Всем несчастьям назло [Наташа Окли] (fb2) читать онлайн

Наташа Окли Всем несчастьям назло

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Чехова читаешь? А ты читала что-нибудь из Толстого?

Доктор Марианна Чемберс оторвалась от документа, который держала в руках, и нахмурилась. Кажется, она слышала эти слова в другой жизни.

Но это абсолютно невозможно. Он здесь?.. Похоже, она сходит с ума.

Воспоминания о том солнечном дне нахлынули на нее, и морщинка на лбу стала еще заметнее. Это был тот же светский английский акцент, с той же неуловимой изюминкой, что и много лет назад.

И те же самые слова, что и тогда.

Марианна помнила их, будто слышала только вчера. Если честно, то она помнила каждую мелочь, связанную с Себом Родиером. И уж тем более она не забыла их первую встречу, когда он увидел ее, читающую Чехова.

На страничку документа легла тень, и голос позади продолжил:

— А Томаса Харди? Он, конечно, немного тяжеловат, но если ты любишь такие вещи…

Боже, только не это.

Марианна обернулась и увидела перед собой знакомое до боли лицо. Может, оно немного повзрослело, стало более серьезным, но все же это было лицо человека, который изменил всю ее жизнь.

Тогда он носил джинсы и простые футболки, сейчас же на нем был модный костюм, и за версту можно было понять, что он безумно богат.

Для нее это не стало сюрпризом. За последние годы она видела тысячи фотографий принца Себастьяна II, но даже они не могли подготовить Марианну к столь внезапной встрече с ним.

— Здравствуй, Марианна, — улыбнулся он.

Себ!

Его имя готово было сорваться с уст Марианны. Имя, с которым ее связывало столько лет пустых надежд и несбывшихся ожиданий.

На секунду Марианне показалось, что ей снова восемнадцать. Что она опять живет вдали от родного дома в окружении незнакомых людей и ждет его, надеется хотя бы на телефонный звонок…

Но все напрасно.

Марианна сотни раз представляла себе момент встречи с ним. Не то чтобы она надеялась на это… Он ушел, и их судьбы не должны были пересечься вновь.

Где это видано, чтобы простая бедная девушка вошла в семью королевских кровей!

— Себ? — Ей так тяжело было произнести его имя вслух. — М-мне можно тебя так называть? Или, может быть, ваше высочество? Или… королевское высочество? Даже и не знаю… — Марианна поднесла руку к виску, пытаясь успокоить боль, пронзившую ее.

Он подошел еще ближе и спокойно ответил:

— Ваша светлость. Но для тебя я просто Себ. Рад нашей встрече. Как ты поживаешь?

— Хорошо. У меня все в порядке, — бодро соврала она. — А ты как?

— Отлично. — Он обошел диван, на котором сидела Марианна, и встал прямо перед ней. — Давно мы не виделись.

— Ага.

Себастьян замолчал, оглядывая ее от макушки до пальчиков на ногах.

— Ты потрясающе выглядишь. Глаз не отвести.

— С-спасибо. Ты тоже неплохо выглядишь. — Черт! — Я хотела сказать, что… — Марианна замолчала, потому что не могла подобрать нужных слов.

— Можно присесть?

Ни в коем случае!

Какого черта он это делает? Они не просто друзья, которые случайно столкнулись на улице. Марианна, конечно, не являлась специалистом по встречам с бывшими любовниками, но вряд ли они должны мирно беседовать, делая вид, будто не знают, как выглядят обнаженными в постели.

Марианна сложила листочки и убрала их в папку.

— Может, не стоит? — она бросила взгляд на двух мужчин в серых костюмах, которые держались на расстоянии. Марианна сразу поняла, что это его охранники. — По-моему, Чип и Дейл как раз следят за тем, чтобы ты не разговаривал с такими, как я.

— Джордж и Карл.

— Ты даже дал им имена?

Себастьян улыбнулся.

— Вообще-то, нет. В Андоварии мы все еще предоставляем это право родителям. — Он сел рядом с ней так запросто, будто последних десяти лет расставания не было вовсе. — Кстати, в Дании королева должна дать разрешение на имя, которого нет в официальном списке, — добавил он.

Марианна молча кивнула, словно эта информация помогла ей осмыслить проблемы человечества. Себастьян произнес название своей страны с такой легкостью, будто никогда не обманывал Марианну. Он принимал за должное, что теперь Марианна знала про него почти все, и совсем не учитывал тот факт, что раньше она и понятия не имела о его королевском происхождении.

Сейчас же трудно было найти журнал без фотографии Себастьяна. Марианна видела, как он катается на лыжах, занимается альпинизмом, женится…

Она даже помнила имя девушки, на которой он женился так же внезапно, как и развелся. Амелия. Казалось, тогда весь мир говорил об их помолвке, и Марианна нигде не могла укрыться от этой новости.

Впрочем, это было даже к лучшему. Сильнейшего импульса для продолжения своей собственной жизни и быть не могло.

Марианна глубоко вздохнула.

— Так что привело тебя в Англию? Неужели здесь должна состояться какая-то встреча королевских особ?

Себастьян покачал головой.

— Нет, это визит личного характера.

— Как мило, — она сама испугалась сарказма, который услышала в своем голосе. Что происходит? Марианна чувствовала себя так, будто на нее надвигается танк. Она убрала папку в портфель и вдруг поняла, что ее глаза наливаются слезами. Ей нельзя плакать. Черт возьми! Она и так пролила из-за него достаточно слез. Но встреча с Себом вернула все переживания на место, словно и не было этих десяти лет без него. — Ты путешествуешь инкогнито? — взглянула она на него. — Сомневаюсь, что эти ребята в сером помогут тебе остаться незамеченным.

Себ внимательно посмотрел на нее.

— Ты все еще злишься на меня.

Что-то внутри колыхнулось, и Марианна прошипела:

— А ты как думал?

— Я… — Себ огляделся, как будто проверяя, что их никто не подслушивает, — я надеялся…

— Надеялся? На что? На то, что я забуду, как ты ушел, не сказав ни слова, и даже не потрудился связаться со мной потом? Что я забуду твою ложь? Очень забавно. Себ, ты никогда не терял чувства юмора.

— Я…

Марианна перебила его:

— Рада была встретить тебя, но мне пора идти. Я очень занята, и… — она поднялась, и Себ вскочил следом за ней, — мне нужно подумать.

— Марианна, позволь…

— Хватит! — она еще крепче сжала ручку портфеля. — Не смей оправдываться. Ты опоздал с этим на целых десять лет.

— Я не обманывал тебя.

Марианна уже собралась уйти, но, услышав эти слова, замерла на месте. Как он смеет говорить такое? Сначала она была слишком возмущена, чтобы ответить, затем гневно выпалила:

— Правда? Видимо, я совершенно случайно прослушала, как ты рассказывал мне про то, что являешься наследником трона Андоварии. Как это я так все перепутала? Какая я все-таки глупая! — Он изменился в лице, а Марианна продолжила: — А я-то все эти годы ломала голову, отчего ты такой транжира.

Себ резко выпрямился.

— Я признаю, что не сказал тебе о своем титуле…

— Вот именно!

— …но на это имелись причины.

Марианна фыркнула от негодования. Будучи восемнадцатилетней простушкой, девушка смогла догадаться, что у него были причины. А потом она узнала, что ее Себа Родиера собираются короновать, и ей не пришлось долго гадать о характере этих причин.

Просто она не считала их достаточными для того, чтобы сломать их любовь. Себ не имел права так бросить ее.

— Родиер — мое фамильное имя. Я не солгал тебе насчет него, и…

— Конечно, это меняет все дело, — Марианна старалась держать свой голос под контролем, — только ты прекрасно знал, что я и понятия не имела, кто ты такой. Мне даже в голову не приходило, что ты не австриец. Я никогда не слышала об Андоварии. Ты сам об этом никогда не говорил, и я готова руку дать на отсечение, что ты попросил Ника держать язык за зубами.

— Но я никогда не заявлял, что я австриец.

— Ты сказал, что жил в Вене.

— И это правда. Я…

Марианна закрыла глаза, не желая больше слушать этот детский лепет. Она остановила Себа резким движением руки и произнесла:

— Если честно, то сейчас мне уже все равно, даже если тебя зовут Зеленый Человечек и ты прилетел с планеты Сатурн. Это уже ничего не изменит. Ты меня обманул — и я тебя не прощу. — Она не простит его до последнего вздоха.

— Марианна…

— Все!

Девушка в последний раз взглянула на него и поскорее ушла прочь, чтобы не видеть его чарующих глаз. Ей нужен был глоток воздуха, немедленно. Марианна буквально слетела с лестницы и устремилась подальше от этого места.

Подальше от Себа. И хотя теперь она знала, что он принц, но никак не могла называть его так. Только Себ. Себ, с которым она ела чипсы, гуляла по набережной и которого, черт побери, любила.

Марианна так сильно прикусила нижнюю губу, что почувствовала вкус крови.

Внезапно она увидела кофейный ресторанчик. Вот что ей сейчас было нужно. Кофе. И она зашла в уютное помещение.

Себ выдохнул, сдерживая порыв выругаться.

Все могло пройти намного лучше. Давно он уже не чувствовал себя таким идиотом. Сколько предложений он смог закончить? Два? Три?

Это было непростительно для человека, которого восхваляют за дар оратора.

Слава богу, никто не слышал, как она накричала на него, на представителя королевских кровей.

Себ взглянул на своих телохранителей.

— И много вы слышали?

Карл скривил губы в улыбке.

— Понятно, в общем, вы уже должны все забыть, — произнес Себ и прошел мимо них.

Принц был уверен в своих ребятах — они под угрозой смертной казни не расскажут никому о его личной жизни. Поэтому он скорее адресовал эти слова себе. Нужно забыть об этой встрече и сконцентрироваться на том, что его сюда привело.

Но забыть о Марианне?

Себ улыбнулся. Легче сказать, чем сделать! Он вздрагивал от одного упоминания о ней, так как же заставить себя выкинуть из головы эту встречу?

Марианна ничуть не изменилась. И она снова читала. Он знал эту ее привычку читать всегда и везде. Она читала и тогда, когда Ник так усердно пытался отговорить Себа от знакомства с ней.

Хорошо, что сейчас этого никто не видел. Страшно подумать, какие заголовки появились бы в завтрашних газетах.

— Ваша светлость…

Себ обернулся и увидел, как к нему спешит мужчина в компании секретаря.

— …мы не знали, что вы уже прибыли. Я бы попросил кого-нибудь сопроводить вас.

— Это ни к чему, мистер…

— Баверсток. Энтони Баверсток. Я администратор отеля, ваша светлость.

— Баверсток, — повторил Себ, протягивая ему руку. — Благодарен за вашу заботу.

— Ну что вы, ваша светлость. Наш отель известен отличным обслуживанием, — довольно улыбнулся администратор. — Если вы не против, я провожу вас в ваши апартаменты.

Несмотря на то, что мысли Себа витали далеко отсюда, он продолжал вежливо разговаривать с этим мужчиной. Он знал, что для администратора это знаковая встреча, о которой он будет рассказывать своим внукам. Так бывает всегда.

Себ до сих пор не мог привыкнуть к такому вниманию к своей персоне. Но это его судьба, и рано или поздно ко всему привыкаешь. Хотя иногда Себу очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими обязанностями.

Например, со своей сестрой Викторией. Она всегда чувствовала себя во дворце как рыба в воде.

Войдя в холл отеля, администратор пафосно объявил:

— Его светлость принц Андоварии!

Мужчина, с которым Себ собирался здесь встретиться, мгновенно поднялся.

— Ваша светлость…

Себ протянул ему руку.

— Профессор Блэквелл, я очень рад, что вы смогли уделить мне пару минут своего драгоценного времени. Я понимаю, что сейчас у вас много дел.

Пожилой мужчина уважительно пожал ему руку и улыбнулся.

— С удовольствием встретился с вами. Эта конференция очень много для меня значит. Пожалуйста, присаживайтесь. Простите, я все же считаю своим долгом напомнить вам, что в конце этого года я увольняюсь.

Себ тоже улыбнулся.

— Я здесь для того, чтобы отговорить вас.

— Не думайте, что я такой упрямец, — подмигнул профессор. — Двенадцатый и тринадцатый век — мой конек. Но вот жена считает, что работа вредит моему здоровью.

— Именно потому, что вы специалист в этой области, я хочу, чтобы вы отправились со мной в Андоварию.

Марианна плюхнулась в кресло и схватилась руками за голову.

— Почему вы мне ничего не сказали?

Профессор Блэквелл покачал головой.

— У меня и шанса такого не было. Я только вчера вечером поговорил с его помощником, а сегодня утром с самим принцем Себастьяном.

Марианна нахмурилась.

— Вы действительно хотите поехать в Андоварию?

— Почему нет? — Профессор сел напротив Марианны. — Я знаю, что ты думаешь, Марианна, и ты права. Конечно, права. Но такая возможность выпадает раз в жизни. Если принц все описал точно, — а так, скорее всего, и есть, — то это бесценно.

Марианна не могла вымолвить ни слова.

— Только представь, что мы сможем там найти, — вдохновенно продолжил профессор.

— Вам ведь уже скоро выходить на пенсию, — осторожно перебила его Марианна. — Вы ему об этом сообщили? К тому же ваша жена…

— Элиана все поймет…

— Она не поймет, Питер. Мы оба знаем, что если бы Элиана настояла, то вы бы уже сейчас были на пенсии.

Профессор наклонился и взял ее руки в свои.

— Я ждал этого всю жизнь, Марианна.

Девушка посмотрела в его глаза и поняла, что профессор действительно говорит правду. Но также она понимала, что он не в силах взяться за это дело.

— А вы сказали про ваше зрение? — осторожно поинтересовалась она.

Профессор отпустил ее руки и со вздохом откинулся на спинку кресла.

Марианна ненавидела себя за это, но она не могла по-другому. Для пожилого ученого поездка в Андоварию являлась всего лишь бесплодной мечтой. И в глубине души он сам знал об этом.

— У вас слишком плохое зрение, чтобы не сделать ошибки. И если это действительно так важно, как вы предполагаете, вам следует доверить это дело другому эксперту, который был бы хоть наполовину так же профессионален, как вы.

Он покачал головой.

— Мы могли бы заняться этим вместе с тобой. Я предупредил принца, что мне нужно взять с собой коллегу.

— Я еще слишком неопытна, — твердо заявила Марианна. — Мне нужно много лет учиться, чтобы приниматься за такую сложную работу.

— Ты стала бы моими глазами, девочка. У тебя быстрый ум, и мы отличная команда, — с надеждой в голосе сказал пожилой мужчина. — Но давай обсудим это после сегодняшнего ужина. Еще есть время до того, как я должен дать ему свой ответ.

После какого ужина? Марианна уставилась на Блэквелла, а профессор поправил на носу очки и невозмутимо продолжал:

— Мы можем поговорить с тобой после того, как увидим фотографии. Ты мне нужна, когда мы будем просматривать их.

— К-какой ужин?

— А я разве не говорил? Принц Себастьян пригласил нас на ужин. В восемь, — добавил он, так как Марианна молча смотрела на него.

Казалось, она лишилась способности соображать. Ужин с Себастьяном. Сегодня вечером. В восемь.

— Пригласил? Нас?

— Ну, конечно, нас, — удивленно ответил профессор. — Я сказал ему, что мне понадобится коллега. И он любезно пригласил тебя.

У Марианны зазвенело в ушах.

— Вы сказали ему, что берете именно меня? Н-назвали по имени? Он знает, что поеду именно я?

Вскинув брови, профессор уставился на нее, не понимая, почему она вдруг так разволновалась.

— Я не помню точно, как я сказал… Но какое это имеет значение? Принцу Себастьяну все равно кого, я возьму с собой. И я выбрал тебя.

В любой другой ситуации его уверенность в ее способностях придала бы Марианне сил, но…

Профессор и не догадывался, чего он просил. Для Марианны это было слишком страшным испытанием.

Но искушение было велико.

Ужин с Себастьяном!

Которому, наверное, и в голову не приходило, что именно она коллега профессора Блэквелла.

— Нам нужно всего лишь взглянуть на фотографии, — улыбнулся профессор, — а потом мы все обсудим.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Марианне не улучшило настроение даже новое платье.

Она смотрела на себя в зеркало, но нежный розовый шелк, который идеально подчеркивал стройную фигуру, не вызывал улыбки на ее лице. С одной стороны, превращение из серьезного ученого в элегантную даму было налицо, однако Марианне казалось, что она идет на казнь.

Ей не следовало соглашаться на этот ужин. Но даже когда внутренний голос не просто подсказывал, а кричал во всю силу, что она должна сесть в поезд и уехать домой, Марианна не послушалась его, а вместо этого отправилась в соседний магазин выбирать платье.

И зачем все это? Она была слишком честна, чтобы не признаться себе в желании покрасоваться перед Себом. Дать ему понять, как много он потерял.

Дура! Дура! Как она могла только додуматься до этой идиотской идеи? Потратить свои последние сбережения на платье, чтобы поразить мужчину, который одним щелчком пальцев мог созвать лучших моделей мира.

Он, скорее всего, даже не заметит ее стараний произвести на него впечатление.

Марианна отвернулась от зеркала и подошла к тумбочке, на которой лежало ее единственное украшение — золотой медальон в виде сердечка.

Так, надо взять себя в руки и сделать вид, будто ее ничто не беспокоит.

Кроме того, ей нужно притвориться, что она забыла все, что связывало их с Себом Родиером.

— Марианна?

Раздался стук в дверь, и она быстро спрятала медальон в стол. За дверью ее уже ждал профессор.

— Ты замечательно выглядишь, — сказал он ей. — Нет, ты, конечно, всегда великолепна, но просто моя жена сомневалась, найдется ли у тебя подходящий наряд. А я оказался прав, сказав ей, что ты что-нибудь придумаешь.

Марианна выдавила улыбку, размышляя над тем, как столь умный мужчина мог предположить, что она возит с собой такое красивое вечернее платье так, на всякий случай.

— Я в предвкушении этого вечера, — оживленно продолжал профессор. — Я даже готов оставить все проекты ради того, что предложил принц.

Марианна нажала на кнопку вызова лифта.

— Вы собирались уходить на пенсию, Питер. Хотели больше времени посвятить внукам…

Профессор улыбнулся и достал из кармана пиджака сложенный лист бумаги.

— Я сегодня разговаривал с одним из его помощников. И он мне дал вот этот список. Здесь указан этикет, которому мы должны следовать. Я проглядел его… Хорошо, что принц Себастьян не любитель пышных церемоний. Так что ничего сложного там нет.

Марианну окатил холодный пот. Она совсем забыла про церемониал. Если Себ думает, что она собирается склоняться перед ним в реверансе, то он сильно ошибается.

— Сначала мы должны обратиться к нему как «ваша светлость». А потом можно просто «сэр», — продолжал профессор.

У Марианны глаза полезли на лоб. Сэр? Обращаться так к мужчине, с которым провела вместе не одну ночь? Она бы с куда большим удовольствием назвала его как-нибудь по-другому, но за эти слова ее, скорее всего, тут же взяли бы под стражу.

Марианна пробежалась по первым пунктам списка.

Подождите, пока принц подаст вам руку для приветствия.

Не начинайте разговор. Подождите, пока его начнет принц.

— Ему, наверное, чертовски надоедает слышать свой титул каждые пять секунд, — рассуждал профессор, пытаясь поймать такси. — Я уже не говорю о том, как, наверное, надоедает, когда каждый смотрит на тебя с благоговением и боится сказать лишнее слово.

В это время Марианна старалась найти слово «поклон». «Сэр» она еще могла пережить, но кланяться перед Себом? Это было бы чересчур.

К тому же она читала где-то, что американцы, например, вольны не делать реверанс перед королевой Великобритании. Это связано с тем, что они не обязаны оказывать знаки почтения монархии.

Около них затормозило такси.

— И вообще для приветствия принца достаточно снять шляпу, — не мог угомониться профессор, — а так как шляпы я не ношу, то проблем нет совсем.

Марианна забралась в машину, стараясь не помять подол платья. Она не является подданной Себа, а значит, не обязана делать реверанс…

Сев рядом с ней, профессор произнес:

— Конечно, ты, как женщина, должна слегка присесть, приветствуя принца. Но не переборщи. Будь попроще.

Будь попроще. Эти слова всю дорогу вертелись у нее в голове. Марианне тяжело было сохранить спокойствие в такой щекотливой ситуации. Она сидит в такси, которое везет ее к бывшему любовнику, а он, скорее всего, даже не догадывается о том, что она будет присутствовать на ужине. Бывший любовник, стоит отметить, который не удосужился даже попрощаться.

Марианна уставилась в окно, чтобы профессор не увидел ее слез. Хотя вряд ли он был на это способен. Его зрение с годами только ухудшалось. И Марианна не понимала, как он собирался изучать надписи на древненемецком, если едва мог прочитать утреннюю газету. Так или иначе, скоро его болезнь откроется, и научный мир, который он так любит, съест его живьем.

Такси сбавило ход и наконец остановилось.

— Приехали.

Марианна взглянула на самый шикарный лондонский отель и почувствовала… страх.

Все, что от нее требуется, — взглянуть на фотографии, поесть и уйти. И она сможет с этим справиться. Разве не так?

Конечно, сможет. Это всего лишь деловой ужин, и ничего больше.

Марианна еще раз посмотрела на дорогостоящий отель. Вот где теперь живет ее Себ, когда приезжает в Лондон. А когда-то они заказывали самую дешевую комнату в самом дешевом отеле. Как все изменилось с тех пор…

Они расплатились с таксистом и направились к входу.

— Все так волнительно, правда? — радостно спросил профессор, заходя внутрь.

Марианна улыбнулась и вошла следом. И у нее тут же захватило дух. Внутри гостиница выглядела еще краше, чем снаружи. Огромные канделябры, свисающие с высоких потолков, и бронзовые гирлянды освещали их путь вдоль светлых стен. В такой атмосфере было страшно даже разговаривать.

— Профессор Блэквелл и доктор Чемберс к его высочеству принцу Андоварии, — сказал профессор, предъявив карточку, на которой было что-то написано почерком Себа.

Менеджер удивленно поднял бровь, но все же пропустил их.

— Проходите сюда, пожалуйста, — кивнул он.

У Марианны глаза разбегались от окружающей роскоши. Повсюду висели огромные зеркала, и она старалась не пропустить ни одно, чтобы удостовериться, что ее платье сидит идеально.

Девушка не могла думать ни о ком, кроме Себа. Она старалась внушить себе мысль, что это больше не ее Себ. Это его высочество принц. У них нет ничего общего.

Служащие отеля проводили их в зал, где должен был состояться ужин.

— Разве это не потрясающе? — прошептал профессор, когда перед ними открылись высокие двери.

Не в силах произнести хоть слово, Марианна промолчала. Ей казалось, что еще один шаг — и она упадет в обморок. Еще никогда в своей жизни она не ощущала себя такой… напуганной. И не только. Кроме страха в ней бушевали смущение, злость и боль.

Услышав голоса, Марианна поняла, что в любую минуту перед ней появится Себ.

И вдруг она почувствовала в себе силы, чтобы выпрямить спину и гордо поднять подбородок. Себ не должен увидеть, как сильно она нервничает.

— Профессор Блэквелл, — радостно сказал Себ, увидев их, — очень рад, что вы смогли присоединиться ко мне сегодня.

Марианна никогда не видела Себа в смокинге. Точнее, она никогда не видела его в смокинге вживую. Но никакой журнал не мог подготовить ее к тому зрелищу, которое предстало перед ней.

Себ был великолепен. От него исходила необычайная сексуальность.

Встретиться с ним утром было настоящей пыткой для Марианны, но сейчас ей стало даже хуже.

А еще больнее было оттого, что этот принц-плейбой отказался от нее.

Марианна не могла отвести от Себа глаз. Небольшая ямочка у него на подбородке, едва заметный шрам над глазом, который он заработал, когда в детстве упал с велосипеда…

Он стал намного мужественнее. Под этим смокингом скрывалось тело Аполлона. И если коснуться немного выше его бедра, то можно найти там родинку, которую она когда-то целовала…

Марианна почувствовала боль в груди и поняла, что уже больше минуты не дышит.

Согласие прийти сюда была ошибкой. Застыв, Марианна наблюдала, как профессор здоровается с принцем.

— Ваша светлость, позвольте вам представить мою коллегу…

Себ может взглянуть на нее в любой момент.

— …доктора Марианну Чемберс.

Их глаза встретились. У него были чудесные, манящие глаза.

— Ваша светлость, — услышала Марианна свой голос.

Но она не сделала реверанс. Не должна она кланяться перед человеком, который так низко поступил с ней.

— Доктор Чемберс, — Себ пожал ей руку. — Насколько я понял, вы осведомлены о Третьем крестовом походе.

— Вы правы, — ответила она, остро реагируя на то, как соприкоснулись их руки.

— Спасибо, что отложили свои дела ради этой встречи. — Он отпустил ее ладонь и обернулся к профессору.

Они встретились как незнакомцы, думала Марианна. Она не могла с этим смириться. Ей хотелось заорать, кинуть в него что-нибудь, лишь бы он не делал вид, будто видит ее впервые в жизни.

— Позвольте представить вам доктора Макса Лейбница, — продолжил Себ, — куратора музея принцессы Элизабет.

Только сейчас Марианна заметила, что в комнате находится еще один мужчина.

— Рад знакомству, — сказал он с акцентом. — Доктор Чемберс, кажется, я читал ваши статьи в научном журнале.

— Вполне возможно, — пробормотала Марианна, чувствуя на себе взгляд Себа.

Она изо всех сил старалась не смотреть на него и сконцентрироваться на разговоре между принцем, профессором и доктором Лейбницем. Она была удивлена, что профессор так хорошо владеет немецким. Ее немецкий был не идеален, но все же она могла понять суть разговора.

Поразительно, как хорошо Себ информирован в вопросах истории. Раньше он вряд ли мог сделать хотя бы один комментарий.

Марианна улыбнулась. Как давно все это было… Ей только-только исполнилось восемнадцать, и казалось, что весь мир открыт перед ними.

И она дорого заплатила за свою наивность. Обидно было то, что она — единственная, кто сожалел об их расставании…

— Исследования Марианны интересны тем, что это женская точка зрения на различные события, — сказал профессор и улыбнулся ей. — А это довольно любопытно, поскольку научному миру известно, в основном, мужское мнение.

— Верное замечание, — вмешалась в разговор Марианна, пытаясь выбросить из головы ненужные мысли.

— Это наверняка была очень трудоемкая работа, — кивнул доктор Лейбниц.

— Но и захватывающая, — согласилась Марианна. — Войны всегда сильно влияли на женщин, и эта война не стала исключением.

Себ внимательно вслушивался в каждое ее слово. Он был удивлен, что она не стала изучать английскую литературу, как планировала десять лет назад. Еще больше его удивил ее свободный немецкий: от жуткого акцента не осталось и следа.

Он вообще с трудом узнавал в Марианне ту наивную девчушку, с которой когда-то познакомился. Этим утром ему показалось, что она совсем не изменилась, но сейчас… Сейчас она выглядела как настоящая леди.

Просто красавица.

И еще Себ заметил, что эта красавица очень нервничает. Он не мог понять, что именно дало ему повод так думать. Возможно, она слишком крепко держит свою сумочку или ее спина чересчур напряжена?

Себастьян был уверен, что Марианна не захочет приходить сюда. Сейчас же он наблюдал, как сережки прикасаются к ее прекрасной шее, и его охватывала волна… Себ не знал точно, чего. Сожаления, что он причинил ей боль? Но ведь в его планы вовсе не входило обидеть ее.

Ник с самого первого дня предупреждал его о возможных последствиях и о том, что родители Себа будут против.

Принц чувствовал необходимость объясниться с ней сейчас, раз он не смог сделать этого тогда. Осталось только отвести ее к окну, но так поступить нельзя. Как бы ни были поглощены разговором доктор и профессор, они непременно услышат, что происходит у них за спиной.

Себ кивнул дворецкому, чтобы тот открыл дверь в столовую. Принц проводил гостей туда, стараясь оттеснить Марианну от мужчин. Поэтому когда дворецкий предложил ей стул рядом с Себом, у нее не было выбора. Себ точно знал, что она предпочла бы сесть в любое другое место, но только не с ним.

За ужином он краем глаза наблюдал за Марианной. Она была великолепна. И не замужем. По крайней мере, на ее безымянном пальце он не увидел кольца.

— У вас прекрасный немецкий, доктор Чемберс, — сказал Себ, вынуждая ее посмотреть в его сторону.

— Спасибо.

— Где вы его изучали?

Дворецкий в это время поднес бутылку вина, чтобы наполнить ее бокал.

— Спасибо, но я бы выпила воды.

Себ заметил, что у нее дрожат руки.

— Так где вы изучали немецкий? — не отступал он. — Ваше произношение идеально.

Принц заметил, как заблестели ее глаза, и понял, что она тоже вспомнила тот день, который они провели в парижском парке.

— Элиана… — пробормотала Марианна, — жена профессора Блэквелла Элиана… она из Австрии.

Принц нахмурился, не улавливая логики.

— Я жила с профессором и его семьей… когда была помладше.

Себ мог отдать голову на отсечение, что она хотела сказать что-то другое. У него сразу появилось несколько вариантов. Когда я… закончила университет? Когда начала работать? Когда вернулась из Парижа?

Марианна не могла жить с семьей профессора до поездки во Францию. Тогда она жила со своими родителями в небольшом городке.

— Элиана и Питер — близкие друзья моей тети.

— Поэтому вы выбрали историю? — поинтересовался Себ, кивнув на профессора, который все еще был погружен в разговор с доктором Лейбницем.

Марианна взглянула на Себа огромными карими глазами.

— Его энтузиазм заразителен.

Себ чувствовал, что этот ответ лишь наполовину верен. Здесь явно было что-то еще, раз она бросила свою любимую литературу.

— Представляю. О нем ходят легенды. Именно поэтому сестра настояла на том, чтобы я привез его к нам.

— Ваша сестра?

— Виктория. Моя старшая сестра.

Марианна пыталась вспомнить, что она знает о принцессе Виктории. Кажется, это высокая элегантная женщина замужем за каким-то дворянином, и у них есть два сына.

Пытаясь собрать свои мысли, Марианна уставилась на скатерть. По радостному выражению лица профессора она понимала, что он не сможет противостоять такому соблазну, как поездка в Андоварию.

И, естественно, она не отпустит его туда одного. Он и Элиана так много сделали для нее — приняли в свой дом, беременную и испуганную, когда даже родная мать не захотела видеть ее.

Марианна глотнула воды и взглянула на чарующий профиль Себа. Он даже не догадывался, в каком положении бросил ее.

Интересно, что бы он сказал, узнав, что оставил Марианну беременную их ребенком? Было ли ему когда-нибудь интересно, что с ней стало? И как бы они сейчас разговаривали, если бы малютка Джессика была жива?

Марианна, как сейчас, помнила все свои переживания. Элиана помогала ей пережить все те эмоции, к которым восемнадцатилетняя девушка была не готова.

Марианна решила рожать даже не смотря на то, что ее мать была против.

Но ребенок родился мертвым. Невероятно долгие часы родовой деятельности не могли не сказаться на прекрасной малышке, которая родилась и не закричала.

Марианна исподтишка смотрела на принца Себастьяна. Они создали вместе девочку, но он об этом даже не догадывается.

Она взяла бокал и сделала еще один глоток воды. Элиана говорила, что каждый мужчина имеет право знать о своем отцовстве…

Иногда Марианна задумывалась, что было бы, если бы Джессика осталась жива. Наверное, она все равно не рассказала бы ему о ребенке.

Ну, может быть, позже, когда Джессика подросла бы. Тогда она сама смогла бы выбирать между спокойной жизнью и сомнительной славой внебрачной дочери человека, который счел недостойным жениться на ее матери…

Но это были лишь пустые предположения. Ребенка не стало. Однако Марианна до сих пор ощущала боль утраты.

Она наблюдала за тем, как Себ взял бокал вина. Он и понятия не имеет, что разрушил ее жизнь. И она ему этого никогда не простит.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Фотографии были потрясающие. Марианна не ожидала этого.

— Удивительно, грандиозно… — бормотал профессор, — и все это было спрятано.

— Да, — кивнул Себ, — никто даже не догадывался об этих комнатах. Пока не началась реконструкция старой части замка.

Марианна невольно залюбовалась тем, как смокинг облегает его мужественное тело. Впрочем, это неудивительно, ведь он был отличным лыжником. И его торс всегда производил на нее сильное впечатление.

Девушке было странно осознавать, что она так много знает о принце, в то время как он не знал о ней ничего с тех пор, как она уехала из Парижа… Марианна заставила себя опустить взгляд на фотографии с изображением старинных комнат.

— Что думаешь, Марианна? — спросил профессор.

— Я думаю, что это гигантская ответственность, — осторожно ответила она.

— Именно поэтому нужна целая команда, — сказал Блэквелл.

Себ сел в кресло, не сводя глаз с профессора.

— Мы надеемся на то, что вы сможете возглавить эту команду. Сами выберите людей, с которыми хотели бы работать.

— Почему я?

— Потому что вы профессионал в своем деле, — ответил Себ, и его голос звучал так низко и сексуально, что невольно возбудил в Марианне те воспоминания, которые были спрятаны глубоко внутри.

— Так же, как и многие другие, — не отступал профессор.

Себ наклонился чуть вперед, и Марианна снова начала ругать себя за то, что каждое его движение не остается без ее внимания.

— Андовария — маленькое княжество. Поэтому мы допускаем, что эта находка не совсем принадлежит нашей стране.

— У вас с этим проблемы? — быстро спросил профессор.

— Совсем нет.

Краем глаза Марианна заметила его улыбку, и у нее перехватило дыхание. Она много лет пыталась понять, почему уговорила Бет разрешить двум парням присоединиться к ним. Сейчас этот вопрос отпал сам собой.

— Я просто хотел привлечь к работе человека, который был бы нейтрален к находке.

— Вряд ли можно назвать мой интерес нейтральным.

Себ снова улыбнулся.

— Я имею в виду, что вы не будете работать на какую-нибудь определенную страну, чтобы увеличить стоимость экспонатов для музея.

У Марианны зашумело в ушах. Она поднесла дрожащую руку к вискам.

Может быть, судьба дает им еще один шанс? Может, она снова сводит их с Себом вместе?

— Марианна, ты хорошо себя чувствуешь? — прервал разговор профессор.

Девушка выжала из себя улыбку.

— У меня немного болит голова. Ерунда.

— Возможно, вам стоит выйти на свежий воздух? — спросил доктор Лейбниц. — Я мог бы посидеть с вами на террасе, доктор Чемберс.

— Не нужно, спасибо. Мне скоро станет лучше.

Себ резко встал со стула и заявил:

— Я составлю доктору Чемберс компанию на террасе, а вы продолжайте беседу, господа. Здесь немного душно, и я сам бы не отказался от глотка свежего воздуха.

Марианна запаниковала.

— Н-нет. Я…

— Здесь очень милая терраса, — перебил ее Себ, — с нее открывается потрясающий вид на парк. Я всегда прошу этот номер именно из-за великолепного вида.

Он открыл дверь, и Марианна поняла, что у нее нет шанса отказаться. Поэтому она только и смогла что прошептать «спасибо».

Ветер шевелил ее платье, но вечер был достаточно теплым. Тем не менее Марианна вздрогнула, ощутив опасную близость Себа.

— Замерзла? — забеспокоился он. — У тебя есть накидка, чтобы Уорнер принес ее тебе?

— Уорнер? — переспросила Марианна.

— Это официант.

— Ах. — Как она могла забыть. Прислуга имеет имена. Марианна покачала головой. — Нет, спасибо.

Было приятно чувствовать легкое прикосновение ветерка к разгоряченному телу. Было приятно чувствовать еще что-то, кроме давящей боли в груди.

Она оглядела террасу. Здесь было очень уютно и изысканно. И от открывающегося вида действительно захватывало дух.

— Это удивительно, — нарушила она неловкое молчание.

Себ подошел еще ближе. Теперь до нее доносился легкий запах его изысканного лосьона после бритья.

— Ты про террасу? — тихо сказал Себ. — Про вид? Или про то, что мы здесь вместе?

Марианна заглянула ему прямо в глаза.

— Про то, и другое, и третье.

Тишина. Затем Себ улыбнулся, и это произвело на нее тот же волшебный эффект, что и десять лет назад. Почему так получается? Другие мужчины тоже улыбались ей, но ни от одной улыбки ей не хотелось летать.

Марианна скрестила руки на груди.

— Я не поклонилась.

— Что, прости?

— Когда здоровалась. Я не сделала реверанс.

В его глазах запрыгали веселые бесенята.

— Я думаю, мы можем обойтись без формальностей, — рассмеялся Себ. — Тем более наедине.

— Но я и на людях этого не сделала, — сказала она, раздраженная его смехом. — Скажи, ты знал, что именно я приеду сегодня с профессором?

— Да.

Ей безумно хотелось спросить, что он думает о ее появлении. Находит ли он эту ситуацию такой же неловкой, как и она? Но трудно задавать ему такие личные вопросы, когда он ведет себя с ней как незнакомец.

— Питер не мог точно вспомнить, произносил он мое имя или нет…

— Произносил.

Марианне было приятно слышать, что он заранее знал, кого приглашал.

— Ты удивился?

— Очень.

Марианна смотрела в его до боли знакомые глаза и буквально тонула в их бездонной глубине.

— Я подозревал, что есть возможность увидеть тебя на конференции. Но что профессор Блэквелл откажется поехать в Андоварию без тебя… — Себ улыбнулся, — этого я предугадать никак не мог. Он очень уважает твое мнение. Ты молодец, раз добилась таких результатов в двадцать восемь лет.

Себ помнит ее возраст! Он не забыл о пятнадцати месяцах разницы между ними.

Он стоял так близко, что Марианна могла коснуться его рукой. Ей даже стало тяжело дышать.

— Так что ты думаешь об этом?

Марианна моргнула, пытаясь сдержать подступившие слезы.

— О чем?

— О поездке в Андоварию. У тебя есть муж, который бы держал тебя в Англии? Семья?

— У меня нет мужа.

— Парень?

А вот это не его дело. Марианна нахмурилась.

— Андовария не так далеко, — проговорила она. — Если профессор примет твое приглашение, я поеду с ним. Это отличная возможность для карьерного роста.

— Для тебя это важно?

— Конечно. Работа — это моя жизнь.

— Как думаешь, какие планы у профессора? — спросил Себ. — Когда он намерен выехать?

Марианна покачала головой.

— Он даст тебе знать, как только будет готов.

— А у тебя нет предпочтений?

Марианна отлично понимала, что это вопрос с подвохом. Она опустила глаза, делая вид, что рассматривает свое платье.

— Это не имеет значения.

— Марианна…

— Не надо! — Она резко отвернулась от него.

— Нам нужно поговорить.

— Не здесь, это неподходящее место.

— Другого выбора у нас нет, — усмехнулся Себ. — Сомневаюсь, что доктор и профессор скучают без нас. — Он увидел, как она слегка кивнула головой. — И тут нас никто не услышит.

Секунду Марианна не двигалась, будто решала, что ей делать. Себ терпеливо ждал, гадая, уйдет она или все же останется.

— Думаю, это действительно важно, — наконец сказала девушка и повернулась к нему.

Она опять вздрогнула и обвила себя руками. Ему было больно видеть ее такой напряженной. Он помнил совсем другое выражение в ее прекрасных глазах.

— Что ты хочешь мне сказать? — спросила Марианна и снова поежилась.

— Ты замерзла. Давай я дам тебе свой смокинг.

В ее глазах мелькнула злость.

— Как мило с вашей стороны предложить это, ваша светлость.

Ему хватило секунды, чтобы понять, что именно она вспомнила. Их прогулку в парке. Дождь. Поцелуй. Она выглядела сногсшибательно в его свитере, который можно было несколько раз обмотать вокруг нее.

Сейчас все было по-другому. В те дни он был свободен так, как никогда уже не был свободен после. Ни охраны, ни обязательств. Только он и она.

Себ отвел глаза и подозвал лакея.

— Принеси доктору Чемберс что-нибудь потеплее, хорошо?

— Слушаюсь, сэр.

— И захвати бутылочку сухого белого вина и два бокала.

Лакей кивнул и оставил их.

— Присядем? — предложил Себ.

Марианна засомневалась, но все же села, устремив взор на открывающийся вид.

Себ сел напротив, гадая, с чего ему начать.

Раньше он отлично умел владеть собой. По крайней мере, ему так казалось.

Каким-то образом принцу удалось убедить себя забыть о Марианне. Теперь, спустя десять лет, было странно, что он, всю жизнь старавшийся поступать правильно, так серьезно ошибся.

Что она тогда чувствовала? Думала ли о нем как о предателе и лгуне?

Но, тем не менее, она не обратилась со своей историей в прессу. Не продала фотографии, которые, должно быть, остались у нее после их совместного отдыха. Не было такого журналиста, который не мечтал бы их заполучить. Она могла бы заработать не одну тысячу на этом.

Марианна была слишком воспитанна, чтобы поступить так.

— Как поживает Ник?

Вопрос Марианны удивил Себа. Он посмотрел в ее глаза и понял, что она совсем не хотела спрашивать о Нике, не хотела вообще начинать разговор, но скорее провалится под землю, чем даст ему это понять.

— Вы еще общаетесь? — продолжила Марианна, не дождавшись ответа. — Или он был твоим охранником, но ты снова забыл об этом рассказать? Он изо всех сил старался держать тебя подальше от меня, так ведь?

Себ откашлялся, пытаясь выиграть время, чтобы найти нужные слова.

— Мы друзья. Хорошие друзья. И что самое главное, он считал, что я должен рассказать тебе всю правду о том, кто я есть на самом деле.

— Мне должно от этого полегчать?

Себ провел рукой по шее, снимая напряжение.

— Мы с ним продолжаем общаться, хотя и видимся реже после смерти его отца.

— И какое у него настоящее имя? Герцог Николаус?

— Марианна…

— Прости, я все усложняю, да? — ее голос был полон сарказма.

— С прошлого апреля Ник действительно стал полноправным герцогом.

Марианна опустила глаза и начала рассматривать свой маникюр. Ник оказался герцогом. И чего она удивляется? Разве можно было ожидать чего-то другого? Ник — герцог, Себ — принц. До чего все легко и просто.

— Как Бет? — прервал молчание Себ.

— Я была бы рада сказать, что она стала маркизой, но, к сожалению, это не так. Понимаешь, мы не притворялись теми, кем не являлись.

— Она стала адвокатом?

Значит, он помнит. Он помнит каждую мелочь с первого дня их знакомства. У Марианны земля ушла из-под ног, и она крепче схватилась за ручки кресла.

— Да, стала. Она вышла замуж и ждет ребенка.

— Замечательно.

— Она очень счастлива.

Их прервал звук шагов. На террасу зашел лакей с ее шалью в руках.

— Спасибо, — пробормотала Марианна. Она знала, что в этом состояла его работа, но ей было жутко неудобно и непривычноподобное внимание к ее персоне. — Профессор Блэквелл не спрашивал обо мне? — поинтересовалась Марианна, надеясь па спасение.

— Он ничего мне не сказал, мадам, — ответил лакей, разливая вино.

— Я не буду пить, спасибо. Не думаю, что алкоголь полезен женщине с головной болью.

— Все зависит от причин этой боли, — сказал Себ, и ей показалось, что он знает больше, чем ей того хотелось бы. — Попробуй. Это вино гораздо лучше того, что мы пили тогда во Франции.

Это было их общее воспоминание. Счастливое воспоминание. Марианна не желала обсуждать с ним эту тему, она хотела выплеснуть на Себа всю накопившуюся злость. Однако, к своему ужасу, вдруг почувствовала, как на ее губах заиграла легкая улыбка.

Марианна отпила вино, чтобы спрятать улыбку от Себа.

— Очень вкусно.

— Но не так вкусно, как наше виски, да?

— Да, — пробормотала Марианна. Ничто не может быть лучше виски, что они пили той ночью. Это был первый раз, когда она попробовала виски, и первый раз, когда занималась любовью.

— Как долго ты ждала меня в Париже? — тихо спросил Себ.

Марианна сразу же вспомнила ту комнату, в которой провела три самых нескончаемых дня в своей жизни.

— Не очень долго, — сказала она, подняв на него глаза. — Мадам Мерчанд попросила меня начать пораньше, поэтому я поехала к ней. Это было вполне разумно, ведь ты мне так и не позвонил. — Марианна сделала еще один глоток вина.

— Тебе у нее не понравилось?

Марианна непонимающе вскинула брови.

— Ну, ты ведь там ненадолго задержалась, — пояснил Себ.

Он знал? Откуда? Марианна уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Себ ухмыльнулся.

— Я пытался с тобой связаться. Не сразу, я признаю это. Монсеньор Мерчанд сказал, что ты давно вернулась домой.

Марианне стало трудно дышать. Себ пытался найти ее. Ей казалось, что ее голова сейчас расколется на множество маленьких кусочков.

— Я пробыла там практически девять недель…

— Ты переехала к другой семье?

Марианна чувствовала себя как на допросе. Ей не хотелось отвечать на его вопросы.

— Я вернулась домой, — покачала она головой. — Бет осталась там до конца года, а я… — Девушка замолчала. Она не желала вспоминать о причинах, которые заставили ее вернуться домой. И уж тем более о том, что случилось там.

— Ты так соскучилась по дому?

— Я… мне просто нужно было вернуться, — пробормотала она в ответ. Затем глубоко вздохнула и постаралась собраться. То, что Себ пытался ее как-то найти, ничего не меняло. Абсолютно ничего.

У него был ее адрес в Англии. И даже когда она жила с профессором и его женой, при желании он мог бы ее найти. Тем более ее маме так не терпелось узнать, кто отец ребенка Марианны, что она выдала бы телефон любому мужчине.

— Почему ты не позвонил мне домой?

Себ замялся, и на его скулах заиграли желваки.

— Я не хотел того разговора, который у нас мог бы состояться, — признался он.

Значит, Себ искал ее, чтобы покончить с их отношениями. Эта мысль больно задела ее.

— Я был… рад, что мне не придется объясняться. Твой отъезд из Франции все упростил.

Да, это было честно. Рациональная часть Марианны уважала его за это, но все же она была ранена его словами в самое сердце.

— Было бы неплохо, если бы ты написал, — сказала Марианна. — Я понятия не имела, что с тобой случилось. Не знала, как связаться с тобой…

Себ покачал головой.

— Мне посоветовали ничего не писать.

— Почему? — спросила она, хотя уже заранее знала ответ. — Ты думал, я продам это прессе? Ты… негодяй! Как ты…

— Марианна, они тебя не знали. Здесь нет ничего личного.

— Ты! Ты знал меня! — Она еле сдержала себя, чтобы не выплеснуть вино Себу в лицо. Как он посмел так думать о ней? — Ты должен был знать, что я никогда не сделаю ничего подобного, и…

— Я был балбесом, — перебил ее Себ. — Мне следовало приехать и все тебе объяснить. Если бы я был старше…

Он замолчал снова, но Марианна этого не заметила. Она была слишком зла.

Все оказалось еще хуже, чем она предполагала.

Себ сидел у себя в княжестве и обдумывал вместе с советниками способы разрешить сложившуюся ситуацию, в то время как она…

О боже!

К ее глазам подступили слезы. Она не должна плакать, думала Марианна. Но мысль о том, что их романтические отношения обсуждались посторонними людьми…

Предательская слеза скатилась по ее щеке.

— Марианна, — простонал Себ и протянул руку, будто хотел дотронуться до нее.

— Нет! — яростно вскрикнула она.

— Прости, мне жаль…

— По-моему, я уже достаточно выслушала. — Марианна резко встала. — Тебе жаль, мне жаль, нам всем жаль. Давай забудем об этом и все, а?

— Я не рассказал тебе, что случилось, когда я вернулся домой. Почему я…

Марианна злобно рассмеялась.

— А что здесь рассказывать? Забыл, что я практически все о тебе знаю? Ты мелькаешь на всех обложках. Сначала женился на восемнадцатилетней Амелии, потом был коронован. Я видела фотографии! — Марианна красноречиво сопровождала свою речь жестами.

— Все было не совсем так, как ты говоришь.

— И что же было иначе, Себ? — Смахнув слезу со щеки, Марианна взглянула ему прямо в глаза. — Тяжело было переделывать марки с вашим общим с Амелией портретом?

Если он повысит голос или сделает движение в ее сторону, она уйдет. Но он не сделал ни того, ни другого. Сидел молча, тело его было напряжено.

Гнев Марианны постепенно испарился.

Себ ничего не знал о Джессике. Марианна понимала, что злиться на него за то, что он оставил ее с ребенком, было неправильно, потому что он и понятия не имел о малышке.

Но ей нужно было знать, почему Себ бросил ее. Это «почему» десять лет мешало Марианне начать новые отношения.

— Меня срочно попросили вернуться из-за болезни отца, — наконец проговорил принц.

— Это я знаю, — бросила Марианна. Неужели он не помнит, что она помогала ему паковать вещи?

— Они обнаружили у него опухоль мозга.

Это она тоже знала. О смерти принца писали все газеты Европы. Марианна так много об этом прочитала, что ей казалось, будто она сама присутствовала при его кончине.

— Опухоль была неоперабельной, и отец хотел обезопасить государство как можно быстрее, — впервые голос Себа выдал его эмоции.

— А почему ты не мог позвонить и рассказать мне это? — помолчав, спросила девушка.

Он покачал головой.

— Ты не понимаешь, Марианна. Все было не так просто.

Почему все было непросто? Он прав: она ничего не понимала.

— Знаешь, я даже не смог спокойно проститься с отцом. Моя жизнь после его смерти перевернулась с ног на голову, — продолжал Себ.

— Я уверена…

— Погоди, — перебил он ее, — пожалуйста, выслушай меня.

Марианна кивнула в знак согласия.

— Дело не только в том, что умер человек, которого я очень любил. По конституции нашей страны… — Себ запнулся, — как принц, я должен был жениться до того, как мне исполнится двадцать один год. У меня оставалось семнадцать месяцев, чтобы найти подходящую невесту.

Жениться. На ком-то подходящем. Марианна сжала кулаки.

— Почему… почему ты обязан был жениться?

— Традиция. Когда-то давно принцы Андоварии должны были жениться до пяти или шести лет. А иногда церемонию проводили даже в их отсутствие.

— Смешно иметь такие законы в конституции, — съязвила Марианна.

— Да, но раньше об этом как-то не задумывались. Принцы Андоварии всегда были обручены до двадцати одного года.

Так почему ты не женился на мне? Этот вопрос не оставлял ее в покое, хотя она и знала ответ на него. «Золушка», конечно, замечательная сказка, но в этом-то и проблема. Это сказка. Кронпринцы не женятся на девушках из среднего класса. Однако Себ знал об этом с первого же дня их встречи, а она и не подозревала, кто он такой.

— Брак принца должен быть одобрен. Любой брак без одобрения суверенного принца или регента считается незаконным, и дети признаются незаконнорожденными.

Он произнес эти слова как хорошо заученную роль.

Марианна понимала, что это обычное явление для королевских семей. Но как люди из плоти и крови, которые хотят любить, могут так жить?

— После смерти отца вопрос о моей женитьбе стал первостепенным.

Марианна окончательно осознала, что была не слишком хороша для него. Недостаточно хороша даже для простого телефонного звонка. Недостаточно проверена для письма.

Девушка медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток вина.

— А меня… ты даже не рассматривал как подходящую кандидатуру? — с трудом выдавила она.

Секундная пауза.

— Нет, ты не подходишь. Не подходила, — быстро поправился он.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Нет». Только это слово услышала Марианна. Странно, но ей стало легче оттого, что Себ сказал ей лично, что она «неподходящая» для него жена.

Годы мучительных сомнений, а теперь она знала это наверняка. Она годилась для краткосрочного романа и для секса — до тех пор, пока об этом не станет известно в его княжестве…

— Поэтому ты женился на Амелии?

— Да.

— Ты ее любил?

— Она мне нравилась. И сейчас нравится. Я был ей благодарен… но не любил ее.

— А она об этом знала?

— Амелия меня тоже не любила. Это был… разумный брак, — Себ не сразу смог подобрать нужное слово. — Мы выросли в одинаковых условиях, и она не гонялась за моими деньгами. Она была подходящего возраста.

Себ жил в абсолютно другом мире. И Марианна ненавидела этот мир. Он выбирал себе невесту, как породистую лошадь.

— А что было бы, если бы ты не смог найти подходящую партию? — спросила она.

— Я бы лишился прав на престол, и правящим принцем стал бы мой двоюродный брат Майкл.

— Понятно, — Марианна поежилась и плотнее закуталась в шаль.

— Я не хотел тебя обидеть, Марианна. И… я действительно рад, что у тебя в жизни все сложилось так удачно, что ты счастлива, и…

Марианна выжала из себя улыбку.

— Знаешь, ты мог бы совершенно спокойно сказать мне правду. Даже маленькой девочкой в мои карьерные планы не входило стать принцессой.

В глазах Себа мелькнула сексуальная искорка.

— Даже когда тебе было пять?

— В этом возрасте я хотела стать астронавтом. Мои просвещенные родители накупили мне книг…

Себ рассмеялся, и Марианну опять что-то кольнуло в грудь.

— Мне бы хотелось все изменить, — сказал Себ. — Просто встреча с тобой десять лет назад была… неожиданна. Я ничего такого не планировал…

То же самое Марианна могла сказать про себя. Влюбляться в Себа не было в ее планах. Она сделала еще один глоток, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.

— …и между нами все так быстро произошло. Не было времени даже подумать.

Марианне было тяжело слушать то, как он говорит об их отношениях. Они закончились так же быстро, как и начались, но эти отношения кардинально изменили ее жизнь.

Для Себа это было очередное увлечение. И он просто оставил ее в гостинице, вернувшись к своей нормальной жизни.

Для Марианны же мир вокруг рухнул. Если бы не ее тетя Тиа, которая связалась с Элианой, Марианна не выжила бы. У нее не было крыши над головой, и она носила под сердцем ребенка. А ее отношения с родителями испортились вконец.

Марианна закусила губу. Интересно, что сделал бы Себ, если бы узнал о ребенке? Его семья, наверное, сошла бы с ума, приведи он в дом беременную подружку. Им пришлось бы переписать законы, лишь бы скрыть опрометчивую неразборчивость сына.

— Мне нет прощения, я знаю. Я был молод, глуп… но даже тогда уже знал, чего от меня ожидают как от принца. Возможно, мне даже нельзя было подходить к тебе в тот первый день. И уж точно я не должен был уговаривать тебя разрешить нам присоединиться к вам.

— А почему ты вообще это сделал?

Почему? Себ откинулся на спинку стула и начал наблюдать, как ветер развевает ее светлые волосы. Ответ был прост — он этого хотел.

Он хотел быть с ней рядом.

То путешествие, пожалуй, стало последним, когда он поступал так, как подсказывало ему сердце. Он захотел поговорить с ней… Затем — провести с ней время. Потом…

Его влекла не только красота Марианны. Себ влюбился в ее скромную улыбку. В то, как она краснела, когда он подшучивал над ней. В ее манеру разговаривать, смеяться, двигаться.

Он никогда не встречал женщин, похожих на нее.

— Мне нравилось быть с тобой.

Ее взгляд скользнул по нему, а потом снова устремился вдаль. Себ не успел прочитать, что было написано в них.

— А почему ты согласилась принять нас с Ником в вашу компанию?

— Я… не знаю.

— Все же постарайся объяснить.

Марианна слегка пожала плечами.

— Может, потому, что ты так настаивал. Я на самом деле не знаю.

В этом была доля правды. Себ действительно был настойчив в своем желании путешествовать вместе.

Когда они встретились, Марианне едва перевалило за восемнадцать. Она заставила его почувствовать себя нужным. И Себу было невероятно важно знать, что он нравится ей, хотя она и не ведает о его происхождении.

В первый и в последний раз в своей жизни он ощутил всю прелесть того, что значит быть простым человеком. Обычным.

— А вы с Ником правда были на каникулах?

— О, да. Мы сбежали. Раньше, до нашей с тобой встречи, за мной повсюду следовала охрана.

— Даже в школе?

— Даже там. Ну, мы, конечно, не совсем сбежали, — улыбнулся Себ, — родители были прекрасно осведомлены о том, где я и что делаю. Они просто решили ненадолго отпустить поводок.

— А обо мне они знали? — поинтересовалась Марианна.

— Думаю, они даже знали размер твоей обуви.

А были ли они осведомлены о ее беременности? На секунду Марианна запаниковала, а потом успокоилась. Визиты к врачу были конфиденциальны. Тем более его родители, скорее всего, забыли о ней, как только Себ ее бросил.

Из гостиной послышался смех.

— Похоже, они нашли общий язык, — улыбнулась Марианна.

— Видимо, да. Как твоя голова?

— Боль практически прошла. — Марианна допила свой бокал вина. Разговор и в самом деле помог. Ничего нового она не узнала, но ей было приятно, что Себ рассказал ей все сам. И вообще эта беседа с ним меняла многое.

Главное было то, что он не действовал сознательно. Когда Марианна впервые увидела его на фотографии с невестой, она решила, что он использовал ее как последнюю возможность гульнуть холостяком.

Марианна резко подняла голову, когда ее осенила идея.

— Ты сейчас не женат. Я думала, это обязательное условие, — она нахмурилась. — Или это то же самое, как если бы ты стал вдовцом?

Себ покачал головой.

— У меня нет наследника. Я изменил конституцию.

Он изменил конституцию. Если это так просто, почему его отец не внес поправки в правила, по которым его сын должен был жениться по принуждению?

— Мне пришлось пять лет работать над отменой этого закона, чтобы все приняли его без нареканий.

У Марианны мурашки побежали по коже, и она зябко поежилась.

— Не согрелась?

— Нет.

— Видимо, пришло время присоединиться к остальным.

Марианна кивнула и проследовала в гостиную.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил профессор, как только увидел ее.

— Намного лучше, — улыбнулась Марианна. — Свежий воздух действительно помог.

Она присела на стул и взглянула на настенные часы. Было уже поздно. И больше всего ей хотелось вернуться обратно в отель. Ее ноги ныли от высоких каблуков, и она солгала, сказав, что избавилась от головной боли.

Долго еще профессор собирается тут пробыть? Она уже была не в состоянии следить за их разговором.

— Даю вам несколько дней обсудить все с вашей женой, — перебил ученых мужей Себ, — потом я спрошу, к какому решению вы пришли.

Профессор кивнул.

— Договорились.

— Если ваш ответ будет положительным, можете сразу связаться с моим секретарем. Он организует ваш отлет в Андоварию.

В глубине души Марианна знала, что профессор уже давно все решил. Но самым невероятным было то, что для самой Марианны эта поездка уже не казалась чудовищным испытанием. Теперь она знала, что Себ не хотел обидеть ее. И Марианна не могла его больше ненавидеть.

Если она вообще когда-нибудь его по-настоящему ненавидела. Часть ее сердца всегда будет любить его. В сердце осталось только немного злости и сочувствия к нему. Себу было с рождения предначертано вести эту жизнь, и он был не в силах что-либо изменить.

— Ты сегодня практически весь вечер молчала, — сказал профессор, когда они садились в такси.

Марианна посмотрела на него.

— Вы ведь уже приняли решение? Вы решили согласиться.

Профессор закрыл глаза.

— Если мы правильно подберем команду…

Марианна отвернулась к окну и тоже прикрыла глаза.

Себ скинул с себя смокинг и бросил его на соседнее кресло. Ослабив галстук, он подошел к окну.

Это был, пожалуй, самый тяжелый разговор в его жизни. Но хорошо, что он наконец-то состоялся.

— Я могу быть свободен, сэр?

Принц обернулся.

— Да, спасибо, Уорнер. — Когда лакей уже собирался уходить, Себ заметил шаль, которую Марианна забыла на кресле. — Подожди. — Он взял в руки шаль, почувствовав приятный запах туалетной воды. — Проследи, чтобы это доставили доктору Чемберс, хорошо?

— Да, сэр.

— Думаю, они выпишутся из отеля завтра утром.

— Все доставят сегодня вечером, сэр.

Уорнер закрыл за собой дверь, и Себ остался один. Он подошел к книжному шкафу с целью найти для себя книжку. Но ничто не привлекло его внимания.

Почему-то он чувствовал себя уставшим. Странно… вечер прошел успешно, профессор, скорее всего, согласится… Но все же Себ был неудовлетворен.

Наверное, это из-за воспоминаний.

Принц лег на софу и задумался.

У них было лишь пять недель. А потом его жизнь перевернулась вверх тормашками.

Интересно, что подумала Марианна, когда впервые узнала, что он принц Андоварии?

Себу было неприятно осознавать, что она видела его лишь на первых страницах газет и на обложках журналов. Ему стоило только поговорить с какой-нибудь женщиной, и в прессе уже распространялись слухи о том, что они любовники.

Принц сел и дотянулся до телефонной трубки.

— Ник? — сказал он, как только услышал сонное бормотание на том конце провода. — Я тебя разбудил?

— Нет, но я уже не рассчитывал тебя услышать. Ты зайдешь?

— Нет, я буду у тебя завтра. Только не помещай меня в комнату с протекающим потолком, — сказал Себ и в ответ услышал хохот.

— Ты надолго приехал?

— На выходные. В понедельник я уже должен быть в Вене, а потом улетаю в Штаты.

— На сколько?

— На шесть недель. — Себ откинулся на спинку софы, размышляя, стоит ли рассказывать Нику о встрече с Марианной. Он не был готов отвечать на вопросы о ней.

Она, по всей видимости, все еще считает его предателем. И, черт возьми, так оно и было тогда.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Себ наклонился и позвал своего водителя:

— Стефан, останови здесь, пожалуйста. Мне нужно размять ноги.

Водитель остановился, и Себ вышел на свежий воздух.

Как тут хорошо. Путешествия расширяют кругозор, но душе спокойнее дома.

Себ действительно любил это место. Здесь он чувствовал себя защищенным. Каждый раз, возвращаясь из поездок, он заново открывал для себя красоту этих мест.

Принц отступил в сторону, чтобы машина могла проехать к замку, а сам пошел пешком. Дома его не станут фотографировать из-за угла папарацци и его телефон не будет разрываться от звонков журналистов.

Себ решил немного прогуляться вокруг озера. Он любил гулять здесь с самого детства.

Но кроме всего прочего, он чувствовал ответственность за это место и за всю страну. Не многие имели такую власть, как он, и Себ старался так пользоваться ею, чтобы не принести вреда.

Себ взглянул на самую старую часть замка… и вспомнил Марианну. Увидев ее в Лондоне, он понял, как дорого ему обошелся его престол.

И она приедет сюда меньше чем через неделю. Так странно будет просыпаться с мыслью, что Марианна тоже где-то в этом же замке. Так близко и одновременно так далеко.

Себ очень часто вспоминал о Марианне после их встречи в Лондоне. Что же будет, когда она поселится с ним под одной крышей?

Он продолжил прогулку и вдруг увидел женщину, идущую ему навстречу. Что-то было в ее походке, что заставило его остановиться.

Это была Марианна. Уму непостижимо.

Она тоже заметила его и на секунду замерла. Но потом все же решила подойти к Себу.

Принц в это время пытался придумать, как лучше начать разговор. Все эти шесть недель его мысли были заняты только Марианной. Изменила ли она свое мнение о нем? Осталась ли в ее сердце хоть капелька привязанности к нему?

Сегодня Марианна собрала свои великолепные волосы в задорный хвостик и выглядела совсем молоденькой и безумно привлекательной.

Себ умирал от искушения поцеловать ее. Он не забыл то чувство, которое охватывало его, когда их губы соприкасались в страстном поцелуе. И знал, каково быть рядом с ней. Просыпаться и смотреть на нее, прислушиваясь к легкому дыханию… Внезапно ему показалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки.

— Ты не обязана была приезжать так рано, — выдавил из себя Себ.

— Я здесь, чтобы подготовить все необходимое к приезду профессора, — улыбнулась Марианна.

— Понятно, — кивнул он, чувствуя себя полным идиотом. Надо стряхнуть оцепенение и заставить мозг работать. — Как долго ты уже здесь?

— Десять дней.

— Я уезжал…

— Знаю. — Она улыбнулась и убрала за ухо выбившуюся прядь волос. — Удалась поездка?

— Да, спасибо.

Марианна одобрительно кивнула.

— Я рада.

Она сделала движение, будто хотела продолжить свой путь, и Себ решил во что бы то ни стало остановить ее.

— У тебя есть все, что нужно?

— Да.

— Это хорошо. Хорошо… — Себ глубоко вздохнул, понимая, что разговор зашел в тупик.

— Принцесса Виктория замечательно все организовала. Она предусматривает все мои пожелания.

— Это хорошо, — снова сказал Себ. Видимо, за время путешествия он утратил дар общения с красивыми женщинами.

Или он не может подобрать слов, разговаривая именно с ней?

Было бы лучше, если бы ему доложили заранее, что она в замке. Он мог бы подготовиться к встрече с ней.

— Она настоящий энтузиаст, — продолжала Марианна.

— Да, это точно. — Себ провел рукой по волосам и слегка улыбнулся. — Прости, я сейчас не лучший собеседник. Сказывается разница во времени. Мне нужно немного поспать. Возможно, тогда я смогу связать больше чем два слова.

В глазах Марианны мелькнула веселая искорка, и Себ понял, что между ними все же остались те чувства, которые они испытывали друг к другу десять лет назад.

— Долго ты летел? — спросила Марианна.

— Восемь с половиной часов. И плюс еще шесть часов разницы.

Снова ее улыбка заставила его сердце биться чаще.

— Неудивительно, что ты устал.

— Да, но обещаю продержаться до вечера и войти в нормальный ритм.

Себ знал, что нужно просто улыбнуться и уйти. Но… что-то было в ее колдовских глазах, что не отпускало его. Им невозможно было сопротивляться.

Улыбнуться и уйти.

Как полноправный правитель страны, Себ был специалистом в этом деле. Он знал точно, как нужно закончить разговор, чтобы не обидеть собеседника. Но… он был бессилен в своем желании побыть с Марианной.

Ему нравилась ее компания. С этой девушкой он чувствовал себя живым. Счастливым. Знал, что может добиться всего, чего хочет, если она будет рядом.

— Мне лучше показаться в замке, иначе они вышлют поисковую экспедицию.

Марианна кивнула.

Уйти. Голос предосторожности становился все слабее, и на его место пришел самый простой вопрос: что плохого может принести разговор с ней?

— Ты гуляешь?

Марианна показала термос с кофе, который она держала в руках.

— У меня перерыв. Решила вспомнить, что на дворе лето. Там довольно прохладно, — кивнула она в сторону замка.

— Прости.

Снова ее улыбка. У Марианны был обворожительный рот. Красивый и чувственный. И когда она улыбалась, у Себа в голове происходило короткое замыкание.

— Не твоя вина, что они не установили хороший обогреватель.

— В новой части замка тоже нет хороших обогревателей, — ухмыльнулся Себ.

— Правда? — Марианна бросила быстрый взгляд на замок, и Себ понял, что она тоже чувствует себя не очень уверенно. Это придало ему мужества.

— Но холоднее всего у Ника. Ему пора писать в приглашениях, чтобы люди надевали нижнее белье с подогревом.

Она вопросительно взглянула на Себа, и он поймал себя на том, что все еще хочет поцеловать ее. Интересно, знает ли Марианна об этом?

— Я был у него после встречи с тобой, — пояснил Себ. — Он передавал тебе привет.

— Спасибо, — проронила она, вертя в руках термос.

Да, ей тоже неловко, подумал Себ. Но почему же она не уходит?

— У тебя в термосе кофе? Ты уже выбрала место для небольшого пикника?

— Нет. Вообще-то я в первый раз иду по этой дороге. Обычно я хожу с той стороны замка сразу в павильон.

— Не возражаешь против моей компании?

На секунду Марианна задумалась, но потом кивнула.

— Я не возражаю. Здесь вполне хватит кофе для двоих. Если ты, конечно, любишь кофе с молоком и сахаром.

Он любил черный крепкий кофе без молока. Более того, сейчас он вообще не хотел пить кофе. Что он творит? Именно то, что он пообещал себе не делать.

— Мы можем сесть прямо здесь, — предложила Марианна, сняв со спины рюкзачок, — тут роскошный вид.

Себ взял ее рюкзак и сказал:

— Пошли за мной.

Он развернулся и повел ее прочь прямо по траве, совершенно забыв, что на нем были чертовски дорогие ботинки.

Откуда только силы взялись! Его усталость как рукой сняло. К тому же Себ хотел показать Марианне свои владения в наилучшем виде.

— Здесь, — сказал он, опустив рюкзачок на траву. — Что думаешь?

Глаза девушки расширились от представшего перед ней зрелища. С этого места весь дворец был как на ладони.

— Кажется, я это где-то уже видела.

— Этот пейзаж чаще всего используют на открытках. Но я еще ни разу не видел, чтобы картинка во всех красках передала реальность.

— Такое ощущение, что в той башне злая колдунья заперла принцессу, — улыбнулась Марианна.

— Может, мне так и стоит поступить с Изабель. Заточить в башне.

— Твоя сестра?

— Младшая, — сказал Себ, присаживаясь рядом с Марианной. — Она попадает из одной передряги в другую. Запереть ее — наверное, лучшее решение.

— Да, но ведьме это никогда не помогало.

Себ рассмеялся.

— Уверен, нам это тоже не поможет. Скорее всего, такое обращение подстегнет ее к какому-нибудь очередному сумасшествию. Пропадет, например, на недельку.

— Ты пропадал и на более долгий срок.

Это верно, подумал Себ, наблюдая, как Марианна отвинчивает крышку термоса и вынимает из рюкзака два стаканчика. Раньше он не сравнивал себя с Изабель. Может, сестра тоже была несчастна?

— Изабель сейчас старше, чем я был тогда, — медленно сказал Себ. — Ей двадцать два.

— Не так уж и много.

Да, не много, однако Себ в этом возрасте уже смирился со своей судьбой. Он был коронован и женился на Амелии.

— Хочешь? — спросила Марианна, протягивая ему термос.

Он женился на Амелии, хотя был влюблен в Марианну. В двадцать лет, совсем еще юный, принц исполнил свой долг.

— Спасибо. Кофе меня взбодрит.

— Когда ты вылетел из Нью-Йорка? — поинтересовалась Марианна.

— Около одиннадцати, сразу же после благотворительного ужина.

Марианна подняла на него глаза.

— А ты не подумал, что остальные захотят выспаться перед полетом?

— Я решил, что им приятнее вернуться домой пораньше. У большинства есть семьи, которые заждались их после длительного отсутствия.

— То есть таково было твое личное мнение? — удивилась Марианна, не спуская с него карих глаз.

— Их работа состоит в том, чтобы…

— …защищать тебя и исполнять любой твой приказ, — перебила она Себа. — Ты мне это уже говорил. Вам, должно быть, очень нравится быть окруженным заботой, ваша светлость.

Себ молча уставился на нее, оценивая то, как смело она держится.

— Тебе не по душе монархия, да?

Марианна улыбнулась.

— Давай скажем, что я просто знаю ее только с плохой стороны.

— Это обнадеживает.

Себ отпил кофе. Ему нравилось, что Марианна так свободно общается с ним. Кроме нее, он мог так легко контактировать только с Ником.

Но Ник был другом со школы. И тем более он, как никто другой, знал, что у Себа за жизнь. Он был единственным человеком, кому Себ мог доверить любой секрет.

Именно это делало Марианну уникальной. Она тоже общалась с Себом не как с принцем, а как с простым смертным. И ей можно доверять, как самому себе.

Улыбка исчезла с лица Марианны, и она отвернулась. Себ мог поспорить на что угодно, что она прячется от него. Ему так и хотелось взять ее за подбородок и заглянуть ей в глаза. Если бы он смог увидеть их, то узнал бы, о чем она думает.

— Боюсь, что для ланча у меня есть только это, — сказала Марианна, достав яблоко.

— А который час? — Себ удивленно взглянул на часы. — У тебя сейчас ланч? Ты же сказала, что Виктория заботится о тебе.

— Так и есть, — ответила Марианна, — просто я заработалась и совсем забыла о времени.

— В старой части замка действительно есть что-то стоящее?

Марианна кивнула.

— Ты даже не представляешь, какая у тебя там сокровищница. Уму непостижимо. Вчера я нашла список владений, принадлежавших Конраду I. А это, между прочим, 1236 год.

— И кто это?

Марианна заправила выбившуюся прядь за ухо.

— Ой, прости. Он был магистром Тевтонского ордена.

Себ не мог сдержать улыбки, услышав нотки восторженного энтузиазма в ее голосе. Это было заразительно.

— Ты действительно любишь то, чем занимаешься.

— Конечно. Зачем делать что-то, если это не по душе?

Обязанность. Только это слово вертелось у Себа в голове.

— Элиана всегда говорит, что нужно жить в удовольствие, — добавила Марианна и откусила яблоко.

Себ ненадолго замолчал. Его жизнь трудно было назвать удовольствием. Он выполнял свой долг, не больше и не меньше.

Марианна не хотела нарушать тишину. Как странно сидеть на траве рядом с Себом и чувствовать себя… хорошо. Когда она увидела его сегодня, ее охватила паника, но сейчас все было в порядке.

Точнее, все было очень даже неплохо. Она занималась здесь любимым делом и разговаривала с Себом как со старым другом.

— Послушай, Себ, — все-таки прервала молчание Марианна, — тут очень красиво, но все же почему ты выбрал именно это место?

Себ взглянул на нее.

— Мы с отцом частенько приходили сюда.

— Только ты и твой папа?

Себ кивнул.

— Да, он приводил меня сюда лет с восьми. Во время каникул мы обязательно приходили на это место раз или два в неделю.

Марианне нравилось смотреть на Себа. Теперь ей было предельно ясно, почему она так быстро влюбилась в него. Себ, принц или нет, был великолепен.

— Только здесь мы были с отцом наедине. А так все его время было расписано по минутам. Государственные дела и все такое.

— Теперь то же самое можно сказать о тебе. — Марианна с трудом могла представить, каково это — быть принцем. Каково это быть все время в окружении людей. Чувствует ли он себя иногда одиноко? — Твои сестры не обижались на тебя за то, что ты уводишь от них отца? — спросила она.

Себ сделал еще один глоток кофе.

— Изабель никогда не жаловалась. Она была слишком мала. Виктория, наверное, обижалась. Но я был наследником престола. Так что беседы с отцом являлись частью подготовки к коронации.

— Ты был наследником, несмотря на то, что Виктория старше, — сказала Марианна, с интересом ожидая его реакцию.

— Наследование трона по мужской линии ты тоже не одобряешь? И почему меня это не удивляет? А что, если, — Себ улыбнулся, — я скажу, что таков наш закон с 1138 года?

— Однако ты ведь изменил закон об обязательной женитьбе наследника до коронации.

Она видела, что Себ изо всех сил старается не рассмеяться.

— Но это стало традицией только с 1654 года.

— О да, это все в корне меняет, — улыбнулась Марианна.

Как же ей его не хватало!

Что бы случилось, если бы сегодня она встретила его впервые? Захотел бы он общаться с ней?

Возможно.

Интересно, что бы сказал Себ, узнав, что он так и остался ее единственным мужчиной? Единственным, с кем она занималась любовью.

Закусив нижнюю губу, Марианна отвернулась. Между ними все кончено. Неважно, насколько они были симпатичны друг другу, у них не могло быть будущего. Она не подходила ему. И он сам об этом сказал.

— Могу я задать вопрос? — неожиданно спросила Марианна.

— Конечно.

— Помнишь, ты говорил, что твои родители знали обо мне…

— Помню.

— Значит, ни для кого не секрет, что я та самая девушка, с которой ты был во Франции? — Марианна взглянула ему в глаза.

— Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами, стараясь выглядеть спокойной.

— Мне было интересно, знает ли принцесса Виктория… — Марианна покачала головой и провела ладонью по мягкой траве. Ей с самого начала было любопытно, что сестра Себа думает о ней.

— Возможно, она помнит твое имя, — ответил Себ. — Но моей маме и службе безопасности точно известно, что ты — та самая девушка.

— И охранники следят за мной?

— Они следят за всеми, кто находится рядом со мной. Это их…

— …работа, — закончила за него Марианна. — Мне это не нравится.

— Марианна, пока твоя жизнь соприкасается с моей, это неизбежно.

— А слежка, случайно, не является нарушением моей личной свободы? — спросила Марианна и поднялась на ноги. — Я думала, следить за человеком без его ведома незаконно.

— Моя безопасность — их первостепенная задача.

Девушка нахмурилась.

— Ах, ну конечно. Ты же у нас такая важная персона. Как это я могла забыть, ваша светлость! — Марианна подобрала с травы кофту и отряхнула ее. — Ты царственная особа, а я — так, мелкая сошка.

— Это не моя вина, — тихо возразил он. — Я таким родился.

Да, он не виноват. Но она не обязана мириться с этим. Ей абсолютно не нравилось, что какие-то люди наблюдали за ней все эти десять лет. Собирали о ней сведения, обсуждали ее поступки.

А знали ли они о ее беременности? Может, это именно они решили не говорить ничего Себу?

Но лучше ей держать свою злость при себе и просто помнить о причинах, по которым она ни в коем случае не должна попасть под его обаяние во второй раз.

— Они используют информацию, только если решат, что ты мне угрожаешь, — произнес Себ.

Марианна надела рюкзачок.

— А ты не можешь им сказать, что я не из тех, кто шантажирует или совершает еще что-нибудь в этом роде?

Себ улыбнулся.

— Они меня не слушают. Я всего лишь охраняемый объект.

Как же он красив. И он не кривит душой в разговоре с ней, а это значит, что у него, если разобраться, ужасная жизнь.

Она думала об этом тысячу раз после его отъезда из Лондона. На фотографиях все выглядело по-другому — гламурно, красиво, изысканно.

Теперь же Марианна понимала, что в реальности все совсем не так.

— Лучше вернуться в замок, пока они не начали нас искать. Если твои охранники найдут меня наедине с тобой, то я никогда в жизни не докажу, что не являюсь социально опасным элементом.

Себ улыбнулся и встал.

Марианна пошла за ним в сторону замка. Сейчас главным для нее было сконцентрироваться на работе. Это действительно была великолепная возможность для карьерного роста. И может быть, она вернется в Англию без сожаления о том, что лучшая часть ее жизни уже прошла.

— Где ты поселилась? — спросил Себ.

Марианна с удивлением покосилась на него.

— В апартаментах для гостей. Я думала, ты в курсе.

— Я же был в Нью-Йорке.

— Да, конечно, но… — Марианна запнулась. Именно это беспокоило ее, когда принцесса Виктория так настаивала именно на этих комнатах. Это и что-то непонятное в том, как принцесса смотрела на нее. — Твоя сестра сказала, что оттуда я намного быстрее могу добраться до старинных комнат и таким образом сэкономлю время.

— Это уж точно.

— Что-то не так?

— Почему что-то должно быть не так?

Марианна не знала. В этом-то и была проблема. Но все же ей казалось, что принцесса догадывалась об истинных мотивах, по которым Марианна приехала сюда.

Может быть, ей все это кажется. Просто она жутко нервничает, находясь здесь, рядом с Себом, вот и видит кругом несуществующие подводные камни…

— Я зарегистрировалась в отеле, но принцесса Виктория…

— Я рад, что она настояла на том, чтобы ты жила здесь, — прервал ее Себ.

— Правда?

— Конечно. Нет смысла каждый день пробираться через толпу папарацци.

— Точно.

Это действительно было логично. Марианна постоянно видела людей, толпящихся у входа в замок.

— Тут всегда так? — спросила она.

— Они ждут Изабель, — кивнул Себ. — Она приедет домой на пятидесятилетие мамы. И репортеры прекрасно знают об этом.

— Они здесь и ночуют, что ли?

— Эти люди делают все, что добыть информацию. Залезают на деревья, перепрыгивают через кусты, пытаются подкупить прислугу. Они готовы на все, лишь бы получить эксклюзив. Они так на хлеб зарабатывают.

— А Изабель знает, что за каждым ее шагом следят фотографы?

Себ резко остановился.

— Она просто дура, если не знает.

— Ненавижу этих папарацци.

— Мы тоже, — взглянул на нее Себ. — Прости, если они тебе мешают…

— Все в порядке.

— Я не должен был вывалить это все на тебя.

— Прекрати. Мне это даже интересно. — А еще ей нравилось вот так запросто болтать с Себом.

Забавно, но до этого момента Марианна не задумывалась о том, как мало она знает о Себе. Десять лет назад она рассказала ему о себе все: о родителях, о школе, о мечтах и страхах. Но Себ… молчал. Не мог ей открыться, как она сейчас поняла.

Это означало, что он был под постоянным прессингом. Контролировал каждый свой шаг, думал, что говорить можно, а что нельзя. Какой же идиоткой она была, раз не заметила этого.

— О чем ты думаешь?

Марианна усмехнулась. Уж она точно не поделится с ним своими мыслями.

— Ни о чем.

— Ну, пожалуйста. Мне хочется знать. — Его голос был тихий и глубокий. — Я всегда могу сказать, когда ты несчастна.

Марианна посмотрела в его глаза, и ее сердце заколотилось как ненормальное.

Между ними что-то происходило. Девушка это понимала, но контролировать не могла.

— Марианна, — прошептал Себ и медленно, давая ей возможность отойти, провел ладонью по ее щеке. — Ты такая красивая.

Красивая. Это слово, которое она так жаждала услышать, пульсировало у нее в голове.

Себ нежно касался ее лица, и Марианна таяла от его прикосновений.

— Такая красивая, — повторил он.

Он неотрывно смотрел на нее. Марианна чувствовала, что снова влюбляется в эти бездонные глаза. Она уже практически забыла, как одиноко ей было, когда Себ оставил ее одну в Париже.

Да, он ее покинул, и красота в данном случае не играет никакой роли. Это значит лишь то, что он не отказался бы провести с ней ночь. Ни о какой любви речи не идет.

— Не надо, — Марианна отступила назад.

Себ быстро убрал руку и опустил глаза.

— Я не могу, — покачала головой Марианна.

Себ кивнул и пошел прочь.

Марианна поднесла дрожащую руку к губам. Она осталась стоять одна, внезапно ослабевшая и взволнованная.

Он хотел ее поцеловать. Она была уверена в этом. И главное заключалось в том, что подспудно она ждала этого поцелуя.

Марианна закрыла глаза и позволила слезинке скатиться по щеке. Она никогда не сможет забыть Себа, не сможет забыть о своей любви к нему.

И что ей теперь делать?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Себ потянулся, пытаясь расслабить мышцы. Последний час он провел на тренажерах, но знал, что все его тело напряжено не от физических упражнений, а из-за разговора с Марианной.

Он встал под горячую струю душа, чувствуя, как вода быстро стекает по его обнаженному телу. Ему нужно было не только смыть пыль и усталость десятичасового перелета, но еще и успокоиться, прийти в себя. Себ сжал кулак, но не нашел подходящего места, на котором он смог бы сорвать свой гнев. Черт побери!

— Себ?

Он выключил воду, услышав сквозь шум голос Виктории.

— Я в душе. Подожди секундочку, — сказал он и потянулся за полотенцем. Обмотал его вокруг бедер и взял еще одно, чтобы высушить волосы.

В комнате его ждала сестра с газетой в руках.

— Я вижу, ты и здесь успел засветиться, — съязвила Виктория, указывая на фотографию.

Себ мельком взглянул на статью и продолжил сушить волосы.

— Я уже видел это. Там еще есть интересная история про Изабель.

— Кто эта брюнетка?

— Жена одного знакомого, которого я встретил в Лос-Анджелесе, — Себ бросил полотенце на стул. — Не волнуйся. На самом деле ее муж стоял слева от нее. Я не разбиваю чужие семьи.

— Он, видимо, не попал в кадр, — пробормотала Виктория. — Ненавижу, когда журналисты так делают. Лепят очередные жареные слухи из ничего.

— Мы оба знаем, что из-за этого люди и покупают журналы, — откликнулся Себ из гардеробной, где натягивал на себя джинсы. — Скажем спасибо, что на обложке я, а не Изабель.

Он услышал, как его сестра что-то бубнит себе под нос, и улыбнулся. Виктория никогда не попадала в подобные ситуации. Она всегда все делала правильно. Себ надел футболку и вышел в комнату, где увидел сестру с чрезвычайно задумчивым выражением лица. И на этот раз Себ знал, что причина не в нелепых выходках Изабель.

— Для этого разговора нам понадобятся кексы и чай или виски с содовой? — осторожно поинтересовался он.

— Нам нужно потолковать.

— О чем? — Себ сел напротив сестры, стараясь держаться спокойно.

— О докторе Чемберс.

Интуиция его не обманула. Себ понял, что разговор неизбежен, с того момента, когда Марианна рассказала, что ее поселили в апартаментах для гостей.

— А что такое?

— Кто она?

— Правая рука профессора Блэквелла.

Виктория вздернула правую бровь.

— В этом я не сомневаюсь, но…

— И та самая девушка, с которой я тогда был во Франции.

Сестра укоризненно взглянула на него.

— Зачем ты ее сюда привез?

— Это не я привез, а ты. Именно ты настояла на том, чтобы этим делом занялся профессор Блэквелл.

Виктория нервно дергала свою сережку.

— И ты не знал, что твоя бывшая любовница — его коллега?

— Не знал.

— Что-то с трудом верится…

— Если честно, мне все равно, веришь ты или нет, — нетерпеливо сказал Себ. — Виктория, я устал. Я только что прилетел. Да, у меня были отношения с Марианной Чемберс, но это было десять лет назад. Между нами все кончено. Ты думаешь, сейчас что-то изменится?

— Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем допустить еще один скандал. Твой развод и так наделал шумихи…

— Я знаю.

— …а еще Изабель с ее инструктором по лыжам…

Себ резкоперебил ее:

— Да знаю, знаю.

Виктория криво усмехнулась и встала.

— Я уверена, ты все сделаешь правильно, как всегда. А теперь отдыхай, — произнесла она уже в дверях. — Но не забудь, что скоро ужин. И, пожалуйста, не спускайся к столу в таком виде. Ты заставляешь остальных чувствовать себя неловко. — Она уже собралась уходить, но вдруг задержалась и добавила: — Я выделила для доктора Чемберс гостевые комнаты из-за папарацци… это если ты подумал, что…

— Марианна уже сказала мне. И она не дура, Виктория. Она прекрасно понимает, зачем ты это сделала.

— Где она тебе сказала?

Себ собрал все свое терпение в кулак.

— Я встретился с Марианной в саду где-то час назад.

— И?

— Мы поговорили. Я пришел сюда, чтобы принять душ. Тут не может быть никаких «и».

Виктория нахмурилась, внимательно глядя на него.

Себ улыбнулся, но улыбка получилась безрадостной.

— Я знаю, что ты думаешь, будто я пригласил в замок свою любовницу, чтобы испортить мамин юбилей. Но неужели ты действительно веришь, что доктор Чемберс согласилась на те отношения, которые я мог бы ей предложить?

— Вполне возможно. Ты же не жил как монах после отъезда Амелии.

— Виктория, — Себ глубоко вздохнул, — доктор Чемберс здесь по твоему приглашению. И Марианне все равно, поселишь ты ее в комнатах для гостей, в домике у озера или в отеле.

— Ты уверен?

— Встань на ее место, Вики. Когда я ее встретил, Марианна была невинной восемнадцатилетней девочкой. Она совершенно не искала популярности и известности. И как, по-твоему, она думает, я с ней обошелся?

Виктория кивнула.

— Я рада. Не тому, конечно, что ты с ней плохо обошелся. А тому, что ты не привез ее сюда специально. Хватит с нас скандалов. И, пожалуйста, не забудь, что я сказала по поводу одежды на ужин, — сказала она, прежде чем закрыть за собой дверь.

Принц вернулся в спальню.

Черт!

Он явно недооценил Викторию и ее способность видеть ситуацию насквозь.

Себ лег на кровать и закрыл глаза рукой, чтобы спрятаться от солнечного света. В девятнадцать лет он изо всех сил пытался убедить папу и дядю, что его чувства к Марианне очень серьезны. Но с их аргументами было сложно спорить. Они твердо верили, что любовь идет на втором месте после долга перед государством. Восемьсот лет традиций и истории были поставлены против девочки, с которой Себ встретился совершенно случайно.

В конце концов, он поддался их доводам. Они были правы. Амелия тогда была очень несчастна. Хотя бы ей он помог.

У Себа разболелась голова. Его не покидала мысль, что рано или поздно ему снова придется жениться. И на этот раз ошибки допустить никак нельзя.

Ему нужно найти кого-то, кто бы чувствовал себя комфортно в роли принцессы Андоварии.

И это не должна быть женщина, которой уютнее в джинсах и в футболке, чем в элегантном платье.

Эта женщина — не Марианна.

Но, понимая все это, он еле удержал себя от попытки поцеловать ее. И это его настораживало.

Себ сел и провел руками по волосам. Уже в девятнадцать лет он знал, что должен предложить Марианне целую вечность или отпустить ее.

Марианна проснулась очень рано, но еще долго лежала в постели, пытаясь решить, что ей делать.

Она не жалела, что приехала сюда из-за работы. Их ожидали потрясающие исторические открытия. Через пять дней в замок прибудет профессор с женой. И он рассчитывает на ее помощь.

Ничего не изменилось.

Кроме…

Еще немного, и Себ поцеловал бы ее. Марианна открыла шкаф и достала оттуда халат. Затем туго завязала пояс и направилась на кухню, прилегающую к спальне.

И она хотела его поцеловать, вот что ужасно. Марианна не могла взять в толк, почему она так реагирует на Себа после десяти лет тщетных попыток вернуть себе чувство собственного достоинства.

С ее стороны это желание было слабостью. А Марианна не хотела больше быть слабой.

Десять лет она старалась воздвигнуть вокруг себя стену, чтобы ее никто больше не смог обидеть. Так с чего это ей вдруг вздумалось отступать от своих принципов, которых она так строго придерживалась? Ведь сегодня она действительно была готова разрешить Себу поцеловать себя.

На кухне Марианна начала искать чай, но никак не могла сконцентрироваться. После встречи с Себом она совсем запуталась в своих чувствах.

Но самое грустное заключалось в том, что ни один мужчина не мог с ним сравниться. На протяжении десяти лет Себ был идеалом, с которым Марианна сравнивала всех остальных мужчин. И обычно она не испытывала никаких эмоций, когда те пытались ее поцеловать.

Иногда она позволяла им сделать это, иногда нет. Но она никогда не ощущала потребности в их поцелуях. Ее чувства были как будто выключены.

Чай наконец нашелся. Он почему-то оказался английским. То ли принцесса Виктория специально заказала этот чай для предполагаемой любовницы брата, то ли в этих покоях всегда селили англичан. В любом случае Марианне было приятно обнаружить здесь что-то родное.

Все остальное было чужим. Себ жил в абсолютно другом мире.

Больше всего на свете Марианне хотелось вернуть то время, которое они провели вместе во Франции. Снова испытать ту близость, что была между ними тогда.

Сейчас ей двадцать восемь лет. Двадцать восемь. И она больше не испытывает таких чувств. В глубине души девушка боялась, что и в будущем она не найдет своего счастья.

Марианне хотелось расплакаться, но она не могла. Все ее переживания были спрятаны очень глубоко в душе.

В одно мгновение она вернулась в спальню, подбежала к шкафу и достала свой чемодан. Потянула молнию на внутреннем кармане и вынула красную коробочку, которую всегда возила с собой. Повертев коробочку в руках, она положила ее на кровать и откинула крышку.

Внутри лежал золотой медальон в виде сердца, который подарил ей Себ. Марианна положила его на ладонь, позволив цепочке струящейся змейкой сползти с руки.

Себ любил ее, когда дарил ей медальон. Марианна всей душой верила в это. Да, она была наивна, молода, глупа… но она точно знала, что он ее любил.

Не могло быть ложью то, как Себ держал ее за руку, притворяясь, будто рассматривает линию жизни. То, как нежно он целовал ее лицо. То, как они оба нервничали, открывая дверь снятой ими самой дешевой комнаты…

Почувствовав слезы на щеках, Марианна опустилась на кровать и дала волю своим эмоциям.

Она все еще любит Себа. И она любила их ребенка. Если бы Джессика была жива, Марианна посвятила бы ей всю свою жизнь.

Марианна открыла медальон и увидела фотографию крошечной девочки с закрытыми глазами.

Ее малышка. Ее и Себа.

Боль пронзила Марианну как сотня тысяч острых кинжалов. И она понимала, глядя на фотографию, что эта боль останется с ней навсегда.

Вдвойне больнее было оттого, что Марианна даже не успела узнать малышку. Она только один раз подержала Джессику на руках. Крошечную, прелестную и все еще теплую.

Только один раз…

Марианна услышала шум машины и закрыла медальон. Затем встала и подошла к окну. Было всего шесть утра, но во дворе уже стояло несколько человек. Все в деловых костюмах и при галстуках.

Девушка отвернулась и убрала медальон на место. Она все еще не имела ни малейшего понятия, что ей делать, но почему-то стало легче на душе.

Она вернулась на кухню и поставила чайник. Шум за окном не смолкал, и она снова выглянула из-за занавесок. Во дворе появились три машины, которые остановились на одинаковом расстоянии друг от друга. Их сопровождали шесть мотоциклов. И еще шестеро людей расположились в отдалении. Марианна еще никогда не видела здесь такого столпотворения.

У нее перехватило дыхание, когда во дворе появился Себ. Он был одет в черный строгий костюм, и его сопровождали двое мужчин.

Марианна отпрянула и спряталась за занавеской, чтобы ее не увидели.

Себ выглядел точно как на фотографиях, которые печатают в газетах. Он сел в машину, и процессия тронулась.

А Марианна получила видимое подтверждение тому, что их жизни разделены пропастью.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Профессор поправил очки и нахмурился.

— Ничего не могу разобрать. Что ты думаешь, Марианна?

Девушка взяла у него из рук листок бумаги и, быстро прочитав, сказала:

— Здесь написано, что в Андоварии есть второй замок, который принадлежал Ульриху фон Лихтенштейну.

— Указано, где именно?

Марианна покачала головой.

— Нет. Но так как он умер в 1278 году, у нас есть приблизительные временные рамки.

— Любопытно, — профессор снял очки и на секунду закрыл глаза. — Достаточно на сегодня. Думаю, пора поужинать. Ты с нами, Марианна?

— Нет, спасибо. Я еще немного поработаю, потом приму душ и лягу спать. Устала.

Профессор кивнул. Марианне больше нравилось находиться здесь, чем в комнатах для гостей. За работой ей было легче забыть о Себе.

Сегодня она слышала звук вертолета и сразу же начала представлять, как он садится в вертолет, во что он одет, куда направляется…

Марианна заметила, что Себ очень много работает. Рано уезжает из замка и поздно возвращается.

Просмотрев бумаги, которые ей передал профессор, Марианна нашла одну маленькую ошибку в переводе и аккуратно исправила ее. Она всегда оставалась здесь допоздна, даже если вся команда уже разошлась.

Ей было безумно интересно работать в замке. Тем более предыдущие две недели научили ее тому, что лучше возвращаться в комнаты для гостей, когда у нее оставались силы только на то, чтобы упасть в постель.

Себ не чувствовал усталости. Он сегодня много и плодотворно поработал, но это, казалось, только придало ему сил.

Он стоял у окна и смотрел на гостевое крыло. Свет нигде не горел, и это означало, что Марианна уже спит. Себ взглянул на часы. Пять минут третьего. Какого черта? Через каких-то восемнадцать часов у него запланировано важное совещание. Он должен заставить себя лечь спать.

Но Себ знал, что это бессмысленно. Все равно не уснет.

Весь день он думал о Марианне. Представлял, что она делает, с кем разговаривает, как выглядит…

А еще ему было безумно интересно, как долго она планирует оставаться здесь. Одна мысль о том, что она в замке, была тяжела для него. Кроме того, он старался ничего не спрашивать о проекте у Виктории, а то она сразу догадается, почему он это делает.

Себ открыл дверь и вышел в коридор, который патрулировала охрана. Он шел куда глаза глядят, желая просто занять себя чем-нибудь.

Спустившись по мраморной лестнице, он прошел мимо столовой. В замке было тихо, не считая мерного тиканья напольных часов. Так было всегда: днем — суматоха, а ночью — полное затишье. Поэтому Себ больше любил ночной замок.

В просторной гостиной на столе работы девятнадцатого века лежала книга Николаса Спаркса. Видимо, Виктория забыла забрать ее к себе в комнату.

Себ взял книгу, прочитал заголовок и положил точно так, как Виктория оставила ее. Двадцать минут третьего. Казалось, весь замок спит, кроме него…

А это значит, что он никому не помешает, если пойдет посмотреть, как идут дела в старинных комнатах.

Из-под одной из дверей пробивалась полоска света. Открыв дверь, Себ застыл на пороге, увидев Марианну. Девушка мирно спала, сидя за столом и положив голову на руки.

Себ улыбнулся.

— Марианна, — тихо позвал он, чтобы не испугать ее.

Ответом ему стал едва слышный вздох, и это заставило его улыбнуться еще шире. На всякий случай он убрал чашку кофе на безопасное расстояние и слегка коснулся ее плеча.

— Марианна. Проснись.

Марианна с трудом разлепила глаза и захлопала длинными ресницами.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она Себа.

— Любопытство привело, — он снова не смог сдержать улыбку. Марианна выглядела так… по-домашнему. Ее волнистые волосы растрепались, а за ухом торчал зеленый карандаш.

— Сколько времени? Я, должно быть, заснула.

Себ взглянул на часы.

— Двадцать пять минут третьего.

Марианна нахмурилась.

— И что ты здесь делаешь? — опять спросила она.

— Я же сказал. Любопытство.

— Посреди ночи?

Себ боролся с желанием рассмеяться. Он обожал разговаривать с ней.

— Я не мог уснуть.

— Тогда ты должен усерднее работать, — хмыкнула Марианна. — Я здесь, наверное, весь день провела. Неужели уже полтретьего?

Себ показал ей часы.

— Ух ты, — протянула она.

— В каком смысле?

Марианна вопросительно взглянула на него.

— Уточни, что ты имела в виду?

— Что мне уже давно пора в постель.

Себ улыбнулся, наблюдая, как она пытается размять затекшие руки.

— Неудобно было спать?

— Это точно. — Марианна потянулась за своим кофе. — Остыл. А жаль.

— Неудивительно. Ты наверняка приготовила его еще пару часов назад, — Себ взял у нее чашку и вылил содержимое. — Почему ты еще здесь? Неужели профессор такой изверг?

Марианна отрицательно покачала головой.

— Я задержалась ненадолго, чтобы дочитать документы.

— Это действительно так интересно?

У Марианны чуть было не сорвалось с языка, что ей пришлось самой изучать бумаги, поскольку профессора подводит зрение, но она вовремя спохватилась.

— Да, интересно.

— Хочешь еще кофе? — спросил Себ и потянулся за чайником.

— Ты собираешь приготовить мне кофе?

Себ улыбнулся.

— Поверь, я знаю, как это делается.

Марианна тоже улыбнулась и поежилась.

— Замерзла?

— Да, — хотя она не знала почему. Ее согревал теплый свитер, в то время как Себ был в легком черном джемпере. Он вообще был весь в черном, и это ему чертовски шло.

— Это, наверное, оттого, что ты сидишь на месте.

— Возможно.

— Ты все еще пьешь кофе с одной ложкой сахара?

Марианна кивнула. Все еще. Значит, он не забыл ее вкусы.

Себ протянул ей чашку и сел напротив.

— Расскажи мне о своей работе.

— Ты имеешь в виду этот проект?

— Ну конечно.

— Это перевод одного документа, который мы нашли на прошлой неделе, — Марианна сделала глоток кофе.

— И?

— И… — она поставила чашку на стол и пододвинула к Себу листок бумаги, — вероятно, Ульрих фон Лихтенштейн построил замок в Андоварии.

Себ улыбнулся.

— Я должен знать это имя?

— Не должен, — ответила Марианна, пытаясь скрыть улыбку, — если только ты не испытываешь страсти к рыцарям тринадцатого века. Это, конечно, не точно, но возможно.

— А он известный рыцарь?

— Не особо, — пробормотала Марианна, копаясь в листках на столе. — Тут где-то был мой карандаш…

— Он у тебя в волосах.

— Что, прости?

Себ наклонился и вытащил карандаш у нее из волос.

— За ухом.

— Ой, спасибо. Я иногда забываю его там.

— Да, я знаю.

В этом и была проблема. Он слишком хорошо ее знал.

— Ладно, хватит работать на сегодня, — заявил Себ. — Уже поздно.

— Ты прав. Пора в постель. — При слове «постель» в воображении Марианны появились картинки, которых быть там не должно, поэтому она быстро добавила: — Хочу завтра начать пораньше.

— Зачем?

Он не спускал с нее глаз, и это очень смущало девушку.

— Что ты собираешь завтра делать? — сменила она тему.

— Сегодня, — поправил ее Себ. — В десять пятнадцать у меня встреча с матерью…

— С матерью? — переспросила Марианна, поскольку подумала, что ослышалась.

— Скоро бал в ее честь. Мы должны обсудить детали.

— Да, но… — Марианна посмотрела в его искрящиеся глаза. — И часто у тебя с матерью «встречи»?

— Не особенно. Обычно мы пересекаемся за ужином, когда она останавливается в замке.

Ну, конечно, они «пересекаются». Марианна не была уверена, как ей относиться к шуткам Себа. С одной стороны, она старалась держать себя равнодушно, но, с другой, ей было так приятно разговаривать с ним…

— А вечером у меня дипломатический прием.

— Вот как. — Марианна допила кофе и резко встала. — Вымыть твою чашку?

— Спасибо, — Себ протянул ей ее.

— Это хоть весело? — спросила девушка. — Дипломатический прием?

— Я бы не сказал, — ответил принц. Марианна чувствовала, что он наблюдает за каждым ее движением, хотя она стояла к нему спиной. — В списке около девятисот приглашенных, и я со всеми должен пообщаться.

Марианна обернулась.

— Шутишь?

— Отнюдь. Это больше похоже на бесконечную свадебную церемонию. Самое ужасное — первые три часа. Слава богу, такой прием проводится раз в год. — Себ на секунду замолчал, а потом добавил: — Пойдем отсюда.

— Прости?

— Уйдем из этого места, — повторил Себ. — Ты права, здесь холодно. Надо бы поставить сюда пару обогревателей.

— Здесь все нормально. Холодно, потому что обогреватели выключены, — объяснила Марианна. — Куда же мы пойдем? Сейчас ночь.

Белозубая улыбка Себа заставила ее кровь бежать быстрее по венам.

— Я могу провести экскурсию.

— По замку?

— Ну, не по всему, конечно. Он совсем не маленький.

Марианна опустила глаза, разрываясь между желанием пойти и здравым смыслом.

Себ протянул ей руку.

— Идешь?

Казалось, положить ее руку в его было самым естественным жестом на свете.

— Я хочу посмотреть зал для балов. Он ведь был самым большим в Европе, когда его построили?

Себ слегка сжал ее ладонь.

— Признайся, ты читала путеводитель.

Может, это было связано со временем суток, но Марианна чувствовала себя в эпицентре землетрясения. Прогулка по замку с принцем в качестве экскурсовода не вписывалась ни в какие рамки правил.

Себ провел ее в северную гостиную.

— Ты знакома с этой комнатой? — спросил он, глядя на Марианну сверху вниз.

— Боюсь, не успела разглядеть лепные потолки, — хмыкнула она.

Снова улыбнувшись, Себ повел ее дальше по коридору, стены которого были увешаны картинами в тяжелых рамах.

Марианна остановилась перед ужасающим полотном с изображением военных действий.

— Почему они здесь? — поинтересовалась она, не скрывая своего неодобрения.

— Потому что эти картины повесил сюда мой прапрапрадедушка, и с тех пор никто не осмеливается их трогать.

Марианна рассмеялась.

— Как его звали?

— Принц Ганс Адам II. Его портрет здесь тоже имеется.

— Ты знаешь имена всех своих предков?

Себ отпустил ее руку и открыл дверь в следующую комнату.

— Да, всех. Это было частью моей подготовки. У меня был учитель, который специально сочинил песенку, чтобы я смог их всех запомнить.

— Когда-нибудь очередному принцу придется учить куплет про тебя.

Себ ухмыльнулся:

— Даже страшно себе представить. Так, это большая гостиная. И мне совершенно не нравятся красные бархатные стены.

Марианна оглядела старинную мебель и огромные двери в конце зала.

— Куда они ведут?

— В голубую гостиную. Когда-нибудь я все же перекрашу ее в зеленый от греха подальше.

Марианна еле сдержала порыв смеха.

— Во времена юности моего отца было запрещено закрывать двери. Он любил без помех проходить из одной комнаты в другую.

Теперь девушка ясно видела, что Себ действительно любит замок и знает все его секреты.

— Не очень-то ты чтишь ваши традиции, — поддела она его.

— Это не я. Все началось с того, что мой папа женился на маме.

Марианна вопросительно взглянула на Себа и увидела смех в его темных глазах.

— Обе двери должны были быть открыты, только если проходит чистокровный принц, если же полукровка, то и одной двери было достаточно. Атак как моя мама была не чистокровной принцессой…

— …ей эта традиция не нравилась, — договорила за него Марианна. — Мне бы тоже не понравилась.

Себ развернулся и взглянул ей в глаза. Это был один их тех моментов, когда в груди теснило и становилось трудно дышать.

— Марианна, — прошептал он, и его глаза стали совсем черными.

Он собирается меня поцеловать, мелькнуло в голове у Марианны.

— Пожалуйста, — пробормотала она, и Себ сделал шаг назад. Это было, наверное, самое правильное решение. Марианна открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла слов.

— А дальше ты можешь увидеть галерею, — произнес он и указал на дверь справа.

Марианна сглотнула. Поцелуй всколыхнул бы в сердце те чувства, которые она так долго пыталась скрыть. От себя. От него. От всех.

Она медленно шла за Себом, оглядываясь по сторонам.

Себ включил свет и обернулся к ней.

— Этот коридор ведет к залу для балов.

Что она делает здесь? О дружбе с Себом не может идти и речи. Она хочет большего. Ей нужна его любовь.

Словно поняв, что Марианна сомневается, стоит ли продолжать их полуночный тур по замку, Себ остановился и указал на один из портретов:

— Это принц Джозеф. У него был отвратительный характер.

Марианна подошла поближе и взглянула на портрет.

— Он правил недолго, но смог соблазнить половину всех женщин Андоварии.

— Он красив, — улыбнулась Марианна. Но не так красив, как Себ. Не такой сексуальный.

— А вот это его сын, принц Ганс Адам I.

— Это тот, который повесил те картины около лестницы?

Себ внимательно посмотрел на нее.

— Ты не следишь за мной. Там был принц Ганс Адам II. Этот Ганс Адам был любителем путешествий.

— И он не так красив.

— Да, его список соблазненных женщин не столь велик. И, по-моему, его предпочтения уклонялись немного в другую сторону.

— Совращение женщин — обязательный пункт в характеристике принцев? — Марианна сначала спросила, а потом подумала. Она прикусила губу.

Голос Себа был низкий, завораживающий.

— Нет, до 1914 года.

Марианна взглянула на него и увидела, что его глаза смеются над ней. Она почувствовала, что краснеет.

Он прикоснулся рукой к ее щеке.

— Ты все еще делаешь это?

— Что именно?

— Краснеешь.

— Не часто.

Себ рассмеялся.

— Только когда мы обсуждаем совращение девушек?

— Ну да, — Марианна отвернулась, обняв себя руками за талию.

— Еще мерзнешь?

Девушка опустила руки.

— Нет, нет. — Но так как он не спускал с нее глаз, она добавила: — Ну, немного. Ты ощущаешь что-нибудь особенное при мысли, что связан с этими людьми кровными узами?

— Да нет. У тебя в роду тоже много интересных людей. Просто я своих знаю, а ты — нет.

Марианна продолжила путь, рассматривая картины.

— А у тебя есть свой портрет? — спросила она.

— О да. Это входит в круг обязанностей — иметь свой портрет. Смотри, это мой дед, это папа, а вот… и я.

Марианна взглянула сначала на портрет, потом на Себа, а потом снова на портрет.

Она не знала, что ожидала увидеть, но явно не это. Все мужчины, изображенные на портретах, были взрослые и уверенные в себе самодержцы. А Себ позировал совсем еще ребенком. И ему явно было неудобно в его парадном костюме.

Марианне показалось, что Себ не был готов к той роли, что уготовила ему судьба. Теперь она действительно поверила в то, что он не владел ситуацией тогда. Он был слишком молод и неопытен.

— А что это за орден у тебя на груди? — еле выдавила она.

— Это орден «За заслуги перед Родиной». Он очень тяжелый. Не помню, чтобы я его еще когда-нибудь надевал.

— Ты выглядишь так молодо.

— Этот портрет сделан за несколько месяцев до встречи с тобой.

Марианна кивнула.

— Ты его сменишь? Я имею в виду… позже.

— Нет, — ответил Себ, — это память. Мой первый портрет. Все остальное — это уже не то.

— То есть у тебя есть еще портреты?

— Я, наверное, целый год позировал разным художникам.

Другая жизнь. Абсолютно другая жизнь. Марианна нервно закатала рукава свитера, стараясь подавить желание убежать куда-нибудь подальше и спрятаться. Ей тяжело было принять даже то, о чем она знала уже десять лет.

— А здесь, — Себ подошел к еще одним огромным дверям, — зал для балов. Как раз сейчас он приготовлен для дипломатического приема.

Марианна едва удержала вздох восхищения, увидев огромный зал и высокие зеркала…

Не может быть!

Восхищение сменилось ужасом, когда девушка заметила свое отражение. Она выглядела так, будто получила хорошую взбучку. Ее волосы торчали во все стороны, а легкая юбка совершенно не подходила к тяжелому свитеру.

Марианна быстренько пробежалась руками по волосам, чтобы хоть как-то пригладить их. Но перестала это делать, как только увидела смеющиеся глаза Себа в зеркале.

— Я выгляжу как ведьма из сказки, — произнесла Марианна, потупившись.

— Ты замечательно выглядишь.

Он уже говорил это раньше… тем же самым тоном. И его темные глаза опять заставляли Марианну чувствовать, будто она сгорает изнутри.

А еще ей хотелось плакать, поэтому она быстро перевела тему:

— Здесь проходят летние балы?

— Да. После завтрашнего приема залом займутся флористы.

Марианне не терпелось поскорее вернуться в свою комнату, чтобы обдумать все то, что она сегодня увидела и прочувствовала.

— Когда приезжает принцесса Изабель?

— Она разговаривала с Викторией, и они решили, что Изабель лучше появиться в самый последний момент, когда мама будет занята гостями.

Марианна машинально кивнула и, почувствовав прикосновение Себа, вздрогнула. Он за руку повернул ее к себе.

— В чем дело?

— Ни в чем, — выпалила девушка. — Очень красивая комната. Спасибо, что показал ее мне.

Его правая рука скользнула вверх и аккуратно убрала светлую прядь волос с ее лица.

— Что я сделал, что так тебя расстроило?

Марианна постаралась улыбнуться.

— Все в порядке. Дело не в тебе, а во мне. — Она попыталась вырваться, но Себ ей не позволил. — Это не твоя вина, просто я… я одна виновата.

— Виновата в чем?

Себ непонимающе смотрел на нее. И это было понятно. Он не знал об их ребенке, не догадывался, как долго Марианна страдала без него.

— Ты… пытался объяснить мне в Лондоне, но тогда я не поняла. — Марианна подыскивала слова, чтобы не показаться ему совсем уж дурочкой, но при этом не хотела говорить о Джессике. Ему совершенно не обязательно знать об этом. — Я наконец-то увидела тебя в роли принца. Раньше я не могла это принять, но сейчас… Твоя жизнь отличается от моей. Ты принадлежишь этому миру, а я нет, — пробормотала она.

— Марианна.

Никто не произносил ее имя так, как это делал Себ. Она отвернулась, пытаясь спрятаться от его проницательных глаз. Сильные руки Себа крепко держали ее за талию.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду в Лондоне, но мне нужно было увидеть это своими глазами, чтобы осознать. Десять лет я злилась на тебя за то, что ты не мог изменить… — она замолчала, прикусив дрожащую губу.

Марианне хотелось умереть. Нет, ей, конечно, не хотелось умирать в буквальном смысле слова, но она готова была многое отдать, чтобы Себ не смотрел на нее таким взглядом. В его глазах было и сочувствие, и нежность — совсем как тогда, десять лет назад. От этого ей становилось невыносимо больно.

Слезинка скатилась по ее щеке, и Себ нежно прижал девушку к себе. Разумнее было бы оттолкнуть его, но Марианна нуждалась сейчас в его объятиях. Только Себ понимал, что она чувствовала.

Теперь Марианна осознала горькую правду. Неважно, любит ее Себ или нет, им не суждено быть вместе.

Себ поцеловал засохшую слезинку, затем ее правый висок. Марианна таяла от его прикосновений. Но она хотела мужчину, а не принца.

Марианна обняла Себа и почувствовала, как напряжены его мышцы.

Наконец он поцеловал ее в губы. Сначала осторожно, будто спрашивая разрешения. Затем слегка отклонился и посмотрел ей в лицо. Марианна закрыла глаза и откинула голову.

Себ медленно провел большим пальцем по ее полураскрытым губам, прежде чем поцеловать их. Глубоко и страстно.

Они целовались так, как когда-то в Париже. Марианна чувствовала каждый сантиметр его тела.

Поцелуй был настолько сногсшибательным, что Марианна едва не забыла, что она целует не Себа Родиера, а принца Андоварии, который бросил ее.

Она резко отшатнулась от него.

— Марианна? — Он не сводил с нее глаз. — Что случилось?

— Я… я не могу.

— Что ты не можешь?

— Это. Мы… ничего не получится, — бормотала Марианна, — мы никогда не будем счастливы.

— Нам нужно поговорить…

— Не нужно, — перебила его Марианна. — Нам нечего обсуждать. В одну реку дважды не войдешь. Мы не сможем испытать те же чувства, что у нас были во Франции. Все кончено.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В соседней комнате хлопнула дверь, и Марианна оглянулась.

— Что это?

— Думаю, ночной охранник.

— Тогда нам лучше уйти. Он наверняка заинтересуется, кто здесь ходит.

— Скорее всего, он это знает. — Себ указал на стену, давая понять, что их поцелуй стал достоянием общественности. — Почти во всех комнатах установлены камеры.

— Ч-что?

— Да, практически везде.

Марианна вздрогнула.

— За нами наблюдают? Сейчас?

— Пока мы в комнате для приемов — да. Пошли за мной. — Он протянул ей руку, но Марианна не шелохнулась. — В моих личных апартаментах нет видеокамер.

— А в комнатах для гостей?

— В самих комнатах нет. Пойдем, — повторил он.

Марианна не двинулась с места. Ее глаза расширились и потемнели от шока, и Себ мог это понять. Он-то привык жить под наблюдением и уже практически не замечал этого. Но для Марианны это явилось полной неожиданностью.

— Нам сюда, — тихо сказал Себ.

Марианна молча следовала за ним до тех пор, пока они не достигли главной лестницы.

— Отсюда я дойду сама…

— Мы можем поговорить или в твоей комнате, или в моей. Мне абсолютно все равно, что ты выберешь, но мы должны покончить с этим. Раз и навсегда. — Себ внимательно следил за выражением ее глаз и в конце концов увидел в них согласие. — Иди за мной.

Марианна огляделась, высматривая охранников, патрулирующих эту зону. Но ей можно было не волноваться: охранники в замке умели становиться невидимыми. Поцелуй принца и Марианны они подсмотрели без всяких проблем, не присутствуя при этом.

Себ отпустил руку Марианны только для того, чтобы придержать для девушки дверь своей комнаты. Он никогда раньше не видел Марианну такой напряженной.

Конечно же, Себ и сам понимал, что они не могут начать все сначала. Но что-то между ними осталось. Любовь? Страсть? Привязанность? Он не мог сказать точно.

Принц включил свет и спросил у Марианны:

— Виски?

— Да. Немного.

Себ оглянулся и увидел, что Марианна стоит в центре комнаты, обняв себя за талию. Почему она выглядит такой разбитой?

— Лед?

— Пожалуй.

Себ наполнил стакан, бросил несколько кубиков льда и протянул Марианне.

— Спасибо.

— Располагайся, — улыбнулся он, пытаясь до предела разрядить накаленную обстановку.

Что Себ действительно намеревался выяснить, так это как она видит их дальнейшие отношения. Но поскольку он сам не знал, чего хочет, ему было тяжело начать этот разговор.

Себ налил виски себе и обернулся, глядя, как Марианна яростно выстукивает ногтями дробь по хрустальному стакану. Это ведь не связано только с тем, что их увидели целующимися?

— Марианна, — Себ медленно подошел к ней, — раньше мы умели разговаривать друг с другом.

— Это я разговаривала, а не ты, Себ.

Ее глаза испугали его. В них была не злость, а боль.

— Сядь, пожалуйста, — предложил он ей.

Марианна неуверенно опустилась в кресло, а Себ сел напротив, чтобы видеть ее лицо. Девушка сделала глоток виски и постаралась расслабиться. Себ терпеливо ждал, когда она сочтет нужным начать разговор.

— Знаешь, я только сейчас поняла, как тяжело тебе было во Франции молчать о тех вещах, которые действительно были важны для тебя.

Себ не знал что ответить, поэтому молча слушал.

— Когда я рассказывала о том, где я жила… — Марианна остановилась и снова сделала глоток, — ты ничего не мог поведать мне в ответ. А я этого не заметила. Дура. — Она опустила голову и пробормотала: — Как я могла быть настолько слепой…

Себ откашлялся и начал соображать, как ему объяснить то, что тогда происходило. Он уже пытался втолковать ей в Лондоне…

Или ему показалось, что он пытался. Все, что Себ сделал, — это объяснил ей причины. Может, стоит теперь открыть Марианне те эмоции, которые он испытывал?

— Я не чувствовал себя неудобно с тобой, — начал Себ, стараясь подобрать нужные слова. Это, если честно, оказалось чертовски трудно. — Мне нравилось слушать тебя.

Марианна подняла голову. Как же она хороша, подумал Себ, прямо как ангел. И ему до сих пор нравилось разговаривать с ней, нравилось то, что она не всегда с ним соглашалась.

— Раньше я не встречал никого, кто ходил в простую школу и жил в многоквартирном доме.

Марианна внимательно следила за тем, что он говорил.

— Я с огромным интересом узнал о том, что если ты начинала заниматься музыкой до восьми утра, то твой сосед бил кулаком в стенку. — Он улыбнулся и, помолчав, добавил: — А о себе я не хотел говорить. Ты понимаешь?

Марианна кивнула.

Себ выдохнул и продолжил более уверенно:

— Я знал, что, как только расскажу о себе правду, наши отношения изменятся. А мне хотелось, чтобы все оставалась по-прежнему. Мне нравилось быть Себом Родиером. Нравилось ходить с тобой в кафе и гулять по проспектам и набережным Сены… — Себ поставил стакан на стол и выругался про себя. Как все запутанно. Уезжая, он точно знал, что вернется. Он всей душой стремился к Марианне и попросил ее подождать сорок восемь часов… Но дома его жизнь полностью изменилась. — Что случилось после моего отъезда? — тихо спросил Себ.

У Марианны слезы стояли в глазах, как тогда, когда она собирала его в дорогу. Себ подошел к ней и протянул накрахмаленный платок.

— Знаешь, — через силу улыбнулась Марианна, — весь мир уже давно пользуется бумажными носовыми платками.

Себ знал, что она все расскажет ему… главное — набраться терпения.

— Ты не вернулся… — Марианна снова сделала глоток виски. — Когда я больше не могла себе позволить оставаться в отеле, я встретилась с Бет, и мы скинулись, чтобы оплатить номер.

О боже! Он забыл о счете. Как он мог оставить ее, не заплатив за их комнату!

— Затем мы поехали к Мерчандам. Они милые люди и жили в красивом месте.

Себ кивнул, хотя понятия не имел, как выглядел город, в котором жили эти Мерчанды.

— И маленькая девочка, за которой я должна была приглядывать, оказалась просто замечательной. И все было чудесно, только вот месячные не приходили. — Марианна взглянула на Себа, чтобы видеть его лицо. — Обычно все было как по часам, поэтому я подумала, что это из-за того, что я тосковала по тебе. Депрессия, понимаешь?

Марианна ждала ребенка?

Себ боялся признаться себе в этом. Он ожидал услышать все что угодно, но только не это.

— Ты была беременна?

Марианна кивнула.

— В понедельник мы с Бет купили тест на беременность. Мы тогда жутко стеснялись зайти в аптеку. — Она вытерла нос платком. — Тест дал положительный результат. Совершенно четко. Темно-синяя линия.

Возможно, Себу сейчас следовало что-то сказать, но он не мог этого сделать. Марианна была беременна. Восемнадцатилетняя девушка, беременная, в чужом городе…

— Я сказала Мерчандам, что хочу вернуться домой. Они мне очень помогли. Купили билеты, а Бет проводила меня до станции.

Себ видел, что ей все сложнее и сложнее сдерживать эмоции. Нижняя губа девушки начала дрожать, и слезы полились из ее прекрасных глаз.

А он сидел, беспомощный, как ребенок. Хотел обнять ее, но не смел.

— Она умерла, Себ, — прошептала Марианна. — Джессика умерла.

Слова Марианны кинжалом впились в его сердце. Он не знал, что ужасало его больше. То, что он оставил беременную Марианну одну, или то, что их ребенок умер.

Марианна сделала глоток виски, и ее зубы стукнулись о стакан, так как она вся дрожала.

— Прости… я не хотела тебе этого рассказывать.

— Ты извиняешься? Боже, за что? — Себ сел рядом с ней и взял ее за руку. Марианна не убрала руку, а, наоборот, яростно вцепилась в его пальцы. — Наш ребенок умер?

— Джессика. Я назвала ее Джессика, — пробормотала Марианна, и еще одна слеза скатилась по ее щеке.

Себ прижал Марианну к своей груди.

— Расскажи мне.

Девушка не могла говорить ближайшие две минуты. Она слышала биение сердца Себа и чувствовала, как его рука гладит ее по плечу.

Марианна так устала. Так сильно устала.

— Всем было интересно, почему я вернулась раньше времени.

— Как поступили твои родители? — спросил Себ.

— Плакали. Мама очень много плакала. Она была расстроена и… ошарашена.

Марианна почувствовала, что Себ поцеловал ее в макушку. Но, наверное, ей это только показалось. Она вытерла слезы его платком.

— Хочешь еще виски?

— Да, — Марианна подала ему стакан и выпрямилась.

Пока она наблюдала, как Себ наполняет хрустальные стаканы, ее мучили вопросы. О чем он сейчас думает? Злится ли на нее? Вроде нет, не злится.

Марианна откинула волосы и взяла из его рук стакан. Двойной виски. Маме бы это тоже не понравилось.

— Спасибо.

Себ улыбнулся и сел рядом с ней.

— Тогда ты уехала жить к профессору Блэквеллу и его семье?

Марианна кивнула.

— Моя мама не могла пережить это. Ей казалось, что весь городок будет сплетничать. — Марианна хмыкнула. — Беременная, да еще и без жениха. Мама планировала отправить меня в специальное заведение для девушек в таком же положении.

В те дни Марианна была в полнейшем смятении. Она превратилась из девочки, подающей большие надежды, в девушку, которую лучше было спрятать подальше. Она все испортила.

— Но моя тетя позвонила Элиане, и я уехала к ней.

Себ снова обнял ее, и Марианна прижалась к нему. Ей так этого не хватало.

— На каком месяце ты потеряла ребенка?

— На восьмом, — Марианна перешла на шепот. — Было поздно. Слишком поздно.

Она опять почувствовала мягкий поцелуй. На этот раз Марианна не сомневалась. Себ поцеловал ее. А это значит, что он не винит ее за беременность.

Казалось, что все вокруг обвиняли Марианну — кроме Элианы, которая, наоборот, как могла помогала ей, и они не единожды обсуждали планы на будущее и варианты работы, которую можно было бы совместить с материнством.

Элиана ругала Марианну только за одно — за отказ связаться с отцом ребенка и сообщить ему всю правду.

— Прости, что не сказала тебе, — всхлипнула Марианна и отпила виски. По ее телу разлилась приятная теплота.

— Ты пыталась?

Марианна покачала головой.

— Сначала я думала, что ты сам найдешь меня. Потом я представляла, что, может, ты попал в аварию и у тебя амнезия. Знаешь, об этом частенько пишут в книгах.

Молчание.

— А потом я была слишком зла.

— Когда ты узнала, что я врал тебе о своем происхождении?

Марианна уловила слово «врал», и это было как бальзам по сердцу.

— Это случилось намного позже. Долгое время я не понимала, почему ты меня оставил. Я была так напугана, обижена.

Себ откинул волосы с ее лица, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Прости меня.

Он нежно поцеловал ее в лоб и снова прижал к своей груди. Марианна чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Я не верила. Пока не почувствовала, как малышка брыкается внутри меня. Когда я впервые увидела ее на мониторе, она была такая маленькая… как горошинка.

Марианна опустила голову и начала рассматривать льдинки, плавающие в стакане. Тот осмотр, где она впервые увидела свою дочку, был незабываем.

Она вошла в кабинет маленькой испуганной девочкой, а вышла уверенная в том, что станет лучшей матерью на свете.

— Все было в порядке. Она двигалась, сосала пальчик.

Себ снова поцеловал ее в голову.

— Но вдруг она перестала шевелиться. Я сразу же поняла, что что-то не так. Элиана велела мне не впадать в панику, сказала, что малыши на время затихают. Но мы все равно позвонили акушерке, и она посоветовала ехать в больницу… в целях предосторожности.

Они долго стояли в пробках, пока добрались до городской больницы.

— Меня подключили к монитору, чтобы прослушать сердцебиение… — Марианна запнулась. Стоит ли Себу знать все это? — Акушерка позвала врача и сказала, что мониторы иногда барахлят. Они решили сделать полный осмотр. — Марианна глубоко вздохнула. — Вердикт был однозначный: ребенок умер. — Она выпрямилась и допила свое виски. Ее голова немного гудела от алкоголя, но так было даже лучше. — Доктора сказали, что нужно стимулировать роды. Они сделали мне укол…

— Тебе пришлось рожать?

Казалось, Себу потребовались все его силы, чтобы задать этот вопрос.

— Я была на восьмом месяце беременности. Все говорили, что так будет безопаснее.

Себ был бледен как полотно.

— Они дали мне ее подержать, — обреченно улыбнулась Марианна. — Она была такая прелестная. У нее были крохотные пальчики. Само совершенство. Но она была мертва. Элиана предложила мне дать ей имя. И я назвала ее Джессика.

— Джессика, — тихо повторил Себ.

— Это означает «Бог смотрит за тобой». Элиана сказала, что теперь Бог позаботится о моей малышке.

Марианна вспомнила, как вернулась домой, посмотрела на свой живот и не могла поверить, что он пуст.

Но Себу об этом можно не рассказывать. У него были такие больные глаза, будто в нем тоже что-то умерло.

Марианна прерывисто вздохнула, вспоминая те ужасные дни. Элиана была очень добра, но Марианна нуждалась в Себе.

Она так устала.

— К тому времени прошло где-то три недели, когда вдруг я совершенно случайно увидела тебя с невестой на фотографии в журнале.

Ей было не так больно произносить эту фразу, потому что его руки крепко держали ее.

— И таким образом ты узнала, кем я был? — спросил Себ.

Марианна слабо кивнула. Выпитый алкоголь уже давал о себе знать.

— Тогда я тебя ненавидела, — пробормотала она. — Поэтому я не могу… не могу снова позволить тебе причинить мне боль.

Ее глаза слипались, голова тяжелела, и безумно хотелось спать.

— Марианна? — Его голос доносился откуда-то издалека. — Марианна, детка.

Она понимала, что должна что-то ему ответить, но не могла. Усталость сковала ей уста.

— Давай я отнесу тебя в постель.

Он взял ее на руки, и Марианне почудилось, будто она летит.

Себ положил Марианну на кровать и взглянул на нее. Белокурые волосы разметались по его подушке, а пальцы все еще слабо теребили платок. Виски и воспоминания изнурили ее.

Что же еще сделать, чтобы Марианна чувствовала себя комфортно? Может, снять туфли? Себ аккуратно разул ее.

Неудивительно, что она ненавидела его. Он тоже себя ненавидел. До встречи с ним она была невинна и счастлива…

Себ принес плед и укрыл девушку. Его обуревало желание лечь с ней рядом, но он знал, что не имеет ни малейшего права делать это.

Она ясно дала понять, что не хочет его поцелуев, что не может позволить ему снова сделать ей больно. Эта фраза, наверное, запомнится ему до конца жизни. Себ никогда не хотел обижать ее. Никогда. Но получилось так, что он разрушил ей жизнь.

А что, если бы их дочь осталась жива? Себ не знал ответа на этот вопрос. Может быть, тогда ему было бы намного легче принять решение. Он бы женился на Марианне. Отец,так или иначе, принял бы выбор сына.

Но…

В девятнадцать лет у Себа не хватило бы смелости пойти против системы. Его с раннего детства готовили к высокой миссии наследного принца. Именно поэтому он и женился на Амелии. Потому что все вокруг твердили, что это будет единственным правильным решением.

Однако люди ошиблись. Кризис, который мог бы случиться из-за Марианны, произошел и без ее участия.

Улыбаясь, Себ наблюдал, как безмятежно она спит. Ее грудь слегка вздымалась, а губы были приоткрыты. Он мог бесконечно любоваться ею.

Но у него чертовски разболелась голова.

В те редкие случаи, когда Себ позволял себе вспоминать о Марианне, он размышлял лишь о тех радостях, которыми ему пришлось поступиться, а над последствиями своего поступка даже не задумывался. Как это было эгоистично с его стороны!

Себ прилег на софу. Марианна сказала, что ненавидела его. И было за что. Но тем не менее она не поделилась этой историей с журналистами. Кажется, она вообще ее никому не рассказывала, хотя у нее был хороший повод отомстить.

И они вместе зачали новую жизнь. Боже, если бы Себ знал о беременности Марианны, смог бы он снова предать ее?

Тихое ругательство сорвалось с его губ. Он должен был находиться рядом с ней. Но Себ даже подумать не мог, что Марианна забеременеет. Они были так аккуратны — всегда, кроме первого раза, когда ими настолько завладела страсть, что они просто не успели подумать о возможных последствиях.

Себ встал и начал бесцельно бродить по комнате, пытаясь представить, что почувствовала Марианна, увидев фотографии его помолвки с Амелией.

Но главный вопрос теперь был в следующем: что ему делать сейчас? Тот поцелуй на виду у камер заставил его быстрее принимать решение, потому что особых альтернатив не предвиделось. Или служба безопасности расценивает Марианну как его девушку и возможную будущую принцессу, или же как любовницу.

Себ налил себе двойное виски. В последнее десятилетие многое поменялось. Принц Дании женился по любви, да и принц Норвегии тоже. Точнее, принц Норвегии женился на матери-одиночке, и весь народ принял его выбор.

Теоретически отношения с Марианной теперь возможны. И именно этого Себу и хотелось.

Но ему никак нельзя допустить еще одну ошибку. До сих пор не улеглась шумиха по поводу его развода. Если бы у них с Амелией были дети, брак, наверное, вообще невозможно было бы расторгнуть без причинения непоправимого вреда монархии.

Он должен быть уверен, что его избраннице по силам выполнять обязанности принцессы. Ей придется выучить диалект, который очень популярен в его стране. Придется принять лютеранскую веру. И придется отказаться от прав на ребенка в случае разрыва.

Тяжело требовать такого от современной женщины.

Но… вполне возможно, если она действительно его любит.

Себ встал и открыл дверь в спальню. Марианна еще спала. Он не знал, хотела ли она для себя такой жизни. Может, он обидел ее так сильно, что она вообще не в силах простить его.

Да и он сам не был уверен, что их отношения могут наладиться. Люди меняются за десять лет.

Но одно Себ знал наверняка: он не хотел потерять ее снова, и уже навсегда.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Марианна открыла глаза и сразу же поняла, что находится не там, где должна находиться. Огромная спальня и дорогая мебель все ей объяснили.

Она застонала и закрыла глаза руками, будто это могло помочь абстрагироваться от реальности. В соседней комнате слышались голоса, которые, видимо, ее и разбудили. Марианна лежала не шевелясь и пыталась разобрать слова. Главное — не привлечь к себе внимания. Быть застигнутой в постели Себа было бы еще хуже, чем целующейся с ним.

Она услышала легкий стук в дверь и голос Себа:

— Завтрак.

Девушка села на кровати и уставилась на дверь.

— Марианна?

Она уже подумывала притвориться спящей, но не успела, так как дверь медленно открылась.

Себ предстал перед ней в той же одежде, в которой был вчера, абсолютно отдохнувшим и сексуальным с темной щетиной на скулах.

— Завтрак тебя заждался.

— М-меня?

— Конечно, тебя. Чай, кофе?

Марианна пыталась что-либо сообразить, но это было тяжело. Она даже не помнила, как попала сюда. Виски… рыдания… и Себ, держащий ее в объятиях…

— Сколько сейчас времени?

— Восемь. — Он сел на край ее кровати. Его кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — пробормотала Марианна. Он сидел так близко, что это заставляло ее сильно нервничать. Она заправила волосы за уши и постаралась сделать вид, будто проснуться в кровати шикарного мужчины было для нее обычным делом. — Мне нужно извиниться. Я вчера уснула, да?

На секунду ей показалось, что он хочет дотронуться до ее руки.

— Ты просто отключилась.

— А где спал ты?

— На софе.

Он спал на софе? Мужчине под два метра пришлось ютиться на софе, потому что Марианну неожиданно сморило?

— Прошу прощения.

— Не стоит. У нас был сложный разговор, пошли завтракать. — Он встал и подошел к двери, где развернулся и снова спросил: — Так чай или кофе?

Марианна оторопело смотрела на Себа. Как у него получилось так легко сказать «сложный разговор» и «пошли завтракать» в одном предложении? Она ему рассказала, что у них умер ребенок. Неужели у него нет никаких замечаний по этому поводу?

— Марианна?

— Чай, — моргнула она. — Я буду чай.

Себ кивнул и закрыл за собой дверь. Марианна скинула плед и встала босыми ногами на холодный пол. Чем скорее она уйдет отсюда и вернется в свою комнату, тем лучше.

Несмотря ни на что, Марианна была рада, что открылась Себу. Ей казалось, что с ее плеч упала часть груза. Вот только зря она заснула вчера ночью за разговором. Это было непростительно.

Марианна снова застонала. Должно быть, Себ принес ее к себе в спальню на руках, потому что она совершенно не помнила, как попала сюда.

Девушка перегнулась через край кровати и тихо выругалась. Где же туфли? Она точно не снимала их, а это означает, что Себ и это сделал за нее. Слава богу, он остановился на туфлях. Если бы она проснулась в чем мать родила, то умерла бы от стыда.

Но сейчас нужно найти в себе силы и спросить Себа, где ее обувь.

Она поправила волосы, разгладила юбку и еще несколько секунд постояла за дверью, чтобы набраться мужества.

Что тут сложного? Себ чувствует себя комфортно в твоем присутствии, поэтому просто открой дверь и спроси, куда он дел твои туфли.

Чем скорее она это сделает, тем быстрее доберется до своей комнаты.

Марианна открыла дверь.

Себ опустил газету и улыбнулся.

О боже. Ну почему он такой сексуальный по утрам?

— Кажется, я потеряла свои туфли, — пробормотала Марианна.

— Я оставил их в гардеробной. Попей чаю, а то здесь прохладно.

— А разве я не должна побыстрее скрыться, чтобы меня здесь никто не увидел?

— Почему?

Странный вопрос, ответ на который для Марианны был очевиден.

— Потому что меня могут увидеть в твоих покоях.

— Папарацци ни за что не смогут сфотографировать меня здесь. Этот дворец создан для личной жизни…

— Не считая охраны и камер.

— Точно, — улыбнулся Себ. — Вот твой чай.

Марианна присела за кофейный столик и оглядела комнату. Она не помнила ни столика, ни огромных дверей.

— Ты всегда здесь завтракаешь?

— Обычно да.

Себ свернул газету и отложил ее в сторону. Марианне это было не по душе. Так завтрак становился более интимным, а ей этого не хотелось. Она не могла позволить вновь вспыхнувшим чувствам овладеть ею. Все было слишком сложно.

— Как ты собираешься выводить меня отсюда?

— Думаю, мы устроим засаду, поймаем прислугу, ты переоденешься в ее одежду и вылезешь через окно.

— Что?

Его глаза искрились смехом.

— Я шучу. Ты выйдешь отсюда так же, как и вошла.

— Но я не…

Марианна не успела договорить, как в дверь постучали, и в комнату вошла прислуга со столиком, на котором был сервирован завтрак. Марианна взглянула на Себа, ожидая… Она не знала, чего именно ждала, но точно не следующих слов.

— Я не знал, что ты будешь есть на завтрак, поэтому попросил приготовить несколько блюд, — спокойно произнес Себ, будто завтракать с женщиной в личных апартаментах было для него привычным делом.

Хотя откуда она могла знать, что это не так? Принимая во внимание то, что про него писали, Себ отнюдь не был монахом, и женщины буквально висли на нем. От этого Марианне стало еще хуже.

Ей хотелось закрыть лицо руками и спрятаться под стол. Она чувствовала себя так же, как когда папа застал ее целующейся с мальчиком из выпускного класса.

А Себ, казалось, наслаждался сложившейся ситуацией. Он прямо-таки светился от счастья.

— Все решат, что я спала здесь, — сказала Марианна, как только прислуга закрыла за собой дверь.

Себ сделал глоток кофе.

— Так и было.

— Но я бы предпочла, чтобы никто об этом не узнал. Они подумают, что ты и я…

Марианна замолчала. Себ и сам прекрасно знал, какие выводы сделает прислуга.

— Люди, которые работают здесь, понимают, что нужно все держать в тайне.

— То, что они станут держать язык за зубами, не означает, что они об этом не будут думать.

— Да, они, должно быть, сильно удивлены. Я никогда не приводил женщин в замок.

Марианна метнула на него свирепый взгляд.

— Не в этом дело. У меня есть репутация, которой я дорожу. Я не хочу, чтобы мои коллеги считали, будто мы с тобой… — Она взяла нож и намазала масло на хлеб.

— Продолжай. Мы с тобой?..

— Любовники. Доволен? Я это сказала. Не желаю, чтобы люди принимали меня за твою любовницу.

— Почему?

— Иди туда, делай то, не говори этого… — Марианна секунду помолчала, а потом продолжила: — В моем мире, Себ, неважно, кто твои родители и знатный ты или нет…

— Я тебе не верю.

— Почему же? Ты вообще ничего не знаешь о нормальной жизни.

— То есть ты утверждаешь, — ровным тоном произнес Себ, — что твои родители были бы счастливы, если бы ты вышла замуж за какого-нибудь наркомана.

— Ты перебарщиваешь.

— Ты тоже. Правда лишь в том, что я чувствую себя свободным только с тобой. Поэтому ты здесь.

Их обоих захлестнули общие воспоминания. Марианна вздохнула и опустила глаза.

Себ понял, что сейчас пришло время для самого ответственного разговора. Именно о нем он размышлял всю ночь.

— Как ты относишься ко мне, Марианна?

Она подняла на него глаза.

— Кажется, я совсем тебя не знаю.

— Возможно, ты права. Но все же у тебя остались ко мне какие-то чувства? — Он терпеливо ждал ее ответа. — Марианна, это важно.

— Почему?

Себ улыбнулся. Он заранее предполагал, что Марианна ответит вопросом на вопрос.

— Потому что я тебя поцеловал.

— Не понимаю.

Себ отодвинул стул и встал — так он чувствовал себя увереннее. Марианна умела бить его же оружием. По крайней мере, когда Себ репетировал этот разговор ночью, все казалось гораздо проще.

Ему всегда плохо удавалось говорить о своих чувствах. Он не мог подобрать нужные слова.

— Я тебя поцеловал, — повторил он, думая, как бы лучше начать. — Но я этого не хотел.

Она нахмурилась, и Себ понял, что промахнулся.

— То есть не планировал этого, — быстро поправился он. — Я не должен был ни целовать тебя, ни путешествовать с тобой тогда по Парижу.

Себ все еще сомневался, что все идет по плану, потому что Марианна смотрела на него как на сумасшедшего.

— Я пытаюсь сказать, что ты… сразила меня.

Он не мог поверить, что сказал именно это слово. Что с ним происходит? Раньше он умел разговаривать с женщинами. Но ни одна из них не заставляла его чувствовать себя так неловко.

— Я тебя сразила? — спросила Марианна, слегка приподняв тонкую бровь.

Себ глубоко вздохнул. Именно так. Она свела его с ума.

Он неотрывно смотрел на Марианну, сидевшую напротив него с поджатыми босыми ногами. Юбка помята, волосы растрепаны. Странно, что его влекло к такой девушке, однако это было так. Всю жизнь Себ провел в окружении красавиц, которые не жалели денег на свою красоту, но ни одна из них не заставляла так учащенно биться его сердце.

Одного взгляда на нее хватало, чтобы заставить его изменить свои планы. Ни встреча с матерью, ни дипломатический прием уже не казались такими важными. Ему хотелось снять с нее толстый свитер, медленно спустить юбку по стройным бедрам и поцеловать каждый изгиб ее потрясающего тела.

Еще никто и никогда не заставлял его забывать обо всем вокруг. Марианна была единственной, кого он желал.

И это была не просто похоть. Себ видел в ней безумно интересного человека. Ему нравилось разговаривать с ней и просто проводить вместе время.

Но Себ не мог попросить ее быть его любовницей. Она уже сказала, что это не принесет ей счастья.

Остается лишь брак. А это слишком серьезный шаг, чтобы решаться на него столь скоропалительно. И еще он должен объяснить ей, на что будет похожа ее жизнь рядом с ним…

Марианна встала, оставив недоеденный тост на тарелке.

— Думаю, мне лучше найти туфли, — тихо сказала она. — Гардеробная, видимо, там?

Должно быть, он кивнул, потому что Марианна отправилась в нужном направлении и исчезла из поля зрения. Себ нервно провел ладонью по волосам. Ему казалось, что он упускает что-то ценное.

Он будет ухаживать за ней, открыто и настойчиво. Марианна сможет потихоньку привыкнуть ко двору, а люди привыкнут к ней.

Таким образом, они оба поймут, подходит ли Марианна на роль принцессы Андоварии.

Это было разумно, но не романтично. Вот бы сделать ей предложение прямо сейчас…

— Я хотел сказать, — продолжил Себ, когда Марианна вернулась в комнату, — что ты все еще мне нравишься.

— Я прекрасно тебя поняла, — сухо отозвалась девушка.

— Марианна…

— Перестань, ладно? Просто прекрати это. — В ее глазах полыхали злость и обида. — Вам, наверное, сложно в это поверить, ваша светлость, но меня нельзя купить. Я была с тобой, потому что любила тебя, а не твой титул. Я уверена, что скоро ты найдешь девушку, которой будет безразлично, ровня она тебе или нет, и которая не будет рассчитывать на нечто большее, чем просто секс.

— Я совсем не это имел в виду.

Марианна возмутилась. Неужели человек, которого она так любит, мог подумать, будто она согласится быть его любовницей? Он относится к ней как к бездушному телу. Сначала целует ее, а потом говорит, что не хотел этого…

— Не следует объяснять мне, что ты имел в виду.

— Нет, следует, — Себ крепко схватил ее за локоть. — Я пытаюсь сказать, что ты мне нужна.

— А я пытаюсь сказать, что меня это не интересует.

Рука Себа не отпускала ее.

— Ты меня не слушаешь. — Казалось, он пригвоздил Марианну к полу. — Я хотел бы, чтобы ты заново узнала меня и подумала над перспективой стать принцессой.

Марианна замерла. Подняв голову, она пыталась найти в его глазах объяснение тому, что он сейчас произнес. Его слова повисли в воздухе.

— Я действительно этого хочу, — настойчиво повторил Себ.

Марианна понимала, что он ждет ответа, но не знала, что ей делать. Себ не сказал, что любит ее. Просто попросил узнать его получше и подумать. Значит ли это, что он намеревается сделать ее своей женой?

Или же намекает на то, чтобы она сама поняла, как это трудно, и оставила надежду выйти за него?

— Что ты думаешь об этом? — спросил Себ, не отрывая от нее глаз.

Марианна нахмурилась.

— Думаю, что я не поняла вопрос. Это как-то связано с Джессикой?

— Нет. Да. В каком-то смысле, наверное, связано.

Марианна никогда не видела Себа в таком состоянии. Даже в юношеском возрасте от него исходила уверенность в себе. Именно это, возможно, и привлекло ее. Но сейчас он был потерян.

— Я всю ночь думал о тебе, — еле слышно признался Себ. — О Джессике. О том, как могла бы сложиться моя жизнь…

— Если бы она не умерла?

— Да.

— Себ, — резко сказала Марианна и высвободила руку, — я не понимаю. Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж в качестве извинения за то, что оставил меня тогда? Если да, то можешь не волноваться. Я это уже пережила. — Не совсем правда, но частично это было так. Она выжила и смогла заинтересовать себя работой. Марианна вздернула подбородок и взглянула в его черные глаза. — Я не сообщила тебе о Джессике, потому что не хотела, чтобы ты во всем винил себя. А рассказала уж точно не для того, чтобы ты мне сочувствовал.

Она видела, как напряглись его скулы. Он явно пытался подобрать слова.

— Я знаю это.

— Вчера я сказала тебе о ней, потому что она и твоя малышка. И потому, что мне нужно было объяснить тебе, почему я не могу снова встречаться с тобой.

Себ покачал головой.

— Давай присядем.

— Себ, — слабо запротестовала она, но поняла, что легче сделать так, как он просит.

— Попросить принести свежий чай?

— Нет. — Просто скажи, что ты от меня хочешь, и отпусти. Удивительно, что она не сказала этого вслух.

Он сел напротив нее, собрался с мыслями и начал:

— Я женился на Амелии…

— Знаю. Я видела свадебные фотографии.

Себ пропустил ее замечание мимо ушей.

— …потому, что наши отцы были старыми приятелями. Амелия очень красивая женщина. Она умна, знает пять языков, привыкла к светскому обществу и не скандальна.

— Прямо идеал, — Марианна опустила голову, чтобы Себ не увидел, как его слова ранят ее.

— Так же думали и мои родители. И народ Андоварии. Они любили ее. Это было то, что нужно: молодой принц приводит в замок свою девственную принцессу и все счастливы. Именно этого и хотел мой отец.

Марианна все это знала. Она видела на фотографиях и красивую карету, запряженную шестью белыми лошадьми, и ликующий народ, и красавицу невесту.

— Мне казалось, что совсем неважно, на ком я женюсь, если моя невеста не ты.

Услышав это, Марианна подняла голову. В ее прекрасных глазах стояли слезы.

— Ты была молодой англичанкой без аристократических корней. Ни один принц в Европе не имел до этого такую невесту. К тому же мы с тобой уже стали любовниками…

— Потому что я тебя любила, — еле выговорила она.

— Потому что ты меня любила, — тихо повторил Себ. — Но мы провели вместе всего лишь пять недель. Так мало времени. Для родителей моя просьба жениться на тебе была бы противоречием всему тому, к чему они привыкли. Мой отец всегда был консерватором и старался сохранять традиции нашей страны.

В словах Себа была логика, столь ненавистная для Марианны. Она понимала, что Амелия была как принцесса из сказки — лучший выбор для принца крови.

— Но было не так-то просто жениться на Амелии. Мы с ней встретились всего пару раз перед помолвкой, и я практически ничего о ней не знал.

Марианна кивнула, понимая, под каким давлением находился тогда Себ.

— Но любил я тебя. Помню, как стоял перед зеркалом в свадебном костюме и думал о том, что ты сейчас делаешь…

Марианна крепко сжала руки в кулаки.

— …надеялся, что у тебя все хорошо, что я посту паю правильно. Хотя тогда уже поздно было что-то изменить. — Себ замолчал, и в комнате повисла тишина. — Но Амелия — очень замкнутый человек, — внезапно продолжил он. — Она ненавидела шумиху вокруг своего имени, терпеть не могла произносить речи и быть центром внимания. А самое главное — она не любила меня. Мы с самого начала знали, что наш брак не сложится. Мы были женаты пять с половиной лет. Из них ровно пять лет мы старательно готовились к расставанию.

Себ встал и подошел к окну. Марианна развернулась, чтобы лучше его видеть. Они с Амелией не любили друг друга, но Себ явно переживал неудавшийся брак.

— Чем Амелия занимается сейчас?

— Она живет в Штатах. Учится в университете, как и хотела.

— Она счастлива?

Себ пожал плечами.

— Вроде да.

— А ты? — спросила Марианна.

— Мне кажется, я все испортил. В Андоварии очень ценят семейные узы. У нас самый маленький процент разводов во всей Европе. Если я женюсь во второй раз… ни о каком разводе и речи быть не может. Этот брак должен быть на всю жизнь.

Марианна внимательно наблюдала за ним.

— Поэтому я прошу тебя серьезно подумать о моем предложении. Ты должна быть готова к тому, что папарацци накинутся на тебя и твою семью. Твоя жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Даже если мы не поженимся, ты навсегда останешься подружкой принца Андоварии.

Марианна молча смотрела на него. Еще вчера она точно знала, какой будет ее жизнь, сейчас же она вообще ничего не понимала.

— Я не настаиваю, чтобы ты отвечала прямо сейчас, — улыбнулся Себ. — Я хочу, чтобы ты все хорошенько взвесила.

Девушка заправила волосы за уши. Она изо всех сил пыталась сконцентрироваться на его словах.

— То есть, — медленно произнесла она, — ты предлагаешь мне встречаться?

— С возможным браком, если мы посчитаем, что ты…

— Подойду, — закончила за него Марианна.

Ей показалось, что чья-то холодная рука сжала ее сердце. Когда-то она мечтала о таком предложении, но сейчас…

В Лондоне он сказал… Марианна нахмурилась.

— Я не понимаю, что изменилось. Почему раньше нам нельзя было пожениться, а теперь можно?

В дверь легонько постучали.

— Это, должно быть, Алоиз пришел обсудить сегодняшний график.

Себ подошел к двери и тихо заговорил с кем-то невидимым. Марианна не пыталась разобрать его слов. Ее мысли были в полном беспорядке.

Закрыв дверь, Себ повернулся к Марианне с сочувственным пониманием в глазах.

— Изменилось то, что теперь принцы могут жениться по любви. Это абсолютно не возбраняется.

— А что будет, если все узнают, что я была беременна, когда ты женился на Амелии?

— Разразится скандал, — честно ответил Себ. Народ был уже шокирован выходками его младшей сестры. Вряд ли людям понравится, что он женится на своей бывшей любовнице. Тем более если они заподозрят, что эта связь как-то повлияла на неудавшийся брак. Себ улыбнулся Марианне: — Полагаю, что, если бы это информация всплыла, это произошло бы уже давным-давно.

Он видел, что Марианна все еще сомневается. Это было неудивительно. Ей предстояло принять непростое решение.

— Нику я доверяю безоговорочно. Да и Бет уже могла бы сто раз продать эту историю, если бы захотела.

— Она ни за что этого не сделает!

— Тогда можно перестать беспокоиться об этом. Сейчас важно, чтобы ты хорошо подумала. Главное — не торопись. Мы сначала проведем вместе время, поговорим…

Но не будем любовниками.

— Постараемся держать нашу дружбу в секрете от прессы. Не стоит разжигать людскую фантазию раньше времени.

Марианна встала.

— Я… я не знаю. Все так сложно, и…

Себ взял в свои ладони ее лицо и заглянул в глаза. Он был так близко, что девушка чувствовала его дыхание на своей коже.

— Мне нужно, чтобы ты обдумала это, потому что я, кажется, снова влюбляюсь в тебя.

Марианна поняла, что он хочет ее поцеловать, и не ошиблась. Поцелуй получился мягким, настойчивым и очень сексуальным. Она еще никогда так не целовалась, отдаваясь поцелую всей душой и телом.

Себ мог влюбляться в нее снова и снова, зато она уже давно влюбилась в него. Влюбилась страстно и бесповоротно.

Но то, о чем он просил, пугало ее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Прошло уже двадцать четыре часа, а Марианна еще ничего не решила. Каждый раз, когда она была готова принять его предложение, девушка вспоминала ту боль, которую ей пришлось пережить после их внезапного разрыва.

Предложение Себа изменит всю ее жизнь. Раз и навсегда. И Марианна не была уверена, что готова к этому.

Налив себе кофе, она опустилась на софу, сняла туфли и вытянула ноги. Отсюда не открывался шикарный вид, но Марианне просто нравилось сидеть в замке среди старинной мебели. Здесь ей казалось, что она сможет связать свою жизнь с этим местом и его хозяином. Марианне очень хотелось в это верить, потому что она безумно любила Себа.

Но… это было тяжело.

Если бы их разговор состоялся десять лет назад, у нее не возникло бы ни единого сомнения. Но сейчас она стала старше, у нее появился жизненный опыт. Да, она любила Себа, но все оказалось гораздо сложнее.

Это было все равно что выйти замуж за мужчину, у которого остались дети от предыдущего брака. Так и Андовария была неотъемлемой частью Себа.

Каково это — жить с ощущением, что ты интересна всем вокруг лишь потому, что стала женой принца? Каково постоянно чувствовать, что люди к тебе благосклонны только из-за твоего положения?

Легко ли вести себя непринужденно, когда о тебе постоянно пишет пресса? Когда тебя по пятам преследуют папарацци, чтобы сделать скандальный снимок?

Готова ли она ко всему этому?

Марианна сомневалась. Но стоило ей задуматься о том, чтобы уехать…

Она не могла потерять Себа во второй раз. Когда они были вместе, Марианна забывала о социальном статусе. Она забывала обо всем, кроме нежности его прикосновений и поцелуев…

Внезапно Марианна увидела тень и обернулась. По направлению к ней шел Себ. На нем был строгий черный костюм, черный галстук и ослепительно белая рубашка. Официально. Строго. И безумно привлекательно.

Невольно заглядевшись на него, Марианна пролила немного кофе себе на юбку.

— Я думала, ты ушел, — смущенно сказала она. — Я слышала вертолет.

— Да, мне нужно срочно улетать, но я велел им подождать.

— Вот как.

— Ну да. Я видел, как ты поднималась сюда.

Засмущавшись, Марианна отвернулась и поставила чашку на стол.

— Куда ты летишь?

— Случилась серьезная авария на границе Андоварии и Швейцарии, — объяснил Себ, присаживаясь рядом. — Поезд сошел с рельсов.

— О боже!

— Я полечу, чтобы посмотреть, нужна ли там моя помощь.

— Много людей пострадало?

Себ кивнул.

— Местные больницы наверняка будут переполнены.

— Кто-нибудь умер?

— Нет. Пока. — Себ взглянул на нее. — Тяжело туда ехать.

Марианна положила ладонь на его руку.

— Больше всего мне не нравится то, что мое прибытие расценивается как последняя надежда на спасение, — помолчав, сказал Себ. — Но я-то знаю, что ничем особо помочь не могу. Не в моих силах воскрешать людей из мертвых или лечить покалеченных. Я чувствую себя беспомощным.

Марианна молчала, наблюдая, как его пальцы ритмично двигаются по ее ладони.

— Пять лет назад случилась серьезная железнодорожная авария, — продолжил Себ. — Спасатели никак не могли достать из искореженного вагона одного ребенка. Я разговаривал с ним до тех пор, пока они решали, как вытащить его оттуда, не повредив. Им пришлось применить специальные инструменты.

— О, Себ.

— Я до сих пор слышу голос малыша, молящий не покидать его.

— Он выжил?

— Он потерял ногу. Восьмилетний мальчик остался без ноги. — Себ крепко сжал ее руку. — Несправедливо, да?

— Это лучше, чем смерть.

— Да. Он вроде привык. Такой веселый мальчуган. Они собирались навестить тогда своих друзей…

— Такое случается. И даже если ты не можешь прыгнуть выше головы, по крайней мере, ты делаешь хоть что-то. И в твоем присутствии люди работают быстрее.

Себ улыбнулся.

— Да, это так.

Марианна замерла, увидев, как изменилось выражение его глаз.

— Ты приняла решение?

— Да, да… приняла.

— Ты согласна?

— Да.

И в тот же миг ей показалось, что мир перевернулся.

Себ ласково поцеловал ее полураскрытые губы, и Марианна поняла: это не притворство и не просто похоть, он ее любит — так же, как и прежде.

— Тебе нужно идти.

— Да. Надеюсь, мы сможем поужинать сегодня, — сказал Себ и нежно провел рукой по ее щеке. — Только я не знаю, когда вернусь. Это зависит не от меня.

— Я буду тебя ждать.

— А в субботу состоится ежегодный летний бал, — Себ не сводил с нее глаз. — Приходи.

— На бал?

Он кивнул.

У Марианны мурашки пробежали по телу. Королевский бал. В замке. Люди увидят ее и непременно начнут гадать, кто она такая.

Тогда уже не будет пути назад, и они оба это знали. Девушка принца Себастьяна.

— Я пришлю к тебе Алоиза. Он поможет с приготовлениями.

Марианна медленно кивнула.

Себ улыбнулся и снова поцеловал ее. На этот раз более уверенно, и его язык скользнул между ее губ.

— Увидимся в субботу. Если не получится раньше. — Себ поцеловал ее в лоб и ушел.

Марианна долго смотрела ему вслед, размышляя, какой будет ее жизнь после принятого решения.

К тому времени как Марианна добралась до гостевых комнат, она уже знала больше чем достаточно о ежегодном летнем бале. Казалось, все только и говорили о нем.

Вся ее команда также получила приглашения. Они не знали, чего ожидать, потому что ни разу не были до этого на таком грандиозном светском мероприятии.

Марианна закрыла дверь своей комнаты и прислонилась к ней спиной. Наконец-то она могла насладиться одиночеством.

Скинув туфли, она направилась в кухню. Ее волновала только одна мысль: почему приглашены все члены группы? Связано ли это как-то с ней и Себом?

Она как раз набирала в чайник воды, когда услышала стук в дверь.

— Иду, — крикнула Марианна, ожидая увидеть профессора или Элиану. — Я… — она осеклась, распахнув дверь.

Секретарь Себа Алоиз фон Дитрих выдал профессиональную улыбку.

— Его высочество попросил меня обсудить с вами завтрашний бал.

— Отлично, — Марианна попыталась улыбнуться в ответ. — Тогда вам лучше зайти.

— Благодарю.

Марианна заправила волосы за уши.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Девушка села в кресло, потому что ее коленки почему-то начали дрожать. Она видела, как Себ улетел через двадцать минут после их разговора, и тем не менее он успел все организовать.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Какого мнения о ней Алоиз фон Дитрих? Считает ли он, что Себ поступил необдуманно и их отношения невозможны? Что он на самом деле думает о женщине, которая провела ночь в личных апартаментах его босса?

Алоиз сел напротив и отрыл шикарный органайзер.

— Я договорился с Джанферро Дибенедетто доставить в замок его последние наряды, — начал он. — А может, у вас есть свой любимый дизайнер, доктор Чемберс?

— Нет, нет. Джанферро Дибенедетто мне вполне подойдет.

Если не сказать большего. Сейчас он был безумно популярен во всем мире. Его платья носили актрисы, номинированные на «Оскар». Марианна продолжала молча смотреть на секретаря.

— Принц Себастьян также решил, что вам будет удобнее прийти на бал с вашими друзьями, — продолжил секретарь.

— Да, конечно.

— Тогда вас, профессора и его жену встретят внизу и сопроводят на бал.

— Спасибо.

Алоиз убрал документы и закрыл органайзер.

— Завтра утром встреча с дизайнером. Спокойной ночи.

Марианна услышала шум вертолета.

— Это принц Себастьян?

— Он не планирует возвращаться в замок раньше завтрашнего утра.

— Там все так серьезно?

— Трое погибли, шестьдесят пять раненых отправлено в больницу.

Было обидно, что секретарь Себа знал о его жизни больше, чем она. Думал ли Алоиз о том, что, если бы Марианна была дорога Себу, он бы сам ей позвонил и рассказал?

Марианна встала.

— Спасибо за все, что вы сделали для меня. — Положив ладонь на ручку двери, она спросила: — А кто это прилетел?

— Младшая сестра принца Себастьяна. Около замка столько фотографов, что она не смогла проехать на машине.

Закрыв за ним дверь, Марианна приложила руки к вспыхнувшим щекам. Для нее все это было так непривычно. Скоро ей предстоит примерка платья, которое стоит больше, чем ее месячная зарплата.

И как она объяснит это Элиане?

Может, пришло время рассказать ей всю правду? Ведь не обязательно признаваться Элиане, что Себ — отец Джессики. Можно просто сказать, что принц предложил ей встречаться, хотя уже одно это звучит неправдоподобно.

Марианне необходимо было поделиться с кем-то. Девушка быстро натянула джемпер, надела туфли и выскользнула из комнаты.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Давненько Марианне не требовалась помощь в выборе одежды. Но сегодня над ее имиджем работали опытные руки экспертов.

Джанферро не мог дождаться, когда его платье будет сверкать в лучших кругах общества, и он хотел, чтобы его творение выглядело идеально. Стилисты долго колдовали над прической Марианны, а потом умудрились сделать невозможное с ее маникюром, про который девушка давным-давно забыла.

Она выглядела как настоящая принцесса. Видимо, Себ этого и добивался. Но Марианна так трусила, что у нее тряслись поджилки. Ей хотелось поговорить с ним, но она не видела его с их последнего разговора.

— Поторапливайся. Уже практически восемь часов, — подгоняла ее Элиана. — Сколько можно надевать кулон?

У Марианны дрожали руки. Казалось, что выйти из спальни было самым героическим поступком в ее жизни.

— Ну как? — спросила она у Элианы, выглянув из комнаты.

Элиана улыбнулась.

— Ты выглядишь сногсшибательно. — Она встала, чтобы разглядеть Марианну со всех сторон. — Очень, очень красиво.

— Да. Только я не уверена, что смогу в этом платье присесть.

— Не думаю, что тебе вообще придется это делать. — (В дверь постучали.) — Нам пора идти.

Марианна теребила кулон в виде сердечка у себя на шее. Джанферро хотел, чтобы на ней были бриллианты, но Марианна настояла на своих украшениях. Ей хотелось, чтобы подарок Себа непременно был с ней в этот вечер.

— Готова? — спросил профессор, появляясь в дверях.

Готова ли она? Марианна прикусила губу, но все равно кивнула.

Она была безумно рада, что Элиана и профессор составили ей компанию. Рада, что они спокойно приняли новости о Себе. Но, с другой стороны, она знала, что не может доверить им все, и поэтому чувствовала себя одиноко.

Марианна снова прикоснулась к кулону. Вот что для нее самое главное. Только Себ и все, что имеет к нему прямое отношение.

А этот бал — первый, но очень важный шанс для Марианны. Оступись она сейчас, и тогда на всю жизнь останется «Марианна Чемберс, бывшая подружка принца Себастьяна».

Девушка гордо вскинула голову. Все в порядке, она справится.

Марианну и ее друзей провели к залу который превратился в оранжерею. Повсюду были расставлены вазы с изумительными цветами.

— Ого, — только и смогла произнести Элиана.

Марианна в изумлении смотрела на огромный зал. Все ее мужество сразу же улетучилось. Перед ней предстал высший свет Европы. Женщины были в безумно дорогих вечерних нарядах, а от их украшений рябило в глазах.

Сердце Марианны отчаянно колотилось. Она не должна опозориться.

— Его светлость принц Себастьян…

Марианна увидела Себа, и у нее перехватило дыхание. Но не одна она смотрела в его сторону. Весь зал не мог оторвать взгляд от Себа.

Принцу, казалось, было все равно, он к этому давно уже привык. Марианна видела, как Себ проводил свою мать к центру зала, а все приглашенные склоняли головы, когда они проходили мимо.

— Разве ты не должна пойти и поговорить с ним? — спросила Элиана.

Марианна покачала головой.

— Он на работе.

И это действительно было так. Теперь Марианна понимала, как непросто было собрать всех этих достопочтенных господ в одном месте в одно время. Теперь все они требовали его внимания.

— Доктор Чемберс? — негромко произнес Алоиз фон Дитрих.

Девушка обернулась.

— Его светлость принц Себастьян просит вас пройти за мной.

У Марианны застучало в висках.

— Он просит? Да, да, конечно.

Личный секретарь Себа, казалось, всю жизнь тренировался, чтобы быстро продвигаться в толпе людей. Марианна старалась не отставать от него.

— Доктор Чемберс, сэр, — объявил Алоиз.

Марианна сделала легкий реверанс и посмотрела в глаза, в которых резвились веселые бесенята.

Себ наклонился и слегка поцеловал ее в щеку, а затем прошептал:

— Я думал, мы договорились, что ты не будешь так делать.

— Мне это далось с трудом, но я стараюсь вести себя как примерная девочка.

Себ улыбнулся.

— Я ценю это. — Он взял Марианну за руку. — В любую минуту могут начаться танцы, мне нужна партнерша.

Марианна оглянулась, боясь, что за ними наблюдают.

— А ты разве должен держать меня за руку?

— Трудновато будет танцевать, если мы будем находиться на расстоянии.

Себ проводил ее в центр зала и уверенно положил вторую руку ей на талию. Вздохнув, Марианна почувствовала аромат его лосьона после бритья.

— Но нет музыки.

— Еще секунда, — и сразу после этих слов музыканты начали играть.

Марианна неотрывно смотрела Себу в глаза, в то время как ее ноги двигались автоматически, сами по себе.

— А что бы ты делал, если бы я не умела танцевать?

— Я знал, что ты умеешь.

— Откуда?

— Я был уверен, что победительница школьного конкурса по бальным танцам сможет справиться с вальсом.

Марианна опустила глаза на его грудь, а потом снова взглянула в глаза.

— Я тебе это говорила?

— Да. — Себ элегантно кружил ее по залу. — Я вспомнил это сегодня, когда прорабатывал план, как бы поскорее обнять тебя.

Ее рука дрогнула. Она мечтала услышать это от него, но все же была сконфужена. Они танцевали у всех на глазах, будто делали официальное заявление.

— Кстати, ты потрясающе выглядишь, — заявил Себ.

Марианна смутилась.

— Что ты делаешь?

— Танцую с тобой.

— Но почему ты пригласил меня?

Руки Себа скользнули по ее шелковому платью, и Марианна, ощутив их прикосновение, постаралась не думать о множестве глаз, следивших за единственной парой в центре зала.

— Потому что я этого хочу.

— Ты же намеревался держать наши отношения в секрете.

— Да, намеревался.

— Так что же изменилось? — спросила Марианна.

Себ прижался к ней еще крепче и прошептал:

— Жди меня снаружи через двадцать минут. Слева около третьего окна.

Марианна кивнула. Она готова была встретиться с ним где угодно, хоть на краю света.

— Алоиз поможет найти тебе твоих друзей, — и когда вальс закончился, Себ сделал шаг назад и улыбнулся.

Теперь ничто не пугало Марианну. Она увидела в глазах Себа то, что видела во Франции. То, что заставило ее влюбиться в этого мужчину и пронести свою любовь через все невзгоды.

Алоиз провел ее сквозь толпу, которая с интересом разглядывала Марианну. Всем приглашенным не терпелось узнать, кто она, как ее зовут, как она встретилась с принцем…

Личный секретарь Себа сначала здорово волновался, что Марианна выболтает что-нибудь лишнее, но потом понял, что беспокоится напрасно. Марианна с улыбкой отвечала на любые вопросы и даже могла достаточно быстро переходить с английского на немецкий и французский. Алоиз был впечатлен.

— Ваше знание европейских языков — редкость для англичанки, — отметил он.

— Это просто потому, что большинство европейцев понимает английский. Поэтому мы не видим необходимости учить другие языки, — пояснила Марианна.

Алоиз подвел Марианну к Элиане, которая нашла себе укромное местечко и наслаждалась шампанским.

— Доктор Чемберс, — сказал на прощание Алоиз и наклонил голову.

— Спасибо за помощь. Без вас я бы ни за что не нашла Элиану. — Алоиз ушел, и Марианна села рядом с подругой. — Здесь не занято?

— Присаживайся. Это место Пита, но он ушел. Я вижу, ты все-таки можешь сидеть в этом платье.

— С трудом.

— Красивый танец.

Марианна от души рассмеялась. Она была безумно счастлива.

— Сколько времени? — Элиана показала ей часы и девушка воскликнула: — О боже! Мне пора идти.

Она ужом проскользнула сквозь толпу и вышла через огромные двери, стараясь оставаться незамеченной.

Казалось, все гости решили именно в это время прогуляться по парку. Марианна изо всех сил старалась выглядеть спокойной и уверенной в себе.

Она остановилась, чтобы сообразить, какие окна будут левыми с той точки, где они танцевали. Все ее внимание было сконцентрировано на этом, когда ее кто-то поймал за руку. Марианна обернулась.

— Себ.

— Тсс, — прошептал он, затем притянул ее к себе и поцеловал. — Пойдем со мной.

Он провел ее мимо террасы и направился в сторону ограды.

— Что это?

— Лабиринт.

Шпильки, на которых сегодня была Марианна, проваливались в мягкую землю.

— Туфли этого не переживут.

— Я куплю тебе новые, — ответил Себ.

Марианна не могла скрыть улыбку.

— Они не мои.

— Тогда перестань волноваться, — сказал Себ, когда они скрылись за изгородью лабиринта. — Я хочу поцеловать тебя по-настоящему.

Марианна увидела, как он смотрит на ее губы, а потом почувствовала легкое прикосновение его губ. Она крепко обняла Себа, наслаждаясь близостью его мускулистого тела.

Себ снова взял ее за руку и кратко произнес:

— Пошли.

— Ты ведь знаешь, как отсюда выбираться, да? спросила Марианна. — Не хотелось бы, чтобы нас выводили спасатели.

Себ рассмеялся. Только во Франции Марианна видела его таким расслабленным.

В центре лабиринта находилась небольшая беседка, утопающая в густой листве. Это придавало беседке особую интимность.

— Зачем ты привел меня сюда?

— Чтобы я мог целовать тебя, не опасаясь нескромных глаз. Есть возражения?

Марианна притворилась, будто размышляет.

— Пожалуй, нет.

— Я тебя люблю, — сказал Себ.

Марианна на секунду опустила ресницы, чтобы лучше осознать сказанное. Себ уже признавался ей в любви раньше, но сейчас он сделал это как мужчина, который знает, чего хочет.

Себ поцеловал ее, а потом приподнял на ладони кулон.

— Я помню его.

У Марианны на глазах выступили слезы, и Себ снова ее поцеловал, словно стирая поцелуем те десять лет, что они потеряли. Из-за него.

Но теперь он сделает ее счастливой.

Себ почувствовал, что руки Марианны уперлись в его грудь и она слегка отстранилась от него.

— Себ, что изменилось?

Он не мог сразу подобрать слова, поэтому подвел ее к скамейке.

— Здесь чисто? У меня светлое платье.

Себ хохотнул.

— Умеешь ты испортить романтический момент, — сказал он и притянул ее к себе на колени.

— Я слишком тяжелая, — запротестовала она.

— Ты идеальная, — удержал ее Себ. — И я действительно не хочу, чтобы ты испортила свое платье.

— Джанферро с ума сойдет, если что-то случится с его великолепным творением, — улыбнулась Марианна.

Белоснежная шея девушки была так близко, что Себ не удержался и начал покрывать ее горячими поцелуями.

— Себ, — прошептала Марианна, — объясни, что происходит.

— Я тебя люблю.

— Себ…

Он прикоснулся пальцем к ее губам.

— И я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Вчера я был в больнице с мужчиной, чью жену оперировали после аварии… Ее состояние было критическим.

Марианна, не шевелясь, сидела у него на коленях.

— И он говорил, как сильно любит ее. И что ему не о чем сожалеть, потому что они ни минуты не потратили зря.

— Она выжила?

— Да, она жива… и я видел выражение его лица. — Себ развернул Марианну к себе и заглянул ей в глаза. — Я не хочу большетерять ни минуты. Выходи за меня замуж, Марианна.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Виктория как фурия влетела в комнату и бросила на стол газеты. Следом за ней вошла Изабель, однако ее лицо было безмятежно.

— Как безответственно! — воскликнула Виктория. — О чем ты только думал?

Себ для приличия взглянул на фотографии, хотя и так прекрасно знал, что на них изображено.

— Каким образом папарацци пробрались внутрь замка? — спокойно спросил он.

— Не в этом дело. Ты меня уверял, что между тобой и доктором Чемберс ничего нет. И вот вас застают целующимися!

— Раньше ничего не было, — Себ встал и подошел к окну, разглядывая крыло для гостей. — Зато теперь есть.

Изабель подняла газету, лежащую сверху стопки, и посмотрела на фотографию Марианны.

— Это с ней ты вчера танцевал?

— Да.

— Она красива.

Себ улыбнулся.

— Это точно.

При этих словах в комнату вошла их мать.

— Молодец, Себ, нечего сказать. Теперь твоя помощь при аварии на третьей странице, зато роман с этой простушкой на первой.

Себ развернулся к ним.

— Я сделал Марианне предложение.

Виктория упала в кресло и закрыла лицо руками.

— Не могу в это поверить.

— Я влюбился в нее еще десять лет назад, и теперь планирую жениться на ней.

— Ты принц! — негодовала Виктория. — У тебя есть обязанности. Ты не можешь жениться на первой встречной англичанке, которая думает, что быть принцессой забавно, и…

Себ перебил ее, стараясь не показывать свой гнев:

— Доктор Чемберс — известный ученый. И ей придется пойти на множество жертв, чтобы стать моей женой.

— А десять лет назад она была дурочкой, которая переспала с едва знакомым парнем.

— Достаточно! — повысил голос Себ.

— Успокойся, Виктория, — вступилась за Себа мать. — Похоже, люди в последнее время изменились. Думаю, они будут рады, если принц женится по любви. Это приблизит его к народу.

— Мама! Ты шутишь, — не поверила своим ушам Виктория.

— Я говорю абсолютно серьезно. Себ, мне бы хотелось повидаться с твоей невестой. И, надеюсь, ты понимаешь, что в ближайшее время тебе придется сделать публичное заявление.

В дверь постучали.

— Войдите, — произнес Себ.

— Ваша светлость, — в комнату вошел Алоиз фон Дитрих, — могу ли я поговорить с вами наедине?

Кивнув сестрам и матери, Себ вышел вслед за Алоизом.

— У тебя такой вид, будто наступил конец света.

— Так оно и есть, сэр. — Алоиз показал Себу газету. — Это появилось в Лондоне сегодня утром.

— И что же здесь такого криминального?

На первой странице красовалась старая фотография Марианны. Заголовок рассказывал всему миру, что невеста принца была беременна.

— И это уже появилось в газетах?

— Только в этой, сэр. Пока.

Себ тихо выругался и снова взглянул на фотографию Марианны. Да, она рассказала ему о дочке, но принцу было безмерно больно видеть ее беременной на фото.

— С утра не умолкает телефон. Звонят из редакций, требуют объяснений. Многие считают, что вы привели в замок свою любовницу.

— Сообщи, что в шесть часов вечера я сделаю заявление. Лучше сразу со всем разобраться, — сказал Себ и вернулся в комнату. — Лондонские репортеры не дремлют, — он протянул матери газету.

Она взглянула сначала на фотографию Марианны, а потом на сына.

— У нее есть ребенок? Твой?

— Мой, — кивнул Себ.

Изабель села в кресло и выругалась.

— Наш ребенок умер семнадцатого апреля, — мрачно произнес Себ.

— Слава богу! — воскликнула Виктория и сразу же добавила, увидев исказившееся лицо брата: — Я имею в виду, что незаконнорожденный ребенок еще одна проблема. Особенно, если бы ты его не поддерживал. Это создало бы вокруг тебя репутацию плохого отца…

— Дорогой, — перебила ее мать, — ты сейчас никак не можешь на ней жениться.

Марианна отшвырнула от себя газету. Началось то, чего она больше всего боялась. Прошлое преследовало ее. И хотя Марианна понятия не имела, откуда взялась компрометирующая фотография, сейчас это было уже неважно.

У Марианны дрожали руки. Слава богу, что они с Себом не успели сделать заявление о помолвке, поскольку теперь надежда выйти за него замуж развеялась как утренний туман.

Он любит ее, но Андоварию он любит больше.

И Марианне не хотелось выслушивать его объяснения о том, что свадьба отменяется. Ей нужно срочно уехать.

Но куда? Ее дом в Кембридже наверняка осажден репортерами. Да и как незаметно выбраться из замка, окруженного папарацци?

Охваченная паникой, Марианна сжала голову руками.

Ей надо поговорить с Себом. Возможно, в княжестве найдется какой-нибудь безопасный домик, где она сможет переждать бурю.

А еще необходимо объясниться с Питером и Элианой. Пожалуй, с этого нужно начать. Марианна взяла из шкафа шаль и накинула ее себе на плечи. Она подвела Питера. Что же он теперь будет делать? Марианна с отвращением вытерла слезы, достала чемодан и начала складывать одежду. Она быстро сложила все свои вещи, потом подошла к туалетному столику, на котором лежал золотой кулон.

Десять лет она была с ним неразлучна. Ее пальцы дрожали, когда она открыла его и вгляделась в фотографию Джессики, их маленькой дочки.

Поддавшись порыву, Марианна оставила кулон открытым на подушке. Затем она взяла чемодан и вышла из комнаты. Пора уезжать.

Но сначала ей нужно объяснить Питу, что она больше не может быть его глазами… У Марианны снова потекли слезы.

— Хочешь чашечку чая? — спросила Марианну Элиана Блэквелл. — Ты выглядишь так, будто только это тебя и спасет.

Марианна покачала головой.

— Думаю, я лучше пойду прогуляюсь.

Марианна вышла из дома и вдохнула свежий воздух. Ее побег из Андоварии оказался успешным.

Лет через двадцать ей будет над чем посмеяться. Не часто девушке приходилось путешествовать в машине своих друзей, лежа на полу под толстым пледом.

Но ей нравилось у Блэквеллов. Здесь было тихо и уютно.

Прошло уже два дня с ее приезда в Норфолк, а она так и не прочитала ни одной газеты и отказывалась включать телевизор, не желая слушать новости о себе.

— Марианна.

Она резко обернулась. Себ!

— Мне сказали, что я смогу найти тебя здесь.

Он выглядел шикарно в черных джинсах и обтягивающей футболке. Она так по нему скучала.

— Почему ты здесь?

— Искал тебя.

— Зачем?

— Ты забыла вот это, — сказал он и протянул ей кулон.

— Я оставила его для тебя.

Себ сел рядом с ней на скамейку.

— Потому что у меня нет фотографии Джессики?

Марианна кивнула. Она боялась говорить.

— Мне будет приятнее, если ты будешь это носить, — он аккуратно застегнул замочек на ее шее. — Знаешь, я тут подумал, что можно поставить статую в саду замка, чтобы Джессика навсегда осталась в нашей памяти. Что скажешь?

Марианна подняла на него полные слез глаза.

— Тебе не нужно было убегать, — мягко произнес Себ. — Не плачь, Марианна. Пожалуйста, не плачь.

— Ты видел мою фотографию в газете?

Себ наклонился и поцеловал ее в губы.

— Да, видел. Но это не имеет значения.

— Но ты сказал…

— Я наговорил много глупостей, — перебил ее Себ. — Важно то, что я тебя люблю.

— Андовария не примет такую принцессу.

— У Андоварии нет выбора. Марианна, я люблю тебя и хочу провести с тобой всю свою жизнь.

— Но…

— Здесь нет никаких «но». И если бы ты осталась, то узнала бы, что я уже все рассказал журналистам.

— Рассказал — что?

— Что ты носила моего ребенка. Что я беру всю ответственность на себя. И что, если народ пожелает, я откажусь от трона, но буду умолять тебя стать моей женой. — Себ вынул из кармана коробочку и открыл ее. Там было кольцо с самым большим бриллиантом, который когда-либо видела Марианна. — Ты сказала, что выйдешь за меня замуж. Наденешь ли ты мое кольцо?

Марианна спрятала лицо в ладонях, пытаясь сохранять спокойствие. Она так любила Себа и так хотела быть вместе с ним, что мысль о той жертве, которую он готов принести, сводила ее с ума.

— Но, Себ…

— Я не могу жить без тебя, — прервал ее Себ и обнял за талию. — Если ты не выйдешь за меня замуж, я все равно оставлю Андоварию и переберусь поближе к тебе. Я готов провести остаток жизни около твоего дома, чтобы убедить тебя в своей любви.

— Ты пожалеешь, — из последних сил сопротивлялась Марианна.

— Я пожалею, если не женюсь на тебе. Мы сделаем все, что ты захочешь. Мы можем жить в Англии или вернемся в Андоварию и поставим около замка статую нашей дочери.

— Что скажут люди?

— Люди всегда много говорят. Но это не их жизнь. Только нам с тобой решать. И я знаю точно, что не проживу еще десять лет без тебя.

Марианна крепко схватилась за его руку.

— Марианна, ты выйдешь за меня замуж? Родишь мне Детей? Проведешь со мной всю свою жизнь?

— Я тоже тебя люблю, — медленно произнесла она. — И всегда буду любить.

Себ взял ее за подбородок и взглянул прямо в глаза.

— Так какой путь ты выбираешь? В Андоварию или подальше от нее?

— Андовария! — с вызовом сказала Марианна. — Если они дадут мне шанс…

Себ снова открыл коробочку с кольцом и спросил:

— Тебе нравится?

Марианна улыбнулась.

— Очень.

Себ достал кольцо и надел его на безымянный палец Марианны.

— Теперь ты принадлежишь мне. Навсегда.

ЭПИЛОГ

Несмотря на снег, улицы были полны людей, стоявших с охапками цветов в руках.

Марианна не могла поверить, что это все для нее — для нее и Себа.

На ней была очень тяжелая мантия. Последние два месяца Марианна практиковалась ходить в ней, но это все равно было очень сложно.

Отец понимающе улыбнулся ей:

— Нервничаешь?

— Немного.

Он взял ее за руку и крепко сжал. Марианна чувствовала любовь своих родителей. Все совершают ошибки в жизни, и она была благодарна, что сейчас родители вместе с ней.

Марианна старалась не шевелиться, пока дизайнер колдовал над ее платьем. Сзади Изабель и Бет пытались выстроить в две шеренги четырнадцать девочек из аристократических семей, которых выбрали, чтобы нести шлейф невесты.

Но для Марианны эти мелочи были не важны. У алтаря ее ждал любимый мужчина, и лишь это имело значение.

Себ ни на секунду не отвел от нее глаз, пока она шла к алтарю в своем шикарном платье. И Марианна не видела ничего вокруг. Она смотрела только на Себа.

Когда отец подвел девушку к принцу, тот величественным жестом предложил ей свою руку.

Практически вся церемония прошла для Марианны как во сне. Но она никогда не забудет, как Себ прошептал ей:

— Теперь ты моя принцесса. Навсегда.

Принцесса Марианна. Как странно. Ее ожидали новые заботы и обязанности. Но ей все было по плечу, так как рядом был Себ.

Он вывел Марианну из церкви под звон колоколов. Со всех сторон слышалось:

— Поцелуй ее! Поцелуй!

Себ повернулся к ней и подмигнул.

— Твоя мама сказала подождать… — засмущалась Марианна.

Он улыбнулся.

— А что еще она могла сказать?

Марианна поняла, что Себ не будет ждать.

— Я тебя люблю.

И под радостные крики он наклонился и поцеловал ее.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ЭПИЛОГ