Выкуп стрелка Шарпа [Бернард Корнуэлл] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (12) »
Бернард Корнуолл Выкуп стрелка Шарпа
Ричард Шарп стащил сапоги, положил на поясницу ладони, с хрустом потянулся и охнул от боли: — Чёртовы зубчатки! — Что не так с «чёртовыми зубчатками»? — полюбопытствовала Люсиль. — Проржавели напрочь, — объяснил Шарп, сгоняя с кухонного стула кота. — Годами никто не смазывал, вот и проржавели. Кряхтя, он опустился на сиденье: — Надо отодрать зубчатые колёса до голого металла, а потом заняться желобом… — «Желобом»? — выделила Люсиль незнакомое английское слово. — Канал, подающий к мельнице воду, любовь моя, — Шарп налил себе вина. — Неделю провожусь, не меньше. — Послезавтра Рождество, — напомнила Люсиль. — И? — Зубчатки твои подождут, и желоб подождёт. Праздник же. Я приготовлю тебе гуся. — Чудно́. — подивился Шарп. — Второе моё Рождество, когда я страстно желаю смерти разве что гусю. Люсиль фыркнула, собрала со стола стирку и побежала вниз. Шарп отодвинулся назад со стулом, любуясь француженкой, и Люсиль, чувствуя на себе его взгляд, кокетливо вильнула бёдрами и крикнула: — Если надеешься на ужин, растопи плиту! Снаружи взвыл ветер. Крыша громыхнула. Шарп машинально поднял глаза кверху. Год назад, когда стрелок вернулся после разгрома Наполеона под Ватерлоо, кровля прохудилась, и по дому гуляли сквозняки, но теперь щели были законопачены, в доме царили уют и тепло. Обошлось всё-про-всё в пенни или два, деньги из половинного жалования, что Шарп получал, как отставник. Хозяйство дохода, увы, не приносило. — Чёрт бы подрал этих лягушатников с их налогами! — ворчал Шарп, накладывая в печь дрова. Закрыв заслонку, стрелок пристроил сапоги для просушки и распрямился. Над очагом висела видавшая виды винтовка Бейкера. Секунду Шарп смотрел на неё, затем мягко тронул замок оружия. — Ностальгия? — в кухню вернулась Люсиль. — Не по армии, — помотал головой Шарп, — Думаю завтра на заре пострелять лис. Скоро окот. А мельницей я всё-таки займусь. Рождество или нет, зубчатки с желобом сами не отчистятся, да и лопасти колеса требуют починки. Бог весть, на сколько ремонт растянется. — В прежние дни, — вздохнула Люсиль, — мы звали на помощь деревенских, а, когда работа была сделана, устраивали им пирушку. — Прежние дни давно позади. Можно, конечно, обратиться к деревенским, только, как мне кажется, они скорее пристрелят меня, чем помогут. — Терпи. Это же крестьяне. Проживи здесь два десятка лет, и они тебя признают. — О, они уже признают меня. Переходят при встрече на другую сторону улицы, будто им и дышать со мной одним воздухом зазорно. Особенно этот Малан волком глядит. Люсиль пожала плечами: — А чего ты ждал? Жак всё ещё хранит верность Бонапарту. К тому же… Она не закончила фразу, и Шарп заинтересовался: — К тому же что? — Когда-то Жак Малан был влюблён в меня. Следовал за мной, как тень, однажды даже на крышу залез! — в голосе её прозвучало негодование, выходка Малана и по сей день возмущала Люсиль. — Подсматривал в окно моей спальни! Отец был в бешенстве! Ещё бы! Какой-то простолюдин смеет заглядываться на виконтессу де Селеглиз! Устыдившись собственной горячности, Люсиль покачала головой и уже спокойно сказала: — Жак — неплохой человек. Просто сердитый на весь мир. — Ленивая скотина он, вот кто, — буркнул Шарп. — Я нарубил дров кюре, а неплохой человек Жак должен был перетаскать их святому отцу на двор. Но неплохому человеку некогда, он пропивает мамашин пенсион. Яда в словах Шарпа было, хоть отбавляй. Именно Малан настраивал против него деревенских. Здоровяк вернулся с войны мрачнее тучи, и с того момента слонялся по родному селению без дела, растравляя себя бесплодными грёзами о славных деньках, когда под пятой Наполеона лежала вся Европа. Односельчане его побаивались. При отсутствии земли и денег Жак Малан имел скверный характер и увесистые кулаки. — Он был сержантом, да? — осведомился Шарп. — Сержантом Императорской гвардии, — подтвердила Люсиль. — Причём Старой Гвардии. — Я для него враг, — констатировал Шарп, — и просить его помочь мне с очисткой желоба бессмысленно. Ну, да Бог с ним. Патрик быстро уснул? — Быстро, — Люсиль нахмурилась. — Почему англичане говорят «быстро уснул»? Как можно уснуть медленно? И язык у вас странный, и сами вы странные. — Быстро, медленно… Какая разница? Главное, что дитя спит, и родители могут заняться кое-чем другим. Люсиль ускользнула от его объятий: — Родителям для начала надо поужинать. — А потом? Она дала себя поймать: — Кто знает? Обмякнув в его объятиях, она закрыла глаза и молилась, чтобы Шарп остался в Нормандии, чтобы деревенские перестали ополчаться против него. Мужчина не может без друзей, а друзья стрелка были далече, и Люсиль беспокоилась, что он несчастлив. Ей была невыносима мысль о разлуке с ним, столь же невыносима, сколь перспектива покинуть дом её предков. Помоги нам,- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (12) »
Последние комментарии
5 часов 52 минут назад
10 часов 8 минут назад
10 часов 17 минут назад
10 часов 22 минут назад
10 часов 43 минут назад
10 часов 51 минут назад