Сон войны (сборник) [Александр Ревович Рубан] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (140) »
Александр Рубан СОН ВОЙНЫ (сборник)
СОН ВОЙНЫ Штатская утопия
Маме
Мы мирные люди и хотим заниматься своим ремеслом.Из петиции чартистов английскому парламенту
А вы не пробовали, сын мой, отделиться от государства?Из анекдота про попа и генерала
1
Наконец он проснулся. — Снятый, — сиплым фальцетом представился он после паузы. — Серафим Светозарович. Разнорабочий… — Откашлялся, харкнул куда-то рядом и продолжил в басах: — Можно просто Сима. Я отвернулся от окна (за которым были все тот же столб номер двести какой-то на перегоне Березино-Бирюково, все та же никлая серая нива до горизонта и все та же цепочка странно неподвижных одинаковых человеческих фигурок на расстоянии двух-трех сотен метров от насыпи) и посмотрел на попутчика. «Просто Сима» лежал ничком на верхней полке напротив — там, куда мы с Олегом положили его вчера, и с любопытством глядел на меня, свесив квадратную, в опухлостях и складках, физиономию. — Доброе утро, Сима, — сказал я ровным голосом и опять повернулся к окну. Танечка с Олегом куда-то вышли из купе, а разговаривать с этим типом после вчерашнего мне не хотелось. Но было надо. — А я тебя помню, старик! — радостно заявил Сима и заворочался наверху, не то усаживаясь, не то собираясь спуститься. — Я же тебя угощал! «И черт меня дернул принять твое угощение», — подумал я, а вслух сказал, глядя на тот же столб: — Вы угощали всех, кто был в вагоне-ресторане. Как потом выяснилось, за мой счет. Ворочанье наверху прекратилось. — Это как? — помолчав, озадаченно произнес Сима. «По-хамски!» — чуть было не отрезал я. Однако сдержался и объяснил подробнее: — При вас было всего две тысячи, и вы не вязали лыка. Я тоже был «подшофе», хотя и не до такой степени. А поскольку мы сидели за одним столом и беседовали вполне дружески, официанты увели меня на кухню и там заставили оплатить счет. Ваш. Я взял со столика заранее приготовленную бумажку и, не глядя, сунул ему наверх. — Сколько там? — хмуро осведомился попутчик и опять заворочался. Счет он принимать не спешил. — Двадцать одна, — сказал я. — Минус две, которые нашли у вас. Минус полторы за мой обед вместе с вашим угощением. Итого — семнадцать тысяч пятьсот. — Вот сволочи! — выругал Сима непонятно кого. — И ты заплатил? Я пожал плечами и кивнул, все так же глядя в окно. Он снова харкнул, пошелестел бумажкой и уронил ее вниз. Она влажно шлепнулась на столик передо мной. Хам!.. Я скрипнул зубами и промолчал. Сима грузно спрыгнул на пол и, охнув, схватился руками за голову. Квадратное лицо его перекосилось, деформируясь в криволинейный параллелограмм. — Слушай, старик… — просипел он наконец. — Почему стоим, не знаешь? — Не знаю. Еще ночью встали. Вы мне деньги вернете или нет? — А почему солдаты? — Он навалился на столик и стал дышать рядом, вынудив меня вжаться в угол. — Ведь это солдаты? — Не знаю, — сказал я сквозь зубы, хотя и сам давно уже понял, что это солдаты. — Я вас о деньгах спрашиваю. — Мамочка-родина! — воскликнул он почти трезвым голосом, игнорируя мой вопрос и щурясь в окно. — «Шилка»! И вон еще… А там что за дура?.. Гадом буду, «град»! Чего им тут надо? — На битву пригнали, — объяснил я, не без яда в голосе. — За урожай. Вы же видите: конец октября, а хлеба не убрали! Сима недовольно зыркнул на меня и выпрямился. — Все шутишь, интеллигенция, — буркнул он запустив руку за ворот свитера и скребясь там. — Гляди, дошутишься… Нет бы узнать, что и как, а он шуточки. Ты хоть узнал, когда мы дальше поедем? Или мне, больному, идти самому узнавать? — Серафим Светозарович! — сказал я. (Мне очень хотелось назвать его как-нибудь по-другому, но я решил, что так будет ядовитее…) — Ответьте мне честно: могу ли я рассчитывать на то, что получу обратно мои семнадцать тысяч пятьсот рублей? — Люблю настырных! — одобрительно сказал Сима и уселся, даже не отогнув матрас, прямо на Танечкину постель. — Да верну я тебе твои «бабки», верну, не дрейфь!.. — Сима выпростал наконец руку из-под свитера, задрал его и поскреб живот, розово прущий наружу из-под рубахи. — Но не сейчас. Он опустил свитер, резко поднялся и снова охнул. Постоял, закатив глаза и держась за голову, потом поднял руки и стал осторожно стаскивать с багажной полки свой туго набитый рюкзак. Деньги у него были: толстая пачка потертых соток и, кажется, даже- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (140) »
Последние комментарии
15 часов 21 минут назад
19 часов 36 минут назад
21 часов 54 минут назад
23 часов 44 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад