Обыкновенное дело [Федор Дмитриевич Залата] (fb2) читать постранично, страница - 28

увидеться с Либихом, чтобы предупредить его. Для этого он выбрал наиболее удобное для такого свидания место, обозначенное на карте под цифрой “13”. Такую же карту имел у себя и Либих. Цифра “17” определяла время явки Так было заранее условлено

Но свидание не состоялось. Как уже было сказано, Либих не получил записки Вульфа. Он не явился на прежнюю явку, очевидно, по той причине, что вблизи расположился автобат

Группа Либиха была ликвидирована, но Либих—Шнейдер ушел, и майор Ярута не был удовлетворен достигнутым. Если враг уцелел, он непременно еще покажет свои звериные когти.

Майор как раз заканчивал последний допрос Вульфа, когда к нему вошел лейтенант Вощин. Вульф сидел на стуле, зажав руки между колен и, не глядя на майора, видимо, отвечал на поставленный вопрос:

— …Нет, я, действительно, был когда-то коммунистом и пять лет находился в Бухенвальде. Мне теперь незачем вас обманывать, да это и не имеет никакого значения.

— Но всё же давайте уточним, — сказал майор. — Вы коммунистом не были, вы только состояли в партии, так?

— Пусть будет так, если это не одно и то же.

— Не одно, конечно, не одно и то же. Продолжайте.

— Пять лет я пробыл в Бухенвальде, — повторил Вульф. — Но каждый хочет жить, а условия там были невыносимые. В тридцать восьмом готовился крупный побег из концлагеря и… — Вульф замолчал, заёрзал на стуле.

— И вы выдали товарищей? — подсказал майор.

— Я был очень слаб, нервы сдали…

— Значит, ценою жизни товарищей по несчастью вы добыли свободу, потом, став предателем, получили место лесника и вступили в гитлеровскую партию?

Вульф опустил глаза.

Ярута подписал протокол, дал переводчику прочесть. Лесник, разбрызгивая по бумаге чернила, подписал, и его увели.

Майор сложил в папку бумаги и посмотрел на лейтенанта Вощина. Тот стоял у окна и хмуро смотрел во двор. Теперь только Ярута заметил, как изменился за последние дни его помощник: похудел, на лбу пролегла первая глубокая морщина “Переживает гибель старшего сержанта”. Майор проследил за его взглядом. Свежий бугорок возвышался между двух молоденьких сосен. Здесь, во дворе, со всеми почестями похоронили Максима Зименко.

— Семен Кириллович, — мягко сказал Ярута, — всех арестованных и дела сейчас же отправьте полковнику Сизову, и будем догонять наши части. Возвратитесь, забирайте всё хозяйство и двигайтесь, а я заскочу в госпиталь. У меня там есть дело, — прибавил он и покраснел.

На этот раз Наташа встретила майора уже на ногах, но голова ее была еще забинтована. Запахнув рыжий, старенький халат, она подала ему руку и зарделась.

— Ну, это совсем другое дело, — сказал Ярута и почувствовал, что тоже краснеет. — Могу доложить, товарищ Шумилова: Вульф и его шайка нашли уже “тихую пристань”. Спасибо вам за помощь.

Наташа засмеялась.

— А тот раз вы меня ругали.

— А что ж, следовало поругать.

— Ладно, принимаю. Мир?

— Мир.

— Вы мне не расскажете подробней?..

— Почему же нет? — Ярута уселся на стул. — Я вам всё расскажу.

Хотя у него и не было временя, и он очень торопился, всё же майору хотелось подольше побыть рядом с Наташей. Он рассказал всё, умолчав только о гибели Зименко. Как бы не принесло это раненой лишних волнений.

— Что ж, Наташа, а теперь попрощаемся, — поднялся Ярута.

— Разве мы больше не увидимся?

— А… вы бы хотели?

Она услышала в голосе майора нотку, снова заставившую ее зардеться. На миг девушка задумалась, а потом, взглянув Яруте прямо и глаза, тихо сказала:

— Да.

— Вот мой адрес… Наташенька, — сунул майор ей в руки заранее заготовленный листок бумаги. — Впрочем, я сам вас найду…

…Непрерывным потоком двигались по дороге войска. Из-за рваных, гонимых ветром с Балтики туч проглядывало яркое солнце. Но армия уже открыто, не ожидая темноты, двигалась вглубь гитлеровской Германии. Издали еще слышался гул артиллерии, война еще не окончилась, но дорога уже переходила к открытой жизни. Она начинала работать и днем.

Майор Ярута, сидя рядом с шофером в своем стареньком “виллисе”, смотрел на поток машин и раздумывал о том, какое новое “дело” ждет его там, впереди. Наверняка оно будет, и не одно, пока остаются на свободе либихи—шнейдеры… Потом мысли Яруты вернулись к Наташе, с которой он только что расстался. Майор почему-то вспомнил строчки из стихотворения “Жди меня” и, может быть, впервые по-настоящему сумел понять их и оценить..

ЭПИЛОГ

Подполковник Ярута, подперев подбородок кулаком, задумчиво смотрел на шахматную доску. Он хмурился, сводил тонкие прямые брови к переносице, щурился, потом вдруг делал быстрый ход.

— И пешки сбили короля, — смахнул он с доски фигурки, откинулся на спинку стула и устало потянулся.

— Не понимаю, что за удовольствие обыгрывать самого себя, — поднялся сидевший у окна капитан Вощин.

Подполковник тоже встал во весь свой изрядный рост, потянулся и застегнул китель.

— Не волнуйтесь,