Что такое "не везёт" (СИ) [Steel Heard] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

— Как не сотрудничаете?! — мой ор сотряс стены отеля, в который я, по идее, должна была заселиться.

— А Вас разве не предупредили? — на лице моей собеседницы не дрогнул ни один мускул, а голос выражал полное спокойствие и удовлетворённость происходящим. — В любом случае номер, обещанный Вам, уже занят. Всего доброго, дверь у Вас за спиной.

Последняя фраза вывела меня из себя окончательно.

— Да как вы смеете указывать мне на дверь до полного выяснения обстоятельств?! — испепеляю взглядом женщину, сжимаю кулаки, сдерживая неистовое желание разломить этот стол к чертям и раскрасить парой синяков эту высокомерную морду.

— До полного выяснения обстоятельств? Вы, наверное, что-то путаете, мы всё обговорили — свободных номеров для Вас нет. До свидания, — губы темноволосой тронула лёгкая усмешка, которую та поспешила скрыть.

— Да хоть охрану зовите! — я демонстративно пристроила свою пятую точку на стеклянную поверхность стола, краем глаза заметив покрасневшее от гнева лицо моей собеседницы. — Я буду сидеть тут, пока мне не дадут ключ от номера!

— Охрану так охрану, — сквозь зубы цедит брюнетка и нажимает на какую-то кнопочку (судя по звуку).

Двое мужчин отделяются от стен (и как я их раньше не заметила?) и медленно, как бы предупреждая, идут в мою сторону. Женщина за спиной снова перебирает свои листочки, от которых я её оторвала своим появлением (да, вломиться в холл отеля с криком «Ё, как я устала! Дайте мне мой ключ я пойду спа-а-ать!» — было не лучшей идеей).

Всё те же мужчины поднимают меня и мой чемоданчик в воздух (гады, я вам не сумка, чтобы на плечо меня вешать!) и несут к выходу сопровождаемые моими гневными репликами и размахиванием ногами и руками. Пару раз я, кажется, зарядила тому, кто нёс меня, коленкой по лбу, но это не суть.

Когда меня соизволили опустить на землю, первым делом я начала поправлять платье (вот же сцуки, помяли! Моё любимое платье помяли!), а уже потом взяла чемодан и поплелась вдоль по улице, даже не взглянув в сторону носителей меня и моего любимого чемоданчика.

***

Вечерело.

Солнце наконец-то зашло за тучи и перестало обжигать мою, прикрытую лишь тонкой тканью платья, кожу.

— Чёртов день! — я злобно пнула бордюр и начала прыгать на одной ноге, ибо бетонное изделие оказалось не самым мягким материалом.

«Ну вот что за гадство, а?! Еле-еле уговорила родичей в другой город съездить летом, так нет же! И тут на меня шишки!» — размышляла я. — «Может, надо было послушать маму и не поехать? Чёрт, куда мне идти, а?!»

Небо начали закрывать тучки, из которых вскоре полил не просто дождик, а настоящий ливень!

— Так, если рассуждать логически… — начала было думать вслух я, но мой взгляд зацепился за красивенький богатый особняк, — … то в этом доме наверняка есть комнатка, в которой можно будет переночевать!

Идти под проливным дождём — занятие не из приятных, уверяю, особенно когда платье липнет к коже, в босоножках море разливанное, а на голове черти что и даже бантик с боку есть!

«Что-то с этим местом точно не так…, но если не откажут — останусь тут».

Взявшись за резную ручку двери, я пару раз ударила ею о саму дверь. Как сие ни странно — дверь открылась сама, обдавая округу громким противным скрипом, но на пороге никого не было — стандартная штука в фильмах ужасов. Кажется, хозяева помешанные…

— Хэй, хозяева! — приставив руки ко рту рупором, кричу в дверной проём. — Вы вообще заметили, что в ваш дом хочет кто-то вломиться, а?

Но нет мне ответа. Делать нечего… Взваливаю на спину свой чемоданчик и всё-таки переступаю порог без приглашения.

— Где Ваши манеры, юная леди? — кто-то, стоящий справа от меня цедит слова холодным голосом. — Я шёл, чтобы пригласить Вас в дом, а вы, не проявив и доли терпения, вломились к нам… — кажется, он заметил лужу, уже накапавшую с моей одежды. — Вы ещё и испачкали ковёр. Могу я поинтересоваться о цели Вашего визита?

— Извините, не знаю как вас там, я к вам тут… э-э-э… с просьбой, во! — смотрю вправо, но не вижу там ровным счётом ничего, ибо света в комнате, где я стояла, не было.

— И чем же мы можем быть Вам полезны? — всё тот же холодный голос, но уже слева.

— Можно мне у Вас переночевать, а? — произнеся эту фразу, я поняла — зря я вообще сюда сунулась. — А то из отеля меня вышвырнули, а уже вечер, да и дождь идёт… Надеюсь, у вас найдётся комнатка? Я Вам не помешаю, — меня пробила дрожь, в темноте вокруг меня начали вспыхивать цветные огоньки: две пары зелёных, две фиолетовых, красные…

Я повернула голову влево и увидела, что глаза того, кто меня встретил, тоже засветились алым светом.

Громко сглотнув, я попятилась назад.

— И-извините, — заикаясь пролепетала я, — я-я л-лучше пойду.

— Ну, куда же ты, мелкая сучка, — обладатель одних из зелёных глаз резко появился прямо перед моим носом, заставив меня подпрыгнуть. — Комнатка всегда найдётся, проходи… — парень нагнулся к моей шее, втянул носом воздух и ехидно хмыкнул.

Я стояла и нифига ровным счётом не понимала. Но то, как он назвал меня…

— Да как ты вообще смеешь так ко мне обращаться?! — рыкнув, попыталась пнуть хама ногой в живот или ниже, но… поскользнулась на воде, накапавшей с меня самой, и упала прямо на обидчика, а точнее удержалась за него, вызвав громкий смех с его же стороны.

— Аято, покажи гостье её комнату, а ты Райто, хватит злить девушку, она и так, судя по всему, озлоблена на всё и вся. — голос принадлежал всё тому же встречающему. Вот уж не знала, что скажу этому хмырю (пусть и мысленно) «спасибо»!

По всему периметру комнаты начались зажигаться свечи, и тут стало уже жутко… шестеро парней, самый низкий из которых был чуть выше меня, да ещё и… все стояли и клыкасто ухмылялись. Именно клыкасто.

Попытка вырваться из рук Райто (и когда успел?) увенчалась тем, что я со всего размаха врезаюсь головой в дверь.

Вспоминаю слова того, кто меня встретил, что мне комнату должен какой-то Аято показать… А вот кто из них Аято?

— Эмм… — переминаюсь с ноги на ногу, крепко сжимая в руках ручку чемодана. — А кто из Вас Аято? — невинно хлопаю ресницами, пытаюсь унять дрожь в коленях и выровнять дыхание, но как-то не получается…

Йоб, куда я попала?!

Комментарий к Пролог

========== 1 ==========

— Иди за мной, блинчик, — второй зеленоглазый отделился от остальных и пошёл вверх по лестнице. Мне ничего не осталось делать, как пойти за ним.

— Девушка, с Вашего платья всё ещё капает вода, — едкий и недовольный голос темноволосого застаёт меня на полпути к лестнице.

— Спасибо, я заметила, — фыркаю и продолжаю идти за, как выяснилось, Аято. Попутно рассматриваю обстановку… Мрачновато, но пойдёт, мне тут только одну ночь находиться.

По всем стенам растыканы факелы и свечки, хотя и электрические лампы тут тоже есть, я в зале (если это зал) видела… Прямо-таки старинно-современный замок!

Когда Аято резко остановился, меня снова пробила дрожь, пришло небольшое осознание того, с кем я сейчас нахожусь.

— Это твоя комната на сегодня. И лучше не броди по замку, хуже будет, — и он ушёл, кинув напоследок лишь: — Отплатишь сполна, но завтра.

Последняя фраза меня смутила, напугала и разозлила одновременно, но я решила пройти в комнату и наконец-то снять с себя мокрую ткань и укутаться в тёплое одеяло.

Комната была обставлена довольно уютно: кровать занимала почти всё пространство в помещении, рядом с нею стояла тумбочка, чуть дальше некое подобие комода — и всё это было красивым, резным и деревянным.

Поставив чемодан рядом с комодом, я начала рассматривать временное жилище. И это принесло свои плоды! Между комодом и стеной находилась дверь, ведущая в заветную ванную.

Взяв из чемоданчика полотенце, я радостно утопала в ванную, стирать себя от прикосновений этого рыжика в шляпе и стирать своё платье от дождевой воды.

Только я зашла в заветную комнату, дверь в основную часть временного пристанища приоткрылась, благо я быстро захлопнула дверь на защёлку и прижалась к ней спиной. Холодный пот лил в три ручья по спине.

— Боиш-шься стервочка? — парень возник прямо передо мной. Всё, что я смогла это пискнуть и застыть аки статуя.

Рука вампира (а это точно вампиры, по зубкам видно) упёрлась в дверь в миллиметре от моей головы и оставила там конкретную вмятину. А сам он продолжал буравить меня взглядом. Я молчала, дрожала, боялась…, а что я ещё могу?

— Ну, так неинтересно! — парень деланно нахмурился и демонстративно вышел за дверь.

Выдохнув спокойно, я заперла дверь на защёлку и всё-таки скинула с себя платье, и залезла в ванну.

Покончив с водными процедурами, я замоталась в полотенце и вспомнила важную вещь — а сменную одежду я не взяла! А там этот извращенец! И что теперь делать?!

Медленно открываю дверь, выскальзываю в комнату, вижу рыжего в шляпе. Лежит с закрытыми глазами, вроде спит, ну это мне только на руку.

Аккуратно наклоняюсь к чемодану, краем глаза слежу за вампиром, расстёгиваю молнию… А одежды больше нет. Вообще. Всё пропало. Вот же гады! Если это они во всём виноваты, а я в этом просто уверена.

— Это ищешь? — потряхивая какой-то моей кофточкой и прислонившись спиной к двери, на меня с ухмылкой смотрит это гадкое существо в шляпе.

— Отдай, — стараюсь придать голосу злость, но получается плохо, потому что смущение и страх перекрывают всё.

— А что я получу взамен? Ммм? Что ты мне предложишь, сучечка? — ухмыляется, скалится сволочь.

— Вы же вампиры, так? — разгибаюсь, ловлю взглядом положительный кивок. — Вот кровь и предложу, — поджимаю губы. — А теперь отдай, — тяну одну руку к кофте, другой придерживаю полотенце.

— Держи, — шепчет, наклонившись к моему уху, заставляя меня залиться краской. Оттягивает верхний край полотенца, запихивая туда деталь одежды.

— Пропусти в ванну, — хмурюсь, отходя на шаг назад.

— Неа, — прислонился к двери, поедает взглядом.

— Ну, тогда отвернись, — рычу.

— Не-еа, — зевает, — давай, покажи мне своё тело, мелкая шлюшка.

Смех. Как меня бесит этот смех. И этот вампир и всё происходящее в целом!

Вздыхаю, иду к кровати, поворачиваюсь к нему спиной, раскрываю полотенце… И осекаюсь. Я не могу так. Это противно. Гадко. Неприлично, в конце-то концов! Но ему на это пофиг.

Снова заматываюсь в полотенце, приподнимаю одеяло, забираюсь под него… И меня встречает этот гад собственной персоной!

— И не надоело тебе? — вздыхаю, ложусь к нему спиной, кое-как натягиваю майку поверх полотенца и наматываю полотенце на ноги а-ля юбка.

— Неа, — ухмыляется. Лежит. Противно. — Ты отдашься мне.

— Никогда, — накрываюсь с головой одеялом, притворяюсь спящей.

— И не надо мне тут сон имитировать, не правдоподобно, — хмыкает. — Я слышу, как часто и неровно ты дышишь.

Не отвечаю. Встаю из-под одеяла, уже не заботясь о полотенце, которое осталось под одеялом. Надоело. Иду к чемодану, достаю телефон (благо этот гад только одежду украл), надо хоть оповестить, что я тут, что у меня проблемы…

— А вот этого не надо, стервочка, — перехватывает мою руку, с такой силой сжимая запястье, что телефон падает из рук.

— Отпусти, — ровно, спокойно, он понимает, что я до жути боюсь его, и его это веселит.

Ответом мне служит похабная ухмылка, второй рукой он хватает другую мою руку и заводит их обе, зафиксировав над головой.

Снова противно. Я уже начинаю ненавидеть своё решение прийти сюда. Я противна сама себе, тем, что не могу дать отпор, что понадеялась на удачу, что сейчас в одной майке стою перед озабоченным вампиром, в конце концов!

Пытаюсь выдернуть руки из плена, но все мои усилия приводят лишь к ещё большему сжиманию пальцев, а сам рыжий делает шаг вперёд, толкая меня в сторону кровати с красноречивым намерением.

— Отпусти, — повторяю это слово, будто оно мне чем-то поможет, сжимаю колени, чтобы хоть как-то прикрыть свою обнажённую область ниже пояса… (этот гад дал мне самую короткую майку из всех, что у меня были!).

— А что ты сделаешь, если я отвечу «нет»? — выгибает бровь, смеётся, наслаждается своей победой. Меня передёргивает, икрой ноги я упёрлась в деревянный бортик кровати — больше некуда идти.

Кажется, начинается истерика от безысходности…

Закрываю глаза, закусываю губу и расслабляюсь, не смотря даже на этого вампира.

— Ну вот, так снова неинтересно! — капризно протягивает Райто и, толкнув меня на кровать, садится в кресло (и как я его не заметила?).

Пользуясь моментом, забираюсь под одеяло, делая своеобразный кокон, наслаждаюсь иллюзией защиты… пока чья-то рука, а я даже осознаю чья, не перехватывает меня поперёк талии.

Уснуть мне сегодня не грозит, хотя бы от страха.

========== 2 ==========

— Руки убрал, — раздражённо выдыхаю, ворочаюсь.

— А что, если нет? — и снова смех. Этот противный похабный смех, наполненный похотью и… озлобленностью на всё и вся? Ага, как же, я ненавижу всё, поэтому каждую встречную девушку обязан поиметь. Неправдоподобно. Значит, злость есть только сейчас. И вызвала её я? Ну да, кто же ещё…

— Тогда я перемещаюсь на кресло, — сползаю с кровати, утягивая за собой одеяло, и делая из оного платье-кокон. — И завтра вернёшь мне мою одежду.

Заползаю в кресло, благо оно мягкое, поджимаю коленки к груди, прожигаю взглядом вальяжно расположившегося на кровати вампира, который к тому же противно ухмыляется и причмокивает губами от своих грязных мыслишек.

— Не-еа, — потягиваясь как кот, хмыкает парень, — сама ищи. Или ты можешь мне что-то предложить за одежду?

— Да пошёл ты, — рык. Как же он меня бесит!

— Фу, как некультурно, стервочка. Надо будет тебя проучить, — миг и он оказывается перед моим носом, заставляя сначала подпрыгнуть, а потом вжаться в кресло и сильнее прижать коленки к груди. — Я даже имени твоего не знаю, а ты уже меня куда-то посылаешь, — щурится, хмыкает, ухмыляется…

— Лина я, — поджимаю губы, мысленно намотав кишки извращенца на люстру раз восемь.

— Приятно познакомиться, — обнажает один клык в похотливой улыбке.

По спине ручьями льёт холодный пот, в голове каша, перед глазами живая опасность, которая сначала надругается над моим бренным телом, потом выпьет всю кровь до дна, а потом ещё раз надругается. С него, с извращенца, станется!

— Ммм, как же ты меня боишься, это будоражит кровь в моих жилах! Твой испуганный взгляд, сбитое дыхание, ты притягиваешь меня к себе, мелкая шлюшка, — на щеках вампира появился фанатичный румянец, в глазах пляшут черти… да он сам чёрт, самый настоящий!

Главное не шевелиться… Ни одному коту не нравится мёртвая добыча, все «игроки» любят сопротивление. Надо молчать и терпеть. Молчать… и терпеть…

Тонкие пальцы вампира приподнимают мой подбородок, теперь я смотрю ему прямо в глаза. Всем своим видом пытаюсь показать покорность, но, кажется, не получается, ведь в глазах мучителя появляется победный блеск и ухмылка становится шире.

— Кто-то мне свою кровь обещал, не ты ли, сучечка? — наклоняет мою голову на правый бок; волосы, завязанные в высокий хвост резинкой с рыжим бантом, не мешают ему. Шаловливый язык проходится по нежной коже, вызывая толпу мурашек.

Тянет время, гуляя по моей шее языком, ждёт испуганного крика «Не надо! Остановись!», но я не дам ему такую радость, он сам требует покорности от сопротивляющихся, а когда они покорятся — ему становится скучно. Вывод — буду покоряться, пока не зайдёт слишком далеко… Боже, какие прекрасные иллюзии! Будто я могу ему что-то противопоставить!

Горячий язык начинает надоедать, меня уже откровенно трясёт от осознания собственной грязноты. Противно. Мерзко.

— Да кусай уже давай, хватит облизывать, я тебе не леденец! — не выдерживаю, фыркаю.

— Как пожелаешь, маленькая шлюшка, — ухмыляется, открывает свою клыкасто-зубастую пасть и вгрызается в шею.

Резкая боль заполняет весь шейный отдел с левой стороны. Губу, которую я закусывала, я прокусила, ибо не дам я ему наслаждаться моим криком боли.

Кровь, не попавшая в глотку вампира, стекает по ключице, что не добавляет приятного в сие действо, происходящее на кресле.

— Ээ, хватит, я ещё жить хочу, — пытаюсь вырваться из стальных рук вампира, но ничего не получается, как и следовало ожидать.

— А я хочу пить, — вампир вынимает клыки из моей многострадальной шеи, заставляя кровь потечь более сильной струйкой, нежели раньше. Рыжий снова припадает языком к моей шее, слизывая кровь и зализывая ранки, которые тут же начинают саднить.

— А теперь-то ты от меня отстанешь? — с надеждой во взгляде пытаюсь отпихнуть от себя вампира.

— А ты хочешь, чтобы я от тебя отстал? — ехидно поизносит вампир, смотря мне в глаза.

От внезапности вопроса медлю с ответом.

— Конечно. А ещё я хочу спать! — фыркаю, отворачиваюсь, вызывая громкий смех вампира.

— Ну, спи-спи, стервочка, мы с тобой завтра поговорим, — хмыкает, переходит на кровать и начинает поедать меня взглядом.

Поворачиваюсь на бок, укутываюсь в одеяло и мирно засыпаю, под взглядом извращенца…

***

Утро встречает меня отнюдь не лучами солнца в лицо, и совсем не поцелуем прекрасного принца, а… вытряхиванием из одеяла на пол.

— Кто-о посмел меня тревожить?! — сонно пинаю воздух над своей головой ногами, но когда на мою голову выливается графин воды, я подпрыгиваю и осознаю где я, что я и кто эти рыжики, смотрящие на меня сверху вниз и похабно ухмыляющиеся. — А, это всего лишь вы. Аято и Райто, если не ошибаюсь, — потягиваюсь на полу, принимая сидячее положение и поджимая коленки к груди.

— Всего лишь? — Аято выгибает бровь. — Да как ты посмела принижать Великого Меня?!

— Как смею, так и смею, — встаю, сажусь в кресло. — Райто, отдай одежду, извращенец. В таком виде как у меня спускаться вниз неприлично.

— И ты надеешься, что я побегу тебе возвращать твоё тряпьё? Наивная стервочка, — ухмыляется.

— Тогда верните одеяло, — хмурюсь.

— Не-еа, — хором протягивают братья (а я уверена, что они братья).

Встаю, натягиваю майку как можно ниже, но получается плохо. И гордо вздернув нос, иду в ванную, там было платье и бельё развешено.

— За этим идёшь, стервочка? — передо мной возникает Райто, потряхивает жёлтым полу разорванным, но ещё узнаваемым платьем и нижним бельём.

Вздыхаю, прикрываю глаза.

— В таком виде, как у меня, я никуда не могу пойти, — сажусь в кресло, поджимая под себя коленки. — Даже сейчас в коридор не могу выйти. Безысходность.

— Ну почему же, можешь, нужно только правильно попросить Великого Меня, — скалится Аято.

— Если «правильно» — это кровь, то бери, пожалуйста, сколько хочешь, но чтоб я выжила. А если «правильно» — это тело, то я лучше тут посижу, пока Шляпнику не надоест прятать мою одежду, — откидываюсь на спинку кресла, прикрываю руками заветное место, прикрываю глаза.

Реакцией на мои слова был дружный смех братьев.

Вот ведь влипла…

========== 3 ==========

— И ты надеешься, что ты сумеешь просидеть тут? Наивна-ая… — «Великий» облизывает уголок губы, а потом обнажает клык. — Платить нужно, — причмокивает, — за ночлег.

Сглатываю, смотрю на обоих глазами а-ля «Я маленькое, бедное существо, не трогайте меня, злые дяденьки!», но, судя по плотоядным взглядам этой парочки, не помогает.

— А я против, — надуваю щёки, отворачиваюсь от них, смотря на комод, около которого должен был стоять мой чемодан, но, как уже можно догадаться, его там нет. Вот же… Вампиры!

— Шлюшка, подставляй шейку и всё, что идёт с ней в комплекте, твои хозяева желают отобедать, — зеленоглазый поправляет шляпку так, что она теперь скрывает пол его лица.

Сказать, что мне страшно — ничего не сказать. Мне чертовски страшно. Дрожь пронизывает моё тело, я уже и не знаю, чего я боюсь больше — того, что меня сейчас изнасилуют или того, что они потом могут придумать что-нибудь ещё.

— И не надейся, что я пощажу тебя, как пощадил вчера, мелкая глупая сучка. Не оказанное сопротивление лишь снизит боль, но не отменит участь, — шляпник уже сидит на ручке кресла и свысока своего места смотрит на меня, а я не могу оторвать взгляда от него. Сейчас он выглядит ещё более страшным, чем вчера: высокомерный взгляд, плотоядная ухмылка, обнажённые клыки… Ранки на шее заныли, когда я вспомнила вчерашний вечер.

Меня ничто не спасёт, да? Да. Глупо надеяться на резко вспыхнувшую жалость в этих… не людях, а просто существах, жадных до человеческой крови и страданий. Я сама не выберусь отсюда? Очевидно. Я — просто человек. Кто я против вампиров? Правильно, никто.

Закрываю глаза, запрокидываю голову назад. Любая бы на моём месте молилась бы богу, но я осознаю, что даже всевышний тут бессилен. Да и не верю я в него, хотя… я и в вампиров до вчерашнего дня не верила, и… как сие не печально осознавать, я верила в свою удачу. А тут на тебе, за все везения в жизни — на, лови главную проблему, из которой выход только на тот свет. Ха.

Смотрю в потолок, подложив руки под голову, всё равно где они будут, из рук плохая защита. Да и не за чем уже.

Вздыхаю, окидываю взглядом парней.

— Пойти утопиться, что ли? — хмыкаю, потягиваюсь, встаю из кресла.

Как ни странно, ни один из них не шелохнулся, чтобы помешать мне зайти в ванную комнату. Понимают, гады, что мне, как и любому человеку, хочется знать, чем всё закончится, поэтому я и не покончу с собой. А сбежать не получится — других дверей, окон, да вообще любых выходов из ванной нет.

Какого же было моё удивление, когда в ванной я вижу одного из тех, кто встретил меня там, внизу. Блондинисто-персиковые волосы, закрытые глаза, наушники в ушах. И он просто спит в пустой ванне.

— Эмм? Мистер… — приближаюсь к парню, он даже не реагирует. Тыкаю пальцем в щёку — снова ноль реакции. — (не)Человек, простите, ВЫ ЧТО ПОМЕРЛИ ТУТ?! — кричу, вынув из его уха наушник.

— Девушка, — парень открывает один глаз, презрительно кривит губы, — Что вы себе позволяете? Вы не забыли, что находитесь в моём доме? — выгибает бровь, смотрит в глаза.

— И-извините… — пячусь назад, испуганно смотрю на парня. — Я-я п-пойду…

— Да куда ты пойдёшь, а? — лениво-протяжный голос блондина немного подзадорил мою зарождающуюся истерику.

— Куда-нибудь отсюда подальше! — фыркаю, присаживаюсь на раковину. — Давай хоть познакомимся, чо (не исправлять). Я — Лина.

— Я — Шуу, как бы хозяин данного особняка, но не занимаюсь всем этим, — хмыкает. — А ты от Аято и Райто сбежала, я прав? — снова закрыл глаза.

— От кого же ещё… — хмурюсь. Что-то эта подозрительная лёгкость вампира в общении меня настораживает. — Слушай, у вас тут женская одежда водится, а?

— Должна была, кажется, но не факт, — давится смехом. — У тебя же был чемодан, где он?

— Это больная тема, — картинно прикладываю тыльную сторону кисти ко лбу и изображаю вселенскую печаль.

Вампир смеётся в голос, меня это пугает. Очень пугает. Ну не может такое жестокое существо как вампир так легко разговаривать с потенциальной пищей!

— Замотайся в полотенце, — парень начал вылезать из ванны. — Искать тебе приличную одежду пойдём.

Сглатываю. Вроде ничего особенного не говорит, а как-то не по себе становится…

Беру полотенце (откуда оно тут?!), обматываю его вокруг нижних девяносто, смотрю на Шуу. Его глаза не выражают ровным счётом ничего. Ему, кажется, плевать на всё, что происходит не с ним.

Пропускаю парня вперёд, семеня за ним, боязливо оглядываюсь на двух рыжих извращенцев. Не выдерживаю — показываю язык Райто, мол, «фиг тебе, а не я».

Шаги старшего вампира широкие, я еле-еле успеваю полу бежать за ним.

Вскоре мы останавливаемся у широкой двери. Простая деревянная дверь. И больше ничего.

— Стой тут. Жди, сейчас вернусь, — хмыкает, удаляется за дверь.

Киваю, прислоняюсь спиной к стене, мысленно мечтая о том, чтобы никто сейчас не прошёл мимо.

— Надо будет объяснить Шуу, что воровать чужие игрушки не хорошо~о… — осточертевший голос Шляпника врывается в сознание, как гром среди ясного неба…

Но я стою, не шевелюсь, мечтая теперь стать частью этой стенки.

— А ты чего стоишь, сучечка, — громовой шёпот вампира обжигает ухо. — Мы, кажется, ещё не закончили наш утренний концерт, не находишь? — шипит. Он зол. Очень зол.

Вжимаюсь в стену, скрестив пальцы, зажмурившись, но вряд ли это мне чем-то поможет. Рука Райто тянется к вырезу майки; ещё сильнее зажмуриваюсь. Он пытается вызвать ярость, буйство, но я молчу, кусаю губу, практически до крови, и молчу.

Он нащупывает маленький кулон, всего лишь половинка сердечка, символ дружбы…

Серебряная цепочка врезается в шею, а потом осыпается на землю вместе с кулоном. Резко распахиваю глаза, падаю на колени, подбираю единственное, что может связать меня с внешним миром, ведь телефон был вчера раздавлен ногой Шляпника.

Парень опускается на корточки рядом, как-то по-дружески треплет по волосам и с тёплой улыбкой говорит:

— На твоём теле не должно быть ничего, ничто не должно мешать мне любить тебя.

Приближает свою голову к моему уху, выдыхает и шепчет: — Можешь не надеяться, тебе не сбежать. Ты теперь наша пища, — клацает зубами возле мочки, заставляя отшатнуться и завалиться на спину.

— Лина, зайди сюда, выберешь что наденешь, — голос Шуу из комнаты — спасение, поднимаюсь, вытираю набежавшие слёзы и захожу в комнату самому адекватному из знакомых мне вампиров в этом доме. Этот, по крайней мере, не пытался меня изнасиловать или убить.

Райто кривит губы в разозлённой гримасе, во взгляде читается одно: мне не жить, когда мы останемся наедине.

И как мне отсюда выбираться?!

========== 4 ==========

— Ты моё спасение! — захожу в комнату Шуу и, наконец-то, выдыхаю.

Молчит. Копается в ящике, по лицу не видно ничего, но в глазах сияет фанатичный блеск, схожий с блеском Райто и Аято с утра… Что-то мне вся эта доброта перестаёт нравиться всё сильнее, но пути назад уже нет.

— На, вот тебе хоть бельё, — фыркает и кидает в меня чем-то связанным из полосок тюля, который часто для занавесок используют, шириной в сантиметр каждая!

— Простите? — ошалевшим взглядом изучаю «лифчик». — Это что вообще такое?! — поднимаю взгляд на абсолютно серьёзного блондина.

— Не нравится — мотай отсюда, — блеск из глаз исчез, видно, разочаровала я его. Вздыхаю, поправляю полотенце на бёдрах, думаю.

— Вот ещё бери, — кидает мне юбку, белую, точнее, она задумывалась белой, но она «стеклянная». А это значит, что надо — просвечивает, всё, что не надо — тоже просвечивает.

— И…И… Извращенец! — Срываюсь на писк, подпрыгиваю от гнева на месте. Эка наглость! В ТАКОЕ меня одевать?!

— Я сказал же. Не нравится — мотай отсюда, — встаёт перед носом, взглядом прожигая в моём лбу дыру.

— А нормальной одежды у вас нет? — смотрю в глаза, взгляд — а-ля «кот из Шрека».

— Всё остальное мужское, — кривит губы. — Да и никто из нас не даст тебе свою одежду.

— Даже если хорошо попрошу? — надежда в голосе наиграна. Я понимаю — моя жизнь точно оборвётся тут.

— Смотря кого и как, — наклоняется к уху. — За ночлег платить надо.

Зажмуриваюсь, наклоняю голову налево, давая обозрение на правую сторону шеи. От сгибания ранки начинают ныть и немного кровоточить, но вампира интересует свежая кровь, путь к которой сейчас проложат его клыки.

Снова чувствую себя раздавленной, сломленной, использованной.

Этот не пытался долго выбирать место. Он не мечтал о моих криках боли или осознания собственной низости. Ему была нужна только кровь, и я готова ему её дать.

Слабость накатывала волнами, глаза начали слипаться, ноги почти подкосились.

Не знаю, сколько мы так стояли, я — прижатая к двери и он — присосавшийся к моей шее.

И только когда сознание начало медленно, но верно меня покидать — он соизволил оторваться от моей шеи.

— Хорошая кровь, пожалуй, долго продержишься, — хмыкает, слизывает кровь, вытекающую из ранок, и ту, что накапала с левой стороны.

Не вижу ничего вокруг себя, не могу понять — у меня открыты глаза или закрыты? Тело отказывается держать вертикальное положение, и я падаю на пол. И остаюсь так лежать. Обморока нет и сил тоже.

Как сквозь вату слышу голоса, даже не разбираю чьи: один орёт на другого, другой лениво отвечает.

Чьи-то руки, кажется, знакомые по теплу начинают стягивать с меня полотенце и майку, пытаюсь брыкаться, но не могу пошевелить и мускулом. Холодок охватывает нагое тело, по коже бегут мурашки. Дальше натягивают что-то до ужаса тесное и неприятное на ощупь.

Меня закидывает кто-то на плечо, судя по краю шляпы, упёршимся в бок, — это Райто.

Несёт меня куда-то, кладёт на жёсткую холодную поверхность, вливает в рот какую-то кислую жидкость, которая заставляет меня отключиться.

***

Первое, что я слышу, придя в себя:

— Не хорошо чужие игрушки портить! — капризный голос Райто.

— Она общая, — ровный и спокойный голос, как оказалось, самого бесчеловечного вампира тут. Пусть и странно звучит. — И она всё слышит.

Ну что за нафиг, меня спалили.

— Ну, спасибо, Шуу! — фыркаю, поворачиваю спиной к голосам, пусть это и рискованно.

Звук захлопывающейся двери, вздрагиваю, ещё плотнее зажмуриваю глаза, кусаю губу, задерживаю дыхание.

— Какая же ты изменщица, сучечка, — горячее дыхание обжигает лицо, голос рыжего заставляет меня распахнуть глаза.

В миллиметре от моего, находится лицо Шляпника. Его черты лица кажутся ещё более хищными, чем раньше, — в глазах злость и раздражение.

— Ты думаешь, что я тебя боюсь? — пытаюсь добавить в голос ехидство, но он предательски дрожит.

— Я не думаю, я знаю, — ухмылка заползает на его лицо.

Поджимаю губы, задыхаюсь от ярости. Гад. Достал уже! Главное не шевелиться, просто не шевелиться и молчать.

Пальцы вампира приподнимают моё лицо за подбородок, заставляя показать шею, на которой с двух сторон имеются симметричные ранки.

— Не смей закрывать глаза, — заметив, что я снова зажмурилась, цедит вампир.

— Да кто ты такой, что считаешь, что имеешь право так со мной обращаться?! — сглатываю ком, появившийся в горле, пытаюсь разлепить ресницы, слипшиеся из-за набежавших слёз, губы дрожат… Как же мне противна моя жалкость.

— Я — хищник. Ты — добыча, — мелодичный голос, который стал настолько противен, что невозможно нормально терпеть.

— Почему именно я? Я ведь просто зашла… попросилась переночевать… За что?! — рычу, пытаюсь отползти от парня на другой край кровати, но кто бы мне дал это сделать? Правильно, никто.

— У нас давно не было подходящей пищи… — притягивает за подбородок ближе, заставляя испуганно сжаться. — Невест жертвенных уже пару месяцев не шлют, — глаза смотрят не на меня, а на мой страх, на моё плачевное состояние, которое отражается в крупной дрожи и слезах, катящихся градом по щекам. — А твоя кровь на удивление сладкая, — проводит языком по ушной раковине, заставляя вздрогнуть и поморщиться.

Сжимаю кулаки, костяшки пальцев, должно быть, уже побелели. Ногти впились в нежную кожу ладони, рисуя аккуратненькие кровавые полукруги.

Единственное моё желание — сбежать из этого рукотворного ада.

Вампир поворачивает меня на спину, нависая надо мной. А я просто закрываю глаза. Не вижу ни блеснувших в полусумраке комнаты клыков, не вижу фанатичного румянца и садистского блеска в глазах.

Вскрикиваю, когда клыки пронзают кожу на запястье, всхлипываю, когда они резко выходят из моей руки.

Прижимаю пострадавшую конечность к груди. Второй рукой закрываю рот, чтобы Шляпник не услышал больше ни единого всхлипа.

— На, телефон. Можешь сделать один звонок, но не смей просить забирать тебя отсюда, — кидает мне на живот трубку. — И утри слёзы, бесит. Смирись, ты — пища. Привыкай к такому образу жизни.

И дрожащими руками я начала набирать номер человека, который мог просто выслушать…

Она — моё последнее спасение, она сможет разделить со мной эту участь…

========== 5 ==========

Услышав дыхание подруги в трубку, я, не дождавшись приветственного «Алло?», начала рыдать:

— К-Кейт! Спаси! Я не выдержу этого! — удивлённый вздох донёсся с того конца трубки. — Они… они — вампиры… Они… Гадкие противные садисты… Кейт… Спаси~и! Этот извращенец в шляпе… — заинтересованный вздох. — Он меня до жути пугает своими домогательствами. И главное — я не могу ничего сделать, чтобы остановить его! Я уже ненавижу эту поездку и этот город в целом… Почему я тебя и маму не послушала и всё-таки поехала, а?! Из отеля меня выкинули, первый большой дом — оказался моей тюрьмой! Приезжай, пожалуйста, Кейт… — я тараторила так быстро, как могла, зная, что вампир в любой момент вернётся, и мои унижения продолжатся.

Выключив трубку, так и не услышав родного голоса подруги, обладательницы второй части кулона, я села на кровать и всё же удосужилась посмотреть, что на меня напялили эти извращенцы. Как оказалось: тот самый «недолифчик», поверх него прозрачная серебристая рубашка, трусики, сделанные по типу «недолифчика» и та самая «стеклянная» юбка. В общем, жить среди этих озабоченных — можно, на улицу — невозможно.

— Значит, пугаю, да, сучечка? — вампир уже сидел рядом — я уже привыкла к этой внезапности. — С того телефона, что я дал тебе, звонить можно лишь на один номер, — парень потряс второй, идентичной моей, трубкой и в голос засмеялся.

Я не ответила ничего. Нельзя сказать, что я предвидела это, и поэтому особо ничего не говорила, нет. Я, как дура, понадеялась хоть на единственную каплю доброты и сострадания в этом существе.

Встать оказалось на удивление легко, и это я только что помирала от кровопотери? Странно. Оборачиваюсь к кровососу:

— Сколько я была без сознания? — выгибаю одну бровь.

— Пару дней. И всё это время ты была тут беззащитна, — смеётся, а меня мутит, от осознания того, что могли они сделать со мной, пока я была без сознания.

Выхожу в коридор, надо же мне обследовать моё вре… вечное жилище.

Спускаюсь по лестнице; мне ужасно стыдно ходить перед кем-то в таком виде, но делать нечего. Отбросить смущение, отбросить самолюбие, включить наглость и защитную реакцию.

— Хм, а что будет, если поджечь этот особняк? — потираю подбородок, смотря на свечи.

— Ничего хорошего. Для тебя, по крайней мере, — недовольный и резкий голос. Оборачиваюсь и вижу беловолосого красноглазого вампира.

— Для меня смерть — лучший выход, а точнее — единственный, — хмыкаю, протягиваю руку. — Я — Лина, будем знакомы.

— Субару, — резко бросает, долго смотрит на протянутую конечность, а позже, взяв оную в руки, подносит запястье и впивается в него клыками. Слёзы брызгают из глаз, боль пронзает руку; кусаю губу, но одна боль уже давно другую не пересиливает…

— Ну вот и познакомились… — произношу, когда мою руку отпускают из плена.

Довольный вампир удаляется, не сказав более не слова.

— Странный… — иду вниз по лестнице, подхожу к ближайшему окну, смотрю сквозь него на улицу.

Сколько я уже не видела дневного света? Кажется, что невыносимо долго, а на самом деле всего три-четыре дня… Я всё ещё не могу до конца осознать того, что я тут навсегда, ну или пока не надоем.

Они заточили меня, потому что им каких-то «жертвенных невест» месяц не присылали, только это причина моих страданий.

Слёзы снова невольно катятся по щекам и я старательно прячу их под ладонями.

У меня не было особого резона вообще приближаться именно к этому дому, но… что-то таинственное меня сюда само приманило. То, что сейчас может в любой момент появиться из неоткуда, выпить крови и исчезнуть в никуда.

Кусаю губу; скоро прокушу, если не остановлюсь, но мне неважно.

Самое главное, ни с кем из пока что знакомых мне обитателей замка, я не чувствую, да и не смогу почувствовать себя кем-то важным, ведь я всего лишь пища, игрушка, для кого-то даже подстилка в потенциале. И я не могу ничего! Абсолютно ни-че-го!

Вздыхаю, чешу макушку. Надо бы помыться…

Помощь не придёт, ни одному из вампиров это не выгодно.

Хм, вампиров тут шестеро — я считала пары глаз, знакома я с четырьмя, и то отдалённо… У меня теперь есть планы на вечер! Найти и познакомиться с оставшимися двумя!

Хихикаю в руку, а я всё ещё полна оптимизма… Мда… Невольно вспомнился припев из песни, услышанный мной как-то раз по радио маршрутке:

Всё пучком, а у нас всё пучком,

Там, где прямо не проедем, мы пройдём бочком,

Всё пучком, а у нас всё пучком, там та-ра-ра-рам.

Но ведь не надо унывать, верно? Ага, не надо унывать, надо мной всего лишь надругаются и глумятся, всего лишь. Ха.

В животе невольно заурчало, всё же три дня ни маковой росинки во рту, не самое приятное ощущение.

Может найти кухню? А где её искать? А может хоть какую-то пользу поиметь с кровососов? Последний вариант мне как-то больше понравился, чем бессмысленное скитание по особняку в поисках пищи — заблудиться могу, в конце концов.

Разворот на сто восемьдесят градусов и моя цель — Райто — стоит перед моим носом.

— Как я понимаю, ты не появился сейчас, а не исчезал никуда вообще, да? — поворачиваюсь к нему спиной, скрывая красные от слёз глаза, мне и так хватает унижений, предстать ванильной плаксивой дурой перед мучителем — как-то не хочется.

— Правильно думаешь, стервочка, — противно протягивает рыжий.

— А теперь ты идёшь со мной, а точнее ведёшь меня на кухню и кормишь меня, — как можно наглее и увереннее произношу я. Ответом мне служит сдерживаемый смех Шляпника:

— Да кем ты себя вообще считаешь, а? — смешок. — Да хоть с голоду подохни, мне не будет ни горячо, ни холодно, — фыркает, заставляя меня немного призадуматься.

— Хм, не думала что ты настолько извращенец… — задумчиво поглаживаю подбородок, — насиловать голодную, полуобморочную худышку или труп — верх извращения, — хмыкаю. — Но раз тебе нрави-ится, не откажу в услуге, — не прокатит мой манёвр. От последней фразы готова промыть рот святой водой — и как я вообще такое смогла сказать?

Парень за моей спиной поперхнулся, видимо, представив, как я буду выглядеть, когда поголодаю ещё хоть пару дней.

— Это значит, что ты уже и не против насилия, да, мелкая шлюшка? — наклоняется к моему уху, снова дыша в оное. Неприятно, если честно.

— Это значит, что я уже смирилась. Не строй иллюзий, мальчик из гей-клуба, — фыркаю, понимая, что, когда он осознает, как я его назвала, то он меня прикончит. На месте.

— Что-что? — кашляет, разворачивает меня лицом к себе, сажая на узкий подоконник.

— Не строй иллюзий. Не на ту напал. Я — протестую против всей сложившейся ситуации, но я осознаю, что выбраться из неё возможно лишь на тот свет. — Поднимаю руку с поднятым указательным пальцем и показываю наверх. — Так что иди и покорми меня, — хмурюсь, унимая дрожь в коленях титаническим усилием воли.

— Тоже мне, командирша нашлась, — фыркает, но давать слезть с окна не даёт, значит диалог ещё не окончен. — Мальчик из гей-клуба, да? Это такой странный способ флирта, сучечка?

— Это констатация факта, — морщусь, осознавая, что если не выкручусь, он мне прямо на подоконнике докажет правильность своей ориентации. А я этого вообще не хочу…

Мой желудок снова не выдерживает и издаёт утробный рёв, который на пару секунд вводит в замешательство даже вампира. Но отпускать меня не собираются, а наоборот, эти гадкие шаловливые ручонки поползли от краёв подоконника к моим бёдрам.

Да снизойдёт на меня везение, ибо столько неудач меньше чем за неделю — явный перебор, особенно для меня!

Спасите!

========== 6 ==========

Плотно зажмуриваю глаза, напрягаю всё тело, кусаю губу. До ужаса боюсь дальнейших действий вампира. Ухмылка не сходит с его лица.

— Я хочу есть, — шумно выдыхаю воздух, прожигая во лбу вампира дырку взглядом.

— Твои желания, шлюшка, тут никто не будет учитывать. Прими к сведению и смирись, — шлёпает по ляжкам с двух сторон, поворачивается и, махая ручкой, удаляется в темноту особняка. Оставляя меня гадать: что это было?

Слезаю с подоконника, естественная потребность в еде даёт о себезнать, мне даже стыдно от такого гула из желудка.

Еле-еле найдя лестницу, спускаюсь вниз, мечтая о том, что бы внизу никого не оказалось.

Но удача, как уже привыкла за неделю, удачно поворачивается ко мне задницей! Ибо я замечаю фиолетовую макушку самого низкого из всех, кого я тогда увидела в холле. А может их вообще не шестеро, а больше? Надеюсь, что это останется глупой догадкой.

— Тедди, наша гостья вышла из своей комнаты, давай поприветствуем её? — загробным, отвлёчённым голосом произносит мальчик, глядя на своего плюшевого мишку.

— Эмм, Привет, — изображаю кривую улыбку, но, судя по разозлившемуся мальчишке, получилось не очень. — Я — Лина, а где у вас тут кухня?

— Тедди, она желает с нами познакомиться, как думаешь, стоит с ней общаться? — так же смотря на мишку говорит он.

— Да, твой мишка ответил «да!», — не выдерживаю я. — Милый мальчик, покажи, где у вас тут кухня, пожа-а-алуйста!

— Ты не имеешь права говорить за моего Тедди! — хмурится паренёк, в глазах его играют черти, мне становится снова страшно.

Спускаюсь вниз, иду к мальчику, протягиваю ему руку, для рукопожатия.

— Как тебя зовут? — пытаюсь тепло улыбнуться.

— Тедди, она хочет нас с тобой обидеть! — вскрикивает фиолетововолосый и смотрит мне в глаза.

— Руку пожать, а не укусить, — уточняю я, понимая, что ничего существенного это милое существо мне не сможет сделать.

— Тедди, мы ведь не скажем ей наше имя? Да? Негоже пище знать имена своих хозяев, — мигом успокаивается мальчик, откидывает мою руку, а потом начинает идти мне на встречу.

На автомате пячусь назад, пока не упираюсь в стену, не знаю почему, но я его боюсь. Очень боюсь…

— Давай выпьем крови, Тедди, — делает последний шаг в мою сторону и лёгким движением чуть ли не ломает мне шею, наклоняя её в сторону.

Пара мгновений — и клыки пронзают мою многострадальную шею… Надо привыкать…

Не успевает сделать и пары глотков — отрывается, смотрит в глаза и будто лампочка «идея» зажигается над его головой.

— Они же, девушки, без романтики не допускают к телу, это было бы невежливо с моей стороны, правильно, Тедди? … — ставит мою голову в нормальное положение и целует. Без языка, просто соприкосновение губ, которое в его понимании является «романтикой», без которой я не должна давать им свою кровь.

Поцелуй разрывается, желудок издаёт предсмертный вой, но пацанёнка это не останавливает. Он снова пытается сломать мне шею, а потом припадает губами к кровоточащим ранкам, оставшимся от его же клыков.

На удивление быстро оторвавшись от моей шеи парень фанатично улыбается и продолжает перешёптываться с мишкой.

Дабы не провоцировать злость снова, молча удаляюсь куда-то, где по идее должна быть кухня.

И вот! Заветное место, из которого пахнет съестным…

— Да за что мне это?! — беспомощно вздыхаю, увидев того самого, встретившего меня, вампира. — Здравствуйте…

— Добрый вечер, — не отрывается от нарезания чего-то в миску. — Хочу поинтересоваться, как вам живётся?

— О, замечательно! — картинно закатываю глаза. — Простите, моё пребывание в этом доме не ограничилось одной ночью, я постараюсь исчезнуть в ближайшее время.

— Увы, у вас этого не выйдет, — оборачивается, обдавая холодным и оценивающим взглядом. — Вам же уже объяснил Райто, что жертвенных невест нам не присылали давно, так что пока не пришлют — вы живёте тут. Хотя, если чётче выражаться, вы пытаетесь выжить тут, — в его глазах мелькает фанатичный блеск, который я видела у Райто, когда тот пытался домогаться меня, у того мелкого, когда я обидела его, сказав резкую фразу о медведе… Они все ненормальные!

— А в выживание входит еда? Хотя бы раз в день? — со страдальческим стоном опускаюсь на стул, подпирая голову руками.

— Я вроде пересылал вам еду, — парень напрягся. Кажется, моя вымученная голодовка не входила в его планы.

— А сейчас есть, что пожевать, а? — ложусь на стол.

— Нет. Питание в строго обозначенное время, так что жди ужина, — сказал, как отрезал, и продолжает готовить.

— А во сколько это будет? — прикрываю глаза, живот снова издаёт вой, к которому добавляется сосущая боль в желудке, морщусь.

— Узнаешь, — и дальше молчание.

Уснуть — не получается, думать о чём-то кроме еды — тоже, остаётся только лежать и пялиться на вампира, который хоть и открыто меня презирает — не кушал моей кровушки… Хотя все они успеют покусать бедную меня, чего я переживаю.

А ведь ехала я сюда радостная, что наконец-то в другой город одна еду, за свои деньги. Ведь мне и восемнадцати толком нет, родители через силу отпустили. Чёрт, я ведь так и не позвонила, когда в отель заселилась, ведь я в него и не заселилась. Волнуются, наверное, хотя даже не «наверное», а точно. Всё-таки я у них единственная дочь… была.

Но не стоит настолько грустить! Вот помру я от кровопотери, голода, усталости… или просто в укромном уголочке вены порежу, и кончатся мои мучения. Хотя с этих станется и над трупом поиздеваться…

Знаете, когда долго ничего не попадает в желудок — появляется такое ощущение, будто живот прилипает к позвоночнику? Наверняка сталкивались с этим, значит поймёте.

Потихоньку комната начала заполняться оставшимися кровососами, это я услышала по шуму шагов, но вот выясняли они что-то на повышенных тонах, периодически упоминая меня и всю мою родню в целом. Возмутиться не было сил, поэтому я просто сидела и слушала.

— Просыпайся, блинчик. За тобой горе-спасатель приполз, — «Великий Аято» ткнул мне пальцем между рёбер, заставляя приоткрыть один глаз и увидеть немного офигевшее и злое до кровавой пелены перед глазами лицо…

========== 7 ==========

— Кейт?! — Усталость, слабость и желание просто полежать — сняло как рукой. Эта светловолосая бестия каким-то образом узнала, где я и припёрлась! Нафига спрашивается?!

— Стервочка, это та самая Кейт, которой ты пыталась позвонить? — Противный Шляпник возник за моей спиной и рассмеялся мне прямо в ухо.

Я лишь кивнула, ожидая ответа от подруги.

— Ну, я это, я. — Фыркает голубоглазая и уже обращается к Аято, — Да отпусти ж ты меня, сволочь клыкастая!

— Да как ты посмела так «Великого Меня» назвать?! — Приподнимает девушку на уровень своего лица.

— Ты — Великий? — Скептически выгибает бровь, — Да не смеши мои тапочки, комарик недоделанный! Вот это видел? — Даже находясь в подвешенном состоянии, находит в себе наглость показать обидчику средний палец. — Отсоси.

Давлюсь смехом, эта леди в своём репертуаре, мы с ней всю школу троллили.

— Девушка, а вы, собственно, кто? И где Ваши манеры? — Темноволосый красноглазик (надо бы имя его узнать, а то неудобно как-то) отрывается от нарезания чего-то куда-то и прожигает гневным взглядом мою подруженьку.

— Манеры мои в заднице негра, но если этот козёл меня сейчас не отпустит — они срочно перекочуют в него! — Рычит, дёргается, но хватку вампира ей не пересилить.

— Не выражайся. — Снова ложусь на стол. — Вы меня утомили, повелеваю ДАЙТЕ МНЕ ПОЖРАТЬ!!! — Стучу по деревянному изделию, пытаюсь злиться.

— Не забывайся, пища, ты тут никто, как и твоя подруженька, так что вы обе можете заткнуться. — Ленивый голос старшего вампира только распаляет мой гнев.

— Да кем вы вообще себя возомнили?! — Рычим хором с блондинкой, стандартное выражение, которое мы используем почти всегда одновременно.

— Замолчите обе, вы нарушаете покой этого дома. — Ровный голос «повара» заставляет немного остановиться в разборе полётов, — После ужина жду вас двоих у себя в кабинете, а пока извольте все разойтись по своим комнатам.

— Я тут буду лежать, ибо ножки не ножат, ручки не ручат! — Хмыкаю и снова обнимаюсь со столом.

Кто б знал, что на этой гадской кофточке есть большая такая петелька, за которую меня как котёнка можно в воздух поднять, что, собственно, со мной и сделали, свалив при этом стол.

— Ну ты и тяжёлая… А костюмчик-то тебе пошёл! — Ехидный смех Шуу, который меня и держал на весу.

— Ну, вот как тут быть спокойной? — Вздыхаю, вяло трепыхаюсь в воздухе, ворот рубашки врезался в горло, что не добавляло приятных ощущений, особенно когда это самое горло искусано по самое не хочу!

— Никак, сучка, никак. — Рыжая сволочь подходит, забирает меня у Шуу… и ВОЛОЧИТ по полу, как тряпку!

— Эй! Я тут полы мыть не нанималась! — Рычу, пытаюсь вырываться и подпрыгивать на порожках, но моя бедная пятая точка собирает их все, оставляя на себе фиолетовые ноющие отметины.

— Лина, я тебя спасу! — С сарказмом протягивает руку в мою сторону и изображает безумно тоскующий взгляд.

— Себя спаси сначала, — Потряхивает девушкой в воздухе, вызывая гневный вздох.

***

POV Кейт.

Да что он о себе возомнил?! Что это за идиотина?! Кто и куда понёс пострадавшую?! Почему Лина так странно одета? Как они так быстро движутся?

Эти вопросы кушают мой мозг чайной ложечкой с момента унесения Лины этим в шляпке. А точнее уже целых две минуты.

На пол меня всё ещё не соизволили опустить, за то отнесли в другую комнату, где, всё ещё держа меня на весу, начали допрашивать с пристрастием. Точнее даже начала, ведь в комнате мы одни были.

— Ну и зачем ты к нам забралась? А? — Парень выгибает бровь, скалит клыки, бесит.

— Я ж уже говорила, чтобы Лину спасти! — Огрызаюсь, трепыхаюсь в воздухе. Неприятное ощущение собственной слабости.

— А ты считаешь, что ей нужно спасение?

— Конечно, я ж видела, что с ней этот шляпник вытворял! — Фыркаю, неприятно признавать, что сон оказался вещим.

— Что, даже свечку держала? — Красноволосый всё же соизволяет меня опустить на пол, а я потираю шею, которую он мне чуть не перерезал, держа за ворот рубашки.

— Да не, сон вещий приснился, вот и приехала. — Хмыкаю, сажусь в кресло. — Я так понимаю, раз вы Лину пищей назвали, я тоже становлюсь пищей, так? — Потягиваюсь, — Если «да», то хер вы у меня получите, если «нет», то я забираю Лину с собой домой. — Зеваю, не видя особой надобности строить и себя дипломата, лучше сразу диктовать свои условия, чем потом, сожалея, делать, что не хочешь.

— А если бы её тут не было, а? — Протягивает парень, медленно приближаясь к моему насесту. — Думаешь, что сможешь защитить свою кровушку от нас? Все так думали, ан не получилось. Ухмыляется, гадина, а мне остаётся лишь тихо порыкивать от злости смешанной с чувством осознания безысходности.

End POV Кейт.

***

А в это время в замке шефа…

— Да хватит мной полы протирать! — Бессмысленное сопротивление только усиливает боль от ударов копчиком о неровностях на полу. А ведь ещё лестница впереди… Желудок стонет-надрывается, но мне и этому, как выразилась Кейт, «Комару — недобитому» пофиг.

— Хватит ныть, мелкая сучка, бесить начинаешь. Я ведь могу и наказать за неповиновение. — Приторно пугающий голос вампира призывает меня заткнуться, но я же гордая, я же нарвусь!

— А вот я продолжу! Это дискриминация! — Рычу, вцепившись в первый столбик лестничных перил.

— Замолчи и начни привыкать. — Фыркает, отпускает петельку, давая мне глотнуть воздуха и осесть на ковёр, которым покрыта лестница.

— Я буду говорить, я имею на это право. — Взгляд исподлобья, поджимаю губы, сжимаю плотнее пальцы на столбике.

— Не имеешь. В этом доме ты не имеешь право ни на что. Всё, что из благ ты получила — лишь наша прихоть. — Фыркает, поворачивается ко мне спиной и уходит. Просто уходит! Оставляя меня на лестнице в гордом одиночестве.

— А ну вернись, скотина! Мы не договорили! — Пытаюсь встать, но ноги не держат, слабость всё быстрее расползается по телу.

Но молчание является ответом.

Не вижу смысла звать этого змея дальше. Ползу в сторону диванчика. Именно ползу, потому что встать не могу. Руки тоже еле-еле работают. Потерянная кровь и ни грамма еды в желудке дают о себе знать прямо на середине пути к дивану. В общем, привет обморок!

Перед тем, как глаза, слышу чей-то раздраженный голос:

— Горе луковое, а не пища…

А дальше пу-сто-та…

========== 8 ==========

Чёрт побери, по мне что, КамАЗ проехался?!

Глаза раскрыть — невозможно. Рукой-ногой пошевелить — тоже не могу. Да я вообще сейчас не тело, а какая-то амёба!

— Да как вы посмели её до такого довести?! — Голос женский… Точно помню, что вампирш не было в особняке… Тогда это… Кейт? Ах да… Она же вчера появилась, как — надо спросить.

— Да что ты кипятишься, плоскодонка. Она уже очухалась и радостно нас слушает. — Голос «Великого» не узнать сложно, так что этого участника разговора я опознаю на сто процентов.

— Это я «плоскодонка», Я?! — Раздаётся обиженный вздох подруги, но его быстро перекрывает ровный и спокойный голос… кажется, этот вампир и назвал меня «горем луковым».

— Замолкните, достали, мне за вами музыки не слышно. — Шуу? Это его голос… Но с какого, простите, хрена он меня спасает, а?!

— Шлюшка мелкая, что-то ты какая-то слабенькая. Может нам тебя выпить досуха и окончить твои мучения? — Как всегда. Слева раздаётся противный голос этого недоШляпника.

Самое противное — я и ответить не могу. Я вообще ничего сейчас не могу!

— Только попробуйте! Я вам тогда… — Блондинка не договорила, ей, судя по звуку, зажали рот рукой. (Ну, а чем ещё рот зажимать? Не целовать же, укусит ещё =_=»).

— Тогда ты нам будешь давать свою кровь, так, оладышек? — Усмехается любитель грудастеньких (Если б не любил — не называл бы всех плоскодонками, ведь у Кейт всё родной третий размер).

— Может, уже откроешь глаза, вечно голодная мелкая сучка? — Срывается на шипение, а я всё ещё не могу даже пошевелиться, да ещё и во рту пустыня Сахара, как тут говорить? Ну, хоть думать могу.

— Тедди, наша гостья не хочет просыпаться, что же мы будем делать? — Тот самый мальчик. От его голоса невольно бегут мурашки по спине, хочется нервно сглотнуть, но не могу.

— Она не пошевелит ничем ещё пару часов, — Голос «повара», — Побочное действие препарата, что я ей вколол.

— Чем ты её напичкал, св… — Снова её заткнули, но, как я думаю, все поняли то, что она хотела сказать, а адресат даже обиделся, судя по тону ответа:

— Где Ваши манеры Леди? Ничего, у Вас будет много времени, чтобы научиться манерам.

Прикладывая кучу усилий пытаюсь разлепить веки, но получается только слабо подражать ресницами, как часто описывают в любовных романах.

— О, наша спящая красавица хочет проснуться, да? — Снова противный голос Райто. Достал. Хочется откатиться, отвернуться, сбежать, но не могу. Просто не могу.

— Да отстаньте вы уже от неё! — Шипит Кейт, — И отпусти меня извращенец недоделанный!

— Почему недоделанный? Кажется, вполне доделанный. — Смех, просто смех. Теперь и Кейт будет страдать из-за меня. Гадкое чувство. Просто гадкое.

— Отпусти! — Спускается до горлового рыка, слышен звук удара тела об пол, — Я сказала отпусти, а не пришпиль меня к полу, придурок!

— Что-то не нравится? Мне переделать? — Скрип кресла из которого, кажется, встал Аято, громкий и болезненный вскрик подруги.

— Руку пусти! — Шипит, чуть подвывает. — Отпусти, комар недопришибленный газетой!

— Да вы дадите мне нормально музыку послушать или нет? Это моя комната. Выметайтесь-ка отсюда все. — Кажется, эта парочка взбесила даже спокойного и ленивого Шуу. — Почему вы вообще толпитесь в моей комнате, а?

— Ну, тогда я это забираю. — Судя по резкой боли в горле, Шляпник воспользовался петелькой. — Я хочу пить.

— Пока лекарство не рассосётся, её кровь губительна. — Ровный голос «повара», надо бы его имя узнать.

Дальше мне стало хуже. Все голоса слились в один вой, в котором еле-еле я разобрала некоторые фразы:

— Но я подожду.

— Но не тут.

— Её лучше не переносить с места на место, это может вызвать длительную потерю сознания.

— Да что ты ей вколол, гадина?!

— Замолчи, оладья, а то и тебе такое вколем.

— Я остаюсь тут.

— Уйдите все, бесите.

— Больной нужен покой.

— Если я прикинусь больным, вы от меня уйдёте?

— Трогать чужие игрушки — плохо!

— Она общая, и не игрушка, а пища.

Кажется, Райто сдался, потому что шея наконец-то перестала сильно болеть, и я смогла прохрипеть (как — сама не знаю):

— Убейте меня…

И темнота-а.

***

К тому, что просыпаться мне проблематично, я уже привыкла, но вот полное отсутствие кого-либо в комнате напрягало сильнее, чем больная спросони голова.

Я попыталась пошевелиться, вроде получается, раз глаза открыть смогла. Значит больше двух часов уже прошло.

Сползти с кровати всё ещё проблематично, мутит как после «камикадзе» на полный желудок.

Кстати о желудке, он больше не ноет, кажется, тот препарат… сделал что-то с моим желудком? Или наполнил моё тело нужными витаминами? Мда, надо бы спросить.

Так, это комната Шуу, которого я в самой комнате не нашла, значит, я, кажется, смогу найти путь до выделенной мне комнаты.

Моя комната — моя крепость… Была. Пока я сюда не приехала.

Открыть дверь — не сложно, с неё сбили замок (кто, когда, где?! Зачем? Перелистывает сценарий), заползти в комнату тоже легко, увидеть мирно спящего блондина — тоже раз плюнуть, утопать в ванну — раз шаг, два шаг, три шаг…

И только за дверью ванной я поняла смысл увиденного: Как мирно спящего блондина?!

В общем, ничего особенного, это его дом, где хочет там и спит, а мне нужно в душ. Срочно. А то от меня запах — как от… лучше промолчу как от кого. Да и душ мне сейчас так или иначе просто необходим.

Покончив с водными процедурами я оделась и потопала вниз, в зал, где обнаружила всех, даже спящего на момент моего пробуждения Шуу. И все, как один, смотрят на меня и то ли пожирают, то ли раздевают взглядом.

— Кейт, на пару слов… — Боязливо ёжусь под плотоядными взглядами вампиров.

На удивление легко её отпускают, мы отходим в кухню, и я начинаю разговор издалека:

— Сколько времени меня не было?

— Три часа, как же я устаалаа… — Зевает девушка, не любит серьёзные разговоры, старается быстрее их перевести на иную тему.

— Они пили твою кровь, да? — Сочувствующий взгляд.

— Не они, а этот комарик… — Потягивается, видно предвидела разговор, вот и проснулась. По их перепалкам с Аято заметно, что этот, как она его называет «комарик», ей очень даже симпатичен, но признавать этого девушка не хочет.

— Кейт, а ты сможешь за меня поработать общей пищей ещё примерно пять дней, а? — Перехожу к главной теме. У неё кровь другой группы, и возможно этим кровососам по вкусу пришлась моя, но когда они «опьянеют», а они, судя по взглядам, уже «опьянели» им любая кровь пойдёт. Только вот как мне найти укромный уголок и отсидеться там, пока не закончится?

— Эмм? — Девушка ничего не понимает сама, хочет ответов на свои вопросы, но, видя моё немного подавленное состояние, предпочитает пока промолчать.

— У меня месячные.

***

А впереди у меня ужасные пять дней попыток избежать изнасилования от озабоченных вампиров, опьянённых запахом крови*

* — Во многих книгах, фильмах, аниме и даже в паре фанфиков (не помню в каких) про вампиров есть нюанс, что вампиры при запахе крови теряют голову и ничего не соображают, а точнее «пьянеют». Я вот решила описать, как вампиры потеряют голову от постоянного запаха крови в течение пяти дней (стандартное время менструаций у женщин), который никто не может контролировать кроме матушки природы. Ведь такие детальные подробности вряд ли кем-то описывались, а если и описывались, то в маленьком количестве, а я решила написать.

========== 9 ==========

Глаза подруги можно сравнить с блюдцами, что аристократы ставят под чашки. Это ещё можно понять, всё-таки ей за меня страдать, но то, что взгляд устремлён не на меня, а мне за спину — меня ввело в ступор. Но вскоре до меня допёрло:

— «Дело в Шляпе» стоит за моей спиной, да? — Поднимаю руку над головой, щупаю край шляпы, — Да, точно, за спиной. — Пожимаю плечами.

Девушка сглатывает, глаза ещё больше расширяются (куда ещё больше-то?), переминается с ноги на ногу, видно — боится, хочет уйти. Но не хочет меня одну оставлять, особенно в таком положении как у меня.

— Приятно пахнешь, мелкая шлюшка. — Наклоняется к моему уху, обжигает его дыханием, заставляет покраснеть до кончиков ушей.

— Я протестую… — Сиплю, живот начинает крутить, приходит осознание того, что за эти пять дней меня будут «пить» каждые пять минут, ибо они «опьянели».

— Да против чего ты можешь протестовать… — Покусывает мочку уха, прокалывая дырки для серёжек.

— Я тебе не жвачка, что бы меня жевать! — Слабо брыкаюсь, Кейт всё же ушла, ну это ничего, у неё своя проблема, у меня своя.

— Ты мне даже мясо с сыром, маленькая шлюшка. — Снова шепчет, ухо нестерпимо болит, в животе бабочки отбойными молотками долбят проход вниз, в прямом смысле слова.

— Уйди, противный! — На Райто нападает блондинка со сковородой в руке, сковорода погнулась от соприкосновения с головой вампира, а сам вампир с рыком бросил меня на пол.

— Сучка, это ты меня попыталась остановить? — Хватает её за руку, тянет на себя, в глазах девушки явно читается страх и сожаление.

— Отпусти её! — Поднимаюсь с пола, залезаю на стол и с него прыгаю вампиру на шею, пытаясь того придушить.

Немного обезумев, видя подругу в лапах вампира, я кусаю рыжика за шею, но чуть ли не ломаю этим зубы.

— Что, стервочка, уже сама на меня нападаешь? — Ухмыляется, облизывается, но всё ещё крепко прижимает Кейт к себе. — Или к ней ревнуешь? — Шипит, старается взбесить ещё больше, но больше уже некуда.

— Отпустил Кейт. Быстро! — Наверняка выглядит, будто я его ревную, но все осознают, что это не так.

— Стервочка, почему ты думаешь, что имеешь право мне приказывать? — Кейт-таки отпустили, теперь я просто висела на спине вампира, обвивая того руками и ногами, пытаясь прогрызть «каменную» кожу.

Руки этого гада, человеческой наружности, подхватили меня под колени, а сам он двинулся к выходу.

— Потому что! — Дую щёки, опускаю ноги, чтобы вампиру было тяжелее, но тому, кажется, пофиг. — Поставь меня на пол.

— А ты не забыла, мелкая шлюшка, что сама залезла ко мне на спину? — Смеётся. Просто смеётся надо мной. Мерзко. Унизительно.

— Отпусти! — Упёрлась руками в спину, пытаюсь выпутаться путём падания с его спины, но ничего не получается.

— А что, если нет, а, стервочка? — Едкий смешок, начинаю закипать выше отметки «максимально допустимая норма».

— Пусти! — Рычу, пытаюсь удержать слёзы. Больно. Противно. Гадко.

Молчание знак игнора. Выдыхаю. По течению плыть гордость не позволит, против течения — сил нет. Не могу я переть против этих озабоченных роботов, работающих на моей кровушке (да и не только на моей), ибо силы не равны. Я для них по силе равна трупику, потому что отдачи никакой.

Вижу знакомую дверь комнаты, выделенной мне, дрожь пробивает моё тело насквозь, становится невыносимо страшно. От вампира можно ожидать любого, чего угодно, кроме доброты и сострадания. Этого нет, и не может быть.

Скрип, открытой пинком ноги, двери. Начинаю дёргаться сильнее, понимая, что меня сейчас ждёт.

Подходит спиной к кровати, отпускает наконец-то мои ноги… Только тут уже я сама начинаю за него цепляться, потому что если я окажусь на кровати, меня грубо говоря отымеют, не смотря на то, что девушкам в такие дни ЭТО строго запрещено. Чёрт побери, а может, я всё-таки утрирую? Может у них есть и человечность, и человеколюбие… Ага, есть, второе. Ведь кровушку они человеческую любят! А человеческого у них только внешность, а никак не характер или чувства.

— Что же ты не вопишь «отпусти», а, маленькая сучка? — Похабную ухмылку я не вижу, но чувствую по тону, которым была произнесена фраза. Становится страшно до ужаса…

Низ живота болезненно заныл, напоминая о том, какие у меня дни и, что лучше было бы отлежаться в тёплой постельке, свернувшись калачиком.

— Не смей меня отпускать! — Пытаюсь казаться грозной, наглой, убедительной… Но, чёрт побери, голос — предатель, даёт петуха и все мои эмоции вырываются наружу. — Извращенец, гадина, сволочь…

— Это ты меня пытаешься разозлить или разжалобить, сучечка? — Из голоса парня никуда не уходит ехидство и пошлость. Вампир, что с него взять кроме анализов?

Молчу. Мне нечего возразить… Я пытаюсь вызвать жалость у вампира. Глупость! Я вижу, что это просто существо, которое с радостью выпьет меня до дна и выкинет труп на помойку, поиздевавшись над ним вдоволь. Я никто в этом доме, да ещё и каким-то боком Кейт сюда вплела, она теперь тоже пострадает.

Сдержать слёзы, особенно в такой момент, — невыносимо сложно, потому что они не поддаются контролю из вне.

А чего я сейчас хочу? Того, чтобы это существо с розовой пеной у рта объяснялось мне в любви и святости своих намерений? Чтобы он соизволил мне посочувствовать, а не пользовался мной? Чтобы оставил меня, проявив человечность? Этого могли бы хотеть ванильные дуры, верящие в любовь. Но никак не я. Это тёмная тварь, которая только и знает, что пить людскую кровь — вкусно, больше ей ничего не надо. Это не «сёдзе» мальчик, а гадкий вампир, это вообще не манга, а реальность, это не сказка, а жизнь. Я могу лишь отдаться на волю случая и будь, что будет. Но гордость, эта чёртова гордость мешает мне укоротить пытку!

***

От мыслей меня отвлекла ровная, холодная поверхность под спиной, к которой я оказалась прижата. Чёрт побери, будь проклята моя привычка, выходить из реальности, когда я думаю! Я даже не заметила, как разжала руки и ноги, оказавшись прижата телом вампира к полу.

Страх уходил. Просто уходил. Ведь боимся мы, чаще всего, не участи, мы боимся её, пока мы о ней думаем, пока ждём её, пока накручиваем себя о том, насколько ужасная вещь нас ждёт… А когда приходит время «казни», становится всё равно. Просто всё равно.

Я не боюсь того, что сейчас может сделать вампир. Я не боюсь боли, которая сопутствует деянию этого змия. Я не боюсь даже его самого.

Я боюсь неизвестности. Одна боль, другая, одно унижение, следующее… Это цикл, который будет повторяться пока я не умру, или пока не придёт «жертвенная невеста», которую им давно не присылали.

— Поиграем, стервочка? — Спрашивает так, будто у меня есть выбор. А у меня его нет. Он сделает всё, что захочет.

Низ живота снова скрутило в спазме, пришлось сжаться и зажмуриться.

… рука вампира медленно, но верно приближалась к завязке юбки и страх возрождается как феникс… с новой силой…

========== 10 ==========

Юбка отлетела в сторону, за ней и кофта, хотя особой защитой они не были. На мне остались лишь сплетённый из верёвочек лифчик и такие же, только ещё и промокшие насквозь кровью трусики.

Крупная дрожь пробила моё тело, становилось противно от того, что может сделать вампир.

— Открой глаза, шлюшка, ты должна видеть всё. — Нависает надо мной, смотрит в только что открытые глаза, заставляя краснеть то ли от злости, то ли от смущения, я уже не знаю.

Я не чувствую ни рук, ни ног, страх не даёт мне ни малейшей возможности к сопротивлению.

Кажется, парень фиксирует мои руки у изголовья кровати моей же кофтой, ноги привязаны к столбикам противоположной части и разведены в стороны.

POV Автор.

Полумрак комнаты, с затянутыми плотной тканью окнами, скрывает вампира и девушку, которая стала на сегодня его жертвой.

Жертва связана, хотя и без этого она бы не смогла вырваться из цепких лап вампира, это лишь для ещё большего нагона страха на бедняжку.

Русые волосы разметались по вспотевшим плечам, грудь, обтянутая верёвочками вздымается как после долгого бега, алые губы чуть приоткрыты, так и маня поцеловать их. Всё в девушке показывает, что она возбуждена, что она хочет получить всё, что ей сулит его мучитель. Всё. Кроме глаз, в которых застыли жемчужины слёз. Глаза, которые неотрывно следят за каждым жестом Шляпника. Глаза, карие вишни, что девушка хочет зажмурить, чтобы не видеть своего позора, чтобы не видеть лица мучителя, но страх перед карой, которая незамедлительно последует за закрытием очей, она дрожит сильнее, чем перед ужасом, что ей сейчас предстоит пережить.

End POV Автор.

К рукам вернулась чувствительность, слабо ими дёргаю, что приводит лишь к самодовольной усмешке

вампира.

Парень проводит рукой по промежности, отодвинув ленточки, сбирающиеся в предмет гардероба, на его пальцах остаётся моя кровь, смешанная с моими выделениями. Кровь, которая виновна во всех моих мучениях.

Мерзко. Смотреть противно, как юноша сначала играючи проводит языком по пальцам, а потом подносит их к моим губам, надавливая и оставляя у меня во рту этот противно-медный вкус. Не размыкаю зубов, не даю ему пробраться пальцами дальше ряда «эмалированных защитников».

Давление на зубы усиливается, будто он хочет вдавить мои же зубы мне в рот, начинаю дёргаться. Пытаюсь закричать от боли, но как только я размыкаю ряд зубов, палец вампира, уже без крови, ибо он её размазал всю по моим губам, проникает внутрь. Мерзко. Хочется блевануть, но лежачее положение не способствует этому.

Кусаю палец, можно сказать — грызу, и даже удаётся вытурить его изо рта…

Снова смыкаю зубы, верчу головой направо и налево, когда «змий» пытается вернуть его на место.

Звонкая пощёчина обжигает щёки, заставляя положить голову на левый бок.

Чёрт побери, больно, противно, гадко… Унизительно.

Пальцы юноши снова ползут к промежности, невольный румянец появляется на моих щеках (а он куда-то исчезал?). Пара движений и на мне остаётся только лифчик, который ничего не закрывает, а даже делает видные части ещё более округлыми и манящими.

Жмурюсь, кусаю губу, страх перед неизвестностью растёт.

— Что я говорил про закрытие глаз? — Моё лицо за подбородок поворачивают носом в потолок. Молчу, сильнее стискиваю зубы, жмурюсь…

Поцелуй становится самым неожиданным элементом происходящего… Грубый, властный, не дающий и малейшей возможности к отступлению…

Не знаю, ответить ли мне на поцелуй, ведь вроде этой мой насильник, мой мучитель… Но боже, как классно он целуется! Ответ — зелёный свет. И всё же я робко касаюсь его языка своим и улыбаюсь, не знаю почему, но я улыбаюсь, именно сейчас тот единственный момент, когда я чувствую себя в этом доме не чуждой…

Отрывается, вызывая негодующий вздох, ухмыляется, заставляя ещё гуще покраснеть.

Спускается о шеи, полизывает полу ранки полу шрамы, выбирает место для укуса. Молчу, жду, когда он вспомнит, что я не леденец. Наконец-то острые клыки впиваются в мою шею, уже не вскрикиваю, потому что привычно больно, даже немного приятно.

— Хах, я теперь могу сравнить. Кто целуется лучше, ты или тот мальчик с мишкой! — Смеюсь, когда клыки выходят из шеи.

— Ну и кто же? — Выгибает бровь, садится на край кровати.

Вся эта показуха с изнасилованием была лишь, чтобы меня унизить, раздавить, вот и я попытаюсь обидеть его.

Его взгляд уже не настолько туманен, уже нет той похоти и желания, что были в начале.

— Я пока не определила. — Фыркаю. С чего бы я должна ему свои мысли пересказывать? Иди лесом, вампирчик.

— Буду ждать ответа, мелкая шлюшка. — Пошловатая усмешка, прищур глаз.

Встаёт и просто уходит из комнаты, мол, выпутывай руки как хочешь!

И вот я одна. Страх всё ещё немного пробивает насквозь. Начинает приходить осознание того, что могло произойти.

Дышать становится тяжело, руки сводит, ведь кофта сильно давит на запястья, появляется некое чувство незащищённости, ведь на мне почти нет одежды, а ноги разведены в разные стороны.

Пытаюсь прикрыть глаза и начать о чём-то постороннем думать, но тут мой живот крутит в спазме, не очень характерном для «красных дней календаря», естественная нужда призывает меня срочно бежать к фаянсовому трону, только… КАК МНЕ РУКИ И НОГИ ВЫСВОБОДИТЬ?!

Страх, смущение… Да пошло оно всё!

Так… если немного выбить большие пальцы из сустава и попытаться протащить руки сквозь эти своеобразные наручники — может получиться.

Пара движений, немного морщусь от боли в пальцах, но руки у меня свободны. Ноги отвязать ничего не мешает, тем более их фиксировали для виду.

Хватаю… нет, не полотенце, полотенца раскиданы по всему дому, поэтому хватаю я ПРОСТЫНЮ! Да, на которой есть следы моей крови, натёкшей без разрешения… Хотя когда я разрешала своей крови течь? Никогда, она сама течёт, особенно в такие дни.

И бегу, аки спринтер, в ванную, на свидание с благами цивилизации.

***

Хмм, а может меня сегодня ещё и покормят нормально? Ещё пара дней без кофе и я свихнусь.

Тёплая вода мягко обволакивает тело, три дня без душа — я думала свихнусь. Мягкая губка стирает все следы рук вампиров, что несказанно радует меня. Я просто лежу в ванне, нежусь в тёплой водичке…

И тут скрип открывающейся двери рушит всю идиллию.

========== 11 ==========

Дверь распахивается, входящий всё ещё не показывает своего лика, а я безумным и испуганным взглядом смотрю на дверь.

— Лин, ты тут ещё не топишься? — Робкий голос Кейт заставляет меня подпрыгнуть в воде, за секунду вырвавшись из её тёплых объятий.

— Ты дура, Кейт, ты знаешь об этом? — Ухожу с головой под воду, а вынырнув, смотрю на девушку, у которой вид уж больно убитый. — Рассказывай, что случилось, и вообще, как ты сюда попала и зачем? — Вздыхаю, потягиваюсь.

— Мне приснилась твоя первая ночь в этом доме. — Коротко и ясно, и главное я всё поняла и осознала. Моя подруженька часто предугадывала многое, и знала о моей жизни всё, что я ей хотела бы сообщить, но не могла. — А сейчас я пришла спросить как ты, и что с тобой делало это животное?

— Да что только не делало! Даже поцеловало. — Фыркаю, и осознаю, что

фраза сказана как-то… горделиво?

Судя по лицу Кейт, моя фраза прозвучала с интонацией: «мне всё понравилось, я даже не против повторить!»

— Шучу. Просто немного поиздевался и поглумился, поунижал, а потом укусил. — Хмыкаю, и снова в моём голосе ни капли сожаления. Я что, приняла всё это как есть? Надо подумать, когда время будет.

— Но я видела кровь на матрасе… — Поджимает губы, нервничает.

— Конечно! Я ж без прокладок и без трусов вообще там лежала! — Сдерживаю смешок.

— Оу, — Немного стопорится подруга, но потом до неё доходит и она начинает откровенно ржать, как лошадь надо мной! За что я её и люблю.

— Значит, приснилось, да? — Хмыкаю. — А как же ты сюда забралась?

— Попыталась в окно залезть… Думала, что через дверь меня не пустят. И я даже залезла в окно! Но этот… Этот… — Рычит, злится, — Этот комар, к которому в комнату я попала. Он… Он схватил меня за шкирку, поднял в воздух, содрал с меня сумку с одеждой и кинул её в камин! Откуда тут КАМИНЫ?! Где мы вообще?! — Как всегда бывает, начали за здравие — кончили за упокой. Начала о попытке залезть в окно, закончила о месте нашего нахождения. Ничего странного, она же девушка.

— Мы тут. — Ничего умнее в голову не лезет. Ныряю снова, смывая пену с лица. Выныриваю, — Я даже имён всех обитателей не знаю, хотя почти все, за исключением «комарика» и «повара», который меня встретил, когда я сюда пришла, меня успели покусать. — Фыркаю, — Судя по взгляду Аято на тебя, к тебе никто кроме него не притронется. Собственник он. Жутко. — Потягиваюсь. Это будет просто желание обладать, не любовь, а просто желание, влечение. Такие как они любить не будут, да и нафига им любить такие недолговечные игрушки?

От моих же собственных мыслей стало грустно. Такие парни, а влюбляться нельзя, ибо они этим могут воспользоваться. Боже, да о чём я?!

Снова ухожу под воду, кручу в голове тексты песен, отгоняя глупые мысли.

— Да ты меня слушать вообще будешь? — Хмурится девушка, когда я выныриваю.

— А ты что-то говоришь? — Вылезаю из воды, вся в пене, но вытираюсь украденной простынкой и заворачиваюсь в неё как в индийское сари.

— Вообще-то да! — Шутливо толкает меня вперёд, когда я выхожу из дверного проёма. Ага, шутливо… Я аж упала на пол и свезла носом ковер!

— Ну, спасибо! — Разгибаюсь, потираю спину. Делаю вид, что не заметила вампиров, сидящих кто где. Тут все были, кроме Шляпника. Не оборачиваясь, кидаю, — А вы что сидите, ну давайте, жрите меня, извращенцы! — Сажусь на кровать, потягиваюсь.

Стоит ли мне рассказывать, как разноцветные по очереди откушали моей кровушки драгоценной? Причём Кейт просто стояла, в стороне. Да и что она могла сделать? Ничего. Думаю, и про обморок говорить не стоит.

***

Открываю глаза, шевелю руками, ногами, кажется, осознаю себя человеком, даже живым. Перед глазами потолок, просто белый потолок, даже не выделенной мне комнаты. Судя по всему, я пошла по рукам у вампирчиков.

— А меня накормят? — Наверняка в комнате хоть кто-то есть. Вот у этого существа я и спрашиваю.

— Замолчи. Твой голос бесит. — Ой, кто это у нас такой нервный?! Привстаю на кровати, нахожу взглядом светловолосого, даже беловолосого и красноглазого вампира, Субару, кажется.

— А я буду говорить. — Морщусь, встаю с кровати. Осознаю, что я всё ещё в своей простыне, радуюсь этому, иду к двери.

— Да делай что хочешь. — Рыкает. Кажется, я его взбесила. Но его я не боюсь, не смотря на сломанный подлокотник кресла, на котором лежала его рука, сам он смотрит в окно, и, кажется, готов его разломать и сожрать.

— Я могу идти? — Не оборачиваюсь, желудок поёт песни о мечте, о еде.

Молчит. Молчание — знак согласия.

Легко выхожу за дверь. Комната на том же этаже, что и моя, так что мне не трудно найти путь до кухни, а там и до столовой.

Тут определённо где-то есть подвох! Не может быть, что бы всё так легко было!

Спускаюсь по лестнице на кухню, никого нет, но приятный запах доносится из соседней комнаты, которая, как оказалось, является столовой.

Моё появление осталось как будто незамеченным, или еда очень интересная, раз все разом устремили туда свои взгляды.

Место между Кейт и Канато не занято. Сажусь, начинаю есть, никто не мешает, никто ничего не говорит, даже соль не просят, хотя Кейт явно хочет поперчить свой кусок мяса, судя по её лицу.

ЧЁРТ ПОБЕРИ, И ВСЁ ЭТО В ПОЛНОМ МОЛЧАНИИ! Будто меня все дружно игнорируют!

Просто игнорируют! Ну, ничего. Первая я никогда не начинаю общение. Да и отдохнуть от потери крови не мешало бы.

Доев довольно вкусный обед, поднимаюсь уже к себе в комнату. Все молчат. Даже слова никто не скажет.

В комоде нахожу (о боже, наконец-то!) чёрные, тёплые трико, свитер, нижнее бельё и средства гигиены, необходимое любой нормальной девушке в «красные дни календаря», а точнее таблетки «ношпа» и упаковку «always».

Обед, оказывается, был не обедом, а ужином, так что ничто не мешало мне просто лечь в тёплую кроватку и начать думать, укрывшись одеялом.

Не понимаю, что за фигня произошла, пока я была без сознания, но она что-то изменила во всех, кроме меня.

Замечаю около комода свой чемодан, но уже не встаю с кровати.

Кажется моё путешествие подходит к концу… Только хрен я уеду не разобравшись во всём.

========== 12 ==========

Утро встречает меня прямо как в ванильных романах — солнышком в глаза!

Хотя чему я возмущаюсь? Мои мучения кончатся, нас отпустят, раз вещи дали. Только вот «нас»… А вдруг кровь Кейт им понравилась больше? Вдруг они её не отпустят? Чёрт, да с чего я вообще взяла, что нас отпустят?!

И… где Шляпник?.. Этот вопрос волновал меня, кажется, больше всего. Я всегда просыпалась от этого противного голоса, а сейчас его не хватало. Ой как не хватало.

Потягиваюсь, выползаю из кровати, падая на холодный и приветливый пол, тихо матерюсь, ползу на карачках до ванной. В комнате всё равно никого нет, нечего стесняться, можно и побеситься в своё удовольствие.

По крайней мере я так думала, пока до меня не донёсся знакомый смех… Которому я была несказанно рада.

Но, я же не покажу виду, верно? Да и я сама ещё не привыкла. А к чему я должна привыкнуть?

В общем мы ползём, мы партизаны!

И, как можно догадаться, я продолжила ползти, но не на карачках уже, а по-пластунски. Доползти-то я доползла. Только вампир стоял, прислонившись к двери, тут уж волей не волей надовстать.

— Даже «здравствуй» не скажешь своему господину, а, мелкая шлюшка? — Ехидный, приятный голос слишком резко врывается в моё сознание.

— Ты мне не господин. — Фыркаю, уже не кипячусь из-за «шлюшки», пусть хоть горшком называет, лишь бы не трогал больше. Противно.

— Господин. — Смеётся, зная, что я ничего не могу ему противопоставить. — И твой господин хочет есть. Уже месяц ни капли нормальной крови! — Капризно, чуть с сарказмом…

— Какой такой «месяц»?!

— Который ты была в обмороке. — Пожимает плечами, будто для него такие отключения от реальности — не редкость.

— Что простите?! — Шок, просто шок.

— Ты была в обмороке месяц, начался учебный год, ведь весь август ты провалялась в отключке, мелкая сучка, в твоём чемодане школьная форма, ведь вы будете ходить с нами в школу, чтобы наша пища была доступна нам в любое время.- Осклабился, прожигает во мне дыру, а я… А что я? Сказать, что я рада пребыванию тут? Нет, не рада. Сказать, что мне грустно от того, что я не вернусь домой? Да, грустно. А что ещё? А больше ничего.

— Пропусти в ванну. — Хмурюсь. Но парень с места не двигается, поэтому я отхожу к кровати и, сев на неё, спрашиваю, — И почему вы вчера меня дружно в столовой игнорировали?

— Твоя кровь в некоторые периоды жизни — жутко токсична. А мы давно не пили нормальной крови, у второй сучечки — не то. Могли сорваться и обезуметь так, как перед твоим обмороком. — Медленно приближается ко мне, — Это всё, что ты хотела услышать, маленькая сучка?

Прижимаю коленки к груди, свитер и штаны на мне, бояться мне нечего… да кого я обманываю, мне до чёртиков страшно!

Пытаюсь ползти к краю кровати, но я как-то не учла скорость вампира. Так что все попытки побега были перерезаны фиксированием моих рук над головой и острыми клыками, слегка царапающими шею.

Жмурюсь, но почему-то не дрожу, а краснею, и почему-то не боюсь…, а предвкушаю? И чего я больше жду? Прикосновения вампира или боли? Столько вопросов, и не единого ответа!

Парень играючи касается носом ранок, которые уже заросли и почти превратились в шрамы, заставляя покраснеть.

Да что со мной?!

— Кусай и отстань. — Хмурюсь, начинаю подрагивать, только, кажется, не от страха… Так. Отставить всякий ванильный бред.

Он молчит. Шумно вдыхает воздух, обжигая дыханием шею, заставляет вздрогнуть, и, наконец-то, спивается в шею, принося тёплую боль, разливающуюся по телу огненным водопадом, дарящим раскалённые искры.

Как никогда чувствую себя использованной, но в то же время нужной, даже необходимой. Мерзко, гадко, противно… И до ужаса приятно, тепло и… жёстко? Возможно.

Жмурюсь, по щекам текут слёзы, горячие, как та лава, что плещется в моём теле. Облизываю пересохшие губы, до боли сжигаю кулаки, ногами, зажатыми между ног вампира, пытаюсь отпихнуть от себя мучителя, пока он не выпил слишком много.

Отрывается, ухмыляется, проводит горячим языком от ранок к уху, шепчет:

— Надеешься, что это конец, а, мелкая похотливая шлюшка? — От такого осточертевшего и долгожданного шёпота я вздрагиваю, пытаюсь вырваться из цепких рук вампира.

— Отпусти… — Жмурюсь, дёргаюсь, до жути хочу и не хочу его прикосновений.

Молчит, клыком царапает мочку уха. Становится противно, меня просто используют, а потом выкинут на помойку, как надоем.

— Дай хоть в душ сходить, извращенец! — Бурчу, но румянец на щеках наверняка выдал меня с потрохами.

— Вместе со мной, маленькая развратница. — Снова шёпот, заставляющий вздрогнуть всем телом и прогнуться, ведь нерв пощекотало и стало неприятно спине.

— Нет, одна. — Верчусь как уж на сковородке, не хочу находиться тут, да и жарко.

— Тогда я посмотрю. Тем более что я тут не видел, а, развратница? — Проводит пальцем от ярёмной впадины до пупка, поддевая соединение двух чашечек лифчика.

И я бы засмущалась, если бы не…

— Как это «чего ты там не видел»?! — Подпрыгиваю, всё-таки вылезая из-под парня и прижимаясь к спинке кровати, смотря на мучителя испепеляющим взглядом.

— А как ты думаешь, кто тебя переодевал всё это время, а, сучечка? — Выгибает бровь, смотрит на меня поглощающим взглядом. Бесит. Теперь точно бесит… Наверное.

— Кейт. Меня переодевала Кейт. — Закрываю глаза. — А теперь ты меня пропустишь в душ? — Сжимаю зубы, противно.

Ненавижу, когда люди вот так показывают, что я слаба. Да, я знаю, я ничего не могу, я игрушка в руках этого кукловода и пища для остальных, только вот напоминать мне об этом не надо!

— Ну, иди-иди. — Ухмылка-оскал на мерзко-красивом лице. Ненавижу.

Утренняя блажь прошла, я вернулась в суровую реальность, я вернулась в свой личный ад, а так хотелось побыть в мечтах влюблённой дуры подольше. Но нет. Противно даже вспоминать, что я улыбалась, когда он пил мою кровь. А было это пару минут назад. Гадко. Мерзко.

Дверь в ванну можно не запирать, они и так её вышибут, если захотят.

Набираю воду в ванну, погружаю туда своё бренное тело, которым, кажется, играли весь чемпионат мира по футболу.

Невольно касаюсь пальцами шеи, когда забираю волосы в высокий хвост, краснею. Чёрт побери…

========== 13 ==========

Невольно касаюсь пальцами шеи, когда забираю волосы в высокий хвост, краснею. Чёрт побери…

Как же я его ненавижу! Такой след оставил, тварь, теперь, если я отсюда в ближайшее время спасусь — мне только тёмные кофты с воротником стойкой надевать!

Снова потягиваюсь, хмыкаю: «я мыслю — следовательно, я существую», хотя недолго мне осталось существовать. Сожруть нафиг (не исправлять).

И что меня так в сон тянет? Да, чёрт побери, я так в спячку впаду! Сознательно я тут сравнительно не долго, а вот тело моё тут пребывает месяц с лишним.

И, как можно догадаться — я уснула в воде. Ну просто уснула, как засыпают принцесски в ванильных романах.

***

И проснулась я в той же самой ванне! Только кто-то «заботливо» спустил воду в канализацию, и открыл окно в комнате, и дверь в ванну, чтобы я простыла нахрен!

Выползти из ледяного фаянсового изделия, закутаться в полотенце по уши, утопать в комнату… Ага, а ещё споткнуться о ковёр, удариться лбом об угол кровати, выматериться и заползти в кровать. И всё это под пристальным, пожирающим взглядом вампира.

— Закрой окно, змеюка кусачая. — Бурчу, забираюсь под одеяло, отогревая замёрзшие конечности. — И когда завтрак?

— Обед, сучка, обед. — Шипит, окно открыто, ветер колышет занавески, создавая иллюзию свободного полёта, показывает свободу, которой у меня нет.

— Ты уже кушал сегодня. Дай отдохнуть. — Лежу, смотрю в пол. Холодно. Кушать хочется. И до жути страшно. Вот просто страшно и всё тут!

— В этом доме ты делаешь то, что я скажу, поняла, мелкая шлюшка? — Он раздражён. Шаги приближаются, меня снова сковывает страх. Не могу пошевелить и пальцем, да и не пытаюсь.

— Не только ты тут живёшь, есть ещё Шуу, Субару, Аято… — Кажется, голос дрогнул ещё на имени блондинистого вампира, он моя надежда, моё спасение, вдруг он сделает меня своей личной пищей? Какая глупость, на что я надеюсь? Но фразу продолжать надо, пусть и ком в горле, настолько страшно, — И ещё двое, не знаю имён. — Передёргиваю плечами, забираясь под одеяло сильнее.

— А меня тебе мало, да? Мелкая развратница! — Фыркает, смеётся, гад. Бесит.

— Отъебись от меня, противный! — Пересиливаю страх, знаю, что нарвусь, но терпеть нет сил. Вылезаю из-под одеяла, стараюсь предать себе грозный вид, но не получается, пофиг, буду просто орать. — Ну чего ты ко мне привязался?! Чего вы все ко мне привязались, а?! Я что — пуп земли?! Моя кровь не редкая и обычная! Я не жертвенная невеста! — Слёзы начали катиться по щекам, в груди начало ныть и тянуть, неприятно. Не вижу сквозь пелену влажности ни черта, но продолжаю орать, кажется, в комнате народа прибавилось. — Я никто! Я простая путница, которой не повезло! За что?! — Оседаю, а точнее просто падаю на пятую точку, закрываю глаза руками, растирая солёные дорожки по щекам, и продолжаю свою тираду, всхлипывая через раз, — С чего вы считаете, что вы можете так обращаться с девушками?! Или только меня вы удостоили вечного валяния в обмороке и голода?!

Тёплые женские руки ложатся на плечи ко мне, я узнаю это тепло, но не могу вспомнить кто это.

Сон снова охватывает меня с ног до головы, сквозь слёзы не вижу ничего.

Я не увидела, да и не почувствовала, как меня отволокли в другую комнату, я не узнала, что в мою вену снова ввели какой-то препарат, я и не узнаю об этом ничего.

***

Холод. Просто холод, пронизывающий насквозь.

Тьма. Пустая тьма, в которой невозможно разглядеть даже собственной руки… Ах да, это у меня просто глаза закрыты. Но, открыв их, я всё ещё не вижу ничего.

Я не знаю, вишу ли я в воздухе, стою ли я на земле или что… Но мутит меня знатно.

— Кхе! — Прохрипела я, ибо ничего другого не смогла произнести, потому что горло начало адски болеть.

Руки самопроизвольно начали подниматься, принося целый коктейль адской боли от которой хотелось даже не кричать, а вопить, но не могу даже звука издать кроме хрипа. Вот я и хрипела, протестующе, даря своему горлу очередное испытание на прочность.

Мышцы рук раз за разом пронзает ужасная боль, будто их рвут на части, каждую клеточку, каждую частичку. Горло жутко саднило, я сорвала голос, хрипя, как смогла — не знаю.

Снова тёплые руки ложатся на плечи, обжигая нежную кожу, давя так, будто меня хотят сложить как банку из-под пепси. И боль. Это невыносимо… Обморок, где ты?

Но обморока не было и в помине, только чьи-то острые клыки начали «легонько» царапать нежную кожу запястий, точнее ещё вчера это было бы едва ощутимо, но сейчас я снова дёрнулась в болевой судороге.

Снова чувство собственной слабости добавило немного ясности в коктейль эмоций, дышать стало легче…

Сквозь пелену боли чувствую яркие взрывы наслаждения в запястьях, на лодыжках и по две стороны от шеи. А руки всё ещё лежат. Как поддержка.

Боль в мышцах не проходит, а лишь усугубляется уходом из тела крови. Хотя, если они снова меня выпьют — я умру и всё. Кончатся мои страдания.

Но нет.

Клыки синхронно выходят из меня, лишая этого наслаждения, близкого к эйфории, остаётся лишь боль.

***

Перед глазами начинает появляться картинка, а точнее всё резко белеет, темнеет, белеет, синеет… Меня жутко мутит.

Не могу пошевелить и пальцем. Глаза закрываю, становится легче.

Я одна в комнате. Это я точно чувствую.

Боль всё ещё пронизывает тело, меня трясёт как берёзку на ветру.

Вспоминаю «тьму». Возможно, теперь жизнь тут разделится на «до этого момента» и «после»? Да, разделится. Я сломана. Я перегнута пополам. Я слаба. Я уже сама хочу этой ноющей боли от входа клыков в кожу.

Солёные дорожки чертят путь по щекам, а я не могу пошевелиться, чтобы стереть их.

========== 14 ==========

Проходит два, три или четыре часа, я не знаю, ноющая боль по всему телу не даёт о себе забыть или думать о чём-то кроме неё самой.

Жарко, мне до ужаса жарко. Кажется, я под одеялом, причём под шерстяным и без пододеяльника, которое оставляет неприятное ощущение на коже.

Как сквозь вату слышу скрип приоткрывшейся двери, приходится разлепить глаза, чтобы посмотреть на «гостя».

Но пред глазами всё плывёт и распадается на «смазанные кружочки». Приходится много раз моргать, превозмогая боль, но и это не даёт результатов.

Чьи-то руки сдёргивают одеяло, моё обнажённое (!) тело охватывает холод. Морщусь, ведь мне неприятно.

Эти же (надеюсь) руки подхватывают меня, принося ещё большую боль (и как я ещё не отключилась?). А я вишу безвольной куклой, головная боль не проходит, а лишь усиливается.

Меня выносят из комнаты, кладут на жёсткий стол. Глаза я закрыла ещё давно, голова снова кружится… Чем же меня накачали?

Чувствую, что волосы налипли на лоб, я вспотела, неприятное ощущение. Кто-то наклоняется, чувствую дыхание этого человека прямо мне в лицо, горячие пальцы убирают волосы со лба, невольно краснею. Лёгкий поцелуй в лоб, даже не поцелуй, а скорее касание губ и кожи лба, так всегда делала мама, когда я болела, она так проверяла температуру.

Слышу отдалённо играющую музыку, кажется игра на фортепиано, ощущение того, что рядом со мной находится кто-то, не проходит. На лоб ложится холодное мокрое полотенце, тело тоже погружается в холодную воду, (Каак? Не знаю).

Становится жутко холодно, начинаю шевелиться сквозь боль, чтобы выбраться из ледяной воды, но руки вампира (а это точно один из них), крепко держат меня за плечи в воде.

Распахиваю глаза, вижу расплывчатую картинку, хриплю что-то возмущённое, стараюсь вылезти из воды, но, следовательно, ничего не получается.

Боль замораживается, картинка проясняется, но лица парня я всё равно не вижу.

Наконец-то меня вышвыривает из воды, реально вышвыривает, как пинком под зад.

Меня кладут на кровать, начинают растирать всё тело чем-то горячим, обходя сокровенные места женского тела. Боль постепенно отступает.

Снова чьи-то тёплые руки подхватываю меня, и вампир несёт меня куда-то.

Сейчас я чувствую себя защищённой, просто защищённой, как за каменной стеной. Если во время поцелуя с Райто (мысленно плююсь) я чувствовала себя нужной, то сейчас я была как в высокой башне, в которой хорошо и уютно.

Нет, я не чувствую себя нужной, необходимой, я чувствую себя той, которую спасают, так приятно если честно.

***

Когда спина касается простыни, а руки выскальзывают из-под меня, я, превозмогая боль и усталость, протягиваю руку, чудом ухватываюсь за рукав уходящего вампира, и, чуть приоткрыв глаза, шепчу:

— Спасибо… — Улыбаюсь, ясно видя светлые волосы и светящиеся даже сейчас лиловые глаза. — Шуу… Моё спасение, Спасибо тебе. Только вот вряд ли ты это сделал для меня, ты, скорее всего, сделал это для моей крови.

Улыбка не сходит с лица, всё же так приятно было избавиться от боли…

Парень молча выдёргивает свою руку из моих пальцев (я уже успела сцепить плотное кольцо вокруг его запястья), роется где-то, начинает одевать меня.

А я уже не сопротивляюсь, я ему теперь доверяю. Моё тело ему не нужно, это лишь оболочка, сосуд для крови. Но и идти на встречу не буду, просто буду прятаться за него всегда, просто всегда. Может он сможет убить меня и окончить все мои мучения?

Тем временем парень уже поворачивает меня на живот, чтобы застегнуть на мне бюстгальтер, потом укрывает одеялом и уходит. Не сказав ни слова. Как «мило» с его стороны.

А я лежу наедине со своими мыслями. Тело всё ещё немного ломит, глаза слипаются… Всё я какая-то «соня» стала.

Двое… теперь у меня два главных… врага? Друга? Нельзя сказать ни то ни другое.

Для Райто я пища и игрушка, моя смерть ему не выгодна, здоровье ему моё тоже не сдалось, ибо он любую кровь сожрёт.

Для Шуу — я пища, не более, моя кровь напрямую зависит от моего здоровья — ему не выгодна моя болезнь и уж тем более смерть.

С другими я близко, наедине не общалась… (О.о, у меня всё ещё впереди! Если не помру).

Ну и конечно же я уснула! Как иначе-то?

***

Глаза разлепить оказалось слишком простой задачей. Это уже было подозрительно.

То, что я смогла встать с кровати — уже было равносильно чуду. А ещё я это сделала без боли!

На мне была лишь та одежда, которую на меня надел Шуу, а точнее труселя и бюстик, и всё. Значит надо искать нормальную одежду. Вот только где?

Вы думаете — я должна благодарить судьбу за то, что осталась жива, за то, что добрый вампирчик избавил моё бренное тело от боли… да нифига подобного! Я сейчас злая, обиженная на весь чёртов мир девушка, которую обидели! Эти сволочи возомнили о себе слишком много!

Хотя чего я тут кипячусь? Всё равно ничего не смогу сделать им. Вот гадство.

У комода всё ещё стоял мой чемоданчик, в котором я нашла, порнографически короткое, чёрно-бордово-красное платье, под которое полагалось надеть ещё и белую рубашку, которая тоже лежала всё в том же чемоданчике.

Вот этот ужас мне и полагалось на себя надеть, ибо другой одежды в комнате обнаружено не было.

Ну, была не была…

Мама, роди меня обратно! Сколько-сколько тут крючочков на спине у платья?!

Пока считала, уже штук 20 насчитала, и всё это мне, рукожопой, на спине себе застёгивать!

А тут к этому наряду стриптизёрши прилагались чулочки и туфельки, оба предмета гардероба были чёрного цвета, к чулочкам имелись подвязки, а туфли имели довольно значительный каблучок.

А что у меня на голове? С таким вороньим гнездом нельзя на люд… на вампиры показаться. Ужас.

В ванной на полочке я нашла ленту и расчёску волосодёрку, которой я безуспешно пыталась навести «красоту». В конце всего, плюнув на всё я просто завязала волосы в хвост этой лентой (хотя хотела косу, ну да пофиг).

Дверь открылась, я даже оборачиваться не стала. Да и зачем? Всё равно это либо Шуу, либо Шляпник, возможно Кейт.

Я просто стою перед зеркалом, держа в руках поломанный гребешок. Хах.

В зеркале вампир не отражается, так что я не знаю, чьи руки касаются моей талии, чьи губы целуют шею, чьи клыки входят в кожу.

Раньше я бы дёргалась, вырывалась… Но теперь мне уже не важно.

— Сломалась, мелкая шлюшка. — Шипит, его дыхание обжигает ухо, заставляя покраснеть.

Я готова вытерпеть прикосновения любого из вампиров, но только с целью выпить крови, а не изнасиловать, чёрт!

Начинаю дёргаться, протестующе мычу… Думаете помогло? Да нифига.

Парень разворачивает меня к себе лицом, смотрит в глаза, в которых явно читается похоть.

Я уже не боюсь, мне просто противно…

Но мои мысли уводит за собой в полёт поцелуй, которым парень заткнул меня, которая пыталась начать кричать.

========== 15 ==========

Влажный, шершавый язык врывается между моих зубов, заставляя ответить на поцелуй, ведь сжать зубы — просто нет сил, они тоже куда-то делись. А ноги… предатели! Подкосились, заставляя меня повиснуть на руках вампира, который успел обвить мою талию своими лапами.

Противно… мерзко…

Ни капли нежности в прикосновениях вампира не было, да и откуда? Была лишь похоть, желание утолить свои мужские потребности в женской ласке.

Гадко… Чувствую себя грязной…

Пытаюсь заставить себя встать на ноги, но они не желают возвращаться из «ватного» в «нормальный» вид. А мои жалкие попытки встать привели лишь к тому, что я только сильнее прижималась к вампиру, который медленно, но верно, толкал меня к раковине.

Страшно… До ужаса страшно…

Когда мраморная раковина упирается холодным ребром мне в пятую точку, прикрытую лишь тонкой тканью платья, меня снова пробила дрожь. Осознание того, что со мной сейчас произойдёт — пришло, как только мягкие губы заткнули меня, самым что ни на есть распространённым, среди парней, способом.

Больно… Душе больно… Ведь какая нормальная девушка мечтает лишиться девственности методом изнасилования, а?! Вот и я не мечтаю.

Горячие пальцы парня, лёгким движением, развязывают все крючочки на платье, (Кааак?! Я с ними минут двадцать мучилась!), и уже ненужная, по его мнению, часть гардероба падает к моим ногам, оставляя меня в рубашке, белье и порнографических чулках с подвязками.

О смущении я даже и не думала. Да и что тут думать? Моя рожа залита алым цветом, который медленно приближается к оттенку свёклы. Дыхание вырывается через раз, да и то не сильно.

Случайно шевелю языком, чтобы вытолкнуть чужеродный предмет из полости рта, но, как только язык отлипает от щеки, к которой я его приставляла, его тут же уносит танец страсти и порока.

Странное ощущение снова заставляет меня покрыться мурашками. Это так низко… гадко… противно… приятно… Да, до ужаса приятно. А этот «змий» знает толк в поцелуях.

Воздух начинает заканчиваться, вдыхать носом уже не получается, пытаюсь оторваться от губ вампира, чтобы глотнуть воздуха. От этого сногсшибательного поцелуя, меня не только с ног валит, ещё и мозги вылетели.

Пальцы юноши с талии начали перемещаться к шее, попутно расстёгивая каждую пуговку на этой чёртовой рубашке.

«Эти прикосновения… Чёрт. Держись, дура, мы ещё повоюем, не надо таять сейчас! Да и вообще таять не надо!» — Мысленные оплеухи. Иногда помогает… Но видно не в этот раз.

Щёки как огнём обжигает, когда и рубашка, чуть щекоча, спадает к платью вниз. Кожа покрывается мурашками, коленки подрагивают, дыхание сбивается.

Старательно отвожу взгляд, пытаясь прикрыть руками кружевное изделие, отделяющее вампира от бугорков моей груди. Но кто меня спрашивал о том, что хочу я? Никто.

Руки разведены в разные стороны, а рыжий, пошло ухмыльнувшись, изучает взглядом мою грудь, слегка прикрытую бюстгальтером.

Зажмуриваюсь, пытаюсь удержать за барьером из ресниц рвущиеся наружу слёзы, но получается плохо, и солёные горячие дорожки начинают медленно стекать по лицу.

Только парня это заботит мало. Мои руки, не без его помощи, поднимаются вверх, фиксируются галстуком и вешаются на крючок для полотенец! Это так унизительно… мало того, что мой первый раз будет в ванной комнате на раковине, так меня ещё и как вещь за «петельку» на крючок повесили! Ну, я ему покажу!

Начинаю усиленно дёргаться, пытаюсь задеть парня ногами, но их всего-навсего раздвигают и сажают меня уже окончательно на эту злосчастную раковину!

И тут накатывает страх. Волнами. Заставляя откинуть мысли о «как несправедливо меня повесили на крючок!». Чёрт побери, этот гад не остановится! Он попрёт дальше!

Дёрганья ни к чему не приводят, а лишь дают неприятную боль в запястьях. В глазах слёзы, не стекают, а будто застыли. Язык не поворачивается сказать что-то, да и вообще произнести что-либо кроме всхлипов и сдавленных хрипов, которые должны вызывать жалость, а похожи на бульканье в животе, когда кушать хочешь.

А «мучитель» не двигается, даже, кажется, не дышит. Просто смотрит за моими колыханиями, удерживая мои коленки плотно прижатыми к своим бёдрам.

Когда уже нет сил биться пойманной рыбой, я, наконец, обвисаю на этой импровизированной «вешалке».

И тогда активизируется Шляпник.

Я неотрывно слежу за каждым, чётко обозначенным, отточенным годами тренировок, движением. Парень протягивает одну руку вперёд, приподнимая моё заплаканное лицо за подбородок, вглядывается в глаза… и радужка начинает светиться нехорошим, ядовитым светом.

Заводит руку мне за спину, одно касание его пальцев моей спины, и я уже кусаю губу и краснею. Горячие подушечки пальцев «змия» проходят вдоль позвоночника, заставляя меня невольно выгнуться. Поддевает застёжку единственной «преграды» и она резко подпрыгивает вверх, наполовину оголяя бледную кожу груди, увенчанную бугорками уже набухших сосков. Парень отстёгивает лямки от «основы» бюстгальтера, и бывшая «защита», летит к чертям, а точнее на пол.

Мои глаза распахнуты, я пристально, с немой просьбой в глазах смотрю в лицо «мучителю». Но ему плевать.

Пошлая, похотливая ухмылка не сходит с лица вампира. Большим пальцем надавливает мне на нижнюю губу, чуть приоткрывая рот. Дальнейший путь пальца пролегает через мою шею, прикосновения к которой заставляют меня сжаться и сглотнуть, вызывая смешок.

Надавливает на ярёмную впадину, заставляя меня чуть-чуть задыхаться. Идёт ниже, останавливаясь в ложбинке меж грудей.

Сжимаюсь, пытаюсь податься назад, но второй рукой парень притягивает меня наоборот ближе к себе.

— Ннне надо… — Пытаюсь пролепетать, но лицо парня оказывается слишком близко, а губы так манят… Ненавижу.

Провожу языком по пересохшим губам, провоцируя парня. Я хочу побыстрее покончить с этой унизительной сладкой пыткой, которая мне до ужаса противна от того, что мне нравится эта ситуация. Чёрт возьми!

И он провоцируется!

Шершавые, тёплые, горячие губы накрывают мои, даря ощущение близкое к экстазу, а пальцы уже медленно очерчивают контуры груди, вызывая слабую попытку вырваться, подавленную углублением поцелуя.

«И что я делаю? Надо остановиться? А смысл?» — Когда один из сосков выкручивается в умелых пальцах «мучителя» я теряю голову окончательно.

Только насколько низко я паду сегодня?

========== 16 ==========

Жмурюсь, это так приятно, сногсшибательно даже… Но в тоже время так мерзко. Чувствую себя реальной шлюхой.

А поцелуй всё набирает обороты…

Чёрт возьми! Где моя гордость?! Я буду бороться! Я смогу! Пусть он меня использует, пусть! За то я не унижусь сама перед собой.

Всеми силами пытаюсь выплюнуть чужой язык, даже пытаюсь кусать…

Сильные пальцы до боли выкручивают соски, заставляя открыть рот в болезненном крике, который тут же поймал и «проглотил» Шляпник, так и не отрываясь от моих губ. Пытаюсь прижаться к стене, но лишь проваливаюсь в раковину, оказываясь в совершенно безвыходном положении. Руки начинает саднить, всё же галстук сделан не из мягкой ткани, а из довольно грубой.

Язык вампира покидает мой рот, но сам парень от меня ни на миллиметр не отодвинулся, а лишь начал покусывать-посасывать нижнюю губу, добывая алую солоноватую жидкость с медным привкусом.

Морщусь, снова больно-приятно-противно.

Наконец-то он отрывается, но лишь для того, чтобы взглянуть мне в глаза и, приподняв за пятую точку, посадить снова на край раковины.

Отворачиваюсь, скрывая гневный взгляд и предательски краснеющие щёки. Тихо шиплю проклятия в адрес этого извращенца, но ему по-фи-гу.

Пальцы вампира так и не отпускали моей груди, а продолжали её мучать, что вызывало просто бурю эмоций. Положительных, отрицательных… всех подряд.

«Единственное, что меня сейчас утешает — наличие на мне трусиков, ибо не будет их — я буду совершенно беззащитна перед…» — Невольно опускаю взгляд и вижу чётко выпирающий бугорок на штанах «мучителя».

А теперь мне уже совсем страшно.

Стараюсь разжалобить парня взглядом, краем глаза всё равно натыкаясь на эрегированный орган, сокрытый под тканью штанов.

Чёртов «змий» заметил направление моего взгляда и, пошло усмехнувшись, выдал:

— Что, так хочешь, мелкая шлюшка? — Ухмылка-оскал. В глазах пляшут черти. А меня уже достало это оттягивание казни. Я против насилия! Да что ж ты привязался?!

Видя мою разозлённую гримасу парень обнажает ряд белоснежных зубов, с клыками, проводит по ним языком и медленно приближается к моей уже измученной его же пальцами груди.

Горячий, влажный язык легко рисует спирали вокруг набухшего соска, заставляя меня прикусит губу и приложить титаническое усилие, чтобы не застонать и не выгнуться навстречу «мучителю».

А тем временем руки парня поползли к последней моей «защите». Лёгкие поглаживания сокровенного места сквозь ткань, отправило электрические импульсы, заставляя меня просто выгнуться навстречу вампиру только лишь подставляя свою грудь под ласки.

Сквозь ресницы я не видела победной ухмылки вампира, но я слышала гадкий смешок, от которого стало противнее, но возбуждение не ушло.

Лёгкие поглаживания клитора, начинающего мою промежность, сменились слабым надавливанием на него, что только усилило ощущение моей низости и неправильности ситуации. Но боже… И что мне делать? Отдаться на волю эмоций? Или бороться самой с собой?

Ох не знаю…

Мои размышления прервало оттягивание розовой горошины соска зубами, а это не особо приятно, когда сильно сжимаются челюсти, даже больно.

Губа уже не надеется выжить, ибо я её покусала, вампир её покусал, потом снова я…

Но парень решил, что хватит с меня прелюдии, об этом мне показало то, что он оторвался от моей груди, с небольшими следами клыков, всё же острые, царапаются.

Жмурюсь, сжимаюсь, понимаю, что теперь точно не сбежать.

Парень кладёт руки мне на талию, чуть дёргает, заставляя меня практически висеть на одних руках, что не является приятным. А потом дёргает так, что галстук обрывается, а я падаю в «заботливо» подставленные руки вампира, которые кладут меня на мою же снятую одежду. Ну хоть невинность я не на раковине потеряю…

Тут же парень нависает надо мной, смотрит в глаза, будто ждёт чего-то, но, видно не дождавшись, облизывается как кот и спускается ниже, к моей груди.

На щеках юноши фанатичный румянец, на коже ни единого изъяна, глаза томно полуприкрыты, а из губ то и дело вырывается алый язык.

Парень прикусывает кожу над грудью, тут же зализывает, не пытаясь унять неприятное чувство, а лишь вызвать ещё больше эмоций, которые он так хочет видеть.

Таким «прикусно-зализным» способом парень спускается до пупка, хмыкает, поднимает взгляд на моё испуганное лицо, а потом резко рвёт ткань последней моей «защиты».

Больше не куда бежать. Ничто не спасёт.

Шаловливые пальчики Райто раздвигает половые губы, пробираясь внутрь. Сначала один, потом второй.

Поглаживает плеву, легонько давит на неё, наблюдая за моей реакцией, которая не заставляется себя ждать.

Сжимаю руки в кулаки, так, что костяшки пальцев белеют, а ногти отпечатывают маленькие бороздки на ладони. На щеках румянец, только не фанатичный, и даже не возбуждённый, а смущённый. Я, почему-то, боюсь расстроить то ли саму себя, то ли «мучителя». Глаза прикрыты, но не до конца, я вижу очертания лица «змия», что сейчас шевелит пальцами между моих ног.

Это божественное чувство дарит мне тот, кого я просто всем сердцем ненавижу, от этого мерзко. Я сама готова податься на встречу, если бы не гордость и мозги, которые у меня есть, от этого противно.

Каждое малейшее движение пальцев юноши во мне отдаётся новым маленьким «ударом тока» в область внизу живота, в которой плещется раскалённая лава.

Краем глаза замечаю оскал на лице парня, и тут мой низ живота пронзает необъяснимая боль, заставляющая выгнуться и закричать.

Видно от смеси моего сока и моей крови парень совершенно потерял голову. Потому что пальцы покинули мою ноющую промежность, а их заменил язык парня, собирающий кровь и не дающий ей натечь на одежду.

Боль не отступала, какое бы неземное наслаждение не дарил бы язык, было больно и гадко. Живот ныл, причём ныл не слабо.

Судя по всему, рыжий понял мои мысли и потаённые желания, поэтому его лицо исчезло от моей промежности. Раздался шорох падающей одежды, и надо мной навис уже абсолютно голый вампир. Я было хотела закрыть глаза…

— Ты должна всё видеть, развратница. — Сладкий шёпот, и я сглатываю, немного подрагивая от страха перед неизвестностью.

Горячая головка мужского органа коснулась моей чуть кровоточащей вульвы, резкий толчок и боль, которая была раньше, глушится более сильной.

Слёзы брызгают из глаз, а я сама так выгибаюсь, что больно бьюсь головой о кафельный пол.

Жёсткие, безжалостные толчки не прекращаются ни на минуту, даже не давая мне привыкнуть, и ускоряются с каждым разом. Боль в животе то уходит, то всплывает с новой силой, не давая забыть, что меня вообще-то насилуют, а не добровольное удовольствие доставляют.

Шляпник наклоняется к моим губам, впивается в них поцелуем, ловя первый и самый долгий стон.

А теперь я делаю самую безумную за этот день вещь — я начинаю подаваться навстречу и обвиваю развязанными руками парня, не давая отодвинуться. Ощущение наполненности, завершённости уже не коробит, а доставляет неземное удовольствие. Будто я всю жизнь была чем-то не цельным, а сейчас нашла своё завершение.

Толчки усиливаются, боль уже почти отошла, но всё ещё маячит на заднем плане, не давая раствориться в эйфории.

С каждым новым погружением я отступаю на грань от реальности, от гордости, от чистоты…

Метки, которые начал оставлять на моей шее, груди, парень — сойдут не скоро и будут напоминать мне об этой чёртовой ночи.

Выгибаюсь в последний раз, получая первую в своей жизни настоящую порцию экстаза, когда парень начинает входить слишком резко и всё глубже (куда ещё — не знаю) и сам он изливается в моё нутро, глухо рыкая на ухо.

Блаженная улыбка не сходит с моего лица, а последним, что я услышала перед отправкой в небытие было:

— Тебе известно чувство, когда любишь и ненавидишь за это? Это испытание любовью, смирись! — Ухмыляется Райто, застёгивая штаны, — Я — всё, что тебе нужно.*

А меня уже не коробит, что я просто ступенька, не тяготит, что я никто… я просто растворяюсь в этом экстазе…

Да, я сломана.

А дальше — я просто блаженно уснула.

Как же низко я пала…

Комментарий к 16

* - Цитата из перевода оппенинга. Это Аято Юи говорит, я решила тут использовать :3

========== 17 ==========

Глаза открывать не хотелось, но естественная потребность никак не хотела ждать, так что пришлось мне кое-как сползти с кровати и упасть лицом в ковёр.

В низу живота просто-таки горел пожар, который не давал мне нормально двигаться. Кажется, все органы, находящиеся там, решили разом заболеть.

Встать — казалось, было самой сложной задачей в моей жизни, ибо ноги держать не хотели, а на руки опираться было невозможно, они тоже плохо держали, а на запястьях виднелись тёмно-лиловые отметины от галстука.

Мне было наплевать, что я сейчас нахожусь совершенно без одежды, в незнакомой (!) комнате, ибо ковра такого цвета в моей «тюрьме» не было. А в комнате наверняка находится не один, так другой вампир. Не было такого, чтобы моё пробуждение осталось без визита.

Встав на четвереньки, опираясь не на запястья, а на локти, я развернулась и, опираясь всё на те же локти, залезла на кровать, на которой мирно спал извращенец, который довёл меня до такого состояния. А чему собственно удивляться?

В взгляде парня читался интерес к моим действиям, а на губах блуждала предвкушающая ухмылка.

— Доволен, козёл? Я даже встать не могу теперь! — По-детски надуваю щёки, да и чего сдерживать эмоции? Ему всё равно плевать. Бояться чего-то тоже не надо, что ему хочется — он возьмёт, и ему плевать на тебя, хочешь ты этого или нет — он получит своё, а если сопротивляться ещё и больно сделает.

— Вполне, мелкая шлюшка, вполне. — Причмокивает губами, облизывает нижнюю губу, изучая взглядом мою шею и грудь, которую я поспешила прикрыть, вызвав смешок у вампира, — Сучка, думаешь, что твои ручонки защитят тебя?

В мгновение ока, я оказываюсь прижата к кровати, с разведёнными в стороны руками.

— Ну, и что ты хочешь этим показать? — Смотрю в глаза парня, чуть морщусь, ведь схватил он меня за больные запястья. — Бояться я тебя не буду.

— А ты считаешь, что страх — единственная эмоция, которую я могу вызывать? — Ухмылка на идеально-противном лице без единого изъяна. Блеск в глазах уже не пугает, пугает его жажда до эмоций. — Наивная мелкая шлюшка! Смеётся мне в лицо, а на его щеках уже играет тот самый, знакомый мне, фанатичный румянец, заставляющий испуганно вжаться в кровать.

В памяти невольно всплывают некоторые моменты вчерашнего «происшествия», заставляющие меня смущённо покраснеть.

Заметив моё состояние, вампир соизволил откатиться, смеясь над моей беспомощностью.

— Сволочь ты… первая! — Рыкаю, снова падаю с кровати, пытаясь с неё слезть. Только теперь мне уже пофиг на то, как я выгляжу со спины, ибо стесняться мне собственно не кого, вампир не только видел, но и щупал меня.

Ложусь на спину, пытаюсь осмотреться, но других дверей я не вижу. Приходится заползать снова на кровать, пусть и наполовину.

Набираю в лёгкие воздуха и… меня переклинивает, ибо выдаю я такую фразу:

— Отнеси меня в ванну! — И громко фыркаю.

Эмоции отразившиеся на лице вампира меня то ли пугают, то ли удивляют… В общем в конце он расхохотался, и, встав, ушёл из комнаты.

— Ну и козёл же ты, змей поганый. — Дую щёки.

Я-то могу подождать, пока слабость пройдёт, а вот мой мочевой пузырь уже начал подёргивать, напоминая о себе.

Встать — легко, упасть — не сложно, поцеловаться с ковром — раз плюнуть, найти взглядом ванну — не представляется возможным.

Но тут мой взгляд натыкается на неприметную дверцу, к которой я тут же начинаю ползти.

А с чего я взяла, что у меня болят ноги и руки? Ну, руки-то это понятно, там, на кистях, такие синяки, что аж смотреть страшно. А ноги? Ну и что, что свести их вместе почти не представляется возможным, можно ведь и так походить. Решено, попытаюсь встать.

Стоять вроде могу. Да я сейчас и побежать могу, ибо природа зовёт!

Идти было крайне сложно, как и открывать дверь. Но уже потом я освоилась с новыми ощущениями и снова улеглась в тёплую водичку.

Что же вчера было? Чёрт побери, я даже своё отношение к этому происшествию не могу описать.

Меня просто, честно говоря, изнасиловали. Но суть не в том, что боль, унижение и всё прочее. Суть в том, что так будет продолжаться дальше. Я буду куклой, которую будут вертеть как угодно, наряжать, как захотят, пить кровь и получать сугубо мужское удовольствие, которое можно достичь при помощи женского тела.

Гадко и мерзко. Просто противно. До ужаса хочется отмыть себе память и забыть те ощущения, тот экстаз, ту эйфорию от запаха мужского тела. Хочется сбежать от этого ноющего дискомфорта внизу живота, не дающего расслабится. А ещё хуже то… что я не против повторить. Всё, с самого начала.

От бессилия против собственных мыслей бью кулаком по воде, заливаясь слезами.

Гадко, противно…

Обнимаю себя саму руками за плечи, уходя по шею в воду и вздрагивая в беззвучных рыданиях.

Глупо сидеть и реветь в ванной, когда по этому особняку ходят шесть штук садистов, готовых сделать со мной нечто даже худшее, чем сделал рыжий, они готовы меня убить, ради крови.

Да, я сейчас просто сливаю эмоции в воду. В воду, потому что больше нет того, кому я могу слить эмоции. Я, чёрт побери, не всесильная умная женщина, а всего лишь семнадцатилетняя девушка, коей я была до вчерашнего.

Мечты о ком-то тёплом и заботливом останутся мечтами и после года проведённого тут. У Кейт своя жизнь теперь, она сможет поладить с вампирами, будучи их пищей, она станет и другом, а вот я не стану. Я не умею.

Хотя чего я переживаю? Ну да, жизнь не самая лучшая, но и тут можно найти свои плюсы! С примеру я живу в шикарном особняке, ем вкусную еду, а окружают меня красавцы вампиры, готовые спасти мне жизнь… (но им срать на моё здоровье и моральное состояние).

Решено, буду просто терпеть их нападки, молчать на грубости и подколки от Шляпника, надеяться на доброту Шуу, узнавать характеры остальных и просто жить в их обществе.

Вылезая из воды я заметила того самого «доброго» вампира, который просто стоял, опираясь о косяк, и задумчиво наблюдал за мной.

Машинально наклоняю голову на правый бок, поворачиваюсь спиной к парню, подставляя шею для укуса.

— Насколько же ты глупа и наивна, — Раздражённо произносит парень, оставляя меня в гордом одиночестве.

Ну и что это значит, а?

========== 18 ==========

Надеваю платье, услужливо висящее на сушилке для полотенец, топаю к зеркалу.

Хочется снова спать… Это от потери крови, да? Наверняка.

Ходить уже практически могу, и даже ноги сдвигаю, что прекрасно.

А вот где-то в груди маленький червячок гложет и говорит, что надо смываться куда подальше… Только я и без него это знаю.

Выхожу в саму комнату, падаю на кровать безвольным кульком…

А что делать дальше? Сражаться? А за что? Против чего?

Я ничего, чёрт побери, не понимаю…

Умывание холодной водой всегда промывало мне мозги, кажется, что изнутри. Ибо после умывания мне часто приходили в голову безумные вещи, привлекающие своим логическим «обоснуем». Правда для осуществления плана мне придётся немного поиметь собственную душу, но переживу.

Выплываю, виляя бёдрами в комнату. Что-то мне подсказывает, что это точно комната Райто. Ибо всё тут пахнет им. Вот каждая деталь пропахла этой гадостью, которой брызгается «змий», для улучшения «притягивания женщин». Но и это можно пережить. Ситуация, в которую я загоню этого гада, стоит того, чтобы немного потерпеть унижение.

Он хочет сломанную шлюху — он её получит. Уж что-что, а изображать раскрепощённых женщин лёгкого поведения я умею на все сто. Ещё можно изобразить вселенское обожание в глазах. Но без тени страха. Страх лишь укажет на наигранность моих будущих действий.

Не увидев шляпника в спальне — янесказанно обрадовалась. Лучше устроить этот концерт при всех, чтобы… Я даже не знаю для чего, но это, по идее, должно его поставить в безвыходное положение.

Выхожу в коридор.

Впервые на мне не какие-то тряпки, а нормальная одежда. Пусть и как у стриптизёрш, но это мне сейчас даже на руку.

Мне кажется или в коридоре стало светлее? Хоть это и не важно, но я на это обращаю внимание. Вдруг от этого что-то зависит?

В конце коридора маячит знакомая фигура, к которой я и направляюсь. Что же, добыча сама идёт мне в руки. Главное следовать точно плану.

— Что, мелкая шлюшка, ходить можешь? — Выгибает бровь, ухмыляется. Бесит. Ненавижу. Мерзко даже стоять рядом. Но надо действовать и даже говорить.

— Эмм… — Сглатываю, резко теряя весь словарный запас. Точнее делая вид, что это произошло. Изображаю смущённый взгляд… — Я ходить с утра могла… Просто… — Разрываюсь между двумя ответами, но всё же решаю не изображать влюблённую романтичную дуру и выдаю, — Просто хотелось повысить тебе самооценку. Ты даже девственницу до полусмерти поиметь не можешь, вот и решила поддержать твою. маленькую проблемку. — Честно говоря, живот у меня ноет ещё как. Ибо там побывала отнюдь не маленькая «проблемка».

— Нарываешься, мелкая сучка. — Прищур изумрудных глаз, зловещий оскал… Я бы испугалась… Да я и так боюсь. Вон как коленки дрожат.

— Кто бы говорил, сладкий. — Хмыкаю, провожу языком по зубам, стирая ощущение того, что я всё-таки произнесла последнее слово фразы.

Парень хватает меня за шею, приподнимая в воздух и перекрывая дыхание. Пальцы сжаты не сильно, висеть можно…

— И что ты этим хочешь показать, красавчик? Что ты сильнее меня? — Хмыкаю, забываю о гордости, чтобы он разозлился, а потом…, а что потом — не знаю. — Дава-ай! Снова попытаешься изнасиловать меня? — Выплёвываю слова, — Так знай, я этого и жду! — Всё же он сжимает пальцы чуть сильнее и вместо победной ухмылки выходит болезненная гримаса, — Может… — Сглатываю, — Может ты на большее… Кха, — Горло болит, он сейчас мне шею сломает… — На большее способен.

Победно ухмыляюсь, я сказала это. Я показала ему, что не сломалась.

Подняв меня ещё выше, парень кидает меня на пол, прибавляя пару-тройку синяков на мою многострадальную пятую точку.

Уходит. Ха. У меня получилось! Я его разозлила до чёртиков. А теперь вторая часть плана.

Поднимаюсь с пятой точки, отряхиваю платье от пыли, расстёгиваю две верхние пуговки рубашки и начинаю спускаться по лестнице.

Мне снова повезёт, если все они окажутся внизу. Ибо это должны видеть все.

Спуск не занимает много времени, как и поиск моей «жертвы», которая мирно сидит в окружении братьев и улыбается, будто я сейчас его не оскорбляла ничем.

Кейт видит мой приход, но не реагирует никак. У неё тоже дела на ладан дышат, наверняка…

— Ра-айто-о! — Капризно протягиваю. — Ну как ты мог уйти так быстро, даже не приняв со мной ва-анну? — Обиженно дую губы, — или тебя снова беспокоит твоя маленькая «проблемка»? — А в глазах у меня сейчас, наверное, ненависть ко всему и вся.

— Заткнись, мелкая шлюшка. — Морщит свой идеальный носик, хмыкает, — Или тебе так не терпится продолжить весёлую игру?

— Конечно, не терпится, только вот лучше бы не с тобой. Ты такой скучный. — Ох как мне это аукнется…

От Аято слышны смешки, позже переходящие в просто дикий и неудержимый смех.

— Ты нарвёшься, мелкая сучка, я тебя…

— Ну и что ты со мной сделаешь? Отымеешь? Да я этого и требую, — Противно, гадко говорить такие слова, но выхода нет, он уже зол, у меня нет пути назад, — Или не будешь наоборот? А? Тогда уже ты отступишь от своей цели сломать меня!

Скалюсь, на лицах остальных вампиров играют ехидные полу-улыбки, а вот вид Райто наоборот стал больше пугать. Взгляд обострился, клык показывается из-под приподнятой в ухмылке губы, а весь вид просто светит уверенностью.

— Ну и для чего же ты тут распинаешься, мелкая сучка? — Протягивает парень, заставляя табун мурашек пробежать по моей спине.

— Не твоего ума дела, сладкий. — Не понимаю для чего, но я добавляю этот конец к фразе, причём произношу слово с шипением, ехидством, вкладывая всю ненависть в такое обращение.

— Леди, где Ваши манеры? — Парень в очках прикладывает руку к лицу, закрывая глаза, показывая всю его разочарованность во мне. — Как я и думал, вы совершенно на умеете вести себя в приличном обществе.

— Это тут-то у вас приличное общество? Да тут сборище садистов-извращенцев-кровопийц! — Фыркаю, только вот этого злить — не входило в мои планы. Но раз начала… — А вот лично вы! Даже не удосужились представиться, при встречах, которые уже были и не раз!

— Вам совершенно не обязательно знать моё имя, не так ли? — Спокойный голос вампира плывёт размеренно и ровно, а в его глазах… В них отражается желание этого вампира, который наверняка тоже психопат, растерзать меня на мелкие кусочки и сварить из них суп…

— Вы не даёте нормально полежать с музыкой в тишине, — Раздражённый голос блондина немного разряжает обстановку. Парень встаёт, идёт в мою сторону, и, пройдя мимо, тихо кидает, даже не посмотрев в мою сторону, — И для чего этот фарс? Не советую играть с огнём.

А правда, нафига я это сделала?!

========== 19 ==========

— А я буду, ибо люблю риск. — Шиплю в след светловолосому, краем взгляда замечая на его губах ухмылку.

— Поступай, как знаешь, пища. — Хмыкает, — Только шкурку свою не испорти.

— А вот… — А теперь отрицать желание не портить шкуру мне было не с руки. Чёртов вампир!

А парень тем временем уже ушёл, оставив меня с моей борьбой наедине.

— Ты доигралась, мелкая сучка. — Шипит Шляпник, резко сажая мою подругу себе на колени и целуя её.

Чёрт побери этого гадкого вампира! Знает, что я не хочу давать подругу в обиду… Откуда кстати? Ну да ладно, это можно понять. Такой способ раздавления меня низок и подл. Но он на то и вампир, чтобы наслаждаться страданиями людей.

— Отпустил Кейт. Быстро. — Рычу, сжимая руки в кулаки до побеления костяшек пальцев.

— А что если нет, а, сучечка? — Проводит по её шее языком. Пытается вызвать ревность? А не слишком ли это глупо с его стороны?

Меня поражает спокойствие вечно буйной подруги в данной ситуации… И когда она успела настолько изменить себе? Слишком многое произошло за месяц моего отсутствия, и, чёрт побери, это поменяло самого близкого мне друга в худшую сторону. Я отомщу этим гадам, когда узнаю за что и кому мстить. Самонадеянно, глупо, но я буду верить, что я смогу. Вера во мне не утихнет.

— Не смей к ней прикасаться. — Цежу слова, чётко выговаривая каждую букву.

Я потеряла контроль над ситуацией, я потеряла цель своего «концерта». Теперь я — «жертва», а он — «охотник», который просто мечтает увидеть меня сломленной. Никогда.

— Мой ответ нет, развратница, — Впивается клыками в шею блондинки, вызывая недовольный полу-вздох полу-всхлип и болезненно зажмуренные глаза от неё, и гортанный рык от меня.

Брови подруги, поднятые вверх, подрагивают, в уголках глаз собрались хрусталики слёз, а грудная клетка дёргается от слишком частого дыхания. Ей приятна эта боль, они заставили её к ней привыкнуть. Ненавижу.

— Так ревнуешь меня, сучечка? — Отрывается от шеи подруги, заставляя ту вздрогнуть и самостоятельно встать с его колен. Кровь девушки, которую вампир ещё не успел проглотить, а решил посмаковать, вырывается наружу с левого уголка губ, прочерчивая кривоватую линию к подбородку парня.

Ненавижу. Как же я тебя ненавижу, милый мой, знал бы ты… Убила бы, если бы могла.

— Не трогай мою подругу. — Шиплю, чуть подрагиваю от злости. Может моё поведение и выглядит как поведение ревнивой девушки, но мне на это плевать, я должна помочь ей. — Лучше мучай меня, чем её. — Щурюсь. Да, это тот этап, когда надо переступить через себя, да. Я надеялась, что сделаю это по-другому, но как смогла так и смогла.

— Так хочешь, что бы я наказал тебя, шлюшка? — В мгновение ока оказывается у меня за спиной, собирая мои руки над головой и укрепляя их в одну свою руку.

— Отпусти… — Сжимаю зубы так, что сводит челюсти. Рука вампира сильна, так что мои запястья начинают ныть очень быстро. Противно, что я сейчас жертвую собой ради человека, который ловит кайф от уже привычных ей укусов.

— Тогда мой выбор падёт на эту забавную блондиночку, а ты же не хочешь этого, да, мелкая сучка? — Шёпот вампира отдаётся громовыми раскатами в моей голове. Горячее дыхание обжигает ухо, заставляя ещё сильнее задрожать в его руках. Мерзко. Противно. Я уже готова сама себя возненавидеть.

Гадко. Все эти сволочи просто стоят и смотрят на своеобразный концерт. Который я сама и начала. Ха.

Как говорится, нате вам, барышня, то, чего сами хотели! За что боролись на то и напоролись!

— Иди в ту комнату, откуда пришла, развратница. — Жмурюсь, коленки подгибаются, но крепко сжатая рука на запястьях не даёт мне упасть.

Страшно, мне теперь снова страшно. Ну что за гадство, а?

— Никуда я н… — Утыкаюсь взглядом в безразличное лицо подруги, — Немедленно пойду…

— Вот и молодец, сучечка. — Шипит, наслаждается своей победой.

Разжимает пальцы, и я безвольным кульком падаю на пол, больно ударяясь головой об пол.

Медленно поднимаюсь, окидываю злым и раздражённым взглядом всех присутствующих, и с гордо поднятой головой иду в сторону лестницы.

Медленно приходит осознание того, что со мной будет, когда я поднимусь в комнату и повышается интерес к тому, что будет если не приду.

Остановка около комнаты младшего вампирчика, но это не лучший вариант, ибо он, судя по всему, не любит общаться с людьми. Значит надо идти к себе… А куда ещё? Больше некуда…

— Кажется, что моя комната в другой стороне? — Натыкаюсь на кого-то, а я даже знаю на кого.

Пройти мимо ТОЙ комнаты не удалось… Ну что ж, будем отдуваться…

— Тебе кажется! — Разворачиваюсь и медленно иду в обратную от парня сторону, а точнее пытаюсь идти, ибо меня ловят за ворот рубашки чуть придушивая.

— Куда поплелась, мелкая шлюшка? — не отпуская моего ворота и фактически ведя меня на поводке, парень двигается в сторону своей комнаты.

— Куда подальше… — Бурчу, пытаясь скрыть дрожь в коленках.

— А не получится, развратница. — В голосе нет ни капли доброты или обнадёживания. Сухая безнадёга…

— Ты меня придушишь, гадина… — Судорожно пытаюсь расстегнуть пуговицы на вороте рубашки, но получается плохо, ведь пальцы соскальзывают каждый раз, когда вампир делает шаг и я трясусь как тростинка на ветру.

Знакомая дверь маячит перед моим взором, фокусировка взгляда смазывается, и я уже не вижу двери, а вижу довольно улыбающегося Райто.

Воздуха катастрофически не хватает, а этот гад всё натягивает и натягивает ворот, наслаждаясь слабым протестующим хрипом и моим дёрганьем из стороны в сторону.

Когда перед глазами начинает темнеть, а тело уже готово погрузиться в обморок, напряжение с ворота рубашки уходит, а меня саму бросают на кровать, грубо так бросают.

— Я накажу тебя, мелкая шлюшка, возомнившая себя героем. — Перед глазами всё ещё темно, а нарочито громкий голос парня лишь усугубляет моё и без того плохое состояние.

Матрац с левой от меня стороны прогибается, я с трудом поворачиваю голову на движение, вижу перед собой размытую и очень тёмную рожу «мучителя» и таки расслабляюсь, понимая, что не вырывающуюся, полуслепую, полу глухую, полубессознательную меня не будут сейчас «наказывать» противоестественным способом.

Я-то это поняла, а вот парень, сидящий рядом, был немного другого мнения на этот счёт. И, кажется, в этот раз удовольствия от этого я не получу никакого.

Спасите-помогите…

========== 20 ==========

Пытаюсь что-то сказать, но из глотки вылетает только сдавленный хрип. Во рту мгновенно пересыхает, а перед глазами всё плывёт сильнее, чем секунды назад.

Но, вопреки моему страху, никаких действий больше парень не предпринимает, просто сидит, я даже не уверена, что он на меня смотрит.

Дыхание медленно приходит в норму, а вот шея всё ещё нестерпимо болит.

И что это вообще я устроила? А главное — зачем?! С чего я решила, что моё типа «желание быть взятой» поставит его в неловкое положение? Это по меньшей мере неразумно… Только вот эти умные мысли пришли мне в голову когда я в полумёртвом состоянии валяюсь на кровати в комнате вампира, который сейчас готов исполнить «моё желание».

Хмыкаю, морщась от боли, но привычку смеяться над собой у меня ничем не отбить. Так что я через слабость выдавливаю из себя хриплые полу-смешки — полу-кашли, которые можно счесть даже за всхлипы… Чёрт побери, как меня бесит моё безвыходное положение!

Наконец-то началось шевеление с левой стороны, вампир, наверняка, решил, что хватит с меня отдыха. Ну, всё, прощая моя бренная жизнь, ибо эти вампиры настолько алчны и эгоистичны, что таких обид и откровенного смеха над ними не простят.

Но, вопреки всему, что я себе на-придумывала (А на-придумывала я себе очень «оптимистичную» картинку моего сначала «использования по назначению», а потом красивой смерти от потери крови или от переутомления), пальцы парня всего лишь потянулись к застёжке моей кофточки, которая очень сильно давила на, и без того больное, горло. Пара движений и ворот рубашки, да и сама рубашка не давит на меня.

Что сейчас я чувствую? А что я должна чувствовать? Страх? Отчаянье? Нет и нет. Единственное, что меня сейчас переполняет это бесконечная злость на вампира и ощущение собственной низости. Да и почему я должна бояться? Я знаю, что со мной будет, а когда знаешь, чего будет — этого не боишься. Это как экзамен, ты знаешь, что всё знаешь и не проколешься ни на чём, вот и не боишься, ну или делаешь вид, что не боишься. В любом случае надо молчать и держаться. Кричать всё равно не смогу — горло не функционирует.

Напряжение с боку ушло, так как матрац вернулся в нормальный вид, а вампир отошёл куда-то.

А теперь страх перед неизвестностью пробудился и начал медленно кушать мои нервы чайной ложечкой.

Холодный воздух из, открывшегося с помощью парня, окна приятно охладил мою кожу выше талии, ведь само платье с меня наполовину стянули.

И всё. На этом шевеления в комнате закончились.

Снова пытаюсь захрипеть, напоминая о своём присутствии, но ему снова на это наплевать.

Перед глазами всё плывёт, так что открыты они или нет — один чёрт, не разобрать ничего.

Тело будто не моё, даже пальцы еле шевелятся, о том, чтобы встать даже и мечтать не остаётся.

Перед глазами начинает немного проясняться, только ничего мне это не даёт, в комнате всё равно полумрак. Сейчас что, ночь? И сколько я спала после «инцидента»? Ну Вау, чо. (не исправлять).

Шаг. Ещё один.

Снова закрываю глаза, не двигаясь и пытаясь убедить себя в верности теории о том, что «никакому коту не нравится мёртвая добыча», хоть меня уже убедили, что отсутствие сопротивления всего лишь смягчит ощущения от сего акта.

Снова прогиб на матрасе, меня поворачивают на живот, перекатывая на другую половину кровати, а потом…

А потом просто по хозяйски шлёпают! Ну что за наглость?!

Раз шлепок, два, три, четыре… пятнадцать.

И я не могу даже пошевелиться, а меня всё продолжают шлёпать как нашкодившую пятилетнюю малышку!

Юбка платья уже давно задрана и положена мне на спину, а пятая точка начинает ныть от такого количества ударов сыплющихся на неё.

Нет даже боли, как таковой, есть унижение. Этим своим действием он меня просто унижает, приравнивает… к не знаю кому!

Наконец-то на меня обрушивается последний шлепок, который превосходил все остальные по силе и не походил на другие по углу нанесения. Все предыдущие… не знаю сколько, сбилась со счёту, были нанесены точно сверху вниз, а этот немного затрагивал область между ног, что было крайне… приятно, что ли?

Платье одёрнули, закрыв изрядно покрасневшую пятую точку грубоватой тканью, а потом перевернули меня на спину, доставляя уйму неприятно-приятных ощущений.

Хриплю, хоть горло почти уже и не болит, но голос мой сейчас дрожит, так что лучше похрипеть.

Неужели я реально такая… похотливая? Мне даже самой противно становится… Но я хочу его прикосновений. Просто хочу и всё! Чёрт побери, он мне настолько противен, что я хочу его!

Пытаюсь дышать медленно и глубоко, не показывая своего состояния, которое парень уже, наверняка, заметил и сейчас просто ждёт, пока я проколюсь и сама попрошу его об этом.

Но он просто сидит и смотрит на меня.

Невольно сжимаю коленки, нельзя, чтобы он заметил моё состояние… это буде самым главным унижением за всё время, проведённое тут.

Замечает, он замечает это, паскуда. И медленно проводит рукой от моего плеча до талии, останавливаясь там.

Одно его прикосновение уже посылает микроскопический разряд тока, мигом полетевший и остановившийся внизу живота. Мерзко? Да, несомненно. Противно? Конечно. Приятно? А иначе быть и не может. Тело само отвечает на лёгкие касания пальцев парня, которые нацелены на игру с моими ощущениями.

Как-то незаметно с меня «само» слетело платье…

— Развратница, сама призываешь меня. — Смеётся, наслаждается моей беспомощностью, — Мелкая шлюшка, ты уже вся течёшь в предвкушении, Проводит пальцами между моих ножек, собирая влагу моих выделений, которые я пыталась сжать, не получилось.

И снова эти мини-разряды тока летят оповестить все клетки тела, что его хозяйке сейчас будет хорошо…

Какая же я низкая…

Жмурюсь, пытаясь отшатнуться от вампира, чьи руки всего лишь придерживали мои ноги в раздвинутом состоянии.

Открываю рот, пытаясь что-то сказать, но с губ срывается хриплый стон, а потом без моей на то воли вырываются слова:

========== 21 ==========

— П-прош-шу… — Кашляю, горло нещадно саднит, а перед глазами всё плывёт от коктейля эмоций.

— О чём умоляешь, сучечка? — Скалится, чуть сильнее надавливая на сокровенное женское место сквозь тонкую ткань трусиков. — Чтобы я скорее продолжил? Да, маленькая шлюшка?

— Остановись… — Сглатываю, поражаясь тому, что смогла произнести это слово без заикания и дрожи в голосе. Даже потом пытаюсь изобразить разозлённый оскал, но румянец, обдающий мои щёки, не дал и толики того эффекта, который я хотела произвести.

— А ты ещё и лгунья, мелкая шлюшка, — Снова смех, в котором играет ехидство и похоть, или мне привиделось? — Ты же спишь и видишь, как я буду иметь тебя снова и снова.

Прикрываю глаза, всё равно ничего не видно, а так хоть слёзы унижения смогу сдержать за ресницами.

Самое главное, что эта сволочь права, я хочу, я хочу его сейчас. Я хочу его прикосновений. А от этого так противно… Мерзко. Я чувствую себя самой настоящей шлюхой, но не могу сопротивляться желанию.

— Не надо… — Повторяю снова и снова в ответ на каждое шевеление пальцев вампира в районе мой промежности.

Судя по всему, вампиру уже окончательно осточертели эти ни к чему не приводящие разговоры с моим угасающим сознанием, ведь тело говорит само, я над ним не властна.

Прилагаю титаническое усилие, чтобы сжать коленки… Но кто сказал, что мои остатки самообладания могут пересилить озабоченного вампира? Конечно же, мои ноги остались в раздвинутом состоянии, а пальцы вампира, отодвинув тонкую ткань «последней защиты», резко врываются внутрь немного проясняя сознание, но не давая сил сражаться.

«И что мне делать? Отдаться вампиру? Да он и без моего согласия возьмёт, только если буду сопротивляться — больнее будет. А если не сражаться я покажу полную готовность стать обычной шлюхой, которую он будет использовать, когда захочет… да откуда у меня вообще такие глупые мечты о том, что я могу хоть одному из них противостоять?! Не могу я, ушёл поезд свободы, Гитлер-капут!

Я сломлена, раздавлена… Гордости больше нет, чести тоже…

Мы ещё повоюем, но чуть позже». — Мда, весёлые мысли посещают меня, когда меня откровенно имеют пальцами.

Где та боль, что была в первый раз? Нет её… Есть только безграничное наслаждение, вызванное действиями рук вампира. Боюсь даже представить, что я ощущу потом, когда он закончит «прелюдию».

Осторожно приоткрываю глаза, но, увидев нависшего надо мной вампира, хочу снова зажмуриться.

— Ты должна всё видеть, мелкая похотливая сучка. — Припадает коротким поцелуем к моей шее, вызывая ещё больший всплеск эмоций.

А я не могу ничего сказать, потому что если и попытаюсь — из горла вылетит стон, а я этого совершенно не хочу. На это и уходят мои последние остатки самообладания.

Клыки легко проходят сквозь слабую преграду кожи, вызывая полу-вскрик полу-стон, который я не смогла сдержать.

Кровь, которую не проглотил «Мучитель» тонкой струйкой стекает с его подбородка, капая на мою белоснежную кожу и окрашивая её алым.

Пальцы вампира, что находятся внутри меня, меняют способ движения и теперь не просто скользят туда — обратно, а толкаются под определённым углом, даря тысячи новых ощущений и губу, прокушенную от обилия чувств.

— Ооост… — пытаюсь что-то прошептать, но получается только окончить начатое слово громким и протяжным стоном.

Что же он со мной делает? Почему я не могу язвить и припираться сейчас? Почему могу только стонать и всхлипывать от наслаждения?

Вопросы, заданные в пустоту, были последним признаком наличия у меня мозга и способности мыслить, потому что дальше инстинкты и похоть заполнили всё. Иначе объяснить мои действия я не могу.

Клыки выходят из моей шеи, вызывая недовольный вздох-стон, а губы вампира медленно перемещаются на мою грудь, освобождённую от лифчика (Когда успел?).

К двум пальцам внутри меня присоединяется третий, а затем и четвёртый. Чувство неоконченной наполненности изнутри не даёт покоя и не позволяет расслабится. Мне нужно больше, намного больше…

Начинаю сама подаваться вперёд, к длинным горячим пальцам находящим внутри, прогибаюсь в спине, подставляя грудь под ловкий и шаловливый язык юноши, владеющего моим телом.

Клыки «змия» чуть задевают кожу вокруг розовой горошины завершения холмика груди, а язык рисует спирали вокруг этой самой горошины, доставляя мне удовольствие.

Но вдруг он отрывается от моих верхних девяносто и выходит пальцами из промежности. Всё это сопровождается негодующим вздохом и обиженным ёрзаньем по простыне, мол изволь закончить начатое.

Руки парня ложатся мне на талию и… переворачивают меня на живот, а потом приподнимая, всё за ту же талию, заставляя встать на четвереньки.

К такому меня жизнь не готовила…

Кажется, сейчас будет немного больно, ведь этот садист меня выпорол, а сейчас ставит так, что пятая точка находится « в зоне риска».

Руки с талии не убираются, что очевидно, а горячая головка мужского достоинства парня касается моей влажной промежности, собирая натёкшие соки и врываясь внутрь, даря ощущение полной наполненности, завершённости. Именно этого я и хотела… Насколько же я испорчена…

Толчки идут в сумасшедшем ритме, не давая и времени чтобы вздохнуть.

Каждый новый вход сопровождается пошлым хлюпаньем и громким стоном наслаждения с моей стороны. И как я ещё не сорвала голос?

Пальцы одной руки вампира ложатся на горошину клитора, начиная её аккуратно поглаживать, вызывая ещё громкие стоны и сбитое дыхание.

Пятая точка нестерпимо ноет от резких и частых соприкосновений с телом вампира, но эта боль только дарит ещё большее наслаждение от сего процесса.

Толчки и не думают прекращаться, а, как я думаю, наращивают обороты.

Мой живот крутит в приносящем наслаждение спазме, а я сама выгибаюсь и подаюсь навстречу парню, который и не думает прекращать акт соития.

Тело расслабляется, сил почти не остаётся, а я стою на четвереньках и каждой клеточкой тела чувствую толчки, движения и лёгкие шлепки по заднице от вампира.

Движения члена парня во мне не прекращаются, видно разрядка у него далеко.

Теперь толчки приносят боль и дискомфорт, а не наслаждение. Морщусь, сминая простыню в пальцах, кусаю губу, чтобы не закричать от боли.

Когда это уже закончится?!

========== 22 ==========

Низ живота болезненно ноет, напоминая о том, что его надо было любить и жалеть, только вот Вампиру на это было плевать. Он, после того, как я получила разрядки, насиловал моё бренное тело ещё минут пять-десять, невзирая на крики, слёзы, прокушенную в порыве эмоций губу, в общем, на всё он плевал, самовлюблённый кретин.

Ну, а сейчас я в «гордом» одиночестве, которое было больше похоже на передышку проститутки, от которой только что ушёл клиент, а не на долгожданную свободу от общества вампира.

Лежала я исключительно на животе, ибо пятая точка тоже на меня обиделась и реагировала острой и жгучей болью на любые к себе прикосновения. А такая поза не прибавляла широты кругозора, поэтому смотрела я тоже исключительно на дверь, которая была прямо перед моими глазами.

Укладывание меня в такую позу, мало-мальски удобную для моего состояния — было единственным проявлением доброты со стороны кровопийцы. Убила бы, если бы могла.

Дверь приоткрывается, заставляя меня…, а ничего не заставляя, ноль реакции теперь.

— Можно? — Робкий голос подруги заставляет меня приоткрыть глаза, которые я периодически закрывала от слишком яркого света ламп.

Да, эта девушка по-настоящему красива, своеобразно конечно, но всё же. Светлые волосы, собранные сейчас в высокий хвост. Пронзительные небесно-голубые глаза, которые не выражают ничего, кроме холода и зла. Ярко-зелёная мужская рубашка (она такие любит, даже специально покупает, а вот эту рубашку я ей сама подарила, год назад) заправлена в чёрные джинсы-дудочки, подчёркивая талию. Завершает это всё один (!) тапок ярко-синего цвета.

Хах, видно она уже тут освоилась, стала их личной игрушкой, которую используют все, кому не лень.

— Проходи, гостьей будешь… — Потягиваюсь, провожая взглядом девушку, садящуюся на край кровати перед моим лицом.

— Ну и для чего был сегодняшний концерт, а? — Ласково убирает волосы с моей щеки, смотря прямо в глаза. — И, может, перевернёшься на спину, так неудобно с тобой разговаривать. — Хмыкает, прекрасно понимая причину моего лежания на животе, но постебаться хочет.

— Ага, как же, разбежалась я. — Дую щёки.

Мне столько надо у неё спросить, а у нас так мало времени…

— Это было недоразумение! — Закрываю глаза, не желаю я признавать, что я дура самонадеянная.

— Недоразумения, из-за которого ты не то, что сидеть, ты лежать не можешь! Да и на счёт твоей способности ходить я сомневаюсь! — Рыкает, — Ты какого чёрта себя не бережёшь?!

— А Ты?! Тебя он просто взял и использовал как пакетик с кровью! — Шумно выдыхаю. Моя раздражённость достигла точки кипения.

— Да мы и есть для них для всех кровь в красивой обёртке! Кровь пусть пьют, они потом клюквенным соком отпаивают, чтобы мы не померли.

— Тебя отпаивали, меня каким-то наркотиком под завязку накачали и всё тут. — Закрываю глаза, пытаясь снова нормализовать дыхание. — Я буду бороться. Я буду бороться за то, чтобы нас выпустили! — Жмурюсь, не выпуская слёзы отчаяния, ведь я понимаю, что никакой свободы не будет.

— А сама-то ты хочешь отсюда уходить? — Прямолинейность этой девушки зашкаливает, — Твои крики-стоны было аж с первого этажа слышно. — Поджимает губы, намекая, что не она тут сломалась, а я.

Краснею. Я просто краснею. Мне нечего ответить, но я бурчу:

— Меня тут ничего не держит, но почему бы не взять то, что предлагают? Особенно если предлагают насильно. — Пытаюсь обосновать свои «шаги» навстречу к вампиру.

— Хах, но как ты стонала, как наслаждалась! — Шипит. Она всегда была такой, её волновали мои интересы, пристрастия, а когда они не соответствовали её мнению или запросам она начинала злиться.

— Ну и что? Сама-то, небось, ни с кем и ни разу! — Хмыкаю, понимая, что я сейчас выгляжу реальной шлюхой, которая пытается хоть как-то оправдать своё грехопадение.

— А вот и «Да»! — Рыкает, давая мне весьма весомую затрещину.

Она злится, что я пала, что я испортилась, что я «потеряла себя».

— Ну и молодец, повезло тебе! — Завожу руку за голову и потираю атакованное место. — И вообще, ты чего пришла-то?

— А мне уйти? — Хмыкает, зная, что я в глубине души рада появлению её ехидного величества, в такой глубине, что я сама этого не замечаю. Ладно, шучу, я до ужаса счастлива, что она рядом и не особо изменилась, в отличие от меня.

Молчим, пытаясь осмыслить сказанное.

Я выгляжу полной… «падшей девушкой», которая пытается оправдать себя хоть чем, не выбирает тон и расстановку слов.

Она выглядит заботливой, ехидной… да она такая и есть, даже не изменилась! Только прогнулась под вампиров, добровольно кормя их своей кровью.

— Нет… — Признаюсь, что хочу с ней поговорить, и не хочу её отпускать никуда и никогда, — Лучше расскажи всё, что с тобой было с момента, как ты говоришь «сна». Ибо мне просто необходимо это знать.

— Оʼкей, раз так просишь! — Скептическая ухмылка.

POV Кейт

FlashBack.

Просыпаюсь я в холодном поту. Очередной тревожный сон… Только теперь в голове не муть всякая, а чёткие герои и их действия. Почти чёткие, ведь в людях (или не очень) я не могу опознать никого из моих знакомых. Да это вообще не люди, а непонятные существа, прыгающие и визжащие в бешеном темпе.

Ведь день. Весь этот чёртов день, у меня из головы не выходит мой «сон». И что я в нём такого нашла? Да нормальный человек забудет и плюнет, но не я, нет. Тем более чувство тревоги росло с каждой новой деталью, которую я замечала на том, можно сказать, микроскопическом отрезке «реальности», что я увидела.

Теперь я чётко вижу у «чудика», который говорил едкие фразы и всячески издевался над другим «чудиком», а может даже «чудачкой», клыки и… шляпу? Зачем ему шляпа? А откуда клыки? Вампир что ли?

Ну, всё, не вещий этот сон, не вещий. Откуда вампиру взяться в наше время? Да и вообще, вампиров нет, не было и не будет, откуда им появиться?

***

Ближе к вечеру мой проеденный «деталями» мозг посещает завершающий картину элемент, заставляющий меня поверить в реальность этого сна.

Кулон на шее «чудачки» и её чемодан, стоящий около некого подобия комода.

Эта дура снова вляпалась в очередную историю, только теперь с «вампирами», или их некими подобиями, в главной роли. Надо спасать, пусть я ещё не до конца верю в «вещесть» этого сна.

========== 23 ==========

Весело, не правда ли? Я собираюсь ехать не пойми куда и не пойми с какой целью, ведь это может быть не «вещий сон», а всего лишь невинная шалость подсознания и волнения за эту кареглазую задницу с приключениями.

Так это ещё и не конец моих проблем! Родители радостно умотали на дачу, оставив дом на попечение мне! То есть, если я уеду — когда вернусь, мне будет глобальная головомойка от мамы с папой, которые голову свернут, за любимые, но не политые фиалки, которые им было лень везти на дачу, чтобы пересадить в нормальную землю и следить за ними самим.

Думаете это «всё»? Нет! Единственный друг в этом городе, который, по сути, со мной и переехал в одно время в этот город (Семьи дружили и все вместе мы переехали), это русоволосая зараза, прохлаждающаяся с какими-то клыкастыми комариками, жаждущими кровь. Следовательно, занять денег на самолёт или поезд мне не у кого! А у меня самой сбережений хватит разве что на билет «туда».

Чёрт побери, я даже с трудом могу вспомнить в какой город она поехала и в какой отель заселилась! Что за невезение… Хотя мне по жизни не везёт.

И эти, несомненно, радужные мысли грели меня весь день, и даже весь следующий день. Ну, а потом я плюнула на всё и вся и начала собирать сумку.

Вот вы где-нибудь встречали девушку, которая берёт с собой в поездку на отдых плотные штаны, смотрящиеся на ней мешком и ворох мужских рубашек разной длины? И всё это, вдобавок ко всему прочему, помещается у неё в маленький рюкзачок, размером с её голову, если не меньше.

***

«Ну, конечно, вещие сны для меня штука не редкая, а уже вошедшая в мою жизнь и свернувшаяся там клубочком, заявляя, что, мол, „я тут буду жить, а ты делай что хочешь, но привыкай“. Но не до такой же степени! Я могла предугадать контрольную, могла предсказать дождь, по ассоциациям, явившимся мне в „царстве Морфея“, но изнасилование лучшей подруги я ещё не предсказывала ни разу! Да я вообще ни разу подобных вещей не предсказывала…, но надо когда-то начинать. Хах, » — уткнуться лбом в холодное стекло окна поезда, взгрустнуть над своей не лёгкой судьбинушкой, а потом плюнуть на всё, и врубить музыку на полную громкость в наушниках.

Ну и пусть, что меня, скорее всего, ждёт та же участь, что и её, но я приеду и разделю с ней этот путь! А потом мы сбежим, вместе, как всегда.

А как я туда проберусь? Что я буду делать? Ррр, я уже жалею, что так быстро поехала, не успев ничего толком обдумать. Начнём импровизировать, блин!

***

Чувство тревоги, уютно свернувшееся в моей душе и греющееся за мой счёт, начало просыпаться и напоминать о себе в форме дрожащих рук и смазанных, но новых деталей одного единственного сна.

Ну всё, теперь я чётко вижу всё, и это не прыгающие чудики, а вполне нормально шевелящиеся люди, которые явно не ладят между собой и даже не стремятся к взаимопониманию. Где у моих снов звук включается, а? Они ведь что-то говорят, но я-то этого не слышу, совсем, только пустые передвижения по комнате. Слава богу, в которого я верю, что смотреть на этот ужас я могу с разных ракурсов.

Даже и не знаю, как я заполучила такую способность, но уже пару лет я вижу вещие сны. Весело, не правда ли?

***

А за окном поезда медленно проплывают красивые пейзажи, показывающие мне всю прелесть этого мира и этой природы. Сейчас всего лишь июль, а я уже считаю это лето оконченным.

Открываю форточку, чувствуя, что мне срочно надо проветрить свою голову. Вдыхаю прохладный после дождевой воздух, прикрываю глаза, снова погружаясь в мысли об этом чёртовом сне.

Вот кто мне поверит, что я приехала «откручивать головы обителям дома», потому что мне приснилось, что там мучают мою подругу? Да никто! Меня просто примут за ненормальную и вышвырнут на улицу. Но почему-то я верю в реальность тех событий.

Снова начинает накрапывать дождик, очень хорошо так, накрапывать.

Лежу на своей верхней полке, укутав голову в подушку, чтобы не болела, а точнее болела, но поменьше. Всё же «видения» — штука, изматывающая и замедляющая мозговую деятельность.

Ехать мне до того городка ещё пару часов, можно отдохнуть и обдумать — как я их буду искать?

А реально «как»? Я точно поняла, что это не отель, а вот где это?

Лёгкий ветерок из окна шевелит рубашку, которая больше мне размера на три, но я её ношу, окутывает всё тело под рубашкой, заставляя поёжиться и вздрогнуть.

Там наверняка какой-то бордель, и Лина не единственная бедная девушка, которую истязает этот рыжик в шляпе! Надо их спасать! Только вот как?

Переворачиваюсь на живот, подставляя лицо ветерку, и улыбаюсь, как хорошо, что сейчас лето.

Жутко хочется спать… И я не отказываю себе в маленькой слабости.

***

Громкий гул звонка оповещает меня о том, что мы прибыли на станцию.

Сонно смотрю на часы на руке и осознаю, что уснула я зря, очень зря. Моё время пришло, а сейчас мне надо судорожно найти сумку, а точнее рюкзак и поспешить к двери.

Коленки дрожали, это понятное дело, как тут не дрожать, если мне сейчас надо найти неизвестно кого и неизвестно что сделать? А вот и никак.

Выхожу из вагона и просто не понимаю, куда идти! Меня эта дура не посвятила в свои планы! Я даже об её уезде узнала в день его совершения.

Ну, ничего, главное сейчас найти самый подозрительный особняк и залезть на второй этаж. Почему на второй — не знаю, но надо.

Денег — ноль, знания города — ноль, информации о цели — ноль. Ве-е-есело!

Ещё как назло дождь пошёл! Кажется, я теряю самообладание.

Зайти что ли в кафе? Или нет смысла, и только время зря потрачу? Да во всех моих мыслях вопросов больше чем ответов!

Сажусь на лавочку в парке, сил топать по такой плохой дороге — нет. Дождь закончился, как и начался, очень и очень быстро.

Весь день я потратила только на то, чтобы отыскать этот проклятый особняк! Но нет, они будто шифруются! Да я ещё и не знаю, как выглядит сие архитектурное изделие…

Значит, ночевать мне придётся на лавочке… Ну, а что ещё делать? Нечего.

И я снова засыпаю, хотя спала несколько часов назад.

Надеюсь завтра мне повезёт, ну хоть раз в жизни…

========== 24 ==========

Сон покидает меня как всегда быстро. Только теперь это был обычный сон, даже не кошмар… Такие сны я тут же забываю, как любое приятное ощущение.

В любом случае, с лавочки я сползаю с улыбкой, которая поможет мне, поддержит в этот трудный день. А он будет трудным, я в этом уверена, всё же найти непонятно кого в незнакомом городе, будучи там без денег…

На счёт отсутствия денег мой желудок злобно забурчал, напоминая, что война войной, а обед по расписанию, точнее завтрак. А вот как раз о еде-то я и не подумала… Ничего, прорвёмся.

Хватаю свой рюкзачок, который был мне подушкой, вешаю себе на плечи и со спокойной душой отправляюсь в героическое путешествие под палящим солнцем. А солнце реально жарит нещадно, слава богу, что у меня рубашки все из плотной ткани, это чертовски меня спасёт.

На небе ни облачка, чёрт бы их побрал. У меня же волосы выгорят и некрасиво будет! Да и сама обгорю…

В общем, улыбка от «не кошмара» не помогла. Ничем. Ибо настроение повисло на уровне плинтуса и не собирается подниматься, а вот ещё опуститься не против.

Жарко, очень жарко.

Сажусь под дерево на очередную лавочку… Да сколько тут лавочек?! На каждом шагу понатыканы…

Жара вмиг схлынула, как только я посмотрела в сторону одного из богатых особняков… Тот, который вселял страх и безысходность.

— Ну, вот и нашла… — Сомнений, что это именно тот дом, который я ищу, не было.

Постучаться в дверь? Ну, уж нет. Если я всё-таки ошибаюсь, а это может быть, то, что я скажу? О чём подумают хозяева? А о чём они подумают, когда я через окно залезу? Да пофиг. Я просто хочу размять уставшие мышцы и полазать по стенам.

Странный домик, точнее не домик, а особняк, даже довольно богатый. Только слишком жуткий, от него опасностью веет, чуть ли не за километр… Или мне просто кажется, потому что я себя слишком накрутила?

В окне заметны тени, они немного меня пугают, но не могут остановить! Я спасу её!

Гордо нахмурив брови и уперев руки в боки, я пошла прямиком к дому этих. кого-то.

Обойдя всю ограду по периметру и ободрав локти и коленки об колючий куст шиповника, я пришла к выводу, что мне можно залезть на любую стену и лезть в любое окно, потому что ни одно окно не было закрыто. Хах.

Первое препятствие — ограда. Острые пики на её концах немного мешали перелезанию, тем, что просто рвали на мне мои бедные джинсы. Но будет модно, рваные джинсы сейчас многие носят, только вот на коленках, а не на жопе рваные! Пофиг, всё равно модно.

Преграда вторая — отсутствие у меня ногтей, а точнее, мои ногти спилены и срезаны под «нет», и абсолютно гладкие камни дома! Но мы народ продвинутый! Мы залезем на забор, упадём с него, снова залезем, порежемся об острую пику, плюнем на всё это дело и залезем в окно по винограднику! (откуда он тут — не знаю, но раз есть значит, повезло).

Камень на моём пути под номером «3» —держалка для занавесок, громко упавшая, когда я залезла в окно. И это злое деревянное изделие сильно приложило меня по буйной головушке.

— Ну всё, пиши пропало… От такого шума разве что медведь не проснётся… — Принимаю стоячее положение, потираю ушибленную голову и молча смотрю на силуэт в дверном проходе. — Ну, а я что говорила? Пришёл-таки.

— Девушка, а вы, собственно, кто? — Как-то слишком быстро ко мне подходит короткостриженый красноволосый парень с красивыми зелёными глазами. Ну, для кого-то красивыми, я ненавижу зеленоглазых, не очень хорошие воспоминания у меня связаны с зелёными глазами.

А вот рубашка, в которую был облачён мой типа будущий убийца — моя любовь на века. Когда буду отсюда, вместе с Линой, сбегать украду это шитое произведение искусства.

— А я — спаситель вашей пленницы, злые кровососы! —Выставляю правую ногу вперёд, хмурю брови и пытаюсь всем своим видом показать уверенность.

— А силёнок-то хватит, блинчик? — Крепко сжимает мою челюсть, грозя раздавить кости, смотрит в глаза, а я всего лишь морщусь и фыркаю, отводя взгляд.

— Уберите ваши руки, мистер, от моего лица — это неприятно. — Поджимаю губы, тихо рыкнув.

— И ты надеешься, что мне не плевать на твои ощущения? — Выгибает бровь, всё ещё сжимая мою челюсть в пальцах. Кладу свои руки на сжимающую меня кисть, пытаясь убрать её, но добиваюсь лишь небольшого ослабления хватки.

— Надежда, чёрт побери, умирает последней! — Ноющая боль в челюсти мешает говорить, так что вряд ли парень хоть что-то понял.

— Но всё же она умирает, плоскодонка. — Вдыхает воздух носом, — А кто-то порезался, когда через забор перелезал… — Громовой шёпот, заставляющий меня невольно вздрогнуть. Страх ещё не понял, что, по идее, я должна была бы уже потерять сознание…

— Ага, порезался, а ты, вместо того, что бы предложить мне, раненой, помощь, хочешь сломать мне челюсть. — Хмыкаю, чувствуя свою победу… Я выйду победителем!

— Есть полным-полно других способов избавить тебя от крови на теле. — Ухмыляется, даже не думая отпускать мою челюсть… — Ну ладно, мне надоело с тобой разговаривать.

Поднимает меня за челюсть вверх, перекрывая ещё и дыхание, о взрыве боли я уже и молчу, просто молчу, потому что если я смогу говорить после этого — это будет чудом.

Резко ставит на пол, отпуская меня и наслаждаясь моим кашлем и несвязным шевелением челюстью.

Потом меня хватают за воротник рубашки и тянут в сторону двери, вытирая мною пол… Ну, что за варварское обращение с девушками?!

— Может, отпустишь? — Хватаюсь за дверной косяк и стараюсь встать, опираясь на него. Молчание служит мне очень красноречивым ответом «нет». — Ну тогда хоть дай встать на ноги, я вам уборщицей не нанималась! — дую щёки, хмуря брови.

И он отпускает мой воротник, давая подняться и совершенно спокойно стоит и смотрит на меня… И под таким взглядом я не в силах побежать, поползти или полететь в другую сторону от него. Поэтому я молча поднимаюсь и иду за повернувшимся ко мне спиной парнем, с противными зелёными глазами и всклоченными волосами.

— А это ты кого ещё привёл? — Ровный голос со стороны диванчика, стоящего в комнате в которую мы пришли.

— «Спасительницу» для нашей пищи. — Хмыкает, уходя ругаться с братьями, которые яро протестовали против меня в их доме.

Я не особо вслушиваюсь в их споры, а просто осматриваю дом, в котором, надеюсь, мне предстоит жить.

Аловолосый идёт в другую комнату, где, сгорбившись и тяжело дыша, полулежит на столе Лина, которую парень тыкает пальцами в бок со словами:

— Просыпайся, блинчик. За тобой горе-спасатель приполз.

«Горе-спасатель» меня выбесил. Поэтому злой я стала о-очень быстро. Да и их обращение с моей подругой тоже меня сильно обозлило…

— Кейт?! — Слабый злой голос вводит меня в ступор. Я её нашла, а что дальше делать — не понятно…

========== 25 ==========

— Стервочка, это та самая Кейт, которой ты пыталась позвонить? — Какой-то парень, зашедший в комнату вслед за мной, наклоняется к уху подруги и шепчет.

Она лишь кивает, краснея то ли от злости, то ли от смущения.

— Ну, я это, я. — Хмыкаю, надо держаться уверенно. Она ведь ждёт от меня поддержки, раз даже пыталась позвонить. А теперь я обращаюсь к красноволосому, который уже успел схватить меня сзади за воротник рубашки, чуть придушивая. — Да отпусти ж ты меня, сволочь клыкастая!

— Да как ты посмела так «Великого Меня» назвать?! — Приподнимает меня на уровень своего лица, перекрывая практически весь доступ к кислороду, но я буду бороться, после страданий челюсти это цветочки.

— Ты — Великий? — Скептически выгибаю бровь. — Да не смеши мои тапочки, комарик недоделанный! Вот это видел? — Даже находясь в подвешенном состоянии, находит в себе наглость показать обидчику средний палец. — Отсоси.

Сдавленный смешок доносится со стороны «страдалицы». О да, детка, сейчас всё будет!

— Девушка, а вы, собственно, кто? И где Ваши манеры? — Темноволосый красноглазик отрывается от нарезания чего-то куда-то, и прожигает гневным взглядом меня, будто я преступила закон по всем параметрам.

— Манеры мои в заднице негра, но если этот козёл меня сейчас не отпустит, я свои манеры запихну в него! — Рычу, дёргаюсь. Хамить — так до конца!

— Не выражайся. — Подруга ложится на стол, делает жалостливую мордочку и выдаёт: — Вы меня утомили, повелеваю ДАЙТЕ МНЕ ПОЖРАТЬ!!! — Стучит по столу, она что, ни разу не ела? Ужас… Я им холки намылю!

— Не забывайся, пища, ты тут никто, как и твоя подруженька, так что вы обе можете заткнуться. — Ленивый голос блондинистого вампира только распаляет гнев нас обеих.

— Да кем вы вообще себя возомнили?! — Рычим хором с мученицей, стандартное выражение, которое мы используем почти всегда одновременно.

— Замолчите обе, вы нарушаете покой этого дома. — Ровный голос «повара» заставляет немного остановиться в разборе полётов: — После ужина жду вас двоих у себя в кабинете, а пока извольте все разойтись по своим комнатам.

— Я тут буду лежать, ибо ножки не ножат, ручки не ручат! — Хмыкает ходячая проблема и снова начинает обниматься с деревянным изделием.

Светловолосый вампир подходит к подруге со спины и легко, всего лишь снеся стол, поднимает её в воздух, вызывая протестующий хрип.

— Ну ты и тяжёлая… А костюмчик-то тебе пошёл! — Ехидный смех вампира, который её и держал на весу.

— Ну, вот как тут быть спокойной? — Вздыхает, еле-еле дыша, как я вижу.

Вся эта картина меня просто-напросто ввела в ступор, я не могла даже пальцем пошевелить…

— Никак, сучка, никак. — Рыжая сволочь (как я его про себя окрестила) подходит, забирает Лину у Шуу… и ВОЛОЧИТ по полу, как тряпку!

— Эй! Я тут полы мыть не нанималась! — Когда удавка на её горле ослабевает, произносит девушка, а я могу лишь сделать то, что я делаю.

— Лина, я тебя спасу! — С сарказмом протягиваю руку в её сторону и изображаю безумно тоскующий взгляд.

— Себя спаси сначала, — зеленоглазик потряхивает мной, как ковром, в воздухе, вызывая гневный вздох.

Да что он о себе возомнил?! Что это за идиотина?! Кто и куда понёс пострадавшую?! Почему Лина так странно одета? Как они так быстро движутся?

Эти вопросы кушают мой мозг чайной ложечкой с момента унесения Лины этим в шляпке. А точнее, то уже целых две минуты.

На пол меня всё ещё не соизволили опустить, зато отнесли в другую комнату, где, всё ещё держа меня на весу, начали допрашивать с пристрастием. Точнее даже начала, ведь в комнате мы одни были.

— Ну и зачем ты к нам забралась? А? — Парень выгибает бровь, скалит клыки, бесит.

— Я ж уже говорила, чтобы Лину спасти! — Огрызаюсь, трепыхаюсь в воздухе. Неприятное ощущение собственной слабости.

— А ты считаешь, что ей нужно спасение?

— Конечно, я ж видела, что с ней этот шляпник вытворял! — Фыркаю, неприятно признавать, что сон оказался вещим.

— Что, даже свечку держала? — Красноволосый всё же соизволяет меня опустить на пол, а я потираю шею, которую он мне чуть не перерезал, держа за ворот рубашки.

— Да не, сон вещий приснился, вот и приехала. — Хмыкаю, сажусь в кресло. — Я так понимаю, раз вы Лину пищей назвали, я тоже становлюсь пищей, так? — Потягиваюсь: — Если «да», то хер вы у меня получите, если «нет», то я забираю Лину с собой домой. — Зеваю, не видя особой надобности строить из себя дипломата, лучше сразу диктовать свои условия, чем потом, сожалея, делать, что не хочешь.

— А если бы её тут не было, а? — Протягивает парень, медленно приближаясь к моему насесту. — Думаешь, что сможешь защитить свою кровушку от нас? Все так думали, ан нет, не получилось.

Ухмыляется, гадина, а мне остаётся лишь тихо порыкивать от злости смешанной с чувством осознания безысходности.

Ну, всё — пиши пропало. Я теперь тоже пища… Ну, а чего я ещё хотела? Приехать я приехала, найти — нашла, а как спасать?

Мои мысли обрывает грубое расстёгивание, а точнее просто срывание с меня рубашки. Пытаюсь оттолкнуть его, но кто мне сказал, что я смогу пересилить Вампира?

Острые клыки вонзаются в кожу чуть выше кромки лифчика, даря странное ощущение смешения боли и капли наслаждения, а он лишь медленно потягивает мою кровь, не давая мне пошевелиться, и крепко сжимая мои плечи в своих руках.

— Боль…но… — Хриплю, когда его острые белоснежные клыки покидают мою кожу, а горячие губы собирают стекающую кровь, не давая ей окрасить мою одежду.

— А ты чего хотела, плоскодонка? — Прикрывает свои противно-зелёные глаза, и сквозь ресницы осматривает меня, мой торс, заставляя краснеть и невольно прикрываться… Но не помогает.

— Отпусти! — Стараюсь злобно рычать, но слёзы против воли катятся из глаз.

Да что им до моих слёз? Единственный способ выжить и выбраться из этого места — играть по их правилам… Только вот как это сделать?

— Одевайся и иди за мной. — Ровный и спокойный голос, вселяющий страх и дарующий дрожь в коленках. И я не могу протестовать, я могу лишь сдаться… на некоторое время, а точнее до завтра. Ведь я до ужаса хочу спать. — И не забудь, тебе к Рейджи вечером. — Не оборачивается, просто оповещает и напоминает.

Вот и началась моя личная игра, в которой я несомненно выиграю, а Лине не нужно знать о моей маленькой задумке — никому не нужно.

Поиграть в сломанную куклу? Да легко.

========== 26 ==========

Как вы думаете, просидеть часа четыре в пустой комнате, в одиночестве и без любых средств развлечь себя — легко?! Если вы так думаете — вы глубоко ошибаетесь, могу вас заверить.

А ведь именно столько я просидела в комнате, в которую меня привёл Аято.

Честно говоря, моя «клетка» была поистине золотой. Красиво обставленная мебелью, сделанной под старину, светлая комната с небольшим балкончиком прямо напротив дивана, на котором я сидела. Только, вот какая жалость, балкон был закрыт. Все окна были закрыты вместе с единственной дверью, которая вела в коридор. Потому-то клетка и была клеткой, да ещё и с таким чудовищным подогревом.

Могла ли я подумать, что после того, как меня покусали, тем самым унизив и сломав самооценку, я буду больше всего на свете ждать появления этой рыжей сволочи?

Но эта чёртова дверь, ведущая к свободе, даже не скрипнула, оповещая о пришествии мучителя-освободителя.

Во что я ввязалась? В спасение лучшей подруги. Чем я за это отплачу? Да чёрт их знает, что они захотят за нашу свободу.

За окном начало темнеть и небо окрасилось в багровые краски заката, оповещающие о конце мучительного зноя и начале спасительных для природы сумерек. Звезд ещё не было — не подходящее для этого время для них, да и для луны тоже, — но и солнца уже практически было не найти на небосводе.

Стоять в незнакомом доме, оставив вещи в одной комнате, а быть запертой в другой и стоять просто любоваться закатом? Могу-Умею-Практикую.

Дверь предательски скрипнула, оторвав меня от беззвучного смотрения на закат. Мучитель пришёл. Звучит как-то… безнадёжно? В общем-то так и есть. Я не знаю чего мне ждать, не знаю что делать. Весело.

— Изволь прошествовать к ужину, вторая мелкая сучка, — сарказм просто-таки выплёскивался через край, пачкая всё наслаждение закатом своей липкой и мерзкой жижей.

— Изволю. Но если мне вернут мой рюкзак, — поджимаю губы, пытаясь казаться разумной и спокойной, хотя… кажется, уже второй раз я мысленно наматываю кишки обладателя голоса на эту прекрасную люстру.

Описать моё удивление было фактически невозможно; в дверном проёме красовался незнакомый мне вампир, а кто-то, кто был на него очень похож, но в тоже время был иным. Шляпка и пошлая ухмылка отличали его от противного высокомерия моего аловолосого знакомого.

Отлипаю от охлаждённого стекла двери на балкон и, стараясь выглядеть грациозной и всей такой гордой и непревзойдённой, иду мимо рыжего в шляпке. И как думаете, что произошло? Я, конечно же, запуталась в ногах и шмякнулась на пол, проехавшись по полу носом. Хороший «джентльмен», конечно же, посмеялся над конфузом «дамы» и ушёл своей дорогой. Класс. Отправляемся на вольные поиски кухни или иного места, где меня накормят… Только что-то мне подсказывает, что главным блюдом буду я.

Холодный пол чувствовался даже сквозь кроссовки, а вся атмосфера давила на меня, заставляя идти ближе к стенам.

Лестница ведущая вверх была моей единственной находкой в том направлении от комнаты, которое я выбрала, начиная свой путь.

Чем выше я поднималась, тем холоднее становилось, и тем страшнее и отталкивающе казалась мне лестница и то, что кроется на её вершине.

Массивная дубовая дверь практически не подавалась на мои потуги её открыть, но я не я, если бы не старалась до тех пор, пока заветная комнатка не предстала мне во всём своём лунном свете.

В том, что тут нет ни еды, ни кухни я была уверена, как только начала подниматься по лестнице, но любопытство… оно многих погубило, и я не исключение.

Звук игры на фортепиано ворвался в мои уши совершенно неожиданно, вызывая головную боль и небольшое помутнение сознания. Обернувшись, я увидела лишь ярко-зелёные глаза вампира, что носит шляпу. Ну, а дальше по накатанной дорожке отключение сознания.

***

Что? Зачем? Почему?

Что за пьяные вопросы? И почему у меня в голове такая каша? И где это я лежу? Что вообще произошло из-за того Шляпника?!

Распахиваю глаза, и тут же яркий свет от ламп бьёт мне в лицо, заставляя снова прищуриться, ограждая глаза от боли.

Лежала я на чём-то подозрительно твёрдом. Я на столе? А что я на нём делаю? Ну не бывает таких жёстких и холодных диванов, я вам отвечаю.

Вокруг меня нет ни звука, ни шороха… Я тут снова одна? Ну что за чёрт? Они у меня клаустрофобию развить хотят?!

— Откройте глаза, юная леди, я вижу, что Вы проснулись, — голос странно холоден, но не более. Ни ненависти, ни пламенного желания меня убить, там нет. Да и откуда быть ненависти или злобе на меня? Я тут вообще первые сутки нахожусь.

Попытка сесть там, где я лежала, увенчалась успехом лишь со второй попытки, а точнее со второго рывка вперёд, каждый из которых стоил мне кучи сил.

Как сие ни странно признавать, но была я действительно на диване, а точнее на доске, положенной на диван. Эка наглость! Я, между прочим, тут гость! Даже хуже, я тут девушка-гость, а гостям надо всё самое лучшее! (Ага-ага, вампирам будто бы на это не плевать…)

Сажусь на этой доске, окидывая взглядом комнату. Утончённый брюнет с рубиновыми глазами сидит напротив меня и спокойно пьёт чай, даже не смотря в мою сторону.

Горло саднит нестерпимо и сказать ничего не получается совершенно.

— На, выпей — полегчает, — парень протягивает мне какую-то склянку с ярко-синей жидкостью, которую я жадно опустошаю. — Хмм, умная девочка, берёшь что-то из рук незнакомца, да ещё и пьёшь это, даже не задумываясь о том, что это яд, — ухмылка озаряет лицо вампира, а мой живот скручивает в спазме. Чёрт…, а если это реально яд?

Спазм отпускает, как будто его и не было.

Кидаю злобный взгляд в сторону парня, откидываю дощечку, садясь на мягкий диванчик, и начинаю разговор:

— Ты — тот самый вампир, к которому мне надо было подойти вечером? — голос хриплый, но вполне приемлемый.

— Да, а ты, наверняка, хочешь узнать, почему вас отсюда так просто не отпускают?

— Да, — прищуриваюсь, закидывая ногу на ногу, изображая полный контроль над ситуацией и излучая уверенность во все стороны. И он начинает свой рассказ.

========== 27 ==========

Вернёмся в настоящее время.

POV Лина

Только подруга начала рассказ о том, почему нас не отпустят отсюда, дверь скрипнула, оповещая о пришествии третьего, который в нашей идиллии будет явно лишним. Теперь она точно не продолжит рассказ, ибо нас вообще никто не должен был слышать. Чёрт, на самом интересном месте!

Живот, как ни странно, уже прошёл. Всё же если забыть о проблеме, она обижается и, ворча себе под нос что-то не особо лестное в мой адрес, уходит в сторону.

Чёртова дверь продолжает скрипеть назло моему слуху. Протяжный и писклявый звук заставляет поморщиться и прикрыть уши ладонями. Но никто. Никто не заходит. Даже не ясно, есть ли там кто-то или нет.

Пара минут. Всего пара минут медленно текущего звука еле-еле открывающейся двери. Две чёртовых минуты, а я уже готова оторвать всё, что сочту ненужным тому, кто мучает мой слух.

Что странно, подруга даже не только не злится, она даже не шевелится! Вот это выдержка…

Дверь оканчивает свою противную песню, а на пороге показывается знакомый мне белобрысый вампир, не вытаскивающий из ушей наушников. Я не знаю, что во мне в этот момент переклинило, но где-то в глубине души у меня ёкнуло. Даже не знаю, что мне это показало или доказало, но знаю точно — сейчас я буду себя вести как полная дура, к тому же ещё и неуклюжая.

— Извольте спуститься. Вас зовут, — голос, который теперь меня пугает.

Парень… не смотрит на нас! Ни на меня, ни на Кейту!

И зачем он тогда строил из себя… Да он по сути никого и не строил. Все его «светлые-добрые-хорошие» мотивы были созданы лишь в моём воображении, а в реальности никаких доказательств не было. А жалко.

Разворот, и я вижу лишь удаляющуюся вдаль коридора спину вампира. Ушёл. И ни слова мне или обо мне! Мой внутренний ребёнок в ярости!

Со стороны подруги раздаётся ехидный смешок, как комментарий к моим мыслям. А может это и есть комментарий? Она же у нас вроде как «телепат»… Хотя нет, это невозможно.

— Да ладно, — ухмыляется. Видно снова прочитала мои эмоции по мимике. — Ага-ага, конечно, по мимике — по мимике, — высмеивает. Стебётся. Бесит. Как же она меня бесит. Своим нежеланием бороться. Своим нежеланием противостоять… Своими подколками, которых больше чем поддержки! Чёрт побери…

Хмыкает, показывая, что согласна со всеми обвинениями в свой адрес, и что обижена на меня теперь, на что, правда, — не понятно.

— Может тебе ещё и вста~ать помочь? — выгибает левую бровь, кривя губы и складывая их в ухмылку.

— Обойдусь, — фыркаю, запоздало понимая, что рта для говорения слов она не открывала… Как?!

— А вот так, — снова нет даже шевеления губами. — Я всё это транслировала тебе мысленно. — ухмыляется, вставая и уходя из комнаты, гордо тряхнув светлой косой. Ужас… Кем она стала… она же ненавидела закреплять волосы чем-либо.

Ну и кто мы им? Эти таинственные жертвенные невесты? Бесплатные сосуды для крови? Просто красивые оболочки с вкусной кровью, которую не хотят отдавать, потому что больше не у кого пить? Хотя на счёт «красивых оболочек» я погорячилась, они у нас самые обычные. Чёрт, новые вопросы, на которые фиг мне скажут ответы.

Она у нас значит магичка, да? Ну что же, молодец она, повезло. А я? У меня что-нибудь такое есть, кроме притяжения кучи неприятностей в прямом смысле на мою пятую точку? При воспоминании об этом покалеченная часть тела заныла, напоминая, что она желает любви и добра.

«Встань и иди. Ты же можешь сражаться?» — да кто меня спросит? Могу — не могу… Но надо, так как если сама не приду — отнесут. А сверкать голым задом перед этими извращенцами я не горю желанием.

Вспомнился терминатор, со словами: «Мне нужна твоя одежда». Я сейчас чью угодно одежду возьму, лишь бы она была, а то мне перед самой собой стыдно…

А где у нас одежда? В комоде. А где комод? Далеко. А как нам до него добраться? Ползком, деточка, ползком.

А давайте поможем не ходящей девушке дойти до противоположной стены! Да вот никто не поможет…

Ну что же, Гагариным тут тоже буду я. Поехали!

Шаг первый: Слезть с кровати.

Статус: Выполнено, но с небольшими помарками.

Да-а, это только я могу, пытаясь сесть на кровати, запутаться в собственных конечностях и одеяле, и упасть на пол, громыхнув всеми костями.

Ну, я хотя бы на полу, а это значит, что я на шаг ближе к своей цели!

Так, а теперь мы будем работать ручками и ножками, выпутываясь из одеяла. Хм. Что-то мне уже не хочется идти куда-то… Но надо.

Шаг второй: Доползти до комода!

Статус: Исполнитель на стадии планирования.

Цель: Добраться до комода. Любой ценой. Инструменты к выполнению: полуживое тело и ватное одеяло. Ход выполнения работы — не важен, главное результат!

В общем, я теперь партизан. Но я партизан верхом на одеяле! Я особенный партизан!

Ползти, лёжа на одеяле, чтобы не поцарапать нежное пузико, довольно тяжело. Но я смогу!

Я смогу… Но дверь открылась. Даже не заскрипев!

Как думаете, кто посмотрел на меня? Правильно, это был недавно появлявшийся блондинчик.

Я смотрю на Шуу. Шуу смотрит на меня. А что дальше делать — непонятно!

— Ты чего тут делаешь? Не мог бы ты… эээ… подождать за дверью? — закутываюсь в одеяло, чтобы никто и никогда не смотрел на меня без одежды.

— Встречный вопрос: почему ты не выходишь к ужину? И что ты делаешь? — бесчувственное лицо, на котором нет ни грамма эмоций или чего-либо другого! Он даже не ухмыляется!

Как думаете, что я сделала? Я, конечно же, умная и расчётливая личность… Но не тогда, когда я лежу на полу, завёрнутая в одеяло и только!

Подушка, нащупанная мною где-то за спиной, не достигла цели. Ибо цель скрылась за дверью, наплевав на меня.

Теперь мне ничего не мешало на четвереньках доползти до комода, кое-как подняться и выдвинуть ящик, который скрипел не хуже двери.

В этом доме вообще хоть что-то смазывают?!

В ящике мною были обнаружены: штаны явно мужской принадлежности; толстовка, в которую без малого помещалась я, умноженная на Кейт. И тапки… Размера так сорок пятого.

Это ещё ничего. Теперь мне надо отправиться разорять кухню! Шоу только начинается!

Я — паучок, я — паучок! (Читать голосом водяного и так же протягивая гласные. Мультфильм «летучий корабль». Фраза «Я — водяной, я — водяной!»)

Стенка-стенка-стенка… А больше я ничего не чувствовала, ибо голова кружилась от недоедания.

Всё. Не могу. Несите меня семеро. Я устала.

И уже сев на пол и закрыв глаза, я услышала приближающиеся шаги.

========== 28 ==========

— А ну вставай, чего развалилась? — голос блондинки звучит где-то рядом, но я её саму не вижу.

Чёрт. Меня уже начинает бесить, что половину своего тут пребывания я нахожусь в бессознательном состоянии, вторую половину в полубессознательном, а третьего не дано!

Встать надо. Но не могу. Хочу есть. Хочу в душ. Хочу спать. Болит голова. Но человек не был бы человеком, если бы не мог переступить через себя, верно? Я, кажется, не совсем человек.

— Блин, меня достала твоя цепочка философских мыслей. Подними свой жирный зад и отнеси его вниз! — судя по интонациям, она зла. — Да мне плевать, какие ты там выводы делаешь из интонаций. Я сказала: встань и иди. Если вообще надеешься получить хоть что-то.

Смутило ли это заявление меня? Да ни грамма. Разозлило? Да на все сто.

Надо ли говорить, что такая простая и открытая провокация, смешанная с шантажом, на меня подействовали как нельзя лучше всего, и я встала?

Как я думала? Встать будет тяжело и сложно, да? А вот ни капли. Тело было лёгким и даже относительно послушным. Идти тоже было легко, а особого заряда придавало шествие сзади беловолосой леди, которая читает мои мысли и не даёт покоя, вселяя в меня уверенность в том, что если я оступлюсь или упаду — меня, по меньшей мере, убьют.

Идти по лестнице было так же легко, как и смотреть в глаза собравшимся внизу вампирам. Гипноз? Возможно. Но если это и так, я рада, что я не жалкая лужа боли и самобичевания, а довольно-таки гордая и волевая девушка, идущая прямо в лапы к опасности, но не поддающаяся ей.

— Эй, неподдающаяся ты наша. Не воображай тут. Бесишь. — хмыкает блондинка и… и я просто напросто теряю все свои горделивые замашки.

Теперь смотреть на вампиров, по крайней мере, страшно и опасно. НО как начала себя показывать, так и надо продолжать, так? Значит: плечи назад, грудь колесом и от бедра… вниз по лестнице кубарем, так как ноги тоже держать перестали.

Ну и что за невезенье? Уф. Ну, я же человек, так? Значит я смогу. Минута пошла.

Знакомые лиловые глаза светловолосого вампира, смотрящие сверху вниз, давая понять, что я никто и ничто, и что… что рука протянутая мне предназначена, чтобы я поднялась? Что?

Поднимаю голову и начинаю рассматривать руку. Потом поднимаю ещё выше и снова смотрю в прекрасные глаза, источающие… ну тут всё понятно.

А я что? А я не гордая!

И я цепляюсь за холодные пальцы вампира. По сравнению с моей, его ладонь кажется огромной. Ну, вот никак не ожидала, что именно сейчас я впервые в жизни почувствую себя хрупкой и миниатюрной девушкой, которую надо защищать.

Уже стоя на ногах, я всё продолжаю сжимать в руках (в обеих), даже не вырывающуюся кисть юноши, которому уже, как кажется, стало на всё фиолетово (да, цвет глаз обязывает) (От автора: Чего ж мне его глаза покоя не дают?).

— Берите меня и несете меня, — по-детски дую щёки, крепче сжимая вампирью конечность.

— Вот ещё. — чётко и ясно. Но конечность не отобрал.

— Харе тут флиртовать направо и налево. — а вот тут я густо-густо покраснела. — Обедать идём, а то из-за этой задницы мы так и не поели! — а теперь обиделась.

А вы когда-нибудь задумывались, насколько скорость ходьбы вампиров отличается от нашей, людской? Задумывались и даже пришли к выводу, что кардинально отличается? О да, вы чертовски, в этом правы. Потому что я, с моей пятёркой по физкультуре, еле-еле успевала за этим… чемпионом мира по спортивной ходьбе! Иначе не назвать! И даже замечая мои потуги — идти наравне — он не сбавлял скорости, а даже, кажется, назло мне шёл быстрее и быстрее.

Что стало с моим телом?! Расстояние от тутошней гостиной до столовой было меньше двадцати метров, а я устала как после пятикилометрового забега! Надо приходить в форму.

— Ну что же, садимся есть, — стоящий, почему-то, во главе стола парень поправил свои очки и демонстративно сел за стол, ожидая от всех такого же действа.

И я села. Бок о бок с Шуу. А с другого бока у меня сидела рыжая сволочь, которая хищно ухмыльнулась, как бы спрашивая: «Ну как, ходить можешь?»

Пища была довольно аппетитной. И даже съедобной. Да вот только в такой компании кусок лез в горло только с пятой, а то и шестой попытки.

Обед прошёл в абсолютном молчании. Это меня… мягко сказать удивило. Хотя, культурные же люди сидят (точнее не совсем люди). А может быть они просто не хотят мешать своим «сосудам с кровью» набираться сил?

Несмотря на напряжение, практически ощутимое в воздухе, я доела и даже сочла обед вкусным. Правда я так и не поняла, что было у меня в тарелке… Но это пустяки.

Еда тут просто чудесная. Я даже ощутила, что могу нормально вертеть глазами и то, что руки больше не дрожат. Мне туда подсыпали наркотиков?

Девушка, сидящая напротив меня, прыснула в кулак сидя в моей голове и слушая каждую бредовую мысль.

«Даже и не думала, что твои мысли могут быть настолько интересными!» — звучит у меня в голове, а я подпрыгиваю на месте и хватаюсь за виски, которые пронзила резкая боль. И как она научилась мысли передавать?

«А очень просто. Но ты этого не сможешь, тут определённый склад ума нужен, » — ЭТО БЫЛ НАМЁК, ЧТО Я ТУПАЯ?! (Не исправлять)

«Нет, хотя туповатость — неотъемлемая часть тебя», — голосом какого-то учителя жизни! Как же она меня…

«Да, знаю, „бесит“. Привыкай, деточка. Тут только я могу тебе помочь, так что смирись и не делай такое лицо, будто у тебя болит живот и еда скоро полезет через глаза».

А сама «ледя» продолжает ковырять вилочкой в тарелочке и пережёвывать в сотый раз кусок непонятно чего.

И больше «голоса в моей голове» не было слышно. Не пойму — радоваться или плакать? Думаю, что просто надо плюнуть.

Все начинают вставать из-за стола. И я встаю вместе с ними. Только…, а где моя комната? Я уже и забыла. Всё время валяюсь где приходится. Всё же придётся это сделать. Хм, кого бы спросить? Они все страшные. Но есть один, которого я не боюсь, и с которым я почти не контактировала.

— Эмм… Аято, да? А где моя комната? — подхожу к аловолосому и, «смущённо» потупив взгляд, жду ответа.

— Леди, не отвлекайте его от раздумий, не видите, что он занят? — брюнет появляется за моей спиной как из воздуха, заставляя нервно сглотнуть. — Идёмте я вас провожу.

И, приобнимая за плечи, меня повели куда-то вверх по лестнице.

— Сейчас я расскажу вам крайне интересующую Вас вещь.

========== 29. Конец ==========

— Лучше уберите от меня руки, пожалуйста… — краснею, скорее не от смущения, а от гнева. Как же меня бесят их прикосновения ко мне. Я же человек, как бы, а не какой-то там объект для лапанья!

— Желание леди — закон, — скептически фыркает парень, но руку всё же убирает. Вряд ли из-за сочувствия, но всё же…

И так мы и идем рядом, слишком близко. Я не закована, не привязана… Но если я остановлюсь — стану и закована и привязана, да и вряд ли мне расскажут то, что хотели рассказать.

Пока мы проходим по этому коридору, меня начинает мутить. Вроде минуту назад чувствовала себя хорошо, а сейчас тошнит. Наверное, это от резкого запаха химикатов, что прямо-таки заполоняет всё пространство этого этажа. Всё же мы поднялись выше этажа с моей комнатой.

Красивая дверь с каким-то замысловатым вырезанным рисунком как раз источает этот запах. Брюнет молча открывает дверь, проходя сам почти защемляет меня этой самой дверью.

Странно, но этого жутко противного запаха нет внутри комнаты, будто дверь с одной стороны ими пропитана, а с другой нет. Странно это…

Брюнет проводит меня в центр комнаты, где стоит столик с чашками чая, а вокруг него расставлены в беспорядочном порядке стулья. Даже не спрашивая разрешения, устраиваю свою задницу на одном из мягких сидений, а после оборачиваюсь к парню.

— Так что Вы хотели мне рассказать? — хмурю брови, делая вид, что я грозная и злая, и что если он не расскажет, я смогу ему что-то сделать. Х-ха, весело я себя веду, однако. Только отошла от состояния нестояния, а уже хмурюсь и пытаюсь показать характер всем, кто только появляется рядом.

— А то, что ты являешься нашей «жертвенной невестой» с этого момента и до твоей смерти, — хмыкает парень, отпивая из стоявшей на столе чашки остывший, наверное, чай.

— А почему невестой? Я вроде даже замуж не собиралась, — запускаю руку в волосы, как-то спокойно. И почему меня эта новость не впечатлила? Наверное, потому что я в неё не поверила. — А может у вас там какая-то ошибка? Кто-то из вас говорил, что «невест» вам посылает церковь, а я даже не крещёная, как бы.

— Может быть, и есть ошибка, но до её обнаружения ты должна находиться тут и беспрекословно отдавать свою кровь, когда нам этого захочется, — что-то мне подсказало, что ошибку они даже искать не будут. — И да, твоя подруга сегодня же отправляется домой, потому что её кровь нам не подходит.

И тут я окончательно впала в ступор. Значит эта блондинистая леди, которая оказывается еще и мыслишки читать умеет — отправляется к себе домой, и совершенно спокойно будет пить чай из фарфоровой чашечки, в то время как меня тут будут до обморока доводить голодом и обескровливанием?! Да еще ко всему прочему она отправляется домой, так и не рассказав, что было, в то время как меня не было! Что за вздор? Точнее… Что за фигня?!

— Как я вижу по твоему взгляду, ты не особо рада этому известию? — гадко ухмыляется вампир, что так и хочется выбить ему клыки, вот честно! — В любом случае мы друг друга поняли, уважаемая пища, ты можешь идти.

Набираю воздух в грудь, собираясь сказать что-то гневное, ругательное, злобное, ну, и так далее…, но меня перебивает всё тот же брюнет, который, как оказалось, не договорил.

— Хотя нет… — он окидывает меня взглядом из-под красивых очков в тонкой оправе. — Постой пару минут, и можешь идти.

— И зачем мне вставать, если я хочу посидеть? Вдруг я влюбилась в этот стул! — хмурюсь, пытаясь выглядеть как можно грознее и злее. Только вот что-то мне изнутри прямо-таки кричит, что зря я это всё затеяла… Да и пофиг, раньше сдохну — раньше отмучаюсь.

— Встань и удались из моей комнаты, девушка, — парень прищуривает глаза, давая понять, что лучше так поступить… И я не рискую протестовать, поэтому встаю и смотря в глаза этому не человеку, медленно отхожу к двери, разворачиваясь спиной к оной.

И всё бы ничего, только я упираюсь спиной в стену, и двери не нахожу даже ощупывая стену. Наверное я странно выгляжу сейчас… Но делать нечего, надо развернуться спиной к кровопийце, чтобы нащупать дверь и уйти… А что мне? Мне можно делать что захочу, это мой теперь дом, в котором за всё меня кусают, так что, чем раньше я сдохну — тем лучше мне.

Спокойно, не выдавая ни единой эмоции, поворачиваюсь спиной к вампиру. Отходя на пару шагов назад нахожу взглядом дверь, но идти к ней мне не дают, а наоборот за руку подтягивают к себе, и впиваются в шею довольно болезненным укусом. А я чего хотела? Так теперь всегда будет…

Когда парень меня отпустил я молча кивнула не оборачиваясь, и пошла к двери. За дубовым изделием я встретилась взглядом со Шляпником. Что поделать, он меня преследует, да и я ему как бы принадлежу, как он сказал. Хотя, пока не умру я и есть его — да и их всех — собственность.

— Подслушивал, комарик общипанный? — выгибаю бровь, смотря в эти безжалостные зеленые глаза, наполненные лишь похотью и жаждой крови. Мазохистом я никогда не была, что ж, с такой жизнью мне придется стать им.

— Конечно, стервочка. Теперь осознаешь, что ты никогда отсюда не сбежишь? — он как-то слишком ласково берёт меня за запястье и утягивает за собой.

— И куда ты меня тащишь, позволь спросить? — вздыхаю, прекрасно это зная и понимая…

— Туда, где ты снова станешь моей, стервочка, — он оборачивается ко мне, его глаза сверкают в темноте коридора, а я понимаю, что теперь-то я не просто не сбегу, я и не захочу отсюда сбегать…

«Вампиры… И за что со мной так обошлась судьба? Почему я, обычная девушка, которая хотела отдохнуть на море должна всю жизнь оставшуюся прожить в обществе безжалостных кровопийц? Да что там вся жизнь… Я в таком ритме живя копыта откину в ближайшие пару месяцев. А всё из-за чего? Из-за того, что меня кто-то записал какой-то там невестой. Хотела я этого? Нет. Хотя, а что, если бы на моём месте была кто-то другая? Я бы её разве не жалела бы? Только вот меня никто жалеть не будет, ведь никто не знает и не узнает где я… Обычно им пищу подготавливала церковь, только вот я даже не крещёная! Им присылают жертвенных невест, а я даже парня не имела, не то чтобы замуж выходить…

Таким вот странным образом, из-за ошибки, а может и не из-за неё — я оказалась тут. Господи, спаси меня, хотя тебя нет, зачем я тебя прошу?»

А сейчас я лежу в кровати рядом с обаятельным вампиром, который меня жутко бесит, но я теперь просто не имею права отказывать ему или его братьям.

Автор: Что же, вот и конец этой истории… Честно, я сама на себя зла, что так задерживала всё это… Да и начала как-то нестандартно, а закончила абсолютно банально… Простите меня все и спасибо, что читали)