Безмерно счастье, или Беспорядочное блуждание одной отдаленной души в поле действия мирового вектора зла [Любовь Романчук] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
Романчук Любовь Безмерно счастье, или Беспорядочное блуждание одной отдаленной души в поле действия мирового вектора зла
Любовь Романчук Б Е З М Е Р Н О С Ч А С Т Ь Е, или БЕСПОРЯДОЧНОЕ БЛУЖДАНИЕ ОДНОЙ ОТДАЛЕННОЙ ДУШИ В ПОЛЕ ДЕЙСТВИЯ МИРОВОГО ВЕКТОРА ЗЛА Взглянув на часы, Обрыдлов встал, потушил свет и, схватив Андрея за рукав свитера, потащил в коридор. - Будешь Прометеем, - прошипел ему в шею, - Прометея у нас еще не было. И, главное, подходит. Ты без конца куришь, и у тебя глаза блестят. - Лучше Абом, - возразил Андрей, упираясь в стену. - Мое внутреннее имя. - Но у нас греческий пантеон, - напомнил ему Обрыдлов, - не надо выпадать из общей схемы. Коридор уже подходил к концу, логично оканчиваясь выкрашенной в белую краску тяжелой резной дверью. Белая дверь в темном коридоре, слегка освещенном падающим из ряда остекленных поверху комнат светом, была как непорочная мечта, и именно за ней располагался пантеон богов, в который Андрею предстояло сейчас войти и достойно занять свое место. - Буду Аидом, - решил он, - богом мертвых. - Сойдет, - согласился Обрыдлов, с трудом, натужившись, вытягивая на себя ручку двери. Андрей помог и так, вдвоем, они ввалились в просторную, ярко освещенную светом двух люстр комнату. - Это Аид, - представил его сидящим Обрыдлов и, поразмыслив, решился пошутить: - Ежели кто надумает умирать. Андрей деланно улыбнулся и, отодвинув ближайший стул, сел. - Вот они, наши боги, - обвел вокруг себя рукой Обрыдлов. - Какие есть, уж не взыщи. Зевс, - почти в лоб ткнул он рукой в невысокого лысеющего мужчину с животиком, - сейчас он занят творением Вселенной. Творец. Звезды, галактики, туманности - его прерогатива. Сегодня, думаю, он нас порадует созданием чего-нибудь новенького. - Я пока на планетарной фазе застрял, - сообщил Зевс, сжимая перед собой в замок руки. - Проблем много возникло. - Планеты клепает, - пояснил Обрыдлов. - А это Посейдон, бог моря. Насчет водных процедур - к нему. Посейдон приподнялся и, кивнув седой взлохмаченной шевелюрой, тяжело рухнул на стул. - Дионис, ценитель тонких вин и закусок, - представлял Обрыдлов дальше, кивая на тощего узколицого и синюшного мужчину в конце стола. Неестественно взбитая, точащая над высоким лбом прядь придавала ему сходство с грифом и, встряхивая этой прядью, Дионис громко фыркнул, выгнулся и заявил: - Я бы попросил без намеков. Неэтично. - И как раз насчет этики у нас есть Фемида, - кивком головы поблагодарил за подсказку Обрыдлов, обернулся и виновато поклонился богиням. Одна из них, сняв очки, хмуря строгое, с косящими глазами лицо, недовольно покачала ему гордо посаженной черной головой. - Медуза опять опаздывает, - констатировал факт Обрыдлов, осматривая пустое кресло, - а это - сестры-Эвмениды, маленькие шалуньи Эринии. - А где Гера? - удивился и, кажется, разочаровался он. - У Геры день рождения, - напомнила Фемида. - Но она придет. - День рождения? - ахнул Обрыдлов. - А мы ничего не знали. Хотя мы ничего и не должны друг о друге знать. Но, раз уж просочилось сие известие, Дионис, сообразите чего-нибудь, будьте так любезны. - За нами дело не станет, - успокоил его Дионис, ладошкой выставляя вперед руку, и, простужено шмыгнув носом, углубился в соображения. - Ну, товарищи боги и богини, а мы пока начнем, - поставил на процессе знакомства точку Обрыдлов и, пройдя к задрапированному красными шторами окну, слегка приподнял конец. - Снег на улице, метель, а мы здесь, вздохнул он, - потому что - некуда больше богам податься. Верно? Он мелко раскатисто рассмеялся и, ногой выдвинув стул, присел с краю. - А он кто? - шепотом спросил Андрей у сидящего рядом Зевса. - Гефест, покровитель цивилизации, - не сразу отозвался Зевс и, достав листки, стал приготовляться к чтению. Красные шторы отгораживали комнату от мира. Может быть, именно таким и был Олимп - вынесенным вне времени замкнутым подпространством, в котором - и чистота стен, и яркий свет люстр, и шторы, имитирующие закат, и иллюзия вечности, созданная обыкновенным повторением. А, может быть, декорация весь мир? Может быть, как раз он - декорация к этой комнате, к этому единственно существующему, обладающему смыслом подпространству, с закатами, имитирующими тяжелые бархатные шторы, с небом, имитирующим и никогда не приближающимся к белизне стен? А вечность - не в наших ли головах? Вся. Целиком. Андрей скрипнул стулом; наконец отыскав позу, уперся спиной в деревянные, оббитые красной тканью перекладины. Ни одно лицо не притянуло его к себе, но - податься в самом деле было некуда, и он сидел, мучаясь от невозможности закурить, мертвый бог, по уши заросший щетиной, бессмысленно колупая отросшим на большом пальце ногтем край стола, и синим жестким взглядом буравил записанных ему в родственники небожителей. "Вот прошли года, и все не верится, Что их так уж много за спиною. Бесшабашной жизни той метелица Гонит в сад других теперь порою", начитывал Посейдон, периодически размахивая в такт крупной жилистой рукой. - Почему метелица? - тут же сделал замечание Гефест, стуком- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (22) »
Последние комментарии
10 часов 20 минут назад
10 часов 20 минут назад
15 часов 39 минут назад
19 часов 21 минут назад
19 часов 42 минут назад
20 часов 36 минут назад