Пират [Гарольд Роббинс] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (127) »
Гарольд Роббинс Пират
ПРОЛОГ 1933
Восьмой день бесновалась песчаная буря. Такой бури еще не бывало даже на памяти старого караванщика Мустафы, а он-таки был старик, в то время как остальные в этом караване были мальчишки. Заслонив лицо гутрой — традиционным арабским головным убором — он с трудом продвигался к палатке хозяина каравана Фуада, то и дело останавливаясь, чтобы всмотреться через узкую щелочку в песчаную мглу и убедиться, что он не сбился с пути и его не увело от крохотного укрытия оазиса в дикие вихри песков безбрежной пустыни. Всякий раз при остановке песок рвал его лицо залпами ружейной дроби. Прежде чем войти в маленькую палатку, он напряг все силы и попытался прокашляться. Но в горле першила лишь зернистая сухость песка. Фуад взглянул на караванщика. Он сидел на стуле перед столиком, на котором моргала керосиновая лампа, выдергивая тени из тьмы. Молчал и думал. Он был великан, и говорение было не по его части. Мустафа выпрямился во весь свой полутораметровый рост, он так всегда делал, обращаясь к хозяину каравана. — У Бога песок в глазах, — сказал он. — Он ослеп, коли потерял нас из виду. Фуад хмыкнул. — Дурень, — сказал он. — Раз мы совершили хадж, сходили в Мекку, ты думаешь, Он отвернет от нас свой взгляд на пути к дому? — В воздухе смерть, — упрямо сказал Мустафа. — Даже верблюды это чувствуют. Такими беспокойными они никогда не были. — Замотай им головы одеялами, — ответил Фуад. — Если им ничего не будет видно, они станут смотреть свои верблюжьи сны. — Я так и сделал, — сказал Мустафа. — Но они их сбросили. Я уже потерял в песке два одеяла. — Дай им немного гашиша, пусть жуют, — добавил Фуад. — Не так, чтобы взбесились, а так, чтобы только их успокоить. — Они получили такую порцию, что два дня не проснутся. Хозяин каравана посмотрел на него. — Ну и пусть. Мы никуда не спешим. Коротышка не двигался с места. — Все же это дурное предзнаменование. А как на это господин посмотрит? — Он хороший человек, — ответил Фуад. — Он не привередлив. К тому же занят только своей женой и его молельный коврик всегда постелен в сторону Мекки. Караванщик причмокнул губами. — Думаешь, их молитвы дойдут до Бога, если они совершили паломничество? Фуад выразительно посмотрел на него. — Все в руках Аллаха. Но ее срок уже близко. Скоро узнаем. — Сын, — сказал Мустафа. — Я молю Аллаха послать им сына. Три дочери — бремя достаточное. Даже для такого хорошего человека, как он. — Сын, — повторил Фуад. — Аллах милосерден… — Он поднялся со стула, возвысясь над коротышкой. — А теперь, ишак, — вдруг взревел он, — ступай к своим верблюдам, не то я зарою твои старые кости в их навозе!Большая палатка в центре оазиса стояла среди четырех гигантских пальм и ярко освещалась изнутри электролампами в углах главной выгородки. Из-за одной занавески слышался негромкий звук электрогенератора, работающего на бензине. Из-за другой доносился приторный запах жарящегося на мангале мяса. Двенадцатый раз за тот день доктор Самир Аль Фей поднял занавеску и подошел к внешней стенке палатки, устремив взгляд в бурю. Песок прорывался сквозь узенькую щель, стегая его по глазам; он не мог разглядеть ни верхушки деревьев в пятнадцати футах над палаткой, ни края оазиса, где бушующий песок сплошной стеной полз в небо. Он прикрыл пологом щель и, протирая рукой глаза, вернулся в главную выгородку палатки. Его ноги в мягких туфлях бесшумно погружались в пушистый ковер, устилавший песчаный пол. Набила, жена, взглянула на него. — Не лучше? — спросила она тихо. Он покачал головой. — Не лучше. — Когда, ты думаешь, это прекратится? — спросила она, тяжело вздохнув. — Не знаю. Во всяком случае, пока не чувствуется, чтобы стихало. — Ты огорчен? — голос ее был ласков. Он подошел к ней. — Нет. — Ты бы не отправился в хадж, если бы я не настаивала. — Я ходил в Мекку не ради твоей прихоти. Мы сделали это ради нашей любви. — Но ты же не верил, что паломничество в Мекку что-нибудь изменит, — сказала она. — Ты говорил, что пол ребенка определяется при его зачатии. — Это говорил во мне врач, — сказал он. — Но кроме того, я правоверный. — А если родится девочка? Он не ответил. — Ты со мной разведешься или возьмешь вторую жену, как желает принц, твой дядя. Он взял ее руку. — Глупая ты, Набила. Она глянула на него снизу, тень делала ее глаза еще темней. — Срок почти наступил, и страх во мне растет. — Бояться нечего, — сказал он утешительно. — К тому же у тебя будет сын. Разве я тебе не говорил, что сердечко у него бьется, как у мальчика? — Самир, Самир, — прошептала она. — Ты наговоришь чего угодно, лишь бы меня успокоить. Он поднес ее руку к губам. — Я тебя люблю, Набила. Я не хочу другой жены, другой женщины. Если на этот раз
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (127) »
Последние комментарии
11 часов 39 минут назад
11 часов 40 минут назад
16 часов 59 минут назад
20 часов 40 минут назад
21 часов 1 минута назад
21 часов 55 минут назад