Пелагея и принц осени [Julia Candore] (fb2) читать постранично, страница - 3

подстёгивал её, когда она тайком пробиралась по коридорам научно-исследовательской подстанции. Экзистенциальный ужас гнался за ней по шахтам вентиляции, и недавно обретённое структурированное сознание буквально вопило: что ж вы, садисты, животных калечите!

Хорошо было не думать. Хорошо было жить, как живётся, и следовать нехитрым законам моря. Способность мыслить и анализировать внесла в эту жизнь существенные коррективы.

Теперь Джемма интересовалась устройством мира и отличалась крайней любознательностью. Что за лодка? Кто в лодке? Куда путь держит? Если в Нимерию, хочу с ними. Там замечательный кофе и ещё более замечательный табак.

Примерно так рассуждал спрут, выныривая из морских глубин. О том, чтобы кого-нибудь напугать или ввести в ступор, не было и речи. Однако именно это случилось с Юлианой: она на несколько минут забыла, зачем вообще затеяла путешествие. Пелагея же, ввиду собственного умеренного сумасшествия, гораздо быстрее адаптировалась к эксцентричности других.

— Верно, мы плывём в Нимерию, — сказала она, пока подруга с отвисшей челюстью хлопала глазами. — Вас подбросить?

Джемма широченно улыбнулась.

Ни рта, ни какой-либо улыбки под её внушительным мясистым «носом» природой спроектировано не было, ибо у всех порядочных спрутов рот, точнее, клюв, находится ниже щупалец, прямо по центру восьми конечностей.

Так вот, улыбка Джеммы в неположенном месте стараниями вышеупомянутых садистов-зоотехнологов оказалась чрезвычайно зубастая (такую увидишь — умом тронешься).

— Я в ваше корыто не влезу. А если и влезу, могу кого-нибудь раздавить. Лучше позвольте помочь вам ускориться.

Пристроившись за кормой, осьминог заделался эдакой торпедой, пустил в ход все восемь щупалец — и в вёслах, равно как и в попутном ветре, начисто отпала нужда.

Юлиана взвесила все преимущества этой из ряда вон выходящей морской прогулки и в кои-то веки позволила себе расслабиться, подставив лицо солёным брызгам.

Кекс с Пирогом быстро прониклись к Джемме дружескими чувствами. Они променяли выгодную переднюю позицию на тайное заседание на корме, поглядывали вниз, рискуя свалиться в воду, и с высунутыми языками виляли хвостами от счастья.

Говорящий осьминог Джемма; осьминог, чьи три сердца гоняют по телу голубую кровь и проталкивают её через жабры; осьминог без костей, способный менять цвет, форму и прятаться в самых узких местах… Ух, до чего же увлекательно водить знакомство с таким существом!

До берегов Нимерии они доплыли в кратчайшие сроки. Пришвартовались в порту, выбрались с собачьей компанией на сушу и затуманенным взглядом окинули распахнувшийся позади них синий горизонт.

— Что ж, привет, земля. Море, прощай, — сказала Юлиана. И на не вполне держащих её ногах двинулась вглубь суши.

Пелагея помахала рукой Джемме.

— Спасибо за помощь!

— Да не за что, — вновь диковато улыбнулся спрут. — Я, с вашего позволения, постерегу эту лодку. Вы ведь не возражаете?

— Мы ничем не отплатили тебе за проезд, — сказала Пелагея. — А ты ещё за бесплатно хочешь лодку охранять?

— Скажем так, у меня есть своя корысть, — уклончиво ответил осьминог. — Не волнуйтесь, ничего крамольного.

Пелагея с лёгкостью одобрила просьбу, а вот что касается Юлианы, то она в сопровождении Кекса и Пирога молнией унеслась навстречу благам прогресса и своей победе на конкурсе и знать ничего не желала о предпочтениях каких-то там осьминогов.

А ведь именно ей, владелице лодки, стоило бы насторожиться.

Глава 2. Увлажнитель воздуха

Столица Нимерии, сердце культуры и искусства, была одним из крупнейших портовых городов. И Юлиана с Пелагеей сразу приплыли куда нужно.

Юлиана бодро шагала по широким улицам, и глаза её горели. Она была словно создана для этих улиц, а улицы были созданы для неё. Куда ни плюнь, повсюду вывески, афиши, витрины бутиков и дорогие автомобили как с обложки журнала. Оживлённое движение, гул моторов, столпотворения у пешеходных переходов и такое множество красивых, модно одетых людей, что кружится голова.

Это была подлинная стихия Юлианы, где она чувствовала себя как рыба в воде.

А что касается Пелагеи, то ей уже хотелось обратно в лес. Роскошь большого города, думала она, не для неё, чего не скажешь о роскоши большого леса.

Но Юлиана непримиримо преодолевала один перекрёсток за другим, отработанным командным тоном подзывала отстающих Кекса и Пирога, а потом оглядывалась, цепляя Пелагею своим строгим взглядом, в котором ясно читалось: «Не вздумай давать задний ход. Ты мне нужна!».

И приходилось Пелагее пробираться сквозь толпы красивых людей, знающих толк в моде; опасаться начищенных автомобилей с обложки журнала; ловить своё испуганное отражение в витринах бутиков; шарахаться от пёстрых афиш и живых рекламных щитов где-то под небоскрёбами, стёкла которых сияли на солнце так, что на них невозможно было смотреть.

Так, с горем пополам, добрались они до