Случай на границе [Анатолий Сергеевич Ромов] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (14) »
В Удельной идет дождь
В Удельной идет дождь. Типичный подмосковный, пахнущий мокрой землей, прелью, подмокшими шпалами и чуть-чуть гарью костров, что жгли перед дождем на приусадебных участках. Я стою на полустанке и внимательно оглядываю людей, растянувшихся неровной толпой по краю платформы. Ждут поезда, и мне нельзя упускать из виду троих — пожилого мужчину в светлом плаще и с чертежным рулоном под мышкой, девушку с мило вздернутым носиком — она почему-то не открывает зонт, а держит его в руках, и старушку с кошелкой, из которой торчат батоны. Мне надо заметить, в какие вагоны эти трое сядут, запомнить и даже, если я не полагаюсь на память, описать потом их точные приметы. Поезд должен подойти с минуты на минуту… Начинается осень; я учусь в девятом классе и живу под Москвой, в Удельной. Мне шестнадцать лет. Я всё взвесил и решил: дорога выбрана — я буду учиться на пограничника. Поэтому я стою на платформе и тренирую свою память на наблюдательность. Не думайте, что это игра — стоять на платформе. Это очень серьезно. Настолько серьезно, что об этом не знает никто — ни друзья, ни родные. Мама, например, убеждена, что я должен поступить в МГУ, на геофак. Но я уже давно решил по-иному… Зимой на Дальнем Востоке погиб офицер пограничных войск Владимир Мартынов, мой отец. Его судно, возвращаясь с ответственного задания, потерпело аварию и пошло ко дну. Отца удалось подобрать и доставить на берег, но спасти не удалось: он умер в госпитале… Трудно вспоминать об этом, ещё труднее рассказывать. Но этого я никогда не забуду… Пограничником был не только мой отец, но и дед, Кирилл Мартынов. Так мог ли я отступить от семейной традиции? Перед экзаменами на аттестат зрелости я послал документы в Ленинград, в приемную комиссию военно-морского пограничного училища. И скоро получил вызов на экзамены. Мама об этом не знала. Пограничники, друзья моего отца, по моей просьбе «подготовили» её к этому известию. Но до самого последнего момента, до моего отъезда в Ленинград, она надеялась, что я буду поступать в МГУ. И вот я в училище. Годы учения, практика на кораблях, учебное плавание вокруг Европы… И всё это уже в прошлом. Всё это только в памяти. А я сижу у вагонного окна, слежу за уплывающими назад прибалтийскими лесами, и мне уже не хочется вспоминать. Мне хочется думать о будущем…Мозги не проверяются
Другой поезд. Другой встречный ветер. И другой, совсем другой человек стоит у вагонного окна. Он ничем не отличается от остальных пассажиров. Столько же, как и другие, стоит у окна в коридоре, меланхолично разглядывая взмокшие и озябшие осенние деревья. Не чаще, чем все, ходит в вагон-ресторан и, возвращаясь оттуда, не больше остальных курит, деликатно выпуская дым в сторону от соседа. По виду, по движениям, по односложным ответам нельзя определить ни его характера, ни точно возраста, ни того, о чём он думает. Он ничем не примечателен — больше сказать нечего. Обычный турист. Об этом сообщают проездные документы, путевки и билеты, которые вежливо и внимательно просматривают советские, польские, немецкие проводники, таможенники, пограничники на всем пути следования поезда Москва — Берлин. Минск… Брест… Варшава. Чем ближе к Берлину, тем спокойнее и неприметнее человек. Только курит он чуть чаще, и, если внимательно следить, у него больше стали пересыхать губы. В чернеющем стекле смутно отражается его лицо. Абсолютно никаких примет. Разве только чуть заметный шрамик возле левой брови у виска — след драки в далеком детстве. Через несколько месяцев эта примета будет размножена, её повторят десятки фотографий… Утром его встречает шум берлинского вокзала. Туристский автобус, знакомые витрины и вывески чистых широких улиц, чемодан, брошенный на кровать в номере большой гостиницы. И настойчивое желание — остаться одному. Но, оказывается, это совсем просто — остаться одному, и ещё проще — очутиться в западном секторе. И вот они сидят, наконец, друг против друга. Он глядит на этих людей и удивляется, до чего же всё просто в жизни. Вот так всё и происходит — запросто, будто между прочим. Он берет предложенную сигарету, прикуривает. Слушает. Задание кажется несложным. Кое-что записать, кое-что запомнить. И всё. Правда, ему, дают понять, что если он сделает что-то большее, жалеть об этом не придется… Через несколько дней поезд Берлин — Москва мчится назад.- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (14) »
Последние комментарии
1 минута 9 секунд назад
3 минут 25 секунд назад
9 минут 32 секунд назад
12 минут 32 секунд назад
13 минут 32 секунд назад
15 минут 32 секунд назад