Легенда о близнецах (СИ) [jenova meteora] (fb2) читать онлайн

Бы­ло это дав­ным дав­но, и столь мно­го во­ды утек­ло с тех пор, столь мно­го ми­ров ро­дилось и по­гиб­ло, что быль ста­ла сказ­кой, сном о прош­лом, ко­торо­го мог­ло и не быть вов­се.

В да­леком-да­леком ми­ре, что име­новал­ся Зо­лотой Зем­лей Ай­яга­расэ, оби­тал уди­витель­ный на­род. Бы­ли жи­тели этой зем­ли бе­лово­лосы, а ко­жа их си­яла зо­лотом под лу­чами лас­ко­вого сол­нца. Зва­лись они айя — «Со­вер­шенны­ми», ибо по­веле­вали прос­транс­твом и вре­менем, ибо не ве­дали смер­ти. И по­чита­ли они свою им­пе­рат­ри­цу, зва­ли её Ма­терью, и да­ли ей имя — Лир­ри­ан. И бы­ла она древ­нее их всех, вмес­те взя­тых, и бе­зуп­речнее са­мых Со­вер­шенных. Жи­ла она ве­ликое мно­жес­тво ты­сяче­летий: по­жалуй, столь­ко же, сколь­ко су­щес­тво­вало са­мо вре­мя. И столь же дол­го при­над­ле­жала ей им­пе­рия Ай­яга­расэ, ибо бы­ла ею соз­да­на. И всег­да пе­ла она прек­расный зов, что звал­ся Песнью, сво­ему на­роду, что­бы слы­шали ее, что­бы пом­ни­ли ее. Бы­ло у нее все, что мо­жет быть у то­го, ко­го име­ну­ют бо­гом… Но все же не име­ла она ни­чего сво­его, кро­ме оди­ночес­тва и Пес­ни. И тос­ко­вала, гля­дя на свой на­род, что жил, вос­хва­ляя Её.

Тог­да, взя­ла она часть сво­его сер­дца, и сот­во­рила се­бе по­доб­но­го. И мол­ви­ла:

«Те­перь ты есть часть ме­ня, мой сын. Имя твое — Ас­сэ­не, «Пер­вый».

И он дей­стви­тель­но стал Пер­вым. Ее пра­вая ру­ка, Ее ору­жие, Ее воз­люблен­ный сын. Пра­вили они вмес­те Зо­лотой Зем­лей Ай­яга­расэ. Те­перь с лю­бовью взи­рала на свой на­род Лир­ри­ан со зла­того прес­то­ла, а сын ее го­дами и ве­ками странс­тво­вал по прек­расной зем­ле — и ви­дел, как жи­вут иные Со­вер­шенные, жил он сре­ди мень­ших брать­ев и сес­тер, не ста­рея и не уми­рая, по­ка од­нажды не вер­нулся до­мой. И за­дал он Лир­ри­ан воп­рос, тер­завший его дол­гие го­ды:

«Ма­туш­ка моя, ты го­воришь, что все они — на­ши братья и сес­тры, но ни к ко­му из них я не был при­вязан, ни к од­но­му не чувс­тво­вал родс­тва, и не смог най­ти се­бе рав­ных».

«Ты оди­нок?» — толь­ко и спро­сила Лир­ри­ан, и скло­нил он го­лову в знак сог­ла­сия.

«Пусть бу­дет так», — улыб­ну­лась Лир­ри­ан, воз­ра­довав­шись по­нима­нию тво­рения сво­его.

И вновь взя­ла она часть сер­дца сво­его, да сот­во­рила дру­гого, явив­ше­го со­бою от­ра­жение Ас­сэ­не. И мол­ви­ла:

«Имя те­бе — Да­эт­ран, «Поз­на­ватель», ибо да­ны те­бе лю­бопытс­тво не­уем­ное, да бес­ко­неч­ная жаж­да зна­ний».

И вновь пус­тился Ас­сэ­не в до­рогу даль­нюю, ко­торой не бы­ло кон­ца-краю, ибо зва­лась она жизнью; но те­перь шел он по ней ру­ка об ру­ку с рав­ным се­бе. И бе­рег­ли они друг дру­га, пом­ня на­каз Лир­ри­ан. И ко­чева­ли они по Зо­лотой Зем­ле, и вер­ши­ли судь­бы иных айя, и уто­ляли жаж­ду поз­на­ний. И ви­дели что уга­са­ет их мир, что Со­вер­шенным не к че­му бо­лее стре­мить­ся, что дос­тигнув пре­дела, пы­та­ют­ся они пос­тичь зап­ре­дель­ное. И ви­дели братья, как заг­ля­нули иные айя-Со­вер­шенные за пре­дел и ­узрели там без­дну — страш­ную, веч­ную, пус­тую. И впус­ти­ли они эту без­дну в свой мир, и ста­рались ее под­чи­нить. И зва­ли ее Ха­осом Ты­сячег­ла­зым. И Ха­ос про­ник в сер­дце каж­до­го из них, да­ровав го­лод — не­уто­лимый, все­пог­ло­ща­ющий. И ста­ло ма­ло Со­вер­шенным то­го, что у них бы­ло. И при­дума­ли они смерть. И на­чались раз­до­ры сре­ди них, и бы­ла ис­терза­на Зо­лотая Зем­ля болью, чу­довищ­ным на­сили­ем и стра­дани­ем. И вос­ста­ла она про­тив Со­вер­шенных. Рух­ну­ли стек­лянные го­рода, оп­ла­вились зо­лотые ку­пола. Под­ня­лись из недр зем­ли огонь и ла­ва, а ве­тер нак­рыл пеп­лом го­ры и го­рода. Ис­сохли ре­ки и по­гиб­ли зве­ри. По­гас­ло яр­кое сол­нце и взры­вались звез­ды в не­бос­во­де.

И те айя, что бы­ли сла­бее — ос­та­лись на ру­инах мер­тво­го ми­ра тенью, ос­колка­ми сво­его на­рода. И об­ра­тились про­тив сво­их брать­ев и сес­тер. И бы­ли они столь же мо­гущес­твен­ны… и бы­ли пус­тые, мер­твые, одер­жи­мые. А по­том их не ста­ло.

И уш­ли дру­гие айя-Со­вер­шенные, вмес­те с Лир­ри­ан и ее сы­новь­ями Ас­сэ­не и Да­эт­ра­ном, в аб­со­лют­ное нич­то, бес­ко­неч­ную ре­ку меж­ду ми­рами. В пос­ледний раз над­ру­гались они над сво­ей зем­лей — ра­зор­вав над ее ру­ина­ми ткань прос­транс­тва и вре­мени. И ис­ка­ли они се­бе но­вый дом — но­вые ми­ры, но­вые го­рода.

Иные ми­ры бы­ли гу­битель­ны, иные — слиш­ком прек­расны. И спус­тя веч­ность ски­таний во ть­ме и от­ча­янии, наш­ли Со­вер­шенные но­вый мир. Мир без име­ни, мир без кон­ца. И вор­ва­лись они в не­го вих­рем вой­ны, не­ся Ха­ос в сер­дцах, и стре­мились унич­то­жить не­совер­шенс­тво. И ви­дели дру­гие — чу­жие, не­похо­жие на­роды, и сра­жались с ни­ми. Ибо же­лали они се­бе весь мир, а не од­ну лишь зем­лю, что ста­ла пер­вой в их жат­ве. Зем­ля та зва­лась Ка­май­нен, и тех, кто жил на ней — из­ве­ли, из­ничто­жили Со­вер­шенные од­ной лишь сво­ей во­лей. Но дру­гие — су­мели дать им от­пор, хоть и не бы­ли рав­ны­ми бо­гам. И шла вой­на: страш­ная, дол­гая, из­ну­ря­ющая, и наз­ва­ли ее Пе­ри­одом Ис­хо­да.

…И дол­го странс­тво­вали Да­эт­ран Поз­на­ватель и Ас­сэ­не Пер­вый, по зем­лям это­го ми­ра, и но­сили они чу­жие ли­чины, и бы­ли они гла­зами и уша­ми ма­тери сво­ей, ка­ра­ющей дланью ее. И се­яли сму­ту да страх сре­ди тех, ко­го счи­тали увеч­ны­ми, сла­быми, не­совер­шенны­ми. Но вот од­нажды вер­ну­лись братья до­мой и бы­ли пе­чаль­ны и за­дум­чи­вы.

«Ка­кие ду­мы одо­лева­ют вас, воз­люблен­ные сы­новья мои? Все ли хо­рошо, все ли у вас есть?» — спра­шива­ла Лир­ри­ан.

«Ма­туш­ка моя, я ви­дел и слы­шал мно­гое, я го­ворил и вер­шил от име­ни тво­его, я вел дру­гих по пред­на­чер­танно­му пу­ти. Я пре­выше, чем они, но есть у них то, че­го нет у ме­ня», — от­ве­чал Ас­сэ­не.

«Я ви­дел ис­кру в каж­дом из них, ис­кра эта спо­соб­на раз­жечь не­гаси­мое пла­мя — сог­ре­ва­ющее ли, об­жи­га­ющее ли. Они кли­чут это ду­шой и сле­ду­ют его зо­ву», — мол­вил Да­эт­ран.

«За­чем вам эта ис­кра, сы­новья мои?» — спро­сила Лир­ри­ан.

«Что­бы по­нять суть вра­га, его сла­бос­ти. Что­бы унич­то­жить», — от­ве­тил Ас­сэ­не Пер­вый.

«Что­бы по­нять и уз­нать, как они жи­вут. Что­бы най­ти мир, что­бы об­рести спа­сение», — сказал Да­эт­ран Поз­на­ватель.

«Пусть бу­дет так», — от­ве­чала им Лир­ри­ан, и взя­ла она нем­но­го от сво­его Да­ра, и дос­та­ла до не­ба ру­кой.

И за­горе­лись на ее ла­донях две бес­печно яр­кие звез­ды. И да­ла она это сы­новь­ям сво­им:

«Те­перь и вы на­деле­ны этой ис­крою. Воз­вра­щай­тесь же на свой путь, воз­люблен­ные сы­ны мои, пусть нев­зго­ды и коз­ни чу­жих бо­гов обой­дут вас сто­роной».

И вновь пус­ти­лись близ­не­цы в до­рогу, ко­торой не бы­ло кон­ца-краю, ибо зва­лась она жизнью; но те­перь бы­ли они ины­ми. Ис­кра, име­ну­емая ду­шой, го­рела в их сер­дцах не­ис­то­вым, не­гаси­мым пла­менем. И путь их был до­лог. И ко­чева­ли они по чу­жим зем­лям, пос­ти­гая суть и муд­рость дру­гих на­родов, и те­перь они лю­били и не­нави­дели, те­ряли и об­ре­тали, и бы­ли веч­но мо­лоды­ми — и ве­рили, что ни­ког­да не ум­рут, ибо хра­нила Лир­ри­ан сы­новей сво­их. И ста­ли за­бывать, кто они, и для че­го свер­ша­ют свои де­яния.

И уви­дела Лир­ри­ан, что «ис­кра», кою так же­лали братья, сде­лала их не­совер­шенны­ми, да­ла им изъ­ян. Но они бы­ли ее лю­бимы­ми сы­новь­ями, ее вер­ны­ми. И она сми­рилась с их не­совер­шенс­твом, но зап­ре­тила де­лить­ся этим да­ром с дру­гими айя. И од­нажды, приз­ва­ла она обо­их сы­новей к се­бе, да­бы на­пом­нить им — кто они, и для че­го бы­ли рож­де­ны.

Но до­мой вер­нулся лишь один из них — Ас­сэ­не Пер­вый. И в го­рес­ти по­ведал ма­тери, что его брат не слы­шит бо­лее ее зо­ва. Что та ис­кра — раз­го­релась пла­менем в его сер­дце, и что стал он бли­же к чу­жим на­родам, не­жели к сво­им соб­рать­ям. И раз­гне­валась Лир­ри­ан, и на­рек­ла вто­рого сы­на сво­его пре­дате­лем.

…А он странс­тво­вал по ми­ру, он ви­дел и слы­шал мно­гое, он но­сил сот­ни ли­чин и ты­сячи имен, и не мог ни­кому явить свой ис­тинный лик — ибо не­нави­дели его на­род, и бо­ялись. И по­нимал Да­эт­ран, что нет ни­какой раз­ни­цы меж­ду те­ми, сре­ди ко­го он жил, ко­го су­мел по­любить, и те­ми, кто был с ним од­ной кро­ви. И од­нажды тай­но вер­нулся Да­эт­ран до­мой, и по­казал свою ду­шу, ее не­гаси­мое пла­мя дру­гим айя. Тем, кто все еще ве­рил ему, кто ждал его — и не же­лал кро­вавой рез­ни. Тем, кто же­лал из­ба­вить­ся от не­уто­лимо­го го­лода внут­ри. И гля­дели они на пла­мя, что бы­ло ду­шой, и жаж­да­ли ее, ибо ви­дели в ней на­деж­ду.

И ска­зал Да­эт­ран:

«Мы стре­мились к со­вер­шенс­тву. Мы пос­тро­или им­пе­рию, ко­торой был не один мил­ли­он лет. Мы жи­ли в стек­лянных го­родах. Мы ле­тали на же­лез­ных пти­цах и под­ни­мались вы­соко в не­бо, мы ви­дели бес­числен­ные звез­ды. Мы уме­ли взры­вать сол­нца. Мы мог­ли ме­нять прос­транс­тво и вре­мя. Мы не це­нили жизнь, ибо не ве­дали смер­ти. Мы бы­ли веч­ны­ми, прек­расны­ми и гор­ды­ми. Мы бы­ли бо­гами. И это нас по­губи­ло. Мы дос­тигли пре­дела со­вер­шенс­тва, и нам ста­ло скуч­но. Мы ста­ли ис­кать смерть. А ког­да не наш­ли — са­ми ее соз­да­ли. Мы на­чали вой­ну, в ко­торой не бы­ло по­беди­телей. Мы из­вра­тили Зо­лотую Зем­лю Ай­яга­расэ, и она взбун­то­валась про­тив нас. На­ши го­рода ру­шились, на­ше сол­нце по­гас­ло.

Мы впус­ти­ли Ха­ос на на­шу зем­лю, мы ве­рили, что смо­жем Им уп­равлять. Мы не за­думы­вались о том, что Ха­ос был из­на­чаль­но. И что Он пре­будет в кон­це.

Пре­будет всег­да.

Ха­ос за­разил нас бе­зуми­ем. Ха­ос нас из­ме­нил, сде­лал урод­ли­выми, сде­лал чу­дови­щами. Он сож­рал на­шу Ай­яга­расэ. И по ней бро­дили все те, кто ког­да-то бы­ли од­ни­ми из нас. Мы на­учи­лись соз­да­вать Раз­ло­мы. Мы шли в пус­то­те и мра­ке, сквозь бес­числен­ные ми­ры, и Ха­ос сле­довал за на­ми. Иные из ми­ров мы унич­то­жали са­ми. Иные по­жирал Ты­сячег­ла­зый. А иные са­ми уби­вали нас. И за­тем мы наш­ли этот мир.

Мир без име­ни. Мир без кон­ца.

Он был по­рочен, и отто­го прек­ра­сен. Мы ста­ли из­ничто­жать жизнь, что бы­ла здесь. Мы стре­мились вы­жечь по­роки, глу­боко уко­ренив­ши­еся в оби­тате­лях это­го ми­ра. Мы же­лали очис­тить эти зем­ли от сквер­ны. Хо­тели сде­лать его со­вер­шенным, как мы са­ми. И мы не по­нима­ли, что са­мое очи­щен­ное и со­вер­шенное — и есть нас­то­ящее зло. И мы нес­ли его в се­бе. Это бы­ло в на­ших те­лах, в на­ших ве­нах. В на­ших умах и на­ших сер­дцах. На­ше со­вер­шенс­тво де­лало нас пус­ты­ми. И в пус­то­те этой был не­насыт­ный го­лод, бе­зумие, по­разив­шее нас.

Имя ему — Ха­ос.

Слиш­ком дол­го мы бре­ли во ть­ме в по­ис­ках но­вого ми­ра. На­ша суть ис­ка­зилась. Мы пе­рес­та­ли быть те­ми, кто по­кинул Ай­яга­расэ.

Мы не умер­ли — нас прос­то не ста­ло.

Са­ми то­го не ве­дая, мы за­рази­лись Ха­осом. Мы при­нес­ли его сю­да в се­бе. Раз­ло­мом мы на­нес­ли глу­бокую ра­ну это­му ми­ру. Мы — мор, чу­ма и яз­ва для всех ны­не жи­вущих. И ник­то, слы­шите, ник­то не зас­лу­жива­ет учас­ти быть пог­ло­щен­ным Ха­осом.

И по­тому я даю вам Дар, братья и сес­тры мои. От­ны­не вмес­то пус­то­ты в ва­ших сер­дцах бу­дет ис­кра. И пусть она ста­нет пла­менем, не­уто­лимым и не­уга­симым. Пусть за­пол­нит пус­то­ту и бу­дет го­реть в ва­ших сер­дцах, и сож­жет бе­зумие, по­рож­денное Ха­осом. Те­перь, братья и сес­тры мои, вы бо­лее не бу­дете Со­вер­шенны­ми. Но бу­дете жи­выми. Ибо пла­мя сие — есть ду­ша».

И раз­бил Да­эт­ран свою ду­шу на ты­сячи ос­колков, и от­дал их каж­до­му айя, что же­лал стать жи­вым. Ибо мог он сие сде­лать. Ибо был рав­ным бо­гу. Сам же он вновь стал пус­тым, но уже не был он бо­лее Со­вер­шенным. Пус­то­та внут­ри об­ра­тилась в ис­су­ша­ющий го­лод, а пос­ле — в тос­ку. Да­эт­ран уми­рал, сам то­го не соз­на­вая, те­ряя ра­зум по кап­ле.

И уви­дел Ас­сэ­не, что со­де­ял его брат, и страш­но раз­гне­вал­ся, ибо ник­то, кро­ме Лир­ри­ан не имел пра­ва свер­шить по­доб­ное. И все же прос­тил Ас­сэ­не бра­та-близ­не­ца, ибо лю­бил его боль­ше жиз­ни. И при­шел он к не­му, и от­дал по­лови­ну сво­ей ду­ши.

«Те­перь у нас од­на ду­ша на дво­их, воз­люблен­ный брат мой. От­ны­не не смо­жет ни один из нас жить без дру­гого».

Но бы­ло ма­ло то­го Да­эт­ра­ну. Же­лал он прек­ра­тить бес­смыс­ленную вой­ну, но лишь рас­ко­лол свой на­род. И уви­дела Лир­ри­ан, кем ста­ли ее де­ти, и ужас­ну­лась не­гаси­мому пла­мени в их сер­дцах, ибо ос­лепля­ло оно ее, ибо ста­ли они воль­ны­ми, и не слы­шали бо­лее ее зов. Не зву­чала боль­ше Песнь в их сер­дцах, не за­пол­ня­ла пус­то­ту — ибо не ос­та­лось ей мес­та.

Пе­рес­та­ли они быть Со­вер­шенны­ми, пре­умень­шил­ся их ве­ликий Дар, и Лир­ри­ан от­ри­нула их от се­бя. Кем они ста­ли? Не Со­вер­шенные бо­лее, не бо­ги и не айя, но братья и сес­тры Да­эт­ра­на. Они нес­ли в се­бе мрак и ис­кру, име­ну­емую ду­шой. И под­нял их Да­эт­ран про­тив Лир­ри­ан, но не тро­нул бра­та сво­его, Ас­сэ­не. И уби­ли от­ре­чен­ные де­ти свою мать, не со­жалея. И в миг ее по­гибе­ли пе­рес­та­ли быть веч­ны­ми Со­вер­шенные, и ли­шились сво­его мо­гущес­тва. И поз­на­ли они страх и боль, и ста­ли по­терян­ны­ми. Но по­жале­ли их от­ре­чен­ные, при­няли к се­бе, да­ли каж­до­му не­гаси­мое пла­мя, что го­рело в их сер­дцах…

Ис­чез нав­сегда на­род айя-Со­вер­шенных, но яви­лись иные: чья не­ког­да зо­лотая ко­жа ста­ла цве­та пеп­ла, а гла­за, что свер­ка­ли се­реб­ром, по­чер­не­ли, и выц­ве­ли прек­расные во­лосы… И ос­во­или, эти иные, по­корен­ную зем­лю Ка­май­нен. И наз­ва­ли ее Веч­ной Зем­лей Ил­ли­ри­ан, а се­бя — ил­ли­рий­ца­ми. И пра­вил ими Да­эт­ран.

И не смог при­мирить­ся с этим Ас­сэ­не, ибо ос­та­вал­ся тот вер­ным Лир­ри­ан, и не да­ла ему ду­ша по­нима­ния это­го ми­ра. И не мог он смот­реть на то, что ос­та­лось от Со­вер­шенных — и на бра­та сво­его то­же. Боль­но ему бы­ло ви­деть Да­эт­ра­на, не­навис­тно бы­ло слы­шать о том, как кли­чут его — Пре­дате­лем, за то, что ре­шил сам за всех судь­бу на­рода. И при­шёл Ас­сэ­не к бра­ту сво­ему од­нажды — воз­звать к гла­су ра­зума, в на­деж­де, что ещё воз­можно все ис­пра­вить. Де­лал он сие не как враг, не в не­навис­ти и гне­ве, но как брат, по­вязан­ный с дру­гим од­ной ду­шой. Ибо лю­бил он близнеца сво­его. Но от­ка­зал ему в моль­бах Да­эт­ран. И по­нял тог­да Ас­сэ­не, что не бу­дет ус­лы­шан­ным, что ни­чего не ис­пра­вишь — не ос­та­лось бо­лее преж­не­го ми­ра и преж­них Со­вер­шенных. Не ос­та­лось у не­го и воз­люблен­но­го бра­та. Выз­вал он Да­эт­ра­на на смер­тный бой. И би­лись братья-близ­не­цы до пос­ледней кап­ли кро­ви. И сра­зил Ас­сэ­не Да­эт­ра­на — ибо ос­та­вал­ся Пер­вым да­же пос­ле смер­ти Лир­ри­ан. И в тот же миг, ед­ва ос­та­нови­лось сер­дце Поз­на­вате­ля, и ис­чезло пла­мя его по­лови­ны ду­ши, поз­нал Ас­сэ­не боль, до­селе не­видан­ную. И по­нял, что за де­яние он сот­во­рил. И рух­нул за­мер­тво под­ле бра­та сво­его.

Ибо яв­ля­лись они близ­не­цами, и бы­ла у них од­на ду­ша на дво­их, и ни один из них не мог жить без дру­гого.