Витязь. Владимир Храбрый [Владимир Дмитриевич Афиногенов] (fb2) читать постранично, страница - 3

родители ушли в Хотьковский монастырь, который находился в трех верстах от Радонежа, и умерли там, Варфоломей почувствовал себя свободным в осуществлении своей цели - стать иноком.

Брат его Стефан к тому времени тоже стал монахом в том же Хотькове, так как жена его преставилась. Варфоломей уговорил брата уйти в лес, чтобы там поставить церковь.

Не вся земля тогда принадлежала «частным лицам». Если собиралось несколько пустынников, хоть бы всего двое, и думали ставить церковь, прочно осесть, то спрашивали благословения у местного святителя. Освящали церковь, и обитель возникала.

Когда пришел к братьям раненый пестун, церковь во имя Святой Троицы уже освятили. Это повелел таинственный старец, явившийся уже не Варфоломею, а сидевшему под дубом Стефану.

(Так дело их жизни приняло покровительство Триединства, но далее мы увидим, что Сергий сделался ревностным почитателем Богоматери; в пустынях Радонежа не Пречистая и не Христос, а Троица вела святого.)

Медведя вылечили, и он остался жить на Маковце, так братья назвали место своего поселения. Став совсем ручным, зверь помогал свалить какое-нибудь дерево и унести его. Зимой Стефан смастерил специальные сани и возил на нем дрова.

Братья продолжали жить на Маковце. Но вместе жизнь у них не заладилась. Стефан оказался послабее Варфоломея духом и телом. Его мучило житье в глухом мрачном лесу. В монахи он подался под влиянием смерти жены, а не по убеждению и вере, как младший брат. Наконец, не выдержав более, он ушел в Москву, в Богоявленский монастырь, где жилось полегче.

Варфоломей же в полном одиночестве продолжал полуночный^[2] свой подвиг.

В летописи есть упоминание, что иногда Варфоломей «на обедню призываша некого чужого попа суща саном или игумена старца, и веляша творити литургию». Этим попом был игумен - старец Митрофан, который проживал недалеко от пустыни. Однажды отшельник попросил игумена Митрофана о пострижении.

7 (20) октября, когда православная церковь празднует память святых мучеников Сергия и Вакха, старец постриг Варфоломея и дал ему имя первого святого, под которым Варфоломей и вошел в русскую историю.

Он был первым иноком, постриженным в церкви, построенной им самим, и в пустыни, также им самим основанной.

И он был первым во всем, ибо положил начало подвигам; всем другим монахам, которые потом здесь поселились, он служил живым примером.

«Как некий орел, - говорит о нем Епифаний, написавший «Житие Сергия Радонежского», - легкие крылья подняв, как будто по воздуху на высоту взлетает, - так и этот Преподобный оставил мир и все мирское…»

«Ему можно было дать чуть больше двадцати лет по внешнему виду, - говорит далее Епифаний, - но более ста лет по остроте разума…»

Слава о Сергии пошла гулять по Руси, и к нему стали приходить люди - кто за благословением, а кто просто послушать мудрого совета…

Но являлись и другие люди, которые просили взять их к себе, спасаться вместе. Сергий отговаривал их, указывал на трудности отшельнической жизни - жив еще был для него пример брата. Но все же шел навстречу. И принял уже немолодого с верховьев реки Дубны Василия Сухого и дьякона Онисима и его сына Елисея, затем Сильверста Обнорского, Мефодия Пешношского, Андроника, Авраамия, Савву Сторожевского, Афанасия Высоцкого. Позднее почти все эти ученики Сергия заложили свои обители: Афанасий учредил Высоцкий монастырь в Серпухове, пред просторами и голубыми далями Оки, - удельном княжестве Владимира Андреевича Серпуховского, прозванного в народе Храбрым. А на круче Москвы-реки в Звенигороде Савва Сторожевский создал монастырь Рождества Богородицы; «тихий и кроткий» Андроник заложил монастырь на Яузе. Мефодий Пешношский - за рекой Яхромой, таскал для постройки начальной церкви на себе бревна через реку, помня, как Сергий строил свою обитель.

Выше мы говорили о силе примера. Пока Преподобный жил один, он не испытывал нужды в воде, пользуясь небольшим родничком, что выбивался верстах в четырех от Маковца. Что это не так близко, и в голову не приходило Сергию. Но некоторые из пришедших сюда жить возроптали: мол, далеко ходить… Тогда Преподобный позвал одного из иноков, и они чуть отошли от обители. Найдя дождевую лужу, Сергий стал над ней на молитву. Он молился, чтобы Господь ниспослал им воду. Осенил крестным знамением место, на котором стоял, и оттуда забил родник, да так сильно, что вскоре превратился в ручей, а затем и в реку. Иноки хотели назвать её Сергиевой, но Преподобный запретил им называть так. Позже эта река получила название Кончуры, а забивший родник по молитве Сергиевой стали звать Пятницким, так как забил он в пятницу, обратившись в колодезь, дошедший до наших дней. Его можно лицизреть и сейчас, оказавшись у стен Троице-Сергиевой Лавры…

В пятидесятых годах XIV столетия к Сергию пришел архимандрит Симон из Смоленской земли, прослышав о его святой жизни, пророчествах и творимых им