Ведьма и воин [Карин Монк] (fb2) читать постранично, страница - 2

ярко гореть, и в то же время темнота еще не успеет скрыть хорошенького личика ведьмы.

Двигаясь вперед в угасающем свете дня, Гвендолин почувствовала теплое дыхание ветерка, ласкавшего ее кожу. Ее тюремщик был прав, бесстрастно отметила она.

Стоял чудесный вечер.

На помосте и вокруг него были сложены сухие ветки и торф. Достаточно одной искры, и костер запылает. Гвендолин медленно поднялась по ступенькам, стараясь не думать о жаре такого костра. Ее пугала не сама смерть, а способ, который избрали для нее палачи. Лучше бы ее утопили или даже перерезали горло. Но тех, кого обвиняли в колдовстве, принято было сжигать на костре.

Роберт надеялся, что страх перед такой мучительной смертью сломит ее волю, и она в конце концов откроет ему местонахождение камня.

Однако он переоценил ее жажду жизни.

Гвендолин заняла место на помосте и протянула руки стражу, чтобы тот разрезал веревки на запястьях. Ее руки завели за столб и снова связали. Другой веревкой ее тело было накрепко прикручено к столбу. Это будет долго поддерживать ее в вертикальном положении, и она не сразу упадет в огонь. Эта мысль несколько успокоила девушку. Почему-то ей казалось, что умереть стоя более благородно.

Сопровождавшие ее охранники ушли, по ступенькам помоста торопливо поднялся довольно тучный отец Томас.

– Ну, Гвендолин, ты наконец готова признаться в своих грехах и попросить у Господа прощения за тот путь зла, который ты избрала? – громко спросил он, стараясь, чтобы аудитория услышала его.

Она отвернулась от его пропитанного элем дыхания.

– Я не повинна ни в каких грехах, отче.

Отец Томас нахмурился.

– Давай, девушка. Скоро ты предстанешь перед Господом. Если сейчас ты не будешь молить его о прощении, он отправит тебя прямо в преисподнюю, где твоя душа будет вечно гореть в адском пламени.

– Тебе не поможет даже священник, исчадие ада, – раздался дрожащий от ярости мужской голос.

– Даже сам дьявол! – добавил кто-то другой.

Гвендолин пристально посмотрела на отца Томаса:

– А если я признаюсь, то получу прощение у людей моего клана?

– Ты обвиняешься в убийстве и колдовстве, – напомнил он, качая головой. Затем он повернулся к зрителям, воздел руки к небу и величественно закончил: – Ни одна женщина, виновная в таких ужасных преступлениях, не сможет избежать вечных адских мук. Господь отвергнет их в своем гневе, и огонь преисподней поглотит их.

Толпа одобрительно загудела.

Гвендолин на мгновение задумалась.

– Если у меня все равно нет надежды избежать смерти, тогда я не вижу причины, чтобы лгать вам, отец мой.

Отец Томас казался озадаченным, но ему удалось взять себя в руки. Священник глубокомысленно кивнул и сложил руки на своем огромном животе.

– Господь все слышит, – заверил он девушку.

– Я невиновна. Вспомни об этом сегодня вечером, когда ты, одетый в лучшие одежды, будешь сидеть за столом и запихивать в себя столько еды, сколько ребенку хватило бы на целый месяц. Подумай о том, что ты виновен в моей смерти, и молись, чтобы кусок не застрял у тебя в горле.

Его круглое лицо побагровело от гнева.

– Как смеешь ты так разговаривать со слугой Господа?

– Если бы ты действительно был слугой Господа, то постарался бы защитить, а не уничтожить меня.

– Твоими устами говорит дьявол. Ты была еще ребенком, когда сожгли твою мать, но она, наверное, успела передать дочери гнездившееся в ней зло.

– Моя мать не больше виновна в колдовстве, чем я.

– Тебя сожгут, Гвендолин Максуин, и твоя черная душа попадет прямо в ад, которому она принадлежит. – Он быстро перекрестился и стал деловито спускаться по ступеням.

– Господь свидетель, я не сделала ничего плохого, – возразила она. – И когда Он поймет, что меня просто убили, то именно ты отправишься в преисподнюю.

– Сожгите ее, сожгите ее, сожгите ее!

Лэрд Седрик Максуин поднялся со своего места и осторожно развернул свиток.

– Гвендолин Максуин, ты признана виновной в убийстве и колдовстве. Свидетели говорят, что доказательства твоих дьявольских способностей появились еще двенадцать лет назад. Несколько детей, находившихся рядом с тобой, видели, как ты заколдовала камень, заставив его подняться в воздух, где он летал, пока в конце концов не превратился в птицу. Это случилось в то самое лето, когда четверо членов нашего клана умерли по неизвестным причинам. Теперь ясно, что их смерть явилась результатом твоего колдовства…

Роберт наблюдал за Гвендолин со своего места позади брата. На лице его застыло выражение покорности, пальцы барабанили по подлокотнику украшенного богатой резьбой кресла. Они оба понимали, что уже поздно останавливать эту пародию на правосудие. На мгновение поддавшись панике, он обвинил ее в колдовстве и тем самым лишился надежды завладеть вещью, о которой так страстно мечтал. С ее смертью возможность получить драгоценный камень будет утрачена для него навсегда. Она насмешливо улыбнулась ему. В ее улыбке сквозило торжество, как будто именно она