Золотой куполок [Александр Петрович Сизухин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
Не одно поколение художников XX века провалилось в «Чёрный квадрат» Казимира Малевича. Чёрная бездна манит, притягивает и топит творцов. Но существует свет жизни, свет, попирающий тьму, который дарован Богом.
В поисках света молодой художник Андрей решает поехать на загадочную речку Шередарь, чтобы запечатлеть весеннее пробуждение природы. Год назад случайно попав в глухие места Владимирской области, он всю зиму мечтал вернуться на крутой речной берег и написать картину весеннего разлива. В пути, присев отдохнуть на поваленную берёзу, Андрей прозревает старца, который благословляет художника на работу и внушает ему уверенность в своих силах…
Александр Петрович Сизухин
ЗОЛОТОЙ КУПОЛОК
повесть
Птицы здесь поют без фальши, По утрам роса чиста, И такая даль, что дальше Можно видеть лишь с Креста. Николай Зиновьев
1
— Поедешь все-таки? И охота тебе тащиться, — Лёня помолчал, поскрёб богемную поросль на подбородке, глянул в окно. — Грязюка там, всё развелоооо. — На букве О он свел губы и выпустил колечко дыма. — Увязнешь, старик… Продолжая собираться, Андрей тоже посмотрел в окно, отметил, что к Пасхе надо бы вымыть стёкла в мастерской, — за зиму совсем помутнели, но смотрел он не вниз из окна, а вверх, в небо, которое так синело, так звало его на простор, под свой купол, что и последние сомнения в правомерности поездки улетучились. Нынче стало не принято у художников выезжать на природу; ехать на этюды, волоча с собой мольберт, краски, треногу — чего ради! Пожалуй, только студентов и встретишь где-нибудь в старом московском переулке, или на пригорке у леса. Да и то — рисуют чего-то наспех на картонке, держа её на колене. Задание, выполняют. Плэнэр, — одним словом… — А я тебя с собой и не зову, — ответил Андрей. — Я и не поеду, если б и звал… Зачем то, что во мне есть, куда-то везти. От себя же не уедешь. Я вон лучше в Измайлово сгоняю, своих «прерафаэлитов» толкну. По весне-то обострение, пиплу должно понравиться. Последняя Лёнина работа, которую он обозвал «прерафаэлитами» представляла собой картину, где была изображена русалка в омуте среди кувшинок. Тщательно выписанные лепесточки напоминали манеру Шилова, а желтенькая сердцевинка цветка — чуть набухший сосок самой русалочки. Создавалось впечатление, что в следующее мгновение и из остальных кувшинок появятся прекрасные водяные девы. А на берегу, среди трав и вьюнков, стояли два влюбленных златокудрых гея. — А? Старичок, ну гениально же… Ай да Лёнька, ай да сукин сын! Лёня бегал по мастерской, взглядывал на картину, поворачивая мольберт то к свету, то от света, проверяя впечатление от бликов. Всё было хорошо. Несмотря на обилие изображенной воды, водорослей, леса от неё не веяло холодом, но, наоборот, тела притягивали взгляд реальностью и нежным теплом. — Мастеровито, — оценил Андрей, — могёшь! Только вот — зачем? — Нууу, ляпнул. Для денег, старичок, для них, мой ласковый. Это ты один, а мне семью кормить надо… Мастерские художников располагались рядом. Живописцы захаживали друг к другу в гости, и, хоть и были разными по таланту, и даже по взглядам на жизнь, тем не менее, друг друга не раздражали. Частенько вместе отмечали удачи; взалкав же от неудач, вовремя могли, однако, остановиться, и разбежаться по домам. Были способны подолгу совсем не видеться, но если разлука зашкаливала за месяц, скучали. — А может, лучше возьмем «Пять озер»… Раздавим не спеша? Отметим наступление весны… — говорил, растягивая слова и поглядывая на приятеля, Лёня. — Нет, я же сказал — уеду. Завтра с первой электричкой… А сегодня пораньше лягу, чтобы выспаться. Так что, — плыви по пяти озерам сам. — Не, одному в такие плаванья пускаться опасно. Тогда завтра отчалю на «верник» в Измайлово. На том приятели и расстались, но у каждого в душе, на самом донышке её, оставалась от встречи горчинка непонимания. Это ни в коем случае не портило приятельских отношений, но и не позволяло этим отношениям перетечь в душевную дружбу.
Андрей сразу не уснул; он долго ворочался на жесткой кушетке в углу студии, перебирал в голове вещи и предметы, которые приготовил к завтрашней поездке, — не забыл ли чего? И лишнего не хотелось тащить, ибо путь задумал не близкий. Электричкой до Покрова, потом автобусом до поворота у моста, потом пройти еще две деревни, — да всё в гору, и оказаться на холме, с которого откроются такие чистые дали с заливным лугом, синими лесами, где под куполом небесным сама собой приходит мысль: вот оно, — царствие Твое, воля Твоя, имя Твое… Ещё до имени… Только пробудившись, только начав творить; ещё до Адама, до Евы… На холме притулилась деревенька о десяток домишек. Первый раз, случайно забредя на этот холм и выяснив название деревни, Андрей ушам не поверил. Как это?
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
Последние комментарии
16 часов 3 минут назад
16 часов 39 минут назад
17 часов 32 минут назад
17 часов 36 минут назад
17 часов 48 минут назад
18 часов 1 минута назад