cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
люди снова ездили в стальных четырехколесных коробках. На ридино несчастье. Она жила на Земле три года, и все же каждая машина казалась ей выстрелом в спину.
Но когда из темноты вдруг вынырнул человек, она не испугалась. Она издалека услышала шаги, и узнала их.
— Ох, Альф, прости, — сказала она виновато. — Ты меня искал?
— Тебя все искали. Зачем ты здесь спряталась
— Я не пряталась, прости. Я просто устала. Я заходила в церковь.
— В церковь? — мужчина рассмеялся. — Ты что, решила помолиться? Сейчас?
— Что-то вроде. Да нет, я просто подумала, что там сейчас тихо, — она помолчала, закусив губу, потом сказала решительно — Альф, увези меня отсюда.
— Сейчас? Да ты что? Вечеринка в самом разгаре. Пошли! Что они о нас подумают?
— Ох, но ведь никого не интересует, что подумаю я, — она обняла мужчину, спрятала голову на его груди (классическая картинка — влюбленные на мосту над Шпрее, ночь) и зашептала — Пожалуйста, давай уедем. Я хочу домой. Я не могу больше с ними. Напьются, и будут взахлеб рассказывать о своих сексуальных проблемах. И проблемы-то у всех одинаковые. Будто все время во рту жеваная бумага. А глаза у них… Альф, прости, не могу больше… Плоские, похотливые до развлечений. Великая мечта Земли о равенстве и братстве. Чтоб наслаждаться всем этим, надо тут родиться.
— Ну хорошо, поедем, — вздохнул Альф, прерывая ее бессвязные излияния. — Шефу я завтра что-нибудь совру. Поедем, если ты так хочешь.
Они жили на Prencenberg, в студенческом квартале. Дома, постройки восемнадцатого века, облупившиеся, давно ждущие ремонта, были очень дешевы. Всю дорогу домой Рида молчала. Сидела, сжавшись в комок, уставясь невидящими глазами в темноту тоннеля метро. Альф знал, что ее сейчас лучше не трогать, но не грустил. Они снимали квартиру втроем, вместе с приятелем Альфа по университету, и молодой человек вовремя вспомнил, что этот приятель не далее, как сегодня укатил к родне. Так что, возможно, Рида просто хотела остаться с ним, Альфом, вдвоем, оттого и болтала сегодня всю эту бессмыслицу.
Альф открыл подъезд, и они нырнули в непроницаемый, почти первозданный мрак. Не зажигая света, он расстегнул на девушке блузку и втянул губами холодный мягкий сосок. Рида заерзала, будто хотела выскользнуть из его рук, но Альф прижал ее к стене. Она еще минут пять будет разыгрывать недотрогу, а потом последует взрыв. Их роман продолжался три месяца, и Альф уже научился мириться с ридиными странностями. Сейчас ежится, уклоняется от его языка, но когда войдет в раж, становится настоящей распутницей.
Что ж, и такая женщина ничуть не хуже всех прочих.
18.10.2…
Рида проснулась ближе к полудню. Альф уже выпил кофе и убежал в Университет. Она бесцельно бродила по пустой квартире в ночной рубашке, чувствуя себя совершенно разбитой.
Ночь была ветреной, созревшие каштаны сыпались со старого дерева под окном, барабанили по крышам гаражей, и Рида спала отвратительно.
Нужно было сходить в супермаркет, на обратном пути можно заглянуть в зоомагазин, проверить как там поживают две шиншиллы. а то и вообще, завалиться на целый день в зоопарк. Семейство слонов, купающееся в пруду львы, гордо возлежащие на скалах винторогие бараны, которых можно кормить с руки крокодилы и колибри в тропической оранжерее.
Но тогда, для начала, придется встретиться с другим железномордым стеклянноглазым зверинцем — машинами, а на это не так просто решиться.
Джокеры умеют управлять своим страхом, да и Риде доводилось встречать существ более опасных, чем авто. Однако самой себе она признавалась честно: лучше без этого обойтись. Машины были для нее то, что немцы называют wildfremd — «дико чужое».
Рида поморщилась, решительно вытащила из-под стола огромный пластмассовый таз, набитый грязной посудой, и водрузила его в раковину. Ели здесь не слишком много — бутерброды, да почти ритуальные жареные грибы, зато с посудой расправлялись раз в неделю, не чаще. Но сейчас Рида неосторожно разбередила скверные мысли, и их нужно было срочно прогнать хоть какой-то работой. Противно вспоминать, каких глупостей она наговорила вчера на мосту.
Струя воды била в фарфоровые бока чашек, дребезжала ложками, стекала пластами по стенкам бокалов, а Рида без устали терла их, и старательно думала о том, как ей повезло с Альфом.
«По крайней мере, он не учит меня жить. Принимает такой, какая я есть на самом деле. Дикарка с дикой планеты.
И с Берлином мне везет. Сколько я ни ездила по свету эти три года, а всегда возвращаюсь сюда. Самый эмигрантский город на свете. Уютен, говорлив, предусмотрителен, почти идеально подходит для бездомных странников.»
И все же, вода и чашки не помогли. Рида, незаметно для себя, стала мысленно составлять список всего, что ей не нравится на Земле:
автомобилиуровень шумаTVасфальткоктейликомпьютерырекламаздоровый образ жизниспортсменыжевательная резинка
Последние комментарии
42 минут 28 секунд назад
4 часов 35 минут назад
4 часов 40 минут назад
10 часов 56 секунд назад
1 день 21 часов назад
2 дней 5 часов назад