Тео Носик и Генерал [Петер Брок] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (54) »
Петер Брок Тео Носик и Генерал
Ингельсбах в праздничном наряде
— Те́о! Фрау Носс тихонько приоткрыла дверь. Сын спал как сурок. — Доброе утро, господин Носс, — громко сказала она. Тео продолжал сладко посапывать. Тогда мама, войдя в комнату, просто-напросто стянула с него одеяло. Но и это не помогло: так глубоко погрузился он в сновидения. Как раз в эту минуту вместе с друзьями из кружка «Умелые руки» Тео закончил монтаж беспроволочного видеотелефона. Какую сенсацию это произведет в Ха́генберге! А ведь в Хагенберге, ни много ни мало, пятьдесят тысяч жителей. Это очень большой город. Ну… скажем, просто большой. И вот пионеры-изобретатели стоят в главном зале городской ратуши. Члены магистрата прослышали об их изобретении — истинном перевороте в науке! Демонстрируют это чудо техники Тео и его друг Бру́но. Тео крутит ручки настройки, Бруно протирает носовым платком экран. И вдруг — вот здорово! — на экране появилось изображение города. Судя по окружающим горам, он где-то в Га́рце. Из аппарата послышался певучий голос: «Говорит Ингельсбах». Ого, там приняли их позывные! Беспроволочным способом, Тео и Бруно с гордостью поглядели на членов магистрата. «А не можете ли вы немного увеличить изображение города, сделать его несколько резче?» — спросил обербургомистр. «Да здесь дело в самом городе!» — ответил Тео. Вот ведь крошечный городишко — даже экрана не заполняет! Разве что усилитель поможет? Бруно повернул ручку усилителя. И правда, вот уже можно различить Рыночную площадь Ингельсбаха и клуб имени Максима Горького. Бруно покрутил еще немного. Тут все ясно увидели перед зданием клуба большую группу пионеров — человек тридцать. Впереди всех стоял какой-то мальчишка, его изображение все росло и росло, пока не выросло с наблюдательную вышку клуба. Члены магистрата сгрудились у экрана видеотелефона. Они хотели рассмотреть все как следует. «А вон тот мальчик плачет или смеется?» — спросил один из них. Тео сердито повернул ручку контрастности. Эх, лучше бы он этого не делал! Мальчишка на экране вдруг высунул язык. И чем больше Тео крутил ручку, тем язык становился длиннее. В конце концов он дотянулся до экрана. Стекло тотчас словно запотело. Видно, ингельсбаховцы поставили пластинку матового стекла. И надо же такому случиться как раз в ту минуту, когда обербургомистр Хагенберга собрался вручить Бруно и Тео грамоту о присвоении им звания почетных граждан города! Тео страшно разозлился. «И чего этот птенец, деревенщина несчастная, воображает! — закричал он. — Язык высовывает! Вот приеду в Ингельсбах да вздую как следует…» В ответ раздался зловещий смех членов магистрата: они потешались над оскандалившимися мальчишками. И тут Тео понял, что смеется-то его мама. А кто это щекочет ему пятки? Неужели этот птен…? «Эй, деревенщина, убирайся-ка подобру-поздорову!» — пробормотал Тео во сне. К счастью, мать не разобрала его слов: — Что ты сказал? Тео испуганно подскочил и, выпрямившись, сел в кровати. — Г-г-где эт-то я? — заикаясь, спросил Тео. — В Ингельсбахе, соня! — рассмеялась фрау Носс. — В Ингель… тогда спокойной ночи, — сказал Тео и плюхнулся на подушку. Больше всего на свете ему хотелось уснуть опять, чтобы снова очутиться в Хагенберге. Но сон как рукой сняло и мысль работала четко: со вчерашнего вечера он действительно живет в Ингельсбахе. Теперь он и сам стал «деревенщиной»! — Эх, жаль! — совсем тихо, как бы про себя, прошептал он. — У Бруно было куда лучше… Три месяца назад его мать, служившую в Строительном управлении телеграфа, перевели из Хагенберга в Ингельсбах. Пока она не устроилась, Тео жил у родителей своего друга Бруно. На чердаке, в каморке Бруно, они оборудовали настоящую лабораторию — да-да, сами оборудовали, и причем классно. Ведь Бруно такой же одержимый радиолюбитель, как и Тео. А по вечерам они сидели перед своими таинственными аппаратами и проводили опыты, которые демонстрировали на другой день в Доме пионеров, и не было счастливее их мальчишек во всем мире… ну, скажем скромнее, во всем Хагенберге… — Романтику можно найти не только в каморке у Бруно, — услышал он голос матери, открывавшей окно. — Ты еще свой новый дом не осмотрел как следует. Ведь вчера вечером, когда ты приехал, было уже тепло. Вот увидишь, мы здесь заживем на славу! Наконец Тео поднялся. Подошел к окну. И глазам своим не поверил. В Хагенберге, городе угольных шахт, такого и в помине не было. Каморка Бруно и опыты в Доме пионеров отодвинулись вдруг куда-то далеко-далеко. Право, даже смотреть весело на этот Ингельсбах! Отсюда, из окна, можно было окинуть взглядом весь небольшой городок. Его окружали леса, а над ними волновался океан облаков. То тут, то там их пробивали лучи октябрьского солнца, и тогда лес вспыхивал
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (54) »
Последние комментарии
7 минут 23 секунд назад
30 минут 5 секунд назад
30 минут 38 секунд назад
33 минут 18 секунд назад
43 минут 41 секунд назад
46 минут 22 секунд назад