Огни за рекой (Легионер) [СИ] [Екатерина Сергеевна Бакулина] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (31) »
Екатерина Бакулина ОГНИ ЗА РЕКОЙ (ЛЕГИОНЕР)
Мы видим, что римский народ подчинил себе всю вселенную только благодаря военным упражнениям, благодаря искусству хорошо устраивать лагерь и своей военной выучке. В чем другом могла проявить свою силу горсть римлян против массы галлов? На что другое могли опереться низкорослые римляне в своей смелой борьбе против рослых германцев? Совершенно очевидно, что и испанцы превосходили наших не только численностью, но и телесной силой. Мы никогда не были равны африканцам ни хитростью, ни богатствами. Никто не станет оспаривать, что в военном искусстве и теоретическом знании мы уступали грекам. Зато мы всегда выигрывали тем, что умели искусно выбирать новобранцев, учить их, так сказать, законам оружия, закалять ежедневным упражнением, предварительно предвидеть во время упражнений в течение лагерной жизни все то, что может случиться в строю и во время сражения, и, наконец, сурово наказывать бездельников. Знание военного дела питает смелость в бою: ведь никто не боится действовать, если он уверен, что хорошо знает свое дело. В самом деле, во время военных действий, малочисленный, но обученный отряд всегда гораздо скорее добьется победы, тогда как сырая и необученная масса всегда обречена на гибель. Флавий Вегеций Ренат
Пролог. Песнь ветра
Шшш, шш-шшшш… Шелестит ветер сухими метелками типчака. Налетает, кружит, то диким барсом прижимаясь к земле, то уносясь в небеса, пугая птиц. С востока, от Нижних гор идут тучи. Холодно, пальцы коченеют на ветру. Я протягиваю руки к огню, пытаясь хоть немного отогреть, иначе кровь пойдет плохо, придется резать еще… Это последнее средство, я уже испробовал все, что мог. Лучше умереть, чем вернуться ни с чем. Это последнее средство. Беру в правую руку нож, сжимаю его левой ладонью с усилием выдергиваю. Боли еще нет. Кладу нож рядом с собой. Смотрю на глубокий порез, набухающий кровью. Кап. Кап-кап. Тонкая алая струйка падает в огонь. — Прими… — замерзшие губы слушаются плохо. — Прими жертву! Огонь взвивается, темнеет, испуганно мечется. С треском летят искры. Кровь… Сколько ее нужно? Сколько нужно, чтоб он услышал? Руки начинают дрожать, боль, до поры затаившаяся, вдруг накатывает. Еще? Надо еще. Пусть льется в огонь. Ничего, крови у меня хватит. — Убери! Глубокий густой бас, чуть с хрипотцой, тяжелая ладонь ложится на плечо. Я поворачиваюсь рывком, едва не вскочив с места. Но та же ладонь останавливает меня — сиди. Это он! Точно такой, каким я запомнил его. Сколько раз я представлял эту встречу, лежа ночью без сна! Наверно, я предпочел бы, чтоб он явился в облике человека, но пусть так. Главное, что он пришел. Густая рыжая шерсть ерошится на ветру, а в янтарных глазах полыхает дикое пламя. — Убери руку. Не оскверняй кровью огонь, — сурово говорит он. — Я принес тебе жертву, Халид. Хотел, чтоб ты услышал. — Я слышу тебя и так. Не стоило этого делать. Он подходит к огню, садится на корточки, ласково шепчет что-то, и огонь понемногу успокаивается, начинает гореть ровно, словно домашний в очаге. — Не делай так больше, Олин. Не лей в огонь… всякую дрянь. Он подбрасывает сухих веток. Легкая, совсем человеческая ухмылка на зверином лице. Я качаю головой. — Иначе не вышло. Только так я смог вызвать тебя. — Вызвать меня?! — он смеется, обнажая острые желтые клыки. Это смотрится жутковато. — Меня нельзя вызвать. Я не джин из бутылки, и ты не мой хозяин. Меня можно только позвать, и если я сочту нужным — приду. — Я звал. Но ты пришел только тогда, когда я принес тебе жертву. Я вижу, ему не по нраву мои слова, он хмурится, и небо супится тучами за его спиной. Где-то вдали слышны раскаты грома. — Зачем мне твоя кровь? — Не знаю. Илойские жрецы приносят кровавые жертвы своим богам. И они льют вино в огонь. — Но они не льют в огонь кровь. А вино… лучше плесни мне в чашку, больше пользы. Я поднимаюсь на ноги. — Мне нужно поговорить с тобой, Халид. — Я вижу. Я хочу объяснить, и вдруг понимаю, что слов нет. Все, что хотел сказать, все, ради чего я скакал через дикую степь, все что мучило меня, разрывало на части, звало — все это кажется сейчас глупостью. Нет, хуже — это кажется ложью. Словно я сам пытаюсь обмануть себя. Этого ли я хочу? Но отступать поздно. Если я откажусь сейчас, если просто уйду — буду жалеть всю жизнь. — Я хочу в легион, — говорю, выпрямив спину. Его глаза темнеют. А небо разрывается проливным холодным дождем. Я закрываю глаза, я слышу…— Аве, Атрокс! — неистово ревет толпа. Моя армия вступает в Илой! Мы вступаем. Весь город у моих ног, вот он — Большой Цирк, Боариум, Велабр меж крутых склонов Палатина и Капитолия, Илойский Форум и храм Диоскуров…извилистые улочки полны шума и толчеи…
…увижу ли когда-нибудь?
— Ты действительно этого хочешь? — говорит огромный рыжий дэв,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (31) »
Последние комментарии
6 часов 37 минут назад
10 часов 45 минут назад
11 часов 2 минут назад
11 часов 23 минут назад
14 часов 5 минут назад
21 часов 28 минут назад