Человек с моста дружбы [Юрий Кудимов] (fb2) читать постранично

ЮРИЙ КУДИМОВ Человек с моста дружбы

Передо мной вырезки из американских газет за последние дни февраля 1986 года. Сенсационные заголовки негодуют: «Советы разгневали Рейгана», «Эй-би-си должна признать свою ошибку» и т. д. и т. п. Сыр-бор разгорелся после того, как боссы национальной телекомпании Эй-би-си, видимо, в поисках оригинального «хода» предоставили возможность комментатору советского радио Владимиру Познеру высказать свою точку зрения на переданное накануне по всем каналам телевидения США традиционное «Обращение президента Рейгана к нации».

В этом обращении президент, говоря о советско-американских отношениях, как всегда, обвинил СССР во всевозможных грехах. Нагоняя страх на слушателей, он пустился фантазировать о том, что СССР якобы давно (целых 20 лет!) ведет работы над оружием «звездных войн». Отвечая по этому поводу на вопрос корреспондента Эй-би-си, советский комментатор просто-напросто обратился к здравому смыслу американцев:

«Возможно ли такое, чтобы мы в течение стольких лет занимались исследованиями, которые идут вразрез с известными договоренностями между нашими странами, а правительству США об этом ничего не было известно? И потом, объявляя в 1983 году о своей „стратегической оборонной инициативе“, президент тогда и словом не обмолвился, что это - ответная мера».

Казалось бы, корректный, логичный и справедливый ответ - чего тут негодовать? Но официальный Вашингтон буквально задохнулся от гнева. На советского журналиста обрушились председатель национального комитета республиканской партии Ф. Фаренкопф, директор отдела связей Белого дома П. Бьюкенен, реакционные конгрессмены, вечно жаждущие телевизионной славы. Не удержался даже президент: «Я не знаю, какого черта средства массовой информации так охотно оказывают поддержку Советам», - заявил он.

«Виновник» переполоха в Вашингтоне - Владимир Познер, комментатор Североамериканской службы Московского радио. Зарубежная печать, широко обсуждая инцидент на Эй-би-си, вспомнила и биографию Познера: родился в Париже, учился в Нью-Йорке, в Колумбийском университете, в годы маккартистского разгула эмигрировал в СССР... Да, биография у него непростая. Впрочем, все по порядку...

Его дед, петербургский инженер-мостостроитель, не приняв социалистическую революцию, вывез семью - жену, двух дочерей и сына - за границу. По рассказам отца Владимир знает, что происходил дед из еврейской семьи, принявшей православную веру в конце прошлого столетия, чтобы дать образование детям.

Заграничная жизнь четы Познеров не сложилась, семья распалась. Единственному сыну, старшему в доме, пришлось немало помыкаться по свету. Наконец, Владимир устроился в парижский филиал американской компании «Метро-Голдвин-Майер» («МГМ»).

В начале тридцатых годов он познакомился с француженкой Жернальдиной, работавшей в филиале американской киностудии «Парамаунт». Они поженились, и в 1934 году на свет появился Владимир-младший. Отец часто рассказывал подрастающему сыну о Советской России, куда очень хотел вернуться. Но вскоре началась вторая мировая война. Отец ушел на фронт, воевал стрелком во французской авиации. После того как гитлеровские войска вошли в Париж, он стал подпольщиком. А в 1940 году Познерам пришлось нелегально выехать из Франции в США. Отец получил работу в той же американской кинокомпании.

Вспоминая военные годы, Владимир Владимирович рассказывал об огромной симпатии простых американцев к советскому народу. По всей стране развернулась кампания помощи СССР. Младший Познер был преисполнен гордости за своего отца, получившего советское гражданство, не упускал возможности похвастаться перед сверстниками своим русским происхождением.

Однажды в летний лагерь, где Володя отдыхал вместе со своими однокашниками, прибыла советская делегация. Мальчик прихвастнул перед друзьями, что говорит по-русски. На самом деле Познеры дома говорили в основном по-французски - на родном языке матери. Советских гостей встречали шумно и радостно. И тут один из мальчуганов с гордостью выпалил, что в лагере есть русский мальчик. Гости удивились и попросили познакомить их с ним. Смущенного Володю подвели к советским товарищам. «Я до сих пор краснею, - вспоминая этот случай, признается Познер. - Не потому, что был разоблачен перед друзьями. А потому, что не смог тогда объясниться на родном языке».

С первого дня Великой Отечественной войны старший Познер завел контурную карту СССР, на которой черным цветом помечал продвижение на восток фашистских войск. «Ты сейчас, наверное, нередко слышишь, что до падения Советского Союза остались считанные дни, что вот-вот фашистам сдадут Москву, - говорил он сыну. - Так вот запомни, этого никогда не случится. Потому что победить советский народ никому не дано». Володя всегда вспоминал эти слова, когда на отцовской карте появлялись красные линии, обозначавшие победы Красной Армии. Рассказы отца у контурной карты СССР