В цирке [Николай Эдуардович Гейнце] (fb2) читать постранично
- В цирке (а.с. Рассказы) 5 Кб скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Николай Эдуардович Гейнце
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
Николай Эдуардович Гейнце В цирке (вечерняя фантазия)
Как различны по возрастам впечатления прочитанного, слышанного и виденного! Я помню, в детстве меня возили в цирк. Сколько радости, сколько удовольствия! В юности я тоже посещал его и посещал часто – меня тянули туда грация движений наездниц, смелость акробатов, торжество дрессировки животных венцом творения – человеком… Наступили более зрелые годы – я изредка и лишь случайно заходил в цирк. Теперь я не хожу туда вовсе. Почему? Я помню, когда последний раз был я там, меня посетили очень странные мысли… Дошла очередь – я живо припоминаю это – до последнего номера программы – укрощения львов. На арену вывезли на колесах громадную железную клетку. В ней быстро ходили взад и вперед, издавая глухое рычание, потрясая гривами и сверкая глазами, три молодых африканских льва. Они как будто рассуждали сами с собой, и мне казалось, по разнообразному тону их рычания, что эти рассуждения были разные темы. Один, – я понимал их, – говорил: – Кто смеет приказывать мне? Перед кем склоню я голову и на кого не выпущу когтей? Я уйду, только меня и видели! Я сломаю все запоры, я пробегу неизмеримые пространства и достигну моей далекой родины – тихой пустыни. Там, где газели, которыми я полакомлюсь, пьют у ручья, где и я утолю свою жажду, меня ждут, нежась на раскаленном песке, прекрасные молодые львицы с шелковистой шерстью, с глазами, горящими зеленым огнем. Я испущу радостный крик любви, и на мой зов откликнется та, которая любит меня. Мы пойдем с ней вдвоем по обширной пустыне, опаляемые солнцем, счастливые, свободные. Отдавшись первым восторгам любви, облизывая губы, окровавленные счастливой добычей, мы сладко заснем, и лишь луна, испуганная и очарованная, будет созерцать с безоблачного неба этот супружеский сон царственной четы пустыни… Другой более резким тоном строил другие планы: – Кто думает подчинить меня? Перед кем склонится моя гордая воля? Сейчас схвачу я зубами решетку, замки и разгрызу их легче, чем ребенок щелкает орехи. Но я не удалюсь в тишину и покой пустыни, я побегу в города, где мои собратья изнывают в неволе, где их осмеливаются выставлять на показ для забавы. Я разрушу все клетки и освобожу несчастных узников. Нас будут десятки, сотни, тысячи, и только тогда, когда на всем земном шаре не будет ни одного льва в заключении, только тогда возвращусь я в родные страны, освобожденный и освободитель, с радостью в сердце, как подобает царю-победителю, возвращающемуся в свое отечество во главе освобожденного народа. Третий мечтал об ином: – Пусть не стараются поработить меня! Это потеря времени! Ни один взгляд не заставит меня потупить взора! Одним ударом моей могучей лапы я сломаю вдребезги и дерево, и железо моей тюрьмы, все превращу в щепки и в прах. Но я жажду свободу не для наслаждений любви и не для достижения славы освободителя порабощенных собратьев. Нет, совсем нет. Я уйду в самую отдаленную, неизвестную ни людям, ни львам. Там я буду жить один, созерцая вокруг себя лишь безграничные пространства: пустыню, море и небо. Я буду меняться взглядами только со звездами. Наконец, состарившись среди этой обворожительной беспредельности, я умру, склонив голову на лапы, в виду заходящего солнца. Так – казалось мне – думали вслух эти три молодых льва, заключенные в клетке, стоявшей на арене, когда в быстро отворенной дверце появлялась укротительница. Она не выдавалась ни силой, ни красотой, худая, бледная, истомленная, одетая в трико с блестящим шитьем. В правой руке она держала небольшой бич, которого едва ли бы испугалась и маленькая собачка. Но как только они ее увидали, эти три диких льва, так перестали рычать и, поджав хвосты, сбились в кучу в противоположном углу клетки. Одно мгновение в их глазах блеснул было злобный огонек, но она хлопнула бичом и они присмирели. Под взмахами этого же бича она заставила их прыгать через барьеры и в кольца. Тот, который, влюбленный в дикую львицу, жаждал лизать окровавленные губы, лизал руки укротительницы. Замышлявший освободить всех трех львов, укусил, подобно хорошо дрессированной собаке, одного из своих товарищей, замедлившего дать лапу, а мечтавший умереть, созерцая заходящее солнце, задрожал всем телом при холостом выстреле пистолета. Наконец представление кончилось. Укротительница, выходя из клетки, бросила львам по куску мяса. Они зажав его в лапы, стали пожирать, видимо довольные, с потухшим взором. Не то же ли бывает с людьми? – Эти три льва, – не чудные ли мечты юности: страстной любви, жажды славы, возвышенных стремлений? Но… надо есть! Укротительница – это жизнь. Вот каковы были мои мысли – и я перестал ходить в цирк.- 1
Последние комментарии
6 часов 53 минут назад
11 часов 1 минута назад
11 часов 18 минут назад
11 часов 39 минут назад
14 часов 20 минут назад
21 часов 44 минут назад