Соцветие Лилии (СИ) [Escriba Simplement] (fb2) читать онлайн

Я медленно кивнула и осторожно сжала руку своего друга.

— Я обещаю, мы что-нибудь придумаем, Сев, — тихо сказала я и неуверенно улыбнулась. — Мы что-нибудь придумаем…

***

Когда Нана поднялась в мою комнату, я сидела на кровати и рисовала. Северус отправился в комнату для гостей, мать дала ему умиротворяющий бальзам, и сейчас он, наверное, спал. Сама Эйлин пошла заниматься похоронами. Каркарова осторожно присела на край кровати и заглянула через плечо.

Я рисовала высокого парня в круглых очках и с гриффиндорским шарфом. Он смеялся, прикрыв лицо ладонью. И почему-то меня это успокаивало.

— Кто это? — с интересом спросила женщина.

— Не знаю, — честно ответила я. — Просто образ из головы.

То, что я не определилась, отец это или сын, я умолчала. Самая лучшая на свете ложь — это недосказанная правда, не так ли?

Женщина поёрзала на месте, тяжело вздохнула и чему-то кивнула.

— Ты, наверное, хочешь узнать, что случилось…

— Если можно, — я отложила альбом и притянула колени к себе, обнимая их руками.

Каркарова ещё раз глубоко вздохнула и нахмурилась, видимо, подбирая слова.

— Принцы являются довольно старым родом, это я уже поняла из разговоров с братом… И, как и у всех старых родов — как и у нашего, Лилс — у них есть свои скелеты в шкафу. Кто-то давно наложил на них довольно мудрёное проклятье, которое постепенно вытягивало из Рода силу. И талант к варке зелий, естественно. Спастись от проклятья было возможно только вливанием свежей, немагической крови. Но они брезговали — и вот к чему это всё привело. Эйлин решила, что должна прекратить страдания своей семьи. От Рода её никто не отсекал, да и некому уже было — вместе с силой уменьшались и года, отмеренные для жизни представителям рода Принцев. А теперь, когда родился Северус, Магия наградила его определённым даром — каким, неизвестно, но он является чем-то вроде отражателя негативной энергии. Тобиас при зачатии ребёнка принял на себя бóльшую часть силы проклятья, подарив Эйлин возможность прожить чуть больше. Но он поднял руку на Северуса, ребёнок испугался… один магический выброс — и проклятье перекинулось на новую жертву… Но мистер Снейп был магглом, именно из-за этого оно и оказалось смертельным. Род Снейпов прерван, так и не начавшись, а Северус и Эйлин сейчас официально — перед магией и всеми магическими законами — являются Принцами. И… и всё, — неожиданно закончилась она, немного нервно рассмеявшись. — Что думаешь?

Я молчала, стараясь осмыслить всё сказанное.

— Думаю… думаю, что это хорошо, — медленно сказала я, хмурясь. — Ну, ещё думаю, что нужно быть, пожалуй, поаккуратней с проклятьями, да и с теми, кто в силах их наложить.

Женщина снова рассмеялась.

— Мыслишь-то верно… Они, кстати, переедут ещё не скоро… если вообще переедут. Эйлин нужно восстановить Родовое гнездо, но туда столько денег и сил нужно, одна она не справится. Так что сейчас она будет жить здесь, вместе с сыном, по крайней мере до тех пор, пока Северус не выпустится из школы. А там и ученичество будет, если повезёт, то за границей, и брак возможно…

— Точно не со мной, — буркнула я, увидев её многозначительно поднятые брови.

— Ну и хорошо, — тут же согласилась Нана и хмыкнула. — Жди себе этого чудика на метле.

Мой взгляд снова упал на незаконченный рисунок.

— А вот и буду.

***

Я стояла перед зеркалом в своей комнате и сильно нервничала. На Рождество должен был прийти Игорь Каркаров. Мужчина, по словам Наны, был безумно рад узнать, что у него есть старшая сестра из основной ветви Рода, и что у него есть племянница. Меня сразу записали в чистокровные, вот уж не знаю, что там Нана ему наплела. Но было оговорено, что воспитывалась я всё это время у магглов, считаю их своими родителями, хотя оба — добропорядочные сквибы, и совсем вот не магглы… О Мерлин, хоть бы запомнить всё это.

На мне была мантия из светло-зелёного муслина, купленная недавно. Она была удобной, красивой и выгодно сочеталась с моими глазами. Нана заговорщицки поведала мне, что наденет «что-нибудь зелёное», так что рекомендовала мне последовать её примеру.

Подарки для родных и близких уже были запакованы и расставлены под ёлкой, а я всё ещё нервничала. Как меня воспримет Игорь? Смогу ли я каким-то образом повлиять на Реддла в частности и на всю эту историю в общем?

В комнату постучалась мама. Она оглядела меня с ног до головы, улыбнулась и подошла ближе, чтобы обняться.

— Не волнуйся так, солнышко, — сказала мне женщина, гладя меня по голове. — Нане ты очень понравилась, наверняка понравишься и Игорю.

Слышать исконно русское имя на английском было странно и даже забавно, так что я улыбнулась — на этот раз намного менее вымученно — и даже немного успокоилась. В конце концов, чего я переживаю? Игорь, как оказалось, во главе Рода никак не отметился, ведь Род всё-таки матриархальный — что в России, как оказалось, не редкость.

Выдохнув, я окончательно привела пульс в порядок. В любом случае, я попробую. Буду вести себя так, как веду обычно, чтобы не чувствовалось никакой фальши или наигранности — думаю, подобное поведение быстро раскусят и мне будет намного сложнее завоевать доверие такого нужного для моих планов человека.

Внизу послышались голоса. Я различила хохот Наны, так что поспешила вниз. Главное — вести себя естественно.

— Лилс, вот ты где, — радостно сказала женщина, сгребая меня в объятия. — Познакомься, Игорь. Это Лили Каркарова.

Мама вздрогнула, но всё же приветливо улыбнулась гостю и, пробормотав что-то о пироге, скрылась на кухне. Нана выглядела пристыженной, активно маскируя это под весёлостью.

Я знала, что она провела ритуалы возвращения меня в Род, и сейчас я действительно перестала быть «Эванс». Даже в школьной книге, из которой выписывались имена и фамилии учеников для рассылки писем, я теперь была записана как «Лилия Каркарова, чистокровная». А это значило, что МакГонагалл ко мне не придёт, и на Косую аллею я пойду со своей семьёй.

Я наконец подняла глаза на гостя, который разглядывал меня со смесью смущения и удивления. Неприязни в этом взгляде не было, что радовало.

Это был высокий мужчина с густыми каштановыми волосами, отдающими лёгкой медной рыженцой и собранными в высокий хвост. Правильные черты лица, тяжёлая нижняя челюсть, которая, впрочем, не портила впечатления, слегка прищуренные болотно-зелёные глаза под тёмными густыми бровями, и ровные белые зубы, которые он часто обнажал в улыбке. От него не исходила аура опасности, рядом с ним я чувствовала себя вполне себе комфортно. И в то же время я понимала, что передо мной один из самых опасных магов Англии, правая рука Реддла.

— Здравствуй, — он протянул мне широкую ладонь и осторожно пожал мои пальцы, буквально утонувшие в его тёплой шершавой руке.

Голос у него был глубокий, красивый и лучился дружелюбием. Такими голосами всегда исполнялись лучшие романсы. Мне тут же стало интересно, пел ли он когда-нибудь исконно русские песни.

— Как добрались? — с интересом спросила я, больше ожидая ответа от Наны.

— Аппарировали, естественно, — рассмеялся Каркаров. — Наташа привыкла пользоваться каминами, но нужно же было показать ей самый распространённый способ перемещения в Англии?

Мы рассмеялись, Нана же выглядела недовольной.

— Между прочим, портключи намного удобней, — буркнула она и, всё же не сдержавшись, улыбнулась.

В этот момент пропала какая-то скованность. Нана ушла помогать на кухню, но тут же была отправлена миссис Эванс назад — развлекать гостей. Мы уселись в гостиной, перед камином. В комнате никого не было — Петунья ушла помогать маме, а отец отправился к Принцам. Он помогал им с продажей дома.

Тобиаса Снейпа мы похоронили вчера. На похоронах присутствовало несколько его друзей, наша семья и спокойная, сурового вида вдова. Северус стоял рядом с матерью, крепко держал её за руку и смотрел остекленевшим взглядом на отца. День выдался холодным: ветер мёл по дорогам позёмку, забирался под пальто и пробирал холодом до костей, так что люди скоро разбрелись. Священник всё ещё бубнил что-то о рае, аде и послании Господа, когда последний ком земли упал с лопаты могильщика; мужчины разровняли место и опустили на него довольно тяжёлую надгробную плиту.

— Как бы земля не просела, — пробормотал один из них и вздрогнул от пристального взгляда Эйлин.

— Не просядет, — холодно ответила она и уголки её губ приподнялись. — Он упокоен навеки.

Дрогнул даже священник. После этого маленького представления все как-то очень быстро засобирались домой, даже отец Никон закруглил свой монолог, скомкано попрощался и был таков.

Эйлин, вернувшись после всего этого домой, ещё долго хохотала с Наной, вспоминая лицо священнослужителя и охотно делясь друг с другом предположениями, как скоро он придёт с предложением очистить душу «несчастной вдовы» от греха.

Каркаров рассказывал мне о Хогвартсе, о своих родителях, о связках заклинаний. На третьем курсе посоветовал брать Нумерологию и Руны.

— Маггловедение тебе без надобности, — подметил он, кивнув в сторону кухни, — а вот магические дисциплины будут намного интереснее.

— Ну Руны бы она в любом случае взяла, — подколола меня Нана, улыбаясь.

Каркаров улыбнулся и медленно кивнул.

— Ну вот и правильно… Они интересные, Лили, очень…

Вскоре подошли Принцы. Игорь обрадовался старой знакомой так, словно они были раньше лучшими друзьями. Хотя, может и так: оба учились в Хогвартсе приблизительно в одно и то же время, и оба на Слизерине. Эйлин была счастлива — она наконец-то почувствовала себя в своей тарелке. На гостях были простые мантии, более классические, чем у Наны или у меня, но из хорошего материала и довольно симпатичные. Подозреваю, в сейфе Принцев всё-таки кое-что осталось.

Вечер прошёл чудесно. Я с удовольствием дегустировала исконно английские блюда, приготовленные моей матерью, и находила их достаточно неплохими. За столом витала атмосфера непринуждённости, все были счастливы.

После ужина и рождественского гимна мы вскрывали подарки. Северус был счастлив, Эйлин с удовольствием посматривала на книги и чему-то улыбалась. Нана получила от меня маггловский плеер, а Каркаров — сборник русских народных сказок с закладкой на «Кощее бессмертном». Найти книгу было сложно, но вполне возможно — достаточно было прогуляться сначала до Лондона, а потом и до ближайшей барахолки. Мужчина подарку обрадовался, даже обнял меня, щёлкнул по носу и предупредил, что свои подарки найду завтра утром. Увидев закладку, он раскрыл книгу на нужной странице, начал читать и, кажется, задумался. Кусок цветной бумаги забился между страничек книги, так что я купила его, не заметив, а потом в голову неожиданно пришла идея с этаким «знаком судьбы». Вроде как получилось.

Расходились гости поздно. Мы с Петуньей мыли посуду, мама пошла спать, сославшись на головную боль, а отец сидел в гостиной над какими-то бумагами. Я видела, что сестре хочется что-то спросить, но она никак не могла решиться. В конце концов, когда образовалась очередная пауза, я отложила полотенце и выжидательно уставилась на неё. Девочка покраснела и глубоко вздохнула.

— Ты теперь не будешь к нам приезжать, да?

Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Хотя это было даже ожидаемо. Мама, наверное, тоже думает, что я хочу сбежать от них как можно быстрее. Вот чёрт, а я ведь даже не знаю, как теперь убедить их в обратном.

Дело в том, что я уже любила свою семью. Свою милую мать, своего порой строгого отца, свою иногда взбалмошную, но такую понятливую и родную по духу сестру. Да, я начинала чувствовать родственную связь и с Наной, и с Игорем, чему немало способствовала родовая магия, но я не хотела вычёркивать из своей жизни Эвансов. Здесь мне было тепло и уютно, сюда я хотела приезжать после школы, здесь хотела учить уроки, раскладывать свои книги и общаться с сестрой, сюда хотела пригласить когда-нибудь друзей.

— Нет, Пэтти, — рассмеялась я и поставила последнюю тарелку на сушку. — Так просто вы от меня не отделаетесь.

Сестрёнка всхлипнула и кинулась меня обнимать, так что я едва не упала.

В свою комнату я вернулась уже за полночь. Брежнев всё так же сидел в своей клетке, изредка ухая. Я покормила птичку, разобрала постель и, переодевшись в тёплую пижаму с утятами, нырнула под одеяло.

Я была довольна собой, этим днём и тем, что произошло. Каркаров мне понравился, да и я ему, кажется, тоже. Это хорошо, определённо. Глаза слипались, так что я повернулась на другой бок и натянула одеяло до подбородка. А обо всём подумаю завтра…, а сейчас нужно отдохнуть.

Комментарий к Глава 5

А вот и прооодаа))

Как и обещала - сегодня выложила чуть раньше)

Интересно ваше мнение ;3

ссылка на группу: https://vk.com/theacademyofmiracles

надеюсь, заглянете :D

========== Глава 6 ==========

Твои глаза - как два океана, тебе ли не знать?..

Мой мир сходит с оси, когда ты делаешь шаг.

Утром я проснулась от стука в окно. Большая серая неясыть сидела на подоконнике и настойчиво стучала клювом в стекло. Я недоумённо посмотрела на неё, стараясь понять, что Нане может потребоваться от меня сегодня…

Чёрт. Вчера же был канун Рождества. А сегодня я вроде как должна отрыть под ёлкой свои подарки, а потом поблагодарить даривших письмом или открыткой. Ну как такое вообще можно забыть?

— Отдыхать надо больше, — пробурчала я самой себе, вылезая из тёплой постели и ёжась.

Хотя дом неплохо отапливался, по полу гулял лёгкий сквозняк, так что идея взять письмо прямо сейчас показалась мне уже не такой хорошей.

Вздохнув, я всё-таки распахнула окно, впуская в комнату зимний холод, ветер и сову заодно. Ну вот, теперь и под одеялом уже не согреюсь, придётся вставать… Сова требовала внимания, протягивая мне свою лапку, так что я, вздохнув, отвязала от неё записку, погладила и даже сунула в клюв печенье. Неясыть мои дружеские порывы оценила, печенье съела и тут же улетела. А мне оставалось только закрыть окно и сосредоточиться на послании.

Писала Нана. Это я поняла ещё до того, как вникла в содержание записки. Её ровный, округлый почерк я узнаю везде.

«Ну что, Лилс, как тебе подарок? Игорь старался, очень боится, что тебе не понравится. Может сходим сегодня куда-нибудь? На Косой аллее есть замечательное кафе, может туда?

Нана К.»

Я улыбнулась и свернула записку. Кажется, женщина была действительно одинока, если предлагает провести вместе Рождество своей вроде как и не совсем даже родственнице. Но от предложения я отказываться не собиралась. Во-первых, мне нравилась Косая аллея, я хотела бы провести там чуть больше времени, а во-вторых, мне импонировала сама Наталья.

А вот интересно, что они мне подарили. Я прислушалась к звукам; дом спал. Рассвет ещё еле-еле пробивался, небо постепенно заволакивали свинцовые тучи, так что в комнате царил приятный полумрак.

Я улыбнулась и, накинув на себя тёплый пушистый халат, на цыпочках вышла в коридор. Прикрыв за собой дверь, снова прислушалась. Действительно, дом спал.

В гостиной догорало каминное пламя, давая достаточно освещения. Я посмотрела на достаточно небольшую гору подарков и счастливо улыбнулась. Осторожно отсортировала коробки со своим именем и, сложив их одна на другую, прошмыгнула в спальню.

Устроившись на кровати, я с удовлетворением выдохнула. Вроде бы никого не разбудила, и то хорошо. Мама перед праздником дала мне денег на подарки, так что я надеялась, что обделённым никого не оставила.

Взяв в руки первую коробку — самую большую, наверное — я с удовольствием и счастьем прочитала записку «Любимой дочери от папы и мамы». Внутри был тёплый свитер и «Сказки братьев Гримм» подарочной серии. Безумно красивая обложка, яркие иллюстрации, плотные и вкусно пахнущие страницы…, а главное, тут было множество упоминаний волшебства, так что иронию я оценила.

От Снейпов был набор для рисования — довольно хорошая акварель с какими-то там свойствами, я пообещала себе более подробно разобраться с их подарком позже. От Петуньи я получила её фотографию, вставленную в первый лист сделанного вручную фотоальбома. Он был действительно красивым, мне безумно понравилась задумка. К тому же, подарок был практичным: у меня уже было, куда складывать колдофото — да и для обычных маггловских фотографий место тут найдётся, я была в этом уверена.

Подарок от Каркаровых был в достаточно маленькой коробке. Я дрожащими руками разорвала обёрточную бумагу и увидела маленькую деревянную шкатулку. Откинув крышку, я вперилась взглядом в старое золотое кольцо с тремя зелёными камушками. Рядом с колечком лежал маленький кусочек пергамента, а крупный прямой почерк гласил: «Кольцо фамильное. Будет увеличиваться или уменьшаться само. Определитель ядов. С праздником, Лилия».

Это был действительно дорогой подарок. Я осторожно взяла в руки вещицу и так же осторожно надела на указательный палец. Ободок тут же уменьшился до нужного размера и отдал приятным теплом в руку. Я замерла, завороженно разглядывая слегка потемневшие от времени камушки. Да, подарок был дорогим. Но не по стоимости — точнее, не только по ней — а по моральному посылу. Меня окончательно признали своей.

Меня приняли в семью.

***

Нана зашла за мной сразу после завтрака. Она заговорщицки улыбнулась, глядя на кольцо, и сказала, что благодарить я должна Игоря — кольцо раньше принадлежало его матери. Это было… сильно. Я действительно прониклась важностью момента.

— Я украду у вас ненадолго Лили? — скорее констатировала факт, чем спросила, Каркарова.

Миссис Эванс вздохнула, коротко глянула на мужа и согласилась. Мне стало действительно жаль их. Да и себя саму тоже немного. Я теперь разрывалась между дорогими для меня людьми, и это было… тяжело. Да, это было очень тяжело. Надеюсь, что справлюсь и не потеряю голову. И не обижу никого. Точно, нужно вести себя аккуратней.

— Сможешь вернуть меня хотя бы до шести? — тихо спросила я у Наны и глазами указала на поникшую Петунью.

— Конечно, — понимающе улыбнулась Нана. — А теперь пойдём, у меня есть для тебя сюрприз… ну же, беги переодеваться.

Я надела тёплую синюю мантию и заплела косу. Ну что ж, вроде неплохо. Интересно, что она удумала на этот раз.

На Косую аллею мы переместились, аппарировав. Меня несколько мутило, Нана полностью разделяла моё состояние. Я, стараясь отвлечься от собственного состояния, принялась оглядываться кругом.

Праздник, казалось бы, и не собирался здесь останавливаться. Вокруг снова было много людей, но, пожалуй, меньше, чем перед самым праздником. Отовсюду слышались весёлые голоса, смех и звон колокольчиков на дверях магазинов; нарядные дети сновали от витрины к витрине, молодые ведьмы сбивались в небольшие группки по три-пять человек и о чём-то весело болтали, молодые люди сновали туда-сюда теми же группами, чуть большими, чем у представительниц прекрасного пола. Многие ходили целыми семьями.

— Ну, теперь пойдём за сюрпризом, — отдышавшись, спохватилась Нана и, крепко взяв меня за руку, потянула в самую гущу народа.

Мы пришли в один из зоомагазинов. Я озадаченно хмурила брови и напряжённо думала. Зачем мы пришли сюда? Птица у меня уже была, так чего ещё?..

Вопросы мучали меня ровно до тех пор, пока мы не подошли к углу с книззлами. Тогда-то я и вспомнила её слова насчёт котёнка.

— Сюрприз, — удовлетворённо сказала женщина и улыбнулась. — Ну, выбирай?

А я всё смотрела на чёрного котёнка с коньячными глазами и не могла отвести от него взгляд. Он был таким пушистым, мягким, с длинными усами и забавными короткими лапками.

— Его, — промямлила я, всё ещё смотря на зверька.

— Совсем маленький ещё, — оценила Нана и позвала продавца.

Уже на выходе из магазина, когда я несла на руках мурчащее чудо, Каркарова тихо рассмеялась. Я подняла на неё непонимающий взгляд, но та лишь отмахнулась. Более-менее успокоившись, она всё-таки спросила:

— Как назовёшь-то?

Я припомнила филина Брежнева и тоже усмехнулась. Но, смотря в эти коньячные хитрые глаза, на ум шла только одна кличка.

— Мефистофель. А сокращённо Тофик будет.

Нана ошарашенно покачала головой и снова зашлась в приступе хохота.

***

Я лежала на заправленной кровати, грызла овсяное печенье и перелистывала страницы «Расцвет и упадок Тёмных искусств». Почему-то мне всегда было легче запоминать информацию, если я во время её прочтения что-то ела. Это повелось за мной ещё со времён института: тогда мозг реагировал на стресс довольно странно, и я не просто ела, я ЕЛА. Благо жила я с родителями, достаточно небедными людьми, так что еда всегда была. И вот теперь поменялся только предмет изучения.

Но «Расцвет и упадок Тёмных искусств» для меня скорее была чем-то вроде увлекательной книжки, чем каким бы то ни было учебным пособием. Да и здесь давалось лишь краткое описание известных магов, их, так сказать, специфические заклинания собственного изготовления — или же самые часто используемые, которые составляли своеобразный почерк мага — и их же описание. В общем, ничего особенно нужного, но зато довольно увлекательно.

Вздохнув, я отложила интересную книжку и встала, чтобы дотянуться до учебника по Трансфигурации. Взяв увесистую книгу, я снова растянулась на цветастом покрывале и раскрыла обложку.

Читать, как и думать, совершенно не хотелось. В последнее время меня беспокоил один вопрос: на какой факультет мне поступать? Каркаров негласно выступал за Слизерин, а Нана, смеясь, заявила, что ей всё равно. Мол, могу учиться там, где хочу, но главное хорошо. В принципе, она была права…

Я бы с удовольствием пошла на Слизерин, но… Но тут существовало куча разных «но». Мне там не интересно. Жить в подземелье, носить зелёный шарф… хотя зелёный был бы мне к лицу… да и Блэка-младшего, и Северуса, и может даже Поттера туда смогу утянуть… Но я качала головой и тут же отбрасывала эту идею, как только вспоминала, кто там учится. Аристократы. А это постоянные тайны, интриги, сплетни и ужимки. Можно так-то и на Райвенкло, но туда меня что-то не тянуло — пока разгадаешь загадку ворона, сидящего на двери в гостиную, состариться можно. Особенно, если я буду уставшей и измотанной. Ну не-ет, тогда уж лучше Хаффлпафф. Но мне хотелось добиться хоть чего-то, а к барсукам идти неохота. Расслаблюсь, отъемся, отогреюсь в лучах любви и добра, разомлею, так сказать, и перестану быть всегда начеку.

Выход был очевиден. Как бы я не плевалась, как бы не уводила себя от этой мысли, меня ждал только один факультет: Гриффиндор. Но я вспоминала о том, как близко буду к директору, чуть ли не рыдала от досады и снова принималась ожесточённо думать.

С другой стороны, там будут Мародёры… А это значит, что я снова смогу менять канон так, как захочу, перекраивать его под себя, попутно присматриваясь к обстановке. Да и чем ближе к врагу, тем лучше, не так ли? Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе, так сказать.

Я застонала в подушку от собственного бессилия. Уже ведь давно определилась с выбором, но признаться себе в этом не могу. Гриффиндор. Стопроцентный Гриффиндор головного мозга…

— Докатила-ась, — пробурчала я, садясь в постели и вздыхая.

Ну, с другой стороны, я смогу лучше разобраться в пока что немного непонятной для меня Трансфигурации. МакГонагалл же будет моим деканом как-никак, думаю, что мне с этого чего-то да обломится. Ну, по крайней мере, я надеялась на это всеми фибрами своей души.

Но оставался ещё один вопрос, который был по-прежнему открытым. Я же теперь стала вроде как «чистокровной». Ну да. На подобных мыслях хотелось иронично улыбаться и хохотать. Ладно, оставим это. Я ведь в глазах общественности теперь действительно принадлежала к достаточно опасному древнему роду. И это открывало мне совершенно новые двери и дороги. Но думалось как-то не о перспективах, не о возможностях, да даже не о новых родственниках. Думалось, в первую очередь, о Северусе.

Как мне теперь объяснить ему свой выбор? Мальчик ведь хотел на Слизерин, так что на факультет львов он не согласится идти никоим образом — да и, будем честными, нечего ему там делать — а отмазка канонной Лили, которая напомнила своему незадачливому другу о чистоте собственной крови и предметной ненависти практически всех слизеринцев к таким, как она, уже не сработает. Вот же ж чёрт. Ну и что мне делать?

С одной стороны, лучшим выходом было сказать всё прямо. «Северус, я решила идти на Гриффиндор», — казалось бы, звучит так просто. Но Снейп — ой, то есть Принц — же не дурак. У меня у самой бы возникло три вопроса, заяви мне кто-то другой подобное: «Зачем?», «Почему?», и, наконец, самый интригующий: «Ты дура?».

Да. Полная идиотка. Стопроцентная. Говорю же, Гриффиндор головного мозга. Тоже стопроцентный. Дистиллированный, мать твою.

Но шутки шутками, а выкручиваться как-то надо было. С одной стороны, можно было прикрыться семьёй. Нана, например, меня прикроет, но у неё потом у самой появится несколько вопросов. Этого бы мне не хотелось. Несмотря на наши хорошие отношения, не скажу же я ей, что мне нужно канон тут править.

С другой стороны, я могла сказать всё прямо. Разъяснить, что хочу жить в башне — это раз — потому что там, как я думаю, мне будет намного комфортнее, чем в подземельях, а отгадывать загадки не хочется (тут можно пояснить, что Хаффлпафф я как вариант даже не рассматриваю). А второе — но не по важности — меня заинтересовала Трансфигурация (что, в принципе, правда). А МакГонагалл и этот предмет преподаёт, и деканом является. Гриффиндора. Как-то так, короче…

Короче говоря, оставалось скрещивать пальчики и молить всех богов, чтобы друг поверил.

Возможность проверить свои таланты убеждения мне выпала следующим же днём: Принц зашёл к нам узнать как дела, да и просто поболтать. Я, конечно, была рада другу, но перспектива выслушивать, какая я дурочка, меня совершенно не радовала. Тем более, от ребёнка. Тем более, от друга.

— Ты чего такая дёрганая сегодня? — недоумевал Принц, пока я разливала нам по чашкам чай.

— С чего ты взял? — пробормотала я, справляясь с дрожащими руками.

Действительно, Лили, с чего это он взял? Может потому, что ты едва не ошпарила себя и ребёнка кипятком, пока заливала им заварку? Или потому, что едва свою любимую чашку не разбила? Да не-ет, бред какой-то, наверное он придумывает. Так, со своим сарказмом надо как-то справляться, иначе скоро даже сама перестану понимать, когда шучу, а когда говорю серьёзно.

Северус многозначительно поднял брови, когда я едва не расквасила тарелку с печеньем. Оставалось только глубоко вздохнуть, стукнуть ей о стол, упасть на стул перед мальчиком и выпалить:

— Севяршилнагрифдор!..

— Чего? — ошарашенно спросил мальчик.

— Я на Гриффиндор идти решила, — выдохнула я.

Мальчик долго молчал, грея руки о чашку с чаем и напряжённо думая. Наконец его лицо разгладилось, а брови перестали хмуриться.

— Ладно.

— Ладно? — ошарашенно переспросила я.

И вы хотите сказать, что это было так просто? Да ни в жизни не поверю…

— Если ты хочешь, то почему нет? Это не такой уж и плохой факультет, если подумать, — задумчиво пробормотал мальчик и неуверенно улыбнулся. — Я не думаю, что нашей дружбе может повредить нахождение на разных факультетах.

Я радостно кивнула и улыбнулась. Ну вот и хорошо. А я так боялась, что он будет дуться и обижаться, что мне придётся оправдываться и разъяснять свою точку зрения. Вполне возможно, скажи я ему такое раньше, он бы так и поступил, но сейчас в наших отношениях что-то незримо изменилось — словно он стал больше доверять мне, что ли. Нет, я понимала, что имею определённое влияние и на Петунью, и на Северуса, ведь, по сути, я была взрослым в обличии ребёнка, так что приблизительно знала, как общаться с людьми, чтобы добиться определённого результата, но они и сами тянулись ко мне. Это радовало.

Комментарий к Глава 6

А вот и прода))

Котят, я правда рада, что вы такие активные - мне оочеень приятно)))

Я стараюсь выкладывать проду каждый день)) Прошу учитывать то, что она пишется в режиме реального времени, т.е. глав в закромах у меня нет XD

Надеюсь, пока не разочаровываю))

Фик идёт достаточно хорошо, это меня безумно радует. Спасибо вам за такое <3

========== Глава 7 ==========

Я хочу быть другим, я устал от тебя,

Моя вера убита жестокой судьбою.

Время медленно подходило к моему дню рождения. Всё свободное время я по-прежнему проводила за учебниками, своими записями и размышлениями о, так сказать, грядущем. Отношения с мамой и папой наладились: они перестали думать, что я вскоре покину их, перейдя к магической семье, и теперь мы проводили много времени вместе.

Приближались мои экзамены. Я практически не переживала, ведь что значит для взрослого человека сдать всего лишь какие-то экзамены за среднюю школу? Естественно, я неплохо подготовилась, пришлось многое вспоминать и даже кое-что учить, но, в общем и в целом, я ощущала себя готовой.

На самом деле, меня сильно беспокоила собственная реакция на многие вещи. Например, на любимые игрушки Лили, на милого котёнка, на собственную сестру и других детей. Я словно молодела душой, а потому безумно боялась, что в какой-то момент мой мозг окончательно перестроится, паранойя отойдёт на второй план, я расслаблюсь… брр. В конце концов, взрослый я человек или нет?

Да, я понимала, что мои действия можно оправдать конспирацией. Ну, чтобы родители не заметили резких изменений и так далее. И всё было бы хорошо, если бы я контролировала раньше этот процесс. Но нет же, всё это происходило само собой, и это меня несказанно беспокоило.

В общем, я постаралась как можно больше времени уделять книгам и учебникам, а от времяпрепровождения со своими сверстниками я решилась отойти.

Возможно, я была не права, возможно, нужно было действовать по-другому…, но мне показалось это единственно правильным вариантом.

Единственным ребёнком, с которым я продолжала общаться, был Северус. Отец помог их семье продать дом, Нана — выгодно обменять галеоны на фунты, а мама — присмотреть милый домик недалеко от нас и купить его. В общем, благосостояние семьи Принц намного улучшилось. Теперь они не голодали, Эйлин обустроила с помощью Каркарова в подвале собственного дома маленькую лабораторию, так что теперь варила зелья на заказ. А, поскольку Принцы были достаточно известны в определённых кругах, заказов хватало и на обеспечение семьи едой, и одеждой, и оставались деньги на такие вещи, как книги, какие-то игрушки, новую мебель и так далее.

Я была несколько ошарашена теми изменениями, которые произошли из-за моего появления здесь. Впрочем, я считала их положительными: Северусу было хорошо, Эйлин тоже, Петунье тем более, так что совесть меня не мучала. Отнюдь, я была даже довольна собой.

С Принцем мы теперь занимались зельеварением, пока что лишь теорией, но и это просто безумно меня радовало. В школе можно будет сосредоточиться на других предметах. С ним же мы сидели над другими предметами, такими как Трансфигурация, например. Палочки своей у нас не было, но Северус пару раз выпрашивал материнскую, мне помогала Нана. Таким образом мы могли пробовать колдовать, не опасаясь появления авроров.

Палочка мне, правда, не особенно подходила, но я успокаивала себя тем, что если научусь колдовать с этой, то со своей уже будет гораздо проще. Возможно, в чём-то я была и права.

Северусу материнская палочка подходила почти идеально — она была родовой, так что Эйлин, в общем-то, никогда палочку в магазине Олливандера не покупала. Не знаю, пойдёт ли Сев за палочкой, или его обеспечат какой-нибудь родовой, но меня Нана уже предупредила: на Косую аллею пойдём сразу же, как придёт письмо.

Петунья должна была отправиться в Россию сразу после моего дня рождения — там она остановится у подруги Наны, которая сводит её по магазинам, купив всё нужное для школы. Она жила в знаменитом Китеж-граде, скрытом от глаз магглов. Впрочем, школа располагалась там же. Елена Анатольевна преподавала там Чары и готова была с удовольствием принять протеже своей подруги. Заранее было решено, что Петунья пойдёт именно на её факультет, с уклоном в Чары. Девочка была счастлива, что она вообще будет обучаться волшебству, так что ничего против не имела.

Меня немного расстраивали отношения Каркаровых и Эвансов. Нана относилась к Эвансам, как к неизбежным помехам, стоящим на пути ко мне. Ну, своеобразное испытание длиною в семь лет, что ли. Женщина была предельно вежлива, но именно в этой вежливости и был заметен холодок. Если она с кем-то и сошлась, то только с мамой — изредка они засиживались в нашей гостиной допоздна, пили чай и болтали. Думаю, не нужно говорить, что только со мной она шутила, рассказывала какие-то забавные истории, чему-то меня учила. Не знаю, было ли неловко и обидно Петунье — она была слишком занята сборами и подготовкой к экзаменам — но папу это, кажется, расстраивало.

***

Двадцать первого января я сдала свой последний экзамен — английскую литературу. Петунья сдавала её на день позже, так что теперь зубрила вдвое усерднее и переживала за результаты.

Я была уверена в своих силах, так что особенно не загонялась. В конце концов, даже если я сдала не очень хорошо — какая разница? Это всего лишь была моя подушка безопасности на случай, если придётся бежать из магического мира и скрываться какое-то время в маггловском. Естественно, я постараюсь не доводить до такого, но всякое бывает… В общем, я не особенно тряслась и спокойно ждала табель, продолжая штудировать учебники.

Люмос уже получался. Я была рада. У Северуса дела с заклинаниями шли чуть хуже, чем у меня — а я так и не смогла понять, отчего. То ли потому, что моя магическая сила превосходила его, то ли потому, что он больше времени тратил на теорию Зельеварения. В общем-то это было и не важно — я имею в виду то, что у кого из нас хуже получалось. Интерес от этого не пропадал, напротив, даже возрастал с каждым занятием всё больше. Таким образом я уже сейчас определила, что смогу подтягивать его, если что, по Трансфигурации и Чарам, а он будет помогать с ЗОТИ и Зельеварением. Кстати говоря, за ЗОТИ я даже браться пока что не стала — смысл? Мы будем проходить всё это в школе, не хочу сейчас терять интригу, так сказать.

Родители в моменты занятий нас не трогали. В принципе, они вообще старались не подходить ко мне, когда я была с кем-то из представителей «того» мира. Это меня сначала немного расстраивало, потом даже как-то свыклась. Ну и что с того? Я их даже понимаю, сама бы так же поступала.

Всё это время я старалась контролировать гормоны, избегая «детского» поведения. Ага. Гормоны контролировать. Конечно. Правильнее сказать: старалась одёргивать себя как можно чаще. Ну, и более практично распределять своё время. Мама вызвалась учить меня готовить, а я даже не возражала: магия магией, но даже такие навыки вполне себе пригодятся. К тому же, лучше сейчас приучать свои руки к более-менее тонкой работе, это может помочь мне на Зельях. Придя к такому выводу, я внесла в своё примерное расписание ещё и уроки готовки. Мама была счастлива, Петунья не очень. Дело в том, что всё это происходило в период сдачи экзаменов. Она дико нервничала, я — нет. Короче говоря, как-то так.

С Каркаровыми я виделась регулярно. По крайней мере, с Наной. Игорь приходил пару раз, но предпочитал встречаться на «нейтральной» территории. И мужчина, и женщина предлагали посетить Родовое поместье, я откладывала. Знаю ведь себя: как только увижу библиотеку, там и пропаду недели так на три. А родители будут грызть себя, мол, что они не так делают, что их дочка готова при первой же возможности вот так вот из дома сбежать практически к чужим людям. Когда Нана напрямую спросила меня, когда я приеду в гости, пришлось обозначить временные рамки: после дня рождения. Во-первых, письмо придёт, мы сходим на Косую аллею, так что будет время и погулять, и заодно в поместье погостить. Во-вторых, я провожу сестру, так у меня появится намного больше свободного времени — я не говорила, что Пэтти была обузой, нет, но меня совесть бы сгрызла, отправившись я в старое поместье, наполненное такими привлекательными для детей тайнами и загадками, одна. А так она уже уедет, будет чувствовать себя вполне счастливой, заведёт там друзей, начнёт учиться… короче говоря, для меня эти аргументы были железными, для Наны — не очень уж и такими металлическими, но достаточно вескими.

Наконец, пришли результаты экзаменов. Дата прихода табеля была достаточно интересной — двадцать девятого января в наш почтовый ящик опустили два плотных конверта. На следующий день я должна была отпраздновать своё одиннадцатилетие, а значит, скоро должно было прийти письмо.

Буднично вскрыла конверт, пока Петунья тряслась и нервничала. Как и ожидалась: почти за все высшие баллы, что радует. Не завалила ни одного, все «на отлично». Ну вот и хорошо. Петунья своими результатами тоже осталась довольна, что радовало. Я поначалу дико боялась, что она начнёт мне завидовать. Вроде бы пронесло. И это радовало.

***

Утром тридцатого января валил снег. Я проснулась намного раньше остальных от холода: одеяло во сне сначала сбилось к ногам, а потом и вовсе свалилось на пол. Тофик спал под боком, свернувшись клубком. Брежнев тоже тихонько дремал в своей клетке. В общем, в комнате, как и во всём доме, царила абсолютная тишина.

Всё ещё сонная, я поднялась с кровати и прошла к окну, распахивая его. Комнату тут же заполнил холодный ветер, но меня настолько радовали мягкие и пушистые хлопья снега, что я была готова мириться даже с температурой. Подняв с пола одеяло, я завернулась в него, оставив снаружи только лицо и ладони, облокотилась о подоконник и с удовольствием вдохнула полной грудью, рассматривая пейзаж.

К сожалению, снег тут таял так же быстро, как и выпадал, что меня расстраивало. Я ведь так привыкла к холодным и снежным зимам своей родины, а тут даже метель какой-то не такой была… Но я не теряла надежды, что в Хогвартсе всё будет по-другому. Живописная Шотландская природа всегда вдохновляла, а чистый и холодный воздух тех массивов неплохо прочищал мозги.

В какой-то момент я с удивлением различила в небе крохотную точку, постепенно приближающуюся к нам, но неплохо так рябившую из-за непогоды. То, что это сова, я сообразила через пару минут, когда с трудом различила большие крылья. Было безумно жаль птичку: ей наверняка тяжело пришлось, пока она долетела сюда, да ещё и с письмом, но поделать я, к сожалению, ничего не могла… Так что оставалось только приготовить печенье и ждать, когда крылатая странница приземлится.

Сова всё-таки приземлилась. Она выглядела достаточно уставшей и потрёпанной, чтобы угостить её чуть большим количеством печенья, чем требовалось, прежде чем отпустить. В комнате температура уже упала на пару-тройку градусов, так что я поспешила закрыть окно и устроиться в постели, рядом с тёплым и сонным котёнком.

Руки слушались плохо, я с трудом верила, что всё-таки держу в своих руках письмо из Хогвартса. От того образа, как я представляла себе это послание, конверт особенно не отличался (ну, разве что печать была чуть больше, а сам конверт — более плотным и внушительным).

Справившись с лёгкой дрожью, я вскрыла конверт и осторожно вытряхнула из него содержимое. На постель тут же упало несколько пергаментов, более светлых и менее плотных, чем конверт.

Взяв верхний, я вперилась глазами в текст. Ну наконец-то.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогая мисс Каркарова!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

Ну вот и всё. Я счастливо выдохнула и улыбнулась. Так, Лилс, никаких криков и прыганья по казённым площадям. Ты и так знала, что ведьма… спокойно… спокойно… фух, вроде отпустило.

Пальцы тем временем осторожно выцепили из стопки следующий длинный список покупок. Так, глянем-ка… Ну, книги у меня уже есть, а вот форму следует купить… Да и за палочкой сходить обязательно нужно — всё-таки хочется свою, а не какую-нибудь родовую, пусть возможно она и будет лучше, чем та, что я куплю у Олливандера.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) накаждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс) Миранда Гуссокл,

«История магии». Батильда Бэгшот,

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг,

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч,

«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора,

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф,

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер,

«Темные силы: пособие по самозащите».Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,

1 котел (оловянный, стандартный размер №2),

1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

1 телескоп,

1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

Я счастливо улыбнулась. Ну вот и славно. Скоро придёт Нана, я отдам ей письмо и мы вместе порадуемся, правда по разным причинам. Она — что меня лишний раз назвали новой фамилией, я — что меня таки приняли. А то до последнего не отпускал небольшой страх, что всё по какой-то причине провалится, хе-хе.

Делать было определённо нечего, а энергия просто била через край. Тофик раздражённо фыркнул, когда я снова вылезла из тёплой постели, случайно задев его локтем. Нет, ну не котик, а душка. Уже люблю его.

Аккуратно, стараясь никого не разбудить, прошла в ванную. Всё-таки чистоту я люблю больше, чем тепло и милого кота. Умылась, натянула на себя тёплое платье в зелёную клетку, приготовленное заранее мамой, даже заплела себе две косы колоском. Если Нана поймёт иронию, связанную с косами и накрахмаленным платьем, я буду рада. Если нет — ну тоже, в принципе, шалость, так сказать, удалась.

Я заправила кровать, тем самым согнав с насиженного места котёнка, убралась на своём столе, снова открыла, а потом и закрыла окно, когда в голову взбрела неожиданно показавшаяся хорошей идеей. Достав комплект учебников за первый курс, чернильницу и перья, которыми я училась писать уже около месяца, я раскрыла книгу по Чарам и осторожно, стараясь не запачкать страницу, вывела:

Собственность Лилии К.

Комментарий к Глава 7

Я хочу поговорить. Поговорить об уважении. К авторам, к другим читателям. Ко всем, в общем.

**Не стоит оскорблять других читателей за их взгляды на жизнь.** Что за бред? Зачем это делать? Мягко указать на неправильность суждений - пожалуйста, но оскорбления?.. Не надо так.

**Не стоит так яро выказывать своё ко мне отношение.** Я люблю своих фолловеров (и те, кто знакомы с моим творчеством довольно давно, знают, что я ненавижу слово подписчики). А они любят меня. И я рада, что меня критикуют, ведь это помогает делать текст лучше… НО ЗДРАААСЬТЕ, я терпеть не могу оскорбления или грубость. Кхм, простите. Смысл в том, что мои взгляды могут отличаться от ваших. Открою секрет: человек, которого я люблю, является нигилистом. ну вот так получилось. и даже он уже не пытается переубеждать меня в чём-то. да, иногда спорим, но ни разу никто никому и никогда не навязывал свою точку зрения. А чем вы лучше него?

**Пейринг будет указан в процессе работы.** Вы должны понимать, что ГГ в теле ребёнка. Какая романтика? Пусть хотя бы 14 стукнет, что ли… И, да, на пейринг в моих работах влияют читатели.

**Дайте персонажам возможность раскрыться.** Это к описанию и к пункту выше. Они НЕ ШАБЛОННЫЕ.

А это всё. Спасибо тем, кто читает и поддерживает. Люблю вас))

Ссылка на группу: https://vk.com/theacademyofmiracles

С любовью,

Escriba S.

========== Глава 8 ==========

курсивом будет выделена русская речь

вот таким вот

спасибо за понимание <3

_________________________________________

Слушай, а научи меня целоваться?

Нет, я не пьяный, я просто влюблён.

Слушай, а научи меня так смеяться?

Я запишу этот смех на диктофон.

Слушай, а научи меня так орать?

Ты не смущайся, тебе так идёт.

Слушай, а научи меня танцевать?

Не, я идиот…

Когда последняя книга была подписана, я счастливо улыбнулась и откинулась на спинку стула. Дверь, находящаяся позади меня, скрипнула, так что я сразу же повернулась на звук, а в пространство между стеной и дверью просунулась голова Петуньи.

— С днём рождения! — завопила она, кидаясь тормошить меня и обнимать.

Я, смеясь, с удовольствием ответила на объятия.

Девочка с удовольствием улыбнулась и протянула мне свёрток.

— Будет обо мне напоминать, — немного нервничая, сказала она.

Я развернула плотную бумагу и улыбнулась. В моих руках был просто огромный шарф тёмно-красного цвета. Оттенок безумно радовал глаз, а на ощупь это чудо было просто восхитительно мягким.

— Спасибо, — тихо сказала я, снова обнимая сестру.

— Пойдём, — она схватила меня за руку и потянула за собой. — Родители уже внизу.

Мы вышли в коридор и остановились на лестнице, прислушиваясь к приглушённым голосам внизу.

— Мама, как всегда, готовит свой торт? — стараясь не смеяться, спросила я.

Мы переглянулись и прыснули; так и спустились вниз, красные от смеха и цепляющиеся друг за друга в попытках остановить рвущийся наружу хохот.

Отец с таинственным видом прятал за спину руки, а мама тихо ругалась на кухне. Как я поняла, подарки детям в этой семье на все праздники дарили с утра — ну, естественно, кроме кануна Рождества, там приходилось ждать следующего дня. И обязательно на каждый праздник обязанности разделялись: мама выгоняла папу дарить подарки, а сама занималась праздничным завтраком, в то время как уже по-настоящему праздничным ужином они всегда занимались вдвоём. Лили это почему-то всегда умиляло, да и мне казалось по-настоящему домашним и даже романтичным. Почему-то подумалось, что и в этой жизни хочется найти того человека, с которым можно будет вот так вот просто стоять на общей кухне и жарить оладьи. Что ж, возможно, я поторопилась с выводами и в этой жизни таки пойду под венец, если мне встретится человек, которого я смогу полюбить. Впрочем, думать о таком действительно рано.

— С днём рождения, солнышко! — громогласно заявил отец, принявшись обнимать меня.

Петунья смеялась и звала маму, Мефистофель крутился под ногами, и всё это создавало такую милую домашнюю сумятицу, что почему-то захотелось плакать.

Как бы не было грустно, но в моей прошлой жизни у нас никогда такого не было. Быть может оттого, что я была слишком занята вечными делами и порой забывала про домашних, думая, что это они должны прогибаться под мой график, а не я под их. А может и потому, что тогда — в той жизни — я не чувствовала в себе потребности в таком общении.

— Открывай скорей, — нетерпеливо сказала Петунья, а я улыбнулась и осторожно взяла в руки увесистую коробку.

Зашуршала яркая обёрточная бумага. Подняв крышку, я не смогла сдержать слёз.

Родители понимали, что мне будет одиноко в школе. И понимали, что Каркаровы так прочно наседают на меня, что почти всё время я буду проводить у них — учиться, постигать что-то новое, да и просто проводить время со своей второй семьёй. И, наконец, они понимали, как я буду скучать.

Внутри была рамка с семейной фотографией, любимая книга Лили и Петуньи, которую девочкам читали чуть ли не каждый вечер после ужина лет до шести, семейный сборник «Рассказов о Шерлоке Холмсе» и тёплый клетчатый плед.

— Спасибо, — тихо шепнула я, обнимая родителей; где-то сбоку меня обняла и сестра. — Спасибо…

Как бы я не старалась оставаться взрослым, серьёзным и рациональным человеком, но такие моменты выбивали меня из колеи и заставляли чувствовать себя маленькой девочкой. И, возможно, именно в такие моменты я и ощущала себя счастливой и… живой.

***

Вообще-то, если быть честной, праздник прошёл несколько сумбурно. Пришли Принцы, приехали Каркаровы. Все вместе мы поехали в Лондон — Игорь милостиво перенёс нас портключом — и сходили на спектакль «Снежной королевы» местного театра. После театра нас доставили домой, мне подарили подарки и отбыли восвояси. Родители этому, честно говоря, обрадовались, ведь у семьи была негласная традиция отмечать подобные праздники лишь узким семейным кругом.

Вечер получился действительно волшебным. И я никак не могла понять, в чём заключалось это самое волшебство: то ли в домашней атмосфере, то ли в улыбающейся Петунье и смеющихся родителях, то ли в ощущении, что всё это скоро закончится, нет, скорее в ощущении ценности момента, в понятии простой истины — момент нужно ценить.

Я знала, что увижу сестру теперь только на следующих летних каникулах — она уезжала уже завтра, чтобы как можно лучше освоиться в новой стране, так что домой возвращалась через год с небольшим. Родители, как и я, впрочем, безумно переживали. Да и немудрено: девочка ведь отправлялась практически к чужим людям. Миссис Эванс долго недоумевала: почему Пэтти нельзя определить в нашу, Британскую, школу. А я довольно щурилась и пожимала плечами.

На самом деле, меня радовал тот факт, что сестра будет учиться как можно дальше от Англии. И нет, дело было не в желании убрать от себя подальше девочку, нет. Я хотела удалить её от Дамблдора на максимально дальнее расстояние. Я-то уже не была той доверчивой магглорождённой Лили, место которой так удачно заняла в этом мире, а вот Пэтти… Получив достаточно любви, тепла и ласки она стала практически прообразом той Лили, которую я знала из канона, разве что выглядела по-другому. И она вполне могла поступить на Гриффиндор лишь потому, что туда собралась я — ведь сестрёнку, а тем более младшую, нельзя вот так вот оставлять в незнакомой обстановке, не так ли? — и попасть под влияние доброго дедушки с длинной бородой. Как бы горько ни было это признавать, но Петунья не была мной: она всего лишь ребёнок. И это ребёнок из маггловской семьи, который верит в добрых колдунов и прекрасное волшебство. Короче говоря, я сильно переживала, а когда Нана сказала, что девочка поедет в Колдовстворец — безумно обрадовалась. Только, естественно, показывать этого не собиралась: иначе растолкуют неправильно, а потом сиди и оправдывайся.

После ужина мы с Петуньей были отправлены в комнату — я шла распаковывать подарки, а она вроде как за компанию. И, когда дверь за нами закрылась, девочка едва ли не плакала.

— Так уезжать не хочется, — пробормотала она, когда я обняла сестру.

— Понимаю, — сказала я, стараясь улыбнуться; пусть я и знала этих людей не так долго, но они уже стали для меня семьёй. — Но ведь будут летние каникулы и…

— Только следующие, — горько сказала Пэтти и, вздохнув, освободилась от моих рук.

Девочка прошла к кровати и осторожно села на неё, притянув колени к груди и обняв их руками.

— Я ведь тоже дома почти не смогу бывать, — задумчиво протянула я, огляделась и тяжело вздохнула.

В комнате всё дышало теплом и уютом. Именно такая атмосфера царит дома. Нет, не под крышей какого-то здания, а именно дома.

— Почему? — удивлённо спросила Петунья, на мгновение даже подняв голову.

Я едва заметно улыбнулась и села рядом, кладя голову на её плечо. Рост сестры, естественно, обгонял мой, так что, даже согнувшись, она всё равно была чуть выше меня.

— А ты сама подумай. Каркаровы так просто от меня не отстанут: им нужна преемница, которую из меня будут активно растить. За всё нужно платить, Пэтти, за всё нужно платить… Впрочем, — продолжала рассуждать я, стараясь не смотреть на всё больше хмурящуюся Петунью, — они действительно хорошие люди, так что ничего плохого я о них говорить не могу.

— Обещай писать мне почаще, — попросила сестрёнка, а у меня в голове точно выключатель щёлкнул.

— Точно! Сейчас, секунду…

Я вскочила с постели и принялась рыться в собственных вещах. Ну конечно, я ведь читала где-то, что совы за океан не летают. Якобы волны поглощают магию или что-то вроде этого, в этом вопросе разбираться было немного не досуг. Интересно, конечно, но не особенно важно в данный момент. Хотя это могло сыграть бы мне на руку… Так, ладно, потом… Да где же это?!

— Нашла! — завопила я, резко выпрямляясь, ударяясь головой о стол и шипя.

Петунья рассмеялась впервые за весь наш разговор, так что боль медленно отошла на второй план.

— С наступающим, сестрёнка, — буркнула я, кидая на кровать толстый блокнот в чёрной кожаной обложке.

Девочка с интересом оглядела предмет и осторожно взяла его в руки. Маленькая серебряная змейка причудливо изогнулась, словно живая, и цапнула Петунью за палец.

— Ей нужна была твоя кровь, чтобы привязать вещь к тебе, — поспешила объяснить я, опасаясь визга и криков.

Сестра фыркнула, но крики всё-таки сдержала и просто кивнула. Она с интересом принялась рассматривать обложку, когда я молча показала ей второй такой же блокнот.

— Это дневник с протеевыми чарами. То есть всё то, что ты будешь писать в нём, будет отображаться в моём. По-моему, прекрасная замена совам.

— Спасибо, — растроганно пробормотала девочка, обнимая меня.

Эти дневники мне купила Нана в наш последний поход по Косому переулку. Она просто крепче взяла меня за руку, огляделась по сторонам и свернула в Лютный, что несколько меня испугало. Всё-таки тут я ещё не была, да и как-то к теневой торговле никогда тяги не имела… Короче говоря, её поступок обрёл для меня смысл только тогда, когда мы остановились перед достаточно большим магазином артефактов.

— Артефакты по защите разума тебе не нужны, — мило улыбнулась Нана, — а фамильное кольцо защитит тебя от ядов лучше, чем что бы то ни было, но кое-что я всё-таки хочу тебе здесь найти.

Именно так я и стала обладательницей двух идентичных дневников.

— Отдай один сестре, — посоветовала Каркарова и слегка нахмурилась. — Девочке в первое время, наверное, будет одиноко.

Я лишь кивнула и крепко обняла свою родственницу. Слов просто не хватило бы для того, чтобы передать, насколько я была за это благодарна.

***

Петунья уехала из дома утром первого февраля. Её забрала прямо из нашего дома Нана. Родители попрощались с ней сразу же, понимая, что девочке будет намного тяжелее уехать, если они будут провожать её аж до посольства в Лондоне. Короче говоря, они попрощались с Петуньей и со мной — я должна была сегодня отправиться к Каркаровым — и ушли на работу. Не представляю, как тяжело им давались подобные решения, но они, кажется, понимали, что так всем будет лучше. По крайней мере, я надеялась, что понимали.

Магическое посольство СССР в Лондоне встретило нас запахом чая и улыбчивыми людьми. Меня и Петунью тут же усадили пить чай, угостив московскими пряниками, пока Нана решала какие-то вопросы и болтала с знакомыми.

Я же в это время наслаждалась звуками родной речи, готовая просто остаться здесь жить, если понадобится.

— А ты говоришь по-русски? — неожиданно спросила меня девушка, всё это время болтающая с нами на английском.

Я с удовольствием кивнула и снова улыбнулась.

— Не только говорю, но и пишу, и читаю. Замечательный язык.

Петунья улыбнулась и покачала головой — ей пока ещё было сложно говорить на незнакомом языке, даже несмотря на курс зелий, но вот понимала она замечательно.

Девушка улыбнулась и пожала плечами.

— Иногда мне кажется, что английский — самый сухой язык на свете. У нас столько синонимов, столько иносказаний и метафор, а тут…

— В каждом языке есть свои прелести, не стоит забывать и об этом, — помолчав, высказалась я. — Английский больше подходит для официальных встреч, зато русский очень душевный, на нём приятно просто поболтать.

— У вас песни красивые, — подала голос Петунья.

Акцент, конечно, всё ещё был, но уже не такой сильный, как я рассчитывала услышать. И то хорошо. Надеюсь, что у неё всё будет хорошо на моей первой родине.

Почему-то вдруг пришло осознание, что, скорее всего, она не вернётся. Останется после школы там, сначала на ученичество, а потом и на постоянное место жительства — наверняка такая идеалистка загорится идеями партии, да и, быть может, изменить что-то успеет. В общем, пусть всё идёт так, как идёт… я мешать не буду.

Девушка, представившаяся ранее Мариной, рассмеялась и кивнула на ресепшен, у которого всё ещё стояла Нана. Она говорила с высоким мужчиной славянской внешности. Казалось, он только что сошёл со страниц русских народных сказок: широкоплечий, с бородой и длинноватыми волосами, большими руками и добрыми глазами.

— Это Анатолий Иванович, один из наших агентов. Он работает с английскими аврорами, согласовывает совместные действия и так далее… кстати говоря, он командует одним из отрядов — туда входит мой брат. Но какие он поёт песни, заслушаешься…

— Может быть, когда-нибудь и услышим, — философски заметила я, наблюдая за смущённо улыбающимся мужчиной и саркастично-дружелюбной Наной. — Всякое бывает…

Через несколько минут на специальной площадке, созданной для межконтинентальных портключей, появилась миловидная полная девушка. Она была одета в белую блузку и тёмно-синюю юбку по щиколотку; на плечах у неё была накинута шуба из тёмно-серого меха какого-то неизвестного мне животного. Увидев Нану, она счастливо вскрикнула и бросилась обнимать, видимо, хорошую подругу.

Когда первые приветствия остались позади, Нана подошла вместе с ней к креслам, которые занимали мы с Петуньей. Девочка ощутимо напряглась и сжала пальцами подол своей юбки, стараясь успокоиться.

— Петунья, это Елена Анатольевна, учительница Чар в Колдовстворце и моя хорошая подруга, — женщина улыбнулась и кивнула на нас. — А это Лили Каркарова, моя воспитанница, и её сестра, Петунья Эванс.

— Здравствуй, дорогая, как поживаешь? — улыбаясь, спросила блондинка у сестры, окончательно успокаивая этим девочку.

Мы с сестрой попрощались; девочка, видимо, окончательно успокоилась, так что всё прошло намного лучше, чем я думала. Мы ещё раз обнялись, пока Елена заполняла какие-то бумаги.

— Пиши почаще, — ещё раз попросила девочка и улыбнулась.

Когда они обе исчезли на площадке, я, честно сказать, вздохнула с облегчением. Всё-таки я безумно переживала за сестру, за возможные развития истории, за неожиданные повороты… признаться, я всё время ждала доброго дедушку-волшебника с письмом для моей сестры, которое якобы «немного запоздало». И было страшно, что это может оказаться правдой, что маленький ребёнок будет ввязан в эти опасные игры. Мне самой-то было страшно идти на факультет Львов, хотя прекрасно понимала, что надо, что хочу, а вот солнечная Петунья, какой бы умненькой для своего возраста она не была, никогда не заметила бы подставы.

— Переживала? — тихо спросила Нана, когда мы вышли из посольства и направились к общеизвестному пабу, чтобы пройти в Косой переулок.

— Ужасно, — призналась я и вздохнула.

— Всё будет в порядке, — постаралась успокоить меня женщина. — Я доверила бы им даже тебя.

Это почему-то действительно вселяло уверенность. Кто знает, быть может Дамблдор не всесилен? Быть может, он не сможет добраться до Петуньи хотя бы в СССР?

Народа почти что не было, хотя все магазины работали исправно. В голову пришла мысль, что ещё слишком рано для большого наплыва покупателей.

— Пойдём, купим тебе волшебную палочку, — предложила Нана. — И переноску для Мефистофеля посмотрим.

— Кстати, а зачем ты подарила мне ещё и кота? — неожиданно спросила я, когда мы заворачивали в уже знакомый зоомагазин.

— Потому что твой филин — всего лишь птица, пусть и фамилиар, — спокойно ответила Нана. — Да, у вас будет определённая связь, его невозможно будет подкупить, но на этом всё. Он так же, как и остальные совы, будет жить в школьной Совятне, разве что являться будет по первому твоему зову, в отличие от обыкновенных птиц. А кот сможет быть с тобой постоянно.

Догадка пришла совершенно неожиданно.

Она просто боялась, что мне будет одиноко.

Комментарий к Глава 8

ПРОСТИИИИТЕ.

Господи, мне так стыдно, но реал - такой реал :с

У меня во всю идут репетиции выпускного + меня подключили к подготовке губернского флэшмоба, приуроченного к балу медалистов. Короче говоря, как это выглядит (подготовка к нему): примерно сотня человек скачет в +28 перед местной филармонией под музыку, на нас орут, мы репетируем приход и уход (а на солнце все +32 будут, пространство открытое, тенька там нет). И так 4 часа подряд. Сегодня я репетицию всё-таки пропустила, ибо хотела поскорее дописать и выложить главу))

Спасибо всем, кто ждал)

Люблю вас <3

группа в ВК: https://vk.com/theacademyofmiracles

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

не, ну а вдруг вы решите поощрить автора, я буду только рада :D

========== Глава 9 ==========

Но не смотри, не смотри ты по сторонам,

Оставайся такой, как есть,

Оставайся сама собой.

— Ну вот мы и дома, — удовлетворённо сказала Нана, сбрасывая с плеч тёплую мантию, которая тут же была левитирована на вешалку, стоящую у двери.

Я осторожно расстегнула тёмно-синюю мантию-плащ и сняла её, оставаясь в синем платье из плотного материала.

Поместье Каркаровых было достаточно уютным и приятным местом, чтобы с уверенностью можно было назвать его домом. Большой особняк, обнесённый чёрной кованной оградой и множеством старых деревьев, которые непременно действовали умиротворяюще вкупе с ведущими к крыльцу белыми, кое-где поросшими мхом дорожками.

Внутри дом создавал впечатление достаточно неоднозначное. Он был в одно и то же время и величественным, и уютным, и милым, и красивым, и даже немного чужим и родным одновременно. Слишком большая гамма эмоций была намешана во мне сейчас, так что сил осмысливать что-то просто не оставалось.

Мы недавно вернулись с Косой аллеи, где приобрели мне кобуру для палочки и ещё пару книг «для лёгкого чтения». Так я получила сборник сказок, одну автобиографию и одну книгу из трудов Гампа.

А вот главный атрибут волшебника — палочку — мы так и не смогли купить. Весь ассортимент Олливандера, фигурально выражаясь, плевался от моего вида, так что через несколько часов бесплодных попыток подобрать что-либо, Нана психанула, и мы отправились домой — подбирать инструмент из Родовых.

Подошла мне только одна. Когда я всё-таки смогла определиться с палочкой, и Нана, и Игорь выдохнули с облегчением. А потом женщина довольно долго смеялась над выбором.

Палочка была действительно любопытной. Она была сделана из орешника, длина её составляла 10¼ дюйма, а сердцевина была сделана из кости нунду. Она была светлой, дерево из-за времени кое-где даже побелело, но не разложилось.

— Её использовала моя прапрабабка, — принялась рассказывать Нана, когда мы, устав после долгих скитаний, устроились в гостиной за чашкой чая. — Женщиной она была достаточно эксцентричной, впрочем магический дар к этому и обязывал… видишь ли, детка, она прекрасно понимала животных, буквально чувствовала их. На Руси такое было не редкостью, но Аглая постоянно развивала это мастерство, да и свою дочку — мою прабабку — учила. И больше всего её привлекали зарубежные звери — вот уж не знаю, почему. Ведьмой она была сильной, так что через какое-то время — ей было тогда лет тридцать — оставив дочерей и сына на попечение Рода, она ушла путешествовать, а через год вернулась с котёнком. Назвала Светозаром, носилась с ним, как с тухлым яйцом, привык он к семье — а в особенности к Аглае — настолько, что даже мурчал, пока его гладили. Хотя, как рассказывала прабабка, им было и невдомёк, что это не обычный кот, пока он не подрос. Но время шло, моя прабабка — Ефросинья — вышла замуж за английского мага-зельевара, он вошёл в наш Род, приехал жить в поместье… и отказался входить. У вас, говорит, нунду по двору ходит. Ефросинья рассказывала, что долго не могли понять, кого он боится — оказалось, котёнка. Тогда уже постаревшая Аглая созналась, что никакой это не котёнок, а довольно опасная магическая зверушка.

— Он и был сердцевиной? — ошарашенно спросила я, вертя в руках волшебную палочку.

— Ага, — хмуро кивнула Нана. — Парень так и не вошёл в дом, зверька убивала сама Аглая. Плакала, говорят, сильно. А Светозар как будто и понимал всё — сам лёг головой ей на колени и глаза закрыл. У нас в семье эту историю обсуждать не принято — Аглая психанула тогда сильно, отказалась пускать их в дом после смерти своего любимца; говорят, он властей грозился притащить, а у нашего Рода тогда были кое-какие проблемы с иностранцами… В общем, она собственноручно выточила палочку, а сердцевиной взяла кость своего любимца. А Елизавета стала Элизабет и уехала вместе с мужем сюда, построили этот дом и жили тут, пока не родили сына — дальше завели свои порядки, теперь в их ветви наследовал мужчина, они даже смогли убедить всех, что они — главная и единственная ветвь.

— Выходит, Элизабет так мужа и не простила за нунду, — пробормотал Игорь, а на наш удивлённый взгляд пояснил. — Да тут же их портреты висят. Только вот все знают, что первая хозяйка этого дома отравила собственного мужа, а в завещании приказала повесить их портреты друг напротив друга. Мол, до последнего хочет смотреть на человека, который лишил её семьи. Мой дед долго ломал голову, что же его отец такого сделал, а тут вон оно что…

— А как палочка оказалась тут? — поинтересовалась я.

Нана рассмеялась и приобняла меня за плечи.

— Почему-то я, когда уезжала из дома, подумала, что моя новая родственница вполне может что-нибудь этакое выкинуть, так что прихватила несколько родовых вещиц. Но кольцо, которое подарил тебе Игорь, является семейной реликвией боковой ветви, его Аглая дарила Элизабет перед отъездом.

— У меня такое ощущение, что я медленно собираю вещи давно умершей родственницы, — хмуро заметила я, чем вызвала приступ хохота у брата и сестры.

Стоп. Брата и сестры. Выходит, двоюродные-троюродные? Я нахмурилась, силясь припомнить то, что рассказывала про свою семью Нана. Ну да, выходит, что так. Больше объяснений я не находила.

— Наверное, ты устала, — миролюбиво заключила Нана и поднялась на ноги, оставив от себя чашку с чаем на маленький приземистый столик. — Пожалуй, я пойду покажу тебе твою комнату, и мы все пойдём отдохнём. Ужин будет в шесть, за тобой зайдёт домовушка, так что не пропустишь.

— А я пойду разберусь с кое-какими делами, — вставил Игорь и улыбнулся Нане. — Том просил передать, что, может быть, зайдёт на ужин.

Внутри меня всё сжалось. Почему-то я знала, какой Том собирается посетить нас. Женщина улыбнулась и едва заметно кивнула.

— Пусть заходит… пожалуй, можно будет приготовить его любимый пирог.

Игорь хохотнул и кивнул, прощаясь, чтобы скрыться в дверном проёме, а я всё ещё не могла пошевелиться. В голове билась только одна мысль: «что делать?».

С одной стороны, я прекрасно понимала, что сторона в этой войне для меня уже выбрана, и рыпаться уже никуда нельзя — да и не хочется, честно говоря. Нет, на самом деле, можно было бы настоять на переезде в Россию, вполне возможно, что я даже была бы там счастлива — родные места, родная речь… но я не могла.

Просто вот не могла. Не имела права бросить здесь Эвансов, не имела права оставить Северуса и Эйлин, да и Мародёров тоже — пусть я их пока даже не знала, плевать, я уже заранее считала их своими друзьями. Я ведь так хотела попасть именно в Лили, чтобы успеть изменить хоть что-то. И что теперь? Убегать, поджав хвост? Ну глупо же…

Но что делать сейчас? Я не имела даже понятия.

Нужно сказать Нане. Обязательно, нужно сказать ей. По виду женщины было понятно, что она прекрасно знакома с человеком, именуемым Тёмным Лордом. Да и её улыбка и фраза о «любимом пироге» говорит кое о чём. Скорее всего, у них сложились достаточно тёплые приятельские отношения, так что она вполне могла бы повлиять на него, если бы знала, что ждёт этого мужчину в будущем.

— Нан, — тихо позвала я, когда калейдоскоп мыслей в моей голове немного поутих. — Нам нужно поговорить.

Женщина с беспокойством уставилась на меня, вглядываясь в лицо и пытаясь заранее определить причину моего поведения.

Часы, стоящие рядом с камином, пробили четыре. Их мерный бой прорезал сгустившуюся тишину, заставив вздрогнуть. Женщина ещё раз глянула на меня и немного нервно кивнула; видно было, что она не понимает причину такой резкой смены настроения, как и вообще причину будущего разговора.

— Помнишь, ты говорила, что при посещении Грани может пробудиться память прошлых жизней? — осторожно спросила я, когда мы оказались снова в креслах, а Нана терпеливо ждала, пока я начну.

— Ну? — напряжённо кивнула она.

— Я вспомнила.

***

Мы сидели в напряжённом молчании. Часы всё так же мерно тикали, но на этот раз их звук не успокаивал, а нервировал. Стараясь успокоиться, я рассматривала убранство комнаты.

Гостиная дома Каркаровых была очень уютным местом. Шторы из светлого лёгкого полотна струились воздушным каскадом, за которым виднелся тончайший тюль с цветочным узором. Салфетки с похожим узором лежали на вычищенном до блеска столике, а также на маленьких тумбочках, на которых стояли позолоченные лампы с прелестными абажурами, расписанными цветами. Большой диван, пушистый ковёр перед ним, два кресла по бокам и ваза с распустившимися пионами посередине создавали какую-то неопределимую мною атмосферу — всё это дышало одновременно и чистотой, и какой-то ненавязчивой роскошью, и уютом. Достаточно внушительный, но не громоздкий камин, полка над которым была заставлена старыми колдофото и ракушками — кажется, один из Каркаровых был капитаном.

Игорь сжимал руки в замок и хмурился, Нана теребила подол шёлкового платья и тяжело вздыхала, я сидела, выпрямившись, и разглядывала то гостиную, то гостя.

Том Марволо Реддл был красивым мужчиной. Ему минул сорок четвёртый год, а он ещё не утратил ясности взгляда и живости движений. Всё в нём дышало внутренней силой и харизмой. Я с удовольствием разглядывала гостя, приписывая ему даже некоторые черты аристократизма. Казалось, маггловская кровь дала этот самый толчок в развитии, очистила его от семейных проклятий Гонтов, так что в нём сочетались все лучшие черты фамилии: ещё не выродившаяся красота, гибкость ума и многочисленные таланты.

— Значит, мисс, — начал он, откашлявшись и смотря мне в глаза, — вам сейчас сорок один год?

— Именно так, — с удовольствием согласилась я. — Вот только не знаю, то ли моя душа заняла место Лили Эванс, то ли я и есть Лили, которая всего лишь вспомнила прошлую жизнь.

Реддл действительно старался не улыбаться, но уголки его губ всё же дёрнулись.

— Занятно.

— Лилс, расскажи нам о прошлой жизни? — тихо попросила Нана. — Ты говорила, что мы должны узнать что-то важное.

Я вмиг посерьёзнела и кивнула.

— Меня зовут Лилия Аркадьевна Золотарёва, на момент моей смерти мне было ровно сорок. Родилась и выросла в Москве, в возрасте двадцати одного года вышла замуж, потеряла мужа в тридцать шесть — авария, из-за которой меня парализовало. После его смерти переехала в родной город мужа, где купила квартиру, наняла кое-какую прислугу и спокойно жила всё оставшееся время. Скажем так, первое время я боролась, а потом просто решила прекратить страдания, как свои, так и своих детей, которые вечно тряслись за меня… проще говоря, я покончила с собой.

Игорь вздрогнул и растерянно посмотрел на меня. Да уж, представляю, как это выглядит со стороны… ну да ладно, следует рассказать обо всём.

— Во время своей болезни я была крайне раздражительна, — продолжила я, хмурясь и подбирая слова, — так что моя домоправительница посоветовала мне обратиться к книгам одной писательницы — Джоан Роулинг. Она писала о некоем Гарри Поттере, мальчике, который выжил после авады некоего Тёмного Лорда.

— Что за бред, — раздражённо бросил Реддл, — я бы никогда не стал кидать непростительное в ребёнка.

— Только если бы он не мешал вашим планам, мистер Реддл, — перебила его я и продолжила. — Дело в том, что скоро Сивилла Трелони произнесёт пророчество, которое, скорее всего, было подстроено. Семнадцатилетний Северус Снейп услышал, что будет рождён ребёнок, который сможет победить самого Тёмного Лорда и «не сможет жить ни один из них, пока жив другой», как-то так вроде. Сопоставив все факты и даты, он поймёт, что под описание как раз-таки подходит сын Лили и Джеймса Поттеров, так что он донесёт о пророчестве Тёмному Лорду, которому будет служить, и попросит не убивать девушку, которую он любит больше жизни, пусть она и является грязнокровкой, — Нана поморщилась на последнем слове, но всё же ничего не сказала. — Тогда Лорд вроде бы пообещает ему это, но убьёт — случайно или намеренно — Лили и Джеймса Поттеров, а ребёнок «отразит» аваду. Умрёте вы, мистер Реддл, 31 октября 1981 года, воскреснете в 1991, а перейдёте в форму лича где-то в 1995. Умрёте при битве за Хогвартс 2 мая 1998 года.

Присутствующие в комнате замолчали. Нана следила за мной глазами, в которых читалось беспокойство. Эта эмоция почему-то вселила в меня уверенность: кем бы я ни была, она меня любит и будет со мной до конца. Это обнадёживало. Игорь отслеживал реакцию Тома: видно было, что он переживает как за меня, так и за Реддла.

— Прошу заметить, — осторожно вставила я, — что историю пишут победители. И там достаточно много сюжетных дыр, из которых напрашивается только один вывод: всё это дело рук лишь одного человека, который умеет мастерски манипулировать людьми и который умер только в силу своей неосторожности и жадности.

— Дамблдор, — медленно произнёс Реддл и сжал правую руку, силясь успокоиться.

— Дамблдор, — согласилась я.

— Так вот почему ты вела себя так, словно уже в курсе происходящего, — пробормотала Нана. — Поэтому ты сделала всё возможное, чтобы твоя сестра исчезла как можно быстрее из страны, поэтому помогала Принцам тогда, когда они были ещё Снейпами, поэтому так спокойно относилась к магии и ко всем её проявлениям…

— Прости, что долго лгала, — тихо сказала я и подняла взгляд на родственницу.

Женщина растерянно рассмеялась и перегнулась через подлокотник дивана, на котором сидела вместе с Игорем, чтобы обнять меня.

— Сорок тебе лет или одиннадцать, ты всё ещё моя Лили, — шепнула она мне, обнимая. — И я всё равно буду любить тебя, как собственную дочь. Всегда.

— Спасибо, — тихо прошептала я, стараясь не плакать.

Слишком это большая эмоциональная нагрузка — признаваться в том, что ты не та, кем являешься. И я была действительно рада, что родные отнеслись ко всему с пониманием. Оставалось только попросить им ничего не говорить Эвансам — хотя, как я думала, они и не будут этого делать, но перестраховаться стоит.

— Спасибо, Лили, — тихо сказал Реддл и покачал головой. — Ты не могла бы поговорить со мной ещё раз? Более детально пересказать всё, что знаешь, возможно даже что-то записать?..

— Когда угодно, — пожала плечами я и улыбнулась. — Сейчас будущее магической Британии в ваших руках, мистер Реддл, и я не хочу, чтобы её настигла та разруха, которая была описана в истории, которая известна мне.

— Том, — прервал меня Лорд. — Можно просто Том.

Я кивнула и перевела взгляд на часы.

— Кажется, пора ужинать, — сказал Игорь, также посмотрев на циферблат. — Том, ты не против, если я буду присутствовать при вашем разговоре? Вы обсуждайте, а я буду записывать. Думаю, это обещает быть действительно интересным.

— Естественно, — мужчина немного раздражённо пожал плечами.

— Вот и прекрасно, — согласилась Нана, поднимаясь со своего места и осторожно беря меня за руку. — Займётесь делами после ужина, а сейчас пойдёмте в столовую — наши домовики достаточно неплохо готовят, Лилс, так что обещаю — тебе понравится.

Я снова утвердительно качнула головой и крепче сжала ладонь родственницы. Она права: все дела после еды. Надеюсь, за это время я смогу кое-как привести в порядок свои мысли… Подумать только, как удачно всё сложилось. Даже слишком удачно. Это и беспокоило.

Комментарий к Глава 9

Прошу прощения, глава получилась меньше, чем обычно, зато интереснее))

Проды какое-то время не будет - я переезжаю, а интернет в новой квартире подключат только через несколько дней. А пока что буду черкать в блокнотике и отдыхать))

Ссылка на группу в ВК: https://vk.com/theacademyofmiracles

Яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 10 ==========

Она любила мой терпкий взгляд,

Подсели вместе на крепкий яд.

Пили до дна сладкое вино,

Играли роли, будто в кино.

Ужин прошёл в достаточно приятной атмосфере. Несмотря на моё признание относительно памяти прошлой жизни, Нана и Игорь не стали относиться ко мне по-другому. В конце концов, я даже в подобном признании видела плюсы: меня теперь не будут пытаться воспитывать, это раз, а во-вторых, я могу не скрываться хотя бы дома, вплотную заниматься обучением, да и говорить со мной теперь можно, как со взрослой, хоть у некоторых и будет возникать определённый диссонанс при виде подобного.

После ужина меня буквально утащили в кабинет. Чёрт, а ведь я ещё даже свою комнату не видела… Всё-таки хотелось поглядеть, как её обставила Нана, додумалась ли сказать домовикам принести мои вещи, там ли уже Брежнев и Мефистофель… Ну да ладно, дела важнее.

Том выглядел вполне себе адекватным. Я даже начала подозревать кое-какие несостыковки с каноном. Крестражи ведь должны вызывать помешательство или около этого, но вот передо мной вполне себе вменяемый с виду мужчина… короче говоря, странно и непонятно.

Мы уселись в кресла, стоящие рядом с камином, Игорь же сел за стол, положил прямо перед собой стопку пергаментов и, взяв перо, кивнул. Подумав, он достал ещё одно перо, осторожно прикоснулся к нему, и оно взмыло в воздух.

— Это прыткое перо, — объяснил Игорь, поймав мой взгляд. — Оно будет записывать всё, что ты скажешь, да и что скажет любой другой в этой комнате тоже.

— Я знаю, — улыбнулась я и кивнула. — Но всё равно спасибо.

Реддл кашлянул и снова посмотрел на меня просто нечитабельным взглядом.

— Начнём? — сухо спросил он, но тут же прокашлялся и растерянно покачал головой. — Прости, я пытаюсь уложить всё это в голове, как-то осмыслить, но пока не получается…

Я заверила мужчину, что всё в порядке, и начала свой рассказ.

Рассказывала я долго, изредка прерываясь на то, чтобы глотнуть воды или перевести дух. Том слушал внимательно, не перебивал, изредка задавал уточняющие вопросы, но в целом в рассказ не вмешивался, оставив за мной право на изложение собственных мыслей. Видно было, что пару раз он пытался прорваться сквозь мой блок, но постоянно терпел неудачи и хмурился всё больше, что меня порядком забавляло. Надо будет потом объяснить ему про блок, иначе мужчина попросту разуверится в своих способностях, а задетый за живое Тёмный Лорд — это последнее, что я хотела видеть сейчас.

Конечно, я понимала, что моё положение сейчас было достаточно шатким, но что я могла с этим поделать? Верно — абсолютно ничего. Естественно, говорить о том, что я сама выбрала для себя место Лили Эванс, я не собиралась, но о кое-каких планах мужчине знать всё-таки нужно. Кто знает, может чем-нибудь поможет.

Когда я закончила рассказ битвой за Хогвартс, на улице была глубокая ночь, а часы в кабинете показывали третий час. Нана уже давно сидела с нами, сцепив руки в замок и слушая, изредка отслеживала реакцию на мои слова как Реддла, так и Каркарова. Видно было, что женщина действительно переживала. После моего рассказа я уже буквально чувствовала, что с утра проснусь охрипшей — и дай Боже, чтобы я заговорила хотя бы на следующий день… хотя кто сказал, что меня сегодня отпустят спать, хех.

— Невероятно, — пробормотал Том и нахмурился. — Я, конечно, читал про возможность возвращения воспоминаний, но чтобы видеть такое воочию… И ты всё это помнишь? Всего лишь из книг?

— Естественно, — немного раздражённо ответила я. — А что бы делал ты, Том, будучи прикованным к инвалидному креслу четыре года? Потеряв любимого человека? Осознавая, что являешься обузой для собственных детей? Мне приходилось уходить в книги с головой, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущей реальности. Уверена, ты бы поступил если и не так же, то достаточно похоже.

— Возможно, — уклончиво ответил мужчина и усмехнулся. — И что же ты собираешься делать, храбрыйпортняжка?

Игорь хохотнул, довольный иронией, Нана хмыкнула, я же старалась не ржать. А мне его как обозвать? Людоедом? Господи, даже звучит сюрреалистично.

— Менять эту историю, — твёрдо ответила я. — Не хочу, чтобы столько людей пострадало лишь из-за того, что одному маразматику весело за этим наблюдать.

— Даже думать не хочу, про кого ты из нас сейчас говоришь, — фыркнул Том, но тут же нахмурился. — И всё-таки в этой твоей «истории» есть множество несостыковок.

— Крестражи? — спросила я, затаив дыхание.

В голове почему-то вспыхнули собственные слова. Историю пишут победители, не так ли?

— Именно, — согласно кивнул мужчина. — У меня действительно есть одно вместилище, но не более того.

— Так это же разные вещи, — неуверенно пробормотала Нана, привлекая к себе внимание. — Ну, крестраж рвёт душу на несколько частей, наделяя какой-то предмет частично энергией хозяина-ритуалиста, а вместилище всего лишь утягивает в себя душу мага после смерти…

— Именно, — согласно кивнул Том. — Обыкновенно для этого берётся какая-то личная вещь человека, с которой он долгое время не расставался, а когда маг умирает, то проводится в течении полугода достаточно трудоёмкий ритуал, и душа переходит из предмета в тело. Воспоминания могут частично стереться, так что обыкновенно маги каким-то образом сохраняют их, например, ведя автобиографию или личные дневники, так что после «воскрешения» волшебник ещё какое-то время восстанавливается как в физическом, так и в моральном плане…

— Погоди, — прервала его я. — То есть, ты хочешь сказать, что ни медальон, ни чаша не являются крестражами?

— Именно, — кивнул мужчина. — Вместилищем является только дневник.

Я глубоко задумалась. Вот чёрт, спросить хочется, а страшновато.

— А Миртл действительно умерла от «руки» василиска?

— Да, — с сожалением согласился Реддл и нахмурился. — Можешь верить, можешь не верить, но мне действительно было жаль, что так получилось. Она не должна была этого увидеть, Василиск был голодным, так что попросту набросился на неё… когда я понял, что происходит, было поздно. Тогда дневник и использовал некроэнергию, всё ещё витавшую в воздухе — я ведь уже готовил из него вместилище.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Нана зевнула и осторожно потянулась, разминая руки; тяжело вздохнул Игорь. Том хмурился, смотря будто в себя и о чём-то размышляя. Кажется, я всколыхнула в нём не самые приятные воспоминания. К тому же, мой рассказ действительно удручал: всё это могло бы стать правдой.

— Пожалуй, всем нам стоит отдохнуть, — наконец, произнёс Том. — Лили, не забывай, пожалуйста, что ты всё ещё в теле ребёнка, тебе нужен здоровый сон… Завтра мы все ещё раз поговорим, а сейчас мне нужно подумать…

— Нет, вы посмотрите на него, — фыркнула Нана и поднялась со своего места. — Этакий герой, отправляет нас спать, а сам думать будет. Гостевая комната уже готова, на прикроватной тумбе — умиротворяющий бальзам и Сон без сновидений. Давайте не будем забывать, что думать лучше всего на чистую и отдохнувшую голову. Вот завтра встанем, позавтракаем и поговорим.

— Слушаюсь, — усмехнулся Реддл и тоже поднялся, кивая нам. — Тогда до утра.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Том вышел из комнаты вслед за появившимся домовиком. Меня всё ещё не покидало ощущение какой-то сюрреалистичности происходящего.

***

Проснулась я на удивление рано. Это было даже странно: я поспала всего около пяти часов, а чувствовала себя прекрасно. Наверное, сказывалось нервное возбуждение. Всё-таки новости действительно были феерическими, как тут вообще можно отвлекаться?

Какое-то время я лежала в постели, разглядывая окружающую меня обстановку. А посмотреть было на что.

Такое ощущение, что комната была создана исключительно для меня. Она была квадратной, обклеенной светлыми тканевыми обоями сверху и отделана панелями тёмно-орехового цвета снизу. Цвет ткани был больше похож на кремовый, и кое-где по нему шёл орнамент из персиковых цветков. Большое окно с широким подоконником, заваленным подушками, было занавешено тюлем и тяжёлыми шторами того же нежно-персикового оттенка. Большая удобная кровать с мягким матрасом и кованой спинкой, исполненной в виде переплетающихся ветвей, две прикроватные тумбы, на которых стояло по лампе с расписанными в древесной тематике абажурами, негромоздкий камин. На полу — мягкий пушистый ковёр, застилающий почти всю комнату, на стенах — несколько полок с книгами и картин. С потолка свисала люстра, зажигающаяся по хлопку рук хозяина дома или комнаты. Любят же маги такие безделушки…

Впрочем, пора вставать. Я села в постели и потянулась. Новостей было много, а обдумать я их так и не успела. Вот сейчас можно этим и заняться.

Передо мной появилась домовушка в миленьком тёмно-синем платье и переднике. Я с удивлением заметила, что все эльфы в доме ходили в одежде. Нужно спросить об этом у Наны — не думаю, что все они являются свободными. Возможно, правило о дарении одежды можно как-то обойти…

— Пора вставать, мисс Каркарова, — у домовушки был достаточно приятный голос, она была вежливой и улыбалась, так что губы сами собой растягивались в ответной улыбке.

— Нана уже встала?

В ответ я получила кивок и немного информации. Домовушку звали Элис, её приставили ко мне, в ванну уже набрана вода, а стол к завтраку будет накрыт через час, так что мне нужно поторопиться, если я хочу успеть к началу.

— Ведь опаздывать нехорошо, — напомнила мне Элис и снова улыбнулась.

В ванной комнате было жарко и пахло травами. Я быстро стянула с себя пижаму с утятами и забралась в ванну. Ванная выглядела достаточно современной, но всё-таки даже тут были кое-какие вещицы «из прошлого». Так, например, до блеска начищенные краны сочетались с безумно старой и дорогой на вид щёткой для волос, а кувшин для умывания стоял рядом с раковиной.

Я с удовольствием вымыла голову, радуясь, что являюсь волшебницей. Домовушка наверняка сможет быстро высушить мои волосы, так что я не опоздаю к завтраку и смогу продолжить достаточно интересную беседу с мистером Реддлом.

Суша волосы полотенцем, я вышла из ванной и обнаружила на уже заправленной кровати довольно симпатичное тёмно-зелёное платье из плотного материала, нижнее бельё и чулки; невдалеке от кровати нашлись чёрные балетки. Когда я оделась, Элис появилась буквально из ниоткуда и спросила, что сделать на голове.

— Давай просто высушим мне волосы? Кажется, я брала с собой чёрный ободок…

Домовушка милостиво согласилась, так что уже через пять минут я была готова. Ободок всё-таки нашёлся, так что он был водружён на голову в ту же секунду. Ну вот и хорошо, теперь волосы не будут лезть в лицо и мешаться.

До завтрака оставалось где-то пара минут, так что я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. От помощи домовушки в поисках столовой я отказалась: дом не казался особенно большим, да и я достаточно неплохо помнила расположение уже увиденных комнат. К тому же, я надеялась встретить Нану.

Мои ожидания оправдались: не успела я отойти от своей комнаты и пары шагов, как одна из дверей, расположенная достаточно недалеко от моей, распахнулась, являя мне чем-то недовольную Нану. Она на ходу накручивала себе на голове пучок, держа в зубах шпильку. Это почему-то показалось мне безумно домашним и даже интимным, ведь женщина всегда выглядела безукоризненно идеально, а тут, казалось бы, давала себе небольшую слабину. При моём появлении она улыбнулась, довольно скоро закончила причёску и раскрыла руки для объятий.

— Доброе утро, Лилс, — сказала она, чмокнув меня в щёку.

— Доброе, — я крепче сжала её в объятиях, а отпустив, улыбнулась. — Опаздываем.

— Не опаздываем, а задерживаемся, — смеясь, поправила меня она, но, схватив меня за руку, усмехнулась. — Пошли скорей, а то правда как-то неловко получается.

Честно говоря, волновались мы напрасно. Когда я уселась на своё место рядом с Наной, в комнате помимо нас была только домовушка. Каркарова тут же представила её, как Анну, рассказала, как чудесно она готовит и посетовала, что не догадалась пригласить с собой домового.

— У Кузьмича получаются восхитительные пышки, — шёпотом поделилась со мной женщина, стараясь не смеяться от ревнивого взгляда Анны. — Зато у здешней кухарки просто потрясающие эклеры, попробуешь сегодня за ужином, наверное.

На завтрак подали овсянку и чай. К каше шли ещё несколько джемов, а сама овсянка была хорошо сдобрена маслом и сахаром, так что грех жаловаться. К чаю подали огромный пай с черникой, который был тут же нарезан на достаточно внушительные куски и роздан по тарелкам.

Когда я уже допивала вторую чашку чая, стараясь справиться со своим куском пирога, на пороге столовой появился заспанный Игорь и несколько нервный Том.

— Опоздали, — вздохнул Реддл и приподнял уголки губ в виноватой улыбке. — Извините, всё-таки зелье было слишком крепким.

— А я говорил, что нужно разбавлять, — бурчал Каркаров, намазывая джем на тосты. — А он «да просну-усь я утром, да всю жи-изнь так делал» …

Нана фыркнула в чашку с чаем, Том недовольно глянул на друга, но всё-таки тихо рассмеялся.

— Предлагаю сейчас просто поесть, а после обсудить кое-какие дела, Лили, — миролюбиво заключил мужчина. — Согласна?

— Как будто у меня есть выбор, — пожала плечами я.

— А у нас всё добровольно-принудительно, — с удовольствием протянула Нана. — Вот только помни, Том, что в обратную сторону это тоже…

— Помню-помню, — рассмеялся мужчина.

— Это он так за снотворное отыгрывается, — вставил Игорь и хмыкнул.

Завтрак продолжался.

***

Зима всегда находит осень.

По-моему, это самое яркое проявление романтики в нашей жизни. Есть в этих словах какая-то умиротворённость, уверенность в завтрашнем дне. На самом деле, моим любимым временем года всё-таки оставалась осень. Октябрьские вечера, острый запах прелых листьев и дождя, цветастые зонты, тёплые свитера и много-много прохожих, которые вечно куда-то спешат, за которыми порой так приятно наблюдать, сидя в кофейне с интересной книгой или чашкой горячего какао. Одиночество со вкусом зелёного чая и маффинов.

Зима всегда находит осень.

Заснеженный сад Каркаровых почему-то наводил на меня тоску. Я брела по заснеженной дорожке, спрятав ладони в муфту, а рядом, стараясь не обгонять меня, брёл Реддл.

Иногда я искоса поглядывала на мужчину, стараясь понять, о чём он думает. Но его мысли были нечитаемы: они скрывались под маской вежливого равнодушия, которую он не снимал практически никогда. Единственным, что сразу же бросалось в глаза при взгляде на этого человека, была его непоколебимая уверенность. В себе, в других, в завтрашнем дне. Глупо, наверное, но мне хотелось взять частицу этой уверенности и себе. К сожалению, я пока не придумала, как.

Нет, я не думала о Томасе Реддле, как об объекте для романтической влюблённости, но он был мне симпатичен. Вполне возможно, мы будем достаточно неплохо общаться, и когда-нибудь этот скрытный и безумно одинокий человек сможет назвать меня своим другом. Быть может, между нами когда-то будет что-то большее, чем просто дружба, но думать о таком пока что рано.

— Значит, Гриффиндор, — тихо сказал Реддл и усмехнулся. — Неожиданно, храбрый портняжка, я ожидал от тебя Слизерина.

— Подземелья и сырой воздух, окна в озеро и зелёные галстуки? Хотелось бы, но нет, — я вздохнула и неуверенно пожала плечами. – Хочу подружиться с будущими Мародёрами, чтобы пополнить их доблестные ряды.

— А зваться будете так же? — хмыкнул Реддл.

— Ну, а что, довольно запоминающееся название, — рассмеялась я.

Под ногами хрустел снег.

— А замуж за Поттера тоже хочешь? — деланно безразлично спросил мужчина, срывая ветку орешника и стряхивая длинными пальцами с неё снег.

— Не знаю, — беспечно ответила я, пожимая плечами. — Кто знает, что будет дальше? Я больше не хочу влюбляться, Том. Это больно.

— Но порой подобное выходит из-под контроля, — задумчиво пробормотал Реддл. — И эта любовь ломает тебя.

— Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто в нас влюблён, — процитировала я на русском и улыбнулась. — К сожалению, ты прав, зачастую любовь приносит как раз страдания, а не то счастье, за которым гонится большинство.

— Красиво, — прошептал Том и остановился, глядя на меня и улыбаясь. — Это русский, да?

— Именно.

— Язык восхитительный.

Мужчина задумчиво уставился в небо, продолжая невесомо касаться кончиками пальцев ветки. Я зачаровано смотрела на то, как остатки льда и снега тают, стекая с неё прозрачными каплями, как набухают почки, и как они лопаются, выпуская на свет ярко-зелёные, свежие, нежные листья.

Том протянул мне распустившуюся ветвь орешника и загадочно улыбнулся.

— Оставайся такой же оригиналкой, Лилс, — тихо сказал мужчина, глядя мне в глаза. — А русский я всё же выучу.

Комментарий к Глава 10

А ВОТ И ПРООДДАААА

ПАМПАМПАМПАААААМММ.

Я всё ещё в деревне, с неудобной клавиатурой, но зато дома появился тырнет, так что главу прислали с:

Когда выйдет следующая - не знаю, ибо КАК ЖЕ МНЕ НЕПРИВЫЧНО С ЭТОЙ КЛАВИАТУРОЙ ГОСПОДЬ БОГ ПОМОГИТЕ.

Жду отзывов :3

И надеюсь, что глава не разочаровала~

Люблю вас <3

========== Глава 11 ==========

Она такая сонная, в сером кардигане,

Мимо людей, что её окружают.

В руках ее кофе, но он не согревает,

Ведь в этом городе всё о нем напоминает.

— Лили, пора вставать.

Голос Элис вырвал меня из странного состояния какой-то полудрёмы. Я села в постели и протёрла руками глаза.

Февраль подходил к концу. Морозы уже почти что сошли на нет, хотя погода всё ещё не баловала нас таким желанным теплом: напротив, март обещал быть холодным. Впрочем, мне даже нравилась такая погода. Не один февральский вечер я провела на подоконнике, за очередной интересной книгой, в компании кота и кружки какао. В доме Каркаровых — и в моём доме тоже — было тихо, тепло и спокойно.

Пол был прохладным, так что я постаралась преодолеть расстояние от собственной кровати до ванной в рекордное для меня время. Наконец, я уселась на бортик ванной и оперлась локтями о раковину, настраивая воду на нужную мне температуру. Когда ноги достаточно привыкли к прохладе, а я немного проснулась, пришлось встать. Глаза мазнули по зеркальной глади: на меня смотрела худая, глазастая рыжая девчонка. Честно говоря, ребёнком я была красивым… но кое-что меня определённо начало беспокоить. Например, рассматривая старые фотографии, на которых была изображена настоящая Лили, я начала замечать кое-какие несоответствия с нынешним обликом. Нет, конечно, я понимала, что дети растут быстро, что физиологические изменения — это нормально, да и взгляд у меня стал более осмысленным, тяжёлым, нежели у той весёлой хохотушки, но ведь правда… Глаза стали более глубокого, тёмно-зелёного оттенка, щёки уступали место скулам — пока ещё не ярко выраженным ввиду возраста, но всё-таки скулам, пальцы рук стали несколько длиннее, а веснушек значительно поубавилось. Апогеем стало то, что одна знакомая Наны, увидев меня, принялась поздравлять Каркарову с рождением дочери. Видно было, что женщина нервничала, но упрямо ждала, когда я задам вопросы. И сегодня я таки решилась это сделать.

Но не подумайте, что мне здесь было плохо. Напротив, я впервые за всё время, проведённое в этом теле, была настолько спокойна и даже, можно сказать, счастлива.

На самом деле, ощущение правильности происходящего не покидало меня вот уже которую неделю. Я настолько комфортно чувствовала себя в обществе этих людей, мне было настолько хорошо в этом месте, что я готова была поклясться: счастье, такая эфемерная и вечно ускользающая материя, постоянно было где-то неподалёку; а порой так близко, что я могла почувствовать даже его запах.

Счастье пахло фирменным пирогом Наны, отдавало запахом старых книг в фамильной библиотеке и содержало в себе нотки аромата вечно свежих пионов, стоящих в симпатичной вазе на журнальном столике в гостиной. Счастье виделось мне за поворотом чуть крошащейся старой кирпичной стены, угадывалось в морозных узорах на стекле моей спальни, в огне камина и в тёплом ворковании домовушки, которая неизменно баловала меня печеньем с какао перед сном и всегда приносила в постель кота, устраивая его рядом, когда я уже спала.

Нет, я прекрасно понимала, что отчасти вела себя некрасиво по отношению к Эвансам: они потеряли обеих дочерей, и, если с Петуньей у них могло бы ещё что-то наладиться после её выпускного, то младшую дочь они, казалось бы, потеряли в тот самый момент, когда я заняла место настоящей Лили.

Я не знала, как объяснить своё настроение. Мои письма отсылались в дом к Эвансам раз в два дня, и во мне поселилась твёрдая уверенность, что они доходят, ведь ответы шли с той же регулярностью. Немного скомканные и неуверенные, но они шли.

Переписывались мы и с Пэтти. Сначала достаточно оживлённо, но со временем переписка немного утратила свой пыл: видно было, что девочка всё больше и больше привыкает к новому окружению, находит себе там если не друзей и подруг, так хороших знакомых уж точно, с которыми вдруг оказалось намного интереснее, чем с младшей сестрой. Окольными путями я выяснила, что они с родителями договорились переписываться маггловскими письмами, ведь в Колдовстворец доставляли и обыкновенную корреспонденцию. Они пока что обменялись лишь одним письмом, и хотя Петунья отзывалась о переписке с достаточным энтузиазмом, я понимала, как тяжело ей на самом деле. Она разрывалась между прошлым и настоящим. И я её не винила.

От мыслей меня отвлекло осторожное касание домовушки.

— Вам пора одеваться и идти завтракать, мисс, — улыбнулась она и с громким хлопком исчезла.

Я медленно покачала головой, дивясь своей рассеянности, и выключила воду. Хорошо хоть умылась, а то так бы и просидела ведь, смотря в зеркало, пока Элис не зайдёт. Кажется, с моей не в меру выбивающей из колеи задумчивостью стоит что-то делать.

Дома я носила чаще всего платья, которые доходили мне где-то на десяток сантиметров ниже колена. Ни Игорь, ни Нана не были моралистами-консерваторами, но им определённо нравилось то, что я ношу те вещи, которые когда-то выбирали они, а я не хотела лишать их подобного удовольствия. Нана, казалось бы, уже воспринимала меня, как собственную дочь, а желание переубеждать её в этом пропадало во мне каждый раз, когда я смотрела в эти счастливые серо-зелёные глаза. Вот и сейчас на мне было тёмно-серое платье из тёплого плотного материала с узором ёлочкой. Волосы я обычно заплетала в колосок, чтобы не мешались, так что теперь у меня на спине всегда лежала достаточно толстая коса с вплетённой в неё лентой. Сейчас ленточка была серой, в тон платью, а балетки на ногах я ни за что не променяла бы ни на какую другую обувь.

Выйдя из своей комнаты, я достаточно уверенно зашагала в сторону лестницы. За время, проведённое в этом доме, я научилась неплохо здесь ориентироваться. Особняк Каркаровых таил в себе множество тайн, которые охотно раскрывались, если очень сильно захотеть вникнуть в них, но запутанным и мрачным его назвать было нельзя. К тому же, даже если я потеряюсь, всегда можно было позвать Элис. Короче говоря, я была спокойна.

В столовой уже сидела Нана, а вот Игоря не было видно. Судя по всему, его ждать к завтраку не стоило. Об этом говорили и напряжённые плечи женщины, и её нахмуренные брови, и рассеянный взгляд, брошенный на меня поверх газеты.

— Доброе утро, — немного хрипло сказала женщина и, дёрнув головой, прокашлялась; теперь её голос звучал почти так же, как и всегда, только быть может немного напряжённо. — Как спалось, дорогая?

— Нормально… Что случилось, Нана?

Она глубоко вздохнула и отложила от себя газету, осторожно подталкивая её ко мне. Я заняла своё место за столом — прямо напротив неё — и, нахмурившись, взяла в руки свежий выпуск «Ежедневного Пророка».

ТАИНСТВЕННОЕ НАПАДЕНИЕ НА СЕМЬЮ МАГГЛОРОЖДЁННОГО ВОЛШЕБНИКА.

РЕАЛЬНА ЛИ УГРОЗА?

Не так давно магическую Британию потрясла трагедия рода Шаффик (см. страница 3). Весь магический мир всколыхнулся, реагируя на неожиданное несчастье, пришедшее в нашу мирную обитель вместе с драконом, привезённым теперь единственным оставшихся в живых Шаффиком. Как известно, драконья оспа так же опасна и смертоносна, как любой другой магический вирус, а определить её получается лишь на поздних стадиях (известные жертвы драконьей оспы: см. страница 5). Казалось бы, на какое-то время должно было наступить затишье… но беда, как известно, не приходит одна.

Этим утром, около четырёх часов до полудня, в собственном доме была обнаружена семья Ричарда Грейса, работника Министерства и магглорождённого волшебника по совместительству. Ричард был найден в собственной спальне, в луже крови. Рядом с ним покоилась его жена — магглорождённая Анабель Грейс, в девичестве Уотсон. Но не это поразило авроров более всего: на стене, на самом видном месте, кровью супругов были выведены злополучные слова, заставляющие ужасаться любого, кто пребывает в ясном рассудке: «ДОЛОЙ ГРЯЗНУЮ КРОВЬ».

Супругов обнаружила их соседка, достопочтенная вдова-полукровка миссис Смит. «Я просто постучалась в их дверь, ведь в доме очень сильно шумели какое-то время, — рассказывала Саманта Смит нашим репортёрам. — Но мне никто не ответил. Шум прекратился так резко, что я испугалась: вдруг что-то случилось. Естественно, я пошла глянуть, что произошло, вдруг там понадобилась моя помощь… а они там… уже мёртвые.

Стоит заметить, что чета Грейсов имела прекрасные отношения с соседями, оба супруга числились работающими в Министерстве.

«Отношения с коллективом у Ричарда были прекрасные, — делится с нами сотрудник Отдела Магического Транспорта Генри Уиттербери. — И с женой его я был знаком лично, она работала в Секторе контроля за мётлами… Как сейчас помню, улыбчивая такая, смешливая… Ужасная трагедия, ужасная…».

Большинство уверено, что это дело рук некой организации, выступающей за теории тотальной чистокровности магической Британии.

«Об этой группировке пока ничего конкретного неизвестно, — сообщает нам один из авроров, Генри Райт. — Но именно это и делает её такой пугающей. Мы прикладываем все возможные силы к борьбе с ней. Уверен, дело увенчается успехом».

Но так ли это на самом деле? Стоит ли нам, честным гражданам, опасаться за свои жизни? Единичный ли это случай или же целая система, тщательно продуманная и спланированная? В любом случае, Ежедневный Пророк будет держать вас в курсе происходящего!

В.М.Г.

Тишина в столовой казалась звенящей.

— Прекрасная статья, — сдержанно сказала я, пытаясь успокоиться. — Мне нравится стиль журналистки… журналиста?.. Нана, кто это?

— Вильда Мария Гёттенберг, полукровка, немецкая вдова, — безэмоционально ответила Нана, но глаза её беспокойно бегали по комнате, а руки то сжимали, то разжимали салфетку. — Но она сейчас не играет никакой роли… важно другое.

— Это не Реддл, — кивнула я.

— Не Реддл, — подтвердила женщина и прикрыла глаза, силясь успокоиться. — И никто из его окружения не стал бы делать такое без его ведома. Кто-то уже начинает вести игру за него, Лилс… и это может очень плохо закончиться.

Я барабанила пальцами по столу, рассматривала лицо сидящей передо мной женщины и усиленно размышляла.

Итак, допустим, это не Том. Презумпцию невиновности никто не отменял, да и не думаю я, чтобы Реддл так бездарно спалился… нет, он обставил бы всё намного красивее. Значит, кто-то другой. Кто-то, кому выгодно такое положение новоявленного Лорда. А значит, либо Дамблдор, либо кто-то третий, лицо, которое ещё не засветилось. Но предположим, что всё-таки это наш добрый дедушка с бородой — такой вариант кажется мне наиболее логичным.

А значит, дело дрянь. Он уже пытается вывести Тома из строя, что не есть хорошо. И он очень расстроится, когда увидит, что у Реддла нет желания доказывать ему что-то. А значит, канон может пойти совершенно по-другому… вот же чёрт.

— Давай сначала позавтракаем, — кашлянув, сказала Каркарова и неуверенно улыбнулась мне, понимая, что сейчас нарушила логическую цепочку в моей голове, — а потом мы пойдём в гостиную, сядем и поговорим. Хорошо?

Я кивнула и неуверенно принялась за овсянку. Никогда ещё завтрак в этом доме не был таким мрачным, как в этот раз.

***

В гостиной всё так же пахло пионами. Особенно молчаливая сегодня домовушка просто принесла нам поднос с чаем и булочки, к которым мы так и не притронулись. Чашку с душистым варевом в руки я всё-таки взяла, хотя бы затем, чтобы просто занять их чем-то: так я чувствовала себя немного более уверенно.

— Значит, Игорь поехал разбираться со всем этим? — прокашлявшись, осторожно спросила я.

Нана тяжело вздохнула и кивнула. Она осторожно потянулась за своей чашкой, и я заметила, что её рука слегка тряслась. Мне стало действительно жаль её: такая молодая, сильная женщина, она переживала такие сильные потрясения. Приехала за родственницей, а тут начинается война. И ведь не убежала, осталась. Налаживает быт, пытается воспитывать такую нерадивую меня, помогает всем нам… Я тяжело вздохнула и протянула ей свободную руку, осторожно пожимая её пальцы. Нана благодарно улыбнулась и чуть сильнее сжала мою ладонь перед тем, как взяться за белую фарфоровую чашку обеими руками.

— Сегодня с утра, около пяти, его разбудил громовещатель Тома. Якобы «уши» в Пророке доложили о том, что в утреннем выпуске будет достаточно неприятный для них сюрприз. Так что Игорь прямо с утра, не завтракая, отправился к Реддлу. Вдвоём они всё и прочитали, и поорали, и мне написать успели, чтобы не особенно волновалась, когда увижу в газете такое, — её голос дрогнул, но она упрямо сжала губы и продолжила. — Но как тут не волноваться?..

— Понимаю, — пробормотала я и покачала головой. — А ты уверена, что Том тут ни при чём? Хотя ладно, глупый вопрос, он бы действовал тоньше…

— Вот именно, — воскликнула Нана и выдохнула сквозь сжатые зубы, стараясь успокоиться. — Он действовал бы тоньше! А теперь… теперь он будет созывать внеплановое собрание, и упаси Мерлин, если в наших рядах есть крыса…

— А собрание, конечно же, будет в нашем доме, — пошутила я, но, увидев как поменялась в лице Нана, нервно фыркнула. — Что, серьёзно?

— Игорь единственный, кому Том доверяется полностью, — осторожно заметила Нана и покачала головой. — Ну, ещё Антонину, возможно, но не так сильно.

— Который Долохов? — постаралась припомнить канон я.

Женщина кивнула и отпила из чашки, поморщившись.

— Какой тут может быть чай… разве что коньяк чайными чашками пить, в целях профилактики, с такими-то новостями.

Я хихикнула и неуверенно пожала плечами. Новости были… интригующими.

— Что делать будем?

— А что мы можем? — вздохнула Нана и хмыкнула. — Поедем с тобой куда-нибудь на пару дней, отдохнём, здесь мы только помешаем — не думаю, что Том сейчас расскажет им о тебе… а я просто боюсь здесь оставаться.

Эта фраза показалась бы неуместной, но в моей голове тут же словно щёлкнул выключатель.

— Боишься, что убьёшь «крысу»?

— Именно, — совершенно успокоившись, сказала Нана; сталью в её голосе можно было резать воздух.

***

Отдохнуть в привычном понимании этого слова не получилось. Нана предлагала выехать на какое-то время в Лондон, чтобы посмотреть на местные достопримечательности, но я отказалась, тактично намекнув, что пора бы навестить Эвансов.

— А до Лондона можем и портключом, если приспичит, — отрезала я, улыбаясь.

Нана поворчала для проформы, но всё-таки сдалась, так что этим же вечером мы собирали вещи, а я отправила короткую записку маме. Миссис Эванс была счастлива — кажется, действительно счастлива — так что тут же ответила согласием. Добавила ещё, что приготовит гостевую комнату для Наны. Причин такого резкого появления я не обозначала: не хотелось, чтобы они волновались ещё и за меня.

Игоря я всё-таки перед отъездом увидела. Он появился на пороге дома злой, взъерошенный, но при моём появлении мужчина неуверенно улыбнулся и сгрёб меня в медвежьи объятия.

— Это правильно, что вы решили немного проветриться, — похвалил затею Наны Каркаров, с беспокойством следя глазами за нервничающей женщиной; кажется, он тоже всерьёз подумывал о том, что она может и прибить того, кого они хотели сначала хотя бы допросить.

Нана на подобное заявление только фыркнула, но всё же обняла родственника и попросила быть поосторожнее.

— А то знаю я вас, — ворчливо заявила женщина, беря меня за руку. — Сначала погорячитесь, а потом жалеете об этом всю оставшуюся жизнь и корите себя.

— Идите уже, — хохотнул мужчина и помахал нам рукой.

Я прикрыла глаза в ожидании аппарационного толчка и постаралась расслабиться. В конце концов, они взрослые люди. Всё будет в порядке, наверное.

Противный внутренний голос напоминал о том, что раньше я радовалась, как хорошо всё складывалось. Накаркала.

Комментарий к Глава 11

Ухх, а вот и прода.

Я выжат, словно лимон)

Глава, по-моему, получилась действительно интересной)

Жду отзывов :3

Напоминаю про группу в ВК: https://vk.com/theacademyofmiracles

========== Глава 12 ==========

дельфины плывут в бирюзовые дали,

так помаши им вслед своею крохотной рукой.

не забывай как перед сном мы выбирали,

кто лучше: джарма шитэн или джоэль коэн

такое, твоих не встретить глаз

и в третий раз я остаюсь в кастрюле

со своей испорченной любовью

и да, мне жаль, что ты не хочешь,

чтоб я жил тобой.

За окном шёл дождь вперемешку с мокрым снегом. Я лежала на кровати в своей комнате, свесив голову и руки на пол, и глядела на мокрые капли, стекающие по оконному стеклу. У Эвансов было непривычно.

Непривычно теперь было носить свитера и юбки, а не платья и мантии, непривычным было общество маггловских вещей, непривычным было отсутствие домовых эльфов. Я корила себя за подобное, но Нана пыталась всячески меня успокоить: такое, видите ли, было в порядке вещей. Я просто оказалась в привычной для меня среде, а теперь вернулась в место, где не было ни алтаря, ни сильных волшебников, так что воздух казался мне «разреженным».

Я действительно старалась не показывать этого, но получалось, мягко говоря, слабо. Видно было, что родители догадываются о том, что происходит, и видно было, что их это расстраивает.

Мысли всё время крутились вокруг того, что произошло. Естественно, я понимала, что Том этого так просто не оставит. Лишь бы у него не появилось желания показать Дамблдору, как бы он сам всё обыграл… Но нет, мне всё же кажется, что подобного удастся избежать… по крайней мере, надежда на такой исход была.

Заниматься у Эвансов, казалось, было совершенно нечем, поэтому Нана постоянно утаскивала меня на прогулки в Лондон. Но на них я была не одна.

Северус Принц был, кажется, действительно рад тому, что я приехала, однако было видно, что он чем-то смущён. На корректные вопросы он сначала крысился, а потом, вздохнув, признался, что его мать решилась продать здесь дом, доложить кое-какие сбережения и оставшуюся часть денег Принцев и таки купить домик в магическом посёлке. Выбор женщины пал на… Годрикову Лощину.

— Она говорит, что там издавна живут бок о бок и маги, и магглы… к тому же, у неё там есть подруга — Дорея Поттер, в девичестве Блэк. Мама сказала, что у неё есть сын моих лет, и она надеется, что мы подружимся… кажется, его зовут Джеймс.

— Милое имя, — пробормотала я, силясь не расхохотаться.

Вот это повороты. Нет, я понимала, что моё появление здесь затронуло слишком много людей, чтобы пройти бесследно, но Поттер и Принц, живущие бок о бок, дружащие с детства… Не выдержав, я всё-таки расхохоталась, стараясь как можно быстрее справиться с собственным смехом и утирая выступающие слёзы. Северус поначалу нахмурился, но через какое-то время немного неуверенно фыркнул.

— Не понимаю, почему ты смеёшься, — немного раздражённо сказал мальчик и ревниво отметил. — А имя у него самое обыкновенное.

***

Мы вернулись домой второго марта, пробыв в доме Эвансов четыре с половиной дня. Изначально я предполагала, что останусь у родителей, но меня просто ужасно тянуло назад, в такую привычную для меня обстановку старого дома Каркаровых. Казалось бы, и Эвансы, и Каркаровы ждали от меня отъезда: это вроде как подразумевалось в порядке вещей. Но я всё равно была удивлена, когда первого марта в мою комнату зашла мама и удивлённо спросила, почему я не собираюсь.

— Нана сказала, что мистер Каркаров уже уладил какие-то дела и вы можете ехать, — немного обиженно заявила женщина и покачала головой. — И всё-таки не понимаю, к чему такая спешка… вы же только приехали.

Глядя в её растерянное лицо, я едва не расплакалась. Сил хватило лишь на то, чтобы подойти к ней и осторожно обнять, уткнувшись носом в знакомо пахнущее платье.

— Прости, пожалуйста, — шепнула я. — Наверное, из меня выходит отвратительная дочь…

Женщина шмыгнула носом и осторожно погладила меня по голове.

— Там, у них, тебе будет лучше, — тихо сказала она, продолжая ласково водить своей ладонью по моим волосам. — Они из родного для тебя мира, Лилс, так что ни я, ни папа не держим на тебя зла. Только не забывай нас, пожалуйста…

Слёзы тогда сдержать всё же удалось.

Ещё один непростой разговор произошёл с Наной, прямо накануне нашего с ней отъезда. Мы сидели в моей комнате: я читала Историю Хогвартса и подчёркивала кое-какие места простым карандашом, а женщина в это время гладила одной рукой устроившегося на её коленях Мефистофеля, читая томик стихов Есенина на русском.

В какой-то момент мысли в моей голове ушли настолько далеко от Хогвартса и его истории, что следить за текстом стало просто невозможно. Несколько секунд я тупо смотрела на только что прочитанный абзац, понимая, что я совершенно не помню то, что прочитала минутой ранее. Страдальчески вздохнув, я оттолкнула от себя книгу и потянулась.

— Дочитала? — улыбаясь, спросила Нана, отрывая взгляд от книги.

— Нет, — я зевнула и уселась удобнее, скрестив ноги, и посмотрела на женщину. — Нан… мы можем поговорить? Серьёзно.

— Ладно, — немного напряжённо отозвалась женщина и отложила от себя томик в мягкой серой обложке.

Тофик потянулся, забавно сморщил носик и спрыгнул на пол, медленно ковыляя к двери из комнаты. За прошедшие несколько месяцев он значительно подрос и даже пополнел. Игорь с удовольствием рассматривал моего кота и говорил, что у меня будет самый толстый котяра в Хогвартсе. Нана улыбалась и молчаливо соглашалась.

Я покачала головой. Мысли снова разбегались, а мне нужно было кое-что выяснить.

— Я… в последнее время я заметила, что внешность… она…

— Меняется, — немного нервно согласилась Нана и кивнула. — Тебя это… расстраивает?

— Не то чтобы, — я пожала плечами. — Но немного напрягает. Хотелось бы узнать, почему.

На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Я услышала шаги в коридоре и с досадой поняла, что не могу определить, кто это. Когда-то прочитала, что в семье человека можно узнать даже по звуку шагов. Невидимый мне человек прошёл мимо двери моей комнаты, так что Нана выдохнула чуть более спокойно; скрипнула старая лестница.

— Когда я приняла тебя в Род, никто не знал, какую роль отведёт тебе сама Магия. И я, и Игорь переживали, ведь ты могла образовать совершенно независимую от нас ветвь, и тогда тебе пришлось бы намного тяжелее. Но Магия… она решила по-другому.

Казалось, женщина не могла говорить дальше. Я давно заметила, что всегда уверенная в себе Нана терялась порой именно передо мной, будто боялась сказать что-то лишнее. Что-то, что может меня обидеть или хотя бы расстроить. С такой чуткостью ко мне относились впервые за обе жизни, так что это было… непривычно. И я пыталась платить ей тем же, такой же ненавязчивой заботой и чуткостью. Вроде пока что получалось.

Мысль, так часто отгоняемая ранее, появилась вновь. Боясь ошибиться, я глубоко вдохнула и выдохнула. А теперь без паники. Спокойно. Уверена, Нане сейчас намного тяжелее.

— Я твоя дочь.

Не вопрос. Утверждение.

Каркарова болезненно вздрогнула и быстро заговорила:

— Поверь, я не собираюсь отбирать тебя у семьи… Это не от меня зависело, Лили, ты должна понимать! Магия… обряд… мы даже не догадывались, что такое может случиться!

Я молча встала с кровати и подошла к Нане, обнимая женщину и пытаясь успокоить ту бурю эмоций, которую вызвало её заявление во мне самой.

— Я понимаю. И ни в коем случае не виню тебя, правда.

Женщина счастливо выдохнула и неуверенно улыбнулась.

— Могу рассказать подробнее, если хочешь.

— Не надо, — я покачала головой и снова устроилась на кровати. — Только скажи, кто числится отцом?

— Игорь, — легкомысленно ответила Каркарова и усмехнулась, видя мою реакцию. — Говорю же, Магия сама решает, что делать. И по каким принципам она действует, никто так и не понял. Так что сейчас я миссис Каркарова, законная супруга Игоря, а ты…

— Не продолжай, — борясь со смехом, взмолилась я.

М-да… Новости действительно шикарные, чего уж тут… Но теперь понятна эта тяга к домашнему очагу, понятно нежелание оставаться с Эвансами. Магия, считай местное божество, решила всё по-другому, «выбрав» мне родителей.

Впрочем, так ли это важно? Меня любили, обо мне заботились, мою тайну бережно хранили… чего ещё я могла требовать от жизни?

***

На пороге дома нас встречал Игорь. Он же вызвал домовиков, распорядился насчёт нашего багажа и обнял каждую из нас по очереди. Нана, кажется, успела шепнуть ему что-то вроде «она знает», так что теперь Каркаров, казалось бы, чувствовал себя немного свободнее.

— А вот и наши путешественники, — немного едкое замечание, донёсшееся с лестницы, заставило меня улыбнуться.

— Никогда не поздно исследовать новые горизонты, мистер Реддл.

— Просил же, просто Том, — нахмурился Лорд. Он улыбнулся Нане и осторожно пожал её протянутую руку. — А я уж было подумал, что ты решила убежать.

— От вас поди убежишь, — ворчливо заявила я, стаскивая с ладоней перчатки и отдавая их в ладони тут же появившейся Элис. — Тебе же будет скучно без нас, Том, неужели не так?

Мужчина ничего не ответил, лукаво сверкнув глазами и осторожно пожав протянутые пальцы.

Ужинали все вместе. Есть, честно говоря, не особенно хотелось, но эклеры домовушки-кухарки действительно того стоили. Когда все расположились в гостиной за чашкой чая и выпечкой, я кидала нетерпеливые взгляды то на Тома, то на Игоря. Молчат, партизаны…

— Ещё немного, и ты просверлишь в нас дыру, — хохотнул Каркаров, а, дождавшись кивка Наны, белозубо ухмыльнулся. — Спрашивай.

— Кто?

Том нахмурился и дёрнул плечом, видимо, отгоняя неприятные воспоминания.

— Тот, от кого особенно не ждали. Тебе говорит о чём-то имя Юджин Роули?

Я откинулась на спинку кресла и задумчиво уставилась в потолок, сжимая в руках чашку из белого фарфора. Сервиз у Наны был безумно красивым: белые чашки из действительно тонкого, но прочного материала, расписанные голубыми и тёмно-розовыми цветами. Кажется, это были незабудки.

Роули… Роули…

— Фамилия есть в священных двадцати восьми, — задумчиво протянула я, морщась. — Ну конечно! Роули! Торфи — или Тоффи, не помню точно — Роули напал на Гарри Поттера в маггловском Лондоне! Он был там с Долоховым по приказу Волан-де-Морта… прости, Том.

— Всё в порядке, — заверил меня Реддл и едва заметно улыбнулся.

— Значит, его отец? Или дядя?

— Отец, — ответил Игорь. — У этого подонка осталась жена и маленький сын. Его, кстати, Торфинн зовут.

— Почти угадала, — отмахнулась я. — Ну так что там с Роули?

— Со старшим или младшим? — ехидно поинтересовался Реддл.

На мой укоризненный взгляд мужчина снова улыбнулся и пожал плечами, якобы заранее соглашаясь со всеми эпитетами, которыми я могу его наградить.

— Ладно, не будь так жестока, Лилс, получишь ты свою информацию. — Реддл выпрямился и тут же нахмурился; шутливый тон был забыт, а пальцы плотнее обхватили чашку. — Не так давно в наши ряды влился Юджин Роули. Естественно, не в ближний круг — я не мог допустить нахождение рядом с собой человека, которому доверяю лишь частично — и то только исходя из его рекомендаций истатуса крови. Роули показывал себя безынициативным, но согласным на любое задание человеком. Мы часто использовали его для сбора информации или для закупки каких-то вещей: ингредиентов, книг, изредка — артефактов общего потребления. В общем, ничего серьёзного мы ему не доверяли.

— И правильно, — фыркнула Нана, но Реддл её будто бы и не слышал.

— Вчера выяснилось много интересного. Он спелся с девчонкой из Ордена Феникса — новой группировки, созданной Дамблдором, якобы в поддержку действующего правительства. Её деятельность не афишируется, а следы тщательно подтираются. Мы пока разбираемся с мотивами группы, но об этом после… всё, что тебе пока надо знать, Лилс: идёт активное упрощение школьной программы и продвижение магглокровок на места в Министерстве. Девчонка… Кристэн Уоттэри. Ваттери? Не помню фамилию, хоть убей.

— Уотер, — улыбаясь, поправил Игорь.

Но мне не хотелось улыбаться. Я с тревогой рассматривала следы усталости и хронического недосыпа, появившиеся на лицах обоих мужчин. Сколько часов они спали? Спали ли вообще?

— Не важно, — раздражённо отмахнулся Лорд; его взгляд остановился на мне и он, виновато улыбнувшись, продолжил. — Она была его любовницей, Лили. Поэтому у неё и получилось переманить его на сторону Дамблдора… к счастью, мы действительно не успели доверить ему ничего особо важного, иначе это могло бы закончиться плохо.

— И что с ним теперь? — осторожно спросила я, когда молчание в комнате затянулось.

— О-о-о, — протянул Том и усмехнулся. — Считай, что мы отплатили Дамблдору той же монетой.

Я не успела даже удивиться, не то что спросить. Мужчина взял в руки выпуск «Ежедневного Пророка», датирующийся первым марта, с низкого столика и подтолкнул его ко мне.

Бумага мягко зашелестела. Я взяла в руки газету и нахмурилась. На передовице был изображён дом, над которым медленно парила тёмно-красная птица.

— Феникс, — поражённо пробормотала я, и мурашки пробежали у меня по спине. — Он будет в бешенстве.

— О, дорогая, он уже в бешенстве, — довольно протянул Том и кивнул на газету. — Читай.

Я вздохнула, оставив без замечание фривольное обращение, и мазнула взглядом по тексту.

ЧУДОВИЩНОЕ НАПАДЕНИЕ НА ЧИСТОКРОВНОГО МАГА.

СОВПАДЕНИЕ ИЛИ НЕТ?!

Не так давно в нашей газете читатели могли лицезреть описание трагедии семьи Грейсов (подробнее: см. страницу 7). Казалось бы, на этом всё и должно было закончится, ведь наши доблестные стражи правопорядка обязаны были принять надлежащие меры… но так ли это на самом деле?

Двадцать восьмого февраля чета Роули была найдена в собственном доме. Супруги лежали в луже крови, в спальне. По счастливой случайности на место выехала та же группа авроров, что и в злополучное утро 26 февраля.

«Это было ужасно, — делится с нами командир группы, Мэган Хант. — Почерк тот же самый, что и в прошлый раз… есть предположение, что это месть.

Супругов обнаружила мать Юджина Роули, вернувшаяся домой вместе с маленьким внуком — годовалым Торфинном Роули.

«Юфи должна была забрать его сама, — говорит нам миссис Роули о своей невестке. — Но она не появилась… я почувствовала неладное, подумала, может поругались… Знаете, Юджи был такой взбалмошный! Но, когда я пришла, дверь была открыта, и они… там… ужасно…

«Больше всего пугает символичность, — поделился с нами один из авроров. — Глядите, над домом витает алая птица, мы пока ещё не определили точно, кто это, а на стене, как и с Грейсами, послание. Только на этот раз — на латыни.

Послание действительно присутствовало. И, по правде сказать, я даже не знаю, что пугало в нём более всего: манера его исполнения или смысл.

MEMENTO MORI

И это действительно чудовищное происшествие, но… что же это было на самом деле? Месть за семью Грейсов? Появление новой группировки на арене? А может, стоит присмотреться к ситуации чуть пристальнее? Быть может, за обоими этими чудовищными преступлениями скрывается нечто большее, чем кажется на первый взгляд?..

В любом случае, Ежедневный Пророк будет держать вас в курсе всех событий! Берегите себя и своих близких и оставайтесь с нами!

В.М.Г

В комнате повисло молчание. Часы размеренно тикали, Нана пила чай и смотрела на Игоря, Том же, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Он словно мучился от многолетней головной боли, с которой понятия не имел, как справиться.

— Мило. Сам писал?

Реддл едва заметно усмехнулся и покачал головой.

— Вильда была так любезна, что согласилась на сотрудничество.

— И как она?

— Мы не спали, храбрый портняжка, она действительно заинтересована в сотрудничестве…

Нана, кажется, подавилась чаем и закашлялась, Игорь рассмеялся.

— Лили!

— Ну, а что? Она же вдова, я и подумала… А хотя, к чёрту ценности патриархата, долой…

Меня прервал искренний смех Тома. Я улыбнулась и медленно отложила от себя газету. Ну наконец-то.

— А что Дамблдор?

— Пока молчит… Лилс, точно не хочешь на другой факультет, пока не поздно? Всё-таки слишком близко к директору…

— Положи на самое видное место и никто не заметит, — философски заметил Игорь. — Смысл в этом определённо есть.

***

Этим вечером я сидела перед камином в своей комнате и листала лежащую на коленях книгу. «Записки о Шерлоке Холмсе» шуршали желтоватыми страницами и успокаивали одним своим видом.

Почему-то думалось совершенно не о том, о чём нужно. Думалось почему-то о мальчишке с растрёпанными чёрными волосами, о мальчишке, которым так легко управляли взрослые люди, о мальчишке, чью жизнь так бездарно сломали. Стараясь избавиться от неприятных ощущений, я подтянула колени к груди и обняла их руками.

Впервые мне было так страшно.

Комментарий к Глава 12

Прошу прощения за несколько сумбурную главу, дальше будет чуть логичней и понятнее)

У автора тут аврал в реале, постараюсь не умереть :D

ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

может поддержите там рублём ;D

*надпись переводится: “ПОМНИ О СМЕРТИ”)

========== Глава 13 ==========

Твои ладони сжимали душу,

Но отобрал, ведь ты боялась правды.

Ты не нужна мне, и я не нужен,

Ведь я твой крик, а ты - моя травма.

Время летело незаметно. Прошёл март, как-то мимо меня пронеслась и вся весна в общем. Я полностью погрузилась в учёбу, благо теперь у меня были грамотные и понимающие наставники. Нана занималась со мной всем, о чём бы я её не попросила: в один день мы сидели над Трансфигурацией, в другой — над Зельями, в третий же изучали основы этикета и каллиграфию. С Игорем такое, к сожалению или счастью, не прокатывало. Он, смеясь, отправлял меня практически со всеми вопросами к Нане, однако согласился заниматься со мной боевой магией.

— Сначала только теорией, Нана, дорогая, это абсолютно безопасно, — убеждал он женщину, находящуюся в стадии холодного бешенства; казалось, ещё немного и она начнёт кидаться непростительными. — Да послушай же ты меня!

— Я не позволю готовить тебе из ребёнка валькирию! — рявкнула женщина, выхватывая собственную палочку.

Я наблюдала за этим действом со смешанными чувствами. С одной стороны, было приятно, что обо мне так заботятся. С другой… это было недальновидно.

— Этому ребёнку сорок, Нан, — напомнила я и мягко улыбнулась. — Я обещаю, будет только теория.

Женщина замерла, так и оставаясь с выброшенной вперёд рукой, готовая в любой момент атаковать. И кого? Собственного мужа? Так и представляю Игоря в роли жертвы домашнего насилия. Согнав с губ непрошеную улыбку, я постаралась выглядеть максимально серьёзной. Нана глубоко вздохнула и опустила руку, сдаваясь.

— Прости, солнышко, я просто слишком часто забываю, что ты не совсем ребёнок.

— Скорее не совсем обычный ребёнок, — поддел меня Игорь, осторожно забирая у Наны палочку и усаживая её в кресло. — Да, Лилс?

— Именно, — согласилась я, всё же улыбнувшись.

С этих пор я отвоевала себе право заниматься боевой магией с Игорем. Пока что, как я и обещала, лишь теорией, но уже первые занятия вогнали меня в ступор.

Тело отказывалось слушаться и выполнять простейшие команды. Нет, я не имела в виду собственную частичную недееспособность: я вполне могла ходить, бегать, прыгать, уклоняться и выполнять прочие команды… но всё было плохо.

— А ты чего ожидала? — спросил у меня Игорь, когда я раздосадовано ругнулась на великом и могучем, в очередной раз упав. — Не забывай, ты в теле ребёнка, который никогда даже не задумывался о каких-либо тренировках.

Так что теперь, несмотря на погоду, я ежедневно бегала по утрам, пытаясь вернуть себе мышечный тонус. Лёгкая зарядка по утрам каждую неделю усложнялась, я старалась меньше сидеть и больше двигаться, впрочем, не забывая про теоретические занятия: над учебниками и общими книгами я всё ещё просиживала долгие весенние вечера, дожидаясь лета.

Честно говоря, было трудно. Мозг ещё порой взбрыкивал, отказываясь воспринимать происходящее, как реальность, а не как слишком красочный сон, но, в общем и целом, всё шло достаточно неплохо.

У Эвансов я побывала ещё раза два за всю весну. На самом деле, мне действительно было неудобно перед ними, но ничего поделать с собой я всё же не могла: меня с непреодолимой силой тянуло назад, в родовое гнездо, поближе к «родителям». Через какое-то время я поймала себя на мысли, что называю родителей «Том» и «Мэри», а не мама и папа. В мыслях, конечно, но это уже был один из многочисленных звоночков, предрекающих развал нашей семьи.

Весна не запомнилась мне практически ничем. Единственное, что действительно показалось мне важным, так это начавшаяся переписка с Томом. Просто в какой-то момент поздно вечером мне в окно постучался чёрный ворон, принёсший короткую записку.

«Прочитай «Под гнётом времени. Записки артефактора». Жаль, не смогу приехать лично.

Т.М.Р.»

Книгу я нашла с утра, она стояла на одной из многочисленных полок семейной библиотеки. И ни разу не пожалела о том, что принялась за этот невзрачный томик.

Артефактор, Артемиус Грейсток, понятным и доступным слогом рассказывал о древних артефактах греков и римлян, разбирал устройство пирамид и интриговал собственными наработками. В какой-то момент мне даже захотелось постичь это сложное искусство — создание артефактов.

Впрочем, выбирать будущую профессию я не спешила. Сначала хотелось бы понять, что и как устроено в новом для меня мире, посмотреть возможные вакансии и направления, разузнать насчёт дальнейшего, уже послешкольного, образования.

Короче говоря, времени было ещё навалом.

Ах, да, переписка с Реддлом. В ней не было ничего компрометирующего или более-менее личного. Нет, всего лишь обсуждения кое-каких книг, краткий пересказ общей ситуации во внешнем мире, порой забавные рассказы о его попытках выучить мой родной язык.

«Антонин держится, стараясь не слишком сильно смеяться во время наших занятий, — писал мне Том одним апрельским вечером. — Но мне это как-то не особенно сильно помогает. До сих пор не могу понять, почему стакан на столе СТОИТ, а книга ЛЕЖИТ… Но когда Антонин, опрокинув стакан и расположив книгу ребром, сказал, что теперь всё наоборот, мне просто хотелось схватиться за голову…».

Вырезки из его писем иногда я даже зачитывала Нане, которая, откровенно говоря, ржала над попытками «Тёмного властелина» выучить наш язык.

— Ведь ему будет недостаточно простых знаний, дорогая, — сказала мне как-то Нана, пытаясь объяснить свой смех. — Он захочет говорить на нём так, словно и жил в России, а зелья не будет пить чисто из принципа.

Это было даже немного мило, а когда мне пришла первая короткая записка на русском, гласящая, что теперь-то он точно сможет читать мои зашифрованные записи в личных дневниках, я почувствовала даже толику теплоты.

Нет, я не чувствовала к Реддлу никакой романтической привязанности. Отнюдь, я даже не до конца доверяла этому человеку. Ну сами подумайте: как можно довериться тому, кто ради достижения собственной цели вполне себе может предать даже близких друзей?

Я мысленно содрогалась. Влюбиться в человека, который готов переступить через любого, чтобы достичь определённых высот… что может быть хуже?

— Только стать таким человеком, — бормотала в один из весенних вечеров я, крутя в руках конверт с письмом от новообретённого «друга».

И я прикладывала все силы к тому, чтобы не стать таковой.

На самом деле, это было нетрудно. Единственное, что меня беспокоило поначалу, так это влияние магии Рода и, собственно, детских гормонов на мою уже устоявшуюся личность, но вскоре даже такое волнение пропало. С каждым днём я словно молодела, сбрасывая с себя оковы возраста, при этом оставаясь даже не самой собой, а более чистой «собой», незамутнённой прошлыми привязанностями или, напротив, антипатиями. И это не ломало меня, а скорее шлифовало.

Впрочем, пускаться в философские размышления я не любила: так мимо тебя может пройти если и не вся жизнь, то большая её часть. Скажу ещё только то, что именно этой весной — а это время года традиционно ассоциируется у многих с очищением и, можно сказать, перерождением — я училась жить ранее ненавидимой всем сердцем философией. Я училась жить одним днём.

***

Мерный звук дождя убаюкивал. Я с трудом разлепила тяжёлые веки и села в постели, зевая и недоумевая, на кой-чёрт меня подняли так рано — по ощущениям ещё не было и пяти утра. Полумрак в комнате и болевшая голова как бы подтверждали моё предположение.

Когда взгляд сфокусировался на стоящей рядом домовушке, до меня медленно начала доходить причина столь ранней побудки.

— Лили, через час завтрак, вы просили разбудить пораньше, — бодро сказало маленькое существо, улыбаясь мне. — Ванна уже набрана, одежду вы сказали, что подберёте сами, а миссис Каркарова ещё спит.

— Иг… отец дома? — с трудом выговорила я.

Порой в мыслях я всё ещё перескакивала на привычные обращения, называя отца — Игорем, а мать — Наной. Естественно, первое время для меня какая-то другая форма общения смотрелась даже дико, но одним июльским вечером, когда Нане неожиданно стало плохо из-за резко упавшего давления, я бросилась к ней с возгласом «мама», чем до ужаса обрадовала и испугала пошатнувшуюся женщину. Я посоветовалась с портретами в библиотеке, почитала кое-какие книги в семейной библиотеке и поняла, что лучше будет называть вещи своими именами, пока Магия не решила, что я пытаюсь ей как-то противоречить.

— Да, он всё ещё спит, — всё с тем же оптимизмом заявила Элис.

Её бодрый голос прогнал остатки сна, так что пришлось всё-таки встать.

В ванной пахло какими-то травами и клубникой. Я тихо посмеивалась, намыливая голову шампунем с запахом корицы и шоколада. Теперь от меня будет тащить запахом какого-то десерта, отлично. Интересно, оборотни более восприимчивы к запахам на протяжении всей жизни независимо от лунной фазы или нет? Надо будет спросить, если представится возможность…

А возможность, теоретически, должна была представиться где-то через пару лет, когда Ремус — при благоприятном раскладе, естественно — поведает мне собственную историю, плюс уйдёт время на то, чтобы мальчик понял: мне совершенно плевать, в кого он превращается, мне важна лишь внутренняя суть, то есть сам человек. А в маленьком оборотне, даже будучи ещё не знакомой с ним, я уже видела в первую очередь человека.

Пена с головы медленно смывалась, а мысли всё ещё не распутывались. Как-то слабо мне до сих пор верилось, что я дожила до первого сентября.

Когда я вышла из ванной комнаты, домовушка уже исчезла, оставив за собой убранную постель и выпуск Ежедневного Пророка на столе. Газету я пока решила не трогать, подумав, что сборы сейчас важнее.

Взглянув на погоду, я тяжело вздохнула. А ведь надеялась, что будет тёплое солнышко… ну да ладно. Под дождь будет хорошо ехать, пить чай и читать интересную книжку. Мои глаза наткнулись на стоящий рядом с кроватью уже собранный сундук с чарами незримого расширения. Все вещи я упаковала ещё вчера вечером, потратив на это практически всё свободное время после ужина. Мама мне в этом с удовольствием помогала, перебирая многочисленные мантии, плиссированные юбки, которые были наиболее популярны среди девочек Хогвартса. Вот уж не знаю, что симпатичного в многочисленных складках, разве что фигура кажется тоньше…

Но вещей было действительно много. Как только я переселилась в особняк Каркаровых на, так сказать, постоянное место жительства, мама будто немного сдвинулась. Игорь наложил на шкаф чары, и, если бы не они, дверцы давно перестали бы уже закрываться. Умом-то я понимала, что женщина просто обрела семью, теперь у неё есть люди, о которых можно и нужно заботиться и на которых она имеет полное право тратиться, но всё равно было немного неудобно. Впрочем, к хорошему быстро привыкаешь.

Это касалось не только меня. И мама, и папа не особенно радовались моему отъезду, Нана даже как-то заговорила о возможности учёбы на дому, но я в меру своих скромных возможностей вразумила родителей, напоминая им о своих наполеоновских планах.

— Только не ввязывайся ни во что, — умоляла меня прошедшим вечером Нана, упаковывая мои рубашки и блузки, аккуратно выглаженные и приятно пахнущие лавандовым мылом, которое домовики использовали при стирке. — По крайней мере, хотя бы постарайся!

Я была бы рада пообещать ей нечто подобное, но лгать не хотелось. В итоге я заверила, что уж точно не буду попадаться, за что тут же получила шутливую затрещину каким-то кружевным воротничком.

Застыв перед почти пустым шкафом, я дотошно выбирала одежду. Остановиться решила на тёмно-коричневой юбке ниже колена и зелёной блузке из мягкого полотна достаточно тёмного, почти изумрудного оттенка. На ногах были туфли без каблуков, сделанные из мягкой кожи и тёплые серые чулки, которые достаточно неплохо сочетались с остальным нарядом. Подумав, я позвала домовушку и попросила высушить и уложить мои волосы. Заплетаться не стала, решила обойтись ободком и аккуратными волнами тёмно-рыжих, почти что медных прядей. Смотрелось мило и, по правде говоря, эффектно. Состроив забавную рожицу в зеркало, я выскользнула из комнаты почти что в восемь утра.

В столовой уже наблюдались оба родителя, которые были достаточно взвинчены. Это было заметно и по рассеянности Наны, и по нахмуренным бровям Игоря. Когда я переступила порог светлой прямоугольной комнаты, огромные окна которой выходили в ухоженный, всё ещё поражающий в тёплую погоду буйством красок сад, мама улыбнулась и встала, раскрывая руки для объятий.

Я с удовольствием обняла женщину и поздоровалась с отцом, усаживаясь на своё место и принимаясь за неизменную овсянку. На этот раз к чаю было подано абрикосовое варенье, приготовлением которого жаркими июльскими вечерами занималась сама Нана, которой я с удовольствием помогала, делясь собственными рецептами. По моей настойчивой просьбе была приготовлена и тёртая с сахаром клюква, и вишнёвый джем, такая аристократично-холодная с другими Нана даже крутила со мной вишнёвый компот, в то время пока Игорь нарезал яблоки для шарлотки.

Воспоминания заставляли улыбаться.

— Нервничаешь? — спросила меня Нана, когда с едой было покончено, а Игорь заметил, что нам следует выдвигаться, если мы не хотим опоздать.

— Немного, — я ободряюще улыбнулась и пожала плечами. — По-моему, ты беспокоишься даже больше, чем я.

— Наверное, — женщина рассмеялась и встала из-за стола. — Игорь, мы опять аппарируем?

Мужчина кивнул, пряча знакомую ухмылку. Его почему-то всегда забавляла нелюбовь Наны к аппарации. Мама поморщилась, но деланно страдальчески вздохнула и пожала плечами, якобы соглашаясь немного потерпеть неудобства.

Мой сундук, на который я тут же наложила вроде бы неплохие чары облегчения веса, был спущен вниз. Отец с плохо скрываемым волнением тут же принялся показывать мне заклинание, которое позволило бы сундуку двигаться точно за мной.

— Резкий взмах волшебной палочкой… да-да, ещё чуть резче, — видно было, что мужчина даже немного корит себя за то, что он не додумался научить меня этому раньше.

Заклинание оказалось невербальным, оно было скорее даже не заклинанием, а импульсом энергии, направленным на выполнение определённого действия. Мой проводник с задачей справился вполне сносно, а движения я вроде бы запомнила. Ну вот и славненько, может потом даже пригодиться.

Что там было на первом курсе у мальчика-который-выжил? Кажется, горный тролль. В голове вспыхнула достаточно яркая фантазия, где мой новенький сундук, обитый кожей, приземляется прямо на голову незадачливому троллю. Что ж, будем надеяться, что для Джеймса Поттера таких изысков, как персональные испытания на прочность и избранность, не готовилось, а то ведь и самой влезать придётся…

От мыслей меня отвлекла мама. Она в последний раз поправила воротник моей блузки, что-то пробормотала и накинула на меня водоотталкивающие чары.

— Согревающие не буду использовать, ладно? — с беспокойством заметила женщина, хмурясь. — По-моему, в вагонах должно быть тепло, так что…

— Всё в порядке, правда, — я неловко улыбнулась и кивнула в сторону отца. — Аппарируем?

— Точно, — согласился Игорь и осторожно взял жену за руку. — Готовы? Тогда на счёт три. Раз… два…

Я зажмурилась, приготовившись к малоприятным ощущениям. Кодовое «три» я так и не расслышала, когда нас скрутило, мир словно схлопнулся, чтобы разложиться через секунду вновь, являя мне уже совершенно другое место.

Площадка для аппарации была расположена невдалеке от перрона, так что идти пришлось совсем недолго. Вокруг было множество детей, преимущественно обряженных в старомодную одежду, типичную для магов. Детей по привычке в мантии не облачали. Мне тут же стало интересно, почему: всё же аристократы были довольно консервативны, а их дети ходили по вокзалу в старомодной, но достаточно маггловской одежде… интересно.

До первого гудка, видимо, оставалось не так уж и много времени, ведь дети уже прощались со своими провожатыми хоть и неспеша, но всё же уже достаточно настойчиво. Я решила последовать их примеру. Обняв родителей, я вытащила волшебную палочку и повторила движения, ранее показанные отцом, заставив того довольно усмехнуться.

— Пока, — немного неуверенно пробормотала я, обнимая их обоих.

— Обещай писать почаще, — тихо попросила Нана, прижимая меня ближе.

— Обещаю… мама… и папа.

Они ощутимо вздрогнули. Я ещё ни разу не обращалась к ним так одновременно. Когда я отстранилась, Нана старательно прятала глаза, бормоча что-то про пыль и ресницу, Игорь же выглядел довольным и немного растерянным.

Брежнев в клетке ухнул, напоминая о своём присутствии. Мама тут же едва ощутимо хлопнула себя по лбу и передала мне переноску с Мефистофелем, которая стояла у её ног.

— Аккуратнее там, — ещё раз повторила женщина.

— Обязательно, — пообещала я, улыбнувшись, и всё-таки проследовала к поезду.

Мне повезло. Я встретила старосту, судя по уже прикрепленному значку. Приветливая девушка с ало-золотистым галстуком показала мне дорогу к купе первокурсников, объяснила, куда нужно деть животных, и пожелала удачной поездки. Я поблагодарила милую блондинку и проследовала в указанном направлении.

Ни Брежнев, ни Мефистофель недовольства пока не выказывали, так что я достаточно быстро смогла ретироваться в ту часть поезда, где ехали первокурсники. Там же я напоролась на чем-то недовольного Принца. При моём появлении мальчик перестал хмуриться и неуверенно улыбнулся.

— А я тебя искал, — оповестил меня мальчик и потянул в сторону купе, в котором, по его словам, он уже успел расположиться. Я не имела ничего против такого соседства.

В купе было достаточно тихо, уютно и спокойно, так что я довольно быстро преисполнилась уверенности в своих силах, отгоняя от себя навязчивые мысли, мягко намекающие, что я вполне могу потерпеть неудачу в отношении Мародёров.

Когда поезд тронулся, я уже сидела с книгой в руках у окна, попивая из термоса чай с мятой и слушая мерный звук дождя, капли которого колотили в окно. Северус устроился напротив меня, тоже листая какой-то томик — название я рассмотреть, к сожалению, не успела.

Когда дверь купе отворилась, я уже практически забыла о своих планах на эту поездку, полностью погрузившись в мир «Острова сокровищ».

— Можно? — скорее для проформы спросил лохматый мальчик с длинноватыми для средней стрижки волосами; его синие глаза с интересом прошлись сначала по мне, а потом и по Северусу.

Сзади него я заметила достаточно милого ребёнка с растрёпанными чёрными волосами и ореховыми глазами, с интересом выглядывающего из-за плеча будущего друга.

— Почему бы и нет, — улыбнулась я, откладывая книгу и наблюдая за тем, как мальчики проходят внутрь, располагая свои вещи на оставшемся месте верхних полок.

Северус кивнул вошедшим и снова погрузился в чтение.

— Джеймс Поттер, — представился мальчик, усевшийся рядом со мной, и протянул мне ладонь с аккуратно стриженными ногтями.

— Лилия Каркарова, — я осторожно пожала протянутую руку и усмехнулась. — Приятно познакомиться, Джеймс.

Комментарий к Глава 13

А ВОТ И ПРОООДА)

Простите, что долго не было, проблемы в реале медленно прибавляются :D

Не зря один хороший человек сказал, что расставания - вещь неприятная, но неизменная. Так что я теперь официально “одинока и несчастна”.

(пс, кавычки потому, что я не одинока ввиду наличия друзей и отнюдь не несчастна ввиду наличия людей, которым нравится моё творчество).

Жду комментариев)

Люблю вас <3

Группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

Яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 14 ==========

Темная ночь. Только пули летят

По проспекту, а не по степи.

Долог наш путь до утра, но мы

Готовы проткнуть в небо штыки.

Пить - вредно для психики,

А жить - полезно для психики? Едва ли…

К моему удивлению, компания Сириуса Блэка и Джеймса Поттера была для меня нисколько не напрягающей. Они шутили, рассказывали какие-то забавные истории о прошедшем лете, успели пару раз немного поссориться… но, в общем и в целом, два мальчика смотрели друг на друга с неприкрытым восторгом. Весь их вид словно кричал о том, что они НАКОНЕЦ-ТО НАШЛИ ещё одного человека, который разделял бы их интересы.

Ещё в самом начале поездки разговор зашёл про факультеты.

— Райвенкло или Слизерин, — заявил Северус, отрываясь от книги.

— Фу, Слизери-ин, — протянул Джеймс, скривившись. — Там учились все тёмные волшебники…

— …и все хорошие зельевары, — напомнил Принц и помахал в воздухе читаемым талмудом; я всё-таки успела рассмотреть название, незамеченное ранее.

Что ж, сама недавно листала биографии знаменитых зельеваров последнего столетия, а тут, кажется, все они были кратко собраны в одной книге… а может и не кратко. В любом случае, нужно будет взять почитать.

— Ты Принц, да? — вспоминая что-то, спросил Сириус. — Ну да… у вас же почти весь Род занимается зельями.

Северус кивнул и снова погрузился в чтение, видимо, потеряв интерес к разговору.

— А я пойду на Гриффиндор, — заявил Джеймс и улыбнулся. — Там классно.

— Факультет идиотов в своей храбрости и талантливых полководцев, — я улыбнулась и посмотрела на мальчика. — Факультет благородных, честных людей, взрывных и весёлых… живых. Я тоже пойду туда.

Джеймс, кажется, меня понял. Я не была уверена, что мальчик до конца вник в мою фразу, но понимание в его глазах я всё-таки видела.

— Так Каркаровы же тёмный Род, — немного ошарашенно пробормотал Блэк. — Почему не Слизерин?

Я посмотрела на мальчика и тяжело вздохнула. В нём сейчас была сильна, как никогда, схожесть с Вальбургой.

Эту женщину я уже несколько раз видела, даже была знакома. По моей просьбе Реддл сегодня должен был написать леди Блэк, прося быть благоразумной и уведомляя её о нашей факультетской принадлежности. Я ставила на то уважение, которым Реддл пользовался в определённых кругах, и надеялась таким образом избежать конфликта Сириуса с семьёй… в конечном счёте, мальчик прав: Каркаровы никогда не были светлым Родом, все ожидали от меня поступления на Слизерин. Но когда я слушала толпу, отказываясь от собственных решений? Пра-авильно, не было ещё такого. Так что и в этой жизни я не собиралась отказываться от привилегии в виде распоряжении собственными ресурсами и жизнью.

— Естественно, тёмный, — ответила я. — Но мне хочется закончить именно Гриффиндор. У Годрика был уклон именно на боевую магию… и, хотя я слышала, что показательные бои больше практикуются на Слизерине, но я всё-таки хочу толкаться от истоков. Кто знает, что я смогу узнать и чего добиться…

— А ты куда хочешь? — после короткого молчания спросил Джеймс.

Сириус, по-видимому, метался от одного варианта к другому. На его лице отображалась быстрая — и достаточно тяжёлая — работа мысли. Мне даже на мгновение стало жаль этого ребёнка.

— Я… я не знаю, — наконец сказал он. — Родители ждут, что я пойду на Слизерин, но…

— Но?.. — стараясь подбодрить его, я попыталась вложить в свой тон чуть больше теплоты, чем обычно.

— Гриффиндор, — выдохнул мальчик и улыбнулся. — В конце концов, не убьют же они меня?

Джеймс радостно завопил и кинулся щекотать друга, я расхохоталась. Сев страдальчески поморщился, но таки тоже улыбнулся. Как я поняла, мальчики спорили о факультетской принадлежности ещё до того, как набрели на наше купе. И, судя по всему, Поттер склонял будущего друга к поступлению на факультет львов. Что ж, всё не так плохо, как могло было быть.

— Только вот мама будет расстроена, — пробормотал мальчик, поникнув.

— Не переживай, — я ободряюще ему улыбнулась. — Просто напиши ей примерно то, что сказала я: мол, боевая магия, Годрик Гриффиндор, истоки и так далее… Кто знает, может она даже обрадуется?

— Вряд ли, — усмехнулся Блэк, чему-то кивнув. — Но идея ничего такая, спасибо.

Дальнейшая поездка не запомнилась ничем особенно примечательным. Я листала свою книжку, в какой-то момент Поттер спросил, что это. Идеей пиратства и морского братства мальчик загорелся сразу, так что пришлось пообещать ему дать потом почитать многострадальный томик. Кажется, именно сейчас в его голове впервые появилась идея о какой-нибудь банде-группировке внутри школы, так что остаток пути он выглядел достаточно задумчивым.

Когда мимо проезжала тележка со сладостями, я не смогла не купить любимых сахарных перьев и шоколадных лягушек, Северус ограничился обычным тёмным шоколадом, мальчишки набрали шоколадных лягушек, обсуждая собственную коллекцию карточек.

— У меня ещё нет Дамблдора, — сокрушённо сказал Джеймс, а Сириус усмехнулся.

— Можем поменяться… у меня, кажется, не было Гампа…

Я лишь хихикала, наблюдая за тем, как два мальчика пытаются прийти к соглашению в обмене. Смотреть на это было действительно забавно.

Поезд летел по многочисленным степям, какое-то время я даже залипала в окно, силясь рассмотреть хоть что-то за многочисленными потёками воды. Дождь всё ещё не заканчивался, и что-то мне подсказывало, что он настигнет нас и в Хогвартсе.

Я едва не пропустила тот момент, когда нужно было переодеваться в стандартную школьную форму. Выгнав мальчиков из купе, я закрыла дверь и задумчиво уставилась на собственные руки. Ну что ж, пока я неплохо справляюсь… посмотрим, что будет дальше.

В чемодане легко отыскалась стандартная плиссированная юбка, плотные серые чулки я решила не переодевать — смысл, если они уже и так на мне? — а джемпер, рубашка и мантия нашлись просто в рекордно короткие сроки. Уже повязывая пока что белый галстук, я рассеянно размышляла о том, как они меняют цвет после распределения. Это действительно было интересно. Здесь дело в материи? В каких-то магических потоках ребёнка или самой школы? Я не знала. Но надо было узнать.

Мальчики терпеливо ждали снаружи. Я, захватив с собой книгу, вышла к ним и заявила, что постою пока тут. Они ушли переодеваться, а я прислонилась к стене и уставилась в окно.

Было немного страшно. И нет, дело было вовсе не в новом коллективе или чём-то подобном. Почему-то мне только сейчас пришло в голову, что всё это настолько хрупкое, что может в любой момент сломаться. Словно карточный домик, который сносит неожиданный порыв ветра.

Я старалась гнать от себя подобные мысли, но они слишком плотно засели у меня в голове, всячески портя мне настроение.

***

Мы прибыли поздно вечером, когда за окном уже стемнело, а косые стрелы дождя всё ещё достигали земли. Подумав, я накинула на себя и будущих друзей водоотталкивающие чары, поймав при этом благодарную улыбку явно переживающего Сириуса.

— Пора, — пробормотала я.

— …оставьте багаж на полках, его позже доставят домовики, — разносился приятный женский голос по поезду.

Я глубоко вздохнула и вышла в коридор первой. Меня тут же нагнал Поттер, который теперь шагал рядом, стараясь не быть оттеснённым пока что редкими людьми.

Когда мы вышли из поезда, на секунду меня даже оглушило количество и громкость звуков. Это было непривычно, это было странно, это было… немного пугающе. Взяв себя в руки, я фыркнула. В конце концов, сорок мне или десять? Я видела за свою жизнь и более страшные вещи, чем неорганизованная толпа школьников, которая, что было естественно, разговаривает, смеётся, толкается и вообще контактирует с внешним миром.

— Первокурсники, ко мне! — раздался громкий голос откуда-то спереди.

Я пригляделась, замечая огромную фигуру с фонарём. Кажется, его звали Хагрид… да, точно, это был полувеликан-лесник Хагрид. Ну как я могла забыть?

— А сейчас мы ещё и в лодках плыть будем, — немного кисло подал голос Джеймс, будто вторя моим мыслям.

Лодки были рассчитаны на четверых, и я надеялась, что наш состав останется неизменен. К сожалению или к счастью, ошиблась. Я уселась в лодку вслед за Сириусом и Джеймсом, когда в неё прыгнул весьма полный мальчик. Жидкие светлые волосы прилипли из-за дождя к его лбу, мантия тоже уже порядком намокла. Всем своим видом он напоминал мокрую крысу.

Я внутренне поморщилась. Ещё до того, как мальчик представился, я уже знала его имя.

— Питер Петтигрю, — пробормотал мальчик и робко улыбнулся.

Взяв себя в руки, я улыбнулась в ответ.

— Лилия Каркарова. Здравствуй, Питер. Как дела?

Завязалась лёгкая со стороны, но достаточно сложная для меня беседа. Мальчик отвечал робко, а, когда я спросила про факультет, замешкался.

— Моя мама училась на Хаффлпафе, — сказал мальчик и неуверенно пожал плечами. — Так что, наверное, пойду туда.

Поттер, видимо, хотел разинуть рот и завести шарманку про Гриффиндор, но я его опередила.

— А папа?

— Он… он маггл, — краснея, пробормотал мальчик.

Я мягко улыбнулась и осторожно кивнула.

— Тогда тебе точно нужно на Хаффлпафф. Думаю, твоя мама будет рада, что ты оказался там. Кстати говоря, это очень тёплый и дружелюбный факультет… а ещё, рядом есть кухня, — я хихикнула, наблюдая за тем, как преображается лицо мальчика при упоминании еды.

— Лили, замок, — восторженно шепнул Поттер, а я глянула в ту сторону, куда показывал мальчик.

Замок действительно был, и он был достаточно хорош для того, чтобы зваться не поместьем, не крепостью и даже не бастионом, а именно замком. Огромные, внушительные стены, громоздкие башни из тёмного камня и их тонкие длинные шпили, которые словно прорезают ночное небо… а ещё сотни — нет, тысячи — огней, которые были ничем иным, как светящимися в темноте окнами. Волшебно.

До берега нас доставили живыми и даже сухими. Я буквально вцепилась в Блэка и Поттера, боясь потерять их в толпе. Но, что удивительно, мальчики не возражали; вдалеке мелькнула макушка Северуса.

Встречала нас у подножия лестницы, как и в каноне, МакГонагалл. Я почему-то тут же прониклась иррациональной симпатией к этой женщине. Не знаю, быть может дело было в её слегка устаревших оборотах речи, в манере общения, или же от самой её фигуры веяло чем-то тёплым, строгим, но уютным и даже домашним. Впервые я увидела плюс в виде декана факультета.

Да, я прекрасно помню, что некоторые фанаты были уверены: Минерва всё знала об интригах Дамблдора, да и к тому же немало ему в этом помогала. Говорили и о попустительстве на факультете, и о её несправедливости, и о многом-многом другом… но здесь, в этом мире, всё воспринималось по-другому. Я теперь доверяла лишь своим впечатлениям, которые зачастую сильно разнились с каноном — и Реддл тому живое подтверждение.

Пока я пребывала в не особенно весёлых думах относительно вывертов судьбы, нас уже провели в тёмную и достаточно тесную комнатку, в которой всё же был слышен шум, доносящийся из Большого зала.

— Ждите здесь, через несколько минут начнётся церемония распределения, и я зайду за вами, — сказала нам женщина, ободряюще улыбнувшись напоследок и скрываясь за дверью.

Дети продолжали тихо переговариваться, пока я оглядывала помещение. В принципе, ничего необычного, похоже на какую-то маленькую переднюю. Чья-то рука осторожно тронула мой локоть.

— О, Сев, — я улыбнулась мальчику и пожала плечами. — А я уж думала, что потеряла тебя.

— Я нашёлся, — буркнул мальчик и тоже огляделся. — Как думаешь, скоро?

— Скоро ли за нами придут? — переспросила я, продолжая улыбаться. — Да, думаю, что скоро. Решил в итоге, куда пойдёшь?

— Слизерин, наверное. Там декан — зельевар, может поможет, — неуверенно заключил мальчик.

Я была уверена, что Джеймс Поттер его услышал. Но он промолчал. И это радовало.

Не знаю, была ли это простая невнимательность или же осознанное действие, но я определённо была довольна. Если друзьями эти двое могут и не стать, то до врагов им теперь очень далеко. Надеюсь.

В какой-то момент появились полупрозрачные фигуры, которые всячески пытались испугать детей. На сие действо я взирала с лёгкой ленцой. Ну как-то несолидно бояться призраков тому, кто умирал сам. И, хотя эта традиция была достаточно жестокой — ведь дети и так были на взводе, а тут ещё и это — но забавной.

Вернулась МакГонагалл. Женщина покачала головой и, скрывая улыбку, сурово сказала следовать за ней.

Неровным строем мы прошествовали через Большой зал к небольшому возвышению, на котором стоял знаменитый трёхногий табурет.

Вся церемония распределения прошла для меня, словно в тумане. Меня захлёстывало волнение, я пыталась полностью воссоздать в голове технику ослабления блока и, естественно, дико нервничала, что у меня может ничего не получится. А тогда шляпа просто не сможет залезть ко мне в голову, что вызовет множество ненужных вопросов со стороны директора… светиться пока не хотелось, а потому я всячески старалась справиться с волнением и, наконец, начать действовать.

Впрочем, никакие треволнения не могли скрыть от меня того, что Блэк всё-таки поступил на Гриффиндор. Стол ало-золотых сначала молчал, а после взорвался аплодисментами. Слизеринцы выглядели несколько растерянными, но пофигистичными.

Ремус Люпин, кстати, пойдёт чуть ли не после меня. Скорее всего, на Гриффиндор. Надеюсь…

— Лилия Каркарова, — сухо зачитала Минерва.

Я, нервничая, на негнущихся ногах прошествовала к табурету. Садясь на его отполированную поверхность, я старалась успокоиться. Так, а теперь нужно точно следовать инструкции Игоря… главное, без самодеятельности.

«Как интересно, — раздался у меня в голове чужой скрипучий голос, который вызвал во мне чуть ли не тонну облегчения. — Подселенка? Нет, скорее Путешественница. И куда же тебя отправить? Слизерин?»

Гриффиндор. У меня гриффиндор головного мозга, неужели не видно?

В моей голове раздался трескучий смех, и голос шляпы проорал:

— Гриффиндор!

Улыбаясь, я прошла к столу своего факультета и уселась рядом с уже распределённым Блэком.

Дальше за церемонией я следила вполуха.

Люпина действительно распределили на факультет ало-золотых, туда же отправился и Поттер, Петтигрю оказался на нежно любимом Хаффлпаффе, а Принц — на Слизерине. Ну вот и славненько.

Ужин и последующая дорога до собственной башни прошла, как в тумане. Помнится, я болтала с ребятами, рассматривала убранство замка и силилась запомнить, хотя бы примерно,дорогу.

В гостиной староста показала нам, где комнаты, и, что примечательно, сразу же раздала расписание. Кажется, в каноне такого не было. Улыбчивая девушка, которая утром помогла мне в поезде, напомнила, что нам следует хорошенько выспаться перед своими первыми занятиями, и ушла.

Когда я зашла в спальню, на табличке которой было написано моё имя, ноги уже подгибались от усталости, я смогла лишь поздороваться с тремя соседками, переодеться и завалиться спать. Сил не было.

Комментарий к Глава 14

В следующей главе познакомлю вас с соседками Лили, расскажу немного об учителях))

Не переживайте, всё будет. А сейчас автор комплексует и занимается самокопанием. Сегодня иду стричься. Чтоб вы понимали, волосы длинные. А хочется каре. Поддержите меня там <3

ссылка на группу в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 15 ==========

Спокойствие — сильнее эмоций.

Молчание — громче крика.

Равнодушие — страшнее войны.

У каждого из нас в какой-то определённый период жизни наступает такой момент. Иногда эти ощущения застают нас за утренним кофе, иногда — на прогулке, или же за просмотром очередного шоу по телевизору, забавного и бессмысленного. И вот ты сидишь, медленно прикрываешь глаза и думаешь: я жив. Прямо сейчас, в этот момент я существую. Я — это я.

Меня накрыло в утреннем душе.

Проснулась я раньше своих соседок, что позволило мне занять ванну первой. Как обычно приняв душ и умывшись, я, завернувшись в полотенце, стояла перед запотевшим зеркалом ванной и чистила зубы. Дико хотелось спать, я постоянно зевала, но надеялась, что после завтрака меня отпустит.

И вроде бы всё оставалось таким же, как обычно. Всё те же зелёные глазища, те же тёмно-рыжие волосы, те же несколько едва заметных веснушек на носу… но именно в этот момент я поняла, что окончательно приняла себя, как Лилию Каркарову. Прямо здесь и прямо сейчас.

Это было так странно, возможно даже немного нелепо, но это произошло.

Настроение было странным. Эйфория быстро прошла, так что я, пребывая в приподнятом расположении духа, вышла из ванной. На уже заправленной мною же постели лежала школьная форма, которую я приготовила до ухода в душ.

Когда я уже заплетала вторую французскую косу, моё внимание привлёк к себе тихий кашель сбоку от меня.

— Доброе утро, — поздоровалась со мной миловидная девочка с русыми волосами.

— Доброе, — я улыбнулась ей, перевязывая косу лентой и исподволь разглядывая одну из соседок.

Если мне не изменяла память, это была Алиса. Алиса Розье, я видела пару раз её мать — кажется, они достаточно неплохо общались с Наной. Удивляюсь, как мы ещё с ней не познакомились до школы.

— Алиса Розье, — подтвердила мои догадки девочка, слезая с собственной постели и являя мне себя, облачённую в милую ночную рубашку. — А ты…

— Лилия Каркарова, — кивнула я, всё так же улыбаясь; мой взгляд упал на пушистые волосы девочки, которые растрепались за время сна. — Помочь с причёской, Алиса?

— Если можно, — кивнула она и принялась заправлять кровать.

Какое-то время тишина в комнате нарушалась лишь сопением ещё одной девочки, которую я пока не знала. Впрочем, что-то мне подсказывало, что в каноне она тоже отметилась. Кто знает, может и вспомню…

Пока Алиса умывалась, я складывала учебники. Итак, сегодня у нас по расписанию: Трансфигурация и Зелья, они пойдут перед обедом, после приёма пищи поставили ещё ЗОТИ и Травологию. Каждый урок похож на институтскую пару или школьный модуль — ну вот и отлично, всегда считала, что это наиболее оптимальное время для занятий. Значит, мы три часа будем заниматься, а из этого следует, что перед обедом у меня будет кое-какое время на поход в библиотеку. Замечательно, мне уже нравится эта школа.

— Который час?

Я резко обернулась, так что кусочек ленты ударил по моему плечу. Что поделать, у меня всё ещё был пунктик на неожиданные появления или реплики — паранойя не дремлет, так сказать.

На меня с растерянностью взирали огромные шоколадные глаза довольно милой девочки.

Костеря себя за проваленное первое впечатление, я наколдовала Темпус и пожала плечами.

— Половина восьмого… а что?

— Кажется, пора вставать, — хмыкнула девочка и спрыгнула с кровати; оглядев меня, она протянула мне руку. — Марлин МакКиннон.

— Лилия Каркарова, — я улыбнулась и осторожно пожала протянутую мне ладонь. — Будем знакомы.

— Это точно… ванная свободна?

— Уже да, — раздался позади нас голос Алисы. — Алиса Розье.

Русоволосая девочка подошла к нам, теребя в руках расчёску.

— Марлин МакКиннон, — повторила шатенка и усмехнулась. — Подождёте меня? На завтрак тогда пойдём вместе.

— Без проблем, — я пожала плечами и кивнула в сторону высокого табурета, стоящего у достаточно старого туалетного столика. — Садись, Алиса, сейчас мы что-нибудь придумаем с твоими волосами…

***

Теперь, когда я достаточно выспалась и отдохнула, замок открывался передо мной совершенно с другой стороны.

Это, безусловно, было безумно старое и интересное здание. Нельзя было назвать его просто красивым — нет, он был величественным, грандиозным, поражающим… все эти витражи, кованные поручни, ниши и многочисленные каменные коридоры, все они создавали определённую атмосферу — атмосферу какой-то пафосной средневековости, да позволят мне филологи такое странное определение. Здесь хотелось быть леди. Хотелось говорить о погоде, пить кофе по утрам, заплетать сложные косы и носить длинные юбки. Именно здесь всё очарование прошлого завладевало с чудовищной силой.

Именно в этот миг я поняла, за что боролись чистокровные маги. За эту бесконечно дорогую атмосферу, которую больше чувствуешь душой и сердцем, чем умом. Подобное нельзя объяснить ни на пальцах, ни в огромных философских трактатах. Впервые я осознала всю силу фразы «зов крови».

Впрочем, в облаках витать было некогда. Тараканы в моей голове уже вовсю потирали тоненькие лапки, предвкушая веселье. Естественно, сильно палиться было нельзя, но задница уже чуяла предстоящее веселье. Но ведь на самом деле: это место было заполнено подростками, так что даже атмосфера у вполне себе жилых помещений была соответствующая, буйная и яркая.

Гостиная Гриффиндора ожиданий моих не оправдала. Я, грешным делом, думала, что это будет эдакое «золотисто-алое безобразие», однако здесь было вполне себе уютно. Тёмно-бордовые шторы с золотистыми лентами и гардинами, гобелены на стенах, несколько больших каминов, а также множество столов, кресел и диванчиков — всё это создавало благоприятную, домашнюю атмосферу. Здесь был уголок для посиделок с друзьями, как раз у камина, где были живописно разбросаны подушки, было и место для чтения, а круглые столы в одном из углов словно приглашали присесть за них. Были и книжные полки, и ковры, и множество чужих питомцев.

Кстати о питомцах… где моё чудовище?

Словно вторя моим мыслям, навстречу мне выбежал Мефистофель. Я рассеянно погладила его, потрепала за ушком и выпрямилась, хмурясь. А кто их кормит? Домовики, наверное… но лучше уточнить.

— Идём? — спросила, видимо, меня появившаяся рядом Марлин; Алиса, стоящая рядом, кивнула, но как-то рассеянно.

Уже в Большом зале я встретилась с потенциальными Мародёрами. Ремус тоже сидел среди них и робко улыбался. Девочки на секунду затормозили, видимо, размышляя, куда им сесть, так что я решила взять дело в свои руки.

— Сириус, Джеймс… доброе утро, — солнечно улыбнувшись, я устроилась на длинной скамье, занимая свободное место рядом с Поттером; девочки переглянулись и устроились рядом.

— Доброе, Лилс, — ответили мальчишки нестройным хором и переглянулись. — Познакомься, это Ремус.

— Ремус Люпин, — добавил милый мальчик и неуверенно мне улыбнулся.

Он был очень худым для своего возраста, выглядел даже каким-то замученным. Впрочем, неудивительно, учитывая то, что он являлся носителем ликантропии… эх, лекарство бы ему найти. Но это планы, которые заходят слишком далеко вперёд, так что, как говорится, поживём — увидим. У мальчика были тёмно-русые волосы, медового цвета глаза и множество шрамов. Выглядел он до боли мило, его хотелось тут же обнять и успокоить. Поняв, что мой взгляд слишком смущает ребёнка, я принялась болтать со своими ближайшими соседями, постепенно втягивая в разговор и Ремуса. Почему-то при нём я чувствовала какое-то обострившееся желание заботиться о других людях. Вообще-то странно, раньше за мной подобного меценатства не наблюдалось… ну да ладно.

— Готовились как-то к первым урокам? — поинтересовался Сириус, уже доевший свою порцию овсянки и теперь пытающийся хоть чем-то занять себя, пока его друг активно поглощал кашу.

Кстати говоря, кормили тут действительно неплохо. Овсянку накладывали большими порциями, хорошо сдобренными маслом, подавали несколько видов джема, тосты и чай. Мне, по крайней мере, понравилось. Я с удовольствием поедала тосты с вишнёвым джемом и допивала чай, наблюдая за будущими однокашниками. И наблюдения, стоит признаться, пока радовали.

— На самом деле, если только дома, — ответила Алиса и пожала плечами. — Вчера уже не было сил.

Ремус согласно кивнул. Ребёнок явно чувствовал себя не в своей тарелке — оно и немудрено, ведь он-то в курсе, чем отличается от других.

— Мы вчера полистали учебник Трансфигурации, — сказал младший Блэк и пожал плечами. — Для тех, кто хоть немного занимался дома, там нет ничего сложного. Maman заставляла меня зубрить Трансфигурацию с шести лет, хотя практическую часть я начал отрабатывать только с девяти.

— Повезло, — вздохнула Алиса, — меня заставляли больше всего времени уделять Зельям и Травологии, а я просто ненавижу копаться в земле.

— А у тебя что, Лилс? — с интересом спросил Джеймс; все знали, что Поттеры натаскивали своего ребёнка в Чарах, готовя его к профессии артефактора, но за столом об этом не упоминали, словно подобное знание было само собой разумеющимся.

— Боёвка, — мрачновато заключила я, залпом допивая свой чай и ставя стакан на стол. — Пока лишь теорией, но с этого года начну и практику.

Сириус присвистнул.

— Определённо, ты бы понравилась моей матери, — деланно серьёзно заключил мальчик, хотя его тёмно-синие глаза искрились смехом. — Она всё пыталась утянуть меня в боевую магию, но мне как-то больше артефакторика…

Это было бы забавно, если бы не было так грустно. Мы были детьми, но не могли ими быть из-за наших семей. Чистокровные маги взрослели рано, так что мой менталитет и прошлый жизненный опыт не особенно бросался в глаза среди сверстников.

— Кстати, о твоей маме, — вспомнила я. — Как она отреагировала?

— Лучше, чем я думал, — весело ответил мальчик, взлохмачивая и так растрёпанные волосы. — Она, конечно, не в восторге, но вроде бы спокойна. Кстати говоря, сказала, мол, если уж Каркаровы и Поттеры закрыли глаза на то, где их дети, то ей не остаётся ничего, кроме того, как смириться.

Джеймс хихикнул и пожал плечами, молчаливо соглашаясь с другом, а меня уколола совесть. Я настолько замоталась вчера, что забыла отправить письмо родителям… нужно сделать это до обеда, определённо. А библиотека никуда не убежит.

***

Уроки проходили, по моему скромному мнению, шикарно. Начнём с того, что первой парой у нас стояла Трансфигурация. Серьёзная и собранная МакГонагалл оглядела свой класс и первым делом представилась. Далее мы должны были записывать под её диктовку технику безопасности при работе в её кабинете.

— Запомните, — вещала женщина, строго оглядывая всех в общем и каждого в отдельности. — Главное здесь — не махать без разбору палочкой; никто ведь не хочет оставить своего товарища без глаза, не так ли?

В оставшееся время мы писали конспект и разбирали первую тему — Основные законы Трансфигурации. Видно было, что Минерва умела общаться с детьми, находить к ним подход, так что я не сомневалась в её компетентности, как преподавателя. Единственный минус — я пока не поняла, что её держит рядом с директором, какая сила заставляет эту сильную личность находиться постоянно рядом и слепо поддерживать его.

Сидела я вместе с Алисой и Марлин. Сзади нас, переговариваясь и шурша, расположились Сириус и Джеймс. Ремус, как ни странно, пересел ближе к нам с Алисой и старательно писал аккуратным разборчивым почерком.

Честно говоря, из всей дружной компании Мародёров он понравился мне больше всех. С ним хотелось дружить, хотелось обмениваться книгами и конспектами, хотелось болтать о какой-нибудь чепухе. И я надеялась, что в какой-то момент мои фантазии станут реальностью. Сейчас главное ничего не испортить, а дальше прорвёмся.

На перемене, которая длилась пятнадцать минут, я отделилась от компании ребят, а, дойдя до нужного кабинета Зелий, уселась на подоконник и принялась листать учебник по Зельям. На самом деле, необходимости в этом особенно не было, но мне хотелось занять себя чем-то полезным в то время, как остальные дети развлекались.

— Можно? — голос, раздавшийся левее от меня, заставил поднять глаза и приветливо улыбнуться.

Передо мной стоял Люпин.

— Садись, конечно… Ну, как тебе первый урок в новой школе?

Мальчик уселся на подоконник и тоже достал книжку — у него она была немного более потрёпана, чем у меня. В голову почему-то пришла мысль о том, что книга раньше принадлежала его родителям. Почему-то это показалось мне милым.

— Да вроде ничего, — сдержанно ответил он, будто бы стараясь не выглядеть особенно восторженным. — МакГонагалл вроде неплохая…

— Вроде бы… Интересно, как будет со Слизнортом… Это наш профессор Зельеварения, Гораций Слизнорт, — объяснила я, видя оттенок непонимания в глазах собеседника.

Мальчик рассеянно кивнул и посмотрел в окно.

— Так странно… и как они выдерживают такое давление?

— Какие-нибудь заклинания, наверное, — я пожала плечами.

— И правда…

Мальчик почему-то покраснел. Наверное, подумал, что выглядел сейчас глупо. Улыбнувшись, я прижалась ладонями к стеклу, вглядываясь в мутную воду.

— Как думаешь, тут есть русалки?

Словно в подтверждение моим словам, прямо мимо окна пронесся русал, напоследок ударив хвостом по стеклу, отделяющему нас от таинственного существа. Ремус тихо рассмеялся и тоже прилип к стеклу.

Почему-то мне показалось, что начало дружбы положено.

Последующий урок Зельеварения мне понравился. Слизнорт был вполне себе дружелюбным, но разительно отличался от строгой и суровой МакГонагалл. Он тоже заставил писать нас технику безопасности, но сделал это как-то добровольно-принудительно, шутя и смеясь. Немного рассказал о Клубе Слизней, в который мы могли вступить через «пару-тройку лет», если будем достаточно талантливы и хороши в учёбе, упомянул о ждущих нас через пять лет экзаменах.

На Зельях я села с Северусом, единственная нарушив факультетскую расстановку. Джеймс Поттер, завидев своего соседа, подхватил свои вещи и пересел ближе к нам. Поскольку строгого правила рассадки попросту не существовало, мы с Севом уселись на задние парты, и как-то исподволь туда же переместилась вся моя «компания», тоже как-то исподволь собранная ещё утром. Она состояла из меня, Джеймса, Сириуса, Алисы, Марлин и Ремуса. Против подобного общества я не имела ровным счётом ничего, так что была более чем рада, что всё сложилось так удачно.

Как я и говорила ранее, Зелья были интересным предметом, так что время для меня летело незаметно. Я действительно любила писать, писала быстро и разборчиво, ведь использовала не стандартные перья, которыми пользовалось подавляющее большинство учеников, а перьевые ручки. Ну, а что, правилами не запрещено, а подобное намного удобнее. Кстати говоря, нужно купить ещё прытко пишущее перо, пригодится на Истории Магии: мне уже сказали, что её ведёт призрак, а так же предупредили, что будет скучно. Очень скучно.

Ну, сегодня я не смогу в этом ни убедиться, ни опровергнуть подобные заявления. Если мне не изменяет память, Историю Магии нам поставили завтра… но я не уверена.

Когда порядком уставшие первачки выползли после звонка в коридор, я постаралась как можно более незаметно и быстро улизнуть от ребят. Нет, их общество меня вовсе не напрягало… но они догонят меня в гостиной, а я хотела поглядеть на замок одна.

Стоит сказать, что я даже не заплутала, так что до гостиной Гриффиндора я дошла довольно быстро. Моих будущих — или уже настоящих? — друзей пока что не наблюдалось, чему я была даже немного рада. Хотелось написать письмо родителям в более-менее спокойной обстановке. Захватив из спальни пергаменты и конверты, я устроилась за одним из столов в гостиной.

Сначала я набросала достаточно короткую записку Эвансам. Сказала, что со мной всё в порядке, и что я доехала до школы. Так же пообещала отписываться раз в неделю, если они хотят получать от меня письма. Ответ просила прислать с моей же совой, оговорила, что пришлю её за ним вечером.

Письмо же Нане и Игорю получилось намного длиннее, чем я думала. Я рассказала о первом впечатлении о преподавателях и замке, поблагодарила за личную сову, ведь это намного удобнее школьных, рассказала о друзьях. О ликантропии Ремуса решила пока что не писать, нечего волновать и без того переживающих родителей. Так же предупредила, что писать буду два раза в неделю, во вторник и в пятницу, так что пусть не волнуются. Закончив своей аккуратной подписью и пожеланием всего наилучшего, я с удивлением поняла, что уложилась буквально минут в пятнадцать-двадцать. Ну оно и верно: писать пока что особенно было не о чем, плюс я корила себя за то, что не написала раньше.

Пройдя к хорошо раскрывающемуся окну, я замешкалась у него, не зная, как позвать свою птицу, но она уже показалась невдалеке, так что мне осталось лишь посторониться и подождать, пока Брежнев опустится на подоконник. Ну конечно же. Это же фамилиар, вот он и прилетел по моему первому зову.

Я погладила птичку, и объяснила, что сначала нужно слетать домой и оставить письмо, которое я привязала к правой лапке, а потом наведаться к Эвансам и отдать им записку, которую я прикрепила к левой. Птица понятливо ухнула и улетела как раз в тот момент, когда дверь в гостиную раскрылась и в комнату ввалилась моя честна’я компания.

— А мы тебя искали, — радостно оповестила меня Марлин, подскакивая к окну и улыбаясь. — Пойдём играть в плюй-камни?

***

Оставшаяся часть дня пролетела незаметно. Всё время до обеда мы болтали и играли в местную игру, которая показалась мне достаточно забавной. Было действительно весело, так что даже обычно зажатый Ремус втянулся. Джеймс рассказывал забавные истории, Алиса делилась фактами о семье того или иного ученика, который проходил мимо, МакКиннон рассказала нам о ферме, на которой жила. Оказалось, Сириус кое-что понимал в породах лошадей, так что эти двое достаточно быстро нашли тему для разговора. Я же изредка отвлекалась от игры на свои мысли, то рассматривая свои руки, то сидящего невдалеке от меня Ремуса. Как же ему помочь?..

На обед подавали достаточно сытный суп, чем-то напоминающий «Харчо», который варила ещё моя бабушка, когда я приезжала к ней в деревню в детстве. На второе у нас было рагу из овощей и что-то, напоминающее отбивные. Довольно вкусно, так что голодные дети даже и не думали жаловаться. Я старалась не налегать на жирное, пила сочок и смотрела кругом.

Оставшиеся уроки тоже прошли довольно быстро. ЗОТИ у нас вела бывший аврор, Селена Эвердин. Женщине было немного за тридцать, она слегка прихрамывала на правую ногу, всегда заплетала свои шикарные чёрные волосы в достаточно сложную на первый взгляд косу и питала пристрастие к стрельбе из лука. Последний факт меня особенно веселил, учитывая, что я сравнивала её с небезызвестной Китнисс*. И опять: техника безопасности, конспекты и основы предмета… Сидела я на этот раз с тихим Люпином.

Соседом по парте он был шикарным: под руку не лез, под нос не бурчал, изредка что-то спрашивал, быстро и разборчиво писал, а, главное, он понимал. И тему, и важность темы, так что сидеть с ним было действительно приятно. Я тихо радовалась.

Травология запомнилась только улыбчивым профессором и, опять-таки, конспектами. Класс был уютным и, наверное, в солнечную погоду очень светлым. Я надеялась, что ещё увижу его во всей красе, а пока на улице уже пару часов лил проливной дождь, который почему-то не нагонял на меня сонливость, а, напротив, вызывал какую-то бешеную работоспособность.

До ужина я засела в библиотеке, обложившись книгами, в которых хоть как-то упоминались оборотни. На самом деле, таких было очень мало: История магии да пару фолиантов о магических тварях, так что внимания я не привлекала. Паранойя визжала внутри меня и орала дурным голосом, так что помимо нужных мне книжек я прихватила ещё пару талмудов о каких-то древних магах и их поселениях, так что все мои изыскания выглядели как безобидное углубление в историю.

Я зачиталась настолько, что не заметила приближение к моему столу постороннего человека.

— Можно? — осторожно спросил Люпин, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и улыбаясь; у него в руках я заметила сегодняшние конспекты.

Ну понятно. Этого я и боялась, когда поступала на Гриффиндор: в гостиной, по-видимому, было слишком шумно, чтобы делать домашнее задание там. Кивнув, я захлопнула книгу, которую читала минутой ранее, решив, что возьму её с собой, и достала собственные конспекты. Пожалуй, действительно надо позаниматься.

Мы молчали, пока я шумела тетрадями и пергаментами, но неловкости в этом молчании не было ни на грамм.

— Итак, значит Трансфигурация? — спросила я, мельком заглянув в тетрадь мальчика.

Ремус улыбнулся и кивнул.

— Решил, что с ней будет труднее всего, так что…

— Мне она тоже не особенно нравится, — призналась я, поморщившись.

Видимо, мальчику моя гримаса показалась забавной, так что он тихо хихикнул и опасливо оглянулся на дремавшую библиотекаршу. Мадам Пинс, пока что молодая, но такая же вялая и вредная, к нашему счастью дремала.

Мы сравнивали записи, тихо переговаривались и посмеивались над забавными ошибками друг друга. Косвенно затронули тему семьи, немного погрустневший мальчик скупо рассказал о своём отце, которым, кажется, неприкрыто восхищался. Однако было заметно, что он боится сболтнуть что-нибудь лишнее, так что я не давила. Мы засиделись вплоть до ужина, так что до Большого зала пришлось буквально бежать.

Марлин тут же утянула меня за стол, заставив сесть рядом с собой, и начала рассказывать о какой-то девчонке с Хаффлпаффа, с которой успела познакомиться.

Уже в гостиной я получила письмо от Эвансов, которое принёс уставший Брежнев. Покормив птичку совиным печеньем, которое ему особенно нравилось, я распечатала конверт и быстро пробежалась глазами по содержанию. Да, они рады, что со мной всё в порядке, но нет, они не хотят, чтобы я впредь писала им. «Так будет лучше».

— Кто пишет, Лилс? — с интересом спросил Джеймс.

Мы сидели все вместе перед одним из каминов, у Люпина на коленях мурчал мой кот-предатель, Марлин вместе с Сириусом корпели над небольшим для первокурсников домашним заданием, а Алиса вязала что-то нежно-розовое и воздушное.

— Друзья семьи, — соврала я, чувствуя странную горечь и какую-то детскую обиду. — Поздравляют с поступлением.

— Что-то ты не особенно рада, — пробормотал Поттер, а Ремус укоризненно посмотрел на друга и покачал головой. Это я заметила лишь краем глаза, да и то потому, что старалась отвлечься от оглушающей пустоты, вдруг образовавшейся где-то внутри.

— Нет, — прохладно улыбаясь, ответила я. — Я счастлива.

Комментарий к Глава 15

*Главная героиня трилогии “Голодные игры”.

ФУХХХ, Я ДООМА.

Была в деревне. Интернет ужасный. А тут… цивилиза-ация.)

Я таки переборола себя, а потому в ВК поменяла ник на “Сану”. Считаю это началом чуть ли не новой жизни :D

Интересно ваше мнение о проде. А ещё… а ещё… я немного шипперю главную героиню с Люпином.

Возможно, напрасно, но таки да.

Короче говоря, жду отзывов <3

**ссылки:**

группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

профиль в ВК (ну вдруг кому интересно, может и в друзья добавитесь :D): https://vk.com/escriba

ах, да, тут ещё в лс спрашивали, куда можно кинуть деняк :D

буду рада: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

А так же прошу прощения за не особенно понятную последнюю реплику героини, надеюсь, что хоть кто-то прошарил в ней сарказм с:

========== Глава 16 ==========

И, если завтра нас правда не станет,

Грей меня, как второе солнце.

Время летело просто со стремительной скоростью. Я не успевала даже замечать, как один день сменяет другой — всё слилось в одни огромные сутки, наполненные новыми впечатлениями, людьми, интересными предметами и собственными занятиями в библиотеке. Так что, когда я проснулась утром тридцатого октября и села в кровати, мозг совершенно не хотел осознавать, что прошло уже два месяца.

Стоит признать, что это время тяжело было назвать простым. Странное письмо Эвансов взбудоражило меня и даже вызвало бы слёзы, если бы я не одёрнула себя.

Давайте честно: они мне никто. Да, они являются родителями настоящей Лили Эванс, да, я пыталась полюбить их и даже преуспела бы в этом, не появись в моей жизни Нана и Игорь. Мне было даже жаль чету, которая из-за магии лишилась обеих дочерей. Но в этом письме было что-то не так.

Но моими родителями были Каркаровы. Я даже не могла это объяснить более-менее рационально: просто чувствовала, что именно с ними я смогу находиться под одной крышей, которую в силах назвать именно «домом», и именно их я могла назвать семьёй.

И всё-таки я никак не могла понять, как можно отказаться от своего собственного ребёнка, даже если он отделён от них такой странной и непонятной для обыкновенных людей силой, как магия. В этом послании мне постоянно виделось что-то странное, но какой-то зацепки просто не было. Так что приходилось вздыхать и переключаться на учёбу.

Единственный предмет, который вызвал у меня затруднения, это Травология. Не знаю, быть может из-за того, что мне просто не нравилось возиться в земле, или же из-за моего тотального невезения с колюще-режущими предметами, коими без сомнения являлись секаторы и садовые ножницы, но мне этот предмет давался через «не могу». Естественно, я хотела получить в конце года табель с «Превосходно» по всем предметам, включая и нелюбимые.

Учёба в какой-то момент перестала казаться чем-то ярким и необыкновенным. Привычкой стало использование палочки, разговоры о Ежедневном Пророке и общение с домовыми эльфами. Между прочим, я ошибалась, когда пыталась отказаться от личного домовика в школе, аргументируя это возможной завистью сокурсников. Домовики были практически у всех более-менее состоятельных семей, так что Элис, наречённая моей личной домовушкой родителями, в глаза не бросалась.

Было странно то, что я оставалась единственным ребёнком, который активно общался с первокурсниками всех факультетов. Я завела множество знакомых на Хаффлпаффе, ребята с которого оказались неожиданно милыми и уютными, общалась с воронами и змеями, а вот с гриффиндорцами до определённого момента не ладилось.

Эту проблему решила моя приближённость к будущим Мародёрам. Мальчишки — по крайней мере, Сириус и Джеймс — достаточно быстро подружились со всем факультетом, включая старших ребят. Поначалу к Блэку на этом факультете относились настороженно, но он был слишком милым и харизматичным ребёнком, которому, казалось бы, можно простить любую шалость. Короче говоря, наследник Древнего и Благородного Рода брал своим поведением, собственно, как и Поттер.

Что-то я сбилась. Короче говоря, мальчики довольно ясно давали своими действиями понять, что я и мои соседки — часть их вечного трио. Между прочим, Ремус всё больше и больше «оттаивал», уже не вздрагивая от каждого шороха. Один раз он уже «пропадал», сначала по якобы семейным обстоятельствам, а потом «из-за слабого здоровья». МакГонагалл даже собрала некоторых первокурсников, объясняя, что у Ремуса очень слабое здоровье, так что не стоит его обижать или расстраивать. Дети прониклись, так что весть о «недомоганиях» Люпина распространилась по школе достаточно быстро. Мой уже друг дико из-за этого нервничал — видимо боялся, что кто-то таки додумается до сути, увидев её за всеми этими отступлениями и вуалями — но я советовала просто забить. И правда, буквально через пару-тройку дней все уже забыли о существовании болезненного первокурсника, как забывается любая школьная сплетня, не подкрепляемая новыми горячими деталями.

Родителям я писала часто, аккуратно отправляя свою сову домой по вторникам и пятницам, а на следующий день обязательно получая за завтраком свежую почту. Поначалу моя любовь к журналам и газетам вызывала кое-какое недоумение, но, опять-таки, скоро все свыклись с тем, что маленькая рыжая девчонка за завтраком неизменно листает свежий «Ежедневный Пророк», а рядом с ней покоится небольшая стопка маггловских изданий. Их я довольно быстро убирала в сумку, чтобы не ранить нежные души чистокровных. Мда.

Подобное активное отрицание существования обычных людей буквально под боком меня напрягало. Нет, я прекрасно понимала, что чистокровным есть, за что бороться, что магглорождённые навязывают им свои ценности и моральные принципы, что с каждым годом запрещается всё большее и большее количество обрядов и отраслей магии, но… Вот это «но» не давало мне покоя ни в гостиной факультета, где многие ученики в немом шоке смотрели на неподвижные фотографии и обыкновенный термос, ни в обыкновенных коридорах, где магглорождённые обсуждали футбол, а видя непонимание на лицах других, обыкновенно смеялись. Короче говоря, это напрягало. Естественно, действительно чистокровные, древние Рода были в близких отношениях с магглами. Они сотрудничали, вкладывали в маггловский бизнес деньги, но продолжали жить обособленно. Маги же, всё ещё не создавшие Рода, как-то начисто забывали о существовании обычного мира. Отсюда и нелепая одежда, и межклассовая ненависть, и даже барьеры в общении. Сложно.

Впрочем, я не пыталась изменить что-то радикально, прекрасно понимая, что у меня нет ни сил, ни ресурсов. И я солгу, если скажу, что подобное меня слишком расстраивало.

***

Вещи были собраны заранее, так что мне оставалось только позвать домовушку и попросить доставить её мой чемодан, переноску с котом и птичью клетку в мою комнату. Соседок рядом не наблюдалось, так что я быстро приняла душ и оделась в приготовленные заранее вещи. На мне было тёплое тёмно-красное платье, лёгкая мантия-плащ, а чёрные чулки и удобные коричневые грубоватого вида башмаки почему-то навевали воспоминания о Бронтовской Джейн Эйр. В прекрасном расположении духа, держа в руках «Записки о Шерлоке Холмсе» в старой мягкой обложке, я шагнула из собственной комнаты и огляделась.

Гостиная была не так многолюдна, как обычно. Лишь несколько небольших групп ребят расположились тут и там, создавая какую-то домашнюю, умиротворяющую атмосферу. Я была бы не прочь остаться в школе на короткие осенние каникулы, но домой тянуло просто с невероятной силой, а сопротивляться подобному желания не было совсем.

У камина я заметила сидящего перед огнём Ремуса. Он только-только отошёл от прошедшего недавно полнолуния, так что выглядел достаточно паршиво. Я опустилась рядом, оседая на мягкий ковёр и улыбаясь.

— Домой не едешь?

Мальчик вздрогнул, отрываясь от созерцания пламени. Увидев меня, он помотал головой и неловко улыбнулся.

— Да… решил остаться в школе. Джеймс с Сириусом тоже, — зачем-то добавил он.

Я кивнула, устраиваясь удобнее. Дружба между этими тремя развивалась достаточно быстро и бурно. Я ещё ни разу не видела их по отдельности, не считая походов Ремуса в библиотеку и редких случаев его отлучек, вроде этой. Порой это доходило до абсурда, а в последнее время мадам Пинс стала наблюдать в святилище знаний дружную троицу, из которой усердно занимался только мальчик с медового цвета волосами.

Кстати говоря, в библиотеке я довольно часто подсаживалась к ним: девочки на учёбу не особенно налегали, как и большинство моих однокурсников. Учиться я любила, книг было много, а компания всё ещё оставалась приятной. Прелесть была в том, что Джеймс мог вовремя оторвать меня от книжек, заставить посмеяться или даже пошутить о чём-то, Сириус же зачастую развлекал — хотя Люпин постоянно повторял, что скорее уж отвлекал — Ремуса.

— Значит, всё-таки покидаешь нас, принцесса? — задорный голос позади меня заставил улыбнуться

— Уверена, вам скучать будет попросту некогда, сударь, — я обернулась, натыкаясь взглядом на искрящиеся смехом шоколадные глаза. — Чует моё сердце, что вы будете развлекаться на Хеллоуин, как никогда в жизни.

Джеймс задорно усмехнулся и неопределённо пожал плечами, мол, чего уж там.

— Мне уже стоит переживать? — я поднялась с пола, скрещивая руки на груди и всё ещё смотря на друга.

— Ваши переживания, мисс, определённо уберегут нас от необдуманных поступков, — влез в разговор только что появившийся Блэк, бухнув и низкий кофейный столик стопку книг. — Рем, «Классификации ядовитых тварей» не было, но мадам Пинс дала мне какой-то справочник. Обещала, что мы сможем найти информацию о ядовитых магических змеях и там.

Люпин благодарно улыбнулся и потянулся руками за книжкой, Сириус же упал рядом с ним, стягивая из стопки ещё одну. Наблюдать за подобным было странно, но до жути мило.

— Тебя Марлин, кстати, искала, — вспомнил вдруг Поттер, засовывая руки в карманы брюк и разглядывая своих друзей. — Сказала, чтобы ты нашла её до выхода из замка, мол хочет с тобой и Алисой в одно купе сесть.

— Спасибо, — благодарность получилась действительно искренней.

Ехать домой в одиночестве мне не улыбалось, и хотя я могла присоединиться к представителям других факультетов, подруги показались мне наиболее удачным соседством. Определённо, я была рада.

— На зимние каникулы ты наверняка тоже отправишься домой, — задумчиво протянул Поттер. — А на весенние? Может быть, останешься? Будет весело.

Я с небольшой долей удивления замечала его искреннее желание общаться со мной. Оно проявлялось что сейчас, что раньше, и это удивляло меня всё больше и больше. Он словно пытался дотянуться до меня, много читал, а в какой-то момент даже попросил родителей выслать ему несколько маггловских книжек. Он развивался, он учился, но Джеймс словно делал это лишь ради разговоров со мной, ради нахождения темы. Это даже немного пугало.

Вот и сейчас, я смотрела на своего друга, и понимала, что поступаю даже немного подло, бросая своих недомародёров, уезжая от них к родителям.

— Обязательно останусь, не переживай, — я ткнула его кулаком в плечо и усмехнулась. — Куда ж я денусь?

— Ну сейчас же куда-то деваешься, — пробурчал он, стараясь не смеяться.

— Лили! — окрик, донёсшийся со стороны двери, пропускающей в гостиную, заставил обернуться. — Мы тебя уже заждались, солнце.

Алиса, запыхавшись от быстрого бега, остановилась прямо на пороге и пыталась отдышаться. Я хихикнула и кивнула головой, мол сейчас.

Прощание с друзьями не заняло много времени: мы просто обнялись, я пообещала написать, как доеду до дома, и обещала выслать домашние сладости на Хеллоуин.

Мне так же пообещали оперативно на письма отвечать, обрисовывать ситуацию в школе, но в общем и целом договорились, чтобы до маразма не доходило: всё-таки прощаемся всего дней на десять, а не на всю жизнь. Однако, расставание было достаточно печальным. Я даже не думала, что смогу завести тут действительно друзей. Именно не союзников — точнее не просто союзников — а друзей. Тех, на кого будет не плевать, тех, кому не будет плевать на тебя и твои проблемы. Короче говоря, это было неожиданно, но неожиданно приятно.

— Постарайтесь ни во что не вляпываться, — неожиданно вставила в общий разговор Розье.

Ребята переглянулись между собой и усмехнулись; Ремус подозрительно отвёл взгляд, прячась за книгой и Сириусом, так что я уже начала подозревать, что намечается нечто грандиозное.

— Постарайтесь не попасться, — добавила я, лукаво улыбаясь и ловя такой же взгляд Джеймса.

Думаю, мы друг друга поняли.

***

В поезде я так и не смогла заснуть. Постоянно мешали то разговоры Марлин и Алисы, то снующие из купе в купе ребята, ищущие своих знакомых. Кстати говоря, я с удовольствием поболтала со слизеринцами, которые общались со мной на равных, то ли из-за фамилии, то ли из-за влияния на младший курс Северуса. Молодой Принц, между прочим, остался в школе: он довольно часто общался с Сириусом Блэком, так что я надеялась, что ребята подружатся.

На станции меня встречали Каркаровы, причём полным составом. Я быстро попрощалась с подругами, так неожиданно обретёнными, и кинулась к родителям. В какой-то момент из головы вылетели и все странности, и проблемы, включая поведение Джеймса и так ошарашившее меня письмо Эвансов.

Я обнимала Нану, я слушала голос отца, и мне вдруг стало так спокойно, как я не ощущала себя уже очень давно.

Дом словно бы и не изменился. Впрочем, было бы странно, если б он подвергся хоть каким-то изменениям. Я стянула тёплую мантию-плащ в коридоре, отдав её в руки домовику, и огляделась.

— Ну вот ты и дома, — ласково пробормотала Нана, улыбаясь. — Через полчаса обед, ты голодная?

Я прислушалась к собственным ощущениям и кивнула.

— Тогда беги пока к себе, думаю, тебе нужно разобрать вещи, — предложил Игорь, который всё это время стоял рядом, отдавая какие-то распоряжения одному из домовиков. — У тебя, кажется, куча новостей.

Оставалось лишь согласиться.

Родители поспешили вглубь дома, я же отправилась в собственную комнату: разбирать вещи и морально готовиться. Всё-таки новости действительно были, причём серьёзные. Не думаю, что Каркаровым понравится возможность обучения молодого оборотня рядом с их дочерью, ох не думаю…

Комментарий к Глава 16

ПАМПАМПААААМ, а вот и ПРООООДА.

Простите, что так затянула с:

Просто как-то всё резко по наклонной начало катиться, ахпзахпз.

Итак, что мы имеем? Сегодня восьмое августа. Школа меньше, чем через месяц. Моя подготовка к ней: купленный чисто случайно рюкзак, семь отработанных на территории дней из двадцати одного и новые главы на фикбуке.

*помогите*

напоминаю, группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

с:

========== Глава 17 ==========

Сжигай себя, но только не до тла.

Пиши, ведь ты же можешь лучше,

Живи, ведь жизнь дана одна.

Сжигай мосты, ведь ты прошёл их, ну же.

Моя комната встретила меня всё тем же теплом и уютом. В камине уже горел огонь, а шторы всё ещё были раздвинуты. В этой местности осенью темнело рано, так что в моей спальне уже царил мягкий полумрак. Я глубоко вздохнула и с разбега прыгнула на кровать, утыкаясь лицом в стёганное покрывало, которое Нана сшила собственноручно. Я дома.

Думать о предстоящем разговоре не хотелось. У меня вообще не было никакого желания контактировать с людьми ещё ближайшие пару дней точно. Наконтактировалась блин уже, с головой хватило. Меня, то есть человека, обожающего одиночество, несколько напрягала активность моих друзей, как физическая, так и социальная. Конечно, я могла слать их в удобных случаях лесом, но желание отправить их как можно дальше меня резко испарялось, когда я видела умоляющие глаза той же Алисы… ну, или Джеймса.

Короче говоря, устала я, устала.

Элис, появившаяся рядом слишком неожиданно, порядком напугала. Домовушка извинилась и, лукаво улыбнувшись, напомнила, что меня вообще-то ждут ужинать.

С кровати подорвало быстро. Я успела причесаться, поправить постель и даже разобрать кое-какие вещи, когда вездесущая Элис опять напомнила, что пора таки спускаться.

Глубоко вздохнув, я поймала в большом зеркале свой слегка испуганный взгляд. Нет, Лили, ну чего ты боишься? Ну не съедят же они тебя, правда?

— Зато понадкусывают, — как-то слишком мрачно пошутила я, выходя из собственной комнаты.

Складывалось такое впечатление, что я жила тут вечность. Каждый поворот, каждая ступенька уже были мне до безумия знакомы. Я могла не глядя дойти до той же самой столовой, просто залипая в страницы очередной книги. И тут мне уже было интересно: то ли у меня открылся какой-то новый талант, перекрывающий топографический кретинизм из прошлой жизни, то ли просто дом не хотел, чтобы молодая хозяйка свернула себе раньше времени шею.

Дилемма.

В столовой— большой прямоугольной комнате, выполненной в светлых и тёплых тонах — ещё никого не было. Это меня не напрягало, ведь родители частенько опаздывали на совместные трапезы, так что я просто уселась на своё место и попросила свою домовушку принести мне книгу, оставленную на столе.

Когда «Оборотни; люди или звери?» оказалась у меня в руках, я раскрыла томик на загнутой странице и вперилась взглядом в строчки. Мысли улетали, так что читать я попросту не могла. Да и книга была больше фарсом и скрытым намёком, чем способом занять себя до прихода родителей. Я знала, что Нана была наблюдательной, и так же я знала, что она сумеет сложить два и два, собирая из разрозненных паззлов целостную картинку. Это и радовало, и пугало.

Наконец, в столовую вошла Нана. Она отдавала приказания в сквозное зеркало, видимо, планировалось какое-то мероприятие, в котором моя мать принимала непосредственное участие.

— Да, да, я разберусь с цветами… ну конечно, о чём разговор? Попробую договориться о доставке пионов из Петербурга… Ты же знаешь, дорогая, я обожаю эти цветы!

Я наблюдала за её метаниями со скрытым интересом. Действительно, пионы. Действительно, из России. Ну что может заставить эту женщину так заморачиваться? Чьё-то рождение? Свадьба? Смерть? Но если последнее, чего она так радуется?

Нет, когда определённые личности вдруг окажутся при смерти, меня это может тоже несказанно обрадует, но чтобы настолько? Хотя, это же Каркаровы, а у них юмор может даже специфичней, чем у тех же Блэков. Кто знает, кто знает…

Когда мама заметила меня, то почему-то смутилась. Она скомкано попрощалась с невидимым и неслышимым для меня собеседником, уселась прямо напротив меня и скрестила руки на груди.

Неужели правда кто-то умер? Судя по её радости, из этого мира ушёл как минимум Дамблдор.

— Ну? — я старалась не смеяться, видя её напряжённое выражение лица. — Что случилось?

Женщина глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Белла выходит замуж за Рабастана Лестрейнджа.

— Рабастана? — удивилась я, хмурясь. — А как же Рудольфус?

— А он женится на Андромеде Блэк через год, — с удовольствием ответила Нана и улыбнулась. — Я заставила Друэллу всё-таки рассчитать их совместимость с Беллой, хотя Лестрейнджи и были против. В итоге оказалось, что их магические потоки просто не совместимы. А вот с Басти у неё почти стопроцентная совместимость, никаких проблем возникнуть не должно… да и они с Беллой друг другу нравятся.

— Дай угадаю, а средняя Блэк вообще безнадёжно влюблена в Рудольфуса и планировала после их свадьбы с Беллс сбежать из дома? — пошутила я.

Судя по глазам Наны, неудачно.

— Ничего мне не говори, — взмолилась женщина, смеясь. — Но я рассказала Друэлле о том, что это была твоя идея, так что теперь будь готова к тихому обожанию этой женщины и, возможно, Беллы.

— Не думаю, что они так легко меня примут, — покачала головой я.

— Не беспокойся на этот счёт, — заявил Игорь, входящий в столовую. — Вы же о Блэках, да?

— Нет, о Поттерах, — фыркнула я, но кивнула. — О них самых.

Отец усмехнулся и достаточно быстро пересёк комнату, усаживаясь на своё место за столом. Когда вся семья оказалась в сборе, на больших блюдах появилась еда.

На готовку наших домовиков я никогда не жаловалась, впрочем, как и многие другие, попробовавшие стряпню русского домового, у которого теперь на подхвате была ещё и кухарка-домовушка. Из-за этого блюда на столе были самыми разнообразными, что порой вводило в некоторый ступор.

Ну, знаете, сначала ты ешь борщ, а потом ростбиф. Оригинальненько так, мне нравится.

Когда с едой было покончено, и мы переместились в гостиную, мандраж перед предстоящим разговором меня уже практически отпустил.

— Ну, дорогая, как дела в школе? — ласково спросила Нана, улыбаясь.

Мы расположились недалеко от камина; на кофейном столике стоял поднос с чаем и булочками, в креслах сидели родители, я же уместилась на диване, всё ещё держа при себе книгу.

Глубокий вдох искусственно замедлил пульс, но не привёл его в порядок окончательно. Страшно.

— Скажем так, насыщенно, — неуверенно пробормотала я, не зная, как начать. — Скажите… а как вы относитесь к магическим полукровкам?

***

Родители восприняли новость достаточно адекватно. Ну, Нана немного понервничала, поорала, но в итоге успокоилась. А вот Игорь задумался.

— У меня такое ощущение, что это опять какие-то далекоидущие планы Дамблдора, — протянул мужчина и пожал плечами. — Нужно связаться с Томом.

— Не сегодня, — резко ответила мама, кривясь. — Давайте хоть один день проведём в кругу семьи, пускай и неполный. Я уверена, у Лили ещё найдётся парочка забавных историй, а мне ещё хотелось бы взглянуть на табель…

Я её в общем-то понимала. У Наны никогда не было полноценной семьи, она всегда была напряжена, «сражалась» за себя и других, а теперь могла почувствовать себя хотя бы немного свободнее, так сказать, дать слабину. Скорее даже не так: тут, в кругу семьи, она наконец могла почувствовать себя более-менее спокойно.

— Значит, убивать вы его не собираетесь? — аккуратно поинтересовалась я, напряжённо отслеживая реакцию родителей.

Отец неопределённо пожал плечами, мама же просто фыркнула.

— Дорогая, молодые оборотни порой опаснее взрослых… но он твой друг. А потому мы попробуем помочь ему, если захочешь.

— Это реально? — на несколько секунд я даже задержала дыхание.

Нана ещё раз хмыкнула.

— Как тебе сказать… пока он ребёнок — нет. Как только выпустится из школы, можно будет договориться с оборотнями из русских лесов, или, если уж откажется от нашей помощи, обратиться в американские резервации. Ликантропию там не лечат, но учат сдерживать себя, оставаться разумным даже после оборота.

— Неплохо, — пробормотала я, хмурясь.

А вот тут непонятно. Если такое вообще возможно, то почему в Англии происходит такая хрень? Нет, вот серьёзно, ПОЧЕМУ. Допустим, слова Наны правдивы, и от ликантропии нельзя излечиться, но можно научиться эту самую ликантропию контролировать, точнее превращения. Но тогда на кой-ляд оборотней так притесняют на территории острова? Неужели нельзя основать несколько резерваций, где заражённые смогут учиться подчинять внутреннего зверя, договариваться с ним и жить душа в душу? Неужели, в конце концов, нельзя ввести какие-то обязательные проверки, чтобы выявлять заражённых на раннем сроке, чтобы отправлять их в такие места до того, как они сожрут к чёртовой матери собственную семью? Неужели?..

Вывод напрашивался сам собой: если так не делают, значит это кому-то нужно. Вот только кому?

— Между прочим, прошёл слушок, что детей перестанут отпускать домой на Самайн, — немного раздражённый голос Игоря вывел меня из собственных мыслей.

Отец злился, но злился не на меня. Они, как оказалось, уже какое-то время беседовали между собой, словно забыв о моём присутствии.

— Дай угадаю: за это, конечно же, выступает наш великий и светлый? — поинтересовалась я.

— Отнюдь, — зло усмехнулся отец. — Если за этим стоит и он, то лишь из тени. Об отмене таких «каникул» начала поговаривать министр.

— Неплохо, — протянула Нана, хмурясь. — Опять поблажки магглорождённым? Мол, детки обидятся, что им ехать некуда и будут плакать?

Сарказма в её голосе хватило бы на десятерых.

— Возможно, — я пожала плечами. — У нас же равноправие. Хотя, если честно, не вижу никакой проблемы. Моя магглорождённая подруга поехала домой вместе со мной и Алисой Розье.

— В этом и проблема, что какое-то ущемление видят отнюдь не магглорождённые, а некоторые фанатики, — пробормотала Нана и, словно опомнившись, вздрогнула. — Уже поздно, дорогая… не хочешь пойти к себе?

— Опять от меня какие-то секреты, — я покачала головой, глубоко вздохнула, но всё-таки сдалась.

Какой прок мне спорить с ними? Тем более, у меня действительно были кое-какие дела, которые нужно было закончить до того, как улечься в постель… Подумать только, впервые за несколько месяцев я наконец буду спать дома.

К любым переменам я привыкала достаточно болезненно, так что даже смена спального места неплохо по мне ударила. Впрочем, это не мешало мне учиться, однако дискомфорта доставляло порядочно. Сегодня я надеялась как следует выспаться и забыть уже наконец про соседок, которые пусть и не были слишком докучливыми, но возможность спать в комнате одной после двух месяцев отсутствия такого варианта радовала.

Пожелав спокойной ночи родителям и оставив их, я в задумчивости добралась до собственной спальни.

— Элис, набери мне ванну с моим любимым сбором трав, — рассеянно попросила домовушку я, остановившись на пороге своей комнаты и глядя куда-то поверх её головы. — И принеси мне стакан молока.

— Хорошо, мисс.

Существо быстро кивнуло и исчезло, оставляя меня в одиночестве. Я прошлась до окна и бездумно уставилась в темноту ноябрьской ночи. Завтра мне предстоит первый в этой жизни ритуал. Ну что ж, надеюсь, всё пройдёт неплохо.

Мысли путались, вязли, но никак не желали останавливаться на чём-то одном. Постоянно мне мерещилась какая-то призрачная опасность, которую я якобы упускала из вида, постоянно мысли буксовали на картинке будущего. То казалось, что всё легко и просто, мол, я сама себя запугиваю, сама себе строю какие-то препятствия, то всё вдруг оборачивалось таким сложным и тяжёлым, что меня невольно бросало в дрожь, а липкий страх пробирал буквально до костей: неужели всё так плохо?

Домовушка уже приготовила ванну, она повторила это раза два точно, пока я наконец отлипла от стекла и побрела в ванную. Только бы не опуститься до самокопания, вот не нужно мне этой прелести. И так всё не слишком радужно.

Вымыла голову, вдыхая запах чабреца и ромашки, бездумно посидела в горячей воде, пока она не остыла. Пришлось выходить. Воспаление лёгких мне подхватить не особенно хотелось, так что, завернувшись в махровое полотенце, я выползла из ванной, всё так же мечась от одной мысли к другой. В голове порой вспыхивали яркие картинки, которые на секунду выбивали меня из реальности. На какие-то мгновения я даже выходила из этого странного состояния полусна-полутранса, и меня заботили насущные проблемы, вроде того, что молоко нужно переставить ближе к центру прикроватной тумбочки, чтобы не пролилось, а пижаму всё же стоит кинуть в стирку, потому что она слишком пропахла Хогвартсом.

Надев домашнюю ночную рубашку из мягкого тёмно-серого материала с нашивкой из такого же цвета кружев, я буквально упала на постель, заклинанием высушивая волосы. Сон не шёл.

Стакан тёплого молока немного разбавил эту гнетущую атмосферу моего непонятного настроения, так что я была даже рада, что попросила домовушку разогреть его.

Итак, чего я хочу от этой жизни?

Вопрос стал ребром, словно кость в горле, которая ну просто ни туда, ни обратно. Она мешает дышать, она не даёт проглотить ничего больше, она просто стоит. Не двигаясь ни на миллиметр, она стоит и портит тебе жизнь одним своим существованием.

Ладно, будем толкаться от обратного. Чего я точно не хочу?

Умирать. Я прошла через это один раз, и теперь мне не хотелось повторения процедуры, тем более путём самоубийства. Жутковато как-то получилось бы.

Отлично. А что мне нужно делать для того, чтобы не умереть? Вести себя разумно.

Давайте будем честными: я никакой не герой. Всего лишь женщина, каким-то образом выторговавшая у Судьбы ещё один шанс, за который я ещё непонятно чем буду расплачиваться. И не думайте, что мысли о цене этого самого шанса, этой «ещё одной попытки» не приходили мне в голову. О нет, я думала об этом практически постоянно, изводила себя где-то месяц с начала учёбы, пока не пришла к простейшему выводу: а зачем? Зачем переживать о неотвратимом, если я всё равно не в силах ничего изменить? В какой-то момент мне всё равно предъявят счёт, и я всеми силами буду стараться его оплатить. Больше я, к сожалению или к счастью, ничего не могу.

Между прочим, важная деталь: спасать этот мир и рвать себя на части ради других я тоже как-то желанием не горю. Меня интересуют судьбы лишь узкого круга людей, а желание прищучить Дамблдора, пусть и несколько иррациональное, но вполне себе не эфемерное, появилось отнюдь не спонтанно. Политических оппонентов опасно оставлять в живых, это я уяснила себе прочно ещё в прошлой жизни, так что и в этой постараюсь не оплошать.

Итак, что мы имеем? Желание устроиться как можно лучше и с меньшими потерями, необходимость расплатиться вообще за право на эту жизнь, ну и плюсом может пойти спасение некоторых интересных для меня личностей. Я уже живу, причём достаточно неплохо, счёт мне пока никто не выдвигал, а нужных лично мне людей я вот уже как год активно спасаю. Причём, стоит признать, небезуспешно.

Так зачем мне рыпаться? Зачем лезть на рожон, зачем рисковать собой и геройствовать? Нет, мы поступим умнее: будем сидеть тихо, не высовываться, играть предоставленными самой судьбой и нашей удачливостью вперемешку с лёгким мухлежом и коварством картами, аккуратно используя все доступные возможности, но оставаясь при этом в тени. Серые кардиналы всегда привлекали меня намного больше, чем бравые солдаты, кидающиеся грудью на амбразуру.

Я удовлетворённо выдохнула и отставила от себя уже пустой стакан из-под выпитого молока, который до сих пор сжимала в руках. Ну вот и ладненько, ну вот и решили.

Геройствовать мы не будем, а посидим тихо, извлекая для себя максимум выгоды. Скоро у Беллы свадьба, я дико хочу познакомиться с будущей миссис Лестрейндж, а ещё увидеть пока ещё молодых сестёр Блэк вместе. На горизонте уже маячит возможность помочь достаточно хорошему другу, избавив его от мучений ликантропии. Ах, да, ещё у меня впереди семь увлекательных лет обучения в одной из лучших школ Европы — пускай и не самой-самой, но тоже неплохой. А если прибавить к этому старую библиотеку рода Каркаровых, школьную, какие-то фолианты, которые мне частенько стали передавать Блэки, да ещё и возможность купить любую понравившуюся книгу и нанять любого учителя… Ну, так жизнь вообще принимала краски, причём отнюдь не блёклые.

На кровать взобрался мой книззл. За последнее время он сильно вырос, так что теперь этот толстый и милый котяра вызывал у многих стойкое желание пообнимать это пушистое чудо, которое при любом поглаживании утробно мурчало.

Мефистофель улёгся у меня в ногах, напоследок подмигнув мне янтарно-жёлтым глазом. Почему-то мне подумалось, что это наверняка хороший знак.

Засыпала я в ту ночь с твёрдой уверенностью в себе, в своём окружении и в своих силах. Всё будет в порядке.

Комментарий к Глава 17

В этой главе я постаралась передать отношение героини к многим вещам, твёрдо обозначить её цели в этом мире, чтобы ни у кого больше не возникало вопросов.

Меня всё так же интересует ваше мнение, так что жду отзывов.

Люблю вас <3

ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

меня снова мучают головные боли. если кому интересно, моё обезболивающее в стоимости варьируется от 120 до 150р. но это я так, ни на что не намекаю :D

========== Глава 18 ==========

Прощаясь с солнцем, я пишу те письма,

Что тайной нашей стать ещё могли.

Любовь моя, как эра классицизма,

Растоптана во временной пыли…

Неделя, отпущенная на ритуалы, пролетела быстро. Не знаю, в чём было дело. То ли в мягкой домашней атмосфере, то ли в загруженности этих дней.

После ежегодного ритуала Колеса Года, коим был Самайн, я буквально чувствовала, как магия какое-то время искрила в воздухе. На следующий день я прибавила в росте ровно два с половиной сантиметра, а Нана с удовольствием подметила раскачку магических каналов. Теперь, чтобы прогресс попросту не испарился, мне нужно было какое-то время заниматься в два, а то и в три раза усерднее, что я и делала.

Руны, Хиромантия, Трансфигурация, Зелья… я читала всё, до чего доставала, выстраивая это в понятную лишь мне одной систему. Спала часа по четыре-три в сутки, а потом снова бежала учиться. Почему-то Хогвартс вдруг показался чуть ли не курортом, по сравнению с бешенным ритмом жизни дома.

Если раньше я задумывалась только о Мастерстве в Чарах и, возможно, Рунах, то теперь с интересом поглядывала на Демонологию и Тёмное целительство. Конечно, в Англии подобных гильдий не было, такая магия вообще была запрещена, но ведь я не собиралась останавливаться на «родном» острове. Мир был велик, а возможностей в нём было ещё больше. Меня привлекало всё, знания манили со страшной силой, так что порой меня буквально отправляли в постель, угрожая различными магическими аналогами снотворных и даже умиротворяющим бальзамом.

Естественно, приходилось слушаться. Так что я скрипела зубами, огрызалась, ерепенилась, но всё-таки откладывала очередной фолиант и отправлялась в кровать, где неизменно засиживалась ещё на два-три часа с какой-нибудь запутанной задачкой по той же Трансфигурации, пока Нана не приходила и не укладывала меня спать уже лично. Тогда она сидела до тех пор, пока я не засыпала. Чаще всего она просто молчала, ведь я могла заинтересоваться даже обыкновенной сказкой, а больной мозг, выдающий начальную стадию шизофрении за намёк на критическое мышление, цеплялся за любые шероховатости сюжета какой-нибудь безобидной сказки, проводил аналогии или вовсе начинал комбинировать различные данные, порой так выворачивая их наизнанку, что моим редким кошмарам мог позавидовать любой писатель-фантаст.

Короче говоря, я отрывалась, как могла, так что, когда пришло время возвращаться в школу, я испытала даже некую долю разочарования. Вот вроде бы и хорошо, что я возвращаюсь, а вроде бы чего-то и не хватать будет. Одно радовало: я уже определилась хотя бы с тем, что останусь в школе на все семь лет обучения, а не на пять, как планировала изначально. Связи мне как таковые среди ровесников были не особо-то и нужны, ведь я планировала сразу после школы начать путешествовать, гонясь за обожаемыми мной знаниями и постигая новые вершины. Хотелось получить несколько колец Мастера, хотелось потом обосноваться в одном из гильдийских городков, хотелось… да вообще-то много чего хотелось, а тут школа, всего лишь первый курс и неразумные дети, обучающиеся рядом со мной.

Одно меня радовало: я возвращалась к друзьям, по которым умудрилась соскучиться, пускай меня и не было всего ничего. Мы успели даже обменяться парочкой писем с Алисой и Джеймсом, в письме последнего же я обнаружила кучу приписок от Ремуса и Сириуса. Как я поняла, Люпину было немного неловко мне писать после того, как он узнал из какого Рода я происхожу, Блэк же не стал отправлять отдельное письмо чисто из-за того, чтобы Ремус не чувствовал себя каким-то не таким. Одно письмо я получила и от мистера Принца. Северус в красках описывал ситуацию на факультете, где змейки достаточно ядовито плевались в ответ на новость об отмене «ритуальных каникул». Самайн был одним из самых важных ритуалов Колеса Года, который сильно влиял на развитие маленького — да и взрослого тоже, честно говоря — мага, а теперь его пришлось бы пропускать. Короче, как я и думала, радости это известие не вызвало.

Пока я была дома, мне выпало удовольствие увидеть боковую ветвь семейства Блэк. Белла приехала к нам на чай в сопровождении своей младшей сестры — Нарциссы. Ей видимо нужно было обговорить с моей матерью кое-какие детали, но через непробиваемую маску приличия всё же было заметно, что девушке интересно поглядеть и на меня. Чем я обязана такому интересу? Понятия не имею. По крайней мере, я надеялась, что мисс Блэк знает не больше, чем остальные маги, не считая Реддла и моих родителей.

Мои мысли подтвердились: Нана отвела меня в сторону и коротко намекнула, что я вольна распоряжаться сведениями о своей «особенности» так, как хочу, но крайне настойчиво рекомендовала сначала убедиться, что человек, которому я хочу открыть столь важный для меня секрет, не предаст меня в самый неподходящий момент.

— Если что, бери Обет, — в конце концов посоветовала Нана, а после этой фразы вновь нацепила на лицо слегка насмешливую улыбку и отошла к гостям.

Белла мне понравилась. В ней была лишь капля описанного в каноне безумия, и эта самая капля довольно выгодно выделяла её из общества обычных девушек. Белла была яркой, быстрой, смешливой, хитрой и, бесспорно, очень красивой девушкой. Именно такой я, наверное, и представляла себе ведьму: с копной вечно вьющихся иссиня-чёрных волос, с бледной кожей и огромными ореховыми глазами.

Нарцисса же брала совершенно другим. На фоне яркой, быстрой сестры она смотрелась нежным цветком, прекрасным, но таким же опасным, как и все представители её рода. Её светлые — почти что белые — волосы сильно бросались в глаза, а серо-синие глаза в обрамлении тёмных ресниц смотрели, казалось бы, в глубину вашей души. Ей было уже 16, помолвка с Малфоями была заключена год назад, и если мои сведения были правдивы, то Люциус и Нарцисса были как раз тем исключением из правил в мире магии, что находилось крайне редко. Они действительно любили друг друга, причём сильно.

Не сказать, что я завидовала, но какое-то чувство, отдалённо напоминающее зависть, всё же присутствовало. Скорее это была обыкновенная ломка по хоть какой-то любви, по ощущению собственной значимости в глазах одного-единственного человека. Дышать без подобного было реально, но достаточно тяжко.

Я перекинулась с каждой из девушек парой слов, успела посоветовать определённый сорт пионов, которые почему-то безумно нравились как Нане, так и Белле, а также попила с ними чаю. Впрочем, я больше слушала, чем говорила, пытаясь сложить об этих двоих своё собственное мнение.

Когда обе Блэк ушли камином, я ещё какое-то время смотрела на то место, где не так давно стояла Белла и думала. Определённо, мы подружимся. И с Беллой, и с Нарциссой. Они нужны мне.

***

В Хогвартс я прибыла вместе с ещё десятком детей, которые решили приехать в школу чуть раньше, чем обычно. В конце концов, какой смысл оставаться дома, если тебе ещё могут влепить отработки за прогулы? Почему-то я была чётко уверена, что за всем этим стоит Дамблдор. Так же чётко, как и в том, что он будет всячески притеснять тех, кто будет хотя бы пытаться сопротивляться.

Друзья встретили меня достаточно радушно. Меня обнимали, вертели, расспрашивали. Я с удовольствием отвечала на заданные вопросы, делилась новостями и кормила их домашними сладостями, коих Нана мне насовала с собой в избытке. Наверное, именно благодаря этим сладостям в первый же вечер моего возвращения мы устроились после ужина у одного из каминов, попивая чай из сервиза, привезённого Алисой, и делясь новостями.

Оказалось, старосты за время нашего отсутствия успели раздать листы со списком факультативов.

— На первом курсе их могут посещать только те, у кого все предметы идут на «Превосходно», — с удовольствием рассказывала Марлин, которая к этим ученикам и относилась. — А вот со второго курса они открыты для всех, кто сможет сдать маленькое вступительное испытание вроде теста или чего-то такого.

— А на первом курсе испытаний нет? — заинтересованно спросил Поттер.

— Нет, — усмехнулась Розье. — Можно считать, что это нас так к учёбе подстёгивают. Мол, если хочешь получить больше знаний с наименьшими затратами, то покажи сначала отличный результат по базовой программе.

— Бред какой-то, — пробормотал Сириус, морщась.

— А вот и не бред, — я задумчиво покачала головой и посмотрела на огонь. — Сейчас мало кто из первокурсников — да и второкурсников тоже — понимают важность образования. А такое вполне может подстегнуть некоторых.

— Возможно, — уклончиво ответил Блэк, рассматривая свои руки.

— Возможно, — механически повторила я; тряхнув головой и прогоняя остатки какой-то странной сонливости, я подняла глаза на Алису. — У вас остались эти списки? Можно взглянуть?

Список факультативов радовал. Дуэлинг, пока что наверняка только азы, но всё-таки, Трансфигурация, Чары, Зелья, фехтование, Домашние чары и Гербология. И это лишь те, на которые можно было попасть с первого курса. Я была уверена, что дальше список расширялся.

Нахмурившись, я прикидывала, на какие факультативы я успевала. В принципе, если поднажать, то можно попасть и на все. Глубоко вздохнув, я отложила от себя список и прикрыла глаза. Да уж, этот год будет, наверное, самым сложным. По крайней мере, я надеялась, что со временем втянусь и учёба будет отбирать у меня намного меньше сил, чем сейчас.

Маги живут долго, а сильные маги живут ещё дольше. Я планировала протянуть в этом мире лет эдак триста как минимум. Учитывая то, что у меня были неплохие магические задатки, да плюс я их ещё и усиленно развивала, то моя «хотелка» вполне себе могла стать реальностью. Блаженно улыбаясь, я кивнула чему-то, видимо соглашаясь если не с правилами игры в этом мире, так хотя бы с самой собой. Мы просто поднажмём, ведь отдохнуть я ещё успею. В том же гробу, например.

***

Я с удивлением рассматривала письмо, которое держала в руках, уже несколько минут и довольно улыбалась. Не думала я, что всё произойдёт так гладко и быстро, ох не думала.

Сломав печать рода Блэк, держащую бумагу скрепленной, я с интересом вчитывалась в строчки, написанные прямым и убористым почерком.

15 декабря, 1971 год.

Блэк-кастл.

Дорогая Лили!

Вообще-то странно то, что я пишу тебе. Как, собственно, и это обращение «дорогая». Если честно, ненавижу писать письма. Они просто не выходят у меня нормальными, вечно я захожу за установленные не пойми кем «рамки приличия». Короче говоря, прошу покорно меня извинить, если вдруг обижу.

Вот уж не знаю, чем ты сумела так очаровать мою сестру, которая уже несколько писем кряду твердит только о тебе и своём женихе (раньше, чтоб ты понимала, половину письма мне приходилось выслушивать о том, какой Л. М. прекрасный человек и как она его любит, так что прими мою благодарность: лучше слушать о тёмной гриффиндорке, чем об этом слизняке, которого моя сумасбродная сестрица имеет счастье не просто любить, а обожать. Больная.

Вот чёрт, говорила же, не выходит у меня писать письма, вечно они выходят какими-то не такими. О чём я хотела тебе сказать? Точно!

Как тебе известно (тебе, всему Хогвартсу, да ещё и половину магической Англии в придачу), я скоро меняю свою лояльность, переходя из Рода Блэк в Род Лестрейндж, так сказать. Басти замечательный, не сказать, что я безумно люблю его, но чувствую, что вполне смогу полюбить. И я действительно благодарна тебе за то, что путём не слишком сложных манипуляций ты заставила мою maman провести расчёты. Вот так ты и спасла две семьи и целых четыре судьбы от неизбежности.

Впрочем, я опять отошла от темы. Поскольку Нарцисса теперь считает тебя своей подругой, уже чуть ли не лучшей, то я искренне признаюсь: мне интересно. Интересно поболтать с тобой чуть больше, чем разрешают эти самые «приличия», интересно посмотреть на тебя и интересно понять, что наша бледная моль — пардон, пардон, наша снежная королева — нашла в тебе.

Приглашать тебя на свадьбу я не считаю нужным. Если ты не глупа, то понимаешь, что уже приглашена (а я уверена, что maman сама отправит тебе приглашение, но, быть может, я смогу выцапать у неё эту «привилегию»). Но я определённо хочу увидеть тебя до Рождества. Как насчёт написать мне, как только ты приедешь домой из Хогвартса? (И, нет, это не намёк на то, что раньше мне писать не нужно. Если ты сумеешь найти интересную тему для разговора, то я с удовольствием отвечу на твоё письмо, а также ровно с тем же удовольствием продолжу нашу переписку).

Так вот, буду ждать твоего письма. Обговорим день, погуляем и поболтаем. Только не дома, умоляю тебя, на меня так давят встречи в этих старых манорах, брр. Короче говоря, жду ответа.

Беллатриса Блэк.

Что же, неплохо, очень даже неплохо. Я хихикнула и покачала головой. В людях я ошибалась крайне редко, так что теперь была рада — действительно рада — что не ошиблась и на этот раз. Белла была интересной, её хотелось узнать поближе, с ней хотелось пообщаться. И я была рада, что в этом наши желания в общем-то сходятся.

С Нарциссой я действительно сошлась довольно быстро. Сначала мы просто болтали в библиотеке, потом как-то незаметно начали учить уроки вместе, порой проводили вдвоём перемены. Моих друзей она особенно не привечала, однако выразила надежду на то, что я «хорошо повлияю на её кузена». Я и сама на это надеялась.

В какой-то момент я поняла, что мы дружим. А через пару недель я решилась взять с неё Непреложный Обет, формулировку которого составляла дня четыре точно, и рассказала о своём перерождении. Нарцисса выслушала с интересом, коротко улыбнулась и обняла меня.

— Мне плевать, сорок тебе лет или одиннадцать, — просто сказала девушка, отстраняясь. — Ты замечательный человек, Лилия, и я рада, что мы можем дружить. Надеюсь, так будет всегда.

Я надеялась на то же самое.

Поначалу наша дружба вызывала определённые толки, но они достаточно быстро прекратились, стоило мисс Блэк пару раз зыркнуть на особенно рьяно болтающие о нас группки. Все как-то слишком быстро вспомнили о том, что она как бы Блэк, а я как бы Каркарова, так что если нас всё ещё и обсуждали, то делали это как можно тише и как можно незаметнее. Жить хотелось всем.

Учёба шла размеренно, я так же училась на «Превосходно», старательно принося баллы своему факультету. Что странно, Поттер постоянно крутился рядом. Я серьёзно. Мы ходили на одни и те же факультативы, нас обоих хвалили учителя, мы шли практически вровень.

В каноне этот человек вызывал у меня далеко не приятные эмоции. Меня бесило его разгильдяйство, бесила избалованность, но здесь… здесь меня по крайней мере привлекало то, что он не пытался как-то выставлять себя напоказ, что ли, не старался выделиться за счёт других. Он просто учился, и вскоре я начала проводить с этим человеком чуть больше своего времени, которого и так всегда катастрофически не хватало.

Приближалось Рождество.

Комментарий к Глава 18

а вот и прода)

ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 19 ==========

Я — ребенок с усталым лицом старухи,

И куда мне приткнуться, мой визави?

Я дам фору самой последней шлюхе

В умении круто продешевить.

— Ну хватит, Лилс, на такое ведь не обижаются!

Тишина была ответом. Меня корёжило, я бесилась, но не собиралась сдавать позиции. Пусть хоть подавится своими благими намерениями.

— Это было сделано тебе во благо, — словно вторя моим мыслям, послышался голос из-за двери.

Я фыркнула и сделала ещё один пасс рукой, бормоча под нос фамильное заклинание, вызубренное несколько дней назад и доведённое до автоматизма только вчера. Дверь на секунду покрылась тончайшими трещинками, засветилась и стала плотнее на магическом уровне. Теперь простой «Алахоморой» её не отопрёшь.

— Да не веди ты себя, как ребёнок!

— Я не виновата, что кто-то заигрался с чужими судьбами, — рявкнула я, оседая на пол и фыркая.

Голос за дверью замолчал. Послышалось неясное бормотание, защита на моей комнате начала трещать по швам, но выдержала. Реддл за дверью сдавленно выругался, вызвав мою усмешку.

Мысли в голове метались, больно ударяясь о черепную коробку. Хотелось плакать, но слёз просто не было.

Нет, а чего я ожидала? Понимания? Любви? Он просто не может по-другому. Нет, ему нужно играть, передвигать шахматные фигуры, чувствовать себя властелином. Один раз щёлкнешь его по носу, и он запомнит урок на всю жизнь. Но сначала до носа следовало достать.

— Зачем тебе эти магглы? — наконец, сдался он.

Я выдохнула сквозь сжатые зубы. Вскочила и распахнула дверь, оказываясь нос к носу с одним из самых опасных магов современности.

— Ты идиот, Реддл? Они были моими родителями. И я действительно сильно любила их.

— Не твоими, — немного смутившись сказал мужчина. — А Лили.

— Я и есть Лили, жалкий ты ублюдок, — взвизгнула я, совершенно интуитивно выбрасывая вперёд руки.

Жаркая волна стихийной магии ударила мужчину в солнечное сплетение и отбросила в сторону, впечатывая в стену. Том прорычал что-то сквозь зубы и кинулся вперёд, но ещё одна волна не дала ему сдвинуться с места.

— ОНИ БЫЛИ МОИМИ РОДИТЕЛЯМИ, УРОД, — кричала я, уголком сознания понимая, что творю нечто страшное. — А ты всего лишь решил поиграть! Моральный инвалид! ЧТОБ ТЫ СДОХ.

— ДА Я ВСЕГО ЛИШЬ ХОТЕЛ ПОМОЧЬ, — рявкнул мужчина.

Его голос словно привёл меня в себя. Воздух перестал искрить от напряжения, а мужчину наконец отпустило. Мои руки безвольно упали, да так и остались безвольно висеть.

Я почувствовала на щеках слёзы. Как давно я не плакала?

— Больно мне не от того, что им теперь на меня плевать, — горько прошептала я, прекрасно понимая, что Реддл ловит каждое моё слово, различая мельчайшие смены интонации, — а от твоего предательства, Томас. Я ведь доверилась тебе.

— И зря, — выплюнул он, стирая тыльной стороной ладони капли крови, скопившиеся в уголке его губы. — Никому нельзя доверять, Лили, ты же…

— А я доверилась, — лёгкая усмешка тронула мои губы. — Ты жалок, Том.

Секундная тишина. Взгляд из-под загнутых густых ресниц. Резкий вдох.

— Я знаю.

***

Я сидела перед жарко натопленным камином и пила чай. Сидела на полу, поджав под себя ноги и не обращая внимания на бормотание домовушки вроде «вам будет удобней в кресле, мисс» и «может, стоит позвать миссис Каркарову?». В конце концов, меня это настолько утомило, что я просто попросила меня не трогать. Хотя бы сегодня. Хотя бы сейчас. Как ни странно, она просто оставила меня одну. Наедине со своими проблемами. Наедине с самой собой.

Итак, мистер Реддл — при воспоминании о нём мои губы скривились в усмешке, которая смотрелась больше жалко, чем насмешливо — провёл некий ритуал отторжения, который заставил магглов полностью отказаться от меня, как от дочери, а меня попросту забыть об их существовании. Но что-то пошло не так, я помнила, причём очень даже хорошо, а вот они уже отказались. Впрочем, магия эмоции таки подавила, но лучше от этого не становилось. Том просто не рассчитывал, что магия во мне настолько сильна.

Ну вот. А я ведь себя винила. Мол, стерва, мразь, родителей бросила. А виноват тот, на кого я и подумать не могла. Впрочем, как и всегда, предаёт тебя лишь тот, от которого ты ожидаешь этого меньше всего. Закон, передающийся из поколения в поколения, из века в век.

Нет, я изначально не питала иллюзий относительно Тома. Не думала и о том, что я интересна ему, как человек, как личность. Но всё-таки не ожидала, что он будет играть так грязно. Просто для того, чтобы заполучить меня.

Родителей я уже простила, и тех, и других. Эвансы были не виноваты, а у Каркаровых понятие счастья достаточно извращено. Возможно, это самое «счастье» мне пытался устроить Игорь, а Нана об этом даже не догадывалась. В таком случае, лучше сначала поговорить с мужчиной, и только потом решать, говорить ли мне о сложившейся ситуации матери. В конце концов, она действительно сильно любила меня, и я порой боялась, что её материнские чувства слишком сильны. Настолько, что женщина могла пойти на что угодно ради родного — пусть даже и по магии — дитя. И я солгу, если скажу, что меня это не пугало.

Если в общих чертах, Реддл провёл ритуал, чтобы привязать меня к моей новой семье и отсечь возможность возвращения к старой. Вот уж не знаю, чего он так боялся, ведь планов побега я никогда не строила, да и поведение моё никак нельзя было назвать неуважительным или, например, вызывающим. Да Мерлин, я не давала даже повода думать, что сбегу!

С горечью размышляя над тем, что происходило, я ощущала себя полной идиоткой. А ведь могла бы и не догадаться, могла бы и не связать письмо Эвансов и резкое появление в моей жизни Тома в больших количествах. В шестнадцать мы были бы уже помолвлены, в семнадцать я стала бы миссис Гонт, ведь Реддл уже начал биться над введением себя любимого в угасающий Род. И была бы счастлива, наверное. Возможно даже бы любила. Но…

Но эта история не терпит сослагательного наклонения. Да, мне было бы хорошо с этим человеком, но это была бы лишь иллюзия счастья. На самом деле, я жила бы в постоянной лжи, просто в огромной паутине из неё.

Покачав головой, я поёжилась от неожиданного сквозняка, прошедшего по полу. Да, пожалуй, стоит всё же перебраться в кровать, если я не хочу заболеть. И, пожалуй, перестать думать в сослагательном наклонении, пока я всё-таки не сошла с ума.

Конечно, было дико жалко и обидно, что всё так вышло. Мысленно, в глубине души, я уже давно простила Тома, хотя бы потому, что понимала его намерения и отчасти разделяла их, ведь, будь я на его месте, поступила б точно так же, если не более жёстко. Короче говоря, сил злиться на этого человека у меня просто не было.

Силы вообще пропали. Причём я была истощена не столько магически, сколько морально.

Предательство. Такое неожиданное, буквально нож в спину. Обидно становилось просто до слёз, я ощущала себя именно обманутым ребёнком, словно мной попользовались. Умом-то понимала, что у Реддла тоже извращённое понятие счастья, но… смириться с подобным я не могла.

Потянувшись, я всё же встала с пола и перебралась в постель.

Как говорила героиня небезызвестного романа, я обо всём подумаю завтра. А сейчас нужно просто поспать.

— Дорогая, если бы я знала…

— Всё в порядке, — я неуверенно улыбнулась и обняла всхлипывающую женщину. — Давай ты просто пообещаешь мне, что я сама выберу того, за кого мне выходить?

Нана судорожно кивнула и подняла на меня заплаканные глаза.

— Клянусь…

Белое свечение только подтвердило её слова, так что я лишь удовлетворённо кивнула.

Итак, обряд вспять уже не повернуть, что хорошо и плохо одновременно. Плохо то, что я, мать его, потеряла собственных родителей и хорошего друга, а хорошо то, что магия уже залечила практически все раны, по крайней мере душевные, так что перенести подобное мне было не так уж и тяжело.

Да, гадко. Да, ужасно. Но это жизнь. И она диктует свои правила. Но стоит ли по ним играть? Стоит ли играть вообще?..

Приходилось мириться с многим. Например, с моим положением в обществе, с желаниями других людей, с ощущением вечной усталости из-за большой нагрузки. Умом я понимала, что Том мог размазать меня по стенке, мне на руку сработал эффект неожиданности и какая-то доля вины, которую испытывал мужчина за свой поступок, который всё же отчаянно не хотел признавать проступком. Но ведь я уже многого добилась, считай не дала прорваться на свою территорию взрослому магу, плюс смогла дать ему отпор, пусть и слабый, но отпор.

Извинения он всё же принёс, вместе с огромным букетом белых роз и каким-то шоколадом. Подобное заставило меня только фыркнуть и покачать головой.

— Твои завуалированные намёки на слова «прости меня, идиота», конечно, трогают… но я ненавижу белые розы, Том. У меня на них аллергия.

Нана, которая присутствовала теперь при каждой нашей встрече, усмехнулась и наклонилась над своей вышивкой, пряча улыбку. Реддл просто скрипел зубами. Ну уж нет, мой хороший. Я не буду играть ни по чьим правилам, кроме своих собственных.

Рождество всё приближалось, а времени было всё меньше. В конце концов Нана просто выдернула меня из семейной библиотеки под угрозой полного запрета на книги вплоть до моего возвращения в школу.

— Я, конечно, поддерживаю твоё желание учиться, моя хорошая, — заверила меня женщина, — но всё-таки не стоит слишком напрягаться. Ты и так остаёшься лучшей на курсе, ты уже знаешь на «Удовлетворительно» программу следующего курса и даже сверх него… так может, пора отдохнуть?

Пришлось согласиться.

Косая аллея встречала нашу семью праздничной сутолокой и многоголосой толпой. Всюду витало ощущение праздника. Я вертела головой, крепко держась за руки обоих родителей, идя между ними, и со скрытым ужасом понимала, что прошёл уже год моей жизни в этом мире. Подобное было ужасно трудно принять, осознание этого факта ударило по мне, словно какое-то Откровение. Но так оно и было. И, стоит заметить, что времени я зря не теряла. Училась, знакомилась с интересными людьми, да и просто веселилась.

Я покупала подарки родным и друзьям, сквозной кошель, связанный с моим личным детским счётом в Гринготтсе, всегда был при мне, но старалась не отходить далеко от Наны и Игоря. Всё-таки потеряться в такой толпе мне не улыбалось.

На Рождество принято было дарить что-то не особенно дорогое, но милое и приятное. Таким образом я походила по сувенирным лавкам, зашла в лавку, ассортимент которой можно было грубо обозвать магическими канцелярскими принадлежностями, а потом посетила и кондитерскую,собирая своим друзьям примерно одинаковые подарочные наборы. Один бумажный пакетик из плотного материала, который я дома планировала расписать вручную, содержал в себе набор сладостей, который я так же составляла в зависимости от предпочтений получателя, зачарованный блокнотик и милую безделушку — снежный шар. Только два раза я выбилась из общего распорядка: в лавке с цветочными семенами я совершенно случайно увидела хрустальные нарциссы. Стоила такая прелесть не так уж и много, а аналогия проводилась слишком чётко. Они выглядели так же, как и моя подруга: обыкновенно-необыкновенными, завораживающими, привлекающими к себе внимание. Короче говоря, я не смогла устоять.

Кстати говоря, Каркаровы мою дружбу с Блэками поощряли, так что, естественно, были не против чуть больших трат на подарок для подруги. Наверное, для действительно хорошей подруги, учитывая то, что я даже рассказала ей правду о себе.

Ах, да, второй раз настиг меня, когда я проходила мимо магазина игрушек. Проходить-то я проходила, но у витрины резко затормозила. Из-за стекла на меня смотрел огромный, в половину меня ростом, плюшевый олень. Олень был в круглых очках, в вязанном свитере с узором из ёлочек и выглядел совершенно счастливым. Меня накрыло таким смехом, что Нана несколько минут не могла понять, что, собственно, происходит. Кое-как успокоившись, я попросила зайти за игрушкой. Абсолютно обычной, не магической мягкой игрушкой. Мама для приличия немного поломалась, но в итоге согласилась и на эту покупку. А я уже знала, кому отправлю её, как только придёт время рассылать подарки.

Когда я вернулась домой, меня ждало очередное письмо от Беллы. Так что, счастливо улыбнувшись и отправив домовушку с вещами в мою спальню, я кинулась читать.

Как уже понятно, наверное, предложение будущей миссис Лестрейндж о начале переписки было принято, так что в тот же вечер ей улетело ответное письмо. Переписка вдруг показалась мне действительно интересной. Доставляло удовольствие и то, что я чувствовала: девушке она нравится так же, как и мне, если не больше.

Белла была одной из тех девушек, которых обычно называют в любом обществе «оригиналками». У неё не было подруг, только друзья, одним из которых и был Рудольфус Лестрейндж, за которого её изначально хотели отдать. Она не сходилась с девушками, не чтила старших, если не находила их действительно сильными личностями, предпочитала вышиванию боевую магию и была готова на всё ради собственного Рода. Такая стала бы отличной матерью своего Рода ровно так же, как стала бы отличной союзницей и подругой, появись у неё такая возможность. Но мисс Блэк боялись, боялись ввиду фамилии и личных качеств, так что зачастую она была либо одинока, окружённая многочисленными книгами и рукописями, либо в компании своих лучших друзей: Магнуса Нотта и Рудольфуса Лестрейнджа.

Мы были чем-то похожи, и мне потребовалось много времени, чтобы понять, чем же именно. Эту незримую связь я уловила только тогда, когда мы встретились в чайной на Косой аллее. Смотря в её глаза, слушая этот низкий гортанный голос я понимала, почему меня так неотвратимо тянуло к этому человеку. Мы обе были до безумия целеустремлёнными, костьми ложились, но добивались своих целей. Мы обе ставили своё благополучие превыше всего, но ради семьи готовы были порой забыть и себя.

— Ты удивительная, — в сердцах сказала я, наблюдая за тем, как она громко хохочет над моим ироничным замечанием относительно одной нашей общей знакомой.

— А я теперь поняла, что притянуло к тебе нашу Снежную королеву, — отсмеявшись, серьёзно заявила Белла и усмехнулась. — Откровенность, Лили, откровенность. Она в наше время слишком уж редка.

И с этим я была согласна.

Белла была как раз тем человеком, с которым хотелось быть откровенной. Она была осторожна, умна, благородна, порой даже немного заносчива, но оставалась в то же время чуткой и понимающей. С ней хотелось смеяться, с ней хотелось плакать, хотелось говорить и даже молчание не было в тягость. Таких людей мы встречаем в нашей жизни очень редко, но, если встретим, то уж лучше держаться за них покрепче.

С Беллой хотелось дышать.

***

Рождество наступило так же неожиданно, как и все значимые события в нашей жизни. Каркаровы отказались от всех приглашений, решив провести этот праздник дома. В любом случае, он обещал быть замечательным. Я высчитала по лунному календарю, что следующее Рождество будет проходить на только начинающую возрастать луну, так что уже начинала выпрашивать у родителей разрешение пригласить Ремуса и его родителей к нам. Отец был не против, мать пока колебалась.

К нам всё же пришёл Реддл. Он заглянул буквально на несколько минут, поздравить своего друга и нас с мамой с праздником. В нашем доме ему теперь, мягко говоря, были не особенно рады, слишком ещё свежи были воспоминания. Том сухо кивнул мне, но в глазах у этой невозможности горели знакомые мне искры.

— Подарок хотя бы примешь? — поинтересовался он, улыбаясь.

— Завтра, со всеми остальными, — подумав, кивнула я и усмехнулась. — Обещаю, мой тебе понравится, Том.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул мужчина.

Встреча с ним не произвела на меня практически никакого впечатления, впрочем, определённое удовольствие она мне всё же доставила. Я искренне надеялась, что в итоге он откажется от достаточно однозначных планов на меня и успокоится, а мы снова сможем стать если и не друзьями, то хотя бы неплохими знакомыми. Порой меня посещали странные мысли: умел ли Том вообще дружить?

Праздник прошёл по-семейному тихо. Руки постоянно чесались поздравить Эвансов, но я уже успела почитать информацию о просто «шикарном» ритуале, что провёл мой «друг». Если я не хочу родителям этого тела быстрой, но мучительной смерти, то их лучше не трогать. Хотя бы ещё год. Через пару лет действие ритуала без повторного вмешательства ослабнет, так что я даже смогу попробовать снять то, что наворотил Реддл, и попытаться вернуться хотя бы частично в старую семью. Петунья обо мне забыла так же легко, как и Эвансы, что было достаточно болезненным. Нана, расстроенная и немного бледная, предложила передать моей сестре поздравления хотя бы через своих знакомых. Я, подумав, согласилась. Попытка не пытка, так ведь?

Как я уже сказала раньше, праздник прошёл по-домашнему уютно. Мы пели рождественские гимны, обсуждали какие-то новости, слушали музыку, перебирая старые советские пластинки, я поддавалась ностальгии и рассказывала о том, как я отмечала Новый год на родине, вспоминались забавные истории. Родители, подумав, пообещали, что обязательно будут отмечать и Новый год, хотя бы походом в театр или оперу вкупе с праздничным ужином. Если честно, я была благодарна.

Но больше всего мне запомнилась отнюдь не домашняя атмосфера, не вкусный ужин и даже не старые пластинки. В память врезалось то, что произошло на следующее утро, когда сонная я, едва продрав глаза, поползла рассматривать подарки, сложенные в неплохую такую кучку невдалеке от моей постели.

Руки сами собой нашли тёмно-зелёный пакет, который почему-то привлёк моё внимание одним из первых. Пошуршав обёртками от сладостей и рассмотрев книжку с рецептами магических блюд разных народов, я нашарила на дне пакета относительно небольшую, размером где-то с ладонь взрослого человека, белую коробку, перевязанную голубой лентой. Подняв крышку, я вчиталась в строчки, написанные размашистым, даже слишком хорошо знакомым почерком.

Увидел на Косой аллее и почему-то сразу вспомнил тебя. Постучи по ней два раза палочкой, и она примет свой нормальный размер. Счастливого Рождества, Лилс!

Дж. К. Поттер.

На дне коробки, выбиваясь из белой обёрточной бумаги, лежала огненно-рыжая игрушечная лисица.

Комментарий к Глава 19

А вот и прода.

Долгожданное объяснение поведения Лили, да и Эвансов тоже. Надеюсь, что смогла сохранить интригу до конца))

Вопрос к читателям. Мне действительно нравится то, как я всё описываю, нравится то, что происходит… но не думаете ли вы, что всё идёт слишком медленно? Потому что для меня такой темп развития работы комфортен, потому что я хочу сказать ещё очень многое, но комфортно ли вам?

С любовью, Эксриба <3

ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

п.с. не знаю, кому вы там молились, но головные боли утихли. люблю вас~

========== Глава 20 ==========

Я блуждал среди сотен огней,

Только с каждым погасшим огнем моя вера

Становилась слабей и слабей…

В школу я вернулась с потаённым ощущением грядущего песца. Вот серьёзно, у меня было такое ощущение, что всё закончится очень плохо. И я даже не могла точно обозначить, что именно.

Ну, знаете, такое бывает. Вроде бы всё в порядке, ничего не грозит, ничего не происходит, а в душе ты точно знаешь: скоро произойдёт что-то страшное. Короче говоря, напряжно мне было, напряжно.

Учёба после Рождества полетела, как мне казалось, с удвоенной скоростью. А если учесть то, что даже в свободное время я постоянно посещала факультативы или же занималась самообразованием… короче говоря, времени практически не оставалось.

Стоит признать, что по приезде я посмотрела на своих друзей немного по-другому. Мне почему-то пришло в голову, что именно эти люди и будут со мной если и не на протяжении всей жизни, то на большом её отрезке точно. Вот уж не знаю, отчего я зачастую пренебрегала их заботой, стараясь сбежать к своим учебникам и конспектам. С девочками можно было обсудить общих знакомых, моду, актёров, но также можно были поговорить и о чём-то серьёзном, начиная от Родовых Кодексов и заканчивая уроками. С мальчишками можно было беситься, смеяться до колик в животе или проворачивать очередную шалость, но с тем же успехом они готовы были помочь в трудную минуту, вытащить из библиотеки на ужин или принести что-нибудь прямо туда.

И мне действительно была непонятна моя прошлая позиция. Боялась потерять друзей, а потому не спешила заводить их? Но ведь, кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Если быть краткой: я просто себя отпустила, попросту забивая на проведённые мною же линии и обозначенные мною же границы. И, знаете, дышать стало как-то легче.

***

— Запомните: трансфигурированное вами существо никогда не будет живым. Это своего рода модель; она трёхмерная, качественно похожая на оригинал, но…

В этот день урок Трансфигурации казался мне просто бесконечным. Я чуть ли не лежала на парте, пока прытко пишущее перо записывало лекцию. Конечно, я активно делала вид, что и сама что-то пишу — на моём листе даже появлялись каракули, которые отдалённо, но относились к теме урока — но мысли мои были далеко.

Сегодня некоторые ученики, которых в своём роде можно было бы назвать «избранными», после ужина отправлялись домой. И, нет, всему виной была не поблажка руководства школы, не желание родителей и даже не апокалипсис. Просто на следующий день, в двенадцать по полудни, Белла Блэк выходила замуж за Рабастана Лестрейнджа.

Это событие можно было назвать поистине важным, учитывая то, каким уважением пользовались оба этих рода. Наверное, именно поэтому руководство школы отпускало домой тех, кто значился в списках приглашённых. Естественно, чаще всего это были старшекурсники, однако для нескольких людей всё же было сделано исключение…

— Расскажи о своей кузине, — шёпотом попросил Джеймс сидящего рядом Сириуса.

Я глубоко вздохнула, приготовившись оспаривать слова Блэка о сумасшествии родственницы. Но меня удивили.

Младший Блэк неуверенно пожал плечами и, стрельнув внимательным взглядом в сторону профессора, ближе наклонился к другу.

— Она странная, очень. Иногда сама с собой говорит, может резко засмеяться чему-то, подружек я у неё вообще никогда не видел. У меня иногда такое ощущение, что она ненавидит всех, кроме себя, Нотта и Лестрейнджей. Хотя и их иногда тоже… Maman её обожает, как и все родственники. Она сильная ведьма, знает много всего интересного, но я её немного побаиваюсь…

— Странная, короче, — подвёл итог Джеймс и вздохнул. — Всё ещё не понимаю, зачем я там. Ну ты-то понятно, родственники всё же, а вот я…

— Идиот, — хихикнула я, привлекая внимание друзей. — Твоя мать в девичестве Блэк, поэтому и тебя туда тащат.

Поттер покраснел и, видимо, хотел сказать мне что-то очень нелестное, но его перебил Сириус.

— А ведь ты тоже есть в списке приглашённых, — вдруг зашептал он, удивлённо распахивая глаза. — Я вспомнил, Белла говорила об этом моей матери…

Джеймс подавился своими обвинениями и растерянно взглянул на меня своими огромными шоколадными глазами, скрытыми за толстыми стёклами очков. Почему-то дико захотелось улыбаться.

— Есть, — согласно кивнула я и всё-таки улыбнулась, стараясь смотреть только на Сириуса и не отвлекаться.

— Но почему? Я не думал, что Каркаровы…

— Родители тут не при чём, — хмыкнула я, всё же берясь за перо; МакГонагалл уже пару раз глядела в нашу сторону, а проблем я не хотела. — Я просто обязана присутствовать на свадьбе своей подруги и сестры ещё одной моей подруги по совместительству.

Тишина за столом заставила меня тихо хихикнуть.

— Мисс Каркарова, у вас всё в порядке? — сухо спросила Минерва, хотя глаза её не выражали и толики той строгости, какая была в голосе.

На самом деле, я уже обожала эту женщину. Она действительно любила детей, но только тех, кто хотел учиться. Минерва была понимающей и справедливой, она замечательно справлялась со своими обязанностями декана, пусть и давала ученикам много больше свободы, чем её коллеги. Её позиция была ясна, как день: кто захочет учиться — тот и будет учиться, а заставлять она никого не будет. И, по-моему, это было правильно.

К тому же, у этого человека было просто замечательное чувство юмора. Порой она так тактично и ловко высмеивала ошибки своих учеников, что только взрослый человек мог различить в её грустном тоне насмешку, а в её порой утешающих словах — сарказм. Обожаю таких людей.

— В полном, мэм, — я наигранно удивлённо похлопала глазами и старательно принялась дописывать последнее предложение, чуть ли не пыхтя от усердия.

МакГонагалл едва заметно приподняла уголки губ и быстро прошагала к доске, отвернувшись. Подача теории продолжалась.

— Ты серьёзно говорила? — после урока Сириус вцепился меня чуть ли не клещами. — Ну, про дружбу.

— Абсолютно, — кивнула я, нахмурившись рассматривая свой конспект.

Сейчас должно было быть Зельеварение. Я была уверена, что Слизнорт сегодня будет опрашивать класс на знание теории. Он делал так практически каждый раз после данного конспекта. В себе я была уверена, но кое-какие моменты всё же хотелось бы уточнить.

— И вы с ней что… прямо дружите? — ещё раз переспросил Сириус.

Глухое раздражение клокотало уже где-то в районе горла, так что я глубоко вздохнула и, прикрыв глаза, досчитала до десяти. Не люблю, когда меня отвлекают, но бросаться на людей — тоже не вариант. Так что спокойно, женщина, вдох-выдох, вдох… А то репутация — это штука такая, которую заработать относительно просто, а вот поменять в положительную сторону…

— Да, Блэк, мы прямо дружим, — стараясь подавить в себе желание кусаться, я посмотрела на мальчика. — А что, разве нельзя?

— Ну почему, — неуверенно пробормотал он, пряча глаза. — Можно…

Я ещё раз глубоко вздохнула и остановилась. Всё это время мы шли по направлению к подземельям, так что сейчас нужно было лишь дождаться определённой лестницы — я хотела сократить путь до кабинета Зельеварения.

— Послушай, Сириус, — начала я, закрывая тетрадь с конспектом. — Твоя кузина — замечательная девушка. Она умная, интересная, сильная, у неё незаурядное чувство юмора, и мне она нравится. А её, судя по тому, что она сама предложила вести переписку и сама пригласила меня на свою свадьбу, чем-то интересую я. Не берусь сказать, что она обо мне думает, но я могу отзываться об этом человеке только в положительном ключе. Смекаешь?

— Ага, — немного растерянно протянул мальчик, но, взяв себя в руки, усмехнулся. — А ты бы понравилась моей матери.

— Сочту за комплимент, — я фыркнула, запихивая конспект в сумку. — Ты где Джеймса потерял?

Блэк огляделся и нахмурился, видимо, что-то вспоминая. Наконец, его лицо озарилось догадкой, и он, успокоившись, пожал плечами.

— Он забыл конспект по Чарам в комнате, а мы договорились на перемене между Зельями и Чарами кое-куда сходить.

— Кое-куда, это в больничное крыло? — скорее для проформы поинтересовалась я.

Нужная лестница уже подошла, так что я без колебаний направилась по ней. Сейчас мы выйдем немного в другом месте, нежели остальные. Там останется пройти по длинному коридору, перейти по ещё одной лестнице, но уже неподвижной, и — вуаля — мы оказались практически перед самым кабинетом Зельеварения.

Сириус же молча кивнул, оглядываясь. Я знала, что они уже начали связывать постоянные отлучки Ремуса с лунным календарём, но пока молчали. А ещё ревностно охраняли ещё не до конца раскрытую тайну от остальных, как и положено хорошим друзьям. К слову, страшно им не было вообще, хотя я была уверена: обоим уже не раз приходила в голову мысль, что Ремус может оказаться самым настоящим оборотнем. Такие выводы я сделала довольно быстро, причём осталась ими довольна. Впрочем, если бы за мальчишками следил кто-то так же целенаправленно, как я, то можно было заметить много косяков. Например, вечно оставляемые порой рассеянным Джеймсом книги про оборотней, или же нервный мандраж Сириуса перед каждым полнолунием. Мне было интересно, знал ли об их осведомлённости сам Люпин, но делать пока ничего не собиралась.

— Я с вами, — подумав, решила я. — Не думаю, что Рем будет против.

Блэк снова пожал плечами, мол делай, что хочешь.

— Лили!

Обернувшись, я увидела спешащую ко мне Нарциссу. Ума не приложу, как можно вообще одновременно бежать и оставаться элегантной, но у молодой Блэк это вполне себе получалось.

— А я тебя везде ищу, — ослепительно улыбнулась девушка; её взгляд наткнулся на слегка ошарашенного Сириуса. — Здравствуй, кузен. Как ты?

Мальчик пробурчал что-то нечленораздельное и поспешил ретироваться в сторону появившегося на горизонте Поттера, я же фыркнула. Ну почему, почему Блэк просто не может принять то, что меня привлекает семейство Блэков, если я и с ним тоже нахожусь в достаточно близких отношениях? Или он и здесь считает себя одним-единственным нормальным в этой семейке?

— Привет, Нарси, — я улыбнулась, стараясь больше не думать о странном поведении Сириуса. Как говорила когда-то, ещё в той жизни, моя лучшая подруга «все мы поехавшие, просто по-разному». — Зачем искала?

— Ну, во-первых, сказать спасибо за подарок, — усмехнулась девушка, вызывая такую же эмоцию и у меня; я знала, что она оценит, зна-ала. — А во-вторых, Белла просила передать, что ждёт тебя в нашем маноре пораньше. Мол, она одна «всё это не вынесет».

— Конечно, я прибуду по первому зову мисс Блэк, — патетично воскликнула я.

Пару секунд мы молча и серьёзно смотрели друг другу в глаза, а потом расхохотались. Слизеринцы начали нервно оглядываться в нашу сторону. В школе существовала какая-то негласная примета: если Блэки смеются, всех ждёт что-то страшное. В последнее время к этой частице местного фольклора начали приплетать и меня.

Лестно, конечно, но немного напряжно.

Нарцисса ещё раз хихикнула и достала из своей сумки маленькую чёрную розу на длинном стебле.

— Портключ, — подтвердила мою догадку блондинка. — Сработает завтра, в семь утра. Ты же знаешь мою сестру, она достаточно… эксцентрична, так что заявила нам, что завтракаете вы вдвоём, она плачется тебе в плечо и только тогда к ней пускают визажиста.

— Поняла, — я кивнула, принимая из рук девушки портключ и пряча улыбку.

Дружба с Беллой была как раз одной из тех вещей, за которые я неустанно благодарила эту жизнь.

— Удачи на уроке, — весело заявила девушка, на прощание обнимая меня и удаляясь в сторону слизеринской гостиной.

— Спасибо, — уже в пустоту пробормотала я и вздохнула, пряча в сумку полученную вещь и снова доставая злополучный конспект.

Впереди маячил устный зачёт.

***

После ужина нас, то есть людей, которые были в списках приглашённых, пригласили в кабинеты к своим деканам. С Гриффиндора на торжество попадали только мы трое: я, Джеймс и Сириус. Впрочем, не удивительно, учитывая то, что на факультете львов было наибольшее количество магглорождённых и полукровок во всём замке. Я ничего против этих ребят не имела, но вот Блэки имели, причём помимо мнения об этих людях ещё и довольно внушительное самомнение, которое активно подсказывало им: они лучше «этих» раз в пятьдесят.

— Встретимся на церемонии, — шёпотом объявила я Джеймсу, прощаясь с ним и обнимая мальчика. — Я всё равно прибуду в манор раньше, чем остальные гости.

— Расскажешь потом, как оно, — так же заговорщецки ответил мне наследник рода Поттер и усмехнулся. — Удачи.

— И тебе.

Сириус просто щёлкнул меня по носу и посоветовал «не умереть». МакГонагалл в это время что-то писала в пергаменте, низко наклоняясь над ним и скрывая улыбку.

— Мисс Каркарова первая, — известила нас Минерва, вставая из-за стола.

Понимая, что времени оставалось катастрофически мало, я усмехнулась и посмотрела на Джеймса.

— Кстати, спасибо за лису. Символично получилось.

— Какую лису? — недоумённо переспросил Блэк.

Входя в камин, я услышала задушенный смех Поттера и растерянные реплики Сириуса. Подобное заставляло почему-то улыбаться.

Шалость удалась.

Встретила меня Нана, когда я, вся в саже, вывалилась из камина отцовского кабинета. Она почистила меня лёгким движением палочки и кинулась обнимать. Честно говоря, я дико соскучилась по матери, несмотря на то, что уезжала не так уж и давно.

— А где папа? — поинтересовалась я, когда Нана отстранила меня от себя и мы поспешили в гостиную, где нас ждал чай, булочки и долгие разговоры.

— Отправился к Тому, — фыркнула женщина и покачала головой. — Они сейчас занимаются разработкой политической кампании, Реддл наконец решил поступить мудро и попробовать идти в открытую, мирным путём.

— Не думаю, что совсем уж в открытую, — пробормотала я, улыбаясь.

— И не совсем мирно, — весело согласилась женщина и усмехнулась. — Кстати говоря, мы довольно долго смеялись, когда узнали, что ты подарила ему на Рождество.

Я невинно улыбнулась и неловко пожала плечами, ловко переводя разговор на более приятную для меня тему.

После ссоры с мистером Реддлом, я долго думала над случившимся. Главный вопрос, маячивший передо мной, был, естественно, «зачем». Зачем ему я? Зачем ритуал? Зачем?

Ответ, как оказалось, лежал практически на поверхности.

Том был полукровкой. Талантливым, умным, но всего лишь полукровкой. Ему недоставало именно общественного влияния, ценности в глазах окружающих. Я же для всех была чистокровной, ведь никто из аристократии даже и подумать не мог, какая Санта-Барбара у нас тут в своё время творилась. Помолвкой со мной Реддл бы упрочнил своё положение, смог бы поправить кое-какие дела и так далее. К тому же, если быть непредвзятыми, я была сильной волшебницей, умной женщиной в теле ребёнка, причём в теле, которое через какое-то время обещало стать красивым, даже очень, ведь и в одиннадцатилетнем возрасте меня считали достаточно симпатичной.

Но тут возникали кое-какие проблемы. Все считали меня чистокровной до того времени, пока не захотели бы копать глубже. А я своих родителей любила, причём сильно. Так что Реддл провёл ритуал, чтобы убить одним ударом сразу двух зайцев: убрать лишний рычаг давления на меня — и, как следствие, в будущем на него — и крепче привязать меня к магическому миру. Но ритуал засбоил, ведь Том не рассчитывал, какой сильный магический потенциал я себе выторговала. Таким образом я сопротивлялась ментальному воздействию, как могла, но в итоге Магия всё же качнула чашу весов в пользу выбранных ею же родителей, так что мне оставалось лишь смириться.

Но щелчок по носу одному из самых опасных магов современности я всё же смогла устроить. Мне не давали покоя мысли, что таким образом он может рассчитывал привязать к себе крепче и моего отца, и, может быть, заиметь кое-какие связи у славян, что было крайне трудно сделать. Людей из-за границы там, мягко говоря, не любили.

Поэтому я решила закрепить произведённый эффект, прекрасно осознавая, что ничего мне за это не будет. Так что в качестве Рождественского подарка мистер Реддл получил ошейник и книгу о магических серпентологах Британии. Как меня ещё не убили, понятия не имею, но Том, видимо, то ли виноватым себя всё же почувствовал, то ли шутку понял. Но встречаться лицом к лицу со своей «змейкой» желанием я всё же не горела.

Поговорить с Наной особо не удалось. Женщина довольно скоро отправила меня в постель, заявив, что мне нужно будет рано вставать, да ещё и в манор к Блэкам идти.

— А я думала, у них только дом на площади Гриммо, — задумчиво протянула я, вызвав смех женщины.

— Ну естественно, нет, — улыбнулась мама, медленно подталкивая меня в сторону двери. — Просто Род слишком большой, так что все они живут в собственных домах, защищённых не хуже родового манора, а на торжества весь Род собирается в своём Родовом гнезде.

— Интересно, — протянула я, улыбаясь.

— Естественно, — хмыкнула Нана, всем своим видом показывая, что-то, что рассказывает она, неинтересным не может быть априори.

Моя спальня встретила меня уже жарко натопленным камином и разобранной постелью. Быстро помывшись и высушив заклинанием волосы, я забралась в кровать и выключила свет, расслабляясь.

Завтра встречусь с подругой, которая меня в обиду не даст, пускай прибить меня захочет хоть сам Тёмный Лорд. Подарок на свадьбу мы с родителями уже купили, одежда готова… Короче говоря, можно не переживать. За окном выл ветер, а снег крупными хлопьями ложился на сад поместья Карокаровых. Всё это вместе: и снег, и ветер, и мягкая постель, и огонь в камине, действовало не хуже снотворного, заставляя расслабляться.

В ту ночь спала я крепко, не мучимая никакими кошмарами.

Комментарий к Глава 20

решила вставить в главу кое-какие пояснения поведения Тома)

вот и прооода, ахпзазп. что-то я как-то расписалась)

жду ваших отзывов~

ссылка на группу в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 21 ==========

!!! АХТУНГ!!!

вот уж не знаю, почему мне приходится это объяснять…

Ма́нор (англ. manor) — феодальное поместье в средневековых Англии и Шотландии, основная хозяйственная единица экономики и форма организации частной юрисдикции в этих государствах.

Не надо исправлять мне на мэнор или менор. Я сама так раньше писала, каюсь, теперь стараюсь употреблять форму слова правильно.

Спасибо за понимание <3

А тому, кто твердит — человек человеку волк,

Неизвестна и доля жестокости этого мира.

На стресс мой организм всегда реагировал странно. Я не знала, как это работает, не знаю и сейчас. Но в моменты сильнейшего эмоционального напряжения, когда в пору было рыдать и посыпать голову пеплом, из меня лилась просто тонна шуток. Нет, не так. Я фонтанировала ими. С просто оглушительной дозой сарказма.

Знаете, если бы из моего сарказма можно было сделать транквилизатор, он вырубил бы слона. С первого раза.

К сожалению или к счастью, рядом со мной — а это в радиусе километра где-то — объекта для моих шпилек и подтруниваний не наблюдалось. То есть совсем никого подходящего не было, ну вот вообще. Зато была я.

А себя я люблю. Сильно очень.

Но что мешало мне шутить над собой? Говорят, здоровая критика всегда полезна. Ага, полезна, наверное. Только не тогда, когда критикуешь ты саму себя, у себя в голове, при этом задорно усмехаясь и пугая этой самой гримасой даже домовых эльфов. Даже старых.

Грустно мне было, короче. Тоже сильно. Очень.

Находилась я, как мне кажется, уже на грани сумасшествия. Звоночков этого самого сумасшествия было много. Например, я подскочила с кровати в шесть утра, потому что мне приснилось, что я забыла выключить утюг.

Утюг. В магическом мире. Утюг выключить забыла. Прекрасно.

Уснуть я, как уже, думаю, понятно стало, больше не смогла. Так что до семи часов — то есть до того момента, когда мне нужно было показаться на свет Божий и предстать пред очами… нет, не Девы Марии, а собственной матери — я успела одеться, причесаться, побродить по комнате и довести, как мне показалось, до сердечного приступа свою домовушку.

Даже не знаю, что её испугало больше. То, как я неожиданно заржала, вспомнив один из анекдотов Задорнова, или то, как я грустно-зловещим шёпотом бурчала себе под нос «Кащенко… Кащенко…», вспоминая когда-то услышанную в прошлой жизни песню.

И не спрашивайте, почему я это вообще услышала. И почему запомнила, тоже…

…Кащенко.

— Мисс Каркарова, семь утра, — осторожно предупредила меня Элис, тут же исчезая.

Ну наконец-то.

Да, я попросила домовушку напомнить мне о том, что время, собственно, истекает. Потому что мне в какой-то момент показалось, что я реально свихнусь, если сейчас начну хотя бы считать секунды.

Проходя мимо зеркала, я в который раз всё-таки остановилась перед ним, придирчиво себя оглядывая.

В общем, что меня убедила сделать мама. К самой Белле я собиралась ехать в платье, не особенно и праздничном, а самом обыкновенном платье. Оно было тёмно-зелёным, сделано было из очень плотной ткани, а кое-где, по всей длине полотна, из которого оно было сшито, на нём были разбросаны вышитые гладью стебли цветов. Смотрелось это миленько, но для торжества подходило слабовато. Блэки, между прочим, в приглашениях намекнули, что приходить лучше в чём-то лёгком, зимнюю мантию надо будет сдавать на входе, а всех нас, собственно, ждёт сюрприз.

Честно? Я просто надеялась, что всех нас там просто не прирежут к чёртовой бабушке для какого-нибудь особенно энергозатратного ритуала. Ну так, чисто ради счастья молодожёнов. Это был бы такой незапланированный коллективный подарок. Ну, или возмещение морального ущерба, тут как посмотреть.

Короче говоря, я старалась о таком не думать. Поэтому брала с собой тёмно-синее платье очень свободного кроя из просто изумительно мягкой ткани. Лиф и юбка были разделены тонким пояском, пришитым к ткани и завязывающемся спереди на милый бантик. Рукава три четверти, чем-то напоминающие мне маленькие, плосковатые и какие-то неправильные буфы, оставляли плечи открытыми. К тому же, платье держалось ещё и на лямках, а спереди было отделано маленькими пуговками. Короче говоря, это было действительно красиво.

Помимо платья мои коричневые, удобные и видавшие виды ещё в Хогвартсе башмаки сменялись милыми белыми балетками, а коричневая кожаная сумка в руках — букетом алых цветов, которые я должна была подарить своей подруге.

Символично получится.

Мысли о ритуале и сарказме не давали мне покоя.

Я ещё раз поглядела в зеркало, полюбовалась на саму себя всю такую красивую и глубоко вздохнула. Пора.

Мама обнаружилась в гостиной. Она сидела в кресле и склонялась над вышивкой, к которой пристрастилась в последнее время, а недалеко от неё, примерно на расстоянии вытянутой руки, сидела её личная домовушка — Марго — и приятным голосом зачитывала вслух главу из романа К. Маккалоу. На мгновение картинка показалась мне даже сюрреалистичной. И именно в это мгновение весь мой задор резко пропал.

Да, Нана была сильной личностью, умной и своенравной, но даже она в какой-то мере покорилась мужу и обществу. Я так не хотела.

Смотря на неё, я понимала: это предел мечтаний как минимум половины девушек моего возраста. Хороший дом, любящий и богатый муж, умная и красивая дочь, вкусная еда, слуги, дорогая одежда, возможность подыскивать себе совершенно бесполезные хобби… Мечта, конечно, но не моя.

Что такое возраст для мага? Это есть понятие совершенно условное. Сорок лет — считай, вторая молодость, особенно для мужчин. Женщины же здесь выходили замуж до двадцати одного года, либо так и считались старыми девами до конца своей жизни. Стало как-то резко не по себе.

Я хотела учиться, хотела путешествовать, хотела… да много чего хотела. И на первую родину съездить, и дело своё открыть, и Мастерство получить. Замуж, возможно, тоже, но сугубо по любви и намного позже. А мои планы едва не разрушились.

Наконец-то пришло понимание собственного состояния. В моей голове вдруг вспыхнула мысль о том, что Реддл не захочет остановиться на достигнутом. Он не бросит свою затею, сопротивление его только раззадоривает. И Мерлин его знает, что придёт в голову этому человеку. Человеку, который ради достижения цели может пожертвовать если и не всем, то многим.

А на свадьбе он наверняка будет. Ну как же Лорд — хотя какой из него Лорд, всего лишь зарвавшийся мальчишка, который так и не уяснил, что Лордом нельзя просто назваться, им нужно быть! — мог пропустить такое важное событие. Что странно, Блэки к нему в этом мире не особенно благоволили, так что, быть может, и приглашения у него нет. Было бы забавно.

Нет, он наверняка достал его, хотя бы через Малфоев, у него ведь действительно не слабое влияние на Абраксаса… уберечь бы от пут этого беспринципного и пока ещё не укрощённого змея Люциуса с Нарциссой. Впрочем, не хочу пока загадывать.

Нана, наконец, заметила меня. Она подняла голову от вышивки и приветливо улыбнулась. Но улыбка тут же увяла, а маленькая складка залегла между бровей.

— Доброе утро, милая, — мягко сказала она, уже отложив вышивку, поднявшись и обнимая меня. — Что-то случилось?

— Ровным счётом ничего, — я постаралась придать своему тону как можно больше беспечности. — Просто зашла попрощаться. Мне скоро уже к Блэкам.

— Да-да, помню, — мама тихо фыркнула и покачала головой. — И чем ты ей так только понравилась…

— Честностью, мама, — усмехнулась я. — Честностью.

***

Портключ перенёс меня сразу в маленькую уютную гостиную. Я ещё не успела толком оглядеться, когда Белла просто сбила меня с ног, обнимая.

— Ну наконец-то! — воскликнула она, смеясь. — Я уж думала, что ты не придёшь.

— Как я могу отказать мисс Блэк, — смеясь, ответила я и отстранила девушку от себя, оглядывая. — Выглядишь чудесно.

— Ай, я ещё даже ничего толком не делала, — отмахнулась раскрасневшаяся и довольная Белла. — Разве что ванну приняла; даже волосы ещё не трогала.

И действительно: волосы будущей миссис Лестрейндж ниспадали чёрным каскадом до бёдер, заворачиваясь в крупные, тугие локоны. Не представляю какой бы они достигли длины, если их выпрямить.

— Значит так, сначала позавтракаем, — решила Белла, улыбаясь, — а то я ещё даже ничего не ела — впрочем, ты, наверное, тоже. — А потом успеем даже немного поболтать перед тем, как меня сдадут визажисту и модельеру.

Я просто согласилась. Только тогда, когда меня усадили за стол, не переставая болтать, я смогла рассмотреть убранство комнаты. И была поражена.

Нет, не было здесь ничего фешенебельного и вычурного, скорее напротив, всё было мило и просто, но именно это и заставило меня «слегка» удивиться.

В моём представлении Блэки были родом тёмным, причём порой слишком. И это самое «слишком» порой выходило им боком. Как мне казалось, их манор должен был быть чем-то вроде неприступной крепости, таким же тёмным, страшным и загадочным, как средневековые замки. И тут такое…

Комната была не очень большой и образовывала своими идеально ровными стенами чёткий квадрат. Обои были нежно-персикового цвета, на карнизах, прикрывая белые оконные рамы, висел тончайший тюль с просто бесподобным кружевом. Светло-бежевый ковёр на полу, камин из светлого камня, милые картины, вазоны с цветами, безделушки, кресла и софы, всё это было так мило, так гармонично и светло, что я испытывала не слабый диссонанс.

Подобное поражало, а я не могла объяснить, почему.

Белла, казалось бы, не замечала моего состояния. Она отдавала приказания домовику, и уже через несколько минут на низком столике, за которым мы сидели, появился горячий бекон, яйца, овсянка, два вида джема и графин с соком. Подумав, девушка кивнула и наконец уселась рядом со мной.

Разглядев выражение моего лица, она прыснула:

— Неожиданно? Да-а, понимаю, сама бы удивилась. Это моя личная гостиная, а там, — она махнула рукой в сторону ранее не замеченной мною белой двери, — спальня. Ну, давай есть — я просто жутко голодная.

Надо отдать должное, домовики Блэков готовили замечательно. Впрочем, это и не удивительно.

— Итак, как ты себя чувствуешь? Нервничаешь?

Вопрос, казалось бы, застал Беллу врасплох. Она какое-то время даже не жевала, задумчиво смотря скорее не на меня, а сквозь меня. В какой-то момент девушка тряхнула головой, запила еду соком и привычно усмехнулась.

— Понимаешь, я нервничаю скорее не из-за того, что выхожу замуж, а из-за того, как родители воспримут новости о наших планах.

— Планах? — удивлённо переспросила я, тоже беря в руки стакан с соком.

— Именно, — кивнула девушка. — Мы поговорили с Басти и решили, что не готовы сейчас к супружеской жизни в полном её понимании. И он, и я хотим посмотреть на мир, навестить кое-какие места силы, получить мастерство вне Англии… И в то же время мы оба понимаем, что старшее поколение воспримет это не особенно хорошо…

— Почему же? — удивилась я, а на удивлённых взгляд мисс Блэк пожала плечами. — Белла, дорогая, ты всегда отдувалась за обеих своих сестёр, была гордостью учителей и родителей. Идеальная дочь, идеальная ученица, идеальная — в перспективе — супруга… Не пора ли отдохнуть, переложить всю тяжесть бремени этого идеала на чужие плечи? Ты будешь женой младшего сына, так что о продолжении Рода можете позаботиться и потом. Через год замуж за Рудольфуса выйдет Меда, вот она и будет со всем разбираться, а у тебя и Рабастана наконец-то появится свободное время…

Белла слушала меня так, словно я ей какую-то тайну открыла. Под конец моей тирады девушка — да ведь почти девочка ещё — счастливо рассмеялась и хлопнула в ладоши.

— А ведь и правда… Ох, Лилс, что бы я без тебя делала?

Этот вопрос я всё же оставила без ответа.

***

Само торжество я запомнила смутно. Наверное из-за того, что всё происходило слишком быстро, ярко и насыщенно.

Блэки превзошли самих себя: после того, как в дом прибыли гости, всех вывели в сад, который был полностью освобождён магией от снега. Грело тёплое солнце, красные и чёрные розы, которые были насажены под окнами манора, распространяли свой терпкий и тяжёлый аромат, звучала музыка.

На самом деле, я очень нервничала. Боялась встретить Тома, посмотреть ему в глаза и не остаться спокойной, не выдать своего страха.

Но всё обошлось. Мистер Реддл подошёл ко мне, стоящей рядом с родителями, и умудрился сохранить приличия.

— Как поживает мисс Каркарова?

— Упиваюсь слезами врагов, — мило заключила я, вызвав смешок матери. — А как поживает мистер Реддл?

Мужчина скрипнул зубами. Ну правильно, какая-то девчонка называет его маггловским и люто презираемым именем, да ещё и у всех на виду. Но у Тома были связаны руки: я чистокровна, по крайней мере, в глазах общественности, сильна и принадлежу к богатому и влиятельному Роду. Короче говоря, люлей он получит знатных, даже если хотя бы волос упадёт с моей головы.

Больше он ко мне не подходил.

После официальной части свадьбы, которую я благополучно пропустила из-за своих треволнений, успев только отметить, что свадебное платье Беллы сильно напоминает маггловское — причём безумно красивое, с пышной юбкой и верхом, украшенным кружевом в виде переплетения ветвей — и что её жених, а теперь уже и законный муж, чертовски хорош собой, гостей пригласили в дом — на ужин и, естественно, бал, посвящённый молодой паре.

Рабастан был высоким, выше своего брата, очень худым и достаточно красивым. Но брал младший Лестрейндж скорее своей открытостью в общении и харизмой. В отличие от постоянно хмурого и замкнутого старшего брата, Басти был очень подвижным, обаятельным и улыбчивым. Неудивительно, что Белла была счастлива, когда родители всё же согласились сделать перерасчёты.

Наблюдая за ними быть может чуть пристальнее, чем все остальные, можно было заметить, что они действительно любят друг друга. Это была не влюблённость, не чистая страсть, нет, а именно любовь. Тонкая, почти неуловимая, но легко вычисляемая по едва заметным, пускай и, казалось бы, выверенным, жестам, по взглядам из-под опущенных ресниц иполуулыбкам.

Уверена, когда эти двое уедут от людей, постоянно сдерживающих и сковывающих их, они будут вести себя совершенно по-другому.

С Поттерами я всё же познакомиться успела. Голова немного болела от гула голосов, а ещё от кучи имён и фамилий, но на них я время всё-таки выкроила.

Дорея загадочно блестела глазами, Карлус посмеивался, а Джеймс краснел. Это было забавно и даже немного мило. Я поболтала с миссис Поттер, и мне показалось, что мы обе остались довольны встречей. Карлус оказался Мастером Артефакторики, так что и с ним мы нашли о чём поговорить, к удовольствию моих родителей. Я их понимала: гордость за детей она такая гордость.

— Скажешь потом, что про меня твои родители говорили, — заговорщецки прошептала я на ухо Джеймсу, подмигнув.

— Без проблем, — хмыкнул Поттер, усмехаясь.

Его настроение порой менялось так же быстро, как и моё.

Видела я и довольного Сириуса. Что меня порадовало, так это то, что Вальбурга часто касалась сына, то ероша его волосы, то приобнимая, то просто кладя руку на его плечо. Когда мальчик отворачивался, она смотрела на него с неизменной гордостью и любовью. Я просто была рада, что в этом мире Сириус не станет изгоем, не уйдёт из семьи и не разобьёт сердце своей матери.

Видела я и Регулуса Блэка. Милый ребёнок, но он пошёл скорее в отца, чем в мать. Рег был более мягким, уступчивым, но постоянно улыбался и больше отмалчивался. Мне он понравился, я надеялась, что в следующем году смогу более близко познакомиться с мальчиком. Почему-то в голову неожиданно пришла мысль, что он вполне себе может поступить на Райвенкло.

Видела я и семью Краучей. Барти Крауч-младший, ровесник Регулуса, оказался милым, многое знающим и понимающим ребёнком. Я успела перекинуться с ним всего парой слов, но почему-то была уверена, что его общество в том же самом Хогвартсе будет отнюдь не отягощающим.

Домой я вернулась поздно, перед этим пообнимавшись с счастливой миссис Лестрейндж, которая сверкала своими огромными глазами цвета шоколада и шептала мне на ухо, что родители отнеслись к их планам вполне себе благосклонно. Учитывая то, что в этот же день я прошла камином в Хогвартс, моральные силы мои были уже на пределе.

Будучи уже в школе, но прибыв одной из первых — я не особенно хотела обсуждать торжество с родителями, ведь Игорь косвенно был виновен в проведении ритуала, который не просто истончил, а разорвал мою связь с Эвансами — я подверглась огромному количеству вопросов, от которых лишь отмахивалась с уже набившим оскомину «потом».

Девочки проявили понимание, просто выторговали обещание, что я расскажу им всё завтра. Несмотря на то, что некоторые ученики сегодня отсутствовали на занятиях, завтрашних уроков никто не отменял, так что я быстро приняла душ и забралась в постель, задёргивая полог и погружаясь в изучение собственных конспектов.

Праздники — это, конечно, хорошо, но учёба ждать не будет.

Комментарий к Глава 21

А ВОТ И ПРОООДА.

Спасибо тем, кто читает) Жду отзывов~

Ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

Там уже лежат картиночки платья Беллы и одежды Лили. Вперёд, так сказать с:

Ссылка на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 22 ==========

Ты пришлёшь по строчке в день,

У тебя анорексия,

От тебя у меня мигрень.

Ты — в Канаде, я — в России.

Расспросов избежать всё же не удалось. Впрочем, на мою скромную персону внимания обращали мало, чаще всего заискивая перед Сириусом или Джеймсом. Оно и понятно: симпатичных и достаточно уже популярных в школе мальчиков некоторым девочкам было выспрашивать намного приятнее, чем меня. Впрочем, я совсем не обижалась: напротив, такой исход мне даже нравился. Меня не трогали, а я могла спокойно заниматься своими делами.

На пасхальные каникулы я, как и обещала, осталась в школе. Тут всё же стоит отметить, что так поступило большинство учащихся. Причины у каждого были примерно схожими, ведь приближались экзамены, а учителя снова начали нагружать своих учеников дополнительными заданиями и эссе.

Стоит ли говорить о том, что чаще всего меня видели в библиотеке?

Странно то, что оказывалась я там почему-то не одна. Мой мозг буксовал всякий раз, как жизнь буквально сталкивала меня нос к носу с неоспоримым фактом: у меня появились друзья.

Умом я понимала, что прожить без привязанностей целую жизнь — это ох как непросто. Но почему-то упорно надеялась, что подобное мне будет по силам. Всё-таки ещё слишком ярко помнились те эмоции, которые я испытывала при потере близкого человека. Повторения как-то не хотелось.

Но разве это волновало Алису Розье, когда она неизменно наливала сонной мне в чашку чаю погорячее и совала в руку ещё тёплую булку, или интересовало ли подобное Джеймса Поттера, когда он помогал мне носить из библиотеки тяжёлые книги, неизменно засовывая между ними какие-нибудь глупые записки, заставляющие меня улыбаться и ненадолго отрываться от учёбы (их я всё ещё хранила, почему-то никому об этом не говоря, но и не выкидывая, словно они обрели для меня вдруг какую-то необъяснимую важность). А интересовался ли моими домыслами Сириус Блэк, Ремус Люпин или же, например, Марлин МакКиннон, когда все мы сидели у Чёрного озера на клетчатом пледе, грелись в лучах ещё изменчивого и капризного весеннего солнца и болтали о каких-то пустяках?

И игнорировать их вдруг оказалось совершенно невозможным. Я никогда не была особенно общительным человеком, а потому не льстила себе и не думала, что со мной так уж интересно общаться — а особенно детям, у которых на уме, по моему скромному мнению, должны были быть лишь шалости и прочие милые глупости — но количество знакомых со всех четырёх факультетов, наличие друзей и приветливые улыбки преподавателей наводили на определённые мысли, заставляя сомневаться в собственной самокритичности.

Читателю, возможно, покажется, что я слишком много копаюсь в себе, что слишком многое можно было бы опустить и умолчать, но я стараюсь быть на всей длине моего повествования предельно честной, а получается так, как получается.

К экзаменам, казалось бы, все готовились с неприкрытым усердием. Поначалу меня это удивляло: какой смысл, если действительно важными испытаниями могли считаться разве что СОВ и ЖАБА? А на остальных курсах, точнее по их окончанию, у нас всего лишь проводили тестирование и прослеживали практику, не спрашивая ничего сверх программы, не пытаясь подловить на каверзных вопросах. Фактически, чтобы сдать экзамены, достаточно было весь год учиться хотя бы на «Удовлетворительно», а перед тестированием всего лишь повторить кое-какие особо важные моменты… Но я упустила из виду одну важную деталь: действительно учились в Хогвартсе лишь немногие. Остальным же было либо лень, либо у них попросту не было способностей (в оправдание потенциалу английских магов стоило заметить, что первая причина оставалась намного более актуальной, чем вторая; между прочим я даже заметила, что те, у кого магический потенциал был намного ниже, чем у подавляющего большинства студентов, учился ещё усерднее, стараясь найти в себе силы для открытия своих лучших сторон, способных компенсировать особо выдающиеся недостатки).

Так что я просто повторяла кое-какие конспекты, но особенно времени этому не уделяла. Меня больше прельщала возможность чтения книг в библиотеке Хогвартса. Очень многие книги, которые были не совсем тёмными, но и никак не светлыми, всё ещё были в открытом доступе, так что я набирала кучу литературы и уходила в книжный запой. Впрочем, я опять была не одна.

— Ничего не понимаю, — застонал мальчик, хмурясь.

— Ты не можешь не понимать ничего, — отстранённо сказала я, продолжая выписывать нестандартные способы использования корня мандрагоры. — Ты, например, понимаешь язык своей страны, буквенные обозначения звуков…

Джеймс рассмеялся, перебивая меня; достаточно громко, так что я ещё раз порадовалась, что накинула на наш стол заглушающие чары.

— Знаешь, иногда ты бываешь жуткой занудой, Лилс, — просветил меня Поттер.

Я только фыркнула, не отвлекаясь от книги.

— Порой занудство жизнь спасает, олень. Подумай на досуге, это не больно…

— Как грубо, — он схватился за сердце и закатил глаза, имитируя обморок.

— Дай мне поработать, Джейми, хорошо? А потом займёмся тем, что нравится тебе.

Будущий Мародёр задумчиво потёр собственную бровь и чему-то кивнул.

— Ладно.

Ну вот и отлично, ну вот и замечательно… Так, корни мандрагоры… Моя пре-елесть…

Порой я действительно сильно увлекалась, так что присутствие рядом со мной шебутного гриффиндорца частенько спасало меня, скажем, от голодной смерти. Ну, а что, удобно. Мы оба занимаемся, оба любим читать, вот только Поттер ещё и о еде не забывает… в отличие от меня.

Я не помнила, любил ли канонный Поттер учиться. Парнем он был неглупым, об этом свидетельствовала хотя бы его способность к анимагии и создание карты Мародёров, в котором он, без сомнения, принял достаточно значимое участие.

Голова вдруг разболелась со страшной силой. Я поморщилась и сдавила виски, вздыхая. Приоткрыв глаза, я заметила, что мальчик увлечённо чем-то занимается, склонившись над бумажным листом.

— Ты что делаешь? — с небольшим раздражением спросила я, хмурясь.

Каюсь, поводов для такого тона не было, но головная боль не утихала: наоборот, она словно становилась ещё сильнее.

Мальчик поднял на меня глаза и улыбнулся своей милой, немного нахальной, но в то же время неуверенной, улыбкой. Как он мог совмещать несовместимое я так и не поняла до конца.

— Смотри.

Он подтолкнул ко мне маленькую поделку из бумаги.

— Оригами? — удивилась я, осторожно беря в руки птичку и хмуря брови.

— Не просто оригами, — усмехнулся Джеймс и вытащил из кармана волшебную палочку. — Гляди.

Он резко взмахнул ей в сторону птички, которая устроилась у меня в руках, и улыбнулся. Поначалу ничего не происходило, я даже хотела уже отпустить парочку комментариев относительно траты такого нужного времени, как вдруг птичка словно ожила. Она дёрнула шеей, неуверенно взмахнула крыльями, словно разминаясь, и вспорхнула с моих ладоней.

Покружив над нашим столом, журавлик приземлился на один из пергаментов и обмер.

— Вау, — лаконично пробормотала я, рассматривая теперь уже обычную фигурку. — Но как?..

— В министерстве такими птичками передают записки, — ответил Джеймс, улыбаясь. — А отца это заинтересовало, так что теперь у нас уже лет пять по дому летают такие вот бумажки. Иногда просто ради забавы, а иногда мы передаём через них какие-то поручения, списки покупок и прочую чепуху… Не очень интересно, в общем…

Под конец своего маленького монолога мальчик смутился и даже немного покраснел, сгребая свои пергаменты руками и, видимо, собираясь уходить.

Во мне словно что-то щёлкнуло. Я улыбнулась и осторожно коснулась его руки, попадая на тыльную сторону ладони и задевая костяшки пальцев.

— Джеймс… покажешь, как ты это сделал?

***

Экзамены были сданы, а Хогвартс-экспресс отправлялся в путь, спеша развести нас по домам после достаточно длительной разлуки. Кто-то был рад окончанию учебного года, кто-то — не особенно. Честно говоря, я пока что не определилась со своими ощущениями: мне просто хотелось побыстрее оказаться в своей комнате, но в то же время безумно тянуло назад, в тёплую гриффиндорскую гостиную, поближе к камину.

Я не могла объяснить этих чувств, но все они так гармонично сливались внутри меня, что не доставляли абсолютно никакого дискомфорта. Вещи были уже доставлены домой вместе с домовушкой — по крайней мере, их основная часть — и теперь оставалось только доехать до дома на красном локомотиве, отдавая дань традициям.

Как-то так получилось, что я оказалась в купе будущих Мародёров, а не девочек. Впрочем, сожалений не было абсолютно никаких: мальчишки мне нравились, да и я им, кажется, тоже.

Сириус и Джеймс договаривались о встрече на каникулах. К моему удивлению, Блэк пригласил друга в дом на площади Гриммо.

— Мама сказала, что хотела бы познакомиться с моими друзьями, — счастливо объяснил мальчик, улыбаясь.

Я тоже не смогла сдержать улыбки. Ну конечно Вальбурга знала мистера Поттера ещё с младенчества, ведь его матерью была Дорея, в девичестве Блэк. И Сириус сам понимал это. Однако женщина таким образом словно хотела дать мальчику понять, что ей не всё равно, с кем он общается и чего он достигает, несмотря на то, на каком факультете он учится. И это топило уже медленно появлявшийся лёд.

Ремуса тоже пригласили, но он, испугавшись чего-то, аккуратно отказался. По мальчику было видно, что он действительно рад тому, что у него появились друзья. Мальчики же, уже, кажется, понявшие природу своего друга, совсем не настаивали.

Все пообещали друг другу писать длинные письма и обязательно встретиться на платформе в следующем учебном году, чтобы ехать в школу всем вместе.

Улучив минутку, я выскользнула из купе и всё-таки заглянула к девочкам. Алиса и Марлин сидели вместе с ещё парой первокурсниц и весело обсуждали планы на лето. Моему появлению шумно обрадовались, так что сразу же усадили рядом и завалили вопросами.

— Не знаю, — честно ответила я на предположение о том, что в этом году моя семья поедет заграницу. — На самом деле, я хотела бы съездить к Адриатике… или, скажем, во Францию…

— Если будешь во Франции, — подала голос миниатюрная блондинка, имени которой я почему-то не запомнила, — обязательно напиши мне. Мы проводим там с maman всё моё внеучебное время.

Увидев моё замешательство, девочка мило улыбнулась, отчего на её щеках показались глубокие ямочки.

— Аннет Дюмор, — представилась она, протягивая мне ручку.

— Лилия Каркарова, — тепло ответила я, аккуратно пожимая её ладонь. — Жаль, что не смогли познакомиться раньше.

— Действительно, — заметила девочка, аккуратно поправляя симпатичную синюю юбку и улыбаясь. — Очень жаль.

Поездка пролетела совершенно незаметно. Я вернулась в «своё» купе, где ребята уже наговорились и решили перекусить, так что я с удовольствием достала уложенные с собой домовушкой бутерброды и куски домашнего вишнёвого пирога. Ели все вместе, обязательно над чем-то смеясь и перешучиваясь. Сириус рассказывал какую-то забавную историю, Ремус слушал друга с полуулыбкой, а я откровенно начинала клевать носом, сидя напротив Джеймса и попивая чай из высокого стакана с ручкой.

— Устала? — спросил Поттер.

И Блэк, и Люпин слишком сильно увлеклись обсуждением какой-то книги, так что не обращали на нас никакого внимания.

— Не особенно, — я зевнула и потянулась. — В любом случае, спать я не буду.

— Боишься вовремя не проснуться? — усмехнулся он.

— Не-ет, — протянула я, потирая нос и моргая; остатки сна всё ещё не хотели проходить. — Просто если меня будят, когда сон тянулся не так уж и долго или был неудобным, то я становлюсь злой и вредной.

— Ты всегда такая, — хохотнул Сириус, услышав часть нашего разговора и задорно сверкая своими невозможными синими глазами.

— А теперь представь, что может быть ещё хуже, — пробубнила я, поворачиваясь лицом к стеклу.

За окном проносились уже не безлюдные поля или подлески, а достаточно большие деревушки, не тронутые особенно современностью и прогрессом.

— Кажется, скоро будем, — с непонятным для меня сожалением констатировал Джеймс и огляделся. — Надо бы собраться.

— Надо, — подтвердил Блэк, хмурясь.

Я хихикнула и кивнула. Наверное, стоило помочь.

***

Нана и Игорь ждали меня на платформе. Как только поезд остановился, а дети начали толпой высыпать из вагонов, я тут же прильнула к стеклу, стараясь поскорее заметить высокую, статную фигуру отца и стройный силуэт матери. Когда я всё же различила в толпе магов родителей, горло сжалось от осознания того, насколько сильно я по ним скучала.

Тут же пропала вся решимость оставаться в стороне и ждать, пока основная масса людей разойдётся в разные стороны. Схватив свою небольшую ручную кладь, я глубоко вздохнула и влилась в поток детей, аккуратно держа руки перед собой и стараясь не толкаться. Впрочем, это было достаточно легко: большинство младших курсов уже вышли, сметя за собой ураганом часть ребят постарше, а старшекурсники вели себя намного более спокойно, нежели другие.

— Лили!

Нана улыбалась, но на глазах женщины блестели слёзы. Мы не виделись с самого Рождества. Конечно, были письма, но это не могло заменить живого общения или тёплых материнских объятий.

Я кинулась к ней, обнимая. Вдыхая такой знакомый сладковатый запах вербены, я чувствовала, как тревоги, держащие меня в напряжении весь учебный год, снова отпускают, оставляя за собой только бесконечное чувство облегчения.

— Привет, — пробормотала я, обнимая её и притягивая к себе правой рукой отца.

Учитывая то, что в моих руках находилась ещё и сумка, это было довольно сложно.

— Здравствуй, солнышко, — улыбаясь, сказал Игорь, заключая меня в объятия.

Это было так мило, так по-домашнему уютно и так обыденно, что мне просто захотелось плакать. Я с трудом сдерживала слёзы, смотря на то, как отец шутит над чем-то, как улыбается мать, как она кривится, когда Игорь говорит, что мы будем аппарировать. Всё это было настолько родным и знакомым, что где-то глубоко внутри у меня словно щемило от такого острого ощущения родства с этими людьми.

Я просто хотела найти в этой жизни такого человека, с которым могла бы чувствовать себя так же тепло, так же уютно, так же комфортно, как и с ними. Так же «дома».

Домой мы прибыли буквально спустя пару минут, оказавшись не в холле, как обычно, а на дороге, ведущей к нему.

— Мы подумали, что неплохо было бы пройтись перед обедом, — заговорщицки сказала мне Нана, улыбаясь.

И это тоже вызывало улыбку.

Даже намёк на слёзы пропал тут же, как я увидела наш дом. Такой же родной и тёплый, как родители, по которым я просто неимоверно тосковала, он всем своим видом обещал кров и защиту, любовь и уют. Это была не просто крыша над головой, нет, это был именно Дом.

Я оглянулась на родителей, словно спрашивая разрешения. Игорь понятливо усмехнулся и достал из кармана трубку; он неспешно набивал её табаком и вёл под руку жену. Выглядело это настолько органично и родно, что я старалась не дышать, боясь спугнуть эту картину.

— Беги, если хочешь, — он поднял голову к небу, по-летнему раскалённому и жарко-голубому. — У тебя есть где-то час до обеда, думаю, ты хотела бы погулять…

Ответом ему послужил только мой кивок и быстрый топот ног.

Знакомая тропинка, массивное крыльцо с едва заметной щербинкой между двумя досками на поручнях, давно выученный наизусть коридор… а вот и знакомая, выкрашенная белой краской дверь.

Я залетаю в собственную комнату с такой быстротой, словно за мной кто-то гонится. Останавливаюсь и, стараясь выровнять дыхание, прислоняюсь спиной к захлопнутой двери, обводя взглядом свой собственный мирок.

Всё так же приветливо полыхающий камин, распахнутое окно, колыхающийся на ветру тюль, терпкий запах лаванды и сосновой смолы, стол, пока ещё стерильно чистый и не заваленный бесконечными тетрадями, книгами и пергаментами, полки с книгами и журавли, свисающие прямо над каминной полкой.

Сердце, отбивающее сумасшедший ритм, тут же успокоилось, словно почувствовав что-то.

Я дома.

Комментарий к Глава 22

Фухх, а вот и прода)

На самом деле, глава далась мне очень тяжело. В моей жизни сейчас происходит нечто крайне странное и для меня непонятное, она словно рушится.

Это очень страшно, когда лучший друг говорит тебе, что врачи подозревают у него наличие рака мозга. Это очень больно, когда друзья расстаются из-за тебя. Это обидно и непонятно, когда друг просто использует твою лучшую подругу, которая его любит, всячески морально унижая её. Это очень сложно, когда ты учишься в одной из лучших школ города, а потому тебя постоянно заваливают огромными кипами домашнего задания. Это неприятно, когда из-за стресса твой иммунитет сильно ослабевает и тебе приходится выходить на больничный, чтобы не помереть смертью храбрый в школе.

Я не пытаюсь вызвать жалость, нет. Скорее понимание. И ещё осознание того, что, быть может, у вас всё не так уж и плохо.

Ну да ладно)

Жду отзывов о главе и рассказов о вашем начале учебного года :D

Ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

Псссс, если хотите поддержать автора рубликом, ибо после шоколада, говорят, вырабатываются гормоны, похожие на гормоны счастья, то вот ссылка на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

буду очень рада)

Люблю вас <3

========== Глава 23 ==========

Танцуй в припадке просветления,

На ощупь в полумраке найди дверь;

Наполовину искренние извинения.

Кто мы друг другу теперь?..

Летние каникулы выдались достаточно красочными. Нет, серьёзно, они вышли очень яркими, заполненными учёбой и событиями, так что, отправляясь в школу, меня почему-то преследовало такое ощущение, что я еду именно «отдыхать».

Начнём с того, что дома я пробыла от силы недели три-четыре. И то в первое время.

Так уж сложилось, что просто отсыпаться или бездельничать я не могла ввиду своей особо деятельной натуры. Мне постоянно нужно было читать, писать что-то, рисовать, гулять, вышивать или учиться… Короче говоря, я была всё время при деле, чем какое-то время удивляла даже родителей.

Я смогла посетить маггловский Лондон. Одну меня туда, естественно, не отпустили, но Нана с удовольствием согласилась составить мне компанию. В последнее время она частенько оставалась дома одна, а потому скучала.

Там я, честно говоря, поначалу растерялась. Ещё в прошлой жизни я хотела посетить этот город, но провернуть подобное мероприятие мне всё никак не удавалось. И вот, наконец-то, мне выдался такой шанс. Проблема появилась, казалось бы, совершенно неожиданно.

Мне хотелось всего. И в кофейне посидеть, и в парк сходить, и Тауэр посетить, и по магазинам пошататься. Подумав, мама весело объявила, что у меня вообще-то каникулы, а ей в общем-то скучно.

— Так что почему бы нам не аппарировать сюда с утра, гулять, обедать в каком-нибудь кафе или ресторане, а время с обеда до ужина посвящать экскурсиям? Поверь мне, пройдёт всего неделя и ты устанешь от такого темпа.

Я, в воображении потирая ручки, согласилась. Это был буквально предел моих мечтаний. А учитывая то, что Нана сама занималась поиском мест для прогулок, предварительно находя о них такое количество интересной и необычной информации, что наш поход, например, на известный во всём городе Блошиный рынок запомнился мне, кажется, на всю жизнь.

Но обо всём по порядку.

Первым делом я, естественно, потащила Нану по книжным магазинам. Женщина, в отличие от большинства аристократии, маггловским миром не брезговала, а потому разбиралась в происходящем достаточно неплохо. Она знала, куда идти, чтобы приобрести те или иные книги, не терялась при оплате покупок, водила меня обедать в любимые ею кафе и, в общем-то, была ходячим справочником. По магазинам, пускай и книжным, ходить вскоре немного поднадоело, так что мы наметили первый пункт нашего маленького путешествия: Риджентс-парк.

Место было удивительным. Прохаживаясь по мощёной дороге и разглядывая аккуратно подстриженные газоны, ухоженные клумбы и очищенный пруд. Мы кормили уток, мама рассказывала мне о создании парка и о самом Генрихе VIII, по инициативе которого этот парк и стал возводиться. На следующий день мы смогли посетить Букингемский дворец, где, если постараться, можно поглядеть на смену караула. Нана просто накинула на нас обеих магглотталкивающие чары, так что мы стояли на одном из самых удобных мест, откуда всё было прекрасно видно. К сожалению, происходящее меня не особенно впечатлило. Ну сменяется караул и сменяется, да я и не такое в своём родном городе на каждый День Победы видела…

Успели побывать мы и на рынке Боро, где продавались самые качественные и свежие продукты во всём Лондоне. Нана перед походом с удовольствием составила меню на день вперёд, так что после прогулки мы просто свернули на «рынок» — который и рынком-то можно было назвать с трудом — и купили там необходимые ингредиенты. Этот день мы провели дома, что вовсе не делало его скучным и однообразным: мы готовили, мама рассказывала забавные истории, которые вспоминала о своём детстве, я делилась новостями из Хогвартса, попутно обрисовывая складывающуюся обстановку.

После рассказа об Алисе и Марлин мама задумалась, а после, улыбнувшись, сказала:

— Не хочешь пригласить девочек на неделю-другую к нам? Думаю, им здесь понравится, да и тебе не будет так скучно…

На самом деле, скучно мне не было. Но подумав, я решила принять такое предложение. Почему бы и нет? Всё-таки мы дружим, вроде как. По крайней мере, они считали меня своей подругой. Алисе точно будет любопытно посмотреть на дом русских эмигрантов, а Марлин вообще на дом чистокровных волшебников. Девочкой она была интересной, достаточно дружелюбной и весёлой, так почему бы и нет?

— Немного позже, — лукаво улыбнулась я, беря её за руку и утягивая в сторону экскурсионного автобуса. — А пока что у нас есть, чем заняться…

Через две недели такой энергии попросту не выдержала Нана, а потому, смеясь, попросила отложить оставшиеся прогулки до следующего года. Предложение-вердикт было вынесено под её бормотание о том, что я её умотала. Вот тогда я и напомнила ей о её идее пригласить в гости девочек. А, когда добро было получено, оставалось только отправить уже приготовленные заранее письма с портключами и ожидать ответа.

Алиса согласилась сразу. Ответ от неё пришёл быстро, она обещалась прибыть в назначенное время и не минутой позже. Улыбаясь, я вчитывалась в столь знакомый почерк и предвкушала предстоящие забавы. А вот Марлин, напротив, не отвечала, я даже успела забеспокоиться. Всё ли у неё в порядке? Быть может, что-то случилось…

Опасения развеялись, когда ко мне в окно постучалась серая маленькая сова, держащая в клюве записку. В письме Марлин извинялась за неудобства, которые она наверняка причиняет, и объясняла, что сможет поехать только в том случае, если мои родители поговорят с её. Девочка была наслышана об отношении некоторых аристократов-волшебников к магглам, а потому сильно переживала. Вздохнув, я отправилась к матери. Девочки должны были во что бы то ни стало собраться у меня.

Просто я была уверена, что в школе повторится прошлогодняя ситуация: мы будем так же делить комнату втроём, так же иногда ходить вместе на завтраки и так же обмениваться новостями, но большинство своего времени я всё равно буду тратить на учёбу и Мародёров. Да что там, иногда я ведь умудрялась это и совмещать! Ведь теперь каждый день я учила уроки в библиотеке, пребывая в компании Джеймса. Иногда к нам подтягивались Ремус и Сириус.

Когда я зашла в гостиную, то обнаружила там не только маму, но и отца. Тот читал ей вслух, пока она вышивала очередную наволочку для подушки. Игорь, услышав скрип двери, тут же поднял голову и улыбнулся мне; Нана же отложила вышивку и раскрыла руки для объятий.

Объяснить всё не составило ровным счётом никакого труда. Отец, улыбаясь, согласился поговорить с четой МакКиннон, а мама уже думала, в какую комнату поселить гостей.

— Не переживай, солнышко, — наконец, подвела черту под нашим разговором Нана. — Всё будет в порядке, так что завтра ты уже увидишь своих подружек.

***

Мать не солгала: с утра, в назначенное время, Алиса и Марлин оказались перед нашим крыльцом, смущённо улыбаясь и оглядываясь. Увидев меня, Розье взвизгнула и кинулась меня обнимать; Марлин вела себя более спокойно, но я всё равно оказалась в цепком кольце её рук, как только Алиса отпустила меня.

— Мы скучали, — заявила блондинка и фыркнула. — Ты почему так редко пишешь?

— Времени почти не было, — обтекаемо ответила я, пряча улыбку. — Ну, пойдёмте, покажу комнату?

— Пошли, — рассмеялась Марлин и взяла меня под руку с противоположной от Алисы стороны. — Но мы правда скучали.

Я кивнула, мол, сама соскучилась, таща их внутрь дома. Внутри что-то боязливо сжалось: как будто я уже сейчас понимала, насколько это счастье и спокойствие хрупкое и эфемерное.

Последующая неделя пролетела как никогда быстро. Мы гуляли, болтали, играли в догонялки и прятки в саду, я безбожно жульничала, пользуясь чарами сокрытия и отвлечения внимания.

С моими родителями мы пересекались достаточно редко: мама теперь предпочитала не задерживаться дома, чтобы не смущать девочек ещё больше, так что теперь она часто пропадала, нанося визиты или получая приглашения на чай. Игорь же и раньше большое количество времени проводил на работе, а теперь, казалось бы, вообще перестал появляться дома.

Меня это особо не беспокоило: я понимала, что и отец, и мать изначально боялись оставлять меня в доме одну, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Теперь же, когда рядом со мной были подруги, оба безбоязненно могли заниматься своими делами. А я просто надеялась, что в следующем году им будет проще принять мою феноменальную, так скажем, самодостаточность и они перестанут ущемлять самих себя только из-за того, что думают, будто мне скучно или, скажем, одиноко.

Несмотря на протесты девчонок, хотя бы час в день мы посвящали урокам. Я работала по уже давно отточенной программе, изучая только то, что мне было интересно и чего нельзя было узнать в Хогвартсе: что-то фамильное, истории проклятий, биографии моих далёких предков… Девочки, естественно, к такому допущены не были. Однажды Марлин вообще спросила, почему я читаю книгу с пустыми страницами. Тогда и пришлось объяснять, что большинство литературы здесь защищено от посягательств чужаков.

— А поэтому, если хотите что-нибудь почитать — говорите, я найду, — предупредила я, на секунду отрываясь от пергамента, на котором ровным крупным почерком появлялся список литературы, отсылки к которой использовал автор читаемого мной фолианта. — Хорошо?

— Травология, — тут же ответила Алиса и улыбнулась. — Можешь найти мне что-нибудь по ней?

— Чары, — пожала плечами Марлин, присаживаясь. — Раз уж предлагают, значит, нужно пользоваться возможностью почитать то, чего нет в библиотеке Хогвартса.

— Еврейка, — хохотнула я, всё-таки вставая и задумчиво рассматривая полки.

Когда обе девушки были снабжены литературой, я вновь вернулась к своему занятию, разбирая очередное сплетение боевых чар. Но нет-нет, да и лезли в голову совершенно другие, не относящиеся к моему делу мысли.

Алиса выбрала Травологию, и мне почему-то думалось, что это неспроста. Девочка и раньше проявляла тягу к растениям, этот предмет у неё был одним из любимых. И почему-то мне подумалось, что если я смогу уберечь этого ребёнка от аврората, то в стране появится ещё один прекрасный Герболог.

Марлин же действительно испытывала определённую тягу к чарам, которые у неё, стоит заметить, тоже шли достаточно неплохо. Кстати говоря, интересным был тот факт, что после того, как отец побывал в их доме, он вернулся к нам достаточно задумчивым.

— Мистер и миссис МакКиннон — сквибы, — начал он, когда мы сидели втроём в гостиной; я пила чай и читала, мама же писала кому-то письмо, но эти слова тут же приковали наше внимание к нему. — И, если что, магию из окружающих, как грязнокровки, она не тянет, так что можем быть спокойны… Однако интересно, почему ей не сказал об этом хотя бы декан.

— Не было распоряжения, — хмуро ответила Нана, откладывая письмо. — Никто в школе без согласия Дамблдора и пикнуть не может.

— Боятся? — недоверчиво переспросила я.

— Боятся, но не его, — покачал головой отец, — а его безумия. Он ведь совершенно непредсказуем.

— Поэтому никто ничего и не предпринимает, — догадалась я, захлопывая книгу и ища подтверждения моим мыслям в глаза родителей. — Опасаются, что рванёт и зацепит всех.

— Именно, — устало согласился отец. — Сейчас мы стараемся минимизировать последствия, но Лили, дорогая… многие действительно верят в непогрешимость и идеализм Дамблдора… Будь осторожна.

И я старалась изо всех сил следовать его совету.

***

Когда девочки покинули гостеприимный дом Каркаровых, обещаясь писать как можно чаще, отец вдруг загорелся идеей семейного отдыха. Отговаривался он тем, что на работе все дела уже либо решены, либо решаются, а его присутствие как таковое не обязательно.

— Давайте съездим, скажем, во Францию? У нас есть там милый домик, недалеко от моря… к тому же, в этом сезоне там просто чудесная погода, — подхватила Нана, улыбаясь.

А я всё никак не могла умерить свою паранойю. Мне почему-то казалось, что родители попросту хотели меня от чего-то уберечь. От чего? Не знаю, но ощущение было стойким и не отпускало.

— Ладно, — вздохнула я, соглашаясь. — А куда именно?

— Узнаешь, — усмехнулась мама, подталкивая меня к лестнице. — А пока что иди, собирай вещи.

Пришлось согласиться.

Я никогда не страдала манией к вещам. Нет, к одежде я относилась, как и ко всему мирскому, вполне спокойно. А зачем? Главное, чтобы было удобно, ну и мне нравилось; к тому же, я тешила себя мыслью, что вкус у меня всё-таки есть, причём достаточно неплохой. А потому, когда передо мной предстал чемодан с чарами незримого расширения, я впала в некоторое подобие ступора.

Что с собой брать? Какая там будет погода? К чему готовиться?

Вздохнув, я позвала свою домовушку, и вместе с ней мы всё-таки упаковали мои вещи. Помимо одежды, которая в большинстве своём состояла из платьев ниже колена, кардиганов, свободных брюк из приятной ткани, кружевных воротничков и лёгких блузок с юбками, я взяла с собой ещё несколько книг для «лёгкого чтения», перья и пергаменты… нашлось место и для плюшевой лисицы, с которой я спала дома.

— Ну и что же тут криминального, — пропела я, гладя игрушку по рыжей шёрстке.

Настроение скакнуло куда-то вверх, так что собиралась я дальше с несколько глуповатой улыбкой на лице.

Утром следующего дня, позавтракав, мы аппарировали в Лондон.

Мы прибыли всё ещё ранним утром на железнодорожный вокзал Панкрас, который находится чуть ли не в самом центре Лондона. Именно с этого вокзала мы сели на поезд Лондон-Дувр, путешествие на котором заняло всего лишь три часа. Выглядели мы со стороны как респектабельная английская семья, решившая провести летний отдых заграницей. Ни мама, ни отец в глаза не бросались, так что ни один маггл не мог даже подумать, что мы чем-то отличаемся от них. Нана лишь демонстрировала прекрасные манеры и лёгкий акцент, чем вызывала только умиление, Игорь же предпочитал отмалчиваться.

Первое впечатление о вокзале Дувра… хотелось просто промолчать. Он напоминал скорее какое-то заброшенное складское помещение, хотя внутри всё оказалось вполне себе цивильно. Удивляться подобному было накладно: поезд задержался на пятнадцать минут, так что мы уже немного опаздывали на паром.

После паспортного контроля и улыбчивой просьбы следовать за провожатым, мы сели на автобус, который провёз нас через территорию порта, прямо к посадке. В принципе, придумано достаточно неплохо: так достаточно большая группа пассажиров не потерялась, а у работников в два раза меньше проблем с организацией.

Уже на самом судне мы наконец уселись за столики. Мама пошла узнавать насчёт еды, всё-таки мы достаточно проголодались за то время, пока добирались сюда, а отец разговорился с каким-то пожилым мужчиной, кажется, доктором…

Я же крутила головой по сторонам. Пейзажи завораживали: вода была чистой, пускай и не очень-то прозрачной, от неё веяло прохладой и слегка солоноватым запахом, скорее всего исходившим с пристани. Знаменитые Дуврские скалы, один из символов Великобритании, были оценены, так скажем, по достоинству — их тут же захотелось зарисовать. Почему-то в голову пришла мысль о том, как красивы эти места во время заката. Дуврская крепость вписывалась в эти места так же органично, как и всё вокруг, словно выросла там вместе с деревьями и скалами по воле природы, а не человека.

В порт Кале мы прибыли примерно часа в четыре. До заката было ещё далеко, но вид всё равно был восхитительным: мою радость омрачали лишь бункеры времён Второй мировой войны, раскиданные то тут, то там, и совершенно не бросающиеся в глаза, если не знать, что это такое. Таких бункеров на побережье Нормандии тысячи. Огромная и мощная линия обороны, она невольно напоминала о той горечи, которую испытывает, наверное, каждый русский, в семью которого в один тёплый май сороковых не вернулся хотя бы один солдат…

Но не будем о грустном. Между прочим, Кале — это вполне себе курортный городок. Чистый песочек, прозрачная лазурная вода, тёплая погода… всё это привлекало туристов. Но здесь мы задерживаться, видимо, не собирались. Сойдя с судна, мы зашли в один из глухих закоулков и воспользовались достаточно качественным, по всей видимости, портключом.

— Добро пожаловать в Нарбонну, — весело заключил Игорь, когда мы оказались перед старым каменным домом.

— Иди выбирай комнату и разбирай вещи, — заботливо улыбнулась Нана, подталкивая меня к двери. — А я пока что разберусь с обедом.

Покинув родителей, я принялась исследовать дом. Это был старый каменный особняк, довольно очаровательный и милый как для отдыха, так и для постоянного жилья в нём.

Внутри было не так уж и много комнат, что меня приятно удивило. Вообще магический фон в этом здании был крайне плохо уловим. Напрягаясь, я чувствовала, что это место защищено ничуть не хуже нашего родового поместья, но на этом всё. Камины в каждой комнате, деревянные ставни, шторы из тёмно-синей ткани в гостиной… всё это было каким-то особенно уютным и милым.

Блуждала я не долго: зайдя на второй этаж и толкнув первую попавшуюся дверь, захотелось счастливо выдохнуть — эта комната словно предназначалась для меня.

Она была действительно скромных размеров и помещалась прямо над гостиной, так что одно её окно выходило на улицу и дорогу, а второе, расположенное как раз напротив первого — на море и скалы, виднеющиеся вдалеке.

Кремовые обои в серо-синий цветочек, кованная кровать со снежно-белым постельным бельём, тумбочки из тёмного дерева по обе стороны от неё, умещающие на себе по светильнику и будильник, белый книжный шкаф слева от кровати, удобное кресло с деревянными подлокотниками — справа. Полы из тёмного широкого паркета, белёный потолок без лепнины и золотистая люстра с лампочками, отделанными под свечи…

Я широко улыбнулась и поставила чемодан у своих ног, окончательно определившись с выбором. В этой комнате хотелось задержаться надолго.

***

Нарбонна или Нарбон (или какой угодно промежуточный вариант — так получилось, что кириллическое написание не устоялось) был тихим, сонным городком на Юге Франции. Таким он был не всегда, естественно — город, будучи основанным более 2000 лет назад Римлянами, на протяжении нескольких сотен лет был важным экономическим и политическим центром.

Сейчас, конечно, подобный статус был утрачен, а Нарбон нашёл себя в тихой и умиротворённой жизни. Туристов здесь было не много, каких-то жарких конфликтов и громких дел — ещё меньше. Зато здесь был один из старейших магических кварталов этой части Франции, несколько гильдийных домов и учебных заведений, адаптированных под волшебников. Фактически, Нарбон был одной большой занозой на Статуте Секретности — больше семидесяти процентов всех жителей этого городка были магами, ещё около пятнадати-двадцати — волшебными существами вроде вейл или вампиров, остальные же десять процентов — магглами, знакомыми с волшебством и совершенно ничему уже не удивляющимися.

Это было так странно… я имею в виду, странно было гулять по побережью и видеть нежившуюся на камне русалку, которая, в отличие от пресноводной, действительно была безумно красивой. В голове тут же лопнула идея о чуть более углубленном знакомстве с этими прекрасными существами. К сожалению, пришлось отложить — Нана хотела сначала поводить меня по музеям и достопримечательностям, познакомить с некоторыми семьями волшебников, да и вообще, я же с семьёй приехала…

Жену и дочь Игоря Каркарова большинство принимало с достаточно искренней теплотой и добродушием. Его здесь знали, с ним дружили, его любили… а как можно не переносить эти чувства на красавицу-жену и не менее милую дочку? Ну ладно, я, конечно, утрирую… совсем чуть-чуть.

Мне было действительно интересно общение со многими знакомыми моих родителей, особенно с гильдийниками. Им, кажется, тоже было любопытно. Ну ещё бы: одиннадцатилетний ребёнок, который оперирует таким огромным количествоминформации, молниеносно выстраивает логические цепочки и всячески цепляется за возможность узнать что-то новое.

— Игорь, — добродушно рассмеялся представитель Гильдии Чар, — если эта пигалица решит брать ученичество — не давай. Мы будем ждать её у себя.

— Ты хотя бы спроси, нравятся ли ей Чары, — улыбаясь, подколола мужа статная блондинка — Софи Леура.

— Иногда мне кажется, что она интересуется всем, — легкомысленно ответила Нана, обнимая моего отца.

Конечно, этот разговор для моих ушей как бы не предназначался… но, если заглушающих чар нет, то почему бы не послушать? Поймав смеющийся взгляд Игоря, явно знавшего, чем я сейчас занималась, лишь пожала плечами — ну, а что такого?

Но потрясло меня отнюдь не милое отношение к нашей семье, не виды старого города, не старые книги, которые хранились в Публичной Библиотеке Нарбона, а скорее та встреча, которая состоялась под самый конец моего пребывания во Франции…

Это произошло в один из на редкость пасмурных дней. Я, надев поверх светлого крепового платья тёмно-синий кардиган и зашнуровав покрепче крепкие коричневые ботинки, отправилась на побережье, которое располагалось недалеко от моего дома. Оно не было облюбовано туристами — вместо песка там была обмытая галька, вместо лёгкого бриза обычно пронизывал холодный ветер… но это было единственное место, в котором я встречала одну крайне дружелюбную особу.

С Птолемеей мы познакомились около недели назад, когда я по случайности забрела в это место. Русалка сидела на одном из крупных плоских камней, находящихся недалеко от берега, и расчёсывала густые, тёмно-русые волосы. Её хвост переливался от изумрудного к синему, постоянно бликуя и сверкая от потёков воды и брызг прибоя, а в районе груди, наподобие лифчика или скорее даже топа, находилась блёклая золотистая чешуя.

Она не прыгнула в воду, завидев меня. Не испугалась. Не попыталась меня убить. Просто улыбнулась и запела.

Я знала, что это была попытка пробиться в мой разум, подчинить себе. Знала так же хорошо, как была уверена в том, что у неё ничего не получится — слишком хорошо помнила слова Наны о том, что я совершенно не фонила на мысленном уровне. А потому просто подошла чуть ближе и опустилась на гальку, заинтересованно следя за её попытками пробить несуществующие ментальные щиты.

Она пела долго, то хмурясь, то улыбаясь, порой на её лице мелькал непонятный мне страх. А мне оставалось только ждать, когда ей это надоест. Голос был действительно красивым, а в сочетании с завываниями ветра производил просто неизгладимое впечатление. Рассматривая водную красавицу, я лениво размышляла о возможности записать это пение, скажем, на магический диктофон… интересно, а будет ли оно обладать тем же эффектом на записи?

— Что ты такое?! — наконец, в сердцах воскликнула девушка, досадливо нахмурившись. — Тебя как будто и не существует вовсе.

— Так и есть, — загадочно улыбнулась я, устраиваясь поудобней и радуясь возможности наконец поговорить. — С одной стороны я здесь, но с другой…

— Как такое возможно? — допытывалось существо.

Голос у неё был приятный, слегка свистящий на некоторых согласных, образуя тем самым какой-то странный, ещё не слышимый мною акцент.

— Не совсем обычная ведьма, — обтекаемо ответила я.

— Птолемея, — неожиданно сказала девушка, а, видя моё непонимание, рассмеялась. — Моё имя. А ты…

— Лилия, — пожала плечами я.

— Будем знакомы, — хихикнула она и спрыгнула в воду, отчего брызги разлетелись на многие метры вокруг.

Тишина, наступившая после этого, казалась оглушающей.

— Позёры, — фыркнула я, поднимаясь и уходя прочь, к тёплому камину и книгам.

Но на следующий день я вернулась. Как и она, впрочем. Какое-то время мы заинтересованно смотрели в сторону друг друга, молча, ничем не выказывая собственного нетерпения. Она заговорила первая. Рассказывала какие-то мелочи вроде имени матери или любимой рыбы, в какой-то момент я втянулась в этот странный разговор, изредка вставляя собственные замечания.

И почему-то это стало традицией.

Мы встречались каждый день на протяжении месяца. Птолемея ждала меня на одном и том же месте, а когда я приходила, говорила одну и ту же фразу:

— Здравствуй, чудовище.

И каждый раз я отвечала ей тем же:

— Не чудовище, а большое чудо, — и, помолчав с минуту, добавляла. — Здравствуй.

Она не стала мне подругой, но застолбила себе место хорошей приятельницы с самого начала. Мы очень много говорили, обменивались знаниями, делились информацией и своими мыслями по поводу этой самой информации.

Так вот, в один из пасмурных тоскливых дней я снова выбралась из дома, чтобы встретиться со своей… подругой? Родители моих передвижений не стесняли, просто радовались тому, что я не сидела всё время за книгами. На случай непредвиденной опасности у меня всегда был многоразовый портключ в родовое поместье, который активировался силой мысли и пробивал практически любую защиту.

В этот раз Птолемея спешила. Она, смеясь, рассказала, что мать решила навестить свою сестру.

— Нам придётся плыть через весь океан, — предвкушающе улыбалась она; в какой-то момент выражение её лица сменилось, она хлопнула себя по лбу и быстро стянула со своей шеи простенький на вид кулон, болтавшийся на серебряной серёжке.

— Это тебе, — протянула она мне вещицу и растянула свои губы в улыбке; вкупе с заострёнными зубами это смотрелось внушительно. — Ты говорила, что в твоей школе есть русалки… если будешь носить его, то ни одно морское существо не причинит тебе вреда — конечно, если ты не захочешь убить его — ну и понимать их язык более-менее будешь.

— Ну и откуда у тебя такое? — с удивлением пробормотала я, осторожно принимая безвозмездный подарок и крутя его в руках.

— Прабабушка создала, — усмехнулась чертовка, пожимая плечами. — Она такие своим земным любовникам дарила.

— Любовникам? — уточнила я, намекая на половую принадлежность одарённых.

— Не важно, — захохотало существо и, резко дёрнувшись вперёд, мазнуло губами по моей щеке. — Не скучай, чудовище.

— Большое чудо вообще-то, — слегка растерянно пробормотала я, следя за тем, как на поверхности воды снова расходятся большие круги.

В какой-то момент меня пробило на ха-ха, так что я прыснула, прикрывая рот одной рукой и всё ещё сжимая амулет в другой. Мда-а, отдохнула…

— Русалки не умеют любить, — голос, раздавшийся где-то слева от меня, заставил вздрогнуть. — Имей в виду: ими управляет лишь похоть.

Секунды оказалось достаточно, чтобы непроизвольно аппарировать на гальку, выхватить палочку и наложить несколько невербальных семейных щитов.

Передо мной стоял мужчина… парень… чёрт возьми, не могу точно сказать. Выглядел он на двадцать пять, если не считать абсолютно седых волос и шрама, пересекающего правый глаз. Он был одет в чёрную мантию, наводящую на мысли об ассасинах, а поверх неё висел простенький серебряный крест.

— Это когда я уже успела допечь инквизицию? — пробормотала я, зацепившись взглядом за эту деталь его одеяния.

Парень — а сейчас я не могла назвать его иначе — расхохотался и потрясённо покачал головой.

— Удивительная, — лаконично отозвался он. — То есть тебя хочет русалка, в паре метров от тебя появляется неизвестный тебе человек, ты находишься на проклятом пляже, а тебя интересует только крест?

Он рассмеялся вновь, и я вдруг заметила, что у него действительно красивый смех. Покачала головой. Вздохнула. Прикинула количество связок заклинаний, которые я успею в него кинуть до того, как придётся аппарировать домой или выдёргивать себя МЕЖДУНАРОДНЫМ ЧЁРТ ВОЗЬМИ портключом в родное поместье на не менее родном Туманном Альбионе. Поморщилась от осознания того, насколько мне после этого будет, простите, херово.

— Я Эммануэль, — представился седой незнакомец.

— Ангел? — подняла брови я.

— Как ангел, — поправил меня парень и улыбнулся, отчего на его левой щеке показалась ямочка.

— Лилия, — пожала плечами я.

— Как цветок?

— Как демонесса.

— Так она же Лилит, — нахмурился он.

— Я скрываюсь, — мило улыбнулась я, всё ещё стоя в боевой позиции.

Буквально седьмое чувство подсказывало мне, что передо мной не маггл. Нет, напротив, это был сильный волшебник, причём очень сильный. Об этом говорила хотя бы тишина в магических потоках — его сил хватало даже на то, чтобы скрывать их. Эммануэль всё ещё смотрел мне в глаза, пока досадливо не цокнул.

— Ментальные щиты?

— Нет, я просто немного мертва.

— Совсем немного, — улыбнулся тот.

— Чуть-чуть.

Атмосфера разрядилась, так что я фыркнула и убрала палочку в рукав мантии, невербально отменяя действующий щиты. Эммануэль хмыкнул.

— Доверие.

— Скорее проверка.

— И откуда же ты такая, чудо? — поинтересовался он, убрав руки в карманы мантии и слегка раскачиваясь на пятках.

— Из Англии, естественно, — пожала плечами я. — А ты…

— Из гильдии, естественно, — пародируя мой тон, картинно пожал плечами парень.

— Зельевары? Чароплёты? — старалась не смеяться я.

Где ж тебя так приголубило-то, солнышко, что ты весь поседел… В очередной раз порадовалась, что мои мысли нечитаемы. В очередной раз порадовалась, что умею контролировать эмоции и держать лицо. Нет, не жизнь, а сплошные плюсы.

— Наёмники, — мило улыбаясь, ответил мой новый знакомый.

Нет, ну какой лапочка! Загрызайчик, блин…

— И кем же ты там работаешь? Садовником? Ох, прости… священником? — поправилась я, усмехаясь.

Бояться, в принципе, было нечего. Если бы он хотел меня убить — я б уже давно была дома, в родном поместье, испытывая на себе все прелести международных портключей. А так, почему бы и не поговорить с хорошим человеком?

— Скажем так, управляющий, — тонко улыбнувшись, ответил тот.

— Твоя гильдия? — хмыкнула я, отводя лезущие в глаза пряди с лица.

— Моя гильдия, — в тон ответил мне парень, усмехаясь.

Напряжение спало. Мы посмотрели друг на друга. Осознали комичность ситуации. И, простите, заржали.

— Прогуляемся, чуть-чуть мёртвая девочка?

— Почему бы и нет, совсем немного священник.

Мы гуляли по побережью, не рискуя выходить в город. Он рассказывал об этом месте, ловко уводя разговор от тем, которые были для него действительно личными.

Под конец дня я всё-таки решилась задать один-единственный вопрос, который волновал меня всю нашу незапланированную прогулку, растянувшуюся на несколько часов.

— Эммануэль… это настоящее имя?

Парень задумчиво нахмурился и нерешительно кивнул.

— А фамилия, естественно, нет, — понимающе усмехнулась я и зябко поёжилась; холодный для августа ветер пробирал до костей, а колдовать на проклятом побережье мне не особенно хотелось.

— Естественно, — кивнул парень, улыбаясь только глазами. — Иди домой, чуть-чуть мёртвая девочка… на улице холодно.

— Больше не встретимся, — скорее утвердительно сказала я, смотря на него.

— Ну почему же? — фыркнул он. — В этом месяце я всегда разбираюсь с делами гильдии в старом-добром Нарбоне.

— Это приглашение? — приподняла бровь я.

— Ну почему же, — повторил Эммануэль, усмехаясь. — Всего лишь констатация факта.

Мы разошлись в противоположные стороны, махнув на прощание друг другу рукой, а я какое-то время всё ещё продолжала ощущать острый, пронизывающий взгляд светло-серых глаз, буквально сверлящий мою спину.

Это была моя первая и, к счастью, не единственная встреча с известным как минимум половине магического мира Эммануэлем Мортэ.

Комментарий к Глава 23

Привееет))

Хотела выложить проду ещё два дня назад, но таки решила дописать… в итоге немного увлеклась.

смотрите, вот ссылочки (ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ!!!!!!1адын)

группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

там уже лежит картиночка Эммануэля, дома, в который приехали Каркаровы, комната Лилс и Птолемея.

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

это если вы вдруг захотите кинуть автору денежку на шоколадку или обезболивающее :D

напоминаю, я вас люблю. всех. очень. кроме одной девочки-стукачки, думаю, она поймёт, что это я о ней с:

спасибо за то, что вы всегда рядом. поддерживаете и отвечаете теплом на тепло.

мур <3

========== Глава 24 ==========

Убитых словом добивают молчанием.

Первого сентября меня так же разбудила Элис. Я оделась, попутно отмечая, что значительно подросла за лето. Детская припухлость щёк ещё не сошла, но я сильно вытянулась, а волосы теперь доставали до поясницы. Покачав головой, я отправилась в ванную — следовало умыться, да и голову помыть, наверное, пока время позволяет. Следить за такой копной оказалось трудно, так что я лелеяла надежду обкромсать их себе по плечи после окончания школы… Ну, а что? По-моему, мне пойдёт.

В который раз порадовалась, что в этом мире есть магия, когда домовушка высушила мои волосы и уложила их, не потратив на это и получаса. На этот раз я заплела волосы в два свободных колоска, выпустив две пряди у лица. По-моему, получилось мило. Чёрное платье из плотной, тёплой ткани с чарами комфорта, которые меняли температуру в зависимости от состояния организма мага и окружающей среды, плотные чёрные гольфы и блёкло-коричневые ботинки уже ждали меня у шкафа. Ткань была приятной на ощупь, так что какое-то время я осторожно поглаживала подол кончиками пальцев и задумчиво смотрела на уже собранный чемодан из драконьей кожи с чарами незримого расширения и облегчения веса, который заменил собой допотопный сундук. Этот чемодан я приглядела ещё в Нарбонне, а мама была даже рада тому, что я впервые попросила что-то сама, так что вещь теперь обещала служить мне долго и исправно. В глубине души я надеялась когда-нибудь перешагнуть с этим самым чемоданом порог своего собственного домика в так полюбившемся мне магическом городке.

Завтракали мы совершенно непринуждённо, словно родители полностью смирились с моим скорым отъездом. Нана шутила, что с моим отъездом в доме станет ещё тише, чем обычно, Игорь же напоминал ей, что и со мной какого-то шума не наблюдалось, зато вот библиотека наконец-то освободится. Я вяло парировала, стараясь насладиться последними минутами пребывания дома. Хотелось назад, в собственную комнату, к книгам и коту.

На платформу мы прибыли чуть раньше, чем обычно, так что я неспеша простилась с родителями и направилась в сторону поезда. Теперь я без труда нашла отсек для животных, куда тут же сгрузила переноску с Мефистофелем и клетку с Брежневым, который учтиво что-то ухнул мне на прощание.

Друзей я, как ни странно, всё же нашла в полном составе в одном из купе. Джеймс что-то тихо обсуждал с Сириусом, пока Ремус вчитывался в строчки какой-то книжки в мягкой обложке. Неслышно зайдя, я остановилась на входе и тепло улыбнулась:

— Можно?

Мальчишки резко вскинули головы, Ремус как-то виновато улыбнулся и помахал мне рукой, а вот Сириус и Джеймс кинулись обнимать меня, наперебой рассказывая что-то.

Ну, что я могу сказать, второй курс начался… привычно. Я уже не удивлялась тому, как легко меня принимают однокурсники, не отталкивала их, с удовольствием слушала о прошедшем лете и так же рассказывала о своём, умалчивая о кое-каких «несущественных» деталях. Почему-то мне казалось, что тому же Поттеру как-то не улыбается слушать, например, про русалку, подарившую мне столь специфическое украшение при столь специфических обстоятельствах… но вот о посещении волшебного городка я друзьям всё-таки поведала, причём в красках.

— Значит, уедешь ты из Англии, — весело протянул Блэк, не замечая недовольную мину друга.

— Да, — мечтательно улыбнулась я. — Поближе к тёплому морю, солнцу и Гильдии…

— А в какую хочешь пойти? — с интересом спросил Поттер.

Моя улыбка на секунду дрогнула.

На самом деле, я не знала. Мастерство я хотела, и не одно. Меня привлекали разные сферы магической жизни, разные направления науки… К тому же, в библиотеке Каркаровых я наткнулась на описание одних достаточно любопытных исследований русского мага, которому стукнуло… шестьсот сорок лет. Он доказывал на примере личного опыта, что чем дольше волшебник учится и развивается, чем чаще колдует и чем больше раскачивает собственный магический резерв, тем дольше он живёт и тем медленнее стареет. А прожить лет этак триста, выглядя годиков так на сорок, было бы неплохо.

Но дело было даже не в этом. Мне слишком нравилось учиться. Я любила знания, любила книги, к тому же… я любила быть полезной. И я знала, пускай это и было глупо, пускай и необоснованно, пускай и безрассудно… я знала, в какой Гильдии меня всё-таки подождут. Столько, сколько потребуется.

— Артефакторы, — сухими губами как можно более беспечно сказала я, стараясь вновь улыбнуться.

А горло жгло так и не высказанное слово. Наёмники.

***

На этот раз нас повезли не на лодках, а в каретах, запряжённых фестралами. Лошадки выглядели достаточно специфично, но мне в целом понравились. Почему-то вспомнился момент из фильма, где Луна кормила маленького жеребёнка. В голове тут же вспыхнула мысль сделать так же. Нет, ну, а кто мне, собственно, мешал? Нужно будет просто договориться со школьными домовиками, думаю, они не откажутся выделять мне обрезки от мяса, скажем, два раза в неделю. Кто знает, быть может это как-то скрасит моё несколько скучное пребывание среди обычных детей.

Распределение прошло буднично. Я немного тоскливо смотрела на стол Слизерина, подавляя в себе сожаления о столь поспешных решениях по поводу распределения — сейчас они уже не казались мне такими значимыми и привлекательными.

— Ты чего? — поинтересовалась у меня Марлин, замечая мой наполненный грустью взгляд.

— Да так, — я пожала плечами и усмехнулась, когда на столах появилась еда; речь Дамблдора была пропущена мимо ушей. — Приятного аппетита, Марлин.

— И тебе того же, — озадаченно пробормотала она, нахмурившись.

— Не ду-уйся, — рассмеялась я, обнимая девочку за плечи. — Просто подумалось, что я чуть-чуть не на том факультете.

— Да уж, — нарочито зло ответила девочка, едва сдерживая хохот. — Тебе только к змеям.

Я лишь улыбнулась, не отрицая очевидное.

После пира, который прошёл тоже как-то мимо меня, я направилась не в гостиную своего факультета, а прямиком в Выручай-комнату — всё равно сейчас в башне грифов было не протолкнуться из-за первокурсников, а до отбоя ещё оставалось немного времени.

Походив взад-вперёд в знакомом коридоре, я отворила дверь, появившуюся в стене, и остановилась, осматриваясь. Мне не давала покоя одна-единственная мысль: если в диадеме Райвенкло был не крестраж Лорда, то что?..

Напрягая память, я свернула в сторону от двери, высматривая бюст с шляпой на голове. Через какое-то время мне всё же удалось углядеть нечто похожее, так что я, стараясь ни на что не отвлекаться, добралась до искомого и осторожно стянула шляпу с головы бюста, замечая полыхнувшие на свету камни.

Диадема завораживала своей красотой. Она манила, мне тут же захотелось взять её в руки, надеть, проследить пальцами узоры и плетения… резко тряхнув головой, я откинула от себя шляпу и, почувствовав отступление столь навязчивого желания, постаралась переключиться на аурное зрение.

Не стоит думать, что аурным зрением могли пользоваться лишь какие-то «избранные». Напротив, любой желающий и достаточно упорный человек мог освоить приёмы, которые позволяли читать ауры живых существ и разумных, рассматривать плетения и магические потоки… но вот ощущения при «включении» были, мягко говоря, не особенно приятными. Казалось, что на мозг просто что-то давит, а виски после подобного ещё пару дней прошивала острая боль.

Чем чаще маг использовал аурное зрение, тем меньше получал откат, да и быстрее отходил от воздействия сырой магии и влияния потоков. Я тренировалась почти всё время пребывания в Нарбоне, так что достигла в этом определённых успехов… конечно, ощущения всё ещё не были особо приятными, но и отходняком я особо не мучилась. Так что сейчас я слегка прищурилась, стараясь разобрать хоть что-то в ярком сплетении множества энергетических нитей.

Из всех них выбивалась одна — тёмная, практически иссиня-чёрная, она перекрывала остальные, более толстые и, значит, старые, перенаправляя энергию в совершенно другое русло. Я скривилась, рассматривая подобное варварство: работа была грубой, но действенной, подобные вмешательства быстро врастали в систему, а потом долго и муторно выпутывались. Нахмурившись, я рассматривала чёрную нить, которая «выкачивала» энергию из древнего артефакта. Но зачем?..

— Как-будто считывает информацию, — пробормотала я, постукивая кончиками пальцев по губе, когда меня осенило… — Ну конечно! Слепок!

Отойдя на какое-то расстояние от артефакта, я судорожно думала, что делать. Сейчас трогать ничего было нельзя — сто процентов к артефакту прикреплено несколько сигналок, которые тут же известят сделавшего это о вмешательстве. Следовательно, сейчас лучше ничего не предпринимать. По крайней мере, пока я нахожусь в этой школе. В голове почему-то вспыхнула мысль свалить отсюда по истечению пятого курса, прихватив с собой пару-тройку особенно близких друзей.

Сжав губы, я покачала головой и осторожно водрузила на место шляпу, на которой был завязан пока что пробник какого-то плетения.

До спальни я добиралась в раздумьях. Нет, понимание происходящего пришло достаточно быстро, это-то меня и пугало. Кажется, великий Светлый Волшебник уже готовит себе поле для игрищ, и как бы не попасть под раздачу.

Плетение «Слепка» было достаточно энергоёмким заклятием. Дело было в том, что информация с артефакта полностью считывалась и переносилась в определённый артефакт-накопитель, из которого потом можно было получить развёрнутую модель плетений, словно двоичный код от компьютерной программы. Чем сложнее был артефакт, тем более энергоёмким было заклинание. Напрягая память, я старалась вспомнить не выглядел ли директор уставшим или каким-то обеспокоенным, но тут же бросила это занятие: в конце концов, существовало множество чар гламура, а аурным зрением я на него как-то не особенно заглядывалась. В принципе, это можно было бы устроить, но только в момент его сильного эмоционального потрясения — иначе заметит, и тогда мне лучше не дожидаться пятого курса…

Тяжело вздохнув, я проскользнула в гостиную, помахав знакомым, и направилась к себе в спальню. Девочек в комнате не было, и я покривлю душой, если скажу, что меня в этот момент такое положение вещей не порадовало. Взобравшись на кровать с ногами и оставив балдахин открытым, я сделала пасс волшебной палочкой, творя невербальное Акцио, которое до тошноты тренировала на каникулах, призывая пергамент и перьевую ручку. Мефистофель тут же устроился в ногах, непонятно откуда взявшись, и тихонько замурчал, заставляя улыбнуться.

Глубоко вздохнув, я постаралась сосредоточиться и взялась за письмо родителям. Мне нужна была помощь.

***

— Нет, ты представь, настоящие дьявольские силки! — рассказывал Джеймс, показывая что-то в книге Сириусу. — А ведь их и для охраны поместья можно использовать!

— У Малфоев такие в лесу, который прилегает к усадьбе, — лениво протянула Алиса, потягиваясь. — И у Лестрейнджей похожие есть, только эти… как их… мо-ди-фи-ци-ро-ван-ны-е.

Мы сидели в библиотеке. Ребята рассматривали иллюстрации в огромной энциклопедии, принесённой Алисой из дома, а я откровенно скучала, подперев подбородок ладошкой и смотря на снег за окном.

Приближалось Рождество, а положение дел никак не менялось. Я училась, писала родителям, ходила на многочисленные факультативы и участвовала во многих забавах, инициаторами которых выступали чаще всего Сириус и Джеймс. Так меня втягивали в войны снежками, в догонялки по пустым коридорам, в состязания по катанию на коньках, да и в других, таких же забавных, но бесполезных милых глупостях.

— Лилс, ты чего такая хмурая? — обеспокоенно спросила Марлин, заставив остальных ребят поднять головы и на какое-то время замолкнуть. — Что-то не так?

— У вас бывает так, что кажется, словно ты не на своём месте? — задумчиво спросила я, массируя подушечками пальцев переносицу. — Ну, как будто что-то не так.

За столом повисло какое-то напряжённое молчание.

— Бывает, — прокашлявшись, ответил Джеймс; я встретилась с ним взглядом, и выдох почему-то получился слишком рваным. — Отец хочет, чтобы я работал в Министерстве, мама — чтобы я продолжал семейное дело, занимаясь Артефакторикой, и поступая сразу после школы в ученичество… а в мире столько всего интересного! Я бы хотел путешествовать, может быть пополнять семейную библиотеку редкими книгами…

— В Хогвартсе неуютно, — перебила его Марлин, поёжившись. — А я так хотела поступить в школу-пансион в Лондоне! Родители уже собирались оплачивать обучение, когда пришло это письмо… магия — это здорово, но мне до сих пор обидно…

— Мама жалеет, что не отправила меня в Дурмстранг, — подал голос Сириус, хмурясь. — Я уже и сам жалею, что не уехал.

— Все мы чувствуем нечто такое, Лили, — тихо, чтобы не привлекать внимания мадам Пинс, рассмеялась Алиса. — Но приходится жить с тем, что есть… в любом случае, я рада, что так получилось. Ведь иначе мы бы все не встретились.

Ремус застенчиво улыбнулся и легко качнул головой, отчего его светлые волосы упали на лицо, прикрывая глаза.

— А ведь и правда, — мягко заметил он. — Здорово, что так получилось.

Марлин хихикнула и пожала плечами, Поттер и Блэк переглянулись, улыбаясь и кивая, я же старалась спрятать улыбку за волосами.

— Не хотелось бы рушить картину всеобщего счастья, но у нас впереди зачёт по Травологии, — напомнила я, пододвигая к себе поближе конспекты. — Вперёд, ребята.

Я старалась запомнить классификацию волшебных растений, а в голове билась мысль, которая всё же заставляла на секунду-другую отвлекаться от собственного почерка и смотреть поверх книг на мальчика, сидевшего как раз напротив меня и что-то быстро выписывающего из достаточно увесистого талмуда.

Наш волчонок начал доверять нам.

Комментарий к Глава 24

глава получилась несколько сумбурной и маленькой, но это этакая глава-мостик, чтобы ввести вас в курс дела и начать рассказ о новом годе в школе)

все события этого учебного года будут в следующей главе, которая выйдет 16-17 октября. почему? ЛИБО В КАНУН ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ АВТОРА ЛИБО РОВНО В НЕГО ИДЕАЛЬНО ЖЕ НУ.

ахзпах, спасибо, что прочитали - жду отзывов)

ссылка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

если кто-то хочет подкормить музу: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

========== Глава 25 ==========

Слёзы на шнурках, вкус дешёвых сигарет.

Множество кривых дорог… мы любим гореть.

Если хочешь видеть солнце — обжигай глаза,

Но я прошу лишь об одном: не живи назад.

Рождество прошло сумбурно. Я отмечала его с родителями, не видя смысла оставаться в школе на каникулы. Друзья — это, конечно, прекрасно, но на первом месте у меня всё же стояла семья. Джеймс на меня из-за этого даже немного обиделся: скривился, когда я заговорила об отъезде, а в конце-концов просто сорвался с места, приказал домовику собрать его вещи, и тоже отправился к родителям. Я смотрела на это только неодобрительно качая головой. Меня слегка раздражала некая импульсивность в его действиях, которая зачастую проявлялась так некстати.

Вот уж не знаю, что меня раздражало больше: то ли его ребячество, то ли бестактность и резкость суждений. Но не стоит делать обо мне поспешных выводов: я достаточно лояльно относилась к тараканам других людей, даже Лорда всё ещё стоически терпела, показательно не замечая его достаточно неприятных шуток и различных намёков на произошедшее в прошлом. Да я даже себе не могла ответить на вопрос: почему меня так бесит чёртов Поттер?!

Мы же дружим, это же неправильно. Но почему-то именно его неправильные ответы, именно его голос или смех, прозвучавший некстати, именно его появление в неподходящий момент буквально за секунды выводило меня из себя и выявляло желание убивать. Что это было? Понятия не имею.

К тому же, был у меня ещё один повод наведаться домой: история моего нового знакомого всё никак не давала мне покоя. Информацию где-то достать о нём было просто не реально, иногда создавалось впечатление, что он вообще никогда не жил. Нет, я могла бы нанять частных детективов, это было бы достаточно легко, ведь деньги были. Только почему-то бытовала где-то во мне уверенность, что он об этом узнает, оскорбится и больше я никогда Эмануэля не встречу. А потому приходилось действовать более тонко.

Дома я хотела обратиться к библиотеке. Наверняка ведь была какая-то возможность призвать на помощь духов, чтобы найти человека. Вопрос был только в цене, причём явно не в денежном эквиваленте. Короче говоря, мне была нужна библиотека. Просто позарез.

Экзамены сдавались легко. Моя база знаний уже перешагнула второй курс, а в некоторых областях уже выходила на уровень СОВ.

Проблема была в моей привычке учить то, что мне интересно. Если предмет меня «цеплял» — я искала какую-то дополнительную литературу, я просила Нану и Игоря нанять мне репетиторов, я перелопачивала библиотеку Рода и как-то проявляла себя на уроках… Но если я не видела какой-то практической или теоретической пользы от предмета, то приходилось учить его чуть ли не через силу.

Именно поэтому на разных уроках я демонстрировала разное, так скажем, рвение в изучение материала. И это достаточно сильно бросалось в глаза, так что у учителей, естественно, возникали кое-какие вопросы. Флитвик меня хвалил, МакГонагалл, кажется, тоже была довольна — нагружала дополнительной литературой, а после и вообще пригласила на продвинутые занятия, которые начинались с третьего курса — Слагхорн тоже вроде как не жаловался. Зато мадам Синистра или, скажем, профессор Спраут были не в восторге. Естественно, я учила домашнее задание, прилежно посещала лекции и вовремя сдавала эссе… но некое пренебрежение всё-таки, наверное, в моей учёбе по этим предметам присутствовало.

Естественно, я пыталась это исправить. Только вот не особенно хотелось.

Насчёт получения Мастерства я тоже уже определилась. Начну с Чар, потом Трансфигурация и Химерология, а дальше можно будет заняться Некромантией и Демонологией. Естественно, не в Англии, а в далёком СССР, где подобные искусства никак не ограничивались, но велись под строгим контролем. Всё-таки эти области были достаточно опасными в использовании всякими самоучками, так что контролировалось всё действительно масштабно. Но подобные искусства были действительно сложными в изучении: многим попросту не хватало терпения или времени, чтобы их постигнуть. Мне было плевать. Я жаждала знаний, и я их получу.

Вторая половина учебного года проходила намного более спокойно и размеренно. Я часто гуляла, ведь погода с каждым днём незначительно, но всё же улучшалась, а на свежем воздухе и учиться, и перекусывать было намного приятнее. Программа второго курса была окончательно пройдена на каникулах, где я указала на более-менее непонятные мне места Нане, а она с удовольствием меня просветила. Так что теперь я с удовольствием я заканчивала программу третьего, чем вызывала некоторое недоумение у Джеймса.

— Просто объясни мне, — наконец, не выдержал он, вздохнув. — Зачем? Хочешь из школы раньше времени выпуститься?

Я легко улыбнулась, отрывая взгляд от книги и поднимая на него глаза. Этого вопроса я ждала уже несколько недель, пока Поттер терпеливо ходил за мной хвостиком, таскал книги, бегал на кухню за едой и всячески поддерживал, не забывая и про свои эссе. У мальчишки был явный талант в Чарах и Артефакторике, а потому он всего себя посвящал учёбе… не забывая про какие-то детские, слегка глуповатые, но милые шалости с друзьями. Я смотрела на нарушения правил сквозь пальцы, а иногда даже участвовала, вспоминая давнюю народную мудрость. Ведь, если ты не можешь остановить безобразие, то необходимо его тут же возглавить, не так ли?..

— Я думала об этом… Но теперь преследую, скажем так, другую цель.

Ветер трепал мои волосы, потому мне приходилось иногда отвлекаться на пряди, которые постоянно лезли в рот и глаза. Психанув, я махнула палочкой, невербально применяя к себе одно из заклинаний индустрии здешней моды, так что локоны тут же собрались в сложную косу, теперь закинутую за спину. Вздохнув, я продолжила:

— Человеческий век слишком краток, Джеймс. Я люблю знания, и я хочу получить их как можно больше. Так что было бы глупым упускать возможность научиться чему-то только из-за своей лености. Я чувствую в себе силы учиться сверх программы, вот и учусь. Причём заметь: ещё ни разу меня не видели в Больничном крыле с истощением или чем-то ещё таким же неприятным. Так что всё, чем я занимаюсь, не только совершенно для меня безопасно, но ещё и полезно.

— Магический резерв раскачиваешь, — догадался Поттер.

— Именно, — улыбка вышла какой-то уставшей и обречённой.

— Но зачем такими-то темпами? — недоумённо пробормотал Джеймс. — Ты говорила, что хочешь в Гильдию Артефакторов. Но ведь в неё может попасть любой желающий, который прикладывает хотя бы половину твоих усилий на обучение и саморазвитие.

— Знаю, — кивнула я. — Только вот не туда собираюсь.

Брюнет озадаченно хмурился и молчал, да так долго, что я уже вернулась к отложенному ранее в сторону трактату по Зельям, по которому третий курс с вероятностью девяти из десяти писал каждый год почти все эссе, когда его голос заставил меня вздрогнуть.

— В Нарбонне есть множество Гильдийных Домов, — начал он как-то заторможенно, — но только в один из них попасть практически невозможно. Их называют Масонами нашего мира, их боятся, их сравнивают с тенями. Говорят, что они повсюду, заправляют почти что всем Магическим Миром, а лица их лидера всё ещё не видел никто, не принадлежащий к Гильдии. К ним можно присоединиться только обладая недюжими способностями в магии, будучи Мастером хотя бы трёх направлений и имея человека из их числа, готового за тебя поручиться. Лили, зачем тебе к Наёмникам?

Я потерянно молчала. Книга соскользнула с колен, когда я оказалась рядом с Джеймсом, подавляя в себе желание удушить мальчишку.

— Если узнает хоть кто-то, — прошипела я, вцепившись в ткань его мантии, — хоть кто-то ещё, то можешь забыть о моём существовании, Джеймс Карлус Поттер.

Брюнет молчал, глядя на меня с восхищением, мешавшимся с каким-то больным пониманием и даже разочарованием.

Тишина затягивалась.

— Никто не узнает, — наконец, вымолвил он, поморщившись. — Неужели ты думаешь, что я рассказал бы хоть кому-то?

Я вымученно улыбнулась и разжала пальцы, тут же оседая на тёплую от весеннего солнца землю.

— Ну кто же тебя знает, — пробормотала я, притягивая к себе книгу и вздыхая.

— Ответишь на один вопрос? — помолчав, всё же поинтересовался он.

Я легко кивнула, снова отрывая взгляд от книги и слегка морщась. Этот трактат хотелось дочитать до сегодняшнего вечера, а такими темпами его чтение может затянуться до глубокой ночи. Сегодня была суббота, выходной, который я всегда проводила в учёбе и книгах, иногда одна, иногда — с Джеймсом, но неизменно в библиотеке или на свежем воздухе. А потому меня напрягала такая разговорчивость моего друга, который прекрасно понимал, как меня это раздражает. И всё же желание получить какой-то ответ перевешивало и его природную тактичность, и дружескую симпатию ко мне, и даже инстинкт самосохранения.

— Ты уже… видела кого-то из этой Гильдии?

Я кусала губу, пребывая в задумчивости. С одной стороны, Эммануэль не запрещал мне рассказывать о нашей встрече. Более того, он как будто признавал за мной право тут же настучать кому-нибудь и уйти в монастырь, отрёкшись от магического мира в целом. Но что-то глубоко внутри подсказывало мне, что это было своеобразным испытанием. Не на прочность, да даже не на верность, но хотя бы на умение молчать. Естественно, он не сможет прочитать мои мысли, так что никогда не узнает о том, что я кому-то рассказала — врать я умела всегда, а в последнее время научилась это делать просто виртуозно. Но ему почему-то врать не хотелось.

Как и Джеймсу. Я смотрела в карие глаза, так похожие на оленьи, и терялась.

— Скажем так, — неуверенно протянула я, всё ещё смотря в глаза сидящего напротив меня мальчишки. — Я имела удовольствие познакомиться с одной достаточно приятной личностью, которая принадлежала к этой Гильдии. Но я не хочу произносить имя этого человека… считаю подобное предательством.

Секунды тянулись медленно, а Джеймс никак не реагировал, так что я успела пожалеть о том, что ответила вообще хоть что-то. Нужно было просто закрыть тему, отшутиться… да мало ли способов свернуть разговор в другое русло?!

Неожиданностью для меня стал его тихий смех и щелчок по носу.

— Я вас понял, моя леди, — шутливо отозвался мальчик, вскакивая на ноги и, видимо, изо всех сил сдерживая смех. — Ну у тебя и лицо было…

— Да иди ты, — полушутя обиделась я, отворачиваясь, не в силах сдержать улыбку. — Сходи лучше на кухню, горе-герой.

— Понял, принял, — всё-таки рассмеялся брюнет, уже уходя, но обернувшись. — Ты только никуда не уходи, ладно? Я скоро.

— Ладно, — лениво кивнула я, всё-таки возвращаясь к книге.

Ощущение какого-то безмерного счастья и спокойствия словно поселилось внутри. Глубоко вдохнув полной грудью, я улыбнулась, чувствуя запах земли, свежести и, кажется, каких-то цветов.

Снова захотелось жить.

***

Учебный год быстро подходил к концу. В последний вечер второго курса Хогвартса мы с Алисой и Марлин сидели в нашей комнате, методично складывая вещи и делясь впечатлениями от произошедшего. Вспоминались забавные истории, думалось о предстоящем лете. Разговор зашёл и о предстоящем выборе предметов.

— Нашему потоку повезло, — заметила Алиса. — У нас все четыре предмета не пересекаются между собой, так что…

— Можно взять их все, — весело закончила за неё Марлин и потянулась. — Так и сделаю, наверное.

Я улыбнулась, осторожно опуская в чемодан книги, которые привозила с собой.

— Действительно, повезло. Ну что, будем втроём учить в два раза больше домашки… Алиса, ты как?

— Только за, — улыбнулась блондинка и пожала плечами. — По-моему прекрасная идея.

— Мальчишки ворчать будут, — фыркнула Марлин, улыбаясь.

— Будут, — согласилась Алиса. — Но ведь их никто не заставляет брать все предметы, правда?

— Действительно, — протянула я делано-флегматично, аккуратно складывая юбку. — Никто не заставляет…

Переглянувшись, мы прыснули.

С девчонками было легко. Они никогда не лезли в душу, но осознание того, что тебя не оставят и будут защищать даже от «своих» никогда не покидало. И за это, наверное, я была им благодарна больше всего. Всё-таки молчаливая поддержка дорогого стоила.

— Чем летом будешь заниматься? — поинтересовалась мисс МакКиннон, захлопывая крышку своего сундука.

Я задумчиво покусала нижнюю губу, смотря куда-то в окно.

И правда, чем? Хотелось многого, естественно, но всего два месяца… Подумав, я пожала плечами и вернулась к методичному сбору вещей.

— Первый месяц полностью посвящу учёбе, наверное… А в августе, пожалуй, навестим с родителями Нарбонну.

— Тебе там так понравилось? — удивилась Алиса. — Я была там, но… по-моему, обычный магический город.

— Обычный, — я усмехнулась и покачала головой. — Там прекрасная погода, есть множество замечательных мест и людей, а ещё есть Магическая Библиотека. Там маги и ведьмы не скрываются, ведь весь город — это как огромная Косая аллея, или тот же Хогсмид. По-моему, — в тон её ответила я, улыбаясь, — замечательный магический город.

— Ну ладно-ладно, — рассмеялась Алиса, вскакивая и через секунду уже вися на моей шее. — Не дуйся.

— И не думала, — фыркнула я, обнимая в ответ девочку.

Уезжать из Хогвартса было даже немного жаль… но всё-таки я была счастлива. Да, я любила своих друзей, преподавателей, успела привязаться даже к классам. Но «на свободу» всё-таки хотелось. Ведь там, за стенами замка, меня ждал родной дом, собственная комната, куча книг… и родители.

Счастливо улыбнувшись, я захлопнула крышку чемодана и убрала за ухо выбившийся из косы локон.

Скоро я буду дома.

Комментарий к Глава 25

ох уж этот неловкий момент, когда у тебя четыре разасносилась нахер глава и ты не могла выложить её раньше.

простите, котики, что задержала :с

у автора начались каникулы, так что буду радовать вас свежими главами почаще)))

жду отзывов~

так же, ссылочки :з

группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

ну это на случай, если хотите поздравить автора с прошедшим днём рождения))

а ещё у автора появился тематический инстаграм, где вы найдёте маленькие зарисовки милых рассказов. ну и поболтать за жизнь в директе буду рада) давайте добьём до соточки, мм?

ссылочка: https://www.instagram.com/sanaa_mulkvisti/

ник: @sanaa_mulkvisti

========== Глава 26 ==========

«Вселенная любит, чтобы на неё смотрели.»

В поезде я откровенно скучала. Какое-то внутреннее напряжение не давало мне уснуть, так что я даже и не пыталась. Сначала поболтала с друзьями, но вот от обсуждения квиддича решила воздержаться: к этому спорту душа у меня совершенно не лежала. Так что оставался только один выход: идти на поиск кого-то из знакомых. В голову тут же пришёл некий черноволосый мальчик с достаточно говорящей фамилией. Вздохнув, я отправилась на поиски друга.

Снейп в последнее время вёл себя странно: никак не контактировал, избегал встреч, выглядел каким-то растерянным и даже немного злым на что-то. А я всё никак не могла понять, на что. В конце концов, что я такого сделала? Не приехала на летних каникулах к нему? Так он и не звал.

Давя всколыхнувшееся уже во мне раздражение, я отправилась на поиски мальчика. Вагон Слизерина встретил меня сдержанными приветствиями знакомых и достаточно приветливой атмосферой. Так уж повелось, что в Хогвартсе я пока что сидела как бы на двух стульях, являясь единственной Гриффиндоркой, которую можно было частенько наблюдать в Слизеринской гостиной.

— Что, Каркарова, кого-то потеряла? — донеслось до меня откуда-то слева.

— Для тебя Лилия Игоревна, ну или мисс Каркарова, на крайний случай — благожелательно мурлыкнула я.

Повернувшись в сторону голоса, я встретилась взглядом с мисс Нотт. Пришлось улыбаться, смотреть в глаза и отпускать слегка свою ауру — мне ли говорить, как на третьекурсницу давил мой магический резерв, который сейчас пребывал в состоянии, близком к резерву шести-семикурсника. Валери какое-то время ещё пыталась поддерживать зрительный контакт, но довольно скоро сдала позиции, опуская голову и бормоча что-то отдалённо напоминающее извинения.

Кто-то присвистнул.

— Принц в отдельных купе, — услужливо подсказала мне милая девочка со светлыми волосами и как будто стеклянными глазами, улыбаясь. — Один, если тебе интересно.

— Спасибо, — я с удовольствием ответила на улыбку Жанетт Гринграсс и прошла в указанном направлении.

На самом деле, слизеринцы зачастую были намного милее и обаятельнее тех же гриффиндорцев. Просто к каждому человеку нужно подобрать ключ, а многие этого либо не понимали, либо понимать просто отказывались. Естественно, подобное несколько напрягало… но что я могла поделать? Как говорится, мир под себя не подстроишь. А потому я старалась как можно чаще прикрывать глаза на выходки своих сокурсников. Не борзели особо — и ладно.

Принц всё-таки нашёлся. Он действительно сидел в купе один, причём как-то даже сиротливо и хмуро. На двери было несколько запирающих — но когда меня это останавливало? — а сам мальчик сидел с таким видом, будто запустит не особо приятным заклинанием в каждого, кто посмеет нарушить его покой.

— Привет, — как можно более дружелюбно поздоровалась я, плюхаясь на сиденье прямо перед ним и улыбаясь. — Как жизнь молодая?

Брюнет глядел на меня с каким-то болезненным, затравленным любопытством. Наконец, он вздохнул и прикрыл глаза.

— Зачем пришла?

Вопрос был задан слишком прямо, чтобы я смогла удержать себя в руках, а потому мне потребовалась пара секунд на то, чтобы прийти в себя. Откинувшись на спинку сиденья, я скрестила руки на груди и вопросительно приподняла брови.

— Что, конец дружбы?

— А зачем я тебе? — в тон мне ответил мальчик. — Ты же теперь у нас почётная гриффиндорка.

— Не поняла, — честно сказала я, намекая на ожидаемые объяснения.

На самом деле, это было как-то даже слишком неожиданно. Обвинение, а не сам приём. В последнее время мы действительно стали намного реже общаться с Севом, но зачем так то? Он обещал стать сильным магом, он был прекрасным другом и я не хотела терять человека, которого знала практически с самого начала своего «попадания».

Мальчишка молчал, как партизан, и хмуро поглядывал на меня из-под насупленных бровей, пока я тщетно пыталась отыскать хоть какой-то повод на меня обижаться. Запутавшись, я брякнула первое, что пришло в голову:

— Это из-за Джеймса?

— Да причём здесь, чёрт возьми, грёбаный Поттер? — воскликнул Принц, тут же, впрочем, вернув своё поистину ледяное спокойствие. — Но и из-за него тоже.

Бешенство постепенно завладевало и мной. Чувствуя, как меня начинает потряхивать, я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, силясь успокоиться.

— Объясняй. Объясняй сейчас, Северус Тобиас Принц, или с этого момента можешь забыть о моём существовании вообще.

Лицо мальчика покрыла мертвенная бледность. Какое-то время он колебался, но всё же моя угроза возымела эффект. Да, я понимала, что в какой-то степени поступала низко, подло… но в конце концов, почему он поступает так со мной?! Жертва здесь таки я.

Более-менее успокоив этим свою совесть, я приняла более удобную позу и кивнула, мол начинай.

— Ты практически перестала со мной общаться где-то в октябре, — начал Северус напряжённо. — Но ведь ты закрылась не только от меня: твои друзья с Гриффиндора тоже оказались за этой стеной. Ты всё носилась с учебниками по этажам, на ходу отвечая, что у тебя курсы, дополнительные занятия или что тебе надо в библиотеку. Я не возражал — сколько тебя помню, страсть учиться у тебя была всегда.

Пока в рассказе я не видела ничего криминального. Он же не обиделся на это, правда?

— Но этот Поттер, — тут мальчишка скривился, — совсем потерял совесть! Он ведь не такой уж и блестящий ученик, да и маг — посредственность, и только! А всё туда же… и вот вы стали носиться уже вдвоём. На первом курсе это не было столь заметно, но теперь в глаза бросается. А потом ты начала общаться и с этой Марлин, и с Алисой, и с Мародёрами… А про меня забыла. Как обычно, Лили, про меня забыли! И ладно, если бы компания была какой-то выдающейся, но эти…

Я дождалась, когда поток излияний всё-таки закончится, и тяжело вздохнула.

— Северус, — начала я, тщательно подбирая слова. — Джеймс Поттер — действительно сильный маг, также, как и Сириус Блэк, и, быть может, даже Ремус Люпин. Алиса и Марлин — мои подруги и соседки по комнате. Я сожалею, что обидела тебя своей невнимательностью — тут я действительно виновата, а потому даже не спорю — но ты не имеешь никакого права отзываться так о людях, которых даже не знаешь. О моих друзьях. понимаешь?

Он действительно понимал. Но не признал бы этого и под круциатусом, я уверена. Ещё раз вздохнув, я перегнулась через проход и взяла его за руку.

— Сев, я не хочу терять нашу дружбу, но и ты должен понять меня: времени почти что нет, а мне ведь нужно столько всего выучить, столько догнать! Если ты сможешь смириться с темпом моей жизни — давай вернём нашу дружбу, я даже готова идти на компромиссы — но если нет… тогда наши пути расходятся, Северус Тобиас Принц, и мне будет очень жаль, если придётся претворить в жизнь именно второй вариант развития событий.

— Прости, — наконец выдавил он спустя долгую минуту молчания. — Я всё понял, Лилс, прости ещё раз… друзья?

— Друзья, — счастливо согласилась я, улыбаясь.

Как бы я себя ни обманывала, а Сева мне ужасно не хватало. Ужасно.

***

Оставшаяся часть поездки прошла более чем удачно. Я, воспользовавшись трюком Джеймса с бумажными самолётиками, отправила в своё купэ короткую записку о том, что останусь с Севом, предварительно наложив на неё хитрое фамильное заклинание: теперь птичку никто не заметит, кроме Поттера, которому и было адресовано послание. Северус наблюдал за этим с тщательно скрываемым любопытством.

— Выживаю, как могу, — шутливо заметила я, улыбаясь.

Всё время до остановки мы обсуждали прошедший год, рассматривали какой-то талмуд по Зельям, который Принцу незадолго до этого присылала в школу мать. Я видела эту книгу в библиотеке Каркаровых, но там стоял не один, а два тома. Получивший информацию Северус довольно улыбнулся.

— Я уже читал второй, вот только моя ошибка была в том, что начинал-то именно с него… ну ничего, как приеду домой, обязательно перечитаю. Думаю, так информация должна уложиться лучше.

С подобным было невозможно не согласиться.

На платформе меня встречали родители. Они выглядели достаточно хмурыми, стоя вдвоём каким-то особняком от всего остального мира, так замечательно похожие друг на друга и величественные. Нана была в тёмно-зелёной мантии и чёрном платье, подол которого украшала серебряная вышивка; её волосы были убраны в сложную причёску так, что ни один локон не покидал своего законного места. Игорь же был облачён в чёрную строгую мантию боевика и такой же чёрный костюм-тройку — пиджак, как я уже заметила ранее, замещала мантия. Он держал под руку свою жену и медленно рыскал глазами в поисках кого-то.

Улыбаясь, я подошла к ним, не забыв попрощаться с друзьями. Морщинки на лице отца тут же словно разгладились, а мама наконец перестала напоминать живую статую, словно оттаяв.

— Здравствуй, солнышко, — улыбнулась она, осторожно обнимая меня и легко целуя в щёку. — Мы скучали.

Меня тут же окатило теплом, привычным ароматом вербены и липы, а ещё безграничным счастьем.

— Я тоже, — фраза была сказана почему-то шёпотом.

— Дома, девочки, всё дома, — ворчливо сказал отец, но всё-таки притянул меня к себе, обнимая.

— Ну вот, — поморщилась Нана. — Опять аппарировать… держись крепче, детка, может тряхнуть.

— Борги! — позвал своего личного домовика Игорь и, дождавшись его появления, кивнул на мой багаж. — Доставь в комнату Лили чемодан, сову выпусти из клетки и определи в совятню, а кота пусть накормят. Выполняй.

Эльф коротко кивнул и, коснувшись моих вещей, тут же исчез. Мы последовали сразу же за ним, задержавшись буквально на несколько секунду — Нана ещё раз проверила, всё ли со мной в порядке и крепко ли наши руки держатся друг за друга.

На самом деле, семья — штука странная. Вот ты любишь этих людей, ты готова заботиться о них. Подставлять плечо, помогая справиться с навалившимися нежданно-негаданно трудностями, утешать, быть всегда рядом и просто любить. Но в то же время, именно близкие нам люди — которых мы неизменно называем своей семьёй, порой опираясь отнюдь не на кровное родство — могли доставить нам буквально наивысшее страдание. Именно дорогие и любимые знали, как ударить больнее всего, потому что знали, куда бить. И это не давало мне покоя.

Существует мнение, что у каждого из нас есть гамартия, именно своя, особенная и личная. Почему-то именно сейчас я остро ощутила, что суть моего фатального изъяна — это какая-то болезненная склонность к постоянным размышлениям и самокопанию, какому-то диванному философствованию. Я могла витать в облаках часами, размышляя над одной мне понятными и важными проблемами, стереотипами и догмами. Оставалось только глубоко вздохнуть и смириться. Бороться со своей маленькой индивидуальностью, которая всегда была и будет частью меня, не хотелось совершенно.

Нана тут же отправила меня разбирать вещи, вытребовав обещание, что я непременно спущусь не позже чем через час.

— Нам столько всего стоит обсудить, солнышко, — улыбнулась мне мама, мягко подталкивая в сторону лестницы. — Думаю, у всех есть парочка интересных новостей.

Спорить с ней не было ни сил, ни желания, так что я просто кивнула и, обняв ещё раз отца, поспешила в свою комнату, отчаянно надеясь разобраться с домашними делами как можно быстрее. Почему-то меня всегда тяготила эта привычка матери отправлять меня тут же разбирать свой багаж по приезду куда-либо. Всё-таки были дела и поважнее, а она о чемоданах…

Впрочем, как я и говорила, спорить сил не было. А потому я с тяжким вздохом открыла дверь в собственную комнату и остановилась, как громом поражённая.

Что-то изменилось.

Я не могла понять, в чём дело. Те же занавески, тот же растопленный камин, та же кровать. Журавли из бумаги покачивались в такт порывам ветра, прилетающим из окна, а на столе огромной стопкой громоздились книги и пергаменты, оставленные ей ещё на весенних каникулах, когда её забирали из школы буквально на пару дней для проведения ритуала.

И тишина.

Я поражённо остановилась на пороге, буквально кожей ощущая угрозу. В комнате стояла абсолютная тишина, несмотря на то, что поленья должны были потрескивать, а с улицы по всем законам логики было просто обязано доноситься пение птиц. Глаза тут же выцепили из всей привычной обстановки чужеродный объект.

Им оказался конверт. Он был слегка желтоватым, словно долгое время пролежал на солнце или, напротив, в потайном ящике какого-то параноика, но даже на первый взгляд выглядел как-то внушительно и даже дорого. Приближаться к подобной вещи я посчитала бы глупым, если бы не одно «но»: как только вещица была мной замечена, тревога тут же начала отпускать, причём не постепенно, а как-то скачкообразно. Вдох получился каким-то рваным, когда я даже смогла различить лёгкую соловьиную трель за окном.

— Была не была, — пробормотала я, подходя к постели и беря в руки послание.

Потряся конверт, я увидела выпавшее из него кольцо и лист бумаги — не пергамента, а именно бумаги, чуть менее плотной и даже немного более белой.

Подцепив дрожащими пальцами послание, я жадно вчиталась в прямые, выписанные каллиграфическим почерком буквы.

Здравствуй, Лилия.

Не знаю, приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что за всё нужно платить. Думаю, подобные мысли тебя всё же посещали.

Твоя новая жизнь была дарована тебе свыше, буквально безвозмездным кредитом, который отдали даже без процентов, так что об этом можешь не волноваться. Выплачивать его тебе не придётся, так что можешь быть покойна… но я всё-таки спешу уведомить тебя об опасности. Опасности другого рода, о которой такое создание, как ты, самокритичное и трезвомыслящее, скорее всего не помышляешь. В тебе есть силы, о существовании которых ты, быть может, даже и не догадываешься.

Есть в них и плюсы, и минусы, и, как я думаю, плюсов всё же значительно больше. Но у этих сил есть плата. Стоит заметить, что твоё магическое совершеннолетие пройдёт на год раньше, чем у обычных магов — в шестнадцать. И если ты к этому времени успеешь полюбить, то Хель заберёт душу твоего избранника — или, стоит заметить, избранницы — через три дня после празднования твоего дня.

В конверте ты найдёшь кольцо. Скажем так, это мой последний тебе дар: надень его тому, кого полюбишь, это защитит выбранную тобой душу от Хель. Но будь осторожна — если кольцо окажется не на любимом человеке, вы оба рискуете умереть. А пока носи его сама, заряжая своей энергией, не снимая. Учись, развивайся и постарайся радоваться дарованному тебе благу, самой жизни.

С наилучшими пожеланиями,

Создатель.

Воздух стремительно кончался, а я никак не могла заставить себя сделать вдох, оседая на пол.

Я читала о таком. Прошедшие хотя бы единожды через грань могли отравлять тех, кто находился рядом с ними, находясь в взвинченном состоянии. Именно поэтому людям становилось в моём присутствии неуютно, если я начинала раздражаться. А теперь ещё и смерть любимого человека на совершеннолетие…

— Глупости, — шепнула самой себе я, всё же заставив себя вдохнуть. — Ну не влюблюсь я до этого времени, какая вообще может быть любовь в шестнадцать?

Взгляд снова упал на кольцо, а в голову полезли диаметрально противоположные мысли. Большая любовь может быть, Лилия, огромная и всеразрушающая в такой же степени, в какой и созидающая. И не факт, что я буду в силах справиться с этим ураганом чувств и эмоций.

Так, а теперь главное спокойствие. Прикрыть глаза, подышать размеренно, ни о чём не думая и успока-аиваясь… я сказала, успокаиваясь. А то не хватало ещё спровоцировать всплеск стихийной магии, тут же разнесёт всё к чертям.

Силясь отвлечься, схватила в руки кольцо, да с таким рвением, как будто это была соломинка для утопающего… ну или то, что могло как минимум дать ответы на все вопросы.

Кольцо было красивым. Серебряное, с вставкой из циркония, который словно собирал в себя весь солнечный свет, до которого мог дотянуться. Глаза действительно тонули в загадочной дымке светло-голубого камня, который был огранён в странную, причудливую, но оттого не менее чарующую форму. Никогда не видела голубого циркония, но этот камень был одним из самых прекрасных ювелирных изделий, что я когда-либо видела.

Завороженно рассматривая плетения серебра, я медленно надела его на средний палец левой руки, а подняв ладонь, невольно залюбовалась тем, как камешек переливается, гармонируя с такой бледной отчего-то кожей. Тяжкий вздох привёл в чувство. Нужно как-то объяснить кольцо родителям. Нужно разобрать вещи. Нужно спалить письмо… письмо?

Дёрнувшись, я вскочила, рассматривая горстку пепла на полу, а теперь ещё и медленно исчезающую. Сил пугаться или удивляться уже просто не было.

— Ну вот и одной проблемой меньше, — пробормотала я, вставая.

Кольцо на пальце перестало ощущаться совершенно, как будто там ничего и не было. Краем глаза я заметила «чистый» палец и даже успела испугаться, что умудрилась где-то потерять изделие. Но при детальном рассмотрении и тактильном контакте украшение всё же появилось.

Оставались только вещи. Тоскливо глянув в сторону чемодана, я всё же потянулась и медленно двинулась в его сторону, подавляя стон.

Приближалось три пополудни.

Комментарий к Глава 26

скажем так, что-то я расписалась.

многие вопрошали, где Снейп, причём уже тогда, когда половина главы была готова - не представляете, как меня порадовали подобные вопросы)

котики, простите, иногда слишком устаю, чтобы отвечать на отзывы. правда постараюсь исправиться с:

ссылочка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

кольцо уже там)

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

вдруг кто-то решит подкормить муза)

а ещё у автора появился тематический инстаграм. пощу фотографии и коротенькие рассказики с ними, ну а ещё не против поговорить за жизнь в директе.

просто прошу поддержать, на соточку выложу новый рассказ)

ссылка: https://www.instagram.com/sanaa_mulkvisti/

ник: sanaa_mulkvisti

========== Глава 27 ==========

Если б ты шла по касательной,

Не умирал бы из-за тебя

Такие, как ты, проходят навылет.

Когда чемодан окончательно опустел — а это значило, что вся одежда уже была развешена и разложена по полкам, либо отдана домовушке для стирки, а книги, тетради и просто пергаменты заняли своё законное место на столе и полках — я не стала переодеваться, решив, что это будет лишь бесполезной тратой времени. В принципе, так оно и было. В конечном счёте, я всё-таки дома… так что — или кто — мне мешает ходить в том, в чём мне удобно. В любом случае, материнское чувство прекрасного я всё равно не оскорбляла — эту тёмно-зелёную юбку и белую блузку она покупала мне сама, так что я просто носила то, что она выбрала.

Родители уже сидели в столовой. Нана обсуждала с Игорем какую-то статью из Ежедневного Пророка. Затрагивалась тема образования, так что Игорь, который входил в члены Попечительского Совета школы, собирался навестить Хогвартс в середине октября. Как только я появилась в столовой, интересный для меня разговор достаточно быстро заглох. Впрочем, меня это не сильно волновало: родители замолчали не из-за нежелания обсуждать это передо мной, а скорее из-за охоты послушать меня. Всё-таки почти что год разлуки, короткие каникулы, проведённые дома, я не считаю — на них тоже отдыхать было особенно некогда, я постоянно дописывала эссе или штудировала семейную библиотеку. На этот месяц у меня было, наверное, ещё больше планов, чем обычно.

— Лилс, солнышко, ну рассказывай… как в школе дела? Как с друзьями?

— Дорогая, дай ребёнку сначала поесть, — добродушно улыбнулся один из лучших боевиков магической Британии, берясь за приборы. — Она наверняка проголодалась.

— Ничего, отец, — улыбнулась я, пожав плечом. — Могу и совмещать.

— Ну что ты, что ты, — рассмеялась мама, хлопая в ладоши, отчего на столе тут же появилась еда, ещё недавно приготовленная домовиками. — Давайте правда сначала поедим… а поговорить сможем и за чаем.

Только сидя за столом, слушая лёгкую беседу Наны и Игоря, в которую я изредка вставляла какие-то замечания, чувствуя тёплые солнечные лучи, греющие мне спину, ощущая аромат вереска, доносящийся до меня из-за открытого окна, я понимала, насколько на самом деле соскучилась по дому. И по ворчанию своей домовушки, и по этим половицам, скрипящим именно в одном месте, где пол просел под тяжестью фортепиано, и даже по вот этому отношению родителей к себе. С трудом представлялось, что когда-нибудь мне придётся уехать от них — а в том, что я всё-таки уеду, сомнений не возникало абсолютно никаких. Другое дело, что Нана отпустит меня не особенно охотно — это я прекрасно понимала — и уже сейчас нужно было как-то приучать родителей к моей самостоятельности. В конце концов, мне не двенадцать лет — и они об этом прекрасно знают.

Когда мы пообедали, меня буквально атаковали полусотней вопросов. Не обижали ли однокурсники? Хотя это кто ещё кого обидит… Как профессора, всё в порядке? Конечно, лучше было бы на домашнем обучении, но тоже неплохо… Как друзья? Вполне себе ничего, обещали писать друг другу письма на каникулах, но этим летом я ни к кому не поеду и приглашать никого не намерена.

— Но почему? — удивилась мама, хмурясь. — Поссорились?

— Вовсе нет, — поспешила заверить я, пока семьи моих друзей всё ещё существовали на этой бренной земле. — Просто хочу больше времени уделять учёбе…

— Но, дорогая, — мягко возразила Нана, — ты и так много занимаешься.

Тяжело вздохнув, я сцепила руки в замок и напряжённо посмотрела на Игоря.

— Я бы хотела уйти из школы после пятого курса, — тихо, но твёрдо сказала я и, не давая им возможности возразить, продолжила, — сдав сразу же и СОВы, и ТРИТОНы.

Родители напряжённо молчали.

— Но… — начала было мама, однако Игорь прервал её жестом, продолжая смотреть на меня.

— Ты уверена, что справишься?

— Абсолютно, — качнула головой я. — А до совершеннолетия получу Мастерство по Чарам и Трансфигурации… только мне бы учителей нанять, всё-таки я не совсем уверена в том, что представляю, как будет выглядеть экзамен.

Нана молчала, в неудовольствии поджав губы. Наконец, она тяжело вздохнула и пожала плечами.

— Ну раз тебе так хочется…

Добро было получено, и это почему-то заставляло чувствовать себя более уверенной в собственных силах. У меня точно всё получится. Ведь не может быть по-другому, правда?..

***

Учителей мне наняли по Рунам, Чарам, Зельям, ЗОТИ, а ещё не обошлось без Трансфигурации и Нумерологии. С остальным я обещала разобраться сама. В принципе, это было несложно. Теперь мне было выдано почти такое же расписание, как в Хогвартсе. Больше всего в нём было Чар и Трансфигурации, естественно, я ведь уже обмолвилась о том, что собираюсь идти в ученичество. Хвала Богам, такая возможность была уже в школе. Мысленно содрогаясь от перспективы упрашивать МакГонагалл, я постаралась как можно больше абстрагироваться от ждущих меня проблем и посвятить большую часть своего времени занятиям.

С учителями дело действительно пошло быстрее. На уроках мы отрабатывали практику, всегда, не утруждаясь теорией — её я должна была искать в книгах, список которых обновлялся чуть ли не каждый урок. Первые две недели прошли просто в бешенном темпе: мисс Темпль — Мастер Трансфигурации — и мистер Дэшвуд — Мастер Чар — зверствовали, задавая мне в два раза больше, чем на остальных дисциплинах. Первую неделю я тянула на уверенности в то, что это проверка, вторую — на чистом упрямстве. Я стала мало спать, сделалась раздражительной, но зато теперь у меня по крайней мере появилась возможность пойти в ученики к МакГонагалл — чего-чего, а так она зверствовать в любом случае не станет.

В конечном счёте я оказалась права. Отец вызвал меня в воскресенье в кабинет, посмотрел на меня, повздыхал и дал своё согласие. И на раннюю сдачу экзаменов, и на ученичество.

— Не обижайся, солнышко, но я должен был проверить серьёзность твоих намерений, — пожал плечами отец, едва заметно улыбаясь. — А то вдруг это всего лишь блажь, а в конечном счёте ты — расстроенная своими неудачами и потерянная — обвиняла бы во всём нас. Этого я совсем не хотел.

Естественно, я его понимала. Такая забота высоко ценится, на самом-то деле. А потому оставалось только улыбнуться, обнять и сказать, что понимаю и даже преисполнена благодарности. С этого дня занятия стали чуть более терпимыми, мне не приходилось читать и махать палочкой в режиме нон-стоп. Впрочем, менее требовательными Мастера не стали, а потому занятия по остальным предметам казались мне чуть ли не отдыхом. На Зельях можно было просто молчать, так что уже охрипшее горло отдыхало, и варить что-то, на Рунах мы очень много писали, разбирая различные рунные цепочки и начиная практически с основ. Мне хотелось за месяц пройти чуть ли не весь первый курс, преподаватель качал головой, но стабильно снабжал меня нужной дополнительной литературой и подсказками. Следующим планируемым мной Мастерством стояли Руны, так что познания мне нужны были действительно глубокие. Именно поэтому я частенько засыпала прямо над старыми фолиантами, на утро всё равно оказываясь в собственной постели, куда меня заботливо переносила домовушка.

К концу месяца я была вымотана как морально, так и физически. Впрочем, оно того стоило: оба Мастера оставили адреса, наказав писать им об успехах, и достаточно убористый список литературы. Некоторые книги я видела в Публичной Библиотеке Нарбонны, так что у меня появлялся лишний повод для поездки в этот город. Остальные преподаватели сдержанно хвалили, просили не надрываться и замечали, что контракт подписан на несколько лет вперёд, так что подобные экзекуции ждут меня на каждых каникулах. К тому же, как только начинался учебный год, раз в две недели данный ими список литературы должен будет обновляться. Так что меня так же предупредили, что связь будет вестись через сов. Ответ на эти письма строчить не обязательно, но вот если появятся вопросы — писать можно и нужно, так что они будут ждать.

Счастлива ли я была? До умопомрачения. Программа третьего курса по этим предметам была уже пройдена, причём в достаточно углубленном варианте. Мне оставалось только оттачивать своё мастерство, разбирая каждую тему более подробно. Но это уже постепенно и с данной мне литературой. В любом случае, эссе у меня уже были практически готовы, если не по всем темам, то по многим: учителя гоняли так, что мама не горюй.

Но не стоит думать, что я была прямо-таки каким-то вундеркиндом. Каждый волшебник, который действительно захотел бы учиться — я говорю действительно захотел бы, подразумевая, что это желание пришло осознанно и не было никем навязано — то школьные семь лет обучения можно было усвоить за два-три года. Но, учитывая то, что мне приходилось сидеть на занятиях, которые были устроены по принципу «объясняем до того, как самый тупой поймёт», я вполне себе могла уложиться в пять отпущенных мне лет, в конце сдав экзамены, как я предполагала, на отлично. Так что какого-то пиетета перед собой требовать было глупо. Я всё так же оставалась Лилией Каркаровой, в прошлом Лили Эванс, которая для остальных была не по годам умной, а для родителей грозила навсегда остаться маленьким ребёнком. Ничего не изменилось, и рассчитывать на какие-то метаморфозы не приходилось.

Поговорив с родителями, я исподволь склонила их к поездке в Нарбонну. Нана повздыхала, поохала, но всё-таки согласилась: она скучала по своим тамошним друзьям, да и погода на побережье Франции была намного лучше, чем здесь, на Туманном Альбионе. Так что сборы заняли всего сутки, и утром пятого августа мы отправились международным портключом, призванным доставить нас прямо на порог нашего домика в волшебном городке.

***

Можно сказать, я была счастлива. Причём целиком и полностью, буквально до чёртиков. Игорь и Нана пропадали каждый день на каких-то обедах-приёмах-ужинах-раутах, в то время как я могла спокойно брать книги из домашней — или же Публичной — библиотеки, прихватывать с собой клетчатый плед и идти на уже облюбованное место.

В первые два дня было тихо. Ни Птолемеи, ни Эмануэля не наблюдалось. Впрочем, отсутствие второго меня даже немного радовало: какая могла быть учёба, когда на горизонте появлялся интересующий меня человек? Он мог дать намного больше знаний, чем книги, которые я держала сейчас в руках, и этого было не отнять, это привлекало и, надо сказать, не шуточно так отвлекало. Так что я была рада, сидя на своём личном проклятом пляже, расположившись на тёплом песке, который кончался только в нескольких местах галькой, чаще всего уходя глубоко под воду всё тем же рыхлым и мягким ковром, и читая. Изредка гоняла домовушку домой за перекусом, возвращаясь зачастую домой только под вечер.

Птолемея появилась через пару дней. Просто когда я пришла в одно утро на пляж, она уже была там. Смотрела чуть хмуро и выжидательно, словно считывая реакцию. Словно наблюдая, решусь ли я продолжить знакомство.

Но что мне могло помешать? Предрассудки общества? Личные догмы? Родители? Каких-то внутренних рамок и запретов у меня не наблюдалось, а на мнение остальных мне было глубоко параллельно, так что я улыбнулась, скинула корзинку и ботинки на песок, и медленно, стараясь не спугнуть, помахала ей рукой.

Птолемея не двигалась, пока я осторожно подходила к своей давней знакомой, слегка замочив ноги. Край подола моего платья уже промок и немного лип к ногам, но я не обращала на это ровным счётом никакого внимания. Остановившись на расстоянии в вытянутую руку от морского существа, я раскрыла руки для объятий и склонила голову набок, выжидательно смотря на неё.

Несколько секунд ничего не происходило, так что я уже успела усомниться в правильности своего поведения. Она шарила по мне взглядом, пока её глаза не прикипели к моей цепочке, на которой висел её прошлогодний подарок. Секунда — и меня прижимают к себе, обнимая. От неё не пахло рыбой или тиной, нет, я чувствовала запах морской соли, мокрых волос и ещё чего, что я не смогла определить.

— Я думала, ты меня бросила, — пробормотало существо, всхлипывая.

— Как я могла бросить своего друга? — улыбнулась я, утыкаясь носом в её волосы.

Русалка хохотнула и отстранила меня от себя, блестя глазами.

— Здравствуй, чудовище.

Только сейчас я поняла, как скучала и по этому странному акценту, и по приветствию, и даже по этим тёмно-синим глазам с вертикальными зрачками.

— Не чудовище, а большое чудо. Здравствуй.

С Эммануэлем мы встретились ещё через трое суток. Я сидела на своём клетчатом пледе, перелистывала страницы книги и скучала. Птолемея предупредила, что у неё сегодня и завтра дела — она плывёт куда-то с сестрой. Девушка — если её можно вообще было так назвать — скалилась в улыбке и обещала подарить мне после их «прогулки» что-нибудь интересное. Я долго думала, что оставить на память о себе, так что в моей корзинке теперь покоился золотой медальон на тяжёлой цепочке, когда-то купленный на косой аллее как защитник от ментальной магии, который я по итогу носить не стала — смысла как такового не было.

Появился он бесшумно и, как всегда, неожиданно.

— А вот и моя чуть-чуть мёртвая девочка, — прошелестело сзади меня, заставив хихикнуть и обернуться.

Он сидел сзади, скрестив ноги и уперевшись в них локтями так, чтобы суметь положить на ладони голову. И улыбался.

— А вот и мой чуть-чуть священник, — улыбка вышла действительно настоящей. — Скучал?

— Если только немного, — лукаво ответил он, возвращая улыбку. — Что читаешь?

Я была счастлива.

Комментарий к Глава 27

ссылочка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

вдруг кто-то решит подкормить муза)

а ещё у автора появился тематический инстаграм. пощу фотографии и коротенькие рассказики с ними, ну а ещё не против поговорить за жизнь в директе.

просто прошу поддержать, на соточку выложу новый рассказ)

ссылка: https://www.instagram.com/sanaa_mulkvisti/

ник: sanaa_mulkvisti

========== Глава 28 ==========

улыбайся мне до самой боли.

улыбайся даже с сонными глазами.

улыбайся.

Это лето больше всего запомнилось мне долгими прогулками, запахом морской соли и странными разговорами. Действительно странными.

Мы обсуждали всё на свете. Русских классиков, картины эпохи Ренессанса, классическую музыку и джаз, магические искусства и новейшие исследования в области, скажем, Нумерологии. Порой разговор сворачивал в совершенно неожиданные направления. Например, мы говорили о фисташковом мороженом, сочетании розового и голубого, о домашних пирогах и дельфинах. В какой-то момент он назвал меня ребёнком, щёлкнув по носу, что безумно меня разозлило.

— Молодой человек, — хмуро сказала я, смотря в светло-серые, почти что прозрачные, глаза. — Имейте уважение, я старше вас где-то в два раза.

Эммануэль тогда только довольно улыбнулся, лукаво блеснув глазами, и снова щёлкнул меня по носу.

— Расскажешь?

— Только если пообещаешь, что это больше никуда не выйдет.

Блондин понимающе улыбнулся и кивнул.

— Дать клятву? — с готовностью спросил он, уже доставая свою волшебную палочку.

Я внимательно смотрела на него, решаясь.

— Зачем? — вопрос вышел даже слишком напряжённым. — Я тебе доверяю.

Да, это было глупо. Да, преждевременно. Да, наивно. Но это моя жизнь, чёрт возьми, моя.

Благодарностью мне послужила счастливая, тщательно скрываемая улыбка и тихое «спасибо», сказанное на выдохе, пока палочка старательно убиралась в карман мантии — кажется, там у него был специальный ремешок для неё.

Большего я и не требовала.

Родители к моим прогулкам относились благосклонно — по крайней мере, они думали, что гуляю я одна. Причём чаще всего это была даже частично правда: уходила я действительно одна, не имея возможность предположить, встречу ли Эмануэля сегодня, или же мы увидимся через неделю, как не догадывалась и о месте возможной встречи. Порой он подсаживался ко мне, когда я сидела в Публичной библиотеке Нарбонны, иногда перехватывал в каком-нибудь кафе или кофейне, куда я заходила перекусить и почитать, но чаще всего мы всё-таки встречались на том же месте, где и в первый раз — проклятый пляж рядом с моим домом теперь почти никогда не пустовал.

Птолемея была не особенно довольна моей дружбой вообще с кем-либо, кроме неё, но мой «чуть-чуть священник» чем-то подкупал даже её. Не в плане взятки, нет — скорее всего он даже не думал ни то что подкупить её чем-то материальным, но даже очаровать — просто, как она заметила однажды, на него невозможно было злиться.

— Но Лили, — предостерегла она, задумчиво хмурясь и перебирая в руках ожерелье из жемчуга, которое неустанно мастерила вот уже который день кряду. — Помни, пожалуйста, что он не так прост, как кажется. Самые близкие люди порой опаснее для нас, чем самые искусные убийцы.

Я даже не знаю, что волновало меня больше: замечание о том, что Эммануэль стал для меня достаточно близким человеком, или то, что русалка решила предостеречь меня от чего-то, кажется, действительно волнуясь. Поэтому оставалось только кивать и благодарно улыбаться, обещая вести себя как можно более осторожно. Это вызывало у неё лишь тяжкий вздох.

— Осторожной ты в любом случае не будешь, — ворчливо отозвалась она, снова склоняясь над своей работой. — Постарайся быть хотя бы благоразумной.

Это я могла пообещать уже с лёгкостью.

В последний день пребывания в Нарбонне — тридцатое августа, казавшееся мне таким далёким и даже эфемерным — я с толикой теплоты рассматривала то, что собиралась увезти отсюда. Птолемея подарила мне собственноручно собранную нитку чёрного жемчуга, всю пронизанную какими-то хитрыми чарами — какими именно, она не признавалась до сих пор, только хитро улыбалась — которая должна была защитить меня от водной стихии в любом её проявлении. Изрядно потратившись, я всё же оставила своей знакомой кое-что от себя. Эта вещь — естественно, после объяснения всех свойств и возможностей — заставила её завизжать от радости и кинуться меня обнимать, благодаря за подарок и доверие. Сквозные зеркала, завязанные на кровной магии, а потому имеющие возможность работать даже несмотря на океан, который нас будет разделять, были сделаны на заказ одним знакомым нашей семьи за достаточно неплохую награду. Подобные траты прошли мимо родителей только потому, что у меня был свой сейф, в который заглядывать они отказывались, намекая на то, что доверяют мне владение этими деньгами. А учитывая достаточно выгодные вклады в маггловские предприятия, различные тотализаторы, которыми я увлекалась какое-то время, пользуясь своим знанием будущего, то от подобного подарка я нисколько не обеднела.

По моим расчётам, денег должно было хватить надолго. А если продолжать распоряжаться ими с умом, постепенно вкладываясь в выгодные маггловские предприятия, то будущее представлялось мне в достаточно радужном свете. В чём-чём, а уж в деньгах я нуждаться точно не буду. Смогу прикупить себе миленький домик и вплотную заняться обучением, потом поступить в Гильдию, попутно занимаясь собственными наработками… была у меня парочка мыслей. Но это всё будущее — пусть и не такое уже и далекое, но всё-таки пока ещё недоступное — а сейчас мне следовало заботиться немного о других вещах.

Возвращаясь к теме моего подарка: моя маленькая русалочка согласилась выходить на связь каждый вторник — примерно с восьми и до десяти — и в воскресенье, оставляя для связи то же время. Этого должно было нам хватить, учитывая то, что в прошлом году мы и вовсе не имели возможности общаться. На прощание Птолемея обняла меня, пожелала удачи и легко мазнула губами по щеке. Через секунду о её недавнем присутствии напоминали лишь круги на воде. Подобные шалости заставляли относиться к ней, как к ребёнку, но настроение поднимали гарантированно. Я тогда только посмеялась, с грустью понимая, что мне придётся попрощаться со всем этим на год. И это ведь только для того, чтобы провести большую часть времени в закрытом пансионате с кучей детей, ненавидящих как профессоров, так и многих студентов. Что уж говорить об охоте к учёбе.

От грустных мыслей отвлёк блокнот с Протеевыми чарами, который я сейчас держала в руках. Обитый чёрной кожей неизвестного мне магического существа, он приятно отдавал теплом каждый раз, когда в нём появлялась новая запись; его уголки были украшены вставками из драгоценного металла — кажется, серебра — на котором было завязано множество чар, начиная от самоочищения и заканчивая привязкой к одному-единственному человеку.

— Активируешь дома кровью и тогда уже ни за что не потеряешь, — усмехнулся Эммануэль, вручая мне его только сегодняшним вечером, когда я уже собиралась прощаться; всё-таки нужно было собрать вещи, да и родители просили прийти сегодня пораньше. — Я сам работал над ним, так что будет работать даже через океан, даже через не один.

Полуулыбка-полуусмешка почему-то безумно разозлила. Он держит у себя в руках такое чудо, а теперь просто отдаёт его какой-то девчонке. И зачем, спрашивается?

Тонко улыбнувшись, я пожала плечами, принимая подарок и рассматривая его с лёгким интересом; взгляд моего друга чувствовался так, будто был железобетонным.

— И ты просто так разбрасываешься подобными вещами? — прохладно поинтересовалась я. — Что, каждой новой знакомой даришь?

— Ты не каждая, — поморщился парень, но, тут же взяв себя в руки и улыбнувшись, щёлкнул меня по носу. — Лили, ты совсем-совсем не каждая. Ну где ещё я тебе, скажи на милость, найду почти мёртвую девочку, общающуюся с русалкой так, как будто она её лучшая подруга?

— Она и есть моя лучшая подруга, — буркнула я, убирая блокнот в свою сумку с чарами незримого расширения и облегчения веса, в которой постоянно лежала пара-тройка книг «для лёгкого чтения». — Это все сюрпризы на сегодня, или мне ещё чего-то ждать?

Парень фыркнул и потрепал меня по голове, улыбаясь.

— Хотел кое-чтосказать: если получишь три мастерства до совершеннолетия, приглашаю тебя в гильдию. На место моего помощника, как раз некому курировать ребят, когда я на встречах или заданиях, так что…

Воздух буквально вышел из лёгких, так неожиданно прозвучали эти слова. Я недоверчиво посмотрела на своего друга, слегка наклонив голову к одному плечу — давняя привычка, от которой я всё никак не могла избавиться — и осторожно улыбнулась.

— Ты серьёзно?

— Более чем.

Это заставило посмотреть на него с другой стороны. Зачем я ему? Пока что я ребёнок, ничего не имеющий — по крайней мере, так должно думать большинство людей, с которыми я контактирую, и Эммануэль пока что не входил в список исключений — и ничего, по мнению многих, не умеющий. А теперь приглашений в одну из самых закрытых, самых, можно сказать, загадочных и недоступных Гильдий, да ещё и на такую должность. Нет, я понимала, что условие тоже было неординарным — мало кто мог похвастаться хотя бы одним мастерством годам к двадцати, а тут три, так ещё и до семнадцати. Впрочем, он не говорил какой ступени, а потому можно сделать вывод, что имел в виду третью. Так что гнаться за первой нет смысла — это можно будет сделать и потом, сейчас нужно, что называется, нахватать «по верхам», чтобы хватило базовых знаний на получение таких специфических ученичеств, как демонология или химерология. Малефиком стать хотелось ужасно, но подобное было трудновыполнимо без плотной базы знаний за плечами. А её можно было наработать только одним способом: начиная с малого, не обращая внимания на усталость, а иногда и на собственные «хотелки».

Но подобное… такими приглашениями не разбрасывались, тем более сейчас, когда только-только отгремела война с Грин-де-Вальдом. Но была ещё одна причина улыбнуться своему другу, осторожно ответить на объятия и поблагодарить за такое тихим «спасибо», потому что никакие слова не могли передать того, насколько важным это для меня было.

Эммануэль никогда не говорил, что не любит мешать личное и работу, но намекал на подобное не раз. Именно поэтому я не была посвящена во все его похождения, да и о Гильдии знала только то, что она есть. Но это приглашения значило только одно: он согласен допустить меня и к этой стороне его личности, если я не испугаюсь возможных потерь и последствий, не скрывая за собой ту, которую я уже знала. Кажется, я стану единственным человеком, знающим его целиком и полностью, без оглядки. И подобное действительно дорогого стоило.

Порывшись в сумке, я вытащила кончиками пальцев собственноручно сплетённый оберег и протянула его нахмурившемуся Эммануэлю.

— Ты говорил, что тебя постоянно мучают кошмары, — закусив губу, пояснила я. — Не берусь сказать, что это панацея, но можно хотя бы попробовать.

Блондин хмыкнул и осторожно принял ловец снов, так же держа его кончиками пальцев, словно он хрустальный и может рассыпаться от любого прикосновения.

— Сама делала?

Я неуверенно кивнула и с улыбкой наблюдала за тем, как парень, задержав завороженный взгляд на плетениях, осторожно убрал его в карман.

— Благодарю, моя леди, — как-то криво усмехнулся он, легко целуя протянутую руку и тут же словно растворяясь в воздухе.

Оставалось только хмыкнуть, стараясь не рассмеяться. Позёр.

***

Хогвартс-экспресс встретил начищенными до блеска красными боками, паром, исходящим из его трубы, и протяжным гудком. И папа, и мама были намного спокойнее, чем в прошлые разы. Оба улыбались.

— Помни, если продолжишь учиться на «Превосходно», на Рождественских каникулах договорюсь о принятии у тебя экзамена на звание Мастера по одному направлению… справишься?

— Хотела бы сказать, что легко, но солгу, — улыбнулась я отцу, обнимая его и тем самым прощаясь. — Но я постараюсь.

— Не доводи себя до истощения, — напомнила мама, гладя меня по голове и так же притягивая к себе, чтобы легко поцеловать в макушку. — Постарайся писать хотя бы раз в две недели, хорошо?

— Будете получать письма раз в неделю, по пятницам, — решила я, осторожно берясь за ручку чемодана и легко накладывая невербальные чары на клетку и переноску, чтобы те плавно перемещались за мной в нескольких сантиметрах от земли.

— Береги себя, — ещё раз напомнила мне мама и улыбнулась.

Не прошло и мгновения, как родители аппарировали. Мне же оставалось только поглубже вздохнуть и поспешить в вагон Хогвартс-экспресса. Пора было искать друзей, занимать места, да и животных следовало направить в специальный отсек… Ещё раз вздохнув, я решительно поджала губы и заспешила, пробираясь сквозь толпу таких же занятых магов, провожатых и кучи детей, ещё не занявшей своих мест в экспрессе.

Новый учебный год начался.

Комментарий к Глава 28

ну вот и прода.)

господь, наконец-то. так хотела выпустить её побыстрее.

а теперь маленькое объявление: проды не ждите ещё как минимум неделю или две. у автора заболел котик, так что я буду занята. сами понимаете, поездки к ветеринару, выписка лекарств, да и наверняка с ним придётся сидеть. так что извините, но всё-таки больного котика я ставлю выше своей писанины :с

ну а теперь ссылочки.

группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

это если кто-то захочет вкинуться на такие шняги, как лекарства для котэ или обезболивающее для болезненного автора, хех.

а ещё у автора появился тематический инстаграм. пощу фотографии и коротенькие рассказики с ними, ну а ещё не против поговорить за жизнь в директе.

просто прошу поддержать начинание с:

ссылка: https://www.instagram.com/sanaa_mulkvisti/

ник: sanaa_mulkvisti

========== Глава 29 ==========

если ты ещё раз спросишь, за что я тебя люблю…

клянусь, я убью тебя.

Друзья встретили меня достаточно приветливо. И снова бесконечные разговоры о лете, общих знакомых, изменений в учительском составе и о тех, кто в этом году только-только поступал в школу Чародейства и Волшебства. Я, не желая никого обидеть или задеть, отговорилась головной болью, а потому устроилась в углу купе и с удовольствием погрузилась в книгу, попивая чай из маленького термоса, чем-то напоминающего термокружки из моей прошлой жизни. Бессмертная «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте снова захватила меня, так что я с головой окунулась в достаточно мрачную, но оттого не менее привлекательную историю о бедной, но упорной девушке из простой семьи.

Джейн восхищала меня всегда, наверное, тем, что она была живой. Казалось, на страницах книги, написанной несколько веков назад, изложена история реального человека. Не было в ней ни ангельской доброты, ни желания прощать всех направо и налево, ни божественной красоты. Она была самой обыкновенной девушкой, которая добилась всего только благодаря своему упорству, умению слышать и слушать, а так же желанию учиться. Помнится, в сочинениях я часто приводила её как пример для различных тем — Джейн спасала меня всегда.

Так что теперь было даже символично перечитывать этот роман, набросив на плечи клетчатый плед — тот самый, на котором я сидела на берегу Франции — и изредка поглядывать за окно, где мимо локомотива быстро проносились одиночные деревца, домики, а иногда и целые деревеньки. Чем ближе Хогвартс-экспресс подъезжал к школе, тем реже встречались какие-то жилые постройки, а за час-два до прибытия в школу они и вовсе прекращались, уступая своё место степям, редким лесам или пролескам и парочке маленьких озёр.

— Что читаешь?

Неожиданный вопрос заставил поморщиться. Больше всего на свете я не любила, когда меня отвлекали от чтения и готовки. Потому что в обоих случаях дальнейший процесс не приносил мне удовольствия ещё какое-то время, пока я снова не увлекусь, что для меня было огромной потерей. Как человек, теперь постоянно гонящийся за ощущениями и впечатлениями, я старалась лишний раз не контактировать с внешними раздражителями, которые могли вывести меня из какого-то подобия благодушия и вообще каким-либо образом меня расстроить. Мазохизма я за собой никогда не наблюдала, а учитывая, что я итак в прошлой жизни порядочно натерпелась, «яростно сражаясь» и «сохраняя мужество до последнего», то можно было предположить, что подобных ситуаций я избегала как можно тщательнее. А потому, когда я подняла глаза от книги и вперилась взглядом в растерянное лицо Джеймса, тогда показавшееся мне каким-то хамоватым и дерзким, то пребывала отнюдь не в лучшем настроении, которое к разговору, как можно догадаться, не располагало.

— Не трогал бы ты нашу принцессу, — дружелюбно посоветовал Сириус, на секунду отвлекаясь от какого-то конспекта. — Не видишь, ей не очень хорошо? А чтение порядочно отвлекает и от боли, и от недомогания.

Я благодарно улыбнулась другу, ловя ответную улыбку, мол обращайся. Джеймса это почему-то только взбесило.

— Я всего лишь спросил, что она читает, — начал раздражаться он.

— А я всего лишь сказала в начале поездки, что мне нездоровится, — огрызнулась я, глубже закутываясь в плед, стараясь скрыться от внешнего мира под слоем вязаного чуда.

— Неужели так сложно ответить на один вопрос? — достаточно громко спросил Поттер.

Благодушная атмосфера в нашем купе тут же пропала. Алиса испуганно замолкла, оборачиваясь на нас, Марлин, до этого её внимательно слушающая, с удивлением подняла брови, даже Ремус испуганно поднял глаза от тетрадки, в которую они уже добрый полчаса что-то дописывали вместе с Сириусом, изредка совещаясь. Я раздражённо поморщилась и глубже улезла в плед.

— Отвали.

— Что-о? — взвился мальчишка.

— Отвали, говорю, — буркнула я, скрывая своё лицо за тканью, из-за чего моя речь тут же стала менее внятной. — Меня тут нет.

— Но…

— Отвали.

Сириус, который, видимо, уже какое-то время старательно сдерживал смех, всё-таки расхохотался, утирая выступающие слёзы. Атмосфера разрядилась, взрыва, казалось бы, удалось избежать. Ремус прыснул в кулак, Марлин и Алиса, переглянувшись, тихо рассмеялись, один Джеймс сидел нахмурившись и, как казалось, раздумывал над тем, какова вероятность того, что смеются не столько над ситуацией, сколько над ним самим.

— Джейми, отстань от ребёнка, в самом деле, — хохотнул Сириус, тут же сгребая меня к себе в объятия, заставив только заворчать, удобнее устраиваясь на плече у друга. — Ну плохо ей, что, не видно?

— Прости, — буркнул гордый мальчишка, насупившись и тут же уткнувшись в какую-то книгу, которую он быстро достал из кармана и увеличил заклинанием.

Все занялись своими делами. Поттер читал, я таки выглянула из пледа и, оставшись в положении полусидя-полулёжа, удобно используя для своих коварных матримониальных целей наследника Блэков, всё-таки продолжила следить за судьбой так любимой мной Джейн, Алиса и Марлин продолжили болтать, а сам наследник Блэков, совсем не печалясь оттого, что его так нагло используют, продолжал разбирать что-то с Ремусом.

Поезд мерно покачивался, на улице начал накрапывать мелкий дождик, который обещал в скором времени превратиться в настоящий ливень, болтовня девчонок слилась в единый гул, а плечо друга было слишком удобным и, что самое главное, тёплым, так что я сама не заметила, как задремала.

***

Распределение прошло даже как-то обыденно. Единственным нововведением стало то, что староста раздала нам расписание не за завтраком следующего дня, а прямо сейчас, за праздничным ужином. Девушка просто выложила на скамью увесистую стопку листов, а парень, применив к ним какое-то заклинание, заставил подписанные бланки разлететься к каждому ученику. Начинали с первого курса, так что свой листок я получила достаточно быстро, тут же впившись в него глазами.

В принципе, ничего не изменилось, разве что уроков теперь стало немного больше, да и перемены между ними слегка укоротились, так что пары стояли более плотно друг к другу. В своём расписании я увидела заветные четыре предмета, на которые решила ходить вместе с Алисой и Марлин. Как не странно, из мальчишек сопровождать нас вызвался только Сириус. Джеймс решился отдать больше своего времени Нумерологии и Рунам, а Ремус последовал вслед за другом, с которым они теперь стали бы проводить чуть больше времени. Кажется, это устраивало всех.

Впрочем, в последнее время общество Поттера меня несколько напрягало. Почему-то у меня начиналось складываться впечатление, что он и в этой реальности относится ко мне совсем не так, как к другу.

Поначалу это показалось забавным. Мальчик мило краснел, улыбался мне как-то по особенному, всегда был рядом — весь такой тёплый и понятный — и даже как-то легче на душе становилось. Я грешным делом даже начала подумывать, а не взаимна ли его симпатия. Но у любой медали, как известно, есть две стороны.

Поттер был до крайности ревнив, вспыльчив и многословен. Причём последнее бесило меня больше всего: в минуты гнева или какого-то раздражения я могла узнать о себе так много нового, что порой хотелось просто убить его на месте. В назидание другим, так скажем.

Но отпустить я мальчишку уже не могла. Просто не получалось — слишком привязалась к своим «Мародёрам», как нас всё-таки начали называть уже на третьем курсе, только уже с лёгкой руки МакГонагалл, которая в сердцах назвала так нашу шебутную компанию, не подобрав эпитета поточнее. Прозвище достаточно быстро обрело популярность, да так и привязалось к каждому из нас намертво.

Впрочем, я много времени проводила теперь в одиночестве. Тренировалась, чётко решив для себя всё-таки взять три мастерства до совершеннолетия. Дальше можно будет сбавить темп, учиться в удовольствие и размеренно. К тому же, я надеялась, что уговорю заняться моим обучением самого Эммануэля — даже из достаточно абстрактных разговоров приходило понимание того, что он сведущ во многих областях, которые были мне интересны — ну или сам подберёт для меня учителей. Нану и Игоря я просить о таком опасалась.

На самом деле, надежда на то, что у них всё-таки появится совместный ребёнок, не покидала меня на протяжении уже как минимум года. Нет, я любила своих родителей. Причём сильно. Но их забота была порой слишком навязчивой, а контроль — слишком тотальным. Короче говоря, появление ещё одного чада избавило бы меня от львиной доли проблем и прибавило бы такую прорву времени… Эх, короче говоря, рождение младшего наследника развязало бы мне руки. К тому же, я могла бы войти в Род будущего мужа…

Щёки почему-то полыхнули жаром, когда в голове появился неожиданный и совершенно иррациональный вопрос.

А согласился бы Эммануэль войти в мой Род?

***

Уроки Истории магии мне никогда не нравились. Подача материала была действительно ужасной. Профессор Бинс — если его вообще ещё можно было называть профессором — бормотал что-то себе под нос, совершенно не акцентируя внимание на хоть сколько-нибудь важных вещах. Даже самые что ни на есть зубрилы и отличники — вроде той же канонной Грейнджер, ну или меня — на этой лекции чаще всего просто писали эссе к другим предметам или же занимались своими делами.

Именно поэтому мои друзья, без всякого зазрения совести, между прочим, маялись непонятно чем. Сириус дописывал какое-то эссе, Джеймс активно пытался не уснуть, Ремуса же на уроке не наблюдалось вообще — полнолуние было сутки назад, так что мальчишка до сих пор отходил в Больничном крыле — а Алиса и Марлин на этот раз отсели куда-то ближе к Слизеринцам, решившись всё-таки на общение с несколькими девушками. Алису приняли неплохо, а Марлин… впрочем, то, что её вообще терпели в их компании, было уже чудом. К тому же, упоминания о том, что девочка происходила из достаточно богатой и знатной в маггловском мире семьи, несколько смягчили аристократов этого мира.

Делать ничего не хотелось совершенно. Разве что… неуверенно стрельнув глазами в сторону Джеймса, который сидел вместе с Блэком прямо впереди меня, я придвинула ближе к себе талмуд по Истории Магии, раскрытый ровно посередине, и осторожно принялась копаться в сумке.

Чёрный блокнот нашёлся быстро, даже как-то подозрительно быстро. Вздохнув и ещё раз оглядевшись, словно я делала что-то действительно постыдное и даже незаконное, я осторожно морально готовилась написать первой человеку, который мне не безразличен. Абсолютно не безразличен.

Врать себе глупо. А в моём случае ещё и опасно. Так есть ли смысл отрицать очевидное?

— Не любовь и даже не влюблённость, — пробормотала я, водя пальчиком по обложке.

Решиться было сложно.

Ещё раз стрельнула глазами в сторону Джеймса. Если он заметит — будет скандал. Прямо посреди урока. Вот чёрт…

…поймала себя на мысли, что лучше бы заметил.

Тяжело вздохнув, я уткнулась лбом в дневник. Тяжко.

Наверное, я так и не решилась бы вообще хоть на какие-то действия, если обложка не стала вдруг тёплой. Судорожно вздохнув, я раскрыла блокнот на первой странице, видя строчку, написанную каким-то неровным, округлым почерком.

Доброе утро…

Смешок сдержать не удалось, хвала всем богам, что никто его не заметил. Взяв перо и бросив на чернила простенькое заклинание, меняющее их цвет на изумрудно-зелёный, я вывела просто каллиграфические от волнения буквы:

Уже день, чудо.

Так началась наша переписка, не прекращающаяся на протяжении всего года. Это были беседы, наполненные для меня таким сакральным смыслом, такой теплотой и таким пониманием вперемешку с доверием, что порой я не верила, что это происходит на самом деле. Это были беседы, которые примиряли меня с необходимостью торчать в школе, посещать неинтересные лекции и общаться с людьми, которых я не хотела даже видеть.

Это были беседы, о которых Джеймс Поттер так никогда и не узнал.

Комментарий к Глава 29

глава-мостик.

скорее всего, скоро выложу ещё одну. но пока что нет просто сил.

группа в ВК: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

там уже пикча дневника лежит :з

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

ну а вдруг кто-то решит подкормить музу.)

а ещё у автора появился тематический инстаграм. пощу фотографии и коротенькие рассказики с ними, ну а ещё не против поговорить за жизнь в директе.

просто прошу поддержать начинание.

ссылка: https://www.instagram.com/sanaa_mulkvisti/

ник: sanaa_mulkvisti

========== Глава 30 ==========

её глаза пьяные в твоих расплывались,

тени плавно всплывали с февральского смога.

я просто вспомнил как мы смеялись…

любили, страдали, ты помнишь?

вместе были счастливы.,

а любит она совсем другого.

Это было самое обычное утро и ничто, как говорится, не предвещало.

Как и всегда, я отослала свои вещи вместе с домовиком домой. Как и всегда, я отправилась домой с красным Хогвартс-экспрессом, стараясь попрощаться на долгое-долгое лето с друзьями. Как и всегда, мои мысли зачастую занимали вовсе не их разговоры или забавы, хотя я изо всех сил старалась казаться вежливой и заинтересованной. Ничего необычного не происходило.

— Как каникулы проведёшь, Лилс? — поинтересовалась скорее для проформы Алиса.

— Как обычно, наверное, — пожала плечами я, не сумев сдержать улыбку.

Странное это было ощущение: меня ждали. Ждали не родители, не друзья, но человек, который стал чем-то большим в этом мире. Чем-то большим, чем всем.

— Какая-то ты слишком мечтательная, — проворчал Сириус шутя. — Влюбилась?

Джеймс как-то болезненно вздрогнул и поднял на меня свои огромные орехового цвета глаза. Воздух из лёгких выбило нараз.

Что я могу ответить на это? Признаться всем — да и самой себе — что это правда? А зачем? Неужто за все те года, что я прожила и в том, и в этом мире, моё больное самолюбие ещё не утихомирилось? Лишняя, показушная бравада была мне абсолютно ни к чему. Но отговорки и ложь мой маленький оленёнок почувствует за километр. Тяжело вздохнув, я постаралась улыбнуться.

— И как ты догадался, Сири?

Блэк проказливо улыбнулся, игнорируя напряжение друга, и пожал плечами:

— Моя леди, у меня на такое настоящее чутьё… но приоткрой всё-таки завесу тайны, — усмехнулся мальчишка. — В кого же?

— Я люблю жизнь, Блэк, — спокойно сказала я, откидываясь на спинку сиденья и щурясь от солнца. — Я влюблена в неё так глубоко и сильно, как никто другой. И что-то мне подсказывает, что эти чувства взаимны.

Я не шутила. Это действительно была правда: немного искорёженная, немного странная и тяжёлая для понимания детей. Но это была правда.

Я любила ветер, который играл моими волосами, когда я свешивалась из окна в башне Гриффиндора, я любила запах прелых листьев и холодный осенний дождь, что неустанно хлестал по моим плечам, когда я выбиралась погулять в дурную погоду без плаща, я любила вкус рождественского имбирного печенья, обмакнутого в какао, любила интересные книги и смех друзей, любила… себя?

Наверное, только сейчас ко мне пришла эта странная гармония с внутренним я. Мой внешний вид, мои занятия, моё окружение — ничего из этого не вызывало во мне отторжения, во всём мне было комфортно, словно я жила в каком-то маленьком и уютном мирке, где мне не грозили ни горести, ни печали.

Годы, проведённые в этом мире, не прошли для меня бесследно. Я стала более мягкой, начала реже ожидать подвоха хотя бы от самых близких людей, училась заново доверять, училась не тянуть всю тяжесть неподъёмной порой ноши на собственных плечах. Ведь теперь в моей жизни появились те, кто не только был готов мне с этим помочь, но и хотел это сделать. Теперь в моей жизни появилась семья и, что самое странное, родной дом, в который хотелось возвращаться после длительных или коротких отлучек, неизменно встречаемая родными людьми и уже знакомыми до боли стенами.

И я надеялась, что со временем эти дети смогут понять эти слова, смогут понять меня. Но пока что подобное признание вызвало лишь растерянные улыбки и пожатие плечами. К моим странностям уже давно здесь привыкли.

Время в поезде пролетело как-то слишком незаметно, а на перроне меня уже встречали. К моему большому удивлению, только Игорь — Нана отсутствовала.

— Твоя мать немного приболела, — улыбнулся Каркаров, впрочем, не выглядя особенно расстроенным или встревоженным. — Так что послала встречать только меня.

Я лишь пожала плечами, чмокнула отца в щёку и позволила сжать свою руку, чтобы уже через секунду быть перенесённой на само крыльцо дома. Крыльцо, где стояла моя мать, счастливая, слегка пополневшая и со значительно округлившимся животом. Понимание пришло сразу же. К моему стыду, первым ощущением была не радость, а какое-то больное облегчение. Впрочем, это не помешало мне радостно взвизгнуть и тут же оказаться в её объятиях. От матери пахло её духами из вербены и чем-то тёплым, родным.

— Мы хотели тебе сказать раньше, но решили повременить. всё-таки это было бы небезопасно.

Я лишь кивнула.

— Кто?

— Близнецы, мальчик и девочка, — улыбнулась женщина и её взгляд обратился куда-то вовнутрь себя, как часто бывает у будущих матерей. — Имена мы ещё не выбирали, ждали тебя…

Отец, подошедший как-то слишком неожиданно, рассмеялся.

— Расскажи ей вторую новость, дорогая, — по-доброму усмехнулся он. — Думаю, у тебя получится лучше.

Где-то глубоко внутри кольнуло предчувствие чего-то пугающего. Паранойя взметнулась, душа горло появившимся словно из ниоткуда страхом.

— Мы едем в Россию.

Мир словно поблек.

***

Вечер опустился на поместье. За окном пели птицы, постепенно смолкая, словно они тоже, как и сама природа, через силу боролись со сном. Отец и мать были, кажется, в гостиной, что-то обсуждая за чашкой чая, все домовики были заняты сборами. По всегда тихому дому теперь постоянно кто-то сновал, слышался гомон голосов. Предметы передвигались, какая-то мебель упаковывалась с собой, то тут, то там раздавались хлопки аппарации эльфов.

Я сидела перед собственным чемоданом и бесновалась, отчего вещи в моей комнате порой взмывали в воздух, а стёкла ощутимо подрагивали.

Как они могли так со мной поступить? Зная, что у меня есть чёткие планы как на жизнь, так и на лето, предполагая, что я воспротивлюсь, они всё равно сделали по-своему… Как и все обыкновенные родители совершенно обыкновенных детей. Горло снова сжалось, отчего я нахмурилась, давя в себе порыв зарыдать. В конце концов, слезами горю не поможешь.

Впрочем, были в этом путешествии и плюсы. Я могла посетить Россию, свою прошлую родину, по которой, впрочем, в последнее время не особо и ностальгировала. Привлекательной мне казалась и идея остановиться в магическом Царьграде — который, между прочим, не имел ничего общего со Стамбулом и являлся абсолютно магическим поселением — и возможность впервые за долгое время увидеться с сестрой. Впрочем, сестрой она являлась мне в данный момент лишь на словах, как бы грустно это ни звучало. Однако, увидеть повзрослевшую и изменившуюся Петунью было любопытно.

Не стоит считать меня неблагодарной заразой. Памятуя о том, кому я обязана своим благополучием в первые месяцы собственной жизни в этом мире, я неизменно курировала информацию о маггловском мире, скрывая за этим интересом моё более пристальное внимание к Эвансам. Впрочем, это и не было особенно нужно. Мои прошлые родители переехали в Лондон, остановившись хоть и не в новом, но в достаточно симпатичном и можно даже сказать престижном районе города. Купили старый особнячок, который вскоре уже можно будет назвать старинным. Миссис Эванс, насколько мне было известно, так и не устроилась на работу, решив посвятить себя собственному делу, так что очень скоро в городе была открыта семейная пекарня, носящая одноимённое название «Evans’ Bakery». Дела у неё шли неплохо, впрочем, она вскоре подобрала работников, так что теперь лишь изредка стояла у прилавка или пекла свои фирменные булочки. Мне их всё же купили ни о чём не подозревающие родители, когда мы были на небольшой экскурсии в маггловском Лондоне. Если быть точными, они лишь проспонсировали мою покупку.

Миссис Эванс в тот момент за прилавком не было — выдался на редкость дождливый день, и приболевшая женщина посчитала нужным остаться дома — а меня встретила достаточно разговорчивая и бойкая продавщица. Ей было около шестнадцати и, судя по всему, она подрабатывала в пекарне после школы.

— Осторожней, мисс, они горячие, — предупредила меня тогда девушка, задорно улыбаясь, и её зелёные глаза в этот момент искрились весельем и толикой заботы.

Она откинула тугую косу из тёмно-рыжих волос назад, и моё настроение в этот миг оказалось недалеко от пометки «ноль». Кто знает, по какому принципу миссис Эванс подбирает себе помощников, это в любом случае не должно было меня касаться… но общая схожесть, которая прослеживалась так чётко, заставила меня рефлексировать ещё не один день.

От воспоминаний меня отвлёк недовольный Мефистофель. Котяра поглядывал на меня своими полуприкрытыми янтарными глазами из-под горы вещей.

— Ну чего тебе, чего? — раздражённо буркнула я, насупясь.

Воспоминания абсолютно не способствовали хорошему настроению.

Кот, клянусь небесами, страдальчески закатил глаза и перевернулся на другой бок, отворачиваясь от меня и являя моему взору дневник в чёрной кожаной обложке. Почему-то захотелось обругать себя последними словами.

— Солнышко, я тебя люблю, — прошептала я, трепля кота за ухом; тот лишь недовольно фыркнул, намекая на мою незадачливость, и замурчал, подставляясь под ласки.

Погладив кота, я выцепила из-под него книжку и, оглядываясь на дверь, словно вор, раскрыла блокнот.

— Лилс, ты готова? — голос, раздавшийся у самой двери, заставил подскочить.

— Да, почти, — отозвалась я. — Через пять минут буду.

— Мы ждём тебя через две минуты внизу, — немного недовольно крикнула Нана, и я услышала её удаляющиеся шаги.

Коря себя за невнимательность, стоящей мне клубка нервов, я поспешно раскрыла блокнот и, взяв первое попавшееся перо, выскребла:

Родители увозят в Россию. Царьград. Подробностей не знаю. Страшно.

— Ну где ты там? — послышался недовольный голос отца, судя по всему, усиленный заклинанием.

— Иду, — тихо буркнула я, засовывая блокнот в чемодан.

Оставалось только захлопнуть крышку чемодана с чарами незримого расширения и набросить чары, которые позволили ему беспрепятственно начать своё путешествие на нижний этаж. Переноска для кота нашлась быстро, а поспешно вызванная домовушка уже тащила вниз клетку с филином. Брежнева я оставлять отказалась, ссылаясь на то, что он является моим фамилиаром. В конце концов, животное без меня и правда может загнуться.

Тяжело вздохнув, я встала, одёргивая подол. В зеркале на минуту отобразилась испуганная, растерянная девочка; её волосы были забраны в две косы, а на бледной коже не была и намёка на веснушки. Они попросту исчезли после одного из ежегодных ритуалов на Самайн, да так до сих пор и не появились. Тёмно-зелёное свободное платье, чёрная дорогая мантия с защитной рунической вышивкой, чёрные тонкие гольфы и чёрные же туфли, всё казалось искусно подобранным и гармоничным, волей-неволей переключая на себя внимание с моего бледного лица.

Хмыкнув, я ещё раз расправила складки на подоле и вышла за дверь. Внутри поселилось ожидание чего-то грядущего.

Комментарий к Глава 30

автор снова заболел автор снова заболел автор снова заболел

ничего необычного, короче, хпхззхзх.

давайте проверим активность фанфика? поскольку прода выйдет теперь, скорее всего, только под новый год (обещаю, большая и интересная))), давайте напишем в комментариях о любимых/нелюбимых персонажах этого фика и о вашем к ним отношении. так хотя бы гляну, кто действительно интересуется работой и есть ли смысл выкладывать промежуточную главу.

ну а теперь ссылочки.

ссылочка на группу: https://vk.com/TheAcademyOfMiracles

пикч на этот раз нет, но подписаться всё же советую. там очень часто публикуются новости, иногда даже спойлеры, и есть возможность беспрепятственно пообщаться с автором)

на яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075

это заранее, чтобы не задавали вопрос “куда на лечение кинуть”. СЮДА.)

а ещё у автора появился тематический инстаграм. пощу фотографии и коротенькие рассказики с ними, ну а ещё не против поговорить за жизнь в директе.

прошу, так сказать, поддержать начинание.

ссылка: https://www.instagram.com/sanaa_mulkvisti/

ник: sanaa_mulkvisti

========== БОНУС 1 ==========

Вся картина мира, тех кто

Вашей давно противятся, как секта.

Ведь у всего — не единый архитектор.

Все переплетено,

мне суждено тут помереть

еретиком.

Шёл один из самых скучных и спокойных годов в этом мире. Здание Гильдии практически всегда пустовало, большинство магов разбрелось по собственным замкам и домам или же оставалось в лабораториях, старательно, щепетильно выполняя заказы собственного Дома. Подобное оставалось только контролировать, изредко появляясь то тут, то там, неизменно удерживая свою ауру и не позволяя страху захлестнуть работающих с головой.

Это было даже забавно. В первое время. Через пару десятков лет даже подобное существование может наскучить.

Когда-то давно, около полутора сотен лет назад, дед сказал ему то же самое.

— Ты велик, с этим бесполезно даже спорить, — усмехнулся тогда Израэль Мэрсенарри, качая головой с идеально-белыми, длинными волосами. — И когда-нибудь ты займёшь моё место. Но скука убьёт тебя, мой мальчик, как убивала каждого из нас.

И в первые десятилетия своего правления он не мог понять, в чём дело: слова деда, который никогда не ошибался, всё никак не находили подтверждения. Его работа была интересной, чарующей, дающей величие, деньги и власть. Его имя боялись произносить вслух, словно он принадлежал к какому-то тайному Ордену. И Эммануэлю это даже нравилось, виделось в этом какое-то подтверждение силы.

Через пятьдесят лет его запал затух. Вечно молодой, вечно занятой и вечно привязанный к своему Гильдийному Дому. Он не имел права любить, не имел права жениться или же выходить замуж, пока не были соблюдены определённые условия в подборе невесты. А они казались настолько иррациональными и даже несколько сюрреалистичными, что парень понимал: скорее всего, он останется одинок ещё лет на пятьсот.

Осенними вечерами часто вспоминалось детство, которого почти что и не было. В мыслях он мог удержать лишь смазанный облик матери, которая умерла сразу же после его родов, да лицо отца, скончавшегося через пару лет после жены. Тогда его на воспитание принял дед, решивший, что это самое детство ему не столько уж и важно. Ближайшие двадцать лет он только и делал, что учился и тренировался, числясь на заочном обучении в одной из школ Магического Мира. После двадцати двух Израэль, проведший что-то вроде собственной «аттестации», разрешил ему идти в Мастерство, и тогда пошла погоня за лучшими учителями Магического Мира.

Годы шли, кольца на его руках трансформировались, знания постигались, а скука так и не приходила. И до самой смерти своего родственника, которого всю свою жизнь он воспринимал только лишь как наставника, это разрушающее ощущение обходило его стороной.

Как только прошли похороны деда, Эммануэль оказался накрепко привязан всевозможными клятвами и обетами к собственному Гильдийному Дому. Стал новым Императором. Начались безграничные скачки между двумя мирами, улаживание конфликтов, многочисленные ритуалы по поддержанию потока Магии в обычный мир, где сейчас находилось большинство магов, бесконечные утечки времени на личностный рост, тренировки, показательные бои и подготовку новичков, а так же науку, различные исследования и, конечно же, книги.

Магический Мир требовал множество времени и сил. Находясь в междумирье и имея несколько проходов в обычный, земной мир, он представлял собой что-то вроде домена. Домена, проходы в который могут в любой момент закрыться, обрекая всех магов на тотальное вымирание. И задачей Императора была их непосредственная охрана.

В конечном счёте, он даже не мог сказать, к какому миру принадлежит больше. И тут, и там его уважали, его боялись. Отличие состояло лишь в том, что в привычных для всех магов странах его опасались, да и приходилось постоянно держаться в тени. Именно поэтому многие не понимали истинной сути Гильдии, ссылаясь на какие-то слухи или собственные домыслы.

Они никогда не были убийцами, для этого существовала гильдия тех же ассасинов, услугами которых они неизменно пользовались. Всё дело было в языковой группе. «Mercenary», это название прилипло к ним, словно клеймо, приравнивая к обычным наёмникам. Тогда как люди знающие вздрагивали от этого слова, понимая всё отличие между теми же солдатами фортуны и ими. Знакомые с истинным Миром Магии понимали, что именно так ещё несколько тысячелетий назад называли нефилимов — наполовину людей, наполовину ангелов.

Традиция давать «ангельские» имена осталась до сих пор, отчего местная церковь начала причислять их к лику святых, никогда не видя ни настоящих ангелов, ни Бога.

Прошли первые и вторые мировые войны, в которые Эммануэль стоически не вмешивался. В конце концов, это была не его война. Да, гибли люди. Да, у магов бушевал какой-то там Грин-де-Вальд, возомнивший вдруг себя великим волшебником. Он даже встречался с ним, не скрываясь, не сдерживая собственной ауры и спокойно рассказывая о том, кто он. Мужчину пробрало, пообещал магические источники не трогать, да и проходы в Магический Мир обходить по широкой дуге. Во избежание.

Их Гильдийный Дом располагался в Нарбонне, месте абсолютно магическом, прямо на источнике Силы. В подвале, как водится, в одном из залов был проход в Магический Мир, который охранялся с особой тщательностью. Так что каждый год Эммануэль появлялся в этом городе, решая кое-какие дела с миром здешним, чтобы после на долгие девять месяцев уйти в мир-домен, продолжая постигать выборочно некоторые искусства, исследуя научные труды предков и сидя за собственными мемуарами. Изредка он выбирался к давним друзьям, как своим, так и семьи, развлекался с девушками или парнями, но ни до чего серьёзного ни разу ещё не доходило.

В какой-то момент, в самой Нарбонне, ему полюбилось ходить на пляж, от которого так и разило некроэнергией. Душа там отдыхала, впитывая сырую силу. Впрочем, место привлекало не только его: русалки всех видов так же тянулись к нему, так что порой приходилось «отпускать» ауру, чтобы слегка припугнуть уже порядком доставших его существ.

А потом он увидел её. Человеческий ребёнок, от которого исходила просто чудовищная сила, вновь притягивающая на это место саму Магию, что была заинтересована подобными колебаниями.

Он наблюдал за ней ещё около недели, неизменно угадывая её появление на этом месте. Девчонку словно тянуло сюда с непреодолимой силой. С такой же, как и его.

Она была очень худой, с бледной кожей без намёка на веснушки или родинки, с тёмно-рыжими, почти что красными волосами, которые всегда были в идеальном порядке несмотря на то, что та никогда их не заплетала, и невозможными глазами, порой полыхавшими сырой некромагией, светло-зелёной и яркой.

Эммануэль даже не удивился, когда эта невозможность начала якшаться с русалкой, сумев как-то повлиять на неё и заставив идти на контакт.

Тогда он узнал её имя. Лилия.

А потом они встретились лицом к лицу. Девчонка почувствовала касание его магии, когда он пытался как-то прощупать её эмоциональный фон, и вместо того, чтобы сбежать, встала в боевую стойку, окружая себя невидимой, но прочной стеной из той же сырой некроэнергии, так отдающей рёвом в его ушах, что на какой-то момент у двухсотлетнего мага помутнело в голове. И ведь различила, чертовка, его голос, хотя по всем правилам и канонам услышать ничего была не должна.

Маг смотрел на её лицо, смотрел в её глаза, и пытался считать реакцию хотя бы по каким-то невербальным признакам, если уж сознание было ему закрыто.

Тишина.

Только вместо страха на этом почти что фарфоровом, кукольном личике вдруг скользнула какая-то растерянность, вперемешку с… узнаванием. А после сменилась решительностью и какой-то больной весёлостью, совсем уж неприкрытой бравадой. Подобное бесило, но и пленяло одновременно.

— Это когда я уже успела допечь инквизицию? — спросила эта невозможность, заставляя на секунду растеряться и потерять дар речи.

Он просто не сдержался и расхохотался, стараясь перебороть внутреннее напряжение. А после лишь покачал головой.

— Удивительная, — парень перехватил её взгляд, зацепившийся за крест, и вновь хмыкнул. — То есть тебя хочет русалка, в паре метров от тебя появляется неизвестный тебе человек, ты находишься на проклятом пляже, а тебя интересует только крест?

На личике девочки выступила внутренняя борьба. Она кинула едва заметный взгляд на собственную ручку, на одном из пальцев которой покоилось неприметное кольцо наследницы Рода. Наверняка, с портключом.

И в этот момент скука отступила. Ему впервые за долгое — слишком долгое — время стало интересно. Он просто понял, что не может её упустить. Только не сейчас.

— Я Эммануэль.

Брови девочки взлетели вверх, выражая скорее лёгкое удивление и флёр заинтересованности, чем недоверие.

— Ангел?

— Как ангел, — поправил её парень, улыбаясь.

Девочка лишь пожала плечами, вздохнув.

— Лилия.

— Как цветок? — не остался в долгу Эммануэль.

— Как демонесса, — оскалилась в полуулыбке-полуухмылке она.

Честно признаться, почву из-под ног это на секунду выбило. В голове даже прошёл быстрый расчёт вариантов, при которых этот ребёнок мог быть одержимым… нет, мог быть земным вместилищем этого адового огня. Подобным объяснялась бы и некроэнергия, и манера речи, и даже эти слишком взрослые глаза на детском личике, смотрящие так насмешливо.

— Так она же Лилит, — нахмурился он, стараясь унять разошедшийся пульс.

Палочку он вытащить не успеет, посох или жезл призвать — тоже. А через такую толщу некроэнергии руками или сырой магией прорваться не сможет — всё попросту поглотиться… что же делать?

— Я скрываюсь, — мило улыбнулась девочка, а от облегчения затряслись руки.

Эта невозможность шутила и действительно находила подобное забавным.

Стена некроэнергии упала, но не растеклась по поверхности пляжа, а просто медленно впиталась в тело девочки, на щеках которой появился довольный румянец, отчего в голове пролетела мысль о вампиризме.

Знает ли она, какой чудовищной силой обладает?

Попытка проникнуть в её сознание не увенчалась успехом.

— Ментальные щиты? — осознание такого уровня в защите сознания — или, как здесь это называли, окклюменции — раздражало.