Я смотрю на звезды [Григорий Канович] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Г.Канович Я смотрю на звезды Повесть
КЛАД
Вы знаете высокий кирпичный дом Капера? Не знаете? Хотите — покажу. Я как раз иду туда по очень важному делу. Меня ждет мой друг Винцукас. Живет он, правда, не в самом доме, а в подвале. Но в подвале, по-моему, интересней. Вы — бьюсь об заклад — обязательно спутаете туфли директора гимназии Олекаса с штиблетами провизора Моносзона. Винцукас — никогда. Думаете, из крохотного подвального окошка видны только ноги? Ошибаетесь. Видны еще голуби и колеса, колеса и голуби… А главное — в подвале хорошо хранить тайны. Темно. Тихо. И совсем не страшно, когда рядом Винцукас. Бабушке очень не нравится, что я дружу с ним. — Не твоей он веры, — квохчет она. — Чем плох Мойшка? Мойшка-Сорока — сын мясника Гирша, здоровенного детины с красным, лоснящимся, как протертые штаны, лицом. От него шарахаются все коровы и телки местечка. Одни собаки уважают его и ходят за ним следом. Мойшка-Сорока — плакса. Рогатку отнимешь — в слезы, подножку поставишь — в слезы, коржик попросишь — в слезы. Куда ему до Винцукаса! Бабушка придумала, что он не моей веры. Одна у нас вера. Я верю в сны, и он верит. Он верит в клад, закопанный на огороде ксендза, в золото, которое можно добыть из песка, если сто раз без запинки шепнуть, таинственное заклинание. И я в это верю. Винцукас научил меня делать затейливые дудки из коры молодого клена и свистеть в два пальца. Ах, как приятно свистеть в два пальца! Лучше нас в местечке свистит только полицейский Гедрайтис. Но в этом нет ничего удивительного. Ведь у него настоящий свисток с цепочкой, купленный в Каунасе. Дядя Мотл-Златоуст клянется, что президент платит Гедрайтису за свист двести литов в месяц. Мы свистим даром, и, честное слово, у нас здорово получается!ОЙ, КАК МНЕ ХОЧЕТСЯ СТАТЬ БОГАЧОМ!
Что нужно для того, чтобы найти клад на огороде? Я говорю: — Нужно иметь счастье. Винцукас говорит: — Нужно иметь лопату. В одном мы сходимся оба: — Нужно, чтобы кудлатый разбойник, пудель настоятеля Рекс, сидел в конуре, а привратник Антанас — в трактире. Да вот если бы еще ограда была пониже! Во всем местечке нет другой такой ограды. Дядя Мотл-Златоуст клянется, что она ближе к богу, чем ее хозяин. В прошлом году Мендке Маравихер повис на ней, как пасхальный кувшин. И хоть лазал он не за кладом, а за клубникой, привратник Антанас крепко намял ему бока. Две недели Мендке не выходил из дома. Две недели пил противный отвар из какой-то диковинной и баснословно дорогой травы. — Похороны обошлись бы мне дешевле, — уверял его отец Тевье Маравихер. Неужели и мы попадем в руки к Антанасу? — Не трусь, — подбадривает меня Винцукас. — Все изменится, когда мы найдем клад и станем богачами. Сам Антанас прорубит для нас большую дыру в ограде и скажет: «Милости просим, господа!» Ой, как мне хочется стать богачом! Я никогда не забирался бы в чужие огороды даже через дыру в ограде! Я день-деньской гулял бы по берегу реки, как племянник домовладельца Капера, гулял бы не просто так, а в галошах. Я купил бы у Шарфштейна две порции мороженого и одну отдал бы Мойшке-Сороке, чтоб он простыл, барчонок! Ой, как мне хочется стать богачом!МОГИЛЬЩИК ХАИМ
— Где бы раздобыть лопату? — сокрушается Винцукас. — В самом деле, где? — вздыхаю я. — Наша сломана. — Может, у могильщика Хаима? — Думаешь, даст? — Даст, пожалуй. У него их много. — А если спросит — зачем? — Скажу: кошку хоронить. — Ну, что ж. Пошли. Могильщик Хаим наш родственник, троюродный брат бабушки. Но она никогда не ходит к нему в гости. — Пока не понесут, — говорит, — сама не пойду. Зато я часто бегаю на кладбище. Со мной Хаим дружит. Его бодливая коза отводит рога и почтительно уступает мне дорогу. Меня ненавидят только, кладбищенские вороны. Я сломал из-за них две рогатки и сломал бы, наверно, еще пару, не вмешайся могильщик. — Глупенький! Разве их перебьешь в одиночку? Они плодятся так же быстро, как наши беды. Бог с ними, с воронами! Могильщик научил меня грамоте. — Смотри, — ласково ворчал он и тыкал толстым указательным пальцем в полуистершиеся от времени надписи на плитах. — Вот буква А, вот буква Б. Ну-ка, сложи их вместе. Я послушно складывал вслух причудливые знаки: — А-б-р-а-м К-о-п-е-л-е-в-и-ч… Могильщик водил меня от надгробия к надгробию и приказывал: — Читай! Высунув кончик языка, я сладко тянул нараспев: — Г-е-н-е-х К-р-и-м-е-р у-м-е-р в о-д-н-а т-ы-с-я-ч-а д-е-в-я-т-ь-с-о-т т-р-и-д-ц-а-т-ь в-о-с-ь-м-о-м г-о-д-у… Реб Хаим, не проще ли: в прошлом году? — Чудак! — смеялся Хаим. За лето мы прошли с ним все могилы, кроме одной. К ней могильщик- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Последние комментарии
11 часов 27 минут назад
12 часов 2 минут назад
12 часов 55 минут назад
13 часов 12 секунд назад
13 часов 11 минут назад
13 часов 24 минут назад