конечно, куда нам. А то вдруг учебники убегут, — съязвила Катя. — Он, в принципе, до 11 класса вполне себе адекватный был. А вот в год выпуска он словно с ума сошёл. В тот год его брата повязали под Тулой, где-то он серьёзно накосячил. Вот только я не знаю, что он сделал, мелкая ещё была, разве мне кто скажет? Рому из-за этого травить начали и в школе, и за её пределами. Сестра рассказывала, что учителя разве что не плевались в него и всячески показывали своё презрение из-за грешков его брата. А постоянные тычки и мелкие нападения из-за спины от одноклассников — это самое мягкое, что ему приходилось терпеть. После школы его какие-то амбалы караулили. Вот к весне и не выдержал парень, нервы сдали, крыша поехала. Как-то учитель, показывая свою недалекость, попросил Рому ни к чему не касаться, не хочется, чтобы тут что-то было осквернено. Знать бы ещё, чем… Ну, он пошёл в учительскую и разгромил там абсолютно всё. Окна повыбивал, всю документацию порвал, столы перевернул. Учителя визжали так, что на всю школу слышно было. После этого случая думали, что ему и доучиться не дадут, выгонят. Но это только цветочки были, как оказалось. Он потом ТАКОЕ вытворял. Алёна (сестра Кати) рассказывала, что он мог курить дурь прямо в классе на перемене, а косяки обычных сигарет тушил об парты.

От потока шокирующей информации у Вари закружилась голова. Нет, нет, это какая-то ошибка. Бас не может быть таким. Не может! Если бы был, то не помог бы ей в тот вечер. Да и не один день она за ним наблюдает, они уже много раз гуляли вместе, а ничего такого Варя за ним не замечала. Наверное, Катя просто неудачно решила пошутить. Или её сестра когда-то была влюблена в Рому, а он ей отказал, поэтому она очерняла его. Да, точно! «Сама-то в это веришь?», — печально спросил голос разума.

 — Если то, что ты мне только что сказала — правда, то… Он же не сам стал таким. Его просто довели.

 — Баса было бы жалко, если бы он не превратился в чудовище. После того, что он вытворял.

 — Единственное чудовище здесь ты, — неожиданно зло прошипела Варя и, резко вскочив, понеслась в коридор. Она сорвала с крючка куртку подруги, подхватила её сапоги и швырнула всё это в неё.

 — Одевайся и выметывайся отсюда!

 — Ненормальная! — заорала Катя, подбирая с пола вещи. — Чтоб я, да ещё хоть раз…

Захлопнув за одноклассницей дверь, девушка тяжелым грузом рухнула на постель. В груди образовывалось что-то непонятное и превращалось в камень, тянуло своим весом в сырую землю. Варе отчаянно не хотелось верить во всё, что сказала подруга. В конце концов, если бы Бас действительно курил что-то запрещённое, его бы задержали за хранение и употребление запрещённых вещей. Если бы сделал кого-то овощем, его бы опять уже посадили. Если он такой ужасный, посадили бы, посадили, посадили! Или, если по каким-то причинам Рому нельзя было отправить в тюрьму, у кого-то точно кончилось бы терпение и его по-тихому убрали. Но он живой и он на свободе. Значит, это неправда…

Ближе к вечеру раздалось тихое жужжание телефона. Уставшая от тяжелых размышлений, Варя ненадолго задремала и не сразу поняла, откуда идёт раздражающий звук.

 — Привет, — раздался в трубке весёлый голос Баса. В груди что-то кольнуло. — Не передумала насчёт вечера?

 — А ты уже понадеялся? — хрипловатым после сна голоса спросила девушка.

 — Если бы, — фыркнул парень, — просто я жду тебя уже двадцать минут и я конечно ни на что не намекаю… Но чувство такое, будто меня кинули.

 — Сейчас буду.

Варя была удивлена, что не принялась рассыпаться в извинениях, как сделала бы это раньше. Рассказ об истинном лице Баса всё-таки повлиял на неё… Но она всё равно шла на встречу с ним. Хоть убей, но всё равно продолжала верить в то, что хорошего в нём гораздо больше. Просто все эти жестокие люди сломали Рому, а ему пришлось приспосабливаться к этому миру…

Перед выходом девушка последний раз взглянула в зеркало. Перед Басом хотелось выглядеть хоть чуточку лучше, чем есть на самом деле. Варя вставила ключ в замочную скважину, хотела повернуть, но… Он не поддавался. Она подергала его в разные стороны, но замок словно залили клеем и теперь ключ не хотел даже вытаскиваться из двери. Черт!

 — Мне холодно, — оповестил Бас девушку, позвонив снова. Голос не был раздраженным или злым, но немного уставшим.

 — У меня проблема, — Варя облокотилась на дверь и присела на корточки, — у меня заело замок и я не могу выйти из дома.

Рома не сказал и слова и отключился. Обиделся? Но его можно понять, стоять на холоде сорок минут — сомнительное удовольствие. Эх, сорвалась прогулка…

Через пять минут, когда Варя собиралась раздеваться, она услышала лёгкий стук в дверь.

 — Рома? — неуверенно спросила она.

 — Не отвлекай, — раздался голос Баса по ту сторону, — я пытаюсь вызволить прекрасную принцессу из этого логова.

 — Каким образом? Замок мне вскроешь?

 — Возможно.

Через пару минут ключ медленно пополз вперёд.

 — Ключ двигается?

 — Да.

 — Дерни на себя.

Варя сделала это, вложив в рывок всю свою силу. Ключ нехотя, но поддался. Ещё пара махинаций Баса, тихое копошение в замке и дверь распахнулась, являя действительно уставшего, но улыбавшегося Рому. Он привалился к косяку с видом «Я молодец и знаю это»

 — Когда же ты перестанешь искать приключения на свою замечательную задницу?

 — Когда ты перестанешь быть таким наглым хамом.

Несмотря на то, что Варя всё же выбралась на улицу, прогулка не задалась. Бас пытался разговорить девушку, что-то спрашивал, но девушка отвечала невпопад. Новые сведения о Роме не давали покоя и заняли все мысли.

 — Если ты не хотела сегодня никуда идти или идти конкретно со мной, то могла бы просто сказать. Но не надо сейчас делать такое кислое лицо, — не выдержал Рома.

 — А то что? — огрызнулась Варя. — И меня инвалидом сделаешь? Здесь же никто и чихнуть без твоего разрешения не смеет, а если что не по твоему — расправляешься физически. Почему я должна быть исключением?

 — Что?

 — Скажешь не так?

Рома, смотревший до этого в землю, резко поднял голову и посмотрел прямо на свою спутницу. В его глазах пробежал нехороший блеск и Варя инстинктивно отшатнулась на пару шагов назад.

 — Раз это так, — он напирал, — то зачем же ты вновь и вновь соглашаешься на встречи со мной? Зачем помогала? Разве такие твари не должны гореть в преисподней?

 — Должны, — сглотнула ком в горле девушка, — но… Не ты. Я не знаю почему, Бас, но несмотря ни на что, я почему-то верю в то, что ты на самом деле не такой. Что ты можешь измениться, стоит только захотеть. Светлого в тебе больше, чем тёмного. Зло есть в каждом из нас, в ком-то больше, в ком-то меньше. Но те люди, которые сломали в тебе какой-то жизненно важный механизм и есть само зло. Так… Так позволь мне починить его…

Рома оторопел и застыл на месте. Никто и никогда не говорил ему таких слов, только по привычке упрекали во всех земных бедах. В глазах людей он был виноват во всех земных бедах. Даже в том, что против России санкции ввели, тоже косвенно был виноват он. Так почему же Варя видела другое, не то, что все? Почему она не сбежала, увидев его истинное лицо, а предложила помощь, чтобы он изменился к лучшему? Потому что она сама другая. Явно не с этой планеты… На этой таких светлых людей не осталось. Вот только всю картинку омрачало одно — кто бы и как ни старался, Рома уже не сможет измениться. Никогда.

 — Пошли, — внешне он никак не отреагировал на речь Вари, но внутри бушевала буря.

Не успевая за широкими шагами Ромы, девушка вцепилась в его руку и теперь тянула назад всякий раз, стоило ему разогнаться. Он не мог собрать мысли в кучу, кровь бешеным потоком бежала по венам и отстукивала в ушах.

 — Бас, — позвала его Варя.

 — Что?

 — Скажи… Это правда, что ты сделал человека инвалидом?

 — Правда.

 — А объяснить не хочешь? — она отстранилась.

 — Нет.

 — Да что ты за человек такой! К тебе со всей душой, а ты…

Варя развернулась и хотела уйти, но Рома поймал её за руку и вернул назад.

 — Это мерзкая история.

 — Если ты сделал это только из собственного желания, то я ошибалась в тебе. И мерзким тут будешь только ты.

Варя понимала, что это провокация — мерзкий способ вывести парня на разговор. Да и нелогично это было — несколько минут назад она убеждала Рому в том, что верить в его хорошие стороны, а теперь говорила обратное. Но как разговорить его по другому не знала.

 — Варя… Это был не просто прохожий. Это был педофил. На районе Сиплого пропали три маленькие девочки, а полиция не могла понять, кто это делает. В один день я пошёл гулять с мелким и на площадке отвлёкся. И вдруг Ваня заорал, я даже испугался. Он же почти не говорит у нас. Я поворачиваюсь, а этот мужик завлек чем-то девочку и она пошла за ним. А мой интуитивно понял, что что-то не то здесь… И самое страшное, что ни одна гнида на площадке не отреагировала, мамашки просто подозвали своих детей. А потом получилось то, что получилось.

Оба замолчали. У Вари на душе заскребли от того, что Бас хотел как лучше, но опять был в глазах всех тварью.

 — Но почему…

 — Потому что всем безразлично, почему я избил его. Главное посмаковать сплетню, что я опять вытворил что-то из ряда вон выходящее.

Через час Варя собралась домой. Бас проводил её и, доведя до квартиры, собрался уйти, как вдруг услышал тихое ругательство. Замок снова подвёл свою хозяйку.

 — А вот что делать теперь я не знаю, — почесал затылок Рома, — только вырезать замок, но у меня все инструменты в гараже. Да и всю ночь с открытой дверью как-то не айс…

 — В подъезде ночевать, что делать, — психанула Варя.

Олег предупреждал, что сегодня не будет ночевать дома, а займётся отчётами на работе. К Катьке ночевать не пойдёшь — разругались. Отлично, помощи ждать неоткуда!

 — Не психуй, — Рома зачем-то забрал у неё сумку, — пошли ко мне. От одной ночи ничего не случится, а завтра что-нибудь придумаем.

По дороге к дому Баса Варя успела написать Олегу о проблеме с замком и… Соврала ему снова, сказав, что останется у Кати. Ночевать к Роме крестный бы точно её не отпустил, бросил все свои дела и куковать им вдвоём в подъезде. Кому это нужно?

 — Рома, ты опять шлялся… — в коридор вышла женщина средних лет и осеклась, увидев, с кем пришёл её сын, — здравствуйте.

 — Здравствуйте, — скромно поздоровалась в ответ девушка и невольно смутилась.

 — Мам, это Варя. Она переночует у нас одну ночь. Она на мою кровать, а я, наверное, на пол.

 — Зачем же на пол, сынок? — её голос как-то подобрел. — Мы с Ванюшей можем уйти к соседке, Тамарке, она всё равно одна живёт. А ты на диване в гостиной.

Через десять минут женщина и мальчик исчезли из квартиры, а Варя так и осталась стоять посреди коридора, ошарашенная тем, что её оставили одну в квартире с Басом.

 — Ух, как покраснела, — довольно издевался парень, заметив её смущение.

 — Э… Да… Я спать!

Девушка не придумала ничего умнее, чем просто спрятаться от него. Но какой сон в девятом часу вечера? Рома безразлично пожал плечами и удалился в гостиную.

Через час Варя поняла, что, кажется, заболевает. Днём безобидный насморк, а вечером — першение в горле, перерастающее в кашель.

 — Ты нормально себя чувствуешь? — в комнату заглянул обеспокоенный Рома и протянул ей стакан воды. Девушка осушила его одним махом.

 — Вполне, — немного приврала она.

Бас критично оглядел её.

 — Ты собираешься спать в уличной одежде?

 — Но у меня ничего нет с собой.

 — Сейчас будет.

Он выдвинул верхний ящик комода и, откинув пару вещей, протянул Варе свою футболку. Конечно, это не её ночнушка, но всё, что нужно, она прикроет. Она взяла протягиваемую ей вещь и, коснувшись мягкой ткани, слегка дернулась. Тело пропустило электрический разряд, пальцы мелко задрожали. Из-за этого девушка никак не могла справиться с молнией на блузке, которая находилась сзади. Её тщетные попытки казались Басу забавными и он издал короткий смешок. Через пару минут он решил положить конец мучениям подруги и одним движением расстегнул молнию от верха до низу. Блузка слетела вниз и от неожиданности Варя вскрикнула, успев вовремя прижать её к груди.

А Бас понял, что зря это сделал. При виде её обнажённой спины желание овладеть ею стало превыше всего, глаза потемнели. Совершив над собой нечеловеческое усилие, парень развернулся и вышел. Варя облегчённо выдохнула, но, как оказалось, рано. Через пару мгновений Рома снова залетел в комнату как тайфун и, повалив её на кровать, навис сверху. Варя тяжело дышала и ещё крепче прижала к себе дурацкую блузку. Бас наклонился ниже, но вместо положительной реакции в ответ увидел только страх в глазах девушки.

 — Не хочешь, — горько хмыкнул он. А ведь Рома имел ввиду даже не секс, а банальный поцелуй. Конечно, после всего, что она узнала, ей просто противно. Варя молчала, не подтверждая, но и не опровергая.

 — Прости, — сухо произнёс Бас и снова собрался выйти, но в этот раз насовсем и не заходить до утра.

 — Я не умею целоваться, — произнесла Варя и села на кровати.

 — Что?

 — Да! Вот дожила до семнадцати лет и ни разу не целовалась, такая вот странная.

 — Я не поверю в то, что это единственная причина.

 — А придётся, — прошептала Варя и встала в опасной близости от него, укладывая ладони ему на грудь.

 — Да… Придётся научить…

Бас никогда не был настолько осторожен с девушками. С Варей он безумно боялся сделать что-то не то. Сделать ей больно, неприятно, ей может не понравиться… Куча всего с «не»

Их губы слились в одно, словно представляли собой единую плоть. Рома осторожно скользил языком по её нёбу и не сразу проник внутрь. Варя же в силу незнания просто копировала то, что делал он, но ему это чертовски нравилось. Такая она была нежная, невесомая, такая… Такая сладкая на вкус. Потрясающая.

Одной рукой Варя коснулась его затылка, а второй прижала к себе за плечи, тем самым углубляя поцелуй. Немного осмелев, она проявила напор. Бас же настолько забылся в этом поцелуе, что из головы вылетели даже глупые страхи нечаянно укусить её. Хотя что-что, а целоваться он точно умел.

Руки Ромы заскользили по её спине и, не встретив сопротивления, парень ловко расправился с застёжкой бюстгальтера Вари. Она сделала несколько шагов назад по направлению к кровати и потянула Баса за собой чтобы не прерывать их контакт. Он сел на кровать, усадил девушку себе на колени и запрокинул голову. Через пару минут Варя, тяжело дыша, всё же смогла оторваться от него. Смотря Роме прямо в глаза, она сказала то, что не собиралась, поделилась самым большим своим страхом:

 — Я понимаю, к чему это идёт…

 — Ни к чему, если ты не хочешь. Я не буду принуждать тебя, — прошептал он.

 — А я… Я хочу. И от этого мне безумно стыдно. И… Страшно. Я боюсь.

Парень уложил её на кровать и снова навис над ней. Они приняли ту же позу, что и несколько минут назад, вот только теперь Варя была без бюстгальтера.

 — Ты веришь мне?

 — Верю.

 — Я, как ни странно, тебе тоже… Поэтому если между нами взаимное доверие, гони свои страхи прочь. Я не сделаю тебе больно.

Она вновь прильнула к разгоряченному мужскому телу.

В ту ночь оба открыли для себя совершенно другие Вселенные — друг друга. Чувствуя прикосновения горячих губ Баса к своему телу, девушка осознала, что ради этих моментов готова пройти с ним любые испытания, готова на всё. Лишь бы он был рядом, а в его глазах горел такой же огонь. Лишь бы знать, что нужна ему.

Сам Бас впервые получал от секса не только физическое, но и моральное удовольствие, причём второе было куда сильнее. Он чувствовал на своей шее её острые ноготки, видел, как закусывала нижнюю губу, стоило ему только опалить дыханием нежную кожу. Прелюдия были для него непривычно долгими, но Басу они нисколько не надоели. Он был готов посвятить этому хоть ещё две ночи, только бы слышать это томное и сладкое «Рома…» из её губ. Но помимо этого было кое-что ещё… Она была такая невинная, чистая и светлая, что было невероятно жаль портить её. Заслужил ли Бас быть первым у неё? Едва ли.

И тем не менее это всё-таки произошло. Рома очень боялся сделать ей больно, но в первые мгновения Варя не издала ни звука, а затем с её губ слетел короткий стон. Впиваясь в его шею ещё сильнее, она прижалась губами к его щеке.

Уснули они лишь утром следующего дня. За окном уже светало, но сон только одолел двух влюблённых. Засыпая, Бас вслушивался в умиротворенное сопение Вари у него на груди, невесомо перебирал её волосы, раскиданные по подушке и думал о том, что, возможно, совершил грандиозную ошибку, влюбившись в неё. Но никогда об этом не пожалеет. Пусть потом ему будет больно, но эти мгновения счастья он пронесёт через все года. Будет хранить их в сердце вплоть до самой смерти, чтобы ни произошло.

====== Часть 12 ======

Бас почувствовал холод сбоку и, не открывая глаза, протянул руку и одним движением повалил девушку назад. Варя изумленно вскрикнула.

 — Куда собралась, дезертирщица несчастная? Я вольную тебе не давал.

 — Крепостное право отменили в 1861 году. Да и вы, барин, что-то совсем распоясались, — пробубнила себе под нос Варя, но тем не менее улеглась назад и прильнула к Роме. Вдвоём в это морозное утро было куда теплее. Парень повернулся на бок, чтобы лучше видеть её. Она была слегка лохматая и помятая после сна, но всё равно потрясающая. Ни одна девушка, наложив на себя хоть тонну косметики, не сравнится с ней в эти минуты. Вот уж где мать-природа постаралась, создала красоту… За какие заслуги Варя досталась именно ему? Выяснять этого Бас не хотел, ведь кто-то, распоряжающийся их судьбами, мог подумать: «А действительно?» и отнять её снова. Но… Черта с два. Рома не допустит это.

Варя попыталась сдуть прядь волос, упавшую ей на лоб, но не получилось. Улыбнувшись, Бас заправил волосы ей за ухо и получил в ответ такую же теплую улыбку.

 — До этой ночи я и не подозревал, что ты такая сладкая, — прошептал он и поцеловал Варю воголенное плечо. Не без удовольствия Рома наблюдал, как при этом она закусила нижнюю губу и подалась вперёд к нему, пропустив несколько вдохов.

 — Ты пользуешься моими слабостями, — простонала Варя

 — Да, — в голосе Баса слышалось ехидство, но он не остановился, медленно перемещаясь чуть ниже и покрывая поцелуями ключицы.

 — Ты манипулятор!

 — А ты думала?

Варя запустила руки в его волосы и прижалась губами к виску. В этот раз короткий стон удовольствия издал Рома. Всё внутри трепетало, стоило этой маленькой школьнице прикоснуться к его телу. Они сползли под одеяло, но всю идиллию испортила трель будильника. Варя высунулась и нажала сброс на телефоне, а через пару секунд поняла, что это был не будильник.

 — Черт! — выругалась она и подскочила на кровати. Девять пропущенных! Как же она не услышала?..

Рома хотел что-то спросить и уже открыл рот, но Варя уже прислонила телефон к уху и зашипела, приложив указательный палец к губам.

 — Олег? — тихо спросила девушка и уткнулась в колени, ожидая жуткой тирады. Даже железному терпению приходит конец, а у крестного оно уже было на исходе.

 — Ты не обнаглела ли, красавица?! — рявкнул он в трубку и тут же выдохнул, стараясь не орать. — Загулялась немного, да?!

 — Я…

Повисло молчание. Крестнице и крестному нечего было сказать друг другу. Точнее, Олегу было что, но переходить на маты и срываться на девочке не хотелось.

 — Ты время видела? — уже куда спокойнее спросил мужчина. Варя кинула взгляд на стены, висящие напротив.

 — Три, — осторожно произнесла она.

 — Три! Три! Мама во сколько возвращается? Через пятнадцать минут! Даже если случился такой форс-мажор с замком и тебе пришлось ночевать не дома, меру нужно знать?

 — Прости, — это всё, что Варя могла сказать в этой ситуации. Если она не успеет до приезда мамы, то может серьёзно подставить Олега, а они и так немного повздорили в пятницу.

 — Пожалуйста, постарайся через десять минут быть дома.

Отключившись, девушка принялась бегать по квартире и собирать пожитки. Бас достал откуда-то из-под кровати её блузку и кинул ею в Варю.

 — Хоть ты и одетая тоже весьма ничего, но без всех этих ненужных тряпок ты мне нравишься больше.

 — А мне ты нравишься с закрытым ртом!

 — Как грубо, сладкая. Я ожидал ответного комплимента в стиле «Ты мне тоже, Бас» или «Это лучшая ночь из всех в моей жизни»

 — Ох, какой, — девушка торопливо натягивала брюки, — и красивый, и сексуальный, и, главное, скромный. За что мне такое счастье привалило?

 — Сам тебе завидую, — хмыкнул Рома, — тебя проводить?

 — Не сегодня, я лучше одна. До встречи!

 — До встречи… — донеслось ей вслед, но Варя уже захлопнула дверь его квартиры.

Она спешила как могла, но все равно не успела. Подбегая к подъезду, девушка резко сдала назад, увидев маму, стоящую к ней спиной. Яна не заметила дочь, зато заметил Олег. Мужчина на секунду задумался, а затем резко прижал жену к себе одной рукой. Другой он подавал Варе знаки, чтобы он аккуратно прошмыгнула в подъезд, пока сам отвлечет Яну.

 — Олег, ты чего? — услышала Варя слегка хрипловатый голос мамы. Она тоже немного простыла.

 — Скучал, — он приподнял её за подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза и принялся медленно разворачивать Яну в другую сторону. Женщина положила руки ему на затылок и широко улыбнулась, вкладывая в улыбку всю свою любовь. Олег на миг потерялся в пространстве: в такие моменты он забывал, что в мире есть кто-то и что-то кроме Яны. В эти секунды всё его внимание было сосредоточено только на ней и хоть земля пополам тресни — ничто не заставит его оторвать взгляд от жены.

Варя быстро взбежала по лестнице на свой этаж, но вдруг вспомнила, что у неё нет ключа от нового замка. Про себя девушка молилась, чтобы Олег просто захлопнул дверь, а не закрыл на ключ. Дернув ручку двери, Варя внутренне возликовала. Открыто! Едва она успела оказаться внутри и скинуть с себя пальто, как следом за ней зашли мама и крестный. За ними залетели Егор и Полина, тут же поднимая дома шум.

 — Привет, Варя, — крепко обняла её соскучившаяся за два дня мать. — А почему одетая?

 — За хлебом ходила, — не дал открыть рот крестнице Олег.

 — И где он? — спросила Яна, проходя на кухню и заглядывая в пустую хлебницу.

 — Кто? — переспросила Варя.

 — Хлеб.

 — Где-то, — развела руками девушка, — не помню, куда положила.

 — Ладно. Сегодня вечером папа приезжает, ты не забыла? Загляни к нему.

 — Что ты, мамочка. Конечно же я помню, — не моргнув глазом соврала Варя, обругав себя за это не одну сотню раз. В последнее время она стала слишком часто врать своей семье и ей это совсем не нравилось. Но после ночи с Басом из головы что угодно вылетит.

При мысли о Роме девушка против воли расплылась в улыбке. Интересно, а какая у него реакция, когда он думает о ней? И думает ли вообще?

 — Варя, прибью в следующий раз, — беззлобно прошипел ей на ухо крестный, проходя мимо. Она чмокнула Олега в щеку в благодарность. Как же хорошо, что он есть у них! Девушка не представляла свою жизнь и, чего кривить душой, семью без крестного.

Варя вспомнила про тест по истории, к которому так и не подготовилась ни в пятницу, ни в субботу. Пусть и с неохотой, но она засела за учебники и конспекты. ЕГЭ по истории не за горами, чтобы набрать хороший балл, нужно готовиться. Хоть мама всеми силами и убеждала её, что не нужно так себя терзать, что они с папой оплатят ей обучение на коммерции, если вдруг не хватит баллов. Или вообще, можно поступить через на следующий год, а этот оставить для размышлений, чем она хочет заниматься по жизни точно. В своё время из-за ранней беременности Яна не смогла выучиться в институте, хотя очень хотела. Сначала она была беременна, потом маленькая Варя, потом снова беременна, но на этот раз маленьким был Егор. И почти сразу же, через два с половиной года она забеременела снова. А потом случилось так, что ей уже тридцать пять лет и поступать было не к чему. Варя знала, что мама с удовольствием завела бы ещё одного ребёнка, но Олег был категоричен в этом вопросе из-за возраста.

Девушка настолько погрузилась в свои размышления настолько, что ни одна дата или понятие не лезли в голову. Незаметно мысли перескочили с семьи на Баса. Варя с ужасом поняла, что… что даже рада, что в тот вечер на неё напали. Это звучало дико, но иначе они с Басом так и прошли бы мимо друг друга. А как дальше?

Рома мрачно уставился на окровавленное тело и присел перед ним на корточки.

 — Черт, — выругался он, вглядываясь в лицо трупу. Совсем молодой парень, примерно ровесник самого Баса. Его череп был проломлен чем-то тяжелым, на груди расползались кровавые пятна от удара ножом.

 — Это уже третий, — хмуро отозвался Слава, один из его компании, — и это только у нас на районе. Ещё трое у Кости, двое у Сиплого. И возраст всех пострадавших колеблется в диапазоне от 17 до 22 лет.

Рома осторожно перевернул голову трупа и едва удержался, чтобы не отпрянуть. Правая половина лица была изуродована: глаз выколот, по щеке тянулась рваная рана.

 — Твою мать, — выругался Слава, — вот тебе и с днём рождения, Бас. Надо же было тебе в такой день наткнуться на него…

 — Какая разница, в какой?

 — Что ты будешь делать с этим?

Бас поднялся на ноги и медленно развернулся лицом к другу. В его глазах непонимание смешалось со злостью и Слава рассеянно уставился в землю, спрятав руки в карманы. Перед всеми остальными он был тайфуном, бурей, ураганом, но перед Басом цепенел, словно кролик перед змеей.

 — Что буду делать я? — потрясенно спросил Рома. — А разве это моя проблема? Пускай с этим разбираются органы. Моя задача проста и заключается в том, чтобы никто из вас не оказался на его месте, — он указал пальцем на тело.

Парень отвернулся, не желая больше созерцать жуткое зрелище. Он достал телефон из кармана куртки и, отыскав номер Влада, отправил ему всего три слова: «Ты мне нужен»

«У меня урок», — не заставил себя ждать ответ.

«Тогда к вечеру. Но будь осторожен, у нас уже три трупа»

«Что?»

Бас не стал отвечать, это не телефонный разговор.

 — Уходим, — кинул он Славе, — с минуты на минуту здесь будет наряд, могут повесить всё на нас.

Парень понимающе кивнул. Отношения Баса и полиции — дрянь, он держался на волоске от того, чтобы его не упекли как минимум на пятнадцать суток. Хотя такое уже случалось и именно в такие недели вся банда страдала от нападок Сиплого, отразить их было не так-то легко. И всё-таки они справлялись с этим.

Хоть Бас усиленно делал вид, что до всего происходящего ему нет никакого дела, следующие сорок минут он провёл на телефоне, нервно нарезая круги по гаражу. В течение этого времени пространство постепенно заполнялось людьми, теперь за передвижениями Ромы наблюдал не только Слава, но и ещё двенадцать человек. Самым последним принесся Влад, закинув школьный рюкзак куда-то в угол. Слава усмехнулся. Этот паренёк был самым молодым из всех них, но не побоялся и рискнул влиться в их компанию и, несмотря на маленький срок пребывания, уже успел хорошо проявить себя.

 — Значит так, — начал Рома, закончив свой последний разговор с кем-то. Оратор из него был так себе, но все притихли, слушая то, что он скажет и подготавливаясь к активным действиям против мрази, орудующей у них на районе.

 — Необходимо как можно скорее обезвредить эту гниду, раз полиция не может ничего сделать уже две недели, — продолжил он, — пока эта тварь махает ножом направо и налево и угрожает нашим близким, мы не можем спать спокойно. Поэтому делим район на части и каждый патрулирует свою.

Бас развернулся и подошёл к небольшому ящику, стоящему на столе и накрытому темной материей. Как только Рома сорвал ткань и открыл его, все находящиеся в гараже напряжённо выдохнули.

 — Что? — процедил парень. — Кого-то что-то не устраивает? Тогда все недовольные могут сами раздобыть себе средства для самозащиты. Впрочем, части из вас всё равно придётся так и сделать.

Бас достал один из кинжалов и протянул его Владу. Тот тут же стянул с него чехол и попробовал острие.

 — У тебя же нет лицензии на хранение холодного оружия, — подал голос другой парень по имени Глеб.

 — У тебя права открывать рот тоже, — грубо осадил его Рома.

Он облокотился на стену и прикрыл глаза. Пару лет назад ему пришлось незаконно приобрести оружие, чтобы чувствовать себя более спокойно. За это время Бас не воспользовался ни одним из ножей, но нередко случалось так, что к нему домой заявлялись на разборки прямо посреди ночи. Давно поседевшая мать закрывала дверь в их с Ваней комнату на ключ, а Рома, ненавидящий прятаться ещё с 17 лет, наоборот, входную дверь открывал. Но при виде парня, красноречиво крутящего в руках нож и его злого решительного взгляда все недовольные сразу же отсеивались. Тот не то, что кинжалом — столовой ложкой при желании мог убить. Мало кто рисковал связываться с Басом ещё и потому, что тот совершенно не боялся угодить за решётку, но каким-то чудом избегал этой участи раз за разом.

Распределив территорию, Рома в ту же секунду разогнал всех из гаража, но предупредил о том, что к вечеру наведается к каждому. Остался только Влад.

 — М-дааа, — протянул он и сунул выданное оружие в рюкзак, — так себе подарок на 21-летие.

 — Бывало и хуже, — попытался отмахнуться от этой темы парень. Взгляд помутнел. Практически всю жизнь он страдал от нападок двух мужчин, которые были куда старше его. Сперва отец, безразличный к нему в будни и звереющий по выходным, а затем отчим, избивающий братьев в зависимости от своего настроения. Именно поэтому из них и получилось то, что есть сейчас.

Бас слегка дернулся от телефонного звонка, вибрацией защекотавшего ему руку.

 — Алло?

 — У тебя всё хорошо? — неожиданно спросила Варя.

 — Да. А почему должно быть по-другому?

 — У тебя такой голос, будто ты убил кого-то.

 — Что ты, только собираюсь, — он слегка поморщился от того, что практически не соврал ей. А так хотелось, чтобы это было всего лишь дурацкой шуткой.

 — Мы увидимся сегодня? — её голос стал заметно тише, словно девушка боялась, что её кто-то услышит.

 — Может, не сегодня?

Лишний раз подвергать Варю риску не хотелось. Кто знает, в какой момент этот псих решит показать себя.

 — А когда?

 — Ммм… — Бас замялся, — не знаю.

 — Ладно. Всё ясно, — она скинула вызов.

Рома закатил глаза. Девушки. Одному черту известно, что творится у них в голове. Что-то сейчас надумает себе, обидится, а потом ему придётся разгребать это. Вот и почему у неё всё так сложно? Говорить Варе про объявившегося из ниоткуда маньяка и лишний раз пугать её не хотелось, но объяснить свой отказ от встречи было нужно.

 — Хорошо, — перезвонил он ей, — мы встретимся сегодня, как и хотели.

 — Кто хотел?

 — Мы.

 — Ты может и хотел, а я уже нет.

 — Вот что ты начинаешь? Чем ты недовольна?

 — Да ничем. Главное, чтобы твоё величество было всем довольно. Ты получил, что хотел? Молодец, так долго меня обхаживал, наконец поимел и можешь гордиться собой.

 — Тебе заняться нечем? Ты что там сидишь выдумываешь в своей дурной голове?

 — То, что есть на самом деле.

 — Короче, слушай меня сюда. Выслушивать твой бред у меня больше нет сил, поэтому эту тему мы закрываем раз и навсегда. Если бы я хотел просто перепихнуться с тобой, то выкинул бы из квартиры ещё ночью. Сегодня к шести я буду на нашем месте, а если не будет тебя… Поверь, сладкая, мне очень не хочется вламываться к тебе домой, закидывать твоё прекрасное тело себе на плечо и похищать у родителей. Но мы оба знаем, что я могу сделать это.

 — Козёл!

 — О да, ты тоже мне дорога. До вечера.

====== Часть 13 ======

— Что ж… — Бас посмотрел на часы, — я предупреждал.

Разозленный донельзя, он двинулся по направлению к дому Вари. Ох и напрашивается же она!

Осень постепенно подходила к концу, уступая место зиме. Морозы становились всё крепче, ждать девушку по полчаса в угоду её капризам было невыносимым. На подходе к её подъезду Рома уже придумал пламенную речь и мысленно пообещал когда-нибудь прибить её, но входная дверь к счастью для всех распахнулась. Варя вышла из подъезда, поморщившись от мелкой мороси, попадающей на лицо. Бас оказался рядом с ней и, подхватив свою ненаглядную на руки, пошёл прочь.

 — Что ты делаешь?! — кричала она и ударила парня ладонями по спине. — Поставь меня на землю! Сейчас же!

 — Ты опоздала на полчаса, — он проигнорировал её крики и не отпустил.

 — Я не опоздала! Я вообще не хотела приходить!

Бас опустил её также резко, как и подхватил, отчего Варя издала короткий вскрик. От злости не осталось и следа. По-хозяйски положив руку ей на поясницу, а второй зарываясь в распущенные темно-каштановые волосы, он притянул её к себе. Рома ухмыльнулся, видя, как она борется с обидой и желанием прижаться к его губам.

 — Но пришла, — прошептал он и наклонил голову вниз, чтобы поцеловать Варю и избавить от душевных метаний. Она обвила его шею руками, задевая мелкие ранки, которые сама же и оставила на выходных.

 — Какая же ты всё-таки вредная, — улыбнулся Бас, чувствуя что-то тёплое у себя в душе. Он посмотрел на Варю и отчётливо понял, что отдал бы всё, что имел за неё одну. Вот только проблема — у него ничего и не было.

 — Так вредная или сладкая? — довольно проговорила девушка и прижалась своей щекой к его, согреваясь.

 — Два в одном.

 — Знаешь, — она разгладила складки на его куртки, — мне так… Стыдно. Из-за того, что… Ну, понимаешь… На выходных. Мне кажется, что все всё знают и вот-вот начнут тыкать в меня пальцем.

 — Боже, ты истинная отличница, — рассмеялся парень, — у меня в классе были такие же ханжи.

 — Бас… А правда, что ты курил траву прямо в кабинете?

Бас уткнулся ей куда-то в шею, опаляя её горячим дыханием. Поднимаясь выше, он оставил невесомый поцелуй на виске в надежде уйти от ответа. Что ей сказать? Что да, был за ним такой грешок? Но бывших наркоманов, как говорится, не бывает. Хотя Рома никогда не увлекался какими-то тяжелыми наркотиками, а период с лёгкими был очень кратковременным, курение травы его не сильно впечатлило. От обычного табака и то больше толку было.

 — Ром? — позвала его Варя.

 — А ещё я питаюсь сырой плотью младенцев и купаюсь в крови девственниц. Веришь?

 — Даже не удивлюсь, если это так. То есть про наркотики неправда?

Бас тяжело вздохнул.

 — Не совсем. Я курил не в классе, а в коридоре. И даже открывал форточку.

Варя потрясенно молчала, прикладывая руку то ко лбу, то к губам. Они так и шли, молча и уткнувшись в землю под ногами. Бас пнул ногой какой-то камень. Интересно, о чём она сейчас думает? Наверняка жалеет, что связалась с ним. Сейчас вообще развернётся и уйдёт, и будет права.

 — Я давно не курю ничего, кроме обычного табака, — нарушил тишину Рома, — мне не понравилось. Того эффекта, который я хотел, я не получил. А подсаживаться на что-то более сильное не хотел. Можешь быть спокойна, я с наркотиками не взаимодействовал очень давно. Не курю, не нюхаю, не колюсь.

 — Это хорошо. Я рада, правда. Но… Боже, я не знаю. Крестный хочет познакомиться с тобой и… Каждый день я узнаю о тебе то, что не хотела бы, но нужно.

 — Погоди, что? Крестный?

Теперь замолчала Варя, собираясь с духом.

 — Да. Он всё знает. Ну, почти. И чтобы он не переживал за меня, он хочет понять что ты такое. Вот только ты пьёшь, куришь, гоняешь на мотоцикле как ненормальный, постоянно лезешь с кем-то в драку…

-… матерюсь и могу укусить в процессе пресловутой драки, — закончил за неё Бас и загнул два пальца, — да, я такой. Непревзойденный Роман Астахов. Учти, сладкая, второго такого нет.

 — Оскар за самооценку твой! — воскликнула девушка и наигранно хлопнула в ладоши.

 — О, благодарю. Я проделал этот долгий путь не зря. А теперь серьёзно. Что ты переживаешь? Всё будет хорошо. Обещаю не заявиться пьяным в дребодан с бутылкой коньяка и криком «За землю-мать родную!». И курить пять сигарет в одно лицо тоже. И демонстрационной драки тоже не будет.

 — Потрясающе, — Варя остановила Баса и встала перед ним, хитренько улыбаясь. Парень знал, чего она хочет, но действовать не спешил. Ему было интересно, что предпримет его сладкая отличница.

Варя, обычно такая скромная и стеснительная, сейчас решительно смотрела ему в глаза и даже не думала отворачиваться. В её взгляде читались несвойственные ей игривость и… желание, что было ещё более удивительно для Баса. Он тяжело сглотнул, борясь с тем, чтобы в этот же миг не утащить её к себе домой. Рома взял Варю за руку и дыхание обоих стало прерывистым. Они оба хотели этого, но почему-то медлили…

Случилось то, что Басу не могло присниться и в самом прекрасном сне (ему, к слову, сны не снились уже очень давно). Варя приподнялась на цыпочки и, обвив его шею рукой, резко притянула к себе. От такого напора Рома едва не потерял равновесие, но тут же сориентировался, заключая её в крепкие объятия. Он чувствовал бешеный ритм её сердца, словно оно было готово вот-вот выпрыгнуть, а у самого парня слегка закружилась голова от предвкушения вкуса её манящих губ. Впрочем, главный сюрприз был впереди. Такая нерешительная и скромная при их первом поцелуе, Варя вдруг взяла инициативу на себя. Её язык бесцеремонно проник Басу в рот и он не стал противиться. Пусть будет так, как хочет она. Впрочем, ему самому до безумия нравилось то, что она сейчас делала. Дразнила. Искушала. Делала счастливым. Бас прикрыл глаза от удовольствия и почувствовал, что мыслями улетел куда-то далеко.

 — Вау… — выдохнул он, едва Варя отстранилась от него. Девушка слегка поджала губы, видимо, от долгого поцелуя они заболели.

Некоторое время Рома не мог внятно сказать и слова, выражался только вздохами и междометиями да глупо улыбался. Ни одна девушка не приводила его в такой вопрос. Хм… А если дать ей полную власть в постели? Надо обязательно попробовать…

Вся эйфория мигом слетела, стоило Басу заметить в кустах валявшееся на земле тело. Ещё одно… Он тут же закрыл Варю спиной и развернул её в другую сторону. Сердце забилось втрое чаще от страха, но не за себя — за неё. Рома принялся судорожно оглядываться по сторонам, выискивая в темноте психа. Спрятавшийся за поясом кинжал немного успокаивал нервную систему.

 — Бас, что случилось?

Она попыталась повернуться к нему лицом, но парень не дал ей, стиснув ещё сильнее. Нужно было срочно отводить её домой, но как сделать так, чтобы она не увидела труп? Из-за голых, уже облетевших кустов он проглядывался уже очень хорошо и Роме просто повезло, что первым его заметил он, а не Варя.

 — Закрой глаза, родная, — прошептал он побледневшими губами. Ко всему прочему появилось навязчивое ощущение того, что за ними следят. Бас попытался как можно сильнее прикрыть девушку своим телом.

 — Ром? — его беспокойство передалось и Варе. — Что? Что такое?

 — Просто послушай меня и сделай так, как я прошу.

Варя закрыла глаза ладонями, а Рома медленно приподнял её над землёй, стараясь не делать резких движений, и взял на руки. И тут же сорвался с места, развивая скорость до максимальной, выжимал из себя всё до последней капли. Сейчас у Баса была одна цель — не подвергнуть Варю опасности, не перепугать её слишком сильно и доставить домой как можно скорее. А уж затем он даст себе волю и разойдется. Он найдёт эту тварь, где бы она не пряталась. Достанет из-под земли и сдерет шкуру голыми руками за то, что посмел потревожить его, Баса, покой.

У подъезда Рома опустил девушку на землю и, рассеянно поцеловав в щеку, подтолкнул в сторону двери.

 — Давай домой. Быстрее.

 — Нет, подожди! Объясни мне, что только произошло.

 — Нет.

 — Да!

 — Нет.

Варя сжала кулаки и сделала широкий шаг, встав вплотную к парню. Как же переменчиво женское настроение. Несколько минут назад она целовала его, а теперь готова была вмазать.

 — Почему? — попыталась спокойно спросить девушка.

 — Потому что я не хочу лишний раз волновать тебя.

 — Меня больше волнует неизвестность!

Бас молчал, взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, он хотел уберечь Варю от потрясений и не нагнетать обстановку, а с другой… Так он будет уверен, что она будет осторожнее и появится логическое объяснение тому, что в ближайшее время их встречи станут очень редкими.

Рома потянул её к себе, утыкаясь в макушку и вдыхая ставший таким желанным запах. В этот момент парень очень жалел, что не всемогущ и от него ничего в этой ситуации не зависит. Что не может создать вакуум и поместить в него Варю и защитить её. Он приподнял её за подбородок и стал пристально вглядываться в каждую черту её лица. В первую встречу она показалась ему смешной и немного диковатой. Сейчас же Рома видел, что она сочетает в себе всё. Силу и хрупкость, нежность и жесткость, покорность и упрямство. Эта девушка была невероятна тем, что была очень умна и умела подстраиваться под ситуацию и выгадывать выгоду для двух сторон, а не только для себя.

Бас тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и начать говорить. Варя молча ждала, а для поддержки обняла его за плечи.

 — Я… — голос оказался неожиданно хриплым. Никогда Рома не был так потерян. — Я не хочу, чтобы кто-то навредил тебе. Я не прощу себе этого, понимаешь? Не хочу, чтобы ты видела всю ту грязь, которую вижу на этом районе я. Будь моя воля, то с удовольствием закрыл бы тебя на некоторое время где-нибудь в бункере, где до тебя не доберётся ни одна мразь. Только ты же не позволишь мне, да? — он усмехнулся и погладил девушку по щеке. Та положила ладонь поверх его руки, безмолвно прося не отстраняться. Сердце Баса отчего-то заныло, а всё тело превратилось в открытую саднящую рану.

 — В Москве всегда было много маньяков, психов, педофилов и прочих экземпляров. Но до поры это обходило нас стороной, а сейчас… Сейчас нет. Какой-то псих убивает молодых ребят прямо здесь, не так далеко от нас. Под его нож может попасть каждый, поэтому я очень прошу тебя, Варя… Слушай родителей. Делай всё, что они говорят и не перечь им, не обманывай. Не выходи одна из дома, не шляйся нигде вечерами. Нам лучше не видеться… Пока что. Это временная мера, это надо просто переждать.

Варя стояла также молча, вцепившись ему в плечи. Она хотела выжать из этих объятий всё, что только можно и хранить это до их следующей встречи. Кто знает, когда она будет? Да, она безнадёжно влюблена.

Столь трогательный момент был безнадёжно испорчен до боли знакомым восклицанием:

 — Твою мать!

Варя испуганно обернулась. В нескольких метрах от них стояли её отец и мать. Артем выронил из рук какие-то бумаги, Яна шокированно уставилась на дочь. Через секунду она схватила было за руку рванувшегося вперёд бывшего мужа, зная его вспыльчивый нрав, но мужчина отстранил её. Оттолкнув дочь в сторону подъезда, он встал напротив Баса и пристально вгляделся ему в лицо.

Несмотря на то, что прошло так много времени, эти двое мгновенно узнали друг друга. Рома смотрел на него равнодушно, а в глазах Артема бушевала злость. Это был тот самый адвокат, которого наняли родители убитой его братом девушки. Бас вспомнил, как его вызвали на одно из судебных заседаний для дачи показаний. Грач смотрел на него с плохо скрываемым вызовом, уверенный в своей победе. Только Рома и не думал защищаться. Он посмотрел на своего брата, криво ухмылявшегося и перед его глазами встал образ кричащего младенца, оставшегося без матери. Заныли синяки на спине, оставленные одноклассниками, а нос защекотал фантомный запах от подожженного подъезда. И парень уверенно дал показания против брата. Дома он крепко получил за это от матери, но был все также уверен в правильности своего поступка. В тот вечер его жизнь безвозвратно изменилась. Рома решил, что теперь будут бить не его, а он и расправился с шайкой брата. И именно в тот вечер из Ромы он превратился в Баса.

Адвокат, стоящий напротив, заскрипел зубами. А затем так резко размахнулся, что Бас не успел даже ничего сообразить и предпринять. Удар был такой силы, что на скуле разошлась кожа и выступили капли крови.

Вот только Рома не собирался просто проглотить это, ударь его хоть папа римский. Быстро разогнувшись, он ударил в ответ и, кажется, попал по подбородку. Артем рассвирепел ещё сильнее и, сплюнув кровь из разбитой губы, махнул кулаком ещё раз. Между ними завязалась ожесточённая драка, ни один уступать не собирался.

 — Артем! Перестань хоть ты!

 — Рома, хватит! Папа!

Но они словно оглохли и не слышали женских криков.

Вдруг откуда-то из-за поворота появились ещё два парня и накинулись на Артема сзади. В одном из них Варя с ужасом узнала Влада, а вот второго, которого её отец пнул на землю, не знал.

 — Стоять!!! — заорал им Бас и сам отошёл на несколько шагов назад. Его друзья встали сбоку от него, готовые вновь броситься на Артема в любой момент. Рома тяжело дышал и, утирая кровь с разбитых щеки и носа правой рукой, болезненно тряхнул левой. Было непонятно, сломано запястье или это просто вывих. Его сопернику досталось не меньше.

Кинув на Варю прощальный взгляд, Бас махнул здоровой рукой своим ребятам и они скрылись в темноте.

 — Что это такое, а?! Что?! — орал Артем на Яну. — Почему наша дочь в восемь вечера ошивается с каким-то уголовником?!

 — Не ори на меня! — женщина не уступала ему по тону. — Я вообще не знала, что она куда-то собирается уходить, я бы не отпустила её! Но, на минуточку, я весь день с тобой моталась и занималась документами!

 — А почему она тогда ушла из дома без спроса?! Это не моё воспитание!

 — Хочешь сказать, что моё?!

Родители одновременно повернули голову в сторону дочери, но в её взгляде не читалось и капли вины. Затем они подняли головы на окна квартиры Яны и Олега и в унисон зло выдохнули:

 — Олег!

Домой Яна залетела словно торнадо, готовая снести всё на своём пути.

 — К себе! — впервые в жизни рявкнула она на младших детей. — И ты тоже! — а это было адресовано старшей.

Егор, рассказывающий отцу заданный в школе стих, растерялся. Полина тоже копошилась под боком у Олега с какими-то игрушками и испуганно вцепилась в руку папы.

 — Идите, — мягко подтолкнул их мужчина и как только дети скрылись за дверью, выжидательно и поразительно спокойно уставился на жену, не обращая внимания на покрасневшего от бешенства и побитого Артема за её спиной.

 — И что? Что случилось? — спросил Олег, устав от пятиминутной тишины. Детей разогнали, наорали, а в честь чего армагеддон-то?

Артем, похожий на рассерженного дракона (того и гляди огонь начнёт извергать), подошёл к Олегу. Тот встал с дивана и всё также невозмутимо повторил:

 — Что случилось?

 — Кто. Дал. Тебе. Право. Распоряжаться. Жизнью. Моей. Дочери? — он зло чеканил каждое слово.

 — В смысле? Совсем мозгами поехал?

 — Почему ты отпустил её из дома?!

И тут Олег начал медленно закипать.

 — Потому что! — бросил он. — Вы оставили её сегодня со мной, я так посчитал нужным!

 — Ты посчитал?! Ты не имеешь никакого права считать что-либо в её отношении. Она мой ребёнок, мой! Твоя задача — следить, чтобы она не покалечилась, раз сегодня мы доверили её тебе!

 — Вот именно, что она уже не ребёнок, — процедил Олег, — очнись, ей семнадцать лет.

 — Вот именно! — заорал ему в лицо Артем и, не сдержавшись, ударил друга по лицу. Яна никак не среагировала.

 — Ей всего семнадцать, а она уже по твоей милости связалась с уголовником!

Олег дотронулся до губы, проверяя, не разбита ли она. А затем ударил Артема в челюсть и тряхнул рукой, слегка саднящей.

 — Знай границы! — прошипел он.

 — Если бы с её головы упал хоть волос, клянусь, я бы убил тебя! Ты знаешь, что сделал его брат? Убил девушку, которая родила ему ребёнка! Ты думаешь, он далеко ушёл?

 — Не равняй всех под одну гребенку.

 — А кто он?! Кто?! Пьёт, курит и ввязывается в уличные драки! — в этот раз вмешалась Яна. — С кем связалась наша дочь?!

Олег подошёл к жене и пристально посмотрел ей в глаза.

 — А ты? С кем связалась восемнадцать лет назад ты? С мужиком, у которого до твоей беременности было только две радости жизни — выпивка и бесконечные бабы, которых он менял как перчатки. Вспомни, дорогая, как он припёрся пьяным в хлам даже тогда, когда ты уже была беременна!

 — Мне вспомнить твои косяки?! — Артем резко развернул друга лицом к себе и ткнул ему в плечо. — Как я катался по всей Москве и искал тебя по притонам, а? А может то, как ты довёл Яну до того, что она потеряла ребёнка?!

 — Я хотя бы не бил её до синяков и ссадин, — Олег едва ли не плевался в лицо своему собеседнику, — не душил её при маленькой дочери и не терроризировал тем, что отниму её! Не принуждал жить с собой!

Артем уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг его оттолкнула Яна и налетела на мужа.

 — Что ты натворил?! Что?! — она схватила его одной рукой за футболку, а другую сжала в кулак и принялась бить его по груди. Олег пытался успокоить разбушевавшуюся жену, но в итоге просто стоял на месте, пока Яна продолжала бить его ладонями по груди и отвешивать пощечины.

 — Твои родители бросили тебя! Мои пустили меня на самотёк! Почему ты делаешь это же с Варей? Мы не имеем права бросать её, не имеем!

 — Её никто и не бросает!

 — Скажи, — Яна откинула назад лезущие ей на глаза волосы, — тебе настолько всё равно, что с ней будет? Я понимаю, что она не твоя, но неужели она настолько чужая тебе? Я не понимаю, как так! Она росла рядом с тобой, Олег! А наши с тобой дети? Ты будешь относиться к ним так же халатно?

Олег схватил жену за плечи и слегка тряхнул, пытаясь привести её в чувство, но это не помогло.

 — Что ты несёшь, Яна? Ты как никто другой знаешь, что я люблю одинаково всех троих! Но нельзя же контролировать каждый шаг Вари. Дай ей хоть немного свободы.

 — Что твои, что мои родители дали нам её слишком много. И посмотри, что из этого вышло. Вспомни свою жизнь. И как? Нравится она тебе? Из-за этого в наших жизнях и не было ничего хорошего, кроме детей! Только пьянки, чтобы забыться и бесконечные скандалы. Я не хочу ей такого! Она не заслужила этого!

Яна вновь ударила Олега по лицу, но в этот раз слишком сильно и царапнула его длинными ногтями по щеке до крови. Мужчина сцепил зубы и отвернулся.

Женщину привёл в себя хлопок двери. В проёме стояли все трое, с ужасом наблюдая за потасовкой Яны и Олега. Она прикрыла лицо руками и без сил рухнула на диван, скрывая непрошенные слёзы. Как долго они смотрели на всё это?

 — Папочка? — Полина подбежала к отцу, чтобы убедиться, что всё хорошо. Мужчина опустился перед дочерью на корточки и обнял её, успокаивая. Девочка сильно перепугалась.

 — Больно? — спросила она, касаясь слегка кровоточащей царапины.

 — Да так, ерунда, — он погладил дочку по светлым волосам. Боже, а что же ждёт Полину?

Конечно, Олег, как и всякий отец с ужасом ждал того дня, когда на его пороге появится прыщавый бестолковый подросток, а дочь с гордостью заявит «Знакомься, папа, это мой парень». А у этого самого парня в глазах будет только тупая пустота и подрагивающие коленки и он совсем не понравится Олегу… Но он будет уважать выбор Полины и просто следить за тем, чтобы дочку никто не обижал.

 — Я же просила сидеть у себя, — слабо произнесла Яна, не решаясь посмотреть на детей.

 — Вы на всю квартиру орали, — тихо проговорил Егор.

 — К себе, — упрямо повторила мать.

 — Пап? — окликнул отца мальчик, неуверенный в том, что ему действительно стоит уйти.

 — Слышали, что мама сказала? Давайте по комнатам. Заберите Полину.

Варя вошла в гостиную, не поднимая головы и увела сестру за собой.

 — Кто-то из нас должен уйти, — подала голос Яна.

 — Что? — Олег был уверен, что ослышался.

 — Решай, кто уйдёт. Ты или я. Мы разводимся.

Мужчина обошёл диван, сел рядом с женой и попытался взять её за руку, но она не дала и отвернулась. У Олега оборвалось сердце и рухнуло куда-то вниз, душа мгновенно покрылась инеем.

 — Ян, ты что? Какой развод? Успокойся, пожалуйста.

 — Я спокойна. Развод.

 — Яна… Мы прожили вместе тринадцать лет. У нас двое детей. Одумайся. Мы не разведемся.

 — Хорошо, значит я собираю детей и мы уходим.

Она подошла к шкафу и принялась складывать свои вещи.

 — Да угомонись ты! Я понял! — видя её решительность, мужчина одним махом смахнул с единственной в шкафу полки, принадлежащей ему, вещи в пакет. Через минуту он оставил ключи от квартиры, а ещё через две минуты его и след простыл.

Только тогда Яна дала волю эмоциям и слёзы бурным потоком хлынули из глаз, а растерянный Артем не знал, как её успокоить. Это была первая настолько сильная истерика Яны на его памяти.

Бас заявился домой в начале девятого утра, слегка пошатываясь. Нет, на этот раз он не был пьян, но бессонная и насыщенная событиями ночь давала о себе знать. После драки с отцом Вари Слава уговорил друга поехать в приёмный покой, где ему диагностировали вывих и наложили плотную повязку. Потом, проходя мимо места, где был замечен очередной труп, он обнаружил, что его нет. Значит, наряд полиции уже побывал здесь.

Рома услышал какой-то шум на кухне. Странно, у матери сегодня выходной и обычно в такое время она ещё спала.

 — Мам? — позвал её парень, разуваясь.

Вот только на голос вышла совсем не мама. Бас выругался и от неожиданности отшатнулся на несколько шагов назад. Крутя в руках кухонный нож, на него смотрел Денис.

 — Здравствуй, братец, — прошипел он Роме на ухо и обхватил его за шею. Парень грубо скинул его руку. — Скучал? Нет? Ну и черт с тобой.

====== Часть 15 ======

— Всё, приехали, — Артем заглушил двигатель автомобиля и повернул голову в сторону заднего сиденья. Егор и Полина рассеянно смотрели в окно, а девочка и вовсе в задумчивости принялась покусывать кулак. Из-за голоса крестного они подпрыгнули от неожиданности и, махнув ему рукой, покинули машину.

 — А тебе особое приглашение нужно? Или ты не собираешься сегодня в школу? — спросил мужчина у неторопившейся никуда дочери.

 — Да нет… Просто потеряла, найти не могу. Где же она? — Варя наклонилась и принялась искать что-то под креслом.

 — Кто?

 — Цепь.

 — Какая цепь?

 — Ну как же, папочка. Которой ты привяжешь меня к себе и будешь таскать как послушную собачонку, — зло прошипела ему в лицо девушка и вышла, демонстративно хлопнув дверью машины со всей дури.

Артем обалдело смотрел вслед уходящей Варе. В последнее время она хамила ему без причины всё чаще и чаще, что вводило в ступор. У мужчины никогда не было проблем с дочерью и что делать теперь он просто не знал. Артем откинулся назад и тяжело вздохнул, чувствуя подступающий к горлу ком. Осознавать то, что для своего ребёнка он теперь враг номер один было не так-то просто. Он всегда хотел для своей девочки только лучшего и через чур болезненно реагировал на всё, что её касалось. Артем даже и не подозревал, что может любить так сильно. Сначала это даже пугало его, ведь он знал, что ради дочери готов пойти на всё, даже на убийство. Но стоило Варе только улыбнуться, как всё тут же отходило на второй план и казалось мелочью. В лучащихся глазах этой девочки, так незаметно ставшей взрослой девушкой, сосредотачивался весь мир и большего Артему было не нужно. Ему всегда очень сильно не хотелось расставаться со своей маленькой озорницей и дочка отвечала ему такой же пламенной любовью.

“ — Папина дочка, — смеялась Яна, видя как ещё маленькая Варя подрывалась с постели и бежала к отцу даже в восемь утра.

Артем обнимал дочь и чувствовал, как тает под её маленькими ладошками, смотрел в её глаза и понимал, что никого красивее и лучше на этом свете нет. Разве что её мама, которая воспроизвела на свет себе подобную.

 — Я скучала, — от трогательного детского голоска внутри всё пело.

 — Я тоже, котеночек. Я тоже, — шептал мужчина, не в силах выразить в словах всю свою любовь»

И Артем, и Яна знали, что Варя очень любит их обоих, но к отцу девочка всё-таки тянулась больше, особая связь, возникшая между ними ещё до её рождения никуда не исчезла. Несмотря на разлуку длиной в четыре года, она только крепла и Артем был действительно хорошим отцом, чтобы оправдать доверие дочки. Помимо исправно выплачиваемых Яне алиментов по собственной инициативе, он оплачивал ей сад, все кружки и прочие развивающие секции. У Вари были такие завалы игрушек и одежды, о которых любой другой ребёнок мог только мечтать. Всё это мужчина оплачивал из своего кармана. Но он занимался не только материальной стороной вопроса. В любую свободную минуту он брал Варю к себе, а в выходные они и вовсе сутками находилась у него. И тогда в ход шло абсолютно всё: игры, рисование, чтение сказок. Артем исправно водил её в сад, а затем в школу как только появлялась возможность (если же её не было, этим занимались Яна или иногда Олег), помогал с уроками, когда требовалось. Умница-дочка радовала его отличными оценками и к нему первому бежала хвастаться достижениями.

Артем думал, что так будет всегда. Но всё это резко оборвалось, Варя отдалялась от папы из-за какого-то сопляка. Мужчина слегка коснулся носа. Этот урод вчера сломал его аж два раза. Или три? Артем не считал.

Он судорожно вцепился в руль. Когда он увидел свою дочь, обнимающуюся с кем-то, то почувствовал только горечь от того, что совсем скоро она оставит своих родителей и через три-четыре года займётся созданием своей семьи. Его ангелочек вырос и упорхнет.

Но как только Артем увидел того, КТО касался тела Вари, его с головой накрыл безумный страх за девушку. Если один из братьев убил свою практически жену, то второй далеко не уйдёт. А ведь младший был куда дурнее старшего, в этом уж преуспел.

Мужчина заскрипел зубами. Если этот парень ещё хоть раз появится на его пути, то у него только два варианта: гнить в тюрьме или сырой земле.

 — Денис, отойди от него! — крикнула выбежавшая из спальни мать. Если их не разогнать, то сыновья вот-вот вцепятся друг другу в глотки. Елена кинула обеспокоенный взгляд на младшего. Подбитый глаз, разбитая скула и плотная повязка на запястье — тот ещё видок.

 — Да, мама, — Денис гаденькоулыбнулся, питаясь недовольством Баса как энергетический вампир. Рома закипал всё больше и чувствовал, что вот-вот слетит с тормозов и тогда один из них точно падёт смертью храбрых. Денис с вызовом смотрел на него: с каких это пор братьям стало тесно в одной квартире? А, может, на одном районе?

 — Что это такое? — процедил Бас в сторону матери. — Ему сидеть ещё три года!

 — Амнистия, — Денис снова обхватил его за шею, но младший не собирался это терпеть. Выхватив у него нож, Рома полоснул брата по тыльной стороне ладони. Он не собирался шутить.

Денис болезненно зашипел и отступил к противоположной стене, зажимая рану.

 — Совсем охренел, малой?! — он через несколько секунд подскочил к Басу и схватил того за футболку. — Смотрю, страх за время моего отсутствия потерял, осмелел больно?! Ну ничего, я из тебя дурь быстро выбью!

 — Рома! Денис! — бедная женщина металась как между двух огней.

Некогда крепкая дружба двух братьев канула в лету. Сейчас перед ней стояли два разъяренных зверя, которые хотят поубивать друг друга. И мать как никто знала, что оба способны на это.

Бас был уверен, что уже готов воткнуть Денису нож в горло, как вдруг кто-то маленький дернул его за куртку и испуганно пролепетал:

 — Дядь…

Рома обернулся и опустился перед племянником на корточки. Он был уверен, что малыш не слышит себя, но, напуганный чужаком, так бесцеремонно вторгнувшимся в его дом, не решался говорить громче. В свои три года Ваня практически не разговаривал, его словарный запас был очень скудным и состоял в основном из слов «дядя», «баба», «дай», «туда». И в этом очередная «заслуга» его непутевого папаши. Может, если мать не спускала все деньги на адвокатов и не принялась продавать всё, что не приколочено к полу, у них хватило бы денег на операцию Ване. Они не погрязли бы в нищете, не перебивались бы с копейки на копейку.

Денис с нескрываемым интересом наблюдал за развернувшейся перед ним сценой. Брат присел перед мальчиком и принялся что-то показывать ему на пальцах. К удивлению, мальчик всё понял и утопал обратно в комнату.

 — Так вот оно, — ядовито протянул старший, имея ввиду собственного сына, — яблоко раздора. То, из-за чего всё и случилось. Жаль, что он не отправился за своей мамашкой, — парень обернулся к Елене, — мам, а что так? Надо было сразу его в окно, чего церемониться-то?

 — Сынок, зачем ты говоришь такое? — горько прошептала женщина.

 — В окно полетишь ты! — заорал Рома. — Жаль, что лишь первый этаж, не разобьешь сильно свою тупую бошку.

Денис сделал резкий выпад вперёд, а мать кинулась и встала между сыновьями. Она сама не знала, кого защищала: Рому от Дениса или наоборот?

 — Как интересно, — едва ли не по буквам произнёс Денис, — что ты так рьяно заступаешься за чужое отродье. Или… или не чужое? Уж поразительно он похож на тебя.

От бредовости сказанного Бас оторопел, все мысли спутались, а слова куда-то исчезли. Конечно, когда-то он общался с девушкой брата, но не было и мыслей спать с ней! А этот ублюдок пытается переложить сейчас всю вину на него! И ведь нашёл, за что зацепиться — Ваня действительно был похож на Рому.

 — Мозгами так точно, — выплюнул он в лицо Денису. — Ты редкий дебил. Он похож на меня только по той причине, что мы с тобой похожи на нашего отца и практически на одно лицо, идиот!

 — Хватит! — закричала Елена, устав от разборок сыновей. — Мне вызвать полицию? Я сделаю это! Разошлись по комнатам!

Оправив съехавшую на плечо куртку, Бас закрылся у себя, а Денис отправился опустошать скудные запасы в холодильнике. В тюрьме еда не отличалась изысками.

Следующие дни стали мучением в первую очередь для Елены и маленького Вани. Обстановка в доме накалилась до предела. Сначала братья не могли поделить между собой комнату и дело опять едва не дошло до поножовщины. Как-то Денис собрал вещи младшего и выставил на зло на лестничной площадке и тому снесло крышу от злости. Ворвавшись в квартиру, он схватил под руки первую попавшуюся деревяшку и принялся бить ею старшего куда придётся. Денис в долгу тоже не оставался, но Рома оказался более изворотливым и смог выпнуть брата за порог. В итоге старший спал на раскладушке на кухне.

Вот только постоянные тычки друг от друга не прекратились, причём они были отнюдь не безобидные. То Бас выльет на брата кипяток из кружки, то Денис как бы случайно уронит кухонный нож, а он вопьется сопернику прямо острием в ступню.

Каждое утро начиналось со скандала и это не стало исключением. Хотя, казалось бы, начиналось оно весьма мирно. Но проснулся Бас — проснулись проблемы. Не успев как следует открыть глаза, он вылетел на кухню и навис над мирно завтракающим Денисом. Мать горестно вздохнула и, взяв внука на руки, вышла. Она никак не могла повлиять на своих бестолковых сыновей, так нужно попытаться сохранить нормальную психику хотя бы Ване. Но возможно ли это в таких условиях? Вряд ли.

 — Не хочешь начать приносить деньги в дом? — прошипел парень. — Ты только жрёшь как конь, а пользы от тебя никакой! Здесь работают все, кроме тебя. Мы не олигархи, нам самим жрать нечего, а ещё и тебя, здорового лба кормить! Поимей совесть!

 — Да что ты? — Денис был поразительно спокоен. — Тебе ли говорить о совести, дорогой братец? Я наслышан о твоих приключениях. Что ж, аплодирую стоя. В таком страхе район не держал даже я.

 — Заткнись. Я буду делать то, что считаю нужным и тебя это не касается.

Старший хрипло рассмеялся.

 — Поразительно, как меняются люди. Не узнаю своего тихого брата, мечтающего стать архитектором и тайком гуляющего под ручку с одноклассницей. Хороший мальчик был, хороший. Но судя по рассказам, сейчас ты настоящая мразь. Надо же так мозгами поехать…

У Ромы помутнело перед глазами, руки действовали быстрее мозга. Схватив Дениса за волосы на затылке, он приложил его головой о стол. Ответный удар в спину не заставил себя ждать. Рома оперся рукой о стену и сцепил зубы. «Потерпи, потерпи, — твердил он себе, — не сейчас. Дела»

 — Не советую мериться со мной силами! — рявкнул брат. — Пока я жалею тебя, но надо выводить меня из себя окончательно!

 — Ты тоже уже на пределе. Не беси меня, Денис. Или ты ведёшь себя спокойнее, или… — он замолчал, стараясь подобрать слова поприличнее, но на ум приходили только слова, оканчивающиеся на «издец» и «лять»

Бас покинул квартиру и поспешил к гаражу. Он не занимался работой уже недели три, сперва через чур увлеченный Варей, а затем взбудораженный внезапным появлением братца-зэка. Из-за этого финансы пропели романсы, а в кошельке зияла пустота, где-то на дне одиноко звякал рубль. В течение дня Рома успел принять четыре машины, что было много даже для него. Но в надежде расслабиться и немного почистить мысли, он не устраивал себе даже перерыв на отдых. Кроме того, без Влада, обычно помогавшего ему, было невероятно скучно. Никто не бубнил ему на ухо, не материл учителей на чем свет стоит, не выносил мозг возмущениями на счет очередной приставшей девчонки, да и в принципе работать в тишине было непривычно. К тому же Бас и Влад после той ссоры так и не помирились. Несмотря на то, что Рома отдал один из кинжалов именно ему, их отношения не улучшились. Вечерами они всё также держались друг от друга на расстоянии и холодно разговаривали сквозь зубы. Теперь Рома остро ощутил нехватку… друга? «Без друзей, — упрямо твердило что-то внутри, — он как и все. Помни, что чем люди старше, тем они подлее»

Домой Бас собрался только тогда, когда уже стемнело. Выручка за день получилась больше, чем обычно, три с половиной тысячи, но надолго этого всё равно не хватит.

 — Бас! Бас! — кричал кто-то сзади. Парень сбавил шаг — к нему спешил Глеб.

 — Давай без предисловий, — Рома вспомнил о том, что сегодня даже не коснулся пачки с сигаретами и организм тут же потребовал дозу никотина. Он не отказал себе в этом.

 — Сиплый… — начал друг, а Бас закатил глаза. Боже, только его сейчас не хватало.

 — Мне перекусить ему шею или пока просто отрезать руку-другую? По шкале от 1 до 10, быстро.

 — 0, — выдохнул Глеб, — он просит помощи.

 — Что?

 — У него ещё три трупа. Полиция практически ночует у него на районе, прессует всех и вся. С одной стороны он зажат органами, с другой — психопатом маньяком.

 — М-да, — вот и всё, что он мог сказать. С одной стороны помогать сопернику не хотелось. Да хоть он захлебнется в своем дерьме, Басу до этого нет дела. А с другой… Отказом он в первую очередь навредит себе. Полиция вполне могла оцепить всё и здесь, а это нужно в последнюю очередь. Проблем хватает…

 — Не реагируйте. Я сам наведаюсь к нему через пару дней.

Дома Баса ждал сюрприз. Очень неприятный сюрприз. Ключ не подходил к замку.

 — Что за… Денис!!! — заорал на всю площадку Рома.

Эта мразь сменила замки! И что? Он надеялся таким образом выжить брата? Как бы не так! И не такое вскрывали!

 — Тебе не нравится моё новшество? — раздался за дверью ехидный голос. И вдруг парень что-то вставил в замок, наглухо закрывшее отверстие и не дающее вскрыть его. Урод! Ублюдок! Тварь!

 — Я много наслышан и знаю тебя больше, чем ты мог бы предположить. Так что либо ты играешь по моим правилам, либо гуляй на все четыре стороны.

Бас со всей силы ударил по двери кулаками так, что, казалось, затряслись даже стены.

 — Лучше впусти меня по-хорошему! Иначе на месте твоей тупой бошки останется кровавое месиво, я обещаю тебе!

 — Что ж, ты не понял меня. Твои проблемы.

Взбешенный парень вихрем вынесся из подъезда и принялся ходить туда-сюда. Гнев был сильнее него, агрессия выходила из-под контроля, а костяшки кулаков зачесались в желании съездить кому-нибудь по морде. В ярости Бас принялся лупить стену дома и вдруг ему на глаза попалось несколько булыжников. На губах заиграла ехидная улыбка. Да, Денис, тебе определённо не повезло с братом.

Схватив один из камней, Рома хорошенько размахнулся и вмазал по окнам, принадлежащим кухне. Стекло пошло трещинами и со звоном осыпалось вниз. В окне тут же появился красный от злости брат.

 — Какой же ты конченный придурок! — заорал он. — Я убью тебя, убью!!!

Бас не собирался забираться домой через окно, именно такого он и ждал. С удовлетворением вцепившись Денису в плечи, он резкими движениями вывалил того из окна. Братья покатились по битому стеклу на земле, ожесточённо нанося друг другу удары куда придётся.

Разнять их смог только визг сирены. Парни оттолкнули друг друга и спешно попытались залезть в квартиру через окно, отпихивая друг друга. Бас оказался внутри быстрее Дениса, удачно пнув того по голове. Вот только это всё равно не спасло от вломившегося в квартиру полицейского наряда ни одного, ни другого

====== Часть 18 ======

Яна посмотрела на дно бокала, где плескались остатки красного вина и одним махом осушила их.

Она безумно тосковала по мужу. Ей было так странно и непривычно просыпаться одной и не слышать по утрам клацанье по клавишам ноутбука уже проснувшегося и принявшегося за работу Олега. Странно, что никто не отвлекал её от домашних дел и не утаскивал в спальню. Никто не смеялся над её неловкостями и не подкалывал, никто не целовал перед сном, никто не предложит оставить детей у родителей и гулять всю ночь до утра, как много лет назад. Их мирная и счастливая жизнь, с таким трудом построенная 13 лет назад, вновь дала трещину. Виновником этого была Яна, но она не могла простить Олегу то, что он подвергал её дочь опасности. А если бы этот Рома и в самом деле убил её, как его брат свою девушку?

 — Опять спиваешься? — раздался над ухом заглянувшего в гости отца.

 — А тебе-то что? — женщина кинула на него слегка расфокусированный взгляд.

 — А то, что я приехал к внукам, а не смотреть на твоё пьяное в хлам лицо!

 — Во-первых, я не пьяна, я выпила лишь два бокала. Во-вторых, езжай, от меня ты чего хочешь? Я не единственная из твоих детей, кто нарожал своих отпрысков. Да и младших забрал на выходные к себе Олег, а Варя у Артема, вот с них и спрашивай.

Снова стало горько. Конец приходит даже железному терпению, появилась брешь и у Олега. Первые дни после скандала Яна была так зла на него, что даже не разговаривала с ним. А теперь муж не желал что-либо говорить ей и молча приезжал к Полине и Егору. Если же Олег и открывал рот, то только по поводу развода.

 — Если ты всё решила и не хочешь даже подумать, то пожалуйста. Мне надоело убеждать тебя в чем-либо, но у меня есть свои условия, — как-то начал он.

 — И какие же? — прищурилась Яна.

 — На самом деле оно одно. Дети. Любые четыре дня из недели — мои.

 — Что?! Четыре?! Ты обнаглел!

 — Ничуть, — его голос был переполнен напускным равнодушием.

 — У тебя и выходных таких нет, сколько ты просишь! С кем они будут?

 — Я не прошу, я ставлю тебя в известность. Не брыкайся, Яна. Всё равно будет так, как хочу я. Я не забираю их к себе жить, просто буду забирать на три-четыре часа и иногда брать к себе ночевать.

 — А учиться им когда?! Или это тоже будет зависеть от твоего желания?

 — Оставь свою язвительность. Я предупредил тебя, о чём буду говорить в суде и если ты воспротивишься — вот тогда четыре дня и несколько часов из них будут твои, но жить они будут со мной.

Женщина покорно замолчала, но она прекрасно знала, что Олег блефует. Все чувства и эмоции были написаны у него на лице, это, конечно, в его силах и он может так поступить, но… Захочет ли? Нет.

 — Вот как дал бы, — тяжело вздохнул Виктор и сел на диван рядом с дочерью, — только поздно уже мозги тебе в тридцать пять лет вправлять. Скажи мне, чего ты опять бунтуешь? Зачем вносишь разлад в семью?

 — Я вношу?! — задохнулась от возмущения Яна. — Да он… Да она… Да они.!

Едва ей удалось привести свою речь в порядок, она тут же излила душу Виктору, но… Отец не поддержал её.

 — Боже, Яна… — выдохнул он и замялся, пытаясь оформить мысль в слова. — Так нельзя. Варя уже взрослая девушка, она имеет право сама выбрать себе спутника жизни.

 — Какая взрослая? Ей семнадцать лет, дите дитем!

 — Ты в 17 уже была беременна, — напомнил мужчина и Яна надула губы. Ну и что с того? Через пару недель после этого ей исполнилось восемнадцать и… И… И не надо сравнивать! Яна повзрослела гораздо раньше дочери и за её спиной была мощная опора в лице Артема, а у Вари — лишь родители, но и тех она слушать не желала.

 — Папа, ты даже не видел этого Рому, — женщина налила себе ещё вина и вопросительно махнула бутылкой в сторону отца, но тот отказался, — будь это мальчик из хорошей семьи, а не этот криминалист, разве ей кто слово бы сказал?

 — Как ты не понимаешь, что она должна сама прийти к этому. Почему Варя должна любить того, кого ей выберете вы, а не она? Это её жизнь, её! Ей нести этот груз до конца, а не тебе.

 — Я хочу для неё лучшего, — как мантру повторяла она.

Мужчина обречённо прикрыл глаза. Нет, пока она не прочувствует это на собственной шкуре, то не поймёт. Чуть больше тринадцати лет назад он тоже хотел лучшего для дочери, а в итоге только добил её. Вмешательства родителей в жизнь детей редко заканчиваются хорошо.

Внимание обоих привлек грохот входной двери о стену. В квартиру влетела взъерошенная и покрасневшая от злости Варя. За ней зашёл хмурый Артем и, увидев несостоявшегося тестя, кивнул ему в знак приветствия.

 — Как же вы все достали меня! — закричала девушка и хлопнула ладонью по стене.

 — Ты делаешь это мне на зло? — процедил сквозь стиснутые зубы отец.

 — А что, папа, не нравится? Мне тоже! Мне надоело жить по вашей указке, шаг вправо и шаг влево строго по расписанию!

 — Знаешь-ка что, дорогая, — от тона Артема, казалось, покрывается инеем всё вокруг, — вот будешь жить самостоятельно, тогда хоть на голове стой! А сейчас будь добра выполнять то, что тебе говорят родители!

 — Как собачка, верно? — прошипела Варя. — Гав, папа, гав! Ты погоди, я сейчас ещё и тапочки принесу!

Она скрылась у себя и хорошенько хлопнула дверью.

 — Вот и итог, — тяжко вздохнул наблюдающий за этой сценой Виктор и принялся собираться домой, — сами виноваты, пора пожинать плоды.

Артем встал позади Яны и стал наблюдать за ней с лёгкой усмешкой. Годы идут, а она всё не меняется и по-прежнему такая интересная, когда пьяная.

 — Ты не обращай внимания, — вдруг произнесла женщина и похлопала ладонью по дивану рядом с собой, приглашая бывшего мужа присесть, — вырастет и поймёт. И ещё благодарна будет, что от такого чудища её уберегли.

 — Наверное, — Артем тяжело вздохнул и рухнул рядом. Бывшая жена кивнула ему на бутылку и он не отказался. В голову ударило воспоминание, как они также сидели вдвоём за столом на её выпускном и также пили вино. Тогда они ещё не были влюблены, но что-то тянуло их друг к другу. Жаль, что сейчас это не обоюдно.

 — Иногда чудищем себя чувствую я, — вздохнул мужчина, — она же всего лишь чувствительный подросток, а я убиваю её влюбленность.

 — Такие влюбленности не заканчиваются чем-то хорошим хотя бы потому, что они первые. Вспомни свою и ты поймёшь это. И я понимаю…

 — То есть, — Артем прищурился и нервно сжал бутылку, — ты считаешь наши отношения ошибкой? Что, как ты выразилась, ничем хорошим они не кончились? А мне казалось, что как раз-таки для тебя исход был самым благоприятным.

Как только до Яны дошёл смысл сказанного, она коротко вскрикнула. Черт, опять язык работает быстрее мозга. Она едва успела ухватить собравшегося уходить мужа за рукав свитера, но тот дернул рукой и направился к выходу. Сказанное Яной очень обидело его. Конечно, в нормальном состоянии она бы не сказала такое, но, как говорится, что у трезвого на уме, то пьяного на языке.

Задерживаться в этом доме хоть на секунду не было ни малейшего желания. Друга тут уже давно не было, а понимания у бывшей жены или дочери он теперь не находил. Артем посвятил этим двум практически всю свою жизнь, а в итоге всё равно остался в одиночестве.

 — Да погоди ты! — Яна перехватила его в коридоре и оперативно затолкала на кухню, чтобы Варя не слышала их разговор. Она и так знает слишком много.

Артем старательно отворачивался от женщины и всячески показывал своё нежелание разговаривать, но Яна обхватила его лицо ладонями и заставила посмотреть себе в глаза.

 — Боже… Я не то хотела сказать.

 — Нет, Яна, ты сказала именно то, что хотела, — грубо перебил её мужчина. — Ты давала мне понять это с самого начала, едва мы начали жить вместе. А я как дурак всё ждал, что будет лучше.

 — И было. Я просто вложила неправильный смысл в эту фразу, я трезвая-то не всегда понятно изъясняюсь. Тот год, который мы были вместе, был одним из лучших в моей жизни. Я любила тебя, Артем, любила как никого на тот момент. И те три года, когда я думала, что ты мёртв… Я ждала тебя несмотря ни на что. Я была верна тебе и только потом сорвалась, но уже больше от безысходности.

Артем молчал, ведь после развода они ни разу не говорили о былых чувствах, а сейчас бывшую жену словно прорвало.

 — Но если это правда… — он замялся и помедлил. Как Яна воспримет его следующие слова? — Возвращайся ко мне, а? Плохо нам что ли было? Если с Олегом ты уже всё решила окончательно, то почему бы нет? Мне жаль, честно. Но…

Теперь ошарашено молчала Яна. Её руки соскользнули вниз с его лица и безвольно осели на широких плечах. Мужчина смотрел ей в глаза, но ничего кроме полнейшей растерянности там не видел. В этом был плюс и одновременно минус Яны — она с детства умела мастерски прятать истинные чувства и эмоции.

Артем не мог больше вынести давящей тишины и… потянулся к её губам. Первая реакция на грозящий поцелуй — это и будет её ответ.

Женщина испуганно шарахнулась назад и выставила вперёд руку, уперевшись ему в грудь, создавая преграду между ними.

 — Нет, Артем. Не надо, — прошептала Яна. А Артем лишь усмехнулся и отошёл на пару шагов назад.

 — Что и требовалось доказать, — его голос был полон горечи, — Олега ты любишь сильнее и уже никогда не откажешься от своей любви, даже если он перережет половину Москвы.

 — Прости…

 — Не за что извиняться, малая. Путь к нашей с тобой жизни давно исчез.

У входной двери он остановился и, обернувшись, наконец решился задать вопрос, который мучил его так много лет:

 — А если бы тогда всё сложилось по-другому… Если бы никуда не исчез или, скажем, вовсе остался дома. Что было бы тогда? Ты всё равно полюбила бы его?

Но ответа так и не получил.

Бас, спотыкаясь, вылетел из КПЗ. На языке вертелось немало матных словечек в адрес участкового, но загреметь назад не хотелось от слова «совсем». Влад, вышедший следом, поддержал друга под руку.

 — Спасибо, — тихо проговорил Рома и попытался вернуть Владу залог, который тот заплатил за то, чтобы Баса выпустили пораньше, а не через пятнадцать суток, но парень отказался.

Покидая камеру, Рома презрительно посмотрел на брата, платить за которого никто не собирался и торчать ему там ещё двенадцать дней. Денис пробубнил себе под нос что-то озлобленное.

 — Ты разве не должен сейчас быть в школе? — обратился Бас к Владу.

 — Ты бы предпочёл посидеть в КПЗ до конца моего учебного дня?

 — Нет, — хмыкнул Рома, — если бы я делил свое временное прибежище с бомжами ещё хоть пару дней, точно чем-нибудь заразился бы. А теперь в двух словах о том, что произошло за время моего трехдневного отсутствия.

Влад с плохо скрываемым удивлением отметил, что всё было спокойно. Припугнутый полицией Сиплый не показывал носа, новые трупы не появлялись, районы не сталкивались лбами, даже собаки не жрали кошек и жизнь была прекрасна как никогда.

Бас слегка расслабился. Одной проблемой меньше — уже хорошо. Но была одна огромная, которая перекрывала все остальные.

 — Как… — парень глубоко вдохнул. — Как там Варя?

Влад многозначительно посмотрел на друга исподлобья и дал понять, что дело плохо.

 — Всё хуже, чем можно было предположить. Родители всегда окружали её чуть ли не аристократами, а если и собирались отдавать замуж, то только за кого-то подобного. Но сейчас… Я не знаю, как можно жить такой жизнью. После вашей встречи они контролируют каждый её шаг. Отец привозит и забирает её со школы, мать контролирует абсолютно все звонки и вкладки в интернете. Да, я говорил про домашний арест?

Бас зло пнул камень под ногами и запустил руки в волосы. Бедная Варя… Как зверушка в клетке, но и у тех наверное свободы и выбора больше. «А всё из-за тебя», — шептало что-то внутри. «Заткнись!», — приказал ему Рома. Нужно было срочно придумать что-то, как спасти девушку из этого беспросветного кошмара. Он было решительно двинулся в сторону её дома, не имея чёткого плана, но вдруг резко затормозил. «А надо ли?.. — пробежала тоскливая мысль. — Что, если будет только хуже? В силах её родителей увезти её куда-нибудь и тогда ей уж точно придётся несладко»

 — А может так и лучше? — печально спросил Бас у Влада и, достав из кармана очередную пачку сигарет, закурил. Курить, глубоко затягиваясь, да так, что обжигало лёгкие уже стало привычкой. Курение не приносило ему никакого удовольствия и Рома с удовольствием бы бросил, но лишь это слегка отрезвляло в тяжелых ситуациях.

 — Как? — друг затянулся следом. — В клетке? Бас, ты серьёзно?

 — Да я не про это, — он стряхнул пепел, — а про условного жениха, как ты выразился, аристократа. Она же из подобного круга. Ей так будет легче, проще… Не знаю, как сказать ещё. Спокойнее. Она заслуживает этого.

 — Эй, Бас? Ты что несёшь-то? — Влад ухватил его за предплечье, но увидев его сердитый взгляд, тут же отпустил и скороговоркой проговорил: — Всё понял, я уже убрал руку.

 — Дело в том, что… — он дошёл до фильтра сигареты и слегка закашлялся, — что я уже не изменюсь. Я как был раздолбаем, так и останусь им до конца жизни. Я привык к такому образу жизни. Пришлось привыкнуть. Но ломать её характер, а именно это и произойдёт, если я откроюсь ей ещё чуть больше, желания тоже нет. Да и как дальше-то, а?.. Варя не сможет жить со мной в этой бесконечной нищете, ей не нужна эта нестабильность, которая есть у меня сейчас. Может, год она бы и потерпела… А даже если и дольше. Как и все девушки, лет через пять-шесть заговорит о детях. Но я не хочу детей вот вообще, понимаешь? Я со своим спиногрызом Ванькой уже насиделся, он мне порой надоедает до жути. Вот здесь у меня это всё уже, — он ткнул куда-то в область горла.

Влад помолчал, не зная что ответить на пламенную речь друга. Бас по своей натуре был очень закрытым человеком, но если вдруг начинал что-то говорить или изливать душу, то… Редко, но метко, как говорится. Часто вводил в такой ступор своими переживаниями, что Влад мог только ошалело хлопать глазами.

 — Знаешь что, — он сунул руки в карманы, — не будь как её родители, не решай всё за неё. Ей не пять лет, она сама в состоянии решить, что для неё лучше. Да и так далеко вперёд заглядывать тоже не нужно, может, она твоей бандитской жизнью проникнется.

 — А я этого не хочу!

 — Тогда чего ты хочешь?! — вскипел Влад. — Жить спокойно и размеренно я не хочу, но и Варю к себе втягивать тоже!

 — Я может и хотел бы спокойно, но уже никогда не смогу. Мой братец-идиот сделал не слишком хорошее имя на нашей общей фамилии. Вот в чём проблема. И это будет преследовать меня до конца.

Он пошёл в противоположную сторону, но всё же задумался над словами Влада. Да, определённый смысл в этом был.

====== Часть 19 ======

— Сегодня к двум, — проговорила Варя, едва Артем остановил автомобиль. Врать смысла не было, потому что папа все равно невероятным способом всё узнает и будет только хуже. Хотя, казалось бы, куда…

 — Нет, — покачал мужчина головой, — тебя сегодня заберёт мама.

 — А ты? — спросила девушка скорее ради приличия, а не потому, что действительно интересовалась. В последнее время она стала до жути безразлична ко всему, что касалось родителей и это слегка пугало её, но ничего поделать с собой Варя не могла.

 — Мне нужно по делам в Рязань, — Артем поджал губы и устремил взгляд вдаль. Варя усмехнулась. Он врёт и даже не особо скрывает это. Девушка видела, что отец чем-то расстроен, но это не удержало её от того, чтобы в очередной раз нахамить и уколоть побольнее:

 — Ага, конечно. Проститутки твои дела?

 — Тебе не кажется, что ты переходишь все немыслимые границы? — его голос был угрожающе спокойным. По телу Вари пробежал холодок — ещё никогда отец не разговаривал с ней таким тоном. Ничего не ответив, она покинула машину.

На пороге школы она столкнулась с Владом и улыбнулась ему. Хоть что-то хорошее с утра.

 — Ваууу, — протянула она, — какие люди, да ещё и к первому уроку. Неужели школа удостоилась твоего внимания?

 — Язва, — беззлобно ответил ей одноклассник и потянул за собой в двери школы.

Едва они вошли, тут же захотелось выйти, но пути к отступлению были отрезаны, поэтому они бестолково топтались на пороге. Школьное фойе было просто переполнено десятками, а то и сотней школьников разного возраста, которые словно сговорились и назло Владу и Варе решили прийти в одно время. Абсолютно все подоконники и лавки были заняты, положить вещи и переодеться было негде. Черт, да тут даже мухам было бы тесно, не то что людям.

 — Ва… — начал парень и тут же осекся, не обнаружив подругу рядом с собой. Он обернулся пару раз, но тут же понял, что это бесполезно и её уже где-то зажало толпой учащихся. Что ж, придётся применить радикальные меры. Влад набрал в лёгкие побольше воздуха и…

 — Разошлись!!! — заорал он на всю раздевалку.

Повисла такая тишина, что было слышно как тикают часы над входом и все уставились на Влада. Они окинул толпу хмурым взглядом и все тут же прижались к стенкам, а младшие классы и вовсе сочли разумным ретироваться. Парень злобно ухмыльнулся и, выудив откуда-то Варю, за локоть потащил на один из освободившихся подоконников. В этот момент, когда на него были направлены все взгляды, но никто не решался и шевельнуться, пока он не даст вольную, до безумия нравился. Влад упивался чувством собственного превосходства, что, в общем-то, было не характерно для него. Кинув рюкзак, он обернулся и бросил через плечо короткое:

 — Свободны.

Фойе вновь загудело, но уже гораздо тише, а через пять минут и вовсе практически опустело.

 — Какой ты злой, — без малейшего сожаления в голосе произнесла Варя, переобуваясь в туфли.

Влад задумчиво склонил голову. Ещё месяц назад правильная и всем сочувствующая подруга отчитала бы его по полной программе и пригрозила бы чуть ли не условным сроком (она жила в семье адвоката, уж придумала бы за что), а сейчас… Ей было всё равно. Влад сердцем чувствовал, что настоящие перемены в ней только впереди и они вряд ли кому-то понравятся. А может, это просто паранойя.

 — Пошли на экономику, добрая, — только и ответил он.

То, что Влад пришёл к первому уроку и даже на полный учебный день ещё ничего не значило. На первых двух трёх уроках он бессовестно спал, восполняя недостающие утренние часы и Варе приходилось тыкать в одноклассника карандашом всякий раз, когда на него смотрела учительница. Парень инстинктивно вскидывал голову, не успевая даже открыть глаза, а потом тут же укладывался обратно на парту или на Варино плечо, что было даже лучше всякой подушки.

Учительница подошла к их парте и постучала карандашом. Влад снова резко принял сидячее положение.

 — Максимов! — закричала женщина.

 — Я не сплю… Не сплю, — бормотал он.

 — Да? А почему тогда я вижу твои глаза закрытыми весь урок?

 — Эээ…

 — А это он так моргает, — вклинилась Варя, — он у нас заторможенный слегка. По жизни.

 — Грач, — вздохнула учительница, — ты-то куда лезешь?

 — А у вас какой-то пунктик на том, чтобы называть всех по фамилии? — грубо огрызнулась девушка. — У нас вообще-то имена есть, причем у всех. Надеюсь, я не открыла вам Америку.

Весь класс изумленно замер, наблюдая за развитием событий. Проснулся даже Влад и если не с ужасом, то с явным интересом уставился на одноклассницу. Варя, редко вступающая в диалог с учителем не по теме, вдруг выдала такое. Что-то будет?

 — Чтооо? — задохнулась от возмущения учительница. — С дружка своего пример берёшь?!

 — Дружки на улице в будках живут! — Варя вскочила с места и пнула ногой упавший стул.

 — Ты как разговариваешь?! Ты вслед за Максимовым катишься, уже в четверках вся утонула, а была первая по успеваемости! Не забывай, умница ты наша, что тебе ещё аттестат получать.

 — А это уже не ваша забота.

Женщина ударила рукой по парте и её голос превратился в ультразвук:

 — Да я когда-нибудь увижу этот класс в адекватном состоянии?!

 — Вот именно, что ни один нормальный человек не придёт к вам на урок в адеквате, — Варя уже скидывала вещи с парты в сумку.

 — Всё! Чтобы без отца ко мне в кабинет даже не заходила! И без матери! Я хочу видеть обоих твоих родителей!

 — А они вас нет, как печально. Трагееедия, — издевательски протянула девушка и покинула класс.

Влад подхватил рюкзак и поплелся за ней, его уже не раз выгоняли из класса и он ничего не терял. Усевшись на лавку неподалёку от кабинета, парень закинул ноги на соседнюю и облокотился на стену. Увидела бы сейчас уборщица, то точно начала бы орать и махать шваброй.

 — Эх, спокойно же сидели, — вздохнул он, — и че эта… женщина именно к нам пристала.

 — Не знаю.

 — А ты прям… Нетипично себя повела. Никто не ожидал.

 — Да что-то прорвало меня… — Варя прижала руки к вискам. Она была потеряна, потому что совершенно не ожидала от себя такого поведения и сейчас пыталась осознать, что же натворила. Но где-то глубоко в душе её грело чувство морального удовлетворения, такой она нравилась себе куда больше. Девушка поняла, что не хочет возвращать ту тихую Варю, она хочет модернизировать эту. Справиться бы ещё с чем-то неведомым внутри, которое металось по всему организму, орало и било в тревожные колокола.

Следующие два урока Варя растерянно молчала и не вникала в суть занятий, что было с ней впервые. Но сейчас гораздо важнее было разобраться в себе, а деления клеток уж как-нибудь проживут и без неё.

Перед последним уроком Влад потащил подругу на полюбившееся им место на первом этаже. Это было небольшое окно, но с широким подоконником недалеко от подсобного помещения. Парень издали заметил, что место было занято младшими классами, но быстро распугал их и чуть ли не с разбегу устроился на подоконнике с ногами без малейшего стеснения. Варя присела рядом. Раньше они сидели тут втроём: Влад, Варя и Катя. Подруге до безумия нравился одноклассник и она буквально смотрела ему в рот, но вот Влад то ли действительно не замечал этого, то ли только прикидывался дураком для того, чтобы не ввязываться в ненужные ему отношения.

 — А где Катька? — опомнился друг.

 — Там, — Варя кивнула на противоположную стену, где за ними наблюдала одноклассницы. И вдруг девушка ехидно улыбнулась: она чувствовала ревность Кати и это чувство сладким сиропом растекалось в душе. Варя тут же мысленно дала себе пощечину и ужаснулась собственным ощущениям. Что происходит? Так нельзя, она же её лучшая подруга!

 — А что так? Поссорились?

 — Да.

 — Девки, — закатил глаза Влад, — что с вас взять? Какую помаду на этот раз не поделили? Или из-за какой мелочи вы обычно раздуваете вселенскую обиду?

 — Из-за Баса, — девушка нервно покрутила золотое колечко на пальце. — Кстати, раз уж мы заговорили про это. Я не ожидала, что ты в его компании. Но я почему-то даже не удивлена, честно.

 — Я полон сюрпризов, — он подмигнул. — Так, а что с Катей? Причем тут Бас? Вы его не поделили.

 — Если бы. Она начала рассказывать мне про него многие неприятные вещи и предостерегать, а я не поверила ей. И выгнала её, — Варя слегка покраснела от стыда.

 — Дааа, — протянул друг и ободряюще сжал её руку. Девушка кожей чувствовала обжигающий взгляд подруги. Варя подняла удивлённый взгляд на друга. Он… не осуждает её?

 — Натворила ты конечно дел. Тут ты, подруга, неправа. Но мы простые смертные и нам свойственно совершать ошибки, главное эти ошибки вовремя осознать и по возможности исправить.

 — Какие умные мысли иногда посещают твою бестолковую голову, — улыбнулась Варя.

Влад вдруг смутился, а обычно чтобы смутить его, то надо применить нечеловеческую силу, проще сдвинуть гору железа.

 — Просто… Вести себя как идиоты это задача парней. Если также себя будут вести девушки, этому миру придёт конец.

 — Надо извиниться, да?

 — Конечно!

Друг едва договорил и неожиданно замер, напряжённо вглядываясь во что-то за её спиной. Едва Варя хотела подойти к Кате и помириться, Влад удержал её за плечи.

 — А, впрочем, не горит. Поговорите чуть позже.

Он отпустил Варю и двинулся через весь коридор.

 — Катюха! — орал парень. — Свет очей моих, ну-ка иди сюда!

Девушка была удивлена такому странному поведению друга, но… Вдруг Катя всё-таки пробила его бронь и именно сейчас ему приспичило признаться ей в чувствах? Хмыкнув, она развернулась и вдруг также, как и Влад, поражённо застыла на месте. В нос только сейчас ударил запах знакомого парфюма, который она успела забыть за время разлуки. Варя не решалась поднять глаза, боясь, что от переизбытка эмоций ей может не хватить кислорода. А когда она всё же собралась с силами и сделала это, в его темных глазах время остановилось. Руки мелко затряслись от неверия в счастье, свалившееся на неё так резко.

 — Что же ты? — прошептал ей на ухо Рома и опалил горячим дыханием шею. Он откинул упавший ей на глаза локон назад и осторожно приобнял за талию, как бы спрашивая разрешения. Мало ли что могло измениться за три недели, что они были порознь?

Варя отпустила все мысли и перестала контролировать себя. Тело, получившее полную волю, прижалось к Басу, ощущая такое родное тепло. Она прислонилась к нему щекой и не заметила, как проскользнула одинокая горячая слеза.

Утром Бас проснулся с четким ощущением пустоты в груди. Он знал, что ему не хватало Вари, её мягких рук, игривого взгляда и подколов, но понимал, что не имеет права заявиться к ней. Её жизнь достаточно подпорчена и усугублять всё не стоило. Парень потянулся было к телефону, но тут же убрал руку обратно. Нет, не стоит даже звонить ей. Кто знает, может прямо в этот момент над ней горой нависает папенька и ждёт, пока дочь попадётся?

В задумчивости Рома вышел на кухню и на ощупь принялся искать сигареты, которые вчера оставил на окне. На раскладушке сонно зашевелился брат, который в КПЗ сидел полные пятнадцать суток и недавно вышел. Бас почувствовал непреодолимое желание плеснуть на Дениса кипятком, но сдержался. Пару дней дома был покой хотя бы потому, что братья не разговаривали друг с другом после того происшествия и нарушать тишину не стоило.

 — Да что ты тут шаришься? — Денис всё-таки проснулся, хотя Рома и не пытался быть тише и не тревожить его сон. — Дайте, блин, поспать, а! Сегодня этот мелкий всю ночь орал, можно было его как-то заткнуть?

 — Посмотрите на него, не выспался он, бедненький, — парень выдернул из-под головы у старшего подушку и кинул её ему на лицо. А когда Денис скинул её, уже склонился над ним и процедил:

 — Ребёнок плачет потому, что болеет. А денег на лекарства у нас нет, потому что мы не можем прокормить его папашу! Ты бы хоть почесался, хоть вид сделал, что работу ищешь! Или так и будешь на всём готовом сидеть?

 — Кому этот отпрыск нужен, тот пусть и ищет. Ты о нём больше всех печешься, так что вперёд. А меня вполне всё устраивает.

 — Урод.

Бас с силой пнул по раскладушке. Её ножки сложились и брат рухнул на пол вместе с ней, «облагораживая» матом всю квартиру. Рома закрылся у себя в комнате, злой на весь белый свет. Его раздражало всё: отсутствие денег, отсутствие покоя, отсутствие Вари. Последнее ощущалось особенно остро и переносилось тяжелее всего. Девушка была с ним и во сне, и даже наяву сознание искажало лица прохожих, заменяя их на лицо Вари. Рома действительно думал, что сходит с ума. Ему было необходимо посмотреть на неё хоть издали, но оставалось только стиснуть зубы и терпеть.

Бас взял кошелёк и вытряхнул его, в надежде обнаружить хоть что-то. И из него действительно выпала одна очень интересная вещица… Не деньги, конечно, но настроение подняло даже получше наличных.

На подходе к школе Рома сиял всё ярче. На посту охранника он махнул пропуском ещё со своих школьных времен и мужчина без проблем пропустил его. Это, по сути, был уже седой старикашка, который в случае чего-то действительно серьёзного первый сбежит из школы. Он даже не посмотрел на дату действия пропуска Ромы, сославшись на авось и на то, что это действительно какой-то сильно опаздавший ученик. Парень уже собирался идти к расписанию, чтобы узнать какой у Вари урок и перехватить свою принцессу у какой-нибудь женщины-цербера, которую все ласково называют «учитель по (к примеру) обществознанию». Вдруг его взгляд скользнул на подсобное помещение, а затем на одинокое окно, находившееся неподалеку. На подоконнике весьма себе неплохо устроился Влад, который сначала что-то с серьёзным лицом вещал однокласснице, а когда она что-то ответила ему, то глупо улыбнулся. А когда друг заметил его, Бас жестом попросил его молчать. Влад удержал на месте Варю, а затем, привлекая к себе внимание, заорал на весь коридор имя какой-то девчонки и понесся к ней. Рома хмыкнул.

В два шага он оказался возле Вари и постарался выровнять сбившееся от волнения дыхание. А девушка словно и не торопилась поворачиваться, но когда сделала это… Она остолбенела и не делала ничего.

 — Что же ты? — прошептал ей парень, переживая, что Варя не рада ему. Она вдохнула глубже и… Прижалась к нему. Бас обхватил её руками и практически полностью закрыл своим телом от посторонних глаз. Он чувствовал каждый удар её сердца через тонкую блузку и мог бы стоять так целую вечность.

Парень отошёл на несколько шагов назад, увлекая Варю за собой в подсобку. Как только они оказались там, им пришлось ненадолго отвлечься друг от друга. Рома быстро нашёл на столе ключ и закрыл дверь.

Когда последний оборот был сделан, Варя в ту же секунду прильнула к его губам. Каждый их поцелуй не был похож на предыдущий, но этот был слишком другим. Они целовали друг друга так, словно боялись не насытиться друг другом. Их губы были прокушены до крови, но даже неприятный металлический привкус не мог разделить их.

 — Боже, Рома, — простонала Варя, услышав звонок, — у меня история. Мне нужноидти, иначе поставит пропуск.

 — Иди, — пробормотал парень, не переставая легонько прикусывать её нижнюю губу. Он знал, что она не уйдёт — не сможет.

 — Я не могу, — повторила она вслух его последнюю фразу, — ты…

 — Я…

Они вновь замолчали. Да и на кой им эти бестолковые разговоры, если их возбужденные тела говорили сами за себя? Бас ощутил холодные пальцы Вари, желающие стащить с него футболку. Он быстро справился не только со своей одеждой, но и с её. Парень уложил девушку на стол и по глазам стало ясно, что в ней сейчас боролись две стороны. Одна страстно желала быть с ним тут и ни о чём не думать, а другая… Другая была отличницей и всячески порицала первую. Рома осторожно коснулся губами её ключиц и по короткому стону понял, что отличница проиграла и пала ниц, а тёмная взяла вверх.

Он так скучал по изгибам её нежного тела. Скучал по её пылающим глазам, по реакции на его прикосновения. Он скучал по ней.

Варя вцепилась ему ноготками в шею и вдруг резко прошлась по всей спине, оставляя алые полосы. Но Рома даже не поморщился, он был слишком увлечён ею. Им предстояла ещё не одна долгая разлука и он хотел получить из этой спонтанной встречи всё.

 — Ох, — спустя сорок минут выдохнула Варя и обняла сзади за плечи одевающегося Рому. Он погладил её по тыльной стороне ладони.

 — Это всё, что ты можешь сказать мне за три недели?

 — Если хочешь, я могу вынести тебе мозг по поводу твоего задержания в КПЗ…

 — Всё понял, не нужно.

Варя принялась искать упавшие куда-то ключи от подсобки.

 — Варь, — вдруг тихо позвал её Бас, — ты злишься на меня?

 — Смотря за что, — в тот момент девушка думала о том, что он наверняка опять что-то натворил, ну не может этот человек жить без приключений.

 — За всё. Что теперь ты полностью под контролем…

 — Ох, нет, Бас. В этом нет твоей вины, просто… Просто так получилось. У моей семьи немного странное представление о любви и это уже не изменить. Нам остаётся просто ждать.

 — Кстати, твой отец вывихнул мне запястье! — возмутился Рома.

 — А ты сломал ему нос. Будем мериться дальше? Ваши царапины сейчас не в приоритете наших проблем.

 — Ух ты, — он подошёл к ней сзади и обнял за талию, утыкаясь ей в макушку. Не без удовольствия Рома отметил, что Варя тут же расслабилась в его руках и облокотилась на него, полностью доверяя. Она буквально таяла рядом с ним.

— Как мы защищаем отца. Это хорошо, конечно. Но я не думал, что полюбил папину дочку, — Бас засмеялся.

 — Да, папину… Постой, что? — Варя повернулась к нему лицом. Её глаза округлились, а пальцы сжали ткань футболки на плечах. Неужели её так смутило слово «полюбил»? Конечно, не самая романтичная обстановка для признания, но как-то само вырвалось…

 — Что? — он улыбнулся.

 — Что ты сказал до этого.

 — Что люблю тебя, — вздохнул Рома. Эти слова давались ему с невероятным трудом, но это были очень нужные и важные слова. Так им обоим будет легче и в их отношениях появится хоть какая-то определённость. Если да — то будут думать, как жить дальше, если нет — разойдутся и не будут мучить ни себя, ни родителей.

Варя молчала и это молчание убивало Рому.

 — Люблю, — тем не менее упрямо повторил он, — раньше мне никто кроме себя не был нужен. А теперь ты мне нужна больше, чем я сам. Я люблю тебя так, Варя, что порой мне становится страшно. Я боюсь, что когда-то эта любовь меня и погубит… Но мне будет не жаль.

Девушка обвила его шею руками, приподнялась на цыпочки и прошептала два коротких слова:

 — Я тоже.

 — Что тоже? — нервно переспросил Рома. Ему нужно было это слышать.

 — Я тоже люблю тебя. И никто, слышишь, никто и никогда не сможет любить тебя сильнее, чем я. Это невозможно. Я уже перешла эту грань, когда готова на всё, — она невесомо погладила его по плечам, — даже если нам всю жизнь придётся таскаться по гаражам и подвалам, даже если нам придётся отказаться от того, что раньше было как само собой разумеющимся. Мне всё равно. Ты стоишь любых потерь и лишений, Рома. Ты стоишь гораздо больше.

Он оставил лёгкий поцелуй у неё на щеке.

 — Ты единственный человек, кому я действительно верю. Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом.

====== Часть 20 ======

— Сначала выхожу я, потом ты.

 — Есть, капитан, — усмехнулся Бас и развалился на лавке в фойе точно также, как это любил делать Влад. Варя закатила глаза: так делают все или это только замашки этих двух?

Она вышла на школьное крыльцо и слегка пощурилась от бьющего в глаза солнца. Девушка заранее предвкушала вопросы матери «что, как да почему до конца седьмого урока пропадала, когда у тебя шесть» и пыталась придумать отмазку. Но на ум ничего толкового не приходило, поэтому единственный простой способ, ставший уже устрашающе привычным — огрызнуться или вовсе напасть первой.

Варя глазами поискала автомобиль матери, но его нигде не было. Она уже обрадовалась и собралась было идти пешком, но тут её взгляд зацепился за серебристый фольксваген. Как ни странно, её накрыла ещё большая радость и Варя, перепрыгивая через ступеньку, понеслась к машине.

 — Крестный… — тихо произнесла она, словно боялась спугнуть очередное счастливое потрясение. Только сейчас девушка поняла, как сильно скучала по нему за эти три прошедшие недели.

Олег улыбнулся и обнял её в ответ.

 — Я скучала, Олег, скучала, — быстро шептала Варя.

 — Я тоже.

 — Без тебя дома всё не так, крестный. Я так хочу, чтобы ты вернулся.

 — И я, — Олег тяжело вздохнул, — но ты же знаешь свою мать. Кстати, как она? В порядке?

 — Вполне, — Варя удивлённо выгнула бровь, — почему ты спрашиваешь?

 — Она не пришла сегодня в суд, — Олег сжал руль автомобиля так, что побелели костяшки пальцев, — нас так и не развели. И все мои звонки Яна тоже игнорирует.

 — А тебе так нужен этот развод? — Варя потупила глаза. «Скажи нет, скажи нет, — мысленно молилась она, — ты же любишь маму. Я знаю. Я верю»

 — Нет, — её мольбы были услышаны, — но я боюсь как бы она не вытворила чего похуже, она может. У вас это, видимо, семейное.

Варя растерянно замолчала. В последнее время мама действительно вела себя странно — ни с кем не разговаривала, мало ела и предпочитала проводить вечера с вином, а не с детьми, которые теперь чаще всего находились либо у Олега, либо у деда. А ещё неожиданный отъезд отца в Рязань… Могло ли это быть как-то связано?

Девушка посмотрела на лобовое стекло и её сердце пропустило удар. Из школы на крыльцо вышел Бас, но уходить не торопился. Он постоял несколько минут, а затем, когда на него откуда-то сзади налетел Влад, пошёл вместе с ним. Проходя мимо, он кинул несколько взглядов на серебристый фольксваген и посмотрел прямо на Варю. Парень не мог увидеть её за тонированными стеклами, но она была уверена, что он почувствовал её. Его глаза говорили гораздо больше, чем ему бы хотелось. Варя неосознанно прижала руку к груди и задышала чаще. Олег сначала молча наблюдал за изменившимся поведением крестницы, но всё-таки не выдержал и спросил:

 — Это он?

 — Да, — на одном выдохе ответила она и наконец посмотрела на Олега, ведь Рома уже скрылся из поля её зрения.

 — Ты вся раскраснелась, — мужчина не мог сдержать улыбку. Наблюдать за влюбленными подростками всегда было интересно. Взрослые так любить не умеют — они принимают чувства на холодную голову, наученные горьким жизненным опытом и не хотят идти на риски и сумасшествия. Подростки дело другое. Они полны жизненной энергии и радости, они любят до безумия, до потери сознания, они не стесняются этого и в этом и было их очарование.

 — Почему всё так, крестный? — печально вздохнула Варя и положила голову Олегу на плечо. — Почему я не могу просто быть с ним, почему должна скрывать свои чувства?

 — Чтобы жизнь мёдом не казалось, — хмыкнул мужчина и поцеловал крестницу в макушку. — Потерпи немного, солнышко. Всё ещё будет, я обещаю тебе.

Яна проснулась в расстроенных чувствах. Посмотрев на календарь, она поняла почему. Сегодня их должны были развести с Олегом. При упоминании об этом сердце заныло, а душа ударилась в слёзы.

Женщина взяла в руки паспорт и провела пальцами по третьему штампу. Первые два гласили о регистрации и расторжении брака с Артёмом, а третий — самый желанный — брак с Олегом. Яна вглядывалась в печать до боли в глазах, всем своим существом желая вернуть мужа. Тринадцать лет назад она больше всего на свете желала этого мужчину, он был её самой недосягаемой мечтой и именно ради него Яна не побоялась рискнуть. Она не хотела снова стать никем рядом с его именем, не хотела сжигать мосты. Но почти месяц назад женщину охватило такое беспокойство за дочь, что она была готова на всё.

Яна с трудом встала с кровати и пошла в ванную. Отражение в зеркале её не порадовало, но если следы беспокойной ночи можно было скрыть, то недовольство на лице не замаскируешь никакой косметикой. Спустя час Яна была готова к выходу из дома, но почему-то не слишком торопилась. Она медленно ходила по дому и касалась всего, что напоминало ей об Олеге. А напоминало здесь всё, ведь он и собрал эту квартиру по кусочкам, он обустроил её.

Зазвонил телефон. «Олег» — высветилось на экране. Пальцы зависли над клавишей ответа, но… Женщина откинула телефон от себя. Нет, нет, нет… Она ещё не готова отпустить его. Остаток дня Яна провела в тяжких раздумьях. Муж звонил ей ещё не раз, но она не брала трубку, боясь, что он силой потащит её в загс. Яна так хотела выкинуть Олега из своей головы, перестать думать о нём и полностью раствориться в детях, как следует заняться их воспитанием, но не выходило. Боль от разлуки превратилась в физическую и накрывала волнами, молотом ударяя по голове. Она только усиливалась, стоило женщине воспроизвести образ лучащихся глаз мужа, его смех, его запах…

 — Мам? — выдернула её из размышлений дочь.

 — Что? — устало отозвалась Яна. Она и не заметила, что Варя уже пришла со школы. Сколько же она просидела без дела?

 — Тебе Олег звонил.

 — Я знаю.

 — Раз знаешь, то поимей совесть и ответь.

 — Я сама решу, что мне делать! А тебе не стоит совать нос в это дело.

 — Конечно, только вам можно совать нос ко мне.

Ещё через час дома оказались младшие. Полина рассказала, что папа забрал её и Егора из секций, проводил до дома, но заходить не стал. Яна снова ощутила сильную горечь и обиду — муж не хотел даже видеть её.

Весь вечер она ходила сама не своя. Её знобило, хотя температура была не выше 36,6. В конце концов женщина не выдержала. Она отправила Егора и Полину одеваться, но даже не заглянула к Варе, надеясь на её благоразумие и что её никуда не понесёт в девять часов. Яна завезла детей к своему отцу и развернула машину в противоположном направлении. Она знала, в каком районе снимает квартиру Олег, но не была уверена, что он откроет ей. Именно поэтому Яна две минуты стояла перед его дверью и не решалась нажать на кнопку звонка. Вдруг она услышала какое-то копошение за дверью и прислушалась. Очевидно, муж куда-то собирается. «По бабам, ага, по бабам», — дразнило её ехидство.

Дверь резко распахнулась и Олег, который был готов переступить порог, поражённо замер. Он не ожидал увидеть жену.

 — Яна?..

Она пристально посмотрела ему в глаза и мужчина отступил на пару шагов назад. Яна зашла вслед за ним и захлопнула дверь.

 — Что-то случилось? Время поз… — Олег замолчал, почувствовав её холодные руки у себя на спине.

 — Ты простишь меня? — она обняла её сзади за плечи. — Прости, родной, прости. Я могу повторить это тысячу раз, если нужно. Я готова на всё, чтобы искупить свою глупость. Только прошу, не оставляй меня.

Олег со вздохом развернулся и ответил на объятия жены. Какая же она у него всё-таки дура. Но такая любимая…

 — Только давай договоримся: мы будем согласовывать все решения друг с другом, а ты не будешь устраивать спектакль из-за мелочей.

 — Конечно.

Яна привстала на цыпочки и коснулась уголка его губ, подразнивая.

 — Я так не играю, — усмехнулся он и бесцеремонно проник языком ей в рот, одновременно избавляя жену от ненужной на его взгляд одежды. А она и не сопротивлялась, чувствуя, что наступающая ночь уносит их вдвоём очень далеко.

 — Да чтоб тебя, — озлобленно бубнил себе под нос Бас, слыша шаги идущего за ним брата.

Сегодня Рома не планировал чего-то глобального: он хотел просто погулять и расслабиться со своими ребятами, возможно, чуть выпить. Ну ладно, может не чуть. Обещал подъехать Костя с пятого квартала со своими пацанами и назревала нехилая такая пьянка. Весь день Бас ходил с дурацкой улыбкой до ушей, в этом была заслуга Вари. Она зарядила его радостью и бешеной энергией, а после её робкого признания парень был на 150% уверен в том, что всё точно будет хорошо. Отлично начавшийся день должен был закончиться также отлично, если бы не Денис. Брат изъявил желание познакомиться с новой компанией, «орудующей» на районе, но Рома не только что родился и прекрасно понимал, что Денис хочет его подсидеть и занять своё прежнее, до тюрьмы, место. Вот только брат не собирался ему уступать и знал, что в случае чего все встанут на его сторону. И что же сделает один Денис против шестнадцати человек? Ничего. Да и никто не захочет менять привычный уклад жизни, сложившийся за три года.

Бас наконец пришёл к назначенному месту. Влад заметил его и ещё издали махнул другу правой рукой, левая уже была занята бутылкой. Остальные о чём-то довольно гудели, но стоило Роме и его брату подойти ближе, все напряжённо уставились на чужака. Особенно внимательно на Дениса смотрели Глеб и Слава, которые когда-то были с ним, но теперь играли на стороне Баса и перебегать к Денису уж точно не собирались. Младший брат устраивал их куда больше. Парень сделал какой-то неопределенный жест рукой, показывая, что всё хорошо и что-то пробормотал, представляя Дениса.

Рома подошёл к Владу и забрал у него только начатую бутылку чего-то алкогольного. Стоило ему приложиться к ней, как карман куртки вибрацией защекотал телефон.

 — Да? — прислонил он телефон к уху. Звонила Варя.

 — Ты занят? — по голосу было понятно, что она что-то задумала.

 — Не особо. Что-то случилось?

 — Нет. Но все мои разъехались и я подумала, может, ты заберёшь меня?

 — В дурку? — уточнил Рома. — Я бы с радостью, сладкая. Но если они вернутся, то вообще тебе жизни не дадут. Давай без рисков?

 — А это не твои заботы, — девушка надула губы, — кто знает, когда ещё выпадет такая возможность.

 — Это Варька? — заорал на заднем фоне Влад. Денис обернулся и странно посмотрел сначала на брата, потом на Влада и снова на брата. В его глазах появился нехороший блеск.

 — Ты уверена в своём решении? Я вот вообще нет, — Бас осторожно покосился на старшего. Это была единственная причина, почему он не хотел сейчас никому показывать Варю.

 — Вполне.

К нему сзади подошёл друг и закинул одну руку на плечо.

 — Дай поздороваться, — потребовал он, но Рома ловко увернулся, — дай сказать привет! Дай!

 — Да уйди ты, придурок!

 — Я соскучился по ней и она по мне тоже, я уверен! Варькаа, ты ж скучаешь?

 — Вы виделись несколько часов назад, идиот!

В трубке послышался звонкий смех Вари и Рома сдался. Ладно, она права. Им можно увидеться. Бас оценивающе посмотрел на Влада, рассчитывая, можно ли его послать за девушкой. Он ещё не был пьян, а его слегка придурковатые замашки — обычное дело, он всегда такой. Но на то ему и семнадцать лет, все когда-то были такими. А кто-то, например, сам Бас, до сих пор…

 — Зайди за Варей, — попросил он друга, отодвигая телефон от уха. Парень мог бы зайти за ней сам, но он не хотел оставлять Дениса одного. Кто знает, что он выкинет? А если и напьётся (а это обязательно произойдёт), так тем более.

 — Варь, кто у тебя дома? — снова заорал Влад. Рома поставил телефон на громкую связь.

 — Никого, — раздалось из динамика.

 — Всё, лечу.

 — Иди уже! — Бас отключился и отвесил другу подзатыльник.

 — А она знаешь что? — Костя махнул руками. — Заявляет, что ей нужны караты, простое золото её не устраивает!

 — Сука. Пей, — Бас подвинул ему бутылку. Костя сделал несколько глотков.

 — А потом просто берёт и выкидывает это кольцо!

 — Трижды сука! Ну, тут пьём все и проклинаем эту тварь!

 — И я? — раздался над ухом томный голос, а шею похолодили тонкие женские пальцы.

Только что пришедшая Варя скромно встала позади Ромы, но он скромничать не собирался и, несмотря на скопление народа, грубовато прижал её к себе и прильнул к губам. До этого сознание было ясным, но Варя пьянила его сильнее любого алкоголя.

 — Ты не будешь пить ничего крепче сока, — тихо усмехнулся он и затем оглядел толпу, оценивая реакцию. Все рассматривали Варю, но не с вожделением или похотью — с простым интересом. Никто бы не рискнул покуситься на девушку Баса, но все чётко понимали, что теперь эту мадам придётся оберегать всеми правдами и неправдами.

 — Мелочный жлоб, — беззлобно прошипела она в ответ, стараясь смотреть только на Рому. Остальных Варя стеснялась. — У тебя алкоголя хоть утопись, а ты…

 — Ты несовершеннолетняя, — парень слегка прикусил её нижнюю губу.

 — В таком случае дальше поцелуйчиков мы заходить не будем, — она знала куда бить, — а то, знаешь ли, восемь лет, все дела…

 — Ты же первая не выдержишь, — бессовестно заржал Бас, — сегодня в подсобке я думал, что ты меня убьёшь. Или как минимум покалечишь. Хотя… Будь ты пьяненькой, приставать к тебе было бы интереснее…

Варя всё-таки отстранилась, вспомнив, что они тут не одни. Девушка глубоко вдохнула, пытаясь побороть волнение… И неосознанно разбудила свою более сильную и уверенную сторону, как это произошло на одном из уроков в школе. Она окинула друзей Баса таким взглядом, что все поняли: она собирается быть первой и последней девушкой в этой компании, другой тут не будет. На лицах ребят заиграли одобрительные улыбки — Варя им нравилась, они чувствовали такой же мощный характер, как и у Ромы. Также без слов понятно, что теперь у них два капитана и всё будет делаться по щелчку пальцев этой дамы, но… Никто не был против. Варя ещё толком не успела себя проявить, но уже было видно, что с Басом они составляли идеальный тандем. Парень брал физической силой и стратегическим складом ума, а девушка — красотой и обаянием. Эти двое мастерски пользовались своими сильными сторонами.

 — Смотреть никто не запрещал, — Варя обращалась к толпе, — но не так же внаглую, верно?

Переключили своё внимание все, кроме одного. Брат Ромы по-прежнему пристально рассматривал девушку младшего. К нему подошёл слегка поддатый Влад и силой весьма недвусмысленно развернул голову Дениса в другую сторону.

 — Что у нас с алкоголем? — спросил Бас у Кости.

 — Да там ещё пять ящиков в машине.

 — По разнообразию? Есть что-то послабее?

 — Зачем? Тебя-то в прошлый раз и абсент не сразу взял, вообще не пьянеешь.

 — А я и не собираюсь сегодня напиваться вдрабадан, — тяжело вздохнул парень. «Хотя хотел», — подумал он. — Но наша единственная девочка заскучает.

 — Было там пару бутылок шампанского, но они пшик на воздух, как газировка. Процентов шесть.

 — То, что нужно. Хотя ей и это-то много, — он посмотрел на Варю, которая на другой стороне площадки общалась с кем-то из его ребят. — Отправь кого-нибудь из своих, мне орать лень.

Костя кликнул какого-то парня и кивнул в сторону автомобиля. Через пару минут бутылка была принесена и вручена Басу, а он в свою очередь позвал Варю.

 — Хочешь? — спросил он.

 — А как же ничего крепче сока? — девушка облокотилась ему на плечо.

 — Будешь ерничать, я отнесу назад.

 — Ладно, молчу.

 — Только не сильно увлекайся, несколько глотков и хватит. С бутылки тебя и в разнос понести может с непривычки.

Всадив нож в пробку, он ловко вытащил её и передал шампанское Варе. Хоть девочка взрослая уже, попробовать можно, но Рома всё равно внимательно следил за ней. Эх, забыл уже свои пьянки в её возрасте. Варя же пить не спешила. Сперва она покрутила бутылку в руках, взглядом пробежалась по составу, затем принюхалась и только затем не спеша сделала несколько глотков, смакуя каждый. Сам же Бас отнял у Кости вторую бутылку коньяка, но сделал всего два глотка и вернул её назад.

 — Понравилось? — спросил парень у задумавшейся Вари.

 — Да. Сладко, — вынесла она свой вердикт.

 — Ну пей ещё, если хочешь, — пожал плечами Рома.

 — Позволяете, папенька? — она улыбнулась и хитро, как лисичка, прищурилась. Девушка хотела сказать что-то ещё, но её перебило жужжание телефона. На её лице не дрогнул ни один мускул. «Мама» — высветилось на дисплее.

 — Черт… — выругался Бас, мысленно прикидывая, за сколько успеет доставить Варю домой.

 — Да ладно, — равнодушно произнесла она и сбросила вызов, — не бери в голову. Ерунда.

Рома уже открыл рот, но Варя прижала палец к его губам.

 — Чшшш, не порть такой чудесный вечер. Она ничего мне не сделает. Больше не сделает. Я не позволю закрыть меня дома ещё хоть раз, — её голос был полон решимости и даже в темноте было видно, как злобно сверкнули её глаза. Баса слегка передернуло.

 — Теперь играем по моим правилам, — она поцеловала парня в щеку. — Всё хорошо, просто расслабься.

Затем Бас занялся каким-то разговором с Костей, а Варя продолжила знакомиться с его друзьями. Всех по именам она запомнить не смогла, но нескольких приметила. Все отнеслись к ней с позитивом и шутили на тему того, что теперь не только Бас будет строить их, но и Варя Баса.

 — Варвара, значит, — голос был настолько чужим и холодным, что внутренне девушка подскочила от ужаса, но внешне не подала виду.

 — Да, — она нацепила дежурную улыбку, с которой ходила по школе перед завучем и заткнула за ухо выбившийся локон.

Нетрудно было догадаться, что перед ней стоял брат Ромы. Это был практически сам Бас, но только старше и черты лица его брата были чуть грубее.

 — Я Денис, — представился он.

 — Замечательно, — Варя глазами искала Рому, не желая задерживаться возле старшего из братьев. От него веяло неприятным могильным холодом, да и как человек он не очень-то к себе располагал.

 — За какие же заслуги моему брату досталась такая леди? — он подошёл непозволительно близко и шептал ей на ухо.

 — Я бы попросила отойти, — вежливо, но жёстко отчеканила девушка, — мне неприятен такой близкий контакт с чужим человеком, уж прости. Личное пространство и всё такое.

Но Денис словно не слышал её и тихо засмеялся. Она не боялась, нет. Но было действительно неприятно.

 — Эй, Денис! — крикнул какой-то парень и двинулся в их сторону. Варя благодарным взглядом посмотрела на своего спасителя. Кажется, этого парня зовут Дима.

 — Отойди от девушки, она же сказала!

Старший медленно повернул голову и смерил говорящего недовольным взглядом. И вдруг резко сдал назад.

 — Ты русский? — угрожающе спокойно спросил Рома, придерживая брата за шиворот. — Тебе ясно сказали, вали отсюда! — гаркнул он.

Денис сжал кулаки и сделал резкий шаг в сторону брата, но вдруг случилось то, чего он не ожидал. Все друзья Баса синхронно вскочили с лавок и ждали, что он скажет. Костя сделал жест рукой и его ребята присоединились к компании Ромы.

 — Я бы не советовал, — Влад встал сбоку друга, закрывая собой Варю, — нам не хочется сесть за массовое избиение одного человека. Да и обидно, за такую мелочь.

Денис стиснул зубы, страстно желая уничтожить всех и вся. Когда-то во главе банды района стоял он, а Рому эти дела даже не интересовали. Сейчас же этот мелкий вырос и уделал старшего по полной, но… Он привык командовать, а не подчиняться.

 — Если не хочешь получить пинок под зад, — крикнул со своего места Костя, — поумерь-ка свой пыл. И не такие вылетали.

Денис схватил бутылку коньяка и, утешая себя уже сформированным планом мести, скрылся в неизвестном направлении.

 — Всё в порядке? — Рома взял Варю за руки.

 — С тобой — в полном, — улыбнулась она.

 — Хочешь где-нибудь погуляем? Только я и ты.

 — Хочу.

 — Уже уходите? — спросил Костя.

 — Наверное, — ответил ему парень.

 — Ладно. Но если что, мы тут до утра. Возвращайтесь!

Бас кивнул и, игриво подхватив Варю на руки, вышел с ней на тротуар и они шли куда глаза глядят. Девушка то пряталась от него за деревьями, то наоборот дразнила, появляясь неожиданно сзади, сбоку или спереди. Несмотря на неприятный инцидент с Денисом, она была довольна этой ночью и невероятно счастлива. Это было без преувеличения лучшее время в её жизни, а Рома — лучшим человеком. С ним она чувствовала себя свободной и окрыленной, смелой и решительной. С ним по-настоящему вкушала жизнь, на деле оказавшейся такой яркой и сочной, а не серой и скучной, как раньше. Для себя Варя решила, что теперь будет делать то, что хочет она, а воля родителей её мало волнует.

-… ненавижу математику! Она бесполезная! — делилась Варя своими школьными переживаниями с Басом.

 — Неправда, — улыбнулся он, — она полезнее всех школьных предметов вместе взятых. Ну, кроме физики, черчения и информатики. В математике всё просто и понятно, всё по полочкам. Выучи формулы и решай, дел-то.

 — Да вы у нас технарь?

 — Ага, технарь-троечник. Из-за других предметов эти учителя выше тройки мне не ставили, хотя я, может, побольше них знал.

 — Обидно, согласна. Но мне тоже пятерки приходится потом и кровью зарабатывать.

 — Отличница, — хмыкнул парень, обнимая её за талию и весьма недвусмысленно целуя в шею, — причём во всем.

 — Имеешь что-то против отличниц?

 — Таких — нет.

 — Бааас, — протянула Варя и высвободилась из его рук, — не на улице. Лучше вернёмся к предмету ненависти.

 — К математике? Она же бесполезная. Так давай займёмся полезностями.

 — Почти, — девушка проигнорировала его последнюю фразу, — расскажи лучше про свой нелюбимый предмет.

Рома на секунду задумался.

 — Литература, — выдал он, — поистине бестолковая вещь. Заставляли читать какой-то бред, анализировать и высказывать свое мнение, а если оно не совпадало с мнением учителя — оно неверное. И два в журнал.

 — Бестолковый тут только ты, — обиделась за любимую литературу Варя.

 — Тааак, — Рома за руку снова притянул её к себе, — я технарь, это мы выяснили. А ты, выходит, гуманитарий-литератор?

 — Возможно.

 — Не дуй губы, сладкая. Тебе не идёт. Если тебе станет легче, один поэт мне все же запал в душу.

 — Да? — оживилась Варя. — Кто же?

 — Фет. У него действительно неплохие стихи, он был единственным стоящим из всей школьной программы. Помню, мы читали в классе стих… Ну, как мы. Моя одноклассница. И так талантливо она это делала, что я с первого раза и на слух запомнил его. Правда, истинный смысл этого стиха до меня дошёл только недавно.

Варя остановилась и положила ладони Басу на грудь. Его пронзительный взгляд не заставил себя ждать.

 — Расскажешь? — попросила она.

 — Да он дурацкий, — попытался отпереться Рома.

 — Ты же говорил, что у Фета хорошие стихи.

 — Ну, а этот дурацкий. Любовь и прочие прелести…

 — А что не так с любовью?

 — Ох, настырная, — вздохнул парень и поднял глаза к небу. Набрав в лёгкие побольше воздуха, он начал по памяти читать злосчастный стих, надеясь нигде не ошибиться:

 — Я тебе ничего не скажу,

И тебя не встревожу ничуть,

И о том, что я молча твержу,

Не решусь ни за что намекнуть.

Целый день спят ночные цветы,

Но лишь солнце за рощу зайдет,

Раскрываются тихо листы

И я слышу, как сердце цветет.

И в больную, усталую грудь

Веет влагой ночной… я дрожу,

Я тебя не встревожу ничуть,

Я тебе ничего не скажу.

Варя, положившая голову ему на плечо, молчала. Но не потому, что нечего сказать — с точностью наоборот, сказать хотелось слишком много. Стих сам по себе был потрясающим, но то, как его преподнёс Рома… Это было невероятно. Он вкладывал ведомое только ему одному чувство в каждое слово и благодаря этому стих оживал, окутывал сказочной пеленой и заставлял чувствовать вместе с читающим.

 — Что, утомило тебя? — хмыкнул парень. — Я же говорил.

 — Нет, что ты. Просто… Это невероятно, Ром. Я в восторге, честно.

 — Может, домой? — он посмотрел на часы. — Время — четыре утра. Спать хочешь?

 — Домой хочу, — подтвердила Варя, — но если только к тебе. Есть ещё кое-что…

Прикинув в уме, что напившийся в слюни Денис наверняка шатается где-то вне дома, Рома согласился с ней.

До дома они дошли за пятнадцать минут. Бас тут же загнал девушку в комнату — там они могли хоть на голове стоять, не боясь разбудить Ваню.

Стоило Роме моргнуть, как Варя уже расстегнула на себе блузку. Она подошла к парню вплотную и, подразнивая его поцелуями, повалила на постель и уселась сверху. Бас резво стянул с себя футболку. Девушка принялась тонким пальчиком выводить незатейливые узоры на его оголенной груди.

Рома чувствовал, что теряет над собой контроль и мыслями его несёт в совершенно другую сторону.

 — Второй раз за день? — прошептал он, поднеся Варину ладонь к губам.

 — А это уже другой день.

 — Всё, сладкая. Снимай с себя всё.

====== Часть 21 ======

Варя нарочито громко хлопнула дверью. Пусть все знают, что она пришла.

На звук из гостиной вылетела мать с покрасневшими глазами, а за ней Олег. Девушка кинула короткий взгляд на прихожую — там висели вещи крестного, у стены стояли его ботинки. Значит, помирились-таки.

 — Ну что? — слегка качнувшись, развела руками Варя, устав от молчания. — Что ты мне хочешь сказать? Начинай орать и я пойду спать.

Но Яна молчала, шмыгнув носом. У женщины тут же возникло дежавю — восемнадцать лет назад Артем также ввалился домой после трехдневного отсутствия и сказал нечто похожее. Наверное, это у них на генном уровне.

 — Так, красавица, — Олег взял её за локоть и протащил на середину коридора, — тебе не кажется, что ты заигралась? Границы надо видеть! Ты где всю ночь шлялась?

 — Да пусти меня! — Варя выдернула руку. — Я о каждом своём шаге должна отчитываться? Это моё дело!

 — Твоё дело будет, когда начнёшь жить самостоятельной жизнью! А пока ты живёшь в этом доме, будь добра вести себя в рамках дозволенного! — впервые за семнадцать лет крестный повысил на Варю голос и ей было жутко непривычно видеть Олега таким. Нет, он не просто повысил голос — он орал на крестницу, взбешенный её поведением. Мужчина уже сотню раз пожалел, что покрывал её прогулки с этим парнем, он слишком много позволял Варе, не зная, что это приведёт к такому итогу. Про себя он с горечью отметил, что жена была права. Она оказалась куда дальновиднее в этом вопросе.

 — В таком случае… Я готова избавить вас от своего общества прямо сейчас! — с вызовом кинула Варя.

 — И куда ты пойдёшь? Без родительских денег и дня не проживёшь!

 — Да хоть в подвал с крысами! И то лучше будет, чем под вечным контролем!

 — Хватит! — заорала Яна. — У меня нет больше сил бороться с тобой. Я не хотела этого, но теперь тобой займётся отец, раз по-хорошему ты не хочешь.

 — Пусть попробует, — криво улыбнулась девушка.

По всем известному закону — только вспомни о человеке и он появится — в этот момент в квартиру залетел взъерошенный Артем. Он тяжело дышал, глаза горели нездоровым лихорадочным пламенем.

 — Я… — начал он, но осекся, увидев дочь. Она привалилась плечом к стене, на её лице было хамоватое выражение и ни капли сожаления о своём проступке в глазах. Артем же выглядел так, словно хотел влепить дочери хорошую пощечину.

 — Здравствуй, папа, — нагло произнесла девушка. — А что ты так рано к нам сегодня? По мне соскучился?

 — Где. Ты. Была? — по словам процедил мужчина.

 — Гуляла, — Варя специально строила из себя дурочку, чувствуя нарастающее раздражение отца. И… Оно нравилось ей, оно подпитывало её.

 — Так, а какого хрена ты гуляла в такое время?! Ты должна была дома сидеть!

 — А ещё я должна подтявкивать тебе, как я забыла! Всё, папа, никому я ничего не должна!

 — Ты отца… — гневно начал Олег, но Артем приподнял руку, попросив дать ему разобраться самому и друг замолчал.

 — Ты с ним опять шаталась? — мужчина прищурилась.

 — Он тут вообще не причём! — Варя швырнула сумку. — Мы не виделись с ним после того, как ты его побил, дорогой папочка!

 — Побил? — Артем иронично приподнял брови. — И как? Жив остался?

 — Поерничай ещё, давай.

Они стояли друг напротив друга — две взрывные сущности, два легковоспламеняющихся характера и ждали, у кого же терпение рванет быстрее. И если Артем делал это неосознанно, то Варя специально выводила отца из себя.

 — Ты врёшь. Ты была с ним.

 — Он на работе, — девушка повесила куртку на крючок. И ведь почти не соврала. После проведённой вдвоем ночи Бас не стал спать, а действительно пошёл работать. Варя знала, в каком затруднительном положении находится его семья из-за внезапно свалившегося на их голову брата и даже пыталась помочь небольшими суммами, но Рома жутко оскорбился и заявил, что если Варя сделает так ещё хоть раз — прогонит её ко всем чертям.

 — И откуда же ты знаешь, если не виделась с ним?

 — Да он всегда в это время работал! Всё, я спать!

Варя махнула руками в разные стороны и, не слушая гул за спиной, скрылась в комнате.

 — Всё равно будет как скажу я! — заорал ей вслед отец.

Девушка очень хотела ответить ему, но не стала. Пусть потешит себя тем, что он что-то решает. Но на деле теперь её жизнь только в её руках.

 — Почему ты постоянно споришь со мной?! — возмутился Влад и спихнул подругу с лавки.

 — Я априори не могу спорить с тобой, потому что я права! Это ты споришь со мной!

 — Да что б тебя, как же ты бесишь меня!

 — Ты меня тоже!

Их голоса слились в один, разобрать слова было невозможно и оба жестикулировали так активно, что, казалось, ещё чуть-чуть и они подерутся. Бас, наблюдавший за этим сначала с любопытством, а затем с раздражением, уже и не помнил, из-за чего начался весь сыр-бор. Кажется, всё пошло от задачи по физике. У Влада и Вари получились совершенно разные ответы, но уступать никто не собирался. Рома, услышав условие, умудрился вспомнить несколько формул, подобрать нужную и мысленно прорешать задачу, но благоразумно промолчал, так как его числа и вовсе были отрицательными.

 — Заткнулись оба! — рявкнул парень, не в силах больше слушать бессмысленные препирания, в итоге переросшие в дикий крик. — Ты, — он указала пальцем на Варю, — села на лавку и молча наблюдаешь, а ты берешь лопату в руки и идёшь чистить снег.

Влад взял лопату и уныло поковырялся ей в снегу.

 — А почему я? — проканючил он.

 — Потому что я почистил уже больше половины!

 — Надоел мне этот снег! Три дня его убираю, а толку никакого, за ночь в два раза больше наметает.

 — Хватит ныть! Быстрее начнёшь, быстрее закончишь. В конце концов я, в отличии от тебя, свой мотоцикл на зиму ещё в ноябре убрал. Если бы ты сделал также, нам не пришлось бы сейчас откапывать гараж, а потом ещё и с примерзшей дверью возиться!

Варя с превосходством посмотрела на них. Рома и Влад пыхтели, краснели и матерились, потому что им повезло родиться мужчинами, а она сидит, потому что… Потому что девочка. Красивая девочка.

Девушка отвернулась в другую сторону от колючего ветра, щипающего за щеки. Она смотрела на прохожих, куда-то вечно спешащих, но всё равно опаздывающих. И какой в этом смысл?.. Вдруг её взгляд зацепился за знакомое ярко-красное пальто, контрастно выделяющееся на фоне серой толпы. Варя тяжело сглотнула.

 — Всё в порядке? — спросил внезапно затихшую девушку Рома.

 — Да, — шепнула она.

 — Так и не помирились? — подошёл Влад.

Бас закатил глаза. Этот готов делать всё, что угодно, но только не то, что ему сказали. Лишь бы от дел увернуться.

 — Ладно, исправим, — хмыкнул он и заорал: — Катька!

Ничего не подозревающая девушка вздрогнула от неожиданного громкого оклика и замерла посреди тротуара.

 — Ну че замёрзла-то там? Иди сюда!

Варя обречённо прикрыла глаза рукой. Вот кто его просил? Идиот! Ей вдруг очень захотелось попросить Баса хорошенько вломить бестолковому, но не стала. Зная натуру Ромы, его хлебом не корми — дай кулаки об кого-нибудь почесать.

 — Ты чего? Замерзла? — Бас присел рядом и взял дрожащие Варины руки в свои. Вот только дрожала она не от холода. Про себя девушка истерично расхохоталась: так странно, что она совсем не боялась друзей Баса — пятнадцати двухметровых обалдуев — но трепетала перед собственной лучшей подругой.

 — Что? — с деланным равнодушием спросила Катя, подчеркнуто игнорируя Варю.

 — Ни что. На, — он вручил ей лопату, — я заманался. И вообще, на тебя Бас орать не будет. Он тебя не знает.

 — К сожалению, знает, — поджала губы девушка.

 — Ты охренел? — Рома отвлекся от согревания Вари. — Инструмент в руки и вперёд отбивать лёд от гаража! Не успеешь за час — твои проблемы, потом мы уходим. А, может, и раньше. Варька вся красная уже от холода.

 — Или от стыда, — пробубнила себе под нос Катя, но Бас её услышал.

 — Не язви, мелкая, не твоё это.

 — Чего я не знаю? — Варя вцепилась парню в руку, чувствуя подступающую глупую ревность. На этот жест подруга только фыркнула, мол, нужен-то мне твой Рома. Знает же, что ей нравится Влад, а всё равно устраивает детский сад.

 — Мы с её сестрой, Аленой, в одном классе учились. И Катька постоянно возле неё терлась, даже на прогулки Алене приходилось брать её с собой. А чтобы эта мелкая ябеда лишний раз не открывала свой рот, мне приходилось раскошеливаться ей на мороженое или шоколадки.

 — А нечего моей сестре со жмотами встречаться, — парировала Катя.

 — Ты встречался с её сестрой?! — возмущённо воскликнула Варя. — Не хочешь объяснить?

 — Нет, — рассмеялся Рома, — во-первых, это было очень давно и ты лазила неизвестно где, раз мы даже ни разу не пересеклись в школе. А во-вторых, встречались — громко сказано. Погуляли месяц летом после девятого и всё. Кстати, как она? — он обратился к Кате.

Варя высвободилась из его рук и вскочила с лавки. Нет, ну какой козёл, а? Уже даже не стесняется при ней обсуждать своих бывших.

 — Ты куда? — Рому её детская ревность только забавляла.

 — По мужикам, — озлобленно прошипела девушка, пряча нос в шарф.

 — Ну-ну, — ухмыльнулся он, — покажи мне того, кто не побоится хоть раз коснуться тебя. Насколько я помню, суицидники у нас на районе перевелись.

 — То есть тебе можно творить, что захочется, а мне нет?!

 — Что я творю? Я просто сижу.

 — Да ты в мыслях мне трижды изменил! — её голос едва не срывался на визг.

 — Вау, — он снова расхохотался, — какие подробности ты смогла разглядеть в моей голове. Но, сладкая, если тебе хочется увидеть меня голым, — Бас вплотную подошёл к пунцовой (на этот раз от стыда) Варе, — можешь просто сказать мне об этом, а не додумывать что-то и устраивать спектакль.

 — Да сядь ты, истеричка, — наконец смогла вклиниться Катя, — ей твой Рома сто лет не нужен был ни в девятом классе, ни сейчас. И пока кто-то до сих пор скачет по району со всякими придурками…

 — Это кто тут придурок?! — возмутился Влад и кинул пригоршню снега в сторону троих, но она не долетела. Катя, осознав, что ляпнула, смутилась. Она совсем забыла, что предмет её симпатий тоже состоит в компании Баса.

 — … Алена уже двоих родила, — быстро закончила девушка.

 — Двоих? — брови Ромы взлетели вверх. — И кто из нас придурок? Я не настолько глуп, чтобы в 21 год обзаводиться двумя спиногрызами, не имея ни кола, ни двора. Насколько я знаю, твоя сестра недалеко ушла и вы все вместе живете в трешке. А, главное, когда успела-то, сразу двух…

 — Близняшки у неё, — нервно дернула плечами Катя, — девочки.

 — Одни бабы кругом, одни бабы… — бубнил Влад.

 — Чисть! — заорали ему все трое.

 — Ладно, — вздохнула Катя, — пойду я. Холодно.

 — А чего приходила-то?

 — Не знаю, вот этот, — она махнула рукой в сторону одноклассника, — позвал.

Влад возмущённо посмотрел на Варю и жестами принялся что-то активно показывать ей, но со стороны это больше походило на эпилептический припадок. Но девушка только потупила глаза.

Катя тоже словно чего-то ждала, но, так и не дождавшись, развернулась и ушла. Девушка была уже довольно далеко, когда вдруг почувствовала, что на неё сзади кто-то налетел и так крепко, насколько это было возможно, обнял за плечи.

 — Прости меня, — прошептала Варя. — Прости, прости, прости. Я была не права, я не соображала, что делаю, я потеряла голову…

 — А она была у тебя? — подруга шумно вдохнула и повернулась лицом.

 — Прости, — упрямо повторила Варя и вдруг её голос наполнился грустью: — Ты мне гораздо больше, чем просто подруга. Ты моя опора, моя поддержка… Моё всё. Мы столько прошли за эти годы и ты знаешь меня как никто другой. Я же… Я не смогу без тебя, Катя.

 — Ну да, — девушка наконец улыбнулась и обняла подругу в ответ, — а то с кем ты будешь обсуждать цвет носков Баса и то как он посмотрел на какую-нибудь дебильную блондинку?

====== Часть 22 ======

— Здравствуйте, — Катя поздоровалась с открывшим ей дверь мужчиной.

 — Здравствуй, — устало отозвался он и отошёл, пропуская девушку в квартиру. — Варя, это к тебе! — закричал Олег.

 — Катя? — подруга не выглянула из комнаты. — Пусть заходит ко мне!

Катя послушно прошла и застала Варю посреди комнаты, крутящей в руках две вешалки с совершенно разными нарядами. В правой руке образ с брюками, в левой — платье. Сама же Варя всё ещё щеголяла в пижаме.

 — Это или это? — она потрясла перед подругой вещами.

 — Да хоть что! — Катя отмахнулась. — Варя, до начала урока пятнадцать минут, почему ты ещё не одета?

 — Может потому, что нам к третьему? — вскинула брови девушка.

Она критически осмотрела то, что держала в руках и, видимо, была уже недовольна выбором, поэтому открыла свой необъятный шкаф и потонула в его недрах.

 — Не всё ли равно, в чём в школу идти? — одноклассница перебирала кидаемые ей вещи. — Кто там тебя не видел? А Владу вообще по барабану, хоть в мусорном мешке приди.

 — То-то я и смотрю ты ради него всегда стрелки вырисовываешь и шмотки каждый день меняешь, — хмыкнула Варя и приложила к себе темный джемпер с V-образным вырезом. Но и он полетел в сторону.

 — Всё равно его ничем не пробить, — пробубнила Катя, комкая края плиссированной юбки. — Я не понимаю, что делаю не так. Почему я не нравлюсь ему?

 — А ты что-то делаешь? — Варя сделала удивлённые глаза. — Подруга, ты что-то явно путаешь. Все твои действия ограничиваются томными вздохами и огненными взглядами. Но если он не заговорит с тобой первый, ты тоже не скажешь ему и слова. А Влад, знаешь ли, не телепат. Да и после драк первые дни он туговато соображает…

 — Но это парень должен делать первые шаги! — воскликнула Катя и хлопнула руками по кровати.

 — Мы не в 19 веке, — поморщилась подруга, — никто никому ничего не должен.

 — А вдруг он отвергнет меня?

 — Ну, это проблема. Он может.

Варя влезла в черную короткую юбку и, покрутившись перед зеркалом, горестно вздохнула. Смотрится, конечно, классно, но в такой точно все ноги отмерзнут и тогда они с Басом будут не смотреть фильм, а он будет отогревать её посиневшие лодыжки. И отнюдь не тем приятным способом, который они опробовали в школьной подсобке.

 — Красиво, — выдохнула Катя, осмотрев подругу, — но ноги точно отвалятся. На улице -15.

 — Да знаю. Но что надеть ещё — ума не приложу.

 — А куда наряжаешься-то? Уж явно не ради встречи с химиком?

 — Нееет, — протянула Варя и рухнула рядом с подругой, спихнув гору одежды на пол, — ему тридцать пять, но он выглядит старше моего крестного, толстый, лысый и… И этого достаточно. Но… — девушка понизила голос и прикрыла рот рукой, — сегодня я собираюсь уйти с седьмого урока. Мы с Ромой хотим провести время дома за каким-нибудь кино, а не слоняться по району. Там справятся и без нас.

 — Ооо, — многозначительно протянула одноклассница и ухмыльнулась. Она подошла к небольшому комоду, стоящему в другом углу комнаты, открыла верхний ящик. Немного порывшись, девушка достала полупрозрачное чёрное кружевное бра.

 — Тогда это. Поверь, это заинтересует его куда больше.

Варя смутилась и покраснела. Может, ей это и не пригодится. Они же не только сексом занимаются, но и разговаривают друг с другом. Иногда, правда, уже в процессе…

 — А что ты так на меня смотришь? — пожала плечами Катя. — Или ты собралась к нему в семейниках идти? Или ты не знаешь, что нужно взрослым мальчикам от маленьких девочек?

 — Не всё в этом мире крутится вокруг секса, — огрызнулась девушка, перебирая в руках лямки бра.

 — А что ты на дыбы встала? — подруга положила руки ей на плечи. — У тебя он хотя бы был. А я так и умру девственницей, прежде чем твоего друга дождусь. Причем он-то такой верности мне явно не хранит.

 — Просто… — Варя принялась складывать разбросанные вещи обратно в шкаф, оставив лишь трикотажное облегающее платье с длинным рукавом красивого изумрудного цвета, — что, если ты была права? Что, если ему просто нравится спать со мной?

 — Боже, Варя, откуда такие мысли?

 — Не мысли. Опасения.

 — Начнём с того, что если вдруг, то это значит, что ты действительно хороша в постели. Это дорогого стоит. А во-вторых… Бред всё это. Если Бас хочет девушку, он просто укладывает её под себя после первой же встречи. Да что там говорить, девки сами под него ныряют за одну только симпатичную мордашку, ему и усилий прикладывать не надо. В кого Рома пальчиком ткнет — та и побежит. У вас было не так и переспали вы не сразу. В-третьих, я видела как он смотрит на тебя. Поверь, дорогая, любая девушка душу бы продала за то, чтобы на неё так смотрел её парень. И вы же не только спите вместе, верно? У вас есть общие темы, интересы. В конце-то концов, вы теперь вместе народ на районе пугаете. А хороший секс — приятный бонус. Так не забивай себе всякой чушью голову. А то ты надумаешь сейчас.

Варя тяжело вздохнула. Ей так сильно нравился Бас, что она до жути боялась, что для него это ничего не значит. И вроде его слова были полны искренности, объятия тепла, а глаза светились при их встрече… Но куда же без женских заморочек?

 — Кстати… — Катя поводила пальцем по столу, словно не решаясь спросить. — Как… Как оно?

 — Что именно?

 — Быть единственной девочкой в компании Баса.

 — Забавно, — широко улыбнулась Варя.

 — Забавно? — переспросила Катя, удивлённо приподняв бровь и скрестив руки на груди. — А как же пьянки, мордобой и прочие прелести.

 — Ну подумаешь, пьют ребята иногда, — пожала плечами девушка, — не каждый день же и не всегда в говно. А насчёт мордобоя… Они, так скажем, наводят порядки без меня. А даже если б и при мне… Не думаю, что меня это как-то задело бы.

 — И всё же. Что в этом забавного?

 — Понимаешь, обычно они все такие крутые ходят по району и даже бровью не поведут, если разобьют кому-то голову и мозги растекутся по асфальту. А при мне они такие котятки, — она снова улыбнулась, — стесняются почему-то. И, наверное, побаиваются. Но это заслуга Ромы, что он, засранец, им наговорил — не знаю. Но… Они классные, Кать. Они видят во мне не отличницу, у которой можно списать, не дочь, которая должна прикрыть рот и следовать указке, не сестру, у которой можно взять денег, потому что мама и папа больше не дают. Они видят во мне простого человека и… Только в этой компании я чувствую себя по-настоящему живой, только там я свободно дышу. Я могу делать что считаю нужным, вести себя как захочу и никто мне не скажет ни слова.

 — И всё же, — вздохнула Катя, — ты любимая девушка Ромы, он четко дал понять, что прогнет всех за тебя одну. Хотя он в принципе любит всех прогинать… Не о том. Ты для них наравне с Басом и стоит тебе хлопнуть в ладоши — вокруг тебя тут же соберётся шестнадцать человек. А семнадцатым прилетит сам Бас.

Варя села перед туалетным столиком и, опустив кисть в пудру, задумчиво сдула с неё излишки. Неужели это действительно так и такое отношение к ней только из-за Ромы? А если, скажем, она встречалась бы не с ним, а с каким-нибудь Славой? Девушка круговыми движениями распределяла пудру по коже и, потонув в не самых весёлых мыслях, не заметила как вышла за зону висков и теперь издевалась над волосами, пачкая их косметикой.

 — Кошмар, — выдохнула она и посмотрела прямо в зеркало.

 — Почему же кошмар, — подруга подошла сзади и смахнула частички пудры с её шикарной шевелюры, — ты очень симпатичная. Сейчас подкрасишь глаза — и вообще конфетка.

 — Сладкая, — хмыкнула Варя, вспоминая приклеившееся к ней по вине Ромы прозвище. Но это относилось не к её внешности, которая никогда не была приторно-слащавой. Это было из-за того, что во время поцелуя её губы всё время отдавали чем-то сладким.

 — Но я не о том, — Варя повернулась к подруге. — Выходит… Что я опять понастроила себе воздушных замков? Я опять ничего из себя не представляю, — последние слова она прошептала и приложила руки к щекам, — я была никто без родителей, а теперь я никто без Ромы. Замечательно, сменила статус.

 — Я не это сказала, — закатила глаза Катя, — и не это имела ввиду. Ты не никто без Ромы. Его друзья — люди своеобразные, у них своя система ценностей и своя мораль. Чтобы они начали уважать кого-то — да проще стену бетонную с места сдвинуть и никакой Бас тут не поможет. А ты им понравилась, Варя. Они чувствуют твою моральную силу, стержень внутри тебя. Они уважают тебя не меньше Баса не потому, что ты его девушка, а потому, что ты — это ты. И другой такой нет и никогда не будет.

Девушка улыбнулась подруге. Катя была невероятным человеком, в свои скромные семнадцать лет она обладала умением проанализировать человека за считанные секунды и надавить на его точки (для положительного или отрицательного результата — зависело от желания Кати) покруче любого психолога. Толкнув такую проницательную речь, она зарядила подругу уверенностью и энергией для предстоящего дня.

Катя метнулась к окну и отодвинула занавеску. Девушка тяжело сглотнула.

 — Пойду я, Варь, — она так поспешно развернулась, что едва не опрокинула любимую орхидею одноклассницы, подаренную ей отцом.

 — Что так? Мы же вместе хотели идти, подожди, мне ещё недолго краситься.

Варя подошла к Кате, чтобы узнать, что вызвало такое огненное желание выйти на улицу и хмыкнула, увидев проходящего под её окнами Влада. Тот опять дымил, как паровоз и уже ни от кого не скрывал, что курит.

 — Да он не в школу, — она поправила цветок, — сейчас докурит, подумает, побродит где-нибудь, потом за школой ещё покурит и может быть тогда соизволит явить свою светлую персону на алгебру.

 — Всё равно, — прошептала Катя.

 — Ох, да что ты будешь делать, — Варя закатила глаза и открыла окно. В дом залетел шквал холодного ветра вперемешку с мелкими снежинками, неприятно уколовших лица. Катя тихо взвизгнула и отпрыгнула в сторону в желании спасти укладку, ради которой и встала в 6. А в 6 встала ради Влада.

 — Влад! — заорала в окно Варя и забралась на подоконник. Парень задрал голову.

 — Давай, вывались ещё оттуда, — прокричал он в ответ, — это же то, что нужно с утра. Соскребать с асфальта остатки твоей тупой головы, невероятно бодрит.

Девушка не послушала его и с подоконника не слезла. Что она, маленькая что ли?

 — Да залезь ты обратно! — продолжал орать Влад.

 — Короче, подожди пару минут, — она игнорировала его вопли, — сейчас Катька выйдет и вместе в школу пойдёте.

 — А ты не собираешься что ли?

 — Собираюсь, но чуть позже.

 — Но я сейчас не в школу, — Влад наклонился и, загребая снег, слепил небольшой снежок. Он показательно подкинул его, молча угрожая подруге, что если через секунду она не окажется в квартире, то этот снежок окажется на её прекрасном личике. До восьмого этажа, конечно, не долетит, а вот после уроков — вполне.

 — Вот и скажешь ей это.

Теперь Варя шустро захлопнула окно и уселась обратно за туалетный столик. Она раскрутила тюбик с тушью и принялась тщательно прокрашивать ресницы.

 — Давай, бегом, — кинула она Кате, — Влад ждёт.

Подруга забегала по комнате в поисках телефона и в конце концов нашла его на кровати. Чмокнув подругу на короткое прощание в щеку, Катя махнула рукой и через секунду её и след простыл.

 — Не волнуйся, — Варя разговаривала сама с собой, — он ещё будет твой. У вас ещё всё будет хорошо.

 — Опоздала, опоздала, опоздала! — бормотала себе под нос Варя, подбегая к школе. В это утро она впервые жалела, что заартачилась против того, чтобы отец возил её в школу. Сейчас это было бы как нельзя кстати! Но от её желания ничего бы не изменилось — Артем всё равно сегодня с раннего утра на работе.

Она залетела в школу и, бросив сумку на лавку, принялась быстро разматывать кашемировый шарфик, который играл больше украшающую роль, чем согревающую. Звонок уже как пять минут прозвенел! Варя подняла глаза и заметила Влада, неторопливо завязывающего шнурки на новых кроссовках.

 — А где Катька? — на ходу спросила девушка, переобуваясь в туфли.

 — Не знаю, — пожал плечами друг, — я же сказал, что не сразу в школу, нужно было с ребятами кое-какие вопросы решить. Она со мной идти не захотела и ускакала раньше.

 — Ясно, — она пробежала мимо в сторону раздевалки, — догоняй.

Но ждать Влада девушка не стала и резво поднялась по лестнице. Если на урок заглянет классная, точно крик поднимет. Варя не боялась отправления к директору или, о нет! — замечания в дневник. Вопрос заключался в том, что слушать её вопли, которые могут затянуться на весь урок, не было никакого желания. И в таком случае Варя не успеет подучить даты по истории к очередному тесты. Вчера вместо того, чтобы заняться этим, она пол вечера провисела на телефоне с Басом до тех пор, пока тот не ушёл в ночную смену разгружать прибывший в какой-то магазин товар. Это не было его официальной или даже постоянной работой — так, подработка, подворачивающаяся время от времени. Официально Рому не брали даже грузчиком, потому что на слуху были многие его приключения и проблем не хотел ни один работодатель. Зачем кому-то сотрудник с плохой репутацией?

Варя прошептала себе под нос что-то матерное. Вот как беду накликала! Не зайдя в кабинет она уже видела спину классной. Поразмыслив пару секунд, девушка развернулась по направлению обратно к лестнице, но уткнулась в грудь Владу и ойкнула.

 — Нет, красавица, — он развернул её за плечи, — на алгебру.

 — Я не пойду туда!

 — Почему?

 — Там классная!

 — Ой, нашла мне цербера. Разберёмся.

Влад вошёл в класс и невозмутимо прошёл мимо класс. рука, словно её тут и не было. Варя плюнула на всё и прошла мимо также уверенно. Получилась этакая акция протеста и одноклассники, оживленно гудящие о чём-то до этого, замолкли в ожидании представления. Учителя-предметника в классе не было.

 — Что это такое?! — женщина начала с крика. — Почему опаздываете?! Максимов?

 — Собака сдохла, — он не отвлекся от выкладывания учебников на стол.

 — Что ты мне сказки рассказываешь, нет у вас собаки!

 — Кошка.

 — И кошки не было ещё на той неделе!

 — Так вчера только завели, а она взяла и сдохла.

 — Вот только и умеешь, что языком чесать, хам! Дневник на стол!

Влад не посчитал нужным подняться со своего места и поэтому, чуть прищурившись и склонив голову, кинул дневник. Он, описав небольшую дугу, шлепнулся на учительский стол.

 — Метни и мой сразу, — Варя протянула другу свой дневник.

Второй полетел следом.

 — Грач, твои объяснения. Этот уже наврал нам с три короба, твоя очередь.

 — Нет.

 — Что нет?

 — Объяснения. Их нет. Я опоздала просто потому, что опоздала. Поздно проснулась, долго выбирала одежду, долго красилась. Всё.

 — Хамы, — кинула учительница, выходя из класса, — совсем нынче дети оборзели, никакого уважения.

Влад закинул ноги на парту и спиной прислонился к стене, окидывая класс в раздумьях чем себя занять. Одноклассники вновь принялись переговариваться. Только гул этот был… Какой-то недобрый.

 — А что случилось? — он провел рукой по плечу сидящей впереди Кати. Она пришла раньше, наверняка знает. — Чего это они так разжужжались.

 — Юля беременна, — равнодушно пожала плечами девушка.

 — Что? — в унисон воскликнули Влад и Варя. Последняя даже отложила учебник в сторону.

 — Что? — повторила Катя и повернулась к ним лицом. — Это не у меня надо спрашивать. Я в ногах ни у кого не стояла и свечку не держала.

Все трое повернулись в сторону упомянутой Юли. Девушка сидела в одиночестве на третьем ряду и была белее стенки, вжимая голову в плечи так, словно устроила классу смертельную подставу. Вдруг в неё полетел комок бумаги. Юля только вздрогнула и прикрыла глаза.

 — Что, забеременеть мозги нашлись, а поднять с пола бумагу — нет? — заржал со второго ряда Стас, девятнадцатилетний бугай-второгодник. Из-за того, что в восьмом классе он часто разъезжал по каким-то спортивным соревнованиям, он отстал от школьной программы и получилось то, что получилось.

Рядом с Варей раздался грохот. Это резко вскочил Влад, опрокинув стул.

 — А тебе какое дело до её беременности?

 — Никакого, — Стас снова заржал, — просто никогда не видел шлюху живьём.

 — Единственная шлюха здесь ты! — заорал парень.

 — Ну-ну, Влад, — подруга успокаивающе похлопала его по руке, но от учебника по истории не отвлеклась. — Ты не прав. Какая же Стас шлюха? Он ведь потому и бесится, что у Юли уже было, а ему так никто и не даёт. Ну не любят девушки тупых качков, не умеющих даже пользоваться своим… кхм, органом. Достоинство-то не всем дано.

Варя злобно улыбнулась. Она знала куда бить. Второй год — больная тема для одноклассника. Так поступать нельзя, бить брешь и без того в уязвимых местах подло. Ещё в начале учебного года девушка так бы не поступила, но теперь периодически в ней просыпался чертенок, который требовал подпитку негативными эмоциями других людей. А, с радостью напитавшись, засыпал. Но надолго ли?

Стас покраснел от злости, затем побледнел, а затем снова покраснел.

 — Ты… Заткни свою шавку, иначе…

 — Ну что? Что? — Влад в два прыжка оказался рядом с одноклассником и схватил того за рубашку. — Ещё два раза повторишь «иначе»? Варя права, на большее тебе мозгов не хватит. А за шлюху и тем более шавку ещё ответишь. И заткну я тебя, — последние слова он прошипел. Парень собирался сказать что-то ещё столь же «приятное», но в класс зашла молоденькая учительница алгебры и побледнела при мысли, что ей придётся разнимать двух здоровых дерущихся подростков. Влад решил не доводить учителя и сел за парту. Его руки дрожали от злости и Варя проделала тот же успокаивающий маневр — слегка погладила тыльную сторону его ладони. Девушка не отреагировала на оскорбление, зная, что стоит ей попросить — и во дворе школы будет семнадцать парней, которые не оставят от Стаса и мокрого места. Но постоять за себя хотелось самостоятельно и она сделает это… прямо сейчас.

 — Да, Варя? — спросила учительница, видя поднятую руку.

 — Выйти?

 — Конечно.

Она ещё не знала, что зря разрешила. Не знала, что ученица, проходя мимо рядов, схватит за волосы своего одноклассника и со всей силы приложит его голову об парту.

 — Варя! — закричала она и подбежала к пострадавшему. К счастью, кровь ни откуда не шла. — Ты что… Ты за что?!

 — За дело, — она отряхнула ладони и покинула кабинет.

 — Евгения Васильевна, действительно за дело, — вклинился Влад.

 — Это что же такого он мог натворить, чтобы бить его?! Не думаю, что что-то из ряда вон выходящее!

 — То есть по-вашему нормально кидать в одноклассниц бумагой и, из-за чего собственно весь конфликт, называть их шлюхами и шавками? Это он ещё и мало получил! — в голосе слышалась плохо скрытая угроза, но про себя Влад решил помиловать Стаса. Хватит ему Варькиной расправы.

 — Я… Я должна буду сказать директору!

 — Скажите, — на этот раз влезла Катя и с нахальным выражением лица подперла голову рукой, — но, думаю, вас не погладят по головке за отсутствие на уроке в двадцать минут. И за то, что инцидент произошел именно на вашем уроке — тоже. Как же вы не смогли предотвратить это? Ай, некомпетентность какая.

Евгения Васильевна покраснела и, стушевавшись, принялась выводить на доске синусы и косинусы. Она не знала, что ответить наглой ученице, но знала, что та готова идти по головам ради подруги.

Варю в коридоре остановила завуч.

 — Варя, распишись, — она сунула ей под нос какую-то бумажку.

 — Что это? — воспитанная лучшим юристом, девушка не спешила подписывать что попало.

 — Протокол по технике безопасности, — завуч поправила очки, — расписываются все классы с 5 по 11. Но… Твоему брату нет 14, он не может расписаться за себя, нужен кто-то взрослый. Ваши родители смогут подъехать в течение часа?

Варя задумчиво набрала номер Олега. Мама точно не приедет — умудрилась где-то подцепить ангину и теперь лежит дома с температурой. Варя и завуч терпеливо ждали, когда же Олег ответит. Но ответом были только короткие гудки — и так три раза.

 — Не отвечает, — пожала плечами девушка, — его могли срочно вызвать на суд. А нужен обязательно родитель?

 — Хоть кто, кому есть 18, — женщина покрепче обхватила папку с протоколом. — Это всё проверяется, но паспорта на совпадение подписи никто сканить не будет.

 — А почему тогда вы сами не можете расписаться за Егора?

 — Весь школьный персонал тоже расписывается, за две одинаковые подписи попадёт. Может, старший брат или сестра?

 — Старшая… — Варя хотела оповестить завуча о том, что старшая в семье она, но не стала. — Да. Старший придёт, Егор проводит его к вам.

Подождав, пока завуч уйдет, девушка забралась на ближайший подоконник с ногами и вновь застучала пальчиками по экрану телефона.

 — Привет, сладкая, — почти сразу же раздался на том конце чуть хрипловатый голос.

 — Я разбудила тебя?

 — Нет, я уже проснулся. Что у тебя с голосом? Что-то случилось?

 — Мне нужна твоя помощь. Ты сможешь подойти к школе? Но не волнуйся, ничего серьёзного.

По шуму сзади было понятно, что Рома резко вскочил с кровати.

 — Конечно. Что? Что такое?

Варя улыбнулась, но он этого не видел.

 — Я же просила успокоиться. Ничего, просто надо расписаться в протоколе за Егора. Крестный не отвечает, а мне нет 18. Методом тыка остаешься только ты.

 — Ты договаривай в следующий раз сразу, — парень выдохнул, — я приду, нет проблем. Но я вообще могу это сделать? Я же никто ему.

 — Не можешь, наверное, — Варя задумчиво накрутила прядь волос на палец, — но я наврала, что ты его старший брат. Кто знает, может, ты сын Олега до брака с мамой. Никто проверять не будет.

 — Всё бы ничего, но меня ещё помнят в школе. Ладно, придумаем что-нибудь. Буду минут через двадцать.

 — Егор тебя встретит. Он сам тебя узнает.

 — А ты?

 — А я после шестого урока к тебе, — она прикусила губу. Мысль о том, что Бас будет всего в нескольких метрах от неё, а она будет грызть обществознание — невыносима. Тело тут же бросало в жар, по коже забегали мурашки. Но надо потерпеть. Чуть-чуть потерпеть. И тогда она позволит его рукам делать с её телом всё, что угодно.

Варя подошла к расписанию и глазами нашла 6а. Так, у брата должна сейчас быть литература, а потом прочерк — свободное время в расписании. Отлично.

Встав у кабинета литературы, девушка стала ждать звонка, который должен быть через три минуты и первой перехватить брата, пока он куда-нибудь не убежал. Звонок затрезвонил прямо над её головой и дверь выломали шустрые шестиклашки, толпой побежавшие к лестнице. Из этой пестрой массы Варя едва сумела вытащить своего брата.

 — Варька? — удивился он.

Дома они часто занимались чем-то вдвоем, смотрели какие-нибудь фильмы или просто разговаривали (Полина из-за маленького возраста и вредности в это не посвящалась), но в школе практически никогда не подходила.

 — Слушай внимательно, — она присела перед братом на корточки, как делала в детстве, хотя это было совсем не обязательно. Егор уже догнал сестру по росту, а совсем скоро со своими метр 60 Варя и вовсе отойдёт на задний план.

 — Завуч говорила про протоколы?

 — Да, с утра просила папу прийти. Я сейчас ему позвоню!

 — Не нужно. Я уже пыталась. В общем так, сейчас придёт Рома и распишется, — Варя принялась листать фотографии на телефоне и, выбрав одну, повернула экран к брату, — это он. Тебе нужно встретить его в фойе и отвести к завучу. Узнаешь?

Егор утвердительно кивнул головой.

 — Ты… Ты только маме с папой не говори, ладно? Не скажешь?

 — Если ты просишь — нет. Я не Полинка, умею язык за зубами держать. Но… А если спросят?

 — Скажем, что расписался Стас, мой одноклассник. Они не будут выяснять что и к чему.

 — Ладно, пошёл я твоего принца ждать.

Варя слегка шлепнула Егора по плечу, но он только засмеялся над порозовевшей сестрой. Всю перемену мальчик просидел в фойе, болтая ногами. Прозвенел очередной звонок, прошло уже пять минут от урока и Егор начал терять терпение, ведь никто так и не пришёл. Он уже собирался уйти, как вдруг ввалилось оно — снежное чудо.

Парень с фотографии, что показывала Варя, раздражённо заскрежетал зубами и стал стряхивать с себя снег. Он мокрыми разводами оставался на куртке. Не глядя на охранника, Рома махнул перед ним неизвестно откуда взявшимся пропуском, прошёл чуть дальше и принялся что-то искать глазами.

 — Рома? — подбежал к нему мальчик.

 — Да.

 — Егор, — он протянул руку. Парень улыбнулся и пожал её. — Пошли.

В кабинете завуча Рома старательно опускал глаза и, расписавшись кое-как не от своей фамилии, а от Киреевых, быстро вышел. Егор решил проводить его вниз. Сестра ничего не говорила по этому поводу, но вдруг он заблудится?

 — А я знаю, кто ты, — вдруг выдал мальчик.

 — Кто? — Бас остановился и развернулся к нему лицом. Егор вполне мог сейчас выдать что-то язвительное, как и его сестричка — у них это, наверное, семейное. Но он сказал совсем другое:

 — Я видел, как вчера у магазина ты вырубил какого-то мужика, который замахнулся на свою жену. Это было круто! Ты научишь меня?

 — Обязательно, — он присел на лавку рядом с Егором, — вот только твоя сестра вряд ли погладит меня по головке. Но нас это разве остановит? — Рома усмехнулся.

 — Да ты что! Она сама знаешь как дерется? — Егор возбужденно вскочил на ноги. — Вчера наш сосед хотел потрогать её за задницу, а она кааак врезала ему сумкой по башке!

 — Что за сосед? — парень нахмурился.

 — В колледже через дорогу учится.

 — Отлично, нам есть о чём поговорить.

Их разговор прервала подбежавшая к Егору девочка. Она приподнялась на цыпочки и что-то прошептала однокласснику в ухо. Тот закатил глаза, страдальчески выдохнул и развернул девочку в другую от себя сторону.

 — Динамишь? — Бас закинул ногу на колено.

 — Да это Анька, — поморщился мальчик, — глупая.

 — Зато красивая.

 — Но глупая же! Я три раза сказал, что она мне не нравится, а она не понимает, лезет и лезет.

 — Поверь мне, — Рома усмехнулся и наклонился в сторону брата Вари, — главное, что красивая.

 — Вот как? Получается, Варька просто красивая и ничего больше? Ты же сам сказал, что это главное.

 — Сказал, — подтвердил парень, — но твоя сестра — редкое исключение, когда и красивая, и умная. Но… Она понравилась бы мне в любом случае. Есть в ней что-то, что гораздо важнее всего этого.

 — Постой… — вдруг помрачнел Егор. — Так это к тебе Варька ночами и вместо уроков бегает?

Бас молчал, не зная, что ответить. Хотелось бы надеяться, что да, только к нему, но мальчику-то об этом не скажешь.

 — Её папа хочет оторвать тебе голову, — вздохнул Егор, приняв молчание за положительный ответ. И тут же перестроился на другую тему: — Ты спишь с моей сестрой?

Бас подавился воздухом от такого вопроса и закашлялся.

 — Тебе сколько лет?

 — Достаточно, — он прищурился и склонил голову.

 — Знаешь-ка что… Иди на уроки.

 — Пойду, звонок на перемену уже дали. Но… — Егор замялся, но потом заговорил твёрдо и решительно: — Не обижай Варьку. Иначе лет через пять я найду и побью тебя. А мне этого очень не хочется.

 — Не обижу.

 — Обещаешь?

 — Обещаю.

У кабинета математики Егора перехватила сестра.

 — Ну что?

 — Во-первых, отпусти моё плечо, ты больно впиваешься ногтями. А во-вторых, пришёл — расписался — ушёл. Всё. Привет, Влад! — он махнул появившемуся за спиной однокласснику Вари.

 — Привет, — он пожал мальчику руку и тот ускакал на математику. — Валим? — обратился парень уже к подруге.

 — Имей совесть, прошло всего два урока. После шестого пойдем.

 — Да смысл?! — страдальчески закинул руки за голову Влад. — Тогда уже и на английский можно сходить.

 — Вот и сходи, тебе полезно появляться на нём хоть раз в полугодии.

 — У меня дела.

 — А от меня ты чего хочешь?

 — Мне скучно. Пошли, чего тут торчать ради этой геометрии и истории!

 — Хотя бы после пятого, — сдалась она.

Всю геометрию Влад сидел как на иголках, ему не терпелось покинуть стены скучной и удручающей школы.

 — Да не ерзай ты! — шепотом воскликнула Варя, когда одноклассник в очередной раз пнул её локтем и испортил чертеж. — Достал! Подсядь вон лучше к Катьке. Или к Юле, на крайний случай. Она весь день одна. А мне не мешай!

 — Не хочу. Я буду приставать к тебе до конца твоих дней.

 — Я дам тебе в глаз.

 — Всё равно.

 — Тогда скажу Басу.

 — Понял, — он приподнял руки и на стуле отодвинулся в сторону.

Звонок — и Влада уже нет в классе. Катя тяжело вздохнула и обернулась к подруге. В её глазах, казалось, собралась вся вселенская тоска и печаль. Варя неуверенно улыбнулась для поддержки, но вышло коряво. Убрав с лица гримасу, она просто притянула подругу к себе и обняла её.

 — Ну что ты, — приговаривала девушка.

 — Сегодня он даже толком не посмотрел на меня, — шмыгнула носом Катя, — на Юльку и то больше внимания обратил. А они друг другу с первого класса больше десяти слов не сказали!

 — Ну такой он дурак, что поделать, — Варя погладила подругу, — не расстраивайся. Вправим ему мозги, так это он ещё будет за тобой бегать. Просто надо немножко подождать.

 — Да не надо ждать. Не понравлюсь я ему, вот и всё.

 — Знаешь, Катя, — девушка отстранилась от подруги и взяла ту за плечи, — порой мне кажется, что Владу нравится только отражение в зеркале. Он… Дурной слишком для отношений.

Варя хотела сказать ещё что-то ободряющее, но заметила подозрительное движение и повернулась. Стас просто разговаривал с одноклассниками, но девушка чувствовала что-то нехорошее и напряглась как струна, усиленно вслушиваясь. Стас кивнул на коридор и вышел с одноклассниками. Варя, выждав несколько секунд, прошмыгнула за ними. Девушка спустилась за ними до первого этажа и поняла, что они направлялись к мастерской мальчиков вслед за Владом, через которую он обычно сбегал с уроков. Раздраженно притопнув ногой, Варя направилась в раздевалку за курткой, на которую сменила тёплое пальто. Она была холодновата для зимнего сезона, но смотрелась куда выгоднее, поэтому плевать.

Раздражение вызывало то, что через главный вход она не сможет выйти из-за охранника, который вряд ли выпустит её без записки от классной или школьной медсестры. В мастерские ей тоже вход закрыт — девочек туда никогда не пускали. Вариант один — лезть через окно в женском туалете на первом этаже. Варя побежала туда.

Форточка поддаваться не желала, а уж вся оконная рама — тем более. Сердито сдув со лба прядь волос, девушка задумалась. За разбитое окно её по головке не погладят, но ведь можно вытворить ещё что-нибудь эдакое, и про окно все сразу забудут. Кто ей запретит? На фоне её последних проделок это будет просто капля в море.

Варя порылась в сумке в поисках чего-то достаточно тяжелого и вынула учебник по алгебре — тот ещё талмуд. Таким и убить можно, не то что выбить стекло. Она подперла дверь шваброй, чтобы если кому-то приспичит в туалет, то у неё было пару запасных минут. Варя размахнулась и, отойдя подальше, кинула учебник. Стекло со звоном посыпалось на кафель в туалете, а алгебра плюхнулась на снежную подушку под окном. Следом Варя выкинула в окно сумку и, не слушая хруст осколков под подошвой, вылезла на улицу. Ноги моментально промокли — девушка не подумала о том, что из туфель следовало бы переобуться в сапоги. Но сейчас её волновало не это и она кинулась на задний двор, откуда уже раздавались крики.

Перед её глазами предстала картина не самого честного боя — одноклассники толпой окружили Влада, готовящегося, тем не менее, дать отпор.

 — Будешь знать, как раскрывать рот, когда не просят! — рявкнул Стас и размахнулся огромным кулачищем. Влад вовремя присел и ударил противника ногой под колени. Тот болезненно охнул, но не упал.

У Вари замерло сердце — позади друга словно из-под земли появился подпевала Стаса — Федя. Он замахнулся невесть откуда взявшимся булыжником, метя в голову. Влад его не видел и уже пропустил пару ударов от Стаса, из-за чего его губа кровоточила. Ещё пару секунд и этот идиот разобьёт ему голову камнем! С этим надо было что-то делать и Варя посмотрела на своё единственное оружие в руках — учебник по алгебре. От страха она не помнила, как оказалась позади обидчика друга, зато отчётливо помнила, как размахнулась учебником и с такой силой дала Феде по голове, что у того в глазах зазвенели колокола и он тяжелым грузом рухнул на снег. Все обалдели настолько, что на секунду даже отвлеклись от драки.

 — Ну?! — рявкнула Варя, тяжело дыша. Её волосы сбились на одну сторону, глаза горели и вид у неё был поистине боевой. — Кто следующий? Я могу заниматься этим весь день!

Девушка встала рядом с Владом, демонстрируя, что готова вломить им не хуже него. Но кто будет бить девочку? Никто. Этот бой заведомо проигран, если только… Если не убрать девчонку в сторону.

Парень из толпы — из параллели, а не из их класса — сделал два шага по направлению к Владу и Варе.

 — Стоять! — агрессивно закричала девушка, но парень её не послушал. Что же, она предупреждала и шутки шутить была не намерена. Варя шустро сняла с ноги туфлю и, прикинув траекторию полёта, кинула её. Парень попытался уклониться, но получилось только хуже. Тяжелый каблук угодил прямо в лоб и образовалась кровавая ссадина. Зажав её рукой, он слегка отшатнулся назад.

 — Что ж, — нарочито медленно произнёс Стас, — быть тебе, значит, красавица, битой наравне со своим дружком. Сама напросилась.

Стоило только Стасу начать двигаться в их сторону, как в миллиметре от его лица со свистом пролетел клинок и вонзился в деревянную дощечку, прикрученную к школьной стене. Дощечка треснула пополам.

Все повернули головы в сторону, откуда прилетел нож. Бас с самодовольной улыбкой перепрыгнул через невысокий заборчик и подошёл к девушке и другу. Затем он вынул из стены нож и демонстративно сдул с него пыль.

 — Потрясающе, правда? — с деланным восторгом и такой же широкой улыбкой во все тридцать два обратился парень к небольшой толпе из десяти человек. — Ни разу ещё не попадал так точно! Тааак… Я не понял, а что за сборище? В честь чего демонстрация силы? Или что это? Свадьба, пьянка, митинг протеста? Что?

Все молчали, Стас насупился, но было видно, что он недоволен срывающейся дракой.

 — Ну?! — прикрикнул Рома. — Я с кем разговариваю? Или мне начать вырубать по одному? Хотя я и так это сделаю… Черт, проговорился, — последняя фраза была пропитана ядом.

Бас замахнулся и попал Стасу точно по челюсти.

 — Десять человек против одного парня и девушки — подло, — прошипел он, схватив одноклассника Вари за воротник, — я пришёл уравновесить силы!

Это стало немым сигналом к потасовке. Рома быстро справился с двумя, просто вырубив их, но остальные оказались довольно крепкими и требовалось приложить усилия. Влад оттащил Стаса куда-то вглубь школьного двора, желая разобраться с обидчиком самостоятельно. Варя подумала о том, что ошиблась, когда считала, что девушку бить не будут. Напротив, в её сторону летели особо ожесточённые удары, но, как когда-то верно заметил Бас, она была мелкой и юркой, уворачиваться от них не составляло труда. Варя с лёгкостью выкручивалась из-под рук нападавшего и только что и успевала раздавать пинки и удары в глаза локтями.

 — Что, милая, — Рома оказался спина к спине рядом с ней и вывернул запястье какому-то парню, чей кулак успел перехватить. Раздался хруст и сдавленный крик. — День раздачи люлей у нас с тобой сегодня? — его голос был ровным и спокойным, словно они с Варей сидели на диване, а не спасали свои шкуры от побоев. Впрочем, для Баса это могло быть развлечением.

 — Ага, — девушка пнула кого-то из параллели в грудь. При резком поднятии ноги в воздух раздался весьма характерным треск — платье разошлось по шву и оголило левое бедро.

 — Испугалась… — Рома повернулся к ней лицом и увидел упавшего парня, передумал говорить то, что хотел. — Ай, нет. Беру свои слова назад, это я боюсь тебя. Теперь на разборки с Сиплым со мной будешь ходить ты, а не Влад.

Эх, как жаль, что это лишь шутка. Он никогда добровольно не потащит с собой девушку на драки.

 — Есссс, — змеем прошипел Влад и подошёл к друзьям. Они с плохо скрываемым удовольствием оглядели двор — пять человек трусливо сбежали, а оставшиеся пять зажимали различные покалеченные части тела. Стас страдальчески постанывал у стены, зажимая кровоточащий и искривленный нос. Впрочем, эта троица тоже не обошлась без травм. У Влада была разбита губа, в мясо содрана кожа на шее и сломан мизинец. Варя утирала кровь с разбитой скулы и стыдливо пыталась прикрыть голое бедро хоть чем-то. Заметив это, Бас снял куртку и повязал её девушке на пояс. Он-то и пострадал меньше всех — у него была только слегка рассечена бровь.

В этот момент на задний двор прибежала директриса. Увидев страдающих учеников и торжествующих друзей, она визгливо закричала:

 — Максимов! Грач! И… И кто там ещё?! Я не вижу, повернись ко мне лицом!

Бас закатил глаза и не своим голосом произнёс:

 — Какая неловкая ситуация.

 — Ас… Астахов!!! — голос директрисы стал на две октавы выше.

 — Тамара Ивановна, вот так встреча. Скучали? — он раскинул руки и приподнял брови.

 — Ничего не хочешь сказать?!

 — Конечно хочу, — парень повернулся к Варе и усмехнулся, — я люблю тебя, сладкая.

 — Идиоты! — закричала спешащая к ним через весь коридор Катя. Она на ходу стягивала с плеч кардиган, чтобы подруга могла повязать его на бедрах и вернуть Басу куртку.

Все трое сидели на лавочке в фойе. Двое ждали родителей и визита к директору, а третий — полицейский наряд. Рома лениво считал глазами количество полосок на линолеуме. Ну, пятнадцать суток так пятнадцать суток. В первый раз что ли? Хотя парень очень сомневался, что хоть кто-то из побитых рискнет написать на него заявление. Если, конечно, снова не хотят быть битыми. Да и Бас весьма красноречив.

Катя отодвинула его в сторону и присела рядом с Варей. Девушка достала из сумки влажные салфетки и принялась вытирать запачканное кровью лицо подруги.

 — Что происходит у тебя в голове?! — отчитывала её Катя. — Совсем кукухой поехала? Ты куда полезла, а? Вот за каким тебе эти разборки?

 — Слышь, мелкая, не нуди, — встрял Рома, — я пару раз пропустил в ухо, голова и так раскалывается.

Катя кинула в него пачкой влажных салфеток, чтобытот тоже мог привести лицо в порядок. Владу из-за сломанного мизинца было больно шевелить правой рукой, поэтому девушка проделала с ним те же махинации, что с подругой — помогла вытереть кровавые разводы с лица.

В фойе залетели трое взрослых — мать и крестный Вари и отец Влада. Они были в бешенстве и даже не обратили внимание на Баса. Впрочем, Катя, чтобы ему не попало, принялась делать всё, что угодно, чтобы его лицо было сложно разглядеть.

Влад и Варя встали с лавки, в унисон вздохнули и поплелись за родителями в кабинет.

 — Вы не хотите сказать, как случилось так, что ваши дети затеяли драку?! — директриса сразу же начала кричать.

 — Это вы нам расскажите, — на удивление спокойно отозвался Олег, — вы должны следить за порядком в школе. А женщины, — он покосился на жену и дочь, — в принципе мирные существа и без причины на людей не кидаются.

 — Не надо ерничать! Хотите проблем с ПДН?

 — Ну у нас таких проблем не будет, — в один голос произнесли Олег и отец Влада. Один намекал на хорошую юридическую карьеру, другой на неплохие достатки.

 — Считаете, раз вы при деньгах, вашим детям всё позволено? От богатства они у вас с такой придурью?! Что часы на их руках стоят больше моей месячной зарплаты?

Яна, хоть и болела и не хотела подавать голос, не выдержала. Она схватила ручку со стола директрисы и с бешенством воткнула её в не самый хороший стол, покрытый трещинами.

 — Не сметь оскорблять мою дочь, — просипела она, хищно прищурив глаза. — Да, у моей семьи хороший достаток и одни только мои сапоги стоят как три ваших зарплаты. Я могу позволить себе всё, что захочу и не собираюсь этого стыдиться. А жабу, которая вас душит, можете сдать в зоопарк, таких здоровенных мир ещё не видел. Но я не позволю оскорблять мою дочь или кого бы то ни было из моих детей за то, что их жизнь лучше вашей.

Варя невольно восхитилась матерью, похожей в этот момент на разъяренную львицу. Ещё несколько секунд — и она снесёт директрисе голову. И ей ничего за это не будет, ведь оба её мужа — бывший и нынешний — лучшие адвокаты в Москве. Но Яна привела чувства в порядок и, выпрямившись, обернулась к дочери.

 — А ты чего лыбишься? С тобой я дома разберусь!

 — Подождите, — попросил отец Влада. — Не хотите ли вы услышать версию детей?

 — Было бы разумно, — откликнулся Олег, — я не поверю, что они за просто так поперли против пяти человек. Должна быть какая-то причина.

 — Влад? Варя? — Яна обратилась к подросткам. Но они молчали, склонив головы.

 — Вот видите! Я же говорила, говорила! — взвизгнула директриса. — Тюрьма по вашим бандитам плачет! Набросились на одноклассников! Второе пришествие на мою голову спустя три года!

 — Говорила она, — буркнул себе под нос Влад, — а дальше разговоров дело и не заходит. Вы только кричите о том, что это лучшая муниципальная школа чуть ли не во всей Москве, всякие лицеи и гимназии не чета нам. А на самом деле эта школа пропитана гнилью и грязью!

 — О чём ты говоришь? — отец положил руку на плечо сыну, но тот раздраженно стряхнул её и облокотился на стол директора.

 — Не хотите поговорить о насилии в этих стенах? — хищно прищурился парень.

 — Каком насилии? — побледнела женщина.

 — Моральном. Год за годом ожесточённые подростки издеваются над одноклассниками или теми, кто не может дать им отпор. Учителя не только закрывают глаза, но и поощряют это!

 — Такого не может быть!

 — Что вы? Поговорим о самой пострадавшей жертве? — Влад с силой ударил кулаком по столу и Яна, прижав руку к груди, вздрогнула от неожиданности. — Вы что-то говорили про три года назад? Отлично. Вспомните мальчика, что учился здесь в это время. Рома Астахов. И не надо делать тупое непонимающее лицо! Именно он первый пал жертвой вашего равнодушия! Его загнобили за преступление брата, к которому он не имел никакого отношения! Учителя поддерживали эту дикую травлю и всячески унижали Рому, а вы делали вид, что ничего не происходит! Вы — равнодушная тварь! — парень сорвался на эмоциях. — Из-за вас он стал таким! Из-за вашего эгоизма он ожесточился, озлобился, закрылся в себе! Из-за вас он стал срывать свою злость на всём живом! В том, что происходит с ним сейчас — только ваша вина! Ваша позиция «ничего не знаю, моя хата с краю» сломала ему жизнь! Надеюсь, для вас уже приготовлен котёл в аду!

Влад заложил руки за голову и тяжело выдохнул. Варя прикрыла рот рукой, прильнув к крестному. На душе было тяжело и радостно одновременно. Тяжело и больно из-за страшного прошлого Баса, а радостно — что у него есть настоящий друг, который за него в огонь и воду, несмотря ни на что. Влад был тем, который поддержит друга в любой ситуации, будь он хоть трижды не прав и ни за что не предаст.

Парень прикрыл глаза. Кстати, о хате… Можно подобрать и ещё одно выражение — сгорел сарай, гори и хата, ведь он не договорил.

 — Идём дальше, — тяжело сглотнув, продолжил он, — вспомним девочку-семиклассницу, покончившую с собой в том году. Она не выдержала бесконечных насмешек из-за того, что её семья не могла позволить себе менять чертовы шмотки каждый день. Но разве какие-то жалкие тряпки могут стоить человеческой жизни?! — он вновь заорал. — Жизни невинного ребёнка?! Её смерть будет висеть на вас! Вы все видели и знали, но ничего не предприняли. А причина?! Она не сдала две дурацкие тысячи на ремонт в спортзале! Вы только хмыкнули, проходя мимо неё, когда одноклассники пинали её и без того старый портфель. А в тот же день родители снимали её тело с петли, — Влад почувствовал влагу в глазах и поднял голову к слепящим лампам, чтобы найти себе оправдание, — а школе хоть бы хны. Все продолжили жить, словно ничего не случилось. Словно ребёнок не погиб. Мне продолжать? Нет? А я продолжу. Таких случаев сотни в этом проклятом здании, я называю самые яркие! Не надо далеко ходить — в нашем классе забеременела девочка. И никто не знает, просто ли так случилось или она пала жертвой насилия! В любом случае, не нам её осуждать и тем более травить. Никто не думает о том, какого ей. Что она чувствует, что она может потерять ребёнка. Вместо того, чтобы оказать поддержку и отправить девочку к психологу, вы и учителя в очередной раз закрываете глаза на травлю. На ваших лицах не дрогнул и мускул, когда вы слышали, как кто-то кричал ей вслед оскорбительное «шалава»!

Влад не выдержал и закрыл лицо руками. Сколь бы он не был непробиваем на эмоции, но тема насилия и того, что он не мог помочь и спасти всех, убивала его. Отец успокаивающе положил руки на плечи сыну и вывел его из кабинета.

 — Вот что, — дрогнувшим голосом произнёс Олег, — думаю, ваша школа нуждается в серьёзной проверке. Во всех отраслях. Завтра ждите юристов, которые проверят ваши лицензии, службу пожарной безопасности и санэпидем.

 — Пожалуйста, нет, — прошептала директриса. — Меня же уволят…

 — В вашей школе гибнут дети и ломаются судьбы, — крестный медленно зверел, — а вы беспокоитесь о рабочем месте?!

 — Пошли, — Яна от греха подальше развернула мужа в сторону двери и вывела за руку дочь.

В машине взрослые несколько минут ошарашенно сидели, Олег был не в силах тронуться с места.

 — Тот мальчик, про которого Влад рассказывал сначала… Это же… — женщина приложила руку ко лбу.

 — Да, — не дала ей договорить Варя, — он такой не потому, что он просто по натуре бездушная скотина. Его сделали таким. Его насильно сломали. А теперь он привык к такому образу жизни. Он не умеет по-другому, но в этом нет его вины.

 — Мне жаль его, Варя. Правда жаль. Но своего мнения я не изменю. Он ужасно на тебя влияет, посмотри, кем ты стала. Ты уже лезешь в драки…

 — Это единственное, что ты услышала?! — возмутился Олег.

 — Не перебивай! Варя, пожалуйста, хватит. Твои выкрутасы не изменят нашего с папой решения. Ему запрещено приближаться к тебе.

 — Мама, а твои нотации не изменят моего поведения. Всё, это точка невозврата. Я буду жить так, как мне нравится и как я считаю нужным!

 — У меня больше нет никаких сил! — закричала мать. — Я не могу больше бороться с тобой!

 — Так может хватит вести эту бессмысленную борьбу?!

Повисла гнетущая тишина. Олег не вмешивался — один раз он уже хотел как лучше, а получилось всё с точностью наоборот.

 — Варя, — подал он голос, — не лучше ли перевестись в другую школу?

 — До экзаменов всего меньше полугода.

 — Я не хочу, чтобы ты пострадала среди этих тварей!

 — Со мной Влад. Он не даст меня в обиду.

Варя растерянно замолчала, вдруг осознав, что она — одна из этих тварей. Темная сторона побеждала светлую, она умирала день за днём, исходясь кровью. Девушка вспомнила, как наслаждалась негативными эмоциями, как поглощала их, словно хищник свою трепещущую добычу. А, насытившись, подумывала о новой жертве. С волками жить — по волчьи выть…

 — Поехали домой, Олег. Я устала, — тихо произнесла мать.

Дома было также тихо, никто не смел издать и звука. Варя переоделась в чистую и, главное, целую одежду и уже собралась выходить, чтобы сходить-таки к Басу или помочь вытащить из участка, если он всё же туда загремел.

 — Ты куда? — перехватил её в коридоре Олег.

 — На курсы.

 — Врёшь. Ты собираешься к нему.

 — Нет. Если не веришь, можешь отвезти меня.

 — Вот и отвезу.

 — Вот и отвези.

 — И отвезу.

Через десять минут девушка топталась у закрытых дверей лицея, где и должны были проходить курсы по истории, но он был закрыт на карантин. Нацепив на лицо улыбку, она махала отъезжающему Олегу. Как хорошо, что он об этом не знает.

Едва крестный скрылся, девушка побежала дворами к Басу и через несколько минут долбилась к нему в дверь. Боже, только бы он был дома!

 — Варя… — похоже, он не ожидал её увидеть сегодня ещё раз.

Она прижалась к нему так сильно, как только могла. Ей нужно было утешение, успокоение, понимание. И только Рома мог дать ей это. Парень обнял Варю в ответ и завёл в квартиру, чтобы не мёрзнуть на площадке. Девушка чувствовала тепло, исходящее от его кожи, чувствовала его размеренное дыхание, чувствовала стук сердца и верила в то, что всё будет хорошо. Рядом с Ромой всё непременно будет хорошо.

 — Я понимаю, что вопрос в данной ситуации наиглупейший. Но… Родная, всё в порядке? Насколько это может быть.

 — Теперь — в полном.

Сейчас они как никогда раньше чувствовали себя единым целым друг с другом и не желали разлучаться. И, наверное, даже упавший на землю метеорит не смог бы расцепить их объятия, значащие гораздо больше, чем просто контакт кожи.

Комментарий к Ох, как же меня штормит из стороны в сторону. Либо глава в скромные четыре странички, либо огроменная в четырнадцать, как сейчас. Третьего, видимо, не дано. Мне бы очень хотелось прийти к чему-то среднему, например, объему в семь страниц стабильно. Но вдохновение – штука неприхотливая, пляшем от него. Надеюсь, у вас хватило терпения дочитать эту главу до конца)

====== Часть 23 ======

— Грааач, — радостно протянул кто-то знакомый. Артем на мгновение замер и прекратил складывать алкоголь в пакет. Подошедший сзади хлопнул мужчину по плечу.

 — Надо же, столько лет прошло. Ты вроде стал старше, но будто и не изменился.

Артем кивнул и натянуто улыбнулся Юре, бывшему одногруппнику. Он улыбался во все тридцать два и был абсолютно доволен жизнью. По-крайней мере, именно это было написано у него на лице. Когда-то Артем и Юра были довольно дружны и частенько зависали где-нибудь в компании Олега и не самого дорогого коньяка. Юра жаловался на то, что родители заставили его поступить на юридический, а в нем кипела тяга к предпринимательству.

 — Всё в твоих руках, — пожимал плечами Олег, параллельно проверяя ненавистные ему рефераты, в которых было написано черте-что. Молодой, но беспощадный преподаватель не жалел чернил на то, чтобы перечеркивать целые листы. Нечего сдавать что попало и надеяться на автомат.

 — Но они лишат меня финансовой поддержки, — возражал бедный студент. Только Артем помалкивал в тряпочку — он единственный из присутствующих поступил на интересующий его факультет и родители не препятствовали этому.

 — И что? — Олег поднял голову. — Да, сначала будет сложновато. Но потом легче.

Он как никто другой знал, что значит идти против родительской воли, знал все трудности, связанные с этим. Но пробивной характер, упорство и желание насолить отцу были сильнее всего.

Юра только качал головой и продолжал учиться на юридическом. Доучился до того, что получил диплом и… Пустил всё на самотек. Наплевав на то, чего хотят родителей, ударился в бизнес. Получилось не сразу — несколько раз прогорал, но желание достичь своей мечты помогли ему в осуществлении цели. И единственное, о чём жалел Юра — что потерял столько времени, обучаясь не нужному ему юридическому делу. Их пути разошлись после института.

Артем же с помощью Олега пошёл после института дальше и, поначалу работая простым юристом в какой-то небольшой конторе, одновременно готовился к квалификационным экзаменам, чтобы получить статус адвоката. И через два года получил его. Ему тоже было нелегко — сначала опыта было мало, клиентов негусто и к никому неизвестному адвокату идти никто не хотел. Но то время осталось позади и теперь двери ломились от желающих попасть к нему, а иногда и приходилось светить лицом в телевизоре. Олег ничуть не уступал другу в адвокатском ремесле, но от телевидения упорно отказывался, несмотря на наличие двух детей. Артему же было всё равно, как зарабатывать деньги ради удовлетворения потребностей любимой дочери. Которые, кстати, были весьма скромны. Именно поэтому, когда Варе было пять, мужчина купил участок земли недалеко от Москвы и принялся потихоньку строить дом, вкладывая в него небольшие суммы. Через семь лет он был отстроен и Артем частенько перебирался туда, когда было особенно тоскливо.

 — Как жизнь? — вывел его из размышлений Юра.

Артем неопределенно пожал плечами.

 — Да что с тобой такое? Тебя же раньше не заткнуть было, только из-за этого и вылетал из аудиторий. А сейчас… — вдруг мужчина обратил внимание на не одну бутылку алкоголя, что бывший однокурсник собирался нести к машине.

 — Ясно… Всё либо очень хорошо, либо очень плохо.

 — Ты выпьешь со мной или будешь философствовать? — Артем наконец подал голос.

 — Поехали.

В квартире друга Юра нерешительно топтался в коридоре.

 — Что застыл? — выглянул из кухни Артем. — Конечности разом отказали?

 — Но… Никто из твоих домашних обитателей против не будет?

 — Нет, — горько хмыкнул мужчина и принялся выставлять на стол бутылки одну за другой.

Юра же решил пройтись по дому друга, чтобы понять, как изменилась его жизнь. Мужчина заглянул в ту комнату, что была к нему ближе всех. Она была оклеена светлыми обоями со слегка различимым розоватым оттенком, что давало намёк на то, что здесь жила девочка. У стены напротив окна расположилась двуспальная кровать, аккуратно застеленная тёмным пледом. Сверху лежал ноутбук. На прикроватной тумбе в тон кровати стояло несколько флакончиков женских духов и тюбик с помадой.

 — Здесь жила моя дочь, — появился сзади Артем.

 — Симпатично… В смысле жила? — он повернулся к другу. — А сейчас она где?

 — С матерью. Ко мне она больше приходить не желает.

Юра тяжело вздохнул и пошёл на кухню. Открыв коньяк, он настроился на тяжелый разговор.

— Люблю её, дуру, страшно, — прошёл уже час, но Артем никак не мог допить свои два глотка коньяка. Юра к своему алкоголю и вовсе не притронулся. Интересно, это простое желание сохранить трезвость и ясность ума или незаметно подкралась старость?

 — Казалось бы, надо просто взять и жить дальше, — Артем потёр глаза, — но я не могу её разлюбить. Так она мне в сердце запала… А этот её жалостливый взгляд… Боже, он убивает меня. Лучше бы с ненавистью или презрением относилась, и то легче было б. Когда-то она так на Олега смотрела, а не на меня, понимаешь? Когда-то она была моя!

 — Я даже не знаю, что сказать, — Юра действительно был в растерянности. — Я думал, что твоя жизнь сложилась куда удачнее, судя по твоему довольному лицу в телевизоре.

 — Картинка ещё ничего не значит, — мужчина потянулся за фотографией, стоящей у стены и протянул её другу. На ней совсем юная шестнадцатилетняя Яна нежно улыбалась своему пока ещё другу, он смотрел на маленькую подружку с такой же лаской. А на самом деле за пару секунд до этого снимка девушка назвала его самым талантливым из сутенеров, увидев с очередной девушкой, а он её — неуравновешенной истеричкой. Но в нужный момент люди смогли принять нужное положение, чтобы осталась память, ведь фотография была сделана на каком-то важном событии. Кажется, это чей-то день рождения.

 — Я бы даже не подумал… В универе на тебя девки гроздьями вешались, им только волю дай. Выбирай любую да тащи в загс, а оно вот как.

 — Вот и расплачиваюсь теперь, что не потащил никого вовремя. Два брака — и оба неудачные. В одном жена бесила меня, в другом я жену. А тут ещё Варька со своим уголовником… Откуда он только взялся на мою голову. Прибить бы его где-нибудь в подворотне, да руки в чужой крови не хочу пачкать.

Юра выжидающе уставился на друга. Артем нерешительно покрутил в руках стакан с коньяком, словно не знал, стоит ли открывать этот ларец Пандоры. Рассказать о самом сокровенном, о том, что тревожило его душу было тяжело, но держать это в себе дальше было невозможно. У Яны с дочерью были иные отношения, а Олег никогда не понимал его в вопросах воспитания детей и практически каждый разговор, касаемый Вари превращался в стычку. Ещё хуже было от того, что в такие моменты дочь чаще заступалась за крестного. И тогда Артем почти ненавидел Олега: когда-то он отнял у него жену, а теперь и дочь.

 — Тебе недостаточно Яны? — вспылил как-то мужчина. — Это моя дочь, моя! Она у меня одна, других детей у меня уже не будет! Зачем ты это делаешь? Где я перешёл тебе дорогу?!

 — Ты же знаешь, я не хотел этого.

 — А чего?! Чего ты хотел, скажи мне?!

 — Ничего я не хотел! — Олег срывался на крик. — Не вини меня в своих проблемах, я делал всё, чтобы их не было! Всегда делал, стоило тебе только переехать в Москву и на твою жену никогда не претендовал! Я уже решил, как сложится моя жизнь, она тоже планировала быть с тобой, но ты сам отправил её ко мне.

 — Потому что три загубленные жизни — слишком много. Хватит и одной.

 — Артем, хватит. Мне надоели эти бессмысленные препирания. Ты сам отпустил её и назад теперь не получишь.

Артем поднял глаза к потолку и с трудом сглотнул. А затем усмехнулся, не ожидая от себя такой реакции.

 — Как же меня бесит то, что я не могу даже по-настоящему возненавидеть тебя, Олег. Хотя имею на это полное право.

 — И почему же?

 — Потому что ты нужен мне. Несмотря ни на что, ты мой лучший друг и ближе тебя у меня никого нет. Только ты протянул мне руку помощи, когда я действительно нуждался в этом, хотя сам был в полной заднице. И сколько всего мы прошли… Ты был мне не просто другом. Старшим братом, что ли… И я не могу забыть это. Хотя очень хочу. Хочу ненавидеть тебя. Но… Не могу.

 — Тогда, может, пора прекратить эти бессмысленные стычки? Нам с тобой делить нечего. А насчёт Вари… Твоя ревность глупая. Ты не хуже меня знаешь, как сильно она любит тебя, как доверяет и дорожит тобой. Она любит и Яну, но такие трепетные отношения у неё только с тобой.

У Артема заныло в груди при этом воспоминании. Теперь ни о каком доверии между ним и Варей не шло и речи, а нежная любовь дочери, казалось, канула в лету.

И он всё рассказал. Рассказал, до какого безумия доходит его любовь к Варе. Как он обожает её до рези в глазах, как только дочка спасала его от боли и до сих пор держала в этом мире. Как всё внутри перевернулось от страха, когда он увидел её с этим парнем и как теперь сходит с ума от беспокойства. А ей… Хоть бы что. Она считает отца врагом номер один и теперь не появляется в его доме. Артем приходил к ней сам, но Варя, кинув сухое приветствие, пряталась в комнате.

 — Она поймёт, — утешал друга Юра, — станет старше и поймёт, что ты не хотел для неё плохого, а только желал уберечь и будет безмерно благодарна. Это просто такой период, нужно стиснуть зубы и пережить это. Я уже проходил это со старшим сыном, когда все мои ограничения для его же, разумеется, блага воспринимались в штыки. Ты не представляешь, какие истерики были и полный игнор, похлеще, чем у твоей Варьки. А сейчас ничего, ко мне первому за советом бежит.

 — Лёша, — назвал имя старшего сына Юры Артем и кивнул, — ему сейчас 22, кажется?

 — 23, — поправил его друг, — хороший малый, головастый. Вот только помощника мне по управлению компанией так и нет… Не желает он во всё это ввязываться, говорит, ответственность большая. Выучился на туризме, посмотрим, что выйдет из этого. Но я в любом случае ему помогу.

 — Он единственный у тебя? Я-то думал, вы с Ириной на одном не остановитесь.

 — И не остановились, — Юра широко улыбнулся, — вот только младшая у меня дочка. Куда ей взваливать на свои хрупкие плечи это дело? А средненький мой… С придурью, сказать честно. Штормит его ужасно, уже и не знаю, что с ним делать. Девятнадцать лет парню, а загоны как у пятнадцатилетнего подростка. Вот всё хорошо вроде было, поступил на экономиста и учился-то со рвением. Ну, думаю, хоть кто-то по моим стопам пойдёт. Он, как и старший, мозгами не обделен, соображает. Может, компанию нашу на мировой уровень бы вывел… Но это так, лирическое отступление.

Теперь к стакану с алкоголем приложился Юра. Закуски на столе не было, поэтому мужчина слегка поморщился от выпитого. Или от того, что отпрыски так сильно разочаровывали своих родителей?

 — Ну, а что не так-то? Хороший же малый, — Артем напрашивался на продолжение.

 — Да то же самое, что и у тебя! Только, правда, попроще немного. Встретил девчонку какую-то и всё, нет пацана. Пришёл и заявляет мне: жениться на ней хочу! Да пожалуйста, я против что ли? Дал ему денег на кольцо, он купил, сделал ей предложение. А она отказала! Этот идиот в запой на три дня ушёл с горя, хотя до этого и капли в рот не брал. Но это ещё ничего. Проблема в том, что она играется моим сыном. Пальчиком поманила в нужный момент — он побежал. А как надоест, то пинает его как мячик. Ему от этого плохо, естественно, но он не может перестать ей потакать. И ведь учёба тоже страдает. Первый курс здраво закончил, а второй через пень-колоду идёт. Недавно проболтался о том, что хочет перевестись на факультет, где учится эта девочка. А ты знаешь, на кого она учится? На дизайнера, твою мать! Ну какое мужику дизайнерство? Он у меня ведь не умеет ничего руками делать от слова вообще, а уровень рисования — палка, палка, огуречик.

Мужчины замолчали, излив друг друга душу. И вдруг в их головах зародилась мысль, которую никто из них не решался озвучить. Два родителя, беспокоящихся за своих детей. Два родителя, недовольные партиями своих отпрысков. Два родителя, желающих им счастья.

 — Может… — нерешительно начал было Юра, — твоя Варя всяко лучше этой суки будет…

 — Я тоже об этом думал, — почесал затылок Артем, — но… Я боюсь, что наши с ней и без того натянутые отношения сломаются окончательно.

 — Но мы должны попробовать. Их пары на данный момент не более, чем подростковая дурь, которую нужно выбить. Тем более, мы же не приведём их как собачек на случку. Мы поспособствуем их знакомству, а там пусть сами разбираются. Глядишь, получится что… Но, если честно, я не представляю, как это сделать.

 — Ну тут вопроса нет. Можно под каким-то предлогом неделю погостить у меня на даче.

 — Когда?

 — Да хоть завтра. Я напишу заявление в школе, Варю без проблем отпустят на неделю. Вот только без Яны я не поеду. Иначе Варя меня там убьёт под покровом ночи, когда сообразит что к чему. Честное слово, убьёт.

 — Отлично, тогда я тоже возьму с собой жену. Но… Артем, я же говорил, что сынок мой придурковатый?

 — Да отдай ты блин! — Варя ударила уворачивающегося Влада по плечу. — Это мой банан!

 — А теперь мой! Всё лучшее — гостям, а ты сходи и возьми с кухни другой.

 — В гости обычно приглашают, а я тебя не звала, ты сам пришёл. Так ещё и жрёшь добытую мной еду!

 — Откуда добытую? С кухни?

 — Хотя бы и так! А ты вообще жопу с моей кровати не поднял.

Это был выходной день и он как всегда начался с пререканий. Только в этот раз не с кем-то из родителей, а с другом. Утром мама и Олег собрали детей и повезли их на обещанные развлечения — кино, аттракционы и прочие прелести, поэтому старшее поколение можно было ждать только к вечеру. Весь этот день девушка собиралась посвятить себе и не заниматься ничем, кроме просмотров фильмов, но её планы нарушил Влад, с мороза вломившийся сразу же после отъезда её семьи. Варя после встречи с Басом стала куда злее, но не настолько, чтобы в мороз выгнать друга на улицу и поэтому просто махнула рукой в сторону своей комнаты, где он нагло развалился на кровати. Девушка притащила из гостиной ноутбук и улеглась рядом, включив какое-то кино. Но оно не удостоилось внимания друзей, которые то и дело спорили по каким-то мелочам. Пару раз Варя угрожала спихнуть Влада с кровати или вообще отправить на мороз и тот затыкался, но ненадолго.

Вдруг она поймала себя на мысли, что сейчас её вид оставляет желать лучшего: домашняя одежда, домашняя одежда, которая выглядит так, будто её драли собаки (зато удобно), неряшливо собранный хвост и полное отсутствие косметики. Влада это ничуть не смущало, и это было одно из главных преимуществ дружбы с ним — он любил подругу в любом виде. Варя была уверена, что Роме тоже было бы наплевать на то, накрашена она или нет, при параде или в домашнем, но расхаживать перед ним так постеснялась бы.

У Влада завибрировал телефон, оповещая о пришедшей смс-ке. Он сразу же схватил его.

 — Кто там тебе пишет? — поинтересовалась Варя. Если какие-то девчонки, то она была готова написать им пару ласковых в ответ, когда друг отлучится, например, в туалет. Катя подходит ему лучше всяких шалав! Хотя только вчера Варя видела, как Влад обнимал за талию двух девушек одновременно, что-то нашептывая на ухо одной из них. Ух, бабник недоделанный!

 — Бас, — парень перекатился на бок.

 — Что пишет? — Варя навалилась сверху.

 — Баб голых шлёт, — он гаденько улыбнулся.

 — Чтоооо?! — девушка выхватила у него из рук телефон, но вместо сообщения от Ромы увидела смс от его мамы, уведомляющей сына, что две тысячи на школьную охрану лежат у него в комнате на компьютерном столе. Раздался взрыв хохота, а Варя едва сдержалась, чтобы не отлупить его как следует этим телефоном. Влад уткнулся носом в подушку, стараясь заглушить истерические мотивы в смехе.

 — Издеваешься, гад!

 — Боже, Варя, то, как ты ревнуешь Рому — лучшее зрелище! Это просто невероятно! Ах... Ахах…

 — Идиот!

Она вынула у него из-под головы подушку и ударила по спине. Влад в долгу не остался — он повалил подругу и принялся щекотать её, не слушая визгливую мольбу прекратить.

Теперь о себе дал знать телефон Вари. Друзья на мгновение перестали беситься и Варя уселась по-турецки, листая уведомления. Она откинула с покрасневшего лица прилипшие ко взмокшему лбу пряди волос и улыбнулась. А вот ей на самом деле писал Бас.

«Чем занимаешься, сладкая?» — гласило сообщение.

«Кино смотрю. Не хочешь присоединиться? Мамы и крестного не будет до вечера»

«Прости, но не сегодня, небольшие неприятности»

 — Что там? — Влад заметил напряжённое выражение лица Вари и посмотрел через её лицо, но девушка ловко отвернула экран смартфона.

 — Подожди ты.

«Что случилось?» — набрала она.

«Этот ишак у тебя?» — надо же, так мастерски ушёл от ответа.

 — Что ты опять натворил? — Варя повернулась к что-то жующему другу. — Ты опять что-то жрёшь?!

 — А тебе жалко что ли?

 — Мне — нет, жуй на здоровье. Но ты занят этим постоянно! Сколько можно жрать? Я ни разу не видела тебя без еды, это ведь невозможно!

 — У меня молодой растущий организм, отвали.

 — Так что с Басом, организм? Почему он называет тебя ишаком, где ты накосячил?

 — А… Да он сегодня не в настроении, под раздачу все попадают. Ох, Варька, придётся тебе его сегодня ночью успокаивать.

 — Дурак! — она шлепнула его ладонями по плечу. — Я не лезу к тебе в постель, вот и ты не лезь в мою!

«Варя?» — высветилось сообщение на экране и она задумалась: что ответить?

 — Что мне ответить ему? — Варя сунула другу под нос переписку с Басом. Тот быстро прочёл её и тихо выругался:

 — Чёрт…

 — Повторяю вопрос. Где ты накосячил?

 — Не совсем я. Ну, наполовину. Процентов этак 70%.

 — Говори уже!

 — Вчера вечером было спокойно, а точнее ужасно скучно. Мы с Басом решили погонять на мотоциклах, только не учли то, что под снегом — лёд. Я не вписался в поворот, а Рома, чтобы избежать столкновения, вписался… в дерево. Ух, под глазом вот такая рана и синяк, — Влад поморщился.

 — Понятно, что за небольшие неприятности, — хмыкнула Варя. Будто она полюбила его только за красивое лицо. И как долго он планирует прятаться от неё?

В замке заскрежетал ключ и девушка вскочила с кровати, кидаясь к зеркалу. Она пригладила свои вихры и попыталась привести в порядок раскрасневшееся лицо. Не хватало, чтобы мама подумала что-то не то и запретила общаться ещё и с Владом. Ей по горло хватало тайных встреч с Ромой, ещё одного шпиона она не выдержит.

Влад поднялся с кровати в тот момент, когда дверь её комнаты приоткрылась. Но Варя увидела не того, кого ожидала. Вошёл отец.

 — Привет, папа, — неожиданно севшим голосом поздоровалась девушка.

 — Привет, — ответил он и смерил Влада хмурым взглядом, но ничего не сказал. Почему-то в глазах Артема он не представлял потенциальной угрозы для дочери.

 — Варя, ты б хоть предупредила, что твой папа придёт, — бубнил друг, — а то я заявился черт знает в чём.

 — Тебя волнует сейчас только это? — прошипела она. — То, в чём ты одет?

 — Меня волнует то, что я голодный.

 — Вот и иди отсюда на кухню, там ты полезнее!

Варя отошла к окну и скрестила руки на груди.

 — Кхм…

 — Что? Папа, давай быстрее.

 — Я разговаривал с мамой…

 — О, я даже не хочу знать о чём. Что на этот раз? Что я сделала не по вашему? Хотя меня больше интересует, как вы изощритесь на этот раз. Прикуете наручниками к батарее? Давно пора.

 — Вот что ты за человек? — Артем подошёл к дочери. — Я ещё ничего не сказал, а ты уже орёшь. Прекращай, ты же знаешь, что всё равно будет так, как скажу я. И никакая мама тебя не спасёт, лучше не испытывай моё терпение, оно не вечное. Лучше собирай вещи.

 — Что? Куда? Зачем?

 — Ты права, наше с мамой решение тебе не понравится. Но тебе надо проветрить мозги, пока ты ещё что-нибудь не выкинула или не устроила какую-нибудь драку. Неделю ты проведёшь на даче.

 — Какая дача?! Мне учиться надо, у меня школа!

 — Будешь получать задания на дом, — Артем сказал это таким тоном, что Варя поняла: спорить бесполезно, отец всё равно увезет её в не зависимости от желания. Просто закинет себе на плечо и увезет. Девушка почувствовала, как в ней закипает бешеная злость, способная разорвать на части, если не найдёт выход. Она в бессилии сжала кулаки и прикусила язык, чтобы не натворить глупостей. Негативные эмоции были настолько сильны, что под глазами проступили мелкие голубые венки и было видно, как в них бешено пульсирует кровь. Артем замер, не зная, чего ожидать от дочери. В таком состоянии он видел её впервые.

 — И это ты говоришь мне про выкидоны? Ты читаешь мне мораль? — процедила Варя. — Я в курсе, как ты жил до моего рождения и я на твоём фоне ангел. Не я переспала с половиной Москвы. Не я опустошила алкогольные запасы. Не я курила всё, что поджигается.

 — Знай границы, — голос Артема тоже был напряжен. Он устал от заскоков единственной наследницы. — Моя жизнь не должна тебя волновать, скажи спасибо, что я обеспечил твою. Я твой отец и ты должна уважать меня, нравится тебе это или нет! Всё! Если к завтрашнему утру ты не будешь готова, то всю неделю будешь ходить в пижаме!

Уходя, отец что-то бубнил себе под нос. Варя не смогла разобрать, что именно, но что-то похожее на то, что это всё влияние Ромы и надо будет снести ему голову. Влад видел не лучший настрой подруги и ретировался, не желая попасть под горячую руку. Прятаться от Баса можно и в другом месте.

Девушка несколько минут возбужденно ходила по комнате, сметая всё, что попадалось ей на глаза. Через десять минут в комнате царил полнейший раздрай и посреди всего этого великолепия стояла Варя, от злости готовая сдирать обои со стен. Она изо всех сил пыталась утихомирить бушующее внутри пламя, но оно только разгоралось сильнее, словно кто-то пытался потушить его бензином. Находится в стенах этого дома было невозможно.

На сборы потребовалось ровно полчаса, после чего Варя выбежала из дома и понеслась по заснеженным улицам, напоминая разъяренную фурию. По ходу она мысленно прикидывала, где сейчас может находиться Бас. На ум приходило только одно место… Конечно, он с лёгкостью может отправить её домой из вредности, но… Он пожалеет об этом.

Подходя к нужному месту, Варя поняла, что оказалась права. Издали она заметила Рому в компании двух парней, Димы и Глеба. Лицо Ромы было мрачным, он что-то торопливо говорил друзьям.

Импульсивное движение в его сторону привлекло внимание Баса и, заметив Варю, он вскочил с лавки.

 — Сладкая, я же сказал, что занят се… — начал говорить он, едва девушка приблизилась, но она неожиданно даже для себя рявкнула грубое:

 — Заткнись! Я пришла потому, что захотела и твои царапины меня сейчас мало интересуют!

Парни ошарашенно молчали, но в то же время с интересом наблюдали за Басом и Варей. Что-то будет сейчас?

 — Что случилось? — Рома пытался контролировать свои эмоции. Никто и никогда не смел так разговаривать с ним и он не знал, что шокировало его больше: её наглость или то, что она вообще умеет так себя вести?

Варя не ответила, а лишь вцепилась Басу в плечи, надеясь найти в нём успокоение. Парень пришёл в ещё большее замешательство и осторожно приобнял её за талию, не зная, что сказать и сделать. Её поведение было очень странным. Но то, что Варя в сильнейшем бешенстве — однозначно. Судорожно дрожащие и сжимающие его куртку ладони тому подтверждение.

 — Наша малышка злится? — спросил Дима.

Варя медленно разжала ладони. Медленно отстранилась от Баса. Медленно подошла к Диме. Тот не чувствовал от неё потенциальной физической угрозы и потому стоял в расслабленной позе. А, между прочим, очень зря. Пользуясь тем, что Дима не ожидал от неё нападок, Варя схватила его за шею и через секунду парень оказался головой в ближайшем сугробе.

Рома едва успел оттащить её в сторону, чтобы она не выкинула что-то ещё. Но она так вошла во вкус, что всячески вырывалась, царапая Баса.

 — Не смей называть меня так! Не смей! — орала девушка и рвалась к отплевывавшемуся от снега Диме. Тот зло смотрел на неё: не будь это девушка Баса, ей бы уже давно указали на её место. Но если кто-то хоть дунет в её сторону, Бас тут же сделает из него фарш.

 — Так, давайте отсюда, — парень кивнул друзьям на тротуар, продолжая удерживать брыкающуюся Варю. — Боже, да успокойся же ты! Всё хорошо, всё в порядке!

 — Нет, — её голос был похож на рык. Она развернулась к Роме лицом и уткнулась носом куда-то в область ключиц. Варя не замечала, как сильно впивалась ему в шею ногтями и оставляла мелкие кровавые царапины.

 — Я не могу, Рома. Не могу, — цедила она. — Я чувствую её. Злость. Она сильнее, она разъедает меня. Я не справляюсь с ней.

 — Чшш, — он успокаивающее погладил девушку по спине. Бас по себе знал, что в такие моменты не поможет никто и ничто. Злости надо дать выход, а если это не помогает — просто ждать, пока она утихнет сама. Это было пыткой, чувствовать, что ты готов разгромить половину города и пересчитать кости всем его жителям, а вместо этого наступать себе на горло и отсиживаться от греха подальше дома. Но что могло так распалить Варю?

 — Не могу, — повторила Варя, — я поотрываю им всем головы!

 — Обязательно, — Рома покрепче стиснул её в объятиях, — один уже огреб, чего мелочиться?

Примерно через час внезапно вспыхнувшую агрессию Вари удалось подавить. Девушка сидела на лавке, рассматривая ногти и виновато повторяла, что не знает, что на неё нашло.

 — Не бери в голову, — махнул рукой Бас, — им доставалось и покрепче. А у Димы память вообще как у рыбки, он завтра и не вспомнит, кто его в снегу искупал. Я удивлён, как он меня-то до сих пор помнит.

 — Это ужасно, Бас, — Варя спрятала лицо в ладонях, — я даже не чувствовала себя.

 — Всем людям свойственно злиться.

Ещё через час Роме всё-таки удалось выяснить, из-за чего и начался скандал.

 — Ну и что? — приподнял брови он, услышав причину. — Подумаешь, неделя. Не навсегда же он тебя туда увозит.

 — Дело не в неделе, Ром! — слишком громко воскликнула Варя.

 — Чш, не закипай.

 — Дело в том, что он вообще не считается с моим мнением! И никогда не считался! Они с мамой завели не ребёнка, они завели куклу, которая должна подчиняться их желаниям! А у меня они, между прочим, тоже есть.

 — Успокойся, сладкая, — Рома притянул её к себе и погладил по волосам, — потерпи. Просто потерпи.

Как только стало темнеть, Варя попросила проводить её до дома. Вот только теперь Бас больше боялся не за неё, а за тех, кто посмеет посягнуть на неё. Девочка-то оказалась с характером и ей ничего не стоит сделать так, что обидчик покалечится сам.

На обратном пути Рома встретил Влада.

 — Стоять, дезертир! — гаркнул он. Влад, перешедший было на другую сторону улицы, уныло остановился.

 — Твою мать… Я думал, ты в южном секторе.

 — А не надо думать, я везде. Не старайся, моей кары тебе не избежать. Но, на твоё счастье, не сейчас. Сегодня у нас ответственная за раздачу оплеух Варя. Пошли-ка лучше вдоль третьего квартала пройдёмся, я там давно не был. Да и Сиплый, поди, заскучал без меня, — он хищно улыбнулся.

Этим вечером Бас был настроен на хорошую стычку, но к его разочарованию всё было спокойно и район упорно не хотел становиться полигоном.

 — Ладно, давай подеремся, — Влад прибывал в том же настроении, что и Рома. Он пару раз шуточно махнул кулаками. Рома смерил его тем взглядом, каким отцы смотрят на своих бестолковых детей, сотый раз за день врезающихся лбами в стену.

 — Идиот, — выдохнул он.

 — Нет, ну, а что? — Влад слегка толкнул друга. — Хочешь я тебе нос сломаю?

 — Я тебе тогда шею сломаю. И ты ещё не получил своё за мотоцикл, не забывай.

 — Кто же знал, что там поворот?

 — Там были указатели и фонари, придурок!

Вдруг Влад споткнулся обо что-то большее, припорошенное снегом. Он перелетел через это что-то и лбом ударился об лёд.

 — Ты не только ездить, ты ещё и ходить не умеешь? — Бас подал ему руку.

 — Что это вообще такое?! — Влад ногой счистил верхний слой снега. И заорал от неожиданности.

 — Твою мать… — Рома было отшатнулся, но взял себя в руки и кинулся раскапывать снег.

 — Он… Он живой? — тяжело сглотнул Влад.

 — Конечно, отдохнуть прилёг! — заорал Бас. Он и не думал скрывать охватившую его панику. — Что стоишь, вызывай наряд!

Рома приподнял голову Славы. Его глаза были открытыми и… остекленевшими. В них застыла смерть. Его темные волосы склеились от крови, рот перекошен, вскрытое горло было бардовым. Бас с ужасом заметил, что у парня не было кистей рук и… изуродована одна половина лица, как и у первого обнаруженного трупа.

 — Твою мать, ты… Ты как так-то… — то и дело приговаривал Рома. Ужас сковал тело: маньяк-психопат совсем близко. Ближе, чем может показаться.

====== Часть 24 ======

Денис опасливо огляделся, но ветвистые кусты скрывали его от посторонних глаз. Всё было продумано и ни одна живая душа не догадается о том, что здесь произошло несколько минут назад.

Он опустил нож в снег, очищая его от крови и затем заткнул за пояс. Денис застегнул молнию на куртке, чтобы скрыть пропитанный темно-красными пятнами свитер и криво ухмыльнулся. Парень сплюнул кровь из разбитой губы и поспешил скрыться среди гаражей. Никто не рисковал появляться там вечерами, беспокоясь за своё здоровье, ведь там частенько зависал Бассо своей бандой. Денис делал ставки на то, что, как обычно по воскресеньям брат и его друзья зависали на другом конце района и на границу территорий Сиплого вряд ли явятся, но… Даже если и так, он сможет быстро решить этот вопрос.

Перед смертью Слава пытался сопротивляться, но это его не спасло. Пару ударов в горло — и он замер.

 — Ты должен быть благодарен, что твоя смерть не мучительна, как ты того заслуживаешь, — шипел Денис.

У двери квартиры парень помедлил. Светлая куртка всё-таки пропиталась кровью и заявляться в таком виде домой было нельзя.

 — Черт! — выругался он и дотронулся до немаленьких пятен. И без того перепачканные руки окрасились в ещё более интенсивный цвет.

Домой Денис попытался зайти как можно тише, но мать всё равно услышала его. Он кинул мимолетный взгляд в зеркало в прихожей. Лицо тоже было в разводах чужой крови, видимо, он неосознанно дотрагивался до него руками.

 — Рома? Денис? Кто там? — послышались шаги. Ещё секунда — и женщина окажется в коридоре. Денис едва успел забежать в ванную и щелкнуть замком.

 — Я в ванной, мама, — сдавленно произнёс он и включил воду на всю.

 — Денис? У тебя всё в порядке? — мать постучала в дверь.

 — В полном, — он скинул с себя одежду и кинул её под напор воды. Она окрасилась в светло-розовый. Парень облокотился на стенку и уставился в зеркало, тяжело дыша. Всклокоченные волосы спадали на лоб и частично закрывали обзор, щеки и виски покрыты красными пятнами, в темных глазах горит блеск лихорадки. Он слизал каплю крови с губы и удовлетворенно закрыл глаза, стараясь не дать вырваться наружу смеху.

Через несколько минут он принялся застирывать вещи, но это не дало нужного результата. Кровь успела въесться и не желала покидать ткань. Неприятной липкой паутинкой тело облепила едва ощутимая паника. Но решение пришло на ум довольно быстро. Удар кулака — зеркало разлетелось на кусочки и они упали, звеня по плитке. Денис поднял один осколок и принялся наносить порезы на руки, неглубокие, но достаточные для того, чтобы поверить.

Ручка двери судорожно задергалась.

 — Минуту, мама!

Но ответила не мать.

 — Выходи, придурок! Мне нужна ванная! Ты попросту занимаешь её, у тебя не шумит вода!

 — Тебе может быть нужно что угодно!

Но Бас ждать не желал. Несколько манипуляций с кухонным ножом и замком, чтобы открыть дверь. Рома ошарашенно замер на пороге.

 — Что за?..

 — Зеркало. Разбилось, — раздельно произнес Денис и прошёлся по осколкам.

 — Разбилось? — Бас прищурился. В его глазах мелькнуло неверие. — Об твою тупую голову? Интересная траектория полёта.

 — Вполне, — выходя, старший пихнул брата плечом, но цапаться с ним не собирался. Эмоциональную разрядку он уже получил, поэтому постарался не реагировать на грубый толчок в спину.

Усевшись в своём закутке на кухне, парень достал небольшой блокнот и вычеркнул ещё одно имя. Сверху уже было немало перечеркнутых. Денис ухмыльнулся, смотря на имя следующей жертвы. О, тут даже не придётся пачкать руки… Можно сделать так, чтобы он убился сам.

Последнее в списке имя заставило зловеще улыбнуться и прикусить губу. Самая главная жертва. Самая желанная. Самая потрясающая. Самая… сладкая.

Варя всем своим видом демонстрировала протест.

 — Выходи, — пыталась вытолкнуть её из машины на улицу мать.

 — А я сказала, не буду! — девушка отмахивалась как могла, но всё было без толку.

 — Да что же это такое! Ты можешь хоть из машины нормально выйти и не позорить отца?!

 — Позорить перед кем? — насторожилась девушка. От посторонних глаз их скрывал высокий забор.

 — А хотя бы и передо мной! Выметайся на улицу!

 — Нет! Я останусь тут и пусть меня ночью сожрёт медведь, всё равно лес рядом!

Артему надоели женские препирания и он сделал то, что и обещал — закинул дочь себе на плечо и потащил её в дом. Варя пыталась было возмутиться, но быстро поняла, что это бесполезно. Папа — не мама, с ним не особо-то поспоришь. С ним даже судьи опасались спорить, что уж говорить про остальных?

 — Видимо, зря мы говорили ей в детстве, что если она будет баловаться, то за ней придёт косолапый мишка, — Артем улыбнулся Яне.

 — Я даже и предположить не могла, во что это выльется, — хмыкнула женщина.

Варя, оказавшись на полу, сердито топнула ногой. Отец топнул в ответ, передразнивая дочь.

 — Ну? Посоревнуемся кто сильнее топнет? Учти, что у тебя 36 размер ноги, а у меня 42. Ты явно в пролете, зайка.

Девушка взвилась и понеслась на второй этаж в свою комнату. Когда папа только закончил строить дом, Варя была немного… удивлена, но дом оставил приятное впечатление. В её представлении дача — это небольшой деревянный домик в окружении кустов малины, добродушных соседей и пушистых котят. Там всегда тепло и уютно, только там можно унестись в далёкий край сказки.

Артем же явно думал по другому и поэтому решил отгрохать двухэтажный коттедж, вложив в него не один миллион рублей. Напоследок, так сказать. Мужчина больше не собирался делать таких крупных вложений во что-то, но всё, что у него есть сейчас — всё останется дочке в наследство. Это всё её.

Будучи младше, Варе нравилось ходить по этажам и представлять себя принцессой, запертой в замке. Она мечтала о прекрасном принце, что вызволит её и они унесутся в закат, навстречу счастливой жизни. Но это было всего лишь юное воображение, ведь тогда девушка была всем довольна и считала, что так и должно быть. Так правильнее.

Становясь старше, Варя всё меньше и меньше любила этот дом. Слишком он был большим, холодным и чужим. Папа не раз говорил ей, что когда-то он отойдёт ей во владение и тогда она сделает с ним всё, что захочет. Варя с превеликим удовольствием продала бы его, но…

Она не успела разложить привезенные вещи, как увидела в окно белый «Гелендваген», заруливший в их двор. Побросав футболки и водолазки, Варя поспешила вниз, чтобы узнать в чём дело.

В просторном холле отец, сидевший до этого на диване и что-то говорящий маме, подскочил и кинулся к двери. Девушка замерла на лестнице и пригляделась.

В дом вошли трое: мужчина, примерно ровесник Артема с легкой и благородной сединой на висках; женщина на пару-тройку лет старше матери с аккуратно уложенными рыжими волосами и хитрым прищуром — ну настоящая лиса! — а за ней парень, унаследовавший темную шевелюру отца. Вид у него был недовольный, он что-то бубнил себе под нос и всячески показывал свое нежелание находиться здесь. Что ж, пусть не обольщается, ему в этом доме тоже не особо-то рады! Пускай валит!

Парень приподнял голову и их взгляды пересеклись. И вдруг Варя поняла, для чего отец так усиленно тащил её на дачу. Волна возмущения тут же захлестнула её, что немедленно отразилось на лице в виде презрительного выражения.

 — Как доехали? — спросила Яна и встала возле бывшего мужа. Варя изумилась: когда мать успела познакомиться с этими людьми?

 — Без происшествий, — улыбнулась и кивнула рыжая женщина. Кажется, до Вари долетело имя «Ирина»

 — Единственное и самое большое происшествие — приезд сюда, — снова забубнил парень.

 — Перестань! — одернул его отец. — Сколько тебе лет? Веди себя подобающе! — мужчина извиняюще склонил голову к левому плечу, а затем указал на сына: — Марк.

Артем покрутился на месте в поисках дочери. Варя быстро юркнула за небольшой выступ, откуда плохо просматривался с позиции отца.

 — Где наша Варя? — спросил у Яны мужчины.

 — Вещи разбирает. Я позову её.

Девушка понеслась вверх по лестнице, но мать, заметившая попытку бегства, не отставала.

 — Да постой же ты! — схватила она за руку дочь уже у двери в комнату.

 — Нет! Пусти меня!

 — Вот в кого ты у меня такая колючая, а? Я что, на плантации тебя тащу? Ну прояви ты хоть каплю уважения к своему отцу! К нему приехали друзья, а ты, несмотря ни на что, его главная гордость. Почему он не может представить тебя?

 — Потому что это не просто знакомство! Вы в очередной раз пытаетесь распорядиться моей жизнью и впихнуть в подходящую, по вашему мнению, семью. Я не дура, мама! Но это уже за гранью! Вы продаёте меня как племенную кобылу!

 — Никто не продаёт тебя, не неси чушь! Но если есть возможность устроиться в хорошей семье, почему бы нет? Ты хоть пообщайся с этим парнем, никто не заставляет тебя сразу же выскакивать за него замуж. Он понравится тебе, вот увидишь.

 — Не понравится!

 — Почему ты так уверена в этом?

 — Потому что ты прекрасно знаешь, кто мне нравится. И другой мне не нужен.

Яна тяжело вздохнула и прислонилась к стене. Все разговоры с дочерью всегда сводились к одному — к Роме.

 — Вот сдался он тебе, а? Столько парней вокруг, а ты вцепилась в этого, как на зло нам. Он же тащит тебя на дно, как ты не видишь этого? И вся эта его уголовная деятельность… Зачем тебе это, зачем проблемы с законом? Сравним его хоть с Марком. Небо и земля же! Он потрясающий. Знаешь с каким успехом он закончил первый курс МГУ? Ты ведь тоже не в техникум метишь, — женщина подошла к дочери и, обняв её за плечи, поцеловала в макушку, — не губи в себе этот талант к учёбе. Я не смогла добиться чего-то стоящего, а ты — добьёшься. Ты сможешь шагнуть даже выше отца, я знаю это. И… Марк поможет тебе в этом. Его отец руководит крупной компанией, филиалы которой расположены во многих городах России. Ещё немного — и всё это будет у Марка, он только расширит поле деятельности своего отца. Подумай, Варя, подумай. Это очень неплохие перспективы.

У Вари стало горько на душе от слов матери. Она фактически предлагала променять Рому на деньги. Предать его. Девушка вспоминала его нахальные фразочки, светящиеся радостью глаза и слегка стеснительные объятья — он не привык проявлять свои чувства — и при одной только мысли о чём-то подобном становилось плохо.

Против воли по щеке вниз скользнула круглая одиночная слеза.

 — Ты тоже выходила замуж за перспективу, а не человека? — с трудом проговорила Варя, обращаясь к матери.

 — Что? Причем тут я?

 — При всем. Мне казалось, ты единственная кто сможет понять меня. Ты сама знаешь, как нелегко жить с одним, когда любишь другого. И ты желаешь мне того же?

 — Я…

 — Олег не нравился твоему папе. Он хоть не показывал этого, но ты все прекрасно понимала. И что? Плевать ты хотела на симпатии деда. А потом ты пошла против всего и вся, когда поехала к Олегу. Потому что любила его. А почему мне нельзя любить того, кого хочу я? Да хоть крокодила! Только потому, что я ваша дочь? Печально, мама, печально. Если бы ты проявила немного понимания, я бы не стала такой.

Яна растерянно молчала. В последнее время дочь частенько доводила её, но в такой тупик загнала впервые. Ответить было нечего.

Женщина не хотела ничего плохого Варе и шла на всё, чтобы у неё было только лучшее. Она и Артем совершили в молодости слишком много ошибок, порой непростительных. Это не прошло бесследно — всё аукнулось им в таком виде, что внутри всё болит и переворачивается до сих пор. И всё, чего хотела и о чем мечтала Яна — чтобы жизнь Вари была без трудностей. Родители это могли обеспечить и делали всё возможное, но только дочь не ценила этого и сама ставила себе преграды, становящиеся всё выше с каждым разом. Яна понимала, что в один такой день Варя совершит что-то такое, за что потом будет расплачиваться всю оставшуюся жизнь и страх переполнял её.

 — Что вы тут? — обеспокоенный долгим отсутствием бывшей жены и дочери, Артем поднялся за ними. Но Варя не обратила на него внимания, продолжая смотреть прямо на мать.

 — Он может измениться, мама. Он может всё. Вот только я не считаю, что он совершает что-то такое, чтобы менять себя. И кто бы что ни говорил, я в него верила, верю и буду верить.

 — Ты опять за своё? — нахмурился отец.

 — Стой, — придержала его за плечо Яна, — остановись. Пусть она остынет и всё будет потом. Сейчас с ней разговаривать без толку.

Варя зашла в свою комнату, но закрывать дверь плотно не стала. С первого этажа она услышала голос Артема, эхом разносившийся по холлу:

 — Может, к вечеру. Сейчас она неважно себя чувствует.

Но и вечер не задался. На этот раз к ужину не соизволил спуститься Марк.

 — Видимо, плохое самочувствие заразно, — оправдался за сына Юра.

 — Я тоже не особо голодная, — Варя встала из-за стола и не дав взрослым вставить и слово, взяла куртку и вышла на улицу. Девушка хотела пойти к своим любимым качелям, чтобы предаться молчаливой тоске по Роме, но увидела, что они заняты и развернулась в другую сторону.

 — Садись, я уже ухожу. Холодно на улице.

В темноте, по мере приближения Марка, стали видны очертания его фигуры.

 — Спасибо, уже нет желания! — рявкнула Варя и всё-таки хотела уйти к дому, но новый знакомый грубовато схватил её за одежду.

 — Не нужно на меня гавкать, я не при делах. Мне не меньше твоего хочется уехать домой и заняться своей жизнью, меня девушка ждёт. Я не хочу потакать дурацкому сводничеству родителей, но они ведь не отстанут. Поэтому лучше изобрази покорность и стремление к общению, а через неделю мы разъедемся по домам и не вспомним друг о друге. Как там тебя?.. Варя?

 — Да.

 — Я Марк.

 — Слышала. Дурацкое имя.

 — Что поделать, — он пожал плечами, — прихоть маменьки. Почему-то именно на мне ей захотелось выделиться. Поэтому у нас Алексей, Анастасия и я… Марк.

Парень состроил такое выражение лица, что Варя не смогла удержаться от смеха. Что ж, всё не так плохо. По-крайней мере, у неё есть единомышленник и они не будут обвинять друг друга во всех смертных грехах и собачиться, рискуя вызвать гнев родителей и провести в обществе друг друга ещё неделю.

Прошло четыре относительно спокойных дня. Молодые люди старались изредка попадаться родителям на глаза вместе, перебрасывались парой-тройкой фраз, а затем шли заниматься своими делами. Но взрослые довольствовались и этим.

Какое странное слово… Взрослый. В какой момент человек взрослеет по-настоящему? Когда ему исполняется 18? Когда перестаёт зависеть от финансов родителей или когда становится родителем сам? А может, взросление — выдуманный процесс и на деле все в этом мире просто большие дети?

Этими мыслями была занята Варя, когда выходила из ванной. Она закинула мокрые волосы назад и принялась искать фен, но в комнате его не обнаружила. Девушка задумалась и вспомнила, что вчера отдала его матери и направилась в её спальню с твёрдым намерением отвоевать единственный фен в доме.

Варя проходила мимо комнаты Марка и не собиралась даже заглядывать к нему, но её внимание привлек женский голос.

Марк сидел спиной к двери. Перед ним был открытый ноутбук, а в ноутбуке — молодая девушка со светлыми волосами, жеманно поджимающая губы. Варя прислонилась к косяку и прислушалась.

 — Так значит, Никита? — он тоже поджал губы, чтобы скрыть разочарование.

 — Ну дааа, — неприятным голосом прогнусавила девушка, — ничего такого, просто дружеский поцелуй.

 — В засос?

 — Нет, ну, а что?! Друзья тоже целуются! Кроме того, мы с тобой ничего друг другу не обещали.

 — Да… Не обещали…

На столе стояло зеркало, в котором отражалось лицо Марка. Его глаза не могли скрыть боли и разочарования. У Вари неожиданно защемило сердце. И вдруг родилась идея… Если эта девушка предала Марка, почему он не может предать её? Пусть и сам того не зная.

Она подхватила его рубашку, аккуратно висящую на стуле и натянула поверх домашней футболки. Марк не ожидал, что кто-то зайдёт к нему, поэтому вздрогнул, когда Варя руками обвила его плечи и поцеловала в щеку. От подобного он пришёл в ещё больший шок.

 — Ванна свободна, зай, — улыбнулась ему девушка и словно не заметила, что он говорит по видеосвязи, а когда обратила внимание, притворно изумилась: — Ой, не заметила, что ты с кем-то разговариваешь. Кто это? А, та самая девушка, которой не помогли даже папины деньги и её выгнали со второго курса? Та, тупая как пробка? Знаешь, я так себе её и представляла.

 — Кто это?! — заорала белобрысая. — На… На ней твоя рубашка?!

 — Эээ… — Марк развёл руками.

 — Ты… Как ты посмел? Это измена!

 — Ну вы же ничего друг другу не обещали, — ядовито улыбнулась Варя, — знаешь ли, подруга, это работает в обе стороны, а не только в его. И вообще, умей делиться. Такого хватит на всех, — она склонилась было ниже к его лицу, но экран ноутбука щелкнул чернотой и Варя как ошпаренная отпрянула. Она тут же скинула с себя чужую рубашку. Да, она помогла Марку, но её саму теперь мучили неприятные ощущения. Словно… Словно вымазалась в грязи.

 — Спасибо, — как-то виновато выдохнул парень.

 — Не обольщайся, это ничего не значит. Просто секундное желание поставить эту стерву на место.

 — Конечно. Ты, конечно, неплохая девушка, но не моя.

 — Этого убьют в следующей серии, — Марк пальцем указал на экран.

 — Не спойлери! Я посмотрела только пять сезонов!

 — А я до середины шестого, — ехидно хмыкнул парень.

 — Если бы ты сказал сразу, я бы не стала смотреть с тобой этот сериал, всю малину портишь!

Они весьма удобно расположились в комнате Вари перед телевизором. Она на кровати, он в кресле.

Варя хотела снять сериал с паузы, но ей не дал звонок телефона. Сердце запело. Бас! Видеосвязь…

 — Рома! — радостно воскликнула девушка, судорожно вцепляясь в телефон. Он подмигнул ей и ухмыльнулся в своей привычной манере.

 — Привет, сладкая. Как ты?

 — Относительно, могло бы быть и хуже. Я… Скучаю.

 — И я, — чаще всего он ограничивался этим. Рома проявлял чувства или делал что-то подобное только в том случае, если на него что-то накатит. Но Варя не жаловалась. Не всем дано в открытую проявлять свои чувства.

 — Мы увидимся во вторник? — с надеждой спросила Варя.

 — Посмотрим по ситуации, ладно? Что-то у нас опять неспокойно. Так, погоди… Ну-ка поверни камеру левее.

Девушка закусила губу и нехотя повернула. Марк не стал её дожидаться и продолжил смотреть сериал. Казалось, он не замечал ничего вокруг, уставившись заинтересованным взглядом в экран.

 — Что это за лось? — Бас нахмурился.

 — Марк, — выдавила из себя Варя. Его злость и ревность чувствовалась даже с другого конца. — Это сын папиного друга, а друг тут по работе. Мы с Марком пересеклись вот всего лишь третий раз за несколько дней, просто в доме всего один телевизор.

 — Ммм… Я ни на что не намекаю, но… Я оторву ему голову.

 — Ну да, не намекаешь. Прямо сказал, — пробубнила она. — Не ревнуй. Успокойся.

 — Я успокоюсь, когда оторву ему голову!

Варя покосилась на Марка: слушает? Вроде нет.

 — Если я скажу, что он голубой, тебе станет легче?

 — Мне станет легче, если ты приедешь назад.

 — Скоро, — улыбнулась Варя. Позади Ромы послышался крик и девушка узнала этот голос. — Владу привет. И иди уже, а то, судя по крикам, он сейчас уронит на себя что-то тяжелое.

Но Бас не спешил отключаться.

 — А он точно не того?

 — Да точно!

 — Ладно. Но я ещё позвоню.

 — Не без этого. Пока.

 — Пока.

И тут Марк оживился и смерил девушку ледяным взглядом.

 — Про голубого — брехня.

 — А про то, что он оторвет тебе голову — нет. Поэтому пусть лучше думает так.

 — Но это неправда, учти! Я нормальный!

 — Боже, да мне вообще до лампочки! — Варя закатила глаза. — Хоть с собаками совокупляйся, это не моё дело! Хотя нет. Собак жалко.

Парень едва не задохнулся от возмущения и пытался выдать что-то подобное, но в комнату заглянул Юра.

 — Ты собрал вещи?

 — Да.

 — Пора ехать.

Варя встала с кровати.

 — Я провожу, — слегка смутилась она.

Пока родители на улице прощались друг с другом, Варя и Марк неловко переминались с ноги на ногу. Что им нужно сделать?

 — Пока, что ли?

 — Пока, — девушка запахнула пальто, спасаясь от ветра.

 — А вы не уезжаете? Я думал, вы живёте в городе.

 — Мы едем завтра.

 — Ладно… Дашь номер телефона?

 — Зачем?

 — Ну, чтобы не потеряться…

 — А как же «никогда не увидимся»? — она улыбнулась. Марк опустил глаза вниз. — Запоминай, — она продиктовала цифры, — только вряд ли увидимся скоро. Учёба, экзамены, да и других дел полно.

 — Всё, попрощались? Марк, залезай в машину.

Он махнул хозяевам дома на прощание и сел в автомобиль. Для приличия Варя подождала, пока он скроется и только затем пошла назад. И вдруг поняла, что в доме стало скучно.

Комментарий к Все, кто предполагал, что убийца Денис – вы оказались правы. Наверное, это было очевидно) Эх, не стать мне писателем-детективом, но, если честно, я всё равно больше нацелена на немного другие жанры)

====== Часть 25 ======

— Влад, так к чему нам нужно приравнять обе части? — учительница по алгебре нетерпеливо постучала ручкой по столу.

 — К единице, — шепнула Варя.

 — К единице, — повторил парень и едва сдержал облегченный выдох. Как же хорошо, что подруга наконец вернулась в школу! Как он вообще выжил без неё это время? А черт его знает.

 — Единица, Варя, у него за экзамен будет, — учительница поправила очки на носу. Она всё-таки услышала подсказку. — Если он не начнёт решать, ничего другого ему не светит. Вот скажи мне, Максимов, ты для чего профиль выбрал?

 — А я и не выбирал. Вы сами меня в сентябре записали.

 — Твоя мама сказала, что ты поступаешь в институт, где нужна профильная математика.

 — Вот с мамы и спрашивайте. Единственное место, куда я поступаю — армия.

Учительница ничего не ответила и недовольно поджала губы. Ей хотелось сказать очень многое относительно своего ученика, но теперь директриса тщательно следила за тем, что говорят и как дышат педагоги на занятиях.

 — У тебя же военник, — прошептала Варя.

 — Ей об этом знать не обязательно.

Едва математичка принялась самостоятельно решать уравнение и объяснять ход решения, как её перебила ворвавшаяся вихрем в класс завуч.

 — Я не поняла, а почему это 11А у вас?

 — Потому что в расписании урок стоит, — у учительницы нервно задергался глаз. Неужели были какие-то изменения расписания в электронном журнале, а она и не заметила?

 — Их директор ищет, рвёт и мечет! У одиннадцатых классов сегодня не учебный день, у них сначала профориентация — в школу прибывает отряд студентов из МГУ с разных факультетов, для вашего же просвещения. А затем у них репетиция последнего звонка.

 — А можно я не пойду? — пробубнила Варя.

 — Нельзя, — в полголоса ответил Влад, — я тоже не хочу, но есть неукомплектованные пары.

 — Кто?

 — Ты и я, например.

 — 11А, что сидим?! — закричала завуч. — Руки в ноги и бегом в конференц-зал, у вас минута! Вас ждать никто не будет! — глядя на проплывающих мимо школьников, женщина по ходу умудрялась отчитывать их. — Ой, а разоделись-то, разоделись! Будто приличной одежды дома нет! Грач, что за джинсы? Кондратьев, почему кофта не однотонная? Шевелим, шевелим ногами!

Конференц-зал представлял собой большое помещение, размером едва ли не со спортзал. Посреди него вытянутой буквой о стоял какой-то особый сплошной стол с закругленными углами, выполненный, по словам директрисы, на заказ. Вокруг стояло множество стульев, обитых недешевой кожей. Варя хмыкнула: так вот куда уходили деньги отца на «нужды школы». Двери в этот зал открывали крайне редко, но если уж и открывали, то, честное слово, выборы президента проходили скромнее, чем мероприятия в этом конференц-зале.

Влад протащил Варю за руку куда-то в конец, но директриса, словно в отместку за устроенный Владом скандал усадила их в самое просматриваемое место — посередине. Не успели они издать протяжный возмущенный вздох и закатить глаза, как директор метнулась к дверям. Один за одним в зал заходили молодые люди, далекие от учеников школы. Их было ровно десять человек — по одному на представляемый факультет и последними вошли… Марк и та девушка, которую по видеосвязи уделала Варя. Она медленно попыталась сползти под стол, но друг тут же выудил её за рубашку обратно.

 — Совсем крыша едет? — прошипел он. — Ты что творишь?

Варя ничего ему не ответила и отвлекающим жестом поправила волосы. Что ей делать? Она оказалась в западне. Не подыграть Марку снова нельзя, иначе она подставит его. Но всё это будет происходить на глазах у Влада, который черт знает как отреагирует и совершенно точно не поймёт.

Девушка почувствовала на себе тяжелый взгляд и осторожно повернула голову на смотрящего. Бывшая блондинка Марка хотела испепелить её глазами, но на такую нечисть как Варя не действовало ничего. Она внутренне сжалась, выдохнула и для начала выдала самую ядовитую улыбку, на какую только была способна. Блондинка прищурилась. А Марк и вовсе был словно не при делах и нетерпеливо смотрела на техника, налаживающего аппаратуру.

Что же делать дальше? Для ободрения Варя слегка похлопала себя по коленкам и решила решать проблемы по мере их поступления. И первая не заставила себя ждать. Бывшая пихнула Марка локтем в бок и, указав на Варю, что-то процедила ему на ухо. Парень отцепил её руки от своего пиджака, ответил что-то резкое и они синхронно посмотрели на девушку. Она, не давая себе опомниться, подмигнула Марку и приложила два пальца к губам, посылая ему воздушный поцелуй. Он слегка по-дебильному улыбнулся и смутился. Его уши порозовели и Марк отвернулся.

Варя же поворачиваться не решалась, понимая, что Влад видел всё это представление. Ей было противно от самой себя: она, хоть и против желания, заигрывала с другим. Чужому парню она чуть больше, чем за неделю улыбалась чаще, чем своему. Сознание тут же нарисовало ей образ смотрящего в землю и покачивающегося с носка на пятку Баса, и в груди что-то сжалось. Если бы Варя не сидела, наверняка ещё и коленки бы подогнулись. Девушка опустила голову так, чтобы волосы закрывали её лицо. Было чувство, что её окатили ледяной водой и согреть мог только Рома. «Ещё пару часиков, — успокаивала свое сердце Варя, — и мы увидимся. Я буду видеть его. Трогать. Чувствовать». А на всём белом свете не было чего-то более важного, чем чувствовать его. Варя не променяла бы Баса и на тысячу таких Марков. И пусть у него отец будет хоть самим папой Римским.

Как ни странно, Влад ничего не сказал. Но он все заметил и не одобрил, это было ясно по тому, что он усиленно избегал обращаться к Варе. То он полушепотом переговаривался с Катей, то с нарочито-подчеркнутым интересом слушал главного из прибывших студентов. Этот парень уже закончил бакалавриат, первый год учился в магистратуре и сейчас распылял себя на пламенные речи о важности высшего образования, о необходимости найти себя и понять, чем ты хочешь заниматься по жизни.

 — Не бойтесь пробовать, — с отрепетированной улыбкой произнёс он, — ничего страшного, если с первого раза вы не угадаете с профессией и при поступлении поймёте, что это не ваше. Сегодня результаты ЕГЭ действительны целых четыре года и вы сможете выбрать себе любой другой факультет…

Варя уже не слушала его. Она думала о Роме, у которого ещё был поступить шанс в этом году. Сдал же он как-то экзамены? Кроме того, он уже учился в университете, значит, набранных баллов было более чем достаточно. Он, конечно, редкий раздолбай, но далеко не дурак.

«Я не хочу учиться, — эхом прозвучали в ушах слова Баса, — мне не хватает на это терпения»

Вот и всё. Ключевые слова — не хочу. А если Рома чего-то не хотел, то хоть гвоздями в него пуляйся — он и мизинцем не пошевелит. Он мог если не всё, то многое, но вопрос чаще всего заключался именно в его желании.

-…а теперь мы послушаем наших замечательных студентов, что они поведают нам о своих специальностях и факультетах. Марк, тебе слово, — донеслось до Вари. Она вся обратилась в слух.

 — Добрый день, меня зовут Марк и я студент второго курса факультета экономики. Профессия экономиста кажется скучной, неинтересной и подразумевает собой бесконечное копание в бумажках, в которых руководство не способно разобраться самостоятельно. Также очень популярно мнение, что экономист — это простой бухгалтер. Но это не так. Хоть и те, и те работают с цифрами и документацией, разница все же есть. Бухгалтер собирает документацию и наводит в ней порядок, а непосредственно экономист — проводит анализ результатов работы за конкретный временной период, даёт оценку, выявляет недочёты и ищет пути решения проблемы. Уже интереснее, верно? Конечно, чтобы работать экономистом нужно хорошо знать математику от и до, а не только её основы. Поверьте, эти бесполезные процентные соотношения ещё ой как пригодятся. И многое зависит от склада ума — он должен быть аналитическим и стратегическим. Экономист должен уметь просчитывать всё на десять шагов вперёд, ведь, как бы пафосно не звучало, на его плечах держится предприятие. Именно мы вкручиваем необходимые винтики в стены этого вышеупомянутого предприятия, чтобы получить максимальную отдачу. Двери экономического факультета МГУ открыты для всех и каждого, будем рады прибывшим. У меня всё, спасибо.

Говорил Марк долго, минут десять, но не монотонно и уверенно, что не давало отвлечься и заставляло вслушиваться. Парень говорил о своей будущей профессии с огнём в глазах и благоговением в голосе и Варя поняла: он горит этим делом. Это была потрясающая черта, которая дана не каждому. Варя кинула на Марка осторожный взгляд, не поворачивая головы. Здесь он был совсем иным, не таким как на даче. Там это был обычный парень в домашней футболке, который предпочитал одиночество чьему-то обществу и часто проводил время за дверями своей комнаты. Когда же они с Варей начали общаться, он все равно не был похож на того, кто стоял сейчас в паре шагов от неё. Тот парень был слегка язвительным и шутливым, а этот — серьёзным и сосредоточенным. Во взгляде не было мыслей, не касающихся экономики. Девушка хмыкнула: да, Марк достойный сын своего отца. И она знала, что он никогда не будет простым экономистом. Папа говорил о том, что Юра готовил себе замену и Марк должен был занять его пост управляющего компанией. Варя не сомневалась в том, что ему это будет по силам.

 — Откуда же ты такой умный вылез… — пробубнил Влад.

Варя поняла, что в открытую пялится на недавно обретенного знакомого и перевела взгляд на другого говорящего. Говорили, между тем, ещё около сорока минут. Варя подумала о том, что в одиннадцатом классе такие беседы не имеют смысла. В одиннадцатый класс не идут от балды, пришедшие сюда уже имеют представление о том, кем хотят быть, сколько баллов нужно набрать на бюджет и в какое место поступать. Бывали и такие исключения как Влад, но ему тем более все эти разговоры были до лампочки, ему просто не нужно было ничего. Вот уж поистине второе пришествие Баса в его лице.

 — Так, 11А спускается на репетицию в спортзал, 11Б остаётся на фотографирование! — засуетилась завуч по окончанию презентации. — Что? Что вы смотрите? В «б» медалистов больше. Ещё Варю Грач я бы попросила остаться… Где она?

Но Варя, услышав своё имя, быстренько ретировалась. Она была уже на полпути к спортзалу, когда кто-то грубо схватил её за руку. Девушка остановилась из банального интереса посмотреть на того, кто посмел так хватать её.

 — Так вот ты какая, змеюка, — блондинка Марка едва сдерживала себя, чтобы не закричать.

 — Смотри, сейчас плюну своим ядом. Для тупоголовых блондинок он особо опасен.

 — Как оно, совесть-то ночами не тревожит? Парней чужих уводить! Мне просто интересно, ты такая блядь от рождения или специально этому училась?

 — Конечно, заказала платный курс у тебя, самой элитной эскортницы Москвы.

Наверное, несколько месяцев назад Варя не стала бы даже ввязываться в этот диалог, предпочтя не разжигать конфликт и тихо-мирно жить дальше. А сейчас она с неимоверным удовольствием вцепилась в белокурые патлы этой стервы и протащила по коридору. Никто не смеет оскорблять её! Отец с детства учил, что, если уж и придётся, то надо прогибать под себя, но не давать унижать себя. Что ж, Варя не может подвести папочку.

Бывшая Марка завизжала и попыталась взять соперницу за волосы в ответ, но она опустила её голову к полу и закрыла обзор. Бестолково махая руками, блондинка пару раз задела Варю ногтями по лицу.

 — Эй! Прекратите! — раздался крик и приближающиеся шаги.

Марк схватил бывшую поперек тела и оттащил к противоположной стороне. Варя ехидно рассмеялась и пригладила растрепавшиеся волосы. Прибыл, блин, рыцарь-спаситель.

 — Пусти! Я вырву глаза этой нахалке!

Варя кинулась на неё снова, но преградой стала широкая спина Марка.

 — Мозг себе вырви! Но, судя по всему, этим уже озадачились медики после твоего рождения! А ещё хоть слово в мою сторону и, я тебе обещаю, ты всю оставшуюся жизнь сможешь только слюни на подушку пускать.

И девушка действительно могла это организовать. Пусть и не сама — она не так сильна физически — но с помощью других запросто.

 — Да хватит! Так, тебе чего надо? — парень обратился к бывшей и подтолкнул в сторону лестницы. — Иди куда шла!

Она топнула ногой и сердито поцокала по лестнице. Марк долго смотрел ей вслед и страдальчески прикусил нижнюю губу. По выражению его лица было понятно: всё ещё любит. А Варя искренне недоумевала: что в этой курице вообще можно любить? Чем же она его, бедолагу, взяла? Приворот, блин, не иначе.

 — Ну вот, — Марк печально хмыкнул и наконец посмотрел на девушку, — а ты говоришь, встретимся не скоро.

 — Это обстоятельства, — она нервно дернула плечами.

Повисла тяжелая тишина, которую кто-то должен был нарушить, но ни один не решался. И тут весьма вовремя появился Влад.

 — Варька, — он кинул на подругу странный взгляд, — догоняй. Завуч уже орёт, у нас всего час, танец один раз прогоняем. Пока пары распределят, пока то да се… Бегом короче давай.

И скрылся, предатель.

 — Ладно, иди, — Марк махнул рукой.

 — Пойду, — Варя действительно не собиралась задерживаться. Быстрее начнут — быстрее закончат — быстрее попадёт к Роме. Она подошла к лестнице и спустилась на несколько ступенек вниз, но черт дернул её обернуться и сказать:

 — Оно того не стоит, Марк. Твоих эмоций. Правда не стоит.

 — Сказала мне девушка, которая полезла в драку, — грустно улыбнулся он.

В спортзале уже репетировали танец три пары. Остальные, в том числе и Влад, пока что расположились на лавках. Варя подсела к нему и, поставив сумку на колени, обняла её руками. Она не знала как и с чего начать разговор.

 — Влад, это не то, чем кажется…

 — Мне всё равно, — перебил её парень.

 — А?

 — Мне всё равно, Варя. Ты можешь встречаться с кем угодно, это твоё право. Но измены — это низко. Бас верил тебе. Тебе единственной и это… Это точно не придаст ему сил.

 — Вот не зря Рома говорил мне, что ты с примесью долбанутости, — девушка подперла голову руками, — видать, сильно тебя в первую из разборок головой об асфальт приложили. Я не изменяла Басу, идиот. У меня и в мыслях не было! Знаешь-ка что, Влад, я могла выбрать любого. Хоть Марка, хоть сына нефтяного магната. А я выбрала Рому. Это о чём-то говорит? Что я люблю его. Люблю так, что готова бросить всё. Люблю сильнее, чем себя, гораздо сильнее.

 — Раз так, то что тогда было за представление в конференц-зале?

Варя сдула со лба прядь волос и рассказала о произошедшем на даче. Про звонок Ромы и его ревность она не умолчала.

 — Нда… Ладно. Допустим. Но… Вообще-то мне действительно всё равно, Варя, с кем ты встречаешься. Ты моя подруга и я хочу, чтобы ты была счастлива. Просто до измен нельзя опускаться ни в каких ситуациях.

 — Что ты хочешь этим сказать?

 — Что этот твой Марк, возможно, не так и плох… Нет, я не принижаю Баса. Но Марк подходит тебе больше и он принесёт куда меньше проблем.

 — Ты предлагаешь бросить мне Баса и начать встречаться с денежным мешком?!

 — Я ничего не предлагаю. Я просто рассуждаю. Знаешь, после встречи с тобой Рома стал чуть спокойнее и рассудительнее. И… светлее, что ли. А ты, дорогая… наоборот. Порой я не узнаю тебя. Ты злишься так, как не злилась никогда раньше и становишься абсолютно другим человеком. А это, вообще-то, прерогатива Баса.

Варя не знала, что ответить. «Нет, Влад, это не так!»? Но это чушь. Не самые лучшие изменения в себе чувствовала и сама девушка.

 — Бас хороший парень. Вот только весь свой потенциал не в ту сторону направил.

 — А ты сам?

 — Ну, а я за ним… Мне так оказалось удобнее. Когда-то Рома был единственным, кто протянул мне руку помощи, когда я действительно в этом нуждался. Хоть я и не просил. Возможно, то, от чего он меня отговорил могло стоить мне жизни, но тогда мне было всё равно. Ладно, не о том речь.

 — А где же была я? — прошептала Варя. Боже, какой кошмар… В жизни её лучшего друга был момент, когда он был на грани, а она не смогла помочь! Более того, она даже не заметила этого!

 — Да нигде. В школе, дома. Просто тебе это знать не нужно было, мне так спокойнее. Я ни в коем случае не отговариваю тебя встречаться с Ромой. Ты большая девочка и можешь всё решить сама. Если вы счастливы — это прекрасно, тем более, что вы два самых близких мне человека. Но я смотрю на тебя — и сердце не на месте, всё переворачивается внутри. Может, вы ошиблись и не оно это…

 — Перестань! У меня нет больше сил слушать это! Я люблю Рому!

 — Люби, кто же тебе не даёт. Но знай, что все, кто пришёл к Басу — пришли к нему не от хорошей жизни. И мы ожесточились. И я… Где я — там проблемы. Причем весьма серьёзные и я не всегда знаю, выберусь живым из какой-то переделки или нет. Поэтому у меня нет и не будет девушки. Я не хочу подвергать её опасности, — Влад посмотрел на Катю, кружащуюся и смеющуюся в танце с парнем из параллельного класса. Да так и не оторвал взгляд до конца репетиции.

Варя выбежала из школы, предвкушая встречу с Ромой. Она летела к нему, не разбирая дороги, срабатывала мышечная память. Сердце падало в пятки и возвращалось на место только для того, чтобы упасть снова.

Девушка нажала на кнопку звонка. Но открыл не Бас, а его мама.

 — О, а Рома… Я не вовремя?

 — Что ты, Варя, мы всегда рады видеть тебя. Проходи.

Женщина провела её на кухню и предложила чай, но девушка вежливо отказалась.

 — Рома спит. Ваню укладывал на дневной сон, да и сам укачался. Но он скоро встанет, проснётся Ваня и он вместе с ним.

Варя улыбнулась: ей это показалось невероятно милым. Как и отношения Баса со своим племянником. Парень всей своей душой не хотел иметь детей, но к этому ребёнку был расположен иначе. Хоть Рома проводил с ним не очень много времени, но и в их редкие контакты друг с другом было забавно наблюдать, как Ваня пытается накормить дядю пластилином, а тот старается сохранять спокойствие, в сотый раз повторяя «нельзя». Или когда Ваня хотел поиграть в прятки, но всё его прятание заключалось в том, чтобы закрыть глаза ладошками или уткнуться в угол. Рома тщательно делал вид, что ищет мальчика, но хватало его минуты на две максимум. А малыш искренне не понимал, как дядя смог найти его.

Ваня испортил не одну вещь Ромы, но на то он и ребёнок. Варя вспомнила о количестве порванных Полиной учебников и тяжело вздохнула. Пока Бас пытался оценить нанесенный ему ущерб и не заорать, Ваня подходил к нему, обнимал дядю за шею и молчаливо просил не ругаться.

 — Ладно, топай отсюда, — раздраженно, но без крика говорил он.

 — Как отдохнули на даче? — выдернула её из мыслей мама Ромы и предложила чем-то перекусить, но Варя опять отказалась. «Одни неприятности на этой даче», — угрюмо подумала девушка, но ответила совершенно другое:

 — Неплохо, спасибо. А как у вас обстановка в доме? Денис и Рома так и не могут ужиться?

 — Ой, хуже, чем кошка с собакой, — махнула женщина рукой, — сил моих больше нет. Правда, Денис вот уже второй день уходит куда-то и заявляется только под ночь. И, стыдно признать, дома тишь да гладь. Куда спокойнее.

 — Ох… Не очень…

 — Не очень из меня мать вышла, да?

 — Я не это…

 — Да нет, я сама это знаю. У меня же дети на улице росли, пока я работала. И не смогла я им нормальное детство дать. Отец их бил так, как никому и не снилось. На Роме он особо зверствовал, ненавидел его за что-то. А Денис подставлялсявсегда, они тогда дружили крепко… Однажды вот так подставился, чтобы пятилетний брат меньше получил и отец ему так пальцы на ногах переломал, что в травматалогии уж и не надеялись собрать. И уйти я от него не могла — убить угрожал. И убил бы. А потом оказалось, что у него психическое расстройство, загремел в психушку и, надеюсь, не выйдет оттуда никогда.

Варя слегка перегнулась через стол и ободряюще сжала руку матери Ромы. В этом простом жесте заключалось всё, что она не могла выразить словами: нахлынувшая боль за Рому, печаль, сочувствие, шок и поддержка.

 — И тем не менее, — Варя глубоко вздохнула, стараясь не дать пролиться непрошенным слезам, — одного достойного сына вам вырастить удалось.

 — Дурак он у меня, конечно, — Елена усмехнулась, — не туда его понесло. Но не такой гад, как кажется. Есть в нём что-то хорошее, только засело глубоко и видеть это никто не хочет. А я мать, я вижу, чувствую… И… Я люблю обоих своих детей, но к Роме меня всегда тянуло больше. Денис — он как отец, хоть и всячески отрицает это. А Рома мой. Только внешне на отца походит, а так — мой. Был…

 — Почему же был?

 — После происшествия с Денисом он очень изменился. Это совершенно другой человек. А раньше был обычный мальчишка. Учился в меру своих возможностей, с друзьями гулял. И рисовать любил. До жути любил. Он в пятнадцать лет знаешь какие портреты писал? Не каждый художник так сможет. А потом бросил, даже обидно. Правда, есть у меня кое-что, что даёт мне надежду…

Женщина ушла из кухни и вернулась через несколько минут с небольшой рамкой в руках, которую вручила Варе. Девушка взяла её и тут же обмерла — это был её портрет в ч/б.

Она невольно залюбовалась. Варя и не подозревал об этом таланте Баса. Он изобразил девушку гораздо красивее, чем она, по её мнению, была на самом деле. Парень явно рисовал по памяти, но это не составляло для него труда. Линии рисунка были мягкими и плавными, подчеркивали достоинства Вари, а недостатков тут и не было. Сердце сладостно пропустило удар: неужели Рома видит её такой? С большими горящими глазами, с широкой улыбкой и едва заметными ямочками на щеках?

 — Спасибо, мама, — пробубнил над ухом до жути знакомый голос и Варя чуть не подпрыгнула от неожиданности, — но только это моё и делать это достоянием общественности я не планировал.

 — Не ворчи. Потрясающе же, — осадила его мать.

 — Ага… — Варя была заворожена.

 — Ваня проснулся?

 — Нет, но его пора уже будить. Сама знаешь, если он переспит днём, ночью орать будет. А я уже не могу слушать эти дикие вопли, день его куда-нибудь.

 — Я тебя щас дену! Ладно, пойдем мы гулять и, может, к соседке в гости зайдем. А вы тут с Варей…

Через пятнадцать минут в квартире остались только Рома и Варя, но парень вёл себя слегка отчужденно и не реагировал на свою ненаглядную.

 — Ну что случилось? — она уселась ему на коленки и погладила по голове. — Ты не ждал меня.

 — Ждал. Ещё как.

 — А в чём тогда дело?

 — В голубом твоём! — огрызнулся он. — Скажи честно, ты завела себе на даче любовника?

 — Конечно, — фыркнула Варя. — Аж десятерых, мне же делать больше нечего. У меня на носу экзамены, последний звонок, выпускной, ты в конце концов. Но я выискала-таки окошечко в субботу с шести до семи и впихнула туда всех. На каждого по полминуты.

 — Не удивительно.

 — Рома, хватит нести чепуху.

Она придвинулась ближе и нежно погладила его шею двумя руками, поцеловав при этом в висок. Бас уткнулся ей куда-то в затылок и в своей привычной манере устроил руки на талии.

 — Я скучал, сладкая. Безумно.

 — Я тоже…

Варя обхватила его лицо руками, вглядываясь в ставшие такими родными черты лица. Девушка знала каждую его особенность: небольшой шрам под бровью и на щеке, дублирующиеся на виске родинки, разрез глаз, нос, губы — для изучения было достаточно времени.

Казалось, за минувшую неделю Бас изменился. Будто стал чуть выше и шире в плечах, стал ещё красивее и соблазнительнее… Последнее не могло не будоражить сознание.

Словно читая её мысли, Бас расстегнул две первые пуговицы на её рубашке и, оголив плечо, оставил лёгкий поцелуй. Варя закинула голову и закусила губу. Сердце переполняла любовь к этому парню и ей было там мало место.

Всю идиллию испортил зазвонивший телефон. Они даже не сразу поняли, чей. Как оказалось, его.

 — Да, — голосом серийного убийцы ответил Рома. А через пару минут он сорвался с места.

 — Не сегодня, сладкая! Я позвоню Диме, он проводит тебя домой. Влад разбился!

====== Часть 26 ======

Бас присел на лавку и сделал вид, что он собирается к совершенно другому пациенту. Он ждал, пока выйдут родители Влада.

Рома тяжело вздохнул, вспоминая, в какой истерике начала биться Варя и требовать взять её с собой. Вот только толку от неё здесь в таком состоянии? Панику бы ещё большую развела.

Родители Влада наконец покинули палату и Бас быстро прошмыгнул внутрь. Друг сидел на кровати у окна и, держась за плотно перебинтованную грудь, тихо постанывал. Бинты покрывали практически все части его тело — голову, руки и левую ногу. Лицо было покрыто ранами, не кровоточащими, но очень заметными.

 — Твою мать, Влад. Я боялся, что ты совсем в фарш, — Бас взял себе стул и присел рядом.

 — Я был близок к этому, — прохрипел парень и поправил капельницу.

 — Не лучше тебе лечь? Ты еле держишься.

 — Если лягу, тут же отрублюсь, у меня сознание на грани, мутнеет уже. А я… не хочу. Я достаточно провалялся в отключке.

Рома сцепил руки в замок и посмотрел себе под ноги. Поговорить было необходимо, но уместно ли сейчас?

 — Варька к тебе рвалась…

 — Только Варьки мне тут не хватало, наверняка же причитать и жалеть начнет. Оно мне надо? Черт… — Влад закинул голову и судорожно сжал тонкую ткань футболки поверх плотной повязки.

 — Болит? Почему тебе не поставят обезболивающее?

 — Поставили, только оно не помогает совсем. Ребра насквозь, терпеть больше сил нет.

 — Ты мне скажи… Ты как так? Тебе на кой-хрен вообще права выдали, чтобы ты потом вот так расшибался?

 — Можно подумать, ты ни разу в аварии не попадал, — огрызнулся друг.

 — Попадал, но не в такие. Максимум руку или ногу ломал и пару царапин.

Влад тяжело задышал. Было непонятно, сердится ли он на Баса или пережидает очередной приступ боли. А, может, всё сразу.

 — Мотоцикл жалко. Сгорел ко всем чертям.

 — Что? Как?

 — Вот так. Бак был пробит, а я и не заметил, пока ехал. Когда внимание обратил, что вроде только заправлялся, а бензина уже нет, хотел на обочину съехать. Хрен там, тормоза отказали. Хорошо, хоть разогнаться не успел. А потом какой-то придурок на встречку вылетел… И я понимаю, что если он сейчас врежется в меня, а он врежется, то сгорим все. Вырулил и в кювет… И вот. Вот только одно мне покоя не даёт. Сегодня утром перед школой я проверял мотоцикл. Бак был целым, а когда я приехал в школу, он замечательно тормозил. Он был в полном порядке, в школе я пробыл от силы 2-3 часа.

 — Ты хочешь сказать…

 — Да. Кто-то намеренно испортил мой мотоцикл и испортил так, чтобы я разбился насмерть. Пришла моя очередь, Бас.

Влад обернулся на своих соседей по палате и понизил голос, чтобы не тешить любопытных зевак и не подкидывать им информацию для сплетен.

 — Это было ожидаемо. В Москве от рук маньяка погиб уже не один человек, Слава в том числе. Почему я должен стать исключением? Вот только убийца почему-то не захотел пачкать руки в моей крови… А, возможно, не хочет палиться. И это наталкивает меня на мысль, что маньяк — это кто-то, кого мы знаем.

 — Ты имеешь в виду кого-то из нашего окружения?

 — Нет. Но врагов у нас немало…

 — Почему ты так спокойно говоришь об этом?! — вскипел Рома. — Тебе вообще наплевать на то, что тебя пытались убить?

 — Пытались? — хмыкнул Влад. — Меня убьют, Бас. И с этим ничего не поделать. Ты думаешь те, кого уже убили, не пытались сопротивляться? Ты вспомни Славу, этот двухметровый шкаф! Да он сильнее всех нас вместе взятых, а про то, как он бегал я вообще молчу. Неужели ты думаешь, что он смиренно принял смерть? Нет! Просто… Это невидимый кто-то если не сильнее, то гораздо хитрее нас. У него другой склад ума, который мне не понять и не спастись. Смотри! — парень резко повернулся, от чего заныла поврежденная шея. — Ты видишь? Видишь это? Одна сторона лица у меня изуродована сильнее. Как своеобразная метка… И если меня не прикончат в больнице, то сразу же после выписки тлеть мне в сырой земле. У меня нет шансов, я обречён. И это надо просто принять.

 — Ну нет, — прошипел Рома и, схватив друга за шею, притянул к себе так, что они столкнулись лбами. — Единственный, кто имеет право тебя убить — это я. И смерть ты примешь только от моих рук. Ясно?! А я убивать тебя не собираюсь! Ты нужен мне!

Влад откинулся на спинку больничной кровати и устремил взгляд в потолок. За окном весело чирикали птицы, слышался гул прохожих и светило солнце. А в палате повисла крайне тяжелая атмосфера.

 — Зачем? Оно тебе не нужно.

 — За тем, что ты мой лучший друг! Другого у меня нет и никогда не будет… Пойми ты своей тупой бошкой, что если не станет тебя, я пойду следом!

Влад ошарашенно посмотрел на Баса. Он смотрел куда угодно: в окно, себе под ноги, на капельницу, но только не на друга. Что-то происходило с Ромой. Влад не узнавал своих друзей: ни Варю, ставшую злой и жестокой, ни Рому, который стал куда спокойнее и внимательнее к окружающим его людям. А ведь ещё совсем недавно у него была позиция «мне не нужен никто, кроме меня и идите вы все к черту».

 — Но почему?

 — Потому!

Бас замолчал и провел ладонью по щеке, коля пальцы об отросшую щетину.

 — В тот день, когда мы познакомились… Ты думаешь, что это я помог тебе. А всё было с точностью наоборот. Чтобы я ни говорил, но… Я не могу один. Точнее могу, но это сложно. Много лет моей единственной поддержкой был брат, который в итоге предал меня. А я всё равно нуждался в нём, хоть и не могу простить. И… Ты заменил мне его. Я не могу довериться кому-то больше, чем тебе. Ты и Варя — единственные близкие мне люди. И ту у меня отбирают… Даже если я выше головы прыгну, её родители не примут меня. А тут ещё ты. Ну если тебе плевать, что с тобой будет, пойди да прыгни сразу с крыши! Чего тянуть-то? Быстрее и безболезненнее!

Влад молчал. Ему вдруг стало стыдно за такое безразличие к чувствам друга. Впрочем, до недавнего времени Влад сомневался, что они вообще у него есть. Возможно, через время Бас снова станет жестоким и безразличным, но сейчас, пока он так открыт, Влад не может подвести его.

 — Я…

 — Я не позволю убить тебя. Но если ты сам не веришь в это и опускаешь руки — я не смогу тебе помочь.

 — Нет. Я погорячился. Мы разберёмся с этим.

 — Разберёмся. Но сейчас тебе нужен покой.

Рома встал и пошёл на выход. Но у двери его окликнул Влад:

 — Бас!

 — Что?

 — А как же никакой любви и дружбы, всё это чушь?

 — Я ошибался. Очень сильно ошибался.

Ещё одна перемена в нём — Рома никогда раньше не признавал свои ошибки.

 — Что же это… — Марк в сотый раз разблокировал телефон и заблокировал его обратно.

 — Твою мать, хватит маячить перед глазами! — стукнул кулаком по столу Юра. — Либо сядь, либо иди отсюда! После института сын заскочил к нему на работу, желая влиться в процесс и иметь представление о том, с чем ему предстоит работать в будущем, но вместо этого бестолков слонялся по кабинету.

 — Как ты думаешь, мне стоит позвонить ей?

 — Стоило бы, давно позвонил бы уже! Или да, или нет, третьего не дано. Я не могу позвонить за тебя.

 — Да Варя не ответит. У неё парень, все дела…

 — А чем тогда я могу помочь тебе, если ты вырос такой размазней? Варя и то решительнее тебя, характером в отца пошла. А ты так, ни то, ни се.

 — Но…

 — Слушай, Марк, иди отсюда, а? Займись чем-нибудь, не отвлекай меня. Взрослый лоб уже, учись решать проблемы самостоятельно.

 — Чем?

 — Подготовься к экзаменам, съезди к брату, на крайний случай загляни в бордель и хоть проститутку сними! Сынок, НЕ МЕШАЙ!

Дверь распахнулась и в проеме показался Артем. По надетому на нему костюму, носить которые он ненавидел, было видно, что он только с работы. И, очевидно, с очередного судебного слушания.

 — Семейные разборки? Я не вовремя?

 — Все вы сейчас не вовремя… — пробубнил себе под нос Юра так, что никто не услышал, — проходи.

Ещё пару минут мужчина копался в бумагах и что-то подсчитывал на калькуляторе, но в конечном итоге отшвырнул всё в сторону, решив перенести оставшиеся дела на завтра. Сейчас голова уже не соображала.

 — Что-то случилось? — Юра захлопнул ноутбук и посмотрел на Артема.

 — Всем детям — на выход, — Артем кивнул Марку на дверь. Тот сделал возмущенные глаза и попытался искать поддержки у отца, но наткнулся на не менее возмущенный взгляд.

 — Я не понял, ты ещё здесь? Я сейчас позову охрану!

 — Ага, вот и посмотрим, что они будут делать, когда главным стану я. А я стану, — бубнил себе под нос Марк, но всё же вышел.

 — Вот все иски, которые ты просил у меня. Больше я ничего не нашёл, — Артем кинул на стол тонкую папку с листами.

 — Спасибо, — Юра отодвинул её в сторону. Проверять что-либо сейчас не было ни сил, ни желания. — Кстати, что там Марк и Варя? Мой всё мается как придурошный.

 — А я-то откуда знаю, что. Варька со мной теперь только в случае крайней необходимости разговаривает.

 — Плохо то, что, может, у них бы и вышло что-то, но пока твоя дочь вместе с этим… как его… Ну, в общем, благоверным её, Марк не сделает и шага в сторону девушки. Больно правильный вырос, — мужчина хмыкнул.

 — Знаешь, я уже всерьёз задумываюсь о том, чтобы проломить ему голову где-нибудь в темном переулке. Себя я уж смогу как-нибудь оправдать.

 — Зачем же так жестко, — Юра поморщился, — надо просто… сослать его куда-нибудь.

 — Куда?

 — В армию, например.

 — А если он уже там был?

 — И что? Кто из нас юрист, я или ты?

 — И ты тоже.

 — Только на бумажке, а фактически — нет. Ладно, мы отошли от темы. Тебе нужно грамотно составить военный контракт вместе с военкоматом и незаметно подсунуть на подпись этому парню. Как только он подпишет, он не сможет отбрыкаться и у него будет два пути — либо армия, либо тюрьма.

 — И как я должен заставить его подписать это?

 — Ты все свои мозги за день растерял, да? Не знаю. Расположи его к себе и подсунь под видом какого-то другого документа. Главное, чтоб там не было во весь лист написано — ВОЕННЫЙ КОНТРАКТ.

 — Хм… Ну, думаю, повод будет…

 — Солнышко, зайчик, мальчик мой хороший, я-не-знаю-как-тебя-ещё-назвать, ешь! — Варя безуспешно пыталась уговорить Влада поесть хоть немного. Но тот только издевательски смотрел на неё.

 — Нет. Не работает.

 — Я смотрю, тебе лучше стало?! — вспылила девушка. — Раз силы огрызаться и спорить нашлись?

 — О, на это я всегда найду силы.

 — Боже, как тебя только родители выносят?

 — Вперёд ногами. Верят в приметы и надеятся, что это поможет.

Варя в шоке посмотрела на друга и захлопала глазами. А Влад довольно засмеялся, насколько ему это позволяло его состояние, довольный выражением лица подруги.

 — Идиот! Разве можно так шутить? Я имела в виду слово «терпят»! Терпят! Но это невыносимо!

 — А они и не терпят. Дома я с ними не разговариваю, а потом встречаю самую любимую из своих одноклассниц и отрываюсь на тебе как только могу. И кстати, минуту назад я был солнышком, а не идиотом.

 — Ты будешь есть?

 — Нет.

Варя только что кулаком по кровати не стукнула от досады, но побоялась выдернуть капельницу Влада.

 — Ты понимаешь, что так нельзя? Если ты не начнёшь есть, тебя не то что на неделю, тебя ещё на две оставят!

Влад провалялся в больнице без малого месяц. Первые дни после аварии было тяжело. Болело и саднило всё тело, от лекарств постоянно хотелось спать и он плохо воспринимал окружающий мир. Соседи по палате были шумными и эгоистичными: они вытворяли что хотели и их совершенно не беспокоило желание Влада поспать в тишине хотя бы пять минут. Из-за этого сон был поверхностным, он всё время слышал чужие разговоры и крики. И без того ослабевший организм не то что не шёл на поправку — он отказывался даже держаться в стабильном состоянии. Врач, видя это, сжалился над своим пациентом и перевёл его в палату поменьше, не на четыре, а на два человека. В новой палате обитала женщина лет 35 и единственные звуки, исходившие от неё — шелестение страницами читаемой книги.

Но лучше не стало. На следующий день выяснилось, что Влад подхватил инфекцию. Будь он здоров, всё прошло бы в виде обычной простуды, но в его случае появились осложнения в виде температуры под сорок. Влад, никогда не болевший ничем тяжелее насморка, температуру переносил тяжело. Было жарко, голова раскалывалась, а кожа горела так, что хотелось содрать её. Простыни, меняемые медсестрой каждый час, тут же становились горячими и мокрыми от пота.

Парню бредились все и сразу, привиделась даже учительница по немецкому, грозившаяся не аттестовать за отвратительное произношение. Поэтому он не поверил своим глазам, когда Катя пришла к нему в первый раз и подумал, что это очередная галлюцинация. Но галлюцинация вдруг заговорила и коснулась его руки вполне реальной прохладной ладонью. Эта прохлада тут же разлилась по всему телу, от чего Влад влюблялся в Катю ещё больше.

Родители не навещали сына. Раз в два-три дня приходил Бас, несколько раз была Катя, а Варя, дорвавшаяся до друга, разве что не ночевала возле его кровати. Мать только звонила и слегка равнодушно спрашивала: «Тебе привезти чего-нибудь, сынок?» и Влад отвечал ей в такой же манере «Нет, мама, всё есть». Они с отцом были у сына лишь один раз, в день аварии, когда требовалось привезти медицинские документы и сменную одежду. Но нельзя было сказать, что они не любили Влада — родители точно также относились и к его младшему брату — но любовь эта была весьма своеобразная. Отец был в постоянных разъездах, из-за чего не мог проводить с детьми столько времени, сколько бы ему хотелось. А мать была от природы прохладной женщиной, то ли не умевшей, то ли не хотевшей проявлять заботу и ласку по отношению к близким.

 — Понимаю, — со вздохом ответил Влад Варе, — но я не могу есть.

Только Влад оправился от простуды с осложнениями и врачи спустя какое-то время начали готовить его к выписке грянула другая проблема — он подцепил препротивнейший ротавирус. Выписка откладывалась ещё на неделю.

 — Я понимаю. Но надо хотя бы чуть-чуть. Я же не заставляю есть тебя что-то жареное и жирное! Но организму нужно откуда-то брать силы. Ты белее стенки, я не могу на тебя смотреть. Давай, хотя бы немного.

 — Нет.

 — Влад. Пожалуйста.

 — Я не хочу и не могу, Варя. Меня тянет блевать от одного только запаха, доносящегося из больничной столовой.

 — Но я ничего не чую.

 — Вот именно, а я его улавливаю даже за закрытой дверью и меня наизнанку выворачивает. И если я сейчас съем хоть что-то, то мой желудок отторгнет даже воду, которую я пил с утра. И мне бы очень не хотелось делать этого при тебе.

 — Это не самое ужасное, что я видела в этой жизни.

 — И всё же.

Варя уже открыла рот, чтобы привести какие-то веские доводы, но её планы разрушил позвонивший отец.

 — Привет, Варь. Как дела?

 — Нормально, — сухо ответила она.

Теперь девушка была обижена на отца ещё сильнее. Через полторы недели должен был быть её день рождения. Весьма серьёзная дата — 18 лет, которая, как известно, бывает лишь раз в жизни. Но праздновать Варя не планировала. Весь этот день она хотела посвятить им вдвоём с Ромой и это было бы лучшим подарком на праздник. Но Артем думал совершенно иначе и хотел отметить 18-летие единственной дочки с размахом. Поэтому снова она — ненавистная дача, более просторная и удобная для приёма гостей. Отец разрешил пригласить Варе всех своих друзей, кроме, разумеется, Баса. У девушки было не так много друзей, с которыми она хотела бы провести этот день. Потому что уличную компанию не притащишь (а все эти ребята за короткий срок успели пронять Варю и стать покоренными ей), Влад неизвестно когда выйдет из больницы и оставалась одна только Катя.

 — Ты сейчас где?

 — Влада зашла навестить. А что? Это тоже нельзя? Всё нельзя, верно?

 — Придержи свой яд, а то я сейчас передумаю говорить то, что хотел.

 — Что ты хотел? — женское любопытство было сильнее обиды.

 — Уже ничего, наверное.

 — Ну папа!

Артем на том конце на секунду замер — дочь вот уже два месяца не называла его папой, обращаясь исключительно на ты.

 — Я тут подумал о том, что день рождения — это всё-таки твой праздник и в этот день ты имеешь право на то, чтобы все было как ты захочешь. И… Можешь пригласить своего Рому.

Теперь замолчала Варя. Ей послышалось? Или это больничный воздух так негативно действует? Или…

 — Папа… Папочка… — осторожно произнесла она. — Тебе плохо? Мне приехать? Или нет, давай я позвоню маме, она сейчас дома и дойдёт быстрее!

В этот момент она вдруг по-настоящему испугалась за отца. Все ссоры отошли на задний план. Мама рассказывала, что много лет назад отец сильно и долго страдал от опухоли, характер которой медикам определить не удавалось. Потом опухоль успешно удалили, но никто не мог гарантировать того, что она не вернётся. И это могло произойти и через пять, и через сорок лет.

 — Вот что ты за человек? — в последнее время Артем всё чаще применял к дочери эту фразу. — Для тебя как лучше думал. Не хочешь — не приглашай.

 — Нет, пап, нет! Я хочу, очень хочу! Просто… Я не ожидала… Спасибо, папа. Это лучшее, что можно было сделать!

Отключившись, она восторженно посмотрела на Влада.

 — Что? — он аккуратно приподнялся на локтях.

 — Ты не поверишь. Отец пригласил Рому на мой день рождения!

 — Блин, Варька, это потрясающе! — парень широко улыбнулся, искренне радуясь за друзей. — Может, всё не так уж и плохо и отношения твоих родителей и Баса наладятся?

 — Остаётся только верить в это.

 — Кстати… Я постараюсь выйти отсюда до твоего дня рождения.

 — Влад, — девушка тепло улыбнулась другу и взяла его за руку, — мне, конечно, это важно. Но твоё здоровье важнее. Я хочу, чтобы ты думал о том, как поправиться, а не подгонял себя в жёсткие временные рамки. Тебе нужно выздороветь окончательно и окрепнуть.

 — А я выздоровел, — Влад на секунду прикрыл глаза и задержал дыхание, потянувшись за яблоком, лежавшим на прикроватной тумбе. Откусил кусок… И противная тошнота впервые за три дня отступила.

 — Нда, — Рома задумчиво почесал затылок и посмотрел на окружавшие его украшения. — И чем же они различаются?

До дня рождения Вари оставалось всего два дня, а подарок так и не был куплен. Бас пересмотрел множество вариантов, но всё было не то, не подходящее девушке.

Когда Варя позвонила ему в послеобеденное время, он разбирал очередную машину.

 — Ты занят? У тебя напряженный голос.

 — Да что ты, котеночек, нет, — пропыхтел в телефон Рома, подпирая его плечом, а двумя руками удерживая переднюю часть машины. — Что-то случилось или мне только кажется, что ты дрожишь? Кому мне оторвать голову? А то давненько я эмоциональную разрядку не получал, пора уже морды бить.

 — Сейчас без этого. Как насчёт того, чтобы… поехать ко мне на дачу?

 — А? Не совсем тебя понимаю. Родители отпускают тебя одну на дачу? — Бас подставил под автомобиль ногу и потянулся за отвёрткой. Его положение было весьма шаткое — если он потеряет баланс, то либо придавит машиной, либо он полетит в яму под ней.

 — Нет. Они будут там. Папа приглашает тебя на мой день рождения.

От неожиданности у Ромы вылетели не самые приличные ругательства, оканчивающиеся на «ять», «ец», а самым безобидным было «твою мать». Равновесие было потеряно и… Он с шумом рухнул в яму, заматерившись ещё сильнее.

 — Бас? У тебя всё в порядке? — из динамика упавшего телефона раздался обеспокоенный голос Вари.

 — В полном, — Рома выбрался наружу и от греха подальше вышел на улицу. — Я просто немного аху… удивился.

Теперь он стоял посреди ювелирного магазина и не мог понять, чем одно кольцо отличается от другого.

 — Влад? — позвал Бас на помощь друга.

 — А? — отозвался он с другого конца магазина.

Влад умудрился-таки выписаться из больницы до дня рождения Вари. Врач был против, но всё же сдался под уверениями пациента о том, что он распрекрасно себя чувствует. Сильные обезболивающие все равно пришлось пропивать домашним курсом, но это не мешало Владу вновь скакать везде где только можно как коню.

 — У меня даже не спрашивай, — сразу открестился парень, — я в этих женских штуках ничего не понимаю.

 — Я, как видишь, тоже, — очень хотелось огрызнуться, но Рома сдержал себя, — вижу только то, что камни цветом различаются.

 — Ну да, — Влад склонил голову, — вот это, кажется, с изумрудом. Изумруды же зеленые?

 — Да, — кивнула продавщица и пододвинула ближе к Басу другое кольцо, то, что стояло левее, — а это жемчуг.

Ценник у всех трех с горем-пополам отобранных колец был примерно одинаковый, плюс-минус 1500. Поэтому выбирать приходилось по внешним различиям.

 — Вот это мне больше всего нравится, — Влад указал на кольцо с прозрачным переливающимся камнем, — как-то посимпатичнее оно будет.

 — Главное, чтобы Варьке понравилось, — вздохнул Рома и взял коробочку с кольцом в руки, рассматривая поближе, — вот казалось бы, кусок золота с камнем… А моих заработков за два месяца плюс отложенных — как не бывало!

 — А что ты хотел? Бриллиант вроде. Сколько, говорите, карат?

 — 0,4, — продавщица нацепила отрепетированную улыбку.

 — Может, выбрать что-то попроще? — Влад посмотрел на достающего кошелёк друга.

 — Нет. Деньги я заработаю ещё, а её улыбку и радость… Ну, это не купишь.

 — Ты уверен? Смотри, ещё подумает, что ты ей предложение делаешь. Мало того, что подарок недёшевый, так ещё и кольцо.

Бас быстро поставил коробочку с кольцом на прилавок и отдернул руку, словно оно жглось. Он, конечно, любил Варю, но семейную жизнь никак не планировал.

 — Серьги, — парень направился к другому прилавку, — она носит серьги и они понравятся не меньше.

Продавщица хмыкнула и пробормотала что-то похожее на «все вы, мужики, такие»

Через полчаса Рома и Влад покинули ювелирный магазин. Веко левого глаза подрагивало у обоих, но небольшую бархатную коробочку нес только Бас.

 — Нет, — выдохнул Влад, — ещё один повод не заводить девушку. У меня просто не хватит на всё это сил и терпения.

 — Да? И как же ты Варе подарок покупал?

 — А я и не покупал. Этим обычно мамка занимается. Она идёт по магазинам за какими-то своими женскими штуками со своей сестрой, я прошу её и она заодно выбирает что-то. И всегда угадывает, Варька в щенячий восторг приходит. Ну, рыбак рыбака… Кстати, ты, друг, гораздо больше попал с цветами.

 — А что не так с цветами? — кажется, начало подрагивать и правое веко.

 — Она, как и её мать, любит пионы. А сейчас не сезон. Пионы есть у заводчиков, но… Они стоят как вертолёт. Тебе, поверь, серьги в комплекте с тем кольцом и то дешевле бы обошлись.

 — Почему она не любит розы или какие-нибудь там лилии? — простонал Рома, прикидывая в уме, где же ему найти злосчастную цветочную базу. Но он любит Варю и ради неё найдет хоть кощееву смерть, хоть подснежники зимой, хоть пионы в апреле. С ней любая миссия выполнима.

====== Часть 27 ======

Что-то настойчиво щекотало ухо. Варя приподняла голову на подушке и рассеянно огляделась вокруг, ища источник тоненькой вибрации, который, впрочем, найден был быстро — будильник. Она сонно потерла глаза и встала с постели, раскрывая шторы на больших окнах. Яркий солнечный свет залил комнату, по стенам забегали зайчики и Варя счастливо улыбнулась, открывая окно и впуская насыщенный весенний воздух. Девушка присела на широкий подоконник и прислонилась головой к стеклу. Она думала обо всём сразу и одновременно ни о чём, такой душевный подъем ощущался в этот день. Как же присутствие нужного человека может задать нужный настрой!

В дверь осторожно постучали.

 — Да, — отозвалась Варя и, спрыгнув с подоконника, отошла к кровати, намереваясь привести её в приличный вид.

В комнату вошли Артем и Яна. Отец держал в руках букет пышных нежно-розовых и белых пионов, нежный аромат которых слегка пьянил Варю.

Родители всегда поздравляли её вдвоём, что бы между ними не происходило. Даже если они были в ссоре — в этот день они объединялись, отодвигали обиды и шли к своей любимой дочке. Когда Варя была маленькой, для неё это было очень важно — то, что мама и папа вместе, что она ничем не отличается от своих сверстников. Но… Папа не всегда был рядом. Поэтому до четырех лет его заменял Олег и первое осознанное воспоминание связано именно с ним и мамой. Её день рождения, ей исполняется три года. Она только проснулась и шаловливо выглядывает из-за двери в поисках подарков. И вдруг откуда-то появляются мама и крестный. Мужчина берёт её на руки, целует в щеки и говорит что-то о самой лучшей девочке, а совсем ещё молодая мама держит её за руку и смеётся.

 — С днём рождения, ягодка, — прошептала Яна и обняла совсем уже большую дочку за плечи. И когда Варя успела вырасти?

Девушка обняла мать в ответ и прижалась к ней щекой, вдыхая родной запах. Такого запаха, как у мамы, она не встречала нигде. Варя не могла объяснить, чем именно пахло от Яны, ведь на ум приходили только ни о чём не говорящие другим существительные. Счастьем. Домом. Любовью. Всё это была её мама.

 — Я даже не знаю, что ещё тебе можно пожелать, — улыбнулась Яна, — столько всего за эти годы было сказано, что, наверное, мы пойдём уже по третьему кругу. Ты уже совсем взрослая… Счастья. Я хочу пожелать тебе счастья, родная. Ты заслуживаешь этого как никто другой. А всё остальное обязательно будет.

Варя широко улыбнулась матери и поцеловала её в щеку — в этот момент она почувствовала ту самую крепкую связь, которая связывает мать и дочь. Девушка чувствовала её всегда, но в этот момент она дала о себе знать особенно остро.

Яна обернулась и посмотрела на Артема, переминающегося с ноги на ногу. Из-за ухудшившихся отношений с дочерью он не знал как подступиться к ней. Но им определённо нужно было остаться вдвоём.

 — Кхм… Кажется, приехал Олег с детьми. Пойду встречу их и помогу. Солнышко, крестный поднимется к тебе чуть позже.

Едва женщина выскользнула за дверь, Варя в два широких шага оказалась рядом с отцом и, хитро прищурившись, склонила голову.

 — Ты пришёл помолчать?

Он улыбнулся уголками губ и они задрожали.

 — Мама права. Даже не знаю, что сказать… Точнее, сказать хочется так много, но как преобразовать слова в мысли — без понятия.

 — Для начала отдай это, — Варя забрала у Артема цветы и засмеялась, — кажется, это мне?

 — Конечно… Прости, я… Я сегодня сам не свой.

 — Они потрясающие, папа, — девушка окунула нос в букет и с упоением вдохнула цветочный аромат. — Почему ты так переживаешь? Ты же не ограбил какого-то цветочного магната?

 — Я пытался, — он притянул дочь к себе и уткнулся в тёмную макушку, — но он кидался в меня непроданными с восьмого марта тюльпанами.

Варя снова звонко рассмеялась. Она никогда не видела, чтобы отец так тушевался и это было довольно забавное зрелище.

 — Я никак не могу смириться с мыслью, что ты выросла. Моя маленькая девочка… Это ведь было так недавно и мне до безумия не хочется отпускать тебя во взрослую жизнь. Ты моя единственная и самая любимая дочка, моя наследница. Может, я не всегда бываю справедлив к тебе, но всё, что я делаю — я делаю для твоего блага. Я никогда не наврежу тебе и не позволю навредить кому-либо. Что бы между нами не происходило — я люблю тебя. Никого и никогда так не любил, как тебя. И эта любовь даёт мне силы жить и двигаться дальше. Ты — моё вдохновение, Варя. Ты моё всё. Своим появлением на свет ты осчастливила не одного человека и ещё принесёшь счастье многим другим. Я хочу, чтобы ты знала, какая ты потрясающая. Ты заслуживаешь того, чтобы у твоих ног лежал весь мир. Если бы я только мог, то давно постелил бы его. Но увы… Но сегодня я постараюсь исполнить любое твоё желание. Это меньшее, что я могу сделать для своей любимой дочки.

Артем погладил дочь по щеке и та накрыла его руку своей ладонью, не позволяя отстраняться. Варя прикрыла глаза и из-под закрытых век скользнули вниз несколько слезинок. Речь отца тронула до глубины души и она поняла, как была несправедлива с ним все эти долгие недели их конфликта. Ссору можно было решить более мирно, а не нападать на Артема. Она обидела папу, а он всё равно твердил о том, как дорога ему дочка.

 — Пап…

 — Ты чего? Плачешь что ли? Я расстроил тебя?

 — Нет. Просто я очень счастлива, что я именно твоя дочка. И я невероятно горжусь тем, что ношу твою фамилию. Не каждому повезёт иметь такого папу и такую замечательную семью. А мне повезло и я не устану благодарить судьбу за это. Хотя порой ты бываешь невыносим, папа, — она улыбнулась сквозь слёзы.

Варя не знала, что будет дальше. Возможно их ждёт ещё не один скандал, ссоры и недопонимания, возможно, она будет кидаться обидными словами и просить прощение. Не знала, что будет чувствовать через неделю. Но сейчас она совершенно точно знала, что счастлива как никогда.

Пусть мама и спустилась вниз, чтобы помочь Олегу, но от лица обоих родителей Артем подарил дочери ноутбук, на который она заглядывалась вот уже три месяца. Попросить его у мамы и папы ей не хватало наглости — предыдущий был куплен всего год назад, да и цена у желаемого компьютера была ого-го какая… И всё же высокие параметры так манили.

 — Знаешь, у меня есть ещё кое-что. Мама сказала, что ты оценишь. Только пообещай, что не начнёшь опять рыдать, — Артем достал ещё одну красиво упакованную коробку, но гораздо меньше размера.

 — Постараюсь. Что там? — Варя уже с интересом развязывала ленточку и аккуратно распаковывала подарочную бумагу. Рвать такую красоту было жалко. Внутри оказалась ещё одна коробочка — та, в которой дарят кольца. Девушка с трепетом достала его и оно показалось смутно знакомым.

Кольцо было потрясающим. Оно было выполнено не из классического жёлтого золота, а из розового и смотрелось очень нежно. На внешней стороне были высечены витиеватые узоры и завивались в цветок с раскидистыми лепестками, в центре которого сиял и ослеплял прозрачный драгоценный камень.

 — Это кольцо твоей мамы, — улыбнулся отец, — я подарил его ей, когда она родила тебя. Яна смотрела на него так же, как ты. Как восторженный котёнок, — мужчина засмеялся, — знала бы ты, как сильно сейчас похожа на мать. Невероятно.

Варя не могла вдохнуть. Восторг и благоговение захлестнули её. Для неё это было не просто кольцо, это было нечто большее. Символ сильной любви матери и отца, что была у них когда-то.

 — Когда тебе исполнился месяц, Яна пообещала передать это кольцо, когда у тебя появится свой ребёнок. Но вчера она решила, что гораздо символичнее будет подарить его тебе на восемнадцатилетие. Она тоже получила это кольцо в восемнадцать.

 — Папа… Ты не представляешь, как много это для меня значит. Я не получала в жизни чего-то более невероятного, — её голос опустился до шепота.

Девушка повертела кольцо и осторожно пальцем погладила его поверхность. И вдруг заметила что-то на внутренней стороне. Поднеся украшение ближе к глазам, она смогла прочесть гравировку: «Больше, чем жизнь»

И Варя не сдержала своего обещания не рыдать. Слезы потекли против воли и пришлось зажать рот ладонью.

 — Ну, я так и знал, что этим кончится, — вздохнул Артем и прижал дочь к себе, гладя по волосам. Девушка уткнулась ему в грудь, заливая рубашку слезами. Эти три слова тронули корку льда, которой начала покрываться её душа и образовавшаяся из-за этого сырость искала выход. Варя не могла описать словами того, что чувствовала.

 — Это относилось к вам обеим, — произнёс мужчина и поцеловал Варю в макушку. Он забрал у неё кольцо и, взяв дрожащую руку дочки, надел ей его на палец. Кольцо подошло идеально и смотрелось так, словно и было изготовлено для Вари и просто ждало своего триумфального часа.

 — Ладно, я тоже вниз. Надо ещё кое-что успеть до приезда гостей… Да и, кажется, к тебе уже ломится Олег. Он, конечно, терпелив, но не настолько.

Следующим Варю действительно поздравил крестный. Его слова были искренними и теплыми девушка чувствовала, что они были от чистого сердца. Она всегда знала, что Олег любит её не меньше, чем родных детей, но даже не представляла, как велика его любовь. Он был с ней с самых пелёнок и всегда оказывал поддержку.

 — Ты, солнышко, это лучшее, что было в твоих родителях. Ты вобрала в себя только хорошие их качества и такую же невероятную девушку я встречал лишь раз в жизни — твою мать. Хотя ты переплюнула и её, — широкая улыбка, — и, несмотря на то, что упрямство в тебе от отца, ты умеешь грамотно распорядиться им. Ты очень умная девочка. С днём рождения, Варя.

Подарок от крестного она открывать не стала — это удовольствие она оставит на вечер, когда дом затихнет от шумных гостей, а высоко в небе будет светить луна.

Варя едва успела привести в порядок комнату и себя — подкраситься и переодеться в приготовленную для этого дня одежду — как гости начали приходить один за одним. Следующими прибыл дедушка со своей семьёй. Он и его жена поздравили внучку с совершеннолетием, вручили подарки и стиснули в крепких объятиях. Да, сегодня определённо был день тёплых и хвалебных слов, обниманий и поцелуев. Даже не видя лица деда, Варя чувствовала его особенную улыбку. Мужчина улыбался так только ей. У него было уже много внуков и он любил всех одинаково, но со старшей внучкой у него была особая любовь.

Затем дедушка и его жена уступили место своим детям — двум теткам и дяде Вари. Они со своими детьми и шумом и поздравлениями ворвались в комнату именинницы. Но по-настоящему как тетю Варя принимала лишь Олю — она была старше неё аж на двадцать два года. Женя и Лёша воспринимались ею как старшие сестра и брат и они относились к ней также. Разница с Женей составляла девять лет, а с Лёшей и того меньше — всего три года, он был даже младше Баса.

Гора подарков в углу потихоньку росла.

А потом пришёл Марк.

 — Привет, — смущённо поздоровался он.

Нельзя было сказать, что Варя не рада ему, но… Вряд ли бы она пригласила его, если бы не предложил Артем. Папа не настаивал а, скорее, аккуратно намекнул, но девушка была так обрадована тем, что отец пригласил Рому, что тут же согласилась и даже сама позвонила парню.

 — Привет, — она приподняла уголки губ.

 — А у вас тут миленько всё украшено… То есть… Я не то хотел сказать. Черт, сбился.

 — Только не говори мне, что у тебя есть заготовленный листочек, где написана речь для сегодняшнего дня.

 — Ты про это? — он достал из кармана брюк листок и смял его. — Да нет, ну что ты.

Это слегка разрядило обстановку и молодые люди рассмеялись. Марк протянул девушке подарок и они неловко обнялись, не зная, стоит ли делать это или нет.

 — На самом деле я вчера действительно пытался придумать что-то вразумительное, сказать что-то, от чего ты рухнешь в обморок с криками «Вау!», но, как видишь, мне не удалось. А сочинять что-то на ходу я не силён. Но я хочу сказать, что ты замечательная. И внешне, и… Нет, я не хочу сказать, что ты глупая. Ты умная. И красивая. И умная… Боже, что я несу. В общем, с днем рождения.

Он развернулся и, смущенный, собрался уйти, но его остановил голос Вари, перекликающийся с не обидным смехом.

 — Ты прав, говорить что-то приятное с ходу — не твоё, ты лучше придумываешь мотивирующие речи и что-то заумное. Но мне всё равно очень приятно. Спасибо.

А после Марка Варя и вовсе сбилась со счету, сколько людей пришло её поздравить. Она просто улыбалась, принимала поздравления и подарки, отвечала на объятия и много, очень много раз сказала «Спасибо».

Одними из последних с цветами к ней залетели еёдрузья — Влад и Катя. Они тискали её, целовали и поздравляли и в целом выглядели более счастливыми за её день рождения, чем за свой.

 — Ух, Варька, ну ваша дача конечно и глушь, таксист три раза заплутал, — Влад плюхнулся на диван.

 — Идиот, — постучала пальцем по виску Катя и присела рядом, — вот надо тебе опять свои пять копеек внести. Не слушай его, Варя. Тут замечательно, природа, птички… Правда. Тут даже дышится легче, чем в Москве. Убери свои руки! — вдруг рявкнула девушка.

Варя удивлённо повернулась, отвлекшись от укладывания очередных подарочных коробок и пакетов. Влад пытался приобнять одноклассницу за талию, а та шлепнула его по рукам.

 — Я с ним больше никуда не поеду! — пожаловалась она подруге. — Он всю излапал меня в такси.

«Скажи ещё, что тебе не понравилось», — ухмыльнулась про себя Варя. Но по глазам Кати было понятно — она не против и даже хочет продолжения, но ей хватает ума не показывать Владу свою влюблённость.

 — Да хватит приставать ко мне!

 — Это я ещё не пристаю, — ехидно улыбнулся парень, — а когда начну, я дам тебе знать.

Варя то и дело беспокойно выглядывала в окно. Где же Бас? Неужели передумал?

 — Варя, иди сюда. Я тебе чуть заколку в волосах поправлю, — подозвала её Катя.

Влад опять что-то жевал. Ещё неделю назад его было невозможно заставить поесть, а сейчас он снова не расставался с едой, но лучше уж так.

 — О, Варька, ненаглядный твой.

Девушка метнулась к окну — Рома парковался у дома. На минуточку всего отвлеклась, а уже проглядела!

Она помчалась вниз. Звонок в дверь и открыл, на несчастье, Артем. Он отошёл в сторону и уставился на Рому, словно поджидал его. Яна на всякий случай встала сбоку от бывшего мужа. Варя поспешила и проделала тоже самое с Басом.

 — Да, с не разбитым лицом он выглядит лучше, — не удержался Артем.

 — И вы с целым носом посимпатичнее будете, — Рома не остался в долгу.

 — Артем!

 — Рома! — эти имена раздались в унисон.

 — Артем, перестань.

 — Рома, пожалуйста. Пап, ты обещал.

 — Ладно, всё, я молчу, — отец ушёл вглубь дома.

Рома держал в руках два букета с пионами — одни были более нежными, а другие насыщенного оттенка. Те, что поярче, он протянул Яне. Женщина приняла цветы и улыбнулась, искренне поблагодарив молодого человека дочери. Этот знак внимания расположил Баса к Яне — она знала, как нелегко достать эти цветы в апреле.

Светлые пионы Рома подарил Варе и скромно приобнял её за талию. И, как ей показалось, даже чуть держал на расстоянии. Отвечая на его объятия, девушка вдруг почувствовала, как напряжено его тело. Натянутая струна в гитаре — и та ему проигрывала.

 — Пошли, — прошептала она ему. Бас также напряженно угукнул.

Обернувшись по направлению к лестнице на второй этаж, Варя поняла причину его беспокойства. На него смотрели абсолютно все, множество пар глаз в наглую изучали чужака. Причём взгляды эти были отнюдь не добрыми, а такими, словно они ожидали увидеть дикаря, а пришёл обычный человек. Лишь два человека смотрели на Рому спокойно — крестный и дедушка. Остальные изучающие взгляды больно укололи её.

 — Так, — Яна тоже заметила это, — вроде все собрались, но только алкоголь ещё не довезли. Подождём чуть-чуть, а за это время именинница как раз придёт в себя и спустится вниз насовсем, — женщина подтолкнула Рому и Варю наверх. Им нужно остыть.

В своей комнате девушка плотно захлопнула дверь. Бас нацепил улыбку, но она видела, что ему некомфортно. Ему непривычно в этой рубашке, его обижают косые взгляды, ему не нравится этот огромный дом. Он чувствовал тут себя лишним.

 — Прости… Они как дикие люди, честное слово, — Варя прижала руку ко лбу.

 — Ну нет, — пробормотал Рома и спиной прижал коротко вскрикнувшую от неожиданности Варю к себе. Сильные руки обнимали за талию, голову он устроил у неё на плече. Лёгкий поцелуй в шею и она почувствовала, что тело начинает гореть и томиться.

 — С днём рождения, родная, — прошептал Бас. — Тебе сегодня восемнадцать и это невероятно. Перед тобой открываются новые горизонты, которые ты обязательно покоришь. Ты ещё заставишь всех восхищаться собой, ты загонишь этот мир под свои тоненькие каблучки. Я верю в это, — по голосу стало понятно, что он улыбнулся. — Это потрясающе. Ты потрясающая. Моя сладкая, ты действуешь лучше всяких антидепрессантов, когда меня накрывает. Моя яркая звездочка, которая освещает мне путь даже в непроглядной тьме. Моя неповторимая, та самая, чей зов я услышу даже через тысячи километров и самые громкие дожди.

Парень развернул Варю к себе и слегка приподнял её голову за подбородок. Глаза девушки блестели от вновь подступивших слез радости и счастья. Когда Бас ещё такое скажет ей? Дай Бог, если лет через двадцать.

Она вся сияла и даже не представляла, как была прекрасна в этот момент. Сегодня все твердили ей о том, как она хороша и изменила их жизни к лучшему, но Варе было сложно в это поверить. И всё же это не могло не осчастливить её.

А Бас не мог налюбоваться на неё. Она была такая… Такая… Что он до сих пор не мог поверить, что она его. Что Варя реальна, а не сон или не плод больного воображения.

 — Я люблю тебя, — прошептал Рома и слегка коснулся её губ своими.

 — И я люблю тебя, — Варя обвила его шею руками и прижалась крепче.

 — Знаешь что хорошо? — слегка усмехнулся он. — Теперь я могу не бояться, что меня посадят за совращение и растление несовершеннолетних.

 — Так вот о чём ты думаешь… — слегка отстраненно произнесла Варя, поглощенная завязывающимся поцелуем.

 — Очень редко, но всё же…

И вдруг Бас поцеловал её так, как не целовал никогда раньше. Будто всё время до этого сдерживал себя, а теперь его прорвало. Отстранился он также внезапно, как и налетел.

 — Всё? — обиженно надула губы она.

 — Пока всё. Иначе мы не сможем остановиться, а внизу гости. На лучше, займись.

А вот подарок Ромы Варя захотела открыть сразу. Он протянул две коробки — одну маленькую, похожую на ту, что давал отец и другую большую, прямоугольную и плоскую. Начала Варя с первой.

 — Вау, — завороженно выдохнула она, доставая наикрасивейшие серьги с жемчугом в обрамлении сияющих прозрачных камушков. Девушка могла бы любоваться на них до вечера, если бы любопытство не напомнило ей о второй коробке. Варя надела серьги и краем сознания отметила, что они составляют хороший гарнитур с кольцом.

Открыв второй подарок, она даже не сразу поняла, что это. А когда поняла — не поверила.

 — Это… Это ты сам купил? — с придыханием спросила Варя, доставая из коробки тяжелый лиф темно-синего платья, расшитого сверкающими камнями.

 — Что ты, как ты вообще могла такое подумать? Конечно же слугу на рынок отправил, — Бас не был бы Басом, если бы не язвил. Но Варя проигнорировала эту колкость и приложила платье к себе. Она подошла к зеркалу и едва удержалась от восторженного писка. В этот момент она чувствовала себя Золушкой и в голове заиграла мелодия знаменитого диснеевского мультфильма. Струящаяся вниз к полу юбка только добавляла сказочности. Точно принцесса…

 — Нравится?

 — Очень… — Варя могла говорить только шёпотом.

 — Вообще-то это был незапланированный подарок, — парень улыбнулся, — я же ни черта в этих платьях не смыслю. Но как увидел это — сразу подумал о тебе.

 — Надену его на выпускной, — решила девушка и продолжила крутиться у зеркала, — все девки попередохнут от зависти. Такого волшебного платья точно ни у кого не будет.

Дверь открылась и в комнату заглянула Женя.

 — Рома, да? — обратилась она к парню.

 — Да.

 — Там алкоголь привезли, помоги Артему разгрузить.

 — Нет! — Варя аккуратно положила платье на кровать, но весьма неаккуратно вцепилась в Рому. — Папа убьёт его! Или он папу… В общем, ничего хорошего не выйдет.

 — Боже, да успокойся, — тетя закатила глаза, — иди. Там мой отец, а он к тебе настроен положительно.

Бас вышел на улицу, а Женя плюхнулась на диван и с горящими глазами потребовала показать подарки.

 — Слушай, ты уверена, что он у тебя простой механик? — девушка провела рукой по ткани платья. — Такие серьги знаешь сколько стоят? Да и платье явно не дешевое, вечернее…

 — Что ты хочешь сказать?

 — Ничего. Но мало ли, вдруг он банки грабит.

 — Обязательно, — фыркнула Варя.

 — Всё, пошли к гостям.

Дальше всё шло относительно спокойно. На Рому никто не глазел, Артем не отпускал в его сторону колкостей и вообще сел от него на другой стороне стола. Когда же дело дошло до алкоголя и Варе было предложено шампанское, а Олег поинтересовался, что будет Бас, тот слегка резковато отказался.

 — Ты чего? — прошептала Варя. — Нажираться в слюни тебе никто не предлагает, но и от пары-тройки стаканов тебя ничего не будет.

 — Мне как раз-таки будет, — он поджал губы, — при хорошем раскладе я и от абсента не пьянею, но я слишком давно не пил нормально. И от такого долгого перерыва я могу и после одного стакана пойти вразнос…

Больше к нему с этим вопросом не приставали. А вот Влад явно не беспокоился о том, что может не выглядеть трезвенником и от вина не отказался. Варя знала, что он предпочёл бы коньяк, но всё-таки постеснялся так явно пьянствовать. Да и к тому же он пришёл не нажираться на день рождения к подруге. Марк же не стеснялся ничего и коньяк пил в открытую. Тогда-то и начались первые неприятности.

Когда все слегка разошлись, Варя и Влад отошли в сторону, болтая ни о чём. Девушка поправляла алые розы в высоких вазах, какими был украшен дом. Она кинула взгляд в сторону Баса: он о чём-то разговаривал с Олегом, их лица были расслаблены и говорили о том, что оба заинтересованы в разговоре. Варя порадовалась, что Рома нашёл себе собеседника. Влад отвлекся на Егора: младший брат Вари раззадорил его и они о чём-то спорили. Тут-то к ней и подошёл Марк, воспользовавшись тем, что она одна.

 — Странные вы, женщины, существа, — дыша перегаром, произнёс он, — вы хоть сами-то у себя в голове разобраться можете? Вот ты, — он нагло положил руку ей на талию, — почему ты меня не любишь?

 — Э… — девушка попыталась высвободиться, но вдруг его рука резко слетела сама.

 — Потому что она любит меня, — раздался рядом голос Влада, — смирись и плачь. А если станет легче, можешь положить себе под подушку её фотку и молиться каждую ночь — большее тебе не светит.

Марк, пошатываясь, подошёл к своему отцу, тоже приглашенному. Юра вздохнул и кивнул сыну на лестницу, но стоило парню подняться совсем на чуть-чуть, как он пересчитал ступеньки носом.

Варя демонстративно прошла мимо и села рядом с Ромой, положив голову ему на плечо.

-… значит, моторное масло пора менять, — не отрываясь от разговора с Олегом, Бас взял её за руку. — Ну или свечи зажигания, у меня через одного сейчас с этими свечами прут.

 — Про масло я тоже думал, — крестный отдал что-то подбежавшей Полине.

По всему первому этажу раздался показательно громкий стук. Настолько громкий, что все обернулись на дверь и наблюдали за направляющимся к ней Артему. Он о чём-то говорил с пришедшим мужчиной и вдруг… Позвал Баса.

 — Рома, иди сюда.

Он настороженно встал со своего места.

 — Тут участковый панику развёл, мол, не было тебя тут раньше и на, вылез. Распишись-ка в протоколе посещений.

Рома прищурился и посмотрел на отца Вари и проигнорировал предлагаемую ему ручку. Затем он перевел взгляд на так называемый протокол, прикрытый сверху другими документами.

 — Могу я посмотреть? — выделяя каждое слово голосом, попросил парень. Не дожидаясь ответа, он выдернул лист и, пробежавшись глазами, отшвырнул его от себя.

 — Я, конечно, не юрист… Но смогу отличить простой протокол от какого-то контракта на моё имя!

 — Что? — Варя подскочила на месте и подошла к Басу, забирая лист. Прочитав, она потрясенно посмотрела на отца.

 — Папа… Военный контракт на десять лет? Ты с ума сошёл? Да ещё и в горячие точки?! — голос становился тоньше.

 — Артем, ты с ума сошёл?! — Яна надвигалась на него словно тайфун. — Обязательно было делать это? И в этот день?!

 — А что?! — заорал он. — Ну что? Ему отлично там заплатят!

Бас, молчавший до этого времени, горько хмыкнул и посмотрел на Варю. По горящему в глазах огню она поняла, что ему хочется разнести тут всё. Но он только забрал свою куртку и направился к выходу.

 — Ром! Подожди! — Варя кинулась за ним.

 — Ноги моей больше не будет в доме твоих родителей! — процедил он.

 — Да постой ты! — на улице она ухватила его за рукав.

 — Пусти.

 — В чём я-то виновата?

 — Ни в чём. Пусти.

 — Рома!

 — Мне нужно остыть! Иди в дом! — рявкнул он и, заведя мотоцикл, с ревом унесся вдаль.

Следующие полчаса Варя провела в своей комнате, бездумно пялясь в стенку. Настроение было загажено. Хотелось помчаться за Басом, но кто же повезёт её сейчас? Никто. А что, если…

Девушка воровато огляделась и выскользнула за ворота. Идти пешком от дачи до Москвы — то ещё удовольствие, но что поделать.

Через два с половиной часа Варя, всклокоченная, с туфлями в руках и сбитым дыханием стояла у подъезда Ромы, но была полна решимости. Приведя себя через пару минут в порядок, она зашла внутрь и постучала в дверь. Открыл ей… Денис.

 — Где твой брат?! — она отодвинула его в сторону и вошла в квартиру. — Он не отвечает на звонки!

 — А я что, пасу его? — спокойно спросил Денис и… закрыл дверь на ключ.

 — Ладно… Я подожду его на улице.

 — Не стоит, — Денис наступал и Варя, тяжело сглотнув, сделала два шага назад, — скоро стемнеет.

 — Ничего. Пусти.

 — Нет.

 — Что значит нет? Выпусти! — девушка старалась держать себя в руках. Тут как с собакой — нельзя показывать свой страх.

 — Хм… — парень загнал её в угол и прижал к стенке, — ты потрясающе пахнешь.

 — Отойди, животное! — прошипела она.

 — Животное? — он прищурился. — Значит, я покажу тебе свои природные инстинкты!

Вдруг он схватил её и потащил в комнату Баса. Варя закричала. Денис повалил её на кровать и, зажав её ноги между своих, принялся раздевать.

 — Пусти! — надрывалась она в крике.

 — А ты ори громче! Но тебя всё равно никто не услышит.

 — Я расскажу Роме! — Варя отбивалась как могла, но Денису, видимо, было всё равно. Слёзы, заливаясь в уши, неприятно щекотали.

Страх, зародившийся сначала перерастал в неподдельную душевную боль, гораздо сильнее физической. Грязные руки Дениса лапали и мяли нежное женское тело, оскверняли и порочили его.

 — Нет! Нет, нет, нет, нет!!! — она пыталась вырваться, но ничего не получалось.

 — Не ори, раздражаешь! — он зажал ей рот огромной лапищей. Вдруг девушка почувствовала какой-то болезненный укол в плечо, а затем — грубые и болезненные толчки внутри себя. Слёзы хлынули водопадом, горло рвалось на части от глушимого Денисом её крика. Истерика не находила выход.

Денис, получая от изнасилования удовольствие, блаженно закатил глаза. Варя же не знала, куда деть себя от душевной и не менее слабой физической боли. Через минуту она почувствовала слабость и сонливость и больше не могла кричать. Сознание нарисовало ей образ грустно ухмыляющегося Баса. «Я почему-то верю тебе. Только тебе. Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом»

Варя пришла в себя от громкого хлопка двери. Что она? Где она? С кем? Кто это, Денис?! Боже, неужели они… Нет, нет, она не могла.

Девушка посмотрела в окно — светло, значит, уже утро.

 — Денис, скотина, ещё раз займёшь мою комнату… — Бас не закончил фразу и пораженно застыл на пороге. Он был слегка помят, словно пил где-то. Варя прижала одеяло к груди и тяжело сглотнула.

 — Ты… Он… Ты…

Рома выдернул Варю из постели и потащил на кухню. Слёзы оставляли за ней дорожку.

 — Что это?! — заорал парень и тряхнул её за плечи. — Что?! Скажи, что ты не спала с ним! Скажи!!! Скажи мне хоть что-то, что оправдает тебя!!!

Со стороны девушки раздались истеричные всхлипывания.

 — Я не знаю… Я не помню…

 — Тут и помнить не надо! Ты трахалась с ним! — Бас со всей дури ударил кулаком по столу, от чего по нему пошла трещина.

Вдруг он рассмеялся, закинув голову, а выражение его лица изменилось на то, с каким он обычно смотрел на своих бывших девушек, к каким не имел интереса и ни капли не любил их.

 — Чудесный спектакль, да?

 — Ты… О… Чем… — захлебываясь слезами и заикаясь, проговорила Варя. Внизу живота всё стягивалось в тугой узел и болело, а в области сердца образовывалась черная дыра, засасывающая всё в себя.

 — Тебе понравилось моё представление в несколько месяцев? — он злобно улыбнулся. — Неужели ты правда думала, что я люблю тебя? Ооох, бедная наивная дурочка, — он расхохотался.

Девушка медленно осела на пол.

 — Выходит, я чертовски хороший актер. Я не люблю никого, кроме себя, дорогая. А такую как ты я бы точно никогда не полюбил. Оттрахать я тебя хотел так, чтобы тебе даже лежать больно было. И ждал, пока тебе исполнится 18, чтобы за насилие не сесть. Поэтому и было всё это, все эти подарки и слова о любви. Ты что, правда велась? Боже, мне тебя даже не жаль, — он схватил её за подбородок и насильно повернул к себе, заставляя посмотреть себе в глаза. — Ты даже не представляешь, как жалко выглядишь. Ты кусок мяса, который я хотел жестко поиметь. И я бы сделал это, не разозли меня твой папаша с этим контрактом. Но, черт, не успел я тебя оттрахать, братец поимел первый. Что ж, хоть он наслаждение получил. Какая это, должно быть, сладкая месть… Владеть дочерью того, кто сломал тебе жизнь. И ты думаешь зачем я в тот день спас тебя от этих насильников? Да я сам хотел тебя трахнуть!

Варя стеклянными глазами смотрела в никуда. Она даже не понимала, что происходит.

 — Ну?! Чего расселась?! Или хочешь продолжения?! Я могу устроить! Собирай свои манатки и проваливай!

Через десять минут Вари не было и убедившись, что она ушла достаточно далеко, Бас заорал во всю мощь своих легких. Он не знал, куда деть себя от этой боли. Она убила его. Растоптала. Раскромсала.

Кухонный стол полетел вверх тормашками. Газовая плита разбита, от посуды остались одни осколки, мойка погнута. А боль только нарастала. Рома испортил вещи, сделал ей больно, как и она ему (чтобы уж точно никогда больше к нему не вернулась и не травила душу), но становилось только хуже. Парню хотелось долбиться головой о стену, прыгать с обрывов и делать всё, что угодно, лишь бы заглушить эту чудовищную боль, от которой он сошёл с ума, не в силах вынести.

Он больше не чувствовал себя человеком. Он чувствовал себя пресловутым куском мяса, который изрезали, искромсали, истоптали и бросили кровоточить на дороге, где по нему также безжалостно топтались.

Бас вихрем ворвалась в свою комнату. Первая мысль — выкинуть брата из окна и зарезать осколками, но было жаль новый стеклопакет. И тогда Рома принялся избивать даже не сопротивляющегося, а лишь злобно смеющегося Дениса так, что его лицо действительно стало куском мяса, а кожа висела лохмотьями. Но даже тогда не останавливался.

А боль становилась больше и больше, подводя Баса к черте всё быстрее.

====== Часть 28 ======

— Ты че, заплесневеть тут решил? — Влад раздвинул шторы и открыл окно, впуская в комнату свежий воздух.

Бас что-то промычал и отвернулся, утыкаясь в подушку и прячась от солнечного света. Но Влад не собирался оставлять Рому в покое, поэтому схватил невменяемого друга за шкирку и потащил его в ванную. В коридоре он столкнулся с его матерью. Она шокировано посмотрела на то, что делают с её сыном, но, видя пьяного вдрызг Рому, ничего не сказала.

 — Отпусти меня! — заорал Бас, отплевываясь от воды.

 — Отпущу, когда в себя придёшь! Несколько дней не просыхать, это ещё умудриться надо! — Влад продолжал держать Рому под холодной водой, льющейся из крана. Сейчас у него было явное физическое преимущество — Бас был настолько пьян, что не мог совладать даже со своими руками.

Выждав ещё несколько минут, Влад решил, что хватит и поволок друга обратно в комнату. Рухнув на кровать, тот ошалело уставился на него и проигнорировал кинутое полотенце.

 — Голову вытри, идиот, — вздохнул Влад.

Бас тупо уставился на полотенце, словно не понимал что это и как этим вообще пользоваться. А затем медленно-медленно принялся просушивать им волосы, потихоньку трезвея. Влад тем временем собирал пустые бутылки и прятал полные. Закончив с этим, он сел рядом с глупо моргающим Ромой.

 — Что случилось? Сначала я думал, что у тебя обычный загул, ты же пропадаешь периодически с района. А вот когда пропала и Варька, я понял, что что-то не так. Ну и твой пьяный вид в этом только убеждает…

Стоило Владу произнести имя «Варя», Бас дернулся от него в сторону, будто друг ударил его электрошокером и выглядел так, словно собирался призвать сатану.

 — Ты чего? — он схватил Рому за футболку, чтобы тот не упал на пол. Рома не спеша и не отрывая взгляда от друга наклонился и достал из-под постели другую бутылку вина, которую Влад не мог заметить и спрятать. Бас, не говоря ни слова, приложился к горлышку бутылки и прикрыл глаза, глуша боль.

 — Нет, — нервно засмеялся друг, — не говори этого. Не говори, что вы расстались.

 — А разве не этого ты хотел? — заплетающимся языком спросил парень. — Кто орал у меня в гараже, чтобы я не трогал Варю? Всё, не трону больше.

 — Что ты несёшь?! Я говорил это когда вы ещё не встречались, когда многих ошибок можно было избежать! А сейчас, когда вы наворотили черте-что и ты сломал её нежный характер, ты бросил её одну! Замечательно! Ты хоть представляешь, что с этой дурой будет?

Влад нервно заходил по комнате, заложив руки за спину и не обратив нужного внимания на истерический смешок Баса.

 — Ты понимаешь, что это несерьёзно? Она не несёт ответственности за действия своего отца! И потом, если бы Варя знала, что её отец хочет подсунуть тебе этот контракт, неужели ты думаешь, она не попыталась бы предотвратить это? Да как она боролась за эти отношения с самой первой секунды, ты и сотой доли этих усилий не приложил, чтобы вычеркивать её из своей жизни! Ты не имеешь на это права! Из-за бумажки, к которым она не имела никакого отношения!

 — Заткнись! — заорал Рома и вскочил на ноги, откинув бутылку в сторону. Вино расплескалось и окрасило светлые простыни. Парень завис на несколько секунд, наблюдая за расползающимся пятном. Душа болела и маялась, а сердце — оно как это пятно — растекалось кровавым пятном.

 — Затыкаешь мне рот? Давай! Ты всегда это делал! — с вызовом кинул Влад. — Затыкал тех, кто говорил что-то, что тебе не нравилось. Не удивлюсь, если ты и Варю заткнул, поэтому она и пропала. Я не знаю, где она и что, она даже не выходит на связь! Она шла к тебе два с половиной часа, Бас. Два с половиной. По грязи и ветру. А ты… Тебе всегда было плевать на чувства других. Олень ты тупоголовый.

Рома расхохотался и, не в силах успокоиться, прислонился спиной к стене. Через десять минут он начал икать от невозможности взять эмоции под контроль.

 — Про оленя ты верно подметил, — он смахнул с плеч пару пылинок, — вон, видишь борозды на потолке? Так это я рогами прочертил, которые мне твоя драгоценная Варя наставила.

 — Ты совсем упился что ли?

 — Да! Упился! Из-за неё! Два с половиной часа она, может, и шла. Но не ко мне, а к Денису, как оказалось.

 — Чего?

 — Того! Залез он на неё, ясно? А Варя и не против была. Я из-за этого контракта взбесился дико. Ночью походил по району, чужих погонял да и угомонился. Пошёл домой, собирался ей звонить. А в комнате она на Денисе лежит… Тут-то мне башню и сорвало. Думал, обоих убью.

Влад потрясенно захлопал ресницами и, открыв рот, промахнулся мимо стула, на который собирался сесть. Парень подпер подбородок рукой, челюсть того и гляди заскачет по полу.

 — Нет… Она не могла. Она ни за что не сделала бы тебе больно.

 — Вот и я так думал, — Бас поднял бутылку и, слегка расплескав остатки, оценил уцелевший объем. — Но людям свойственно ошибаться. Варя — вот самая большая моя ошибка.

Он одним большим глотком допил вино. И, усевшись на пол, откинул голову назад.

Память издевалась над ним, подкидывая воспоминания и вороша разболевшиеся чувства. Идиот. Дебил. Придурок. Как он мог так глупо повестись на её уловки? Говорила о любви, а о чём думала? О Денисе? Боже, не зря же он появился тогда, когда их отношения только завязались. Когда он только-только признался самому себе, что любит её. Это был план его мести? А за что мстил-то?

Рома тяжело сглотнул. Даже сейчас, когда ему так плохо и больно, он думал о Варе. Вспоминал её тепло-карие и почти шоколадные глаза, длинные блестящие волосы, такие трогательные ямочки на щеках и мягкий, обволакивающий голос. Даже когда она нанесла ему удар похлеще ножевого, Бас всё равно страдал и рвался к ней. Если бы она только его любила… Если бы только любила хоть чуть… Он сделал бы всё. Всё, что мог и больше. Но нет. Если бы она не то, что любила — если бы хоть уважала, не стала бы спать с его братом. Но слишком много «если» которых никогда не будет. Бас понимал, что пал жертвой жестокого и коварного обмана, который разрушал жизнь и его самого.

 — Эй! — встревоженный окрик Влада донесся словно сквозь толстую вату и едва прорывался через звон в ушах. — Бас! Бас! — он тряхнул друга за плечи.

Рома резко вдохнул, осознав, что не специально задержал дыхание и от нехватки кислорода темнело в глазах. Влад примостился рядом и подтолкнул друга в плечо.

 — Больше так не делай.

 — Знаешь… Я ведь не хотел с ней встречаться. Я понимал, что если влюблюсь в Варьку так, как сейчас — это может кончиться плачевно. Это может убить меня. Так и получилось.

 — Черт, друг, я даже не знаю, как тебе помочь.

 — А никак тут не поможешь, — Рома пожал плечами, — просто… Мне действительно больно. И больно не так, когда ты пропустил удар и, упав на землю, что-то ломаешь или разбиваешь. Такое чувство, будто мне сердце вынули, разворошили его и засунули обратно. Мол, живи теперь с этим как хочешь. И ладно Денис, его мотив я могу понять — он подонок, этим всё сказано. Но какой интерес в этом у Вари? Что? Я когда-то её обидел? Что я сделал? Или это моя кара за предыдущие грехи? Мне ведь теперь даже дышать без неё трудно.

Влад молчал. Говорить о том, что Рома без толку накручивал себя и у Вари нет причин вредить намеренно, бесполезно. До Баса она была тихой и домашней девочкой — из дома лишний раз не вытащить, всё за учебниками. Лишь с появлением Ромы она начала… Ммм… Чудить. А он? Кем был он до встречи с ней? Балагур, грубиян, хулиган, чурбан. Из него слова лишнего было не вытянуть, всё грубо и по делу. Будто у него где-то счетчик слов стоял. Сейчас же он неожиданно раз за разом открывал другу душу и осторожно, не веря, запускал кого-то в свои дебри. Он боялся удара и, как оказалось, не зря.

 — Сам своей любовью отравился, — горько продолжил Рома, — я ведь всё, что мог ей давал. Себя до последнего выжимал и на горло наступал. Я… Я даже запросы в университеты делал.

 — Ого, — обалдело выдохнул Влад. — А как же…

 — Ну да, не хотел учиться и все дела. А что делать, а? Я ради неё хотел выбраться из этой грязи. В трёх универах мне из-за судимости сразу отказали, один вроде заинтересовался моими баллами по ЕГЭ, но опять же — судимость. А в пятом дали добро, предложили подавать документы летом, с основной массой народа. А теперь всё — пиздец. Не буду я ничего делать. Одному мне и так нормально.

 — Ром, не надо себя топить. Жизнь не кончилась.

Влад знал, что в девятнадцать лет Бас на чем-то серьёзно прокололся. Он ввязался в драку и покалечил кого-то так, что… Его могли посадить. Но суд был милостив и дал всего год, да и тот условно. А вот судимость приписали, из-за чего его не брали практически никуда — ни в институт, ни на нормальную работу. И то, что ему предложили место в институте — невероятная удача, упускать которую глупо.

 — Я не топлю. Но… Мне это не нужно. Хотел учиться, то пошёл бы раньше. А я и первый раз не стал, ушёл. Ты думаешь, я изменился? Хотелось бы, но…

Они замолчали и синхронно повернули головы к окну, будто там большими буквами должно было быть написано решение проблемы.

Влад глубоко вдохнул. Ещё +1 к тому, чтобы не начинать встречаться с Катей. Женщины — существа коварные, они могут распоряжаться твоей судьбой так, как пожелают. Все в этом мире идет от женщин, они владели всем. Катя могла сделать ему также больно. А он, Влад, не Рома. Он не перенесёт этого и лучше вообще держаться от всяких там отношений подальше.

 — Ладно, хватит сопли разводить, — тихо произнёс Бас, — всё равно ничего не изменить.

И открыл ещё одну бутылку, непонятно откуда выуженную.

Варя закашлялась от ледяной воды, обжигающей лицо. Опираясь дрожащими руками на раковину, она подняла голову и с ненавистью посмотрела в зеркало. На бледной коже шеи темно-фиолетовыми пятнами выделялись засосы, оставленные Денисом. Смотря на них, девушке хотелось взять ножницы и содрать себе этот кусок кожи. Или прижечь чем-то, чтобы не осталось и следа её измены. Сделать что угодно, чтобы ЭТОГО не было на её теле.

 — Варя, у тебя всё в порядке? — постучал в дверь ванной отец.

 — Да, — прохрипела девушка и ещё сильнее вцепилась в борт раковины. Ноги подкашивались и это была её единственная опора.

 — Пожалуйста, выйди, — тихо попросил Артем, — я беспокоюсь.

 — Да, — повторила Варя, — сейчас.

Она сняла с крючка полотенце и, вытирая опухшее от слез лицо, открыла замок на двери и показалась отцу, удостоверяя его в том, что она ничего с собой не сделала.

 — Варя…

 — Не надо, папа. Не трогай меня, я… Не хочу.

 — Варя, так нельзя. Ты на тень похожа, надо с этим что-то делать.

 — Ничего. Просто оставь меня. Тебе пора на работу.

 — Но…

Варя закрылась в комнате, не слушая Артема. После расставания с Ромой девушка чувствовала себя так, словно лишилась половины себя. Варя маялась и не знала, куда себя деть. Разговаривать ни с кем не хотелось, но мама, пытающаяся помочь дочери, такой возможности не давала. Поэтому Варя приняла решение переехать к отцу и Яна, видя состояние дочери, не решилась перечить. Конечно, будь воля Артема, он бы тоже круглыми сутками сидел возле дочки, но он много работал. Поэтому-то девушка и решила остаться у него.

Усевшись на кровать, она подтянула к груди колени и наконец позволила себе от души разрыдаться.

Поверила ему, дура. А ему было плевать, он лишь тешил свое самолюбие. Любовь? Какая ещё любовь? Любила, видимо, только она. А Бас питался ею, как энергетический вампир. «О чем ты только думала, когда влюблялась в него?», — ругала сама себя Варя.

Нужно было бежать от него без оглядки, а она, наоборот, бежала к нему. Врала родителям, ругалась с ними, сбегала из школы и ввязывалась в сомнительные ситуации. И всё для того, чтобы Рома получил моральное удовлетворение и сказал: «Я просто хотел тебя поиметь»

Погналась за каким-то мнимым счастьем — и вот результат. Он вонзил ей в нож спину. И надо же… Так умело притворялся ради секса.

«Ты попала, Варя, — эхом раздался в ушах голос Кати, — он хочет затащить тебя в постель. А если Бас чего-то хочет, то он добьётся этого даже через кровь и слезы». Боже, как же она была права. Как в воду глядела.

 — Где Варя? — раздался по квартире голос Яны. Варя попыталась сжаться в комок и стать как можно более незаметной.

 — В комнате, — убито произнес Артем. Он все ещё здесь? — Она никого к себе не подпускает.

 — Вот как, — в голосе матери зазвенело железо, — и кто же в этом виноват?

Тишина.

 — Добился, чего хотел? Они расстались. Что дальше?

 — А то ты не хотела, — огрызнулся мужчина.

 — Но не такими методами! — сорвалась на крик Яна. — Я хотела, чтобы она сама к этому пришла!

 — И поэтому ты закрывала ее дома?

 — Да! Глядишь, сама остыла бы! А ты… Что ты сделал с моей дочерью?

Снова тяжелая тишина.

 — С твоей? — Артем тяжело дышал. — Ты забываешься, дорогая. Она не твоя. Наша. И, к тому же… У тебя есть дети кроме неё. А она у меня одна.

 — Что ты хочешь сказать этим?

 — Ничего! — мужчина вспылил. — Я пытался защитить её, сделать её жизнь лучше! Только и всего! Ты навредила Варе не меньше, чем я.

Звук резких шагов — мама разозлилась и уходит в коридор. Ещё чуть-чуть, и она может сорваться на папе, сказать то, что не следует.

Варя сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Ей было и без того плохо, а ссора родителей только добивала.

 — Давай! — судя по звукам, отец двинулся за ней следом. — Скинь все проблемы на меня, ты же уже так делала! Сделай виноватым одного меня!

 — Хватит орать.

 — В своём доме я буду делать то, что посчитаю нужным.

 — Вот как мы заговорили? И вообще, когда это я бросала тебя одного с проблемами?

 — Да даже когда ты забеременела. Ты тогда выставила виноватым меня, ты сбежать собиралась после рождения Варьки!

 — Но не сбежала же! — теперь орала Яна. — Заткнись! Если она услышит…

 — Что? Боишься, что она правду узнает?

 — Какую правду?! Я только закончила школу, я была растеряна и не знала, что делать! А по итогу я и жила только ради неё! И когда ты хотел отнять её у меня, я сделала всё, чтобы этого не произошло!

 — Я был невменяем.

 — Оправдался, да? Молодец. Я прощала тебе многое, Артем. Но это уже перебор.

 — А я мало тебе прощал?

Варя на ватных ногах подошла к двери и прижалась лбом к косяку, пережидая возникшее внезапно головокружение. Она чувствовала себя разобранной на кирпичики, но родители ещё и ломали эти кирпичики в пыль своими взаимными упрёками. Это нужно остановить. Мама не должна ругаться с папой из-за неё. У неё нет никого роднее Артема, она не должна свести их отношения на нет. Только протянуть руку… Только открыть дверь…

 — Я простил тебе Олега. Я простил тебе твоё равнодушие. Я простил тебя, когда ты увезла Варю.

 — И чем я за это поплатилась? Ты чуть не придушил меня, а ребёнок смотрел на всё это.

 — Ну раз я такой скот, портил жизнь тебе и теперь порчу нашей дочери, зачем же ты вкладывала такие бабки в моё лечение?

 — Всё сказал?

 — Всё.

 — Потому что как бы ты, придурок, себя не вел и что бы там не думал, ты мой близкий человек. Ты заменил мне семью, когда я в этом нуждалась. Ты, несмотря ни на что, моя семья. И бросить тебя в трудный момент я не могла.

Варя тяжело дышала. С каждым словом родителей ей становилось всё хуже. Она узнавала то, о чём предпочла бы не знать никогда. Девушка повернула ручку двери и несмелыми шагами вышла в коридор. Артем, заложивший руки за голову и уже собиравшийся что-то сказать, замер. Яна быстро смахнула с глаз набежавшие слезы — она тоже была расстроена. И из-за ситуации с дочерью, и из-за ссоры с бывшим мужем.

 — Варя… — женщина подошла к Варе и обняла её за плечи. Артем опустил глаза в пол.

 — Мам, — голос дрожал, — пожалуйста, хватит. Мне невыносимо слышать всё это. Я не хочу, чтобы ссорились ещё и вы.

 — Конечно, конечно… — приговаривала Яна и успокаивающе гладила дрожащую дочь по спине. — Варя, родная… Не нужно так убиваться. Посмотри, до чего ты себя довела. Он… — Яна тяжело сглотнула, — он остынет. Он всё поймёт и вернётся. А там мы что-нибудь придумаем.

 — Нет, мама. Не вернётся.

Родители не знали, что они расстались не из-за подсунутого Артемом контракта.

Как только речь снова зашла о Роме, Варя развернулась и хотела снова спрятаться у себя, но её затормозил голос папы:

 — Я останусь сегодня с тобой.

 — Не нужно. Я буду спать, наверное, весь день.

Через полчаса дом погрузился в столь желанную и спасительную тишину. Собирая волосы в хвост, Варя нечаянно коснулась засоса на шее и он отозвался болью. Девушка застыла: перед глазами короткими вспышками пробегали ни о чём не говорящие воспоминания. Вот Денис сверху. Вот он целует её. Вот откидывает в сторону одеяло и… Всё. Больше ничего вспомнить не удавалось.

Варя вцепилась себе в волосы, надеясь заглушить шквал негативных эмоций, резко обрушившихся на неё.

Как она могла? Зачем переспала с Денисом? Он никогда не нравился ей, наоборот, была лёгкая антипатия. Что же произошло в тот вечер, почему она легла с ним? Неужели выпила так много?

Девушке стало противно от самой себя. Она предала не Баса. Она предала в первую очередь себя.

Тут же нахлынули фантомные ощущения грубых рук Дениса на теле. Варя рухнула на постель, не в силах избавиться от ощущений. Они пугали её. Делали больно. Загоняли в тупик и убивали душу.

Стук в дверь, который Варя услышала не сразу. Открывать не было никакого желания, но вдруг это за чем-то вернулся отец? Мало ли, как раз забыл ключи от квартиры. А если она не откроет и Артем увидит её в таком состоянии, точно в психушку закроет. На реабилитацию.

 — М-да, — выдал стоящий на лестничной площадке Влад, — покойники и то повеселее выглядят. Ты, краса моя, почему в школе уже несколько дней не появляешься?

В школу Варя действительно больше не ходила. Яна написала заявление о свободном посещении, чтобы дочь могла успокоить свой эмоциональный фон. Теперь Варя получала задания на дом, но выполняла их машинально и не задумываясь, правильно ли делает.

 — Я…

 — Ты?

Влад перешагнул порог квартиры и вдруг Варя шарахнулась от него в сторону, как от огня.

 — Ты чего? — недоверчиво спросил парень и на всякий случай отошёл назад, туда, где и стоял.

Девушка смотрела на него во все глаза. Буквально на несколько секунд ей пригрезился Денис. Это был её друг, а видела она другого. Снова накрыл тупой страх и безысходность, от чего закружилась голова. Внутри всё кричало и разбивалось на мельчайшие осколки. Она буквально чувствовала, как они впивались в плоть. Казалось бы, что всё, что можно уничтожить — уничтожено. Но нет, в душе раз за разом ломалось то, о существовании чего и не подозревала. Когда же останется одна пустота?

 — Эй? — Влад протянул руку и Варя опять дернулась от него, да так сильно, что едва не упала. Она боялась друга. А… Почему? Но боялась до абсурда.

 — Зачем ты пришёл? Говори и… Уходи, — голос предательски срывался.

 — Ладно, ладно, — он приподнял руки и сделал шаг назад. Девушка схватилась за ручку двери.

 — Ну?..

 — Знаешь, не мне тебя судить. Но я не могу понять, зачем ты это сделала. Что толкнуло тебя переспать с Денисом? Мне трудно поверить, что ты сделала это по доброй воле. Он угрожал тебе?

 — Нет.

 — Но зачем тогда?!

 — Я не знаю. За тем же, зачем твой друг использовал меня!

Она захлопнула дверь и только тогда почувствовала себя относительно спокойно и в безопасности. Стук ладоней о дверь — это Влад налетел на неё.

 — Варя! Варя! Открой! Дура блин, дура!

Она прикрыла глаза. Пусть так. Пусть дура.

Девушка не заметила, как за окном стемнело. Весь день она провела в раздумьях ни о чем и самобичевании. Настойчивые звонки от Влада удавалось мастерски игнорировать. Взгляд упал на часы — восемь вечера. Скоро вернётся с работы отец и если застанет её в таком виде — точно пристанет. Варя отправилась в ванную, чтобы с помощью косметики привести лицо в божеский вид.

Рука запуталась в волосах — ещё одна вспышка воспоминаний.

«Мне нравятся твои волосы, — шепчет Денис, — такие длинные… Редко у кого встретишь». Одной рукой он перебирал их, а другой удерживал Варю за запястье. Она безвольно лежит и не дергается.

Варя вдруг в один момент возненавидела свои волосы. Дрожащей рукой, на которой виднелись следы от лапищ Дениса, она взяла ножницы и одним движением отрезала волосы слева, ещё движение — больше половины волос нет и справа. Слегка волнистые локоны опали на пол. Она посмотрела в зеркало. Наверное, невозможно ненавидеть что-то или кого-то больше, чем она себя.

Девушка медленно вышла на кухню и выдвинула ящик кухонного гарнитура. Она в ловушке, в железных тисках капкана и выхода нет. Откуда-то из глубин груди вырвался дикий крик, но легче не стало. В руках блеснул нож, а навязчивая идея не покидалаголову. Стоило замахнуться…

 — Спокойно… — раздался тихий и вкрадчивый голос Артема. Он скинул в коридоре ботинки и медленно пошёл на кухню.

 — Не подходи! — угрожающе рявкнула Варя.

 — Хорошо. Ладно. Я стою на месте, видишь? У меня уже было в этом месяце дело по суициду, второе мне не нужно… И делать собой статистику не надо! — отец оказался рядом с ней так быстро, что ничего нельзя было сделать. Он вырвал у неё из рук нож и швырнул его куда-то в коридор. Варя в отчаянии осела на пол и закрыла лицо руками. Артем стиснул её в объятиях.

 — Дура. Самая настоящая дура, — пробормотал он ей куда-то в макушку. — Ты хоть иногда голову включай! Ты что собралась делать, а? Ты понимаешь, что если с тобой что-то случится… Я же следом отправлюсь, Варя. У меня больше не будет причин жить дальше.

 — Зачем? Зачем, папа? — прорыдала она ему куда-то в рукав. — Я сегодня убедилась в том, что вы страдаете от меня! Из-за меня вы с мамой поругались утром.

 — Во-первых, не из-за тебя. А во-вторых, все мы друг от друга страдаем. Олег, мама, ты, я… Можно много перечислять, семья у нас большая. Я ещё до твоего деда не добрался. И тем не менее мы все нуждаемся друг в друге. Что-то случится с одним — из строя выйдет весь механизм.

Варя вцепилась в отца и уткнулась ему в плечо. Ещё чуть-чуть, и она утонет в своих слезах.

 — Я ведь даже не достойна быть твоей дочерью, пап. Я столько раз обижала тебя, столько позорила и расстраивала.

 — Варя, — он приподнял её за подбородок и посмотрел прямо в глаза, — что бы ты ни натворила, ты — моя дочь. И я всегда буду любить тебя. Ты — моя жизнь. Моё сердце, — девушка впервые в жизни заметила одинокую слезу на щеке отца. Слезу этого непробиваемого человека.

 — Ты гораздо лучше меня, — продолжил он, — ты умнее. Хитрее. Сильнее. Если уж я смог пережить потерю твоей матери, то ты точно переживешь потерю Ромы. Тем более, ещё ничего не ясно… Держись, Варя. Держись. Как бы больно тебе не было — это пройдёт. Ты должна идти дальше и покорять новые вершины.

 — Папа… — она встала перед отцом на колени и взяла его за руки, — теперь я верю, что я смогу. Потому что я твоя дочь. Потому что я Варвара Грач.

====== Часть 29 ======

Влад смотрел на Катю с глуповато-восторженным выражением лица. Девушка сосредоточенно листала учебник по физике, пытаясь вспомнить номера страниц домашнего параграфа и не замечала ничего вокруг. А вот Влад замечал всё — как она нервно поджимала губы, как резко и быстро подчеркивала определения и как мягко пружинили волосы при каждом движении головы. Она, кстати, подстриглась — на это парень тоже обратил внимание. Немного, сантиметра два-три.

 — Влад, — грозовым раскатом разнесся по классу голос учительницы по физике и по совместительству классной руководительницы. Атомное сочетание.

 — Если вы про матерные стихи на стенах в раздевалке мальчиков, то это не я, — он перестал раскачиваться на стуле.

 — А я и не сомневалась. Ты бы похлеще написал, — учительница поморщилась, видя согласное и довольное лицо ученика. — Но ты бы лучше так в учебник по физике пялился, а не на Грановскую. Тройка в четверти выходит, ничего так?

Катина рука замерла в воздухе. До этого она тянулась за линейкой, а теперь забыла, для чего вообще был нужен этот предмет. Сама девушка порозовела, но к Владу не обернулась.

 — А до звонка на урок ещё семнадцать минут, — нахально заявил Влад, — могу хоть на Грановскую пялиться, хоть на соседа её. Да, Антошенька? — он хлопнул одноклассника по плечу и, многозначительно улыбнувшись, приподнял брови.

 — Иди на хрен! — Антон скинул его руку и повернулся к нему лицом. — Кстати, — голос понизился, — Леха сегодня вечером всех у себя собирает, ты как? С нами?

 — Не-а, — лениво протянул Влад.

 — Почему?

 — Так я уже на хрен ушёл. Оскорбил мои нежные чувства, негодяй.

 — Я серьёзно.

 — Я тоже! Я оскорблен. А на самом деле у меня просто немного другие планы на сегодня. Я зарулюсь к вам на следующей неделе. Да, Кать?

 — Ммм… Что?

 — Говорю, планы у нас с тобой на вечер, да?

 — Какие?

 — Не знаю. Но мы-то что-нибудь придумаем.

 — Нет, Максимов. Ничего мы не придумаем, я сегодня вечером гуляю с близняшками Алены, она уезжает в область.

Влад только открыл рот, чтобы выдать что-нибудь в стиле «Обожаю прогулки с детьми», как тут же его закрыл. На пороге кабинета появилась Варя. Она немного потопталась на месте и ушла обратно в коридор. Катя подорвалась с места и через несколько минут завела подругу обратно в класс, придерживая её за плечи.

 — Нет, подруга. Раз ты пришла, будем грызть гранит физики.

Влад убрал со стула портфель и глазами указал девушке на освободившееся место, но она не спешила садиться. Варя завертела головой, глядя то на Влада, то на Антона, то на одноклассника сзади, чаще задышала. Она сделала несколько шагов назад и снесла стоящую позади парту.

 — Ну что вы там? — грозно прикрикнула физичка.

 — Ничего, Варька перестановку делает. Всё в норме, — крикнул Влад.

 — Нет, рано мне ещё, — пробормотала Варя и опять собралась на выход.

 — Да стой ты! — Катя схватила её за край блузки. — Антон, гуляй. Сядь пока к оскорбившемуся.

 — Я не понял, — Влад сжал кулаки и вскочил с места, — это ты типо обиделась? Знаешь что, это мне обижаться надо, а не тебе! Из квартиры выгнала, договорить не дала…

 — Тебе в принципе давать с таким поведением не будут! — прошипела Катя. — Сядь и заткнись! — она ткнула пальцем в парту. Парень ошалело посмотрел на неё… и сел, не проронив больше ни слова.

Весь урок Варя была как в тумане и подруга видела, что её мысли заняты далеко не физикой. Она была напряжена до предела, тяжело дышала и всё время напряженно наблюдала за чем-то. А если вдруг Влад или Антон нечаянно касались её, то подскакивала на стуле, словно её пронзило электрическим током. Катя пыталась успокоить её, но не удавалось.

 — Да чтоб тебя! — воскликнул Влад за десять минут до звонка, когда Варя дернулась очередной раз. — Я ядовитый или что? Прокаженный, косой, чумной? А?!

Варя промолчала.

 — А ты ответь мне!

Девушка также молча подошла к учительнице и что-то сказала ей. Физичка кивнула, после этого она собрала сумку и вылетела из класса, как пуля из дула пистолета.

 — Грановская, а ты-то куда собралась? — учительница удивлённо вскинула брови. Катя не перестала складывать учебники в сумку.

 — Эээ… Так плохо ей. Пойду, провожу, а то ещё упадёт где-нибудь.

Она выбежала вслед за подругой, чтобы классная руководительница не успела ничего сказать.

 — Максимов! Сядь на место! — рявкнула женщина.

Влад уже закинул рюкзак на плечо.

 — Так я тоже провожать. Правильно Катька сказала, вдруг Варя упадёт где-нибудь и… И разобьёт себе что-нибудь. А Катя у нас до одури крови боится, вы разве не знали? Вот чтобы не пришлось мне их после школы вдвоём до дома тащить… — заговорив физичке зубы, парень ловко захлопнул дверь кабинета и принялся шустро спускаться по лестнице. Внизу уже слышался лёгкий цокот Катиных каблучков.

 — Где она? — он остановился рядом с девушкой посреди раздевалки.

 — Не знаю, — вздохнула она и, закинув пряди волос назад, задержала руку на затылке, — убежала уже наверное. Ну что, доволен? Это всё ты и друг твой.

 — Он-то тут причём?

Они медленно шли к облюбованному ими подоконнику. Тому самому, который располагался у подсобки.

 — Если бы не он, Варька не ударилась бы в депрессию! Он сказал ей, что не любит и только трахнуть хотел!

 — А твоя ненаглядная подружка переспала с его братом, вдвойне, знаешь ли, сделала его! Он прям кайфует от этого!

 — А я не верю в то, что она по доброй воле легла под него!

 — Вот поверь! И ты давай, ори громче, тебя ещё только в Париже не слышали!

 — Не затыкай мне рот!

 — Заткну!

Катя раззадорилась от злости. Её грудь часто вздымалась в такт разгоряченному дыханию, губы покраснели от частых покусываний и Влад не сдержал себя. Он нагло заломил ей руки за спину, удерживая одной рукой, чтобы она не вздумала брыкаться. Другой он осторожно гладил по спине и… Впился ей в губы жадным, изголодавшимся поцелуем. Катя пыталась бунтовать и с силой наступила ему каблуком на ногу, но парень стерпел. И она сдалась, отвечая на поцелуй и прижимаясь ближе.

По венам лавой разлился жар, в тело словно впились тысячи иголок. Её ненавязчивый парфюм будоражил и слегка пьянил сознание, податливое тело под руками возбуждало. Влад отпустил её и Катя устроила ладони на его шее, нежно поглаживая. По коже пробежали мурашки. Уууух…

 — И… Что дальше? — после этого вопроса он осторожно прикусил её нижнюю губу.

 — Ничего. Не отвлекайся, — она притянула Влада к себе и провела языком по его деснам.

 — Нет, подожди, — он отстранился и придержал Катю за плечи. — Я не хочу просто зажиматься у подсобки.

 — Хочешь секса? Это нагло и хамски по отношению ко мне.

 — И это тоже, но… Черт, ты сбиваешь меня с мысли, Катя, — простонал он, чувствуя тонкие пальцы на запястье. — Я… Ты… Нравишься ты мне короче сильно.

Девушка провела рукой по его затылку и широко улыбнулась, слегка посмеиваясь. Она не могла поверить в то, что только что услышала. Сердце зажглось огнём, а этот пасмурный апрельский день тут же стал ярким и задорным июльским. Все люди из этого мира исчезли — остались только она и Влад, вся Вселенная сосредоточилась на них.

 — Знаешь, хотелось бы услышать от тебя что-то в ответ, — он поднял на девушку глаза.

 — Ты тоже нравишься мне, — с придыханием ответила Катя, понимая, что за этим детским «нравишься» кроется гораздо большее, чем просто симпатия.

Лицо Влада озарилось такой же широкой улыбкой, как и у девушки и он весь засиял. Ещё чуть-чуть — и этот атомный моторчик заскачет по школе от радости.

Парень прижал её ладонь к губам и прикрыл глаза от сладостного удовольствия. Катя уперлась руками ему в грудь и замерла, ощущая быстрое биение его сердца.

 — Кать… А давай уедем, а?

 — Что? Куда? Зачем?

 — Уедем. В Питер, например. Хоть на неделю. Только ты и я. Никакой школы, никакого района и никаких проблем.

 — Обязательно. Мы с тобой обязательно съездим в Питер, но чуть позже. Когда сдадим все экзамены, когда ты разберешься со своими проблемами на районе, когда вы с Басом разобьёте лицо Денису и они с Варькой выберутся из этого болота.

 — Симпатичная девочка, — произнесла мать Влада, неожиданно появившись за спиной и посмотрев в ноутбук сына. Тот едва не подпрыгнул на стуле и резко захлопнул крышку компьютера. Во весь экран красовалась их совместная с Катей фотография, сделанная пару часов назад. Девушка широко улыбалась и разве что током не билась от радости, а Влад смотрел на неё с тем же восторженным выражением лица, что и утром.

 — Мама, — слегка раздраженно произнес парень, — не надо смотреть в мой ноутбук. Для тебя там ничего нет.

Женщина пожала плечами и скрестила руки на груди, продолжая смотреть на сына.

 — Что ты хотела? — он на стуле повернулся к ней лицом и нагло закинул ногу на ногу. Мама редко заходила к нему в комнату без надобности. Да и по надобности тоже не особо часто — предпочитала просто кричать из гостиной, чтобы Влад подошёл сам.

 — Пришла за грязными футболками. У тебя есть постирать что-то тёмное?

 — Мам, — он тяжело вздохнул, — давай сразу. Все свои футболки я давно стираю сам.

 — Хорошо. Подходи к ужину и…

 — А. Понятно. Отец приехал?

 — Да.

Отец Влада появлялся дома в лучшем случае раз в месяц и матерью для него всегда устраивалось представление с семейным ужином и прочими прелестями, чтобы создать подобие нормальной семьи. Но таковой они не являлись уже очень давно, лет 5. С тех пор как отец занялся небольшим бизнесом, приносящим хороший доход и все его мысли были заняты одним — деньгами. И ради денег он готов был не видеть жену и детей хоть десятилетиями, но до сих пор пытался делать вид, что он хороший отец и звонил сыновьям по три раза на день, интересуясь их делами. Влада это порядком бесило. «Ты либо находись рядом со своими детьми, — думал он, — либо не трави их души тем, чего нет. Нормальной семьи»

 — Пожалуйста, веди себя нормально хотя бы при нём, — женщина положила сыну руку на плечо, но он стряхнул её.

 — Сегодня без меня, — Влад встал со стула и зло пнул школьный портфель, — я не хочу участвовать в этом спектакле.

 — Влад! Папа хочет видеть тебя!

 — А я его нет.

 — Влад!

 — Надо было думать об этом раньше.

 — Ты у меня нормальный ребёнок? Да отец делает всё для того, чтобы удовлетворять ваши с братом «хочу»! Чтобы у тебя было всё это! — она обвела руками его комнату. — А учиться ты как собираешься, а? Ты же не поступишь никуда и кто будет платить за твоё обучение? Отец, видеть которого ты не желаешь! Ты сейчас же подойдешь к столу. Все ждут только тебя.

 — Я не голодный.

 — Если ты не придешь через пять минут, то… Я лишу тебя всех финансов на месяц! На два! На год!

 — Ладно! — заорал Влад. — Только выйди отсюда!

Как только мать покинула комнату, парень с силой пнул свою кровать и она слегка отъехала от стены. Всё-таки Влад был сыном своего отца — он тоже любил деньги. Пусть и не так сильно, как Максимов старший, чтобы оставить всех дорогих людей, но всё же. И отказываться от неплохих сумм, перечисляемых отцом из-за глупого ужина Влад не хотел.

Отец обратил внимание на резкий хлопок двери. Взбешенный Влад с грохотом отодвинул стул и уставился в свою тарелку, стараясь не нарываться на конфликт. Хорошего настроения как не бывало.

 — Как твои дела, Влад? — спокойный голос папы выводил из себя ещё больше. Этот вопрос он задавал каждый день, но действительно ли ему были интересны дела старшего сына или это был вопрос из разряда «потому что надо»? Влад поднял глаза и получил холодный предупреждающий взгляд матери.

 — Как обычно, — процедил он и получил пинок по ноге под столом.

 — Что-то не так? — отец отложил вилку в сторону.

 — Лучше и быть не может, — парень сорвался на шипение.

 — Не обращай внимания, — вклинилась в разговор женщина, — у него сегодня просто плохой день, нет настроения.

 — У него оно хоть когда-нибудь бывает? — отец приподнял бровь.

Влад уже открыл было рот, но мать зло прошептала ему на ухо:

 — Только попробуй!

 — Ладно, — теперь мужчина обращался к жене, — сколько же раз за эту неделю накосячил наш старшенький?

 — Ммм… — женщина замялась. Она не хотела расстраивать мужа. То, что сын давно отбился от рук и не поддавался никакому контролю — ужасно. Это могло нехило опозорить мужа перед коллегами, да и из-за выходок сына бизнес мог пойти на убыль. Вот только этот дурак не хотел этого понимать.

 — Ну? Я уже готов ко всему.

 — Три раза у директора и один раз в КПЗ, — вздохнула мать, — разбил окно на третьем этаже, хотел скинуть одноклассника с крыши, пугал народ на улицах, избил какого-то парня с соседнего района и угрожал перерезать ему глотку, в школе подрался с трудовиком и закрыл его в мастерских.

 — Ну какой у них трудовик, я бы тоже его закрыл, — хмыкнул отец и принялся резать мясо, — желательно в газовой камере.

 — Игорь! — шикнула на него женщина. — Ты совсем из ума выжил? Твой сын грозится убивать людей, а ты поощряешь это?

 — Этот урод приставал к девушке и применял к ней силу! — вспылил Влад.

 — А трудовик тоже, да? Ты знаешь, сколько мне пришлось отстегнуть ему и директрисе, чтобы они закрыли глаза на черепно-мозговую?

 — А трудовик не имел никакого права унижать и оскорблять меня или кого бы то ни было!

 — Хватит! — Игорь повысил голос. — Мы за столом, в конце-то концов! Я никого не поощряю, Света. Он своё ещё получит.

 — Ему же на всё по барабану! Я не знаю, как с ним совладать!

 — Как-нибудь.

 — Две недели назад ко мне подошла соседка и прямым текстом заявила, что вот он, — она указала на сына, — переспал с её дочерью и свинтил в закат! Это нормально по твоему?

 — Ну и что? — по тону отца нельзя было понять, издевается он или в этой ситуации действительно не собирался порицать старшего. — Пацан не девка, в подоле не принесёт.

 — Игорь!

 — Да идите вы все к черту, — Влад встал из-за стола и, подхватив телефон и быстро сунув ноги в кроссовки, два раза повернул ключ в замке.

 — Вернись сейчас же! — закричала мать. — Я сделаю то, что пообещала!

 — Делай что хочешь, — парень сунул сигарету между зубов и поджёг её прямо в квартире. Пускай орёт, хуже уже не будет.

Идя по улице, он думал о том, что действительно жалеет о связи с соседкой. В тот день Катя разозлила его — она согласилась на прогулку с парнем из параллельного класса, с тем самым, с которым будет танцевать вальс на последнем звонке. Влад уже хотел проломить ему в коридоре череп, но с криком «Ты что, вообще обалдел!» не вовремя появилась Катя. И когда он переспал с соседкой, он хотел доказать себе, что ему и без неё хорошо. Не доказал.

 — Эй, — раздался сзади чей-то голос, — Влад!

Он обернулся. За ним шёл Никита, один из их компании.

 — Ты куда? — спросил он.

 — Да хоть куда, — Влад стряхнул пепел с сигареты, — бесит всё.

 — Пошли к нам, бешеный.

 — Сколько вас? Если все, то не пойду. Ну на хрен, опять какую-нибудь пьянку устроите. Оно мне не надо.

 — Вообще-то ты и есть зачинщик всех пьянок, — Никита приподнял брови.

 — Не сегодня.

 — Семеро нас. Мы в таком составе уже не один день, как Варька и Бас ушли…

 — В смысле? — он перебил друга.

С Варей всё было понятно — она оставила их компанию и уже вряд ли вернётся. Но Бас?!

 — Ни один из них не появляется вот уже две с половиной недели. Баса я видел пару раз — он выходил за сигаретами и был просто в хлам пьяный. С чего бы?..

 — Не твоё дело, — грубовато окоротил его Влад. — Это ничего не значит. Вернётся.

 — Он никогда не уходил так надолго. Вряд ли.

 — Всё бывает впервые. Но, поверь, когда он войдёт в прежнее русло — кто-то точно окажется без бошки. Молись, чтобы это был не ты.

Они дошли до одного из дворов, где все и собрались. Но атмосфера была как на поминках. Все с постными рожами и лишний раз не скажут и слово, кое-кто молча пил пиво. Такое настроение у всех было с тех пор, как Варя закрылась в себе и перестала общаться с ними. Ведь именно она задавала общий настрой, давала всеобщую мотивацию и поддержку. Она нравилась всем и даже если бы она сказала пойти и прыгнуть с крыши — все пошли бы и прыгнули. А теперь… Нет Вари — нет желания что-либо делать и настроение. Да и отсутствие Баса не могло радовать. И непонятно, что хуже: если он бросит всё это дело или если вернётся, ведь тогда под раздачу попадут все. Вместо него теперь отирался Денис — он вроде как не претендовал на место младшего, но и мириться с нынешним положением не желал.

Влад, чувствуя на себе его тяжелый пристальный взгляд, осторожно посмотрел на Дениса из-за плеча.

 — Что? — наконец рискнул спросить первый.

 — Ничего, — брат Баса пожал плечами и улыбнулся так, что пробила дрожь. — Слышал, ты попал в аварию?

 — Это было давно.

 — Ммм… И как ты?

 — Замечательно.

 — Тебе повезло, что ты выжил. С пробитым баком, да ещё и без тормозов ездить — такое себе… 90% — смерть.

 — А я попал в счастливые 10… — Влад прищурился и вдруг до него дошло. — Стой, что? Откуда ты знаешь про бак и тормоза?..

Денис что-то ответил, но Влад не услышал. До него донесся знакомый голос:

 — Маша, ну куда ты лезешь, там грязно. Настя, не убегай!

Парень растерянно смотрел на тротуар. Катя, гулявшая с племянницами, с трудом справлялась с ними. Близняшки не слушали её и вырывались из рук. И имели преимущество — их двое, а Катя одна. Влад в задумчивости прокусил губу и тихо сматерился, разрывающийся на две части. Ему очень хотелось помочь девушке, но… Нельзя никому показывать, что он влюблен в неё. Нутром парень чувствовал, что это ещё выйдет боком.

 — И куда ты?! — Влад метнулся к дороге и схватил за руку одну из девочек, имени которой не знал. Маша, кажется? Она едва не выбежала на проезжую часть.

 — Ты глупенькая у меня? — отчитывала племянницу Катя, у которой прихватило сердце. — А если бы машина?

 — Всё, не ругайся, — сказал Влад Кате присел на корточки перед маленькой девочкой, — она не меньше тебя испугалась и больше так не будет. Да?

Малышка кивнула.

Катя улыбнулась Владу и слегка коснулась его плеча.

 — Спасибо.

Он улыбнулся в ответ, но тут же одернул себя, вспомнив, что на них смотрят. Светить своими отношениями с Катей Влад не собирался. Бас сделал это, и ничего хорошего не вышло.

 — Вас проводить? Я… Попрошу кого-нибудь из ребят.

 — Кхм… Не нужно.

Едва слышимые шаги за спиной. Катя, отряхивающая пальто Насте, замерла. Этот холодный взгляд, который она чувствовала затылком, пробирал до костей.

 — Чего тебе? — грубо спросил Влад у Дениса.

 — Кажется, девочка обронила куклу, — он поднял с земли игрушку, но ребёнок не спешил забирать её из рук чужого и страшного дяди.

 — Сами поднимем. Шёл бы ты отсюда, тебя там… ждут.

 — И пойду, — согласился парень, но остался стоять на месте. Катя распрямилась и посмотрела на Влада, ища защиты и поддержки, но парень вдруг стал отстраненно-холодным, словно впервые видит её. Первый болезненный укол.

 — Твоя девушка? — спросил Денис. — Красивая.

 — Нет, — кажется, с таким выражением лица как у Влада, патологоанатомы режут людей. — Она не моя девушка. Просто одноклассница. И она уже уходит.

Катя ничего не сказала. И действительно просто ушла.

Следующие сорок минут прошли в напряженной атмосфере. Влад зло смотрел на Дениса и мечтал его убить. Расчленить. Раскромсать. Вдруг он посмотрел прямо на Влада и что-то прошептал. Трое парней, сидящие напротив, вдруг вскочили на ноги и заорали:

 — Влад!

Но было поздно. В глазах закружилось. Земля ушла из-под ног. В затылке пульсировала кровь и болело от сильного удара. Влад кое-как поднялся на ноги и, сфокусировав зрение, увидел ехидно ухмыляющегося Сиплого и всю его шайку. Их было чуть ли не в три раза больше и было ясно, что сейчас-то Влада и его друзей перебьют как котят в отсутствие Баса.

Дима сжал кулак и замахнулся, метя Сиплому в челюсть. Тот увернулся, а двое из его шайки свалили Диму и принялись пинать ногами.

Уже через пять минут во дворе завязалась кровавая потасовка и Влад, чувствуя как кровь из рассеченной брови заливает левый глаз, вдруг обратил внимание, что Денис также спокойно сидит на лавке и его не трогает. Вдруг он что-то крикнул Сиплому и тот вновь кинулся на Влада. Размах — но вдруг кто-то сзади скрутил ему руки за спину и с силой ударил по ногам, от чего подкосились колени и он рухнул на землю.

 — Ну что…

Влад ударил Сиплого головой и тот слегка отшатнулся назад. Но уже через пару секунд удар по виску оглушил и ослепил его. А затем… Он вдруг почувствовал, что его больше никто не держит и от неожиданности рухнул на землю теперь всем телом.

 — Добрейший вечер, — слегка грубоватый голос отзывался в ушах звоном. Влад поднял голову. Над ним стоял Бас и протягивал руку, чтобы помочь подняться.

Рома смотрел в стену тупым взглядом вот уже два дня. Он был трезвым и больше не пил — от алкоголя было уже плохо. Да и кончилось всё… Курить тоже больше было нечего, денег на сигареты нет. Бас не знал, куда себя деть и чем заняться. На улице он тоже старался не появляться — не хотел случайно столкнуться с Варей.

Хлопнула дверь и Рома машинально повернул голову в сторону — Денис ушёл из дома. Бас почувствовал, как из глубин души поднимается злость. Так, как он ненавидел брата сейчас, он не испытывал к нему такой ненависти никогда. Впервые Рома чувствовал желание искупаться в чьей-то крови и искромсать чью-то плоть. Он уже видел, как кожа брата расходится под ножом…

Парень почувствовал, как жжет ладони. Он несколько раз сжимал и разжимал кулаки, но жжение никуда не уходило. Обычно такое бывало, когда Бас отчаянно хотел набить кому-то морду. Но…

Он посмотрел в окно. Уже чуть вечерело, погода так и располагала выйти на улицу. Рома боролся с внутренними противоречиями, но всё-таки решил, что хватит ему прятаться. Если он и встретит Варю, то просто с каменным лицом пройдёт мимо.

Свежий воздух неплохо отрезвлял и даже частично гнал некоторые плохие мысли из головы. Бас прошёл по некоторым улицам и, успокоившись, уже собирался домой, чтобы встретить мать с работы и помочь ей с сумками и Ваней, как вдруг в одном из дворов боковым зрением заметил толпу, какие-то резкие движения и шум. Снова жгло ладони.

«И надо оно мне?» — сто раз успел подумать парень, пока дошёл до двора. А когда увидел всё происходящее там, злость накрыла его с новой силой. Да, Сиплый в своём репертуаре. Нападать со спины — это его конёк.

Рома сам не понял, как так быстро оказался возле удерживаемого на коленях Влада. Одним ударом кулака он вырубил того, кто его держал и друг свалился на землю. Сиплый, видимо, не ожидавший увидеть здесь Баса, сдал на несколько шагов назад.

 — Добрейший вечер, — усмехнулся он и подал другу руку. Влад поднялся и утер кровь с разбитого носа, смотря на Рому так, словно черта увидел.

А Бас, отойдя от друга, принялся медленно наступать на Сиплого. Вся его шайка разбежалась кто куда и осталось всего три или четыре самых отбитых человека. Но и их быстро нейтрализовали друзья Баса.

 — Так-так-так, — приговаривал Рома, с хищным удовольствием впитывая в себя старательно глушимый неприятелем страх. По телу разнеслось приятное покалывание и с утроенной силой забурлила кровь. Бас понимал, что это ненормально — получать удовольствие от страданий других, но ничего поделать с собой не мог. А сейчас он и вовсе чувствовал себя так, как никогда раньше — он был действительно готов убить Сиплого. Он перешёл черту.

 — Неужели ты думал, что я не узнаю о твоей вылазке? — угрожающе произнёс Бас и прижал неприятеля спиной к дереву. — Кажется, я ясно дал тебе понять, что если ты позаришься на моё, то тебе не жить. Запомни — даже если меня где-то нет — я все равно есть. Я везде. Я вижу и слышу всё, что происходит у меня на районе. И пришла пора жарить чужие шкуры за непослушание.

Бас достал откуда-то из-за пояса нож и пробил ладонь Сиплого, пригвоздив её к дереву. Тот заорал от боли, но не решился вытащить нож из ладони.

Рома с торжествующим видом повернулся к своим. Они кучкой стояли у лавки и ждали, что им скажет Бас. Без его слова они не решались даже вдохнуть — вид у него был как никогда устрашающий. Каждый из них видел, как однажды Рома смог в одиночку загасить троих, а с ними в случае чего уж и подавно справится.

Краем глаза Рома вдруг заметил канистру, стоящую у машины кого-то из жильцов. Он подошёл к ней и, опустившись на корточки, открыл крышку и принюхался. Бензин. Отлично.

Сиплый снова заорал, унюхав топливо, что Бас вылил на него.

 — Ты что творишь? — Влад схватил его за руку, но Рома вырвал её и продолжил обливать неприятеля бензином. — Перестань! Это перебор! Тебя посадят!

 — Как грустно, — равнодушно произнёс он и похлопал по карманам в поисках спичек или зажигалки.

 — Да хватит! — Влад оттолкнул его и вдруг получил от друга резкий удар под рёбра.

 — Хочешь к нему вторым? Сейчас устрою, — холодно произнёс Бас.

И Влад понял: друг не видит границ. Он мало что осознает в полной мере, он стал одержим своей болью, вылившейся в неконтролируемую агрессию.

Где-то вдалеке завыла полицейская сирена и Влад выдохнул со страшным облегчением. Но он ещё не знал, что Баса это не остановит.

Он достал из кармана зажигалку и, несмотря на то, что Сиплый уже освободил ладонь и дернулся было в сторону, он схватил его за шкирку и, щелкнув зажигалкой, кинул в него. Тот мгновенно вспыхнул.

А у Ромы не дрогнул ни один мускул на лице. Он добровольно прошёл к полицейской машине и заметил плохо скрываемый восторг в глазах брата. Малой частью незатуманенного сознания Бас отметил, что теперь ничем от него не отличается.

Варя вычерчивала в тетради синусоиды, но мысли её были далеки от геометрии. Или… Стоп, это же алгебра. Точно.

Она отложила в сторону карандаш и уткнулась лицом в стол, вспоминая неудавшийся школьный день. Знала же, что рано ей ещё, но всё равно зачем-то пошла. Денис мерещился ей абсолютно везде, в любой особи мужского пола и чтобы подавить панические атаки приходилось прикладывать нечеловеческие усилия.

 — Варя, ты в порядке? — заглянул в комнату отец, пришедший с работы.

 — Да, пап, — она натянула неубедительную улыбку. — Просто немного устала.

 — Как сегодня в школе?

 — Нормально, — девушка умолчала о том, что рванула домой после первого урока. Только она собиралась спросить отца о том, как прошёл его день, её планы сбил завибрировавший телефон. «Влад» — высветилось на экране. Варя замешкалась.

 — Ладно. Пойду я… Ну, короче займусь чем-нибудь, — Артем вышел из комнаты, давая дочери остаться одной. При нём она бы точно не стала разговаривать.

 — Да, — осторожно ответила Варя. Но сбитое дыхание Влада опередило её.

 — Я не знаю, нужно тебе это знать или нет, но Баса закрыли в изоляторе.

Рот невольно приоткрылся, а глаза стали вдвое больше.

 — К-как?

 — Обычно! Приехал наряд, повязал и увёз. Он теперь под следствием, все убийства хотят повесить на него.

Варя прижала ладонь ко лбу и задышала чаще.

 — Из-за чего это произошло? Не просто же так его приехали и забрали.

 — Он… — Влад тяжело сглотнул. — Поджёг человека.

 — Боже…

 — Он был под аффектом. И… Варя, Бас страдает из-за твоего поступка. Это случилось потому, что он не справился со своими чувствами. Со своей болью.

 — Он мёртв? — севшим голосом спросила девушка.

 — Кто? Сиплый? Да если бы. Ничем эту тварь не убьёшь, тут же затушили. Но ожоги серьёзные.

 — А зачем ты мне это всё сейчас рассказываешь?

 — Просто… Твой отец и крестный — лучшие адвокаты Москвы и я подумал…

 — Не думай. Не твоё это, — перебила его Варя и тут же отключилась.

Минут десять она сидела в прострации, соображая, как лучше поступить.

Выскочив на улицу, Варя помчалась в соседний дом. Она собрала в кулак все: свою обиду, волю, боль.

Ворвавшись домой, она мимоходом поздоровалась с обалдевшей Яной и прошла в гостиную, где и обнаружила Олега. По его лицу было видно, что он устал после трудного рабочего дня, но если она не скажет этого сейчас, то не скажет никогда.

 — Варя… — он тут же встал на ноги и подошёл к ней при её появлении.

 — Привет, крестный, — Варя обняла его, ища утешения. — Помоги мне. Пожалуйста, помоги.

====== Часть 30 ======

Олег часто заморгал, давая глазам привыкнуть ко тьме мрачного помещения.

 — Сюда, пожалуйста, — произнёс человек в форме и провел Олега в небольшую комнатку, где и должна была пройти встреча с Басом.

 — А где?.. — мужчина обернулся вокруг своей оси, не наблюдая Рому в камере. Чаще всего на его практике подсудимого приводили до прихода адвоката.

 — Сейчас приведут. У вас будет ровно час.

Олег сел за стол и уставился на противоположную стену, пытаясь собрать мысли в кучу. Крестница слёзно просила его помочь Роме и постоянно повторяла то, что его подозревают в убийстве не одного человека, но он не мог этого сделать. Олег согласился практически сразу, но Варя ещё долго не могла успокоиться. Просить о помощи отца она не стала потому, что он не просто бы отказался, так ещё и засадил бы Рому.

Мужчина обернулся на звук заскрежетавшей двери. Тюремный надзиратель грубо впихнул Рому в камеру и что-то процедил ему на ухо. Парень в свою очередь весьма недружелюбно клацнул челюстями и надзиратель инстинктивно отшатнулся. Олег окинул Баса взглядом — он выглядел не лучшим образом, так, будто его не кормили как минимум неделю. Но это не мешало ему удерживать злобное выражение лица. На нём уже была надета чёрная форма заключенных, а руки заведены за спину и сцеплены наручниками.

 — Снимите наручники, — попросил Олег, — в этом нет необходимости.

 — Не вы здесь решаете, в чём необходимость есть, а в чём нет, — надзиратель был тем ещё хамом.

 — Не надо со мной так разговаривать, — угрожающе спокойно произнёс мужчина и окинул помещение ленивым взглядом, ища, к чему придраться. И нашёл.

 — Я не просижу так долго! — рявкнул Бас и дернул руками. — Всё затекает!

 — А тебе и не надо долго сидеть, у тебя полчаса всего! А вы говорите, наручники не нужны. Вон буйный какой!

 — Был обещан час, — адвокат прошёл к углу камеры и снял со стены плохо спрятанное прослушивающее устройство. — Это что такое? Я просил о том, чтобы была полная аудиенция и мне не было отказано. А вот это, — он потряс небольшим аппаратом, — прямое нарушение моих прав и моего клиента.

Надзиратель замялся.

 — Снимите наручники, — холодно повторил Олег, — не заставляйте меня искать другие нарушения. А я найду и добьюсь того, что полетите все к чертям собачьим.

Мужчина что-то зло пробубнил себе под нос и, достав из кармана небольшой ключ, щелкнул замком наручников. Бас окатил того взглядом, полного презрения и сел напротив Олега. Едва же дверь камеры захлопнулась, с его лица тут же соскочила старательно удерживаемая маска, обнажая усталость, муки и страдания. Но пару мгновений — и Рома снова непроницаем.

 — Ты постоянно в них? — спросил адвокат, кивнув на запястья Баса. На них виднелись темные следы от наручников, кое-где была содрана кожа.

 — Да, — кивнул он, — четыре дня, как оказался здесь. Даже сплю в наручниках. Только они были спереди защелкнуты, сейчас же зачем-то завели руки назад.

 — Ладно, с этим мы ещё разберёмся. Ты где находишься? В общей камере или…

 — В изоляторе. Я там один.

 — А теперь главный вопрос…

 — Всех этих людей убил не я, — Бас тряхнул головой, откидывая отросшие и мешающие пряди волос, — среди них был мой друг. Я бы не смог.

 — Но тебе ничего не помешало поджечь человека, — адвокат сцепил руки в замок и посмотрел Роме прямо в глаза, но тот отвернулся и поджал губы. Но он находился не в той ситуации, чтобы показывать своё нежелание говорить на определенные темы.

 — Да, не помешало. У вас есть брат? Или близкий друг?

 — Ну есть, — Олег нервно повёл плечами, — а какое это имеет значение?

 — А теперь представьте, что ваша жена предала вас и оставила, — он поставил локти на середину стола и подался вперёд, понижая голос. — Как ощущения, а? Не самые приятные, верно? Идём дальше и представляем, что вашего друга избивают и неизвестно, что будет через два-три удара. Ваши ощущения? Ваши действия?

Мужчина тяжело сглотнул и вдруг вспомнил ситуацию, произошедшую с Артемом много лет назад. Один из клиентов напал на него и практически вонзил нож в голову, если бы Олег вовремя не оттащил его. И тогда он был действительно готов если не убить, то серьёзно покалечить того, кто решился покуситься на жизнь его друга. Но к чему он сказал про предательство жены?

 — Хорошо. Я понял тебя. Тебе повезло, что парень остался жив, иначе даже разбираться бы не стали — впаяли пожизненное, да и всё.

 — Жив? — разочарованно протянул Рома и ударил кулаком по столу. — Уже два года не могу эту мразь прихлопнуть, да что такое! Бью, бью и никак не добью. Выходит, это всё, — он обвел рукой комнатушку, — зря.

 — Не ори! — шикнул Олег. — Там, — он указал на дверь, — слышимость прекрасная. Не рой себе яму сам.

 — Сказать вам честно? — Бас приподнял брови. — Мне всё равно, что будет дальше. В сложившейся ситуации тюрьма — не худшее, что могло со мной случиться. Потому что худшее уже произошло.

 — А зачем тогда я здесь? — адвокат откинулся на спинку стула и тяжело выдохнул. От Ромы за километр несло отчаянием и безысходностью, хоть он и пытался делать вид, что ему все равно на всех и вся.

 — Не знаю, — он пожал плечами. — Тем более мне нечем оплатить ваш далеко не дешевый ценник.

 — Не всё деньгами измеряется.

 — Легко говорить, когда их хоть на клочки рви.

 — Рома, услышь меня. Я не смогу помочь тебе, если ты сам опускаешь руки и ничего не хочешь делать.

 — Не хочу, — эхом продублировал Бас и отвернулся, потирая запястья, которые совсем скоро снова будут скованы.

 — Соберись! — теперь Олег ударил кулаком по столу. — Что бы между вами ни произошло, но… Ты ей нужен.

 — Ошибаетесь. Я — последний человек в её жизни. И… Несправедливо то, что я любил её сильнее, чем она меня. Несправедливо то, что я без неё спиваюсь, а она…

 — Что она? Ты-то откуда знаешь? Ты хоть звонил ей, хоть раз поинтересовался, как она?

 — А зачем? Прекрасно ей. Будь плохо, не скакала бы по чужим койкам.

Олег нахмурился, не понимая, о чём он говорит, но спросить не решался. Он заранее знал, что ответ ему точно не понравится.

 — Что вы так смотрите на меня? Она переспала с Денисом, а я слетел с катушек. Я любил её как никого. Черт, да я и никого и никогда не любил. Я всегда знал, что она дорога мне, но даже не представлял насколько, пока не потерял. Я потерял её и потерял те остатки хорошего, что были во мне. Поэтому сейчас я здесь. Внешне во мне ничего не изменилось — два глаза, две руки, две ноги. А я — уже не я. И я не знаю, зачем всё это сейчас говорю вам, ведь это совсем не важно…

 — Рома, — перебил его Олег, — это куда важнее, чем ты думаешь. То, что ты заговорил об этом. Бывает так, что даже самые сильные люди ломаются и не видят смысла идти дальше. А он есть, даже если ты его не видишь. Ты — человек с железной воли, я… Слышал кое-что о твоей жизни. И что-то мне подсказывает, что это лишь очень малая часть. Я встречал в своей жизни много разных людей и могу с уверенностью сказать, что ты один из самых сильных, кого я знаю. Поэтому соберись. Всё ещё будет хорошо. Так… Я заплачу, чтобы тебя выпустили из изолятора под залог. Нет даже косвенных доказательств, что ты убил этих людей, поэтому я смогу всё это провернуть. Но контроль над тобой всё равно будет. Скорее всего тебе на ногу наденут электронный браслет арестанта.

 — Ясно. Домашний арест. У меня уже было такое.

 — Кхм…

 — Ну да, не самая хорошая история, год условки. Вот весь год и ходил с этой «дурой» на ноге. За пределы обозначенного ракурса не выезжать, домой до 10 вечера и всё такое, иначе аппаратура дома начинала такие сигналы подавать, что уши закладывало.

 — Дело в том, что я не знаю, какие условия будут сейчас. Могут вовсе запретить выходить из квартиры и пользоваться средствами связи — интернет, телефон — всё под запретом. Я буду добиваться смягчения, но… В любом случае, лучше дома, чем в этом крысятнике. Только не надо вести себя вызывающе, когда выйдешь отсюда, ладно? Придержи кулаки при себе, второй раз такое не прокатит.

 — Время истекло, — мужчина в форме открыл дверь и прервал их разговор. Рома тяжело вздохнул, смотря как ненавистные наручники щелкнули на запястьях.

 — Дура, дура, дура… — приговаривала Катя в телефон, зажатый между плечом и щекой и параллельно нарезая отцу на тормозок овощи. — Надо же было так повестись! Поверить, чтобы потом он сказал «Она не моя девушка!». Ну правильно, потешил своё эго, а на чувства других — всё равно! — девушка с силой ударила ножом по разделочной доске, да так, что часть огурца отлетела неизвестно куда.

 — Эх… Такова их мудачья натура, — тихо и с грустью произнесла Варя.

 — Убила бы! — зло воскликнула Катя и, откинув нож, положила одну руку на талию. — Я не знаю, как мне идти завтра в школу. Я… Убью его!

 — Тебе не станет от этого легче.

 — Зато желание мести удовлетворится!

Её прервал стук в дверь. Из гостиной выглянул сонный отец, но Катя отправила его спать обратно.

 — Всё, Варь, позже позвоню. А то тут чума какая-то ломится.

Щелкнув полотенцем по столу, девушка пулей понеслась в коридор, чтобы не тревожить сон отца, которомупредстояло работать в ночную смену. Она открыла дверь и… тут же потянула её назад. Но Влад с той стороны тоже проявлял упорство и тянул на себя.

 — Ну нет! До свидания! — Катя попыталась вытолкнуть парня назад, но физическое преимущество было явно на его стороне.

 — Выслушай меня, истеричка!

 — И не подумаю! Пусть тебя слушает твоя девушка. И не истеричка!

 — Да стой ты! Пожалуйста!

 — Я сейчас спущу на тебя нашу овчарку!

Влад резко отдернул руку. Но не потому, что испугался угрозы — Катя прищемила ему пальцы дверью.

 — Ладно, — процедил он и спустился вниз по лестнице. — Не хочешь по хорошему, будем по плохому.

Парень несколько раз обошёл её дом и остановился напротив окон Кати, что-то мысленно прикидывая. Оконный карниз снаружи, называемый отливом, был достаточно широким и было за что зацепиться. Навязчивая безумная идея не давала покоя…

Влад постучал в соседнюю дверь. Открыла ему бабулька лет 70, не меньше.

 — Чегой-то надо тебе, а? Нечего чужим тут шляться!

 — Эээ… — замялся парень. Такой объяснять что-то бесполезно, но только через её окно он сможет попасть к своей Рапунцель. — Это… Монтаж окон, бесплатная диагностика, все дела.

 — Ой, бесплатно это хорошо! — тут же обрадовалась женщина. — Да ты заходи пошустрее, чего застрял на площадке! Окна чинить надо, а у бабушки денег с пенсии совсем не остаётся. Текут окна по весне, текут!

 — Угу… — Влад слушал её причитания в пол-уха и, открыв окно, высунулся по пояс. Перед глазами всё поплыло. Шестой этаж, если сорвётся — и мокрого места не останется. Он залез обратно и тяжело сглотнул, собираясь с силами. Ну, значит, надо постараться не сорваться. Влад отер вспотевшие ладони о джинсы и залез на подоконник, переходя на отлив постарался унять дрожь в ногах.

 — Эй! Ты чего там творишь, а?!

Но Влад уже перешёл на отлив Кати и, уцепившись за один из выступов, постучал в окно. Минуту ничего не происходило и он уже мысленно придумывал, как будет просить других соседей выпустить его через дверь.

Катя, открывшая окно, завизжала.

 — Впусти меня, — тяжело дыша, попросил Влад.

 — Ты идиот?! Шестой этаж!

 — Вот именно. Если я упаду, разобьюсь и не доживу до последнего звонка, Варька убьёт тебя за то, что осталась без пары и ей не с кем танцевать.

 — Ты… Ты откуда вообще?!

 — От соседки сбоку. Кать, пальцы сводит!

 — А, от соседки. Ну вот и лезь обратно!

Она собиралась закрыть окно, как вдруг Влад, чувствуя, что пальцы соскальзывают, заорал:

 — Катя!!!

Она испуганно вцепилась ему в плечи и затащила в комнату. Оба рухнули на пол, а Влад попутно умудрился сбить все комнатные растения Кати с подоконника.

 — Идиот, — повторила она, не торопясь подниматься с пола. Сердце бешено колотилось так, словно хотело пробить грудную клетку.

 — Мне нужно поговорить с тобой. Милая моя, не игнорируй меня. Сама видишь, как мне от этого крышу сносит.

 — Не хочу я с тобой говорить, — пробубнила Катя и встала на ноги, но Влад дернул её за руку и повалил на себя.

 — Я хочу. Нет желания говорить, значит слушай. Дай объяснить. Я сказал что ты не моя девушка только потому, что боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе вред, а это, к сожалению, обязательно случится, если кто-то узнает. Ты видишь, что случилось с Варей? Для неё это не закончилось ничем хорошим. Я не могу допустить, чтобы это случилось снова.

 — И что ты предлагаешь?

Влад успокоился — её голос был ровным, девушка больше не злилась.

 — Какое-то время не светиться нигде вместе.

 — Какое? До старости?

 — Кать. Я не знаю. Потерпи немного. Хотя бы до выпускного, а там решим что-нибудь.

Она тяжело вздохнула и положила голову ему на грудь. Хотелось возразить, но девушка не стала.

 — Кааать, — протянула вдруг девушка постарше, заглядывая в её комнату. И охнула, прикрыв рот рукой. Старшая сестра Кати, Алена, смотрела то на входную дверь, то на окно, то на Влада.

 — Ты же выгнала его?

Катя вскочила на ноги и одернула домашнюю футболку.

 — Алена… — осторожно произнесла девушка. — Не надо. Не смей. Ты взрослый уравновешенный человек!

 — Пап! — заорала старшая и унеслась в коридор. Катя рванула за ней и до Влада донеслось чуть приглушенное:

 — Я больше не буду сидеть с твоими детьми и покрывать твои гулянки!

Влад покосился в сторону открытого окна: может, не самое худшее развитие событий? Но не успел. В комнату ворвалась Катя с таким выражением лица, будто за ней черт гонится.

 — Давай, куда-нибудь! — толкала она парня в спину.

 — Куда? — прошипел он. — У меня плечи шире твоего шкафа!

 — Да хоть, блин, в ковёр завернись!

Влад едва успел скользнуть под кровать и старался дышать через раз, потому что было тесновато. В комнату влетел отец Кати. Девушка нервно рассмеялась и повела плечами.

 — Папа, иди спать. У тебя сегодня ночное дежурство, — попыталась отмазаться она.

 — Выспался, — хмуро отозвался мужчина и зашагал по комнате. Вдруг он опустился на колени перед кроватью и постучал кулаком по полу.

 — Взрослых дома нет, — сдавленно выдал Влад первую чушь, пришедшую на ум.

 — Вылезай, дезертир, вылезай. Я всё равно тебя достану!

Парень отрицательно помотал головой. Отец Кати схватил его за футболку и вытащил на свет белый.

 — Пап! — дочь слегка шлепнула отца по рукам и встала перед Владом. Правда, толку от этого было мало: он выше неё на две головы и шире раза в два.

 — Ну правильно. Ты его дочь, тебя он любит и не тронет.

 — А тебе в следующий раз бошку оторву, если ещё хоть раз её обидишь! Я слышал, как она жаловалась на тебя своей подруге. Учти, я работаю в полиции и разрешение на оружие у меня есть!

 — Я думала, что ты спишь, — девушка прижала руку ко лбу.

 — То есть… В следующий раз мне можно в дверь, а не в окно?

 — В следующий раз.

 — А… А сейчас?

 — Ну как-то же ты проник сюда. Вот и назад также.

 — Всё понял, — тяжело вздохнул Влад и сделал несколько шагов назад, потеряв надежду выйти из квартиры по-человечески. Вдруг он указал пальцем куда-то в сторону, слегка приподнял брови и предупреждающе произнёс:

 — Но если меня побьёт костылем ваша соседка-бабка, это будет на вашей совести.

 — Вали уже отсюда!

 — Ну папа! — Катя сердито топнула ногой. — Шестой этаж!

 — А ещё выше — седьмой, восьмой, девятый. Молодец, дочка, умеешь считать.

 — Папа! Зачем надо…

-… папу бесить? Да если б я только знал.

 — Ладно! Но он ещё не уходит. Нам нужно договорить. Я там тебе форму погладила, сходи проверь как.

Отец понял неприкрытое «иди, ты нам мешаешь» и с неохотой ушёл.

Катя и Влад переглянулись и одновременно рассмеялись, выпуская скопившееся напряжение.

Парень притянул её к себе и поцеловал в щеку. Девушка обняла его за шею.

 — Не обращай внимания. Это он так, от неожиданности. Побухтит денек-другой и успокоится.

 — Ты-то успокоилась?

 — Да. Ты сейчас куда?

 — К Варьке, наверное. Надо и её в привычное русло жизни возвращать. Но если и она не пустит меня, я ещё раз такой акробатический трюк не проверну. Она вообще на восьмом этаже.

Стук в дверь. Отец и дочь подняли головы и вопросительно посмотрели друг на друга. Гостей они не ждали.

 — Я открою, — сказал Артем и положил на плечо руку вставшей было Варе.

Про себя мужчина уже трижды обругал того, кто нарушил их тихое семейное время. Обеденный перерыв длился всего час и через пятнадцать минут Артему нужно было уезжать.

 — А… — он увидел стоящего на лестничной клетке Влада, одноклассника дочери.

 — Вашу прекрасную девочку можно?

 — Это у неё спрашивать надо. Варя! — позвал он её.

 — Пусть заходит, — без малейшей эмоции в голосе произнесла девушка. Она проводила друга в свою спальню и плотно захлопнула дверь.

 — Ты сделала перестановку? — парень не знал, с чего начать разговор. Поэтому сделал как всегда — начал нести какую-то чушь. Обычно это срабатывало.

 — Да, немного подвинула стол. Так больше света. Ммм… Влад, отойди, пожалуйста, в свой угол комнаты.

 — Слушай, — его голос вдруг стал уставшим. — Я понимаю, вы с Басом взаимно обидели друг друга. Но причём тут я? Знаешь ли, я тоже страдаю от такого отношения. Я разве заслужил это?

 — Нет, но… Пожалуйста, прошу тебя, не подходи!

Влад не послушал её, но когда между ними осталось всего пара сантиметров, Варя вдруг резко закрыла лицо руками и отвернулась к нему спиной, словно желала защититься.

 — Да ты чего? С ума что ли сошла?

Она не ответила.

 — Почему ты ведёшь себя так, будто я тебя бить пришёл?! Да я хоть раз поднял на тебя руку?! Я скорее отрубил бы её, чем позволил себе сделать это!

Варя опять молчала. Из-за туч выглянуло солнце и в его лучах Влад заметил, насколько тоньше стал и без того худой силуэт подруги.

 — В чём дело? Я не уйду, пока ты не ответишь мне.

 — Я не знаю, в чём! — взорвалась девушка. — Я вообще ничего не знаю! Не знаю, что происходит вокруг, не знаю почему шарахаюсь от мужчин, не знаю зачем переспала с Денисом. Я НЕ ЗНАЮ! Я знаю только то, что это отравило мне жизнь!

Её эмоции вышли из-под контроля. Не сдерживая себя, Варя сдернула с гардины шторы и занавески. Жалобно звякнув крючками, ткани осели на пол. Освободив запутавшуюся руку, она рухнула на постель и загребла руками волосы, подавляя всхлипы.

 — Эй… Ну ты чего?

Влад не мог переносить слёзы подруги. При виде плачущей Вари у него щемило сердце и хотелось обнять её, растворить в себе и спрятать от этого жестокого мира. Сделать что угодно, лишь бы она больше не плакала. Но сейчас парень не имел возможности даже коснуться её и не сделать ещё хуже. От этого тупого бездействия в груди ныло ещё сильнее.

 — Не знаю, — как мантру повторяла Варя, — не знаю. После того как я переспала с Денисом… Я не знаю, что происходит со мной. Я боюсь его. А он мерещится мне везде, в любом мужчине кроме отца и крестного. Передо мной стоишь ты, а я вижу мерзкую ухмылку Дениса, чувствую его руки на себе и просто омерзительно себя чувствую, — вместе со слезами девушка размазывала по щекам и тушь, — я не могу продолжать жить нормальной жизнью! Это бестолковое существование разрушает меня ещё больше! Я потеряла всё, за что боролась так долго. Я потеряла свою свободу, свою волю, я потеряла Баса! Ну и в чём тогда смысл, а?! Что дальше, а, главное, зачем?!

 — Чшшш… Ну успокойся, пожалуйста, — Влад не выдержал и сел рядом с ней, обнимая.

Варя вцепилась в его футболку и уткнулась куда-то в плечо, стараясь спрятаться в его объятиях. Друг гладил её по темным волосам и бормотал что-то успокаивающее.

 — Всё, Варя, всё. Всё будет хорошо, я обещаю тебе. Всё будет позади. Перешагни через это. Ты сможешь, я знаю. Ты можешь всё. Не будет больше никакого Дениса. Рядом с тобой только люди, которые ни за что не дадут тебя в обиду. Люди, которые скучают и ждут твоего возвращения. Ты нужна нам, Варя. И даже если ты не видишь смысл… Он есть, — Влад не знал, что повторяет слова Олега, сказанные Роме. — На каждую причину в пользу суицида найдётся две причины, чтобы жить. Запомни это.

 — Зачем ты так носишься со мной? — сквозь всхлипы спросила Варя. — Ты разве не должен ненавидеть меня? Я предала твоего друга!

 — А ты моя единственная и самая любимая подруга. И когда ты говоришь подобную чушь, Варя, ты даже не представляешь, как мне плохо от этого. Я же люблю тебя. Не так, как Рома. По другому, но люблю. Как брат любит сестру. Как изобретатель своё творение. Как… Я не знаю, какие ещё примеры привести, я не писатель. И я даже не уверен, можно ли назвать это чувство любовью, но уверен в том, что оно очень-очень сильное и я никогда от него не откажусь. Помнишь нашу первую встречу? Линейка, первый класс. И когда я увидел тебя, я сказал отцу: «Папа, смотри какая девочка! Она как куколка, я хочу себе такую же. Давай заберём её и принесём домой!». А принесли почему-то орущего и противного брата.

Варя не могла не улыбнуться и смахнула слёзы с глаз.

 — Что бы ты ни натворила, я всегда буду рядом. Возможно, я не всегда буду на твоей стороне, как, например, сейчас. Я не одобряю то, что ты переспала с Денисом. Но я никогда, слышишь? Никогда не отвернусь от тебя. Мы всё пройдём вместе. В моей жизни есть всего две дорогие мне девушки — Катя и ты. И терять ни одну из вас я не намерен.

Варя крепко обняла его, чувствуя что-то родное, исходящее от друга. Пусть у них и не было кровного родства — у них было нечто большее.

 — Не хочешь прогуляться? Ты солнце когда в последний раз видела?

 — В таком виде? У меня всё лицо от слез опухло.

 — Вечером. Как раз приведешь себя в порядок. Ребята скучают по тебе. И вянут без твоего присутствия, как цветы без воды.

 — Вот это букет я насобирала, — рассмеялась девушка. — Я не уверена в этой затее.

 — Почему?

 — Не хочу встретиться с Басом. Я пока не готова.

 — Он под арестом.

 — Нет. Олег, можно сказать, выкупил его. Вчера из изолятора вышел.

 — Всё равно. Ты когда-нибудь сидела в КПЗ? Нет? А я да. Раза два по пятнадцать суток и единственное, чего хочется после освобождения — нормально выспаться. И отсыпаешься потом дня два.

 — Не знаю…

 — Давай. Вечером я зайду за тобой.

 — Варя, — страдальчески протянула Катя, уткнувшись лбом в дверь ванной подруги, — тебе батюшку вызвать?

 — Зачем? — раздался голос из ванной.

 — Да потому что у меня такое ощущение, что ты там утонула и тебя отпевать пора!

 — Ну нет, — дверь открылась и Варя показательно-обиженно надула губы, — всё я уже, всё.

 — Давай быстрее, Влад придёт через полтора часа.

 — Если я буду собираться быстрее, это не приблизит время его прихода, — девушка беззлобно поддела подругу. Та щелкнула её полотенцем по плечу.

 — Да ты сейчас волосы сушить два часа будешь! А он не любит ждать.

 — Он к тебе ускачет, — фыркнула Варя, — сплавит меня какому-нибудь Диме или Глебу, чтобы они присматривали за мной в этом сборище и всё.

 — Он уже был у меня сегодня, — Катя старательно замазывала корректором синяки под глазами Вари, — как ты похудела, смотреть страшно.

 — Был? Когда? — её глаза зажглись любопытством.

 — Утром. Я его, конечно, не пустила, но… Как говорится, закрыли дверь — он в окно.

 — В смысле?

 — Ну от соседки в моё окно залез. Папа хотел его обратно также отправить, но в итоге смилостивился и выпустил через дверь.

 — Охренеть. Вот это жертвы.

 — Закрой рот и не дергайся. Я не успею тебя накрасить.

Но закрыть рот не удалось. Катя первая начала что-то рассказывать и Варя вступила в диалог. Комнату заполнил звонкий женский смех, какого тут не было давно. Варя чувствовала, что постепенно оживает.

 — Нет, ну что это такое?! — возмутился вошедший Влад и увидевший ещё не одетую подругу.

 — Пошли, — вытолкала парня Катя, — она быстро, но за это время я успею кое-что показать тебе, — она хитро прищурилась и Влад расплылся в дурацкой улыбке.

Варя же словно нарочно одевалась медленно, давая друзьям побольше времени побыть вдвоём. По пять минут натягивала чулки, еле шевелила руками, надевая кофту. Выйдя из комнаты, она обнаружила обнимающихся Влада и Катя. Он что-то бормотал ей на ухо, от чего она смеялась. Варя прислушалась.

 — Когда ты так смеешься, мне кажется, что миры взрываются, — улыбаясь, он поцеловал свою спутницу в щеку, — мои так точно.

Они немного помолчали. Улыбающуюся подругу за углом они всё так же не замечали.

 — Завтра выходной, — произнёс Влад, — давай съездим куда-нибудь в область? Проведем хоть день только вдвоём. Подальше от всего этого.

 — Если только день.

 — Я готова, — выждав подходящий момент, Варя показалась им на глаза. Друг показушно посмотрел на часы.

 — Что-то ты рано. Это десятилетие ещё не истекло.

Варя что-то ответила, но толком не вдумалась что. Всё внутри переворачивалось от того, что она наконец выйдет на улицу и нормально погуляет. Что встретится с друзьями. Накатывало знакомое радостное возбуждение.

Артем, как ни странно, не был против даже поздней прогулки Вари. Напротив, он, казалось, был рад, что дочь подаёт хоть какие-то признаки заинтересованности в жизни.

Сначала они проводили Катю до дома. Когда девушка уже заходила в подъезд, подруга заметила, как Влад слегка удержал её за руку, но через секунду отпустил. Ещё через несколько секунд его выражение лица было не страдальческим, а обычным. Ему было очень жаль, что он не может познакомить Катю со своими друзьями и гулять с ней, как гулял Бас с Варей.

В этот раз все решили собраться на спортплощадке. В прямом смысле все — Денис тоже был там.

 — Нет, Влад, нет, — Варя ломанулась назад, — пожалуйста, отведи меня домой. Отведи!

 — Успокойся. Варя, не брыкайся. Успокойся! — Влад слегка тряхнул её за плечи. — Он не тронет тебя. Здесь пятнадцать человек, которые заступятся за тебя. А тебе нужно переступить эту черту, этот этап своей жизни. Вперёд.

Девушка глубоко вдохнула и, вцепившись во Влада, прошла с ним к остальным. В тот вечер её переобнимали все друзья Ромы — они действительно скучали по ней. Варя ощущала небольшой дискомфорт, но не бешеный страх, как раньше. И она почти смогла расслабиться, но от каждого телодвижения Дениса, находящегося на другой стороне площадки, хотела собраться и уйти.

 — Весь курсач запорол, — весело рассказывал Варе Дима, — отчислят, наверное.

 — А чему ты радуешься-то? — фыркнула она.

 — И че мне, плакать что ли? Ну отчислят меня из этой шараги, и что? Да хоть бы она вообще сгорела.

 — Ага, — продолжила издеваться Варя, — с девятью классами точно не пропадешь. А там и до армии — пффф, всего ничего.

 — А и ладно, — он был таким же весёлым, — как там говорят? Здравствуй, юность в сапогах? Зато после дембеля все девки мои, им нравится военная форма.

Девушка в какой-то мере завидовала ему. Дима всегда был на неведомом никому, каком-то своем позитиве и абсолютно из каждой ситуации выжимал плюсы.

Варя услышала небольшой гул сбоку, обернулась и обмерла — навстречу друзьям шёл… Бас. Она кинулась к Владу и вцепилась ему в плечи, стараясь спрятаться за спиной друга.

 — Ты сказал, что его не будет, — дрожащим голосом произнесла девушка.

 — Возьми себя в руки. Я не думал, что он придёт.

Рома подошёл к ним и Варя сжалась в комок. Влад завел её себе за спину, но это было без надобности — бывший даже не посмотрел на неё. Бас что-то говорил другу, но она не понимала что. Слова пролетали мимо, не давая понять смысл сказанного. Несколько минут и он ушёл к кому-то другому.

 — Вы ещё поговорите, — успокаивал подругу Влад, — просто пока слишком рано.

 — Не поговорим. Не могу, не хочу и не буду.

А потом случилось то, что случилось. И если бы Варя знала наперёд, что это произойдёт, то точно осталась бы дома.

Весьма ожидаемо конфликт случился из-за Дениса. Точнее из-за его так называемого «друга». Даже в компании Баса он умудрился найти себе прихвостня. Этого парня звали Игорь и после сближения с Денисом остальные относились к нему слегка отчужденно.

Варя стояла с Глебом, Димой и Владом и делала вид, что принимает участие в диалоге, вставляя в нужных местах: «Ага», «Вот это да! А дальше что?» и «Согласна, перебор». Проходящий мимо Игорь специально или нет задел девушку плечом, да так, что она развернулась на 90 градусов и точно бы поцеловала асфальт, не поймай её в нескольких сантиметрах от земли Глеб.

 — Глаза-то разуй! — грубо гаркнул он Игорю. На этот крик обернулся Бас и стал с интересом наблюдать за происходящим, чтобы вмешаться в случае чего.

 — Смотри хоть иногда, куда прешь! А если б она упала?

 — Глеб, не нужно… — Варя попыталась остановить его.

 — Ну что было бы, а? Этой шлюхе поди не привыкать на мужиков снизу смотреть!

Парень увернулся от летящего в него кулака Влада. Бас всё также стоял на месте.

 — А что? — заорал Игорь. — У меня есть просто охренительная информация! Вы думаете почему Бас держится за километр от неё, хотя ещё в апреле она и шага без него не делала?! Потому что она шлюха, вовремя подложившая себя под его брата!

Варя чувствовала на себя многочисленные пораженные взгляды и, обняв себя руками за плечи, закрыла глаза, стараясь пережить этот позор. Игорь подошёл к ней впритык.

 — Какая ирония, — ехидно протянул он. — Единственная дочка прогремевшего на всю Москву адвоката Артема Грача. Берется за самые сложные судебные разбирательства, светит лицом в телевизоре, а взяться за воспитание дочери, позорящей его фамилию и привить хоть какую-то мораль, увы, не смог. Как ты думаешь, Варварушка, что будет с карьерой твоего отца, если об этом узнают его клиенты?

Варя чуть приоткрыла глаза и тут же заметила что-то тёмное, налетевшее на Игоря. А сам Игорь, вскрикнув, дернулся куда-то в сторону. Варя распахнула глаза и едва сдержала возглас: прямо перед ней Рома бил оскорблявшего её.

 — Шлюха, говоришь?! Шлюха?! Узнает кто-то?! — злобно приговаривал он.

 — Бас! Бас, угомонись! — Влад едва оттащил друга, а допинывать Игоря продолжили Глеб и Дима.

Бас откинул волосы и грозно двинулся на Варю.

 — Что ты молчишь?! — заорал он. — Что ты молчишь, а?! Тебя оскорбляют и несут про тебя какую-то херню, не имеющую никакого отношения к правде, а ты даже постоять за себя не можешь! Почему это должен делать я? Оно мне надо, зад твой прикрывать?!

Она замерла перед ним как кролик перед удавом, ожидая того, что сейчас вклинится Денис и подтвердит обвинения Игоря, но он почему-то молчал.

Рома повернулся к своим друзьям.

 — Наше расставание касается только меня и её! Третьим лицам влезать нечего, но расстались мы не из-за того, что тут нес Игорь. Кто-то поверил в эти бредни? Мой ужасный характер и постоянные задержания в КПЗ она не вынесла. Всем все ясно?!

Он посмотрел на Влада и кинул через плечо, уходя:

 — Отведи её домой. Я не успею.

Всю дорогу до дома Варя думала только об одном: зачем Бас соврал и прикрыл её?

====== Часть 31 ======

Влад нервно мял в руках белый конверт.

 — Да открой ты его уже, — нетерпеливо произнёс Бас, — ты же порвешь его, пока узнаешь результаты.

 — Боже… — выдохнул Влад. — Если мне хватит на бюджет, то я обещаю больше не пить. Нет, ну после выпускного точно не буду.

 — Дай сюда! — рявкнул Рома и вырвал у него из рук конверт и положил его на стол. Ещё чуть-чуть, и друг начал бы рвать его на маленькие кусочки.

В этом конверте в прямом смысле была его дальнейшая судьба. Там была распечатка с результатами ЕГЭ.

Школа до сих пор выдавала бумажные экземпляры всем желающим. Учащиеся разделились на два лагеря: кто-то не хотел ждать и смотрел свои баллы в электронном виде, а кто-то, как Влад, Варя и Катя ждали судьбоносного конверта.

Бас посмотрел на мечущегося по кухне Влада и потупил глаза. Поводы переживать у друга действительно были: в день сдачи экзамена по математике он носился по школьному двору с криками «Хоть кто-то знает, какой сегодня экзамен?!». А за два часа до экзамена по биологии выяснилось, что он потерял свой паспорт. Это был просто высший уровень раздолбайства, такого в свое время не учудил даже сам Бас.

 — Открой уже этот несчастный конверт и дело с концом.

 — Н-не могу.

 — А чего ты боишься? Даже если не хватит на бюджет, родители оплатят тебе коммерцию.

 — Угу. И будут тыкать мне этим до конца жизни.

 — Давай. Всё там хорошо.

Влад глубоко вдохнул и, оторвав один край, трясущимися руками достал лист А4, сложенный вдвое. Парню потребовалось несколько секунд, чтобы пробежаться по нему глазами, а затем он вдруг радостно заорал и принялся прыгать по кухне. Бас поднял упавший лист и не смог сдержать улыбку — результаты были не самыми плохими и все баллы колебались в районе 70-75 баллов.

Из комнаты вышел брат Влада и посмотрел на старшего как на дурака.

 — Ты чего орёшь?! — мальчик пытался заглушить вопли брата.

 — Ничего. Иди отсюда!

 — Тогда не ори! Ты мне телевизор заглушаешь!

 — Я тебя сейчас заглушу! Вали, сказал!

Раскрасневшийся Влад сел на стул, но всё равно не мог успокоиться и то и дело подскакивал с него. Бас сдерживал себя как мог, но не выдержал и рассмеялся от такой активности друга. Теперь на кухню заглянула его мать.

 — Вы чего тут? — недоверчиво спросила она.

 — Где? — Влад завертелся вокруг себя и Рома молча протянул ему лист. Влад подскочил к матери и чуть ли не тыкал ей в лицо баллами ЕГЭ и то и дело повторял:

 — Кто не поступит?! Я не поступлю? Я поступлю! Я поступлю-у-у!!!

Женщина отмахнулась от рук сына и забрала у него распечатку. Из-за его бешеных скачек лист трясся и разглядеть что-то было сложно. Она вгляделась в напечатанные цифры, через минуту прохладно улыбнулась и отстраненно произнесла:

 — Молодец.

Словно её это вообще не касалось, а здоровенный лоб, разносящий кухню и вовсе не имеет к ней никакого отношения. И если для Влада это было обидно и слегка дико, то Бас, напротив, не считал подобное чем-то неприемлемым. Но его можно понять — он не знал, что такое родительская забота и внимание. Кормили, поили — и на том спасибо. В детстве с Ромой частенько возился Денис, в подростковом возрасте научил правильно держать удар, а потом… Получилось то, что получилось. Иногда он скучал по временам, когда они с братом были близки, ведь кроме друг друга у них никого не было, только братья могли помочь друг другу. Но Денис слетел с катушек и с этим человеком, каким он являлся сейчас, Бас не хотел иметь ничего общего.

 — Бас?

 — М? — он посмотрел на друга, вынырнув из своих размышлений. — Повтори, я прослушал.

 — Я заметил, третий раз тебя уже зову. Как, говорю, следствие?

 — Как твои экзамены, — горько усмехнулся парень, — хочется прыгать и орать, но от злости. Вот это вот, — он указал на электронный браслет на ноге, — достало меня. Каждый мой шаг и действие под контролем. Как-то я немного задержался и не успел домой до назначенного времени, на минуту всего опоздал. Аппаратура дома орала всё то время, пока наряд не приехал. А потом меня на неделю лишили возможности выходить из дома и отрубили все средства связи, даже телефон конфисковали. Только вчера вернули.

 — Н-да. Но тебе ещё повезло, что никто не настучал на тебя за драку с Игорем. А что говорит следователь?

 — Ничего хорошего. Шляется ко мне каждый день, как к себе домой и подсовывает бумаги на чистосердечное, вроде как смягчающим обстоятельством пойдет. На мать с этим вопросом наседает. Олег сказал, что никаких смягчающих в моем случае не будет, а следователю просто надо повесить трупы хоть на кого-то, чтобы закрыть надоевшее дело.

Оба помолчали, зная, что Бас никого не убивал. Пытался, правда, но не убил же!

 — Если б не Олег, — Рома подпер рукой голову, — я бы, наверное, плюнул на это дело и подписал всё, что мне дают.

 — Но так нельзя, — возразил Влад, — ты понимаешь, что если дело закроют и повесят на тебя, то настоящий убийца останется на свободе и продолжит резать людей? Я удивлён, как до сих пор жив. Но кто-то явно очень старается это исправить. Вчера под порогом моей квартиры валялись оголенные провода под напряжением, я уж не знаю, как это удалось провернуть и откуда шло питание. Меня шарахнуло так, что чуть все органы не повылетали, — парень приподнял край брюк на левой ноге, показывая почерневшие участки кожи, — повезло, что обувь была сухая. И что это был я. А если бы… — Влад поджал губы, кивнул в сторону комнаты младшего брата, — а если бы он? Ты бьёшься не только за себя, а ещё и за то, чтобы истинный виновник наконец понёс наказание и всем было спокойно.

Бас помолчал, смотря в окно. Мимо пролетали птицы, спешили по своим делам прохожие. Москва жила своей обычной жизнью, где всем наплевать на боль других. Где-то через несколько улиц сидела дома Варя. Что она делает? С таким же страхом смотрит на конверт? Разговаривает с Катей или отцом? Или… Смеётся с Марком? Думает ли Варя о Басе также часто, как и он и ней? Вряд ли.

Рома прикусил губу и поморщился. О чём бы и с кем он ни разговаривал, его мысли неизменно возвращались к Варе. Это было невыносимо.

 — Как думаешь, — тихо начал он, — на сколько баллов написала Варя?

 — Не меньше 85-90 по каждому точно.

 — Молодец, — грустно улыбнулся Бас.

Влад тяжело вздохнул.

 — Ром, это невозможно. Не только себя, но ещё и всех вокруг мучаете. Либо нормально поговорите, либо…

 — Либо что?

 — Либо других вариантов нет!

 — Есть. Я не трогаю её, она не трогает меня.

 — Но почему?! — сорвался на крик друг. — В чём сложность?!

 — Всё как раз-таки очень просто. Мы не сможем простить друг друга, а я её — в первую очередь. Без неё мне плохо, но с ней ещё хуже. Как только я вижу Варю — я вижу то, как она лежит рядом с Денисом. И на меня накатывает такое чудовищное нечто, что мой разум ломается и я снова схожу с ума, я снова себя не контролирую. Я даже не помню, как поджёг Сиплого. Не помню, потому что в тот момент сознание отключилось и мной управляло что-то другое. Иногда я думаю: может, я и правда убил всех этих людей, находясь под впечатлением от чего-то и просто не помню этого?

 — Не неси чушь. Убийства происходили в тех местах, где ты не мог оказаться в то время. А насчёт Вари…

 — Не надо, Влад! — повысил голос Бас. — Я не могу простить, как бы ни пытался. При виде неё мне хочется орать и крушить всё вокруг, делать что угодно, лишь бы перестать чувствовать этот кошмар!

Влад вслед за другом посмотрел в окно. Мимо пролетали птицы, спешили по делам прохожие. И никто даже и не подозревал, что в сером здании многоэтажки вновь и вновь рушится чьё-то сердце.

Варя открыла дверцы шкафа и посмотрела на платье, подаренное ей Басом. За окном расщебетались птицы: они всегда собирались под Вариными окнами в пять утра.

Девушка провела рукой по струящейся ткани платья и тяжело сглотнула, удержав все слёзы в себе. Варя достала его из шкафа и принялась тщательно проглаживать все складочки платья. Она провела за этим занятием полчаса и сама не знала, зачем это делает, ведь на выпускной и вручение аттестатов она не собиралась. Эгоистично, но Варя не хотела смотреть на то, как радовались другие, в то время как у неё в душе царил раздрай. И даже высокие баллы за экзамены не делали счастливой.

 — Ты уже встала? Так рано, — в комнату заглянул сонный и взъерошенный Артем. От неожиданности Варя выронила платье из рук. Отец поднял его и аккуратно положил на кровать. Девушка выдернула вилку утюга из розетки, надеясь, что папа не заметит её дрожащих рук.

 — Точно, — слегка виновато произнёс Артем, — у тебя сегодня выпускной. Совсем заработался, забыл. Да и платье я тебе так и не купил. Почему не напомнила?

Варя пожала плечами.

 — Хорошо, что этим озаботился… кхм… кто-то другой, — мужчина почувствовал укол совести, что парень дочери интересовался её школьными делами больше, чем отец. Впрочем, Ромы здесь всё равно нет.

 — Тогда как мы построим день, — Артем пригладил волосы, — сейчас я поеду в офис и быстро улажу все дела, чтобы отпроситься и…

 — Пап, не надо. Я не иду.

 — Почему?

 — Просто не хочу. Нет настроения.

 — Так, время у тебя ещё есть, мало ли что надумаешь. С утра настроения ни у кого нет.

Варя закатила глаза, смотря на то, как через двадцать минут отец отъезжал от дома. С её мнением опять никто не считался. Ладно, если он хочет зря потерять день — пожалуйста.

Она попыталась отвлечься за просмотром какого-то бестолкового сериала, посмотрела две серии, но ничего не поняла. А затем ей позвонила мать.

 — Солнышко, я не разбудила тебя? Но вставать уже пора.

 — Зачем? — лениво отозвалась дочь. — Мне сегодня никуда не нужно.

 — Как это не нужно? А выпускной?

 — Выпустятся без меня. Я не иду.

Мать и дочь препирались следующие десять минут, но в итоге Яна сдалась и с расстройством отключилась. И только Варя обрадовалась, что все её оставили в покое, её потревожил стук в дверь. Она нутром чувствовала, что это Влад и неосознанно разозлилась на него, ведь девушку слегка клонило в сон и она собиралась прилечь.

 — Да ты меня довести хочешь?! — заорал Влад. — Ты почему ещё не… Не всё?! Два часа до выпуска! Я тебя, конечно, люблю, но ты же как черепаха собираешься!

 — Отстаньте от меня все, — Варя хотела скрыться от его нудежа в комнате, но друг пошёл за ней.

 — Нет, подожди! Я ещё разговариваю с тобой!

 — А я с тобой уже нет. Я занята, у меня сериал. И вообще, шёл бы ты к Кате.

 — Она выгнала меня, — хмуро отозвался парень, — сказала, что хочет, чтобы я видел ее сразу красивой.

 — Тогда сядь и не выноси мне мозг, иначе я тоже тебя выгоню.

 — Варь, ты издеваешься? Почему ты не хочешь идти? Я для кого вот это всё напялил?! — Влад дернул себя за пуговицу белой рубашки. — Я вообще рубашки ненавижу, мне в футболках удобнее! А этот дурацкий пиджак? Да он мне жмёт в плечах, я даже не знал, что вещи могут так жать! Знаешь что? А я тоже никуда не пойду! И Катька, значит, тоже. А она выпускной аж с пятого класса планировала.

 — Ты свинья, Влад!

 — Я свинья? А мне кажется, что она живёт в этой комнате!

 — Ты поднимешься и пойдёшь на выпускной.

 — Как ты там сказала? Отстаньте от меня все?

 — Ладно, ладно, ладно! Но мне не в чем идти!

 — Да хоть мешок из-под картошки надень.

 — И не с кем.

 — Позови кого-нибудь из ребят в сопровождение. Хотя нет… Бас может голову открутить.

Варя отвесила ему звонкую оплеуху. Ему не в медицинский надо поступать, а сразу идти людей шантажировать и немым взглядом вымогать деньги. Потому что он умеет находить болевые точки и управлять людьми. С Катей они идеальный тандем — она умела делать тоже самое, но, в отличии от своего благоверного, не злоупотребляла этим.

Девушка взяла телефон и медленно набрала нужные цифры. Он откажет, точно откажет… Да и с чего бы соглашаться? Кто она ему?

 — Варя? — его голос был чуть хрипловатым. Черт, ещё и разбудила.

 — Марк… — она шумно вздохнула, назвав его по имени.

 — Насколько всё плохо?

 — Почему что-то должно быть плохо?

 — Потому что за всё время нашего знакомства ты позвонила мне лишь раз, когда приглашала на день рождения. Кстати, извини, что так напился. Так, о чём я?.. А. Ты мне не звонишь просто так. Исходя из этого, я последний в твоем списке человек, к которому ты обратишься. Значит случилось что-то действительно ужасное.

 — Мне не с кем идти на выпускной.

 — Вау, я был прав.

 — Ты не хочешь пойти со мной?

 — Хм, дай-ка подумать. А девочки и бухло будут? Хотя нет, девочек не надо. Мне хватит тебя, — по голосу стало понятно, что он улыбается.

 — Сделаю вид, что я этого не слышала.

 — Нет, ну я серьёзно. Бухло будет? Без выпивки на выпускном делать нечего. Я ещё от своего никак не отойду.

 — Я не знаю.

 — Что ж ты за девка такая? Ладно, буду довольствоваться тем, что есть.

 — Это да или нет?

 — Да.

 — Встретимся через час.

Варя отключилась и выжидательно уставилась на Влада с немым вопросом: «Что дальше?». Идти было по-прежнему не в чем.

 — Вот видишь, минус проблема. А с платьем что-нибудь придумаем. Где твой брат? Пошлём его…

Она замерла на месте, боясь пошевелиться. Перед глазами всё посерело, очертания окружающих предметов смазывались, а в ушах гулом звучало «Где твой брат?». Девушка вспомнила всё. Всё, из-за чего её жизнь разрушалась, как старая штукатурка со стен. Охнув, Варя схватилась за плечо. В плену слез в первые дни она не обратила внимания на небольшой синяк и явный след от иголки.

 — Варя? Ты чего? — откуда-то издалека донесся обеспокоенный голос Влада.

Зрение по-прежнему было мутным, глаза застилала пелена слез.

 — Я не изменяла Басу… Я не изменяла, нет, не изменяла… — как в бреду повторяла Варя. — Я не предала его. Я не изменяла ему.

 — Что ты там бормочешь?

Тело пробила мелкая дрожь, похожая на озноб. Девушка обняла себя руками за плечи и принялась легонько раскачиваться взад-вперёд. Поперек горла встал ком, говорить было трудно, но необходимо.

 — Он закрыл меня в квартире и не выпускал. А потом силой выкрутил руки, а я пыталась вырваться. Он зажал мне рот ладонью и что-то вколол, что-то наркотическое. Из-за этого я ничего не помнила. Боже, Влад, я была совсем одна. Мне было так больно, так страшно… Я была одна, никто не пришёл мне на помощь!

Пузырь боли и отчаяния, растущий в Варе с того злополучного дня, достиг критических размеров. Щелчок! — и он взорвался в ней, задевая всё живое в радиусе километра. Он вылился в дикий крик, рвущийся из самых глубин груди. Варя сползла вниз по стене и кричала, кричала, кричала. Она искренне хотела перестать орать, но не могла. Этому нужно было выйти из неё и Влад тоже понимал это, потому не трогал подругу. Но от этого крика дрожало всё внутри: так кричат люди, которым нечего терять, у которых отняли всё. У Вари отняли самое ценное, что было — её саму. Никто в тот вечер не отреагировал на её крики. Всем было всё равно — убивают ли её, насилуют ли… ВСЕМ. ВСЁ. РАВНО.

 — Он изнасиловал меня, — тянула на одной ноте Варя.

 — Всё, успокойся. Всё хорошо. Всё позади. Совесть его, конечно, насиловать не будет, а кто-нибудь другой — вполне. Он понесёт наказание в три раза тяжелее, чем-то, что совершил. Я обещаю тебе.

Варя, всхлипывая всё реже и реже наконец затихла. Всё действительно позади. Всё самое страшное уже миновало.

 — Варя… Ты в порядке? Насколько это сейчас возможно. Мне нужно кое-что узнать.

 — Что?

 — Он тебя изнасиловал… Получается, никакой защиты у вас не было?

Варя выпрямилась и прикрыла ладонью рот, когда до неё дошёл смысл сказанного.

 — Я даже не пила противозачаточные, — в ужасе произнесла она, — я так погрузилась в себя, что даже не подумала об этом.

 — Ясно, — резковато произнёс Влад и вскочил на ноги, — значит так, ты сейчас в ванную приводить себя в порядок, а я в аптеку.

 — Зачем? — соображала девушка туго.

 — За гематогеном! — съязвил Влад. — За тестом, Варя! А там уже исходя из результата будем решать.

Он выбежал из подъезда и, отойдя на приличное расстояние, оперативно набрал Басу.

 — Не надо тебе её прощать! — с ходу и без всяких «привет» выпалил он.

 — Чего? — голос Ромы был недовольным. Ещё один любитель поспать.

 — Она не сделала ничего, за что ты должен прощать её. Варя не спала с твоим братом. Денис, — он судорожно вздохнул, собираясь с силами перед тем, как сказать это, — изнасиловал её.

Характерный звук удара телефон о пол и яростное, но приглушенное из-за расстояния «сука!» с того конца.

 — Я убью его! — взревел Рома и Влад знал, что это не просто слова. — Если и садиться, так хоть за дело! Как только он вернётся домой…

 — Поумерь пыл. Пусть это сделают за тебя в тюрьме, где он окажется после заявления об изнасиловании.

 — Нет! Его убью я, своими руками!

 — У нас есть более серьёзные проблемы… Всё, я перезвоню, — парень понял, что подошла его очередь в аптеке. Влад попросил тест на беременность, а затем — ещё два. Для надежности. Едва он озвучил свою просьбу, он услышал сдавленное оханье за спиной. Влад обернулся с недовольным выражением лица: это кто там посмел выражать своё никому не нужное потрясение? Позади него стояли три тучные женщины лет 40, для которых повороты направо и налево уже жёсткий фитнес, а перемывание костей кому бы то ни было было лучшим развлечением. Пару молодых людей, застывших у витрины с контрацептивами вдруг резко заинтересовали витаминами для профилактики гриппа и переместились к другой.

 — Молодой человек, вамкакие тесты?

 — Боже, они что, ещё и разные бывают?

Женщины зашептались и скривили лица. Влад прицокнул языком: держись, не срывайся, не вступай в ненужный конфликт.

 — Да, — аптекарша достала два образца и аккуратно потыкала в них пальчиком, — это обычный, а это электронный.

 — Ммм… И какой лучше?

 — Одинаковые, — девушка пожала плечами, — электронный показывает беременность в неделях, но бумажный тестер на мой взгляд точнее, первый может ошибиться.

 — Ладно, давайте два таких и один такой, — Влад полез в кошелек, чтобы отсчитать нужную сумму для расчёта, пока аптекарша пошла за тестами.

 — От молодежь пошла! — воскликнула одна из женщин. — Ничего не стесняются!

Парень с упоением вдохнул воздух. А он-то всё ждал, когда прорвет.

 — Я не лекарство от триппера покупаю, чтобы стесняться. Если для вас тест на беременность что-то удивительное, мне вас жаль, — он подал аптекарше несколько купюр и забрал покупку.

 — Ты не радуйся, хамоватый! — закричала самая наглая. — Тебе кроме этих тестов больше ничего и не светит.

 — А вы не то что это, — он потряс коробочкой и ядовито улыбнулся, — никогда не увидите, вы даже об этом будете только мечтать, — он указал на полку с презервативами и захлопнул за собой дверь, не слушая чужие вопли.

Варю Влад обнаружил подозрительно спокойной, расчесывающей влажные волосы и сильно удивился, но, увидев коробку от успокоительных, всё понял.

 — На, — протянул он ей тесты, — делай и покончим с этим.

Варя посмотрела на коробки как на ядовитую змею и с опаской взяла их.

 — А вдруг…

 — Не вдруг! Не сделаешь — не узнаем.

Девушка скрылась в ванной комнате и её не было десять минут. За это время Влад успел выяснить, что в её шкафу в случае войны можно будет спрятать небольшую роту.

 — Что там? — спросил он, едва подруга вышла из ванны.

Парень порадовался, что додумался взять не один тест. Аптекарша была права: электронные могут сбоить, как произошло с этим тестом. Он почему-то просто не среагировал. Один обычный показал отрицательный результат, а второй… Варя медленно повернула его лицевой стороной к Владу и закусила губу. Её сердце пропустило удар. На нём проступала вторая бледная полоска.

====== Часть 32 ======

— Что ты там вычитала? — Влад склонился над Варей, напряженно смотрящей на экран ноутбука.

 — Что я не беременна, — наконец выдала девушка.

 — Там прям так и написано? Варвара Грач не беременна?

 — Слушай, иди отсюда! Что ты издеваешься?

Варя захлопнула ноутбук и взяла в руки тест, вглядываясь во вторую полоску. И даже потерла её пальцем: вдруг исчезнет? Но нет, она была на месте.

 — Это реагент, а не настоящая полоска, — проговорила Варя, как нарочно растягивая каждую букву, — она серая, а не розовая.

 — Типа как брак? Или что? Я не понимаю.

 — Что-то вроде того.

Влад поджал губы и покосился на часы, нервно дернув плечами. Варя тяжело вздохнула. Ну разве она его тут держит? Если куда-то надо, пусть идёт, а не смотрит со страдальческим видом на время.

 — Варь… Мне пора уже, я обещал Кате заехать за ней.

 — Заехать? На своих двух?

 — Не, — он глупо улыбнулся и достал из кармана брюк ключи и брелок от автомобиля, — отец машину подарил. Хонда, — улыбка стала ещё шире, а голос наполнился чуть ли не благоговением, будто машина — главное, что есть в жизни. — За высокие баллы, так сказать.

 — Но у тебя права только на мотоцикл.

 — Ну и что? Позже сдам на автомобиль. Принцип там не сильно различается.

 — Знаешь, Влад, после случая с мотоциклом я бы тебе и ролики не доверила, не то что машину.

 — Не гунди, всё будет найс, — он уже обувался.

Влад не стал рассказывать подруге о том, что авария была подстроена, а не случайностью. Ни к чему ей это знать.

 — Тебя забрать? И только попробуй сейчас снова завести свою шарманку про то, что ты не идёшь! Вот именно, ты не беременна и потакать тебе я не намерен, за шкирку выволоку!

 — Зря я рассказала тебе про реагент.

 — Я вломлю тебе! — закипая, выкрикнул парень пустую угрозу. Оба знали, что он никогда не сделает этого. — У тебя час, дорогая. Не успеешь — поедешь в трусах.

 — Не надо за мной заезжать. Я приду сразу с Марком.

 — Я сейчас зайду к твоей матери и предупрежу её, — Влад указал пальцем куда-то влево, — тогда точно не слиняешь.

Директриса выдохнула у микрофона. Основная масса аттестатов выдана — осталось совсем чуть-чуть. Три красных аттестата лежали перед ней, призывая сделать последний рывок и выпустить на волю ещё одну партию почти что взрослых людей.

Женщина нацепила дежурную улыбку и склонилась чуть ниже к микрофону.

 — А теперь вручаем аттестаты главным звездочкам нашей школы! Нашим отличникам и медалистам!

В этом году их было очень и очень немного. Всего три человека: два мальчика из «Б» класса и одна девочка из «А». Директриса называла фамилии в алфавитном порядке. Первого вышедшего к ней человека его класс поддержал бурными аплодисментами и овациями. Второй тоже не был обделен.

 — А теперь Варвара Грач, — улыбка не сползла с лица, но слегка померкла, когда за аттестатом никто не подошёл.

Влад стиснул зубы и обернулся назад. Они с Катей сидели в последнем ряду выпускником, сразу же за ними начинались ряды родителей, где на первых местах сидели родители Вари и самого Влада. Взгляд Яны беспокойно забегал.

 — Где она? — шепотом спросил парень у Артема.

 — Не знаю, — также шепотом ответил он, — я думал, что она с тобой. Когда я заехал домой, Вари уже не было.

 — Черт, — выругался Влад.

По рядам «А» класса пошёл недовольный гул, вызванный отсутствием Вари. Мало того, что «Б» обошли их по количеству отличников, так ещё их отличница и вовсе не явилась! Это была подстава! Ребята из параллели победно захихикали над 11А.

 — Кхм… — директриса прокашлялась и кинула нерешительный взгляд на двух отличников, которые ждали дальнейший указаний. — Варя здесь?

Минутное молчание.

 — Что ж, тогда я прошу забрать кого-нибудь её аттестат после мероприятия и передать. А мы продолжаем…

Грохнула дверь о стену. Варя ворвалась в помещение как фурия, придерживая ткань длинного темно-синего платья. Мягкие кудри её волос пружинили о плечи, макияж в темных тонах выгодно оттенял шоколадного оттенка глаза.

За девушкой следовал Марк, облаченный в тон её платью костюм, того же темно-синего цвета. И как у них так совпало? Или это было спланировано? На секунду парень остановился и присел на корточки, чтобы поправить подол её платья. Варя на секунду обернулась и через плечо кинула ему благодарный взгляд. Марк улыбнулся и сел на единственный свободный стул, который по прихоти судьбы оказался рядом с Артемом.

 — А… — растерянно, но с плохо скрываемой радостью в глазах от того, что дочка делает правильный выбор, выдавил из себя Артем в сторону Марка.

 — Она сама меня позвала, — восторженно прошептал парень, не отрывая взгляда от своей спутницы на этот вечер. Она была невероятно красива.

 — Прошу прощения за опоздание, — сдержанно извинилась Варя, но взгляд не потупила. Всё, хватит с неё «пряток»! Влад был прав, когда уговаривал пойти на выпускной. Пора показать себя!

 — Я рада, что ты успела, — женщина в улыбке показала зубы и под торжественную музыку протянула ученице аттестат, но вцепилась в него так крепко, что девушке пришлось едва ли не вырывать его из чужих рук. Варя повернулась со сверкающим краснотой документом об основном общем образовании и не менее сверкающей улыбкой. И вдруг зал взорвался таким криком, что захотелось зажать уши, но она только засмеялась. Это радостно орали её одноклассники. Несмотря на то, что отличница одна, они все равно уделали свою параллель! Два отличника из «Б» не стоили одной Вари из «А». Да даже десять бы не стоили! Она два в одном: и не дура, и держать себя умеет.

Варя почувствовала, как внутри поднимается что-то теплое и светлое, постепенно закрывая собой кошмар минувших месяцев. Она, в отличии от Влада, никогда не была особенно дружна со своими одноклассниками и всё их общение происходило на уровне «привет-пока» и «Варька, а че у тебя в 237 по алгебре получилось? Триии? Как так? Дай спишу!». Но сейчас она вдруг чувствовала себя нечто большим, чем просто отличницей. Чувствовала одобрение со стороны людей, с которыми бок о бок проучилась много лет и только сейчас поняла, что это очень важно для неё.

Варя взглядом отыскала родителей, которые и не думали скрывать гордость за своего ребёнка. Артем так и вовсе сиял как новый рубль. Марк, сидящий левее никак не мог согнать с лица улыбку от уха до уха. Да, впрочем, и не сильно-то хотел.

Девушка прошла по ряду между стульев и поняла, что ей не хватило места.

 — Давай сюда, — Антон, Катин сосед по парте, похлопал себя по коленям.

 — Идиот! — беззлобно толкнул его в плечи Влад и собрался встать со своего местом, но Варя жестом попросила его не делать этого.

 — Нет, спасибо. Я лучше так, — и с этими словами она плавно опустилась на колени… Марку.

Обалдевший парень посмотрел на её родителей, чтобы оценить то, каких частей тела может лишиться после церемонии, но Артем и Яна усиленно делали вид, что ничего не замечают и вообще слушают прощальную речь директрисы.

 — Ты же не против? — с обаятельной улыбкой прошептала Варя, приглаживая галстук Марка.

 — Да нет, конечно, — он всё также обалдело хлопал глазами и не знал, куда деть руки. В итоге левая безвольно повисла вдоль тела, а правая несмело устроилась на талии девушки. Она никак не отреагировала и продолжила смотреть вперёд, слегка прищурившись и хитро улыбаясь.

После речи директрисы выпускники по традиции выпустили шарики, сделали несколько памятных снимков и наконец были предоставлены сами себе в ожидании основного праздника. Родители и Марк поздравили Варю, сфотографировались с ними и когда Варя делала очередной снимок с Марком вдвоём на ступеньках школы, парень заметил машину своего отца неподалеку. А сам отец уже вовлекся в беседу с Артемом и Яной.

 — Па? — Марк подошёл к ним. — Ты чего тут?

 — На, разява, — Юра протянул сыну бумажник, — так спешил, что кошелёк забыл. В случае чего и такси вызвать не на что.

 — Спасибо.

 — Хотя… — отец задумчиво склонил голову и вдруг протянул сыну ключи от машины, — на. Тебе сегодня нужнее.

 — Не слушай его, — засмеялся Артем, — это коварный план, чтобы ты не смог выпить сегодня, а если и выпьешь, то явно не от всей своей широкой русской души.

 — Ты не Грач, ты змей, — шутливо ткнул Артема локтем в ребра друг.

 — За сорок уже мужикам, да? — Яна скрестила руки на груди.

 — Варя, тебя сегодня можно поздравить? — улыбнулся девушке Юра.

Варя приподняла аттестат, с гордостью покрутила им и с кокетством захлопала ресничками. Все снова не сдержали смех.

 — Марк, казалось, совсем недавно тоже аттестат получал. И тоже красный, не зря же в МГУ на бюджете учится, — мужчина потрепал сына.

 — Пааап, — протянул Марк и закатил глаза, — ты что вспомнил-то? Ещё в эпоху палеолита окунись.

 — Вот всегда он так. А на своём вручении так нервничал, что я думал он из ботинок выскочит, прежде чем аттестат получит. А потом на выпускном так и просидел со своими пацанами и с бутылкой вина в обнимку. Ни одну девчонку так на танец и не пригласил.

 — А сегодня я его приглашу, — Варя оперлась на его плечи и нетерпеливо подпрыгнула. Марк поймал её за талию и она радостно взвизгнула.

Девушка сама удивлялась произошедшим метаморфозам. Ещё пару часов назад ей не хотелось ничего, только забиться в угол и рыдать, а сейчас она чувствовала себя… счастливой? Да, наверное так.

 — Можно я спрошу кое-что? — прошептал Марк ей на ухо, отходя от родителей чуть в сторону.

 — Можно, — Варя поправила волосы.

 — Что, если я скажу, что ты нравишься мне?

Варя посмотрела ему в глаза. Они улыбались и Марк определённо не врал, но… Совершенно точно говорил о симпатии. Не о любви, не о влюбленности, а именно о симпатии, приходящей и уходящей на раз-два. Это что-то значило, но в то же время ни к чему не обязывало ни его, ни её. Если Варя ответит положительно — это обрадует парня, а если отрицательно — не сильно расстроит. Она чуть прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть свои истинные чувства. Возможно, в других обстоятельствах или если бы Марк был у неё первым, то он тоже мог бы быть ей симпатичен. Но…

 — Выходит, хитроумный план наших родителей сработал, — сказала она то, что совсем не хотела говорить. Она ничего не хотела говорить, но было нужно. Но даже эта слегка неловкая для Вари ситуация не испортила настроение. Девушка ощущала невероятный душевный подъём и казалось, что весь мир у её ног. Она сможет добиться многого, потому что она не абы кто, а дочь Артема Грача — в последнее время Варя повторяла себе это всё чаще и чаще. Она постарается, чтобы эту фамилию услышали как можно больше человек. Она прославит её. Отец и мать будут гордиться ею ещё больше. Она станет для них достойной дочерью, как достойным сыном для своих родителей стал Марк.

Варя почувствовала лёгкий хлопок на ребрах и тихо ойкнула. За её спиной стояли смеющиеся Влад и Катя. Смеха в этот день было очень много.

 — Черт, всегда работает безотказно, — заржал парень, а подруга показательно-обиженно надула губы. Влад пожал руку Марку. Они были знакомы, но мало.

 — Ты всегда такой? — спросил второй у Влада.

 — Придурошный? Ага, — он и не думал скрывать всем известный факт.

 — Не обращай внимания, он дурак, — махнула рукой Катя.

 — Ага, но ты-то ко мне, дурачку, привыкла! — он закружил девушку и уткнулся ей в шею, а Катя широко улыбнулась.

Марк и Варя стояли как не пришей кобыле хвост и не знали, что им делать. Как два столба посреди поля. Девушка сделала шаг вбок. Парень тоже и осторожно взял её за руку. Их пальцы несмело переплелись.

 — Вы с нами поедете? — спросил Влад и хвастливо кивнул на свою новенькую и обожаемую хонду.

 — Мы уже едем?

 — Нет, минут через двадцать. Ещё не все отфотографировались.

 — Да ты пьяный, — поморщилась Варя.

 — Ни капли! — возмутился друг и дыхнул ей в лицо. — Я просто весёлый!

 — Он скомуниздил у отца несколько бутылок вина, но пока правда не пил, — подтвердила Катя. — Ну так что?

Варя вопросительно посмотрела на Марка, помня о его желании выпить. Вряд ли он обнаглеет настолько, чтобы пить за рулем. Ну, если только немного.

 — Да нет, — отказался Марк, — мы вслед за вами поедем.

 — Хорошо.

Пока друзья обсуждали что-то ещё, Варя почувствовала, как медленно сползает лямка платья и повернулась к ним спиной, чтобы незаметно её поправить. И сердце рухнуло куда-то вниз, а тело обдало жаром.

Чуть поодаль, у школьного забора, стоял Бас.

Он молча наблюдал за всем происходящим и курил уже, наверное, третью сигарету подряд. Девушка помнила, как он пытался завязать, но если уж срывался, то выкуривал несколько сигарет за раз.

Он был другим. Не таким, как когда они виделись в прошлый раз, что-то поменялось в нём, а что — непонятно.

Они так и стояли, как два придурка, не имея сил отвести взгляд друг от друга. Варя понимала, что лучше не надо, но не могла насмотреться на Рому.

 — Ва… — Влад прервался на первом слоге её имени, поняв, куда смотрит подруга. Он посмотрел на Марка и Катю и принялся заговаривать им зубы, уводя подальше.

Варя наконец отвела взгляд и прикусила губу, стараясь совладать с бешено бьющимся сердцем. Она не видела Баса, но чувствовала, как он приближается. Краем сознания девушка отметила, что на нём рубашка, которая ей так нравилась. Варя старалась дышать через раз, чтобы такой родной и любимый запах не дурманил голову.

 — Ты очень красивая, — чуть склонившись, прошептал ей на ухо Рома. Он стоял позади неё и зачем-то завёл руки себе за спину, словно если нечаянно коснётся — она рассыпется. А коснуться хотелось.

Варя подняла голову от земли, но не повернулась к нему лицу, а лишь нетерпеливо притопнула ногой.

 — Спасибо.

Вот и весь ответ. Диалог развить не получится.

 — Давай поговорим, — Бас обошёл девушку и сам встал лицом к ней.

 — Поговорим? О чём? Сегодня утром я поняла, что разговаривать нам не о чем.

 — Хотя бы попытаемся, — с мольбой в голосе попросил парень.

Варя посмотрела на родителей. Они тоже смотрели на неё и Артем даже было сделал шаг в их сторону, но Яна схватила его за рукав рубашки и прошипела что-то похожее на: «Только попробуй влезть к ним в этот раз!»

 — Что ты хочешь мне сказать? Ну что? Опять будешь изливать душу о том, как сильно хотел оттрахать меня до потери сознания, а братец опередил? Не надо, спасибо, я наслушалась!

Бас поднял глаза к небу. Обидные слова впивались в тело калеными иголками.

 — Мне было больно.

 — А мне нет?! Я, по-твоему, кайф там ловила?!

 — Я знаю, что это не оправдывает меня. Но тупо поиметь тебя — последнее, что я хотел бы в этой жизни. Черт, да я вообще не хотел бы! Я жалею о тех словах. Это была ложь.

Варя молчала. Ложь или правда, сейчас это разве имело значение? Те слова невыносимо больно ударили по ней и сбили с ног. Она только-только начала подниматься и упасть снова не хотела.

 — Ты мне не веришь.

 — Почему же. Может быть верю. Но это ничего не поменяет. И зачем тогда ты мне говоришь это сейчас?

 — За тем, что я всё знаю.

 — Знаешь что?

 — Что Денис изнасиловал тебя. Ему повезло, что его нет дома — это продлит ему жизнь на несколько часов. Но когда я найду его…

Варя мысленно обругала друга. Мелкий засранец, когда только успел?! А, главное, кто его просил?

 — Расскажи отцу, — проговорил Бас, — подай заявление об изнасиловании. Сделай хоть что-нибудь, что поможет тебе оправиться. А я проломлю ему череп! Я сделаю с ним то, что скажешь мне ты.

 — Ничего я не скажу! — закричала девушка. — Не надо мне ничего!

 — Почему? — парень опешил.

 — Потому что я не хочу снова вспоминать это, я не хочу ворошить эту грязь. Я не хочу возвращаться во все это дерьмо! С меня хватит!

 — Ты простишь меня?

 — Прощу. Но отношений у нас не выйдет.

 — Потому что я не Марк? — зло процедил Рома и кинул простреливающий взгляд на упомянутого парня. Марк, благо, стоял к нему спиной и уже успел познакомиться с одноклассниками Вари и о чем-то разговаривал с ними. Коммуникабельный, однако. Хорошее качество для будущего владельца крупной компании.

 — Да, до Марка тебе как до Луны пешком!

А затем что-то взорвалось в ней. Какие-то остатки горечи нашли выход и спокойными ручейками потекли слезами. Варе не хотелось плакать или истерить, хотелось высказать. Он толкнула Баса в плечи.

 — Ты бросил меня! — выпалила она. — Бросил одну, когда мне нужна была помощь! Тебе оказалось проще уйти и ни в чём не разбираться. Ты даже не попытался! Ты оставил меня разгребать это дерьмо самостоятельно, а когда я наконец справилась с этим, приходишь ко мне и надеешься на то, что между нами что-то может быть как раньше. Что же ты делал в то время, когда я захлебывалась слезами? Где ты был, когда я так нуждалась в тебе?

 — Вот и поговорили, — пробормотал Рома.

 — Да, — согласилась Варя, откинула назад волосы, а затем указала ему на выход, — поговорили. А теперь уходи.

 — То есть ты теперь с Марком?

 — Тебя не должно это волновать.

 — С ним или нет?

 — Уходи!

Рома склонился к ней ещё ниже и прошептал:

 — Марк может быть намного лучше, чем я. Но любишь ты все равно меня.

Варя только зло сжала кулаки, смотря ему в спину и бесилась от того, что он прав. Кашлянул тихо подошедший Марк.

 — Неприятный разговор вышел, да?

 — Можно подумать, встречи с бывшими бывают приятными, — буркнула девушка и отряхнула юбку платья.

 — Ну да, — согласился парень, — я свою ни видеть, ни слышать не хочу. А она мне в институте все глаза промозолила, ведьма. Сжечь бы её к чертям собачьим…

 — Марк! — крикнул Влад. — Давай, отъезжаем!

 — Едем? — уточнил он у хмурой подруги. Может, ей уже и не хочется ничего.

 — Едем, — вздохнула она и подобрав юбки, пошла к родителям, чтобы попрощаться. Яна очень просила дочь не дурить, помня последствия своего выпускного, Артем настоятельно рекомендовал закусывать выпивку. Бывшая жена шлепнула его по плечу с криком:

 — Чему ребёнка учишь?!

 — Жизни! Всё равно ведь выпьет, а так хоть блевать не будет. Марк, следи за ней. Я доверяю тебе.

 — Смотри, сынок, доверие Грачей дорогого стоит, — Юра посмотрел на сына. Он лишь склонил голову набок, соглашаясь со всем, что ему говорят.

Артем с легкой грустью смотрел им вслед. Яна заметила это и успокаивающе потерла ему плечи.

 — Мне тоже грустно. Но так должно быть. Дети расправляют крылья и улетают, это закон жизни.

 — Я не готов отпускать нашу птичку. Приходится. Но у меня в голове не укладывается то, что ей сейчас уже столько же, сколько было тебе тогда. Когда ты ещё любила меня, — он тяжело сглотнул. — И меня даже пугает, что возникает дежавю. Кажется, девятнадцать лет назад я уже наблюдал это…

Марк закинул на заднее сиденье небольшую сумку с вещами, данную дочери Яной на случай, если та устанет в длинном платье и на каблуках и захочет переодеться. Затем он помог Варе усесться (в таком платье это оказалось весьма непростым делом) и разложил её юбки так, чтобы ничего не испачкалось и нигде не защемилось.

Отъезд выпускников представлял собой небольшую процессию из нескольких автомобилей и школьного автобуса. Кто-то хотел ехать с удобствами, а кто-то не мог позволить себе ехать на машине. Поэтому двинувшаяся вереница громко сигналящих машин и оповещающих о том, что выпустился 11 класс нынешнего года выглядела слегка странно. Но когда автобус и остальные автомобили выровнялись в ряд с остальными машинами, всё стало нормально. Замыкали ряд Влад и Марк, они ехали предпоследними и последними соответственно.

 — Марк? — позвала его Варя.

 — М? — он переключил скорости и включил поворотник, выкручивая руль. Лицо его было сосредоточено.

 — Прости меня.

 — За что?

 — Ну, как же… Ты сказал, что я нравлюсь тебе и я не ответила отрицательно, а потом пришёл Бас и… В общем, дурацкая ситуация.

 — Да ладно, — пожал он плечами. — Мы же не встречаемся. Этого не было сказано вслух. А даже если бы и было, то, как говорится, пока не доказано, не еб… волнует, что сказано.

Варя с шумом втянула воздух носом. У него всё на самом деле так просто или просто пытается скрыть свою обиду?

 — Я правда не обижаюсь, — Марк умеет читать мысли или последнее она произнесла вслух? — Тебе всего восемнадцать лет, а мне двадцать. Почти. Мне могут нравиться разные девушки, тебе — разные парни. И это нормально, потому что цифры в паспорте невелики.

 — Тебе нравится ещё кто-то? Кроме меня?

 — Сейчас нет. Отражение в зеркале же не считается? — он улыбнулся. — Ладно. Шучу.

 — Ты сказал, что мы не встречаемся. А ты бы хотел?

Варя замерла в ожидании, хотя вряд ли от его ответа что-то существенно поменялось бы. Но, кто знает…

 — Какая непосредственность. Зачем ты спрашиваешь?

 — Ради интереса.

 — Лет через пять такой твой банальный интерес может кого-то больно ранить.

 — А тебя не ранит?

 — Скажем так, слегка задевает то, что я ничего не решаю.

 — И всё же.

 — Всё, приехали.

Автомобиль остановился. Они приехали на базу за городом, на территории которой находился ночной клуб. Празднование днём должно пройти на природе, а вечером и ночью — в клубе, куда были заказаны популярные артисты. Теперь Варя поняла, откуда взялись огромные циферки, а счёте за выпускной.

 — Выходи.

 — Сначала ответь мне. Это несложный вопрос.

 — От моего ответа что-то поменяется?

Девушка пожала плечами.

 — Не знаю, — наконец выдал Марк.

 — Это не ответ.

 — Твоё пожимание плечами тоже.

 — Не надоело из пустого в порожнее переливать?

 — Хорошо, я говорю тебе да. Что дальше? Мы начинаем встречаться прямо сейчас, жаркие поцелуи и секс в машине? Каков дальнейший план действий?

Варя взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

 — Вот и всё. Если бы ты сказал нет — я бы не стала даже парить себе мозг. Но ты ответил да и я обязательно подумаю над этим. Дай мне немного времени, — шепотом произнесла она и погладила его по щеке, — и все будет.

Марк не отстранился, а только накрыл её ладонь своей. «Себя всё равно не обманешь, — ехидничал внутренний голос, — как ни старайся, он не заменит тебе Баса. Ты не сможешь его забыть. Ты его любила, любишь и будешь любить»

«Заткнись!», — приказала ему Варя.

Кто-то постучал в окно машины и Марк разблокировал двери.

 — Ну вы че тут зависли? Выходить собираетесь? — это был Влад.

 — Да, сейчас, — Варя отстегнула ремень безопасности.

 — Давай, иди сюда. Одну принцессу вытащил, вытащу и вторую, — он подал ей руку, помогая вылезти из машины. На таких каблуках это было проблемой, да и ходить в мятом платье весь день, вечер и ночь не хотелось.

Через час напряжение спало и все расслабились. На всю округу грохотала музыка, веселые выпускники иногда делали маленькие глоточки из бокалов со спиртным. Варя заметила, как Катя осторожно прячет ключи от машины от Влада. Правильно, лучше перестраховаться и поехать назад на такси.

Марк взял один из бокалов с вином, понюхал содержимое и поставил его на место.

 — Что-то не так? — спросила Варя.

 — Нет, просто не люблю такой вид вина. Мне больше нравится сухое, — а вот из другого бокала со светлой жидкостью он уже отпил. — Не бойся, я не напьюсь до невменяемого состояния. Да и от отца мне передалось хорошее качество долго не пьянеть.

 — А, ну поэтому на моём дне рождении ты вырубился в четыре часа?

 — Сказать честно, я так волновался, что уже пришёл пьяненький, — парень виновато улыбнулся, — а потом стопка за стопкой и как-то я потерялся. А тебе-то какое вино нравится?

 — Ммм… Я не знаю. Я только шампанское пила. Но люблю, чтобы сладенько было.

 — Да ты сама сладенькая, — хмыкнул он, — по запаху так точно.

По позвоночнику словно пустили электрический разряд. «Сладкая», — прозвучало в голове несколько раз разными интонациями Баса. Так, всё, прочь его из головы!

 — Попробуй это, — Марк протянул ей бокал с кроваво-красной жидкостью и на удивление приятным запахом. Варя осторожно глотнула. Сначала слегка посушило рот, но вот оставшееся послевкусие было очень приятным и захотелось отпить ещё.

 — Ну как? — парень улыбнулся ей.

 — Вкусно.

 — Значит, эта бутылка наша, — он взял с конца стола бутыль. — Красное полусладкое.

 — Но ты же любишь сухое.

 — Я люблю всё. А сухое — это предпочтение. Я так-то лучше б и белое выбрал.

А потом всё пошло гладко и без происшествий. Девочки из параллели кидали на Марка огненные взгляды в надежде на то, что он обратит на них внимание, но парень был одинаково вежлив со всеми и только с Варей позволял себе больше. «Так-то, — ухмылялась она про себя, — кто тут мастер? Я». В душе были подозрения, что на самом деле девушки знали, кто такой Марк, чем занимается его отец и что ему самому светит буквально через пару-тройку лет. Варя снова позлорадствовала, что на данный момент такой перспективный жених светит только ей. На Влада так не вешались — все знали, какой он балагур и раздолбай и его не исправят даже папенькины деньги, да и Катя ревностно его охраняла. А он, в свою очередь, Катю. Уж больно хороша она была сегодня.

«Ты бы с радостью променяла все эти перспективы на сама знаешь кого», — внутренняя змея снова проснулась.

«Да чтоб тебя!», — Варя быстренько заглушила её вином. Так-то лучше.

Время подходило к празднованию в клубе и Варя задумалась, а надо ли переодеваться? Но она не чувствовала себя уставшей, ноги не гудели.

«Увидев это платье, я подумал о тебе», — сознание нарисовало образ улыбающегося Ромы. Девушка сжала ткань на груди. Да сколько можно?!

Ночь пролетела незаметно. Первая и последняя ночь, проведенная с одноклассниками. И вряд ли они встретятся вот так ещё. Это осознавали все, было грустно и они старались держаться вместе.

 — Кажется, пора рассвет встречать, — произнёс Влад в четыре утра.

Рассвет был прекрасен и Варя смотрела на него, затаив дыхание. Это был первый рассвет в её жизни, когда она не спала и это было потрясающе. Небо меняло свои нежные оттенки на более яркие, в лицо ударял ветер и воздух был таким, что никак не надышаться. Что-то колыхнулось в груди.

 — Рома, — восторженно позвала Варя, задумавшись. А затем в ужасе прикрыла рот ладонью и осторожно обернулась. Марк сделал вид, что ничего не заметил, но девушка видела, как дернулась жилка у него под глазом. Пусть он и не был влюблен в неё, но когда на месте тебя представляют другого — мучительно. Чувствуешь себя безликим манекеном.

 — Невероятный закат, — произнёс Марк и пригладил волосы, которые трепал ветер, — давно такого не видел.

 — Хочешь спать?

 — Немного, — сонно отозвалась Варя.

 — Потерпи немного, скоро приедем.

 — А ты?

 — Что я?

 — Ты же тоже спать хочешь. Останься у нас, у папы гостиная свободная. Я постелю тебе, отдохнешь, а потом домой поедешь.

 — Спасибо.

Варя смотрела в окно. На проносящиеся мимо деревья, собачек, кошечек, птичек, Баса с девушкой… Что?! Сон как рукой сняло.

 — Останови! — девушка завизжала так неожиданно, что Марк испуганно ударил по тормозам. Она пулей вылетела из машины и понеслась к Роме. Заливал ей в уши про любовь, а сам шашни крутит! Ну погоди, будет тебе сейчас разбор полётов!

 — Ты домом не ошиблась? — спросил Бас, когда Варя остановилась сбоку от него и чуть подвинулся, освобождая место на тротуаре. — Твой дальше.

 — Нет, не ошиблась! — рявкнула она и показательно добродушно улыбнулась девушке. — А знаешь что, милая, у него ВИЧ, сифилис, гепатит и герпес. Да, ещё и свинкой в детстве переболел. Ну и сама понимаешь, — она поморщилась и показала пальцами небольшое расстояние, — там всё очень плачевно. На 0, если оценивать от 1 до 10.

Девушка испуганно таращила на неё глаза и медленно попятилась назад, не понимая, для чего ей эта информация.

 — Ну и как мне теперь из подъезда выходить? — тяжело вздохнул Рома. — Что ты за цирк устроила? Это моя соседка, дура! У неё же не рот, а проходной двор.

Варя округлила глаза.

 — Да еб твою мать, не в этом смысле. Все сплетни через неё проходят и всем она всё как сорока разносит, а не то, что ты подумала. Черт, теперь весь подъезд будет обсуждать мои сантиметры, а то и весь дом!

 — А, то есть то, что я наплела про всякий трипер тебя вообще не волнует?

 — Они и так думают, что я спидозный, — парень фыркнул, достал из пачки сигарету, поджёг её и зажал зубами.

 — Нервничаешь? — Варя прищурилась.

 — С чего ты взяла?

 — Ты сигарету из угла в угол гоняешь, но так и не затянулся.

 — Ну и к черту, — он выкинул невыкуренную сигарету. — Чего пришла? Отгуляла уже?

Ах да, зачем она пришла. Просыпайся, маленький тёмный дьявол… Пришло твоё время. Он послушался Варю и злость очнулась после долгого сна. Соседка, говоришь. Соседка…

 — Я не договорила с тобой у школы.

 — По-моему, говорил только я.

 — Вот теперь моя очередь. Знаешь что, я ненавижу тебя. Ненавижу, да! Ты эгоистичная самовлюбленная сволочь, Бас. Ты скорее навредишь другим, но не сделаешь что-то в ущерб себе! Ты ломаешь всех, кому ты хоть чуть дорог. Зачем?! Объясни, зачем ты делаешь своих друзей такими же мразями, какой ты сам? Зачем ты меня такой сделал? Почти сделал…

 — Всё сказала?

 — Лучше бы в тот вечер ты прошёл мимо и мы никогда не познакомились. Мне было бы лучше без тебя.

Она развернулась и пошла к машине Марка, как вдруг грозовым разрядом в спину её ударила боль, исходящая от Баса. Туманящий разум алкоголь тут же отхлынул от мозга, а здравый смысл колотил палками. Боже, что же она наделала…

 — Рома, я не то хотела, — Варя кинулась к нему и сердце защемило ещё сильнее, от чего оно залилось кровью. Прекрасные темные глаза Ромы погасли. В них больше не было того огня, который так любила Варя. Теперь там только мутная пелена.

 — А вот теперь больно, — его голос стал хриплым. Будто до этого была не боль, а так, игрушка…

 — Нет, нет, нет, нет! — она развернула его за плечи и попыталась остановить. — Боже, Рома, да я пьяная! Я сама не понимаю, что за ахинею несу и зачем!

 — Не верю. Увы.

 — А… А так?

Варя быстро притянула Рому за шею к себе, приминая его губы своими. Но отклика не получила.

 — Ром.

 — Не хочу, чтобы тебе было неприятно. Я, в отличии от тебя…

 — Любишь меня, — со слезами на глазами прошептала Варя, — я знаю это. И я люблю тебя, как бы ни брыкалась.

 — Ты пьяная.

 — Как увидела тебя с этой дурой — так и протрезвела. Пожалуйста, прости меня за эти слова. Я не знаю, что нашло на меня. Я так не думаю и никогда не думала! День нашей встречи — самый прекрасный в моей жизни. Я говорю это не задумываясь. Любить тебя невероятно страшно, Рома. Я настолько сливаюсь с тобой в единое целое, что ещё одной разлуки не вынесу.

Его руки на её талии, знакомое дыхание на шее и чуть подрагивающий голос:

 — А больше и не будет. Я больше никогда не оставлю тебя одну, что бы ни случилось.

Варя прижалась к нему щекой. Все её слезы моментально высохли, а на сердце, пусть и забившемся не в такт дыханию, было сладостно. Весь мир поплыл, оставляя их двоих в прострации. Бас прижимал девушку так сильно, словно хотел растворить в себе. А Варя и сама желала раствориться в его душе и быть там единственным светом во тьме. Она погладила парня по темным волосам.

 — Такое чувство, что я приручила дикого зверя. Львенка, — она засмеялась.

Бас шутливо зарычал и клацнул челюстями. А затем наконец дал девушке то, чего она так желала — поцеловал её. Теперь Варя окончательно пропала. Её больше не было ни в Москве, ни в России, ни даже на планете Земля. Она улетела куда-то далеко, в мир своих девичьих грез. И ей было там невероятно хорошо. Желание стало былью.

 — Черт, — выругалась девушка. Марк уехал. — Я хочу спать. Я не дойду до дома.

 — Проспись у меня, а потом я тебя провожу.

Бас коснулся ручки двери и вдруг заметил на пальцах что-то красное и липкое. Он присмотрелся и с замиранием сердца понял, что это нечто похожее на кровь.

 — Ванька наверное дверь гуашью испачкал, — пробормотал Рома, но завёл Варю себе за спину и в квартиру прошёл первым.

Весь коридор был испачкан кровавыми разводами.

 — Так, иди отсюда, — он хотел вытолкнуть её на площадку, но Варя запуталась в юбках.

Рома заглянул на кухню и вдруг заорал:

 — Беги отсюда! Беги!

Денис обернулся на крик. Его тело колотила дрожь, взгляд был безумным, а сам он с ног до головы перепачкан кровью. Он отпнул тело, над которым склонился и кинулся в коридор.

 — Беги! — снова заорал Бас и оттолкнул Варю в сторону двери, но она вцепилась в него мертвой хваткой.

 — Нет! Я не брошу тебя!

Денис опять оказался проворнее. Откинув брата в сторону, он захлопнул дверь и, схватив Варю за руку, протащил её по полу. Девушка не кричала, но отчаянно отбрыкивалась от него. Её ладони сжались в кулаки и сдаваться в этот раз она была не намерена.

Бас размахнулся чем-то тяжелым и сбил Дениса с ног. Он ударил брата по руке и раздался хруст — перелом. Денис заорал и отпустил Варю.

 — Давай, в комнату и через окно! — торопливо кинул он ей и навалился всем весом на стоящий рядом холодильник. Он упал на ноги Дениса, на некоторое время обезвреживая его. Из розетки посыпались искры от резко выдернутого штепселя и последовала короткая вспышка.

 — Я сказала нет! Я не оставлю тебя тут одного!

 — Дура!

Рома схватил брата за горло и несколько раз ударил головой об пол.

 — Это ты, — рычал он, — ты режешь людей!

Денис хрипло рассмеялся.

 — Не думал, что ты выберешься из тюрьмы, гаденыш. Тебя топят, а ты всплываешь!

С этими словами он ударил брата головой в голову так, что у Ромы искры посыпались из глаз и он на миг потерял ориентир в пространстве. Денису хватило этого времени, чтобы вылезти из-под прижимавшего его к полу холодильника. Он метнулся к Варе и, удерживая её за горло, выставил вперёд неведомо откуда взявшийся нож.

 — Даже не думай, братец, — прошипел он вскочившему на ноги Роме, — мне ничего не стоит зарезать и тебя! А эта дама, — он сжал холодные пальцы на горле Вари, — давно у меня на примете. С тех самых пор, как твой папочка засадил меня за решётку. Кстати, неплохой инструмент для управления тобой, Рома. Ты повелся на всё, что я сделал.

 — Ты провоцировал меня, — дошло до Баса, — ты изнасиловал её, чтобы я потерял контроль и все убийства свалили на меня.

 — Как видишь, мне это почти удалось. Если бы не её благодетель-крестный, который не пожалел подписать бумагу с нолями и заплатил за тебя круглую сумму!

Его пальцы сжимались на горле Вари всё сильнее. Бас кинулся на брата, невзирая на опасно выставленный нож. Денис испуганно попытался отставить его в сторону — он не собирался убивать брата. Но рука дернулась вперёд по нож по самую рукоять вошёл в тело Ромы. Огромное кровавое пятно расползлось по светлой рубашке. Варя истошно закричала и каблуком ударила Дениса в пах. Вырвавшись, она подбежала к медленно осевшему на пол Роме.

 — Нет, нет, нет, пожалуйста, нет! — истерично повторяла она.

Денис с ужасом смотрел на бледнеющего брата. Одержимый разум вдруг прояснился и он понял, что натворил. Он убил брата. Убил своего брата.

 — Денис, давай с нами в салки! — закричали мальчишки и махнули в сторону школьного двора.

 — Не сегодня! — отозвался он и со всех ног побежал домой.

Десять минут — и он у родной двери, торопливо открывает замок.

На звук заскрежетавшей двери в коридор осторожно выглянул мальчик лет шести, держащий в руках какую-то потрепанную жизнью игрушку.

 — Денис, — маленький Рома заулыбался, — я ждал тебя. Почему ты так долго?

 — В школе задержали, я спешил как мог.

Денис ласково посмотрел на маленького брата — единственное в этом мире существо, которое любит его просто так. Дома он был один несколько часов. Мать ушла на работу ещё в пять утра, Денису нужно было в школу. Отца дома не было и никто не знал, где он ходит. Но оно и к лучшему: отец по каким-то причинам ненавидел Рому больше всех остальных и срывал на нём злость особо тяжелыми побоями.

 — Есть хочу, — сказал мальчик.

 — Сейчас будем.

 — Что ты варишь?

 — Кашу.

Рома тяжело вздохнул.

 — Но я не хочу кашу. Она надоела мне.

 — Дома больше ничего нет, — виновато отозвался Денис.

 — А дома ничего нет! — младший брат сердито притопнул ножкой. — Меня скоро тоже не будет!

 — Ты что такое говоришь?

 — Папа сказал, что он убьёт меня и даже духа моего не останется.

 — Нет! — слишком горячо и поспешно ответил старший, обнимая Рому. — Я всегда буду защищать тебя. Всегда. Никто не посмеет обижать моего брата, даже мой отец. Потому что я люблю тебя. Я всегда буду рядом. Потерпи немного — через четыре года я пойду на работу. И мы больше не будем есть дурацкую кашу.

Воспоминание поплыло перед глазами Дениса.

«Я всегда буду защищать тебя», — эхом отозвалось в ушах.

Парень опустил взгляд вниз. Рома сидел прислонившись к стене, его глаза были наполовину закрыты, изо рта вытекала струйка крови. Он закашлялся и крови стало больше, пятно на рубашке тоже расползлось.

 —Рома! — в ужасе заорал Денис.

 — Денис, — слабо прохрипел брат.

 — На меня смотри, на меня! Не закрывай глаза! — старшего охватила паника.

 — Наклонись, — попросил Бас. Он с трудом повернул голову и прошептал Варе: — Закрой глаза, родная. Не смотри.

И он сделал последний рывок. Самый важный в его жизни. Выдернув нож из своего тела, он полоснул им по горлу старшего брата. А через несколько секунд закричал от болевого шока и стал медленно заваливаться на бок.

 — Рома!!! — Варя с непривычным хладнокровием пнула ещё теплое тело Дениса и подхватила Рому. Дрожащими руками она аккуратно уложила его голову себе на колени.

 — Ты обещал не оставлять меня одну! Ты обещал мне! — плакала навзрыд она. — Ты не можешь умереть! Мы вместе меньше года, мне мало этого времени, дай мне ещё!

Варя оторвала от подола платья широкую полоску ткани и прижала её к ране Баса. Ткань тут же пропиталась кровью, на ладонях девушки она тоже появилась, но было всё равно.

 — Не запоминай это, ладно? — с трудом проговорил Рома и положил свою ладонь поверх её. — Запомни другое. Как я катал тебя на мотоцикле. Как мы гуляли всю ночь. Запомни все ночи, что мы провели вместе. Запомни, как я любил тебя. А это не вспоминай никогда. Не нужно.

Варя зашлась в рыданиях и склонилась над ним, стараясь не сорваться на крик.

 — Я не смогу без тебя. Я не пронесу эту муку через всю жизнь!

В свои юные восемнадцать девушка пережила очень многое и думала, что хуже быть не может. Но так горько, как сейчас, она не плакала никогда. Не было хуже места, чем то, где душа Ромы расставалась с телом.

Он что-то бормотал себе под нос, едва шевеля языком. Только сейчас он понял, как многого не сказал в этой жизни. Он говорил, пока мог. Даже тогда, когда это перестало быть похоже на связную речь. А через минуту затих.

====== Часть 33 ======

Истошные женские крики разрывали тишину. Около подъезда собралась толпа зевак, не понимающих, что произошло и глупо глазеющих на машины скорой помощи и полиции. Территорию оцепили красной лентой, но жаждущих подробностей людей это не остановило, поэтому лента была порвана и выброшена.

 — Как, полегчало? — фельдшер опустилась на колени перед Варей, усевшейся на холодную землю.

 — Наверное, — безразличным голосом ответила она. Успокоительное и правда подействовало быстро: всего десять минут, а она уже ничего не чувствует.

 — Давай-ка ещё порцию вколю тебе, — девушка-врач стряхнула шприц с лекарством, нашла нужную вену и впрыснула лекарство. — До вечера должно хватить.

Варя угукнула и повернула голову в сторону, откуда доносились крики.

Яна, сидя на лавке, пыталась успокоить мать Ромы. Напуганный Ваня топтался на месте и не понимал, что происходит. Девушка издала страдальческий стон и закрыла глаза. В этом мальчике она видела маленького Баса.

 — Иди сюда, — подозвал к себе Ваню Олег и взял ребёнка на руки, — смотри, сколько чужих, потеряешься.

Олег боролся с полицией и пока ему удалось только одно: снять косвенные обвинения с Ромы. Следователи собрали нужные генетические материалы с места происшествия и собирались уезжать, но настырный адвокат не отпускал их и упорно повторял свое: «Не опечатывайте квартиру. Женщине и мальчику нужно где-то жить»

Про себя мужчина хмыкнул. Будь тут Артем, он бы просто разбил полицейским лица и вопрос был бы закрыт. Но он, Олег, дипломат и предпочитал решать вопросы мирно. Пока его не выведут из себя, конечно.

 — Да черт с ним! — закричал мужчина в форме. — Оставь ты эту квартиру, весь материал уже собрали, ничего нового не найдем. Лучше сарай обыщем.

В подъезде послышался торопливый топот нескольких пар ног и все разошлись по сторонам, пропуская выходящих врачей. Носилок было три, и две из них прикрыты темными материями.

 — Этих двух в морг сразу вези! — крикнул один фельдшер другому. — Один уже несколько часов мертв, у другого минут пятнадцать назад смерть наступила.

 — А третий что?

 — Дышит пока, но уже через раз. Не уверен, что до больницы довезем.

 — Так гнать надо, чего ты телишься?!

Мать Ромы и Дениса подскочила с лавки, расталкивая следователей пробралась к сыновьям и сдернула со старшего накинутую ткань. И закричала от ужаса ещё громче, хотя, казалось бы, это невозможно.

Затем она метнулась к младшему и схватила того за холодную руку. Цвет кожи Ромы был схож с землей, кое-где проступали фиолетовые пятна, ужасающе похожие на трупные. Кровь из ножевого ранения всё ещё сочилась.

 — Рома, сыночек, — как в бреду шептала мать, — не оставляй меня хоть ты!

Словно в ответ на слова матери Бас в бессознательном состоянии слабо закашлялся, и изо рта у него фонтаном хлынула кровь. Это было очень плохим знаком. Значит, поврежден пищевод.

Варя подскочила на ноги, но Яна успела задержать её. Она развернула дочь к себе лицом и прижала к груди.

 — Не надо. Не смотри, — тихо проговорила женщина.

Через минуту носилки были погружены в машину и скорая, завизжав сиреной, рванула прочь.

Вдруг сквозь толпу начал пробираться молодой парень в форме. Уже прибывшие полицейские недоверчиво посмотрели на него: он был не с этого участка.

 — А где адвокат Астахова? Разве он не должен был приехать? — спросил незнакомец.

Яна и Варя напряглись.

 — Ну, — Олег подошёл к нему ближе. Лицо было смутно знакомым, но вспомнить его мужчина никак не мог.

 — Меня это… Прислали, чтобы узнать, что делать с оборудованием.

И Олег вспомнил. А, точнее, понял: это был тот парень, что надевал Басу на ногу электронный браслет.

 — Ты у меня это спрашиваешь? — адвокат удивлённо приподнял брови. — Не я устанавливал аппаратуру. Я не могу выдернуть её из розетки и выкинуть к чертям собачьим.

 — Я не могу отключить оборудование без вашего присутствия, так как вы представляете интересы Романа. Это всё будет занесено в протокол, чтобы потом не было претензий.

Олег посмотрел в сторону подъезда и на капли крови, что растянулись по всему асфальту. Заходить туда не хотелось. Но для него не было слов «не хочу», было «надо»

Мужчина просил отключать оборудование как можно быстрее. При виде кровавого месива в коридоре становилось плохо. Впрочем, кровь была везде: на полу, на стенах, даже на выключателях. Казалось, что смерть не собиралась уходить из этой квартиры и сейчас стояла позади, занося свою косу для смертельного удара.

На улице Олега остановила жена.

 — Олег… — Яна закусила губу.

 — Что?

 — Там… Там ничего не осталось?

 — В квартире? А что должно остаться?

 — Не знаю. Трупы там, части тела.

 — Нет, не осталось. Зачем ты спрашиваешь?

 — Забирай Варю и езжайте домой. А я приберусь там.

 — Нет, Яна. Куски мяса там не валяются, но всё выглядит страшно даже для меня.

 — Матери Ромы и его племяннику надо где-то жить, они не смогут висеть на шее соседки вечно. Его мать не в состоянии.

 — Ян…

 — Олег, я уже взрослая женщина, мне не 20 лет и не надо говорить мне, что делать.

 — Хорошо. Тогда я останусь убираться с тобой.

 — Ага, — Яна обернулась и кивнула на дочь, сидящую на лавке и бездумно смотрящей на свои руки. Под успокоительными она туго соображала.

 — А Варю мы бросим тут. И пусть гребется со своей бедой одна как хочет, да?

Олег вслед за женой посмотрел на крестницу. Теперь Варя принялась кусать губы, да так увлеклась, что не замечала, как прокусывала плоть. Потухшие глаза смотрели в одну точку.

 — Я не хочу, чтобы ты видела это, — мужчина взял Яну за руку и поднёс её к губам. Она склонила голову, пытаясь заглянуть ему в глаза и воздействовать изнутри, через черепную коробку, но он отвёл взгляд. Всю их совместную жизнь Олег делал всё для того, чтобы Яна была окружена только радостями и счастьем — печали хлебнула по полной, ей хватит.

 — Олег. Бери Варю и езжайте домой. Если она захочет, отвези её к Артему, если нет — уложи спать. А я приеду сразу же, как управлюсь. Пойми, этой семье сейчас нужна помощь и никто, кроме нас её не окажет. Эта семья нужна нашей дочери. И если мы в силах что-то сделать, то почему нет? Вид крови я уж как-нибудь стерплю. Это не самое страшное, что видела.

 — Да что ты? И что же, по-твоему, самое страшное для твоих глаз?

Яна погладила его по волосам и приподнялась на цыпочки, целуя в лоб. Олег вздрогнул: жена любила так делать, когда была младше, но теперь не делала так очень давно. Мужчина прижал её к себе. Да, ей уже тридцать пять лет, но для него она всё та же восемнадцатилетняя девочка.

 — Хорошо, — согласился он. — Прислать тебе Артема на помощь?

 — Не надо, избубнится весь, так ещё и под порог наплюет. Ты знаешь, как он относится к Роме.

 — Рома… — задумчиво повторил Олег. — Он гораздо лучше, чем может показаться на первый взгляд, Яна, поверь мне. Если бы он был плохим человеком, я бы не взялся его защищать. Просто надо копнуть глубже и посмотреть, что же кроется за скорлупой, в которую он спрятался от этого мира. Рома не может найти себя, вот и пустился во все тяжкие. Ему нужна обычная человеческая помощь, которую он никогда не получал.

Яна потерла ему плечи и положила голову на плечо.

 — Ты вспоминаешь себя?

 — Возможно, — он грустно улыбнулся. — Если только до того момента, как не встретил тебя.

 — Ладно, — вздохнула женщина и отстранилась, — быстрее начну, быстрее закончу. Я пошла.

Яна вручила мужу кардиган, — утром было прохладно — закатала рукава и постаралась не смотреть на кровь на асфальте. Насмотрится ещё.

 — Мама? — тут же встрепенулась Варя. — Мама, ты куда?

 — Успокойся, милая. Всё хорошо, я просто уберу… Ммм… Беспорядок, чтобы мама Ромы могла заняться более важными делами.

 — Я помогу.

 — Нет, Варя. Я не уверена, что это хорошая идея. Тебе надо домой.

Девушка на секунду задумалась: устроить истерику или выпустить туз, припрятанный в рукаве? Всё равно будет так, как хочет она.

 — Теперь «нет» говорю я, мама, — на удивление твёрдо произнесла Варя, — мне восемнадцать, ты больше не можешь указывать мне, что делать.

 — Что же ты всё в штыки воспринимаешь? Как ты не понимаешь, что я хочу уберечь тебя, чтобы ты не смотрела на этот кошмар снова.

 — А я под успокоительным, мама. Мне сейчас всё равно, но помочь я хочу не меньше тебя.

Яна тяжело вздохнула и махнула рукой Олегу, мол, езжай один. В ответ получила непонимающий взгляд, но лучше все объяснить дома.

На пороге квартиры мать и дочь поняли, что Олег не соврал. Хоррор-фильмы отдыхали в сравнении с тем, что творилось здесь. Варя тяжело сглотнула. Пока она билась в истерике над умирающим Басом, она не сильно обращала внимание на обстановку вокруг и только сейчас осознала весь масштаб случившегося.

Осторожно, стараясь ступать там, где крови было меньше всего, Варя прошла в комнату Баса и скинула с себя платье, от которого порядком устала. Девушка достала из комода одну из футболок Ромы и приложила её к носу, стараясь запомнить его запах навсегда. Не будь она сейчас под успокоительными — обязательно разрыдалась бы. Но медикаменты пока справлялись со своей задачей и сдерживали эту плотину.

 — Надеюсь, ты не будешь против… — пробормотала Варя и натянула на себя футболку. Бас был куда выше ростом и крепче телосложением, поэтому она доставала чуть ли не до колен.

 — На, — мать кинула ей тряпки, щетки и какие-то чистящие средства, — намывай коридор.

Варя сразу же раскусила план матери: она взяла себе кухню потому, что она была испачкана больше. Туда Денис притащил труп и Бог знает, что с ним делал. Но возмущаться не стала и послушно принялась натирать пол.

Кровь смешивалась с водой и становилась светлее, ещё пару раз потереть — и исчезала совсем. «Где же твоя, Бас?», — рассеянно подумалось девушке и она кинула взгляд в сторону его комнаты, где оставила платье. На нём. Боже, если он умрёт… Она же никогда не постирает эту вещь. Его кровь на ткани и несколько фотографий в телефоне — это всё, что останется.

Девушка выжала тряпку, от чего вода в тазу стала ещё грязнее. Закончив с полами, Варя принялась за остальное. Она обтерла все двери, все наличники и выключатели. Попыталась было справиться со светлыми обоями, но они моментально впитали в себя красноту.

 — Оставь, — махнула рукой Яна, выглянув из кухни, — когда всё поуляжется, я пришлю сюда Олега, чтобы он помог переклеить обои. Толку больше будет.

 — Давай я помогу тебе здесь, — предложила Варя.

 — Ты уже всё?

 — Да. Коридор отмыла, в гостиной были только небольшие разводы на полу, в комнате всё чисто, она была закрыта.

 — Тогда отдохни. Я почти закончила.

 — Но…

 — Не надо, — это было сказано таким тоном, что стало ясно: разговор окончен.

Варя села на стул и принялась наблюдать за матерью, усиленно отскребающей присохшую кровь. Она уже сломала два ногтя, но разве это важно? Пара коротких прядок выбились из хвоста на макушке выбились и теперь попадали на глаза, но женщина была так увлечена своим делом, что не отвлекалась на то, чтобы убрать их. Девушка вгляделась в черты лица матери и словно только сейчас заметила, что она ещё очень молодая. Варя задумалась: а смогла ли бы она родить ребёнка в восемнадцать лет и посвятить ему всё своё время, как это когда-то сделала мама? Ответ — вряд ли. А если бы это был ребёнок Баса? Боже… Тогда она билась бы за него до последнего в независимости от того, как пожелает Рома. Хочет он детей или нет — неважно.

 — Мам… А что ты почувствовала, когда папа «умер»? Ты же тогда ещё любила его?

Яна замерла с щеткой в руках.

 — Зачем ты спрашиваешь?

 — Хочу знать, к чему быть готовой.

 — Варя, он не…

 — Просто расскажи мне. Пожалуйста. Никто из нас не Господь Всевышний, мы не можем знать, что он «да», а что «нет».

Яна помедлила с ответом, а затем отложила все тряпки в сторону, сполоснула руки и села рядом, взяв ладони дочери в свои.

 — Я всегда любила твоего папу, Варя. С тех самых пор, как встретила в первый раз и до сих пор. Олега я люблю по-другому, его я люблю как мужчину. Артема же я люблю как близкого мне человека. Не надо думать, что твоё рождение было ошибкой. Пусть я и не планировала ребёнка… Но я очень желала тебя. Ты родилась в огромной любви. И поэтому когда пришёл Олег и сказал, что твоего отца больше нет… Мне будто с размаху всадили в сердце огромную иглу от укола, а вытащить забыли. А потом — пустота. Ничего внутри не осталось, смело всё. И три года я провела как под наркозом, выныривая из него только тогда, когда ты была рядом со мной. До шести лет ты была очень похожа на маленького Артема. Так вот, о чем я? А… Наркоз. А потом, — Яна замялась и принялась комкать край своей рубашки. Нужно ли рассказывать дочери про момент, когда мать влюбилась в другого мужчину?

 — Потом, — со вздохом продолжила женщина, — Олег спас меня из такого состояния. Не просто вытащил, а именно спас.

Яна отвернулась и снова принялась отмывать пол. Через полчаса с уборкой было покончено, она застирала тряпки и повесила их сушиться, а дочь всё так же сидела в прострации, глядя себе под ноги. О чём были её мысли?

 — Варя, — Яна позвала её, но девушка откликнулась только на третий раз. — Вот что, сходи-ка и собери документы Ромы и какие-нибудь вещи. Они пригодятся ему, когда он придёт в себя.

 — Если, — она с горечью выделила это слово, — если очнется.

 — Что ты сказала? — Яна ошарашенно повернулась к дочери. — Не смей говорить такое, пока он дышит. Не смей. Нет никаких «если», есть только твёрдое «когда».

 — А я буду говорить! — закричала Варя и её глаза наполнились слезами. — Мама, он не просто укололся ножом, ему этот самый нож всадили по самую рукоятку! Ещё неизвестно, дышит он ещё или уже нет. Когда его забирала скорая, сказали, что не довезут. Я не хочу порезаться о надежду, которая послужит слабым утешением на жалкие пять минут. Я не хочу строить воздушные замки!

 — А должна! — Яна закричала следом за дочерью. — Только твоя вера поможет ему выжить. Это всё, что у него сейчас есть.

Сознание медленно возвращалось к нему.

Живой?

Солнечное сплетение отозвалось такой невыносимой болью, что хотелось заорать во всю глотку, чтобы его услышали. Чтобы остановили эту боль.

Но Бас не смог даже открыть рта: тело отказывалось слушаться его. Он чувствовал, как слабо пульсирует в венах кровь, как гулко отстукивает сердце и едва ли не шевелятся волосы на затылке от ужаса, но его же тело отказывалось служить.

Рома силился приподнять веки, но тщетно.

Открой глаза, тряпка. Открой!

Боль привлекала на себя всё внимание, заставляя разум плыть, думать о чём-то другом было невозможно.

Мне больно. Мне больно. Сделайте что-нибудь!

Дышать тяжело и тоже больно: от каждого вдоха мышцы напрягались, рана отзывалась огнём и новыми приступами боли. Боль. Она повсюду. От неё не укрыться, не спрятаться. Во всём мире осталась только боль.

Тихо приоткрылась дверь и Бас уловил тихое постукивание — две пары ног. А, может, три.

 — Знали бы вы, с каким трудом нам удалось остановить кровотечение, буквально достали с того света.

Лучше бы не доставали. Я больше не могу это терпеть!

 — Но в сознание он до сих пор не приходит. И вряд ли придёт, если…

Я в сознании. Я слышу вас. Сделайте что-нибудь с этим безумием!

 — Если что? — тихий женский голосок.

Варя? Варя, Боже, не оставляй меня.

 — Если мы не найдём донора. Он потерял много крови. Группа у него не самая редкая, но всё же встречается не так часто, как хотелось бы. Мы истратили все запасы третьей положительной. Организм слаб, баланс крови не восстановлен. И без неё он протянет максимум пару дней.

Что ты там говоришь, Варя? Черт, почему я не слышу тебя? Почему так загудело в ушах? Что… Что за черт? Почему я не могу вздохнуть?

Тело Баса непроизвольно дернулось, и изо рта тонкой струйкой пошла чертова кровь, из-за которой возникло столько проблем. Боль усилилась.

 — Что с ним?! — голос Вари едва не срывался на визг.

Рома ощутил, как под кожу входит тонкая игла и какое-то лекарство прохладой разносится по сосудам.

 — Опять оно… Кровотечение. Но не настолько сильное, как когда он только прибыл к нам.

 — Что вы вкололи ему?

 — Кровоостанавливающий препарат. Позволит затромбоваться мелким повредившимся сосудам, которые проглядели хирурги. Для крупного кровотечения нет причин.

Варя… Варя, я опять не слышу тебя. Говори громче. Твой голос позволяет мне чувствовать эту боль не так остро. Черт, Варя, ну же. Ты должна почувствовать меня, должна почувствовать, что я в сознании! Должна сказать им, чтобы остановили эти мучения. Услышь мои мольбы, которые я не могу произнести из-за того, что дурацкое тело не слушает меня!

Нет… Не работает. Ты не слышишь её, Бас, и не видишь. Тебе хана. Представь её себе. Окунись в один из дней. Спрячься там от этого безумия.

Никто не видел, что происходит с Ромой. Никто и подумать не мог, что он всё чувствует и мучается от чудовищных болей, мечтая провалиться в небытие. Внешне у него не дергался ни один мускул, а внутренне он не переставая безмолвно орал, моля о спасении. Хотя о каком спасении могла идти речь, если за плечами целый ворох грехов?

 — Почему ты такой злой?

Бас отвлекся от мытья мотоцикла и повернулся к Варе. Она сидела на земле, что-то предварительно подстелив и смотрела на него в упор, склонив голову к согнутым коленям. Вопрос застыл в воздухе.

 — А ты наглая, однако, отличница.

 — Не наглая. Коммуникабельная. А ты злой.

 — Не злой, а…

 — А что? — вдруг Варя подумала о том, что тактичности у неё не больше, чем у клоуна в цирке.

 — Я не считаю себя злым.

 — Ещё и упрямый.

 — Неправда. Я прекрасен, — ухмыльнулся парень и стряхнул брызги с рук на девушку. Она прикрыла лицо и завизжала. Будет знать!

 — И высокомерный!

 — Кто? Я высокомерный? — Рома притворно изумился и прижал руку к сердцу. — Удар прямо в сердце. Ведь мы, короли, очень близки к простому люду.

Варя закатила глаза и цокнула языком. А затем безудержно рассмеялась.

 — У тебя были девушки?

 — Две.

 — И как же они терпели тебя?

 — Никак. Приходили ко мне на ночь, а утром уходили. Я даже не уверен, что знал их имена.

 — Чудовище.

 — Что поделать, — он грустно улыбнулся и пожал плечами, — моя душа, увы, пропала. Её некому спасти.

 — Неправда. Я спасу, — до неё не сразу дошёл смысл сказанного. А когда дошёл, стало поздно. Слово не воробей.

Бас посмотрел на неё и улыбка из грустной стала ободренной и обнадежившейся.

Зрительный контакт длился слишком долго и Варя отвернулась. Они были никто друг другу. Они ещё не встречались.

Спаси меня, Варя. Спаси.

====== Часть 34 ======

Я всё чувствую. Я всё слышу, но не могу совладать со своим телом. Дурацкий мешок с костями не слушается меня!

Тихое цоканье каблучков по больничному полу. Бас улыбнулся бы, если бы мог. Это пришла Варя. Девушка навещала его с завидным упорством, несмотря на то, что он лежал овощем и это поражало Рому. Мало того, Варя ещё и разговаривала с ним, словно то, что ей никто не отвечает, совсем не заботило её. Нет бы махнуть рукой и ждать его выздоровления, но нет. Она рушила все его рамки и представления о жизни и мире вновь и вновь. Она точно не с этой планеты. Загадочная марсианка, посланная Басу в награду за что-то. Или в наказание? Что ещё выкинет эта маленькая бестия?

Бас ощутил какой-то щелчок в левой руке и покалывающую нарастающую боль. Черт, опять лопнул какой-то не выдержавший напряжения сосуд.

Организм Ромы жестоко подставлял своего владельца. Парень, который никогда не жаловался на здоровье, вдруг стал совершенно беспомощным. Он зависел от всего: от врачей, от донорской крови, которая теперь требовалась ему постоянно из-за того, что-то тут, то там открывались внутренние кровотечения. После ножевого ранения организм словно отыгрывался на Роме за все годы хорошего здоровья и работать слаженно упорно не хотел. Его это жутко бесило. Бас не привык зависеть от кого-то, он привык делать всех зависимыми от себя.

Кстати, о донорской крови. Роме невероятно повезло с лечащим врачом и тот был готов бороться за каждую минуту жизни своего пациента. Для него это было делом принципа? Впрочем, неважно. Этот расчудеснейший мужчина в прямом смысле этого слова смог вырвать где-то для Баса небольшой запас крови. И, кажется, для этого ему пришлось кого-то одурачить.

 — Тут хватит всего лишь на неделю, — качал головой доктор и наверное, для пущего подкрепления своих слов предупреждающе смотрел Варе в глаза. Боже, она же совсем ещё ребёнок. Что она может сделать?! Себе вены вскрыть?! Кстати, не додумалась бы до этого, дура.

 — Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

 — Понимаю, — тяжело вздыхала девушка и переступала с ноги на ногу, будто была в чем-то виновата. Да, Бас слышал и это. — Я обращалась в донорские центры, но практически везде получила отказ. Точнее, мне предлагали встать в очередь. Но я и подумать не могла, что на третью группу крови она такая огромная.

 — Значит, нужно искать подходящего человека самостоятельно.

 — Я ищу. Но не буду же я подбегать к каждому на улице с вопросом: «Какая у вас группа крови?!». Да меня в психушку отправят и искать донора будет некому!

 — Варвара, я ни к чему вас не принуждаю. Просто предупреждаю о том, что времени у нас не так много. Кроме того…

-… он никак не придёт в себя, — закончила за врача Варя. — И вы не можете понять, почему. Мозг работает, ритм сердца хороший, — она слышала эти фразы не один раз.

 — Да, но я не об этом. Это тяжело, я знаю. Но мы не можем литрами тратить донорскую кровь, если это не приведёт ни к какому результату.

 — Вы… Вы хотите лишить его «подпитки»?

 — Не я. Я бьюсь за каждую каплю, что попадает в него и за каждую минуту. Но на консилиуме могут поднять этот вопрос и я очень, очень не уверен в том, что смогу переубедить своих коллег. Неизвестно, когда он выйдет из комы и выйдет ли вообще.

Что-то стукнуло о пол. Наверное, Варя выронила сумку. И в тот день девушка совсем не разговаривала с ним, только осторожно держала за руку, стараясь не выдернуть капельницы и катетеры.

 — Привет, — сегодня её голос был более спокойным, чем обычно. Без грусти.

Привет, сладкая. Я скучаю. Я хочу вернуться к тебе. Хочу коснуться. Неужели ты не чувствуешь этого? Нет, я не верю в это.

 — Как ты? Сегодня оттенок твоей кожи уже лучше, а не такой, словно ты умирать завтра собрался.

Ужасно. Боль не отступает ни на минуту, а толку от бестолковых капельниц, что меняют по сотне раз на дню — ноль. Но вчера, например, не лопнул ни один сосуд. Но почему мне до сих пор так больно? Почему не проходит место, куда был нанесён удар. Я так больше не могу, Варя. Сделай что-нибудь, прошу тебя.

 — Ты же не собрался? — она взяла его руку в свою и слегка приподняла её, поднося к губам. Застоявшаяся кровь понеслась по венам вниз с бешеной скоростью. Странно, раньше Бас никогда не ощущал подобные процессы внутри себя так отчетливо. Только бы не лопнуло что-то ещё…

Не собираюсь, но хочу. Когда я выныриваю из лёгкой полудремы, боль уже поджидает меня и стискивает тисками. Когда мне обрабатывают рану, я ору, потому что это невыносимо. Я готов получить ещё хоть сотню подобных ударов ножом, потому что это тогда это были щекотки по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Хотя ору я круглосуточно. Только этого никто не слышит.

 — Я верю, что нет. Потому что ты тот ещё боец, Бас. Ты же будешь драться со смертью из природной вредности. Один раз ты уже отпугнул её. Что тебе стоит сделать это ещё раз? Ну же, Рома, давай. Прогони эту противную старуху. И я сейчас не про бабку у подъезда, что кричит тебе вслед про наркомана. Ты не умрешь.

Ты права. Хочу, но не умру. Кто же будет унижать бедолагу Влада? Я не откажу себе в этом удовольствии. И… Я хочу посмотреть в твои прекрасные карие глаза. Хочу поблагодарить твоего крестного за всё, что он сделал для меня. Хочу поцапаться с твоим отцом.

 — Я найду тебе донора, родной. Даже если мне придётся поехать в тьму тараканью, даже если надо будет лазить по крокодильим болотам. Я достану этого человека из-под земли.

Не изводи себя так, милая. Мне… горько от этого. Это я должен ухаживать за тобой, а не ты за мной.

 — Ты только не переставай дышать, ладно? Пообещай мне, что будешь дышать. Просыпайся, Бас, просыпайся. Здесь тебя столько всего ждёт. Вина Дениса, — её голос надломился и Варя на мгновение затихла, но через минуту продолжила: — доказана. Тебя хотели записать в соучастники, но Олег смог доказать твою невиновность. С тебя сняли все обвинения, а когда ты придёшь в себя, с твоей ноги наконец снимут этот дурацкий браслет. Как ты жил с ним? Он раздражает даже меня одним своим видом! А Влад всё страдает — ему некому люлей отвешивать. Пора бы уже, по правде говоря, он совсем уже обалдел. Да и ребята с района маются, бедные, не знают, что делать без тебя. Как щеночки, честное слово. Им нужна твоя твёрдая рука.

Какая ты сегодня болтушка, милая. Мне это нравится. Не замолкай.

 — А я просто скучаю без тебя. Безумно скучаю, — в эти слова было вложено такое чувство, что, казалось, от любви порозовеют даже стены этого унылого здания.

А знаешь, я соврал. Я хочу жить. Я готов перетерпеть эту боль, если ты обещаешь мне говорить это всегда. И… Варя, я опять тебя не слышу. Погоди, что-то не так. Во мне что-то не так.

Пара мгновений — и здравомыслящее сознание подернулось мутной дымкой. А затем и вовсе подернулось губительной темнотой, увлекая Баса в бездну.

 — Пап, я дома! — крикнула Варя и повесила сумку на крючок в прихожей.

 — Где ты была? — Артем оторвался от своего обожаемого ноутбука и уставился на дочь.

 — В больнице. Я же говорила.

 — Да, точно, — взгляд отца стал рассеянным, а губы сжались в тонкую полоску. Недоволен, но не сказал ни слова против. А свое недоумение всё-таки не сдержал:

 — Зачем ты ходишь туда так часто?

Варя смущенно закашлялась. Как это зачем? Чтобы послушать, что скажет врач. Чтобы по пути снова попытать счастья в донорском центре. Чтобы убедиться, что он ещё жив и у неё тоже есть стимул к жизни.

 — Он же…

 — Только попробуй сказать овощ, — угрожающе процедила Варя, — я соберу вещи и перееду к маме, а к тебе и на пушечный выстрел не подойду.

 — Я вообще об этом не думал, — соврал отец и повернулся на компьютерном стуле. Отношения с дочерью только-только наладились, но после столь сильного и затяжного конфликта всё ещё были хрупки, как карточный домик и им нужно было время, чтобы окрепнуть.

 — Но он же даже не ощущает твоего присутствия. Ему всё равно.

 — А мне нет, — отрезала дочь, — и вообще, ты-то откуда знаешь?

 — Ты сама говорила, он не приходит в себя.

Девушка промолчала. Её мысли были заняты другим. Кажется, на окраине Москвы есть донорский центр, где она ещё не была. Может, попытать удачи там? А что, если попробовать в других городах? За пару дней можно управиться и минимум пять городов атаковать?

 — Что говорят врачи? — отвлек девушку голос отца.

 — Что нужна кровь.

Варя немало удивилась. Почему он интересуется? Или, может, раздумывает как лучше убрать Баса? Нет, не выйдет!

 — Логично, у него ножевое. Какая у него кровь?

 — Третья положительная. Зачем ты спрашиваешь? Ты же не станешь помогать ему.

 — Ему нет. А тебе да. Ты выглядишь как загнанная лошадь. Весь день где-то носишься и даже не присядешь поесть, я не могу на это смотреть.

 — И что ты предлагаешь? Свою кровь? Твоя, кстати, подходит. У тебя же третья отрицательная?

 — Да. Но я не дам.

Варя фыркнула. Что ж, это было ожидаемо, не стоило даже и спрашивать. Папа? Роме? КРОВЬ? Вы о чем? Он скорее отнимет и то, что у него есть.

 — Ну да, как я вообще могла такое подумать, — её голос был обиженным. И было действительно досадно. Вот он перед ней, столь необходимый донор. Но отца и на аркане не затащишь помогать Басу. Артем только тихо порадуется, если Рома умрет.

 — Не надо делать такое обиженное лицо.

 — А что мне ещё остаётся?! — Варя разбирала продукты в холодильнике и с психу откинула от себя что-то цитрусовое. Это был крупный апельсин или грейпфрут: она не успела заметить, фрукт закатился под стол. Артем проводил цитрусовое взглядом и тяжело вздохнул. Спасибо, что не в помойку. Хотя скоро туда и полетит — Артем цитрусовые не любил, а дочь накупала столько, что не успевала съедать.

 — Не психовать для начала и прекратить кидаться продуктами.

 — Конкретно эти продукты я купила на мамины деньги! И вообще, в магазин в этом доме хожу только я, так что не возникай. Да, папа, мне обидно. Ты говоришь, что тебе жалко меня, а сам не можешь пожертвовать хоть каплю крови для того, чтобы я немного передохнула!

 — Хорошо! — взорвался отец и яростно хлопнул крышкой ноутбука. — Мы сейчас же поедем в больницу и я сдам кровь. Хоть всю, если ты успокоишься! Но когда он умрет после переливания — а он обязательно умрет, то не надо орать!

 — На зло мне яду напьешься?!

 — Да!

Артем зло ударил рукой по навесному шкафчику и ушёл в гостиную. Дверь шкафчика жалобно скрипнула, открылась и оттуда посыпались какие-то баночки с лекарствами. Варя растерянно посмотрела на них. Она не принимала никаких медикаментов и не покупала. Выходит, это лекарства отца…

Она с замиранием сердца присела на корточки и принялась перебирать баночки, вчитываясь в надписи. Только бы всё обошлось. Пожалуйста, пусть всё обойдется. Она же не вынесет второго удара. Она не может потерять Артема второй раз. Он вредный, противный, упрямый и у него не самый лёгкий характер, но всё же он её отец, которого Варя безмерно любит, несмотря на свои грубости.

 — Почему ты не сказал, что неважно себя чувствуешь? — как можно спокойнее спросила Варя, садясь на диван рядом с папой.

 — Потому что вам с матерью ничего говорить нельзя, — буркнул он, — хрен отвяжешься потом. А я взрослый мужик, не надо со мной как с ребёнком носиться!

 — Это называется забота, папа. Забота. Я же не говорила тебе: «Не ходи за мной хвостом, я взрослая девка, а не ребёнок!» когда заболела зимой и ты следил за каждым приёмом лекарств. Ты даже дозировку сам отмерял.

 — Ты другое дело. Ты моя дочь.

 — А ты мой отец. Я тоже переживаю.

 — Поэтому наговорила мне гадостей?

 — Прости. Я была неправа. И тем более, я не знала.

 — Варя, пойми, мне не жалко крови. Но она сейчас смешана с антибиотиками, которые мне пить ещё неделю. Черт знает, как его организм отреагирует на них. Голову остуди, ладно? Не надо кидаться с обвинениями. Мы найдём донора. И не одного, если потребуется. Сколько у нас времени.

 — Мало. Очень мало. Доктор достал кровь, но её едва ли хватит на неделю. Я хотела бы управиться за пару дней.

 — Ну и рамки. Собирайся, едем.

 — В донорские центры?

 — Сначала мы заедем в другое место. Тебе, краса моя, надо уже подавать документы в институт. Или тебе уже и учёба не нужна? По его стопам, да?

 — Черт… Совсем забыла.

 — Зато я не забыл.

Через несколько минут они уже ехали по трассе, но Артем упорно молчал. Он отвечал, если дочь что-то спрашивала, но первый разговор не начинал. Варя кожей чувствовала папину обиду. Боже, как же научиться сначала думать, а потом говорить?

На ступеньках МГУ Артем вдруг остановился и стал озираться по сторонам.

 — Постой, кажется, я забыл свой паспорт в машине.

 — Твой-то зачем?

 — Нужен.

Варя пожала плечами и осталась ждать отца на улице. Ладно, нужен так нужен.

 — Ты учился здесь? — спросила она, идя по пустым коридорам института. Из кое-каких аудиторий раздавался смех, явно принадлежащий молодым людям и наверняка студентам. Разве они не разошлись на каникулы? Странно.

 — В семнадцать лет я был не настолько умным. Мой институт был куда проще. Да и, честно сказать, моей целью тогда было отнюдь не получение знаний. Получить диплом, который требовали родители и ладно. А ты так делать не смей, — предупредил Артем, открывая дверь кабинета ректора. Девушка положила на стол документы, но ректор даже не взглянул на них и сунул её отцу какие-то бланки. Артем переписал данные своего паспорта, а затем потребовал паспорт дочери и сделал тоже самое. Внизу листа он оставил свою подпись и протянул Варе, чтобы она тоже подписала. Девушка бездумно сделала это: если отец поставил свою подпись, значит, всё чисто. Он абы где не расписывается. Да и не станет же он вредить своей дочери.

 — Погодите, — запоздало произнесла Варя и буквально вырвала из рук ректора бланки, наконец-то додумавшись до того, что она не то что документы — она заявки в институты не рассылала. Что же это такое?!

 — Что это? — спросила Варя.

Ректор посмотрел на Артема и, смущенно кашлянув, снял пиджак и повесил его на спинку стула.

 — Артем Викторович, я думал, вы обсуждали это.

 — Нечего обсуждать. Она хотела учиться тут — теперь учится.

 — Что это?!

 — Контракт на обучение, — ректор недовольно постучал ручкой по столу, что означало не кричать.

Через секунду Артем вылетел из кабинета, а за ним бежала дочь, ударяющая отца папкой, в которой был контракт по спине или плечам — до чего дотягивалась. Мужчина ошарашенно несся от Вари по коридорам, не зная, что ещё она может выкинуть с психу. Его внутреннее эго нехило обалдело: никому он не позволял поднимать на себя руку, да и мало кто рисковал. А тут он не просто терпел нападки от дочери, так ещё и прятался от неё.

 — Коммерция?! Коммерция?! — повторяла Варя, охаживая отца по плечам. Нет, не могут они жить мирно, один из них обязательно в чем-нибудь накосячит.

 — Успокойся! — он пригнулся и дочкино «оружие» просвистело в воздухе. А затем опустилось на его многострадальную голову.

 — У тебя фетиш такой, контракты всем подряд подсовывать?!

 — Я хотел как лучше!

 — А не надо хотеть, папа! Ты не как лучше хотел — ты в меня просто-напросто не поверил!

Она было замахнулась снова, но расстроенно отбросила от себя папку и села на лавку, пряча лицо в ладони. Разочарование окутало девушку плотной вуалью. Было горько от того, что отец, повторяющий ей «ты сможешь всё» на самом деле не верит в свою дочь. Она так хотела добиться всего сама, принести ему красный диплом и сказать: «Смотри, папа, ты был прав! Я смогла! Ты гордишься мной?». Артем сделал так, как посчитал нужным, но совершенно не считался с желанием дочери. Почему, почему, почему он засомневался в том, что она не поступит! Самый низкий балл за ЕГЭ — 90, это профильная математика и самый высший — 98 по литературе. Неужели этого мало?! Неужели он думал, что дочь завалит вступительные в МГУ? Почему он сделал это? Почему, почему, почемууууу?!

 — Варя, — Артем коснулся руки дочери, но та дернула плечом.

 — Уйди!

 — Я не пойму, чего ты так злишься? Ты хотела в МГУ — я организовал тебе МГУ.

 — Вот именно, что ты! — от всплеска эмоций девушка всплеснула руками. — А для меня важно, чтобы я сама! Я хочу что-то представлять из себя, не хочу, чтобы на меня смотрели и говорили: «Конечно, ей просто повезло, что она дочь Грача! Он пропихнет её везде»!

 — Тебе не всё ли равно, кто и что скажет?

 — Мне не всё равно на то, что это правда и мне это не нравится! Пойми, что для меня это всё не просто так. Ты успешно реализовался в жизни. САМ. Ты не просто симпатичная оболочка, ты действительно нечто стоящее и это великолепно! И я хотела того же.

Артем потупил взгляд и прислонился к стене, не рискуя сесть. Черт, Варя, что же ты творишь? Загнать этого мужчину в тупик нереально, а она сделала это за несколько секунд.

 — Пожалуй, я снова был неправ. Если хочешь, — он протянул дочери поднятый с пола контракт, — порви его и он не будет иметь никакой силы, это единственный экземпляр.

 — Издеваешься? — Варя отодвинула его руку. — Ты уже оплатил первый семестр. Теперь буду учиться как есть.

 — Тогда не дуйся. Пожалуйста.

Варя посмотрела на отца, чтобы понять, действительно ли он раскаивается или просто хочет вернуть её расположение. В его глазах читалось осознание неправоты и девушка, вздохнув, простила.

 — Не надо больше так делать. Я уже не та маленькая девочка по которой ты, безусловно, очень скучаешь. Её не вернуть, я выросла. И позволь мне принимать решения самой, какими бы глупыми они не были.

 — Поехали по донорским центрам, — с ноткой грусти произнёс Артем. Да, маленькой Вари, которая больше всего на свете любила рисовать со своим папой и бежала к нему же со всеми вопросами, больше нет. И это резало без ножа. Может, лет через пять Варя родит ему внука или внучку и будет не так печально?

 — Поехали, — девушка приобняла его за плечи и они пошли к выходу, как вдруг дверь одной из аудиторий распахнулась и прямо перед ними на пол упал незнакомый парень. Сразу же за ним вышел Марк и облил его водой из ведра. Бедолага зажмурился и закашлялся от попавшей в нос воды.

 — Как тебе, нормально?! — он ещё и пнул упавшего в бок. — Это на будущее, чтобы знал, что нельзя брать девчонок за волосы и окунать лицами в ведра с водой!

Парень поднял глаза на обалдевших Артема и Варю и, нервно рассмеявшись, помахал им рукой. Облитый парень уже ретировался.

 — Здрасьте, Артем Викторович. Не ожидал вас тут увидеть.

 — Здравствуй, Марк. Я тебя тут, знаешь ли, тоже. Отец сказал, вы улетели отдыхать.

 — Ну, так они и улетели. Отец с матерью и Настей и брат с девушкой.

 — А ты?

 — Я пропустил самолёт. Вез Варю с выпускного домой.

 — О…

 — Да не страшно, в общем-то. Я всё равно не сильно хотел, я там как в телеге пятое колесо. Всё в норме.

Лицо Вари ещё пуще залила краска стыда. «Надо извиниться. Надо извиниться. Надо извиниться» — стучало в ушах. А как? Боже, как же стыдно… Как в глаза-то ему смотреть?

Несмело пожевав губы, девушка слегка коснулась плеча Артема и спросила:

 — Пап, можно?..

class="book"> — Да пожалуйста, — он достал пачку сигарет, чтобы не тратить время на доставание на улице.

Варя переминалась перед Марком с ноги на ногу, как провинившаяся ученица перед директором.

 — Привет, — наконец выдавила она. Просто ничего умнее не придумала.

 — Привет, — его голос был ровным. Ни злости, ни ненависти.

 — Что ты тут делаешь?

 — С остальными аудитории мою. Неприятно учиться в засратых классах.

 — Ммм… Понятно. А я вот теперь тоже тут учусь.

 — Молодец, поздравляю. Если хочешь, могу файлом скинуть тебе номера и расположение аудиторий, чтобы было легче ориентироваться.

 — Давай! — радостно согласилась Варя.

 — Не сейчас. Как домой приду.

 — Само собой.

Она глубоко вдохнула. Сейчас прозвучат очень-очень-очень нужные ему слова, надо собраться.

 — Марк, прости за ту ситуацию после выпускного. Мне жаль, что так получилось.

 — Нет. Тебе не жаль. Ты помирилась со своим парнем и это хорошо.

 — Нет, я…

 — Послушай, не надо, ладно? Честно, я не хочу это слушать, потому что всё так как есть и по другому не будет. Просто подумай в следующий раз перед тем, как что-то сказать. Мне обидно, я не скрываю. Бывшая пинала меня как мячик, бегая по парням и тем утром я почувствовал что-то похожее.

 — Как мне загладить свою вину?

 — Никак. Всё в целом хорошо, я не успел привязаться к тебе так сильно, чтобы страдать.

 — Ты прощаешь меня?

 — Прощаю. И в какой-то мере я даже рад, что ты с ним помирилась. Вот только счастливой что-то не выглядишь.

 — Небольшие проблемы.

Да нет, большие. Очень большие, только Марка этим грузить ни к чему. Ему это и не интересно, и не нужно. Через минуту же забудет.

 — Какие?

 — Не думаю, что тебе интересно.

 — Кто знает. Вдруг я смогу помочь?

 — Только если у тебя третья группа крови, — и она всё ему рассказала. Со вздохами, всхлипами и восклицаниями.

Марк немного помолчал о чём-то задумался. Варя обратила внимание на складочку, образовавшуюся у него между бровей.

 — Кошмар, — наконец сказал он. — Группа крови у меня, конечно, не третья…

 — Она нечасто встречается.

 — Не перебивай. Третья группа принимает третью, естественно, и первую. А у меня первая отрицательная. Едем?

 — Боже, Марк, да ты весь синий! — воскликнула Варя и усадила на больничную лавку вышедшего из процедурного кабинета парня. Его кожа действительно имела бледно-голубой оттенок.

 — Нормально… Нормально… — тихо приговаривал он. — Сейчас приду в себя немного и повезу тебя домой.

Артем не поехал с ними, отговорившись какой-то глупой причиной. Начал что-то бормотать про Олега, к которому заходил буквально вчера и отмазка получилась хиленькой и недостоверной.

 — Сколько они взяли у тебя крови?!

 — До черты допустимого.

 — Ты уверен?

 — Честно? Нет. Но зато у твоего парня есть запас в пару-тройку дней, если ситуация будет критической.

 — Марк… Спасибо. Ты не обязан этого делать, но сделал. Спасибо. Огромное спасибо.

 — Пустяк.

 — Нет, не пустяк. И, по правде говоря, не понимаю, для чего тебе это.

 — Да ни для чего, — он пожал плечами. — Я так с детства привык. Если помочь кому-то мне по силам — я помогаю.

 — Даже если это незнакомец?

 — Даже если это незнакомец. Сегодня я, а завтра мне. Люди должны помогать друг другу. Иначе в чем смысл? Тогда этот мир пропадёт.

Варе опять стало стыдно. Она вспомнила, как совсем недавно доводила всех и вся только потому, что так желало её обозлившееся эго.

 — Ты хороший человек, Марк, — выдохнула девушка.

 — Я стараюсь им быть, — он улыбнулся, польщенный. — Что ещё мне остаётся…

Девушка уставилась в стену. Эх, вот кому-то муж достанется. Эта девушка (или к тому моменту уже женщина) определенно сорвет самый большой куш в жизни.

 — Спасибо.

 — Ты теперь до конца моих дней будешь это повторять?

 — Потому что благодарность — это всё, что я могу тебе дать. Слушай… Посиди тут чуть-чуть, ладно? Я поднимусь к Роме ненадолго.

 — Я с тобой.

 — Зачем.

 — Хочу узнать, как скоро я смогу сдать кровь снова. У медсестры спросить забыл. Кстати, у моего брата группа крови тоже вроде бы первая. Или у сестры? Не помню. В любом случае, могу попросить их, и они не откажутся.

 — О… Это было чудесно, но я чувствую, как стонет твоя шея, на которую я залезла, — Варя нажала на кнопку вызова лифта.

 — Думаю, она выдержит ещё немного.

Как только лифт доехал до нужного этажа, они замолчала, словно при Роме разговаривать не полагалось. Они свернули за угол и до палаты оставалось совсем чуть-чуть… Как вдруг Варя сорвалась и побежала.

 — Что?! Что произошло?! — кричала она, стараясь пробраться через небольшое сборище врачей из 5-6 человек в палату. Дверь была открыта.

 — Не кричите, Варвара Артемовна, — лечащий врач Баса взял её за руку.

 — Отпустите!

 — Постойте…

 — Она же сказала отпустить её, — раздался ледяной голос Марка.

 — Да, конечно, — мужчина сделал пару шагов назад.

 — Объясните, что произошло! — паника захватывала мозг Вари, голос становился тоньше. — Что с ним делают? — она указала на врачей, что-то делающих с Басом. Один светил ему фонариком в глаза, другой устанавливал какие-то новые приборы, третий раскладывал наполненные чем-то шприцы, ещё двое переговаривались с умным видом.

 — Кхм… Дело в том, что его мозговая деятельность стала слабее.

Задрожали руки, подкосились ноги и сердце пропустило удар. А, может, два. В глазах заскакали темные пятна, закружилась голова и Варе ничего не оставалось, кроме как прислониться к стене.

 — Воды? — тихо спросил Марк.

Она отрицательно покачала головой, чувствуя как желудок подкатил к горлу. Если в неё попадет хоть капля чего-либо, то тут же вывернет наизнанку.

 — Он… Умирает?

 — Не то, чтобы умирает. Но это очень, очень нехороший знак. На консилиуме было решено ввести Романа в более глубокую кому для того, чтобы поддерживать жизнь в нём было легче.

Нет! Нет, не делайте этого! А изо рта — не звука. Варя не могла вымолвить и слова.

 — Марк… — моляще произнесла она. Девушка молилась, чтобы он понял её посыл и всё сказал. И он понял.

 — Погодите, — возразил он, — но вы не можете сделать это без согласия третьего приближенного к пациенту лица. Я, конечно, не юрист, но что-то подобное слышал.

 — А третье лицо — это вы? — уточнил доктор. — Вы, молодой человек, кто вообще?

 — Неважно. Вы не можете сделать этого.

Варя прошла в палату и села на кровать Баса. Врачи не прогнали её, видели — прощается. Да и они уже хорошо её знали.

 — Что же ты творишь, Бас, — горько и сквозь слёзы пробормотала девушка, прижимая его руку к губам.

 — Не надо так убиваться, — произнёс один из врачей. — Хуже ему точно не будет, — он пощелкал по шприцу с инъекцией. — Просто уснёт крепче.

 — И не будет ничего чувствовать…

 — А он и так не чувствовал. Его тело не реагировало на внешние раздражители.

 — Может, он что-то слышал, что-то ощущал.

 — Ничего он не слышал.

Варя всмотрелась в лицо Баса: оно не выражало ничего, на нём только белая маска.

 — Вернись ко мне… Вернись, пожалуйста.

 — Прошу покинуть палату, при введении инъекции посторонним не место.

Девушка встала, но отпустить руку Ромы была не в силах. Как он мог сдаться?

 — Дай мне хоть малейший знак, что будешь жить.

И вдруг… Легкое подрагивание его пальцев.

 — Погодите! — она едва сдержалась, чтобы не заорать. — Он пошевелил пальцами!

 — Вам показалось.

 — Но…

 — Или это была судорога, — ответил врач и приставил к его вене иглу.

Вокруг только вода. Волны разбиваются о скалы, цунами с грохотом поднимается вновь и вновь. Что за черт?

Бас почувствовал, что ему нечем дышать. В носу — вода, во рту — вода, в лёгких — опять вода.

Он пытается выплыть на поверхность, но едва ему удаётся сделать это, как волны тут же топят его, пригибают ко дну.

«Давай, — приговаривал себе Рома, — давай, держись»

Время утекало сквозь пальцы и он не знал, сколько времени уже пытался не утонуть. Но совершенно точно знал, что много. И в конце концов выбился из сил.

«Может, к черту всё это?! — бессилие было сильнее него. — Для чего я пытаюсь выплыть? Для кого?!»

И Бас перестал грести руками, медленно оседая на дно.

 — Что же ты творишь, Бас? — раздалось грозовым раскатом скорбное и полное печали откуда-то с неба.

Резкие рывки руками. Что это такое? И голос… Он так знаком. Так… любим? Варя!

Варя! Я… Я с тобой!

Ещё несколько рывков руками. Вот так…

 — Вернись ко мне. Вернись, пожалуйста.

Я вернусь! Вернусь!

Это словно стало своеобразным пинком, что выпнуло его из одного мира в другой. Вот только неудача — его снова захлестнуло. На этот раз надоедливой болью. Рома опять ничего не видел, но зато всё слышал.

 — Прошу покинуть палату, при введении инъекции посторонним не место, — чужой безразличный голос.

Что за инъекция?! Для чего?! Явно ничего хорошего не будет! Не сметь делать её! Не сметь! Ну погоди, лекарь-недоучка… Дай только встать, уж тогда-то я тебе челюсть поправлю! Черт, ну давай же, давай! Пошевели хоть пальцем! Хоть веко дрогнет! Ну!!!

 — Дай мне хоть малейший знак, что будешь жить.

Варя, я и так живой! Если бы я мог это донести до тебя…

Бас чувствовал, как бежит по венам кровь, но совершенно не чувствовал свои мышцы. Но это нужно остановить!

Он напрягся всем своим существом. Ну же, хоть малейший импульс… Есть! Дрогнули пальцы! Но вдруг этого мало и она ничего не поймёт?

 — Погодите! — она едва сдержалась, чтобы не заорать. — Он пошевелил пальцами!

 — Вам показалось.

 — Но…

 — Или это была судорога, — ответил врач и приставил к его вене иглу.

Покажется тебе, когда будешь считать выбитые зубы и не досчитаешься двадцать второго! Убери иглу от моей руки! Убери иглу!!!

Бас и сам не верил, что у него получится. Он просто понял, что если не сделает этого сейчас — не сделает больше никогда, будет поздно. Самый важный рывок в его жизни. Надо, надо… Но как?

Вдруг сознание нарисовало ему теплые глаза матери, в уголках которых собирались морщинки и непролитые слезы. Ваню, который не слышал, но так желал услышать голос дяди. Варю, которая обернулась к нему через плечо. Её волосы отпружинили от плеч, а глаза просили — нет, умоляли его встать.

Рома резко поднял корпус с кровати. Он принял сидячее положение раньше, чем открыл глаза. Всё это длилось секунду, а казалось, что вечность.

Парень рухнул обратно на кровать — сил было не так много, но глаза не закрывал (хватит уже, належался в темноте) и тяжело сглотнул. А затем он выдернул шприц из вены и дрожащей рукой поднёс его к глазам — полный. Успел ввести, но не успел впрыснуть.

Он посмотрел на шокированно распахнувшую глаза и прижимающую к груди руки Варю. Было видно, что она очень хочет кинуться к нему и сжать руки на его плечах, но боится.

Бас мысленно прикинул, шевелится ли язык. Пожалуй, на одну фразу энергии хватит.

 — Что-то давно не хоронили врачей этой больницы. Устроим?

Варя выдохнула с нескрываемым облегчением: Бас действительно вернулся.

====== Часть 36 ======

— От-ва-ли от моих сигарет! — рявкнул Бас и ударил по рукам Влада, потянувшегося к пачке.

 — Когда ты стреляешь у меня, это нормально! Тебе жалко что ли одну штуку?

 — У меня всего одна осталась, идиот! Её мне надо как-то растянуть до завтрашнего утра, пока не придёт Варька и не принесёт мне ещё пачку.

Прошло три недели с того дня, как Рома пришёл в себя и чувствовал он себя гораздо лучше. Конечно, не так хорошо как до попадания в больницу и периодически болело то тут, то там, но всё было терпимо. Кровь ему тоже больше не требовалась и после переливания крови Марка доноры не требовались.

При мысли о Марке Баса передернуло. Кровь он свою пожертвовал… Тоже мне, ангел во плоти. Откуда только вылез такой?

 — Что за недовольное лицо? — обратил на друга внимание Бас.

 — А это я так радуюсь тому, что ты выжил, — съязвил Влад, уходя от ответа. — Ничем тебя не убьёшь, кол осиновый в грудь воткни — ты вытащишь и дальше пойдёшь.

Рома промолчал и проигнорировал легкую грубость друга и принялся наблюдать за ним. Влад маялся по палате без дела и всё время одергивал футболку, словно не знал куда деть руки. Его взгляд был потерянным и слегка расфокусированным. Сам Влад за день ещё не сделал ничего дурного и был подозрительно спокойным, что на него не похоже. Бас в задумчивости склонил голову набок и подождал ещё немного.

 — На районе какие-то проблемы?

 — Нууу… И это тоже.

 — Что значит тоже?

 — Да там так, по мелочи. Ничего серьёзного.

 — И что же тогда серьёзное? У меня нет никакого желания смотреть на твою кислую рожу.

 — Ничего. Тебя это не коснётся, если ты об этом.

 — Сейчас тебя коснутся мои кулаки. Мне хватит на это сил, я практически пришёл в себя.

У Влада чуть дернулось правое веко. Он знал, что Рома сделает это. Бас оставался Басом даже на смертном одре и если будет надо, то он вылезет даже из могилы. Впрочем, это он и провернул после ножевого ранения.

 — Я… — Влад запнулся и, выдохнув, посмотрел на потолок. И вдруг развернулся на 180 градусов и со всей силы ударил кулаками по стене, тяжело задышав. Парень прислонился к стене лбом и с трудом сглотнул.

 — Я с Катей расстался, — наконец проговорил он. Слова дались с трудом. — Точнее, она со мной.

 — А…

 — Не надо ничего спрашивать! — парень не дал Роме вставить и слова и тот осекся, так и не начав предложение.

Влад стал мерить шагами палату. Один, два, три… десять, одиннадцать.

Это случилось вчера.

Казалось бы, что опасность миновала. Денис мертв, бояться нечего и можно было бы не скрывать свою девушку, но… Влад не спешил делать этого. Денис был их главным врагом, но не единственным. Присутствие остальных Влад чувствовал спиной, в которую неприятели были не прочь повтыкать ножи и поэтому ничего менять не стал. Они с Катей всё также прятались и старались не давать даже малейшего повода подумать, что они вместе. Катя молчала, терпела, но такие отношения оказались ей не по силам. Это было тяжело: видеть человека, который нравится тебе до рези в глазах, но не иметь возможности даже поздороваться с ним на улице, если встреча не была обговорена. Не позвонить, потому что Влад в это время мог находиться в своей компании и ограничивался холодными, ничего не значащими фразами. Да и пара-тройку часов в неделю для прогулок за городом — это ничтожно мало. Школа кончилась, они больше не могли видеться практически каждый день.

Парень видел, что терпение Кати на исходе, но она ничего не говорила. До вчерашнего дня. Вчера рвануло.

Они как обычно поехали гулять в область, в один из подмосковных районов и Влад уже тогда сердцем почувствовал что-то нехорошее. Катя была отстраненной, мало разговаривала с ним и не то, что поцеловать её — за руку взять не давала. У подъезда девушка долго мялась и не спешила уходить.

 — Ну что с тобой сегодня? — обеспокоенно спросил Влад. — Ты какая-то не такая. Как ты себя чувствуешь? Может, мне сходить в аптеку?

 — Не нужно. Прекрасно я себя чувствую, — её голос был убитым. — Но мне нужно тебе кое-что сказать. Пожалуйста, пойми меня.

 — Говори, — он на всякий случай присел на лавку. Сердце билось в таком бешеном ритме, что он чувствовал пульсирующую в ладонях кровь.

Катя сдула со лба прядь волос и посмотрела на небо, прямо на пролетающих мимо кричащих птиц. Вот бы она могла также расправить крылья и взлететь… Но этого не случится, пока не подрастут дети её сестры. Алена, залетевшая по дурости, с близняшками справлялась не всегда, папа — не лучший помощник. Бросить их одних девушка не могла, хотя отец не раз повторял, что она никому ничего не должна.

 — Я думаю, нам нужно расстаться, — спустя минуту смогла выговорить Катя и отвела взгляд.

Влад сглотнул горечь, подступившую к горлу и посмотрел на свои ладони только потому, что больше смотреть было некуда. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывал его как выброшенная на сушу рыба. Все эти слова были не теми.

 — Хорошо, — голос был сухим, как потрескавшаяся от жары земля. В горле тоже было сухо. — Интересно мне, когда же ты это надумала?

 — Да было время, знаешь ли. Тебя же никогда нет рядом.

 — Неправда…

 — Нет, Влад, правда, — перебила его Катя. — Пару прогулок за неделю по часу-полтора не в счет. И те по кустам.

 — Ты меня в этом винишь?

 — А, то есть это я прикрываю собой спину главаря самого крупного района Москвы? Это меня периодами закрывают в КПЗ, это за мной бегают банды с других районов, это я махаю ножом перед лицами своих врагов? Мне продолжать?

 — Ты знала, чем я занимаюсь, — процедил Влад, — ты знала какой я, и я предупреждал, что так будет. Ты согласилась. Какие у тебя теперь претензии?

 — Да такие, что ты обещал решить что-то после выпускного. Выпускной был почти месяц назад, уже июль подходит к концу. Я была согласна подождать, но сколько мне ждать, а? Год, пять, десять? Прости, Влад. Я не могу. Я не думала, что это так тяжело. Прости.

Она развернулась и уже поднялась по ступенькам к подъездной двери, как вдруг Влад встал на ноги и закричал ей в спину:

 — Ты ставишь меня перед невозможным выбором! Я не могу выбрать тебя или район! Эти люди дали мне слишком многое, я не могу отказаться от них!

 — А от меня можешь, да? Конечно, я же ничего тебе не дала. Ты мне и возможности такой не предоставил. Я не ставлю тебя перед выбором. Потому что ты его уже сделал.

Из неприятных размышлений парня вырвал тихий скрип двери. Он остановился на месте и боковым зрением заметил, как вскочил с кровати Бас, едва не выдернув из вены капельницу. В палату вошёл Олег.

 — Ладно, я зайду чуть позже, — мужчина посмотрел на Влада.

 — Да нет, я уже… — начал он, но его перебил Рома:

 — Влад, зайди позже, ладно?

Он махнул другу на прощание и вышел из палаты. Рома удивленно посмотрел на крестного Вари: зачем он здесь? Его дело закрыто, Олегу больше не нужно тратить своё время на Баса. Или… Или что-то случилось с Варей?

 — Как ты? — начал разговор мужчина.

 — Нормально. Что-то случилось с Варей?

 — Почему ты так решил?

 — Ну… Не знаю.

 — Всё в порядке, но ты прав, это и её затронет. Сядь и слушай.

Бас послушно сделал то, что ему велели и уставился на Олега, нервно перебирая пальцами.

 — Может, не самое время для этого разговора, но оно поджимает. Варя поступила в институт, ты знаешь?

 — Да, она рассказывала. Я рад за неё.

 — За себя не хочешь порадоваться? Тебе тоже не мешало бы обеспечить себе хоть какое-то будущее.

 — Что вы хотите этим сказать?

 — Как ты смотришь на то, чтобы восстановиться в учёбе? На кого ты там учился?

 — На инженера, — растерянно ответил Бас и глупо заморгал, пытаясь прогнать появившуюся перед глазами от шока пелену. Поступить снова было бы замечательно, да только кто же его возьмет с такой, кхм, репутацией? Убийство брата, пусть и подведенное под самооборону, не лучшая информация для личного дела.

 — Только я не представляю, как это сделать, — признался Рома.

 — Наверное, для того я и здесь, чтобы помочь тебе с этим.

 — Но зачем? — искренне изумился он.

 — Если уж моя крестница хочет связать жизнь с тобой, то тебе надо устроиться в жизни. Если ты не можешь сделать этого сам, то я предлагаю тебе свою помощь.

 — И я всё равно не понимаю, зачем вы это делаете. Не проще ли поставить мне условие и махнуть рукой?

 — Проще кому?

Бас замолчал, не зная, что ответить. Он осторожно поднял глаза на Олега. Да, Варе определенно повезло с крестным. Этот мужчина никогда не осуждал, не влезал со своими убеждениями, а только ненавязчиво указывал на правильный путь и не отказывал в помощи, а теперь, как оказалось, делал даже больше, чем должен. Рома хмыкнул. Такое отношение было ему очень непривычно.

 — Что? — от Олега не укрылось его хмыканье.

 — Не знаю. Странно мне это, — озвучил свои мысли Бас.

 — Не совсем понимаю тебя.

 — Ваша доброта. Обо мне отец родной так не парился, как вы.

 — Твой отец вообще был личностью, так скажем, своеобразной.

 — Да больной он был, — махнул рукой парень, — не зря его в психушку закрыли.

 — Знаю, надо было корректнее выразиться. Я покопался в вашей семейной биографии. Жаль, что-то же заболевание не смогли вовремя обнаружить у Дениса и дело дошло до поножовщины.

 — Что? — от неожиданности услышанного Рома вздрогнул. — Вы хотите сказать, что у Дениса было то же психическое расстройство, что и у нашего отца?

 — Не я, а судмедэксперты. Стопроцентно теперь никто не скажет, он уже мертв и полноценную диагностику не провести. Но склоняются к этой версии. Я думал, ты знаешь. Тебя же проверяли психиатры.

 — Да, аж неделю почти. Но я думал, что это обычная комиссия… И… Что?

 — Ничего. У тебя всё чисто.

Рома закрыл глаза руками. Только теперь он в полной мере осознал то, что его брата больше нет. Более того — его убил он, даже не дав ему шанса излечиться. Денис пострадал в этой истории едва ли не больше всех — унаследовал психику отца, так ещё и погиб от рук родного брата в двадцать пять лет, когда жизнь только начиналась.

«Почему так? — задал себе вопрос Бас, на которого нет ответа. — Почему мой отец, который не заслуживает даже права на жизнь получил право вылечиться и жить полноценно, а мой брат, который и так натерпелся — нет?»

Ненависть к Денису как рукой сняло, как только стали ясны причины его неадекватного поведения. Бас вдруг вспомнил настоящего Дениса, когда тому было всего восемнадцать и он, пусть и не стремился к чему-то большему, а основной целью было главенствовать на районе, но не вредил другим. А позже что-то, через года что-то сломалось в его голове и он убил сначала мать своего ребёнка, а затем и других людей. Бас сглотнул: как пронесло, что он не тронул Ваню. Видимо, крохи здравомыслия защитили его сына.

Рома подорвался с мысли и понесся к выходу.

 — Куда подскочил? Тебе, кажется, ещё запрещена сильная физическая активность. Швы разойдутся.

 — А я пойду медленно! Надо в одно место.

 — Тебя не остановить, да?

 — Да.

 — Тогда спускайся к машине. Мы ещё недоговорили.

 — Здесь? — Олег напряженно всматривался в зеркало заднего вида, стараясь припарковаться.

 — Да, — когда ему это наконец удалось, Рома вышел из машины и накинул на голову капюшон черной толстовки. На улице лето, тепло, но его бил озноб. От волнения ли или не до конца зажившей раны — неизвестно.

Зайдя внутрь белоснежного здания, он привалился к регистрационной стойке.

 — Вы к кому-то из пациентов? — уточнила стоящая за ней девушка.

 — Александр Астахов, — Бас едва не выплюнул ненавистное ему имя. Отца он ненавидел всем сердцем и душой.

Девушки что-то набрала на клавиатуре, вгляделась в монитор компьютера и перевела взгляд на Рому.

 — А вы, простите, кем приходитесь?

 — Сын, — процедил парень и для достоверности сунул ей паспорт. Девушка неуверенно кивнула и назвала номер палаты. Бас мысленно прикинул этаж — второй. Поднимаясь, он пытался понять, чего хочет от этой встречи. Обвинить отца? Посмотреть в его бессовестные глаза? Что? Этого мужчину Рома не видел уже очень много лет — четырнадцать. Да и не сильно-то хотел.

Рома медленно приоткрыл дверь палаты, стараясь оттянуть момент. Оглядывая обстановку, парень немного удивился. Не так он представлял себе психушку. Не комнату с мягкими стенами и цепями, конечно, но и не это. Обычная комната с двумя кроватями. На одной из них, у левой стены сидел взъерошенный мужчина и держал в руках какую-то книгу. Бас наблюдал за ним в течение пяти минут. Отец все это время пялился на одну страницу.

Рома сдал себя легким покашливанием от того, что вдруг резко заныл шов. Отец выронил книжку и посмотрел на сына неузнающим взглядом. Бас прищурился.

 — Кто это? — спросил мужчина. Его голос был другим, более хриплым, чем в воспоминаниях Ромы.

 — Сын твой, — злобно процедил парень и нашёл в себе силы зайти в палату. Отец продолжал сверлить в нём дырку глазами. Бас не мог сдержать своего раздражения: это был ясный, осмысленный взгляд здорового человека.

 — Денис? — спросил отец.

Конечно, по другому и быть не может. Отец, конечно, не любил никого, кроме себя, но к старшему был более лоялен. А вот младшего ненавидел лютой ненавистью, даже когда тот был ребёнком. Впрочем, у них это взаимно.

 — Нет.

 — Рома? — он был ошарашен и… Напуган? Или показалось?

 — Неужели.

 — И что же ты пришёл? За столько лет… А за сколько? Тебе… Пятнадцать или шестнадцать, да?

 — Двадцать один.

Отец округлил глаза. Он явно потерял счет времени и был неприятно удивлён тем, что оно так быстротечно.

 — Пришёл, чтобы убедиться в том, что ты тут сгниваешь. И, признаться, я разочарован.

 — Как был мелким сученышем, так и остался, — прошипел отец. — Жалкий выродок своей мамаши!

Рома хищно оскалился. Так и чесались руки схватить отца за горло и передавить ему сонную артерию или что-то вроде того, но парень знал о стоящих по углам камерах. Поэтому ограничился угрожающим взглядом, дескать, ты ещё не знаешь, папа, на что я способен.

 — Денис всегда был лучше тебя, — продолжал мужчина.

 — Поэтому ты бил его до синевы?

 — Эти удары предназначались тебе! А ему…

 — Твоя поганая наследственность, — выплюнул Бас. Глаза отца стали ещё больше, а дыхание участилось. Понимал что-то. А затем вдруг истерически рассмеялся.

 — Неужели ты думаешь, что тебя это обойдёт стороной? Ты мой сын, как бы нам обоим ни хотелось, чтобы это было не так. В тебе моя кровь, мои гены. Семейное безумие рано или поздно коснётся и тебя. Не избежать этого. И что бы ты не предпринимал, от себя не уйдёшь, — очередной взрыв нездорового смеха.

Рома вылетел из палаты как пробка от шампанского. Медленное осознание правды доводило его.

 — Не стоит спрашивать, как всё прошло? — первый вопрос Олега, едва Рома сел в машину. Он что-то промычал в ответ. Швы забеспокоили сильнее и Бас приложил к ноющему месту ладонь, чтобы унять боль. Слегка закружилась голова.

 — Ты чего там? — покосился на него Олег.

 — Нормально всё, — с трудом выдохнул парень, — едем обратно.

 — Не нормально. Черт! — выругался он, заметив пятна крови на одежде своего пассажира. — Я же говорил, что дерьмо идея! Швы разошлись! — мужчина в ту же секунду ударил по газам. — Не надо было тебя никуда везти!

 — Меня бы это не остановило, но тогда могло бы прихватить где-то по пути и некому было мне помочь.

Обратно Олег домчал в два раза быстрее. В больнице со швами врачи справились довольно быстро и убедили, что всё не так страшно, как могло показаться, да и все ужасы уже позади.

 — Вы что-то хотели договорить, — остановил собиравшегося уходить Олега Бас. — Про учёбу.

 — Думаю, не сегодня. Слишком много потрясений за день выйдет.

 — Нет, сегодня. Сами говорили про поджимающее время.

 — Ладно. С языками у тебя как?

 — Ууу… Английский в школе на базовом уровне неплохо знал, но немецкий — тьма тараканья. А что?

 — Я предлагаю выучиться тебе в другой стране. В России поступить будет сложно, а вот в какой-нибудь Англии или Америке твоего прошлого не знаю. Да и даже если там выучиться в каком-нибудь не самом престижном колледже, в России всё равно это будет уровень. Спрос на твой труд, естественно, тоже будет выше.

 — Всё это, конечно, замечательно. Только на какие шиши спонсировать?

 — Я оплачу перелет и первый семестр. За это время ты сможешь устроиться — найти какую-никакую подработку, место в общежитии даст колледж. Выучишься, и будет тебе и хорошая жизнь, и Варя. Подумай над этим. Я дам тебе время до выписки, получается неделя. Понимаю, мало, но большего нет.

 — И всё-таки: зачем вам это?

 — За тем, что раз уж ты влез в мою семью и Варя вцепилась в тебя всеми руками и ногами, то надо сделать из тебя человека. Я хочу чтобы она была счастлива. И, главное, спокойна. Её истерические наклонности за то время, что вы вместе, слегка потрепали мне нервы. Так-то я не хожу по району, не собираю первых попавшихся в кучу и не отправляю учиться в другую страну.

 — Я не уверен в этой затее. Не получилось сразу после школы, не получится и сейчас.

 — Ну знаешь что! — вскипел Олег. — Ничто не даётся просто так! Надо потрудиться для того, чтобы вышло что-то путное! А если ты будешь говорить, что ничего не выйдет — так оно и будет! Не получилось раз, два, три — на десятый получится! Сказать тебе, сколько лет мне было, когда я начал работать по диплому? 28! 28! Артем, который младше меня на семь лет — и тот уже стажировку проходил. А я нет. Потому что до этого мне работать не давал отец, мне везде давали от ворот поворот и посылали сначала с отцом разобраться. И что? Если мне было надо, я добился своего. И ты добьешься, вопрос лишь в том, насколько тебе это надо. В общем, думай. Но второй раз я предлагать не буду.

 — Я кому сказал не заходить! — Олег шикнул на появившихся в дверном проеме Яну и Варю.

Бас, смотрящий вместе с ним в экран ноутбука, поднял глаза на свою благоверную и слегка улыбнулся уголками губ. Девушка порозовела и расцвела на глазах. У Ромы защемило сердце от того, что он задумал и стало её невыносимо жаль. Нет, этого она ему никогда не простит. Да, может, уже и не нужно будет.

 — Ну ладно Варька, — Яна обиженно надула губы, — она одним своим видом Рому отвлекает, а я-то тут причем? Я его не отвлекаю, я уже старая для этого!

 — Не мели чушь. Рому ты не отвлекаешь, да. А меня — очень даже.

 — И что мне теперь, в подвале сидеть?!

 — Всё как захочешь, Яна. Хоть в бункер, но до вечера не показывайся мне. Я не могу заниматься делами, когда ты так на меня смотришь, мысли сразу разбегаются, — мужчина сказал это таким тоном, словно что-то обыденное.

Теперь пришла очередь Яны смущаться и розоветь, как восемнадцатилетняя девочка.

Вдруг из коридора раздался жуткий грохот и девчачий визг вперемешку с мальчишечьими ругательствами. Все четверо тут же подскочили с места и выбежали в коридор, где имели «счастье» лицезреть драку Егора и Полины. И ведь сцепились же наверняка из-за какой-то мелочи.

 — Вы что, совсем обалдели?! — чуть прикрикнул на детей разделивший их отец. Яна с чуть ехидной ухмылкой наблюдала за воспитательным процессом: не всё ж ей детей ругать, пусть и папа немножко побудет плохим.

 — Ты чего на сестру накинулся? Мало того, что она младше, так ещё и девочка! А ты, Полина? Опять брата задирала? Мне наказать тебя?

Всклокоченная Полина пригладила разлохматившиеся белокурые волосы и пнула насупившегося брата.

Егор замахнулся было на неё в ответ, го тут же опустил руку под строгим взглядом отца.

 — Иди сюда, — подозвала мальчика к себе Варя, чтобы он был подальше от Полины и избежать дальнейших конфликтов. Хотя бы на сегодня. Егор встал к старшей спиной, чтобы не смотреть в глаза Роме — перед ним было стыдно.

 — Не стыдно вам? — как можно спокойнее попыталась спросить Яна. — К Варе гость пришёл, а вы такой цирк устроили. Что он теперь подумает? Что мы обезьянок дома держим.

Бас не сдержался и хмыкнул. Уж кого-кого, но точно не его стесняться. Он вытворял ещё и не такое. Парень вспомнил свою младшую двоюродную сестру, которая по стечению обстоятельств тоже была младше его на два года. В детстве они устраивали такие баталии, что взрослые не подходили к ним, опасаясь за свою жизнь. Однажды они так подрались, что Рома выдрал сестре огромные клок волос, что пришлось делать стрижку, а она выбила ему зуб, толкнув на камень во дворе.

От слов матери застеснялась и Полина, поэтому опустила глаза и водила большим пальцем ноги по полу.

 — Пап, но это всё он начал, — попыталась оправдаться перед Олегом девочка.

 — Неправда! — тут же вспылил Егор и не помогло даже шиканье Вари. — Она взяла мой телефон!

 — Цыц! Сейчас даже слушать не хочу! — Олег выходил из себя. — Значит, так. Ещё раз повторится подобное и тебя, — он указал на Полину, — оставлю на все выходные дома, а тебя, — настал черед сына, — лишу карманных денег на две недели и откручу уши, ясно?

 — Но это несправедливо! — Егор не желал успокаиваться.

 — Здесь я решаю, что справедливо, а что нет. А спорить будешь с крестным в соседнем доме, понял меня?

 — Пап! — мальчик надрывался из последних сил. — Она схватила мой телефон и стала читать смс-ки, а когда я попытался отнять, сказала, что расскажет всем, что там написано!

Яна тихо кашлянула и посмотрела на супруга. Оба родителя поняли, что в этой ситуации зачинщиком и правда стала младшая дочь.

 — Полина, виновата ты. Это личные границы брата и влезать в чужие переписки нельзя.

 — Будто там что-то секретное! — фыркнула девочка, как очень похоже всегда делал Артем. Яна мысленно пообещала себе больше не оставлять с ним детей даже в самых критических ситуациях — он хорошему не научит. Только спорить, огрызаться и фыркать.

 — Егору нравится Варькина одноклассница! — выпалила Полина.

 — Замолчи! — взвыл Егор.

 — Катька!

Бас и Варя подавились воздухом от неожиданности услышанного, но ничего не сказали. А затем изо всех сил пытались удержать смех.

 — Дура! — в сердцах произнес Егор.

 — А ты дурак!

 — По комнатам! — развела их мать. — Ну и как тебе наш цирк Шапито? — женщина обратилась уже к Басу.

«Я буду безумно скучать по всему этому», — подумалось парню, но сказал он совсем другое:

 — Это ещё что. Мы в детстве с братьями и сестрой ещё и не такое вытворяли.

 — Ладно… — начал Олег, но жена перебила его:

 — Цыц! Я знаю, что ты сейчас скажешь. Лучше отпусти их на улицу, вы с Ромой уже всё решили, а заказать билеты ты можешь и без него.

Олег пожал плечами и махнул рукой. Колледж был выбран, факультет и дата отлета тоже. Все решено.

Бас и Варя без дела слонялись по району до самого вечера. Они разговаривали очень мало, просто наслаждаясь обществом друг друга. Им не нужны слова, чтобы понимать.

 — Я буду скучать, — вдруг выдохнула девушка. — Мне так… странно, что ты будешь где-то там. Далеко от меня. Но ничего. Ты ведь будешь возвращаться домой.

 — Буду, — эхом повторил Рома, а к горлу вновь подступала горечь. Варя не знала о том, что он не собирается возвращаться в Россию. Никогда.

“ — Неужели ты думаешь, что тебя это обойдёт стороной? Ты мой сын, как бы нам обоим ни хотелось, чтобы это было не так. В тебе моя кровь, мои гены. Семейное безумие рано или поздно коснётся и тебя. Не избежать этого. И что бы ты не предпринимал, от себя не уйдёшь», — эхом звучало в ушах. А в глазах темнело от осознания правды. Никто не мог дать гарантии, что Бас со временем не двинется, как отец и брат. Это могло произойти в любой момент. Через год, через десять или даже через час. А жить как на минном поле, опасаясь навредить Варе — невыносимо. Да и честно ли по отношению к ней не давать никаких обещаний по поводу «долго и счастливо»? Уж лучше ей построить отношения с кем-то другим, более надежным. Да тем же Марком, будь он проклят! Но он сможет дать Варе то, о чем она мечтает и будет мечтать.

 — Мне немного страшно, — призналась девушка. — Ты улетаешь завтра вечером, а я меньше чем через месяц буду учиться в МГУ. Жизнь так изменится…

 — Мы изменимся, — Бас обнял её за плечи и поцеловал в макушку. Он запомнит этот момент навсегда.

 — Уже темнеет.

 — Мне проводить тебя домой?

 — Может, лучше к тебе?

 — Ты уверена?

Захочет ли она возвращаться туда, где ей причинили столько боли?

 — Да.

По пути они встретили Катю. Она вела себя крайне странно и даже отвела Баса в сторону от подруги.

 — Слышала, ты улетаешь в другую страну?

 — Да.

 — Забери меня с собой. Я… Меня тут больше ничего не держит. Назови мне время вылета, чтобы я могла взять билет на то же время.

Рома открыл рот, чтобы что-то возразить и сказать в защиту Влада, но не стал. Это её дело. И назвал время.

Дома у Баса Варя была уже едва ли не полноправной хозяйкой. Она знала, где и что лежит и чувствовала себя вполне уверенно.

 — Ну и? — парень улыбнулся. — Что ещё ты надумала тут делать?

 — Для начала открыть шторы, — и она сделала это, — сидишь тут как в темнице.

 — А мне, может, нравится, — он подошёл к девушке вплотную. Она пропустила вздох, а затем её дыхание заметно ускорилось. И Варя несмело потянулась к его губам. Рома поцеловал её, стараясь быть как можно более аккуратным. Губы отдавали узнаваемой и ставшей родной сладостью. Она обвила его шею руками и прижалась сильнее. Приняв это как знак, Бас приподнял край её юбки, но как только руки коснулись её бёдер, Варя дернулась и едва слышно охнула. Парень тут же отпрянул.

 — Черт, прости. Я не подумал.

Конечно. Слишком свежи ещё воспоминания после изнасилования и лезть к ней с интимной близостью — полнейшее хамство и неуважение.

 — Нет, Бас, — она подошла сзади и обняла его за плечи. — Давай… Давай. Ты — не он и это всё глупости.

 — Варя, я не хочу, чтобы тебе было больно. А тебе будет, потому что ты не хочешь. Ты боишься и очень напряжена.

 — Ну так расслабь меня, — Варя поцеловала его в щеку, — ты мастерски справляешься с этим.

Бас неуверенно посмотрел на неё, сомневаясь. Но она кивнула и увлекла за собой на кровать. Рома стянул с себя футболку и навис над ней сверху. В её глазах не читалось отторжения, а только безграничное доверие к нему. И Бас принялся мелкими поцелуями покрывать её ключицы.

Варя проснулась одна и ей это не понравилось.

 — Рома? — она выглянула в гостиную, но его там не оказалось. Зато он нашёлся на кухне. При виде её Бас вдруг всполошился и выронил из рук паспорта, что пристально разглядывал до этого.

 — Ты чего так дергаешься?

 — Думал, ты проснешься позже.

 — Что ты делаешь?

 — Проверяю, все ли документы на месте. Не хотелось бы за час до вылета обнаружить, что я оставил дома визу.

 — Ладно, всё ясно, — она открыла холодильник и задумалась, что можно приготовить Роме на завтрак. Кажется, хватает на блины.

Собрав все необходимые продукты, Варя принялась за дело. Бас в это утро был непривычно молчаливым. Он молчал не так, как обычно и с преувеличенным интересом разглядывал скатерть.

 — Что-то не так? — Варя сняла первый блин со сковороды. Очень даже ничего получился, а вовсе не комом.

 — Скажи мне, — он выдержал паузу, — ты хорошо себя чувствуешь?

 — Вполне, а почему ты спрашиваешь?

 — Я боюсь, что что-то сделал не так и теперь у тебя что-то болит. Я же не знаю, что с тобой делал Денис и какой вред успел нанести.

 — Хватит. Это глупая тема, я не хочу это обсуждать.

 — Глупые здесь только твои препирания. Мне нужно знать, как ты себя чувствуешь.

 — Может, тебе ещё нужно цикл моих месячных знать?!

 — Да, черт возьми, и это тоже! — он вспылил. — Если ты планируешь со мной дальнейшую жизнь, — Бас спотыкнулся на этом моменте, — ты должна рассказывать мне всё, что тебя беспокоит. Я хочу понимать тебя лучше, Варя.

 — Помолчи и ешь, — она сунула ему тарелку. — Успокойся, Бас. Всё в порядке. Ты не сделал ничего, что могло бы причинить мне боль. И сейчас мне даже лучше, чемвчера.

На такой ноте разговор был закончен. Остаток дня до вылета Рома не выпускал Варю из объятий и повторял, что всё будет хорошо, словно хотел убедить себя в чем-то. Конечно, Варе тоже было страшно, но она воспринимала это немного спокойнее. В октябре они увидятся снова. А потом — в феврале. Потом в апреле, а потом им будет предоставлено всё следующее лето.

Когда до самолёта оставалось два часа, Бас отправил девушку домой и попросил не провожать его. Сказал, что так тяжелее будет улетать и он может и вовсе передумать.

Домой Варя пошла не сразу — перед этим она погуляла пару часов, чтобы свыкнуться с мыслью, что Рому ждет нечто большее и, безусловно, очень хорошее.

Так она думала до тех пор, пока не встретила у своего подъезда Влада. Пьяного до безобразия Влада.

 — О, Варварушка, — пьяным заплетающимся языком произнес он, — девушка моей мечты пришла. А я тебя ждал.

 — Я вижу.

 — О как получилось… Остались мы с тобой в итоге одни. Ну, за что боролись на то и напоролись, — он неуклюже развел руками в воздухе.

 — Что ты мелешь?

 — А ты раз…раз… раззззве не знаешь? Свинтили и Бас, и Катька.

 — Они улетели учиться.

 — Нет, моя любимая и наивная Варя. Они улетели от нас.

 — Ты вообще упился?

 — Да упьешься с такой-то невестушкой. Кстати, если хочется залить горе — велком, — он махнул на бутылку.

 — Ты врешь, — дрожащим голосом произнесла Варя. — Врешь!

 — Мне б тоже хотелось, что б это было так. Я-то вообще один остался: и без девушки, и без друга. Как ты думаешь, Варя, почему он не оставил тебе никаких своих реквизитов? Ни адреса, ни нового номера телефона? Он ддддаааже билет на рейс тебе не показал. Потому что он в одну сторону и в обратную такой билет не предвидится. Ап, как нас одурачили! Как собак.

У девушки внезапно ослабли ноги, глаза наполнились слезами. Нет, нет, нет. Это какой-то бред. Он не мог так поступить, у него нет причин. Или есть?.. Но какие?

Когда до Вари дошло, что это правда, плотину прорвало. Её душа ещё держала оборону, а вот глаза не выдержали. Слезы ручьями потекли по щекам.

 — Что ж ты плачешь, моя хорошая, — Влад икнул, покачнулся и обнял её за плечи, — смотри, че покажу… Я, может, покруче чем он умею…

Варя видела, что он хочет поцеловать её.

«Нет, нет, нет, нееееет!!!», — вопил разум. А сама девушка потянулась к другу. Их губы соприкоснулись в поцелуе. И это было… Никак.

Ни Влад, ни Варя не почувствовали ничего. Поцелуй двух лучших друзей оказался до жути равнодушным. Ничто не колыхнулось в их душах. Только осознание того, что кроме друг друга у них никого и не осталось.

Комментарий к Уф, я не выкладывала новую часть всего два дня, а такое ощущение, что целую вечность. Наверное потому, что мне хотелось наконец-таки подвести черту. Данный этап жизни наших героев пройден и закончен на такой печальной ноте. Всё так, как есть. Бас действительно улетел и не собирается возвращаться на родину.

Пусть после этого они уже и не будут прежними, а будут совсеми другими людьми, но следующий этап их жизни предстоит не менее насыщенным. Новые люди, новые приключения, новые жизни.

P. S. Прошу сильно меня не ругать)

====== Часть 37 ======

Варя спиной облокотилась окно и устроила ноги на подоконнике. В нескольких сантиметрах от неё в похожей позе расположился Марк, выпуская дым от сигареты в открытую форточку. Колючие снежинки попадали на лицо, от чего парень слегка морщился. Курить в институте дело опасное и наказуемое. Поймает декан или, Боже упаси, ректор — могут и выгнать. За Марка цепляться никто не будет: он учится на бюджете, деньги институту не приносит. Подумаешь, одним больше, одним меньше. Марк прекрасно знал всё это, но желание снять стресс после нудной пары по философии было сильнее.

Варя откинула голову назад, вгляделась в лицо Марка. Он был напряжен и явно чем-то недоволен. Перехватив её взгляд, парень попытался улыбнуться и убрать с лица это кислое выражение, но попытка была неудачной. Варя чуть приподняла уголки губ и устремила взгляд в окно на небо — в бесконечную глубокую синеву.

Да уж, первый семестр оказался весьма напряжённым. Это не школа, где учителя носились со всеми, лишь бы ты поскорее покинул эти стены и не нервировал того же химика одним своим видом. Здесь преподаватели смотрели на тебя так, что становилось понятно: если не готов выкладываться на 150%, можно уходить, всем абсолютно ВСЕ РАВНО. На освободившееся место придёт другой. Интересно, на Баса смотрят также? Как он адаптировался к другой стране, обычаям, к дурацкому американскому говору? Как он заканчивает первый семестр, да и заканчивает ли?

Девушка поняла, что её мысли опять перескочили на бывшего (бррр, какое неприятное и холодящее слово) и потрясла головой, стараясь их выгнать, но ничего не вышло. Варю вновь заполнило уныние. После своего отъезда Рома не писал и не звонил ей. Хоть дал бы знать, что живой, придурок! Связь с подругой поддерживала только Катя, но она рассказала, что практически сразу после прилета они с Басом разошлись по разным сторонам аэропорта и она не знает, что он, где и как. Он просто пропал.

Варя вновь и вновь копалась в днях, когда они были вместе. Что произошло, где она допустила промах, что он решил так жестоко бросить её? Порой отчаяние доводило девушку до откровенного бреда. Частенько она жалела, что не забеременела после их последней проведенной ночи. Быть может, ребёнок удержал бы Баса? Может, он тогда хоть поддерживал бы связь? Варе это было жизненно необходимо и за те месяцы, что она провела без Ромы, она увядала словно цветок, не получающий влаги. Её влагой и был он. Конечно, это бред… Никакой ребёнок не удержал бы Баса. Тем более, что иметь детей он не хотел всей своей душой и беременность Вари точно не осчастливила бы его.

“ — Дети — существа своеобразные, — сказал ей как-то Бас после очередной проведенной ночи вместе. Он выдвинул ящик комода и проверил наличие известных латексных изделий — хватит ещё на пару раз.

 — Вот рождается ребёнок. Маленький орущий комок, требующий всё внимание родителей. Ты даёшь ему его. Всё свою внимание, всю ласку и любовь, нередко даже в ущерб себе. Тратишь на него все деньги и себя. Веришь, что всё это не зря. Комок растет и требует все больше со словами «ты мой родитель, ты должен!» и ты опять даёшь. Во благо же. А блага не случается. Комок вырастает и становится… таким, — он горько усмехнулся и хлопнул себя по оголенной груди. — И всё зря… Всё оказывается зря. А ничего уже не вернуть — ни усилий, ни молодости, убитой на него.

 — А если… — Варя замялась и погладила его по волосам, — если я вдруг забеременею? Что тогда?

 — Ты не забеременеешь. Не от меня, — ответ был грубым и обидным, — уж на чем, а на презервативах я не экономлю.

 — Даже презерватив может дать сбой! Порваться, быть бракованным, да что угодно! Что мы тогда будем делать?

 — Слушай, ну что ты кипишуешь? Ты беременна? Нет. А если и забеременеешь, — это было сказано таким тоном, что в нём четко слышалось: «если» не наступит. Ну, а «если» вдруг случится, то будет тут же устранено. Конечно, Варя не планировала становиться матерью в 18, но лет через 5-7 об этом хотелось бы задуматься.

-…то будем решать проблему по мере её поступления, — со вздохом закончил Бас и перевернулся на бок, укрывая девушку одеялом и обнимая одной рукой. Он так делал всегда, когда готовился засыпать. Если Варя под боком — ему было спокойнее.»

Она прислонилась лбом к стеклу. Ну и пусть. Ну и черт с ним. Не нужен ему ребёнок — пожалуйста. А ей… Нужен. Впервые девушка пришла к мысли о том, что хочет детей именно от Ромы, когда пришла к нему в палату после того, как стало ясно что жизнь после ножевого ранения удалось сохранить. Пока что. Варя думала, что впереди у них будет куча времени для того, чтобы завести детей. Как же она ошибалась.

Девушка задумалась о том, каким мог бы быть их ребёнок. Варя хотела, чтобы малыш был похож на Рому. Девочка ли, мальчик — неважно, благодаря отцу природа точно не обделит их внешними данными. И всё же она почему-то совершенно точно видела девочку. С угольно-черными кудряшками и темными глазами, шаловливую и непоседливую — точь в точь как и Бас. Его маленькая копия.

 — У тебя сейчас что? — голос Марка и хлопок форточкой отвлек её.

 — Ммм… Что-то из языков, кажется. А у тебя?

 — Ещё одна пара по философии, чтоб её.

Марк сжал кулаки и заскрипел зубами. На руках выступили вены. Варя то и дело переводила взгляд с его рук на глаза. Глаза. Руки. Глаза. Руки.

 — Ты злишься? — наконец спросила она.

 — С чего ты взяла? — ответ был пропитан ядом. — Прости, — он тут же извинился. — Напряженные отношения с новым преподавателем, убил бы, честное слово. Сил моих больше нет. Ещё и сессия на носу и что-то мне подсказывает, что папе придётся в первый раз выложить баблишко. А я ненавижу платить за что-то, что мог бы сделать сам.

Варя видела, что он действительно расстроен подобным положением дел и ощутила лёгкий укол беспокойства.

«Мне встретить тебя?» — пришла смс-ка от Влада.

«Не надо, у меня сегодня на две пары меньше, чем у тебя. И не вздумай уйти! Зря отец что ли деньги платит?»

Несмотря на успешную сдачу ЕГЭ, на бюджет Влад всё же не прошёл. Многочисленные тройки сделали своё дело — испортили аттестат и из-за низкого среднего балла предпочли взять другую девочку-хорошистку, а Владу недвусмысленно указали на коммерцию.

Марк принялся нервно хрустеть пальцами и не отрывал сосредоточенного взгляда от пола. Варя придвинулась к нему ближе и слегка толкнула плечом, привлекая внимания. Когда парень обернулся, она ободряюще улыбнулась ему и, обхватив ладонями его лицо, стала легонько поглаживать мужские скулы. Марк напряженно замер: что она может вытворить? Но девушка желала всего лишь оказать поддержку другу… А, возможно, и себе. Забыться, изгнать мысли о Роме. О предателе.

 — Марк, — назвала она его по имени, вложив при этом какое-то особое чувство, — всё будет хорошо. Тебе не нужно платить преподавателям, потому что ты самый умный человек, которого я только встречала. Ты можешь ответить на любой вопрос, начиная от почему небо не зелёное и заканчивая формулой создания ядерного коллайдера или вечного двигателя.

 — Ну ты конечно загнула… — смущенно пробормотал Марк.

 — И вовсе нет! — упрямилась Варя. — Это правда. Ты сдашь этот чертов экзамен по философии. Более того, ты уделаешь этого противного мужика и он будет отмахиваться от тебя зачеткой, лишь бы ты ушёл. Ну, а если вдруг нет, то мы его затопчем всей институтской толпой.

Парень рассмеялся и недовольное выражение пропало с его лица. Варька умела зарядить нечто такое, что с ног сбивало и впору на полу валяться.

 — Ну если так, то у него нет шансов. Ладно, поднимайся. Провожу тебя до аудитории да пойду мылить рожу философу.

 — А до дома меня проводить не хочешь? — против воли вдруг вылетело у девушки.

 — С радостью бы, но у тебя отменили последнюю пару, поэтому я освобожусь позже.

 — А, может, зайдёшь ко мне сегодня вечером? Мне ведь тоже сдаваться философу, а я совсем не понимаю язык, на котором он изъясняется. Объяснишь мне…

 — Чтобы твой друг опять орал у меня над ухом всё время? — Марк недоверчиво покосился на Варю. — Я был в шаге от того, чтобы не сломать ему челюсть.

В августе Варя вдруг решила, что хочет обособиться не только от матери, но и от отца. Поэтому, прихватив все свои пожитки (коих оказалось немало) она заявилась на квартиру к Владу, которую ему снял отец сразу же после выпускного. Так было спокойнее всем: и родителям, которые больше не имели никакого отношения к выходкам сына, и самому сыну, которому больше не надо было играть в идеальную семью. Влад не был против того, чтобы подруга переехала к нему. И веселее, и с голоду не умрет. Но всё же слегка напрягся, когда все шкафы оказались забиты вещами Вари, а в ванной ему была выделена одинокая полочка в три сантиметра длиной и шириной, одиноко висящей над раковиной. Шкафчик в ванной, нормальные полки и этажерки опять же девушка прикарманила в своё распоряжение.

 — А что ты так на меня смотришь? — спросила Варя, раскладывая всевозможные лосьоны и крема в шкафчике. Вещи друга уже покоились на той несчастной недополке. Да это ж вообще щепка наверное была!

 — Ты разложила свои вещи по всей ванной! — возмутился парень.

 — И что? У тебя тут полно свободного места.

 — Вот именно! Может, я хотел оставить это место себе!

 — Хорошо, — Варя взяла что-то в руки и протянула эту другу. — Пожалуйста, можешь раскидать свой лосьон после бритья и бритву по всей ванной! Ну, чего застыл-то? Вперёд!

Влад забрал у неё свои «предметы роскоши», окинул комнату взглядом и с гордым видом и манерным хлопком поставил всё это на стиральную машинку.

 — Я хочу, чтобы это стояло здесь!

 — Да ради Бога. Уделал меня, доволен?

А на следующий день это добро снова перекочевало на щепку. Влад недовольно зарычал, но ничего не сделал. Ладно, пусть так. Ещё посмотрим, кто кого. Потом. Когда-нибудь.

Но в целом Варя и Влад прекрасно уживались друг с другом. Траты они поделили пополам: он полностью оплачивал съем и коммунальные услуги, а она покупала продукты, бытовую химию и всё, что было нужно для дома. Влад поддерживал дом в «рабочем» состоянии: чинил мебель, технику и розетки, когда это требовалось, двигал тяжелые шкафы и диваны (но на этом всё его участие в генеральной уборке заканчивалось), прибивал по просьбе подруги бесконечные полки. Варя же содержала квартиру в чистоте, обеспечивала пропитание вечно голодному студенту, занималась стиркой и глажкой. Всех всё устраивало и, живя отдельно от родителей (но не без их материальной поддержки, к сожалению: чтобы чада могли учиться, а не гробиться на работах) они ощутили самостоятельную бытовую жизнь, которая при наличии партнера оказалась не так страшна.

 — Он придёт после пар уставший и ляжет спать или пойдет гонять пацанов по району и не будет нам мешать, — пообещала Варя Марку. — Приходи.

Нельзя сказать, что у Влада и Марка не сложились взаимоотношения. Друзьями они не стали, но их общение было на вполне себе неплохом приятельском уровне. Вот только Влад периодами бывал на редкость доставучим и это иногда раздражало Марка.

 — Хорошо, — выдохнул парень, — тогда после пар съезжу по делам, а потом сразу к тебе.

Кое-как отсидев последнюю пару как на иголках, Варя помчалась домой.

И бардак, царящий там, совсем не обрадовал её. Влад наверняка опять проспал, собирался в дикой спешке и раскидал по гостиной и коридору все вещи. Девушка слегка задумалась, а затем собрала всё, что валялось в коридоре, закинула в гостиную и закрыла дверь. Сам уберёт, служанок нет!

Недопонимания у Влада и Вари всё же случались. Её раздражали носки, которые друг похоже принципиально оставлял где угодно, но только не в комоде или корзине с грязным бельем и его медицинские халаты, которые он комкал так, что ни один утюг не мог тягаться с этими адскими складками. «Варь, я не могу это прогладить!», — жалобно, как котёнок мяукал парень из гостиной.

А его подбешивала любовь девушки ко всему соленому и острому. Солевой баланс у молодых людей разнился весьма сильно и то, что для Вари было в пределах нормы, для Влада не годилось совсем и от переизбытка соли у него слезились глаза. Когда парень впервые попробовал Варины кулинарные творения, то всё тут же выплюнул обратно и бегал по кухне как ошпареный, ища спасительный стакан с водой.

Варя же остаток дня носилась по квартире от Влада, который догонял подругу и кричал на неё:

 — Отравить меня хотела, ведьма?! Погоди, вот поменяю краны местами, будешь у меня в кипятке вариться!

«Да он шутит, — думалось ей, — он слишком ленивый, чтобы заниматься этим.»

А Влад не шутил и даже пропустил первую пару, но поменял-таки краны, когда подруга была в институте. И тем же вечером огребал уже парень, которого Варя щелкала полотенцем везде, где только дотягивалась.

Со временем девушка научилась готовить с минимальным количеством соли и специй для Влада, себе же она добавляла после по вкусу. А он наконец-таки занялся душем и прикрутил его, о чем Варя просила со дня своего переезда. Но краны он менять и не думал — будет напоминанием.

Варя переоделась в домашнее, помыла руки и, стоя перед открытым холодильником, задумалась. С Владом все ясно (ему в принципе лишь бы пожрать), но чем кормить Марка? Не только же философией они будут заниматься…

Влад вышел из здания института и сунул сигарету между зубов. Это оказалось настолько важным, что он даже не потрудился застегнуть куртку и теперь белый халат сверкал на всеобщее обозрение, недвусмысленно намекая на его будущую профессию. Парень тяжело вздохнул про себя: все-таки зря мамку послушал, надо было куда-нибудь в полицию идти. Не только врачам приносят хорошие взятки. Боже, да какой из него врач? Только людей искалечит да и всё. Хотя некоторых не мешало бы…

Влад прикрыл ладонью от ветра пляшущий огонек зажигалки, как вдруг сзади его кто-то звонко окликнул:

 — Влад!

Он выронил зажигалку из рук и тихо ругнулся. Чтоб тебя! Кто там? А… Ещё одна горе-врачиха.

 — Ну чего тебе? — Влад закатил глаза. Это была его одногруппница — крайне приставучая девка с неприятным именем Милена. Брр, будто болезнь какая.

 — Ты забыл конспекты в раздевалке, — девушка сунула ему в руки толстую тетрадь.

 — Я не забыл, я специально оставил… — пробубнил Влад, небрежно кинув её в рюкзак. — Ладно, спасибо.

Милена заметно порозовела и засияла. Парень смотрел на неё и не мог понять, ей нравится он или деньги его папы? В любом случае, милая, тебе ничего не светит.

Мыслями Влад был уже дома. Единственным его желанием сейчас было постоять под душем и завалиться спать. Хорошо бы Варька ещё никуда не ушла, авось ещё и голодным бы не остался.

Парень свернул налево и был почти у цели, как вдруг услышал знакомый голос, орущий во всю мощь и пошёл обратно. Черт, разбираться ещё и с делами на районе у него не было никаких сил и желания, но кто, если не он?

После бегства Баса остро встал вопрос: кому же достанется его «наследие»? Бросать район на произвол судьбы было нельзя, порвут и его, и друзей бывшего главаря. И вариантов-то было немного, а точнее два: либо Влад, либо… Варя. Последнее особенно напрягало всех, ведь за всю историю этого района главаря-девушки там не было. Потому что… Ну потому что девушка. Но ИХ девушка обладала весьма хитрым складом ума, красноречием и убийственным обаянием. Все были готовы слушать и выполнять. Пусть Варя не сможет расправляться с неприятелями самостоятельно (да и то, что она адвокатская дочка — плохое подспорье, репутацию испортить никак нельзя), она сможет управлять.

Влад же был наиболее близок к Басу. Именно он выходил с ним абсолютно на все разборки, он прикрывал его спину и как никто знал прорехи этого района. Влад и Варя переглянулись… и оба отказались. И все впали в ступор. Как же быть дальше?

Решение в итоге было найдено и пришло спасение в виде Кости — главаря соседнего района и неплохого приятеля Ромы. И всё бы ничего, но сразу вступить в права на этот район он не смог — начались проблемы с военкоматом, поэтому в приоритете было решить эту проблему. Как бы Влад и Варя ни упирались, на то время, что Костя урегулировал свои дела, они разделили ношу Баса на двоих, по очереди совершая вылазки. Гораздо реже — вдвоем, но тогда пряталось всё живое и даже птицы пели только с их разрешения. Наловчились, ведь с Басом поведешься — и не такого наберёшься.

Орал, как выяснилось, Костя, исходясь матами. Влад встал рядом с ним и мрачно оглядел небольшую толпу перед ним. Там были перемешаны и его друзья, и «бандиты» Кости. Совсем недавно он распустил всех и набрал новых. Сейчас они потирали разбитые носы, губы, скулы и рассеченные брови. Впрочем, местные выглядели не лучше. Глеб кинул на Влада сердитый взгляд, но он ответил ему не менее сердитым и холодным.

 — Что произошло? — спросил парень.

Костя только напряженно выдохнул и был похож на разъяренного быка.

 — Сцепились, идиоты, чуть не разнесли и мой, и твой район.

 — И из-за чего?

 — А я не знаю! — Костя вновь сорвался на крик. Он зло пнул какой-то камень. — Блять, и все двадцать человек — на по морде! И все бы ничего, но своим же ведь! Покажите мне того мудака, кто затеял драку! Покажите, я хочу посмотреть на этого придурка! Глеб, казалось бы, самый адекватный из всех, посмотришь — нормальный парень, человек как человек. Нееет, нам надо Андрея да за волосы по асфальту протащить! Перед всем районом блять! Спасибо, теперь у Сиплого будет повод ржать до конца жизни, не заскучает! А если б ещё и Вороны с окраины налетели — я б от этого точно никогда не отмылся.

Воронами называли новую группировку, образовавшуюся на окраине Москвы за привычку носить всё черное и брать верх над своими неприятелями не физической силой, как это принято обычно, а рассудительностью и хитростью. Совсем как эти мудрые птицы. Они смотрели, наблюдали и только потом нападали. И всегда добивались своего. Именно поэтому Воронов было лучше не злить, а дружить с ними. Составить им конкуренцию мог разве что Бас, но он весьма удачно свинтил.

 — Кхм, — Влад прокашлялся, — ты решил свои дела с военкомом?

 — Почти, — Костя посмотрел вдаль, что означало «ещё минимум месяц ты будешь на моём месте».

 — Ладно, разбирайтесь сами, — парень махнул рукой. Усталость брала верх.

Когда Влад оказался дома, он не верил, что сделал это и поэтому десять минут просто сидел на полу в коридоре, раскинув ноги в разные стороны. С кухни доносились приятные запахи: Варька готовила что-то вкусное. Только б опять не отравила его своей солью…

 — Привет, — он пришёл к ней и выдвинул себе стул.

 — Привет, — мимоходом отозвалась девушка, думая о чём-то своём. И вдруг шлепнула его по руке, когда он потянулся к одному из приготовленному.

 — Это не тебе.

 — А кому?!

 — Марку.

 — Нет, ну нормально? Пусть Марк у себя дома жрет, а не у меня! Я должен из-за него голодным остаться?

 — Что ты причитаешь? В холодильнике рис, возьми да погрей. Или рученьки отвалятся? Тогда погрею я, только не ной, ради Бога.

 — Ещё лучше. Марк будет жрать мясо, а я рис.

 — Кстати, я не поняла, что за бардак ты оставил после себя? Почему носки опять по всей гостиной валяются? Ты это специально?

 — Конечно, — Влад был невозмутим, — это против твоих мужиков. Чтобы они не ходили сюда и не жрали мою еду!

 — Каких мужиков?! — возмутилась девушка. — Единственный мужик, который сюда ходит — это ты! А Марк был здесь всего пару раз.

 — И этого много! Я же не таскаю своих баб!

Влад умолчал о том, что у него и баб-то не было. Стоило ему проявить хоть малейшую заинтересованность к кому-то, как мысленный образ Кати тут же бередил душевные раны, нанесенные ей же. Каждый вечер он слышал её голос: это Варя общалась с подругой по видеосвязи. В такие моменты парень не мог заставить себя отойти от двери и впитывал каждое её слово в себя. Правда, первые пару часов после этого Влад чувствовал легкие приступы нехватки кислорода и в целом чувствовал себя так, словно ему вытащили трахею. Катя одна решила всё за них двоих и, видимо, не страдала так, как он. Как-то Бас сказал, что не бывает в отношениях так, что оба любят одинаково. Один всё равно любит сильнее и в итоге остаётся в проигрыше. Так вот… Влад проиграл.

Раздался звонок в дверь.

 — Я открою, — хищно улыбнулся парень и пошёл к двери. А точнее побежал — Варя кинулась за ним.

 — Не смей! Я открою сама!

 — Поздно! — Влад провернул ключ в замке и уже открыл дверь, но девушка пихнула его плечом и закрыла её прямо перед остолбеневшим Марком. Варя грозно топнула ногой в сторону друга, пригладила растрепавшиеся вихры и оправила футболку. Готова.

 — Какая гостеприимность, — хмыкнул Марк, разуваясь. Варя смущенно перекинула волосы с одной стороны на другую.

 — Это намёк, — хмуро отозвался от двери Влад.

 — Мой намек понят? — Марк замахнулся бутылкой.

 — Что там у тебя? Вино? Ооо, так с этого и надо было начинать. Я с вами. Так, стоп, а вы чем собираетесь заниматься?

 — Философией, — Варя прожигала тупоголового друга взглядом.

 — Как бы после такой философии дети не пошли, — он не переставал бубнить, скрывшись в гостиной.

Философия в тот вечер у Вари и Марка действительно не задалась. Они говорили о чем угодно, но только не о предмете. Девушка слегка перебрала с вином и теперь была немного пьяная и веселая. Марк тоже захмелел, но оба держали сознание ясным.

 — Мне кажется, или дождь тоже пьяный? — Варя заморгала, смотря как нечто непонятное косо барабанило по стеклам.

 — Тебе кажется, — парень засмеялся.

Варя поставила локти на стол и подперла голову руками, пристально смотря на Марка блестевшими глазами.

 — Ну что ты хочешь мне сказать? — не выдержал он.

 — А может я жду, что ты скажешь.

 — А и скажу, — он утвердительно кивнул, — у отца через неделю день рождения. Придешь?

 — Приглашаешь?

 — Да. Твой отец, кстати, приглашение уже получил. И родители этого, — парень кивнул в сторону гостиной, где спал Влад, — тоже. Его отец мелкий бизнесмен, имеющий дела с моим. Так что, мне ждать тебя?

 — Жди, — Варя улыбнулась.

 — Только… Будь готова к тому, что налетит пресса. Бизнесмены конечно не настолько медийны как артисты, но дело моего отца довольно крупное и стремительно набирает обороты, поэтому как только у журналистов появляется возможность писать о чем-то — они слетаются как пчелы на мед. Да и много других значимых фигур будет. Артем Викторович не исключение.

 — Ох как, — только и смогла сказать Варя.

 — После того, как твой отец выкупил компанию, где работал, это подняло его в глазах многих.

Девушка поняла, что просто не имеет права облажаться и опозорить своего папу.

 — И самое важное… Под камерами нам нужно вести себя как можно прохладнее друг с другом. Ты же не хочешь, чтобы на первой полосе красовалось, что ты моя девушка? Это будет наглой ложью.

Через час Марк засобирался домой и Варя, провожая его, озвучила вслух провокационный вопрос:

 — А если я хочу, чтобы это стало правдой?

====== Часть 38 ======

— Нет, папа, мы не голодаем. И в грязи не заросли. И мыши нас не утащат, — вздохнула Варя, едва отец переступил порог, потому что уже наперед знала, что он ей скажет.

Артем, открывший было рот, тут же закрыл его и молча прошёл в ванную. По пути он оглядывал обстановку, в жилище дочери мужчина был впервые. Вполне приличная двухкомнатная квартира для студентов с неплохим ремонтом. Голых ободранных стен нет, пол застелен линолеумом, а не голыми досками.

 — Пап, там краны перепутаны, аккуратнее, — крикнула из гостиной Варя, но было поздно. Артем уже сунул руки под кипяток и с болезненным шипением выдернул их обратно. Мужчина мысленно обругал Влада и дочь: вот лентяи, ну неужели трудно заняться этим? Самим-то удобно так жить?

 — Как тебе? — спросила девушка, когда отец вошёл в гостиную.

 — Ситуация с кранами? Дерьмо. Руки бы оторвать тому, кто это сделал.

Варя слегка кашлянула, заправила прядь волос за ухо и снова уставилась в экран ноутбука, предварительно покрутив колесико мышки.

 — Да ладно, мы уже привыкли. Но я спрашивала про квартиру.

 — Хорошая, жить можно. Но уж не лучше моей, я не понимаю, что тебя не устраивало и почему ты ушла.

 — Не бубни. Рано или поздно я бы сделала это. Мне нужно научиться жить самостоятельно. А так я с Владом, я уверена в нём и в том, что он всегда мне поможет, если понадобится.

 — С помощью бы поаккуратнее.

 — Ты о чем?

 — О том, что как бы после вашего сожительства дети не пошли. Нет, это всё конечно замечательно, но тебе нужно учиться. Тебе нужно использовать способности своего мозга и потенциал.

Варя перевела на отца ошарашенный взгляд и даже приоткрыла рот от бредовости сказанного. Дети? У неё? От ВЛАДА??? Девушка знала, что её рождение было результатом случайности и фактически её не должно было быть на этом свете. Отец и мама были просто друзьями, Артем гулял по девушкам и даже не думал о том, что может влюбиться в Яну, а мама же никогда не смотрела на отца как на мужчину. Но произошло что-то, в результате чего появилась Варя. Но она не могла даже представить ситуацию, в которой она легла бы с Владом в одну постель. Даже если бы оба были пьяны в хлам.

А такая ситуация, кстати, случалась. Прошло не так много времени после переезда Вари, друзья отмечали какое-то событие на районе вместе с остальными и слегка перепили. Парню пришлось кое-как тащить подругу домой, хотя сам едва передвигал ноги от количества выпитого. Было чудом, что по пути они не очутились ни в какой луже. Остаток ночи ни Влад, ни Варя не спали: дрались за единственный в доме тазик, чтобы при каждом приступе тошноты не бегать в ванную. И победила Варя. Но даже когда они стали чувствовать себя лучше, у них не было и мысли переспать. Хотя на пьяную голову Влад, и без того не обделенный симпатичной наружностью, казался Варе ещё в десять раз привлекательнее и соблазнительнее. Она лишь мысленно завидовала той девушке, что окажется в его постели следующей. Но лечь с ним самой? Нет, это уже за гранью. То же самое, что провести ночь с братом. Передергивает от неправильности ситуации, пусть и вымышленной.

 — Пап, — девушка даже не могла подобрать слова, — какие дети? Ты чего? Это же Влад! Не Марк, пап. А тот Влад, который отлупил меня букетом на линейке в третьем классе. А я назвала его хреном собачьим и обиделась на три дня, когда в девятом классе всем девочкам мальчики дарили букеты тюльпанов, а он забыл мне купить.

 — Ну так он тебе потом три таких притащил, — заметил Артем. — В любом случае, я без понятия, что тут у вас происходит. Я просто предупреждаю.

 — Ничего у нас не происходит. Мне… Марк нравится, — фраза получилась вялой и неубедительной, но заметно порадовала отца. Что ж, хоть кому-то это приносит удовольствие.

 — Думаю, ты ему тоже. Кстати, пару дней назад Юра пригласил меня…

 — На день рождения, я знаю, — закончила за него дочь, — Марк пригласил и меня. Буду твоим сопровождением, — она улыбнулась отцу, — ты же не против?

 — Конечно нет. Что ты там так внимательно разглядываешь в ноутбуке?

 — Платье выбираю, чтобы перед прессой не ударить в грязь лицом. Лучше покажу, какая прекрасная дочка вышла у Артема Грача, — она засмеялась и кокетливо похлопала ресничками. А затем повернула к отцу экран ноутбуком и спросила:

 — Это или это?

Платья были практически идентичны. Оба миди-длины до середины голени из плотного атласа, на широких лямках и с ощутимым декольте. Вот только одно платье было черным, а другое красным и имело немного другую форму лифа и пояс на талии. Артем сглотнул. Декольте его смущало, но запретить взрослой дочери носить те платья, которые нравятся ей, он не мог. Всё, что нужно прикрыто, но всё же…

 — Это, — он кивнул на черное. Оно казалось более скромным.

 — Я и не сомневалась, — хмыкнула Варя и оплатила заказ. — Влад бы выбрал красное.

 — Кстати, где он?

 — Поехал за щенком и повез в ремонт мой ноутбук.

 — Щенком?

 — Да. Мы решили завести собаку.

«Мы» было громко сказано. Она решила и целых две недели волочилась за Владом везде и всюду, умоляя разрешить купить щенка. Хотя она бы всё равно рано или поздно купила. Влад же бубнил, что и так вся еда в доме скармливается Марку (никак он не мог простить те два прихода), а теперь ещё и собаку кормить. Да и он в принципе не очень любил животных.

 — Вот ты мне скажи, зачем тебе скотина в доме?

 — Сама не знаю, ведь у меня уже есть одна, — язвила обиженная подруга.

 — На меня намекаешь?

 — Прямо говорю, что ты скот, если не привезешь мне собачку.

 — И зачем тебе тогда вторая скотина?! Ну объясни ты мне, придурку!

 — Она меня хотя бы любить будет.

Влад тяжело выдохнул и одарил её убийственным взглядом. Вот-вот, сейчас должны появиться лазеры.

 — Хорошо, — процедил он, — я привезу тебе собаку. Но только попробуй потом ещё хоть раз сказать, что я тебя не люблю.

Он снова пошёл на поводу у подруги. Снова проявил слабость под натиском её женских штучек. Боже, а что же будет, когда он женится? Хотя почему когда? Если… Парень никак не мог прогнать из сердца Катю и не видел другую девушку своей женой. И не потерпел бы никакую другую особь девичьего пола (кроме Вари, разумеется) у себя в квартире.

Варя два раза щелкнула курсором по папке «Документы», чтобы проверить чек. Он был на месте и девушка уже собиралась выключать ноутбук, как вдруг её взгляд зацепился за нечто под названием «билеты». Так, что у нас тут?..

Документ не успел загрузиться, когда замок двери щелкнул и в коридоре появился Влад. В руке он держал переноску. Варя прикрыла крышку ноутбука, решив разобраться с этим потом. Пока пройдёт загрузка, она как раз успеет наиграться с щенком.

Артем уже ушёл. Решил не смущать своим присутствием друга дочери, который наверняка хотел заняться своими делами. Проверил, убедился что у неё всё хорошо и хватит.

 — Забирай свое животное, — Влад отдал переноску подруге и, скинув куртку в коридоре, нахально развалился на диване в гостиной.

 — Животное тут только ты, — она проследовала за ним и уже отпирала ключом дверцу. Из переноски несмело вышло маленькое черное существо, застенчиво оглядывая всё вокруг и запутавшееся в собственных же лапках. Надо же, их так много! Целых четыре, но ни одна не подчиняется!

Варя взяла щенка на руки и внимательно посмотрела на него.

 — Я же рыжего у хозяйки просила, — медленно произнесла она.

 — Слушай, какого мне дали, такого и забрал. Рыжего твоего раньше забрали, скажи спасибо, что это вообще лабрадор, а не какая-нибудь чихуахуа. Или мне его обратно отвезти? С радостью.

 — Нееет, — протянула Варя и прижала щенка к себе. Она уже его любила. — Не злись. Смотри какой миленький, — широко улыбающаяся девушка повернула щенка к Владу и малыш лизнул хмурого парня в щеку. Тот на секунду замер и выражение его лица стало более расслабленным. А затем он не смог удержаться, чтобы не погладить щенка по голове.

 — Я же говорила, что он понравится тебе, — Варя поцеловала нового жителя в мордочку. В ответ её тоже лизнули в щеку. Она никак не могла наглядеться на долгожданного щенка: хоть какая-то радость за последние полгода.

 — Мой хороший, мой сладкий, — приговаривала Варя, поглаживая свою маленькую мечту. — Назову тебя Басом. Он же тоже пес.

Щенок чихнул и тряхнул головой, словно не соглашаясь с желанием хозяйки. Нет, такое имя ему не нравится!

 — Ладно, я с тобой согласна, — она отпустила малыша на пол — осваиваться, — для тебя это оскорбление. Какой же ты Бас? Ты ведь меня никогда не бросишь, да?

Варя помрачнела и подняла руку на уровень глаз, разглядывая кольцо матери, подаренное ей на совершеннолетие. Больше всего на свете Яна боялась, что дочь повторит её судьбу. А что если она повторяла судьбу не матери, а… отца? В конце концов, самым первым хозяином кольца являлся именно он. Пусть и не долго, всего пару дней, пока не вручил маме, но всё же. Что, если её ждёт тоже, что и его? Бас укатил в Америку вместе с Катей, её лучшей подругой и неизвестно, правду ли она говорит, что не знает, где Рома. Катя — её лучшая подруга. И она сейчас вместе с Басом. Мама ушла к лучшему другу папы — Олегу.

Варя закрыла руками лицо. Она не выдержит такой жизни. До конца своих дней любить человека, который заинтересован в другой — пытка. Это невозможно. Невозможно.

Вдруг девушка вспомнила об интересующем её документе, загружавшемся на ноутбуке и аккуратно приоткрыла крышку, пока ничего не подозревающий друг пытался подступиться к щенку. И ахнула. Осознание что к чему доходило медленно, а сердце уже пробило копьем очередного предательства.

 — Ты чего там? — Влад подошёл к ней и вдруг отшатнулся от звонкой пощечины. Парень слегка коснулся мигом вспыхнувшей щеки и тут же убрал руку.

 — Как ты можешь?! — закричала Варя сквозь слезы и вскочила на ноги. — Как ты можешь так поступить со мной сейчас, когда моя потребность в тебе так высока?! Когда ты знаешь, что я не могу без тебя?! Как?

Влад отвел взгляд — не мог смотреть ей в глаза. Он сразу понял, о чем говорит подруга. В общем-то и вариантов-то не было. Не из-за его же вчерашнего позднего возвращения домой она истерит.

 — Скажи мне хоть что-то. Скажи! — Варя схватила его за горловину свитера, а затем прижалась к нему и по-детски разрыдалась. Влад обнял её, но своего решения он не изменит. Он полетит в Америку. Он вернёт Катю, чего бы это ни стоило.

 — Варя, она нужна мне. Нужна больше, чем я думал. Пойми меня.

 — А я? Я не нужна тебе?! — воскликнула девушка.

 — Нужна, конечно, но…

Но подряд уже разошлась. Тормоза сорвались, её не остановить.

 — Я всегда была рядом с тобой! Была рядом, когда тебе было хорошо и плохо, брала трубку, когда ты звонил пьяный и разговаривала по полночи, рискуя выхватить от родителей! К кому ты приходил, когда у тебя были проблемы? Кати и в помине не было, когда я уже утирала тебе разбитый нос! И что я получаю? Ты срываешься и тоже бросаешь меня!

 — Да послушай меня!

 — Нечего слушать, Влад, — она уже впопыхах натягивала куртку, — там нет билетов в обратную сторону.

Варя неслась по заснеженным улицам района, не видя ничего вокруг. Не осталось разочарования, не осталось слез и веры в кого-либо. Осталась только всепоглощающая злость. Девушка остановилась, чтобы понять в какой части района находится. Кажется, край южного сектора, граничащий с районом Сиплого. Варя вцепилась себе в волосы и закричала так оглушительно, что птицы, сидевшие на ветках деревьев, улетели. Раньше ей в критических ситуациях ей было необходимо прокричаться, чтобы выплеснуть эмоции, но теперь это не помогало. Крик вырывался из груди бесконечным потоком, но легче не становилось. Девушка принялась носиться из стороны в сторону и несколькими махами руки снесла два стенда с объявлениями, стоящих рядом.

 — Закончила? — раздался рядом сиплый голос. Варя обернулась, не испытывая ни капли страха. Что ж, это было ожидаемо. Сиплый, гад ползучий. Всё его лицо было обезображено следами от ожогов, но даже это не научило не соваться на район Баса. Впрочем, теперь это был не его район, а Вари. Укатили все: и Бас, и Влад. И Сиплый решил воспользоваться бегством главаря.

 — Чего ты хочешь? Вали отсюда, нечего на чужом районе тереться! — заорала Варя.

 — Не нарывайся, птичка, — парень угрожающе двинулся на неё, — ты одна, Варя, твою спину прикрыть некому.

 — Я сама себя прикрою, а вот кто спасет тебя — вопрос спорный!

 — Да ты что?! — это Сиплый прошипел ей в лицо, схватив её за плечи. — Ты же не выдержишь долго и всё равно эта территория моей будет!

 — Уверен? — мужской голос позади Вари заставил Сиплого разжать пальцы и сделать несколько шагов назад. Девушка обернулась и по телу пробежала легкая дрожь. Вороны. Два парня и девушка, она видела их пару раз на окраине Москвы. Зачем они явились сюда? Ещё одни претенденты?

 — Ай-яй-яй, — девушка сложила руки на груди, сделала знак парням и все трое пошли на Сиплого, — как нехорошо, здоровый лоб на хрупкую девушку. А ещё главарь третьего квартала. Да разве ты заслужил это? Богдан, научи его манерам, — девушка посмотрела на того, кто говорил первым и парень лениво, словно нечего делать, подбил Сиплого под колени и тот упал, ударившись носом об лёд. Девушка оправила юбку, чтобы не светить нижним бельем и присела на корточки. Приподняв Сиплого за подбородок, одна из Воронов посмотрела на него с нескрываемым превосходством.

 — Даже не думай претендовать на этот район. У него уже есть покровитель. Ца, — поправилась она, — покровительница. Так что беги, зайчик, пока несут лапки и не оглядывайся. Копошись у себя на районе, пока есть возможность. А то и его отнимут.

Вороны обернулись на Варю и внимательно посмотрели на неё. Так вот она какая, покровительница самого крупного района Москвы… А где же её ребята? Вряд ли она постоит за себя самостоятельно.

 — А мы думали, что тут главенствует парень, — наконец произнёс тот, кого назвали Богданом. — У него ещё прозвище такое своеобразное…

 — Бас, — подсказала девушка.

 — Нет больше Баса, — буркнула Варя. — Улетел в другую страну, а район на растерзание остался. Ни туда,ни сюда. Вот все этим и пользуются.

 — Так прямо и все? — второй парень прищурился.

 — Вы ведь пришли за тем же. Заявить права на территорию, когда всё так уязвимо в отсутствие главаря. Разве нет?

 — Нет, — покачала головой девушка. — Мы не за этим. Мы за поддержкой. Бас был единственным, кому мастерски удавалось обходить закон — пусть не всегда, но всё же. И полиция, которая прессует нас сейчас, его не трогала. Мы уже потеряли трех человек, их забрали в КПЗ и неизвестно когда выпустят. А на чужое мы никогда не претендуем, своего хватает.

Варя на секунду задумалась и вдруг её осенило: это же то, что нужно! Раз Костя не справляется со столь большим районом, то…

 — А хотели бы?

 — Хотели что?

 — Этот район.

 — Его хотят все, — не стал скрывать Богдан.

 — Что ж, — она прищурилась, — значит, пора смелым и благородным Воронам расширять свою власть.

Девушка-“ворона» округлила глаза, не веря в сказанное. Этот район переходит им просто так?

 — Только… Предыдущих ребят разгонять не надо, ладно? — попросила Варя. — Им и так сейчас несладко.

Домой девушка возвращалась уже поздним вечером. Хотя она была не уверена, что теперь может называть это место домом. Где её дом вообще? Его нет. Может, собрать вещи и вернуться к отцу? Не вариант. Будет торжествовать, узнав, что прав и дочери рано жить одной.

В квартире Варю встретила темнота. Не было ни Влада, ни его документов. Ну и пусть катится!

Она утерла слезы и завалилась на постель в своей комнате. Отыскав щенка на одной из подушек, Варя уткнулась носом в его темную шерсть. Надо как-то назвать малыша… Но кроме Баса на ум ничего не приходило, а это точно не то и сразу отметается. Ещё один предатель ей не нужен. Что ж, тогда заменим одну букву и будет не Бас, а Баз. Пусть так.

Немного успокоившись, Варя приняла душ и уже стала готовиться ко сну, но что-то побудило её зайти в гостиную. Внимание привлек белый листочек, аккуратно лежащий на диване, на котором Влад спал. Она взяла его и быстро пробежалась глазами по единственной строчке: «Я вернусь»

И копии распечатанных билетов на обратный рейс в Россию через три дня.

====== Часть 39 ======

Варя повернулась перед зеркалом и ещё раз критически оглядела себя. Тоненькие каблучки цокнули по полу, отдельные пряди волос взмыли в воздух.

 — Да красивая, красивая, — страдальчески вздохнул Артем, наблюдающий за дочерью с дивана. Мало того, что она два часа собиралась, так вот теперь уже полчаса крутилась у зеркала. Что нового она хотела там увидеть?

 — Варя, поехали, мы опоздаем.

Она только угукнула в ответ, но от зеркала не отошла и в сотый раз оправила на плечах лямки из черного атласа.

 — Что ты так переживаешь? Тебя смущает наличие прессы? Если не хочешь ехать — оставайся дома, никто не обидится. Юра и Марк поймут.

 — Меня смущает то, что я там буду как пятое колесо в телеге, — Варя поджала губы и посмотрела в пол. Не нужно отцу видеть то, что на самом деле скрывается в её взгляде.

 — Почему? Марк пригласил тебя сам, выходит, ты что-то для него значишь.

 — А может он это сдуру ляпнул? Он был пьяный, когда приглашал меня.

 — Тем более. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

 — Как знаток говоришь?

 — Поехали, язва.

Девушка подошла к поднявшемуся на ноги отцу, смахнула с его плеч невидимые пылинки и поцеловала в щеку. Правда, тут же пришлось стирать пусть и бледный, но всё же след от помады. Артем улыбнулся дочери и обнял её, крепко прижимая к себе. Единственное ценное, что у него есть в этой жизни. Его самое главное сокровище.

Выходя из подъезда, Варя беспокойно оглядела двор: где машина Влада? Её не было. Друг уже два дня как должен был прилететь в Россию, но домой не приходил и девушке не звонил. Она сглотнула, глуша в себе обиду. Но где-то на краю души теплилась надежда увидеть его на дне рождения Юры — семья Влада тоже приглашена, не так ли?

Усаживаясь в машину к отцу, Варя краем глаза заметила проходящих мимо Воронов. Их было четверо, среди которых находились теперь и Дима с Глебом. Они махнули подруге рукой и та едва заметно улыбнулась и кивнула в ответ.

Ехать пришлось на Рублёвку. Всё это время Варя представляла себе огромный особняк, зная наперёд, что ей в нем будет крайне некомфортно. Девушка не любила все эти огромные пафосные коттеджи, где даже непонятно, в чьё-то жилище ты попала или в музей? Кошмар. Бедный Марк, как он там живёт?

 — Он там не живет, — сказал Артём, выруливая на поворот. Варя вздохнула. Опять, бестолочь, задумалась и начала рассуждать вслух. Дурная привычка, надо отучаться.

 — А где же он тогда живёт?

 — Пока что с родителями и сестрой в обычной девятиэтажке, их всё устраивает. А Рублёвка — для журналистов и отвлечения внимания. Если ты не забыла, я своей основной квартирой тоже не свечу.

Подъезжая к Рублёвке, Варя судорожно втянула в себя воздух: десятки машин собрались вокруг одного трехэтажного коттеджа. Парковались машины, стоимость которых дороже, чем жизнь любого из присутствующих здесь. Кругом сновали фотографы и журналисты, заслоняя спинами обзор на крыльцо.

 — А теперь успокойся и сделай непроницаемое лицо, — напутствовал отец перед тем, как выйти из машины. — С журналистами как с собаками. Нельзя показывать свой страх, они его чуют и потом понаплетут невесть чего. Надо наоборот, чтобы они боялись тебя. Сюда бы твоего Баса, он мастер по запугиванию людей, — последнюю фразу мужчина пробормотал себе под нос, чтобы дочь не услышала и не портить её и без того упавшее настроение.

Варя вздохнула, прикрыла глаза и посчитала до десяти и… Разжав подол платья, что судорожно сжимала в кулаке, решительно открыла дверь и вышла из машины. Трое фотографов обернулись на звук и вопросительно изогнули брови, не узнавая прибывшую девушку. И лишь когда вслед за ней вышел Артем, тут же защелкали вспышками, не желая упустить ни шага дочери Грача, которую он впервые вывел в свет под камеры.

Дочь взяла отца под руку и с невозмутимым лицом они прошли к воротам. Но и за воротами от назойливой прессы было не спрятаться. Они были абсолютно везде, заполонили весь двор своим присутствием. Варя задержалась на месте, разглядывая Марка, который со спокойным смирением стоял на крыльце под прицелом камер. Он периодически переводил взгляд с одного фотографа на другого, чуть наклонял голову и периодически усмехался, когда удавалось поймать момент и фотографы перезаряжали камеры или просматривали уже сделанные снимки. И девушка поняла, какой же он другой, когда на него смотрит огромное количество людей. В Марке поменялось всё: начиная от взгляда, ставшим более хищным и холодным до манеры держать себя. Интересно, а как сейчас со стороны выглядит сама Варя?

К старшему брату Марка, Леше, и его младшей сестре Насте повезло больше: в отличие от среднего брата они не являлись наследниками компании отца и внимание журналистов к ним было куда меньшим. А разобраться с парой-тройкой подлетевших труда не составляло. С Марка Варя перевела взгляд сначала на его старшего брата, что-то вещающего отцу и прикрывающего свою девушку от холода, а затем на младшую сестру и поежилась при виде того, в чём она была одета. На улице был ветер и мелкими снежинками оседал снег, а девушка, одетая в платье с короткими рукавами, стоически улыбалась фотографам и не выказывала своего дискомфорта. И только приобретшая чуть розовый оттенок кожи выдавал то, что Настя замерзла. Варя повела плечами: ей бы в 15 лет такую выдержку иметь. Хотя кого обманывать? И в 18 бы не помешало.

 — Вы закончили? — послышался не менее леденящий голос Артема сбоку. Девушка едва удержала возглас и только прикрыла рот рукой, когда до неё дошло, что их с отцом тоже фотографировали, а она опять витала в облаках и не заметила этого. Замечательно, теперь интернет будет пестрить фотографиями с её тупым выражением лица.

 — Ещё с этого ракурса, — молодой парень щелкнул пару раз и Артем, не выдержав и растолкав остальных, двинулся к дому, куда пресса совершенно точно не просочиться.

Проходя мимо Марка, Варя почувствовала на себе его мимолетный взгляд, а в ушах зазвучали слова: «Ты же не хочешь, чтобы они посчитали тебя моей девушкой?». А ты хочешь, Марк? Ты же так и не дал ответа.

Варя ступила на первую ступеньку и судорожно вцепилась в отца — скользко, а она на каблуках. С её «грацией» немудрено покатиться вниз. И, опять же, ни один фотограф, коих тут столпилось даже не один десяток, не упустят возможности запечатлеть этот позор. Это же куда сенсационнее, чем очередная симпатичная мордашка в кадре.

Страх Вари оказался материальным. На последней ступеньке нога уехала в сторону и она потеряла равновесие, несмотря на то, что держалась за отца. Реакция Марка оказалась отработана лучше, чем реакция Артема и поэтому через секунду он уже придерживал девушку за талию, не давая пересчитать ей ступеньки затылком. Варя тяжело сглотнула, не отрывая от него взгляда. Парень не менее пристально смотрел ей в глаза.

«Кто-то может подумать, что ты моя девушка», — отстукивала в ушах. Но если ему это не нужно, почему же он не убирает рук с её талии?

 — Ты в порядке? — его голос был хриплым. Марк тоже замерз, стоя на улице лишь в тонкой светлой рубашке и темном пиджаке. Варя обернулась: десятки глаз, в том числе и Артем с Юрой, наблюдали за дальнейшим развитием событий. А что, если это будущая жена наследника одного из крупнейших предприятий и им посчастливилось первыми увидеть её? Марк никогда не афишировал своих девушек, а тут такое неслыханное счастье для издательств.

 — Да, — вышел какой-то жалкий полушепот-полувздох. Но Варя соврала: неожиданно у неё закружилась голова и помутнело в глазах и поэтому, чтобы не вылететь со ступенек опять, она облокотилась на Марка и обвила руками его шею, ища точку опоры. Щелчки фотоаппаратов за спиной — что ж, это было ожидаемо. Сейчас, минутку. Вот сейчас Марк скажет, что на деле всё не то, чем кажется и с Варей их связывают только дружественные (и никаких других) отношения. Но парень молчал и, бережно поддерживая подругу за руку, завёл её в дом. Там на неё глазеть не будут.

 — Ты точно в порядке? — опять спросил он.

 — Да, слегка укачало в машине, сейчас уже всё в порядке, — отмахнулась девушка, чтобы избежать дальнейших вопросов в стиле «что, как, почему». Обсуждать вышедший конфуз не хотелось.

Вместо этого она принялась изучать обстановку. Да, всё как и предполагала — музейная обстановка. Массивные люстры, панели под дерево, которыми были обиты стены, были начищены так, что сияли ярче, чем электрические лампы. Круглые столы были покрыты белоснежными скатертями, вышитыми затейливыми узорами золотистыми нитками. Но это же не настоящее золото, верно? У богатых свои причуды, верно, но родители Марка — адекватные люди, не впавшие в маразм.

Исследуя дом дальше, Варя вдруг взглядом наткнулась на родителей Влада и замялась, не решаясь подойти. Старшего сына с ними не было. Боже, ну и где же ошивается этот придурок? Пусть делает что хочет, но только даст о себе знать. Или решил уподобиться своему другу?

Она оглядела родителей Влада с ног до головы, отметила прекрасный вид его отца и шикарный платиновый цвет волос матери. Отстраненно подумалось, что при случае надо перекраситься в подобный — очень уж понравился.

И всё же Варя собралась с силами и подошла к ним.

 — Варя, — Игорь, отец Влада, с мягкой улыбкой первым поприветствовал подругу сына. Его жена кивнула головой. — Как там у вас с Владом дела? Не устаешь готовить на этого слонёнка?

 — Всё хорошо, — она слегка закашлялась, — но он уже неделю не появляется дома. Влад же у вас? Передайте ему, чтобы возвращался.

 — Нет, Варя, он не у нас, — мать друга покачала головой, — более того, он звонит нам в лучшем случае раз в месяц. В этом уже было.

У девушки всё внутри заледенело и сердце оборвалось куда-то вниз. Что же творит этот идиот? Что у него в голове, опилки?

 — И что же теперь делать? — севшим голосом спросила она. Но женщина только равнодушно пожала плечами и не выказала ни капли беспокойства. Варе стало горько за друга от того, что собственные родители относились к нему так бесстрастно.

 — Ничего, — мать повела плечами, — он взрослый парень, за свои действия отвечает сам. Захочет — вернётся. А нет — его проблемы.

Варя развернулась и прошла куда-то в середину дома, не зная куда себя деть.

 — Давай-ка к нам, — её окликнул звонкий девичий голос. Это было сестра Марка, Настя. Девушки не были знакомы лично, но виделись один или два раза. Настя провела Варю к столу, где уже сидели Марк, Лёша, старший брат и его девушка. Последняя откровенно скучала, не понимая ни слова из их диалога. А братья разговором были весьма увлечены и выглядели так, словно не виделись минимум тысячу лет, но очень хотели. Впрочем, было неудивительно то, что их встречи были от случая к случаю, ведь ни у одного, ни у другого не было лишней свободной минуты. Старший работал, а средний учился и вовсю готовился заменить отца.

Настя хитро посмотрела на брата и посадила Варю рядом с ним. Теперь всё внимание старшего переключилось на сестру: Марк видел её каждый день, а вот Лёша не так часто как хотелось бы. По отношению обоих братьев было понятно, что единственную девочку в семье они очень и очень любят.

Семейство что-то вещало друг другу и активно обсуждало, но Варя не могла сосредоточиться и вникнуть в суть, погруженная в собственные мрачные мысли.

 — Нет, Марк, — донёсся смех Лёши, — для походов в клуб я уже старый. Бери Варьку и вперёд.

 — Что? — оживилась она. — Какие клубы?

 — Обыкновенные, — пожал плечами Марк, — хочешь сказать, что ни разу не была?

 — Да нет, мы как-то более маргинально во дворах бухали, — ответ получился слегка язвительным и грубоватым. Но Марк и бровью не повёл.

 — Значит, надо бы восполнить этот пробел.

 — Побухать в клубе?

 — Имеешь что-то против?

Варя прикусила губу. С одной стороны предложение было заманчивым, ведь она никогда не была в клубе и даже не знает, что это и с чем его едят. С другой она приехала с отцом и её пропажа вряд ли его обрадует. Но… Её пригласил Марк, верно? Значит, она его гостья, а Артем гость Юры и они как бы сами по себе.

 — Раз уж мы уже пили у меня на кухне, думаю, выпьем и в клубе, — девушка слегка склонила голову к левому плечу. Эти слова очень заинтересовали Лешу и он с ехидной улыбкой повернулся к брату.

 — У неё? На кухне?

 — Допустим, — процедил Марк. — Только попробуй сейчас что-то ляпнуть!

 — А я и пробовать не буду, я сделаю это, — старший продолжал издеваться. — И как он тебе, Варя? Спать с ним невозможно, верно? Он ужасно громко сопит. В детстве, когда мы жили в одной комнате, я мечтал придушить братца подушкой. Твою мать, Настя! — он зло посмотрел на сестру. Та невозмутимо отложила вилку и нож в сторону после того, как каблуком наступила Лёше на ногу.

 — Это их дело. Ни я, ни Марк не лезем в твою постель. Вот и ты не лезь в его.

 — Ты погляди какая умная вымахала! Пятнадцать лет, а все мысли про постели!

 — Скоро шестнадцать, — девушка нахмурилась.

 — Какая постель?! Вы вообще о чём?! — обалдело восклицала Варя. Марк тяжело выдохнул, посмотрел на потолок и недовольно забарабанил пальцами по столу. И ничего не ответил, гад!

 — А, значит, пролёт, — разочарованно протянул Лёша, — а я-то думал, что не найдётся девушка, которая продинамит Марка. Даже его последняя бывшая Аня не устояла.

 — Последняя? Сколько же их было у тебя? — глаза Вари округлились от удивления.

 — Три, — коротко ответил парень. Он надеялся, что на этом всё, но она продолжила требовать объяснения и Марк был готов убить своего подвыпившего брата за его развязавшийся язык.

 — Мне хоть кто-то объяснит?

 — А что объяснять? — старший брат Марка икнул. — Фетиш у моего братца такой, спаивать девушек на кухне и брать их прям там же.

 — Так, всё! — Камилла, девушка Лёши, больше не могла выносить позор от благоверного и повела его наверх, в комнаты. Настя смущенно кашлянула и ретировалась к родителям, чтобы дать Марку и Варе разобраться наедине. Хотя это было громко сказано: дом ломился от гостей.

Варе же очень хотелось закатить скандал. Ронять стулья, топать ногами и с криком уходить, но она, проявив благоразумие, не стала этого делать. Просто сидела и молча обалдевала, в очередной раз разочаровываясь в противоположном поле. К горлу подступил ком обиды. Такой наглости, чтобы видеть лишь объект вожделения, не проявлял к ней даже Бас, который теперь полностью оправдывал свое прозвище Бастард.

 — Ты же понимаешь, что всё это бред? — наконец подал голос Марк.

Девушка угукнула. Нет, не понимала.

 — Ладно, я действительно имел подобный опыт с предыдущими девушками. Но только потому, что это действительно прикольно. Так, не о том… Ты же сама меня позвала, Варя. И я не преследовал цели переспать, просто с тобой очень приятно проводить время. Если бы я хотел переспать с тобой, я бы сделал это ещё в машине после выпускного.

 — А ты, выходит, не хотел? Такое себе оправдание, ещё обиднее, знаешь ли. Здорово понижает самооценку.

 — Да что ж ты за дама такая, — он откинулся на спинку стула и опять задрал голову, рассматривая люстры, будто впервые их увидел.

 — Конечно, куда мне до твоих проституток, — пробормотала Варя, комкая край платья.

И на этом моменте Марк бессовестно засмеялся. Даже можно сказать бессовестно заржал.

 — Не было у меня никогда проститутки. Но мысль интересная, я обязательно подумаю об этом на досуге, — он заходился смехом и Варя не смогла больше сердиться.

 — Дурак! — она пихнула его плечом.

 — Ты сказала, что я самый умный. Не переобувайся, моя прекрасная леди. Лучше поднимайся-ка со стула и поехали заполнять пробелы в твоей насыщенной жизни. Дожить до восемнадцати и ни разу не побывать в клубе, кошмар!

В шесть часов утра осторожно скрипнула входная дверь. Гости разъехались, оставшиеся обитатели (в том числе и Артем, слегка перепивший и бывший не в состоянии вести машину) спали.

В проеме показалась лохматая и довольно улыбающаяся голова Марка. Он огляделся вокруг и, поманив кого-то пальцем, осторожно вошёл. Он был пьяный и весьма весёлый. Выглядел же Марк так, словно одевался во сне: верхние пуговицы рубашки расстегнуты, рукава закаты чуть ли не до плеч, галстук развязан и болтается где-то на плечах. Варя вошла следом за парнем и выглядела едва ли лучше: волосы, уложенные в когда-то аккуратную прическу теперь были распущены и спускались по плечам, макияж чуть смазался, каблук на одной туфле оказался сломанным. И один из ногтей, кстати, тоже, а это было пострашнее ядерной войны! Но сейчас Варя была счастлива. Поход в клуб удался. В ушах до сих пор звучали громкие басы, на языке был привкус алкогольного напитка с своеобразным названием «скотч».

 — Я не могу идти тихо, — прошептала Варя, прижимая к груди сумку и пряча декольте. — Каблука нет, буду греметь.

 — Не будешь, — тоже прошептал Марк и… поднял её на руки! Девушка не успела ничего понять, только обняла его за шею, чтобы руки бестолково не болтались. Марк весело посмотрел на неё и прижал к себе ближе. Дыхание Вари участилось и она, повинуясь какому-то странному порыву, поцеловала парня в щеку. И тот захмелел ещё сильнее.

 — Пришли! — раздался гневный возглас и оба повернули головы на звук. Это была мать Марка, Ирина. Она стояла в домашнем шелковом халате в пол и выжидательно барабанила пальцами по лестнице.

 — Вы где гуляли всю ночь, дети мои? — спросила женщина.

 — В клубе, — язык у Марка заплетался.

 — Отлично. Почему телефон не брал?

 — Э… Не слышал.

 — А надо слышать!

 — Слушай, мам, хватит, а? Не надо отчитывать меня как пятнадцатилетнего подростка, уж в двадцать лет я имею право уйти из дома на всю ночь и никого не предупредить!

Варя была смущена и хотела, чтобы Марк поставил её на пол, но парень только упрямо прижимал её к себе. Он с каким-то странным превосходством прошёл мимо матери и отпустил свою «ношу» только на втором этаже. Марк открыл одну из дверей и махнул Варе рукой:

 — Давай сюда, тут ещё никто и, кажется, никогда не спал. Будешь первопроходцем. Если что, то я в соседней комнате.

Она камнем рухнула на постель. Только сейчас восторженное сознание потянуло в сон. Но никакого сна — сначала душ. Который неизвестно где находится.

 — Марк, мне нужен душ, — она вошла к нему в комнату. Парень сидел на кровати в том же виде, в каком и пришёл и держал в руках рамку с фотографией.

 — М?.. — поднял голову он. — Душ? Дальше по коридору и последняя дверь, упрешься в неё.

Варвара не была бы Варварой, не будь она любопытной.

 — Твоя бывшая? На фотографии.

 — Ага, — Марк тяжело вздохнул и убрал фотографию в ящик комода. Варя села рядом и, приобняв его, положила голову ему на плечо.

 — Чем же она тебе так в душу запала? Она ведь на обезьянку чем-то смахивает.

 — Не всё внешностью измеряется. Хотя симпатичная мордашка, бесспорно, бонус. Просто… Я не знаю. Мне казалось что она, как говорят, та самая. Она понимала меня и разделяла все мои мечты.

 — А о чём ты мечтаешь?

Марк помялся.

 — Не подвести отца. Он полагается на меня, верит, что моя «власть», если так можно сказать, будет куда могущественнее. Что я смогу вывести его компанию за пределы России, на международный уровень. А я вот что-то порой не уверен…

 — И зря. Ты сможешь. Я в тебя верю, а это уже залог успеха, — она улыбнулась.

 — Теперь ты поделись со мной своими планами по завоеванию мира.

 — Нет, — Варя засмеялась, — мои мечты куда более скромные. Я тяготею к искусству в любом его проявлении и, может быть, когда-нибудь в будущем мне бы хотелось иметь свою небольшую арт-галерею. Я бы скупала картины молодых и талантливых, но малоизвестных художников. Люди бы смотрели на прекрасное, а у этих молодых людей появлялся билет в жизнь.

 — Благородно, — покачал головой парень.

 — Итак. С мечтами разобрались, я тоже поддержу тебя. Если это всё, то я с лёгкостью заменю её место. Или что-то ещё?

 — Ну, она классно целуется.

Варя осторожно коснулась его подбородка щекой и повернула лицом к себе.

 — Представляешь, я тоже…

Марк подался по направлению к ней и их губы соединились в поцелуе. Губы Марка оказались на удивление мягкими и податливыми и Варя, углубляя поцелуй, не чувствовала чего-то неприятного. Девушка устроилась у него на коленках и принялась нежно поглаживать шею. А затем повалила парня на кровать и, также находясь сверху, хитро улыбнулась, прищурилась и закусила губу. Марк прикрыл глаза и судорожно выдохнул, когда Варя расстегнула его рубашку до конца и стала пальчиками выводить невидимые узоры у него на груди.

 — Не нужно, — от нарастающего возбуждения голос Марка опустился до хрипа. — Я же не сдержусь, Варя. Я сейчас слишком озабочен тобой…

Она нарочито весело поддакнула и оставила яркий засос ему на шею. И ещё один. На память.

 — Как хорошо ты понимаешь намеки, Марк.

И парень не сдержался. Теперь на кровать была повалена Варя, он нависал сверху и в этот раз не менее яркие засосы красовались на груди девушки.

 — Варь, ну что ты там? — отец уже был готов и ждал дочь у двери. Или, вернее сказать, поджидал.

 — Да, папа, я иду! — Варя торопливо спускалась по лестнице и собирала волосы в конский хвост на затылке. Оказавшись внизу она махнула рукой Насте, наблюдавшей за ней сверху и благодарно улыбнулась за одолженные девушкой кроссовки. Скакать в туфлях со сломанным каблуком — такое себе удовольствие. Несмотря на то, что был уже вечер, Марк провожать девушку не вышел: до сих пор отсыпался после бурно проведенной ночи и не менее бурного утра. Варя решила на будить его и дать отдохнуть. Но при мысли о том, что они делали утром, предательски краснели щеки. Такой спокойный и уравновешенный в повседневности Марк в постели оказался весьма напорист и нетерпелив. Вот только состояние Вари оставляло желать лучшего, секс не принёс желаемого результата. Да, физическое удовольствие она получила, а вот морально… Чувствовала себя как в известной поговорке. Мышь кололась, плакала, но продолжала жрать кактус.

Артем тоже не выспался и поэтому даже не пререкался, когда дочь отказалась ехать к нему и попросила отвезти сразу домой.

Дома в подъезде Варю ждал сюрприз. Под дверью мирно дремал Влад.

 — Влад! — звонко воскликнула она, от чего друг проснулся и потёр глаза. — Ты… Ты чего тут? В смысле почему домой не заходишь? И вообще, где ты был эти два дня? Я же переживала, придурок! — она кинулась другу на шею и сжала его в объятиях. Влад облегченно выдохнул и уткнулся в волосы подруге.

 — Потерял ключи в Америке на радостях. Спасибо, что хоть на паспорт.

 — На радостях? — она улыбнулась, поднимая Влада и заводя его в квартиру. — Всё получилось?

 — Да. Ты не представляешь, что я чувствовал, когда увидел её… Я думал, что взорвусь. И боялась, как бы она не прогнала, я ведь её в колледже настиг. Но она только обняла меня. Я так скучал, Варь, так скучал…

 — Катька хоть приедет к нам?

 — Да. В марте.

Варя засияла: она скучала по подруге и уже была в предвкушении вечернего звонка ей и восторженных воплей.

 — А ты где была?

 — Отмечали день рождения папиного друга. Твоих видела.

 — И как отметили?

 — Отлично. С Марком всю ночь гуляли.

 — Ухух, — Влад многозначительно приподнял брови, даже не представляя, что это его «ухух» имеет ого-го какие основания.

 — Кстати… — Варя повесила ключи на крючок и старательно делала вид, что ей всё равно. — Как там Бас?

Друг закашлялся.

 — Я не знаю, Варя. Больше скажу, даже черт не знает, где он там болтается. Мы не пересеклись.

Варя посмотрела в глаза Владу: врёт или на самом деле не располагает информацией? Но он отвернулся.

====== Часть 40 ======

7 лет спустя

 — Варя, тормози! Тормози! Тормози, ради всего святого!!! — орал Марк уже предвидя свою скорую кончину из-за лихих виражей девушки, но она словно не слышала его. Черт, сейчас же въедут прямо в стену дома! Прав был Артем, нельзя было дарить Варе машину, плохой, плохой подарок!

 — Варя, подумай о наших детях!

Когда до стены оставался жалкий сантиметр, Варя ударила по тормозам и всего миллиметр отделял их от столкновения. Непристегнутый Марк ударился головой о панель. Она сердито откинула с лица платиновую прядь волос и выглядела так, будто вот-вот придушит парня.

 — Каких детях?! — девушка процедила это сквозь стиснутые зубы, потому что разговаривать со своим избранником не хотела, но осадить его ахинею нужно.

 — Которых у нас никогда не будет, если ты меня убьёшь!

 — Убью! — недовольно бросила Варя и вышла из машины, хлопнув дверью. Марк из машины не выходил — выползал и ему едва хватило самообладания не целовать землю-матушку. Чтобы он хоть раз поехал куда-то с Варей с ней же за рулём? Да ни в жизнь!

 — Варь, ну хватит обижаться! Я же уже извинился. И даже не один раз! — прокричал девушке в спину он. Варя пораженно замерла на месте. Что-что он там сказал?

 — А ты считаешь, что у меня нет поводов обижаться?! — она спешным шагом подошла к парню и толкнула его в плечи. — Ты знал, как это важно для меня! Ты знал, что к открытию своей арт-галереи я шла пять лет. Пять, Марк! Пять! — она покрутила перед ним пятерней, не зная как ещё подоходчивее объяснить. — Знал, что мне необходимо твоё присутствие и поддержка. И всё пропустил! Приехали все, Марк. Мама, крестный, папа, Влад. Были даже твои родители и брат с сестрой! Боже, да даже мой брат смог выкроить время и прилететь из Питера, а он ведь ещё учится! Лёша и Камилла вернулись из медового месяца раньше, отец перенёс судебное заседание, Влад пропустил рабочий день. Возможность нашли все, кроме тебя. И я даже знаю почему. Потому что тебе это не нужно.

 — Не неси бредятину! — Марк схватил Варю за запястье. Она дернула рукой, но парень держал крепко и не отпускал. — Я приехал.

 — За десять минут до конца презентации, замечательно! Да лучше б ты вообще не приезжал. Ты хоть представляешь, как я выглядела в глазах прессы? Какая информация сейчас разлетится по всему интернету?

 — А что я мог поделать, если встал в пробке?

 — Марк, мы ехали по одной дороге и я в пробку почему-то не попала.

 — Ну может потому, что ты выехала на два часа раньше?

 — А ты не пробовал тоже пораньше выезжать?

Марк закатил глаза и с шумом втянул носом воздух, пряча руки в карманы брюк. Да, накосячил. Да, крупно и нет прощенья. Но что теперь-то? Всё равно уже ничего не вернуть назад!

 — Я была с тобой на всех публичных мероприятиях, — продолжала исходиться обидой Варя, — я прогуливала пары на последнем курсе, но стояла рядом с тобой и махала ручкой всем нужным людям! А ты? Ты не мог выгадать для меня один, мать твою, день?

Парень не выдержал, резко опустился на колени, раскинул руки в стороны и вопросительно посмотрел на девушку. Та заткнулась от столь неожиданного поступка и не сразу сообразила, что нужно сделать.

 — Таких извинений тебе достаточно? Или что ещё мне сделать? Хочешь сальто сделаю, если это будет убедительнее. Нет? А что так?

 — Поднимись! — Варя потянула его за руку и Марк поднялся, отряхивая брюки от пыли. И теперь разошёлся он.

 — Да! Да, я мудак, который пропустил один из самых важнейших дней в твоей жизни и наверное не было у тебя парней хуже, чем я. А знаешь, что добавляет мудачизма? Что я проспал! Вот взял и проспал! Потому что я две ночи подряд сидел над отчетами и ни одна, сука, цифра у меня не сошлась! — он взорвался. — После того, как отец передал компанию мне, мы оказались в такой жопе, что у меня слов не хватает! — Марк пнул ногой какой-то камень. Он ударился о машину и она недовольно завыла сигнализацией. Варя достала из сумки ключи и оперативно отключила её.

 — Не преувеличивай, — она успокоилась, — ты хорошо справлялся.

 — Зато сейчас не справляюсь!

 — Справишься. Это просто кратковременные трудности.

 — Которые уже год длятся?! — Марк не знал, куда себя деть от внезапно нахлынувшей злости и поэтому принялся ходить взад-вперед в надежде успокоить расшалившиеся нервы. — Ни с одной страной у меня нет таких проблем, как с Америкой! Да и с ней не было, пока у американского «Глобала» год назад не сменился управляющий! И всеееее, и понеслаааась, — парень издевательски растягивал буквы, голос так и сочился ядом, — мы были стабильно на три места выше в мировом рейтинге. А теперь эта сука метит на первое!

 — Всё, всё, не бесись, — Варя обняла его за шею и прижалась своей щекой к его. Девушка успокаивающе погладила парня по волосам и выждала пять минут, убедившись, что его дыхание с рассерженного стало более спокойным. — Всё будет хорошо. Я верю в тебя, — эти слова были невероятно важными.

 — Ага, — недовольно буркнул Марк. — Я завален по самое горло, у нас даже нет времени сыграть свадьбу. Лёша сделал Камилле предложение два месяца назад и пожалуйста! И пожениться успели, и медовый месяц. Я же жду уже полгода, — послышался легкий упрек и Варя невольно смутилась. Проблема заключалась не только в том, что молодым людям не хватало двадцати четырех часов в сутках, но и в том, что она не давала конкретного ответа. Более того, Варя даже не приняла помолвочное кольцо. Первый раз Марк сделал ей предложение два года назад, но тогда девушка смогла отшутиться, что слишком рано и им надо подождать. Второй раз он попытался пресловутые полгода назад и тут уже отвертеться шуткой не получилось, поэтому Варя растерянно захлопала глазками и попросила дать ей немного подумать. Марк переспросил через месяц и получил тот же самый ответ. Спустя ещё три месяца ситуация повторилась. И вот теперь Марк вернулся к этому разговору снова. Варя боялась, что он поставит вопрос ребром: либо женятся, либо расходятся и тянуть дальше нет смысла. Они были вместе почти семь лет, пять из которых жили вместе и это был серьёзный срок. Вот только замуж ей почему-то всё равно не хотелось. Зачем? И так ведь хорошо.

 — Сыграем когда-нибудь, — уклончиво ответила девушка. — Пошли. Родители ждут.

Варя и Марк поднялись на восьмой этаж. После открытия и презентации Вариного «детища», которое она холила и лелеяла, родители на каком-то своем консилиуме решили продолжить отмечать уже не в ресторане, а дома.

 — Мам, явились! — заорал откуда-то из недр квартиры Егор, стоило только Марку и Варе переступить порог. Сразу же после этого в коридор высунулись двое, пожирая любопытными взглядами прибывших. Егор и Полина, выросшие из драчливых детей в весьма симпатичных молодых парня и девушку. Оба были до смешного похожи на Олега и совершенно не похожи на Яну, да так, что скажи людям, что она не их мать — поверят. Впрочем, все дети Олега были похожи на него, видать, его гены оказались доминантными и не желали уступать материнским.

Характером Егор тоже пошёл в отца и желал везде пробиваться сам (хотя с его-то хитростью и изворотливостью больше подходит слово «пролезать») и в свои двадцать лет умудрялся учиться, работать и практически не зависеть от родителей. Поэтому он мог себе позволить жить и учиться в Питере, да и родители не особо препятствовали, устав от выкрутасов старшей. Полина, поступившая в университет в этом году, жила в родительском гнездышке последний год и готовилась к переезду к своему молодому человеку. Правда, надо дождаться, пока он доделает ремонт в квартире.

 — Что ты так смотришь на меня? — заметила Варя пристальный и обеспокоенный взгляд брата. — Будто тебя из института выгнали.

Егор подскочил на месте и, прижав палец к губам, зашипел на старшую сестру, а младшей закрыл рот рукой.

 — Ты чего орешь-то?!

 — Правда? — Варя округлила глаза.

 — Нет, но орать не надо!

 — Да пусти ты меня! — Полина укусила брата и тот отдернул руку. — Что ты своими граблями в меня тычешь?!

 — Потому что с тебя станется донести маме то, что даже не является правдой! Слышу звон, не знаю где он — это про тебя.

 — Больно мне надо! — младшая надула губы. — Вот так вот, приехал брат в гости и с порога меня обижает!

 — Тебя-то обидишь, язва, — пробубнил Егор и обнял раздевшуюся Варю. За весь день им этого ещё не удалось сделать.

В гостиной уже ждали все: родители Марка и Вари и крестный. Его брат и сестра поехали по домам, отговорившись делами. Варя получила ворох поздравлений с тем, что ей наконец-то удалось исполнить свою мечту (более того, эта мечта теперь является основным источником прибыли). А дальше девушка потеряла нить разговора, углубившись в свои мысли. Она думала обо всём сразу и ни о чём одновременно. Мысль плавала где-то на задворках сознания, но постоянно ускользала.

В горле пересохло и Варя отошла на кухню, но на подходе услышала разочарованный голос Егора и успокаивающий Полины:

 — Егор, всё решаемо. Тебя никто не гонит из дома. Сказать всё равно придётся. Сколько ты собираешься это скрывать? Сколько будешь шарахаться от мамы с папой как черт от ладана?

 — Не знаю. Мне даже не на что улететь обратно, у меня ни копейки в кармане. Я потерял работу, разругался с хозяйкой квартиры. Хорошо хоть из института не вылетел, но долго радоваться не приходится. Выгонят, когда я пропущу месяц.

 — Не надо пропускать. Можешь перевестись в филиал в Москве.

Варе стало слегка обидно, что эти двое что-то утаивали от неё. Сестры и брат и так виделись от случая к случаю, так теперь ещё Полина и Егор завели свои секреты, не желая посвящать в них старшую.

 — Ну да, — голос Вари звенел от накопившегося яда, который был готов перелиться через края. — Создавать тайный консилиум тоже не обязательно.

Егор помрачнел ещё больше и было непонятно от чего: от того, что обиделась сестра или что услышала?

 — Варь, я…

 — Потерял работу и квартиру. Это я уже слышала. Меня гораздо больше интересует то, что я услышать не успела.

 — Ничего. Просто… Я сказал только Полинке потому, что она ничего не сможет сделать. А ты и родители начнёте пихать мне деньги, но быть зависимым от кого-либо я не хочу. Это унизительно.

 — Принять помощь родных — унизительно? Прекрасно, дожили, — Варя всплеснула руками.

 — Я не хочу возвращаться к отцу и матери, — просипел парень, — но вариантов у меня нет.

Девушки молчали. Каждая думала о том, чтобы пригласить брата к себе, но заранее знали его отрицательную реакцию. Егора же распирало на части: позволить частную он пока что не мог, но и висеть на шею у родителей или, упаси Боже, сестёр — ещё больший кошмар.

 — Вот что, — Варя рискнула попробовать первой, — я поговорю с Марком, но, думаю, он не будет против, если ты недолго поживешь с нами. Недолго! — воскликнула она и подняла указательный палец, видя, что брат собирается начать возмущаться. И быстренько ретировалась с кухни, настраиваясь на разговор с Марком. Впрочем, ему наверняка будет всё равно, ведь дома он бывал в основном только ночами и по праздникам. Очень редким праздникам.

 — О, а вот и Варя, — медленно проговорила мать Марка, как только девушка вернулась в гостиную. Воды она, кстати, так и не попила и от подобной интонации сухость во рту усилилась.

 — Я, — утвердительный кивок.

 — Мы тут как раз о тебе говорили.

 — И что же вы говорили?

 — Что почему-то уже полгода не видим помолвочного колечка на твоём пальце, — Ирина прищурилась.

 — А должны? — вступился за дочь Артем.

 — Да. Марк неоднократно делал ей предложение, но чёткого ответа так и не получил. Тут либо «да», либо «нет», но ваша-то умничка нашла третий вариант.

Речь Ирины оказалась резковатой, но на самом деле женщина не имела ничего против Вари. Скорее наоборот, она считала, что Варя просто лучшее, что может быть для Марка. Особенно на фоне его предыдущих пассий. Нынешняя девушка успевала всё и везде: и дом в чистоте держать, и сына голодным не оставляла, и работала в полную мощь своих возможностей. А как только у Вари и Марка совпадали выходные, он обязательно проводили их вместе. Ну не чудо ли? Вот только женщину весьма беспокоило то, что девушка не торопилась замуж за её сына. Однажды Марк уже обжигался, когда делал предложение бывшей девушке, а она только отвергала и парень впадал в полнейшее уныние, хоть и скрывал это всеми силами. Но если быть честной с самой собой, Ирина была даже рада, что Аня не пошла замуж за Марка. Тогда ему было, смешно сказать, всего девятнадцать лет. Совсем мальчишка и о своем решении наверняка бы пожалел впоследствии. Но теперь ему двадцать семь лет, осознанный возраст — осознанное желание связать себя узами брака с конкретной девушкой. Было бы ещё это желание у девушки…

 — Этот вопрос они должны решить сами, — теперь за дочь выступила и Яна, — а если надо будет, то, как ты верно заметила, моя умничка найдёт и четвёртый, и пятый варианты.

 — Но…

 — Мама, — жестко оборвал мать Марк, — не надо на неё давить. Она должна сама захотеть за меня замуж, а не под твоим прессом.

Варя обняла руками себя за плечи и чувствовала себя крайне некомфортно. При её же присутствии о ней говорили в третьем лице и приятного в этом было мало. Да и в том, что кто угодно из присутствующих заинтересован в возможном замужестве больше — тоже.

 — Хорошо, — Ирина продолжала упорствовать. — А о детях вы подумали?

 — Тебе мало того, что Камилла приехала беременной после медового месяца? — Марк вскинул бровь. — Нянчи одного внука, тебе пока хватит.

 — А тебе, выходит, ребёнок даром не сдался? Марк, тебе нужен наследник! Кто займёт твоё место? Кто будет следующим владельцем нашей компании, а?

 — Ирина, да он сам только недавно ступил на пост управляющего, не перегибай, — это подал голос Юра.

 — Уже три года как!

 — Боже, — страдальчески вздохнул Марк. — Этого ребёнка ещё даже нет в планах, а мне уже его жаль.

 — Как это нет? Год назад вы, кажется, планировали!

Варя стояла мрачнее тучи. Ещё немного — и начнёт молниями пуляться. Ведь такой разговор на самом деле был, когда дела Марка обстояли лучше, чем сейчас. Но это было не всерьёз! Девушка мимоходом обронила то, что хотела бы иметь дочку и, возможно, в скором времени они подумают над этим вопросом. Кто её только тянул за язык? Говорить — одно, а делать совсем другое. Марк только поддакнул, но они и не думали отменять контрацепцию. Когда карьера обоих входила в пик, для детей время не оченьподходящее.

 — Ребёнок должен родиться в браке!

 — Да нет никакого ребёнка, мама! — парень вспылил и ударил кулаком по столу.

 — Но будет! И, повторюсь, он должен появиться в полноценной семье. У вас нет выбора! По-другому пресса заклюет вас!

 — Хорошо, хорошо, хорошо! — от надоедливости сложившейся Варя только что не заткнула уши руками и сдалась под наседаниями будущей свекрови. — Ищи своё кольцо и помолвке быть! — она психанула и пошла в комнату, которая когда-то принадлежала ей.

Да уж, денёк выдался напряженный. Через пять минут вошёл Марк. Между пальцев он крутил тонкое женское колечко, которое Варя видела уже не один раз. То самое знаменательное помолвочное кольцо, усыпанное россыпью бриллиантов. Красивое, но душу не цепляло. Девушка рассеянно коснулась сережек с жемчугом, до сих пор украшавших мочки её ушей даже после стольких лет.

 — Держи, — парень вложил кольцо в её ладонь. Варя хотела нацепить его на палец, но Марк остановил её.

 — Что?

 — Я дал тебе его не для этого. Можешь делать с ним, что захочешь. Хочешь — сдай, выкинь, под семь замков помести. Что угодно, но на пальце ему пока не место.

 — Разве не этого ты хотел?

 — А разве брак — это желание только одного человека? В моём представлении нет.

Варя нерешительно засопела. И вот что сказать ему на это? Марк весь такой благородный и вроде как даёт ей выбор, но при отказе она все равно будет выглядеть стервой. И кольцо перекочевало в ладонь Марка.

 — Вот и будем желать вместе. Надевай, — Варя протянула ему руку и игриво подвигала пальчиками.

 — А как же судьбоносное «да», охи-ахи и слезы невесты? — парень подмигнул ей.

Затем он опустился перед сидящей на кровати девушкой на одно колено (хотя на коленях он сегодня уже успел постоять), поднял кольцо на уровень её лица и, чуть усмехаясь, спросил:

 — Варвара Грач, ты выйдешь за меня?

Обстановка вышла совсем неромантичной. Когда Марк делал благоверной предложение первый раз, всё было спланировано гораздо тщательнее — в облаках на воздушном шаре. И Варе вроде бы всё нравилось, она была в восторге от того, что парила над землей, но на кольцо смотрела как затравленный зверек на удавку.

 — А может, я подумаю ещё? — она кокетливо улыбнулась и дернула плечиком, на что Марк закатил глаза и прицокнул языком. — Ладно-ладно, шучу. Вот тебе моё да.

Колечко наконец-то засияло на пальчике своей хозяйки. Теперь следовало продемонстрировать это родителям, успокоить их души и можно ехать домой. Когда последний пункт был выполнен и Варя и Марк уже одевались в коридоре, девушка обратила внимание на сестру, яростно шипящей на кухне в телефон:

 — Никита, я не поняла, а где моё такое?!

Ох, милая, старшая сестра с радостью всучила бы его тебе.

Но домой они так и не доехали. На полпути Марку позвонил брат с предложением заехать к нему. Он вопросительно посмотрел на свою спутницу: вымоталась? Варя против не была. И они отправились во вторые по счету гости за день.

У Лёши парни скрылись в гостиной под бубнеж Марка, жалующегося на мать.

 — Весь мозг вынесла! — возмущался он.

 — Знакомо, — хмыкнул Лёша, — но только мать пристаёт не ко мне, а к Камилле, как узнала, что она беременна. А я ведь предлагал сказать попозже.

 — Ну да, — девушка скрестила руки на груди, — поближе к родам. Самое оно.

 — А ещё лучше к школе, — Варя прекрасно понимала свою подругу по несчастью. Если Ирина чего-то хотела, она добивалась это. Порой кажется, что управлять компанией нужно было не Юре, а этой упрямой и несгибаемой женщине.

 — Мы так и поступим, — хохотнул Марк.

 — Мила, почему мы не додумались до этого раньше? — совершенно искренне изумился Лёша. — Кстати, симпатичное колечко, Варя. Тебе идёт.

Она смущенно улыбнулась брату Марка и поблагодарила. Камилла, ставшая рассеянной и не заметившей появления украшения, взяла будущую родственницу за руку, рассмотрела симпатичное колечко и увлекла её на кухню.

 — Поздравляю, — улыбнулась девушка.

 — Спасибо, но предстоит столько всего пережить, — горестно вздохнула Варя. — Объявить о помолвке в прессе, организовать приём — уж лучше так, чем будут снимать исподтишка. Потом свадебная суета, потом опять волокита с фотографами. Но дальше загса я их не пущу! — последняя фраза была наполнена возмущением. — Всё остальное будет проходить за закрытыми дверями.

Камилла рассмеялась.

 — Как хорошо, что мой муж в своё время отказался от этой тяжкой ноши. К нашей свадьбе такого пристального внимания не было. Только два фотографа, да и те частные. Мы их нанимали сами и по просьбе двух или трех издательств представили всего одну официальную фотографию.

 — Мне бы так… — рассеянно постучала пальцами по коленке Варя.

 — Когда объявите о помолвке?

 — Думаю, недели через две. Я хочу отослать приглашение подруге в другую страну и чтобы она успела прилететь. Поможешь мне выбрать красивый конверт?

 — Что это такое? — шипел Влад и тыкал медсестре в какой-то медицинский препарат.

 — Инсулин… — тихо ответила девушка.

 — Так, отлично, кое-что отложилось после техникума в твоей светлой головке. И для чего же нам нужен инсулин?

 — Снизить количество сахара в крови, — бедная медсестра чувствовала себя как на экзамене. А Влад только зловеще наседал.

 — Хорррошо, — он едва не срывался на рык, — пациенту и нужно было сбить сахар, верно? Только он диабетик какого типа?

 — Второго? — робкое вопрошание.

 — Второго! — взревел, не выдержав, парень. — Ну раз ты знаешь это, то какого черта ты вколола ему инсулин, который он не воспринимает?! Да за каким же я взял тебя к себе, а?! Я понижу тебя до санитарки, чтобы не калечила людей! Будешь утки таскать!

Влад оперся руками на стол и сдул со лба прядь волос. Медсестра, пряча слезы, топталась на месте и не решалась сделать и лишнего вдоха. Он поднял глаза чуть выше и, наткнувшись взглядом на настенные часы, чуть было не рухнул со стула. Влад потерял счет времени не ожидал, что уже за полдень. Ему нужно было встретить из аэропорта Катю, которая прилетела на сегодняшнюю помолвку Вари. Её самолёт садился через час, ехать до аэропорта — сорок минут, но никто не отменял пробки.

Влад подорвался с места и, даже забыв скинуть медицинский халат, запрыгнул в автомобиль и через минуту с мощным ревом покатился по дороге. Периодами парень бросал короткие взгляды на персикового цвета конверт-приглашение, полученный от Вари и теперь скромно лежащий на панели автомобиля. Это было весьма неожиданно, ведь подруга всеми руками и ногами отпиралась от свадьбы, а тут раз! — и подобная ситуация. Сначала Влад подумал, что девушка шутит, но её лицо было серьёзным и непроницаемым. И смеяться расхотелось.

Самолёт Кати уже пятнадцать минут как сел, а Влад до сих пор стоял в пробке и изрядно нервничал. Были мысли бросить машину посреди трассы и добраться пешком — благо, что оставалось немного. Но так было жаль автомобиль, который непременно протаранят. Владу ещё год за него кредит платить! И даже если продать подаренную в прошлом отцом «Хонду», что теперь сиротливо стояла в гараже, это не покроет и половину. А вот чтобы откупиться от штрафа, не потребуется ничего продавать…

Влад вывернул руль и машина, пронзительно завизжав шинами, выехала на запрещенную, но свободную полосу. Вдавив педаль газа в пол и проехав ещё несколько километров, через десять минут он был на месте. Вот тут-то и пригодились его природные наглость и хамство: расталкивая людей локтями, парень носился по зданию аэропорта, выискивая свою суженную.

«Только бы дождалась и не уехала на такси, — думал он, — только бы дождалась!»

Про себя Влад выругался уже бесчисленное количество раз, жалея, что не удосужился скинуть ей даже смс-ку и предупредить о том, что может задержаться.

 — Попалась! — восторженно и одновременно облегченно выдохнул он, обнимая внезапно обнаружившуюся Катю со спины. Девушка обернулась и, широко улыбнувшись и обхватив лицо Влада ладонями, робко чмокнула его в губы.

 — Я уже думала, что ты не приедешь.

 — Как я мог, если обещал? — он крепче сжал её талию и уткнулся Кате куда-то в шею. — Небольшой инцидент на работе.

Непривычно пряди волос щекотали нос, но Влада это совсем не беспокоило. Правда, он до сих пор не мог привыкнуть что Катя, всегда носившая длинные волосы, четыре месяца назад решила обрезать их под каре чуть выше плеч. Ровно как и два года назад с Варей, когда та резко из своего темного цвета волос перекрасилась в платиновый. Честное слово, только недавно обалдевать перестал.

 — Как вовремя-то Варька замуж выходить надумала, — улыбнулся Влад, — а то кто знает, как скоро бы ты прилетела домой. Кстати, поторапливаемся, время поджимает, а нам нужно ещё успеть переодеться и доехать до Рублёвки. Не будем же мы в этом перед журналистами «сверкать», — он кивнул на свою рабочую форму и её дорожную одежду.

После прилета Влада в Америку семь лет назад и их долгожданного воссоединения было решено, что Катя будет прилетать в Россию. Пока она училась, то всё зависело от каникул. Устроившись на работу, девушка возвращалась в среднем каждые полгода на неделю. Год назад эти приезды участились и теперь Катя бывала дома раз в месяц — новый начальник был весьма благосклонен к своей сотруднице. Но к хорошему привыкаешь быстро и то, что последний раз Катя и Влад виделись три месяца назад из-за завала девушки на работе весьма нервировало последнего.

 — Кстати, ты на сколько ко мне?

Она чуть отстранилась и с трудом сглотнула подступивший к горлу ком, собираясь сказать что-то очень-очень важное, но не смогла и просипела только тихое:

 — Ни на сколько.

 — В смысле? — нахмурился Влад.

 — Я не так выразилась… — мямлила Катя.

 — Будь добра, выразись уж хоть как-нибудь.

 — Я остаюсь насовсем, Влад, — девушка кивнула на чемодан, который был в разы больше того, с которым она приезжала обычно, — я больше не улечу из России и продлевать визу не буду. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное… — ища поддержки в любимом человеке, Катя взяла его за руку и посмотрела прямо, устанавливая контакт глаза в глаза, — только, пожалуйста, реагируй адекватно.

 — Отлично, отлично, — приговаривал фотограф, перемещаясь по студии и фотографируя Влада и Марка с разных ракурсов.

Прожекторы, расставленные со всех сторон слепили глаза, если не найти правильное положение головы. Студийный вентилятор работал и красиво развивал подол платья Вари, красивого кремового оттенка и полюбившейся миди-длины.

Недавно вошедшие в статус жениха и невесты молодые люди грамотно распланировали свою помолвку. Было решено заказать фотографии в студии и предоставить их одному из крупнейших издательств, чтобы избавить себя от атаки журналистов. Правда, всё это хорошо выглядело только в теории, но в реальности от журналистов всё равно было не отделаться, ведь никто не хотел перекупать фотографии в три дорога. Зачем, если можно подкараулить молодых и нащелкать за бесплатно? Или и вовсе заявиться на приём на Рублёвке, ведь при гостях молодые бизнес-владельцы вряд ли захотят портить себе репутацию. Но от официальных фото Марк и Варя отказываться всё-таки не стали.

 — Прекрасно, — подобрал ещё один красочный эпитет мужчина, просматривая уже сделанные фото на небольшом экранчике камеры, — перерыв пять минут. Поправьте невесте макияж. Всё хорошо, но в студии жарко и Варвара блестит в кадре. Марк, не вцепляйтесь так в свою невесту, её никто у вас не отнимет.

 — А вдруг? — улыбнулся парень.

К Варе подбежала девочка-визажист и пару раз махнула кисточкой по её лицу, запудривая и матируя, чтобы убрать блеск. Девушка посмотрела на в зеркало и осталась довольна своим внешним видом. Сегодня она как никогда хорошо выглядела: волосы, уложенные мягкими локонами, плавно струились по оголенным плечам, макияж глаз, выполненный в темных тонах подчеркивал глубину карих глаз и здорово контрастировал со светлыми волосами. Аккуратно подведенные брови, нюдовая помада и идеальный тон кожи прекрасно довершали облик.

 — Устала? — спросил Марк, целуя невесту в висок. Она только нервно повела плечиками и слегка разочарованно выдохнула.

 — А что делать. Ещё час в студии, потом приём на Рублёвке и бесчисленные вопросы и ответы, вопросы и ответы… Как ты думаешь, мы выдержим до ночи?

 — Ты сейчас будешь ругаться, — парень говорил весьма осторожно.

 — Буду, — нахмурилась Варя, наперёд зная, что ничего хорошего дальше не последует.

 — Меня не будет с тобой. Я побуду с тобой час-другой, но потом мне придётся уехать.

 — Замечательно, ты бросаешь меня в этом змеином клубке одну! — прошипела она.

 — Прости, — Марк расстроенно потёр лоб. — Но ты же знаешь, что рабочие в Тамбове всегда были чем-то недовольны больше остальных. В этом месяце я отказал им в премиях, потому что норма была выполнена чуть больше, чем наполовину ну и… Бюджет компании страдает и терпит крах. Ещё пару лет такой ситуации и я обанкрочусь.

 — Нет, — голос Вари был полон решимости, — я обещаю, что в ближайшие полгода мы решим эту проблему. Я привлеку папу, он поможет. На крайний случай займёт денег, если это понадобится.

 — Благо, пока держимся на плаву. Хоть и уже на грани.

 — Так, готовы? Продолжаем? — прервал разговор фотограф.

 — Ладно, разбирайся со своим тамбовским бунтом. Но пообещай мне потом неделю. Неделю только меня и тебя.

 — Я обещаю тебе месяц после свадьбы, Варя. Целый месяц. Да, продолжаем, — а это было адресовано уже фотографу.

В течение следующего часа работа кипела, съемка не останавливалась ни на секунду. Варя поворачивалась так и эдак, клала руки Марку на плечи, обнимала за шею и целовала во все места на лице, до которых только могла дотянуться. Только одна поза была проигнорирована — та, при которой было бы видно кольцо.

 — Покажите колечко, — попросил мужчина, настраивая камеру.

И вот на этой простой, казалось бы, фразе Варя потерялась во времени и пространстве и не знала, что делать, поэтому нелепо ткнула кольцом в камеру. Марк быстро сориентировался и перехватил руку невесты, помещая её в свою ладонь и прижимая к губам так, чтобы его было видно со всех ракурсов.

 — Варвара, что-то случилось? — мягко спросил фотограф. — У вас такое лицо, будто вам сказали что вместо помолвки будут поминки.

 — Ага, холостяцкой жизни, — тихо хмыкнул Марк.

 — Нет-нет, всё в порядке, — девушка через секунду пришла в себя и нацепила парадно-выходное выражение лица, растягивая губы в улыбке.

 — Последние кадры и всё.

Вторую руку парень устроил на талии своей избранницы, а она в свою очередь положила поверх свою небольшую ладошку и вышел хороший кадр, который теперь будет муссироваться везде.

На приём Марк и Варя доехали через сорок минут, но чтобы пробраться к дому потребовалось растолкать кучку налетевших журналистов, жаждущих халявных снимков. Сперва это пришлось делать её будущему мужу, а вот у ворот этим занялись специально нанятые ради такого случая охранники.

Войдя в дом, девушка глубоко вдохнула, поняв, что на неё смотрят десятки глаз и подняла руку, с улыбкой демонстрируя помолвочное кольцо всем, кто его ещё не видел. Прямое доказательство того, что свадьбе быть. Раздался довольный гул.

Варя чинно спустилась со ступенек и направилась вглубь толпы, приметив Влада и Катю и увлекая Марка за собой. Но на самом деле она едва сдерживалась, чтобы не подбежать к подруге как маленькая девочка.

 — Варька, — улыбнулся Влад и заключил её в дружеских объятия. Варя ответила и благодарно улыбнулась, ценя то, что он нашёл время и приехал несмотря на то, что работал и до сих пор продолжал учиться. Но теперь в интернатуре.

А вот на Кате она отыгралась как следует и едва не задушила её своими объятиями. Уж больно соскучилась по подружке.

 — Я так боялась не успеть, — шептала Катя, — мы должны были приехать час назад, но задержались и ворвались пять минут назад.

 — Не страшно, — Варя так растрогалась, что утирала слёзы, выступившие на глазах, — главное, что вы вообще нашли время.

Марк сзади закашлялся — умудрился где-то подхватить простуду прямо накануне помолвки, но от дел не отступал. Его невеста издала короткий возглас, как если бы вспомнила что-то важное.

 — Катя, это Марк. Мой, собственно, жених. Вы же не знакомы, да?

 — Наверное, но ваше лицо кажется мне смутно знакомым, — парень пристально вгляделся в подругу своей невесты. Та тоже заметно напряглась. — Мы нигде не пересекались раньше?

 — Возможно, на переговорах. Мы собирались несколько месяцев назад в Великобритании, помните?

 — А вы, простите, из какой компании?

 — Я сотрудница «Глобала», — Катя чуть прищурилась и между ней и Марком, недовольно поджавшим губы, пронесся невидимый, но очень ощутимый электрический разряд.

 — Не надо так на меня смотреть, — не выдержала девушка, — я не состою в совете директоров, я простая секретарша, помогавшая своему начальнику разбираться с бумагами в поездке.

 — Нехило так помогли, что после данного собрания я чуть в тартары не полетел.

 — Я. Просто. Сортировала. Бумаги, — по словам проговорила Катя. — И ничего более.

 — Марк, остынь, — встрял в разговор Влад, — она на самом деле не касалась ваших бизнесменовских терок и вообще не обязана оправдываться перед тобой.

 — Марк, езжай-ка ты в Тамбов сейчас, — тихо произнесла невеста, — быстрее уедешь, быстрее вернёшься. Я справлюсь без тебя.

Он развернулся на пятках и, теряясь в толпе, пошёл к выходу.

«Справлюсь без тебя» было самым громким заявлением Вари. Потому что она не справлялась, устав от постоянных напутствий на будущую семейную жизнь. Будто что-то поменяется после штампа в паспорте! С Марком они жили уже приличное время. Но хуже всего были традиционные и бесконечные вопросы «А детки скоро?»

Да самой хотелось бы знать. Но Варя предполагала, что хорошо, если к тридцати разродится, ведь сейчас она по уши была погружена в работу в арт-галерее и в планах было через год-другой открыть филиал. Работать беременной будет проблематично, да и малышу нужны мама с папой, а не няньки.

К восьми часам вечера девушка практически сбежала из коттеджа и поехала домой. В планах было принять душ и прилечь отдохнуть, но они с треском провалились, когда за дверью Варя услышала лай База, учуявшего хозяйку. Пес кинулся на неё, едва Варя переступила порог, устроил лапы на её плечах и стал лизать лицо.

 — Да, да, да, — приговаривала она и, кинув сумку на пол, потрепала пса по голове между ушами и поцеловала в морду, — я тоже скучала. Целый день один дома, бедненький. Не обласканный, нецелованный, негулянный. Сейчас пойдём гулять.

Баз бешено закрутился вокруг своей оси, услышав заветное слово «гулять».

Варя снова села за руль, намереваясь поехать за город и дать псу в волю набегаться на воздухе, а не выгуливать его без свободы действий на поводке в парке.

Когда она выпустила База из машины, пёс радостно побежал промеж деревьев, нашёл какую-то палку и просил хозяйку поиграть с ним. Девушка рассеянно кидала её и опять погрузилась в то дурацкое состояние, когда мысли есть, но их смысл ускользал.

 — Погоди-ка, малыш, — у Вари зазвонил телефон и она попросила лабрадора никуда не убегать. Но Баз не был бы Базом, будь он послушным псом.

Варя отвлеклась всего на минутку, слушая оправдания Марка о том, что ситуация сложнее, чем казалось и в ближайшую неделю-две ждать его не стоит. Это её злило, потому что означало то, что заниматься свадьбой придётся самостоятельно.

Когда девушка закончила разговор, то поняла, что не видит и не слышит своего лабрадора.

 — Баз! — с нотками отчаяния закричала девушка и побежала дальше, ища его, но он не отзывался. Нет, потерять ещё и пса она не может! Хотя Марк не сильно расстроится. Он иногда обижался на невестушку за чрезмерное внимание к лабрадору и говорил, что Варя любит пса больше, чем его. Хм, в каждой шутке есть доля правды, как говорится…

Вдруг за одним из ветвистых и раскидистых кустов она услышала лай База и голос:

 — Ты чей такой, а? Домашний вроде, как забрел сюда?

Варя раздвинула ветки и болезненно охнула от потрясения. Ноги подкосились, голова пошла кругом. Девушка была слишком молода для того, чтобы её сердце страдало от каких-либо заболеваний, но сейчас его весьма ощутимо пронзило физической болью. Варя не могла сделать вдох, что-то стреляло под левым ребром.

Прямо перед ней, опустившись на одно колено находился Бас, ласково поглаживающий её пса. Он выглядел так, словно только что сбежал с рабочего места: рубашка выбилась из брюк, галстук был закинут на плечо.

Варя привлекла его внимание и теперь они смотрели друг на друга так, будто увидели мираж в пустыне. У Ромы дрогнуло правое веко и он с трудом сглотнул, не отводя глаз от своей когда-то почти невесты в прошлом.

Варя не выдержала первая и, не веря в произошедшее, медленно опустилась на колени рядом с ним. Она боялась, что могла обознаться или соскучившееся сознание сыграло злую шутку, подкинув галлюцинацию. Бас несмело потянулся к девушке и взял Варю за руку, всё так же завороженно смотря на неё. Она в свою очередь слегка коснулась его щеки, ожидая, что он сейчас исчезнет как видение, но нет. Кожа была теплая на ощупь, а Рома никуда не исчез и был вполне себе реален.

 — Серьёзно? — с придыханием спросил он, обалдев от счастья. — Ты назвала пса как меня?

 — Слишком много чести, — прошептала Варя, но дрожь в голосе всё равно пробилась. Из глаз потекли слезы, смывая с ресниц дорогущую тушь. — Его зовут Баз.

Они потянулись навстречу друг другу и губы соединились в поцелуе, которого жаждали столько лет.

 — А ты всё такая же сладкая, — произнёс Бас символическую фразу, когда едва нашёл в себе силы оторваться от девушки.

====== Часть 41 ======

— Роман, пожалуйста! — взмолился на ломаном русском Феликс, уворачиваясь от полетевшей в него стопки бумаг. — Всё же обошлось!

 — Чувствую, скоро я обойдусь без всех вас! — взревел Бас и ударил кулаком по столу. — На пару дней вас одних оставил, на одни выходные отвлекся. И всё проебали! — он едва не хватался за голову и не выл. И в выражениях тоже не сдерживался. Собравшиеся члены совета директоров со страхом смотрели на своего начальника, не понимая ни слова из сказанного. Когда начальник злился, в нём просыпался русский дьявол и понять русскую, а не английскую речь, хлещущую из Романа потоком, было под силу только его заму — Феликсу.

У дверей жалась девушка, не желая попасть под горячую руку — личная секретарша Романа. Имя бедной девушки как только не коверкали, поэтому ей приходилось привыкать к различным вариациям. По паспорту секретарша была Катриной. Будь она Екатериной или хотя бы Катериной, её бы живенько причислили в ряды девушек с именем Кэтрин или Кейтлин, но она упорно настаивала на своём родном. За что и поплатилась: кто-то называл её Кэт, кто-то Триной, а кто-то не заморачивался и называл полным именем. И только начальник использовал чужеродное в этих краях «Катя», что показывало его особое отношение к секретарше. Многие шептались о том, что Роман спит с ней: каждый вечер начальник дожидался девушку, даже если заканчивал свои дела раньше и только потом они шли домой. Вместе.

 — Ром, ну статистика всего на три процента упала! — Катя подала голос и тут же пожалела об этом. Пришлось присесть, что вышеупомянутая статистика на попала ей по голове.

 — На три! За два дня на три! А если б я на неделю отлучился?! — орал Бас. Ещё чуть-чуть и он начнёт тыкать своих сотрудников носом в документы с вопросом: «Кто это нагадил?»

Рома принялся ходить из угла в угол и никто не смел поднять на него глаза. Новый управляющий был строгим и злым, не щадил никого. Это вам не первый владелец фирмы, которому было уже под 70 и на многое мужчина закрывал глаза. Может, горячая русская натура не равнялась с американской?

 — Ладно, — вдруг спокойно произнес Рома и в этот раз на английском, что его поняли все, — собираемся и уходим. Рабочий день окончен.

 — Truth? — неуверенно спросил кто-то. До конца оставалось ещё минимум 4-5 часов и с роду не бывало такого, чтобы начальник отпускал их раньше. Задержать — всегда пожалуйста, едва ли не регулярно, но раньше? Нет, это не про него.

 — Да, — голос Баса сочился ядом, — для вас рабочий день закончен навсегда. Вы уволены. Уволены. У-во-ле-ны!

Все знали, что он не шутит и поэтому уныло потащились к выходу. Промашка стоила слишком многого.

 — Hm, beautiful, — пробубнил кто-то, но Рома не смог вычислить кто.

 — Куда собрался, дезертир?! — рявкнул он на двинувшегося к двери вместе с остальными Феликса и втащил его обратно в кабинет.

 — Сам же сказал…

 — Тебя это не касалось. Ты будешь находиться под моим прессом и страдать до конца своих дней, — прошипел парень. — Ты мне скажи, я на кой-черт тебя тут оставил, а? Чтобы я приезжал и наблюдал подобное?!

 — Но всё же обошлось.

 — Что обошлось, что?! Почему доходы упали, объясни мне? Никогда не падали, но стоило мне чуть ослабить внимание и на!

 — Могли упасть на десять процентов. И вообще, к этому всё шло давно, недели две.

 — Да, но со мной почему-то так и не пришло!

 — Успокойся, — Катя не ушла, — это нормальное явление, цифры не могут всегда расти вверх, как бы тебе ни хотелось. Сегодня вниз, завтра вверх. Это естественно.

 — А тебя никто не спрашивал. Иди к себе. Иначе пойдёшь вслед за остальными.

 — И всегда ты так, — девушка грустно выдохнула, — только угрожать и умеешь. А, между прочим, зря ты это сделал. Ты не наберешь новый штаб за короткий промежуток времени, а вариантов нет. Надо было сначала остыть, а потом принимать такие решения. Ты злишься.

 — Я не злюсь! — на самом деле Рома взбесился снова. — Я, оказывается, прозреваю, что все в моём штабе — ебнутые!

Бас выгнал всех из своего кабинета и остался один. Он пытался сосредоточиться на отчётах, но мысли были далеки от работы. Рома со вздохом отложил бумаги в сторону: сейчас только накосячит и цифры станут ещё меньше, чем были. Конечно, парень понимал, что очень вспылил, но ничего не мог поделать со своим темпераментом. Он сумел взобраться на такую небывалую высоту, как управление и, более того, даже владение крупной компанией и совсем не хотел упасть. Он хотел иного: чтобы всё было идеально, показать, что он что-то стоит, пока у него есть время. А оно неумолимо подходило к концу.

Бас усмехнулся. Ещё восемь-девять лет назад у него не было такого стремления к чему-то возвышенному. Контролировать район, были бы деньги на сигареты — да и ладно, да и черт с ним. Но сейчас… Сейчас очень многое было сосредоточено у него в руках и это пьянило голову. Рома занимал эту должность уже год, но каждое утро всё равно просыпался с диким восторгом и мысленным вопросом к самому себе: «Вау, веришь в это?». С трудом. Парень, которого раньше не брали даже грузчиком, теперь сколотил себе состояние больше, чем любой арабский шейх. Америка развязала ему руки. Здесь он был иным человеком, никто не знал о его прошлом и совершенном преступлении, поэтому никто не смотрел косо. Хотя нет, косые взгляды всё же были, но по другому поводу — на первых порах Бас соображал хуже всех из группы в колледже. Он потерял навык говорения на английском со школы, поэтому с трудом понимал быструю речь (если вообще понимал) и изъяснялся самыми примитивными предложениями. Хорошо, что на подхвате всегда была Катя. У неё с языками было куда проще и она частенько помогала своему бестолковому другу.

Чужая страна очень сблизила двух таких, казалось бы, разных людей. Несмотря на то, что Катя очень раздражала Баса ребёнком, он отметил то, что девушка переросла свой противный характер. Впрочем, эту противность можно было бы понять и простить: Катя росла без матери. Но когда Рома заинтересовался Аленой, её старшей сестрой, ему самому было всего шестнадцать лет и до него не доходила вся трагичность отсутствия мамы у девочек.

Мало того, что Рома и Катя поступили в один и тот же колледж, так им ещё и посчастливилось попасть в одно общежитие. Он жил в левом крыле — мужском, а она в правом — женском. И всё шло хорошо. Они адаптировались к другой стране, учились и всё было настолько прекрасно, насколько вообще возможно в той ситуации. Так было до тех пор, пока в Америку не рванул Влад. Друг настиг их в колледже и чудом не заметил Рому, слишком увлеченный Катей. Но не хватило всего секунды, чтобы Влад посмотрел на Баса и последнему пришлось пластом рухнуть на лестнице, чтобы этого не произошло. Умудрился, кстати, сломать руку и Кате пришлось практически поселиться в мужском крыле, чтобы немного облегчить жизнь Роме — удар пришёлся на правую руку. Тогда он не понимал, зачем сделал это и почему скрылся от Влада. Осознание пришло чуть позже: он хотел обрубить все нити, связывающие его с прошлой жизнью по максимуму. Катя не рассказывала о том, что происходит в России, когда прилетала оттуда назад. Так было легче не думать о той, ради кого всё это и затеялось. О той, чьё имя он не произносил уже много лет, чтобы не трогать так и незажившие душевные раны. Впрочем, он нанёс их себе сам и винить в этом некого. Бас полностью отделился от неё: не видел, не слышал, не принимал никакую информацию о ней и даже на созвучные имена было табу. Но выкинуть её из мыслей… Это не удавалось. Первый год Рома всячески боролся с этим и с головой окунулся в учёбу, хотя раньше никогда не был примерным учеником. К тому же, деньги Олега не должны были кануть в пропасть, их надо отработать. Спустя время Бас понял, что бороться бесполезно. Она будет с ним всегда, даже в мысленном образе. Рома вспомнил мать, сокрушающуюся по поводу того, что он теряет свой талант художника и решил, что это повод начать опять. Он рисовал её в любую свободную минуту. Рисовал, как помнил, а помнил он её прекрасно. И в конце недели, когда накапливалась кипа рисунков просто рвал их и выкидывал. А в понедельник всё начиналось опять.

Бас вздохнул, потянув галстук у горла и ослабляя его. Он включил ноутбук и открыл электронную таблицу. Хоть какое-то занятия, а чтобы вбивать с листа цифры в пустые клеточки огромной мозговой деятельности не требовалось. Впрочем, на первом курсе обучения парень вообще сомневался, что она у него присутствует. Тяжело было привыкнуть к другому часовому поясу, к другим мерам измерения, к дурацким американским именам, об которые весь язык сломать можно и речевой барьер тоже был помехой. Всё это сбивало с толку и не давало сосредоточиться на главном. Иногда Роме хотелось всё бросить, потому что ничего не получалось. Но вовремя вспоминал, что ему некуда идти, ведь в Россию ход был теперь закрыт. И он снова и снова усиленно вгрызался в то, что давалось ему с трудом. Правда, после выпуска Бас всё равно боялся не получить работу, несмотря на то, что результаты были вполне себе неплохими.

Вспоминая всё это, Рома усмехался. Усмехался, вспоминая, что начинал здесь простым секретарем, а теперь его имя было вписано в документы на собственность. И всё потому, что парень не мог умерить свои амбиции. Он не любил подчиняться, он любил управлять и потому быстро поднялся на другую должность в бухгалтерском отделе. У Кати же таких амбиций не было, потому она и осталась тихо и мирно работать с другими секретарями. А дальше было банальное везение — из всех бухгалтеров хозяин компании, мужчина в возрасте, заметил почему-то именно Баса. Может потому, что из всех он был самым наглым и частенько изъяснялся на русском, который интересовал начальника. И Рома, минуя все остальные ступени, взлетел на должность зама и правой руки. Он один делал для компании столько, сколько не делал весь штаб и немудрено, что дела стали гораздо лучше. Начальник долгое время наблюдал, затем стал говорить о том, что ему нужен преемник. А в один из дней Баса просто поставили перед фактом. Нельзя было сказать, что он не был рад, но был изрядно ошарашен.

Рома потянулся в кресле, погасил настольную лампу и, сняв со спинки стула пиджак, вышел из кабинета. Черт с ним, всё равно сегодня ничего путного не выйдет.

 — Собирай свои манатки и поехали, — он вломился в юридический отдел, где Катя сканировала документы. Её принтер сломался. Молодые девочки-юристки, начавшие работать недавно, ещё не знали о любви своего начальника к родному для него русскому языку и смотрели на него как черт на ладан, думая, что сошли с ума и перестали понимать человеческую речь.

 — Куда? — Катя вынула лист и другой рукой заправила за ухо выбившуюся из хвостика прядь. Обычно она распускала волосы, максимум — собирала верхние пряди на затылке и сегодня её лицо казалось непривычно открытым. Всмотревшись, Бас только сейчас заметил на нём печать усталости. Так было всегда или?.. Взгляд заблуждал по всей фигуре девушки, ставшей изрядно тоньше за последние года и вдруг Рома почувствовал укол жалости к ней от осознания того, что у неё на деле не было и свободной минутки, она, трудясь как пчелка, порой не могла даже присесть за день. Днем она с головой уходила в работу, всеми силами стараясь не подвести Рому, а дома занималась бытом. Для удобства парень и девушка съехались сразу после того, как выехали из общежития. Платить за съем вдвоем было проще, да и вести домашние дела тоже. Молодые люди давно доработались до того, чтобы купить по собственной квартире, но… Купил только Рома. Катя осталась было на съёмной, понимая, что из-за семьи вернуться домой насовсем рано или поздно придётся, но через месяц друг опять позвал её к себе.

Раньше Рома дико ревновал её (не Катю) к Владу. Он не понимал, как Влад может не испытывать к ней ничего, кроме дружеских чувств и всегда бесился, когда друг обнимал или целовал её, а она заливисто смеялась и целовала его в щеку.

 — Меня это бесит, — цедил Бас много лет назад, — я всё время жду подвоха и мне кажется, что ты хочешь её поиметь.

Влад натуральным образом заржал. Да так, что любой конь бы ему позавидовал.

 — Если бы я… нет, мы хотели, то это случилось бы ещё в 9-10 классе.

 — А что, в 11 слишком стары для такого?

 — Бас, это не то, о чём тебе стоит беспокоиться, поверь, — Влад утирал выступившие от смеха слезы, — я не стану отрицать, что люблю её. Но! — поспешно вскрикнул он, видя недобро блеснувшие в темноте кулаки Ромы. — Но я люблю её не так, как ты. Я люблю её по-другому и не могу объяснить это чувство. Но я совершенно точно не испытываю к ней того влечения, какое испытывают влюбленные. И у меня никогда не было даже мысли о сексе с ней. Это… Дико как-то. Хотя она, конечно, хороша. Да не в этом смысле! — закричал парень, почувствовав ощутимый удар в спину. Ну вот, теперь будет синяк размером с кулак Баса. А он у него не пятикопеечный, между прочим!

Рома потёр глаза и снова уставился на Катю, избавляясь от воспоминания. Ни к чему душу травить. Но зато теперь он понял, что значит просто любить девушку. Не девушку, подругу. Не хотеть с ней переспать, жениться или что-то в этом роде. Потому что это действительно дико, всё равно, что думать подобное по отношению к сестре. За прошедшие семь лет Бас и Катя стали очень близки друг для друга. Может, поэтому Катя всё ещё металась между двумя странами, хотя вполне могла остаться в России?

 — Куда? — повторила вопрос девушка, видя, что парень завис.

 — Домой, — наконец откликнулся он.

 — Так рано же ещё.

 — Я тут решаю, когда рано, а когда нет. Давай быстрее, я устал.

 — Да не поеду я никуда! — воспротивилась секретарша. — Время только шесть вечера, я не успела выполнить план на сегодня. И не успею, если ты будешь мне мешать.

 — Тем более, раз всё равно не успеешь. Завтра доделаешь. Катя, не беси меня. Это плохо кончится, я оставлю тебя без премии в этом месяце.

 — Ром, — Катя выдохнула так, что стало ясно: она устала больше всех здесь присутствующих вместе взятых, — мне всё равно нужно на обратном пути зайти в магазин, в холодильнике мышь повесилась. Езжай один.

 — Вот и заедем в магазин вместе. Или ты предлагаешь сидеть мне на стуле, пока ты будешь тащить тяжелые пакеты? Серьёзно? Это ни в какие рамки. Всё, я жду тебя внизу.

Всю дорогу они ехали молча, думая каждый о своём. И когда остановились напротив магазина, не спешили покидать автомобиль, пока Бас не задал мучающий его вопрос:

 — Почему ты не вернулась назад?

 — Назад? — она прикинулась дурой.

 — Домой.

 — А что для тебя дом? Россия, где ты не побывал ни разу за семь лет? Сомневаюсь.

 — Лучшая защита — нападение? Не уходи от вопроса. У тебя там всё. Неужели тебе не надоело жить порознь с Владом?

 — А тебе?

 — А я никогда и не жил с Владом. И не собираюсь.

 — Я про…

 — Чшшш, — он поднял указательный палец и зашипел, — не смей говорить этого. Ты знаешь, что это невозможно.

 — Нет, не знаю! — взорвалась и закричала Катя. — Я не понимаю причин такого твоего поведения! Ты взрослый мужик, Бас, тебе скоро тридцать! А ведёшь себя как подросток, нам что-то в голову ударило и мы сделали это, а что, зачем, почему — черт его знает!

 — Мне будет только двадцать девять в этом году.

 — А в следующем — как раз тридцать. Как ты там сказал? Не уходи от ответа? Ты разрушил и свою жизнь, и её! Что такого сделала Варя? — все запреты вдруг полетели в урну и имя, находившееся под замком, разрезало воздух так же, как нож разрезает шёлк. — Вытащила из тюрьмы? Выходила тебя, когда ты умирал на больничной койке? Дала билет в ту жизнь, которой ты живёшь сейчас? Так ты ей отплатил за это?

 — Да! — он ударил по рулю и машина жалобно засигналила. — Я сделал большее, что мог — избавил её от себя. Потому что у меня психические отклонения, ясно?! И это не лечится! У меня могут случиться такие припадки, что в приступе я не замечу, как убью её!

Рома замолчал. Ну вот, теперь Катя не захочет возвращаться домой. Жить с психом — сомнительное удовольствие. Тогда лучше несколько дней не возвращаться ему, шляться по улицам девушке — не дело.

 — Ром… — она коснулась его руки и в голосе не слышалось отвращения или опасения. — Ты никогда не рассказывал мне.

 — Потому что ни к чему это. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня как на животное.

 — Ты не животное.

 — Повторишь это, когда мне снесёт башню? Поверь, тогда я действительно стану животным. Я наблюдал это, я знаю, о чем говорю.

 — И… Как давно это у тебя? Я не замечала за тобой чего-то ненормального.

 — Я немного утрировал, — Бас заложил руки за голову, немного успокоившись. — Как ты думаешь, куда я летал на эти выходные? В Лондон, там лучшие психиатры. Каждый месяц они проверяют меня, чтобы при малейшем отклонении в психике начать принимать меры. Это страшнее и опаснее, чем кажется на словах. И… Это мой главный страх.

 — Выходит, пока что у тебя всё в порядке?

 — Пока что, — повторил Рома и пожал плечами, — но никто не знает, когда накроет. Мой брат был совсем молодым, когда болезнь подкосила его, — в голосе сквозила неприкрытая печаль. Несмотря на всё зло, что сделал Денис, парень до сих пор винил себя в смерти брата. А как иначе, если он и вскрыл ему горло?

 — А отцу было тридцать. И когда я думаю о цифрах в паспорте на сегодняшний день… Я подхожу к черте. У меня практически не осталось времени.

 — Но может и не накрыть, как ты выражаешься, — возразила Катя. Если болел твой отец, не значит, что будешь болеть и ты.

 — Возможно, но я не хочу рисковать.

 — Не будет риска. Я более чем уверена, что лекарство за столько лет найдено.

Они немного помолчали, а затем Катя тяжело вздохнула.

 — А ты говоришь, почему я не уеду насовсем, — девушка положила голову ему на плечо, — теперь я ещё больше уверена в том, что тебе нужен рядом кто-то, кто переживет всё это вместе с тобой.

 — Правда из-за этого? — он улыбнулся.

 — Почти, — Катя улыбнулась в ответ и закусила губу, хитро прищурившись при этом, — в России секретаршам не платят столько, сколько платишь мне ты. Я уже накопила на хорошую трешку в Москве, представляешь?

 — Убери руки от тележки, я качу! — Бас налег на тележку и подвинул Катю.

 — Да ради Бога! — она подняла руки вверх. — Только ты не в тот отдел катишь, нам в рыбный надо.

 — Я не ем рыбу.

 — А ты один живёшь? — возмутилась девушка. — Я ем. Так… В таком случае иди к фруктам, чтобы время не терять. Я сейчас подойду.

Едва Катя ушла, Бас задумался. Она вела себя так, словно ничего не произошло, словно не услышала несколько минут назад что её друг может стать психом. Наверное потому, что верила в то, что всё будет хорошо. Девушки вобщем любят верить в невозможное.

 — Чудо моё, — раздался её голос сбоку, — ты что взял? Я что просила? Яблоки. А это что? Огурцы!

 — Да какая разница, зелёное же. И вообще, на кой-черт нам яблоки, если они никогда не съедаются?

 — Надо.

 — Нет, ты мне объясни, зачем?

 — Ну надо! Хочется мне.

 — Вот только попробуй оставить после себя хоть одно яблоко, — бубнил Рома, катя тележку к кассе, — а ты оставишь и доедать придётся мне. А я ненавижу яблоки, чтоб ты знала!

Разгружая машину у подъезда, он вдруг понял, что Катя, похоже, готовится к войне. Иначе объяснить пять полных пакетов, стоящих на заднем сиденье, не получалось. Бас весь увешался этими пакетами и последний тащил чуть ли не на левой ноге. Катя в то время забила руки почтой, которую не разбирала две недели и едва виднелась из-под кипы бумаг, когда на дне почтового ящика заметила ещё один конверт.

 — Черт, и как мне это нести?

 — В зубах, — Рома поддел конверт, зажал его между мизинцем и безымянным пальцем. Девушка приняла шутку как призыв к действию и прикусила конверт, стараясь не выронить ничего из того, что держала в руках.

 — Твою мать, — застыл перед дверью Бас, — ключи. Я не уверен, что не оставил их в машине.

Пакеты полетели на пол, а он стал судорожно шарить по карманам.

 — Там были яйца! — взвизгнула Катя.

 — Ну что ты так переживаешь, — спокойно произнёс парень, открывая дверь. Ключи были в кармане брюк. — Как минимум два есть. М? — он ухмыльнулся и вскинул брови, как бы делая предложение. Когда до Кати дошёл смысл сказанного, она воскликнула:

 — Астахов, ну ты и придурок! Вот их и будешь лизать утром на завтрак!

 — Я не дотянусь, а вот тыыы…

 — Иди уже, дебильнутый! — она едва удержалась, чтобы не пнуть друга. — Сюда прессу надо, пусть послушают бредни управляющего «Глобала»! Или Влада. А то нос у тебя больно прямой.

 — Ой, всё.

 — Это моя фраза!

 — Всё, я сказал.

Почта полетела на журнальный стол в гостиной, Бас отправился на кухню разбирать продукты. Катя за это время успела переодеться в домашнее и уже открыла что-то, резко воняющее химией. Наверняка опять хочет отравить его какой-нибудь своей жидкостью для снятия лака. Рома хмыкнул и прошёл в ванную: оттуда девушка ретировалась в гостиную. Отлично, на два дня туда ход закрыт.

Он растерянно застыл перед раковиной. Недавно Катя произвела ревизию косметики и, естественно, всё переставила, поэтому к мылу для рук доступ Роме был закрыт. Чтобы его получить, надо пройти квест и найти его в этом косметическом, мать его, магазине. Ради интереса парень стал читать этикетки: на что уходит половина Катиной зарплаты? Крем увлажняющий, крем матирующий, крем до макияжа, крем под макияж, крем для макияжа, крем после макияжа. Так-так-так… Где-то ещё должен быть крем с надписью «для нанесения во время макияжа» или подобная бредятина. Ладно, это бесполезно.

 — Кать, где мыло? — заорал из ванной Бас. — Сейчас возьму что-нибудь не то, а ты потом орать будешь, как в тот раз, когда я руки помыл твоей этой штукой для тела за 3 косаря! Редкая дрянь, между прочим, потом будто пленка на руках была.

 — Где хайлайтер, чуть левее!

Отлично. Осталось только понять, что из этого хайлайтер. Рома посмотрел на свои ладони. А настолько ли они грязные? Черт с ним, можно помыть и средством для мытья посуда. Тоже ведь мыло. Или и оно у них эксклюзивное и тоже за 3 косаря? У Ромы в голове не укладывалось, как можно потратить три тысячи (мысленно он всегда переводил в русскую валюту и речь идёт о рублях) на какую-то жидкость? Более того, когда у тебя уже есть что-то подобное, но с другим названием.

 — Ну что, нашёл? — Катя вошла в ванную.

 — Почти, — он озадаченно потер подбородок.

 — Бестолковый, — она открыла небольшой навесной шкафчик, достала сначала небольшую квадратную коробочку, затем такой же небольшой тюбик и только потом мыло.

 — Правда, и как это я не нашёл. И зачем тебе всё это?

 — Ну это пудра, чтоб лицо не блестело. А это хайлайтер, чтобы блестело.

 — Ты сама-то поняла, что сказала?! — Бас включил воду. — Сначала покупаешь штуку, чтобы не блестело, а затем мажешься, чтобы блестело? А не проще ли не покупать первое, чтобы не пришлось разоряться на второе? Экономия, между прочим. Я тебе отвечаю, я на экономиста учился.

 — А я на бухгалтерском учёте и тоже соображаю, что по деньгам. Я просто не так выразилась. Чтобы лицо красиво сияло, а не блестело жиром.

 — И всё равно бред.

Они прошли в гостиную и Катя попросила Баса захватить по пути почту.

 — А ты че делаешь? — недоверчиво спросил он, когда подруга опустилась на колени перед ковром и принялась тереть его щеткой.

 — Слепых вчера увезли, но ты ещё можешь успеть, — огрызнулась девушка, — ковёр чищу, не видишь что ли? Ты вчера вино пролил.

 — Да брось ты его! Я пролил, я и должен чистить. Но мне лень.

 — А мне нет. Это мой любимый ковёр.

 — Я куплю тебе такой же.

 — Не хочу я такой же, я этот хочу!

 — Тебе хочется дышать химией?

 — Да! Слушай, отстань, а? Я, может, так успокаиваюсь. Лучше сядь в кресло и почитай мне вслух почту или вали отсюда и не мешай.

Почты было много и читал Рома долго, около сорока минут. Но в основном была какая-то ерунда, единственное весомое — счета за свет, которые он тут же оплатил через онлайн-сервис. Последним остался конверт, который Катя несла в зубах. Вскрывая его, парня мучило нехорошее предчувствие и когда он отрывал ленту, было чувство, что он отрывает верхний слой сердца. Внутри лежал другой конверт, но уже более плотный и он являлся приглашением. И оно выскользнуло из рук, а взгляд мгновенно застекленел. Сердце оборвалось и отстукивало где-то по низам.

 — Что там такое? — Катя забеспокоилась, видя, что друг застыл в кресле, глаза казались невидящими и он, кажется, не дышал. — Никто же не умер.

 — Умер, — голос был сухим, как бумага.

 — Кто? — ей заранее стало нехорошо.

 — Я, — он встал с места и ушёл на кухню, где через минуту раздался жуткий грохот.

Девушка вытерла руки и подняла злосчастное приглашение и, пробежавшись глазами, застонала:

 — Боже, Варька, что же ты творишь? Встречались и встречались, жениться-то зачем? Разве так вам плохо было?

Но она не осуждала подругу, понимая, что Варя не могла ждать Баса сто лет, который, вообще-то, повел себя как свинья. Да и ждать было некого — он просто исчез, будто его и не было. Будь он чуть снисходительнее к их отношениям и дав хоть малейший огонёк надежды, то она бы дождалась. Обязательно дождалась.

Грохот на кухне только нарастал и Катя осторожно заглянула туда. Рома, находившийся в расстроенных чувствах, вымещал свою боль на мебели и вот теперь перевернул стол. Весь пол был усеян осколками — в доме не осталось ни одной посудины, Рома перебил всё. Он прошёлся по остаткам тарелок, от чего они захрустели и схватился за голову, чтобы не завыть от охватившего всё тело ужаса.

Следующей его жертвой стал шкаф, где хранился алкоголь. Бас достал одну из бутылок, но пить не стал, а разбил её с садистким удовольствием и не успокоился до тех пор, пока весь алкоголь не разлился по полу. А затем он заорал так громко, как никогда, надеясь, что станет легче. Он вымещал в крик все свои чувства, хранившиеся в нём под замком столько лет: тоску, печаль, грусть, скуку и, мать её, незатухающую любовь. Почему, почему, почему так несправедливо, что он до сих пор мучается этой любовью, а она счастливая выходит замуж?!

«А она не имеет право на счастье? — это проснулось благоразумие. — Ты не дал ей его, значит, даст другой мужчина. Не все ей страдать из-за тебя, она хлебнула этого сполна»

 — Успокоился? — тихо спросила Катя, когда Рома застыл на месте дольше, чем на минуту. Конкретно — три.

 — Я и так абсолютно спокоен. Мне плевать, — прорычал Бас и мертвым грузом рухнул на пол по стене вниз, закрыв лицо руками.

 — Я вижу, — она присела рядом.

 — Что мне делать? — прошептал Рома.

 — Перестать тупить? — невинное предположение. — Ты ведь сам виноват в том, что происходит с тобой. Ты сам оставил Варю. Да, я буду произносить это имя!

 — Ты понимаешь, почему я так сделал.

 — Нет, не понимаю! Это глупо, Бас, сидеть и ждать, пока болезнь собьёт тебя с ног. Причём болезнь, которой вообще может не быть!

Он с трудом сглотнул и посмотрел на струйку крови, стекающую из пораненной руки.

 — Расскажи мне, — попросил парень.

 — О чём? — при этой фразе Катю слегка передернуло. Будучи маленькой она часто говорила такое отца, прося рассказать о маме. Но делала она это из чистого любопытства, а не потому, что скучала, как бы это ни звучало. Маму она совсем не помнила.

 — Обо всём. О России. Я ведь безумно скучаю по ней и хочу обратно, но не решаюсь, потому что знаю, что если вернусь — назад не вернусь. Я хочу домой.

Катя не была дурой и понимала, что он хочет слышать не только о родной стране, но и о Варе. И поэтому рассказывала обо всём, вплетая туда и подругу. Рассказывала долго, целый час и сравнивала Варю с зимой — повзрослев, она стала такой же прекрасной и холодной. Рассказывала про её упорство и про то, как она не спала ночами, но открыла-таки свою арт-галерею. В этом они схожи с Ромой. Он тоже едва ли не гранит зубами грыз, но добился высот. Рассказывала про Воронов, завладевших районом и справлявшихся с ним лучше, чем кто бы то ни был и там было как никогда спокойно.

 — Ты можешь всё изменить, Бас, — в конце своего рассказа тихо произнесла Катя, — ты только скажи мне, и я закажу два билета.

 — В этом нет смысла. Она выходит за… Черт, за Марка?!

 — Да. Но, если это послужит тебе пинком, не так уж она его и любит. Делает это скорее от безысходности.

 — Какая у неё может быть безысходность?

 — Такая же, что и у тебя, чертов эгоист. Не забывай, что свою любовь потерял не только ты. Она тоже страдает и… Ей такая дурь лезла в голову в первые месяцы после вашего расставания. Она жалела, что не смогла забеременеть от тебя.

Рома вздрогнул.

 — В твоих силах вернуть её, если ты не будешь играть в осла. Ты — владелец одной из крупнейших компаний мира, ты метишь на первое место. Ты прекрасный претендент на её руку и сердце. Ты можешь сделать её и себя счастливыми.

Он помолчал. А к черту всё! Сжег мосты раз, сожжет и второй!

 — Заказывай билеты. А я займусь тем, чтобы была возможность переместить головной офис в Россию.

Следующим утром они вылетали. Бас смотрел на огромных железных птиц, парящих в небе и сердце сладко замирало от того, что совсем скоро он будет дома. Дома, где не был семь лет, но страстно желал этого. И, возможно, даже увидит её… Варю.

Усаживаясь в кресло в самом самолёте Рома обратил внимание на дрожащие кисти рук. Он часто чувствовал себя некомфортно в небесах, но откровенно боялся — впервые.

====== Часть 42 ======

— Кстати, ты на сколько ко мне?

Она чуть отстранилась и с трудом сглотнула подступивший к горлу ком, собираясь сказать что-то очень-очень важное, но не смогла и просипела только тихое:

 — Ни на сколько.

 — В смысле? — нахмурился Влад.

 — Я не так выразилась… — мямлила Катя.

 — Будь добра, выразись уж хоть как-нибудь.

 — Я остаюсь насовсем, Влад, — девушка кивнула на чемодан, который был в разы больше того, с которым она приезжала обычно, — я больше не улечу из России и продлевать визу не буду. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное… — ища поддержки в любимом человеке, Катя взяла его за руку и посмотрела прямо, устанавливая контакт глаза в глаза, — только, пожалуйста, реагируй адекватно.

— Что? — Влад постарался улыбнуться как можно мягче. — Говори уже. Меня ничто не напугает больше, чем твоё молчание.

Катя тяжело вздохнула, оглядела здание аэропорта и не оторвала ладоней от его лица. Люди вокруг бежали, спешили на рейсы и регистрации и даже и не подозревали, что сейчас здесь будет драма. Ну или кровопролитие, если всё будет очень плохо.

Девушка посмотрела Владу за спину и сделала знак рукой Басу, чтобы он подошёл. Но этот ползучий гад нарочно делал вид, что ничего не замечает и с преувеличенным интересом рассматривал расписание вылетов. И на кой-черт ему это нужно, если он не собирается никуда лететь?

Следующий подаваемый сигнал был характерно-угрожающим. В конце концов, кому это нужно: Роме или ей?! У Кати более чем отличные отношения с Владом и он может очень помочь в выстраивании моста между Басом и Варей. Вот только как он отнесется к самому Басу после семилетнего молчания?

Рома неуклюже вывалился со стула и нетвердой походкой пошёл к ним. Смотря на заплетающиеся ноги друга, Катя пыталась понять, когда же он успел надраться, потому что другого объяснения такому странному поведению не было. Затем парень аккуратно подошёл к другу, который стоял спиной и не видел его, навис Владу над ухом и слегка зловеще произнёс:

 — Ну что, скучал по мне?

От неожиданности Влад коротко вскрикнул и шарахнулся в сторону как кот от пылесоса. Потеряв ориентир в пространстве, он едва удержался на ногах и теперь ошарашенно смотрел на самодовольно ухмыляющегося Баса.

 — Это… Это как? Ты откуда его вытащила? — Влад не смотрел так даже на мать, когда та послала его учиться в медицинский, который помимо бакалавриата включал в себя интернатуру и ординатуру, если не хочешь остаться с голым задом и нормально зарабатывать. Впрочем, он уже не остался — за те шесть лет, что Влад учился на бакалавриате, отец отстроил ему больницу, где парень сейчас и работал. Вот только без диплома к операциям он всё равно не имел доступа, да и сам бы не рискнул. Фактически Влад управлял и изредка вёл приём в качестве терапевта, чтобы уж совсем не тунеядничать, но по специальности сможет работать не раньше, чем через 4-5 лет. Катя чуть поморщилась, чувствуя лёгкий укол перманентной зависти: у неё не было богатенького папочки, как у Влада или Вари, который по желанию своего чада хоть больницу, хоть дворец отстроит. Поэтому бегать ей секретаршей до конца своих дней. Идти таким тернистым путем, каким шёл Бас, чтобы прибрать к рукам всё и сразу, она была не готова. Да и нужно ли ей это?

 — Это я и хотела тебе сказать, — Катя приложила руку ко лбу. — И сейчас хочу, но не знаю как.

 — Короче, — Бас поставил руки перед собой, чтобы иметь точку опоры и не качаться в воздухе. Он выпил совсем немного перед полётом, но, видно, это запах родной страны так пьянил голову. — Твоя красавица все эти годы жила со мной, и ничего тут тянуть. Всё, конец истории.

 — Ты совсем что ли дебил? — голос Кати сел. Она увидела, как побелело лицо Влада и выступили вены под глазами от судорожно сжатых челюстей. Уже через секунду Роме прилетел нехилый удар в лицо и он отступил на несколько шагов назад, запрокинув голову.

 — Давно мечтал это сделать, — процедил Влад и тряхнул кистью, развернувшись к выходу. Но не сделал он и двух шагов, как рухнул на пол от ответного удара в затылок. Парень попытался встать, но не смог, так как его за плечи удерживал нависший сверху Бас. Другой рукой он схватил друга за шиворот футболки и прошипел, глядя прямо в глаза:

 — Совсем страх потерял? Напомнить тебе, кому рожу бить решился?!

 — Прекратите! — Катя толкнула Рому, скидывая его с Влада. — На вас уже пограничники косятся! Совсем мозг потеряли? Или и терять было нечего?! А ты чего психуешь?! — он потянула Влада за руку. — Да, мы жили с ним, но только потому, что мой папа не олигарх, в отличии от твоего и оплачивать квартиру мне пришлось своими силами! Я не зарабатываю миллионы и не могу всё тянуть одна, а с ним мне было легче в плане финансов. А когда он купил квартиру, я вообще развязала себе руки и смогла начать копить на своё жильё.

Влад рассерженно сопел и настороженно смотрел на Рому.

 — Что ты так смотришь, а? — девушка скрестила руки на груди. — У нас с ним ничего не было и быть не могло! Тем более, я же не устраивала истерику, когда прилетала в Россию, а у тебя по квартире Варя ходила только в трусах и шелковом халате на голое тело. Нормально, а?

Катя слишком поздно поняла, что зря это сказала. Бас угрожающе резко сделал шаг в сторону Влада и она едва успела встать между ними. Ни один не посмеет тронуть её или сделать что-либо, что поставит под угрозу удара. Они подумали ещё немного, и вдруг через минуту лица обоих приняли спокойное выражение. Поняли, что квиты.

 — Надо было бабами махнуться, чтобы такой хрени не произошло, — тяжело вздохнул Влад и потащил Катю за руку к выходу, всей душой надеясь, что там его не ждёт патруль за нарушение пдд.

 — Бас едет с нами, — предупредила девушка.

 — Нет.

Хоть ситуация с Катей и прояснилась, но обида за другое так и не ушла.

 — Да.

 — Слушай, он может ехать куда угодно, на все четыре стороны!

 — Значит я поеду с ним!

 — Вот как мы заговорили! Черт с тобой, но ты едешь на переднем сиденье!

 — Ты знаешь, что меня там укачивает.

Влад едва не прыгал на месте и не махал кулаками от того, что всё и вся идёт наперекосяк. И даже в такой мелочи всё опять так, как хочет Бас! Ну ничего за семь лет не изменилось!

 — Я не поеду рядом с ним.

 — Тогда следом за машиной побежишь! — психанула Катя. — Давай, сам же сказал, что надо поспешить!

В автомобиле парень угрюмо молчал и как никогда внимательно следил за дорогой. Хотя обычно его, как и Катю, было невозможно заткнуть. Они нашли друг друга — оба отличались чрезмерной болтливостью. Рома решился первым нарушить тишину:

 — Слушай, вот что ты бесишься? Что тебе не так?

 — А ты считаешь, что у меня нет поводов беситься? — Влад сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

 — Ни единого не вижу, — признался Рома.

 — Мало того, что ты сам свалил и просто поставил меня перед фактом за пять минут до отлёта, так ты ещё и мою девушку за собой утащил, — его голос напоминал накаленное до красноты железо.

 — Я не… — начал Бас, но был перебит Катей:

 — Во-первых, никто и никуда меня не тащил, я сама приняла это решение. А во-вторых, я тогда уже не была твоей девушкой? Или правильнее сказать ещё?..

 — Так, помолчи. Не встревай в разговор взрослых, — окоротил её Влад как маленькую девочку и, переключив скорость и затормозив в пробке, выжидательно посмотрел на друга. — Я жду.

 — Чего?

 — Хоть чего-нибудь. Ты же хочешь мне что-то сказать?

 — Что?

 — Ты так и будешь повторять как тупой китайский болванчик?! — парень закипал.

 — А ты объясни нормально, чего хочешь от меня! — Басу тоже хватило секунды, чтобы вспыхнуть. Два огня в одной машине — красный уровень опасности. И если они сцепятся и в машине, то это действительно страшно. Катя уже сто раз пожалела, что решила «свести» двух друзей после семилетней разлуки. Конечно, она понимала, что не будет слез радости, обниманий и прочей белиберды, которая присуща девушкам. Понимала, что встреча будет отнюдь не сладкой, но такой чуть ли не вражды точно не ожидала.

 — Хотя бы извинений!

 — А за что я должен извиняться?! — обалдел Рома.

 — Да хотя бы за то, что повел себя как эгоистичная свинья! — Влад уже в открытую орал. — Ты свалил в Америку и не подумал ни о ком, кроме себя! Не подумал о том, что будет с людьми, которые тебя окружают! Ты бросил район и знаешь, что стало с нами? Как только остальные поняли, что главарь сделал ноги, нас чуть не порвали к чертям собачьим! Я за всю жизнь столько по башке не получал, как в те два месяца. И все мы так огребали, чтобы отбить ТВОЁ, между прочим и не дать там обосноваться всяким ползучим гадам.

Рома молчал. Об этом он почему-то не думал, когда собирал вещи. Действительно, это было эгоистично и непродуманно. Надо было оставить кого-то себе на замену. Но неужели Влад бы не справился? Или ему нужно именно благословение и крещение в главари? Или какой он там чуши насмотрелся-начитался? Хотя, надо признать, если у тебя нет фантомного титула главаря, то ты никто и звать тебя никак.

 — Нам нужен был главарь. Вот только никто эту лямку тянуть не хотел и знаешь, кому всё-таки пришлось? Нам с Варькой, — прошипел парень. — Ни я, ни она не хотели, поэтому главенствовать пришлось обоим. А она девушка, Бас, если ты не забыл и ей изначально не следовало влезать в районные терки, даже при тебе! И ей трепали шкуру как никому из нас, отыгрываясь за то, что она, девушка, получила главенство над районом. Девушка! Здоровые лбы не могли тебя подвинуть, а она — смогла! Благо, бегает быстро, это и спасало её. Сиплый знаешь сколько раз на неё налетал? Хорошо, что кто-то из ребят почти всегда был рядом. А как-то раз не было — одна она, дура, на границу выперлась. Хорошо, что тебя искали Вороны и помогли ей.

 — Меня? — голос сел. Но не от того, что его разыскивали Вороны, а от осознания, сколько же пришлось пережить Варе из-за его недальновидности.

 — Да, нужно было решить проблемы с полицией. Но не суть. И ты обещал, обещал мне, — Влад срывался на рык, — что не бросишь меня с проблемами. А у меня их было ого-го сколько! И к кому мне было обратиться, а? К родителям, которым чхать? К ней, — он ткнул в Катю, — которая бросила меня и сбежала в другую страну, где я потом её выискивал? К Варе, которой после твоего отъезда было самой до себя? Я чувствовал себя так, будто меня в дураках оставили! — парень зло дернул рычаг коробки передач и начал движение. Пробка постепенно двигалась и скоро можно будет выехать из неё совсем.

Бас опять молчал — слишком часто в последнее время приходилось отмалчиваться, потому что доводов для доказания его правоты не было. Как, собственно, и самой правоты.

 — Хорошо, я извинюсь, — вот и всё, что он смог выдать.

 — Это не извинения. И не надо мне делать одолжение.

 — Влад, я не умею извиняться, ты же знаешь.

 — Не можешь сказать «прости, я облажался»? Печально.

 — Прости.

 — Мне нужен был друг. Друг, которому я доверяю. И проблема даже не в том, что ты уехал — ты даже не дал о себе знать. Живой ли, сдох — черт тебя знает, — обида выходила наружу.

 — Прости.

 — Зачем ты приехал сейчас?

 — Влад, тут такое дело… — начала Катя и Влад раздраженно махнул ей рукой. Он очень не любил, когда кто-то третий встревает в важный диалог между двумя.

 — Твоя болтливость тебя погубит, — это произнёс уже Бас, — сказали же, не влезай. А то злые дядьки покусают маленькую девочку. Что я, сам не скажу?

 — Так говори уже, мать твою!

 — А что говорить? Я и сам не знаю, зачем. Захотелось.

Влад выкрутил руль и повернул налево. До дома Ромы оставалось совсем чуть-чуть, а потом они с Катей помчатся на помолвку их общей подруги. Времени уже не было, уже опоздали, а ещё нужно было привести себя в приличный вид.

 — Зато я знаю, — устало вздохнул Влад, — поэтому очень прошу: не лезь. Ты ей не нужен.

Бас слегка прикусил костяшки кулака. Будто он сам этого не знал. Современные девушки замуж не торопятся, но если уж и собираются, это значит только одно: девушка очень сильно полюбила своего избранника. Только непонятно зачем повёлся на уговоры Кати. Хотя… Черт с ним. Дома и работаться легче будет. Да и мать с племянником давно не видел.

 — Ты дурак что ли? — Катя толкнула свокго благоверного в плечи. — Соображаешь, что говоришь?

 — А что? Зачем давать ему ложную надежду?

 — За тем, что это не ложное! Варя не любит Марка, ты и сам это знаешь.

 — Ага, конечно, — он ухмыльнулся, — с чего бы Варьке его не любить? Красивый, умный, богатый и её тоже очень любит — шикарный, не каждой такой перепадет.

 — Да?! Ну и чем же наш Бас сейчас отличается от него? Ты хоть знаешь, кто сейчас сидит в твоей машине и кому ты разбил нос, хирург-недоучка?

Влад недоверчиво посмотрел на Рому. От этого можно ожидать чего угодно и он даже не удивится, если Катя сейчас скажет, что он сверг президента Америки и провозгласил себя королем. Это в стиле Баса — сломать всех и вся под себя.

 — Ну?

 — Это мой начальник. Новый владелец и управляющий «Глобала».

Парень невольно восхищённо присвистнул. Это покруче президента будет! Глобал был на слуху даже в России, чего уж там говорить. А в связи с соперничеством с русским «Ланграсом» тем более. Так вот кто не даёт спокойно спать Марку.

Теперь Влад задумался о том, что Марк наверняка знает о том, что жизнь ему портит бывший Вари. Тогда почему он никак не реагирует? Хотя какой в этом толк? Марк решал проблему, а не занимался реагированием.

 — Странно, что это не освещалось в прессе. Что-то год назад мелькнуло о том, что сменился владелец и больше ничего.

 — Освещалось, но в узких кругах, — Рома мысленно высчитывал минуты до встречи с родными и отвечал слегка рассеянно, — в Россию утечки информации и тем более раскрытия личности не было. Я запретил.

 — И всё же. Ром, не порть ей жизнь, — Влад вернулся к этому разговору. — Варя только начала жить в полную мощь, только оправилась после твоего предательства.

 — И не собирался.

 — А твой взгляд говорит о другом. Я много лет назад уже просил тебя не трогать её, я предупреждал, но ты не послушал и посмотри, в какие страдания ей это вылилось. Тогда я закрыл на это глаза, потому что мне казалось, что вы счастливы и может выйти что-то хорошее. И я прошу тебя снова: не надо ей мешать. Она выходит замуж. Она реализовала мечту. Она счастлива и рушить её счастье не надо.

 — Ты думаешь, я не смогу сделать её счастливой? — вопрос вырвался против воли и был на удивление тихим и неуверенным. Впрочем, он вообще не должен был прозвучать.

 — Не сможешь, — ответ был жестким, но зато правдивым, — потому что ты не изменился и твоя натура всегда будет искать выход. С тобой ей не было покоя, стабильности и мало-мальской уверенности в завтрашнем дне. А Марк дал ей всё это. И, возможно, скоро они заведут ребёнка. Варя давно думает об этом. И этой семье нужен младенец.

Сердце отозвалось резкой болью и теперь до Баса дошёл истинный смысл выражения «резать без ножа». Именно это сейчас и делал Влад. А может это осколки горькой правды так больно впивались в тело. Да, Варе нужен ребёнок… У такой женщины должно быть продолжение. Хорошо, если это будет девочка. На мгновенье перед глазами Ромы появился образ темноволосой и кареглазой девочки — это могла бы быть их дочь.

Автомобиль остановился — приехали. Рома вышел и уже почти закрыл дверь, но развернулся, чтобы сказать:

 — Прости, Влад. За всё, что произошло. Но так было правильнее. И… Я же уже говорил, что ты в своё время заменил мне брата, в котором я так нуждался? Что ты нужен мне. Так вот… Ничего не изменилось.

Влад вполне мог бы ответить что-нибудь язвительное в стиле: «Когда ты был нужен мне, тебе было плевать. Или это работает только в одну сторону?». Но парень ничего не сказал и молча покатил по дороге. Что ж, ему нужно дать время, чтобы свыкнуться, всё осознать, переварить и он простит своего непутевого друга.

Бас задержался у подъезда и вдохнул полной грудью. Тут даже пахло по-другому, тут пахло домом. Парень понял, что очень скучал по этому запаху. Он оглядел родной двор, в котором прожил двадцать один год и потоком нахлынули воспоминания. Как он ребёнком несмело вышагивал, едва научившись ходить. Как цеплялся за старшего брата и просил взять погулять с собой. Как подрос и, чуть обособившись от Дениса, завел себе друзей и гонял здесь с ними в футбол. И сколько было разборок за мяч! Следующими были воспоминания с первыми девушками, которые ему нравились и в частности с Аленой, старшей сестрой Кати. Смешно вспомнить, но с ней он поцеловался первый раз на этой самой скамейке. Смешно потому, что оба не умели. Это были самые светлые и безмятежные воспоминания. А потом… Потом Денис сошёл с ума и Рома стал Басом. Но вообще-то хорошие воспоминания были и тогда. Даже будучи здоровыми двадцатилетними лбами, они с ребятами любили гонять в футбол и спорить, кто подтянется на турнике больше. Уличные стрелки и это сладкое ощущение победы, несмотря на ноющие ушибы и иногда даже переломы. А затем у него появилась Варя… И воспоминания совсем окрасились радугой. Оказывается, то время было не самым плохим. Жаль, что начинаем ценить только тогда, когда потеряем.

Вздохнув, он вошёл в подъезд, поднялся на несколько ступенек и зажал кнопку звонка — ключей-то не было, оставил перед отъездом. Но никто не спешил открывать, а на шум выползла соседка.

 — Э, вам кого? — окликнула его женщина.

 — Хоть кого-нибудь, — уставшему Басу было на самом деле всё равно, кто откроет ему дверь. Хоть кикимора болотная, только дали б уже прилечь хоть на десять минут.

 — Вы к кому пришли-то?

Рома обернулся через плечо и соседка ахнула, когда знакомые черты бросились ей в глаза.

 — Ромка, ты?

 — Ага.

 — А я и не признала сразу, так изменился! Хотя, может, старая стала. Сейчас вот смотрю и думаю — нет, всё также на Астаховых-старших похож, на отца и на Дениса.

При словосочетании «похож на отца» его передернуло. Боже упаси, он делает всё для того, чтобы этого избежать.

 — Только объясни мне, ты где шляешься, когда матери плохо?

 — Что? — он напрягся.

 — В больницу мать загремела, а ты и в ус не дуешь!

 — Как? Я звонил недавно, всё же нормально было.

 — Ага, недавно! Это когда?

Рома попытался вспомнить и к своему стыду понял, что не может. Из-за занятости он частенько забывал позвонить матери и жалел об этом.

 — И сам не вспомнишь. Стыдобища-то какая! А я сейчас скажу тебе. Три недели назад ты ей звонил! Ленка каждому твоему звонку как ребёнок радовалась, потому что реже, чем праздники случались!

 — Кстати, а где ребёнок?

 — Ваня? У меня. Они с внуком моим, Стасиком, прекрасно время проводят.

 — Черт, черт, черт, — парень заметался по лестничной площадке, не зная, как лучше поступить. Хотелось бы забрать ребёнка, но не тащить же его с собой в больницу? А не поехать к матери нельзя.

 — Ладно уж, — заворчала соседка, — как пообщаетесь, приведешь его. Стасик, позови Ваню! — прокричала женщина, открыв дверь своей квартиры. Через две или три минуты на пороге появился мальчик, который был просто копией Дениса в детстве и мялся около соседке, не решаясь подойти.

 — Что ты как бедный родственник, — Рома взял его за руку, чуть потянул к себе и присел на корточки перед племянником. — Привет.

Но Ваня только испуганно смотрел на дядю: за столько лет отвык и, можно сказать, не узнавал. Дрожащими руками он потянулся к слуховому аппарату, но из-за дрожи никак не получалось сделать то, что хотел.

 — Отключился? — спросил Бас, имея ввиду аппарат. Ваня кивнул, прочитав по губам.

Бас повернул голову племянника и покрутил небольшое колесико, прибавляющее громкость. Как только Рома начал нормально зарабатывать, он первым же делом отослал матери крупную сумму, чтобы наконец можно было провести Ване операцию и он мог полноценно слышать. И переводить деньги потом парень не перестал.

 — У тебя есть ключи?

Ваня кивнул и открыл дверь. Рома зашёл и в глаза сразу же бросилось то, что мать сделала ремонт. Правда, обои на одной из стен в коридоре она по непонятным причинам так и не переклеила. Ту самую, где впиталась кровь братьев, один из которых теперь покойник.

Он открыл дверь в свою бывшую комнату и понял, что, несмотря на ремонт и новую хорошую мебель, мать все равно надеялась и ждала, что сын вернётся и эта комната его ждала. Боже, только бы дождалась… Рома не сможет простить себе, что так редко звонил и ни разу не навестил.

 — Так, — он обратился к Ване, — тебе, наверное, няньку надо будет нанять.

 — Зачем мне нянька? — искренне удивился мальчик. — Я что, маленький?

 — Маленький или нет, но кому-то нужно будет гладить тебе одежду, проверять уроки и заниматься прочими школьными делами. У меня на это времени не будет.

 — Всё равно не понимаю. Со мной же Кира.

 — Кира? — недоуменно выгнул бровь парень, услышав имя двоюродной сестры.

 — Да, она приехала из Воронежа и живёт со мной, пока бабушка лежит в больнице.

 — И где же она теперь и почему ты тогда живёшь у соседки?

 — Появились срочные дела дома, а у соседки я живу всего три дня. Завтра обещала вернуться.

 — Ясно… Не обрадуется.

 — Можно я пойду к Стасу? — тихо спросил мальчик. В обществе дяди ему было некомфортно и он молился, чтобы тетка приехала как можно скорее.

 — Можно. Ключи я пока себе оставлю.

Рома кинул вещи и, выпытав у соседки адрес больницы, полетел к матери. Женщина, увидев сына, не поверила своим глазам и долго плакала. Бас с трудом успокоил её, пообещав больше никуда не улетать и не волновать её больное сердце.

Покидая больницу через час ему в голову вдруг пришла мысль, что он навестил не всех. Пусть его там и не ждут, но…

Парень сбил замок с гаража и смахнул пыль с мотоцикла, неиспользовавшегося столько лет. Что ж, родной, твой час пришёл снова. Конечно, скоро тебя заменит машина, но пока что тобой, служившим верой и правдой, будут пользоваться. Разогнавшись, Бас успевал разглядывать пролетающие мимо пейзажи и радостно отмечать, что они не поменялись. Он был счастлив, что вернулся назад. Америка дала ему раскрыть крылья и взлететь, но Россию, где он начинал ползать, она не заменит никогда.

Наконец Рома выехал к кладбищу и, бросив мотоцикл, стал плутать между могилок, пока не нашёл нужную — она была самой заросшей. Он окинул взглядом памятник брата и на душе заскреблись кошки. Это неправильно, что Денис застрял в возрасте двадцати пяти лет и теперь старше Рома. Так не должно быть.

Он закатал рукава рубашки и принялся прибираться на могиле, избавляясь от сорной травы. Когда закончил, Бас оперся на оградку и минут пять сверлил взглядом могильную фотографию. А потом вдруг начал говорить:

 — Вот вроде столько дерьма наворотил ты, а извиняюсь как дурак я. Хотя и не умею… Но Влад втык уже дал, пришлось научиться. И… Простишь, Денис? Простишь, что я лишил тебя возможности вылечиться и жить? На деле я не верю, что все эти ужасы — убийства и… изнасилование — совершал ты. Это всё твое искаженное болезнью сознание, а ты сам был неплохим, в целом, человеком, — он немного помолчал и зачем-то добавил: — Ваня похож на тебя…

Над могилой долго кружил черный ворон, а теперь эта умная птица плавно спикировала на памятник и в упор смотрела на Баса, но ему почему-то не было жутко.

 — Я странно себя чувствую, Денис. Такое ощущение, что я теряю самого себя и играю чужую роль, хотя, казалось бы, это то, чего я хотел — престижная работа, денег — хоть оригами делай.

Он говорил долго, рассказывал о своих переживаниях и почему-то точно, знал, что слова не уйдут в пустоту, хотя к верующим себя причислить не мог, но… видимо, не сейчас. Уходя, Рома произнёс напоследок:

 — Мне очень хочется верить в то, что ты обрёл покой. Несмотря ни на что.

Ворон поднялся в воздух, опустился на плечо Басу и сидел там до тех пор, пока парень не покинул кладбище. Затем птица посмотрела ему в глаза, а через секунду улетела и к Роме пришло осознание: Денис его услышал.

Домой он не спешил и поэтому поехал ещё дальше от города, чтобы проветрить мысли и привести себя в порядок. Он приехал в небольшую посадку, где бродил промеж деревьев в раздумьях о том, что же делать дальше, пока не наткнулся на скакавшего кругами черного лабрадора. Рома застыл на месте и пес, заметивший человека, радостно кинулся к нему. Парень не смог отказать псу в ласке.

 — Ты чей такой, а? Домашний вроде, как забрел сюда?

Послышался треск веток. Вот, наверное, и хозяин. Бас поднял глаза и острая нехватка кислорода, накрывшая так внезапно, отозвалась пятнами темноты в глазах. Перед ним стояла Варя. Несмотря на то, что девушка очень повзрослела, изменила стиль одежды и покрасила волосы, узнать её не составляло труда. Даже если бы она полностью перекроила лицо с помощью пластики, он всё равно узнал бы её даже из тысячи людей. Это же Варя, как её можно не узнать?

Сердце забилось в бешеном ритме, когда она опустилась перед ним на колени. Бас нес какой-то бред, лишь бы сказать ей хоть что-то и она ответила.

А когда их губы соединились, то смог воскреснуть из того болота, в которое погрузил себя семь лет назад.

Они ввалились в квартиру Баса, не переставая целоваться и не в силах оторваться друг от друга.

 — Ремонт? — спросила Варя.

 — Ага, — он сжал её талию сильнее.

 — Погоди, — она отстранилась, тяжело дыша, — а почему эту стену не переклеили?

 — Домыслы матери, — Рома пожал плечами.

Варя подошла к стене и пальцами коснулась нескольких побледневших красных пятен, расползшихся в отвратительные кляксы. Взгляд помутнел и она чуть склонила голову к плечу, не переставая водить пальцем по пятнам. Она повернулась к Роме и в глазах пробежала легкая тень сожаления. А затем Варя, словно завороженная, подошла вплотную и стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

 — Варь, давай хоть до спальни дойдём, — он попытался отшутиться и остановить её руки, думая, что так далеко она точно не пустится. Хотя очень бы хотелось… Но девушку интересовало другое и она оттолкнула руки Ромы. Теплыми пальцами Варя коснулась огромного шрама на ребрах, который всегда почему-то был гораздо холоднее остальной кожи на теле.

 — Всё? Потрогала, насмотрелась? Я могу застегнуться?

 — Да, прости, — она смутилась.

 — Сходи-ка пока наведи тут свои порядки. Ты любила это делать раньше.

Они разговаривали так, словно не было семилетней пропасти.

Варя занялась изучением переделанной гостиной. На стенах висели грамоты и награды Вани за участия в школьных олимпиадах. Особенно он отличился в области химических экспериментов, хоть был ещё и очень мал для химии, но, видимо, достаточно умен.

Вдруг Варя крайне неаккуратно повернулась корпусом и сбила рукой со стола большой стакан, наполненный синей жидкостью, очевидно, чем-то для экспериментов Вани. Светлое платье тут же впитало синеву, ноги покрылись синей и неприятной плёнкой. Девушка обругала свою неловкость.

 — Ром… — она вышла из гостиной в поисках внезапно пропавшего Баса, чтобы оповестить его о том, что ей нужен душ.

 — М? — дверь ванной открылась, являя ей разыскиваемого. Он нагло ухмылялся, видя округлившийся рот Вари и похотливый взгляд, блуждающий по его телу. Из одежды на нем было только полотенце на бедрах. Бас видел, что Варя с трудом подавляет свое желание и нагло пользовался этим, чтобы вогнать свою отличницу в краску. Хотя уже не свою…

 — Мне… Туда надо, — с трудом проговорила она и ткнула пальчиком по направлению ванной.

 — Иди, — он пожал плечами и прошёл мимо, не без удовольствия отмечая напряжение, исходящее от девушки. Вот-вот сорвётся.

Варя захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, выпуская судорожные вздохи и перестала напрягать кисти, давая им свободно дрожать. Когда первая волна возбуждения чуть спала, она скинула платье на пол и подошла к душевой кабине, заменившей классическую ванную и вдруг поняла, что не знает, как её включить. У неё самой душевой никогда не было — предпочитала ванные.

 — Не разобралась? — раздался над ухом насмешливый голос и Варя едва не подпрыгнула от неожиданности. — Давай помогу.

Он что-то покрутил, куда-то нажал и пошла вода. Но она не спешила заходить, смотря на Баса глазами олененка. Бас же до жути походил на изголодавшегося хищника.

Он приподнял Варю, затолкал её под струи воды и зашёл следом. Охота на неё началась, но… Она и не сопротивлялась.

 — Расслабься, — прошептал Рома, поглаживая её по напряженной до смешного пояснице, — я знаю твоё тело лучше, чем кто бы то ни был. Я знаю как доставить тебе удовольствие. Дай мне воспользоваться этим умением.

Варя впилась ему в губы страстным и требовательным поцелуем, давая старт. Бас нетерпеливо стянул лямки её лифчика, щелкнул застежкой и откинул ненужное белье в сторону. Оно только мешало — скрывало эстетическую красоту её тела.

Вода, достигшая практически градуса кипятка, им ничуть не мешала, ведь их тела были разгорячены куда сильнее.

Контроль над разумом у обоих был потерян, они уже не режиссировали происходящее. Возможно, потом они об этом пожалеют. Но сейчас это определённо того стоило.

====== Часть 43 ======

Проснувшись, Варя первым делом ощутила на себе тяжесть мужского тела.

«Марк? — не открывая глаз, подумала девушка. — Но онобещал приехать не раньше, чем через неделю»

Она повернулась на бок и, увидев сопящего рядом Рому, тут же вспомнила прошедшую ночь и то, что натворила. Ужас накрыл с головой, вся сонливость тут же спала. Варя попыталась аккуратно выскользнуть из-под руки Баса, но он только упрямо сгреб её под себя сквозь сон, отрезая пути к отступлению. Она дышала через раз, боясь разбудить его и когда Рома, меняя позу сна лег на спину, Варя пулей выскочила из его постели и помчалась в ванную, где и бросила свою одежду. Она молилась, чтобы парень не проснулся и можно было спокойно уйти и забыть эту ночь как сон. Это была ошибка, огромная ошибка. Что бы ни произошло, Варя не хочет к нему возвращаться. Нет, ей хорошо с Марком, очень, очень, очень хорошо!

Кое-как натянув испачканное платье (да кто его теперь увидит?), девушка на цыпочках прокралась к входной двери, как вдруг кто-то с обратной стороны вставил ключ в замок. Варя схватила туфли и стремглав понеслась назад в комнату к Роме в надежде на то, что этот загадочный кто-то не будет заглядывать в комнату и Рому не разбудит. Но на одной надежде не проживешь, поэтому как только замок щелкнул последний раз, Варя уже пластом лежала под кроватью, радуясь, что между ней и полом достаточно места.

 — О, да у нас гости, — послышался чей-то язвительный женский голос, — я даже не хочу знать, кто из братьев решил наведаться. Глаза б мои не видели ни одного.

Дверь тихо скрипнула, запуская в комнату поток воздуха. Варя под кроватью закусила губу и приказала сердцу не стучать так сильно — на китайской границе слышно! Этим она сейчас себя и сдаст и замять ночной инцидент, а по-другому это не назвать, не получится. Боже, что было у неё в голове, когда она поцеловала Баса? И, главное, почему оно никуда не вышло и она согласилась поехать к нему, так ещё и переспала с ним! Ооо… Через месяц Варе выходить замуж и от этой свадьбы она теперь не собиралась отказываться ни при каком раскладе, даже если передумает Марк. Раз уж решили — нечего давать заднюю. Но почему же она вчера так здраво не рассуждала?! Видимо, вместо мозга оказались опилки.

«В голове моей опилки — не беда… — подумала про себя Варя, вспомнив известный советский мультфильм и откинула длинные волосы на спину, которыми, наверное, смела уже всю пыль под кроватью. — Да нет, Варвара, это как раз твоя главная проблема, от которой все беды!»

 — Рома, — хмыкнула неизвестная заглянувшая в спальню девушка, — что же, могло быть и хуже, — она прикрыла за собой дверь и уже гораздо тише двинулась прочь. Очевидно, для неё тоже не было выгодным, чтобы он проснулся.

Выждав ещё пару минут и убедившись, что незнакомка не будет тревожить чужой сон и в спальню вряд ли зайдет, Варя вылезла из-под кровати, чтобы глотнуть свежего воздуха и не дышать пылью. Девушка аккуратно присела на край кровати и хотела было обдумать план побега, но вместо этого занялась разглядыванием плавно вдыхающего и выдыхающего воздух Баса, который как назло повернулся к ней лицом. Рома практически не изменился, вот только с темной щетиной на щеках, от которой он старательно избавлялся в юности, но, видимо, с возрастом стал уделять этому не так много внимания, казался старше и серьёзнее. Или это был отпечаток усталости на лице от прошедшего дня, который девушка не заметила вчера.

Варя уже протянула руку, чтобы, завороженная им, погладить Рому по щеке, как вдруг сердитый топот за дверью заставил её юркнуть обратно под кровать. Платье можно и не пытаться спасти, теперь это тряпка за двадцать тысяч. Что ж, зато будет чем полы дома мыть. Она некстати подумала, что это неразумно, ведь совсем недавно Марк купил моющий пылесос, чтобы справляться с домашними делами вечно занятым молодым людям было легче. Черт, Марк… Только бы он не узнал, только бы не узнал! Эта глупейшая оплошность не должна испортить им жизнь!

 — Рома! — взревела та же незнакомка, уже не старавшаяся не шуметь. Она, наоборот, нарочито громко грохнула дверью.

Парень подскочил на кровати и, подлетев к двери, сбил девушку с ног, толком не проснувшись и не понимая, кто орёт. При глухом стуке Варя поморщилась — ей, должно быть, больно, — и невольно подумала: а что было бы, будь она на том месте? Бас также сбил бы её с ног ударом в плечи? Но, надо заметить, Варя никогда не будила Басом подобным образом. Она в принципе его не будила, Рома всегда просыпался раньше.

 — Ты нормальная, Кира?! — он поднял девушку с пола, придя в себя. — А если бы я спросонья не рукой, а ногой тебя ударил, а?

 — А не махать кулаками не пробовал?! — зло проорала девушка, держась рукой за ушибленный затылок.

 — У меня рефлексы! — не менее зло отозвался Бас.

 — Где ребёнок, придурок?

 — Там же, где ты его бросила!

 — Я его не бросала, я заплатила соседке за эти дурацкие три дня! А вот почему ты его выгнал обратно, если уж заявил свою светлую персону — непонятно!

 — А ты можешь не орать?! Некоторые ещё спят!

 — Твой мозг, например? Так он до конца жизни спать будет!

Рома обернулся, чтобы указать на Варю и в изумлении раскрыл рот, когда не обнаружил её в кровати.

 — Девушка здесь была, — обратился он к сестре, — где?

 — Не было тут никого, ты один тут дрых, когда я пришла.

 — Нет, была! — упрямился Бас.

 — Ага, девушки, парни… Кто там ещё тебе привиделся? Ты с детства придурковатый был, особенно после сотрясения в восемь лет!

 — А ты от рождения, — пробубнил он и, отпихнув Киру плечом, вышел в коридор. Отсутствие туфлей Вари озадачило ещё больше. Уйти она не могла: у неё не было ключей, а куда Бас закинул свои, он и сам не помнил. В самом деле, не привиделась же она ему?

 — Варь, — звал он, посмотрев уже во всех комнатах.

Девушка под кроватью запыхтела, радуясь, что Рома не знает её новый номер телефона, иначе его жужжание выдало бы её с потрохами.

 — Черт, да где же… — он машинально потянул за собой ручку двери и вышел, закрыв её.

Варя незамедлительно воспользовалась. Она выскочила из-под кровати, даже не удосужившись вытащить из-под кровати туфли. Схватив из-под подушки ключи от машины, которые неизвестно как там оказались, Варя взобралась на подоконник, дрожащими руками быстро открыла окно и спрыгнула с первого этажа. Что-то впивалось в босые ступни, пока она бежала по асфальту к автомобилю и приходилось придерживать платье, чтобы оно не путалось между ногами и не мешало — всё же для бега оно не было предназначено. Её мало волновало то, что Рома всё поймёт, когда увидит распахнутое окно. Пусть понимает, будет уже поздно. Она уже уедет и не даст больше ни малейшего шанса приблизиться хоть на сотню метров. Нет, подобной ошибки больше совершать нельзя! Бас сам вычеркнул её из жизни много лет, им больше нет места рядом друг с другом. У Вари теперь есть всё, о чём она так мечтала: работа, семья в лице надежного Марка и совсем скоро будут дети. Любовник в эти планы не вписывался никаким боком.

Варя мчалась по улицам так, словно за ней кто-то гнался и смогла спокойно выдохнуть лишь тогда, когда припарковалась у дома. По лестнице она поднималась прихрамывая — в ногу впилось стекло — и ругая невовремя сломавшийся лифт.

 — Егор? — вопросительно прокричала девушка, чтобы понять, переехал ли братец к ней или только ввалится сегодня.

Но на её голос откликнулся не Егор — из-за небольшого выступа в коридоре вышел Марк и у Вари оборвалось сердце. Они смотрели друг на друга минуты три и всё, что она сделала за это время — пригладила всклокоченные волосы. Парень скептически оглядывал её: невеста выглядела далеко не лучшим образом. Взлохмаченная, в мятом и грязном платье, с дикими глазами и, что самое удивительное, с голыми ногами.

 — Ты где была? — тихо спросил Марк, замерев в ожидании ответа.

Она ничего не ответила и только сцепила руки в замок, судорожно выдохнув при этом.

 — Варька? — на звуки в коридоре выполз Егор, который по каким-то причинам не спал в это раннее утро и даже был одет в уличное, явно куда-то намылившись. — Марк? Я не слышал, как ты пришёл.

 — Пятнадцать минут как.

Брат оглядел сестру с ног до головы и уловив, что ситуация — дерьмо, принялся импровизировать и обеспокоенно воскликнул:

 — Что, докопались до вас те придурки?!

 — А? Да, придурки… До нас… — мямлила девушка, глупо разводя руками в воздухе.

 — Блин, Варька, ты как?! Я же говорил тебе, что со мной надо домой идти! — Егор подбежал к сестре и схватил её за плечи, разыгрывая обеспокоенность, но в его глазах горело осуждение.

 — Погоди, что? Ты о чём говоришь вообще? — встрял Марк и нахмурился.

 — Вчера после помолвки Варе нужна была небольшая разрядка — конечно, такое-то вынести, и мы с ней и Катькой пошли гулять, — сочинял на ходу парень, — где-то к трем ночи меня вырубать стало, да и какие-то темные личности уже минут десять за нами терлись. Катька сказала, что это её знакомые ну и я, даже ничего не подозревая, пошёл домой спать. А стоило бы — Катя пьяная была.

Варя закусила губу. Ну вот, ещё и подругу оклеветала.

 — Варь, — забеспокоившийся Марк обхватил её лицо ладонями и повернул на себя, — что случилось? Они что-то сделали тебе?! Если да, я их из-под земли достану!

 — Нет-нет-нет, — поспешно затараторила Варя, зная, что в тандеме с её отцом они могли оцепить всю Москву и выискивать несуществующих обидчиков. — Мы убежали. Только туфли жаль…

Их было действительно жалко. Дизайнерские, в два раза дороже, чем платье — Варя берегла их как зеницу ока, пока так позорно не облажалась.

 — Дура, — выдохнул Марк и прижал к себе придурковатую будущую женушку, — главное, что ты цела и с тобой все в порядке. Я тебе ещё сотню таких куплю, только, ради Бога, не шляйся ты больше одна ночами! Я же так раньше времени поседею!

 — Не купишь, они ограниченным тиражом были, — пробормотала девушка, — а ты чего вернулся-то? Ты же сказал, что на неделю.

 — Я, оказывается, в спешке паспорт забыл. И уже уезжаю.

 — На неделю? — Варя обняла его за шею дрожащими руками и вдруг на глазах выступили слезы. Только сейчас до неё в полной мере дошло, что она натворила. Она. Изменила. Марку. Не так, как изменила Басу — это и изменой-то не было, Денис изнасиловал её, а в придачу накачал наркотиком. Она добровольно легла под Рому, так ещё и удовольствие получила.

 — Ты чего расклеилась? — Марк смахнул слезы с её щек, приняв их за расстройство из-за его отъезда. — Я постараюсь уладить всё как можно скорее и вернуться к тебе. Знаю, что тебе надоело, что меня практически никогда нет рядом…

 — Но так нужно, — закончила за него Варя и уткнулась жениху в плечо, продолжая размазывать слезы. Сейчас она ненавидела себя, ненавидела Рому, ненавидела всё, что подтолкнуло её к измене и безмерно жалела Марка. Он не заслужил этого.

 — Не плачь, милая, — Марк произнёс это с придыханием и безграничной теплотой, от чего Варя ещё сильнее вцепилась ему в рубашку и зарыдала. — Успокаивайся. Не на войну же ухожу. Всё, мне пора ехать.

 — Да. Да, конечно.

Едва за Марком хлопнула дверь, насупившийся Егор принес на кухню таз с водой и потащил туда за руку рыдающую сестру. Отлично, умывать её не нужно — она уже сделала это слезами.

 — Сядь! — рявкнул парень и, перехватив её ногу поудобнее, стал промывать грязь вокруг раны. — Весь пол в коридоре кровищей залила, видать, глубоко загнала.

Егор вспомнил, как в семь лет он учился кататься на велосипеде и, не вписавшись в поворот, пропахал коленками землю прямо по битому стеклу. Варька жутко перепугалась, ведь дома никого из взрослых не было и также на кухне обрабатывала разбитые колени.

 — Пожалуйста, не надо так на меня смотреть, — попросила Варя.

 — А как я должен смотреть, если моя сестра… — глухо произнес он и осекся.

 — Твоя сестра кто? Давай, скажи это, скажи! Что замолчал-то? Скажи это громко и с чувством: блядь! Моя сестра блядь!

 — Не это я хотел сказать.

 — А неважно, что ты хотел, важно, что это факт! И пусть все знают, что я блядь! Блядь! Блядь! — истерично орала она.

 — Да замолчи ты! — шикнул Егор. — И Марк, перед которым мы едва выкрутились, тоже пусть знает, да?!

 — А он в первую очередь! Зачем ему на бляди жениться?!

 — Что ты заладила со своей блядью? Не блядь ты!

Она уже открыла рот, чтобы снова заорать, но Егор вовремя поднялся с колен и притянул её к себе, поэтому плечом заглушил крик.

 — Я просто не понимаю, зачем ты это сделала, — спокойно произнес он, — Марк хороший парень и любит тебя, вы вместе целых 7 лет, люди за это время успевают пожениться, завести детей и развестись. Но у вас же всё было хорошо, тихо и спокойно. Деньги в дом приносил? Приносил. Время уделял? Уделял по возможности. Чего тебе не хватало, а?

 — Я не знаю, Егор, не знаю. Черт не туда повел. Как увидела его — сердце в комок сжалось, а сейчас так жалею, так жалею…

 — Ты о ком сейчас говоришь? — осторожный вопрос.

 — О Басе.

Повисла звенящая тишина. Егор ошалело захлопал ресницами, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл и тяжело выдохнул с таким звуком, что медведи обзавидовались бы его реву.

 — Мне не интересно, как вы встретились и что произошло между вами. Хотя я и так знаю, что, у тебя ж на лбу написано. Но меня больше интересует, что ты собираешься делать дальше. Ты хочешь вернуться к нему?

 — Нет, — она интенсивно помотала головой, — нет, ни в коем случае. Это ошибка, огромная ошибка.

 — Тогда слушай сюда внимательно: это должно остаться между нами, поняла? Ни одна живая душа не должна узнать о твоей измене, даже пьяная рот на замке держи. Мне плевать, как. А Катьке скажешь, что набрехала потому, что… Ну, допустим, ехала домой, у тебя заболела голова, ты вышла подышать воздухом, потом всё закружилось и пролежала в отключке на возле трассы всю ночь. И не хочешь, чтобы Марк волновался.

 — А она волноваться, думаешь, не будет? Да и неправдоподобно это, даже ребёнок не поверит.

 — Слушай, по ходу выкрутимся! Не мне нужен этот брак, мне, если честно, вообще параллельно с кем ты там спишь.

Варя замолчала и стиснула зубы в надежде избавиться от болезненных ощущений, когда Егор начал аккуратно извлекать из ступни стекло.

 — Всё, давай. Приводи себя в порядок, сейчас приедет мать и если увидит тебя в таком виде, то от вопросов точно не отвертеться будет.

 — Зачем?

 — Варя, я-то откуда знаю, зачем? Сказала приедет, значит приедет. Чья свадьба: моя или твоя?

 — Моя, — тяжко выдохнула Варя и пошла в ванную умываться. Раз разговор зашёл о свадьбе, значит маму интересуют организационные вопросы. Ну и, конечно, свадебное платье, куда же без него.

Когда Варя была немного младше она, как и все девочки, мечтала о пышной свадьбе как из сказки. Чтобы бракосочетание проходило где-нибудь на природе и сказать заветное «да» можно было у арки из живых цветов. Чтобы всех присутствующих ослепило белизной и красотой платья, чтобы жених в исступлении хлопал глазами и завидовал сам себе. Чтобы были подружки невесты в платьях одного цвета и чтобы этот день напоминал самый волшебный сон.

Но теперь Варя не хотела ничего. Потому что всё будет совсем не так, как она мечтала. Девушка уже видела начало этого кошмара: с самого утра ей не дадут прохода журналисты и к началу церемонии Марк, уставший от них отбиваться, будет изрядно злым и нервным. Если он, конечно, вообще захочет жениться. А он не захочет, если всплывет измена. Из-за этого Варя не сможет сосредоточиться на торжестве и будет всё время корить себя за минутную слабость, которая может стоить ей мужа. Нормального человеческого общения с гостями тоже не получится, всё время придётся держать маску: помимо друзей и родственников будут приглашены и многие партнеры Марка по бизнесу и люди, поддержавшие открытие Вариной галереи.

Холодная вода, которой Варя плеснула себе в лицо, попала в легкие и девушка закашлялась и снова заслезились глаза. Но отчего: от излишков воды или при мысли о Марке? Он не выдержит. Он утонет в этом море лжи.

 — Варя, быстрее, — постучался и зашептал Егор, — мать уже поднимается.

Она резко вскинула голову и больно хлестнула себя мокрыми волосами по спине. В зеркале тут же отразилась недовольная жизнью физиономия. Время надевать маски.

Варя бродила по пустым залам своей галереи — она была закрыта и сейчас, в свободное от посетителей время, девушка набиралась сил для следующего дня. Она разглядывала картины, которые скупала на протяжении двух лет, чтобы явить миру только действительно стоящие произведения. В основном холсты были написаны совсем молодыми, но очень талантливыми ребятами, которым не хватило денег пробиться в массы. Было очень грустно, что для того, чтобы твои картины публиковались, надо было платить баснословные суммы. Варя же делала наоборот — платила за то, чтобы иметь право эти картины показать

Она остановилась у одного из морского пейзажей. За горизонтом было изображено солнце, окрашивающее небо закатом, а голубые волны выходили за границу берега. В глазах защипало, а тело обдало жаром. Эту картину ей подарил Марк.

 — Волны. Они напоминают мне тебя, — улыбался парень.

 — Почему? — Варя не знала, радоваться такому сравнению или нет.

 — От них тоже не знаешь, чего ожидать. Сегодня это тихая гавань дающая тебе приют, а завтра цунами, в котором ты захлебнешься. Только от волн зависит, будут ли они благосклонны к тебе или убьют одним касанием.

В тот день Варя стушевалась и молчала до самого вечера, боясь, что когда-то успела сделать ему больно. Спросить же не решалась. Но всё оказалось гораздо прозаичнее — Марк просто слишком хорошо узнал её за эти семь лет и ждал этого цунами, понимая, что оно неизбежно. Но почему же ты не попытался защититься? Почему ты не боишься утонуть? А, может, ты хороший пловец по жизни?

Девушка отвернулась от картины и пошла в свой рабочий кабинет. Это была небольшая комнатушка, но достаточная для того, чтобы Варя могла проверять здесь работу бухгалтерии. И первое, что бросилось в глаза — портрет юной восемнадцатилетней девочки в черно-белом цвете, написанный много лет назад. Варя ещё не включила свет, но, видя очертания рамки, видела и его. Досконально, вплоть до всех черточек на волосах и крошечных дублирующихся родинок над губой. В первый год после отъезда Баса Варя просмотрела его чуть ли не до дыр, ведь это было единственное, что у неё осталось, не считая несколько фотографий в телефоне. Много лет она берегла его. Много лет едва ли не молилась на то, что было нарисовано рукой Ромы. Много лет врала Марку о его происхождении.

Марк… Варя остервенело ударила ладонью по выключателю и свет на секунду ослепил её. А в следующее мгновение раздался звук битого стекла — портрет полетел на пол. Девушка тяжело задышала и ногой загнала осколки под стол. Подняв с пола лист, она в последний раз вгляделась в растянутые в улыбке губы. Ты убил эту искреннюю улыбку, Бас. Ты всё убил.

В груди неистово жгло с каждым оторванным кусочком бумаги, который летел в урну, а их было много. Схватив со стола зажигалку, когда-то забытую тут отцом или крестным, Варя щелкнула ею и, несмотря на пляшущий огонек, кинула её в ведро. Оно моментально вспыхнула и девушка с пугающим равнодушием смотрела как сгорает нечто дорогое ей. Дав прогореть содержимому урны ещё пару минут, Варя затушила огонь из литровой бутылки с водой.

Чтобы занять мозг хотя бы подобием чего-то полезного, она включила ноутбук и принялась листать новости. Но весь интернет пестрел только одной — головной офис Глобала перебрался в Россию. Пока что он будет находиться в арендованном здании, но совсем скоро будет расчищена территория в центре Москвы и там начнётся строительство махины с логотипом «Глобала». И всего в нескольких километрах от «Ланграста» Марка. Варя в ужасе прикрыла рот рукой и схватилась за телефон. Почему, почему, почему это произошло аккурат перед её свадьбой?! Почему всё дерьмо происходит перед началом замужней жизни, которая, вообще-то, должна быть счастливой и безоблачной?

 — Привет, — раздался чуть уставший голос Марка на том конце.

 — Привет. Нормально доехал?

 — Вполне, но мне едва хватило бензина до заправки. Боялся, что машину придётся толкать.

 — Как же ты уровень бензина проглядел?

 — Отвлекся. С этими счетами и требованиями рабочих, выполнить которые не могу, совсем голову потерял.

 — Марк… Ты уже видел? — осторожно спросила Варя.

 — Что?

 — Новости.

 — И?

 — Что «и»? Ты, значит, что-то не то видел.

 — Ты про Глобал?

 — Да. Он теперь в Москве.

 — Я это знал ещё днём, когда сел самолёт с Феликсом Харрисоном. Ну и, думаю, владелец вместе с ним.

 — Тебя это вообще не трогает? Почему ты так спокойно реагируешь?

 — Боже мой, что делать, как быть! — заорал в телефон Марк. — Варя, срочно собирай вещи, мы мигрируем в Германию! У меня там родственники. И перед этим не забудь челом об пол побиться. Я тоже сейчас этим займусь.

 — Ты нормальный у меня? — Варя не удержалась от смеха.

 — Нет, а такая реакция по твоему мнению нормальная? — парень тоже рассмеялся. — Ты сказала, что я через чур спокойный. Вот я поорал, могу даже поплакать. Но ничего не изменилось. И я ничего изменить не могу. Что мне, бросаться грудью на строителей и орать «Не позволю тут Глобал строить, у меня на него аллергия!»? Лучше подумать о том, как разрушить Глобал изнутри… — его голос тут же переменился на серьёзный и угрожающий. — Но твоя подружка не обрадуется, когда лишится работы.

 — Когда, а не если? Ты так уверен в этом? — девушка покрутилась на компьютерном стуле и перестала кусать губы, чтобы было удобнее дышать ртом. Запах гари и жженой пластмассы неприятно повреждал носоглотку и оседал в легких.

 — А ты нет?

 — Я-то да, но вот…

 — Без но. Нет вариантов. Либо он меня, либо я его. Варя… Меня другое волнует. Ответь мне максимально честно: ты виделась с ним?

 — С кем?

 — С Ромой.

Внутри все стремительно покрывалось коркой льда и, когда добралось до сердца, оно перестало биться. «Он все узнал. Он все узнал. Он все узнал», — панически стучало в ушах. Как?! Откуда?! Хотя ведь не дурак же, поди, не поверил в сказку Егора. Два и два сложил в голове! Но почему Марк сказал именно про Рому? Откуда он узнал, что Бас прилетел из Америки?

 — Почему ты спрашиваешь? — губы еле шевелились.

 — Из интереса. Вы были порознь долгое время, но нержавеющие чувства и всё такое, он прилетел сегодня днем, а я в отъезде… Сама понимаешь, чего я боюсь. И если ты… В общем, лучше прекратить всё сейчас, пока это не зашло слишком далеко. Будет стремно, когда в прессе появятся заголовки, что мы развелись через месяц после женитьбы.

 — Нет, Марк, я не виделась с ним. Я вообще не знала, что он прилетает назад, — ложь слетала с языка с поразительной легкостью, а из груди вырвался вздох страшного облегчения. Не узнал. — А как узнал ты? Мне это не менее интересно.

 — Варя, — его тон был до обидного снисходительным, словно он объяснял глупому первокласснику, что два плюс два — четыре, а не пять, — если мои люди знают о передвижениях его зама, то о местонахождении управляющего мне тем более поступают данные.

 — И причем тут Рома? — пазл никак не хотел складываться в одно целое.

 — Ты у меня умненькая девочка, но иногда так тупишь. Тоже сегодня устала, да?

 — Немного. Со своей и твоей матерью ездили выбирать платье.

 — И как, выбрали?

 — Нет, только примерила несколько. Не переводи тему. Или… — она вдруг ахнула, когда наконец дошло что к чему. — Только не говори мне, что…

 — Скажу. Рома больше, чем просто владелец Глобала. Он и есть сам Глобал. Это он поднял компанию так высоко на международном уровне. Жаль, что он так взлетел. С высоты всегда больно падать.

 — Боже, — судорожно произнесла Варя, — я и не думала, что он так поднагадит нам. Что, Марк? Извини, у меня вторая линия.

Варя со всей дури долбила руками и ногами в дверь до тех пор, пока не услышала за ней тяжелые шаги Баса. А затем и его недовольный ор:

 — Да заткнись ты уже, Кира! Пыль ей помешала! У тебя в Воронеже этой пыли столько, что я со всей Москвы вместе взятой столько не наскребу! Чего ты там пропищала? Мяукни погромче, я не слышу! — с этими словами он распахнул дверь, но Варю ещё не видел — его голова была повернута вглубь квартиры. — Да не надо вливать мне в уши, я был у тебя дома и пожалел, что не взял с собой лопату! Путь бы среди этой грязи разгреб, ну или тебя б прибил, давно уже пора.

Только теперь он обратил внимание на разъяренную Варю и тут же попытался захлопнуть дверь обратно, но девушка ухватилась за ручку и потянула её на себя.

 — Пусти меня, скот!

 — Э, нет, красотка, — Рома всё же был физически сильнее и почти закрыл дверь, — как сбежала, так и обратно заходи. Давай, я сейчас открою тебе. Кир, ты окно не закрывай, Варька назад в квартиру полезет! — крикнул парень сестре.

 — Да чтоб тебя! — она смогла просунуть руку в небольшой проем и впиться ногтями Басу в кожу. Он отпрянул и отпустил дверь.

 — Ах ты маленькая сука! — прошипел Рома, глядя вслед уверенно заходящей Варе. А прошлым вечером кое-как заползала, змеища!

 — Ты что делаешь, а?! — Варя толкнула его в грудь.

 — Ванек, че мы там с тобой делали?

 — Математику! — крикнул мальчик.

 — Во, слышала? Математику. Посчитай в уме, сколько девять на пятнадцать будет, а то я соображать туговато стал.

 — Хватит прикидываться дурачком! Почему ты не сказал, что ты владеешь Глобалом?

 — Я обязан отчитываться перед каждым? — хмыкнул Бас, словно каждый второй в мире имел по собственной компании и это уже было чем-то будничным.

 — Ты специально это?! Ты назло мне с Ланграстом бодаешься?

 — А причем тут ты, дорогая? — его глаза блеснули холодом.

 — Ты не мог не знать, что я встречаюсь с Марком!

 — Ошибаешься. Я был занят работой, а не слежкой за твоей личной жизнью. Я знал, что Ланграстом владеет Марк, но не надо искать параллелей. Это бизнес и ничего больше.

 — А зачем ты тогда вгоняешь его в трясину?! — девушка сорвалась на визг.

 — Да затем, что я хочу быть первым! Я хочу, чтобы сеть Глобалов расползлась как паутина по всему миру и ко мне рекой текли деньги, ясно?!

Варя отшатнулась. Перед ней стоял совсем иной человек, а не тот Бас, которого она когда-то знала. У него не было ни гроша за душой, но он не был зациклен на деньгах. У него было нечто большее — душа, которая куда-то исчезла сейчас.

 — Ты хоть что-то кроме денег ценишь? — прошептала девушка.

 — Дай-ка подумаю, — Рома на мгновение поднял глаза к потолку, а затем сделал пальцами характерный жест. — Деньги. Наличка. Кэш. Монеты. Гроши. Банкноты. Доллары, евро, рубли. Тебе достаточно или мне продолжить список ценностей? Или хочешь почитать мораль? Не надо, я взрослый дядя и сам решу, что правильно, а что нет.

 — Сдай на тормоза, Бас, если не хочешь полететь вниз.

 — Это угроза? — он хохотнул.

 — Это предупреждение. Поверь, в наших силах поднять на ноги всю Москву и у тебя не то, что компании — у тебя крошечного офиса не останется! Тебе даже вход в Россию перекрыт будет, мигом депортируешься обратно в Америку.

 — Повторяю последний раз, — рыкнул он. — Не надо мне угрожать. Ты знаешь, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу — они лежат овощами в кровати, пускают слюни на подушку и даже междометиями изъясняться не могут. И если я убил родного брата, неужели ты думаешь, что я не убью твоего Марка, если понадобится? А мне понадобится, — Бас плотоядно улыбнулся, — потому что я хочу тебя.

 — Что? — голос предательски задрожал.

 — Мне нужна ты. Я хочу вернуть тебя.

 — Хотеть не вредно, — девушка развернулась к двери и вышла на площадку. — Я ненавижу тебя! — крикнула она напоследок. — Ненавижу!

 — Я не благороден, Варя! — донеслось ей в спину. — Поэтому это лишь вопрос времени, когда ты вновь станешь моей! Даже если я и позволю тебе выйти замуж сейчас — ваше расставание потом будет мучительно!

Глаза застилали слезы. Что за монстра она полюбила?

====== Часть 44 ======

— Варя? Марк? — удивилась открывшая дверь Яна. — А вы чего так рано? Вы же ещё две недели должны на Мальдивах быть.

 — Не пошли Мальдивы, — страдальчески выдохнула девушка и обняла мать.

Марк сдержал своё обещание. Сразу же после свадьбы они с Варей рванули на Мальдивские острова, где должны были провести месяц только вдвоем. Но из-за Вари все планы сорвались и две оставшиеся недели придётся проводить в России. И это было очень плохо. Марк тут же окунется в работу и опять оставит её одну, несмотря на отпуск, хоть и клятвенно уверял жену в обратном.

Но Варя опасалась другого. Каждый день в ушах грохотом стучала угроза Баса: «Я убью и Марка, если понадобится. А мне понадобится. Я хочу тебя». Ночами девушка просыпалась в холодном поту и не успокаивалась до тех пор, пока не находила под боком Марка: живого и теплого. Он тут же вскакивал следом и успокаивал её, не понимая причину слез жены, списывал всё на стресс из-за предсвадебной подготовки и самой свадьбы, которая нехило ударила по нервам.

 — Акклиматизация тяжелая, — произнёс парень и обнял Варю за плечи. — Мы даже из отеля толком не выходили.

 — Плохо было? — сочувственно спросила мать и проводила нежданных гостей в гостиную.

 — Да блевала она полторы недели, мам, — лениво проговорила Полина, развалившаяся на диване.

Яна взяла одну из диванных подушек и кинула её в младшую дочь. Та с писком поставила перед собой руки наподобие щита.

 — Что я такого сказала-то?

 — А ничего! Но можно как-то повежливее выражаться?

 — В общем-то, так и было, — вздохом прервал спор Марк, — поэтому как только Варе стало немного легче, мы решили лететь домой.

 — Кто же знал-то… — бубнила она, с преувеличенной осторожностью усаживаясь в кресло, чтобы содержимое желудка, которое и так активно просилось наружу, там не оказалось. — Из-за меня весь отпуск сорвался.

 — Не из-за тебя. Просто так получилось, организм-то у всех разный. И там на самом деле климат не очень, мне тоже не подошёл. Душно, жарко… В общем, не по себе.

 — А в России с климатом что не так? — простонала Варя и прижала ладонь к месту, где ориентировочно должен находиться желудок. Ещё сегодня утром всё было довольно неплохо, не тошнило уже три дня и она даже подумывала о том, не остаться ли на положенный срок. Но Марк твердо стоял на том, что нужно лететь домой и не мучиться Варя дула губы, обижаясь на себя. Медовый месяц оказался не таким уж сладким и 80% их времяпровождения — лежание в кровати под её стоны. Правда, не под те, которые хотелось бы. Положенной после свадьбы близости у них тоже не было. После самой свадьбы оба завалились в кровать без сил и тут же уснули, а следующим днем уже улетели на Мальдивы и проклятая акклиматизация испортила запланированный отдых. На обратном пути Варя старалась не смотреть на мужа, стыдясь того, что испортила ему и без того редкий отпуск. Но он совсем не злился, словно бы ничего и не произошло.

 — Ты только прилетела обратно, ещё не перестроилась, — Яна протянула Марку бутылку с водой, чтобы он передал её Варе и та могла заглушить тошноту. — Если, конечно… — начала женщина и многозначительно замолчала.

 — Если что? — девушка сделала пару маленьких глотков и отставила бутылку в сторону. — Я не беременна, мама. Требуйте внуков с Егора, он уже вошёл в детородный возраст.

 — Откуда ты знаешь, что я хотела сказать? А Егору учиться надо, а не о детородном возрасте думать.

 — По твоему лицу всё понятно.

 — Почему ты так уверена в этом?

 — Потому что.

Беременной Варя действительно не была. Месячные пришли сегодня утром, через час после приема противозачаточных и интересного времяпровождения утром в постели с Марком и теперь отзывались ноющей болью внизу живота. Тошноту тоже можно было на критические дни и перестройку организма с одного климата на другой.

 — А где крестный? Марк хотел с ним кое-какие юридические нюансы обсудить, он не очень в этом силен.

 — Ушёл в магазин, скоро придёт. Твоей сестре ударило в голову, что она хочет виноград.

 — И причем тут крестный? Она хочет, она пусть и идёт.

 — Я тоже самое сказала, — Яна скосила глаза на Полину, которая усиленно делала вид, что смотрит телевизор и вообще, «моя хата с краю, ничего не знаю», — тебе надо, так поднимайся с дивана и иди. Или Никите своему позвони, но не гоняй отца! Или тебе всё кажется, что он устает мало?

 — Да мама! — поморщилась Полина от несильного щелчка по плечу. — А почему ты Варьку не щелкаешь? Она не беременная, а я, может, очень даже!

Яна округлила глаза и охнула от поражающей сознание новости. Она как никто другой знала, чем заканчивается ранняя беременность и хорошо, если повезёт с мужчиной, как ей самой, а если нет?

 — Мам, пошутила я, пошутила! — протараторила Полина, видя состояние матери.

 — Вот как дала бы за такие шутки! — она замахнулась, но тут же опустила руку.

Варя тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Боль нарастала всё сильнее с каждой секундой. Хотелось сжаться в комок и спрятаться от неё в панцире, но, как не изворачивайся, это не поможет. Девушка уже сотню раз пожалела, что навязалась ехать с Марком к родителям — только мать зазря побеспокоит своими болями. Но не ходить везде и всюду за мужем хвостиком она не могла, тут же начинало снедать непрекращающееся чувство тревоги. Угроза Баса была настолько правдоподобна, что хотелось рыдать, ведь спрятать Марка от социума совсем, как того хотелось, Варя не могла. Оставалось только навязываться везде быть с ним, надеясь, что в душе Ромы осталась хоть капля человечности и он не посмеет нанести удар при любимой когда-то девушке. Если он ценит то, что было между ними, не посмеет. Варя тут же одернула себя: для него это не ценно. Он уже сказал, что единственное важное, что у есть у него в жизни — деньги. Они прикусила губу, не зная, от чего хочет спрятаться: от вновь подступившей к горлу тошноты или печали, всегда появляющейся при воспоминаниях о проведенной с ним ночи. Тогда Рома казался ей почти что прежним. Язвительным и чуть хамоватым, скрывая за этим хамством истинные чувства, но на деле всё такой же нежный и аккуратный в постели, больше думающий о том, чтобы не причинить боли партнерше, а не о собственном удовольствии. Любит ли Варя Баса до сих пор? Она не знала. Ещё два месяца назад она не раздумывая ответила бы положительно, а теперь ответ дать не могла. Как любить это чудовище? Он никогда не был ангелом и всегда отличался жестокостью, но таким не был никогда.

А что насчет Марка? Тут всё было ещё сложнее. Варя определённо что-то чувствовала к нему. Она беспокоилась, если он задерживался на работе и не предупреждал, ей было приятно получать его подарки и внимание, а погладить пару рубашек было только в радость, видя, как он улыбается, принимая её заботу. Марк стал для неё кем-то близким и родным, но охарактеризовать её чувства как любовь между мужчиной и женщиной в обычном её понимании было нельзя. А, может, так и должно быть между мужем и женой и большего и не надо? Главное, чтобы было взаимопонимание и уважение.

Варя чуть приоткрыла глаза и украдкой посмотрела на Яну, так увлекшуюся разговором с Марком, что начала улыбаться и активно жестикулировать. Чувствовала ли ты тоже самое к отцу, мама? И как ты смогла простить себя за то, что не можешь ответить ему взаимностью?

Мысли тут же перескочили на Артема и девушка прониклась к отцу безграничной жалостью. Он был настолько зациклен на бывшей жене, что до сих пор любил её. Мужчина тщательно скрывал это, но дочь умудрялась углядеть всё.

 — Поеду я домой, Марк, — тихо произнесла Варя и поднялась из кресла, морально готовясь к тому, что дорога займёт целых полчаса. И не из-за того, что девушка с мужем поселились так далеко, нет. Но её наверняка укачает и придётся делать остановки каждые пять, чтобы не испачкать салон машины. Приехали, они, между прочим, на автомобиле Марка.

 — Ладно. В другой раз заеду, когда Олег Николаевич точно дома будет.

 — Да он скоро придёт, подождите немного. Я сейчас ему позвоню.

 — Не надо, мам, мне что-то совсем нехорошо и я хочу домой. Марк, оставайся, реши все вопросы сейчас. Я доберусь.

 — Может тогда лучше пока у нас останешься? — забеспокоилась мать. — Пока полегче не станет. Твоя комната так и стоит, после тебя там жильцов не было и уже не будет. Когда вы с Егором съехали, в квартире стало так пусто… А без Полины будет ещё хуже.

 — Смотри, мам, привезёт тебе Варька через годик-другой спиногрызов, посмотрим, как запоешь! — крикнула Полина.

Марк вышел в коридор вместе с Варей, несмотря на все её протесты. Он просто не мог пустить жену за руль в одиночку в таком состоянии.

 — Обувайся, — прервал все её препирания одним словом парень.

В машине боль сковала всю нижнюю часть тела и Варя коротко постанывала от болезненных ощущений, когда машина подскакивала на кочке.

 — Давай в приемный покой? — девушка едва различала беспокойство на лице

мужа. Перед глазами стояла пелена. — Можем поехать к Владу. Он тебя точно примет и без оплаты. Но если будет надо — я переведу ему деньги на карту.

 — Не надо. Я всегда нехорошо себя в такие дни чувствовала, а сейчас ещё и смена обстановки… Не надо.

Боль добралась и до головы, тисками стискивая виски. В ушах зашумело, всё тело налилось свинцом и безвольно обмякло в автомобильном кресле.

 — Варь? Варя? — испуганный и искаженный тревогой голос Марка доносился как сквозь вату.

«Всё хорошо», — хотела ответить Варя, но язык не слушался. А затем её подвело и сознание, подернувшись темнотой.

Лицо Марка мгновенно стало серым, явно соревнуясь с цветом асфальта.

 — Подождите, что? Что вы сказали? — он вцепился в плечи врачу так сильно, что ему пришлось мягко отстранить посетителя больницы от себя.

 — Беременность 6 недель под угрозой срыва, — спокойно повторил мужчина. — Вы с женой самостоятельно пытались избавиться от беременности, да?

 — С чего вы взяли? — вопрос прозвучал глухо. В ушах стучало только одно: «6 недель. 6 недель»

6 недель назад он был в Тамбове. 5 недель назад был загружен настолько, что, приходя домой, вырубался и было не до интимной близости. Последний секс у них был две недели назад, аккурат перед свадьбой.

 — Иначе я не могу объяснить прием противозачаточных средств после наступления беременности. Да ещё и такой проблемной.

 — Почему проблемной? — язык во рту еле шевелился.

 — Резус матери — отрицательный, ребёнок же унаследовал вашу кровь, положительную, из-за чего возник резус-конфликт и организм отторгает плод как инородное тело. А противозачаточными вы только усугубили дело.

 — Беременность удалось сохранить?

Марк не знал, какой ответ он боялся услышать, а какой хотел. Но он знал совершенно точно, что Варя фактически похоронила его заживо. С головой накрывала паника, воздуха критически не хватало и перед глазами плясали черные точки. Сделать вдох не представлялось реальным — боль выламывала ребра. Марк закрыл глаза, стараясь прийти в себя, но получалось плохо. Несправедливо то, что она после их расставания пойдёт дальше и даже не оглянется, а он будет валяться у неё в ногах. Парень знал, что нельзя привыкать к Варе. Он знал это ещё в двадцать лет, когда девушка только начинала симпатизировать ему, но почему-то не послушал интуицию и позволил себе влюбиться в неё. Хотя после бывшей клялся и божился, что больше никогда и ни в кого, не желая задохнуться под очередным шквалом боли. Что ж, до сегодняшнего дня он и не знал, что такое боль. Только Марк почувствовал вкус жизни, как отравился горьким привкусом полыни.

 — Пока что нам удалось остановить кровотечение и при хорошем раскладе и соблюдении вами всех рекомендаций беременность будет сохранена.

 — Я могу зайти к ней?

 — Можете.

Но Марк не вошёл в палату, а сел на один из стульев и спрятал лицо в ладонях, собираясь с силами. Как смотреть ей в глаза? Как сказать о разводе? Хотя и говорить не придётся — она уйдёт к нему сама. То, что значили для него эти семь лет, для неё не значили и сотой доли. Варя всегда будет выбирать этого гаденыша, даже если он втопчет её в грязь. Даже если будет делать то, что Марк не позволял себе никогда. Он в принципе многого себе не позволял и боготворил Варю, храня её как главное сокровище в жизни.

Парень вскинул голову наверх и две капли скатились вниз по щекам. Коснувшись пальцем мокройдорожки, Марк глухо рассмеялся. Подумать только. Двадцать лет не плакал, а это предательство так сильно ранило его. Почему всё так паршиво? Почему он всегда лишний для тех, в ком нуждается больше всего? Марк всегда повторял себе, что смысл не в падениях — смысл в подъеме и продолжал идти дальше. Но сил вставать больше не было.

Он толкнул дверь в палату Вари и осторожно переступил порог. Сначала у него ещё были сомнения: а вдруг ребёнок его, а врач просто напутал сроки? Такое ведь бывает. Но когда услышал про резус-конфликт, всё встало на свои места, ведь его резус тоже был отрицательным. У двух отрицательных родителей не мог быть положительный ребёнок.

Хотелось орать, но при виде бледной Вари, обреченно прижимающей ладонь ко лбу, это желание пропадало и его заменяла жалость.

 — Марк… — зашептала Варя, едва увидев мужа и тут же скинула одеяло, намереваясь встать, но он остановил её. — Марк, Марк, Марк… — девушка не могла перестать повторять его имя.

 — Тебе лучше? — стоило приложить немало усилий, чтобы голос звучал ровно и не дрожал.

 — Марк, пожалуйста, выслушай меня.

 — Нет, это ты выслушай меня. Сколько ещё ты будешь лежать в больнице?

 — Я не знаю.

 — Ладно, это не так уж и важно. Подготовь после выписки документы на развод, ладно? Или этим лучше заняться мне?

 — Марк, пожалуйста, не надо развод!

Услышанное немало удивило его и парень даже подумал, что она издевается, предлагая ему ходить рогатым. И ребёнок… Варя хочет повесить его на него? Черт, подумать только. Владелец Ланграста будет воспитывать отпрыска владельца Глобала. Издевка судьбы, не иначе.

 — Надо, — жестко отчеканил он, а внутри всё обрушилось ливнем при виде её наполнившихся слезами глаз. Чтобы не терзать сердце, Марк вышел из палаты. Но Варя выдернула из руки капельницу и побежала по коридору за мужем.

 — Марк, пожалуйста! — кричала она сквозь слезы.

 — Вернись в палату.

 — Марк!

И тут девушка сделала то, чего Марк точно от неё не ожидал. Проехавшись по скользкому полу, Варя упала перед ним на колени.

 — Поднимись, — шокировано произнёс он и попытался поднять пока ещё жену за руку, но она упрямо тянула вниз. — Варя, встань! Ты сделаешь себе плохо!

 — Не встану, пока не пообещаешь послушать меня!

Ладно. Но хочет вставать сама, значит… Марк опустился на пол рядом с ней, не обращая внимания на взгляды любопытных зевак.

 — Хорошо. Я слушаю.

Варя кинулась ему на грудь и обхватила руками спину, явно не собираясь отпускать. Марк поднял руки, не зная, куда их деть. Обнять её в ответ будет полнейшей глупостью.

 — Марк, это глупость, это такая глупость с моей стороны… Это больше, чем глупость. Я даже не могу подобрать этому название! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня. Я не готова потерять тебя!

 — Готова или нет — неважно. Я не хочу состоять в отношениях без любви. Ты не любишь меня.

 — Люблю!

 — Нет, Варя, не любишь. Когда любят, на стороне не гуляют. У меня за семь лет нашей совместной жизни и мысли подобной не было.

 — У меня тоже! — она захлебывалась слезами. — Я не знаю, как это произошло, не знаю! Я бы не хотела, я бы ни за что… Я не знаю!

Марк наконец опустил на неё глаза, возведенные до этого к потолку и вдруг увидел алые капли крови на белой плитке пола. На штанах Вари были такие же.

 — Варя, вернись в палату! Я позову тебе врача.

 — Не нужен мне врач! Если ты уйдёшь, ты же не вернешься, я не могу отпустить тебя!

 — Ты понимаешь, что провоцируешь выкидыш? Я прошу тебя, вернись! Иначе мне придётся волоком тебя тащить!

 — Я вернусь, если ты пообещаешь не бросать меня.

Тело пробила дрожь. Марк и подумать не мог, что Варя будет умолять его не разводиться. Он думал, что жена с легкостью помашет ему ручкой и наконец-то будет счастлива с Ромой, которого желала столько лет.

 — Я же буду полнейшим дураком, если останусь с тобой. Но, видимо, пришла пора походить в дураках, — он подхватил Варю на руки и понёс обратно в палату.

Врачи обругали девушку за безответственность к будущему ребёнку и несоблюдение постельного режима. Ей поставили ещё одну капельницу, и через десять минут её глаза стали слипаться.

 — Марк, — сонно проговорила она, — ты же обещаешь?

 — Обещаю. Спи.

 — Правда? Обещай.

 — Правда, пообещал уже. Успокойся.

 — Марк?

 — Что?

 — Сделай так, чтобы он не узнал.

Парень даже не сразу понял, о чём она ему говорит. А когда дошло, едва не подпрыгнул на стуле. Варя собирается укрывать ребёнка от Ромы? И… Получается, Марку нужно принять его, чтобы аферу удалось провернуть. От подобной мысли передернуло. Это было выше его сил.

 — Ты не будешь говорить ему?

 — Нет.

 — Но почему?

 — Это не имеет смысла. Он никогда не хотел детей и не имеет значения, что я скажу.

 — Тогда тем более не вижу проблемы, — Марк всеми силами пытался откреститься от навязываемого отцовства. Хоть Варя вслух этого и не говорила, но…

 — Пожалуйста, просто пусть до него это не дойдет. Моему ребёнку не нужен такой отец. Лучше никакого, чем он. Он вообще не достоин быть отцом, — девушка говорила тихо-тихо и слова можно было едва различить. Она засыпала.

Марк только кивнул и вышел из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. В груди неистово жгло и болело — это сгорала его любовь к Варе, от которой скоро останется один только пепел. Но любовь — не феникс и из пепла не возродится. Марк сомневался, сможет ли полюбить хоть кого-то кроме неё.

Бас тряхнул головой, чтобы сфокусировать зрение. Он был весь перепачкан красками, но его это совершенно не беспокоило. Перед ним был холст, а на холсте — Варя. Не та, что много лет, а немного иная, та, что предстала перед ним не так давно. Более решительная, более упрямая (хотя, казалось бы, куда упрямей), более… горячая.

Портрет казался законченным, но Рома всё добавлял и добавлял штрихи и тогда казалось, что без них картина существовать не может.

Бас неоднозначно выдохнул и отошёл на небольшое расстояние, оглядывая портрет и прикидывая, нужно ли добавить что-то ещё или его можно считать законченым. Алые губы чуть распахнулись в усмешке, а холодный взгляд карих глаз словно говорил «Я никогда не буду твоей». Бас вздрогнул. Даже написав портрет своей рукой, он не смог изобразить так нужную ему любовь, настолько злой Варя была в их последнюю встречу.

Парень тяжело опустился на стул и отложил кисть в сторону. Он наговорил ей столько глупостей, что даже у самого заныло сердце. Зачем он вообще открыл рот, поддавшись негативу? Но злость была сильнее него и Рома сдался под её натиском. И видеть ненависть в её глазах — невыносимо. Конечно, он не тронет Марка и пальцем, раз он так дорог Варе. Хотя сам Бас с удовольствием свернул бы шею гаденышу, который занял его место.

«Какое место, Бас? — усмехнулось нечто разумное внутри. — Оно давно не твое. Перестало быть твоим, когда ты всё решил за двоих»

Душа металась, словно раненый зверь и не давала сосредоточиться на работе. Мысли неизменно возвращались к Варе. Ещё пара таких недель — и Ланграст победит. И не будет у него ничего. Ни бизнеса, ни Вари. Всё к руками приберет Марк.

Комната поплыла перед глазами — от напряжения закружилась голова. Бас выдохнул, стараясь заглушить чувства хоть на миг. Было невыносимо горько и больно от того, что он терял свою любовь.

 — Я отдал бы всё, что имел за тебя одну, — усмехнулся Рома, повторяя фразу, произнесенную много лет назад. Много лет назад он также сидел в комнате в одиночестве и давился печалью, думая, что не может быть с Варей. Сейчас он опять давился болью, но на этот раз ЗНАЛ, что Варя ему не светит.

И парень не солгал. Теперь, когда на кон было поставлено слишком многое, он с удовольствием спустил бы это, знай наверняка, что в конце ему достанется Варя и здоровая психика.

 — Ром, я…

В комнату неожиданно вошла Кира и Бас не успел спрятать холст. Сестра потрясенно замерла, открыв рот. Она и не знала, что у брата такие скрытые таланты.

 — Я же просил не заходить без стука! — рыкнул парень и накрыл портрет простыней. — Чего тебе?!

 — Да я и не помню уже… Почему ты не рассказывал, что так классно рисуешь?

 — Потому что я не рисую.

 — Рисуешь.

 — Нет.

 — А это тогда что? — Кира указала на портрет.

 — Что? — Бас снял холст с мольберта и одним движением переломил его о колено. Почему-то совершенно не было жаль трудов. Было жаль ухмылку Вари. — Ты ошиблась.

 — Вот какой ты есть, а, — тяжело вздохнула Кира. — В тебе такой художник умер…

 — Во мне много кто сдох, — грубо осадил её Бас, — а теперь проваливай и больше без стука не входи.

Спровадив сестру, Рома соединил две половинки холста и всё смотрел, смотрел, смотрел на Варю. Быть может, ещё сойдутся звезды? Может, Вселенная ещё подаст знак, что они будут вместе?

Рома грустно рассмеялся над самим собой. Шанс того, что они сойдутся — ничтожно мал и даже не равен нулю. Также, как и Варина любовь к Басу. Она осталась где-то там — в далеком и, как оказалось, счастливом прошлом.

====== Часть 45 ======

— Егор, я перед кем тут распинаюсь? — Артем отставил чашку в сторону.

 — Я слушаю тебя, крестный, слушаю, — Егор вывалил в раковину не меньше килограмма яблок и принялся мыть их. — Ты что-то говорил про мировые и арбитражные суды. Давай дальше.

 — Да не что-то. Тебе в следующем году, между прочим, практику у мирового судьи проходить. И если ты будешь пропускать всё, что я тебе говорю, то… То иди-ка ты лучше к отцу, пусть он тебе объясняет.

 — У него терпения не хватает, — пробубнил парень.

 — Тогда не отвлекайся. И вообще, шевели руками побыстрее, мне уже ехать пора. Знал бы, что ты так копаться будешь, отправил бы тебя добираться одного на метро.

 — А я и не копался! — возмутился парень и выключил воду. — Это, блин, Варька всё!

 — А что тебе Варя? — мужчина вопросительно приподнял брови. — Она же спит ещё.

 — Вот именно! — специально заорал на всю квартиру Егор, стараясь разбудить неподъемную сестру. — А я будил её ещё сорок минут назад! Твою мать, Варя, сейчас всё остынет и превратится в клейстер! Мне ехать пора, я не буду по сто раз подогревать!

Целую минуту ничего не происходило и Егор уже набрал побольше воздуха в легкие, чтобы заорать снова, как дверь одной из комнат распахнулась. Варя медленно прошла на кухню, держа в руках два черно-белых глянцевых снимка, которые она заинтересованно разглядывала. При виде дочери Артем поднялся со стула и пошёл ей навстречу. Оказавшись в теплых и родных объятиях отца, Варя улыбнулась впервые за две прошедшие недели и вцепилась в Артема так сильно, как только могла.

Девушка села за стол, но так и не посмотрела на торчащего с самого утра на кухне брата, всё её внимание было приковано к снимкам.

 — Как вообще тут можно что-то разглядеть? — задумчиво пробормотала она и вопросительно посмотрела на отца, будто тот был врачом. — Может, и нет никакой беременности?

 — Есть. Просто ребёнок ещё очень маленький. Срок смешной, 8 недель всего, ты чего хотела?

 — Ну я не знаю…

 — Я зато знаю. Ешь, — Егор поставил перед Варей тарелку. Она поморщила нос: сейчас не то, что есть — смотреть на еду было невозможно, сразу же появлялись рвотные позывы. И не только от еды. Запахи, вдруг ставшие такими резкими, тоже раздражали желудок, заставляя его отторгать всё, что находилось внутри. Даже если кроме пустоты уже ничего и не было.

 — Не хочу я твою овсянку, — выдавила из себя Варя.

 — А что ты тогда хочешь? — парень облокотился на стол.

 — Ничего.

 — Ничего не есть нельзя. Ты и так не касалась еды два дня.

 — Потому что тошнит, — простонала девушка и откинула голову назад, будто это должно было помочь ей избавиться от проклятого токсикоза.

 — И что? Ты не ела, тошнить меньше стало?

Варя проигнорировала вопрос, только с шумом выпустила носом воздух. Нет, тошнило не меньше, но хотя бы не так часто выворачивало наизнанку.

 — Варя, у меня нет времени кормить тебя с ложки, — Егор закипал, — хватит уже вести себя как маленькая! Ты не понимаешь что ли, что не только себе плохо делаешь? Что нельзя пить таблетки на пустой желудок?

Парень со злостью швырнул ложку на стол и отошёл к окну, проклиная себя за то, что ему всегда было нужно больше всех и эта беременность сестры не стала исключением. Складывалось ощущение, что этот ребёнок не был нужен никому. Понять холодное отношение Марка было можно — это не его ребёнок, но почему так равнодушна Варя? Почему ни разу не то, что не побеспокоился, а даже ни разу не поинтересовался Бас? Он тоже имел ко всему случившемуся прямое отношение. Если этот ребёнок мешал всем, к чему было сохранять беременность, что за идиотизм?

Егор кинул взгляд на поразительно спокойного крестного. Пока спокойного. Никто не знал, что ребёнка Варя нагуляла на стороне и он не от Марка. Сообщая о беременности, он сквозь зубы цедил ложь о том, что зачать получилось в отпуске после первого раза и только Егор тут же понял, что пришла пора сестре расплачиваться за свою ошибку. Ничто не проходит бесследно и имеет свои последствия, поэтому если Варя не сумела понять этого на словах, то поймёт на своей шкуре. Но что будет, когда правда всплывет? Когда ребёнок родится и в нем не будет ничего от названного отца?

Хлопнула другая дверь — это выполз из другой комнаты Марк. Он сдержал своё обещание, не ушёл от Вари и даже наврал о том, что девушка беременна от него, но на этом всё закончилось. Их отношения окончательно испортились. Марк переехал от Вари в другую комнату, пробубнив что-то о том, что невозможно спать, когда она всю ночь бегает в туалет и ворочается с одного бока на другой, потому что простыни становились слишком горячими. Но Варя дурой не была и прекрасно понимала, что мужу просто неприятно ложиться с ней в одну постель. Кроме того, Марк старался свести контактирование с женой к минимуму и практически перестал с ней разговаривать, обращался только в случае крайней необходимости. Варю это очень угнетало и печалило, но как она могла надеяться на что-то другое? Марк и так поступил через чур благородно, оставшись с ней. Но и тут обольщаться не стоило, девушка мучилась предположением, что Марк не хотел давать повод для шума в прессе и купаться в позоре. Возможно, он выждет год, а уже потом подаст на развод и, очаровательно улыбаясь камерам, скажет: «Бытовуха съела былую искру отношений» и виноватых не будет.

Марк поднял голову от телефона и, увидев Артема у себя в гостях, слегка растерялся. Чтобы он не подумал, что в их с Варей семье произошёл какой-то разлад или посчитал, что парень недостаточно хорошо относится к беременной супруге, он, опустившись с ней рядом на стул, поцеловал Варю в щеку. Плечи девушки поникли ещё больше — это было похоже на тычок, а не на поцелуй, да и взгляд мужа бегал по столу, лишь бы не встречаться с ней глазами.

 — Нормальной еды, я так полагаю, не будет? — сухо спросил Марк.

 — Что-то не устраивает — вставай к плите сам. Ещё один недовольный, я к вам в повара не нанимался. И вообще, я приготовил то, что в первую очередь могла бы съесть Варя, — Егор вытер руки полотенцем и зло отбросил его в сторону, да так, что засвистел напряженный до предела воздух.

Теперь дома готовил только Егор. Варя, мучимая практически непрекращающейся тошнотой, зачастую даже не доходила до кухни, а сразу сворачивала в ванную. А Марк, не обладающий даже примитивными кулинарными умениями, предпочитал отказаться от приемов пищи, но не браться за готовку.

Через открытое окно до девушки донесся запах сладкой выпечки, которой решила заняться на выходных соседка. Желудок тут же подкатил к горлу и она пулей выскочила из-за стола. Марк только потянулся на другой край стола за ноутбуком, на его лице не дрогнула ни единая мышца. Он бы и дальше не озаботился состоянием жены, если бы не почувствовал, что Артем за ним наблюдает. Мужчина не смотрел на зятя в открытую — он наблюдал исподтишка, но виду не подавал. Марк тяжело вздохнул и, качнувшись на стуле, подался назад.

 — Варь, ты как? Нормально? — проорал парень в сторону ванной. Ответа не последовало — только характерные звуки. — Молчание знак согласия, всё хорошо, — невозмутимо сказал Марк Артему и вновь обратился в ноутбук, загружая отчеты и таблицы.

 — У вас что-то случилось? — внешне Артем был спокоен, но по карим блеснувшим глазам было понятно, что он недоволен. Марка передернуло: точь-в-точь также на него смотрела Варя, если он умудрялся где-то накосячить.

 — С чего вы взяли? — парень застучал по клавиатуре как можно громче и не жалел клавиш, лишь бы не дать этому разговору ход.

 — Между вами какое-то напряжение. Или мне кажется?

 — Вам кажется, — Марк встал со своего места и направился к жене. Только так это можно прекратить. Он понимал, что со стороны это всё выглядит далеко не лучшим образом: муж плюет на самочувствие своей беременной жены. Но обида была настолько сильной, что задавила собой все остальные чувства. Периодами Марк даже думал о том, что Варя заслужила свое плохое самочувствие и не испытывал жалости. Если только самую каплю, но… Пусть её жалеет Рома — в конце концов, это он заделал ей ребёнка.

Парень облокотился о дверной косяк и пару минут наблюдал за склонившейся над унитазом Варей.

 — Волосы бы хоть подобрала, — пробубнил он и опустился рядом с ней на колени, чтобы убрать с глаз мешающие пряди. Сделал он это из какого-то внутреннего чувства долга. Ему всегда казалось, что он что-то должен Варе только за то, что она соизволила обратить на него свое внимание и после женитьбы это чувство только усилилось. Он должен любить её. Должен приносить в дом деньги. Должен заботиться о ней. Должен, должен, должен. Только теперь свой долг исполнять не хотелось. Хотелось бежать от неё без оглядки, но что-то держало рядом. Марк понимал, что если уйдёт сейчас — загнется. Это была одна из причин, почему он остался. Варя была нужна ему сильнее, чем он ей. Парень питал надежду, что в один прекрасный день найдёт в себе силы закрыть перед в себе силы закрыть перед женой дверь. Может, через год или два. Неважно. Знать бы наверняка, что он сможет побороть эту привязанность. А там можно перетерпеть и переждать абсолютно всё.

 — Не надо, Марк, — Варя поднялась на ноги и прополоскала рот.

 — Что не надо?

 — Показной заботы. Тебе ведь даже не плевать — тебе откровенно противно моё присутствие дома и моё самочувствие тебя уж точно не волнует.

 — Неправда. Я беспокоюсь, — интонация была ровной и не скакнула ни на единой букве.

 — Ага, — девушка заплела волосы в косу, — только почему-то беспокойство ты начал проявлять при моем отце. За прошедшие две недели ты даже не спросил, как я.

 — А должен был? — парень издевательски усмехнулся, как если бы хотел сказать «кто владеет информацией — тот рулит ситуацией, так что, Варя, не выступай, я знаю кое-что очень интересное»

 — В том-то и дело, что нет. Никто не винит тебя в том, что тебе всё равно. Наверное, так и должно быть… Ситуация — дерьмо, поэтому я не знаю, как правильно, а как нет. Но я не смею обвинять тебя в чем-то, это ведь не твой ребёнок.

 — Ты ори громче, а то твой отец-то ещё об этом не знает.

Варя выглянула сначала на кухню, а затем в коридор. Ботинок отца и брата не было — уже уехали. Замечательно. Теперь они с Марком наконец-то могут выяснить отношения и вдоволь наораться во всю глотку. Точнее, Марк может — он имеет на это право, а Варе молчать бы в тряпочку.

 — Знаешь, что самое гнетущее? — раздался за её спиной голос. Началось. Что ж, он хотя бы разговаривает с ней. Девушке казалось, что всё, что угодно лучше, чем его молчание.

 — Знаю. Что ты женился на шлюхе, даже не подозревая, — Варя не жалела на себя ругательств.

 — Нет. То, что как бы я не вылезал из кожи вон, ты все равно не ценила меня так, как его. Хотя что для тебя сделал он? Втянул в дворовый криминал, когда тебе было семнадцать? Позволил изнасиловать тебя?

Варя дрогнула всем телом при этой жестокой фразе, брошенную Марком без задней мысли. Он и представить себе не мог, сколько всего она пережила тогда. Каким чудом вообще выжила… Варя села на пол и обхватила колени руками, глотая слезы. Он не позволял. Он не хотел. Он не знал. Он бы предотвратил. Девушка остро пожалела о том, что когда-то открылась Марку так сильно. В тот день он жалел и сочувствовал, впитал в себя все её слезы, забрал негатив, а теперь использовал эту информацию против неё.

 — Или, может, подвергал твою жизнь опасности? Мне следовало делать тоже самое, чтобы ты хоть немного полюбила меня? — Марк не желал останавливаться.

 — Я не люблю его. Больше нет… — Варя раскачивалась назад-вперед, чтобы успокоить расшалившиеся нервы.

 — Так, а какого же черта ты тогда легла с ним, а?! Какого черта бегаешь от меня к нему?! Чем он так лучше?! Что в нём есть, что тебя так и манит?! — голос парня стал выше на несколько децибел и от его крика, казалось, тряслись стены.

 — Он не лучше.

 — Поэтому ты изменила мне. Потому что он не лучше, да? Мало того… Варя, за семь лет нашей совместной жизни ты так и не родила мне ребёнка, хотя я просил тебя. Ты отмазывалась работой, а как только ты забеременела от Ромы, работа тут же назад отошла и у тебя не было даже мыслей о том, чтобы не сохранить его, — Марк четко выделил это слово, — ребёнка. Твою мать, да ты от одного раза залетела! От одного! — он ударил кулаком по стене. — Ты оставила меня по уши в проблемах и даже не думаешь их решать! Ты вешаешь на меня ребёнка, который мне не нужен!

Парень развернулся на носках и быстрым шагом ушёл к себе, чтобы не наговорить ещё лишнего. Варя скрылась в своей спальне только через десять минут. Лежа на кровати она сотню раз прокляла ту минуту, когда Бас решил вернуться в Россию. И при этом её разрывали противоречивые чувства: радость восемнадцатилетней девочки, соскучившейся по нему до рези в глазах и боль взрослой девушки, «схватившей» нежеланную беременность в браке. Да ещё и от другого.

Что-то щелкнуло и в комнате резко запахло палеными проводами. Варя села на кровати и принюхалась. Точно, запах чего-то жженого.

 — Марк, — она осторожно вошла к мужу.

 — Чего тебе? — он нахмурился.

 — Там гарью пахнет.

Марк поднял глаза на Варю. Она была уверена, что он скажет «И пусть пахнет, не у меня же», но он только чуть отодвинул жену с прохода и, остановившись на пороге спальни, потянул носом воздух.

 — Ну да, запах есть. Только не могу понять откуда.

Парень прошелся по всей спальне, но источник так и не нашел и задумчиво застыл посреди комнаты. Варя не смотрела на него прямо, но наблюдала исподтишка. Конечно, она могла бы сама вызвать электриков, так как была уверена в том, что это неполадки в проводке. Но почему-то очень хотелось, чтобы это сделал Марк.

Вдруг его лицо озарилось догадкой, он скрылся под столом и оказался прав: сбой дала розетка, к которой был подключен компьютер. От неё шёл дым и разве что не летели искры.

 — Черт, и не вырубить её, — выругался Марк, — напряжение неслабое. Кто-то, видимо, решил сэкономить на электричестве и присосался к нам. Вот и замкнуло, спасибо что хоть не загорелась. Надо в щитке пробки выбить и тогда можно будет спокойно освободить розетку.

 — Я вызову электриков, — Варя потянулась за телефоном, но Марк одарил её таким взглядом, будто она собиралась звонить Басу. Девушка нерешительно сцепила руки в замок.

 — Не нужно. Или… Конечно, я же не Рома. Ни ребёнка сделать не могу, ни с электричеством разобраться. Хрень бесполезная, а не мужик, тьфу!

Варя закатила глаза и вышла с ним на площадку. Оказывается, что уж лучше бы он молчал, как на протяжении этих двух недель, а не приплетал постоянно Баса ни к селу, ни к городу. Его тут вообще нет!

Марк растерянно застыл перед щитком. Понтоваться перед женой — одно, а столкнуться с реальной проблемой — другое. И что он должен сделать, что переключить или дернуть? Нет, точно ударит током и пригодятся белые тапки, пылящиеся в кладовке. Парень принял задумчивое выражение лица и для вида поводил пальцем по холодному железу, чтобы Варя не подумала, что он и понятия не имеет, что с этим делать. Марк всегда был человеком умственного труда и мало что умел делать руками, ему было проще заплатить знающим людям. Все его способности заканчивались на умении прибить гвоздь, да и то с третьего раза. А если повезёт — то ещё и молотком попадет по стене, а не по пальцу, как пару месяцев назад. Черт, зачем же он сейчас полез?

 — Марк, давай вызовем рабочих. Не надо экспериментов, — Варя попыталась воззвать его к разуму.

 — Я сказал не надо! — он принялся что-то крутить, хотя на самом деле не был даже уверен в том, что не лишит света весь дом. Марк напряжённо сглотнул: вид оголенных проводов ему совершенно не нравился.

 — Слушай, этим специалист должен заниматься! А если долбанет?

 — Слушай, отойди отсюда, тут специалист должен стоять! Вдруг кусок потолка оторвется и долбанет? — передразнил жену парень.

Варя поджала губы. Кошмар, он стал невыносимым. Марк сосредоточился: кажется, что-то получалось.

 — Я тут подумала о твоих словах… В общем, ты можешь не переживать, ты не будешь в этом замешан.

 — В чем? — он напрягся. Что ещё натворила эта… дама?

 — Ребёнок. Я вообще-то и не собиралась записывать его на тебя, но даже и подумать не могла, что ты поднимешь эту тему.

 — И как ты себе это представляешь? Как мы объяснимся перед родителями?

 — Просто не покажем свидетельство.

 — Ладно отчество, а фамилия? Ведь очень быстро вылезет, что он Астахов, а не Глинский.

 — Причем тут Астахов? Я же сказала, что Роме знать ни к чему, — сухо проговорила Варя. — Он будет Грач.

 — Без Ромы тебе тем более не удастся не вписать меня в графу «отец», — голос Марка был ещё мрачнее.

 — Почему это?

 — Потому что мы с тобой в браке и если никто не подтвердит отцовство, то ребёнок автоматически мой. Не успей мы пожениться, так хоть вообще прочерки бы поставила.

Девушка от расстройства едва не топнула ногой и подумала о том, что она не Грач, а курица какая-то.

Марк коротко вскрикнул и, отскочив от щитка, едва не покатился по лестнице. Варя едва успела схватить его за футболку и втащить в квартиру, потому что во всём подъезде и, очевидно во всех квартирах, погас свет. Соседи не погладят их за это по головке.

 — Ну я же просила тебя! — закричала она. — Покажи, где ударило!

Но показывать и не пришлось. Вся кисть Марка почернела, вены до локтя вздулись синевой. Сам парень болезненно шипел. Варя схватила его за шкирку и потащила в больницу к Владу, наперёд зная, что друг будет ржать. Но девушка была уверена в квалификации его врачей.

Бас нервно стучал ручкой по столу, сидя в кабинете Влада и ожидая результатов. Пару часов назад он прошёл тест у нескольких психиатров, чтобы подобрать своего врача. Всё-таки в Лондон не налетаешься, лучше иметь специалиста под боком и в случае чего сразу же начать принимать таблетки. Ну или закутаться в смирительную рубаху, эффективнее будет.

В дни комиссии Рома был как никогда уязвим и неуверен в себе и будущем в целом. Оно казалось туманным и без малейшей надежды на просвет. Бас до жути боялся услышать устрашающие «динамика дернулась и идёт вниз», ведь тогда останется только одно слово — конец, потому что единственное, что у него осталось, это пока ещё ясный разум. Порой Рома чувствовал себя ребёнком, верящим в сказки и в то, что семейное проклятье обойдёт его стороной. Но с чего бы, если не обошло ни отца, ни Дениса? Он не особенный, чудес не бывает. Хотя одно чудо все-таки случилось много лет назад…

 — Еб твою мать, — ввалился в кабинет неуклюжим медведем Влад. Бас усмехнулся: кто — кто, а он не поменялся, и плевать, кем бы работал: главврачом или дворником.

Влад одернул на себе халат… розового оттенка.

 — И откуда это ты такой красивый?

 — Да Катька, бестолковая! — рыкнул Влад. — Просил же моё рабочее отдельно постирать, нет она со своим новым красным бельем запустила! Есть мозги у девочки или нет, а? А то я как-то раньше, оказывается, не замечал!

 — Грубо. Она же старается.

 — Нет, ни хрена она не старается! Меня сегодня в таком виде на учёбу не пустили!

 — Какого черта ты всё ещё учишься?

 — Потому что вечный студент, вечно молодой, вечно пьяный, — съязвил Влад, — не всем же из секретарей сразу в управляющие пробиваться.

 — Чья бы мычала. В 25 лет иметь свою больницу и что-то вякать про тернистый путь. Так умеешь только ты, Влад.

 — А толку от неё, от больницы, если доступа к операциям у меня всё равно нет. Пока не получу диплом хирурга, а на хирурга ого-го сколько учиться, почти 9 лет.

Оба замолчали, думая каждый о своём, пока Влад не нарушил тишину, совершенно забыв, зачем пришёл друг:

 — А ты чего сидишь-то?

 — Жду результаты тестирования.

 — А. Точно. Погоди минутку.

Молодой врач вышел, но вернулся уже через несколько минут и вернулся назад с листом А4, запакованным в матовый непроницаемый файл. Влад протянул его Басу, он в этом разбирается уже получше любого психиатра. Дрожащими руками Рома достал лист. Он не чувствовал в себе изменений, но болезнь всегда подкрадывается незаметно и никак не проявляет себя первое время.

 — Всё тоже, — вслух выдохнул он неожиданно для самого себя.

 — Если честно, я не понимаю тебя, — Влад уткнулся носом в бумаги и стал подписывать какие-то справки, лишь бы не встречаться с ним глазами, — ты бросил Варьку семь лет назад из страха навредить ей, а теперь вернулся назад и достаешь её. Зачем?

 — За тем, что дурак, — грустно улыбнулся Рома, — а дуракам обычно везёт. Вот и я надеюсь, что мне повезёт и когда начнутся приступы… надеюсь, что сумею удержать себя в руках и вовремя свинтить. Не начинается же это с бухты-барахты, верно? Какие-то предпосылки должны быть. И я думал… Быть может, если бы не Марк, она бы разделила со мной последние год-два? Скрасила надоевшую серость, как делала это раньше?

 — А ты заслуживаешь это? — Влад был жесток, но правдив. Уж лучше как с присохшими бинтами — отодрать разом и не растягивать мучения. — Ты понимаешь, что всегда был мудаком, но сейчас ты мудак по-особенному? Привет, але, пока — вот и все ваши отношения. Ты совсем о ней не подумал.

 — Да я только о ней и думал все эти годы! — Бас ударил кулаком по столу так, что подскочили лежащие на нём ручки. — Черт, хуже наваждения какого… И я не понимаю, что чувствую к ней. Вроде люблю, а вроде она меня и раздражает, но так ведь не бывает?

 — Знаешь, на самом деле мне всё равно, с кем она будет. С тобой или Марком — мне плевать. Но я хочу, чтобы она была счастлива и не навредила себе нервами. Поэтому…

 — Я ей не нужен, да-да-да. Ты это уже говорил и не один раз.

Их душещипательный для Ромы разговор прервал звук открывающейся двери. Парень повернул голову, чтобы смерить побеспокоившего их презрительным взглядом, но не получилось. Вместо этого он замер на месте, боясь даже лишний раз вдохнуть.

 — Влад, там Марка током шарахнуло… — начала Варя и осеклась, заметив Баса. Она тоже застыла и не шевелилась, ведь они не виделись целых два месяца — со дня того их тяжелого разговора. Повисла такая тишина, что был слышен какой-то непонятный стук: это её сердце или его?

 — А я знал, — с трудом выдавил из себя Бас, — надеялся, верил и ждал, когда же его кара Божья настигнет. Свершилось.

 — Придурок, — Варя издевательски засмеялась, стараясь показать своё отвращение, но прорвались предательские нотки страдания.

Из уст Баса это высказывание звучало особенно бредово, потому что он не верил ни в Бога, ни в черта.

 — Я верю в себя и мне этого достаточно, — проговорил Рома, а девушка тихо выругалась. Задумавшись, она опять начала рассуждать вслух.

 — Я зайду чуть позже.

 — Да нет, Варь, он уже уходит, — Влад недвусмысленно посмотрел на друга.

Но Бас как нарочно медлил, интуицией чувствуя то, что здесь сейчас будут обсуждать что-то очень интересное, но его не касающееся. Влад раздраженно повел плечами и сделал вид, что они с подругой остались в кабинете одни, ведь Рома был уже почти у двери.

 — Как ты себя чувствуешь? Белеешь с каждым днем.

 — Бывало и лучше… — девушка обняла руками себя за плечи, чтобы деть их хоть куда-нибудь. — Ты обещал мне рецепт на таблетки.

Влад достал из огромной стопки один единственный листик, накалякал что-то на строчке своим куриным почерком (зря учителя в школе ругали — вон как в жизни пригодилось), расписался, поставил печать и протянул Варе.

 — Ты уже выбрала гинеколога, к которому на учёт встанешь?

 — Может, ты мне посоветуешь?

 — Я что-то не понял, — Бас подошёл к столу и встал рядом с Варей куда быстрее, чем ушёл, — ты что, беременна? — страх был неприкрытым.

Рома едва удержал себя в стоячем положении, что оказалось весьма проблематично, потому что мир пошатнулся и поплыл, уши заложило оглушительным писком. Тело проняло мелкой дрожью и ощущения были такими, будто его окатили ледяной водой и вывели на мороз.

 — Тебе до этого не должно быть никакого дела, — холодно отшила его девушка.

Влад встал со стула, вывел Баса под локоть в коридор и плотно захлопнул дверь. Всё, что ему будет нужно слышать, Влад расскажет другу потом. Но Рома не собирался сдаваться просто так. Парень спрятался за небольшим выступом от стены, откуда он не проглядывался бы при открытой двери, но притом ему было все прекрасно слышно.

 — Варя, я похож на дурака? — донеслось приглушенное недовольство Влада. Бас не видел выражения его лица, но зато красочно представлял. Благодаря внутреннему художнику фантазия была развита хорошо.

 — Нет, — Варя ответила не сразу, а чуть помедлила. — Я… Я сделала что-то не то?

 — Набрехала, например.

 — Не понимаю тебя.

 — Да какого черта!

Послышался грохот и Рома невольно нахмурился. Хотелось верить, что Влад просто резко встал с места и стул упал.

 — Ты меня похожа реально за идиота держишь! Неужели ты думала, что пройдя обследование в моей клинике я не поинтересуюсь его результатами?

 — Я знаю, что они не очень хорошие из-за того, что я облажалась с противозачаточными. Но тогда я ещё не знала, что беременна, я ведь не планировала, — голос Вари дрожал, что выдавало если не ложь, то явное недоговаривание чего-то важного.

 — А словосочетание резус-конфликт тебе ни о чём не говорит? — Влад шипел рассерженным котом. — Я, конечно, не лучший ученик в группе и никогда им не был, но необходимые врачу азы имею и знаю, для чего нужен препарат, рецепт на который и выдал тебе несколько минут назад! Ты… Ты!

Бас подался вперёд и прислонился к двери вплотную, уже не боясь быть рассекреченным. Эти двое слишком увлечены назревающим скандалом. Но Басу было непонятно одно: почему Влад так злится? Неужели загадочный резус-конфликт угрожает жизни Вари? Или в чем проблема?

 — В чем тогда проблема? — продублировала Варя его мысль.

 — В том, что меня оскорбляет твоя ложь. Ты знаешь, что я никогда не осужу тебя, но ты скрыла от меня то, что так важно. Ты назвала срок куда меньше, чем он есть на самом деле. Твой — 8 недель. А ещё я знаю, что два месяца назад Марк был в недельной командировке.

За дверью повисла тишина, а страшная догадка змеей оплетала сердце Баса.

 — Ты ведь беременна не от Марка. От кого же тогда?

Рома сполз по стенке вниз и закрыл лицо ладонями. Если Влад спрашивает, значит, Варя изменяла Марку не только с ним самим. Боже, с кем же ты спала ещё? Сердце противно заныло и Бас приложил ладонь к груди, с трудом сглотнув.

 — С кем ты изменила Марку? — Влад наседал на подругу. — Пожалуйста, скажи, что это не было систематически.

 — Ты вообще что ли больной? — в голосе Вари слышалось такое возмущение и обида, что можно было бы подумать, что она была верна Марку всегда. — Это было один раз и по очень большой глупостью! Я… одурела от внезапно сбывшегося желания и сделала это. Но это самая большая глупость в моей жизни. Я жалею.

 — Не разводи демагогию. Чей ребёнок? Я знаю его?

 — Лучше, чем мне бы хотелось. Это очень близкий тебе человек.

 — Назови имя, — интонация Влада заскакала, потому что он заранее знал имя.

 — Рома.

В этот момент Бас пытался встать с пола, но, огорошенный информацией, с грохотом рухнул обратно. Варя беременна… от него?!

Дверь распахнулась. Девушка громко ахнула и закрыла глаза ладонью, когда увидела Рому. Он все слышал, все знает! То, что она так тщательно скрывала!

 — Черт, черт, черт! — ругалась она, убегая к лифту в надежде скрыться и больше никогда не сталкиваться с ним. Неважно, что он слышал и знает, важно, чтобы не вторгался в её жизнь и жизнь ребёнка.

Сил у Баса резко прибавилось, он подскочил как на пружинах и кинулся за девушкой, лихорадочно тыкающей на кнопку. Двери захлопнулись прямо у него перед носом, но Варя не учла одну маленькую деталь: Рома спустится по лестнице быстрее, чем она на лифте.

====== Часть 46 ======

Марк был из категории тех до жути ответственных людей, которые вылезут даже из могилы, но закончат начатое. И даже сейчас, сидя в больничном коридоре с перебинтованной рукой, он висел на телефоне и давал наставления своему заму. Парень и дальше продолжал бы мучить своего подчиненного, если бы не почувствовал, что кто-то смотрит на него сверху вниз.

 — Я перезвоню, — Марк резко оборвал разговор, не желая, чтобы его подслушивали посторонние. Но его не подслушивали — его нагло разглядывали. Марк поднял глаза и рассерженно выдохнул. Над ним нависала Катя, лучшая подруга жены и секретарша Ромы. При ком — при ком, а уж при ней бдительность терять точно нельзя.

 — Кара Божья настигла? — усмехнувшись, девушка кивнула на пострадавшую руку. Она и не догадывалась, что её начальник уже говорил нечто похожее, но с кем поведешься, от того и наберешься.

Парень проигнорировал её, понадеявшись, что она отвалится сама как пиявка, напившаяся крови. Но девушка явно жаждала общения, а кроме Марка в коридоре никого не было. И плевать ей, что он владелец конкурирующей компании.

Катя села на соседний стул и, облокотившись локтем на колено и подперев ладонью голову, выжидательно уставилась на Марка. Он сунул телефон в карман джинсов и пересел от неё на два стула, но Катя была настырна. Пришлось пересесть ещё. Ещё. И ещё, пока Марк наконец не оказался на последнем стуле у стены.

 — Чего ты хочешь от меня, а? — раздраженно спросил он.

 — Ничего. Я просто сижу.

 — Тогда какого хрена ты скачешь за мной?!

 — Мне скучно.

 — А я что, развлекать тебя должен, кобылушка великовозрастная?! — изумился Марк.

Ему никогда не нравилась подруга жены уже за то, что она работала в Глобале. Остальные её качества были для него не так важны, один этот факт был достаточен для того, чтобы сторониться и раздражаться при виде Кати. После разлада с Варей Марк стал относиться к Кате ещё хуже и будь его воля — выкидывал бы её из квартиры каждый раз, когда она приходила к ним. Но умение держать лицо даже перед неприятелем превыше всего. Вот только Катя, судя по всему, неприятелем его не считала. Почему?

 — Какой ты грубый, — нарочито печально вздохнула девушка.

 — Это называется не грубость, а прямолинейность, потому что ты меня выбесила и если бы ты не… — тараторил взбешенный Марк, пока не заметил, что Катя его передразнивает. Она, видя обалдевшее лицо своего собеседника поневоле, заливисто расхохоталась. Девушка вела себя так, словно они были если не друзьями, то как минимум хорошими знакомыми и она не была заинтересована в том, чтобы Марк потерпел крах. Он отвёл глаза. А что, если просто-напросто заговаривает зубы, чтобы потом… Чтобы что? Выпытать нужную ей информацию? Не выйдет!

 — Какой же ты зануда, это ужас. Бубнишь и бубнишь, как дед старый. Боже, если ты сейчас такой, что с тобой в тридцать-то лет будет? На лавку с бабками сядешь? Или будешь плевать в девушек в коротких юбках с балкона и кричать «проститутка!»?

Парень злился и ему с трудом удавалось это скрывать. Марк не любил это чувство, так как понял ещё в подростковом возрасте что злость — пустая, бестолковая эмоция, не меняющая сложившихся обстоятельств к лучшему, но разрушающая человека изнутри. Увы, в последнее время этот негативпереполнял его всё больше и больше. Злость, разочарование, раздражение — они вытесняли то светлое, чем он наслаждался совсем недавно. То, что растоптала Варя. Марк видел, что девушка раскаивается в случившемся, но это не исправляло ситуацию. Его чувства к ней больше не были такими светлыми и возвышенными. Перестали бы быть ещё такими сильными… Тогда бы жизнь удалась, ведь он мог бы уйти без оглядки и не пытать себя.

 — Что с рукой? — Катя не переставала болтать даже тогда, когда наткнулась на откровенное непринятие.

 — Да ничего! Что ты приколебалась ко мне?! Иди куда шла!

 — Гру-би-ян, — она стала рассматривать свои ногти, стараясь скрыть обиду, но почему-то не уходила и Марк ещё больше убедился в том, что она имеет какую-то цель. Наверняка у них с Ромой был какой-то план и слишком удачно сложились карты, что они пересеклись в больничном коридоре, да ещё и наедине.

 — Я же просто беседу завязать хотела, — обиженные нотки всё же проклюнулись.

 — Для чего? Тебе собеседников мало?

 — А ты видишь тут кого-то кроме себя? Ты муж моей лучшей подруги, я думала, мы сможем настроиться если не на дружеский, то хотя бы на позитивный контакт.

 — А ты — секретарша того, кто мечтает разнести меня и сослать на Кавказ. О каком дружеском контакте может идти речь?!

 — Ну не я же тебя разношу и ссылаю, — Катя вздохнула и её плечи поникли, — я вообще во всём этом не участвую. Я занимаюсь рутиной, которую ленится выполнять Рома и тебя она уж точно не касается. Ну разве тебе могут навредить отчеты о расходах на шпаклевку стен, потому что от них уже куски отламывались? Или разгребание объяснительных опоздавших и самовольно покинувших рабочие места, увольнительные или, наоборот, резюме?

Парень молчал и тяжело сопел. Он не верил ей, уверенный в своих подозрениях на 150%.После измены Вари он не верил вообще никому, потому что если самый близкий человек предал тебя, что говорить о чужих?

 — Нельзя видеть во всех только врагов, Марк, — Катя покачала головой, — потому что как должны относиться к тебе другие, если ты сам видишь в людях только плохое?

А он и не видел… Точнее, был слеп, потому что на самом деле люди до краев наполнены этим плохим. Только разочаровавшись, только напоровшись он понял это.

 — Ты сама-то своей философии следуешь?

Катя не успела ответить. Из кабинета вышел Влад и девушка, вспорхнув со стула, буквально подлетела к нему. Но парень почему-то не обрадовался, а только тяжело вздохнул и отрешенно поцеловал её в щеку. Но отпечаток усталости на его лице говорил сам за себя.

 — Как думаешь, что тебя ждёт дома? — Катя пощекотала его пальчиками по виску.

Марк невольно хмыкнул. Ясно, что. Накрыла легкая зависть — ему это не светило.

 — Да надоела мне твоя посуда! — вдруг зло воскликнул Влад.

 — А что делать, мне она тоже надоела. Тем более мы вчера договаривались, что я готовлю ужин, а ты моешь посуду. И что ты сделал? Завалился спать, а утром специально ушёл раньше, чем я проснулась. Но это так не работает, дорогой.

 — Сказал помою, значит помою! Но я, между прочим, работаю и устаю!

 — А я нет?

 — На мне ещё учеба.

 — Ты сам выбрал такую профессию, так что не ной.

Парень заскрежетал зубами, потому что у него кончились аргументы и значит, что посуда победила.

 — А знаешь что? — он решил идти другим путем. — Раз мы играем в угадайку, то угадывай теперь ты, кто останется в этом месяце без новой сумки?

 — С чего бы это?! — возмутилась Катя.

 — С того, что ты тоже обещала мне постирать рабочее отдельно, а теперь я мечта всех маленьких девочек в округе! — Влад покрутился, демонстрируя халат дурацкого розового оттенка. — Это же идеальный, мать твою, розовый! Поэтому аванс я потрачу на спецодежду, а не отдам тебе, как собирался.

Вдруг парень заметил сидящего у стены Марка и невольно смутился, потому что он стал свидетелем семейной ссоры.

 — Держи, — Влад достал из кармана халата несколько листков — рецепты на лекарства и направление на следующий прием.

 — Варька где? Я сейчас без неё уеду, у меня дела.

На самом деле Марк с удовольствием бы бросил нерасторопную жену здесь. Пусть добирается на метро: ничего, раз в десять лет туда полезно спускаться. Но всё опять упиралось в то, что она беременна и ей может стать плохо. И виноват опять будет Марк, что допустил подобное.

 — Она ускакала уже, на парковке наверное тебя ждёт.

Марк едва ли не выпускал дым от злости. Могла хотя бы предупредить.

Парень скосил глаза на плетущихся сбоку Влада и Катю. Ругались-ругались, но домой за ручку шли вместе. Наверное такими и должны быть отношения. Можно спорить до одури, но не переставать шагать вместе. Марк горько усмехнулся. Раньше ему казалось, что у них с Варей образцово-показательная жизнь. Они редко ругались, а если такое и случалось, то быстро мирились. Как оказалось, это ещё ничего не значит. Он и не замечал, как далеко от него была Варя… Всегда. Да на кой же черт он её полюбил?

Спускаясь на первый этаж, Марк услышал дикий ор, но из-за слияния голосов не смог различить ничего, кроме «Какая же ты сука!»

Он быстрым шагом подошёл к Басу и резким движением руки развернул его за плечо, тем самым оттащив от Вари. Честно, ему было плевать, что между ними и чем они занимаются. Но если Варя решила не разводиться и не поднимать шумиху, то позорить его на людях своими изменами не надо!

Рома потянул носом воздух и сжал кулаки. Они впервые встретились лицом к лицу после того, как им стало есть что делить. И делить очень многое.

 — Варя, стой! — орал Бас, перепрыгивая на лестнице через две ступеньки. — Я бегаю быстрее, всё равно ведь догоню!

Варя взялась за ручку двери и даже открыла её, как вдруг она закрылась прямо перед ней с таким грохотом, что задребезжало вставленное в дерево стекло. Рома схватил её за плечи и силой оттащил в дальний угол.

 — Пусти меня!

 — Поговорим и пущу.

 — Не о чем нам говорить! — Варя не удержалась и плюнула ему в лицо. Парень в шоке зажмурился, но железную хватку не ослабил. Он мог удерживать её и одной рукой.

 — Ты когда мне сказать собиралась, а? К садику, к школе, к институту?!

 — Я не собиралась, — говоря это, девушка была абсолютно невозмутима, будто так и должно быть.

 — И какого же черта? Тебе не кажется, что у меня такие же права на этого ребёнка и ты должна была сказать мне в тот же день, как узнала?!

 — Мне не то, что не кажется, я уверена в том, что прав у тебя никаких нет. И я тебе давно ничего не должна!

 — Ты не понимаешь, что я такой же родитель?

 — Это ты не понимаешь, что этому ребёнку никто, — зло зашипела Варя и скинула его руки, — у него будет мать и этого достаточно.

Рома медленно переваривал информацию, не веря в то, что она могла такое сказать. Может, он не так понял?

 — Хочешь сказать, что запретишь мне общаться с ним? — он растягивал слова, не желая слышать ответ.

 — Именно это я и говорю. Ты его не увидишь.

Бас смотрел в её полные злости глаза и даже не пытался заглушить разгоревшийся внутри огонь боли от осознания того, что она забыла всё. Забыла, какие влюбленные и осторожные взгляды они кидали друг другу. Как она визжала от страха, катаясь с ним на мотоцикле, но потом просила ещё. Как они рисковали всем и вся, чтобы встретиться. Как гуляли всю ночь напролет, как он читал ей стихи, а она держала в этот момент его ладони в своих и выглядела абсолютно счастливой. Как встречались в горячем поцелуе томящиеся губы. Она забыла, как он её любил.

 — Ты не посмеешь. Я ему не дядечка с улицы, я его отец.

 — Какой ты отец, Бас? — простонала Варя. — Ты никогда не хотел ребёнка так, как хотела его я. Всегда говорил о том, что это проблема, которую нужно решать. И я избавила тебя от неё.

 — Люди меняются. Мне уже не двадцать лет.

 — Люди — да, а ты нет. С чего ты вдруг так вцепился в этого ребёнка?

Рома наклонился к ней и, щекоча частым и прерывистым дыханием шею, зашептал:

 — Мой отец был ужасным человеком, который плевать хотел на своих детей. Нас у него было четверо — две девочки до брака с матерью и мы с Денисом. И всех он ненавидел одинаково сильно. Всех мучил и тиранил в те моменты, когда не игнорировал. Я не хочу стать похожим на него. Я хочу, чтобы жизнь этого ребёнка была лучше моей и он никогда не познал того ада, через который пришлось пройти мне.

 — Мне жаль, — её голос не дрогнул и нельзя было понять, правду ли она говорит или стала холодной бесчувственной сукой, — но моего решения это не изменит. Ты не нужен нам.

 — Нам? Говори уж честно, тебе.

Варя протяжно вздохнула и приложила ладони к вискам. Мигрень атаковала в самый неподходящий момент.

 — И мне тоже. Я не готова терпеть твоё присутствие рядом. И, кроме того, какое воспитание ты можешь дать? Чему ты научишь ребёнка? Как держать в страхе половину города? Как нарваться на проблемы с законом? А, может, подскажешь какую траву лучше курить? Нет-нет-нет, я знаю. Покажешь ему, как правильно играть в прятки. Да так, чтобы семь лет никто найти не мог! Прекрасно!

Рома отвернулся. Он и без последней фразы знал, что всему виной его бегство. Варя не могла простить ему этого, хотя, наверное, и не пыталась. У неё ведь теперь есть Марк. Но она не знала, что страх стать таким, как отец, был сильнее его. От себя не уйти — единственная разумная вещь, которую он произнёс за все годы жизни. И ведь именно отец посеял зерно сомнения в душе Баса, которое проклюнулось и… выросло в такое вот раскидистое дерево проблем.

 — Я не пойму одного, — он судорожно сглотнул, — как, черт возьми, работает твоя любовь? Ты любила меня, когда у меня не было ни гроша за спиной и я ходил в долгах, как в репьях. Когда я был хуже подростка и даже думать не хотел о будущем. Что ты нашла во мне тогда и почему не принимаешь сейчас, когда я могу положить к твоим ногам всё, что угодно?

 — Потому что я сама в состоянии сделать это. А того парня я действительно любила куда больше, чем тебя. У него не было денег и цели в жизни, но у него было нечто более важное — искренность и понимание ценности дружбы и любви. Сейчас же ты не ценишь никого, кроме себя и денег.

 — Неправда.

 — Нет, Бас, правда. Ради денег ты готов пойти на всё, даже залезть в петлю, а потом вылезти оттуда с невозмутимым видом и сказать «Ну и где мои бабки?!». Думаешь, я не знаю, что ты до сих пор не завязал с криминалом? Не знаю про контрабанду, которой ты занимался и занимаешься до сих пор? И многое другое. Ты не можешь жить честно, тебе обязательно надо кого-нибудь обмануть, обворовать, но лишь бы тебе было хорошо.

 — Ну и что? — Бас смотрел на неё исподлобья. — От моей контрабанды не пострадал ни один человек, а компании, которые я перекупил и сделал из них Глобал, всё равно терпели крах.

 — Ты ведь и сделал так, чтобы они рухнули, а затем за бесценок купить их! Это честно по-твоему?

 — А даже если и нет? Так живут все, Варя! Если думать о чужом благополучии, недолго и ноги протянуть! Может поэтому я и смог пробиться и всегда на десять шагов впереди твоего правильного и честного Марка?!

 — Убери руки. Я хочу домой.

 — А я хочу общаться со своим ребёнком. Ты не имеешь права лишить меня этого!

 — Да что ты? — Варя положила руки ему на плечи и сжала в кулаках тонкую рубашку. — Я имею право на всё и я сделаю это. Если понадобится — заведу десяток ротвейлеров и спущу их на тебя, но к ребёнку ты и на пушечный метр не подойдёшь!

 — Поговорим об этом в суде, куда я приду подтверждать отцовство и получать разрешения на встречи. И твоё желание тут роли не играет!

В нём вспыхнул второй огонь — огонь ненависти. Он соперничал с первым, грозя спалить Баса дотла. И он не знал, какой из огней победит.

Девушка хрипло рассмеялась.

 — Ты забываешь, из какой я семьи. Мой отец — лучший из лучших адвокатов страны, мой крестный дышит ему в затылок. Неужели ты думаешь что хоть один судья осмелится пойти против двух самых сильных юристов? Более того, ты не найдёшь ни одного адвоката, который решится с тобой сотрудничать — опять же, мой отец умеет убеждать.

 — Как бы ты ни брыкалась родственниками, тест ДНК не обманешь.

 — При желании я доплачу и ни один тест не докажет, даже если это правда.

Рома зло фыркнул.

 — Какая же ты сука, Варя!

 — Ты сделал меня такой. Ты отравил жизнь мне, я не позволю отравить жизнь и ребёнку только потому, что я сглупила и его отец ты, а не Марк, как он того заслуживал.

Вдруг Бас отпрянул от неё и повернулся спиной. Кулаки сжались против воли. Перед ним стоял Марк, но он был на удивление спокоен и, казалось, даже не настроен на выяснение отношений. А вот у Ромы кровь закипела ещё сильнее, но он понимал, что тут сделать ничего не сможет, его тут же скрутят охранники Влада. Да и как себя поведет сам Влад, уже разозленный кем-то и готовый побить хоть кого-нибудь, неизвестно.

 — Пошли, — Марк взял Варю за руку и, оттолкнув вставшего во весь проход Баса плечом, повёл её к выходу.

 — Ты считаешь это нормальным?! — заорал ему Рома.

Марк замер в процессе шага и, постояв в раздумьях несколько секунд, медленно повернулся к нему. Провокация сработала.

 — Марк, пожалуйста, не надо! Он дебил, не реагируй! — Варя запаниковала и дернула его за рукав, но муж продолжал стоять на месте.

 — То, что она уходит со мной, а на тебя кладет болт? Ну извини, дружище, так бывает в жизни, — Марк обращался к Роме, а девушку передернуло: никогда ещё голос мужа не был таким ядовитым.

 — Уходит с тобой беременная от меня, — хмыкнул Бас, — прекрасно, верно? Она наставила тебе рога, залетела, а ты продолжаешь ходить оленем с ней под ручку. Видимо, большего тебе и не светит.

Марк подошёл к нему вплотную, борясь с впервые возникшим в жизни желанием разбить кому-то лицо.

 — Может, она и переспала с тобой по глупости. Но выбрала она всё равно меня, а не тебя. И никогда уже не выберет. Она не твоя. Смирись с этим.

Парень отошёл к жене и они наконец-то добрались до выхода.

 — Но и твоей она тоже не была и не будет! Она никогда не любила тебя так, как меня! — прокричал вслед Рома. — А опеки над ребёнком я всё равно добьюсь, что бы ты ни делала, Варя.

Сев в машину, Марк поехал не сразу. Он долго сидел просто так, положив руки на руль и тяжело дышав.

 — Не слушай его, — прошептала Варя, — что он может знать о любви? Он, наверное, кроме себя и не любил-то никого. То, что он сказал…

 — Правда, — жестко осадил её он и повернул ключи в замке зажигания, — и я знаю это и без него.

====== Часть 47 ======

— Марк, вы меня слушаете? — мягкий голос Феликса с характерным американским акцентом выдернул его из раздумий.

 — М? — парень повернул голову. Очередные нудные переговоры, где он один против двух. Вместо себя Рома опять послал своих замов и Катю, но говорил только Феликс. Катя копошилась с бумагами, перекладывая их с места на место, второй зам угрюмо молчал и сверлил Марка взглядом, под которым тому становилось очень неуютно. Черт, он даже секретаря с собой не привёл. Марк взял себя в руки и смерил второго зама, имени которого не запомнил, таким же тяжелым взглядом.

Парень все это время думал о том, что выкинула Варя на этот раз. Она во всеуслышание заявила родителям в том, что ребёнок — не от Марка. Юра только тяжело вздохнул и закатил глаза. Реакция Артема была более бурной — он ударил кулаком по стулу так, что он упал на пол. На Марка все смотрели как на дурака, даже Яна. Ни жену удержать не смог, ни собрать волю в кулак и оставить её после предательства.

 — Честно? Нет, не слушаю. Не вижу в этом смысла, — признался парень.

Феликс слегка растерялся. Он, как и Катя, не хотел войны, затеянной двумя не поделившими девушку мужчинами.

 — Но мы не сможем прийти к… — зам оглянулся в поисках помощи. Он забыл довольно сложное для него русское слово. Катя что-то набирала на ноутбуке, но как только образовалась тишина, подняла глаза и оглядела присутствующих.

 — Трина, я забыл слово, — Феликс смутился.

 — Назови его на английском или подбери синонимы, я переведу.

Феликс задумался на пару мгновений, а затем выдал на чистейшем английском с нескрываемым облегчением от того, что перешёл на родной язык:

 — Reconciliation, peace, agreement. Some of it.*

 — Консенсус? — спросил Марк. Это единственная ассоциация, пришедшая ему на ум.

 — Да! — воскликнул зам, а затем удивленно спросил: — Вы поняли меня?

 — Конечно, — ответ получился язвительным, — я как минимум учил английский в школе вместе со всеми и могу отличить слово «перемирие» от «собака».

Марк не мог объяснить, почему он оскорбился. Хотя чего кривить душой, причина была только одна — это сотрудники Ромы и дело было вовсе не в том, что его не оценили как полиглота, владеющего в свободной мере тремя языками помимо русского.

 — Так вот о чем я? — парень принял сосредоточенный вид и, раскинув руки на весь стол, сцепил их в замок. — К консенсусу мы не придем. Вы, черт возьми, спалили мой второй офис! Причем сделал это ваш управляющий, который даже не соизволил явиться сегодня на переговоры!

Феликс поджал губы, потому что возразить было нечего. Рома спалился очень глупо — засветился на одном из видеорегистраторов стоящих неподалеку машин во время самого поджога. Но он даже и не думал отрицать, а словно наоборот пытался сделать всё, чтобы никто и подумать не смел, что офис Марка спалил кто-то другой.

 — Какая компенсация вас устроит, чтобы замять конфликт?

 — Мне нужна не компенсация.

 — А что?

 — Чтобы ваш Роман, не знаю как его там по отчеству, угомонился! Вы не трогаете нас, мы не трогаем вас. Но ещё одна подобная выходка — и я буду действовать такими же грязными способами безо всяких переговоров!

Марк больше не желал задерживаться в этом кабинете и покинул его. Немного отойдя от офиса в сторону, он стал искать по карманам сигареты, а найдя не обрадовался — оставалась всего одна. Марк закурил и, выпуская сизые кольца дыма, прищурился на солнышке. Несколько затяжек — и всё не так уж и плохо. Черт, а ведь почти завязал. Пять лет не пил, три года не курил. А теперь всё полетело к чертям и в ход шли и сигареты, и алкоголь.

Марк обернулся, его внимание привлек легкий цокот каблучков. Это легким шагом вышла из офиса Катя, держа путь к машине. Заметив Марка, девушка махнула ему рукой. Он усмехнулся… и зачем-то махнул ей рукой в ответ. И вдруг Катя улыбнулась ему так радостно и ослепительно, что затмила собой солнце. Парень нервно дернул плечами. После того разговора в больнице он не испытывал к подруге жены ни злости, ни раздражения. Для него она стала просто девушкой. Причем, как оказалось, весьма симпатичный. Раньше Марк не замечал, какие зелёные у Кати глаза и милые ямочки на щеках, когда она улыбается. А улыбалась она часто. Девушка старалась держаться на позитиве что бы ни случилось и это невероятно красило её. Где ещё можно найти человека, который не расстроится начавшемуся невовремя дождю? Варя обычно была недовольна испорченной укладкой, а Катя только смеялась, говоря: «Ну вот, а у меня как раз воду отключили»

Марк считал секунды до того, как автомобиль двинется с места. Но Катя почему-то не спешила трогаться.

Семьсот девяносто два. Семьсот девяносто три.

Катя вышла из машины и нахмурилась. Редкие неприятности могли выбить её из колеи, но видимо эта — одна из таких. Девушка несколько минут ходила вокруг машины, но подойти к Марку не решалась.

 — Фил! — кинулась она к вышедшему из офиса Феликсу и потащила его за рукав пиджака к машине. Катя что-то объясняла заму, активно жестикулируя при этом. Фил открыл капот машины, что-то потрогал и пожал плечами. Катя расстроенно вздохнула.

Марк выкинул окурок и развернулся, чтобы идти домой… А пришёл почему-то к машине Кати.

 — Что случилось?

 — Не заводится, — пожаловалась девушка. — Я и так её, и так… Ни в какую!

 — Потому что надо на газ давить, а не на тормоз. Или хотя бы с ручника снимать, — он не удержался от ехидства.

 — Умный такой! Попробуй сам. Проедешь хоть пару метров и я поверю в чудо!

Парень сел за руль. Машины рычала, пыхтела, но не заводилась. Он тихо выругался и неожиданно для самого себя понял, что не хочет облажаться перед Катей. Ох… Что она там говорила про пару метров? Марк вышел из салона, скинул пиджак, закатал рукава рубашки и… Упираясь руками в бампер, стал толкать автомобиль. Он проехал даже больше, чем два метра. Пять!

 — Проехал, — самодовольно сказал Марк и отряхнул ладони.

 — Отлично, — Катя скептически хмыкнула, — смотри, я сейчас сажусь за руль, так?

 — Так.

 — А ты катишь меня до самого дома! Как тебе идея?

 — Дерьмо. Я всегда знал, что ты до страшного бестолковая.

С умным видом Марк открыл капот и уставился на непонятный механизм. Черт, он ведь даже не знает названия хоть одной детали. Вот и минусы взросления в богатой семье. Твой папа может позволить оплатить всё, что угодно и ты бездарь, не умеющий ничего делать руками, потому что это без надобности. Зато ты можешь назвать значение числа пи целиком.

Марк поугукал, позависал ещё немного и, плюнув на это дело, принялся гуглить возможные причины поломки. Только бы не накосячить ещё больше. Только бы не накосячить.

В течение следующего часа он по какому-то видео что-то откручивал, прикручивал и менял местами. В итоге он вытащил железный прут, протер его, вставил обратно и — тадам! — машина завелась.

 — Кто молодец? Я молодец, — довольно пропыхтел Марк и обтер руки о рубашку. И поздно спохватился — на ней уже остались черные отпечатки ладоней.

 — Сам себя не похвалишь, никто не похвалит? — хмыкнула Катя. Она снова улыбалась.

 — Как? А ты? — деланно изумился парень, а затем предложил то, чего сам от себя не ожидал: — Давай подвезу до дома. А то ещё что-нибудь сломаешь, а услуги механика нынче дороги.

Марк едва ли не хлопнул себя по лбу. Сейчас откажется. Зачем он это ляпнул? Зачем вообще открыл рот?!

 — А твоя машина? Бросишь её тут?

 — Я приехал на такси.

Девушка помялась и неуверенно поводила носком туфли по асфальту.

 — Давай. А то Влад опять скажет, что это я машину испортила и мне ничего доверять нельзя. Он меня во всем обвиняет. Даже в том, что ему вчера не хватило места для парковки тоже я виновата! — последняя фраза получилась настолько эмоциональной, что Катя прикрыла рот ладонью и тут же поспешно произнесла: — Извини.

Марк пожал плечами: ничего, у всех бывают проблемы и их нужно куда-то выплеснуть. И очень печально, если некуда.

 — Погоди минутку… — попросила Катя его не ехать и стала кому-то шустро набирать сообщение.

Парень не возражал, ему-то теперь спешить некуда и не к кому. Но занять себя было нужно, поэтому он занялся наблюдением за Катей, которая его совершенно не замечала. Она истерически покусывала губки, от чего её лицо приняло озабоченный вид. Но даже тогда её зеленые глаза не переставали сиять. Зеленые, черт возьми! Как свежая хвоя… Такие яркие и красивые… Четко очерченные дуги бровей взметнулись ввысь, выдавая расстройство и вдруг Марку безумно захотелось это исправить. Но с чего бы?

Взгляд опустился ниже. Губы, накрашенные красной помадой, искривились в жалком подобии полуулыбки. Некогда идеально ровное каре, кончавшееся чуть ниже подбородка таковым больше не являлось. Отросшие пряди чуть касались ключиц и щекотали их, поэтому она постоянно откидывала волосы назад.

 — Всё, едем, — Катя резко выдернула его из транса и Марк не успел перевести взгляд. Что ж, уже поздно. — А ты чего так на меня смотришь?

 — А… У тебя помада смазалась немного.

 — Где? — девушка подняла телефон на манер зеркальца, но он перехватил её руки и опустил их на колени. Легким движением повернув её лицо к себе, Марк большим пальцем аккуратно стер излишки помады, вышедшей за контур. Глаза Кати стали влажными, но взгляд она не отвела. Они сидели так в течение пяти минут, пока девушка не откинулась на спинку кресла и стыдливо вспыхнула.

 — Поехали, — упрямо повторила она, — я спешу. Надо ещё успеть с Владом в магазин, пока он не уйдёт в ночную смену.

 — Ага. Поспеши. А то вдруг он не успеет обвинить тебя в том, что он хотел желтые яблоки, а на прилавке остались только зелёные.

«Как твои глаза», — подумал он, но вслух этого не сказал.

 — Какого черта мы сидим под кустом целый час? — прошипел Влад.

Рома отодвинул в сторону ветку, исколовшую ему все руки.

 — В прятки играем, — процедил Бас сквозь плотно сжатые челюсти. — Чего расселся-то, а? Ты водишь!

 — Да, а ты сейчас как спрячешься где-нибудь в Великобритании и будем тебя всем двором ещё семь лет искать!

Бас заскрипел зубами. Ему теперь до конца жизни теперь это будут припоминать? В конце-то концов, он ведь вернулся! Пусть не без Катиного пинка, пусть через столько лет, но факт остаётся фактом. Рома вернулся в Россию и не находит в себе силы уехать куда-то хоть на день. Снова быть от неё так далеко… Это пытка. Пусть он не имел возможности видеть её каждый день и, Боже упаси, коснуться, но мысль о том, что их разделяют лишь десятки, а не сотни тысяч километров грела душу.

 — Я не дурак и прекрасно понимаю, зачем мы приперлись к Варькиному дому. Но если она сегодня не выйдет, мы до завтра сидеть будем?

 — Да.

 — Бас, оставь её в покое. У неё, между прочим, всё было хорошо, пока ты не появился и не внёс раздрай в её жизнь. Она устала и не заслужила этого. Зачем ты мучаешь её? Ты ведь не любишь её.

Парень промолчал. Что бы он сейчас ни сказал — Влад ему не поверил. Он и сам бы себе не поверил. О какой, черт возьми, любви может идти речь если он не сделал для неё ничего хорошего после возвращения? Если даже не удосужился хотя бы позвонить ей из Америки? И тем не менее любил. Сильно, страстно, безумно. Правда, в те моменты, когда переставал ненавидеть. В те моменты, когда чернейшая ненависть и головокружительная любовь граничили, Басу казалось, что всё — болезнь атаковывает его, потому что он начинал сходить с ума и переставал различать лево и право. Но психиатры по-прежнему в один утверждали, что психика стабильна. Всплески агрессии — особенность характера, подобные приступы переживаний — стресс.

 — Я ведь не требую от неё невозможного. Не требую любить меня. Я просто хочу иметь возможность видеть, как мой ребёнок, — на этих словах голос просел, в голове до сих пор не укладывалось, что скоро будет маленький человечек, рождённый от Ромы, — растет.

 — Придется видеть издалека. Если Варька уперлась во что-то, то она сделает это. Совсем как ты. Вы же, мать твою, одинаковые. Два тайфуна. И если столкнетесь — не спасется никто.

 — А как бы поступил ты, запрети тебе Катя растить свое чадо?

 — Она бы не запретила, — Влад отвёл глаза, но Рома слишком хорошо знал своего друга. Дело было не только в мягком характере подруги, но и в связях Влада. — Как ты думаешь, это будет мальчик или девочка? — переводит разговор на более безопасную тему.

 — Скорее уж надеюсь, — Бас тяжело вздохнул, — на девочку.

 — Почему?

Парень замялся. Не начинать же читать ему лекцию о генетике? Но, видимо, придётся.

 — Понимаешь… Судя по всему, эта психическая тварь передаётся только по мужской линии. У моего отца есть и дочери, мои сводные сестры. Я с ними почти не общался и не общаюсь до сих пор. Я даже не знаю, как они выглядят. Но то, что мне было нужно, я узнал. Старшей сейчас тридцать пять, младшей тридцать. И обе в здравом уме и при ясном рассудке.

Владу надоело сидеть. Затекли ноги и спина, расцарапана ветками шея. Поэтому он слегка резковато встал и чуть отодвинулся в сторону, но друг трактовал это как жест отвращения. Конечно, контактировать с живой бомбой, которая может рвануть в любой момент — сомнительное удовольствие.

 — Я всей душой надеюсь на дочку. Потому что женский пол — гарант нормальной жизни.

 — Мне вот интересно: а откуда, на самом деле, в тебе вдруг взялась такая тяга к отцовству?

Рома грустно улыбнулся и развёл руками в воздухе.

 — Быть может, этот ребёнок принесёт нам мир?

Влад засопел. Это была обычная отговорка и отсутствие доверия обижало его. Когда-то они были очень близки с Басом. В конце-то концов, это он, Влад, должен был потерять доверие и не прощать его! Но не смог. Несмотря на все принесенные проблемы, Рома все равно оставался его другом.

 — А если честно… Я тоже устал. Устал расхлебывать кашу, которую заварил. Устал засыпать каждый день и думать о том, насколько сильно она ненавидит меня сегодня. Твою мать, я тоже живой. Я тоже хочу немного тепла, — парень не срывался на крик, как делал это всё чаще в последнее время, а, наоборот, говорил тише, — но я ни от кого его не получаю. Сестра и племянник — и те сторонятся меня. Надоело мне плескаться в этом море ненависти, понимаешь?! Я боюсь рано или поздно в нём утонуть.

 — Ты сам…

 — Да-да-да! — а вот теперь он кричал. — Я сам виноват! Я сам сбежал в Америку никто меня на аркане туда не тащил и всё это — последствия моей дурости, знаю! Ты тысячу раз мне это повторил. Но не всем же быть такими идеальными как ты, Влад. Обычные люди совершают ошибки! Кто-то должен делать это для баланса в мире! Ты бы, конечно, нашёл верное решение. Но я не ты. У меня не было времени. И нет его сейчас. Мне чертовски мало времени, я чувствую, как оно ускользает. Я хочу впитать в себя каждую секунду… А впитываю только ненависть.

Басу тоже надоело сидеть на корточках и он, поднявшись, стал нарезать круги по двору, чтобы размять ноги и успокоить нервы. Влад хотел сказать очень многое, но молчал, понимая, что другу нужно выговориться. Выплеснуть всё, что он нес в душе столько лет в одиночку.

 — И когда я услышал, что она беременна от меня… — парень потер лоб, собираясь сказать что-то очень важное. — У меня появилась надежда. Что будет в этом мире кто-то, кто будет любить меня чистой и искренней любовью. А я буду отдавать маленькому человечку всего себя и у меня снова появится смысл в жизни, а не в бездумном существовании, — вдруг Бас усмехнулся, — Варя думает, что смысл моей жизни в деньгах. Прицепилась к сброшенной сгоряча фразе… Но какой в них смысл, если… Если она меня не любит? Её любовь это нечто прекрасное и ужасное одновременно. Пока она дарит её тебе — ты цветешь, дышишь полной грудью и всем нипочём. Горы по плечо, море по колено. А когда забирает её, то начинается жесточайшая ломка. И наркоман начинает ненавидеть поставщика за то, что повелся и решил попробовать. Но когда получает очередную дозу — боготворит.

 — Спасибо, — пробормотала Катя, — ох, прости. Я не подумала о том, что теперь тебе придётся идти домой пешком. А… А хочешь я оплачу тебе такси?

Марк посмотрел на неё как на дуру. Она действительно считает, что ОН не в состоянии оплатить себе такси сам? Конечно, для Ланграста сейчас не лучшие времена, но не настолько же.

Парень размял пальцы рук и легонько постучал по рулю. Машина Влада ему не понравилась, он привык к механике, а не автомату.

 — Ничего, прогуляюсь. Полезно для здоровья.

 — Ага… Я бы тоже прогулялась, — девушка открыла дверь и поспешно покинула автомобиль.

Марк вышел следом. Катя стояла к нему спиной и идти домой не спешила, а вместо этого, задрав голову, рассматривала летящих в небе птиц.

 — Так что тебе мешает взять и пойти гулять?

 — Не люблю одиночество. А Варька часто занята или на улице плохая погода, когда мы планируем вылазки. Либо работой, либо тобой. Вы же, мужики, как котята, вам присмотр нужен.

Он уже собирался фыркнуть с мыслью «Мной, ага, как же, конечно». Но сдержался, вдруг осознав, что Варя и правда старалась проводить с ним как можно больше свободного времени. Их выходные пересекались не так часто, поэтому каждая совместно проведенная минута была на вес золота. Жена любила ходить по парку и просто разговаривать с ним. Тогда в её глазах было хоть что-то по отношению к нему, но после возвращения Ромы исчезли и эти толики. Слишком она его любила. Настолько, что другому мужчине нет места в её сердце.

 — А Влад?

 — А Влад тем более. Он ведь и учится, и работает, домой чуть живой приползает. Да и не гулял он со мной никогда особо… Сначала был слишком тесно связан с уличным криминалом, а сейчас… это.

Марк скрестил руки на груди, не зная, что ему делать. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что у них с Владом проблемы в отношениях. Но только как сделать так, чтобы она раскрылась, поделилась этим и ей стало легче?

 — Пошли, — парень поманил её за собой, — ты, кажется, что-то говорила о дружественном контакте. А как мы будем дружить, если совсем не знаем друг друга? — Марк неуверенно улыбнулся. Катя стояла на месте, прикусывая губы.

Он со вздохом развернулся и уже развил приличную скорость шага, пока не услышал за спиной:

 — Да погоди ты! У тебя шаг длиннее, а у меня короткие ноги, я не успеваю!

Марк усмехнулся: нормальные у неё ноги. Красивые…

Она снова смеялась. Марк рассказывал ей, как облажался перед ректором на первом курсе института, да так, что хотелось забрать документы и перевестись в другое место, но вовремя отговорил отец.

 — Это ведь ещё умудриться надо так опозориться! — заливисто хохотала девушка и Марк понял, что невозможно не улыбаться рядом с ней. Как он не понимал этого раньше?

Вдруг Катя оступилась. Нога подкосилась в сторону и она непременно бы упала, если бы вовремя не среагировал Глинский и не подхватил её на руки. Их взгляды пересеклись, оба думали об одном и том же. Сейчас они были не «секретарша из Глобала» и «владелец Ланграста», а обычными, ничем не связанными и не разделенными людьми. Просто Катей и Марком.

 — Будь аккуратнее, — сухо произнёс он. — Я провожу тебя домой. Мне уже пора.

 — Не нужно. Дойду, не заблужусь.

Но домой Марк не пошёл. Он нарезал круги по городу, не зная, где же он наконец обретет долгожданное спокойствие.

Вернулся домой он только в первом часу ночи. Разувшись, парень осторожно заглянул к жене. Та сидела за столом среди кипы бумаг в странной позе. Подойдя ближе, Марк понял, что Варя заснула за работой. Он пальцем подвинул один из листов. Ага, вела учёт картин.

Парень осторожно перенёс её на кровать и ушёл к себе. Но сон все не накрывал его. Вместо этого было странное чувство тревоги, отдававшейся физической болью в сердце. Марк, сам не понимая, что творит и зачем, опять пошёл к Варе и, ложась рядом, чуть придвинул её к себе.

 — Марк? — она тут же проснулась и приподнялась на локтях. — Ты… Ты чего тут?

 — Ничего. Это наша общая спальня, если ты не забыла. Диван неудобный, у меня спина от него болит.

 — О… Да, конечно, — Варя взяла свою подушку, но Марк потянул её за руку и уложил обратно.

Под одеялом его руки устроились на её пока ещё стройной талии, подбородком он уперся ей в макушку, вдыхая аромат её волос.

 — Мне холодно спать одному.

 — Может, ты заболел?

 — Нет. Мне просто холодно. Спи.

Варя замолчала и не шевелилась до самого утра. Но Марк знал, что ей, как и ему было уже не до сна. Близость с женой уже не радовала его как раньше, а сердце не переставало болеть.

- Перемирие, мир, соглашение. Что-то из этого.

====== Часть 48 ======

Вместе с животом Вари росло и напряжение в доме, которое Марк старательно пытался сгладить. За прошедшие три месяца он свыкнулся с мыслью, что у жены будет ребёнок, но ничего не мог поделать с тем, что не желает принимать его. В конце концов, у него есть отец. Это ноша Ромы, его груз и ответственность, но никак не Марка.

 — Варя, ты вообще следишь за тем, что творится у тебя в бухгалтерии? — парень разгреб руками валявшиеся на кухонном столе бумаги. Он поднял глаза на жену, инстинктивно державшую руку на животе и та, заметив его взгляд, тут же отдернула ладонь. Под свободной кофтой, с помощью которой Варя прятала беременность, тут же растворился и намек на беременность и ничто не выдавало то, что скоро на этот свет появится маленький мальчик или девочка. Разве что уставший и замученный вид девушки, которой до жути надоело пить кучу таблеток для подавления резус-конфликта и возникновения антител. Варя уже не раз прокляла Рому и его положительную кровь, которую унаследовал малыш.

Ходить беременной ей совершенно не нравилось и она чуть ли не с самого первого дня грезила родами. Случилось то, чего Варя и опасалась: ей стало тяжело работать и, если бы не Марк, великодушно предложивший свою помощь в свободное от работы время, её галерея разлетелась бы пеплом по ветру. То, к чему она так стремилась, могло рухнуть. Сначала Варя не могла даже надолго выйти из ванной, потому что её мучил ужаснейший токсикоз, закончившийся буквально месяц назад. Но стоило только обрадоваться, как девушка поняла: мучиться ей до конца. На смену токсикозу пришли мигрени. Настолько сильные, что было невозможно оторвать голову от подушки. Беременный организм остро реагировал на свет, звуки, запахи и если бы не брат, который к великому счастью всё ещё жил с ними, а не сбежал в общагу и теперь был главной опорой сестры во всем, Варя не выдержала бы. Помимо прочего её совсем не радовала расплывшаяся фигура, отекшие ноги и отсутствие возможности надевать то, что нравится, а не то, что спрячет очертания талии. Демонстрировать беременность журналистам или кому бы то ни было постороннему девушка не собиралась. Несмотря на то, что за плечами была уже половина срока, они с Марком так и не решили, что делать с ребёнком. Да и Рома сдаваться не желал и упорно продолжал атаковывать её, каким-то чудом узнавая её местоположение. Вот только все их разговоры заканчивались криком, взаимными упреками и оскорбления. Варя была уверена в том, что не будь она беременной, они бы давно подрались.

 — Да, конечно слежу, — после затянувшегося молчания девушка ответила на вопрос мужа. Но он, кажется, этого уже не ждал и углубился в изучение какого-то другого вопроса.

 — М? Ты о чем?

 — Бухгалтерия.

 — Точно. Но раз ты следишь, почему такая огромная недостача в этом месяце? Я же просил тебя проверять расходы на техническое обслуживание. Я сейчас смотрю и вижу, что вся недостающая сумма — это раскиданная мелочь по счетам за свет, воду и прочее.

 — Хочешь сказать, что кто-то из моих работников халтурит?

 — Не хочу, а именно это и говорю.

 — Боже, у меня уже мозг кипит, а я не сделала и половины того, что должна. Раньше было легче…

 — Если ты устала, сделай перерыв. Я пока проверю договор на новые картины.

Варя ничего не ответила, а только внимательно осмотрела уткнувшегося в ноутбук мужа. Ей стало невыносимо стыдно: Марк встал сегодня в шесть утра, чтобы проследить за тем, как строится новый объект, провел там три часа и жутко устал, а, приехав домой час назад, тут же сел разгребать завалы Вари. Даже не успел переодеться, так и сидел в рубашке, чуть поводя плечами. Ему было некомфортно: после стирки из-за рассеянности и неправильно выставленного режима рубашка немного села и теперь была мала, жала в плечах, но утром в спешке Марк этого не заметил.

 — Ты голодный? — вдруг спросил Варя. Марк медленно опустил крышку ноутбука, уверенный в том, что девушка спросила что-то другое, а это просто послышалось. Варя не подходила к плите с того дня, как выписалась из больницы, потому что не переносила резкие запахи, а резкими для неё были все. Готовил дома только Егор, просыпаясь на час раньше и сразу по приходу из института. Но теперь всё подстраивалось под изменившиеся вкусовые пристрастия его сестры, еда была до ужаса пресной. Даже сам Егор не мог есть это и ни он, ни Марк давно не ели в стенах этого дома.

 — Что?

 — Ты не завтракал.

 — Кхм… Времени не было, — парень откашлялся. Она даже не замечала, что он давно не завтракает дома. Конечно, куда ей до него-то. Другое дело — Рома.

 — Готовил не Егор. Еда достаточно соленая и не похожа на клейстер, как ты говоришь.

 — Ну вот ты и пообедаешь чуть позже… Я не голодный.

 — Я не буду это есть. Вообще-то я приготовила для тебя.

Марк промолчал, даже это воспринимая в штыки. Во всех действиях жены ему теперь виделся подвох, ему казалось, что она всё делает не просто так. Это можно было смело назвать паранойей, но Марк ничего не мог с собой поделать. Он не доверял никому. Даже себе.

Зазвонил дверной звонок и супруги переглянулись. Они никого не ждали, и, более того, через час оба собирались уходить. Марк — в офис, Варя на очередное обследование.

 — Откроешь? — спросиладевушка, а сама уже встала из-за стола.

 — Открою, — вздохнул парень. Варя за ним не пошла. Мало ли какое чудище в лице Баса стоит за дверью, а трепать себе нервы встречей с ним сегодня не хотелось больше обычного. Он не понимал, что своими появлениями сильно волнует Варю и в большей степени вредит ребёнку, из-за которого, собственно, весь сыр-бор.

Марк предварительно посмотрел в дверной глазок, но кто-то пришедший стоял сбоку.

 — Привет, — хмуро кинул переступивший порог Влад.

 — Влад, — Варя заулыбалась. Она совсем забыла о том, что попросила друга отвезти её в больницу. Девушка стала очень невнимательной и после того, как недавно чуть не спровоцировала столкновение и заплатив немаленький штраф, больше садиться за руль сама не решалась.

За Владом в квартиру мягкой походкой вошла Катя. Её вид не сильно отличался от вида её спутника, но когда она посмотрела на Марка, то расплылась в улыбке и, смущаясь своей реакции, опустила голову, пряча лицо за волосами.

 — Тебе к какому времени? Катя с нами, ей по пути на работу.

 — А… — опасливо начала Варя.

 — Баса там не будет, — перебила её подруга, — у него выходной и гребется сегодня только Феликс. Рома не сунется в офис просто так.

Марк хмыкнул. Черт, и как у него это получается?! Марк проводит в офисе день и ночь без продыха, забывает о сне и сторонних обязанностях, но всё равно идёт позади Ромы!

Парень перехватил изучающий взгляд Кати и в этот раз улыбнулся ей первый, вспомнив их прогулку. Правда, с тех пор они пересекались исключительно на деловых встречах и там делали вид, что не знакомы. Ходили мимо с непроницаемыми лицами и ничто не выдавало то, что у Марка начинает что-то томиться в груди и он чувствует электрический ток по всему телу, когда Катя оказывалась в опасной близости. Как и сейчас. Иногда парень забывал одергивать себя и напоминать, что Катя — сотрудница Глобала и никогда не пойдёт против того, кто кормит её.

Девушка, поймав улыбку Марка, слишком громко и подозрительно счастливо выдохнула, чем привлекла внимание Влада. Он зло посмотрел на неё и, резко швырнув куртку и удаляясь в гостиную, цедил себе под нос сквозь зубы:

 — Нет, вы только посмотрите, как она лыбится ему! Она мне так не улыбается!

Радостное выражение тут же сползло с лица Кати. Она постояла пару минут, извинилась за сцену и ушла в гостиную за Владом, не забыв плотно прикрыть за собой дверь.

Варя с Марком переглянулись, но ни один из них не двинулся с места.

 — И что это сейчас было? — спросил парень.

 — Не знаю, — Варя пожала плечами, — ревность, наверное.

 — К кому?

 — Марк, ты думаешь, что все вокруг дураки? Ты смотришь на неё так, будто вот-вот начнёшь раздевать. Она нравится тебе? — это должен был быть вопрос, но интонация была скорее утвердительной.

 — Похожа, главная дура в этой квартире — моя жена, — огрызнулся Марк, — ты, красотка, забываешь кто она и кто я. Я не позволю втереться в доверие крысе, которая будет передавать данные Роме.

 — Не опускайся до оскорблений.

 — А это не относилось конкретно к ней. Это обобщенно.

 — Хорошо. Но по твоему взгляду всё понятно.

 — Какому взгляду?! — вскипел он.

Марк встал напротив жены и, обхватив её за талию, притянул к себе. Он посмотрел на Варю слегка насмешливо, но в то же время похотливо и нежно, умело сочетая всё это в одном. Не без превосходства парень заметил, что девушка задышала чаще и по её телу прошла волна мурашек. Вот только от чего: желания или опасения того, что будет приставать? Без сомнений, второе.

 — Так? — прошептал Марк и провел ладонью ей по пояснице.

Варя уперлась руками ему в плечи и отстранилась.

 — Да, — коротко подтвердила она.

 — Это годами отрепетированный взгляд и он ничего не значит.

 — Тогда ты не смеешь обвинять меня в чём-то, — её голос резко похолодел, — потому что мне этот взгляд хорошо известен. Ты так смотрел на меня все семь лет.

Марк не стал говорить о том, что с ней этот взгляд был как раз-таки настоящим и говорил очень о многом. Сейчас ей это знать ни к чему.

Из-за закрытых дверей гостиной постепенно нарастающий шум двух голосов вдруг перерос в откровенный грохот и звуки потасовки. Варя и Марк за секунду преодолели расстояние от коридора до зала и застали там сцепившихся Катю и Влада. Они затеяли откровенную драку и для Вари, которая наблюдала за развитием их романа ещё со школы, такая звериная злость была дикостью.

Точнее, дралась только Катя. Она повалила Влада на пол и, усевшись на него сверху, отвешивала ему звонкие пощечины с обеих рук. Влад же пытался скинуть девушку с себя или хотя бы перехватить её руки.

Марк подбежал к Кате, но, попав под горячую руку, огреб и он. Кое-как перехватив девушку под грудь, он оттащил брыкающуюся Катю в сторону.

 — Пусти! — орала она и вдогонку замахнулась на Влада ногой. — Мало получил, я ещё не додала! Вывел, тварь!

Парень шустро вскочил на ноги и, плохо контролируя себя, сделал угрожающий шаг в её сторону, но перед ним из ниоткуда выросла Варя и положила ему руки на плечи, удерживая. Влад сердито выпустил воздух носом и закрыл глаза. Его трясло от ярости. О чем же они говорили?

 — Поставь меня на пол, — попросила Катя.

 — Марк, не отпускай её.

 — Поставь. Я успокоилась.

Марк посмотрел на жену. На Катю и снова на жену. И вышел из гостиной, утаскивая девушку за собой и думая о том, что Егор не обрадуется учиненному разгрому в комнате, где он спит.

 — Что у вас произошло? — спросила Варя, не убирая рук.

 — Ничего! — рявкнул Влад и тут же пожалел, понимая, что подруга-то ни в чем не виновата.

Девушка не стала допытывать его расспросами. Захочет — расскажет, а если нет, то чего зря в душу лезть?

Влад рухнул на диван и обреченно спрятал лицо в ладонях.

 — Я. Больше. Не. Могу, — раздельно произнес он. — Это невыносимо.

Варя присела рядом и ждала продолжения рассказа.

 — Это ведь не вчера началось? — осторожно подтолкнула она.

 — Нет. Где-то через пару недель после того, как мы съехались. Мы оказались совершенно несовместимы в быту. Черт, мы ведь раньше и не жили вместе, о чем я думал?

Влад с трудом вздохнул. Попавший воздух болью отозвался в ребрах.

 — Мы так раздражаем друг друга, — он горько усмехнулся, — что кажется, будто мы и не были влюблены. Мы совершенно разные люди. На самом деле она другая. Я не знал её, Варя. Мы… Мы, наверное, не были знакомы. Та Катя, которая сейчас передо мной… Не та. Ту я себе придумал.

 — Не руби с плеча. Первый год для пар всегда самый стрессовый, вы притираетесь друг к другу. Вот мы с Марком… — она замолчала. А что они с Марком? Их первый год прошёл на зависть спокойно. Они даже не ссорились из-за цвета обоев. Наверное потому, что обоим было всё равно. Может, оба заранее знали, что это место не станет уютным семейным гнездышком.

 — Нет, Варя.

 — Но на протяжении стольких лет всё было идеально!

 — На протяжении стольких лет она была в Америке. Любить её на расстоянии оказалось куда легче.

Едва Варя вышла из подъезда, она повернула обратно. И врезалась в грудь Влада.

 — Тише, — он удержал подругу. — Ты чего?

 — Я туда не пойду.

 — Почему?

Не получив ответа, парень выглянул на улицу сам. Опираясь на машину и нахально улыбаясь, Бас, поигрывая пальцами, махнул Владу рукой. Тот закатил глаза.

 — Ну и что? Просто пройдем мимо.

 — Нет.

 — А что ты предлагаешь? В окно лезть? Ну попробуй, с таким-то животом.

Варя надулась. Влад был неправ, живот у неё был очень небольших размеров и весьма удачно прятался под свободной одеждой, а в куртке и совсем пропадал.

Влад потащил её за локоть на улицу. На удивление Рома промолчал, когда они прошли мимо. До тех пор, пока друг не заорал благим матом.

 — Придурок, ты что сделал?! Ты за каким мне все колеса проткнул?! Я же не успел продлить страховку, — выл Влад, схватившись за голову.

Бас только засвистел, ни на что не намекая.

 — Это не я, — наконец произнес он.

 — А кто?!

 — А я откуда знаю?! У меня нет мотива портить твою машину. Если бы я и хотел, то поджег бы.

Влад приоткрыл рот.

 — Ты серьёзно?

 — А что? Может, фетиш у меня такой.

 — Фетишист проклятый! — не выдержала Варя и отошла от них в сторону, намереваясь идти в женскую консультацию пешком.

 — Давай довезу, — донеслось до неё.

Девушка вспыхнула. К нему?! В машину?! Да ни в жизнь! Ничем хорошим это обычно не кончается.

Влад махнул на них рукой и стал вызывать эвакуатор и снял видеорегистратор, чтобы найти виновника. А эти двое пусть сами разбираются.

Варя упрямо шла по тротуару. Бас не менее упрямо на черепашьей скорости ехал рядом с ней по проезжей части до самой консультации. И даже поперся следом за ней, что немало взбесило Варю. Его не приглашали!

 — Да отвали ты от меня! — отмахнулась от Ромы она, поднимаясь по ступенькам.

 — Не наглей. Это и мой ребёнок тоже, я могу поинтересоваться им.

 — Твоя в нём только кровь! Всё, больше ничего нет! Отвали, сказала!

Перепалка не прекратилась даже в больничном коридоре. Медицинский персонал недовольно косился на них и Варе пришлось замолчать, чтобы не раздражать ни работников, не пациентов.

Подойдя к нужному кабинету и заняв очередь на сдачу крови, она кинула на Рому злой взгляд, но он только невозмутимо опустился в одно из кресел с видом довольного папаши. Боже, если он сейчас так достает, то что же будет после рождения ребёнка? Придётся сбегать в другую страну?

 — У нас мальчик или девочка?

Варя заскрипела зубами. Как же раздражает это «у нас»…

 — Варь? — окликнул её Рома.

 — Я не знаю, — нехотя призналась девушка. — Сегодня должны сказать.

 — А ты как думаешь? — его голос оказался на удивление неуверенным.

 — Сказала же, что не знаю. Мне неважно, кого любить, дочку или сына.

Бас только ухмыльнулся. «Ошибаешься, — подумал он, — когда сын вырастет, ты будешь мечтать, чтобы он оставил тебя в покое. Как моя мать. Потому что он вырастет и станет как я»

Зациклившись на плохом, Бас совсем забыл, каким был до предательства брата и то, что в нём не было ничего ужасного. Про таких говорили «и мухи не обидит». Но в целях самозащиты наподдать мог.

Варя скрылась в процедурном кабинете и вышла оттуда через пять минут, белее стенки и сжавшая правую руку в кулак.

 — Ой, мама… — вдруг пробормотала она и даже проигнорировала то, что Рома поддержал её, усаживая рядом.

 — Ты что, крови боишься?

 — Раньше не боялась. А теперь что-то при одном виде нехорошо становится…

 — А с ним? С ним всё в порядке?

 — С ребёнком?

Варя не собиралась вести разговоры с Басом, но это вышло как-то само.

 — Да.

 — А почему нет? Почему ты спрашиваешь?

 — Влад что-то говорил о резус-конфликте и…

 — Я пью таблетки. Ему это не навредит.

 — А тебе? — ей показалось, или он беспокоится?

 — Ну, женский организм всегда несёт какой-то урон от беременности, — Варя ушла от ответа.

 — И всё же… Почему у тебя такой маленький живот? — вопрос был неожиданным.

 — Почему маленький? — в очередной раз удивилась девушка.

Бас кивнул ей на один из баннеров, развешанных по всей больнице. Варя не могла не улыбнуться его непосредственности и слегка приподняла свободную кофту, демонстрируя Роме вполне себе соответствующий сроку округлый и обтянутый майкой живот. Просто более аккуратный, чем у всех. И вдруг очнулась от наваждения.

 — Тем более, я же не слона ношу, — грубовато проговорила Варя.

Теперь подошла её очередь на узи. И, не зазвони у Баса телефон, он бы непременно поплелся за ней. Парень тысячу раз проклял Феликса. Тот что-то долго втолковывал о растущих ставках и о том, что всё идет как нельзя хорошо.

 — Всё, я понял. Перезвоню, — прервал его Рома, заметив выходящую из кабинета и прижимающую к себе документы Варю. По её лицу было понятно, что что-то не то. Нет, что всё очень плохо. Она едва ли не плакала и держалась за стенку.

 — Варь, что? Что тебе сказали? — подлетел к ней Бас. Девушка вцепилась ему в руку и невидящим взглядом смотрела вперёд.

 — Что нужно на чистку, — её голос был едва слышно. — Беременность замерла… Сердце. Оно не бьётся.

Рома едва держал себя в руках от услышанного. По голове ударяло только одно — «сердце не бьётся». И он остро ощутил то, что перестало биться не только сердце ребёнка, но и его собственное.

====== Часть 49 ======

— Успокойся. Успокойся, пожалуйста. Успокойся! — Бас сидел перед Варей на корточках и держал девушку за руки. Сердце сжималось от её жалобных всхлипов, перетекающих в откровенные рыдания. Варя подалась вперед и обняла его, вцепляясь ногтями в шею и едва сдерживая себя от воя в голос. Рома опешил и замер истуканом на несколько секунд, прежде чем прижал её к себе в ответ.

Боль разъедала её изнутри кислотой, не оставляя ничего. Остались только слезы. Только отчаяние. Только безысходность и тьма, засасывающая в себя. Она носила его пять месяцев. Это так много… Пять месяцев терпела плохое самочувствие, глотала таблетки как витамины пригоршнями и оберегала всеми правдами и неправдами. И всё равно это его не спасло.

 — Варя, посмотри на меня, — прошептал Бас и обхватил её лицо ладонями. Она закинула голову наверх, глотая слёзы. Девушка не представляла, как жить дальше. И жить ли вообще? До этого момента она и не осознавала, насколько сильна её любовь к ещё нерожденному ребёнку. Варя всегда знала, что любит его, но и не представляла, что до подобного безумия и дикого крика, застрявшего где-то в горле. Но было уже слишком поздно.

 — Послушай меня, — голос Ромы дрожал, а глаза увлажнились, но ни одна слезинка не покинула их, — послушай. Всё будет хорошо, слышишь? У тебя ещё будут дети. Обязательно будут. До безобразия белобрысенькие мальчики и девочки, похожие на Марка. Но глаза у них будут твои. Только твои.

 — Я не хочу других детей, Рома, — она вцепилась себе в волосы, — я хотела этого. Я хочу этого! Мне был нужен этот ребёнок, нужен! Я не смогу завести других детей, я не хочу! — Варя сорвалась и теперь рыдала в голос.

Рома сел рядом и прижал её к своей груди так сильно, как только мог. Варя не отстранялась, а только утыкалась носом ему в ключицы ища утешения.

 — Варя, пожалуйста, не плачь. Не плачь, я обещаю, что всё будет в порядке. Я обещаю.

 — Ты обещал и не оставлять одну, пока нужен мне. И бросил! Когда я едва начала оправляться, я оказалась недостойна быть рядом я тобой! Поэтому ты улетел?

Бас промолчал и только погладил её по волосам. Девушка зарыдала ещё сильнее.

 — Боже, Варя, твои слёзы — сильнейшее оружие против меня. У меня сердце разрывается, когда ты плачешь. Твою мать, я тоже сейчас заплачу… А я даже в детстве после побоев отца не плакал. Так что ни к чему хорошему это не приведёт. Если только персонал поржет.

Как ни странно, это подействовало на Варю отрезвляюще и она затихла. А вот теперь Рома мог переходить ко второй части утешения.

 — Сейчас мы дождемся своей очереди к другому узисту и тогда нам всё скажут точно. Врачебные ошибки никто не отменял.

 — Это слишком дикая ошибка!

 — И всё же она имеет место быть.

 — В таком не ошибаются!

 — Ошибаются все, Варя.

 — А ты? Скажи честно, что ты считаешь ошибкой: то, что встретил меня много лет назад или то, что бросил?

Рома отвернулся. Как объяснить ей, что тут ошибки не присутствует? Что виноватых нет? Разве что генетика. Это решение было вынужденным. Ему и сейчас не стоило бы возвращаться: глядишь, не испортил бы ей жизнь. Она не рыдала бы в коридоре. Да и сейчас он как никогда был близок к «красной зоне», когда 30 лет не за горами. Но, будем честны, мозг мог дать сбой в любой момент. Денис был совсем молодым, но Бас уцепился за эту цифру только потому, что в этом возрасте сошёл с ума его отец. И всё же в душе теплилась надежда… Парень надеялся на то, что рождение ребёнка будет настолько светлым событием, что поможет удержать рассудок. Он будет цепляться за воспоминания о малыше и выберется из этой трясины. Хотя отца это не спасло… Ни один из четверых детей не принес ему счастья. А может, он сам не сильно-то этого и хотел?

 — Грач здесь? — вышла медсестра и оглядела коридор.

Варя не нашла в себе силы встать.

 — Иди, — слегка подтолкнул её Рома.

 — Нет, — девушка схватила его за руку, — Ром, пожалуйста, нет. Я не смогу услышать это ещё раз! Я не вынесу!

Бас неуверенно поджал губы, сомневаясь в том, что хотел предложить. Она же наверняка только замахает на него руками и откажется.

 — Хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

 — Хочу! — ответ получился настолько скоропалительный, что у Баса зажглась надежда на не столь сильную ненависть с её стороны, как могло бы показаться.

Несколько минут Варя мялась на пороге кабинета. Несколько минут терзала медицинскую карту, прежде чем наконец-то легла на кушетку.

Зашумел аппарат узи.

 — У нас тут что? — врач вгляделся в монитор. — Подозрение на замершую? Сейчас посмотрим.

Рома старался не смотреть на Варю, чтобы скрыть своё напряжение. Ещё чуть-чуть и он психанет, разнесет всю больницу и всех врачей за то, что не уберегли его ребёнка. Бас был уверен, что это именно их вина и не хотел признавать того, что это естественный отбор. Не все беременности заканчиваются родами, не всем детям суждено родиться. Значит, ребёнок был слишком слабым.

Вдруг кабинет наполнился странными звуками. Небольшие помехи в виде шипения, но гораздо более громкий и мерный стук.

 — Что это? — прошептал Рома, словно боялся говорить вслух, чтобы не спугнуть.

 — Сердцебиение, — улыбнулся врач, — которое почему-то не услышали на предыдущем узи. Трудно сказать, в чем была оплошность: в невнимательности узиста или неисправности аппарата.

Мужчина повернул экран к родителям, которые, казалось, и не дышали. Они на миг вылетели из этого мира, не сумев перестроиться на счастье, свалившееся после сильного горя.

 — Узнаем пол?

Вопрос пришлось повторить дважды, прежде чем Рома, предварительно переглянувшись с Варей, кивнул. Все слова застряли где-то в горле.

 — Девочка. Прекрасная и здоровая девочка, развивается в соответствии своему сроку. Никаких патологий или прочих отклонений не обнаружено.

Бас расплылся в дебильной улыбке, наблюдая за небольшим пятнышком на экране, которое уже имело и ручки, и ножки. И это было невероятно. Подумать только! Маленькая девочка, выбравшая его своим отцом несмотря на то, что он не был этого достоин. Рома почувствовал, как его озлобившееся, наполненное тьмой сердце начинает оттаивать и наполняться любовью. Другой, неизведанной им раннее. Она не вытеснила любовь к Варе. Нет, наоборот, она слилась с ней и стала ещё сильнее.

 — Идём, — Варя дернула его за рукав. Девушка уже успела привести себя в порядок и даже стереть с лица потеки туши. Но глаза все равно были покрасневшими и опухшими от слез.

 — Ты отвезешь меня домой?

 — Конечно, что за вопрос? — Бас слегка опешил. Неужели она думает, что он позволит ей идти пешком после такого потрясения?

В машине девушка до дыр засмотрела два черно-белых снимка, выданных ей врачом. Она вертела их так и эдак и не отнимала ладонь от живота, который становился более заметным при подобном жесте.

 — Покажешь? — спросил Рома, заглушив двигатель. Они встали в пробку и парня впервые это не злило: у них есть момент, чтобы поговорить.

Варя без возражений протянула ему одну из фотографий и, аккуратно водя по ней ногтем, стала показывать где ручки, ножки, голова.

 — Она миниатюрная. Всего 23 сантиметра и 280 грамм.

 — Это плохо? — Бас опять забеспокоился.

 — Нет, — Варя улыбнулась. — Просто она у меня Дюймовочка.

Парень ударил с досады по рулю и попал кулаком прямо по клаксону. От неожиданного и громкого сигнала Варя ойкнула.

 — Прости, — сухо произнес он.

«У меня». У меня! Прекрасно! Она по прежнему продолжает вести себя так, будто он не имеет никакого отношения к их общей, между прочим, дочери. Так, мимо проходил и был донором.

Очень хотелось выкрикнуть: «Не у тебя! Она не только твой ребёнок! Она наша, я тоже её родитель, как бы тебе ни хотелось обратного. Так случилось, имей уважение!». Но он молчал, понимая, что сегодня девушка пережила достаточно потрясений и ни к чему волновать ни её, ни, соответственно, ребёнка.

 — Ты понимаешь, что нам нужно поговорить? Тебе не надоело бегать от меня?

 — Надоело, но что я могу сделать, если ты не слышишь моих просьб оставить меня? Наши жизни разделились, пойми, мы уже не те, кого знали раньше, мы другие люди! Мне не семнадцать лет, а тебе не двадцать один.

 — Пожалуйста, давай поговорим! — Бас не сдержался и сорвался на крик.

 — Хорошо. Но больше мы к этому не вернёмся.

Сперва Рома был слегка сбит с толку тем, что она так легко согласилась и не пришлось уговаривать её ещё час, а то и два, но быстро взял себя в руки и собрался с мыслями.

 — Ты не можешь простить мне моё бегство? Не надо ничего отвечать, это риторический вопрос. Пойми, я сам этого не хотел! Но всё, что я делал, было для твоего блага. Я не хотел стать таким, как Денис. Как отец. Я боялся навредить тебе, ведь когда что-то ломается тут, — он постучал себе по виску, — ты уже не соображаешь кто свой, а кто чужой. Все едино ненавидимы. И всех хочется поубивать. Сознание полностью меняется и ты фактически погибаешь. Остаётся только оболочка, тело, наполненной неуправляемой агрессией. И когда я понял, что потратил всё время не на то, что нужно, было уже поздно. У меня остался всего год. Год до тридцатилетия, до того возраста, когда все по мужской линии моего отца сходили с ума.

 — И… Что? Это никак не лечится? — Варя потупила глаза вниз.

Бас покачал головой и вцепился в руль сильнее.

 — Очень частые и длительные рецидивы. Буквально год назад у отца вроде дела шли на улучшение, а потом… Бах, и смирительная рубашка. Прости, что не рассказал раньше. Ты имела право знать.

 — Ей тоже это грозит?

 — Нет. Говорю же, передается только мужчинам. Если бы был мальчик, тогда…

 — Что тогда?! — девушка неожиданно начала атаковать.

 — Ничего. Вы с Владом что-нибудь придумали бы… Быть может, это можно как-то искоренить в детстве.

Варя направила взгляд в окно и долго-долго смотрела в даль. Бас надеялся не на прощение — на понимание.

 — Спасибо, — вдруг выдала девушка и Рома опешил. Спасибо за что? За предательство или честность? Черт, Варя, что ты хочешь этим сказать?

 — За что? — наконец решился он.

 — За поддержку и за то, что настоял на повторном обследовании. Будь я одна, я бы, наверное, тут же в истерике подписала согласие на аборт. Я ведь под эмоциями не соображаю ничего. А она ведь живая… Спасибо, что был рядом.

Роме не понравилось то, как прозвучала последняя фраза. Этим Варя словно подводила черту и прощалась с ним. И благодарила не только за то, что он был рядом в больнице, но и что вообще когда-то присутствовал в её жизни.

 — Ты сможешь простить меня? — Бас не унимался. А Варя опять замолчала и её молчание разрывало барабанные перепонки хуже, чем самый дикий крик.

 — Нет, — призналась она и внутри разрушились и те немногие камни их когда-то могущественной крепости отношений. — И это не из-за того, что ты скрыл от меня свою болезнь. А твой отлет я давно тебе простила. В тот самый день, как увидела после разлуки, иначе не легла бы в одну постель. Да и не стоило бы… Проблема в другом. И мне очень жаль, что ты этого не понимаешь.

Варя вышла из салона автомобиля и, пройдя между машин, вышла на тротуар. До дома оставалось не так уж далеко.

Рома ударился головой о руль. Он не мог винить её в чем-то. Отравить человеку только-только сложившуюся жизнь и требовать что-то хорошее взамен?

 — Тебя как звать-то?

 — Варя.

 — Варвара, значит…

Но уезжать Бас не спешил. Он решил проводить девушку до квартиры, а то с её «везучестью» вполне вероятно, что и в родном подъезде её мог украсть какой-нибудь бабайка.

 — А я Рома, — вдруг выдал парень, пока они ждали лифт.

 — Почему тогда этот назвал тебя Бар… Бас… Бесом, что ли…

Он рассмеялся.

 — Басом. Прозвище такое.

 — Странное.

 — Скорее обидное. Но ничего, я привык.

 — Почему? — отойдя от первого шока, Варя заметно оживилась.

 — Потому что полностью — Бастард.

Стоя у двери своей квартиры, Варя вернула новому знакомому куртку и тут же повернулась к нему спиной, не желая сверкать бюстгальтером.

 — Спасибо, — проговорила она, — что заступился. Ты ведь мог просто проехать мимо.

 — Не мог, — отозвался Рома.

 — Как же я мог, родная? Как я мог пройти мимо, когда был так нужен? — прошептал Бас, уперевшись взглядом в дисплей телефона. Их последняя совместная фотография, буквально за два часа до того, как он безвозвратно все разрушил.

— Ты простишь меня?

 — Прощу. Но отношений у нас не выйдет. Ты бросил меня! — выпалила она. — Бросил одну, когда мне нужна была помощь! Тебе оказалось проще уйти и ни в чём не разбираться. Ты даже не попытался! Ты оставил меня разгребать это дерьмо самостоятельно, а когда я наконец справилась с этим, приходишь ко мне и надеешься на то, что между нами что-то может быть как раньше. Что же ты делал в то время, когда я захлебывалась слезами? Где ты был, когда я так нуждалась в тебе?

 — Смог, — горько усмехнулся он. — Сука, смог!

Ситуация была до боли похожей. Он снова оставил её в самый тяжелый момент.

Зазвонил телефон.

 — Да, — Бас старался скрыть легкое раздражение из-за того, что Влад, сам того не зная, позвонил в самый неподходящий момент.

 — Сможешь заехать ко мне в клинику? Это срочно.

 — Не могу. Мне придётся огромный круг делать, бензина на обратный путь не хватит.

 — Твою мать, мне дать тебе две тысячи на бензин?! Ты руководишь Глобалом, у тебя теперь денег больше, чем у половины населения России. Не позорься!

 — Слушай, ну не могу я! Что-то горит?

 — Ладно. Ко мне больше ни за чем обращаться не надо, я тоже не могу.

 — Хорошо, хорошо, хорошо, еду!

Рома швырнул телефон куда-то вниз и даже не посмотрел, где он упал. Выезжая на поворот, который вел налево, покинул пробку и через пятнадцать минут был на месте. Проходя мимо процедурных к кабинету Влада, парень поморщился. В нос ударил неприятный запах лекарств, который страшил всех детей планеты.

За дверью друг с кем-то вёл оживленный разговор, но стоило Роме войти, как он замолчал. Перед ним сидел мужчина вдвое старше, чьё лицо было смутно знакомо Басу. Но он не придал этому значения, у него было много знакомых. Разве всех упомнишь?

 — Зайди, что ты топчешься у порога как бедный родственник, — произнёс Влад.

Мужчина обернулся и резко вскочил на ноги. Он мял в руках какой-то лист, явно нервничая и переживая под пристальным взглядом Ромы.

 — Закончи с пациентом, я подожду

 — Это не пациент. Это к тебе.

 — Ко мне? А обязательно было назначать встречу в пропахшем лекарствами кабинете?

Влад усмехнулся.

 — Расскажите ему, — попросил парень, — нужно, чтобы он услышал это от вас.

 — Услышал что? Это кто?

И вдруг Рома узнал его. Не по чертам лица — нет, они были совершенно иными. По взгляду: у всех Астаховых он был одинаковый. Младший брат отца, Максим.

 — Я ничего не хочу знать, — Рома уже развернулся, чтобы уйти, поэтому Владу пришлось втаскивать друга обратно за шкирку и закрыть дверь на ключ.

 — Я вломлю тебе! — озверел за секунду Бас.

 — Просто послушай, если не хочешь до конца жизни по психиатрам бегать!

 — Я даже не знаю, с чего начать… — дядя Ромы старался на племянника не смотреть.

 — С истоков, — плевался ядом тот, — кто там был прародителем этого безумия?

 — Кем бы он ни был, — Максим тяжело вздохнул, — по непонятной причине это распространяется только на старших сыновей.

 — Что? — от потрясения Рома даже привстал. И только сейчас до него дошло: Максим был абсолютно здоров, в отличии от своего брата.

 — Болезнь. Она передается только старшим сыновьям носителя. Денис же был старше тебя, верно? Значит, на нем и прервался этот ад. Ни тебе, ни следующим поколениям не грозит озвереть.

Бас оперся на стол и закрыл глаза ладонями. На него свалилось слишком многое. Но самое тяжелое — то, что дядя жестоко ошибался. Максим не знал о том, что у Дениса есть ребёнок. Ваня, который и был упомянутым старшим сыном. Мальчик, который лишен и физического, и психического здоровья. Ребёнок, который не заслужил того, чтобы его будущее рассеивалось, как туман по утру.

 — Яна, я больше не могу! — заныли в один голос два взрослых мужика.

 — Цыц, — женщина остановилась рядом с дочерью, разглядывающей детские кроватки. Время ещё было, но Варя хотела подготовить всё заранее и не метаться за несколько дней до родов.

 — Твою мать, мы слоняемся уже два часа, я не могу так долго находиться в замкнутом пространстве, у меня стресс! — возмущался Артем.

 — Да, но это касается только магазинов. А ты, — Яна указала на мужа, — даже не вздумай начать выступать. Если бы не была нужна помощь с вещами, я бы ни в жизнь вас с собой не взяла.

 — Я ничего не имею против, но у неё есть свой мужик! И не один, а три! — Артем хотел как можно скорее покинуть магазин. Лучше бы ему было подождать на улице, а не таскаться за женщинами, которые, похоже, решили скупить весь детский отдел.

Варя обиженно выдохнула, но не она не злилась на отца. И сама ведь уже устала, а Артем примчался сразу же после судебного заседания. Крестный пока что держался — у него единственного сегодня был выходной.

 — Три? — Яна закусила губу и принялась перебирать детские распашонки, сдерживая себя от дальнейших расспросов. С кем ещё успела накуролесить дочь?!

 — Он имеет в виду Влада, — поморщилась девушка. — Марк, Влад и прочие личности, которым не место в моей жизни, — категорично отрезала она и не упомянула имя Ромы.

Варя отошла в сторону и сняла со стенда одну из сосок. Пригодится или нет? Может, не стоит приучать с роддома, чтобы потом не мучиться с отучением? К горлу подступал горький ком при мысли, что из-за врачебной халатности всё это могло уже и не пригодиться. И стало немного стыдно от того, что Рома боролся за ребёнка больше, чем мать. На эмоциях Варя могла натворить таких дел… Могла бы убить вполне себе здоровую дочку.

Размышления прервал телефон, вибрациеймзащекотавший бок в кармане куртки. «Рома» — высветилось на экране.

 — Да, — Варя не скинула вызов, как делала ещё позавчера.

 — Привет.

 — Привет.

 — Как ты себя чувствуешь?

Девушка посмотрела на стоящую неподалеку мать: Яна делала вид, что её вообще тут нет, но на самом деле слышала всё. Артем и Олег остались стоять где-то посреди магазина, за них можно было не волноваться. Ну, если только великовозрастные детки не смогут найти выход или заблудятся в магазине.

 — Нормально. Я немного занята, поэтому побыстрее приступай к своей тираде: «Не отнимай ребёнка, сука». Ты же звонишь мне только за этим.

 — Вот что ты начинаешь? — вдруг на заднем плане послышался шум и ругань Баса на Феликса.

 — Ты на работе? — поинтересовалась Варя.

 — Да.

 — Тогда какого хрена ты висишь на телефоне?! Займись делами и не выноси мозг ни мне, ни своим сотрудникам.

 — Вот чтобы я не выносил тебе больше мозг, давай сейчас проясним вопрос с дочерью. Она не только твоя…

 —…я тоже её родитель, да-да-да, я слышала это тысячу и один раз. Но эти слова ничего не меняют.

 — Так ты не дашь мне видеться с ней?

Варя отдернула телефон от уха: он стал слишком горячим. Перегрелся или это Бас источает гнев, ярость и яд даже с того конца?

 — Я не знаю, — призналась девушка. — Не хотела. Моё мнение о тебе и о том, что ты только навредишь ребёнку не поменялось. Но то, что случилось вчера… Не знаю. Я решу это позже.

 — Когда позже? Когда ей восемнадцать исполнится? И почему всё должна решать только ты? Я, получается, никто и звать меня никак?

 — После родов. Дай ей хотя бы родиться. Я — в группе риска по невынашиванию беременности из-за того, что моя кровь несовместима с твоей. И ты хочешь добить меня нервотрепкой с твоей стороны?

Рома отключился. Очевидно, последнее предложение ему очень не понравилось, но возразить, увы, было нечего.

 — Вот что творишь? — вздохнула Яна, которая после окончания короткого конфликта дочери по телефону решила завести разговор, который был отложен в дальний ящик. — Может, стоит руководствоваться не только своими интересами, но и интересами будущей дочери, раз уж тебе хватило глупости забеременеть не от Марка, а от Ромы?

 — Я вообще не собиралась беременеть, — пробубнила под нос Варя, — просто так вышло. И вообще, именно её интересы я и защищаю!

 — Тем, что лишаешь отца? — Яна выделила голосом каждое слово.

 — Не нужен ей такой отец! Пусть лучше никакой, чем он! — девушка вспылила и закричала так громко, что на неё обернулись несколько других посетителей магазины. Она вспыхнула от стыда и пошла к выходу: настроение покупать что-либо полетело в тартары. Но, в самом деле, не завтра же рожать. Вслед ей растерянно смотрели отец и крестный, не зная, то ли бежать за ней, то ли не влезать.

 — Что ты психуешь? — мать догнала Варю. — Разве я не права?

 — Ты, может, и права, но это не отменяет его козлиной натуры!

 — Но раз он такой козел, зачем же ты ради него ссорилась с отцом, сбегала из дома, прогуливала школу и сейчас ребёнка от него притащила?!

 — Потому что я не знала, что для него нет ничего святого, кроме денег!

Не зря говорят что глаза — зеркало души. Именно глаза подвели сейчас свою хозяйку, слезами выдав с головой ту бурю, что творилась у неё внутри. Варя пыталась остановить этот всемирный потоп мысленными увещеваниями, что всё хорошо, всё прекрасно и замечательно, но это были слабые утешения. Тогда она подумала о том, что такое настоящее несчастье, что сейчас могло бы не быть её и дочки и это сработало. Слезы высохли.

 — Прости, я не хотела тебя расстроить, — Яна обняла её за плечи. Голос был раскаивающимся, она действительно не хотела обидеть Варю и совсем забыла, какой впечатлительной во время беременности была сама.

 — Меня расстраивает только то, какая я дура, мама, — девушка платком промакнула мокрые солёные дорожки на щеках. — Я не должна была спать с Ромой. Надо было сначала узнать, каким человеком он стал, решить вопрос с браком и только потом связывать с ним свою жизнь. А я кинулась в омут с головой. И когда я пришла к нему вечером, то спросила, что для него представляет ценность. Сама понимаешь, что он ответил да? Мне было важно узнать, была ли я важна ему так, как он мне. От его ответа зависело очень многое! Я не ждала того, что он скажет, что я главная ценность его жизни. Но, быть может, ответь он иначе, я набралась бы смелости уйти от Марка и не мучить ни его, ни себя.

Глаза снова наполнились слезами и Варя заставила думать себя о дочери, а не о том, что её отец предпочел деньги матери. Она не хотела зря волновать малышку, которой от переживаний мамы точно было несладко.

 — Это несправедливо, мама, — прошептала Варя, потому что знала: если начнёт говорить вслух, то непременно расплачется в голос, — что он был для меня всем, а я всего лишь мимо проходила. И я не хочу, чтобы моей дочке было также больно, как мне сейчас. Сегодня люблю, завтра нет… Я не хочу, чтобы он пинал её также, как меня. Она не котенок. Да и к тому же маленькие девочки очень чувствительны.

 — Хорошо, я тебя поняла и больше не буду поднимать эту тему. Ты, наверное, сама знаешь как лучше.

 — Хватит бегать, пожалуйста, хватит! — кричала Катя, сходя с ума от беготни и баловства близняшек. Алена сидела с планшетом в кресле и не реагировала на разгулявшихся детей, посчитав, что раз младшая сестра вернулась жить к отцу, то можно опять скинуть девочек на неё.

 — Алена, угомони их!

 — А почему я-я-я? — лениво протянула девушка, даже не соизволив отвлечься от планшета и продолжив увлеченно тыкать пальцем по экрану.

 — Потому что это твои дочери!

 — Ты не можешь помочь? — Алена открыто выражала недовольство тем, что Катя оторвала её от столь важного занятия. — Что ты тогда вообще приперлась сюда, жилплощадь занимаешь! От тебя должна быть хоть какая-то польза.

 — Ты не обнаглела?! — Катя задохнулась от возмущения. — Это не твоя личная квартира, если ты не забыла, бабушка переписала её на меня! Это ты должна быть благодарной, что я позволяю тут жить тебе и твоим детям.

Алена вскочила на ноги, будучи в полной боевой готовности к скандалу. И пойдёт она с козырей.

 — Ах, вот как мы заговорили! Ещё отца начни выгонять отсюда, свинота!

 — Об отце речи не идёт.

 — Ещё скажи, что мы тут тебе мешаем! И если тебе не хватило ума удержать Влада, не надо гавкать и вымещать свою злость на мне.

 — Зато мне хватило ума выучиться и не залететь, не имея ни гроша за спиной. А теперь ты считаешь, что все тебе должны только потому, что ты родила! Но ты не занимаешься детьми, ты скинула их на папу!

 — А не надо кичиться своим образованием. Если бы я вовремя легла под Баса, я бы тоже смогла!

 — Я не спала с ним! — Катя сорвалась на визг от несправедливых обвинений. У неё ведь и в мыслях не было! Переспать с Ромой означало предать не только Влада, но и Варю, и себя. До такого она бы не опустилась никогда.

Девушка ощутила острое желание позвонить Марку и пожаловаться ему. Он умный, он найдёт нужные слова для утешения и придумает что-нибудь, что помогло бы не зацикливаться на обиде. Но с чего бы ему выслушивать чужие проблемы, которые никак его не касаются? Он же не психолог.

 — Что за визги? — хмуро спросил вошедший в гостиную отец.

 — Она выгоняет меня из квартиры!

 — Она брешет на меня!

Девушки загалдели наперебой и едва не вцепились друг другу в волосы.

 — Замолчали! Обе! — рявкнул мужчина. — Кое-кто очень хочет видеть вас.

Отец подозвал к себе внучек и отошёл с прохода, чтобы пропустить гостью.

Сестры застыли в ступоре, первой из которого вышла Алена.

 — Мама! — радостно закричала она и как маленькая кинулась женщине на шею.

 — Мама… — обреченно прошептала Катя и прижала руку к груди. Это вырвалось против воли, ведь мамой девушка эту особь давно не считала.

====== Часть 50 ======

Марк не успел включить свет, но по характерному тяжелому сопению уже смог определить, кому оно принадлежит. Парень щелкнул выключателем и поморщился от смены яркости.

Варя сидела скрестив ноги и оперевшись на кухонный стол, перед ней стояла наполовину опустошенная литровая бутылка воды.

 — Ты чего тут? — сиплым после сна голосом спросил Марк. Он скользнул по часам мимолетным взглядом: четыре часа утра. Что заставило его вскочить в такую рань в редкий выходной? Сам не знал.

 — В моей спальне душно, — почему-то шёпотом ответила Варя. Наверное, она не решалась повысить тон голоса из-за мужа.

 — Открой окно.

 — А так холодно. На улице метель.

Марк тяжело вздохнул. В последнее время у Вари было слишком много заскоков, которые ни Егор, ни Влад не успевали удовлетворять. А сам он просто не хотел, руководствовался тем, что это не его ребёнок. Пускай хоть что-то сделает настоящий отец. Правда, ему этого не позволяла Варя, врезав во входную дверь ещё три замка помимо двух имеющихся. Теперь чтобы попасть домой Марку требовалось пройти квест: подобрать ключ к каждой из скважин и не забыть, в какую сторону и сколько раз провернуть. И это в лучшем случае. В худшем приходилось заходить через аварийную дверь, чтобы не столкнуться с караулящим около подъезда Варю Ромой. Марк не мог его даже видеть, знал, что малейшеедуновение ветра — и они подерутся. И непременно найдутся зеваки, которые заснимут это на телефон. То-то же журналисты потешатся: подрались управляющие двух самых крупный предприятий, и из-за чего? Девушку не поделили.

Марк хмыкнул. Подобное внимание прессы сыграло бы против Ромы: он не спешил раскрывать карты и во всеуслышание заявлять о том, что он — владелец Глобала. По крайней мере, в России. В Америке этому не уделялось так много внимания, на родине же от лица руководителя выступал Феликс. Марк понимал, чего ждет Бас — пока достроится головной офис, а это произойдёт не раньше, чем через год. Появилось несвойственное желание подгадить кому-нибудь.

 — Поэтому ты не спишь? — он снова обратился к жене.

 — Не только, — Варя поморщилась, — моя дочь перепутала день с ночью, поэтому не желает спать и только и делает, что пинает меня под рёбра.

 — Моя дочь, мой ребёнок… — Марк задумчиво побарабанил пальцами по столу, — ты никогда не называешь её по имени.

 — Я его ещё не придумала, ничего в голову не лезет.

 — Включаешь интернет, заходишь в браузер, вбиваешь в адресную строку «женские имена» и ты удивишься, сколько вариантов тебе предоставят.

 — А то я дура, да?

 — Заметь, не я это сказал.

Девушка кинула на мужа сердитый взгляд и, ничего не говоря, потянулась к бутылке. За несколько глотков она осушила оставшиеся пол-литра, достала из навесного шкафчика новую бутыль и отпила ещё треть оттуда. Марк изумился: куда в неё столько лезет? Но зато сразу прояснился вопрос, почему она так часто бегает в туалет по ночам.

 — У нас под столом канистра десять литров, тебе достать? — парень уже нагнулся, но Варя пнула его ногой по рукам. Нашёл время для подкалываний!

 — Иронизируешь, — пробубнила она, — а я вся измучилась. Меня уже тошнит от такого избытка воды, а остановиться не могу. Во рту пустыня Сахара, язык сухостью чуть ли не щеки царапает. Да и чем чаще обновляются околоплодные воды — тем лучше, — Варя с нескрываемой любовь во взгляде посмотрела на всё ещё удачно прячущийся под свободной одеждой живот и провела по нему ладонью. Прошло ни много, ни мало с того рокового дня, когда ей ошибочно сказали, что её девочка мертва. Марк помнил, какой зареванной жена вернулась в тот день и помнил, как при этом болезненно сжалось его сердце. Она знала, что всё это произошло из-за врачебной халатности и на самом деле её ребёнок жив, но всё ещё не могла отойти от потрясения и прорыдала в голос весь вечер. Марк и Егор переглядывались на кухне и на нервах допивали уже третью чашку кофе. Оба порывались зайти и успокоить её, обнять, утешить, да хоть загон с единорогами купить, лишь бы Варя не раздирала в хлам их души своим плачем. Но она выгнала всех и попросила оставить её одну. Варя утверждала, что всё в порядке, ей просто нужно выплакать это горе.

Именно в тот вечер Марк понял, что на самом деле не хочет ничего плохого этому ребёнку. Быть может, он не станет идеальным помощником для жены, не сможет воспитать как своего и также полюбить, но парень всем сердцем желал, чтобы девочка родилась здоровой. Чтобы она хотя бы родилась, раз уж пришла в этот мир.

 — Они все такие банальные и заезженные, — Варя прикусила ноготь на большом пальце.

 — Кто? И вынь палец изо рта, что ты как маленькая.

Девушка оторвала взгляд от экрана телефона и посмотрела на мужа. Обидеться на язвительные подколы обиделась, а в интернет всё равно полезла. В каждой шутке, как говорится…

 — Имена. Ни одно из предложенных мне не нравится. По крайней мере из русских. Всё какие-то буренки Даши да Маши.

 — Но это гораздо лучше, чем, например, Оливия или какая-нибудь Фредерика.

Варя смущенно кашлянула и отложила телефон в сторону. Марк закатил глаза. Серьёзно?

 — Только не говори мне, что ты хотела бы назвать дочь так.

 — А почему нет? Оливия — красивое имя.

 — Не будь моей матерью, не оригинальничай. Она назвала меня Марком, а через месяц рыдала, почему я не Максим. Уже собиралась подавать заявление на смену имени, но было слишком много мороки с документами. Ты только подумай, какое отчество будет у моих детей. Маркович? Марковна? Кошмар.

Варя поняла, что не может сдерживать рвущуюся наружу улыбку и вот уже пару минут лыбится во все тридцать два. Но не от того, что её смешит имя мужа, нет, оно ей всегда нравилось. Это была какая-то детская радость от того, что едва ли не впервые за много месяцев у них с Марком случился нормальный диалог, без криков, взаимных упреков и обвинений. Но, сколько бы ни ругались, они по-прежнему и не думали разъезжаться и ни один из них даже не заикался о разводе. Хотя, определённо думали об этом.

 — Это красивые имени, не спорю, — продолжал Марк, — но для Америки, Англии, Франции… Для заграницы короче. А в России они звучат странно и нелепо. И к чему тебе это? Хочешь, чтобы она всю жизнь как я мучилась? Когда я я слышу «Марк Юрьевич!» то до последнего надеюсь, что это не меня. Но нет, я один Марк во всем Ланграсте. Даже в филиалах.

 — А что ты предлагаешь? — Варя улыбнулась ещё шире.

 — Что угодно. Отчество звучное, любое имя хорошо звучит. Анна Романовна, Анастасия Романовна, — задумчиво бормотал он первые пришедшие на ум имена и даже не заметил вмиг помрачневшую жену.

 — Артемовна, — поправила его девушка, — у неё будет отчество Артемовна, а не Романовна. Даже если я и позволю ему видеть ребёнка раз в месяц, то ни за что не дам его отчество. Он этого не заслужил.

 — Извини, всё время забываю.

Марк же, напротив, не злился. Он смог свыкнуться с этой мыслью и теперь направлял все силы не на бессмысленную ненависть, а на то, чтобы выйти из сложившейся ситуации с минимальными потерями. Да и кого ненавидеть? Варю? Он не мог. Рому? Так давно ненавидел, а больше просто некуда. Ребёнка, получившегося по глупости его родителей? Точно нет.

 — Но это глупо, Варя. Ты можешь дать ей свою фамилию, отчество в честь своего папы, но в строку «отец» всё равно буду вписан я, потому что ты забеременела в браке со мной, а не вне него. Так не лучше ли тогда дать хотя бы моё отчество? С фамилией решай сама, это легче оправдать.

 — А ты… Ты разрешишь? — вопрос был до того робким и неуверенным, что девушка напоминала ему сейчас ребёнка.

 — Моё разрешение не требуется.

 — Ошибаешься. Если ты не хочешь, я буду искать обходные пути. А ты не хочешь.

 — Не дури. У тебя только два варианта: либо дать Роме признать ребёнка, либо мне. И я делаю это не только для тебя, ведь первый вариант разнесет меня по ветру.

Варя, допив вторую бутылку, поднялась со стула и уже прошла мимо Марка, как вдруг развернулась обратно и обняла мужа. Тот опешил и пару секунд не знал, что ему делать: мягко отстранить или обнять в ответ? И сделал выбор в пользу второго. Да и объятия Вари были далеки от того, какими они были ещё полгода назад. В них не было и намёка на влюбленность, только благодарность.

 — Спасибо, Марк. Спасибо, что не выкинул меня из дома как котенка и продолжаешь терпеть себя.

«А я мог иначе? — хмыкнул он про себя. — Увы, я слишком сильно тебя любил»

Парень ушёл к себе, но ещё полчаса бездумно лежал на кровати. Нежданный ночной разговор выбил его из колеи и сбил сон.

Загорелся экран телефона, оповещая о пришедшей смс-ке. Марк поморщился и читать его не спешил. Наверняка один из его замов спешит оповестить о том, каким образом собирается навредить Рома в этот раз. Это же цель его жизни, не так ли? Вредить всем и вся.

Но когда Марк увидел, что смс пришло от Кати, перехватило дыхание.

Катя посмотрела на время. Пять утра, а она ещё не ложилась спать и продолжала размазывать слёзы по щекам. Мама… Какая она мама, одно название! Хотя она даже его недостойна!

Девушка посмотрела на опухшее от слез лицо в зеркало и тут же укорила себя за то, что разрыдалась как маленькая из-за ерунды. Ведь это пустяк, верно? Никто не запрещает ей отказать матери! Она ничем не обязана ей! Но подобные мысли не утешали и Катя уронила голову на подушку, которая в какой-то мере заглушала её рыдания.

 — Катя?.. — в комнату вошёл отец и девушка тут же заткнулась.

 — Я разбудила тебя? Прости.

 — Знаешь, да как-то не до сна.

Мужчина сел рядом и взял за руку дочь, которая так старательно пыталась удержать все слёзы в себе. Но не смогла, когда он погладил её по волосам и поцеловал в лоб. Катя обняла его за шею, ища утешения, найти которое не могла сейчас ни в ком. Боже, да за что ей это?

 — Выкинь её за дверь, папа-а-а, — тянула на одной ноте она, — почему я должна волноваться о её здоровье, если она не волновалась обо мне двадцать лет? Её не волновало, что ты остался один с двумя детьми, пока она жила в свое удовольствие! Я ненавижу её, ненавижу!

Отец говорил что-то успокаивающее, но Катя не слышала его. В ушах звучало только требовательное «Ты должна мне! Я твоя мать. Ты должна!»

 — Иди спать, папа. Я в порядке.

Но в порядке она совсем не была. Катя не могла ответить на вопрос, что расстроило её больше: приезд матери, нахальное требование или то, что она сейчас спокойно спала в соседней комнате, в то время как её младшая дочь тонула в собственных слезах?

Девушка взяла с тумбочки телефон и, сама не зная зачем, принялась пересматривать те немногие фотографии Марка, которые не иначе как чудом затесались к ней в галерею. Она уже сто раз обругала себя за то, что хранит фотографии мужа своей лучшей подруги, ведь не имеет на это никакого права. Но, с другой стороны, почему нет? Варя и вовсе жила с Владом даже тогда, когда они уже встречались. Почему Катя не может желать дружеского общения с Марком?

Потому что он её муж. Потому что он владелец Ланграста. Потому что она сотрудница Глобала. Потому что она не может предать Рому. Потому что зарождающиеся чувства далеки от дружеских.

Катя могла подобрать ещё сотню «потому что», но ей было достаточно и имеющихся для того, чтобы впасть в истерику.

«Что я творю?», — в ужасе подумала она, но не перестала набирать Марку сообщение. Всего один вопрос: «Спишь?», но на него ушло целых три минуты. И не пришёл ответ. Ни через минуту, ни через десять, ни через сорок. Катя понимала, что все нормальные люди в шестом часу утра ещё спят, он не обязан подрываться и отвечать ей, но на душе было паршиво.

 — Да? — рассеянно ответила на телефонный звонок девушка.

 — Не сплю, — ответил Марк и слегка ухмыльнулся, — выходи.

Катя откинула несколько прядей волос на затылок. Единственное, куда сейчас хотелось выйти — в окно. Но если она сделает это, то мать получит желаемое. К чему радовать подлую женщину?

 — Что ты молчишь? — спросил Марк.

 — А что ты приехал? Я же не просила.

 — И просить не надо. Если человек пишет в пять утра, значит, у него что-то случилось. Хорошее или нет — неважно.

 — Я сейчас спущусь.

Хотелось хлопнуть дверью так, чтобы у матери лопнули барабанные перепонки. Нечего спать! Катя не спит и она не будет. Но останавливало только то, что помимо неё дома спали отец и два ребёнка, которым через несколько часов в школу. Алену жалеть тоже не хотелось.

Катю обдало холодным шквалом ветра и тело тут же покрылось крупными мурашками. Выскочив из дома, она даже не подумала прихватить с собой куртку.

Девушка почувствовала, что кто-то схватил её за локоть и через пару минут она оказалась в теплом салоне машины. На плечи ей опустилась чужая мужская куртка. Катя посмотрела на Марка: он грел руки у включенной печки. Очевидно, он тоже собирался впопыхах и нацепил первое, что попалось под руку. Видеть его в футболке с коротким рукавом и обычных джинсах вместо делового костюма Кате было непривычно. Ведь даже когда она приходила в гости к подруге, Марк все равно расхаживал по дому в костюме, потому что-либо только что пришёл, либо опять собирался уходить. Хотя застать его дома — чудо из чудес и когда Катя ещё жила в Америке вместе с Ромой, Варя часто жаловалась ей на то, что секретарь видит Марка чаще, чем она сама. Очередной укол совести.

 — Это из-за Влада? Если да, то оно того не стоит. Даже самая сильная любовь проходит… Если переключиться, — Марк отвёл глаза.

Катя утерла рукавом куртки одинокую слезу. Ну вот, ещё один повод — расставание с Владом. Хоть они и сумели остаться друзьями, но было очень жаль той светлой влюбленности, идущей ещё из подросткового возраста. И всё же лучше так, чем отравлять друг другу жизнь.

 — Нет, — она всхлипнула. Рассказывать такое Марку было стыдно. Он был идеален во всех отношениях с самого рождения. Вырос в образцово-показательной семье, получил образование сначала в одном из лучших лицеев, а затем в МГУ, возглавляет Ланграст. И женился не на абы ком, а на дочери самого Грача. Умудрился даже получить из этого небольшую выгоду: в его юридическом отделе теперь работали лучшие юристы Артема. Правда, в самом браке ему не повезло, но и измена была не с его стороны. И чего Варька вцепилась в этого Рому, когда под боком есть такой мужчина? Дура.

Катя всё ещё молчала. Как не шокировать Марка подобной грязью?

 — Мать приехала, — наконец выдавила она.

 — Она надолго уезжала?

Парень дернул плечами, понимая, что вопрос глупый, но никак иначе разговор не продолжить.

 — Ага. На двадцать лет. А теперь… Теперь вернулась, но только для того, чтобы потребовать у меня… почку, — Катя сглотнула и уже и не пыталась утирать текущие по щекам слёзы. Истерзанное за несколько часов матерью сердце больше не могло терпеть. Девушка не поворачивалась к Марку лицом, но всем своим существом ощущала шок, исходящий от него. Всё как она и думала.

 — Я не такая мразь, как ты думаешь. Неужели я бы пожалела почку, будь она действительно матерью? А она бросила нас, сославшись на послеродовую депрессию. Сбежала с проезжим французом. Или немцем, не помню, кем он там был. А мне было уже пять лет, Марк! Ну какая послеродовая депрессия?! Где-то к двенадцати я смогла смириться с тем, что моя мать обычная блядь. А отец… Каково мужчине растить двух девочек одному? Ей было плевать. Плевать, что мы росли черте-как, потому что папа в две смены работал, чтобы нас прокормить. И итог, пожалуйста: Алена шаталась хрен знает где и в итоге родила в девятнадцать лет. И дети ей не сдались, их опять воспитывает отец. А он что, вечный что ли? — при этой страшной мысли захотелось плакать ещё больше, но Катя сдержалась, чтобы не опозориться перед Марком больше, чем уже есть. — И вот она заявилась и с порога заявляет, что у неё отказывает почка, я должна ей пожертвовать свою. Потому что она моя мать. Потому что Алена ни при чем, я не я и жопа не моя, — Катя не удержалась от грубости, — да и вообще Алена у нас любимая дочка. И у неё самой дети, ей нельзя. А мне можно? Я детей не хочу? Меня можно инвалидом оставить? Хотя я и так детей иметь не могу, я бесплодная! — последние слова она в истерике прокричала и, чтобы унять девушку, Марк прижал её к себе. В груди все сжималось, коленки тряслись. Ничего не осталось от той солнечной и неунывающей Кати. Перед ним была только тонущая в детских обидах и недолюбленная мамой девочка, но… Он не переменил к ней своего отношения. Наоборот, что-то укоренилось в нём от её слез. Они словно стали ближе после подобных откровений.

 — Прости, — Катя отстранилась, достала платок и вытерла мокрое лицо. — Устроила тут потоп…

Марк только покачал головой. Не это сейчас важно.

 — Кать, если проблема в том, что нужно достать почку, то…

 — Конечно! — визгом перебила она. — Конечно, в почке проблема, а не в том, что мать клала на меня ещё до рождения, а теперь кричит на каждом углу, что я ей обязана! Конечно, Марк, конечно! Никогда ты не поймёшь этого, потому что никогда не был лишен материнской любви. Никогда не видел выбившегося из сил отца, который хотел дать большее, но не мог!

Парень поджал губы. Не правда. Не только её отец страдал. Его отец тоже не родился с золотой ложкой во рту, прежде чем получить то, что сейчас имел Марк, он много и упорно работал. И также приползал домой полуживой. Марк вспомнил сцену из детства, когда ему было всего 10 лет. Мать давно отправила его в кровать, но он не желал спать, пока не вернётся отец. И, услышав звук открывающейся входной двери, побежал в коридор. Юра вернулся далеко за полночь. Он что-то с улыбкой сказал жене, присел буквально на мгновение… А через минуту уже спал. Прямо так, сидя. Мать аккуратно разула его и попросила Лешу помочь донести отца до спальни.

 — Хорошо, — спокойно проговорил Марк, — я понял тебя. Давай немного помолчим и успокоимся.

 — Прости. Не хотела сорваться на тебе, просто накопилось…

 — Всё в порядке. Я всё понимаю.

Марк взял её за руку. Катя подняла на него влажные глаза и через секунду выдернула ладонь, вспомнив, что он женатый мужчина. Марк грустно хмыкнул и устремил взгляд вдаль, по своему трактуя этот жест.

Три вусмерть пьяных мужчины сидели за кухонным столом Ромы. В ход шла уже вторая бутылка коньяка.

 — Она меня не любит, — вздохнул Бас и опрокинул в себя ещё один наполненный до краев алкоголем стакан.

 — Она мне не даёт, — Егор пытался что-то рассмотреть в коньяке и вертел перед глазами бутылку так и эдак.

 — Она меня не замечает, — глухо и сильным акцентом проговорил Феликс, не попытавшись поднять голову от сложенных на столе рук.

Эти трое говорили о совершенно разных девушках, но нечто общее у них всё же было. Все они что-то «не» по отношению к несчастным и обездоленным мужчинам.

 — Вот где сейчас шатается твоя сестра? — заплетающимся языком спросил Бас и локтем пнул Егора.

 — Где-то… — его речь была не более связной. — Наверное, с банкиром своим.

 — С каким ещё банкиром?!

 — Рогатым, — парень кивнул, — Полинка его бросить хочет, надоел он ей своей беспочвенной ревностью. Или ты про старшую?

Стыдно признаться, но Егор упился до того, что забыл имя старшей сестры.

 — Про Варю, — пробубнил Рома.

 — Ааа… Так она это… Схватила Катьку, мужа своего и Влада и на все новогодние выходные на дачу укатила. А, ну и Полина наверное с ними, а не с банкиром.

Рома хмыкнул. Неужели она думает, что он не найдёт её там?

Он встал, со скрипом задвинул стул и облокотился на него, ища точку опоры.

 — У меня есть идея, — протянул парень. — Фил, ты с нами?

Феликс промычал что-то отрицательное и для пущей достоверности помотал головой. Пить вместе с русскими оказалось не по силам для американца.

 — Но нас не ждут, — возразил Егор, поняв ход мыслей Баса.

 — И от этого ещё интереснее, верно?

====== Часть 51 ======

Егор выкрутил руль влево так резко, что машина развернулась на девяносто градусов и проехала боком несколько сантиметров, преждем чем он затормозил. Колеса пронзительно завизжали из-за трения по асфальту и едва не вспахали его.

Воспаленное алкоголем сознание Ромы напрочь забыло о том, что машине нет и года и стоит она не один миллион и он только восхищенно выдохнул и поаплодировал Егору.

Бас не сразу смог вылезти из автомобиля и даже застрял на пару секунд в проеме, уперевшись ногой в панель и не соображая, что надо сделать. Егор, справившийся с этой задачей быстрее и лучше, вытащил его за шкирку и даже умудрился удачно нажать на нужные кнопки на брелке машины, чтобы заблокировать двери.

 — Сла-а-абак, — протянул брат Вари.

 — Ну знаешь, когда мне двадцать лет было, я тоже мог всю ночь абсентом упиваться и не пьянеть. Посмотрим, что будет с тобой в двадцать девять.

Оперевшись друг на друга, они нетвердой походкой двинулись к забору и Бас уже занес кулак для того, чтобы постучать, как его остановил Егор.

 — Стоп. Надо ломиться сразу в дверь, так они нас не пустят.

 — А каким образом мы должны попасть к двери, не миновав забор?

 — С обратной стороны брешь была.

 — Ой, мама, да туда ж ещё дойти надо.

А это оказалось действительно непростой задачей. Дом и прилегающий к нему участок занимали немаленькую площадь и, учитывая что для пьяного метр считается за километр, миссия казалась невыполнимой. Егор и Рома едва ли не ползком преодолевали второй круг, но брешь так и не нашли. Бас прислонился лбом к холодному железу и страдальчески вздохнул. Перепил, определённо перепил. Перед глазами кружились вертолеты.

 — Ну и где твоя дыра?

Егор спьяну назвал свой адрес в Питере. Район, где он жил, был не из лучших и на самом деле дырой, но зато там недорого сдавали квартиры.

 — Я про забор, придурок!

 — А-а-а… Так нет её.

Он качнулся на месте и развел руками в воздухе.

 — А какого я тогда тут круги как баран нарезаю?

 — Видимо Артем заделал. Откуда я мог знать, я сюда… — Егор возвел глаза к небу и принялся загибать пальцы. — Два года не приезжал.

 — И что мы будем делать?

 — Новую брешь? — предположил парень.

Рома протяжно замычал. Им бы сейчас себя хоть куда-нибудь донести, не то, что забор проломить. В этот момент он позавидовал благоразумному Филу, который решил не искать приключений и мирно подремать на кухне у своего начальника.

После десятиминутных дебатов было решено перелезать, но не было решено как. Ноги скользили, руки дрожали и оба несколько раз слетали с забора, разбивая носы и царапая лбы и скулы.

 — Нет, это невозможно, — прохрипел Бас и облокотился спиной на дурацкий и совершенно не нужный здесь кусок железа.

 — Соберись, — Егор упирался ладонями в колени и дышал так, будто пробежал марафон.

Ещё одна попытка — и снова неудачная. Рома со злости пнул забор ногой, но не рассчитал силу разворота и едва не припечатался щекой об асфальт.

 — Да чтоб тебя!

Егор только хмыкнул.

 — Или они пустят меня в дом по хорошему, или я всё разнесу тут! — Бас специально заорал так, чтобы его услышали, но Егор только заржал.

 — Не надрывайся, там хорошая шумоизоляция.

Злость придала ему сил, с разбега он взобрался на забор и, о чудо, смог перелезть, рухнув спиной на искусственный и проглядывающий через снег газон. Вдруг раздался тот же оглушительный грохот, что и секунду назад, и рядом с Ромой приземлился его друг по несчастью, болезненно охнув.

 — Небо-то какое… Синее, — проговорил парень.

 — Поднимайся. Потом будем красоты созерцать.

 — Я не могу.

 — Не ной! Ты всего лишь отбил позвоночник и, возможно, перебил несколько костей. Подумаешь!

Потирая ушибленные места, но уже гораздо более резво, парни уверенно пошли к злополучному входу. Несладкое падение вкупе с холодным воздухом ненадолго и несильно отрезвило их.

Не сговариваясь, оба одновременно ударили ногами по двери, не удосужившись постучать рукой. Вот ещё, не для королей это!

Дверь распахнулась, потому что не была закрыта. Бас вошёл с видом хозяина и вдруг схватился за голову, которая резко поехала куда-то не туда.

 — Боже, по всей комнате одни Марки Глинские. Мой худший кошмар, — проговорил он, вертя головой в надежде избавиться от раздвоившихся по всему холлу шокированных лиц Марка. Рядом с ним выкладывала вещи младша сестра Вари, Полина, и неподалеку злилась на весь белый свет Катя, что было для неё совсем не свойственно, но мозг Баса решил сфокусироваться именно на этом поганце.

 — Да я ещё и не такое в пьяном угаре видел, — Егор больше не мог удерживать тело в вертикальном положении и с облегчением рухнул на колени. — Полиночка, солнышко, принеси старшему брату водички. Будь зайкой.

 — Упейся! — девушка с отвращением вылила ему на голову бутылку воды и отшвырнула её в сторону. Она крайне не любила, когда Егор напивался до состояния овоща.

Сам же Егор подставил ладони под подбородок, собирая стекающие с лица капли воды и выпил эти гроши.

 — Что за… — со второго этажа, цокая каблуками, спустилась Варя и застыла на лестнице. И также, на манер мужа, шокировано приоткрыла рот, узрев пьяных в драбадан брата и бывшего.

 — Вас не звали, — холодно проговорила Полина, видя однозначную реакцию сестры и пальцем указала им на выход.

Вот только Бас и не думал покидать дом, а, напротив, прошёл в середину комнаты, остановился в нескольких сантиметрах от Марка и, сцепив руки в замок, закивал головой.

 — Слышишь, моё оскорбленное эго? Нас с тобой не звали. Сматываем узлы и уходим. Что-что? Нет? Отлично, я только разошёлся. Радость моя, а что ты так смотришь? — он повернулся к Варе. — Чего ты ожидала? Что я сяду сложа ручки и буду смотреть, как какой-то хмырь воспитывает моего ребёнка? Ахах, знаешь, я даже почувствовал себя оскорбленным, когда узнал, что ты назвала предположительную дату родов всем. Всем, кроме меня.

На шум спустился и Влад. Окинув взглядов мокрого и глупо хлопающего глазами у стены Егора, встревоженную Катю и орущего Баса, он только закатил глаза и предпочёл уйти обратно. Впрочем, через минуту он все же вернулся в холл, ведь если начнётся потасовка между Ромой и Марком, девушки разнять их точно не смогут, а от Егора толку мало.

 — И я даже знаю почему! — Бас снова заорал. — Потому что я не столь пластичный, как Марк, чтобы извернуться через себя и лизать твои следы!

Резко потемнело в глазах, что-то закололо в нос и раздался многоголосый женский крик. Бас поднял голову от журнального столика, об который его приложил Марк, утер кровь из разбитого носа и хрипло рассмеялся. Он махнул было кулаком наотмашь, ни на что не надеясь. У Марка было одно весомое преимущество — он трезвый и твердо стоит на ногах.

Парень перехватил кулак Баса и отбросил от себя с такой силой, что тот качнулся и рухнул на пол. Но не будь он пьян в дрова, такой номер вряд ли бы прошёл.

 — Марк, я прошу тебя, хватит!

Рома напряг слух, чтобы определить, чей это голос: Катин или Варин? Он перевёл расфокусированный взгляд на лестницу. Побледневшая Варя стояла чуть дальше, удерживаемая за руку Владом. Она что-то пыталась сказать ему, беззвучно шевеля губами, но друг только качал головой и вовсе пытался увести её наверх, чтобы она не смотрела на возможное кровавое месиво. Но девушка уходить не желала.

 — Да, Марк, хватит! — в игру вступил Егор, поднявшись с пола. — Тебе же это аж Катя сказала, вон, даже за руку тебя взяла!

Катя отпустила Марка и растерянно посмотрела на разозлившегося из-за чего-то Егора.

Полина залепила брату звонкую пощечину.

 — Тебя просили влезать?! Нажрался, так хоть сиди молча!

 — А тебя?! — заорал он ей в лицо и, схватив Полину за запястье, откинул себе за спину, чтобы подойти к Кате и дышать ей в лицо перегаром.

 — Егор… — прошептала она и выставила перед собой руки как невидимую преграду.

 — Что Егор? А окажись на месте Марка я, кинулась бы ты разнимать двух здоровых амбалов, понимая, что рискуешь быть прибитой! Боже, ну скажи ещё, что ты вся такая дурочка и не замечаешь, что я тебе в рот смотрю!

Катя прижала ладонь чуть выше груди и принялась растирать ключицы. Подобные заявления только добавляли проблем, которых и так было выше крыши. От которых она понадеялась сбежать хоть на две недели, согласившись поехать с Варей на дачу. Даже вопли Влада в стиле: «Да куда ты едешь, держи руль ровнее! Прибавь скорость, тебе черепахи завидуют! Варь, да как ты её за руль-то пустила?! Это же как обезьяна с гранатой, и смешно и страшно» напрягали не так сильно, как та неразбериха, которая творилась сейчас.

 — Ты мне лет с 12 нравилась. Ладно тогда, я мелким шкетом был и не интересовал тебя. Так и должно было быть. Но сейчас-то тебе что не так? У Марка бабла больше? Но так он и старше, дай мне время, я поднимусь не хуже!

 — Угомонись! Что за бред несешь?! — Марк.

 — Егор, пойми, между мной и ним ничего не может быть, потому что он женат на твоей сестре, если ты не забыл!

 — Заткнули бы вы рты! Ты, Марк, думаешь, что все вокруг дебилы и не замечают, что когда Катя рядом, ты начинаешь исподтишка палить на неё и она делает тоже самое, когда ты не видишь? И как я, сука, расстроился, когда узнал, что ты вернулась в Россию насовсем! — Егор ткнул пальцем в Катю. — Потому что это выше моих сил! Но ничего. Через год я приведу дела в порядок и уеду обратно в Питер. И никогда больше тебя не увижу. Да, да! Я гребаный эгоист, который не может видеть твоё счастливое лицо рядом с ним!

Он прервался на полуслове и вдруг стал медленно оседать на пол. И все поняли почему, когда увидели стоящего сзади на подхвате Влада. Он не дал удариться Егору затылком об пол и дотащил того до дивана.

 — Затихни, — хмуро бросил он и грозно посмотрел на всех присутствующих, а затем рявкнул: — Ну! Есть ещё желающие поорать?! Если да, то я бы не советовал. Кто издаст хоть звук выше положенных децибел — клянусь, в недельную кому запросто введу, разрешение на препарат у меня есть!

Никто не рискнул и кашлянуть, даже Рома. Бас невольно восхитился другом, осознав то, что Влад в гневе страшнее даже него самого.

 — А ты бы не стояла тут, — тихо проговорил он Варе, — у ребёнка уже хорошо развит слух и, я уверен, ей совсем не нравится этот ор. Иди к себе, я отвезу Баса обратно и, когда вернусь, помогу тебе разобраться в выписках.

 — Не надо, — наконец подала голос девушка, — не сегодня. Пусть он проспится, а завтра ты его отвезешь. Сейчас ты слишком нервничаешь, я не хочу потом собирать по кустам ваши кости.

Глупо, но Роме польстило то, что Варя заикнулась и о нём, а не только о Владе. Значит, ей не всё равно, если вдруг в аварии погорит и его плоть.

Бас проигнорировал протянутую другом руку, смог дойти до лестницы и даже преодолеть первые три ступени, но ноги подвели его и он тут же пересчитал их и без того разбитым носом.

 — Вот чтоб тебя… — пробормотал Влад, поднимая пьяное тело. С другого бока парень почувствовал аккуратные ладони Кати, пришедшей на выручку своим непутевым друзьям. Не на много, но всё же легче Владу будет поднять Рому на верхний этаж вместе с ней.

Сбросив его на кровать в свободной комнате, Влад ушёл, а вот Катя осталась. Она помогла Басу снять обувь и накрыла его одеялом, чтобы тот не замерз ночью, которая, по прогнозам синоптиков, обещала быть холодной.

 — Катя, — парень накрыл её ладонь своей, чтобы задержать. На большее сил ему не хватило. — Не бери в голову. На самом деле ему нравятся многие девушки, мы говорили об этом. Но оторваться он решил почему-то на тебе.

 — Я вообще не должна ему нравиться, — тяжелый вздох. Сразу поняла, что речь о Егоре.

 — Почему это? — язык Ромы заплетался ещё больше и уже не только от алкоголя. Он хотел спать, но не мог — желудок скакал вверх-вниз.

Катины слова его немало удивили. Она была весьма хорошенькой с детства, а после школы так и вовсе расцвела, комплексов по поводу внешности у неё быть не должно. Но девушки на то и девушки, что всегда выискивают несуществующие изъяны в своей внешности.

 — Потому что я не подхожу по возрасту. Он молодой парень, а я…

 — А ты древняя старуха, как я мог забыть. Ну и где в таком случае мой саркофаг? Я уже должен быть мумией.

 — Ему всего двадцать лет, а мне через пару недель двадцать шесть. Многовато, не находишь?

Бас вздохнул, собирая мысли в кучу. Удавалось с трудом. Эх, надо было прихватить с собой ещё бутылку коньяка. Тогда отрубился бы непроизвольно, и никаких проблем.

 — Не думаю, что Егора это смутит. Его отец старше матери на семнадцать лет, но они вполне себе счастливы в браке уже больше двадцати лет.

 — Но в обратную сторону это не работает. Парень должен быть старше девушки, но не наоборот. И вообще, почему ты ещё не спишь?

 — Переоценил свои возможности.

 — Посидеть с тобой?

 — Чтобы ты смотрела, как я блюю?

 — А то я не видела? Мы три года вместе жили, але.

Они немного помолчали. Странно, но Катя совсем не злилась на Баса. Она жалела его. Что должно было случиться у него внутри, чтобы он так напился? Рома всегда любил прибухнуть, но так… В Америке до такого состояния он доводил себя всего два или три раза и всегда это было для Кати огромным стрессом. Он не бузил, нет. Но ходил с таким видом, будто вот-вот в петлю залезет.

Задумавшись, Катя неосознанно погладила его по волосам.

 — Какие у тебя руки прохладные и хорошие… — простонал Бас.

Девушка улыбнулась. Она вспомнила, как не переносила его на дух, когда Рома встречался с Аленой, а сейчас совершенно не представляла, как его можно не любить. И наконец смогла понять свою подругу, когда она, потупив глаза, умоляла Катю не ревновать Влада. «Как я могу не любить его? — говорила Варя. — Я не просто люблю, я его обожаю. Но немного по-другому… Он для меня настолько родной, что просто мы не можем быть парой». Тогда Катя не могла этого принять. Как, ну как? А теперь смогла.

 — Ты не злишься? — Рома будто прочитал её мысли несколько минут назад.

 — Как я могу злиться на того, кто платит мне зарплату? — девушка попыталась уйти от ответа, чтобы он не обольщался на свой счёт.

 — А то, что сказал Егор — правда?

 — Откуда мне знать? Это ты с ним разговариваешь о том, кто ему нравится, а кто нет.

 — Я про Марка.

Катя отдернула руки, словно Рома бился током.

 — Нет, — с тяжестью на сердце солгала она. — Он женат, как я могу влюбиться в него? Сам подумай.

 — А Варя замужем. Но плевать, это не мешает любить мне её с каждым днём всё сильнее и сильнее.

 — Я же сказала нет! — Катя начинала психовать из-за неудобной темы. Ко всему прочему в довесок зазвонил телефон. Девушка скинула вызов. Это была мать, которая не понимала слово «нет» и продолжала требовать почку у дочери. Катя отказала матери не потому, что боялась остаться инвалидом. Если бы почка понадобилась отцу, то она бы кинулась в клинику и не раздумывая пожертвовала бы хоть обе. Но «маме»… Она не заслуживала такой жертвы.

 — Но Марк тобой и правда заинтересован. Это может сыграть нам на руку.

 — Нам?! Тебе!

Катя тут же отозвала свои мысли о дружеской любви к Роме обратно. Даже пьяный он не мог перестать думать о двух вещах: о том, как любит Варю и как бы поднагадить Марку. Ну, может, краешек сознания был отведен и работе. Обанкротиться и снова впасть в нищету Бас не желал. Мысленно Катя посочувствовала Феликсу, которому с похмелья придётся проводить совещание вместо своего начальника. Пропустить его Филу было нельзя, потому что Вильгельм, второй зам Ромы, оставшийся следить за делами в Америке, наконец предоставит отчет о проделанной работе в отсутствие босса.

 — Он привез с собой ноутбук? — Бас словно не заметил нервно-истерических ноток в голосе подруги.

 — Я что, в сумку к нему лезла? Не знаю!

 — Если да, то с ним должна быть и флешка. А на этой флешке содержится очень важная информация — прирост и убыль со всех его объектов. Если ты принесешь мне эти циферки, то я ударю по самым ослабленным и… Если всё выгорит, то мы все сможем вообще никогда не работать. Глобал будет работать на нас, а Ланграст нализывать.

Катя рассерженно пыхтела. Как он вообще мог предложить ей подобное?! И как тактично послать его к черту, а, главное, обосновать, почему он должен туда пойти?! Интересно, а если отправить Рому в ад, кто выбежит с воплями первый: он или черт? Скорее, последний, а Рома отрастит себе рога и займет пьедестал.

Бас наконец засопел, когда дверь тихонько приоткрылась и в проёме появилась… Полина.

 — Спит? — тихо спросила она.

 — Спит. Где у вас тут тазы хранятся? Проснётся — все ковры Варьке заблюет.

Девушка кивнула на дверь напротив, за которой, как оказалось, располагалась небольшая ванная. Это была единственная комната, которая включала в себя душевую.

Кате совершенно не понравился любопытный взгляд самой младшенькой, которого она и не думала скрывать. Увлекшись, Полина даже прикусила нижнюю губу.

 — Он кажется куда моложе, когда спит, — неожиданно выдала она.

Катя проигнорировала данную фразу. Ну нет, подруга, даже не думай! Он Варькин, только Варькин! Хотелось надеяться, что это только вопрос времени.

Да и старым Рома не был. Он выглядел даже на пару лет моложе своего возраста, когда не позволял навалившимся заботам заставлять хмуриться.

 — Ты чего пришла? — вопрос прозвучал совсем недружелюбно.

 — Просто…

 — Нечего тут просто. Давай, выметайся. Человек отдыхает.

Катя вытолкала Полину за дверь, убедилась, что та пошла в противоположную сторону, и только после этого спустилась вниз. Там она застала обеспокоенного Марка, что-то выспрашивающего у жены и не отвечающую ему Варю. Одну её руку держал в ладонях Марк, очевидно согревая, а вторую она прижала к виску и поджала сухие бледные губы.

 — Что случилось? — Катя забеспокоилась.

 — Разволновалась, — Марк говорил очень тихо и, приобняв Варю, потянул её к себе, чтобы та положила голову ему на плечо. — Мигрень разыгралась.

Катя понимала, что он не мог поступить иначе, но усмирить внутреннее разочарование ей оказалось не под силу. Хотелось скинуть руки Марка с талии Вари и устроить их на своей, но девушка понимала, что это глупо.

 — А где шляется Влад, когда он так нужен? Должен же ему хоть где-то пригодиться его диплом врача, зря что ли на учёбе штаны просиживает?!

 — Пошёл копаться в своем чудо-чемоданчике с лекарствами, — парень пожал плечами и погладил страдающую и прикрывшую глаза Варю по голове.

Катя развернулась на носках и поспешила на улицу, чтобы не выдать свой психоз. Она уселась на ступени и уставилась на медленно падающие снежинки, стараясь сосредоточить мысли на том, как это красиво, а не на глупом Марке.

 — Не сиди на холодном, — раздался его голос над ухом спустя… сколько? Минуту, десять, тридцать? Счёт времени был успешно потерян.

 — А то что? — огрызнулась Катя. — Мне детей не рожать.

 — Ага, зато с циститом потом ходить, если сейчас же не встанешь или что-нибудь не подстелишь.

 — Не встану и не подстелю!

 — Хорошо.

Катя ойкнула, почувствовав, что на секунду оказалась в воздухе, а затем на теплых мужских коленях.

 — Что ты психуешь? Мать достает?

 — И это тоже, — вяло подтвердила она.

 — Не проще ли мне достать этот дурацкий орган, чтобы она оставила тебя в покое?

 — Увы, нет. Ей принципиально нужна именно моя почка. Свои она пропила. Оказывается, у неё обе отказывают.

 — Но тогда надо действовать быстрее. Она может умереть.

 — Пусть умирает. Мне всё равно.

Марк промолчал. Он не мог сказать ей что-то против, но и поддержать тоже.

 — Осуждаешь? Но ты не знаешь.

 — Не знаю. Поэтому молчу.

 — Она была ужасной женщиной, Марк. Я не знаю, за что её так любит Алена. Быть может, потому что сама такая же?

 — Но… Неужели ты не скучала по маме, когда была маленькой?

Марк уже пожалел, что задал этот вопрос. Из глаз Кати одна за другой покатились круглые слезинки, на ходу превращаясь в лёд. Или он выходил из её сердца?

 — Скучала, — прошептала девушка, — безумно скучала, хоть почти и не помнила её лица. Но я помнила её мягкие руки, помнила голос и этот запах… Запах мамы. Я рыдала навзрыд целыми днями и цеплялась за папу в надежде, что он вернёт маму домой. Я научилась молиться в шесть лет, Марк. Я подкладывала под подушку иконку и молилась перед сном, чтобы мама снова пришла ко мне. Я выживала этими молитвами. Я любила её так сильно, что теперь ненавижу.

Катя прикрыла рот ладонью, чтобы никто не услышал её всхлипов. Она как никогда сильно почувствовала, что погибает от травм, нанесенных в детстве. Марк прижал её к своей груди и… поцеловал в макушку, зарываясь носом в её волосы.

 — Однажды я пообещала, что никогда не стану такой матерью, как она. Но, видимо, другого не дано и поэтому сейчас мне не дано стать матерью вообще.

 — Ты не можешь знать этого наверняка.

 — Могу. Года три назад мы с Владом хотели завести ребёнка. Думали, что это ускорит мой переезд в Россию. Благо, что ничего не получилось. И когда я стала проходить обследование… В общем, это сложная женская физиология, но ребёнку просто не к чему прикрепляться.

 — Сейчас лечат практически всё и… И… — Марк вдруг сбился с мысли, потерявшись в её светлых глазах. Она посмотрела на него слишком резко, он не был готов.

 — И? — прошептала Катя, хотя и сама потеряла нить разговора. Ярко-голубые глаза Марка, ставшие такими при солнечном освещении, манили её не меньше.

 — И ты такая невероятно красивая, — выдохнул он, потянувшись к её губам.

Катя обхватила его за шею и вцепилась в Марка с такой страстью, словно только этого поцелуя и ждала всю жизнь.

class="book">Парень запустил руки ей под юбку и стал поглаживать бедра.

 — А как же «не сиди на холодном»? — тяжело дыша от возбуждения, спросила Катя.

 — Тогда нам срочно нужно в дом.

На их счастье все разошлись по комнатам и они смогли проникнуть в «покои», выделенные Марку Варей, незамеченными никем.

Марк навис над поваленной на кровать Катей и, выудив откуда-то презерватив, не смог открыть его дрожащими и вспотевшими пальцами, поэтому порвал упаковку зубами. Девушка охнула. Всё как и в фильмах: довольно эротично, но… Не нужно.

 — Да не забеременею я, — она повисла у Марка на шее и вновь одолела его жадным поцелуем.

 — Знаешь, у меня это уже привычка после жизни с Варей.

 — Пора её искоренять из своей жизни…

Только через секунду до Кати дошла неоднозначность сей фразы. Искоренять кого: привычку или Варю?

Катя довольной кошкой потянулась на груди у Марка. Ещё никогда она не получала такого особенного наслаждения от интимной близости. Нельзя сказать, что Влад был плох в постели или не удовлетворял её, но последние два года их секс ограничивался тем, что «побыстрее и на боковую». И это было обоюдно. С Марком же она едва не распалась на атомы от получаемого удовольствия.

 — Ты отпустишь меня? — улыбнулся он.

 — Ни за что, — Катя вцепилась ему в руку.

 — Но мне нужно в душ.

 — Мне тоже, но я же не сбегаю.

 — Тогда иди сначала ты.

 — Но это надо встать…

Марк с трудом оторвался от столь желанной им девушки. Катя надула губки, когда за ним закрылась дверь. Пока она не заметила его открытый и работающий ноутбук на столе и… упомянутую Ромой флешку рядом.

Осторожно встав с постели, она активировала флешку и защелкала мышкой. Девушка не была уверена, что поступает правильно, но… Что, если Марку так действительно будет лучше? Он все время в диком напряжении из-за этого Ланграста. Возможно, что и простая работа придётся ему по душе? Жить станет значительно проще! Не в деньгах же счастье?..

На экране замелькали шестизначные цифры. Катя поняла, что пытаться их запомнить или переписать бесполезно, поэтому навела на экран камеру телефона и… с грохотом выронила его на клавиатуру, подпрыгнув на месте от сухого голоса Марка:

 — Всю нужную информацию считала? Или мне открыть тебе второй архив?

====== Часть 52 ======

— Бас. Бас, просыпайся, — Влад потрепал его за плечо. — Давай, друг, поднимайся. Уже стемнело, весь день продрых.

Рома с трудом разлепил веки и повертел головой, давая глазам привыкнуть ко тьме гаража. А через секунду подпрыгнул с дивана и едва устоял на ослабевших ногах.

 — Ты чего? — недоверчиво посмотрел на него Влад.

 — А… Что произошло?

 — Что? — друг глупо моргнул, явно не понимая Баса. Влад склонился над открытым капотом Лады и ладонью смахнул пыль с одного из двигателей. — Проснуться никак не можешь? Утром Ладу пригнали, ты свечи поменял. Потом обсудили вечерний план убиения Сиплого и его падальщиков, и вот после этого ты как-то незаметно отрубился. Ну, я будить тебя не стал, думал ты пару часов поспишь и всё. А нет.

Бас смотрел на Влада как баран на новые ворота и ничего не понимал. Это всё ещё его друг, но… Но не тот. Это Влад много лет назад. Владу ещё семнадцать. Всего семнадцать. И это не укладывалось в голове.

Рома выставил перед собой руки, надеясь найти хоть одну из татуировок, сделанных в Америке. Но нет, кожа была чиста и не тронута чернилами. В привычной грубой манере парень оттолкнул Влада в сторону и кинулся к небольшому зеркалу, прикрепленному к машине. Не то лицо. Не та стрижка. Не та жизнь!

 — Нет, нет, нет, — повторял Бас, вцепившись себе в волосы и расхаживая по гаражу, — я не мог напиться до такого состояния!

 — Да ты чего? — Влад откровенно заржал. — Ещё утром ты был абсолютно трезв. Что тебе приснилось?

Рома застыл на месте и едва удержался от стона. Приснилось. Ему всё приснилось. И Варя… Она тоже? А что, если она… не существует? Он придумал её себе?

 — Сколько я спал? — глухо спросил Бас.

Влад ненадолго задумался и, загибая пальцы, принялся считать.

 — Навскидку — часов восемь.

Рома закрыл глаза. Всё верно. Восемь часов — восемь лет, каждый час за год.

Голова шла кругом. Сон был настолько реалистичным, что выдуманная девушка, поселившаяся где-то у него в груди, отзывалась режущей болью. Бас приложил ладонь к тому месту, где ориентировочно находилось сердце и выпустил воздух носом, понимая, что не может вздохнуть. Воздух застревал где-то в ребрах.

Он снова потерял её. Потерял ту, которая ему никогда и не принадлежала. Которая даже не существовала! Но… Как знать?

 — Да что с тобой такое? — Влад протянул другу бутылку с водой, но тот отказался.

Влюбиться в плод своего воображения… Подумать только! Это новый уровень безумия!

 — Ты вчера что-то начал рассказывать мне про свою одноклассницу, а я перебил тебя. Как же её звали… — Бас с трудом сглотнул. — Варя, кажется?

Влад подозрительно прищурился и пошарил рукой по столу. Найдя гаечный ключ, он сжал его в кулаке и завел руку за спину. На всякий случай. С другом творится что-то неладное. Вдруг кинется?

 — Я ничего тебе вчера не рассказывал, потому что мы не виделись. Да и никаких Варь у меня в классе никогда не было.

Ноги задрожали и подкосились, предательски уронив своего хозяина на пол. Её нет… Нет…

Дрожащей рукой Бас потянулся к телефону и принялся судорожно листать фотографии. Хоть что-то! Хоть что-нибудь! Но Вари не оказалось ни на одной из них. Рома попытался мысленно воспроизвести её образ перед глазами и ужаснулся, осознав, что не может этого сделать. Черты лица лишились четкости и безбожно смазывались, не давая возможности узнать её из толпы при случае.

Парень посмотрел на время. Сколько там было на часах, когда он спас её первый раз? Он ещё может успеть!

Бас стремительно побежал по темным улицам, не освещенных фонарями и выглядывал везде её крошечную фигурку. Дышать становилось всё труднее.

Рома резко затормозил, поняв, что едва не пропустил поворот, где услышал крики Вари. Ради Бога, пусть эти ублюдки вылезут из своих нор! Пусть пристанут к ней!

Но улица зияла пустотой и Бас обреченно рухнул на колени. Ни потенциальных насильников, ни Вари. Только он наедине со своей болью.

Он не мог сказать, сколько простоял на коленях посреди дороги и не поднялся даже тогда, когда на голову водопадом обрушился по-осеннему холодный дождь. Бас хотел провести под ним как можно больше времени, надеясь, что он вымоет дурацкую сонную пелену, что ввела в заблуждение и заставляла страдать.

Рома хрипло рассмеялся. Он не мог вспомнить её лицо, но не мог забыть сладкий вкус её губ, жар юного тела и переливистый голос. Парень попытался сделать глубокий вдох и опять не получилось: в нос ударила фантомная свежесть её духов. Черт, это невозможно, невозможно!

Бас уже был готов биться головой об асфальт от отчаяния, как вдруг понял: у него есть ещё кое-что. Адрес, всплывший в сознании маленьким окошечком. Название улицы, номер дома… А номер квартиры? Плевать, главное, что помнит этаж! Сориентироваться можно на месте.

Рома ничего не видел, всё перед глазами слилось в единое пятно. Мышечная память ног несла его. Несколько минут — и он на месте. Проигнорировав лифт и перепрыгивая через две ступеньки, парень помчался на восьмой этаж и остановился посреди площадки. Призрачное воспоминание оказалось куда тяжелее реального и давило на плечи, грозя размазать по половой плитке.

— У меня тут где-то ключи из пальто выпали, — девушка внимательно осматривала лестничную клетку.

 — Эти? — издевательски спросил Бас, покачивая ключи от Вариной квартиры на указательном пальце, — в углу валялись.

Варя молча потянулась за ними, но Рома резко отвёл руку назад и сжал их в кулаке. Девушка, продолжавшая двигаться по инерции, споткнулась о его ногу и уткнулась носом ему в плечо. Тот довольно хмыкнул.

 — Варвара, — медленно тянул он с наслаждением каждую букву.

 — Да. Отдай ключи.

 — Я их не держу, — Рома хлопнул девушку по карману. Она не смогла скрыть своего удивления.

 — Я думала, ты забыл меня.

 — Нет, — зашептал Бас и покачал головой. — Нет. Забыть тебя нельзя, даже если ты всего лишь наваждение.

Парень стучал и звонил в дверь в течение пятнадцати минут и когда окончательно убедился в том, что ему никто не откроет, переключился на соседей. И там ему открыли сразу.

 — Да? — настороженно спросила молодая женщина лет тридцати. Рома удержался еле от того, чтобы хмыкнуть. Он представлял, как сейчас выглядел: растрепанный, во всем черном и с безумными глазами. Сам себе бы ни в жизнь не открыл.

 — Вот там, — Бас указал на дверь, куда ломился минуту назад, — кто живет?

Женщина помялась несколько секунд.

 — Никто, — наконец призналась она, — квартира вот уже четыре месяца пустая стоит. Раньше там жила семья с тремя детьми, но они в срочном порядке съехали после того, как на площадке сцепились наркоманы и пострадала старшая девочка.

 — А как звали девочку? — голос сел, хотя ниже, казалось бы, некуда.

 — Алина. А к чему, собственно, такой интерес?

 — Уже ни к чему, — он махнул рукой и стал медленно спускаться вниз.

Путь до дома казался неимоверно длинным. Сантиметры стали километрами, а секунды — часами. Бас злился на всё вокруг. На дурацкий сон, впечатливший его так сильно. На придуманной девушку, оказавшейся такой невероятной. На самого себя за то, что проснулся. Что угодно было бы лучше, чем-то, что творилось с ним сейчас.

 — Какого же черта мне двадцать лет? — бормотал себе под нос Рома. Эта жизнь, где нет её, его совсем не радовала. Варя… Её имя звоном раздалось в ушах. А, впрочем, Бас ждал чего-то подобного. Слишком она была хороша для того, чтобы оказаться реальной.

Он хотел только одного — чтобы Варя, пусть и вымышленная, наконец умерла в нём и перестала рвать душу на части. Но она не отпускала Баса до самого вечера. Засыпая, он надеялся, что всё это глупая шутка его сознания. Сейчас он проснётся и выяснится, что он просто перепил. Рома был готов на что угодно: мучиться похмельем, быть побитым Марком и даже плюнуть на этот дурацкий Глобал. Пусть подавится! Что угодно, но лишь бы опять увидеть её — вредную и колючую, но такую любимую.

Веки опустились против воли.

Мозг переставал выдавать связные мысли, перед глазами застыла тьма, но это нельзя было назвать сном. Бас слышал плач племянника за стеной, кожей чувствовал витавшее в воздухе напряжение и ждал утро, которое должно предрешить судьбу.

Перед рассветом Рома ненадолго отключился, но буквально через минуту почувствовал, что может открыть глаза. Но готов ли?

Веки медленно приоткрылись.

Ничего. Всё та же квартира, не видевшая ремонта лет сто и ни единой татуировки на теле. Черт…

Рома резко вскинул голову и вдруг понял, что это — единственное, что его сейчас огорчает. Он больше не чувствует тоски по пригрезившейся девушке, душу больше не тяготил камень с выцарапанной на нем надписью «любовь». Варя растворилась в нем за ночь и ушла, решив больше не терзать.

Бас хмыкнул. Он совершенно точно любил её. Сильно, безудержно, глупо. Любил. Но не в этой жизни, а в том далеком и местами прекрасном сне.

 — Это у тебя алгебра такая? — хмыкнула девушка и свернула на школьную спортивную площадку, издалека увидев сидевшую на трибунах подругу. Рядом с ней сидела одноклассница, подставив лицо уходящим солнечным лучам.

 — Варька, — Катя улыбнулась ей во все тридцать два и слезла с трибун, чтобы обнять подружку.

 — Ты же на урок шла. Почему не дошла?

 — А ты? — девушка склонила голову на манер совенка.

 — Так иду. Я предупреждала классную, что задержусь.

 — Я не предупреждала, но я уже не могу видеть кислую рожу математички.

Ксюша, их одноклассница, потянулась на манер кошки и спрыгнула с трибун вслед за Катей. Она хитро улыбнулась и подмигнула Варе.

 — Сказать тебе, почему она на самом деле не пошла на урок? — прошептала Ксюша, но нарочито громко, чтобы виновница всё слышала. — Потому что сегодня мы занимаемся совместно с 11Б.

 — И что? — Варя замахала руками перед лицом, убирая раздуваемые ветром длинные волосы. Она сердито сдула одну прядь со лба и пообещала себе отстричь всё к чертовой матери на ближайших же выходных. Мама расстроится — длинные волосы дочки ей очень нравились, но терпеть неудобства больше не было сил.

 — А то, что вчера все видели, как она целовалась с Владом из параллели.

 — Ой, тоже мне, — скуксилась Катя, — с кем он только не целовался, он пол-Москвы перелизал.

Варя тактично промолчала, что подобная участь обошла её стороной. Влад был страшным бабником и как только в поле его зрения появлялась особь женского пола, его целью тут же становилось затащить её в постель, поэтому девушка предпочитала держаться от него в стороне. От него орала вся женская половина школы с 9 по 11 классы, ибо Влад, поигравшись с девушкой в постели пару-тройку недель, заменял её на другую. Иногда девушки шли по второму и даже третьему кругу на повтор, но легче от этого не было. Но совсем недавно появилась надежда на исправление. Одна из его одноклассниц, Алла, побила рекорд любой из его девушек и горделиво вышагивала по школе, светясь аки новый рубль. То, что происходило между ними нельзя было назвать отношениями даже с огромной натяжкой, но Алла свято продолжала в это верить. Всё, что делал Влад — это лапал её в удобное для него время и повествовал одноклассникам о том, что творится у них в постели. Варя радовалась, что они учатся в разных классах, слушать подобное — приятного мало.

 — Оух, — вдруг напряженно выдохнула Ксюша, смотря куда-то за спины двум подругам, — сейчас что-то будет.

Катя обернулась на топот — на неё шла разъяренная Алла со всей своей свитой. Когда они остановились, девушка принялась демонстративно считать по головам.

 — Десять, одиннадцать. Всех одноклассниц притащила? А, нет, вижу, что Михеевой нет.

Алла молчала. Ответом стала звонкая пощечина.

Варя задохнулась от возмущения и, недолго думая, замахнулась сумкой и огрела нападавшую по голове быстрее Кати. Алла схватила Варю за край блузки, но и Катя не дремала. Она вцепилась сопернице в волосы и… И все силуэты смешались в толпе начавшейся женской драки. Понять, кто есть кто было невозможно.

 — Да будет битва, — обреченно вздохнула Ксюша и, вступаясь за одноклассниц, ударила кого-то рюкзаком по спине и с садистским удовольствием наблюдала за тем, как Варя таскала кого-то за волосы и умудрялась отвешивать пощечины одновременно.

На всю площадку стоял оглушительный женский визг, клоками летели во все стороны волосы. Девушки были так увлечены баталией, что даже не заметили перелетевшего через забор Влада и кинувшегося в толпу. Следом за ним лениво шёл высокий парень, который явно перерос возраст школьника.

Влад попытался было разнять их, но он никогда не имел дел с дерущимися девушками и ещё не знал, что это невозможно, пока они не успокоятся сами. Они были хуже разъяренных медведей, они кусались, царапались и явно имели цель поубивать друг друга.

 — Твою-то мать, ты там идешь или органы пинаешь?! — заорал Влад другу, пытаясь удержать Катю за руки. Парень уже несколько раз получил по лицу и теперь обалдело хлопал глазами.

Басу разнять девушек удалось куда быстрее. Он только подошёл и отвел Аллу в сторону. В ту же минуту Влад оттащил Катю. И, казалось бы, драка окончена… Если бы Варя не пнула Аллу за оскорбление подруги ещё раз. Рома едва успел среагировать и схватить её под грудь, чтобы не дать продолжение бою. Он ещё не видел её лица — девушка стояла спиной, но вот её волосы…

Варя царапнула незнакомца длинными ногтями и кожа покраснела от выступивших капель крови. Но для Баса это было ничто — он попадал и не в такие переделки.

 — Долбанная шлюха! — заорала Алла.

Катя дернулась из медвежьих тисков Влада, но он ожидаемо оказался сильнее.

Забрыкалась в руках у Баса Варя.

 — Пусти! Она ещё и что-то возникает, я доломаю ей челюсть!

 — Угомонись, — мягко произнёс он, развернул девушку к себе лицом и обмер на месте. Темно-карие глаза пронзали внимательным взглядом до глубины души. Варя? Варя…

Она хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом, вглядываясь в лицо Роме. Как завороженная девушка коснулась его щеки, а через секунду отдернула руку как ошпаренная.

 — Мы нигде не встречались раньше? — прошептала она.

 — Я не знаю, — он тоже шептал.

Как такое могло быть?

Вдруг со школьного крыльца послышался чей-то вопль:

 — Эй, наши девки сцепились! А Влад, походу за свою новую шлюху из А класса заступается!

 — Единственная шлюха — твоя мать, которая нагуляла выблядка! — заорала Катя.

И это стало сигналом к чему-то действительно более грандиозному. Парни кинулись на Влада, но ни он, ни Бас не собирались проигрывать. И не таких на лопатки укладывали! Неужели не справятся с кучкой школьников? Девушки с визгом разбежались кто куда — попасть под тяжёлый мужской кулак не хотел никто. Кроме этих троих: Кати, Вари и Ксюши. У Кати было непреодолимое желание навалять Владу, из-за которого она оказалась в дебильном положении. Она ведь даже не хотела с ним целоваться!

А Варя по необъяснимой причине не хотела упускать из вида этого странного парня и предпочла получить несколько синяков, но не потерять его. Ксюша же просто скучала и была за любой кипиш. Да и на физику, которая стояла следующим уроком.

С крыльца снова раздался крик. На этот раз вопили учительницы, которые ввиду хрупкого телосложения не могли лезть разнимать огроменных лосей под два метра ростом без риска быть пришибленными. Они кричали, ругались, просили перестать, но всё было тщетно до тех пор, пока их голоса не перекрыла визжащая сирена полицейской машины. Женщины, потеряв всякую надежду на благополучный исход, решили вызвать патруль который прибыл на удивление быстро, потребовалось всего пять минут.

Бас не имел никакого желания вести разговоры с доблестными защитниками правосудия и потому, схватив Варю за руку, заорал:

 — Бежим!

Краем глаза он заметил Влада, который, подхватив Катю на руки, кинулся в противоположную сторону. Рома хмыкнул. Он был уверен, что Влад наплюет на девушку и будет спасать свою шкуру. Видимо, это не очередная «долбанная шлюха». Четверо полицейских тут же кинулись за беглецами, предварительно разделившись.

 — Ты успеваешь за мной?

Парень слышал тяжелое и частое дыхание запыхавшейся Вари. Бежали они уже достаточно долгое время, но она и не думала жаловаться.

 — Да, но скоро я устану и не смогу бежать!

Они синхронно перепрыгнули через огромный толстый ствол дерева, упавший после вчерашнего урагана и перекрывший дорогу. Бас свернул налево — к гаражам. Он обернулся: полицейские исчезли из вида, но он слышал их брань и в запасе было всего пара-тройка секунд.

 — Давай! — Рома подсадил её на крышу. Варя проворно вскарабкалась и подала ему руку. Но это было больше для приличия. Бас прекрасно справился бы и сам, но помощь не отверг. Они навзничь рухнули на плоскости крыши и только чуть приподняли головы, чтобы наблюдать за вбежавшими полицейскими.

 — Ну и где они?!

Один из них покрутился вокруг своей оси, задрал голову к небу в поисках ответа и подергал напарника за рукав, тыкая в старавшихся слиться с покрытием молодых людей.

 — Астахов, как же мне надоело гонять тебя! — заверещал тот и угрожающе двинулся в его сторону.

 — Активируем режим гепарда! — нервно бросил Рома и за локоть поднял девушку.

 — Нам некуда бежать!

 — А крыши тебе на что? Ряд длинный!

И они снова побежали, проворно прыгая с более высоких на низкие и наоборот.

 — Ряд кончается, мы не сможем торчать наверху вечно! — в голосе девушки проклюнулись паническо-истерические нотки.

 — Нам и не придется, — он прищурился, приметив в предпоследнем гараже приличную дыру, пробитую ещё одним сваленным непогодой деревом.

Мгновение — Варя у него на руках. Ещё одно мгновение — и она пронзительно закричала, когда Бас прыгнул в дыру. Он болезненно охнул, с грохотом рухнув вниз. Приземление Вари было куда более мягким и безвредным — она была сверху Ромы.

 — О Боже мой, — тут же запричитала она, — встать можешь? Позвоночник целый? А ноги? А перед глазами ничего не плывет, не тошнит? А если у тебя сотрясение?!

 — Ещё несколько «А» и я точно поеду мозгами, — пробубнил он, поднимаясь и потирая спину. Через день-другой она будет представлять из себя полотно с синими, зелеными и фиолетовыми кляксами синяков.

 — Хорошо. Раз ты в таком прекрасном состоянии, подумай, гений, как мы отсюда выйдем.

 — Как-как, возьмем ключи, откроем да и выйдем.

 — И где ты их возьмёшь?

Бас отодвинул висящую на крючке куртку и снял с него же связку ключей. Варя прикусила язычок и недоумевающе потупила глаза в пол.

 — Это мой гараж, — тяжело вздохнул парень и задрал голову, оценивая масштабы бедствия, — и страховка это не пок-ро-ет…

 — Почему?

 — Потому что я не продлевал её.

Варя пощелкала пальцами, словно забыла какое-то слово, но на деле она просто не решалась попросить её выпустить.

 — Ладно. Хорошо. Открой дверь и я пойду домой.

 — Нет, — спокойно отозвался Бас и стал заниматься своими делами.

 — Что? — девушка занервничала и, думая что не выдаёт себя, прикусила ноготь на большом пальце.

 — Думаю, час-другой нам придётся посидеть здесь. Они караулят нас, ты не слышишь голоса?

 — Нет.

 — А я слышу. На, займись, — Рома кинул ей на колени забытый Владом ноутбук. Вряд ли бы он стал возражать, а если и станет — это никого не волнует. — Интернет там есть, только модем не выдерни.

Варя опасливо приоткрыла крышку и старательно делала вид, что заинтересована чем-то происходящем на экране, а на деле даже не удосужилась открыть браузер. Вместо этого она исподтишка наблюдала за стачивающим одну из автомобильных деталей Басом и никак не могла понять, почему же он кажется ей таким знакомым. Она ведь даже не знает его имени!

Варя прикусила губу, пытаясь рассмотреть очертания его фигуры под свободной футболкой. Широкие плечи уже предполагали накаченное тело, а… Девушка едва не вскрикнула, устыдившись своих мыслей и прижала ладони к пылающим от стыда щекам. Какой позор!

 — Мне скучно, — сказала Варя в надежде завязать беседу и отвлечься от постыдных мыслей. Но Вселенная явно не была благосклонна к ней сегодня.

Бас отложил все детали и инструменты, вытер руки и, подойдя вплотную, уперся одной рукой и навис над ней. Другой он щелкнул себя по ремню и низким хриплым голосом проговорил, нарочно растягивая каждую букву:

 — Давай развлеку…

В его глазах заплясали озорные чертята, через секунду сменившись похотливым огнем. Он смотрел на Варину грудь, быстро и часто вздымающуюся вверх и вниз, её слегка приоткрытый рот и красные от смущения щеки. Бас стянул с себя футболку и продолжил смотреть на неё в упор, не сводя взгляд ни на секунду. Её реакция забавляла. А вот его… Рома понял, что в первую очередь наказал себя. Контроль слетал ко всем чертям и маячил где-то на границе. Перед ним сидела совсем молоденькая девочка, и это была его девочка-мечта, девочка-картинка, та, с которой он во сне написал не одну сотню портретов. И теперь совершенно точно напишет снова. А сейчас… Сейчас он хотел взять её. Сорвать дурацкую одежду одним движением, так, чтобы она трещала по швам и получить наконец доступ к идеальному для него по всем параметрам телу. Ощутить под пальцами жар нежной кожи, чувствовать, как она на пике цепляется за всё, что только попадается под руку, чтобы не издать ни звука. Она считает это постыдным. Парень не смог не улыбнуться: всё как и во сне. Хочет, но пока не поборет стеснение — не будет. Он отпрянул.

 — Что это сейчас было? — едва выдавила из себя Варя.

 — Жарко, — Бас откинул футболку в сторону.

 — Кому? — пропищала девушка. Он окинул её взглядом: по виску струились капельки пота.

 — Мне. Жарко, — парень криво ухмыльнулся.

Варя спряталась за крышкой ноутбука, но, будь это её вещь, непременно бы вгрызлась в него зубами. Напряжение нарастало.

 — Может, представишься? — она не могла находиться в тишине.

 — Ты слышала, как меня назвали.

 — Бес? Это не имя.

 — Бас, — рассмеялся Рома, — производное от Бастарда.

 — Ублюдок, — со спокойным равнодушием проговорила Варя, будто это не было оскорблением. — Повторяю, это не имя. Представься.

 — Рома, — он кинул в болтушку тряпкой, наивно полагая, что это её заткнет.

 — А я…

 — Варвара.

Девушка округлила глаза и привстала от удивления.

 — Откуда ты знаешь?

Рома прокашлялся.

 — Все знают. Если твой отец Артем Грач и я ни с кем тебя не путаю.

«Ага, как же. Такую спутаешь…» — подумалось невольно.

 — Даже обидно, — хмыкнула девушка, — при знакомстве все видят не мою личность, а только то, что мой папенька — Артем Грач, провозгласивший себя королем всея адвокатской отрасли.

 — Но он действительно хорош в своём деле.

 — Хорош, — с обожанием выдохнула Варя.

 — Тебе всё ещё скучно? — неожиданный вопрос.

 — Уже не особо, — она вспомнила устроенное представление с обнаженным торсом пару минут назад. Футболку Рома, кстати, так и не надел.

 — И всё же. Давай поиграем в игру. Я попробую угадать что-то о тебе, а ты будешь говорить, прав я или нет.

 — Это невозможно, ты можешь назвать только мои внешние данные, — фыркнула Варя.

 — Ошибаешься.

 — А вот и нет.

 — Проверим?

 — Попробуй.

Рома сел рядом и, подперев рукой щеку, опять уставился на неё.

 — Например, я могу сказать, что ты родилась весной. В середине апреля.

Варя скомкала край юбки.

 — Ты просто угадал!

 — Можно я поугадываю дальше?

 — Кхм…

 — Тааак… Твои любимые цветы — пионы, как и у матери. Ты начинаешь пищать как котёнок от восторга, когда видишь розовые, красные и белые бутоны и нет подарка лучше. Ты отличница, хочешь получить медаль и поступить на факультет филологии. Потому что обожаешь искусство и в глубине твоей души живет глупая, как тебе кажется, идея открытия арт-галереи. А ещё я знаю, — он увлекся рассказом и употребил это злостное слово, хотя и не должен был, — что ты любишь сладкое, но стараешься им не злоупотреблять. Вот только при стрессе не очень получается. Наверное поэтому ты такая сладкая, — широкая улыбка и Бас резко оборвал сам себя, поняв, что сболтнул лишнего. В Вариных глазах читался восторг вперемешку со страхом: она не понимала, откуда он знает всё это.

 — Откуда ты знаешь?

Рома пожал плечами.

 — У тебя в глазах всё написано.

 — А что написано в твоих?

 — Ничего. Там пустота.

 — Не думаю.

Варя почувствовала какое-то странное влечение к Басу и не захотела ему сопротивляться. Она потянулась к нему, боясь не получить отклика, но парень словно сорвался с цепи и жадно припал к её губам. Внутри всё заныло, когда на языке ощутилась фантомная сладость. Варя корила себя за то, что кинулась целовать первого встречного-поперечного, а ведь это её первый поцелуй! Всё должно было быть не так, всё должно было быть романтичнее! Но подобные мысли отступили на второй план и взмыли куда-то в небеса, стоило Роме коснуться языком её нёба. По телу пробежал мандраж, кожа покрылась мурашками. Это могло продолжаться ещё долго, если бы не настойчивая трель телефона, пробившая купол тишины.

 — Твой или мой? — у Ромы сбилось дыхание.

 — Мой, — Варя потянулась к сумке и мысленно чертыхнулась. Как ты невовремя! — Марк, я перезвоню, — буркнула она в трубку.

 — Кто? Марк?! — метаморфозы в поведении Баса поражали. Ещё несколько секунд назад он был мягким и покладистым, а сейчас шипел как вставший на дыбы кот.

 — Да. А что? Это мой знакомый, сын папиного друга. Может помочь мне с поступлением.

 — Дай продолжу. Но ваши родители спят и видят, чтобы чада поженились. Так?

 — Возможно, — Варя смущённо улыбнулась. Она даже не удивилась тому, что Рома всё почему-то знает наперёд. Эта его странность… К ней можно привыкнуть. — Но мы не собираемся жениться. Как можно, если мы не любим друг друга?

 — Порою нужно, а можно или нет — второстепенный вопрос…

 — Это не про меня. Ни что произошедшее не заставит пойти на этот шаг. Это… Низко? Предаешь и себя, и партнера.

 — А что, если разбитая любовь? Ты любишь его, он тебя, но дурацкие обстоятельства… И осколки ранят так сильно, что ничего иного и не остаётся.

 — Почему же? Любые обстоятельства можно победить, если идти против них вдвоём. Надо просто поговорить, не зря же люди много веков назад освоили речь. А в случае со мной это вообще лучшее оружие…

 — Что именно?

Басу не хватало только блокнота и ручки, чтобы записывать за ней лекцию и брать на вооружение.

 — Разговоры. Мне важно знать, что чувствует ко мне человек. Если я его люблю и он любит меня, значит, мы преодолеем вместе всё. Но я же не экстрасенс, как я могу знать наверняка, если мне этого не говорят. Разговаривать, Бас. Людям нужно разговаривать друг с другом и тогда исчезнет 50% сложностей.

 — И слышать, — вздохнул он.

 — И слышать, — подтвердила она дублированием и кивком головы.

 — Сейчас я слышу то, что полиция, похоже, не собирается уходить и нам торчать тут ещё минимум час. Найди какое-нибудь кино, скоротаем время.

Варя включила первый попавшийся фильм, но он оказался на редкость занудным и нагонял дремоту. Учитывая сегодняшний насыщенный событиями день и то, что сейчас за её спиной лежит тёплый Бас… Через полчаса девушка засопела, да так сладко, что в сон потянуло и Рому. И вдруг он с ужасом осознал, что боится засыпать, боится опять проснуться без неё. И тогда он точно сойдет с ума.

Но сон оказался куда сильнее и увлек его в своё царство.

====== Часть 53 ======

Бас внимательно смотрел на себя в зеркало, поворачивая голову так и эдак.

 — Нет, серьёзно?! — спросил он у своего отражения и со злости ударил кулаком по раковине, от чего в месте удара расползлись маленькие трещинки. — Да чтоб тебя!

Он загреб руками волосы и шумно выдохнул, не зная, куда себя деть.

 — И сколько же мне лет на этот раз? — Рома едва сдерживался, чтобы не заорать и не разбудить других обитателей этого дома. — Опять двадцать?! Двадцать семь?! А, может, тридцать пять?! Это ни разу не смешно!

И в ту же секунду он хрипло рассмеялся, осознав, что разговаривает с самим собой. Глубоко вдохнул, стараясь успокоиться и не злиться на то, что не в состоянии разграничить сон и реальность. Какая из жизней настоящая? Какой ему жить?

Следующий выплеск гнева пришелся на зеркало. Осколки, окрасившись кровью из образовавшихся порезов, со звоном посыпались в покалеченную раннее раковину. Рома, смотря на всё это безобразие, мысленно пообещал себе обязательно возместить убытки. Если, конечно, не очнется следующим днем опять в гараже. И он не мог понять, чего хотел сейчас больше: не покидать эту жизнь никогда или вернуться в ту, где ещё есть шанс, что Варя его полюбит вновь? Но полюбит ли?..

Рома утер с губы кровь, отпечатавшую в результате прикладывания разбитого кулака к лицу и только в этот момент почувствовал ужасную сухость во рту. Она, определённо, присутствовала с момента пробуждения, но Бас не обращал на это внимания. Потребность в воде возрастала с каждой секундой в сто раз. Парень покосился на раковину, но тут же одернул себя, что не будет пить из-под крана. Но будь он у себя дома — лакал бы хоть из лужи, там ему стесняться некого, а мнение сестры не волновало. Её задача заключается в том, чтобы следить за ребёнком.

Рома аккуратно приоткрыл дверь и вышел из комнаты, стараясь ступать как можно тише. Но, подойдя к лестнице, понял, что переоценил свои возможности. Лестница поплыла перед глазами и показалась куда круче, чем была. Но коварный зверь под названием «послеалкогольный сушняк» заставил вцепиться в перила и аккуратно переступать ступени одну за другой. Бас обругал всех и вся: себя, за то, что напился чуть ли не до невменяемого состояния; отца Вари, который непонятно зачем отгрохал домище в два этажа, хотя прекрасно можно было бы обойтись одним; Егора, которому выпало счастье спать на первом этаже. Но, если быть до конца честным, его там просто бросили и не удосужились перенести на второй этаж. Разве что Варя подумала о брате и укрыла того одеялом.

Рома прошёл на кухню, но не нашёл ничего из того, чем можно было бы утолить жажду. Как по волшебству исчезли все бутылки с водой, которые, Бас был уверен в этом, стояли тут ещё вчера. Идея подсунуть голову под кран уже не казалось такой бредовой и плевать на правила приличия. В конце концов, все присутствующие давно знают, что Рома далеко не аристократ, а впечатление о нём никогда не было хорошим.

Но появилась ещё одна проблема. Не был обнаружен вентиль или хоть что-то, чем можно было бы дать пуск воде. После пяти минут исследований Бас обнаружил небольшой сенсорный экранчик, который реагировал на касание пальцев. Парень приложил пальцы, но ничего не произошло. Он попробовал ещё. Ещё. И ещё. Но кран оставался глух к неозвученным мольбам.

 — Еб твою мать! — не выдержал Рома. — Отстроить дом денег хватило, а нормальные краны поставить нет?!

Вдруг перед его носом мелькнула аккуратная женская рука, коснувшаяся сенсорного экрана и почти сразу же исчезнувшая из поля его зрения. Вода полилась.

 — Спасибо, — глухо пробормотал Рома и, даже не думая стесняться, наконец позволил себе напиться. Только потом посмотрел на своего помощника. Помощницу. Скрестив руки на груди, на него смотрела Полина.

 — А я-то думаю, почему на весь первый этаж так перегаром несёт, — наконец заговорила она.

 — Потому что Егор проснулся раньше меня, — Бас кинул взгляд на пустующий диван.

 — И вот зачем нужно было так нажираться, ответь мне?

 — За тем, что вечно молодой, вечно пьяный. Отстань.

 — Ты-то молодой? Ты старше всех из присутствующих.

 — И пусть, — он фыркнул, — зато я душой моложе любого из вас.

 — Что ж, в таком случае столь юной и несовершеннолетней душе тем более не стоило так напиваться.

 — Почему несовершеннолетней?

 — Потому что самые младшие — я и Егор.

Бас чертыхнулся. Либо по его подсчетам Егору должно быть больше восемнадцати, либо у него большие проблемы с математикой. Да и по жизни, в принципе, потому что владеть компанией и не суметь посчитать до десяти — это уже край.

 — А сколько лет Егору?

 — Двадцать. Тебе не интересно, сколько лет мне?

 — Нет. Двадцать пять минус семь — восемнадцать.

 — Почему двадцать пять?

 — Потому что я считаю от возраста Вари.

Рома прикрыл глаза. Подумать только. Двадцать пять… Ей уже двадцать пять… В полной мере он осознал это только теперь. Она не та семнадцатилетняя девочка, которую он любил так сильно. Она шикарная молодая женщина, которую он любит по-прежнему сильно.

 — Она не заслуживает этого, — медленно проговорила Полина, опустив глаза в пол.

 — Чего? — Бас зачем-то отступил на шаг назад. Он ожидал очередных обвинений в стиле «Как ты мог так поступить с ней после всего, что она пережила!», но не собирался оправдываться. Хватит. Может, ещё и на колени встать? Он объяснил причину своего отъезда, а если кто-то не понял или не принял — что ж, это не его проблемы. Эгоист? Возможно.

Но Полина сказала совсем не то, что Рома успел себе придумать.

 — Того, что мир крутится вокруг неё. Варя с самого рождения была золотым ребёнком. Не то, что все мы, — девушка тряхнула волосами и поскребла ногтями по столу, словно это могло помочь скинуть камень с её души.

 — Что? — второй раз обалдело переспросил Бас.

 — То, — она была раздражена, — над ней всегда тряслись больше, чем правительство над ракетами. Всегда она у нас самая красивая, самая умная, самая потрясающая. И через чур избалована этим.

Бас поморщился. Очевидно, проблемы у него не только с математикой, но и с памятью, потому что в его воспоминаниях Варя избалованной не была. Напротив, она была очень проста для девушки, отец которой имел целое состояние. Она не носила кроссовки за десять тысяч, не была обвешана золотом по самую макушку, из украшений она носила только сережки, цепочку да два колечка, подаренных отцом. Она училась в обычной государственной школе, не ходила по закрытым вечеринкам, а дорогому и элитному алкоголю предпочитала недорогое вино и вечерние прогулки с Басом и его друзьями.

 — Не так? — продолжила Полина. — Ей было позволено всё.

Рома усмехнулся и покачал головой. Кому-кому, но точно не ей. Варя была загнана в такие жесткие рамки, что, находясь под их сильнейшим давлением, её душа начинала кровоточить.

 — Своим рождением она сломала не одну жизнь, — девушка перешла на шепот, а Бас, обалдев окончательно, не смог сказать и слова от таких резких и обидных высказываний в сторону Вари. В голове вихрем роились различные ругательства, но ни одно из них не слетело с губ.

 — Жизнь моей матери. Маме было всего восемнадцать, когда она родила Варю. И она никуда не поступила, не нашла работу и не реализовала себя, потому что вложила всю себя в неё. А на других детей её не хватило, — Полина прицокнула языком и пожала плечами. — Жизнь моего отца. Он ведь влюбился в маму, когда она ещё была беременной. А потом они не могли быть вместе. Как ты думаешь, из-за кого? Из-за Артема? Не-е-ет, тут опять звезда Варя влезла. Жизнь Артема. Он мог уехать, он мог не смотреть на то, как девушка, которую он любит, строит своё счастье, а он остался ни с чем. Но он остался из-за Вари. Жизнь Марка. Тут и говорить не надо, да? Твоя жизнь, в конце концов. Моя сестра успела нагадить всем, а вы всё равно готовы костьми лечь за неё. Парадокс.

 — Заткнись! — заорал Рома и ударил кулаком по столу так, что подпрыгнули все стоящие на нём предметы.

Он отвернулся от Полины и тяжело задышал. Варя не сломала его жизнь. Она собрала её по кусочкам и склеила, когда он был совсем молодым, но уже отчаявшимся. Она подарила ему надежду. Подарила свет. Ведь Варя и была тем самым светом. Она старалась светить всем, любила всех и вся, в её сердце не было места ненависти. Когда-то… До встречи с Ромой. Пока он не поселил в неё мрак и теперь все имели то, что имели. Бас безумно скучал по той девочке. Он крепко зажмурился. А можно проснуться ещё раз? Можно начать всё сначала и не допускать ошибки?

 — За-а-аткнись, Полина, заткнись, — выполз откуда-то Егор и пошёл на сестру, — ты не имеешь права так говорить. Я слышал всё, от начала и до конца.

 — О чём я и говорила. Опять Варя святая.

 — А ты у нас вечно недолюбленная, обиженная, обделенная! Что ты её постоянно цепляешь? Чем ты недовольна в этой жизни? Мать любит тебя не меньше Вари, она никогда и никого не выделяла!

Затевалась перепалка. И она непременно бы случилась, если бы не жуткий грохот, раздавшийся сверху. Егор и Полина присели на корточки с мыслью, что начал рушиться потолок. Бас инстинктивно пригнулся. Но нет. Это был Марк, как ошпаренный вылетевший из комнаты и тайфуном несущийся по лестнице. Через несколько секунд за ним выбежала Катя, на ходу застегивая верхние пуговицы надетого кое-как в спешке платья.

 — Марк! — она поймала его за руку, но парень дернул ей так сильно, что девушка едва не покатилась по лестнице кубарем. Спасло её только то, что она ухватилась за перила.

Марк поднял глаза и, увидев Рому, мелко задрожал от злости. Он подошёл вплотную к сопернику и поднял что-то небольшое и черное на уровень его глаз. Бас напряг зрение. Флешка.

 — Забирай, сука, — прошипел Марк. — Забирай всё, только перестань отравлять мою жизнь!

Он вышел из дома и со всей силы хлопнул дверью. Катя подбежала к Басу, выхватила у него из рук флешку и, глядя прямо в глаза, отвесила такую звонкую пощечину, что он против воли повернул голову направо от удара.

 — Марк, ради Бога, дай мне сказать! — Катя выскочила за ним на улицу и плотноприкрыла за собой дверь, чтобы их диалог никто не услышал. Но она была очень не уверена в том, что и сам Марк захочет слушать её. — Марк, я умоляю тебя! — в голос прорвались рыдания.

Он замер. Постоял несколько секунд спиной. Развернулся и даже не пытался скрыть боль, что маской застыла на его лице.

 — Ты не скажешь мне что-то, что я не знаю.

 — Ты не знаешь!

 — Нет, Катя. Я знаю. Я всё знаю. Что бы ты ни сказала, это не оправдает твой гадкий поступок.

Девушка прижала ладонь к груди, пытаясь унять рвущееся наружу сердце. Сейчас оно было как никогда обнажено и нуждалось в поддержке. Той самой, которой она лишилась по собственной глупости.

Марк поджал губы и, сунув руки в карманы брюк, скорбно покачал головой.

 — Ты, — натянуто произнёс он, — ты и твоя подружка. Это была какая-то хорошо спланированная операция? Она наносит основной удар, а ты добиваешь окончательно?

 — Нет, Марк…

 — А что тогда?! — он сорвался на крик. — Почему ты так поступила со мной, Катя?! Почему?! Я сделал что-то плохое тебе? Я даже Рому и пальцем не тронул, я никак ему не навредил. Так почему же ты воткнула мне нож в спину по самую рукоятку?

Катя молчала. Что она могла сказать? Что дура? Что по глупости влюбилась в него и сама не заметила, как? Что поэтому думала, что делает лучше? Но думать она, оказывается, не умеет.

 — Я ведь поверил тебе, — с горечью и надрывом проговорил Марк, — после такого мощного предательства Вари. Я и не надеялся подняться с колен. Но ты смотрела на меня так, что я верил в то, что небезразличен тебе. Что ты хоть немного желаешь того, чтобы я был рядом. И я опять ошибся! Слишком жестоко… Это слишком больно, Катя. Ты подобрала меня на обочине жизни, куда я оказался выброшен, выходила, дала надежду… И выбросила обратно.

 — Это не так, это не так! — Катя надрывалась, не зная, как доказать ему обратное.

Холодный пластик всё ещё впивался острыми углами в ладонь и её осенило. Девушка разжала ладонь и протянула дрожащую руку в сторону Марка. Но тот не впечатлился увиденным.

 — Вот, Марк, вот, — осторожно зашептала Катя, — он ничего не знает и не узнает. Завтра же я напишу заявление на увольнение.

 — Я больше не верю тебе.

 — Разве стала бы я делать это, не будь я влюблена в тебя?! Влюблена слишком сильно, так, что я сама не могу контролировать эту влюбленность!

Парень криво усмехнулся. Для него это звучало не серьезнее шутки. Он достал из кармана брюк ключи и направился к машине.

 — Нет! — Катя кинулась ему на спину и в отчаянии вцепилась в футболку. Она прижалась к ней щекой и ткань впитала в себя её слезы. — Я не отпущу тебя! Ты не можешь бросить меня!

 — Ты бросила меня первая, — он освободился от Катиной хватки. — Знаешь… Чем больше я узнаю девушек, тем сильнее уверяюсь в том, что скоро мне начнут нравиться мужики! Даже с этим, — Марк ткнул в сторону дома, — быть лучше, чем с тобой. Он хотя бы не скрывает своих намерений, у него всё на роже написано.

Парень сел в автомобиль. А через три минуты не было ничего, говорящего о присутствии Марка и стих даже рев мотора.

Катя не дошла до двери какие-то жалкие сантиметры. Она упала на крыльце, но не думала подниматься, а лишь приняла сидячее положение. И, не сдержав страдания души, зарыдала в голос.

Она устала. Устала балансировать на волнах этой жизни. Из этого не выходило ничего хорошего. Воды её жизни становились темнее день ото дня, шторм надвигался всё стремительнее. Хотелось скорее попасть под цунами и никогда больше не всплывать на поверхность. Залечь на дно, где тихо и можно наконец обрести покой. Застрять в этом темно-синем мире.

Она плакала на протяжении десяти минут, пока к ней не вышла заспанная Варя. На плечах у неё была накинута теплая шаль, которую она, увидев Катю без верхней одежды, тут же отдала подруге.

 — Ты замерзнешь, — попыталась отказаться она и вдруг почувствовала, как покалывает покрасневшие на морозе руки.

 — У меня теплая кофта с длинным рукавом, — Варя что-то подстелила на ступени и села рядом. Затем она взяла ладони подруги и стала растирать их меж своих, одновременно дуя на замерзшие конечности. — Судя по всему, домой ты сейчас заходить не хочешь, но согреваться надо. Что случилось? Где машина Марка? Он обидел тебя, вы опять поцапались? Ещё вчера всё хорошо было!

 — Я обидела его, Варя, — Катя закрыла глаза и из-под опущенных век ручейками потекли слезы. — Я совершила что-то поистине мерзкое.

 — Ты не могла. Ты же никогда и никому не желала ничего плохого.

 — Могла.

Девушка повернула голову, посмотрела на обеспокоенную подругу и поняла, что не может сказать ей правду. Она не вынесет осуждения Вари, самого близкого ей человека после отца.

 — Я переспала с твоим мужем, — полушепот-полукрик. Крик сердца. И ведь даже не ложь. Просто недоговоренная правда.

 — Дура, — Варя прижала подругу к себе и погладила её по волосам. — Какая же ты дура. Это не то, из-за чего стоит убиваться. Марк заслужил быть счастливым и… И это нормально, что он нашёл другую девушку. Наш брак — чистая формальность.

Варя положила руку на живот, как бы намекая на то, что поспособствовало этому.

Катя заплакала ещё сильнее.

 — Вы что, поссорились с ним?

 — Да.

 — Мне не лезть с вопросами «почему»?

 — Да нет, просто… Всё не так гладко, как хотелось бы.

 — Ты… Ты про сексуальную составляющую? Тебе было неприятно? Марк, конечно, бывает напорист, но я не думала, что…

Девушка протяжно вздохнула. Уж лучше так. Пусть думает, что Катя осталась неудовлетворена сексом.

 — Ты хотя бы додумалась не говорить ему об этом?

 — А нельзя?

 — Нет, Катя! Нельзя говорить мужчине, что он импотент, даже если это в переносном значении. Это убивает его самолюбие. Но зато вы быстро помиритесь, Марк всячески будет доказывать тебе обратное.

Нет. Не помирятся. Катя прекрасно понимала это и едва не зарыдала опять. Сдержало её то, что Варя, прижав ладонь к животу, болезненно поморщилась. Девушка протянула к подруге руки, вспомнив, что та беременная и её сейчас нужно оберегать от любого сквозняка.

 — Пошли, пошли в дом!

 — Да ладно, я в норме. Побудем ещё пять минут, приведи голову в порядок.

 — А твоё лицо говорит обратное! Где болит? Давай поднимем Влада!

 — Не нужно. Всё в порядке. Она просто играется.

 — Играется? — Катя удивлённо приподняла бровь. Ну ничего себе игры! Но, учитывая хрупкое телосложение Вари и её тонкую кожу, то и несильный пиночек маленькой пяткой мог стать для неё весьма ощутимым.

 — Ну ладно, разбойничает, — Варя улыбнулась и с нескрываемой любовью погладила себя по животу, задержавшись там, где её снова пнула дочка. — Просто… Она волнуется со вчерашнего вечера, я чувствую, как ей неспокойно. А успокоить я её не могу, переживает, маленькая.

 — Я бы тоже переживала, будь мой папаша деградантом, — пробубнила себе под нос Катя. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что после вчерашнего представления пьяного Баса Варя жутко разнервничалась и не могла спокойно дышать, пока он в доме. Но и выгнать его не позволяла совесть. По крайней мере, пока не проснётся Влад — единственный вменяемый человек в этом доме — а не отвезёт его домой. Будить же друга, который просидел с ней полночи, следя за тем, чтобы давление не подскочило снова, Варя не хотела.

 — Пошли в дом, — повторила Катя и подняла её за локоть, — если уж я замерзаю, то ты и подавно. Не морозь ребёнка.

 — А я и не морожу. Ей там хорошо и тепло, она в моём животе как в танке.

В доме по первому этажу бродил только Бас, явно поджидая и Катю, и Варю. Но Катя гордо прошла мимо него, всем своим видом демонстрируя, что не желает даже видеть его. А вот Варя задержалась, прибавляя мощности включенному отоплению.

 — Как ты себя чувствуешь? — Рома подкрался незаметно. — Слышал, вчера тебе было нехорошо.

 — Сносно, — кратко ответила она и присела на разобранный диван, чтобы переждать нетерпеливые пинки под рёбра. Дочка словно что-то требовала и кипела энергией как никогда раньше.

 — Прости… Из-за меня ты вчера перенервничала. На пьяную голову я вообще неадекватный становлюсь.

 — Да ты и трезвый далек от адеквата, — фыркнула Варя.

Бас бесшумно побарабанил по коленке, собираясь с силами. «Мне важно знать, что меня любят, — эхом прозвучали в ушах слова из сна, — людям важно разговаривать, друг с другом, Бас».

Парня будто прошибло током. Он осознал то, что ни разу со дня своего приезда не сказал Варе о том, что любит её, а это было страшнейшей ошибкой. И правда, а что она должна была думать? Как могла понять его истинные намерения?

 — Варь…

 — Не надо, — сразу же обрубила его попытки девушка, — я знаю наперед, что сейчас будет.

 — Уверена?

 — Уверена. Ничего нового я не услышу.

 — А если я скажу, что… Что люблю тебя?

Варя, нервно наглаживающая живот в надежде все же успокоить расшалившегося ребёнка, застыла на месте и, кажется, даже не дышала. Её щеки медленно розовели, а глаза заблестели от подступившей к ним влаги.

 — Что ты скажешь? — прошептала она.

 — Что люблю тебя, — терпеливо повторил Рома. Он мог бы повторить это ещё хоть сотню раз, потому что это не было ложью.

 — Тогда я отвечу, что твои слова пустой звук. Они ничего не значат.

 — Ты ошибаешься.

Большего Бас сказать не смог. Слишком острым оказался клинок боли, проткнувший его горло. Слишком убедительно звучали слова Вари, в очередной раз подтверждающий конец и невозможность вернуть всё назад. Минуты малодушия стоили ему жизни.

Рома не стал дожидаться пробуждения Влада. Он просто уехал вслед за Марком. Но, отъезжая от дома, он вдруг заметил в зеркало заднего вида прищурившуюся и странно смотревшую на него Полину. И только прибавил газу, не боясь разбиться. Знал — не разобьётся. Это слишком большая милость судьбы.

Атмосфера была испорчена. Никто не смог оставаться на даче и, быстренько собрав свои вещи, все разъехались по домам.

В квартире Варю встречал радостно лающий Баз и девушка не смогла удержаться от того, чтобы не поцеловать его в темную, покрытую шерстью морду. Целых пятнадцать минут Варя не могла ни разуться, ни раздеться. Они с Базом обменивались безграничной друг к другу любовью, целовались и обнимались. Пес тыкался мордой в круглый живот Вари и пытался его облизать, на что малышка начинала пинаться ещё активнее. Варя с удовольствием улыбалась, радуясь, что между этими двумя связь зарождается уже сейчас. Тем нерушимее она будет. Да и такой прекрасный помощник-нянька девушке точно не помешает.

Варя кинула взгляд на полку для обуви и напряглась. Ни одной пары обуви Марка не было.

 — Так, Баз, где наш хозяин? — она прошла в его комнату и стала лазить по шкафам, которые зияли пустотой полок. Пес заходился лаем.

Варя набрала мужу, но ответом было «Абонент недоступен». Она хотела было набрать снова, но понимала, что это бесполезно. Он просто съехал и не удосужился ничего объяснить. И всё бы ничего, но это была квартира Марка. Но девушка так привыкла к ней, что, в случае чего, была не прочь и выкупить её за любые деньги.

Вдруг телефон сам завибрировал в руке. Варя обрадовалась, подумав, что это перезванивает Марк, но это оказалась её врач-гинеколог.

 — Варвара, добрый день, — дружелюбно поздоровалась женщина, — я вас не отвлекаю?

 — Добрый, нет-нет-нет, — поспешно затараторила она.

 — Помните, что перед новым годом вы проходили тест на генетические отклонения?

 — Конечно. Пришли результаты? Там всё хорошо?

Почему-то Варя была уверена в тос, что по-другому и быть не может. Хотя осторожный тон гинеколога слегка напрягал.

 — Дело в том, что, — врач глубоко вдохнула, — кое-какие отклонения всё же были найдены.

 — Кое-какие?

 — И, если быть честной до конца, весьма серьёзные. Такие обычно бывают у деток, зачатых в результате… Кхм, инцеста. Отец ребёнка приходится вам родственником?

 — Нет, — ошарашенно проговорила Варя. Такое ей не могло присниться и в самом кошмарном сне.

 — Подобное я наблюдала у детей, рожденных от брата и сестры. Узнайте всё как следует ещё раз, ладно? И я предлагаю вам пройти экспертизу ДНК, возможно вы просто не знали. Такое бывает. Но родство может быть и чуть более дальним.

 — А… А что же теперь с моим ребёнком?

 — Нужно провести более тщательные обследования.

Девушка сбросила вызов и, на ощупь найдя кровать, согнула дрожащие колени. Безграничная жалость к дочке захлестнула с головой. Она ещё не родилась, а уже не может нормально жить! Сначала резус-конфликт, изгоняющий её из утробы матери, затем недоучка-врач, признавший её мертвой, а теперь это…

Первый шок прошёл и теперь Варя оказалась под влиянием ужаса. Рожденные от брата и сестры, но и дальнее родство тоже может присутствовать… Да быть такого не может, не может! Но это твердил мозг, а руки уже судорожно набирали цифры на экране телефона.

 — Алло, — Рома ответил почти сразу же.

 — Кто твой отец? — с порога выпалила она.

 — Вот те на, ни привет, ни здрасьте. Тебя кто манерам учил? Мой отец больной ублюдок и психопат. Почему ты спрашиваешь?

 — Потому что твой биологический отец не тот, кого ты считал все эти годы.

 — Хотел бы я, чтобы это было так. Но увы и ах, родителей не выбирают.

 — Нет, Рома, я тебе серьёзно. Мне сейчас звонил врач и сказал, что наш ребёнок — дитя инцеста. Она больна, — голос задрожал. — Я прошу, прошу тебя. Узнай, кто твой отец. У меня самой нет на это никаких сил…

Но в ответ она услышала только короткие гудки.

Рома сорвался с рабочего места и, нарушая всевозможные правила ПДД, понесся к матери в больницу. Но там его оповестили, что женщину выписали ещё вчера вечером, а больницу она покинула только с утра.

Заскрежетав зубами, Рома поехал обратно и считал каждую секунду. По виску стекали струйки холодного пота. Когда он думал, что хуже уже и быть не может, судьба убеждала его в обратном, давая пинок под дых. Этот оказался такой силы, что он трижды перевернулся через голову. Он и Варя — родственники. Это неправильно, это аморально! О таком даже думать нельзя! К горлу поднялся ком.

Подъехав к дому, Бас даже не удосужился заглушить мотор и с грохотом вбежал сначала в подъезд, а затем в квартиру.

Мать и Кира сидели на кухне и пили чай, что-то обсуждая, пока Бас, сверкая направо и налево бешеными глазами, не ошарашил их своим ненормальным поведением.

 — Ты как, в здравом уме вообще?! — рявкнула Кира. — Тебе лечиться надо!

Рома не обратил на неё внимания и, судорожно и с перерывами дыша, навис над матерью.

 — Кто. Мой. Отец? — раздельно произнес он, и хлопнув ладонью по столу, тут же уточняюще гаркнул: — Биологический! А не тот, которого ты совала мне под нос почти тридцать лет!

 — Рома, я не понимаю, о чем ты…

 — Всё ты прекрасно понимаешь! Мне не нужно имя, оно меня не интересует. Меня интересует кровь, которая течет по моим венам. Чья она?!

Елена испуганно хлопала ресницами и не решалась посмотреть на сына. Бас, поняв, что напугал мать, слегка сбавил обороты и понизил тон голоса.

 — Просто скажи, что у меня нет родства ни с Яной, ни с кем-либо из Щегольских. Ни тем более, — парень едва не плевался ядом, — с Грачом.

Мать ничего не возразила и только отвела взгляд.

====== Часть 54 ======

Влад — человек-уникум. Одновременно он умудрялся вести машину и следить за дорогой, читать конспекты и вносить поправки ручкой, зажатой в зубах и слушать свою бестолковую подружку, которую по просьбе вез к её отцу. Впрочем, последнее всё же удавалось ему с трудом, голос Вари сливался в нечто монотонное и приходилось постоянно напрягать мозги, чтобы не потерять ни один из трёх фокусов внимания. Но смысл сказанного до него всё равно доходил только через минуту и с огромным трудом.

Варя молчала вот уже сорок секунд и Влад, кинув ей очередное «угу» в подтверждение того, что слушает, не мог понять, почему же она не говорит дальше. Прошло ещё двадцать секунд и когда парень наконец понял, что же она ему вещала, в шоке округлил глаза. Челюсти невольно разжались, ручка рухнула на пол с характерным звоном пластика. Влад ударил по тормозам и совсем не вписался в парковочное место, но ему было плевать. Всё равно уже приехали.

Он медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Варю. Она шмыгала носом и пыталась не дать уголкам губ поползти вниз, но наполненные влагой глаза выдавали её с головой.

 — Та-а-а-к, — осторожно протянул он, — давай мы с тобой выдохнем и успокоимся. А затем ты, милая, расскажешь мне, в каком же учреждении санитары не досмотрели за тобой.

 — Почему не досмотрели? — всхлипнула Варя. До сих пор находясь в шоке, она тоже соображала туговато.

 — Потому что как-то же ты оттуда сбежала! — рявкнул Влад и взмахнул руками так, что по всему салону автомобиля разлетелись листы бумаги, которые до этого лежали у него на коленях. — Что творится с твоим воспаленным беременным мозгом, некогда бывшим гордостью школы и университета?! Как тебе вообще могло прийти в голову, что Бас — твой брат?!

 — А мне бы и не пришло никогда, — девушка сдалась под натиском рыданий, — это настолько ужасно, что и думать об этом нельзя! Да и с чего бы мне было так думать? Это надо было ходить по улице и рассуждать, кто из гуляющих по улице парней может приходиться мне братом?

 — Вот именно. С чего ты вообще так подумала.

 — Я не прошла тест на генетические отклонения. Точнее, не я, а мой ребёнок. У неё целый букет нашли! — Варя рукавом утерла хлынувшие потоком слёзы. — Врач сказала, что такое часто бывает у детей, рожденных от брата и сестры.

Влад замолчал и только крепче сжал руль руками. Так, что побелели костяшки пальцев и заскрежетал зубами. Он понимал, что в сложившейся ситуации не виноват никто, кроме Артема, любившего погулять по бабам, но всё равно начинал чувствовать к некогда близкому другу ненависть. Влад всей душой желал простить Баса, потому что никого ближе за все эти годы он найти так и не сумел, но не находил в себе силы на это.

 — Что ты молчишь? — дернула его за рукав Варя.

 — А что я могу сказать? — он пожал плечами. — Это уже случилось и самое поганое то, что вы умудрились ещё и ребёнка заделать.

Девушка скрестила руки на груди. Внутри бушевали проливные дожди, сверкали молнии и усмирить эту бурю ей было неподвластно. Она посмотрела сначала в одну сторону, на дом матери и крестного, а затем на дом отца и снова утерла слёзы. Самое ужасное даже не то, что Артем по каким-либо причинам не знал или не хотел признавать старшего сына. Корень зла заключался как раз-таки в разделении. Пока одному ребёнку отец давал всё, что нужно и даже больше, возил по разным странам несколько раз в год и исполнял любое желание левой пятки, другой… Другой рос в нищете, работал с четырнадцати лет в любую погоду и вырос озлобившимся на весь мир человеком. И смотря на Рому, Варя с первого же дня их знакомства ощущала фантомную вину за это. Она не была дурочкой и понимала, что такое случается сплошь и рядом, что многие семьи находятся на грани бедности или уже за ней. Но никак не хотела принимать то, что это случилось с её любимым человеком. Ей было больно осознавать, что Рома вынужден отказывать себе даже в тех мелочах, которые были обыденны для Вари, чтобы иметь возможность заплатить за коммунальные услуги, за еду и лекарства племяннику. И был слишком гордым для того, чтобы принять от кого-то помощь. А от Вари — тем более.

 — Пошла? — спросил Влад, видя, что подруга взялась за ручку двери.

 — Да. Не могу же я отсиживаться тут вечно.

 — И что ты ему скажешь?

 — Я? Нет, Влад. Это он скажет мне.

 — Хорошо. И что он тебе скажет?

 — Правду.

Она покинула салон автомобиля и уверенно двинулась к подъезду. Но с каждой ступенькой уверенность таяла на глазах, а у двери и вовсе канула в небытие. Варя как нарочно медлила, доставая из кармана ключ и лениво проворачивая его в скважине.

 — Пап? — спросила девушка, не уверенная, что отец дома.

На голос откликнулись аж двое — и Артем, и Яна, выглянувшие из кухни. Девушка мысленно чертыхнулась. Частенько у отца и крестного график работы не совпадал и мама, не зная, чем себя занять, приходила к бывшему мужу и занималась наведением порядка.

 — Ты вернулась так рано. Я думал, вы пробудете на даче дольше, — Артем забрал у дочери пальто и повесил его на крючок. Она осторожно прошла на кухню и покосилась на мать.

 — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Яна. — Артем, ты только посмотри на выражение её лица!

 — Лицо как лицо, — пожал плечами мужчина.

 — Нет, я вижу, что что-то не так! — мать отмахнулась от него как от назойливой мухи и взяла дочь за руки, стараясь заглянуть ей в глаза, но девушка упорно отворачивалась. А как отреагирует мама?..

 — Отстань от неё, Яна. Она с дороги, устала. Ещё и беременная. Будто сама никогда детей не носила, не знаешь, как сильно и часто устаешь в этот период.

Женщина кинула на бывшего мужа быстрый хмурый взгляд и возразила:

 — Но приехала она к тебе, а не домой.

 — Ты так говоришь, будто тут для неё не дом! — тут же завёлся из-за ничего Артем. Для скандала ему порой не нужен был и повод, он высасывал его из пальца.

Яна уже собиралась рявкнуть что-то в ответ, но Варя торопливо сжала ладонь матери и перебила её громким возгласом:

 — Марк свалил!

Родители замолчали и уставились на дочь, которая с облегчением выдохнула. Пусть уж лучше думают, что проблема заключается в этом. По крайней мере, мама. С отцом предстоял тяжелый и, не исключено что эмоциональный, разговор.

 — Как это свалил? — тщательно подбирая слова спросила Яна.

 — Вот так. Он уехал раньше меня, а когда я вернулась, то не обнаружила ни его, ни вещей.

Варя закусила губу. Как бы там ни было, побег Марка обижал её. Она не понимал причин того, почему он решил съехать. В конце концов, он поругался с Катей, а не с женой! Мог бы хотя бы назвать причины. Комкая край платья, Варя подумала о том, что это уже второй мужик, который бросает её без объяснений. Просто сбегает и не выходит на связь. Но ещё больше угнетало то, что совсем скоро у него было намечено публичное мероприятие, на котором должны присутствовать оба. Мало того, что стало проблемой спрятать живот от посторонних глаз, так ещё и пропажа главного виновника всего этого шабаша. В последнем Варя не сомневалась: туда слетятся ведьмы с микрофонами и вурдалаки с камерами. Но если Марк так и не соизволит объявиться… Что ж, тогда у всех будут большие вопросы.

 — Рано или поздно это должно было произойти, — Артем отвернулся к окну и облокотился на подоконник, сделав вид, что крайне заинтересован дракой двух воробьев.

 — Как ты можешь говорить ей такое сейчас? — процедила сквозь зубы Яна.

 — А что? Что? Марк сразу дал понять, что он не примет этого ребёнка и он имеет на это полное право. Спасибо, что он хотя бы не дал нашей дочери опозориться и позволил вписать себя в свидетельство о рождении!

 — Я не хочу обсуждать это при ней!

Варя опустила голову, прячась за завесой светлых волос. Она все ещё была в одном с родителями помещении, но они говорили о дочери в третьем лице, словно она тут и не присутствовала. И никого не волновало, что домой она вернулась ещё вчера.

 — Мам, — остановила девушка разбушевавшуюся Яну, — можно я поговорю с папой?

Яна недоверчиво посмотрела на Артема и нехотя покинула квартиру.

 — Я не могу злиться на тебя, но Марк… — начал было отец, но Варя приподняла руку и прервала его этим. И тут же смутилась: подобным жестом она окорачивала своих сотрудников, если ей что-то не нравилось.

 — Я не об этом хотела поговорить с тобой.

Глубоко вдохнуть. Собрать остатки серого вещества в кучу, не отступить назад. И не бояться, не бояться… Но как тут не бояться, если подтвердится то, что Бас — её брат?!

 — Ну? — подтолкнул её Артем.

 — Папа, — она судорожно вздохнула, — сколько у тебя детей?

Мужчина склонил голову на бок и загнул два пальца.

 — Двое.

 — Двое?!

Варя едва задохнулась от возмущения. Так он… Так он всё знал?! Так он поэтому так психанул, когда она сказала, что ребёнок от Ромы?

Девушка старалась не выдать своего состояния, но мысль, что всю жизнь она, оказывается, прожила во лжи была убийственной.

 — Ага. Ты и твоя мать. Вечное дитя, повисшее на моей шее.

 — Серьёзно, папа.

 — Серьёзно? Когда тебе было пять лет, ты спросила почему небо голубое, а трава не розовая. И этот твой вопрос был куда умнее чем тот, который ты задаёшь мне сейчас. Ты прекрасно знаешь, что ты у меня одна.

 — Да, но почему ты не допускаешь возможность того, что могла родить какая-то из твоих девушек до мамы?

 — Потому что я не хотел детей от этих девушек.

Варя понимала, к чему клонит отец, но прямо не говорил. Скорее всего, если защита давала сбой, Артем отправлял их на аборт.

Пазл в голове постепенно собирался. Мать Ромы забеременела второй раз, да ещё и не от мужа, а на стороне. Зная, что Артем отправит её на аборт, у неё была ещё одна весомая причина скрывать ребёнка.

 — Ты отправлял их на аборт? — решила идти напролом Варя.

 — Что? — мужчина поперхнулся воздухом. — Нет! Просто не случалось залетов. Человечество давно шагнуло вперёд в этом вопросе, который тебе, дочь моя, стоило тщательно изучить, прежде чем гулять от мужа, раз уж сама не соображаешь.

Она густо покраснела. Она никогда не гуляла на стороне! Ну, кроме этого постыдного случая…

 — И вообще, к чему все эти разговоры?

 — Ты был знаком с матерью Ромы?

 — Вопросом на вопрос не отвечают.

 — А я не могу продолжить, пока не узнаю.

 — Конечно был, Варя. Я судил Дениса.

 — А до этого?

Артем помялся. Он чувствовал себя как на допросе.

 — Возможно.

Варя посмотрела на дрожащие кисти рук. Сердце подскочило к горлу и его стук гулом отдавался в ушах. Ладони вспотели, дышать стало трудно. Это было очень похоже на паническую атаку, какими Варя никогда раньше не страдала. Она попыталась успокоиться, твердя себе, что дочери сейчас приходится несладко из-за такого эмоционального выброса.

 — Ты мог когда-нибудь хоть предположить, что Рома — твой сын? — девушка перешла на шёпот, чтобы не дать себе разрыдаться.

Артем смог выдать только несколько несвязных между собой междометий, в такой ступор его ввела дочь.

 — Ты как вообще до такого додуматься могла?!

 — А я и не додумалась. Результаты теста сами за себя говорят, — Варя протянула отцу распечатку. Мужчина долго смотрел на лист, но наконец признался:

 — Ничего не понимаю. Объясни.

 — Вчера звонила врач и сказала, что мой ребёнок зачат в результате инцеста, какой часто бывает между братом и сестрой.

Артем с трудом сглотнул и с ужасом отшатнулся от дочери так поспешно, что налетел на стоящую позади плиту. Хорошо, что она была выключена, иначе страшно и подумать, что было бы с его ладонями.

 — Нет… Я не мог…

 — Не мог чего?

 — Переспать с ней! Я не мог! По крайней мере, трезвый… Черт, я совершенно не помню, как это произошло!

Артем схватился за голову и разве что не орал в голос от накатившей безнадежности. Он сотню раз обругал себя за чрезмерную любовь к спиртному и потрахушкам без разбора. Он ведь тогда спал чуть ли не с каждой встречающейся ему девушкой.

 — Боже, но она-то пьяной не была… А если и была, то свалила утром раньше и явно знала, с кем переспала. Почему же она ничего не сказала?

Мужчина сжал челюсти и ударил кулаком по столу так, что Варя невольно вздрогнула и инстинктивно прикрыла живот рукой.

 — Твою мать, почему же я не уберег тебя, — со стоном протянул он.

 — Папа… — шепотом позвала его дочь. — Что ты думаешь делать дальше?

 — Ничего.

 — То есть как?

 — А что я могу сделать, Варя? Слишком много воды утекло. Он не знает меня, я не знаю его. И от того, что воздух разрезало слово «сын» я не полюбил его по щелчку пальцев.

Девушка откинулась на спинку стула и руками загребла мешающие ей волосы и убрала их на затылок. Что-то не понравилось ей в реакции отца. Хотя разве она могла быть иной? Узнать, что твои дети… Даже мысленно произносить это было стыдно.

 — А почему… Почему ты так открещивался от ночей с ней?

Вдруг Варя поняла, что именно насторожило её. Отношение Артема не к Басу, а к его матери.

 — Потому что она встречалась с Олегом, — его голос был полон обреченности.

Девушка прикусила большой палец на правой руке, чтобы сдержать рвущийся из груди вопль. Только этого не хватало. Интересно, у крестного с отцом хобби такое — одну девушку на двоих делить?! Но сейчас её волновали совсем не их треугольники. Через пару часов им с Басом, хочешь-не хочешь, но придётся столкнуться и сдать тест на ДНК. Чтобы, наверное, окончательно добить себя и увидеть это ещё и на бумаге. Но вот вопрос: как смотреть ему в глаза?

 — За результатами можно подъехать через три дня. Оплатить тест можно внизу через терминал, — улыбчивая девушка в форме уже собиралась захлопнуть за собой дверь, но её остановил панический вопль Вари:

 — Нет! — она неосознанно вцепилась в рубашку стоящего рядом Баса.

Ещё два дня назад он бы только порадовался этому и прижал Варю ближе к себе, а сейчас… Сейчас парень мягко отстранил её и с трудом сглотнул. Их разделяло гораздо больше, чем стена непонимания.

 — Это слишком долго! Я же столько не выдержу!

Рома с опаской посмотрел на девушку, которая была готова рвать на себе волосы.

 — Долго, — пробормотал он. — Можно как-то ускорить процесс?

 — Это от меня не зависит, — девушка опять натянуто улыбнулась.

 — А так? — Бас порылся в кошельке и протянул ей несколько купюр. Он хмыкнул: ещё каких-то жалких пять лет назад удавился бы за такую сумму. Но и сейчас, несмотря на многомиллионное состояние, всё равно подрагивало левое веко. Рома ещё не разучился считать, а привитая с детства ценность денег никуда не делась.

 — Я что-нибудь придумаю. Примерно через пару часов.

Купюры тут же пропали в её кармане.

Варя и Бас со вздохом опустились на стулья. Аккурат на расстоянии трех свободных друг от друга.

 — Ты не пойдёшь… Куда-нибудь? — решился нарушить тишину Рома.

Варя ничего не ответила ему и только уткнулась носом в шарф, который комкала в руках и ещё больше спрятала лицо.

У Баса защемило сердце: она выглядела такой же маленькой и беззащитной, как в день их первой встречи. Ребёнок, которого насильно затащили в мир взрослых и лишили игрушек.

Знай он, что всё так выйдет, прошёл бы в тот вечер мимо? Но разве он мог допустить насилие над девушкой у себя же на районе? Однозначно нет. Но он не стал бы искать встреч с ней.

Рома уткнулся в телефон, стараясь абстрагироваться от всего настолько, насколько это вообще было возможно. Но мрачные мысли так и лезли в голову. И самое ужасное во всей этой ситуации было то, что его чувства к Варе не стали слабее. Греховные и запретные чувства…

 — Ты спрашивал у матери? — на этот раз заговорила Варя.

 — Да. Но она, чтоб её, не знает. Она только клянётся и божится, что это не твой отец. Вот только веры ей нет.

 — Как это не знает?

 — Вот так. Тем днём она виделась с этим мужчиной, а вечером отец, — он запнулся, — кхм, ну… Черт, я не знаю, как мне его теперь называть.

Он замолчал, но девушка и не ждала продолжения. И дурак поймёт, чем закончилась встреча его матери с тем мужчиной, а вечером отец Баса… ох, как же избавиться от этого? Вечером муж изнасиловал её. По рассказам Ромы он был тем ещё домашним тираном.

Словно в ответ на её мысли Бас громко рассмеялся, запрокинув при этом голову так, что Варя могла пересчитать все щетинки, пробившиеся у него на подбородке.

 — Истерика назревает? — она поставила на центральный свободный стул бутылку с водой. Допустить телесного контакта не могла.

 — Подумать только… Я всю жизнь считал его отцом. У меня и мысли не возникало, что ему чужой. Мы ж с Денисом на одно лицо практически, да и мать всегда говорила, что мы на отца похожи. Какие могли быть сомнения? — он снова засмеялся. — А оказалось, что она не отца Дениса имела в виду, а своего. На деда мы, твою мать, похожи! На деда!

Больше Варя не разговаривала с ним. Не о чем. Как странно всё вышло… Когда ей было семнадцать и она училась в школе, когда ему было двадцать и он был обычным парнем с района они могли разговаривать часами напролёт. Они со смехом перебивали друг друга и захлебывались словами, ведь так много всего нужно было сказать! Ночи казались слишком короткими.

«Как экзамен?», — настрочила она смс-ку Владу в надежде немного отвлечься.

«Не сдал», — тут же пришёл короткий ответ в два слова.

Со вздохом девушка отложила телефон. Попытка не удалась, друг явно не настроен на разговоры. Чем же убить время? Попробовать снова набрать пока ещё мужу? Но он не ответит. Варя обрывала ему телефон звонками уже второй день.

«Этот старый козел ни в какую не ставит мне зачет! Я ответил на все вопросы, но он ищет и ищет к чему прицепиться!»

Гнев и ярость сочились даже сквозь экран телефона. Ещё чуть-чуть — и окатит лавой, которую Влад извергал, не стоит в этом сомневаться.

«Может предложить ему деньги?»

«Не берёт, трехсотлетняя рухлядь! ”

Способ подействовал. С Владом завязалась беседа длиной аж в полтора часа. Бас за это время успел оплатить чек, трижды выпить кофе и побиться головой об стену. Но по старой памяти он предпочёл бы побить кого-нибудь, вот только всё живое, как чувствуя, попряталось и в зоне доступности была только Вари.

 — О, Грач и Астахов, верно? — раздалось с другого конца коридора. Рома и Варя подняли головы: к ним направлялась девушка, которая забирала у них генетический материал. В руках она держала белый конверт. Подойдя ближе, она вручила его Роме и снова скрылась.

А самого Рому будто выключили. Он застыл в одном положении, с лица исчезли все краски и конверт не иначе как чудом держался в негнущихся пальцах.

Варя хотела было подойти к нему, но её остановил зазвонивший телефон, вопящий так отчаянно, будто вот-вот умрет от разрыва аккумулятора. Увидев номер, девушке даже не захотелось отвечать. Это звонила её гинеколог и наверняка скажет опять что-то страшное. Варя провела ладонью по животу, успокаивая не столько ребёнка, сколько себя.

 — Да? — с трудом ответила она.

Телефон показался неимоверно тяжелым и оттягивал ладонь.

 — Добрый день, Варвара. Прошу прощения за неудобный для меня вопрос, но могу я уточнить ваш срок? В неделях.

Варя немало удивилась и мысленно пообещала себе сменить гинеколога.

 — 27 недель, — медленно проговорила она в ожидании тайфуна.

 — В таком случае у меня для вас хорошие новости. Ваш тест на генетические отклонения кристально чист.

Тяжесть телефона победила. Выскользнув из влажной ладони, он как в замедленной съемке поскакал по плитке, а по лицу Вари расползалось неудомевающе-радостное выражение. Она поспешно кинулась за телефоном и её даже не расстроил разбившийся экран.

 — А как… Как такое могло выйти?

 — Дело в том, что… — гинеколог замялась. — Перепутали. В тот же день этот тест вместе с вами сдавала другая девушка, но тоже с именем Варвара. И фамилия у неё тоже начинается на г. Вот и подписали оба конверта «Варвара Г». Но у неё срок чуть меньше, 24 недели.

Варя поблагодарила врача, попрощалась и отключилась. На неё недоумевающе смотрел Рома, не понимая, чему она так радуется. Он сам выглядел так, будто съел самый кислый из лимонов. Девушка улыбнулась ещё самодовольнее: она знала то, чего ещё не знал он.

 — Ты чему так радуешься? — не выдержал парень.

 — Открывай, — Варя взяла его за руку и засияла, — давай посмотрим на эти красивые нули.

Бас разве что не покрутил пальцем у виска, но конверт всё же разорвал. Он целую минуту бегал глазами по строчке, а затем и его губы разошлись в широкой улыбке:

 — Точно… Нули… — он едва не задохнулся от восторга.

Варя не смогла сдержать себя и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала в щеку. Бас принялся лыбиться ещё шире, ощущая себя дураком, но желая, чтобы эти секунды длились вечно. Её по-детски робкий поцелуй значил куда больше, чем откровенный поцелуй с языком. Наконец-то между ними медленно, но верно начали рушиться железобетонные стены.

Идиллию вновь нарушил зазвонивший телефон Баса. Но он скинул вызов не глядя, пробормотав под нос что-то вроде: «Иди на хрен, Феликс. Не сейчас»

Варя оторвала руку от его лица и прижала её к животу, непроизвольно охнув при этом. Рома тут же поспешил усадить её и приготовился закидывать вопросами, но Варя оказалась шустрее и пресекла их.

 — Проснулась, хулиганка, — улыбнулась она, — теперь будет донимать меня целый час. Ох, да ты посмотри, какая боевая.

Бас не без улыбки наблюдал за тем, как Варя прикладывала ладонь то туда, то сюда в зависимости от пинков дочери.

 — Давно она пинается? — с придыханием спросил он.

 — Месяца полтора. Хочешь? — вдруг спросила Варя, кивнув на живот.

Бас неуверенно кивнул, но он явно струсил, не ожидая такого предложения после стольких месяцев жесткого продинамливания. Рома осторожно коснулся живота Вари и замер в ожидании, но… ничего не почувствовал.

 — Что, маленькая, застеснялась? — смеясь, спросила она у дочери. — Давай, покажись папе.

Парень вскинул голову, не веря услышанному. Как она его назвала? Папой?.. Варя наконец признала его отцом своего ребёнка? Бас чувствовал, что начинает сиять изнутри от счастья и по яркости мог соперничать с любой звездой из солнечной системы.

Ещё секунда — и по его ладони прошёлся электрический ток от удара маленькой пяточки. Или это была рука?

 — Ты почувствовала это? Почувствовала? — восторженно переспрашивал Рома. Как ребёнок, которому после долгой зимы наконец купили мороженое.

 — Конечно почувствовала, она же внутри меня, — Варя рассмеялась его непосредственности.

По пути к машине они о чем-то оживленно разговаривали, пока не пришло время каждому идти своей дорогой. Но ни один из них не хотел уходить первым.

 — Ты уже придумала имя?

Девушка отрицательно покачала головой.

 — Подожду, пока родится. А то знаешь, как бывает? Хочешь назвать ребёнка Ксюшей, а потом смотришь, а она — Света.

 — Главное, чтобы не Петя, — хмыкнул Бас и посмотрел на скрещенные на животе руки Вари. Она не отнимала их с самого момента пробуждения ребёнка.

 — Она очень активная. И дерётся, мелкая, — поймав его взгляд поспешила объяснить она.

Рома усмехнулся и… Присел на корточки так, что её живот оказался на уровне его глаз. Своей ладонью он накрыл две её.

 — Ты что, мелкая, буянишь? Маму обижать не надо.

Рома поднялся на ноги, а Варя пораженно замерла. Во-первых, она никак не ожидала подобного от жесткого и грубоватого Баса, а во-вторых…

 — Она успокоилась, — прошептала девушка, — представляешь? Успокоилась. Нет, я чувствую, как она шевелится, но хотя бы не боксирует.

Варя фыркнула. Ещё не родилась, но папу уже слушается, а маму — нет. Сразу ясно, кто тут авторитет.

 — Твои — три дня в неделю, идёт? Любые, какие выберешь.

 — Что? — парень не сразу понял, о чём она.

 — Ты сможешь видеться с ней когда захочешь, а забирать к себе на любые три дня.

 — К-конечно.

Бас не ожидал от Вари такой щедрости, да ещё так резко. А ведь месяц назад он настраивал себя на подготовку к судам.

 — Бас, а что… Что с твоим отцом?

 — Честно? Мне плевать. У меня сейчас другие приоритеты и я не хочу бегать в поисках какого-то фантомного отца. Не стоит оно того. Да и знаешь… Мне лучше думать, что мой отец всё ещё тот больной ублюдок и психопат. Я уже свыкся с этой мыслью и жить так будет проще.

Варя посмотрела на сопящего на её плече Егора и аккуратно переложила голову утомившегося студента на подушку. После долгого инасыщенного событиями дня брат и сестра собирались посмотреть фильм, но последний в какой-то момент отрубился.

Девушка погасила свет, оставив только тусклый ночник и тихо вышла из комнаты. Она собиралась отправиться в душ, но перед этим проверила сообщения, среди которых завалялось одно от… Марка. Отправленное минуту назад. Варя торопливо открыла его.

«Не спишь?»

«Нет», — дрожащими пальцами отстучала она.

«Спустишься ко мне?»

«Ты нужна мне», — пришло вдогонку.

Она побежала так поспешно, что едва ли не полетела кувырком.

Во дворе стояла машина Марка и Варя сходу залетела в неё.

 — Привет, — поздоровался с ней муж.

 — Привет, — шокировано ответила девушка.

Марк выглядел совершенно иначе. Лицо осунулось и заросло щетиной, которая прибавляла ему пару-тройку лет. Ещё год можно накинуть за залегшие под глазами тени и ещё один за отпечаток усталости и смертельной тоски. Его глаза покраснели, а щеки впали, будто все эти дни он не ел.

 — Марк, ты чего? Возвращайся домой, не дури! Подумаешь, поругались с Катькой! Все ругаются. Как поругались, так и помиритесь.

 — Нет, Варя, не помиримся, — он едва шевелил пересохшими губами. — Вот почему вы, девушки, так любите унижать нас, мужиков? Растаптывать. Делать больно. А затем наблюдать за нашей предсмертной агонией. Почему?

Варя не понимала, о чем он говорит, ведь Катя не натворила чего-то глобального. В самом деле, не передала же она Роме всю подноготную Ланграста! Вот это было бы предательство…

 — Марк…

 — Мой отец погиб, — перебил её муж и Варя в ужасе прикрыла рот ладонями. — Сердечный приступ сразил прямо на улице. И ни одна сволочь не помогла ему.

Марк посерел ещё больше. Варя обняла его и, утешая, поцеловала в макушку. Он не сопротивлялся.

Что-то засаднило в груди. Девушка прониклась жалостью и к Юре, которого все как один характеризовали как прекрасного человека, и к Марку, который был привязан к отцу больше всех.

Перед глазами пробегали воспоминания, связанные с этим мужчиной. Юра всегда хорошо относился к Варе и повторял, что она принесла радость в его семью. Кто же знал, что наоборот…

 — Боже, Марк. Это ужасно. И я… Я так сочувствую тебе. Мне так его жаль, — девушка говорила абсолютно искренне и от сердца.

 — Я всё проебал, Варя. Я всё проебал. Он считал меня самым достойным, а я опозорил его фамилию. Я проебал тебя, проебал Ланграст, проебал Катю. А вместе со всем этим свою жизнь.

 — Не говори так! Всё наладится, слышишь? Всё наладится. Я понимаю, тебе сейчас очень-очень больно и нет даже лучика света в этом темном мраке. Но тебе нужно держаться! Потому что ты сильный, Марк. Я знаю это.

 — Нет. Я тря-я-япка. Тряпка.

 — Нет!

 — Да. Потому что я приехал попрощаться.

 — Как это попрощаться? — опешила Варя.

 — Я уезжаю. Куда-нибудь в Питер. У меня есть там один филиал. Попробую начать поднимать Ланграст. Это всё, что мне осталось.

Марк протянул ей лист с адресом. Варя приняла его и он тут же промок от упавших на неё слезинок.

 — Когда захочешь развестись, просто подай заявление в загс. После нескольких моих неявок нас разведут насильно.

 — А если я не захочу? — Варя зажмурилась и помотала головой.

 — Захочешь. Рано или поздно Рома возьмёт эту крепость, — горько усмехнулся парень. — Уже брал. Приезжай, если понадоблюсь. И просто так тоже приезжай. Не чужие же ведь друг другу, за восемь-то лет, м? Я буду тебя ждать.

 — Я приеду. Я приеду…

 — Не будем плакать. Всё будет хорошо?

 — Всё будет хорошо. Удачи, Марк. Я в тебя верю.

====== Часть 55 ======

Варя открыла дверь и пропустила в квартиру Баса, несущего в руках огромную коробку.

 — Куда?

 — Заноси в спальню, — девушка махнула рукой в сторону комнаты.

Рома поставила коробку на стол и с удивленным видом повернулся к Варе, явно ожидая объяснений.

 — Ты сказала, что из магазина нужно забрать только детскую одежду. А там явно не только одежда, судя по весу-то!

 — Ошибаешься.

Варя, придерживая живот, потянулась через весь стол за канцелярским ножом, но Рома оказался быстрее и проворнее и, перехватив нож первым, подал его ей. Варя благодарно улыбнулась, но в тот же миг улыбка сползла с её лица. Она поймала на себе взгляд Баса, который тот старательно прятал от неё. И страшно было не то, что он смотрел на неё. Страшным являлось то, что в его глазах читалась. Неудачно скрываемая влюблённость, слепое обожание и надежда. С досады Варя едва не хлопнула кулаком по столу. Потому что её сердце отзывалось взаимностью, сладко замирало и требовало у хозяйки хотя бы короткого объятия, в котором Бас бы ей точно не отказал.

Девушка прикрыла глаза и с трудом выдохнула. Нельзя. Ни в коем случае нельзя. Опять обидит. Опять сделает больно. Опять разорвёт сердце в хлам и уйдёт, будто так и нужно. Он бросал её раз, бросал второй и третьего раза она не выдержит. Тогда уж впору будет вешаться.

Сто раз Варя пожалела, что повелась на поводу у своей слабости и подпустила его к себе недопустимо близко. Нельзя было позволять ему пробивать эту броню! А возвести её снова она не в силах, когда Бас снова стал таким нежным и обходительным с ней. Гораздо проще было ненавидеть его, когда ненависть была обоюдной. А сейчас приходилось и мучиться самой, и мучить его. Больше всего на свете Варя желала спрятаться от всего мира в его сильных и надежных руках… Но надежными для неё они больше не были. Любовь Баса была своеобразной. Глупой, безрассудной, немножко грубоватой, но очень-очень сильной. Вот только веры в ней не было. Рома упорно отказывался верить в то, что Варя должна пройти все испытания с ним. Он пытался уберечь девушку от них, а в итоге всё получалось ещё хуже.

 — Ты чего? — спросил парень, обеспокоенный её тяжелыми вздохами.

 — Поясницу прихватывает, — Варя почти и не соврала, всего лишь умолчала о своих чувствах.

Живот стремительно рос не по дням, а по часам и его было уже не спрятать ни под какой даже самой свободной одеждой, поэтому Варя старалась как можно реже появляться на улице. Часть веса живота приходилась на спину и поясница начинала нещадно ныть. Не спасал даже специально бандаж, привезенный Ромой черт знает откуда по просьбе Вари. Девушка попросила привезти его хоть какой-нибудь, хоть кусок бинта, если это облегчит её ношу. Но кто же знал, что Бас сорвётся с рабочего места, скинет все дела на бедного Феликса и начнёт колесить по городу, выискивая только лучшее. Правда, Варя не знала, что это стоило ему ночного сна. Всю ночь парень просидел над статистикой, которую кровь из носу должен был доделать к утру и не затормозить рабочий процесс. Девушка никогда не видела работающего (а тем более головой) Баса и не могла даже представить себе подобное.

 — Ты уверена, что это нормально?

Как только Роме было позволено открыто интересоваться их дочерью и самочувствием Вари, парень трясся над ней как наседка. Любое отступление от слова «хорошо» вызывало в нём бурю далеко не положительных эмоций и нервно подрагивающее веко. Боже, а что же будет, когда ребёнок родится и начнёт болеть? Он установит дома медицинское оборудование и будет измерять её пульс и количество вздохов каждые десять минут?

 — Бас, было бы ненормально, если бы не болело, — Варя посмотрела на него как на дурака, разве что пальцем у виска не покрутила. — Она же растет, — девушка с нежностью погладила себя по животу, — естественно, что мои органы претерпевают изменения. Как без этого?

Малышка, в отличии от своей матери, росла и крепчала, готовясь ко дню родов. Который, между прочим, приближался всё стремительнее. Девочка должна была родиться к середине или концу апреля. Сейчас же только-только вступил в свои права март, недели перевалили за тридцатую. Варя не могла не радоваться этому. Помимо того, что она давно жаждала встречи с дочкой, ей не терпелось разрешиться от беременности. Девушка, безусловно, очень любила своего ребёнка, об ином не могло идти и речи. Но беременность далась ей тяжело и очень выматывала. Ужасный токсикоз в первые месяцы, когда выворачивало наизнанку от малейшего дуновения ветерка и безумная потеря в весе. Больше всех тогда натерпелся Егор, всюду водивший обессилевшую сестру под руки и ухаживавший за ней в меру своих возможностей и даже больше. На молодого парня свалилось слишком многое: забота о беременной сестре, работа по дому, уход за собакой, а ведь нельзя было и забрасывать учебу. Егор расстраивался, что в ближайшее время не сможет найти работу и повиснет на шее у сестры и родителей. Он не привык быть зависимым от кого-то и такие обстоятельства угнетали его. Егор пытался успеть везде и сразу. Днём он помогал сестре, учился и старался не забывать о родителях, заходить к ним хотя бы раз в два дня и помогать по дому и им. То кран подтекает, то Полина в пылу злости выбьет винты из шкафа. А ночью парень старался догнать то, что не успевал днём в университете. А не успевал он очень много, зачастую на парах не слушая преподавателя, а пытаясь грамотно распланировать день и сделать как можно больше дел.

Когда токсикоз подошёл к своему логическому завершению и все смогли выдохнуть, Егору стало легче. А вот Варе — нет. Её раздражала собственная немощность, возникающая из-за плохого самочувствия. Постоянно что-то болело или тянуло, мешая сосредоточиться. Случилось то, чего девушка и боялась: она не могла работать в полную силу. Это было настоящим испытанием для Вари, привыкшей к насыщенной событиями жизни и её бешеному ритму жизни. Теперь же она старалась лишний раз не выходить из дома, а если и планировала выходы в свет, то проводила у зеркала не меньше двух часов, старательно маскируя болезненную бледность тональными средствами и румянами. Да и то не всегда выходила.

Варя посмотрела на Баса, задумчиво сверлящего взглядом коробку и поняла, что дико завидует ему. Рома является таким же полноценным родителем этого ребёнка, но ему не приходится так мучиться в ожидании малышки. Легко любить дочку. Нелегко любить свою беременность. Он не выпал из жизни на несколько месяцев, не закрылся в четырех стенах, а вполне себе спокойно продолжал заниматься обыденными делами. И… Работать! Варя безумно скучала по своей работе и возможности показать, на что она способна. Что она не просто дочка Артема Грача, родившаяся с золотой ложкой во рту, она самостоятельная личность.

 — Как дела на работе? — с самым невинным видом спросила девушка, а Бас поперхнулся воздухом и закашлялся от застигнувшего его врасплох вопроса. Варя им-то не интересовалась не то, что его работой.

 — Нормально… Почему ты спрашиваешь?

 — Просто интересно.

 — Интересно что?

 — Скольких людей ты ограбил на этой неделе, — съязвила в ответ Варя и Рома хмыкнул, узнавая привычную натуру Грачей. Яблонько от яблони — её отец был такой же и Грачи не были бы Грачами, не съязви они десяток-другой за день. Плюнутся ядом меньше десяти раз — не уснут ни отец, ни дочь, искрутятся в постели, бедненькие!

 — Никого я не граблю, — устало вздохнул парень и ладонью потер лоб.

 — Расскажи это своему племяннику. Я не вчера родилась и знаю, что от своей преступной натуры тебе никуда не уйти, — в голосе не слышалось ни капли укора. Она ни в чем его не обвиняла, просто констатировала факт.

Несложно догадаться, что Бас пользовался далеко не самыми честными методами для продвижения своей компании. Иначе как объяснить то, что при старом руководителе Глобал еле как заползал в мировой список, а при Роме вдруг взмыл вверх, когда тот ещё замом бегал, но уже фактически управлял? Да и Катя не могла удержать язык за зубами и по секрету поведала подруге, что теперь Глобал — это тщательно спланированная и прикрытая преступность. Легальная, как бы парадоксально это ни звучало. Именно поэтому Ланграст проигрывал: Марк предпочитал играть честно и не обводить вокруг пальца даже своих конкурентов.

Варя перевела взгляд на ладонь, ловко воткнула нож в коробку и вскрыла её одним пугающе отточенным движением. С такой же легкостью она могла вскрыть горло любому, кто встанет у неё на пути.

А уже через секунду она с обворожительной улыбкой достала детский костюм светло-персикового цвета с аккуратно пришитыми к нему кружевами и рюшами. Предназначенный для новорожденной костюм был легким, нежным и истинно девчачьим.

Варя покрутила им перед Басом. Хотел принимать участие в жизни дочки — пусть начинает принимать уже сейчас.

 — Нравится? Это на выписку. Так что все свои чёрные рубашки можешь везти обратно в Америку, тебе придётся надеть что-то более жизнерадостное.

Это было правдой. У Баса не было ни одной светлой рубашки, только темные вариации синего, серого и иногда зеленого цветов. И, само собой разумеется, черного. И даже на важнейших заседаниях, пока остальные сверкали белизной рубашек, Рома угрюмо восседал во главе, облаченный в траур. До переезда в Россию американцам было некомфортно от этого, в России же все быстро привыкли к подобному заскоку и почти не обращали внимания.

 — Красиво, — покорно согласился Рома, забирая вещь у Вари из рук и она тут же принялась изучать остальное содержимое коробки. — Но такой крошечный… Не будет мал?

 — Нет, — девушка разворачивала вещи одну за другой, проверяя на брак и тут же отбрасывала в сторону — перестирать. — Она не родится больше трех кило.

Рома провел ладонью по костюму, не представляя себе того, насколько же мала будет дочка. Он видел младенцев далеко не каждый день, а новорождённых и вовсе только на картинке. Всего три килограмма… Как представить себе человека весом в три килограмма, пусть и маленького? А как же держать её на руках?

Медленно осознавая то, что совершенно не готов к рождению ребенка и не знает, как правильно с ней обращаться, Бас ощутил несвойственный прилив паники. Он никогда не был идеальным и не стремился таковым быть в глазах общественности, но для дочери хотелось быть самым лучшим. Как и для её матери когда-то…

 — Ты научишь меня, как правильно вести себя с ней? — растерянно спросил Рома, на что Варя звонко рассмеялась. Она заткнула пряди волос за ухо, полностью открывая лицо и Бас с трудом сглотнул: он вдруг увидел в ней совсем юную девочку.

 — Вместе будем учиться, — она улыбнулась, но в следующую секунду её голос помрачнел: — Гораздо больше меня волнует другое.

Бас склонил голову к плечу и внимательно уставился на неё. Неужели её пугают предстоящие роды? Но до них ещё полтора месяца, время подготовиться более основательно есть.

 — Что?

Варя тяжело вздохнула.

 — Когда она подрастёт, Бас… А это случится быстрее, чем кажется, ты и моргнуть не успеешь. Она начнёт задавать вопросы и я должна буду объяснить ей, как устроена эта семья, объяснить, почему мама с папой не живут вместе и какие отношения их связывают. И с чего я должна буду начать?

Роме стало тоскливо. Она не сказала прямо, но имела это в виду. Варя наладила с ним отношения только ради ребёнка.

 — С чего бы ты ни начала, — парень тщательно подбирал слова, — главное — не ври ей. Подбирай слова попроще, полегче обрисуй ситуацию, но только не ври. Это… Кхм, обижает.

Последнее он адресовал больше себе, чем нерожденной дочери. Только у него появилась надежда на то, что у него будет шанс, только Варя стала более благосклонной к нему… А чудо так и не произошло. Потому что чудес не бывает.

 — Ты чем-то расстроен?

От Вари не укрылось его кислое лицо и она заранее знала ответ, но спросить было нужно. Этот разговор должен расставить все точки над и.

 — Мелочи, — отмахнулся он.

Дуги её бровей удивленно взмыли вверх. Впервые она хотела поговорить об их отношениях, а Бас — нет.

Варя присела рядом с ним и, взяв его руку, лежащую тыльной стороной вверх, стала аккуратно водить пальцем по тёмному рисунку, намертво впившегося в кожу. Девушке никогда не нравились татуировки, но на Роме… На Роме ей нравилось все. Его украшали даже тату.

Рома прикрыл глаза и теперь прерывисто дышал, но руку не отдергивал.

 — Ты же всё понимаешь, да? Понимаешь, почему мы не можем быть вместе? Ты уже взрослый парень, Рома.

 — Вот именно, что не понимаю, — раздраженно ответил он. — Я пытаюсь добиться от тебя этих объяснений больше полугода. Ну тебе ведь и Марк помехой не был! А сейчас его и вовсе нет рядом. Так в чём же дело, сладкая?

По телу Вари пробежала толпа мурашек. Много лет она мечтала об этом — услышать, как он называет её сладкой. Из его уст это не звучало пошлостью, это было чем-то личным и сокровенным, касающееся только двух. Это было невероятно важно для обоих, потому что сладость — первое, что он ощущал при поцелуях.

Девушка облизала пересохшие губы даже не подозревая, какую бурю это действие вызвало в Роме. Он неосознанно повторил за ней этот жест и… Выдержки не хватило Варе. Она приподнялась на коленях и, обхватив Баса за шею, сократила расстояние между их губами до жалкого сантиметра. Горячее и тяжёлое дыхание распаляло их.

 — Потому что ты бандит и антагонист, — шепотом произнесла Варя.

 — Бандит и антагонист, — продублировал он и устроил руки на её пояснице. Девушка нависла над ним и теперь смотрела сверху, плавными движениями поглаживая шею и переходя к плечам.

 — Потому что я ждала тебя семь долгих лет. Потому что я любила тебя до спазмов в легких, что мешали мне дышать. Я не могла на тебя насмотреться, Бас. И мне было плевать, кто ты и кем будешь, для меня ты был идеальным. А ты… Ты бросил меня.

 — Я никогда не бросал тебя, Варя, — Рома один за другим сделал несколько частых и глубоких вдохов, — я дал тебе свободу. Свободу от больного психопата и возможность построить счастье с другим.

 — Это худшее, что ты мог дать. Ты не спросил, нужно ли это мне.

 — И, клянусь, если бы я не узнал о твоей беременности, я бы ни за что не полез, — Рома продолжал, словно не слыша её. — Сначала я просто хотел быть со своим ребёнком. А потом… Потом я увидел, как он относится к тебе.

 — Хорошо он ко мне относился! — Варя оскорбилась и кинулась защищать мужа. Марка нельзя было упрекнуть в плохом к ней отношении.

 — А я разве сказал, что плохо? Но от каждого его движения руки холодом разило, а уж про остальное я молчу. И я… Решил попытаться. Чем я хуже него? Чем хуже моя любовь? Я люблю тебя так, как никто другой.

 — Как бы мы ни любили друг друга, — Варя грустно улыбнулась, из глаза скользнула одинокая слезинка, — вместе нам не быть. Я боюсь тебя гораздо сильнее, чем люблю.

Бас моргнул. А затем ещё раз, потерявшись в пространстве. Боится?.. Неужели её так сильно напугало то, чем он занимается? Но это не выходило за пределы Глобала, и, умей Катя держать язык за зубами, Варя бы об этом и не знала!

 — Боишься?..

 — Да. Я не смогу жить с тобой в постоянном страхе и напряжении, ожидать, когда же ты ударишь в следующий раз и какой силы будет удар. Был один, был второй, значит будет и третий. А я теперь не одна, у меня будет ребёнок. Я больше не могу рисковать собой, я нужна ей.

 — Ты и мне нужна.

 — Нет, не нужна. Меня с лёгкостью заменит любая другая, тебе нужно только настроиться на это.

 — Да как ты не поймёшь, что я не хочу другую! Я тебя хочу!

Последняя фраза прозвучала весьма двусмысленно и Варя, ухмыльнувшись, наклонилась ещё ниже к его губам, намереваясь исполнить желание Баса в последний раз. Он получит её последний поцелуй.

Их губы уже коснулись друг друга, рот Вари слегка приоткрылся, а руки Ромы сильнее сжали ткань её домашнего платья.

В комнату спиной ввалился Влад, махнув руками для сохранения баланса.

 — Вместе со своим братом ты можешь идти в ж!.. — заорал он, но осекся и, обернувшись, смущенно оправил куртку и указал пальцем в сторону входной двери. — Соседи хорошие. Дружелюбные, главное.

Варя и Бас застыли в той же позе, что и были и потрясенно хлопали глазами. Через минуту последний отмер, и, усадив Варю на диван в более удобную позу, двинулся к другу и остановился в двух шагах от него. Парень прищурился и развёл руки в сторону.

 — Ты че пришёл?

 — Время идёт, а ты всё такой же гостеприимный, — фыркнул Влад. На него плавной волной накатило прошлое: когда-то он слышал от Баса эту фразу по сто раз на дню. Куда бы он ни пошёл — в гараж, на вечернюю вылазку или очередные разборки, Рома при виде его неизменно задавал один и тот же вопрос: «Ты че пришёл?»

 — Делом заняться, в отличии от тебя. Я должен был помочь Егору собрать детскую кроватку и даже ушёл с последней пары, но что-то не наблюдаю ни кроватки, ни Егора.

 — Плохо пары прогуливать, бездарем можно остаться, — расстроенно пробормотал Рома и ожидал колючей реплики по поводу того, в каком положении друг застал их. Но Влад молчал и только крутил ключи на пальце.

Бас ощутил короткий укол неожиданной ревности от того, что у Влада были ключи от квартиры Вари. Зачем, интересно?!

 — Кровать не привезли, — Варя извиняюще улыбнулась.

Она встала, оправляя одежду и приводя себя в божеский вид. Девушка подошла к Владу и обняла его за шею. Приветственное объятие получилось коротким, но неизвестно откуда взявшаяся ревность Баса нарастала. Для него это было необычно и… дико. Конечно, Рома ревновал Варю и раньше. К её одноклассникам, к Марку, к своим уличным друзьям. Да даже порой и к фонарным столбам! Но к Владу? Никогда. Парень верил, что их отношения никогда не переступят дружеские, но теперь ему казалось что за адресованной Владу лучезарной улыбкой скрывалось нечто большее. И, в конце концов, Влад был единственным из парней, кто до сих пор был с ней и оставлять не собирался.

Очень нехорошие мысли разрывали черепную коробку изнутри. Не в Варе ли заключалась причина того, что друг пожелал расстаться с Катей?

 — Ты чего? — Влад несильно толкнул Рому плечом.

 — Чего? — хмуро отозвался он.

 — Напрягся весь.

 — А… Да так. Нервный день. Не удалось продлить контракт с охранной организацией и за две недели мне кровь из носу нужно найти новую.

Влад был настроен к Роме подозрительно доброжелательно. Ещё вчера он бы обрадовался этому, а сегодня уже видел потенциальную угрозу. Столько месяцев Влад не мог его простить, а сегодня вдруг?

Бас покосился на его руку, до сих пор лежавшую на талии Вари. Та рассказывала ему что-то с абсолютно невозмутимым видом, будто всё так, как и должно быть. Со стороны те, кто должны были быть друзьями, через чур напоминали супружескую пару.

 — А что ты держишь её? — не выдержал парень. — Она вроде не немощная, стоять сама может. Убрал бы ты руки с её талии.

Влад и Варя удивленно округлили глаза. До них не сразу дошла причина его срыва.

 — Бас, — осторожно произнесла Варя, — ты что, ревнуешь?

 — Нет, — буркнул он, — просто обидно, что тебя он обнимает, а меня нет!

Влад отпустил подругу и, плотоядно улыбнувшись, медленно двинулся к Басу. Тот попятился назад.

 — А куда ты уходишь? — с деланным удивлением спросил парень. — Иди сюда, мой хороший! Я тебя обнимать буду!

 — Не подходи ближе. Иначе… — он подбирал слова.

 — Что? У тебя из оружия под рукой только Варькины георгины. Но если ты их убьёшь, она убьёт тебя.

Обхватив друга за шею, Влад повалил друга на постель. Бас попытался скинуть его с себя, но он был в приподнятом настроении и просто так сдаваться не собирался.

 — Какой же ты придурок, Бас, — со смехом протянул Влад, перекатываясь на спину. — Это ведь ещё додуматься надо, но ты-то, молодец такой, смог. Поверь, если бы я имел на Варю хоть какие-то виды, то она сейчас носила бы обручальное кольцо моей семьи и беременна была тоже от меня, а не от тебя.

После этих слов он резко сел и, уставившись на живот подруги, задумчиво спросил:

 — Она у тебя уже головой вниз перевернулась, да?

 — Да, около двух недель назад. Как ты понял?

 — У тебя живот очень низко опустился, — отчего-то нехотя признался Влад.

На самом деле он знал про беременность Вари даже больше, чем она сама. После той путаницы с документами на генетические отклонения Влад в злом угаре поувольнял всех врачей, которые вели беременность Вари и, подойдя к этому вопросу с особой тщательностью, выделил ей новых. Но и этого ему было мало. Учась на хирурга, Влад был далек от акушерства и гинекологии в целом, но сумел разобраться и теперь лично перепроверял все результаты анализов и обследований.

 — Это плохо? — Варя в своей привычной манере сразу же начала беспокоиться.

 — Не сказать… Но так обычно уже рожать идут. А у тебя сразу после риска невынашивания стоит риск преждевременных родов. Поэтому уж лучше бы она смотрела наверх.

 — Не каркай! — рявкнул Бас, видя побелевшее лицо благоверной. — Всё будет хорошо и родит она в срок.

 — Надо быть готовыми ко всему.

У Вари зазвонил телефон. Приняв вызов, она побелела ещё больше и, завершив немногословный разговор, сорвалась с места.

 — Что случилось? — хором спросили Влад и Бас, проследовав за ней.

 — Вези меня к деду! — заорала она.

 — Я приехал на такси, — Рома растерялся.

 — Варь, там замело все дороги, машину может занести, — Влад взял её за руку, чтобы притормозить и воззвать к разуму. — До частного сектора твоего деда далеко, ехать опасно.

 — Тогда я поеду сама!

 — Варя, да одумайся ты!

Но остановить её было невозможно.

Катя сделала глубокую затяжку и через секунду выпустила дым изо рта, запрокинув голову и завороженно наблюдая за тем, как он рассеивается в воздухе. Как и Марк в январе…

Девушка услышала шаги, но даже не обернулась. Он стал так часто приходить к ней, что стал до жути узнаваем.

 — Ты ко мне? — спросила она, даже не повернув головы. Он опустился на лавку рядом с ней.

 — А к кому же ещё? — улыбнулся Егор.

 — Не знаю, — Катя пожала плечами и наконец соизволила посмотреть на него, — я вообще не знаю, зачем ты приходишь. Неужели ты до сих пор не понял, что тебе ничего не обломится? Что ты мне даже ни на грамм не нравишься и не понравишься никогда, Егор?

Парень прищурил глаза и внимательно всмотрелся ей в глаза. Катя слегка качнулась и криво улыбнулась. Губы предательски задрожали, выдавая эмоциональное напряжение их обладательницы.

 — Ты пьяная, — интонация была утвердительной. Он не спрашивал, он просто озвучил это вслух.

 — Будешь читать мне мораль, как мой отец? Не нужно, я взрослая тетя, на шее ни у кого не вишу и могу себе позволить хоть годовой запой.

Егор хмыкнул. Пропить все деньги, которые откладывала на собственную квартиру — это цель её жизни? А что будет потом, как она будет жить? Уволившись у Ромы, Катя так и не нашла другую работу. Но, будучи честными, она её и не искала.

В январе Катя ушла в самый жесткий запой в её жизни. Она пила каждый день, не успевая просыхать и периодически устраивала своей семье пьяные дебоши. Алена несколько раз пыталась возмутиться, но сестра живо указала ей на дверь, впервые упрекнув старшую в том, что в этой квартире у неё нет доли. Но Алене с детьми некуда было идти, поэтому она предпочла тихо сидеть в своей комнате.

А вот матери было куда. Поняв, что от младшей дочери она ничего не добьётся, да и та скоро пропьёт и печень, и почки, женщина поспешила съехать. Она больше не могла слушать эти пьяные вопли. Она сбежала, как и много лет назад, не внимая мольбам старшей остаться и не бросать её одну в этом пекле.

И когда Катя была в шаге от того, чтобы отравиться алкоголем, неожиданно появился Егор. Он отнимал у девушки бутылки со спиртным, полоскал её в холодной воде и всеми способами приводил в себя. Катю удалось вытащить из алкогольного моря, но она подсела на не менее губительный никотин. И всё же иногда случались срывы, как сегодня.

Егор тяжело вздохнул. Что такого было в Марке, что Катя так убивалась?

 — Сколько ты выпила?

 — Ни сколько! Отвяжись! Что ты лезешь со своей помощью, когда тебя не просят?!

Егор не выдержал. Он ладонью загреб некоторое количество снега и впечатал его Кате в лицо, не прикладывая силу. Она задержала дыхание, стряхивая с лица холодные частицы.

 — Ну как? Прояснение есть или ещё надо? — ласково спросил парень.

 — Есть, — прошептала Катя.

На минуту повисло молчание.

 — Прости, — виновато произнёс он, — я не хотел этого. Но по-другому никак.

 — Нет, это ты прости.

 — Я больше не окуну тебя в снег.

 — Что?

 — Ни к чему извиняться, если ты боишься этого

 — Нет, Егор, я правда так не думаю. Это что-то коньяк в голову ударил.

 — А сейчас всё?

 — Не совсем, но от такой резкой смены температуры я хоть соображать стала… Прости. Это грубо.

 — Правда редко бывает иной.

Кате хотелось откусить себе язык. Ну почему, почему, почему она не захотела взять себя под контроль и не вымещать злость на бедном Егоре? Будто ему и так мало достается!

Порой девушка забывала, что тяжело бывает не только ей. Темная полоса Егора не кончалась вот уже больше полугода. Парень потерял работу, квартиру и ему пришлось покинуть город, который он так любил. Он чувствовал себя нахлебником, живя на деньги сестры и родителей и потому всячески пытался им помогать, дабы не прослыть тунеядцем. А теперь ещё и Катя унижала его после того, как он признался ей в симпатии. Кошмар…

Она занесла было руку над его ладонью, но Егор отдернул её.

 — Не надо. Это… Ужасно.

 — Что именно?

 — Вести себя так, будто тебе есть дело до чувств другого, в то время как сама с радостью променяла бы его на того, которого любишь. Давать надежду на то, чего никогда не будет. Я наблюдал это целый месяц. Варя уже изменила Марку… И вела себя как ни в чём не бывало. Также целовала его, также держала за руку и продолжала готовиться к свадьбе. А он смотрел на неё влюбленными глазами и не замечал ничего вокруг… Не замечал, что она изменилась. Не повторяй эту историю, Катя. Не нужно.

К горлу подкатил ком. Егор на секунду прервался и, прочистив горло, продолжил:

 — А знаешь, из-за чего случаются все проблемы? Из-за женщин. В основном из-за вашей глупости. Но именно женщина вертит мужчиной как захочет… И неважно, кем она ему приходится. Матерью, сестрой, женой или дочерью — неважно.

 — Егор, эта ситуация…

 — Не так страшна, как кажется, — он улыбнулся ей и смахнул с волос несколько снежинок. — На самом деле я прекрасно контролирую свою влюбленность. И именно поэтому ситуация Вари и Марка не повторится при всём желании. Я могу отключиться по щелчку пальцев, — Егор продемонстрировал это, — но пока не хочу.

 — Почему?

 — Боюсь начать блядовать. Но я не хочу нахвататься всякого триппера и спускать все деньги на лечение. А так… Пока всё моё внимание направлено на тебя, пока я все эмоции выплескиваю таким образом… Мне это не грозит. Но ты не волнуйся, моя помощь не несёт в себе никакого подтекста и я не собираюсь разубеждать тебя разлюбить Марка и лечь в мою постель.

Каждый раз при упоминании его имени у Кати щемило сердце. Это было чистым безумием. Ничего она не желала больше, чем увидеть его ещё хоть раз. И если бы ей предложили обменять свою жизнь на день, проведенный с Марком, то девушка, не раздумывая ни секунды, согласилась.

Самым любимым временем Кати стала ночь. Засыпая, Марк был рядом с ней. Он был как живой. И он был влюблен в неё.

Катя не понимала Варю. Как? Как она могла предпочесть жестокого, эгоистичного и грубого Баса добродушному, обходительному и внимательному к другим Марку? И как сама Катя собственными руками убила счастье, которое было так близко, осязаемо и пахло одеколоном Марка?

 — Газуй! — заорал Бас.

Влад вдавил педаль газа в пол, а Рома навалился всем телом на багажник автомобиля, стараясь вытолкать его из западни. Машина крутила всеми четырьмя колесами, жалобно рычала, но это не приносило никакого результата. Разве что взрытый до грязи снег и облепленный им с ног до головы Рома.

Варя нервно прикусывала большой палец руки, чувствуя себя виноватой в случившемся. Но она не могла иначе. Когда ей позвонил Лёша и сказал, что у отца уже второй приступ за прошедшую неделю, рассудок помутился. В голове билась только одна мысль — это мог быть последний раз, когда она видит деда. И опасения, что дед может не дожить до рождения правнучки, заставляли сердце кровить. Дедушка всегда был добр к ней и относился по-особенному, с иной любовью и выделял из всех своих внуков её одну. Но, бесспорно, любил всех.

Посмеиваясь, мама частенько говорила, что у Вари и дедушки была любовь с первого взгляда. И это было чистой правдой. Девушка обожала его не меньше, чем отца, крестного или маму.

И с каким же облегчением она выдохнула, когда беда миновала несмотря на то, что деда поместили под наблюдение. Поэтому все трое, засунув свой нервный тик куда подальше, решили ехать домой и не оставаться в гостеприимном, но всё же чужом и пустом, временно оставшегося без хозяина, дома.

Влад вылез из-за руля и пошёл к Басу.

 — Бесполезно! — зло плюнул он. — Она села целиком! Твою мать!

 — Н-да, — Влад почесал в затылке, — только откапывать.

 — Чем? Лопатой, которой у тебя нет? Или сходим в лес и соберем из подручных материалов, а?

Машина слетела с трассы и забуксовала в самом неудачном месте, которое только можно себе представить. Голая дорога, лес неподалёку и ни одного населенного пункта поблизости.

 — И за час проехали всего трое! И ни одна сука не остановилась! — продолжал разоряться Бас.

 — Не трать силы на ругань. Придумаем сейчас что-нибудь, обязательно придумаем.

 — Когда придумаем, Влад?! Уже стемнело! Дурацкий кусок железа! — Рома пнул автомобиль шинам.

 — Э, ты поаккуратнее! Мне за неё ещё кредит полгода платить.

 — Стоит как квартира в подмосковье, а толку от неё ноль! На кой хрен тут полный привод, если он не работает? Черт!

Рома отряхнул куртку от налипшего снега и нервно заходил из стороны в сторону. Уже стемнело и он и не думал скрывать свое волнение. Для него самого и Влада не проблема переночевать в машине, но для Вари провести ночь в позе скрученной креветки явно не будет полезным.

 — Успокойся, — тихо, но твердо произнёс Влад и положил другу руку на плечо, — всё будет хорошо.

Рома покивал головой.

 — Ладно я, ладно ты. Справились бы как-нибудь… Но Варька. Она уже замерзла и дрожит, но ни за что не признается в этом. Она быстро устает и уже хочет спать. Я не говорю о том, что она наверняка голодная. А каково ребёнку внутри неё? Думаешь, сладко?

 — С холодом разберемся. Я дам ей свою куртку.

Влад уже расстегнул молнию, но Рома резким и злым движением остановил его. Друг изумленно посмотрел на него.

 — Не нужно.

 — Бас, ты серьёзно? Сейчас не время для твоей ревности! Тем более это глупо! У тебя нет для этого никакого основания!

 — Нет? А мне кажется, что есть! Ты к Катьке так не относился, как ты относишься к Варе! Ты Катю вообще любил? Сейчас я задумываюсь о том, что ты всю жизнь любил вторую!

 — Заткнулся бы ты, а? — Влад хотел заорать в ответ, но почему-то передумал. — Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Катей, ты не видел их. И ты не можешь говорить о том, как я к ней относился. Она не была обделена моим вниманием.

 — Ты не ответил на вопрос. Ты любил её?

Вот только про кого из двух он спрашивал?

 — Любил, — хрипло отозвался парень. — Иначе разве стал бы с ней встречаться? Я молился на неё.

 — Ну раз ты её так любил, почему бросил?

 — Никто никого не бросал. Это было обоюдное решение.

 — Повторяю вопрос: почему?

Влад глубоко вздохнул и прикрыл глаза, словно собирался объяснять неразумному ребёнку почему нельзя переходить дорогу на красный свет.

 — Потому что не всем дано любить вечно. Не все идеально совместимы в паре. И я… Я перегорел, понимаешь, когда понял, что эти трудности слишком тяжелы для их преодолевания. Моя любовь к ней погасла как свеча. Потому что её любовь погасла раньше моей. Наверное в день помолвки Вари, когда Катя увидела Марка. И пока ни один из них ещё ничего не подозревал, я уже видел эту дьявольскую карусель. Катя влюбилась в Марка, Марк влюблен в Варю, Варя в тебя, а ты в неё. Круг замкнулся, но на вас цепь дала сбой. И я решил разорвать её.

Бас потер отросшую щетину, переосмысливая то, что сейчас сказал Влад. Выходит, он бы ещё поборолся за отношения с Катей, но не стал этого делать ради друга?

 — Мне жаль… — пробормотал Рома.

Друг фыркнул, явно пародирую скакового коня на финишной прямой.

 — Жаль чего? Этот разрыв не был для меня ударом, Ром, он был для меня спасением. Нет, я бы не стал бороться за эти отношения, потому что они выгорели и начинали выжигать меня. Ты не представляешь, сколько нервов я потратил, как мне было плохо тогда и как хорошо сейчас. Я чувствую себя свободным и готовым дышать полной грудью. Мне прекрасно живётся одному. Дико, но… Я и жить-то начал, когда с Катей расстался. До этого всё какие-то нервные ожидание, перебежки и прочее… А сейчас нет. Всё идёт как идёт. Мне недавно исполнилось двадцать шесть, вроде как счет на тридцать идёт. А я совсем не чувствую этого. Мне будто всё ещё восемнадцать. И я хочу увидеть этот мир. Хочу гулять, напиваться в хлам и ездить по разным странам. Смог бы я это с Катей? Вряд ли. Она не разделяла мои взгляды.

Рома потрясенно молчал. Влад впервые за прошедшее с его возвращения в Россию время был столь откровенным с ним и рассказал об отношениях с Катей. Но он и подумать бы не мог… До самого последнего дня Влад и Катя были красивой картинкой, сошедшей со страниц журнала про идеальные отношения. Они улыбались друг другу, держались за руку и были бесконечно нежны. А на деле их отношения были тем ещё омутом, в котором утонули даже черти.

 — Всё будет хорошо, — со вздохом повторил Бас фразу друга и пошёл к Варе, вспомнив, что та вообще-то замерзла и на ходу снял куртку, чтобы укрыть её. Вот только «замерзание» Вари было довольно странным. В машине работала печка, но девушку всё равно бил озноб.

 — Как ты? — парень присел перед ней на корточки и подул на её дрожащие руки, пытаясь согреть.

 — Нормально… Нормально…

 — Сдаётся мне, что ты простыла. Ты так дрожишь от холода.

 — И от страха.

 — Не бойся. Мы не останемся тут ночевать, я что-нибудь придумаю.

 — Не страшно было бы переночевать, но…

 — Что?

Варя замялась. Она выдернула из ладоней Баса свои и собрала волосы в хвост. Наблюдая за процессом, сердце Ромы пропустило удар. Мочки её ушей до сих пор украшали серьги с жемчугом, подаренные им на её восемнадцатилетие.

 — Обещай не смеяться надо мной? — попросила девушка.

 — Обещаю.

 — Ну… Тут же лес, верно? А вдруг зверье дикое в поисках еды вылезет? Волки там…

 — Да нет, — Бас покачал головой, — лес тут есть, да, но он начинается дальше. А тут посадка всего лишь. Не переживай. Как маленькая?

Варя пощелкала пальцами, но отвечать не спешила. Она вдруг вспомнила несколько фраз, оброненных отцом как бы невзначай: «Он может быть плохим сколько угодно, но для твоей дочери он будет самым лучшим. Просто потому, что он есть. Потому что он её папа. И никто и никогда не сможет полюбить её так, как полюбит родной отец. Поверь, я это знаю»

 — Спит, — наконец произнесла она.

 — Хоть кто-то.

Немного отдохнув, Влад и Бас снова попытались вытолкать автомобиль, но ничего не вышло.

 — Да не получится, — обливаясь потом, проговорил Влад, — потуши фары. Сейчас аккумулятор посадим и точно никуда не сможем уехать.

 — Влад, — позвала Варя, — раздвинешь мне кресло? Я немного посплю.

Влад уже кинулся к подруге, но Рома удержал его за плечо.

 — Ты опять?

 — Нет. Будь с ней, а я скоро вернусь. Я должен хотя бы попытаться

Парень двинулся в сторону леса.

 — Ты куда?

Рома не ответил другу.

 — Ты спятил что ли? Включи мозги, ради Бога!

Очередное игнорирование.

 — Если тебя сожрут волки, я не буду искать твои косточки по всему лесу! Хотя нет, я найду их из принципа, соберу и в мешочке отправлю Феликсу. И Марку!

Но угроза не подействовала. Бас скрылся из поля его зрения.

====== Часть 56 ======

Влад волновался всё сильнее. Поводы для этого у него были весьма серьёзные и один из них включал в себя то, что его друзья идиоты. Ничегоудивительного, что их так тянуло друг к другу. Одна сорвалась с места и поехала черт знает куда на последних месяцах беременности, другой ушёл в зимний лес, игнорируя темноту.

Варя шумно дышала и то и дело смахивала с висков капельки пота. Сон девушке уже не шёл.

 — Что болит? — со вздохом спросил Влад, понимая, что это неизбежно. Пока она беременна, у неё всегда будет что-то болеть или доставлять дискомфорт.

 — Поясницу тянет и живот прихватывает, — сквозь стиснутые зубы проговорила Варя, стараясь не выдать степень своего напряжения.

 — У тебя было такое раньше?

 — Нет.

 — Скорее всего, тренировочные схватки. Организм готовится к родам и… — парень замолчал на секунду, увидев в зеркале ошарашенное, побелевшее ещё сильнее и без того бледное лицо Вари. Он не сразу сообразил, что именно её так напугало, а когда до него дошло, не смог сдержать улыбки. Либо она не до конца просвещена в этом вопросе и наивна, либо в стрессовой ситуации всё принимает за чистую монету.

 — Не в том смысле, что ты родишь прямо сейчас, Варя. А в общем. Привыкай, теперь подобное может настигнуть тебя где угодно и когда угодно вплоть до самых родов. Потерпи немного, скоро пройдёт. Тренировочные обычно не длятся больше двух минут.

 — Откуда ты всё это знаешь? — Варя улыбнулась ему и взяла за руку. — Ты же хирург, а не гинеколог.

 — Пока что я никто. Я ещё не доучился. Но, знаешь ли, у меня было достаточно времени, чтобы просветиться с тех самых пор как я узнал, что ты ждёшь ребёнка.

 — Но зачем тебе это?

Влад вдруг напрягся и отвернулся от неё. Он зажал ладони между коленями, чтобы замаскировать неожиданно возникшую дрожь.

 — Не хочу тебя пугать.

 — Сейчас вечер, темнота, мы находимся в нескольких метрах от леса, а отец моего ребёнка ушёл сорок минут назад и от него не ответа, ни привета. Ты думаешь, что-то напугает меня больше?

 — Напугает. Например то, что смертность в родах значительно возросла в сравнении с предыдущим годом. И… Этот ребёнок дался тебе такими мучениями, что я до безумия боюсь, что что-то пойдёт не так. Я же не вынесу этого. Боже, Варя, ну зачем же ты решилась рожать от мужчины с положительным резус-фактором? Что тебе от Марка-то не рожалось, раз так хотелось познать счастье материнства? Он тоже отрицательный!

 — Я вообще в ближайшее время рожать не собиралась, — тихо произнесла Варя, погладив при этом живот, как бы извиняясь перед дочкой за произнесенное.

 — Тогда зачем беременность сохранила? Тебе бы не пришлось даже делать аборт, всё вышло бы само собой. Я ничего не имею против твоего ребёнка, напротив, я буду любить её также, как и тебя. Она — твоё продолжение. Но мне просто интересно, зачем?

 — Не знаю, — она зябко передернула плечами и прибавила степень нагревания у печки. Давно она не мучилась таким ознобом. — Я была в шоке, Влад. И когда у меня спросили, сохраняем или нет, я смогла только кивнуть. Мой организм так отчаянно отторгал беременность, что я думала, что у меня есть время подумать. Что в любой момент я смогу отменить поддержку препаратами и все, как ты выразился, выйдет само. Но пока я ходила в прострации, пока очухалась… Она была уже большая. Было четырнадцать недель и я поняла, что не хочу и не могу избавиться от ребёнка. Привязалась и свыклась с мыслью, что стану матерью. Ну, а работа… Совмещать буду, так миллионы женщин живут и ничего. В конце концов, у неё есть замечательные дедушки и бабушки, дяди и тети. И папа, раз уж заикнулся об отцовстве, прохлаждаться не будет. Знать бы только, где он сейчас… — последнюю фразу Варя пробормотала растерянно, до боли в глазах вглядываясь в чернеющую за окном темноту и надеясь разглядеть там силуэт Баса. Перестал болеть живот, но теперь болело и замирало сердце. На кой он поперся туда?

 — Тоже волнуешься? — хмыкнул Влад, наблюдая за выкручивающей себе пальцы подругой.

 — Немного…

 — С чего бы? Несколько месяцев назад ты и видеть его не хотела.

 — Папа поднатаскал, научил, как с него можно алименты стрясти. Вот переживаю теперь, кто мне их платить будет, — девушка вдруг разозлилась.

 — Язва.

 — Спасибо на добром слове.

Но когда Влад открыл дверь и собрался выйти из машины, Варя испуганно вцепилась ему в рукав. Округлившимися глазами она безмолвно просила не бросать её тут.

 — Отпусти, радость моя, отпусти, — уговаривал её парень, — я просто покурю.

 — Ты врёшь! У тебя кончились сигареты, я видела!

 — Да? А я вот нет! — Влад расстроенно посмотрел на опустевшее донышко коробки сигарет и убрал её в бардачок.

Когда дверь распахнулась второй раз, но теперь со стороны Вари, девушка едва не завизжала от ужаса, так неожиданно это произошло.

 — Я напугал тебя? — спросил Бас, опускаясь перед ней на корточки и давая напряженным ногам отдых.

 — А сам-то как думаешь? — отозвался вместо Вари Влад. — Увидь я такую рожу в темноте, я бы тоже испугался.

 — Что у тебя с лицом? Ты замёрз? — прошептала Варя.

Она осторожно коснулась ледяной и покрасневшей кожи, а затем накрыла его щеки ладонями целиком. Бас выдохнул и спрятал руки в карманы, борясь с желанием обнять её за талию и прижать к себе. Ему это было так необходимо! Но… Она не одобрит. А Рома достаточно облажался перед ней.

 — Уже нет, — он показал ей все свои тридцать два, по-дурацки улыбаясь так, будто выиграл в лотерею и даже не пытался опустить уголки губ вниз.

Варя не сделала чего-то сверхъестественного, но столь простой жест внимания отогрел не только его лицо, но и сердце.

 — Как ты себя чувствуешь? Как маленькая?

 — Нормально.

 — Боже, да дайте вы ребёнку имя! — закатил глаза Влад.

 — А тебе это жить мешает? — в один голос поинтересовались будущие родители и одинаково манерно наклонили головы влево.

 — Ребёнку мешает. Ладно, к сути. Ты где шатался? Мы надеялись, что тебя сожрут волки, но не вышло.

 — Короче, — Рома поднялся на ноги и поставил перед собой руки, готовясь объяснять и жестикулировать. — Там, — он указал направо, — небольшой населенный пункт, деревня, я так понимаю. Прямо за посадкой.

 — Но… — друг недоверчиво покосился на то, что должно было быть посадкой.

 — Лес там тоже есть, — кивнул Рома и на этот раз махнул налево, — но он там. Нас выкинуло не перпендикулярно, а побоку.

 — И какой план действий? — Влад сцепил руки в замок и выжидательно уставился на Баса, смотря на друга поверх головы Вари и усиленно намекая взглядом на подругу. Рома пожал плечами.

 — А какой может быть? Руки в ноги и вперёд, если есть варианты, то у меня нет ни малейшего желания ночевать в машине. Что? Что вы так на меня смотрите?

Варя повертела головой, чувствуя легкое раздражение от того, как слегка снисходительно оба смотрели на неё. И лишь спустя минуту она поняла почему.

 — Слушайте, я беременная, а не больная! — зло выкрикнула девушка. — Ноги передвигать я в состоянии!

 — Не кипятись. Постой ты! — Бас перекрыл ей выход из машины. — Дорога сложная, Варя, большие сугробы. Устал идти даже я, а идти долго, двадцать минут в одну сторону.

 — Долго? — змеей зашипела Варя. — Вспомни, пожалуйста, сколько я шла пешком с дачи отца в день своего рождения, когда ты психанул и не захотел даже выслушать меня! Два с половиной часа! Два! — она повертела перед ним двумя пальцами. — Что мне твои двадцать минут?

 — Да ничего, — также зашипел Бас, — но как ты там сказала? Ты теперь не одна. И я в первую очередь думаю о том, чтобы было хорошо моему ребёнку! А как ей может быть хорошо, если ты устанешь, как загнанная лошадь? А ты устанешь!

Варя закусила нижнюю губу. Злость и обида прошлого накатила неожиданно и не отпускала её. Она раздумывала над тем, куда ударить побольнее, но, наткнувшись взглядом на уставшее и осунувшееся лицо Ромы поняла, что не хочет.

 — Это не твой ребёнок, — Варя отпихнула опешившего от услышанного Рому в сторону и покинула автомобиль.

Парень развернул её за плечи и вцепился в кисть руки. Глаза недобро блеснули в темноте.

 — Если это ещё одна твоя попытка ограничить моё общение с дочерью, то у тебя ничего не выйдет, — его челюсти плотно сжались, отчего голос неприятно скрипел, — мне плевать, чья она, ясно? Я привязался к ней, ты не посмеешь!

 — При желании я посмею всё! — Варя выдернула руку и отошла к Владу. Он был не рад сложившейся ситуации и выбрать между двумя друзьями кого-то одного не мог, ему были дороги оба. Но, учитывая то, что Варя беременна, парень был готов броситься на Баса в любой момент, хоть и заведомо знал, что проиграет ему. Бас всегда дрался лучше всех из их уличной компании, он знал куда бить и какой силы должен быть удар.

 — Но скажи спасибо, что это желание у меня пропало, — тихо произнесла девушка. Она остыла также быстро, как и вспылила. — Она не только твой ребёнок, Рома. Наш. Не надо выставлять меня мигерой, я все эти месяцы только и думаю о том, чтобы у неё все было в порядке.

Рома прикрыл глаза руками, протяжно вздохнул и сделал к Варе несколько шагов. Влад отошёл в сторону.

Бас вдруг понял, что ему до жути надоело взвешивать каждое свое действие. Захотелось сделать что-то опрометчивое. И… Он обнял Варю и носом уткнулся ей в макушку, приготовившись к грубым толчкам в грудь и громким возмущениям. Прошла секунда, две, три… Но ничего подобного не произошло. Вместо этого Бас почувствовал, как две аккуратные ладони опустились ему на спину в районе лопаток, а шею защекотало теплое и частое дыхание.

Варя не до конца осознавала, что только что произошло. А когда осознала… Не только не стала отстраняться от Баса, но и прижалась к нему теснее. В голову резко ударил гормон любви, что-то внутри орало и требовало, чтобы Варя оказалась как можно ближе к Роме.

Девушка рассеянно подумала о том, как несправедлив этот мир. От её духов не осталось и следа, а вот одеколон Ромы, несмотря на долгий, нервный день и все его похождения, до сих пор держался и тонкой вуалью опутывал сознание Вари. Почему женские духи не такие стойкие?

 — Мне нравится, как ты пахнешь, — с придыханием произнесла Варя, окончательно попав в дурман.

Холодные губы Баса осторожно коснулись её лба и он замер в страшащем ожидании, но… Отрицательной реакции не последовало. Варя только сделала ещё один глубокий вдох.

Она закрыла глаза и на несколько секунд вернулась в то время, когда объятия Баса было всем для того, чтобы почувствовать себя в безопасности. Его руки были для Вари целым миром. Они ласкали, они оберегали, они утешали и прижимали к себе сильно-сильно, так, что от потока любви у неё перехватывало дыхание.

 — Прости меня, — прошептал Рома, — я не подумал, что сказанное мной может тебя обидеть. Конечно же, она не только моя. Она наша.

 — Тебе думать вообще не свойственно, — беззлобно поддела его Варя.

Лениво шевелящаяся внутри дочка вдруг затихла. В следующую секунду тело пронзила неожиданно резкая для тренировочной схватки боль, заставив Варю болезненно охнуть и согнуться пополам, при этом повиснув на руке у Баса. Поясницу сковало спазмом и она не могла разогнуться.

 — Ты чего?

Он придержал её за поясницу и наклонился следом за ней. Варя сжала зубы и отвернулась от него, чтобы спрятать побледневшее за считанные секунды от боли лицо.

Через миг к ней подлетел Влад и, игнорируя желания подруги, сел перед ней на корточки.

 — У тебя опять схватки? — обеспокоенно спросил он, пытаясь мысленно собрать в кучу все знания о том, чем ей можно помочь.

 — Что значит опять?! — глаза Баса нервно забегали.

 — Тренировочные, — пояснил Влад. Он поднялся на ноги и, осторожно придерживая Варю с другой стороны, помог ей принять вертикальное положение.

 — Нет, — с трудом соврала она, — не тренировочные. Я долго сидела в одном положении, тело затекло. И слегка подташнивает. У тебя нет воды, Влад?

Варя сумела ловко переключить их внимание с тренировочной схватки на несуществующую тошноту. Переждав приступ, они двинулись по направлению к деревню, идя по следам Ромы, чтобы точно не сбиться с пути.

Он не соврал. Дорога и правда была трудной, Варя выдохлась уже через десять минут небыстрой ходьбы. Бас не выдержал и взял её на руки и пошёл ещё медленнее и осторожнее, чем до этого. Вместо двадцати минут они шли сорок. Всю дорогу Влад причитал о горькой судьбинушке своей обожаемой машины, которую бросил одну. И вандалы её изуродуют, и перекупщики украдут, и птицы изгадят. Бас хотел было попросить его не ныть, но вдруг вспомнил о том, как сам в день отлета в Россию цеплялся за дверь машины, не желая бросать её в Америке. Но бросить пришлось. И Влад прав… Её, бедненькую, наверняка вандалы изуродовали, перекупщики угнали, птицы обгадили.

Как только они добрались до самой деревни, их настигла другая проблема. Никто не желал открывать.

Бас тихо матерился, понимая, что путь обратно Варя не преодолеет.

 — Я выкуплю все поле за этой деревней и устрою там полигон для войск русской армии! — плевался ядом парень. — Я построю там завод! Два!

 — Хоть десять. Но, пожалуйста, придержи пока свои угрозы при себе. Иначе нас точно никто не пустит. Варька, ты как? Нормально?

Девушка кивнула. С чего бы быть не нормальному, если она сидит на руках у Баса?

Они подошли к последнему дому, расположившегося на окраине улице. Мысленно Бас уже пообещал себе, что если их не пустит и сюда, то он вломится силой.

За калиткой, которая едва доходила Владу до груди, зашлась лаем собака, почуяв чужаков. Он даже не успел занести руку для удара.

 — Поставь меня на землю, у меня ноги затекли. Постоять хочу, — попросила Варя и Рома немедленно выполнил её просьбу.

Как только она оказалась на земле, одновременно с этим распахнулась дверь дома и к калитке подошёл пожилой, но крепкий мужчина, держащий наготове биту в левой руке.

 — Кто такие?! Чего надо?! — закричал он.

Влад покосился на друга и, осторожно шагнув вперёд, вкратце описал мужчине ситуацию и вежливо попросил взять на ночлег хотя бы девушку.

 — А почему я должен вам верить? Почем мне знать, какие у вас намерения? Нинку вон на той неделе такие же странствующие обнесли, что-то часто вы в нашу деревню «залетать» стали!

Бас уже открыл рот, но друг придержал его рукой, прося помолчать. За спиной мужчины появилась женщина примерно его возраста и внимательно посмотрела на всех троих.

 — Не кричи, дед, — вдруг обратилась она к, очевидно, своему мужу. — Не врут они. Не видишь что ли, старый? У них другой залет, — женщина усмехнулась, кивнув на Варю, и отперла калитку.

Но она осталась стоять на месте.

 — Что стоишь? — удивилась хозяйка дома. — Холодно на улице. И сама простынешь, и дитя застудишь.

Мужчина недовольно прицокнул языком, отложил биту в сторону и пошёл успокаивать разбушевавшуюся собаку, которая почти сорвала себе глотку.

Варя повернулась к Басу, намереваясь позвать его за собой, но увидела, как он опустился на холодную землю и достал сигарету, приготовившись к долгой ночи. Закурить он не успел: рухнувший рядом Влад выхватил сигарету у него из рук и поджег её быстрее, чем друг успел что-либо сообразить.

 — Что ты так смотришь? — с легким укором спросил парень. — Ты выкурил всю мою пачку, теперь я выкурю твою. И вообще, не будешь клювом щелкать.

Бас только хмыкнул и достал ещё одну.

 — Я не пойду, — твердо сказала Варя.

 — Почему? — удивилась женщина.

 — Я не брошу их здесь. Они замерзли не меньше моего.

 — Надо же, — хозяйка дома наклонила голову, — какая сердобольная. Ладно, я уступлю тебе, впущу и их.

Влад подскочил на ноги сразу же, а вот Бас не сразу сообразил, что и его пустят в теплый дом. Он продолжал сидеть и лишь когда Варя осторожно потянула его за локоть, встал.

Обстановка в доме поразила всех троих. Они и подумать не могли, что люди всё ещё живут… так. В доме было всего три комнаты. Одна из них служила и прихожей, и кухней одновременно, а вторая столовой и спальней. По одной стене расположилась лавка и обеденный стол, по другой кровать. Значительная часть помещения занимала самая настоящая русская печь, которая весело трещала дровами. Что было в третьей они не увидели.

Влад присел на лавку и потер замерзшие ладони друг о друга, попутно прикидывая, как лучше расположиться для сна. Немного подумав, парень понял, что не решится озвучить подруге свой вариант. Она не согласится лечь с Басом.

 — Татьяна, — донеслось до Влада и он повернулся на звук. Это представилась хозяйка дома. Но смотрела она не на Варю, а внимательным взглядом сверлила Рому, желавшего только одного — поспать.

 — Так, — Влад приподнялся с лавки, — ко сну готовимся таким образом: я ложусь на печку, вы с Басом на кровать.

 — О… — брови Вари против воли сдвинулись к переносице и она на уровне инстинкта прижала ладонь к животу, защищая ребёнка. Вот только непонятно от кого. Кто ей тут навредит?

 — Да нет, — Рома устало потер глаза. — Кажется, у тебя в машине был спальник и я могу лечь на пол.

 — Ты пойдёшь за ним сейчас? Ночью? Уставший? — друг выделял голосом каждое слово. — Я тоже хочу спать! И искать тебя потом по кустам у меня нет ни малейшего желания!

 — Но ты можешь и не искать, — Бас грустно улыбнулся.

 — Нет, придурок, не могу.

 — Не нужно никуда идти, — хозяйка вышла из второй, неведомой гостям комнаты с одеялами в руках, которые вручила Владу, — на печи достаточно места для двоих. А девушка ляжет на кровать тут.

Ещё раз поблагодарив хозяев за ночлег, вся троица начала готовиться ко сну. Вот только Варе сон не шёл. Она чувствовала себя по-другому, совсем не так, как утром. Обычно активная дочка вдруг тоже пригрустила и шевелилась не так часто, как раньше, а периодами и вовсе затихала. Это очень пугало девушку. Вдруг что-то не то? Почему ребёнок ведётся себя не так? Нарушились какие-то процессы? Варя навредила ей своими переживаниями? Что?

Она лежала на кровати, укутавшись в одеяло по самый подбородок и прислушивалась к собственным ощущениям, пыталась понять, чем занята дочка внутри неё. Варя ещё раз приложила ладонь к животу в надежде на то, что малышка дать о себе знать, как это было раньше, но этого не произошло. Отклика не последовало.

Варя раздосадованно подумала о том, что роды, которыми она так грезила, ещё не скоро. До появления ребёнка на свет ждать ещё полтора месяца, но это уже было невыносимым. Девушка сходила с ума, не зная, что происходит с дочерью. Она не могла её потрогать, понять, хорошо ей или плохо и это угнетало ещё сильнее. Варя попыталась расслабиться, понимая, что нервное напряжение уж точно не то, что может пойти на пользу ей или маленькой.

По телу прошла ещё одна волна спазма и Варя испуганно замерла. Но пронзительной боли как при предыдущей схватке не последовала. Легкие тянущие ощущения отступили так же быстро, как и пришли.

 — Я не буду спать с краю! — раздалось шипение с печи и Варя села, прислушиваясь и пытаясь определить, кому оно принадлежит.

 — Тебя никто и не спрашивал.

 — А я сказал не буду! Ты скинешь меня, я знаю!

 — С чего это вдруг я должен тебя скидывать?

 — С того же, с чего гадишь всем вокруг. Вот паразит, весь настрой на сон сбил!

Девушка поспешно легла, услышав чью-то поступь на деревянных ступеньках, ведущих вниз с печки.

Кем-то оказался Влад. Он подошёл к кровати Вари, внимательно вгляделся ей в лицо и, решив что она не спит, с размаху плюхнулся рядом.

 — Ты же спать собиралась?

 — Ты тоже.

 — С Басом спать невозможно. Бедная моя, как же ты переживала ночи с ним? Он же тот ещё садист, как только не запинал тебя до смерти?

 — Потому что я атаковывала первая, — засмеялась девушка, — я совершенно не контролирую себя во сне, раскидываю ноги и руки на всю кровать.

 — Да я в курсе, — хмыкнул Влад.

Варя даже не смутилась. Влад, которого она знала вот уже много лет, будет последним, кого она постесняется. Также как и он её: их дружба была на редкость крепкой.

Раздался оглушительный грохот. От силы удара завибрировал пол и Варя наконец поняла как чувствуют себя люди, по несчастью оказавшиеся в одной посудной лавке со слоном.

Упавший с печки Бас вскинул голову и сдул со плеча осыпавшуюся известь. Сначала он перекатился на бок, а затем аккуратно сел, проверяя целостность рук и ног. Сохранность головы его не волновала, видимо, содержимое было не таким уж и ценным.

Влад с усмешкой наблюдал за другом. Можно увезти Баса в Америку, но нельзя вывезти Баса из Ромы. Он поселился в нем не с рождения, но будет жить до самой смерти.

 — А впрочем, ничего нового, — поджав губы, проговорил парень и наблюдая за реакцией Ромы. Влад наперед знал, что он сейчас скажет и ждал очередной сцены ревности. Черт, это становилось бредовым, но забавным.

 — Откуда ты знаешь про то, как она спит?! — рассерженным котом прошипел Рома, тут же позабыв про все свои ушибы.

 — Оттуда же, откуда и ты знал про разнообразие Катиных трусов, — лениво протянул Влад, — черт, даже я не обладал такой информацией.

 — У нас был один комод на двоих, это вышло случайно, — пробубнил Бас.

 — А у нас один диван. Элементарно, профессор, — Влад широко и лучезарно улыбнулся и демонстративно обнял Варю за талию.

И у Вари, и у Баса челюсти едва не поскакали вперед выкатившихся от шока глаз. Опомнилась девушка не сразу и лишь через минуту скинула руку друга.

 — А месть действительно холодное блюдо, — Влад рассмеялся.

 — Это ты мне так за Катьку мстишь?! — парень едва удержался, чтобы не заорать. Ни к чему злить хозяев дикими воплями. — Не спали мы с ней, не спали! Она никогда и ни с кем тебе не изменяла, она даже не смотрела ни на кого. А вот чем ты в России занимался, черт тебя знает!

 — Да брешет он, Рома! Какое-то время у нас действительно был один диван, потому что моя кровать сломалась. Но он спал на кушетке, а не со мной. Ему лишь бы ляпнуть!

Варя говорила так быстро, повинуясь внезапному порыву успокоить Баса, что слова едва различались.

 — А знаешь, как она сломалась? — игриво подвигал бровями Влад, никак не угоманиваясь.

 — Я резко на неё упала! Заткнись! — завопила девушка.

 — Ну почти правда. Вместе с Марком ты на неё упала, я видел его разбитый лоб. Что ж ты с ним делала?

Варя схватила подушку и впечатала её в лицо друга, заглушив часть фразы.

Бас помрачнел и, ничего не ответив, вышел из комнаты. А затем и из дома.

 — Вот что ты наделал? Зачем? — Варя обреченно приложила ладонь ко лбу.

 — Да просто так.

 — Просто так довёл человека?

 — Его невозможно довести. Он может сделать вид, но на деле он такой толстокожий, что ему и носороги позавидуют. Чш, — он приподнял указательный палец, не давая подруге сказать, — я знаю, о чем говорю, Варя. Я видел, как он проламливал человеку череп так, будто это всего лишь пластмасса. Видел, как он протыкал конечности и поджигал Сиплого. У него не дрогнул ни один мускул на лице. И чем он становится старше — тем злее. Если ты перестала видеть, как он начищает морды конкурентам, это не значит, что это не так. Ты думаешь, почему никто не отказывается подписывать с ним контракты? Выбора нет, боятся. И битым бить никто не хочет, и свои офисы опасности подвергать.

Варя прикрыла глаза и вдруг поняла, что ей плевать. Каким бы он ни был — это её Рома. Её Бас, будь он трижды проклят за то, что влюбил в себя так сильно.

Девушка ужаснулась своим мыслям. С каких пор она стала думать о нем в таком контексте?! Как давно это было?

 — Не хотела вмешиваться в ваш… Эээ… Спор, — вышла из маленькой комнаты хозяйка, — но мы в это время обычно спим.

 — Да, мы будем тише… Извините… — Варе стало стыдно.

 — А где ваш темненький? Это он с печи упал? Ничего себе не переломал?

 — Остатки совести, — тяжело вздохнул Влад и вышел на улицу вслед за другом, чтобы вернуть его в дом. Он ушёл без куртки, а на улице холодно.

Бас сидел на крыльце и только горящий кончик сигареты был ему светом. Парень нервно гонял её из одного угла рта в другой, не сделав ни единой затяжки.

 — Пошли в дом, холодно, — друг потянул его вверх, но Бас наотмашь махнул рукой и попал бы ему по носу, не увернись Влад вовремя. — Да ладно тебе, не бери в голову! Что ты как плаксивая четвероклассница?

 — Иди на хрен, Влад. Иди на хрен.

 — Успокойся.

 — Знаешь, что самое стремное в этой ситуации?! — взорвался Рома. — Что я много раз прощал тебе всякое дерьмо, а ты не можешь простить мне мою единственную оступку! То, что я не вышел с тобой на связь. Но тогда мне казалось это правильным. А я простой смертный, уж прости, но подобным свойственно ошибаться! Черт!

Он отшвырнул сигарету в сторону и отряхнул ладони от пепла. Влад поплотнее прикрыл дверь и сцепил руки в замок за затылком.

 — Закончил истерику? Я могу говорить?

 — Говори что хочешь. Мне плевать. Но, наверное, мне следовало сказать то же самое, когда я доставал тебя из петли.

Оба отвели глаза. Их знакомство было не слишком радужным. Влад был слишком вспыльчивым и эмоциональным подростком, уставшим от постоянного равнодушия матери и отсутствия отца. Он потерялся в себе, не мог найти свое место и постепенно пришёл к тому, что он никто и звать его никак. Жизнь потеряла краски и перетекла в бездумное существование, Влада не радовало ничто, даже Варя, и единственным выходом из ситуации казался уход из жизни. Выбрав безлюдное место он спланировал все. Кроме того, что Бас, нигде не учившийся и бивший баклуши в час дня, пойдёт через гаражи. И лишь попав в его компанию, Влад смог немного успокоиться и стать равнодушнее. Злее. Нахальнее. Словом, он успешно активировал в себе те отрицательные черты, которые так явно демонстрировал всем Рома.

 — Ты думаешь, мне легко? — проговорил он. — Девушка, которую я люблю, повернулась ко мне спиной. Мой племянник унаследовал от своего придурошного деда психическое заболевание и я не знаю, как ему помочь. Я наблюдаю за ним каждый день и с ужасом жду, когда же оно начнет проявляться. Почти к тридцати годами я узнаю, что мать нагуляла и родила меня черт знает от кого. А глупые козни Марка знаешь как выматывают? После окончательного разрыва со всем и вся он, мать твою, проснулся! Звучит смешно, но неделю назад он лишил весь офис канцелярии! Каким-то образом его люди перехватили фуру с ручками, бумагой, скрепками и прочей дребеденью и от этого не осталось ничего. Я потерял целый день! За день я мог бы переделать кучу всего, но вместо этого я носился и закупал новую партию канцелярии. А теперь и ты плюешься. Нормально, а?!

 — А мне каково было, когда ты пнул меня под зад, оборвав все контакты? Прочувствовал на себе?

Рома промолчал.

 — Вот теперь, думаю, можно и простить, — Влад несильно пихнул его плечом. — И… Как бы я себя не вел… Я всегда на твоей стороне, Бас. Я всегда прикрою твою спину, даже если ради этого придётся угробить свою.

Они наконец вернулись в дом, где застали Варю, стоящую посреди комнаты и беспомощно озирающуюся по сторонам. Увидев Влада и Рому, девушка едва не зарыдала от облегчения, она едва стояла на дрожащих ногах.

 — Ты чего? — спросили оба в один голос, подскочив к ней в три шага и придерживая с обеих сторон. Но Варя смотрела только на Влада.

 — У меня отошли воды, Влад, — прошептала она.

====== Часть 57 ======

— Варь, где болит? Сильно болит? Схватки частые? Варь, ты чего молчишь?

Варя удивленно посмотрела на тараторящего вопросы Баса. Они вылетали из него как из пулемета и он не давал девушке и возможности вставить хоть слова. Рома истерично метался возле Вари, не зная, куда себя деть и то и дело повторяя её имя.

Она удивленно опустила голову, пряча лицо, и усмехнулась. Интересное дело: роды начались у неё, а из себя вышел Рома. Он трепал Влада и орал, требуя сделать хоть что-то, тут же отпускал его и вцеплялся себе в волосы, стуча зубами.

Варя не могла смотреть на его метания. Она изо всех сил старалась не поддаться панике, не нервничать и не ускорить этим роды. Но, видя лихорадочно горящие глаза Баса, ей это не удавалось. Несколько раз он порывался снова попытаться вытолкать машину из снега и столько же раз обреченно возвращался обратно, не уходя дальше крыльца и понимая, что это нереально. Он застрянет в первом же сугробе.

 — Варя…

 — Молчать! — во всю мощь своих легких гаркнул Влад, не в силах больше слушать это. — Угомонись, мать твою, ты её нервируешь! Она и так начала рожать раньше времени, а с тобой впору и здесь родить!

 — Так сделай что-нибудь, чтобы отсрочить этот процесс! — заорал Бас.

Варя глупо улыбнулась, думая о бредовости ситуации. Она аккуратно коснулась ладонью верхушки живота, пережидая несильную, но вполне ощутимую схватку. Живот окаменел, поясница ныла.

Девушка перевела взгляд на Рому, в волнении сжавшего сигарету зубами так, что из неё посыпался табак. Когда-то его было ничем не пробить, а теперь нервозность лилась через края. Выходит, есть-таки у него брешь?

«Не было. Не было, но появилась», — подумала Варя. Маленькая, ещё не родившаяся, но уже изменившая своего отца девочка. Варя невольно вспомнила своего отца и то, как смягчался его взгляд при одном только виде на дочь. Артем прощал ей то, что ни за что не простил бы Яне или кому бы то ни было, он старался дать Варе всё, что мог и даже больше, он боготворил её и она всегда оставалась для мужчины ребёнком в любом возрасте. Очень часто девушка не ценила того, что папа делал для неё и обижалась, дула губы и устраивала истерики, как при поступлении в МГУ. Она была уверена, что папа не верит в неё и только с возрастом смогла понять, что отец верил в неё больше, чем кто-либо другой. Артем знал, что дочь непременно доучится и получит красный диплом, знал, что деньги, вложенную в учёбу, окупятся с лихвой в виде успешного будущего Вари.

Он не всегда поступал правильно, иногда перегибал палку, но всё же многим пожертвовал ради неё, в том числе и личной жизнью, не найдя в себе сил уехать и не видеть счастья бывшей жены. Благополучие дочери оказалось для него куда важнее, чем собственное. Артем был безусловно хорошим отцом, Варя желала своей дочери такого же и, находясь на раннем сроке беременности, расстраивалась чуть ли не до слез, что её малышке повезло куда меньше и такого папы у неё не будет. Теперь же она понимала, что Рома может измениться и стать для дочки даже лучшим родителем, чем она сама.

Варя сглотнула горечь, подступившую к горлу. Он изменится в отношении дочери, но не её самой… Бас уже бросал её и бросит снова, как только очередная ересь ударит ему в голову. Её душа до сих пор болела Ромой, она не перенесёт ещё одной простуды в виде его отъезда. Исход предвещает быть летальным, но проверять это Варя не хотела.

 — Что я должен сделать?! — вырвал её из размышлений Влад, но обращался он не к подруге, а к Роме. — Роды уже начались, я не могу сказать ребёнку «посиди ещё денек-другой»!

 — Но есть же какие-то способы придержать рождение! — Бас не унимался.

 — Может и есть, но я хирург, а не акушер, я не знаю.

 — Ты в первую очередь врач! — Рома вскочил на ноги и вдруг болезненно поморщился, потерев место ушиба на груди. Там явно назревал огромный синяк. — Ты клятву какого Гиппократа давал, а?!

 — Да никакого! Отстань от меня! Что ты хочешь чтобы я сделал? — Влад неожиданно разозлился и дернулся вслед за другом. — Чтобы я залез ей между ног?! — грубость вылетела изо рта быстрее, чем он успел подумать. — Ну извините, этим уже занялся ты, из-за чего мы и оказались в таком тупейшем положении! В такое дерьмо нас мог загнать только ты, Бас, ты делал это, делаешь и будешь делать! Поразительно!

Варя аккуратно поднялась с постели и встала между ними. Показательно-медленно повернув голову, она внимательно посмотрела Владу в глаза… и отвесила ему звонкую оплеуху. Затем она стремительно, не давая Басу времени опомниться, обернулась и подарила ему мощную пощечину.

Красный отпечаток ладони тут же краснотой загорелся на его лице. Глаза Ромы вспыхнули злостью, но всего на секунду. Поразительная злоба, исходящая от девушки, на удивление не оказалась слабее его. Парень потер рукой щеку и усмехнулся.

 — Закончим разбор полётов на этой позитивной ноте? — подозрительно спокойно спросила Варя и приподняла бровь. — Мне надоели ваши склоки, я не могу это слушать! Хотите поцапаться — цапайтесь на улице.

 — Если наша дочь вырастет такой же злобной стервой только потому, что её мать исходилась злобой и ядом во время родов… — Бас махнул указательным пальцем в сторону Вари, но не договорил.

 — Это ты меня сейчас злобной стервой назвал?! — вспыхнула она и почти что кинулась на него, но очередная схватка остановила её. Варя придержала рукой поясницу и решила, что лучше ей присесть и не ускорять лишними движениями роды.

Бас сделал резкий шаг ей навстречу, но Влад перехватил его под локоть и потащил к двери.

 — Вы куда? — Варя с трудом выдохнула.

 — Так это… Цапаться! — нашёлся Влад. Он предполагал, что его план действий не понравится подруге и поэтому выволок Баса в импровизированную прихожую и одновременно кухню.

 — Какого… — возмутился было парень, но тут же замолк, удивленный сунутым ему под нос его же телефоном.

 — Звони.

 — Кому?

 — Папе Римскому, идиот! — прошипел Влад. — Артему, конечно же! Кому ещё?

 — Зачем? Ты думаешь, усилившаяся во сто крат ненависть ко мне как-то нам поможет?

 — Снег больше не идет, он может приехать.

 — Вау, — фальшиво-восторженно воскликнул Рома, — неужели Грачи настолько могущественны, что им подвластна даже погода? Раздвинет снег в разные стороны, как Моисей море и приедет, не застряв?

 — Шины у него явно мощнее моих. Зверь, а не машина, он где угодно проедет. Ты можешь хоть раз засунуть свое я куда подальше? Хотя бы ради неё! Ей больно, можешь ты понять это?

Бас стиснул зубы и вырвал у Влада из рук телефон. Гордость — единственное, что у него осталось, и той он лишался. Как же получилось так, что Варя стала выше всего остального?..

 — Связи нет, — пробубнил парень под нос и уже убрал телефон в карман брюк, как вдруг краем глаза заметил лестницу, стоящую в углу и подошёл к ней. Рома проверил её на прочность и понял, что она умрет от малейшего дуновения ветра, а его веса не выдержит уж точно — рухнет, настолько ветхой была. Но долезть до косяка, за который можно зацепиться, хватит и пару секунд.

Рома вынес лестницу на улицу и прислонил её к стене дома.

 — Держи у основания, — велел он вышедшему за ним Владу. Сильный ветер трепал волосы Баса, они попадали ему на глаза и мешали, но мысли были совсем не об этом.

 — Я знаю, ты хочешь свалиться на меня и придавить, — бубнил друг, но за лестницу взялся, тут же насадив себе заноз.

 — Как ты догадался? — не удержался от язвления Бас и поставил ногу сразу на вторую ступеньку.

Он глубоко вдохнул, прежде чем поставить вторую на третью и сразу вытянул руки вверх. Он смог добраться до пятой, прежде чем лестница треснула пополам и треснула Владу по голове. Рома смог ухватиться за выступ и, подтянувшись, вскарабкался наверх.

Он взобрался на самую высокую точку крыши и… Ему повезло! Проявились пару полосок связи.

Непонятно от чего задрожали пальцы: от холода или нервов?

Рома по памяти набрал нужные цифры, надеясь не ошибиться. Он нажал «вызов» и понял, что не ошибся, когда после второго гудка вызов был скинут. Артем, очевидно, номер Баса знал лучше и скидывал ещё три раза.

 — Я найму твоих юристов к себе в Глобал и буду сечь их розгами, как в старые добрые! — злился Рома, набирая снова.

 — Да! — рявкнул взбешенный Артем, соизволив ответить. — Как же ты меня раздражаешь, ты бы только знал!

Бас вдруг понял, что не знает, что ему сказать. Все слова застряли в горле, на ум приходили всякие глупости. Сказать в лоб о том, что Варя рожает? Но тогда Артем обвинит как всегда его во всех бедах, а подраться с несостоявшимся тестем ещё раз Роме ну никак не улыбалось.

 — Такое дело…

 — Только не говори, что ты втянул Варю в очередную авантюру, — мужчина насторожился.

 — Что вы, конечно же нет. Вы недооцениваете её, в конце концов она ваша дочь, ваша кровь. Она втянула в авантюру всех нас и решила родить. А мы… Забуксовали.

На том конце повисла гробовая тишина и Рома заволновался. Вдруг он довел Артема до приступа? Это, конечно, неплохо, весьма неплохо и в другой ситуации Бас ехидно улыбался бы… Но сейчас он слишком нужен Варе.

 — Диктуй адрес, — прохрипел в трубку мужчина.

Бас свесил голову с крыши и уткнулся носом в табличку с названием улицы и номером дома. Рома произнес это вслух для Артема и мужчина судорожно сглотнул.

 — Как вас туда вообще занесло?

 — Вынесло за трассу.

 — В этот дом, идиот!

 — Обыкновенно. Нам никто больше не открыл.

 — Постараюсь приехать как можно быстрее.

Бас угукнул и отключился. Разговор, относительно всех остальных, получился на удивление миролюбивым.

 — Как ты думаешь слезать? — крикнул ему Влад.

 — Вот так! — пропыхтел парень и спрыгнул с крыши без раздумий. Удар на ноги получился весьма ощутимый, колени задрожали и подогнулись. Болезненно охнув, Рома рухнул на колени и руками зарылся в сугроб, чтобы не оказаться там лицом.

 — Взрослый мужик, почти тридцать лет, без пяти минут отец, а в голове — вата! — бубнил Влад, поднимая друга. — Тебе нравится изувеченным ходить? Так скажи мне, я тебе это устрою! На работе бить подчиненных мне не разрешено, но порой так хочется!

 — Не нуди, — поморщился Бас и толкнул дверь в дом. Проходя в комнату, он ожидал увидеть страдающую и ползающую на карачках по полу Варю, мучимую схватками, морально на это настроился и даже прописал в голове сценарий, как будет её утешать и пытаться отвлечь от боли. И немало удивился, увидев, что Варя сидит в той же позе, в какой они её и оставили, разве что теперь девушка держала в руках телефон. Она что-то считала на калькуляторе и записывала это в заметки.

 — Ты почему не рожаешь? — с нотками возмущения выразил свое удивление вслух Рома. Он, значит, лезет на крышу по рассыпающейся в труху лестнице, прыгает оттуда и едва не ломает себе обе ноги, разговаривает с её отцом (тот ещё кошмар) и если она передумала рожать… Нет, даже если прямо сейчас Варя согласится выйти за него замуж, разговор с Артемом это не покроет!

Варя оторвала взгляд от телефона и, посмотрев на Баса, вскинула брови и всей душой пожелала, чтобы мозгами дочка пошла не в отца. Ничего хорошего из этого явно не выйдет.

 — С чего ты взял, что нет? — наконец спросила она.

 — Потому что так не рожают!

 — А как рожают? — снисходительно поинтересовалась Варя. — Ты-то, поди, уже пятерых нарожал, тебе же виднее. Да?

 — Ядовитая язва.

 — Идиот.

Влад шикнул на обоих и притопнул ногой, напоминая о своем присутствии. Милые бранятся, это да, но для потех сейчас не время.

 — Варь, как со схватками? — парень присел на лавку и внимательно посмотрел на подругу. Варя задумалась, что-то посчитала на пальцах и только затем медленно проговорила:

 — Последняя была минут 10-15 назад. Ощутимая, но терпимо. Быть может, я дотерплю до утра, когда вы сможете выкопать машину и мы успеем до роддома? Схватки слабые. Да и я читала, что первые роды могут длиться до двенадцати часов. А мои роды первые.

 — Ребёнок без вод, это не очень хорошо, — Влад включил врача и покачал головой. — Спорная ситуация, не знаю, что лучше: чтобы схватки продолжали быть такими же редкими или чтобы ты родила побыстрее. Но начинать жизнь здесь… — он огляделся вокруг и поморщился.

Послышался глухой стук. Влад и Варя повернули головы на его источник. Это грохнулся на пол Бас и оперся на печку, чтобы расслабить ноющую болью спину и дать отдых не менее пострадавшим ногам.

 — Что? — посмотрел он на них исподлобья. — Сначала я упал с печи навзничь, а потом с крыши, у меня всё болит! Моё тело — один огромный синяк. Я не полезу обратно наверх, мне хорошо сидеть и тут.

Влад смущенно кашлянул. Он пропустил момент, когда развалился на всю лавку и не оставил место для Ромы. Парень привстал, но Варя вдруг властно махнула ему рукой и пальцем указала на лавку, что означало «сядь, сядь обратно». Выражение лица лица при этом стало таким строгим, что Влад не мог не послушаться. Но через секунду оносмягчилось и выглядело даже слегка нерешительным. Она посмотрела на Баса и дрожащим голосом произнесла:

 — Иди сюда. Здесь мягче, будет не так больно.

Проговорив это, Варя глубоко вдохнула и замерла, стараясь не подавать вида, что тело током прошибла ещё одна схватка. Оглянувшись, с облегчением заметила, что ни Влад, ни Рома ничего не поняли.

Вот только сам Рома с пола встал, но растерянно застыл у кровати, не уверенный в том, что не ослышался. Девушка попыталась улыбнуться ему и похлопала ладонью по старенькому матрасу рядом с собой. Вот только попытка улыбки была жалкой.

Бас осторожно опустился рядом и откинулся на стенку, болезненно зашипев при этом.

Варя потянулась в изголовье и, забрав подушку, подложила её под поясницу Басу. Он среагировал быстрее — тут же вытащил подушку и вернул её девушке.

 — Ты чего? — удивилась она. — Полегчает.

 — Всё должно было быть наоборот, — обветренные губы слабо дернулись вверх, — это я должен подкладывать тебе подушку, я должен заботиться о тебе.

 — Но тебе больно, — возразила Варя. — Почему… Почему я не могу помочь?

 — А тебе разве нет?

 — Сейчас нет. Немного болезненные ощущения во время самой схватки, но когда отпускает… Нет.

Бас промолчал. Все должно было быть вообще по-другому. Не дом в глуши, а оборудованная всеми возможными технологиями палата. Не март, а май. Она замужем не за Марком, а за ним. И они только вдвоем в ожидании своего первенца, своей наследницы. А наследство у неё действительно богатое… От отца, матери и деда. Она, несомненно, будет самым значимым человеком, намного значимее, чем кто-либо из них. Она будет потрясающей и перевернет этот мир. Рома был в этом уверен.

Из сладких размышлений его выдернуло ловкое движение руки Вари. Она задрала его свитер, очевидно, ожидая увидеть синяки, но увидела нечто более ужасное и ахнула, отдернув руку.

Бас торопливо опустил кофту и сердито посмотрел на неё.

 — Если ты хочешь увидеть мое совершенное тело обнаженным, ты можешь просто попросить. Я покажу его тебе сам, но не надо вторгаться в моё личное пространство. Ты сама решила, что мы больше не так близки.

 — Что это? — прошептала Варя, коснувшись пальцем нижней губы. — Ещё несколько месяцев назад этого не было… Ты… Ты когда успел?

Парень раздраженно повел плечами. Он не хотел, чтобы она смотрела на это. Уродливый шрам, пересекающий спину от левого бока к правой лопатке. В попытке как-то замаскировать это безобразие Бас набил сверху ещё одну татуировку, вот только мастер не учел все его пожелания и уродство все равно было видно. Ог собирался выждать немного времени и забить это дело у другого татуировщика, но за неимением времени так и не сделал это.

 — Домой с работы поздно шёл, — вздохнул он, — может, час ночи, а, может, два. Не помню. И… Бедняжки, их было всего двое. Да разве ж эта несчастная сигарета стоила трех переломанных ног, одной руки, носа и сотрясения мозга?

 — Откуда тогда шрам?

 — У одного из них был нож, а я был уставший. Слегка ослабил внимание и… вот, в общем.

 — Мне жаль, Ром…

 — Их? — Бас криво усмехнулся и в его глазах заплясали дьявольские огоньки. — Правильно, они немало огребли. Я разозлился.

Варя сглотнула. Все знали, что злить Баса опасно для жизни, но, видимо те два придурка появились на районе недавно и познакомиться с кулаками Ромы не успели. Что же, они получили такую возможность.

 — Что ты за человек такой? Почему тебя постоянно тянет в какие-то передряги?

 — А тебя разве это волнует? — вдруг огрызнулся Бас. — Потому что я не Марк, Варя! Потому что нравится мне драться и я ничего не могу с этим поделать!

 — И причем тут Марк? Его здесь нет.

 — Но он же твой идеал, — парень устремил взгляд вдаль и горечь отразилась на его лице, — не просто так ты в него вцепилась.

На душе стало тоскливо. Некстати память подкинула ему воспоминания, когда они были ещё моложе и куда счастливее.

Бас смотрит на её темную макушку и не может удержать себя от поцелуя. Варя издала короткий смешок и заерзала у него под боком, крепче стискивая объятия.

Парень не оторвал губ от её головы и с упоением вдохнул дурманящий запах её волос, прикрыв глаза от внезапно нахлынувшего счастья. За окном метель, а в душе цветет весна. Апрель — месяц её рождения. Месяц, принесший миру замечательную девушку.

Варя медленно проводит теплой ладонью по его щеке — засыпает. Рома хмыкнул. С одной стороны, он любил наблюдать за ней во время сна. Тогда Варя была как никогда нежна и беззащитна. А с другой… Так не хотелось, чтобы сон забирал её у него. Басу было слишком мало Вари, он никак не мог насытиться ею. Было мало дня, мало ночи для того, чтобы проводить время вдвоём.

Парень опускает взгляд ниже. Варя моргает все медленнее, проблеск её карих глаз все реже появляется в свете тусклого ночника. Бас рукой заныривает ей под кофту и гладит по спине. Девушка одета в одну из его толстовок — резко отключили отопление, батареи чуть теплые и дома прохладно, а он лежит голый по пояс, на нем только штаны. Жар Вари грел его не хуже толстого одеяла.

Он аккуратно отодвигает каштановый локон с её глаз и снова улыбается. Боже, почему же она такая красивая? И за что она выбрала его?

 — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — сонно спросила Варя, устраивая голову у него на плече.

Слишком сладко в истоме замирает сердце. Слишком счастливым он чувствует себя от этих слов.

 — А как сильно тебя люблю я…

Он склоняет голову и касается её губ. Сладких-сладких…

Варя отстранилась от губ Ромы, но не выпустила его лицо из своих ладоней. Бас открыл глаза и посмотрел в её. Его грудь тяжело вздымалась и он абсолютно ничего не понимал. Варя. Его. Поцеловала?

Она также внимательно смотрела на него и омут шоколадных глаз пленял его. У их дочки будут такие же глаза… Их дочка будет копией мамы на радость папе.

 — Не Марк? — шепотом спросил Рома, имея в виду свою фразу про идеал.

 — Нет, — Варя тоже шептала. — Прости. Я… Я не знаю. Я не соображаю. Мне захотелось поцеловать тебя и я поцеловала…

 — Помолчи. Я тоже безумно хочу поцеловать тебя, сладкая.

Их губы вновь слились в одно целое и никто не был против. Руки Вари лежали на затекших плечах Баса и слегка разминали их, снимая боль. Рома был как никогда осторожным. Он всегда думал в первую очередь об удовольствии Вари, но сейчас, когда она не отвечала ему холодом, а он имел возможность вновь постучаться в её сердце… Особенно.

Девушка прижалась к нему так тесно, что Рома чувствовал, как шевелится в её теле дочка.

 — Сейчас схватка будет, — девушка повисла на его шее, — перед этим она всегда бьет меня, да так, что в почках удар отдает.

 — Чтобы готовилась.

Одну руку он положил ей на поясницу, а другую на живот. Способы помочь облегчить боль определенно были, но Бас не знал, какие. Он вообще ничего не знал ни о беременности, ни о родах, ни о маленьких детях. Парень пожалел, что не поднимал с матерью тему того, что скоро сам станет отцом. Возможно, она дала бы какие-то полезные советы. Но Рома лишь мимоходом обронил матери, что та скоро станет бабушкой и им всем вместе придётся переехать в квартиру побольше, чтобы маленьким ножкам было где бегать. Но когда женщина начала расспрашивать его, он лишь отмахнулся и поторопил Ваню, чтобы успеть отвезти его в школу. И даже не простые вопросы матери про пол будущего ребёнка и чувства Ромы по поводу предстоящего родительства он отвечал нехотя, сквозь стиснутые зубы. Слишком сильна была обида за то, что мать не сказала ему всей правды о его рождении. Это бы решило 50% проблем Баса! Он не сбежал бы в Америку от самого себя, не заварил всю эту кашу. Но, смотря в глаза матери, понимал, что та и правда и сама не знает, от кого родила своего младшего ребёнка. Имя даже предполагаемого отца женщина отказывалась называть, но Роме оно было не нужно.

Варя охнула и согнулась пополам, положив голову Басу на плечо. Эта схватка была гораздо интенсивнее в сравнении с предыдущими и девушка этого не ожидала. Боль всё ещё можно было терпеть, но она становилась сильнее.

 — Я тоже хочу увидеться с тобой, — Варя тяжело дышала, поглаживая живот и обращаясь к дочке, — но ещё слишком рано. Подожди ещё немного, ладно?

 — Всё будет хорошо, — прошептал Бас и всё ещё несмело поцеловал её в лоб. Единственное, что могло напугать его — Варя. Которая в этот момент страдальчески замычала и поджала губы.

 — Варь? — к ней подскочил Влад.

До этого он мирно залипал в телефоне и даже умудрялся параллельно дремать. Санта-Барбара друзей его не интересовала. У него были свои планы, которые он думал как воплотить в жизнь. Молодость била из Влада как из никого из них. Он хотел все и сразу и только работа стояла препятствием на пути.

 — Я нормально, — девушка выпрямилась, — нормально. Немного отпустила, боль притупилась и не такая сильная.

Парень покосился на них и, схватив со стола телефон, понесся на улицу. Варя очень хотела, чтобы сейчас приехал эвакуатор и разрулил все их проблемы, но, увы, никак.

 — Ты всё ещё не думала над именем?

Бас аккуратно повернул Варю к себе и усадил на колени, позволяя сместить центр тяжести и облокотиться на него. Теперь обе его руки были на её животе. Носом он уткнулся ей в шею и с упоением вдохнул её аромат. Любит. Как же сильно он её любит. Сильнее нельзя — люди просто-напросто не постигли другой уровень любви. А, может, его и нет? Это финальный?

 — Нет. Я думала, у меня есть время. А она вон какая торопливая. А ты? У тебя есть варианты?

 — Честно? Ни одного. С девочкой как-то сложно. Но, будь у нас сын, я бы хотел назвать его… — он с трудом сглотнул после паузы. — Артем.

Варя изумленно захлопала глазами и её рука на миг зависла над рукой Ромы.

 — Не обольщайся, не в честь твоего отца. Мой ребёнок не натворил ничего настолько ужасного. Мне просто нравится это имя.

 — Ну вот следующего своего ребёнка и назовешь Артемом, если он окажется мальчиком.

Теперь глазами хлопал Бас. Как переменчиво её настроение. Несколько минут назад она целовала его, а теперь делала акцент на то, что второй ребёнок Ромы не будет их связывать.

 — Ты больше не хочешь рожать мне детей? — тон был шутливым, но шутить ему совсем не хотелось.

 — Нет. Твоя кровь несовместима с моей, если ты не забыл. И растить в себе нового человека — огромный труд, который для меня оказался непосильным.

 — Было бы проще, пройди мы через твою беременность вдвоем.

 — Что?

 — Что? Ты думаешь, я бы не смог?

 — Я не знаю.

 — Ты даже не рассказывала мне, как ты себя чувствуешь. А это, мать твою, важно!

 — Тебе правда это интересно? Ужасно. С самого кошмарного похмелья ты не испытывал и сотой доли того, через что пришлось пройти мне. Первые месяцы я блевала дальше, чем видела. У меня постоянно тянуло живот. Я посадила себе желудок бесконечными таблетками. Я отекла как воздушный шарик и ложилась в кровать с ощущением, что мою спину и ноги перед сном команда футболистов испинала. Мне продолжать? Так что если ты хочешь второго ребёнка — рожай его себе сам!

 — Спасибо, воздержусь от подобной участи, — хмыкнул Рома.

 — Лучше отпахать смену в 72 часа, чем снова ходить беременной. И ещё 48 часов сверху, чтобы не рожать.

 — Ты говоришь так, будто наша дочь тебе даром не сдалась. Если… — он не смог сказать ужасного «она тебе не нужна». — Отдай её мне.

 — Совсем дурак что ли? Я люблю её, очень люблю. И злюсь не на неё, а на себя. На свое состояние. Ведь, по сути, это я дефективная… Что не могу без проблем выносить ребёнка. Многие беременные порхают весь срок, а я…

 — Другая, — отрезал парень. — Но не хуже. У каждого организм индивидуален.

В окно ударил яркий свет фар, засигналила остановившаяся машина. Артем — это Рома понял сразу, так мог только он.

Бас осторожно взял Варю на руки и, подхватив на ходу куртки, пошел на выход.

 — Куда? — изумилась она.

 — На выход. Твой отец отвезет тебя в роддом.

На удивление, Варя промолчала.

Бас глубоко вдохнул побольше воздуха, готовясь к встрече с Артемом.

Но мужчина даже не посмотрел на него. Забрав дочь и аккуратно усадив её в автомобиль, Артем почему-то не спешил садиться за руль. А Варя не закрывала дверь.

 — Дай знать, как доедешь в роддом, ладно? И вообще держи меня в курсе, — попросил Рома.

 — А ты? — спросила она.

 — А я к вам утром, думаю, к этому времени ты уже родишь, — он грустно улыбнулся. Ему очень хотелось бы быть сейчас рядом с Варей, но все упиралось в Артема. — Как только рассветет, я разберусь с машиной и сразу в роддом. Всё хорошо, — он чуть наклонился, — всё будет хорошо, да? Езжай с Владом, он тебе поможет.

 — Или мы едем все, или я остаюсь тут с тобой, — Варя упрямо вцепилась ему в руку и посмотрела на отца, давая понять, что не шутит. Артем, наблюдающий за этой сценой, сердито запыхтел.

 — Не беспокойся ни о чем. Просто дай жизнь нашей дочке, — Рома поцеловал её в макушку и собрался к дому, как вдруг Артем развернул его обратно.

 — Куда! Давай залезай.

Неожиданно из дома вышла хозяйка, представившаяся Татьяной и улыбнулась мужчине. Он захлопнул двери за устроившимся на заднем сиденье рядом с Варей Ромой и отвел её чуть в сторону.

 — Я знала, что ты ещё будешь у меня, — Татьяна смотрела на луну. — Ну что, сбылось все, что я предсказывала пятнадцать лет назад? Я предупреждала, что появится в жизни твоей дочери кто-то, чья душа чернее, чем земля после дождя. Но при правильном подходе даже самые темные души светлеют… Я просила тебя не лезть. Но ты не поверил мне.

 — Я и сейчас не верю в твои сказки, — фыркнул Артем. — Это совпадение. На свете много злых людей и так уж совпало, что один из них приходится Варе её собственным отцом, а другой отцом ребёнка.

 — Ну-ну. Представляешь, какой характер будет у ребёнка с такими родителями? И представь, как изменится её жизнь, когда она встретит мальчика… — гадалка замялась. — У женщин вашей семьи мания на темные волосы, — она улыбнулась, — у него тоже будут темные волосы. Мальчик, рожденный весной. Близко.

 — Брехня, — плюнулся Артем и пошёл к машине. Не хотелось бы, чтобы дочь родила в машине.

Он сел за руль и тут же дал газу.

 — Будь она с Марком, с ней такой херни не случилось бы, — мужчина не удержался от обидной колкости в сторону Ромы. Но он не растерялся.

 — Что вы, эта беременность желанная, а не херня, как вы выразились. Но вы правы, от Марка она бы не родила никогда. А от меня забеременела с первого раза.

Варя прикрыла глаза и впилась ногтями в ладони так, что остались кровоподтеки. Ещё одна болезненная схватка, пришедшая через шесть минут после предыдущей — она считала. Роды были близко.

====== Часть 58 ======

Путь до роддома казался Варе самым ужасным в её жизни. Артем нарушал все писаные и неписанные правила, гнал давно за пределами допустимого и материл каждого, кто представлял себя бессмертным и не уступал ему дороги.

Кочки — отдельная тема. Подскакивая на очередной из них, девушка судорожно сжимала руку Влада, боясь что вот-вот родит. Схватки нарастали, они повторялись с периодичностью каждых трех минут и были куда интенсивнее.

 — Варя, Варя, Варя… — шептал Бас, обернувшись к ней с переднего сиденья. Парень был не в восторге от того, что ему придётся сидеть в одном автомобиле с Артемом, да ещё и так близко, но других варианты не рассматривались. Втроём им было бы слишком тесно, а Влад удостоился сидеть рядом с подругой по той причине, что имел какое-никакое медицинское образование. Он напряженно считал интервал между схватками Вари и был явно им недоволен.

Варя что-то промычала сквозь плотно стиснутые зубы. Боль постепенно сводила её с ума и заполоняла собой разум, не давая соображать здраво. Девушка держалась из последних сил, чтобы не нервировать и без того взвинченных мужчин.

 — Черт… — выругался Влад и поднял на Рому полные страха глаза. — Схватки участились. Две минуты, а не три.

Он бешено закрутил головой и едва ли не запрыгал на месте. Парню снесло голову от того, что они могут не успеть доехать, но, видя бледное лицо сдерживающей себя Вари, тоже попытался взять себя в руки.

 — До ближайшего роддома десять минут, солнышко, держись, — обеспокоенно проговорил отец.

 — Мне не нужен ближайший, — с трудом процедила девушка и вцепилась в полы куртки, сжав ладони в кулаки, — мне нужен тот, с которым я заключала контракт.

 — Мы тебя не довезем, — возразил Рома и Артему впервые не хотелось ему перечить, — туда ехать минут сорок!

 — Я буду рожать только со своим врачом!

 — Да чтоб тебя! — Бас ударил кулаком по приборной панели и тут же извинился, видя взбесившиеся глаза Артема.

Влад поджал губы, чтобы не вступать в перепалку. Желание Вари казалось неразумным, но… Не было лишено смысла. Её беременность нельзя было назвать лёгкой, роды тоже не сулили ничего хорошего и кто, как не её личный акушер, который был в курсе всех нюансов, сможет справиться с любой ситуацией на все сто?

 — Везите куда она просит, — со вздохом произнёс парень, рукой ощущая очередную схватку и то, как окаменела при этом девушка. — Постарайся не напрягаться, — прошептал он ей, — будет не так больно. Успокойся, все будет хорошо, я с тобой.

 — Ты с ума сошёл? — рыкнул Рома. — Сорок, мать твою, минут! Тут каждая секунда за час, вы хотите, чтобы у меня на голове поседело все, что не успеет выпасть?!

 — Не ори, не дома! — осадил его Влад. — И дома не ори. Поверь, так ей будет лучше. Может, она до завтрашнего вечера не разрешится, роды могут быть долгими, очень долгими! И что она будет делать с врачом, который не знает её физиологию, её проблемы? А если что-то пойдёт не так? Нужен именно её акушер.

 — Акушер? — недовольно переспросил Бас.

 — Да. Это мужчина. И не надо делать такое лицо, поверь, ничего привлекательного он там не увидит и соблазнить его Варе точно не удастся.

Парень отвернулся. Он чувствовал себя не как на иголках, а, как минимум, как на шипах, которые не жалели его нервную систему. Он посмотрел на Артема. На руль. И снова на Артема.

 — Мне нужен руль! — вдруг рявкнул Бас и, не дожидаясь ответа, выхватил его. Мужчина обалдело уставился на него и не смог выдавить из себя ни буквы от такой наглости.

Рома отпихнул Артема в сторону и они осторожно, насколько это было возможно, поменялись местами. Последний все ещё не издавал ни звука, что было ему несвойственно, но желание съездить Роме по лицу кулаком или металловозом никуда не делось.

 — Сорок минут, сорок минут… — приговаривал он, застегивая ремень безопасности. — Сейчас за двадцать домчим!

Владу это не понравилось — обычно Бас пренебрегал правилами дорожного движения и предпочитал ездить без надоедливого ремня.

Он переключил скорость и вжал педаль газа в пол так, что, казалось, проломит его. Стрелка на спидометре стремительно двигалась вправо. Им очень повезло, что в столь поздний час дорога была практически свободна, а те смельчаки, которые рискнули выехать безумцами все же не были и пропускали слетевшего с катушек лихача.

На заднем сиденье забубнил Влад: он смог дозвониться до Вариного врача и в срочном порядке вызывал его в роддом, говоря, что они и сами подъедут в ближайшее время. Через динамик было слышно, что врач задавал какие-то вопросы и Влад, переживая, сбивчиво отвечал. Нервы ему потрепали знатно.

Бас до боли в глазах вглядывался в трассу, не желая упустить ни малейшей детали и в случае чего совершить маневр. Любая оплошность на такой скорости будет непростительна, но у них нет времени. В салоне автомобиля повис невысказанный никем страх. Рома старался не показывать того, что ему и самому не по себе: стрелка спидометра давно завалилась, шины визжали, а огни фонарей слилист в одно огромное пятно. Он не рисковал так разгоняться даже когда был моложе и его единственным имуществом был мотоцикл, когда он отвечал только за себя. Но гораздо больше Рома боялся того, что если Варя начнёт рожать в машине, отсутствие квалифицированной медицинской помощи может стоить жизни или ей, или их малышке. Или… Или им обеим.

При этой страшной мысли он с трудом сглотнул и чуть не пропустил поворот, едва в него вписался. Конечно, у них был врач — Влад, но, во-первых, это не его специальность, он знает не больше, чем Рома или Артем. А во-вторых, не было мед. оборудования и до ужаса стерильных условий, какие были во всех роддомах.

 — Варя, ты как? — спросил парень, слыша её тяжелое надрывистое дыхание.

 — Укачало, — честно призналась она.

 — Ещё совсем чуть-чуть, мы скоро будем на месте, — он не знал, кого успокаивал: её или себя? Но Варя, казалось, было уравновешеннее любого из здесь собравшихся по отдельности и их всех вместе взятых. Она не возмущалась и не ругалась, она лишь мысленно просила дочь потерпеть ещё немного. Девушка чувствовала процесс и была уверена, что в ближайший час точно не родит, именно поэтому так требовательно заявила о своем желании ехать в свой роддом.

Наконец Рома затормозил. Это произошло резковато, всех подбросило вперед. Влад с глухим стуком ударился лбом о кресло, Артема подобная участь удара о панель не настигла только потому, что он сумел вовремя выставить руки вперёд.

 — Совсем дебил что ли?! — со злости заорал друг на Рому. Вопрос был риторическим, парень понимал, что он сделал это не специально, но над шишкой, которая непременно вылезет, будет ржать весь институт вместе с преподавательским составом.

На ступеньках роддома между Ромой и Артемом произошла небольшая перепалка: первый хотел помочь Варе, второй же ему этого не позволял.

 — Имею право, я отец! — шипел Бас, чтобы не разбудить других рожениц, чье время ещё не пришло.

 — Я тоже! — в тон ему шипел Артем, поддерживая дочь. — Она мой ребёнок, убери свои руки!

 — Да ведите меня уже хоть кто-нибудь! — взвыла Варя, оседая на ступеньки.

 — Ни один, ни другой! — гаркнул Влад и забрал у Артема Варю. — Ну?! Мы так и будем тут до утра стоять или хоть кто-нибудь соизволит дверь открыть?!

Оба кинулись к дверям, едва не столкнувшись лбами. Артем рыкнул: с этим наглецом он разберется позже.

В регистратуре их встретила сонная девушка, очевидно, решившая, что никто сегодня не поступит и можно подремать.

 — ФИО и количество полных лет, пожалуйста, — слегка хриплым голосом попросила она, щурясь от света монитора.

 — Грач Варвара Артемовна, двадцать пять, — сумела проговорить даже без запинки. Едва она произнесла последнее слово, на первый этаж прибыл лифт и его двери распахнулись, являя вполне себе бодрого мужчину лет тридцати пяти. Широким шагом он пересекал холл, направляясь к прибывшей полуночной пациентке, полы его халата развевались, а оправа очков игриво поблескивала.

 — Это моя пациентка, Аня, — чуть улыбнувшись, произнес он.

Бас сжал кулаки: акушер был молод и довольно привлекательной наружности, что не могло радовать. Он осознавал, что для глупой ревности сейчас не время, но ничего не мог поделать с жаром в груди, видя, как врач аккуратно берет Варю под локоть и ведет к лифту. Он спрашивал девушку лишь о медицинских аспектах, о том, что касалось её родоразрешения, но парень и в этом видел флирт.

«Чертов извращенец, — думалось ему, — какой нормальный мужик по доброй воле пойдёт работать акушером? Так не дают, хоть на работе насмотрится? Умно, умно. Для извращенца»

 — Простите, Варя, напомните, роды у нас партнерские? — донеслось до Ромы и он вскинул голову, отвлекаясь от созерцания пола лифта. Помимо врача и Вари были только Рома и Артем, Влад остался внизу, чтобы тиранить вопросами бедных всполошившихся медсестер и девушку-регистратурщицу.

Варя посмотрела на Баса.

 — Нет… — побелевшими губами прошептала она, уверенная, что он не захочет на это смотреть. Она даже немного пожалела: чья-то поддержка сейчас бы не помешала.

 — А что это нет?! — тут же взвился Рома. — Мы ещё не решили, — с вызовом кинул он, смотря на акушера.

 — Такие вопросы решаются заранее, — все с той же улыбкой, что так раздражала, покачал он головой, — скоро ребёнок на свет появится и ваше решение станет не нужно.

 — Не умничал бы, — парень заскрипел плотно сжатыми челюстями, — ребёнок должен был родиться гораздо позже и то, что происходит сейчас — целиком вина врачей.

И это отчасти было правдой: как-то пару недель назад Варя мимоходом бросила то, что ей собираются отсрочивать роды уже сейчас, потому что она рискнует не доносить и она должна была лечь в приемный покой на сохранение, но по каким-то причинам этого не произошло, госпитализацию отложили.

Бас невесомо коснулся её руки и его не отторгнули. Напротив, Варя сжала его ладонь с небывалой силой и сердце Ромы сладко замерло: она доверяла ему. Она снова раскрывалась и давала надежду на то, что всё можно вернуть и у их дочки будет полноценная семья. Возможно, не сразу. Сначала Варя позволит приходить ему, затем они будут выбираться на совместные прогулки с коляской, а в один прекрасный день она решит, что не спать ночами должна не только мама и предложит Роме остаться…

Поглощенный мыслями, он не заметил, как рука Варя выскользнула из его и она скрылась с врачом в одном из кабинетов.

Артем с отчего-то довольным видом опустился на один из диванов. Рома посмотрел на него и продолжил стоять, он не сможет сидеть спокойно, пока не узнает, что ждет двух его девочек.

 — Слушай, раздражает, — вдруг произнес вслух Артем. Бас обернулся и снова посмотрел на него: мужчина сидел в несколько иной позе, закинув ноги на диван и сцепив руки в замок за затылком.

 — Раздражает что? — парень развел руками в воздухе. — Что я опять делаю не так?

 — Дышишь. Ты всегда так делаешь или только сейчас, чтобы меня побесить?

Рома собрался возмутиться и сказать отцу Вари пару ласковых, но не успел. Артем открыл рот первый.

 — Угомонись и сядь, — его голос смягчился, — весь роддом оценил мощь твоих легких, твоё дыхание эхом по этажу разносится. Такое ощущение, что на меня локомотив мчится.

Бас мысленно чертыхнулся и медленно выпустил носом воздух, стараясь дышать тише. Что-то он и правда разошёлся.

 — Успокойся, говорю, — повторил Артем.

 — Как я могу быть спокоен, если ребёнку всего тридцать четыре недели, а роды уже начались? А что, если недобор веса окажется критическим? А если легкие не раскроются? А если…

 — Ты где этого набрался? — перебил его мужчина. — Что-то я не наблюдал у тебя диплома акушера-гинеколога.

 — Боже упаси, я на экономиста учился — пробормотал Рома. — Ну, мне же не все равно, я интересовался. У меня был Влад и интернет…

 — Который нужно отрубить к чертовой матери вам обоим, — жестко отчеканил Артем. — Варька тоже любила начитаться всякой ерунды, не имеющей к ней никакого отношения, а потом полоскала мозг и себе, и окружающим. Интернетом нужно во благо пользоваться, а не в дебилизм.

Бас тяжело вздохнул. Бывало и такое, но, к счастью, он располагал недостаточным количеством времени, чтобы перекопать кучу информации и накрутить себя до потери пульса.

К тому же в связи с последними событиями Рома значительно ослабил хватку на работе и Глобал опустился на одну позицию внизу, а Ланграст, наоборот, поднялся и теперь от плотной конкуренции их разделяло всего одно предприятие. Бас смотрел на статистику тупым взглядом и понимал, что все могло быть гораздо хуже. Из-за того, что он слишком занялся личной жизнью, Глобал мог рухнуть не то, что на одну позицию, а на целых четыре и было бы Марку счастье. Но парню несказанно повезло, что у него в замах были замечательные Феликс и Вильям, на которых до сих пор и держался Глобал. Один управлял компанией из Америки, где он и был основан, а второй тянул лямку в России, обложившись документацией с ног до головы и не выказывающий боссу ни капли недовольства. Рома рассеянно подумал о том, что Вил и так неплохо получает, а Феликсу стоило бы повысить оклад. Кроме того, после ухода Кати ему приходилось тяжко. Частенько девушка брала работу сверх того, что должна делать, чем облегчала задачу Фила, но она любила свое дело и ей не было это в тягость.

Парень сглотнул подступивший к горлу ком. С Катей он так и не помирился. Он приходил к ней несколько раз, но последние два раза она даже не открыла ему дверь.

 — Еб твою мать, ты издеваешься?! — рассерженно зашептал Артем. — Я двадцать минут наблюдаю за тем, как тебя носит по коридору как маятник, иди отсюда на хрен в другой конец коридора! Черт, надо было бросить тебя в деревне и выбирайся как хочешь!

 — Ну и че не бросили? — угрюмо спросил Рома, не переставая коситься на дверь кабинета, из которого так и не выходила Варя. А вдруг что-то не так?..

 — Ага, щас. Детей делать всем приятно, а мучиться одна она будет? Нет уж, тебе предстоит выслушать все её маты, побыть точкой опоры и терпеть, когда она будет лупить тебя по спине.

Рома наконец соизволил сесть на диван, чтобы не мозолить Артему глаза и вопросительно посмотрел на него.

 — По крайней мере, так было, когда рождалась Варя, — хмыкнул мужчина и не сдержал улыбку. Его взгляд затуманился: он погрузился в воспоминания.

Бас откинул голову назад. Он тоже вряд ли забудет этот день.

 — Если я смирился с твоим присутствием в её жизни, — голос Артема был на удивление спокойным, — то только потому, что она сама этого хочет. Я больше не намерен ругаться с самым дорогим в моей жизни человеком из-за какого-то… кхм… тебя. Но если ты обидишь её ещё хоть раз, если хоть одна слезинка упадёт из её глаз из-за тебя или, Боже упаси, ей будет также плохо, как когда ей было 18… Клянусь, я отвезу тебя к тополям. Будешь лежать и отдыхать в земле-матушке. Ты понял меня, Рома?

Баса передернуло. Артем впервые назвал его по имени, а не придурком, идиотом или дебилом. И это было самое ласковое, на что был способен Варин отец.

 — Да где ж вы тополь найдете, его вырубили весь…

 — Поверь мне, я найду!

Интересно, сам Рома будет также трястись над своей дочерью или крохи адекватности у него останутся? Но девочки — это маленькие хрупкие феи, которым необходимо папино сильное плечо. Всегда. Парень улыбнулся, все-таки первый вариант нравится ему больше.

Дверь кабинета наконец распахнулась, откуда вышла уже переодетая Варя, поддерживающая поясницу. За ней следом вышел врач.

 — Так, Варвара, мы все поняли? Я на дежурстве, буду заходить каждые полчаса и каждый час осмотр. Но если что, то в палате есть кнопка, при нажатии которой я тут же подойду. Вас проводить до палаты?

 — Не нужно! — через чур сурово гаркнул Бас и подскочил как на пружинах.

Акушер пожал плечами и протянул ему ключи.

 — Четвертый этаж, двадцать седьмая палата. Варя, на связи.

Девушка подошла к отцу.

 — Езжай домой, папа. Черт знает, сколько тебе тут сидеть придётся, а ты со смены, я знаю, ты устал.

 — Я мешаю тебе? — шутливо спросил он. — Я буду на первом этаже.

 — Нет, — Варя невольно смутилась, — но я беспокоюсь за тебя, пап.

 — Даже в таком состоянии? — мужчина встал и аккуратно обнял дочь. Артем прикрыл глаза, чтобы никто не видел их блеск и секундную слабость. — Я буду в машине, все равно мне сегодня не спать. Пусть все будет хорошо.

Он развернул её по направлению к Роме и отправил их в палату. Восхождение прошло без приключений: Варя стоически переносила схватки.

Добравшись до палаты она тут же села на кровать и скомкала простыни в кулак. Бас встал рядом, уперевшись руками в спинку кровати.

 — Я могу тебе чем-то помочь?

 — Не думаю, — она вымученно улыбнулась. — Почему ты не ушёл? Ты что, правда хочешь видеть это?

 — Да. Я хочу поприветствовать нашу девочку в этом мире.

 — Но это… Это не очень красиво и созерцательно.

 — Не созерцательно — это когда Сиплый кровью блевал. А роды физиологический процесс… Но только… Я тут нужен тебе или мне лучше подождать в коридоре?

 — Нет! — Варя даже приподнялась. Бас положил ей руку на плечо, усаживая обратно. — Мне будет легче, если ты останешься.

По телу разлилось приятное тепло. Он ей нужен, что бы она ни говорила… Нужен.

 — Почему ты так долго была в кабинете? Все в порядке? — мучивший Рому вопрос вырвался наружу.

 — Ктг.

 — А теперь расшифруй.

 — Сердечко слушали, периодичность схваток измеряли.

Вдруг Варя неожиданно и коротко вскрикнула, захватив ртом больше воздуха, чем обычно. Схватки доставляли ещё больше боли.

 — Помоги мне, — девушка протянула руку, — я не хочу сидеть.

 — Ты уверена?

 — Да, подними меня!

Рома помог ей встать. Варя облокотилась ему на плечи и стала осторожно раскачиваться из стороны в сторону. Хотелось вымещать свою боль хотя бы в жалобное мычание, но она знала, что легче не станет.

 — Вот так вот, — недовольно проговорила она, — мама страдает. Маму тошнит несколько месяцев, у мамы смещаются все органы, маме плохо при родах. А любят они всё равно больше папу, потому что папа все разрешает!

Бас засмеялся, легонько поглаживая её по спине.

 — Да что ты?

 — Да! По крайней мере, у Егора в любимчиках точно Олег. Он разрешал нам всё, что не разрешала мама. Правда, иногда он просто не замечал, что мы едим снег, но с ним гулять все равно было интереснее.

 — Не думаю, что кого-то из родителей можно любить больше. Ты же не скажешь, что любишь отца больше, чем мать? Или наоборот. Благоволить — другое дело.

Варя поджала губы. Навязчивая мысль крутилась у неё в голове, но она не могла произнести это вслух и не обидеть Рому.

 — Но ты любил мать больше, чем отца, — не выдержала она и отошла, опираясь на подоконник. Теперь эта поза казалась ей удобнее.

 — Ошибаешься, — его голос был полон холода. — Я не любил никого, Варя. Я не любил своих родителей.

Он уставился в противоположную стену. Ему не было горько. Бас был привыкшим к таким семейным отношениям и, став старше, не хотел ничего менять. Но он знал совершенно точно, что в своей семье такого не допустит никогда.

Варя ошарашенно посмотрела на него. Ей вдруг до боли в сердце стало обидно за мать Ромы. Девушка могла понять его ненависть к отцу, но в чем виновата она? Варя знала, какой сильной и трогательной любовью Елена любила младшего сына. Знала, что встань перед ней выбор между ещё живым Денисом и Ромой, то она бы, наверное, выбрала второго. Так чем же она заслужила такое отношение?

 — Не надо так смотреть на меня, — наконец после долгого молчания произнес Бас, все также смотря куда-то в даль. — Я был ей благодарен за то, что она из последних сил пыталась прокормить меня и защитить от безумца в нашей квартире. Я жалел её. Я уважал. Но не любил. Я не умел, я не знал, что это такое, — в голосе проклюнулась тоска маленького мальчика, которого день за днем бросали дома одного. — Я рос в одиночестве. Её не было рядом, она пропадала с утра и до вечера. Но я не могу винить её в этом, она делала это ради нас с Денисом. Никто не виноват в том, что я такой… получился. Просто так вышло.

Злость Вари сменилась на жалость.

 — Ты… Ты всегда оставался дома один?

Это не укладывалось у неё в голове. С самого рождения Варя была окружена кучей людей и матери всегда было с кем её оставить. Девушка не представляла, как можно оставить ребёнка одного. Но… Они были другими. Их семья не была похожа на семью Ромы. А сам Рома всегда говорил, что семьи у него никогда не было. Только брат.

 — Почти, — он пожал плечами, словно это было чем-то обыденным. Но для него это так и было. — Лет до четырёх я сидел с соседкой, которая особо за мной не следила. И я научился справляться сам.

Варя поморщилась: одновременно тело прошибла и физическая боль от схватки, и душевная от сказанного. Ребенок научился сам…

 — Но это страшно, — прошептала она.

 — Нет, сладкая. Страшно было, когда я слышал звук ключей в двери. Я умолял, чтобы это был не отец, ведь дома не было ни матери, ни Дениса, никто не защитит меня. Только молитвы не работали. Думаю, теперь понимаешь, почему я далек от веры? Я с детства понял, что это так не работает.

В палату зашел врач и Бас замолчал. Он что-то спрашивал у Вари и Рома внимательно вслушивался, боясь упустить важную информацию. Но акушер лишь посоветовал ходить для скорейшего родоразрешения. Варя вежливо покивала, но все равно продолжила делать так, как удобно ей.

 — А дальше? — спросила она, когда захлопнулась дверь.

 — Дальше что?

Рома сбился с рассказа о своем детстве и не совсем понимал, чего от него хочет благоверная. Он уже пустился мыслями в тот период, когда сможет подержать на руках свою собственную дочку. И он точно будет для неё лучшим отцом, чем его…

 — Ты никогда не рассказывал мне про свое детство. Только очень расплывчато и в общих чертах. Но я хочу это знать. Хочу… Лучше понимать тебя.

Вдруг Варя поняла, что сможет оправдать бегство Баса в Америку. Он ей явно что-то недоговаривает, но что-то наверняка подтолкнуло его к этому. И, возможно, оно шло из детства, которого Рома оказался лишен.

 — Что дальше? — настаивала девушка.

 — А дальше я встретил тебя и все-таки научился любить, — парень подошёл ближе и поцеловал её в светлую макушку.

Варя тяжело дышала. Не терять нить разговора из-за боли ей было все сложнее с каждой секундой, но она должна довести дело до конца.

 — Я не про это.

 — Нет, а что ты хочешь услышать? Мне нечего рассказать тебе! Красочное описание того, как отец издевался надо мной и Денисом? Как мы сбегали ночами без обуви и прятались под кустами? Или, может, как Денис первый раз решился ответить отцу кулаком на кулак, а потом неделю пролежал в больницу? Но тебе это не нужно. А другого у меня и не было. Кроме того… — он заговорил тише. — Я тоже просил рассказать тебя об изнасиловании. Я тоже хотел помочь и лучше понимать тебя. Но я до сих пор не знаю ничего.

Варя закусила губу, борясь с подступившими к глазам слезами.

 — Я расскажу, — её голос надломился и задрожал, — но когда-нибудь потом. Я… Я все ещё не готова. Но скажу лишь то, что никогда не смогу оправдать Дениса так, как оправдываешь его ты. Твой брат — чудовище.

 — Ты не знала моего брата, — глаза Ромы заблестели. — Это был не он, а то, что от него оставила болезнь. Денис умер задолго до того, как его убил я. Его сознание погибло под натиском безумия.

К счастью для Ромы, этот тяжёлый разговор подошёл к концу. Варя больше не могла думать ни о чем, кроме того, что ей ужасно больно. Схватки шли одна за одной и убеждали Варю в том, что может быть ещё больнее, хотя она не верила. Но гораздо больше девушку беспокоило то, что ребёнку сейчас гораздо больнее. Только вот незадача: дочка ничего не будет помнить, а вот Варя запомнит на всю жизнь и за вторым вряд ли соберётся.

Ноги сводило судорогой, но ложиться девушка не собиралась, тело требовало находиться в вертикальном положении.

Рома приобнял её за талию и Варя с шумом выдохнула, вцепившись ему в ладонь. Буквально на миллисекунду ей стало легче…

Врач, так бесивший Рому, как и обещал приходил каждый полчаса и каждый раз его вердикт был неутешителен: в родзал рано.

В последний такой приход Бас не выдержал. Видя, как Варя прикусывает белоснежными зубками простыню, чтобы не заорать во всю мощь своих легких от невыносимых спазмов, он выскользнул вслед за акушером.

 — У вас какие-то вопросы ко мне? — вежливо поинтересовался он.

 — Ей можно как-то облегчить боль? Хоть немного?

В идеале было бы ускорить родовую деятельность, но парень понимал, что постороннее вмешательство в естественный процесс может сказаться на дочке далеко не положительным образом.

 — Никак, — врач развел руками, — она собственноручно написала отказ от эпидуральной анестезии.

Рома чертыхнулся и вошел обратно в палату. Варя едва ли не ползала по полу от безысходности. Она опустилась на колени и теперь упиралась головой в спинку кровати, что-то страдательно мыча. Через минуту она предприняла попытку подняться и Бас пришёл ей на помощь. Девушка прижалась к нему всем телом и он почувствовал её дрожь. По её вискам стекали капли пота, собранные в начале приезда волосы растрепались и сбились на одну сторону.

 — Я не могу больше, Рома-а-а-а, — выла Варя на одной ноте, — меня сейчас на части разорвет!

Он не знал, что емуделать. Никакие слова не послужат утешением, никакие действия не заставят дочь родится быстрее.

 — Хочешь, пройдемся по коридору? — предложил он. — Врач сказал, поможет процессу.

 — Хочу, — неожиданно согласилась девушка.

Полностью доверившись Басу, Варя облокотилась на него, а он в свою очередь крепко её держал. Из одного конца коридора они ходили достаточно долгое время, но ничего так и не произошло.

 — У меня сейчас зубы раскрошатся, — пыхтела Варя, — я больше не могу терпеть, не могу молчать. Мне визжать хочется!

Её глаза были полубезумными. Кожа на руке Баса была давно разодрана её острыми ногтями и теперь она продолжала кромсать плоть, но его это мало беспокоило. Молотком в голове билась одна мысль: ей больно.

 — Это несправедливо! — выдала Варя, смотря на девушку, которую вели к лифту, чтобы поднять на этаж выше. — Она приехала позже меня, она ходила со схватками меньше, но в родзал поднимают её! — она опустила глава и обратилась к дочери: — Вылезай давай, раз уж собралась! Что ты там копаешься?

Варя дышала быстро и надрывисто, словно ей не хватало воздуха. Вдруг она остановилась, повернулась к Роме лицом и схватила его за плечи.

 — Ты же не уйдешь? Не уйдёшь? — дрожа повторяла она. — Ты будешь со мной до конца? Пожалуйста, Рома, ты нужен мне как никогда!

 — Конечно. Я больше никогда не уйду, Варя. Я всегда буду с тобой, ты права, до самого конца.

Девушка улыбнулась, чувствуя его легкий поцелуй на лбу. Слегка прохладные и шершавые губы коснулись влажной кожи, давая понять, что они пройдут через это вместе.

Варя собралась с силами и была готова сделать следующий шаг, как вдруг её пронзила куда более чудовищная боль. Она замерла, огорошенная тем, как её не разорвало пополам и не смогла сдержаться. Оглушительно громкий визг сорвался с её губ. Помутневшим взглядом она заметила, как с другого конца коридора к ней спешит ее врач.

 — А вот теперь в родзал, — произнес он.

Оказавшись наверху она вдруг ощутила радость от того, что совсем скоро она встретится с дочерью и весь этот кошмар закончится.

Но в родзале, как оказалось, началось самое ужасное. И не помогли ни увещевания акушера и медсестер, ни Рома, который в изголовье держал её за руку и что-то говорил.

Варя стала считать. Раз-два… Раз-два… Она повторила это сотню, а может, тысячу раз. Ещё один рывок, ещё одна волна боли… И воздух наконец-то сотрясся от мощного детского крика, не менее оглушительного, чем мамин визг в больничном коридоре.

 — Какая боевая малышка, — улыбнулся врач, кладя ребёнка Варе на живот.

Бас задержал дыхание и медленно опустился на колени рядом, чтобы лучше видеть столь долгожданную и выстраданную дочку.

 — Добро пожаловать, маленькая, — прошептал он, не скрывая восторга.

 — Добро пожаловать, — продублировала Варя, осторожно беря маленькую ручку и поднося ее к губам.

Время остановило свой ход, давая молодым родителям насладиться радостью близости с дочкой. В целом мире для них не было никого идеальнее, чем эта маленькая девочка, весь мир сосредоточился в её глазах.

 — Она наша, Ром. И она потрясающая, — проговорила Варя, поглаживая дочку по довольно длинным и темным для новорожденной волосам, доставшихся ей, очевидно, от отца.

Бас поцеловал Варю в висок и накрыл её ладонь, лежащую поверх спинки дочери, своей. Девушку захлестнуло волной счастья и она впала в эйфорию. Всей душой она чувствовала Рому, чувствовала дочь… И ей не надо было больше ничего.

Варя поняла, что уже рассвело и её девочка родилась с первыми лучами солнца. И вдруг она вспомнила, как несколько лет назад после отъезда Баса она всем сердцем желала родить от него дочку.

 — Я давно-давно загадала тебя, родная. И ты сбылась.

Когда ребёнка забрали для измерений девушка вдруг почувствовала, что глаза закрываются против воли, а сознание постепенно угасает.

 — Она довольно крепенькая для своего срока. Почти два с половиной килограмма, — последнее, что она успела услышать.

Варя распахнула глаза, чувствуя себя полностью отдохнувшей. Палата была залита солнечным светом и первое, что она увидела, был Рома. Он сидел спиной к ней, склонившись над кювезом с дочкой, люлькой для новорожденных на колесах и с прозрачными бортиками.

 — Моя маленькая, моя ненаглядная, моя родная, — осыпал он новорожденную дочь словами любви, аккуратно поглаживая.

 — Всё любуешься? — хрипловатым голосом окликнула его Варя.

Она попыталась приподняться, но тут же оставила эту идею. После родов всё ещё болело.

 — Чш, — шикнул на неё Бас, тоже не позволив встать. — Куда собралась? Полежи пока, отдохнуть надо. Тебе принести что-нибудь?

 — Водички, — попросила Варя, чувствуя ужасную сухость во рту. Парень протянул ей заранее приготовленную, за то время что она спала, бутылку и девушка осушила её почти всю.

 — Долго я спала?

 — Всего час.

Бас отошёл в сторону люльки и с преувеличенной осторожностью достал малышку. Он все ещё побаивался держать её на руках.

 — Дай мне её, — Варя протянула руки. Рома тут же отдал её матери, что, собственно, и собирался сделать сразу.

Оказавшись на руках у матери, малышка сморщила носик во сне и зашевелила губками.

 — Не проснётся? — побеспокоилась она.

 — Не-а, — мотнул головой Рома. — Её танком не разбудишь.

 — Какая она маленькая, худенькая…

 — А я думал, мне показалось, — засмеялся он. — Сорок пять сантиметров, два килограмма и четыреста грамм, — отчеканил Рома.

Варя носом уткнулась в макушку, балдея от запаха. Она пахла чем-то невероятным. Она пахла счастьем.

 — Я тоже на первые десять минут завис от её запаха, — улыбнулся Рома, обнимая Варю за плечи, — он чем-то напоминает мне твой.

Девушка улыбнулась и скрыла улыбку за головкой дочери. Слова Баса невероятно грели ей душу.

 — Нам нужно дать ей имя, — проговорил он, — я, конечно, не против чтобы мы называли её ягодкой, солнышком и заинькой всегда, но, думаю, родственники нас не поймут. Преимущественно твои.

Варя внимательно посмотрела на дочку. На кого же ты похожа?.. Она медленно перевела взгляд на Рому и вдруг имя молнией пронеслось в её голове. Точно, это именно то, что нужно! Оно идеально подходило малышке.

 — Знаешь… — медленно начала она, вспомнив про уговор того, что Бас может забирать дочку на любые три дня. — Мне кажется, трех дней ей будет мало. Ей всегда нужна мама и всегда нужен папа…

 — Ты предлагаешь жить вместе? — не веря в сказанное медленно проговорил он.

 — Да…

В палате повисла невысказанная радость и согласие обеих сторон.

 — И… И мы назовем её Мирославой. Потому что она принесла нам мир и счастье.

 — Мне нравится, — улыбнулся Рома.

Вдруг телефон Вари зашелся трелью. Она посмотрела на дисплей и обомлела: Марк.

 — Да? — осторожно произнесла она.

 — Я могу тебя поздравить? — по голосу было слышно, что он улыбается.

 — Да, — как китайский болванчик повторила Варя, — но откуда ты узнал?

 — У меня свои каналы, — засмеялся он. — Покажешь ребёнка?

 — Обязательно, я чуть позже…

 — Хочешь, я приеду на выписку? — перебив, осторожно спросил Марк.

 — Хочу! — с неожиданным жаром воскликнула Варя и тут же зашикала и принялась качать встрепенувшуюсю дочку. Но видеть мужа она была бы очень рада, Марк заслужил хорошего к себе отношения.

 — Тогда до встречи.

 — До встречи… — ответила она коротким гудкам.

Рома ничего не сказал и только поправил шапочку Мирославы.

 — Пока ты спала, звонила Катя. Просила перезвонить.

 — Чуть позже, — отмахнулась Варя, думая о возможной встрече Кати и Марка, двух бестолковых влюблённых. Но думала она об этом недолго, совсем скоро мысли вернулись к Роме и их малышке. На них обрушится шквал поздравлений, все захотят увидеть их маленькое чудо… Но все это будет потом. Сейчас они наслаждались друг другом и упивались своим счастьем.

====== Часть 59 ======

Марк откинулся на спинку стула и, отодвинув в сторону бумаги, перевел взгляд уставших от работы глаз на окно. Утро постепенно вступало в свои права, рассвет окрашивал небо в нежно-розовый оттенок.

Его губы невольно растянулись в улыбке. Благословение или проклятие, но Катя вспоминалась ему во всем. Так случилось и в этот раз. Марк вспомнил первое утро, которое они провели вместе. И оно было не в постели. Это было то самое утро, когда девушка решилась послать ему смс и Марк, испугавшись, что случилось что-то страшное, кинулся к ней.

Усмехнувшись, парень ртом выпустил сигаретный дым, не удосужившись даже открыть форточку. Плевать, что разнесется по всему пространству и комната пропахнет табаком. Плевать, что отцу жутко не нравилось, что его средний сын курит. Плевать на всё.

Дым окутывал Марка тонкой вуалью, играясь с ним и строя причудливые образы. Марк выдохнул снова, но на этот раз мощнее и больше. Он продолжил наблюдать за его плясками и даже не удивился, когда в один из моментов ему привиделась Катя.

Она любила рассветы. Её глаза блестели как стразы от радости, когда она смотрела на восходящее солнце, а щеки розовели от смущения за свою детскую реакцию. Но Катя ничего не могла с собой поделать. Да и не очень-то и хотела.

 — А что видишь ты? — спросила она тогда, широко улыбаясь.

Катя повернулась к Марку слишком резко и застала того врасплох. Он не хотел докучать ей своим излишним вниманием, но девушка уже заметила его внимательный взгляд на ней и, едва слышно охнув, смущенно отвела глаза. Марк же нехотя посмотрел на небо ровно две секунды и вернулся к объекту своего вожделения.

Он обошёл Катю кругом и встал напротив него, уже не скрывая того, что рассматривает её. Но Катя упорно отводила глаза и продолжала считать трещинки на асфальте. Тогда Марк присел перед ней на корточки, заглядывая в зелёные глаза. В тот момент он и понял, что зелёный — его любимый цвет.

 — Красоту. Я вижу красоту… — прошептал парень. И он имел в виду совсем не рассвет.

Марк хмыкнул, отвернувшись от утреннего пейзажа за окном и сделал последнюю затяжку перед тем, как со злостью вдавить окурок в пепельницу. Он не мог и предположить, что так мило краснеющая Катя будет третьей, кто оставит его с разбитым сердцем. Нельзя было и подумать, что эта нежная девушка окажется такой коварной стервой.

Марк тяжело вздохнул, стараясь снова начать думать о рабочих ведомостях, но если он начинал витать в облаках, то вынырнуть из них было не так уж легко.

Телефон зазвонил весьма неожиданно и Марк, посмотрев на определитель номера, не сразу решился ответить. Это была Настя, его младшая сестра. Но она никогда не звонила в столь ранний час, боясь потревожить сон брата. Настя как никто другой понимала, что порой он и вовсе не ложится, поэтому любая ценна любая минута, которую Марк может потратить на отдых. Странно, но к их старшему брату, Леше, девушка не питала такой любви, как к среднему. Она, бесспорно, уважала его, но все равно всегда приходила к Марку если ей требовалась поддержка. Марк давал её и сестра платила ему тем же. Настя всегда была рядом в те моменты, когда ему было особенно тяжело. Именно она приласкала и пожалела брата, когда он, убитый новостью об измене Вари, вернулся в родительский дом. Он не стал ничего говорить матери и отцу, чтобы лишний раз не тревожить их, но с братом и сестрой поделился. Настя ахнула и прижала руку к груди, сдерживая последующие возгласы. Она всегда хорошо относилась к Варе, у них были довольно доверительные и отношения и сказать, что Настя была ошарашена — не сказать ничего.

 — Сам осел, — фыркнул Леша, — я ведь предупреждал тебя, просил повременить с женитьбой хотя бы ещё год. Тебе что, медом там намазано? Не насторожил тот факт, что она вроде как замуж и не собиралась?

 — Прекрати! — закричала Настя и пнула брата ногой. — Неужели ты не видишь, что ему и так плохо, он белее стенки, зачем ты его добиваешь?!

 — Но я предупреждал, — заладил свое старший, упорно игнорируя то, как медленно оседает на пол Марк, не имея сил сделать даже шаг к дивану. Марк и правда чувствовал себя не очень хорошо: в голове все помутилось и перемешалось, легкие сжались и не пропускали в себя воздух. Осколки разбившейся любви ранили его слишком сильно и обнажили душу. Марка бросило в жар и он понял, что не может отпустить Варю. Она просила его остаться, наплевав на гордость и ползая перед ним на коленях, но… С досадой парень признал то, что он все равно остался бы с ней и все произошло с точностью наоборот. Он валялся бы у неё в ногах и умолял побыть с ним ещё немного, дать время залечить нанесенные раны и свыкнуться с мыслью, что он ей безразличен. И всегда был. «Не бросай меня, Варя. Я слишком сильно люблю тебя»

 — Я говорил ему, — продолжал Лёша, — говорил, что так будет, что рано или поздно она ударит. Я знал.

 — Да как ты мог знать, — рыкнула Настя, обняв Марка и позволив ему уткнуться ей в плечо, — я, кажется, пропустила момент, когда ты в провидцы подался.

 — По ней всегда было видно, что она не любит Марка, но вы, — брат вдруг повысил голос и вскочил на ноги, — все вы упорно игнорировали это! Я не хотел такого, не хотел, чтобы ему было больно снова и когда пытался образумить, вы все только затыкали рот! У матери загорелись глаза: ей слишком нравились деньги и влияние Грача, да и Варя неплоха собой, не дура, она была самой подходящей партией для Марка. И все было бы идеально, будь она хоть немного влюблена в него, а не в своего оборванца! Но Варя оказалась той ещё сукой!

 — Заткнись, заткнись, заткнись! — верещала Настя. — Или перестань усугублять ситуацию, как ты любишь делать, или выметайся отсюда!

Ей было невыносимо слушать всё это. Леша обвинял мать в том, что она гналась за выгодой, но это было не так. Ирина, вне сомнений, любила каждого своего ребёнка. Но к Марку она тяготела по-иному, он был для неё особенным и она никогда бы не положила на алтарь счастье Марка. Мать ни за что не допустила бы этот брак, знай наперед, что из-за этой девушки её сын внутренне распадется на кусочки.

 — Она любила тебя, Марк. Она любила, — шептала девушка, поглаживая брата по волосам, но не уверенная, что он её слышит.

Леша ошибался, в этом она была уверена. И если допустить то, что Варя не любила Марка, она определённо что-то чувствовала к нему, пусть это и не охарактеризовывалось как любовь между мужчиной и женщиной в обычном понимании. Настя видела, как горят глаза Вари, когда она рассказывала об успехах Марка, как светится за него гордостью и как широко улыбается при виде него. Но девушка не учла того, что Варя также относилась и к Владу. Она также заливисто и радостно смеялась, узнав, что у друга в распоряжении будет собственная поликлиника, также желала ему удачи.

Настя пришла к мысли, что брат просто завидовал легким отношениям Марка. Варя никогда не пилила парня, не ставила ему в упрек раскиданные в утренней спешке рубашки, не требовала внимания 24/7, понимая, что Марк не может бросить Ланграст. Она дожидалась его вечерами и иногда заезжала за ним на работу, чтобы вместе ехать домой. Но это все равно не спасло их брак.

 — Правда? — ехидно улыбнулся Леша, уязвленный тем, что сестра выставила его тираном. И, намереваясь обидеть её также сильно, как она его, произнёс: — А ты-то что можешь знать о любви?

Настя подняла на него полные равнодушия глаза. Стрела не попала в цель. Её совершенно не заботило то, что к 22 годам у неё не было ни одних отношений. Девушка предпочитала дожидаться своего принца и окунуться в любовь с головой, но не кидаться к первому встречному лишь потому, что все встречаются, а она нет.

Марк маялся всю ночь. Его бросало то в жар, то в холод. Он то хотел привязать Варю к себе, то никогда больше не видеть её бесстыжие карие глаза, когда-то окутывавшие его пленом. И лишь к утру, когда шок немного оставил его, он осознал всю мощь случившегося. Марк понял, что ни о какой любви речи не идёт, она растоптала и унизила его и он не сможет даже касаться её. Не сможет разговаривать, не сможет смотреть на неё и не думать о том, что она сделала.

А спустя месяцы это случилось снова. Катя повторила поступок своей подруги. Она предала Марка… также выбрав Рому. Катя с Варей не зря были близкими подругами, они были очень схожи. Обе дали ему ложную надежду на счастье, обе оставляли лёгкие поцелуи на щеках, уверяя в любви и обе оставили его ни с чем. Обе убили его душу и веру в любовь, обе выбрали Рому. Черт, что же он за человек такой? Почему Марк всегда проигрывает ему? Почему одна вот-вот родит от него, а другая решилась выкрасть флешку? Но, судя по тому, что Ланграст поднялся, а Глобал, напротив, просел, Рома по каким-то причинам этими данными воспользоваться не смог. Что ж, оставалось надеяться, что он хотя бы поднял Кате зарплату и всё это было не зря.

Телефон замолк и через минуту зазвонил снова. Очнувшись, он подхватил его и осторожно приложил к уху. Марк слегка нервничал: последний раз столь ранний звонок не принес ничего хорошего. Ему сообщили о смерти отца. Его любимого отца… Перед глазами у Марка до сих пор стояла ужасная картина похорон. Отец, чье лицо потеряло краски жизни и мать, в безумных рыданиях кидающаяся на гроб. Насти на похоронах не было — не смогла. Утирая слезы, она извинялась перед матерью и оправдывалась, что хочет запомнить отца живым.

«Я прощу, — жестко отчеканила Ирина, — а отец — нет. Неужели ты не отдашь ему последнюю дань уважения? После всего, что он сделал для вас, своих детей?»

Марк бы остался дома, ему тоже было нелегко. Но мать нуждалась в нем.

 — Алло? — тихо произнес он, морально готовясь ко всему, но даже не предполагая, что на этот раз новости будут хорошими.

 — Марк! — радостно выпалила сестра. Парень не смог не улыбнуться: Настя давно не была в хорошем настроении и то, что принесло радость ей, непременно порадует и его.

 — Что? — подтолкнул он её, но девушка была чем-то так впечатлена, что все её слова сливались в одно нечленораздельное.

 — Малыш родился! — наконец смогла выпалить она.

Марк не сразу понял, о чем говорит Настя. А когда до него наконец дошло, его улыбка стала ещё шире. Его брат стал отцом.

 — Мальчик? — зачем-то уточнил он, хотя это было известно давно.

 — Мальчик, — подтвердила сестра, — крупненький, 3800. И задал своим родителям жару, в пять утра родился.

 — Пускай привыкают.

 — Марк… — тон сестры вдруг изменился на более аккуратный. — На самом деле я знаю кое-что ещё, но не знаю, нужно ли…

 — Только не говори мне, что ребёнок такой же вредный, как и его папаша. Я не хочу няньчить второго Лешу, — хотел было отшутиться парень, но внутри него натянулись струны напряжения.

 — И это тоже, — её голос потеплел, — но я о другом. Варя… Она не звонила тебе? Ничего не рассказывала?

Марк кинул взгляд на календарь. Периодически они созванивались с женой, примерно раз-два в неделю. Но все их разговоры сводились к упрашиванию Варей мужа вернуться обратно.

«Тут твой дом, твоя работа, твоя семья, — пыталась она, — если я тебя напрягаю, я выкуплю у тебя квартиру и ты возьмешь другую. Но возвращайся, пожалуйста. Мы скучаем.»

Марк ухмыльнулся. Его напрягала не жена — чувства к ней поутихли, хотя их остатки плескались где-то на дне его души. Его напрягала Катя и пересечься с ней даже случайно парень не хотел. Деньги Вари ему тоже были не нужны. При желании он мог позволить себе десяток квартир без её вложений.

 — На прошлой неделе, — наконец ответил Марк после недолгого молчания, — из новостей только то, что она отказала соседу в бесплатном доступе к галерее и теперь боится ездить с ним в лифте. Думаю, надо решить этот вопрос, когда я приеду. Нехорошо это, девушке угрожать…

 — А ты приедешь? — Настя преисполнилась надеждой.

 — Надеюсь, — пробормотал он так тихо, чтобы сестра не услышала. Нужно было найти в себе мужество на это. — Да. Ненадолго. Хочу посмотреть на племянника. Так, Настя, не темни. Что с Варей?

 — Она родила.

Повисло молчание. Марк глупо и часто заморгал, уставившись в стену и ничего не понимая. Срок Вари был в мае.

 — То есть как?

 — Вот так. Её положили на акушерское кресло и появился ребёнок. Она рожала в том же роддоме, что и Камилла.

 — Но… Она же должна была родить в мае…

 — Я не знаю, Марк. С ней жил ты, а не я. Но девочка у неё, должно быть, хорошенькая получилась… И до чего же маленькая, Боже.

 — Ты видела её?

 — Да, когда везли в кювезе по коридору.

Марк пробормотал что-то неразборчивое, попрощался с сестрой и, сомневаясь в том, что делает, набрал Варе.

Разговор вышел скомканным. Ошарашенный тем, что она стала матерью так рано, Марк не узнал того, что хотел. Но зато ляпнул одну ненужную вещь — предложил приехать на выписку — и едва не откусил себе язык. Но Варя согласилась с неожиданным рвением и желанием. Марк едва удержался от хмыканья и свернул разговор. Совсем не верилось в то, что она хочет его видеть, что он нужен там кому-то кроме матери и сестры. Но от юбки матери он оторвался давно, а Настя была большой девочкой и вполне способна смириться с мыслью о том, что не всегда братья и сестры живут бок о бок. К тому же у неё был Лёша.

Парень зажмурился. Теперь ему не давало покоя то, что Катю он всё же увидит.

Дверь рассекла воздух. Бас не видел этого, зато прекрасно слышал.

Открывать глаза ему очень не хотелось. Он не знал, как проворонил момент засыпания, но знал, что сейчас ему очень-очень хорошо. За окном щебетали птицы, не напрягая слух, чья-то нежная рука поглаживала его по плечам, а сердце замирало от счастья, как не замирало уже давно.

 — Старшенький твой? — послышался ироничный вопрос от Кати. Она что-то поставила на пол и, судя по звукам, обошла кровать, чтобы подойти к люльке и посмотреть на крестницу.

 — Ага, — с теплотой отозвалась Варя. Её рука переместилась к голове и она убрала несколько прядок, попадавших ему на глаза. Бас только сейчас ощутил, что его собственная рука лежала на её талии.

 — Развалился тут на всю кровать, — беззлобно заворчала Катя и присела на стул.

 — Кровать широкая, тут ещё третьего положи и всё равно место останется. Пускай спит.

 — А он что, устал? Мешки, поди, всю ночь таскал? — фыркнула девушка и, приподнявшись со стула, на секунду склонилась над ним. — Ох, а что это он красивый такой? Вся рожа почти в синяках. Ты била его? Рожать настолько больно?

Варя аккуратно провела пальцем по его скуле, стараясь не задеть свежие ссадины и синяки, но в то же время немного приласкать его. Рома, кажется, забыл вдохнуть. Это именно то, чего ему не хватало столько лет — её ласка.

 — Нет, это не я, — наконец ответила она подруге, — он упал.

 — Откуда? С крыши?

 — Как ты поняла? — удивилась Варя.

Катя поперхнулась воздухом и уронила крышку от бутылки с водой, которой хотела смочить горло.

 — Чего? Да я наобум ляпнула! С крыши, серьёзно?

 — Да… И не только. Ещё и с печки. Мы наткнулись на небольшую деревню и одна из женщин разрешила нам переночевать у неё.

 — И ты решила что это подходящее место для того, чтобы начать рожать? И, кстати, больно? — Катя повторила вопрос, забыв, что уже задавала его. Но ей было действительно интересно. Девушка могла представить каково это, рожать ребёнка, частичку себя и любимого мужчины, только от подруги. Самой ей не родить никогда.

 — Очень, — призналась Варя, — это было ужасно. Самое ужасное, что происходило со мной в жизни. Если честно, мне казалось, что я умираю. Мне хотелось выть и кидаться на пол, лишь бы эта чудовищная боль прекратилась. И если бы не Бас… — она поджала губы и покачала головой. — Он очень помог мне. Он был рядом в такой кошмарный момент. Но потом… Все это вдруг стало чудом, когда мне положили её на живот, — голос девушки наполнился безграничной любовью и нежностью, — я потерялась. Я потерялась в этом мире, потому что я вся растворилась в этом маленьком комочке. Чувство эйфории снова стало знакомо мне. И пусть мое тело до сих пор болит, я с трудом и по стеночке хожу, но она стоила всех моих мучений. Моя Мирославушка…

Молчание заполнило комнату. Но оно было не тяжелым, наоборот, оно словно заняло свое место. Бас не видел лица Кати, но был уверен, что она улыбается.

 — Варя, отстань! — вдруг возмутилась она. — Убери свои руки! Ты с ней ещё дома насидишься, дай подержать маленькую. Очень маленькую, кстати. Влад сказал, что Мира не добрала и до двух с половиной кило.

 — Всего сто грамм. Недоношенные детки часто рождаются с плохим весом, но у моей довольно-таки неплохой. Кать… Марк приедет, — резко сменила тему Варя. — Он обещал. Он будет на выписке.

На этот раз тишина была гнетущей, её нарушало только тяжелое сопение Кати.

 — Думаю, что он не захочет останавливаться у матери или стеснять брата с сестрой и останется дома. У нас дома, квартира пока общая, я не выкупила его долю. Ты… Ты сможешь приходить и помогать мне с Мирославой. Я ведь не знаю ничего, не умею.

Катя все ещё молчала.

 — Кать, что ты молчишь?

 — Красивая она у тебя вырастет, — говорить по теме Марка девушка не желала, — Рома может запасаться патронами уже сейчас, женихов только так отгонять. — Ой, такая она лохматенькая и темноволосая для новорожденной.

 — В Рому, — Варя насупилась, недовольная тем, что она делала хоть какие-то попытки к сближение Марка и Кати, а эти два упрямых барана — нет. — У неё не мои волосы, у меня светлее.

 — А глаза?

 — Серые, — слегка сонно отозвался Бас, поднимая на кровати корпус и сгоняя остатки дремоты. — Но, думаю, они потемнеют.

Катя фыркнула и отвернулась, всем видом давая понять, что с ним никто не разговаривал. Мирослава в её руках недовольно закряхтела, почувствовав раздражение будущей крестной и девушка стала слегка покачивать её.

Рома оперся на кровать руками и потянулся к Варе. Окинув девушку скорым взглядом, он заметил, что из больничной одежды Варя переоделась в более привычный ей шелковый халат и успела помыть голову.

Она подалась вперед, намереваясь тоже поцеловать её, но в последний момент вдруг приложила ладонь к его губам и со смехом откинулась обратно.

 — Выспался? — вкрадчиво спросила она.

 — Вполне.

Рома не оставлял своих попыток и стал снова приставать к Варе. В какой-то момент она сдалась и позволила их губам соединиться, но всего лишь на пару секунд.

 — У тебя болит… Что-нибудь? — спросила Варя, критически всматриваясь в его разбитое лицо.

 — Совесть, например, — не удержалась от язвительного комментария Катя и тут же снова склонилась над малышкой.

 — Нет, — соврал Бас. Но на самом деле у него болело все, даже то, что он не успел отбить.

 — Конечно, как может болеть то, чего нет, — не унималась девушка.

Рома встал и подошёл к противоположной стене, туда, где висело зеркало. Он знал, что отражение его не порадует, но не ожидал, что вызовет неожиданный прилив столь сильного раздражения. Лоб был изуродован мелкими припухшими ссадинами, по щекам наливались синевой следы от ударов о пол и землю. На правой скуле кожа разошлась особенно сильно и это очень выделялось. Мелкая отросшая щетина также не украшала все ещё примятое после сна лица.

 — Да, красавец писаный, — наконец заключил Бас, — мужчина хоть куда, где ещё такого найдёшь? Ох, Варька, сладкая, как тебе повезло.

За его спиной раздался заливистый смех, радостью отозвавшийся в его сердце. Парень вдруг понял, что очень-очень давно не слышал её смеха, такого живого и искреннего.

Обернувшись, он наткнулся на её внимательный и изучающий взгляд. Карие глаза лучились.

 — Что? — улыбнулся Рома. — Любуешься, да? Нравлюсь я тебе?

 — Очень, — с тем же смехом призналась Варя и, аккуратно потянувшись, протянула к нему руки.

Бас отвлекся от критического созерцания себя, вернулся к ней на кровать, но не лег, а навис сверху. Варя коснулась его лица ладонями, слегка поглаживая.

 — Нравлюсь, говоришь? — усмехаясь, спросил он.

 — Да, — прошептала девушка, закусив губу.

Рома опять потянулся к ней, уверенный, что в этот раз Варя не будет играться и разрешит поцеловать себя сразу, но был перебит грубоватым Катиным возгласом:

 — Эй, ну мы с Мирой как бы тут ещё! Совесть поимейте! Сеют разврат тут, да, Мирослава? Ух, блин!

Бас со вздохом пронесся мимо лица благоверной и рухнул, уткнувшись носом ей в плечо. Но пролежал он так недолго: через секунду развернулся по-другому, чтобы лучше видеть Варю и смотреть на неё бесконечно влюбленными глазами. Он обожал её. Он боготворил. Он был готов молиться на неё и расколоть землю до самого недра, но только никогда больше не разлучаться с ней. Третья разлука будет куда мучительнее, чем две предыдущих.

 — Ничего не хочешь мне сказать? — Варя не переставала улыбаться.

 — Многое. Но у меня не такой богатый словарный запас. И обличить в слова я могу только то, что не понимаю, как жил без тебя эти долгие семь лет…

Она приложила палец к его губам.

 — Пусть эти семь лет останутся там, где им и место. В прошлом.

 — А он и не жил, — Катя фыркнула, снова отвлекшись от малышки, которой что-то ласково мурлыкала. Девушка не хотела вступать в дискуссию, но злость на Рому была сильнее её самой.

 — Рассказать тебе, чем он занимался? Не отвечай, я все равно расскажу. Он творил такую херню, какая тебе и в самом кошмарном сне не приснится, первый год не было ни дня, чтобы он что-то не сломал в приступе ярости. И это при том, что эту кашу он заварил сам, а виноват ему кто-то другой. Занятно, правда? А когда он узнал о твоей помолвке, мы вообще кухни лишились, — Катя истерично расхохоталась и положила малышку обратно, чтобы не напугать её. — Я, дура, пожалела его, домой всеми правдами и неправдами вернула. И чем мне это обернулось?! Какой ценой я заплатила, это твоя благодарность, Рома?! Да чтоб твой чёртов Глобал провалился!

Девушка в несколько широких шагов оказалась около двери и кое-как сдержалась, чтобы не хлопнуть ею.

 — Мне лучше к ней пока не лезть, да? — Бас отвел глаза.

 — Да. Что произошло между вами?

 — Марк, — он нахмурился. — Между мной и дорогими мне девушками всегда происходит Марк. Но если он позарится ещё и на мою единственную сестру, то, клянусь, я сделаю то, что обещал восемь лет назад. Я откручу ему башку.

 — Постой… — Варя приподнялась на подушках. — Ты хочешь сказать, что это ты рассорил их?

 — Ненамеренно. И, если быть точнее, не я. Глобал.

 — Но Глобал — это ты, — припомнила ему девушка брошенную когда-то меткую фразу. — Бас, ты одурел? Что ты за скотина такая, а? Плохо мне, сделаю плохо и другим, этим ты руководствовался? За каким чертом ты полез к ним?

 — Да я и не собирался, — парень фыркнул, — но, раз уж так случилось, то к лучшему. Бесит меня твой Марк и его показательная правильность.

 — Не показательный он, он на самом деле такой! — Варя принялась с пылом защищать мужа, специально игнорируя то, как закипает Рома. — Не всем быть такими отбитыми придурками, как ты!

 — Ну-ну… Он ещё покажет свое лицо. В тихом омуте, как известно…

Варя снова открыла рот, но Бас шикнул на неё.

 — Чш. Не хочу давать ход этому глупому спору и ссориться с тобой. К тому же не все так плохо. Быть может, она наконец обратит внимание на то, как Егор пускает на неё слюни. Или пусть твой брат страдает дальше?

Варя прикусила язык. Во рту стало кисло, к горлу подступил горький ком. И Марка было жалко, и Катю, и не было сил смотреть на то, как мается Егор. После своего признания о чувствах к Кате он перестал контролировать свои эмоции и стоило девушке появиться рядом с ним, лицо Егора тут же начинало сиять. Но Катя только кидала на него короткие грустные взгляды и не могла ответить тем же. Но парень и не просил этого, ему было достаточно хотя бы видеть объект своего обожания. А что-то большее… Он и не мечтал об этом. А вот вернуться в Питер — вполне. Ему надоело быть кабалой на шее сестры.

 — Я воспользуюсь твоим душем? — раздался голос Баса. Он кивнул на дверь, ведущую в ванную.

 — Да-да, конечно. Папа с утра привозил полотенца, в шкафчике все чистые. И щетки тоже новые, там две штуки.

Рома хмыкнул. Слово «папа» повисло в воздухе. На протяжении многих месяцев он хотел, чтобы это наконец относилось и к нему, но когда это случилось… Рома вдруг понял, что никак не может поверить в это, он не отождествлял себя с отцом. Существование Мирославы стало для него как само собой разумеющимся, любовь к ней тоже, но к статусу папы ещё надо было привыкнуть.

На пороге ванной парень замер. До него дошёл смысл сказанного.

 — Что? Тут был твой отец?

 — Ну да, — Варя пожала плечами, — на внучку смотрел, а что?

 — А кто-то ещё приезжал?

 — Да. С утра были Влад, Егор и мама с крестным.

 — Черт, и все они видели меня в таком дурацком положении? И как я только не проснулся?

 — А то они никогда спящих людей не видели, — развела руками в воздухе девушка и потянулась к люльке, подкатывая её к себе поближе. Она отвлеклась от разговора с Ромой и, поглаживая дочку по щеке, стала приговаривать ей что-то ласковое.

Бас ушёл.

Варя не могла наглядеться на Мирославу, но тревожить её сон не хотела. Девушка вспомнила, как восторженно смотрела на малышку Яна и не могла не улыбаться. Она смотрела на мать и у неё не поворачивался язык назвать её бабушкой. Она была довольно молода, некоторые в её возрасте только-только становились матерями.

Встреча с Яной была для Вари самой важной, важнее любой другой. Она стала ценить, уважать и любить её ещё больше, хотя, казалось, и до этого была на пределе. Частенько Влад говорил ей о том, что складывается четкое впечатление того, что отца Варя любит больше матери, но это было не так. Девушка уделяла ему больше внимания лишь потому, что у матери были и Олег, и Егор с Полиной, а у Артема — только Варя. Но любить Яну меньше она не могла. Как? Мама — это самое важное, что есть у неё в жизни. Мама была её первой любовью, в её глаза она посмотрела в первый раз. Её голос был желаннее всего, её руки успокаивали после очередного ночного кошмара.

Рома вышел из ванной, тряхнув мокрыми волосами. Несколько капель попали на Варю, выводя её из задумчивости.

 — У тебя, кажется, телефон звонил, — рассеянно проговорила она, всё ещё витая в облаках.

 — Да? — он взял телефон и равнодушно посмотрел на экран, листая пропущенные. — Фил. Ладно, я разберусь с ним позже.

 — А если что-то горит? Что ты так смотришь на меня? Не все ж тебе офисы Марка поджигать, вандал чертов.

 — У меня гореть нечему, все филиалы офисов в Америке. А в России у меня нет даже своего головного, арендовать приходится.

 — Почему бы тебе не выкупить его? Мороки меньше.

Бас посмотрел на неё как на душевнобольную и разве что пальцем у виска не покрутил. Но потом понял, что все время забывает о том, что за счет денег родителей и Варя, и Влад могут не заботиться о цифрах и подсчетах. Что бы ни натворили дитятки, отцы всё равно всё покроют.

 — Ага, выкупить. Ты не представляешь сколько хочет хозяин, мне строительство нового встало дешевле. К тому же в арендованном меньше пространства и неудобное расположение.

Телефон зазвонил снова. Рома замолчал и, закусив губу, отложил его в сторону. Он заранее знал, что если ответит — придется окунуться в работу, а единственное, во что ему сейчас хотелось окунуться — Варя и дочь. Парень с улыбкой посмотрел на жмурившуюся во сне Мирославу. Поморщится ещё немного и проснется. Бас провел с ней всего одно утро, но уже успел изучить её повадки.

 — Скот ты, Рома. Ответь. Человек зашивается там ради твоего, — Варя выделила голосом это слово, — дела, хотя что он поимеет с этого?

 — Деньги, — Бас нахмурился, — я хорошо ему плачу. Ни один мой зам в России не получает столько, сколько он. А их у меня трое. И один в Америке.

Парень со вздохом опустился на кресло. Совесть и не думала точить его по поводу Феликса, она мирно дремала в уголке. Но чувство того, что Бас занял чужое место, место Фила, не покидало его.

До появления Ромы в Глобале все знали, что владельцем рано или поздно станет Феликс. Харизматичный и амбициозный, он просто выжидал своего часа. Он был влюблен в свое дело и был замом предыдущего владельца уже тогда, когда Рома работал простым бухгалтером. Но Фил и подумать не мог, что бухгалтер окажется куда амбициознее и, что немаловажно, наглее него. Бас ждать не желал, он двигал компанию здесь и сейчас, потому и был замечен управляющим. Никто и не заметил, как он спихнул Фила с пьедестала и занял его место, а через год и вовсе загреб компанию себе. Фил не возражал. Для него важнее был результат его деятельности, а не положение в обществе. Этот человек работал для удовольствия.

Но Рома не сразу стал доверять Феликсу. Зная о том, что занял его место и опасаясь бунта, Бас сразу же выгнал Фила и нанял на его место другого парня. Не менее энергичного, как казалось сначала, но на деле совершенно дуболомного.

Через недолгое время он узнал, что Феликсу предложили место в Ланграсте. Место довольно перспективное и прибыльное, от такого откажется только дурак. Фил дураком не был и Рома, сцепив зубы, думал, как защитить данные Глобала. Но это было нереально: зам знал всю подноготную компании. Бас уже мысленно представлял как будет выбираться из той ямы, из которой с таким трудом вытащил Глобал, как вдруг ему пришла новость о том, что… Феликс отказался и страну не покидал. Ошарашенный, Рома послал бывшему работнику приглашение на своего рода собеседование. Парень явился незамедлительно: тем же вечером.

 — Почему же ты не стал работать на Ланграст? — с подозрением прищурившись, спросил новый глава компании. — Денег маловато? Но, несмотря на то, что там платят в рублях, от курса не отступают и получается не меньше доллара.

 — Дело не в деньгах, Роман Александрович, — бедный Фил, тогда ещё не знавший русский, полностью исковеркал имя и отчество начальника.

 — А в чем?

 — В том, что я не один год служил Глобалу и буду служить ему дальше даже вне этих стен. Это не просто работа — это мой второй дом.

И Бас восстановил его обратно. Они с Филом вдвоем прекрасно работали за десятерых, а имея на подхвате Катю дело так и вовсе не шло — бежало в гору. Но теперь штаб стал распадаться. Первым сдал позиции Рома, увлекшись своей первой любовью и все чаще и чаще позволяя себе отодвигать работу в дальний ящик. Второй не выдержала Катя, питая слабость к владельцу Ланграста и Феликс остался один. Но кто знает, сколько он так продержится?

С неудовольствием посмотрев на все ещё звонящий телефон, Бас все-таки соизволил ответить. Ровно минуту у него было самое серьёзное лицо, а затем он вдруг неожиданно воскликнул:

 — Я еду, Фил! Я еду! — и откинул телефон в сторону.

Сказанное Феликсом настолько поразило его, что Рома, забыв попрощаться с Варей, пулей выскочил из палаты.

Варя недоуменно заморгала. В люльке закряхтела проснувшаяся Мирослава и также, как мать, непонимающе захлопала ресничками и подняла на неё взгляд серых глаз.

 — И что это было? — спросила девушка у малышки.

Мира высунула язычок. Вот и весь ответ.

 — Как думаешь, как скоро наш чокнутый папуля заметит, что забыл телефон?

====== Часть 60 ======

Бас влетел в офис. Он пронесся по коридору, расталкивая всех вокруг и покрывая отборным матом. Дело дошло до поворота и Рома понял, что, заскользив, не впишется в него и вдобавок к разбитому лицу прибавится ещё и разбитый нос. Парень уже приготовился к столкновению со стеной, но вместо этого уткнулся в чье-то плечо и в следующую секунду, не удержавшись на тщательно вымытом полу рухнул и увлек этого кого-то за собой. Послышались русские ругательства вперемешку с английскими.

 — Роман, чтоб вас, Александрович! — взревел Феликс, поднимаясь с пола и отряхивая пиджак.

Рома хмыкнул. Ещё один плюс Фила: он умел соблюдать субординацию. Несмотря на то, что Бас спустя некоторое время перестал настаивать на подобном обращении, Феликсом было решено оставить всё так, как есть. Вне стен этого офиса Рома был кем угодно, но здесь — исключительно Романом Александровичем.

 — Дай руку, свинья, — проговорил он и ткнул ладонью в Фила, — помоги начальству подняться.

 — Начальство совсем совесть потеряло, — пробормотал зам, но все же протянул Басу руку. Тот ухватился за неё и с самодовольной ухмылкой вскочил. Она не покинула его лицо даже тогда,когда Фил, вглядевшись в лицо начальнику повнимательнее, слегка отшатнулся.

 — Я же говорил, что все успею, — не без хвастовства произнес Рома, совершенно забыв о том, что несколько минут назад едва ли не душил таксиста с криком «Да добавь ты газу, гребаная черепаха!» и кинул ему на сиденье больше денег, чем должен был заплатить.

 — Не знаю, что хуже. То, что ты мог опоздать или то, что ты все-таки приехал вовремя. Контракт мы не получим в любом случае.

 — Почему это? Я прекрасно веду переговоры, — его кулак сжался красноречивее любых слов.

 — В зеркало давно смотрелся? — Феликс начинал злиться. — Я не пойму, ты это специально что ли? Мы год планировали этот проект и когда дошли практически до финиша, осталось только убедить спонсоров вложиться в нас, а не в Ланграст, ты всех подводишь!

 — Всех? — переспросил парень и сузил глаза. — Все — это ты? Да никому это не нужно, кроме меня и тебя, Фил, пойми! Всех устраивает стабильный доход и наличие того, что есть, лишь бы не рухнуло!

 — Но раз это нужно мне и тебе, какого же черта ты так поступил?! Через пятнадцать минут начнется заседание, а ты ни презентацию, ни отредактированный и учрежденный план в глазницы не видел!

 — В глаза, — поправил его Рома.

Фил глубоко вздохнул и спрятал руки в карманы. Он смотрел на начальника несколько секунд, прежде чем наконец произнес уже более спокойным тоном:

 — Все спонсоры уже наверху. Я жду на третьем этаже, но перед этим зайди к девочкам в бухгалтерию или пиар-отдел. Пусть они что-нибудь сделают с твоим лицом. И это… На, — Феликс снял пиджак и протянул его Басу, — хоть немного поприличнее будешь выглядеть.

Он развернулся и уже собирался уйти, но Рома окликнул его. Феликс замер с немым вопросом в глазах.

 — Разве вся земля под строительство выкуплена? — недоверчиво спросил Бас. — Насколько я помню, нам так и не продали самый крупный участок. Как я могу начать строиться без него?

 — А… Да. Забыл сказать. Хозяин этой земли, Кивцов, там тоже будет. Сказал, что хочет присутствовать на презентации и от этого будет зависеть его решение. В твоих де интересах, чтобы все прошло гладко. Роман Александрович, если этот проект будет наш, мы озолотимся! Мы будем владеть самой крупной сетью заводов! — с восторгом и горящими глазами воскликнул Феликс. И вдруг, увидев долю скептицизма в жестах начальника, поправился: — Ты. Ты будешь владеть. А я помогать…

Бормоча себе что-то под нос, Фил удалился. Рома отряхнул джинсы от пыли после падения и с неудовольствием отметил, что не наблюдает уборщиц. Он не был в офисе от силы неделю, но грязи — хоть могилу рой. Похоже, пора нанимать нового директора по управления персоналом.

Ноги понесли его в пиар-отдел. Оказавшись на его пороге, Бас, задумавшись, не сразу вспомнил зачем сюда пришёл.

 — Вы пришли за статистикой, Роман Александрович? — поинтересовалась милая девушка, сидевшая за компьютером. Она усиленно делала вид, что не замечает за начальником ничего необычного, но удавалось ей это с трудом. Взгляд так и бегал по его синякам и ссадинам, они волей-неволей привлекали внимание. Бас и раньше мог прийти на работу с фингалом под глазом, на скуле, разбитым носом или губой, но настолько разбитым лицом — ещё ни разу.

 — Что? А, нет. Это… Короче, видишь, что с рожей случилось? Можно это как-нибудь… Не знаю даже. Исправить?

Девушка недоверчиво покосилась на него и потянулась за сумкой. Немного порывшись в ней и выложив на стол кошелек, пилку для ногтей, перочинный нож и плоскогубцы, она наконец достала небольших размеров тюбик и подошла с ним к Роме. Теперь косился он. Девушка выдавила на указательный палец средство и что-то пробормотала.

 — Не уверена, что подойдёт по цвету, но…

 — Погоди, — парень резко увернулся, — так это че, косметика какая-то? Не буду я вашей бабской херней мазаться! Мне ещё домой сегодня, мать не поймет!

Он развернулся на пятках и вышел из кабинета. Звуки шагов становились тише по мере удаления. Пиарщица пожала плечами и уже хотела было вернуться к работе, как вдруг шаги снова стали интенсивнее и громче. Рома вломился обратно и с размаху грохнулся на стол.

 — Мажь! — рявкнул он. — На несколько миллиардов контракт, мажь!

Бас мысленно похвалил себя, что додумался побриться и поблагодарил Варю, которая пожертвовала ему свои новые бритва. Щетина, испачканная тональным кремом, выглядела бы странно.

 — Сможешь за десять минут спрятать все синяки — выпишу премию в двойном размере. Сегодня же.

Девушка заработала руками быстрее. Она выудила из сумки кисть, которой ловко вбивала тональник в кожу и небольшую квадратную коробочку с пудрой. Синяки прятались.

 — Готово, — улыбнулась девушка и протянула Басу зеркальце. — Ровно семь минут.

Видеть отражение не хотелось, собственная физиономия ему уже опостылела. Но оценить результаты трудов работницы на премию было нужно.

 — Пойдет, — махнул он рукой и накинул пиджак Фила. Ситуацию это не спасло. Дресс-код всё ещё не соответствовал. Но… Не плевать ли? Кто тут хозяин, кто рулит всем?

 — А премия? — девушка выскочила в коридор за начальником.

 — Будет в конце смены. Но если ты сейчас же не скроешься и не займешься работой… — он не договорил. Рядом с ним уже никого не было. Проворная, однако…

Нужно было подняться на третий этаж и повернуть в левое крыло. Перескакивая через ступеньку, Рома пытался собрать мысли в кучу, но тщетно. В голове гулял ветер.

 — Соберись, соберись… — бубнил он себе под нос. Но как можно, если Варя наконец сменила гнев на милость? Если родилась дочь и, несмотря на недоношенность, полностью здоровой?

Бас думал о подобном проекте давно, ещё будучи замом, а не руководителем. Он упорно нашептывал бывшему боссу о том, что, построив сеть крупных заводов, Глобал будет невозможно скинуть с олимпа. Потребуется немало времени, но все труды окупятся с лихвой. Те заводы, которые имел Марк, обанкротятся. Как и сам Марк и Бас злобно потирал руки. В его мозгу крутилось только одно слово — заводы. Заводы. Заводы. То, что принесет ему немеренное количество денег. То, что даст ему ощущение власти над Марком. То, что будет его детищем. Но… Планы рухнули. Начальник был немолод и отказался от этой затеи. Рома едва ли не крутился волчком на месте от злости и был готов кусать локти.

Но затею не оставил, уверенный в том, что когда-нибудь обязательно к ней вернётся. И когда в документ на собственность над Глобалом было вписано его имя, Рома первым делом начал разработку этого проекта. Полгода прорабатывались все нюансы. Ещё четыре месяца он потратил на поиск частников, готовых продать землю и обращение к властям за разрешением на строительство. Все было практически готово к тому, чтобы начать. Бас готовился к финальному собеседованию, где все должны были поставить подписи и продать ему земли. Сердце колотилось, глаза горели, потели ладони… И все сорвалось. Собеседование не было проведено. Рома улетел в Россию.

Тут его мысли опять вернулись к заводам. Отлично, ещё большая возможность утереть нос Марку. Первые два месяца он работал не покладая рук, забывал про сон и пищу. А потом что-то пошло не так… Он узнал о беременности Вари. Мысли смазались, желание было не таким сильным и парень медленно съезжал, отдавая бразды Феликсу. Но он не был всесилен, что дало свои результаты: не была выкуплена земля, не всё готово к спонсорству.

Бас тяжело вздохнул. Провалились бы к чертям эти заводы! Он бы с удовольствием проводил время с Варей и Мирославой, а не торчал здесь среди этих напыщенных индюков с заумными лицами, за которыми пряталась пустая черепная коробка.

Парень оправил чужой пиджак и толкнул дверь, за которой начнутся переговоры как только он переступит порог. Множество пар глаз обратились на него. Бас прокашлялся.

 — Прошу прощения, я слегка задержался. Мы можем начинать?

Он подошел к стене, на которой располагался большой белый экран и жестом попросил новую секретаршу, тоже присутствующую здесь, включить проектор. Она не была Катей и потому жутко раздражала парня. Ему не была нужна другая, ему была нужна Катя, знавшая подноготную Глобала и желания Ромы как саму себя. Её должность не была самой престижной, но девушка любила свою работу и была идеальна для неё.

Рома замер на месте и с промелькнувшим в глазах секундным ужасом посмотрел на Феликса. До него только сейчас дошёл масштаб происходящего и последствия того, что он не готов к презентации. Бас с трудом сглотнул и приказал себе собраться. Ничего, можно выкрутиться, используя знания из предыдущих планов действия. Он справится. Должен справиться. Он либо сейчас получит все, либо Глобал рухнет. Последнее допустить никак нельзя, иначе будет дочь ездить не в качественной немецкой коляске, а на его руках. Большего после банкротства не светит.

Изображение вывелось на экран. Рома с трудом взял себя в руки, настроился на нужную волну, и, оглядев всех этих мужчин в костюмах, начал говорить. Мозг вдруг отключился, а язык — нет. Он был сам по себе, был словно запрограммирован на правильные слова о высоких доходах, прибыли и пользе. С помощью Фила, который исподтишка знаками и губами подсказывал ему, как правильно трактовать содержания слайдов, Бас неплохо справился. На протяжении полутора часов он говорил, в течение следующего часа он с охотой отвечал на вопросы и вступал в дискуссии. Но молчание Дмитрия Кивцова и его неодобрительное выражение лица изрядно напрягало.

 — Мы обсудили все нюансы? Думаю, можно переходить к заключению контракта? — Рома выдавил из себя самую доброжелательную улыбку. Он протянул руку к секретарше за нужными бумагами. От волнения девушка передала боссу не то и раздражение тут же отразилось на её лице. Секретарша занервничала ещё больше и рассыпала все документы. Рома закатил глаза. Рыдать будет, умолять, в ногах валяться, но Катю надо вернуть.

 — А почему я должен проспонсировать именно ваш проект? — вдруг выкрикнул кто-то. — Почему я должен вложиться в Глобал, а не в Ланграст?

Глаза Ромы налились кровью. Он медленно повернулся к говорящему. И узнал его. Человек по фамилии Суслин, любитель грести деньги не напрягаясь. Он промышлял подпольной торговлей оружия и пару месяцев назад Рома продал ему партию контрабандных винтовок практически за бесценок. Фуры стояли вот уже месяц, оружие нужно было сплавлять пока машинами не заинтересовались органы. Роме было до жути лень заниматься этим вопросом и он отдал винтовки первому желающему, не особо вдаваясь в цену. Эти деньги не ушли на развитие Глобала, как шли с других контрабанд раньше. Они всё ещё лежали у парня на карте, средств было немного.

Бас сдержанно выдохнул, давя в себе грубости.

 — Вы никому ничего не должны, — он вновь улыбнулся и облокотился на стол, — но, уверяю вас, если вы сделаете это — это будет правильным решением. Потому что с вашей помощью или без — я все равно построю эти заводы. Вы можете попробовать вложиться в Ланграст. Но я не пожалею свои офисы и нескольких заводов в Америке. Пусть они невелики, но я получу неплохую сумму за их продажу. Глобал входит в мировой рейтинг, я продам всю американскую сеть и этих денег с лихвой хватит на мой проект. И Глобал продавит всех под себя. Ланграст рухнет. Глобал поразит величием, — Ромы так увлекся, что ясно представлял себе эту мощь, проникся ею. Он вытянулся во весь свой немалый рост и раскинул руки, словно бы показывая свои будущие владения. Ещё чуть-чуть — и за его спиной расправятся черные крылья. На его губах заиграла плотоядная улыбка и с уст слетела коронная фраза Баса:

 — А все почему? Потому что Глобал — это я.

Все чувствовали его силу и потому, склонив головы, принялись подписывать и тут же покидать кабинет. Никто не осмелился сказать что-то против, хотя многие здесь были куда старше Ромы. Но молодой, амбициозный и слегка зарвавшийся владелец Глобала пугал их. Его манера держать себя говорила об одном: кто не со мной, тот против меня. Шестым чувством каждый из присутствовавших чувствовал, что пошедшему против — не жить. Наверняка за его спиной кроется нечто большее, чем жизнь в Америке. Кто знает, какие грехи он прячет?

Ставив свою подпись, спонсоры тут же покидали кабинет. Лист застыл перед одним. Дмитрий Кивцов. Он сложил руки перед собой и, прищурившись, внимательно наблюдал за Ромой.

 — Ваша речь весьма проницательна, — заметил мужчина.

 — Настолько, что вы готовы продать мне землю? — в голосе послышалась угроза.

 — Возможно. Но… Мне мало. Я хочу что-то поинтереснее.

 — Что?

 — Вашу сестру.

Бас поперхнулся воздухом, уверенный, что ослышался.

 — Да, я успел навести справки о вашей семье, — Дмитрий продолжал. — Вы, конечно, можете лишить меня жизни. Но тогда земли унаследует мой брат. Вы уничтожите его? Что ж, земля перейдёт государству. Даже если вы обладаете немалым влиянием и мощью, правительство вам не под силу. А нет моих земель — нет заводов. В ваших же интересах сотрудничать. Молодая девушка — небольшая плата за моё имущество.

 — Вы предлагаете мне торговать сестрой? — хмуро спросил Рома, скрестив руки на груди. — Но… Но зачем она вам?

 — У вас есть дети?

Бас нахмурился ещё сильнее. Чего хочет этот тип?

 — Возможно, — уклончиво ответил он. Солгать про существование Мирославы вдруг показалось ему страшным грехом, хоть верующим он и не был.

 — А у меня нет. Хотя мне уже 40.

 — Родить ребенка вам может любая.

 — Я не хочу любую. Мне нужны здоровые, а, главное, приносящие выгоду наследники.

 — Кира не наследница нефтяной скважины. Она дочь машиниста и швеи.

 — Но она ваша сестра. Буду рад породниться с вами, — Кивцов оскалился.

Рома был готов убить его. Мгновение отделяло парня от того, чтобы он кинулся на Дмитрия и перекрыл ему кислород. Ладони знакомо охватило жжением и покалыванием. В глазах потемнело.

Бас схватил стул и ударил им по первому попавшемуся — по проектору. Секретарша завизжала. Рома мелко затрясся от гнева, в горле застрял рык.

Он стал медленно считать. Раз. Ему нужна эта земля. Два. Кира — человек, а не товар. Три. Он не может обанкротиться. Четыре. Пять… Десять. Одиннадцать… Семьдесят четыре. Он не может обанкротиться.

 — Хорошо, — на удивление спокойно произнес он, хотя внутри бушевала буря. — Я выдам за вас сестру. Вам Кира, мне земля. Идет?

 — Идет, — Дмитрий был явно удивлен таким поворотом и столь легким получением желаемого. Мужчина протянул руку Басу для пожатия, но тот проигнорировал его и вышел, намереваясь идти домой.

Всю дорогу ему было неспокойно. Рома долго мялся у двери и даже пару раз ударился головой, но все же нашёл в себе силы войти.

Квартира встретила пугающей тишиной. До тех пор, пока из одной из комнат с шумом не выскочил Ваня, а следом за ним Кира. Её глаза были мокрыми, лицо опухшим. Она посмотрела на Рому и, подойдя ближе, вдруг резко ударила его кулаками в грудь.

 — Идиот! — закричала девушка и скрылась в гостиной.

Ваня нерешительно подошёл к Роме.

 — Дядь… А ты где был? — тихо спросил мальчик. — Два дня. И не отвечал на звонки. Бабушка переживала. И Кира.

 — Я… Я не знаю, — растерянно ответил Бас. Он нашёл нужных слов для племянника. — Где бабушка?

 — На кухне.

 — Ясно. Иди к Кире.

 — Кира не может. Она плачет.

«Скоро она ещё и не так заплачет», — с тяжелым сердцем подумал Бас. Во рту появилась горечь. Его единственная сестра, девочка, с которой он рос и играл в догонялки. Часть его несчастливого, но все же детства.

На душе было паршиво. Что он за гад такой? Убил брата, продал сестру… Что же он сделает с племянником? Но иначе было нельзя. Кира станет его спасительным якорем, хочет она того или нет. Увы, нервы и благосостояние Вари оказались ему дороже. Может ли быть девушка спокойной, когда мужчина не может обеспечить семью? Нет.

 — Почему плачет?

 — Тебя искала. И не нашла, испугалась.

 — Ладно. Иди, — снаружи Рома был бесстрастной и бессердечной сволочью, но внутри клокотали вулканы.

Он ушёл в комнату. По-хорошему нужно было бы зайти к матери, показаться, что хотя бы живой, но он не стал. В Роме все ещё бушевала непроходящая обида на мать за то, что та скрыла его происхождение. Бас не хотел ни видеть, ни слышать женщину. Он потер рукой лоб. Но… Как она должна была сказать? В лоб? Да и когда? Когда он был бы готов к этой информации? В 6 лет? В 12? В 17, когда он окончательно отбился от рук? В 20, когда к нему страшно было подойди? В 21, когда он свихнулся на Варе?

Но здравый смысл проиграл. Рома переоделся и лег на диван, намереваясь подремать часок-другой перед тем, как снова ехать в роддом к Варе и Мире. Было бы неплохо ещё успеть в магазин и докупить нужные ей вещи: сумки в роддом у девушки не было, не успела собрать.

Едва он прикрыл глаза, по голове железным молотком ударила боль. И снова. И снова. Парень недовольно поморщился и перевернулся на бок, стараясь игнорировать назревающую мигрень. Вставать за таблеткой было жутко лень и Рома надеялся, что если успеет уснуть, то боль пройдёт. К тому же все лекарства на кухне. К тому же на кухне мать. К тому же боль, чтоб её, не проходит.

Рома с недовольным лицом прошёл на кухню.

 — Привет, мам, — буркнул он мимоходом.

 — Привет, сынок, — ответила Елена и отвернулась, пряча лицо.

Рома загремел ящиками и тяжело вздохнул, спиной чувствуя слезы матери. И вдруг его сердце пронзило болью. Сознание в один миг нарисовало образ пропавшей Мирославы, а затем объявившейся, но цедящей ему что-то сквозь зубы. Его Мирослава. Его девочка, его птичка, его любовь… Стало нехорошо.

Бас выдвинул себе стул рядом с матерью и обнял её за плечи.

 — Прости, мама, я был неправ. Я должен был тебе позвонить. Не плачь, — он повернул её лицо за подбородок к себе, — все в порядке.

Женщина потрясла головой, сгоняя с лица слезы и крепко обняла сына за шею, впервые за эти месяцы проявившего к ней хоть каплю внимания. Молчание Ромы, её горячо любимого ребёнка, убивало.

Парень погладил мать по неожиданно седым волосам. Как же она постарела… Осознание того, что мама старела, приходило медленно. И молодой она уже никогда не станет.

 — Мама… — прошептал он. — Теперь ты действительно бабушка. Варя родила тебе внучку сегодня ночью. Мирославу.

Рома выпрямился и сдул со лба прядь волос. Нещадно ломило сорванную спину, но он знал, что Артем смотрит на него. Показывать слабость нельзя. А вот передохнуть не мешало бы…

Парень аккуратно присел на одну из громоздких коробок и сделал вид, что читает что-то, написанное мелким шрифтом сбоку. Черт, вот же дожил… Ещё нет и тридцати, но он уже сдулся после нескольких поднятых коробок. Но, если учесть, что он тащил их один и не на лифте, простительно?

Рома тяжело вздохнул. Варя любила делать сюрпризы. Прошёл месяц с рождения Мирославы, но кто сказал, что если Варя родила раньше, то и дома они окажутся раньше? Если бы… Сначала Мирослава потеряла в весе, который и так был небольшим и не дотягивал для выписки. Услышав это, Басу захотелось кинуться на всех и вся, что попадется ему под руку. Но, увы, рядом была только Варя, с интересом рассматривающая ходящего из угла в угол недожениха. На ком-на ком, а на ней Рома сорваться точно не мог.

 — Что же делать… Что делать… — бормотал он, от нервов прикусывая большой палец правой руки.

 — Для начала вынуть палец изо рта, даже Мирка в рот не тянет. Что ты в самом деле? — засмеялась девушка.

 — А что ты смеешься? Варя, ребёнок на глазах тает! Чего ей не хватает? Ты ведь её кормишь! Сладкая, ты сама-то нормально питаешься? А то, может, у тебя молоко как вода, вот она и не наедается?

 — Нормальное у меня молоко! — возмутилась Варя и поплотнее запахнула халат на груди. — Если бы ей чего-то не доставало, ввели бы прикорм смесью. Но всего достаточно. В первые недели жизни дети теряют вес, это норма, Бас.

Парень застыл, не сделав следующего шага, стараясь уловить все до последней вибрации её голоса. Как сладко она его называла, как нежно растягивала последние буквы…

Но напасти не оставляли их. Через несколько дней молодые родители обеспокоенно смотрели на желтенькую от желтушки дочку. Билирубин в крови был повышен и, хоть для здоровья не было никакой угрозы, выписка отложилась в ещё более дальний ящик. А спустя ещё неделю случилось и то, о чем беспокоился Бас: Мирослава перествла наедаться молоком Вари. Его стало не хватать, а затем оно и вовсе пропало. Варя, недовольная таким положением дел пыталась вернуть молоко и наладить грудное вскармливание, но всё было тщетно. Мирославу перевели на смесь.

А буквально вчера девушка огорошила всех новостью: их с Мирославой выписывают через два дня. Рома, в очередной раз скинув всю работу на Феликса, понесся в её квартиру, от которой ему совсем недавно ему доверили ключи. Кажется, потенциальная будущая женушка говорила что-то о том, что не закончена детская. Парень готовился к тому, что нужно будет собрать мебель, расставить её и слегка прибраться… Но никак не ожидал увидеть абсолютно голые стены и того, что мебель ещё даже не куплена. Оставался только один вариант — обратиться за помощью к родственникам Вари. Преимущественно к её родителям, Яне и, как ни прискорбно, Артему.

С сегодняшнего утра квартира кишела людьми. Всего лишь за день нужно было успеть выдраить всю квартиру до блеска, собрать мебель и обставить ею комнату. А всякие мелочи в виде штор, подушек и прочего отнимут не меньше времени.

Но Артем не был бы Артемом, не поиздевался над Ромой. Несмотря на то, что этот человек являлся отцом его внучки, мужчина все ещё не мог простить ему разбитого брака Марка и Вари. И потому, как только курьер сообщил о том, что мебель доставили и за дополнительную плату можно доставить товар прямо до двери, Артем тут же отказался от этой услуги. Он вытащил из кухни Рому, намывающего плинтуса вместе с Яной и Полиной и под неодобрительные взгляды Олега выпнул парня на лестничную площадку и послал поднимать тяжелые коробки. В одиночку. Егор и Влад порывались было помочь ему, но неугомонный Грач нашел работу и им: повесить гардину в детской.

Рома тяжело вздохнул. Кажется, сейчас он притащил комод, а внизу ещё несколько коробок. Хватит созерцать пустоты, нужно заняться делом. Времени мало…

Но едва он привстал, ему на плечо опустилась чья-то ладонь.

 — Отдохни, — раздался над ухом голос Олега, — коробки никуда не убегут. К тому же…

 — Я уже старый, — хмыкнул Бас, — раз даже вы заметили, что я не в состоянии дотащить несколько коробков.

 — Я не это хотел сказать. Возможно, я тебя разочарую, но даже молодой по твоим меркам Егор не сможет без продыху таскать мебель на восьмой этаж без лифта. Он бы психанул ещё на… — мужчина обернулся на что-то, что Рома затащил первым. — На коляске. Кстати, вот Егор и поднимет оставшееся.

 — Не стоит, я…

 — Задолбался. Вот это действительно заметно. С утра как подстреленный бегаешь, выдохни спокойно. Все в порядке, все успеется.

Олег присел рядом на другую коробку и жестом указал Егору на дверь. Сын кивнул ему, поняв, чего хочет отец и тут же ускакал, даже не возмутившись и не пикнув. В то время как Полина ныла абсолютно по любому поводу. Все, о чем её не просила мать, ей было тяжело. Протереть ли пол, постирать в машинке занавески или хотя бы не создавать ещё больший беспорядок. Девушка причитала и размахивала руками, повторяя, что ничем не обязана старшей. Но квартиру почему-то не покидала. На душе у Олега было тяжело. Дети были одинаково любимы, но невероятно разными. Больше всего угнетало то, что Полина унаследовала от отца только внешность, а вот характер — от бабушки. Не его матери. Матери Яны.

Олег обернулся на Рому, облокотившегося на стену спиной и все медленнее поднимающего веки. Устал. Интересно, в кого же он такой… своеобразный?

 — Я не понял, — Артем подкрался незаметно. Рома вздрогнул от его голоса и в ту же секунду подскочил на ноги.

 — А? — относительно бодро вопросил парень.

 — Манда! — рявкнул Артем. — Ты че расселся-то, а? У тебя избыток времени или страха? Я тебе что сказал делать? А ты что делаешь? Внизу ещё до хрена коробок с детскими причиндалами!

Бас тяжело выдохнул и закатил глаза. Он чувствовал, что начинает злиться. Артем отчитывал его, как нашкодившего котенка, только что мордой в провинности не тыкали. Его! Грозу всея Москвы, того, кого боялись и продолжали бояться абсолютно все, кто знали его дольше трех минут. Владельца одной из крупнейших компаний в мире. Никто не смеет так с ним обращаться!

 — Знаете что, Артем Викторович, — злобно начал было Бас, но вдруг мужчина неожиданно исчез из поля его зрения.

Олег, незаметно подошедший к другу со спины, схватил того за локоть и втащил из коридора в комнату. Уже вечером она будет детской. Уже завтра утром Марк увидит, что от его комнаты ничего не осталось и то время, что он проведёт в Москве, ему придётся делить спальню с без пяти минут бывшей женой. Правда, постель ему не светила. Кушетка.

 — Остынь, — осадил Артема друг, — не приставай к парню. Он же старается.

 — Тебе легко говорить, — нервно дернул плечом мужчина, — твоя дочь не собирается за него замуж!

 — А твоя не содержанка, в отличии от моей, — Олегу было горько. Полина была полной противоположностью старших брата и сестры. Девушка не имела никаких целей в жизни, не цеплялась за универ и не знала цену деньгам. Она знала, что рано или поздно выйдет замуж за состоятельного человека и никогда ни в чем не будет нуждаться. Иначе и быть не могло на другого она и не посмотрит. Конечно, фамилия Киреевых не столь прогремевшая, как Грачей, но не зря Полина была крестницей Артема. Пробьется. Никакой любви, никаких чувств. Только расчет.

 — Мне кажется, я понял, почему ты бесишься, — Олег поджал губы, — ты боишься, что Варька нашла тебе замену?

 — Нет! Он и рядом со мной не стоял! — слишком поспешно и с жаром выкрикнул Артем, что только убедило Олега в правоте.

 — То-о-очно. Тебя бесит, что вы так схожи. И в подростковом возрасте Варька выбрала не тебя. Не хочешь повторения?

 — Ничего общего у нас нет!

 — Да? А мне кажется, что наоборот. Два вспыльчивых психа, любящих помахать кулаками, прущих напролом и прыскающих ядом. Вот только ты девушек коллекционировал, а он — проломленные бошки. Но оба варианта так себе, честно говоря.

Взгляд Артема взбешенно закружился по комнате, ища за что можно зацепиться и переключить внимание. Ещё чуть-чуть — и он не сдержится. Он рявкнет о том, чей Рома сыночек на самом деле. Олег защищает его лишь потому, что уверен в том, что не имеет с ним кровного родства. Сидел бы он сложа руки, вытворяй подобное Егор? Вряд ли. Киреев-младший получил бы хорошую затрещину от отца и не то, что главарем района — тенью бы не был.

Артем с грохотом распахнул дверь. Рома все с тем же тупым взглядом сидел на коробках. Мужчина посмотрел на него, а затем на друга. Ничего общего у Олега и Ромы не было, ни капли родства не проглядывалось в столь разных людях. Разве что взгляд — одинаково тупой у обоих.

Мужчина сомневался в правильности своих действий и в том, что до сих пор не рассказал другу о возможном отцовстве. Когда Варя рассказала ему о том, что Бас запутался в своих отцах и непонятно, чей он сын и чем это чревато для малышки, душа Артема заметалась. Но не успокоилась она и после отрицательного днк-теста. Оставалось лишь два варианта: Рома либо сын мужа Елены, либо Олега. Вот только последний не мог и предположить этого не мог. Он совершенно не помнил ту, которую обещал любить, хоть и лгал. Ту, которую обещал спасти от мужа-тирана, но не пошевелил и пальцем. Ту, которая сидела возле него даже когда от Олега за версту несло наркотой. Он не замечал, как сильно и искренне Лена любила, как тянулась к нему всей душой. Олега не трогали её слезы, не волновали её синяки. Причина была простой. Она любила его. Он любил наркоту и погибшую дочь. И именно наркотический угар напрочь отбил воспоминания о ней.

Настя нерешительно застыла в проходе. Ждут ли её здесь? Она ведь теперь не семья Варе, несмотря на то, что брат всё ещё женат на этой девушке. Ей Марк-то семьей не был, что уж говорить об остальных его родственниках? И всё же Настя получила приглашение на выписку. Она долго сомневалась: хотелось и прийти, повидаться с Варей, с которой когда-то были хорошие отношения, а находиться в положении «не пришей кобыле хвост» — нет.

Взгляд Насти заметался по палате. Варя сидела спиной к двери и лицом к люльке, потому золовку не видела. Рядом с ней находился ещё один обладатель темно-каштанового затылка — до покраски волос Варя имела точь-в-точь такой же цвет. Парень что-то недовольно пробормотал ей, а затем склонился над малышкой и принялся щебетать ей что-то ласковое.

 — Егор, быть может… — начала было девушка, но тут же осеклась.

 — Я же уже попросил не лезть, причем не один раз! Не думал, что ты начнёшь промывать мне мозги. Я-то тебе доверился, как человеку рассказал. Лучше бы не рассказывал, ей-Богу!

 — Ладно, я поняла. Черт с тобой, больше не заведу тему Кати. Я надеялась помочь, но раз моя помощь тебе не нужна, то гребись как хочешь.

 — Слушай, иди крась лицо! У тебя это лучше получается. А то сейчас явится твой благоверный, а ты леший.

 — Нормальная я!

 — Увы, не мозгами…

Настя вдруг вспомнила говорящего. Егор. Брат Вари. Последний раз она видела его на свадьбе, но, казалось, тогда его голос был иным. Девушка слегка повернулась в дверном проеме, так, чтобы лицо парня отражалось в зеркале. Да, и выглядит он не так… Более… Уныло? Он не улыбается, не смеется и не шутит как на свадьбе. Нет даже тени этого. Даже глаза не горели весельем, зрачки потонули в тоске, лицо осунулось. Бедный, что ж тебя так?..

Настя закусила нижнюю губу. Метаморфозы, произошедшие с Егором, были далеко не радужными, но… Он не потерял своей привлекательности. Напротив, он вдруг заинтересовал Настю куда больше, чем на свадьбе. Что-то так и прельщало, глаза цеплялись за все в нем…

 — Анастасия Юрьевна, — раздался громкий шепот над ухом и от неожиданности она подскочила, — ты чего в дверях топчешься?

Марк улыбнулся сестре, но ответная улыбка вышла тухлой и неубедительной. Парень видел, что она витает где-то в облаках, далеко отсюда.

Настя привычно чмокнула Марка в щеку при приветствии, но поцелуй вышел коротким и резким. Она повернулась к брату спиной и чуть вытянула шею, выглядывая что-то.

 — Давно прилетел? — рассеянно спросила Настя, что удивило Марка. Приезд брата словно прошёл мимо неё, хотя она больше всех приседала на уши по поводу возвращения. Теперь же вопросы были дежурными — на отвали, как говорят в простонародье.

 — Нет. Из аэропорта сразу сюда, времени даже домой заехать не было.

 — Марк, — нараспев раздался голос Вари, наконец заметившей гостей. Она оставила Егора и плавно двинулась к ним. Первые объятия и благодарности за приход достались Насте, а уже затем — Марку.

 — Я так рада тебя видеть, — проговорила девушка и улыбнулась столь ослепительно, что даже солнце меркло на её фоне. Варя сияла и светилась, лучилась бешеной жизненной энергией и выглядела по-другому, хоть внешне она никак не изменилась. Разве что теперь не было живота — ушёл после родов.

Марку стало горько. Она никогда не была такой… такой… счастливой с ним. Боже, ну почему? Почему Рома смог стать её смыслом просто существуя на этой грешной земле, а Марк не смог этого даже подпрыгивая выше головы? Ни с кем. Ни одна из его девушек не была счастлива рядом с ним.

Парень усмехнулся, вспоминая слова отца о том, что деньги — это лишь приятный бонус к жизни, но не главная её составляющая. И он оказался чертовски прав… Ни громкая фамилия, ни миллионы не помогли Марку. Он не имел того, чего так сильно желал: своей семьи, ту, которую создаст сам.

 — И я рад, — сдержанно ответил Марк, обводя глазами палату. Он искал… её. Она же пришла? Она не могла пропустить настолько важный для подруги и крестницы день. Марк встретился внизу со всеми родственниками Вари, ждущих выписки и пожелавших не толпиться в больничном коридоре. Увидел даже довольную рожу Ромы, сующего деньги врачам в качестве благодарности и принимающего поздравления.

«Поздравляют его, — недовольно подумал Марк, проходя мимо и стараясь держать лицо, игнорировать провокации, — будто он выстрадал ребёнка. И сотой доли не заслужил»

Марк всё искал её глазами. Но Кати не было, только Егор.

 — Катя не пришла? — против воли вырвалось у Марка.

Улыбка померкла на лице Вари. Она вдруг растерялась и лишь беспомощно приоткрыла рот, но так ничего и не сказала.

 — Нет, — сухо ответил за неё Егор, — и вряд ли придёт. А знаешь почему?! — парень резко развернулся и Настя едва успела опустить голову. Нельзя, чтобы он заметил её интерес.

 — Егор! — шикнула сестра и ударила его по плечу.

 — Ну и почему же? Нет, Варя, подожди, мне действительно интересно.

Егор встал и, подойдя к Марку вплотную, раскинул руки в сторону.

 — Потому что я не Марк Глинский. Видишь? Я всего лишь Егор Киреев, который вьется вокруг неё как надоедливая муха. Я даже отдаленно не похож на тебя, чтобы зацепить её. Мало того, у меня нет ни-че-го. Да ты и так это знаешь, я полгода в твоей квартире жил, — он рассмеялся хрипло и с нотками истерии, — и продолжаю жить. У меня нет работы, нет жилья, даже амбиций — и тех нет. Здорово, а? Единственный сын — и такое позорище.

 — Егор… — Варя снова коснулась его плеча, но тот дернулся, стряхивая её руку.

 — В чем дело? — голос разнесся по этажу раньше, чем появился его хозяин. — Вас слышно из лифта.

Варя поджала губы и отвернулась. Черт, почему же ты появился так невовремя? Где тебя носило полчаса назад, когда капризничала Мира? И что же ты не погулял ещё полчасика?

Шаги Баса узнать было легко. Но из-за возникшего напряжения она не услышала другие, гораздо тише и аккуратнее.

Они появились из-за поворота с настолько разными выражениями лиц, будто пришли на совершенно разные мероприятия. Бас выглядел до жути самодовольным, будто забирал дочь не из роддома, а как минимум с вручения нобелевской премии. Катя шла поодаль от него и очень старалась держать лицо, но, оказавшись между Егором и Марком, не смогла. На секунду её губы дрогнули, но уже через момент снова растянулись в неком подобии улыбки.

Она прошла мимо Марка и обняла Варю.

 — Поздравляю, — тихо произнесла девушка и повернулась затылком к молодым родителям. Так, чтобы видеть Марка.

Он не стушевался, как ожидал. Напротив, парень вдруг почувствовал себя уверенным и непоколебимым перед Катей. Она, казалось, тоже не смутилась и вот-вот собиралась что-то сделать.

Настя, переставшая наконец смотреть Егору вслед, попросила у Вари разрешения посмотреть на малышку и прошла в палату. Её брат, только сейчас вспомнивший об истинной цели своего визита, прошёл за ней. Но он не задержался у люльки надолго. Мельком глянув на ребёнка жены, ему тут же подумалось о разводе. Что ж, прошло достаточно времени, чтобы не ударить в грязь лицом перед общественностью. К тому же у него будет месяц перед тем, как их разведут. Варя будет его женой месяц. Ещё целый месяц… А затем станет женой Ромы, чтоб его молнией убило.

 — Ты где был? — обратилась к нему Варя. — Я ждала тебя ещё минут сорок назад.

 — Прости, сладкая, — пробормотал Рома и уткнулся ей в затылок, — гадский Фил заставил ехать на объект. Стройка — дело такое, — с вызовом кинул он. Это адресовывалось Марку и стрела попала в цель. Каким бы уравновешенным он ни был, но это был перебор.

Рома украл у него проект. Марк тоже собирался строить сеть заводов, но в последний момент один за одним владельцы земель вдруг отказывались заключать с ним контракт. Причина стала ясна позже: они торговались за его спиной с Ромой. Этот паршивец втихую ставил цену больше, и Марк об этом не знал.

 — Да, — выдохнул он в лицо провокатору, — все нервы, наверное, вытягивает. Хорошо, что твои нервы целы, верно? Нет строительства — нет нервотрепки. Я знаю, что тебе отказали в разрешении на строительство, Рома. Это не Америка, тебя здесь не шибко жалуют.

 — Не иначе как твоими молитвами, — Бас сузил глаза и неосознанно крепче сжал ладонь на талии Вари, — свечку, поди, держал?

 — А как же. Штук десять уже за твоё здравие поставил, родной.

 — Теперь понятно, почему я чуть не протянул ноги месяц назад.

 — Марк, не отвечай. Не реагируй, — в диалог включилась Настя, прося брата не натворить глупостей, но тот проигнорировал её. Как, впрочем, и Бас не обратил на неё внимания.

 — Жаль, что не раньше. Я б ещё пару свечек поставил. За упокой.

 — Когда же твоя мелкая душонка успокоится?

 — Моя? — Марк хмыкнул. — Ты что-то путаешь. Я не трогал тебя много-много лет, это ты все что-то делишь со мной. То девушку, то место, то ещё что. А по итогу? Девушка — моя жена, я — поднялся на позицию, ты же с позиции слетел. Боюсь, даже твои заводы тебя вряд ли спасут. Если они будут, конечно. Без разрешения правительства ты и кирпич там не положишь.

Рома промолчал. Не потому, что не нашелся ответ. Он чувствовал, как ярость заполняет всю черепную коробку и отключает мозг. В глазах темнело от злости, кровь прилила к ладоням, сжавшихся в кулаки. Звон в ушах заглушал всё вокруг.

Бас сделал быстрый шаг по направлению к Марку, как вдруг детский плач привлек его внимание. Мирослава… Его Мирослава звала отца. Рома тряхнул головой и приказал себе собраться и вспомнить, ради кого все здесь собрались.

 — Это всё временно, — ответил он Марку, — не будем забывать, что пока ещё твоя жена родила от меня, а от тебя даже беременеть не пожелала. Совсем скоро она станет моей. Но, будем честны, твоей она никогда и не была. Дальше. Ни один спонсор и землевладелец не захотел сотрудничать с тобой, все ушли ко мне. И разрешение на строительство у меня тоже будет, вот увидишь.

Рука Баса слетела с талии Вари. Она скинула её. Рома собрался было вступить в диалог, который непременно станет спором, уже с ней, но девушка холодно произнесла одно-единственное слово:

 — Прогуляйся.

 — Что?

 — Иди отсюда, говорю!

 — Пойдем, — Настя потянула Марка за рукав по направлению к двери. Молчавшая и незаметная до этого Катя пошла следом за ними. Все чувствовали, что назревает семейная ссора.

Варя рывком вошла в палату и вытащила дочь из люльки. Весьма предсказуемо, что Рома не послушается и пойдёт за ней. С дочкой на руках будет проще сдержаться.

Глаза Мирославы становились темнее, как и предполагал Рома. Этими глазами она внимательно смотрела то на мать, то на отца, вертя головой.

 — Варя, ты же знала, что мы сцепимся. Это…

 — Свинство! — закричала Варя. — Ты свин, Рома! Хоть один праздник может пройти без скандала, скажи мне? Что ты за человек?!

 — Обычный! Бесит меня твой Марк, зачем ты позвала его? Что ему тут делать? Кто он моей дочери?

 — Ей, может, и никто, а мне — муж! — сдержаться не получилось. Тон непроизвольно скакал вверх, руки машинально принялись покачивать малышку. — Как бы тебе не хотелось обратного, Рома, но он не последний для меня человек, он важен мне! Я встречалась с ним не один год и прожила пять с половиной лет. Боже, да я до сих пор в его квартире живу, я не выкупила её.

 — Он важен тебе?! — завелся с пол-оборота Рома. — Он важен? А я? Каким боком тут тогда я, скажи мне? Что ж тебе тогда от Марка не рожалось, раз он так важен для тебя, раз ты с ним семь лет встречалась? Я ни за что не поверю, что забеременеть просто не получалось, за столько-то лет! Его чувства важны, а мои нет, да? Ты подумала о том, как будет чувствовать себя он, если его не позвать, а как буду чувствовать себя я — нет! Прекрасно!

 — А ты?! — Варя едва не срывалась на визг и, чтобы не напугать дочь, положила её обратно в люльку и откатила к окну, греться на солнышке. — Ты обо мне подумал? Нет! Ты ни к кому уважения не имеешь!

 — Да? И что же я неправильного сделал на этот раз, чем опять я тебя не уважаю?

 — Языком своим поганым! Устроил тут непонятно что, торгуешь мной, как вещью!

От обиды на глазах выступили слезы. Варя отвернулась. Слишком много чести ему видеть это.

 — Что?

Она не ответила.

 — Варя, что?

Очередное молчание.

 — Что ты имела в виду? Я не понимаю тебя.

 — Ты не только как китайский болванчик одно и то же повторяешь, ты ещё и дурачок! Сам не понимаешь, разжевать надо? Хорошо! Что значит моя, твоя? Была твоей, была моей и прочая ересь? Обсуждаете меня тут как товар! Мне должно быть приятно?

Рома остолбенел и глупо захлопал глазами. Так вот что зацепило её…

Пришлаего очередь брать дочку на руки. Но не чтобы прятать эмоции, нет.

 — Варя, — мягко произнес он и, прижав Мирославу крепче к себе одной рукой, развернул девушку к себе другой и обнял за плечи. — Ты вкладываешь в слово «моя» иной смысл. Смотри, Мира. Она моя дочь, верно? Моя. Но это не делает её вещью. А ты — моя любовь. Опять же, не вещь, как ты подумала. Я не могу назвать тебя просто своей девушкой и никогда не мог. Ты всегда была гораздо большим. Моя душа. Моё сердце. Мой свет. Моё спасение, — последнее Бас прошептал едва слышно. — Я могу перечислять бесконечно долго. Ты дала мне невероятно много, наверное, больше, чем когда-либо мог дать я. Ты родила мне ребёнка, — его голос наполнился восторгом, — удвоила нашу любовь. Разве могу я так холодно говорить о тебе?

Варя выслушала его монолог от начала до конца, но не нашла слов для ответа и только уткнулась ему в плечо, оставляя легкий поцелуй в области шеи. Поразительно… Все, что было нужно, нашлось в нем. А теперь находилось и в их дочке.

Девушка с упоением вдохнула его запах. Так хотелось бы каждый день слушать о том, как сильно он её любит, эти слова медом растекались по душе. Но Бас был не настолько сентиментален и в лучшем случае она услышит подобное не раньше, чем через полгода. Ну или при их следующей ссоре.

 — Скажи мне ещё раз, — попросила Варя, — скажи, как любишь меня.

 — Люблю, — со вздохом повторил Рома, — я тебя очень люблю. И даже твои истерики любить приходится, сладкая.

Варя собралась возмутиться, как вдруг в поле её зрения попали часы. И она коротко вскрикнула.

 — Через час я должна покинуть палату. А я ещё не накрашена и не одета. Ты привез моё платье?

 — Конечно, забыл принести. Сейчас подниму.

Рома передал дочку матери и вышел.

Варя погладила Миру по головке и поцеловала в лоб. Прижавшись щекой к её маленькой щечке, она стала аккуратно покачиваться из стороны в сторону.

 — Ты будешь похожа на папу. Вот только бы не характером. Хотя бы не полностью…

 — Марк! — окликнула его запыхавшаяся Катя.

Марк, направлявший к машине быстрым шагом, остановился. Он понимал, что не стоит этого делать, но разве сердцу прикажешь? Остановится либо он, либо дурацкий орган, не поддающийся дрессировке и рвущийся к Кате.

 — Марк… — тихо повторила она и хотела коснуться его лица, но парень увернулся. — Прошу тебя, давай поговорим. Как люди поговорим.

 — Нам разве есть о чем говорить? — ответ вышел холодным и грубым, чего Марк не хотел. Глаза Кати подернулись пеленой, но она тряхнула волосами и слегка приподнялась на цыпочки, нерешительно покачиваясь теперь с носка на пятку.

 — Конечно. Я… Я так скучала по тебе. Безумно скучала.

 — А я нет. Я даже не вспоминал о тебе, — слова давались тяжело, язык был словно подвешен грузами. Но как иначе отдалить её, чтобы не мучить ни её, ни себя?

Марк наблюдал за её реакцией. Катя часто заморгала, стараясь прогнать ставшую ещё гуще пелену. Ох, не зря говорят, что глаза — зеркало души. И Катина душа сейчас не просто плакала. Рыдала.

Душа Марка же горела вулканами и сжигала его дотла за то, что он доводил её. Ну же, милая, уходи… Ради Бога, уходи. Не терзай себя. Невыносимо смотреть на твои мучения.

 — Не вспоминал? — побелевшими за миг губами переспросила она и накинула прядь волос на правый глаз.

 — Нет.

Во рту стало сухо. Катя не знала, что Марк не договорил предложение. Не вспоминал, да. В этом не солгал. Но он не забывал. Невозможно вспоминать ту, забыть которую не в силах.

 — Ладно… Ладно… Ладно… — повторила несколько раз девушка в надежде привести себя в чувства. — Но всё же… Ты… Как там? Как твои дела?

 — Прекрасно. Новый город, новые эмоции.

 — Тебе хорошо в Питере?

Повисла секундная тишина. Оба знали, что за этим вопросом крылся другой. «Тебе хорошо без меня, Марк?»

 — Да, замечательно. Прекрасный город.

Марк зажмурился, прогоняя непрошеную влагу из глаз. Снова ложь. Ужасный город. Любой город ужасен, где нет тебя, Катя. Серые здания, серые люди, серый мир. Маршрутки там не спешат домой, вокзалы и аэропорты не наполнены смехом счастья встречающих и надеждой провожающих. А может, Марк не замечает этого?

В Питере он ужасно выматывается. Он ходит целыми днями, убеждая себя, что просто гуляет. Он не давал себе думать об истинной цели того, зачем слоняется по городу. Марк искал хоть что-то, что напомнит ему о Кате. Хоть что-то светлое. Но даже любимые ею рассветы были ужасными и тусклыми. Здесь нет радости. Здесь нет тебя, Катя.

 — Ты окончательно решил жить там?

Сердце замерло в ожидании ответа.

 — Да. Думаю да. Там всё получается легче и лучше.

 — О… Я рада. Очень рада за тебя.

 — Правда что ли? Тогда от чего ты рыдаешь?

Катя быстрыми движениями провела ладонями по щекам, стирая мокрые дорожки покатившихся горошинами слез.

 — Я? Рыдаю? Тебе показалось. Это просто солнечные блики на лице, вот и все.

 — Ну-ну.

 — Расскажешь ещё что-нибудь?

 — Зачем?

 — Не хочешь?

 — Не хочу, но всё же. Мне интересно, зачем?

 — Мой ответ что-то изменит?

 — Возможно.

Слезы снова нашли выход из её глаз. Катя запрокинула голову наверх и глубоко вдохнула, но остановить поток не смогла. Оставалось лишь зажмуриться и ждать, когда они прекратят литься сами. Но они не прекращали.

 — Я же уже сказала, — голос стал тонким, — я скучаю. Так сильно скучаю…

Грудь затряслась под натиском рыданий и Катя рухнула на асфальта коленками, приложив руку к груди, моля сердце не болеть так сильно. Не обливаться кровью.

Марк ошарашенно посмотрел на неё и до него не сразу дошел смысл произошедшего. Он не углядел её истерику. Внешне её слезы совершенно не тронули Марка, но внутренне — он валялся там же, у её ног.

 — Вот девки, вот любите на пол кидаться… — растерянно пробормотал парень, вспомнив истерику Вари когда та узнала, что беременна. Марк сел рядом с Катей, не пожалев дорогой ткани брюк.

 — Я не могу-у-у, — выла на одной ноте Катя, — не могу-у-у больше. Ничего не могу-у-у. Мне сложно, Марк, мне так сложно. Ничего не выходит! Я спилась, скурилась, слетела с катушек. Все так ужасно без тебя! — она кинулась ему на шею так неожиданно, что Марк не успел воспротивиться. — Я не хочу тебя отпустить! Я не могу, не могу, я ничего не могу! Марк, ради Бога, не оставляй меня! Я прошу тебя! Прости меня, дуру, прости, но не оставляй одну!

 — За что простить?

 — За глупость мою! Марк, я не хотела ничего плохого, я клянусь тебе. Я думала, что будет легче, если Ланграст пропадет из твоей жизни, если тебе больше никогда не придётся бодаться с этим глупым Ромой! Он ведь твердолобый до жути.

 — И что же осталось бы от моей жизни, исчезни из неё Ланграст?

 — Я, — тихо и неуверенно произнесла Катя, — у тебя была бы я.

 — Ты не понимаешь. Ланграст — это и есть вся моя жизнь. Не будет его — не будет и меня, я не могу бездарно разбазарить детище своего отца. Я с пелёнок готовился к тому, чтобы заменить отца. Я со школы жил мыслью, что когда-нибудь буду в достойным для него сыном. И ты едва не уничтожила всё это. Даже если ты не предала меня… Ты не посчиталась с моими чувствами, Катя. Ты действовала из своих соображений и не думала о том, каково будет мне.

 — Прости, Марк, прости. Я… Я дура. Я обещаю, что подобное никогда не повторится.

У Марка дернулось левое веко. Как же быть? С ней — тяжело, без неё — никак.

 — Конечно. С нами — не повторится.

 — Марк… Марк, — Катя панически цеплялась за его рубашку, — умоляю, дай мне шанс. Пожалуйста, дай мне шанс! — она закричала так громко, что птицы испуганно взлетели с веток. — Я обещаю, что стану лучшей для тебя, только не гони меня!

Марк посмотрел ей в глаза, ничего не говоря. Был бы хоть какой-то знак…

И вдруг что-то случилось. Что-то двинулось в их душах, и из глаз обоих одновременно скользнули вниз одинокие слезинки.

Парень тут же устыдился этого и отвернулся.

 — Почему Катрина? — вопрос был неожиданным.

 — Что? — лицо девушки приняло глуповато-неудоуменное выражение.

 — Тебя зовут Катрина. Почему не Катерина, не Екатерина?

 — А… Отец хотел назвать Екатериной. Но когда делали свидетельство о рождении, клавиатура компьютера оказалась неисправна, западали буквы е. И в итоге пропали из моего имени. Переделывать уже не захотели.

 — Вот и из нашей любви пропали буквы… Причем все. И я тоже не хочу ничего переделывать.

Это было последнее, что сказал Марк. Поднявшись с земли, он пошёл прочь. А Катя так и осталась сидеть, невидящим взглядом сверля пустоту. Наверное, так лучше, утешала она себя. Ему лучше. Без неё.

====== Часть 61 ======

Бас спустился к машине и, достав из кармана брюк ключи от машины, нажал кнопку на брелке. Автомобиль радостно отозвался пиликаньем и позволил открыть заднюю дверь. Рома потянулся за лежащим на заднем сиденье чехлом, в который было упаковано платье. Он с интересом потянул молнию вниз: что там припрятала Варя?

Ярко-алая ткань цветом ударила по глазам. Парень с удивлением вытащил платье на свет Божий и с неудовольствием отметил, что ткань была слишком легкой. Шифон, что ли? Апрель в этом году выдался теплее, чем предыдущие, но всё же не май на дворе. Ветра, пусть и не ледяные, продували до костей, простыть — раз плюнуть.

Рома задрал голову наверх, взглядом выискивая окна палаты Вари и вдруг заметил в них её саму. Девушка тоже его увидела и шаловливо помахала ручкой. Бас растерянно помахал в ответ и снова коснулся кармана брюк: на этот раз требовался телефон. Платье Вари не давало ему покоя. Черт, нужно было посмотреть до того, как привезти его ей и образумить этого глупого ребёнка.

 — Алло, — раздался в трубке её вкрадчивый голос, — тебе нравится?

 — Ты совсем что ли сбрендила, ребёнок? Ты голая решила на улицу выскочить? Мне что, тебя вместе с Миркой воспитывать?

 — Почему голой? Нормальное платье, — Варя нахмурилась.

 — Тебя продует, ткань же летящая. К тому же… — Бас повертел вешалку в руках и вдруг его глаза округлились ещё больше. — Нет, Варя, в этом ты не выйдешь. Тут разрезы с двух сторон до самых бедер! Ты чем думала?

 — Не нуди! Платье до колен, разрезы не настолько высокие. И на мне будет куртка. И теплые колготки. Плотные, если разрезы все же не дают тебе покоя.

 — Ну не знаю… Давай я привезу что-то другое?

 — Бас, твою мать, ты издеваешься? Ты не успеешь! И так неизвестно где полдня шлялся, опоздал, а теперь ещё и выступаешь! Неси платье и не беси меня!

 — Хорошо, угомонись.

Он отключился и тяжело вздохнул. Твердолобая, какая же она твердолобая… Ох, даст Бог, чтобы Мирослава унаследовала характер своей бабушки — Яны, самой спокойной, рассудительной и адекватной из всего семейства.

Рома упаковал платье обратно в чехол и ещё раз осмотрел машину перед тем, как уйти. Черт, как же она хороша. Красивая, быстрая и заводится с пол-оборота. Как и Варя… Бас отступил на несколько шагов назад и часто заморгал, мысленно ругая себя за пошлое и неуместное сравнения. Но, чего греха таить, Варю он безумно хотел. Все эти месяцы он мечтал повторить ту самую ночь после их воссоединения. Смотря на девушку, не всегда первые его мысли были целомудренными. Он вспоминал плавные изгибы её тела, упругую кожу и шикарные бедра, из-за которых Варя частенько комплексовала, а Басу они нравились до безумия. Хотелось схватить её в охапку, закрыться в спальне и не выходить оттуда неделю, прижимать её разгоряченное тело к своему и подвергать бедную кровать самым жестоким испытаниям. И целовать, целовать, целовать абсолютно каждый её миллиметр… Но было всё ещё нельзя. Прошло не так много времени после родов и врач настоятельно рекомендовал воздержаться от близости ещё некоторое время. Рома удрученно угукал, а Варя не знала, куда деть от стыда глаза.

 — Ой, — из потока горячих фантазий Баса выдернул звонкий девичий голос и он раздраженно поднял глаза на говорящую, — что-то ты раскраснелся. А не жара на улице.

Путь ему преградила Полина.

 — А мне жарко. Отойди, — он попытался мягко отодвинуть её в сторону, но не удалось. Девушка оказалась на удивление твердой и непоколебимой, как скала.

 — Что там у тебя?

 — Платье для твоей сестры, — Бас начинал терять терпение.

 — О… Можно посмотреть?

 — Может, на ней посмотришь? У нас нет времени.

 — Пожалуйста, — принялась упрашивать Полина и Рома резко распахнул чехол во второй раз.

Полина с не меньшим, чем он, интересом уставилась на занятный предмет одежды. Да, это было в духе её сестры… Перетянуть на себя всё внимание. Хотя в этот день оно и так целиком было на ней. Ради неё здесь собралось немало родственников и друзей. Ради неё сегодня отменили выписки других женщин, ведь специальный бокс был украшен персонально для Вари. Сегодня всё ради неё…

Почему? Полина искренне недоумевала. Почему все радости жизни достались её старшей сестрице? Чем она так хороша? Почему судьба благосклонна именно к ней? Всё, что Варя хотела, Варя получала. Хотела поступить в МГУ? Поступила. Хотела галерею? Открыла. Хотела Марка в мужья? Женила. Несмотря на измену, он всё равно остался с ней. Хотела родить от Баса? Родила. Не жизнь — сказка.

Девушка перевела взгляд на Баса, задумчиво смотрящего в окна, где Вари уже не было. Даже простых парней её сестрица себе не выбирает…

 — Красивое, — наконец произнесла Полина и, проведя кончиком языка по сухим губам, подошла к Басу опасно близко. — Только, кажется, там брак… — голос понизился до шепота.

 — Где? — недоверчиво спросил он, отступая назад, но Полина наступала. Упершись спиной в машину и осознав, что дальше идти некуда, Бас нервно рассмеялся и неожиданно для себя стушевался. Сестра Вари вела себя крайне странно, а как вести себя ему, Рома не знал. Не хотелось привлекать внимание, ведь кто-то да подумает что-то не то. А Варя, всегда принимавшая всё близко к сердцу, после родов стала ещё более впечатлительной и если она увидит хоть намек… Боже, хорошо, если его дурная голова останется целой.

 — На платье, — тем же заговорщицким шепотом повторила Полина, — а ты куда смотришь, а?

 — Никуда! — резко рявкнул Рома и закрыл глаза.

Полина подошла к нему так, что единственное место, куда мог упасть взгляд — её декольте.

 — Открой машину.

 — Нет.

 — Почему? Я покажу тебе, где на ткани дыра, может, что-то придумаем, булавкой там защепим или ещё что. Ты же не хочешь, чтобы твоя невестушка чувствовала себя неуверенно?

 — Чтобы быть моей невестой, ей для начала надо развестись, — недовольно заметил Рома и едва удержался, чтобы не зыркнуть злостью на Полину. Ему не понравилось, что она сунула свой нос в их с Варей личную жизнь. Её это касаться не должно.

Шестым чувством Рома чувствовал, что не стоит слушать Полину и открывать машину тоже не надо. Но она ведь не отстанет, черт бы её побрал. И, ругая себя на чем свет стоит, он сделал это.

Девушка кинула платье обратно на сиденье и, склонившись над ним, поманила Рому пальцем. Тот нехотя склонился, хотя мыслями был уже не здесь.

Полина оказалась сверху так резко, что Бас даже не понял, как она втолкнула его в салон. Протолкнув ошарашенного Баса дальше, чтобы его через чур длинные ноги не мешали захлопнуть дверь, девушка устроилась на нем целиком окончательно и рванула ворот рубашки. Верхние пуговицы оторвались и ускакали под переднее сиденье.

 — Ты вообще с катушек слетела? Ты что творишь?!

 — А что я творю? — Полина вела себя так, словно всё идёт как нужно. Словно Рома был намерен жениться на младшей сестре, а не на старшей.

 — Слезь с меня! Слезь, твою мать!

Парень попытался скинуть её с себя, но девушка обосновалась сверху так плотно, что это казалось невозможным. Слишком мало места в салоне.

 — Ну что же ты брыкаешься, а? — Полина тяжело дышала от возрастающего в ней возбуждения. — Скажи, что не хочешь, ну давай, скажи! Молчишь? Потому что не можешь, язык не поворачивается! Ты думаешь, что никто не видит твоих диких взглядов?

Рома запыхтел и уткнулся носом в кожаную обивку сиденья, чтобы не видеть, как бессовестно Полина распахнула на себе кремового цвета блузку и практически обнажила пышную грудь. Против воли Бас успел заметить то, что и бельем-то назвать сложно. Несколько ниток… Тьфу, никакого простора для фантазии. Не повезло же её бывшему. Вряд ли она была сильно интересна.

 — Уйди, — рыкнул Рома, сдерживаясь, чтобы не пнуть её ногой. Он все ещё надеялся, что она уйдёт по-хорошему.

 — Ну-ну, поупрямься, если тебя это заводит. Но ты же в любом случае сорвался бы, так не лучше ли, чтобы это было с кем-то знакомым?

 — Вот именно, мы просто знакомые! Полина, не заставляй меня переступать через свои моральные принципы и вломить тебе!

 — Рома-а-а, — сладко протянула она, — ты можешь отговариваться от меня сколько угодно, но я знаю, что ты хочешь меня прямо здесь и сейчас. Пусть ты не признаешься в этом даже себе, но это так.

Полина провела ноготками по его щеке и Бас поджал губы, пропуская вдохи. Похоть так и била в голову. Выносить присутствие молодого женского тела, пахнущего столь соблазнительно, было непросто. Мышцы напряглись.

 — Не надо себя корить, — продолжала Полина и её руки спустились ниже, расстегивая другие пуговицы и аккуратно проходясь по прессу, — ты же мужчина. Это нормально для тебя, хотеть секса. А Варя тебе его не дает. И сколько она будет держать тебя на коротком поводке? Тебе самого себя не жалко?

Мозги окончательно заплыли ватой. Вот же она… Прямо перед ним, уже готовая и ему даже не придётся ничего делать. Полина сама снимет его напряжение. Ухватившись за ручку двери, Рома слегка подтянулся наверх, так, чтобы ей было удобнее. Девушка по-змеиному улыбнулась ему и расслабила напряженное тело, уверенная, что теперь он никуда не денется. Она была довольна донельзя. Довольна тем, что хоть что-то идет не по желанию её сестрицы, что вот она — ложка дегтя в бочке с медом.

Рома обхватил её за поясницу и чуть притянул к себе. Теперь контроль был в его руках и Полине это чертовски понравилось. Его темно-карие глаза, поразительно схожие с землей после дождя, внимательно оглядывали её и это заводило ещё сильнее. Полина непроизвольно охнула, наконец-то понимая, что нашла Варя в этом когда-то оборванце. А с возрастом он, верно, стал ещё лучше… Ожидаемо, почему Марк отошёл на второй план, пусть он тоже был неплох собой.

 — Сколько тебе лет? Девятнадцать или я ошибаюсь? — сипло спросил Рома.

 — Недавно исполнилось… Не волнуйся, папа не посадит тебя за растление малолетних.

 — Я интересовался не за тем.

 — И зачем же?

Бас резко развернулся и, ударившись затылком, внизу теперь оказалась Полина. Коленом парень придавил её ноги, а запястья рук крепко сжал своими.

 — Мне просто не понять, — сердито рыкнул он, — как такая юная девушка может быть такой блядью со стажем!

Рома перебрался на переднее сиденье, чтобы привести себя в порядок. В расстегнутой рубашке, взлохмаченный и с непонятными пятнами на шее, оставшихся, очевидно, от её ногтей, он выглядел не лучшим образом. Бас застегнулся и остро пожалел и двух недостающих пуговицах. Теперь эти пятна не спрятать…

 — Если подобное повторится ещё раз, — тихо и медленно проговорил он, исподлобья смотря на в миг растерявшуюся Полину в зеркало заднего вида, — то я продам тебя какому-нибудь сутенеру. Будешь с проститутками на нем тренироваться, им бесплатная рабочая сила всегда нужна. Ты поняла меня?! У тебя есть три минуты, чтобы твой вид стал приличным. Три минуты и выметайся отсюда!

Рома кинул раздраженный взгляд на не вовремя зазвонивший телефон. Прочитав имя на определителе, взбесился ещё больше. Кивцов.

 — Да! — резко рявкнул он в трубку и глубоко вздохнул, беря себя в руки. — Добрый день. Что-то срочное? Я занят.

 — Добрый, — сдержанно поздоровался Дмитрий, проигнорировав первичный выпад. — Надеюсь, вы помните о нашем уговоре? Ради вас я снял землю с продажи, но не дело, что она стоит просто так.

 — Я помню, — Рома потер переносицу. А всей душой желал бы забыть. — К чему эти намеки?

В трубке повисла тишина. Дмитрий ждал продолжения, что Бас договорит начатое предложение, но этого не последовало.

Парень прикрыл рукой динамик, разблокировал задние двери и, перегнувшись назад, взял Полину за запястье.

 — На выход! Твои минуты истекли, на выход. И только попробуй открыть рот, тогда, уверяю, тебя даже Бог не спасет!

Девушка вылетела, как пробка из шампанского, но удалилась весьма плавно, будто ничего и не произошло. Проститутка. Шлюха. Блядь. В мозгу Баса крутились не самые лестные эпитеты на счет малолетней эскортницы, но сейчас не она должна беспокоить его. Рома нехотя оторвал пальцы от динамика и продолжил разговор.

 — Если я пообещал вам свою сестру, значит, сестра вам будет. Терпение!

 — Когда будет? Роман, — Кивцов запнулся, — Александрович, все считают вас человеком дела, но почему-то на меня это не распространяется. Прошёл месяц, а от вас ни слуху, ни духу. За этот месяц Кира успела бы и стать моей женой, и забеременеть.

Роме стало противно. Дмитрию ведь была нужна не жена — ему был нужен инкубатор и аппарат давления на Глобал. Кивцов не был дураком и прекрасно понимал, что, женившись на Кире, вольется в сложную систему управления компанией через неё.

 — Что такое месяц? Ничтожный срок. Время ещё есть.

Бас не желал признавать, что он трусил и даже не поставил сестру в известность о скором браке.

 — Вы слишком молоды, потому не замечаете его скорое течение. Мне дорога каждая минута. Время, как известно, деньги… — Дмитрий вновь весьма непрозрачно намекал о том, что выставит землю на продажу.

Рома раздосадованно ударил по рулю. Черт, он продаст её кому угодно, но только не Роме. С него он брал не наличными, а, твою мать, натурой. Натурой Киры.

 — Хорошо. Я привезу вам сестру сегодня вечером, раз уж вы так нетерпеливы. Наверное, вы правы, ваше время подойдёт к концу быстрее, чем моё, — Бас не удержался от ядовитой колкости. — Но, справедливости ради, и я не видел документы на собственность земли.

 — Мы это уже обсуждали. Будет свидетельство о браке, будут и документы на собственность. Надеюсь, вопрос решен окончательно?

 — Я тоже надеюсь. Всего доброго.

Попрощавшись, Рома в отчаянии вцепился себе в волосы и уронил голову на руль. Сегодня всё шло не так. Сегодня все против него. Но нет времени на то, чтобы жалеть себя. Нужно собраться, не быть тряпкой и наконец-то заняться делами. Он нужен Варе. Нужен Мирославе.

Артем исподтишка смотрел на неё вот уже пятнадцать минут. Ничего интересного не происходило, но оторвать взгляд от этой женщины он не мог. А, может, просто-напросто не хотел.

Елена держалась обособленно, было видно, что ей некомфортно без сына, который скрылся в неизвестном направлении. Но догадаться было не сложно — в 9 из 10 случаев он был с Варей и Мирой. Когда девушка наконец дала ему зеленый забор, Бас не желал тратить свободные секунды и будто бы наверстывал те семь лет, что его не было. Он приклеился к дочери Грача даже не думал отлипать обратно.

Артем кинул ещё один короткий взгляд. Елена, определённо, стала выглядеть лучше, несмотря на прибавившийся возраст. На её лице не было той муки из-за тирана-мужа, на коже не было синяков, от которых не помогала даже маскировка косметикой. Проседь в волосах, которая проступила во времена суждения Дениса, удачно закрашена. Губы даже изогнулись в слабой улыбке. Артем сглотнул: прошло столько лет. Как начать с ней разговор?

Женщина смахнула с глаз прядь волос и, интуитивно чувствуя, что на неё смотрят, повернулась в сторону Артема. Он не отвел взгляд. Он уже не мальчишка, чтобы играть в гляделки.

Елена не улыбнулась ему, не махнула рукой и вела себя так, будто они не были знакомы.

Она ненавидела его, Артем знал это. Всегда ненавидела. Когда он отказал ей с помощью в её отношениях с Олегом. Когда засудил Дениса. Когда терзал Рому запретами видеть Варю.

Артем тяжело вздохнул, собрал волю в кулак и сделал эти ужасно длинные десять шагов по направлению к ней. Сделав характерный жест рукой, который подцепил у дочери, он спровадил Киру прочь. Девушка кивнула тете, мол, я недалеко.

 — Здравствуй, — поздоровался Артем и заложил руки за спину.

Женщина поджала губы и кивнула. Вот и поприветствовала.

 — Не хочешь со мной разговаривать?

 — Я не настолько богата.

 — Что?

 — Грач никогда не открывает рта за бесплатно. Ты сейчас скажешь десяток слов, а я потом до конца жизни не расплачусь.

И всё-то она знала. Это было правдой: Артем даже не почешется, если ему не заплатить. Но он был не на работе.

 — Так уж и быть, тебе сделаю скидку, — съязвил он.

 — Лучше бы ты несколько лет назад в суде сделал скидку на то, что Денис был совсем мальчишкой, а не засаживать его.

 — Твой сын убил ни в чем неповинную девушку. Он оставил ребёнка без матери.

 — А ты решил добить и оставил ещё и без отца!

 — Его выпустили через три года, о чем ты говоришь? Не приплетай меня к его смерти! Нет моей вины в том, что брат пошёл на брата и выжил сильнейший. Таков закон.

Елена устало потерла лоб и слегка склонила голову. Солнце отбросило лучи на её лицо, подсвечивая морщинки под глазами.

 — Чего ты хочешь, Артем? Говори и уходи. Я не хочу тебя видеть.

 — Придётся. Увы, но наши дети думают о женитьбе и у нас общая внучка, если ты не забыла.

 — Она и с Яной у тебя общая. Но ей-то ты не докучаешь. Что, наличие Олега в мужьях смущает?

 — Жалеешь, что не он твой муж?

Женщина зажмурилась и возненавидела Артема ещё больше, вновь припомнившего ей измены. Сколько можно тыкать ей носом в её грех? Сколько можно лезть в раны?

 — Не тебе меня судить, — сухо проговорила Елена, — ты не был в моей шкуре.

Артем прищурился. Он медленно подступал к вопросу, мучавшего его уже несколько месяцев.

 — Знаешь, — медленно начал он, — я был уверен, что ты очень любила Олега. И я не мог найти оправдание тому, как резко ты его бросила, когда он отправлялся на лечение. Сначала я решил, что ты смалодушничала, не захотела проходить этот путь с ним. Ты ведь не была уверена, ответит ли он тебе взаимностью.

Елена судорожно вцепилась в края платья, оставляя на ткани заломы. Ужасный, ужасный мужчина. Немудрено, что Яна ушла от него к Олегу, несмотря на наличие ребёнка. Женщина судорожно вздохнула. Как жаль, что ей не хватило смелости уйти от мужа ещё при одном ребенке. Сначала её держал Денис, а после рождения Ромы — страх за жизнь детей.

 — Я не мог понять, — Артем принял свою типичную позу адвоката и чувствовал себя на допросе очередного клиента, — что ты нашла в этом наркомане? Деньги? Но у Олега не было ни гроша за спиной, он все спускал на наркоту. К тому же, именно ты не дала сдохнуть ему с голода.

 — Он бы и не посмотрел на меня, будучи в адеквате, — голос Елены задрожал и она с удивлением заметила, что глаза полны слез. Два озера. — Он бы не полюбил меня. А так я получала иллюзию его любви.

 — Ты узнала, что беременна, — продолжал Артем, словно не слыша её. — Поэтому ты сбежала. У меня все сложилось один к одному только на суде, когда я увидел там твоего младшенького. С математикой у меня прекрасно, я все подсчитал и в принципе сроки сошлись. Но… Я бы и подумать не мог, что ты родила его от Олега.

Образовавшееся между ними молчание было громче любого крика. С расширившимися от ужаса глазами Елена наконец посмотрела на него.

 — Тише! Тише, не кричи! — она опасливо посмотрела по сторонам и порадовалась что сын, ходящий все утро туда-сюда по своим делам, не мог их услышать.

 — Ты должна сказать Олегу! Дико, что ты не сделала этого раньше!

 — Никому я ничего не должна! Не его это сын, ясно?!

 — Продолжаешь врать? Я не понимаю, чего ты боишься? Скажи ты об этом раньше, может, и бед бы не было! Олег бы вытащил тебя от мужа.

 — Тот год, что я была беременна он пролежал в клинике.

 — Но был я, — возразил Артём, — неужели ты думаешь, что я оставил бы ребёнка своего друга, когда ему нужна помощь?

 — Рома не имеет родства с Олегом, я же уже сказала. Если раньше я не была уверена, то сейчас…

 — Что изменилось сейчас?

 — Я делала тест, — она немного помолчала и спустя несколько секунд добавила, — тест на его родство с Сашей. Он положительный. Рома его сын.

 — Как я могу верить тебе?

Елена устало приложила руку ко лбу на манер того, как это делал Рома и скорбно вздохнула. Она устала от подобной сумятицы в жизни. Безумно устала. Ей хотелось лишь одного: чтобы все наконец оставили её семью в покое и со спокойной душой воспитывать своих внуков.

 — Артем, чего ты хочешь? Ну чего? Зачем ты лезешь ко мне?

 — А зачем Рома полез к моей дочке?

 — Мстишь? Докорять теперь до смерти будешь? Но я не сводила их! — женщина перешла на отчаянный крик. — Я не подкладывала твою Варю к Роме в постель, она сама легла! Это её решение! Что я должна была сделать? Вломиться к взрослым детям в спальню?!

 — Вот именно, — голос Артема сухо надломился. — Варя была ещё ребёнком.

 — Так что же ты за своим ребёнком не уследил? И, повторяю, чего ты теперь хочешь от меня?

 — На деле — ничего. Я хочу, чтобы все дети Олега были с ним. Он уже потерял одну дочку…

 — Я в курсе, — оборвала его Елена, чувствуя, что при упоминании этой истории сердце сжимается от боли как в первый раз. — Но Рома не его сын.

 — Покажи мне результаты теста.

 — Хорошо, я отсканирую и пришлю тебе на электронную почту. Адрес?

 — Нет, дорогая. Я хочу увидеть это лично.

Елена беспомощно озиралась по сторонам. Где же ты, сынок, когда так нужен? Вломи этому наглому Грачу!

 — Я не буду бегать за тобой по всей Москве. У меня есть другие дела, — она старалась говорить спокойно, но интонация сдала её раздражение с головой.

 — Я зайду сам.

 — Что?

 — А что?

Женщина в шоке отступила на несколько шагов назад, но Артем наступал. В конце концов мужчина прижал её к стене и оказался в опасной близости. Елена, приоткрыв рот, задышала чаще и невольно отметила, что Артем дышал в такт с ней.

 — Наглый Грач напрашивается в гости?

 — Ставь чайник, Елена, — прошептал Артем. Он всегда называл её исключительно полным вариантом имени, добавляя толику благородства. — Я зайду на следующей неделе.

Егор выпустил ртом сизые кольца дыма в ясное небо и наблюдал, как быстро они растворяются в воздухе. Парень развлекался так вот уже пятнадцать минут, усиленно делая вид, что не замечает Катиной истерики из-за Марка. Он не хотел унижаться перед ней так, как унизилась она. Катя растоптала свою гордость и самоуважение, потешила самолюбие Марка, но он этого не оценил и бросил её. Снова.

Кто-то легко коснулся плеча Егора и он вздрогнул от неожиданности. Нарочито медленно обернувшись, он заметил Настю и расслабился.

 — Привет, — тихо и робко поздоровалась она. Робкие Глинские? Это что-то новенькое. И, несомненно, интересное.

 — А… Привет. Давно не виделись, — Егор завел руку с тлеющей сигаретой за спину, чтобы случайно не задеть девушку.

 — Давно, — кивнула Настя, — со дня свадьбы.

Егор пожал плечами, мол, он тут ни при чем. Он, может, был бы и рад узнать симпатичную сестренку Марка поближе, вот только им негде было пересечься. Единственная точка соприкосновения — её брат и его сестра. Разные круги общения. Разные интересы. Разные области работы. Всё разное.

 — Ты же не заходишь к нам, — наконец проговорил Егор и выкинул сигарету, докурить которую уже не удастся.

 — Неправда, — Настя будто бы оскорбилась, — захожу.

 — Раз в полгода? То-то я ни разу тебя у них в гостях не видел.

 — А тебе-то что? Я учусь и работаю, между прочим!

Молодые люди повернулись друг к другу к спинами. Даже не успели толком поговорить, но уже поругались. Настя закусила губу, обругав себя за вспыльчивость. Хотела предложить помощь и таким образом стать ближе к Егору, а в итоге показала себя истеричной скандалисткой. Надо взять себя в руки.

 — Я не ругаться пришла, — девушка повернулась и силой повернула к себе Егора. Но, сдается, он просто ей поддался. Как бы Настя ни хотела, она бы не смогла даже слегка поколебать двухметровое подобие Олега в более юной версии.

 — За брата заступиться? — хмыкнул Егор, припоминая сцену в палате.

 — Брат разберется сам, не маленький уже, — Настя нервно дернула плечиками. — Слышала, что у тебя проблема с работой. Может, я смогу помочь. Напомни, на кого учишься?

 — Юрист.

Настя улыбнулась. Егор до жути напоминал ей Марка, у них было гораздо больше общего, чем они могли бы подумать. Оба до одури любили отцов и стремились быть похожими на них, оба продолжали их дело, оба были рассудительными и… оба любили Катю. Настя едва не притопнула ногой от обиды. Последнее радовать не могло.

 — Отлично, — улыбка стала натянутой, — в дизайнерской фирме, где я работаю, вечный недобор юристов. Тебя там с руками оторвут. Подумай и позвони, — Настя ловким движением руки извлекла из сумки визитку и протянула её парню, — это мой рабочий номер.

Егор вертел в руках бледную картонку прямоугольной формы и не знал, как ему поступить. Он ненавидел работать через знакомых, ненавидел подачки и по этой причине отказался работать у Артема. «Откажись, — шептала гордость, — тебе это не нужно, что ты, немощный что ли? Ты все сможешь сам. Не унижайся»

«Сколько можно сидеть без работы сложа ручки? — подало голос благоразумие. — Хватит объедать сестру. Да и если продолжишь в том же духе — никогда не вернешься домой, в Питер. Это шанс!»

 — Я подумаю, — Егор убрал визитку в карман джинс и Настя снова улыбнулась, кивнув головой. Отчего-то она была очень довольной. — Знаешь, я удивлен.

 — Чему? — брови Насти моментально взметнулись вверх. Девушка обладала очень живой мимикой, потому все истинные эмоции и намерения всегда читались на её лице. Губы Егора чуть разошлись в стороны: он ещё не увидел ничего плохого на этом милом личике. Намерения Насти были чисты.

 — Думал, ты работаешь в Ланграсте. Было бы логично, что все Глинские в одной шайке.

 — Ланграст — не мой профиль. Я дизайнер, я творю. Но, думаю, Марк не обрадуется, если я возьмусь за его серые и унылые заводы. И, кстати, в пастельных тонах смотрелось бы лучше… А то всё серое какое-то. Прям как его жизнь.

Егор не смог не засмеяться. Подкол в сторону Марка засчитан.

Боковым зрением он заметил, что все подтянулись ко входу в роддом. Значит, совсем скоро выйдет Варя с кульком, попозирует фотографам, примет поздравления и они наконец смогут разъехаться по домам.

 — Пошли, — парень прошёл чуть вперед и, не задумываясь о своих действиях, на автомате взял Настю за руку, но… Она не двинулась с места. Более того, её ладонь тут же выскользнула из его и Настя прижала её к груди, опустив взгляд в землю.

 — Извини, — пробормотал Егор. — Так ты идёшь?

 — Да.

Они добрались до входа и пристроились сбоку, аккурат напротив Марка и родителей Егора. Стоял дружелюбный гул. Друзья и родственники, держа охапки цветов, переговаривались и с нетерпением поглядывали на дверь, из которой вот-вот должна была выйти Варя. Егор глазами поискал Баса и наткнулся на него практически сразу. Он стоял на самой видной позиции, готовый принять Варю и дочь. Он выглядел счастливым, но напряженным и Егор списал это на то, что Рома просто привыкает к новой роли и мысли о наличии собственной семьи.

Послышался легкий цокот каблуков. Варя на подходе. Все заулыбались, нанятые фотографы настроили камеры, чтобы запечатлеть каждый её шаг.

И вдруг случилось то, чего не ожидал никто. К Роме выскочила Полина и, обвив того руками за шею, смачно поцеловала. Бас пошатнулся, но какого-то черта не отстранил её от себя.

Распахнулась дверь, являя Варю. Она застыла на пороге. Присутствующие в шоке открыли рты, понимая, что сейчас будет что-то страшное. Девушка наблюдала за поцелуем целых три секунды, пока Бас, обретя голову, наконец-то не откинул Полину в сторону и с мольбой во взгляде посмотрел на Варю. Но та ничего не ответила и, окинув толпу взглядом, только улыбнулась. Потому что должна была улыбнуться. И только Егор заметил, какие океаны забушевали в её глазах и отвернулся. Опять. Его любимая сестра опять страдала.

====== Часть 62 ======

Варя окинула взглядом толпу и улыбнулась, не обращая внимания на ошарашенные и полные страха глаза Баса. Её мысли заметались. Как это понимать? Как себя вести? Что это?

Постепенно к ней приходило осознание случившегося. Бас опять подложил ей свинью. Эта гадская особь мужского пола снова предала её.

Девушка на мгновение опустила взгляд вниз, на нежно-розовый конверт, что держала в руках. Дочка сладко зевнула во сне и причмокнула губами, даже не подозревая о том, что задумала её мать. Варя сцепила зубы, желая утихомирить обиду и гнев, но ничего не выходило. Руки мелко затряслись от злобы, девушка испугалась, что выронит ребёнка и передала Мирославу матери.

 — Не нужно, — сухо произнесла она фотографам, настроившим объективы, — до свидания.

 — Но…

 — До свидания, — процедила Варя.

Олег махнул им рукой в сторону калитки и для пущей убедительности подтолкнул одного из них. Мужчины забубнили, недовольные тем, что придётся возвращать задаток.

Варя огляделась по сторонам, убеждаясь в том, что свидетельство её вспышки не будет задокументировано. С каждой секундой ей хотелось сделать это всё сильнее. Очень хотелось выйти из столь позорной ситуации красиво, но избранный ею метод таковым совсем не был. Варя заложила руки за спину и вальяжно прошла чуть вперед, к сестре. Задрав голову, она оглядела её сверху вниз. Девушка желала показать свое превосходство несмотря ни на что.

 — Как странно, — Варя прищурилась, — в детстве ты до жути не любила донашивать мои вещи. Что же изменилось сейчас? Вещами брезгуешь, а мужиками нет?

Полина скрестила руки на груди и хмыкнула.

 — Не всё в этом мире для тебя, Варя. Случаются и казусы. Привыкай.

 — Главный казус моей жизни заключается в том, что я пригрела возле себя змею!

 — А я пригрею Рому, раз этого не сделала ты.

По мере разговора Варя все меньше сомневалась в том, что эмоциям надо дать выход. И она дала. Плотину прорвало, гнев полился из неё рекой и Варя, отключив мозг, полностью отдала ситуацию рукам.

Руки тем временем влепили Полине две звонких пощечины. И не успел никто опомниться и понять, что произошло, как Варя принялась наносить Полине удары куда придётся, совершенно не рассчитывая силу. Сцепившись, девушки совершенно потерялись в пространстве и, отступая и отступая назад, покатились по лестнице вниз.

Несколько ступенек не стали преградой для Вари, она не обращала внимание на то, что ударялась телом и продолжала разносить ставшее ненавистным лицо сестры. Оказавшись внизу и окончательно озверев, девушка сомкнула ладони на горле Полины и остервенело пыталась вдавить её голову в асфальт. Откуда-то донесся громкий и звонкий крик. Варя не сразу смогла определить, кому он принадлежит и только через несколько мгновений поняла, что ей. Полина взбрыкнула и, кажется, попала по телу, но не получила реакции.

Кто-то схватил Варю под руки и оттащил в сторону, но она продолжала брыкаться и махать ногами в сторону сестры. Драка длилась не больше двух минут, но ей казалось, что часов. Все происходило как в замедленном видео. Но наносимые ею удары не приносили желаемого облегчения, а, напротив, наполняли шар злости, обиды, боли и бессилия ещё боли.

 — Угомони свою дочь! — рявкнул Артем в сторону стоящего напротив Олега, точно также удерживающего дочь.

 — Справься со своей! — в том же тоне гаркнул Олег. Он осознавал всю дерьмовость ситуации и испытывал лютое желание прибить Полину за содеянное, но он сделает это сам. Он лично прижмет дочь к стенке и навешает ей крепких люлей, однако повышать на неё голос Артему мужчина не позволит, будь тот хоть трижды её крестным.

Варя взбрыкнула ногами в сторону сестры и, повиснув на руках у отца, оказалась на асфальте. Она описала телом дугу и поползла понаправлению к Полине, выкрикивая во всю мощь своих легких самые грязные ругательства, от потока которых обалдел бы любой сапожник. Артем, опешив от подобных действий дочери, наклонился к земле вслед за ней, чтобы не уронить. А при попытке поднять Варю столкнулся с ярым сопротивлением и получил головой по носу.

 — Тварь! Тварь! Тварь! Тварь! Тварь! — выкрикивала девушка много раз, словно её заклинило.

 — Варя! Варя, что ты делаешь, угомонись! — Артем пытался её образумить. — Тут маленький ребёнок! Твой ребёнок, Варя!

Но эти слова не отрезвили. Варя доверяла матери и знала, что малышка в надежных руках… До тех пор, пока не увидела лицо Яны перед собой. Материнский инстинкт взял над девушкой верх и она, выкрутившись из хватки отца, обернулась назад и стала искать глазами дочь. Она молилась, чтобы мать не додумалась отдать её Басу, которого тоже ждала незавидная участь. Но нет. Мирославу держала в руках Катя, еле удерживающая себя на одном месте. Она не знала, чем могла помочь подруге.

Варя снова дернулась и отец разжал ладони. Обалдев от неожиданной свободы, она по инерции прошла два шага вперёд и едва не рухнула, но её поддержала мать.

 — Приди в себя, — отчеканила Яна, — что вы здесь устроили?! Есть что-нибудь в ваших черепных коробках? Вы что, кошки или собаки у меня?! Вы сестры!

 — Нет у меня сестры! Нет! — визжала Варя. Только сейчас она ощутила, что Полина разбила ей губу и по подбородку тонкой струйкой стекала кровь.

 — А тебе такое поведение вообще непростительно, — тихо, но все так же жестко продолжила отчитывать Яна старшую, — ты не девочка дворовая. Ты дочь влиятельного человека, ты пока что ещё жена владельца одной из ведущих компаний. Ты в первую очередь мать. Подумала хоть, какую стрессовую ситуацию ты создала ребёнку?

 — А какую ситуацию создали мне?! — голос срывался все сильнее и сильнее. Ещё чуть-чуть — и Варя охрипнет от дикого вопля.

 — Успокойся, — Яна погладила её по плечу, — я уверена, что есть объяснение и мы его услышим, но чуть позже. А сейчас забирай Мирославу и езжайте домой отдыхать.

Варя выдохнула, утерла кровь, оправила волосы и не такой уверенной, как ей бы хотелось, походкой двинулась к лестнице, чтобы последовать совету матери. Яна в свою очередь схватила младшую дочь под локоть и, что-то гневно шипя ей на ухо, потащила к воротам. Олег последовал за ними, не зная, как теперь оставаться здесь и как вести себя с Варей и Артемом после такого позора. Ведь это он её отец, значит, есть и толика его вины в этом. Не сумел правильно воспитать…

Тем временем Варя медленно подошла к Басу и все снова напряглись. В одну секунду к ним подскочил Влад, но Варя остановила его своим ставшим привычным жестом. Взметнувшаяся вверх ладонь была стоп-сигналом и девушка выглядела в этот момент столь властно, что Влад послушался и отступил, что было ему несвойственно. Обычно он всегда поступал так, как хотел.

 — Позволь объяснить, — прошептал Рома. Он всё ещё прибывал в состоянии сильнейшего шока и язык не подчинялся командам.

 — Тшшш, — прошептала Варя и положила руку на его шею, — будет ещё время.

Бас с трудом сглотнул. Всё его существо вопило о том, что все не так просто. И оказался прав. Её ногти вонзились в кожу столь резко и неожиданно, что Рома зашипел и пропустил момент, когда его лицо соприкоснулось со стеной роддома. Варя деланно рассмеялась.

 — Я помню всё, чему ты учил меня в семнадцать лет. Наконец-то это пригодилось снова. Как учитель ты хорош, но как человек — дерьмо редкостное.

Девушка хотела забрать у Кати дочь, но та неожиданно воспротивилась и прижала крошечный кулек к себе.

 — Варя, не надо, — её руки вцепились в Мирославу, — ты… неадекватна сейчас. Давай я помогу и поеду домой с тобой? Но Мира будет у меня на руках.

 — Отдай, — потребовала Варя, — вы все из ума выжили?! Я мать! Я не сделаю плохо своей дочери! В чьей машине стоит кресло?

 — В моей, — неуверенно отозвался Влад.

 — Уедешь с моим отцом, а потом заберешь машину со двора.

Она выхватила у офигевшего и ничего не понимающего Влада ключи, забрала дочь и через минуту скрылась за воротами. Ещё спустя пару минут раздался оглушительный рев мощного мотора машины Влада.

Ей снова никто не смог воспротивиться, Варя ясно дала понять: она диктует правила. И в этот момент девушка была полной копией своего отца. Казалось, это рвался наружу характер отца, заложенный в ней генетически. Жесты, взгляды, манера поведения… Во всем этом неумолимо проглядывался Артем.

Бас ошарашенно посмотрел туда, где ещё совсем недавно с гордо поднятой головой и ребёнком на руках шагала Варя и хотел было пойти к своей машине, чтобы догнать, объяснить, вымолить прощение… Как пришла вторая волна.

Перед глазами все закружилось, голова отзывалась болью в месте ударов о ступени. Он также оказался скинутым с лестницы, причем гораздо более резко, чем Полина. Оказавшись на земле, Рома попытался проморгаться и сфокусировать зрение, но ему это не удалось. Кто-то, придавивший его тяжестью тела, загородил солнечный свет. Схватил за воротник рубашки, приподняв и тут же с силой опустив обратно головой на нижнюю ступень, где и распластался Рома. Он попытался отодвинуть чужие руки, высвободиться, но понял, что ничего не выходит.

 — Не надо! Не надо! — раздались отчаянные женские вопли, но парень не смог определить, кому они принадлежат. Он даже не был уверен в том, что эти крики реальны, а не прибредились в его бестолковой и, в этом нет сомнений, разбитой голове. Бас судорожно вздохнул, чувствуя, как по виску стекает теплая кровь. Он наотмашь махнул кулаком, но никуда не попал.

 — Я предупреждал, я тебя предупреждал! — орал Артем и ещё несколько раз приложил Рому головой о кафель. Тот пытался сопротивляться и даже пару раз пнул Артема, но он действовал на адреналине.

 — Я дал тебе шанс войти в мою семью, как человека тебя принял! А что сделал ты?! Очередной раз вонзил нож в спину моей дочери! Я убью тебя! Убью!

Артем сомкнул ладони на его горле, намереваясь задушить. Лицо Ромы покраснело от напряжения, он силился освободиться, но ничего не выходило.

 — Отпусти его, Артем! Я прошу тебя, отпусти! Он получил свое! — в голосе Елены проклюнулись истерические нотки. Она подбежала сзади и трясла мужчину за плечи, но реакции не получила.

 — Ради Бога, Артем Викторович! — завизжала подбежавшая Катя. — Артем Викторович, он задыхается! Умоляю вас, не надо!

«Умоляю вас…» — эхом донеслось до Марка и его глаза медленно налились кровью, а мышцы напряглись, словно он готовился ринуться в бой. Умоляю… Она умоляла ради этого гаденыша, она лезет под кулак здорового мужика, чтобы сохранить Роме жизнь. Она. Выбрала. Его. Снова и снова. Чтобы он ни творил — ни одна живая душа не откажется от Ромы. Что, черт возьми, в нем такого?!

Марк сам не заметил, как перескочил лестницу и, оказавшись внизу, ввязался в драку между Артемом и Ромой. Марк поддался злости и дичайшей ревности, он бил без разбора, куда придётся и даже без особой цели. Лишь бы бить. Лишь бы выместить злость.

 — Нет! Нет! Нет! — надрывалась Катя и навалилась на Марка всем телом. Она потянула его за рубашку, но тот только отмахнулся.

Первым от Ромы отпрянул Артем. Его удалось кое-как оттащить лишь скрутив руки. Убрать Марка оказалось проще. Поднявшись с земли, он увидел бегущую навстречу сестру.

 — Ты что, совсем дурак?! Скажи мне, ты дурак?! — кричала Настя. Она толкнула Марка в грудь и тот отступил назад. Девушка развернула его и потащила к выходу, но Марк упирался. Он во все глаза смотрел на Катю, севшую перед Ромой. Трясущимися руками она положила его голову себе на колени отодвинула со лба слипшиеся от крови волосы

 — Ром… Рома… Открой глаза. Ну открой же, ну, Рома, — просила девушка, роняя слезы. Катя слегка похлопала друга по щекам и веки Баса задрожали.

 — Простишь? — хрипло спросил Бас.

 — Прощу, идиот. Всё прощу, — в голос зарыдала Катя уже второй раз за такой короткий промежуток времени и прижалась щекой к щеке. Она прижала его к себе, готовая защищать от любого нападения. Боялась, так боялась лишиться друга…

У Марка нервно дернулся глаз и перехватило дыхание. Он дернулся было в сторону Ромы, чтобы наподдать ещё, но Настя отрезвила его тычком под ребра.

 — Поехали, — сухо произнес Марк. — Я вызову тебе такси.

Скорым шагом он вышел на парковку.

 — Погоди, а ты куда?

Сестра едва успевала бежать за ним.

 — По делам. Жди машину, оператор сказал, белая хонда. Напиши смс, как доедешь.

 — Марк, куда ты?! Остынь! Что с тобой творится?! Это из-за этой Кати, да?!

 — Нет.

Парень глубоко вдохнул и вцепился в дверь машины так, что побелели костяшки пальцев. Очень хотелось долбануть дверью, да посильнее, так, чтобы переломать все костяшки. Быть может, это поможет заглушить крик израненной души?

Марк не соврал сестре. Это не из-за Кати, а из-за него самого. Из-за его чувств. Он сам себе враг, сам отдалил — сам страдает. Какой молодец, какой самостоятельный… Все сам… Но испытывать ещё более сильную боль от её возможных предательств Марк не хотел.

 — Жди. Машину, — повторил он и, сев за руль, уехал.

Тем временем Влад, оставив взбудораженного Артема на Егора, подошёл к Роме.

 — Давай, друг, — он помог Басу подняться и взвалил его на себя. — Идти можешь? Если нет, я донесу. Тут до машины, недалеко. Ко мне в отделение поедем. А ты не причитай! — чуть прикрикнул Влад на Катю, но тут же осадил себя и пообещал пожалеть распереживавшуюся девушку при удобном моменте. — Все в порядке, — уже спокойнее произнес он. — Не умер же.

 — Какой в порядке! У него вся голова разбита! — Катя подскочила с другой стороны и помогла поддержать Баса.

 — Ничего, сошьем. Думаешь, ему в первый раз голову разбивают? А как-то ему вообще череп проломили булыжником, Сиплый неожиданно с дерева налетел. Эх, были же времена…

Рома высвободился из рук Влада и Кати, неуверенно отпихнул их по сторонам и нетвердой походкой пошёл вперед, хлопая себя по карманам.

 — И куда ты собрался? — окликнул его Влад.

 — К Варе. Мне надо к Варе. Мне надо объяснить. Я не хотел целовать Полину. Я не хотел.

 — Не хотел, верим. А сейчас выкинь эту дурь из своей многострадальной башки и дай мне ключи, поехали в отделение. С Варькой ещё будет время объясниться.

 — Нет. Мне надо сейчас.

Рома дошагал до машины и сел за руль, но с места не тронулся. Он решил дать себе пару минут, чтобы прийти в себя. Но пелена перед глазами не рассеивалась.

 — Бас, не дури. Ты не в состоянии ехать. Перелезай на пассажирское сиденье.

 — Я поеду. Мне надо к Варе.

 — Да куда ты поедешь, идиот! Тебя менты на первом перекрестке остановят, ты весь в кровище! И неизвестно, сколько ты её потерял и сколько можешь потерять. Скажи, забыл, как мы искали твою чертову третью группу?

 — Мне надо ехать. Иначе она больше меня не пустит, — упрямо повторял Рома, стараясь игнорировать боль в затылке и туман в голове. Сначала он закончит дела: поговорит с Варей, наваляет её сестре и отвезет свою собственную в дом Кивцова. А затем и в отделение к Владу можно.

 — Бас…

Твердолобый до ужаса, он начал терять терпение и, хлопнув дверью, дал по газам. Вести машину удавалось с трудом, управление так и норовило выскочить из-под контроля. К дому Вари он ехал на одних инстинктах. Кое-как припарковавшись, Рома за считанные секунды взлетел на нужный этаж и прислонился к двери. Он стучал, звонил, ударял ногами, но ему никто не открывал.

 — Варя… Варь, открой, пожалуйста. Я знаю, что ты дома, — Бас хлопнул ладонью по двери. — Варь… Открой, ради Бога, — парень с трудом сглотнул. Он сам не верил в то, что говорил.

На этих словах дверь наконец распахнулась. В свете, пролившемся на площадку из квартиры, была отчетлива видна краснота её заплаканных глаз.

Во рту стало сухо, словно в пустыне Сахара и Рома не сказал ни слова из того, что хотел.

На трясущихся ногах Варя переступила порог дома. Она крепко прижимала к груди дочку, держась за неё, как за спасательный круг. Кое-как скинув туфли, девушка прошла в спальню и села на кровать, просверливая стену невидящим взглядом. Откуда-то издалека до неё донесся лай: из-за прихода Вари проснулся Баз. По паркету послышался стук когтей пса. Он спешил к своей обожаемой хозяйке.

Варя утерла горячие слезы и потрепала База одной рукой между ушей. Столько времени они провели порознь, столько времени он не получал её ласки, которую, несомненно, заслуживал.

 — Мой хороший, мой сладкий, — приговаривала она, целуя его в морду. Шерсть пропиталась солеными слезами. — Что это я тут разревелась, а? Не будем больше, да? Справимся, прекрасно справимся втроем. Ты, я и Мирослава.

Баз с интересом покосился на кулек и подвигал носом в попытке распознать новый запах.

 — Смотри, кого я привезла, — Варя отодвинула край конверта, открыв лицо малышке. — Мирослава, Баз. Маленькая хозяйка. Обижать нельзя!

Пес осторожно сунул нос в конверт, обнюхал девочку и тут же смирно сел, гордо подняв голову. Всё понял: маленькую хозяйку защищать, оберегать, в обиду не давать. Старшую — слушаться. Вот только где же добрый хозяин, Егор? Уж давно гулять пора! С Базом гулял только он.

Варя отнесла Мирославу в детскую, порадовавшись тому, что в первые месяцы жизни дети много спят и отправилась в ванную. Вот только несмотря на обещание не плакать, не сдержалась: слезы потекли рекой. Неизвестно, сколько бы ещё она прорыдала над раковиной, если бы кто-то не начал ломиться к ней в дверь. Утерев лицо полотенцем, Варя отозвала База на кухню, чтобы не гавкал и настороженно прислонилась к глазку. Это был Рома.

Затаив дыхание, она припала к двери, мысленно моля его уйти. Он слишком нужен ей сейчас. Она слишком слаба, чтобы не повестись на его речи.

 — Варя… Варь, открой, пожалуйста. Я знаю, что ты дома.

Тихие хлопки. Он всё ещё пытается достучаться до неё.

«Не открою я тебе! — хотелось заорать ей. — Не открою! Проваливай! Я не хочу тебя видеть и ни что мне не переубедит!»

Но девушка жестоко ошибалась. Неожиданно Рома произнес то, от чего по телу пробежала толпа мурашек.

 — Открой, ради Бога, — надрывным голосом все ещё пытался Бас.

Варя застыла на месте, словно пораженная громом. Что он сказал?.. Бас, заядлый атеист?..

Рывком она открыла ему. Рома явно не ожидал такого поворота. Он отпрянул, а Варя едва сдержала себя от дикого вопля при виде его окровавленного лица. Не иначе, как папочка постарался. Усилием воли девушка подавила в себе желание прижать Баса к груди, пожалеть и отвесить люлей за то, что он сейчас здесь, а не в больнице.

Рома тупо моргал и молчал на протяжении вои уже двух минут.

 — Че пришёл? — не выдержала первой Варя. Она старалась говорить погрубее. — Что надо? Какого ты мне дверь с петель выносишь, у меня ребёнок спит. Полина, поди, прогнала?

 — Я… Варь, все не так!

 — Как не так, Рома?! Как не так?! Будь добр, забери свою лапшу с моих ушей, я из-за неё плохо слышать стала!

 — Я не хотел её целовать! Я клянусь тебе, не хотел! Эта овца все утро ко мне приставала, но я не давал и повода. Я только тебя люблю, Варь, мне только ты нужна! У меня ведь и в Америке никого не было, одна ты в голове!

 — Ой ли, — девушка всплеснула руками, — бедный, сопротивляться ей не мог, да? Как напала, так и не отделаться? Гуляй, Бас. Гуляй как можно дальше от этого дома, чтобы глаза мои тебя не видели, — Варя потянула дверь на себя, но Рома ухватился за неё и девушка побоялась прищемить ему пальцы. То ли от того, что ему резко стало плохо, то ли в попытке удержать Варю, Рома был готов пожертвовать и пальцами.

 — Варь, не надо. Мы же не можем… Не можем так. Сколько всего прошли, чтобы так глупо расстаться! Я же столько ждал тебя, не обращал внимание на то, как ты давала мне от ворот поворот…

 — Хватит! — криком перебила его Варя. — Хватит строить из себя жертву! Сколько настрадалась я, тебе и в самом кошмарном сне не приснится! Сколько я прощала, сколько терпела и унижалась, ни одна девушка не пошла бы на такое! Ждал… Ты меня ждал… Долго ли? Пока я была беременна, верно? А я? Я нет? Я ждала тебя семь лет, Бас! Семь чертовых лет! Семь!!! — Варя сорвалась на визг. — Я простила тебе, что ты бросал меня! Я простила изнасилование, которое ты не смог предотвратить! Которое произошло по твоей вине! Я лишилась своей чести, я лишилась части себя из-за тебя, Рома!!! — визг оглушал. Её не волновало, что могут выйти соседи.

Бас с шумом втянул воздух носом. Он так надеялся, что Варя сможет забыть этот кошмар. Но по отчаянному крику понял, что нет. С ней случилось самое страшное, что только может случиться с девушкой и ей жить с этим до конца своих дней. А он даже не смог дать ей защиту, которую обещал.

 — Мне больно, Рома, мне так больно! Ты вновь и вновь режешь по тем же местам, а затем просишь прощения, просишь принять обратно?! Я не могу, я больше так не могу. Исчезни. Исчезни навсегда.

 — Я не исчезну никогда. Я люблю тебя.

 — Ты любишь не меня, ты любишь остатки тех отношений, что были у нас в юности! Боже, как же я была глупа… Я думала, что я смогу тебя исправить. Но нет. Ты не ошибка в диктанте, не исправляешься. Уходи.

 — У нас дочь, мы все равно не сможем изолироваться!

 — У нас? — Варя показательно-недоуменно выгнула бровь. — Ты что-то путаешь. Это моя дочь.

 — Нет!

Девушка отпихнула его в сторону и, воспользовавшись секундным замешательством парня, хлопнула замком.

 — Она моя, Варя! Она моя! — орал во всю мощь своих легких Бас. — Давай договоримся по-хорошему, иначе, клянусь, ты не увидишь её никогда! Мирослава моя дочь!

Варя похолодела. Угроза звучала убедительно и захотелось кинуться к детской кроватке, чтобы убедиться, что малышка тихо-мирно сопит на месте.

 — Я заберу её, если ты попробуешь отнять! Поверь, я сумею это провернуть. Я выкраду её и вывезу в Америку, она будет жить со мной.

Варя заткнула уши и кинулась в детскую, где судорожно вцепилась в бортики колыбели. Как можно верить его словам о любви после подобного?!

Мирослава зашевелилась и открыла глаза.

 — Не бойся, солнышко, — прошептала Варя, но успокаивала она больше себя, а не ничего не понимающего в происходящем младенца. — Мама всегда будет рядом, я никому не позволю нас разлучить. Знаешь… Когда я была маленькой, но немного старше тебя, моя мама тоже рисковала лишиться меня. Она сделала все, чтобы этого не произошло. И я сделаю. Я смогу.

Остаток дня девушка считала часы до вечера, до момента, когда вернется Егор или хотя бы Марк. Находиться одной в квартире было очень страшно. Варя таскала с собой дочь везде, ни на секунду не упускала из вида.

Часы медленно шли, стрелка часов приближалась к десяти вечера, но ни один из жителей этой квартиры так и не соизволили явиться.

 — Значит, спать, — вздохнула она и в сотый раз за минувший день уложила дочь в колыбель, а сама расположилась на кушетке неподалеку. Сна не было ни в одном глазу.

Ближе к одиннадцати зажужжал вибрацией телефон. Давал о себе знать один из мессенджеров.

Увидев, от кого пришло сообщение, Варя не захотела его открывать, но слово «прости» так и щекотало воспаленный мозг. За что ты извиняешься на этот раз, Бас?

Девушка открыла сообщения.

«Прости за резкие слова. Но давай все решим мирно, дай мне три обещанных дня. Я хочу миновать суд и ты, уверен, тоже»

Варя хмыкнула. Что ей суд? Похоже, Рома забывается. Ни один из судьев не рискнет пойти против Артема.

Она прокрутила вниз, ко второму сообщению.

«Или огласки в прессе? Я пожертвую своим инкогнито и раскрою личность владельца Глобала. Как тебе такое? Жена Глинского родила от его конкурента. Громко, а?»

Варя сглотнула. А вот это весомо. Пострадает и она, и ни в чем не повинный Марк. Для него менее унизительно, если бы пресса думала, что Варя родила просто от другого, но не от владельца Глобала. Впрочем, шанс того, что Бас блефует, был. Захочет ли он рисковать своей свободой? Он не публичный человек.

Но Варя совершенно точно знала, что готова подорвать свою репутацию ради дочки. Если после этого Рома оставит их в покое, то это меньшая цена, которую можно заплатить.

«Черт… Забудь. Прости. Давай мы оба придем в себя и после этого спокойно поговорим? На трезвую голову. Я ничего не буду делать»

Правда что ли?

«Пока что», — прилетело вдогонку.

Эх, а это уже больше похоже на Баса. Увы.

Последнее сообщение со вложением.

«Надеюсь, после этого ты хотя бы перестанешь быть уверенной в своей правде. Ты ведь думаешь, что я козел. Но я не наврежу ни тебе, ни Мире»

Варя не думала, что он козел, отнюдь нет. Она знала это наверняка. Он — козел.

Девушка открыла вложение и прибавила звук на телефоне. Запись с видеорегистратора. Бас залетает в салон, Полина наваливается следом… Варя внимательно вглядывалась в происходящее на экране. Он рывком пытается подняться, но из-за веса Полины сверху не может. От их разговора становится неприятно. Её сестра предлагала себя Роме, как самая дешевая шлюха. Варя досмотрела все до конца и отложила телефон в сторону. Ответить ни на одно из сообщения она не решилась.

Черт, что же ты за человек такой, Рома? Как его понять? Сейчас он скидывает чужую девушку, а потом целуется с ней же. Он говорит о любви, а потом заставляет бояться его. Он обещает не причинить вреда, но до этого угрожал скандалом. Какое из его лиц настоящее? Как ему доверять?

Тысячи вопросов роились в голове, пока Варя не услышала топот в коридоре. Она выбежала на звук и увидела, что топтался пьяный вусмерть Марк. Увидев Варю, он глупо улыбнулся и шатающейся походкой пошел к ней, даже не удосужившись разуться.

 — Женушка моя, — заплетающимся языком произнес он и стиснул Варю в тисках объятий. Марк опасно покачнулся, рискуя упасть и придавить всей своей массой девушку.

 — Марк… Марк… Отпусти. Мы упадем. Я провожу тебя до спальни. Давай же.

 — Моя женушка, — повторил парень и звонко поцеловал Варю в висок. — Родная моя жена, любимая мной когда-то… Что ж ты и твоя подружка сотворили со мной? За что ж твоя Катя так ненавидит меня?

 — Она любит тебя, идиот. Это видят все, кроме тебя.

 — Дааа?! — пьяно заорал он. — А что же ты, такая умная, так долго игнорировала Рому? Его любовь только слепой не замечал! Тварь он, конечно, редкая, сгореть ему. Но, видать, даже такие как он любят.

 — Так, помолчи. У тебя язык как помело.

 — Ты с ним, да? Ты опять с ним? Ты и это простишь, как он унизил тебя на глазах у всех?

 — Нет, Марк, я не с ним, — утаивать смысла не было. Сегодня или завтра, но Марк узнает. Да и ради чего скрывать?

Варя с трудом доволокла мужское пьяное тело до спальни и кинула его на кровать. Повезло, что Марк мало-мальски держался на ногах, иначе ночевал бы в коридоре.

 — Ты куда? — окликнул её Марк на выходе из комнаты.

 — Я переночую в детской. Мирослава капризничает, смена обстановки, каждый час просыпается.

 — Я противен тебе?

 — Не ты, — Варя со вздохом обернулась, — а твое состояние. За версту перегаром несет, неприятно. Что ты пил? И зачем?

 — Не помню, что. Неважно. Не уходи. Посиди со мной немного.

Девушка сомневалась. Но, в конце концов, решила, что от десяти-пятнадцати минут ничего не будет. Дольше Марк не выдержит, уснет.

Варя присела на край кровать.

 — Дай руку, — прошептал он, — как раньше.

 — Это лишнее, Марк. Не стоит.

 — Дай.

 — Я не Катя и не стану ею, что бы твое пьяное сознание тебе не подкидывало. Не питай себя иллюзиями.

 — Пожалуйста.

Она нахмурилась, но сдалась и в просьбе не отказала. Варя положила руку ему на грудь, как любила делать когда-то. Марк накрыл её ладонь своей.

 — Больно, да? Мне тоже. Что я — не он, да и ты не та… Не утешает этот жест. Хуже только. Хочу рядом Катю, а её нет. Черт… Как же безумно я скучал.

Варя молчала. Пусть выболтается спьяну, глядишь, утром и не вспомнит. А на душе легче станет.

 — Ничего не выходит. Как бы мы ни пытались. Ни ты, ни я. Помнишь фразу «молодость все прощает»? Пиздеж. Ничего она не прощает, а жестоко наказывает. Не знаю, как у других, но нас, Варя, наказала уже не раз. Мне двадцать… эээ… — Марк замялся, силясь вспомнить возраст, — ну неважно. А я хуже самого древнего старика, я выпит морально. Я устал.

Варя пожала плечами. Все устали. Но все надевают маски и идут дальше.

 — А давай не разведемся? — вдруг предложил Марк.

 — Нет. Наш брак изжил себя, причем ещё даже не начавшись.

 — Вот и начали бы снова. Мы потому и сошлись ведь, две душевные калеки. Уехали бы куда-нибудь… Я бы дочку твою на себя записал. Любить как родную не обещаю, но не обижу. Давай?

 — Нет. Спи. Я пойду.

 — Никуда ты не пойдешь! — Марк резко схватил её за руку. Его состояние из подавленного стало агрессивным. — Ты будешь делать, что я скажу! Ты пока ещё моя жена!

Варя попыталась выдернуть руку, но парень держал крепко.

 — Либо дашь мне по-хорошему, либо будет плохо.

 — Никак не будет!

Марк угрожающе рыкнул и, прижав Варю к себе, принялся стаскивать с неё шелковый халат.

 — Перестань! Хватит! — Варя все еще пыталась освободиться, но Марку надоела возня с халатом и он, резко дернув вещь вниз, порвал его. — Марк, мне нельзя! Рано ещё, мне нельзя!

 — Плевать мне! Выбирай, сказал. Либо перестанешь рыпаться, либо я и так возьму тебя.

 — Нет! Это насилие, ты же понимаешь это! Ты не можешь, не надо!

Парень повалил её на кровать и попытался силой раздвинуть ноги, но Варя, охваченная паникой, пнула Марка пяткой по лицу. Тот закинул голову, а девушка, прикрываясь шелковыми лоскутами, кинулась в детскую и закрылась на ключ. Времени не было. Впопыхах напялив уличную одежду, она укутала Миру в тот же конверт, в котором и привезла из роддома. Варя в панике огляделась, ища ключи от машины. Подхватив мобильник, решила, что они остались в коридоре.

Варя вылетела в коридор. Ключи от машины оказались на этажерке.

 — Сука. Глобальская подстилка, — прошипел выползающий Марк. — Под него подстелилась, и под меня подстелишься!

Девушка умоляюще помотала головой, но путей для отступления не было. Страх накрывал удушающей волной. Воздуха стало панически мало.

 — Не тронь Миру, — дрожащим голосом произнесла она. — Делай со мной что хочешь, но не трогай её!

 — Раньше думать было надо. Не хотела, как люди, значит как животные будем. Бегом унесла ребёнка!

Вдруг Марк истерически закричал и затряс рукой, на которой, вцепившись клыками, повис Баз. На пол закапала кровь. Не упуская ситуацию, Варя прошмыгнула по стене, схватила тяжелую вазу и ударила ею Марка по голове. Тот закатил глаза и упал.

 — Пойдем, милый, пойдем, — звала пса девушка и слегка тянула за ошейник, но тот упрямо сидел на месте. Словно знал, что хозяйке некуда взять его. Темными влажными глазами он понимающе смотрел на Варю и гавкнул пару раз для убедительности, подбадривая.

 — Я не уйду, пока ты упрямишься. Я боюсь оставлять тебя с ним. Пошли, — она снова потянула База за ошейник. — Пожалуйста, пошли.

Но он продолжал сидеть и Варя, шмыгнув носом, покинула квартиру. Она быстро переставила детское кресло из машины Влада в свою и, уложив в него малышку, тронулась. Но девушка не знала, куда едет. Пойти ей было не к кому. К маме, и так распереживавшейся хуже некуда? Хватит ей на сегодня потрясений. К папе? Добьет и Марка. К Владу? Его наверняка нет дома. К Кате? Ей самой до себя.

Варя завернула в один из жилых двориков и остановилась под раскидистым деревом. И позволила себе вволю разрыдаться. Марк, которому она так доверяла, едва не изнасиловал её. Насилие… Какое ужасное слово. Она посмотрела на запястье, где остались синяки от его хватки. И зарыдала ещё сильнее.

 — Нам даже пойти с тобой некуда, — обратилась Варя к дочке. — Что нам с тобой делать, Мирославушка? Что?

Кира посмотрела на часы и вздохнула. Её глупый брат не пришёл домой. Значит, уже и не придет. Глупый, глупый, глупый Рома. Оставалось надеяться, что его друг, Влад, перехватил идиота по дороге и забрал в больницу. Но сердце у Киры все же было не на месте.

 — Кииир, — позвал её Ваня, смущаясь и краснея.

 — Да, иду. Что случилось?

 — Не получается.

 — Что не получается? Математика? Дроби?

 — Да. Дроби не получаются. Объяснишь?

Кира едва удержалась от закатывания глаз. На протяжении трех месяцев каждый день она талдычила Ване одно и то же, но он никак не хотел понимать и запоминать. Девушка глубоко вдохнула. Ну и пусть. Пусть математик из него не очень, зато он хороший химик. У него другой талант.

 — Конечно, солнышко, — улыбнулась Кира, — давай черновик. Смотри, семь восемнадцатых…

Она пустилась в долгие объяснения. Когда домашние примеры наконец одолелись, Ваня мечтательно посмотрел на потолок и спросил:

 — Ты видела девочку?

 — Какую девочку? — не поняла Кира.

 — Маленькую, Ромину.

 — Мирославу? Конечно.

 — Красивая?

 — Очень. Тащи биологию, учить будем.

 — А на кого она больше похожа? На Варю или на дядю Рому?

 — Ни на кого, маленькая ещё. Подрастет и будет видно.

Кто-то постучал в дверь.

 — Теть Лен, не вставайте, я открою! — прокричала Кира.

Она не желала лишний раз тревожить женщину, испытавшую столько волнений за один день. Это могло плохо сказаться на её и так нездоровом сердце. Пусть отдохнёт.

 — Читай параграф, я вернусь, проверю, — предупредила девушка и встала из-за стола.

Она не поосторожничала и не посмотрела в глазок, когда открывала дверь. За ней стояли два здоровых амбала.

 — Нам нужна Кира Васильева, — пробасил один из них. — Позовите.

 — Я, — осторожно отозвалась девушка, чувствуя от них угрозу. А в доме слабая женщина и ребёнок.

 — Нас прислал Дмитрий Владимирович, чтобы доставить вас в ваш новый дом. Где ваши вещи?

 — Что? Какой Дмитрий Владимирович, какие вещи, какой дом? Я ничего не понимаю!

Мужчины переглянулись и Кире показалось, что в их глазах мелькнуло сочувствие.

 — Наш начальник и ваш брат, Роман Александрович, заключили договор, согласно которому вы принадлежите нашему боссу.

 — Как я могу кому-то принадлежать? Я не вещь!

Кира попыталась захлопнуть дверь, но тот, что говорил, просунул ногу в проем.

 — Согласно договору, — продолжил он, — вы должны выйти замуж за Дмитрия Владимировича.

 — Никому я ничего не должна.

 — Роман Александрович отдал вас. Он обменял вас на землю. Прошу пройти добровольно, чтобы я не применял силу.

 — Вот с Романом Александровичем и разбирайтесь, я тут ни при чем!

 — Увы, у вас не было выбора.

Мужчина схватил Киру под руки и та закричала. Но тому было все равно. Он поволок её по подъезду, не внимая мольбам отпустить.

 — Так же нельзя! Это незаконно! — надрывалась Кира.

На крики тети в подъезд выбежал Ваня.

 — Кира! — закричал он и из его глаз против воли потекли слезы от испуга. — Кира! Отпустите!

 — Ваня, иди назад!

 — Кира! — мальчик побежал за ней по улице.

На глазах ребёнка его тетю против её воли затолкали в машину. Киру увезли как товар, игнорируя её слезы и просьбы. Она обещала заплатить, лишь бы её отпустили, она угрожала, она выламывала ручки дверей в движущемся автомобиле. Но на лице амбалов не дрогнул ни один мускул. Они всего лишь исполняли приказ и им было плевать на чужие чувства. Если брат не пожалел собственную сестру и продал её как племенную кобылу за клочок земли, то почему должны жалеть они?

И все же сердца этих мужчин не до конца зачерствели. Где-то глубоко в душе им было жутко, что освоившее цивилизацию общество возвращалось в дикую древность, где можно было торговать людьми.

====== Часть 63 ======

— Дура! — закричал Олег и силой втащил дочь в квартиру. — Ду-ра! Что происходит в твоей голове, ответь мне, а?! Ты чем думала?! Думала, что тебя по головке погладят?! Ты вообще хоть думала? И каким, хотелось бы мне знать, местом?!

Мужчина дернул Полину за локоть и та снова закатилась рыданиями. Но отец, казалось, совсем не реагировал на её слезы и продолжал отчитывать. Он выкрикивал ругательства, корил Полину, Яну и себя на чем свет стоит. Полина впервые видела отца в таком разъяренном состоянии. При ссорах с мамой он никогда не повышал на неё голос, с поразительным спокойствием перенося её крики. Олег никогда не ругался на детей и изредка делал замечания. Наверное, именно поэтому из Полины получилось то, что они имели сейчас. Олег не проявил должной жесткости.

 — Олег, отпусти её, — просила Яна, — Олег, пожалуйста, она все поняла!

 — Ни черта она не поняла!

 — Она ребёнок ещё, Олег! Отпусти, у неё синяки останутся!

После этих слов что-то щелкнуло у него в голове. Мужчина разжал пальцы и Полина, потеряв точку опоры, упала на пол. Откинув назад волосы с макушки, которые попали ей в глаза в результате тряски, она зареванными глазами посмотрела на отца и зарыдала ещё сильнее. Варя украла у неё все. Первенство, мамину любовь, одобрение и дружбу Егора… Отца. Её любимого отца. Варе, видимо, было мало своего. Ей всегда всего мало.

 — Ребёнок… — буквально выплюнул это слово Олег. — Убрать её с глаз моих, чтобы я не видел её!

 — Иди к себе, — Яна подтолкнула младшую дочку по направлению в комнату.

Подобрав сопли, Полина закрылась у себя. Обняв колени руками, она зарыдала в голос. Сердце сжималось от обиды и несправедливости, а разжиматься обратно никак не хотело. Невидимая рука сдавила горло, не давая вздохнуть.

Девушка уловила какие-то звуки, которые нарастали и нарастали: это ругались родители в своей спальне.

 — Как тебе, а?! — орал Олег. — Вырастили на свою голову! Кто, объясни мне, привил ей это блядское поведение?!

 — Придержи язык.

 — А я неправ?! Ей 19 лет, Яна, всего 19! Скольких мужиков она сменила за это время?! Трех или четырех?! За год всего! Это не блядство?! То, как она поступила с Варей — не блядство!

 — Может, она потому так и поступила?! — мать не выдержала и заорала в тон ему. — Она всего лишь хотела твоего внимания. Ты всегда смотришь на ситуацию под Вариным углом, но ты ни разу не встал на сторону Полины!

 — Неправда. Неправда!

 — Правда, Олег! Скажи, что тебе не приходилось этого делать по одной причине: девочки никогда не были дружны из-за того, что ты предпочитал Варю! Ты всегда разделял их!

Олег замолчал. Полина прикусила ладонь, чтобы не закричать. Отец входил в десятку лучших адвокатов, за словом в карман ему лезть не приходилось. И замолкал он только в одном случае: когда ему нечего было ответить на правду.

 — Вспомни, — продолжала нападать Яна, — ты ведь хотел мальчика! В чем её вина, Олег, скажи мне?! В том, что она девочка?

 — Яна…

 — Не янкай! После рождения Полины ты сутками пропадал на работе, в то время как после Егора ты полтора года в удаленном режиме работал! Она же тоже твоя дочка! Пожалей её, полюби хоть немного!

 — Замолчи!

Полине стало ещё страшнее: никогда папа не затыкал рот матери. Олег хлопнул дверью в спальню и ушёл в другой конец квартиры.

Девушка едва не рвала на себе волосы. Она не добилась того, чего хотела, а, напротив, возымела абсолютно противоположный эффект. Отец совсем отвернется от неё, а не станет более внимательным.

Полина считала секунды и то и дело смотрела на часы. Минуты текли мучительно медленно. Она знала, что Олег обязательно зайдет. Вот только что он ей скажет? Чтобы собирала свои вещи и уматывала на квартиру, подаренную им же на восемнадцатилетие?

 — К тебе можно? — аккуратный стук в дверь. Полина вновь посмотрела на циферблат. Папа успокоился через сорок минут, быстро.

Она ничего не ответила ему и Олег, проявив самоволие, вошёл и сел рядом с дочерью на кровать. Одеяло сползло с её плеча и мужчина поправил его, но не убрал руки, а только стиснул объятья покрепче.

 — В чем дело? — прошептал Олег, на что Полина дернулась в его руках, но её и не думали отпускать. — Что происходит, Поля?

 — Ты не любишь меня, папа. Только Варя и Егор тебе дороги.

Выражение лица Олега изменилось, но Полина не могла этого увидеть, она сидела к нему спиной. Сердце мужчины заныло. Он ведь всегда старался быть лучшим для своих детей, хотел дать им все. Как же получилось так, что один из них остался обделенным любовью?

 — Что ты такое говоришь? Вы же все мои дети, вы равны для меня. Я очень люблю и беспокоюсь за всех вас.

 — Неправда. Ты не любишь меня, признай это. Мама права. То, что я девочка и стало помехой. У тебя есть Варя, тебе достаточно одной дочки.

 — Не говори так…

 — А что мне остаётся? Я знаю про твою первую дочь, пап, и знаю, что она умерла ребёнком. Я всегда хотела заменить её тебе. Хотела, чтобы ты смотрел на меня и радовался, чтобы тебе не было больно от её потери. Но тебе это не нужно, ведь Варя родилась вперед. Она во всем лучше меня. Лучше выглядит, лучше учится, лучше устроилась в жизни. Даже её любовь к тебе лучше моей. Я не чувствую себя твоей, пап. Почему у Вари два отца, а я и родного теряю?

Полина жалобно всхлипнула и спрятала нос в одеяло. Спиной она почувствовала, как Олег судорожно вздохнул и как затряслись его плечи и руки.

В следующий момент Полина оказалась на секунду приподнята в воздух — это отец развернул её к себе лицом и прижал голову к груди. Олег долго гладил дочь по волосам, то и дело тяжело вздыхал, но так и не решался заговорить. Он боялся, что все слова будут не теми.

 — Полина… Я очень-очень сильно тебя люблю. Ты ведь мой последний ребёнок, моя дочка, моя маленькая. И я был несказанно рад именно девочке, что бы вы с мамой там не думали. Я всегда относился к тебе по-особому, ты всё для меня. Я горжусь тобой, я радуюсь, смотря на тебя и благодарю судьбу за такое счастье. Просто… Я не понимал тебя, когда ты была маленькой, хотя и очень старался. Ты была маминой дочкой, к маме ты тянулась больше и предпочитала её общество моему. Когда умерла моя первая дочка, это произошло по моей глупости. Я также не понимал её и её посылы мне. В тот день она отчаянно не хотела ехать на занятия, видать, чувствовала что-то. А я решил, что она капризничает и все равно отправил, ещё и отругал перед дорогой. Представляешь, Полина?.. Последние слова, которые я ей сказал — ругань… И когда я осознал, что складывается похожая ситуация… Я испугался. Испугался до дрожи в коленках и стучащих зубах, что могу потерять тебя, — Олег судорожно сглотнул и обнял Полину ещё крепче. Ему казалось, что она ускользает из его рук прямо сейчас. — Подумал, что пусть все идёт как идёт. Если у тебя лучше налажен контакт с матерью, если ты тянешься к ней сильнее, то пусть будет так. Но я никогда не переставал любить тебя. Как можно. Моя дочка — моя радость, моё беспокойство и мой воздух. Я же все проживаю вместе с тобой. Вместе со всеми вами — моими детьми. Твои слезы отзываются болью в моем сердце, Поля. Доченька моя…

Полина потянулась к отцу и обняла его за шею. Им так давно был нужен этот разговор! Наконец отец и дочь сумели понять друг друга. И теперь все изменится.

Устав сыпать проклятьями и угрозами, Бас медленно сполз по двери вниз и обхватил свою многострадальную голову руками. Содранная кожа тут же отозвалась резкой, неприятной болью и он зашипел. Голова болела все сильнее, зрение расфокусировалось почти что совсем, к горлу подкатила противная тошнота.

Дурак. Какой же он дурак, раз решился воздействовать на Варю подобными методами. Они не работают. В случае с ней вообще ничего не работает, если она что-то решила, она будет стоять на своем, пока у неё что-то не щелкнет. Но как же быть? Как отвоевать свое законное родительское право на дочку?! Хотелось выть от отчаяния.

Рома глухо застонал. Вкусив сладость родительства, отказаться от неё было не так просто. Вспоминая Миру, такую маленькую, нежную и родную, на душе становилось гадко при одной только мысли о том, что он может лишиться своей крохотной феи. Парень криво улыбнулся. Дочка росла и уже не просто хлопала глазками. Она требовательно хватала папу за палец, реагировала на речь писком, улыбалась маме и даже пыталась копировать её мимику.

 — Смотри, Бас, — смеялась Варя, — она дразнится!

class="book">Склонившись над люлькой, девушка немного высунула язык. Мирослава, задумавшись на секунду, повторила за мамой жест и показала родителям язычок. А затем, довольная собой и своим умением, широко улыбнулась, издав при этом писк, похожий на мяуканье котёнка.

 — В зоопарк с вами ходить не буду, — предупредил Рома и покачал головой.

 — Почему это?

 — Как же. Если обезьяны примут вас за своих, я в вольер не полезу.

 — Ах ты… Ты… А мы тебя к змеям отправим, будешь там жить и лягушек жрать с соплеменниками!

Обменявшись беззлобными колкостями, они возвращались к дочке и играли с ней до тех пор, пока не придёт время кормления или сна.

Где? Где все эти мелочи, которые наполняли душу теплом и желанием жить? Почему они исчезли в одно мгновение?

Ухватившись за ручку двери, Рома поднялся с пола и на дрожащих ногах подошёл к лифту. Пока он ждал кабину, взгляд упал на лестницу, которая была непривычно крутой для жилого дома. Или ему так казалось в этом ужасном коматозном состоянии? Парень шагнул по направлению к лестнице, посмотрел вниз и с трудом сглотнул. Если не удержится, либо покатится вниз, либо перелетит через перила. Но исход в любом случае будет един, если сплюсовать все полученные травмы. Нехорошие суицидальные мысли не покидали мозг.

По характерному звуку Рома понял, что приехал лифт и зашёл в кабину. Не будет он этого делать. Он не сопливая девочка, чтобы самоубиваться, ещё повоюет. Рома прекрасно осознавал, что у него только два варианта кончины: его убьет либо время, либо если он чем-то заболеет. Убить человеческим рукам не позволит, ни своим, ни тем более чужим.

Рому шатало все сильнее. Выходя из подъезда, он спотыкался о собственные ноги. Если смотреть со стороны, можно было бы подумать, что он пьяный. Становилось труднее дышать, но Бас был упрямым. Он ещё не расквитался с этой стервой — Полиной. Будь она сестрой хоть президента, но она получит по заслугам.

Парень сел в машину. Руль раздвоился и дал за себя ухватиться только со второй попытки. Рома вырулил на дорогу, но остатки здравомыслия вопили о том, что ничем хорошим это не кончится и он съехал на соседнюю улицу. Было решено идти пешком. Но шёл Рома как в тумане. Он сшибал людей и хватался за горло, пытаясь вдохнуть как можно больше. В какой-то момент все вокруг потемнело, земля улетела из-под ног.

Очнулся Бас от противного запаха нашатыря, щекотавшего нос.

 — Очухался? — спросил склонившийся над ним Влад. — Как ты?

 — Был отлично, пока тебя не увидел, — буркнул Рома, находясь не в самом лучшем расположении духа. От противного нашатыря тошнило ещё больше, мозг, казалось, устроил пляску в черепной коробке. Минимум сотрясение.

 — И я жалею, что тебя не затоптали на улице, пока ты там сорок минут там валялся, — съязвил друг. — В следующий раз не буду шить твою тупую голову, понял?

 — Боже, как я жив-то остался… — Рома приподнялся на кровати и потер переносицу. — Так, я не понял, а почему ты? У тебя ведь нет допуска к операциям на людях!

 — Так я людей и не оперирую. Я тебя.

Рома не пожалел себя, и, вынув из-под шеи подушку, кинул её во Влада. Тот поймал её в воздухе и швырнул в кресло.

 — Фу, Бас, фу! Не гавкай и не порть казенное, иначе возмещать будешь! Шерсть с тебя сбрею и продам, раритет. Пресса за волос владельца Глобала удавится! — Влад плотоядно улыбнулся.

 — Блин, тебе ведь ничего доверить нельзя. Уверен, что через неделю швы разойдутся, ты ведь раздолбай, у тебя все на отвали!

 — Чего-о?! — возмутился Влад. — Свинья ты! Да я для тебя лучшего хирурга с обеденного перерыва в пару дернул! Целый час тебя шили. Всю кожу по кусочкам собрали, старались поаккуратнее, чтобы твою шевелюру брить не пришлось. А то ходил бы лысый как коленка, посмотрел бы на тебя! Хоть визуально понял бы, что такое армия.

 — Я там хотя бы был, — огрызнулся Бас. Влад рассмеялся и кивнул вошедшей медсестре, которая прикатила капельницу. Он дернул друга за руку, велел сжать кулак и, найдя нужную вену, аккуратно ввел иглу. Рома невольно отметил, что он этого практически не почувствовал. Выходит, Влад не только спит на парах, он ещё и что-то умеет.

 — Я тебя умоляю, — скривился он, — был он. Сколько ты служил? Неделю? Месяц? Тебя ведь почти сразу домой вернули. Довел-таки старшину до приступа, да?

 — Два месяца. А потом мне ногу прострелили автоматом, где должен был быть холостой патрон. Никто не захотел разбирательств и в качестве морального ущерба демобилизовали. Веришь, нет, но я полгода ходил под машинку стриженый.

 — Верю, — хмыкнул Влад и вдруг замялся, потупив глаза. — Так… А что с поцелуем? Как так вышло, а?

 — Ты же сказал, что веришь в мою невиновность, — ехидно произнес Рома.

 — Я не понимаю, я просто не понимаю. Ты ведь даже не сразу оттолкнул её, когда она кинулась к тебе. Это вводит в замешательство. Будь добр объяснить, иначе я и пальцем не пошевелю для того, чтобы оправдать тебя.

 — Вот именно, она кинулась. Все утро кидалась, дикая. И делала она это с определенной целью, только мне не понять с какой.

Влад покачал головой.

 — Значит, ты дал ей какой-то повод. Я знаю её, я рос вместе с ними всеми. Полину я видел чаще, чем собственного брата.

 — Можно подумать, ты сейчас его часто видишь.

Влад нервно повел плечами. После окончания бакалавриата он стал финансово независим от отца и окончательно обособился от своей семьи. Ему не хотелось приходить в дом, где единственная эмоция — раздражение. Стены квартиры буквально пропитаны равнодушием и безразличием. Влад просто не имел сил снова смотреть на отсутствующее лицо матери и не заставать отца дома. Общение с младшим братом тоже не вызывало в нем сильного восторга: они были слишком разные. Но, помня о том, что только благодаря родителям Влад имел собственную клинику, да и, в общем, образование, он, как порядочный сын, через силу заходил домой раз в месяц, звонил каждые две недели и для спокойствия матери приветливо скалился брату. Но на этом его всё его благодушие заканчивалось.

 — Варька меня даже на порог не пустила, — сердито пропыхтел Бас.

 — Я бы вообще из окна выкинул за твой поступок. Только Варька слабее тебя, вот и не вышло. Да не тряси ты рукой, капельницу выдернешь! — Влад прикрикнул, увидев, как неаккуратно вел себя с капельницей Бас. Ему было словно плевать на собственное здоровье. — Себя не жалеешь, пожалей лекарство, которое впрок пойдет.

 — Она снова угрожала ребенком, — тихо и обреченно проговорил Рома, — и у меня в мозгах помутнело. Надоел этот шантаж. Она ведь не только мне плохо делает, но и Мирославе. Ей-то какого? Сегодня папа есть, завтра нет, а послезавтра опять есть и опять нет.

 — Она перенервничала. А как ты думал должна вести себя девушка, которую так опозорили перед всеми?

 — Это сделал не я! — взорвался Рома и вырвал-таки капельницу. Влад было замахнулся на друга, чтобы припугнуть, но быстро вспомнил, что Бас вломит любому, кто посмеет поднять на него руку. Парень хмыкнул: интересно, что будет с Артемом? Рома ведь отомстит. Обязательно отомстит.

Вздохнув, Влад принялся снова искать вену, но Бас вдруг подскочил на кровати и это было проблемой.

 — Ляг! — рявкнул Влад.

 — Подожди! Отцепи это все от меня! Мне нужно идти!

 — Боже, куда на этот раз? Ты угомонишься сегодня или нет?

 — Регистратор! У меня в машине стоял видеорегистратор, запись велась из салона. Там кое-что есть, мне нужно показать это Варе!

 — Бас… Хоть сто регистраторов. Хоть там будет запись того, как Полина насилует тебя, а ты яро отбиваешься. Варя не простит.

 — Но, быть может, я смогу упросить её давать мне Мирославу.

 — Рома, угомонись. Это подождет до завтра. Я не хочу бегать по всей Москве и думать, где ты разобьешь голову на этот раз.

 — Уйди!

 — Слушай, я сейчас санитаров вызову, повяжут тебя как буйного!

Но Рому было не остановить. Он вскочил на кровати и собрался вылететь из палаты… Как его сбил с ног Влад и повалил обратно на кровать. То, что у Ромы была пробита голова и тот не очень хорошо себя чувствовал играло на руку: преимущество было на стороне Влада.

В палату вбежала вызванная им медсестра и передала наполненный чем-то шприц. Выдернув капельницу, парень с размаху всадил иглу другу в вену и впрыснул лекарство.

 — Через десять-пятнадцать минут подействует, — пропыхтел Влад. — Поспи лучше.

Бас недовольно откинулся на подушки, понимая, что со снотворным, бегущим по организму, далеко не уйдёт.

 — Не делай такое лицо. Принесу я тебе регистратор. Лежи, — в подтверждение своих слов Влад вышел.

Только Рома хотел прикрыть глаза, как у него зазвонил телефон. Кивцов — ещё одна головная боль.

 — Алло.

 — И где же моя невеста?

Бас выкрикнул рифмованное ругательство. И тут же замолчал, обреченно приложив руку ко лбу. Не видать ему земли, ой, не видать.

 — Не могу пока привезти, — медленно проговорил Рома, чувствуя, что лекарство начало действовать раньше обещанного Владом срока. — Если у вас есть возможность… Заберите её сами.

 — Диктуйте адрес.

Адрес был назван.

 — И… — Рома поморщился, не представляя, что сейчас придётся испытать бедной Кире. — Объясните ей как-нибудь происходящее. А я наведаюсь в ближайшее время. И если с моей сестрой что-то будет не так, то, клянусь…

Бас не сумел договорить. С каждым словом язык становился вялым, ватным, слова давались с трудом и под конец предложения все слова слились в кашу. Нажав отбой, парень отложил телефон на тумбу и погрузился в сон. Сон, наполненный Варей. И он был прекрасен: там девушка безумно любила его.

Варя, перехватив дочку поудобнее, несколько раз ударилась лбом о дверь. По этажу раздался внушительный по громкости звук. Постучать по-иному было никак: руки были заняты Мирославой. Та, хоть ещё и мала, но уже умела и показывала свой характер. Девочка не переносила, если кто-то держал её одной рукой и тут же начинала верещать во весь голос.

 — Варя? — немало удивилась открывшая дверь Яна. — Ты… Ты чего? Что случилось?

Варя поджала губы. Что ответить? Что идеальный в глазах родителей Марк пытался её изнасиловать? Что пришлось бежать от собственного мужа в потемках?

 — Может, пустишь? Нам прохладно, — как можно мягче произнесла девушка и мать, ойкнув, отошла в сторону.

Яна забрала Мирославу из рук Вари, чтобы та могла раздеться. На звук голосов вышел сонный Олег, на ходу натягивая футболку.

 — Что за ночные гости? В чем дело? — зевнул он и тут же осекся, увидев крестницу. Варя сдержанно улыбнулась Олегу, чтобы дать понять, что злится не на него. Девушка не помнила, чтобы хоть когда-то злилась на Олега. Он сумел стать ей вторым отцом. Варя невольно задумалась: будут ли связаны Мирослава и Влад такими же теплыми отношениями? А с Катей?

 — Возьми пока к нам в спальню, — Яна передала мужу внучку, — присмотришь несколько минут? Я сейчас подойду.

 — Конечно.

 — Я в состоянии справиться со своим ребёнком, — пробубнила Варя и потащилась за матерью на кухню. Яна плотно закрыла дверь.

 — В чем дело? Тебе нужна наша помощь?

Варя сглотнула. Ей была нужна защита. К глазам невольно подступили слезы от осознания того, что она допрыгалась. Варя металась от Марка к Роме, а по итогу приходится бежать от обоих.

 — Маму навестить захотела, — тихо проговорила Варя и… навзрыд зарыдала. Она надеялась, что со слезами уйдут все страдания, весь страх, но этого не произошло.

Яна обняла дочку и та повисла на её плечах, продолжая рыдать и пачкать кофту матери слезами. Варе было ужасно стыдно, но остановиться она уже не могла. Яна молчаливо гладила её по волосам, понимая, что пока Варя не прорыдается, от неё ничего не добьешься.

 — Давай чайку успокоительного? — предложила женщина и усадила дочку за стол.

 — Лучше кофе, — шмыгнула носом Варя и утерла с покрасневших глаз остатки слез.

 — Не уснёшь ведь, — поморщилась Яна.

 — Мам, четыре утра. Какое уснёшь?

 — Самое обыкновенное. Проснешься — хоть цистерну выпей, мне не жалко, а сейчас пей чай.

Варя взяла горячую чашку в руки и опустила туда взгляд. Куда теперь деть глаза от стыда? Мало того, что вломилась ни свет, ни заря, разбудила, так ещё и потоп устроила.

 — Я слушаю тебя, — Яна выжидательно уставилась на дочку. Она тяжело вздохнула: уж лучше бы переждала в машине.

 — Марк… — нерешительно начала девушка и беззвучно пошевелила губами. — Он… Напился. Сильно напился.

 — Буянит?

Варя ничего не ответила. Ложь упорно не слетала с губ, а правда ранила душу.

 — Варя, не молчи. Что он сделал? Он кричал? Или… Погоди, он что, выгнал тебя из квартиры? Не бил же? Варя, да не молчи ты!

 — Нет, мама, — язык едва шевелился, во рту будто образовалась груда камней. — Он пьяный. Просто пьяный.

 — Будто в первый раз! Его даже я пьяным видела, но что-то до этого ты не удирала из квартиры посреди ночи.

 — Таким не видела. Даже я нет. Марк абсолютно невменяемый, он себя в зеркале не узнает. Ходит орёт, что-то требует, в собственных ногах путается. Перегаром на всю квартиру несёт. Я… — Варя отвела глаза. Сказать, что испугалась? Но она не могла признаться в том, что боится хоть чего-то или кого-то. — Я не хотела оставлять Мирославу в такой обстановке. К завтрашнему вечеру Марк должен более-менее прийти в себя и мы поедем домой.

Мысленно Варя прикидывала, где она сможет перекантоваться, пока Марк не улетит обратно в Питер. Девушка рассчитывала на то, что они разведутся как люди: вместе подадут заявление, выждут месяц и перестанут терзать друг друга. Но нет. Заявление ей придётся подавать в одиночку.

 — Да я разве гоню тебя? — вздохнула Яна. — Оставайся хоть до вечера, хоть до послезавтрашнего утра. Ты мне одно скажи… Что ты думаешь делать с Ромой?

Варя с шумом отхлебнула из чашки, давая понять, что не хочет говорить на эту тему. Но мать оказалась куда настойчивее.

 — На кол посадить, — буркнула девушка. — Не знаю я, мама, не знаю. Ничего. Что я могу?

 — В отношении Мирославы — очень многое. Я знаю, что ты задумала и очень прошу тебя не делать этого. Ты ведь не ему хуже сделаешь, а ребёнку. Рома пострадает год-другой, да дальше пойдёт. У него будут другие дети, а у Миры папа один.

 — Так на кой-черт Мире такой папа?! — взорвалась Варя и едва не опрокинула чай. Опомнившись, она понизила тон и через плечо обернулась: не разбудила ли кого?

Яна и Варя вслушивались в тишину и вдруг услышали негромкое детское кряхтение и напевное мычание. Оказывается, будить было некого. Мирослава спать не желала, а Олег вспоминал премудрости укачивания детей. Вот только то, что работало на его собственных, с внучкой не прокатывало.

 — Пойду заберу, сама покачаю. Крестный не нанимался, — девушка уже встала из-за стола, но мать удержала её за руку.

 — Ничего, пусть разомнет косточки. Мы не договорили.

 — Нет. Разговор окончен, будет так, как скажу я.

 — В кого же ты дура такая, а? Не будь упрямой! Ты не растила ребёнка без отца, ты не знаешь, что это такое!

 — Ты как-то растила меня и я выращу.

 — Да много ты понимаешь. Я никогда не была одна, со мной был Олег. Он, можно сказать, со мной все родительские обязанности делил. Как крестный любил тебя… — взгляд Яны подернулся дымкой воспоминаний, вырывать из которых её не хотелось. Голос женщины стал более тихим, мягким и Варя жадно ловила каждое её слово. — Всегда был с тобой. Перед работой — к тебе, в обеденный перерыв — к тебе, после работы — к тебе. Даже когда Олег звонил, первый его вопрос был о Варе. Он тянулся к тебе и ты отвечала ему тем же. Ты даже первый шаг сделала в присутствии Олега. Отпустила мою руку и пошла к нему. А я… Я не понимала тех сигналов, что посылали мне ты и судьба. Я не ценила Олега должным образом, — Яна быстро утерла навернувшиеся на глаза слезы и отвернулась к окну. — Смотри, Варя, как бы тебе не пришлось жалеть также сильно, как я. Подумай сто раз. Я ведь прошла все это и наперёд знаю, что будет. В один прекрасный день Рома устанет от подобной сумятицы и откажется от тебя. Сцепив зубы, скрепив сердце и закрыв чувства, но откажется, он же не железный. Он найдёт себе другую девушку и будет стараться для неё, а не для тебя. Будет улыбаться ей, будет утирать её слезы и бегать за её любимыми цветами. Всё для неё. Не для тебя.

 — Мне сложно, мама… Мне так сложно. Я просто хотела с ним семью. Но он не семейный человек, он не умеет жить для кого-то, а не для себя.

 — Вы оба потрепали друг другу нервы. Иди спать, Варя. Утро вечера мудренее, придумаем что-нибудь. Отдыхай.

Пока Яна стелила ей постель, Варя хотела было взять Мирославу к себе, но она так хорошо устроилась в руках у Олега, что было жаль будить её.

 — Пускай спит, не тревожь маленькую.

 — А ты? — девушка погладила крестного по руке. — Ты ведь тоже хочешь спать, третий раз уже зеваешь.

 — Высплюсь ещё, будет время. Иди, мама тебе уже постелила.

Сон был долгим, но беспокойным. Снилась какая-то тревожащая душу белиберда: то догоняющий её Марк с чем-то тяжелым в руках, то злобно ухмыляющийся и удаляющийся с Мирой Рома, то преграждающая ей путь Полина. После они все трое окружали ее в кольце и тело сковывало ужасом. Бежать некуда. Выхода нет.

Кто-то из них схватил её за плечи и тряс, словно тряпичную куклу.

 — Варя. Варя. Ва-а-ря, — разносилось со всех сторон. Они мучили её. Изводили. Хотели сжить со свету.

 — Хватит, хватит, хватит! Пожалуйста, хватит! — кричала Варя, но никто не слышал её.

Девушка резко подскочила на постели и ошалело посмотрела на мать.

 — Варя, тебя не добудишься, — женщина убрала руку с её плеча и подала халат, оставленный на стуле. — К тебе гость. Выйди.

 — Да, я сейчас.

Варя дернула ногами, запутавшихся в простынях и попыталась отойти от ночного сновидения. В голове была вата — она проспала аж до двенадцати часов, что было ей несвойственно.

Сонная, она вышла в коридор, гадая, кто мог к ней явиться. А увидев, шарахнулась назад и задергала ручку захлопнувшейся двери в комнату. Девушка очень пожалела об оставленном под подушкой ножом — после отношений с Басом появилась привычка спать с оружием — хоть и знала, что в родительском доме муж ей ничего не сделает.

 — Выйди, — грубо кинула девушка и подтянула лямки ночнушки, прикрывая декольте. Кружева с этим не справлялись. — Я не одета.

Марк прицокнул и закатил глаза. Что нового он мог там увидеть? Каждый сантиметр Вари был давно им изучен.

 — Куда? Я и так у двери топчусь.

 — На улицу. Желательно на Рублевке, и чтобы я тебя тут больше не видела.

 — Варь, ну что ты? Я перепил слегка, прости. Держи, в качестве извинений, — парень неуклюже протянул ей букет цветов, что держал в левой руке и вытянутую красную бархатную коробочку. С притворной улыбкой Варя приняла презенты, а затем швырнула их. Прокатившись по гладкому полу, букет оказался аккурат у ног вышедшей из спальни Полины. Она испуганно пискнула, увидев сестру и хотела было скрыться, но Варя окликнула её:

 — Полина!

Взгляд старшей был грозным и не предвещал ничего хорошего.

 — Поднимай, что смотришь-то?! — рявкнула Варя. — Ты ведь все за мной подбираешь! А ты что стоишь? — это адресовывалось Марку. — Забирай свои побрякушки, — она пнула ногой коробочку, — и вали в бордель по шлюхам! Чтобы они давали тебе без разбора!

 — Что? — Марк округлил глаза. — Какие шлюхи? Варь, ты с ума сошла?

 — Это ты с ума сошёл! — зашипела девушка и придвинулась к нему вплотную, схватив за рубашку, чтобы родители не слышали их разговор. Странно, но после попытки изнасилования Марком Варя не начала бояться его или других мужчин, как это было в случае с Денисом. То ли от того, что Марк не успел, то ли Варе все было нипочем ещё после первого изнасилования.

 — Варь… Варя. Приди в себя, — Марк слегка потряс застывшую жену за плечи. — Бери Миру и поехали домой.

 — Мире не дом там, где чуть не изнасиловали её мать.

Марк разжал ладони и, отшатнувшись, схватился за голову. Рукава рубашки закатались, демонстрируя повязку на укушенной Базом руке. Варя заволновалась: все ли хорошо с псом?

 — Кто? — сипло спросил он.

 — Марк, ты дурак? Или притворяешься?

 — Я не мог… Я бы никогда, я бы никого… Не тебя! Я не мог!

Варя молча покрутила перед ним посиневшими от хватки и опухшими от ударов запястьями, приподняла подол сорочки и продемонстрировала синяки на бедрах. Затем она повернулась к Марку затылком и указала на место, где он выдрал приличный клок волос. Хорошо, что это не сильно выделяется под другими волосами.

 — Это я? — от осознания содеянного Марк побледнел.

 — Ты.

 — Так, так, так… Я сейчас вспомню… Я приехал в бар. Встретил там Егора…

 — Егора?! — всполошилась Варя. — Где он?

 — Сейчас вспомню, сказал же! Так, а дальше? Встретил владельца бара. Втроем сели у него в кабинете. Стакан. Стакан. Стакан. А потом я собирался к матери, чтобы не будить тебя, но Егор предложил ещё и… И всё…

 — Домой ты приперся. Предложил не разводиться, а когда я отказала, озверел.

 — Я не хотел, Варя. Я был не в себе, это был не я!

 — Оправдался? Совесть затихла? Гуляй.

В следующую секунду Марк сделал то, чего Варя не ожидала: рухнул перед ней на колени и уткнулся ей лицом в живот.

 — Я никуда не уйду, пока не заслужу твое прощение. Чем я могу загладить вину?

Девушка вновь хотела послать его, но вдруг ей на ум пришла очень интересная и толковая мысль.

 — Поговори с Катей. По-человечески.

 — Что?

 — Я хочу, чтобы вы встретились с Катей. Иначе никак.

 — Хорошо, — сквозь сцепленные зубы произнес Марк. — Завтра. Идет? Сегодня я не очень хорошо себя чувствую.

 — Идет.

 — Поехали домой?

Варя кивнула и попросила немного подождать, чтобы переодеться. Второпях укутав дочку, она махнула на прощание Яне и Олегу, пообещала привезти малышку снова и ушла с Марком. Он предложил Варе помочь нести Мирославу, но та только крепче прижала ребёнка к груди.

 — Не надо делать вид, что тебе есть до неё какое-то дело. Во время моей беременности ты ясно дал понять, что мой ребёнок тебе не нужен.

 — Вот именно, Варя, она ребёнок и не должна быть замешана в наши терки. Я прекрасно к ней отношусь. Знаешь… Если бы ты сразу выкинула Рому из своей жизни и любила меня чуть больше, я бы принял Мирославу как свою. Она бы и была моей! Хоть и так не чужая…

 — Не ври. Сколько раз ты взглянул на неё? Один, два? Не больше. Ты шарахаешься от Миры, как от огня. И вчера ты русским языком сказал, что никогда не полюбишь её как родную.

Марк замолчал. Очевидно, девушка попала в цель. Но она ни в чем его не винила: муж и не обязан принимать Миру. Если её родной отец вытворяет такие виражи, то что ждать от непризнанного отчима? Отчим… Слово казалось горьким и противным на вкус.

До дома они ехали в тишине, изредка нарушаемой сопением Миры. Казалось бы, что все позади, но у подъезда их перехватила встревоженная Настя. Увидев брата, она залепила ему звонкую пощёчину. Но как только щека начала наливаться краснотой, девушка тут же принялась рассыпаться в извинениях.

 — Мы переживали! — через минуту упрекнула она Марка. — Мать весь телефон оборвала! Где ты был?

 — Гулял, — уклончивый ответ.

 — А Егор? — встрепенулась Варя. — Где мой Егор?!

Марк на секунду задумался.

 — Черт… Кажется, я потерял твоего брата.

Глаза Насти и Вари синхронно округлились и они в унисон заверещали:

 — Что значит потерял?!

 — Надо искать! Ищите! — ходила туда-сюда Настя.

 — Придётся опять везти Мирославу к матери, — рассуждала Варя, — но так я теряю время…

 — Не нужно отвозить. Я посижу. Оставь указания, как и чем кормить и я справлюсь.

 — Уверена? — девушка с неохотой передала ей дочку. Расставаться со своей крошкой было тяжело.

 — Да. Езжайте!

Оставив на Настю Мирославу и отдав ключи от квартиры, Марку и Варе снова предстояло находиться в одной машине. Но в этот раз их мысли были заняты не ссорой и Марк ударил по газам.

====== Часть 64 ======

Егор проснулся с тяжелой головой и, с трудом ориентируясь в пространстве, сел. Оглядев помещение, он понял, что находится дома. Но как он сюда попал?

В голове одно за одним всплывали воспоминания. После бара Марк собирался ехать к матери и предложил вызвать такси, но Егор отказался. Через пол-города его понесло к Кате. Несколько раз он заблудился. Три раза упал. Раз сцепился с собакой. Но все же дошёл к утру, вот только Катя была совсем не рада его утренним воплям под окном. Девушка тут же выбежала и пыталась его успокоить, но все попытки были тщетны. Она ругалась, тащила парня за рубашку по асфальту, но все без толку. Устав, она кому-то набрала и буквально через пятнадцать минут примчались Варя и Марк. Но Егор не хотел домой — он хотел к Кате, поэтому принялся удирать. Сестра с криками побежала за ним, ругаясь куда хлеще, чем Катя.

 — Егор! Егор, ты куда лезешь?! Грязь! Это твоя последняя рубашка, я не отстираю эти разводы! Егор!

Он в очередной раз упал, но не от того, что споткнулся. Варя чем-то кинула в брата и попала в спину. Не удержав равновесие, Егор со всей высоты своего роста рухнул в лужу, а вставать не пожелал. Поднял его за шкирку Марк.

 — И как его такого в салон? В белый!

Марк тряхнул Егора.

 — Почему я трезвый, а ты нет?

 — Потому что ты уехал раньше, идиот! — огрызнулся Егор.

 — Слышь, умный, щас в багажнике поедешь! Варя, вези его… как-нибудь. Я вызову себе такси. У меня есть дело.

На этом воспоминания обрывались, но надо быть идиотом, чтобы не понять, что его дело — Катя. И её тело в том числе, на которое Марк так нагло пялился, хоть и отрицал это.

До слуха Егора донеслись звуки приглушенной мелодии. Кажется, с кухни. Стараясь не шуметь, парень двинулся туда и с удивлением застал там Настю.

Пританцовывая, девушка нарезала что-то на разделочной доске и ворковала с лежащей в коляске Мирославой. Настя иногда отвлекалась от своего дела и поворачивалась к малышке, склонялась и брала её за ручки, целуя в кулачке. А затем снова возвращалась к готовке. Всё это выглядело столь умилительно и забавно, что Егор не смог сдержать улыбку. Но его занимал один вопрос.

 — Тебе делать нечего?

Настя подпрыгнула на месте от неожиданности и посмотрела в проход. Увидев Егора, она завизжала и прикрыла глаза ладонями. Тот не сразу понял, в чем причина крика. Неужели он настолько плох?

 — Надень штаны! — спустя минуту воскликнула Настя и парень лениво потащился обратно в спальню. Но через минуту он вернулся назад, произошедшее его ничуть не смутило. Настя же продолжала кулинарить, пунцовая от стыда.

 — И так? — Егор, как самый настоящий невоспитанный хам положил локти на стол и уставился на гостью.

 — Что?

 — Что ты делаешь?

 — Сам что ли не видишь? Готовлю и за ребёнком смотрю.

 — Ребёнок прекрасно справляется с собой самостоятельно. А готовишь зачем?

Настя с силой ударила ножом по доске и кусок яблока отлетел куда-то в сторону.

 — Чтобы вы с голоду не умерли.

 — У меня для этого есть Варя. Да и сам я готовить умею. С твоей стороны это очень щедрый жест.

 — Варя придёт не скоро. Ей будет не до готовки.

 — А где она?

Настя удивленно посмотрела на Егора, но, покраснев, тут же отвела взгляд. Парень посмотрел на ноги — в штанах. Так в чем же дело?

 — Они с Марком поехали в загс. Подать на развод и на свидетельство о рождении Мирославе. Сказали, что будут поздно. Злые. Голодные.

 — И что ты готовишь?

 — Что-то, — Настя улыбнулась. — Что получится. А ты задаешь слишком много вопросов.

 — Я ведь тоже буду это есть. Смотри, если понравится — женюсь.

Девушка рассмеялась, но будто через силу. А в следующее мгновение стала слишком серьёзной и пронзительно посмотрела на Егора.

 — Ты сам это сказал. Ловлю на слове.

 — А я слов на ветер не бросаю.

Мирослава захныкала, что было на руку Насте. Вытащив девочку из коляски, она повернулась к Егору спиной и громко засопела. Он дразнил её, это точно. Но зачем? Чего хочет добиться? Отомстить Марку за Катю? Но причем тут Настя? Девушка сотню раз пожалела, что он проснулся так рано и уже была не рада, что заговорил с ней.

Настя обняла Миру и девочка улыбнулась ей. Девушка улыбнулась в ответ. Девочка у Вари получилась очень хорошенькая. Ласковая, нежная, дружелюбная. Настя сидела с Мирославой первый раз, но уже прониклась ею гораздо больше, чем родным племянником, Мира была ей милее Ярослава.

Она тяжело вздохнула. Сколько бы не пыталась думать о Мирославе, слова Егора не давали покоя. Поэтому Настя решила переть напролом.

 — На, — она поставила тарелку перед Егором. — Пробуй.

Он задумчиво отправил ложку в рот. Затем ещё одну. И ещё. Настя не была уверена, что не переборщила с солью, но знала наперед: даже если это вполне съедобно, Егор соврет об отвратительном вкусе. Ну какой дурак по собственной воле женится в 21 год, когда ещё гулять и гулять? При этом и влюбленный в другую…

Так и случилось. Не доев, Егор опять ушёл в комнату. Но через несколько минут вернулся.

 — Дай. Руку дай.

 — Ты что, с ума сошёл? Зачем тебе моя рука?

 — А, точно. Забыл кое-что.

После этих слов Егор рухнул на оба колена и дернул девушку за свободную руку. Та взвизгнула от подобной напористости. Мирослава завизжала в тон ей, передразнивая, и с интересом продолжила наблюдать за действиями дяди.

 — Прости, на одно колено не встану, где-то отшиб вчера. Ну что, пойдёшь замуж? — Егор раскрыл ладонь. На нем лежало кольцо, поблескивая единственным, но очень красивым камнем. Золотой ободок был гладким. Насте нестерпимо захотелось примерить его, но она мысленно приказала себе не сходить с ума от простой симпатии к Егору. К тому же она понимала, что это кольцо предназначалось не ей.

 — Нет.

 — Вот. Меня на слабо брала, а сама заднюю дала.

 — Ничего я не дала! — возмутилась Настя, поведясь на провокацию. — Но не надо дурить, мы же совсем не знаем друг друга, дай Бог слов двадцать за все восемь лет знакомства сказали!

 — Неправда. Сейчас мы очень много наговорили. Ты просто трусишь, признай это.

 — Не трушу!

 — Тогда пошли в загс. Завтра. А то сбежишь.

 — Для тебя брак это игрушка? Если что-то пойдёт не так?

 — Что? Ссоры? Все ссорятся. Ты трусиха, Настя. Тогда пойдем огородами. Давай заключим договор… — Егор на секунду задумался. — На год. Я попрошу отца или крестного, помогут его составить. А по истечении года разведемся.

 — Зачем?

Заданный Настей вопрос был риторическим. Девушка понимала, что Егор делает все для того, чтобы забыть Катю и показать, что всё прекрасно и без него. Парень уподоблялся своей сестре: Варя держала Марка возле себя за тем же.

 — Я хочу жену. Хочу свою семью, устал жить один.

 — На год?

 — Если большего мне не светит, лучше так, чем ничего.

«Скажи правду, чертов лгун! Все из-за неё, всё для нее!» — хотелось кричать.

 — Это твоя выгода. А что поимею я?

 — А что хочешь?

Настя задумалась. Что с него взять? Он же гол, как сокол. Ничего у него и нет, кроме чувств к Кате. И если бы можно было их забрать — непременно бы забрала.

 — Деньги. Я хочу денег.

У Егора едва не выкатились глаза, а Настя и сама не понимала, зачем это сказала. Недостатка в них никогда не испытывала. То ли хотела отпугнуть Егора, то ли проверить его на прочность. Обалдев от самой себя, но не останавливаясь, девушка вывела на какой-то бумажке единичку с несколькими нулями и сунула её Егору. Тот поднял её на уровень глаз и поджал губы. Не по силам.

 — Хорошо. Мы пропишем это в брачном договоре. Только не забудь указать счет.

 — Это не мне, — Настя покачала головой. — Марку. Быть может, через год он взлетит, но сейчас его дела не очень. Да и компенсацией за неудачный брак будет.

Егор, молчаливо соглашаясь, натянул ей кольцо на палец.

Совсем не вовремя распахнулась дверь и на кухню вихрем влетела Варя, застав Настю и Егора за этим. Но девушка словно бы не обратила внимания и припала к стакану с водой. Она выглядела рассерженной. За ней вошёл не менее угрюмый Марк и только тогда оба обратили взгляды на нелепую позу родных.

 — Вы что делаете? — в унисон воскликнули Варя и Марк.

 — Женимся, — невозмутимо ответил Егор, поднимаясь с колен. Ему было все равно, что скажет Варя, а вот Настя смотрела на брата как кролик на удава. Но Марк только промычал что-то невразумительное и махнул рукой.

 — Делайте что хотите.

 — Как всё прошло? — рискнула спросить Настя.

 — Ужасно! — рявкнула Варя. — Мы забрали заявление. Свидетельство Мирославе не сделала: нужно через суд оспаривать его отцовство. После этого сможем развестись.

Настя только кивнула и попрощалась. Её мысли были заняты другим. Удаляясь, она непривычно сильно размахивала рукой с кольцом. Девушка утешала себя мыслью о том, что ей этот брак вовсе не нужен, что она просто поимеет с Егора деньги. Но не могла отрицать, что он нравится ей. Главное, чтобы хватило мозгов не повторить судьбу Марка. Не полюбить Егора.

Перед Басом открылись ворота и он зарулил в широкий двор особняка Кивцова. Не удосужившись припарковаться, он бросил машину как есть и кинулся в дом.

 — Где она?! — рявкнул Рома.

 — И вам доброго дня, — Дмитрий отпил кофе из чашки и убрал ноутбук с колен в сторону. — Чем обязан?

 — Я предупреждал о том, что приеду к Кире! Где моя сестра?

 — Ваша сестра — моя невеста, — холодно отозвался мужчина, — отдыхает в нашей общей спальне. Вадим, — из глубин столовой, расположенной на первом этаже, к нему вышел совсем молодой парень, — приведи Киру.

Парень кивнул и удалился, оставив Баса в шоке от услышанного.

 — Она что, под стражей тут ходит?!

 — Не совсем. Но мне так спокойнее. За последнюю неделю ваша сестра пыталась сбежать три раза.

Рома прикрыл рот рукой и принял выжидательную позу, но Кира не выходила слишком долго.

 — Капризничает, — односложно отмазался Кивцов под угрожающим взглядом Ромы.

Раздались грохот и крики.

 — Пусти меня, пес! Я в состоянии ходить сама! Куда ты меня тащишь? Давай, давай, я плюну твоему начальнику в его наглую харю!

Киру тащили за локоть по холлу. Она упиралась ногами, изворачивалась, но остановить движение не могла. Обалдев от подобного обращения с сестрой, Бас подошёл к тащившему её парню и, ударив того по руке, перехватил её и вывернул запястье.

 — Вадим, — укоризненно произнёс Кивцов, — ещё одна подобная выходка — и я тебя уволю.

Роме стоило огромных трудов не съездить наглому землевладельцу по лицу. Но именно от него зависело будущее Глобала. Собравшись с мыслями, он жестом попросил Дмитрия оставить их одних. Как ни странно, его просьба была выполнена.

 — Рома! — кинулась ему на грудь Кира и вцепилась брату в ворот. — Я знала, что ты приедешь, я говорила, но меня никто не слушал! Ты за мной?

Бас погладил девушку по волосам и оставил аккуратный поцелуй на макушке.

 — К тебе, а не за тобой.

 — Что?.. Что это значит?

 — Что ты останешься здесь. Это твой дом. Тебе разве ничего не рассказали?

Кира ошеломленно посмотрела на брата и захлопала мокрыми от слез ресницами. Как маленькая, она рукавом утерла нос и снова заморгала. Рома отвернулся, не в силах смотреть на это. Кира всегда так делала в детстве, если её несправедливо обижали, но противостоять она не могла.

 — То есть это правда? — она нервно засмеялась, а в следующее мгновение пустила слезы. — Правда, что ты продал меня за клочок земли?

 — Я устроил твою жизнь. Неужели тебе хочется прозябать в нищете? С Дмитрием у тебя всегда будут деньги, покой, дом.

 — Кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью?! Кто?! Кто?! — девушка в отчаянии вцепилась себе в волосы и закружилась на месте. — Почему ты вешаешь на меня ценник?! Ты не мою жизнь устроил, ты свою задницу прикрыл!

Бас попытался удержать Киру, но та оттолкнула его и зарыдала в голос от осознания того, что оказалась в клетке. Она не хотела верить, что брат предал её, надеялась, что он вернет её домой.

Перестав метаться, Кира села на стул и заплаканными глазами посмотрела на непоколебимого Рому. Она хотела отыскать в нем остатки совести, но её в нем никогда и не было.

 — Знаешь… Я всегда любила тебя, Рома. Любила больше всех. Больше родного брата, больше Дениса. Я всегда предпочитала тебя и ждала лета, когда вы приезжали к нам на каникулы. Обожала тебя до одури, тянуло меня к тебе и всё тут. Прощала, когда ты таскал за косы и дразнился. Я же люблю тебя, — Кира с шумом сглотнула и спрятала лицо в ладонях. Смотреть на Рому не было сил. Впрочем, он тоже не смотрел на сестру, хотя, казалось, ни о чем не жалел и менять своего решения не собирался. — И даже когда ты убил Дениса… Да, я знаю, что это сделал ты, а не что это несчастный случай, как всем преподнесли, я смогла найти тебе оправдание. Когда заболела твоя мама, а ты так и не вернулся из Америки…

 — Я не знал. Она ничего не сказала, — сухо перебил Рома, но Кира продолжила:

-…опять нашла отговорку для тебя. Я собралась и помчалась в Москву, ведь я была нужна твоей семье. Так почему же теперь ты отрываешь меня от моей?

Рома все молчал. Он и не считал нужным говорить что-либо, всё равно будет так, как сказал он. И если понадобится — лично прикует сестру к батарее. Раньше Кира обругала бы себя за такие мысли, но теперь ей хотелось, чтобы Ромы и вовсе не было. Она так надеялась, что брат оценит то, на что пришлось пойти. Ради Баса Кира бросила привычную жизнь, а он и ради неё и от куска земли отказаться не пожелал.

Девушка продолжала рыдать. Её сердце было разбито. Рома попал в него с первого выстрела.

 — Я… — наконец подал голос Бас. — Я заеду к тебе завтра. После вашей с Дмитрием росписи.

И тут тоже подсуетился Рома: сунул в загсе несколько купюр, уповая на несуществующую беременности сестры и убеждая, что женить этих двух просто необходимо как можно скорее. Там дел-то — штамп и подпись. Так ему не терпелось получить земли Кивцова, ведь разрешение на строительство ему удалось-таки заграбастать.

 — Никогда, — прошипела Кира, — ты больше не увидишь меня никогда. Я не хочу, чтобы ты смел даже думать о том, что я у тебя когда-то была. Нет у тебя сестры и не было. Только братья.

Бас ушёл, оставив Киру в разбитом состоянии.

 — Как разговор? Душевненько? — вышел Дмитрий и схватил Киру за лицо, чтобы та смотрела ему в глаза. — Чем ты недовольна, маленькая стерва? У тебя всё будет, только скажи! Где ты ещё такого найдёшь? Кому ты кроме меня нужна-то, а? Ты не нужна даже собственному брату, — мужчина едва не выплюнул эти слова. — Он даже глазом не моргнул, сразу согласился. Так что не вздумай брыкаться. Я тебя купил. Ты моя.

На следующее утро Кире отчаянно не хотелось просыпаться, но её силой поднял будущий муженек и потащил в загс. Два раза Кира выкидывала паспорт в кусты, пока Дмитрий не забрал его себе.

 — Хоть оделась бы поприличнее. Хоть причесалась бы, позорище.

Мужчина оправил пиджак дорогого костюма, на что Кира шаркнула носком уже потрепанных жизнью кроссовок. Для неё это не праздник. Это похороны.

Женщина в зале регистрации выглядела весьма нервной. Она не улыбнулась, как должна была, скомканно произнесла торжественную речь.

 — А теперь подписи, — произнесла она и пододвинула что-то из кипы бумаг. Кира упрямо скрестила руки на груди и отвернулась.

 — Давай! — прикрикнул на неё «жених» и подтолкнул в спину.

 — Нет-нет-нет, сначала вы.

Кивцов недоуменно пожал плечами, но ему так не терпелось покончить со всем этим балаганом, что он единым росчерком поставил подпись. Женщина передала ручку Кире, странно побледнев при этом и беззвучно зашевелила губами, повторяя что-то похожее на «нет». Она дважды постучала по столу и Кира нарочно медлила, не понимая сути происходящего. Дмитрия вся эта обстановка также напрягала.

class="book">Шарик ручки коснулся бумаги и паста почти испачкала её, как кто-то ворвался в зал. Девушка подняла голову. Незнакомый ей парень вырвал лист прямо из её рук и… схватив Киру, выбежал с ней в коридор. Им вслед полетел отборный мат и топот.

Страх непонимания сковал тело. Парень побежал не к парадному выходу, он мчался подсобками. Оказавшись на улице, он залавировал между невестами в белых платьях и вцепился в Киру ещё сильнее.

 — Держись крепче! — прокричал он и увеличил скорость.

Она послушно схватилась за его шею. Кира не знала, кто он и что собирается с ней делать, но точно знала, что всё, что угодно будет лучше жизни с 40-летним мужиком.

Когда они оказались в машине и рванули с места, оба смогли перевести дух. Парень кинул злосчастный лист на заднее сиденье и выехал на мкад.

 — И что это? — наконец поинтересовалась Кира. Даже если ничего не выгорит, её замужество откладывается минимум на сутки, что не может не радовать.

 — Похищение невесты, — невозмутимо ответили ей и повернулись лицом, — обычай такой. Разве не знала?

Теперь, в спокойной обстановке, парень казался знакомым и Кира силилась вспомнить, где видела его.

 — Где мы встречались раньше? Ты…

 — Влад, — закончил за неё.

 — Влад?..

 — Бестолковая, — закатил он глаза, — как можно было не запомнить меня, такого прекрасного? Друг Ромы. А виделись мы с тобой на выписке, Кира.

Мышцы дрогнули от того, как мягко и тепло Влад назвал её по имени.

 — Объясни мне произошедшее, — попросила девушка, — я, мягко говоря, в шоке.

 — Землю отбиваем, — Влад пожал плечами, — теперь она Ромина. То, что подписал Кивцов, никаким боком не относилось к вашему бракосочетанию. Он все подарил Роме.

Кира закашлялась. Слишком много воздуха поступило в легкие за один раз. И осознание того, что на самом деле она всё также свободна, медленно наполняло душу радостью.

 — То есть… Погоди. Как это? Я ничего не понимаю. Но зачем же тогда… — она потерла виски.

 — Рома не собирался оставлять тебя у Кивцова. Это был его план: дать то, что просят и обманом выманить желаемое, Бас всё продумал ещё в день совещания. Идея конечно изощренная, дурацкая, но рабочая же.

 — Но почему же он не сказал мне сразу?! — Кира воскликнула слишком эмоционально, так, что у Влада зазвенело в ушах.

 — Ай. Тише. Потому что ты не очень хорошая актриса, Кивцов бы что-то заподозрил.

Кира откинулась на кресло. Как всё сложно. Но она больше никогда не будет там, у Дмитрия. Никогда, и это главное.

 — Чай или кофе? — окликнул её Влад, притормаживая машину. — Или, может, сок? Что любишь?

Кира открыла глаза. Они остановились у небольшого кафе.

 — Что это?

 — Да не бойся ты, я угощаю. Выберешь, что захочешь. Пошли.

 — Я не о том. Есть повод?

 — Даже три, — он широко улыбнулся. Во-первых, Бас сказал, что на часок-другой нам нужно где-то зависнуть. Кивцов непременно вломится к вам домой в поисках, а за это время Рома сумеет объяснить ему что к чему. Во-вторых, тебе не придётся терпеть этого скрягу и рожать ему детей, иы не станешь ему женой.

 — А третий? — Кира закусила губу.

 — Наше знакомство. Полноценное.

Время шло незаметно. Вместо того, чтобы провести где-то сказанное Ромой время, они задержались далеко за обеденное. Шли разговоры ни о чем, такие легкие, но приносящие радость и умиротворение.

Одернул Влада телефонный звонок Баса, уведомляющий, что приехать домой можно было уже давно. На обратном пути от пережитых нервов Кира задремала. Так ужасно начавшийся день продолжился так прекрасно, невольно вызывая улыбку. Она точно знала: впереди ждёт что-то очень-очень хорошее.

====== Часть 65 ======

Егор ждал Настю около загса. Он сдержал свое обещание и два месяца назад они подали заявление, предварительно составив брачный контракт. Парень нервничал: до назначенного им времени оставалось всего 15 минут, а Настя и не думала появляться. Егор хотел выждать паузу хотя бы ещё пять минут, но не сдержался и достал телефон из кармана брюк.

Настя ответила почти сразу — через два гудка.

 — Алло, — её голос казался странным.

 — Ты где?

 — Отвлекись от рассматривания ботинок и повернись чуть левее, — это было похоже на приказ, а не просьбу, но Егор не удивился. За время проживания с Марком, парень четко усвоил, что это семейная черта Глинских. Когда те были не в настроении, они требовали, а не просили.

Егор хотел было возмутиться и попросить сбавить тон, но, подняв-таки голову, передумал это делать. Навстречу ему спешила Настя в сопровождении Марка, выглядевшая столь ослепительно, что брат практически терялся на её фоне.

Егор нервно сглотнул и мысленно порадовался, что утром не стал надевать футболку и джинсы, как хотел, а сделал выбор в пользу чего-то более официального.

Настя, хоть уже ничего и не говорила, но не отнимала телефон от уха и смотрела прямо на Егора. Тот через динамик слышал её тяжелое дыхание и искренне хотел перестать пялиться на девушку, но ему это не удавалось. Взгляд приклеился намертво.

Несмотря на фиктивность брака, Настя была самой настоящей невестой и сердце Егора замирало от неожиданно нахлынувшей нежности. Белый свадебный сарафан, украшенный кружевами и длинной до колен, подчеркивал молодость и хрупкость его обладательницы. На правой руке жемчугами поблескивал браслет и составлял идеальный гарнитур с небольшими сережками-гвоздиками, обзор на которые открывался из-под собранных с висков светлых волос.

Подошедший ближе Марк неожиданно хлопнул Егора по нижней челюсти, и рот закрылся с характерным клацаньем. Парень, часто заморгав, вышел из транса.

 — Рот закрой, выглядишь глупее обычного, — хмуро произнес Марк, не отпуская руку сестры. Кажется, до него только сейчас в полной мере дошёл весь масштаб происходящего: его младшая сестра, его маленькая и приставучая Настя выходила замуж. Марк даже не знал, что хуже: то, что он потерял паспорт и он не смог улететь в Питер или то, что он мог профукать такой важный момент. Леша тоже всем сердцем желал быть рядом с Настей, но развопившийся во всю младенческую мощь Ярослав заставил отца остаться дома. Скомканно извинившись, старший Глинский пообещал приехать позже.

Егор собирался было что-то возразить Марку, но его остановило прикосновение женских рук к плечам и легкий поцелуй в щеку.

 — Отстань от мальчика, — подоспевшая Варя обняла брата со спины и устроила голову на его плече. — Он волнуется.

Марк фыркнул.

Егор повернулся к сестре лицом и с силой сжал её в объятьях. От неожиданности сего действия Варя коротко вскрикнула, но даже не подала вида, что, кажется, затрещали ребра. Парень ощущал себя крайне необычно и не мог дать объяснение своему состоянию, поддержка кого-то близкого как нельзя кстати. Душа Егора наполнилась благодарностью за то, что Варя, не так давно вышедшая на работу, нашла на него время. Это значило очень многое.

 — А вот надо оно вам, а? — прервал тишину недовольным бурчанием Марк. — Куда спешить? Погуляли б годок-другой, за ручки подержались, что жениться-то сразу?

Варя отпустила Егора и, укоризненно посмотрев на Марка, медленно подошла к нему вплотную. Настя отошла в сторону и с интересом наблюдала за разворачивающейся сценой.

 — Милый мой, — бархатным голосом проговорила Варя и провела пальцем по щеке бывшего мужа, — а почему же тебе было так невтерпеж жениться?

Марк опустил голову и посмотрел в её темные глаза, отливающие в солнечном свете по-особому и приобретающие медовый оттенок. Парень сглотнул, вспомнив прозвище данное Варе Ромой. Действительно… Сладкая.

 — Милая моя, — копируя голос и действия девушки, вступил в игру Марк, — не шути со мной так. Мы, — он указал на загс, — третий раз тут встречаемся. Судьба, верно. Глядишь, снова на тебе женюсь.

Варя испуганно отпрянула от Марка в сторону. Она понимала, что это всего лишь шутка, но даже слышать о замужестве было невыносимо.

 — Аминь, — радостно отозвалась Настя на шутливое предложение брата. Варя полюбилась ей. — Но не сегодня, дорогой братец. Я хочу выйти замуж.

Егор, витавший где-то в облаках с момента появления Насти, отреагировал на её голос и оживился. Он протянул руку своей невесте и наткнулся на слегка непонимающий взгляд. Парень слегка сник, но решил выждать ещё несколько секунд. Ему вдруг показалось очень важным, чтобы они зашли в загс вместе, так, рука об руку.

Аккуратная женская ладонь легла поверх его и чуть сжала мужские пальцы. Уверенности в обоих стало больше и они почти забыли о брачном договоре, о котором не знал никто, кроме них и Олега. Кто знает, может, из этого выйдет что-то большее, чем товарно-денежные отношения?

Девушка поднялась уже на четвертую ступеньку вслед за Егором, как вдруг её окликнул Марк.

 — Настя, — он поднялся за ней и что-то вложил ей в руку, — что-то старое и синее.

Настя раскрыла ладонь и ахнула. На глаза против воли навернулись слезы.

 — Мамина заколка, — прошептала девушка, аккуратно поглаживая большим пальцем синие камни, — папа подарил ей её в день свадьбы…

Марк зыркнул на Егора и кивнул на сестру. В глазах среднего Глинского явно читалось возмущение по поводу заторможенности будущего родственника.

Егор мягко забрал у Насти заколку и, чувствуя всю важность момента, чуть дрожащими руками заколол на её волосах.

 — И что-то взятое взаймы, — Варя улыбнулась и сняла с пальцев одно из колец, по иронии судьбы подаренное ей Марком в честь их помолвки.

Церемония бракосочетания не затянулась надолго. Работница загса, отчего-то отчаянно не хотевшая улыбаться молодым, быстро и монотонно бубнила свою речь, что изрядно подпортило настроение Насте. Но стоило Егору гаркнуть, как под конец речь была прочитана с выражением, радостно, бодренько.

Под красивую симфоническую мелодию Настя и Егор обменялись кольцами, но когда дело дошло до поцелуя, произошла небольшая заминка. Парень, решив не мучить теперь уже свою супругу, неловко чмокнул ее в губы и все закончилось.

Оставалась неофициальная часть — небольшое празднование в ресторане в узком кругу близких. Вдруг Егор очень пожалел о том, что украл у Насти пышную красивую свадьбу, о которой она, несомненно, мечтала, а не о скромной росписи.

Всю дорогу до ресторана Варя и Марк перебрасывались шутками, находясь чуть ли не в лучшем настроении, чем сами молодожёны. Девушка подкалывала бывшего мужа тем, что никуда Марку от неё не деться и от родства не избавиться.

Но в ресторане не осталось и следа от улыбки Марка, а романтическо-эмоциональное опьянение Егора спало, как пелена. В зале, забронированном целиком для них, за столом среди гостей сидела… Катя.

Варя радостно помахав подруге и родителям рукой, убежала вперёд всех. Егор по инерции переставлял ноги, а Марк, совсем не разделяя женского энтузиазма, замер на пороге.

 — Это… — едва смог выдавить из себя Егор.

 — Я пригласила, — невозмутимо ответила Настя и демонстративно не замечала его реакцию. Она обернулась к брату и, показательно мило улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй губами.

 — Все для тебя, родной.

Марк забубнил. Он клял сестру на чем стоит свет и говорил обратное тому, о чем думал около загса.

 — Как хорошо, что тебя замуж забрали, — кидал он девушке в спину, — слава тебе Господи, сбыл с рук. Змея!

 — Я тоже тебя очень люблю, Маркуша, — беззаботно прощебетала Настя и пошла к столу, глазами ища мать, но… Её не было. Из приглашенных Настей гостей были все — Леша с семьей, Катя, Настина подруга Аля. Мама не пришла.

Леша, до этого мирно беседующий о чем-то с Артемом, прервался и встал для того, чтобы обнять сестру.

 — Поздравляю, — шепнул брат ей на ухо, — я не силен в красивых словах, поэтому скажу просто: пусть всё будет хорошо. А если будет обижать… Ты знаешь, что делать, — Леша многозначительно подмигнул. Не зря судьба наградила её двумя старшими братьями.

 — А мама… — осторожно начала Настя. — Она в порядке? Хорошо себя чувствует?

Девушка пыталась найти хоть какое-то оправдание маме. Может, она хотела прийти, но не смогла…

Леша поджал губы и опустил взгляд. Настя все поняла.

 — Не нужно. Не говори ничего, — попросила она и, натянуто улыбнувшись, села на место.

В день, когда дочь сказала, что выходит замуж за Егора, Ирина кричала как никогда. После измены Вари и того, как Марк потакал ей во всем, женщина невзлюбила всю семью Яны. Под раздачу попали и её дети, Ирина в порыве злости желала им повторить им судьбу Марка и даже хуже.

Немудрено, что Настин выбор мужа разъярил мать. Сперва она спокойно, но твердо произнесла, что девушка не выйдет замуж за Егора, что мать подыскала ей отличного жениха. На несчастье Ирины, все это происходило при Марке, но женщина даже подумать не могла, что её сын, её послушный сынок так взбунтуется. Он заступился за сестру и произошёл скандал, в ходе которого мать выкрикнула, что запрещает Насте вступать в этот брак. На что Марк произнес очень обидные для матери слова: «Я, — выделил парень голосом, — разрешаю. Не забывай, мама, кто я и что могу». Перед уходом Ирина прокричала Насте в спину, что если дочь выйдет замуж за Егора, то откажется от нее. Сперва Настя не восприняла всерьёз эти слова, мол, пошумит, пообижается, но всё равно примет ситуацию и даже послала маме приглашение… Но, как выяснилось, зря.

Егор медленно-медленно опустился на стул рядом с Настей. С чуть приоткрытым ртом он внимательно наблюдал за Катей. Впрочем, с противоположной стороны стола её буравила ещё одна пара светлых, так нежно любимых ею глаз.

 — А? — Егор завертел головой. Показалось, что кто-то позвал его по имени. — Кто-то что-то сказал?

 — Сынок, — мягко произнес Олег, — все в порядке?

 — Да, пап, я… Черт! — выругался парень. Нечаянно он задел близко стоящую и, на беду, открытую бутылку красного вина. Жидкость тут же окрасила светлую ткань рубашки, пятно уродливой кляксой расползалось по груди.

 — Извините, мне нужно отойти…

 — Отойди, — Настя невозмутимо подвинула к себе злосчастную бутылку, вылила остатки в фужер и принялась цедить по капле.

Отыскать мужской туалет не составило труда. Не потрудившись закрыть дверь, парень махом открыл кран с горячей водой, но не успел он и капнуть на рубашку, как дверь плавно закрылась.

 — Лучше так, — Катя отмотала бумажное полотенце, намочила и промакнула пятно, — пусть впитается немного влаги. А потом и потереть можно.

Егор заугукал и продолжил её действия сам.

 — Не нервничай, — девушка говорила очень миролюбиво, — я не задержусь надолго. Хотела поздравить тебя, только и всего. Но, признаться, была очень удивлена, когда приглашение прислала именно Настя.

 — Если я и нервничаю, то только потому, что боюсь не оправдать Настиных ожиданий, ты тут ни при чем. Оставайся до конца вместе со всеми, мне все равно.

Что-то подрагивало внутри Егора при этих словах, желудок сжимался до размеров самого крошечного узла. Ладони вспотели, мысли едва связывались во что-то путное. Боже, как объяснить все это Насте?

 — Настя такая красивая… — словно прочитав мысли Егора, Катя говорила абсолютно искренне. — Тебе очень повезло с ней, береги. Я знаю, что она хорошая.

Катя развернулась и пошла к двери, оставляя парня наедине с собой и его страхами.

 — Почему ты в этом так уверена? — прошептал он, уверенный, что девушка не услышит, но она услышала.

 — Потому что я знаю тебя. Ты не мог выбрать плохую себе в жены.

Он остался один. Егор с силой вцепился в бортики раковины и посмотрел в зеркало на перекошенное от злости лицо. В какой момент все пошло не так? Егор теперь не знает, кто он. Что он хочет от жизни? С кем хочет? Он даже не представляет, где, ведь покинуть Москву он не может, а дом для него — Питер. Гнев нарастал и парень понимал, что если не дать ему выход сейчас, потом случится что-то очень плохое. Он закричал и обрушил кулаки на зеркало. Крик не прекращался, а только нарастал. Зеркало превратилось в щепки, но Егор все продолжал лупить по нему, вгоняя в и без того израненные руки мелкую крошку.

Парень не знал, когда закончилось это безумие, но в этот момент он определённо уже сидел на полу и подпирал собой стенку. Найдя силы подняться, он подошёл к другому зеркалу и точно знал, что его-то уже не разобьет. В этот раз отражение порадовало больше. Лицо отражало какое-никакое спокойствие, губы не кривились от безнадеги. Промывая руки, Егор сумел вставить себе мозги и понял, что в первую очередь не мешало бы полечить голову. Ведь ответы на все эти вопросы чрезвычайно просты. Он — юрист, он обязательно станет таким, как отец. Пока он будет здесь, но в любой момент все может измениться. Он с Настей — это главное во всей этой чепухе. Егор обязательно сумеет найти к ней подход, а она в ответ залечит все его душевные раны. Пусть не сразу, но есть шанс того, что они полюбят друг друга. Всего-то и надо не быть мудаком и забыть о Кате.

Егор вышел в зал. Настя, держа в руках дольку от какого-то фрукта, заливисто смеялась в компании Яны и Вари и совсем не собиралась предъявлять муженьку претензии по поводу долгого в отсутствия и выхода Кати за ним. Самой Кати, к слову, за столом не наблюдалось.

«Я знаю, что она хорошая», — эхом раздалось в голове.

Киреев-младший махом преодолел оставшееся расстояние и, резко подняв Настю с места, порывисто сгреб её в объятия.

 — Ег… Егор, ты чего? — удивилась она, но так и не вырвалась на волю.

Егор зарылся носом ей в волосы и прижал к себе ещё сильнее, чувствуя тепло молодого тела.

 — Моя хорошая… — прошептал он. — Я не мог выбрать плохую…

Катя успела сделать ровно два шага. Кто-то схватил её за талию так резко, что от неожиданности она взвизгнула. Чья-то ладонь накрыла ей губы, но не сжала их. Через секунду её втащили в женский туалет и плотно закрыли дверь.

 — Тшшш… — прошипел Марк, отразившийся в зеркалах. — Мило побеседовали?

Девушка не хотела, чтобы он отпускал её, но судьба не была к ней благосклонна. Марк отошёл на несколько шагов назад.

 — Очень.

 — И о чем же?

 — О погоде.

Катя не понимала, к чему все это представление. Чего Марк хочет? Сам отталкивает, но сам же потом и бередит душу вновь. Неужели он настолько жесток, что специально давит её чувства?..

 — Катя, — угрожающе произнёс Марк, — если у тебя хоть в мыслях появится встать между Настей и Егором… Или, упаси Бог, такое случится… Клянусь Ланграстом, я отверну головы вам обоим.

Сердце пропустило удар. А затем ещё один. Щеки запылали, подступил ком тошноты. Дрожащими руками Катя схватилась за горло, силясь сделать вдох, но что-то мешало ей, отзываясь болью в ребрах.

Сказанное Марком больно ударило по тем остаткам живого, что она так тщательно оберегала. Как он мог допустить хоть такую мысль о ней? Она ведь не дала ни единого повода. Не один раз Катя унижалась, приползала к Марку, всегда была верна ему. Этим он платит ей?

 — Кать? — парень почувствовал что-то неладное. — Ты… Чего?

Девушка с хрипом откашлялась и, согнувшись пополам, отвернулась.

 — Кать? Катя. Кать! — Марк обхватил её за плечи и слегка потряс, чтобы привести в чувство.

Она с размаху залепила Марку пощечину.

 — Как ты можешь?! — голос срывался. — Как ты можешь обвинять меня в подобном?! Сколько слез я выплакала из-за тебя… С Владом я и сотой доли этого не плакала!

 — Раз Влад такой идеальный, что же ты сейчас не с ним?!

 — Потому что я полюбила тебя!!! — Катя в отчаянии от того, что Марк никак этого не поймет, едва ли не рвала на себе волосы. — Я люблю тебя, Марк, люблю, люблю, люблю! Я люблю тебя, я тебя люблю! Я готова идти за тобой вечность и повторять это миллионы раз. Я готова на всё, чтобы получить хоть капельку ответной любви! Но твои слова сочатся ядом, а глаза смотрят, но не видят меня. Ты хочешь уколоть побольнее, но разве я виновата в том, что тебе разбивали сердце?

Марк глубоко вздохнул. На душе было тяжело. Видел бы сейчас отец, что происходит с его средним сыном… Наверное, вмазал бы. Чтобы мозги на место встали и не был таким дураком. Чтобы женщины больше не помыкали им.

 — Неужели ты думаешь, — медленно проговорил парень, — что твоего люблю достаточно? Что надо лишь подождать и все наладится?

 — Да, Марк, я действительно так думаю.

 — Мне даже интересно, откуда идёт такая наивность.

 — Потому что ты все равно любишь меня. Как бы не плевался.

Марк не успел ничего возразить, как ему заткнули рот поцелуем. Язык Кати требовательно ворвался в его пространство. Обалдев от подобной напористости, Марк не сумел оттолкнуть девушку. Да и не хотел… Тело предало своего хозяина и возымело власть над разумом. Он подхватил Катю под ноги и прижал к стене.

 — Марк… — простонала девушка, на секунду оторвавшись. Руки хаотично скользили по его волосам. Она хотела его всего и сразу, никак не могла насытиться после столь долгой разлуки.

 — Сейчас, милая, сейчас… — бормотал Марк, умудряясь справляться с крючками на женской блузке и одновременно покрывать поцелуями шею и ключицы. Её запах будоражил все возможные рецепторы и Марк упивался этим. Он немедленно отпустил все раздирающие душу мысли и почувствовал себя очень хорошо рядом с Катей. В одном она не прогадала — Марк всё ещё любит, что выказывалось в такие минуты безумства.

 — Варь, ну давай заберем Мирку. Давай я быстро съезжу, а? — в очередной раз предпринял попытку Артем.

Варя, не отрываясь от трубочки в коктейле, устало посмотрела на отца. Повторять одно и тоже порядком надоело.

 — Зачем?

 — Эээ… — завис Артем, но, так и не придумав весомый аргумент, пустил в ход тяжёлую артиллерию. — Неужели у тебя сердце не екает?!

 — А должно? — со смешинками во взгляде поинтересовалась Варя, видя, что отец на самом деле тот ещё сумасшедший дед. Не наигравшись с дочерью во младенчестве, Артем мало того, что решил восполнить этот пробел с внучкой, так ещё и старался лишний раз не подпускать к Мирославе Баса.

 — Да.

 — Почему? Она с отцом.

 — Это прости Господи, а не отец! Ничего ведь не умеет.

Варя пожала плечами.

 — Научится. Уж прости его, но Рома первый раз папа, до этого как-то не доводилось, — с толикой язвительности заметила девушка.

 — И ты решила пустить свою Мирославу ему на опыты?! Бессердечная! — Артем воскликнул так громко, что все сидящие за столом обернулись.

 — И правда, — с притворным сожалением проговорила она, — не мать, а ехидна. Но, справедливости ради замечу, что с ним его мать и Кира.

После того, как удалось развестись с Марком, Варя вплотную занялась свидетельством Мирославы. К тому времени она уже без колебаний вписала Рому в графу отец, но фамилию дала свою. Обещанные три дня у него и встречи в любое время на территории Вари были обеспечены Басу. Помощником в этом послужило видео, присланное им Варе в мессенджере. Она уже не так сильно злилась на Рому, но всё ещё не была готова воссоединиться с ним. Несмотря на все протесты, парень предпринимал попытку за попыткой вернуть себе Варю, но что-то внутри шугалось его. Веры этому человеку больше не было.

И все же девушка обратилась к нему за помощью довольно скоро. Это произошло во время первого купания Мирославы. Варя набрала воду, проверила температуру и поняла, что понятия не имеет, что делать дальше с этой крохой на руках. В роддоме малышку мыли медсестры, матери же доводилось только менять подгузники.

Девушка в ужасе уставилась на воду и не решилась опустить туда дочку.

 — Приезжай, — коротко кинула она по телефону Роме и отключилась. Тот даже не стал перезванивать — через пять минут уже таранил дверь ударами.

 — Что случилось? — запыхавшийся Бас едва ворочал языком.

 — Да ты проходи. Разуйся, помой руки…

Он недоуменно выполнил все её указания.

 — Возьми Миру, — Варя передала девочку папе, — да аккуратнее ты!

 — Ну? Что дальше?

 — Пошли.

Бас почувствовал нарастающее напряжение от того, что не понимает происходящее и не может повлиять на ситуацию. И приход в ванную ввел в ещё большее недоумение.

 — Купай, — торжественно провозгласила Варя.

 — Тебя? — с надеждой воскликнул Рома. Ведь в купаниях младенцев он смыслил едва ли больше, чем в балете.

 — Ребёнка, идиот!

 — Я?!

 — А кто, я?! Я не могу!

 — Да ты что? А я могу?

 — Ага.

 — С чего бы такая уверенность?

 — Ты Бас, — безапелляционно заявила девушка и скрестила руки на груди.

 — И что? — парень округлил глаза от удивления. — Это, напротив, немножечко усугубляет дело, тебе так не кажется?

 — Неа. Я боюсь её купать… А ты ничего не боишься. И вообще, кто обивал мне пороги с криком «я отец, я буду!»?

Рома злобно зыркнул на Варю, а затем ненавидяще посмотрел на наполненную детскую ванночку. Он почти было опустил туда Миру, но в последний момент отдернул и прижал дочку к груди.

 — Остыла, — оправдался он и добавил немного горячей воды до нужной температуры. Он умоляюще посмотрел на Варю, но та выглядела не менее растерянной. Синхронно склонив голову к левому плечу, родители рассматривали дочку. Та дразнила их и высовывала язычок.

 — А такая ли она у нас грязная? Нет, — нашелся Рома.

 — И правда, не на шахте работала. Салфетками — и нормально.

 — Ага! — радостно кивнул Бас и они вышли из ванной, но все же поняли, что это не выход. Рано или поздно ребёнка придётся искупать.

Не сговариваясь, Варя и Рома достали телефоны.

 — Ма-а-ам, — проныли оба, — придешь?

Бабушки не отказали и подоспели на помощь. Благо, большие размеры ванной комнаты разрешали свободно вместить хоть десять человек.

 — Ничего не умеют, ну что это такое… — вздыхала Елена, по-новой набирая воду.

 — Воду по десять раз набирать, то ещё удовольствие. Бездари какие-то, — не отставала Яна, снимая с внучки кофточку.

Варя и Рома смущенно топтались на месте, словно нашкодившие школьники перед директором. Того и гляди оправдываться начнут.

 — Так, смотри. Взяла и опустила в воду, — раздавала Яна указания дочери, — под головку держи. А ты…

 — А что я?! — парень собирался медленно мигрировать отсюда. — Варька прекрасно справляется. Вы ж матери, у вас это на инстинктах…

 — Быстро подошёл сюда и полил Мирославу водой! — рявкнула Елена на сына и тот нехотя подчинился.

Мирослава купанием остался довольна. Она лежала смирно, нежась в теплой воде и наслаждаясь поддержкой нежных маминых рук. Ей нравились аккуратные движения папы, смывавшего с её тела пену и девочка довольно кряхтела.

Под конец купания Мирослава решила потрепать родителям нервы, что удалось весьма удачно. Малышка взбрыкнула ногами и оглушительно завизжала. А вслед за ней заорали и мама с папой. Нельзя было разобрать, кто громче — оба голосили на славу, впору оперу исполнять.

Варя спешно достала дочь из воды прямо к груди. Её совершенно не волновал промокший халат.

 — Воды не наглоталась? А в глаза не попало? А в уши? — Рома осматривал Миру.

 — Не знаю… Может, ей надоело? Голодная?

Яна и Елена в молчаливом исступлении наблюдали за происходящим и никак не решались задать вопрос об адекватности.

 — Дай-ка сюда, — осторожно попросила Яна ребёнка, — попить бы вам валерьяночки…

 — Вот этому, — мать Ромы указала на сыну, — уже ничего не поможет.

Варя не могла вспоминать эти моменты без улыбки. Спустя время она научилась многому и практически никакие взаимодействия с дочерью не вызывали в ней затруднения. Бас, проводивший с Мирой меньше времени, умел не всё.

Но девушка ничуть не жалела о том, что изменила свое решение касательно их встреч. Рома был не самым умелым отцом, во многом ему не хватало опыта, но в целом хорошим. Он очень старался и любил свою ненаглядную доченьку — это было самое важное.

Варя едва не потонула в розовом сиропе при мыслях о своей кровинушке и пропустила момент, когда Артем вышел из-за стола. Она хотела было возмутиться, что он уехал за внучкой без разрешения, но не заметила и Олега. Значит, вышли на перекур. Варя слегка успокоилась и вернулась к разговору с женской половиной стола.

Артем пулей вылетел из ресторана и согнулся пополам. Пелена перед глазами никак не рассеивалась.

 — Артем, — мужчина услышал приближающиеся шаги и мысленно выругался. Олег сейчас был совсем не кстати. — Ты в норме?

 — Да, — тяжело пропыхтел тот, придумывая, как спровадить друга. — Просто немного закружилась голова, наверное, с вином перебрал. Ты иди, тебя Марк зачем-то искал…

 — Найдет позже.

Олег не собирался уходить, не узнав, в чем дело. Он рывком развернул Артема лицом и охнул от неожиданности. Последний провел рукой под носом. Черт, опять кровь.

 — Ну что? Что, а? — с вызовом произнес Артем.

Олег смотрел на него ошарашенно и… с надеждой? У мужчины возникло дежавю. Много лет назад это уже происходило и едва не кончилось трагически.

 — Это ведь не то, о чем я думаю? — нервно спросил Олег.

 — Ты умеешь думать? — в привычной язвительной манере изумился Артем. — Надо же, а я раньше не замечал за тобой подобных эксцессов.

Друг покачал головой и опустил глаза. Носком ботинка Олег бестолково гонял небольшой камень, не решаясь спросить вновь. Потому что заранее знал ответ. Мужчина терзался плохими предчувствиями, но оттягивать момент вечно было нельзя.

 — Она большая? Больше, чем в прошлый раз? — сглотнув, решился-таки Олег. — Опухоль.

Артем сжал губы в тонкую полоску, покачал головой и показал примерные размеры опухоли. Это немного приободрило Олега, ведь размер был в два раза меньше, чем у предыдущей. Быть может, и лечение дастся легче?

 — Если честно… — хмыкнул Артем, усаживаясь на зеленую траву, — я не думал, что она вернется. Хотя врачи предупреждали, что это может произойти в любой момент.

 — Но образование небольшое. Вылечили в прошлый раз, вылечим и сей… — Олег тараторил так быстро, что сам не совсем понимал, что говорил.

 — Нет, — перебили его. — Оно… Злокачественное.

Олега словно обухом по голове ударили. При этих словах в воздухе отчетливо запахло смертью, а в ушах зазвенели колокола. Перед глазами встала ужасная картина лже-похорон друга и по спине пробежал холодок от того, что это может стать реальностью.

 — Лечат ведь… — упорно твердил свое Олег. — Ты ведь… Ты лечишься?

 — Нет смысла, — Артем стряхнул пепел с закуренной сигареты.

 — Смысл есть всегда!

 — Не в этот раз. Мне давно не тридцать лет. Вполне вероятно, что я просто не переживу какую-то из операций… Да и к тому же… Не хочу я пройти через это вновь. Лучше спокойно дожить свой срок и умереть дома, чем…

Артем не смог договорить. В горле встал ком. Он мог все… Но не говорить о своей смерти, когда не так давно вкусил жизнь. Вдруг стало казаться, что и пожить-то толком не успел, столько не увидел. Было невыносимо жаль утерянные года и так хотелось верить, что впереди ещё много лет, много советов и тепла его любимой Яны, улыбок Вари, смеха Мирославы, споров с крестниками, бесед с Олегом, стычек с Ромой и судебных заседаний… Но у смерти свои планы.

 — И как давно ты узнал? — подал голос Олег.

 — Пару месяцев назад. Думаю, до нового года протяну. Пока вроде неплохо держусь, но периодами подкашивает.

 — Почему ты не хочешь даже побороться за свою жизнь, черт возьми?!

 — Потому что я уже проиграл! — закричал Артем. — Я играл однажды и думал, что победил. Но настоящий финал разыгран только сейчас. Не в мою пользу. Может, проживу я на год-другой дольше, только это будет не жизнь, а бездумное существование! Но… Пока я не закончу дела, умирать не буду, — немного оправившись, мужчина вскочил на ноги. — И… Не говори Варьке, ладно? Никому не говори. Все узнается, когда придёт время.

Сказав это, Артем удалился, оставив Олега в полнейшем раздрае чувств.

 — Ага… — пробормотал Рома. — Вот так.

Он сидел на кровати в своей комнате, держа дочку столбиком одной рукой и рисуя другой. Парень слегка покачивался из стороны в сторону, прижавшись губами к виску Мирославы. Девочка крепко ухватила отца за большой палец и что-то гулила на своем, внимательно наблюдая за тем, как папа рисует портрет мамы.

Он хмыкнул. Очередной её портрет — очередная порция утешения. Только рисуя Варю, Бас мог немного выпустить напряжение и налюбоваться ей вдоволь.

Критически посмотрев на свое творение, Рома провел карандашом по мягким волнам волос.

 — Ага! — радостно завопила Мирослава и замахала ручками.

 — Какая ты у меня умница, — улыбнулся он, — все понимаешь. Так ведь лучше, правда? Поправили немного и портрет практически идентичен нашей маме.

Мира засунула кулак в рот и принялась увлеченно жевать его, но не прекратила разглядывать рисунок.

 — Нравится? — Бас взял малышку двумя руками и прижал её к груди. Дочка тут же устроила голову на отцовском плече. — Подожди, моя маленькая, — он ласково погладил Мирославу по спине, — подрасти немного. И папа всему тебя научит.

 — Ай-ай-ай… — сонно прочмокала Мирослава, так и не вынув кулак изо рта. Рома улыбнулся. У дочки появилась новая фишка: та начинала «ругаться» перед тем, как уснуть.

Варю это очень умиляло, но она не знала того, что знал Рома. Парень с теплотой вспоминал те дни, когда Варя, сбегая после школы и оставаясь у него на ночь, засыпала у Баса на груди. И частенько сквозь сон бормотала «Ай, Рома, ай». Тот и предположить не мог, что ей снилось, но после пробуждения Варя ничего не помнила.

Тихо скрипнули половицы — это пришла Елена.

 — Сынок, давай её мне. Устал уже, наверное.

 — Не нужно, мама. Она…

Фразу прервал стук в дверь.

 — Ладно, — Рома встал, намереваясь открыть дверь, — покачай её, уснет минут через десять. И… На всякий случай из комнаты не выходи.

Рома не знал, кто мог прийти и потому, осторожно подойдя к двери, прихватил с полки в коридоре нож. Но в дверной глазок никого не было видно. Бас неуверенно открыл и… тут же потянул дверь на себя.

 — Вы домом ошиблись! — заорал парень, сдерживаясь от желания выпнуть Артема ногой.

 — Нет, не ошибся, мелкий ты сученыш!

 — До-сви-да-ни-я! — процедил по слогам Рома и перетянул-таки дверь на себя и облегченно вздохнул. Бодаться с Артемом сейчас не было никакого желания, поэтому пусть гуляет.

Бас уже собрался вернуться к дочке и немного поработать, пока та спит, как вдруг, услышав шум на кухне, похолодел. Он не закрыл окно.

Выбежав на кухню, он застал Артем в момент перелезания через подоконник.

 — У вас это семейное что ли? — обалдело спросил парень. — Одна сбегает в окно, другой ломится! Вообще-то в этом доме есть дверь!

Артем не желал отвечать и только лениво отряхивал брюки.

 — И если она закрыта, значит ни войти, ни выйти нельзя! Намек понят?

Мужчина исподлобья посмотрел на Рому.

 — Давайте обратно! — рявкнул он. — Я вам раму оконную придержу, а вы по карнизу и вниз!

 — Где твоя мать?

 — Это уже крайняя наглость!

Артем бесцеремонно вошёл в спальню Ромы и при виде спящей внучки замолчал. Жестом он велел оставить малышку на кровати и выйти. Рома побелел от злости. Выйти тоже и оставить Миру одну он не мог, а Киры не было дома.

Артем закрылся в гостиной с Еленой.

 — Тест, — потребовал тот обещанную днк-экспертизу, — я больше не намерен пускать пыль Олегу в глаза.

Женщина достала заранее заготовленный листочек и молча протянула его.

Тот пробежался глазами пл строчкам и задержался на той, где говорилось о родстве с предполагаемым отцом Ромы.

99,9%

Мужчина облегченно выдохнул. Теперь его душа и совесть были спокойны.

====== Часть 66 ======

Кивцов ехидно посмотрел на своего подчиненного и, оправив галстук, криво улыбнулся на очередной донос.

 — Как безмерно счастлив наш Роман, не находите? — вздохнул Дмитрий. — Нахожу это чертовски несправедливым. Он строит заводы, растит дочь и наслаждается господством на работе. И все с моей подачи, все с моих земель… — он повернулся вокруг своей оси на кожаном компьютерном кресле. — А что получил я? Ни-че-го. Меня обвели вокруг пальца.

Подчиненный рискнул посмотреть на находящегося не в лучшем расположении духа начальника и заговорил:

 — Не все так идеально, как кажется. На данный момент он может позволить себе строить только два завода и…

 — Два! — гаркнул мужчина и ударил кулаком по столу, от злости подскочив с места. — Он уже строит аж два завода, а как только они начнут функционировать, то сможет десять разом! И это только в России, этот змей ещё не добрался до модернизации своего добра в Америке!

Дмитрий прижал руку ко лбу и нервно заходил по кабинету, про себя считая шаги, чтобы успокоиться. Он уже устыдился нахлынувшей ярости и взял себя в руки, чтобы преподнести себя в лучшем свете. Он уже давно не глупый мальчишка, не может позволять себе подобные выпады. Злость, слезы и прочее — удел слабых. А он не слабый.

 — Что там ещё? — Дмитрий ладонью очертил круг в воздухе, поторапливая подчиненного говорить. — Ты не договорил.

 — Есть девушка… — парень поджал губы. — Варвара. Невооруженным глазом видно, что его несет. А она…

 — Она?

 — Роман ей надоел. По крайней мере, так показалось мне.

Дмитрий задумчиво хмыкнул и потёр подбородок. Если это на самом деле так, то…

 — Почему ты так решил?

 — Разрешите?

Кивцов удивленно выгнул бровь и кивнул. Парень вышел за дверь, но уже через минуту вернулся с чем-то в руках. Это оказался блокнот, который подчиненный открыл и провел пальцем по исписанному листу.

 — Серьёзно? Ты записывал? — едва не рассмеялся Дмитрий.

 — Да. Чтобы ничего не упустить. На прошлой неделе он принес ей три букета во вторник, четверг и воскресенье и ровно через час после ухода Романа девушка выносила их вместе с мусором. Когда он провожает её и дочь до дома, Варвара никогда не приглашает его остаться. Он заносит коляску в дом и через пять минут выходит. Зато к ней частенько захаживает какой-то парень.

 — Его имя известно?

 — Нет.

 — Узнать.

Дмитрий вновь задумался. Навязчивая идея никак не давала покоя, извращенно пробуравливая мозг.

 — Если всё действительно так, как ты говоришь… То, думаю, девушка сама не прочь избавиться от него. А, значит, мой план претворится в жизнь как можно скорее.

 — Не думаю, что Варвара будет вашим помощником в том, чтобы выкрасть своего же ребёнка.

 — О не-е-ет, — с насмешкой протянул Дмитрий. — Мы начнем не с этого. Сперва я верну то, что принадлежит мне по праву и захвачу Глобал. Но перед этим следует его припугнуть. Пойдём на Ланграст и уже оттуда…

 — Тоже весьма спорно, — подчиненный говорил неуверенно, боясь снова попасть под горячую руку. — Марк столь же непрост, как и его компания. Астахов пытается избавиться от Ланграста уже долгое время, но даже ему это не удается. А он задавил многие компании.

 — А у меня выйдет! — взревел Дмитрий. Руки так и чесались от желания прибрать две самых крупных компании себе. Тогда он станет одной из самых значимых фигур, все двери станут открыты.

 — То есть наша первая цель — Ланграст? — осторожно уточнил парень.

 — Да.

 — Если Варвара все же пойдёт на сотрудничество с нами, то хорошим подспорьем станет то, что она была замужем за Марка. Наверняка она что-то знает.

Кивцов кинул резкий взгляд на своего сотрудника и округлил глаза от удивления. Ещё один неожиданный, но приятный поворот в беседе.

 — Это… Так ты о Грачах? Черт, и как же я сразу не понял, что ты говоришь о ТОЙ САМОЙ Варе. Что ж, удачно, удачно… Если на нашей стороне будет и Артем, то мы в выигрыше.

За прошедшие пять месяцев Мирослава могла похвастаться самым большим количеством достижений. Девочка очень подросла и уже не была тем несознательным младенцем, она все понимала. Мира научилась сидеть, стоять с опорой и звать маму с папой. Теперь еёрацион стал гораздо разнообразнее, в него входила не только смесь, но и каши и супы. Прорезался смех и целых три зуба. Игры с Базом и крестным Владом, который приходил в гости каждые выходные, стали гораздо веселее.

Крестная же похвастаться успехами не могла. Марк так и не дался в руки, он снова ускользнул и кинул напоследок, что не стоит очень серьёзно относится к просто сексу. И все же прогресс был, Катя видела это. Марк больше не старался съязвить, уколоть побольнее и, восстановив паспорт, не спешил обратно в Питер.

А вот отсутствие Егора в квартире особенно расстраивало.

 — Где наш дядя, а? — спрашивала мама у Мирославы на следующий день после свадьбы. Но Егор съехал днем раньше сперва к родителям, а затем к Насте на квартиру. — Где наш Егор? Опять уехал. Никак не хочет задержаться у меня.

За пять месяцев брака с Настей парень мог радоваться тому, что наконец потихоньку вставал на ноги. Он принял её предложение о работе, перевелся на заочную форму обучения и уже смог зарекомендовать себя как хороший специалист. Проживание на Настиной территории немного угнетало Егора, но он вполне удачно компенсировал это тем, что взял большую часть трат жены на себя.

Марк продолжал бодаться с Ромой, что становилось все сложнее. Тот загребал всю власть и преимущество себе, приступив к реализации проекта о заводах. Марк понимал, что проигрывает, но все ещё пытался держать позиции. Варя поддерживала его как могла, подбадривала всеми возможными способами, но делала это с огромной осторожностью. Теперь она не могла занять одну из сторон, девушка была и за Ланграст, и за Глобал, прибыль с которого достанется в наследство её дочери. В последнее время Варя всё чаще задумывалась о том, что Рома и Марк зазря тратят время и деньги на бессмысленную борьбу друг с другом. Не проще ли было объединить две мощных компании и зарабатывать ещё больше? Ведь теперь Варя не принадлежала ни одному из них.

Эти мысли снова занимали голову девушки, пока она ехала по трассе.

На заднем сиденье, устав лежать в автолюльке, закряхтела Мирослава.

 — Сейчас, моя маленькая, сейчас, — щебетала Варя, одной рукой касаясь детской ножки, но не отрывая взгляд от дороги. — Почти приехали. Сейчас встретимся с твоим наглым папашей и посмотрим в его бессовестные глаза. Да, Мира? Я даже разрешу тебе его куснуть разок-другой. Загрызешь его своими тремя зубками.

Варя вывернула руль и свернула на дорогу, ведущую к Глобалу. Ехать оставалось недолго и она была настолько полна решимости промыть Басу мозги, что подорвалась с места сразу же, как узнала о его решении.

Мирослава совсем устала сидеть без движения в одиночестве и захныкала. Но хныкать пришлось недолго: уже через пять минут Варя взяла её на руки и вытащила из машины. Она двинулась ко входу, как вдруг услышала до боли знакомый голос, который узнает из миллиарда других.

 — Я тебе че, личный извозчик? — орал Влад в сторону Глобала на выходящую Катю. — Ты сказала, что на десять минут, а сама час там торчала!

 — Ох, смотрите, какие мы нежные! — не уступала ему девушка и развела руками в стороны. — У тебя явно проблемы с восприятием времени, дорогой. Меня не было всего сорок минут.

Варя невольно улыбнулась. Катя и Влад были из тех пар, которые не только сохранили хорошие отношения после расставания, но и, казалось, улучшили их. Они извлекали из этого шикарную выгоду: Влад выдавал Кате любые справки и она могла пройти к любому врачу без очереди, а Катя ловко и незаметно меняла циферки в его пользу, когда Влад заключал договора с фармацевтическими компаниями. Но эти двое никогда не упускали возможности поддеть друг друга.

 — Ах, я ещё помню те времена, когда час в нашем сексе на самом деле оказывался десятью минутами, — Катя подала Владу сумку, чтобы тот поставил её в машину, но тот демонстративно разжал пальцы и улыбнулся самой ехидной из всех своих улыбок.

 — Дорогая, если во время секса ты теряла голову и счёт времени от удовольствия, то это ничего не значит.

Катя фыркнула и, пока Влад поднимал её сумку, повернулась и наконец заметила стоящих неподалеку Варю и Мирославу. Девушка улыбнулась и махнула им.

 — Все милуетесь? — Варя подошла ближе.

 — Просто Катька дура и это не лечится, — отозвался Влад, — только попробуй что-нибудь сказать, пешком домой пойдешь.

Проговорив это, он отвернулся, давая понять, что всё сказанное Катей все равно пролетит мимо. Парень взял Мирославу за руку и с улыбкой поцеловал крошечный кулачок. Малышка радостно заверещала и потянулась к крестному.

 — Ах, какая девочка, — Влад с нежностью заворковал с Мирой и погладил её по голове, — к папе приехала? — этот вопрос адресовывался больше Варе, чем ребёнку.

 — На самом деле мне просто не с кем было её оставить, — девушка немного устыдилась того, что приходилось таскать дочку по своим делам. Дочка вовсе не обязана участвовать в планах, не касающихся её воспитания.

 — Я заберу её к себе, — Катя присоединилась к играм с крестницей и совсем не подумала о том, что тут могут быть несогласные.

 — С чего вдруг ты её заберешь? — Влад ревниво прижал ребёнка к себе. — А я что, просто так тут? Мимо проходил? Я посижу.

 — Ты был у них два дня назад, а я не видела Миру уже полторы недели! Имей совесть!

 — Да кто же тебе виноват? Чем ты была занята, что не смогла выкроить хоть час? Если я хочу увидеться с девочками, я как-то двигаю и учебу, и работу!

Что-то теплое зашевелилось у Вари в груди. Этими словами Влад ясно дал понять, как они важны для него. Не исключено и то, что он просто искал повод чтобы ничего не делать, но… Он не ходил на свои развлечения, он приходил к Варе.

 — Ты охренел?! — от возмущенного крика Катю сдержало только присутствие здесь маленьких ушек. — Ты прекрасно знаешь о том, что я ищу работу!

 — Если бы тебе действительно была нужна работа, ты вернулась бы к Басу. Он давно зовет тебя обратно.

 — Хватит! — прикрикнула Варя. Ей прднадоела словесная перепалка друзей из-за ничего. — Не нужно никого забирать, Мира будет со мной. Я не задержусь надолго.

Две пары рук вцепились в малышку, а глаза беспокойно забегали. Если кто-то не пойдёт на уступки, то ни один не получит права побыть с девочкой.

 — Ладно, — сдался первым Влад, — мы погуляем с ней где-нибудь на площадке. Позвони, как освободишься. Кать, садись сзади с Миркой.

Варя схватила подругу за локоть и выразительно посмотрела на неё. Но та не поняла намека.

 — Что? Что ты хочешь?

 — Где я могу найти Рому?

 — А… — Катя растерялась. — Не знаю. Я не была у него. Но там, — девушка указала пальчиком на открытые входные двери, — на ресепшене у входа стоит Феликс. Попроси его, он проводит.

Девушка кивнула и, поцеловав на прощание дочку, вошла в здание. Но на ресепшене произошла заминка: около стойки стойки стояли трое мужчин в одинаковых черных костюмах. И который из них Феликс?

 — Простите, — набралась смелости Варя и обратилась к ним, — а могу я обратиться к Феликсу?

Самый темноволосый и широко улыбающийся из них махнул рукой в сторону коридоров и двое испарились за считанные секунды.

 — Это я. Чем могу помочь?

Варя зависла, совсем позабыв, зачем она сюда пришла. Внешность Феликса была столь необычна и выделяющаяся из привычной толпы, что было невозможно оторвать взгляд. Впрочем, Фил тоже не отличался излишней скромностью и заинтересованно разглядывал свою собеседницу.

 — Простите… — наконец заговорил он и слегка смущенно улыбнулся вновь. — Варвара? Или я ошибаюсь?

 — Да, — она была удивлена, — но как вы…

 — Я очень много слышал о вас, — мужчина пожал ей руку, — и очень рад наконец познакомиться лично. Идемте.

 — Куда? — Варя ошарашенно смотрела по сторонам, но все же последовала за Феликсом.

 — К Роману Александровичу. Вряд ли есть какие-то вопросы, которые вы не можете обсудить с ним и пришли за этим ко мне.

Девушка невольно восхитилась Феликсом. Теперь она смогла понять, почему Рома так дорожил своим замом и почему его так хотел заполучить себе Марк. Это был очень проницательный, уверенный в себе и распологающий других к своей персоне человек. Очевидно, что и в работе он — зверь.

Они поднялись на второй этаж, прошли три кабинета по небольшому коридорчику и остановились около Роминого.

 — Полчаса назад Роман Александрович вел переговоры, но, думаю, он уже освободился…

Ответом на эти слова послужило перекошенное от злости лицо Баса, показавшееся в широком, почти во всю стену, окне что открывало обзор на кабинет.

Он наклонился, а, разогнувшись, оказалось, что поднял кого-то с пола и теперь трепал этого кого-то за шиворот. Рома размахнулся и ударил своего подчиненного по лицу с одной стороны, а затем с другой. Капли крови из разбитого носа брызнули во все стороны и осели на кулаках Баса.

 — Я ошибся, — торопливо заговорил Феликс, — он всё ещё занят. Подождем у меня.

 — Что значит подождем?! — взвилась Варя. — Человека избивают, а вы просто наблюдаете?! Если никто не желает вмешаться и прекратить этот произвол, то это сделаю я!

Фил попытался задержать девушку, но та грубо толкнула его в грудь и бесцеремонно ворвалась в кабинет Ромы.

 — Привет, сладкая, — даже не посмотрев на вошедшую и не прекращая избиения проговорил Рома. — Ты покрасилась? Вернула темный цвет? Тебе идет, только давай ты зайдёшь чуть позже, я немного занят.

Мужчина, получив очередную порцию ударов, захрипел, но Бас не угоманивался.

 — Что ты творишь! — закричала Варя и кинулась вперёд, нырнула Басу под руку и прикрыла собой бедолагу. Рома в последние секунды успел отдернуть руку и не попасть по ней. Оцепенев от осознания того, что сейчас могло произойти, парень отошёл на пару шагов назад, но быстро пришёл в себя.

 — Ты что?! — прошипел он. — Совсем сдурела?! Ты куда лезешь?!

Но Варя не посчитала нужным ответить ему. Она достала из сумки упаковку бумажных салфеток, достала десяток разом и приложила их к разбитому носу пострадавшего. Тот, боясь ещё более жестокой расправы начальника, дрожащей рукой попытался отодвинуть девушку и отказаться от помощи, но она упрямо мотнула головой.

 — Как вы? — Варя отодвинула его волосы со лба и утерла кровавые потеки. — Скорую? Да зачем я вообще спрашиваю, я сейчас…

 — Отойди от него! — рявкнул Рома и схватил её под локоть, поднимая.

 — Это ты отойди! Человеку больно! Ты, бессердечный монстр, причина его боли!

 — Ты и сотой доли произошедшего не знаешь.

 — И не хочу знать. Мне достаточно того, что я увидела. Я прекрасно знаю, что ты любитель помахать кулаками.

 — Давай спокойно поговорим.

Варя изумленно посмотрела на него и, сложив руки на груди, часто заморгала. Атмосфера помещения напрягала до звона в ушах, а воздух, пропитавшийся запахом крови, неприятно кружил голову.

 — Что мы сделаем? Ты, оказывается, говорить умеешь, а не только руки распускать?

 — Варя… — Рома, разозленный и до этого, нервничал ещё больше. На напряженных руках проступили вены, он недовольно скрипел зубами.

Бас схватил со стола бутылку воды и осушил её в несколько больших глотков.

 — Фил! — заорал он, раскрыв дверь. — Фил!

 — Да? — он подскочил в считанные мгновения.

 — Где тебя носит? Ты пять минут назад тут был!

 — Мне нужно было отзвониться на стройбазу по поводу…

 — Меня это мало интересует! Я же просил никого не пускать ко мне. Что за?..

Феликс не нашёл ответ, но не отвел взгляд и продолжал смотреть прямо в глаза начальнику. Он оказался зажат промеж двух огней и в любом случае Рома остался бы недоволен. Либо из-за того, что кто-то, кроме него, посмел перечить Варе. Либо из-за того, что произошло сейчас.

 — Убери его с глаз моих, — Бас злобно зыркнул в сторону избитого. — И организуй скорую. Иначе вот эта сердобольная мадам, — это адресовывалось Варе, — не успокоится. Хотя… В ином случае голодной не останется.

 — Почему это? — насупленно поинтересовалась она.

 — Потому что ты прекрасно питаешься моей кровью! Налетай, стол накрыт!

Варя и Бас наконец остались наедине, но так и не начали разговор. Один из них усиленно делал вид, что ничего не произошло, а вторая сердито буравила взглядом стену.

 — Ну что? — у Ромы сдали нервы и он заговорил первый. — Что ты хотела.

 — Бас, ты же понимаешь, что так нельзя?

 — Как?

 — Ты правда идиот или только прикидываешься?! — Варя чувствовала себя преотвратнейше. Её иллюзии рассеивались вновь. Совсем недавно ей казалось, что Рома стал другим, что хотя бы Мирослава изменила его. Рядом с дочкой это был совсем другой человек: нежный, ласковый, сговорчивый и совсем не агрессивный. Но, как оказалось, слишком многое оставалось за кулисами и скрыто от взора.

Варя судорожно вздохнула и подняла глаза к потолку. А ведь Рома всегда был таким… И когда-то давно она любила его любым. Но что же сейчас? Чувства пропали или… Или же нерассосавшаяся обида не дает принять его обратно к сердцу?

 — Ты не можешь бить своих сотрудников!

 — Слушай! — Рома закипел. Он отбросил в сторону ручку и какие-то бумаги. — Ты правда приехала с другого конца города, чтобы вынести мне мозг?! Не читай мне мораль!

 — И не собиралась, я хотела поговорить о другом, но ты…

 — Что я? Ну что я? — под натиском эмоций Рома резко махнул руками и пиджак, и без того пострадавший в ходе драки, затрещал по швам. Парень сделал ещё рывок, дорвал его окончательно и откинул в сторону, для наглядности пнув ногой.

 — Это мои люди, Варя, мои! И только я тут решаю, как поступать с ними. Абсолютно каждый из них знал, на что шёл, когда устраивался в Глобал. Все знали, что будет проступок — будет наказание. А ланграстовских крыс, работающих на две стороны, я вообще имею полное право убить. Он легко отделался.

 — Так нельзя!

 — Можно, Варя, можно! — Рома разошёлся так, что не заметил оставленную открытой дверь и столпившихся зрителей этого спектакля. — Своим сотрудникам ты можешь хоть сопли подтирать, но ко мне со своей политикой не лезь! Не указывай мне что делать, ясно? Ты мне не жена!

Последняя фраза раскаленным железным куском застыла в воздухе и неприятным осадком осела в легких. Во рту появился привкус чего-то горького, а сердце неприятно заныло. Почему-то истерично задрожали веки, но Варя быстро взяла себя под контроль, решив, сто больше никогда не будет плакать из-за Ромы. И правда… Она ведь ему не жена.

 — Я не это имел в виду, — Бас отрезвился своей же глупостью, — я хотел сказать, что… Черт, да я даже не об этом думал!

 — Но ты прав, — невозмутимо повела плечами девушка, — я не твоя жена. И никогда ей не стану.

 — Варь… Не говори так.

 — Это правда. Я ведь вообще тебе никто. Просто мама твоей дочки, не более.

Рома тяжело вздохнул. Как бы Варя не отпиралась, парень понимал, что сказанное обидело её. В таком состоянии все доводы пролетят мимо.

 — Что ты хотела сказать? Когда пришла?

 — Уже неважно. Я поняла, что мои слова до тебя не дойдут, ты все равно сделаешь мне на зло. Ты ведь все равно появишься там.

Бас нахмурился. Он не сразу понял, о чем идёт речь, а когда до него дошло, хмыкнул. Варя беспокоилась о том, что им придётся вдвоем появиться на одном из крупнейших общественных мероприятий. Благотворительный вечер, на который приглашались влиятельные люди и медийные личности, способные привлечь внимание к данной организации. Как ни странно, подобные вечера отличались излишней пышностью и помпезностью. Но, надо сказать, это имело результат и собранных денег хватало до следующего такого мероприятия, проводимого раз в год.

Варя получала конверт с приглашением вот уже седьмой раз, а Бас — первый. Сперва он не хотел туда идти, посчитав, что там будет достаточно и Фила. К тому же одно из негласных правил этого вечера — наличие сопровождающей пары, коей у Ромы не было.

 — Конечно, — ответил он Варе. — Меня пригласили, я приду. Всё просто.

 — Тебе даже не с кем.

 — А тебе есть?

Варя ядовито улыбнулась и постучала ноготками по кожаной обивке дивана.

 — Марк не отказал мне. Наша пара уже канонная на этом сборище.

Стрела попала в цель. При упоминании Марка Бас снова взбесился и начал нервно теребить галстук. В эти моменты он был очень похож на ребёнка, который не знал куда деть руки.

 — А знаешь, — парень описал круг вокруг дивана, на котором сидела Варя, — с каждой секундой я всё больше убеждаюсь, что мне надо пойти на этот вечер. И я непременно порадую тебя своим присутствием там. Жду завтрашней встречи, Варварушка.

 — Как я выгляжу? — уже десятый раз за прошедший час спросила Варя, повернувшись на каблуках возле зеркала в детской.

 — Как женщина, за которую готовы убивать. Красивая, красивая, — вздохнул Марк, развалившийся на диване неподалеку. Он успел пожалеть о том, что пришёл так рано. Парень наивно полагал, что они поедут сразу же, но Варя встретила его в домашнем халате и с полотенцем на голове.

 — Ма! — громко воскликнула припрыгивающая на ножках в кроватке Мирослава. — Ма!

Марк инстинктивно повернул голову на звук, но ни одно из чувств не шелохнулось в нем при этом, что было странно для него самого. Парень любил детей и ещё два года назад понял, что готов стать отцом. Он не мог спокойно пройти мимо ребёнка и не задуматься о том, что когда-нибудь и он обзаведется таким. Но к Мирославе Марк был абсолютно равнодушен и даже то, что дружелюбная малышка несколько раз пыталась идти с ним на контакт, не трогало.

 — Да, Мирик, да, — улыбнулась дочке Варе и, наклонившись, чтобы их лица были на одном уровне, ласково погладила её по спинке. — Скоро придёт дедушка, немножко с тобой посидит. Будь умницей, хорошо?

Марк задумчиво склонил голову. Он никак не мог отделаться от мысли, что это он должен быть частью семейной идиллии. Мирослава должна быть его дочерью.

Варя поймала его изучающий взгляд и смущенно улыбнулась.

 — Что-то не так?

 — Нет. Все в порядке.

Девушка уже сотый раз поправила собранные в объемную причёску снизу волосы. В этот выход она отошла от привычного стиля и выглядела по-иному, но не менее красиво. Если раньше Варя делала выбор в пользу летящих тканей длиной до середины икры и нежных цветов, то сейчас она рискнула надеть темно-красное платье-футляр до колена. Открытые плечи добавляли особого огонька. Подчеркнутые красной помадой губы вызывали желание рассматривать и рассматривать её лицо.

 — Ты так смотришь…

Марк покачал головой.

 — Любуюсь, — отшутился он и перевёл тему. — Как ты думаешь… Его сопровождением будет Катя?

Слегка покачивая бедрами, Варя пересекла комнату и села рядом. Марк с удивлением отметил, что чувствует себя в точности также, как на её выпускном. Она определенно симпатична ему как девушка, ему нравится её примут рядом и она сама, но… Кровь уже не кипит от любви к Варе. Марк спокойно переносит её присутствие рядом и даже получает от этого наслаждение, как если бы рядом с ним сидела Настя.

 — Не знаю, — честно призналась Варя, — Катя давно отказала ему в помощи в рабочих моментах, но… Это ведь не рабочее мероприятие. Это дружеская помощь.

Парень прикусил костяшки пальцев, чтобы не сболтнуть лишнего. Он понимал, что парный выход на подобном мероприятии зачастую не всегда означает любовь между двумя… Но ничего не мог с собой поделать. Брать Катю с собой он не хотел, но и видеть её с кем-либо тоже не хотел.

 — Почему её не пригласил ты? Мне казалось что на свадьбе…

 — Креститься надо, Варя, когда кажется, — грубо оборвал её бывший муж. — Ничего такого.

 — Дурак, — без эмоций обозвала его девушка, — дурацкий. И себя мучаешь, и её. Ты даже шанса ей не даешь.

 — А кто обзывается, тот сам так называется, — проигнорировав последнее, поддел её детской дразнилкой Марк.

Варя показала ему язык и отошла к окну. Ей что-то не понравилось — она нахмурилась.

 — Папа приехал. Но он не припаркуется, мест нет. Пойду отгоню машину в соседний двор, постоит там пару минут.

 — Кхм… Я подожду тебя в коридоре.

По непонятной даже ему самому причине Марк не мог оставаться наедине с Мирой.

 — Баз! — закричала Варя и послышался топот лап по полу. Пес примчался на клич сразу же. — Смотреть за Мирославой, понял? Смотри! Я на пять минут. Где Мира?

Баз понятливо гавкнул и ушёл в детскую. Увидев своего лохматого друга Мирослава закатилась смехом и села. Баз просовывал нос между прутьев и позволял себя гладить, что забавляло малышку.

Варя ушла.

Едва Марк отвлекся на что-то другое, как до его слуха донеслось сперва вопросительно, а затем жалобное:

 — Ма? Мамма!

Парень на секунду заглянул в детскую, чтобы не брать грех на душу, но там всё было в порядке. Баз исправно смотрел на колыбель, малышка сидела и растерянно смотрела по сторонам. Ещё минуту Мирослава звала сперва маму, а затем папу, надеясь, что придёт хотя бы он… А когда поняла, что никто не придёт, разрыдалась так жалостливо и безудержно, что даже у Марка сжалось сердце.

Не смея издеваться над ребёнком, он вошёл в детскую и, помедлив секунду, несмело взял Мирославу на руки.

 — Чего ты кричишь, а? Мама занята, скоро придет.

Мира серьёзно смотрела на дядю, который никогда с ней не играл, но уже не плакала.

Марк нерешительно погладил её по тёмным волосам, отросшим настолько, что впору было собирать маленькие хвостики. Мирослава осторожно изучала его лицо: проводила ладошками по щекам, лбу носу. И вдруг Марк чихнул. В первые мгновения ему показалось, что это импугает её, но… Для Миры это оказалось столь забавным, что она тут же залилась смехом.

Смотря на широкую, беззубую (за исключением трех зубов) улыбку Марк почувствовал, что тает под очарованием шоколадных, так похожих на Варины, глаз.

Отсмеявшись, малышка положила голову Марку на плечо и что-то загулила на своем языке. Парень взял в руку крошечный кулачок и аккуратно пересчитал пальчики. В этот момент желание иметь детей и жалость, что Мирослава не его, захлестнули особенно сильно.

 — Как жаль, — прошептал он, покачивая ребёнка, — что наше первое знакомство прошло не так хорошо, как сейчас.

 — Ай-ай-ай, — проговорила Мирослава.

 — Ругаешься? — парень улыбнулся. — Заслужил, наверное. Прости меня, Мира. Я был холоден к тебе… Но я просто тебя не знал.

Девочка аккуратно похлопала ладошкой его по плечу. Марк понимал, что малышка вряд ли понимает, о чем он говорит и этот жест не значит ничего особого… Но мысли о том, что хоть кто-то его поддержал, грели душу.

Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как ушла Варя. Всё его внимание сконцентрировалось на маленьком человечке, что прижался к его груди.

 — Марк? — удивленно окликнула его вошедшую в квартиру Варя. — Я немного задержалась, не могла разъехаться с каким-то мудаком. Марк… — девушка ошарашенно замерла на пороге детской, застав Марка с Мирославой на руках. Возле неё недоуменно затормозил Артем, не понимая, в чем причина ступора.

 — Она плакала? Она… — подойдя, девушка вдруг ахнула и едва смогла закончить предложение. — Боже мой, она спит.

 — Правда? Я даже не заметил. Хреновая из меня нянька.

 — Она спит…

 — Утомилась малышка, что теперь. Бывает.

Варя не стала оставлять отцу указания и напутствия, он и сам прекрасно всё знал и умел. Спокойная за своего ребёнка, девушка махнула родным на прощание и ушла вместе с Марком.

 — Почему тебя так удивило, что Мира спит? — не выдержал и спросил он в машине.

 — Сейчас восемь часов.

 — Это должно всё разъяснить?

 — Просто… — Варя стала выводить на коленке понятные только ей узоры. — Она никогда не спит в это время. После обеденного отдыха она кушает и играется до шести вечера, потом дремлет до половины седьмого и укладывается уже в десять. И единственный, кто может уложить Мирославу в восемь-девять часов — Рома.

Марк многозначительно хмыкнул и, чуть не проморгав приближающийся поворот, щелкнул поворотником.

 — Мне кажется, что она перепутала тебя с ним, — неуверенно произнесла Варя. — Это странно, ведь вы совсем не похожи… Да и с другими-то она его не путает, из всех лучше всех узнавала.

 — Перепутать меня с Ромой и перепутать с папой — совершенно разные вещи, — лаконично заметил Марк и не получил ответа. Варя много думала над этим, но ни к чему конкретному так и не пришла.

 — Что же, — Марк затормозил, — встряхнем всю желтую прессу? Пусть поговорят о нашем совместном выходе после развода, подзаработают поди.

Девушка кивнула, улыбнулась и, уже слыша вспышки камер, покинула салон автомобиля.

Чувствуя камеры едва ли не под пятками, она пафосно улыбнулась и взяла Марка под руку. Проходя к человеку со списком по коридору из фотографом, Варя краем глаза заметила стоящих поодаль Егора и Настю, окруженных журналистами и позирующих под вспышками. На протяжении того времени, что молодые люди женаты, ни один из них ничего не прокомментировал. И вот журналисты, желая получить эксклюзив, наконец выловили такую возможность.

 — Что значит ваш совместный выход с бывшим мужем? — тыкали Варе в лицо микрофон.

 — Мы можем надеяться на воссоединение красивой пары? — не отставали от Марка, но оба хранили молчание.

Назвав свои фамилии, они ждали, пока их отметят. Варя тем временем бегло просматривала список, ища знакомые фамилии. Влад уже приехал — он был отмечен плюсом и напротив его фамилии стояла пометка +1. Значит, его парой являлась не кто-то из приглашенных, он привел девушку с собой. С Ромой была ровно та же история. Он уже явился и заполучил отметку.

Но то, что немало заинтересовало девушку — отсутствие Феликса. Она была уверена, что тот последует за начальником.

 — Прошу, — перед Марком и Варей открылись двери. Вслед им донесся звук подъезжающей машины и одобрительный гул журналистов, но посмотреть они уже не успели.

Войдя в зал, пара свысока окинула взглядом присутствующих. Многие потрясенно замолчали, не ожидая увидеть их вместе снова.

 — Нам туда, — ткнула Варя пальчиком куда-то в толпу, — я вижу Влада.

Влад же, раздобыв бокал вина, вовсю обнимался с ним и ни за что не желал расставаться, пока не увидит дно.

 — Какие люди, — улыбнулся он и пожал Марку руку, а затем обнял Варю. — Я ожидал всякого, но, если честно, не вашего совместного появления.

 — А с кем приехал ты.

Влад повернулся и подмигнул пробирающейся к нему сквозь столы Кире. Та смущенно кивнула Марку и почувствовала себя свободнее лишь с Варей. Но Владу девушка улыбалась так ярко, что он даже забывал про вино у него в руках и сжимал её ладонь. Варя хмыкнула: Кира ему нравилась. Очень нравилась и это было видно невооружённым глазом.

 — Как поживает наша маленькая? — спросила Кира про Мирославу.

 — Прекрасно. Сколько внимания получает этот ребёнок, наверное, никакому другому столько и не снилось. Сотни нянек вокруг, — Варя засмеялась, — иногда я не успеваю до неё добраться, последняя в очереди оказываюсь.

 — Поставишь меня в очередь?

 — Конечно. Приходи к нам на этих выходных.

 — Обязательно.

Варя чуть опустила голову и исподтишка заскользила взглядом по залу, но не нашла нужного ей человека.

 — А как… — вкрадчиво начала она. — Как наш большой и противный?

 — Ромка? — Кира выгнула бровь. — С ума сходит. Притащил сюда какую-то шаболду, страшнее, чем война, прости Господи.

 — Но кто она?

 — Я не знаю. Вроде с работы.

Кира хотела добавить что-то ещё, но замолчала, посмотрев в сторону вновь открывшихся дверей. Первыми в зал прошли Егор и Настя, наконец оказавшись на свободе от журналистов… А вторыми были Феликс и Катя.

Марк изумленно захлопал глазами. Их взгляды пересеклись и Катя тут же потащила Фила в другую сторону.

Её образ кардинально отличался от образа подруги. Короткое черное платье с длинными рукавами открывало обзор на красивые ноги, распущенные волосы завивались в легкие локоны.

 — А… — только и смог выдавить из себя парень, нескромно указав рукой в сторону Кати.

 — Б, — невозмутимо ответила ему бывшая жена. — А чего ты хотел? Не уделил внимания ты, уделил другой.

Но Марк выглядел таким поникшим, что она сжалилась и добавила:

 — Не переживай, Феликс ей всего лишь друг и бывший коллега. Просто ему тоже надо было с кем-то идти.

Но на этом потрясения не закончились. Из ниоткуда рядом с компанией из четырёх человек появился Рома со своей спутницей.

 — Как я рад всех видеть, — широко улыбнулся он и показал зубы.

 — Нда… — Кира презрительно осмотрела девушку. — А мы не всех…

 — Какая ты гостеприимная.

Варя сузила глаза. Эту девушку она определенно знает. Вспомнить бы ещё откуда…

 — Хочу представить вам мою спутницу, — продолжил Бас, но девушка его перебила:

 — Аня.

Перед глазами одно за одним замелькали воспоминания. Школьный коридор. Драка. Варя таскает её за волосы.

 — Как давно мы не виделись с тобой Марк, — прощебетала его бывшая девушка и Бас игриво подвигал бровями, зля и Варю, и Марка.

 — Ещё бы столько же тебя не видел, — хмуро отозвался парень.

 — Ты совсем не меняешься, — она надула губы, — плохое настроение?

 — Было прекрасным, пока ты не явилась.

Варя не могла смотреть на то, как Бас обнимал её за талию, с нежностью гладил по волосам и целовал в висок. Девушка растерялась настолько, что полностью потеряла самообладание и не смогла скрыть сковавшее по рукам и ногам расстройство.

 — Варя, не желаешь… — насмешливо начал было Рома.

 — Не желаю, — грубо оборвала она и, забрав у Марка клатч, извинилась. — Простите. Мне нужно отойти.

Варя не знала куда шла и зачем. В груди что-то гулко отстукивало, а перед глазами темнело.

 — Простите… — вновь извинилась она, когда врезалась в кого-то.

 — Эй, ты чего? Ну-ка сядь, — кем-то оказалась Катя и мгновенно усадила подругу на стул. Варя не могла сказать и одного связного предложения, только глупо разводила руками и выдавала что-то непонятное.

 — Он там с ней… И её… А она…

 — Кто? С кем? Ты о чем?

Но стоило Кате посмотреть чуть в сторону, как она все поняла и принялась рассыпаться в утешениях, что у Ромы это не серьёзно.

 — Что случилось? — Настя ещё издали заметила бредущую как в тумане Варю.

Катя вкратце объяснила ей ситуацию и девушка, хмыкнув, отодвинула мужчину, что закрывал ей обзор на главную звезду этого вечера.

 — Боже мой, — пробормотала она, — это ж бывшая Марка.

 — Чья бывшая?! — воскликнула Катя, но тут же заткнула себе рот.

 — Аня. На редкость падкая на деньги, больше ничего в её крашеной башке нет, — сестра Марка чуть запахнула декольте темно-синего мерцающего платья.

Катя рассерженно пыхтела сбоку. Ей хотелось взять Аню за лохмы и лично приложить её хорошенькую головку об стену хотя бы за факт того, что она встречалась с Марком, а сама Катя — нет.

 — Кира сказала, что она работает у него. Но кем? — Варя побарабанила ногтями по столу, не надеясь получить ответ на риторический вопрос.

 — Дизайнером. Займется его новым офисом, как только достроят, — Настя пожала плечами.

 — Откуда знаешь?

 — Рома предлагал мне это место ещё полгода назад, но я отказалась. Аня была следующая в списке. А пойду-ка я с братом поздороваюсь, — произнесла Настя, хищно направляясь совсем не в его сторону.

Варя поняла, что ей необходимо привести себя в чувство и отправилась на улицу, попросив Катю оставить её. На свежем воздухе не стало легче. Крутились тысячи почему и все они были связаны с Ромой.

Спустя полчаса или, может, час девушка нашла в себе силы вернуться назад и с удивлением обнаружила, что в зале началась потасовка. Но времени разбираться и думать что к чему не было. Выхватив железный поднос из-под вина и разбив все бокалы с красной жидкостью, Варя мощно огрела им девушку, таскавшую Катю за волосы.

 — Ещё одна приятная встреча! — воскликнула Аня и всплеснула руками при виде Насти.

 — А я-то как рада! — фальшиво улыбнулась она.

 — Слышала, ты вышла замуж? За сына какого-то адвоката, кажется?

 — Да. А ты, я так понимаю, получила место в Глобале?

Аня приблизилась к Насте и, склонившись над её ухом, доверительно зашептала:

 — Ты не поверишь, но это просто лучшее, что со мной случалось!

 — Нда?

 — Роман Александрович просто потрясающий! Только ради него стоило устроиться туда!

Настя сглотнула неприятный ком, подступивший к горлу. Находиться рядом с этой особой было откровенно противно.

 — Когда он пригласил меня пойти с ним, я чуть не умерла от счастья! — продолжала восторгаться Аня. — Что-то намечается, я уверена.

 — А ты в курсе, что у него есть ребёнок?

Аня не успела ответить. К ней подошла ещё одна девушка, практически идентичная ей.

 — Ох, Настя, ты помнишь мою сестру? Если нет, знакомься — Надя.

 — Очень рада, — девушки поздоровались сквозь зубы и рады совсем не были.

 — А насчёт ребёнка… — вернулась к разговору Ромина спутница, — это не проблема. Я рожу ему ещё одного, всего-то.

 — Как у тебя всё просто, — процедила сквозь зубы Настя, понимая, что лучше бы уйти, но сдвинуться с места она уже не могла.

 — А что сложного? Главное, чтобы эта прошмандовка Варя снова не встала на моем пути. Ты же помнишь, как нагло она увела у меня Марка? Но толку-то. Даже ей надоел этот ни на что не годный слабак.

Это было точкой невозврата. Гейзер взорвался внутри Насти и она залепила Ане звонкую пощёчину.

 — Ни на что не годная прошмандовка — это ты, ясно?! Даже раздвинутые ноги тебя не спасают!

Аня едва не задохнулась от возмущения. Она высоко подняла руку, чтобы ударить, но вдруг поняла, что не может этого сделать.

 — Не сметь, — жестко отчеканила Катя, удерживая женскую кисть. — Не советую замахиваться на семейство Глинских. От адвокатов замучаешься отбиваться.

Но девушки позабыли об одном маленьком нюансе: присутствии Аниной сестры. Та чем-то огрела Катю и схватила за волосы. Завязалась драка, которую никто не спешил разнимать.

Катя, потеряв ориентир в пространстве, пыталась нащупать хоть что-то, чем можно отбиться от Нади, как та сама разжала руки.

 — Ай яй яй, девочки, — с подносом в руках проговорила Варя, — какая пляска, и без меня.

 — А я тоже не хочу быть в стороне, — выдала подбежавшая Кира и, схватив со стола бутылку, ударила ею Аню по плечу.

Но на этом потасовка, как ожидалось, не закончилась, а только разгорелась сильнее. Девушки таскали друг друга по полу, рвали волосы. В сторону летели украшения тиффани и картье, терялись бриллианты и топталось золото. Преимущество было явно не на стороне Ани и Нади, если бы не четверо здоровых мужиков, вставших на их сторону. Убрав их, один из них грозно двинулся на Настю.

 — Ну что, красивая, поговорим? Дашь номер? — его рука сжалась в кулак.

Варя заметалась было в поисках подходящего тяжелого, чем можно ударить, но оказалась обездвижена. Другой заломал ей руки за спину. Катя кидалась едой в третьего, Кира пропала из поля её зрения.

 — Ага! — гаркнул Егор, только вернувшийся в зал. Он развернул нападавшего к себе лицом и ударил того по носу. — Записывай мой номер, хорошенький! Я буду звонить ночами и томно дышать в трубку. Твою-то мать, вышел на перекур, оставил жену, а тут такое!

 — Милая, прекрати кидаться едой. Это неприлично, ты же девушка, — проговорил Марк Кате. — Смотри, я тебя научу, как надо.

Парень размахнулся и ударил одного из громил головой в лоб. Он рухнул вниз от неожиданности, но успел потянуть за собой Марка и тот, что держал Варю, отпустил её и нанес валяющемуся Марку пару ударов. А через секунду оказался рядом, но уже без сознания.

Рома, вырубивший обидчика, поднял Марка за ворот рубашки и пнул второго «собрата», что лез на Катю.

 — Вы в курсе о золотом правиле того, что лежачих не бьют? — ласково спросил Бас. — А что с ними делают вы в курсе?

 — Д-добивают?

 — И убивают за попытку нападения на девушек! — взревел парень и отправил его в нокаут одним ударом.

Послышалось шарканье по полу. Это через весь зал тащил по полу такого же отключившегося бедолагу Влад.

 — На, до кучи, — он пнул обидчика Киры.

 — Тебе туда же! — рявкнул Егор и первый получил по голове с двух сторон. Ещё и от Марка.

Вдалеке завыла вызванная кем-то полицейская машина.

 — Беги, Анечка, от Глобала пока можешь. Беги, родная, — успел сказать напоследок Рома.

Девушки, съежившись под серьёзными взглядами, сидели на лавке и зябко кутались в мужские пиджаке.

Они освободились из полицейского участка далеко за полночь и теперь ждали жесткой ругани. Единственным, кто откровенно веселился, был Бас, резко почувствовавший себя молодым.

 — Я не понимаю! — взревел Марк, уперев руки в бока и нависая над сестрой. — Почему ты, Настя, а?! Ладно, я ещё могу понять их, — он указал в сторону Вари, Киры и Кати. — Эта — сестра отбитого, эта у него работала и несколько лет жила с ним, эта от него ребёнка родила. Видимо, это заразно. Но ты-то ко всему этому балагану какое отношение имеешь, Настенька?!

 — Слышь, охреневший! — за секунду завёлся Рома и чем-то кинул Марку в голову, но не попал.

 — А я буду у него работать, ясно тебе?! — заорала вдруг Настя, чем огорошила всех присутствующих. — Если предложение все ещё актуально, то я согласна, нравится тебе, Марк, это или нет!

Повисло молчание. Был слышен гул едущих по трассе за отделением машин и хлопанье крыльев птиц.

 — Ладно, — произнёс Егор, — нам всем надо успокоиться. Мы домой. Варь, тебя отвезти?

Когда сестра ответила отказом, он обнял Настю за плечи и повел к машине.

 — Пошли, — Влад поднял с лавки Киру и Катю, — развезу вас по домам. Наедине с нормальными людьми вас оставлять нельзя, кидаетесь, дикие.

Катя стянула пиджак с плеч и хотела вернуть его Марку, тот отмахнулся и, психуя, пошёл в другую сторону.

Рома, оставшийся наедине с Варей, лёг на лавку и нагло устроил голову на её коленях, но девушка не посмела его прогнать.

 — Класс, да? — восторженно выдохнул он.

Варя промолчала.

 — Спасибо, — вдруг тихо проговорила она.

 — За что?

 — За то что заступился.

 — Разве я мог иначе?

 — И… Прости за сцену в офисе. Наверное, я и правда не должна была лезть туда. Пусть всё это гадство останется на твоей совести и…

 — Забудем.

 — Я могу как-то отблагодарить тебя?

Рома на секунду задумался.

 — Ответь на вопрос. Ты ревнуешь?

 — Ни грамма!

Бас улыбнулся и, поднявшись, поцеловал её в шею. Варя задышала чаще.

 — Ревнуешь, сладкая, ревнуешь. Не отрицай этого.

 — Нет.

 — Да.

 — Зачем ты это делаешь?!

 — Хочу наконец услышать, что ты любишь меня. Ведь это правда. Сколько мы прошли… И предательства, и разлуки, и ненависть, и ужасные ссоры. Но мы все равно вместе. Что это, если не любовь? Мы не можем друг без друга, признай это.

 — Мы и вдвоём не можем.

 — Сможем, сладкая, мы всё сможем. Дай мне последний шанс. Дай шанс быть нашей семье. И если я снова разочарую тебя… Клянусь, что оставлю в покое. Ты только скажи, что любишь. Скажи по-иному, скажи как хочешь, только скажи. Я готов миллиарды раз повторять, как сильно любил, люблю и буду бесконечно любить тебя, Варя.

Варя внимательно смотрела на него.

 — Да, Рома. Я ревную тебя.

И, обхватив его лицо ладонями, Варя под множеством ярких звезд нежно коснулась его губ своими.

====== Часть 67 ======

Любая из гитарных струн могла бы выглядеть более расслабленной, чем Егор этой ночью. Он вел машину одной рукой и, казалось, совсем не следил за цифрами на спидометре.

Настя всё ещё сидела в его пиджаке. Он был определенно велик ей, но такой тёплый ивкусно пахнущий. Девушка боялась посмотреть на мужа, осознавая, что она является причиной его разбитого лица. Но то, что Егор вступился за неё, приятно грело душу. Выходит, ему не все равно?..

 — Егор, сбавь скорость, — тихо попросила Настя, но её не услышали. — Егор! Не разгоняйся!

На этот раз парень среагировал и поехал куда медленнее. Но он все ещё ещё молчал — и это пугало.

 — Больно? — набралась смелости и спросила Настя, кивнув на опухший от удара глаз и разбитую губу.

 — Нет, Настя, щекотно! — прикинул Егор и тут же сцепил зубы, чтобы больше не позволять себе подобного.

 — Не ори на меня! Я не просила тебя влезать, это было твоё решение!

Парень съехал на обочину и затормозил так резко, что Настя едва не ударилась головой о панель. Он рассерженно сверкнул глазами в темноте.

 — Жениться на тебе тоже было моим решением. И раз так, то защищать тебя — моя прямая обязанность, хочу я этого или нет.

Сказанное неприятно царапнуло. Раз он считает это обязанностью, то явно совершил этот поступок не по велению сердца. А не будь Настя его женой, то что? Он прошёл бы мимо?

 — Ты злишься? — спросила она.

 — Злюсь, — не стал врать Егор, — но не на тебя. На ситуацию.

Настя недоуменно уставилась на уже более спокойного мужа, очевидно переварившего произошедшее и чуть угомонившегося.

 — Из всех четверых больше всех огреб я, — нехотя признался Егор, — и это унизительно. Особенно… на твоих глазах.

 — Егор, ты серьёзно? Посмотри на меня. Посмотри.

Но он упорно отворачивался. Показывать жене отпечатки чужих кулаков на своем лице не очень-то хотела, но Настя не была бы Глинской, не будь такой настырной. Она осторожно положила ладони на его лицо и с неподдельным беспокойством осматривала каждую царапинку. Нежно погладив мужа по щеке, Настя вдруг оказалось очень близко и… аккуратно прильнула, целуя в уголок разбитых губ.

 — Дурак ты, Егор. Унизительно было бы, пройди ты мимо. А ты все равно заступился за меня, зная, что силы неравны. Вот что важно, а не то, что твои царапины больше, чем у остальных.

Егор неуверенно улыбнулся и накрыл её ладонь своей. Сердце Насти забилось чаще. Она вдруг в полной мере ощутила на себе значение выражения «одно целое». Они с Егором в одну секунду оказались неделимыми и даже дыхание выровнялось в один такт. Девушка не могла оторваться от его серых глаз, которые всегда считала самыми обыкновенными и невзрачными, но в этом момент ставшими такими глубокими и притягательными.

 — Даже если ты не хотел заступаться за меня, — сглотнув, добавила Настя, всем своим существом желая, чтобы Егор сейчас опроверг это.

 — Что? Настя, я не… Черт, ты зацепилась за эту фразу, но это не то, что я хотел сказать. Я имел в виду, что безопасность, комфорт и потребности моей жены всегда будут выше моих. Так и должно быть в браке, разве нет? И… — Егор замялся, сжав женские пальцы сильнее, собираясь с духом сказать что-то очень важное. — Я бы не женился абы на ком.

Это было не совсем то, что нужно, но всё же лучше, чем ничего. Настя обняла его и скомкала рубашку, пытаясь совладать с чувствами. Устроив голову на мужском плече, девушка поняла, что наконец-то влюбилась. Влюбилась в своего мужа и не разведется с ним ни за какие миллионы.

 — Поехали домой, Егор.

На оставшемся пути напряженная атмосфера исчезла и сменилась на более романтическую. В воздухе витали искры, пробегающие между Настей и Егором, наконец осознавших, что этот брак нечто большее, чем просто фиктивный. Но не решались сказать об этом вслух.

Пальцы Егора подрагивали на коробке передач и Насте нестерпимо хотелось взять его за руку, успокоить, но она посчитала, что будет перебор с нежностью. Это уже слишком, ни к чему.

В подъезд они заходили слегка сонные, но взгляд Егора все равно зацепился за бумажку с его фамилией на столе консьержке.

 — Мне что-то оставили? — он удивленно приподнял брови и взял тетрадку формата А4, на которой и лежал лист. А, перелистав её, понятливо угукнул.

 — Что это? — с интересом сунула свой носик.

 — Лекции. На заочном я много пропускаю, на самом деле. Ничего в голове не задерживается, а так… В обеденный перерыв почитать.

Настя вызвала лифт и сочувствующе похлопала его по плечу. Она сама не так давно окончила институт и в памяти были свежи воспоминания о том, какое это сложное и неблагодарное дело: учиться и работать одновременно. Но Егор был упрям и, не сворачивая с пути, шёл к своей цели. Не оставалось никаких сомнений, что у него всё получится.

 — Я в душ первая! — шустро проговорила Настя, едва перешагнула порог квартиры и, разувшись, юркнула за дверь.

Она не провела там много времени. Странно нарастающее чувство возбуждения не давало задержаться ни на минуту, хотелось поскорее вернуться к Егору и, возможно, пригласить наконец-то мужа в свою спальню. При мысли о том, что Настя будет лежать рядом с ним под одним одеялом, дышать одним воздухом и иметь безлимитный доступ к его объятьям, бросало в жар.

Торопливо накинув один из своих лучших шелковых халатов, предназначенных скорее для услады глаз, а не как комфортная домашняя одежда, Настя вышла и с удивлением застала пьющего на кухне кофе Егора. В руках он держал ту самую тетрадь и быстро бегал взглядом по строчкам.

 — А ты чего… не переоделся? — девушка прислонилась к дверному косяку и прикусила губу.

 — Не вижу смысла. До утреннего душа всего ничего, подожду так.

Она недоумевающе посмотрела на часы. Егор начинал работать в довольно позднюю смену и до подъема было ещё семь часов — достаточно времени, чтобы выспаться.

 — Но… Семь часов будешь сидеть?

 — Почему семь? А… Я не сказал тебе?

Настя отрицательно качнула головой, недовольная от того, что чего-то не знает.

 — Забыл. Весь этот месяц я буду выходить в нулевую смену, получается неплохая доплата за утренние часы.

 — Я поняла тебя.

Егор ничего не говорил, но Настя была уверена, что он видит, как бессовестно она его рассматривает. И наверняка угадывает скрытые женские желания… Но почему ничего не предпринимает? Дурак или притворяется?

 — Что ты там в дверях топчешься? — вздохнул парень и отбросил конспекты в сторону. — Иди сюда.

Улыбнувшись и вытянув от радости руки навстречу мужу, как маленькая, Настя вприпрыжку пересекла кухню. Но, осадив себя в последние секунды, завела их себе за спину и сцепила в замок.

 — Как ты мне нравишься такая, — нежно и с придыханием проговорил Егор, касаясь светлого волнистого локона. — Ты так очаровательна вечерами. Когда ты — это только ты. С влажными после душа волосами, расслабленная и без капли макияжа. На работе ты совсем другая. Строгая и немного отстраненная, тебе никто не смеет перечить. А дома, когда твои губы наконец избавляются от красной помады, совсем ещё ребёнок, что не может достать любимую кружку с верхней полки.

 — Я старше тебя на два года… — прошептала Настя, млея от удовольствия прикосновений Егора.

 — Это по паспорту, — хитро прищурился он и несильно щелкнул жену по носу.

Она окончательно растаяла от откровений мужа. Настя почувствовала себя особенной, но она не понимала, что и была такой для Егора. Девушка безумно сожалела о тех многих годах, что они потеряли и почти совсем не общались. Как они могли столько лет быть просто прохожими друг для друга, если что-то незримое давно связало их?

 — Поцелуй меня, — неожиданно для самой себя попросила Настя. Егор усмехнулся столь неожиданному повороту событий, но, понимая что всё шло к этому, молча прижался губами к её виску.

 — Ты издеваешься надо мной?! — вдруг вспылила она.

 — Что? Что не так? Ты просила поцеловать — я поцеловал!

 — Нет, Егор! Поцелуй меня нормально. Так, как целовал бы любимую женщину. Как женщину, с которой хотел бы провести остаток жизни. Представь, что я — это она и…

Егор заткнул ей рот поцелуем. Настя и не догадывалась о том, что последний месяц её губы не давали парню покоя, манили его как магнит и заставляли сердце разгонять кровь быстрее при одной только мечте об их единении. И, дождавшись этого момента, Егор целовал её как псих. Как изголодавшийся по еде хищник. Как мужчина целует любимую женщину. Она была идеальна. Безупречна. Она растворяла в себе все проблемы, трогала ледники на сердце своего мужа и давала найти в себе всё, что было ему так необходимо.

Так хотелось сказать ей все это, обрести вечность с этой девушкой и больше никогда не отпускать. Но было слишком рано — не поймёт.

 — Так? — наконец насытившись Настей, прерывисто дыша, спросил Егор. Но та смогла только кивнуть.

Парень сделал вид, что снова увлекся лекциями, но это было слишком сложным делом, когда рядом стояла такая фея. Да ещё и твоя жена.

Егор улыбнулся. Он наконец нашёл свою прекрасную луну. Главное не потерять её.

 — Слушай, — произнёс он будничным тоном, — ты правда пойдешь работать к Басу?

 — К кому?

 — Ну, то есть к Роме.

 — Если он возьмёт меня — почему бы и нет. Он предлагает хорошие деньги.

 — Но Марк…

-…уже взрослый мальчик и должен понимать, что теперь у меня своя семья, которую нужно содержать, — отрезала Настя. — Но он не мама… Побухтит немного да простит. Они с Лёшей всегда принимали меня, что бы я не удумала.

Зазвонил телефон. Егор развернул его дисплеем к себе и замер. Сердце оборвалось и упало куда-то в пятки. Никогда мать не звонила ему так поздно.

 — Да, мам, — прижал он мобильник к уху и, помолчав ровно пять секунд, взволнованно и быстро заговорил вновь: — Мам, погоди, я ничего не понимаю. Что случилось? Мам, не плачь, мама. Я сейчас приеду. Что такое? Артем? Что Артем? Мама, прошу, перестань плакать, успокойся. Я уже еду! Мам, слышишь? Мама!

Всё хорошее настроение Насти как рукой сняло. Испуганно смотря на Егора, убежавшего в коридор, она ещё по звукам из телефона поняла, что у женщины на том конце истерика.

 — Егор, что случилось?

 — Что-то с крестным, — отрывисто бросил парень и торопливо загремел ключами. — Не жди, я не знаю, когда буду.

 — Какой нахал! — воскликнула Варя и отняла у Ромы пустую бутылку. Девушка потрясла ею, чтобы окончательно убедиться в том, что там нет ничего, кроме трех жалких капелек на дне. Бас ехидно ухмыльнулся.

 — Выпил всё до последней капли на моих глазах! Ты это специально, да? Чтобы позлить меня?

 — Конечно, мне ведь заняться больше нечем, кроме как злить тебя. Всё, не бухти, уже на заправку приехали.

Рома щелкнул дверью, подошёл к колонке и стал заправлять автомобилем бензин. Варя скрестила руки на груди и обиженно надула губы. Нет, ну какой противный! Воды пожалел! Определенно напрашивался на то, чтобы хорошенько выхватить.

 — Чего сидишь? — Рома, неожиданно открывший дверь, застал девушку врасплох.

 — А что, скучно тебе стало? Польку станцевать?

 — Не язви. Выходи, пока я за бензин заплачу, возьмёшь себе попить.

Варя с вызовом посмотрела на Рому.

 — А я уже не хочу, спасибо!

Бас тяжело вздохнул и выразительно взметнул брови вверх. Только женских капризов после такого насыщенного вечера не хватало.

Но Варя не двигалась с места и парень, потеряв всякое терпение, подхватил её на руку. Она коротко взвизгнула и прижала платье к ногам, чтобы оно случайно не задралось.

 — Уговаривать я ещё её буду, — бубнил Рома, — на плечо закинуть и все дела!

 — Поставь! Поставь меня на место, ирод! Я пожалуюсь!

 — Кому, интересно? — хохотнул Бас и иронично выгнул бровь.

Варя несколько раз открывала рот, чтобы что-то сказать и тут же его закрывала, становясь похожей на рыбку на суше. Все приходимые на ум варианты тут же отвергались. Управы на Ромы не было.

 — Не дуйся, — ласково произнес он и поцеловал девушку в щеку. — На мыльный пузырь похожа, лопнешь сейчас.

 — Буду, пока не поставишь меня на землю.

 — Не сбежишь?

 — А есть смысл? Нигде от тебя покоя найти не могу.

Парень аккуратно опустил её на землю и они наконец-то вошли в небольшой магазин на заправке. И их совсем не обрадовала очень большая для такого помещения очередь.

 — И что вам всем не спится? — пробормотал Рома себе под нос и встал в самый хвост. Варя победно махнула волосами перед благоверным и ушла за водой, злорадствуя, что не ей придётся стоять в очереди. Которая, как назло, двигалась очень медленно.

Через десять минут, когда Рома, не любивший ждать, потерял всякую надежду, в магазин вошёл кто-то ещё. Этот кто-то пристально принялся рассматривать его, что немало раздражало. Бас не выдержал и обернулся практически сразу.

 — У вас ко мне какой-то вопрос? Меня бесит такое бесцеремонное разглядывание… — он осекся, узнав смотрящего.

 — Всё тот же несносный Бас, — улыбнулся Дима, один из его бывшей уличной компании.

Рома широко улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку. Дима взглядом зацепился за разбитые костяшки пальцев и усмехнулся.

 — Не думал, что мы встретимся.

 — Почему?

 — Ты так неожиданно пропал, — парень пожал плечами, — и столько лет даже не давал о себе знать.

 — Так… вышло.

 — Да ладно, что было, то было. Как жизнь сложилась?

 — Немного не так, как я себе представлял. Но намного лучше, — Бас повел плечами и злобно посмотрел в сторону нерасторопного кассира. — Как ты? Как остальные?

 — А, — Дима махнул рукой, — как все, обычный рабочий люд. Сейчас охранником работаю. А другие… Не знаю. Сначала вроде как кучкой держались, а потом… Первым Влад сдал, кинул всё. Но была ещё Варька, ради неё держались. Потом она с Марком сошлась и… И всё.

Рома сердито шаркнул носком ботинка. При одном упоминании Марка и его с Варей союза Баса неприятно коробило и хотелось перевести тему.

 — Если честно, не ожидал, что они поженятся, — продолжал рассуждать Дима, — хоть они и долго встречались.

 — А они женаты? — решил косить под дурачка Рома, боковым зрением заметивший маячившую между полок Варю. Та задумчиво вертела какую-то бутылку в руках и изучала этикетку с такой тщательностью, будто там была налита как минимум нефть.

Дима, не заметивший подружку бывшего главаря, повел подбородком по воздуху и пожал плечами.

 — Да кто ж знает, мутно все как-то. Слышал, что они развелись, а пару часов назад в «желтухе» их фото совместные появились. Говорят, развелись из-за того, что…

 — Она ребёнка родила, — едва сдерживался от смеха Бас, — от другого.

 — Вроде как. Интересно от кого…

Рома нагнулся к Диме и громким шепотом, показательно-доверительным тоном и уже откровенно издеваясь, произнес:

 — От меня. Девочку.

Дима ошалело захлопал глазами и внимательно посмотрел на Баса, пытаясь понять, правду он говорит или нет. Но не успел он и рта открыть, как на плечо Ромы, позвякивая золотыми браслетами, плавно опустилась женская рука.

 — Все стоишь? — спросила Варя и сунула парню бутылку с водой.

 — Всего два человека осталось, скоро пойдем. Ничего себе больше не взяла?

 — Нет.

Дима, окончательно обалдевший от такого хода событий, только беззвучно открывал рот. Варя, наконец обратившая на него внимание, сразу же узнала парня и, улыбаясь, поиграла пальцами в знак приветствия.

 — Привет, Дима. Неожиданно.

 — Очень, — он сглотнул, по-дебильному растянул губы в подобии улыбки и больше не произнес ни слова. Теперь он боялся Баса ещё больше, добившегося Варю даже после череды случившегося.

Рома обнял Варю за талию и, уткнувшись в её волосы, тихо посмеивался.

 — Ты напоминаешь мне булгаковскую Маргариту, — вполне миролюбиво и ласково сказал Рома. Но Варя, знавшая его слишком хорошо, приготовилась и ждала от него какой-то колкости.

 — Почему?

 — Тоже та ещё ведьма, — Бас бессовестно заржал, — так бедного Диму засмущала своим появлением.

Девушка пихнула его под ребра локтем.

 — Свиньям слова не давали!

 — Это ты у отца подобрала, да? Он так прокурору на заседаниях говорит, коронная фраза поди? — парень зашелся смехом и чуть не пропустил свою очередь. Оплатив бензин и злосчастную бутылку воды, он сгреб любимую себе под руку и донельзя счастливый пошёл на выход под её бубнеж.

 — Надо же, ведьмой меня обозвал! — продолжала возмущаться Варя даже тогда, когда они ехали. — А ты в таком случае черт Воланд! Понял?!

 — Вообще-то Воланд был темным магом, — Рома всё ещё смеялся и не мог уняться. Хорошее настроение рисовало такую широкую улыбку на его лице, какую не видели вот уже несколько месяцев.

 — Вообще-то, — девушка пародировала его тон, — в конце Воланд обратился сатаной.

 — Может быть. Я не читал до конца.

 — Ведьма… Обалдеть, ведьма!

Под бубнеж Вари они доехали до дома. Рома припарковался во дворе и потянул Варю на себя. Та покапризничала для приличия, но все же сдалась и устроилась на груди у Баса. Он, переполняемый чувствами, поцеловал её в макушку и прижался щекой к волосам, поглаживая её по спине. Парень поймал себя на мысли, что готов сидеть так целую вечность. И что не жалеет совершенно ни о чем. За эти минуты, когда Варя доверчиво прижималась к нему и чуть нервно сжимала ладонями рубашку, Бас был готов продать душу. Она стоила всех страданий, всех переживаний, всей боли. Она стоила бесконечность и даже больше. Она была бесценна.

 — Пойдём? — прошептал он. — Мирослава заждалась. Да и отца твоего задерживаем, некрасиво как-то.

Варя выпрямилась и, взяв руку Ромы в свои, начала нервно переминать его костяшки.

 — Останешься?.. — осторожно спросила она, словно боялась получить отказ. Что было очень странно. Бас в любое время был рад её приглашению, даже в моменты самых тяжёлых ссор.

 — А я и не спросил бы, — отшутился парень и повел её домой.

Они старались как можно тише зайти в квартиру и не шуметь. Варя заглянула в детскую и застала отца, сидящего в кресле возле колыбели Мирославы с закрытыми глазами. Малышка мирно посапывала рядом с дедом и даже не думала просыпаться.

 — Пап, — девушка легонько коснулась плеча Артема, — пойдем, ляжешь в комнате Егора. Неудобно в кресле.

Мужчина вздрогнул и открыл глаза.

 — Я не сплю, Варя, — тяжело дыша, проговорил Артем. — Так… Дал глазам отдых на минутку. Как… все… прошло?

Варя насторожилась и махнула рукой появившемуся в проходе Роме, мол, не сейчас. Слова давались отцу всё тяжелее, дыхание сбивалось, а кожа была липкой от пота и неестественно бледной.

 — Ты в порядке? — она присела перед ним на корточки. — У тебя вид нездоровый. Что-то болит?

 — Нет, я в норме. Пора уже, поеду домой.

Отец поднялся на ноги, но Варя, упертость которой досталась ей от обоих родителей, надавила ему на плечи и усадила обратно.

 — Нет-нет-нет. Уже поздно, утром поедешь.

 — Утром у меня дела, — Артем слегка поднял уголки губ и покачал головой. — Ну же, солнышко, все хорошо. Я позвоню тебе завтра и обязательно зайду на следующих выходных. До встречи.

Он крепко поцеловал дочь в лоб и пошел к выходу, но с каждым новым шаг становился все медленнее и короче. Варя с беспокойством смотрела отцу вслед и была совсем не уверена в его хорошем самочувствии. Ещё пара шагов — и она сорвется, вернет папу назад.

Баса, что ждал Варю в коридоре, Артем окинул равнодушным взглядом и ничего не сказал. Вдруг мужчина остановился, потянул ворот футболки и… закатив глаза, рухнул на пол. Это произошло так неожиданно, что Рома даже не успел поймать его. Секунду спустя, видя неприкрытый страх и ужас в глазах Вари, Бас, позабыв все обиды и неприязни, кинулся к Артему и, перевернув лицом вверх, несильно похлопал мужчину по щекам. Но Артем больше не открывал глаза.

 — Папа! Пап! — Варя выбежала из детской и коленками проехалась по паркету. Она обхватила его голову и всячески пыталась привести отца в чувства. Артем не реагировал ни на что.

 — Пап, давай же. Давай! — истерично прокричала девушка с полными слез глазами. И вдруг сердце замерло. Она поняла: отец не дышит. С полными слез глазами Варя посмотрела на Рому.

 — Ром… Рома? Он же дышит, Ром? Мне же это всего лишь чудится.

Бас поджал дрожащие губы и опустил голову вниз. Он не мог сказать это вслух.

 — Нет, нет, нет, нет, — замотала она головой, — это неправда. Неправда! Пап, вставай. Пап… Папа, пожалуйста.

Под веками ужасно жгло, водопадами загрохотали слезы. Отец не внял мольбам дочери, не посмотрел на неё и не сделал вдох.

Варя часто хватала ртом воздух, давясь слезами и не могла начать дышать нормально. Она прижимала руку к груди, где кровоточило и болело сердце, грозясь взорваться и убить её осколками. Варя была уверена, что захлебнется собственной же кровью. Сильнее боли не было в её жизни.

Она склонилась над отцом и стала быстро, истеричными движениями гладить того по волосам, по лицу, по груди.

 — Как же так, пап? — голос дрожал. — Что произошло? Что убило тебя? Как оно посмело?! Я даже не успела попрощаться с тобой.

 — Варь, не надо…

Рома уже вызвал скорую, но не для того, чтобы Артему оказали помощь — она уже не требовалась. Для констатации факта смерти. Теперь нужно было оттащить Варю, вцепившуюся в его тело и успокоить, но Бас ужасно растерялся и даже не представлял, как это сделать. Варя мелко тряслась всем телом, закатывалась хрипом и на мгновения переставала дышать. Она выпадала из этого мира, растворяясь в своей боли и грозя потеряться в ней совсем.

 — Пап, папочка, папуля, — девушка не переставала звать Артема. — Мой папа, мой родной, мой любимый. Ты не можешь так со мной, я знаю, не можешь. Ты обещал больше не бросать меня, ты сказал, что больше не уйдешь! Я ждала тебя долгих четыре года, я мечтала о тебе, я звала тебя, ты не можешь так со мной поступить!

 — Варя… — Рома приобнял её за плечи, но Варя с силой отмахнулась.

Она кое-как приподняла тело отца и, прижав его голову к груди, покрывала лицо Артема поцелуями.

 — Просыпайся, папа. Вставай, прошу тебя. Пожалуйста, посмотри на меня, я так сильно тебя прошу! Папочка, ради Бога, открой глаза! Папа-а-а!!!

Варя сорвалась на визг и, выпустив отца, вцепилась себе в волосы. Она больше не контролировала себя, она впала в безумство боли, которой не было ни конца, ни края. Девушка кричала и кричала во всю мощь своих лёгких, раздирала себе лицо до крови ногтями и все просила папу проснуться, но ничего не менялось. Дикий крик, лившийся из груди бесконечным потоком, не облегчал страдания, но и остановиться Варя не могла. Она пропала и не знала, как найтись снова.

Егор медленно, по стеночке и не включая свет, шел по коридору. Веки дрожали, а глаза болели от непролитых слез. Душа кричала и металась, но с плотно сомкнутых губ не сорвалось ни звука.

Что-то загремело и покатилось по полу. Перемещаясь в темноте, Егор не заметил и задел какую-то железку ногой.

Вспыхнул свет. На звук выбежала обеспокоенная Настя и подскочила к мужу. Она так и не легла спать.

 — Что? Что такое? Все в порядке?

Парень, сглотнув, мотнул головой. По щеке скатилось что-то мокрое, оставляя дорожку. Егор коснулся пальцем — слеза. Устыдившись своей слабости, он прикрыл лицо руками. Вдруг дрожащие ноги подкосились от нахлынувшей слабости и он осел на пол, зная наперед, что выглядит глупее некуда.

Настя аккуратно отвела его ладони от лица и, притянув к себе, устроила голову мужа на своем плече. Она крепко обнимала Егора, гладила по волосам и просила сказать хоть полслова.

 — Умер… — глухо и неверяще произнес он, полностью отдавшись рукам жены. — Крестный… Мой крестный… Он умер.

 — Боже… Упокой Господь его душу, — тихо пробормотала Настя и прижала Егора ещё ближе. Сейчас он напоминал девушке ребенка, ищущего помощи и защиты. И она непременно даст их ему.

Егор смотрел вперёд, но его глаза ничего не видели. Перед взором всё ещё стояло накрытое белой простыней тело Артема, что выносили из подъезда. Варя, что кидалась на асфальт и умоляла не увозить отца. Рыдающая навзрыд мать, отводящий за мгновения опустевших глаза отец.

 — Егор, мой родной… — Настя покачивалась из стороны в сторону, что немного успокаивало. — Я всё понимаю. Как никто знаю, что такое смерть близкого и знаю, что слова тут не помогут. Но не оставайся один, — девушка слегка отстранилась и, погладив мужа по щекам, заставила смотреть ей в глаза. — Я с тобой, помни это всегда. Даже… — она запнулась. — Даже если мы разведемся, ты все равно сможешь прийти ко мне и я не прогоню тебя. Не закрывайся в своей печали, прошу. Позволь разделить её с тобой. Будет легче, я обещаю.

Егор лег на пол и уткнулся жене в колени. Он обнимал Настю за талию так, словно она была спасательным кругом в море его не нашедших выход слез.

Но Настя была очень проницательной девушкой. Она видела и понимала, что творится на душе у Егора и не могла оставить его с этой тяжестью.

 — Егорушка мой, — её голос стал выше на октаву. Ещё немного, и Настя сама разрыдается — было тяжело видеть его таким. — Не держи слезы в себе, не надо. Позволь себе дать слабину хотя бы сейчас. Плачут все, даже самые стальные люди. Не надевай свои маски при мне, я всё пойму и приму.

Настя почувствовала, что Егор задрожал, а ткань ночнушки постепенно намокала от слез, которые он так старательно прятал. Ему было это крайне необходимо сейчас — показать свою боль перед кем-то, кто пожалеет и утешит. В семье, где все хлебнули этого горя по полной, парень этого бы не нашёл, но зато это дала ему жена.

Настя не знали, сколько они просидели так — в обнимку и рыданиях, но время было не главным. Чувства Егора — вот что ценно.

Немного придя в себя, он поднялся с пола.

 — Не оставляй меня, Настя, — прошептал Егор. — Не убивай живьем.

 — Я же обещала, что…

 — Нет, Настя. Я не хочу остаток года. Не оставляй меня никогда. Я заплачу тебе в два раза больше, только не разводись со мной… Раз унижаться, так по полной. Я сделаю все, что ты захочешь, только останься, умоляю, — он схватил её ладони и стал мелко-мелко целовать. — Я полюбил тебя за время нашего брака. Так сильно и искренне полюбил, что просто не могу потерять ещё и тебя. Ты нужна мне, ты…

 — Дурак, — заплакала Настя, — ты такой дурак. Мне не нужны твои деньги. И развод тоже не нужен. Мне нужны мы. Так давай будем?

====== Часть 68 ======

Яркий солнечный свет бил Варе по глазам, но она не отводила взгляд и, щурясь, чуть улыбалась. Впервые за долгое время она смогла выбраться на совместную прогулку с братом и вот уже десять минут наблюдала, как Егор возился с Мирославой. Он держал племянницу на руках и осторожно покачивал девочку из стороны в сторону. Но Настя была интересна Мире гораздо больше. Она, прихлопывая в ладоши, заняла малышку игрой в ладушки. Она повторяла за тетей и радостно смеялась.

Варя кинула беглый взгляд на темную юбку, проверяя, не помялась ли. От сидения на лавке такое могло произойти.

 — Всё в порядке? — чуть склонившись к девушке, шепотом спросил Рома и аккуратно вставил выползшую черную шпильку обратно в хвост.

 — Да, — в знак подтверждения Варя чуть сжала его ладонь, но больше ничего не произнесла.

Бас тяжко вздохнул и поцеловал любимую в висок. С того ужасного дня смерти Артема прошло вот уже четыре месяца, минул первый день рождения Мирославы, расширилась арт-галерея Вари, но она никак не могла прийти в себя. Девушка не подавала вида и больше не проронила ни единой слезинки, даже на похоронах. Но Рома чувствовал, как тяжело у неё на сердце.

Теперь любое упоминание Артема являлось табу в её доме. Судорожно вздыхая, Варя попрятала по ящикам все фотографии отца и запретила хоронить его в Москве. Она долго спорила по этому поводу с матерью, которая не понимала такого решения дочери, но тело Артема все равно перевезли в Рязань. Варя очень хотела, чтобы отца похоронили в родной земле, рядом с девушкой, которую он когда-то очень любил. Она искренне верила, что Артем обрел покой где-то там, по ту сторону. Покой, который она не могла найти для себя.

 — Его-о-ор, — со смехом протянула Настя, чей голос выдернул из размышлений.

 — Настя-я-я, — в тон ей вторил муж.

 — Егор.

 — Настя.

 — Я не пойму, — вклинился в преинтереснейший диалог Бас, в задумчивости проведя пятерней по волосам, — у вас перекличка что ли? Заняться нечем? Если так, то доделала бы ты, Настя, проект второго этажа.

Девушка недовольно посмотрела на Баса, включившего начальника и красноречиво покрутила указательным пальцем по виску.

 — Я все давно сделала и выслала на почту. Проверяй её хотя бы иногда.

 — А мне не понравилось, — с вызовом кинул парень. Настя запрокинула голову и хохотнула.

 — Твои проблемы, Роман Александрович. То, что сделала я — самый удачный вариант, при другой расстановке не войдет офисная техника и получатся завалы. Любой другой сделает такое дерьмо, что разгребать замучаешься. Ещё в начале нашего сотрудничества я сказала, что буду делать так, как нравится мне. А нет — ищи другого дизайнера.

 — Понял-принял, — дал заднюю Рома и поднял руки вверх. Сдался. Спорить с Настей было бесполезно, это он усвоил ещё после их первой стычки. Но тем интереснее было работать с этой упрямой, которая гнула свою линию и в итоге оказывалась права.

Варя тихо хмыкнула у него под боком. Настя сглотнула и, забрав у Егора Мирославу, поставила её на землю.

 — Давай мне ручку. Пошли к маме. Ножками, топ-топ.

 — Мама! — взвизгнула малышка и сделала неуверенный, но большой шаг к матери.

 — Варя… — тихо позвала её Настя. — Пройдемся по парку?

Варя равнодушно пожала плечами. Теперь все проходило мимо неё не касаясь, она абсолютно потеряла интерес ко всему и даже судьба столь лелеемой ею галереи не волновало. Мир вдруг померк, а часть её самой откололась и никогда не займёт свое место. Этой частью был папа.

 — Какие на вечер планы? — спросил Егор у Насти, уходя с ней и Мирославой на небольшое стадионное поле, чтобы малышка могла походить там, раз сестра отказалась гулять.

 — Никаких. А что, есть варианты? — она намекающе улыбнулась и повисла на свободной руке мужа.

 — Вообще-то я хотел предложить выйти вечером в какой-нибудь бар, но твоя идея мне нравится больше.

 — Но я ничего не предложила.

 — Вслух, — со смехом добавил Егор, — но я тебя понял.

Бас, также щурясь на солнце, хмыкнул. Казалось бы, привычные вещи происходили между мужем и женой, но Рома видел, что что-то изменилось. Они… стали любить друг друга больше? Или просто начали любить? После женитьбы они совсем не были похожи на молодоженов, редко появлялись вместе, почти не улыбались друг другу и даже не держались за руки. Сейчас же их смех не замолкал, когда они были вместе и не могли не касаться друг друга хотя бы пять минут.

Едва Рома подумал о касаниях, как что-то нежно прошелестело по его шее и он едва не заурчал от удовольствия. Это Варя приласкала его.

 — И все же у меня не укладывается в голове, что ты взял Настю к себе на работу.

Рома пожал плечами.

 — Ещё год назад, наверное, не взял бы. Потом я пригласил её на зло Марку, но получил отказ.

 — Ты все ещё хочешь выбесить Марка? Боже, Рома, оставь человека в покое. Пусть живёт в спокойствии.

 — Если честно, сейчас мне плевать на Марка, — признался Бас. — Он не вызывает у меня никаких чувств, ни злости, ни раздражения, ни ненависти. Я победил по всем фронтам. Он может грестись в своем болоте как хочет, я больше не полезу. Каждый получил свое.

Варя недовольно прицокнула языком. Рома всё ещё слегка недолюбливал Марка, но перестал ненавидеть его так сильно. И все потому, что изменился сам Рома. Ещё совсем недавно он и подумать не мог, что добровольно оставит в покое самого ненавистного Глинского, а Глинская-младшая даже сумеет ему понравиться. Бас больше не хотел вести глупую борьбу с Марком. Зачем тратить силы, если жизненные приоритеты стали другими? Варя. Дочка. Работа. И пусть последнему он уделял меньше времени, чем должен был бы, но все было при нем и Бас наконец успокоился.

 — Может, все-таки погуляем? — снова попробовал парень. — Если хочешь, мы можем оставить Миру Насте и Егору и немного побыть вдвоём. Чем ты хочешь заняться?

 — Ничем, Бас. Мне и так хорошо.

Рома вздохнул и покачал головой. Оставалось только надеяться, что этот период просто нужно перетерпеть. Но девушка не отвернулась от него, не ушла, несмотря на свое горе — и это дорогого стоило. Варя позволила разделить всю боль с ней.

 — Погода хорошая, — рассеянно предпринял он ещё одну попытку, но весь настрой перебил телефонный звонок. — А вот звонок от Феликса в выходной ничего хорошего не обещает…

Варя заинтересованно уставилась на Рому. Зачастую она не понимала ничего из тех терминов и словосочетаний, которыми он разбрасывался с в разговоре с Филом, но так интересно было наблюдать за работающим Басом! Эта серьёзность делала его ещё привлекательнее и сексуальнее, что манило Варю.

Но в этот раз, стоило парню прижать телефон к уху, Фил что-то заорал и Рома выглядел не серьезным, а злым. Он угукнул пару раз, после чего отключился, поцеловал Варю в щеку и сорвался с места с криком:

 — Я все-таки убью вашего гребаного Марка!

Марк вышел из здания офиса и, закуривая на ходу, свернул на тропинку. Рабочий день выдался напряженным и уже в час дня мозг закипал. Чтобы немного разрядиться и выпустить пар, Марк, вместо положенного ему обеда, решил прогуляться в расположенном неподалеку сквере.

Выбрав самую приличную лавку, Марк присел и рассеянным, ни за что не цепляющимся взглядом заскользил по бегающим вокруг детям. Из этой пестрой кучки выделялась одна белокурая девчачья макушка, что застыла на месте. Девочка никуда не бежала, не играла, не прыгала, лишь иногда смотрела по сторонам.

«Потерялась? — мелькнуло в голове. — Помочь?»

Парень уже собрался подойти к растерянной девочке, как вдруг та обернулась и, узнав его, застенчиво улыбнулась и помахала рукой. Марк ускорил шаг.

 — Привет, — улыбнулся он и опустился на корточки. — Гуляешь?

 — Ага, — радостно отозвалась Маша, посмелев рядом со знакомым.

Марк взял за руку Катину племянницу. Эта девочка с первой их встречи сумела проникнуть к нему в душу. Дружелюбная, Маша любила всех и все любили её. Да и невозможно было не любить этого светлого ребёнка, желающего всем только добра. Свою любимую тетю Маша называла исключительно Катюшей, а Марку, хоть они и виделись всего раз пять, всегда делала какой-нибудь простой, но очень приятный комплимент.

 — А где же Катя?

 — Катюша, — поправила его Маша. — Где-то…

Он нахмурился.

 — Что значит где-то?

 — Мы с сестрой хотели гулять, а мама не хотела. А Катюше нужно по делам. Она взяла нас с собой и пообещала отвести нас в кафе после того, как мы зайдем в одно место…

 — Ясно. А дальше?

 — Я увидела красивую бабочку. Отвлеклась… И вот.

 — Заблудилась?

 — Да, — Маша стыдливо опустила голову.

 — Ладно, не переживай. Просто надо быть внимательнее, ведь мы могли бы и не встретиться. Давай позвоним тете, она волнуется.

Марк достал телефон и даже набрал номер, который так страстно желал забыть… Но никак не мог заставить себя нажать на кнопку вызова. При мысли, что сейчас он услышит её голос, желудок неприятно стягивало узлом. Под пристальным взглядом Маши Марк с трудом сглотнул и, сжигая мосты, сделал это.

Катя ответила не сразу.

 — Не сейчас, Марк, не сейчас! — истерично восклицала девушка и почти положила трубку.

 — Стой! — закричал Марк. — Она со мной!

 — Кто?

 — Маша. Она рядом. Дать её?

Последовало молчание и лишь по тяжелому сопению было ясно, что Катя ещё на связи.

 — Не надо. Я убью её. Но… Как? Почему она у тебя?

 — Я нашёл её в сквере, она потерялась. Не ругайся сильно, все были детьми.

 — Ладно… Ладно… Черт, как же я упустила эту егозу из виду? На минутку в офис заскочила, а она… — теперь Катя говорила очень неуверенно, словно оправдывалась перед Марком. Но парень не мог осуждать её — он никогда не имел дела с детьми, а тем более с двумя сразу и мог только догадываться, что уследить за ними непросто.

 — Не уходите никуда, я буду через пятнадцать минут. Пожалуйста, не отпускай эту дурочку от себя дальше, чем на метр, с неё станется учудить что-то. С меня любая благодарность.

 — Так, — вздохнул Марк, потер переносицу и крепко взял за руку хлопающую глазками Машу, — ты закончила свои дела в… не знаю, куда ты там ездила?

 — Не совсем, но…

 — Заканчивай. Заканчивай и приезжай как сможешь, не истязай ребенка, а мы погуляем где-нибудь.

Катя снова замолчала. Марк ухмыльнулся. Он буквально видел перед собой её растерянный взгляд, нервное прикусывание губ и постукивание ноготками по правому плечу. Парень знал, что ей очень хочется согласиться.

 — Помнишь же про мою благодарность? — наконец сдалась она. — Я у тебя в долгу.

 — Ничего не нужно.

Марк отключился, чтобы она не успела ничего наговорить и недоумевающе посмотрел на Машу, не зная, что с ней делать. Что обычно любят девочки? Как выяснялось вновь и вновь, Марк девочек не понимал совсем. Ни больших, ни маленьких.

 — Куда пойдем? — полюбопытствовала Маша.

 — А куда ты хочешь?

 — В кафе.

 — Хорошо. Только пообещай не убегать?

 — Обещаю!

Марк не стал возвращаться за машиной в целях экономии времени и вызвал такси. Он попросил отвезти их в ближайшее кафе и они были на месте через несколько минут.

 — Что будем? — парень подал девочке меню.

 — А что мне можно? — Маша стеснительно потупила глаза.

 — Да что пожелаешь, — фыркнул Марк. — Выбирай любое.

Но девочка заказала лишь пирожное и сок. То ли ей действительно не хотелось ничего другого, то ли она постеснялась.

Марк с интересом наблюдал за тем, как она ест и с каждой секундой находил в ней всё больше Катиных повадок. Маша также необычно держала ложечку, также странно складывала салфетки и прикладывала их к уголкам губ, также выкручивала трубочку в стакане с соком. Марк помотал головой и опустил взгляд в кофе, желая избавиться от наваждения. Кофе, кстати, был отвратительный и совсем ему не по вкусу. Марк отпил немного, стараясь привкусом гари перебить мысли о Кате.

 — Ты грустный, — подала голос Маша, отломив кусочек пирожного и с аппетитом отправив его в рот. — Что не так?

 — Жуй молча, подавишься.

 — Я уже прожевала. А ты всё ещё грустный.

 — Нет. Я просто немного устал.

Маша немного помолчала и нерешительно зашевелила губками, будто что-то говорила.

 — Катя тебя не любит? — выпалила она.

Марк подавился воздухом и закашлялся. Что-то неприятно кольнуло в груди. Катя его не любит… Нет, нет, нет…

 — Откуда такие мысли?

 — Раньше ты хотя бы изредка и на секундочку заходил к нам, — Маша пожала плечами, — Катюша ходила с тобой гулять. Прихорашивалась для тебя, наверное. А теперь этого нет. И ты не приходишь.

 — Я не знаю, Маша, — после секундной паузы ответил Марк на вопрос. — Только Катя может сказать, любит ли она меня.

 — А разве это нужно говорить? — удивилась девочка и посмотрела на своего спутника так, что он почувствовал себя дураком. — Настоящей любви не нужны слова. Её чувствуют сердцем.

Марк хмыкнул, окончательно потерявшись. Либо эта малышка была очень умна для своих лет и знала то, что неподвластно даже некоторым взрослым… Либо не все понимала.

 — А ты? Ты любишь мою Катю? — не отставала она, чем загнала парня в угол. Он спрятал лицо за чашкой с кофе. Боже, что ответить ей? Соврать? Или сказать правду? Донесет ли тетке? А, главное, поверит ли ей Катя?

Марк мысленно обругал себя за малодушие. Это всего лишь ребёнок и задает детские вопросы, о которых забудет через минуту.

 — Разве могу не любить? — он улыбнулся. — Люблю. Очень люблю.

 — Как здорово! — Маша от радости захлопала в ладоши. — Приходи к нам, ладно? Если не Катюша, то я буду тебе рада!

 — Обязательно. Ты больше не думай об этом, у нас всё хорошо, — Марк с облегчением от того, что тема закрыта,выдохнул.

Затем Марк повел её гулять в парк, но уже через час Маша устала. Немного поразмыслив, парень решил не отвлекать Катю и поехать в офис. Там есть где отдохнуть Маше и он сам сможет не выбиться из графика.

И ничего не предвещало беды. Подъехав к Ланграсту, Марк расплатился с таксистом и почти дошёл до входа… Как голова загудела от неожиданного удара.

 — Я предупреждал! — орал кто-то чужим и искаженным от злости голосом. — Я просил не лезть и оставил тебя в покое! Но что же ты делаешь?! Куда ты лезешь?!

Марк, чтобы защититься, провернул ответный маневр, но, кажется промахнулся. Его силой развернули на 180 градусов и он получил удар в нос. Запрокинув голову, он снова махнул кулаком и в этот раз не в пустоту. В ушах звенело: не были слышны даже испуганные детские визги.

Перед ним стоял побагровевший от гнева Бас. Он едва не рвал на себе волосы и не крошил зубы, так сильно сжимал челюсти.

 — Ты из ума выжил?! — заорал Марк и тряхнул Рому за плечи. — Я даже не в курсе того, что происходит в Глобале. Я проиграл, я понял это, я отступил!

Рома истерически рассмеялся. Тем смехом, что убивает изнутри и ломает ребра, тем, что мешает дышать. Он указал куда-то в сторону Ланграста и снова расхохотался. Это все смахивало на шизофрению.

 — Я знаю, что это ты! Только ты имел мотив подорвать мой офис. Мой новый, только отстроившийся офис! Ни кирпичика не осталось!!!

Марк ошалело заморгал. Он и понятия не имел, о чем идет речь.

 — Какой подрыв? Ты хоть знаешь, на сколько бы меня посадили за попытку террора? А сколько потребовалось бы на откуп? Да у меня денег столько нет, я твоими стараниями весь в долгах!

 — Не ври! Это…

Его голос заглушил мощный хлопок и вибрация. Марк, не думая, на инстинктах схватил Машу под руку и ринулся в сторону. Он выскочил на дорогу, но чувствовал, что не успевает. Через секунду почувствовал, как кто-то схватил его за шкирку — это Рома оттащил Марка ещё дальше в сторону, чтобы того не задавило отлетающими камнями.

Оба повалились на землю.

Марк во все глаза смотрел на обрушившиеся верхние этажи офиса и в ужасе прикрыл рот рукой. Безмолвный крик разрывал горло. Сердце разбилось на множество мелких кусочков: вот и все. Ничего не осталось от его детища. От того, что создавал его отец.

Ланграст рушился, а вместе с ним рушился и его владелец. Он буквально видел, как из здания бурными водопадами грохала кровь всех погибших работников. И кровь трудов.

 — Мотив, говоришь, был? — прошептал онемевший парень Роме. Руки и ноги словно отнялись и приросли к земле. Но нужно было вставать.

Шатающейся походкой Марк направился по направлению к тому, что осталось от Ланграста, но путь ему преградил Бас.

 — Мне абсолютно наплевать, что с тобой будет. Но Катька не простит, если ты подорвешься на чем-нибудь. Потому стой на месте!

Марк рухнул на колени и обреченно закрыл лицо руками.

 — Мои люди, — глухо проговорил Марк, — люди, которые работали ещё на моего отца и всегда были мне верны. Они погибли. Все погибли и я не спас их. Мой офис. Мои труды. Моя жизнь!!!

Бас растерянно и чуть испуганно смотрел на разрушения. Выходит, кто-то строит козни и против Глобала, и против Ланграста… Но разве есть у них общий враг?

Марк поднялся и оттолкнул Рому, решительно настроенный на то, чтобы оказать помощь выжившим, если таковые имеются. И он даже подумать не мог о направленном на него прицеле.

 — Сейчас… — проговорил человек в маске и спустил курок.

Рома задумчиво перебирал в уме варианты того, кому же могли насолить Глобал и Ланграст, да ещё и вдвоем сразу. Были догадки, что это конкуренты под ними, но они были слишком мелкими, чтобы провернуть такое.

 — Марк, — позвал его Бас и сразу за этим воздух разрезал ещё один хлопок — выстрел. — Марк!!!

Он замер на месте. На спине по белой рубашке расползалось огромное красное пятно. Марк сделал медленный шаг — ещё два выстрела по правому плечу, которые парень не перенес на ногах и рухнул на землю.

Что-то дернуло Баса при виде лежащего на асфальте Марка, среди обломков и всего в крови. Неужели это… жалость?

“ — Все позади, — шептала Варя и крепко обнимала сидящего на больничной койке Рому, — все прошло. Денис сильно ударил тебя ножом, но мы справились. Мы спасли тебя.

 — Я слышал, были проблемы с тем, чтобы достать нужную кровь. Как ты это сделала?

 — Благодари Марка. Он пожертвовал тебе свою и даже больше, чем было можно. Он очень великодушный»

Резкое осознание того, что он жив только благодаря Марку, обухом ударило по голове. И почему он раньше не задумывался об этом? О том, что сам развязал эту войну, а Марк на самом деле не желал ему зла? Быть может, был слишком ослеплен местью за Варю?

Бас кинулся к нему. Но пробежал он и метра, как перед глазами все помутнело, а земля оказалась прямо под носом. Голова отзывалась резкой болью. Дрожащими руками Рома коснулся виска — кровь. Последнее, что он успел увидеть, прежде чем глаза закатились.

Едва очнувшись, парень сразу почувствовал неприятное покалывание в сведенных руках. Он открыл глаза, но ничего не изменилось — все та же темнота. Рома дернул головой, стряхивая с глаз темную повязку. Было сложно понять, где он находится. Помещение напоминало подвал с тусклым освещением. Сам он сидел на каком-то стуле с завязанными сзади руками. Рядом в таком же положении сидел бледный как смерть Марк. Он едва мог держать голову прямо и по то и дело стекленеющим глазам было понятно, что он и в сознании-то держится с трудом.

 — По твою душу, — прохрипел Марк, заметив, что Бас очнулся и слабо кивнул куда-то в угол.

Рома перевел взгляд и вздрогнул: к нему приближался Кивцов.

 — Мне не досталась Кира, так достанутся твои деньги. Время платить по счетам.

Бас от души плюнул в лицо Дмитрию. Тот чертыхнулся и отступил на шаг назад.

 — Угадаешь, какой палец показываю? — рыкнул парень.

 — Значит так, сукино отродье, — Кивцов схватил Баса за волосы и запрокинул тому голову. — Либо вы вдвоем сами подписываете дарственную своих компаний на мое имя, либо живыми отсюда не выйдете. Я не планировал покушаться на Ланграст, но раз есть возможность убить двух зайцев одним выстрелом… Даю на раздумья день. Второго шанса не будет.

Мужчина вышел.

 — Да, — задумчиво проговорил Марк, — сдохнуть и так и не попросить прощения у Кати… Не то, что я хотел.

 — Рано подыхать, — запыхтел Рома и активно задвигал руками, чтобы развязать веревки, — час он дал… Через час нас тут не будет.

 — Нас? — фыркнул Марк. — Кажется, ты несколько лет мечтал меня убить.

 — Планы резко поменялись. Передумал, так сказать. Благодари за спасение от меня же.

 — Что же изменилось?

Рома молчал. Кажется, что-то получалось — веревки ослабевали. Мешала сильная боль, сосредоточившаяся в левом виске. Очевидно, кинули камнем, чтобы вырубить его.

 — Вспомнил, как сердобольный студент не дал сдохнуть оборванцу, — наконец выдавил из себя Рома, на что Марк глухо рассмеялся. Поразительно, что Бас вспомнил об этом только сейчас. В общей беде врагов нет, как говорится.

 — Интересно… Сперва ты отнял у меня работу, затем жену, а теперь помиловать решил?

 — Ну знаешь?! — взорвался его товарищ по несчастью. — Не я отнял у тебя жену. Ты сам её отпустил. А знаешь, почему тебе так не везёт в личной жизни?!

Марк пошевелил затекшими плечами и застонал, чувствуя недалеко проникшие в плоть пули.

 — Потому что я тряпка? — хмыкнул парень.

 — И это тоже, — согласился Рома. У него на лбу вздулись вены от напряжения, но он не оставлял попытки освободить руки. — Ты мокрая тряпка, Марк. В нужный момент можешь очень больно хлестануть. Но проблема не в том, что ты потакаешь девушкам — все мы грешны этим с любимыми. Но ты не боролся ни за одну из них. Что же ты так легко отказался от каждой из них, если так любил? Ты сам причина всех своих страданий. И если не хочешь, чтобы это повторилось… Катя пока ещё любит тебя. Да! — вдруг заорал он и, взметнув вверх руками, свалился со стула. Немного повозившись с веревками товарища по несчастью, он освободил и Марка. Но тот вставать не спешил, а лишь безвольно обмяк на стуле.

 — У меня не хватит сил. Я заторможу тебя.

Но Бас тол отмахнулся, как от назойливой мухи. Вскрыть замок не составило труда — этот навык остался после уличного разбоя. Парень аккуратно открыл дверь и понял, что-то, что он принял за подвал, оказалось каким-то сараем в глуши. Он огляделся: бежать только лесом.

 — Давай, Марк, — Рома помог ему опереться на свое плечо, — пока никого нет.

Они вышли на улицу, но вдруг в спины им донёсся крик:

 — Стой! Куда?!

Бас сумел быстро сориентироваться. Подобрав с земли тонкий железный прут, Рома согнул его и метнул острием аккурат в глаза одного из людей Кивцова. Тот закричал от боли

 — Давай! Давай! — орал парень и подтолкнул Марка в сторону леса, но Дмитрий и его свита из трех человек успели на место. А вот Рома и Марк сбежать не успевали. И ясно понимали, что им не жить.

По слуху снова ударили звуки выстрела пистолета. Рома пригнулся к земле, чтобы его не задело и потянул за собой Марка. Но пули свистели не над ними.

Варя снова нажала на курок. Затылок Кивцова брызнул кровью и мужчина упал замертво рядом с тремя своими головорезами.

 — Черт, а мы хорошо поработали, — с отчего-то довольным лицом Влад играючи подкинул свой пистолет и облокотился на подругу.

 — Рома! — девушка кинулась к Басу и заключила того в объятья. Парень крепко обхватил её за талию и целовал везде, куда дотягивался. — Как ты? Что опять с твоей головой? Боже, а что с Марком? — Варя переключилась на бывшего мужа.

 — Но как ты… И оружие… — недоумевал Рома.

 — Тебя нашёл Влад, — оборвала все вопросы она, поддерживая Марка, — по местоположению телефона. А пистолет… Это Феликс. Пришлось чуть надавить и он пожертвовал парочку из тех запасов контрабанды, что ты собирался пустить в оборот. И кто же спасет тебя, дурня, как не мать твоей дочери?

Рома чуть улыбнулся уголками губ и посмотрел на труп Кивцова, а затем на Марка. Все кончено. Наконец-то вся вражда нашла свой конец. С кем-то в приятельстве, а с кем-то — в смерти.

Марк уверенно оправил пиджак и пересек порог ресторана, улыбнувшись каждому, кто смотрел на него. Случай сборов был чем-то невероятным, тем, во что никто не мог поверить. Влад решил жениться и отмечал помолвку с Кирой.

Прошло не так много времени с того злополучного дня, а изменилось немало. Марк и Бас сделали то, что давно должны были — наконец их компании стали компаньонами, а не врагами и дела у обоих сразу пошли в гору.

Влад, как и было сказано, надумал жениться. Но вот Бас отдавать сестру не желал и все дни многие месяцы наблюдал, как вокруг него неделями носился горе-жених, умоляя отдать невесту, но получал категоричное нет. Добиться согласия удалось лишь тогда, кого Кира пригрозила брату, что специально залетит от Влада.

Ваня, их племянник, наконец обрел семью. Кира упросила Рому разрешить ей оформить над ним опеку, будучи уверенной в том, что сможет стать ему матерью, которой у него никогда не было. Влада это не остановило: он был готов принять мальчика как сына.

Егор и Настя сыграли свадьбу. Это была инициатива Егора, несмотря на то, что официально они женаты год, отметить это дело. Все прошло как полагается: с белым платьем, кольцами и алтарем. Осталось лишь дождаться их скорого объявления о детях.

Рома и Варя, как ни странно, жили спокойно и без скандалов. Девушка организовала свою первую крупную выставку, которая возымела успех, Бас все также занимался заводами. Они вместе радовались каждому шагу дочки и наслаждались друг другом. После всех испытаний, что они прошли, Варя и Бас заслужили быть вместе и упиваться покоем и счастьем, царившим теперь в их семье.

Марк, придя сюда, имел определенную цель. Настала его очередь распаковать свое счастье. Глазами найдя темную макушку, Марк сквозь толпу пробрался к ней. Речь Баса имела эффект. Парень был намерен бороться и он обязательно завоюет свою фею, даже если она не хочет. Перед глазами был живой пример Вари и Ромы. Даже каменные крепости падают.

Добравшись до Кати, Марк осторожно коснулся её талии. Она вздрогнула и обернулась, едва не расплескав шампанское, что держала в руке. И без того большие глаза стали ещё больше, а дыхание участилось. Руки так и хотели обвить его шею, но…

Взгляд Марка лучился. Возникло стойкое ощущение дежавю. Ведь все так и было в день их судьбоносной встречи: помолвка. Они встретились в толпе пришедших поздравить жениха и невесту. Даже ее прическа была той же, Катя снова сделала каре.

 — Ваше лицо кажется мне знакомым, — повторил Марк ту же фразу, что сказал ей тогда. — Мы встречались раньше?

 — Возможно, — Катя раскусила его.

Парень рассмеялся.

 — Иди сюда.

 — Да.

Марк обнял её крепко-крепко. Так, как мечтал многие месяцы.

 — Я люблю тебя, — прошептал он, — больше не отпущу. Я готов бороться. И даже если на меня пойдёт целая армия — я сумею тебя отбить. У меня больше нет сил расставаться с тобой.

Катя всхлипнула, не веря своему счастью. Но это было не все. Мягко отстранив благоверную, Марк медленно опустился на одно колено. Время замерло. Как, впрочем, и люди вокруг, наблюдающие за этим. Где-то коротко взвизгнула Варя, ждавшая этого момента больше самой Кати.

Катя же в изумлении прикрыла рот ладошкой.

 — Грановская Катрина, — Марк взял её за руку, а другой держал коробочку с кольцом. — Ты станешь моей женой? Согласишься гулять со мной по жизни, делить жизнь и фамилию?

Последовали ужасно долгие тридцать секунд молчания. Катя только хлопала ресницами, а Марк напрягся.

 — Она согласна! — заорал Влад и сжал руку Киры. — Просто она тупица, соображает долго.

 — Можно я сделаю это? — Марк надел кольцо ей на палец. Катя, не сдержав слезы, закивала головой.

Толпа одобрительно закричала в знак поздравлений. Марк встал и обнялся со своей невестой.

Позже, когда на торжестве Влада и Киры все разошлись и остались лишь Егор с Настей, Марк с Катей и Бас с Варей, никто не хотел ни о чем говорить — только обниматься. Все были счастливы, ведь теперь все было так, как нужно. Каждый нашёл свою истинную любовь, свой путь по жизни.

Ни одна из этих историй не начался с романтики. Знакомство Вари и Баса началось в темном переулке, где девушка валялась в грязи и бюстгальтере. Марку была жутко неприятна Катя, он только и думал о том, как выжить свою соперницу. Егор женился на Насте с целью заглушить боль, а Влад и вовсе украл Киру из загса. Но все эти истории закончились счастьем.

Рома проснулся один и недовольно поморщился. Где же эта неугомонная егоза? Он сел в кровати и протер глаза. Погода радовала.

Тихо приоткрылась дверь. Варя несла на руках наряженную в розовую пышную юбку и яркую футболку с пайетками Мирославу и улыбалась. Сама девушка тоже была при параде: накрашенная и с уложенными волосами. За спиной она прятала что-то, что было неудобно нести. В этом обществе прекрасных дам Бас почувствовал себя уродливым орангутангом.

 — Наш папа проснулся, — Варя села на край кровати и поставила что-то, что несла, на пол. — Папочка-а-а, — радостно протянула она и поцеловала Рому, — с днем рождения. Мы тебя очень любим.

Мира завизжала и захлопала в ладоши. Она потянулась к отцу и похлопала того по небритым щекам.

 — Получи праздничных люлей с утра, — засмеялась Варя. — Доча, поздравь папу. Поцелуй его.

 — Папа! Целуй! — воскликнула малышка и звонко чмокнула папу в щеку. Рома довольно поморщился. Утро дня рождения ещё никогда не было таким приятным. Глядишь, ещё немного — и начнет любить этот праздник.

 — С днем рождения, родной — повторила Варя и притянула Баса к себе. — Пусть все будет замечательно. Я очень-очень рада, что ты есть у меня. Ты дал моей любви раскрыться. Я любила, люблю и буду любить тебя. И у нашей любви есть результат, — она погладила по голове устроившуюся между родителями Мирославу.

Рома окончательно расчувствовался и уткнулся Варе в плечо, чувствуя себя как никогда счастливым.

 — А ещё до меня дошла информация, — вкрадчиво проговорила Варя, — что тебя отошла традиция праздничного торта. Так что…

 — Сладкая, ты серьёзно? — засмеялся Рома, целуя дочь в темненькую макушку.

 — Вполне, — она сняла крышку с торта, воткнула несколько свечек и чиркнула зажигалкой. — Загадывай желание.

Бас задумчиво смотрел на пляшущее пламя и понимал, что желать ему больше нечего. Он на пике счастья своей жизни, именно сейчас ему как никогда хотелось дышать полной грудью и наслаждаться всем происходящим.

Он задул свечи.

 — Загадал?

 — Ага, — Рома не соврал, — и это сбывается прямо сейчас.

Мирослава снова захлопала в ладоши. Родители, заливаясь смехом, захлопали вместе с ней. Малышка не стала долго церемониться с тортом и залезла в него руками, клала бисквит себе в рот и вся испачкалась в шоколаде.

Сердце Ромы сладко замирало. Всё происходящее казалось нереальным.

 — Я так вас люблю, — прошептал он, сгребая в охапку и придвигая к себе самых главных людей. — Мне не хватит слов, чтобы описать, но я сделала все, чтобы вы чувствовали.

И две пары рук, крепко обнимающие его, стали ответом.

====== Часть 69 ======

— Как тебе это? — Катя кивнула в сторону ноутбука, на экране которого красовалась девушка в свадебном платье. Варя прищурила глаза и, отправив в рот очередную дольку апельсина, покачала головой.

 — Оно неудобное. При ходьбе вся грудь из лифа вываливаться будет, в нем только сесть и не вставать с места.

 — Да? — с жалостью протянула подруга.

 — Да. Я примеряла подобное и не успела пройти от примерочной до подиума, как вся грудь оказалась на улице.

 — И как? Влад был доволен? — Катя засмеялась, вспомнив, как не смогла поехать с Варей на примерку свадебного платья и той пришлось тащить с собой бедного Влада.

 — Не поверишь, он отвернулся. Правда, все равно присвистнул и отпустил пару своих пошлых шутеек. Но теперь у него есть Кира. Может, на ней всю свою сексуальную возбужденность выпустит и угомонится.

Катя фыркнула, мол, надеяться на исправление не приходится и подвинула подруге вторую тарелку с цитрусовыми. Но Варя только отрицательно мотнула головой.

 — Спасибо, не хочу. Да и сейчас Марк придёт и будет орать, кто все его апельсины уничтожил.

 — Он же их не любит, вот уже три дня в холодильнике лежат, — удивилась Катя и даже отвлеклась от выбора свадебного платья. Происходящее до сих пор казалось ей сказкой. Ещё, казалось бы, недавно Марк даже не смотрел в её сторону, а сегодня она живет в его новой квартире и собирается замуж. Она засыпает с ним в обнимку, готовит завтрак и гладит рубашки на работу.

 — Это он просто при тебе ещё не садился квартальные отчёты проверять, — Варя не удержалась и все-таки схватила ещё один фрукт. — Тогда они ему как семечки.

Девушка покосилась на подругу. Откровенно говоря, Варя симпатию к апельсинам тоже не питала. Катя помнила, как ещё в школьные времена её мать жаловалась на то, что дочь их не ест. Но был период в её жизни, когда Варя поглощала цитрусовые любых видов тоннами. Беременность. На раннем сроке только они помогали немного приглушить тошноту и не отвергались организмом.

Катя задумчиво склонила голову и с интересом наблюдала за подругой. Неужели… Но ещё будучи беременной Мирославой, Варя заявила, что в ближайшем обозримом будущем второго ребёнка не планирует. И вряд ли он будет у нее вообще. Поэтому спросить напрямую Катя не могла.

Девушка тряхнула головой, избавляясь от дурацких мыслей и приказывая себе перестать придумывать то, чего нет. Искать какой-то подвох в желании съесть фрукт — глупо. Катя закусила губу. После того, как Марк сделал ей предложение, беременность мерещилась ей повсюду. Кате страстно хотелось забеременеть и родить Марку ребенка, которого он так желал. Наследника или наследницу — ведь действительно было что наследовать. В минуты абсолютного отчаяния девушка задумывалась о подборе суррогатной матери, ведь если она сама не может выносить ребёнка, пусть это сделает другая. Но при мысли о том, что ребёнка Марка будет носить другая женщина, накрывала злость вперемешку с расстройством и Катя отметала эту идею.

 — Я открою окно? — неожиданно громко спросила Варя, но, видимо, уже не первый и даже не второй раз. — Душно.

 — Открой. И дверь заодно, звонят.

 — Душенька, в швейцары не нанималась, — съязвила Варя, всё же удаляясь в коридор.

Она с улыбкой щелкнула замком, ожидая увидеть Марка, который обещал Кате вернуться пораньше. Но когда девушка распахнула дверь, улыбку как смыло. Усилием воли подавив желание закрыть дверь перед носом гости и выйти в окно, она кое-как нацепила на сведенные судорогой губы улыбку снова.

 — Ирина Вячеславовна? — довольно твердо спросила Варя.

 — Она самая, — мать Марка поморщилась, — а что, позволь поинтересоваться, ты забыла в квартире моего сына? Он не настолько глуп, чтобы снова связаться с тобой. Я надеюсь на это, — после небольшой паузы добавила женщина.

Варя едва не задохнулась от возмущения. Как лицемерны люди! Ещё несколько лет назад Ирина была донельзя довольна невесткой и упорно била на свадьбу, утверждая, что лучшего быть и не может, а теперь кидалась такими словами. Впрочем, сама Варя не интересовала женщину — её интересовали деньги и юристы Артема, которых Марк получил.

 — В гости пришла, — с вызовом кинула девушка, захлопнув за бывшей свекровью дверь.

 — Варь, что вы там в коридоре тол…питесь, — по нарастающей слышался голос Кати, но, едва она вышла в коридор, растерянно замолчала. Она тоже ожидала увидеть Марка, но никак не его мать.

Лицо женщины приобрело ещё более презрительное выражение вперемешку с шоком.

 — А ты что здесь делаешь?! — закричала она. — Единственное разумное объяснение — это то, что мой сын решил развести гарем из проституток!

 — Я живу здесь, — хмуро отозвалась Катя, чем остудила пыл Ирины. Женщина вдруг растерялась и не нашлась, что ответить.

 — То есть… То есть как живешь? Тут? С Марком? Но зачем?!

Варя не сдержалась и фыркнула, но тут же отвернулась, понимая, что не должна вмешиваться в разговор. Катя разберется со свекровью сама, третьим лицам тут не место. Варя уже подумывала о том, как незаметно выскользнуть, но Ирина, как на зло, стояла у двери.

Катя приподняла руку на уровень глаз и повертела кистью, демонстрируя сверкающее помолвочное колечко.

Ирина с трудом сглотнула и прижала ладонь к горлу. Её глаза помутнели и Катя занервничала: не упадет ли в обморок?

 — Все в порядке? — рискнула спросить девушка.

 — Как я могу быть в порядке, — глухо произнесла Ирина, — если мой средний сын идиот?! Как ему вообще могла прийти в голову мысль пустить тебя в свой дом, да ещё и сделать женой?!

Резкие слова ударили по Кате, как пощечина. Но она смогла с достоинством перенести их и не потерять самообладания. Марк явно не обрадуется, если она нахамит его матери, поэтому лучше стерпеть.

 — Это всё ты! — сорвалась на визг Ирина, указав пальцем на Варю. — Ты проникла в мою семью, пустила щупальцы, притащила других и разрушаешь наш покой! Со своим братом и подругой ты хочешь довести моих детей до ручки?! Этого ты хочешь, да?!

Затем женщина снова повернулась к Кате и, размахнувшись, одарила её звонкой пощечиной. Катя отвернулась и, спрятавшись за волосами, схватилась за горящую щеку.

 — Ты не выйдешь за него замуж, — змеей шипела Ирина, — иначе жизнь не мила станет!

Варя, в отличии от Кати, терпеть унижение подруги не стала и уже собиралась зарядить пару ласковых слов свекрови, как появившийся за считанные секунды в квартире Марк, оценив ситуацию, взял мать за руку. За ту, которой она посмела ударить Катю. Он с сожалением в глазах, ощущая её боль от мощного удара, посмотрел на Катю, которая упорно отводила взгляд.

 — Что здесь происходит, мама? — сквозь зубы процедил парень. Мать поджала губы, выдернула кисть из его рук и приняла самую независимую из всех своих поз.

 — В этот раз, мама, я сам буду решать, на ком мне жениться. И если ты не можешь принять мой выбор, не поддерживаешь меня, то хотя бы не мешай.

Марк подошёл к Кате и, обняв одной рукой за талию, другой попытался повернуть её лицо к себе.

 — Покажи, — попросил он.

 — Да нечего показывать, — отпиралась девушка, — там нет ничего, даже не покраснело.

Марк силой откинул её волосы, сжал губы в тонкую полоску недовольства. На щеке алел припухший отпечаток ладони, который не мог не быть болезненным. Парень прижала Катю к груди и демонстративно, для матери, поцеловал её в макушку.

 — Я прощу этот отвратительный выпад только потому, что ты моя мать. Но если это повторится, то, мама, клянусь, ты забудешь обо мне и моей семье. Как ты добровольно отреклась от Насти, своей единственной дочери, так и я отрекусь от тебя.

 — Настя ещё придёт ко мне! Вот увидишь, наплачется она со своим Егором, у них ведь на все семейство один набор генов предателей! Она поймёт, что я была права!

Женщина что-то достала из сумки и с отвращением кинула на пол журнал, где на трех разворотах красовались фотографии со свадьбы Насти. Глинской девушка уже не была — она приняла решение сменить фамилию.

 — И? — Марк приподнял бровь. — Что ты мне кинула? Настя очень счастлива с Егором.

 — Счастлива, что он повис на её шее! Прекрасно!

 — Откуда такая информация? Ему досталось неплохое наследство от Артема, ему отошли все его организации. Так что теперь его доходы не меньше моих.

У Ирины дернулся глаз. Она неверяще замотала головой и издала нервный смешок.

 — Не может быть. Не может быть! — повторяла она. — Артем всё завещал Варе, я уверена в этом.

 — Почти все, — частично согласился Марк и кивнул. — Его квартира, дом, организация и практически все счета достались законной наследнице. Егору отошёл лишь один офис и один счет, Полине два счета. Но, заметь, Артем все же вписал их в завещание. И Варя приняла решение переписать абсолютно всю фирму Артема на Егору. Рассудила, что в руках брата дела пойдут лучше, ведь Егор тоже юрист.

От потока информации у Ирины разболелась голова.

 — Но ты-то с какой целью вот эту, — она махнула на Катю, — замуж берешь?! У неё же ни гроша за спиной!

 — А я не ты, мама, — невозмутимо заявил парень и сильнее прижал Катю к себе. — Я люблю человека, а не деньги.

 — Ты что?.. — Ирине очень не хотелось услышать это вновь и она всей душой желала, чтобы сын одумался.

 — Я люблю её, нравится тебе это или нет.

 — Она даже не родит тебе ребёнка! Приди в себя, зачем тебе эта бесплодная?!

Перед глазами у Марка все поплыло от неожиданной злости на мать. Он почувствовал, как судорожно вздохнула Катя на его груди и успокаивающе погладил её по спине, нашептывая «Это не главное»

 — Ты-то откуда знаешь?! — рявкнул парень.

 — Я знаю всё!

 — До свидания, мама. Нам больше не о чем говорить.

Женщина громко хлопнула дверью. Марк огляделся и не заметил Варю, видимо, та под шумок ушла. Что ж, тем лучше. Им с Катей нужно немного времени наедине, чтобы успокоиться и прийти в себя.

 — Пусть говорит что хочет, — успокаивал он невесту, — это все не имеет значения. Я люблю тебя, это главное. Всё хорошо.

 — Подумай, Марк, — Катя высвободилась из его объятий, — ведь она права. Я всего лишь секретарша, а ты сам владелец Ланграста. И я действительно никогда не смогу родить тебе детей. Я лечусь, Марк, но это всё бесполезно. Результата нет.

Варя выдохнула. Она дома. С появлением здесь ребёнка и Баса это место доставляло ей как нельзя много радости и ощущения покоя и уюта.

Она тихонько заглянула в гостиную. По комнате мягко разливался свет, Рома, сидя в кресле, что-то набирал на ноутбуке и раз в минуту переводил взгляд на дочь. Мирослава, сидя на полу на мягком коврике, перебирала кубики, пытаясь построить из них башню. Но больше трех кубиков водрузить не удавалось, они падали. И тогда девочка с завидным упорством пыталась вновь и вновь.

Варя улыбнулась. В такие минуты она особенно ярко ощущала, что нашла свое место и своих людей.

 — Папа! — звонко позвала Мира отца. — Дай.

Рома торопливо захлопнул крышку ноутбука.

 — Что тебе дать, моя сладенькая? Кубик укатился? Сейчас мы его с тобой… — он заметил стоящую в дверях Варю и его губы против воли разъехались в улыбке. При одном только появлении Вари его накрывала безумная эйфория и он уже не мог себя контролировать.

Бас поцеловал девушку в щеку и затащил её в комнату.

 — И давно ты за нами подглядываешь? Мы даже не заметили, что ты пришла.

 — Минут пять, — призналась она, потянувшись к губам Ромы. Скромного поцелуя в щечку было мало.

 — Как сходила к Кате? Выбрали платье?

Варя отодвинула со лба прядь волос и надулась. Она долго думала, рассказывать ли Басу и всё же решила не упускать возможности пожаловаться. С эмоциями и восклицаниями девушка возмущалась по поводу матери Марка, которая обвиняла её во всех смертных грехах и решила воспротивиться браку Марка и Кати.

 — Как же нам повезло с твоей мамой, — вздохнула она, — замечательная же, не лезет в нашу семью.

 — И твоя, на счастье, тоже. На редкость понимающая женщина.

Рома кинул короткий взгляд на Мирославу, но ей было абсолютно безразлично, чем занимались родители. Несмотря на малый возраст, девочка умела себя занять на некоторое время. Правда, если малышка игралась одна больше часа, остаток дня она ходила за мамой или папой по пятам, выпрашивая ласки и внимания, в которых никогда не знала отказа. И вроде бы Бас был всем доволен по жизни — Варя даже дала Мире его фамилию, поразмыслив, что дети должны ходить под отцовской, а не материнской, но… Не хватало одной крошечной детальки, чтобы пазл окончательно стал целым.

 — Варь, — осторожно начал Рома, боясь нарваться на отказ.

 — М?

 — А, может… Раз такое дело… То и нам? Тем более, что у нас ребёнок.

Варя вскинула голову, ничего не понимая. Что он там мямлит, что хочет? В эти секунды Рома не был похож сам на себя.

 — Что? Скажи прямо, что ты хочешь?

 — Жениться, — выпалил Бас и замолчал.

Девушка застыла в ступоре. И только притопавшая Мира, дернувшая мать за край кофты, привела в чувство. Девочка принесла небольшую пластиковую бутылку и потрясла ею, хвастаясь перед мамой, что она нашла под диваном.

 — А… на ком? — слабо переваривая сказанное, сдуру ляпнула Варя.

 — На тебе, дура.

 — А… Зачем?

 — Зачем? — пришла очередь Баса теряться. — Зачем… Ну… Отношения узаконить и все такое.

 — А так наши отношения что, вне закона?

 — Блин, сладкая, я не знаю!

 — Вот видишь, ты и сам не знаешь, зачем нам это нужно.

 — Но все вокруг нас уже переженились!

 — Все переженились потому, что совсем ещё недолго вместе. Им так проще жить, узнавать друг друга и не бросаться в омут при первой же ссоре. А мы с тобой знаем всю подноготную друг друга. Давай не будем вносить лишнюю волокиту в нашу такую прекрасную жизнь.

Рома тяжело вздохнул и закатил глаза. Вредная. Противная. Непробиваемая. Но такая любимая, красивая, желанная, сладкая…

Варины глаза лукаво поблескивали, зазывая в свою шоколадную бездну. Она прикусывала губки, все призывая и призывая попробовать их на вкус.

 — Хорошо… — очарованный, словно под гипнозом, согласился Рома. — Но это будет очень глупо, что мы всё ещё не в браке, когда у нас родится второй ребёнок.

 — Второй ребёнок?

 — Да. Мирке нужна подружка.

Варя нахмурила бровки и легонько щелкнула Рому по лбу. Тот шутливо клацнул челюстями, безмолвно обещая покусать.

 — Я поняла твой коварный план. Ты хочешь жить в бабьем царстве, да?

 — Что поделать, люблю я девочек. Особенно, — он подхватил на руки дочку и поцеловал её в щечку, от чего та рассмеялась и наградила отца ответными поцелуями, — своих.

 — Нет, — Варя прижалась к его груди, — если у нас будет второй ребёнок, то мальчик. Сынок. Нам нужен сыночек. Девочку я тебе родила, теперь мальчик. Для комплекта.

 — Ну ладно, — снисходительно уступил ей Рома, чувствуя, что она плывет. Ещё немного подобной манипуляции — и там и до загса недалеко.

 — Мы назовем его Артемом?

 — Обязательно. Ты только роди.

Оставшиеся до свадьбы недели пролетели как во сне. Катя, облокотившись на стол, смотрела в зеркало на совершенно чужую ей девушку. Её уже не радовали ни красивая прическа, ни макияж. Правда, платья на ней все ещё не было, лишь свадебный пеньюар. Комнату только-только покинул фотограф, отснявший утро невесты и Катя наконец-то смогла дать волю эмоциям. Сжимая в руке белый тестер, она до кровавых подтеков впивалась в ладонь ногтями. В глазах блестели слезы, в которых перемешались надежда и отчаяние. Варя с беспокойством смотрела на подругу, жалея, что ничем не может ей помочь. Некоторые вещи неподвластны человеку.

 — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шептала Катя, молясь на тест, — всё должно было получиться. Врач сказал, есть шансы. Пожалуйста…

Она разжала пальцы, с замиранием сердца глядя на тест… с одной полоской. Беременность не наступила.

 — Кать, не расстраивайся так сильно, — Варя обняла подругу за плечи. — Не всегда получается сразу, беременность в норме может до двух лет не наступать. А вы пытаетесь всего ничего, месяц, что до свадьбы ждали. Смешно сказать.

Катя утерла слезы, чтобы не потек макияж.

 — Я и два года пыталась, Варя. Мы с Владом два года пытались зачать ребенка и ничего не вышло. Просто не дано, нужно с этим смириться.

 — На самом деле… дети сами знают, когда приходить. И ваш ребёнок обязательно придет к тебе в нужный момент. Наберись терпения.

Дверь широко распахнулась и в комнату, аккуратно неся платье, туфли и фату невесты, вошли Настя и Кира.

 — Что-то случилось? — спросила Кира. — Что за кислое лицо?

 — Предсвадебный мандраж, — отшутилась Катя и улыбнулась. — Боюсь, что не влезу в платье.

 — Ты ещё не видела, что у Марка творится, — засмеялась Настя, — его всем табором пытаются в рубашку запихнуть.

 — А что не так с рубашкой? — насторожилась невеста. Сборы проходили на даче у Вари, другой рубашки и другого костюма тут нет. А ехать за другими не хватит времени.

 — Она села, — пожала плечами сестра Марка, — или мой брат резко раздался в плечах.

Катя прижала руку ко лбу, но не смогла сдержать короткий смешок. Как ни странно, это ситуация не расстроила её, а напротив, позабавила. Она так и представляла Баса, пинком зашвыривающего Марка в рубашку и Егора, булавкой пытающегося скрепить края.

 — Это ещё не самое страшное, что могло произойти, — Кира плавно спикировала на диван, — вы знали, что у Влада должен был быть костюм-тройка?

 — Но он был только в пиджаке, — отозвалась Варя, развешивая на дверце шкафа фату с сияющей вышивкой. За такую фату любая невеста повесилась бы на собственных же волосах.

 — Ага. Потому что перед самым выходом порвал жилетку.

 — Как?! — девушки округлили глаза.

 — Бирку хотел срезать, идиот. А перед выходом чуть не утопал в разных ботинках. Хорошо, что хоть паспорта заранее сдавали, а то забыл бы.

 — Какой же прекрасный мой Егор. Самое страшное, что он сделал на нашей свадьбе — забыл бутоньерку, но Леша быстро привез её.

Едва Настя договорила, три пары глаз уставились на Варю. Она уже стащила с журнального столика бокал вина и, сделав глоток, отставила руку в сторону.

 — Что?

 — Ждем твою историю.

 — Это позор.

 — Что же такого мог натворить Марк? Мне казалось, в этот день с его стороны всё было идеально, — Настя выглянула в коридор как бы в подтверждение своих слов.

 — А не Марк. Я. Я перепутала корсеты, едва не опоздала в загс, забыла клятву, а через пять минут после выхода из загса оторвала шлейф. Платье слишком было слишком длинным и пышным. Ну, а потом… Мы с Катей очень незаметно уничтожили несколько бутылок вина и пьяные танцевали и прыгали на столе. Ты, Настя, тогда уже уехала и не видела моего позора.

 — Как жаль, что я не была приглашена, — ударила ладонью об ладонь Кира и, сняв с вешалки платье, подозвала подруг на помощь расправлять.

 — Ничего, ничего, — посмеивалась Настя, — ещё одна свадьба впереди, последняя.

 — Чья? — удивилась Варя, уже подустав от череды свадеб, следующих одна за другой.

 — Твоя, — Кира была невозмутима.

 — Неееет, пока нет.

 — Да ты что? Мой брат слюнями подавится, если услышит твой отказ.

Варя сцепила руки в замок и театрально возвела глаза к небу.

 — Даст Бог, даст Бог, — покачивала она головой. — Доживем ли мы до этих прекрасных дней?

Комната наполнилась звонким, дружным смехом. От плохого настроения ни у кого не осталось и следа, все готовились к грядущему празднику.

Катя надела платье и, придерживая лиф руками, ждала пока Варя зашнурует корсет. Кира, стоя на коленках, расправляла струящийся подол и складки на атласной ткани. Настя аккуратно закрепляла фату. Работа кипела, но шла слаженно и незаметно за обычными девчачьими разговорами ни о чем.

Из соседней, мужской комнаты, раздался не менее дружный мужской вопль, едва не оглушивший девушек, а за ним последовала устрашающая тишина. Все перестали даже дышать.

 — Кажется, все-таки порвали, — прошептала Настя.

 — Что ж, — послышался голос Ромы, — предлагаю объявить минуту молчания твоей, Марк, улетевшей крыше. Потому что я не могу по иному объяснить то, что ты сделал.

Девушки подошли к двери поближе, надеясь услышать побольше.

 — Может, можно как-нибудь… Ну я не знаю, скрепить чем-то, — неуверенно предложил Егор.

 — Чем? Степлером? — съязвил Влад.

 — Да хоть и степлером. Если он не будет снимать пиджак, то, в принципе, незаметно.

 — Ага. А если не будет вставать со стула — так вообще идеально.

 — Так, — в разговор вклинился Леша, — а, может, кто-то из девчонок шить умеет?

 — Может, — это был Рома. — А что ты, прекрасный, тут тогда стоишь? Давай, бегом, метнулся кабанчиком к девочкам!

Настя, Кира и Варя с визгом врассыпную бросились по всей комнате, чтобы их не заподозрили в подслушивании. Катя же просто пригнулась к полу, делая вид, что рассматривает свадебные туфли.

 — Девушки, — постучал по стене Леша, стоя сбоку. Дверь была открыта. — Все одеты?

 — Ага, — отозвалась его сестра.

Мужчина зашел и осмотрел присутствующих.

 — А вы че… Такие?

 — Какие?

 — Перекошенные. И возбужденные. Будто марафон пробежали. Вон, только Катька одна нормальная.

 — Так Катька на месте стоит! — притворно-возмущенно всплеснула руками Варя. — А мы с самого утра бегаем, готовим её. Думаешь, легко невесту собрать? Это жениха раз-два и готово. С пиджака пыль смахнул, на ботинки плюнул и вперед.

 — Э… Тут такое дело… Кто-нибудь шить умеет? Там рубашка на спине немного… Кхм, треснула.

 — Покажи хоть размер этого «немного», — Катя выжидательно сложила руки на груди. Склонив голову к левому плечу, Леша чуть прищурился и показал совсем мизерное расстояние руками. Но, видя иронично изогнутую бровь своей невестки и её неверящий взгляд, увеличил расстояние. А затем ещё. Ещё. И ещё. Ну и ещё немножко.

 — Да она по всему шву расползлась!

 — В общем, кудесниц нет? — Леша с мольбой во взгляде посмотрел на ту, что была ближе всех — на Варю.

 — Я уже и не помню, как швы вручную делаются, а на машинке тем более. Такое нашью, что на помойку отнести стыдно будет.

 — А ты? — он переключился на Киру.

 — А у меня вообще трояк по технологии стоит, я один раз на вязании чуть учительницу спицей не убила.

 — Черт, — едва не взвыл он.

 — Эй, наглый и неблагодарный человек, — окликнула брата Настя, — а у меня спросить не хочешь?

 — Да ты вообще на технологию не ходила!

 —А… Ну да. Справедливо.

Все дружно вздохнули. Леша высунулся в коридор и заорал по направлению мужской комнаты:

 — Так, у кого самые широкие плечи?!

Целых две секунды не было никакой реакции. А затем послышалось нервное от Ромы:

 — А что вы все так на меня смотрите?

Варя не видела выражение его лица, но ярко представляла и не могла не улыбаться.

 — Так, не приближаться! — гаркнул Бас. — Отошли все от меня на пушечный выстрел! Я понимаю, что всем вам очень нравлюсь, но не надо раздевать меня прямо здесь и сейчас! Блин, вы все женатые люди, держите себя в руках! Я Варьке пожалуюсь! И вашим женам!

Женская спальная взорвалась смехом. Из глаз покатились слезы, пришлось приложить немалые усилия, чтобы не потек праздничный макияж.

Варя поспешила на помощь своему благоверному.

 — Оставьте в покое моего человека, — попросила она, — я поищу в шкафах, может, что-то припрятано.

Девушка выволокла за собой Рому, едва сохранившего право на свою рубашку и зацокала каблуками по лестнице. Катя хитро прищурилась: они явно будут не только искать.

Она подобрала пышные юбки и, мягко отстранив тех, кто стоял на её пути, преодолела разделявшие их с Марком метры. Войдя в комнату, Катя присвистнула и махнула рукой на выход всем оставшимся. Марк, сидя голый по пояс, дебильно залыбился при виде своей невесты. Он разомлел от такой красоты и не смог вымолвить ни одного комплимента.

 — Какой ты у меня дурак, — Катя села ему на колени и окончательно потонула в белых юбках, — а это только начало.

 — Всё будет хорошо. Самое тяжелое — отбрить журналистов, но я…

 — Все переживём, — перебила его девушка и погладила по щеке, — и журналистов, и сотни гостей. Ты только будь рядом, ладно? Всегда. Этого достаточно. Вместе с тобой я всё смогу пережить.

Двери ресторана распахнулась и гости, повернув головы, замерли в ожидании. Катя судорожно вздохнула и слегка дернулась от непривычного количества внимания, но, почувствовав твёрдую руку Марка, успокоилась. Взяв себя под контроль, девушка вместо ответа, которого все ждали, приподняла руку с обручальным кольцом и улыбнулась.

 — Нет, ну это достойно аплодисментов! — первым среагировал Егор и зал как по щелчку пальцев наполнился звуком громких хлопков, которые не прекращались ни через минуту, ни через две.

Катя, прижимаясь к Марку ближе, счастливо засмеялась. Как долго она мечтала о том, чтобы стать женой Марка и это наконец-то сбылось. Он наконец-то подарил ей свою фамилию и место в своей жизни.

Катя смотрела на него искрящимися глазами и парень отвечал ей тем же, взглядом, полным любви.

 — Простите, — продрался сквозь толпу человек с микрофоном, очередной журналист, — простите! Марк Юрьевич, наша редакция поздравляет вас с бракосочетанием. Пожалуйста, представьте вашу новую супругу.

Словосочетание «новая супруга» неприятно царапнуло слух. Будто о вещи сказали.

 — Она не просто моя супруга, — Марк переплел пальцы Кати со своими, — она нечто гораздо большее. Катрина Глинская — моя последняя, и, несомненно, самая крепкая и огромная любовь в этой жизни.

 — А как вы думаете, как отреагирует на вашу свадьбу Варвара?

Лица Марка и Кати вытянулись от столь явной провокации. Марк поправил галстук, прокашлялся и, кивнув в сторону вновь открывшейся двери, произнес:

 — Вы можете узнать у неё это сами. Она в списке приглашенных гостей.

Варя перешагнула порог ресторана вместе с Басом, который на одной руке держал дочку, а второй её саму за талию. Увидев журналистов, девушка затормозила на входе и едва подавила в себе порыв дать заднюю.

Она знала, что её осуждают. Будучи замеченной первый раз с Басом после развода, Варя подверглась жесточайшей критике, которую, впрочем, сумела перенести. Мало кто встал на её сторону, мужчины кричали о том, что это типичная женская сущность, а девушки о том, что ей обязательно воздастся за все муки бедного Марка.

Но Варя не могла никого осуждать или обвинять. Никто из этих людей не был в курсе их внутрисемейных отношений и ситуации. Никто не знал, что любовь к Марку была лишь на публике, а на деле она любила его также, как Влада или Егора. И, конечно же, никто и знать не мог, как она страдала и разбивалась на осколки, мучимая дикой любовью к Ромой.

Девушка не отрицала своей вины и не пыталась оправдаться, только разве она недостойна быть счастливой? Разве сам Марк остался в проигрыше. Однако Варя знала, что в глазах общественности все равно была бы виновата, что бы ни произошло. Потому что она женщина. Увы, так принято — если ты женщина, по негласному закону ты обречена. Никто не оправдал бы её измену, даже если Марк поднимал бы на неё руку, не оправдали бы и в случае фиктивного брака, в случае измен самого Марка. Но в обратной ситуации ни один камень не полетел бы в его сторону.

А Варя не желала жить так, как диктует общество. Она жила так, чтобы быть счастливой и была готова достойно ответить даже на самый каверзный вопрос.

 — Доброго дня, Варвара, — вполне дружелюбно начал журналист, — откройте секрет: зачем вас пригласили на эту свадьбу?

Девушка тяжело вздохнула и откинула с глаз волнистую прядь волос.

 — Радость разделить.

 — Уверены? Быть может, Марк хотел показать вам, что вы потеряли?

 — Мы не дети, — холодно ответила она, удержавшись от колкости о том, что не хватает только как в детском саду: снять штаны и хвастаться природными достоинствами. — Меня пригласили как близкого друга, я очень рада за Марка и Катю.

 — То есть вам удалось сохранить хорошие отношения после развода?

Варя покосилась на Рому. Он закипал от подобной бестактности и был готов вот-вот разбить камеры и чьи-то лица. И только маленькая девочка, мотающая головой в разные стороны, чтобы похвастаться папе хвостиками, сдерживала его.

 — Более того. Они стали ещё лучше и от того, что мы развелись, Марк не перестал быть моей семьей. Нас уже не связывает любовь как между мужчиной и женщиной. Наша любовь родственная.

 — Хорошо, идем дальше. Ваш спутник — ваш новый мужчина, тот самый?

 — Старый, — нахмурилась Варя, — на самом деле, этот мужчина — мой первый и теперь последний. Он же и является отцом моей дочери.

Камера, и без того немало наснимавшая Мирославу, приблизила лицо малышки крупным планом, но Варя, быстренько свернувшая незапланированное интервью, увела Баса и дочь вглубь зала. Она знала, что затем последуют вопросы относительно их с Ромой отношений и смерти Артема, а на эти вопросы отвечать не могла и не хотела.

 — Клянусь, когда-нибудь я не сдержусь и оторву этим… марателям бумаги головы! — рявкнул Рома.

Но Варю это только рассмешило. Оправив на дочке пышную юбку темно-синего платья с блестками, она поцеловала малышку в щеку.

 — Не трать настроение на гнев и не стой тут с похоронной рожей. Тебя на праздник любви пригласили, а не на поминки.

 — А разве он может по-иному? — к ним подошёл также приглашенный на свадьбу Феликс. Он улыбнулся серьезной при виде чужака Мире и поздоровался с ней. — Настоящая дочь своего отца. Такая же госпожа, только немного меньше.

 — Ага, — хвастливо кивнул Рома и горделиво посмотрел на Миру. — Папкина девочка.

Варя фыркнула, сложив руки на груди. Что ж, на этот счет можно поспорить…

Рома принюхался и с укоризной посмотрел на Фила.

 — Ты что, уже на грудь принял? Ещё только час дня!

 — Ты так говоришь, потому что с тобой Варвара! Будь ты один, уже бы пьяный в кустах валялся, о твоем страстном романе с виски и коньяком известно всем. Пресвятая троица. И вообще, я не напился. Я немного употребил. Кстати, вчера я не знаю нашел свою трудовую. Она не у тебя, случайно?

 — Феликс, — ласково произнёс Бас, — если ты продолжишь пить столько же, сколько на прошлой неделе, ты скоро себя не найдёшь, не то что трудовую.

Фил махнул на начальника рукой и, найдя себе единомышленника среди гостей, удалился.

Несмотря на небольшой казус с журналистами, других заминок на торжестве не было и всё шло как нельзя лучше. Гости умилялись Мирославе, хвалили её миловидную внешность и покладистый характер, на что девочка мило и смущенно улыбалась. Правда, через пару часов общество родителей ей поднадоело и Мирослава предпочла общество Яны и Олега, которые с удовольствием вызвались посидеть с внучкой вечер и ночь, чтобы родители могли погулять в свое удовольствие.

Рома влюбленными глазами смотрел на Варю, а она смотрела куда-то в зал. По ресторану, весело смеясь, в танце с Марком кружилась Катя и не замечала никого вокруг. Не отказали своим женам в танце и Егор с Владом.

 — Все танцуют, — неожиданно капризно для Баса заявила Варя.

 — Ты тоже хочешь?

 — Хочу.

 — Ну… Сейчас я отыщу Фила…

Девушка шокировано посмотрела на него. Дурак или умело играет эту роль?

 — Я не хочу с Филом, Бас! Я хочу с тобой!

Рома заметно скис и не пришёл в восторг от этой идеи.

 — Варь, я ведь ноги использую только для того, чтобы ходить и кому-нибудь с вертухи бить. Я не танцор ни разу, я хуже медведя.

Варя надулась.

 — Да мы все, если не заметил, тут не хореографическое заканчивали.

 — Тебе очень надо, да?

Она обвила шею Баса руками и, притянув к себе, легко коснулась его губ, не углубляя поцелуй, а лишь подразнивая. Рома подался вперёд, намереваясь получить продолжение, но Варя отстранилась и, посмеявшись, помахала пальцем.

 — А-а, нельзя.

 — Злостная манипуляторша, — прошипел он и, поднявшись со стула, потащил за собой Варю в центр зала. Она радостно взвизгнула и очень напомнила ему в этот момент Мирославу, получившую желаемое.

Варя в очередной раз убедилась, что Рома приврал ей о своих способностях. У него был довольно-таки неплохой музыкальный слух и чувство ритма, которое он упорно не хотел развивать. В танце он ни разу не наступил Варе на ногу, а, спустя пару песен, даже перестал хмуриться.

Ещё несколько песен спустя Ромино место незаметно заняла Катя. Наслаждаясь очередной песней, в порыве радости друг за друга они обняли друг друга, как никогда не обнимали родных сестер и в миллионный раз порадовались, что есть друг у друга.

Остановившись, Варя присела на корточки и расправила подол Кати.

 — Нет, это высшее проявление борзости! — послышалось возмущенное восклицание приближающейся Насти. Кира что-то вторила ей в ответ.

 — Что случилось? Вы о чем?

 — Вот эти, — Кира ткнула пальцем в сторону собравшихся в кучку Влада, Марка, Егора и Ромы, — что-то замышляют и не говорят что.

 — Они что-то спрятали. В вашем с Марком свадебном номере и… — Настя замолчала, недоговорив мысль.

Девушки хитро переглянулись и без слов поняли друг друга.

 — Если от нас что-то спрятали… — ехидненько начала Варя.

-…значит, это что-то надо найти, — закончила Катя.

Кивнув друг другу, девушки разошлись по залу, чтобы не вызвать подозрений и по одной подняться на второй этаж. Но была одна проблемка: пройти незамеченными было очень сложно, да и к тому же достать карточку от номера, которая была у Марка…

Варя уже продумывала убедительную речь, зачем ей нужна эта карта и почему Катя стесняется спросить у мужа сама, как вдруг с ужасом заметила, что Марк, также заговорщицки прошептав что-то Роме, передал карту ему. Она не успела даже продумать план, как резвой походкой двинулась к мужу. Три пары глаз внимательно наблюдали за ней, готовясь лицезреть ломаемую комедию.

Когда до Баса осталось жалких два шага, Варя показушно выскочила из туфли и, создав иллюзию подвернутой ноги, повисла у него на руках.

 — Ты чего? Что случилось? — забеспокоился Рома.

 — Ногу подвернула, кажется, каблук слишком неудобный. Помоги мне сесть.

Девушка облокотилась на него, но, едва ступив, тут же изобразила на лице вселенскую муку и потянула Рому на пол, для пущей убедительности схватившись за карман его брюк. Якобы единственная точка опоры. А, нащупав пальцами холодный пластик, незаметно вынула его и выпрямилась.

 — Что у вас стряслось? — подоспел Марк. — Скорую?

 — Думаю, я сам её довезу. Что-то с ногой.

 — Ах, — Варя глупо рассмеялась и махнула рукой. — Показалось. Прошу прощения.

Спрятав карту в рукав платья и поджав губы от стыда, она обулась в ускользнувшую туфлю и кивнула Кате. Та начинала свою часть акта.

Невеста, незаметно скинув с руки браслет из жемчуга, вдруг на весь ресторан запричитала о том, какие ненадежные нынче замки и ей нужно заменить его. Катя смогла исчезнуть.

Следующей была Кира. Жалуясь на духоту, девушка вышла на улицу, намереваясь зайти снова, более незаметно, с черного входа.

Настя избрала самый шумный способ. Врезавшись в какую-то девушку с бокалом вина, она вскрикнула.

 — Боже, девушка, вы испачкали мое платье! Нужно быть аккуратнее, что мне теперь делать? Срочно застирать!

Варя осталась одна, но долго церемониться не стала. Найдя глазами официанта, она отобрала у него поднос и, прикрывшись огромным блюдом, быстро поднялась наверх.

Подруги встретились у двери и с облегчением выдохнули. Часть пройдена.

Они гурьбой ввалились в комнату и без лишних предисловий стали обыскивать номер.

 — Что же, что же… Что вы задумали, подлецы… — приговаривала каждая себе под нос. Но, сколько бы стараний не было приложено, ничего стоящего так и не нашли.

 — Блин, это бесполезно, — Кира расстроенно села на диван.

 — Ага, — поддакнула ей Варя. Только Настя и Катя продолжали с интересом копаться в шкафах… До тех пор, пока не услышали шаги и приближающиеся голоса своих мужей. Глаза троих девушек заметались: только Катя могла объяснить свое здесь присутствие.

Настя сообразила первой и нырнула под кровать, заняв лучшее убежище. Варя скрылась за дверью и придвинула к себе торшер: при открытой двери её не будет заметно. Кира волчком закрутилась на месте.

 — За шторку давай! — пропихнула её Катя и зашторила плотную ткань. Когда дверь открылась, невеста застыла посреди комнаты в самой дурацкой позе и глупо улыбнулась вошедшим парням.

 — О, — обрадовался Марк, — хорошо, что ты тут. Нам нужна твоя помощь.

 — Какая? Я вся внимание.

 — Не совсем нам. Ему, — Влад указал на Баса.

 — В этой комнате мы…

 — Погоди-ка, — осадил Егора Рома, уже минуту смотрящий на что-то подозрительное под кроватью. Он медленно опустился на колени перед ней и, пошарив там рукой, нащупал лакированную туфлю. Схватив женские щиколотки, он медленно потащил их на себя.

 — Оп-па. Я нашёл чью-то жену. Жаль, что не свою.

Настя пригладила взлохматившиеся волосы и, сев, прижала ладони к щекам, деланно рассмеялась.

 — Рома, здравствуй, какая встреча!

 — Ага, мы же с тобой давно не виделись.

 — Представляешь, а я закончила дизайн-проект твоего кабинета!

 — Да ты что, радость моя?

 — Да! — Настя радостно закивала головой, стараясь не замечать, как давится смехом от всей абсурдности ситуации Егор.

 — Обсудим обои, м? Подходящее время, не находишь? Егор, уводи свое чудо.

Закончив с одной, Рома медленно подошёл к шторке и постучал по стене.

 — Тук-тук, кто в теремочке живет? Покажись, мышка-норушка, а не то медведь оторвет твой серый хвостик!

 — Медведю места нет, — пискнула Кира и осторожно высунула носик из-за шторки. Брат топнул ногой и девушка, утащив за собой Влада, с визгом вылетела из комнаты.

 — Тааак, — следующим объектом была дверь, — сама сдашься? Или попытать?

 — Все, понял-принял! — Варя подняла руки в знак того, что сдается и выбежала.

 — И я, наверное, пойду, — засобиралась Катя, — у вас тут свои мужские секреты…

Но Рома и Марк не выпустили её, зацокав языками.

Вечерело. Гости веселились, но четырем подругам, устроившимся в уголке, было хорошо в компании друг друга. И сейчас Катя, Кира и Варя, находясь в радостном шоке, глупо хлопали глазами. Новость, озвученная Настей только им (ну и, конечно же, Егору до этого), приятно удивила.

 — Это… Это правда? — первой очнулась Катя. — Ты… То есть, подожди, я правильно поняла, что у вас с Егором будет ребёнок?

 — Ага, — счастливо кивнула Настя и Катя, прикрыв рот ладонями, издала радостное восклицание.

 — Поздравляю, — Варя крепко обняла её за плечи и чмокнула в щеку, — пусть все будет хорошо, родится здоровеньким.

Кира с любопытством придвинулась к сияющей будущей матери.

 — А Егор знает? Как отреагировал?

 — Сперва завис. Потом несколько раз переспросил, точно ли это значит, что будет малыш. А потом носился по всей квартире и орал, что станет отцом. И чуть не придушил меня на радостях.

Девушки громко рассмеялись, совсем этого не стесняясь и не скрывая своего хорошего настроения.

 — Больше кого хочется? — не отставала Кира.

 — Мальчика, наверное, — смущенно призналась Настя.

 — Правильно, — снова рассмеялась Варя и потянулась за стаканом с водой, — пусть будет сыночек. А дочери потом.

Катя с хитрым прищуром посмотрела на подругу. Она знала кое-что очень интересное.

 — Ой, время кидать букет, — опомнилась невеста, встала и протопала дальше по залу. Собралась толпа из девушек, желающих попытать свое счастье и попробовать угадать свое скорое замужество.

 — Раааз, два, три! — сосчитала Катя и кинула букет. И как только он полетел… толпа вдруг расступилась, оставляя Варю в одиночестве. Букет упал аккурат возле её ног. Ничего не понимая, девушка подняла букет и удивленно посмотрела по сторонам.

 — Кажется, в одном из бутонов кое-что есть, — улыбнулся Рома, подойдя к ней.

 — А… Что? — губы против воли разъехались в стороны.

 — Посмотри, сладкая.

В одной из розочек действительно что-то сверкало. Аккуратно достав пальчиками, Варя обнаружила, что это кольцо и… медленно опустившегося на одно колено Баса. Он взял её за руку и открыл рот, чтобы сказать самые важные в своей жизни слова… Но его перебил слаженный восторженный визг Насти и Киры.

 — Скажи да! Скажи ему да! — радостно верещала Настя, пока Кира утирала слезы с глаз.

 — Да! — раздалось звонкое в тишине от Мирославы.

 — Да, — поддакнул солидарный Влад.

 — Да, Варька, да! — согласился Егор, а Марк солидно кивнул головой, мол, другие ответы не принимаются.

Все слова, что Рома подбирал так долго, улетучились. Осталась только бесконечная любовь к Варе.

 — Да? — прошептал он, коснувшись губами её руки. — Ты станешь моей женой?

Варя молчала. Звуки застряли где-то в горле. Закрыв рот ладонью, сквозь слезы девушка усиленно закивала головой в знак согласия. Шумно и поспешно выдохнув, Бас надел кольцо ей на палец и, поднявшись с колен, в порыве чувств схватил и закружил её на руках.

 — Да, Рома, да, — наконец смогла вымолвить Варя, целуя его в висок. — Тысячу раз да!

====== Часть 70 ======

Варя и Мирослава отчаянно зевали, приткнувшись головами друг к другу и стоя на пороге Катиной квартиры. Дальше коридора Варя проходить не пожелала, уж больно лень было разуваться. Мира обняла мать за шею и что-то недовольно пробормотала.

 — Да, Мирик, да, — согласилась с ней девушка. — Не спится твоей крестной. Нас торопила, а сама ещё в трусах по дому носится.

 — Неправда! — заорала Катя и, на ходу завязывая волосы, выскочила из комнаты.

 — Значит, Марк. Что ты так удивленно смотришь? Думаешь, я не видела его в трусах? Много лет лицезрела.

 — Ведьма, — пробубнил упомянутый Марк, в панике носящийся по квартире и собирая рабочие документы. Несмотря на ранний час, он уже куда-то опаздывал.

Вдруг он резко затормозил посреди коридора и вытащил телефон из кармана брюк, но не удосужился поднести его к уху.

 — Марк Юрьевич, — раздалось из динамика, — тут такое дело…

 — Какое?! — рявкнул и без того разозленный парень.

 — Андрей сломал ногу.

Лицо Марка приняло такое пренебрежительное и одновременно удивленное выражение, что девушки не смогли сдержаться и не засмеяться. Даже Мирослава очнулась от сонного анабиоза и захихикала.

 — И? — после молчания в несколько секунд произнес Марк. — Для чего меня эта информация? Хочешь, чтобы я прочитал молитву за его здравие?

 — Но он отвечает за строительство третьего объекта…

Марк недовольно поджал губы и злобно дернул край рубашки. Катя красноречиво покрутила указательным пальцем у виска, безмолвно назвав мужа психом. Тот расслабил нахмуренный брови и аккуратно поцеловал её в щеку, снимая стресс.

 — Ладно, — парень схватил с тумбочки ключи от машины, — езжай в Глобал, отбей пару-тройку Роминых замов. Если повезёт, возьми Фила, он знает что делать.

 — А Ромы нет в офисе, — вставила свои пять копеек Варя, едва Марк отключился.

 — Почему?

 — Он спит.

Он шокировано приоткрыл рот и медленно опустил руки вниз. Катя иронично приподняла бровь, прекрасно осознавая, что кто-то огребет. Девушка успокаивающе обняла мужа за плечи и тем самым вернула в этот мир.

 — Что он делает? — переспросил Марк.

 — Спит.

 — У него есть пятнадцать минут, чтобы собраться, — предупредил он и вышел за дверь. Но на лестничной площадке всё ещё слышался бубнеж: — Никаких дел с ним иметь нельзя! Поспит он, ага, как же! Если только вечным сном!

Варя, набрав Роме, быстро заговорила в телефон и очень просила не цепляться с Марком. Несмотря на то, что их отношения от вражеских перешли к дружеским, те по старой памяти не упускали возможности поддеть друг друга. Иногда они могли даже затеять потасовку, но уже через пару минут после неё дружно ржать и утирать кровь с разбитых носов. Влад, наблюдая это, только прицокивал языком, совсем забывая о том, как буквально вчера они с Басом на пару пьяные валялись в луже.

 — А куда мы едем? — поинтересовалась Варя уже в машине, сидя на пассажирском сиденье. Катя вырулила на главную дорогу и хитро прищурилась, при этом обернувшись и подмигнув Мирославе. Малышка заговорщицки улыбнулась крестной, а Варя недоуменно смотрела на этих двух. Что они затеяли?

 — В свадебный салон, — наконец призналась подруга. — До свадьбы осталось меньше двух месяцев…

 — О Боже, — вздохнула Варя. — Я хотела купить просто платье. Однотонное. Прямое. Мне не нужно длинное, пышное, помпезное. У меня было такое, когда я выходила за Марка и, хоть оно было красивым, но совсем мне не нравилось. И за Рому я хочу пойти в том, что придётся по душе мне.

 — Помню-помню. Сейчас ты сможешь выбрать то, что захочешь.

Варя закатила глаза и шумно выдохнула носом. Увы, в этот раз все тоже шло не так, как она хотела. Вместо торжества в кругу своих и без прессы вновь планировалось то же празднество, что было и три года назад. То же, что у Марка и Кати, Насти и Егора. Владу повезло больше — его отец имел более мелкий бизнес и сам Влад был куда менее интересуемой журналистов личностью, потому имел возможность устроить ту свадьбу, какую хотел сам.

Большинство людей, которые были внесены в список приглашенных, не хотели видеть ни Бас, ни Варя. Но это были люди нужные — либо их компаньоны, либо те, связи с кем не помешают.

 — Не дуйся, — подтрунила подругу Катя. — Неужели тебе не хочется, чтобы все было по красоте?

 — Мне все равно. Я хочу получить свой штамп в паспорте и спокойно жить с Ромой.

 — Я думала, ты захочешь придать этому дню какой-то особый оттенок торжественности… В конце концов, разве не этого тебе хотелось на протяжении многих лет?

Варя нервно повела плечами, не желая отвечать на вопрос. Слишком много плохого произошло между ними за эти годы, но… Важно, что оно не смогло помешать тому хорошему, что есть сейчас.

 — Мы все топили за вашу с Ромой пару, — засмеялась Катя и припарковалась у салона. — Порадуйте нас своей долгожданной свадьбой.

Катя вытащила Миру из детского автокресла и, поставив на землю, взяла за ручку и кивнула на её маму.

 — Давай, милая, бери мамку и все вместе будем выбирать ей платье.

Первые полчаса Варя все также не пылала энтузиазмом и только раздраженно отмахивалась от девушек-консультантов, лениво оглядывая белые наряды. Но, перебрав с десяток штук, её глаза постепенно загорались и невеста вошла во вкус. Она даже забыла о том, что не хотела длинное платье и присмотрела несколько моделей в пол. Правда, пышные варианты все также отметались. Варе нравились юбки из различных струящихся тканей и расшитые лифы. Катя слегка отстранено обратила внимание на то, что подруга выбирает платья очень похожие на те, что подарил ей Рома на восемнадцатый день рождение и которое она надела на выпускной. Различие было лишь в цвете и в том, что, опять же, юбки были не пышными и струящимися, а не из фатина.

 — А как тебе это? — уже гораздо более веселая Варя, пританцовывая, вышла из примерочной и игриво покружилась на подиуме, взметнув юбку вверх. Наслаждаясь моментом, девушка заливисто засмеялась и с искорками в глазах повернулась к подруге и дочери. Катя широко улыбнулась и, прижав сжатые в кулачки ладони к груди, одобрительно закивала.

 — Это оно, Варя. Твое платье. Тебе очень идет.

 — Как лялечка! — радостно воскликнула Мира и захлопала в ладоши, одобряя выбор матери.

 — Куколка, ты хотела сказать? — со смехом перевела речь малышки она, как никто другой хорошо знающая речь дочери.

 — Да! — Мирослава закивала головой и посмотрела на Катю. — Да?

Крестная согласилась с ней. Варя и правда была очень хороша в этом платье кипенно-белого цвета без рукавов и с расшитым сверкающей нитью, прозрачными сияющими камнями и мелким жемчугом лифом. Все это великолепие постепенно уменьшалось к поясу и, захватив немного места на юбке, сходило на нет, оставляя низ наряда просто белым. V-образный вырез добавлял перчинки в образ, давая волю фантазии.

 — Не хотите примерить? Думаю, так будет совсем хорошо, — с доброжелательной улыбкой к Варе подошла девушка-консультант. Она принесла жемчужное украшение для волос. Очень красивый венок. Варя немного согнула колени и замерла в полуприсяде, позволяя водрузить аксессуар ей на голову.

 — Ты как снежная буря, — восхищенно выдохнула Катя, наблюдая за своей такой красивой и счастливой подругой. — Также притягиваешь взгляд, такая же чарующая и опасная. О тебе можно сложить тысячи стихов и писать тысячи картин. Потрясающая Варя. Кажется, я понимаю, почему Рома так вцепился в тебя, ему безумно повезло.

Варя прижала к пылающим от смущения щекам ладони и направилась к подруге, чтобы от души обнять её.

 — Смотри, — Катя убрала темненькие волосы со лба Миры, — Басу самое время патронами запасаться, женихов только так отгонять. Мирослава — просто атомная смесь, она забрала всё лучшее, что есть в вас. Редкой красавицей вырастет.

 — Моя красавица, моя принцесса, — защебетала мать, — всё будет у твоих ног. Обещаю.

 — А мне кажется, — лукаво проговорила Катя, обернувшись, — что за нами кто-то подглядывает.

Девушка проследила за её взглядом и заметила припавших к стеклянной двери и о чем-то перешептывающихся Баса и Марка. Поняв, что конспираторы из них так себе и миссия провалена, они обезоруживающе улыбнулись и гордо вошли.

 — В разведку тебе не идти, — поморщившись и позволив себя обнять, проговорила Варя.

 — Неправда, — мотнул головой Бас, — я два месяца в спецназе служил, пока меня не демобилизовали. Знаешь, сколько я по окопам на учебных базах ползал? И у старшины никогда претензий не было. Это просто ты такая… Не поддающаяся никакому тайному наблюдению, — Рома счастливо выдохнул, оглядывая её платье. Перехватив этот восторженный взгляд, Варя отошла от него на несколько сантиметров и, игриво покачивая бедрами, покружилась перед будущим мужем.

 — Тебе нравится?

 — Очень, — с придыханием произнес Бас.

 — Конечно, — хмыкнул Марк, подняв голову. До этого он был очень увлечен собственной женой и Мирославой, которая настойчиво просила дядю поиграть с ней в ладушки и тот не мог отказать. Катя покачивала малышку на коленках и наблюдала за Марком, так легко идущего на контакт с ребёнком.

 — Все достоинства в этом платье выделяются, — продолжил парень.

 — У меня тоже выделяется. Слюна, — рассеянно, потеряв контакт между языком и мозгом проговорил Рома. И только услышав смех, понял, что сморозил. Но именно эта фраза как нельзя лучше передала весь его восторг.

После такого железобетонного аргумента платье и ободок было решено купить. Списав с Роминой карты кругленькую сумму и довольно улыбаясь, Варя вперёд всех покинула свадебный салон.

Варя и Рома сели в свою машину, но без Миры. Девочка закапризничала, изъявила желание быть с Катей и Марком и те, выпросив у родителей разрешение забрать её хоть на часок, приняли решение пойти с ней гулять.

 — Какая она все-таки противная, — беззлобно поддел дочку Рома уже у дома, доставая из машины пакеты. — Вся в мать.

Девушка показала ему язык и, увидев что-то на асфальте, удивленно воскликнула:

 — Надо же! Первый раз вижу, чтобы в Москве мыши по улице бегали!

Раздался громкий хлопок, будто кто-то грохнулся на капот автомобиля и зашуршали упавшие пакеты. Варя повернулась на шум и её брови пораженно взметнулись вверх. На капот, подогнув ноги и цепляясь за зеркала в качестве опоры, взгромоздился Бас.

 — Какая мышь? — напряженно прошептал он. — Где мышь?

 — Убежала уже, — силясь не засмеяться, Варя прикрыла рот ладонью. — Ром, ты чего? Мышей боишься?

 — Кто? Я? — он возмущенно ткнул себя пальцем в грудь, заметно посмелев. — Думаешь, что говоришь? Нет конечно. Это мини тест-драйв на прочность машины. Всего две вмятины.

Деловито оправив рубашку, Рома слез на асфальт, как вдруг Варя кинулась бежать к машине и закричала:

 — Давай скорее! Они бегут, Ром, мыши бегут!

В этот раз реакция была гораздо молниеноснее, да и забрался он не на капот, а на крышу. А вот девушка, оставшись внизу, громко рассмеялась, не в силах справиться с приступом веселья.

 — Ха-ха, — ядовито плюнулся Рома и спрыгнул. — Думаешь, это смешно?

 — Иди… Иди сюда, — не отсмеявшись, Варя махнула руками в свою сторону. — Я никаким мышам не позволю тебя утащить, мой Бастард, никаким тварям с длинными хвостами тебя в обиду не дам. Бооооже мой, — она вытерла слезы, выступившие на глазах. — Если… Если кому расскажу, что Бас, гроза всея районов Москвы, ужас всего Глобала, тот, кто лезет в самые жесткие драки, боится мышей, то мне ж не поверят!

 — Да чтоб тебя бабайки унесли за такое, — пробубнил он, но совершенно не злясь. — Просто они никогда не заводились у тебя в квартире и не жрали твою еду. Вот поселю тебя к ним в нору, посмотрю, как запоешь.

 — Иди сюда, — повторила Варя, вытянула руки и, поймав будущего мужа в свои путы, крепко обняла и звонко чмокнула в темную макушку. — Я все равно люблю тебя. Хоть бойся ты мышей, хоть нет. Правда, в случае их нашествия крысоловом тебе не стать, но, так уж и быть, мы с Мирой не бросим нашего папу на произвол судьбы.

Рома тихо засмеялся и боднул её в плечо. Мирославе с ними будет определенно весело.

 — Что же мне делать… — едва слышно проговорила Кира эту фразу в сотый раз, сидя у брата на кухне и гоняя в чашке остывший чай. С Ромой они были в квартире вдвоем. Варя уехала за загулявшейся дочерью, но задержалась за болтовней с Катей.

 — Перестать действовать мне на нервы? — предложил Рома и, имея смутные подозрения, забрал у девушки чашку и отхлебнул чай. Тот был холодным и противным, поэтому он без капли сожаления вылил в раковину все до последней капли и налил сестре другой.

 — Ты не понимаешь! — возмущенно воскликнула Кира.

 — Не ори, глупая. Оглушила. Чего я не понимаю? Ваня обычный ребёнок, просто нужно найти правильные слова. Он все поймёт и будет рад.

 — А если нет? Ему и так тяжело! Только-только начал адаптироваться к нам, а тут такое…

Бас тяжело вздохнул, сел на стул рядом и, схватив сестру за плечи, пристально посмотрел в глаза.

 — Как же ты раздражаешь меня, — наконец выдал он, но поцеловал её при этом в щеку. Как бы то ни было, Киру Рома очень любил. Никогда не говорил ей об этом, всегда задирал, цеплял, но любил. Гораздо больше других своих сестер (по линии отца) и единственного оставшегося двоюродного брата, который приходился Кире родным.

 — Влад знает?

 — Конечно, — Кира уткнулась ему в плечо, — более того, он узнал даже вперёд меня. Я не смогла взять телефон, врач дозвонился до Влада и сообщил ему.

 — Первый раз слышу о том, как отец узнает о будущем ребенке вперед матери, — Рома улыбнулся.

 — Я не знаю, как сказать Ване… Вдруг…

 — Что вдруг, Кира? Даже если плохо, то что? Рожать не будешь?

 — Нет, конечно буду, но…

 — Вот и все, вопрос отпал сам собой. Просто расскажите об этом вместе. Ваня не глупый мальчик, Кир, он понимал, что рано или поздно вы с Владом родите ещё одного ребёнка. К тому же у него нет причин дуться. Ты забрала с собой, а Влад хорошо к нему относится и не обижает, насколько я знаю.

 — Не обижает, — подтвердила Кира. — Влад много с ним возится и Ване ни в чем нет отказа. Влад возит его в школу, гоняет с ним в футбол и даже ругать мне его за проступки не разрешает, всегда заступается. А сколько он ему карманных на неделю выделяет, — Кира присвистнула, — я бы в три раза бюджет урезала.

Улыбка Ромы по мере рассказа сестры становилась все шире. Племянника, также как и сестру, он отпускал очень тяжело и беспокоился о том, что Ваня и Влад не поладят, один не примет другого. Но нет. Они быстро нашли общий язык, а Влад, как ни странно, оказался очень мягкотелым в роли родителя.

 — Просто… — глаза Киры затуманились. — Он очень напоминает мне тебя. Ваня ведь тоже не знал, что такое семья. Он едва смог принять то, что есть кто-то, кто сможет заменить ему отца и мать, кому не все равно на его жизнь и кто очень его любит. Я приехала, когда ему было всего девять лет. Ваня долго не подпускал меня к себе, а когда я смогла добиться того, чтобы он открылся мне, я считала это победой. Вдруг что-то рухнет в его доверии?

 — Если б да кабы, — Бас пожал плечами. — Думай о том, что все будет хорошо. Будем решать проблемы по мере их поступления. А ты знаешь, — он подался вперёд и доверительно зашептал, — что Варька первое время хотела выкинуть маленького Егора в окно? И ничего ведь. Подружились, а сейчас так и вовсе жить друг без друга не могут. Так что не раздражай свою нервную систему и не мучай переживаниями ребенка. Ему там тоже от твоих нервов несладко.

 — Как думаешь, если я рожу девочку, — девушка немного повеселела, — Ваня будет меньше обижаться?

 — Возможно, — Рома засмеялся.

 — Мирославу он просто обожает, его хлебом не корми, дай с маленькой поиграться.

Кира осеклась. Кто-то вихрем залетел в квартиру, и кем-то была не Варя. Катя.

 — Ага! — возликовала девушка, найдя глазами Киру. — Как хорошо, что ты здесь, милая. Помоги мне. Расскажи, что нужно для усыновления?

Чем ближе Катя и Марк подъезжали к детскому дому, тем больше у девушки дергалось сердце. А вдруг там не окажется «её» ребёнка? Вдруг, посмотрев на детей, её душа не откликнется ни на кого из них?

Перед взором до сих пор стояли те темные детские глазки, испуганные и ничего не понимающие. Гуляя с Мирославой на детской площадке, в какой-то момент Марк обратил внимание жены на маленького мальчика, едва ли старше Миры.

 — Смотри, — проговорил парень, кивнув на малыша и ещё крепче прижав к себе Миру, — а он с кем? Я уже минут двадцать за ним наблюдаю, но он так и стоит один. Ни с кем не играет, не подходит ни к кому из взрослых.

 — Странно. Может, потерялся? — пробормотала Катя и направилась к ребенку, чтобы узнать, в чем дело.

Мальчик ничего не отвечал чужой тете, но и не отходил от неё. Ребёнок один, чем был очень напуган.

 — Ну ладно, — Катя не стала настаивать и, мягко взяв его за ручку, отвела к лавке неподалеку. — Давай подождем дядю-полицейского тут? Он поможет нам.

Полиция забрала мальчика, но она в тот вечер не находила себе покоя и именно тогда, вспоминая такого одинокого и беззащитного малыша, поняла, что таких детей много. И она хочет взять ребёнка из детского дома. Марк поддержал жену в этом решении и уже через неделю они ехали в детдом. Договорившись с директором, они хотели сначала посмотреть на детей. Супруги даже не знали, какого возраста хотели ребенка, мальчика или девочку. Они просто хотели ребёнка.

 — Все будет хорошо, — прошептал Марк и, взяв жену за руку, сделал первый, самый важный шаг через порог.

В помещении их встретила одна из воспитательниц вместе с директрисой и, что-то беспрерывно щебеча, повела их в группу с детьми от двух до трех лет.

Катя смотрела на всех этих ребятишек, причесанных и приодетых для потенциальных опекунов и всех ей было жаль, всех хотелось забрать, но… Сердце не говорило ей, что это он — твой малыш, твой сын или дочка. Пока… Пока она не посмотрела в один из углов.

 — Марк, это же он, — пораженно зашептала девушка, дернув мужа за рукав, — это он…

Пробравшись к малышу, что сидел на стуле в одиночестве, повесив голову, Катя все больше и больше убеждалась в том, что этот ребёнок поедет с ними домой. Сердце принялось отбивать бешеный ритм. С первой секунды, как Катя увидела его, она хотела, чтобы этот мальчик был с ней. Уже тогда, на площадке. Просто не сразу отдала себе в этом отчет.

«Мой, — кричало что-то внутри, — ты мой мальчик. Я не знаю, какое жестокое существо посмело отказаться от тебя, но знаю, что небеса хотели, чтобы мы встретились»

 — Привет, — тихо проговорила Катя и взяла крошечные ладошки в свои. — Ты не узнаешь меня?

Малыш посмотрел на неё и опять промолчал. Что-то на секунду загорелось в его глазах, но тут же погасло.

 — Хорошо, — вздохнула девушка, — я понимаю тебя. Бывает такое, что ни с кем не хочется разговаривать. Настроения нет. Но мы сможем это исправить. Дождешься меня, ладно? — она улыбнулась и, получив неуверенный кивок, внутренне возликовала.

За её спиной стоял улыбающийся Марк. Он радовался, что самая заветная мечта его жены — стать матерью — исполнится.

 — Мы начнём оформлять документы вот на этого мальчика, — выйдя в коридор, заявила Катя директрисе и воспитательнице, указав на ребёнка.

Женщины округлили глаза, а директриса, Галина Николаевна, тяжело вздохнула и недовольно произнесла:

 — Бога ради, не берите вы грех на душу. Оставьте этого здесь, выберите другого ребёнка.

 — Что это значит? — девушка недовольно нахмурилась.

 — Он дефективный, — директриса пожала плечами. — Совсем не говорит, с детьми не играет и третью ночь подряд кричит. Ещё и головой об кровать бьется. Оно вам надо?

 — Мы. Заберем. Мальчика, — процедил сквозь зубы Марк. — Нам нужен перечень документов. Мы не просили ваших рекомендаций. Как его имя?

 — А мы не знаем, — с вызовом кинула Галина Николаевна, — поступил недавно, сам не назвался. Ещё неизвестно, какая в нем порченная кровь. Мать русская, а отец то ли американец, то ли канадец. И оба мигранты! — женщина хлопнула в ладоши. — Идемте. Я кое-что покажу вам.

Директриса завела супругов в свой кабинет и включила видеозапись на компьютере. Это была запись с камер, установленных на одном из домов близ той площадки. Мать с двумя детьми пришла и, стоя в сторонке, наблюдала за резвящимися и бегающими друг за другом мальчиком и девочкой. В какой-то момент, пока мальчик отвлекся, женщина подозвала к себе дочь и быстрым шагом ушла, оставив сына.

 — Если мать бросила его таким зверским способом, — Галина Николаевна выключила компьютер, — это дает пищу для размышлений. Он из близнецов, но девочку забрали.

 — Каждого ребёнка здесь бросила мать, не забывайте об этом, — хмуро откликнулся Марк. — Ничто не переубедит меня и мою жену. Мы оформляем документы и, как только закончим с этим делом, забираем мальчика домой. А также займемся поисками девочки.

 — Но…

 — Без но! — гаркнул парень. — Вы, кажется, забыли кто стоит перед вами? Я напомню. Мое имя Марк Юрьевич Глинский. А вот что я могу сделать, повторять не буду. Придётся самостоятельно напрячь память.

class="book">С этими словами они вышли.

 — Ты же понимаешь, что он нужен нам, Марк? — дрожащим голосом и сжимая ладонь мужа в своих, говорила Катя всю дорогу до дома. — Это судьба… Он попался нам не просто так. Он наш, ты чувствуешь это? Наш!

 — Конечно, родная, конечно.

С тех пор Марк и Катя усиленно занялись документами на усыновление. Через день девушка ездила в детский дом навещать малыша, дать ему привыкнуть и привязаться к ней. Марк не мог ездить так часто, но стабильно два раза в неделю навещал ребёнка и так привязался к нему, что уже считал и называл сыночком. Как, впрочем, и Катя. Рядом с ней малыш наконец-то заговорил, чем очень порадовал. Немудрено, что от пережитого стресса он молчал.

Спустя несколько месяцев, когда волокита с бумагами была почти закончена и оставалось подписать всего один документ, Катя вновь приехала в детский дом.

 — Привет, мой маленький, — мальчик уже бежал ей навстречу и девушка ускорила шаг, раскрывая объятия. — Привет, мой родной.

 — Я скучал, — прошептал он, прильнув к Кате.

 — Я тоже. Я тоже, — она поцеловала его. — Скоро мы не будем расставаться, всегда будем вместе. Завтра папа поставит последнюю подпись, и мы все вместе поедем домой. Осталась всего одна ночка, сыночек, представляешь?

 — Ага.

 — А я ведь так и не сумела выведать твое имя, — мягко укорила ребенка Катя. — Я все время называю тебя сыночком или малышом. Может, наконец назовешь мне его?

Он смущенно посмотрел в пол.

 — Я не знаю, — робкое признание.

 — То есть как?..

 — Я не помню.

Катя была шокирована. Что же такого произошло с ребёнком, что он забыл собственное имя.

 — Тогда… — неуверенно начала она. — Быть может, ты позволишь мне подарить тебе имя?

Мальчик радостно закивал.

 — Вадим, — наконец решила Катя после долгих раздумий. Выбор имени — серьёзное дело, но она была уверена, что не прогадала. — Тебя будут звать Вадим. Как тебе?

 — Хорошо!

 — А ещё, — она хитро улыбнулась, — я знаю одну маленькую и очень хорошую девочку, её зовут Мирослава. Ей, как и тебе, два с половиной годика, только она родилась на недельку попозже. Я познакомлю вас. Вы будете хорошими друзьями.

Вадим широко заулыбался. Поговорив и поиграв ещё немного, мальчик попрощался с Катей и стал ждать следующего утра. Дня, когда ему больше не придётся жить в этом ужасном месте.

Катя тоже не могла больше ждать. Она подскочила в пять утра и ходила по квартире ещё шесть часов, до тех пор, пока Марк не вернулся с работы. Они поехали сразу же, вот только по приезде на место их ждал пренеприятнейший сюрприз.

 — Что такое? Что происходит?! — Катя с криком пулей вылетела из машины. — Куда вы его тащите?! Отпустите моего ребёнка!

Она понеслась к женщине в деловом костюме, едва ли не волокущей Вадима по земле. Он захлебывался плачем и не хотел никуда идти. За этой женщиной следовала директриса с ехидной улыбкой.

 — Что это такое?! — взорвался Марк и чуть не схватил Галину Николаевну за шею.

 — Комиссия постановила мальчика нездоровым. Ребёнок не способен самостоятельно социализироваться в обществе, ему будет лучше в специализированном заведении.

 — Неправда, — парень старался сохранять спокойствие, но был так вымотан ночной сменой и бесконечными придирками Ромы, который также устал за ночь, что это выходило с трудом. — На протяжении полугода я не заметил ни единой предпосылки.

 — У меня есть подтверждающий документ.

 — Покажите мне его! Покажите! Пока я не увижу своими глазами, Вадим никуда не поедет!

Директриса подмигнула соцработнику и увела Марка за собой. Вадим кинулся к Кате и вцепился в её брюки.

 — Не надо! — с паническими нотками просил малыш. — Мама, не отдавай меня! Мама, ты обещала!

Катя пыталась спрятать от мальчика слезы, полившиеся рекой. Он впервые назвал её мамой. Жаль, что при таких обстоятельствах.

 — Не отдам, сыночек. Я никому тебя не отдам!

 — Хватит соплей! — соцработник грубо вырвала Вадима из объятий матери и усадила сопротивляющегося ребёнка в машину. — У меня нет времени, пора ехать.

 — Вы не можете! — надрывалась девушка. — У меня оформлены все документы, он мой! Мой!

Женщина заблокировала двери и с безразличием завела машину.

 — Пожалуйста, послушайте меня! — Катя забарабанила в её окно. — Пожалуйста, вы же не зверь. Отпустите его. Позвольте ребёнку жить обычной жизнью, не лишайте счастья! В чем он провинился?!

Она переместилась и в этот раз слегка постучала ладонью по окну со стороны Вадима.

 — Вадим! Вадим, сынок! Вадим!

Ребёнок захлебывался плачем и тянул руки, но соцработник осталась глуха к их мольбам. Автомобиль тронулся с места. Катя, не сумев совладать с собой, побежала за машиной, но скоро она скрылась из вида.

Она рухнула на асфальт, который тут же окрасился кровью из разбитых коленок. Её отчаянный вой распугал всех птиц в округе. Но спустя пару минут рядом с ней затормозил автомобиль Марка.

 — Поехали. Закон на нашей стороне.

За те шесть месяцев, что Катя и Марк оформляли документы, жизнь не стояла на месте. Варя и Бас отыграли шумную свадьбу, наконец став мужем и женой. Обнимая Рому в полумраке ресторана на свадебном торжестве и чувствуя его легкие поцелуи, Варя думала о том, что это легендарный в её и его жизни момент. После стольких лет она больше не была невестой Бастарда. Она стала его женой. Они добились своего, обошли все жизненные преграды и их души переплелись в единое целое.

Настя родила Егору мальчика. Теперь Егор всюду ходил с наидебильнейшей улыбкой, но, как ни странно, она украшала его. Ведь парень все светился счастьем. Несмотря на юные двадцать три года, он имел всё, о чем мечтал: любимую жену, ребёнка и высокий заработок. И Питер уже не был ему мил. Сыночка Егор назвал Артемом, в честь умершего крестного. Варя только обрадовалась этому и, держа племянника на руках, тихо проговаривала то, что Егор был достойным крестником её отца.

Кира всё ещё была беременна, но до её родов оставались жалкие две недели. Она ждала девочку, как и желала, чем очень порадовала Ваню. Но мальчик был бы рад и брату, он, вопреки страхам Киры, прекрасно воспринял новость о грядущем пополнении.

Мирослава научилась ещё более искусно вить веревки из отца, над чем не уставал ржать Влад. Но стоило Роме напомнить то, что сам Влад не умел отказывать ни Мире, ни Ване и вряд ли сможет быть более строгим с собственной дочерью, как он затыкался.

 — Ма-а-амочка, — ныла Мира и дергала мать за руку, — когда приедет Катя и Марк?

 — Скоро, — улыбнулась она.

Всем семейством они отдыхали на даче, но сегодня, принарядив Мирославу для знакомства с её новым другом, ждали друзей в гости. Да и Роме с Варей самим не терпелось увидеть нового члена семьи.

Наконец-то двери распахнулись. Катя и Марк вошли улыбаясь, а посередине, держа их обоих за руки, шёл мальчик. С темненькими волосами и глазами, не похожий на светлоглазых и русоволосых родителей, но все же их, шел мальчик. Он сразу и органично влился в их семью.

Мира, подталкиваемая родителями, как завороженная смотрела на него. Её глазенки засверкали, а рот восхищенно округлился.

 — Какой красивый, папа, смотри, — прошептала малышка.

 — Какая милая, — в унисон с ней произнес Вадим и почти бежал Мире навстречу.

Немного застеснявшись, но поборов смущение, они взялись за руки и также восторженно глядели друг на друга, не в силах оторваться. Их родители переглянулись: кажется, это любовь.

Знакомство прошло замечательно, но Катя выглядела странной. И только под вечер рискнула заговорить.

 — Знаешь, Марк, — слегка нервно начала она. Заинтересованные Варя и Рома прислушались. — Похоже, что близнецы у нас всё же будут…

 — Ты нашла сестренку Вадима?! — радостно воскликнул парень.

 — Не совсем, но… — она полезла в сумку и протянула мужу полосатый тест.

Марк рассеянно взял его. Он повидал немало отрицательных тестов на беременность, поэтому положительный ввел его в тупик. И даже радостный визг Вари не прояснил ситуацию.

 — А… Что это такое?

 — Тест, Марк. Он положительный, — терпеливо объяснила Катя.

 — И что это значит?

 — Что будет ребёнок, идиот! — воскликнул Рома и обнял подругу. — Отцом снова станешь, тупица.

 — Я?

 — Ты.

Марк слегка истерично рассмеялся, а затем… На радостях чуть не задушил жену в объятиях и поцелуях.

 — Ребёнок… У нас будет ребёнок, — как одержимый повторял он.

 — Возможно, двое. Врач увидел два эмбриона. Я заподозрила беременность ещё пару недель назад, но хотела знать наверняка… И теперь знаю, что я беременна, Марк, я беременна! Шанс был один на миллион, но он нам выпал.

Рома намекающе посмотрел на Варю. Та, прекрасно понимая его намек, встала с дивана.

 — Отстань от меня! — возмутилась девушка идущему за ней Басу.

 — Тебе не кажется, что нам стоит внести свою лепту в этот беби-бум?

 — Не кажется. Не иди за мной, маньяк!

 — Варя!

 — Рома!

 — Варя!

 — Рома!

 — Ты обещала мне сына.

 — Но не сейчас же, Рома, не сейчас!

 — Ты провоцируешь меня, милая. Ох, как провоцируешь!

Диагноз прозвучал как гром среди ясного неба. Варя даже не поверила в сказанное Владом. Все было так хорошо, этого не могло произойти!

Бывало, что в последнее время зачастили головные боли и тошнота не покидала, но…

Влад нервно постучал по столу, пряча от подруги покрасневшие от боли и расстройства глаза. Он и сам не хотел верить.

 — Ты… Уверен? — посиневшими губами прошептала Варя.

 — Я ни в чем сейчас не хочу быть уверенным. Но на снимках четко видны опухоль и метастазы. Варь… Ты же понимаешь, что нужно лечиться? Ты же понимаешь это?

Она равнодушно пожала плечами и вдруг её лицо приняло такое безразличное выражение, что стало страшно.

 — Понимаю. Но это же не поможет, верно? Это… Все равно случится.

 — Не смей так говорить! — Влад ударил кулаком по столу. Немного подумав, он обошёл стол кругом и, рухнув на пол, уткнулся в Варины колени. Девушка утешающе гладила его по слегка подрагивающей спине, но понимала, что дело совсем плохо. Раз даже вечно веселый Влад не пышет оптимизмом, то… Она не жилец.

 — Я вылечу тебя, — Влад поднял голову и сильно сжал костяшки её пальцев, — я обещаю, что вылечу тебя. Ты будешь жить. Никто из нас не сможет отпустить тебя! Ты будешь жить, будешь жить, — как китайский болванчик повторял парень.

 — Буду, — Варя улыбнулся, — ведь есть же процент выживших при таких диагнозах? Пусть совсем небольшой, но я войду в этот процент.

Варя утешала друга, но… Оказавшись дома и обнаружив, что Рома и Мира ушли на прогулку, позволила себе разрыдаться, но боль не уходила со слезами. Девушка так страстно хотела жить и в то же время она знала, что опухоль убьет её также, как и Артема. И лечение лишь немного продлит жизнь.

Комментарий к Мы как никогда близки к финалу. Осталось всего две части до завершения

====== Часть 71 ======

Рома осторожно приоткрыл дверь и тихо вошёл в детскую. Мира сопела на всю комнату и видела уже десятый сон, а вот Варя, распластавшаяся рядом с дочерью и уткнувшись носом в её темную, как у Баса, шевелюру, даже не моргала. Девушка мгновенно подняла голову на звук, поцеловала дочь и подошла к мужу. Она вывела Рому и уже в коридоре позволила себе прижаться к его груди.

 — Ты сегодня поздно, — глухо проговорила Варя. — Мира так и не дождалась тебя, утомилась.

 — Это все до ужаса дотошный Марк, до последнего все закорючки выверял. Жаль, что у Фила выходной, а то я бы кинул их там вдвоем.

 — Марк просто очень ответственный.

 — Марк? — Рома фыркнул. — Может, когда-то и был. Но с тех пор, как он забрал Вадима и Катя забеременела, он также скинул всю работу на замов. Это он сегодня что-то активизировался, но только потому, что Катя и Вадим решили остаться у её родителей. Он знает, что их и покормят, и попить дадут, и спать уложат.

 — А мы, по-твоему, тут голодаем?

 — Всё возможно, — он улыбнулся и подхватил жену на руки. — Но мне гораздо спокойнее, когда вы рядом. Мирка иногда так разбалуется, что с ней только я справлюсь. А тебе если про еду не напомнить, так целый день голодная проходишь.

Варя повисла на нем окончательно и уткнулась в шею, ничего не возразив. Все сказанное Ромой было чистой правдой и он был главой семьи не только на словах, но и на деле.

Украдкой утерев слезы, чтобы Рома их не видел, она потянула его в спальню. Вот уже неделю Варя подбирала правильные слова, чтобы сказать ему, но… Как можно правильно сказать о том, что она скоро умрет? Девушка не знала, как отреагирует Бас, что произойдёт в его голове? Он может и прыгнуть в могилу за ней, чего допустить было нельзя.

Рома рухнул на кровать и, достав из прикроватной тумбы листы А4, стал водить карандашом.

 — Что рисуешь? — Варя легла рядом. Наблюдать за тем, как он плавно выводил линии, делал мелкие штришки и с каким старанием прорабатывал мелкие детали было истинным удовольствием.

 — Кого, — поправил её Бас.

 — Ладно, кого?

 — Ну кого я могу рисовать, Варь? — он засмеялся и повернул лист к ней. Это был очередной её портрет и всякий раз, когда она обнаруживала новый или Бас сам показывал ей, Варе казалось, что муж через чур идеализирует её. Но Рома отрицал её домыслы и не уставал повторять, что именно такой её и видит. Нередко Бас писал и портреты Мирославы, но портретов жены у него было гораздо больше.

 — И не надоела я тебе? Уже, поди, на автомате рисуешь.

 — Не-е-ет, сладкая, — ласково протянул он. — Каждый раз нахожу в тебе что-то новое и убеждаюсь, что ты потрясающая. Знаешь, — Рома оторвался от рисования и сгреб жену в объятия. Несмотря на то, что они жили вместе уже больше года, но им всегда было мало объятий, поцелуев, прикосновений. — Ведь ты мое утешение. Моя тихая гавань, где я обретаю покой вот уже 11 лет. И даже когда мы были порознь… Ты все равно была рядом, как бы глупо ни звучало. Я рисовал тебя везде, где только мог и успокаивался, находил силы идти дальше. Даже на экзамене, — он снова засмеялся и Варя упивалась его смехом, про себя мечтая умереть также — в его объятиях и под счастливый смех. Это она хотела услышать последним. — Даже на экзамене, когда все вылетало из головы, я рисовал тебя на полях гелевой ручкой. И потом писал то, что помнил. А преподаватели нередко ставили мне зачёт за наличие красивой девушки на листе.

Варя задышала чаще, стараясь не дать комку в горле вылиться в слезы. Боль душила её и с каждым нежным словом Ромы только нарастала. Он очень изменился, стал с ней совсем другим и непохожим на того одичавшего волка, каким был 11 лет назад. Он не поменял своего отношения к другим, но Варе было достаточно того, что Бас любил её и именно ей открывался как никому. Иногда эгоизм брал верх и ей очень не хотелось, чтобы Рома также любил кого-то после её смерти, чтобы чужую женщину Мирослава называла мамой. Это она сделала Рому таким, она научила его любить и не хотела никому отдавать своего Баса. Это она боролась за жизнь Мирославы с того момента, как узнала о беременности, она носила её и мучилась при родах, она любила свою дочь так, как никогда не сможет полюбить другая. Это её прекрасная жизнь, которую Варя построила сама… И которой она лишалась.

Но ещё сильнее ей не хотелось обрекать мужа и дочь на бесконечные страдания о её прахе. Они заслужили право жить обычной жизнью, право быть счастливыми… Поэтому Варя душила змею эгоизма. Как бы то ни было, но Рому и Мирославу она любила гораздо сильнее себя.

 — Что с тобой? — Бас прервал её тяжелые размышления.

 — А что? Всё в порядке, — она встала и принялась перекладывать вещи из одной прикроватной тумбы в другую, чтобы было чем занять руки.

 — Не знаю, — Рома тоже поднял корпус, но с кровати не встал, а лишь принял сидячее положение. — Ты непривычно тихая.

 — А обычно-то я бешеная, да? — Варя засмеялась в надежде хоть на несколько минут развеять мрак, поселившийся у неё в голове.

 — Да, — безапелляционно заявил муж. — С порога на меня запрыгиваешь, дикая. Я даже раздеться не успеваю. Но я всем доволен и… Странно видеть тебя такой. Тревожно как-то становится…

Варя с трудом сглотнула и ещё более усиленно стала разбираться в тумбе. Он чувствовал. Он все чувствовал. Скоро он сам всё поймёт.

 — Да нет, я… Просто немного устала. Сегодня весь день с Миркой таскались, но зато нашли замечательную картину. Хочешь посмотреть? Ещё десяток подобных, и ещё одной выставке быть… — девушка вдруг осеклась. Её руки наткнулись на небольшую книгу в темно-зеленом переплете, которую она раньше не видела. Это определенно принадлежало Роме, но…

 — Это твое? — Варя села рядом с ним, с интересом листая сборник. Это было без надобности, ведь большинство стихов, напечатанных здесь, она знала наизусть, но было интересно, что читал Бас.

 — Ну да, — даже не посмотрев на книгу, он кивнул. — Так, решил пару недель назад полистать на досуге.

 — Ты же не любишь литературу, терпеть её не можешь. Много лет назад ты сказал мне, что она бестолковая.

 — Но я очень люблю тебя, — он улыбнулся жене той самой улыбкой, что всегда заставляла биться её сердце в диком ритме. — Знаю, что ты обожаешь именно эти стихи и… Не знаю, захотел сделать для тебя что-то приятное. Правда, не до конца ещё дочитал.

 — Ты что, ещё и учил их? — уголки губ против воли поползли в стороны, обнажая белоснежные зубы, а душа наполнилась теплом. Боже, и зачем она так долго бегала от него, зачем прогоняла? Такого любимого, такого родного и такого понимающего…

 — Да вот ещё, — фыркнул Бас и вдруг начал с преувеличенным интересом рассматривать полы. — Оно само запомнилось.

Варя обняла его со спины и, устроив голову на плече мужа, погладила того по ключицам.

 — Почитаешь что-нибудь? Мне так нравится, когда ты стихотворения рассказываешь. Тот единственный раз, когда ты мне уступил, до сих пор не могу забыть. Сам же обещал порадовать.

Бас закатил глаза и, откинув книгу куда-то в сторону, набрал в грудь побольше воздуха, начал воспроизводить произведение по памяти.

 — Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение,

Я люблю тебя дольше, чем дней мне дано на земле.

Ты одна мне горишь, как звезда в тишине отдаления,

Ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле. Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно,

Я тебя увидал — как слепой вдруг расширит глаза

И, прозрев, поразится, что в мире изваянность спаяна,

Что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза.

Помню. Книгу раскрыв, ты чуть-чуть шелестела страницами.

Я спросил: «Хорошо, что в душе преломляется лед?»

Ты блеснула ко мне, вмиг узревшими дали, зеницами.

И люблю — и любовь — о любви — для любимой — поет.

Рома замолчал, почувствовав, что рубашка намокла на том плече, где устроилась Варя. И очень некстати вспомнил, что так и не переоделся после работы.

 — Ты чего там? Плачешь?

Варя только шмыгнула носом и сильнее вцепилась в мужа.

 — Сладкая, — он мягко разжал её ладони и устроил девушку на коленях. — Что не так?

 — Стих понравился. Красивый.

 — Мира тоже у нас очень красивая и всем нравится, но ты же не рыдаешь каждый раз, когда видишь её. Что случилось? У тебя что-то не получается? Расскажи мне.

Девушка отстранилась от него и стала нервно ходить по комнате из угла в угол под наблюдением ничего не понимающего Баса. Настроение жены менялось ежесекундно, и уловить, а тем более понять его не представлялось возможности.

Варя вылетела из спальни, а через минуту вернулась с какими-то бумагами в руках. Она до крови закусывала губу, но тело все равно подрагивало от тщательно сдерживаемых слез. Она не хотела плакать перед Ромой, не хотела делать больнее своими рыданиями и нагнетать обстановку. В конце концов, у неё осталось не так много времени и потратить его на пролитие слез будет глупо.

Варя молча подала Басу и, сложив руки на груди, так и стояла в ожидании, пока он дочитает. Его глаза быстро скользили по строчкам, а когда добрались до последней, то с ужасом искали Варины, надеясь найти объяснение.

 — Что это? Я ничего не понимаю.

Но его голос был полон неподдельной паники… Он все понял. Только не хотел признавать это, хотел услышать от жены опровержение.

 — Прости, Ром… Мне нечего сказать в противовес. Все так, как написано.

Он вскочил на ноги, как на пружинах, и, подобно ей несколько минут назад, стал измерять комнату шагами.

 — Я все равно не понимаю, — Бас шелестел бумагами. — Как, как такое может быть?! — он со злостью швырнул листы под ноги. — Так, ладно… Это ведь лечится, да? Сейчас 21 век, все лечат… Лечат же? Варь, ну что ты молчишь?!

Видя, как срывается Рома, как напрягаются вены на его шее и как его глаза приобретают лихорадочный, полубезумный блеск, хотелось прижать его к себе, сказать, что всё будет хорошим это не то, о чем стоит беспокоиться… Но злокачественная опухоль на мозге — не то, что заканчивается хорошим. И давать Роме надежду, а потом снова делать больно слишком жестоко.

Девушка не могла вымолвить и слова. Слишком страшными они были.

 — Живьем меня убиваешь, Варя. Кислород перекрываешь, — хрипло проговорил Рома и, на ходу схватив ключи от машины, вышел из спальни, а затем и из квартиры, громко хлопнув дверью.

Варе так хотелось остановить мужа, вцепиться и никогда не отпускать, но он не сможет находиться сейчас с кем-либо в одном помещении. Ему нужно переварить это, принять.

Дрожащие ноги подвели. Варя рухнула на пол и больно ударилась головой об кровать, но её это не волновало. Душа болела гораздо сильнее. Она хотела жить, стремилась к новым свершениям, но судьба распорядилась иначе.

Горячие слезы стекали по щекам вниз и капали на пол.

 — Мама? — раздался детский голосок и топот голых ножек. — Мама, ты плачешь?

Варя на секунду отвернулась от дочери и провела ладонями по лицу, избавляясь от влажных дорожек.

 — Мамочка, — Мирослава подошла к матери и ладошками коснулась её спины. Девушка обернулась и взяла дочь на руки, вдыхая запах её макушки и осторожно покачиваясь из стороны в сторону.

 — Кто тебя обидел? — Мира не унималась и руками зарылась в мамины волосы. — Папа?

 — Нет, моя хорошая. Как же папа может обидеть меня? Он нас очень-очень любит и никогда не даст в обиду. Никому. Папа наш главный защитник.

 — Где он? Его нет?

 — Пока что нет, Мирик. Задержался на работе, но утром папа будет дома. Я надеюсь, — это Варя добавила уже шепотом. — Ты чего проснулась? Ведь так сладко спала. Я тебя разбудила?

 — Нет, мамочка. Сердечко.

 — Сердечко? — девушка недоуменно посмотрела на Миру. — А что с ним такое?

 — Оно разбудило меня. Сказало, что нужно к маме идти. Мне страшно стало.

 — Не бойся, маленькая. Нечего бояться. Папа всегда будет рядом. А мама всегда будет любить тебя. Запомни это, родная. Мама всегда тебя любила, любит и будет любить.

Рома не знал, куда едет. Он просто вжимал педаль газа в пол, а перед глазами была не дорога с проносящимися по сторонам огнями, а она… Варя. С красной и розовой помадой на губах, с подведенными черными глазами или бледными блестками, накрашенная и нет. Улыбающаяся и плачущая, целующая его и ругающаяся, зовущая к себе и прогоняющая. Со светлыми и темными волосами… Такая разная, но одинаково сильно любимая им.

От ветра, что задувал в открытые окна, и света фонарей болели и слезились глаза. Смазывались очертания деревьев и дорожных знаков, но Бас не сбавлял скорость.

Сердце обливалось кровью, а страх потерять её холодной рукой сжимал легкие, не давая вздохнуть. Как же так? Почему именно сейчас жизнь так издевается над ними? Посчитала слишком счастливыми?

Рома резко вывернул руль вправо и, чуть не вспахав асфальт, остановился на обочине. Хотелось подолбиться головой о руль, содрать кожу с тела, сделать хоть что-то, что отвлечет от этих убивающих мыслей, но это не поможет.

Необходимо было прооораться, но боль не покидала его с криком.

 — Мне даже не оставили выбора! — заорал он и ударил кулаком по зеркалу заднего вида, которое тут же упало и разлетелось на мелкие кусочки. — Я не смогу жить без нее! Я не хочу! Мне не нужна такая жизнь!

Ещё с полчаса Рома простоял на одном месте, пока не решил, что нужно возвращаться. Но поехал он не домой, а к матери.

Уже у входной двери у него зазвонил телефон, но Бас не ответил и постучал в дверь.

 — Сынок, а я тебе только что звонила… — открыла ему Елена и осеклась. Время было поздним, но она не спала, что-то тревожило. — Рома, что случилось?

Он молча прошёл в квартиру и, лишь когда дверь закрылась на два замка, сбивчиво заговорил, быстро и периодами задыхаясь от нескончаемого потока слов. Бас медленно сполз по стене и так и остался сидеть на полу.

 — Что мне делать мама? Я не вынесу её смерти. Я могу вновь остаться один.

 — Она не оставляет тебя одного, — мать опустилась на колени рядом с ним и обняла своего взрослого, но порой такого дурного сына. — С тобой всегда будет всё лучшее, что было в ней. Она будет в твоем сердце. А Мирослава останется физической её частью.

 — Что мне делать, мама? — словно ничего не слыша, повторил Рома.

 — Нам остаётся только верить в лучшее сынок. Только верить и молиться за её здоровье.

Домой Рома приехал далеко за полночь. Варя, наревевшись вдоволь, уже спала. Мирослава приткнулась к её боку, нагло забравшись в родительскую кровать. Бас не стал двигать их и будить, а аккуратно пристроился с краю. Он уткнулся носом в Варины волосы и обнял её за талию.

 — Я сделаю всё, что понадобится. Я готов убить всю Москву, готов обменять свою жизнь на твою, если это поможет. Я сделаю все, что будет в моих силах и вне их. Я слишком сильно люблю тебя, Варя, и не готов отпускать.

После того, как Варя все рассказала Роме, болезнь словно получила команду «фас». Она таяла на глазах неделю за неделей, а через несколько месяцев и вовсе перестала быть похожей на саму себя. Жизнь наполнилась болью, постоянными приемами медикаментов и частыми пребываниями в больнице. Влад не уставал собирать консилиумы врачей и искать того, кто рискнет прооперировать его подругу, но такой храбрец не находился. Все разводили руками и говорили, что операция не имеет смысла — рак всё равно сожрет Варю, слишком поздно они опомнились. Он успел пустить корни в виде метастазов по всему телу. И Владу хотелось выть, зная, что самое большее, что осталось Варе — это всего два года. Полгода из которых уже были истрачены.

 — Мам, ты ждешь меня? — раздался звонкий голосок Миры по коридору.

 — Жду. Быстрее, Мирик, а то сейчас Артемка уснет и ты не успеешь поиграть с ним.

Варя надела куртку, которая повисла на ней, как на вешалке. Вся одежда стала велика.

 — А мы сегодня пойдём к Вадиму?

 — Может быть, — девушка улыбнулась, зная, что сынок крестной очень полюбился этой маленькой кокетке. — Папа вечером отвезет нас. Ты все? Давай ручку.

Но не успела Варя вставить ключ в скважину, как кто-то позвонил в дверь. Девушка открыла.

 — Никак не привыкну, что теперь сначала заходит твой живот, а затем ты, — засмеялась она, приветствуя Катю.

 — Ну да, — кивнула она на живот, — выехал вперёд, наверное думает, что он лоджия. Мне тоже непривычно со своими нынешними габаритами.

Мирослава, как истинная девочка, застеснялась и теперь выглядывала из-за матери, игриво стреляя глазками в сторону Вадима. Тот помахал рукой своей маленькой подружке.

 — Куда-то собираетесь?

 — Егор давно звал в гости, но мы пойдём попозже. Проходи. Мирик, бери Вадима и бегите в детскую.

Снять верхнюю одежду и уличную обувь было для Катей целой миссией. Теперь, когда она стала больше едва ли не втрое, это было сложно. За счет того, что детей было двое, её живот на шестом месяце был гораздо больше, чем у других беременных, когда они уже собирались в роддом.

 — Итак, — усадив подругу на диване в гостиной, Варя заинтересованно уставилась на неё. — Тебе есть что рассказать мне?

 — Один из них, — Катя улыбнулась и ткнула указательным пальцем в живот, — мальчик.

 — А второй?

 — Не знаю. Прячется, не показывается. Но, наверное, тоже мальчик.

Повисла неловкая тишина, которая частенько повисла с тех пор, как все узнали, что Варя унаследовала не только пробивной характер Артема, но и его болезнь. Девушка распустила волосы из хвоста, чтобы спрятаться за их завесой от жалости во взгляде Кати, которую, как она ни старалась, подавить не могла. Да и показывать свою чрезмерную худобу тоже ни к чему.

Потеря веса тоже весьма расстраивала Варю. Она потеряла все свои формы и стала похожа на доску. Ей больше нечем было привлечь Баса, нечего ему показать. Но когда она рискнула заикнуться ему об этом, тот назвал её дурой и только молчаливо сгреб в охапку. Теперь он и вовсе не мог не касаться её хоть минуту, когда был рядом. А рядом он был почти всегда, окончательно переложив всю работу на Фила, Марка и его команду. Но никто не смел высказать ему и слова упрека, лишь молчаливо сочувствовали.

 — Варя, — Катя накрыла её костлявую, холодную ладонь своей — живой и теплой, — как ты себя чувствуешь.

 — Прекрасно, не думай об этом, — скороговоркой проговорила она и попыталась перевести тему: — Что ещё сказал тебе врач? Когда рожать.

 — Скоро. Не отмахивайся. Влад сказал, что тебе не становится лучше…

 — Брешет твой Влад.

 — Тебе не лучше, — упрямо продолжала подруга, — так почему же ты отказалась от химиотерапии? Почему не позволяешь прокапать себя новыми лекарствами? Влад ждал их два месяца из Германии.

 — Потому что он прав! — взорвалась Варя, противореча самой себе. — Мне не становится лучше, Катя, и уже никогда не станет! Вот здесь, — она указала на голову, — что-то сломалось, что-то, что не починить. Надо просто смириться и жить дальше!

 — Неужели ты хочешь закончить как твой отец?! Быть может, у него был шанс на жизнь, но он не стал лечиться!

 — Не было, Катя, у нас с ним нет такого шанса. И я понимаю его. Он не хотел провести последние минуты своей жизни в бездушных стенах больницы, и я не хочу. Я принимаю препараты, которые немного продлят мою жизнь, но нет в нашем мире таблетки от рака.

 — Ладно, — тихо проговорила Катя, — не кричи, не нервничай. Я поняла тебя.

Больше они не поднимали эту тему и остаток времени провели за болтовней ни о чем. Через пару часов Катя позвала наигравшегося с Мирой Вадима и они ушли домой. Но Варя и Мира не пробыли в одиночестве долго. Буквально через полчаса в квартиру вломился Бас.

 — Ну и холод на улице, — проговорил он, улыбаясь встречавшей его дочке.

 — Что ты там принес? — удивилась Варя, видя, что муж что-то прячет за спиной и вдруг восторженно выдохнула. — Ром… Пионы…

 — Ага. Держи.

Девушка обхватила руками букет и прильнула к нему в знак благодарности. Бас обнял её худое тело и горестно вздохнул: кажется, она стала ещё тоньше.

 — В такое время… И не жалко тебе денег?

 — Никакие деньги не станут дороже твоей радости. Деньги, на деле, ничего не стоят. Жаль, что я понял это так поздно… — он с трудом сглотнул.

Бас вспомнил, как вернулся домой, в Россию и как Варя ворвалась к нему в квартиру после их совместной ночи. Она кричала и едва не плакала. «Ты хоть что-нибудь ценишь?», — прокричала она и застыла в ожидании ответа. Только сейчас Рома понял, что она хотела услышать, что не пустое место для него. А он бездушно ответил, что деньги. Подумать только, деньги! Бездушные купюры.

«Ты хоть что-нибудь ценишь? «, — эхом звучало в ушах.

 — Тебя, — пробормотал он, носом уткнувшись ей в макушку. — Я ценю тебя, родная.

 — Что ты там бубнишь?

 — Люблю тебя, говорю, очень. Знаешь, у меня есть ещё кое-что для тебя. Ты давно просила меня об этом, но я созрел только недавно. Закрой глаза.

Варя послушно опустила веки и, доверившись рукам Ромы, что вели её, переставляла ноги. Она слышала, как он что-то доставал из-за шторы и сгорала от любопытства.

 — Открывай.

Она распахнула глаза и ахнула, едва не уронив цветы. Рома забрал их и поставил в вазу.

Варя, как завороженная, водила пальцами по холсту. Это был портрет Артема, нарисованный Роминой рукой — самая большая её мечта за последнее время. Артем был потрясающим на этом портрете, таким же, каким и на самом деле. Рома не уродовал его, не добавлял несовершенства или озлобленное выражение лица. Напротив, черты отца были мягкими, глаза лучились добротой, а губы растянуты в улыбке.

 — Папа… — с любовью прошептала девушка сквозь слезы, выступившие на глазах. Но на лице играла улыбка.

 — Тебе нравится? Если я что-то не учёл, я могу добавить.

 — Нет, Рома, все… Прекрасно. Ром, — она кинулась ему на грудь и горячо зашептала: — Спасибо, спасибо, спасибо. Это очень много значит для меня. Спасибо.

 — Есть ещё это, — он достал холст поменьше, на котором были изображены Варя и Артем. Это было срисовано с фотографии, что стояла на журнальном столике в гостиной.

Весь вечер она просидела возле портрета отца, вспоминая все, что было связано с ним.

 — Он так сильно любил Мирославу, — едва слышно говорила она, опираясь на Рому. — Надеялся, что с ней сможет наверстать те детские годы, что пропустил со мной. Не успел, — она всхлипнула. — Называл её маленькой графиней за то, что любила поспать до обеда… Все её погремушки наизусть знал и никогда не давал мне поводов для беспокойства, если оставался наедине с Мирой.

Рома не сказал ни одного плохого слова об Артеме, хоть и не очень любил отца жены.

Варя чувствовала, что что-то изменилось в ней. Что-то стало хуже, но не сказала об этом Басу, за что и поплатилась. Проснувшись посреди ночи от жажды, она вышла на кухню за стаканом воды, но так и не дошла. Перед глазами все потемнело, а из носа фонтаном хлынула кровь. Дрожащей рукой Варя провела под носом, надеясь остановить её и сделала обратный шаг в сторону спальни, но ноги словно окаменели.

 — Ром, — ей казалось, что она крикнула, но раздался лишь писк. Собрав весь воздух в легких, она из последних сил крикнула: — Рома!

 — Варя? Варь! — его голос донесся как сквозь толщу воды. Он говорил что-то ещё, но этого Варя уже не слышала. Последнее, что она успела почувствовать — боль от удара об пол.

Егор как угорелый несся по коридору и едва не пропустил нужную ему палату, возле которой, спрятав лицо в ладонях, сидел Рома.

 — Что случилось?! — заорал Егор на весь коридор и попытался вломиться в палату, но его не пустили.

 — А? — Бас посмотрел на него пустыми глазами и выглядел так, будто его огрели пыльным мешком по голове.

Никогда в жизни ему не было так страшно, как в эту ночь. Даже когда Денис кидался на Варю с целью убить её — Бас не боялся так сильно. Он знал, что всегда сможет защитить её любой ценой. Был уверен, что Варе рядом с ним в безопасности и ей нечего бояться. Но теперь, когда смерть не спрашивала разрешения и от него ничего не зависело, Рома мог спать только наполовину. Все ночи он проводил в дремоте, прислушиваясь к её дыханию и согревая холодное тело. Варе всегда было холодно.

Когда Бас увидел её, лежащую без сознания недалеко от спальни, сердце остановилось. Ужас сковал по рукам и ногам, а мозг перестал здраво соображать. Лишь когда он уловил слабые, но все же вдохи и выдохи, кинулся за телефоном, чтобы вызвать скорую.

 — Она жива? Скажи мне, она жива?! — просил Егор.

 — Да, — как в прострации проговорил Рома.

Парень немного выдохнул и уткнулся лбом в дверь палаты, моля пустить к сестре. Рома встал рядом с ним и с болью в глазах посмотрел на жену сквозь небольшое стеклянное окошечко. Варя уже не была Варей. Опухоль сожрала её практически целиком, оставив лишь тень. Под глазами пролегли непроходящие круги, щеки впали и не имели румянца, да и само лицо было неестественно бледным.

 — Если она умрет, — дрожащим голосом и глухо проговорил Бас, руками оперевшись на дверь, чувствуя, что ноги отказываются ему служить.

 — Слушай, не лучше бы тебе сесть? — Егор поймал заваливающегося в сторону Рому и поддержал его. — Сам хуже смерти выглядишь.

 — Если она умрет, — упрямо повторил он и продолжил: — пусть умрут все. Никто не будет жить, если не будет её, останется только её семья. Пусть никому не будет счастья, пусть все утонут в своих слезах и захлебнутся кровью. Пусть в этом мире будет только боль, только мука, только страдание. Никогда больше не зазвучит смех, не заиграет музыка, не прольется радость. Все узнают, чего стоила жизнь Варвары Грач. Нет, поймут, насколько бесценна, она была. Клянусь, будет так.

 — Ух, какая умница, — засмеялась Варя, погладив по голове дочку Киры и Влада, Наташу. Девочка потянулась к ней и рухнула, попав в объятия крестной.

Варя была дома, но после того случая, когда едва не умерла, почти не вставала с кровати. Она больше не могла гулять с Мирославой, не могла играть с ней и изредка выходила на балкон только в сопровождении мужа. Тело предавало её, став лишь мешком с костями.

Влад и Кира старались улыбаться и не смотреть на Рому, который, казалось, умирал вместе с женой. Он стоял возле стены, облокотившись на неё и пряча покрасневшие от бессонных ночей глаза в сгибе локтя, но… Его состояние, ставшее не лучшим, чем у Вари, нельзя было скрыть.

 — Как у тебя дела? — слабо улыбнувшись, обратилась она к Ване. Мальчик упорно старался сдержать слезы, не желая, чтобы она умирала. Варя полюбилась ему ещё в детстве. Но то, что она умрет, понимали все в этой комнате, кроме маленькой Мирославы.

 — Всё хорошо, — не своим голосом ответил Ваня, но хорошо не было. С тех пор, как Варя заболела, все погрузилось во мрак.

Девушке отчаянно не хотелось, чтобы было так. Но опухоль не оставила выбора.

 — Мамочка, какая она хорошая! — воскликнула Мира, обнимая сестренку. — Я тоже хочу такую!

На этих словах Рома судорожно вздохнул, что не укрылось ни от кого. Как бы Варя не брыкалась, но она хотела второго ребёнка. Сыночка. Но не успела родить. Слишком многое она не успела сделать. Не успела пожить.

 — Пойдем, Мира, — покосившись на дядю, произнес Ваня. — Пойдём поиграем, пусть твоя мама немного отдохнет.

Кира крепко обняла Варю, но и не думала скрывать свою горечь. На щеке Вари остался мокрый след.

Девушка забрала Наташу и, держа ничего не видящего Рому, вышла. Остался Влад. Он сел на край кровати рядом с подругой и его глаза заблестели. Влад словно чувствовал, что видит её, свою родную, любимую, ту, что была ему ближе отца, матери и брата, в последний раз.

 — Не смотри на меня как кот из Шрека, иди сюда.

Влад почти лег подле неё, попав в объятия её тощих рук.

 — Я не представляю, что тебя не будет, — зашептал он. — Как же так, Варя? Как же так? Ты была всегда. Всегда рядом со мной.

 — И буду, — Варя упрямо твердила это из раза в раз. — Я все равно буду.

Влад согласно покивал головой и вцепился в простыни, стараясь не заорать. Ему было больно. Очень больно. От счастья, окутывавшего его, казалось, так недавно, мало что осталось.

Посидев ещё немного, Влад ушёл. Но вслед за ним и Кирой в гости пришли Катя и Марк с близнецами. Вторым близнецом, так упорно прятавшимся, оказалась миниатюрная девочка. Назвали детей Паша и Алина.

Но и Катя и Марк, измучившись, больше не могли прятать свои страдания и обнимали подругу как в последний раз.

Последними в гости пришли Яна и Олег, Егор и Настя приходили с утра. Но сестру так ни разу и не навестила Полина, очевидно забыв, что они вообще сестры. И Варю это, как ни странно, очень огорчало.

Яна постарела на несколько лет разом. Волосы тронула ранняя седина, от переживаний появились первые морщины и вся она посерела. Держа дочь за руку, Яна видела перед собой Артема, также умирающего много лет назад. Его женщина смогла спасти, а дочь — нет. Артем сумел дожить до внучки, а Варя даже не увидит, как её дочка пойдет в школу.

 — До завтра, солнышко, — тихо проговорил Олег, удерживая плачущую Яну. — Ещё увидимся.

Варя с трудом вздохнула.Она улыбнулась, но понимала: для неё завтра вряд ли наступит.

Рома едва слышно вошёл в комнату, когда все ушли. Он боялся потревожить сон жены, если она уснула. Но Варя не спала и только медленно моргала.

 — Не спишь, моя звездочка? — он лег рядом. — Отдохнула бы. Набралась сил.

 — Не хочется. Хочу подольше видеть тебя.

Рома смотрел ей в глаза и слегка дернулся, когда Варя коснулась его лица ладонью.

 — До чего же ты довел себя… — прошептала девушка. — Худой, бледный, невыспавшийся. Мне так больно это видеть.

Бас закрыл глаза и вдруг… Что-то мимолетное скользнуло из его глаза вниз, по щеке, и осталось мокрой каплей на подушке. Он больше не мог сдерживать себя.

 — Прости меня, Варь, — дрожащим голосом просил он. — Прости за то, что делал больно, что обижал, что уходил. Что меня не было рядом, когда я был так нужен тебе.

 — Чшш. Все хорошо. Ты рядом сейчас, это самое главное.

 — Я не могу отпустить тебя, Варь, — Бас часто повторял её имя, — не сейчас. Не когда ты так сильно любишь меня. Мне слишком мало этого времени, я хочу ещё. Я… Я ведь не смогу так жить. Мне не нужна эта жизнь без тебя! — Рома крепко прижал её к своей груди, словно боялся, что жена растворится в эту же секунду.

 — Сможешь, Ром, сможешь, — сквозь слезы проговорила Варя. — Не говори так. У тебя есть наша дочь и… В мире столько женщин, я обещаю, ты ещё будешь счастлив.

 — Это ты не говори так! Мне не нужны эти… женщины! — Рома выплюнул это слово, как оскорбление. — Только ты моя… Моя сладкая, моя родная, моя звездочка, мой свет, моя душа… Боже, Варя, я не смогу пронести эту муку через всю жизнь. Твоя смерть станет моим самым большим грехом…

 — Нет смерти, родной. Где-то там, далеко, все живы.

Немного помолчав, Варя попросила позвать Мирославу. Попрощаться с ней. Девочка залезла на кровать, устроилась между родителями и поцеловала материнскую руку.

 — Тебе лучше, мамочка?

 — Ты пришла и сразу полегчало, — девушка улыбнулась и поцеловала Миру в лоб.

 — Мамочка, я так тебя люблю, — вздохнула Мира и улыбнулась светлой улыбкой, — и тебя, папочка. Папа, ты плачешь?

 — Нет, милая. Что-то в глаз попало.

Никто не знает, сколько времени они пролежали так, втроем. Но за окном давно уж смеркалось. Мира задремала возле мамы и Бас аккуратно перенес дочку в её кровать. А когда вернулся, Варя закрыла глаза и больше не открывала их.

 — Варь, — панически позвал он её и в мгновение оказался рядом. Он подхватил жену, легкую, как пушинку, на руки и прижал к себе. — Варь!

 — А? — слабо откликнулась она сквозь редкое дыхание.

 — Варя…

 — Не замолкай… — с трудом попросила она. — Пусть твой голос будет последним, что я услышу. И… Я люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю.

Рома говорил, много говорил. Он постоянно повторял, как любит её. Вспоминал все самое лучшее. Ни одна секунда не наполнялась тишиной, но это не мешало прислушиваться ему к стуку её сердца, что постепенно замолкало.

Её жизнь утекла утром, с первыми лучами рассвета. В момент, когда взошло солнце, Варя сделала последний, самый мощный вдох и замолкла. Её ресницы больше не подрагивали, а из чуть приоткрытых, побелевших губ, никогда не прозвучит самый звонкий, самый любимый смех.

 — Варя… Варь, родная, — позвал её Рома и припал к худой груди, но не услышал желанного стука. Это была последняя их совместная ночь. Утро развело их.

 — Варь, я прошу тебя, открой глаза. Варь, проснись. Ты обещала мне, Варь. Варя!!!

Рома не мог назвать дату, когда слезы в последний раз текли из его глаз, но в этот раз этот процесс был ему неподвластен. Он крепко обнимал Варю и постоянно целовал, но, увы, она не была Белоснежкой и не оживала.

Мир перестал существовать, он наполнился болью. Очертания вокруг дрожали и смазывались, осталась только она — мертвая и любимая. Руки дрожали, сердце грозилось убить своим бешеным стуком, а лёгкие отказывались поглощать воздух без неё. Рома ненавидел этот рассвет, принесший это несчастье. Где-то сейчас, под этим же рассветом в кровати лежал какой-то другой парень, обнимал свою девушку и любил, боготворил её. И Бас ненавидел всех и вся за то, что кто-то счастлив, а его счастье погибло.

Он не помнил, как позвонил Владу и что сказал, но когда он приехал с санитарами, то уже решительно ничего не понимал. Не понимал, зачем эти люди хотят забрать его Варю и отчаянно цеплялся за неё, отодвигал чужие руки.

 — Ром… Ром, отпусти, пожалуйста, — не своим голосом просил Влад. Что-то душило его.

Он отрицательно мотнул головой.

 — Она моя… Она моя… — как одержимый повторял Рома. Он продолжал удерживать её и прижимать к себе. И никто не замечал маленькую девочку, что стояла на пороге и расширившимися от ужаса глазами наблюдала за происходящим.

Ромино лицо окончательно потеряло все краски. Он сам практически не отличался от Вари.

Бас стоял коленями прямо на сырой земле и, прижавшись головой к гробу, цеплялся за него. Он не мог позволить закопать свою жену. Это было выше всех его сил. Из толпы раздался смутно различимый женский крик. Вдруг к гробу кинулась Катя. Черный платок упал с её головы и она припала к гробу, взяв подругу за руку, пока её не закрыли крышкой.

 — Не надо, не надо, не надо! — сквозь истеричные рыдания повторяла она и погладила Варю по щеке. — Так нельзя, так нельзя. Варя, Боже мой, Ва-а-аря! — девушка сорвалась на визг. Надеясь унять боль, она вцепилась себе в волосы, но это не помогло. Марк подошёл к ней и, подхватив на руки, попытался унести, но жена продолжала кричать.

 — Ром, — Влад положил другу руку на плечо, — пора.

 — Нет… Я не могу… Нет.

Спустя пару минут Рома всё же поднялся и, запечатлев на лбу жены последний, прощальный, самый долгий поцелуй, прошептал:

 — Я верю, что мы ещё встретимся. Обязательно встретимся в другой жизни и там будем счастливы всегда. Мы вцепимся друг в друга и никогда не отпустим. Я не прощаюсь навсегда. До скорой встречи, родная. До скорой встречи.

Все происходящее казалось нереальным. Бас не верил, что комья земли, летящие на гроб, хоронят его Варю. Его любимую, единственную Варю.

— Тебя как звать-то? — Варя. — Варвара, значит… — А я Рома, — вдруг выдал парень, пока они ждали лифт. — Почему тогда этот назвал тебя Бар… Бас… Бесом, что ли…

Он рассмеялся.

— Басом. Прозвище такое.

Прошло совсем немного времени и образовался небольшой холмик. Люди постепенно стали расходиться, но Рома уйти не мог… И заметил Егора, заторможенно с ничего не выражающим взглядом подошедшего к могиле. Он плашмя рухнул на неё и его рот открылся в безмолвном крике. Он переминал пальцами землю и только что не бился головой, обнимал недавно установленный крест и что-то шептал. Но это больше походило на стон.

Рома сидел в машине, заполненной дымом и ничего не соображал. Он потерял её. Потерял навсегда.

Он расплатился за все свои грехи, но цена оказалась непомерно высока. Бас не сможет увидеть её, не сможет коснуться нежной кожи. Не увидит, как задорно она танцует и не услышит, с каким восторгом рассказывает о своих картинах.

Одинокая слеза затекла в ухо. Рома смотрел, но ничего не видел. Мир стал черным.

Это была сказка. Очень красивая взрослая сказка о любви с грустными и смешными моментами, сказка о хорошем и плохом. В этой сказке повествовалось о том, чего делать не стоит и как можно поступить. Сказка о крепкой дружбе, о любви взаимной и нет, об атмосферной уличной жизни совсем молодых людей, об их переходе во взрослую жизнь и перемене в жизненной позиции. Сказка о детях, рожденных от большой любви. Сказка об узах, которые стоит пронести через всю жизнь. Но эта сказка не имела счастливый финал.

Рома завел мотор, закончив свои мысленные рассуждения. Стрелка спидометра стремительно ползла вправо и в какой момент Бас отпустил руль, отпуская и свою жизнь.

 — Давай уедем, — глухо попросила Катя Марка, — в другой город, в другую страну. Я не могу так жить, Марк, я схожу с ума! Здесь все дышит ею, здесь везде была она!

 — Хорошо, — посеревший от смерти Вари Марк прижал Катю к груди, чувствуя назревающую истерику. — Улетим. Улетим с тобой в Америку… И детям легче будет адаптироваться к новой жизни…

С трудом успокоив жену, Марк подошёл к окну. Прошёл месяц со смерти Вари и весь этот месяц Москва была захвачена свирепыми дождями, бурями и грозами. Даже птицы не летали. Похоже, что Ромино проклятье сбывалось. Все узнали, что жизнь Варвары Грач была бесценна.

====== Часть 72 ======

Феликс нарезал уже третий круг вокруг детского сада, но никак не мог найти Мирославу. На привычной площадке, куда воспитательница обычно выходила гулять, детей не было.

 — Да что же это такое… — бубнил он, метаясь из стороны в сторону, надеясь заметить хоть кого-то. Неожиданно на глаза попался Леша, брат Марка, пришедший за своим сыном Ярославом, что ходил в одну группу с Мирой. Леша, подобно Филу, как дурак ходил туда-сюда и не мог найти ребенка, но Феликс обрадовался ему, как родному.

 — Простите, — окликнул он мужчину и пошёл ему навстречу, — не знаете, где наша группа? Как осел тут хожу, уже четвертый круг пошёл.

 — Не знаю, — Леша пожал плечами, — быть может, в дальних беседках…

Объединившись, они отправились в упомянутые беседки вдвоем и, к огромному счастью, обнаружили там свою группу. Правда, выудить своего ребёнка из этой гущи детей было непростой задачей.

Фил взглядом скользил по головам, но…

 — Здравствуйте, — обратились к нему, и мужчина едва не подпрыгнул на месте. Именно этот голос будоражил кровь и заставлял сердце биться чаще. Феликс медленно обернулся на голос молодой нянечки, что была очень ему симпатична, с улыбкой до ушей.

 — Вы за Мирославой?

 — Ага, — он несколько раз кивнул головой, напоминая при этом китайского болванчика.

 — Она вас ждет, — девушка невольно смутилась, передавая ему детскую ручку. Мирослава с задорной улыбкой потянулась к Филу, но в последний момент отдернула ладошку и руки Фила и нянечки соприкоснулись. Этой егозе недавно исполнилось пять, но она уже была очень сообразительна и проницательна.

 — Пошли, — Феликс кивнул на прощание и повел Миру к воротам, на выход.

 — Почему ты никуда не пригласил её? — с легким укором в голосе спросила девочка.

 — А должен? — слегка нервно спросил мужчина, опустившись перед дочкой начальника на колени, чтобы застегнуть ей куртку. — Так, а это что такое? Щека расцарапана. Ты что, опять с кем-то подралась?

 — Да! — Мира не скрывала гордости. — С Ярославом. Знаешь, как здорово я ему глаз подбила?

 — И зачем же ты подбила ему глаз?

 — Не помню, — Мирослава пожала плечами.

Феликс подхватил девочку на руки и внимательно посмотрел ей в глаза, радуясь, что та забыла про разговор о нянечке. Но мысль о том, что стоит пригласить её куда-нибудь, очень неплоха…

 — Поедем на машине или пойдём пешком?

 — Пешком. Я хочу гулять.

Всю дорогу Мира трещала не умолкая, но Фила это только забавляло. Очень уж нравилась ему эта неугомонная, с начальническими нотками в характере уже сейчас. Девочка рассказывала ему о том, чем занималась в саду, какие красивые цветы нарисовала и какое ясное солнышко светит сегодня. Вдруг Мирослава резко затормозила на месте. Феликс не сразу понял причину, но она сразу стала ясна.

 — Фил, смотри, — с восторгом прошептала она, — котики.

 — Да, загорают лежат.

 — Котики, — с плохо скрываемым намеком в голосе повторила Мира. Все знали, что она хотела завести котенка, но не могла, боясь, что Баз будет ревновать.

 — Но у тебя же есть собака, — напомнил Феликс, — Баз, кажется?

 — Да. Мне так его жалко, — тяжело вздохнула Мирослава и зашагала дальше. — Он такой старенький.

 — Так бывает, милая. Все стареют. И люди, и животные.

До дома оставалось всего ничего. Пару поворотов, и они на месте, но… Рома настиг их раньше. Успев закончить всю документацию до четырех, он поспешил дочери навстречу.

 — Папочка! — Мирослава отпустила руку Фила и побежала к отцу, с ходу запрыгнув на него.

Бас крепко прижал её к себе и поцеловал в темную макушку. В дочке он находил целый мир. Любовь, спокойствие, желание жить дальше.

Как сейчас Рома помнил тот день, когда дал слабину и отпустил руль. Смотрел в дочкины глаза, ругал себя за то, что вздумал оставить одну, и вспоминал.

Задуманное почти свершилось, автомобиль почти вынесло на встречную полосу, если бы не… Маленькая черная птичка. Грач. Птица опустилась на капот и широко раскрыла крылья, привлекая к себе внимание. От неожиданности он снова схватился за руль и съехал на обочину, чтобы отдышаться. Бас был уверен, что ему показалось, но грач все ещё не улетал и продолжал сидеть на машине.

А когда Рома вышел, птица плавно спикировала ему на плечо и с немым укором в глазах посмотрела на него. Он был уверен, что сходит с ума, но… Неожиданно ему стало легче. Боль не отступила, но значительно притупилась при мысли о том, что она не канула в небытие. Её душа обрела другую форму, но она рядом. Как и обещала много недель подряд.

Бас выдохнул. Человек не умрет, пока о нем помнят. Пока он занимает место в чьем-то сердце, он будет жить. И Варя будет жить долго-долго, в его сердце и сердцах их потомков.

Мирослава не заговаривала о матери. Бас не знал, как правильно поднять эту тему, как подобрать слова и трусливо молчал, ожидая, пока дочь сама начнет задавать вопросы. Так ему было бы легче объяснить, но в один прекрасный день Мирослава не спросила, а сказала нечто совершенно иное, что придало ему ещё больше сил.

 — Мама приходила ко мне, — с улыбкой на лице сказала она, едва проснувшись.

 — Правда? — Рома повел ещё сонную дочку в ванную, умываться.

 — Да. Во сне. Мы все равно будем встречаться с ней, я знаю это. Только не днем, а ночью.

Бас улыбнулся, наблюдая за тем, как Мира старательно чистит зубы, двигая щеткой туда-сюда. Он верил, что настанет ночь — и Варя обязательно придет и к нему.

Рома холил и лелеял свою малышку. Он боялся лишний раз дышать на Мирославу, не мог ей отказывать в её желаниях и просто очень сильно любил. Впрочем, в любви Мира недостатка не испытывала: ею её окружали и Егор с Настей, и Влад с Кирой, и бабушки с дедушкой. Единственной ее маленькой печалью являлось то, что Вадим, так полюбившийся Мире, улетел вместе с родителями и братом с сестрой в Америку.

Часто Рома терял счет времени и не замечал, как его маленькая девочка становится большой.

Он совсем не ожидал, что Мира так скоро пойдёт в первый класс, начнет хвастаться честно заработанными пятерками. Окажется, что Рома совсем не умеет плести косы, но очень быстро научится этому с помощью сестры. Поймет, что 24 часа в сутках — это слишком мало, чтобы успеть обсудить с дочкой все на свете

Бас горячо любил свою девочку, и она отвечала ему тем же.

Мирослава бегала по огромному полю, ни на секунду не упуская мяч из поля зрения. Ловко юркнув под локоть одного из игроков, она перехватила мяч и закинула его в баскетбольное кольцо. Финальное очко зачлось за её командой, и мальчишки радостно взревели, кинувшись обнимать единственную, но такую способную девочку в их команде.

 — Молодец, Мирка! Ну, даешь! — слышалось со всех сторон.

Мирослава могла только улыбаться и пыталась отдышаться, убирая со влажного, вспотевшего лба выбившиеся из хвоста волосы.

Ярослав, игравший за другую команду, со злостью кинул в её сторону мяч. Мира успел поймать, чтобы он не прилетел ей по лбу, и не стесняясь никого, прокричала:

 — Я сочту это за приглашение в твою раздевалку?! Ты только не показывай при всех, как сильно скучаешь по виду моего бюстгальтера, валяющегося на полу!

Ярослав шокировано приоткрыл рот и его лицо приняло слегка туповатое выражение. Пожалуй, из всех Глинских он был главном позором великого семейства. Доживи их дед до этих дней — удавился бы от позора за такого внука.

 — Ты… — махнул парень в её сторону.

 — Превосходная, знаю, — она без ложной скромностью указала на себя указательными пальцами и развернулась к нему спиной, намереваясь пройти в раздевалку.

 — Превосходная сука ты, Мира! — прокричал Ярослав ей в спину.

Девушка только довольно ухмыльнулась: его оскорбления давно не обижали, а довести Ярика до бешенства было её любимым развлечением.

Женская раздевалка была абсолютно пустой и Мира имела возможность переодеваться, никуда не спеша. Смыв в душе весь пот после удачной игры и приведя себя в порядок, Мирослава обнаружила, что быстро стемнело. Она посмотрела на время и поспешила домой, рассчитывая застать отца дома. В это время он всегда старался вернуться домой. Правда, и всю работу, что не успевал сделать в офисе, папа тоже тащил домой. В Глобале Рома зачастую появлялся лишь затем, чтобы подстегивать работников и нагонять на них ужас одним своим видом. Работники боялись своего начальника, поэтому все делали хорошо с первого раза.

Мира искренне восхищалась отцом. Сильный и властный, с твердой рукой, он был её идеалом.

По лестнице домой она поднималась, перепрыгивая через одну ступеньку. Света не было во всем подъезде, попасть в квартиру хотелось поскорее. Но, войдя домой, обнаружила, что и там не горит свет. Неужели папа ещё не вернулся?..

 — Где ты была? — Рома щелкнул выключателем так резко и очень неожиданно вырос за спиной дочери, что та отскочила в сторону.

 — Папа… — выдохнула она, приложив руку к груди. — Играли в волейбол на школьной площадке.

 — И как поиграли?

 — Замечательно! Представляешь, я закинула мяч на последних минутах. Пап, а… Что ты так смотришь? Я где-то накосячила? Ты потерял меня?

Рома молчал и лишь сердито сопел, что не сулило ничего хорошего.

 — Я попала, да? — несмело спросила Мира.

 — Ещё как, — подтвердил Бас. — Я убью тебя, Мира. Я убью тебя.

Девушка покосилась на дверь, но отец перекрыл весь проход широкими плечами. Бежать было некуда.

 — Пап, мы же с тобой цивилизованные люди. Давай поговорим, а?

 — Сейчас я поговорю с тобой. Мне звонила директриса и знаешь, что я узнал?

 — Она врет, папа! — не дослушав отца, закричала Мира, откинув волосы назад. Точно так же любила делать Варя на пике своего возмущения и Рома невольно хмыкнул.

 — Это не моя вина, что разбились пробирки в кабинете химии, это Ярослав меня выбесил, я не хотела кидаться ими в него! И с охранником тоже не я подралась!

 — Ты ещё и с охранником подралась? — у Баса отвисла челюсть. Кажется, то, что творила его доченька до этого — ещё не самое страшное.

Мира потупила глаза.

 — Я проспала и немного опоздала на урок…

 — Какой по счету? — с тяжелым вздохом перебил её отец.

 — Третий.

Рома обреченно прорычал что-то.

 — Опоздала ты на третий урок. И?

 — А он не хотел пускать меня в школу! Я просто хотела пробраться за ворота, а он встал и мне пришлось…

 — Не продолжай. Я не хочу это слышать. Хорошо. Оправдалась. Но как ты объяснишь мне то, что директриса ставит мне в упрек твою связь с учителем русского языка?! — Бас повысил голос, а Мира ойкнула и попятилась назад. — Ты, дочь моя, совсем страх и совесть потеряла?!

Взвизгнув, Мира улучила момент и выбежала из гостиной. Рома понесся за ней. Девушка выбежала из квартиры и бегала как дикая по всему двору от отца. Она перепрыгивала лавки, совершало лихие виражи, но это не спасало.

 — Убью! — повторял Бас. — Дома закрою, свет белый только через окно увидишь! С охраной в школу ходить будешь!

Мира ловко увернулась от руки отца, что почти поймала её и прибавила скорость.

 — К взрослому мужику в постель прыгнула, охреневшая! Его по колониям затаскаю, а тебя под замок!

Вдруг Мирослава врезалась в кого-то и хотела, извинившись, бежать дальше, но этим кем-то оказался Ваня. Узнав брата, девушка залезла на него почти целиком да так и осталась сидеть на его руках, вцепившись со всей дури.

 — Так, так, так! — затараторил Ваня, стараясь скинуть её руки со своих глаз. — Спокойно! Что случилось?

 — Вот эта, — запыхавшийся Рома затормозил рядом с племянником и дочерью и махнул в сторону последней, — окончательно выбесила меня! У учителя русского она, оказывается, не те упражнения берет!

 — Тьфу ты. Я уж думал, что страшное случилось. Не в СИЗО же её закрыли, а? Всего-то.

 — Так ты знал?! — Бас снова закипал. Ваня с трудом сглотнул.

 — Ага, — опасливо кивнул он. — А к кому же ей прийти, как не к старшему брату, если у отца такая реакция?

 — Всех закопаю! — взревел мужчина. — Тебя, — он кивнул на племянника, — уволю к чертям собачьим, а тебя… Потом придумаю, что я с тобой сделаю!

Через несколько секунд от Ромы убегали уже два человека.

 — Да ладно тебе, Ром! — орал Ваня. — Он сам ещё молодой совсем, только-только институт закончил! В прошлом году проходил практику в школе и вот…

 — Что вот?! На девку несовершеннолетнюю залез?! Ей всего семнадцать!

 — Да с чего ты взял, что они спят? Подумаешь, пообжимались по углам! А когда ты с Варькой несовершеннолетней гулял, лось двадцатиоднолетний, а? И не только гулял!

Её имя повисло в воздухе. Даже ветер перестал шелестеть. Бас не смотрел ни на кого из них, лишь тяжело дышал и смотрел в землю.

 — Домой, — кинул он дочери. — Быстро!

Мирослава юркнула домой с бешено колотящимся сердцем. Весь вечер она просидела в комнате с мыслями о матери. Странно, но в их семье разговоры о ней велись крайне редко. Лишь в день её рождения отец мог обмолвиться о ней, но в обычные дни предпочитал молчать. Вот только над его кроватью всё ещё висел портрет Вари, которым Мира любовалась каждый вечер. Много раз она пыталась повторить его, но под её карандашом мама получалась иной, совсем не такой, как под папиным. Быть может, это от того, что она совсем не помнит её такой — со светлыми волосами и пронизывающим насквозь взглядом. Но это не умаляло её красоты и лучезарности улыбки.

Мирослава достала из ящика стола уже изрядно потрепанную от частого рассматривания. На ней была запечатлена Варя, с уже перекрашенными в темный волосами и Мирой на руках, совсем маленькой, наверное, там ей едва исполнился год.

 — Мира? — в дверь постучал уже гораздо более спокойный отец.

Она поспешила спрятать фото под подушку, боясь расстроить Рому.

 — Да.

После разрешения он вошёл и остановился возле возле кровати. Было видно, что он не злится.

 — Садись, — Мирослава похлопала ладонью рядом с собой. Едва Бас сел, девушка налетела на него со спины, обнимая и бормоча: — Прости, пап. Прости.

Она могла быть стервой и бездушной тварью со всеми остальными, встречать их с самым пафосным из всех выражений своего лица и не привязываться ни к кому… Но отец был главным в её жизни. И ничего Мирослава не боялась так сильно, как разочаровать его. Правда, страсть к дурости передалась ей от него же и это получалось непроизвольно.

 — Хорошо, все в порядке. Позже разберемся с твоим учителем. Я хотел поговорить о другом. Катя… Прилетает завтра утром домой. Насовсем.

 — Крестная возвращается? — чуть дыша и не веря, переспросила Мира. Она очень любила Катю, но не могла видеться с ней так часто, как хотела бы. Она прилетала примерно раз в год, но одна. А как выглядит Марк Мирослава почти и позабыла. Но что-то случилось, и вот уже два с половиной года крестная не прилетала к ней.

 — Да. Если хочешь, я отвезу тебя завтра к ним. Правда, пока они остановились на Рублевке.

 — Хочу, папа, конечно хочу! А… — осторожно начала Мира. — Они все приехали? И Вадим?

 — И Вадим, — чуть смеясь, подтвердил Рома. — Только, прошу, веди себя завтра прилично.

Рома лениво окинул взглядом холл дома Марка и, повернув голову на звук голоса Кати, улыбнулся подруге. Вокруг него так и вились подросшие близнецы, с интересом глазея на гостя.

 — А где Мира? — окликнул Баса отчего-то жизнерадостный Марк. Очевидно, Америка надоела ему до страшного и он соскучился по родным просторам.

 — А? У репетитора. Скоро на такси приедет. Но что-то я не наблюдаю Вадима… — пробормотал он, зная, что дочь расстроится, если не увидится с ним.

 — Никак не разберет вещи, — махнула рукой Катя. — Не любит лишний раз из комнаты выходить, все ему мешают. Близнецов постоянно гоняет, больно взрослый стал.

Рома фыркнул. Знали бы они, как играет на нервной системе Мирослава, радовались бы своему послушному сыну.

Раздался звонок в дверь и Марк поспешил открыть. Катя замерла в процессе шага, наблюдая за уверенно входящей и улыбающейся Мирославой. В ней неумолимо проглядывалась Варя. Те же ямочки, та же походка, та же манера держать себя. Даже блузки она предпочитала похожего фасона, что и мать.

Правда, нельзя было сказать, что внешне Мирослава была её копией. Она была смесью Вари и Ромы, сочетанием прекрасного. До невозможного темные волосы, которые Мира вдобавок тонировала в черный, были заслугой Баса. Смотрела она также, как и отец, но… Глазами матери. Теми же шоколадными глазами, один в один Вариными, но с хитрым прищуром Ромы. Нос и форму лица Мирослава также переняла от него, а вот губы — от Вари.

Катя рассматривала и рассматривала крестницу, вежливо кивавшую Марку и широко улыбающуюся ему, и искала в ней черты подруги. Договорив с Марком, привычным и отточенным движением, проходя мимо, девушка поцеловала отца в щеку и на секунду задержалась возле крестной, боясь показаться невежливой. Но Катя первая сомкнула объятия, стараясь спрятать глупые слезы.

Послышался топот на лестнице. Мирослава подняла голову и уголки губ поползли вниз, смывая улыбку. Она занервничала.

 — Мира, а это… — начала Катя, наблюдая за спускающимся сыном.

 — Вадим, — шепотом закончила за нее Мира с широко раскрытыми глазами. Она едва держала себя в руках, чтобы не подбежать к нему и не обнять. Сердце так и рвалось к нему, безумно соскучившись по другу детства за много лет.

Вадим сперва поздоровался с Ромой и лишь потом подошёл к девушке. Слегка отодвинув мать в сторону, он осторожно взял Миру за руку и мимолетно коснулся губами тыльной стороны ладони. Её щеки мгновенно вспыхнули от того, что он не забыл. Он её не забыл!

 — Здравствуй, Мирослава.

Рома тихо хмыкнул. Он предполагал, началом чего это являлось.

 — Какой ты все-таки противный, — проговорила Варя, усаживаясь на траву рядом с Ромой. Он, щурясь, подставлял лицо солнечным лучам и, схватив жену за кисть, притянул её к себе. Бас обожал эти сны. Именно во снах Варя приходила к нему и грела душу, давала силы для нового дня. Не было для Баса более любимого времени, чем ночь.

 — Почему это я противный? — выгнул он одну бровь.

 — Ругаешь нашу девочку.

 — Иногда и вломить ей хочется.

 — Какой ты тиран!

 — А ещё деспот, эгоист и единоличник. Ага. Но всё равно очень её люблю.

 — А меня? — девушка игриво стрельнула глазками, прильнув к его груди.

 — Больше всего на свете, — прошептал Рома, тая от звука её голоса.

Ничто не смогло разлучить их, даже смерть. Они нашли лазейку, они все равно были вместе. И из чего бы не были сотворены их души, они, определённо, заслужили того, чтобы быть едиными. И были. И Бас всё равно был счастлив, как обещала Варя. Она осталась с ним и продолжала любить. А большее и не нужно.