Зона (СИ) [aysemal] (fb2) читать онлайн

========== Жанры, предупреждения и описание к каждой истории ==========

Не будут указаны основные жанры (психология, мистика, фантастика, попаданцы) и предупреждение о нехронологическом повествовании, так как они распространяются на всю работу. Аналогично с рейтингом R. Ввожу данную часть для того, чтобы читатель мог избежать нежелательных предупреждений.

История первая. Дебора

Жанры: ангст.

Предупреждения: элементы гета.

Описание: Дебора Сандерс, молодой учёный, об образовании Зоны узнала из первых уст, так как ей предстояло работать непосредственно со странным объектом. Необычное явление девушку буквально завлекало. Настолько, что она решила прикоснуться к неизведанному.

История вторая. Эрик

Жанры: ангст, даркфик.

Предупреждения: —

Описание: Эрик Смит посвящал свою жизнь не столько себе, сколько своим экстремальным увлечениям. О Зоне он узнал совершенно случайно, но при первой же возможности решил направиться в гущу событий, подкупив одного из солдатов, охранявшего объект, что повлекло за собой определённые трудности.

История третья. Джулия

Жанры: ангст, даркфик.

Предупреждения: —

Описание: Джулия Фишер была примерной матерью, но после того, как её бросил муж, женщине пришлось больше времени посвящать работе, а не детям. Каждый день, возвращаясь домой, она выслушивала нотации от матери и шум детей, мечтая лишь об одном: отдохнуть в одиночестве.

История четвёртая. Джек

Жанры: повседневность.

Предупреждения: элементы гета, полиамория.

Описание: Джек Свонсон казался примерным семьянином. Целовал красавицу-жену перед выходом на работу, отвозил детей в детский сад и школу, баловал их мелочами после получения зарплаты. Но каков он под своей маской?

История пятая. Кимберли

Жанры: ангст, даркфик.

Предупреждения: насилие, изнасилование, смерть второстепенного персонажа.

Описание: Кимберли Сингер далеко не самая красивая девушка, но и уродливой её назвать нельзя. Часть проблем стали причиной ряда комплексов, которые стояли между Ким и её счастливой личной жизнью. Ей казалось, что мечта о замужестве дальше мечты не зайдёт, а идеальный мужчина так и останется в мечтах.

История шестая. Доминик

Жанры: романтика.

Предупреждения: элементы слэша.

Описание: Доминик Джонсон всю жизнь вёл себя так, как надо, как требует общество, а не как хочет он сам. Из-за этого в некоторых моментах он не мог понять самого себя, а мечты казались достаточно глупыми плодами воображения.

История седьмая. Эшли

Жанры: ангст.

Предупреждения: насилие.

Описание: Так вышло, что ещё в подростковом возрасте Эшли Паркер попала в маргинальную компанию, а со временем всё, что она могла о себе сказать, вмещалось в пять слов: «Я на самом дне притона».

История восьмая. Папка №413

Жанры: —

Предупреждения: —

Описание: Засекречено.

История девятая. Бернард Томпсон

Жанры: даркфик.

Предупреждения: элементы гета.

Описание: Предан своему делу.

Десять. Точка отправления

Описание: Старт сюжета, в центре действий — Бернард Томпсон. Как быть, если теперь мужчиной руководит не только желание поскорее разобраться с делом о Зоне?

Внимание!

Важно!

В описании последующих частей возможны спойлеры!

Сделано это на случай очередной пропажи автора с горизонта для тех, кому лень перечитывать всё, но вспомнить о произошедшем ранее хотелось бы.

Одиннадцать. Маленький ад

Описание: Кира проникается симпатией к новому знакомому и даёт ему прозвище. Возникает мысль попытаться определить границы Зоны.

Двенадцать. Оливия

Описание: Альтернативная реальность для Оливии оказывается вполне счастливым местом. Бернард готов носить её на руках, мечты постепенно становятся реальностью.

Тринадцать. Время

Описание: Бернард предполагает, что для каждого конкретного случая время в Зоне течёт по разному, но не даёт ход этой мысли. Также он ловит себя на мысли, что Кира ему симпатична. Мысль так и оставалась бы лишь мыслью, если бы не внезапное новое знакомство.

Четырнадцать. Сортировка

Описание: Лучший вариант для выживания — объединение. Дом Джулии оказывается достаточно просторным, чтобы принять её новых знакомых. Вместе с этим рождается и ждёт своего подтверждения очередная теория, связанная с Зоной.

Пятнадцать. Гостья

Описание: Бернард и Кира решают выяснить отношения, но в самый неподходящий момент в их диалог вмешивается Джулия: неподалёку от дома он заметила другого человека. Незнакомку привели в дом, но та явно не в себе, однако она прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что с этой троицей ей рядом явно не место.

Шестнадцать. Новая Зона

Описание: Томпсона буквально тянет к торговому центру, с которого началось его знакомство с Зоной. И чувства его не обманывают, ведь странный объект находится ровно на том же месте, где мужчина в него некогда шагнул.

Семнадцать. Ничего

Описание: После исчезновения Киры Бернарда одолевает тоска. Он решает, что к Джулии возвращаться не стоит, принимает решение провести ночь в было пристанище — гостинице. Усталость берёт своё, и последующий сон кажется вовсе не сном.

Восемнадцать. Перелом

Описание: Кира ощущала слабую, но довольно неприятную боль по всему телу. Вокруг были какие-то непонятные колючие кусты. В глаза ударило солнце, а когда взгляд привык к «нормальному» свету, девушка поняла, что это именно то место, с которого началась её Зона.

Девятнадцать. Скоро

Описание: Бернард получает возможность пообщаться напрямую с Зоной. Пусть этот способ вести диалог довольно необычный, но мужчина может задать любой вопрос, на который гарантированно получит ответ.

Двадцать. Единственный шанс

Описание: Кира продолжает жить вне Зоны. Всё идёт так, как она когда-то хотела: оконченная школа, университет в другом городе. Вот только Бернарда, о котором она никому не рассказывала, рядом нет.

Двадцать один. Тревога

Описание: Приехав к Зоне, Кира понимает, что её единственный шанс столкнуться с Бернардом — прорваться вовнутрь. Что она и делает, рассказав офицерам об их встрече.

Двадцать два. Страх

Описание: Зона исчезает.

Двадцать три. Её больше нет

Описание: Из Зоны выходят люди, каждый несёт за собой свои чувства. Кто-то словно отдыхал, а у кого-то там была целая жизнь.

========== История первая. Дебора ==========

Мысли о Зоне терзали Дебору. Девушка мечтала зайти за купол, под которым располагалось загадочное место; Сандерс грезила мыслью переступить за бело-красную оградительную ленту, которую неделей раньше вешала своими руками.

Зона появилась внезапно. Она напоминала визуальное представление современных учёных о чёрной дыре: огромное чёрное тело поглощало свет, но не выпускало его. Зону нельзя было потрогать, руки в ней словно тонули, однако внутри кто-то мог нащупать пух, кому-то было жарко, а некоторые, не продержав там конечность и минуты, жаловались на боли, характерные при обморожении. Место, на котором она возникла, ранее принадлежало торговому центру. Но с появлением Зоны центр исчез, ровно как и люди, находившиеся в нём. Все до единого. Никому не удавалось позвонить исчезнувшим, не откликалось и само здание, когда к нему посылал запросы провайдер.

Деборе повезло, и она попала в группу учёных, которых первыми пустили к странному объекту. Власти за считанные часы возвели вокруг Зоны непрозрачный купол, выставили охрану в виде вооружённых военных. Учёные внутри проводили замеры, пытались найти границу и определить состав странной штуковины. Они огородили площадь с запасом, ведь никто не знал, что это, растёт ли и чем является. Однако практически каждый для себя отметил, что Зона манила.

Проснувшись от кошмара посреди ночи, молодая мисс Сандерс подскочила. Осознание реальности происходящего пришло к ней не сразу. Она провела рукою по кровати, вспоминая недавно ушедшего от неё Джона. Этот момент был для Деборы тяжким. Особенно учитывая тот факт, что ушёл он к женщине с детьми. Сандерс никогда не отличалась злорадством и ненавистью к другим людям, но в этом случае она неволей желала смерти той женщине и её детям, а Джону — таких неприятностей, из которых он мог бы выпутаться только вернувшись обратно к ней самой.

Деб вышла на кухню, налила из фильтра стакан воды, подняла жалюзи. Зона была совсем недалеко от её дома и продолжала завлекать даже на расстоянии. Девушка долго смотрела в ту сторону, пока, наконец, не решилась. Она быстро оделась в то, что приготовила на утро, взяла такси. На входе на объект показала военным свой пропуск. Те, конечно, Дебору впустили, но успели недовольно пробурчать что-то про беспредел «этих яйцеголовых».

Девушка быстро прошла все пункты контроля, ведь делала это не в первый раз. Для виду она взяла счётчик Гейгера и планшет, после чего подошла вплотную к оградительной ленте. Осмотрелась. Вокруг никого не было. Чем ближе была Зона, тем сильнее она к себе влекла. Дебора вновь посмотрела по сторонам, после чего протянула руку внутрь объекта. Там было так хорошо…

Но вдруг за руку кто-то схватил.

Сандерс больших трудов стоило сдержать себя и не закричать. Она рефлекторно резко отдёрнула руку, выронив на пол планшет. Но это почему-то девушку не испугало, а поразило. Она засунула в объект руку с счётчиком, но никакого треска не доносилось. Казалось, что Зона засасывает. Дебора была не в силах сопротивляться. Она приподняла и вытянула руку, после чего, проскочив под оградительной лентой, зажмурилась и сделала шаг, оказавшись после него целиком в Зоне.

Было тепло и тихо. Дебора открыла глаза. Единственное, что она могла испытывать в тот момент — удивление. Это был словно иной мир.

Тропики впереди, за спиною — гостиница. То, о чём девушка мечтала ещё с Джоном. Они копили на этот отпуск вместе. Нет, это точно был сон…

— Вот это да, — девушка сделала шаг назад, ступив с влажной земли на брусчатку.

Дорога вела прямиком к гостинице. Ощущения были реальными, но верить в них не хотелось. Дебора сняла рабочий халат — стало жарко. Отвернувшись от леса, она пошла к зданию. Кругом были люди, но никто из них не обращал внимания на девушку. Каждый шаг отдавал какой-то лёгкостью, словно она была здесь уже неделю.

Стеклянные двери сами разъехались в стороны, как только Дебора приблизилась к ним. Она прошла дальше, остановилась у стойки ресепшен. Девушка с бейджем посмотрела на гостью.

— Добрый день, — администратор вежливо улыбнулась.

— Я могу попасть в свой номер? — Дебора импровизировала.

— Назовите Вашу фамилию, пожалуйста.

— Сандрес, — девушка волновалась.

Администратор что-то напечатала на клавиатуре, после чего посмотрела на гостью.

— Мисс Сандерс, прошу прощения, но номер по Вашей просьбе ещё не убран, — она сделала паузу. — Зато мистер Адамс передал, что ждёт Вас у бассейна.

— Спасибо, — задумчиво произнесла Деб, после чего отошла от стойки.

«Джон? — подумала она. — Да быть такого не может».

Но от бассейна это её не отвлекло. Девушка направилась прямиком туда, где ей удалось практически сразу же заметить Адамса. Он почему-то грустил. Как только Дебора подошла к нему, молодой человек поцеловал её в щёку. Он был таким же. Сандерс чётко помнила, как дарила ему эту футболку незадолго до их разрыва.

— Я не хотела, чтобы ты её носил, — словно вырвалось у Деб.

— Я думал, мы это уже обсудили, — недовольно буркнул Джон. — Или ты опять хочешь?

— Да, хочу, — девушка практически ничего не понимала и без этого, а теперь видела единственный шанс хоть как-то расставить точки над «ё».

— У тебя точно всё в порядке? — Джон поморщился.

— Да, в полном. Я просто жду, пока хоть что-то ты мне объяснишь, — Дебора начала огрызаться.

— Да ты надоела уже, — молодой человек тоже стал нервным. — Да, Дебби, мне тяжело от того, что Кирстен с детьми погибла, чёрт возьми! И я благодарен, что ты приняла меня обратно. Но это не повод каждый раз компостировать мне мозги и указывать, как себя вести. Мне, Дебби, почти тридцать, и я думаю, что я сам в праве решать, что мне носить, где гулять, что, мать твою, жрать и где спать.

Девушка опешила. Она не нашла ни слова, чтобы ответить. Это точно был Джон. Тот самый вспыльчивый Джон. Его спортивное тело, тёмно-карие глаза, тёмные, коротко подстриженные, волосы и родинка у левого уха. Эмоции, что Дебора испытывала, были чересчур реальными.

Неужели Зона?..

Да нет, быть не может.

Сон?

А как же запахи, ощущение влажности воздуха, чувство неровности брусчатки под ногами?..

Джон заметил растерянность девушки. Он выглядел так, словно ему действительно было что терять.

— Прости, — более мягко прошептал молодой человек. — Я вспылил. Прости.

— Так по-джоновски, — Дебора нахмурилась, после чего, гораздо более тише, продолжила. — Ничего не понимаю…

Адамс постарался этого не слышать. Он лишь улыбнулся, словно будучи в курсе проделок Зоны. Он выглядел так, будто прекрасно понимал, что скоро его Дебби будет готова отдать всё, лишь бы вернуться в свой мир, где каждый час сокрушалась над его уходом. В мир, где были проблемы со здоровьем, с начальством и деньгами. В мир с подорванной экологией. В мир, где была Зона, а не в мир, который ею и является.

========== История вторая. Эрик ==========

Вести спокойную и размеренную жизнь было не во вкусе Эрика Смита. Да, пусть пять дней в неделю он представлял собой самого обыкновенного офисного планктона, но самый сок ведь был в выходных! Двадцатипятилетний Эрик пытался сократить свои годы прыжками с парашютом, скалолазанием и экстремальным вождением. Пока мать и девушка переживали за него, он готовился к следующей своей выходке.

О Зоне Эрик узнал совершенно случайно, а к тому моменту, как взял отпуск по собственному желанию и оказался у места любопытства журналистов, над странным объектом уже был натянут купол. Но молодой человек ощущал, как его тянет к неизведанному. Он был своего рода адреналиновым наркоманом. Доза приключений для молодого мистера Смита была превыше всего. Его отговаривали от поездки все, но… Какая ему была разница? Все попытки приостановить собственную деятельность молодой человек считал ничем иным, как излишней опекой, что очень не любил.

Стоя под куполом, Эрик не мог найти себе места. Хотелось вовнутрь. Он обошёл вокруг это место неоднократно, осмотрел защитную внешнюю оболочку из всех близлежащих кофеен, нашёл даже какой-то форум с фанатиками неизвестного нечто. Смит наблюдал и слушал: люди вокруг ходили разные, вещи порой говорили интересные. Вечером, к примеру, Эрик наткнулся на небольшое кафе, где отдыхали учёные. Они обсуждали какую-то пропавшую под куполом сотрудницу, что не могло не вызвать у молодого человека любопытства. Скорее всего, остальная часть посетителей и персонала даже не обратили на эти слова внимания, но Смит-то был особым случаем.

Подходя к Зоне очередным вечером, Эрик понимал, что ничем не рискует. Он приблизился к одному из солдат, после чего спросил:

— Можно на эту штуку посмотреть? Хоть одним глазком.

— Сара?

— Ну… Да.

— Чёрт бы её побрал… — солдат тяжело вздохнул. — Сотня. И выходишь по первому сигналу.

Пожав плечами, Эрик достал кошелёк и протянул незнакомцу купюру. Он и понятия не имел, что за Сара такая, но был безумно ей благодарен.

Купол был гораздо больше, чем тот объект, который был его «ядром». Эрика заставили надеть белый халат, дабы не выделяться из массы учёных и не слишком отсвечивать на камерах, которые, к слову, непосредственно у Зоны почему-то не работали. Солдат быстро объяснил куда идти, молодой человек не заблудился. Не прошло и нескольких минут, как перед его глазами возникло нечто неизведанное и, без сомнений, опасное. Но Эрика это зрелище восторгало. Никогда в жизни он не видел ничего и близко подобного этому. Он подошёл к оградительной ленте, после чего протянул руки вперёд. Загадочный объект манил, терзал любопытство Смита.

Ладоням почему-то было прохладно, но холод этот был приятным. Эрик потянулся ещё ближе. Он сделал шаг вперёд, и заградительная лента натянулась. Взглянув на неё, молодой человек лишь улыбнулся, потому как через минуту уже был по другую сторону. Зона, которая была действительно необъятной, вызывала восторг. Эрик стоял к ней как никогда близко, прохлада расходилась по всему его телу.

— Эй! — вдруг раздался грубый мужской бас.

Смит обернулся.

— Ты ещё кто такой? И кто тебя сюда пустил?

То ли мимолётный страх, то ли нежелание влипать в неприятности заставили Эрика сделать всего один шаг… И прохлада поглотила его целиком. Внутри поселилось ощущение тревоги, а в глаза бил такой свет, что пришлось зажмуриться. Лишь через пару минут Смит открыл глаза. Белый потолок, какой-то монотонный писк. И ощущение полной беспомощности. Молодой человек попытался подняться, но резкая боль и какие-то верёвки сковали его. Получилось лишь простонать.

— Очнулся! — донеслось откуда-то издали.

Эрик повернул голову от окна, в которое бил тот яркий свет. Рядом сидела плачущая мать, из палаты вылетела медсестра, в коридоре сквозь дверь завороженно на него смотрела его же девушка. Смит было хотел спросить о том, но более нецензурным тоном, однако не смог даже открыть рот. Слабость. Трезвый и ясный разум. И полное непонимание происходящего.

— Эрик, — обратилась к нему мать, ласково проведя ладонью по щеке. — Боже, мы и не надеялись, что так быстро…

Смит наблюдал за дверным проёмом, в который вскоре вошёл врач, закрыв за собою дверь. Высокий мужчина в белом халате не спешил присесть. Он смотрел то на своего пациента, то на женщину.

— Миссис Смит, я Вам говорил, что у него благоприятные прогнозы, — мужчина улыбнулся. — Нам удалось удалить большую часть опухоли…

Дальше Эрик не слушал. Опухоли? Какой опухоли? Неужели он забыл всё, что было после того, как ступил за границу того странного объекта? И у него никогда не было никаких опасных для жизни опухолей, он в принципе ничем не болел в последнее время. Или это Зона на него так повлияла? Вопросов было больше, чем ответов. Но задать их, конечно же, в силу своего состояния Смит не мог. Впереди теперь была длительная реабилитация, время которой тянулось. Если первые слова Эрик смог озвучить достаточно быстро, то попытки встать на ноги в буквальном смысле начались относительно нескоро. К слову, для молодого человека они были крайне затруднительны, как минимум по причине того, что по неизвестным ему обстоятельствам левой ноги у него не было по колено. На все вопросы родственники лишь пожимали плечами, грустно при этом вздыхая и рассуждая о тяжёлой борьбе с раком.

Когда Эрик начинал рассказывать или расспрашивать о Зоне, на него смотрели как на дурака, а врачи рассуждали, что это могло быть сном во время длительной «отключки» молодого человека. Но Смит был уверен, что та прохлада, которую он ощущал перед неизвестным сгустком черноты, была реальность. Он чётко помнил, как давал сотню солдату. Нынешняя реальность казалась более эфемерной, чем все до этого пережитые годы.

И чему из этого верить?

Эрик не знал.

С момента «пробуждения» прошло совсем немного времени, а Смиту уже казалось, что он сходит с ума. Молодому человеку казалось, что воплотились самые потаённые, самые страшные его желания. Теперь только он был в центре внимания. Теперь была уважительная причина отправить весь экстрим в дальний шкаф на неопределённый срок, а по возвращению — стать героем.

========== История третья. Джулия ==========

Джулия Фишер всегда старалась выглядеть хорошо, несмотря на ряд проблем. После неприятного (и, к слову, низкого) побега мужа она тянула двоих детей сама, а мать вечно считала нужным читать нотации по поводу и без. Женщину это, мягко говоря, не устраивало, но выбора не было: жить на съёмном жилье было куда более накладно, чем ездить по утрам на работу из пригорода на электричке. Где же, спрашивается, алименты? А их не было. Муж как в воздухе растворился.

Каждый день миссис Фишер уходила на работу сразу после того, как ей удавалось разбудить детей и заставить их собираться в школу. Мать женщины старалась не принимать активного участия в воспитании. Единственное, что она делала в этом плане активно — выносила Джулии мозг, причём иногда так, что женщина начинала мечтать о том, чтобы остаться одной во всём мире. Фишер грустно было осознавать, но полного одиночества хотя бы на день раз в месяц ей критически не хватало. Да, она любила детей. Да, любила и мать. Но этот вечный вынос высасывал из женщины все соки.

Дорабатывая в тот день последние минуты, Джулия, как и в каждый другой день, уже представляла свою дорогу домой. Сначала автобус до электрички, после — полчаса в набитом поезде, а от него ещё десять минут пешком до дома. И эти десять минут были самой приятной частью дня, ведь за это время никто Фишер не трогал, не читал ей нотаций, не спешил остановиться на полпути и заговорить, вываливая на женщину все «свежие» сплетни, а ведь у неё и без этого голова после работы кругом шла.

Однако покинув своё рабочее место и торговый центр, Джулия поймала себя на мысли, что что-то не так. Людей на улицах практически не было, а в общественном транспорте не пришлось трястись стоя. Пригород так же был практически пуст, а все, кого женщине посчастливилось встретить, не обращали на неё ни крупицы своего драгоценного и ненужного ей внимания. В нереальности происходящего Джулия удивилась, когда перешагнула порог материнского дома. К ней не выбежали дети, не было нигде мамы с рассерженным и вечно недовольным лицом. Холодильник был забит, по телевизору нигде не шли чёртовы новости, несущие за собой тонны негатива. И всё это… Было осязаемым. НЕ вызывало никаких подозрений.

Миссис Фишер казалось, что она спит.

Но просыпаться не хотелось.

Джулия охотно приняла такую действительность. На работу она на следующее утро шла, а позже и ехала в гордом одиночестве. Людей практически не было. Было спокойно. Особенно радовала тишина на рабочем месте: не было ни души. Никто не мог отвлечь. Благодаря этому, труд, который иногда казался до чёртиков ненавистным, воспринимался в радость.

Второй вечер шёл для Фишер точно так же в радость. Она расслабилась на диване, включила свой любимый сериал, без угрызений совести насыпала в большой салатник купленных по пути домой чипсов. Никто не выпрашивал вредную пищу, можно было выпить пива перед телевизором без осуждающих фраз и взглядов. Разве не чудесно?

Однако к третьему дню Джулия поняла, что её счастье затягивается. Она скучала по детям, и, что странно, по собственной матери. Ещё более удивительным было то, что женщине не хватало людей вокруг. Мир становился пустым и терял свои краски. Грустно было без Сильвии, которая периодически встречалась в нескольких метрах от дома и забалтывала так, что её потом никогда более видеть не хотелось. Она могла часами рассказывать о своих взрослых детях, о проблемах в интимной жизни с мужем, про неудачно установленный катетер у её матери, про странный цвет кала внука… Для Сильвии границы личного и публичного словно не существовали.

На четвёртый день не хотелось просыпаться. Фишер начинала понимать, что живёт она реальностью, но не своей. Это достаточно сильно давило на мозг. Она начинала испытывать недостаток общения, становилось страшно. Хотелось вернуться домой, к себе домой, где были дети и с очередной нотацией недовольно скривила своё лицо мать. Туда, где бывший муж бегал от алиментов и тайком пытался встретиться с детьми. Туда, где пить пиво и есть чипсы у телевизора было нельзя. Туда, где существовала суета, от которой постоянно хотелось отдохнуть.

Но чуда не случалось. Джулия чётко осознавала лишь то, что самая сокровенная её мечта об одиночестве превратилась в самый страшный её кошмар.

========== История четвёртая. Джек ==========

Джек Свонсон был типичным представителем так называемого среднего класса. Хорошо окончил школу, без всяких отличий завершил обучение в университете. Получил права, сам заработал на машину. Женился на идеальной (особенно для окружающих) девушке, с которой завёл двоих детей. Роль идеального семьянина легла на Джека прекрасно. Он заботился о своей семье, при этом не забывая о родителях, к которым периодически на выходные привозил своих детей. Что одни, что другие были друг друга рады видеть. Свонсон в такие моменты улыбался, но сам понять не мог, действительно ли он это делает искренне.

К вечеру в такие дни он забирал малышку Анну и маленького рыцаря Адама, а после ехал домой, где улыбаться приходилось уже жене. Постепенно брала верх усталость, надоедала и рутина. Однако Рита свои домашние дела делала идеально, мужа любила искренне, за детьми следила однозначно хорошо. У неё получалось всё, она везде успевала. Джека это иногда раздражало, ведь сам он подобным похвастаться не мог. Но, стоит отметить, мужчина брал себя в руки и ни разу не выносил за пределы своих мыслей слова о том, что Рита слишком идеальна.

Утром просыпались первыми дети. Жена уже суетилась, собирала их. Вскоре из спальни выползал сонный глава семейства, завтракал за чтением новостей с планшета. Через полчаса Анна уже была в детском саду, а Адам в школе. Сам Джек ехал на работу, на светофорах отвечая что-то на сообщения Риты. Та мужа отвлекать звонками боялась — на дорогах всякое может произойти.

Прибыв на работу, мистер Свонсон зарывался в тонны бумаг. Эту подписать, ту отдать, какую-то принять, а вон ту вот вообще запихнуть в шредер…

День проходил крайне монотонно. Каждый раз последовательность действий была совершенно одинаковая: бумаги, перекур, бумаги, обед, бумаги, перекур, перекур, перекур, бумаги, перекур, домой. Однако норма выполнялась, начальство было довольно, зарплата падала в конце месяца на карту. За вычетом налогов, разумеется.

И так уж выходило, что раз в месяц, после снятия части денег с карты, Джек шёл в детский магазин. Детям брал по какой-то недорогой игрушке или что-то для их творчества. Жене по пути домой покупал цветы. Себе… Джек, конечно, мог побаловать себя дорогой сигарой, но предпочитал покупать бутылку. Коньяк, виски, иногда вино. Когда дети засыпали, наливал себе немного, расслаблялся. Ни о каком сексе с женой в те вечера речи не шло. В принципе, ровно как и в остальные.

Рита, несомненно, была красивой женщиной, выглядела младше своих лет. Если находила в себе недостатки — мастерски их скрывала и делала хоть что-то для того, чтобы их устранить. Детей, что тоже немаловажно, любила, пожалуй, больше, чем саму себя. Каждый раз, как супруг приходил с работы с чем-то, она радовалась, улыбалась, но про искренность даже думать боялась. Всё приелось, но менять смысла не было. Джек деньги приносил, детей радовал, ей цветы дарил. Любил, наверное. Но вот тот факт, что не было любви и ласки в постели, Рите не нравился. Поэтому, что неудивительно, иногда она встречалась со своим старым другом, который её похотливые потребности мог удовлетворить.

Нет, ей не стыдно было после этого смотреть в глаза мужу. Она не прятала телефон, не скрывала переписки — ему и так было всё равно. Дети ничего не знали, а если возникали вопросы, то ответ был до безобразия прост: «Я была у миссис Пинчер». А миссис Пинчер, собственно, и могла это подтвердить, ведь сама была в точно такой же ситуации. Пока дети были в школе, Рита могла позволить себе выделить несколько часов в неделю на то, чтобы заняться сексом. Да, не с мужем. Но качественным!

Впрочем, Джек и сам недалеко ушёл. Будучи в браке с Ритой, он спал и с замужней Дженнифер из соседнего дома, и с Фиби, с которой жизнь свела их в командировке, и с Кристалл, которая жила в соседнем номере, когда они с семьёй отдыхали на Кубе. Несмотря на это, Джек был уверен, что если уличит жену в измене, то устроит ей скандал. Доказать его похождения она наверняка не сможет.

Этот день ничем не отличался от остальных. Глава семьи встал, выпил свой кофе, развёз детей по их «местам временного заключения», отработал положенные часы. Получил зарплату, заехал в торговый центр, в котором быстро нашёл детский магазин. Ни одну юбку он не мог пропустить мимо себя. Собственно, выходя из здания охота за красавицами продолжалась: за годы брака Джек научился разглядывать девушек незаметно для большей части окружающих его людей.

И почему-то дам вокруг стало слишком много. И все они не замечали, как их, порой даже слишком навязчиво, разглядывают. Что удивительно, все девушки были как на подбор — в рамках идеала Джека. Что на лицо, что на фигуру. Порой мужчине казалось, что он спит, а просыпаться во время такого сна не хотелось.

Однако дома была суровая рутина. Дети шумели. Рита, споря о чём-то по телефону с матерью, готовила ужин. Классика — тушёная курица с овощами. Детям нравился, а Джек это терпеть не мог. Неволей он вспоминал тех девушек, как вдруг из мыслей его вытащил звук сообщения. Ноутбук Риты. Какой-то достаточной глупый и неконтролируемый порыв любопытства, коих Свонсон ранее не испытывал, заставил потянуться его к ноутбуку. Рита звука не слышала, она по-прежнему занята была разговором с матерью. Джек не мог себя контролировать, его словно кто-то за руку вёл во вкладку с диалогами.

Первый же чат заставил мужчину испытать довольно широкий спектр эмоций. Радость, гнев, горечь, грусть, счастье. Одновременно. Но Джек не был глуп, чтобы это всё показать, особенно детям. Он взял ноутбук Риты и двинулся к ней на кухню, а на следующий день она, собрав минимум вещей, уехала к матери. Внезапная тишина ласкала главе распавшегося семейства и душу, и уши, а последующий поток любовниц — тело.

Вот только достаточно быстро это надоело. А Рита… словно исчезла. Реальность казалась каким-то поганым сном, а проснуться почему-то не получалось. Не хватало детей, не хватало надоевшего скучного быта. И чем дальше шло время, тем сильнее пульсировала в голове мысль о том, что Рита с детьми — плод воображения, а куча однообразных любовниц — самая реальная реальность. Однако вопросы относительно бракоразводного процесса от коллег на некоторое время приводили Джека в чувства.

В остальное время мужчина не знал, какой действительности ему придерживаться.

Он начинал сомневаться, что существует сам.

========== История пятая. Кимберли ==========

Несложно догадаться, что в тот злополучный день в торговом центре оказалась и тридцатидвухлетняя Кимберли Сингер. Девушкой она всегда была не самой красивой, из толпы сверстниц практически не выделялась. Средний рост, обычное телосложение, маленькая грудь, проблемная кожа. Неудивительно, что Сингер каждый день приходилось сталкиваться со своими комплексами, которые, к слову, стояли между ней и её счастливой личной жизнью. Ещё в подростковом возрасте на почве какой-то совершенно незначительной обиды Кимберли вбила себе в голову дрянную мысль о том, что если с ней общается какой-то парень, то только из-за того, что ему что-то от неё надобно. Мешало ей это до сих пор.

Мечты о принце на белом коне не покидали молодую женщину. Да, пусть она не закручивала жизнь вокруг этого. Но мечта была настолько желанной и сокровенной, что Кимберли, будь сие желание осязаемым, растила бы его и удобряла. Идеальный мужчина представлялся Сингер высоким кареглазым брюнетом, в меру ревнивым, сильным, властным и, вместе с этим, добрым и любящим. Часть параметров Кимберли самой казались взаимоисключающими, но она не оставляла мечту.

В тот злополучный день Сингер в который раз пришла в торговый центр за «натуральной» косметикой. Она стояла напротив витрины, читая состав одной из баночек крема, когда кто-то дотронулся до её плеча. Женщина обернулась, а перед ней стоял он. Идеал. Незнакомцу стоило только улыбнуться для того, чтобы Кимберли расплылась в своих мечтах и в момент вернулась в суровую реальность, уничтожая себя мыслью о том, что никогда такой мужчина, как он, не захочет её со всеми комплексами, тараканами и странными увлечениями.

Однако что-то пошло не по плану, и уже через неделю Сингер сидела в кафе с Конором, выслушивая его байки о тяжёлой жизни полицейского. Ей не требовалось много времени, чтобы именно в этом мужчине углядеть свой идеал. Впервые за всю свою жизнь Кимберли пыталась схватить мечту за хвост, а не упускать её с опущенной головой. Порой женщине казалось, что её сама судьба за руку тащит к Конору. Сопротивляться молодая женщина не видела смысла — её всё более, чем устраивало.

Прошёл месяц от первой встречи, и они переспали. Любовь была бурной, страстной, горячей и вожделенной. Конор Эйри относился к своей пассии с уважением, но в решениях и намерениях к ней был твёрд, что дал сразу понять. Он не отпускал спутницу от себя, словно показывая другим свои права собственности на данную особь. Кимберли, которая ранее была мужским внимание обделена, это льстило. Она продолжала находить в мужчине свой идеал и упиваться им.

Спустя ещё два месяца была сыграна пышная свадьба. Как и в мечтах, женщина смогла надеть пышное платье, фату, позвать на торжество своих давних подруг и знакомых, которые рассматривали всё с огромной, порой даже чёрной завистью. Кимберли именно этого всю свою жизнь и хотелось. А с каким восхищением смотрели на Конора! Он, несомненно, был прекрасен. Костюм подчёркивал все прелести его фигуры, а тёмные глаза были наполнены решимостью.

Однако достаточно быстро мечты новоиспечённой миссис Эйри начали воплощаться не так, как ей хотелось. Конор был ревнив в меру, но в свою. Для него не существовало такого понятия, как «личное пространство жены». Он мониторил её социальные сети, а на отказ предоставить пароли отвечал агрессией. Мужчина не выпускал Кимберли гулять, а позже и вовсе заставил уволиться. Страстный секс постепенно превращался бытовую дрянь, которая через год осточертела женщине настолько, что супружеский долг стал вызывать страх, ведь Конор не стеснялся брать жену против её воли. Любая форма насилия у мужчины не вызывала отвращения. Наоборот, он принимал это как само собой разумеющийся фактор.

Кимберли хотела бежать и пыталась. В первый раз Конор поймал её и поставил перед фактом, что этого делать не стоит. Во второй раз — избил. В третий раз женщина успела добраться до матери, но при следующем выходе из дома была снова поймана. Сердце матери этого не выдержало, и та слегла. Конор не отпустил жену даже на похороны, а в вопросах делёжки наследства возник едва ли не первым. Из идеала он превращался кошмар, не вызывая у Кимберли никаких чувств, кроме страха. Она боялась мужчину настолько, что не пыталась даже заявить в службу спасения или просить помощи у окружающих. Да и возможности особо не было: мистер Эйри отобрал у неё телефон, а доступ в интернет в его отсутствие был заблокирован. Женщина чувствовала, что она сидит в золотой клетке. Она боялась каждого возвращения мужа с работы, ведь то оборачивалось насилием.

Когда Кимберли была избита в очередной раз, она буквально забилась в угол. Конор лишь самоутверждался — он ощущал своё превосходство. Он был крайне удивлён, когда его жена схватилась за нож, а когда она, размахивая острым серебристым лезвием, ринулась на него — впервые испугался за свою чёртову жизнь. Кимберли не могла остановиться, и за первым ударом последовал второй, третий… Конор истошно орал, но сопротивляться не мог. Никто не мог оттащить от него обезумевшую — было некому. А та не останавливалась до тех пор, пока всё вокруг, включая её саму, не было залито тёмной кровью. Мужчина не мог дышать, сердце его не билось.

Зато Кимберли впервые за столь долгое время стало так хорошо…

Она почувствовала себя свободной.

========== История шестая. Доминик ==========

Комментарий к История шестая. Доминик

Дорогой читатель! Напоминаю, что перед первой историей была добавлена часть с кратким (без спойлеров) описанием каждой опубликованной истории, жанрами и предупреждениями. Возможно, для кого-то данная глава будет неприятна, ведь в ней присутствуют элементы слэша, но без детального графического описания. Дабы избежать неприятных впечатлений советую перед прочтением историй заглядывать в описываемую мною часть и просматривать перечень предупреждений.

Было темно, по крышам припаркованных под единственным во мраке фонарём машин барабанил дождь. Перед Домиником было две дороги, и он заранее знал, какую ему стоит выбрать.

Молодой человек решительно двигался вперёд. Он перелезал через стену, прыгал между кочек, был уверен в себе и своих силах. Свет был всё ближе, улыбка на лице Джонсона становилась шире с каждым его шагом. Он знал: всё верно. Постепенно мир наполнялся светом, цвета становились ярче. Вокруг было много красных роз, шипов на которых не было. Доминик осматривался. Здесь ему нравилось. В какой-то момент ему положили на плечо руку, и он обернулся. Там был тот же парень, что и в прошлый раз. Джонсон закрыл глаза, и…

И прозвенел будильник. Глаза пришлось открыть, бодрость была на нуле. Доминик недовольно сначала отключился и перевернулся на другой бок, но после всё-таки встал: работа сама себя не сделает. В лес, конечно, тоже вряд ли убежит, но начальству подобный подход явно не понравится. Молодой человек умылся, принял в душ, съел кусок вчерашней пиццы. В общественном транспорте было тесно, а на рабочем месте — пусто. Торговый центр в это время наполнял только его персонал, который имел в своих рядах и Доминика.

Молодой человек работал в магазине электроники, реклама которого обещала и телефоны по низким ценам, и долговечные холодильники. Помимо Джонсона тут было ещё пятеро консультантов, два кассира и два менеджера. Консультанты называли их фантастической четвёркой, ведь, по сути, те практически ничем не занимались. Менеджеров покупатели звали редко и в исключительных случаях, а в должностную инструкцию кассиров входил лишь вопрос, наличными человек будет платить или картой. Конечно же, подобный момент фантастическая четвёрка могла наплести и про консультантов, но кого волновала правда?

Доминика быстро утомляли клиенты, поток которых обычно начинался в послеобеденное время. Не было ни дня, чтобы не брали переоценённый смартфон известного бренда в кредит и не покупали новый гаджет какому-нибудь маленькому школьнику. Кого-то волновала конкретная модель пылесоса, который был снят с производства едва ли не десять лет тому, а кто-то «просто смотрел». К особо подозрительным была приставлена охрана, а на рёв сигнализации, закатывая глаза, бежал свободный консультант, ведь часто та срабатывала по случайности.

В этот раз побежал на мерзкий звук Доминик. Он было хотел спросить клиента, в чём дело, но, увидев его, обомлел. Это был тот самый парень из его сна. Светлые волосы, голубые глаза, синяя клетчатая рубашка, большие наушники на шее, потёртые джинсы. Даже прилипший кусок грязи именно на том кеде! Джонсон не мог поверить своим глазам, но, чувствуя на себе чужой взгляд, смог опомниться.

— Что тут произошло? — поинтересовался он, стараясь не пялиться на знакомого незнакомца.

— Я случайно, — спрятав глаза, пробормотал в ответ тот. — Хотел посмотреть, как планшет реагирует на отклик, а эта штука заверещала.

Доминику от этого ответа стало только хуже, ведь даже голос парня соответствовал его воображаемому прототипу. Всю жизнь молодой человек считал себя человеком с традиционной сексуальной ориентацией, ведь так было правильно. Ни одна девушка не вызывала у него особой симпатии, но Джонсон считал нормальным вступать в подобные отношения. Ему не нравился секс, но скажи он об этом, его бы сочли каким-то ненормальным. Расскажи он про сон с этим парнем — его бы заклеймили. Доминик готов был сквозь землю провалиться от одной лишь мысли о том, что тот самый сон был единственной за долгое время вещью, которая не казалась бы ему серой и… нормальной.

Так уж вышло, что воспитание и общественные нравы подавляли Джонсона. Слово «нормально» для него было покрыто толстым слоем серой краски и не влекло за собой позитива. Молодой человек боялся каких-либо общественных порицаний, от чего не всегда мог носить то, что ему нравится, не всегда ел то, что считал вкусным, и никогда не встречался с теми, кто вызывал у него симпатию, ведь этими людьми были только мужчины, а однополые отношения в семье Доминика считались проявлением нездоровой психики. Молодой человек где-то в глубине души подобного подхода не разделял, но у него не было права голоса. Он жил в родительском доме, питался тем, что готовила мать, а взамен они не трогали ни его деньги, ни его самого.

Сейчас, когда перед глазами стоял тот парень из сна, Доминик понимал, что упускает свою единственную возможность прикоснуться к мечте в реальности. Стоял на месте и незнакомец. В какой-то миг он поднял глаза, задумался. После чего сказал:

— Мне кажется, что мы знакомы.

— Не уверен, — Джонсонскованно улыбнулся, взглянув на незнакомца, и быстро, вслед за этим, убрал от него свой смущённый взгляд.

— Это очень глупо прозвучит, — парень нервно усмехнулся, — но ты мне снился недавно. Несколько раз.

— Интересно, — Доминик искренне удивился. — Понимаешь, ты мне тоже…

Не прошло и получаса, как Джонсон, отпросившись с работы, сидел за столом напротив своего «мальчика из сна» на ресторанном дворике того же торгового центра. Как оказалось, его звали Роджер, и по нелепому совпадению именно это имя было у Доминика любимым. Работал он неподалёку в дизайнерской студии, а в магазин электроники пришёл за новым графическим планшетом.

Роджер казался добрым и позитивным парнем, был совсем немного младше Джонсона. На следующий день они гуляли вместе по парку, рассказывая друг другу о себе, а через неделю решились открыться. Доминик был удивлён, когда нашёл в новом знакомом взаимность, а дома и вовсе опешил: его выбор приняли родители. Конечно, пахло сюрреализмом, но молодой человек впервые за всю свою жизнь делал так, как ему хочется и нравится. И безумно этим наслаждался.

Время шло быстро, и совсем незаметно настал тот момент, когда Роджер и Доминик вместе легли в постель. Если для Джонсона это был первый раз и всё казалось странным, то его партнёр оказался достаточно опытным. С того дня их отношения стали гораздо крепче. Даже работа вызывала у Доминика приятные чувства, ведь после неё он обязательно увидит своего любимого человека.

Каждый день Джонсон откидывал для себя какие-то общественные стандарты, стараясь развиваться только в том русле, которое ему по вкусу. Роджер во всём поддерживал молодого человека. Подобная жизнь никак не напрягала, вызывала лишь больше всяческого позитива, однако с каждым днём росло чувство, что всё вокруг — лишь сон.

Потому что жизнь не может быть такой хорошей.

Иногда Доминик ловил себя на мысли, что ему кажется, будто он сходит с ума. Он делился этим с Роджером, а тот, в свою очередь, посмеивался, отвечая, что и сам моментами не верит в своё счастье. Джонсон кивал и улыбался в ответ, но в то же время в глубинах его подсознания рождалась ещё более коварная и навязчивая мысль: а что, если этот парень пытается свести его с ума? Конечно, откинуть этот бред получилось.

Но надолго ли?

========== История седьмая. Эшли ==========

— Здравствуйте, — светловолосая миниатюрная девушка прервала тишину, которая говорила о том, что настала её очередь. — Меня зовут Эшли, и я наркоманка.

Эти слова для двадцатипятилетней мисс Паркер стали едва ли не повседневным обрядом. Суд обязал её посещать этот «кружок деанонимизации людей с дурными привычками», как она сама его прозвала, а также к общественным работам, на которые Эшли плелась после заветной фразы под аплодисменты таких же, как она сама, неудачников. Наркотики, несмотря на это, в жизни девушки продолжали присутствовать. Она пробовала и колёса, и соли, травка так вообще была регулярной гостьей в её жизни. Но, стоит отметить, от героина девушку почти успели спасти — в суд она попала лишь после клиники. Которая, в свою очередь, не помогла.

Эшли прекрасно знала о таком жутком понятии, как ломка, ведь ей посчастливилось эту дрянь пережить. Единственное желание, которое присутствовало в её жизни, осталось и по сей день. Паркер озвучивала эту фразу из раза в раз, когда до неё доходила очередь:

— Мечтаю, чтобы от наркоты так не вставляло.

В такие момент Эшли получала ряд сочувствующих взглядов. Кто-то прекрасно понимал её, а кто-то всего лишь слышал, что ей пришлось перенести. Героин оставил в жизни девушки не самые сладкие следы. Ломка, которая настигла её после отказа от вещества, была самым ужасным. В тот период девушка неоднократно жалела о том, что связалась с наркотиками, но покинув клинику…

Покинув клинику, она думала лишь о том, где бы найти дозу, ведь только при употреблении запрещённых на законодательном уровне веществ мир не был таким уродливым. Появлялось какое-то добро, свет становился ярче и теплее, а люди — милее. Эшли дошла до той степени, что без наркотиков не видела себя. Она была уверена, что откажись от очередной дозы — впадёт в депрессию, а если это случится, то и вовсе будет не в силах жить дальше и покончит с собой. Как ни странно, но её молодой человек, Кейн, разделял подобную точку зрения.

Им всегда было хорошо вместе.Только они понимали друг друга и не читали нотаций по поводу того, что наркотики — это вредно и плохо. Но миниатюрная мисс Паркер никогда не замечала, что Кейн… не самый лучший человек. Пока он курил траву и расслаблялся, девушка могла тянуться к шприцу, причём именно молодой человек ей этот шприц подавал. И продавал. Пока Эшли не видела, он спал с такими же дурочками, как и она сама. Кого-то он мог насиловать в бессознательном состоянии, кто-то давал ему за дозу. Неоднократно Кейн был замечен за тем, что продавал какие-то колёса едва ли не детям в клубах, а после жестоко драл их в туалетах тех же заведений. Эшли старалась пропускать это мимо ушей и говорила своё однозначное «не верю». Неоднократно так получалось, что молодой человек не брезговал и практически бессознательным телом мисс Паркер. Он снимал свои потёртые джинсы, доставал свой маленький член и приступал к грязному дельцу. Конечно же, его не волновали последствия подобной связи. Залетит? Ничего страшного, сделает аборт. Коих, к слову, за Эшли было уже с десяток. И каждый по вине Кейна. Но во всём девушка, конечно же, винила себя.

Неудивительно, что и о Зоне Паркер узнала от Кейна. Он обещал дать попробовать какую-то новую дурь, если девушка проникнет туда и снимет на видео странный объект. И Эшли повелась. Она дала взятку охраннику, просочилось вовнутрь, надела капюшон. Стоя у необычного явления, она достала смартфон и запустила прямую трансляцию. Но эта штука так завораживала…

Паркер практически не смотрела на смартфон. Зона притягивала. Она сделала шаг вперёд, протянула руку… Неизведанная субстанция казалась липкой и тёплой на вид. Эшли прикоснулась к ней. Девушка улыбнулась от осознания, что была права лишь на половину: да, там действительно было тепло. Но эта штука не была липкой. Паркер скорее назвала бы её нежной. В тот раз она резко отдёрнула руку, словно испугавшись, но после вновь потянулась. Зона будто гипнотизировала. На трансляцию шли комментарии, но Эшли их не читала.

Вдруг позади раздался звук, словно что-то металлическое упало на кафель. Девушка вздрогнула и рефлекторно обернулась. Она не могла удержаться на ногах, от чего трансляция внезапно прервалась для всех зрителей. Экран, где до этого был объект, стал чёрным.

Но для Эшли всё продолжалось. Она встала на ноги, но Зона, бывшая до этого в сантиметрах от неё, исчезла.

— Вот чёрт, — тихо произнесла она, после чего побежала к тому месту, откуда сюда входила.

Через день новости гудели о том, что странный объект, именуемый Зоной, внезапно исчез, словно никогда его и не было. Кейн своё обещание выполнил, «новую дурь» Эшли предоставил. Но…

Она практически ничего не ощутила. Мир, даже при наличии в нём наркотиков, терял свои краски. Становился серым. Радость не вызывали ни секс, ни алкоголь, ни то, что она раньше употребляла. Эшли казалось, что то дно, которое она пробила своими пристрастиями ранее, теперь было ещё более глубоким.

Постепенно из жизни девушки испарялся Кейн, наблюдая, что его «услуги» ей становятся ненужными.

Не прошло много времени до того момента, как после горечи и боли от несовершенства мира Эшли нашла нового дилера и добралась до героина. Она повышала дозу, но ничего испытать не получалось.

Кроме ломки, которая возникла при попытке отказаться.

Эта гадость осталась единственным чувством, которое могла испытывать Паркер.

========== История восьмая. Папка №413 ==========

Зона. У тех, кто был с ней знаком ближе, она не вызывала ничего, кроме страха. Мерзкого, который не выливался в седые волосы и дрожь в конечностях. Такого страха, который долбил в череп изнутри, вызывая тревогу и неуверенность не только в себе, но и в завтрашнем дне всего живого.

Некогда белая, но ныне пожелтевшая от времени папка хранилась под замками в специально отведённом для подобного уровня секретности архиве. Её не трогали и надеялись, что никогда к ней больше прикоснуться не придётся. Но Зона была коварной сущностью: она вернулась в век информационных технологий, приковав к себе пристальное внимание общественности и ведущих СМИ. Если раньше получалось скрыть её существование, то сейчас… Это не имело смысла. Да, люди с их любопытством не были готовы к подобному, но и умолчать об этом значило спровоцировать на себя лишний поток дерьма и грязи, ведь такой объект в любом случае приковал бы к себе внимание.

Бернард шёл по пустому коридору. Потолочные лампы включались перед ним и гасли за спиною спустя несколько секунд. Здесь стояла сотня камер, но не было ни одной живой души. Единственное, что мужчине приходилось слышать — металлический лязг набоек его туфель о, вылизанный до блеска, пол. Казалось, что здесь стерильно. Внутри Бернарда волнение воцарило настолько, что лопнуло бы, будь оно гитарной струной. Но он не подавал виду. Он шёл дальше, пока не остановился у необходимого ряда полок.

Всё было заставлено не только папками, но и коробками с разными номерами. Всё это быстро строго упорядочено. Улики, какие-то материалы, неопознанные странные объекты, образцы неизвестного оружия. Здесь было всё. Но Бернарда интересовала только папка. Заметив нужный номер, мужчина снял с полки «пылесборник» и двинулся в обратном направлении. Он поднялся из архива на первый этаж, где его уже ждали, после чего, в сопровождении охраны, направился к рабочему месту.

Папка не манила Бернарда, он не был любопытен настолько, чтобы тотчас же её вскрыть, нарушая должностные инструкции. Он трепетно ждал, пока остановится автомобиль, и его выведут сначала на улицу, а после — к куполу. Зная о случае проникновения на объект, Бернард сразу, в момент назначения, приказал усилить охрану, а приказы его не обсуждались — строго исполнялись. Стерильная чистота теперь была не только в архивах, но и у Зоны.

Мужчина занял специально выделенное ему место у Зоны, ограждённое от странного объекта прочным стеклом. Он долго рассматривал необычный предмет, ходил вокруг, лишь после этого заняв своё место. Бернард аккуратно канцелярским ножом вскрыл объёмный конверт, после чего вынул из него пожелтевшую папку с единственной надписью: «№413».

От папки веяло стариной. Мужчина открывал её в надежде, что та не порвётся и не развалится. Он с трепетом перекладывал каждый лист. Постепенно на лице его появлялась улыбка. Он взял трубку телефона, лежащего на столе, сверил номер с заламинированной бумажкой и набрал его.

— Мистер Томпсон? — раздался женский голос спустя полминуты.

— Оливия, душа моя, будь так добра, подойди ко мне.

Бернард положил трубку, ведь знал, что отказать ему на этом служебном месте никто не в праве. Спустя несколько минут у его стола стояла девушка лет двадцати пяти, поправляя верхнюю пуговицу на блузке. Она была красива и неудивительно, что мужчина, работая с ней долгое время, периодически рассматривал не только юбки Оливии, но и бельё под ними. Он разделял страсть девушки к кружеву, которое периодически спонсировал из своего кармана. Тем не менее, как работник она тоже представляла ценность, ведь умела слушать, слышать и исполнять.

Не прошло много времени до того момента, как в руках Оливии была очередная бумажка и приказ кого-то разыскать. У Бернарда появился незапланированный выходной, ведь единственному человеку, который был до сих пор жив, ехать сюда было достаточно долго.

Зона уже появлялась ранее. Первый задокументированный случай датировался второй мировой, второй — ряд упоминаний в шестидесятых. До и после — тишина, но отчего-то аналитики, посвящённые в курс дела, были уверены, что остальные случаи появления загадочного объекта имели место быть, но задокументированы по ряду обстоятельств не были. Зона приходила лишь тогда, когда человечество стояло на грани конфликта или переступало через неё.

На следующий день в кресле напротив Бернарда сидела семидесятилетняя Саманта Вуд. Она старалась выглядеть расслабленно, но всё её напряжение выдавали руки, крепко сжимавшие маленькую розовую сумочку. Женщина периодически тяжело вздыхала, понимая, к чему точно подойдёт разговор. И вскоре момент её опасений настал:

— Миссис Вуд, — Бернард в очередной раз что-то отметил у себя на планшете. — Я понимаю, что у Вас это уже спрашивали сотню раз другие люди, но ответьте, пожалуйста, конкретно мне. Вы знаете, из-за чего покончила жизнь самоубийством Ваша мать?

— Если бы я не знала, то меня бы здесь не было, так? — Саманта чувствовала, как власть над ситуацией переходит в её руки.

— Вне всяких сомнений, Вы правы.

Миссис Вуд было в последнее время скучно и одиноко. Она с трудом сдерживалась от попыток просто поговорить с Бернардом. Подумав над чем-то своим, старушка, наконец, разжала сумку и начала:

— Она пропала без вести во время войны. Нам с её сестрой приходила на неё похоронка. Дважды. А через месяц она вернулась сама, но уже… — Саманта задумалась. — Она не была той женщиной, которую я запомнила, как свою маму. Она будто пережила что-то более худшее, чем война.

— Ваша мать вела дневники, какие-то записи?

— Нет. Но она, когда вернулась, начала писать картины.

— Да, я ознакомлен с этим, — Бернард тяжело вздохнул. — Она что-то рассказывала?

— Говорила, что попала в идеальную жизнь, где не было войны, — женщина вновь напряглась и сжала сумочку. — Я до сих пор помню это… Она рассказывала, что будто попала в свои мечты, которые сбылись разом, а после обратились в кошмар. Она понимала, что жизнь вокруг — не её жизнь, что это… Нереально, понимаете?

Томпсон кивнул.

— Мама мечтала вернуться обратно, рассказывала, что в том месте были и мы, — Саманта продолжала. — И когда поняла, что попала в реальность, не смогла с этим справиться. Все считали, что она сошла с ума.

— А Вы ей верили?

— Сначала — да, — женщина задумалась. — И её это поддерживало. Когда я стала старше, то поддалась чужому влиянию и стала стыдиться матери и её безумия…

— Мне жаль, миссис Вуд, что я затронул данную тему, — Бернард встал на ноги и протянул руку старушке, приглашая её подняться. — Прогуляетесь со мной?

Саманта кивнула, приняв тем самым предложение. Она с любопытством рассматривала Зону, когда мужчина подвёл её к загадочному объекту. Стояла тишина, лишь иногда издавали какие-то приглушённые звуки приборы. В какой-то момент миссис Вуд остановилась, посмотрела на мужчину и спокойно задала вопрос:

— Она ведь не сошла с ума?

— Сошла, — Бернард тяжело вздохнул, после чего посмотрел женщине в глаза. — Но, скорее всего, про другую жизнь говорила правду.

Томпсон знал, что старушка никому не расскажет. Она подписала бумаги, а если они не остановят — за ней всё равно будут присматривать. Сам Бернард вскоре продолжит изучать содержимое папки №413, возможно, ещё не раз обратится за помощью к миссис Вуд, но сам при этом никогда не полезет к Зоне. Жизнь была Томпсону дороже, чем иллюзия идеальности, которую, судя по документам и показаниям свидетелей, покончивших жизнь самоубийством, даровал загадочный объект.

========== История девятая. Бернард Томпсон ==========

Присаживаясь в свой старый, но чертовски красивый и ухоженный автомобиль, Бернард был очень голоден. Оливия почему-то задерживалась, а из головы никак не выходила вчерашняя встреча с миссис Вуд. Старушка говорила давно заученный текст, но была при этом честна. Всё, что случилось с её матерью, списывали на кошмары войны. Казалось, что Саманта сама время от времени сомневалась в истинности слов, ближайшей на тот момент, живой родственницы. Однако Бернард отчего-то был уверен, что мать говорила тогда ещё совсем юной Саманте правду. Весь свой день мистер Томпсон посвятил старым протоколам, записям с допросов и разглядыванию фотографий тех людей, который Зона поглотила и выплюнула, оставив наедине со своими проблемами и суровой действительность. А, быть может, слишком суровым испытанием было то, что довелось несчастным пережить внутри странного объекта?

Однозначного ответа у Бернарда не было. Он прекрасно понимал, что даже близко не подойдёт к разгадке, покуда сам в эту Зону не войдёт. Но будет ли дорога обратно?

Слова миссис Вуд о том, что её мать в военное время, ступив в Зону, попала в мир, где слова «война» толком-то никто и не знал, натолкнули Бернарда на размышления. Мужчина прекрасно понимал, что желание мира в военное время вполне естественно и свойственно любому здоровому человеку.

— Артефакт, — тихо произнёс Томпсон, вливаясь своим басом в вопли какой-то современной певицы по радио, — клондайк желаний.

Вдруг дверь с пассажирской стороны открылась. Теперь в салоне автомобиля царил не только приятный запах недавно купленного ароматизатора, но и тонкая озоновая свежесть дождя. Оливия, поспешно сложив небольшой зонтик, быстро присела на сидение справа от Бернарда. Закрыв дверь, она, улыбаясь, потянулась к мужчине за поцелуем. Тот, словно по привычке, характерно для данного случая отреагировал, после чего автомобиль тронулся с места. Девушка то и дело что-то щебетала, то оправдываясь за опоздание, то рассказывая про какую-то красивую блузку, которую совсем недавно она нашла в новом каталоге её любимого бренда. Бернарду было на это всё плевать, но он старательно делал вид, что в делах молодой любовницы был заинтересован.

К утру, вновь будучи на рабочем месте, Томпсон то и дело порывался позвонить старушке, которая нынче была предметом его любопытства, и вызвать её на очередной «допрос» за чашкой чая или кофе. Однако вместо этого мужчина пригласил к себе Оливию. Он вывел девушку к Зоне, задавал вопросы о её впечатлениях относительно загадочного объекта. В конечном итоге Бернард схватил девушку за руку. Та умилительно вздохнула, но после, поняв, к чему идёт дело, истошно заверещала. Томпсон, затягивая Оливию следом за собой, уверенно шагнул в Зону.

Темнота. Оливия продолжала кричать ровно до тех пор, пока мужчина не дёрнул её за руку резко и достаточно болезненно. Она что-то пробормотала, но быстро поняла, что лучше рот всё же закрыть. Бернард отпустил девушку и пытался нащупать что-то перед собой, но пространство было неосязаемым. Он делал шаги из стороны в сторону, а в конечном итоге решил просто пойти вперёд, пока, в конце концов, не уткнулся в стену. Томпсон стал щупать её, передвигаясь в сторону. Сначала он наткнулся на какие-то шкафы, растение, затем — нашёл выключатель. Как только мужчина на него нажал, в помещении загорелся свет.

— На кой-чёрт ты это сделал? — Оливия решила, что теперь ей можно продолжить изображать сирену. В девичьих глазах отчётливо был виден страх.

— Не хотел погибать один, — Бернард был спокоен.

Усмехнувшись, он подошёл к единственной в помещении двери. Оливия тотчас же к нему прибилась. Прислушавшись к тому, что могло быть снаружи, Томпсон открыл дверь.

Перед глазами теперь был просторный коридор. Люди, то и дело пробегавшие мимо, на парочку внимания не обращали. Впереди мелькала табличка с указанным направлением выхода, её Бернард взял как ориентир. Вскоре они были уже на улице, где, судя по всему, не поменялось абсолютно ничего. Оливия по-прежнему едва не тряслась от наполнявшего её страха, подобно щенку чихуахуа. Томпсон же чувствовал себя достаточно странно, но понимал, что всё вокруг — лишь фикция. Всё было здесь… слишком правильным. Даже Оливия не казалась порою с перебором глупой.

Вновь схватив девушку за руку, Бернард повёл её к гостинице, в которой они предпочитали регулярно объединяться. Он отдавал себе отчёт в каждом шаге, девушка же толком ничего не понимала. Вот они были на работе, а сейчас мистер Томпсон куда-то её тащил. Но, стоит отдать должное, на этот раз девушка предпочла не шуметь.

Фойе гостиницы было тем же. Бернард подошёл к ресепшену, девушка из-за стойки вежливо ему улыбнулась.

— Добрый день, — поздоровался с ней мужчина. — Двести третий.

Незнакомка уставилась в ноутбук, после чего, всё так же улыбаясь, достала ключ-карту.

— Мистер Томпсон, рады Вас видеть, — она протянула мужчине кусок пластика.

Бернард в ответ вежливо кивнул, после чего потащил Оливию уже в номер. Они обычно здесь и оставались. Но Томпсон чётко помнил, что заранее никогда номер не бронировал, а данных своих на ресепшене не оставлял.

— Фикция, — прошептал он, привлекая внимание спутницы.

Спустя несколько минут Бернард вновь куда-то ушёл, приказав Оливии никуда из номера не уходить. Она покорно кивнула, до сих пор толком ничего не осознавая. Да и сбегать, на самом деле, желания у неё никакого не было.

========== Десять. Точка отправления ==========

— Очнитесь! — взобравшись на стену, пыталась достучаться до окружающих миниатюрная девушка. — Весь этот мир — жалкая фикция!

Бернард лишь усмехнулся. Ему было интересно. Он смотрел не только на яркую красавицу, но и на прохожих. Что её, что его самого никто не замечал. Они были ошибкой программы Зоны, отчего аномалия успешно их игнорировала. Им всё равно никто не поверит. Зона не могла избежать этого контакта, но и допускать общения этих «бракованных» с нормальными «клиентами» она не собиралась.

В какой-то момент незнакомка Бернарда заметила. Она некоторое время мужчину рассматривала, после чего спустилась со своей импровизированной трибуны и направилась к нему. Подходя всё ближе, девушка сняла капюшон, открывая стандартному миру свои нестандартные ярко-зелёные кудри. Томпсон продолжал стоять на месте. Он хотел закурить, но, к сожалению, сигареты с зажигалкой остались в его суровой, но реальности.

— Эй! — окликнула его незнакомка. — Тебя тут раньше я не видела.

— Меня тут раньше и не было, — Бернард едва не поперхнулся, ведь обычно все обращались к нему на «Вы», с уважением. Тем более, когда он был, как в данной ситуации, старше.

— И откуда ты нарисовался? — девчонка усмехнулась, после чего посмотрела в небо. — Или это ты снова пытаешься играть со мной?

— Я реальный, — Томпсон улыбнулся куда более сдержанно и протянул незнакомке руку. — Бернард.

— Кира, — девушка нахмурилась. — Мне это всё равно кажется сомнительным.

— Не буду врать: мне тоже.

Спустя полчаса они уже сидели на берегу пруда в парке, неподалёку от места встречи. Бернард, наконец, раздобыл себе пачку сигарет, но при новой знакомой курить не решался.

Кира держала в руках булку хлеба, от которой периодически отламывала небольшие кусочки, что после летели в сторону лебедей. Томпсон сначала за девушкой просто наблюдал, лишь спустя некоторое время решился задать ей ряд вопросов.

Календарь здесь не работал, и Кира потеряла счёт дням, которые провела в Зоне. Поначалу ей было хорошо, ведь мир вокруг казался идеальным. Но эта идеальность… Поначалу она просто утомляла, приедалась, после — начала раздражать. Сокровенным желанием девушки, как поняла она сама, была свобода самовыражения. Свои зелёные волосы и пирсинг семнадцатилетней мисс Вонг повезло приобрести именно в Зоне. Как девушка сюда попала — не помнила. И Бернард, к слову, не видел её в списке без вести пропавших, которых подтянули под дело о странном объекте.

Кира казалась Томпсону девушкой достаточно умной и сообразительной, развитой в этом плане не по годам. Их разговор плавно перетекал из одной темы в другую, пока в голове мужчины играла одна лишь мысль: мисс Вонг могла находиться здесь годами. И была ли она реальной?..

— Мои родители не видели во мне полноценного человека, — рассказывала она. — Я была как тень. Кира сделай то, Кира принеси это, Кира учись там, Кира стань таким-то специалистом. И знаешь, мне так хотелось вырваться…

— И как вырвалась?

— Клянусь, не знаю, — девушка пожала плечами, продолжая кормить лебедей. — Я просто… Не знаю, как сказать. — она взглянула на Бернарда, смущённо улыбнувшись. — Я очень сильно хотела, чтобы родители прислушивались к моим желаниям на мою жизнь. И в какой-то момент у нас случился об этом разговор, был скандал, я ушла из дома. Было темно, и часть всего этого как выпала из памяти.

— То есть?

— Я помню, как шла на вокзал, хотела уехать к бабушке. Было часов девять вечера, уже темно. Фонарь не горел. И тут вдруг я просыпаюсь в больнице. Понять ничего не могу. Рядом родители, какая-то суматоха. Меня, как оказалось, сбили. Но! Я этого реально не помню. Ни боли, ничего не было. Уже дома мама говорит, что в школу могу не ходить.

— Счастлива была?

— А то! Но как-то быстро дома надоело сидеть. Развлечения толком не было. Родители, представь, начали понимать, что у меня тоже, оказывается, есть своё мнение.

— Тебя это напрягло?

— Изначально — нет. А потом как-то лыжи перестали ехать. Я потерялась в днях от безделья, начала думать про поступление в колледж, с родителями поделилась. А они мне: а зачем тебе эта учёба? Ну, я задумалась. Покрасила волосы, сделал пирсинг, начала общаться с другими ребятами. В общем, была собой, как-то тогда не придала значение. А потом спросила у одного парня, какой сейчас день. И знаешь? Мне никто не смог ответить на этот вопрос. И я поняла, что что-то здесь не так. И не знаю, я в коме после той аварии или что происходит…

— Я не знаю, как тебе описать то, где мы, — Бернард задумался и всё-таки закурил.

Вдыхая и выпуская табачный дым, он даже прикрыл от удовольствия глаза. Кира внимательно рассматривала мужчину, немного поморщившись, когда никотиновый запах дошёл до её носика. Томпсон продолжал ещё некоторое время молчать. Лишь когда сигарета превратилась в совсем небольшой окурок, который после полетел в воду, Бернард вновь заговорил. Он рассказал новой знакомой про Зону, про свою работу, про остальных пропавших, о судьбе которых ничего неизвестно, а также о том, что самой девушки в этих списках он не помнит. Томпсон сказал про Оливию, которую сюда провёл, но умолчал про их отношения. Кира лишь усмехнулась, ведь всё сама прекрасно понимала.

Когда начало темнеть, Бернард повёл девушку в свой номер, желая познакомить их с Оливией и не терять друг друга в этом странном мире. Мужчина не был до сих пор до конца уверен, что Кира — реальная персона, а не какой-то болванчик, которого ему подсунула аномалия. Сама же Кира размышляла в подобном ключе, периодически даже не откидывая мысль о том, что Зона, рассказав о себе, захочет её уничтожить. Девушка была к смерти готова: она чётко отдавала себе отчёт в том, что такая жизнь ей не по душе.

Однако в номере их ждал не самый приятный сюрприз: вместо Оливии была лишь записка, а сама она куда-то ушла. Мисс Вонг смогла лишь пожать плечами, осознавая, что если Оливия пропала, то вероятность её найти крайне мала. Кира как никто другой понимала, что Зона хитра и способна менять мир внутри себя по щелчку. Бернард об этом лишь догадывался, но мысль эта ему совсем не нравилась.

К следующему утру Оливия так и не объявилась, зато никуда не исчезла мисс Вонг. За завтраком она продолжила отвечать на вопросы мужчины. Каждое слово новой знакомой заставляло душу Томпсона сжиматься, ведь теперь в его голове засел один лишь факт: сбежать отсюда было невозможно, ведь девчонка сидит тут явно не первый год.

Но сдавать он не собирался. И уходить в гордом одиночестве тоже.

========== Одиннадцать. Маленький ад ==========

«А ведь она совсем ещё ребёнок», — в какой-то момент задумался Бернард, но не придал этой мысли особого значения. Он изучал взглядом Киру, пока та что-то рассказывала или была отвлечена; ни разу девушка не поймала Томпсона за его не самым приличным занятием.

Несмотря на свой возраст, мисс Вонг была умна и не стремилась бунтовать против всех мирских устоев. Она плыла по течению, ведь знала, что Зона нарушителей не любит. Да, иногда Кира пыталась привлечь внимание, как в случае с Бернардом, но это скорее были моменты отчаяния: тяжело жить в мире, где ты — единственный живой человек. Долго и упорно девушка искала такого же бедолагу, как она сама, когда поняла, что жизнь — всего лишь фикция. Томпсон оказался очень вовремя рядом, о чём Кира прямо ему и сказала, ведь вскоре Зона сломала бы её.

Жизнь мисс Вонг была куда обширнее, чем повествовали её рассказы, о чём она не стеснялась повествовать своему спутнику со времени начала их внезапных скитаний. У неё были друзья, которых постепенно приходилось забывать, свои приключения, определённые чудеса. Помимо проблем с самовыражением и родительской опекой девушка достаточно рано столкнулась с таким гадким явлением, как лежачий больной. Бернард с особой грустью выслушивал, как периодически Кире приходилось сидеть с парализованной поле аварии тётей и вспоминал, как ему самому некогда приходилось выхаживать после не менее страшной аварии отца. Ситуации были идентичны до неприличия: обоим больным их положения нравилось, оба имели при этом благоприятные прогнозы.

Отец Томпсона, ровно как и тётка его новой знакомой, внимание любил и был до него крайне жадным. Так уж повелось, что при жизни их отношения не задались: мужчина ушёл из семьи, когда Бернард был совсем мал. Да, он исправно платил алименты, но это были жалкие гроши. Он пытался завоевать любовь сына воскресными чудесами, наподобие внезапного похода в кино или покупки любой желанной вещи в детском магазине, когда мать Бернарда подобного позволить не могла. Конечно, часть детства тогда ещё мальчишка отца за это едва ли не боготворил. Лишь войдя в сознательную жизнь Томпсон понял, что его отец — та ещё сволочь.

Одна поводов для ненависти у Бернарда не было. Он понял и принял тот факт, что лучшее оружие — равнодушие. Он поддерживал мать, но с отцом общался достаточно прохладно: не посвящал в свою личную жизнь, не рассказывал, как в детстве, про жизнь матери и финансовую составляющую их быта. Томпсон никогда не делился с отцом информацией о работе и зарплате, ничего не рассказывал про свои желания и потребности. Но, что не удивительно, периодически Бернарду приходилось слушать упрёки в свой адрес о том, что он проводит с отцом мало времени, что не разделяет его интересов, которые постепенно свелись к выпивке и футболу. Мужчина мог лишь пожать плечами и согласиться встретиться в какой-то из выходных, на которых (по невероятному стечению обстоятельств) времени на эти самые встречи не оставалось.

«Как же ты мог?» — не стеснялся каждый раз спрашивать Бернард у отца, когда от того бежала очередная сиделка. Мужчина стыдился мысли, что мечтает отобрать жизнь у человека, который когда-то давно подарил жизнь ему самому. Но он был невыносим. Внимание, вечное требование чёртового внимания. Попытки показать, что он чего-то стоит, доходящие до абсурда. Глупые слова о жажде суицида и поступки, этому противоречащие. Также Томпсон замечал, что отец словно высосать пытался время, которое он планировал посвятить не ему, а матери.

Как бы то ни было печально, но смерть отца Бернард воспринял с облегчением. Да, было грустно, когда вспоминались хорошие моменты. Но последние годы были настолько невыносимыми, что хотелось не только стереть их из памяти, но и вырезать из жизни.

Отношения Киры с тёткой, сестрой матери, складывались немного иначе — они всю жизнь девушки практически не контактировали. Она жила в другой части страны, иногда выходила на связь. В живую они виделись только раз, и то, маленькая мисс Вонг ту часть жизни практически не помнила. Когда произошла авария, тётка была не замужем, а детей у неё не было никогда. Пришлось забрать её сюда.

Мать предупреждала Киру, что у тётки довольно тяжёлый характер. Девушка могла лишь пожать плечами, но стоило ей пересечь порог дома… Кира готова была застрелиться. Этот человек буквально пожирал внимание. Если женщине что-то не нравилось — она не стеснялась пакостить и устраивать истерики. Некоторое время она разрабатывала парализованную ногу, но после поняла, что стань она «нормальной», то потеряет бесплатных рабов. Тётка пошла по пути деградации. Мисс Вонг была уверена, что ей повезло оказать в Зоне именно в тот момент, когда абсурдность всей ситуации постепенно выходила к своему апогею.

Зона почему-то ощущалась ограниченной локацией, отчего вариант найти её край не казался глупым. Отчего-то не ощущалась усталость, не было чувства голода, общее состояние казалось приемлемым.

— Она не может быть бесконечной, — рассуждала Кира.

— Но может быть зацикленной, — давал свой ответ Бернард, рассматривая однообразные пейзажи.

Постепенно становилось скучно, разговоры быстро развивались, но затухали ровно так же стремительно. Время тянулось как застывающая чёрная смола. Но Кира была счастлива. Впервые за долгое время рядом с ней был кто-то живой. Кто-то, кто имел свой ход мысли, мог не по шаблону размышлять, не пытаясь скрасить серость и однообразность происходящего.

Тот, кто не пытался этот маленький ад подавать в обёртке рая.

Тот, кому можно было дать прозвище «детектив».

Тот, кто начинал вызывать симпатию. Как мужчина.

========== Двенадцать. Оливия ==========

Оливия покинула номер всего на час, но мир как будто сконцентрировался на всё это время на ней. Прохожие на девушку засматривались, некоторые даже не скупились на комплименты. Она не испытывала от этого никакого дискомфорта, нет. Наоборот. Оливия была счастлива, ведь наконец её заметили и могли оценить по достоинству. Все слова Бернарда о том, что это всё — неправильная реальность, казались глупостью.

Вернувшись обратно в гостиницу, девушка там мистера Томпсона не застала. Однако время летело быстро, и довольно скоро Бернард уже стоял на пороге. Оливия сияла из-за своей улыбки, ведь в руках мужчины был пышный букет её любимых гербер. Оливия приняла букет, имея возможность в знак благодарности предоставить мужчине лишь себя-любимую.

Впрочем, позволяла заниматься с собой сексом девушка Бернарду и без всяких подачек в виде цветов, дорогого белья или ювелирных украшений. Несмотря на свою кокетливую глупость и редко играющую в глазах наивность, Оливия прекрасно понимала, чего хочет от жизни. Наверняка ряд недалёких людишек прозвали бы её меркантильной дрянью или женским половым органом с ограниченным кругом мышления в нецензурной форме, ведь девушка хотела лишь одного: быть обеспеченной. И это было не столько мечтой, сколько потребностью.

Оливия выросла в роскоши и прекрасно понимала, что детям дать самостоятельно подобного не сможет. Она цеплялась за богатых мужчин, которые велись на её красивое тело и вовремя сбегали, понимая, что за внешней наивностью кроется расчётливость.

Когда они встретились с Бернардом, девушка была в печали от недавнего разрыва с очередной «выгодной партией». Поначалу Томпсон показался ей довольно бесперспективным вариантом, типичным служащим своей стране, но после более близкого знакомства она кардинально изменила точку зрения. За желанием хорошо жить появилась страсть, а там каким-то образом начинала прорастать самая настоящая любовь. В то же время Оливия прекрасно понимала, что мужчине она нужна только в роли любовницы, ведь любые серьёзные намерения она отшибла тем, что проницательный Бернард углядел в ней эту самую холодную расчётливость. И как она не пыталась, Томпсон не смотрел на неё как на женщину, с которой хотел бы продолжить свой род.

Однако попыток своих девушка не оставляла. Оливия постепенно училась готовить, благодаря помощи матери познавала быт, что ей очень и очень не нравилось. Но Бернард был непоколебим.

Оливия понимала, что её используют, и ей от этого было тяжело. Когда Бернард потащил её за собою в странную субстанцию, девушка и вовсе была готова попрощаться с жизнью, лишь бы это прекратилось. Она не понимала смысла происходящего, но сам факт того, что её обманом куда-то ведут, был невыносим. В тот день она ушла из номера не случайно — находиться в нём было неприятно.

Вечер, который окончился на столь приятной ноте, дарил ещё более невероятное утро. Бернард был точно сам не свой, но Оливии это нравилось. Ей казалось, что он наконец смог оценить её по достоинству.

Всё происходило как по взмаху волшебной палочки. Улыбка с лица девушки не сходила, ведь стоило ей только захотеть букет цветов, как они, благодаря Томпсону, появлялись.

Не прошло много времени до того момента, как пара съехалась. Оливия была на седьмом небе от счастья, когда представила Бернарда своим родителям, а после познакомилась и с его роднёй. Она училась готовить, а он не ругал девушку за промахи, как то было раньше.

В один прекрасный вечер Томпсон сделал девушке предложение, а спустя месяц та примеряла его фамилию. Свадьба была шикарная! Пышная, как всю жизнь мечтала Оливия. Бернард всё время был рядом, её мать, растрогавшись, плакала, а отец гордился тем, чего мог и достигал жених. Пусть у них и была определённая разница в возрасте, но никто не заострял на ней внимания. Оливия впервые в жизни не притворялась дурочкой, а могла позволить себе быть несовершенной.

Вскоре после свадьбы возникли первые разговоры о детях, которые Бернард радостно поддерживал. Он говорил, что к семье готов. Тем более, карьерная лестница мужчине давалась довольно просто, и в деньгах новая ячейка общества не нуждалась. Оливия уволилась и могла позволить себе заняться тем, что ей нравилось, а не тем, что приносило необходимый ей доход. Девушка сразу попробовала себя в изобразительном искусстве, шитье, вышивке, ходила на курсы для будущих родителей, читала много литературы о воспитании детей.

Но всё это было тщетно: зачать ребёнка не получалось. Время, казавшееся до этого чрезмерно мимолётным, теперь тянулось. Оливия начинала думать, что она проклята. Девушка была уверена, что эта чёрная полоса — её «награда» от судьбы за то, что до этого всё было прекрасно.

Но даже эта фиктивная реальность для неё была прекрасней преждней жизни.

========== Тринадцать. Время ==========

Комментарий к Тринадцать. Время

Дорогой читатель! Надеюсь, эта история тебе ещё интересна. Я, автор, приношу извинение за длительную задержку, на то были весомые причины. У меня не было ни времени писать, ни, откровенно говоря, желания, ведь события в жизни играют большую роль в моей способности выдавать грамотный текст. В общем, постараюсь больше не быть такой какашкой и радовать тебя свежим (и, желательно, качественным) текстом чаще. Также буду работать над объёмом: постараюсь кидать в одну главу больше действий, чтобы не лить воду. Спасибо, что ты ещё здесь :)

— А спинку мне потрёшь, детектив?

Кира засмеялась, стоя за шторкой в душе. Бернард же, смутившись, поспешил закрыть дверь так же быстро, как и моментом ранее её открыл. Всё-таки совмещённые санузел в номере был проблемой, а отсутствие замков — катастрофой.

Мужчина начинал понимать и пытался прочувствовать характер своей новой спутницы. Оливии по-прежнему не было, а шёл ведь уже не первый день в этом странном месте. Кира казалась девчонкой озорной и, судя по всему, огромным количеством комплексов не обладала. Бернард видел, как горят её глаза, которые она несколько смущённо отводит в сторону, едва он замечает взгляд на себе. Мужчина прекрасно понимал, что он юной мисс Вонг симпатичен. И это заставляло его напрячься.

Нет, речь вовсе не шла о втягивании живота при каждой встрече или попытке держать идеальную осанку. Просто Бернард не был фанатом ни разбитых сердец, ни большой разницы в возрасте у партнёров. Тем более, когда один из них ещё и не вступил в совершеннолетие. Мужчина каждый раз смущался, когда понимал, как на него смотрят. И каждый раз ужасался, когда думал, до чего эта подростковая влюблённость может дойти. Но Томпсон был уверен, что рано или поздно Зона их выпустит, Кира вернётся в свою жизнь, а он — в свою, и тогда, когда он станет не единственным живым мужчиной в её жизни, её отпустит от этого неоправданного чувства.

Спустя час они вновь шли по полупустым улочкам, где каждый встречный был лишь жалким болванчиком. Пустышкой, которого Зона наделила лишь внешностью. Заговорить с ними не получалось, фразы у всех были однотипны и не давали никакой конкретики. Бернард то и дело удивлялся: неужели эта система настолько умна, что не видит смысла тратить лишние ресурсы на поддержание своего полного функционала на «нарушителей»? На тех, кто прекрасно понимает, где он и что это.

И чем дальше доводилось отойти от гостиницы, тем меньше встречалось болванчиков.

— Ты помнишь, когда сюда попала? — Бернард окинул свою спутницу взглядом, после чего вновь вернулся к созерцанию пустой дороги.

— Нет, я не считала дни.

— То есть, речь не о годах?

— Да чёрт знает, — Кира забралась на стенку и стала идти по ней, шагая будто по нарисованной прямой линии. — В последнее время дни тянутся как резина, будто в сутках часов по сорок. Раньше такого не было. Я просто жила… ну… как обычно. Всё было насыщенным на события, поэтому и не было особых, скажем так, суточных промедлений. А что?

— Мне почему-то конкретно сейчас пришла в голову мысль, что Зона время для всех по разному растягивает.

— Чёрт, —Кира засмеялась. — Никак не привыкну, что ты это всё Зоной называешь. Прости.

— Ничего.

— Почему ты так думаешь, детектив?

— Я читал дело о ней. И показания свидетелей расходятся. Кто-то всего день тут провёл, а кто-то года, хотя в реальности пропадали одинаково или считай не пропадали вовсе.

— Мне кажется, сейчас это не имеет смысла.

— Да. И то верно.

— Не забивай голову ерундой, детектив.

Кира, улыбнувшись, продолжила бодро шагать по стеночке. Томпсон улыбнулся ей в ответ, после чего вновь задумался. Они не знали, куда шли. Мужчина вновь, в который раз, окинул свою спутницу взглядом. Ему казалось, что она должна была изучить это место вдоль и поперёк, но каждый раз, когда они куда-то шли, могла удивляться так, будто увидела что-то новое. Спросить об этом язык не поворачивался — Бернард понимал, что эта тема может вызвать лишь негатив. Он и сам постепенно начинал ощущать себя запертым в четыре стены, хотя границ у этого места особо и не было.

Впереди был небольшой парк. Томпсон закурил, но никотином даже не пахло. Наверняка здесь не пьянил и алкоголь. Не было ни холодно, ни жарко. Всё выглядело натуральным, но безлюдность делала это место поганым и придавала ему запашок искусственности. Небольшому водоёму не хватало уточек, а качелям — детей. Днём горели фонари у дорожек, а урны, все до единой, были пусты. Бернарду вспоминалось произведение японской мультипликации под названием «Мастера меча онлайн», которое он некогда, засыпая, смотрел с Оливией. Мысль о том, что его и самого засунули в подобный шлем, больше не казалась абсурдной, а упомянутая картина — весьма жизненной.

Они сами не понимали, что хотели найти. Бернард надеялся на выход, но был уверен, что, реши зона исчезнуть, она наверняка подкинула им дверь сама. Кира, судя по всему, домой вернуться даже не рассчитывала. Пусть Зона её и угнетала, но теперь рядом был детектив, на которого можно было иногда пялиться.

И всё бы так и продолжалось, не сиди вдали женщина. Увидев её, Бернард ускорил шаг. Кире пришлось переставлять ноги чаще, чтобы успеть за мужчиной; иногда она даже подавалась в бег. Незнакомка, услышав топот, подняла глаза. Она была не меньше удивлена, чем обнаружившая её парочка. Женщина приоткрыла рот, собираясь что-то спросить, но Томпсон, обратившись к Кире, её опередил.

— Странно, — вздохнул он, вновь вскоре взглянув на незнакомку.

Мисс Вонг остановилась.

— Быть не может, — вздохнула теперь уже она.

— А вы кто? — незнакомка поднялась на ноги.

— Бернард, — мужчина подошёл ближе и протянул ей руку в знак приветствия, после чего указал кивком на спутницу. — А это Кира.

— Джулия, — женщина пожала руку Томпсону, но не скрывала своей настороженности.

Момент можно было описать одним словом: подозрительность. Максимально осторожны в своих словах и действиях были все. Как Бернард с Кирой, так и сама Джулия, которая, как оказалось, думала, что она спит, но внезапные визитёры своими словами разрушили её и без того шаткую теорию. Получасовой разговор в конечном итоге привёл лишь к тому, что женщина направилась к пруду, размышляя над сказанным ей про Зону и всё то, что в ней происходит, оставив новых знакомых друг с другом у той лавки, на которой не так давно сидела она сама, думая о том, что эта реальность куда хуже той, где все её безумно доконали.

Бернард, не переставая, смотрел на Киру. В этот раз смущалась уже она. Вот теперь в голове мужчины был настоящий хаос. Джулия показалась ему вполне живой. Оливия до сих пор оставалась вопросом и из мыслей не уходила. Кира… Мисс Вонг была во всём этом царстве особняком. Довольно быстро она из наивной девчонки выросла в своём статусе до девушки. Томпсон улыбнулся, чем и нарвался на немой вопрос.

— Детектив? — Кира дала о себе знать.

— Глупо как-то получается, — мужчина присел на лавку и достал свою полупустую пачку сигарет.

— Ты о чём?

— Ты смотришь на меня своими влюблёнными глазами, а мне стыдно.

— Ну…

— Стыдно потому, что я ничего не могу с этим делать. И чем дальше это заходит, тем сильнее меня подкашивает, — Бернард уронил пачку на плитку под ногами. — Я тебя практически вдвое старше, ты ведь понимаешь это?

— Детектив, а что я могу с собой поделать? Мне свои чувства написать на бумажку и в задницу затолкать? Знаешь, такой себе вариант, если честно.

— Господи, Кира, — Томпсон прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Нравишься ты мне. И это мне не нравится.

Девушка не скрыла удивления. Ни слова она больше вымолвить не смогла, а щёки её залились румянцем. От водоёма уже возвращалась Джулия. И чем ближе была женщина, тем напряжённее становилась обстановка вокруг. Бернард постепенно начинал жалеть о сказанной в последний момент фразе, но отступать было поздно. Время вспять не повернёшь.

Оставалось надеяться, что мисс Вонг пропала не из этого злосчастного торгового центра.

И, что было бы ещё лучше, не из этого года.

========== Четырнадцать. Сортировка ==========

Дом Джулии оказался неплохой альтернативой гостинице. «Персонажей», которых генерировала Зона, вокруг не было, но, несмотря на это, чувство тревожности всё-таки трепетало души живых. Это чувство не было похоже на страх, оно не являлось паникой. Это было скорее ожидание, томительное и мучительное. Причём чего-то не самого лучшего.

Двухэтажное здание было совершенно небольшим, но внутри казалось просторным. Было видно, что Джулии сложно было воспринимать визитёров, но она старалась, а когда было необходимо уединиться — уходила на кухню. Бернард то и дело рассматривал фотографии на стенах и строил свои теории относительно людей на них. Он прекрасно понимал, что дети были отпрысками хозяйки, а седовласая женщина — либо матерью Джулии, либо свекровью. Однако отца семейства на кадрах не было.

Кире же было всё равно на людей, которых тут не было. Она изучала книжные полки, но довольно быстро разочаровалась в них: стоило взять в руки книгу, как Зона подбрасывала неприятный сюрприз. Эта странная сущность решила, судя по всему, не заморачиваться над текстом на страницах. Там была либо пустота, либо бессвязный набор букв.

— Зона не любит нарушителей, — в какой-то момент произнесла девушка.

Бернард обернулся, но не придал этой фразе значения.

Ужин оказался практически безвкусным, но питательную ценность всё же имел. Спать не хотелось, поэтому разговоры затянулись до глубокой ночи. Джулия рассказывала то о себе, то о детях, пока, наконец, слова не зашли за её местоположение.

— Это всё нереально, — говорила она. — И я прекрасно это понимаю.

Бернард лишь пожимал плечами и думал, пока Кира в который раз вспоминала гостиничный кофе. Он был хотя бы с запахом. Чем дальше дело шло от центра этой Зоны, коим, похоже, было что-то неподалёку от гостиницы, тем мрачнее обстояла ситуация с реализмом.

— Ты говорила, что Зона не любит нарушителей, — в какой-то миг мужчина обратился к мисс Вонг.

— Ну… да, — отозвалась та.

— Что ты имела ввиду?

— Да ничего, ровным счётом, — девушка пожала плечами. — Просто вырвалось.

— Я изначально знал, что иду в пространство, не являющееся реальностью, — продолжил Томпсон. — Оливия, с которой я сюда шёл, так не думала, и стоило нам разойтись, как она исчезла.

— Когда я почувствовала себя как в инкубаторе и приняла мысль, что так быть не должно, везде стали пропадать люди. Я думала, что сплю или в коме, — Джулия подхватила мысль.

— А ты наигралась и поняла, что реальность не может быть такой сладкой.

Мужчина взглянул на Киру. Та, немного подумав, кивнула. Бернард поднялся на ноги, посмотрел в окно. Снаружи под фонарным светом не было даже ни одной бродячей собаки. Томпсон вернулся к своему месту, присел. Не меньше минуты стояла гробовая тишина, нарушить которую никто не решался. Витала грусть, разбавленная горьким привкусом безысходности. В конечном итоге Бернард посмотрел сначала на Джулию, затем на Киру, а после произнёс:

— Мы — нарушители. Зона нас отбраковала.

— Разумно, — признала женщина, кивнув. — Но это не совсем мой случай.

— Зона не видела смысла тратить на Вас свои ресурсы, Джулия. Я сомневаюсь, что у этой… сущности? — Томпсон немного задумался. — Я сомневаюсь, что у Зоны неограниченные ресурсы, иначе бы она так и держала каждого, в том числе меня или Киру, отдельно в своём приторно слащавом мирке.

— Разумно, — Миссис Фишер в который раз за вечер тяжело вздохнула.

Вновь повисла тишина, нарушило которое уже желание разойтись по комнатам и уснуть. Бернарду, впрочем, далеко идти не пришлось — диванчик в гостиной оказался его пристанищем на эту ночь. Кира же была направлена в детскую, пустота которой нешуточно давила на Джулию Фишер. Если первые дни отпуска от сложившейся в жизни суматохи были вполне себе хорошим, то сейчас… Сейчас этот кошмар был близок к границе невыносимого.

Мысли Киры были заняты Томпсоном. Гормоны даже в Зоне никуда не делись. В ход шли не только «вместе навсегда» в розовом обрамлении, но и достаточно типичные для возраста мечты с эротическом формате. Однако вместе с этим Вонг прекрасно понимала, что Бернарду-то она и не особо нужна.

Наступившее вскоре утро не принесло никому бодрости и длилось недолго. Не решаясь друг друга покидать, гости Зоны в который раз отправились изучать просторы необычного объекта. На этот раз цель была новая: найти таких же «нарушителей», каковыми являлись они сами. Однако чем дальше приходилось заходить, тем более серыми были улицы зелёной в нормальной реальности части города.

========== Пятнадцать. Гостья ==========

Утро было действительно очередным. У Бернарда от диванчика в гостиной болела спина, но гнать на него одну из окружающих его барышень он не собирался. Ему казалось, что именно на этом месте каждый новый день начинается куда более серым, нежели предыдущий. Краски Зоны либо блекли, либо приедались.

Чем больше времени доводилось проводить вместе, тем больше было повод для того, чтобы помолчать. Разговоры постепенно свелись к однозначным ответам на конкретные вопросы. Если Кира и Бернард ещё старались поддерживать связь из-за некого обоюдного влечения, то Джулия предпочитала держаться от этой парочки на расстоянии. Юная мисс Вонг напоминала женщине собственных детей, наводят тем самым только грусть, а Томпсон банально не вызывал излишнего доверия — больно он миссис Фишер напоминал её убежавшего муженька.

Других людей вокруг так и не было. Да что говорить о людях… Не было ни бродячих собак, ни голубей, ни даже тараканов у помойных баков, от которых, к слову, Зона не генерировала никакого запаха при характерном для него виде. «Совсем обленилась, » — периодически подумывал Томпсон, замечая несовершенство нереального мира. Здесь было сложно, сложно психологически, но иного выбора пока не предоставлялось.

Размышляя над смыслом происходящего и возможными путями побега в очередной раз, Бернард сидел в уже ненавистной ему гостиной. Закинув ногу на ногу, в руках мужчина держал чашку с безвкусным горячим кофе, которую не так давно принесла ему Джулия, словно пытаясь этим жестом сломать (или хотя бы начать пробивать) стену между ними, которую она вырастила самостоятельно и совершенно бессознательно. В какой-то миг, когда мисс Фишер уже ушла, заскрипели ступеньки. Томпсон поднял глаза. Спустившаяся уже вниз Кира, дойдя до мужчины, улыбнулась.

— У меня там дверца от шкафа отвалилась, — девушка немного смутилась.

— Ну пойдём, — Бернард встал на ноги и тяжело вздохнул. — Посмотрим.

Дверце, как оказалось, действительно пришёл конец. Мужчина не совсем понимал, на кой-ляд Кира вообще туда полезла, но факт от этого не переставал быть фактом: крепление погибло в неравном бою. Вопросы по этому поводу Бернард считал лишними. Он молча попытался исправить ситуацию, но толку от этого было не так, чтобы много.

— Как ты её так вырвала? — он взглянул на мисс Вонг.

— Клянусь, не знаю, — девушка в который раз улыбнулась. — Я ничего с ней не делала. Оступилась, опёрлась, а она и отвалилась вниз.

— И ты пришла ко мне? — теперь улыбался уже Томпсон.

— А к кому мне ещё идти? — Кира пожала плечами. — Джулию я побаиваюсь, если честно. Сама ничего сделать не могу. А ты единственный, которого я тут хотя бы знаю.

— Только ли знаешь?

Бернард и сам не до конца понимал, на кой-чёрт сказал это вслух, но отступать было поздно и не имело смысла. Стоило расставить все точки над «i», и чем раньше это будет сделано, как он думал, тем проще им будет сосуществовать потом.

— Что ты имеешь в виду? — Вонг решила съехать на «дурочку». Она отвернулась к окну и опустила взгляд в пол.

— Я вижу, что отношения у нас выходят из разряда взаимопомощи в попытках отсюда уйти.

— А что я могу с собой сделать? — Кира резко обернулась. — Не чувствовать?

— О боги, — Бернард в который раз за день тяжело вздохнул. — Я не говори тебе отказываться от того, что ты ощущаешь. Просто… Мне лучше знать, насколько далеко это зашло.

— Чтобы пресечь? — улыбка мисс Вонг на этот раз была скорее грустной. — Прижечь, как кровоточащую рану.

— Кира, пойми, — Томпсон не совсем понимал, с какой стороны ему лучше зайти в этом разговоре. — Ты вызываешь у меня глубокую симпатию. Но я не могу переступить через себя и свои принципы, чтобы вылить её в большее.

— У тебя принципы всегда стоят на пути отношений?

— Прости? Что? Нет, ты не так…

— Всё я так поняла. Маленькая? Может быть. Но я тут уже торчу немало времени, детектив. И, поверь, возраст мой от этого… Стоит на месте! Да, чёрт возьми, сколько бы я тут не торчала, я ни на день, по ощущениям, не постарела.

— Кира… — Бернард подошёл ближе к девушке.

— Да, я Кира, — она скрестила руки на груди. — Ничто не даёт тебе права диктовать мне, что чувствовать и как быть.

— Я и не хотел, чтобы…

Повисла тишина. Томпсон не видел смысла думать. Он решил поступать так, как велят ему чувства и эмоции. Мужчина приблизился к Кире и положил руки ей на талию. Он вновь хотел что-то сказать, но быстро понял, что это — лишнее. Бернард приблизился к девушке, наклонился. Та прикрыла глаза…

И раздался стук. Стук в дверную раму. Оба резко обернулись.

— Ребят, — Джулия выглядела крайне взволнованной. — Кажется, у нас гости.

Бернард, едва не сбив по пути с ног миссис Фишер, пулей вылетел из комнаты. Он быстро спустился по ступенькам и заметил гостью сам. Женщина, немногим младше его самого и Джулию. Томпсон осторожно вышел на улицу, после чего окликнул её:

— Постойте!

Незнакомка обернулась.

Её сложно было описать как-то однозначно. Она явно не ожидала здесь кого-либо встретить. Нельзя было её назвать взволнованной, она скорее была напугана. Бернард подходил всё ближе, и на каждый его шаг женщина вздрагивала. Когда он оказался совсем рядом, она едва не упала, благо, Томпсон быстро среагировал и успел её поймать.

Уже дома незнакомка смогла лишь представиться. Как оказалось, звали её Кимберли. Помимо этого она и двух слов связать не могла: речь сбивалась, язык заплетался, все конечности от напряжения в буквальном смысле дрожали. И казалось, что дрожь эта заразна. Кира, которая сначала смутилась визитом Джулии в самый неподходящий момент, теперь волновалась, ведь эти Кимберли казалась самой настоящей проблемой. Вонг словно ощущала, что визит гостьи не несёт абсолютно ничего хорошего в их уже слаженную (насколько это в принципе было возможно в подобной ситуации) жизнь. Однако выглядела она живой. Живее всех их вместе взятых.

Джулия словно читала чувства новоприбывшей в их дом Кимберли, отчего сориентировалась верно: после приёма успокоительного с седативным эффектом гостья уснула как младенец до самого утра. Бернард не совсем понимал: действительно ли в Зоне работают как надо все таблетки или сыграл свою роль эффект плацебо.

К утро нервозность вернулась, но уже не в столь ужасающих масштабах. Кимберли смогла связно говорить. Да, она запиналась, иногда заикалась, но её хотя бы можно было понять. Уже с первых слов стало ясно, что женщине тяжело. А когда её история подходила к нынешнему моменту, тяжело было уже всем вокруг: факт убийства отдавал едва заметным шлейфом безумия.

Что, возможно, было самым страшным, так это то, что никто не понимал, что несёт смерть в Зоне. Очнёшься ли ты тогда в своей реальности или не очнёшься нигде и никогда вовсе? Что в первом случае, что во втором никто об исходе даже не узнает.

Бернард понимал, что жертвой Кимберли был всего лишь очередной болванчик Зоны, но легче ему от этого не становилось. Он чётко знал, что женщина тогда не понимала, что всё, что вокруг — нереально. Также Томпсон не выбрасывал из головы тот момент, что Кимберли могла до сих пор не понимать, что с ней, а Зона всего лишь сводила её с ума, используя для этого меньше ресурсов.

У Киры же создавалось ощущение, что Кимберли в гостях задерживаться не собирается. Впрочем, женщина и сама прекрасно понимала, что ей здесь не место.

Пока Джулия занималась завтраком, Вонг вернулась к книгам, но автором теперь была уже она. Девушка находила пустые страницы, брала шариковую ручку и творила. Творила тексты, рисунки, стихи. Всё, что приходило в голову. Конечно же, большая часть была всего лишь шуткой, но в некоторые свои строки Кира всё-таки непроизвольно вкладывала достаточно серьёзные мысли. Бернард всё это время приглядывал то за ней, со странной для себя неловкостью вспоминая прошедший вечер, то за гостьей.

Кимберли изучала помещение. Ей здесь не нравилось. Это место было слишком… семейным. Таким, чего в её жизни никогда не было и не должно было быть. Все фотографии на стенах бесили, скрипучие ступеньки раздражали не меньше, а Томпсон, будучи мужчиной достаточно видным, вызывал лишь сексуальное влечение. Женщине было плевать, как она выглядит, кто есть Бернард и кем кому приходится. Она просто хотела его до степени отчаяния. Возможно, поэтому ни ей не нравилась Кира, ни Кире — она.

В любом случае, Кимберли отдавала себе отчёт в том, что пора уходить. И, как только в комнате осталась она одна, раздался стеклянный дребезг. На шум тотчас же примчался Томпсон, но гости уже как не бывало. Осталось лишь разбитое окно.

Мужчина пулей вылетел во двор, но не было даже ни малейших следов Кимберли.

Быть может, Зона забрала её обратно?

========== Шестнадцать. Новая Зона ==========

Пропажа Кимберли была далеко не самой приятной ситуацией, но оценивали её все по-своему. Кира была рада, ведь видела в женщине источник опасности и, что тоже немаловажно, конкуренцию. Джулия пребывала в неоднозначных чувствах: и жаль было, что внезапное пополнение импровизированного отряда ушло, и радостно, что в доме на один лишний рот стало меньше. Бернард же взгрустнул о двум причинам.

Во-первых, мужчина не понимал, в каком состоянии была Кимберли и насколько опасна для остальных. Во-вторых, он не был до конца уверен, что Зона забрала женщину, поэтому отталкивался от того, что вся их немногочисленная группа отныне может быть под небольшой, но несколько безумной угрозой. И, в-третьих, Томпсону отчего-то казалось, что чем больше людей сейчас здесь бродит, тем быстрее этот кошмар закончится.

Новый день вновь не радовал, ведь каждый из них был совершенно однотипным. Вновь прогулка по окрестностям в надежде найти ещё кого-нибудь (или хотя бы беглянку), безвкусная еда, не пьянящий алкоголь, сигареты без запаха. Никаких котиков, чтобы почесать им за ушком или голубей, которые готовы были обгадить каждую проезжающую под ними машину. Ни, чёрт возьми, этих самых машин! В общем, полная пустота.

— Отвратно, — из раза в раз повторял Бернард, характеризуя ситуацию.

И, что ничуть не странно, каждый соглашался, не произнеся при этом ни слова.

За рассветом близился закат. Кира вновь развлекалась пустыми книгами. Томпсон думал о своём. Небольшой телевизор, стоящий всё это время в гостиной, работал с переменным успехом: он либо выдавал белый шум, либо показывал какую-то зацикленную дребедень, где один и тот же диктор, подписанный буквами из разных алфавитов, выдавал набор букв, вещая периодами на разных языках. Несложно догадаться, что Бернард первое время пытался увидеть в этом хоть какой-то смысл, но попытки подобных страданий он довольно быстро решил оставить.

Джулия ушла спать первой. Она периодически носила с собой какой-то томик, будто боясь, что и из него, как и из других книг, пропадут все буквы. Томпсон углядел в названии «Войну и мир». Ему было немного стыдно, ведь он так и не осилил в свои годы сие произведение. Как бы мужчине не относился уважительно к классической литературе, большую часть он считал откровенно скучной. Особенно это касалось не столько прозы, сколько поэзии.

Кира проследовала к себе молча, Бернард пошёл следом. Оба понимали, что обсудить случившееся между ними стоит.

Поднявшись по ступенькам, которые, к удивлению, в этот день уже не скрипели, девушка зашла в свою комнату. Проследовав за ней, Томпсон закрыл за собою дверь. Он сел на вторую кровать напротив Киры, оба некоторое время молчали. В воздухе витало напряжение, и виновата была в нём никак не Зона. Бернард долго думал, с какой стороны к этому вопросу ему лучше подойти. В конечном итоге, так и не дождавшись, мисс Вонг присела к нему ближе и обняла. Обняла тепло и как-то по-домашнему. Мужчине от этого стало лишь тяжелее. Он не знал, чем на подобное лучше было бы ответить.

Бернард обнял девушку в ответ, после чего, совсем не как отец или брат, поцеловал её в лоб. Кира, скрывая это, мимолётно улыбнулась. Выждав короткую паузу, она взглянула на мужчину. Оба при этом не роняли ни слова. Томпсон улыбнулся девушке, а она, словно отвечая, потянулась к его улыбке.

За миг до поцелуя Бернард надеялся, что чувства в Зоне тоже поддельные. Но нет, с каждой последующей секундой он всё меньше отдавал себе отчёт в своих действиях. Кира пыталась расстегнуть его рубашку, а он не мешал. Мужчина был возбуждён. Он мог лишь поддаваться и идти навстречу. С каждым последующим мгновением сдерживать страсть внутри себя было всё сложнее. Томпсону не только нравилась Кира как девушка, но и интима в его жизни в последнее время было не очень-то и много. Природа брала своё.

Вонг же наслаждалась. Оказавшись на небольшой кровати под мужчиной, она вновь улыбнулась, но на этот раз взволнованно. Одежды на них было всё меньше; стеснение хоть и удавалось перебарывать, но оно всё же давало о себе знать. От каждого поцелуя Бернарда кожа девушки горела, и это было до безумия приятно.

Кира тихо стонала. Томпсон не сдерживал своей одышки. Все его тело постепенно становилось влажным от пота, но девушка этого даже не замечала, будучи обычно довольно брезгливой к подобным вещам.

Кровать не скрипела, как обычно. Зона словно решила скрыть от «нарушителей» свои звуки. Но Бернард, в нормальной ситуации обращавший на подобные вещи внимание, даже не придавал этому никакого значения. Он был слишком увлечён Кирой, двигаясь в такт с ней.

Они уснули вместе с улыбками на лицах, а просыпаться обоим было страшно. Бернард очень быстро понял, что ночь была ошибкой, причём конкретно его ошибкой. Он не сдержался, за что себя и винил. Он встал, думая, что девушка спит, и поспешил покинуть её комнату, прихватив свои вещи. Кира же это слышала, стараясь не шевелиться. Да, она была рада ночи, но ощущение, что она Бернарду не нужна, очень больно кусало за душу.

Однако ситуация не обсуждалась. По взглядам всё было понятно: зря. Жалели оба.

Ближе к обеду дом вновь был покинут, на этот раз путь лежал к торговому центру, с которого всё и началось. Когда Бернард оказался в этом странном мире с Оливией, там ничего не было, но сейчас его буквально тянуло к тому месту.

Центр был уже не так оживлён, как в первые дни Томпсона здесь. Если раньше кофе здесь был хотя бы ароматным, то сейчас от него пахло так же, как в доме Джулии — никак. Киру эта весть опечалила, а Бернарду чётко дала понять, что Зона точно сходит с ума. И чем ближе они подходили к торговому центру, тем чётче это гадкое чувство прослеживалось.

Бернард, волнуясь, замер, прежде чем открыть непрозрачную дверь в павильон, в котором всё началось. Он медленно потянулся к ручке, толкнул дверь вперёд, после чего буквально обомлел.

Она была там.

Чёртова Зона, эта странная субстанция, была там.

Она казалась не такой большой, но Томпсон зуб готов был дать, что это была именно она.

— Невозможно, — прошептал он, подходя к ней ближе. — Быть не может…

— Это… она? — Джулия подошла чуть ближе, но совсем вплотную, как Бернард, приблизиться не решалась.

— Она, — мужчина кивнул, после чего обернулся в сторону дам. — Но я не уверен, что это вернёт нас обратно.

— Почему же? — Кира тоже подошла немного ближе.

— Это не может быть так просто, — Томпсон вновь отвернулся к Зоне. — Я поверю, что оно отведёт нас куда угодно, но не в то место, из которого нам угораздило исчезнуть.

— Бернард, если Вы шагнули сюда сознательно, то мы — нет, — Джулия завороженно изучала объект.

— Если честно, я многое бы отдал сейчас за то, чтобы повернуть время вспять и не поступать так глупо.

Кира, отвернувшись, грустно улыбнулась, воспринимая эту фразу на свой счёт. Она решительно подошла ближе и встала рядом с Томпсоном. Вдруг раздались чьи-то шаги. Бернард отвлёкся, увидев там очередного болванчика, а юная мисс Вонг сделала шаг.

Шаг в неизвестность.

Ведь терять ей здесь больше было нечего.

— Твою же мать! — только успел крикнуть Бернард, пытаясь поймать воздух перед собою.

========== Семнадцать. Ничего ==========

А в руках был лишь только воздух. Он был всем, что Бернард успел ухватить вслед за Кирой. Он бы и сам бросился в объятия Зоны, да только та исчезла спустя один только миг после того, как девушка сделала свой отчаянный и импульсивный шаг.

Томпсон ещё долго после этого шага ругался. Ругался вслух, громко и жёстко, пнул в какой-то момент ни в чём не повинную пустую урну, которую тотчас же Зона вернула на место, в прежнее её положение. Джулия могла в ответ только молчать, а зоновские болванчики не реагировали вообще никак. В определённый момент мужчина, конечно же, успокоился и взял себя в руки, предварительно сделав глубокий вздох. Миссис Фишер, наблюдавшая всё это время за буйством тёмных красок внутреннего мира Бернарда, отметила из его матерного словарного запаса для себя несколько новых слов и выражений.

Неясно, лучшей ли идеей было возвращаться в гостиницу, а не домой к Джулии. Болванчиков уже у центра становилось заметно меньше, а окраин тогда и вовсе могло не быть. Цвета по-прежнему блекли в глазах гостей. Всё меркло буквально на глазах, а веки, казалось, наливались свинцом. Каждый последующий шаг давался тяжелее предыдущего. Джулия весь путь героически молчала, Бернард, подобно ей, также не издал ни слова.

От Оливии в гостинице не было ни малейшего следа. Томпсон иногда вспоминал её, но без фанатизма. Интересно было, как она и что с ней, да жива ли вообще. Бернард примерно знал, о чём она мечтает, а из-за того, что знакомы они были не первый месяц, иногда даже переживал о её здравии.

На ресепшене не было той постоянно лучезарно улыбавшейся девушки. Бернард взял какой-то случайный ключ, вскоре после чего без затруднений открыл им дверь. Он не смотрел уже в сторону Джулию, а шёл, словно на автопилоте, к кровати. Едва тело заняло горизонтальное положение, и мужчина закрыл глаза. Это, пожалуй, было одним из самых приятных моментов для него за всё последнее время. Веки, казалось, окаменели, от чего открыть глаза становилось невозможным. Силы покидали тело Томпсона так быстро, что ему казалось, что из него попросту высасывают все соки. Но, стоит отметить, это было даже приятно.

Бернард не знал, что в тот момент ощущала Джулия. И даже не хотел знать. Мир вокруг слился в сплошную черноту, и впервые в жизни мужчина словно сознательно ушёл в бессознательное состояние.

Заснул.

И сон этот, как показалось Томпсону, длился не долго.

Он открыл глаза.

И оказался…

Нигде.

Кругом была пустота. Ничего. Не было границ между полом и стенами, тело не ощущалось как тело. Мужчина попытался встать на ноги, и у него получилось. Он чувствовал себя раздетым, а свет здесь был настолько ярким, что заставлял руками закрывать глаза и не давал разглядеть даже собственную кожу, заставляя поверить в то, что всё вокруг было морозно-белым.

========== Восемнадцать. Перелом ==========

Тьма вдруг начала наполняться светом. Кира ощущала слабую, но довольно неприятную боль по всему телу. Открыв глаза, она имела больше вопросов, нежели ответов. Вокруг были какие-то непонятные кусты, которые, казалось, искололи всю кожу.

Кое-как, практически не отрывая тело от земли, девушка выбиралась из них. Когда в глаза, наконец, ударило солнце, она крепко зажмурилась. Глаза привыкали к тёплому свету долго. Это было странно.

Девушка долго сидела на коленях, сжимая руками зелёную сочную траву. Ощущения по-прежнему были непонятными, но одно сказать можно было точно: она выбралась. Кира чувствовала всё ярко, в нос бил запах свежести, а растительность под коленями была влажной. Несмотря на то, что вокруг никого не было, мир казался настоящим.

Кое-как юная мисс Вонг поднялась на ноги. Когда глаза более или менее полноценно приспособились к некогда привычному свету, она осмотрелась по сторонам. Это место было ей знакомо. Этот мост, под которым ей сейчас повезло очнуться, был именно той частью вселенной, с которой всё началось. Здесь ровно ничего не изменилось.

Кира поднялась по тропе выше, вышла к дороге. Асфальт был влажным. Как и тогда. Почему-то резкая боль словно пыталась уничтожить руку. Она усиливалась с каждой минутой.

Никого рядом не было. Девушка вновь осмотрелась по сторонам. Где-то вдали загремел фургончик. Кира стояла на месте, и совсем скоро автомобиль остановился прямо у девушки. Опустилось боковое стекло, из него выглянул мужичок с большой лысиной. Девушка по-прежнему щурилась, никак не могла его разглядеть.

— Кира? — словно удивился мужчина.

— Мистер Джонсон? — она узнала его по голосу. — Дядюшка Тейлор?

— Боже, милая моя, — мужичок выскочил из машины и подошёл ближе к Кире. — Что с тобой случилось-то? Вся в грязи, в ссадинах! Тебя сбили? Обидели? Кира?

— Я… — девушка задумалась. — Я не помню, мистер Джонсон. Я очнулась под мостом, как-то выбралась, и тут Вы…

— Боже, милая моя, — Тейлор взял мисс Вонг под руку и повёл к пассажирскому сидению. — Тебя никак родители найти не могут. В город, говорят, поехала, и пропала.

Кира толком не слушала, что пытался ей сказать Тейлор. Как только она села на пассажирское сиденье, автомобиль тронулся. Каждая кочка, в которую заезжал мистер Джонсон, отдавала девушке в руку. Боль доходила до уровня «ещё немного, и станет невыносимо». Однако вскоре это закончилось: Кира покинула проклятый фургончик, оказавшись едва ли не под дверью родительского дома, по которому, стоит признать, она скучала.

Спустя час девушка была в больнице, а спустя ещё полтора — дома с гипсом на руке. Была вызвана полиция; Кире вообще казалось, что ещё немного, и родители подымут боевую тревогу всемирного масштаба.

Разговаривая со служителем закона, девушка не спешила говорить про Зону. Она вообще не стремилась что-либо рассказывать о пережитом, ведь сама не до конца отдавала себе отчёт в том, что это всё было действительно пережито. Её не было дома меньше суток, и мозг, отключившись от падения, скорее всего сам придумал такие яркие и несколько нездоровые приключения, как дал понять один из медиков в больнице, где накладывали на сломанную руку гипс. Однако откуда тогда Бернард, которого она никогда в жизни не видела? Откуда Джессика, с которой она тем более не могла быть знакома?

На все вопросы, которых становилось только больше, лишь предстояло найти ответы.

Ссадины заживали быстро, а перелом только и мог, что напоминать о себе. Кира пыталась изо дня в день вспомнить людей, с которыми контактировала в Зоне. Некоторых смогла найти в интернете, некоторых словно и не существовало вовсе. Один из первых её товарищей там в реальном мире оказался известным музыкантом, но одного из тех жанров, которых мисс Вонг терпеть не могла больше всего. У Джулии не было даже страницы на фейсбуке, вообще интернет не пестрил данными о ней. Тишина была и про Бернарда. Что правда, Кира нашла какую-то Оливию, которая подходила под описания, но и у той на странице не было ни единой фотографии со знакомым лицом. Постоянно рядом с девушкой был какой-то неизвестный мужчина, а периодически мелькали кадры с ней одной на фоне популярных курортов.

Дело об аварии, в результате которой Кира могла упасть, в итоге закрыли за недостатком улик, а девушка ощутила на себе такую малоприятную вещь, как гиперопека. Её отвозили на учёбу и забирали оттуда, толком не давая возможности спокойно прогуляться.

Однако это не мешало девушке пытаться найти хотя бы что-то про Бернарда, дабы не выглядеть сумасшедшей в собственных глазах.

========== Девятнадцать. Скоро ==========

В определённый момент кто-то словно подкрутил регулятор яркости, и Бернард, наконец-то, смог открыть глаза. Вокруг всё действительно было белым, это угнетало. На подсознательном уровне зарождалась паника, с которой мужчина достаточно успешно боролся. Он сделал несколько шагов вперёд, каждый из который отдавался звуком удара каблука туфель о кафель. Всё здесь слышалось чётко, а любое движение казалось резким.

— Забавно, — заключил в какой-то момент Томпсон, в неизвестно который раз оглядываясь по сторонам. — Что это?

Хотелось бы в традициях эпоса сказать, что небеса разразились громом и молнией, послали на Землю… Но нет. Не последовало никакого звука. Несмотря на то, что вокруг ничего не было, всё равно казалось, что всё замерло. Не открывалось никаких люков, не было никаких зловещих и странных звуков. Просто в миг вокруг Бернарда закружилась бумага. Мужчина оглядывался из стороны в сторону, пока не поймал несколько листов. Все они были совершенно одинаковыми, на каждом было написано только одно слово: «Зона».

Едва Томпсон выпустил листы из рук, как те, не загораясь, быстро начали тлеть, не издавая при этом никакого запаха и не излучая тепло. Мужчина понял, что с ним говорят.

— Ты ответишь на все мои вопросы?

И снова закружилась бумага. Бернард выхватил лист, а остальные сразу же начали тлеть.

«Пока есть время, » — было написано там.

— Почему вокруг ничего нет?

Зона словно зависла. Бумажный торнадо пришёл не сразу. Половина листов была пустой, оставшиеся не несли никакой смысловой нагрузки. Даже не имея на руках конкретного ответа, Томпсон понял, что Зоне нужна перезагрузка. И та словно ощутила это понимание, отчего бессмысленная бумага за миг дотлела.

— Из-за чего ты появилась?

И вновь возникла в диалоге пауза. Листы, летавшие вокруг Бернарда на этот раз, были больше, текст висел с двух сторон, но был он связным и осмысленным; не таким, какой последовал на предыдущий вопрос. Когда мужчина выхватил одну бумажку, остальные, по примеру предшественников, начали исчезать.

Для Томпсона этот ответ был тоже понятен и где-то совпадал с его собственными домыслами. Этот вопрос был одним из самых важных для него.

Зона от этого становилась ещё более непонятной сущностью. Не было ясно, чувствует она что-то, питается или кого-то (что-то?) питает. Но она откуда-то знала, что грядёт конфликт. На листе, который держал в руках Бернард, были даты прежних появлений Зоны, часть которых совпадала с мировыми трагедиями. Возможно, Зоне необходимо было «сработать» на ком-то конкретном. Сейчас, как обосновывала сама странная сущность, она была необходима: невозобновляемые ресурсы постепенно подходили к концу, а рядом была та мразь, которая ради барреля нефти готова была уничтожить миллионы, если не миллиарды, жизней. Зоне это не нравилось.

— А я здесь зачем? — Томпсон выпустил из руки лист. — Как мне отсюда выбраться?

Бумажка ещё налету начала тлеть. Бернард вновь оказался в пустоте совсем один. На этот раз в ответ полетел только один лист: «Ещё не время».

— И когда это время настанет?

Бернард ощущал, как теряет своё спокойствие, как верх над ним берут чувства, но Зона словно помогала мужчине с этим наплывом негатива справиться.

Вокруг всё словно стало рассыпаться, ощущение кафеля под ногами исчезло, словно никогда его и не было. В определённый момент Бернард понял, что он летит. Летит вниз, а зацепиться было не за что. Это было страшно настолько, что Томпсон в голос закричал. Этот страх брал верх.

Но буквально спустя миг Бернард очнулся. Он резко открыл глаза и едва не подскочил с кровати. На потолке была одна большая надпись: «Скоро». Как и бумага, которую в него кидала Зона, та надпись быстро начала тлеть и вскоре исчезла, словно никогда там и не появлялась.

Вскоре пришлось покинуть спальню, Джулия уже бодрствовала. Однако рассказывать ей о произошедшем мужчина не торопился.

========== Двадцать. Единственный шанс ==========

Жизнь Киры вне Зоны довольно скоро скатилась в рутину. Она ходила в школу, готовилась к экзаменам (которые, что не удивительно, проклинала), общалась со сверстниками. Самой важной частью жизни стали, пожалуй, поиски, но ни Джулия, ни Бернард не давали о себе знать. Порой наступали тяжёлые моменты отчаяния, когда хотелось опустить руки и уйти жить своей жизнью, но каждый раз мир словно подкидывал стимул продолжать начатое.

Одним из таких моментов был вечерний просмотр новостей с родителями. Мать, как всегда, молчала, а отец недовольно бурчал что-то в адрес ведущего телепрограммы. То полиция продажная, то люди все — свиньи, то медики калечат, а не лечат. С каждым сериалом надо было поговорить, спросить у героев, что за ерунду они творят, а на футболистов, конечно же, покричать, ведь те совсем не знаю, что делают, да и ноги у них однозначно кривые и растут не из того места.

Когда вновь перед глазами была новостная сводка, Кира тяжело вздохнула. Она не любила новости, ведь редко в них говорили о хорошем. Теракты, смерти, пожары, преступления. Ну, и какой-то бабушке починили скамейку, куда без этого. Надо же скрасить окружающую черноту резким пятном какого-то яркого цвета. Например, лилового, как та самая скамейка.

В какой-то момент диктор сменился, и юная мисс Вонг обратила на него внимание. Голос был чертовски знаком, а это имя…

Бернард. Бернард Томпсон. Какой-то там офицер…

Кира едва не открыла рот. Да, чёрт возьми! Это был именно тот Бернард. Но он был всё равно каким-то странным. Что-то в нём было не так. И лишь спустя некоторое время девушка поняла, что он всего лишь был моложе того, с которым ей посчастливилось провести время в Зоне.

— Да ладно, — шёпотом произнесла Кира, после чего сорвалась со своего места под недоумевающие взгляды родителей.

И интернет подтверждал, что это точно тот мистер Томпсон. Ещё не в том звании, в котором им довелось встретиться, но он. И Кира рада была бы к нему сорваться, но все её попытки вырваться в город мужчины разбивались о суровые лица родителей. На что она только не шла, чтобы выехать, цеплялась за любую возможно, но каждый раз натыкалась на однозначное «нет» то от отца, то от матери. И это было больно даже несмотря на то, что девушка прекрасно понимала, что она достаточно юна, и в опеке над ней со стороны родителей нет ничего плохого.

Оставалось только сидеть на своём месте и грустить. Продолжать волочить своё тело в школу, готовиться к экзаменам, жить своей жизнью. Без Томпсона, следующего появления которого в существовании девушки могло и не быть.

О Зоне также не приходилось никому рассказывать. Не было необходимости и желания. Кира была более чем уверена, что если в принципе кто-то незнакомый об этом узнает, то сочтёт её слабоумной, а если информация попадёт в руки уполномоченных людей, кои, как была уверена девушка, обязательно были, то жить ей до самого момента смерти во тьме и уединении, дабы дальше эта информация никуда не ушла.

Когда школьные экзамены остались за спиной, мисс Вонг поймала удачу за хвост — девушка уехала на учёбу в другой город, получив там стипендию. Время шло быстро, иногда даже чрезмерно. Менялись в жизни лица: появлялись новые друзья и подруги; даже доводилось вступать в отношения, но все они рушились в тот момент, когда Кира по чистой случайности вспоминала, что в её жизни некогда был Бернард. Она продолжала свято верить в то, что всё ими пережитое было реально.

Каждый раз, как мысль о Томпсоне влетала девушке в голову, она грустила. Это гадкое чувство могло сопровождать Киру днями и неделями. Если в моменты «до» она готова была отвечать на ухаживания ухажёров, то «во время» находила предлог этих бедолаг отшить и уединиться. Мало кто девушку понимал:кто-то ссылался на творческую натуру, а кто-то — на своеобразность характера. Некоторым это чуждо было настолько, что они считали мисс Вонг сумасшедшей. Но про Бернарда она, несмотря ни на что, никому не рассказывала.

Одни из отношений Киры зашли как никогда далеко. Это был четвёртый курс, преддипломная практика, девушка готовилась к помолвке. Женихом выступал не самый простой человек — Стив Морган. Пусть и не самый красивый, но довольно обеспеченный молодой человек. За их брак выступали родители с обоих сторон, а окружающие считали, что друг другу они идеально подходят. Периодически Кира чувствовала с ним себя счастливой, причём эти моменты счастья заставляли убрать мысли о Томпсоне в далёкий шкаф. Стив делал для невесты практически всё, что было в его силах, иногда заставляя в этом искать подвох.

К тому дню они уже жили вместе. Кира, как обычно, приготовила ужин, села за стол. Морган был на работе. Девушка включила телевизор, продолжая что-то рассматривать в телефоне. Ей было одиноко, когда небольшую квартирку накрывала тишина, а тут хоть кто-то что-то говорил.

В определённый момент мисс Вонг телефон пришлось отложить, ведь ведущий заговорил о Зоне. Кира даже не притронулась к еде. Она застыла. Каждое слово мужчины с экрана било по мозгу, а когда показали тот самый торговый центр, то девушке и вовсе стало не по себе.

Она понимала, что это — её единственный шанс.

Но внутри теперь бились два волка.

Один не хотел ворошить прошлое и желал оставить всё как есть.

Второй же был сильнее. Он выл. Выл о том, что попробовать стоит, ведь есть эта тема до сих пор так задевает, то с ней ещё далеко не покончено.

Кира и сама прекрасно понимала, что со Стивом они хорошие друзья, красивая пара, но плохие любовники. Им удобно было поддерживать друг друга и уходить от вопросов родителей благодаря всяческим изворотливым фразам на тему совместного сожительства. Морган не жил дома, а Кира не бывала ни на его работе, ни на его тусовках.

Еда, к которой девушка не притронулась, так и осталась стоять на столе. Рядом с полной тарелкой красовалась записка с извинениями. Родителям было отправлено сообщение. Сама же Кира, наспех собрав некоторые вещи и свои документы, летела в сторону вокзала, дабы успеть к тому проклятому торговому центру.

Ведь только там мог быть Бернард.

========== Двадцать один. Тревога ==========

Дорога была долгой. И тяжёлой. Жизнь Киры не подкидывала ей путешествий вовсе, а тут получилось едва ли не приключений из ничего. В какой-то момент ей начал названивать сначала Стив, а после — родители. Сначала девушка брать трубку боялась, после — слушала вопли и крики, а в итоге просто отключила телефон. Посмотреть время можно было на часах, спросить маршрут — у прохожих. Тем более, что на месте про Зону не знал только слепой или глухой отшельник из какой-нибудь фантастической пещеры, сознательно избегавший связей с внешним миром.

Гостиницы, мотели и даже хостелы в округе были заняты. Люди готовы были тратить баснословные деньги, чтобы посмотреть на странную и неведомую штуку. Новостные газеты пестрили яркими заголовками, варианты которых варьировались от каких-то ошибок учёных до инопланетных атак. Версии о Зоне были самыми абсурдными, как и её описания. Журналистам не давали попасть вовнутрь, благодаря чему те включали фантазию. Иногда перебарщивали.

Впрочем, не только журналистам приходилось обсуждать Зону в отдалении от неё. Не пускали вовнутрь никого. Ни за какие деньги. И не было нигде Бернарда. Кира пыталась заглянуть едва ли ни в каждую проезжавшую мимо и останавливающуюся рядом с торговым центром машину, она внимательно старалась рассмотреть каждого человека. Но никто из них не являлся Томпсоном. Вывод был один: она опоздала.

И Вонг не знала, что с этим делать. Мысль была одна, и та казалась несколько убийственной. Идти было всё равно некуда, даже на съём комнаты со всем этим внезапных ажиотажем не хватало денег. У родителей просить не хотелось, у Моргана — тем более.

Поэтому пришлось подойти к одному из военных у входа.

— Здравствуйте, — девушка очень сильно волновалась. — Мне нужен Бернард Томпсон.

Сначала мужчина посмотрел на неё как на дурочку, но после фразы «я знаю, что он там» отошёл и о чём-то заговорил по рации с другим человеком.

Вскоре Киру провели вовнутрь. Статный мужчина в погонах смотрел на мисс Вонг практически так же, как солдат на улице. Непонятно было, больше хотел он что-то узнать от Киры или развлечься, отвлекаясь от хаоса вокруг. Мужчина было собрался что-то спросить, но Вонг его перебила, едва тот успел открыть рот:

— Я знаю, что Бернард пропал, — она была уверена, что стоит заходить с козырей. — И пропала его секретарша.

— Раз Вы не ходите вокруг да около, мисс…

— Вонг. Кира Вонг.

— Мисс Вонг. То и я не буду. Кто Вам продал информацию? Мы заплатим больше, чем изменник.

— Мне никто ничего не продавал.

Повисла пауза. Кира начала волноваться ещё сильнее чем при входе. Она присела на стул напротив незнакомого ей мужчины, после чего почувствовала, как дрожат её руки и ноги. Было даже несколько страшно, но начало положено. Отступать некуда. Ложь наверняка будет наказана больнее, чем чистосердечное признание.

— Я была в Зоне. И встретила Бернарда там. Я надеялась, что я успею его застать…

Офицер тотчас же изменился в лице. Он не знал, как ему на это реагировать, но был уверен в действиях: спустя полчаса Кира была более спокойна и могла без запинок рассказывать про Зону, параллельно понимая, что та словно стирается из памяти. Но она чётко помнила Бернарда, Джулию и, что странно, Кимберли, которые также были в списках пропавших.

Беседа. к удивлению девушки, несмотря на всю формальность казалась достаточно лёгкой и непринуждённой, однако конца ей не виделось. Каждое слово было записано на камеру и на бумагу. Но к определённому моменту пришлось прерваться.

В небольшое помещение без стука ворвался солдат. Офицер кинул на него недовольный взгляд, но тот был напуган сильнее, чем его могли напугать здесь.

Из Зоны начали выходить люди.

========== Двадцать два. Страх ==========

Гостиница становилась серой буквально на глазах. Как и всё то, что было вокруг. Вскоре раздался звук, сильно похожий на треск. Бернард понял, что это знак: надо было бежать.

Это было то самое «скоро», о котором говорила Зона.

Не было времени объяснять всё Джулии. Мир словно выбивался из-под ног. Всё трещало, вибрировало, шумело. Некогда серо-голубое небо превращалось в единственный здесь источник белого шума. Здания не падали, а исчезали, превращаясь в пепел подобно тем запискам, которые совсем недавно в своём «сне» ловил Томпсон.

Они бежали туда, где было хотя бы что-то. За спиною исчезал целый мир. Высокие дома становились ничем, по всей поверхности асфальта шли тлеющие трещины. Непонятно было, пытается Зона уничтожить «нарушителей» или же наоборот всячески оттягивает момент их гибели, из последних своих сил генерируя перед ними нечто, отличное от пустоты.

Постепенно проявлялось чувство усталости, а исчезало всё только быстрее. Каждый шаг отдавал в мозг, а одышка не прибавляла оптимизма. Джулия понимала, что это конец, а когда Бернард выпустил её руку из своей, то женщина и вовсе отстала. Томпсон продолжал бежать, но оборачиваясь. В какой-то момент женщина упала.

— Беги! — успела крикнуть она.

И Бернард побежал. Так быстро, как никогда, словно открылось у него второе дыхание. Раздался жуткий крик, но он не оборачивался: было страшно. Мужчина понятия не имел, что довелось испытать Джулии. Жива она или нет? Больно или просто страшно? Зона выпустила её или сожрала, окутав своими загадочными объятиями?

В какой-то момент Томпсон понял, что бороться бесполезно — исчезающий асфальт был уже под его ногами, а впереди… Мира впереди не стало. Но он не кричал. Он переносил страх молча.

Сначала Бернард перестал чувствовать пальцы рук, после — сами руки. Ему казалось, что он не может больше стоять на ногах, а ближе к концу мужчина не мог даже вздохнуть — Зона парализовала всё тело. Остались лишь открытые глаза, перед которыми не было ничего, кроме угнетающей пустоты.

Комментарий к Двадцать два. Страх

Да, я знаю, что две последние главы можно было бы ради нормального объёма уместить в одну. Обычно я так и делаю, но тут это не имеет смысла.

========== Двадцать три. Её больше нет ==========

Кира могла лишь наблюдать.

Наблюдать, как целая орда людей покидают Зону. Она словно избавлялась от них. Большинство бедолаг были явно не в себе: кто-то плакал и бился в истерике, кто-то смеялся. Для некоторых выход в реальность стал облегчением, для некоторых — катастрофой. По лицам одних людей было видно, что они ничего не поняли, другие же оставили внутри странного объекта свою жизнь. Но Бернарда ни в одном из них девушка не видела. Она не решалась войти в толпу даже несмотря на то, что всё внимание солдат было обращено теперь не на неё. Вонг была уверена, что те люби могут и убить.

Чем больше людей Зона возвращала в реальность, тем громче становилось в помещении. Плач сменялся смехом, смех — воплем. Именно в таком вопле Кира смогла расслышать голос Джулии, а после увидеть и саму женщину, однако Томпсона рядом с ней не было.

Зато была Оливия, ушедшая в истерику. Никто не обращал на неё внимания. Она упала на колени и что-то кричала под себя, пока остальные проходили мимо.

Надежда увидеть Бернарда гасла с каждым увиденным новым чужим лицом, и когда, казалось, больше никого быть не может, Кира наконец заметила его. Все расходились по сторонам, а он стоял. Вонг смотрела на мужчину как завороженная. Тот же, когда понял, что произошло, сначала посмотрел по сторонам. Страх, что был на его лице до этого, сменился на растерянность. Он заметил Оливию и было собрался подойти к ней, но вскоре взглянул выше.

Кира улыбнулась, понимая, что это точно он. Она сделала первый шаг в толпу, и Томпсон пошёл ей навстречу. Мужчина не понимал, что за чувство овладевает им, но стоило ему обнять девушку, как он осознал, что так и должно быть. Было плевать, что скажут другие. Особенно мисс Вонг, которая теперь была полностью уверена в том, что она не сошла с ума.

***

«Выплюнув» последнего человека, Зона испарилась.

Понятное дело, домой никого сразу не отпускали. Многих ждала длительная терапия под психиатрическим наблюдением, некоторые умудрялись покончить жизнь самоубийством до её начала. Для Джулии самой драгоценной наградой было вернуться к детям, которых с тех пор она боялась оставить одних, но понимала, что будь она всегда рядом — не будет своей жизни уже у них.

Много кто не выдерживал реальной жизни после идеальной. Тяжело приходилось и Оливии.

Среди исчезнувших и вернувшихся были не только простые смертные, но и политики, некоторые из которых — довольно известные. Восстанавливались или сходили с ума они наравне с другими людьми несмотря на свои возможные привилегии. На фоне этого различные околополитические страсти утихали.

Бернард ещё долго корил себя за то, что переспал с несовершеннолетней, но вскоре всё это съехало в разряд шутки. Опыт жизни в Зоне мужчина счёл интересным, а после курса реабилитации от неё же, который, как ему самому казалось, был не нужен, вернулся к работе. Конечно же, теперь рядом была Кира, которая, получив диплом, переехала жить к Томпсону, несмотря на протесты родителей.

Да, определённая разница в возрасте между ними была, у некоторых она даже вызывала осуждение, но им самим на неё было плевать. Бернарду было комфортно, Кире — тоже, и оба считали это главным.

Даже несмотря на то, что Томпсону иногда казалось, что Зона всего лишь выкинула их на новый уровень, он был счастлив. Впервые за всю свою жизнь искренне счастлив.