В поисках новой колонии (СИ) [Alien Valentine] (fb2) читать постранично

====== Пролог ======

Звезда – небесное тело, видимое простым глазом в форме светящейся точки. В мире их бессчетное множество, и наивно полагать, что среди всего их многообразия во вселенной больше нет разумной жизни кроме человека. А может, семена человечества раскиданы по уголкам нашей галактике, формируя гипотезу существования разумных существ, просто не все они находятся на одном уровне развития. Одни дерутся за земли и власть над себе подобными, другие бороздят просторы космоса, колонизируя всё новые и новые системы.

На поле сегодня было чрезмерно жарко, редкие птицы пролетали на уровне облаков, а на торговом тракте, который проходил в обе стороны от посевных, не было видно ни единой души. Земля, уставшая от постоянной пашни, не могла больше давать урожай, но возделывавшие ее люди, не знали об этом, и год за годом продолжали тревожить иссохшую землю, не давая ей отдохнуть. Как назло, ко всему прочему, год оказался засушливым, а на жреца, способного обратиться к всевышнему и вызвать дождь, не было никаких средств, как не было их и на то, чтобы прокормить семью.

Поле принадлежало крестьянской семье. Их дом был единственным, что стоял недалеко от торгового тракта, а в километрах десяти от поля располагался небольшой поселок, в котором жило около двадцати семей. Голод застал не только крестьянскую семью, но и всю страну с ее обитателями. Это было тяжелое время.

Вот уже три с лишним года страна вела войну с соседями. Ни одна из сторон не шла на уступки, из-за чего страдали лишь мирные люди. Им эта война была не нужна. Слуги короля ежемесячно объезжали деревни в поисках новых рекрутов, а матери и отцы каждый раз старались понадежнее спрятать своих отпрысков. Это был ритуал, игра в прятки, одни ищут, другие прячут. Но ставкой в этой игре были человеческие жизни, редко когда дети могли вернуться к своим семьям живыми.

В деревнях уже давно не осталось молодых мужей, и их места на полях занимали дети. Всех, кто мог держать меч в руках, забирали в ополчение короля. В поселениях разоренных войной оставались старики да слабые дети от трех до двенадцати лет. Как только чадо начинало самостоятельно ходить ему тут же находили работу. Каждый должен был отрабатывать свой хлеб – девочки были не исключением.

Всё продовольствие, вся рыба и урожай уходили на нужды армии, крестьянам оставались жалкие крохи от своих трудов. Кто пытался утаить продовольствие, жестоко наказывался. Людям приходилось лишь молча сносить и наблюдать, как ревизоры короля ежемесячно переворачивают их дома вверх дном в поисках «спрятанных» съестных припасов. Но самым страшным для крестьянского люда было не это. Столкновение двух войск близь их дома, вот что пугало по-настоящему. Тогда военные не разбирали, кто свой, а кто чужой, грабили и без того бедные жилища, насиловали и убивали женщин с детьми. В это страшное время стерлась граница морали между добром и злом. У крестьян не было защитников, а бароны и лорды, на чьих землях происходил беспредел, не интересовались проблемами рабочего класса, главное чтобы продовольствие поступало в срок.

Сае недавно исполнилось двенадцать, но ее день рождение, как и все предыдущие, затерялось между обычными серыми буднями. Праздники уже давно никто не отмечал, так что она и сама не знала, что ее именины уже прошли. Об этом ей напомнила мать. Отца Саи призвали еще в начале войны, и с того момента прошло уже много времени. Она не знала, жив ли он или нет, скорее всего – нет. Грустно было оттого, что при всем желании ей не удавалось вспомнить его лица, хотя на момент когда он ушел, ей было уже почти девять. Трудные времена забрали это из ее памяти, но она хорошо помнила доброту и заботу отца, и этого Сая старалась не забыть.

В ее семье она осталась самой старшей. Помимо нее был еще маленький четырехлетний Касс и пятилетняя Роберта. Старший брат, которому месяц назад должно было исполниться тринадцать, пропал в прошлом году. Слез оплакивать тогда ни у кого не было, как и сейчас, когда от истощения умерла ее бабка.

В их хозяйстве осталась одна единственная лошадь, даже не так – скелет, обтянутый кожей. Но все понимали, если та умрет, плуг тащить будет некому, и за ней старались ухаживать лучше, чем за детьми. Для Саи эта лошадь была другом; других друзей на поле у нее не было. Как самой старшей, ей ежедневно приходилось возделывать землю, и единственным собеседником в эти тяжелые часы была старая кляча.

Некоторые могут усомниться, что нет ничего сложного в том, чтобы направлять плуг за тянущей его лошадью, но на деле все обстояло иначе. Лошадь, по мере своих угасающих сил, как могла, тянула вгрызавшийся в землю деревянный плуг, но одной сдвинуть эту тяжелую ношу ей было не по силам, и всеми своими крохотными стараниями ей помогала черноволосая девочка в старом, поеденном временем халате. Обе были голодны, обе были худы, но каждая