Санкт-Петербургская быль [Зиновий Исаакович Фазин] (fb2) читать постранично
- Санкт-Петербургская быль 804 Кб, 224с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Зиновий Исаакович Фазин
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
З. Фазин. САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ БЫЛЬ (Документальная повесть)
Глава первая. День в декабре
1
Почти в канун нового, 1878 года умер Некрасов. Хоронили великого поэта 30 декабря – день, который, по свидетельствам современников, был ясным, но люто морозным. В голубом небе студено искрилось солнце, а внизу мела поземка. И все же давно Петербург не видел такого скопления людей на улицах, как в тот день. Те же современники свидетельствуют еще о другом. Столь великое скопление народа на похоронах покойного певца «Музы мести и печали» причинило немалое беспокойство петербургскому градоначальнику Трепову. Наблюдение за порядком в тогдашней столице империи лежало на нем. При всем своем могуществе градоначальник, понятно, не мог запретить похороны, однако о кое-каких мерах предосторожности позаботился, и некоторые из них могли показаться весьма странными. С десяти утра того памятного дня Трепов принимал просителей в служебных апартаментах своего градоначальства. Высокое звание Трепова – генерал-адъютант – обязывало просителей, обращаясь к нему, говорить: «Ваше превосходительство». На что генерал, милостиво наклонив седую голову, отвечал: «Слушаю, братец». Или: «Слушаю, сестрица, чем обязан?» Кончив прием, Трепов спросил у своего помощника и телохранителя майора Курнеева: – Что, любезнейший, тоже ведь горюешь небось по Некрасову? – Я-с? – отозвался дюжий с виду майор и даже руками всплеснул от изумления. – Мы-с? – Ты-с, ты-с, братец, – с усмешкой проговорил Трепов. – Я бы его знаешь где похоронил? Там, где Макар телят не гонял. Вот как-с! – Ваше превосходительство, так я же то самое говорю! Кому печаль, а кому и полпечали нет! Пускай эти, значит, как их, социалисты убиваются да всякие там, которые неблагонадежные. А я человек-с православный, верующий, преданный престолу и отечеству-с. Мне-то что этот Некрасов, хоть он и был в известности? – Ага! Признаешь!.. – Упаси бог, ваше… – Помолчи!.. Трепов ходил по опустевшей приемной взад и вперед, кряжистый, совсем седой, но еще с очень бравой выправкой, хотя и было ему далеко за шестьдесят. Генеральская шинель на дородной фигуре старика была надета в опашку, – так он предпочитал носить свою шинель даже в служебные часы (впрочем, только в тех случаях, когда имел дело с низшими чинами да с теми, кого зовут «меньшим братом», а попросту – народом). В столице поговаривали, что самолюбию градоначальника очень льстило, когда его манеру носить шинель в опашку (то есть не надевая в рукава, а только накинув ее на плечи) называют «треповской». Майора Курнеева никакие манеры не отличали, кроме одной: он выказывал себя обычно более тупым, чем был на самом деле. Уже пожилой, тучный, он жил надеждой дослужиться до подполковничьих погон и пенсии. В отличие от генерала, он, разумеется, носил свою шинель как положено: в рукава, а не внакидку, и все пуговицы были аккуратно застегнуты сверху донизу. – Так ты, значит, не собираешься быть на похоронах этого – как его? – «заступника народного»? Трепов остановился перед майором, ожидая ответа. Майор сделал жалобное лицо. – Ваше превос… – А я, братец, хочу, чтобы ты пошел! Курнеев, должно быть, принял слова градоначальника за шутку и хмыкнул. – Чего смеешься, дурак? – Господи! Да это я, ваше превосходительство, извините, подумал: много чести покойнику тому будет, ежели его называть «заступником народным». Не только свету, что в окне – я так считаю-с!.. – А вот ведь так его зовут! – ревниво выкрикнул Трепов. – Я об столице радею денно и нощно, не сплю, не ем, катар нажил, а поди ж ты! – И градоначальник с горестным вздохом развел руками. – Он «заступник», а меня черт те как обзывают! Курнеев взялся за сердце, запротестовал, даже прослезился. – Нет же, ей-ей, ваше превосходительство! Поверьте совести! Которые истинно порядочные, те премногим вами благодарны и только хорошее-с говорят! Клянусь, ваше превосходительство! Это вы-с – милостивец наш и заступник! – Эх, братец, братец… – качал головой Трепов. Хотя слова майора и были приятны градоначальнику, а он не обманывался насчет истинных чувств, которые питали к нему опекаемые им сограждане. Потихоньку, про себя, люди обзывали его и «полицейской ярыгой», и «краснорожим фельдфебелем», и даже «старым вором». Все это Трепов знал и оттого еще горестнее вздохнул и сказал Курнееву: – Ты, братец, того… Уж лучше не лги мне, грех. Я как солдат служу верой и правдой моему государю и от противника не жду пощады. Я по ним бью, они – по мне. Затем Трепов действительно с солдатской прямотой произнес слова, которые будто жгутом обожгли майора: – Вот мы с тобой полгода назад выпороли одного студента из разночинцев, а нам и посейчас этого простить не могут. – Господи ж, Исусе Христе! – истово закрестился Курнеев. – По закону ж все было, ваше- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Последние комментарии
2 часов 36 минут назад
2 часов 57 минут назад
3 часов 51 минут назад
6 часов 50 минут назад
6 часов 51 минут назад
6 часов 59 минут назад