КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714295 томов
Объем библиотеки - 1412 Гб.
Всего авторов - 275021
Пользователей - 125158

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +6 ( 6 за, 0 против).

Память [Всеволод Шахрай] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Всеволод Шахрай Память

Я прекрасно помню свою первую деревянную кроватку, которой уже давно не существует, помню, как я лежу в ней и наблюдаю из-за её деревянных прутьев за раком, ползающем по комнате. Отец принёс его с рыбалки и выпустил на пол, чтобы показать нам с мамой. Я помню этого рака очень чётко, он и сейчас, как живой, ползает перед моими глазами, такой весь склизкий, тёмно-зелёный, словно его только что из болота вытащили. Впрочем, помню я его и мёртвого, румяного, красного, лежавшего на тарелке, на кухне.

В другой раз, я лежу в кроватке с высокой температурой и мама никак не может заставить меня выпить горькое лекарство. В конце концов, она растворяет таблетку в чашке сладкого чая, но я всё равно отказываюсь пить его. Тогда мама говорит, что это серьёзно, что я должен выпить, а иначе могу даже умереть. Помню, эта фраза действует моментально, я так перепуган, что тут же выпиваю чай, а он к тому же оказывается очень вкусным.

Вот что стало с кроваткой потом, я не помню. Не помню я, и как очутился здесь этот диван, обшитый зелёной тканью, и шифоньер, что стоит напротив, на дверце которого висит вымпел с изображением Диего Марадоны. В углу комнаты стоит небольшая тумбочка, сверху лежит проигрыватель пластинок, из динамиков доносится детская песенка в исполнении хора пионеров. Звуки музыки перемешиваются со звуками, проникающими в мою комнату через открытое окно. Слышны дети, собаки, птицы, качели, кузнечики, автомобили.

Я выглядываю на улицу. Среди всех ароматов, встретивших меня, выделяются запах одуванчика и жареной картошки, и последний, видимо, доносится из соседской квартиры, что расположилась этажом ниже. Во дворе играют дети, кидают резиновый мяч, ловят его, однако такая незатейливая игра вызывает почему-то бурное веселье. Самое странное, что абсолютно все дети молчат, лишь посматривая друг на друга. Молчат и смеются, кидают мяч, взгляд, ловят его и смеются, словно над тем, чего нельзя произнести вслух. Присмотревшись к одной девочке, к самой маленькой из собравшихся, я замечаю, что на ней нет трусов, а из всей одежды лишь грязная белая майка и короткая красная юбка. Я узнаю её. Этот, на вид четырёхлетний, ребёнок воспитывается родителями-алкоголиками, которые уже отдали большинство своих детей в интернат, а теперь, видимо, ждут, когда придут сроки и до следующего. Не удалось им избавится лишь от одного из сыновей, который родился умственно отсталым. Старший брат девочки сейчас тоже здесь. Он смеётся вместе со всеми и кажется громче всех, стоит лишь летнему ветерку задрать ткань красного цвета на теле его сестры. Тут же неподалёку смеются ещё совсем ничего не понимающие малыши сидящие в песочнице, смеются их мамы, спрятавшиеся в тень сирени, смеются прохожие, смеётся и сама девочка. В одной руке она сжимает морковь, успевая грызть её между делом, да так неаккуратно, что уже перепачкала всю свою улыбку оранжевым соком. Игла проигрывателя нащупывает новую песню.

Оранжевое небо,
Оранжевое солнце,
Оранжевая зелень,
Оранжевый верблюд.
Оранжевые мамы
Оранжевым ребятам
Оранжевые песни
Оранжево поют.
Я отхожу от окна и останавливаю виниловый диск. Мне становится скучно, и я иду в зал посмотреть, что там делает отец.

Он спит на кресле перед включённым телевизором.

— В сегодняшнем матче хоккеистам «Мотора» придётся доказать, что предыдущий их проигрыш был не что иное, как случайность, — выводит комментатор с голубого экрана, — будем надеяться, что команда и главный тренер извлекли уроки из прошлого и провели работу над ошибками.

Я сажусь на пол, наблюдаю за действием, происходящим на ледовой площадке. Такое чувство, что и за мной кто-то наблюдает. Смотрю на отца — спит, в зеркале — никого, смотрю на стол, диван, стену и подоконник. На потолке замечаю, чёрную точку. Присматриваюсь — паук, загадочное существо, окружённое таинственной аурой. Я достаю из шкафа газету, сворачиваю её в рулон, хочу убить паука.

— Но, что мы видим? На скамейку для штрафников направляются два хоккеиста, и второй, видимо, за споры с арби, — обрывается голос комментатора на полуслове.

Отключают электричество.

Такая темнота, что не видно даже окна, чтобы посмотреть, день сейчас или ночь. Возможно, паук уже спускается ко мне по паутине. Я выбегаю из комнаты, в коридоре падаю на пол, пытаюсь отыскать хоть какую-нибудь обувь, но вижу в ящике паука, спрятавшегося за шнурок детского ботинка, — в одних носках выхожу в подъезд.

За мной следуют соседи из других квартир.

— У вас тоже света нет? — спрашивают сверху.

— Во всём квартале отключили, — отвечают снизу, — ладно хоть никто в лифте не застрял.

Я не хочу, чтобы они меня здесь видели, стоящего без носков, и когда я слышу приближающиеся шаги, прячусь за мусоропровод. Люди проходят мимо, не