Ostatnie życzenie / Последнее желание [Анджей Сапковский] (doc) читать постранично, страница - 16

смерти. Но я жизнь бы отдал, чтобы он подыхал в муках подольше, гнил заживо. И знаешь почему?

Геральт молчал.

- Я любил Адду. Сестру короля. Любовницу короля. Шлюху короля. Я ее любил... Ведьмак, ты тут?


- Тут.

- Знаю, о чем ты думаешь. Но поверь, ничего такого не было. Никаких чар я не насылал. Я не умею. Только раз, в ярости, сказал... Один единственный раз. Ведьмак, слышишь?


- Да.

- Это королева-мать, не иначе мать Фолтеста. Это наверняка она. Она видеть не могла, как Фолтест с Аддой... Это не я! Ведьмак! У меня разум помутился, и я пожелал вслух, чтобы... Ведьмак! Это из-за меня? А?

- Это уже не имеет значения.

- Ведьмак, полночь скоро?

- Скоро.

- Выпусти меня. Дай спастись.


- Нет.

Острит не услышал скрежета сдвигаемой глубоко в подземелье крышки саркофага. Ведьмак услышал. Он наклонился и рассек кинжалом спутывавшие вельможу веревки. Острит, не тратя времени, вскочил и, нелепо скрючившись, опрометью кинулся прочь. За это время глаза его привыкли к темноте, и он видел дверь.

С грохотом отскочила плита, закрывающая спуск в гробницу. Геральт, укрывшись за балюстрадой, увидел невысокую фигуру упырицы - быстро, проворно, совершенно беззвучно она неслась вслед грохотавшему сапогами беглецу.


Ужасный вопль раздался во мраке, потряс старые стены. И оборвался. Ведьмак не смог определить расстояния - как раз в этом его изощренный слух стал помехой, - но знал, что упырица настигла Острита быстро. Очень быстро.


Ведьмак вышел на середину зала. Заступил вход в гробницу. Отбросил плащ. Поправил меч. Натянул кожаные перчатки. У него еще было время. Он знал, что упырица задержится у трупа Острита - чтобы дольше лежать в летаргии, ей нужно сердце жертвы.



Ведьмак ждал. До рассвета еще три часа. Петушиное пение, раздайся оно сейчас, лишь спутало бы его расчеты. Правда, ни одного петуха в окрестностях дворца не осталось.

И тут он услышал. Она возвращалась. Потом он ее увидел.

В точности такая, как ему описывали. Непропорционально большая голова на короткой шее, окутанная облаком растрепавшихся рыжих волос. Глаза светятся во мраке, как два карбункула. Упырица замерла, уставившись на Геральта. Внезапно разинула пасть - словно хотела похвалиться рядами белейших острых зубов. Щелкнула клыками - будто захлопнулась крышка железного сундука. И прыгнула, целя в ведьмака окровавленными когтями.


Геральт отпрыгнул в сторону, молниеносно сделал пируэт; едва задев его, упырица тоже закружилась, полосуя воздух когтями. Равновесие она не потеряла и тут же кинулась вновь, из невероятной позиции, клыки щелкнули у шеи Геральта. Рив отпрыгнул, чтобы обмануть ее, трижды крутнулся волчком, каждый раз в другую сторону. Сильно, без размаха ударил ее в висок кольцами - серебряными кольцами, нашитыми с тыльной стороны на пальцы кожаной перчатки.


Упырица дико взвыла, эхо загрохотало по дворцу, потом прижалась к полу, замерла, завыла - глухо, яростно, зловеще.


Ведьмак злорадно усмехнулся. Первая проба, как он и ожидал, закончилась удачно. Серебро действовало на упырицу убийственно - как на большинство чудовищ, вызванных к жизни злыми чарами. Бестия мало чем отличалась от себе подобных - а потому ведьмак в силах был снять с нее заклятие, и серебряный меч, последний козырь, в силах был при нужде спасти ему жизнь.


Упырица не спешила нападать. Приближалась медленно, щеря блестевшие слюной клыки. Геральт двинулся по дуге, то убыстряя, то замедляя шаг и движения, чтобы сбить ее с толку, чтобы она не могла нацелиться и прыгнуть. Он расправлял длинную, тонкую, прочную цепь с утолщением на конце. Цепь была из чистого серебра.

Когда упырица прыгнула наконец, цепь свистнула в воздухе, извилась, как змея, в мгновение ока опутала плечи, шею и голову чудовища. Упырица повалилась на пол, душераздирающе вереща. Каталась по полу и ужасно рычала - то-ли от ярости, то-ли от жгучей боли, причиняемой ненавистным серебром. Геральт был доволен - теперь он при желании мог и прикончить бестию без хлопот. Но меча он не вынул. Пока что упырица не казалась ему неизлечимой. Он держался на безопасном расстоянии и, не спуская глаз с бившегося на полу существа, глубоко дышал, концентрируя волю. Цепь лопнула вдруг, серебряные звенья дожде брызнули во все стороны, зазвенели по каменным плитам пола. Ослепленная ненавистью упырица с воем ринулась на ведьмака. Геральт спокойно ждал, взметнул правую руку и вычертил знак Аард.






Упырица отлетела назад, словно ее ударили молотом, но на ногах удержалась, оскалилась, нацелила когти. Ее волосы встопорщились, зашевелились, словно под ветром. С трудом, мелкими шажками, но она продвигалась вперед, к ведьмаку.

Геральт впервые почувствовал беспокойство. Он и не рассчитывал, что Аард, один из