Дикая слива [Лора Бекитт] (fb2) читать постранично
- Дикая слива (и.с. История любви) 813 Кб, 235с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Лора Бекитт
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
Лора Бекитт «Дикая слива»
Пролог
Праздник поминовения усопших приходился на сто пятый день после зимнего солнцестояния. В этот день запрещалось разводить огонь в очаге и готовить пищу, но бедной вдове Вэнь из селения Сячжи все же пришлось это сделать, отчего, как считала ее дочь Ниу, и пошли все их беды. Началось же с того, что Бао Синь, не первый год добивавшийся руки Ниу, прибежал в их дом с сообщением о том, что к селению движется маньчжурский отряд[1]. — Прячьтесь! Неизвестно, чего от них ждать! Бао предлагал женщинам найти укрытие, но не собирался вставать на их защиту. Как всякий крестьянин, он не имел иного «оружия», кроме деревянной мотыги с железным наконечником. Немолодой и некрасивый Бао не нравился Ниу. Вэнь тоже его не привечала: у него не было ничего, кроме ветхой хижины да крохотного рисового поля. Впрочем, завидные женихи не спешили обивать их порог. Так уж повелось на этом свете: богатство тянется к богатству, а бедность — к бедности. Вскоре маньчжуры вошли в селение. Их доспехи блестели, словно панцирь майского жука под полуденным солнцем. От них исходило ощущение власти и грозной силы. Старуха-соседка сказала: — Бойтесь их! У них оскопленные души. Они пройдут по нашим телам, как по ровной дороге! Выжмут из наших сердец все соки, так что те обратятся в камень. Мать и дочь не успели убежать в лес, а в маленьком домике с кухней и комнатой было негде спрятаться. Когда один из чужеземных воинов появился на пороге, Вэнь упала ниц, а после того, как он резким движением руки велел ей подняться, заискивающе и настороженно смотрела ему в глаза. Ниу робко выглянула из угла, в который забилась от страха. Маньчжур был выше мужчин их деревни, его глаза напоминали спелые сливы, а зубы были белыми, как очищенный миндаль. Воин бросил под ноги Ниу двух диких уток. Он заговорил на ломаном языке, подкрепляя речь жестами, и женщины поняли, что он приказывает им развести огонь и приготовить пищу. Спорить не приходилось. В доме была лишь сваренная с вечера просяная каша, от которой маньчжур наверняка отказался бы. Ниу глядела, как пламя жадно пожирает бамбук, а тот корчится, словно от боли, и ее одолевало тревожное чувство. Воин, не отрываясь, смотрел на девушку, и ее лицо опаляло жаром, тогда как по спине пробегал холод. Хотя от принесенной маньчжуром и приготовленной Вэнь дичи шел аппетитный запах, от волнения Ниу не смогла проглотить ни кусочка. Утолив голод, мужчина вынул из-за пазухи мешочек и показал его Вэнь, после чего ткнул пальцем в ее дочь и кивнул на обмазанный глиной кан[2]. — Не сопротивляйся, — сказала Вэнь, — он все равно это сделает, а так хотя бы не покалечит. Другой бы просто взял тебя силой, а этот предлагает деньги. У Ниу подгибались ноги и дрожали губы. Мать ушла в кухню, а она с ужасом смотрела, как маньчжур расстегивает тяжелый пояс, на котором болтались массивные железные подвески. Когда, стягивая с нее шаровары, он провел руками, по ее бедрам, она едва не лишилась чувств. Сидя в крохотной кухне возле остывающего очага, Вэнь подбрасывала данный маньчжуром мешочек в руках так, будто он был полон раскаленных углей. Нет, это не самое худшее. Иным приходится продавать дочерей в публичные дома, а то и вовсе убивать при рождении. На эти деньги они спокойно проживут до следующей весны. Из-за перегородки раздался тонкий вскрик, послышалась приглушенная возня. Зажав руками уши, Вэнь улеглась на дырявую циновку и постаралась заснуть. Утром, перед тем как сесть на коня, маньчжур улыбнулся Ниу и потрепал ее по плечу. В его жесте была небрежная ласка, а во взгляде сквозило равнодушие: жажда завоеваний, странствий, вечной новизны влекла его вперед. Резкий ветер сдувал слезинки с бледных щек Ниу. Хотя в эту ночь она не испытала ничего, кроме стыда и боли, ей хотелось, чтобы воин взял ее с собой, потому что не понимала, что станет делать, если останется в Сячжи. Когда со дня отъезда маньчжурского отряда прошло два месяца, Ниу окончательно уверилась в том, что беременна. Старуха соседка дала ей какие-то травы, но они не помогли. Тогда Ниу решила поговорить с Бао и позвала его на лесную поляну, подальше от людских глаз. Ярко-синее небо было чистым и гладким, точно туго натянутое полотно. Темные сосны застыли сомкнутым строем на страже тишины и покоя маленькой, затерянной среди гор деревни. Ниу по-прежнему была красива, но тонкие черты ее лица словно покрылись налетом обреченности и печали. — Я честна с тобой, Бао, — сказала она, сделав роковое признание. — Или бери меня такой, какая я есть, или я никогда не буду твоей. — Твоя мать согласна? Ниу кивнула. А что оставалось делать Вэнь, если ночь, проведенная с маньчжурским воином, оставила в теле ее дочери куда больший след, чем она рассчитывала! — Хорошо, — коротко произнес Бао. Было заметно, что его распирают досада и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
Последние комментарии
1 час 50 минут назад
6 часов 54 минут назад
14 часов 43 минут назад
17 часов 13 минут назад
17 часов 21 минут назад
2 дней 4 часов назад