Странник [Кирилл Юрьевич Шарапов] (fb2) читать постранично, страница - 2

дамаска, на сайте производителя гордо именовавшийся «Пластун».

Раевский механически проверил идеальную заточку, спецом взял нож из собственной коллекции, то, что было на площадке, совершенно не соответствовало образу. Милошу он его не предлагал, так как того снимали, что ножа видно бы не было, как ни старайся. И даже самый внимательный зритель не заметит, что в одной сцене тесак имеется, а в другой нет. Вернув клинок в ножны, он уже более спокойно смог осмотреть место, куда попал.

Вокруг был старый пустой город, ветер гонял по мостовой какой-то мусор, ни одного целого окна. Некоторые дома носили на себе следы огня, у других просели крыши, вот там фасад особняка перечеркнула трещина, в которую легко можно руку просунуть. Сами дома солидные и величественные, украшенные статуями, барельефами, стояли плотно друг к другу. У каждого было крыльцо с несколькими ступенями, ведущими к дверям, которые частью рассыпались в прах, частично висели обломками на ржавых дверных петлях.

Сама улица не сказать, что широкая, метров семь, относительно прямая, хотя метров через пятьдесят начинала слегка загибаться. Город был заброшен и мертв, во всяком случае, участок, находящийся в пределах видимости. Но следы людей, которые побывали здесь, имелись, и они явно не могли принадлежать местным. Кто-то выцарапал на фасаде соседнего дома – «Паша Рогов, 2020, попал, не знаю, куда и как». А снизу кто-то приписал похожее – «Рома Гусь, 2021, где я?». А вот третья надпись оказалась крайне интересной, и если Паша и Рома, не знали, что тут происходит, то автор третьей, похоже, неплохо представлял обстановку. Надпись была выполнена чем-то темным, может, и кровью. «Здорово, бродяги миров, добро пожаловать на вечную прогулку. В этом мире жить или умереть будет решать туман. Ждите свою дверь, вы ее почувствуете. Якорь».

Раевский завертел башкой, ища еще какие-то послания, надеясь получить больше полезной информации, но остальные стены были чисты, во всяком случае, наскального творчества больше не наблюдалось. Выводы напрашивались сами собой – он не первый в этом мире, отсюда есть выход, миров много, и кто-то изредка сюда заглядывает, а еще дверь должна открыться, и он это почувствует. Больше всего ему не понравились слова про бесконечную прогулку, это значило только одно – домой он не скоро попадет. К минусу можно было отнести предупреждение о туманах.

Егор подошел к стене и посмотрел вниз. Там, на опалубке, валялся ржавый гвоздь, причем очень странный, он был как будто кованым, и трёхгранным, даже не гвоздь, а шип. Именно он послужил его собратьям по несчастью письменными принадлежностями.

– Ну что ж, не стоит отрываться от коллектива, – произнес он тихо и, подняв гвоздь, принялся выцарапывать на штукатурке свой текст. Это оказалось несложно, и уже через пять минут сбоку от остальных имен появилась новая надпись – «Егор Раевский, 2023».

Единственное, куда он еще не взглянул, это небо. Задрав голову, он решил поинтересоваться, что над ним. Надо сказать, задачка резко усложнилась. Несмотря на то, что света хватало, небо выглядело совершенно необычно. Темно-малиновое, плотное, словно было оно соткано не из облаков, а из энергетических сгустков, которые постоянно находились в движении, перетекая из одного в другое. Никаких звезд или спутников разглядеть через эти плотные субстанции нереально. Вообще мрачным было и это небо, и этот город. Самое плохое, что ничего не понятно. Сколько тут нужно продержаться? А если дверь откроется через неделю или месяц? А где она откроется? Этот Якорь, который поздравил его с прибытием, не уточнил, можно ли уйти с места появления, или нужно сидеть и ждать. Вопросов было больше, чем ответов, например, что скрывается в тумане, и справится ли с этим обычный нож или нужна какая-то магия?

Егор больше всего не любил бездействовать и торчать на одном месте, ожидание неизвестно чего было не в его принципах. Он взошел по белым, но от времени грязным ступеням и толкнул дверь, ведущую внутрь особняка. Та с мерзким скрипом очень медленно отворилась, давая возможность заглянуть внутрь. Входить он не спешил, изучал с порога широкий холл. Высота потолка – метров шесть, длина – шагов двадцать, не меньше. Здесь гораздо темнее, чем на улице, но света еще достаточно, чтобы разглядеть обстановку. Потолок и стены в широких трещинах, на полу валяется огромная люстра, рожков двадцать, не меньше, каждый когда-то заканчивался мутным впечатляющим плафоном, большинство из которых разбились при падении, уцелело штуки три. Весь пол в осколках и обломках камня. Справа и слева по двери, дерево со стеклянными витражами, выбить такую – не проблема. Да и дерево выглядит плачевно, того и гляди развалится от легкого прикосновения. Лестница на второй этаж прямо по центру, шириной метра три, но часть обвалилась, осталось примерно чуть больше полутора. Белые ступени покрыты пылью. Дальше площадка метра четыре, оттуда ведут еще две лестницы, одна вправо, другая влево.

Но больше всего Раевскому не понравилась