Против силы ветра (ЛП) [Виктория Альварес] (fb2) читать постранично, страница - 151

доносился плач младенца. Все остальные столпились у входа в комнату, слишком подавленные, чтобы хоть как-то реагировать. Александр приобнял экономку, которая продолжала говорить сквозь слезы, несмотря на то, что Оливер не слышал ни слова.

— Это случилось вчера ночью, когда я уже собиралась лечь спать… Я молилась, когда услышала, как она зовет меня из спальни и, поднявшись, увидела ее сидящей на кровати в луже крови, которая до сих пор стоит у меня перед глазами… Я отправила Мод за доктором, и он прибыл уже через десять минут. Он сказал, что роды ускорила какая-то инфекция, и что маловероятно, чтобы при семимесячной беременности ребенок выжил. Когда младенец, наконец, появился на свет, мы все подумали, что он мертв, так как совсем не шевелился… но вдруг он заплакал!

— Но хозяйка потеряла слишком много крови, — продолжила за нее Мод. — Она так ослабела, что даже не увидела ребенка. Отошла в тот самый момент, когда он родился…

Все неотрывно смотрели на Оливера. Он протянул руку, взял за край простыни и медленно стянул ее, открывая лицо той, ради которой был готов отдать все на свете.

Эйлиш была такой бледной, что казалась мраморной скульптурой, возлежащей на надгробной плите. Руки были сложены на животе, все еще сохранявшем форму беременности. Оливер глубоко вздохнул, но, к изумлению присутствующих, не проронил ни слезинки.

— Значит, сепсис, — произнес Александр, ужасаясь все больше. — Видимо, все произошло очень быстро, но если бы ее увезли в больницу… Почему этого не сделали?

— Не было времени, профессор Куиллс. Доктор говорил тоже самое, когда она вдруг застонала. Повернувшись, мы поняли, что она уже покинула нас…

— В руке у нее было одно из ваших писем, мистер Сандерс, — всхлипнула Мод. — До болезни она держала их на столике. Все, которые вы ей писали. Она всегда читала их перед сном, говоря, что так ощущает вас рядом. «Что он теперь будет без меня делать? — было ее последними словами. — Как он будет писать, если меня не будет рядом?»

Лайнел и Вероника повернулись к столу и увидели кипу писем, некоторые из них со штемпелем «Океаника», другие отеля «Ванделёр», и все с брызгами крови. С губ Оливера вырвался какой-то непонятный звук. Молодой человек упал на колени у кровати, не говоря ни слова обхватил руками прикрытые простыней ноги Эйлиш. Александр подошел к нему и взял за плечи, пытаясь унять спазмы, которые охватили тело Оливера, когда тот, наконец, осознал реальность происходящего, что ноги, которые он прижимал к лицу, не потеплеют, как бы он их ни целовал. Но даже тогда молодой человек не заговорил, это пугало друзей больше всего: они поняли, что потеряв Эйлиш, они потеряли и Оливера. Оливер, писатель, лишился слов.

Эпилог

Эйлиш похоронили на следующий день на кладбище Сент-Джайлс. На протяжении всей церемонии не прекращался дождь и маленькая процессия, собравшаяся у свежей могилы, вынуждена была сказать свое последнее прости по зонтами. Тяжелые капли стучали по крышке гроба и слезами стекали на надгробную плиту с именем Эйлиш. Два простых слова ранили, словно кинжал, служа чуть ли не более болезненным свидетельством, чем безжизненное тело там, в Кодуэлл Касл. Напоминанием о том, что происходящее было реальностью, а не кошмарным сном, и для нее действительно все кончено. «Сандерс» — было начертано на мраморе. Могло быть «ОЛэри», или «Сильверстоун», или даже «Драгомираски», но все единодушно решили, что сама девушка выбрала бы «Эйлиш Сандерс».

Когда священник произнес последние слова и могильщики начали спускать гроб с помощью специальных веревок, Вероника уже не могла сдерживать рыдания. Она приникла к обнимающему ее Лайнелу. Рядом стояли Александр, миссис Хокинс, Мод и Сильверстоуны, которые прибыли в Оксфорд буквально этим утром и обнаружили в доме Куиллсов столь печальную картину. Леди Лилиан беззвучно плакала, укрывшись под вуалью и не сводя глаз с насыпаемой на гроб земли. Ее мать неотрывно смотрела на Оливера. Облаченные в перчатки пальцы леди Сильверстоун изо всех сил сжимали руку сына, которые неподвижно стоял у могилы, словно кладбищенское дерево. Должно быть, его молчание беспокоило мать не меньше, чем его друзей. Она смотрела на него так, словно опасалась, что он в любую минуту бросится вниз.

Но у Оливера не осталось сил на что-либо подобное. Когда церемония подошла к концу, он попросил друзей оставить его одного на несколько часов. Взглянув на их встревоженные лица, он добавил приглушенным голосом, что не стоит волноваться — бросаться в реку он пока не собирается. Его слова явно никого не убедили, но, в конце концов, Александр кивнул и все направились ждать Оливера в Кодуэлл Касл, который стал его домом в последнее время. Под звуки летней грозы, скользя невидящим взором по брусчатке, Оливер медленно пошел к дому на Полстед-роуд,