В чужом теле (ЛП) [Ричард Карл Лаймон] (fb2) читать постранично, страница - 1

Ричард Лаймон В чужом теле

Глава 1

Нил Дарден ехал один в своей машине и держался окольных дорог, чтобы не попасть на бульвар Робертсона. Он не особенно боялся застрять в пробке на бульваре — зато боялся, что его там застрелят ни за что ни про что.

В конце концов, это была ночь в Лос-Анджелесе.

Кого угодно тут могли подстрелить в любое время дня или ночи, но все-таки ночью обстановка была хуже. И многолюдные улицы, типа бульвара Робертсона, казались Нилу куда опаснее, чем неприметные, укромные дороги, что вились по тихим жилым районам с одноэтажной застройкой.

Его теория была проста: чем меньше машин в пределах видимости, тем меньше вероятность, что в одной из них окажется компания вооруженных бандитов, которым вдруг захочется пострелять направо и налево.

Лучшим способом самосохранения было бы вообще не выходить из дома. Особенно по ночам. Но он отказывался так жить. Ему было всего двадцать восемь, и как-то рановато становиться отшельником. Он мог пойти на определенные неудобства ради безопасности, но уж точно не сидеть, запершись в четырех стенах до конца жизни.

Принять необходимые меры предосторожности — и вперед, вопреки опасности.

Даже по такому пустяковому поводу, как вернуть пару фильмов в видео-прокат.

Вернуть их требовалось до полуночи. Марта задержалась у него дольше, чем обычно, даже переоделась в рабочую униформу в его спальне, чтобы потом не тратить на сборы ни одной лишней минуты. К моменту, когда она ушла, а Нил перемотал кассеты на начало, на часах было почти 23:30.

Масса времени, чтобы добраться до видео-проката.

Но не слишком хорошее время, чтобы быть одному в машине на улицах Лос-Анджелеса.

Нил знал, что мог был подождать и вернуть фильмы завтра. Возьмут штраф за просрочку. Пять или шесть баксов, кажется. Небольшие деньги, в сравнении с риском, на который он шел, отправляясь туда в такой час. Но если ждать до рассвета, то ему пришлось бы заплатить куда более серьезную цену — не деньгами, а своей свободой и самоуважением.

«Каким трусливым чмошником надо быть, чтобы бояться проехать пять миль по городу?» — спросил он сам себя.

Марта, которая работала в ночную смену в международном аэропорту, ездила туда по тридцать миль туда-обратно, пять дней в неделю. Что бы она подумала, если бы узнала, что ее парень побоялся доехать до видео-проката вечером?

«Она никогда не узнает» — сказал он себе.

Но может и узнать. Все возможно.

«Да какой смысл теперь гадать, — подумал он, — Я уже поехал, теперь поздно поворачивать, даже если это будет стоить мне жизни».

Сейчас, двигаясь по пустым улицам в сторону видео-магазина, Нил улыбнулся и покачал головой.

Он был доволен собой. Чувствовал себя храбрым и бесшабашным.

С точки зрения статистики, реальная опасность полуночной поездки в видео-прокат была, наверное, довольно мала.

Тем не менее, разумный человек не стал бы этого делать.

Он подвергал себя ненужному риску без всяких веских причин.

Если бы его мать узнала о таком, ее бы точно кондрашка хватила.

Он снова с улыбкой покачал головой.

«Будет отличный некролог, — подумал он, — Убит в процессе возвращения кинолент „Соломенные псы“ и „Я плюю на ваши могилы“ в местный видео-прокат. Ах, какая ирония!»

Он тихо рассмеялся.

На душе у него было довольно спокойно, пока он не пересек развязку с Национальным Бульваром. Этот тоннель впереди всегда исправно заставлял его нервничать. Слишком длинный, слишком пустой. Проезжая через него, он каждый раз чувствовал себя отрезанным от мира и крайне уязвимым.

Много раз ходил там пешком — при свете дня, разумеется.

Видел довольно пугающие граффити на стенах.

ВАЛИ БЕЛЫХ КОПОВ.

Ему определенно не хотелось бы столкнуться с авторами этих милых произведений народного искусства. Хоть он и не был полицейским. Но был белым. И его-то вполне могли попытаться грохнуть те типы, которым нравилось рисовать на стенах подобную херню.

А рисуют такую херню обычно как раз по ночам…

Он подумал было о возможности развернуться. Еще не поздно поехать назад, подняться по эстакаде на Национальный, и оттуда проехать до Венис-бульвара.

Избежать тоннеля. Избежать еще более пугающих пустырей по бокам от него.

Но приблизившись к тоннелю, он увидел в свете фар, что там никого нет. Широкая и безлюдная полоса асфальта, заключенная в бетонные стены.

Нечего бояться.

Въехав под мост, он прибавил газу. Двигатель заурчал громче, отдаваясь эхом от стен и потолка. По обе стороны от него красовались оставленные на бетоне безвестными авторами символы, имена, угрозы — мешанина из неподдающихся расшифровке тайных знаков, причудливых надписей и рисунков. Он уже видел их раньше, так что не пытался изучать, стараясь просто не смотреть по