Жан Оторва с Малахова кургана [Луи Анри Буссенар] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (124) »
Луи Буссенар ЖАН ОТОРВА С МАЛАХОВА КУРГАНА
Часть первая ЖАН ОТОРВА
ГЛАВА 1
Лагерь зуавов. — Канун сражения. — За добычей. — Севастополь![1] — Вина — хоть залейся. — Букет роз. — Жан Оторва[2] и сержант[3].— Оскорбление действием. — Удар… уткой.— Стой, раз-два! Ружья в козлы!.. Ра-азойдись!.. Короткая трель рожка и раскатистый голос полковника. Две тысячи зуавов[4], маршировавших плотной колонной, остановились, как один. Ряды смешались. Пышные складки шаровар вихрем взлетели над сломавшейся линией белых гетр. Отрывисто заклацал металл — это сталкивались штыки. Взмыли ввысь радостные клики: недолгий марш — какие-нибудь шестнадцать километров — окончен. Зуавы выступили последними в дивизии и отшагали весь путь одним махом. И все-таки уже минуло два часа пополудни. Солдаты-африканцы высадились в Крыму накануне и теперь были счастливы, что ступали по твердой земле, что опять начиналась жизнь, полная приключений. Они готовились разбить лагерь. Миг — и походные мешки очутились на земле. Громадные, тяжеленные, богатырские мешки, в которых зуавы таскают весь свой мир: необходимые пожитки, всякое барахло. Лагерь разметили. Палатки развернуты, поставлены, натянуты. Полотняный городок вырос в два счета. Интенданты, само собой, запаздывали. Провианта нет как нет. Ротные окружили полковника, но тот лишь пожал плечами и снисходительно улыбнулся: — Чего еще ждать от интендантских крыс? Завтра — в дело!.. Значит, надо беречь припасы… Непременно… расходовать только в крайнем случае. А сегодня… ну что ж, пусть люди сами о себе позаботятся. Даю вам полную свободу действий. Завтра — в бой, а сегодня — гуляй душа! Обе новости в мгновение ока облетели лагерь, вызывая всеобщее ликование. Солдат разбили на отделения, и каждое само обеспечивало себе пропитание. На командира… солдатских желудков была возложена невыполнимая задача: кормить изголодавшихся людей, даже когда провианта нет. И он всегда с ней справлялся, причем котелки наполнялись с верхом. Как? Ларчик просто открывался: мародерство[5] и немножко удачи! Меж тем в лагере царило заметное оживление. Одни подтаскивали камни, рыли ямы, сооружали очаги и ломали хворост, который дымил, потрескивал и наконец занимался. Другие бежали с котелками к протекавшей поблизости речке. Кое-кто осаждал повозку маркитантки[6], мамаши Буффари́к[7], и покупал втридорога всякие колбасы. Несколько человек отправились в разведку. Горн возвестил о раздаче похлебки и тут же пропел, что она кончилась, а горнист добавил с комической покорностью: — А похлебка-то — тю-тю!.. Черт побери!.. — Эй, Жан, мать-перемать, что ж нам теперь, с голоду подыхать?.. — Потерпи малость!.. — У меня уже брюхо к спине присохло! — Добывай жратву, мать-перемать, добывай, или не зваться тебе больше Жаном Оторвой. Солдат, которого так бесцеремонно прозвали Оторвой, был великолепен. Двадцать три года, немного выше среднего роста, косая сажень в плечах, узкие бедра, мускулы борца, грудь колесом и — вспыльчив, как порох. Он высоко носил красивую орлиную голову, на затылке у него каким-то чудом держалась красная феска с синей кисточкой. Малый был хоть куда — русая вьющаяся бородка, тонкий нос с легкой горбинкой и чуткими ноздрями, большие глаза сапфировой голубизны, ласковые и добрые, как у женщины. Да, малый был хоть куда, но сам он, видно, и не подозревал об этом. Оторва широко улыбнулся, блеснув крепкими, как у молодого волка, зубами, и весело ответил: — О-ля-ля! Повремените чуток! Кебир[8] сказал: «Полная свобода действий!» А раз так, не будь я Жан, если мы не провернем одно славное дельце! С деловым видом он нанизал на ремень шесть фляг отделения и, задрав нос, широким шагом отправился в путь. Его товарищи кинулись вдогонку. — Оторва, мы с тобой! — Пошли, ребята! — Попахивает добрым винцом и свежим жарким… — А ну бегом, да поживей! Зуавы одолели крутой склон, теснивший левый берег реки, и перед ними, более чем на два лье[9], открылся необъятный горизонт. Возгласы изумления вырвались у пехотинцев из груди — такая неожиданная предстала картина! Ухоженные поля, на которых недавно закончилась жатва, луга, виноградники, огороды, постройки, хутора, глинобитные хижины… И кишит всякая живность: быки, коровы, бараны, козы, свиньи, тут же — кролики, индюшки, куры, утки… ну просто Ноев ковчег![10] Видно, где-то неподалеку расположился большой город, который черпал отсюда провиант. Вот он — там, вдали, весь белый, с золочеными куполами, с бастионами, домами, крытыми зеленой черепицей, сверкавшей под лучами
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (124) »
Последние комментарии
15 часов 44 минут назад
16 часов 19 минут назад
17 часов 12 минут назад
17 часов 17 минут назад
17 часов 28 минут назад
17 часов 41 минут назад