Завещание Прошлому [Дмитрий Анатольевич Гаврилов] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Дмитрий Гаврилов
Завещание Прошлому (из цикла «Грядущее Завтра»)
«Стану ли я отказываться от вкусного обеда, не зная, как он приготовлен?»Видавший виды стол с кипой исписанных листков. Пыльная керосиновая лампа и огарок свечи на треснувшем блюдце. Скисшее молоко в стакане, остатки яичной скорлупы. Обшарпанная спинка железной кровати. Он лежал, живой среди мёртвых и мёртвый среди живых. Его забыли, как случается со всяким чудаком. Да и что Они знали о нём? Эти тени в чёрных мантиях и банковских обёртках. Холодная полутёмная комната. Сюда Они не заглядывали, опасаясь простуды — так можно отдать концы несколько раньше, чем Господь призовёт к себе. Здесь функционировал мозг величайшего учёного, мозг, ибо тело ничего уже не требовало, оно и теперь покоилось на кровати, как что-то ненужное. Вчера явился Фишер, прикрывая лицо батистовым белым платком, он предложил сто тысяч фунтов стерлингов, целых сто тысяч за его рукописи. Учёный ответил отказом. Единственное, чего он опасался всю долгую жизнь — это зависимости. Зависимость мешала пробиваться к намеченной цели. Он надеялся и в этот раз выиграть схватку у смерти, но, видимо, обманулся. — Для чего? Для чего всё это? Зачем? Пятьдесят с лишним лет ощупью, шаг за шагом… Ему кричали: — Ты идёшь не так, как надо! Ты бредёшь не туда! Мы знаем, как и куда! Он не слушал Редакторы заворачивали статьи: — Они трудно читаются. — Но писать их ещё труднее, господа! Его юношеские изобретения в области радио принесли английским компаниям миллионные прибыли, а теперь он умирал в чудовищной бедности. Чу! Скрипнула половица! Нет, этого не может быть — просто бред. Да и что может быть у человека в семьдесят пять? Подагра, инфлюэнца, бред. Он с трудом приподнялся и нащупал рукопись под подушкой. Тут! Прислушался. Тихо. Таран! Таран! Эти ворота надо пробить. Удар и ещё удар! — Господи Боже! Голова раскалывается. Глаза ничего не видят. Темно. Очень темно. Слишком темно. Совсем темно. Удар! Старик замер и не двигался. В соседней комнате в самом деле заскрипели половицы. Две тени, одна за другой, шмыгнули в дверь и, мелькнув в проёме, снова стали неразличимы. Они такими были всегда. — Вредный старикашка, — прошептала первая тень, — в больницу бы его, и никаких проблем. — Скряга, — заметила вторая. Учёный не подавал признаков жизни. Дыхание умирающего не нарушало тишины. Полоска света от потайной лампы разрезала темень. Над ним склонился человек в чёрном, второй оглядывал жилище клиента. Нового клиента. Им платили — они работали. — Поглядывай за дедом! — прошептал первый, перепоручив старика коллеге. Сам он, плавно перехватив фонарь, полез в карман и извлёк вчетверо сложенный лист. Затем грабитель принялся за более детальный осмотр, по-кошачьи ступая от предмета к предмету, время от времени сверяясь с бумагой. — Ну-ка, а что это у него? — произнёс напарник по воровскому мастерству, приглядываясь. — Где? — А вон! — зашептал тот в ответ, указывая на изголовье. — Ну, проверь, дурья твоя башка! Да, не трусь! Дед спит, как сурок. Грабитель снова осторожно приблизился к кровати, наклонился… В тот же миг костлявые холодные пальцы старика впились ему в горло. Вор повалился на бок, увлекая хозяина дома за собой. Два тела сплелись в борьбе и покатились по полу. — Брось фонарь, дурень! Смотри быстрее, где рукопись! — прохрипел первый напарнику, отдирая от себя железные пальцы. — Смотрю! Чёрт тебя дери! — выругался второй, торопливыми движениями срывая ленту с папки, доселе находившейся под подушкой… — Не то! Пусто! Её там нет! Кукла! — разозлился он. Лампа вспыхнула раз и погасла. Воцарился мрак. — Да угомонись ты, старик! — выдохнул первый, отбросив от себя учёного. — Болван, на окне свеча! Не трать спички, — задыхаясь, проговорил старик. Грабитель от неожиданности так и шагнул к окну, но на полпути опомнился и обернулся, чтобы помочь товарищу. Сейчас глаза привыкнут к темноте и тогда… — Ты нам всё расскажешь и покажешь. Старик не ответил. — Эй, дед! Чего? Заснул? — забеспокоился грабитель. — Э! Э! Старик! Погоди умирать! — поддержал его второй во весь голос. — Вон отсюда! Нет! Они не расслышали слов! Слов-то как раз таких и не было. Затем чиркнула спичка. У окна возник третий. Там стоял высокий гибкий человек в странном чёрно-голубом костюме и в округлом шлеме, закрывающем лицо по самые губы. — Вон отсюда! — так же чётко подумал третий, бросив взгляд на ничком лежащего ученого. Один грабитель поднялся с колен и послушно двинулся к выходу. Второй, как видно, обладал более крепкими нервами и потянулся за пистолетом. Незнакомец оказался во сто крат проворнее. Его оружие действовало невидимо и бесшумно. Подельники повалились на пол. Незнакомец бросился к старику, словно пушинку поднял его на руки и отнес к ложу. Ловким движением он достал из сумки, прикреплённой к поясу, маленький цилиндр. Прислонил его к виску раненого. — Где я? — прошептал тот, не поднимая век. — Вы у себя дома. — Кто вы и что вам нужно? — спросил учёный, с усилием открывая глаза, — У вас «не оксфордский» акцент. — Даёте ли вы слово выслушать всё до конца, мне незачем лгать. — Даю слово. По-моему, вы иностранец, — уточнил старик. — У нас мало времени, это верно точно так же, как и то, что вас зовут Оливер Хевисайд. — Да, меня так зовут. И я скоро умру, — просто ответил учёный, — Итак, что вы здесь делаете, молодой человек? — Я не грабитель. — Полагаю, те двое, что лежат на полу, — Хевисайд улыбнулся, слегка приподнялся на локтях и глянул вниз, — стали бы утверждать точно так же, попади они в руки Скотланд-Ярда. — Я пришел из той страны, что ещё не отмечена на карте. — Гм. Ко мне зачастили гости, и особенно незваные. Не обижайтесь, юноша. Я не хотел вас обидеть, — учёный закашлялся и рухнул на подушки. Незнакомец поспешно приблизил к его губам узкую металлическую флягу. — Это коньяк? — Нет! Но всё равно, пейте! Он придаст вам силы. — В самом деле, очень вкусно! Благодарю вас, мой нечаянный спаситель, — хрипло рассмеялся Хевисайд. Тот снял шлем, огладил ладонью короткую бороду, поднял на учёного чистые голубые глаза. Их взгляды встретились. — Мы удивительно похожи? — изумился старик. — Вылитый я, — пробормотал он немного спустя, приглядываясь. — Я был ещё мальчишкой, когда прочитал историю Вашей жизни. Я восхищался Вами, как ученик может боготворить любимого учителя. Я не из страны вообще, как географического пространства — нас разделяет целый век. Но меньше слов. У нас осталось два часа! Вы скоро перестанете существовать здесь и в это время. Взгляните, — я представлю вам самые неопровержимые доказательства… Незнакомец протянул учёному маленький потрёпанный белёсый том. — Кажется, это кириллица? — сказал Хевисайд. — Пролистайте. На развороте учёный нашел фотографию и несколько минут вглядывался в неё. — Гм… Когда это они успели? Я никогда так хорошо не выглядел, — улыбнулся старик. — Это копия с вашего портрета, — пояснил молодой гость, — ни единого позднего фото не сохранилось. И это большая удача! Затем была страница на английском. Там значилось:Оливер Хевисайд
«Оливер Хевисайд», Москва, Наука, 1985 год…Потом шла аннотация на двух языках. — Это будет через шестьдесят лет! — вымолвил незнакомец. — Так… Оливер Хевисайд, год рождения 1850, год смерти 1925… — учёный поднял глаза на пришельца, тот кивнул. — На протяжении всей жизни вёл очень замкнутый образ жизни чудака-одиночки… Разработка операционного исчисления… Расчистка трактата Максвелла и запись его уравнений через напряжённость… Слой Хевисайда-Кеннели… Сведение механической массы к электромагнитной… Старик отложил книгу разворотом вниз и тяжело вздохнул. — Научная активность была поразительно высока, однако, огромное число его исследований, — продолжал незнакомец наизусть, — осталось при жизни неопубликованными и неизвестными современникам. Блестящий инженер, физик и математик, он вёл научные исследования до конца жизни. — Вы полагаете, моё время совсем вышло? — проговорил старик, — Я думал, что протяну ещё немного, хотя конец очевиден. — У вас не осталось и полутора часов, — подтвердил гость, запалив лампу и поставив ее на стул при кровати. Хевисайд снова принялся за чтение:
«Предсказан монополь Дирака… Предсказано излучение Вавилова-Черенкова… Разработана система сверхдальней радиосвязи… Пионерские работы в области сверхдвижения… Разработка Единой Теории Поля. Член Королевского общества — не приехал на торжественное заседание по приёму…»— Добавим к этому вывод знаменитой формулы Специальной Теории Относительности, первооткрывателем которой считают Альберта Эйнштейна, — заключил пришелец. Хевисайд уронил книгу на колени. Медленно сложил её. Потом он молчал. — Я полагаю, вам также нужны мои рукописи, — произнес он наконец. — Нет! Нам нужны вы, лорд Оливер Хевисайд. Считайте, что я предлагаю Вам, ну, в некотором роде загробную жизнь. Только люди ныне, там, в моём грядущем — как боги. — Этого-то я и опасался, — слабо улыбнулся старик. — И потому Вы сожгли свои записи? — то ли спросил, то ли подтвердил гость. — Они слишком опасны для общества, где правят единицы, или для того мира, где не правит никто! — из последних сил проговорил Хевисайд. — А что вы скажете о мире, который принадлежит только учёным, — возразил незнакомец торопливо. — Это несчастный мир, — ответил Оливер Хевисайд, — Пожалуй, на сей раз я уклонюсь от вкусного обеда, потому что знаю, как он может быть приготовлен.
* * *
— Неужели вы откажетесь от перспективы увидеть венец своего творения?! Как можно? У Вас никогда не было нормальных условий для работы — а там ресурсы всей планеты будут к Вашим услугам… — горячо заговорил пришелец. Но Хевисайд знаком прервал его: — Не огорчайтесь, Валентин! — молвил он на всеобщем языке, — У вас ничего не получится с моим перемещением. Названный Валентином обалдело уставился на старика. «Он умер семидесяти пяти лет от роду. В департаменте выделили машину для перевозки тела. Это был первый и последний раз, когда Оливер Хевисайд воспользовался автомобилем…» — также наизусть проговорил старик. Валентин положил руку на шлем. — Там, в столе! — улыбнулся ему Хевисайд, — Надо выдвинуть ящик и откроется панель. Видите её?… В руках у гостя оказался небольшой диск-голограмма с изображением четырёхмерного куба, внутри которого чётко выделялась надпись на всеобщем языке Земли: СИВР-356. Тогда Валентин извлек из сумки на поясе точно такое же удостоверение Института Времени — голограмму в виде четырёхмерного куба на фоне Млечного Пути — и предъявил старику. — А, двести тридцать седьмой? — протянул учёный. — Орлов Валентин Викторович. Я так и думал. — Вот незадача! — огорчился Валентин. — Всё ещё впереди! — ответил тот, кто некогда был Оливером Хевисайдом. — Но, как вы понимаете, мы у себя в будущем также не заинтересованы в раскрытии собственной деятельности.1987
Последние комментарии
1 день 7 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад