«Я» и «МЫ». Взлеты и падения рыцаря искусства [Алексей Яковлевич Каплер] (fb2) читать постранично, страница - 3

Он отбывал уже второй срок… Меня этапировали в лагерь, поставляющий рабочую силу строящимся тогда шахтам № 11–12. Вскоре и Алексей Яковлевич оказался у нас. Было специальное распоряжение, запрещающее использовать Каплера на легких работах. После короткого инструктажа ему доверили управлять подъемной машиной на участке проходки отводов одиннадцатой шахты. А я работал на проходке в вертикальных стволах двенадцатой шахты, имевшей с одиннадцатой общую администрацию. Так что встречались мы с Алексеем Яковлевичем и на работе, и на нарах.

Рабочее место Каплера было в тесовом, продуваемом со всех сторон сарае. Человек, словно прикованный, сидел (в бушлате с номером на спине, на ногах кирзовые ботинки второго срока), держась за рычаги лебедки. Слева – фанерная табличка с расшифровкой сигналов, подаваемых из забоя. Нагрузив вагонетку или бадью породой, рабочий дергает за рукоятку троса, соединенного с молотком, который за спиной Каплера бьет по звонкой тарелке буфера. Лебедчик поднимает бадью из забоя. Иногда шахтеры сигналят: «Давай крепеж» или «В бадье человек». Все эти сигналы Алексей Яковлевич знал наизусть.

Рядом с ним – ни души. Перерыва на обед не бывает. Дается небольшая пауза, чтобы люди могли подкрепиться остатками пайки. Рабочий день у лебедчика, как и у тех, кто в забое, на два часа дольше, чем у шахтеров Донбасса. В месяц три выходных дня. Но это не значит, что в эти дни люди могли подольше поспать и Провести время в жилой зоне, как им хочется. У лагерного начальства на эти дни свои мероприятия. То шмон устроят, то инвентаризацию. Сгонят всех в одну секцию барака и начнут! Полетят с нар подушки, набитые комковатой ватой или перетертой стружкой, матрацы, мешочки с нехитрым зековским скарбом (расческа, нитки, пуговицы) – все поставят дыбом, перемешают, истопчут сапогами. Потом начинается личный обыск с раздеванием догола. И уж после этого начнут пускать по одному в разоренный дом».

Смерть Сталина освободила Каплера, отбывшего в лагерях Воркуты и Инты две пятилетки. Его выпустили одним из первых.

А через несколько месяцев судьба столкнула меня с Алексеем Яковлевичем, и мы не расставались уже до конца его жизни, оборвавшейся в 1979 году.

Аллилуева уехала за рубеж, но тень ее, как тень отца Гамлета, продолжала преследовать Каплера.

В западной прессе появилось сообщение, что некий американский режиссер решил поставить сенсационный фильм о «романе века». Сейчас же у нас чья-то мудрая голова решила, что теперь седовласого «Ромео» нельзя выпускать за границу – похитят!

А между тем Алексей Яковлевич уже много лет был вице-президентом Международной гильдии сценаристов и со свойственным ему темпераментом защищал в зарубежье интересы своих советских коллег.

Да и вообще это «табу» было глупо и унизительно…

И даже после кончины Каплера Светлана Иосифовна невольно бросала мрачную тень на его судьбу.

С большим трудом мне удалось «пробить» двухтомник сценариев, повестей, воспоминаний и публицистики Алексея Яковлевича^[3] – ведь он и мертвым долго оставался персона нон грата. А общественность, в том числе и авторитетная комиссия по литературному наследию Каплера, решила ни во что не вмешиваться…

Но как раз тогда, когда вышел первый том, Аллилуева вдруг решила вернуться на родину.

Почему-то сие событие снова выбило из равновесия какого-то «бдящего» чиновника, и второй том Каплера решили было… не выпускать.

Опять хождение по мукам. К счастью, Светлана Иосифовна снова раздумала жить на родине.

Второй том вышел. Правда, об этом издании знают немногие – извещения о нем не было нигде. И все-таки двухтомник Каплера сразу же разошелся, стал библиографической редкостью. Но я забежала далеко вперед, пользуясь советом Марка Твена, на который ссылался Каплер: «Броди по жизни как вздумается. Говори о том, что интересует тебя в данную минуту, пиши о прошлом и о том, что тебе только что пришло в голову. Тогда ты столкнешь современность с тем, что было давным-давно».

Вернусь к далеким шестидесятым годам.

Когда Алексей Яковлевич стал появляться каждый месяц на телеэкране в роли ведущего «Кинопанорамы», популярность его превратилась в настоящее бедствие. Телефон сходил с ума, многочисленные поклонницы и поклонники, наивно уверовав во всемогущество своего кумира, звонили не только затем, чтобы объясниться в любви, но и с просьбами, а то и требованиями помочь в самых неожиданных коллизиях, вплоть до семейных неурядиц и бытовых сложностей.

В силу характера Алексей Яковлевич терпеливо выслушивал каждого и каждому пытался помочь, хотя собственные его дела – кинематографические, писательские, журналистские, общественные – горели синим пламенем: времени на них не оставалось.

Он приобрел магнитофонную приставку, которую подключал к телефону во время своего отсутствия. Человек, набравший номер Каплера, слышал его голос, записанный на пленку: «Говорит секретарь-автомат. Дома никого нет. Сообщите,