Страстная амазонка [Н Гипсон] (fb2) читать постранично, страница - 135

и был. И водитель это как бы чувствовал. Я сжался в комок, не отрывая глаз от пронизанной светом фар ночной дороги, скорость машины придавала мне силы и звала меня вперед. Телефонный звонок Гаверы заставлял думать о самом невероятном. От кого спасать Викторию? Она ведь сама ищет спасения. Ее увозит Артуро. У них точный маршрут: машиной в Одессу, далее морем, потом по воздуху через океан. Проектные расчеты Гаверы Артуро прихватил с собой. За границу уплывают наши миллионы!

Может, что-то помешало им вырваться? А вдруг негодяи прихватили с собой и Раю? Нужно бы заскочить сначала в общежитие. Да теперь поздно. И ни к чему. Если бы случилась беда, Мишка уже сто раз сообщил бы мне об этом.

После прослушивания магнитофонной записи беседы Виктории с Артуро (полученной мною от американского дипломата) мне было ясно, что главной, так сказать, черной силой в истории с Гаверой была она, Виктория Сергеевна, взбалмошная, страстная, неудержимая в житейских наслаждениях, мечтательница о прекрасной жизни на золотых россыпях далекого венесуэльского деда. И все эти умерщвления, и все попытки свалить вину на кого-то — тоже дело ее рук.

А тут надо ее спасать! Великая раскаявшаяся грешница!

Однако я чувствовал, что гнало меня в ночь не желание выручить из беды эту дрянь, мадам Шубович (фамилия в первом браке, а в девичестве, видно, иная, чисто испанская). Насторожил меня, прямо-таки привел в недоумение непонятный ужас в голосе Леонида Гаверы. Того, кто пострадал от Виктории Сергеевны больше всего и посему, по логике вещей, должен был больше других ненавидеть ее.

Как дико закричал он в трубку: «Ее еще можно спасти!.. Езжайте немедленно!..» И сам помчался туда и уже, видимо, подъезжает к этому роковому месту.

Не сбавляя газа, мчимся дальше. Глухая ночь, низкие тучи почти цепляются за осокоры. Тускло дремлют фонари на железнодорожной платформе. Водитель жмет на газ, делает крутые повороты, мы въезжаем в узкую улочку и вдруг… впереди багровое зарево. Огненные крылья раскинулись над крышами домов.

Пожар! Горит!

Вижу людей, стоящих в растерянности, жигуль с открытыми дверцами. Возле него — человек в белой рубашке. Узнаю его сразу: Гавера! Стоит перед проваливающимся в огненные тартарары домом, перед своей жуткой тайной.

Выскочив из машины, я быстро подхожу к нему:

— Здесь?

Он молча кивает головой. Его лицо раскраснелось от пышущих жаром бревен.

Какая-то женщина говорит со знанием дела:

— Тут уже ничего не спасешь. Одни головешки останутся.

Я с силой встряхиваю Гаверу:

— Где ваша жена? Что с ней?

Он безучастно кивает головой, будто подтверждая мои худшие предположения. И, наконец, выдавливает из себя плачущим голосом, что Виктория Сергеевна там… что ее нет в живых. Сгорела.

Затем, схватив меня за руку, тянет в сторону, в темень улочки, куда-то к забору. На меня глядят совершенно обезумевшие глаза.

— Знаете, что она сказала мне по телефону?.. — Он с трудом сглатывает слюну. — Она закричала, что какой-то Артуро увозит ее в Каракас и что нет у нее другого выхода.

— Какого выхода?

— Она крикнула: «Я возвращусь к тебе через огонь!»

— Откуда она звонила?

— Вон от той старушки. — Гавера показал на согбенную фигуру у столба. — Вика забегала к ней перед пожаром, звонила от нее. Плела что-то о своих грехах, о своем последнем очищении… Но старушка решила, что это спьяну. Не поверила. — Руки у Гаверы дрожат, он пытается удержать меня возле себя. — И еще она крикнула мне: пью за наше не удавшееся счастье, Гавера! За тебя, дурака, за твое одиночество, за твою долгую жизнь, в которой ты будешь маяться, как неприкаянный грешник! Прощай, Гавера! И пусть огонь заберет меня на суд Всевышнего!..

— Значит, когда вы звонили, вы уже знали, что она решила поджечь дом?

— Разумеется.

— И все же надеялись спасти ее?

— Думал, запугивает… Она — страстная, дикая, безумная… Но вот видите, таки сдержала слово. И поднялась с огнем на небеса.

— Безумная преступница, — сказал я, испытывая одновременно и горечь, и досаду, и даже легкое разочарование. Мое расследование, по сути, сорвалось. Самосожжение — если удастся установить, что оно действительно имело место, — никак не облегчало моего положения. Не облегчало и участи самого Леонида Гаверы. Он оставался под самым тяжким подозрением.

Видно, Гавера понял мои мысли и сказал, что Виктория Сергеевна обещала ему помочь. Через день-два он должен получить ее последнее письмо.

Вскоре из города прибыл наряд милиции. Окружили догорающий дом. Удалили посторонних. Все, что рассказал Гавера, следовало проверить, установить истину. Когда пепелище немного остыло, пожарники вместе с милиционерами перерыли обгоревшие бревна, покореженную домашнюю утварь, остатки мебели и действительно нашли нечто похожее на обуглившийся женский труп. По серебряному браслету на руке Гавера установил, что это останки Виктории Сергеевны. Там же откопали и еще одно обгоревшее тело. Артуро? Я решил, что