Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Вольфдитрих Шнурре
ПОВОРОТ НАЗАД
- Да говорю же: он узнал меня.
- Какой-то мужчина остановил на тебе взгляд, ну и что.
- Это был он. Иначе с какой бы стати он дважды возникал на моем пути в то дождливое утро, причем один раз - на территории завода.
- В одних сборочных цехах более трех десятков греков. Они же все на одно лицо.
- Он специально вернулся. Он чуть не задел меня. И потом этот взгляд. Даже шофер обратил внимание.
- Померещилось. Ты просто слишком долго носишься с этим. Неудивительно, что в один прекрасный момент начинаются галлюцинации.
- Могу поклясться: это сын того Патроклеса, предавшего бургомистра. У него физиономия - копия отца.
- Я подолью тебе кофе. Будь добр, твою чашечку.
- Уже в четырнадцать у нега был такой вот взгляд. Такими глазами он смотрел на меня, когда мы брали его отца.
- Вахтер проверяет каждого входящего. У него, ты не справлялся?
- Мне не требуется ничьих подтверждений. Я запомнил каждого из десяти; а поскольку брать их пришлось дома, то и ближайших родственников тоже.
- Оставь. Воспоминание это отравляет тебе жизнь, я знаю. Но не начинай перебирать всех и каждого заново. Что было, то прошло. Это только доконает тебя. А твои нервы и так никуда не годятся.
- "Нервы"!..
- Тео! Господа из наблюдательного совета уже обращают внимание, как ты изменился. О коллегах из директората и говорить нечего.
- Господам недолго осталось ломать себе головы: я опережу его, этого Патроклеса.
- Ну вот, таким ты мне снова нравишься.
- Пожалуйста, не строй иллюзий.
- Пойми, ведь я способна, по крайней мере, ощутить всю вынужденность твоих поступков. Шла война. Ты обязан был принять ответные меры на взрыв моста. А что все должно было кончиться ужасно - расстрелом десятерых - это же яснее ясного.
- У тебя трогательная манера называть вещи своими именами. Только позволю себе заметить: мне самому пришлось и отбирать обреченных.
- Об этом ты никогда ни слова не говорил.
- Какой же начальник сам признает, что кто-то из его людей отказался выполнить приказ.
- Ты хочешь сказать, младшие командиры отказались собрать эту десятку?
- Да, у меня был выбор: либо предать трибуналу лейтенанта, двух фельдфебелей, трех унтер-офицеров, либо самому понести наказание за невыполненную акцию возмездия.
- Именно это я подразумеваю под "вынужденностью". Ты не мог поступить иначе.
- Я смог бы, если бы временно отказался от некоторых принципов и взял ответственность на себя.
- Сегодня легко так говорить. Разжалование в военное время, Тео, прескверная история. Такое и для гражданской карьеры не проходит даром. Уж отец тогда вряд ли бы взял тебя в дело.
- Думаю, ты все еще недопонимаешь меня.
- Да неужели? Разве кто-нибудь принял ближе к сердцу твои душевные терзания, чем я? Ты должен постоять за себя. Просто-напросто ради твоего же самосохранения. Я права?
- Да. Только в другом смысле, чем ты думаешь.
- Теперь я тебя действительно не совсем понимаю.
- Гертруда, этой ночью я решился на труднейший шаг в жизни.
- Звучит пугающе.
- Да.
- Зачем ты нагоняешь страх на меня?
- Даже в мыслях этого нет.
- У тебя рука дрожит.
- Не могу больше. Я знал. Всегда знал: этот день должен настать. Все сроки вышли.
- Вспомни: подобные искусы одолевали тебя частенько и прежде.
- Этот - последний. И первый, от которого ты меня не отвратишь: я пойду с повинной.
- Дай, пожалуйста, огня. Спасибо, милый, позволь я уточню. Ты персонифицируешь свое недомогание. Иначе говоря, капитулируешь перед каким-то пугалом.
- Будь это Патроклес или кто другой - в следующий раз я сорвусь,
- Ты это себе внушаешь. Логично: в подобной ситуации можно довести себя бог знает до какого состояния. Однако не менее логично, что его можно снять. При желании, разумеется.
- Я хочу втолковать тебе, чего я, собственно, хочу: покоя, Гертруда, одною лишь покоя. Я дошел до точки; Патроклес дал мне это понять.
- Ладно. Посмотрим на него с твоей колокольни. Что он может сделать? Обвинить тебя. Усугубить твое собственное сознание вины. И на то, и на другое есть контрдовод: ты вынужден был действовать так - ты выполнял приказ.
- Любое принуждение извне утрачивает силу, спровоцировав внутреннее побуждение.
- Думается, сущность приказов именно в том, чтобы исключать малейшее проявление подобных сомнений. Твою долю ответственности с тебя сняли. И снова взваливать ее на себя ты не можешь. Она больше не твоя.
- Меня нельзя лишить чего-либо, с чем я не желаю расставаться.
- Но зачем же забывать о роковых стечениях обстоятельств. Ты столкнулся с диверсией, чьи последствия были ясны с самого начала; тебе выпало на долю лишь привести неизбежное в исполнение.
- Иногда мне хотелось, чтобы твой отец был зеленщиком, а не, генералом.
- Не потому ли, что недюжинные способности штабиста вывели его на промышленную стезю; но тогда тебе не пришлось бы восседать в кресле управляющего алюминиевым акционерным обществом.
- Кстати, одно из следствий моего
Последние комментарии
13 часов 39 минут назад
13 часов 39 минут назад
13 часов 47 минут назад
13 часов 56 минут назад
14 часов 54 минут назад
15 часов 12 минут назад