Андрейка [Леонид Леонтьевич Кокоулин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Кокоулин Леонид Леонтьевич Андрейка
Леонид Леонтьевич КОКОУЛИН АНДРЕЙКА Повесть Для среднего и старшего школьного возраста Повесть исполнена тонкого психологизма, глубокого проникновения в законы человеческого бытия, что в равной степени отличает любое произведение известного русского писателя Леонида Кокоулина. "Андрейка" рассказывает о мальчике-сироте, воспитаннике рабочей бригады строителей ЛЭП. В книге передана суровая и вдохновенная романтика жизни тружеников далекого Севера. Очарование сибирской природы, простые, на первый взгляд, таежные были надолго остаются в памяти и сердце юного (да и взрослого) читателя. ________________________________________________________________ ОГЛАВЛЕНИЕ: СЫН БРИГАДЫ ИСТОРИЯ С ЛЕСОМ РАБОЧИЕ БУДНИ В ГОСТЯХ У НЕЛЬСОНА ОТПУСК ПЕРВЫЕ ДНИ НА ПАТЫМЕ ШАМАНСКИЙ ПОРОГ В ЗАМКЕ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ С АНДРЮХОЙ ________________________________________________________________ СЫН БРИГАДЫ Над угрюмым яром стоит серая угловатая гранитная глыба. Затащили ее сюда тягачами, поставили в память о братьях Переваловых, Викторе и Афанасии... Было это весной тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. Бригада лэповцев рубила просеку в тайге, рыла котлованы, ставила опоры. Вышла к Нюе. И хотя лед уже подъели ручьи и солнце, он был еще крепок - часть бригады легко перебралась на противоположный берег. Оставшиеся громоздили переходную анкерную опору. В ночь ударила оттепель. Потоки с гор в какие-то часы взломали лед на Нюе, искрошили в месиво. Река вышла из берегов и стала черной под яром, а на стержне кипела бурунами. Трубили лоси, и эхо вторило им. Бригада, ожидая, когда притихнет первый напор шалого паводка, готовилась к переправе. Но с той стороны реки кричали: - Котлован затягивают плывуны!.. Последние сухари доедаем. Соли нет, табаку на пять закруток... Затянет котлован - пропадет работа, и без табака ребятам тоскливо. Решили переходить реку на плотах. День напролет вязали их, грузили балки, тракторы, такелаж, ставили на козлы весла. Верховодили всем братья Переваловы, бывшие плотогоны. Старший, Виктор, - кряжистый, с большими узловатыми руками - прихрамывал: на фронте перебили левое бедро, но в движениях был так же легок, как и Афанасий, младший. К ночи работу кончили, на рассвете должны были рубить чалки. Заснули. Не спала только Степанида, жена Виктора, в бригаде все звали ее тетей Стешей. Женское дело известное: перемыла посуду, пеленки постирала, повесила сушить (с ними путешествовал сынишка, годовалый Андрейка). И вдруг за полночь - будто кто по полотнищу палатки горящей головней грянул гром, посыпался дождь, крупный, тяжелый, как горох. Тетя Стеша, боясь наступить на спящих, пробралась к выходу снять пеленки, и секундой позже за порогом послышался ее отчаянный крик: - Мужики! Плоты!.. По берегу в исподнем забегали люди. Разыгрался ветер. Река, осатанев, скакнув на полметра вверх, разворачивала плоты. Как нитки лопались специальные причальные тросы. Тетя Стеша видела, как братья по грудь в воде пробрались к ближнему плоту, вскарабкались на бревна к кормовому веслу и навалились на него, но тут оборвалась последняя чалка - плот исчез во тьме. И только еще раз молния осветила его, когда в мареве брызг летел он на волне к яру... Вот и взгромоздили лэповцы на круче гранитную глыбу - памятник братьям. Но беда не ходит одна - полгода спустя погибла и тетя Стеша. Бригада тогда перебиралась на новое место. Трактор тащил в гору балок-кухню, тетя Стеша готовила обед. И вот на самом подъеме лопнул новенький, только со склада, шкворень. В окне замелькали кусты, заплескался на плите суп. Заметалась Стеша, раскрыла дверь и выпрыгнула, да оступилась, скользнула в колею, и полоз надвинулся на нее... Тетю Стешу положили на лафет подъемного механизма и отвезли к той же гранитной глыбе на берег Нюи. Парни палили из ружей. У лэповцев появилась традиция: попал на берег Нюи - сними шапку, постой молча у серого камня, на котором нет надписи... Приезжали из райисполкома, хотели увезти Андрейку в детский дом, но лэповцы не отдали его. По ночам стирали пеленки, купали малыша, кроили и шили, как могли, рубахи. Так и рос Андрей бригадным сыном. Утро на ЛЭП начинается с разбора портянок. Действует закон тайги: кто первый встал, того и сапоги. В двадцатишестиместной палатке тридцать человек. Ставили вторую - все равно набиваются в одну. В тесноте, зато вместе. Толкаются, курят. Каша уже на столе, дымит в чашках. Горки хлеба. Масло на тарелке. Селедка разделана прямо на доске. Талип (монтажник, татарин) греет у печки Андрейкину одежду, поет: "Не кочегары мы, ларга, и не плотники, ларга, и возражений ек, ек, ек". Он проталкивается к Андрейке, бросает ему рубашку, штаны. - Скажи, Андрей, деду (дед - это я, Антон Дюжев): не надо нам твой железо, давай рул, баранку, - и щурится на меня. - Хорошо бы нам, дед, машину, - говорит Андрей. Надевает штаны с начесом, идет умываться. В углу под умывальником лед горкой, и Андрей никак не- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Последние комментарии
4 часов 46 минут назад
5 часов 2 минут назад
5 часов 15 минут назад
5 часов 20 минут назад
7 часов 52 минут назад
7 часов 56 минут назад