Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Георгий Давыдов
Sainte Russie
Я люблю плыть из Астрахани в Москву, на старом теплоходе, который пыхтит, дудит, дрожит, воняет машинным маслом и скверной готовкой с корабельной кухмистерской, к тому же набит грязными цыганами, спящими вповалку на мешках с воблой, которую задешево скупают в Астрахани и потом втридорога торгуют по всему поволжью и наторговывают на этом, казалось бы, неприбыльном деле; жарко, парко, не так, конечно, как в самой Астрахани, деревянно-каменной, с вековой пылью, въевшейся в дома, мостовые, пустыри, ощипанных жалких куриц, не так, как в степях вкруг Астрахани, но все равно жарко, на железном теплоходе, под калящим весь день солнцем, отражаемым волжской тяжелой синей водой и не отпускающим даже ночью, когда все знает присутствие его, горячего, большого, за краем воды или леса или поля.
Каюта - любая каюта: на корме, чтоб все время донимала вонь общедоступного гальюна и перебивалась еще сгоревшей стряпней, на носу, где всегда шум - шум глупого баяна, глупой радиолы, в середине, где шум набирающей и сбавляющей обороты машины - тук, тук, тук, тук, под который все же хорошо спится, или под палубной лестницей, по которой весь день стучат ноги вверх-вниз, и от лестницы в каюте полутемно, но в такую жару нельзя и пожелать лучшего. От истертого половика пахнет псиной, полка продавлена, стены - переборки - тонки, и время от времени слышен смех, разговоры, застолье, ругань попутчиков, но не сидишь у себя - обходишь теплоход, и если сидишь, то на носу или корме: ведь когда хочется смотреть в даль, которая надвигается на тебя, когда - в даль, которая уходит, когда сидеть с прикрытыми глазами и чувствовать только толчки теплого ветра или водную пыль, которую, поднятую винтами, ветер сбивает на палубу, на тебя, оставляя мелкими каплями на подлокотниках шезлонгов, на поручнях палубы, на корабельных кругах.
Сидеть, сидеть; видеть бесконечную даль; видеть отвесный рыжий, красный, желтый берег, пологий зеленый берег, видеть леса, край которых резко очерчен и отделен от глубокого, полного, дышащего и живого здесь на воле неба, перелески, пробивающиеся сквозь бесконечные степи, черные затоны, мостки: для рыбы, мальчишьих "солдатиков", белья, - видеть коров, чувствовать ветер, летний, степной, который доносит мычанье, запах навоза и черных слепней, глухих, безразличных к хлопкам, и настырных, и злых оводов с зелеными головами, видеть в самой дали баржу, которая еле тащится, или ту, что ближе и ближе к теплоходу, и провожать ее глазами, когда она наконец начнет обходить: белье на веревке, ребячьи штаны, тельняшку, обмасленную рубку, почерневший от копоти флаг, жену моряка, приложившую руку ко лбу и глядящую на тебя, на весь теплоход, так же как и всегда, без всякого любопытства, как глядят на все - предмет, корабль, человека, - что движется мимо; и провожать до того сонную на жаре низкорослую псину, но тут встрепенувшуюся и смешно стоящую враскоряку и глядящую на теплоход в раздумье - тявкать или молчать; и видеть только воду, долгую, пустынную, разлитую вширь и вдаль воду, черную далеко, синюю ближе и зелено-темную совсем вблизи или просто темную в тени теплохода, пропустить время обеда и потом есть холодную жалкую уху, холодный прошлогодний картофель, пить, напротив, теплую противнуюводку, под работу корабельной машины, от которой вдруг звякнет и едва сдвинется посуда.
От жаркого дня спасенье - только ночью. Но спать до самого Царицына невозможно. Буфет открыт, и сонная буфетчица с алыми губами, обвислыми предплечьями, почти закрытыми глазами нальет теплого прокисшего лимонада и подаст хлеб с высохшей семгой; идешь на палубу. Ночью теплоход обгоняют браконьерьи моторки, крики, брань, торговля, моторки несутся рядом с теплоходом, какая-то рожа кричит и машет руками, вот сговорились, из моторки в иллюминатор втягивают двухаршинного матового черного осетра или пару чалбышей, и моторка стремительно отваливает вбок, оставляя в кромешной темноте белый яркий след на короткое время. Скоро все повторяется: опять теплоход нагоняют моторки, опять идет торг, уже неудачный, брань, рев моторки, белый шипящий след, едва различимая волна, и так до рассвета. Закрыть окно значит заточить себя в духовой шкаф, а мятая занавеска не скроет шума моторов и выстрелов, которые раздаются в отместку за незаключенную сделку с лодок, отплывших далеко в темноту.
Утром - если идет теплоход по широкому месту реки - просыпаешься от прохлады тумана, затянувшего всю воду, но пропадающего с первым солнцем, снова палящим, опять идешь завтракать, опять сидишь на носу или корме, шуршишь подшивкой затрепанных, третьего дня астраханских газет, пустых, ненужных, как и все газеты, - от нечего делать, стоишь над шахматным столиком с недоигранной кем-то партией, продолжаешь игру за обе стороны, слушаешь чужой разговор - "...вот, Петенька, так и мы плыли в пятьдесят шестом году, когда это стоило всего-навсего...", идешь по коридорам, считаешь арбузы, которыми набит теплоход: и трюмы, и каюты, и закоулки, прижимистые волжане везут их из дешевой на арбузы Астрахани.
Душная пыльная Астрахань давно позади: ее толкучие вороватые базары, набитые гремучие трамвайчики, старые улицы с одно-, двухэтажными деревянными и поблекшими некогда крепкими каменными домами, дворы с грязными белыми курами, бледными детьми и сохнущим бельем, бегающие глазами торговцы икрой, рыбой, знаменитые помидоры в два кулака, вожделенные арбузы - от ярко до бледно-зеленых, так себе дыни, дикая конопля, растущая в городе, разноплеменная толпа, грязные клопиные гостиницы с пьяными блудливыми горничными и грязными нерусскими торговцами, тесный затхлый почтамт, с которого надо исхитриться дать телеграмму и нельзя позвонить, потому что сломаны телефоны, линия, не слышно, попадешь не туда, скучный пустующий кремль со знаменитой большой церковью, вызывающие провинциальные девицы, мечта которых - Москва, Москва, нищие, христарадничащие калеки на культях, вроде послевоенных памятных еще "самоваров", грязные забегаловки и цирульни, ночные комары и ночная тягота жаркого, душного города.
Я люблю плыть из Астрахани в Москву. Когда плывешь из Астрахани в Москву, дни идут медленно. До самого Саратова жарит солнце, так что вода пересвечивает золотыми бликами и шипит, взрытая винтом за кормой, и, подняв водную пыль, тянется белым следом, который пропадает под смыкающейся темной волной. Над ним рвется ветром черный дымок корабельной машины, и бранчивые чайки то падают в кипучую воду, то хватают хлеб на лету, то качаются с глуповато-невозмутимым видом на волнах - вверх-вниз, вверх-вниз, то висят в воздухе, вертя головой в стороны, опираясь на упругий ветер, кричат, потеряв воздушную опору, часто-часто взмахивают крыльями, выхватывают рыбину, дерутся, потом отстают, пропадают, безразличные к подачкам, говорят где-то вдали отрывистым криком или сидят на антеннах, как будто дразня пассажиров, детей, обслугу, запрещающую кидать им хлеб.
Вечером смотришь закат. Он ал, он бел, он синь, он на всем небе, он в воде и на земле, все в нем; смотришь особенно яркое звездное небо, думаешь, - вот вечность; но что такое вечность? слушаешь шум и плеск быстро раздвигаемой теплоходом воды, которая не видна, почти не видна в этой полной тьме, только вдруг пенистый край выхватит желтым светом нижнего иллюминатора, - но присутствие которой, пугающее, ночное, властное, ощутимо всем существом. Чем больше ночи, тем покойней вода, она исходит паром, она затапливает собой все, уходишь с палубы в искусственный бледный свет коридоров, мягкий свет каюты, изголовного ночника, листаешь что-нибудь, листаешь Библию.
Я люблю плыть этим путем: медленно тянется перед глазами Россия, долгая Россия: серые, выбеленные солнцем деревни, церкви, мазанные штукатуркой, желтой краской, блестящие жестью куполов на степном солнце, заброшенные колокольни черно-красного кирпича где-нибудь на виду, на пригорке, журавли, каланчи, водонапорные башни, пристани образца 50-х, лепленые города вроде Кинешмы, что ждет выше, видишь во всем простор, свободу; имеешь какую-то невозможную, немыслимую, нигде не находимую, счастливую власть над временем, а значит надо всем, что есть в мире, над жизнью, смертью, собой; вот ты чувствуешь, ты наконец нагнал себя, нагнал там, где не догонял, где не двигался, где сам остановился, где от попавшей воды встали твои часы, где только смотришь, смотришь и видишь все; лежишь на своей жесткой короткой койке, жара спала, влага с реки пробивается сквозь занавеску и до того сухая шуршащая bible paper* тоже становится едва влажной.
Днем, когда опять власть жары, и голова гораздо сдержаннее, когда воодушевление ночи пропадает, на стоянке накупишь копченой костром рыбы: лещей, молодую крепкую щуку, они облеплены осами, отгоняющими, в свою очередь, нечистых мух, рыбы черно-желты от копчения и решетки, потрошены, набиты травами, просолены; скрываешься у себя, пируешь. Теплоход медленно отваливает от пристани, на которой смотритель, исполнив нехитрую работу, то смотрит вслед, и взгляд этот странен или, может быть, только кажется таковым, как будто взгляд откуда-то вне времени, вне всего, то идет в свою рубку, чтоб опять дымить скверным самосадом ничком на лежаке, в дреме и в обществе неизменной лохматой псины, которая чувствует себя на вершине возможного счастья, растянувшись рядом с ним на полу, на грязной блошиной подстилке.
Плывешь, плывешь: так устроена твоя душа, то ли Россия соответствует ей, то ли она России; потому мог бы так плыть всегда, и видеть все то же, тех же людей, тот же берег, те же города, пристани, видеть свободную неизменность, постоянство, которое, без сомнения, отсвет высшего постоянства, то есть того, что будет, когда ничего не будет, тебя, твоих близких, твоей родины, вообще всех людей, борющихся век от века, не будет соперничества, врагов, ничего-ничего, только вечность, - чувствовать, как ветер выталкивает из края глаз влагу и катит ее по щекам, как хлопает плащом, как стучит по палубе пустой спичечной коробкой, шелестит страницами твоей карманной книжицы, в такт расшалившимся нервам; я люблю идти через Россию так: она вся видна, она вся тянется своим бесконечным пространством, которое само по себе есть нечто совершенно немыслимое, которое одно выше всего, что было и будет и есть. Пьешь воздух, пьешь это пространство, оно по тебе, оно тебя не травит и не пьянит, оно впору, оно дает сил и пружинит душу, и что-то поет в тебе: "свобода, свобода, свобода..."
Так, сидеть на палубе, слышать разговоры попутчиков и видеть вдали высокий берег, поворот реки, смотреть туда и слышать, как все постепенно смолкают и приближаются к огородке, чтобы лучше было видно медленно, но неуклонно приближающийся берег, вот, теплоход чуть замедляет ход, машина сбивается сначала - фук, фук, но потом начинает работать снова размеренно: фук-фук-фук-фук, теплоход поворачивает, дрожа боками, берег встает перед нами всей своей вышиной, бросает большую тень, закрывает чистое синее небо, чернит воду, которая делается таинственной, страшной, нависает еще, всей рыхлой тяжестью глины, медленно отплывает назад - и что дальше - река? воздух? отчего-то кажется, что там нет ничего, что теплоход сорвется, но не упадет в пропасть, и не полетит, но будет двигаться в свободном пространстве, где ничто не будет мешать ему, стеснять его, так думаешь, пока не выстрелит, не выстелется перед тобой опять даль, без конца даль, русская даль, услышишь приглушенный вздох изумленного иноземца - "sainte Russie"**, уставишься в бинокль, в который мало что разглядишь, только снова поворот реки, больший, чем прежний, и что же? - что же за ним?..
1998
Последние комментарии
18 минут 2 секунд назад
3 часов 59 минут назад
4 часов 20 минут назад
5 часов 14 минут назад
8 часов 13 минут назад
8 часов 14 минут назад