Том 9. Хлеб. Разбойники. Рассказы [Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк] (fb2) читать постранично
Книга 170410 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (171) »
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк Собрание сочинений в десяти томах Том 9. Хлеб. Разбойники. Рассказы
Хлеб*
Часть первая
I
— А ты откедова взялся-то, дедко? — А божий я… — Божий, обшит кожей?.. Знаем мы вашего брата, таких-то божьих… Говори уж пряменько: бродяга? — Случалось… От сумы да от тюрьмы не отказывайся, миленький. Из-под Нерчинска убег, с рудников. — Так-то вот ладнее будет… Каторжный, значит? — Как есть каторжный: ни днем, ни ночью покоя не знаю. — Ну, мы тебя упокоим… К начальству предоставим, а там на высидку определят пока што. Толпа мужиков обступила старика и с удивлением его рассматривала. Да и было чему подивиться. Сгорбленный, худенький, он постоянно улыбался, моргал глазами и отвечал зараз на все вопросы. И одет был тоже как-то несообразно: длинная из синей пестрядины рубаха спускалась ниже колен, а под ней как есть ничего. На ногах были надеты шерстяные бабьи чулки и сибирские коты. Поверх рубахи пониток, а на голове валеная крестьянская белая шляпа. За плечами у старика болталась небольшая котомка. В одной руке он держал берестяный бурачок, а в другой длинную черемуховую палку. Одним словом, необычный человек. — Бурачок-то у тебя зачем, дедко? — Бурачок?.. А это хитрая штука. Секрет… Он, бурачок-то, меня из неволи выкупил. — Он и то с бурачком-то ворожил в курье, — вступился молодой парень с рябым лицом. — Мы, значит, косили, а с угору и видно, как по осокам он ходит… Этак из-под руки приглянет на реку, а потом присядет и в бурачок себе опять глядит. Ну, мы его и взяли, потому… не прост человек. А в бурачке у него вода… — Ты чего, дедко, на нашу-то реку обзарился? — А больно хороша река, вот и глядел… ах, хороша!.. Другой такой, пожалуй, и не найти… Сердце радуется. Старик оглянул мужиков своими моргавшими глазками, улыбнулся и прибавил: — Я старичок, у меня бурачок, а кто меня слушает — дурачок… Хи-хи!.. Ну-ка, отгадайте загадку: сам гол, а рубашка за пазухой. Всею деревней не угадать… Ах, дурачки, дурачки!.. Поймали птицу, а как зовут — и не знаете. Оно и выходит, что птица не к рукам… — Да што с ним разговоры-то разговаривать! — загалдело несколько голосов разом. — Сади его в темную, а там Флегонт Василич все разберет… Не совсем умом-то старичонко… — Больно занятный! — вмешались другие голоса. — На словах-то, как гусь на воде… А блаженненьким он прикидывается, старый хрен! Описываемая сцена происходила на улице, у крыльца суслонского волостного правления. Летний вечер был на исходе, и возвращавшийся с покосов народ не останавливался около волости: наработавшиеся за день рады были месту. Старика окружили только те мужики, которые привели его с покоса, да несколько других, страдавших неизлечимым любопытством. Село было громадное, дворов в пятьсот, как все сибирские села, но в страду оно безлюдело. — Отпустить его, чего взять со старика? — заметил кто-то в толпе. — Много ли он и наживет? Еле душа держится… — Не пущайте, дурачки! — засмеялся старик. — Обеими руками держитесь за меня… А отпустите — больше и не увидите. — Нет, надо Флегонта Василича обождать, робя!.. Уж как он вырешит это самое дело, а пока мы его Вахрушке сдадим. Волостной сторож Вахрушка сидел все время на крылечке, слушал галденье мужиков и равнодушно посасывал коротенькую солдатскую трубочку-носогрейку. Когда состоялось решение посадить неизвестного человека в темную, он молча поднялся, молча взял старика за ворот и молча повел его на крыльцо. Это был вообще мрачный человек, делавший дело с обиженным видом. В момент, когда расщелявшаяся дверь волостного правления готова была проглотить свою жертву, послышался грохот колес и к волости подкатили длинные дроги. Мужики сняли свои шапки. На дрогах, на подстилке из свежего сена, сидели все важные лица: впереди всех сам волостной писарь Флегонт Васильевич Замараев, плечистый и рябой мужчина в плисовых шароварах, шелковой канаусовой рубахе и мягкой серой поярковой шляпе; рядом с ним, как сморчок, прижался суслонский поп Макар, худенький, загорелый и длинноносый, а позади всех мельник Ермилыч, рослый и пухлый мужик с белобрысым ленивым лицом. Писарь только взглянул на стоявшего на крыльце старика с котомкой и сразу понял, в чем дело. — Бродягу поймали? — коротко спросил он. — Был такой грех, Флегонт Василич… В том роде, как утенок попался: ребята с покоса привели. Главная причина — не прост человек. Мало ли бродяжек в лето-то пройдет по Ключевой; все они на один покрой, а этот какой-то мудреный и нас всех дурачками зовет… — Ну-ка, ты, умник, подойди сюда! — приказал писарь. Старик подошел к дрогам и пристально посмотрел на сидевшую знать своими моргавшими глазками. — Умник, а порядка не знаешь! — крикнул писарь, сшибая кнутовищем с головы- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (171) »
Последние комментарии
20 часов 56 минут назад
21 часов 31 минут назад
22 часов 24 минут назад
22 часов 28 минут назад
22 часов 40 минут назад
22 часов 53 минут назад