Капитан «Аль-Джезаира» [Вернер Лежер] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (135) »
Вернер ЛЕЖЕР КАПИТАН «АЛЬ-ДЖЕЗАИРА»
Глава 1 НОЧНОЙ ГОСТЬ
Ночь на 2 февраля 1813 года. Темными улицами Генуи крадучись пробирается закутанный в длинный плащ мужчина. Он долго петляет по городу, пока не сворачивает наконец в узкий переулочек позади богатого надменного купеческого особняка. Неслышны его шаги, осторожно избегает он мест, где на ухабистую мостовую падает из редких окошек неяркий свет. Дорога ему, похоже, знакома: идет он уверенно, не наталкиваясь ни на углы домов, ни на камни. Гулко бьют часы на башне собора Сан-Лоренцо. С Пьяцца Реале им вторят куранты Сан-Доминика: одиннадцать часов. Путник скрывается в непроглядной тьме перегораживающей улицу арки, идет дальше и останавливается наконец перед небольшим домиком. Рука его привычно нашаривает на двери висячий молоток. Короткий глухой удар. Пауза. Еще раз, посильнее. Снова тишина. Третий, четвертый. Мужчина отступает в сторону и ждет, напряженно вслушиваясь в темноту переулка. Ни вздоха, ни шороха. Тихо и в доме, чуткое ухо ночного визитера не улавливает ни единого звука. Но, чу — вот слышатся шаркающие шаги, они приближаются к двери. Отодвигается засов, скрежещет ключ в замке. Визжит на несмазанных петлях дверь. Сквозь узкую щель наружу струится скупой свет. — Кто там? — слышится из полутьмы передней хрипловатый старческий голос. Незнакомец бормочет что-то в ответ. Слова его, видимо, внушают доверие: дверь человек в доме больше не удерживает. Да и не удалось бы ему это, попробуй он даже попытаться. Жаждущий войти успел уже просунуть в щель ногу. Звякнула откинутая дверная цепочка, незнакомец вошел в дом. Медленно и добросовестно старик снова запер двери, проверил еще раз засовы и, лишь покончив со всеми предосторожностями, сдвинул наконец с фонаря прикрывающую свет полу длинного халата и осветил лицо гостя. Он не увидел ничего, кроме острых, колючих глаз. Все остальное скрывали широкие поля глубоко надвинутой на лоб шляпы и живописно приподнятая рукой выше подбородка ткань широкого плаща. — О господин, вы! — смиренно склонился слуга перед незнакомцем. Фонарь в его руке дрожал. Ему было страшно. — В доме, кроме вас, никого? Сказано это было таким холодным и властным тоном, что старик вздрогнул. — Только мы одни. — Тогда веди меня к твоему хозяину. — Я… не знаю. — Вперед, освещай дорогу! Я не собираюсь торчать в сенях. — Извините… Хозяин не велел его беспокоить. — Какое мне дело! — Я доложу о вас. Потерпите минутку! — Ничего не выйдет, свети! Или мне самому искать дорогу? Страх перед ночным гостем оказался сильнее, чем боязнь хозяйского гнева. — Будь по-вашему, господин! — горестно вздохнул слуга, приглашая визитера следовать за собой. Зыбкий свет фонаря, призрачные тени по углам, что-то давящее, зловещее. Но незнакомец, казалось, вовсе этого не замечал. Он невозмутимо шагал вслед за слугой и не вздрогнул даже, когда из темноты на него сверкнули вдруг два неподвижных круглых глаза — то были отразившие свет фонаря стеклянные глаза набитого соломой чучела совы. Обернись слуга на мгновение — его, несомненно, поразила бы язвительная ухмылка гостя. Наконец старик остановился у закрытой двери и собрался уже постучаться, как незнакомец, чье лицо все еще пряталось в складках плаща, бесцеремонно отодвинул его в сторону и сам распахнул дверь. От воздушного потока, хлынувшего из открытой двери, замерцали язычки пламени вставленных в серебряный шандал свечей. Определить точно, сколько человек собралось в большой, скупо освещенной комнате, визитеру было трудно. Да и они толком разглядеть его не могли. Он стоял в дверях, фонарь сгорбленного слуги подсвечивал сзади его фигуру, и незваный ночной гость — неподвижный темный контур на светлом фоне — впечатление производил довольно зловещее. Старик бесшумно затворил дверь. Свечи снова горели спокойно и ровно. Прямо против входа в кресле с высокой спинкой сидел пожилой, тщательно ухоженный господин. Второй, помоложе, проворно отодвинул от стола свой стул, вскочил на ноги и растерянно уставился на вошедшего. — Пьетро! Повелительный тон старика отрезвил молодого человека, и он нехотя снова занял свое место. Оба мужчины носили фамилию Гравелли — Агостино, влиятельнейший банкир Генуи, и его сын Пьетро. Незнакомец опустил правую руку, все еще прикрывающую лицо полою плаща. Гравелли испуганно вздрогнул, но тут же лицо его снова приобрело спокойное и величественное выражение, будто никогда не искажали его ни ужас, ни даже просто страх. Оно стало жестким и холодным, как обычно, когда банкир вступал в деловые переговоры, заканчивающиеся всегда в его пользу. С трудом поднялся он с кресла, коротким кивком велел Пьетро покинуть комнату. Сын беспрекословно выполнил его приказ. Не дожидаясь приглашения хозяина, незнакомец присел к столу и, чувствуя себя здесь будто дома, налил в бокал вина. В глазах банкира сверкнула молния: его оскорбили. Однако он взял себя в руки и молча- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (135) »
Последние комментарии
2 часов 40 минут назад
4 часов 59 минут назад
6 часов 48 минут назад
12 часов 34 минут назад
12 часов 40 минут назад
12 часов 43 минут назад