След облака [Дмитрий Натанович Притула] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (83) »
Рассказы
Это чего-нибудь да стоит
I
Вскочил на ноги, ошарашенно вглядывался в темноту. Настойчиво, с хрипом трещал телефон. — Юрий Васильевич? — спросил вежливый женский голос. — Это сестра приемного покоя. — Да, — прохрипел Волков. Он боролся с дрожью и зевотой. А ведь знал — нельзя ночью ложиться спать. Но устал — и минут десять подремал. — Вам везут тяжелый инфаркт. Волков провел ладонью по лицу, с болью нажал на глазные яблоки — проснулся. — А кто везет? «Скорая»? — Нет, тромбоэмболическая бригада. — Да-а, — сказал Волков. Он уже проснулся окончательно. — Хорошо, мы готовы. Их не интересует, что у него нет мест. Их интересует только своя работа. «Скорая помощь» вызвала бригаду. Бригада поставила диагноз, оказала неотложную помощь и теперь везет больного в клинику. Свою работу они сделали. Теперь очередь за Волковым. Он вышел из ординаторской. У ночника в кресле, запрокинув голову, сидела медсестра Татьяна Андреевна. — Нужно приготовить капельницу, — сказал ей Волков, — тяжелый больной. — И пошел в реанимационную. Татьяна Андреевна, сухая, строгая, шестидесятилетняя, вошла за ним. Лицо ее было замкнуто и почти надменно. Работает в клинике тридцать лет. Еще с тех давних, с доблокадных времен. Еще носит косынку с наколкой Красного Креста. — Из чего готовить капельницу? — спросила она. — Пятьсот кубиков пятипроцентной глюкозы. Один кубик норадреналина. Гидрокортизон, гепарин, — и Волков назвал дозы лекарств. Работала Татьяна Андреевна медленно, как бы нехотя. Но это была та медлительность, на которую можно целиком положиться. Можно уйти в ординаторскую и знать, что ничто не будет упущено. Волков облокотился на подоконник, оглядел больничный двор. Теперь, когда все готово, остается только ждать больного. Двор был темен и глубок. Черны все окна. Светился лишь операционный блок на втором этаже. И тихо все вокруг — ни стонов, ни криков, — не верилось, что в больнице есть тяжелые больные и кто-то умирает… Середина апреля, и холодно по ночам, и дрожишь в халате, но как отойдешь от окна, когда на небе такие яркие, чистые звезды. Только ранней весной и в конце сентября стоят в ленинградском небе такие звезды. Воздух чист, неподвижен, и небо вымыто полночным дождем. Вдруг Волков вздрогнул — услышал резкий скрежет тормозов. Это приехала «скорая помощь». Начинается работа. Закрыл окно, сел в кресло. Спешить некуда, он еще успеет выкурить сигарету. Вот носилки вынесли из машины… Вот поставили в лифт… Вот поднимают… Стоп! Пора! Волков погасил сигарету, вышел в коридор. Санитарки осторожно несли носилки. Впереди шел Веснин, врач тромбоэмболической бригады. Его маленькое тело начало полнеть. Редкие волосы были тщательно зачесаны на макушку. Увидев Волкова, Веснин заулыбался — заблестели его металлические зубы. Протянув маленькую влажную ладонь, он с неожиданной силой пожал руку Волкова. — Трансмуральный инфаркт на передней стенке. Кардиогенный шок, — сказал Веснин. — Да, худо, — сказал Волков. — Очень тяжкий? — Очень тяжкий, — сразу оборвал улыбку Веснин. — Мы же вам легких не возим. — Да, это вы умеете. Все сделали? — Там все записано. Можете не сомневаться в диагнозе. — Электрокардиограмма, протромбиновый индекс? — все-таки спросил Волков. — Можете не сомневаться, — повторил Веснин. Да, можно не сомневаться — Веснин очень надежный врач, ему можно верить. Мимо пронесли больного. — Послушайте, — сказал Волков, — а сколько ему лет? Молодой мужчина. — Вот-вот, — сказал Веснин, — сорок шесть лет. Не тот возраст пошел, — заволновался Веснин, но сразу взял себя в руки. — Так, все. Больной передан в надежные руки. И они попрощались. Глаза больного бессмысленно смотрели в потолок. Да, это тяжелый инфаркт миокарда — землистое лицо, синюшные губы, липкий холодный пот. Волосы больного свалялись и прилипли ко лбу. Это очень тяжелый инфаркт — низкое давление крови, шестьдесят на сорок, слишком частый пульс — сто двадцать ударов в минуту, — нитевидный, слабый. Это будет очень трудная работа. Каждый делал свое дело. Татьяна Андреевна подключила кислородный баллон, положила к ногам грелку, ввела в вену иглу и наладила капельницу. Волков осматривал больного. — Введите мезатон и морфий. Кубик морфия введите внутривенно. И четверть кубика строфантина. И кордиамин. Начало долгой работы сделано. Теперь время от времени вводить сердечные средства, регулировать капельницу, следить за давлением, дыханием, пульсом. Главное — впереди. Было бы очень хорошо, если бы к утру больной пришел в сознание. Это было бы очень хорошо. А потом он два-три месяца будет лечиться в этой клинике. Из них больше месяца будет лежать неподвижно. Это очень тяжелый инфаркт, и поэтому- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (83) »
Последние комментарии
1 час 1 минута назад
1 час 22 минут назад
2 часов 16 минут назад
5 часов 15 минут назад
5 часов 16 минут назад
5 часов 24 минут назад