КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 713290 томов
Объем библиотеки - 1404 Гб.
Всего авторов - 274708
Пользователей - 125099

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Дамиров: Курсант: Назад в СССР (Детективная фантастика)

Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))

С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...

В начале

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
DXBCKT про Стариков: Геополитика: Как это делается (Политика и дипломатия)

Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))

Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Кирилл Кириллович [Алексей Анатольевич Бакулин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Алексей Бакулин КИРИЛЛ КИРИЛЛОВИЧ

Прежде всего, хочу сказать: я ни в коем случае не настаиваю, что события описываемые здесь, могли происходить в действительности. Их не было. Но грань между тем, что было, и тем, что только могло быть — весьма тонка. Достаточно того, что главные герои этого повествования существовали в действительности, а остальное — игра случая.


Вы без труда догадаетесь, кого я имею в виду.

В 1927 году жил в Берлине молодой русский писатель. Звали его Кирилл Кириллович Нащокин. Он из России выехал вместе с родителями, едва-едва успев закончить гимназию, и писать-то начал уже в эмиграции. Кто-то сравнивал его с Гоголем — за некую веселую бедовость его творений, кто-то с Буниным — за отточенный, холеный стиль, но в общем все сходились на том, что в сущности сравнивать-то Нащокина не с кем: самобытный автор, хотя и немножко слишком самобытный, несколько чересчур. Кое-кого даже раздражала эта самобытность, и чем дальше, тем раздражала она больше… Ну, да я не об этом.

В 1927 году засел Кирилл Кириллович за новую повесть. В ней рассказывалось о том, как русский юноша, хлебнув эмигрантской жизни — не столько ее житейских тягот, сколько сердечных несовпадений с чужбиной — решился на самоубийственный, но красивый, и единственно верный, единственно возможный по мысли Нащокина поступок: задумал нелегально отправиться в Россию. Походить по родной земле, подышать родным воздухом — вернуться восвояси, в милые эти свояси — а сколько месяцев, дней или часов займет эта нелегальная прогулка — не важно. Скорее всего она окончится гибелью. И хорошо. Это будет правильная смерть, настоящая, не эмигрантская.

Вот какую повесть Кирилл Кириллович сочинял, и при этом, конечно же, конечно же раздумывал, не стоит ли ему самому поступить по примеру своего героя. Выводя строку за строкой, он всматривался в свою задумку, дышал ею, жил событием, опережая его на несколько шагов… Он так решил: «Вот напишу повесть, а там увидим. Если репетиция пройдет успешно, если душа только разогреется предчувствием, тогда — вперед, в Россию. А если я сыт буду одной фантазией, если большего не захочется, — ну, тогда, пусть все станется по-прежнему…» С такими мыслями он и продолжал писать, и вот уже дошел до решающего момента, когда герой его, простившись с эмиграцией, — а ведь это и была жизнь! прежде эмиграции только детство, а тут, в европейских вавилонах он, в общем-то, жить и начал, — простившись с этой жизнью, герой был готов вступить в неведомое… Но тут у Нащокина вышла заминка. Сначала он, денег ради, делал какой-то срочный заказ от солидного журнала, потом болел, потом…

Вот потом-то и случилась та история, о которой я хочу поведать.

В Берлин во главе представительной делегации приехал из Советской России сам знаменитый нарком Борис Григорьевич Персидский. Подпольный кумир наиболее продвинутой интеллигенции, друг Гиппиус и Мережковского, завсегдатай ивановской Башни, автор смелых философских работ, штатный партийный мыслитель, из тех, кому и сам Энгельс не брат, видный деятель Совнаркома, ехал очаровывать Германию. Только что из Москвы с позором выставили Троцкого, и руководство страны решило, что настал самый подходящий момент для интриг за границей: под предлогом смены курса надо заманить в Союз как можно больше большевизанствующих западных интеллигентов, а может быть, и белоэммгрантов. В свите отбывающего в Берлин наркома, среди прочих блестящих советских имен, значился и поэт Знаменский.

Вы без труда догадаетесь, кого я имею в виду.

Звали Знаменского, как и Нащокина, Кириллом Кирилловичем, и Нащокин это сходство давно приметил. Он внимательно следил за творчеством громкого советского стихотворца, следил и с насмешкой, и с досадой, и — что скрывать? — с завистью. Ему почему-то казалось, что тёзка-большевик занимает в России его, Нащокина, законное место, что — вот, если бы не эмиграция… Знаменский же о Нащокине даже не слышал: прозу он читал неохотно, а эмигрантов вообще презирал.

Кирилл Кириллович Знаменский любил кататься за границу. Можно сказать, что и лучшие свои стихи в те годы он писал именно за границей. Вот Россию Знаменский знал плохо: с детства он рос среди инородцев, и хоть сам не имел ни капли инородческой крови, но чувствовал себя в своей тарелке среди смуглых, непонятно тараторящих, суетящихся… А Россия… Трудно ее понять, да и некогда… Потом, после победы мировой революции осмотримся, приглядимся, может быть, что-нибудь и поймем… Германию Знаменский тоже не любил: чахлая, скучная страна. То ли дело Франция или Америка: огонь! Но когда товарищ Персидский предложил ему поучаствовать в культурной атаке на Германию, поэт тотчас согласился: во-первых, заграница — это всё же заграница, пусть хоть и скудная Неметчина…

А во-вторых, хотелось Кириллу Кирилловичу побыть одному, вдали от Хозяйки его сердца. Хотелось немного отдышаться. Хоть сердцу его она и Хозяйка, но ведь он тоже на свое сердце какие-то