Хранитель огня [Юрий Сергеевич Рытхэу] (fb2) читать постранично

Юрий Рытхеу Хранитель огня

Кэвэв шел, с трудом вытаскивая ноги из рыхлого снега. Позади оставался кривой след – беспощадное свидетельство возраста человека. Лет двадцать назад цепочка снежных ямок от ног казалась вычерченной по длинной ровной линейке на розовом снегу. Кривая линия следов напоминала Кэвэву о том, что ему пора проведать склад погребальных дров, укрытый над таежным озерком в потаенном месте. Свой дровяной запас старик держал в секрете, о нем не знала даже жена. С годами дерево стало сухим, березовые поленницы потемнели…

Кэвэв присел отдохнуть.

Как прекрасна тайга! Даже такая редкая и мелкая, как здесь, на самой границе тундры. И деревья похожи на северных людей – коренастые, крепко держащиеся за землю. Попробуй выкорчуй вон ту иву! Придется переворошить всю землю, долбить ломом вечную мерзлоту.

Кэвэв встал и зашагал дальше, стараясь аккуратно ставить ногу, чтобы не провалиться в снег. Он глубоко вдыхал свежий воздух, и легкая боль в груди была сладостной. Свежесть, верил старик, разглаживает морщины в легких, отслаивает наросший за многие десятилетия черный табачный налет.

Неожиданно в воздухе почуялось что-то новое, необычное, странное. Кэвэв приостановился, прислушался.

Так он делал всякий раз, когда в таежных дебрях что-то настораживало его. Словно внутри существовал какой-то второй человек, который всегда был начеку, чуткий, как тугая тетива лука.

В те годы, когда Кэвэв еще охотился в тайге, этот умный двойник работал круглые сутки, приносил ему славу лучшего добытчика пушнины. И теперь, когда Кэвэв почувствовал запах дыма, услышал людские голоса, увидел высокое пламя, он догадался о случившемся, и силы покинули его. Он свалился возле разоренной поленницы.

Подбежали люди, подняли старика и понесли к огню.

Кэвэв отбивался, рвался, но люди были сильные и крепкие.

– Дедушка, да ты что? – удивленно кричал самый большой, в собачьей меховой шапке. – Что ты брыкаешься? Чего ты боишься? У-у, дикий какой!

– Сама ты дикий! – закричал ему в лицо Кэвэв. – Дикий и дурной человек. Взяли мои дрова! Жаловаться буду в Москву! Бумагу напишу!

– Пиши, пиши, – ласково сказал большой, усаживая старика на проталину от огня. – Жадность свою покажи Москве.

Кэвэв увидел близко от себя высокое, чистое, чуть синеватое сильное пламя и над ним, над этим священным огнем, большое закопченное ведро с клокотавшим варевом. Это было кощунство.

– Зачем так обидели? – выкрикивал старик сквозь слезы. – Почему взяли? Сколько дров вокруг – вали да руби…

Высокий парень присел рядом.

– Извини, старик, – сказал он взволнованно. – Не знали, что это твои дрова. Завтра утром нарубим… Ребята устали. В наледь попали, промокли. Надо было обсушиться. А тут – дровяной склад. Вернем дровишки, не сердись.

Кэвэв вдруг понял, что до этого высокого парня не доходит самое главное

– какие дрова он сжег, на каком огне варит суп в закопченном ведре.

– Не простые это дрова, – всхлипнув, сказал Кэвэв.

– Знаю, – отозвался высокий парень, сдвигая собачью шапку на затылок.

– Таких дровишек поискать. Может, деньги заплатить?

– Да что я, на деньгах твоих буду гореть? – с болью воскликнул старик.

– Не понимаю, – сказал высокий парень, виновато улыбаясь.

– Понимать нечего! – ответил Кэвэв. – Когда помру – на чем буду гореть? Сожгли мои погребальные дрова!

Он мечтал: огонь будет жарким, высоким и бесцветным. Это будет хорошее пламя – свидетельство хорошо прожитой жизни…

– Извини, дед. Если бы мы знали… Как же так получилось? Игнат!

На зов прибежал молоденький паренек. Он держал в руке дымящийся котелок с гречневой кашей, заправленной колбасным фаршем. Содержимое котелка Кэвэв безошибочно определил по запаху.

– Кто дал распоряжение взять эти дрова? – спросил высокий.

– Вы, товарищ Петров, – быстро ответил Игнат. Петров опустил голову.

– Верно, я распорядился. – Он повернулся к старику. – Один я виноват. Можешь меня наказывать как хочешь.

– Как я тебя могу наказать?

Понемногу к Кэвэву возвращалось спокойствие. Священные дрова, конечно, сожгли не из озорства, а по необходимости. Да и откуда этим русским знать древний их обычай.

– Мы тебе нарубим новых дров, – пообещал Петров. – Не сердись, старик. Поужинай с нами.

Кэвэву подали большую алюминиевую ложку. Когда в тайге предлагают еду

– грех отказываться. Он принялся за кашу, черпая ее из общей миски.

Костер пылал, кое-где дрова уже прогорели, и синий пепел вздрагивал от мощного потока теплого воздуха.

– Я знаю, как хоронили в старину чукчи, и эскимосы, и коряки… А вот такое – впервые мне попадается, – заметил Петров.

– А я из старинного рода кереков, – заговорил Кэвэв, – мы давно смешались с чукчами и коряками. Только речью отличались да некоторыми обрядами. И покойников хоронили по-своему. Сейчас, правда, все совершают обряд по-новому, в ящиках хоронят. А раньше пылали костры в лесотундре. Особенно