Козьма Прутков [Алексей Евгеньевич Смирнов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (182) »
А. Е. Смирнов Козьма Прутков
ОТ АВТОРА
Никто не обнимет необъятного[1].Козьма Прутков — явление в мировой литературе совершенно своеобразное. Он — плод воображения четырех авторов: трех родных братьев — Владимира, Алексея и Александра Михайловичей Жемчужниковых, а также приходившегося им двоюродным братом графа Алексея Константиновича Толстого. Особенность созданного Жемчужниковыми и Толстым персонажа состоит в том, что он, будучи по легенде чиновником — директором Санкт-Петербургской Пробирной Палатки, вырос в маститого литератора — поэта, мыслителя, баснописца, драматурга, оставившего в самых разных жанрах образцы своего дарования. Прутков — поэт, рожденный фантазией поэтов, посредник между своими литературными опекунами и читателем, основоположник словесной пародии — воспринимается как подлинное историческое лицо с оригинальной человеческой и писательской судьбой, четко очерченным характером. Вот почему он достоин жизнеописания наряду с реальными героями истории. Козьма Петрович, силою обстоятельств к нему благосклонных или вовсе не благоволивших, вращался в самом центре литературной борьбы середины XIX столетия; был, что называется, в горниле общественных и творческих страстей. Его вымышленная жизнь и зримые итоги сочинительства оказались настолько тесно переплетенными с русской действительностью, с ее подлинными действующими лицами, что тема, заявленная нами в этой книге, позволяет говорить не об одном, но о нескольких жизнеописаниях. Во-первых, это описание русской жизни со стороны юмористической, оставленное предшественниками и старшими современниками Пруткова (глава первая нашей книги); отображение ее со стороны официальной (глава вторая) и в плане идейных оппозиций (глава шестая). Затем — описание разных этапов жизни опекунов (главы третья, восьмая, одиннадцатая). И, конечно, описание жизни Козьмы Пруткова, составленное им самим (то есть опекунами от его имени) и опекунами напрямую, от собственного лица, дополненное впервые собранной родословной дворянского рода Прутковых (глава четвертая). Свое место в книге заняла русская жизнь, какой она раскрылась в творениях Пруткова — его собственных «опусах» (главы пятая, седьмая, девятая) и творениях опекунов, не связанных с образом директора Пробирной Палатки (глава десятая). Книгу завершает послесловие, подводящее некоторые итоги нашим наблюдениям. Прутков — классик мировой юмористики, но говорить о нем мы станем по преимуществу серьезно. Изложение будет вестись в историко-литературном ключе с использованием документов — писем, воспоминаний, свидетельств современников, иллюстраций.
Глава первая ДРЕВО СМЕХА: МИР ДОПРУТКОВСКОГО ЮМОРА
Отыщи всему начало, и ты многое поймешь.Юмор — вот та отличительная черта, которая прежде всего связана в нашем сознании с образом Козьмы Пруткова. Любой жанр окрашивается под его пером в юмористические тона. Пьесы, подражания известным (а ныне иногда и забытым) поэтам, басни, мнимые переводы, афоризмы, «гисторические материалы», проекты — всё-всё вызывает у нас улыбку, а порой и восхищение отточенностью, иронией, доходящей до абсурда алогичностью авторского мышления. Само собой разумеется, было бы странно думать, что юмор Козьмы взялся ниоткуда. Нет, у него были свои предшественники, своя великолепная фривольная среда, школа, в которой сложился и окреп талант Пруткова. Он смог опереться на развитую традицию «устной дворянской поэзии, поэзии клубных и салонных остряков»[2]. Их было много. Но у них был свой символ, человек, который возбуждал и закручивал вокруг себя вихрь карнавальности, вовлекая в него знакомых и незнакомых ему людей. Вот о нем и пойдет сейчас речь как об одном из главных предшественников Козьмы Пруткова.
Сергей Неёлов
Основателем и звездой устной дворянской поэзии считается забытый ныне Сергей Алексеевич Неёлов (1779–1852) — богатый московский барин, признанный острослов Английского клуба. Такие люди в те времена и не помышляли отдавать свои опусы в печать. Тем более что непристойность изрядного числа их экспромтов могла претендовать лишь на устное или в лучшем случае рукописное распространение в приятельском кругу. Посмотрим, как характеризует Неёлова его близкий друг князь П. А. Вяземский: «Неёлов — основатель стихотворческой школы, последователями коей были Мятлев и Соболевский (о них позже. — А. С.); только вообще он был скромнее того и другого. В течение едва ли не полувека малейшее житейское событие в Москве имело в нем присяжного песнопевца. Шуточные и сатирические стихи его были почти всегда неправильны, но зато всегда забавны, остры и метки.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (182) »
Последние комментарии
14 часов 47 минут назад
17 часов 20 минут назад
17 часов 49 минут назад
17 часов 55 минут назад
12 часов 11 минут назад
20 часов 58 минут назад