Огонь желаний [Барбара Картленд] (fb2) читать постранично

Барбара Картленд Огонь желаний

Аннотация

Вада, или Эмелин Невада Хольц, самая богатая девушка Америки, отправляется в Англию, где она должна обручиться с аристократом, которого никогда не видела.

Несчастный случай, происшедший в дороге с ее компаньонкой, представляет ей возможность вкусить полную свободу. Продолжая путешествие под вымышленным именем, девушка открывает для себя Париж XIX века с его Латинским кварталом и Монмартром Из-за своей неопытности и неискушенности она попадает в непредвиденные и даже порой опасные ситуации.

Вада посещает студию художника. Не задумываясь о будущем, она полюбила Пьера Вальмона, красивого журналиста и художника, который своим поцелуем окончательно покорил ее сердце.

От автора

Действие этого романа развивается на фоне исторически достоверных событий, связанных с символистами и Левобережьем Парижа в 1890-е годы. В сюжетной канве задействованы реально существовавшие лица, и среди них известный поэт Поль Верлен, публицист Лео Таксиль и Жозеф Пеладан. Не выдуманы и литературные вечера в «Солей д'Ор». Маркиз де Гаита проводил спиритические сеансы, бодрствуя по ночам и поддерживая себя с помощью морфина и гашиша. Он занимался выделением астрального тела и считал, что его самого одолевают ларвы — низменные злые духи. Маркиз почти полностью потерял рассудок и умер тридцати шести лет.

Через несколько лет после описываемых событий для Ля Гулю наступили тяжелые времена. Она пробовала быть цирковым борцом, укротительницей львов, затем, окончательно опустившись, стала прислугой в публичном доме и в конце концов побирушкой и попрошайкой. Бывшая танцовщица жила в убогой кибитке, и единственным напоминанием о ее прошлых успехах было кружево от юбки, в которой она когда-то выступала в Мулен Руж.

Ля Гулю сделала из него занавеску, и, серая от времени и пыли, она служила ей до последних дней. Ля Гулю умерла в 1929 году.

Глава 1

1892 год

— Эммелин Невада Хольц! Ты поступишь так, как я сказала!

В ответ послышался легкий смех, затем голос девушки:

— Теперь я знаю, мама, когда ты сердишься: если ты называешь меня Эммелин, значит, ты раздражена.

— Ну ладно, ладно, Вада! — уступила мать. — Хотя я никак не могу понять, почему твой отец позволил тебе так себя называть. Более смешное и нелепое прозвище вряд ли можно себе представить.

— Если что и смешно, так это мое настоящее имя, — ответила Вада. — Когда мне было года два и я начала говорить, то сообразила, что можно его уменьшить и вместо Невада произносить Вада.

— Право же, все имена, которые мы тебе выбрали, очень американские!

— Ну, конечно, мама, все сейчас хотят быть американцами.

Разговаривая с матерью, девушка встала и прошлась по роскошно обставленной нью-йоркской гостиной, окна которой выходили в Центральный парк.

Деревья уже начинали зеленеть, и тюльпаны на клумбах были необыкновенно красивы.

— Мама, мне с тобой и здесь очень хорошо, — сказала Вада спустя какое-то время. — Мне совсем не хочется ехать в Англию.

— Но я хочу, чтобы ты поехала, дорогая. Я все решила и настаиваю, в этом случае ты должна поступить так, как я говорю.

Вада отвернулась от окна и посмотрела на мать.

Миссис Хольц сидела на диване перед камином; ее ноги прикрывал плед из горностая, отороченный мехом соболя.

Неделю назад, после того как они окончательно решили побывать в Англии, миссис Хольц, выходя из экипажа, внезапно почувствовала острую боль в спине, и доктор прописал ей полный покой, по крайней мере в ближайшие две недели.

Все еще очень красивая, со светлыми пышными волосами, чуть тронутыми сединой, в юности миссис Хольц была прелестной девушкой, настоящей красавицей-южанкой.

Но и тогда она уступила бы очарованию своего единственного чада. Эммелин, или просто Вада — она предпочитала, чтобы именно так ее называли домашние, — была просто неотразима.

Мать оценивающе смотрела, пока Вада пересекала комнату, неслышно ступая по мягкому ковру. Подойдя к дивану, девушка опустилась около нее на колени.

Матовые светлые волосы цвета пшеницы, которую солнце еще не успело позолотить, были откинуты назад и открывали овальный лоб прелестной формы; ниже в окружении длинных ресниц сияли огромные синие глаза.

Миссис Хольц всегда утверждала, что они достались ее дочери от не столь далекого ирландского предка, который пересек Атлантику в поисках в Новом Свете свободы и, возможно, фортуны.

Глаза Вады ярко выделялись на лице, а совершенной формы лоб и волевой подбородок придавали ее облику достоинство, которое нередко отсутствует у многих красивых женщин.

— Позволь мне остаться с тобой, мама! — умоляла дочь.

Если Вада и была решительной, то ее мать — в еще большей степени. Именно миссис Хольц всегда была в семье направляющей и движущей