КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714076 томов
Объем библиотеки - 1410 Гб.
Всего авторов - 274972
Пользователей - 125138

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +6 ( 6 за, 0 против).
Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Здоровые и больные [Анатолий Георгиевич Алексин] (fb2) читать постранично, страница - 16


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

отдадим!

— Познакомьтесь, Евгения Никифоровна. Это — заведующий хирургическим отделением. — Липнин представил меня Бабкиной так, будто между нами ничего не произошло. — А это старшая сестра Алевтина Петровна.

Главный врач несколько раз порывался уступить Бабкиной свое кресло, но она осталась на том первом попавшемся стуле, на котором уже сидела. Оглядела меня, как человека, о котором наслышалась… В ее взгляде не было твердых намерений и предвзятости. Полное, чуть одутловатое лицо сердечницы было ненарочито благожелательным.

Острили, что Бабкина не смогла выйти замуж, потому что наедине оставалась только со своей совестью. Почему иные с таким вожделением насмехаются над высокими чувствами? «Высокопарно!» — иронизируют они. Высоко парить? Разве это так плохо?…

— Вам, Евгения Никифоровна, первое слово! — сказал Липнин и снял свои массивные очки, чтобы было видно, как он внимает каждой фразе.

— Смерть на операционном столе от тимико-лимфатического состояния, которое никто предвидеть не может, придется охарактеризовать как несчастный… или, точней сказать, трагический случай, — начала Бабкина. — Но важно выяснить, нет ли предпосылок для других подобных же случаев. Понять, какая в хирургическом отделении атмосфера.

— Тогда, если позволите, мы для начала послушаем старшую сестру отделения, — предложил Липнин. — Бывшую фронтовичку!

— Я не была на фронте, — возразила сестра Алевтина. — Работала в госпитале… но здесь, в городе.

— Ну, это все равно! — по-отечески оценив ее неразумную скромность, воскликнул Семен Павлович.

— Нет, это не все равно, — опять возразила она.

— Нам важно услышать не о той поре, — с нажимом произнес Семен Павлович, — а о поре нынешней: о вашем отделении, о вашем заведующем.

Сестра Алевтина долго молчала.

— Ну, ну… — как добрая учительница, подтолкнула ее Евгения Никифоровна.

— В отделении случаются непорядки, — с педантичной жесткостью сообщила сестра Алевтина.

— А конкретно? — все тем же голосом доброй учительницы вызывала ее на откровенность Бабкина.

— Ну, то, что бывает во всех отделениях.

— А что бывает, на ваш взгляд, плохого… во всех отделениях?

— Это известно.

— Мне кажется, вы хотели что-то сказать о руководстве отделения, — не выдержал Семен Павлович. — В частности, о заведующем.

Сестра Алевтина молчала.

— Ну, ну… — подбодрила ее Бабкина.

— Такие хирурги были у нас в госпитале. Как он… Я с ними ссорилась, а теперь вспоминаю.

Было ясно, что на этом свидетельские показания сестры Алевтины закончены. Она выпрямилась, как бы поставив точку.

Я поймал ее глаза, чтобы показать, что тронут… что благодарен. Но сестра Алевтина не пожелала заметить этого. Губы исчезли с ее лица: она продолжала за многое осуждать меня.

Потом вспомнила что-то и, не глядя в мою сторону, сообщила неизвестно кому:

— Звонил Виктор Валерьянович. У него поднялась температура.

— После операции, — пояснил Семен Павлович.

— Поднялась до тридцати семи и пяти, — в ответ на это сочла нужным уточнить сестра Алевтина. — Просил извиниться.

— За что? — спросил Липнин. Она спрятала губы.

«Мне кажется, они у нас были здоровыми, а потом заболели», — вспомнил я Машину фразу. И мысленно добавил уже от себя: «Все очень просто: из нас двоих он выбрал Семена Павловича».

В дверь постучали.

— Кто там? — раздраженно изумился Липнин. Дверь открылась. На пороге стоял Коля.

— А сюда дети до шестнадцати лет не допускаются, — с желчной ласковостью проговорил Семен Павлович.

Коля все же вошел и прижался к стене. Он сразу понял, что Бабкина самая главная, и обратился к ней:

— Владимир Егорович спас мою маму. Она уехала в санаторий.

— И она… тоже? — бесстрастно удивилась сестра Алевтина.

— Я просил немного обождать. Но она у меня непослушная… — Коля вздохнул. — Я скажу за нее…

— Вместо нее? — уточнила сестра Алевтина. И спрятала губы: она же знала, что красавицам верить нельзя.

— Да… вместо… — подтвердил Коля.

— Странно все это! — Семен Павлович резко вскинул и опустил плечи.

— Ну почему же? — возразила Бабкина. — Пусть мальчик скажет…

1981 г.