Собчачья прохиндиада [Юрий Титович Шутов] (fb2) читать постранично, страница - 3

«волостным» и «уездным» депутатским формированиям. Кто же мог тогда догадаться, к чему все это приведет, и что избранные руками собственного народа разные собчаки поставят последнюю точку в истории СССР, а сам Верховный Совет страны, таким образом исполнив, возможно, неведомую многим его депутатам, указанную Западом задачу, после известных событий самораспустится, враз сделавшись ненужным, как отработанная ступень ракеты-носителя. Остатки этой, как вдалбливали всем еще недавно, "очень передовой демократической конструкции", тут же станут обзывать на страницах собственной же газеты «Известия» (замечу, органа самораспустившегося Совета Союза) «реваншистским», "консервативным", «реакционным», "тоталитарным", да еще каким-то «отребьем» и в конечном счете заклеймят "красно-коричневыми фашистами". Можно смело представить, что такую типично рыночно-базарную терминологию в целях дискредитации будут переносить на все нижеследующие избранные народом структуры, как только они, по мнению истинных хозяев и авторов разгрома, выработают свой позитивный ресурс в общем плане порабощения страны иностранным капиталом и очухаются от сотворенного, поняв, кем да зачем были использованы. Те же «Известия» по заявке своих новых владельцев, надо полагать, не преминут сообщить с язвительной издевкой и так вконец одурманенному «любимой» газетой читателю, что, мол, вы все от этих парламентов ждете, ведь они избирались еще по старой "коммунистической схеме" и в настоящий момент уже не отражают мнения ограбленного «демократизаторами» народа, а посему не имеют права на существование. То, что сам народ вряд ли будет в восторге от продолжения этого грабежа, об этом «Известия» стыдливо умолчат, скорей всего, завуалировав дальнейшее обнищание какой-нибудь мутной фразой типа "углубление реформ". А пытающихся раскрыть смысл этой фразы тут же причислят к "врагам нации" или антисемитам. Но это мы отклонились от темы нашего повествования, ибо еще живет пока могучая страна, а мои предсказания, дай Бог, не сбудутся.

1 апреля — точная середина между католическим и православным Благовещением — время особой силы всякой нечисти. Это также дата возможного компромисса между этими религиями для попытки совместного поиска преодоления смутного времени, но, как ни странно, она неизменно, из года в год превращается в "день общего смеха", когда считаются безгрешными даже вселенские обманы. Можно засвидетельствовать без труда: до начала апреля 1990 года наш народ, в отличие, к примеру, от сомалийцев, много десятилетий кряду даже не помышлял полакомиться "гуманитарной помощью", скорее, наоборот: полмира существовало за счет СССР. О том, каким образом после 1 апреля 1990 года "демократизаторам-реформаторам" удалось все промотать, сегодня еще есть у кого спросить.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Глава Исполкома Щелканов, в прошлом всеми признанный кадровый морской офицер, вдруг проявил странную набожность, несколько, так сказать, чрезмерную среди основного антиклерикального состава «демократов». Однако все посчитали это полезным общему делу и поэтому не обратили особого внимания на его призыв, рекомендованный мимоходом Собчаком, разрешить обосноваться в Ленинграде Русской Православной Зарубежной Церкви, что позволило бывшему военмору вместе с «патроном» быстро увязнуть в борьбе между непримиримыми инославными конфессиями, ибо для плавания по этому извилистому теологическому руслу оба не имели достаточных знаний, собственной веры и твердых воззрений. После этого конфуза Исполком, управляемый моряком, осторожности ради объявил себя атеистическим в целом, но уважающим все виды вероисповедания.

Сам Щелканов в основном занимался лишь наймом себе заместителей и поэтому выказывал умеренно-реформистские устремления. Но уже подобранные им сотрудники во главе с рыжеватым Анатолием Чубайсом1 очень желали реформ, а для того, чтобы не повредить этим реформам, они их не предлагали, изредка попугивая народ только публичными заявлениями об интенсивной подготовке самих предложений. Это было достаточно мудро для их опыта и знаний, а точнее, полного отсутствия того и другого. Тем не менее в их возрасте они, к моему удивлению, понимали, что предложить какие-нибудь реформы, не представляя их последствий, значит навредить самим себе.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Толик Чубайс, в будущем один из главарей правительства «новой» России, позже метко прозванный «ваучером», изнывал от сознания скудности личных сбережений и собственных средств, при этом перманентно теснимый желанием сменить свой старый «Запорожец», ботинки и костюм на что-то более приличное, с первых же дней работы у Щелканова всерьез увлекся созданием приватного малого бизнеса, в частности, одного хитрого коммерческого банка, скромность первоначального оборота которого при возможностях его должности вызывала общие симпатии, убаюкивала конкурентов и пока не очень дискредитировала «демократов»