Может собственных платонов... [Сергей Алексеевич Андреев-Кривич] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (68) »
Сергей Андреев-Кривич МОЖЕТ СОБСТВЕННЫХ ПЛАТОНОВ… Юность Ломоносова
Глава 1. ЗАГАДОЧНАЯ ЛИ ЭТО СТРАНА — РОССИЯ?
Капитан Мистроувех повел по берегу подзорной трубой; опустив трубу, он заложил руки за спину и стал задумчиво смотреть на проходившую по левому борту землю. Россия. Русские берега. Дул свежий ветер, попутный, судно шло ходко, хотя количество парусов и было уменьшено; нос резал раскатистую, с белым гребнем, волну, сек зеленоватую с примесью желтизны морскую воду, кипевшую и пенившуюся по обе стороны корабельного носа; за кормой шли чайки, с рассвета повисшие позади судна. Вот она, Россия. В русский порт капитан голландской бригантины приходил впервые. Сейчас, когда уже скоро судно войдет в Северную Двину и пойдет по ней в Архангельск, Мистроувеху снова припоминаются те разговоры, которые он вел в Амстердаме. Готовясь к отплытию в Россию, он не раз беседовал о неведомой ему стране со своим амстердамским другом. Старший друг Мистроувеха считал Россию загадочной страной. Мистроувех так не думал. Грея ноги у камина, обложенного зелеными глазированными плитками, друг Мистроувеха неспешно рассказывал ему вечерами о России, которую он знал давно, приходил туда много раз на кораблях, бывал в Архангельске, Москве, Петербурге. В Москве прожил не одну зиму в Немецкой слободе, жил в Немецкой слободе и в Архангельске[1]. Впервые он побывал в России еще пятнадцатилетним мальчиком. То был тысяча шестьсот шестьдесят седьмой год. По лицу старого моряка скользит улыбка. Он вспоминает свою давно ушедшую молодость. Теперь ему семьдесят пять. В последний раз он был там три года назад. В Петербурге. Его последнее плавание. Больше по морям он уже не ходит. Тысяча шестьсот шестьдесят седьмой, тысяча семьсот двадцать четвертый. Много воды утекло. Все раньше в России было иным. Как же все это случилось? — Петр, шкипер Петр, — повторял Мистроувех. Петр. Все сделал он. Все очень просто. Нет никакой загадки. Мистроувеху все ясно. — Петр — великий человек. Но так ли все было просто? И старый моряк барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Однажды они вот так сидели у большого, в рост, камина. Уже упали сумерки. Свеч не подавали, и комната тонула в сумраке, багровом от догоравшего в камине жара. По стенам, увешанным старыми картинами в тяжелых золотых рамах, стлались тени. Дремавший в своей клетке попугай иногда во сне сердито ворчал. За окнами в сумраке различались черепичные амстердамские крыши, над ними вились вечерние дымки. Пошевелив длинными медными щипцами, на которых были вылиты узоры, жар в камине, старый моряк добавил, не торопясь: — Петр сделал много. Собеседники помолчали. — Много. Но вот Петр победил шведского короля Карла XII под Полтавой, одержал большую победу над шведским флотом при Гангуте. Кто с ним был? С кем вместе он одержал свои победы? — У Петра были хорошие помощники, смелые, — отвечал Мистроувех. Старик медленно шевелит угли в камине. Литые раскаленные куски распадаются, вспыхивают синим огоньком, огонек бежит по изломам, шевелит рыхлую кромку пепла. — Были помощники. Смелые, умные. Так. Старый моряк помедлил, потом добавил: — Были солдаты и матросы. Выбив трубку о ручку кресла, Мистроувех сказал безразлично: — Да, конечно. Солдаты и матросы. Они подчинялись. Дисциплина. — У шведов тоже была дисциплина, — неспешно отвечает старый моряк. Мистроувех от неожиданности быстро повернулся к своему собеседнику. Тот продолжал: — Что-то поднялось вместе с Петром. Что? Мистроувех отвечал: — Были государства — сколько их было? — которые поднимались волей и умом полководца, правителя. Он умирал — и… Старый капитан соглашался. Были такие государства. Умирал полководец — падало и рассыпалось созданное им. Но — были и другие. Россия — загадочная страна.
Слева остался мыс Керец. Идет холмистый беломорский берег, вспенившийся зеленью далекого леса, отделенного от моря песчано-глинистой прикрутостью, на которой у воды узкий припай из песка, присыпанного мелким, истертым водой камнем. У мыса Полтаминского в прибрежном песке и глине выело водой и ветрами высокий безжизненный обрыв, по краю которого вцепились в почву, вошли в осыпь деревья, повисли над морем, держат землю туго переплетшейся путаницей корней. Идет по Двинскому заливу бригантина. Снова лесистый берег: сосна, есть и береза, по прибрежным крутизнам мельтешит кустарник. У мыса Куйского — опять голый обрыв, потрескавшаяся красная неживая глина. Вскоре морской гористый берег начинает припадать, снижаться, от него вытягивается узкая бугристая Никольская коса, идущая к югу на семь верст. За ней лежит Сухое море. Позади косы, на материке, лесистые горы, над ними выдалась плоская
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (68) »
Последние комментарии
14 часов 1 секунда назад
15 часов 29 минут назад
16 часов 24 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад