Летучие мыши [Игорь Леонидович Срибный] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (52) »
Игорь Срибный Мужской закон
Часть первая
Вместо пролога…
Группа ушла далеко за перевал, и только здесь стало ясно, что идти дальше не имеет смысла: в горах быстро темнеет, а впереди громоздился высокий горный кряж, преодолеть который группа уже не успевала… Кефир и Могила ушли искать пещеру, пригодную для ночлега, а остальные упали на рюкзаки, забросив ноги на высокие валуны. Новый начальник разведки майор Дорошин, впервые возглавивший поиск, начал развязывать шнурки на берцах… — Не делай этого! — сказал Седой, искоса взглянув на майора. — Почему? — удивился Дорошин. — Пусть ноги отдохнут. — Если сейчас снимешь ботинки, ты их потом не сможешь надеть, — пробурчал Седой. — Это аксиома. Майор Дорошин прекратил своё занятие и, как и все разведчики, забросил ноги на валун. Стало смеркаться… Окровавленный кусок неба на западе отчаянно сражался с надвигающейся ночью за жизненное пространство. Казалось, что облитые кровью вершины гор зашевелились и вспухли гигантской живой волной, готовой обрушиться на группу сверху… С гор потянуло холодом… Дорошенко зябко поёжился, кутаясь в ворот бушлата. Ему стало жутковато в этой теснине горных хребтов, и потянуло на разговор. — Слышь, Егор! — сказал он почему-то полушёпотом. — А тебя почему Седым зовут? Из-за того, что волос седой? Седой долго молчал, закрыв глаза. — Ты когда-нибудь слышал звук, когда пуля входит в мёртвое тело? — вдруг спросил он, не открывая глаз. — Н-не доводилось, — почему-то заикнулся Дорошин. — В Афгане у кишлака Бедак мы вторые сутки лежали в засаде на караван. Группу повёл новый командир — лейтенант Некрасов. Тебе прекрасно известно, чем кончаются в разведке штампы… Нельзя повторяться… Нельзя ходить дважды по одной и той же дороге… Ну, и так далее… Так вот, на той тропе, что мы сторожили, до этого мы уже «забили» два каравана, и Некрасов прекрасно знал об этом. Но повёл нас именно к Бедаку. На рассвете второго дня, на самой заре начал бить снайпер духов. Тремя выстрелами он сложил гранатомётчика и радиста. А мы никак не могли засечь его! Радист ещё шевелился, и лейтенант Некрасов пополз к нему. И тогда снайпер начал издеваться над ним, всаживая пулю за пулей в сантиметре от его головы — в самую грань между жизнью и смертью… Но каждую третью пулю он вбивал в мёртвые тела рядом. Этот звук… Это чавканье, с которым пуля пробивает мёртвое уже тело… Потом ему надоело играть с Некрасовым в жизнь-смерть, и он выстрелил ему в голову… Я лежал в двух метрах от Некрасова и всё видел и слышал, но ничем не мог ему помочь… Всё это длилось не больше минуты… Потом снайпер ушёл… Седой замолчал. Казалось, он полностью погрузился в свои воспоминания… — И что? — не выдержал Дорошин. — Ты так и не ответил на вопрос. — Да, — сказал Седой. — Вопрос… Я был тогда молод и волосы, и усы у меня были тёмные, почти чёрные… Когда я уезжал в военное училище, я не стал, как раньше, на боевых, стричься «под Котовского», и у меня быстро отросла шевелюра. Командир отряда, когда провожал меня, сказал: «Смотри-ка, Егор, Афган прошёл без единого седого волоса!» Но я-то знал, что я весь седой, как пепел. Так и сказал ему. «Да где ж ты
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (52) »
Последние комментарии
18 часов 40 минут назад
18 часов 57 минут назад
19 часов 10 минут назад
19 часов 15 минут назад
21 часов 47 минут назад
21 часов 51 минут назад